Фельдшер. Исцеление любовью бесплатное чтение

Глава 1

Юля вышла из старенького и шумного автобуса и вдохнула полной грудью. Хоть на улице было невыносимо душно и палило солнце, но после нескольких часов тряски в пропахшем бензином салоне уличный воздух казался прекрасным. Вслед за ней, недовольно ворча и толкаясь, выбирались еще люди. Она сжала покрепче ручку чемодана и отошла в сторону. Окинула взглядом автостанцию. А ничего, не так плохо, как казалось. Небольшое здание, выкрашенное белой краской, перед ним лавочки, ровненькие клумбы. Не затрапезная остановка где-нибудь в степи. А значит и поселок, возможно, не такой уж маленький, как она себе навоображала.

Не зная, куда идти, она неуверенно побрела следом за остальными приехавшими. Колесики чемодана неприятно тарахтели по гравийной дорожке. Но вскоре она вышла на асфальтированную дорогу и предположила, что это возможно центральная улица поселка. По обеим сторонам были выстроены рядами небольшие домики. Симпатичные ухоженные, с дворами, полными зелени. Где-то кукарекал петух, лаяли собаки – полная деревенская романтика. Только Юле после нескольких часов дороги было не до красот, ей жутко хотелось добраться, наконец, до своего места жительства, помыться, переодеться и прилечь отдохнуть.

Напрасно она крутила головой, высматривая хоть что-то похожее на фельдшерский пункт. Она дошла уже до конца центральной улицы, которая дальше разветвлялась на несколько дорожек, и Юля понятия не имела, куда ей нужно идти. Она вздохнула, остановилась, перехватила вспотевшей рукой ручку чемодана и огляделась в поисках того, у кого можно спросить дорогу.

Увидев женщину, копающуюся в своем огороде, Юля подошла к забору.

– Здравствуйте! Простите, можно спросить?

Женщина распрямилась и внимательно оглядела Юлю.

– Ась?

– Где у вас тут фельдшерский пункт?! – повысила голос Юля.

– А тебе зачем? Нет у нас фельдшера уж полгода как. И пункт не работает.

– Полгода? – удивилась Юля. – А как же вы тут без медицинской помощи?

– Да как как, – Женщина визгливо хохотнула. – Животы да простуды сами лечим, а если уж что-то серьезное, то из района скорую вызываем.

– Я ваш новый фельдшер, – сказала Юля, стараясь прозвучать весомо. Но, видимо, ей это не удалось, потому что получила в ответ скептический взгляд.

– Ты? Да ты ж пигалица совсем. Небось только из института? Вот наприсылают таких, а мы потом мучайся, охо-хо.

Юля вздохнула. Она жутко устала, умирала от жары и ей совсем не хотелось выслушивать неуместные обвинения.

– Так вам фельдшер нужен или нет?! – раздраженно выпалила она. – И между прочим я в Москве работала, и опыт работы у меня есть!

Взгляд женщины сменился на заинтересованный. Но Юля уже прикусила язык. Не стоило никому рассказывать про свой опыт. Пусть лучше считают неумехой и пигалицей.

– Вот отсюдова прямо иди, потом поверни направо на следующем перекрестке и третий дом будет медпункт. Только он не работает.

– Спасибо, я поняла, – буркнула Юля и поплелась в указанном направлении.

Дойдя до нужного дома, она несколько раз обошла его вокруг в поисках вывески. Но не было никакого указания на то, что это пункт медицинской помощи. Более того дом казался заброшенным и Юля даже подумала, что женщина, указавшая ей дорогу, ошиблась. Она осмотрела несколько соседних домов, потом снова вернулась к этому. Полуразрушенное крыльцо с прогнившими досками, перекошенная дверь, висящая на одной петле.

– Простите. Это медпункт? – остановила Юля спешащую мимо женщину.

– Ага, кивнула та. – Только он не работает. – И она заторопилась по своим делам.

Юля снова вздохнула и поднялась по ступенькам, стараясь не наступать на гнилые доски. Осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Комната, которая, видимо, ранее служила приемной была пуста, здесь сохранился только колченогий стул. Когда Юля вошла, то поднялся такой столб пыли, что она чихнула несколько раз подряд. Потирая зудящий нос, она прошла через приемную и оказалась в комнате, которая, возможно, когда-то использовалась для осмотра пациентов. Об этом напоминала старая, облезлая кушетка. Но ничего вокруг больше не было, даже шкафов, не говоря уж о медикаментах. Она открыла еще одну дверь, в глупой надежде, что хотя бы здесь сохранилось нечто, что позволит считать это помещение медпунктом. Но там стояли по стенам три койки с железными спинками и продавленными сетками. На одной из коек сохранилось подобие матраса. Все было покрыто сантиметровым слоем пыли. Даже прикасаться здесь к чему-либо было противно, но Юля так устала, что у нее подкашивались ноги. Она раскрыла чемодан, взяла первую попавшуюся вещь и смахнула пыль с матраса. Затем постелила туда свою футболку, села, едва не провалившись до пола, и закрыла лицо руками.

«И это тот самый фельдшерский пункт? И это то самое место, куда я приехала помогать людям? Сейчас позвоню Кириллу и все расскажу. Он сообщит кому надо и добьется, чтобы меня приняли как положено».

Она наклонилась, взяла свою сумку и вытащила оттуда телефон. Уже занесла руку, чтобы ткнуть в контакт «Любимый», но замерла, разглядывая фото Кирилла. Он был такой уверенный в себе, такой красивый на этом фото. Конечно, он может решить все проблемы, все разрулить, но что он сейчас скажет?

«Юля, я сделал для тебя все, что мог. Юля, это единственное место, куда мне удалось тебя пристроить. Юля, неужели ты не можешь со всем разобраться на месте, не привлекая к себе лишнего внимания?».

Ее рука дрогнула, и она отложила телефон. Внизу живота неприятно заныло. Юля легла на продавленную кровать, уже не обращая внимания на пыль и подтянула колени к животу, зажмурилась, стараясь перетерпеть боль.

Да, не стоит жаловаться Кириллу. Он ведь действительно сделал все, что мог. После того как она чуть не лишилась врачебной лицензии из-за того, что на операционном столе, под ее руками, умер ребенок, Кирилл поднял все свои связи и устроил ее фельдшером в это богом забытое село. Но она может лечить, и это самое главное. Так ей ли жаловаться на судьбу?

Как всегда от мыслей о той операции стало больно. Боль от низа живота перебралась к груди, охватила плотным кольцом, мешая дышать. Юля крепко обняла себя руками, медленно сосчитала в уме до десяти и постаралась переключить свои мысли. Иначе могла случиться паническая атака, а сейчас это было совсем не к месту. Юля вызвала в своей памяти образ Кирилла. Он всегда мог отвлечь ее от любых горьких мыслей, именно он поддерживал в ней веру в то, что ее карьера не закончена, что несмотря на ту ужасную операцию она может и будет лечить людей.

Юля вспомнила как в первый раз увидела Кирилла, когда вместе с другими однокурсниками пришла на практику в институт Склифософского. Им, желторотым студентам, здорово повезло, что их направили именно туда. Говорили, что туда выбирают лучших из лучших. Юля не хотела хвастаться и не считала себя суперспособной, но она действительно горела медициной, а именно хирургией. Проводила дни за лабораторными работами, могла без тени брезгливости копаться в образцах внутренних органов человека, не испытывала ни малейшего страха при виде трупов и всегда стояла в первых рядах на учебных вскрытиях. Она хотела стать хирургом и планомерно шла к этой цели. И вот она в составе группы студентов направлена проходить ординатуру по хирургии в институте Склифософского. Это была невиданная удача, Юля об этом знала и, стоя в коридоре, с нетерпением ждала своего руководителя практики. Когда он появился в другом конце коридора и направился к ним, Юлина однокурсница Ленка дернула ее за рукав халата и, закатив глаза, прошептала:

– Юля, смотри, да он же ангел небесный.

Она удивленно уставилась на подходящего мужчину. Высокий, хорошо сложенный, блондинистые завитки волос в беспорядке торчат из-под медицинской шапочки. Голубые глаза с холодным блеском и правильные черты лица. Ну хорош, но ангел? Ленка преувеличивает как всегда.

– Быстров Кирилл Александрович, – четко представился он и оглядел их группку цепким взглядом. – Студенты, значит?

Они по очереди представились, и он пожал всем руки. Юля почувствовала его крепкое, сухое рукопожатие, от которого у нее даже немного заболели пальцы.

– Ну пойдемте, студенты, – иронично протянул он после знакомства и махнул рукой. – Учтите, лодырничать в моей группе ни у кого не получится.

Ленка картинно вздохнула и, уцепившись за Юлину руку, засеменила следом за руководителем.

Лодырничать действительно ни у кого не получилось. Кирилл Александрович слыл жестким и требовательным, и Юля вместе с однокурсниками быстро убедилась в этом. Но если другие ныли и жаловались на изверга, который выжимает из них все соки, то Юле его требовательность казалась логичной и объяснимой. Они же не отдыхать сюда пришли, а учиться и работать. Поэтому Юля без единой жалобы сносила суточные дежурства, стояла рядом с Кириллом Александровичем на многочасовых операциях и до исколотых в кровь пальцев тренировалась делать швы. Ленка все вздыхала по нему и пыталась закадрить, чтобы получить хоть какую-то поблажку в учебе, но только и жаловалась Юле, что у нее ничего не выходит. Юлю же Кирилл Александрович интересовал только как руководитель. В то время как другие всеми правдами и неправдами пытались избежать дополнительных занятий, Юля только радовалась приглашениям на операции.

В день, когда Кирилл Александрович разрешил Юле провести ее первую самостоятельную операцию, она думала, что умрет от волнения. На первый взгляд операция была простая, всего лишь пупочная грыжа, но уже начав, Юля поняла, что все будет не так просто. Пациент был довольно тучным и непросто оказалось пробраться к его внутренним органам. А грыжа оказалась гораздо больше, чем было видно на УЗИ. Сталкиваясь все с новыми и новыми проблемами, Юля умоляюще смотрела на руководителя, чтобы он подсказал что делать. Но тот лишь картинно поднимал руки в синих перчатках.

– Это твоя операция. Я только наблюдаю, чтобы ты не угробила пациента.

Хирургический халат на Юле полностью промок от пота, ноги подкашивались от ужаса, но сцепив зубы, она продолжала операцию. Успешно закончила, зашила пациента и вышла в комнату для переодевания. Там руки затряслись так, что она не могла развязать завязки униформы. Только дергала, а узел завязывался все сильнее. По щекам хлынули нервные слезы.

– Самодур, самодур. Правду про него говорят, – шептала она, всхлипывая и дергая злосчастные завязки. – Специально заставил там позориться, специально дал такую сложную операцию. Надеялся, что у меня ничего не выйдет?

Перед глазами все поплыло. Она облокотилась о раковину и наклонила голову, глотая слезы.

Вдруг ее форма с шелестом упала на пол, а сзади ее обхватили чьи-то руки. Юля резко захлебнулась своим же всхлипом, от страха и неожиданности не смогла даже вскрикнуть, горло схватило спазмом.

– Молодец, – раздался вдруг мягкий шепот возле ее уха. – Я знал, что ты справишься. Из тебя выйдет великолепный хирург.

– Кирилл Александр… – выдохнула она и резко хватанула ртом воздух. Ей следовало кричать, но она не успела даже подумать об этом.

Он пробежался губами по ее шее, потом резко развернул к себе лицом. Юля успела увидеть его глаза и заметить нетерпение во взгляде. В следующую секунду он приник к ее губам.

Юлины неумелые поцелуи с однокурсниками были очень далеки от того, что она почувствовала сейчас. Она была поражена тем, какие эмоции вызывали в ней дерзкие прикосновения его губ. Колени подогнулись. Она обвила руками шею Кирилла. Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала жар его тела сквозь тонкую рубашку, которую они надевали под хирургический костюм.

– Что вы делаете? – пролепетала она, едва он оторвался от ее губ, и она обрела возможность хоть что-то говорить.

– Целую тебя, разве не видишь? – усмехнулся он, а его руки плотнее обхватили ее талию.

– Отпустите меня! – наконец опомнилась она и постаралась освободиться.

Он не препятствовал, разжал руки, и она отбежала от него в другой угол комнаты.

– Кирилл Александрович, – начала она, пытаясь отдышаться. – Вы мой преподаватель, нехорошо это!

Он вдруг рассмеялся, открыто и искренне.

– Юленька, ты откуда свалилась? Я мужчина, ты женщина. Ты мне нравишься вот и все.

– Но я… я не думала…

– Ты упорная, целеустремленная. В тебе я вижу стержень. Ты блестяще провела сегодня операцию. Не думай, что я специально тебя мучил. Если бы я увидел, что что-то идет не так, я тут же бы вмешался. Но ты со всем справилась сама. Я обожаю женщин, которые четко знают чего хотят и идут к этой цели. И ты чертовски красива в конце концов! Ну так что? – Он сделал шаг к ней.

– Что? – повторила Юля. Она чувствовала себя невероятно глупо и при этом не могла отвести взгляд от его красивого лица.

Он снова усмехнулся, словно удивляясь ее непонятливости.

– Сходишь со мной поужинать завтра вечером?

– Юля молча кивнула.

Кирилл улыбнулся, подошел ближе и прижался губами к ее губам. Коротким, но сильным движением, словно поставил на ней свою печать. И вышел.

Юля сползла по стенке вниз и уткнулась лицом в колени. Сердце бешено колотилось. Неужели все так? Неужели неприступный Кирилл Александрович сам обратил на нее внимание? А она, если раньше не рассматривала его в качестве мужчины, теперь и думать не могла ни о чем кроме его голубых глаз и умелых поцелуев. Сердце трепетало при одной мысли о том, что он выбрал именно ее среди сотен своих студенток.

На следующий вечер они поужинали. А потом Кирилл отвез Юлю к себе на квартиру. У них все случилось слишком быстро, и Юля наутро переживала, что он сочтет ее слишком легкодоступной. Или просто запишет в список своих трофеев среди других таких же дурочек. Но Кирилл казался действительно влюбленным. Он был нежен с ней, говорил приятные слова, и Юля, не привыкшая к мужскому вниманию, просто таяла. Каждый его поцелуй, каждое прикосновение, убеждали ее в том, что она влюбилась по-настоящему.

Они решили скрывать свои отношения на работе, но целовались при каждом удобном случае в одном из множества кабинетов. А иногда и занимались любовью на узкой медицинской кушетке в какой-нибудь пустующей комнате для персонала. Юля не узнавала себя, раньше она казалась себе скромницей, которой совершенно не важны любовные дела, а важна только учеба, но с Кириллом она открыла себя с другой стороны. Их обоих буквально сжигала страсть. Они готовы были целоваться каждую удобную минуту, выкраивая время между операциями.

Юля летала как на крыльях, она стала работать еще усерднее, но ей стоило больших трудов не бросать на Кирилла влюбленные взгляды в присутствии других студентов. Ей было очень смешно от того, что он сейчас деловито мог объяснять ей те или иные тонкости, копаясь во внутренностях пациента, а через десять минут, едва смыв с себя кровь и прочие биологические жидкости, уже набрасывался на нее с поцелуями в соседнем кабинете. Необходимость скрывать их отношения придавала им перчинки.

По вечерам она приезжала к нему на квартиру, и там они наслаждались друг другом, пока оба не падали от усталости.

Скрываться слишком долго не получилось, об их отношениях все равно узнали, и Юля стала объектом для зависти одних и для насмешек других. Мол, все понятно, с начальником спит. Отсюда у нее и лучшие операции, и хорошие оценки. Сначала ее это задевало. Но потом она поняла, что на самом деле много кто хотел бы оказаться на ее месте. И она предпочла жить, не оглядываясь на злые языки. У нее был любимый человек и любимая работа. Чего еще она могла желать?

Два года практики пролетели незаметно. Встал вопрос о том, где Юля будет работать после. Ей бы очень хотелось остаться там же, она не представляла себе, что окажется где-то в другом месте без поддержки Кирилла и поцелуев на рабочем месте. Кирилл дал ей прекрасную рекомендацию, она блестяще окончила ординатуру и стала действительно толковым молодым специалистом. Кирилл тоже не хотел с ней расставаться в плане работы, поэтому посодействовал тому, чтобы она осталась в том же хирургическом отделении, где проходила практику. Ее счастью не было предела. И пусть ее опять называли «блатной», но руководство было к ней лояльно, а начав работать, она доказала, что осталась здесь не просто за красивые глаза. После пары месяцев злые языки поутихли. Юля прекрасно справлялась с порученными ей обязанностями и никогда не отказывалась от лишних дежурств и операций. Этим даже пользовались коллеги, желавшие лишний день отдохнуть. Постепенно она влилась в коллектив, и их отношения с Кириллом перестали обсуждать.

Юля привыкла, что они вместе. Она переехала в квартиру Кирилла. Он всем представлял ее своей девушкой, хотя о свадьбе они ни разу не говорили. Но Юля думала, что это же само собой, что они когда-нибудь поженятся. Просто сейчас у обоих много дел, да им и так неплохо живется. Юля с головой ушла в работу. Сначала ее ставили ассистирующим хирургом, потом постепенно начали доверять и самостоятельные сложные операции. Кирилла повысили до заведующего хирургическим отделением, и теперь график операций был в его ведении. Он с удовольствием давал Юле те случаи, которые она считала интересными, и она никогда не скучала без дела.

Та самая операция… Как Юля не старалась думать о другом, подробности всплывали в голове помимо ее желания. Ночное дежурство. Она прикорнула на кушетке и ее разбудила перепуганная медсестра. Юля быстро направилась в приемное отделение, на ходу поправляя смятый халат. Кажется, там случилось что-то срочное.

На кушетке лежал мальчик лет десяти, бледный и неподвижный. Вокруг него сгрудились сотрудники скорой помощи, неподалеку вытирала глаза платочком мать.

– Подозрение на аппендицит, – коротко отрапортовал Юле фельдшер скорой помощи. – Давление не держал, подняли в дороге, жалобы со слов матери на боль в животе, тошноту, рвоту. По прибытии нашей бригады был уже без сознания.

Юля без лишних слов приподняла укрывающую мальчика простынь. Одного взгляда на живот и недолгой пальпации было достаточно, чтобы понять, что с мальчиком беда. Нужна была срочная операция. Юля позвала санитаров и убежала готовиться в операционную, перед этим бросив короткий взгляд на мать мальчика, всхлипывающую в коридоре.

«Скорее всего аппендицит давно лопнул, – думала она, натягивая хирургический костюм. – Там перитонит во всей красе. Как можно было дождаться такого, почему не привезли ребенка раньше?». Но для ее сожалений и вопросов не было времени, счет шел буквально на минуты. Оказавшись в операционной, она сделала надрез и на пару секунд даже замерла. Вся брюшная полость мальчика была залита гноем. Некоторые ткани уже попросту отмерли. Юля на мгновение растерялась, не понимая с чего начать, настолько плачевного состояния она никогда не видела. Но она быстро взяла себя в руки и приступила к работе.

Резкий писк разорвал тишину в операционной, сердце мальчика остановилось. Юля встретилась взглядом с анестезиологом и прочитала в нем злую обреченность. Все медики в операционной были шокированы не меньше Юли, они понимали, насколько тяжелым является состояние пациента. Но все так же молча и сосредоточенно продолжали свою работу. На пару с анестезиологом Юля «завела» мальчика – сердце снова забилось. Облегченно выдохнув, она продолжила операцию. Эта операция казалась качелями: то критическая ситуация, то стабилизация и временное облегчение. Юля уже почти закончила и приготовилась зашивать. Новая остановка сердца произошла, когда Юля уже была уверена в успехе. На этот раз их с анестезиологом действия оказались безуспешными, они не смогли вернуть мальчика к жизни.

– Юлия Сергеевна, объявите время смерти, – услышала Юля шепот анестезиолога и уставилась на коллегу с изумлением.

– Что?

– Время смерти…

– Какой смерти? – Юля не понимала, чего от нее хотят. Почему этот мальчик только что был жив, и она уже считала, что со всем справилась, как вдруг…

Она стояла столбом и пялилась на аппарат жизнеобеспечения, показывающий ровную линию.

Анестезиолог вздохнул и сам назвал время смерти.

– Юлия Сергеевна, идите, отдохните, отдышитесь. – Кто-то похлопал ее по плечу.

Она не понимала, что они имеют в виду. Она словно потерялась в пространстве. За год самостоятельной работы в качестве врача-хирурга у нее не было смертей. Сложно поверить, но это так. И сейчас она сделала все правильно. Она уже справилась. Почему это случилось?..

Юля очнулась, увидев перед собой озабоченное лицо Кирилла. Оказывается он уже увел ее из операционной, а она даже не поняла этого.

– Что произошло, Юля? – мягко поинтересовался он.

Она вздрогнула и схватила его за рукав.

– Я не виновата! Я все сделала правильно! Там вся брюшная полость была в гное. Ткани отмерли. Там не живот, а решето был, понимаешь? Почему они не привезли его раньше? Сердце просто не выдержало! Ты понимаешь? Понимаешь? – Она затрясла его за рукав, словно хотела оторвать.

Кирилл медленно отцепил от своего рукава ее скрюченные пальцы и ласково заглянул в лицо.

– Я понимаю. Я все понимаю. Поезжай домой. Я сам сообщу о смерти пациента родителям.

У Юли снова все затряслось внутри. Родители, которые наплевали на своего ребенка и ждали неизвестно чего вместо того, чтобы вызвать скорую помощь, несомненно, были виноваты. Но они потеряли сына. А она, Юля, ничего не смогла с этим сделать.

Кирилл поил ее водой из стакана, держа его перед ее лицом, потому что у нее тряслись руки. Он проводил ее до такси. Говорил, чтобы она сразу ему позвонила, как доберется, говорил, что сразу приедет, как только сможет. Юля кивала, но смысл слов едва ли до нее доходил. Она прокручивала в голове ход операции. Она думала что могла бы сделать, чтобы предотвратить случившееся. Но ответить на этот вопрос могло только вскрытие. Хоть Юля и убеждала себя, что ни в чем не виновата, но предательские мыслишки все-таки закрадывались в голову. А вдруг она что-то не учла, вдруг недосмотрела, вдруг это ее действия стали причиной остановки сердца.

Она кое-как добралась домой и рухнула на диван.

– Успокойся, Юля, – приказала она самой себе, сжимая ладонями виски. – Ты врач в конце концов и знаешь, что в медицине без смертей не бывает. Возьми себя в руки!

Но самоуговоры не помогали. Она то бродила по комнате, то садилась и снова вскакивала. От бесконечных мыслей о произошедшем у нее разболелась голова.

Когда вернулся Кирилл, Юля бросилась в прихожую. Сейчас он ее успокоит. Сейчас скажет, что она ни в чем не виновата.

– Ну что, вскрытие готово?

– Готово, – спокойно ответил он, вешая пальто на крючок.

– Ну? Что там?

– Причина смерти – сердечно-сосудистая недостаточность на фоне острого гнойного перитонита.

– Я же говорила! – Юля всплеснула руками, наконец-то чувствуя облегчение.

– Юль, пойдем. – Кирилл взял ее под руку и повел в гостиную к дивану. Что-то странное было в его действиях, словно он чего-то не договаривал.

– Теперь ты мне веришь да? Ты сказал родителям, что они обратились слишком поздно? Я ничего не смогла бы сделать.

– Юль, родители в очень сильном шоке.

– Ну еще бы. Я им очень сочувствую. Но почему они довели ребенка до перитонита?

– Это сейчас уже не имеет значения. По поводу этой операции будет проведено служебное расследование. Ну ты знаешь, это по всем смертям так, а тут еще и ребенок.

– Да знаю. Но результаты вскрытия говорят о том, что я все сделала правильно. Значит это просто формальность, так?

– Здесь все не так просто… – Кирилл отвернулся и с усилием потер лоб.

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, папа этого мальчика – депутат.

– Ну и что? – Юля непонимающе нахмурилась.

– Он пообещал инициировать огромную проверку. Он напишет жалобы куда только можно.

– Ну пусть пишет. Есть протокол операции, есть акт вскрытия. Чего он добьется своими жалобами?

– Ты не поняла, что я тебе сказал? Он депутат.

– Да пусть хоть папа римский, это то тут причем?

– У него есть связи. Он способен сделать так, что решение по этим жалобам будет не в твою пользу.

– Что? Но как? Разве все медицинские документы ничего не значат? Ты что мне не веришь, Кирилл? Я же тебе все объяснила! – Юля в волнении вскочила.

Он поднялся следом и взял ее за руки.

– Я тебе верю, Юля. Успокойся. Но есть вещи, на которые я повлиять не могу.

– Да о чем ты говоришь, черт побери!

– Эта проверка и разбирательства очень сильно ударят по нашей репутации. А если тебя лишат лицензии, представляешь, что это означает?

– Да как меня могут лишить лицензии, Кирилл? Ты только что сказал, что моей вины в смерти мальчика нет.

– Его отец сказал, что он хочет лишить тебя медицинской лицензии, и он этого добьется. Поверь, мне неприятно все это тебе говорить, но ты же понимаешь, что власть и деньги решают все. А вину врача в смерти пациента можно соорудить буквально из ничего.

Юля почувствовала, что у нее подкосились ноги, и снова рухнула на диван. Она словно попала в какую-то параллельную реальность. Ее Кирилл, который должен был встать на ее защиту, говорит такие ужасные вещи. Как такое может быть?

– Кирилл, я ничего не понимаю, – только и смогла промямлить она.

– Юленька… – он сел и обнял ее за плечи, – любимая, послушай меня внимательно.

Юля замерла, уткнувшись в его плечо. Вот сейчас он все решит. Он придумает что делать. Он же не позволит, чтобы с ней поступали несправедливо.

– Родители ребенка требуют твоего увольнения. Если я тебя уволю, то проверка инициирована не будет.

Юлю словно подбросило, не веря своим ушам, она уставилась на Кирилла.

– Ты это серьезно?

– Послушай, что я говорю. Я тебя уволю и найду тебе новое место работы. Не в Москве, но где-нибудь поблизости. Потом все это уляжется и ты сможешь вернуться.

– Кирилл. Ты уволишь меня за то, в чем я не виновата? – Юля сорвалась впервые за этот день. Слезы покатились по щекам. Она закрыла лицо руками, судорожно всхлипывая до боли в груди.

– Я же сказал, это все на время. Дай родителям время прийти в себя. Потом ты вернешься. Обещаю.

– Родителям? Родителям думать надо было, когда они довели своего ребенка до перитонита! Что ж они тогда не были такими понимающими и не волновались за сына! Кирилл, это ни в какие ворота не лезет! Пусть проводят свои проверки. Я докажу, что я ни в чем не виновата!

– Юля, Юля, услышь меня, наконец! Ты понимаешь, что своим упрямством рушишь свою карьеру и мою! Ты ничего не сможешь доказать и только утопишь нас обоих. А я не хочу терять свою должность.

– Ты не готов терять должность, но готов потерять меня? – севшим голосом прошептала Юля. Ее силы закончились, истерика опустошила и сейчас ей хотелось заползти в темный угол, свернуться там калачиком и не вылезать никогда.

– Что за глупости, никого я не потеряю. Ты пойми, я же о тебе забочусь. Ты не потеряешь лицензию, ты будешь работать врачом, только не в Москве. И это все на время, потом ты вернешься и все будет как раньше.

– Не в Москве? Но где? – Юля шмыгнула носом. Какая-то часть ее еще сопротивлялась, но другая, смертельно уставшая и испуганная, хотела чтобы кто-то пожалел, успокоил и решил все за нее.

– Любимая моя, я все устрою. – Кирилл прижал ее к себе. Его теплые руки обнимали плотным кольцом. А голос обволакивал, даря такую нужную защищенность и лишая всякой возможности сопротивляться. – Я еще не знаю где ты будешь работать, завтра я это решу. Помни, что все это ради тебя. Ради нас.

Юля помнила. Она уже не сказала ничего против, когда узнала, что будет работать фельдшером в поселке Тульской области в четырех часах езды от Москвы. Это был лучший вариант, так сказал Кирилл. Он обещал приезжать каждые выходные, Юля кивала. Он говорил, что она умница и сильная, Юля соглашалась. Несколько месяцев работы в поселке, ну что тут такого. Люди и на вахты годами ездят и ничего живут. Зато она будет работать. Кирилл как всегда устроил все наилучшим образом. Только вот почему-то никто не сказал Юле, что приедет она не в фельдшерский пункт, а в какие-то богом забытые руины без элементарных удобств.

Глава 2

Юля поднялась с продавленной кровати, на которой лежала, вытерла дорожки слез на щеках. Непрошеные воспоминания снова разбередили душу. Но что толку лежать и плакать, если ей нужно как-то устраивать свою жизнь здесь. Юля еще раз взяла телефон, посмотрела на фото Кирилла. И тут телефон завибрировал прямо в руках, Кирилл сам звонил ей. Юля шмыгнула носом, чтобы Кирилл не услышал в ее голосе слез, взяла трубку и произнесла бодрое «Алло!»

– Любовь моя, ну как ты там? Доехала?

– Доехала, Кирюш. – Юля обвела взглядом пустую и пыльную комнату. «Сказать или промолчать?»

– Все хорошо? Тебя встретили? Фельдшерский пункт нашла?

– Да, все хорошо. Не встречали, но я сама уже добралась.

– Ну и как там условия?

– Ну как условия… как в поселковом медпункте. Ты же понимаешь…

– Понимаю. Но ты же обустроишься, да? Юленька, меня тут зовут уже срочно. Я к тебе буквально на днях приеду и сам все посмотрю.

– Нет. Кир. Не надо приезжать. У меня все в порядке, правда. Ты ни о чем не волнуйся.

– Ну как же не надо? Я же должен знать как ты устроилась.

– Я тебе сама все буду рассказывать. Тебе не стоит ехать сюда только из-за этого. У меня все хорошо, правда.

– Ладно, еще созвонимся. Мне надо бежать.

Положив трубку, Юля на пару минут зависла, уставившись в стену. А потом тряхнула головой и решительно поднялась. «Нужно срочно разобраться со всем этим и обустроить эту развалюху до приезда Кирилла. Он не должен постоянно решать все мои проблемы. Я и сама на что-то способна».

Юля сменила дорожные шорты и майку на свободный сарафан, пригладила щеткой волосы и вышла на улицу, опасливо поглядывая на прогнившие доски крыльца. Она спросила у прохожих, где находится администрация и решительно пошагала в указанном направлении.

Администрацией оказалось низенькое одноэтажное здание. С виду оно ничем не отличалось от домиков по соседству, но рядом с дверью висела табличка. Юля толкнула дверь и вошла в пустой холл. Повертела головой, пытаясь определиться, куда ей идти. Но выбора особо не было: из холла выходил только один длинный коридор, по которому она и направилась. Навстречу ей попалась девушка, несущая кипу канцелярских папок с документами.

– Простите. К кому здесь можно обратиться по вопросам здравоохранения? – обратилась к ней Юля.

Девушка остановилась и растерянно похлопала ресницами:

– Ч-что?

– Мне нужно решить вопрос по поводу фельдшерского пункта. Это к кому?

– К Василию П-петровичу, наверно, – испуганно пробормотала девушка и покрепче перехватила съезжающие у нее из рук папки.

– И где его найти? – немного раздраженно спросила Юля.

– Вон там. Третья дверь направо.

Юля зашагала в указанном направлении.

«Какие-то они тут все нерасторопные и пришибленные». – хмуро думала она. – Чувствую и от Василия Петровича добра ожидать не приходится».

Постучав и услышав разрешение войти. Юля толкнула дверь.

В кабинете за большим письменным столом, заваленным документами, сидел лысеватый. круглолицый человек в больших очках.

– Вы ко мне? – Он уставился на Юлю, потирая пальцами свой крупный нос.

– Если вы Василий Петрович, то к вам.

– Я, – мужчина вскочил и протянул ей руку. – Синицын Василий Петрович к вашим услугам.

– Некрасова Юлия Сергеевна, – холодно ответила Юля, отвечая на рукопожатие. – Я ваш новый фельдшер.

– А-а приехали, наконец то! – Он улыбнулся до ушей и плюхнулся обратно в кресло, с интересом разглядывая Юлю. – Присаживайтесь.

– Непохоже, чтобы вы меня ждали, – Юля осторожно опустилась на стул, опасаясь, что он окажется таким же дряхлым, как и мебель в фельдшерском пункте.

– Ну почему же. Поселок давно без фельдшера, а это знаете ли сложно.

– Вы видели во что превратился фельдшерский пункт? – без предисловий начала Юля.

– Ну… э… честно сказать давно не был в той стороне.

– Так я вам скажу. Это полуразрушенный дом с полупустыми грязными комнатами и там отсутствует даже намек на медицинскую аппаратуру и лекарства.

– Неужели так плохо? Я же говорю, у нас давно не было фельдшера. Вот и подзапустили немного здание. – Он озадаченно почесал лысую голову.

– Не просто подзапустили. Там невозможно жить и работать. Вы же отвечаете за здравоохранение, почему вы не подготовили пункт к моему приезду?

– Знаете, не так то просто держать все в голове, когда руководишь целым поселком! – немного заносчиво ответил ей Василий Петрович.

– Поселком? Так вы что же глава администрации?

Он горделиво кивнул круглой головой.

– Извините. Меня просто направили к вам. Тогда скажите, где мне найти того, кто отвечает за здравоохранение.

– И это тоже я. – Он постучал себя ладонью в грудь.

Юля медленно выдохнула, мысленно коря себя за глупость. Конечно. Откуда она ожидала увидеть здесь целый штат чиновников. За все отвечает один человек.

– Хорошо, Василий Петрович. – Она сцепила перед собой руки в замок. – Тогда я вам сообщаю, что фельдшерский пункт непригоден для работы. И пока его не приведут в порядок, я не могу начать принимать пациентов.

Он снова согласно кивнул и вытащил из пачки листов перед собой один.

– Говорите, что нужно сделать?

– Прежде всего отремонтировать крыльцо и дверь. Потом завезти новую мебель: стулья, кушетки. Стол для осмотра. Медицинские приборы…

– Стоп стоп, стоп – выдвинул ладонь перед собой Василий Петрович. – Уж не думаете ли вы, милочка, что я миллионер? То, что вы сейчас назвали, стоит целого бюджета нашего поселка.

– Но вы обязаны все это предоставить, – снова закипела Юля. – Чем мне лечить больных, наложением рук?

– Вы уж не преувеличивайте! Между прочим у нас даже есть стационар!

– Стационар! – Юля нервно рассмеялась. – Это та самая комната с железными остовами вместо коек?

Он протянул ей лист.

– Пишите. Но только самое необходимое. На мебель денег нет. А для ремонта завтра пришлю вам человека.

Юля нахмурилась, но настрочила длинный список медицинских инструментов и лекарств. Положила заполненный лист главе администрации на стол и тот коротким кивком дал понять, что больше ничем помочь не сможет.

Юля вышла на улицу в самом хмуром расположении духа. С одной стороны ей не отказали, но с другой…

«Как же тут все… запущено». Она почти с отвращением посмотрела на ровные ряды деревенских домиков. Еще когда она шла сюда утром, ей казалось, что они вполне симпатичны, но теперь везде ей виделись только неухоженность и запустение. Возвращаться в свой разгромленный медпункт не было никакого желания, но деваться то ей было некуда.

«Может хоть душ приму и приберусь там немного», – устало думала она. В животе заурчало, и она вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела. Она закрутила головой в поисках магазина и вскоре, пройдя немного дальше по улице, она его обнаружила.

Едва она появилась в дверях, на нее устремили любопытные взгляды и продавщица и немногочисленные покупательницы. Ну ясное дело – новенькая. Юля быстро прикинула, чего б ей такого взять, чтобы не надо было готовить. Попросила у продавщицы колбасы, хлеба, печенья и молока.

– А ты откедова будешь? – не выдержала женщина, стоявшая за Юлей в очереди.

– Новый фельдшер, – Юля натянула улыбку, подумав, что наладить отношения с сельскими жителями и ее будущими пациентами будет нелишним.

Позади нее раздался уважительный шепот. Но больше никто ни о чем не спросил.

Взяв сумку с продуктами, Юля направилась домой, как ни странно было называть это строение домом. Юля знала, что фельдшер должен жить при пункте, чтобы всегда быть на месте, но поразившись беспорядку, даже не успела осмотреть собственно комнату, которая предлагалась ей для жилья.

Продукты она выложила на единственный предмет мебели, напоминающий стол – потрепанную кушетку. А когда поняла, что у нее нет ножа, то схватилась за живот, заходясь в припадке истерического смеха. Картина как она попеременно откусывает то от батона колбасы, то от булки хлеба, так и стояла перед глазами, и она утирала текущие от смеха слезы.

– Так ладно. – Она в последний раз всхлипнула от смеха и постаралась успокоиться. – Нужно осмотреть жилую комнату, может там есть хоть что-то.

Но в крохотной комнатушке нашелся только шкаф с оторванными дверцами и продавленный диван. Как говорится, лучше чем ничего.

Юля направилась в ванную. Там была обнаружена раковина и душ с дыркой в полу. Она открыла кран, и оттуда долгое время ничего не текло.

– Господи, тут еще и воды нет, – вздохнула она, гипнотизируя взглядом пустой кран. Оттуда все же потекла ржавая струйка воды, но она была ледяной.

– Все ясно, – подытожила Юля. – Горячей воды здесь я тоже не найду.

В другой ситуации она, наверное, бы разозлилась, но сейчас она уже слишком устала. Сполоснув руки, она наткнулась взглядом на жестяное ведро в углу. Что ж своевременная находка. Все-таки, чтобы остаться ночевать здесь, она должна стереть сантиметровый слой пыли, лежащий на полу и мебели. Свою футболку она взяла вместо тряпки, набрала в ведро воды и принялась за уборку.

Юля намывала полы в приемном, когда голос, раздавшийся сзади, напугал ее до чертиков.

– Ты докторша, что ль?!

Юля вздрогнула и повернулась. Сзади стояла сгорбленная старушка в платочке.

– Здравствуйте. Медпункт сейчас не работает.

– В деревне болтают, что новая докторша приехала.

– Да я приехала. Но видите, здесь нужен ремонт и уборка. Я не могу пока вас принять.

Старушка охнула и схватилась за спину.

– Вот ироды. И раньше доктора не было и эта еще отказывает. Я жалобу на тебя напишу!

– Да я бы с радостью вас приняла. Но у меня даже тонометра нет и никаких лекарств. Когда медпункт начнет работу, я всем сообщу.

– Не уважаешь ты старость. Пигалица молодая. Даже одним глазом не взглянула, а уже за дверь провожаешь. Как же раньше то лечили? Без ваших аппаратов всяких.

– Хорошо. Проходите, присаживайтесь сюда. Юля указала на кушетку и шагнула в сторону ванной, чтобы вымыть там руки.

– Сюда? Взвизгнула вдруг бабулька. Да ты меня ништо угробить решила? Я отсюда свалюсь.

– Тогда стойте здесь, я сейчас вас осмотрю стоя.

– Что беспокоит? – спросила она, вернувшись из ванной.

– Спина. Спина болит. Разогнуться не могу.

– Снимите халат. Я посмотрю.

Едва Юля коснулась спины бабки, та с необычайным проворством подскочила на месте.

– Руки холодные, ты что заморозить меня хочешь?

– Горячей воды нет, – пояснила Юля изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Все ясно. Ничего у тебя нет. Ничего у тебя нет, – бормотала бабка, натягивая обратно халат. Так и скажу в деревне – ничего не умеет пигалица!

И не успела Юля опомниться, как бабка выскочила из дверей.

– Ладно. Окей, – произнесла Юля, глубоко вдыхая, – Спокойно, Юля. Ты еще и не с такими общалась.

Она закончила уборку, потом все-таки погрызла хлеб с колбасой, запила молоком и устроилась спать на диванчике, который даже для ее небольшого роста был маловат.

Юля думала, что уснет мгновенно, но сон не приходил, даже несмотря на усталость. Она винила продавленный диван и душную комнату, а еще отсутствие одеяла и подушки. А когда усталость все-таки взяла верх, и она уснула, то опять увидела мучающий ее кошмар. Та самая операция, снова до мельчайших деталей. А сама она застывшая и парализованная, стоящая неподвижно, пока перед ней на операционном столе умирает ребенок.

Она резко села, хватая ртом воздух. В первые секунды даже не поняла, где находится. Потом отдышалась, глаза привыкли к темноте, а сердце чуть умерило бешеный стук. Юля поднялась и наощупь принялась шарить в своей сумке. Дома после кошмаров ее успокаивал Кирилл. А здесь она одна, и у нее есть единственный способ себя успокоить. Она вытащила пачку сигарет и зажигалку, зажала их в дрожащей руке и вышла на крыльцо, не обращая внимания на то, что вокруг непроглядная ночь.

Медленно опустилась на ступеньку, забыв, что может провалиться, торопливо зажгла сигарету и с наслаждением затянулась. Она начала курить еще в студенчестве, потом бросила, когда встретила Кирилла: ему не нравился запах табака. А после этой операции закурила снова, правда таясь от Кирилла и забивая запах жвачками и дезодорантом. Без сигарет она не могла справиться со своими трясущимися руками и колотящимся сердцем. Знала, что Кирилл будет ругаться, если узнает, но ничего не могла с собой поделать.

Докурив, Юля поднялась, ступеньки угрожающе скрипнули. Потянула входную дверь на себя, и к ее удивлению она не поддалась.

– Что за черт? – пробормотала она и толкнула от себя. И снова никакого результата.

Юля отступила на шаг и уставилась на дверь. В голове слегка мутилось от усталости и недавнего кошмара. Она щурилась, пытаясь разглядеть в темноте, каким образом дверь, которая висела на одной петле, теперь не желает открываться.

Предприняв еще несколько тщетных попыток, Юля со стоном опустилась обратно на крыльцо и закрыла лицо руками.

– Господи – это какой то фарс. Остаться перед закрытыми дверями, ночью, в пижамных шортах и майке, что может быть еще тупее?

Она окинула взглядом окрестности. В соседних домах не горел свет. И неудивительно, там все давно спали. Идею идти за помощью к соседям Юля отмела. Еще раз подергала за ручку и с силой потянула, но ни к чему кроме боли в руках это не привело. Тогда она села на ступеньку, подобрав ноги повыше, и устало привалилась головой к перилам.

«Спасибо, хоть не зима», – сонно подумала она. Постепенно веки отяжелели, и она провалилась в сон. Но, кажется, в ту же секунду ощутила как кто-то весьма бесцеремонно треплет ее за плечо.

Глава 3

Юля открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнечного света.

– Давай, давай. Вставай и шуруй отсюда, – приказал вдруг хриплый мужской голос.

Юля вскочила и охнув схватилась за перила, по ногам забегали колкие мурашки.

– Не стыдно тебе? Такая молодая, а уже алкашка.

– Что? – Юля вытаращилась на мужчину, стоявшего рядом и с неприязнью смотревшего на нее.

– Ну а кто? На ногах не стоишь, под чужими дверями спишь. Иди давай отсюда. – Он отвернулся и громко постучал в дверь медпункта.

Потеряв дар речи, Юля молча разглядывала бесцеремонного мужика. Обозвав ее алкашкой, он сам то на вид недалеко ушел: длинные, висящие неопрятными сосульками волосы, бородатое лицо, одет в футболку далеко не первой свежести и помятые брюки.

– Да вы! Да что вы себе позволяете! – наконец опомнилась она, а он посмотрел на нее с презрением, еще раз постучал в дверь и что-то недовольно бормоча пошел к машине.

Тут Юля увидела стоящий рядом внушительный внедорожник, правда здорово заляпанный грязью. Мужик влез туда и уехал, подняв на дороге пыль, а Юля в полной растерянности снова осталась на крыльце медпункта.

«Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Здесь что, все жители – такие хамы? Но мне же нужно как-то попасть внутрь!»

Юля зашагала к соседнему домику в надежде попросить там помощи. Но увы мужчин по соседству она не нашла, кто-то ушел на работу, а кто-то может и отсиживался дома, не желая никому помогать. Дурацкая ситуация начала Юлю здорово раздражать, ведь мало того, что она выскочила ночью на улицу в майке и шортах, так она еще и была босиком. И ступни начали уже ощутимо побаливать от ходьбы по гравийным дорожкам. А о том, чтобы появиться в таком виде на центральной улице и речи не было. Сидя на крыльце и обдумывая свое плачевное положение, Юля почти обрадовалась, когда увидела приближающийся внедорожник. Но обрадовалась лишь на минуту, быстро вспомнив хамоватого хозяина. И что ему интересно понадобилось в медпункте. Заболел?

К Юлиному удивлению из внедорожника вышел не только хам, но и глава администрации.

– Ну что ж ты говоришь, Михаил, что в медпункте никого нет, вот же она, Юлия Сергеевна, – жизнерадостно произнес начальник, но когда подошел к Юле поближе, глаза у него удивленно округлились. – Боже, что это с вами?

– У меня заклинило дверь. Я не могу войти, – зло сказала Юля, стараясь не думать о том, что теперь она стоит полураздетой уже перед двумя мужчинами.

Василий Петрович картинно всплеснул руками и обернулся к Михаилу.

– Ну что ты стоишь? Помоги!

Юля бросила быстрый взгляд на хама. Тот стоял с абсолютно непроницаемым лицом, потом развернулся и пошел к машине.

– Кто это такой? – прошипела Юля. – Вы его знаете?

– Это наш строитель, Михаил. Я прислал его ремонтировать ваш медпункт.

– Хам он подзаборный, а не строитель, – распалялась Юля, но Михаил вернулся с монтировкой в руках и ей пришлось замолчать.

Он вставил инструмент в дверную щель, нажал, и дверь со скрежетом начала заваливаться вперед. Юля, взвизгнув, спрыгнула с крыльца. А Михаил ловко поймал дверь, поставил ее рядом со входом и одарил Юлю недовольным взглядом.

Юля обрушила свой гнев на Василия Петровича, хлопающего глазами рядом.

– Ну что, видите теперь в каком состоянии медпункт? И я еще и без двери осталась, заходи кто хочешь?

– Вы не волнуйтесь. Сейчас все поправим. Да, Миша? Вот тебе фронт работ. Вот крыльцо, вот дверь, давай составим смету.

Оставив мужчин на крыльце, Юля быстро скользнула внутрь. Зашла в свою комнату, натянула джинсы и рубашку Снаружи доносился лепет Василия Петровича и хриплый бас хама-Михаила.

– Повезло же, – сказала Юля своему отражению в зеркале. – Теперь это чучело беспардонное еще и работать здесь будет. Да он же алкаш самый натуральный. Пойду скажу главе пусть подыскивает другого строителя.

Но когда она вышла снова на улицу, Василия Петровича там уже не оказалось. Только Михаил, измеряющий рулеткой дверной проем.

– Не хотите извиниться? – тут же напала на него Юля.

– Не за что, – невозмутимо ответил он, окидывая Юлю безразличным взглядом.

– Как это не за что. Вы меня алкашкой назвали!

– Ну а что я должен был подумать, увидев тебя полуголую на крыльце?

– Да ты себя-то в зеркало видел? – взорвалась Юля, мгновенно тоже переходя на ты. – По себе людей судишь. За бутылку небось работаешь?

Рулетка со стуком упала на пол, а руки Михаила сжались в кулаки. Юля взглянула на него и увидела как на виске бешено пульсирует жилка. Но на лице не отражалось абсолютно никаких эмоций.

– Тебе ремонт-то нужен? – хрипло процедил он.

– Нужен, но не от тебя. Скажу Василию Петровичу пусть пришлет кого-то другого.

Михаил молча развернулся и пошел к машине. Юля не стала ждать и как только внедорожник уехал, она тут же направилась в администрацию.

Но Василий Петрович не проявил энтузиазма, когда она объявила, что просит другого работника.

– Юлия Сергеевна, Михаил наш лучший строитель. Он вам сделает все в лучшем виде, обещаю.

– Да мне плевать, какой он строитель. Он хам! Он меня оскорбил!

– Ладно, скажу правду. Он наш единственный строитель. Но правда хороший. Ну вы поймите нет у меня денег кого-то нанимать из района. А он и возьмет недорого. Я его-то еле уговорил ваш медпункт ремонтировать. А теперь еще и вы меня без ножа режете. Ну войдите в положение!

– Еле уговорили? Он еще и работой перебирает?

– Да, он своеобразный человек. Но я с ним переговорю. Обещаю, он вам и слова лишнего не скажет. И вы с ним не говорите. Пусть работает себе.

– Правда не можете прислать никого другого?

– Не могу.

– А с медикаментами что? Когда будут?

– Как только так сразу. Веду переговоры с областной больницей.

* * *

Отвратительное настроение Юли после разговора с Василием Петровичем еще больше ухудшилось, когда она вернулась домой и поняла, что забыла рассказать о своей проблеме с горячей водой. Но, честно сказать, проблем было столько, что она не знала за какую хвататься. На кухне обнаружились холодильник, который тарахтел как трактор, когда она попыталась его включить, и маленькая электроплитка. Лучше, чем ничего. Однако посуды не было вообще. Юля пожевала немного колбасы с хлебом, а потом со вздохом взялась за тряпку и начала отмывать кухню, одновременно прикидывая в уме, что ей нужно будет купить. Когда ее от размышлений оторвал звук пилящегося дерева, она выглянула в окно и увидела Михаила, который установил какой-то хитроумный агрегат и пилил на нем доски.

«Явился – не запылился», – хмуро подумала она и с удвоенной энергией взялась за уборку.

Натирая тряпкой оконное стекло, она снова обратила внимание на Михаила. Он снял футболку, закатал штаны до колен и работал в таком виде.

– Ну этого еще не хватало, – недовольно прошипела она, разглядывая его. – Говорил, что я полураздета. А сам-то!

Что-то в его облике казалось ей странным, и она все смотрела, пытаясь понять, что именно. Потом наконец догадалась: она никак не могла определить сколько ему лет. На лицо казалось, что не меньше пятидесяти, а вот его мускулистое тело намекало на то, что он был намного моложе.

«Тьфу ты, черт, – ругнулась она на себя. И зачем я только на него пялюсь? Пойду скажу, чтоб не светил телесами перед моим медпунктом».

С этими мыслями она выскочила в пустой дверной проем, и ее нога неожиданно ухнула в бездну. Она вскрикнула, падая носом вперед, и тут же уткнулась лицом в накаченную грудь Михаила. Он сжал ее за плечи и поставил на ноги, отстранив от себя на расстояние вытянутых рук.

– Осторожнее нужно быть! – рявкнул он, отступая от нее.

– Я не виновата, что тут все крыльцо прогнило! – она фыркнула от злости и уставилась на полуголого строителя. – А вам не стыдно ходить тут в таком виде? Будьте добры одеться.

В его взгляде сверкнула сдерживаемая ярость, но он развернулся, взял с ветки дерева футболку и натянул на себя. Потом, не говоря ни слова вернулся к своим доскам.

Юля направилась к магазину, едва сдерживая раздражение. «Надо же, я опять ему выкаю, а он меня за пустое место считает! И что я ему сделала плохого? Такое ощущение будто возненавидел с первого взгляда. Долго интересно он будет возиться с этим ремонтом, а то боюсь я не выдержу». Вспомнив о том, что в ремонте и уборке нуждаются не только вход, но и все комнаты, Юля только беспомощно застонала, сдавливая руками виски.

В кармане зазвонил телефон, она не глядя схватила трубку.

– Алло!

– Ого, любимая! Что за тон?

– А, Кир. Это ты? Привет.

– А ты кого ждала, интересно?

– Да никого. Просто с утра настроение плохое.

– Почему? Какие то проблемы с медпунктом?

– Нет, никаких. Просто немного обживаюсь тут. Ну и первые пациенты знаешь, не сахар.

– Тебе нужна какая-то помощь?

– Кир, знаешь. Скинь мне на карту немного. Мне нужно кое-что купить, а зарплата еще не скоро.

– Конечно. Сейчас скину. На эти выходные я не смогу приехать. Тут очередная проверка…

– Вот и хорошо. Приедешь попозже.

– А я-то думал ты хочешь меня увидеть.

– Что ты, конечно хочу. Просто не хочу, чтобы ты зря ездил. У меня тут все хорошо.

– Ладно, еще созвонимся. Целую тебя.

– И я тебя.

Положив трубку, Юля увидела сообщение о пришедших на счет деньгах. Ну что ж теперь по крайней мере она может себе купить все, что нужно. Хорошо, что Кир не стал расспрашивать, на что именно нужны деньги.

Из магазина Юля тащила два огромных пакета, наполненных продуктами и посудой, а подмышкой несла швабру. Ей до чертиков надоело сгибаться в три погибели с тряпкой. Дотащив все это богатство до крыльца, она в смятении остановилась перед зияющей в ступенях дырой. И чем только занимается этот горе-строитель? Мог бы и заделать уже.

Михаил вырос рядом словно из ниоткуда, взял пакеты, которые она поставила на землю, и переставил на верхнюю ступеньку. Потом взял саму Юлю под мышки и переставил туда же, она не успела и охнуть. Потом развернулся, и все так же молча направился к своему станку.

Юля обернулась ему вслед. На улице палила жуткая жара, его футболка насквозь промокла от пота. Она даже почувствовала себя виноватой, что заставила его одеться. Она достала из пакета бутылку с водой и поставила на крыльцо.

– Я тут оставила вам воду! – крикнула она, не особо надеясь на ответную реакцию. Так и есть. Он даже не повернулся в ее сторону.

Затащив пакеты и швабру в комнату, Юля подумала, что сейчас все бы отдала за возможность принять душ. Ее рубашка противно липла к телу, хотелось содрать все с себя и освежиться, но в ее распоряжении была только тоненькая струйка холодной воды из-под крана. Сполоснув руки и лицо, она принялась возиться на кухне. В животе здорово урчало и хотелось уже чего-нибудь горячего и сытного.

«Интересно, может пригласить его на обед? – думала она, помешивая пельмени. Да собственно с чего бы? Я не договаривалась его обедом кормить. К тому же он хам».

Порешив таким образом, Юля выловила из кастрюли пельмени и села за стол. Но угрызения совести почему-то не давали насладиться обедом. Она подошла к пустому дверному проему и выглянула на улицу. Михаил возился возле крыльца, снимая оставшиеся ступени.

– Идемте обедать, – позвала она, стараясь звучать дружелюбно. Но отсутствие реакции с его стороны как всегда подстегнуло в ней злость. – Я, кажется, к вам обращаюсь. Неужели трудно просто ответить?

– Я сюда не есть пришел, – процедил он, не поднимая головы.

«Да пошел ты в задницу», – смачно припечатала Юля в мыслях и еще раз с неприязнью посмотрела на этого неопрятного, заросшего мужика в грязной одежде. «Больше ни слова ему не скажу. Все общение только через администрацию».

Едва она снова уселась за кухонный стол и закинула в рот пару пельменей, как с улицы раздался какой-то разговор.

– Медпункт не работает, – услышала она бас Михаила. А следом жалобный женский голос. Это заставило ее подойти к окну. У входа стояла какая-то женщина.

– Мишка, пусти. Мне с доктором поговорить надо.

– Куда я тебя пущу, не видишь, ремонт.

Юля побежала ко входу и остановилась наверху крыльца. Все ступени были уже сняты.

– Что у вас? – обратилась она к женщине.

– У моей соседки сын болеет. Ты б его посмотрела?

– Да видите у меня тут что, – Юля кивнула на разобранные ступени. – Я не могу пока никого принять.

– А здесь и не надо. Я тебя домой к ним отведу.

– А что с ребенком? Почему мать сама не пришла?

– Болеет он, плохо ему … – нерешительно ответила женщина, будто умышленно игнорируя второй вопрос про мать.

Юля уцепилась за перила и спрыгнула на землю. Бросила короткий взгляд на Михаила, но тот возился с досками, не обращая больше на нее внимания.

Как Юля ни пыталась выяснить дорогой, что с ребенком, женщина ей ничего вразумительного и не ответила. Но как только они пришли на место, и им открыли дверь Юля все поняла. Открывшая им женщина, по всей видимости мать ребенка, была в стельку пьяна.

– Нет у меня денег, Валька! – крикнула она, пошатываясь. – Иди откудова пришла!

– Да погоди ты, пьянь. Я докторшу привела, сына твоего полечить.

– Каку еще докторшу? Шуруйте обе отседова! – Она попыталась захлопнуть дверь, но соседка шустро подставила ногу.

– Людка, имей совесть! У тебя дите болеет, хочешь, чтоб совсем скопытился? Пусти докторшу.

– Лан…

Женщина открыла дверь пошире, и Юля быстро проскочила внутрь. В нос ударил такой ядреный запах алкоголя, что даже голова закружилась. В избе была одна комната, в ней наглухо были закрыты все окна. А на диване, укрытый одеялами, лежал мальчик.

– Откройте окна, – сказала Юля, подходя ближе. – Дышать же нечем.

– Ты шо тут умничаешь? Дите ж замерзнет!

Юля откинула одеяло и увидела, что мальчик был очень худеньким. Лет восьми на вид, а то может и еще меньше. Юля потрогала ему лоб, он был очень горячим.

– Ты шо ж творишь то? Заморозить мне ребенка хочет!

– У вашего мальчика температура. Его нельзя так укутывать, его охлаждать надо.

– Много ты понимашь! Все знают, что при болячке пропотеть надоть.

Подняв майку, Юля осторожно осматривала мальчика. На животе и груди виднелись розовые следы, напоминающие ожоги.

– Это что? – спросила она у матери.

– А я откедова знаю? Ты врачиха, вот ты и скажи это шо.

– Давно у ребенка температура?

– Лежить два дня. А мож и три. Не встаеть вот. Огород полоть некому.

– У вас градусник есть?

– Еще чего.

– Как вы сбивали температуру? Лекарства давали какие-то?

– Каки тебе лекарства? Водкой протирала его вот.

– Водкой? – ахнула Юля, начиная понимать откуда пятна на теле мальчика. – Ну вы хоть разбавили ее с водой?

– Зачем? Чем крепче, тем лечит лучше. Думашь я не понимаю. Для сына целой бутылки не пожалела. – Женщина гордо подбоченилась.

– Нельзя протирать водкой, тем более неразбавленной. Вы сожгли ему кожу. От температуры достаточно обтереть водой.

– Больно умная ты. Щас как выгоню вот!

Мальчик громко застонал и закашлялся. Юля обернулась к нему, присела на краешек дивана.

– Маленький, покажи мне горлышко. Скажи «а-а-а».

Но ребенок не реагировал, глядя на нее помутневшими от жара глазами. Казалось, он не совсем осознавал, что происходит вокруг.

– Как его зовут? – Спросила Юля у матери, но та уже клевала носом в кресле, не обращая внимания на происходящее.

Юля пошла на кухню, с трудом нашла там чистую посудину и набрала в нее воды. Вернувшись, она раздела мальчика и осторожно обтерла его, одновременно прислушиваясь к его дыханию и кашлю. Хорошо, что мать уже давно храпела в кресле, не препятствуя Юлиным действиям.

Когда температура у ребенка немного упала, и взгляд прояснился. Юля опять попросила его показать горло. Как и ожидалось оно оказалось красным, а миндалины были обложены белым налетом. Судя по всему началось все с ангины, а сейчас инфекция уже перешла в легкие. Без срочного лечения ребенку могло стать совсем плохо.

Юля подошла к спящей матери и энергично потрясла ее за плечо.

– А? Чего надоть?

– У вашего сына ангина и, возможно, начинающийся бронхит. Я выпишу лекарства. Нужно будет их купить в аптеке.

– Чего? Купить? У нас медицина бесплатная. Давай лечи. Не буду я ничего покупать.

– Медицина бесплатная, а лекарства нет. Мальчику нужно принимать антибиотики и срочно. Иначе станет хуже.

– Нет у меня денег, поняла? А не можешь лечить, так чего сюда приперлась? Пошла вон!

Женщина встала и с нехорошим блеском в глазах двинулась на Юлю. Та решила не испытывать судьбу и выскочила из дверей дома. Но, конечно же, она не могла все оставить как есть. Она дошла до аптеки. Купила там все нужные ребенку лекарства: антибиотик, жаропонижающее и сироп от кашля, потом занесла все это соседке, попросив ее передать все матери мальчика вместе с рецептом, на котором расписала, как нужно лекарства принимать. И хотя сделала все от себя зависящее, но домой возвращалась с тяжелым чувством, будто она что-то упустила и могла бы сделать больше.

Строитель уже уехал. На входе в медпункт висела отремонтированная дверь. Зато разобранное крыльцо просто застлано досками, чтобы можно было подняться.

– Ну и работник, – устало фыркнула Юля. – Только и успел за весь день, что дверь повесить и крыльцо разгромить.

Вечер она посвятила уборке в своей комнате. Протерла полки старого шкафа и разложила свои вещи. Потом нагрела воды в кастрюльке, помылась, если это можно было так назвать, и рухнула спать.

Глава 4

Юлю разбудил жуткий грохот. Такое чувство, что стучали прямо ей по голове. Она спросонья засунула голову под свою сложенную куртку, которую использовала вместо подушки, но это не сильно помогло.

– Вот черт, – пробурчала она. – И кому там не спится?

Но она очень быстро поняла, кому там не спится. Судя по тому как близко раздавался грохот, это строитель решил порадовать ее с утра ремонтом. Юля потянулась за телефоном и приоткрыла один глаз. На часах было семь утра.

– Вот же ранняя пташка, мать его! – выругалась Юля и повернулась на другой бок в тщетной надежде поспать еще немного. Но когда стук дополнился равномерным жужжанием, она поняла, что ничего у нее не получится.

С трудом продрав глаза, она поднялась и направилась на кухню. Запах кофе, пусть даже и растворимого, поднял ей настроение. Она выглянула в окно. Так и есть, Михаил уже суетился рядом с медпунктом, работая с каким-то неизвестным Юле агрегатом. Она взяла кружку с кофе, сигарету и вышла на крыльцо. Села на площадку, свесив ноги в дыру, там где раньше были ступени и затянулась, с интересом посматривая по сторонам.

Михаил размешивал что-то в большой емкости, напоминающей бочку. Увидев Юлю, он выпрямился и неприязненно прищурился.

– Уйдите с крыльца!

Юле захотелось ответить ему какую-нибудь колкость, но потом она вспомнила, что обещала себе больше с ним не разговаривать, поэтому только устремила на него взгляд, надеясь, что он получился достаточно наглым, и невозмутимо отхлебнула из чашки.

Видя, что она не двигается с места, Михаил подошел ближе.

– Крыльцо не укреплено. Если вы грохнетесь оттуда и сломаете себе шею, я не хочу за это отвечать.

«Надо же, что это он начал мне выкать? Неужели про правила приличия вспомнил». Юля медленно отставила чашку и выбросила сигарету, не сводя глаз с Михаила. Она понимала, что поступает по-детски, но ей не хотелось тут же соскакивать с места, будто она готова тут же исполнять все его приказания. Он же смотрел на нее со сдерживаемой злостью, но Юля понимала, что он не тронется с места, пока она не уйдет.

Она оперлась руками о доски, чтобы подняться, и вдруг под ней что-то хрустнуло, и она отчетливо поняла, что еще одно неверное движение, и она свалится спиной с высоты двух метров. Она вцепилась похолодевшими пальцами в доски, не смея шевелиться.

– Прыгай, – раздался хриплый бас откуда-то снизу.

Юля зажмурилась и еще крепче вцепилась в хлипкие доски под собой. Нет, не на ту напали. Она не сдвинется отсюда ни на миллиметр. Новый треск смешался в ее голове с бешеным стуком сердца.

– Прыгай, черт бы тебя побрал! – бешено завопил кто-то.

Юля открыла глаза. Михаил стоял внизу, под самым крыльцом и протягивал к ней руки. Она прыгнула и, кажется, одновременно остатки крыльца с оглушающим грохотом развалились за ее спиной.

Юля вцепилась в Михаила, повиснув на нем и не желая поворачиваться и смотреть, что там случилось сзади.

Он аккуратно, но настойчиво отцепил ее от себя и поставил на ноги. Она резко повернулась, не смея смотреть ему в глаза, и увидела разрушенное крыльцо. Площадка обвалилась, уцелели только перила по обеим сторонам, а вход в медпункт теперь находился на высоте минимум двух метров над землей.

– Я не хотела, – растерянно пробормотала она и осмелилась, наконец посмотреть на Михаила.

– Я сделаю бетонное, – коротко бросил он и вернулся к своему агрегату. Юля увидела теперь, что это было что-то вроде мини-бетономешалки.

Она представила, сколько времени займет формовка бетонных ступеней и их застывание и подумала, что теперь несколько дней должна будет ночевать на улице.

– Может вам помочь? – робко предложила она, глядя как он сколачивает опалубку для ступеней.

– Прогуляйтесь, – было ей ответом, и она поняла, что это действительно лучшее решение.

Она на улице в одном сарафане и шлепках без своей сумки и без денег в восьмом часу утра. На самом деле, что же еще делать, как не прогуляться? Но сейчас и правда лучше уйти и не злить Михаила, кажется, он и так готов ее прибить за цирк с крыльцом.

Юля медленно побрела по единственной главной деревенской улице, размышляя о том, что же не так с этим Михаилом. Он то смотрит на нее как на пустое место, то кипит от ярости, то вдруг спасает ее от неминуемых травм. Конечно, он не хотел отвечать за то, что она сломает шею, но он вовсе не обязан был ее ловить. Юля коротко вздохнула, вспоминая момент, когда она рухнула с крыльца. После испытанного ею ужаса его объятия показались вполне надежными, разве что длились они всего несколько секунд, пока он не отодвинул ее от себя. Да кто же он такой, с крепким натренированным телом, но с лицом и повадками последнего бомжа? Где он вообще живет, есть ли у него семья?

Юля покачала головой, разозлившись на себя, что только и думает об этом Михаиле. Чтобы отвлечься она позвонила Кириллу, но им удалось перекинуться лишь парой слов, он как обычно был занят. Разговор с ним не успокоил Юлю, как она ожидала, а только разбередил душу. Ей до слез захотелось обратно домой. Работать вместе с Кириллом в больнице, где все ей знакомо, а не в этой паршивой деревеньке со странными жителями. Но она не могла позволить себе плакать и жалеть себя. Если только она начнет это делать, то примчится Кирилл, начнутся разборки, а кроме того, он сочтет ее совсем ни на что не способной. Мало того, что она угробила ребенка, так еще и даже фельдшером не смогла поработать. Юля решила взять себя в руки. И раз уж ей все равно нечем заняться с утра, то она сейчас пойдет знакомиться с жителями. Где-то ее встречали дружелюбно, где-то настороженно, где-то и вовсе не открыли. Она зашла к мальчику, у которого была вчера, но не смогла достучаться.

Юля устала, проголодалась и решила вернуться домой, надеясь, что Михаил уже успел хотя бы что-то сделать с крыльцом.

Он поставил опалубку. Юля с недоверием смотрела на деревянное сооружение и раздумывала, стоит ли ей подняться или она опять завалит все к чертовой матери.

– Можно, – услышала она хриплое разрешение от Михаила. Руки у него были по локоть перемазаны в цементе.

Юля осторожно поднялась и придержала дверь: он поднимался следом.

– Ванная там, – кивнула она, проходя на кухню.

Пока она копалась в холодильнике, раздумывая, что бы ей приготовить из не такого уж огромного количества продуктов, он появился в дверях кухни.

– Почему нет горячей воды?

– Я-то откуда знаю? – отмахнулась она. И не успела добавить что-то еще, как он уже вышел.

Остановившись на яичнице, она хмуро разбила пару яиц на сковородку. Все здесь выводило ее из себя: и холодная вода, и невозможность нормально работать, и Михаил, шныряющий туда-сюда и необходимость отмывать весь медпункт, прежде чем здесь можно будет хоть как-то жить.

Пообедав, она вооружилась шваброй и прошла в комнату, которую Василий Петрович гордо назвал стационаром. Ту самую с тремя кроватями или тем, что от них осталось. Уборка в какой-то мере успокоила ее. Юля методично возила шваброй по полу, думая о том, что в следующий забег в магазин нужно купить подушки и постельное белье.

Услышав хриплый кашель сзади, она уже не сомневалась, что это Михаил. Но развернувшись, с удивлением увидела незнакомого мужчину.

– Вы кто? – испуганно выпалила она.

Мужчина пошатнулся, схватился за дверной косяк и состроил страдальческую гримасу.

– Больной я. Лечиться пришел.

– Видите, медпункт не работает. Здесь ремонт.

– Но ты-то здесь? Значит полечить сможешь? Сердце у меня больное. Очень сильно болит. Валерьянки бы или настойки боярышника. – Мужчина потер грудь.

Юля, конечно же, раскусила эту дешевую игру и понимала, что алкоголику просто нужны спиртосодержащие настойки.

– В медпункте нет лекарств. Сходите в аптеку и купите нужные настойки.

– Как так нет? А вот Людка рассказывала, что ты ее мальцу все бесплатно принесла.

– Я купила ребенку лекарства за свои деньги. А ваши потребности я обслуживать не собираюсь. Уходите!

Мужчина неожиданно проворно шагнул к ней и схватил одной рукой за запястье, а другой за плечо и придавил к стене.

– А если я хорошо попрошу? – Он дохнул ей в лицо перегаром.

Юля сжалась. Она понимала, что справиться со слабосильным алкашом она может, но страх парализовал ее.

– Убирайтесь отсюда! – Она собралась с силами и дернулась, отталкивая от себя мужика, потом пихнула его в грудь и тот зашатался. Воспользовавшись моментом, Юля выскочила из комнаты и пробежала ко входу. Мужчина покачиваясь и выкрикивая ругательства, шел следом. Она открыла дверь и выскочила на крыльцо, снова забыв о том, что оно не доделано.

– Ну что, докторша херова? Не дашь? Сучка! – вопил мужик, надвигаясь на нее.

Михаил оказался рядом с ней, она увидела как он молниеносно продвинулся вперед, схватил алкаша за грудки и легким движением без единого слова выбросил его с крыльца на землю. Тот приземлился на задницу, потом вскочил и потирая ушибленное место и беспрерывно ругаясь, припустил по улице.

– Скотина, опять опалубку переделывать, – буркнул Михаил и брезгливо отряхнул руки.

Юля молча смотрела на Михаила, который как ни в чем не бывало спустился и принялся поправлять покосившиеся доски. Потом поднял голову и бросил на нее короткий взгляд.

– Я не видел, как он поднялся. Буду смотреть лучше. – В его голосе прозвучало что-то вроде извинения.

Юля только кивнула, зашла в комнату и закрыла дверь на замок, а потом бессильно прислонилась к ней спиной. Только сейчас ее начало трясти от страха. Она заставила себя успокоиться, не думать о произошедшем и снова взялась за уборку, но когда за окном начало темнеть, страх вдруг вернулся. Она представила себе, как останется здесь одна, и вдруг ее воображение в красках расписало, что алкаш вернется, чтобы отомстить. Несмотря на всю неприязнь к Михаилу, теперь ей не хотелось, чтобы он уходил. По крайней мере от него она не чувствовала никакой угрозы.

Услышав звук заводящегося автомобиля, Юля приникла к окну. Но в темноте не могла разглядеть, уехал Михаил или нет.

– Машина не заводится, – услышала она и, вздрогнув, обернулась. Встретилась с угрюмым взглядом Михаила и молчала, не зная, что сказать.

– Мне придется переночевать здесь, – сказал он, и это прозвучало не как просьба, а как констатация факта.

Она глубоко вздохнула и потерла вспотевшие руки.

– С постельным бельем у нас проблемы, но вот здесь есть матрас, – кивнула она на койку.

Михаил согласно покачал головой, подошел к кровати и как-то тяжело на нее опустился.

– Я пойду ужин приготовлю. – Юля быстро выскочила за дверь. Ей было неловко от его присутствия здесь, но в то же время она испытала облегчение, что не останется ночью одна.

На этот раз от еды Михаил не отказался и с аппетитом съел пельмени, которые она сварила. Юля, сидя напротив, потягивала чай и неловкость между ними все усиливалась.

– У вас газовый бойлер, который воду греет. Газа нет, я завтра привезу, – неожиданно сказал он.

Юля растерянно кивнула.

– А как же ваша машина?

– Отремонтирую. – Он уткнулся в тарелку и больше не сказал ни слова.

«Странный он все-таки, – думала Юля перед сном. – Нелюдимый какой-то и смотрит волком. Однако ж заметно, что не такой отбитый как эти алкаши. И газ вот пообещал привезти. Черт его знает, что за человек».

Ее разбудил какой-то шум. Открыв глаза она увидела мужскую фигуру рядом.

– Михаил… – прошептала она, – что…

Мужчина навалился на нее сверху, одной рукой зажимая рот. Она дернулась всем телом, пытаясь сбросить его с себя. Но почувствовав прикосновение холодного металла под ребрами, застыла.

– Не дергайся, пташка, – прошипел кто-то злобно и ее обдало запахом перегара.

Юля задохнулась от невыносимой вони и от того, что тяжелая, мужская рука закрывала ей не только рот, но и нос.

– Ну говори. Где спирт?

Юля замычала, и мужчина чуть освободил ей рот.

– Нет у меня ничего. Пожалуйста, уходите…

– Как так нет? Леха, ищи!

Юля поняла, что мужчин в комнате двое. Она хотела позвать на помощь, но ей снова зажали рот. Несколько бесконечных минут один мужик удерживал ее, не давая ни шевелиться, ни пикнуть, а другой шарил по комнате.

– Тут правда ничего нет, – разочарованно протянул тот, которого назвали Лехой.

– Да неужели? Но зато пташка есть. Давай повеселимся. Чур я первый.

Они загоготали. Мужик, державший Юлю, отбросил нож и провел своей лапищей Юле по бедру. Она задрожала от отвращения, извернулась и укусила его за руку.

– Ай, сука! Что ж ты делаешь?! – завопил тот и выпустил ее на мгновение. А Юля не теряя времени заорала:

– Помогите!

Тут же на нее навалились два мужика. Один задрал и удерживал руки и зажимал рот, а второй оседлал, сжал коленями бедра и пытался пролезть под одежду. Юля сопротивлялась, что было сил, но вдруг она в одну секунду оказалась свободной, оба ее мучителя будто взмыли вверх. Она вскочила с дивана и увидела как Михаил одного бьет головой об стену и тот сползает вниз, оставляя кровавый след, а второго точным ударом бьет в лицо и он оседает на пол. Затем он выкинул за пределы комнаты сначала одно бесчувственное тело, потом другое.

Юля не помня себя зачем-то выскочила за ними. Михаил вытащил и выбросил обоих за порог медпункта. Потом запер дверь и повернулся к ней. Она стояла перед ним снова в одной пижамной майке и шортах и ее трясло как в лихорадке.

– Завтра я заменю замок. Этот оказался слишком хилым, – спокойно произнес он.

– В-вы к-курите? – невпопад спросила она, пытаясь унять дрожь.

– Курить вредно. Идите спать. Я посторожу здесь, они больше не вернутся.

Его взгляд и глубокий голос словно загипнотизировали ее. Она молча развернулась и пошла в свою комнату. Даже легла словно бы действительно собиралась уснуть, но вскоре поняла, что это невозможно. Ее все еще трясло и при мысли о том, что эти мужики могли с ней сделать не будь тут Михаила, к горлу подкатывала тошнота. Проворочавшись несколько минут, она вскочила, нашарила в сумке сигареты и подошла к распахнутому окну. Когда она затянулась, ее осенило: ведь окна были открыты из-за жары. Преступники вполне могли влезть через окно. Она высунулась посильнее, пытаясь найти подтверждение своим мыслям. И тут заметила Михаила, который курил неподалеку, встав так, чтобы наблюдать за входом. Он увидел ее, но в темноте она не могла разглядеть его лица.

– Я думаю, они могли влезть в окно! – дрожащим голосом крикнула она. Он подошел ближе, осмотрел раму и кивнул.

– Закройтесь и подставьте что-то тяжелое с той стороны.

Юля кивнула, захлопнула раму и подтащила к окну единственное что было достаточно тяжелым, но что она могла сдвинуть – свой чемодан. «По крайней мере, когда он свалится с подоконника, я сразу позову на помощь» – подумала она и села на диван. Она даже представить не могла, что сможет уснуть, но после всего пережитого на нее навалилась апатия, и она сама не заметила, как задремала прямо сидя.