Никогда ни о чем не жалей бесплатное чтение

Глава 1

Глава первая

Дина сидела на качелях и плакала. Было тихо, только в отдалении слышно, как проносятся машины. Она сидела в каком-то незнакомом дворе на детских качелях, а слезы катились и катились по лицу. Она плакала тихо, без рыданий. Это хорошо, потому что не хотелось привлекать внимание случайных прохожих. Хотя было темно, двор не проходной, да и качели стояли в глубине двора, у самого забора. Дина даже не помнила, как зашла сюда. Она вышла из машины на Восточной, у хозяйственного магазина, а потом пошла, пошла, побежала даже, потому что слезы уже готовы были извергнуться водопадом.

Она увидела арку, разделявшую дом на две половины. Влетела в незнакомый двор, заметила стоящие в глубине двора качели, плюхнулась на них и наконец-то дала волю слезам. Громкие судорожные всхлипы ей удалось подавить довольно быстро, но слезы продолжали катиться из глаз. И казалось, что они никогда не кончатся. Как будто вся боль, тоска и безысходность, поселившиеся у нее в душе, вытекают по капле. Больно, больно, больно, боже, как болит в груди. Сердце? Или это душа так болит? Но неужели от душевных переживаний можно испытывать физическую боль? Почему, почему ей не везет?! Почему нет у нее, Дины надежного мужского плеча, нет рядом милого и любимого. А ведь ей не надо ни богатого, ни крутого красавца-мачо. Простого, обычного русского мужика, который бы мог заботиться о ней, который бы любил. Грубоватой своей мужицкой любовью. Той любовью, скупой на слова, когда дела говорят громче всяких слов.

Но именно это и казалось неосуществимым. Если разобраться – что же Дина хочет от мужчины своей мечты? Да в принципе ничего сверхъестественного. Ну, пусть бы просто помогал в саду, выполнял бы мужские работы по дому, кран там починить, розетку поменять… Вместе бы ходили по магазинам. Дина бы встречала его с работы, с радостью, бежала открывать дверь своему любимому. Потом вкусно кормила ужином, и слушала, слушала его, как он провел свой день, и в свою очередь рассказывала потом о своих делах. И чувствовала – ему это интересно. Ну разве она так много хочет? И где взять вот такого простого обычного мужика? Вот там, за этим домом, на оживленной улице полно прохожих, и мужчин в том числе. Идут по улице, едут в общественном транспорте, в своих машинах. А где тот, который предназначен ей? У него ведь на лбу не написано. Как говорила ее мама – надо искать. А как, как искать?! Что самой подходить, на улице знакомиться? Ага, познакомишься так на свою голову. Конечно, и в интернете можно знакомиться. Прямо не выходя из дома. Но с этими интернет-знакомствами такая ерунда выходит. Хотя и фотки видишь, и анкету читаешь. А потом на деле… Бррр, даже вспоминать больно. Предупреждали ведь, что тут надо ухо держать востро, всякое бывает, но она все равно не была готова к такому повороту событий. И пожалела десять раз, что вообще связалась с этим сайтом знакомств.

Вообще Дина всегда, за исключением может единичных случаев, сожалела о сказанном и сделанном. Ей всегда казалось, что надо было бы по-другому. Никогда Дина не была довольна своими решениями. Младшая сестра Анька постоянно ее ругала по этому поводу. "Ну сделала, и сделала, – говорила она, – Правильно поступила – живи и радуйся, неправильно – сделай выводы и живи дальше. И опять же радуйся". Ага, ей легко говорить, сестричка действительно всегда и всему рада, а вот Дине вечно что-то да мешает радоваться. Только кажется, вот хорошее замаячило впереди, но не успеет она обрадоваться, бац, и на тебе – сплошное расстройство.

Мама говорит, что это она из-за своего Рамиля такая стала. Нервная и дерганная. Если дальше так будет продолжаться, то и до психушки недалеко. Но что бы не случалось у них в семье, Дина виноватой всегда считала только себя. Ну ладно, даже если и правда, что в ее страданиях виноват Рамиль, однако насильно ее никто замуж не выдавал, по люби выскочила, едва восемнадцать исполнилось. А это значит, что сама виновата Дина в своей неудавшейся семейной жизни.

Да, но как же Рамиль ее любил, как бегал за ней! Как тут устоишь. А потом начались скандалы… Даже не потом, а практически сразу же. Эта его глупая ревность. Самое обидное, что на пустом месте. И ведь повода Дина совершенно не давала. Зачем ей кто-то еще, когда она влюбилась без памяти! И не в ее привычках было "работать на два фронта" (ох это глупое выражение ее школьной подруги). Есть Рамиль, любящий и любимый – чего еще надо? А он не верил. Подозревал, что у нее еще кто-то есть. Устраивал скандал, заводился с пол-оборота. Потом правда успокаивался, просил прощение, объясняя свое поведение тем, что до нее, до Дины была у него девушка, которая его обманула, закрутила еще с одним. Он, дескать, к ней всей душой, а она так с ним поступила. И Дина прощала Рамиля, жалела. Тем более, что после скандалов Рамиль был очень ласковый… Только вот она после скандалов быстро перестраиваться не умела. А скандалы были не только на почве ревности, но и вообще по любому поводу. И зависели в том числе от его настроения. Возвращаясь домой, Дина не знала, что ее ждет, так же и сидя дома и ожидая своего ненаглядного Рамиля, тоже не была уверена, что все будет спокойно. Ждешь его, вот, звонок, бежишь радостная открывать, а там торнадо настоящий – лицо перекошено, губа недовольно оттопырена. Хорошо, если не начинает ругаться еще стоя на лестнице. И вот гадай, с чего его понесло?

С дерева упал снег, ветка качнулась, возвращая Дину в реальность. Она отвлеклась от своих воспоминаний, она вздрогнула, оглянулась, ей показалось, что кто-то идет. Но нет, никого… "Интересно, сколько времени?"– подумала Дина. Достала телефон, глянула –оказывается, еще не было девяти. В чужом дворе она просидела всего-то полчаса, а казалось, что прошла целая вечность. Ну, или часа два, не меньше. Дину пробрала дрожь, и она громко всхлипнула. Все, слезы, похоже, кончились. Зато голова наливалась свинцовой тяжестью и заломило в висках. Это всегда так, когда долго плачешь. В последнее время эти неприятные ощущения стали привычными – частые слезы, а потом головная боль.

Холод потихоньку стал просачиваться под шубу. А пальцы на ногах, обутых ради такого случая в стильные сапоги на шпильке, превратились в ледышки. Ладно, хватит сидеть, а то так и заболеть не долго. Да и находиться длительное время на одном месте в последнее время Дине было очень сложно, постоянно хотелось куда-то бежать, была потребность находиться среди людей, одиночество напрягало. Мама говорила, что это нервное. Так, все надо успокоиться, взять себя в руки, встать и пойти. Не важно куда, главное, не сидеть на месте. Но куда идти? Шагать по улице просто так? Но в ногах такая слабость, да и на высоченных шпильках много не походишь, тем более что улицы от снега практически не чистят. Поэтому на каблуках, да по снегу шагать очень проблематично. Но нынче Дина напялила модные сапоги, потому что отправилась на встречу с мужчиной. (И она где-то в глубине души надеялась, что это мужчина ее мечты) Поэтому хотелось произвести на него впечатление. А он к тому же был на машине, и Дина подумала, что пешее передвижение будет минимальное. В лучшем случае от машины до столика кафе.

"Козел", – со злостью подумала про него Дина. Хотя, чего обижаться, мужик все честно сказал. А начиналось вроде, как и не плохо. Переписывались. Дина сначала даже и не думала с ним общаться. Он сам зашел не ее страничку. Понятно, появился новый человек на сайте, интересная женщина. Да и фотка классная получилась, Аньке спасибо, постаралась. И прическу, и макияж, Дине сделала и сфотографировала удачно, и на сайте знакомств помогла зарегистрироваться. Все для сестры, лишь бы та начала новую жизнь.

Ну Дина переписывалась с некоторыми, но как-то вяло. То ли она не умела находить, того, кого надо, то ли не умела правильно вести беседу. Вот Танька-бухгалтерша со старой работы, та в этом деле была профи. Всегда куча знакомых, и встречи то с одним, то с другим. Да еще нос воротила – этот, мол, на "пятерке", а мне нравятся иномарки, в джинсы вырядился да свитерок, а я хочу, чтобы в белой рубашечке был. Дина с Рустамом, с ее «любимым» менеджером, все смеялись над ней. Рустик говорил, что таким образом Татьяна никогда не найдет себе мужика. Дина удивлялась – "Почему?" "Потому что запросы большие, а сама ничего из себя не представляет. В общем так, стерва среднего звена." Дине было и смешно и как-то неприятно наблюдать Татьянины попытки познакомиться и захомутать крутого (по словам Татьяны) мужика. В то время Дина имела право снисходительно посмеиваться над тщетными попытками коллеги найти себе пару. Потому что тогда у Дины все было о' кей, не считая скандалов конечно. Но это так, мелочи жизни. Зато был муж, любящий, и, главное, законный.

"А сейчас я сама, как Татьяна", – с горечью подумала Дина -" Нет, пожалуй, еще хуже. Она то хоть конкретно знала, кто ей нужен, выбирала. А я со стороны, наверное, выгляжу, как дамочка, которая готова вешаться на первого встречного".

Тяжело вздохнув, Дина встала. Качели ржаво скрипнули, разрывая ватную тишину. Она отряхнула шубу и побрела в сторону улицы. Надо идти. Только вот куда? Домой, точнее к маме неохота. Посидеть бы где-нибудь в кафе, так денег нет. Вот ведь жизнь у нее сейчас – ни дома, ни денег. А что, сама виновата. И привычная боль опять накрыла ее, зародившись где-то в области желудка, растеклась, дошла до груди, кольнула в сердце. Такое с ней началось недавно. Как будто что-то сжималось внутри, в животе словно перекатывался ледяной ком, и от этого Дина ощущала боль, сильную физическую боль. Это были не спазмы, связанные с каким-нибудь желудочным нарушением. Ощущения были как в детстве, когда чего-то сильно боишься, и внутри все сжимается. Но в настоящее время эти неприятные и болезненные ощущения были в сто раз сильнее.

Стоило только вспомнить, что с ней случилось, ее тут же накрывало волной боли. Временами даже дышать становилось трудно. Из-за такого состояния дома было находиться тяжело, хотелось выбежать на улицу, на воздух. Когда накатывало, Дине казалось, что стены давят на нее, и она испытывала панический страх. Страх нахождения в замкнутом пространстве. Что это, клаустрафобия? Но с чего? Никогда раньше Дина ничем подобным не страдала. Но Анька заявила, что это просто депрессия.

Депрессия… Когда раньше Дина слышала это слово, ей казалось, что речь идет только о плохом настроении. Да, плохое настроение может длиться довольно долго, можно испытывать чувство подавленности или, жить в состоянии, когда все время хочется плакать. Но тут же она испытывала физическую боль! Дина даже есть толком не могла. Ложку в рот, а проглотить не может. Раньше скажи ей, что она не сможет есть, Дина бы ни за что не поверила. Как, она, да есть не сможет? Да не смешите… но сейчас кусок в горло не лез. Урчит пустой желудок. Крича о том, что очень хочет кушать, но организм пищу не принимает.

Ну и соответственно результат не заставил себя ждать – Дина похудела килограмм на восемь, если не на все десять. Это конечно неплохо. Конечный результат имеется в виду. Главное, кожа нигде не висела, и фигурка получилась что надо. Дине даже удалось, причем без особого труда, влезть в Анькины вещи. А ее сестренка была девушка миниатюрная, в маму, тогда как Дина наследовала статную бабушкину фигуру, аппетитного 48 размера. Но 48 размер за время ее так называемой депрессии усох до девичьего 44-го. Это единственное, что Дину радовало. Хоть что-то положительное можно извлечь из этой истории. Только все вещи стали Дине безобразно большие. Платья болтались, а из всех брюк и юбок она просто вышагивала. Но Анькина подружка отдала некоторые вещи, которые ей стали безнадежно малы и так и не дождались того счастливого момента «когда я наконец похудею». А у нее, у подружки, вещички были что надо. И поэтому выглядела Дина модно и стильно. И, главное, гораздо моложе своих лет. Знакомые спрашивали, что это за волшебная диета такая, но Дина только отмахивалась. Не будешь ведь каждому рассказывать, что это вовсе не диета. Врагу не пожелаешь такой диеты. Неунывающая Анька твердила, что мол, вот как классно получилось, похудела легко, без усилий. И новая жизнь только начинается. Но Дина не разделяла оптимизма сестры, а продолжала страдать по каждому поводу и испытывать приступы панической атаки.

Дина медленно шла, по пустынному двору, загребая снег острыми носками сапог, удивляясь, как это она преодолела такое расстояние, да по глубокому снегу, и даже не заметила. А сейчас каждый шаг давался с трудом, ноги словно свинцом налились. Зазвенел телефон. Мама. Беспокоится конечно. Дина несколько раз глубоко вздохнула, загоняя всхлипы внутрь себя.

– Да, мам, слушаю. У меня все нормально. Нет, я уже одна… Ну так получилось. Нет-нет, правда, все в полном порядке, просто он не мне понравился, и мы расстались. А я просто решила немного пройтись. Ну ты же знаешь, что дома мне тяжело сидеть. Я скоро приду домой.

Дина снова глянула на телефон – без десяти девять. Пожалуй, надо и правда немного прогуляться. Вышла на Восточную, оглянулась по сторонам – ну, и куда идти? Повернула налево. И пошла медленно, вспоминая, сегодняшний вечер и переваривая, что случилось.

Глава 2

Да, они некоторое время переписывались с этим Димой. Хотя он сразу ей не понравился. Какой-то лысый, полноватый. Дина же высматривала на сайте мужчин посимпатичнее. Хотя, если разобраться, самое-то главное – это чтобы интересы совпадали. А что важно для Дины? А для Дины важно, чтобы в саду мог помогать, а то надоело все самой да самой. Ах, да, еще один очень важный пункт, чтобы животных любил. Эти два пункта прямо первостепенной важности. Но подобные кандидаты, отвечающие требованиям, пока не встречались. Были, например, такие кадры – к животным отношение терпимое (а хотелось ведь, чтобы разделял Динину любовь к четвероногим на все 100%), а вот к земле примерно так – «чур меня, чур, наработался в детстве на родительском огороде». Или так: тяга к земле есть, работящий дяденька, но существенный минус – имеется свой земельный надел. И посему эти товарищи тоже искали себе половинку, влюбленную в чернозем, и готовую пасть в борьбе за урожай. А куда Дина свой земельный надел денет? От том, чтобы продать участок у нее даже мысли не возникало.

Однажды все-таки Дина отыскала товарища, который вполне добровольно готов был трудиться на грядках, с ним даже переписка наладилась. Этот новоиспеченный знакомый активно помогал в огородных работах своей матушке (боже, как мило он называл свою мать, это Дине весьма импонировало). И животных готов был терпеть, если его женщина от них без ума. Казалось, вариант самый подходящий. Но жил этот кадр далековато, в области, ближе к ее северу. Ну и на лицо так скажем не красавец. Даже страшненький немного. Но Анька внесла свои пять копеек, заявив, что с лица не воду пить, главное, чтобы человек был хороший. Вообще-то сестра права, но только душа у Дины к этому потенциальному жениху, проживающему на севере области не лежала. Да и встретиться у них все не получалось. Ведь чтобы встретиться, кому-то из них надо было преодолеть энное количество километров, а у него работа, и все некогда. К тому же машиной кавалер не обзавелся, а на общественном транспорте слишком долго добираться. У Дины же денег на дорогу не было. Не бог весть какая сумма, но для Дины она была существенной. Да и первой ехать, чтобы познакомиться казалось как-то не совсем прилично. А точнее стыдно.

С другими претендентами на роль бой-френдов переписка шла как-то уж очень вяло. Неискушенная в таких делах Дина очень болезненно реагировала, когда предлагали встречу только для секса. А таких, кстати, было немало. Но тут вдруг стал писать этот Дима. И как-то так получилось, что с самого начала переписка пошла с определенной долей юмора. Сначала Дина попыталась его отшить, но, чтобы не обидеть, сгладила фразы, придав им легкую иронию. Он в ответ тоже написал что-то смешное. Ну и поехало. Слово за слово, решили встретиться. Конечно, на эту встречу Дина не возлагала больших надежд. Можно было бы сказать, что совсем не возлагала надежд – это если кому-то постороннему говорить. А перед самой собой чего душой кривить – она надеялась на какое-то маленькое чудо в своей жизни. И зародилась крохотная мечта. Правда, Дина и сама не знала, чего ей конкретно хотелось. Расплывчатое желание чего-то хорошего, доброго, чтобы прошла тоска, наладилась личная жизнь.

Короче, на эту встречу Дина собиралась с радостью, примеряла одежду, одно платье, другое. Нет, наверное, вот эту юбку лучше с итальянским джемпером, который отдала троюродная сестра? Хорошо, что нашлось, что надеть, а то жить на два дома очень непросто. Она приезжала домой, когда Рамиль был на работе, а так жила у мамы. Но сегодня дома никого не было, тишина, можно спокойно вертеться около зеркала. Дина перемерила кучу одежды. Даже стала напевать при этом, чего с ней уже давно не было. А потом Дина сосредоточенно красилась. Сначала раздумывала, какие выбрать тени – серые, которые так здорово оттеняют ее голубые глаза? Или бронзово-золотистые, под цвет джемпера? Медленно проводила щеточкой по ресницам. Раз, и ее длинные ресницы стали еще чуть длиннее и черней. Еще раз, и вот они приобрели еще больший объем. Потом Дина нанесла на скулы немного терракотовых румян, и ее бледное лицо ожило, наполнилось красками, словно фотография из черно-белой превратилась в цветную. Дина не могла оторвать взгляд от зеркала. Она уже подзабыла, как выглядит. На Дину смотрела еще молодая и довольно красивая женщина. Лицо бледное, щеки чуть впалые, заостренные скулы… Эх, а ведь раньше ее щечки были более кругленькие и румяные. Но в этой бледности и худобе все же есть какая-то изюминка, тайна. Прямой нос… Дина вспомнила, как в шестом классе сосредоточенно разглядывая себя в зеркало, обнаружила на носу несколько веснушек. И не знала, радоваться ей иди горевать. С одной стороны, конопатой быть не хотелось, но с другой, в двенадцать лет у Дины появился кавалер. Рыжий и конопатый одноклассник Славка. Веселый и неунывающий троечник. И подружки ехидно заметили, что Славка перекинул на Дину часть своих веснушек.

Сейчас веснушек на Динином носу не было видно. Может еще не время? Они обычно появлялись весной. Но Дина давно не обращала внимания ни на свои веснушки, ни на лицо. Вроде и смотрелась каждый день в зеркало, когда расчесывалась. И ведь приходилось и краситься иногда, на праздник или в гости, но делала она это машинально, не обращая внимание, есть у нее веснушки или нет. И, казалось, совершенно забыла, какое у нее лицо. Губы, чуть пухлые, особенно нижняя. Сейчас они были плотно сжаты. Дина попробовала улыбнуться. Растянула было губы, но тут же вернула их в прежнее состояние, словно испугавшись чего-то. Черт, а ведь она даже не помнит, как это – улыбаться. Когда Дине было восемнадцать, один молодой человек, ее очередной кавалер, заявил, что у нее красивые губы. Дина в тот раз фыркнула, так это было немного странно и несколько ее задело. Ведь она привыкла, что все хвалят ее глаза, большие и голубые. А этот, на тебе – губы отметил. А вообще Дина в молодости любила напускать на себя таинственность, строила из себя даму печального образа. И очень редко улыбалась, лишь глаза томно закатывала. Но как только познакомилась с Рамилем, превратилась в хохотушку. Весь тот месяц смеялась, прямо каждый день, пока он предложение не сделал. А потом… потом улыбок в ее жизни несколько поубавилось…

Дина еще раз внимательно посмотрела на свое лицо, как будто заново знакомилась с собой. И заставила-таки себя улыбнуться. И настроение резко пошло в гору. Дина поверила, что теперь все наладится. Еще немного, и они с Рамилем разъедутся, а потом Дина забудет своего Леху. Сегодня воспоминание о Лехе не нанесло ей болезненный укол, не расстроило, не ввергло в печаль. И это не могло не радовать. Да, давненько она не пребывала в приподнятом состоянии. Дина закончила себя разглядывать, убрала не пригодившиеся вещи и посмотрела на часы. С Димой они договорились, что он за ней заедет, к семи. То, что за ней заедет мужчина очень и очень Дину радовало. И они поедут куда-нибудь, наверное, куда глаза глядят, а возможно даже и посидят в кафе. Про то, что этот Дима может претендовать на что-то большее, нежели посиделки в кафе, Дина как-то даже и не думала. У них все только начинается, присмотрятся друг к другу. Это самое, пожалуй, приятное – начало отношений, то, что называется конфетно-букетным периодом.

Дима позвонил вовремя. Выйдя из подъезда, Дина увидела приземистую мужскую фигуру возле серой машины отечественного производства. «Лада 2112» – отметила она про себя – "Двенашка", и улыбнулась, вспомнив Татьяну-бухгалтершу. "Двенашка" так "двенашка", Дину такое авто вполне устраивало. Машина оказалась вполне нормальная, не развалюха какая-нибудь. Чистенькая, ее бока лаково поблескивали в свете фонарей. Дима распахнул перед Диной дверцу. Дина стеснительно пробормотала: «Спасибо» и опустилась на сиденье. В салоне приятно пахло освежителем. Этот запах смешивался с машинным (бензин, масло) и у Дины от счастливого предчувствия чуть закружилась голова. Поехали…

Разговор пошел сразу без натянутости. Сначала говорили о нейтральных вещах – о погоде, о дороге. Дина хотела получше рассмотреть спутника, но стеснялась и смотрела прямо перед собой, или, повернув голову вправо, рассматривала проносящиеся мимо здания. Но в остальном скованности не чувствовала. Она решила побольше расспрашивать собеседника и слушать его, чем говорить самой о себе и своей жизни. Пора перестать уже наконец быть болтушкой. Мужчинам больше нравятся молчаливые и внимательно слушающие девушки. Дина молчала, а Дима рассказывал. Про свою жизнь, про вторую жену, про детей и даже внуков теперь уже общих, с этой второй женой.

Так, стоп, какая жена? Дина ощутила неприятный укольчик. Она никак не могла понять продолжает Дима жить со своей второй женой, или они уже расстались? А если живет, то зачем же тогда он с ней, с Диной, решил встретился? Но спросить на прямую язык не поворачивался. Однако эта неопределенность давила на Дину, вносила ощутимый дискомфорт, и, пересилив стеснение, она все-таки спросила:

– А ты что, с ней отношения до сих пор поддерживаешь?

– Нет, почему поддерживаю? Мы живем вместе.

Дина не нашлась что на это ответить. Как это – живем вместе? А зачем тогда ему еще с кем-то знакомиться? «А может они так же как мы с Рамилем, разошлись, но пока не разменяли квартиру, и поэтому вынуждены жить вместе?» – ухватилась за спасительную мысль Дина. А Дима дальше рассказывал что-то про своего внука, которого, если Дина правильно поняла, оставила им дочь его второй жены, а сама куда то сбежала.

– Слушай, так значит вы с женой нормально живете?

– Ну да, а что?

– Да так… а почему тогда решил со мной встретится?

– А почему бы нет? Отношения с красивой женщиной не помешают.

– То есть так, разовая встреча с сексом и все?

– Ну почему все? Если понравимся друг другу, что нам мешает встречаться?

Тогда Дина набралась решимости, загнала подальше свое стеснение и спросила напрямую:

– Так тебе любовница нужна?

– Ну конечно!

Дина подавленно молчала. Хорошее настроение улетучилось. В душе ледяной волной поднималась тоска.

Дима усмехнувшись искоса глянул на ее.

– А ты теперь про себя расскажи. Хочется мне узнать о тебе побольше.

Расскажи… У Дины ком в горле застрял, она боялась, что расплачется, если только хоть одно слово произнесет. Ну почему, почему так?!! Не мог он раньше что ли озвучить свои предпочтения, пока переписывались еще.

– Ну, чего молчишь-то?

Дина сглотнула, загнала слезы вглубь. Постаралась взять себя в руки и не выдать волнение.

– Да я вот развелась недавно… Но так получилось, что у меня… что я встречаюсь с одним человеком.... Он женат, и мне бы хотелось его поскорее забыть. – Дина последнее предложение выпалила одним махом.

– Дааа… Тебе типа замену надо?

Дима достал сигарету, закурил. Дина на какое-то время задумалась. Это выражение: «Замену надо» очень уж слух резало, но суть была именно та. Дине нужна была замена. Замена от психопата мужа, от человека, в которого она влюбилась, но он не совсем счастливо, но прочно женат, и поэтому с ним ей ничего не светило. Но замена не физическая, а точнее не физиологическая, а больше духовная ли душевная. Такая, чтобы почувствовать себя защищенной. Чтобы было спокойно на душе, и прошла наконец эта изнуряющая внутренняя боль. Но как такое скажешь человеку, которого видишь в первый раз в жизни, во всяком случае в живую, и для которого вполне естественно иметь любовницу, в то время, как и с женой отношения нормальные.

– Не то, чтобы замену, просто надо забыть человека.

Дима перебил.

– Ну это мы проходили. И морду мне били за то, что так вот подставился, типа от других защищал. Мне это не подходит. А ты ищи, может и найдешь какого-нибудь лоха. Но мой совет – разберись-ка лучше сама со своими мужиками, кто тебе больше нужен, тот или другой. А то и оставила бы обоих, а? Мы бы с тобой классно замутили.

Он засмеялся, а у Дины все внутри сжалось от обиды. Он что ее принял за какую-то лохушку, или не дай бог шлюху, которая в мужиках не может разобраться? Дину в буквальном случае затрясло. От обиды горло сдавил спазм.

– Ну, что, наша встреча, по-видимому, заканчивается так и не начавшись? – с сарказмом произнес Дима, – Тебя что обратно везти? Или может куда еще подбросить?

Они ехали по Машинной. Дина собрала всю волю в кулак и сказала. Как можно спокойнее:

– Если можно на Восточной, за рынком.

– Ок.

Остаток пути они ехали молча. У Дины в мыслях было одно – только бы не разреветься, только бы не разреветься, хватит с нее позора. Она не знала, как и реагировать ей в данной ситуации – обидеться на такое предложение, или гордо промолчать? А может вообще, грубо послать куда по дальше? Но не смотря на кипевшую в ней обиду, Дине не рискнула не только закатить скандал, но и даже просто отчитать своего нового знакомого. Боялась нарваться на еще большую грубость и открытые оскорбления.

– Я может не так выразилась, но…

– Что передумала? А я вот не знаю. Вдруг свяжусь с тобой, а потом крайним буду.

– Нет-нет, все нормально, мы просто друг друга не поняли, просто не походим друг другу… – бормотала Дина, а в голове пульсировала мысль: «Ой, мама, что я несу? Когда мы наконец приедем, а то я не могу, не могу, не могу!» Но они, к счастью, уже выехали на Восточную. Хоть бы зеленый загорелся, что ли, чтобы не стоять на светофоре, не тратить лишние мгновения на столь неприятное общение и соседство…

– Останови, пожалуйста, прямо за светофором. Все спасибо, счастливо.

– Ну и тебе не хворать.

Дина резво выскочила из машины, хлопнула дверцей и, спотыкаясь на высоких каблуках, рванула поскорее в арку ближайшего дома…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Дина шла, низко опустив голову и глядя себе под ноги. Шпильки проваливались в спрессованный на тротуаре снег. Это было даже приятно – чпок, чпок, но идти так длительное время все же не очень удобно, да и устала она уже шагать. Посидеть бы где-нибудь, зайти в кафе, или в кафетерий при магазине, да только денег у Дины было очень и очень мало. Мизерную имеющуюся наличность, надо как-то растянуть на неопределенный срок. Потому что Дина не знала, когда еще ей удастся заработать. Она так и не устроилась на работу, перебивалась случайными заработками, такими как, подшить, перешить. Реже – сшить какую-нибудь вещь. Но этой работой надо заниматься дома, поскольку там была швейная машинка и прочие приспособления. Но работать лучше всего, когда дома нет Рамиля. Вот и приходилось как-то выкручиваться. Однако заказов у Дины было не так уж и много. Она пыталась найти работу в офисе, на каком-нибудь предприятии, ходила на собеседования, но пока все безрезультатно. Либо ей не подходила работа или условия труда, либо она не устраивала работодателей. Все-таки возраст, срок лет, это вам не двадцать, да и образование не совсем то, что надо – среднетехническое, а не высшее. Менеджер среднего звена без стажа, и опыта.

Правда это была не основная ее профессия, можно было, например, пойти работать швеей. Только в ателье Дина работала давным-давно. В то время, когда Данька еще в детский сад ходил. А перед школой Рамиль заявил, что Дина должна бросить работу и заняться воспитание сына. И с тех пор Дина работала на дому, но с заказами не особо не усердствовала, так, помаленьку. Рамиля это очень устраивало, что жена дома сидит. Ему надо, чтобы дома все было убрано, приготовлено, сама Дина под присмотром (как и сын), не очень он любил, когда Дина куда-то отлучалось. Конечно, Дина жила не в полной изоляции и заточении. Вот и отучиться заочно умудрилась, практически на одни пятерки. Да и с подружками не так уж редко встречалась. Но Рамиль себя спокойно чувствовал, когда Дина находится дома. Поэтому она давненько не работала на каком-либо предприятии. Но поскольку из-за домашних забот время на заказы оставалось не много, то и заказов у Дины было с гулькин нос. Не хотелось Дине общаться с клиентами и шить для посторонних людей еще и потому, что когда Рамиль бывал дома (а при работе сутки/трое, муж довольно часто днем находился дома), он постоянно ее отвлекал и от домашних дел, и от работы, встревая со своими указаниями. А порой и скандал закатывал. Находил повод. И своим поведением часто выбивал Дину из рабочей колеи. Хорошо, когда Рамилю удавалось найти подработку, тогда на несколько дней дома воцарялась тишина и покой.

Был в жизни Дины один момент, связанный с работой, о котором она вспоминала с удовольствием. Дина работала тогда в "Трейде", в небольшой частной фирме. Пусть и пятидневка, но зато такой коллектив хороший подобрался, все прямо, как родные. Да только проработала там Дина не долго, около двух лет. Не заладилось что-то у работодателей, и фирма закрылась. Правда, начальница обещала Дине, что, когда все наладится, ее обязательно снова позовут работать, но Дина не надеялась – наладится ли… Вон Рустик уже нашел работу. А она даже и не пыталась. Но в то время Дине не надо было думать, чем за квартиру платить, на что продукты покупать. Это Рамиль взял на себя, а она в свою очередь выполняла домашние обязанности – готовила, стирала, убирала.

После развода все осталось про прежнему – стирка, готовка, уборка. В общем, домработница, только денег Дина не получала, работала, можно сказать, за стол и проживание. Дина даже по магазинам сама не ходила, все покупки делал Рамиль. Так что приходилось есть, что он купит и что закажет приготовить. Хорошо хоть у мамы можно расслабиться, отдохнуть и поесть чего-нибудь вкусненькое, то, что хочется ей самой, мама ее баловала.

Конечно, у мамы хорошо, один минус – нельзя уединиться. В большой квартире для не было укромного уголочка для Дины – в одной комнате Анька, в другой ее дочка Маня, тинэйджер, помешанная на Токио Хотеле. А Дина с мамой обитали в зале. А зал, на то и зал, что там собираются все обитатели квартиры. Можно было бы делить комнату с сестрой, но к ней частенько наведывается ее бой-френд, и приехать он может неожиданно, в любое время дня и ночи. А жить в комнате с Маней и вовсе нереально. Дина от ее музыки и через стенку с ума сходит, а что будет, если находиться в Маниной комнате?

К тому же эта красавица зависает до полуночи в интернете, и ладно бы молча, а то и музыку врубит, и сама хихикает, когда переписывается. Вот и получается, что в такой вроде не маленькой квартире никак не уединиться. А еще все эти Динины ближайшие родственники такие шумные, шебутные. Зато веселые. Но раньше Дине это очень нравилось. Она с удовольствием приезжала с ночевкой в дом своего детства, и в такой веселой суете очень хорошо отдыхала. Да потому что она и сама была такая. А сейчас…

Дина тяжело вздохнула. Ладно, вздыхай, не вздыхай, пора поворачивать к дому. Потому что она очень устала и совершенно замерзла. Может когда она придет домой (ну, то есть к маме), ей удастся зайти в интернет и пообщаться на сайте знакомств. Даже несмотря на сегодняшний инцидент, Дину все равно тянуло к подобного рода общению. Не зря говорят, надежда умирает последней. А вдруг фортуна ей улыбнется, и познакомится Дина с хорошим, добрым, порядочным человеком? Да и Вениамин, скорей всего что-то уже написал. Тот самый, что с севера области. Дина улыбнулась. Она чувствовала, что нравится ему, и это льстило ее женскому самолюбию. Их переписка длилась уже месяца два. Да, мужик вроде не плохой, но вот не лежала, не лежала к нему душа. А ведь с ним можно было поделиться своими горестями и печалями, что Дина и делала. Сначала рассказала про свою неудавшуюся семейную жизнь, а потом как-то, не сразу, постепенно, и про свою несчастную любовь. И он все понял, понял правильно (не так, как этот Дима), хотя и расстроился, Дина почувствовала это. Его можно понять – Вениамин видел в Дине потенциальную подругу, женщину, с которой можно сойтись для совместного проживания. Но Динина откровенность все же не помешала их дальнейшему общению. И Дина обрела в нем внимательного слушателя. Или скорее – читателя, потому что они созванивались мало, в основном переписывались. Вспомнив про Вениамина, Дина успокоилась, и даже улыбнулась, и решительно направилась к дому.

Глава 3

Двадцать градусов ниже нуля – это было на градуснике. А ощущалось, пожалуй, и все тридцать. Особенно хорошо они ощущались в ногах – пальцы Дина практически не чувствовала. Она ежилась от налетающих порывов ветра и пыталась укрыть лицо в меховой оторочке капюшона. Но куда бы не повернулась, ветер все равно дул ей в лицо, покалывая кожу ледяной крупкой. За полчаса ожидания на городском перроне Дина превратилась в сосульку. Ну что поделаешь – красота требовала жертв. Поэтому Дина предпочла мерзнуть, но мерзнуть красивой. Но вот если бы она знала, что время ожидания настолько затянется, то и оделась бы соответствующе, без выпендрежа (как некультурно выражалась Анька)

Тем более, это была не первая встреча. Пусть и не первая, но на встрече с мужчиной, с потенциальным, так сказать, женихом, и Дина хотела выглядеть стильно, элегантно и сногсшибательно. (Гляди-ка состояние на грани депрессии, а дамские привычки остались) Поэтому Дина и вырядилась в модные сапожки на шпильке и в тоненькую шубейку, которая даже не имела права называться шубой. На ценнике в магазине, где ее покупали, значилось "пальто из овчины". И это пальто из овчины, сочного цвета спелой вишни совершенно не спасало ни от мороза, ни от пронизывающего ветра. Даже песцовая оторочка на капюшоне и на рукавах не помогала, не защищала лицо и руки от холода и ветра. И джинсы в обтяжку, которые выгодно подчеркивали ее нижнюю часть тела, тоже не больно-то подходили для студеной зимы. И тоненький джемперок с декольте несколько глубже, чем принято носить зимой, опять же не способствовал комфортной прогулке уральской зимой.

Но Дина вообще-то собралась не гулять, а на встречу личного характера, ее цель – произвести впечатление на мужчину. Пусть он ей и не очень нравится. Ну, он как мужчина, не очень нравится, а как друг, наоборот даже очень и очень устраивает. Значит, так, на всякий случай, выглядеть надо на все сто. И ради прекрасного образа Дина готова была терпеть некоторые неудобства в виде холода и студеного ветра. Но в определенных пределах. А тут похоже предел этот дошел до критической точки. И ведь кажется все рассчитала – чтобы не тащиться в холодном автобусе до вокзала, решила быстро проехать на городской электричке одну остановку. Остановочный пункт для вех электричек, в том числе и для городской, был в пяти минутах от маминого дома. И ехать электричкой до вокзала тоже пять минут, и время было выбрано верное. Дина по всем подсчетам успевала пересесть на скоростную электричку до Тагила. Не учла Дина одного. То, что может случиться форс-мажор – городская электричка безнадежно опаздывала. Из кассовой будочки, одинокой избушкой стоявшей посреди перрона, слышались вокзальные объявления. Дина прислушивалась и с тревогой поглядывала на часы – не объявят ли тагильскую? И нервничала все сильнее и сильнее. Потому что, если она опоздает на скоростную электричку, то и ехать смысла не будет. Следующая электрика до Тагила только часа через полтора, и то, она останавливается на всех полустанках. А это значит, что до места Дина доберется чуть ли не к вечеру. И тогда один вариант, оставаться с ночевкой. Но Дину такой расклад никак не устраивал. Лучше уж вовсе не приезжать. «А может и правда, не ехать?» – мелькнула предательская мысль.

Что ни говори, а ехать к Вениамину было немного страшно. А вот почему страшно, Дине и самой было непонятно. С Вениамином они общаются уже месяца два. Ну и пусть только лишь по интернету или по телефону. Зато общение такое душевное, дружеское. Не какие-то там любовные глупости, а серьезные беседы двух друзей. И притом, они даже один раз уже встречались. Правда встреча оказалась торопливая, скомканная. Дина после нее чувствовала себя потерянной и немного виноватой. И даже подумала, а не пора ли прекратить общение? Вроде ничего особенного не случилось, отчего у Дины мелькнула столь малодушная мысль, и повода для расстройства тоже не было. Просто Вениамин оказался совсем не таким, какого себе представляла Дина. И это при том, что она видела его фотографии, и внимательно их рассматривала. И среди фотографий были не только те, где он скованно позирует в объектив. Разные были фотки – и в компании друзей, на семейном празднике с мамой, сестрами, детьми и внуками! Потом в рабочей обстановке в каком-то цеху, и у мамы на огороде. Может Дину пугало, что разница у них 8 лет. Да нет, Дину всегда тянуло к мужчинам более старшего возраста. И Рамиль старше ее, и Леха. Тут не в возрасте дело.

В тот раз они с Вениамином встретились в центре, немного прошлись по улицам, посидели в кафе. Потом Дина проводила его на вокзал. Ехать Вениамину далеко и поэтому время на встречу оставалось очень мало. Но если бы они захотели увеличить время встречи, тогда Вениамину пришлось бы ночевать в городе. Но родных у него тут никого не было. Позвать его ночевать к маме? Нееет об этом и речи быть не могло! У мамы дома и так народу полно и комнаты свободной нет. Да и если честно, Дина пока не готова была познакомить Вениамина со своими.

У мамы дома всегда весело, но шумно, а Дине хотелось пообщаться в тишине, не торопясь, спокойно. Сначала так все и складывалось – прогулка, кафе. Но откуда взялась эта непонятная скованность? Ведь по телефону они болтали нормально, как давние хорошие знакомые. Когда прощались, он, засмущавшись, словно школьник, робко поцеловал ее в щеку, и сказал: "Теперь ты приезжай ко мне". Когда Дина ехала с вокзала домой, проклинала все на свете. Жалела, что встретились, жалела, что вообще переписку ведут. От воспоминаний ее оторвало сообщение о прибытии городской электрички. Дина облегченно вздохнула: «Ну слава Богу, кажется успеваю».

Да, она успела, и даже без особой суеты и спешки купила билет на тагильскую скоростную. Повезло, что городская электричка остановилась на первой платформе, и поэтому не пришлось бежать по длинному подземному переходу. Не прошло и десяти минут, как Дина сидела в теплом вагоне, в мягком кресле. Машинист по радио объявил куда и с какими остановками следует электропоезд, двери с шипением закрылись, состав тронулся. Осталось только позвонить Вениамину, что она уже в пути, и на три с половиной часа можно успокоиться, расслабиться и ни о чем не думать. Если у нее получится – не думать. Мысли, они ведь такие, лезут в голову, не спрашивая.

Дина достала вязание. Она часто брала с собой в дорогу вязание – и занятие любимое, и время пролетает не заметно. Но взглянув на начатый носок, Дина почувствовала неприятную пустоту внутри себя. Очередная волна, которой ее накрывало в последнее время при депрессивном настроении, обрушилась на нее и сейчас. Этот проклятый носок… Она вязала его своему… любовнику. Или любимому? Вот же, не знаешь, как и назвать. «Любимый» – звучит благороднее, но суть-то одна, и любовник, остается любовником, как бы неприятно это не звучало. Но боже, как же это слово резало слух, отдавалось болезненно где-то внутри Дининой души.

Месяца два, а, пожалуй, и больше назад, Дина сама предложила ему носки связать. Ей так захотелось сделать любимому подарок. Это ведь не просто подарок, а сделанный собственными руками. Хранящий тепло рук и согревающий не только теплыми шерстяными волокнами, но и ее, Дининой любовью. Дина даже краснела, когда подобная романтическая ерунда вертелась у нее в голове. Но что поделаешь, ей очень хотелось в это верить. Натуральная шерсть у нее имелась. Оставалось только приложить некоторые усилия, и замечательный подарок будет готов! Дина была уверена, что Леха с удовольствием будет носить подаренные ею носки. Это ведь не какой-то там бесполезный подарок – ему на самом деле нужны теплые носки, так как любимый и на рыбалку ездит, и работа у него на улице. Хотела успеть к Новому году сделать, но со всеми семейными спорами, ссорами, разборками и прочими прелестями развода ничего не получилось. Сегодня утром Дина собираясь в поездку, взяла это вязание машинально, ни о чем не думая. Точнее, думала об одном, как время в дороге скоротать. А сейчас, посмотрев на начатый носок, Дине стало не по себе. Она попыталась было силой заставить себя успокоиться, но у нее не получалось. Ей стало немного страшно. Ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. А если ее снова накроет паническая атака? Куда бежать, она заперта в вагоне электрички? Не на первой же станции выходить? Может, позвонить Аньке или маме, озвучить проблему, выговориться?

Но Дина уже наизусть знала, что они скажут, что одна, что другая. Анька, та хмыкнет, и заявит, что вовсе не видит никакой проблемы. А мама начнет утешать. Да вот только от ее утешений Дине, как всегда, становится еще хуже. Ну и дальше все будет развиваться по привычному сценарию – мама в сердцах, раздраженно что-нибудь скажет, у Дины возникнет чувство вины, и после всего этого останется одно желание – разреветься. Только вот реветь на людях неудобно. Дина медленно и глубоко вздохнула, выдохнула, повторила так пару раз. Почувствовала, что немного успокоилась. И решила позвонить подружке. Набрала знакомый номер, затаила дыхание. Один гудок, второй, третий. «Ну, Леся, Лесенька, возьми пожалуйста трубку… И только не говори, что ты сейчас занята, ну пожалуйста, родная», – бормотала про себя Дина. Хоть Леся и уверяла Дину, что та может звонить ей в любое время, она, Леся, всегда выслушает, утешит, но на деле чаще выходило по-другому. Дина не обижалась. Понимала, у Леси двое маленьких детей, плюс работа. Бывало, что Леся и ответить-то не всегда могла, но правда потом обязательно перезванивала. Но вот гудки прекратились, Дина услышала знакомый голос:

– Але… Да, Динок, привет.

– Ты сильно занята?

– Нееет, на обед домой пришла, – По интонации Дина поняла, что Леся потягивается, -Дома никого, красота! Можно передохнуть часика полтора.

– И ты не торопишься, как обычно?

– Нет, сегодня на работе все спокойно, могу позволить пообедать не торопясь К тому же моих оболтусов бабушка заберет на целый вечер, так что мне даже варить ничего не надо. А ты как? Все в порядке? Голос вроде бодренький.

– Да в порядке, в порядке, просто так звоню, поболтать, – смалодушничала Дина. Она решила все-таки взять себя в руки и не впадать в истерику, и не говорить причину звонка, а просто поболтать с подругой на отвлеченные темы. Может ее и отпустит.

– Уделишь мне пару-тройку минут?

– Конечно, конечно, говори. А то давай, приезжай вечером ко мне.

– Нет, я не в городе. Я в электричке, в гости еду. Помнишь, я говорила про Вениамина?

– Да ты что! Помню конечно же! Это ты к нему поехала? Молодчина.

– Ага, я вот поделиться с тобой хочу… Только не смейся надо мной, ладно? Понимаешь, еду к Вениамину, а в дорогу взяла вязание – носок для Лехи.

Леся и правда, засмеялась

– Ну, что могу сказать – молодец! Крути их как можешь, вот они все где у тебя должны быть, – и потом уже серьезно:

– Не грузись, все нормально. Какая разница, кому ты носок вяжешь. И вообще, это не главное. Живи настоящим, получай радость от жизни. Она ведь одна и причем довольно коротка. А носки, когда свяжешь, потом может и Вениамину подаришь, – хмыкнула она.

– Ну ты скажешь! – усмехнулась Дина.

– А что, – парировала Леся, – Жизнь, штука не предсказуемая, и не известно, как все может повернуться. Потом, как вернешься, расскажешь, как встреча прошла.

– Обязательно, все расскажу. В подробностях.

– Ну давай, удачи тебе, а я пошла суп греть.

Дина отключила телефон и с облегчением вздохнула. Тревога, что накатила, растаяла, разговор получился хороший, ободряющий, что для нее было очень и очень важно. И это ее небольшая победа – то, что она не стала плакаться и говорить о своих страхах и проблемах. Просто, поговорила на другие темы, и на самом деле стало легче. Теперь действительно можно расслабиться. Электропоезд вошел в зону, где телефон не ловил сеть. И это обстоятельство было Дине на руку, потому то можно было не опасаться нежелательных звонков, способных внести смятение в ее душу.

За неторопливым вязанием и мысли текли неторопливо. Дина погрузилась в воспоминания. Тогда, после злополучной встречи с Димой дома ее и правда ждало сообщение от Вениамина, где он предлагал наконец-то встретиться. Наконец – это потому что они пытались это сделать не единожды, однако встреча по разным причинам откладывалось. Но Дининой вины в этом не было. Она в принципе всегда была свободна, да и встрече в общем-то не противилась. А то на той первой встрече они как пионеры скромно прогулялись по городу, и на все, про все у них было всего пару часов. Встретиться в домашней обстановке было заманчиво. Ей было любопытно посмотреть, какой Вениамин у себя дома (и какой у него дом тоже). И вообще, познакомиться с ним по ближе. Но что в ее понимании подразумевалось «по ближе» Дина сама себе признаться не могла, словно самою себя стеснялась. Дело может дойти до… Или все-таки не надо? Рано? Мыли путались. И настроение у Дины менялось чуть ли не ежесекундно – вроде и рада была, что поехала, и тут же себя ругала, что согласилась на эту авантюру. Но поезд повернуть было нельзя. И она-таки едет на свидание с мужчиной. Вот! На зло Лехе…

Это из-за Вениамина приходилось несколько раз менять дату поездки – то его срочно на работу вызвали, то маме необходимо помочь, а то он вдруг ни с того, ни с сего заболел. Дина даже начала подумывать, что он намеренно оттягивает встречу. А потом, когда они уже практически договорились, взяла и отменила встречу сама. Но не из принципа, а потому что позвонил Леха, и сказал, что назавтра он свободен, на работе простой, они могут встретиться в саду, в его доме. У Дины тогда от радости снесло крышу. Она забыла все обиды и готова была приехать куда угодно, и тем более к нему в сад, хоть это конечно было безумием. В такой мороз в нежилом доме находиться в течении получаса было равносильно смерти. Если и не окочуришься от переохлаждения, то запросто чего-нибудь отморозишь. А ведь они не просто чаю собирались попить. Но для любящих сердец нет препятствий. Раз любимый позвал, Дина не могла отказаться. Романтика. Но реальность была далека от романтики. Они договорились, что Леха приедет с утра пораньше (дома скажет, что поехал на работу) и затопит печь, включит обогреватель. А Дина приедет по позже на автобусе, а уж Леха ее на остановке встретит. Но на деле такой расклад потерпел фиаско. Нет, все вышло, как и планировали. Кроме одного – дом никак не хотел прогреваться. Предаться утешением в объятиях друг друга им пришлось закутанными в сто одежек. Леха предложил пойти к Ваньке-сторожу. Быстренько добежали до сторожки, но и там им не повезло. У Ваньки, несмотря на середину рабочей недели вся семья была в сборе. И Лехе, и Дине все сторожовское семейство конечно обрадовалось, их усадили за стол, накормили, напоили. Но об интиме пришлось забыть. Тогда Дина предложила поехать к себе. Точнее к маме. Делать нечего, поехали. Дина очень надеялась, что дома будет только одна мама. Маня в школе, Анька на работе. В принципе так и получилось. Официальная версия для мамы была такая – у Лехи неожиданно получился простой в работе, материалы не завезли. И они с Диной встретились практически случайно. И Дина позвала его попить чаю, погреться. Потом, ссылаясь на усталость и, якобы на головную боль, Леху надлежало уложить на диванчик, а потом… Но полного удовольствия от общения они так и не получили. Мешало чувство скованности. И Дина его ощущала, а уж Леха тем более. И то, для чего они встретились прошло быстро, суетливо, словом через пень-колоду. Чуть смущенные, они вышли к столу. Леха тер лоб и удрученно бормотал про смену погоды, и магнитные бури. Но некоторое время спустя, за чашкой чая Леха оттаял и даже начал шутить. Мама отвечала с улыбкой, словом, обстановка установилась самая теплая и дружеская. Однако долго засиживаться Леха не стал, заторопился домой. Дина уговаривала остаться, мол, еще рано, и четырех часов нет, не стемнело даже, а ты обычно работаешь допоздна. Но Леха неумело отнекивался, приводил неуклюжие аргументы своего ухода.

– Но мы ведь еще встретимся, да, Леш?

– Ну конечно, моя хорошая, о чем речь. Скоро станет теплее, и мы будем в саду встречаться. Часто-часто. Потерпи.

Но Дине его слова показались излишне торопливыми, неискренними. Она пошла его провожать до машины. Пока ждали, когда прогреется машина, практически не разговаривали. Дина – от того, что боялась разреветься. Почему молчал Леха не понятно, но он не проронив ни слова выкурил сигарету, выбросил окурок в сугроб.

– Почему ты молчишь?

– Ну, Динуль, ты же знаешь, я вообще немногословный товарищ.

– Неправда, ты очень даже разговорчивый.

– Ну да, когда выпью. В сейчас я трезвый. Мне же нельзя, я за рулем.

Дину эти слова покоробили. Более фальшивого и неискреннего ответа и придумать было нельзя. Но Леха ласково(!) поцеловал ее в губы, хлопнул дверцей и укатил. Придя домой, Дина не знала, куда себя деть. Слонялась из комнаты в комнату и боялась встретиться с мамой глазами. Ей казалось, что мама начнет ей выговаривать, за то, что Дина пригласила Леху к ним домой, и будет читать нравоучения, что надо искать нормального мужика… И Дина в глубине души согласилась бы с ней, однако слышать такие слова в свой адрес очень уж больно и неприятно. А если, не дай Бог, мама начнет ее жалеть, то будет еще хуже, еще больнее. Но мама, видимо почувствовав Динино состояние, ничего не сказала. Она как ни в чем не бывало занималась домашними делами, а когда пришла Маня переключилась на нее.

Тот, казалось бы незначительный эпизод, почему-то запомнился, и эти воспоминания были Дине неприятны. Что-то ее царапало после той встречи, но что? Чувство вины перед мамой? Чувство стыда? Обида на Леху? Непонятно. И, черт, даже противно, как вспомнишь. Дина помотала головой, и попыталась отогнать эти воспоминания, словно надоевшую муху.

– Предъявляем билеты!

Дина подняла голову. По проходу шли контролеры. Она достала из кошелька билет, и рассеянно наблюдя за пассажирами, терпеливо ждала, когда билет у нее прокомпостируют. Посмотрела на часы. Оказывается, они проехали чуть меньше часа. Контролеры ушли в другой вагон, и можно было продолжить вязание, и опять гонять свои мысли.

Воспоминания о Лехе нарушили ее хрупкое душевное равновесие. А она ведь только-только выстроила из непрочных кирпичиков свое настроение. В начале поездки воспоминания были совсем другие, куда более приятные, про Вениамина. И вообще, в конце концов, Дина же к нему в гости едет, вот о нем и надо думать. Например, вспомнить, как они с Вениамином познакомились. А знакомство произошло в тот же день, как только Анька ее зарегистрировала на сайте. Были рождественские каникулы, но на улице стоял такой собачий холод, что народ в основном сидел по домам. И сообщений ей сразу накидали полным-полно. У Дины тогда глаза разбежались. Она воодушевилась. Ей показалось, что вот прямо сейчас она выберет, того, кто ей больше понравится, они будут переписываться, потом встретятся, а потом Дина снова выйдет замуж. Но получилось все совсем, совсем не так. Если кто-то нравился ей, или совсем не отвечал, или же его ответ вызывал у Дины отторжение. Зато те, кто ей были не по душе, так и сыпали сообщениями, где предлагали, кто руку и сердце, кто просто встречу для… ну в общем, для того, самого. А Вениамин… не то, чтобы понравился, но и не то, чтобы нет. Самое первое его сообщение Дину тронуло: "Добрый день. Вы прекрасны!" Коротко, но столько в этом обращении было нежности.

– Пирожки! Кому пирожки горячие!

По проходу шла женщина с большими оптовыми сумками. Может купить пирожок? Или не стоит? Экономить надо. Хотя… Дина тряхнула головой и подумала – «А по балую-ка я себя. Сегодня у меня отдых и небольшой праздник».

Дина ела жирные пирожки и глядела в окно. Но пейзаж за окном вызывал грусть – небо затянуто тучами, поземка метет. Ехали мимо каких-то унылых полей. Вот если бы за окном мелькали сосны, припорошенные снежком, тогда, наверное, было бы веселее. А так, голая равнина, чахлые березки. Короче, жуть! И небо низкое, серое. Эх, лучше бы она вместо вязания книжку взяла с собой. Когда читаешь, голова занята, отвлекаешься от этой серой действительности. А тут вяжи, да мысли гоняй. Дина вздохнула, вернулась к этому несчастному носку, и к своим печальным размышлениям. Но скоро ее отвлек разговор ребенка с родителями.

Папа встал и негромко пробормотал в пространство:

– Пойду курну…

На что сын отреагировал как-то неоднозначно – вытянул шейку, пытался слезть со скамейки и пойти за папой. Мама ему велела сидеть спокойно и не скакать. Но он все равно вертелся как уж. Мама раздраженно спросила:

– Ты что, в туалет хочешь?

Она задала свой вопрос тихо, Дина еле-еле услышала. Но ребенок отвечал наоборот очень даже громко:

– Нет, я не хочу в туалет. Ты же мне сказала в себя писать, потому что у меня памперсы.

Мама сквозь зубы и понизив голос ответила:

– Не кричи про памперсы, ты ведь уже большой, а большие мальчики про такие вещи не говорят.

– А почему не кричать? Ну ты же и мне правда их одела.

Мама попыталась отвлечь чадо, заявив, что сейчас папа придет.

– А куда он пошел? Мама, а почему папа жить не хочет?

От такого неожиданного вопроса мать малыша аж закашлялась. А потом возмущенно спросила:

– Кто тебе сказал, что он жить не хочет? Что за чепуху ты несешь.

– Он ведь сказал – пойду умру.

– Ооо, ну что за ребенок! – молодая женщина в раздражении закатила глаза – Не умру он сказал, а курну.

– А что значит курну? К урне пошел? Он что писать хочет?

– Да почему же? – Мать явно терла терпение, – Курить он пошел.

– А помнишь мы видели, как большие мальчики в урну писали? Там еще пожар был, в урне…

– Хватит всякую чушь городить.

– Мама, городят ведь огород, из палок. А чушь мягкая…

– Почему мягкая?

– Ну потому что чуюююшь.

– Ой, перестань, ты меня в могилу загонишь.

– А в могилу – это умереть?

– Да! – рявкнула мама. Сын притих. Но ненадолго. Через минуту он повторил свой вопрос:

– Куда-куда ты говоришь он пошел?

–Курить. Все, хватит, замолчи. Посиди хоть пять минут молча.

Народ вокруг уже начал улыбаться. Дина вообще отвернулась к окну, потому что боялась расхохотаться. В это время уже папа вернулся. Сын переключился на него:

– Пап, а курить вредно?

– Вредно, вредно…

– А ты куришь?

– Курю, курю…

Папа решил отвязаться от бойкого сынули и спрятался за развернутой газетой. А мальчишка продолжал, но так тихонечко:

– А ты что, дурак да?

Тут уже народ вокруг фыркать начал. Мама грозно прикрикнула на свое неугомонное чадо. А он плаксиво так:

– Даа, а мне говорите, что когда нельзя делать и делают, то совсем дураки.

Народ уже не сдерживался, кто-то просто улыбался, а кто и посмеивался в голос. Дина тоже кусала губы, чтобы не расхохотаться, но улыбка расползалась от уха до уха. Настроение моментально улучшилось. И все благодаря этому мальчишке. А тут и погода за окном тоже изменилась. Тучи рассеялись, выглянуло солнышко.

На перроне ее встречал Вениамин. «Без цветов», – неожиданно отметила про себя Дина. Хотя, какие цветы, в такой-то холод. В жизни Дину не часто не баловали букетами, но в этот раз ей почему-то ей представлялась, что Вениамин обязательно ее встретит с цветами. Но он стоял налегке, опустив руки и улыбался. Солнце зажглось лучиком на оправе очков. Вениамин наклонился к Дине и нежно поцеловал в щеку. Дина даже вздрогнула от неожиданности. Подумала, что Вениамин не заметит, этой ее реакции, но он спросил: "Ты чего дрожишь? Замерзла?"

Дина растерялась. Не скажешь ведь, что это не от холода, а от того, что она не готова к открытому проявлению чувств. И она согласно кивнула ответила:

– Да, зябко мне что-то.

– Ну так пойдем скорее!

Он хотел было ее обнять, но опустил поднятую уже руку. И неловко ей махнул:

– Давай скорей, там автобус вот-вот отойдет.

Они прошли здание вокзала, вышли на привокзальную площадь, и заскочили в небольшой в небольшой ПАЗик. Едва уселись на сиденье, двери с шипением закрылись и автобус тронулся.