Биодраматурги бесплатное чтение

Глава 1. Нормальная смерть

Алекс Корсо обитал в угловом кабинете, который в Департаменте называли «чистилищем для трудных копов». Это не было наказанием в прямом смысле слова, скорее, административной изоляцией. Здесь оседали те, кто задавал слишком много вопросов, видел связи там, где остальные видели совпадения, и чьи нестандартные методы чаще приводили к внутренним расследованиям, чем к орденам на грудь. Воздух пах остывшим кофе и бумажной пылью. За окном монотонно гудел город.

Лейтенант Рурк, человек с лицом, словно высеченным из гранита и усталости, бросил на стол Алекса тонкую папку.

– Вэнс, Артур. Крупная рыба. Сердце держал в худшем состоянии, чем свой портфель.

– Идеальный клиент для кардиолога и патологоанатома, – пробормотал Алекс, не отрывая взгляда от мокрого развода на потолке.

– Именно. Нашли утром, в пентхаусе. Никакого криминала, всё чисто. Но статус обязывает, сам понимаешь. Проверь формальности, подпиши бумаги, закрой дело. Рутина.

Рутина. Это слово стало саундтреком последних шести месяцев жизни Алекса. Он открыл папку. Фотографии роскошного, но безжизненного пентхауса. Тело Артура Вэнса, шестидесятидвухлетнего финансового титана, лежало возле массивного кресла. Лицо искажено гримасой, которую неопытный глаз принял бы за ужас, но которая была всего лишь результатом посмертного мышечного спазма. Алекс пролистал до отчёта медицинского эксперта. Текст был сухим, как прошлогодний лист.

ОТЧЁТ МЕДИЦИНСКОГО ЭКСПЕРТА

ДЕЛО №: 734-C-08

ПОГИБШИЙ: «ВЭНС, АРТУР ДЖ.»

ПРИЧИНА СМЕРТИ: «Обширный инфаркт миокарда, вызванный острой окклюзией передней межжелудочковой артерии».

СОПУТСТВУЮЩИЕ ФАКТОРЫ: «Выраженный коронарный атеросклероз. Гипертрофия левого желудочка. Признаков насильственной смерти, отравления или внешнего воздействия не обнаружено».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: «Смерть наступила по естественным причинам».

«Естественно, как восход солнца», – прокомментировал бы Рурк. И он был бы прав. Богатый мужчина за шестьдесят, ведущий стрессовый образ жизни, умирает от сердечного приступа. История стара как мир. Алекс мог бы подписать заключение прямо сейчас, не вставая из-за стола. Но что-то внутри, тот самый инстинкт, из-за которого он и оказался в этом «чистилище», заставил его открыть поисковую строку на компьютере.

Он ввёл: «Артур Вэнс скандал».

Первые несколько ссылок вели на некрологи и биржевые сводки. Но пролистав дальше, на третью страницу, он нашёл то, что искал. Короткая заметка в малоизвестном финансовом блоге, датированная тремя неделями ранее.

«Титан на коленях? Артур Вэнс, глава “Vance Capital”, похоже, проиграл битву за контроль над собственным детищем. В результате внезапного враждебного поглощения, организованного, по слухам, его бывшим протеже Маркусом Торном, Вэнс потерял контрольный пакет акций и был отстранён от управления. Источники сообщают, что Вэнс был раздавлен предательством. Инцидент был быстро замят крупными медиа, но в узких кругах Уолл-стрит это событие называют не иначе как “подковёрным переворотом”…»

Алекс откинулся на спинку кресла. Три недели. Сокрушительный удар по делу всей его жизни, предательство ученика. И через три недели – обширный инфаркт. Связь казалась очевидной: стресс убивает. Любой новичок сказал бы это. Но Алекса беспокоила не сама связь, а её временная структура. Скандал прогремел и затих. Вэнс проиграл. Битва закончилась. Его не стало не в разгар борьбы, а в наступившей после неё тишине.

Он подошёл к окну, глядя на снующие внизу машины. Люди бегут, борются, выигрывают, проигрывают. Это жизнь. Но что, если удар наносится не в момент битвы? Что, если самый смертоносный момент – это когда ты выдыхаешь с облегчением или отчаянием, думая, что всё уже позади?

– Рурк, тут кое-что есть по Вэнсу, – сказал он, вернувшись к столу и набрав внутренний номер.

– Корсо, не начинай, – устало прозвучало в трубке. – У человека было больное сердце. Тема закрыта.

– За три недели до смерти он потерял свою империю.

– И что? Стресс. Это не меняет заключения эксперта. Подпиши бумаги, Алекс.

Короткие гудки. Рурк повесил трубку.

Алекс смотрел на два документа на своём столе: официальный отчёт о смерти, где всё было чисто и логично, и распечатку статьи о грязном, полном предательства поражении. Два разных мира, которые никак не хотели сходиться в одну картину.

Смерть была нормальной. Но предшествовавшая ей жизнь – нет. И именно это не давало Алексу покоя.

Глава 2. Паттерн

Неделя прошла в бумажной тишине. Дело Вэнса лежало на краю стола, нетронутое, немое укором. Алекс знал, что Рурк ждёт его подписи, но рука не поднималась поставить точку в истории, где многоточие казалось единственно верным знаком препинания. Он проводил ночи, пролистывая финансовые новости, пытаясь найти нечто, что выходило за рамки обычного корпоративного дарвинизма. Тщетно.

Новость пришла не из полицейской сводки, а с экрана новостного канала в углу кабинета. Элеонор Шоу, икона технологической индустрии, основательница «Shaw Innovations», скончалась в возрасте пятидесяти восьми лет после «скоротечной болезни». Репортаж был полон скорбных эпитетов: «визионер», «самодостаточная женщина», «невосполнимая утрата для мира инноваций». Официальная причина – агрессивная форма рака печени.

Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего со сквозняком из старого окна. Он тут же набрал номер доктора Дженсена из офиса медицинского эксперта. Дженсен был одним из немногих, кто ценил дотошность Алекса, даже если считал её паранойей.

– Алекс, только не говори, что ты ищешь заговор в смерти Элеонор Шоу. Я видел её анализы. Печень просто… взорвалась. Гепатоцеллюлярная карцинома, фульминантное течение. Мы говорим о неделях, не месяцах. Классическая трагедия.

– Мне нужен отчёт, Майк. Неофициально.

На другом конце провода повисло молчание, затем вздох.

– Пришлю на твою личную почту. Но ты мне ничего не должен, потому что я ничего не отправлял. Понял?

Через десять минут на экране ноутбука Алекса появился файл.

МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ДЕЛО №: 791-C-08

ПОГИБШАЯ: «ШОУ, ЭЛЕОНОР М.»

ДИАГНОЗ: «Фульминантная гепатоцеллюлярная карцинома с обширными метастазами».

АНАМНЕЗ: «Резкое ухудшение состояния в течение последних 4-6 недель. Ранее значимых патологий печени в истории болезни не зафиксировано».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: «Смерть наступила по естественным причинам».

Резкое ухудшение. Ранее не зафиксировано. Это не вязалось с образом Элеонор Шоу, женщины, проходившей медицинские чекапы чаще, чем меняла модели своих электрокаров.

Алекс снова открыл поисковик. На этот раз он ввёл: «Shaw Innovations проблемы».

На этот раз долго искать не пришлось. Два месяца назад технологический мир потрясла новость о внезапном крахе «Проекта Химера» – дочерней компании «Shaw Innovations», занимавшейся разработкой прорывного искусственного интеллекта. Крах был мгновенным и полным. Ключевой патент был неожиданно аннулирован судом, а ведущий разработчик перешёл к конкурентам, прихватив с собой часть команды. «Химера» превратилась в финансовую чёрную дыру, угрожавшую поглотить материнскую компанию. Элеонор Шоу, по словам инсайдеров, восприняла это не как бизнес-неудачу, а как личное предательство и катастрофу. Она вложила в этот проект не только деньги, но и свою репутацию.

Алекс распечатал статью и положил её рядом с распечаткой о скандале Вэнса. Он смотрел на два листа бумаги, и перед его глазами начала вырисовываться жуткая симметрия.

ЖЕРТВА 1: «Артур Вэнс».

Конфликт: «Враждебное поглощение. Потеря дела всей жизни».

Природа: «Неожиданный, драматичный (предательство), изолированно пережитый (скандал быстро замяли)».

Результат: «Обширный инфаркт».

ЖЕРТВА 2: «Элеонор Шоу».

Конфликт: «Крах ключевого проекта. Угроза делу всей жизни».

Природа: «Неожиданный, драматичный (предательство), изолированно пережитый (внутренний корпоративный кризис)».

Результат: «Скоротечный рак печени».

Это был не просто стресс. Стресс – это хаос, непредсказуемый фактор. А здесь прослеживался паттерн, почти математическая закономерность. Словно кто-то нашёл спусковой крючок, нацеленный не на голову или сердце человека, а на саму суть его существования, на его главное детище. И после нажатия на этот крючок оставалось лишь ждать, пока собственная биология жертвы завершит начатое.

Алекс Корсо больше не сомневался. Он расследовал не совпадения. Он шёл по следу убийцы, который нашёл способ совершать идеальные преступления, не оставляя никаких улик. Потому что оружием была сама жизнь.

Глава 3. Доктор Хамер

Полицейские базы данных молчали. Психологические профили жертв, составленные штатными специалистами, пестрели терминами вроде «острый стрессовый синдром» и «профессиональное выгорание», но не давали ничего, кроме общих мест. Алекс понимал: то, что он ищет, лежит за пределами стандартной криминологии. Он погрузился в глубины интернета, туда, где официальная наука соседствовала с теориями заговора и маргинальными исследованиями. Его поисковые запросы становились всё более странными: «внезапная болезнь после репутационного удара», «психосоматика краха бизнеса», «отложенная смерть от стресса».

Часы сливались в гудящий поток информации, пока на одном из форумов, посвящённых альтернативной медицине, он не наткнулся на имя, которое повторялось с благоговением и ненавистью одновременно: Рике Герд Хамер.

Первое впечатление было однозначным: сектантский бред. Статьи в Википедии клеймили Хамера как опасного шарлатана, лишённого лицензии, чьи теории привели к гибели пациентов. Но Алекс, отбросив предубеждения, скачал один из основополагающих трудов Хамера, «Германская Новая Медицина» – плохо отсканированный, переведённый энтузиастами PDF-файл.

Он начал читать, и его скепсис медленно сменялся тревожным любопытством. Хамер постулировал пять «эмпирических биологических законов», которые, по его утверждению, управляли всеми процессами в организме.

Первый Закон, «Железное правило», гласил, что любая «болезнь» запускается шоковым событием – СДХ (Синдром Дирка Хамера), – которое является неожиданным, драматичным и изолированно пережитым. Алекс тут же вспомнил внезапные удары по Вэнсу и Шоу.

Второй Закон описывал двухфазность течения программы. И тут Корсо замер. Хамер утверждал, что существует «Активная фаза конфликта», когда человек находится в стрессе, и «Фаза восстановления», которая начинается только после разрешения конфликта. И именно в этой второй фазе, фазе заживления, появляются большинство симптомов, которые мы называем болезнью: воспаление, отёк, боль, температура. Вэнс умер не в разгар битвы за свою компанию. Он умер после.

Но настоящий удар ждал его в Третьем Законе. Хамер приводил сложную систему, связывающую тип психологического конфликта с определённым участком мозга и конкретным органом, в зависимости от их происхождения из зародышевых листков. Алекс пропустил сложную биологическую теорию и сразу перешёл к таблицам в конце документа. Он пробегал глазами строки, пока не нашёл то, что заставило его сердце пропустить удар.

ТИП КОНФЛИКТА (ЭКТОДЕРМА, КОРА ГОЛОВНОГО МОЗГА):

КОНФЛИКТ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ УТРАТЫ (мужской тип реакции): «Ощущение потери своей территории (бизнес, дом, партнёр, статус)».

ЗАДЕЙСТВОВАННЫЙ ОРГАН: «Интима коронарных артерий».

ПРОЯВЛЕНИЕ В ФАЗЕ ВОССТАНОВЛЕНИЯ (ЭПИКРИЗИС): «Инфаркт миокарда».

Алекс почувствовал, как во рту пересохло. Артур Вэнс. Потерял свою империю – свою территорию. Результат – инфаркт. Это было слишком точное совпадение. Дрожащими пальцами он прокрутил документ дальше.

ТИП КОНФЛИКТА (ЭНТОДЕРМА, СТВОЛ МОЗГА):

КОНФЛИКТ СТРАХА ГОЛОДА/ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ УГРОЗЫ: «Страх нехватки ресурсов для выживания, угроза самому существованию дела жизни».

ЗАДЕЙСТВОВАННЫЙ ОРГАН: «Паренхима печени».

ПРОЯВЛЕНИЕ В АКТИВНОЙ ФАЗЕ: «Рост клеток (аденокарцинома)».

Элеонор Шоу. Крах её главного проекта, угрожавший всему её делу – её существованию. Результат – рак печени.

Это уже не было совпадением. Это был чертёж. Бред сумасшедшего или гениальное прозрение, неважно – перед ним лежал детальный план, который в точности описывал обе смерти. Он снова и снова перечитывал строки, и ужас нарастал. Если эти законы, хотя бы отчасти, верны, то они описывают не просто реакции организма. Они описывают механизм. Механизм, который можно запустить намеренно.

Нужно лишь найти уязвимость человека. Создать для него идеальный, бьющий точно в цель шок. А потом подождать. И в нужный момент, когда тело жертвы уже изменилось, подстроить «разрешение» конфликта, запуская смертельную фазу восстановления.

Алекс закрыл ноутбук. Тишина в его кабинете больше не казалась умиротворяющей. Она стала зловещей. Он понял, что кто-то не просто открыл эти законы. Кто-то превратил их в оружие. И перед ним лежал его смертоносный чертёж.

Глава 4. Первая нить

Биологические законы, какими бы стройными они ни казались на бумаге, не были уликой. Алексу нужен был человеческий фактор. Кто-то должен был стоять за кулисами, дёргать за ниточки этих биологических драм. Он вернулся к исходным точкам – скандалу Вэнса и кризису Шоу. Если обе ситуации были созданы искусственно, должен был остаться след, общий знаменатель.

Он начал с малого, составляя списки всех компаний и лиц, упоминавшихся в новостных сводках, финансовых отчётах и инсайдерских утечках, связанных с обоими инцидентами. Юридические фирмы, инвестиционные фонды, конкурирующие корпорации, частные детективы. Список разрастался, превращаясь в запутанный клубок из названий и имён. Два дня Алекс просидел, вычерчивая на большой доске в своём кабинете схемы связей, пытаясь найти пересечение. И оно нашлось.

В обоих случаях фигурировала одна и та же организация, но её роль была незаметной, почти призрачной. Консалтинговая фирма с претенциозным греческим названием «Метанойя». Официально они специализировались на «управлении репутационными рисками» и «стратегическом антикризисном консалтинге». В случае Вэнса они консультировали Маркуса Торна, его протеже, организовавшего переворот. В случае Шоу – они работали с конкурентами, которые переманили её ключевого разработчика и оспорили патент. Их участие было законным, безупречным с юридической точки зрения. Но их присутствие в обеих смертельных историях не могло быть случайностью.

Алекс ввёл название «Метанойя» в поисковик. Их сайт был образцом корпоративного минимализма: строгий дизайн, обтекаемые формулировки о «парадигмах успеха» и «трансформации вызовов в возможности». Ничего конкретного. Список клиентов был засекречен, а имена партнёров скрывались за инициалами. Но в разделе «Философия» Алекс нашёл текст, от которого у него по коже пошли мурашки.

«Любой кризис – это не хаос, а чётко структурированная драма. Она имеет свою завязку, развитие и неизбежную развязку. Понимая законы этой драмы, можно не просто реагировать на события, а управлять ими, приводя систему – будь то корпорация или человек – к необходимому финалу. Наша задача – стать режиссёрами этих процессов. Наша цель – метанойя, полная перемена…»

Драма. Завязка. Развязка. Перемена. Это была их идеология, их манифест. Они не просто управляли рисками. Они писали сценарии.

Алекс схватил телефон и набрал Рурка.

– Лейтенант, я нашёл связь между Вэнсом и Шоу. Консалтинговая фирма «Метанойя». Они работали с их противниками непосредственно перед кризисами.

В трубке повисла тяжёлая пауза.