Вечные бесплатное чтение

Глава 1. Реквием

Телефонные гудки сводили с ума. Каждый промежуток между ними слово невидимая пуля в висок. Времени на принятие решения оставалось все меньше, но собеседника на другом конце провода это, конечно, мало волновало.

Ядовитая неоновая вывеска местного бара заливала полупустую студию кроваво-красным светом. Когда-то это даже казалось сексуальным, теперь же только бесило почем зря. За окном пошло горел «Реквием», будто в издевку. Куда ни прячь глаза, от него не скрыться. Словно сама судьба в этот момент красноречиво и во все горла вопила: «тебе пиздец».

Раздражающие гудки, наконец, прервались. В трубке послышались раскатистые басы клубной музыки и чьи-то громкие разговоры. На приветствия и формальности времени катастрофически не хватало. Не дожидаясь вступительной реплики, я нервно выпалила:

– Узнал что-то?

– Нет, пока без изменений.

– Блять, – бессильно вырвалось сквозь зубы.

Перед глазами висела открытая вкладка с неоплаченным билетом до Ванкувера. Бегство в Канаду казалось сейчас самым разумным поступком из всех, которые стоило бы совершить, прежде чем меня успеют выследить. Таймер для перевода денег неумолимо отсчитывал последние пять минут.

– Почему ты так уверена, что Винсент попытается нарушить клятву?

– Потому что я знаю Винсента.

Пальцы принялись безотчетно барабанить по деревянной столешнице. Страшно захотелось курить. За каким хером я вообще бросала? Когда перед носом маячит перспектива безвестно сдохнуть от рук бывшего работодателя, становится вмиг как-то абсолютно наплевать на здоровье и пагубное влияние сигарет.

– Как там было в вашем договоре? – сквозь визг толпы и оглушительный гул донеслось до ушей. – «Ни словом, ни делом»?

– Да, – невесело хмыкнула я, – но разницы нет, если поручить мое убийство кому-то другому.

Это всего лишь вопрос правильных формулировок. Винсент Вейл дал нерушимый обет, что оставит мою суетливую душонку в покое и не будет пытаться расправиться со мной «ни словом, ни делом». Но за других он не ручался. И эта неудобная условность висела надо мной занесенным топором, пока я собственным бездействием беспомощно складывала голову на плаху и покорно ждала вынесения приговора.

Неприятно становиться в одночасье бесполезной. Отработанным куском плоти и крови, который не годится даже в качестве аперитива перед обедом. Разумеется, я знала, что когда-нибудь это случится. Просто не думала, что так скоро. Увольнение на тот свет –стандартный побочный ущерб от работы на таких, как Винсент и ему подобных. Разве что в контракте о нем никогда не упоминается.

– Гребанные вампиры, – с желчью сорвалось с языка.

Для тех из смертных, кто слишком много знает, существует лишь два пути – в бесконечную ночь или в могилу. В сути своей вещи почти похожие, с одной лишь той разницей, что второй вариант избирается куда чаще. Не самими людьми, а их нанимателями.

– Уверена, что не хочешь остаться в Сиэтле, Ив?

– Нет, – прозвучало твердо и четко, будто я и правда не сомневалась, – не стоит дразнить судьбу. Я и так потеряла слишком много времени, отсиживаясь тут.

Гул в трубке стих, послышался лязг металлической двери и шуршание ветра. Вдалеке раздались раздраженные переклички автомобильных клаксонов.

– Думаешь, бегство поможет?

– Я не знаю, Рид, – голос сорвался на истеричные нотки. – Если для того, чтобы выжить, мне придется прятаться в канадских лесах, значит, я буду прятаться в ебаных канадских лесах!

Послышался хриплый смех:

– Хотел бы я на это посмотреть.

По парапету забарабанили первые капли дождя. Лучше и быть не может! Не хватало лишь аккомпанемента из раскатистого грома, чтобы мой личный реквием начал звучать по-особенному торжественно. Разумеется, долго он себя ждать не заставил. За яркой вспышкой молнии, расколовшей черноту над соседним домом, воздух сотряс пугающе громкий грохот, будто небо намеревалось рухнуть прямо на крыши.

Осенью Сиэтл становился особенно невыносимым. Город вечных дождей, суицидников и крови. Умирать здесь, посреди грязи и бесконечного уныния, мне бы не хотелось. Правда и Канада не казалась теперь лучшим выбором для последнего пристанища. Пожалуй, следовало махнуть куда-нибудь в Европу. Или в Австралию. А может в Индию или на Ближний Восток? Туда, где тепло, а главное солнечно. Туда, где клыкастым сородичам Винсента находиться строго противопоказано.

Таймер на экране отсчитывал последние десять секунд. Один клик, и билет в новую жизнь был успешно оплачен. Осталось лишь упаковать скромные пожитки и поймать такси до аэропорта.

– Ты был хорошим другом, Рид, – зачем-то бросила я с терпкой горечью, прикрывая крышку ноутбука.

В ответ раздался скептичный вздох:

– Недостаточно хорошим, если так и не смог помочь.

– Ну, – пожала я плечами, – ты попытался.

Под окном зазвенели разбитые бутылки, вслед за этим раздались громкие, неразборчивые ругательства. В злосчастном баре кто-то всегда напивался до нужной кондиции, цеплялся за случайную жертву в надуманном конфликте и по негласной традиции плелся выяснять отношения на улицу. Лица менялись, обстоятельства всегда оставались прежними. И так каждую, сраную ночь.

Определенно точно скучать я по этому не буду.

– Ив, если я все-таки смогу разузнать что-то о планах Винсента, я сообщу.

Рид напрасно силился оказать поддержку, от которой в сложившейся ситуации было до смешного мало проку. Надежды его слова не вселяли, да она теперь и не требовалась. И все же сил озвучить ему это внутри не нашлось, и я просто бросила обманчиво благодарное:

– Конечно. Спасибо!

Ни нормального прощания, ни лживых обещаний держать его в курсе своих передвижений. Я трусливо бросила трубку, оборвав все на глупой недосказанности. Да и плевать. Чем меньше он знает, тем безопаснее. От телефона я планировала избавиться сразу же, как пересеку линию паспортного контроля. Надежнее будет просто и безболезненно сжечь за собой все мосты.

Разумеется, если Винсент задастся целью изжить меня со свету, расстояние вряд ли будет для него большой помехой. И все же где-то внутри несмелым, дрожащим огоньком теплилась надежда, что, заполучив желаемое, он попросту отвяжется от меня и потеряет всякий интерес. Я рассказала ему все, что он хотел узнать. Больше с меня брать было попросту нечего. И хоть обет не убивать меня он давал с явной неохотой, его подозрительное бездействие в последние полторы недели вселяло подспудное, хоть и шаткое чувство уверенности, что он попросту позволяет мне скрыться. Или же всего-навсего дает жалкую фору. Чтобы охота не казалась слишком скучной.

Обнаженную кожу рук обжег холодный сквозняк. Ссора за окном лишь набирала обороты. Во внезапно навалившейся тишине новые раскаты грома заставляли стекла в рамах безвольно вибрировать, но даже они не могли перебить пьяные голоса разгоряченных посетителей «Реквиема».

Полная срань. А ведь совсем недавно я не соглашалась на жилье ниже уровня Капитолийского холма. Тогда я была в достаточной степени избалована легкими деньгами и не отягощена вопросами о том, куда приведет меня работа на главу одного из крупнейших вампирских кланов. Как оказалось, на самое дно. И небольшая студия напротив самого злачного бара города еще не самое страшное из того, с чем приходится теперь мириться.

Ноги бесшумно прошоркали к окну. Внутри медленно разрасталось чувство тревоги, расползаясь болезненными импульсами по венам. Все чаще я начинала ловить себя на мысли, что попросту оттягиваю неизбежное, слоняясь по студии в поисках несуществующих причин задержаться еще ненадолго. Бегство – не лучший выход из ситуации, но иного варианта, кажется, попросту не существовало.

На мокрый от дождя асфальт обильно брызнула бурая кровь. Одному из придурков, решивших затеять драку, с хрустом сломали нос. И вся бравада вмиг куда-то испарилась, а вместо очередных наездов послышался скулеж, перемешанный с отборнейшим матом. Я усмехнулась: лучше бы радовался, что не получил раскрытый бутон под ребра. Еще легко отделался.

Ледяной сквозняк вновь мазнул по коже, заставив поежиться. Не успела я оглянуться в поисках оставленной на спинке стула толстовки, как уши сдавило потоком воздуха, а затылок взорвался вдруг острой, ослепительной вспышкой боли.

Сквозь страшный звон в ушах послышался протяжный, утробный рык. Едва до потрясенного сознания запоздало добралось понимание, что происходит, сердце принялось истерично проламывать себе путь наружу сквозь клетку ребер.

Меня нашли. Меня нашли… Все-таки мне пиздец…

В кроваво-красном полумраке виднелись лишь его глаза. И в этих глазах не было ничего, кроме холодной, разъедающей ярости. Это не Винсент. Кто-то другой. Кто-то, кто по неведомой причине медлил, сдавливая пальцами мою шею. Недостаточно сильно, чтобы придушить, но достаточно крепко, чтобы не могла вырваться.

– Тебя прислал Винсент, да?

Даже не будь он вампиром, шансы мои были незавидно низкими. Незнакомец вдвое превосходил меня, заполняя своим монструозным существом все пространство вокруг. Одно его присутствие здесь отбрасывало мрачные, длинные тени, поглощая и без того скудные остатки света. «Реквием» за окном продолжал угрожающе мерцать, подчеркивая карминовым оттенком острые черты лица

– А ты у нас смышленая значит?

Глубокий, почти утробный голос заставил нервно завибрировать поджилки. Разумеется, Винсент ни за что не стал бы марать руки сам. Не об такую как я. Вопрос лишь в том, отчего не послал кого-то раньше, зачем выжидал?

– Из-за тебя, мелкая тварь, этот сраный гондон взял меня в оборот.

Рука крепче вцепилась в горло. Из глаз от боли посыпался сноп искр. Совсем некстати пришло осознание, что из спасительного серебра на мне лишь цепочка и крестик, которые едва ли вызывали у незнакомца что-то ощутимее раздражения.

– Я не…

– Что? Не планировала это?

Собрав остатки воздуха, я вдруг выпалила:

– Ты не можешь меня убить. Иначе нарушишь обет…

Как же беспомощно звучал сейчас этот блеф. Ничего не мешало ему просто разделаться со мной без вреда для собственной шкуры. К несчастью, действие договора распространялось лишь на моего бывшего работодателя. И, кажется, незнакомец это прекрасно понимал.

– Винсент дал тебе его. Я – нет.

Едва ли существовал хоть один весомый аргумент, который заставил бы его отпустить меня прямо сейчас. Мысли заполошно метались по голове, перебивая друг друга, но ни одна из них не казалась достаточно полезной, чтобы переменить волю моего потенциального убийцы. В данный момент повлиять я могла разве что на собственный голос, заставляя его звучать твердо и даже безразлично. По крайней мере, так обманчиво казалось.

– Мертвой от меня толку не будет.

Сквозь разъедающую зрачок темноту показалась усмешка:

– А живой?

– Этого ты не узнаешь, если задушишь меня.

Пальцы с шеи исчезли так резко, что гравитация мигом утянула меня на жесткий, деревянный пол. Глухо шлепнувшись на паркет, я принялась жадно втягивать прохладный, чуть густой от влаги воздух, который сейчас казался слаще и вкуснее, чем когда-либо. Одна лишь возможность свободно дышать кружила голову и против воли наполняла глаза подступающими слезами.

Какой глупой, должно быть, станет моя смерть. На окраине города, в гребанном гадюшнике, провонявшем алкоголем и безысходностью. Растерзанное, обескровленное тело со следами укусов распластается на грязном полу в луже черной, свернувшейся крови. Рот так и останется распахнутым в ужасе, глаза, когда-то бывшие серыми, поддернутся белесой пленкой. Содержимое желудка и кишечника наполнит воздух удушающим смрадом, смешавшись с едкой трупной вонью.

В смерти нет ничего поэтичного. Это грязное и жестокое зрелище, частью которого я вот-вот собиралась стать.

Незнакомец тем временем скучающе навалился на стол, вытянул из куртки пачку сигарет и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки. Послышался короткий щелчок. Бледный язычок пламени с шипением лизнул кончик сигареты и комнату мигом наполнил запах табака.

– Рассказывай, пташка, – бросил он, выстреливая в воздух тугой струей дыма, – что именно он со мной сделал?

Половину гребанного вечера я мечтала затянуться, а теперь, учуяв запах, ощутила лишь удушающую тошноту. На языке горчила желчь. И виной тому были не его вонючие сигареты, а чувство страха, спрессовавшее внутренности вакуумом. Казалось бы, моя смерть лишь вопрос времени, так чего бояться? Но, черт возьми, я была к ней совершенно не готова.

– Sanguis Jurare.

Обронила так тихо, будто само упоминание этой ереси способно было кому-то навредить.

– Клятва крови, – хмыкнул незнакомец, складывая руки на груди, – я думал, это выдумка.

– Как видишь.

Сквозь шум дождя до ушей долетело едва слышное, озлобленное «блядство». Впрочем, более емкого описания для сложившейся ситуации и не подберешь.

– Откуда ты узнала про ритуал?

– А это важно?

Важным было лишь то, что Винсент не терял времени зря. Непомерный амбиции всегда были его ахиллесовой пятой, но кто бы мог подумать, что он действительно решится навязать клятву кому-то, вроде этого кровососа напротив.

Он не был часть ковена, определенно точно нет. И уж тем более он вряд ли по доброте душевной согласился на пожизненное клеймо, обязующее его беспрекословно подчиняться новому хозяину. О мотивах самого Винсента можно было лишь догадываться, как и о той буре эмоций, что раздирала сейчас моего пока не состоявшегося убийцу.

– И что же он дал тебе взамен на это бесценное знание?

Новый выстрел никотиновой струей в воздух. Густое облако дыма начало путаться в волосах.

– Пообещал оставить в живых.

Послышалась издевательская усмешка. Вслух это прозвучало еще глупее, чем я думала. Обещания – дешевая замена прямым отказам. И я бы усмехнулась вместе с ним, не будь так до блядской трясучки страшно.

Затушив сигарету о столешницу, он принялся с неприкрытой скукой озираться по сторонам. Гигантская тень от его тела суетливо заерзала по полу. Ноутбук. Разумеется, первым делом он захотел изучить ноутбук. Ярко вспыхнув, экран высветил последнюю открытую страницу – «Ваш билет успешно оплачен». Сердце глухо рухнуло в живот от осознания, что больше этот проклятый билет мне уже не пригодится.

– Ты же в курсе, что Винсент отслеживает все твои передвижения? – тон его голоса казался серьезным, от былой усмешки на лице не осталось и следа. – Попробуешь сбежать из города, он тут же об этом узнает. До аэропорта ты бы вряд ли добралась.