Слово охотника бесплатное чтение

Глава 1

«Дорога пряностей»

Их разбудил вой. Жуткий вой, который пробуждал не только тела, но и животные инстинкты. Угольки в костре ещё алели, но свету от них почти не было. До зари оставалось несколько часов. Но тьма не была им помехой.

Тишину леса нарушило уханье совы, а потом показались они.

Огромные чёрные волки с горящими жёлтыми глазами окружали людей. Под массивными лапами не хрустнула ни одна ветка.

— Это ведь не простые волки, я угадал? — парень с двумя изогнутыми клинками в руках улыбался.

— Волки и волки. Чтоб их, — сплюнул лысый мужчина. В руках он сжимал толстое копье.

— Лилиит, что скажешь? — слова принадлежали высокому воину с коротко обрезанными светлыми волосами.

Девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она доверяла спутникам, знала, что они не дадут ещё в обиду.

— Около двадцати, — мелодичным голосом известила она. — Вожак в чаще. Он выжидает.

— Может, боится? — рассмеялся парень с завязанными в хвост чёрными волосами.

Охотница распахнула фиолетовые глаза и вытащила меч:

— Нет. Он выжидает.

Первыми напали звери. Тихо, без рычаний и воя они кинулись на людей. Слаженно, будто единый организм.

Просвистела первая стрела и вонзилась в бок зверю. Зарычал волк и вцепился в древко зубами, вырывая вместе с мясом.

Гилиам с силой опустил двуручный меч на хребет одному из зверей. Послышался хруст ломаемых костей и скулёж. Волки поспешили на помощь собрату и накинулись на воина.

— Мартон, влево! — закричала охотница.

Её наставник послушался, а рядом с лязгом сомкнулась огромная пасть.

— Спасибо, — усмехнулся мужчина и с размаху опустил копьё зверю между ушей. Животное зарычало и кинулось на обидчика, метя в шею.

— Назад! — послышался рык из леса, и волки отскочили от людей.

Осванд зажимал рваную рану на предплечье и с интересом крутил головой.

Затрещали ветки под тяжестью туши вожака, с криком взлетели в небо птицы. А на уровне крон показалась огромная волчья морда. Зарождающийся рассвет косыми лучами играл на чёрной, как смоль, шерсти.

— Чужаки, — зарычал хищник. — Вы сильны и проворны, как некогда были охотники. За что отпущу я вас, не позволив детям моим сожрать ваши потроха и лошадей. Уходите сейчас же!

— Говорящая собачка, — восхитился Драдер, не обращая внимания на то, что «собачка» могла спокойно перекусить его одним только клыком.

Лошади, что паслись невдалеке, недовольно заржали и вернулись к выдёргиванию из земли сочной зелёной травы. Молабу прядали ушами, чуяли хищников, но не били копытами по земле. Не показывали страх.

— Не испытывайте моё терпение, — добавил вожак и рыком подозвал к себе стаю.

— Кто ты? — охотница сделала шаг вперёд. Несмотря на огромные размеры, волк не внушал страха. Лилиит себя одёргивала, ведь не может зверь величиной с дом, быть неопасным, но не могла пренебречь интуицией. Ведь это была интуиция истинного охотника.

Волк печально посмотрел на девушку и предательски махнул хвостом:

— Я защитник этого леса.

— От кого защищаешь? — Гилиам оказался рядом. Но двуручный меч из рук он не выпустил.

— От людей, — заклекотал смех в волчьей пасти. — Уходите. Я не буду долго сдерживать их. Ведь голод важнее некогда данных клятв.

— И кому клялся ты, Защитник? — Лилиит чувствовала вожака, слишком явственно. Его боль, печаль и скука передавались охотнице, которая следила за волками с помощью доступного ей умения. Умения, которое открывалось истинным охотникам на первой ступени силы.

— Тому, кого изгнали и предали, — отвечал зверь, сам не понимая, почему отозвал свою стаю и приказал не трогать чужаков.

— Нашему покровителю? — лукаво наклонила голову вбок Лил, продолжая всматриваться в пытающие болью жёлтые глаза.

Эмоции, испытываемые вожаком, сменились, и девушка почувствовала вспыхнувший интерес и ещё одну волну боли.

— Не шути так, человек.

— Я чувствую твою скорбь и отчаяние, — пошла на крайние меры охотница. — Мы те, кто раньше звались истинными. Или ты не чувствуешь ту связь, что сейчас между тобой и мной?

Волк поднял морду к небу и завыл.

— Что за клятву ты принёс нашему богу, Защитник?

— Хранить его тело, конечно же, — заклекотал смехом вожак, не в силах поверить в происходящее. — И не пускать людей туда, где опасно. Как вы нашли это место, охотники?

Зверь больше не источал недоверия. Только дружелюбие и интерес. Он почувствовал ту нить, что протянула к нему Лилиит и позволил себе принять эту новость с честью.

— Нас привела сюда судьба, — усмехнулся Томас, умалчивая о том, что шли они две недели по тропе, которая была видна только ему.

— Сэлис, — зарычал зверь. — Опять что-то придумала!

— Кто знает эту богиню, — рассмеялась Лилиит, полностью расслабляясь и разрывая нить, что связывала её и волка.

Вожак втянул воздух ноздрями и недовольно рыкнул:

— Истинные. Слабые. Не пропущу я вас. Рано ещё.

И завыла стая, разрывая дымку.

Охотники проснулись на рассвете. Этот сон преследовал их с момента прохождения испытания.

— Может, это так наша сила о себе заявляет? — на очередном привале предположил Осванд.

Каждую ночь они видели одну и ту же историю: поляна в лесу и волка, который разговаривает с ними.

— Смысл в этом есть, — поддержал Гилиам, давясь сухим хлебом. — Он утверждает, что мы слабы.

— Силу истинных у нас использует Томас и Лилиит. И во сне, и в жизни, — Леоф расхаживал по поляне, заложив руки за спину. — Если этот сон продолжит донимать нас после того, как мы разовьём наши способности, будет странно.

— А как ты собираешься в себе эти самые силы развивать? — задал животрепещущий вопрос Драдер. — Ребята, так и не научились до конца пользоваться тем, что им снизошло само. Так это только первая ступень силы. Как дальше развиваться? Что за силы там? Нам ведь ничего не известно.

— Дух младшего сына написал только о первой ступени не просто так, — заговорил Гилиам. — Я думаю, это очередное испытание. Если мы не сможем разбудить ту силу, что уже в нас есть, мы ничего не сможем. А пока, давайте отталкиваться от того, что есть. А у нас есть два охотника первой ступени. И оба умения с неё у нас тоже есть. Пусть Лилиит и Томас обучат нас.

— Звучит, как приговор, — усмехнулась охотница, поднимаясь с земли и подходя к своему коню. — Я сама не уверена, что в следующий раз смогу ощутить присутствие врага, а ты хочешь, чтобы я нашла зверя, посмотрела на мир его глазами и обучила этому вас.

— Почему нет? Нам всего-то надо знать, что ты чувствуешь и как это в себе вызываешь.

Но в ближайшие два дня им было не суждено заняться обучением. Путь привёл их в Кэймор — южный город Айвории. Леоф закрыл глаза и с наслаждением подставлял лицо сухому тёплому ветру. Томас с усмешкой наблюдал за этим и с грустью бросал взгляды в сторону юга. Он скучал по своей семье.

Кочевой народ алари сейчас где-то в землях Кантаваны, а ближе к зиме ступят на территорию Айвории. Так было всегда.

Всю дорогу ехали молча. Леоф не говорил о том, где сейчас живёт его сестра, а спутники спрашивать не спешили. Остановили лошадей у таверны с покосившейся вывеской, на которой значилось «Дорога пряностей». Охотник спешился и принялся нервно поглаживать своего белоснежного коня с чёрной гривой по шее.

— Хочешь остановиться тут? — аккуратно поинтересовался Гилиам, его очень настораживало состояние Леофа.

Парень со шрамом на правой щеке кивнул и, пересилив себя, заговорил:

— Когда родителей убили я остался с сестрой, которая старше меня на несколько лет. Нас приютил дядя. Собирался выдать Фециллу насильно замуж, она сбежала. Я искал её несколько лет. Кровь Дехасти всегда была охоча до приключений. Моя сестра скиталась по миру, искала счастье. Но нашла его в этой таверне. Она уже несколько лет держит «пряности» и мечтает накопить денег. Хочет выкупить наше поместье и вернуться к той жизни, которую у нас отняли.

— Воротилась в родной город?

— Да. Говорит, что тут воздух другой. Дышать ей проще.

— Зачем ты это нам сейчас рассказываешь?

Леоф улыбнулся:

— Будьте готовы. Баронесса Дехасти своенравная женщина и если вы ей не понравитесь с первого взгляда, то придётся искать другой постоялый двор.

Охотники переглянулись и последовали за Леофом внутрь.

— Хозяйка! Пищи и крова путникам! — крикнул парень со шрамом на щеке и хитро прищурился.

— Это кто тут указывать мне собрался? — раздался возмущённый голос из глубины корчмы, а потом показалась и его хозяйка.

Высокая женщина шла вперёд, гордо задрав нос и выпрямив спину. Ни дать, ни взять — королева. Светло-серые, такие же, как и у брата, глаза метали молнии в неугодных ей посетителей.

— Фецилла, — впервые за все путешествие рассмеялся Леоф, — ты не меняешься.

— Никак не ожидала увидеть тебя в компании, — голос подобрел ровно настолько, чтобы посетители не хлопнули дверью.

— Накормишь нас?

Бывшая баронесса Дехасти кивнула головой и направилась в сторону кухни. Леоф по-хозяйски провёл спутников к большому столу у окна и зашептал:

— Молчите. Говорить буду я.

Драдер обиженно выпятил нижнюю губу, всем своим видом, не соглашаясь с «баронёнком».

Через несколько минут пышногрудая разносчица принесла посетителям два кувшина с элем и глиняные щербатые кружки. Девушка улыбнулась мужчинам и прожгла Лилиит завистливым взглядом.

— Хороша, — усмехнулся Томас, когда разносчица удалилась, виляя бёдрами.

— Не советую, — слишком доброжелательно отозвался Леоф. — Под любого ляжет чтобы лишний медяк заработать.

Томас пожал плечами, но глаз с соблазнительной задницы не отвёл.

Фецилла подошла к гостям, стоило им выпить по кружке алкоголя. Хозяйка переложила толстую косу пшеничного цвета с одного плеча на другое и опустилась на лавку рядом с братом.

— Слушаю.

— Ты чего так напряжена, Феци? — Леоф толкнул сестру локтем в бок. — Расслабься, мы же не на войне.

— Родители расслабились. И где они теперь? Говори, зачем пожаловали и что от меня требуется?

— Давайте обсудим это не за трапезой, — открыл рот Гилиам, нарушая просьбу спутника. — Мы только с дороги.

— Я уже приказала присмотреть за вашими молабу, — сделала Фецилла акцент на недешёвой породе скакунов. — И подготовить несколько комнат. Девушку поселю отдельно. Нечего ей с вами тесниться.

Лилиит благодарно кивнула головой, вызывая улыбку у хозяйки заведения.

— Тогда ночью, как только здание покинет последний посетитель я жду вас тут, на первом этаже, за этим столом.

Не дожидаясь ответа, Фецилла встала с лавки и, не удостоив брата взглядом, вышла из зала с большим очагом.

Светило клонилось к западу, таверна наполнялась людьми. Были это и завсегдатаи, любящие выпить несколько кружек эля, и путники, которые весь день тряслись в седле или шли пешком, сбивая ноги. Когда совсем стемнело в заведение зашёл низкий мужчина с редкой бородкой, сжимал он в руке небольшую лютню.

Ударил бард по струнам, извлекая звук, и запел:

История эта о тех временах,

Когда братья по небу шли вместе.

Светилам неведом был ярость и страх.

Не терпели зависти, гнева и лести…

— Гилиам, я же просил тебя не вмешиваться в разговор, — привлёк внимание воина Леоф.

Охотники уже давно отставили от себя опустевшие тарелки и под некрепкий эль вели разговоры, будто старые знакомые. Появление барда ненадолго привлекло их внимание, но теперь младший из выживших Дехасти вновь вернулся к разговору.

— Твоя сестра отказала бы нам. А сейчас мы пьянеем, ведь она следит за нами из того угла зала. А значит языки наши развязываются.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Расслабься, ты привлекаешь её внимание, — громко рассмеялся воин, а затем тише продолжил. — Она не доверяет нам и это оправдано. Кто знает в какую компанию занесло её младшего непутёвого братца.

Леоф согласно кивнул и наигранно растянул рот в широкой улыбке.

Охотники уже давно исполняли на публику, а Драдер даже начал подпевать барду.

Земля Алиарна распалась на части.

Так боги решили её поделить.

Хотели они признанья и власти,

Да имя своё удалось очернить…

Фецилла Дехасти и в самом деле сидела в тёмном углу зала и потягивала из чаши терпкое вино. Сегодня она позволила своей таверне работать без неё. За стойкой находился сын её соседки. Парнишка шутил и разливал посетителем пиво, не перебарщивая с пеной. Девочки, разносили горячую пищу, приковывая взгляды захмелевших мужчин к пышным формам, которые не скрывались вырезами коричневых платьев.

А возле окна сидел её младший братец в довольно подозрительной компании. Не будь с этими людьми Леофа, она их на порог бы не пустила. Но выбора у хозяйки «Дороги пряностей» не было.

Да не только её взгляд был прикован к странным посетителям. Завсегдатаи тоже время от времени оборачивались в сторону шумной компании.

Мужчина со светлыми, неаккуратно обрезанными волосами и хитрыми карими глазами смеялся громче всех. Но глаз баронессы Дехасти ему обмануть не удалось. Женщина признала в нём высокородного, несмотря на походную одежду и потёртый плащ, который он не захотел снимать. Это читалось по глазам и движениям рук.

Рядом сидел лысый мужчина с разорванной ноздрёй и шрамами на лице. Такие обычно идут на большую дорогу с ножом и режут глотки тем, кто не делится с ними честно нажитым. Но в ярких зелёных глазах плясали смешинки, мигом сгоняя весь образ и позволяя видеть в этом человеке добрую душу.

Напротив «разбойника» расположилась единственная девушка в компании. Она смеялась и много пила, практически не пьянея. Гостья то и дело поправляла рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы и бросала взгляды на барда, который пел о богине Сэлис и тех несчастных, коим она предписывала ужасную судьбу. В фиолетовых глазах отражалось такое понимание, что Фецилле даже стало жаль её. Отмахнувшись от этого чувства, женщина продолжила сверлить взглядом компанию брата.

Возле Леофа сидел юноша с пронзительно голубыми глазами. Разносчицы то и дело останавливались около него и улыбались, как последние идиотки. Неужели не видят, что он нездешний. Цвет кожи намного темнее, да и глаза раскосы. Нет он не алари, но их кровь, все же бежит в его венах. Он всё время поправлял тёмные каштановые волосы, которые издали казались чёрными и улыбался, как последний придурок.

Подпевая барду, за столом сидел худой парень с замусоленными чёрными волосами, собранными в хвост и обёрнутыми вокруг шеи. Он закрывал тёмно-серые глаза и качал головой в такт мелодии.

Напротив него расположился рыжеволосый юноша и неустанно пил. Тёмные, почти чёрные глаза перепрыгивали с поющего друга на барда и обратно. Толстые губы растягивались в улыбке. Но он молчал.

Фецилла ещё раз окинула компанию брата взглядом и пообещала сама себе, что откажет им в любой их просьбе и, если потребуется, применит силу, чтобы забрать брата.

Леоф никогда не разбирался в людях.

Глава 2

Неприятности во благо

— Сыш, Рорик, а шо это за новые рожи? — мужик толкнул товарища локтем в бок.

Лицо его было усыпано оспинами и шрамами. Разорванная под рукой и грязная в нескольких местах рубаха говорила о том, что этот субъект не самое порядочное лицо Кэймора.

Рорик уплетал за обе щеки пирог с чем-то мясным, обильно приправленное специями. Ел и вспоминал слухи о таверне. Ведь поговаривают, что хозяйка наживается как раз на пойле, которое заказывают посетители после переперченной или пересоленной пищи.

— Тебе то какое дело? Пришёл пить — пей.

Мужик приложился к кружке, делая глоток, а потом вновь заговорил. На его лице осталась пенная дорожка усов.

— Посмотри какие нахальные рожи. И одеты хорошо. Может, того их?

Второй поднял глаза на объект обсуждения и хмыкнул:

— Одежду ты заметил, Фарз. А вот на оружие внимания не обратил.

Мужик почесал шею грязными ногтями и отметил про себя, что путники вооружены до зубов.

— Да ладно тебе, небось сынки благородные, а оружие для виду нацепили.

Рорик оторвался от кружки и вновь посмотрел на шумную компанию. Светловолосый мужчина заливался хохотом и хлопал по плечу лысого соседа. Рожа у соседа была такая зверская, что связываться с ним не хотелось.

— Я в этом не участвую.

Фарз презрительно скривился и встал из-за стола. На улице ждали люди, которых он позвал. Сегодня намечалась ночь, которая должна принести им много денег. А если денег у этих господ, странной наружности, не окажется, то возьмут одеждой и оружием.

Да и баба симпатичная, тоже пойдёт.

С этими мыслями мужик покинул таверну и свернул в подворотню. Там разило помоями и мочой. А в самом дальнем и тёмном углу, у стока вод, стояли люди в чёрных одеждах: на головах капюшоны, на поясе ножи.

— Я нашёл, — хрипло проговорил мужик, затем откашлялся и продолжил. — Их семеро. Хорошо одеты и уже пьяны. Никуда не торопятся, скорее всего, сняли комнату.

Получив короткий кивок в ответ, Фарз поспешил вернуться в корчму. Его спутник уже был мертвецки пьян и храпел на полу под лавкой, а над ним высилась хозяйка заведения.

— Спать или на улице, или плати за комнату! — Фецилла пнула пьяницу под рёбра носком туфли.

— Я заберу его, не гневись, хозяюшка, — залебезил мужик, поднимая Рорика, который лишь притворился спящим, с пыльного дощатого пола.

Фецилла славилась своим скверным характером и прекрасной памятью на лица. Те, кто попадал в её немилость больше не смели переступать порог самой известной и в то же время не самой дорогой таверны.

— Вон! — гаркнула женщина, — указывая на дверь.

Слава работала лучше вышибал, которые давно были уволены за ненадобностью.

Когда пьяного товарища вынесли из корчмы, гомон посетителей возобновился, а бард вновь ударил по струнам. В тряпице у его ног лежало несколько медных шурлей с изображением дерева и даже один серебряный оридан с вычеканенным всадником. Бард не заметил, кто из посетителей кинул ему фарлондскую деньгу, но был доволен. Ведь один серебряный оридан приравнивался к пяти серебряным шурлям. А это значит, что сегодня он обогатился.

В этот раз он медленно дёргал одну струну за другой, оглашая лирической мелодией зал с большим очагом. Но слова не звучали, будто не в силах был музыкант рассказать ту историю, к которой сочинил мелодию.

— Спой что-нибудь весёленькое, — гаркнул мужчина неприятной внешности и швырнул в барда медной монетой.

Его спутница, которая была младше в несколько раз, препохабненько засмеялась.

Человек с лютней проследил за полётом деньги и закончив свою мелодию, свернул тряпку, расстеленную у его ног.

— Фецилла, моя благодарность. Пусть Сэлис бережёт твою обитель.

С этими словами он вышел из таверны, захлопнув за собой дверь.

— А моя песня? — как рассвирепевший медведь завыл посетитель.

Но его прервал властный голос хозяйки заведения.

— Мы закрываемся. Тех, кто не оплатил комнату, прошу на выход.

— Почему так рано? — гаркнул кто-то из уже охмелевших посетителей.

Фецилла нашла взглядом говорившего:

— Потому что я так сказала.

Зал опустел быстро. Только два стола оказались заняты. Хозяйка прожгла взглядом спину Леофа и отправилась на кухню, закрывать чёрный ход, через который уходили девушки-разносчицы.

Дверь шаталась на ветру, скрипя давно несмазанными петлями. Плохое предчувствие прильнуло к женщине, как кошка, но та отмахнулась от него и заперла дверь на щеколду.

А в следующее мгновение к её шее приставили лезвие кинжала и зашептали на ухо:

— Тихо. Мы ничего не имеем против тебя и твоей таверны. Если не будешь рыпаться — не тронем. Поняла?

Фецилла кивнула головой. А разбойник ударил её рукоятью ножа в затылок. Женщина кулем осела на пол и затихла.

— Живая хоть? — вопросил голос. — Если прибил, худо нам будет.

— Да что с ней станется. Главное, чтоб под ногами не мешалась.

Один из двух разбойников оттащил хозяйку таверны в дальний угол кухни, а второй распахнул дверь, впуская ещё пятерых. Мужчины ступали по дощатому полу мягко и практически неслышно. Пьяные путешественники не должны были даже заподозрить неладное.

Так и есть! Вон сидят, лясы точат, да к кружкам присасываются.

Посетители таверны за дальним столиком встали, отодвинув лавки, и направились к отряду Гилиама. Разбойники все ещё таились у входа в зал и ждали, пока их сообщники выполнят первый пункт плана.

Трое мужчин в дорожной пыльной одежде подошли к шумной компании. Заговорил самый старший из них.

— Кто такие будете?

— Твоё какое дело, пёс? — вывернул нижнюю губу захмелевший Леоф.

Мужик оскалился, демонстрируя недостачу зубов.

Гилиам сверлил взглядом подошедшего.

Седой, плешивый, с рубцами и шрамами на лице. Для путешественника стар, для купца плохо одет. Вывод напрашивался сам собой — наёмник.

— Вижу господа любят хорошо поесть и выпить, — продолжал скалиться мужик. — Поделиться не желаете?

— С тобой, что ли? — Мартон хмуро посмотрел на него из-под бровей, а разбойника пробила дрожь.

Именно чувство страха дало сигнал к началу действий. Бехард, а собственно так звали наёмника, впервые за многие годы испытал позорный животный инстинкт. И отчего? Из-за того, что на него посмотрел какой-то лысый проходимец!

— А раз так, то мы сами возьмём то, что нам по нраву.

— Я выбираю бабу, — похотливо покосился на Лилиит один из головорезов.

Стоило Бехарду стукнуть о пол каблуком, как со стороны кухни в свет очага ступило ещё семеро.

Мартон потянулся, хрустя суставами, и медленно встал. Разбойники следили за ним, но с места не сдвигались.

— Я смею вас огорчить, друзья, — охотник подошёл к стене и взял в руки своё копье, которое в полумраке не заметили наёмники. — Но моя ученица никуда с вами не пойдёт. Ещё предложения будут?

Бехард мысленно проклинал Фарза, который натравил их на этот отряд. Вооружены чужаки были на порядок лучше банды Чёрных капюшонов.

Даже удивительно, что постояльцы «Дороги пряностей» не оставили своё оружие на втором этаже, в комнатах. А это значило только одно — они знали, что на них нападут.

Эта мысль читалась и в хитрых зелёных глазах мужчины с разорванной ноздрей. Который сейчас выставил перед собой копьё с рукоятью из чёрного дерева. На наконечнике оружия отражались языки пламени, что плясали в очаге за спиной головорезов.

— Ой, да убейте его, ребята! — махнул рукой Бехард, ища путь к отступлению.

Спутники зеленоглазого не двигались и с интересом наблюдали за происходящим. Будто не их товарищу собирались кишки выпустить.

Лысый передвинул левую руку к центру древка. А правую — ближе к небольшому набалдашнику, что являлся противовесом и калечил иногда лучше острия.

Приказы командира не обсуждались. Как цепные псы разбойники бросились на Мартона, вытащив ножи.

Охотник крутанул копьё перед собой, не позволяя подойти слишком близко. Набалдашник, выплавленный из чистого гридневого клыка, сломал нос, приблизившемуся наёмнику. Лысый поймал растерянность в глазах разбойников и в то же мгновение ринулся в атаку. Острие копья мелькало то тут, то там. Зал, заставленный столам, сковывал в движениях, но не главного охотника селения Гудрас. Ведь он привык к сражению с ловкими тварями в густом буреломе.

Один упал на пол, хватаясь за сломанную ногу — кость торчала обломками наружу. Второй съехал по стене, оставляя кровавый след из разбитой головы. А охотник уже не контролировал себя. Он нападал с такой яростью, что одним своим видом внушал страх.

Всего несколько минут жаркой бойни, и наёмники оказались выведены из строя. Мартон опустил оружие, бегло осмотрел тела, отмечая про себя, что парочка уже не встанет.

Перестарался. Надо было покалечить и запугать, а не убить.

А Бехарда, решившего убраться по-тихому, Гилиам поймал уже у выхода и, приставив остриё меча к груди, потребовал ответ:

— Кто вас нанял?

— Мы работаем сами на себя, — гордо отозвался наёмник, чувствуя, как сила с которой воин надавливает на клинок, растёт.

Мартон опустился на лавку, устраивая окровавленное копьё на коленях.

— Я выиграл, — с хрипотцой в голосе проговорил он, тяжело дыша.

— Да, с меня кувшин вина, — согласился Гилиам, не сводя взгляд от седого наёмника. — Мне повторить вопрос?

— Нет нанимателя, — болезненно поморщился Бехард. — Вас увидел наша «птичка» и решил, дать наводку. За это он поплатится.

— Сомневаюсь, что ты сможешь кому-то что-то сделать, — Фецилла шла к разбойнику, гордо подняв голову, будто и не поддерживал её под руку младший брат.

Леоф всё время, после того, как Мартон заметил повышенное внимание к их личностям, дёргался и не мог усидеть на месте. А охотник с разорванной ноздрёй даже поспорил с Гилиамом, что сам разберётся с теми, кто скоро подойдёт.

Бывшая баронесса Дехасти с трудом переставляла ноги, но виду не подавала.

— И что ты сделаешь, баба? — скривился Бехард. — Позовёшь стражу? Думаешь, что они смогут упрятать меня в темницу?

Фецилла подошла к Гилиаму и надавила на приставленный меч. Остриё впилось в плоть, а по груди разбойника потекла кровь.

— Без надобности, — хмыкнула она. — Ты можешь сдохнуть прямо тут и оказаться в сточной канаве, так же, как и твои псы. А можешь ответить на вопросы этого человека и уйти живым. Мне ли тебе рассказывать, какая дерьмовая в Кэйморе стража?

Бехард сглотнул вязкую слюну:

— Не было заказов. Слово.

Гилиам нахмурился и убрал меч с изумрудом на крестовине. Что-то не складывалось.

— Сделаю вид, что поверил. Ещё раз попадёшься на глаза, так просто не уйдёшь.

Оглушённые наёмники, начали приходить в сознание. Бехард приказал тем, кто мог идти увести сильно раненных и унести тела погибших.

Уже стоя в двери, наёмник обернулся. Ночной ветер бил его по лицу, приводя в чувство.

— На кого нарвался отряд Чёрных капюшонов?

— Сколько лоска в названии, — недовольно скривился Драдер.

Мартон усмехнулся, зная о реакции, которую вызовет своим ответом:

— На охотников.

Как и думал мужчина, седой наёмник вздрогнул от отвращения.

Глава 3

Договор

— Какие охотники? С кем ты связался, я тебя спрашиваю! — бушевала Фецилла Дехасти.

Будь она в состоянии, то уже носилась бы по залу, и кидалась посудой в нерадивого братца. Но сил не было, да и голова кружилась. Женщина сидела на лавке у очага и шипела на родственника, как дикая кошка.

— Ты же собирался стать бароном и помочь мне восстановить имя рода!

— Это ты так хотела этого, — покачал головой Леоф. — Хотела вернуть наше поместье и земли.

— Дядя это всё похитил! Неужели не желаешь возвратить то, что утеряно?

— Как раз наоборот, сестричка. Этим я сейчас и занимаюсь.

— Нет! Ты шляешься по миру в сомнительной компании и рискуешь своей жизнью!

— Не такая уж мы и сомнительная компания, — заговорил Мартон и затих, понимая какое впечатление они производят со стороны.

— О, Сэлис, за что ты так со мной?

— Фецилла, послушайте, — заговорил Гилиам. — Те сведения об охотниках, которыми вы обладаете — ложны. Ваши родители нашли что-то, что может нам помочь восстановить охотников в глазах мира. Именно поэтому их убили.

— Ты рассказал каким-то проходимцам о родителях? — злость придала хозяйке таверны сил, и она вскочила на ноги. — Леоф, я тебя не узнаю! Что тебе пообещали эти про́клятые?

Фецилла приблизилась к Леофу и ткнула в него пальцем, сразу теряя весь напускной лоск.

— Тогда я тоже проклят. Сестра, перед тобой семь истинных охотников.

— Это было последней каплей! Выметайтесь!

Женщина развернулась и направилась в сторону кухни.

Осванд с Томасом переглянулись. А Драдер высказать их мысли:

— А дальше то что?

— Никак не могу привыкнуть, что люди нас так ненавидят, — вздохнула Лилиит. — И за что? За то, что в далёком прошлом наш бог-покровитель якобы предал людей.

— Хочешь услышать историю об Охотнике, гостья? — Фецилла вернулась в зал с кувшином вина и глиняной кружкой.

— Какую из версий? — оскалился Мартон.

— Распространённую. Ту, что будет преследовать вас всю жизнь.

Драдер взвёл очи к потолку:

— Да что там слушать. Был Охотник, пообещал он людям силу. Хотя для того чтобы получить её сам отдал имя и глаза некой Первороднай. Эта Первородная изготовила ему амулет и дала силу бога. Он исчез, а потом в Роще начали дохнуть те самые Первородные. Люд решил, что бог обезумел и покрошил тех, кто отобрал у него человечность. А потом ещё и войну с богами приписали. А суть в чём? А суть в том, — наставительно поднял палец он, — что люди зажрались! Им и защиту, и мясо. Тепло и вкусно. А тут — раз! И самим всё делать пришлось. И кто виноват? Благодетель, конечно же!

Фецилла слушала эту тираду, поджав губы, а когда черноволосый охотник замолчал, обратилась к брату:

— Они тебе внушили что-то, да?

— Сестрёнка, послушай, — Леоф подошёл к родственнице и положил руки на плечи. — Я тоже охотник. И речь не о том испытании, что я прошёл в одной из деревень Айвории. Ты должна помнить, сколько ушло денег на уговор старейшины. Он позволил мне стать их охотником. Помнишь? — получив утвердительный кивок, Дехасти продолжил. — Этого хотели родители. В том письме было это. Помнишь? Испытание, за которое мы отдали половину состояния было совсем не тем, которое требовалось пройти. Я стал добытчиком, но не истинным. Мы отыскали могилу младшего из сыновей Охотника. Да, нам никто не сказал, что у бога были дети! Трое сыновей, унаследовали его силу и понесли в мир. Но уже тогда пошла молва о предателе. Мы прошли испытание. Все. В своём я встретил родителей, — охотник грустно улыбнулся. — Не знаю почему так… Они что-то нашли. Я иду по их пути. Подсказка в твоём медальоне. Он нам нужен.

Фецилла прикоснулась кончиками пальцев к украшению, что весело у неё на шее.

— Ты пошёл по их пути, — хрипло заговорила женщина. — Хочешь погибнуть как они?

— Хочу, чтобы их труды не пропали даром.

— Хорошо, — глаза женщины алчно блеснули. — Вы возвращаете мне поместье и титул, а я помогаю вам. Но вначале докажите, что сила истинных охотников действительно существует.

— И как мы должны вернуть это всё? — возмутился Мартон. — Поехать в Нулбанар и потребовать аудиенции с королём?

— Если потребуется, то это я беру на себя, — потёр виски Гилиам, а затем вздохнул и произнёс. — Разрешите представиться. Гилиам Рэвард, второй сын короля Айвории Йосфрина Адрака Рэварда.

— Так вот почему баронёнок так тебе жопу целовал! — воскликнул Драдер и рассмеялся.

Мартон молчал, он знал о происхождении их командира. Ещё в Мёртвых Землях королевич проговорился о нём. Остальные же члены отряда были глубоко шокированы.

Фецилла кивнула, она не ошиблась, и этот мужчина действительно оказался высокородным. Более того — сыном самого короля.

— А почему ты тогда тут, а не во дворце в компании очаровательных дам, которые массируют тебе спинку и раздвигают перед тобой ноги?

Гилиам отвёл взгляд:

— Так сложилась моя судьба. Мать погибла, когда мне было пять. Пожар в библиотеке. Никто из её свиты не выжил. Отец долго подбирал нам с братом мачеху. Каждую неделю у нас гостила очередная его любовница, но он так ни на ком и не женился. А я устал от этикета и всех этих лиц. Косбан, как наследник должен был получить всё, а меня собирались выгодно женить. Я выбрал другой путь, или его мне предложила сама Сэлис. Отказ от всех привилегий сильно ударил по отцу, но он выдержал. И в наказание назначил меня главнокомандующим армии, миссия которой была — расширить границы Айвории, дабы избежать войны с соседом. Я и есть та самая причина возможной войны с Фарлондом. Это я отказал в браке Ондорвинской баронессе. Если мне удасться избежать войны, король обещал позволить мне идти своим путём. И вот я перед вами. Не королевич, а охотник. И меня это устраивает.

— Я хочу поклясться вам в верности, мастер Гилиам, — Леоф преклонил колено перед мужчиной.

— Встань немедля! — вмиг посуровел воин. — Я такой же, как и ты. Мы ровны. Понял?

Фецилла, поджав губы, наблюдала за этой сценой. А Лилиит тихо заговорила:

— Завоевательная кампания отняла у меня год жизни, которые я могла провести со своей семьёй и любимым человеком. Это мог быть лучший год моей жизни. Но из-за того, что высокородный хмырь не захотел жениться на высокородной шлюхе, я потеряла это время и родных людей. Я могла их спасти от той беды, а не искать виновника и желать мести!

— А могла подохнуть с ними, — Леоф уже стоял на ногах и смотрел на девушку, как на кровного врага. — Ты должна сапоги целовать мастеру Гилиаму за то, что он спас тебя.

Охотница прожгла его взглядом и отвернулась. Внутри клекотала ярость, которую так и хотелось выплеснуть на окружающих. Как же в этот момент ей не хватало Рэйнера, который мог улыбнутся и прижать её к своей груди. Слушая стук его сердца, она бы успокоилась и вновь стала собой. Но его больше нет. Он, как и вся деревня погиб.

— И как же ты, королевич без прав, собираешься помочь мне? — Фецилла пила вино маленькими глоточками, как и положено высокородной.

— Я бы хотел изначально услышать всю историю, — хитро улыбнулся Гилиам.

— Мудро. Но к этому мы перейдём только после того, как вы докажите мне, что ваша хвалёная сила всё же существует. Как я могу доверять дела семьи каким-то проходимцам, которые называют себя истинными охотниками, что вымерли многие века назад. А один из них ещё и королевичем Айвории назвался.

— Томас?

Парень со смуглой кожей кивнул головой. А Гилиам продолжил говорить, уже глядя на хозяйку заведения:

— Нам нужно задание на поиск. Вещь или путь найти.

Фецилла лукаво улыбнулась:

— Это всё на что способен твой подчинённый, мастер? Что ж хорошо. Если ему удастся найти в моей таверне мышиную нору, я поверю. Уже второй месяц эти твари изводят мои припасы, но никому так и не удалось найти откуда они лезут.

Томас подошёл к Лилиит:

— Мне потребуется твоя помощь.

Охотница, которая всё ещё не могла контролировать эмоции, перевела взгляд на друга.

— Животных ты чувствуешь лучше меня. Помоги.

Девушка отрицательно помотала головой. Она себя не контролировала, ни то что свои силы.

— Выплесни эмоции в силу. Подпитай их, — раздался голос у её уха. Но охотница так и не поняла, кто это сказал.

— Хорошо. Дай руку. — Лилиит так и не посмотрела на товарища и закрыла глаза.

Она сделала глубокий вдох, стараясь прислушаться к биению сердца и сосредоточится на живых организмах. Вначале ничего не выходило. Она ощущала присутствие людей в комнате, видела их тёплую ауру и больше ничего. Лил уже открыла глаза, чтобы сообщить о провале, а у её ног лежала алая нить, тянущаяся к лестнице.

Томас улыбался, он потянул подругу за собой. Нить вела двух охотников по ступеням вверх, потом свернула к одной из комнат. Лилиит толкнула дверь, не выпуская руки Томаса, и сделала шаг внутрь.

Вслед за охотниками на второй этаж поднялась и Фецилла, в руке у неё была небольшая масляная лампадка. Она ступила вслед за гостями, освещая комнаты жидким жёлтым светом. Но он был не нужен тем, кто видел тонкую нить, тянущуюся к окну. Лилиит отпустила руку Томаса, но не потеряла из виду алую путеводку.

Девушка подошла к окну и распахнула внутренние ставни, потянув их на себя. Затем толкнула внешние, впуская в комнату первые лучи светила. А в стене, между ставнями была небольшая дырочка, выгрызенная острыми как бритва, зубами. В неё уходила видимая только ей и Томасу нить.

— Вот, — Лилиит почувствовала жуткую слабость, стоило открыть рот. Она моргнула, прогоняя видение, и осела на пыльный пол.

— Впечатляет, — усмехнулась Фецилла. — Это не совсем та сила, о которой говорится в легендах и запрещённых балладах, но вы все же доказали, что что-то в вас есть. Вы получите его, — рука баронессы легла на медальон, — когда я обрету своё поместье и титул. И голову дядюшки на подносе.

Кровожадно улыбнувшись, она покинула комнату и спустилась на первый этаж, где её ждал Гилиам.

— Я изменяю условия. Убейте нынешнего барона Дехасти, который хитрым умыслом занял родовое поместье и лишил нас с братом всего. Он подменил завещание родителей. Я не удивлюсь если нынешний барон замешан в смерти кровного брата и его жены. Только после выполнения этих условий вы получите мой медальон.

— Мы не наёмные убийцы, — покачал головой сын короля Айвории. — Мы охотники, которые стремятся вернуть в этот мир украденную истину. Лучше я обращусь напрямую к Йосфрину.

— Истинные охотники? Это те, которые защищали людей от гнева богов? Те, что без раздумий рубили чудищ, способных уничтожить человечество? Так вот, нынче чудища миру не так страшны. Бо́льшую опасность несут сами люди. Именно против такого чудовища вам предстоит выступить. Я поеду с вами. «Дорогу пряностей» придётся закрыть. На кон ставлю всё, что нажила за это время. Дядюшка не убил меня и моего брата, когда мы были детьми, теперь он об этом пожалеет.

— Сестра, с чего ты взяла, что он замешан в смерти наших родителей?

— Женская интуиция, — махнула она рукой. — А даже если я ошибаюсь, разве это важно? Он изгнал нас! Пытался выдать меня замуж за мужчину старше меня в три раза, а тебе дал пинок под зад! Он захватил власть над нашими людьми и землями! Этого мало? Если его не станет, мы с тобой первые наследники, ведь признанных детей у него нет.

— Людей по заказу мы ещё не убивали, — заговорил Мартон. — Куда мы катимся?

— Ваши цели важнее принципов. Или я неправа? — усмехнулась Фецилла Дехасти. — Это моё условие. У вас есть сутки не раздумье. А пока можете пожить тут. Пища и кров за мой счёт. Если вы откажетесь, не получите то, за чем приехали.

— Шантаж, — Драдер барабанил пальцами по столешнице.

— Сами знали во что влезаете. Особенно он, — тонкий пальчик указал на Гилиама. — Кому как не человеку, родившемуся при королевском дворе, знать об интригах и заговорах. Пусть ещё скажет, что ни разу не участвовал в подобном.

Воин не ответил. Он взвешивал все возможные вариант. Ему не хотелось идти на преступление. Гилиам слышал от отца о нынешнем бароне, ведь Халфрэг Дехасти был частым гостем при дворе. Йосфрин считал его одним из преданных вассалов и даже приглашал в Главный совет. Что сказал бы отец, узнав, что на его приближенного готовится покушение во главе которого стоит его младший сын?

Глава 4

Решение

Охотники собрались в одной из комнат, что выделила им хозяйка постоялого двора. Лилиит стояла у незастеклённого окна и смотрела на улицу. Там по грязной мостовой цокали копытами лошади, таща за собой экипажи. Кучера то и дело огревали плетью бедняков, которые имели смелость подойти слишком близко и попросить медяк. С окна второго этажа кто-то выплеснул помои, окатив ими проходящих жителей Кэймора. Подобной брани девушка давно не слышала.

И ни одного защитника порядка.

Права была Фецилла, говоря о том, что стража в этом городе отстойная.

— Что будем делать? — Гилиам сидел на кровати, застеленной тонким покрывалом, и крутил в руках фамильный перстень, который не надевал до этого при отряде.

— А у нас много вариантов? — Драдер прислонился к двери. — Убивать или не убивать.

— Но это ведь неправильно, — попытался возмутиться Осванд.

— Мне кажется, что принимать решение в этом случае должен Леоф.

Охотник со шрамом на правой щеке вздрогнул:

— Я не знаю. Он ведь мой родственник. Но если сестра права, и дядюшка замешан в гибели наших родителей…Я не знаю, — повторил он.

— Смысл в словах Фециллы есть, — согласился Гилиам. — Если сложить смерть барона и баронессы Дехасти и то, как он поступил с их детьми, можно предположить, что он замешан в заговоре. Но давай вспомним то, что сказали тебе во время испытания. Твои родители копали в сторону истинных охотников и их устранили те, кто не хочет пустить в массы правду. Значит ли это то, что твой дядюшка является одним из них?

— Да мы даже не знаем, кто скрывает правду от людей и пускает ложные слухи столько лет, — встрял Мартон. — Как мы можем утверждать, что некий барон является тем самым человеком, настроенным против охотников?

— Я ничего не утверждаю, — поднял руки в защитном жесте воин.

— Нам нужен медальон моей сестры. Просто так она его не отдаст, а грабить её у меня не хватит совести. Будь что будет, я согласен на её условия.

— Зато на убийство тебе совести хватит, — буркнул Драдер.

— Разве наш королевич не может махнуть лапкой и получить желаемое на блюдце? — скривилась Лилиит.

— Не может, — передразнил её Гилиам. — По одной простой причине, от моего титула осталось одно только название.

— Настал тот день, когда возродились истинные охотники и первым делом укокошили они местного барона. Отличная выйдет баллада, — пристыдил присутствующих Драдер.

На это никто ничего не ответил.

А спустя сутки, Фецилла подошла к компании Гилиама во время ужина и присела за их стол.

— Время ответа пришло. Если вы отказываетесь, то завтра покидаете «Дорогу пряностей». Соглашаетесь — мы выезжаем отсюда вместе.

— Согласны. Но с одним условием, — отозвался Гилиам, делая вид, что не заметил, как скривилась от этих слов женщина, — если будет шанс договориться без кровопролития, мы им воспользуемся.

— Пусть так, — усмехнулась хозяйка таверны. — Завтра на рассвете прикажу седлать ваших молабу.

Лилиит ворочалась в постели, сон к ней не шёл. Она даже обрадовалась бы сновидению с огромным волком, но что-то не позволяла сомкнуть глаз.

— Лилия, — зашелестел голос.

Охотница встрепенулась и села, свесив босые ступни к полу.

Так звали её в прошлой жизни. Это имя знал только один человек. Даже не человек — бог. Та, кто проклял девушку на перерождение и присвоил её себе. Богиня мира Эннэлион — Сэлис.

— Лилия, — более явственно послышался голос со двора.

Охотница медленно подошла к окну и отворила внутренние ставни. Внешние были распахнуты, и ночная свежесть ворвалась в комнату.

— Лилия! — на тёмной улице стояла фигура, подняв лицо вверх. — Наконец-то!

— Кто ты? — вопрос был спонтанным.

— Я случай, что неслучаен, — рассмеялся Эштус, брат богини-судьбы. — Есть разговор. Спустишься?

Девушка, не раздумывая, кивнула, хотя вряд ли бог-случай мог разглядеть это во тьме. Она натянула сапоги и, шнуруя на ходу вырез тёмной рубахи, спустилась на первый этаж. В очаге догорали последние поленья, освещая большой зал корчмы. Охотница прокралась к двери и отодвинула большую, укреплённую железом щеколду.

Эштус стоял, прислонившись к стене. Он сделал шаг навстречу к Лилиит и заговорил:

— Рад видеть тебя живой. Значит, ты справилась с тем, что взвалила на тебя моя сестричка.

— Почему ушедший бог будит меня посреди ночи моим старым именем?

— Сэлис пропала, — перешёл к сути проблемы мужчина.

Охотница молчала, разглядывая стоящего перед ней бога. Свет, падающий из таверны, позволял рассмотреть худое лицо с заострёнными скулами и, горящие на нём беспокойством, голубые глаза. Одет мужчина был в красную рубаху и чёрные джинсы. Именно последний предмет гардероба привлёк внимание девушки. Это была одежда из мира, в который ушёл бог после ссоры со старшей сестрой. Мира, который покинула Лилиит, когда ещё была Лилией.

— Ты меня слушаешь? — он крутил в руках две игровые чёрные кости, соединённые кожаным шнурком. Они притягивали к себе взгляд и завораживали охотницу.

— Что это? — с придыханием вымолвила девушка, все проблемы разом отступили, а в груди томилось радостное предчувствие.

— Часть моей силы, — нехотя отозвался бог. — Случай я или кто?

Глядя на то, как его безделушка завлекла взгляд охотницы, Эштус приколол шнурок к кожаному поясу и щёлкнул пальцами перед глазами Лилиит.

— Сэлис пропала, ты меня слышишь, Лилия?

— Я не Лилия! И почему с этим ты прошёл ко мне? — ответив вопросом, она выбила бога из равновесия.

Он взмахнул руками:

— Потому что ты единственная, кто был с ней связан. Её от тебя отлучили, но это не значит, что связь с твоей стороны тоже потеряна.

— Какое мне дело до стервы, которая по своей воле перетащила мою душу после смерти в мир Эннэлиона и заставляла плясать под свою дудку, как Крысолов?

— Это ведь история из мира Старшого светила, — улыбнулся Случай. — Многое вспомнила?

— Почти всё, — скривилась Лилиит. — Так почему ты пришёл за помощью именно ко мне? Разве ты не желал своей сестре, что развязала между вами войну, беды? Да и как может пропасть бог, которому поклоняется столько людей?

— Слишком много вопросов, а у меня не так много времени, — оглянулся назад мужчина. — Попробуй нащупать связь с этой несносной женщиной, а я отплачу тебе добром.

— Подстроишь случай?

— Называй как хочешь. И если вдруг встретишь кого, кто будет расспрашивать тебя про Сэлис — молчи.

— Да кто может знать обо мне и богине-судьбе?

— Много кто, — поджав губы, сообщил Эштус, вгоняя собеседницу в ступор. — Враги есть у всех. Моё время в этом мире истекло. Я навещу тебя через несколько недель.

И растворился в воздухе.

Охотница ещё мгновение буравила взглядом место, где стоял незваный гость и зашла в таверну. За одним из столов сидела Фецилла:

— Кто к тебе приходил?

— Никто. Выходила подышать свежим воздухом, — отозвалась Лилиит, направляясь к лестнице. — Не спится?

— Услышала, как отворяют дверь. Чуткий сон. Жизнь обязывает.

Уже поднимаясь по ступеням, охотница вздрогнула от вопроса.

— Кто такая Лилия?

Лилиит не ответила и нарочно медленно вернулась в комнату. Сон так и не снизошёл и до самого рассвета, она ворочалась в кровати. Почему бог пришёл к ней? Пропала сама Судьба, возможно ли такое? Неужели охотница теперь свободна?

— Теперь я могу умереть, — рассмеялась она в предутренней мгле.

Восемь всадников выехали за город, когда светило стояло в зените. Фецилла Дехасти закрыла свой постоялый двор на несколько дней и сейчас ехала рядом с братом на невысокой серой кобыле. Молабу подозрительно косились на новенькую и презрительно воротили морды.

— Позвольте предположить, — заговорила женщина, прекрасно держась в седле, — этих лошадей купил сам королевич?

— Угадала, — Леоф кивнул головой.

— Не королевич, а воин. Уясните это, Фецилла, иначе у нас с вами не выйдет сотрудничества, — осадил ее Гилиам.

Хозяйка таверны отвернулась, глядя на проплывающие мимо луга и поля, засеянные пшеницей. На горизонте виднелись горы. Воздух, казалось, плавился от жары, лошади лениво переставляли ноги, будто намекая на то, что пора бы уже и привал сделать.

— Расскажи, Фецилла, как сейчас поживает наш дядюшка, — попытался сгладить обстановку Леоф.

Женщина кровожадно усмехнулась:

— Ничего не поменялось. Властвует в наших землях, управляет нашими людьми и спит в наших покоях.

— Не будет ли это подозрительно? — заговорила Лилиит, покачиваясь в седле Огонька. — Фецилла покидает свою таверну, и в то же время погибает барон. Вы не боитесь за свою репутацию?

— А может я её себе создаю, — усмехнулась женщина. — После смерти дядюшки я стану хозяйкой, ведь Леоф не откажется от своей жизни. Я ведь права, брат? — не получив ответ родственника, она продолжила. — А кто посмеет предъявлять обвинения единственной баронессе Дехасти? Пусть говорят за спиной и складывают обо мне слухи. Мне всё равно о чём треплются, но моё имя должно звучать.

— Как далеко ваше родовое поместье? — Осванд засматривался на вершины хребта Арианташ, которые чесали небеса с правой стороны от путников. Если свернуть, то через несколько недель юноша прибудет домой, в родную деревню Ледайл.

— Часа через три должна уже показаться деревушка, название которой я не произнесу на трезвую голову, а там ещё полчаса и поместье на горизонте. А пока мы набиваем себе мозоли на задницах, может, расскажите о себе? Честно говоря, мне не очень нравится та компания, в которую попал мой брат. Но если мы уже с вами договорились о сотрудничестве, давайте начнём с доверия.

— Я о себе рассказал уже достаточно, — Гилиам даже не посмотрел в сторону бывшей баронессы Дехасти.

— Для полного доверия этого мало, королевич, — Фецилла оглянулась на попутчика, отмечая про себя, что он явно чем-то расстроен.

— Ещё раз назовёшь меня так, и я разверну свою лошадь!

Женщина усмехнулась, но не ответила.

— Феци, прекрати, — укорил её брат. — Ты пытаешься вывести из себя людей, которые за одну твою безделушку согласились убить человека.

— Это единственный кулон, который достался мне от родителей, — продолжала набивать цену женщина. — Потому хочу знать кому он перейдёт.

— Мне!

Она вздёрнула носик и замолчала.

Образовавшуюся тишину нарушал лишь перестук копыт и ветер, который то и дело поднимал вверх пыль с дороги и зарывался в волосы людей да гривы лошадей.

На горизонте показались небольшие дома, сложенные из белого камня с покатыми красными черепичными крышами. Ставни из красного дерева почти везде были закрыты — люди готовились ко сну.

— Как богато выглядит эта деревушка, — высказал мысли всех охотников Мартон.

— Папа целое состояние в неё вложил, — любовно прошептала Фецилла. — Лучших мастеров нанял. Сто дворов отстроили. Поселили тут лучших из лучших. Как-никак, все эти люди — слуги семьи Дехасти.

— Можно ли подъехать к поместью не через селение?

— Да, но зачем? — женщина удивлённо посмотрела на Гилиама, а затем опередила и ответила сама. — Не хочешь, чтобы нас видели, королевич? Смысл в этом есть. Но нам всё равно не удастся прокрасться незамечеными мимо стражи.

— Проблемы будем решать по мере их поступления, — вместо командира отозвался Мартон.

Повела их Фецилла через лес, захвативший деревеньку в зелёные тиски. Шли тихо, вели лошадей под уздцы. Уже на закате дня вышли к назначенному месту.

Косые лучи ласкали трёхэтажный особняк, примостившийся на берегу небольшого пруда. Водную гладь покрыли широкие зелёные листы кувшинок и водных лилий.

— Мы подошли с северной стороны, главный вход с южной. Чёрных входов несколько в восточном и западном крыле. Но в центральное здание можно попасть только с главного входа.

— Дайте угадаю, — усмехнулся Драдер, — покои барона Халфрэга Дехасти как раз в центральном.

— Скорее всего, он занял покои родителей. А они именно там.

Глава 5

Поместье Дехасти

Уютно трещали поленья в большом камине. Плотно завешенные тёмно-синие бархатные шторы не пропускали последние лучи светила, погружая покои барона в полумрак.

Мужчина сидел в глубоком кресле, а на его коленях свернулся пушистый белый кот. Он мурчал и шевелил ушами каждый раз, как человеческая рука гладила его по шерсти. Вторая рука устроилась на подлокотнике и нервно барабанила пальцами по деревянной облицовке.

Глаза барона были закрыты:

— Как же я устал от всего, знаешь? Эти бездельники отказываются работать даже после того, как их хорошенько отстегали плетью, — кот зашипел, выпуская когти, когда хозяин выдернул несколько волосков из спины животного. А Халфрэг Дехасти не обратил внимания и продолжил свою исповедь. — Никакой благодарности! Сбегают, бросают свои семьи, даже не сказав им, куда направляются. Пусть только попробуют приползти ко мне, вздёрну всех беглецов!

Четыре фигуры прокрались к северной стене поместья и притаились в тени низких деревьев с густой кроной.

— Западное и восточное крылья — двухэтажные. Центральная часть состоит из трёх этажей, — шёпотом объяснял Леоф.

Гилиам шикнул на него. По вымощенной камнем узкой дорожке шли трое: на теле кольчуги, на плечо закинуты алебарды. Один из мужчин нёс факел, двое других тихо переговаривались и смеялись.

— Один из патрулей. Нас сейчас заметят.

— Эй, кто там? — гаркнул усатый мужик, поднимая факел над головой.

— Лилиит, отвлеки их!

Томас не успел возмутиться, а Гилиам уже вытолкнул охотницу из их убежища.

— Помогите! — взвизгнула девушка и, споткнувшись, полетела на землю.

Один из мужчин откинул алебарду на траву и подбежал к лежащей девушке. Его нисколько не смутило, что в такое позднее время делает на территории барона Дехасти столь юное создание.

— Вы целы, что случилось?

Лилиит с помощью стражника поднялась и сделала огромные глаза, в которых блестели слёзы.

— За мной гонятся, — всхлипнула охотница. — Ради богов, помогите мне.

— Как ты оказалась тут, дитя? — стражник похабно разглядывал тонкую фигурку девушки.

— Я собирала ягоды в лесу, — сочиняла на ходу Лилиит, мысленно проклиная Гилиама, который не посвятил её в свой план. — А потом, — девушка наигранно всхлипнула, — на меня напали разбойники. Мне удалось сбежать, но они гнались за мной.

— И где же эти разбойники? — мужчина с факелом почесал чёрную бороду. — Никто за тобой не гонится. Может, показалось в сумерках?

— Они заметили храбрых воинов и испугались. Вы одним своим видом спасли меня. Да хранит вас Сэлис, — всхлипнула охотница, вытирая слезы пыльными руками.

Стражник, что отбросил от себя алебарду, опустился на корточки и принялся поглаживать девушку по растрепавшимся волосам. Его глаза продолжали блуждать по молодому телу. Небольшая грудь, подрагивая от всхлипываний, приковывала к себе внимание мужчины.

— Ты из деревни, дитя?

Лилиит кивнула головой. А стражник с нескрываемым интересом пожирал её взглядом.

— Уже слишком поздно. Да и пост я свой покинуть не могу. Переночуешь в поместье, а утром будешь свободна, — улыбнулся стражник. — Меня зовут Юрох.

Мужчина с чёрной бородой махнул рукой:

— Мы тебя прикроем. Иди.

— Спасибо, Глеш. Слышала, малышка, идём. Я защищу тебя от разбойников.

Лилиит медленно поднялась и обернулась назад, туда, где до этого скрывались охотники в тени невысоких деревьев.

— Не бойся. Они тебя не нагонят, — Юрох приобнял девушку за талию и потащил за собой в сторону восточного крыла поместья.

Стражник весело и самозабвенно рассказывал о себе и бароне Дехасти. Конечно же, приукрашивал все свои заслуги, дабы понравится затихшей девушке. Она казалась мужчине чересчур привлекательной для местной, но эта мысль вытеснялась из его головы более интересными картинками, а кровь приливала к совсем другому органу.

— Назови своё имя, — попросил он, облапывая задницу охотницы.

— Амэл, — вспомнила Лилиит свою соседку из деревни Гудрас.

— Красивое, — слушая ответ вполуха, отозвался Юрох.

Сейчас его голову занимали мысли о том, куда лучше привести это сокровище. В комнату для стражи? Так скоро патрули меняться будут, могут помешать. Может, выбрать один из свободных гостевых покоев? Наверное, это будет лучшим решением.

Лилиит жалела о том, что оставила свой меч, прикреплённым к седлу Огонька и надеялась на то, что всё идёт по плану Гилиама. Надеялась на то, что этот план хотя бы существует.

— Сюда. Аккуратно, ступенька, — Юрох придержал девушку за локоток, обращаясь с ней, как с титулованной особой.

Лилиит плелась вслед за стражником, понимая, что отвертеться не удастся. Стражник поравнялся с ней, нагло приобнял охотницу правой рукой, а левую поднял вверх, сжимая в ней факел.

— Подумать только, разбойники решили на такое сокровище позариться, — причитал мужчина, зыркая водянисто-серыми глазами по сторонам. Не встретив никого, он провёл Лилиит к лестнице на второй этаж.

Охотница, поднималась по, укрытым ковром, ступеням нарочно медленно. А Юрох не торопил её. Его взгляд был прикован к упругой заднице в облегающих штанах из чёрной кожи.

Последняя ступенька вывела охотницу в узкий коридор: по левую руку тянулись окна до пола, по правую — двери, чередующиеся с портретами в позолоченных рамах.

— Это гостевые комнаты для вельмож. Сегодня можешь взять себе любой титул и выбрать комнату.

Лилиит кивнула головой и толкнула ближайшую дверь. Та приветливо распахнулась, впуская людей в покои. Охотница сделала шаг внутрь и на мгновение забыла, что находится на территории человека, которого должна убить. Забыла, что привел ее сюда мужчина, который только и делает, что пытается полапать её за задницу.

Огромная комната: на стенах гобелены и светильники, на полу чёрная шкура медведя, широкое окно с видом на пруд и камин в углу.

— Увы, купальня сейчас без воды, — Юрох указал на неприметную дверь по левую руку.

— Это ни к чему, — как можно милее улыбнулась ему Лилиит. — Спасибо за заботу.

Но мужчина не спешил оставлять девушку в одиночестве. Он зажёг пламя в камине и распахнул ещё одну дверь, которая вела в спальню. Кроме широкой кровати, в ней был платяной шкаф из серого дерева и зеркало в серебряной оправе, прибитое к стене.

— Ты очаровательна, Амал, — прошептал мужчина медленно приближаясь к Лилиит. Девушка вздохнула, понимая, что дверь в покои захлопнута и сейчас она может рассчитывать только на себя.

— Амэл, — поправила его охотница, не забывая пятиться к камину. Дверь в спальню так и осталась открыта, зияя чёрной пастью прохода.

— Я не удивлён, что разбойники напали на тебя, — Юрох облизнул обветренные губы. Пламя бликами играло на его лице, и тёмных волосах. — И даже догадываюсь, что за участь могла тебе быть уготована. Но Сэлис спасла тебя и привела ко мне. Не бойся, я буду с тобой нежен. — Он слишком быстро шагнул к девушке.

Охотница отпрыгнула, чувствуя спиной жар от огня.

— Не бойся меня, — как дикую кошку уговаривал мужчина. — Ты всё равно сегодня будешь моей. По своей воле или против неё.

После этих слов Лилиит наклонила голову и прошипела:

— Своей судьбой и жизнью я буду распоряжается сама, пёс.

— Ах ты, дрянь! — звонкая пощёчина досталась девушке, но она не закричала и не заплакала, как ожидал Юрох. Лишь улыбка. Оскал хищника.

В этот момент ею руководила только обида и ярость. Охотники так и не пришли на помощь и позволили в сомнительной компании попасть в подобную передрягу. Узнай об этом Мартон, ноги бы всем переломал. Но наставника рядом не было.

— Раздевайся! — зарычал мужчина.

— Как думаешь, увалень, ходят ли деревенские девушки в штанах?

— Что?

— Ты ведь так самозабвенно лапал мою задницу, не мог не заметить, что на мне не юбка.

Юрох ещё раз окинул тощую фигурку взглядом. Тонкая тёмная рубаха с длинными рукавами и шнуровкой на груди, чёрные узкие штаны и высокие светло-коричневые сапоги с металлическими бляшками. Переведя взгляд на лицо девушки, он вздрогнул. Женские губы кривились в ужасной усмешке, а фиолетовые глаза пылали яростью.

— Одежду ты сейчас снимешь, никакой разницы между штанами и юбкой не вижу.

Стражник потянулся к женской груди. Охотница отскочила в сторону, присела и запустила руку в огонь. В следующий миг угольки полетели в лицо мужчине. Он зашипел, хватаясь за обожжённую кожу. Лилиит зашла за спину и ударила под колени, роняя Юроха на пушистую шкуру. Стражник катался по полу, прижимая руки к лицу, и верещал, как поросёнок на заклание. Холодная сталь, прижалась к его глотке, а возле уха зазвучал мелодичный голосок:

— Это была твоя последняя ошибка, мразь.

Через несколько минут, притворив за собой дверь, охотница вышла в коридор. Осмотрелась и медленно двинулась к лестнице. Замерла возле деревянных поручней, прислушиваясь к ночной тиши. В этот момент ей казалось, что её использовали. Бросили.

Правую, обожжённую и покрывшуюся волдырями, руку охотница прижимала к груди. В левой руке она сжимала нож, доставшийся ей от отца. На клинке ещё осталось несколько капель крови. Стряхнув их на каменный пол, охотница присела на корточки и вернула оружие на место — засунула за голенище сапога.

— Если с вами ничего не случилось, то видит Эштус, я и вам глотки перережу, — Лилиит даже сама не заметила, что вместо судьбы обратилась к случаю.

Пустые залы и коридоры гулко отражали звуки шагов. Тьму рассеивал свет, падающий из застеклённых окон.

— Давай, пора пробуждаться, — зашипела охотница, закрыв глаза и привалившись к стене у выхода из крыла.

Девушка взывала к силе Охотника. Один раз ей уже удалось воспользоваться полной первой ступенью с помощью Томаса. Сейчас это нужно сделать самой.

Пот катился по лбу, несмотря на ночную прохладу. Лёгкий ветер врывался в помещение через приоткрытую дверь. Лилиит чувствовала людей: тех, что находились за стеной, и тех, которые были в другом крыле поместья. Своих друзей она найти не смогла, зато нашла барона. На его коленях лежал кот и время от времени поднимал большие зелёные глаза на своего хозяина. Мужчина выглядел именно так, как описывала его Фецилла: пухлое лицо, кустистые чёрные брови, под которыми скрываются серые глаза, и шрам на подбородке в форме полукруга. Он что-то говорил, но кот мурчал слишком громко, совершенно не акцентируя своего внимания на голосе хозяина. Халфрэг Дехасти почесал любимца между ушей и откинул поседевшую голову на спинку кресла.

Лилиит открыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Всё же на подобные трюки уходило слишком много энергии. Но оно, видимо, того стоило. Ведь у её ног лежала тонкая воздушная алая нить, тянущаяся вглубь здания.

— Она нам голову откусит, — улыбнулся Томас, таща за собой тело стражника.

— Не нам, а мастеру Гилиаму, ведь это его задумка была, — Леоф натужно пыхтел под тяжестью трупа. — Куда скидывать будем?

— Да хоть сюда.

Охотники вернулись к поместью, где у стены их ждал воин.

— Ещё один патруль только что прошёл мимо. Веди, — хлопнул он по плечу сероглазого парня.

Леоф осмотрелся и, скрываясь в тени деревьев, направился к центральному зданию. У входа разбили небольшой сквер с фонтанами и статуями богов.

— Как скоро заметят пропажу?

— Патрули меняются каждые четыре часа, — зашептал Леоф прокрадываясь к открытому окну. — У нас намного меньше времени. Подсади.

— Как только поместье вернётся во владения твоей сестры, надо будет тут все переделать, — бурчал Томас. — А то, заходи, убивай, насилуй.

Гилиам последним залез в открытое окно и спрыгнул с широкого подоконника на вымощенный плитами пол.

— Как я давно тут не был, — с нотками грусти в голосе проговорил Леоф.

Охотники прокрались к лестнице и замерли, прислушиваясь к тишине поместья.

Лилиит протиснулась в щель между стеной и колонной. Нить, видимая только её глазу, вела девушку по потайному и давно заброшенному ходу. Собрав всю паутину и пыль на себя, охотница всё же вышла к широкой двери из чёрного дерева. Позолоченные ручки в форме голов больших кошек тускло блестели в свете небольшого факела, которые Лил сняла со стены. В том, что это были покои барона, она не сомневалась. Даже видела обстановку глазами кота, который бродил по комнате и жалобно мяукал.

В мире Эннэлиона эти животные были редкостью. Лилиит улыбнулась, вспоминая, что в той жизни, где она была Лилией очень любила котов.

Охотница по привычке потянулась к ручке двери правой рукой, а потом зашипела от боли и отдёрнула обожжённую ладонь.

Белоснежный кот замер и уставился на дверь зелёными глазами, будто зная, зачем пришёл ночной гость. Дверь отворилась. Животное выпустило когти и выгнуло спину, готовясь напасть. Но в дверях стояла худенькая девушка с растрёпанными волосами и испугом в больших глазах. Она сделала шаг внутрь и прикрыла за собой дверь. Кот расслабился и сел на задние лапы с интересом поглядывая на гостью. Девушка ему улыбнулась и перевела взгляд на спящего в кресле борона Дехасти: голова свесилась на грудь, а изо рта тянулась тонкая струйка слюны, пачкая камзол.

— Твой хозяин должен умереть, — прошептала охотница, глядя в глаза коту.

Животное отвернуло морду, потом вновь посмотрело на Лилиит и свернулось клубочком. Кот замурчал так громко, как только мог. Халфрэг Дехасти вздрогнул и открыл глаза. В первые мгновения он не заметил постороннего в своём кабинете.

— Светлых дней, тёплых звёзд, — прозвучал голос от двери, заставляя хозяина поместья подорваться с кресла. — Раз уж ваш кот не позволил вам умереть во сне, я могу считать его вашим врагом.

Мужчина рассматривал Лилиит, не до конца понимая смысл сказанного.

— Вы пришли меня убить? — понимающе усмехнулся мужчина, растягивая пухлый рот в полуулыбке. — Заказ? Фецилла.

Лилиит молчала, наблюдая за тем, как барон подошёл к столу и налил себе вина в деревянный кубок.

— Это было ожидаемо. Но почему именно от бабской руки я должен подохнуть? — сплюнул Халфрэг на пушистый ковёр. — Наёмники закончились?

Белоснежный кот переводил взгляд с хозяина на ночную гостью и обратно, нервно дёргая кончиком хвоста.

— Что ж, убивай меня! — барон расставил руки в стороны, открываясь.

Охотница уже сжимала в левой руке нож.

«Убить человека, — билась в её голове мысль. — Это ведь так просто. Я уже прирезала его стражника. Неужели не смогу перерезать глотку ещё одной свинье?»

— Чего ждёшь, баба? — скривился Дехасти. — Духу не хватает? Тогда зачем бралась за это задание? — Он сделал большой глоток из кубка.

— Хочу услышать правду, — заговорила она. — Это ты заказал убийство родного брата и его жены?

— А мой ответ что-то изменит?

— Нет.

— Тогда какая разница? — скривился мужчина.

День был тяжёлый и Лилиит хотелось его как можно скорее закончить.

— Кто знает, может Сэлис позволит тебе умереть без боли.

— Тебе ли не знать, что Сэлис пропала, так же, как и Гудрас.

Леоф бежал, уже нисколько не заботясь о том, что их могут услышать. Дверь на третьем этаже была приоткрыта, из образовавшейся щели струился свет.

Парень влетел в кабинет, который много лет назад принадлежал его отцу. На полу у камина сидел мужчина с перерезанной глоткой, а в кресле — девушка с котом на коленях. Она поглаживала его шерсть левой рукой.

— Опаздываете, друзья.

Глава 6

Ступень первая

Лилиит сжимала зубы каждый раз, как к её рваной ране на боку Фецилла прикладывала раскалённое железо. Женщина выгнала всех из комнаты на втором этаже таверны и взяла в руки иглу из клыка оуксюка, пропустила через ушко вымоченную в отваре трав нить и принялась сшивать кожу.

— И никто из нас не заметил, что ты ранена, — фыркала хозяйка «Дороги пряностей». — А ты молчала двое суток. Зачем?

— Я перевязала её, — прохрипела охотница, сжимая в руках небольшую подушку.

Девушка лежала на кровати, прикрытая тонким одеялом, запрокинув руки за голову, а сестра её друга кропотливо зашивала рану на правом боку.

Фецилла покачала головой. У её ног лежала пропитанная алым повязка, которой охотница пыталась приостановить кровь.

— Леоф сказал, что это ты его убила. Как это произошло?

Девушка улыбнулась через силу и заговорила. Медленно, взвешивая каждое слово.

— Они бросили меня одну. Твой брат, Гилиам и Томас. У них был какой-то план или же его не было. Мне приказали отвлечь внимание патруля на себя, что я и сделала. Притворилась деревенщиной, на которую напали разбойники в том лесу, что простилается вокруг поместья. Поверили. Но охотники не приходили на помощь и меня увели в поместье, считая полной дурой и обещая защиту от разбойников. Для этого ведь обязательно лапать меня за задницу, — Лилиит охнула от боли, что вонзилась в её бок вместе с иглой.

— Прости, — Фецилла полила рану снадобьем из сильно пахнущих трав. — Полагаю, стражник мёртв.

— Да… Вернемся к барону. Мы с Томасом уже показывали, как можно найти что-либо. В поместье между восточным крылом и центральным зданием есть потайной ход.

— Знала о нём, — кивнула головой женщина, попросив жестом охотницу встать.

— И не сказала нам?

Фецилла не ответила, делая вид, что сильно занята порвавшейся нитью. Лилиит хмыкнула.

— Он привёл меня к кабинету барона Дехасти, — продолжила рассказ девушка, пока её тело обматывали белой плотной тканью, пропахшей травами и зельями. — Он был там. Спал в кресле. Халфрэг знал, что это твой заказ, сетовал на то, что ему придётся погибнуть от женской руки.

— Это и всё? — Фецилла накинула на девушку рубаху, доходящую той до середины бедра.

— Я спросила причастен ли он к смерти ваших родителей, — охотница присела на кровать, делая вид, что не замечает, как напряглась хозяйка таверны. — Он сказал: «Лично я — нет. Но были там те, кто до сих пор в моём окружении». После этого завязалась драка. Ведь никто просто так не позволит вспороть ему горло. Дальнейшее рассказывал Леоф.

Фецилла присела рядом с девушкой:

— Ты ведь впервые убила по заказу. Когда я договаривалась с твоим командиром, я и подумать не могла, что именно тебе придётся это сделать.

— Женская солидарность? — усмехнулась Лилиит, выпуская всю сущность, рождённую в этом мире, и глуша истерики Лилии, которые звучали глубоко в голове. — Не нужно меня жалеть, Фецилла. Халфрэг Дехасти не первый кто падёт от моей руки. Я с каждым днём убеждаюсь, что враг, который погубил мою семью реальнее, чем ты или я. И самое страшное, что эти твари разумнее оуксюков, которые убили моего отца. Я поклялась, и я всех их уничтожу.

Женщина кивнула головой и молча вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Она не слышала, как охотница выпустила на волю весь страх и боль, как свернулась клубочком и забилась в рыданиях.

Было позднее утро и посетителей в таверне почти не наблюдалось. Баронесса Дехасти опустилась на лавку за одним из столов. Там её ждали охотники, которые выполнили свою часть обещания.

— Как она? — Гилиам был встревожен. Он клял себя, ведь не заметил, что один из его подопечных сильно ранен.

— А чем ты думал раньше? Например, тогда, когда отправлял юную девушку одну в лапы к трём стражникам. Ты знаешь, что один из них собирался с ней сделать?

Мартон молчал, но его взгляд не обещал воину ничего хорошего.

— План был прост, как день, — вступился за командира Леоф. — Лилиит должна была отвлечь их и привести к нам. Она оказалась вместе с патрулём, как раз под окнами комнаты стражей. Если бы мы напали на них прямо там, всё бы пропало.

— С ней ничего не случилось? — аккуратно спросил Гилиам.

— Кроме того, что ей собственноручно пришлось убить двух мужчин за одну ночь — нет.

— Ты забыла в каком мире живёшь, сестра? Тут могут убить за косой взгляд или неаккуратно брошенное слово. А ты печёшься о состоянии девушки, которая убила за награду.

Фецилла прикрыла глаза, стараясь сдержать слова, что рвались из неё в этот момент.

— Давайте сменим тон, — Томас встал из-за стола и по-хозяйски прошествовал к стойке, налил себе эля и вернулся к отряду. — Мы выполнили твоё задание, хозяюшка, а значит твой кулон теперь по праву наш. Можешь передать его брату, если беспокоишься о сохранности.

Женщина рывком сорвала с себя золотую цепочку, кинула её на столешницу и с гордым видом удалилась.

— Вот это характер, — скривился Мартон. — Не найдёт себе спутника, ой не найдёт.

Леоф взял украшение в руки. Тяжёлый кулон идеально круглой формы. На крышке искусной рукой мастера были выведены узоры, а в середине он прикрепил прозрачно-белый самоцвет с чёрным вкраплением по центру. Охотник потянул на себя крышку, открывая кулон. Он надеялся найти там ответ на все свои вопросы, но ждала его пустота.

— Вот тебе и зацепка, — Драдер удручённо вздохнул и потянулся к глиняной кружке, о которой забыл Томас.

— Опять тупик! — злясь на самого себя, ударил Гилиам кулаком по столу.

Следующие несколько дней охотники потратили на попытки разбудить в себе силы. Так как Лилиит проводила всё время в выделенной ей комнате, сложность обучения полностью легла на Томаса.

Мужчины выбирались на свежий воздух под тёплые лучи светила, устраивались подле фруктовых деревьев и пытались увидеть ту самую нить, о которой говорил смуглый охотник.

Томас начал с самого простого: выпросил у Фециллы три кружки, спрятал в одну из них кулон и поставил перед учащимися.

— Сейчас всё просто. Вы знаете, что искать и где. Драдер, угадыванием ты не вытащишь себе ступень, даже не надейся, — пригрозил ему сын Алари.

Первым поставленное задание выполнил Гилиам. Он уже потом признался, что уже пользовался этой силой в библиотеке при храме Сэлис в столице. Там он нашёл скрытый отсек хранилища и тот фолиант, который указал им путь к водопаду в провинции Тэйгейт. После воина, ко всеобщему удивлению, кулон нашёл Драдер. Леоф и Осванд справились почти одновременно, а вот Мартон застрял. Мужчине никак не удавалось увидеть ту самую нить и это вгоняло его в уныние.

— Может, я никакой не охотник, — бил он от отчаяния руками по стволу яблони. Необычно большие и сочные плоды вздрагивали на ветвях от каждого удара.

— Тогда ты бы не прошёл испытание Младшего Сына.

— Он мог меня просто пожалеть.

— Глупости, — Гилиам не смотрел на собеседника, — такие как он никогда не испытывают жалости. Я сильно сомневаюсь, что они хоть что-то испытывают. Потому, если ты стал охотником, не опускай руки. Ты меня понял, глава клана охотников из селения Гудрас.

Мартон улыбнулся, вспоминая их первую встречу.

Но ни один из них не знал, что Лилиит всё это время наблюдала за тренировками истинных охотников.

Девушка долго хмурилась, а затем зашипела, хватаясь за бок, и вернулась в кровать. Рана заживала слишком долго, ткани не хотели срастаться.

— Эштус, да чтоб тебя ещё раз прокляли, может, ты уже явишься?

— Удивляюсь я тому, как легко тебе стало призвать меня, — бархатом прошёлся голос по её слуху.

Мужчина очаровательно улыбнулся и растрепал пятернёй светлые волосы. Охотница фыркнула и накинула на ноги одеяло, несмотря на то, что в комнате стояла духота.

— Стесняешься бога? — в голос рассмеялся Случай, пристраивая свою задницу на хлипком табурете. — Если бы я захотел, ты бы уже раздвинула передо мною ноги, малышка. Но ты мне нужна не для этого. По крайней мере, пока. Кто знает, что из тебя вырастет? Вдруг этот гадкий утёнок превратится в прекрасного лебедя.

— Пользуешься моими воспоминаниями, когда я была Лилией? Как низко! То же мне, божество.

— Не будем ссориться. Что с тобой приключилось, охотница?

— Травма на производстве, — отшутилась Лилиит. — Кто ещё мог знать о том, что твоя сестра пропала?

Эштус вмиг посерьёзнел, на лбу залегла морщина.

— Только боги. Этого от них не скрыть, тут уж ничего не поделаешь.

— Я на днях убила человека, который знал и о пропаже богини-судьбы и о том, что произошло с моей деревней. Соответственно он знал и то, кто я такая.

Случай закусил губу, сверля девушку взглядом пронзительных голубых глаз.

— Как его звали?

— Халфрэг Дехасти.

— Барон, — будто это что-то меняло, усмехнулся Эштус. — Так ты не только охотница, а ещё и наёмный убийца? Малышка, ты меня радуешь. Хотя, если возникнут проблемы, я прикрою. Ведь обещал тебе один «счастный случай» от меня.

— Лучше подскажи в какую сторону копать, чтобы найти твою сестричку. Не скажу, что в восторге от знакомства с ней, но раз уж я выполняю её, неведомые мне, желания, то и вольную мне получать у неё.

Мужчина пожал плечами и опустил голову, зарываясь в волосы пальцами:

— Если бы я знал. Боги начали пропадать уже давно. Всё началось с островов и архипелагов в Легендарном океане. Может, слышала, что боги там другие? — нервный смешок. — Потом у богов с этого материка начали пропадать артефакты сил.

— Артефакты? — Лилиит нахмурилась.

Эштус отстегнул от ремня игральные кости, связанные шнурком:

— Это мой артефакт. Сила бога настолько чудовищна, что её часть заключают в предмет, но никогда не прячут далеко от владельца. Например, у Сэлис это обруч, с которым она не расстаётся. Совсем недавно умыкнули артефакт у Авандана. Меня послали разобраться в этом. Считается, что случай виноват во всём, а значит и решить всё в силах. Но я в тупике, а теперь ещё и сестра пропала. Не знаю, что делать.

Лилиит впервые видела потерявшего веру бога. Да и звучало это настолько комично, что девушка не стерпела и хихикнула. А когда Эштус поднял на неё свой взгляд, рассмеялась, не сдерживая себя. Хохотала охотница до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы, а рана, зашитая рукой бывшей баронессы, не начала кровоточить.

— Полегчало? — дождавшись пока успокоится собеседница, поинтересовался бог-случай и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Я пришёл к тебе, так как между тобой и сестрой есть связь. Если ты в силах найти вещь, то найди мне путь к ней.

— Пробовала, — призналась охотница, отводя взгляд. — И у меня такое чувство, что Сэлис сожгла все мосты. Она чего-то ждёт, не выдаёт себя. Если богиня не захочет, то никто её не найдёт. Как-никак, мы сейчас говорим о самой Судьбе.

Глава 7

Обучение из иного мира

Спустя трое суток, Лилиит смогла самостоятельно одеться и спуститься к своему отряду. Гилиам даже не заикнулся о том, что считает себя в чём-то виноватым. А охотница не требовала с него извинения или объяснений.

Леоф за ужином показал кулон, который отдала им его сестра. Девушка, как и другие, покрутила его в руках, открыла и пожала плечами. Лишь Мартон справился о её здоровье и довольно кивнул, узнав, что рана начала заживать. По словам Фециллы оружие, которое применил барон Дехасти, входило в список запрещённых. Оно имело вид небольшого кинжала, но на этом все сходства заканчивались. Материалом для клинка служили когти птицы-катиры, которые сами по себе были ядовиты и не позволяли ранам затягиваться. При ковке этого типа оружия, материл вымачивают в настое аназемы и концентрате крови самой катиры. Техника, с помощью которой изготовляют «катирану», ныне оказалась засекречена.

Во времена империи Алиарна оружие, которое при соприкосновении с плотью, разрывает её как клещи, было весьма распространённым орудием для пыток и казней. Позднее оно перешло в разряд запрещённых, так же, как и использование материалов самой птицы-катиры.

Несколько дней охотница спускалась из выделенной ей комнаты лишь на ужин. Фецилла бухтела о том, что такими темпами девушка не поправится, но принуждать ту ни к чему не собиралась. В один из таких вечеров в таверну ступил высокий подтянутый юноша в запылённой одежде.

— Фецилла Дехасти, — гаркнул он, — вам письмо!

Женщина вышла в зал, вытирая руки о подол фартука.

Парень смерил её взглядом:

— Документальное подтверждение имени рода есть?

Фецилла не успела и рта открыть, а из-за соседнего стола поднялся нетрезвый бугай и, двигаясь ведомыми только ему маршрутами, направился к гонцу. Надо отдать должное пареньку, он не стушевался и не отступил, даже когда большая мозолистая рука легла ему на плечо, а огромная рожа придвинулась к обветренному лицу. Мужик икнул и дыхнул в ухо прибывшему:

— Мой кулак — подтверждение. Отдай хозяйке её письмо, пока все зубы на месте.

Фецилла не вмешивалась, наблюдая за тем, как паренёк вначале краснеет, затем бледнеет, а потом зеленеет от тех запахов, что извергает на него посетитель «Дороги пряностей».

— Ваше письмо, госпожа Дехасти, — протянул юноша пухлый конверт, скреплённый синей печаткой. Печаткой самого короля.

Женщина приняла послание и, кивнув, вышла из залы.

— А теперь можно и выпить, — хлопнул мужчина гонца по спине и потащил к столу.

Мартон, наблюдавший за этой картиной, усмехнулся и почесал шею:

— Стало быть, нашей баронессе вернули титул?

— Или наоборот, — пожал плечами Гилиам, под хмурым взглядом Леофа. — Её могут вызвать в Главный совет на суд. Если Халфрэг Дехасти был важным звеном какой-то цепи, то виновных в его смерти найдут.

— Так быстро догадались? Неужели, кроме моей сестры нет подозреваемых?

— У неё был зуб на дядюшку, да и пропала она из города на то время, когда был убит барон. Тут не нужно быть гением или мудрецом.

— Я не уеду отсюда пока сестра не получит поместье и титул обратно, — будто кидая вызов, сказал Леоф.

— А ты думаешь мы просто так тут жопу отсиживаем? — буркнул Мартон и припал к кружке с элем.

— Так Лилиит же ранена, — неуверенно протянул сероглазый охотник.

Девушка улыбнулась:

— Будь моя воля, я бы никогда не провела столько времени в лежачем положении. Твоя сестра настояла.

В таверну зашёл уже знакомый охотникам бард, прошёл к одной из деревянных колонн, поддерживающих второй этаж. Он расстелил перед собой чистую тряпицу и снял со спины небольшую светло-коричневую лютню в цветастых узорах. А после прикоснулся к струнам.

Томас закрыл глаза и насвистывал мелодию, которую играл музыкант.

— А слова есть? — Драдер упёрся локтями в стол и с недовольством смотрел на смуглого охотника, будто наличие слов баллады зависело от него.

— Это очень старая мелодия, — заговорил Гилиам. — Одна из тех, что звучала на пиру богов ещё при существовании империи Алиарна. Слова когда-то были. Но знания и язык, на котором они произносились, стёрся из людской памяти, осталась только это.

По помещению растекалась лёгкая, как фиолетовые лепестки цинисты, мелодия. В ней звучали искристые ручьи, пели пёстрые птицы, пах мёдом и теплом воздух. Пока бард перебирал струны, затихли все, кто был в таверне. Даже Фецилла тихо вышла в зал и, прислонившись к стойке, с непередаваемым выражением лица слушала эту магию.

А песнь заполняла собой таверну, вытесняя боль и страдания из сердец путников. Пела им об их первой любви, молодости и счастье. О том, что все они хотели бы вернуть.

Последние звуки показались посетителям прощальным взмахом руки. Музыка стихла, схлынуло чувство того, что в этом мире всё прекрасно и добро. Люди начали переговариваться, скидывая с себя остатки эмоций, будто стыдились их.

— Империя Алиарна. Столько слышал, но ничего не знаю, — Драдер заложил руки за голову.

— И не удивительно, — Гилиам улыбнулся. — Говорят, был промежуток времён, когда боги и люди сосуществовали вместе, жили рядом и помогали друг другу. И мир был един. Не знаю было ли это до войны Судьбы со Случаем, или после… Мало что осталось с тех времён: несколько манускриптов, легенд устных и мелодий. Это всем чем может похвастаться период империи Алиарна. Времени, когда мир Эннэлиона не был разбит на материки и острова, когда все мы были едины. А что сейчас осталось? Небольшой кусок земли в океане, усыпанный по бокам островками и архипелагами. Что стало с другими местами неведомо. Я надеюсь, что нас просто разделили расстоянием и где-то там за морями и океанами лежит другая земля.

— Тогда почему ещё не налажена связь? — Лилиит задумчиво жевала ломтик серого хлеба.

Гилиам просверлил девушку взглядом, но ответил:

— Отправляли корабли, но они либо не возвращались, либо прибивали волны к берегам их ошмётки.

— Спутники бы сюда, — посетовала она, приковывая к себе внимание охотников.

— Кого?

Вопрос наставника отрезвил её.

— Плохо себя чувствую, — встрепенулась девушка. — Пойду спать. Пусть боги присмотрят за вами во сне.

— Лил, — окликнул охотницу Томас, — завтра с утра ждём тебя на заднем дворе. Нужна помощь в обучении.

Лилиит кивнула и, кляня себя за болтливость, отправилась спать.

А глубокой ночью в одной из комнат таверны сидела женщина в белой рубахе длиной по колено. Распущенные волосы пшеничного цвета рассыпались по её спине. Она облокотилась о спинку стула и в свете свечи вчитывалась в слова на листе, который держала в руках. С десяток других лежали на столе в хаотичном порядке.

Фецилла усмехнулась и положила на стол письмо, написанное, от имени короля. Женщина встала и подошла к небольшому покосившемуся шкафчику, вытащила деревянный кубок и глиняную бутыль. Распечатав пробку, она налила себе вина, которое в отблесках свечи было насыщенного кровавого цвета.

— Мои поздравления, баронесса Дехасти, — рассмеялась она и сделала глоток.

Охотница протиснулась между стеной таверны и конюшни. Задыхаясь от вони, идущей со стороны улицы, она ступила на задний двор, обнесённый высоким забором, и будто попала в другой мир. Фецилла Дехасти создала свой фруктовый сад и небольшой огород. По высокой траве разгуливали одомашненные птицы: курицы, жархны и несколько индюков. Насколько помнила девушка, последние в этом мире были крайне редки и ценны. Но никто не смел вломиться на территорию женщины, что держала «Дорогу пряностей» и позаимствовать птиц. Всё же репутация была страшной силой.

Отряд Гилиама расположился под высокими яблонями. Томас о чём-то упорно втолковывал Мартону, а тот лишь кривился и мотал головой.

— Лил, он меня уже достал, — возмутился мужчина с разорванной ноздрёй, когда его ученица подошла и села рядом.

— Как успехи?

Томас почесал макушку:

— Если честно, то плохо. Иногда у них получается найти то, что спрятано. У всех, кроме Мартона. — Мужчина скривился, как от кислых плодов атоки, а сын алари продолжил. — Но найти и почувствовать живых существ ещё никому не удалось. Потому, нам и нужна твоя помощь.

— Хорошо, — охотница потёрла виски. — У меня есть одна идея. Не знаю насколько это поможет, но попробовать стоит. Я много думала над тем, что, несмотря на самые простые умения, мы тратим весь резерв сил и, кажется, нашла решение. Наша сила на таком уровне, что потрогать мы её не можем, но развивать и расширять резерв нужно. Тренировки существуют не только для тела, но и для духа. Если вы не будете задавать мне вопросы, а выполнять то, что я говорю, возможно, мы сдвинемся с мёртвой точки.

— Что ты предлагаешь?

— Медитация.

Гилиам хитро улыбнулся. Та интонация, с которой произнесла слово охотница, значила только одно — это информация принесена из мира Старшего светила. Того, что именуют люди Солнцем.

— Хорошо, — Лилиит набрала воздуха в лёгкие и заговорила. — Для начала примите удобную позу, но такую в которой вы не уснёте. Драдер, лежание на траве в тени кроны не совсем то, что я имею в виду!

Гилиам прислонился к стволу яблони и протянул ноги, рядом с ним сел Томас. Осванд оперся спиной о забор. Пока Драдер метался по двору в поисках удобной позы, остальные выполнили первое указание.

— Теперь закройте глаза и попробуйте выровнять дыхание. Не двигайтесь, слушайте, как стучит ваше сердце. Успокаивайте его, пусть замедляет биение. Основная задача, это очистить свои мысли, освободится от страхов и оков. Наши силы что-то сдерживает и это что-то в нас самих. Нужно найти путь к тому, что заложено в нас богами.

Охотники слушали голос девушки, а когда она замолчала стали прислушиваться к собственному сердцебиению. Томасу сразу стало неуютно, он почувствовал себя одиноким, холод захватил его в свои оковы, хотя светило всё так же грело воздух. Драдер ёрзал на заднице, не в состоянии успокоиться. Мартон недовольно вздохнул и открыл глаза:

— Не выйдет у нас ничего. Посмотри на этих шутов: один на заднице скачет, другой зубами стучит как в самый лютый зимний мороз.

— Чёрт, — выругалась охотница словом, которое часто использовала в первой жизни. Спутники уже привыкли, что временами девушка ведёт себя странно, и потому не стали спрашивать ни о чём. — В чём проблема, Томас?

— Тишина, — признался он. — Мне тяжело в тишине.

— Помнится, ты часто насвистывал мелодии, — схватилась за мысль Лилиит. — Если это происходит неосознанно, ты можешь медитировать под свой же свист.

— Нео… как?

Охотница зарычала, пытаясь быстро подобрать слова:

— Ты ведь не думаешь о том, как извлечь звук, перед тем как это сделать? Вот и сейчас, расслабься и ни о чём не думай. Если мелодия родится внутри тебя — выпусти.

— Тогда он будет мешать остальным, — заговорил Осванд. — Мне в тишине проще расслабиться.

— Двор большой, — осклабился Мартон. — Не подерётесь. А Драдеру пинка под зад, чтоб не выёживался.

Глава 8

Баронесса Дехасти

Фецилла не теряла времени зазря. После получения послания от короля, женщина назначила нового трактирщика, но отказываться от дохода, который приносил постоялый двор, не спешила. Перед отъездом в родовое гнёздышко, она наняла двух вышибал и провела наставительную беседу с девочками-разносчицами. Те в слезах провожали хозяйку и с опаской косились на её заместителя — высокого чернобородого алари, который решил осесть в городе. Мужчина первое время недоверчивым взглядом сверлил Томаса, а потом махнул рукой думая, что обознался. Но охотник-то знал, что этот алари его старший названый брат.

Мир бывает до безумия мелким.

Леоф не позволил сестре разбираться во всём самой и под дружный вздох отряда вызвался помочь ей с восстановлением имени рода.

— Ты же в охотники заделался, а не в бароны, — фыркнул однажды в его сторону Мартон.

— Она моя сестра. Я помогу ей и вновь стану свободным.

Мужчина с разорванной ноздрёй покачал головой, но не вмешивался. Всё же Гилиам дал согласие на небольшой отдых от поисков, да и Фецилле в одиночку будет нелегко.

А сейчас они сидели в большой столовой, рассчитанной, по крайней мере, человек на двадцать, и завтракали запечённым в чесночном соусе мясом гридней. Лилиит уплетала уже вторую порцию и не могла остановиться. Это мягкое красноватое мясо таяло во рту и оставляло необычайный привкус. В своей жизни она пробовала деликатес всего дважды. Несмотря на то что эти животные были достаточно распространёнными в мире, редко удавалось убить их не отравленным оружием. Яд часто использовали для замедления безумно быстрых и ловких бестий, а уже потом добивали обычным оружием. Ведь охотились на гридней не из-за мяса, а из-за их когтей и зубов, которые были похожи на металл. Их переплавляли и делали оружие. Да и шкура бестий состояла из плотной толстой чешуи, которую при должной обработке можно было использовать для создания лёгкой защитной одежды.

— Фецилла, как обстоят дела с защитой поместья? Те патрули, которые мы обошли не внушают мне доверия, — заговорил Гилиам, обращаясь к хозяйке поместья. — Но сейчас я говорю о другой защите. Ваши владения расположены практически в глухом лесу. Он хоть и не так велик, но хотя бы гридни в нём точно водятся, — мужчина многозначительно указал на пустеющие тарелки отряда.

— О, вы об этом, мой гость, — елейно улыбнулась баронесса, — я уже отправила гонца в столицу с запросом в Орден. Если мне не откажут, а мне не откажут, — ещё одна улыбка, — уже меньше чем через пять недель в Кэйморе под моей опекой откроют местное отделение. Кто, как не Орден Теневых, сможет защитить моих людей от клыков и зубов злых созданий мира нашего.

— Сестра, не иронизируй, — скривился Леоф, откладывая в сторону столовый прибор. — Тебе ли не знать, что Теневые просто подхватили работу охотников, да и в их ряды тоже вступило немало моих собратьев по делу.

— В цивилизованном мире, именно Орден занимает первое место по борьбе с опасными созданиями, — усмехнулась напомаженными губками женщина. — Охотники давно не справляются со своими обязанностями. Если они, вообще, остались. То, что вы можете чуть больше простого человека, не делает из вас богов. Вас семь, а мир намного больше, чем нам известно. Сможет ли семь истинных охотников восстановить правду и не навредить человечеству?

Напряжённая тишина повисла в зале. Леоф крутил в руках кулон, который отдала ему сестра, Лилиит отложила вилку с пятью зубцами в сторону и подняла взгляд на предводителя. Воин спокойно посмотрел на Фециллу и утвердительно кивнул головой.

— Смогут. Слово охотника, — вскинул подбородок Гилиам, одним жестом выдавая своё происхождение.

Томас застыл, прислушиваясь к тишине утреннего леса. Стволы высоких деревьев уходили в розовеющее от восхода светила небо. А где-то там, недалеко в чаще проснулся некто живой. Охотник тихо перелез через поваленное и облепленное красным мхом дерево и закрыл глаза. Словно время ускорило свой ход, унося человека в своём водовороте.

Он посмотрел на мир глазами гридня и мысленно усмехнулся.

Самка. Вышла на охоту. Бестия подошла к небольшому ручью с прозрачной водой. Животное наклонило продолговатую голову и припало к ней. Раздвоенный хвост с шипами на концах недовольно взлетел вверх.

Томас сделал глубокий вдох, возвращаясь в своё тело. Он ещё не научился одновременно следить за миром и со своей стороны, и со стороны животного. Но уроки Лилиит не проходили даром, позволяя истинным лучше познавать себя.

Охотник вытащил один из парных изогнутых мечей и, стараясь не шуметь, направился туда, где, по его мнению, было животное. Парень не рискнул воззвать к умению, что показывала истинный путь, боясь потратить лишние силы.

Лесная тропка виляла и терялась в густой траве тёмно-зелёного цвета. Корни деревьев жирными червями разрывали почву и уползали вдаль. Охотник напряг слух и разобрал тихий шум воды.

Он близко.

Гридень стоял там же, опустив вытянутую серую морду к воде. Томас шагнул под косые лучи светила, колючий кустарник злобно вцепился в штанину.

Охотник тонко свистнул, привлекая внимание бестии. Та подняла морду и, обнажив длинные острые чёрные зубы, зарычала. Были бы у существа уши, они бы вздрогнули от шага человека, но только мечущийся из стороны в сторону раздвоенный хвост выдавал опасения гридня. Существо напрягло задние ноги, готовясь к прыжку, но Томас не спешил.

Парень окинул взглядом местность, но нор из которых могла поспеть подмога не заметил. Значит, гридень был один. Одна, ведь после использования сил истинных охотников, Томас знал пол существа.

— Ничего личного. Заказ, — он вытащил второй парный клинок и сделал шаг навстречу животному.

Это была просьба баронессы Дехасти — добыть деликатес. Благодаря желанию Леофа помочь сестре, отряд Гилиама попал в полную власть женщины, которая не стесняясь пользоваться ими.

Бестия взмахнула длинный хвостом и с тихим рычанием кинулась на человека. Томас сделал два шага — вперёд и в сторону, тем самым обманывая животное. Гридень мягко приземлился на лапы и угрожающе зарычал. Длинное гибкое тело отливало серебром в лучах светила.

— Боишься? — раззадоривал её своим голосом охотник.

Томас перехватил клинки. Остриё правого было направлено на бестию, левого — за спину охотника. Гридень изогнул туловище и, поднырнув, кинулся, метя человеку в шею. Парень встретил существо одним из мечей, но сталь заскрежетала по твёрдой коже, состоящей из мелких чешуек, и отскочила. А бестия ударила хвостом с острыми наконечниками по земле, оставляя два глубоких тонких рва.

Охотник сделал два шага в сторону и один быстрый — к животному. Существо попятилось, следя глазами за врагом. Хвост взлетел вверх и замер, говоря о том, что бестия в замешательстве. Томас не терял времени и, петляя, побежал на гридня. Существо зарычало, хвост со свистом, разрезая воздух, отбил удар одного из мечей, второй поранил кожу на левом боку.

Томас отскочил в сторону и сплюнул. Фецилла просила ещё и шкуру этого существа. Хотя никто так и не понял, зачем баронессе подобный материал.

Бестия двигалась медленно, переставляла лапы, приближалась к человеку, с предплечья которого капала кровь. Запах манил её, требовал разорвать врага и насладиться мясом. Потому и не заметила, как охотник крутанулся и одним точным ударом отрубил ей голову.

Лилиит перевязывала рану другу, не подпустив к нему Фециллу с иглой и железом. Томас шипел, когда охотница протёрла края рваной раны чем-то спиртным.

— Кровь больше не идёт, — заговорила она, снимая наложенный жгут и смазывая рану одной из тех мазей, которые вручила ей Эфрикс. — Повязку надо будет менять каждый день.

— Спасибо, — сын алари был чем-то обеспокоен и это не скрылось от глаза Лил.

— Что с тобой?

— Ты и я смогли научить всех использовать первую ступень, — медленно заговорил Томас. — Даже у Мартона начало получаться. Но что дальше? У нас нет зацепок куда идти и что искать. Мы не знаем, как развить в себе силы. Отряд истинных охотников попал под каблук несносной баронессе, и никто ей и слова поперёк не скажет. Мы застряли тут надолго. Леофа она так просто не отпустит.

— Как только Орден пришлёт своих людей, мы уедем, — тихо ответила Лилиит, садясь рядом с другом на кровать. — Ты ведь знаешь, как они относятся к таким как мы.

— И куда дальше?

Охотница не ответила. Она и сама не знала, что делать. Сэлис пропала, Рэйнер мёртв, а кому мстить за семью она не знает. Тупиком закончился их путь. Томас молчал, чувствуя то же самое. Истинные охотники где-то оступились.

В тяжёлую дверь покоев, выделенных охотнику, постучали. На пороге стояла высокая девушка в длинном синем платье с белым передником.

— Госпожа приглашает вас к ужину, — тонким голоском известила она и пропалила взглядом в Лилиит дырку. — Томас, что это всё значит?

Охотник возвёл глаза к потолку:

— Это мой друг, Дира, а не то что ты подумала.

— Ну конечно, — вышла из образа послушной служанки девушка. — Это уже третья с кем я тебя вижу. Ты ведь столько всего мне обещал, — брюнетка мяла в руках передник.

— Выйди и закрой дверь, — рявкнул вмиг рассвирепевший парень.

Дира развернулась и с громким стуком захлопнула несчастную дверь.

— Томас — крушитель женских сердец, — рассмеялась Лилиит.

Охотник вымучено улыбнулся, не мог же он признаться подруге, что боится ночевать в одиночку.

Фецилла Дехасти сидела за столом у камина. Дверь в кабинете на третьем этаже была закрыта. Она зажгла свечу и потянулась к бумагам. По полу процокали коготки и в кресло напротив запрыгнул пушистый белый кот.

— Живой ещё, — бросила она, не глядя на животное. — А ведь мой ровесник.

Баронесса взяла в руки перо и макнула в чернильницу.

«Гилиам Рэвард.» — вывела её рука. — «Отец: Йосфрин Адрак Рэвард. Мать: Алиел Рэвард. Двадцать восемь полных. Родина: Айвория, Нулбанар. Отречённый от трона. Волос: чёрный. Глаз: карий.»

Кот свернулся клубочком и громко замурчал, прикрыв глаза. Женщина положила перо на стол и пролистнула свои записи.

«Мартон.» — вывела она имя охотника и замерла. Необходимо было заполнить форму верно, но что делать, если у человека нет родового имени она не знала. Потом взяла себя в руки и продолжила. — «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Тридцать девять полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Главный охотник клана. Волос: лысый.» — баронесса рассмеялась от комичности написанного, но нарушить форму не посмела. — «Глаз: зелёный. Особенности: разорвана правая ноздря.»

«Лилиит.» — продолжала баронесса, заполнять лист. — «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Семнадцать полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: каштановый. Глаз: фиолетовый.»

Перо перескочило на новую строку. «Томас. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать полных. Родина: земли Кантаваны. Волос: каштановый. Глаз: голубой. Особенности: смуглая кожа.»

Фецилла посыпала лист песком, чтобы чернила скорее просохли и встала из-за стола. Из шкафа она достала ещё один тонкий пожелтевший лист и вернулась на место.

«Драдер. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать два полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: чёрный. Глаз: тёмно-серый.»

Новая строка.

«Осванд. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать один полный. Родина: Айвория, селение Ледайл. Волос: рыжий. Глаз: карий.»

Рука дрогнула, но она продолжила писать.

«Леоф Дехасти. Отец: Фэрим Дехасти. Мать: Енула Дехасти. Двадцать три полных. Родина: Айвория, Кэймор. Волос: светлый. Глаз: светло-серый.»

Женщина откинулась на спинку кресла и вздохнула. Кот по-прежнему громко мурчал, мерно вздымался его пушистый бок. Баронесса улыбнулась своим мыслям и потушила свечу.

Глава 9

Пропажа

Лилиит брела по пыльной дороге, петляющей между одинаково аккуратными белыми домиками с красной крышей. Людей было немного, в основном старики на лавках в тени раскидистых деревьев, да дети. Небо затягивали серые тучи, обещая монотонный дождь. Ветер усиливался, прогоняя людей с улицы, поднимая клубы пыли с дороги.

Охотница запахнула прохудившийся синий плащ и вздрогнула от окрика:

— Постой, охотница!

Её нагнала невысокая пухлая женщина с растрёпанными седыми волосами. Она заламывала руки, будто размышляя, стоит ли начинать разговор с незнакомкой. Видимо, какая-то из мыслей победила, и женщина заговорила:

— Светлых дней, тёплых звёзд. Моё имя Фария.

— Тихих ночей, попутных ветров. Лилиит.

— Деточка, правду говорят? Ты одна из возродившихся истинных охотников?

— Кто говорит? — неприятное чувство нахлынуло на Лил.

— Да все, — неопределённо махнула рукой собеседница.

— Я чем-то могу помочь? — постаралась заглушить девушка беспокойство.

Фария опустила взгляд вниз, туда, где у охотницы висел меч.

— Сын у меня пропал. Третий день уже пошёл. Я ходила к госпоже, она сказала, что разберётся. Но сколько ждать-то можно. Не думай, я заплачу.

Лилиит кивнула. Она за этим и пришла в деревню с оружием. Деньги заканчивались, а в путь она планировала отправиться как можно скорее. Это сейчас кров и пища достаётся им бесплатно, но пора подумать и о будущем.

— Пятьдесят серебряных, — шёпотом проговорила Фария.

Это были неплохие деньги. В самой дешёвой таверне место для человека с ужином без вина обходилось в восемьдесят медяков. Если с лошадью путешествуешь, то ещё двадцать монет за место для животного. Таким образом, если экономить, можно прожить на один серебряк в день.

— Когда вы в последний раз видели сына?

— Илхард пошёл в лес с другом, — бегло заговорила подданная Фециллы и оглянулась дабы убедиться, что никто их не подслушивает. — Шану вернулся вчера. Кожа на лице свисает ошмётками, один глаз вытек, что-то мямлит. Говорят, что языка у него во рту нет.

Лилиит нахмурилась, подумывая о том, что согласилась на слишком малую плату. А Фария тем временем продолжала:

— В лес они ходили, хотели оленя забить. Мясо, знаешь ли, даже со щедрой платы семейства Дехасти, купить не всегда получается. Вот и нет моего мальчика.

— Хорошо, — охотница вздохнула. — Опишите как выглядит Илхард и мне потребуется его вещь, любая.

Женщина понятливо кивнула головой, но ничего не сказала, заглядывая девушке в рот.

— Что?

— Ты найдёшь его? — глаза матери горели последней надеждой.

— Если он жив…

— Не смей так говорить! — завопила Фария. — Жив! Чует сердце матери!

— Если он жив, — повторила Лилиит, не обращая внимания на визг, — я его найду. Но деньги вперёд.

Женщина нахмурилась:

— А если не найдёшь?

— Тогда я найду его тело, — не скрывая правды, ответила охотница.

Фария поджала губы.

— Что стала? — поторопила её охотница. — Неси деньги, и вещь Илхарда захвати.

Женщина кивнула и побежала к одному из домов. Лилиит присела на лавку. С неба начали падать первые мелкие капли, будто кто-то через сито воду пропускал. Нахлынули на охотницу воспоминания о её первой охоте, когда понесло её в Рощу Первородных по дождю. С ней пошёл Рэйнер. Тот, кого она любит до сих пор. Тот, кого нет больше рядом.

Но больше всего пугало её то, что начинала она забывать родное лицо, его голос и чувства, что испытывала рядом.

— Я отомщу за тебя, — еле слышно прошептала Лилиит. — За всех, кто погиб в Гудрасе.

Она дотронулась до эфеса меча, который висел на поясе. Обмотанную кожаными ремешками рукоять украшала выжженная надпись. «Лилиит». Именно её имя парень нанёс на меч, который выковал его отец — кузнец Тэйн. Выдернуло девушку из воспоминаний возвращение нанимательницы. Фария стояла перед охотницей и протягивала небольшой кинжал с деревянной рукоятью.

— Илхард не взял его с собой. Я ещё тогда почуяла неладное, он с ним никогда не расставался.

Лил взяла в руки оружие. Нож был небольшой и хорошо ложился в руку, потемневшая рукоять говорила о том, что им часто пользовались.

— У него тёмные волосы и глаза. Несколько шрамов на лице, — говоря это, она передала девушке небольшой мешочек, звякнули монеты. — Тёмная кожаная куртка тоже была на нём.

Дремавшая до этого мысль подняла голову.

— Сэлис предписала ему путь охотника?

Фария кивнула головой.

— Особенности? Если я найду труп, то по чём должна опознать твоего сына.

Слёзы брызнули из глаз женщины и, всхлипывая, она ответила:

— На правой руке нет двух пальцев, и мочка левого уха отсечена. Они шли на север от селения.

— Если я не вернусь к ночи, иди в поместье и доложи обо всём что тут произошло баронессе.

Фария побледнела, но спорить не смела.

Лилиит вернулась к крайнему двору и отвязала Огонька от яблони, под которой оставила. Молабу посмотрел на свою хозяйку весьма красноречивым взглядом, а из-за сарая послышались смешки мальчишек.

— Что, успел уже кого-то слопать? — слишком громко поинтересовалась охотница у коня, получая ещё один осуждающий взгляд.

За домом кто-то ойкнул, а потом послышался топот и шлепки босых ног.

Девушка залезла в седло и накинула на голову капюшон:

— Поехали, мальчик. Сегодня мне нужна твоя помощь.

Молабу фыркнул, но послушно двинулся по дороге, хлюпая копытами по лужам. По тёмному небу было сложно определить, как давно минул полдень, но Лилиит упрямо направляла Огонька на север.

Когда лес обступил их с двух сторон, а за спиной частоколом стали деревья, охотница спешилась и вытащила из вьюков лошади кинжал Илхарда. Девушка была уверенна, что она сможет с помощью своей силы отыскать хозяина оружия. Конь с плохо скрываемым интересом наблюдал за хозяйкой, а Лил уже вцепилась в рукоять двумя руками и зажмурилась. Она представляла алую нить, которая оплетает нож и падает на землю.

Сделав глубокий вдох, Лилиит открыла глаза, замечая, что почва стремительно летит ей в лицо. Огонёк заржал и подставил морду, ловя обессилившую хозяйку.

Выпустив кинжал, охотница вцепилась в длинную коричневую гриву. Молабу заржал, но головой не мотнул.

— Спасибо, — погладила она коня по шее, уже твёрдо держась на ногах. Временная слабость прошла.

Лилиит подняла оружие и стряхнула с него грязь. Нить, что должна была привести её к хозяину кинжала, не появилась.

Чувствуя себя беспомощной, Лил обратилась к Огоньку:

— И что делать будем? Между прочим, тут деньги и на тебя, — хлопнула охотница себя по поясу, на котором висел мешочек с пятьюдесятью монетами.

Молабу возвёл очи к небу, а потом припал головой к земле и принюхался. Надеяться на нюх лошади было глупо, и девушка ещё раз обратилась к своим силам, пытаясь нащупать ту связь между человеком и его оружием. Но они оставались глухи к просьбе охотника.

Лилиит взяла под уздцы упирающегося коня и направилась глубже в лес. Высокая трава цеплялась за штанины, мелкие капли проскальзывали между листьями и время от времени попадали по курносому носу охотницы. Огонёк пригибал голову к земле, будто пытаясь что-то разглядеть, девушка же сжимала в свободной руке кинжал Илхарда.

Конь заржал и дёрнул хозяйку на себя так, что та вывернула руку.

— Какого ляда ты делаешь? — зарычала Лилиит, массируя вывихнутое плечо.

Огонёк загарцевал на месте и, не почуяв сопротивления, ломанулся куда-то в чащу.

— Да чтоб тебя, — выругалась охотница и побежала за скакуном.

Молабу не обратил внимание на окрики хозяйки, его влекло вперёд неведомое чувство. Конь не понимал, что происходит, но противиться этому внезапному, такому радостному и щемящему чувству не хотел.

Не мог.

Копыта поднимали брызги из неглубоких лужиц, сильные ноги с лёгкостью переносили тело через поваленные деревья и рвы. Огонёк совершенно забыл о том, что только что оставил свою хозяйку в лесу одну.

Лилиит продиралась через чащу, кляня непослушную клячу на чём свет стоит. Отпечатки копыт были видны на мягкой земле.

Спустя полчаса, девушка вышла к устью мелкой речки. След молабу обрывался.

— Несносное животное, — выругалась она, пытаясь понять куда делать лошадь.

Побродив по берегу и не найдя следов, Лилиит развернулась к лесу, собираясь вернуться и ещё раз пройти по следам Огонька, может, упустила что.

— Что ты тут делаешь, прекрасное создание? — привалившись к чёрному стволу стоял высокий мужчина с рыжей бородой. Глубокий капюшон скрывал глаза.

— Назовись!

Незнакомец хмыкнул и улыбнулся, ведь девушка молниеносно выхватила меч и направила на него.

— Илхард из Коенхарналиа.

Лилиит вспомнила слова Фециллы о том, что название деревушке давал её погибший отец. Женщина говорила, что на трезвую голову название поселения не произнесёт, и охотница теперь понимала почему.

— Илхард? Сын Фарии?

— Неужто маменька за мной девку послала? — рассмеялся рыжебородый.

— Что ты оставил в деревне, хотя всегда брал с собой?

— Нож, — нахмурился мужчина. — Где он?

Лилиит протянула вперёд левую руку с зажатым в кулаке кинжалом:

— У меня. Что стало с твоим спутником и почему ты шляешься по лесам вместо того, чтобы вернуться домой?

— Шану испугался и убежал, оставив меня одного. Без оружия, — развёл руками Илхард и откинул капюшон. Из-под кустистых бровей на охотницу смотрели пронзительные зелёные глаза.

Лилиит закусила губу. Что-то не складывалось в рассказе Илхарда, да и выглядел он намного старше, чем она его представляла. Ну какой мужчина, будь он хоть трижды охотником, будет жить с матерью в возрасте за тридцать?

Рыжебородый не торопил девушку, а лишь с интересом рассматривал.

— Шану покалечен, — наконец, переборов себя, заговорила Лил. — Вернулся в деревню с ободранным лицом, без глаза и языка.

Илхард не ответил, лишь сцепил с лязгом зубы.

— Что ты скажешь на это?

— Вечереет. А ты далеко за территорией поместья Дехасти. Без лошади.

— Без лошади, — согласилась охотница. — Где она?

Мужчина улыбнулся:

— Мне почём знать?

— Хорошо, ты прав, — Лилиит убрала меч. Ножны она так и не купила. Не хотела. Пояс, сделанный Рэйнером имел петлю для оружия. Цепляясь крестовиной, меч прижимался эфесом к бедру. — В деревню?

— Уже слишком темно. Заплутаем. В получасе пути есть заброшенная лесопилка, там можно переждать до утра. Всё же небезопасно тут по ночам.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — девушка послушно сложила руки на груди, наблюдая за Илхардом.

Мужчина почесал броду и ступил на лесную тропку:

— Идёшь?

— А куда я без коня? Да и тебя я обещала твоей матери привести.

Рыжебородый промолчал и махнул правой рукой, указывая путь.

Охотница хищно осклабилась. Двигаясь вслед за Илхардом, она придумывала план действий. Интуиция её не обманула. На правой руке у мужчины присутствовали все пальцы. Цвет волос и глаз не совпал.

Это был не Илхард.

Глава 10

Лесопилка

Фецилла сидела в полутёмном кабинете и листала дневник отца. Фэрим Дехасти оставил слишком много сведений. Плохо было только одно — все они были зашифрованы.

В дверь постучали.

— Входите, — глухо отозвалась баронесса, закрывая блокнот в кожаном переплёте.

На пороге стоял невысокий худой парнишка в тонкой безрукавке. Он склонил голову, дожидаясь разрешения.

— Говори.

— Ваша милость, к вам уже второй час хочет попасть прачка Фария. Молвит о деле важном.

— В такое время? — приподняла левую бровь Фецилла.

Парнишка сглотнул, глядя на тьму за окном и кивнул.

— Веди.

Мальчишка снова кивнул и метнулся в коридор.

— Дверь закрой! — крикнула вдогонку Фецилла, но её никто не услышал.

А уже через пять минут перед баронессой стояла пухлая седовласая женщина. Руки её тряслись, и она то и дело хваталась за чёрное платье.

— Госпожа, сын у меня пропал. Третий день минул.

— Ты уже приходила с этой проблемой, — отмахнулась баронесса. — Сколько можно мне этим докучать? Не маленький, да и охотник к тому же. Вернётся.

— Г-госпожа, я наняла вашу гостью для его поисков, — тихим виноватым голосом поспешила договорить Фария пока её не прогнали.

Фецилла Дехасти смяла платок, который до этого лежал на коленях, но не перебивала.

— Она отправилась на его поиски и просила прийти к вам, если до ночи не вернётся. Светило уже ушло, а вестей от истинной нет.

— За что мне это? — застонала баронесса. — Вначале вести о побитом зерне, потом письмо из Нулбанара, а теперь это. Эштуса вам в боги! Гурлин, прикажи постелить этой женщине в свободных покоях и позови мне моих гостей и брата!

Парнишка поклонился и помчался выполнять поручения.

Фария потопталась на месте и уже собиралась уходить, как вздрогнула от громового раската, который на самом деле оказался голосом её хозяйки.

— И во сколько же ты оценила жизнь своего отпрыска?

Фецилла кровожадно улыбалась.

— Пятьдесят серебряных шурлей, — голос дрогнул.

— Дешёвый охотник, — рассмеялась баронесса, а затем посерьёзнела. — Значит, стоит урезать вам жалование.

Дождь усилился. На ноги налипло столько грязи, что поднимать их становилось всё сложнее с каждым шагом. Ветер трепал полами плаща, а капюшон уже не защищал от стихии.

— Почти пришли! — перекричал ветер ненастоящий Илхард.

Лилиит сжимала и разжимала кулаки, чтобы заледеневшие пальцы начали слушаться. А узкая тропка, которой тут и в помине быть не должно, вывела двух людей к высокому зданию, сложенному из толстых зеленоватых стволов. Окна были забиты досками, везде валялась стружка, прибитая пылью и дождевой водой.

— Заброшенная, говоришь? — хмыкнула охотница, пнув валяющуюся в траве пилу с деревянной ручкой.

— Да, уже лет десять никто не появляется тут, — рыжебородый толкнул дверь, и та со скрипом отворилась.

Мужчина галантно отступил от прохода, пропуская Лилиит вперёд.

— А вдруг там медведь. Иди первый, — поторопила его девушка, чувствуя, как леденеют пальцы на ногах.

Ненастоящий Илхард пожал плечами и зашёл в помещение. Охотница потопталась на месте и ступила следом. Этот человек должен знать где находится парень, за поиск которого Лил получила деньги.

Рыжебородый тем временем высек искру и поджог хворост, сваленный в кучу у большого механизма, состоящего из огромной дисковидной пилы и нескольких ручек, которые должны были приводить ей в движение. Даже отсюда охотница видела, как блестят острые зубья.

Хлопнула дверь на ветру, заставляя Лилиит вздрогнуть, а мужчину улыбнуться.

— Сквозняк, — покровительная улыбка проступила сквозь растительность на лице.

Охотница прошла по усыпанному опилками полу и присела на сухой пень, стоящий у заколоченного окна. Пламя шипело и пожирало с невероятной скоростью сухие полена, обложенные камнями. Света от костра хватало на освещение небольшой части лесопилки, тепло медленно окутывало Лилиит. Но она не могла себе позволить расслабиться, ведь во тьме помещения могло скрываться всё что угодно. Она колебалась. Можно было воззвать к силе истинных и узнать, есть ли кто ещё на лесопилке, но уже сейчас она понимала, что сил не так уж и много осталось.

— Так почему маменька послала за мной бабу? — первым заговорил тот, кто назывался Илхардом.

— Я проезжала мимо селения, — начала сочинять охотница историю, — она мне бросилась под коня, моля о помощи. Неужели я могла отказать бедной женщине…

Рыжебородый хмыкнул, но не ответил.

— Так почему ты скрываешься тут, а не возвращаешься домой?

Мужчина молчал, сверля девушку взглядом. Не отдавая себе отчёта, Лилиит напрягла спину, будто кошка, готовящаяся к прыжку.

— Как зовут тебя?

— Амэл, — по привычке отозвалась девушка и усмехнулась про себя. Уже второй раз она использует это имя в довольно странных и даже опасных обстоятельствах. А ведь настоящая Амэл погибла вместе со всеми в селении Гудрас.

— Кто же ты, Амэл, раз согласилась сама на поиски человека в дремучем лесу?

Охотница прищурилась:

— А кто ты, назвавшийся Илхардом?

Рыжебородый рассмеялся в голос.

— И когда ты об этом догадалась?

— Когда ты снял капюшон, — Лилиит ещё сидела, но только так казалось, весь вес был перенесён на ноги, она готовилась.

— И кто же ты, Амэл? Если это твоё настоящее имя.

Из тьмы в круг света ступило ещё четыре мужчины, а один из них охнул:

— Ученица охотника!

Девушка вздрогнула и встретилась взглядом с Бехардом.

Гилиам пустил Урагана галопом, за ним на лошадях неслись остальные охотники. Фецилла осталась в поместье, выделив нескольких стражников с собаками породы маухур. В холке животные были высотой с некрупного волка. Эта порода была выведена специально для поисков. Поговаривают, что маухуры способны отыскать пропажу даже спустя несколько лет.

Мартон клял ученицу за подобные выходки, но панике старался не поддаваться. Все охотники пытались воззвать к своему «истинному взгляду» и понять в какую сторону двигаться. Но их уделали маухуры, они первые завыли и бросились в лес.

— Кто-нибудь объяснит мне что происходит? — Драдер зевал и тёр глаза кулаком.

— Из селения ещё в прошлом году начали пропадать люди, — перекрикивая ветер, отозвался Томас, который присутствовал при рассказе баронессы Дехасти. — Никто не придал этому значения. Ведь заправлял всем Халфрэг, а люди его не особо жаловали. Несколько дней назад пропал парень, охотник этой деревушки. Его мать наняла Лилиит.

— Ну, может, ищет ещё.

— Зная свою ученицу, она никогда не попросит помощи, — Мартон хмурился. — Но прачке она велела прийти к Фецилле, если до захода светила не вернётся. А это значит…

— Что она знала о том, что в этой истории не всё так чисто, — закончил за него Гилиам, ударяя чёрного коня пятками в бока.

— Банда Чёрных капюшонов? — прищурилась охотница, стоя на ногах и держа меч двумя руками.

— Не совсем, — усмехнулся рыжебородый. — Бехард у нас новенький, но я удивлён, что вы знакомы.

Седовласый, сцепив зубы, молчал. Его истинное состояние выдавали только напряжённые желваки на скулах.

— Да, худая она. Толку не будет.

— Скоро переберёмся отсюда куда-нибудь в более сытное место, — улыбнулся светловолосый мужчина в кожаной курточке. Его зубы были неестественно остры.

Лилиит почувствовала, как внутри всё холодеет, а внутренности сворачиваются в один большой комок. Она слышала о людях, которые затачивают себе зубы на манер животных. Они и были животными.

Людоедами.

Шансы на то, что Илхард жив уменьшались с нереальной скоростью.

— Вот же падаль, — сплюнула девушка себе под ноги, не сводя взгляда с пятерых мужчин, которые были больше её раза в два.

— Нанялась на поиски пропавшего охотника, и сама оказалась охотницей. Сэлис любит пошутить, — оскалился рыжебородый.

— Аккуратнее, — заговорил Бехард, вытаскивая из-за пазухи нож с длинным широким лезвием. — Она не так проста, Атим. Её учитель в одиночку отделал мой лучший отряд.

— Это из-за него тебя изгнали? — хохотнул низкий мужик с повязкой на глазу.

Бехард поморщился, как от зубной боли.

Белобрысый бугай облизнулся, в его руке был зажат мясницкий нож.

— Ты обещал мне угощение, Атим, — почти заурчал он, обращаясь к предводителю, который назвался Илхардом при встрече с Лилиит.

Мужик не успел ответить. Охотница с тихим шорохом кинулась в глубину лесопилки, растворяясь в темноте.

— Добыча сбегает, — усмехнулся бугай. — Отдадите её мне?

— Почему тебе? — визгливо перебил тощий мужик с немытыми длинными патлами.

— Потому что все вы тут работаете по моим задумкам, хоть и не признаёте старшинство, — с нескрываемой угрозой в голосе ответил он.

— Отсюда выхода нет, — рыжебородый вытащил из-за пня толстую палку. На её конце свисал камень, примотанный верёвкой. — Бехард, остаёшься тут. Стережём выход. Найдите её.

— А, может, дунешь? — визгливый людоед обратился к предводителю.

— Неизвестно как оно подействует на неё. Одного мы уже упустили из-за этой штуки. Ищите!

Лесопилка хоть и была большая, на самом деле состояла из трёх смежных комнат. Забитые досками окна попадались через каждые пять шагов. Лилиит притаилась за кучей отсыревшей древесины, сваленной у одной из стен.

Шаги смягчала стружка, которой был устлан пол лесопилки, но Лилиит, напрягая слух, уловила их. Мужчины не запалили факелы, они знали тут всё наизусть.

Трое. Первый прошёл мимо, не заметив, затаившую дыхание, девушку. Второй замер в нескольких шагах, но стук его собственного сердца заглушал все звуки. Последним шёл тот самый белобрысый великан. Даже из своего укрытия охотница видела, как он двигается: плавно и медленно, будто дикий кот на охоте.

— Проверь молокососа, — гаркнул он, оглушая Лилиит.

Девушка закусила губу. Илхард жив? Или они так решили её выманить? Всё равно не удастся скрываться долго.

— На месте!

— Живой, — одними губами прошептала Лилиит.

Теперь на кону стояла не только её жизнь, а и охотника, за которого она уже получила деньги. Осталось их отработать. Ох, и мало же она взяла с Фарии!

— Атан, дунь! Ни зги не видно! — повизгивая на звонких звуках, потребовал один из тех троих, что были не так далеко от Лил.

— Если она взбесится, сам ловить будешь!

Девушка не видела, как рыжебородый вытащил из-за пазухи тонкую свирель, вытесанную из светло-коричневого дерева. Не видела она и того, как все подчинённые Атана зажали ладонями уши. Охотница услышала лишь писк, который впивался в мозг, будто тысяча иголок. Тело переставало слушаться, дыхание сбилось.

— Это уже было, — прошипела она. — Если я выдержала крик нунаби, какой-то неведомой дрянью вам меня не взять.

Рыжебородый убрал ото рта свирель. Где-то в глубине лесопилки раздался шорох, что-то упало.

— Еда бушует, — рассмеялся кто-то, кого не видела Лилиит.

— Ну и где она?

Стружка смягчала шаги. А тьма скрыла занесённую руку с кинжалом, который впился в глотку одному из людоедов. С противным бульканьем, мужик осел на пол.

Маухуры бежали тихо, что было не свойственно псам. Дождь прекратил. Но в кромешной тьме людям пришлось спешиться и тащить лошадей за собой. Стражники запалили факелы. Но тишина, нарушаемая только треском сухих веток под ногами, нервировала.

Псы вывели людей к реке и теперь бежали вверх, против течения. Стражники, выделенные Фециллой, выдохлись. Охотники, к собственному удивлению, не чувствовали усталости. Дыхание сбивалось лишь у Мартона.

Небо начинало светлеть. Полночь миновала.

— Чего застряли? — гаркнул Атан, вглядываясь во тьму лесопилки.

Бехард подкинул веток в костёр, разведённый прямо в здании, и устроил свой зад на пне, где совсем недавно сидела охотница.

— Может уши закрыть не успели? — предположил бывший предводитель Чёрных капюшонов.

— Они тупые, но не настолько, — рыжебороды охнул. В круг света ступила девушка. Лицо её покрывали брызги крови, а в левой руке она сжимала небольшой кинжал, который показывала в лесу.

— Эштуса в свидетели! — вскрикнул Бехард, вскакивая на ноги. — Да она же троих уложила. Говорил я тебе, Атан, плохая идея с охотниками связываться.

— Ещё скажи, что тебе не понравилось, — рассмеялся рыжебородый. Он не отводил взгляд с Лилиит, а за спиной держал палку с камнем на конце. — Что, соплячка, думаешь смогла уделать трёх хиляков и со мной справишься?

Она молчала.

Это нервировало тех, кто вкусил человечины. Ничто так не раздражает зверя, как отсутствие страха у добычи.

— Атан, она убила твоих лучших людей!

Она молчала. Шагнула вперед.

— Ну, иди сюда, — рыжебородый замахнулся и рассёк палкой воздух перед собой. Камень со свистом пролетел в десятке шагов от Лилиит.

Охотница перевела взгляд на седоголового. Теперь Бехард понимал, что тот страх, что он испытал при встрече с её учителем — ничто. Глаза девушки были чёрные. Без радужки.

Она выпустила истинную сущность Лилиит, так же как сделала это в поместье Дехасти. Чистая ипостась души была кровожадна и зла. Очень.

Но она молчала.

Рыжебородый сдал первым. Он кинулся вперёд, размахивая палицей перед собой. Камень рассекал воздух с тихим свистом. Теперь, убить её, было делом принципа. Атан не сводил взгляда со своей добычи. Но, всё же, пропустил момент, когда Лилиит выхватила меч. Она двигалась плавно, не выходя из круга света. Камень несколько раз пролетал очень близко от женского лица. Рыжебородый закричал и ударил вниз, целясь по ногам. Камень с хрустом попал по бедру охотницы.

Она молчала.

Ни звука не проронив, и будто не заметила, что ей только что сломали кость.

Лилиит сделала быстрый шаг, припадая на левую ногу. Меч отразил удар, верёвка закрутилась на лезвии, камень глухо звякнул о железо. Атан дёрнул оружие на себя, пытаясь вырвать меч из женской руки.

Рыжебородый посмотрел ей в глаза и замер, даже не почувствовав, как кинжал Илхарда входит ему в горло.

Горячая кровь брызнула фонтаном. Бехард закричал, кидаясь к выходу.

Дверь распахнулась. В проходе стоял Гилиам, держа перед собой двуручный меч с изумрудом на крестовине. Он увидел свою подопечную.

Она выдернула нож из мёртвого тела и посмотрела на подоспевших охотников.

Чернота всосалась в зрачок, выпуская на волю фиолетовую радужку.

Схватившись за бедро, Лилиит осела на землю.

Глава 11

Счастный случай

Фецилла стояла на деревянном помосте и обращалась к людям. Селяне слушали её, открыв рты. Рядом с баронессой стояло шесть мужчин, у каждого по петле на шее. Они, казалось, не слышали слов женщины, смотрели на толпу стеклянными от безумия и страха глазами.

Бехард выдал всех. Но не избежал казни. Его тело уже покачивалось, привлекая птиц.

А Фецилла всё говорила, иногда бросая взгляды на прачку Фарию, которая стояла в толпе вместе со своим сыном. Охотнику Илхарду едва перевалило за семнадцать, но голова его была седа, как у столетнего старца. Левая рука отсутствовала по плечо. Но он улыбался. Мать обнимала его и плакала. Не веря в то, что истинная охотница спасла её ребёнка.

Лилиит закрылась в выделенных ей покоях и не выходила на протяжении трёх дней. Не открывала дверь ни служкам, ни самой баронессе. Только Гилиам смог попасть к ней. Он угрожал, требовал, просил. Но подействовали только слова о странном музыкальном инструменте, которое нашли в личных вещах рыжебородого людоеда.

Девушка впустила мужчину и сразу захлопнула за ним дверь. Она молча указала на одно из кресел, а сама устроилась в другом.

— Очень странное действие. Некоторые пугаются, другие тянуться на этот звук. Смотри. — Гилиам подул в дудочку, извлекая тонкий протяжный стон.

Лилиит почувствовала, как кожу покрывают мурашки и вздрогнула.

— У меня иммунитет после нунаби, — заговорила она впервые за трое суток. — Уничтожь её.

— Мне интересно откуда она взялась у того человека.

— Мы этого уже не узнаем. Просто уничтожь.

— Огонёк вернулся. Грязный, голодный и измученный, но сам пришёл к поместью, — сменил тему мужчина.

— Видимо, эта штука его и увела от меня, — качнула девушка головой на странный музыкальный инструмент, который лежал на коленях воина.

— Как твоё бедро?

— Неужели ты не говорил с лекарем? Не поверю.

— Я хочу услышать это от тебя.

— Для этого мира, эта рана сложная. Я скажу лишь, что заработала трещину в кости, которая почти не болит. Если не бредить рану, то заживёт быстро. Организм молодой.

Гилиам кивнул головой, понимая, что ничего другого и не мог услышать от неё.

— Зачем ты в это ввязалась?

— Я помогла человеку и заработала денег, — пожала плечами Лилиит. — Разве не этим должны заниматься охотники?

— Не когда они ещё слабы. Мы же ничего не можем толком. Зачем ты лезешь в пасть опасности, будто сдохнуть хочешь? Ах, да, я же забыл! Ты не можешь сдохнуть!

— Могу, — тихо ответила она. — Уже могу, скорее всего.

— Но ты ведь мне говорила…

Лилиит вздохнула и посмотрела на воина:

— Богиня, грозящая мне бессмертием, бесследно исчезла. Я хотела попросить у тебя разрешения на одиночную поездку.

— Куда ты собралась? Да ещё в таком состоянии!

Охотница отметила про себя, что у собеседника сжались кулаки.

— В Гудрас.

— Лилиит, Гудраса больше нет! Или ты и головой приложилась?

— Нет. Я помню. Но Первородная, что дала силу нашему богу всё ещё там. Она же тётка Сэлис. Эфрикс должна дать ответы на некоторые мои вопросы.

Гилиам чувствовал натянутость этой беседы. Каждый ответ он с силой вытягивал из Лил.

— Тогда мы едем все вместе.

— Нет! — она вскочила и поморщилась от боли, что прострелила левую ногу. — Никто не знает кто такая Эфрикс. Думают, что знают. Остальное открылось мне со временем. Эти легенды, в которых Сэлис направляет Охотника к некой Первородной в Роще… Там он получает от неё силы, амулет в форме ока и теряет имя и зрение. Сэлис могла направить нашего покровителя к своей тётке. К ведунье селения Гудрас. И если я и поеду к ней, то сама.

— Тётка Сэлис? — нахмурился Гилиам. — Ещё в свитках времён империи Алиарна говорится о том, что нет у Судьбы и Случая родичей.

— Легенды лгут, королевич, — огрызнулась Лилиит, понимая, что своим обращением ставит крест на дружественном общении с этим мужчиной. Но обида за потерянный год жизни всё ещё жгла её изнутри. Она, наконец, нашла момент ужалить его, отомстить. Хотя, это не принесло того удовольствия, на которое надеялась охотница.

— В таком случае, я вынесу этот вопрос на совет между всеми нами, — Гилиам встал и направился к выходу.

Уже у самой двери он замер, будто собирался что-то сказать. Постояв так с секунду, мотнул головой и покинул покои.

Лилиит дождалась, пока дверь закроется, и с тихим стоном опустилась в кресло. Левое бедро разрывало болью. Она солгала. Ранение было ужасным. Охотница даже не была уверена, что когда-нибудь сможет ходить без хромоты.

Девушка потянулась к суме и вытащила из неё данир, которым лечилась всё это время. Почти все прожилки в камне уже почернели, но он продолжал извлекать боль и залечивать бедро. Лилиит приподняла подол рубахи, доходящий почти до колен и приложила к левой ноге лекаря. Выскользнули розовые щупальца и с острой болью вонзились в бедро. Сцепив зубы, девушка вжала камень и откинула голову на спинку кресла. Она чувствовала, как под кожей шевелятся щупальца, как они соединяют сосуды и расщепляют осколки кости.

— Эштус, — тихо позвала она.

Мгновения текли медленно, нарушаемые только тяжёлым дыханием охотницы. А потом появился он.

Мужчина усмехнулся и опустился в кресло, напротив Лилиит:

— С каждым разом ты во всё более интересной позе.

— Ты обещал мне случай, помнишь?

Бог кивнул головой.

— А взамен ты должна была найти мою сестру.

— Мне для этого и нужна твоя помощь. Я отправляюсь в Гудрас к Эфрикс. Она должна что-то знать о Сэлис.

— В таком состоянии? — изумлённо поднял брови мужчина. — Ты уверена, что с такой травмой сможешь доехать? Хотя бы сесть в седло?

Охотница покачала головой:

— Но я должна попробовать. Может, Эфрикс поможет мне и с этим.

— И что ты хочешь от меня?

— Помоги сбежать.

— Тогда поторопись. У меня у самого не так много времени…

Лилиит вскочила на ноги и тут же поморщилась от боли. Поморщился и Эштус, понимая, что испытывает девушка.

Охотница тем временем достала помятый лист и макнула в чернильницу перо.

«Меня не искать. Развивайте силы. Продолжайте медитировать. Я найду вас, даже если вы уедете из поместья. Я вернусь. Слово охотника.

Лилиит.»

Оставив записку на кресле, она начала одеваться. Бог кашлянул и рассмеялся:

— Если ты думаешь, что стриптиз в твоём исполнении сможет меня подкупить, то ошибаешься.

— Заткнись.

Эштус окинул критическим взглядом стоящую перед ним девушку и кивком головы указал на дверь.

— Тебе повезёт. Иди.

Закинув на плечо суму и опираясь на меч, Лилиит вышла из комнаты. Бог постарался, и она не наткнулась ни на одно живое существо. В конюшне ей выдали Огонька, даже не спросив куда она собралась. Лишь сам конь недовольно фыркал, пока его хозяйка с болезненной гримасой залезала в седло.

Только через несколько часов заметят пропажу. А девушка уже будет далеко от Кэймора и владений баронессы Дехасти.

Гилиам склонился над пергаментом и вчитывался в символы, выведенные красными чернилами, которые по неизвестной ему причине не желали переноситься на новый лист.

Воин отложил перо и встал. На мир спускалась ночь. Он бросил взгляд на записку, которую оставила Лилиит и зажёг свечу. Гнал от себя мысли о девушке, потому что заходили они совершенно не туда, куда нужно было. Силой воли переключил своё внимание на другую проблему.

— Что же с тобой не так? — в сердцах закричал мужчина, понимая, что переписать свиток, украденный из библиотеки при храме Сэлис, ему не удастся.

В дверь постучали.

— Входи!

В проёме стоял Мартон:

— Ты не поедешь за ней?

— Нет. Она об этом попросила. И я не вижу причин отказывать.

— Лилиит ранена. Она в одиночку отправилась неизвестно куда! Неужели, тебе всё равно?!

— Я знаю куда она поехала. И знаю зачем. А теперь закрой дверь с той стороны. У меня нет никакого желания с тобой говорить.

Охотник с разорванной ноздрёй развернулся на пятках и хлопнул дверью.

— Не маленькая уже, — договорил Гилиам. — Разберётся со своими богами и вернётся.

Воин свернул свиток с красными письменами и отправил в камин. Пламя с охотой принялось пожирать подачку и радостно шипеть.

Помассировав виски, Гилиам подошёл к окну и оперся ладонями о холодный каменный подоконник.

— Она вернётся. Ведь дала слово.

Тёмный шёлк ночи спустился на поместье, в пруду несколько раз квакнула лягушка и наступила тишь. Воин зевнул и потянулся до хруста в суставах.

Не спала и Фецилла Дехасти. Перед ней лежал пухлый конверт, который доставил гонец всего час назад.

Женщина сломала чёрную печать и вытащила несколько листов.

«Светлых дней, тёплых звёзд.

Орден тронут вашей заботой и не может отказать вам в просьбе, многоуважаемая баронесса Дехасти. Я незамедлительно подпишу приказ об открытии филиала в Кэйморе. Ещё до праздника урожая, пред вами предстанут Теневые, которые будут рады сложить головы ради защиты ваших подданных.

С вашей стороны очень любезно спонсировать защиту не только своего поместья, но и города.

Отдельная благодарность за список ваших гостей, это очень поможет нам. Вы преданно служите нашему делу. Да хранят вас боги.

Баронессе Дехасти от главы Ордена Теневых.»

Женщина свернула письмо и подожгла от свечи. Пламя жёлтыми языками облизывало бумагу, уничтожая. Она улыбнулась. Никто не имеет права идти против устоев и правил. Даже её брат не станет исключением. Охотники вне закона.

Охота началась.

Глава 12

Гости

Холодным пасмурным утром у поместья Дехасти остановилось около двадцати всадников. Скинув серый капюшон, один из приезжих обратился к спешащим навстречу слугам:

— Предупредить хозяйку. Рыцари Пепла прибыли.

Слуга со шрамом на лбу согнулся в поклоне и помчался к поместью. Но надобности в этом не было. Фецилла уже спешила к гостям. На ветру раздувалось её лёгкое светло-зелёное платье.

— Приветствую, в моих владениях.

Говоривший мужчина спешился. При каждом его шаге звенела кольчуга, спрятанная под плащом. Он склонил голову и поцеловал руку баронессе.

— Прекрасно выглядите. Наша обидеть ещё не достроена, мы просим принять нас как гостей.

— Как только вы представитесь, — улыбнулась Фецилла.

Мужчина поднял на хозяйку поместья зелёные глаза:

— Шагрод Алемин, пепельный рыцарь, глава Ордена Теневых в Кэйморе.

— Мой дом, ваш дом, — указала на поместье баронесса. — Слуги присмотрят за вашими лошадьми и подготовят покои. Шагрод, проследуем в мой кабинет.

Фецилла прошла к центральному входу, украдкой разглядывая своего гостя. Высокий с короткими чёрными волосами и тонкими шрамами на лице. Он создавал впечатление истинного воина, готового бороться с опасностями до последней капли крови. Мужчина делал вид, что не замечает того, как баронесса разглядывает его, и с интересом посматривал по сторонам.

— Ваши гости ещё тут?

— Поговорим об этом у меня, — слишком резко отозвалась Фецилла, открывая перед рыцарем тёмную дверь.

Шли молча. Мимо проходили слуги, но охотников они не встретили. Мужчина зашёл в полутёмный кабинет и усмехнулся. Он был уверен, что именно тут погиб Халфрэг от руки наёмного убийцы.

Баронесса указала на кресло у стола, а сама подошла к камину. Не глядя на гостя, заговорила:

— Мои гости всё ещё тут. Я бы хотела обойтись без кровопролития в этих стенах. Ваш начальник писал мне, что есть возможность завербовать их под ваш стяг. Это так?

Шагрод кивнул головой:

— Да. Но только по согласию обеих сторон и успешном прохождении испытания. Они согласятся отречься от своих взглядов и пойти под наш стяг мирно?

Фецилла закусила губу. А мужчина продолжал говорить.

— В ином случае, они будут заклеймены преступниками и отправятся в темницу. Это нарушение закона против власти, вам ли не знать?

Вопрос повис в воздухе, не требуя ответа.

— Судить их будет Главный Совет?

— Да. Если они не окажут сопротивление при задержании. Мои парни не цацкаются.

— Я против кровопролития в этих стенах, — Фецилла повернулась к гостю и прожгла его взглядом.

Шагрод пожал плечами:

— Это зависит не от меня. Но то, что в рапорте был ваш брат, говорит о многом.

— И о чём же?

— Опасная вы женщина, баронесса Дехасти.

Лилиит осадила Огонька на подходе к деревне. Медленно ступая, конь прошёл по главной улице и остановился у высокого богатого дома.

На крыльцо вышла худая сгорбленная женщина, закутанная в коричневый тёплый платок. Она нервно теребила кончик русой косы.

— Светлых дней, тёплых звёзд, хозяйка, — поприветствовала её охотница, не слезая с лошади. — Не подскажешь как найти корчму?

— Нет у нас корчмы, — глухо отозвалась женщина. — Сгорела прошлым летом. Могу предложить переночевать в сарае, путница.

— Благодарствую, — кивнула головой Лилиит, спрыгивая с Огонька. Острая боль отозвалась в левом бедре.

Завтрак в поместье Дехасти проходил в подозрительной тишине. Фецилла сидела во главе длинного стола и с интересом наблюдала за всеми своими гостями. По правую руку от хозяйки сидел Гилиам и охотники, по левую — Шагрод и несколько его приближенных рыцарей.

Приехавшие накануне, переоделись в свободные штаны и рубахи, потому было сложно с первого взгляда сказать кто они и к какой касте принадлежат. Но зоркий глаз Мартона углядел татуировки на запястьях о чём незамедлительно сообщил Гилиаму. Тот кивнул головой, он уже и сам догадался кого пригласила в своё поместье баронесса. Не понимал мужчина только почему ему об этом не сообщили. Он бы собрал охотников и выехал из поместья до приезда Ордена Теневых.

Фецилла громко опустила вилку на блюдо, привлекая внимание собравшихся к своей персоне, и заговорила:

— Раз вы не желаете начать разговор, его начну я. Позвольте представить. Это охотники, именуемые себя истинными. А это глава Ордена Теневых в Кэйморе и его приближенные.

— Сестра, — Леоф удивлённо выдохнул, но больше ничего не произнёс.

— Слушаю, дорогой братец, — слишком наигранно удивилась обращению баронесса.

— Давайте объясню ситуацию я, — мужчина, которого Фецилла представила главой Ордена встал из-за стола. Проведя рукой по уложенным на правую сторону тёмным волосам, он обратился к охотникам. — Моё имя Шагрод Алемин. Такие как вы, называете нас пепельными рыцарями. Это имя привязалось настолько, что и мы сами, бывает, так кличем друг друга. Перед вами сейчас совет Ордена Теневых города Кэймор. Наша обитель ещё непригодна для обитания, потому госпожа Дехасти любезно позволила погостить в её поместье. Как-никак, а половина наших трат на нужды Ордена в этом городе она взяла на себя и незамедлительно внесла нужную сумму на счёт ордена в банк Линдривана.

— Ближе к делу, — перебил его Мартон.

Шагрод смерил охотника презрительным взглядом:

— Не учили ли тебя, Мартон из Гудраса, что невежливо перебивать того, кто говорит?

Охотник с разорванной ноздрёй открыл рот и тут же его захлопнул.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Шагрод. От этой улыбки всем стало не по себе. Даже Фецилле. — Так как госпожа Дехасти любезно предоставила нам пищу и кров, мы должны были знать с кем его придётся делить. Представьте моё удивление, когда мне приходит рапорт о том, что в поместье баронессы гостят охотники. Да не простые, а те, кто называют себя истинными. Это же находка. Я не могу не предложить вам вступить в наши ряды. Что скажите?

— Ты предала нас, сестра, — воскликнул Леоф, откидывая от себя нож с позолоченной ручкой. — Послушай, ты сдала нас в руки Ордену!

— Леоф, — попыталась утихомирить его Фецилла, но глава Ордена Теневых жестом попросил её замолчать.

— Это ты послушай, щенок, — злобно прошипел Шагрод. — Вы дурите людей, доказываете, что можете управлять давно утерянной силой. И чего достигли? Можете приручить дракона? Можете вылечить человека, разорванного на куски? А наш Орден стремится к этому. Мы ищем знания бога-предателя и уже сдвинулись с мёртвой точки. Вот только мы не позволим нашим знаниям выйти за пределы стен Ордена. Любой человек, назвавшийся истинным охотником, станет одним из нас или будет уничтожен. Что выберете вы?

— Какая ступень? — Гилиам сложил руки на груди и внешне казался весьма спокойным.

— Мы не дикари, чтобы делить умения на ступени и ветви, — скривился Шагрод. — Это удел прошлого. Но мы уже освоили силу Лиеры и Авандана.

— При чём тут боги? — встрял в диалог Драдер, который не прекращал поглощать пищу, не обращая внимания на напряжённую обстановку.

— А ещё что-то говорите о силе! Если уж доказываете, что являетесь истинными… — мужчина залпом выпил воду из фужера. — Всё равно этот разговор не выйдет за эти стены. Я прав, Фецилла?

Женщина кивнула головой.

— Сила, которую получил ваш бог, была собрана из частичек умений других божеств. Бог пламени подарил Охотнику зрение, что видит ночью. Богиня воды позволила замедлять само течение времени. Но если вы об этом не знали, то и опасения напрасны. Вы лишь людишки, которые возомнили себя богами. Но если согласитесь, то мы научим. А если нет, то позорные столбы и ямы темниц ждут вас.

— Это уже угрозы.

— Это предупреждения. Вы выступаете против веры, против народа и воли короля. Охотники вне закона! Потому и образовался Орден. Миру нужны защитники, а не дикари! Присоединяйтесь!

— Значит ли это то, что ваш хвалёный Орден уничтожает всё, что связано с поисками истины, которую вы скрываете? — Леоф вскочил на ноги. — Истины, которую вы пытаетесь присвоить себе, хотя ни один из вас не прошёл настоящего испытания!

— Что ты там лепечешь, малец? — один из пепельных рыцарей встал, отодвинув от себя стул с высокой спинкой.

— Ты прав, Леоф из Кэймора, — усмехнулся Шагрод. — Спокойнее Жаз, они всё равно отсюда не уйдут. Или очистка или смерть.

— Ты обещал без кровопролитий, — напомнила Фецилла, нервно теребя тканевую салфетку.

— Обещал.

— Ты и тебеподобные убили моих родителей, — Леоф уже не сдерживал себя. — Феци, ты приютила на груди змея!

— Ответишь за свои слова? — лицо наместника Ордена посуровело. — Ты только что нанёс мне оскорбление, которое можешь смыть только кровью.

— За его слова отвечу я, — Гилиам со вздохом встал со своего места. — Он мой подопечный и несу за него ответственность я.

— Никакой крови в стенах поместья, — кивнул головой Шагрод. — У пруда через полчаса. Надеюсь, вам хватит духу не сбежать.

— Я поставлю нечто большее на кон, если ты не возражаешь, — воин провёл рукой по лицу, будто избавляясь от страхов. — Если ты выигрываешь поединок, то мы безоговорочно присоединяемся к твоему отряду. Если ты первый выронишь оружие, то мы вольны делать что пожелаем. А мы пожелаем покинуть это поместье. И кое-что узнать.

— У пруда через полчаса.

Никто не заметил, как побледнела хозяйка поместья.

Гилиам отдал всего два приказа:

— Собрать вещи и ни слова о Лилиит.

После этого он закрылся в своих покоях.

Охотники разбрелись по своим комнатам, выполнять поручения.

Воин, убедившись, что никто его не подслушивает обратился к богу, который мог его сейчас услышать.

— Эштус, прошу тебя о помощи, как охотник. Как тот, кого оберегает твоя сестра. Я не алари и никогда не поклонялся тебе, как богу мира нашего. Но от нашей общей знакомой знаю, что Сэлис сейчас не в состоянии услышать меня. Помоги мне, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь Лилиит. Ведь вы оба заинтересованы в ней.

Бог-случай со скучающей миной следил за тем, как воин меняет свою одежду на кольчугу, закрепляет наручи. Он смотрел на мужчину, который не мог его видеть, и качал головой.

Гилиам замер на какое-то мгновение у письменного стола, не веря своим глазам. На отполированной столешнице лежал пожелтевший от времени свиток с письменами, что вывели красными чернилами. Но он мог поклясться, что сжёг его накануне вечером. Мотнув головой, будто отгоняя наваждение, воин сгрёб вещи в баул и задержал взгляд на свитке. Потом закинул его в суму, взвалил на плечо меч в дорогих кожаных ножнах и вышел из покоев.

Эштус проводил его взглядом, но ничего не сказал. Охотник его всё равно бы не услышал.

Глава 13

Орден Теневых

У выхода из крыла его ждали охотники.

— Лошади готовы. Давай вещи, я оседлаю Урагана.

Гилиам передал баул Мартону и благодарно кивнул головой.

— Зря ты в это ввязался, — Леоф сжимал и разжимал кулаки, но голос его звучал ровно.

— Как только начнётся бой, — перебил его воин, — бегите к конюшне и уезжайте.

— Что ты сейчас сказал? — встрепенулся Осванд. — Не наш ли великий полководец и охотник сдаётся раньше времени?

— Если пепельный рыцарь вызвал на поединок, он уверен в своей победе.

— И что тогда, нам теперь всегда делать ноги, если противник сильнее?

— Если ты обнажишь меч против Ордена, не найти тебе спокойного места на этой земле. Они достанут и сделают так, что смерть тебе покажется наслаждением. Я знаю о чём говорю, Орден часто приглашали ко двору.

Мартон широкими шагами приблизился к воину. Он слышал лишь обрывки фраз, но ему этого хватило. Охотник ткнул Гилиама в грудь пальцем и процедил сквозь зубы:

— А теперь забери свои слова обратно. Я не позволю тому, кто завёл нас в такую задницу, так просто сдаться. Ты должен вздёрнуть этого говнюка, иначе дело всей твоей жизни падёт прахом, королевич!

— У меня есть последователи, — громко рассмеялся мужчина. — Пора. Иначе они решат, что я позорно сбежал.

Мартон прикрыл глаза, шепча ругательства под нос. Ученица сделала ноги, королевич жертвует собой ради высшей цели. Где они оступились?

Но на этот вопрос ответил Леоф. Голос его звучал всё так же ровно, но угроза сочилась из него, как сок из яблок под прессом.

— Сестричка.

Гилиам шёл медленно, наслаждаясь каждым мгновением, которое пролетало, пока он переставлял ноги. Густая трава цеплялась за бляхи высоких ботинок, лёгкий ветер нёс сладкие запахи цветов, распустившихся неподалёку. В воздухе витала свежесть от озера, жужжали насекомые-кровопийцы и одиноко поквакивала лягушка.

У водной глади, покрытой кувшинками и речными лилиями, стояли люди, закутанные в серые плащи с капюшонами. Светило жарило, как в последний раз, и уже сто потов сошло с рыцарей пепла. Но они не смели открыть свои лица до тех пор, пока вызванный на поединок воин не поравняется с ними и не произнесёт нужные слова.

Но Гилиам не торопился. Он подошёл к Фецилле, которая сидела на резной лавке в тени высокой ивы. Воин положил меч у её ног и стал на одно колено, но голову не опустил.

Мужчина видел, как побледнела баронесса, встретился с ней взглядом и заговорил:

— Благодарю за оказанное гостеприимство, госпожа Дехасти. Вы много сделали для моего отряда. Слишком много. Надеюсь, что ваш брат простит ваш поступок. Я благодарю богов за то, что свели меня с такой прекрасной женщиной. Да хранит Сэлис ваш путь.

После этих слов он встал, отряхнул штанину от налипших травинок и, подхватив с земли меч, направился к Шагроду.

Пепельный рыцарь вздохнул с облегчением и скинул с головы капюшон. Тёмные волосы слиплись от пота, глаза слезились.

— Светлых дней, тёплых звёзд! Я, Гилиам Адрак Рэвард принимаю твой вызов на поединок. Сражаемся до потери оружия.

— Тихих ночей, попутных ветров! Я, Шагрод Алемин, вызвавший тебя на поединок, согласен со всеми условиями. Победивший выбирает наказание проигравшему.

Люди расступились, формируя место для сражения. Слуги, которые всё это время толпились неподалёку, подошли и заняли места по бокам лавки своей госпожи. Фецилла теребила в руках батистовый платочек и бросала взгляды на брата. Но Леоф делал вид, что не замечает этого. Его внимание было приковано к человеку, который принял вызов вместо него.

Гилиам вытащил меч с изумрудом на крестовине из ножен и, обхватив его двумя руками в кожаных перчатках, направил остриё на противника.

Шагрод скинул плащ, передавая его одному из рыцарей, и принял из рук другого пламевидный меч и широкий серебристый щит с эмблемой Ордена.

— Одноручный фламберг, — сплюнул Мартон.

Рыцарь пепла отвёл левую руку с щитом в сторону:

— Первый кто окажется обезоруженным — проиграл.

Леоф поймал взгляд сестры и прошептал одними губами:

— Я тебя ненавижу.

Первым напал Шагрод. Щит отразил удар двуручного меча, а фламберг просвистел рядом с плечом противника. Гилиам развернулся в бёдрах, усиливая атаку. Меч встретился с пламевидным клинком. Посыпались искры.

— Лучше бы сдался без боя. Очистку прошёл бы легче, — усмехнулся пепельный и ударил щитом.

Воин отразил выпад мечом. Земля под его ногами просела.

Мужчина не ответил. Он нашёл взглядом своих в толпе и кивнул головой. Подал знак. Но ни один из них не сдвинулся с места.

— Придурки, — зашипел Гилиам, уворачиваясь от рубящего удара.

Шагрод отскочил и тут же с разбегу прыгнул, намереваясь нанести удар щитом в лицо. Охотник припал на одно колено, уклоняясь от удара. Направленный вверх меч, сорвал с руки рыцаря перчатку.

Воину показалось, что время замедлило свой ход. Сердце медленно ломало рёбра изнутри, слуги Фециллы слишком размеренно открывали рты в крике. Не замедлился только Шагрод, который развернулся и бежал на противника.

Гилиам среагировал и развернулся торсом. Фламберг со свистом прошёл мимо. Мужчина слышал, как вздохнул от удивления пепельный рыцарь.

Охотник сделал шаг вбок, а затем вперёд. Подцепил мечом щит с изображённым на нём драконом, который изрыгает пламя на самого себя, и отвёл его в сторону. Быстрый шаг вперёд. Рванул на себя меч. Шагрод пошатнулся и выронил щит, ремни которого были перерезаны.

Гилиам не успел отреагировать, хотя видел, что клинок противника занесён для удара. Пламевидный клинок вонзился в правое плечо, фонтан крови брызнул в лицо противнику, позволяя охотнику сделать шаг назад.

Воин обернулся вокруг своей оси, вкладывая в удар всю силу. Инерция развернула человека, меч летел, рассекая воздух, и с чавканьем вошёл в правое плечо Шагроду.

Рыцарь покачнулся, но оружие не выпустил. Алая кровь текла по руке вниз, омывала изогнутое лезвие.

— Тебе не победить, дикарь!

Рыцарь перехватил меч в здоровую руку и глотнул воздух. Перед глазами у него поплыло, но не мог глава Ордена Теневых в Кэйморе позволить победить какому-то проходимцу. Пусть он и сын короля. Он зовёт себя истинным охотником, потому должен сдохнуть!

Обещания, данные баронессе Дехасти, стёрлись из памяти. А время замедлило своё течение. Шагрод применил умение третьей ступени, тратя на это последние капли сил. У него был только один шанс.

Шагрод чувствовал, как время размылось, стало тягучим, как дёготь. Фламберг с лёгкостью прошёл через разжиженный воздух, впиваясь в бок врагу. Он видел, как охнул Гилиам, как расширились его зрачки от боли, как с надсадным треском разбились кольца кольчуги. И мир стал темнеть. Силы покидали мужчину, сколько бы он ни цеплялся за них. Потерять сознание от истощения на глазах подчинённых, не то, что нужно было. Но Шагрод больше ничего не контролировал. Пальцы левой руки разжались. Меч с тихим шелестом приземлился на траву.

Вот только две руки в кожаных перчатках всё ещё держали меч с изумрудом на крестовине.

— Какого ляда вы не послушались моего приказа? — бушевал Гилиам, топча грязными ботинками пушистый ковёр бледно-розового цвета.

Мартон, Осванд и Леоф расположились в креслах, Драдер стоял у окна и поглядывал на садящееся на горизонте светило, а Томас лениво шевелил кочергой угольки в камине. Хоть и было позднее лето, в каменных помещениях поместья было прохладно.

— Ты ведь сам говорил, что мы равны, — осклабился Мартон. — Так какого ляда мы должны слушаться приказов? Ты не попросил, а потребовал.

Гилиам со стоном приложил пальцы к вискам. Раны, нанесённые несколько часов, назад болели и кровоточили. Хотя Фецилла побеспокоилась о том, чтобы ему и Шагроду предоставили лучших лекарей. Баронесса отправила гонца на самой выносливой лошади в Кэймор и заплатила золотом за карету, в которой доставили трёх целителей. Примчавшиеся меньше чем через час лекари залатали раны и быстро поставили на ноги Гилиама. Мужчина с пышными седыми усами покачал головой:

— Быстро же на вас всё заживает.

Речь шла не только об охотнике. Рыцарь пепла тоже оклемался достаточно быстро для тех травм, которые получил во время сражения. Королевич предполагал, что это одно из умений. Но пока что это были только его предположения. Он ждал ночи.

— Если бы я проиграл, всех вас заковали бы в кандалы и провели обряд очищения. Или просто снесли бы головы.

— Но ты не проиграл, — Драдер был невозмутим. — Ты уделал самого наместника Ордена в Кэйморе.

— Это меня и тревожит. Так просто это нам не дастся.

— Да и к тому же, проиграй ты, мы бы всё равно не знали, что нам делать, — развёл руками Леоф. — Это ты нас ведёшь, по ведомым только тебе тропкам. Ты привёл нас в Тэйгейт. С этого всё началось. Ты, получил кулон моей сестры. И мы опять в тупике. Твой ход, охотник. Куда нам? Что нам делать?

— Завтра на рассвете мы выезжаем отсюда, — Гилиам медленно двинулся к чёрной двери с посеребрённой ручкой. — Спать этой ночью не советую.

Мужчина долго петлял по узким коридорам, иногда задерживался у портретов, что висели на стенах. Не мог себя заставить. Но ноги всё же привели его к покоям на втором этаже. Гилиам постучал и замер, надеясь на то, что ему не ответят.

— Входи, королевич.

Шагрод сидел в глубоком кресле у камина. У него на коленях расположилась одна из служанок Фециллы. Заметив гостя, она попыталась встать, но мужские руки удержали её на месте.

— Боишься его?

— Нет, — встрепенулась девушка, опуская глаза. — Дел ещё много.

— После их выполнения, вернёшься.

Служанка вспорхнула с коленей рыцаря, оправила подол платья и выбежала из комнаты.

— Знал, что я приду.

Это был не вопрос. Пепельный рыцарь не ответил.

— Я выиграл поединок, — продолжил говорить истинный охотник, заметив, как скривился от этих слов глава Ордена.

— Ты и твои дикари могут быть свободны, пока что.

— Это только одна из наград, — усмехнулся Гилиам, переходя к сути.

— И что же ты ещё желаешь? — Шагрод скрестил руки на голой груди.

Воин молча подошёл к камину и присел перед ним на корточки. Маленькие языки пламени отражались в его тёмных, как ночь, глазах.

— Ты расскажешь мне всё, что знаешь о силе тех, кто раньше звался охотниками.

В ответ рыцарь рассмеялся.

Глава 14

В поисках дома

С каждым днём темнело всё раньше, а ночевать в полях и лугах становилось всё холоднее. Зарядили дожди, бедро ныло и привалы пришлось делать чаще.

Когда на горизонте показалась деревня, Лилиит даже не сразу поверила своим глазам. Где люди, там тепло и нормальная еда. Припустив Огонька галопом, девушка миновала редкий березняк и добралась до невысоких серых домов. Молабу остановился у двухэтажного покосившегося здания с прокопчённой соломенной крышей. Навстречу девушке вышел рябой парнишка и, забрав лошадь, направился к стойлу.

Охотница ступила в пропахшее потом и гарью помещение. Дверь за её спиной захлопнулась, заставив вздрогнуть. Прошла по залу, под взглядами собравшихся, и остановилась у стойки. Корчмарь поднял на посетительницу мутные карие глаза.

— Койку и ужин. Коня в стойле накормить и напоить. К ужину кувшин вина, воду из него оставь себе.

На столешницу перед мужчиной шлёпнулось две серебряные монеты.

— Мясо или рыба? — уточнил корчмарь у Лилиит.

Девушка на секунду задумалась.

— Рыба.

Она видела неподалёку искристое голубое озеро, а значит рыба будет свежей. А вот что за мясо подают тут к столу — оставалось загадкой.

Охотница расположилась на колченогом табурете за круглым столом недалеко от очага. Скинув суму под ноги и положив меч на колени, подпёрла лицо ладонями, упёршись локтями в грязную столешницу.

Спустя несколько минут, разносчица в замызганном белом переднике поставила перед Лилиит запотевший кувшин и деревянную чашку.

Дождавшись, пока её оставят одну, охотница налила себе до краёв и сделала неуверенный глоток. Вино было разбавлено, но не сильно. Кислое, словно настоянное на плодах атоки. Свело судорогой рот, а глаза заслезились. Отпив половину, Лил уже не чувствовала странного привкуса и начала бросать заинтересованные взгляды по сторонам.

Корчма была забита под завязку. У самого очага расположились мужики, которые весь день работали на полях или у озера. Они запивали головную боль и все печали. Основной шум шёл именно от них. Разносчица только и успевала уносить пустеющую тару и ставить перед захмелевшими работягами полные кувшины.

У окна сидело двое мужчин. Они быстро поглощали плохо прожаренное мясо и запивали его водой. Пыльная одежда и высокие сапоги говорили о том, что они такие же путники, как и Лил.

В дальнем закутке корчмы слышались удары и вскрики. Кулачные бои в последнее время стали распространённым увлечением. А на тех ставках, которые делали любители поглазеть, победители безбедно существовали до следующего раза.

Перед охотницей поставили деревянное блюдо с запечённым речным карасём.

— Где моя жратва? — воскликнули за соседним столом.

Путешественники вздрогнули и подняли глаза на говорившего, коим оказался широкоплечий одноокий мужик. Старший что-то шепнул младшему, тот кивнул и глотнул воды. Именно эти двое привлекали внимание Лилиит, но она не понимала почему.

Полночь подходила к своему расцвету, когда охотница встала из-за своего стола, со скрипом отодвинув табурет. На деревянном блюде остались обглоданные косточки и несколько медяков. Желание оставлять деньги «на чай» сохранилось, несмотря на смену жизни.

Комната для сна была общей. Весь второй этаж был выделен под неё. Низкий потолок наседал, ставни окон были плотно закрыты и не пропускали ветер, который долбился в них осиротевшей птицей. Несколько коек были уже заняты, то тут, то там раздавалось невнятное бормотание и похрапывание.

Лилиит остановилась перед свободной низкой лежанкой. Кинула под голову суму, обняла меч и накрылась плащом, который давно уже стоило сменить на новый.

Тогда-то по скрипучей лестнице и поднялись те двое, что так заинтересовали охотницу. Говорили тихо, но напрягая слух, девушка смогла уловить обрывки фраз. Ей даже показалось, что голоса звучат слишком похоже.

— Кэймор…не меньше двух недель. Дехасти…примут? Нужны.

Она распахнула глаза, но больше ничего уловить не удалось. Что же хотели эти двое от Фециллы? Лилиит долго ворочалась не в силах уснуть, но вскоре усталость сломила её, утаскивая на дно чёрного омута.

Утро наступило с криками петуха, который разрывался, казалось, под окном постоялого двора. Девушка потянулась и села. На втором этаже бодрствовали только двое: она и старший из двух путешественников.

Мужчина бросил на Лилиит взгляд и тут же отвёл его. Что-то читалось в нём такое, что заставило её заговорить первой.

— Эй, — окликнула его охотница.

— Прошу прощения, — усмехнулся одними уголками губ путешественник.

Девушка закинула на плечо суму и, прихрамывая на левую ногу, подошла к напрягшемуся мужчине.

— Зачем вам со спутником в поместье Дехасти? — не стала ходить кругами Лил.

— Моё имя Рэвис, если ты обращаешься к человеку с добром, принято произносить своё имя.

— Лилиит.

На лице путника что-то изменилось.

— Не ошибся, значит. Как ты сбежала?

— Прошу пояснить, — она уже была не рада, что заговорила с этим человеком. Теперь ей казалось, что его серые глаза блестят азартом, рот с тонкими губами кривится в усмешке. Но моргнув, она отогнала от себя видение, насланное дурным предчувствием.

Путник тряхнул тёмными волосами, в которых уже пробивала свои пути седина:

— Выйдем?

У стойла спутника ждал младший из путешественников, который расчёсывал гриву светлой кашлатке. Он не так хорошо владел своим лицом. Глаза юноши увеличились от удивления, но он ничего не сказал.

— Йонвик, это Лилиит. Та самая.

Парнишка улыбнулся и поклонился девушке.

— Он нем от рождения, — пояснил Рэвис. — А теперь к делу. Как тебе, охотница, удалось сбежать из лап пепельных рыцарей? Весь юг страны сейчас оцеплен, ищут семерых преступников. Награда тысяча золотых шурлей за голову каждого.

Лилиит сама не поняла, как схватилась за меч.

Рэвис рассмеялся, глядя на сталь, направленную ему в грудь:

— Ты это напрасно. Мы тебя заметили ещё вчера вечером, и, если бы хотели убить, сделали это незамедлительно.

Мужчина вытащил из-за пазухи небольшой свёрнутый вчетверо лист и передал его девушке. Лилиит развернула и поджала губы. С портрета на неё смотрела она сама. Под рисунком аккуратными символами были выведены её имя и возраст.

— Откуда это у тебя?

— По всему королевству раздают. Если кому удастся поймать всех охотников разом, то он получит семь тысяч. Несметные богатства. За них можно купить дом или даже поместье.

— И почему вы свою тысячу до сих пор не получили? — Лилиит и не думала убирать меч.

— Потому что мы сами охотники, — рассмеялся Рэвис.

— И зачем вам в Кэймор? Зачем вам Дехасти?

— Орден Теневых в Кэйморе объявил набор в ряды рыцарей. Всех охотников призывают стать под их стяги. Мы хотим помочь своей стране, защитить людей от бед.

Лилиит скривилась:

— Вы просто боитесь того, что подобные портретики вывесят и с вашими рожами. Вы не знаете за что хотят убить семерых охотников и боитесь оказаться в их числе.

— Это постыдно? Бояться.

— Постыдно поджимать хвосты, как щенки, даже не зная, откуда грядёт опасность.

Лилиит не знала, что стало с её друзьями. Весть, принесённая двумя путниками, выбила её из колеи. Но, распалённая яростью и слухами об Ордене Теневых, она не могла успокоиться.

— Вы бежите к тем, кто уничтожит в вас личность. После инициации вы потеряете себя и обретёте кого-то другого, ведь Рэвис и Йонвик будут стёрты.

— Что ты такое говоришь? — мужчина, который только что гнул усмешку с подозрением посмотрел на девушку.

— Вы не знали? Ваше незнание могло грозить вам участью хуже, чем смерть. Благодарю за то, что сохранили мне жизнь и предупредили об опасности. Впредь я буду аккуратнее. Но и к моему совету прислушайтесь: разворачивайте лошадей и возвращайтесь домой. Тот путь, по которому вы собрались идти — плохой путь.

— У нас нет дома, Лилиит, — покачал головой Рэвис. — И путь у нас только один — на юг под стяг с легендарным драконом.

— Мы встретились на перепутье, а это уже не одна тропка.

Больше она ничего не сказала.

Лилиит вывела Огонька из стойла и не глядя на охотников, с которыми её свёл случай, направилась на северо-восток. Туда где когда-то был её дом.

Миновав последнюю постройку деревни, название которой уже стёрлось из её памяти, девушка пустила коня галопом. Ветер хлестал её по лицу, пытаясь привести в чувства. Охотница слышала, как бешено стучит её сердце.

«Награда за голову. Подумать только…», — размышляла она. — «Весь юг оцеплен только потому, что семь человек назвались так, как неугодно другим. Интересно почему? Что же такого на самом деле сделал наш бог или его последователи? Мне нужно больше информации. Правдивой, желательно.»

Она гадала о том, живы ли сейчас её друзья. Корила себя, ведь бросила их. И не понимала, как мир узнал о них в такие короткие сроки.

— Кто донёс о нас? Ведь у Гилиама был план, — уже вслух спросила она, хотя слышать её мог только молабу. — Он ведь хотел представить нас при дворе, как специальный отряд по защите людей от опасных созданий. Королевич обещал нам, что всё организует. Но мир узнал о нас намного раньше. Мы слабы…Чёрт тебя дери, Сэлис. Это ты втянула меня в это дерьмо!

Но богиня была глуха к её воплям. Лишь птицы взлетели в небо и разлетелись в разные стороны.

Пригнувшись к лошадиной шее, девушка прикрыла глаза, наслаждаясь той свободой, что сейчас имела.

Лилиит свернула коня с основного тракта. Сейчас ей надо было вести себя осторожнее, ведь тысяча золотых шурлей это очень хорошие деньги. Путь её теперь пролегал через леса и поля.

В Гудрас она доберётся на несколько недель позже.

Глава 15

Пути

— Докладывай.

— Пропало ещё с десяток богов на островах.

— С сего момента меня интересует наш материк, Случай!

— Только Сэлис.

— Сама судьба… Это связано с нашей проблемой?

— Не думаю. Но артефакты сил продолжают исчезать из рук хозяев.

— Кто на этот раз?

— После Авандана и его рубина пошли мелкие божества. Утерян серп богини пшеницы. Украден перстень бога ювелирного мастерства. Пропала тиара богини овец.

— Покровитель овец? И поклоняется же им кто-то…Основной состав не трогали, — задумался собеседник. — А что с рубином бога огня? Ты сможешь его отыскать?

— Я занимаюсь этим.

— Предположения? Кто мог на это пойти?

— Никаких.

Лилиит ударила Огонька пятками в бока, заслужив раздражённое фырканье. Прижавшись к потной лошадиной шее, охотница торопила молабу.

За ней гнались.

Низкие ветви так и норовили выбить из седла или выколоть глаза. Лилиит доверилась Огоньку, верила в то, что конь вынесет её из этого кошмара.

Сзади лаяли псы, кричали люди.

— Давай, родненький, — шептала охотница, когда мимо просвистела стрела.

Она проклинала себя за то, что не удержалась и сунула нос на ярмарку в небольшом городке. Беймур встретил девушку цветастыми палатками и толпой людей. Лилиит надеялась на то, что затеряется в толпе, и никто её не узнает.

Напрасно.

Не успев потратить и шурля, охотница заметила повышенный интерес к своей персоне. Интуиция кричала об опасности. Потом подоспели стражники. Лил до сих пор не понимала, как ей удалось миновать городские стены. Посчастливилось, не иначе.

А теперь не менее двадцати конников с псами преследовали её в лесу. Деревья и кустарники замедляли, но псы не сбивались со следа.

Когда надежда уже покинула Лилиит, впереди засияла лазурным цветом широкая река.

— Я предпочитаю утопление, повешенью или линчеванию.

Молабу не противился, когда хозяйка направила его в камыши. Под копытами зачавкала влажная почва, в воздухе засвистели стрелы. Капли разлетались во все стороны, животное продолжало свой бег уже по илистому дну.

— Лиера нам в помощь, конёк.

С этими словами Лилиит ударила Огонька по крупу и соскользнула со спины. Одежда моментально намокла и тянула ко дну. Мысленно погладив себя по голове, ведь оставила меч прикреплённым к седлу лошади, охотница схватилась левой рукой за хвост молабу, а правой подгребла под себя.

В сапоги набралась вода и двигать ногами становилось всё труднее. Левое бедро горело огнём. Вцепившись в хвост молабу, охотница нырнула. Воду рядом с её рукой прошила стрела с короткими синими перьями.

Теченье Каланты было сильным и холодным. Пальцы немели, Огонёк всё ещё держался на плаву.

Берег был ещё далеко, но стрелы уже не долетали до беглянки и её скакуна. Преследователи не спешили бросаться вслед за охотницей. Они стояли на противоположном берегу и смотрели, как тысяча золотых шурлей уплывает.

Один из мужиков развернул серую кобылу и сплюнул.

Другой же почесал макушку:

— Мост бы сюда.

— Весь день потратили, а золотишко не прибавилось. Хотите гнаться дальше — гонитесь. Я разворачиваю коня.

Лилиит нескоро выбралась на противоположный берег. Упала на белый песок, пытаясь восстановить дыхание. Молабу гордо прошествовал мимо и скрылся за высокой осокой.

До жилища Эфрикс ей оставалось ехать чуть больше суток.

Ночь рухнула на мир внезапно. Вот ещё светило на горизонте разбрасывает красные лучи и птицы поют, а через мгновение рыхлая тьма накинулась на домик в лесу. Завыл волк.

Охотница тащила за собой Огонька, который с каждым шагом упирался всё сильнее. Молабу прядал ушами и пригибал голову к земле. Лилиит впервые видела такое проявление эмоций у гордого и своенравного коня.

Он боялся.

Роща Первородных тянулась к путнице узловатыми пальцами-ветвями, пыталась запутаться в ногах высокой зелёной травой. Сейчас девушка чувствовала себя как бог-покровитель из истинной легенды. Его не хотела пропускать роща к Эфрикс, так же, как и её сейчас.

Каждый шаг отдавал пронизывающей огненной болью в бедре. Камень-данир был утерян при переправе через Каланту.

Но Лилиит уже видела впереди поросший мхом дом у истока речки. В окнах стояла тьма.

— Эфрикс! — охотница забарабанила в дверь и осела на крыльцо.

Молабу ударил копытом и громко заржал.

Но в доме стояла тишь.

Мужчина сидел на кровати, свесив босые ступни. Тонкие женские пальчики массировали его плечи. Прикрыв глаза от удовольствия, Шагрод молчал.

— Ты намерен их найти.

Это был не вопрос.

— Да, — он открыл зелёные глаза, но не оглянулся.

— Они получили свободу.

— Временную, — рыцарь пепла перехватил руку с золотым перстнем и приложился к ней губами. — Моя дорогая баронесса, неужели вы переживаете о судьбе брата и его спутников?

— Я запрещала вам проливать кровь в моих владениях.

Мужчина обернулся и улыбнулся женщине, с которой делил постель:

— Они все живы. Я никого не убил на вашей земле. А преследовать их не прекращу. Вы сами дали наводки на них, Фецилла.

Баронесса закусила губу, но взгляд не отвела. Эти зелёные с жёлтыми вкраплениями глаза завораживали её, делали безвольной куклой. Но она не противилась.

— Я не знаю, как они избежали моих людей, но я найду их и предоставлю Главному суду. Ваш брат и его спутники сеют смуту в глазах простых людей. Они обещают им поддержку и помощь, а ведут себя как их покровитель. Тот, из-за которого всё это началось.

Баронесса молчала, наслаждаясь бархатным голосом своего гостя.

Свеча, стоящая на столе, отбрасывала замысловатые тени на мужской торс, которым женщина была готова любоваться многим дольше, чем ей это было позволено. Он говорил, но слова уже не достигали слуха Фециллы. Женские пальчики скользнули вниз по плечам, спине, ощущая под собой каждый напряжённый мускул.

Шагрод рассмеялся и притянул к себе хозяйку поместья Дехасти.

— Моя дорогая баронесса не собирается спать этой тёмной ночью?

Ответом на вопрос был поцелуй.

Шестеро всадников взбивали копытами лошадей пыль с узкого тракта, ехали стремя в стремя. Светило медленно садилось перед ними.

Первым тишину нарушил Драдер, похлопывая свою кобылу по светло-коричневой шее:

— Моя Леди самая лучшая лошадка. Вывезла из передряги и хвостом не мотнула.

Леоф тихо скрипнул зубами. Его нервировало имя, которое его спутник дал своей молабу, а парень тем временем продолжил.

— Эта девочка умнее многих высокородных задниц. Особенно таких же светлошерстных.

Гилиам покачал головой, но в назревающую перепалку не вмешивался.

— Чем это тебе светлые не угодили, деревенщина?

Охотник усмехнулся, его уловка удалась:

— Да знавали мы тут одну. Вот ноги еле унесли. Моя Леди намного лучше всяких виконтесс и баронесс. Не согласен, баронёнок?

Леоф тихо выругался и ударил пятками своего белоснежного коня с чёрной длинной гривой, вырываясь вперёд.

— Нашли кому имена давать, — подивился Мартон.

Его белый конь в серых яблоках до сих пор не был наречён. Осванда от такого отношения к животным передёргивало, а охотник с разорванной ноздрёй продолжил размышлять вслух.

— Имя можно дать ребёнку, который перешагнул черту в семь лет и точно не будет разорван в лесу дикими зверями. Какой толк нарекать кобылу, которая через два шага может сломать ногу и её придётся убить, чтоб не мучилась.

Никто ему не ответил. Только Томас, находящийся в своих мыслях, высвистывал незатейливую мелодию.

Леоф вскоре остыл и перестал загонять своего коня, но на Драдера обращал внимание, как на дерьмо у дороги — обходил и воротил нос.

Вскоре тишина стала въедаться в мозг. Каждый прислушивался не пустились ли за ними в погоню, не спустили ли собак. Новость о том, что за их головы назначена баснословная награда настигла охотников через сутки после отъезда из поместья Дехасти. Гилиам ожидал чего-то подобного и не был удивлён, скорее раздосадован. Ведь все его планы моментально рухнули.

Мартон всю дорогу требовал у королевича ответа на один и тот же вопрос, который уже вызывал тошноту у мужчины.

«Куда направилась Лилиит?».

Тракт с обеих сторон обступили тёмные хвойные аказирии, тянущиеся к небесам раздвоенными макушками. Дорогу устлали тонкие иголочки. Охотники осадили лошадей, пустив их шагом.

— Ты так и не сказал куда мы едем?

Гилиам усмехнулся. Он давно подготовил им путь к отступлению, хотя и надеялся, что воспользоваться им не придётся. Теперь их дорога лежала на северо-запад к столице королевства. Но в сам Нулбанар мужчина не собирался заезжать. Лучше всего переждать зиму там, где их никто искать не будет.

Поместье Велда Конви пустовало с весны. Именно тогда королевич отправил письмо в совет от лица далёкого родственника старшего из братьев. Который сейчас стал бургомистром в городе Йосфринде за чертой Рощи Первородных.

— Мы отправляемся на зимовку, друзья.

— Но осень только наступила, а ты уже говоришь о зиме, — Томас впервые вступил в разговор.

— Нам не помешает временно скрыться с глаз мира. Совет думает, что в поместье ныне живёт двоюродный племянник Велда со своей семьёй. И мы не будем их переубеждать. Нам нужно временное убежище, пока мы не наберёмся сил и не сможем выступить против Ордена Теневых.

— Нас семеро, — протянул Леоф.

— Шестеро, — буркнул Мартон. — Потому что этот говнюк не желает говорить куда направилась моя ученица.

— Твоя ученица вернётся, — фыркнул воин. — Она дала слово.

— Лилиит даже не знает куда мы направляемся, — встрял Драдер. — Как она нас найдёт там, где ты собираешься прятаться от всего мира?

— Эта девушка не так проста, — улыбнулся мужчина. — Иначе я не обратил бы на неё своё внимание.

Последняя фраза прозвучала как-то странно. Но на это обратил внимание только Мартон, которого заботила судьба дочери его друга. Что сказал бы Хельмунд, узнав, что его дочь стала на путь, который был проклят множество веков назад?

— У нас есть план действий?

Гилиам нахмурился:

— Для начала, нужно развить в себе умения, которые всё ещё спрятаны.

— Ты ведь для этого ходил к Шагроду тем вечером, королевич? — Мартон покачивался в седле, устремив свой взгляд на макушки высоких деревьев, что чесали небосвод.

— Да, — признался воин. — Я требовал ответа…Но это было так же глупо с моей стороны, как и вера в свои силы во время поединка. Он ничего не сказал, лишь посмеялся надо мной.

— Мы опять в тупике?

— Не совсем, — Гилиам вытащил кулон, что ранее принадлежал Фецилле Дехасти. — У нас есть то, что символизирует амулет нашего бога.

Воин надел украшение на шею. Кулон блеснул чёрным камнем в центре, будто в зрачке ока отразился блик светила.

Глава 16

Первородная

Утро наступило, как всегда, неожиданно. Первые лучи лизнули землю, предвещая появление светила, запели птицы, журчание воды усилилось в несколько раз.

Из домика в лесу вышла девушка. Волосы её были обрезаны по плечи. Растирая заспанное лицо ладонями, она сделала шаг вперёд и замерла. Перед её взором раскинулась небольшая поляна с голубым озером. У самой кромки стоял молодой оленёнок на тонких длинных ножках. Он вскинул мордочку и посмотрел на незнакомку, в глазах которой застыл ужас.

— Не золотой, коричневый, — зашептала себе под нос Лилиит, убирая руки от лица и пытаясь выхватить меч, который остался в доме ведуньи.

— Ты моя гостья, а значит, никто тебе вреда тут не причинит.

Эфрикс стояла у порога и наблюдала за охотницей. Длинные белые волосы доходили ей до пят, а в глазах плясали смешинки.

— Если пойдёт дождь, его шкура пожелтеет, а рога удлиняться. Твоя интуиция тебя не обманула. Но сейчас он просто олень с большими глазами.

Охотница сглотнула и кивнула головой.

Животное припало к воде, позабыв о человеке.

— Пройдёмся.

Это был не предложение и девушка последовала за ведуньей вглубь чащи. Деревья расступались перед Эфрикс.

— Я удивилась, увидев тебя утром на своём пороге. Что привела тебя в такую даль, охотница из селения Гудрас, дочь Хельмунда и Фриды?

— Я прибыла к Первородной с просьбой наделить меня силой и знаниями. Поделиться со мной тем, что когда-то она дала моему богу.

Старуха рассмеялась. Громко и звонко. Ей вторили птицы, сидящие на ветвях лиственных деревьев.

— Мудра не по годам. Стара не по жизням. Хорошо, девочка, я услышала твой зов. Но ведь не только по сей причине ты оказалась у моего дома. Или я ошибаюсь?

— Нет.

Двое шли по узкой тропке, виляющей и ведущей туда, где не бывали даже боги. Небо просвечивалось голубыми лоскутками сквозь кроны высоченных деревьев с толстыми чёрными стволами. Охотница молчала, Первородная её не торопила. Лишь единожды замедлила шаг и поймала левую руку гостьи. На запястье девушки была намотана фиолетовая лента.

— Редкий цвет. Ведь последнее время циниста не цветёт. Знаешь? Мир сошёл со своей оси. Что-то меняется и очень сильно. Я чувствую это.

— Знаю. Это подарок Рэйнера. Я обрезала волосы, но с ней расстаться не могу.

Ведунья кивнула головой. Она помнила мальчишку, которому Сэлис переписала судьбу, отвадив от жрицы, что выбрал старейшина в Ночь Огня. Богиня сделала это для того, чтобы парень обратил внимание на Лилиит и не позволил той раньше совершеннолетия покинуть деревню. Но даже самой Судьбе не удалось изменить то, что случиться должно было.

Тропка вывела ведунью и её гостью на поляну, сплошь укрытую яркими фиолетовыми цветами. Они тянули свои головки с множеством мелких лепесточков к небу, пытаясь насладиться последним теплом и светом.

— Нигде больше не цветёт циниста. Только тут.

Охотница замерла, слыша только стук собственного сердца. Ветер кинул ей в лицо сладким запахом. Бабочка, неслышно шурша крыльями, промелькнула мимо. Зашевелилась трава, расступаясь перед назойливой юркой ящеркой.

— Это последний островок моей силы, охотница. Некогда я была богиней-травницей. Некогда я была в состоянии поддержать гибнущее растение, дать силы ростку и вырастить дерево за несколько часов. Теперь у меня есть только поляна цинисты, которая цветёт круглый год. Это тот островок надежды, что у меня остался.

Фиолетовые цветы шевелили своими головками на ветру. Приковывали взгляд к морю редчайшего цвета и завораживали.

— Как же красиво.

Эфрикс кивнула головой.

— И всё же, ты ответишь на мой вопрос?

— Я приехала ещё по двум причинам, — заговорила девушка, не в силах оторвать взгляд от поляны, покрытой изящными и гордыми цветами. — Моё бедро не заживает после ранения. Мне раздробили кость. Лечила даниром, но не смог он полностью меня вытащить. Хотела попросить у тебя лекарство какое или обезболивающее.

— А основная причина приезда?

— Сэлис пропала. Знаешь?

Ведунья замолчала. Она прикрыла глаза и улыбалась. Тишина, нарушаемая только жужжанием лесных пчёл, нервировала Лилиит, но она ждала пока старуха скажет хоть слово.

— Догадывалась.

— Ты знаешь где её искать?

Эфрикс развернулась и посмотрела в глаза гостье, которая задавала слишком много вопросов.

— Что ты знаешь о Сэлис, девочка? Расскажи мне всё.

И охотница заговорила:

— Она богиня-судьба, одна из тех, кому поклоняется большинство. Родственница бога-случая, который сейчас обеспокоен пропажей сестры. Женщина она самовлюблённая и самоуверенная. Руководит людьми, как игрушками. Присвоила меня себе, запретила умирать. После случая с богом, что покровительствует охотников, не перестала писать судьбы его подопечным. Не мешала, а, наоборот, помогала, когда мы начали поиски истины. Смею предположить, что Сэлис желает открыть глаза миру. Она хочет того же, что и мы.

— Как ты думаешь, девочка, если есть судьба, которая порождает людей и пишет им истории. Кто эти истории обрывает?

— Все истории произносятся до самого конца, — ответила охотница, продолжая заворожённо наблюдать за фиолетовым морем цветов. — Сэлис является смертью сего мира.

Эфрикс рассмеялась, да так звонко, что привлекла внимание Лилиит.

— Да. Она сама смерть. А может ли смерть умереть?

— Нет?

— Может. Но для этого нужно очень хорошо постараться. Как думаешь, что предприняла бы Сэлис, узнай она о том, что оружие, которое она привела в этот мир, ради своей цели, перестало ей подчиняться?

— Она бы не умерла от этого, — усмехнулась охотница.

Ведунья кивнула головой, требуя, чтобы девушка продолжала. Лилиит вцепилась пальцами правой руки в левое запястье, пытаясь разложить все мысли и зацепки по местам.

— Она бы постаралась вырваться из оков и вернуть себе власть. Так же, как это сделала я в Землях Мёртвых. Но тогда я умерла, моё сердце пробил стилетом Гилиам. И только Сэлис возродила меня.

— Иллюзия смерти порой спасает от многого.

Эфрикс развернулась, собираясь уходить. Лилиит последовала её примеру, бросив последний взгляд на поляну цинисты.

— Сэлис приходила ко мне с просьбой, — заговорила старуха. — Просила аназемы. Ведь кто как ни богиня-травница сможет добыть запрещённый материал… Аназема, выросшая на могилах — основа под яды. А аназема, поглотившая соки и силы трупа, взращённая силой бога на мертвеце — убийственна даже для бессмертного. Если моя племянница приняла отвар из этого растения, то я не могу предвидеть последствия. Но она жива.

— А значит, я всё ещё в её власти.

Осень все сильнее понижала температуру, насылала ветра и дожди. По ставням барабанили капли. Сквозь небольшую щёлку было видно небо, расчерченное белоснежной ветвистой молнией. Ударил гром.

Эфрикс запалила печь и поставила чугунок с водой и травами.

— Раздевайся, охотница. Посмотрим на твоё ранение.

Лилиит скинула одежду, ступила босыми ногами по дощатому полу и подошла к хозяйке жилища.

Ведунья прикоснулась пальцами с пожелтевшими ногтями к бедру девушки и вдавила.

Охотница вскрикнула от боли. Ноги подогнулись.

— Демонова вещица тебя чуть в могилу не загнала, — выругалась женщина. — Это как запустить надо было. Никакого движения и лошади ближайшие дни. Одевайся и на лежанку.

— Я не могу долго у тебя задерживаться. На охотников объявили гон. Я должна вернуться к ним. Найти их.

Эфрикс хищно улыбнулась:

— Одним из умений охотника была ускоренная регенерация.

— Ступень?

— Вторая.

Лилиит почувствовала, как под взглядом Первородной сжимается в комок.

— Помоги мне её раскрыть.

— Я не потребую с тебя жертву. Так как эта сила есть в тебе, — задумчиво проговорила Эфрикс. — Но тебе придётся несладко. И всё равно это займёт время.

— Сколько?

— До зимы успеем. Если ты, конечно, выдержишь ускоренный курс.

И пошли дни, похожие друг на друга, как вишенки.

Просыпалась Лилиит рано, даже светило ещё не успело встать из-за деревьев, а Эфрикс уже ждала охотницу у озера. Раздевшись догола, и обмазав бедро чёрной вонючей мазью, она плавала в холодной, сковывающей мышцы, воде.

— Ты должна расслабиться. Пропустить через себя холод и привыкнуть к нему.

Девушка переворачивалась на спину и зависала надолго, слушая слова наставницы.

— Эта мазь действует только в определённой температуре. Будь сейчас зима, я бы загнала тебя в сугроб. Но твоё счастье, ты можешь не только провести целебную процерд…порцед…случай бы побрал твои слова!

— Процедуру, — поправила ведунью Лил, стуча зубами.

— Именно её! Так вот, — наставительно подняла палец женщина. — Ты тренируешь сейчас и резерв своих сил. Единение с природой, понимаешь?

— П-понимаю, — пробурчала девушка, чувствуя, как её ногу хватает судорога.

После нескольких часов, проведённых в озере, охотница выходила на берег и отковыривала от бедра чёрную корку лекарства, которое застыло и не желало так легко прощаться с человеческой кожей.

Обед проводили женщины в доме за беседами у тёплого очага. Именно тогда Эфрикс рассказывала о тех силах, которые станут доступны охотнице, если она постарается.

— Даже если я смогу осилить несколько ступеней до зимы…Что делать остальным? Как им достичь новых умений, раскрыть в себе потенциал?

— Все замки́ только в нас самих. Я не собираюсь тебе помогать. Ты сделаешь всё сама, своими руками и мыслями. Я только направлю, ведь нет больше у истинных охотников наставника. Ты передашь знания друзьям, и, если они смогут ими воспользоваться, я буду только рада.

Вечер проходил в тени высокого дерева, под которым устраивалась Лилиит и медитировала. На этом настояла она сама, а Эфрикс не возражала. Лишь с интересом поглядывала на девушку, которая вносила свою лепту в развитие силы Охотника.

К ночи, выбившись из сил, Лилиит падала на лежанку и моментально засыпала.

Так прошло две недели. Бедро почти перестало беспокоить, а вода озера ночью начала покрываться коркой льда. В тот вечер они пошли спать намного позже. Разговор завела девушка с фиолетовыми глазами.

— Эфрикс, почему говорят, что бог-покровитель предал нас? Будто он убил первородных. Будто повёл людей войной на богов и бросил в самый сложный момент.

— Эти истории недалеки от истины, — ведунья поставила перед гостьей деревянную чашу с горячим отваром. Над жидкостью поднимался ароматный пар. — Твоя сила заложена в тебе. А Охотнику необходимо было её получить. Он убил девять первородных, именно столько ступеней доступно в дереве, что нарисовано было на гербе бога твоего. С первой по пятую — ствол, это то, что доступно истинному после прохождения испытания. С шестой по девятую — ветви. Выбор или судьба предписывают по какой ветви пойдёт истинный, неведомо мне. А боги… Часть сил была унаследована от них. Бился Охотник с богами и при победе забирал частичку их умения. Но не задействовал он людей, один на один проходили эти бои. Много катаклизмов породили, может, оттуда и идёт слух.

— Расскажи мне о ступенях и ветвях, с чем мне придётся иметь дело.

Ведунья усмехнулась, наблюдая за тем, как в руках охотница сжимала перо. Макнув кончик в чернильницу, она на жёлтом листе нарисовала ствол дерева и у самого корня поставила «1».

— Ты ведь знаешь всё о первой ступени. Ты достигла её и обуздала.

Лилиит кивнула головой. Перо заскрипело по бумаге.

«Умение первое: „истинный взгляд“ при концентрации и желании охотник в силах увидеть скрытый путь, связь между двумя предметами…Видима, как алая нить»

Эфрикс бесшумно оказалась за спиной охотницы и уже читала то, что выходило из-под пера её гостьи.

— Верно. Странное название ты дала, но да не важно это.

Лилиит фыркнула и зачеркнула «истинный взгляд».

«Умение второе: позволяет почувствовать, отыскать и взглянуть на мир глазами животного, которое находится в непосредственной близости к охотнику. Когда созданий много, охотнику сложнее определить местонахождение, но легче ощущает эмоции сих существ.»

— Много? Никогда о таком не слышала, — покачала головой ведунья.

Девушка отложила перо, на котором уже подсохли чернила:

— При переходе Рощи на нас напали зудги. Я почувствовала их всех разом. Такой злости, голода и боли я никогда больше не испытывала.

Эфрикс присела за стол напротив Лилиит, сделала глоток из своей чаши и прикрыла глаза.

Охотница, которая уже надписала «2» вверх по стволу нарисованного дерева, пожирала старуху взглядом.

— Хорошо, — наконец, сдалась ведунья. — Я буду открывать тебе знания после того, как ты будешь постигать ступени. Первую ты уже обуздала. Вторая не так интересна. Ты сможешь регенерировать раны быстрее. Обострится твой слух, зрение и память. Ловкость и сила начнут преобладать в твоём теле. Но это такие умения, которые специально и не проверишь.

— Ты ждёшь пока заживёт моё бедро и следишь за тем, как быстро это происходит. Я права?

— Да. Потому сейчас ты можешь только медитировать, надеюсь, правильно произнесла это странное слово, и наслаждаться единением с природой. Как только твой организм полностью восстановится, я проверю навыки, которые должны быть доступны на второй ступени.

— Отрежешь мне руку?

Эфрикс не ответила, но достаточно кровожадно улыбнулась.

Глава 17

Обретя силы

Листья желтели, скукоживались и медленно покрывали шуршащим ковром землю. Деревья раздевались, готовясь примерить шубку из белоснежного искристого снега. Ветер разносил опавшие листья, выкладывая их узорами.

Охотница брела по Роще, пытаясь почувствовать ближайшее из живых существ. Последнюю неделю Лилиит тренировала уже доступные ей умения. Сегодня ей предстоит доказать ведунье, что она достигла и обуздала силы третьей ступени. Ежедневные тренировки выматывали, но болели не мышцы, а голова. Чтобы компенсировать и не ослабеть в край, девушка изредка бралась за меч и нападала на невидимого противника, отрабатывала шаги и взмахи, оттачивала удары.

Эфрикс занималась приготовлениями к зиме и не мешала своей гостье, пока та изо всех сил старалась познать границы своих умений. Освоение ступеней давалось не слишком легко, но быстро. Лилиит была уверенна, что ведунья, хоть и не подаёт виду, помогает ей с этим.

Вторая ступень стала доступна девушке уже через три недели после прибытия в Рощу Первородных. А вот доказать ведунье это оказалось сложнее, чем ощутить силу.

В ту ночь ей снился огромный волк, он выл и убегал от охотницы, лишь кончик хвоста оставался в поле зрения. Она бежала за ним по бурелому, царапая руки. Падала, стёсывала колени, поднималась и вновь бежала за зверем.

Проснулась тогда Лилиит на заре и вместо усталости, которая преследовала её всё это время, почувствовала прилив сил.

— Будто открылось второе дыхание, — делилась она эмоциями с ведуньей.

Та кивнула головой и назначила на вечер проверку. Первым делом заставила взять в руки меч и набрала жменю спелых чёрных ягод. Это была проверка на ловкость. Заметит ли снаряд? Разрубит ли в полёте? С первого раза охотнице удалось заметить и сбить только три ягоды. Потом пять. Затем шесть. Когда дело дошло до десяти, Эфрикс смилостивилась.

Клинок меча затупился, но Лилиит прошла это испытание, хоть и не с первого раза.

Потом была проверка на силу и скорость, где ведунья бросала в противоположную от гостьи сторону орехи размером с кулак. Девушке необходимо было догнать и поймать, а затем сбить ими развешенные на деревьях мишени из венков.

На слух и зрение, где ведунья становилась на противоположном краю поляны и шептала слова себе под нос. Если Лилиит могла повторить дословно, испытание считалось пройденным.

Последним проверяла Эфрикс регенерацию, располосовав охотнице руку от ладони до предплечья.

— Концентрируйся, — рычала ведунья, наблюдая за тем, как её гостья истекает кровью. — Первое время придётся направлять всю свою силу на то, чтобы организм залечил рану. Потом это будет проходить само, без твоего вмешательство. А сейчас постарайся.

И она старалась. Действительно, сосредоточилась только на боли и крови. Мысленно представляла, как рана закрывается, как появляется тонкий розовый шрам.

Мир поплыл, в глазах потемнело. Слух, на котором девушка сейчас не концентрировалась, уловил несколько слов.

— Остановила кровь. Уже хорошо.

После этого двое суток Лилиит провела в горизонтальном положении, не в состоянии даже поднять голову от твёрдой подушки, набитой злаками.

— Так всегда, — приободряла её Эфрикс, преподнося отвары, которые должны были восстановить резерв сил.

С того дня минуло ещё несколько недель.

Она брела по лесу и выискивала животных. Стояла глубокая ночь, но охотница ни разу не споткнулась о корень или упавшую ветвь. Зрачки девушки приобрели белый цвет. Она видела во тьме.

На столе лежал пожелтевший скрюченный на уголках лист. На нём чёрными чернилами было нарисовано дерево с шестью ветвями.

Эфрикс склонилась над ним и вчитывалась в выведенные женской рукой надписи.

«2. Ускоренная регенерация. Улучшенное дневное зрение и слух. Сила и ловкость. Ступень физического развития»

Выше по стволу значилось.

«3. Умение первое: Ночное зрение. Внешние изменения — зрачок охотника белеет, приобретая матовость и туманность. Предположительно умение получено от Авандана — бога пламени.

Умение второе: Замедление течения времени. Замедляется всё в округе, кроме самого охотника. Требует сильнейшей концентрации. Длительность замедления зависит от доступных в момент использования сил. Предположительно умение получено от Лиеры — богини воды. Последствия: сильнейшее изнеможение, кровотечение из носа. В худшем случае — потеря сознания»

Эфрикс усмехнулась. Она не жалела о том, что взялась обучать дочку Хельмунда. Знал бы он кем станет его дочь, не жалел бы о том, что Фрида родила ему не сына.

Дальнейшее было записано со слов самой ведуньи. Девушка оставила свободное место для того, чтобы позже вписать свои мысли и чувства.

«4. Умение первое: Приручение зверя размером не больше кошки периодом не более тридцати ударов сердца. У будущих звероловов сие умение даётся легче.

Умение второе: Непозволение посторонним вмешиваться в разум истинных»

Чуть ниже приписка уже мыслей самой Лилиит.

«Скорее всего, речь идёт о гипнозе и внушении»

Дальнейшее девушка переиначивала и записывала по-своему. Читая символы, Эфрикс хмурилась, иногда совершенно не понимая значение написанного.

«5. Умение первое: Охотник сканирует противника на наличие слабых мест. Обнаружение болевых точек.

Умение второе: Усиление оружия. Эфрикс говорит, что бог-покровитель мог подпалить наконечник стрелы одним взглядом и запустить её в полет. Да так, что пламя на кончике не потухнет и не повредит стрелу. Сие умение я ставлю под сомнение, так как звучит уж слишком нереально. Стрелу можно поджечь традиционным образом и смочить в яду без обращения к силам».

Ведунья скривилась, ведь своими глазами видела подобные трюки.

Далее, древо разделялось на шесть ветвей. Лилиит ещё не успела заполнить их. Только подписала.

«Ветвь зверолова. Ветвь сказателя. Ветвь травника. Ветвь лекаря. Ветвь бойца. Ветвь иллюзиониста.»

— Есть ещё одна ветвь, — усмехнулась Эфрикс. — Но о ней ты узнаешь позже, охотница.

Вот только Лилиит не слышала её слов. Она давно спала.

Всадница на огненно-рыжем коне отбыла, когда землю припорошило первым снегом. Ведунье так и не удалось уговорить охотницу провести зиму в Роще. Рвалась девушка в мир, переживала о друзьях. Сколько бы ни взывала она к Эштусу, не слышал её бог. Эфрикс рассмеялась и сказала, что Случай не любит её владений и не явится ни за какие коврижки.

Роща осталась за спиной высоким чёрно-белым частоколом. Объехав стороной пепелище, которое так и не убрали, Лилиит направила Огонька на юго-запад. Так ей велела интуиция.

Ещё несколько дней бог-случай не приходил на её зов. На третьи сутки явился.

Лилиит как раз расседлала коня и стреножила. Ветки с неохотой занимались пламенем, шипя и выкидывая искры.

— Охотница обрела силы. Сэлис была бы довольна.

Девушка услышала этот немой вопрос. Поглаживая пальцами правой руки левое запястье с широкой фиолетовой лентой, она заговорила:

— Аназема. Она выпила отвар из аназемы, взращённой на трупе силой бога. Знаешь, что от этого бывает?

Случай охнул, но по его глазам девушке ничего не удалось прочитать.

— Говори.

— Я бы сдох, как говорят, у вас на Земле. А сестра…не знаю. Ты утверждаешь, что она жива. Но зачем такие меры?

Лилиит повесила над пламенем небольшой котелок, подаренный ведуньей из Рощи, залила туда воды из реки.

— Охотница, моё время заканчивается. Я не бог мира этого. Не могу я долго тут быть.

— Из-за меня. Ведь некто выше по рангу запретил ей пользоваться тем, что она присвоила себе.

— Эннэ, — зашипел Случай, сжимая в руках чёрные игральные кости с красными точками.

— Кто это? Впервые слышу, — встрепенулась Лил.

Она подняла глаза на бога, который кровожадно усмехался.

— Ты ответишь мне?

— Создатель мира. Демиург. Может ли он предать?

— О чём ты?

Мужчина мотнул головой и растворился в воздухе.

— Вот и поговорили, — буркнула девушка, возвращаясь к костру. — Хоть бы подсказал в какую сторону мне ехать.

Сзади послышалось недовольное фырканье Огонька.

Дни сменялись днями. Лилиит продолжала ехать в сторону Нулбанара. Она руководствовалась тем что, если весь юг оцеплен, значит Гилиам повёл бы людей на север. Но так как он королевич, хоть и без права на трон, то все его связи сосредоточены в столице. Осталось только найти охотников. Девушка не верила, что они погибли или попали в лапы Ордена. Но проведя часть лета и всю осень в седле и доме Первородной, Лилиит не знала совершенно ничего. Нужна была информация.

Равнины и долины остались позади. Земля начала бугриться, обрастая холмами. Охотница старалась ехать вдоль основного тракта, но не по нём. Ветер с трудом пробивался через деревья и холмы, потому она, наконец, смогла распрямить спину и не пригибаться так близко к лошадиной шее только для того, чтобы согреться.

На пути к Нулбанару располагался небольшой городок, разросшаяся деревенька, носящая название Ламук. Ходили слухи, что бургомистры сего городка меняются каждую весну.

Выбора у Лилиит не было. Одежда протёрлась и почти не согревала, меч затупился, подковы на лошадиных копытах превратились в труху. Взвесив в руке увесистый кошель с деньгами, охотница приняла решение заехать в Ламук.

Стен, которые должны были защищать горожан от врагов и зверей не было. Даже частокол, которым зачастую обносили селения, отсутствовал. Первые щупальца беспокойства обхватили глотку, но отказаться от своей задумки Лилиит не желала.

Тонкие улочки города привели девушку к центру на рыночную площадь. Палатки, которые видела девушка только на ярмарках, занимали всё свободное пространство. Пахло жареным мясом и хлебом. Зазывалы перекрикивали друг друга, смешиваясь в ужасную какофонию звуков.

Первым делом охотница нашла мастерскую кузнеца. На пороге посетительницу встретил молодой парнишка с лихо зачёсанными назад маслянистыми волосами, он окинул Лилиит взглядом, будто оценивая платёжеспособность.

— Коваль у вас есть?

Паренёк не ответил, а лишь подбирал челюсть глядя на молабу, которого вела девушка под уздцы.

— П-подковы поменять? — откашлявшись, заговорил он.

Лилиит не успела ответить, а изнутри уже гаркнули:

— Окар, ну сколько можно жар выпускать! Что там?

Юноша выскочил на улицу, затворив за собой дверь.

— Следующая мастерская коваля, — ответил Окар. — А к нам ли не желаете зайти, госпожа?

— Желаю. Но лошадь важнее.

Недослушав лепета, что нёс подмастерье кузнеца, охотница прошла вверх по улице и постучала в соседнюю дверь. Долго ей не открывали, а потом в узкую образовавшуюся щель просунулась голова седого мужчины с белой длинной бородой.

— Чаво надобно, девица?

— Коня подковать.

Коваль, как и мальчишка отвесил челюсть до пола.

— М-молабу. Настоящий молабу, — мужчина вышел на порог в одном фартуке.

— Сколько?

Но коваль её, казалось, не слушал. Он тряс бородой и бормотал себе под нос:

— За всю жизнь одни быки, ослы и кашлатки. Какой красивый конь, натренированный. Кто вы, девица?

— Это имеет значение? — Лилиит уже переминалась с ноги на ногу от холода.

— Вовсе нет, — встрепенулся мужчина, вспомнив, что держит человека и коня на морозе. — Сейчас ворота отворю. Погодьте.

Дверь захлопнулась перед носом охотницы, а через минуту заскрипели петли и две большие створки, принятые за сплошную стену, разошлись, открывая проход в мастерскую.

Огонёк фыркнул и первым зашёл в помещение. Коваль закрыл ворота и обратился к Лилиит:

— Хозяйка, я не уверен, что смогу совладать с молабу. Стар я уже.

— Он послушный мальчик, — ответила спустя мгновение охотница. — Дай ногу мастеру.

Огонёк мотнул головой, но послушно протянул правое переднее копыто ковалю.

— Изумительно, — переходя на чистый язык, воскликнул мужчина.

— Сколько времени это займёт и сколько денег съест?

— Через час сможете забрать. А деньги…пусть это будет подарком мне к старости лет.

— Хотя бы за материалы, — смутилась охотница, понимая, что коваль не собирается брать с неё денег.

— Десять серебряных, — отозвался мастер, уже примеряясь к коню.

Лилиит отсчитала десять монет с профилем принца Айвории и вложила их в мозолистую морщинистую руку.

Не беспокоясь об Огоньке, девушка покинула мастерскую коваля и вернулась вниз по улочке к кузне.

В этот раз подмастерье не встречал её у порога, и девушка вошла в мастерскую без стука. Жар стоял такой, что Лилиит долго боролась с желанием скинуть всю одежду, по лбу потёк пот. От резкого перепада температуры закружилась и разболелась голова.

— О, леди вернулась! — вскрикнул Окар, выскакивая перед посетительницей. — Что желаете? Бляху на пояс? Аккуратный стилет, который можно спрятать в корсете? Или прикажете сковать удивительное украшение? Так это вам к ювелирнику, а не к нам.

— Убрать зазубрины и наточить, — девушка вытащила меч и аккуратно передала парнишке.

— Мать честная! Мастер! Взгляните!

С тяжёлым вздохом из-за ширмы вышел тучный мужчина с густыми бровями и усами. Он вытер маслянистые руки о тряпку и кинул её под ноги. Подошёл к мальцу, которого приютил и обучил некоторым хитростям своего дела.

В руках Окар держал лёгкий меч около двух локтей в длину. Видно было, что оружие повидало немало битв, это о нём говорили зазубрины и погнутости. Но несмотря на всё, меч выглядел достойно.

Но не это привлекло внимание мастера. У самого лезвия значилась небольшая чёрная метка. Иногда они говорили о том, откуда пришёл материал, но чаще всего это была идеограмма имени кузнеца.

— Тэйн! Чтоб меня случай в задницу поцеловал! Это же работа Тэйна!

Кузнец совсем другими глазами взглянул на посетительницу:

— Где он теперь?

Лилиит отвела взгляд, а потом взяла себя в руки и встретилась с печальными светлыми глазами мастера. Было в них что-то такое, что заставило сказать правду.

— Мёртв. Кузнеца Тэйна не стало несколько лет назад.

Мужчина опустил глаза. Охотница не торопила его.

— Расскажи мне всё что знаешь, я починю твоё оружие, деточка. А ты расскажи мне о моём брате, прошу.

Глава 18

Ламук

Скинув плащ и присев на низкий табурет подле очага, Лилиит начала рассказ. Говорила о жене кузнеца, Нии. Рассказывала о сыне Тэйна, Рэйнере. С улыбкой делилась воспоминаниями о детстве, которое скрашивал кузнец селения Гудрас.

— Так это он тебе привил любовь к оружию? — единственный раз за весь рассказ перебил ей ламукский кузнец.

— Да, — усмехнулась Лилиит. — Он подарил мне и своему сыну по деревянному мечу, когда мы ещё не получили свои имена. Обучил азам. Но никогда не говорил откуда ему это всё известно. Не рассказывал кем был до тех пор, пока не осел в отдалённой деревушке королевства. Зато много знаний влил в наши головы: чтение, письмо, владение мечом и копьём, легенды, сказания и мифы. Не солгу, если скажу, что он был самым светлым человеком, которого я знала.

Брат Тэйна, Лириг улыбался в усы, но молчал. Молот опускался на клинок меча, сравнивая выбоины. Шлифовальный камень возвращал блеск и изничтожал зазубрины.

— А кем он был до того момента?

Кузнец нахмурился, его лицо стало непроницаемым, как маска.

— Не уверен, я, что после всех твоих слов ты захочешь узнать правду.

Лилиит грустно улыбнулась:

— О мертвецах либо хорошо, либо ничего кроме правды. Хорошо я о нём уже отозвалась. Ваш черёд.

— Интересная поговорка, впервые такую слышу. Ну что ж, если у тебя есть время и желание, отчего бы не рассказать.

Лириг передал поправленное оружие заказчице.

— Лилиит? Это твоё имя?

— Да. Рэйнер выжег на рукояти, как раз перед тем, как я видела их всех последний раз живыми.

— Хорошо. Окар, закрой мастерскую! На сегодня всё.

— Но, мастер Лириг, — попытался воспротивиться подмастерье, — ещё даже полдень не минул.

— Сегодня мы больше не принимаем посетителей. Закрой дверь и отправляйся домой. Чёрный ход ты знаешь где находится.

Бурчащий подросток демонстративно прошёл мимо охотницы, задвинул несколько обитых железом щеколд, а через время хлопнул дверью где-то в глубине здания.

— Мой брат младше меня на десять лет. Был, — заговорил кузнец, вытаскивая из печи клещами раскалённый поддон, в котором плескался жидкий металл. — Родились мы в семье купца, трое нас было: я, Тэйн и сестра Алия. Сэлис предлагала ему судьбу купца, и он даже согласился. Начал своё дело, заимел обоз, ездил между городами. В основном торговал сырьём и оружием, которое я ковал. Прибыль была небольшой, но Тэйн говорил о том, что, путешествуя телегой, он чувствует себя свободным. Потом погибла Алия, её изнасиловали и зарезали в двух шагах от дома. Тогда-то он и сорвался. Тэйн перестал продавать оружие, он стал им пользоваться. Примкнул к шайке разбойников после того, как выпустил кишки убийцам сестры.

Лилиит молчала. Она не смела поднять глаз на кузнеца, который изливал ей свою душу, рассказывал историю жизни. А Лириг тем временем продолжал:

— Мало я знаю о той стороне его жизни. Возвращался домой раз в несколько лет, приносил золото и каменья, говорил, что счастлив. Но я-то видел капли крови, которые впитались в эти богатства. Пытался его образумить, но не слушал меня брат, отмахивался, обижался. Продолжалось это лет десять, потом сцапали их шайку власти. Там даже награду за их головы назначали. Не как за твою, охотница, меньше.

Лилиит поперхнулась, но кузнец этого даже не заметил.

— Мне удалось выкупить его жизнь. Не прикасался я к его подачкам, но сохранил. Награбленное и спасло ему жизнь. Он вернулся домой, отказывался от пищи и сна. Утверждал, что больше никогда не сможет стать человеком. Я дал ему в руки молот, научил обращаться с наковальней. Где-то даже есть кинжал, что он выковал мне в знак благодарности. Прекрасная работа. Тэйн утверждал, что лезвие его — переплавленный клык дракона. Сколько веков уже драконов не видно, сомневаюсь я и до сих пор в его словах, но работа вышла мастерская. Сейчас покажу!

Лириг вскочил на ноги, загремел поддоном, в котором уже застыло забытое мастером железо. Где-то в глубине мастерской что-то упало с оглушающим звоном.

— Нашёл!

Шаркающие шаги. В свете печи блеснул изогнутый клинок искристо-белого цвета. Лилиит не показалось, материал из которого было изготовлено оружие действительно блестел.

— Алмазная крошка, — похвалился Лириг. — Тэйн говорил, что собственноручно смешивал. Знала бы ты, деточка, как это непросто.

Глаза мужчины предательски блеснули.

— Можно? — хриплым голосом спросила охотница, боясь протянуть руку к кинжалу.

Кузнец думал всего секунду. Потом вложил его в женскую ладонь.

Лилиит аккуратно обхватила тонкую рукоять, подивившись тому, как приятно соприкосновение.

— Рукоять обтянута кожей птицы, имя которой я не вспомню. Суть в том, что кожа эта покрыта тонкими выбоинами. Даже если рука вспотеет, оружие ты не выронишь. Обычно её использовали для мечей, но Тэйн не пожалел.

Охотница слушала его вполуха. В её руках сейчас было самое лучшее творение того, кого она кликала дядюшкой. В районе сердца предательски кольнуло. Она моргнула несколько раз, отгоняя эмоции, и протянула кинжал его владельцу, заметив небольшую идеограмму в форме птицы, раскинувшей крылья.

Лириг принял оружие и бережно завернул в тряпицу.

— После того как жизнь, казалось, наладилась, — продолжил кузнец, будто ничего не произошло, — пришли люди в масках. Амнистия отменялась, выкуп был лишь временным. Тогда Тэйн взял в руки топор, который только дорихтовал и всадил его в череп одному из пришедших. Он сбежал. Больше я ничего о нём не слышал, потому и не сразу поверил, увидев его символ на твоём мече.

Лилиит усмехнулась:

— Каким разным может быть человек. Я навсегда запомню его, как дядюшку Тэйна, прекрасного мужа и отца, отзывчивого человека и интересного собеседника.

Ламукский кузнец улыбнулся, но смолчал. Перед его внутренним взором встал его родной брат. Теперь он мог с ним проститься и простить.

— Ты назвал меня охотницей, — завела неприятную беседу Лилиит. — Узнал сразу?

— Как только встретился с тобой взглядом, — признался мужчина. — Но дело не только в цвете глаз, сам взгляд у тебя хищный, цепкий. Я видел такой в молодости у Тэйна. Он тогда мстил и всех ненавидел. Кому ты мстишь, охотница, и за кого?

— За своих близких, — отвернулась девушка. — Рэйнер, сын Тэйна, твой племянник, был мне очень близким человеком. Я найду тех, кто выжег Гудрас и выпотрошу.

— Не будь таким, как тот молодой купец. Месть затмила его рассудок.

— Он был хорошим человеком, несмотря ни на что.

Кузнец молчал. Лилиит стиснула рукоять меча, пытаясь справиться с эмоциями. Кашлянула и перевела тему:

— Сколько с меня?

— Иди, дитя, и не позволь себя поймать. В городе уже давно ошиваются Теневые. Твоих ещё не поймали, и ты не сдавайся.

— Нет-нет, я так не могу, — уже второй мастер не хотел брать с охотницы плату за свои услуги и это её нервировало. — Сколько стоит ваша работа?

— Вот ещё я с родственницы денег не брал, — рассмеялся мужчина. — Поспеши и не иди по пути того молодого купца. Этот путь губителен.

— Спасибо, — одними губами произнесла Лилиит. — Я была рада познакомиться с тобой.

Кузнец кивнул в ответ и отошёл к печи.

Жить ему оставалось меньше часа.

Лилиит вышла из кузницы через чёрный ход и, протискиваясь между зданиями, собирая всю грязь на себя, остановилась перед мастерской коваля. Толкнула дверь и, войдя, застала довольно странную сцену.

Огонёк гарцевал на задних ногах, а мастер сидел на полу и хлопал в ладоши.

— Что тут происходит?

Конь, услышав голос хозяйки, стал на все четыре ноги и с громких фырканьем отвернулся.

Коваль немного стушёвано тоже отвёл взгляд, но ответ из себя всё же выдавил:

— Ваш конёк такой умный. Но видно, что вы строгая хозяйка, а ведь он ещё жеребчик. Резвиться и резвиться ему ещё по возрасту положено.

— Подковы поменяны?

— Да, — когда речь зашла о работе, мужчина отвечал коротко и чётко.

Лилиит взяла коня под уздцы и вывела на улицу. Мелкие белые крупинки начинали кружить в небе.

— Вы с ним поласковее, — вдогонку крикнул коваль и закрыл ворота за девушкой и молабу.

— Жеребчик, ишь ты!

Огонёк ударил копытом, но ничего толкового ответить своей хозяйке не смог.

— Идём, жеребчик, теперь мне пора и для себя что-нибудь прикупить.

Бродила по торговому кварталу охотница недолго. Зазывалы приглашали купить батистовое нижнее белье, самые лучше украшения по низкой цене и парчовые туфельки на высоком каблучке. Но ни один из них не заикнулся о тёплом плаще или шерстяной шапочке, которой так не хватало Лилиит.

Остановила коня девушка у невысокой серой и ничем не примечательной палатки. Вот только в прошлой жизни Лилиит сама крутилась в торговой сфере и прекрасно понимала, что и где лучше приобрести.

— Что хотела?

К прилавку, заваленному вещами, подошла тощая высокая женщина с редкими усиками над верхней губой.

— Тёплый длинный плащ с капюшоном. Тёмный. Несколько рубах с длинными рукавами, шарф длинный и шапочку, да такую чтоб ветра не боялась.

Женщина нахмурилась, но всё же полезла перерывать баулы, которыми была уставлена палатка изнутри.

Перед охотницей легло две рубахи тёмно-зелёного цвета и такой же плащ. На него прилетела пыльная шапка, отороченная мехом лисы.

— Шарфов отродясь не было, — проговорила торговка, вытирая покрасневшее и вспотевшее лицо.

— А если хорошо поискать? — Лилиит кинула ей один золотой с вычеканенной птицей.

Торговка, как дикий зверь, кинулась за деньгой и поймала её в воздухе. Охотница прекрасно понимала, что переплачивает, но время поджимало.

Пока женщина вновь нырнула под прилавок, девушка сменила плащ и затолкала рубахи и шапочку в заплечную суму. Это была её первая ошибка, но она об этом пока не догадывалась.

— Вот.

Охотница взяла в руки тяжёлый чёрный шарф. Шерсть слегка колола руки, но не это интересовало покупательницу.

— Это можешь перепродать или выкинуть, — кивнула она головой на синий плащ, который только что сняла.

Это была её вторая ошибка.

От падающего снега округа была белая-белая, бледное светило играло бликами, ослепляло. Ветер колол в щёки и руки. Ноги скользили по мокрому снегу. Молабу неохотно переставлял копыта.

До выхода из города оставалось совсем чуть-чуть. Закончились тонкие петляющие улочки, дома стали значительно меньше и ниже. Уже впереди маячило белым покрывалом поле.

Сзади зазвенело железо.

— Стоять! Именем короля Йосфрина, приказываю повернуться! Оружие, какое есть, бросить на землю!

Лилиит уже готовилась косить под дурочку, медленно развернулась, голову не подняла.

— Она?

Перед охотницей стояло четверо мужчин, в кольчугах, с алебардами наперевес. Рядом с говорившим человеком стоял маухур и принюхивался. У лап пса лежал синий потрёпанный плащ.

— Эй ты, снимай капюшон!

— На каком основании? — девушка постаралась говорить грубым голосом, но на самом деле это прозвучало жалко.

Пёс залился лаем.

— Нашли? — к четверым мужчинам подъехал всадник на бурой кобыле. Тяжёлые латы с гербом. Дракон, изрыгающий пламя себе под ноги.

Лилиит откинула капюшон и встретилась взглядом с пепельным рыцарем. Мужчина улыбался.

— Отстегни пояс с мечом. И я сохраню тебе жизнь.

Охотница молчала. Её глаза были прикована к тому, что крутил рыцарь Ордена в руках. Это был кинжал с ручкой, обтянутой кожей неизвестной птицы, с широким изогнутым лезвием белого цвета. Клинок блестел алмазными вкраплениями на свету.

— Мразь!

Меч она уже сжимала в руке, отпустила поводья молабу.

Пепельный всадник улыбался, он ждал, пока девушка заметит кинжал. Ведь кузнец под пытками выдал всё, хоть и не сразу.

— Кто это шипит? Не помойная ли крыса, учуявшая запах подпалённого хвоста? Что, дикарка, будешь рассказывать мне о чести и порядочности как он?

— Лириг ни за что не отдал бы его, — ответила охотница, чувствуя, как ярость захватывает разум. — Ты убил невиновного человека!

— Нет невиновных, — фыркнул всадник. — Взять её!

Стражники только и ждали приказа. Выставив перед собой алебарды, кинулись на преступницу. Запела сталь, отражая удары секир на длинных ручках. Лилиит крутилась между нападающими, успевая только отбиваться.

Улочка, на которой они встретились, не была узкой, но и на сражение пятерых людей не была рассчитана. Вскоре один из стражников оступился, постарался отскочить и тут же получил рукоятью меча в затылок. Хрустнула кость. Второй попытался прикрыть напарника. Охотница ударила с размахом от плеча, полосонув по горлу самым кончиком меча.

Забулькав кровью, стражник осел на землю. На снегу расцвели первые карминовые цветы.

Она почувствовала запах крови. Дрогнули крылья носа, а рот растянулся в усмешке. Стражники попятились. На портретиках преступница была изображена с фиолетовыми глазами. А у этой девушки они стали чёрными. Полностью.

Лилиит танцевала с мечом в правой руке, левая была прижата к туловищу.

Засвистел клинок, разрубая рукоять алебарды, которую сжимал в руках мужчина. Он крякнул и опустил взгляд. Кровь заливала его ботинки.

Последний откинул оружие и кинулся наутёк. Даже удар плетью по спине от рыцаря пепла не отрезвил его.

— Теперь я понимаю, почему за тебя столько платят.

Он направил коня на охотницу, надеясь задавить копытами. Но девушка ушла в сторону двумя широкими шагами. Лента, обмотанная на левой руке, развязалась и тянулась за Лилиит, как фиолетовая змея.

Рыцарь выхватил меч и, развернув скакуна, пришпорил его.

Она стояла и не двигалась. Дыханием выравнивая сердцебиение. Глаза были закрыты.

Между человеком и лошадью оставалось не больше пяти метров. Лилиит открыла глаза, правый уголок губ, растянул рот в оскале.

Удар сердца.

Лошадь мчится на девушку. Рыцарь уже предвкушает лёгкую добычу.

Удар.

Копыта стучат очень быстро и так близко.

Удар.

Медленнее. Ещё медленнее.

Удар.

Охотница открыла глаза. Мир вокруг практически замер. Застыл с занесённым мечом человек. Остановилась лошадь, что подняла передние копыта, готовясь опустить их на противника хозяина.

Но не охотница.

Будто не замечая, текущей из носа, крови, Лилиит двинулась вперёд. Каждый шаг давался сложно, будто через густой кисель пробивалась. Воздух бил её плетью, давил на рёбра, но она бежала.

Всего за мгновение, охотница проскользнула мимо коня и запрыгнула ему на спину сзади рыцаря.

Время ускорилось, кобыла присела на задние ноги от тяжести двух тел.

Пепельный обернулся, не понимая, что произошло.

— Не виновных не бывает.

Это было последнее, что он услышал. Меч вонзился в спину. В стык лат у поясницы.

Она провернула оружие, хотя понимала, что он уже мёртв. Или почти мёртв.

Ветер со снегом скрывали следы девушки на огненно-рыжем коне. На поясе у неё висел меч, эфес обмотан кожаными полосами, а на них выжжено её имя. Из-за голенища сапога выглядывала рукоять кинжала, обтянутая кожей неизвестной птицы.

Глава 19

Язык крови

Имение Велда Конви представляло из себя небольшой двухэтажный особняк из чёрного камня в окружении берёзовой рощи. Невдалеке виднелась покрытая коркой льда река. В округе не было ни одной живой души. А в поместье только шестеро мужчин.

Охотники выделили себе несколько комнат у кухни и палили камины круглосуточно. Ежедневно решалось кто рубит дрова, кто чистит и кормит лошадей, а кто готовит еду. Всех всё устраивало.

Кроме Мартона.

Охотник с разорванной ноздрёй был постоянно чем-то недоволен. То его не устраивал топор, с которым послали мужчину дров нарубить, то Ураган слишком норовист и не желает жрать овёс, то очаг с чугунным котлом оброс сажей так, что на его фоне не видно где дно, а где ручка.

Первые несколько недель все тихо вздыхали и закрывали глаза. Первыми сдали нервы у Осванда.

Стояло холодное утро, снег только начинал засыпать землю. Гилиам в очередной раз напомнил кто где сегодня дежурит. И тогда началось.

— На улицу? По дрова? Ты видел какая там метель? — вскрикнул Мартон, вскакивая с топчана, на котором сидел.

— Если это метель, то я оживший император Тэйгейта!

Мужчина перевёл взгляд на Осванда и процедил сквозь зубы:

— В таком случае, мы свидетели чуда.

— Ведёшь себя как дед старый! Может, тебе ещё клюку выдать и слюни начать подтирать? Охотник, ты, или кто? Эштуса тебе в боги.

— Закрой хлебало, рыжий, — добродушно усмехнулся Мартон. — Простудишь.

— Какой с тебя толк? — не успокаивался юноша. — В хозяйстве помогать не хочешь, умениями охотника не блещешь. Только ходишь и ноешь о том, что ученица твоя любимая пропала и вестей от неё нет.

Никто не успел среагировать. Мартон сорвался с места и с размаху влепил кулак в лицо собеседника. Из разбитых губ брызнула кровь.

Осванд вытер её тыльной стороной ладони и усмехнулся:

— Согрелся? А теперь работай на пользу общины.

Развернувшись на пятках, рыжеволосый вышел из комнаты громко хлопнув дверью.

Гилиам успел только открыть рот, а Мартон уже говорил:

— Сопляк. Да что он о себе возомнил? По глотку я уже сыт охотой и маханием копья. Устал!

Подхватив с пола топор, мужчина вышел из комнаты.

Только после того, как хлопнула дверь на улицу, охотники позволили себе свободно выдохнуть.

— Когда Лил нет рядом, он как одержимый, — поделился Томас своими мыслями. — Если она не найдёт нас до того, как все тракты завалит снегом, нам с ним всю зиму куковать.

— Какие шансы, что она нас найдёт? — Леоф стоял у широкого окна, выходящего на берёзовую рощу. — Если её ещё не поймали.

— Она на свободе, — воин говорил уверенно, его голос ни разу не дрогнул.

— С чего такая уверенность?

— Вся Айвория стояла бы на ушах, поймай они одного из знаменитых преступников.

— Репутация подпорчена, королевич, — беззлобно рассмеялся смуглый охотник.

Гилиам кисло улыбнулся, не обижаясь на обращение.

— Не самое страшное, что могло произойти, — Леоф повернулся к спутникам лицом. — Её всегда можно восстановить. Знать бы только что сейчас делать…

Последующие несколько дней проходили в тренировках, которые начинались на рассвете и заканчивались при свете факелов. Выбран для этого был большой зал на первом этаже с высокими потолками. Столы вынесли, освобождая пространство.

Гилиам настаивал на спаррингах с оружием и физической подготовке. После чего мужчины перебирались в натопленную комнату и успокаивали сердцебиение и дыхание. В один из таких вечеров воин решил поделиться своими мыслями.

Они сидели вшестером у большого камина. Томас насвистывал тихую убаюкивающую мелодию. Ветер бился в окно, звеня стёклами.

— Мне последнее время снится один и тот же сон. Я бегу за волком. Тем самым огромным волком из леса, которого мы видели в своих снах. После прохождения испытания в пещере младшего сына нашего покровителя я видел его несколько недель. И вот опять. Я бегу и не могу его нагнать, он призывно машет серым хвостом. Но я не успеваю за зверем. Лёгкие горят огнём, ноги не сдвигаются с места.

— А потом ты падаешь, — заговорил Мартон, не открывая глаз, — проезжаешь на животе по зелёной траве и мелким камням. А когда просыпаешься, чувствуешь эту боль так, будто это было наяву.

Воин выдохнул и открыл глаза.

— Не ты один это видишь, — кивнул головой Леоф. — Что бы это значило? Ступень? Мы достигаем второй?

Ему никто не ответил.

Глубокой ночью они разошлись по комнатам. Гилиам остался один. Он бродил по тёмным коридорам поместья, чувствуя, как холод пробирается под кожу тонкими острыми щупальцами. Мужчина старался убедить себя, что делает всё правильно. Что они идут по стезе, что давно поросла травой. А когда хватают за ноги, пробить дорогу не так и просто.

Давно перевалило за полночь, скрипнула дверь, пропуская королевича в комнату, которую он делил с Освандом. Парень уже давно спал, оглашая комнату редким похрапыванием.

Гилиам опустился за стол и зажёг свечу. Блуждая по поместью, мужчина поймал за хвост мысль, которая ускользала от него на протяжении долгого времени. Теперь руки делали всё сами.

Охотник вынул свиток, добытый из скрытой библиотеки, рядом положил стилет с тонким длинным лезвием. Если бы он мог сейчас трезво мыслить то, вспомнил бы, что именно этим оружием он пробил сердце Лилиит в Мёртвых Землях.

Придавив углы сворачивающегося в трубку пергамента свечой и чернильницей, Гилиам полосонул себя по ладони. Кровь капала нехотя, будто задумывалась перед тем, как собраться в большие тёмные капли. Они плюхались на бумагу и впитываясь. Чернила красного цвета стали приобретать яркость, будто напитывались той влагой, что им жертвовали.

Ему показалось, что стены поместья задрожали. Свиток скрутился, несмотря на предметы, что придавливали его к столешнице. Но это уже было неважно. Символы, начерченные на нём, зависли в воздухе напротив карих глаз.

Гилиам не в силах был оторвать взгляда от переливающихся, как раскалённое железо, букв. Кровь продолжала капать с опущенной руки, пачкая ковёр на полу.

Осванда разбудил кошмар, будто в бок толкнули, он подорвался с кровати с криком. Но Гилиам этого не слышал. В его голове звучала музыка, влекущая его куда-то вперёд. Опрокинув стул, он попытался выйти из комнаты. Рыжеволосый не понимал, что происходит, но не растерялся. Одним длинным прыжком, он сбил с ног Гилиама и придавил весом своего тела к полу. Только после удара головой, взгляд воина прояснился.

— Какого ляда?

Охотник из селения Ледайл слез с предводителя, убедившись, что тот в сознании.

Стены поместья задрожали.

— Что происходит?

Гилиам сидел на полу, обхватив руками голову:

— Я призвал силу, запечатанную сотни лет назад. Этот свиток не давал мне покоя с того момента, как я его взял в руки. Что же я наделал! Случай бы побрал мою слабость.

Толчок был такой силы, что стёкла в окне дрогнули и пошли трещинами.

Осванд не терял времени и выбежал в коридор. Он благодарил холод за то, что охотники поселились рядом.

— Трубить утро!

Послышался шорох.

Последнее время все они спали слишком чутко. Разбудить мог и сильный порыв ветра и упавшая невдалеке ветка. Охотники были готовы к тому, что на них в любое время могут напасть.

Гилиам так и остался сидеть в комнате на полу. Вокруг него были рассыпаны осколки, свеча потухла, ледяной ветер вкидывал в помещение горстями снег, который тут же таял.

Никто не проронил ни слова. Мартон и Леоф подхватили под руки воина и выволокли из комнаты. Томас захватил меч Гилиама, Осванд закрыл дверь и привалился к ней спиной. Один лишь Драдер тёр глаза, силясь понять, что происходит.

— Что это было?

Гилиам поднял глаза на Осванда:

— В библиотеке при храме Сэлис я взял свиток для прикрытия. Думал, что выкину его, но он не отпускал. Я пытался разобраться о чём в нём сказано, переписать. Все попытки были тщетны. Но кровь оживила письмена. Она призвала давно запечатанную силу. Тут что-то поселилось.

— А я только начал жаловаться на скуку, — рассмеялся Драдер. — Время съезжать?

— Зимой? В мир, где за наши трупы платят хорошую монету?

Гилиам крутил головой, не понимая и половины из сказанного. Его охватило чувство одержимости. Будто кто-то другой передвигает ногами, кивает головой, смотрит по сторонам и слушает. Сопротивляться не было сил. Стараясь сохранить сознание, мужчина пытался уловить слова друзей и что-то сказать сам.

Мартон запалил очаг в кухне и подкинул дров. Только сейчас воин заметил, что все они были при оружии и в удобной одежде. Разум затягивал густой туман непонимания, наваливалась усталость, взгляд стал отрешённым. Но никто из охотников этого не заметил, пока уз уст Гилиама не потекли слова.

Голос был чужим.

Некогда в мире под лучами светила,

Плясала сестра, что Ленилой звалась.

В полночь к ней дева-сестра приходила,

Вместе с Ленилой пускалась та в пляс.

Люди кричали, к богам обращаясь,

Помощи ждали, но зря.

От тел что остыли души остались,

В хороводе плясали три дня.

Сёстры руками взмахнули, брызнула кровь.

Гашарги поднялись им поклонились.

Бредёт легион.

Охотники замерли, боясь своим словом или движением прервать воина. Но он уже договорил. Подбородок покоился на груди, из уголка рта тянулась тонкая струйка слюны.

— И что это было? — Томас говорил тихо, боясь потревожить предводителя.

— Легенда о Лениле и Ириле. Так во времена империи Алиарна звали двух сестёр-богинь. Считается что они породили первого гашарга из-за мести. Ибо их отвергли другие боги, считая низкими и подлыми. Я даже не вспомню сейчас какими силами обладали сёстры, но долгое время ими пугали непослушных детишек.

— Так гашарги же были до богов…

— Кто его знает, как там было, — отмахнулся Томас. — Сейчас важнее, что нам делать.

— Что же ты за свиток вытащил, королевич?

Леоф массировал плечо, которое потянул пока выносил Гилиама из комнаты:

— Ленила опекала мертвецов, погибших летом. Арила, тех, кто умер зимой. Есть заблуждения, что они убивали, то есть были богинями Смерти. Но потом про них забыли, а люди продолжали умирать.

— Забыли? Или запечатали?

— Судя, по словам королевича, — Мартон разминал руки, — он пробудил сестёр, которые теперь где-то тут. Кто из вас сможет увидеть и убить бога? Признавайтесь.

— Что это было?

Эштус замер посреди оживлённой улицы. Мимо пронёсся автомобиль, рядом прошла мамочка с коляской.

— Брат, — на плечо легла белая рука с длинными алыми ногтями.

Мужчина обернулся, ожидая увидеть там Сэлис. Но перед ним стояла миниатюрная брюнетка.

— Прекрати тратить силы на мои поиски, — голос был Судьбы. — Что-то происходит.

— Сэлис? Как ты меня нашла тут? Где ты сейчас? К чему это всё?

— Я рада, что ты оставил нашу вражду позади, — напомаженные губки девушки растянулись в усмешке. — Эш, присмотри за охотниками. Им нужна помощь. Я сняла блок, ты теперь можешь находиться в Эннэлионе столько, сколько пожелаешь. И будь аккуратнее, что-то происходит. Мир сдвинулся.

Девушка отдёрнула руку и с изумлением посмотрела на блондина.

— Простите, — залепетала она слишком тонким голоском. — Я не знаю, что на меня нашло. Ради Бога, извините.

— Ничего страшного, — Эштус улыбнулся и склонил голову.

Глава 20

Язык крови. Часть 2

— А я предлагаю вернуться и связать его, — повторил Мартон.

Томас отмахнулся от спутника, прислушиваясь к тишине, стоящей в поместье.

Они разделились. Осванд остался с Гилиамом. Томас с Мартоном обходили первый этаж здания, а Леоф с Драдером — второй.

При дыхании изо рта вырывалось облачко пара, потому смуглый охотник помалкивал. Он считал, что таким образом сохранит больше тепла в своём теле.

— Да не справится с ним рыжий, если нашего королевича захватили демоны.

— Если это действительно Ленила и Арила, то они богини.

— Посуди сам, черномазый, — продолжил рассуждения охотник с разорванной ноздрёй. — Каких богов можно в бумажку закатать? А вот демонов на раз.

— Во-первых, я не чистокровный алари, потому закрой хлебало. А во-вторых, прислушайся!

Невдалеке звенели стёкла, ведь стены поместья продолжали вибрировать. То и дело вспахивал факел, который держал в левой руке Томас. Охотник каждый раз отшатывался, боясь опалить волосы или брови. Он уже предлагал Мартону забрать его, ведь тому ничего не грозит. Мужчина не оценил шутку и послал спутника в задницу всем богам.

Но не звон стекла привлёк внимание сына алари. Кто-то кричал.

— Драдер! — Мартон узнал его голос первым.

Охотники переглянулись и побежали к лестнице, ведущей на второй этаж. К крику присоединилась матерная брань Леофа. Что-то со звоном разлетелось на куски.

Звук привёл их в тёмный зал. Высокие узкие окна лишись витражей, а пол ныне усыпали тысячи разноцветных осколков. Вспыхнули свечи, вставленные в тяжёлую медную люстру, раскачивающуюся на длинной толстой цепи. В воздухе, почти под самым потолком, кричало и извивалось тело.

— Драдер!

Мартон было кинулся к нему на помощь, но Томас успел дёрнуть мужчину назад. Аккурат перед носком сапога охотника вонзился нож.

Его метнул Леоф.

Парень покачивался из стороны в сторону, как на палубе при шторме. Глаза его были закрыты.

Драдер вновь закричал. Задрожали стены.

— Уходите, — говорил Леоф, но голос был не его. — Уходите. Они теперь наши. Али желаете присоединиться к пляске?

Тело светловолосого охотника забилось в конвульсиях, ноги оторвались от пола. Невидимая сила подкинула парня к потолку, словно котёнка.

— Да чтоб его, — сплюнул Мартон и поднял с пола копьё, которое выронил.

Томас откинул от себя факел, в зале и так было светло. Люстра под потолком неустанно раскачивалась, отбрасывая странные тени. Вытащив мечи, сын алари сделал два шага вперёд и замер.

Двое охотников зависли в воздухе. Их били конвульсии, ноги и руки двигались будто в танце, на лица были надеты маски боли.

Томас прикрыл глаза, взывая к силе. Он желал увидеть истину. То, что скрыто от глаз простого человека.

— Не богини, демоны, — усмехнулся темнокожий охотник. — Мартон посмотри на них, но не глазами.

В центре зала стояли две девушки, абсолютно нагие. На первый взгляд, их можно было принять за людей. Длинные волосы обрамляли лица, струились по плечам и прикрывали грудь. Темноволосая подняла глаза на человека и зарычала, демонстрируя тонкие острые зубы, рот занимал добрую половину лица.

Вторая со светлыми волосами взмахнула одной из четырёх рук и рассмеялась. Но заговорила не она.

— Ленила, он нас видит. Этот человечишка нас видит!

Арила откинула волосы за спину и сделала быстры шаг вперёд:

— Людишки, это всё из-за вас. Вы виновны в нашем проклятии.

— Отпусти их, падаль, — Томас улыбался, но это была маска.

— Охотники, думали, справиться с богами?

— Будь ты богом, я б тебя не видел, — Мартон направил остриё копья в сторону Арилы. — Потому что богов не существует. А демоны, повсеместно тут.

Ленила молчала, она подняла вторую руку и крутанула пальцами. Леоф и Драдер закричали в один голос.

— Сестра, присмотри за ними, — темноволосая кинулась вперёд и остановилась лишь тогда, когда остриё копья упёрлось ей между грудей. — Думаешь, в состоянии противостоять богине ночи, той, что повелевает холодом и тьмой? Не в мой час.

Томас не дал ей докончить. Засвистела сталь. Демонесса увернулась и зашипела, открывая свою пасть в оскале. Охотник не слушал её, почти не смотрел. Он убеждал себя в том, что его разум никому не подчинится.

Закрутившись на пятках, Томас рубанул сразу двумя мечами, задевая кончиком одного из них Арилу по руке.

Ленила так и стояла в центре залы, ничего не предпринимая. Она следила за теми двумя, что были в её власти. Не её время дня и года, не так она сильна, как сестра её. Сейчас час Арилы, и она не проиграет двум сопливым охотникам.

Темноволосая расставила руки в стороны и запрокинула голову назад. Стены поместья задрожали, как в сильнейшее землетрясение. Сын алари не собирался дожидаться пока та сотворит задуманное. Он кинулся вперёд, выставив перед собой меч, зажатый в правой руке.

Она закричала.

Звуковая волна откинула людей назад, не позволяя подойти ближе. Мартон отпрыгнул в сторону и метнул нож Леофа. Клинок летел ровно в грудь демонессе, а потом замер в пяди от тела и со звоном упал на каменные плиты.

Томас чувствовал, как из левого уха течёт кровь, под подошвами ботинок скрипят осколки стёкол. А в мозг пытаются пробраться невидимые щупальца, опутать его, заставить подчиниться мысленным приказам.

— С нунаби я дрался наравне. А с тех пор мои силы выросли, — прошипел он.

Но никто его не слышал. Арила заинтересовалась Мартоном. Она шла медленно, изредка щёлкая тонкими пальцами. После каждого щелчка туман всё сильнее затягивал глаза охотника из Гудраса.

— Не впускай её, Мартон! Ты сильнее её!

Но охотник его уже не слышал.

— Чёрт! — выругался Томас, используя слова Лилиит.

Одним длинным прыжком он преодолел расстояние до демонессы и рубанул мечом так, что воздух засвистел. Она пошатнулась, тёмные отрубленные локоны посыпались на пол, зияющая рана на шее начала медленно затягиваться.

Он, не останавливаясь, наносил удар за ударом. Арила не успевала отражать их. Один из трёх замахов попадал в цель. Чёрная кровь текла из ран на теле демона. Она шипела, совершенно забыв о Мартоне, который лежал на полу вниз лицом и прерывисто дышал.

К нему возвращалось понимание случившегося. Его только что спас молокосос от позорного вмешательства в разум. После этого осознания пришла боль. Все лицо было изрезано осколкам, что укрыли пол. Охотник из Гудраса попытался встать, тело слушалось плохо. Но теперь оно принадлежало только ему. Запоздалый страх накинулся на него, как ночной зверь.

Томас закрутил два меча мельницей, отгораживаясь от противницы, которая с ужасающей скоростью регенерировала ранения.

Арила щёлкнула пальцами и закричала от боли. Мартон всадил ей копье в спину. Наконечник скрылся в теле. Демонесса закрутилась вокруг своей оси, охотник разжал руки и отлетел к стене. Копьё осталось торчать.

Томас не терял времени, он размахнулся и рубанул по руке демона. Что-то упало на пол, закапала кровь.

— Теперь щёлкай левой рукой, — темнокожий радовался небольшой победе.

На горизонте показались первые лучи светила. Засиял снег, занесённый ветром через разбитые окна.

Арила начала пятиться, прижимая к груди покалеченную руку.

Из последних сил смуглый охотник побежал вперёд, увернулся от когтей и рубанул от плеча. Она завыла, как раненый зверь.

О камень ударились два тела. Это Ленила отпустила Драдера и Леофа. Она уже стояла рядом с сестрой. Обе правые руки поглаживали Арилу по волосам. А левые были направлены на охотников.

Томас почувствовал, как его сердце сжимается в тисках невидимых рук. Ноги оторвались от пола, его подкинуло вверх. Один из мечей выскользнул из руки и ударился об каменные плиты.

— Истинные сильнее демонов.

Это были его последние слова перед тем, как тело с ужасающим грохотом врезалось в потолок и с не менее ужасающим стуком вернулось на пол. Изо рта потекла кровь.

Мартон воспользовался тем, что о нём забыли. Подхватил изогнутый меч с пола и проскользнул за спину сёстрам.

Два удара. Быстрых и точных. Чёрные капли брызнули на пол. Мартон ушёл от удара когтей и сжал оружие двумя руками, разделяя клинком лицо на две половины.

Томас застонал, но сил подняться у него не было.

Помощь пришла оттуда, откуда ей не ждали. Распахнулись двустворчатые двери, стукнулись о стены. В дверном проёме стоял полководец армии короля, Гилиам и охотник из селения Ледайл, Осванд.

— Это я вас освободил, — голос отражался от каменных стен, создавая эхо. — Вы будете подчиняться мне.

— Мы никому не подчиняемся, — Ленила заговорила впервые. Голос её был глухим и низким. — Тем более человеку.

— Охотнику, — поправила её сестра, держась на ногах из последних сил. — Эти люди охотники, те, из-за которых мы были прокляты!

— Я припоминаю эту легенду, — Гилиам шёл медленно, опустив руку с мечом. Клинок скрежетал по каменным плитам. — Было две сестры красоты неописуемой. Одна заведовала теплом и светом, другая — холодом и тьмой. Неохота им было делить мир с другими богами и подняли они тогда армию мертвецов, что и днём и ночью живы, и в тепло и в холод. Внушили гашаргам, что они имеют права на сей мир и отправили легион на войну. После сих битв боги приняли решение разбить мир на осколки, дабы неповадно было мелким божкам мечтать о многом. Распалась империя Алиарна, виною сему две девы были. Прокляли их и изгнали. Ленила и Арила остались лишь в свитках истории. Вы не боги и не демоны. Вы последние осколки памяти о них.

Леоф приподнялся на локтях, слушая Гилиама.

— Мы не видим вас. А значит вас нет. Мы не слышим вас. А значит вас нет. Мы не верим в вас.

— А значит вас нет, — поддержал королевича Мартон.

— А то что осталось от вас — это дымка.

Гилиам сорвался с места, скрипнули осколки стёкол под ботинками. Взлетел меч с изумрудом на крестовине и опустился, перерубая Арилу, ту что ночью и холодом заведовала.

Ленила подняла все четыре руки. Наступал день, её час. Она сжала кулаки и обняла себя. Тело женское пошло рябью, меняя форму. На её месте оказалась средних размеров птица с золотистым оперением. Она пронзительно закричала и взмыла под самый потолок.

— Не убить тебе бога, человек!

— Ты мертва. Это лишь проекция твоей памяти, Ленила, — спокойно ответил мужчина. — Нельзя бога запечатать, нельзя его выпустить из символов. Это лишь ваша память, то что от вас осталось.

— Никто не пожелает умереть просто так, — отвечала ему птица. — Пусть я и проекция! Пусть я и воспоминание богини! Я хочу жить! Ты убил мою сестру…то что от неё осталось. Мы квиты! Отпусти меня, я не причиню никому зла.

— Память не в состоянии вредить, — согласился с ней воин, опуская меч. — Ты свободна. Лети.

Златопёрая пронзительно взвизгнула и вылетела в окно на четырёх крыльях.

Охотники медленно вставали с пола. Зашевелился Томас, возле которого уже сидел Леоф.

— Жив.

— Зачем ты отпустил её, королевич?!

Мартон подхватил с пола своё копьё, которое до последнего торчало из спины Арилы и направил его наконечник на воина.

— Они захватили твой разум? Почему она стала свободна после всего что сделала?

— Все мы имеем право на частичку свободы, охотник, — Гилиам говорил с презрением. — Она доживёт до обеда. К тому времени мы забудем о ней, воспоминание об этой ночи практически сотрутся из нашей памяти. Она не сможет черпать силы. Она уже давно мертва. Пусть насладится последними каплями свободы перед тем, как сгинет.

А где-то за пределами имения Велда Конви небесный простор бороздила небольшая птица с золотистым оперением. Четыре крыла несли её над раскинувшимся миром, укрытым белым покрывалом. Из глаз птицы текли кровавые слезы и терялись в перьях на груди. Она оплакивала ночную сестрицу с серыми перьями и большим клювом. Эта златопёрая была последней, кто помнил всю истину. Она знала намного больше. Но ничего не сказала, отблагодарив тем самым охотника, подарившего ей несколько часов жизни.

Глава 21

В поместье

С того происшествия минуло свыше двух недель. Гилиам был прав только в одном, почти все охотники забыли внешность сестёр и их слова. Напоминанием служил лишь банкетный зал с выбитыми окнами, укрытый сугробами. Двери, ведущие со всех концов поместья в него, они забаррикадировали, но холод всё равно просачивался через щели.

Но все они помнили, слова Гилиама, как он поступил с одной из сестёр и как уничтожил другую. Но никто ничего не говорил.

В тот морозный ветряный день, когда светило пряталось за пушистыми серыми облаками воссоединилась семёрка истинных охотников.

Мартон как раз рубил дрова, когда по вычищенной от снега дороге послышался перестук копыт. Гилиам кормил лошадей в конюшне, он первый вышел навстречу охотнице. Леоф драил котёл на кухне и видел прибывшую через заиндевелое окно. Драдер и Томас дурачились неподалёку от поместья, играя в снежки. Увидев огненно-рыжего коня, они наперегонки кинулись встречать девушку. Осванд вышел последним и только он заметил, как сильно изменилась Лил. Тогда он внутренне вздрогнул, понимая, что они потеряли добрую подругу и обрели жестокого соратника.

Но об этом не догадывалась даже сама охотница. Соскочив с лошади, она кинулась обнимать друзей, за которых переживала больше, чем за себя.

— Как ты нас нашла? — Мартон был рад встрече, но этот вопрос ел его изнутри.

— Птичка нашептала, — усмехнулась девушка, мысленно приделывая Эштусу два красных крыла.

В тот день Леоф ушёл на охоту и подстрелил нескольких жирных зайцев. Ужин готовил Осванд, а это значило, что будет он истинно королевским. Так как умел готовить рыжеволосый парень, не умел никто.

Лилиит заняла небольшую комнату рядом с кухней и первым делом попросила друзей принести лохань. Натаскав горячей воды в бочку, которую нашёл Мартон, охотники оставили Лилиит одну в комнате.

Она вынула из сумы небольшой кожаный бурдюк и вылила содержимое в воду. Взбив рукой жидкость и получив первые пузыри, охотница аккуратно погрузилась в исходящую паром лохань. Не успела она задремать, как чуткий слух уловил шаги.

— Можно? — дверь приотворилась, являя Гилиама.

— Входи, королевич, раз пришёл, — слишком резко отозвалась охотница. — Не выпускай тепло.

Воин перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

— Ого. Что это?

— В моём мире это назвали бы «пеной для ванн». А тут…Пена для лохани? Как королевишна моюсь.

— Спинку потереть? — съязвил Гилиам.

Оба рассмеялись.

— Я рада, что все вы живы.

— А я рад, что ты вернулась.

— А не должна была? — Лилиит потянулась за жестяной мочалкой, найденной Мартоном рядом с лоханью.

Воин кашлянул и отвёл взгляд от мокрого и мыльного тела. Присел на кровать, укрытую тонким одеялом.

— Орден, твоя первородная и зима могли сыграть злую шутку.

Охотница окунула мочалку в воду и принялась яростно натирать левую руку:

— С Орденом я пересеклась. Кажется, за мою голову будут платить больше, чем за ваши.

— Ты уже кого-то убила?

— Да. Он носил эмблему с огненным драконом. В каждом городишке стоит пост, выслеживают нас. Убивают невиновных.

— Невиновных?

Гилиам с интересом посмотрел на вмиг погрустневшую охотницу. Она отвела взгляд и опустила обе руки в лохань. Если бы не пена, воин бы увидел, как она себя обняла.

— Они убили кузнеца в городишке. Я чинила у него меч.

— За помощь нам убивают? — он вскочил на ноги, но потом взял себя в руки и сел обратно на узкую кровать.

— Он сделал больше, чем помог мне, — её голос дрогнул. — Помнишь, в Гудрасе, когда ты забирал охотников со мной прощался парнишка?

— Да. Темноволосый такой, он тебе ещё меч принёс.

Лилиит кивнула головой:

— Рэйнер. Он был…всем. Наверное, даже больше. Но речь не о нём, — качнула головой охотница. — Его отец был гудрасским кузнецом. Он подарил мне мечту и знания. Он был мне как отец.

Она замолчала, а Гилиам не торопил.

— Никто о нём ничего не знал. Но это не мешало. Тэйн был прекрасным человеком… А тот ламукский кузнец оказался его братом. Я будто обрела семью, встретившись с ним. Они узнали. И убили.

Лилиит подняла глаза на воина. В них он видел боль, злость и желание мести. Больше ничего не осталось в этой девушке. Её слова это подтвердили.

— Я убью их всех. Тех, кто отнял у меня семью и тех, кто продолжает это делать.

Гилиам не знал, что ей ответить, оттого и молчал. Но она расценила тишину по-своему.

— Думаешь, что я не права? Думаешь, что я стала зверем, который только и желает напиться крови?

Она поднялась в лохани, жестикулируя руками и уже крича:

— Считаешь меня последней идиоткой? Игрушкой мёртвой богини? Что ты обо мне думаешь, королевич? Что я не заслуживаю тех сил, которые обрела, потому что должна защищать людей, а не убивать?

— Успокойся.

Но она не слышала его. Капли мыльной воды разлетались в стороны от её рук, стекали вниз по ключице и груди.

— Ты думаешь, что я не достойна! — она уже не спрашивала, а утверждала. — Думаешь, что я последний человек, который должен был стать охотником! Истинным! Ты ведь так лелеешь это звание!

Звонкая пощёчина прервала её.

Схватившись за покрасневшую щёку, Лилиит опустилась обратно в лохань и всхлипнула.

— Прости, — он оказался рядом и убрал руку от её лица.

Она молчала. Будто пыталась найти ответы на все вопросы в одним его взгляде.

— Почему тебя так печёт моё мнение, охотница? — он улыбался.

Лилиит не ответила. Отвернулась.

— Тебе идёт такая длина, — проговорил воин, распрямив один из локонов, что свернулся от влаги в каштановое колечко, — пальцы скользнули вниз по плечу.

Она вздрогнула.

Гилиам рассмеялся и попробовал рукой воду:

— Вылезай! Вода уже ледяная, заболеешь.

За мужчиной захлопнулась дверь.

Стуча зубами, девушка выскользнула из воды и закуталась в одеяло, стянутое с кровати. Оставляя на полу мокрые следы, села на кровать и, наконец, дала волю слезам. В руках она держала кинжал с белым лезвием.

Утром следующего дня за завтраком Лилиит отдала друзьям пергамент, на котором набросала силуэт дерева и расписала первые пять ступеней. Лист пошёл по рукам.

— Эфрикс оказалась не так проста, как я думал, — заговорил Мартон, обгладывая кость. — А что это за ветви? Почему их шесть?

— Она сообщила мне только то, что знала, — пожала плечами девушка, к еде она так и не притронулась. — Прежде чем думать о ветвях, стоит обуздать всё то, что идёт до них. А это целых пять ступеней.

— И сколько в твоём арсенале?

— Осознанно могу использовать с первой по третью. Остальные отзываются не всегда, я работаю над этим.

— Приручение зверя меньше кошки, — усмехнулся Томас, — как это умение можно применить?

Лилиит, задумавшись, ответила:

— Будь время дольше, чем тридцать ударов сердца, с его помощью можно было бы приручать птиц для переноса сообщений на дальние расстояния.

— Это всё так странно, — Осванд крутил лист в руках. — Ночное зрение. Лил, как это выглядит?

— Надеюсь не ослепну, использовав его днём, — пробормотала девушка, закрывая глаза.

Она представила, как зрачки накаляются. Как теплеет переносица. За спиной она услышала шаги и то, как кто-то задёрнул тонкие шторки.

— Открывай, — это был голос Гилиама.

Она послушно распахнула глаза. Охотники громко выдохнули, глядя на то, как в фиолетовых радужках горели белым пламенем зрачки.

Охотница поморщилась и вернула себе обычное зрение:

— Днём это делать не рекомендую, надо записать. Глаза болят теперь.

— Дело за малым, — потёр руки воин.

С приездом Лилиит они воодушевились и с новыми силами бросились в познание себя.

Охотники разбились по трое, чтобы быстрее наколоть дров и покормить лошадей. В поместье остался только Осванд, он убирал со стола.

А уже меньше чем через час все семеро собрались под открытым зимним небом у главного входа в имение Велда Конви.

— Для того чтобы почувствовать в себе силу, надо понять для каких целей она вам нужна. Так уж необходимо вам ночное зрение, приручение зверя и повышенная регенерация? Что вы будете делать с этой силой? — девушка расхаживала из стороны в сторону. — Я буду мстить! Я выбрала свой путь, и сила откликнулась во мне. Это первый шаг.

— Я иду за тобой, чтобы защитить и оградить, — пробормотал Мартон. — Оберегать дочь моего друга. Это и есть моя цель.

— Это чертовски мило, Мартон, — усмехнулась Лил, — но я сама за себя могу постоять.

— Нет, девочка, — покачал головой, бывший глава клана охотников из Гудраса. — Не отбирай у меня мой путь.

— Чертовски, — повторил за охотницей Гилиам. — Мне нравится это слово. Не имею понятия, что оно значит, но само звучание мне по нраву. У меня цель — восстановить охотников.

— Вам необязательно озвучивать это, — охотница смутилась. — Это личное дело каждого.

— Но мы ведь как семья. А семье я могу доверять всё, — развёл руками Драдер. — У меня нет цели. Но мне нравится находиться рядом с вами. Во время моего испытания я видел младшую сестру. Она сказала, что вам нужно моё копье. Его я вам не отдам, но рядом с вами останусь.

Леоф закатил глаза, но промолчал.

— А я хочу узнать кто я и, кто моя семья, — признался Томас. — А ещё я боюсь одиночества. До этого момента, это была моя тайна. Но кому как ни вам, стоит её знать.

Осванд пожал плечами:

— Каждый чего-то боится. И у каждого есть своя тайна. Моя цель слишком проста и мелочна. Я хочу стать сильнее. Больше мне ничего не нужно от той силы, которую нам дали.

— Месть, — прошептал Леоф. — Да, Лилиит, ты не одна такая. Я желаю отыскать убийц родителей и отплатить им.

— Не будем забывать, — Мартон смотрел в серое небо. — Что силы нам нужны и для защиты. Сейчас нам нужно защитить себя, а потом… А потом и тех, кто в нас будет нуждаться.

— Слишком пафосно, — фыркнул Томас и запустил в лысого снежком. — Рано заглядывать в будущее. Не известно доживём ли мы до него.

Лилиит рассмеялась, ей вторил косяк краснопёрых птиц, пролетающих над берёзовой рощей. Они с громким писком рухнули в снег, поднимая белоснежные крупинки.

В тот день охотница рассказывала и показывала друзьям то, чего достигла с помощью Эфрикс. Она взяла в руки меч и дала знак остальным. В девушку полетели снежки.

Она сделала глубокий вдох. Удар сердца.

Снежки летели слишком медленно. Она подпрыгнула и разрубила первый, развернулась в бёдрах и раскрошила в труху второй. Третий разлетелся на куски, за ним четвёртый. Крутанувшись вокруг своей оси, охотница добила пятый. Шестой же она поймала и запустила обратно в Драдера. Седьмой с восьмым сбила рукоятью меча, а девятый отбила рукой.

Время ускорило свой ход.

Первым делом она прикоснулась левой рукой к лицу, но кровь из носа не пошла.

— Впечатляет, — кивнул головой Гилиам. — Это была третья ступень, верно?

— Замедление из третьей. Но я стала ловчее и быстрее. А ещё могу так.

Она задрала рукав тёплой рубахи и полосонула себя мечом по запястью. Сосредоточилась. На снег упало две капли крови, а на коже образовался красный рубец.

— Вскоре мне даже задумываться над этим не придётся, организм привыкнет лечить простые ранения самостоятельно.

— И как этому научится?

— Поверить в себя, — улыбнулась охотница, чувствуя, как за щёки её щиплет мороз.

Она разделила их на пары и потребовала повторить разбивание снежков. Три или четыре за один раз без замедления времени основываясь на одной лишь ловкости и быстроте. Как и говорила Эфрикс, проверить умения доступные со второй ступени было достаточно непросто. Лилиит посматривала за всеми и даже не удивлялась тому, как легко даются упражнения охотникам. Со второго раза получилось у всех, кроме Мартона. Он выполнил задание с третьего.

Не успели они оглянуться, как наступила ночь.

Оставляя за собой цепочки следов на снегу, охотники направились в поместье. Руки покраснели и болели, ноги подгибались и не слушались. А головы гудели. Даже Лилиит чувствовала себя уставшей, хотя не принимала участия в тренировках.

Ужинать не было сил и, разбредясь по комнатам, они уснули.

Снился им всем волк, что бежал через чащу, приветливо демонстрируя свой серый пушистый хвост. Он вёл каждого из них вперёд, останавливался если кто-то задерживался или падал. И в конце сна все семеро пришли к чёрным каменным стенам, ступили под арку и прошли по шелестящей буйной траве в тень замка. Некогда это был замок, теперь лишь его руины.

Они крутили головами, засматривались на фрески и обломки скульптур. Внутренний дворик был обложен деревянным препятствиями.

— Это место тренировок охотников, — проговорил волк, повернувшись к людям. — Некогда тут было их пристанище, дом и семья. Каждый из вас поставил перед собой цель, но каждый ли сможет пройти по уготованной тропе? Что скажите, охотники, те, кто получил звание истинных? Вы готовы получить то, что было от вас скрыто?

Каждый был готов сказать «да», но волк не позволил этого. Зарычал.

— Подумайте хорошо. У вас ещё есть время. Я встречу готовых на их пути по ветвям. Перед вами непосильная задача — выжить.

Они проснулись. Каждый в своей постели обливался потом. Не мог уснуть до рассвета. Последние слова волка были тому причиной.

— Вскоре один из вас умрёт.

Глава 22

В поместье. Часть 2

На следующий день началась метель. Ветер выл волком, окна залепило снегом, дверь завалило, закрыв охотников в поместье. Светило спряталось за тройным слоем облаков и не желало смотреть на бренный мир.

Томас с Освандом решили выбраться на улицу через окно второго этажа, дабы расчистить завал снега перед входом в поместье и накормить лошадей. Мартон готовил обед и от кухни шли такие запахи, что все разбежались по поместью, ища убежища.

Лилиит не стала исключением и свалила от Мартона при первой же возможности. Она бродила по узким коридорам, рассматривала портреты в медных рамах и скульптуры нагих нимф, коими был уставлен холл на первом этаже. Лестница на второй была покрыта тонким коричневым ковром, который заглушал шаги. Придерживаясь за резные тёмно-коричневые перила, поднялась по ступеням.

Согревая свои руки дыханием, она обошла несколько комнат и замерла перед высокими створчатыми дверьми из белого дерева. Посеребрённые ручки так и манили отворить их. Отодвинув всторону тумбу, которая почему-то преграждала путь, охотница отворила дверь и сделала шаг вперёд.

Зал с высоким потолком и огромной медной люстрой был укрыт покрывалом снега. Она шла вперёд, будто что-то её манило туда. Под подошвами хрустел наст и разноцветные осколки. Стены покрылись льдом, так же, как и люстра.

— Что ты тут делаешь?

Лилиит вздрогнула, будто её поймали на месте преступления.

Томас стоял в дверном проёме, привалившись к косяку. На нём было несколько тёплых рубах и кожаный дублет. Оттого он казался шире в плечах и талии, словно его раздуло.

— Почему этот зал закрыт? И что тут произошло? — охотница повернулась к другу лицом.

— Пока тебя не было много произошло, — постарался съехать с темы парень. — Идём отсюда. Холодина такая, что у меня зуб на зуб не попадает.

Охотница присела на корточки ровно на том месте, где Гилиам зарубил Арилу, разгребла рукам снег и вытащила из него скрученный в трубку пергамент.

Томас вздохнул, понимая, что именно нашла подруга.

Лилиит развернула свиток, но он был пуст. Стоило охотнице моргнуть, как стены поместья задрожали, а пергамент в женских руках рассыпался прахом.

— Так и закончилась история, — грустно пробормотал Томас. — Лил, идём, пока в сосульку не превратилась!

Она медленно поднялась с корточек и подошла к окну. Опираясь на скользкую стену, выглянула на улицу. Рядом с её лицом, словно зубы чудища, торчали осколки витражей, но она этого не замечала.

Светило выглянуло из-за облаков и рассыпало свои лучи по снежному насту миллиардом бриллиантов.

— Я когда-то давно любила зиму, — тихо призналась охотница. — Так давно, что уже помню это смутно.

— Тебе и двадцати нет, — попытался свести всё в шутку Томас, уже танцуя от холода.

— В этом теле…

— О чём ты?

— Видимо, пора рассказать и мою тайну. Соберёшь всех?

— Эм…хорошо.

Она дождалась пока стихнут шаги и только после этого отошла от окна. Сбила с сапог налипший снег и медленно двинулась вслед за Томасом. Лилиит казалось, что на каждую её ногу подвесили по десятикилограммовой гире.

По пути в комнату, что звалась кухней из-за большого очага в центре, охотница успела уже несколько раз пожалеть о принятом решении. Но если они назвались её семьёй, то она должна им начать доверять. И не позволить погибнуть.

«Вскоре один из вас умрёт, — всплыли слова из сна в её памяти.»

— Это буду я.

Шестеро истинных затихли, стоило девушке переступить порог. Мартон подкинул дров в очаг и опустился на колченогий табурет у стола, за которым они обычно ели. Драдер точил нож и с интересом поглядывал на подругу.

Она села рядом с ними и отобрала флягу, к которой присасывался Томас. Сделала два больших глотка, жидкость опалила горло. Откашлявшись, Лилиит заговорила:

— Почти со всеми вами я познакомилась во время кампании в Землях Мёртвых. Все вы знаете обо мне то, что я родилась в семье главного охотника, выбрала путь при получении имени и потеряла всех в ужасном пожаре. Знаете, за кого и за что я собираюсь мстить. Но кому…Тут даже я не знаю. Но речь не о том. Как сказал Осванд, у всех у нас есть свои тайны. И я решила поделиться с вами своей. Почему? Да, Драдер? Я же вижу, что ты хотел именно это у меня спросить. Наверное, потому, что я считаю вас близкими людьми. Теми, кому можно доверять. Вся тайна заключается в том, что я помню свою прошлую жизнь.

— И это ты называешь тайной? — Осванд отобрал бурдюк у Томаса и тоже приложился к горлышку.

— Перефразирую, — замялась девушка. — Я умерла в другом мире по своей воле за что была наказана местной богиней-судьбой. Наказанием была жизнь. Перерождение. Сэлис вернула мне память, к совершеннолетию. Первое время я с трудом различала жизни, путалась кто я есть, не понимала, что происходит. Судьба нарекла меня своей игрушкой, я не могу умереть пока не выполню то, для чего она меня сюда перевела. Опережаю ваши вопросы — я не знаю её целей. А сейчас…сейчас богиня-судьба пропала, она выпила сильнейший яд, инсценируя свою смерть. Или для каких-то других целей…На самом деле, я не знаю зачем она это сделала. Но знаю из-за кого. Некто, выше рангом, запретил ей влиять на меня. Чего Сэлис хотела добиться я не знаю, но теперь мне необходимо её найти. Для этого я и ездила к Эфрикс, надеялась, что она поможет мне с поиском своей племянницы.

— Стоп-стоп-стоп, — поднял руки вверх Леоф. — Что ты такое несёшь? Головой не ударялась?

— Она говорит правду, — Гилиам впервые открыл рот за вечер. — Там в Землях Мёртвых Лилиит была одержима. Её волю сломила демон-нунаби.

— Дитани…

Воин бросил взгляд на охотницу и продолжил:

— Она приказала ей напасть на нас. Помнишь, Томас? От одержимости спасёт либо смерть человека, либо согласие демона. Все мы это знаем. Я убил её. Проткнул стилетом сердце. Там у селения демонов-нунаби умерла Лилиит. Это я могу сказать точно. Томас остался дабы проводить с почестями трёх погибших охотников. Я забрал тело девушки, намереваясь привезти его в лагерь к тебе, Мартон.

Лысый охотник сжал кулаки так, что хрустнули костяшки.

— Но она ожила. Просто встала, как ни в чём не бывало. Она была жива.

— Сэлис вернула меня, — перебила его охотница. — Сказала, что не даст мне умереть, пока задуманное я не выполню.

— Я что-то не понял, — вклинился Томас. — Ты видишь богов?

— Да, они тоже этому удивляются, — рассмеялась Лилиит, чувствуя, как опьянела.

Мартон молча встал из-за стола и вышел.

— Чего это он? — не понял Драдер.

— Он считал себя если не отцом, то дядей Лил. А она ничего нему не сказала. Да и про нунаби он не знал, — пожал плечами Томас. — Действительно, чего это он?

Лилиит вздохнула и закрыла лицо руками. Она поделилась свой тайной, но легче от этого не стало. Леоф продолжал сверлить девушку недоверчивым взглядом, но после слов Гилиама молчал. Томас мысленно поражался тому, что поверил тогда в историю о камне-данире, а Осванд допивал содержимое бурдюка.

Вечерние тренировки они отменили. Разошлись по комнатам. Лилиит дождалась пока стихнут голоса и выскользнула в коридор. Каменные стены освещались факелами, которые запалил Осванд перед отбоем.

Её был озноб. В коридоре было жарко и душно, но кожа покрылась мурашками. Голова кружилась. Пошатываясь, охотница дошла до кухни и привалилась к косяку. По лбу катились капли пота, а зубы стучали, как в дичайший мороз.

Придерживаясь за стену, она дошла до бочки с водой и зачерпнула её ковшом. Присела на лавку у стены, руки дрожали, в глазах потемнело. Где-то вдалеке что-то упало с железным стуком, потекла вода. Уже теряя сознание, охотница поняла, что выронила ковшик.

После того, как в одной из комнат окно осталось без стёкол, Гилиам переселился в комнату Мартона и Драдера, а Осванд перенёс вещи и узкую кровать в покои Леофа и Томаса.

В ту ночь не спалось практически всем. Только Драдер дрых, подёргивая ногами во сне. Мартон делал вид что спит, но дыхание его выдавало.

— Ты на меня зол? — первым заговорил Гилиам.

Мартон сел так резко, будто ждал пока с ним заговорят:

— Ты водил меня за нос всё это время! Лгал, как гад последний! Как думаешь, зол я?

— Драдера разбудишь, — шикнул на него воин и жестом указал на дверь. — Если хочешь поговорить или набить мне морду, лучше выйти.

Охотника из Гудраса долго уговаривать не пришлось. Сунув ноги в потрёпанные сапоги, он вышел в узкий коридор, который облизывали пламенем факелы.

Гилиам сделал только шаг за порог, как в лицо ему прилетел кулак. Воин пошатнулся, но не издал ни звука.

— Может, ещё разок?

— Благодетелем заделался? — зашипел мужчина, как разозлённый гридень. — Строишь из себя возвышенного и правильного, а лжёшь как все.

— Это был не мой выбор, а Лилиит.

— А теперь ещё и девкой прикрываешься! Ты несёшь ответственность за неё, забыл?

— Как и за всех вас.

Мартон собирался сказать что-то ещё, но его отвлёк звук падения металлического предмета.

Охотники переглянулись и направились в сторону, откуда им послышался плеск воды. Факелы освещали их путь до кухни, на полу двое мужчин нашли лужу и покорёженный железный ковшик.

— Крысы?

Гилиам пожал плечами, не сказав Мартону, что позади него мокрые следы на полу.

Ночь переваливала за полночь, скрипнула дверь. Часть факелов потухла, и Гилиам рассчитывал больше на память, чем на зрение. Он остановился у небольшой, неприметной двери. Лилиит заняла бывшую коморку, сказав, что много места ей не нужно.

Взвесив все свои мысли, мужчина открыл дверь и вошёл в комнатку. На прикроватной тумбе догорала свеча, лужа воска занимала больше половины свободного пространства. В покоях приятно пахло то ли мятой, то ли киелами. Нечто такое нежное и сложно уловимое, что с каждым вдохом, воину всё больше казалось, будто он ошибся.

Охотница закуталась в одеяло, как в кокон, несмотря на то, что от почти затухшего камина шёл жар. Гилиам пошевелил угли и подкинул несколько брёвнышек, что лежали рядом. Лилиит зашевелилась и застонала во сне, по лбу катились капли пота, и она сильнее заворачивалась в одеяло.

— Эй, — он присел на край постели и тронул девушку за плечо.

Прошло всего мгновение, за которое она распахнула глаза, выхватила из-под подушки кинжал чуть больше чем её ладонь и ударила им вперёд, не глядя.

— Аккуратнее, так и убить можно, — рассмеялся воин, хватаясь за щёку, по которой текла кровь.

— Что ты тут делаешь? — зашипела охотница, понимая, кого именно ранила.

— Есть разговор.

— Настолько важный и срочный, что ты ввалился ко мне в комнату без приглашения?

— Ты ночью выходила?

Она отрицательно помотала головой:

— Что-то случилось?

— Кто-то был на кухне, перевернул ковш с водой.

— Из-за этого ты меня разбудил? — она потянулась и села.

— Лил, этот кто-то оставил следы. Небольшая нога только у тебя. Если это не ты, то в поместье небезопасно.

Охотница закусила губу.

— Значит, надо сказать остальным, — продолжал Гилиам.

— Погоди, — она схватила его за рукав рубахи, не позволяя встать. — Это была не я. Почти не я. После приезда сюда мне иногда снится будто я хожу по поместью, прикасаюсь к вещам, вижу всё со стороны. Вчера мне приснился свиток, который был зарыт в снегу на втором этаже. Мне показалось это бредом, пока я не нашла тот зал…Я видела сон этой ночью, мне было жарко и плохо, будто лихорадило. Мне очень хотелось пить… Но я не выходила из комнаты.

— Что со свитком? Где он? — напрягся воин.

— Его больше нет. Может, хоть ты расскажешь, что случилось в том зале?

— Не помню, — виновато улыбнулся он.

Лилиит молчала. Сон больше не тянул ей в свои пучины, она завороженно смотрела на стекающие с поцарапанной щеки капельки крови и ждала пока он что-нибудь скажет.

Гилиам зевнул.

— Так значит, сны видишь? Влияешь на реальный мир? Это упоминала твоя Первородная?

— Нет.

— И ты никому не хочешь об этом говорить.

Он и сам знал ответ, потому девушка смолчала.

— Почему?

Лилиит подтянула колени к груди:

— Они так отреагировали на мою правду…Откуда у тебя синяк на лице?

— Споткнулся в темноте, пока шёл к твоей комнате.

— Не лги, — она уже откинула одеяло и спустила босые ступни к полу. — Мартон? Он теряет контроль! Я должна с ним поговорить!

Теперь наступил черёд воина удерживать её на месте:

— Давай, приди к нему посреди ночи и скажи, что быть обманутым не так уж и плохо.

— У тебя кровь не останавливается. Сосредоточься, — перевела разговор на другую тему Лил, — ты ведь уже давно получил вторую ступень.

Он рассмеялся:

— От тебя ничего не скроешь, охотница.

Она кисло улыбнулась и кивнула головой на его щёку с тонкой царапиной.

Мужчина прикрыл глаза и мысленно остановил кровь, соединил ткани.

— Впечатляет, — она прикоснулась ледяными пальцами к еле заметному в пламени свечи бледно-розовому рубцу, затем стушевалась и отдёрнула руку. — А синяк?

— Мартон не поймёт, пусть будет.

Она кивнула головой:

— Ты не скажешь им про мои сны?

— Пока тебя это не начнёт пугать…

— Уже. Но это не впервой. Знаешь, когда мне Сэлис вернула память во мне жило две сущности, они спорили, ругались, я никак не могла на них повлиять. До поры. Потом всё наладилось. Я надеюсь, что и это пройдёт.

— Главное, меня извещай, чтобы я не переживал.

— А ты переживаешь? — она заглянула ему в глаза.

Гилиам только улыбнулся её в ответ.

Повисло неловкое молчание, изредка нарушаемое потрескиванием древесины в камине. Завыл ветер, ударился в окно, завешенное неплотной шторой из серой органзы. Лилиит поёжилась, чувствуя, как замерзают пальцы на ногах.

Она уже не ждала ответа, когда он заговорил:

— Переживаю. Ты представить себе не можешь, как съедало меня изнутри знание того, что я собственноручно убил тебя.

— Ну да, — охотница покачала головой, — у тебя ведь были грандиозные планы на ту, у кого проснулась утерянная сила истинного.

— Раз ты доверила мне свою тайну, я доверю тебе свою, — он уже жалел, что завёл этот разговор. — Ты важна мне не только как охотник. Теперь делай с этим знанием что хочешь.

Девушка подняла на него удивлённый взгляд, будто ждала подвоха. Но воин не отступил от своих слов и не рассмеялся. Сердце бешено билось, она не знала сколько прошло времени после того, как прозвучали слова, ломающие абсолютно всё.

— Выйди и закрой дверь. Я не хочу ни с кем сближаться. Они обязательно всё погибают. А список тех, за кого я мщу и так велик.

Глава 23

В поместье. Часть 3

— Ну же, Мартон, сосредоточься!

Мужчина зарычал, глядя на то, как из раны на руке течёт кровь. Лёгкое головокружение, из носа тоже пошла кровь, зрачки из белого стали чёрным. Он откинул копьё и зажал царапину на левом предплечье правой рукой.

— Использовать сразу несколько умений не так просто, — вступился на него Томас, опуская меч.

Стояла непроглядная ночная тьма, невдалеке ухала хищная птица. Лилиит кинула все силы на её поиск, взглянула на мир жёлтыми глазами и приказала опуститься на землю. Сова ухнула и спланировала вниз, пролетела под низкими ветвями граба и вцепилась острыми когтями в выставленную женскую руку. Девушка почухала пушистое пузо, щёлкнула птицу по клюву и молча кивнула на неё головой.

Осванд сделал шаг вперёд:

— Давай я, только не мешай.

Охотница кивнула головой.

Последнее время они не только тренировали умения, а и пытались мешать друг другу. Подчинить животное или птицу было не так просто, если это делали сразу два охотника. Обычно ни у одного ничего не получалось, а создание улепётывало на всех порах подальше от того места, где кто-то пытался прорваться в её сознание.

Сова повернула голову в сторону Осванда, ухнула и переступила лапами по руке Лилиит в его сторону. Потом расправила крылья и спланировала на плечо рыжего охотника.

— Хорошо, а теперь попробуй её удержать.

Лилиит послала мысленный импульс птице, приказывая той укусить человека за руку. Сове уже открыла клюв, когда Осванд щёлкнул ей по нему и покачал головой. Птица ухнула и напыжилась, прикрывая лапы нижним пухом.

Охотница скривилась от головной боли и отозвала свой приказ.

— Проси её, а не указывай, тогда она охотнее будет тебя слушать.

Невдалеке завыл волк. Ветер зашевелил голые вершины деревьев.

— На сегодня хватит или ещё догонялки? — Драдер стоял на небольшом холмике и всматривался в даль, глаза его горели белым пламенем.

— Устали?

— Нет, — Лилиит захватила из оружия только кинжал с белым лезвием и сейчас крутила его в руках.

— Кто участвует?

Мартон, который, наконец, справился с раной, отрицательно покачал головой. Томас поднял руки в сдающимся жесте. Осванд не слушал их, сосредоточившись на сове, которая отзывалась практически моментально на все его команды.

— Ты держишь её дольше тридцати ударов сердца, — удивлённо заметил Леоф.

— Что? — рыжеволосый перевёл взгляд на парня, а птица, ухнув, сорвалась в небо.

— Уже нет, — рассмеялся Дехасти. — Я в деле.

— И я, — Драдер передал своё копьё Томасу.

Гилиам кивнул головой, засовывая нож за голенище сапога.

— Тогда начали, — усмехнулась Лилиит, хлопнув полководца по плечу. — Ты ведёшь!

Воин усмехнулся, дав несколько секунд форы, и кинулся за убегающими в сторону березняка друзьями.

Ночные догонялки стали чуть ли не традицией с лёгкой руки охотницы. Она по чуть-чуть рассказывала истинным о своей прошлой жизни. Иногда девушка с таким удивлением говорила о некоторых вещах, будто не помнила о них до тех пор. Детские игры были одним из этих забытых воспоминаний. Охотникам пришлась по душе идея носиться по мёрзлой земле в полной темноте, чтобы тренировать сразу несколько умений.

Лилиит заскользила по мокрому снегу и схватилась руками за шероховатый ствол берёзы, развернулась и побежала в другую сторону, слыша, как Гилиам нагнал Драдера. Что не говори, а в скорости и ловкости он был лучше их всех. Леоф замер невдалеке и замахал руками над головой привлекая внимание. Не заметил Драдера и получил хлопок по плечу. Закрутился на месте и побежал в сторону охотницы, которая стояла на открытой местности.

Заметив приближение парня, девушка сорвалась с места и побежала обратно к березняку. Под ноги подворачивались корешки, снег скользил. Она почти успела. Хлопок.

— Твой черёд!

Леоф полетел мимо, будто на крыльях и скрылся за деревьями.

— Засранец, — усмехнулась девушка, и огляделась в поисках жертвы.

Невдалеке мелькнула фигура. Выбрав направление, она побежала туда. Будь на её месте простой человек, он бы уже начал прерывисто дышать, лёгкие бы болели от морозного воздуха, ноги не слушались. Но она была истинной.

Справа кто-то мелькнул. Она развернулась, даже не поскользнувшись, и с помощью умения увидела алую нить, тянущуюся к густым кустам, за которыми сидел один из игроков.

Тут наст хрустел, выдавая передвижение. Гилиам вскочил на ноги и увернулся от руки, которая почти коснулась его.

— Ищи другую жертву, — он улыбнулся, но в сочетании с горящими глазами, выглядело это устрашающе.

— Нашла!

Она пригнулась, загребая снег рукой, и кинула в мужчину снежком. Гилиам отвлёкся на него и пропустил момент, когда девушка протянула руку и схватилась за его дублет.

Воин дёрнул её на себя, не рассчитав силы. Оба полетели на землю.

— Ничья?

Лёжа в неглубоком сугробе, Лилиит рассмеялась:

— Не дождёшься. Ты водишь. А лежачие в домике, иди лови других.

— Я лучше подожду пока ты поднимешься, — он уже стоял на своих двух, сложив руки на груди.

— А мне и тут неплохо, — в подтверждение своим словам, охотница закинула руки за голову.

— А если так?

На Лилиит посыпался снег, который Гилиам сгребал с земли и кидал в лежачую.

— Холодно, но переживу.

— Поднимайся, так не честно!

— Лил! Гилиам!

Голос принадлежал Драдеру. Он был напуган.

Воспользовавшись моментом, девушка вскочила на ноги и отпрыгнула от мужчины, не позволяя тому прикоснуться к себе.

Охотник из Гудраса остановился в полуметре, глаза его горели не только от ночного зрения, но и от страха:

— С большака едут люди, их не меньше пятидесяти. Все на лошадях и с факелами. Леоф разглядел у первого эмблему на доспехах. Это огненный дракон. Орден нас нашёл!

— В поместье! Седлать лошадей! Быстро!

Гилиам первым сорвался с места и побежал к виднеющемуся невдалеке зданию. На первом этаже были освещены несколько окон.

Он понимал, что не успевает. Всадники были уже слишком близко. Он вслушивался в ночную тишь. Уловил и конное ржание, и бряцание железа. Они были слишком близко. Но пока не видели поместье. Усиленный слух охотника давал свои преимущества.

— Гасите свечи! Орден тут! — закричал он, врываясь в помещение.

Охотники сидели на кухне и попивали вино из запасов графа Конви. Мартон схватил покорёженный ковш и выплеснул воду в очаг, угли недовольно зашипели. Томас потушил свечи.

— Я оседлаю лошадей! Мартон со мной!

Лилиит столкнулась с Освандом в коридоре, оба уже были с сумами и оружием. Кляня на все лады Орден, к ним присоединился Леоф. С улицы раздалось тихое ржание, но к счастью истинных, это были их лошади.

— Быстрее, — торопил Гилиам, задувая последние свечи и захлопывая двери. — Случай вас дери, быстрее!

Придерживая лошадей за мундштуки, истинные направились к реке, надеясь переждать.

Отряд насчитывал свыше сорока рыцарей, несколько слуг и около десятка маухуров. Шагрод спешился одним из первых, его не смутил нежилой вид здания. Это значило только одно — они оказались правы.

— Племянник Велда Конви, ты существуешь?

Вопрос повис в воздухе без ответа. Рыцари не спешили вступать в диалог с предводителем. Шагрода назначили главным в поисковой экспедиции, он теперь заведовал всем.

Получив разрешение от Главы Ордена, мужчина тут же принялся за поиски. Территорию Айвории охотники не покидали, ни с постов, ни с соседних стран докладов не поступало. Весь юг был оцеплен, к землям Кантаваны они бы не пробрались. Восток контролировался тщательно из-за освоения Земель Мёртвых, там тоже не видели преступников. Тэйгейт готовился к войне, об этом сообщали шпионы и моряки. Им стало сложно находиться в водах, на корабли нападали и грабили. Но Тэйгейт волновал Шагрода сейчас меньше всего.

Оставалась Айвория и Фарлонд. Мужчина руководствовался нелюбовью королевского сына к соседней провинции, потому решил бросить все свои силы на поиск на территории родного королевства. И не ошибся. Весной в Главный Совет пришло письмо от внезапно объявившегося племянника с просьбой выделить его семье родовое поместье дядюшки. Никого не смутило грамотно составленное письмо с подписью самого Велда, который уже давно был в Йосфринде. Теперь всё складывалось в одну большую и чёткую картинку.

Гилиам всё предусмотрел. И от этой мысли Шагроду становилось не по себе. Рыцарь Ордена понимал, что ему предстоит поймать опасных преступников. После огласки не получится их по-тихому закопать в леску. Главный Совет ждёт доклада. А с ним и король Айвории.

В поместье вошло около десятка воинов. Шагрод шёл первым, чувствовал в воздухе запах палёных дров, пота и спирта. Освещая факелом себе путь, он дошёл до серой обшарпанной двустворчатой двери и толкнул её. Помещение, в которое попал рыцарь было похоже на кухню. В центре находился очаг с большим котлом, у стены лавка и деревянная бочка с водой, у окна стоял небольшой стол, на полу валялись табуреты. Дабы убедится в своей правоте, мужчина прошёл к очагу и опустился на колено. Угольки ещё были тёплыми.

— Спустить маухуров, — подчинённые вздрогнули от его голоса. — Они не могли уйти далеко!

Гилиам вздрогнул, вдалеке залаяли псы.

— Мы не можем ехать, лошади сломают ноги во тьме. А если не запнуться, то поскользнутся на льду.

Все молчали, хотя и понимали, что Осванд прав. Парень вёл свою серую кобылу под уздцы. Охотники ускоряли шаг, хотя каждый из них понимал, что от собак не уйти. Да и идти им некуда.

— Пусть хоть побегают за нами, — прошипел Мартон.

Его мысли разделяло большинство. Никто не желал сдаваться просто так.

Первое время лошади странно поглядывали на своих хозяев, чьи глаза пылали белым светом. Но потом свыклись. Чувства людей передавались и молабу, те тоже спешили, чувствовали погоню.

Они остановились за высоким холмом на берегу замёрзшей реки. Каждый понимал, что дальше смысла идти нет.

Залаял первый маухур, вырываясь на холм. Завыл. К нему присоединились и остальные. Вскоре псов догнали всадники. Шагрод ехал впереди, он мысленно поразился той картине, что им открылась.

У реки стояло семеро с оружием в руках. Гарцевали дивные кони.

— Демоны, — зашептали рыцари, — не могут не посвящённые использовать умения наши. Демоны.

А они улыбались. Вызывающе. Их ухмылочки будоражили кровь пепельного рыцаря.

Злился. Пустил лошадь вперёд, остановив только перед охотниками.

— Вот и встретились, дикари, — заговорил он, поражаясь, как отдалённо звучит его голос. — Долго вы бегали от нас. Вот только все мы под глазами богов находимся.

Заскрежетала сталь. Это Томас вынул свои мечи.

Они молчали.

— Не сдадитесь, — удовлетворённо проговорил Шагрод. — Что же так даже лучше. Больше шансов убить вас тут, а не тащить в столицу.

Первые лучи светила окрасили мир в кровавый цвет. Рыцари спешились. Просвистела первая стрела. Леоф натянул тетиву, вкладывая вторую. Закричали люди, подбадривая себя криками, поднимая боевой дух. Охотники вступили в бой молча.

Ураган сбил одного из рыцарей с ног и начал неистово топтать копытами. Из-под доспехов брызнула кровь. Раздался крик.

Томас танцевал с двумя клинками, на которых смешивалась кровь людей ему неизвестных. Мечи свистели, отражая удары и лишая жизней. Возле уха просвистел болт, ослепляя болью, по шее потекла тёплая жидкость. Но он это заметил не сразу. Увернулся от удара щитом и прошёлся кончиком клинка по шее нападавшего.

Первыми пали те, на ком были лёгкие доспехи и кольчуги.

Осванд крутился, как юла между пятью воинами. Успевал только отбиваться. Потом обнаружил то что искал. С неба на мужчин рухнула стая хищных птиц, приманенная охотником. Они рвали плоть когтями, выклёвывали глаза, вырывали мясо. Люди кричали, потеряв из вида преступника, который одному за другим наносил смертельные ранения.

У Леофа лопнула тетива, он подхватил с земли чей-то меч и врезался в ряды сражающихся. Его кровь бурлила от предчувствия скорой мести. После каждого удара мечом он всё больше убеждался в том, что именно Орден виновен в смерти его родителей.

Мартон и Драдер стояли спина к спине, орудуя двумя копьями, сбивали с ног, пришпиливали к земле.

Всё могло закончиться для истинных лучше, если бы с большака не подоспела помощь. Совет не доверял Шагроду и послал за ним вдогонку отряд из лучших воинов короля. Их эмблемой были два скрещённых меча.

Гилиам сцепился с Шагродом. В этот раз они дрались не на потерю оружия, а на смерть. Удары наносились с такой скоростью, что никто не успевал заметить. Сталь пела, как в последний раз.

Лилиит видела это и мысленно усмехалась. Ведь не знала никого ловчее и быстрее Гилиама. Он уходил из-под удара всегда в последний момент и выбирал такие атаки, которые никто не смог бы предусмотреть. Но Шагрод был достойным противником. Он не уступал королевичу.

Девушка отвлеклась и получила арбалетный бол в плечо. Он разорвался в теле. Правую руку как отняло. Она зарычала и увернулась от меча, который проскользнул в сантиметре от её шеи.

— Это ты убила Заила? Мразь!

Напротив неё стоял рыцарь в тяжёлых тёмно-серых доспехах. Забрало шлема скрывало лицо, но глаза в прорезях горели жаждой мести. Она знала этот взгляд. Это был её взгляд.

Она сама не заметила того, как усмехнулась:

— Этот тот что был в Ламуке? — её голос грубел с каждым произнесённым звуком. — Он жил как шавка и сдох как шавка.

Воин закричал и кинулся на преступницу, которая убила его брата.

Она развернулась телом, уворачиваясь от колющего удара. Её собственный меч лежал у него, правая рука висела плетью. А пепельный пошёл в атаку, он понимал, что она ранена и слаба без оружия. Не учёл он только одного.

Воспоминания о Ламуке и кузнице из города отозвалось болью, и она зарычала, как дикий зверь. Люди неподалёку вздрогнули от этого звука, не понимая от кого он исходит. А брат Заила отступил на шаг. Глаза преступницы затянул мрак демонический. Будто зрачок растёкся, поглощая радужку и белок.

Этой секундной задержки хватило Лилиит. Она выхватила левой рукой кинжал с белым лезвием и кинулась на человека, который посмел напомнить ей о боли, которой она так боялась. Ушла в сторону от меча, проскользнула под рукой и зашла за спину.

Он почувствовал объятия смерти, что приняла его к себе, как мать. А потом кинжал прошёл сквозь доспех и вонзился в спину у сердца. Она дёрнула его на себя, разрывая артерию, и отскочила. Рядом с раненым оказалось сразу трое подоспевших. Но вместо дракона на их эмблемах значились два скрещённых меча.

— Именем короля, бросьте оружие! Мы предоставим вам защиту, если вы согласитесь проследовать с нами мирно!

Но Лилиит не слышала его слов, она уже готовилась напасть.

— Стоять! — это был голос Гилиама. — Всем стоять! «Мечей» не трогать!

У неё внутри что-то дрогнуло от его голоса, глаза вновь обрели человеческий вид. Вернулась боль, исходящая от правого плеча и от раны на боку. Да и на правой ноге тянулась длинная царапина.

Мужчина из «мечей» стянул с головы шлем. По плечам рассыпались длинные рыжие волосы, он кивнул головой.

— Рад тебя видеть, Гилиам, здравым и разумным. Совет желает видеть тех, кто зовётся истинными.

Глава 24

Путь в столицу

Среди прибывших были лекари, они на скорую руку перевязали раненых, дали снадобья тем, кто не мог двинуться от боли. Мёртвых свалили в кучу и подожгли.

На запястьях охотников сомкнулись кандалы из шероховатого темно-розового материала.

— Это биту́лир, — пояснял Гилиам, покачиваясь в седле Урагана. — Не разорвать их изнутри.

Истинных окружали всадники, что носили эмблему скрещённых мечей. Они не подпускали к пленённым Шагрода и его людей из Ордена. Ехали кольцом, будто защищая охотников от внешней опасности.

— Почему мы сдались? — Мартон, несмотря на слова предводителя, пытался освободиться, гремя наручниками.

— Нас взял не Орден, — спокойно пояснял мужчина. — Это отряд, состоящий на служении у Главного Совета и самого короля. Они лучшие из лучших. Неразумно вступать в бой с возможными союзниками.

— Эти возможные союзники обращаются с нами, как с преступниками, — вклинился в разговор Леоф, не упомянув того, что один из «мечей» починил ему лук.

— Для них мы и есть преступники, — Томас был невозмутим, несмотря на то, что его глаза затянул туман от дурманящего зелья. Наркотиком ему заглушали боль от ран, которые он получил в неравном бою.

Лилиит молчала, кинув все силы на врачевание раны. Она отказалась от наркотиков и то и дело сцепляла зубы, когда Огонёк неаккуратно переставлял ноги. Охотница подняла глаза к небу, усыпанному мириадами звёзд.

Началась весна.

Осванд тихо переговаривался с одним из пленителей. Парень был широк в плечах и молод в лице. О таких говорят: молоко в крови кипит. Он посмеивался на реплики рыжеволосого и поддакивал.

Отряд Шагрода вырвался вперёд и уже давно скрылся за горизонтом. Его людям не пристало тянуться с черепашьей скоростью по тракту. Ждало несколько срочных докладов. Он обязан отчитаться перед главой Ордена и перед непосредственным нанимателем. Да и Фецилле не мешало бы черкнуть несколько слов, она сейчас в одиночку присматривает за отделением Ордена в Кэйморе.

Илис подъехал к Гилиаму, шлем он давно снял, по длинным рыжим волосам танцевали лучи светила.

— Рад тебя видеть, старый друг, — усмехнулся Гилиам, отъезжая от Драдера и подстраивая Урагана к шагу чёрной кобылы.

— Взаимно. Как ты оказался в такой заднице, ваше высочество?

— Тебе ли не знать, как я в них попадаю?

Оба рассмеялись.

Илис зажмурился, напоминая тем самым большого довольного кота. Он вылавливал из воспоминаний самые яркие картинки. Это было его детство и юношество, проведённое при королевском дворе. Там он и сдружился со светловолосым парнем, который впоследствии оказался младшим сыном самого Йосфрина. Разница в их возрасте была не существенна, что сблизило оторву-королевича с сиротой-воином.

Илис был отдан на воспитание в военную академию, которая вскоре распалась. Там он получил знания о мире и войне. Несколько лет верой и правдой служил королю, а потом пошёл в разгул. Грабил, насильничал, считался одним из самых опасных и дорогих наёмников Айвории. На путь мира его вернул Гилиам, встретив в кабаке после очередного разбоя.

Они тогда сцепились как два дворовых пса. Рвали друг друга, а после упились вусмерть, озолотив трактирщика.

Долго после этого Илис состоял в армии короля Айвории, получал хорошее жалование. Но не хватало ему яркости в жизни. Собрался он с духом и решил, что или всё, или ничего и явился с предложением пред очи Йосфрина.

Король выслушал его, не дав пинка под зад, и подписал указ. В тот летний день, когда звёзды только сошли с неба, было положено начало «Щитовым мечам», отряду, которому суждено было стать одним из лучших.

Илис набирал людей сам. Сам же их тренировал и обучал. Долго сетовал, что военная академия больше не существует. И мечтал восстановить её.

— Какие ты получил приказы, друг?

Рыжеволосый усмехнулся и почесал щетину на щеке:

— Захватить любой ценой. Доставить живых али мёртвых. Сделать это первее Ордена.

— Ордену не доверяют? — заинтересовался королевич, делая вид, что беседа его совершенно не интересует. Но сделано это было не для Илиса. В отряде вполне могла быть «птичка».

— Не то чтобы, — всадник осадил, спешащую вперёд, кобылу. — Но слухи разные ходят.

— Чем занимался эти годы?

— Тебя, правда, это интересует? — не скрыл изумления собеседник. — Ты всю жизнь только и делал, что говорил о себе, а других не замечал в упор. Прости, детская обида. Чем занимался? Набрал нескольких новичков, посетил столицу Фарлонда, дабы задобрить тамошнего барона, — он выразительно посмотрел на королевича, — женился, купил небольшой домик в Нулбанаре.

— Мои поздравления, — без тени насмешки склонил голову Гилиам.

— Ты изменился, друг, — в который раз удивился Илис. — Неужто сила так меняет, или это та прелестная особа, с которой ты не сводишь взгляд?

Гилиам встрепенулся. Он ни разу за весь путь на лошадях не посмотрел на Лилиит.

Илис рассмеялся:

— Забыл, что я королевский шпион? От меня такой пустяк не скроешь. Да вот не связывался бы ты с ней, как другу советую. Не смотри на меня так! Я много людей повидал за свою жизнь. Такие глаза бывают либо у преступников, либо у самоубийц. А иногда это один и тот же человек.

На этом их разговор и закончился. К предводителю подъехал парнишка на серой худой кобыле и что-то быстро залепетал. Лицо Илиса вытянулось от удивления, он отдал быстрый приказ и, пришпорив кобылу, помчался в голову отряда.

К вечеру они добрались до большого поселения, обнесённого частоколом. Местные долго не хотели впускать чужаков, выспрашивали кто они и откуда. На грамотку, предоставленную Илисом поплевались, сказав, что грамоте не обучены и сим листом подтереться лишь могут. Сам старейшина высунул нос за ворота, дабы проверить, кого это нелёгкая принесла. С его разрешения отряд впустили и даже позволили просить ночлег у селян. Илиса пригласили в хоромы старейшины, признав в нём человека короля. Он охотно согласился и несмотря на протесты Гилиама, потащил того с собой.

Охотники посмотрели вслед уходящему предводителю, пожали плечами и проследовали за одним из рыцарей в хлев, именно там им следовало провести ночь.

— Отведайте рябчиков, гости дорогие, — распиналась хозяйка дома, ставя на стол всё новые и новые блюда.

— Спасибо, всё очень вкусно, — отнекивался Илис, чувствуя, что ещё кусочек чего-либо и его разорвёт на части.

Гилиам посмеивался. Он часто в прошлом бывал на банкетах, потому чередовал мясо с овощами и запивал еду большим количеством некрепкого вина.

— Путь до столицы неблизкий, ещё долго вам в сёдлах зады набивать. Отдохните, откушайте. Вы люди важные, — продолжал вещать староста, мужчина с солидным животом и лысиной.

— А кого в кандалах-то везёте? — поинтересовалась жена старосты, высокая ширококостная женщина.

— Преступники небось государственные, Жиахара, не встревай в разговор мужской! Али поколочу!

— Преступники или не преступники не нам решать, — Илис отодвинул от себя блюдо с мясом и попивал тёмное пиво из деревянного кубка.

Гилиам молчал. Наручники из битулира Илис снял с него, стоило им ступить в селение. Рыжеволосый сделал паузу и продолжил:

— Охотников везу, что звались истинными в прошлом.

Староста ахнул и выпустил из рук кость. Она хлопнулась на пол, разбрызгивая жир.

— Настоящие? Как в легендах? — мужчина понизил голос. — А у меня для них работёнка имеется, позволите?

— А что вы ко мне обращаетесь, вот представитель их сидит за вашим столом. Гилиамом кличут.

С чувством выполненного долга Илис откинулся на спинку стула и кинул хитрый взгляд на друга. Всё вышло так, как он и планировал. У охотника ни один мускул на лице не дрогнул, хотя он был удивлён, а на языке крутились вопросы для главаря «Щитовых мечей».

Старейшина почесал лысину и громко икнул.

— А чем подтвердить-то можете, милейший?

Гилиам расшнуровал ворот рубахи и вынул амулет:

— Как гласит легенда, бог наш носил украшение, подаренное самой Первородной, что силой его наделила. Око это было, с помощью которого видел Охотник мир. Истинно видел, а не то, что ложью укрыто было.

Мужчина, затаив дыхание, слушал слова гостя и не отводил глаза с кулона, который тот крутил в руках.

— Не хотите ли вы сказать, милейший, что это и есть тот амулет?

— Нет, это не он, — широко улыбнулся охотник.

— Да побрякушка обычная, — встряла жена старейшины, за что получила обглоданной костью прямо в лоб.

— Ушла отседова, женщина! И чтоб слова не слышал!

Илис наблюдал за разыгравшейся сценой с нескрываемым удовольствием. Он верил Гилиаму, но в открытую этого сказать не мог. Теперь вся надежда была на то, что не обманул его друг.

А Гилиам уже позабыл о старейшине и принялся уплетать тушёные овощи.

— Так вот, — как ни в чём не бывало заговорил хозяин дома, — беда на нашу деревушку нашла. Да такая, что своими силами не справляемся. И помощи просить не у кого. Видать, сама Сэлис вас мне послала.

Охотник молчал, будто его совершенно не интересовало то, о чём говорилось. Но Илис видел какие взгляды он бросал на старейшину, как иногда вздрагивали кончики его ушей, будто у зверя. Королевского шпиона провести мужчине не удалось, а вот старейшина взмок пока говорил.

— Мы почему и пускать вас не хотели, не верилось нам, что люди вы. Часто у ворот стали ошиваться странные личности, милостыни просить, переночевать, еды. Да вот стоит их пусть, как они теряют облик человеческий и в воздухе растворяются. Мужики поговаривают, что вздёрнули одного такого на вилы, а он, раз, и жуками распался. По земле они разбежались да людей покусали. Не знаем мы что это и откуда оно лезет.

Гилиам поднял голову от тарелки, уже не скрывая своего интереса. О подобных аномалиях он слышал впервые и понятия не имел, что это может быть и как с этим бороться. Но Илис предоставил ему возможность. Отказываться нельзя было.

— Не могли бы вы описать хотя бы один случай полностью?

Старейшина, возрадовавшись, что его начали слушать, затараторил:

— Несколько дней назад было. Дева молодая на морозе в одной сорочке танцевала. Просила впустить ей, накормить, отогреть. Впустили её тогда мужики, ну жалко же бабу. Так она расхохоталась, расцарапала себе лицо до крови и на меч кинулась. Померла и растворилась в воздухе.

— Так никакого ущерба они вам не наносят, я верно понял?

— Как это не наносят? — возмутился старейшина. — Мне спокойствие соседей важно! Они ж начинают подумывать куда уехать из этого места проклятого. Говорят, что это духи неуспокоенные нас посещают. Упокойте их, господин охотник. Мы в долгу не останемся. Озолотим вас.

— И какая плата? — заинтересовался Илис.

— Как какая? — воскликнул мужик от удивления. — Еда, питьё и кров! Да беседа занимательная! Мало вам, господин, а?

— Стало быть, за красное словцо нам шею с друзьями подставлять, — рассмеялся Гилиам, а кулаки так и чесались, съездить по наглой жирной морде.

— А что вам терять? — подивился старейшина. — Вас и так на суд везут, а тут денёчек передыху получите. Что скажите?

Илис уже готовился оттаскивать друга от мужика. И тем сильнее удивился услышанному.

— Согласен.

Глава 25

Дильваньи топи

Ранним утром, когда светило ещё не решило стоит ли выглядывать в мир, восемь всадников выехало за ворота деревни. Семеро из них было охотниками, восьмой оказался королевским шпионом и воином, непонятно как затесавшимся в эту компанию.

Копыта лошадей продавливали мягкий мокрый снег, оставляя цепочки следов.

— Старейшина сказал, что подозрение пало на местные топи. Так как много людей пропало на них.

Илис пожал плечами, он не шибко верил в россказни про духов, но посмотреть своими глазами на работу истинных желал.

Болото находилось южнее от деревушки и занимало значительное пространство.

— Старейшина отправил нас в топи, где пропала прорва люду, без проводника и карты. Я все правильно говорю?

— Мартон, не бушуй, — Гилиам был спокоен и сосредоточен. — Кто тебе выдаст проводника, если считает преступником, а занятие твоё — мифом? Если мы не пропадём в болотах, это уже что-то да будет значить.

— С тем же успехом, мы можем сбежать. И пусть все думают, что мы откинулись, — предложил Драдер, покачиваясь в седле своей молабу, по кличке Леди.

— Для этого с вами и еду я, как представитель отряда «мечей», — усмехнулся Илис, наслаждаясь пейзажем.

Впереди замаячили деревья. Они были тонкими и чахлыми, ветви обвисли, как плети. Над ними поднимался пар, странного зелёного цвета.

— Оно ядовито? — Мартон остановил свою кобылу. — Может, там какие испарения? Надышались и мерещится им всякое. Всё! Проблема решена! Возвращаемся!

— Слишком быстро, — шпион короля обернулся, — да и следят за нами. Вон за тем холмиком человек пять из деревни.

— Зоркий глаз, — Томас странно покосился на спутника.

— Жизнь обязывает.

— Лошадей лучше оставить, — Гилиам спрыгнул на землю и отцепил ножны с мечом от седла Урагана.

— Ага, а их вот те с деревни свиснут, — Мартон ни в какую не желал покидать уютное, хоть и натирающее задницу, седло.

— Что-то я не заметил, чтобы ты пылал особой любовью к лошади, — скривился Осванд, спрыгивая на укрытую тонким слоем снега, землю.

Илис посмеивался, глядя на то, как бесится от реплик спутников королевич. Шпион помнил его совсем другим, и эта разительная перемена ему определённо нравилась.

Охотники всё же оставили молабу и чёрную кобылу Илиса у деревьев. Лошади подняли морды, принюхались и как-то странно заржали. Гилиам похлопал Урагана по шее, поправил меч на поясе и кивнул друзьям в сторону редких деревьев, которое обозначали границу болот Дильваны.

Узкая, ведущая людей вперёд, тропка начала расширяться, кружится, и пропала совсем. Стоило пройти около сотни шагов, как топи разительно изменились. Пар, поднимался от живой и вечно двигающейся почвы, она булькала и шевелилась. Но самое странное, что тут не чувствовалось присутствие зимы. Густой тёмно-зелёный мох покрывал топи и толстые чёрные стволы лиственных деревьев. Стояла духота и прелый запах листьев. С крон высоченных дерев спускались толстые, словно зелёные змеи, лианы.

— Надышались, — пробормотал Мартон, осматривая неизвестное ему растение. — Оно цветёт!

Он был прав, большинство кустов и болотных цветов уже зацвело, одаряя округу зелёным, красным и синим цветом. Деревья покрылись первыми почками, некоторые уже выпустили листья.

Зелёного пара, что был виден при подъезде к Дильваньим топям, никто не заметил.

— Неужели сюда кто-то ходит? — подивился Драдер, отходя от подозрительно-зубастого растения.

— Они тут охотятся на бобров, выдр, ондатр. Выделывают шкуры и продают.

Охотники покосились на королевского шпиона, но смолчали.

Почва чавкала под ногами, квакали лягушки, жужжали насекомые-кровопийцы. С каждым шагом болото становилось всё зеленее и живее, будто зима давно закончилась и сейчас разгар лета.

Лилиит остановилась у озерца, покрытого зелёной слизью. То и дело поднимались из него большие пузыри и лопались, разбрызгивая жидкость.

— Если верить старейшине, топь слишком велика, чтобы бродить в поисках не пойми чего, — заговорил Гилиам, осматривая почву под ногами.

— Уже нашёл, — ответил ему Томас.

Смуглый охотник видел перед собой алую нить, тянущуюся вдаль.

— Что ты нашёл? — рассмеялся Мартон. — Лягушек и воду? Как можно найти то, не зная, что искать?

Томас, поджав губы и пренебрежительно фыркнув, ответил:

— Что бы ни являлось в деревню, у него должна быть мощная аура. Даже топи не в силах заглушить то, что я обнаружил. А место это, надо сказать, не такое уж и простое. Будьте настороже, тут много тварей, но они выжидают.

Охотники попытались прочувствовать то, о чём говорил их друг. Но никто так и не увидел нить, показывающую путь. Видимо, прав был сын алари, и топи Дильваны глушили то, что прятали в себе.

Он вёл их вперёд, обходя глубокие озёрца, перепрыгивая с островка на островок и минуя заросли высоких кустов, ветви которых иногда шевелились, хоть ветра не было совсем.

Болота становились всё непроходимее, деревья остались позади, впереди лежало большое озеро, покрытое зелёным покрывалом и испещрённое небольшими островками и камнями. Илис уже начинал тихо возмущаться, желая отдохнуть. Но ни один из охотников не выглядел уставшим или хотя бы запыхавшимся. Потому королевский шпион и воин вёл себя тихо, надеясь на скорейшее завершение пути.

— Только не говори, что нам туда? — Лилиит держалась за левое бедро, которое разболелось от сырости.

— Туда, — Томас даже не оглянулся, боясь потерять нить. — Шаг в шаг за мной, тут трясина.

— Вот видишь, Мартон, а ты на отсутствие проводника жаловался.

Охотник с разорванной ноздрёй не ответил Осванду и первым пошёл за смуглым парнем.

Они перешагивали с камня на камень, перепрыгивали с островка на островок, что поросли высокой зелёной травой. Уже никто не удивлялся температуре и цветущим растениям. То, что Дильваньи топи зачарованы они давно слышали, но никто не верил.

— Нам туда, — Томас указал на островок земли, устланный мхом и зелёной дымкой.

— Не менее двух с половиной сажень, — прикинул Гилиам и, сделав два шага назад для разбега, прыгнул первым. При приземлении покачнулся, но не упал.

После него прыгнул Томас, затем Осванд и Драдер. Леоф отошёл, как и все от края на несколько шагов, разогнался и перепрыгнул через чавкающее и покачивающееся болото. На островке остался Мартон, Лилиит и Илис.

— Я не прыгну, — оценил свои возможности шпион. — Слишком далеко.

Мартон отошёл к противоположному краю небольшого клочка земли и, разбежавшись, прыгнул. Он допрыгнул, стал на самый край и, покачнувшись, полетел спиной в болото. Пять пар рук схватили охотника за одежду и дёрнули на себя.

— Спасибо, — буркнул Мартон. Это были его первые слова благодарности за всё время путешествия.

Но никто не успел удивиться этому. Из топи вынырнуло длинное коричневое щупальце, закрутилось в воздухе и с плеском упало на воду.

— Теперь я точно не хочу прыгать, — Илис отошёл от края и встретился взглядом с девушкой.

— Если останешься тут, оно не уплывёт, а будет выжидать. Оглянись.

Шпион обернулся. Где раньше были островки и камни, по которым охотники сюда добрались, была чистая водная гладь, укрытая зелёным покрывалом водорослей. Отступать было некуда. Да и в обществе охотницы ему было некомфортно. Илис всё ждал, когда она выхватит кинжал, всадит ему в спину и сбросит в воду. Тем неожиданней стали её слова.

— Прыгай, они тебя подхватят. Я постараюсь отвлечь то создание.

В подтверждение своим словам она подхватила с земли несколько небольших камушков и кинул первый. Он булькнул и ушёл под воду в метре от островка, на котором стояли охотница и королевский воин. Болото забурлило и в том месте выскользнуло щупальце, усеянное толстыми шипами-наростами. Лилиит метнула второй снаряд, на несколько метров дальше. Тот пролетел над ещё виднеющимся щупальцем и плюхнулся в воду. Та скорость, с которой болотный монстр кинулся на звук, удивила даже Гилиама, который подозревал на кого они натолкнулись.

— Прыгай, — шепнула Илису девушка и запустила в воздух ещё один камень.

Шпион, попросив Сэлис и Эззатина наделить его крыльями, прыгнул с разбегу. Уже в воздухе он понимал, что недотягивает. Лилиит тихо выругалась, видя, как мужчина полетел вниз в метре от клочка земли.

Щупальце, отвлечённое на камни, замерло, затем нырнуло в воду и, рассекая её, метнулось к человеку.

— Замедляйте! — гаркнул Гилиам и первым успокоил сердцебиение.

Время растянулось, позволяя охотникам действовать быстрее, чем мир. Леоф натянул тетиву лука и выпустил стрелу с зазубренным наконечником в застывшее щупальце. Драдер с Мартоном протянули копья навершиями к Илису. Время возобновило свой бег. Шпион ухватился обеими руками за рукояти и вылетел из воды. Шестеро человек вытянули его на твёрдую поверхность.

— Хороший улов, — рассмеялся Драдер, лёжа на земле.

А щупальце бушевало, расплёскивая воду и раскидывая водоросли. К нему присоединилось ещё одно, потом ещё и ещё. Между Лилиит и охотниками по воздуху и воде било, по крайней мере, десять коричневых отростков, усыпанных шипами и иглами. Затем из пучин топей поднялось туловище болотного жителя. Когда оно распахнуло широкую пасть с тремя рядами острых зубов и завопило, Гилиам убедился в том, что не ошибся:

— Псотхогора. Причём очень старая.

— Это ты по чём определил? — Драдер отполз подальше от воды.

— Молодые псотхогоры бледные, чтобы их не заметили хищники побольше.

— Больше этой? — Илис чувствовал, как волосы на голове зашевелились, когда монстр завопил вновь.

— Она зовёт других, — запоздало сообразил королевич. — Лилиит, прыгай!

— С ума сошёл? Если она прыгнет, то эта твоя старая животина или собьёт её щупальцем или перехватит пастью.

— А если останется там — сожрут.

Охотница слышала всё о чём говорили на соседнем островке, улучшенный слух улавливал звук голосов и заглушал плеск воды и крик твари. Девушка понимала, что Гилиам прав. Но если до этого она думала о разболевшемся бедре и том, что с ним не перепрыгнет, то теперь задача усложнялась. Добавился десяток шевелящихся преград. Псотхогора вновь завопила и развернулась к Лилиит мордой.

— Она видит звуком, — тихо проговорил королевич, но Лилиит его услышала.

— Сонарная тварь, — охотница сделала шаг назад.

Первое щупальце размахнулось и проехалось плашмя по островку. Девушка подпрыгнула, отмечая про себя, что отросток, пролетевший под её ногами, имеет достаточно острые шипы.

Два щупальца ударили по земле. Она выхватила меч и рубанула от плеча. Но оставила лишь длинную рану на нём. Подивившись твёрдости шкуры монстра, она ушла от удара и вновь подпрыгнула.

Псотхогора теперь была не только голодна, а и зла. Она уже предвкушала скорый приз, когда ей в спину воткнулась стрела. За ней ещё одна. И ещё. Леоф только и успевал вытаскивать снаряды из колчана на бедре.

Она закричала, хаотично размахивая щупальцами.

Лилиит оценила свои возможности и, разбежавшись, прыгнула. Забыв о бедре, она оттолкнулась от земли левой ногой. Уже в воздухе, охотница замедлила время, оттолкнулась от застывшего горизонтально щупальца и кубарем приземлилась на островок. Зашипев, она схватилась за левое бедро, кусая губы.

Семь пар рук вздёрнули её за шиворот и потащили вперёд, подальше от водоёма и бушующей псотхогоры.

Лилиит улыбнулась и показала удаляющемуся монстру средний палец.

Леоф пересчитывал стрелы в колчане и что-то бормотал себе под нос. Лилиит все ещё держалась за бедро, но уже почти не хромала.

— Надо сказать, вы меня впечатлили, — нарушил тишину Илис, стоило им отойти от болота, что служило домом чудовищу. — Не думал я, что вы действительно владеете утерянными знаниями. Но то, что вы показали там, это нечто.

Гилиам кисло улыбнулся на реплику друга. Томас пожал плечами и вытер кровь, текущую из носа. Алая нить начинала блекнуть, готова болеть, а мир плыть перед глазами.

— Привал, — смилостивился королевич.

Сын алари охнул и повалился на влажную землю. Мимо него с жужжанием пролетела стайка насекомых, а куст с большими и явно хищными лиловыми цветами шевельнулся.

— Нам туда, — махнул рукой Томас и оборвал связь, алая нить исчезла.

Драдер с Освандом натаскали самых сухих веток, которые смогли отыскать и сложили шалашом. Леоф отцепил от пояса тушку бобра, которого подстрелил по пути и, вытащив нож, принялся её освежевывать.

— Эй, баронёнок, а слабо использовать умение пятой ступени и поджечь стрелу?

— И зачем мне пытаться? — не глядя на Драдера, поинтересовался блондин.

— Костёр разжечь. Эфрикс говорила, что охотники так могут. А если ты не можешь, то ты не охотник.

— Рассуждаешь, как ребёнок, — фыркнул Дехасти, не отвлекаясь от тушки бобра. — С таким же успехом, ты тоже не охотник.

Парень что-то пробормотал себе под нос и отошёл от Леофа.

— А ведь он в чём-то прав, — Гилиам опустился на землю и вынул из-под плаща флягу с водой. — Умения пятой ступени так и даются нам. А без них мы не перейдём на ветви.

Илис не понимал о чём они толкуют, но как шпион запоминал всё. Потом он одумался, тряхнул головой и обратился к Лилиит:

— Я не поблагодарил тебя. Спасибо.

— За что? — искренне удивилась она, сбивая с толку мужчину.

— Ты помогла мне там, в топях.

— Там мы все друг другу помогли, — покровительно улыбнулась охотница.

Королевский воин, в который раз решил, что эта девушка слишком странная. Она ведёт и говорит так, будто давно стара и познала весь мир.

Илис не знал, чем закончился разговор охотников, но, когда он вернулся костёр уже горел, а мясо уже жарилось нанизанное на ветки.

Судя по углу, с которого светило сбрасывало свои лучи, было чуть позднее полудня. Тогда-то охотники затоптали свой костёр, запили пищу чистой водой и отправились дальше.

В этот раз Томасу было намного труднее найти путь, нить вилась и кружила по кругу, будто её что-то отталкивало, не позволяло проложить дорогу. Остальные даже пытаться не стали, поверив на слово другу. В конце концов, ему удалось призвать остатки своих сил и стабилизировать нить. Но она всё равно время от времени исчезала, а когда появлялась, показывала совершенно другое направление.

Стали появляться деревья с толстыми стволами и широкими зелёными кронами, будто не подозревали, что зима только-только закончилась, а до лета ещё далеко. Почва перестала хлюпать под подошвами ботинок и сапог, но изрыто пространство меж деревьями было небольшими, но глубокими озерцами. Мартон выдвинул гипотезу, что все они связаны меж собой глубоко под землёй, но проверять ни у кого желания не возникло.

С каждым шагом Томасу все труднее удавалось удерживать видение нити, потом у него снова пошла носом кровь и Гилиам попросил его прекратить.

— Тогда мы не найдём то, что ищем.

— Если твоя сила начала себя так странно вести, значит, мы очень близко от того, кто влияет на все это болото. Такое тепло не может быть природным явлением, как и те люди, что являются в деревню. Если тут лежит проклятие, то мы близко к его источнику.

У смуглого охотника не было сил на спор, и он подчинился. Вытер кровь тыльной стороной ладони:

— Нам прямо, а потом, вроде, налево.

Охотники двигались молча, переступали через озёрца, уступали дорогу юрким ящеркам и прислушивались к пению птиц, затерявшихся в густых кронах. Драдер оступился и провалился в воду по бедро, долго ругался, но заметив, что слушателей не так уж и много — затих.

Уже все, даже Илис, чувствовали себя как-то странно: голова кружилась, ноги иногда подгибались. Мартон бормотал что-то о зелёном витающем паре и о том, что надышались они этой дряни. Вскоре ноги вынесли их к небольшому холму, у подножия которого стояла покосившаяся хибара с крышей из зелёных листьев.

— На болотах обычно ведьмы живут, — припомнил одну из детских сказок Осванд и вынул меч из ножен.

Томас схватился за плечо Гилиама и покачнулся. Он решил проверить то ли это место, а сила отозвалась. Да так отозвалась, что охотнику показалось будто у него лопнули глаза и перепонки, а мозг просто взорвался в черепе.

— Я же говорил, — попенял его королевич, держа за шкирку. — Ты как?

— Жив, — глухо отозвался Томас, пытаясь прийти в себя.

Так они и столпились перед хижиной. Покосившаяся дверь скрипнула ржавыми петлями и распахнулась. Все, как по команде, отступили на шаг, вглядывались во тьму, что струилась из домика.

— Ладно, я понял, — Гилиам вздохнул и первым подошёл к одинокой ступеньке, которая поднимала порог на несколько сантиметром от почвы.

Не оглянувшись на спутников, он сделал шаг внутрь. Зрачки вспыхнули белым.

Хижина собой представляла одну большую грязную комнату. Жильцов или предметов мебели мужчина не заметил. Сзади послышались шаги, охотники проследовали за своим предводителем. Илис потоптавшись перед входом, шагнул следом, но в почти кромешной тьме не видел ничего. Зато услышал.

— Первые гости за столько лет, — проскрипела, казалось, сама хибара. — Входите, не стойте на пороге. Мои приглашения достигли вас?

Драдер закрутился вокруг своей оси, пытаясь найти источник звука.

— Как в жопу ужаленный, — рассмеялся хозяин жилища.

— Иллюзия, — шепнул Томас, — как с нунаби и сёстрами. Но у меня нет сил. Тут сами.

Гилиам кивнул головой и сосредоточившись, нащупал невидимую стену. Мысленно ударил по ней. Пошла трещина, похожая на ветвистую молнию.

И людям открылась картина: глубокое деревянное кресло и человек в нём. Женщина была настолько стара, что охотники не сразу поняли кто перед ними. Кожа её покрылась бородавками, морщинами и корой. Руки приросли к подлокотникам, ноги к полу. Всё были оплетено тонкими чёрными корнями. Волосы, доходящие до пола, позеленели и переплетались с дикими растениями.

— Давно гостей я не принимала, — повторила старуха, шмякая беззубым ртом. — Добро пожаловать в мой дом, мои избавители.

Представшая картина отняла у всех дар речи. А Илис, который только-только начинал привыкать к полумраку, сделал шаг назад.

— Светлых дней, тёплых звёзд, хозяйка, — заговорил Леоф, выступая вперёд.

— Тихих ночей, попутных ветров, гость, — после секундной задержки ответила она.

— Я охотник, что зовёт себя истинным. Мы все. Нас просили узнать, не ты ли бедокуришь в соседнем селении? Староста говорит, что проклятие на них наложено. Не твоих ли рук дело, хозяйка?

Охотники затаили дыхание. Один только вид этой женщины действовал на них, как удар тяжёлым предметом по голове. Осванд шепнул что-то о её ауре, и что чувствует её не как человека. А то, что Леоф, пересилив себя, заговорил с ней да так откровенно ошеломило всех. Это уже позже сероглазый охотник признается, что делал это не по своей воле, а тихий голос молил его заговорить первым.

— Проклятие? Оно лежит только на мне и том, кто давно уже мёртв. Случилось это очень давно, тогда только ушёл Старший из братьев, — тихо заговорила хозяйка дома, будто силясь припомнить и поделится своей историей, но вечно что-то упускала. — Любили мы друг друга, но не всякое счастье вечно. Ты ведь понимаешь о чём я, дитя? — взгляд её белесых глаз переместился на Лилиит. — Он погиб от руки брата, ведь люба я и ему была. Тогда я поклялась отомстить. Но что могла сирота против сына старейшины. Ушла я на топи, в надежде встретить Дильвану, покровительницу и сильнейшую ведунью. Но нашла только её хижину. И это.

Оторвав руку от подлокотника, женщина разжала кулак. В клетке узловатых пожелтевших от времени пальцев лежал прозрачный камень. Казалось, что он светится во тьме хижины. Томас покачнулся, у него из носа вновь пошла кровь.

— Он сказал мне, что его сама судьба потеряла, а у меня не было желания ему не верить, — говорила хозяйка о кристалле, как об одушевлённом предмете. — И стала я его хранительницей. Все силы его потратила я на месть. Погиб брат моего возлюбленного в страшнейших муках, но и я оказалась заложницей топей. Не могу я покинуть обитель и его. Последние годы отправляю гонцов в деревню, хочу прощения просить у предков того, кого погубила, если живы они ещё. Не отпускает меня он, — женщина кивнула на камень, что в руке держала, — не даёт уйти. А я так устала от жизни. Позвольте мне…

Она недоговорила. Кристалл в её руке засветился пуще прежнего, хозяйка закричала от боли.

Гилиам, чувствуя, что так и должно быть, шагнул вперёд и вытащил кулон, который раскалился добела. Взлетел камень с женской ладони и завис напротив чёрного вкрапления, что зрачок символизировал. Засиял всеми цветами радуги, наполняя хижину светом, а затем потух и упал на пол со стуком. К креслу подкатился самый обычный серый камень, коими устлана любая дорога или дно реки. А в деревянном кресле было пусто.

Лишь по воздуху пролетели слова с теплом весеннего ветра.

— Спасибо.

Болото покрылось снежным покрывалом, водоёмы тонкой коркой льда. А хижина исчезла, стоило людям покинуть её стены.

Илис до последнего не мог поверить в то, свидетелем чего стал. Гилиам рассматривал кулон, что достался им от родителей Леофа и Фециллы Дехасти. Чёрное вкрапление в белом камне, теперь под определённым углом практически не было видно.

— Как глаза охотника с ночным зрением, — усмехнулся Драдер, даже не догадываясь насколько близко был к истине.

Прямая тропка вывела из Дильваньих топей за час. Не нашли они озеро, поросшее мхом и водорослями, не встретили псотхогору. Томас дышал полной грудью, восстанавливая силы.

— Так проклятие на самом деле было?

— Кто знает, — улыбнулся Гилиам, чувствуя необъяснимое счастье. — Но та сила, что мешала Томасу, пропала. Болото внезапно оказалось зимним, а путь коротким. Было ли проклятие? Мы так и не узнали, что за кристалл нашла та женщина и почему он не отпускал её столько веков.

— Мне показалось, что твой кулон впитал его свет, — Лилиит говорила тихо, но её все услышали. — Будь осторожнее теперь с ним. А лучше сними и выкинь. Это простая безделушка.

«Простая безделушка» сверкнула белым зрачком и затихла.

Молабу встретили их радостно и так, будто не чаяли свидеться. Домчали хозяев до деревни. Гилиам с Илисом прошли к старейшине и поведали историю, что услышали от хозяйки кристалла. Тот покивал головой:

— Было такое. Давно было. Я даже не скажу от кого слышал сию легенду. Дык значится сняли вы проклятие, господин охотник. Весьма признателен. Откушаете со мной?

За Гилиама ответил Илис:

— Сожалею, но нам пора в путь.

— В ночь? — подивился старейшина, почёсывая пузо.

— Светило даже к горизонту не скатилось, — поправил его королевский шпион. — Тракт пустой, к утру доберёмся.

Глава 26

Главный Совет

Косые лучи танцевали бликами по ещё лежащему снегу, ветер раскачивал макушки высоких берёз, которые изредка попадались на пути. Перед всадниками раскинулась обширная равнина, усыпанная огромными камнями. На горизонте возвышались стены Нулбанара.

Как и обещал Илис, его отряд, сопровождавший государственных преступников, прибыл к столице утром следующего дня. Уставшие люди и кони, тащились медленнее улитки и траурно молчали.

Гилиам дремал, покачиваясь в седле, на его руках вновь сомкнулись наручники из битулира. Леоф и Драдер о чём-то тихо переругивались, Томас выспрашивал у Осванда о его жизни в селении у подножия гор Арианташ, а Лилиит делала вид, что не замечает своего учителя, который пытался поучать её жизни.

Они ехали по дорогам Нижнего города, когда к Илису подбежал парнишка с лихо зачёсанными набок волосами и звонко доложил:

— Главный совет ожидает вас к обеду, почтенный господин.

— Возможно ли перенести аудиенцию на завтра? Мы только прибыли и хотим отдохнуть.

— Приказ самого короля, — договорил гонец и, поклонившись, скрылся в переулке.

Илис выругался и отдал несколько поручений. Отряд направился по петляющим улицам в сердце Айвории, в замок короля Йосфрина Адрака Рэварда.

Мартон до последнего надеялся, что Совет отдаст приказ вести их сразу в темницу или на плаху. Показной суд был, по его мнению, худшим вариантом из всех возможных. Илис так не считал и, если бы не усталость, то насвистывал бы одну из любимых мелодий.

Улицы города кишели людьми, экипажами, повозками, попрошайками и грязью. Отряд с трудом пробивал себе путь, все время кто-то налетал на прохожих. Торговую площадь постарались объехать стороной, но толпа люду, прущая в том направлении, мешала передвижению.

— Теперь я понимаю, почему нам дали время до обеда, — рассмеялся Томас. — Раньше до замка мы всё равно бы не добрались.

— Хоть бы к обеду успели, — ответил ему один из рыцарей.

Осванд был удивлён, но большинство из отряда «щитовых мечей» не относились к охотникам, как к скоту. Они отвечали на вопросы арестованных, задавали свои, иногда шутили и делились едой. Некоторые бросали подозрительные взгляды и шептались за спиной, но Илис быстро прекращал это одной-единственной фразой: «Не осуждён, не преступник».

Теперь они ехали получать своё осуждение.

Замок был виден издалека, и был похож на сон. Сколько бы ни двигались в его направлении всадники, ни приближались и на йоту. Гилиам подозвал Илиса и что-то ему быстро сказал, воин кивнул головой и широко улыбнулся.

До суда оставалось меньше часа.

— Уважаемый совет! Его Величество, король Йосфрин Адрак Рэвард! Гости! Позвольте представить вам сегодняшних преступников, — распинался невысокий юноша перед собравшимися, стоя в центре круглой сцены. — Это семь смутьянов и подрывников веры, они зовут себя истинными охотниками. Но не стоит верить мифам! Они убийцы, предатели и лжецы! Посмотрите же на них и принесите свою благодарность отряду «Щитовых мечей»! Это они во главе с отважным Илисом Конбертом поймали и привезли сюда зверей, что напялили человеческую шкуру.

По одну сторону от сцены возвышался длинный подковообразный стол из тёмного дерева. За ним восседали десять человек с надменными выражениями на лицах. По правую сторону от стола стояло обитое бархатом кресло для короля. Который опаздывал.

Охотников вывели на сцену рыцари из «мечей». За их спиной сидело свыше сотни зрителей. Илис говорил, что цена за один стул равнялась табуну отличнейших лошадей.

Парнишка, который распинался перед зрителями отступил вбок и крикнул:

— А протокол вести я буду? Секретаря сюда!

Отворилась, незамеченная доселе дверь, слуги втащили небольшой стол и стул. За ними степенно вошёл старец, чья борода касалась пола. Он медленно опустился на сиденье, пососал кончик пера, обмакнул его в чернильницу и поднял на собравшихся затуманенный возрастом взор.

— Приступим, — заговорил мужчина, сидящий за столом ближе к центру. Кустистые чёрные брови придавали ему некий шарм и суровость. Идеально выбритое и без шрамов лицо говорило то том, что он явно был высокого происхождения. Член Главного Совета не отказывал себе в хороших цирюльниках. — Я, Мураз Шониэл, призываю вас выслушать всех свидетелей и поддержать решение тех, кто сидит по эту сторону.

Охотники чувствовали себя неуютно под множеством взглядов. Гилиам сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на того, кого в детстве считал своим дядюшкой.

Мураз не смутился и продолжил вещать, обращаясь больше к зрителям. Он зачитывал:

— Пред вами стоит Гилиам Адрак Рэвард, младший сын вашего короля. Никто, даже сам королевич не будет прощён за нарушение законов и канонов нашего королевства. Леоф Дехасти, брат нынешней баронессы Дехасти. Остальные преступники не имеют родового имени: Мартон, бывший глава клана охотников из деревни Гудрас; Лилиит и Драдер, охотники из селения Гудрас; Осванд из деревни Ледайл; Томас, выходец из клана народов земель Кантаваны.

За спинами Совета открылась дверь, впуская высокого статного мужчину с короткими чёрным волосами и серебром на висках. Йосфрин проследовал к своему креслу и мягко опустился в него.

Гилиам тихо хмыкнул, не удивившись опозданию отца. А Мураз тем временем продолжал:

— Первым приглашаем рассказать свою историю человека, что был в первых рядах с теми, кто позволял нашей великой Айвории стать ещё больше. Его имя Варид.

Отворилась дверь, впуская невысокого юношу с осунувшимся лицом. Гилиам узнал его. Этот молодой человек был под командованием Велда Конви в Мёртвых Землях.

Варид поклонился Главному Совету, королю, собравшимся зрителям и презрительно фыркнул, проходя мимо охотников.

— Моё имя Варид, я воин. Благодарю Совет и Его Величество за приглашение.

— Варид, расскажи всё, что видел и знаешь, — ответил ему король и сплёл пальцы на животе.

Сглотнув слюну, приглашённый свидетель заговорил:

— Нас собрали под командование молодого полководца Гилиама, который не открывал нам своего родового имени. При переходе Рощи, нам обещали защиту от созданий, что там могут обитать. Это было задание охотникам, что собрали по деревням и селениям. Я…То есть, мы, воины и рыцари доверили им свои жизни. И что в итоге? При переходе между западной и восточной Айворией мы потеряли множество воинов и простого люду. Нас не смогли защитить те, кто обещал.

— Спасибо. Достаточно, — Мураз поднял левую руку, привлекая к себе внимание собравшихся. — Что же мы имеем? Тех, кто поступает так же как их бог? Свидетель, вам есть что ещё добавить?

— Она, — парень указал на Лилиит, — дезертировала из-за того, что напала на одного из главнокомандующих, а потом прирезала его и Ферта Конви.

— А вот это уже интересные подробности, — усмехнулся член Главного Совета. — Вам есть что сказать, обвиняемые?

— Если никто не против, говорить в защиту своих подопечных буду я, — Гилиам сделал шаг вперёд, встретился взглядом с отцом.

— Так даже лучше, — кивнула головой дама из-за стола Совета с высокой замысловатой причёской в которую были вплетены живые цветы. — Ваши подопечные согласны с вашей кандидатурой? Если кто-то против, пусть сделает шаг вперёд.

Охотники не сдвинулись с места.

— Кандидатура принята. Мы слушаем тебя, Гилиам Рэвард, называющий себя истинным охотником.

— Варид прав только в одном, охотники действительно не смогли защитить некоторых воинов. Но со своей миссией они тогда справились. Я лично получил доклад о том, что на нас движется группа существ, от которых отбиться не так легко. Я лично отдал приказ бежать, не жалея ног.

— О каких тварях идёт речь, подсудимый? — почесал тонкие усики худощавый мужчина. Он единственный был в очках.

— Речь идёт о зудгах, уважаемый граф.

Лицо мужчины удлинилось, очки в позолоте сползли на острый нос. Потом он взял себя в руки:

— Я согласен с подсудимым, если речь действительно идёт о зудгах. Я удивлён, что вам удалось уберечь столько людей при переходе. А для несведущих поясняю, твари сии мертвечиной питаются и веками спят в деревах аки паразиты. Мелкие и злобные, их сложно заметить, невозможно отбиться. Спасением является лишь бегство. И позвольте вопрос, Гилиам, как вам удалось предугадать нападение зудгов?

— Это не я, — удовлетворённо ответил мужчина. — Их почувствовала моя подопечная, Лилиит. Она и предупредила всех об опасности.

Граф кивнул.

— Я продолжу, если Совет не возражает, — Гилиам выдержал паузу, требуемую этикетом, и заговорил. — Люди посчитали, что мы не справились с поставленной задачей.

— Вы имеете в виду охотников, подсудимый? — женщина со светлыми волосами и цветами в причёске перебила его.

— Именно так, баронесса. Люди были расстроены. Я задержал армию на несколько дней, так как было множество раненых. В один из вечеров, командир отряда напал на мою подопечную. То, что она нанесла ему травму — факт. Но это была самозащита.

— Да она ему кисти отпанахала, — взорвался Варид, который всё это время молча выслушивал Гилиама.

— Самозащита, — повторил королевич, даже не глядя на свидетеля.

— А потом его нашли мёртвым, так же, как и баннерета Велда Конви!

— Уважаемый Совет, как вы знаете, беда не приходит одна. Мёртвые Земли неизведанная и опасная территория, на которой есть свои жители. Мы повстречали демонов, что звались Нунаби, — королевич усмехнулся, глядя на то, как Эдвас Солт, поправив очки начал что-то быстро записывать. — Один из их представителей погубил двух моих людей и захватил в плен Лилиит. Стечение обстоятельств, не более.

— Доказать чем-то сможете? — Лизаб Холас впервые за заседание открыла рот.

Томас сделал шаг вперёд:

— Я был в группе с мастером Гилиамом, когда мы повстречали демонов. Я стоял с Рэвардом спина к спине против созданий, что похитили одного из охотников. Та демонесса, мертва за свои злодеяния.

— Позвольте, — вмешался мужчина из-за стола, поправляя сползающие на кончик носа очки. — Мало кто знает о народе Нунаби. Я смогу принять и подтвердить ваши слова, если вы сможете описать все их особенности.

— Лилиит? — королевич обратился за помощью.

— Шестипалые создания, похожие на людей. Глаза, заплывшие кровью, они почти никогда не моргают. Лицо испещрено пульсирующими венами, зубы идеально круглые. Могут быстро перемещаться в пространстве, их крик затуманивает разум, внушает мысли и эмоции.

— Последний вопрос, подсудимая? — нетерпеливо заёрзал на месте мужчина. — Почему их крик не действует на них самих?

— У неприкосновенных татуировка на шее в форме круга.

— Я верю!

Гилиам кивнул головой:

— У Совета есть ещё вопросы по свидетельствам господина Варида.

— Нет, — заскрипел зубами Мураз. — Свидетель может быть свободен.

— Секретарь успевает составлять протокол? — заинтересовался мужчина со шрамами на правой половине лица. Гилиам знал, что виконт пострадал при сильнейшем пожаре и ни один лекарь не в состоянии вернуть ему былую красоту.

Старик, который казалось спал, утвердительно кивнул головой.

— Второй свидетель прибыл ко двору?

— Да, — с поклоном ответил юноша, тихо стоящий у двери.

— Пригасите.

Леофу показалось, что мир пошатнулся. В зал вошла баронесса Дехасти собственной персоной. Она прошла мимо охотников, повернулась лицом к Совету и королю, сделала книксен и заговорила:

— Светлых дней, тёплых звёзд, Ваше Величество. Да процветёт ваше имя, уважаемый Совет. Я, Фецилла Дехасти прибыла на допрос и готова говорить лишь правду.

Мураз кивнул головой:

— Тихих ночей, попутных ветров, многоуважаемая баронесса. Поведайте нам всё с того момента, как впервые повстречали этих людей.

— Случилось это летом, они прибыли на постоялый двор, который был моей собственностью. Меня насторожила компания, в которую попал мой брат, потому я присматривала за ними тайком. Когда Совет и Его Величество вернули мне поместье, после трагичной гибели всеми любимого Халфрэга Дехасти, за что вам моя великая благодарность, я приняла их как гостей. Не подозревала я тогда, кто они и чем промышляют. Нет, то что все они охотники я знала, но не ведомо мне было, что они называют себя истинными и претендуют совершить государственный переворот. Об этом сообщила мне одна из служанок. Ей об этом проговорился вот тот парень, — тонкий пальчик указал на Томаса. — Тогда-то я и сообщила о них в Орден и попросила помощи.

— Если я правильно понимаю, — перебил её маркиз, просматривая бумаги, лежащие перед ним, — вы внесли значительную сумму денег на счёт Ордена и помогли открыть филиал в Кэйморе.

— Да.

— Продолжайте.

— Рыцари прибыли раньше назначенного времени, их обитель ещё не была отстроена. Я пригласила их погостить. Там и встретились они с охотниками. Шагрод Алемин предложил им вступить в Орден, тем самым пытаясь направить на верный путь, не будоражить умы простых людей и не идти против власти и законов.

— Они отказались? — скривила миловидное личико виконтесса Холас, сжав под столом руку супруга с изуродованным племенем лицом.

— Да. Отказались. И устроили показательный бой. Ранили главу Ордена Кэймора и сбежали.

Леоф шипел и грязно ругался себе под нос, пока его сестра распиналась перед судом. Он хотел выйти вперёд и рассказать о том, как в действительности погиб их дядюшка, но в таком случае, начал бы рыть яму не только ей, но и себе с друзьями.

Гилиам дождался пока Фецилла закончит:

— Многоуважаемый суд позволит говорить?

Мураз скривился, но утвердительно кивнул. У подсудимых должен был шанс ответить, таковы правила. Хотя маркизу совершенно не хотелось слушать оправданий и обоснований тех действий, о которых говорили приглашённые свидетели. Столько времени было потрачено на их поиски и столько денег. Многие отказывались, другие внезапно погибали.

— Я не буду отрицать того, что сообщила вам баронесса. Это было бы неуважительно по отношению к ней. Если Фецилла о чём-то солгала или утаила, не моё это дело. Я хотел бы рассказать о происшествии, которое произошло пока мы гостили у многоуважаемой баронессы Дехасти. В то время в деревушке, прилегающей к владениям баронессы стали пропадать люди. Жители Коенхарналиа обращались за помощью к хозяйке, но не получили отклика. Лилиит, рискуя собственной жизнью, обнаружила логово людоедов и обезвредила всех, кроме одного. Тот выживший впоследствии выдал всех преступников и понёс наказание, назначенное хозяйкой земель.

— Что-то эта девушка фигурирует слишком часто, — перебил Гилиама мужчина из Совета.

Королевич встретился взглядом с говорившим бароном:

— На всё воля судьбы, уважаемый Рудольф Домин.

Мужчина фыркнул и поправил сползающий чёрный парик.

— Уважаемая баронесса Дехасти, — обратился к женщине Мураз, — сказанное подсудимым является истиной или его слова стоит изъять из протокола?

— С каких пор мы имеем право менять данные внесённые в протокол? — возмутился граф, не позволив тем самым заговорить Фецилле.

— Уважаемый Эдвас, когда речь идёт о преступлениях такого масштаба мы имеем право запретить им говорить и кинуть в темницу без разбирательств. А то, что не имеет под собой доказательств не должно быть занесено в документ.

Граф с недовольным видом поправил очки и демонстративно отвернулся.

— Ваше слово, госпожа Дехасти.

Фецилла бросила взгляд на охотников, глубоко вздохнула:

— Ни слова истины, многоуважаемый Совет. Всё ложь.

Несколько людей, сидящих за высоким столом, знали правду и знали, сколько монет получила женщина на свой счёт в банке. Некоторые из них улыбнулись, другие были сдержаннее.

Мураз всё ждал, когда уже один из подсудимых не выдержит и кинется на свою сестру с кулаками. Тогда и заседание можно будет остановить, отправить их всех в темницу и повесить на заре без разбирательств. Но к сожалению маркиза, Леоф держался достойно, лишь прожигал родственницу взглядами полными ненависти.

— Спасибо, уважаема баронесса Дехасти. Вы можете быть свободны.

Она поклонилась Совету и королю, приветливо улыбнулась гостям и медленно прошествовала мимо охотников к выходу.

— Дело набирает достаточно интересные обороты, — усмехнулся Мураз и зевнул. — Пригласите следующего свидетеля.

Никто из истинных не удивился, когда в зал с чувством собственного достоинства прошёл Шагрод Алемин.

Он молча остановился напротив короля и слегла кивнул головой в знак приветствия.

— Мы знаем, что вы недовольны срочным вызовом, глава Ордена в городе Кэймор, но в ваших же интересах быстро и правдиво рассказать нам всё что знаете об этих людях.

— Эти люди мошенники, — с хрипотцой в голосе ответил мужчина. — Что вы желаете от меня услышать, многоуважаемый Совет? Что они скрывались полгода? Убили моих людей? Или то, что вот та мразь, зарезала в Ламуке несколько стражников и моего посыльного?

— Твой посыльный убил местного кузнеца ради информации, — не выдержала Лилиит, приковывая внимание людей к себе. — Чтобы найти меня, он безжалостно убил невинного человека.

— Невиновных не бывает, — скривился Шагрод.

— Опять она? — возмутился барон Домин. — У вас даже родового имени нет, подсудимая, но именно вокруг вас крутятся все истории. Не поведаете ли мне почему?

— Проделки судьбы, — опередил её Гилиам.

Мураз прожёг взглядом Шагрода и повелительно махнул рукой, отпуская того.

— Что я могу сказать, — обратился маркиз к собравшимся людям, — перед нами сейчас стоят семь убийц и мародёров, которые пытаются прикрыться добрыми делами и словами. Но нас не так легко обмануть! Они говорят о силах, что были доступны богам! Но как человек может к ним хоть приблизиться? Что может простой человек противопоставить самой Судьбе? Ничего! Он может только лгать и убивать, чем и занимались эти люди. Посмотрите на них! Они не думают, что виновны, не просят прощения и милости! Они улыбаются и перемигиваются. Убийцы и лжецы должны быть казнены! Это и есть достойная награда за содеянное.

Глава 27

Охотники в Нулбанаре

— Если многоуважаемый Совет и Его Величество не возражают, я тоже хотел бы свидетельствовать по делу охотников, — встал со своего места Илис.

Мураз ожидал чего-то подобного:

— Как мы можем отказать вам, маршал. Но на чьей стороне будет ваше свидетельствование?

— А разве правда обязана быть на чьей-то стороне? — воин вышел из зала и предстал перед одиннадцатью пар глаз. Йосфрин смотрел на него с интересом.

— Пусть говорит, — это были слова короля. — Единожды я его уже выслушал его и не пожалел.

— Благодарю, Ваше Величество, — склонился в поклоне маршал Конберт. — Я недолго находился рядом с теми, кого вы сегодня судите, но тоже могу внести свою лепту в расследование. Могу сказать, что охотники сдались моему отряду без боя и сопротивления.

— Подсудимые, маршал. И никак иначе, — перебила его виконтесса Холас.

— Прошу прощения, миледи. Подсудимые сдались без боя и сопротивления. По пути в Нулбанар мы остановились в одной из деревушек, что лежала на нашем пути. Там меня, как воина и командира отряда, попросили о помощи, кою я не мог предоставить. Но со мной ехали подсудимые, и я на свою ответственность пообещал помочь людям из деревушки.

— А в чём помощь заключалась? — поправив очки, поинтересовался граф Солт.

— Старейшина рассказывал невиданные вещи. Будто приходят к ним люди, ведут себя странно, а потом исчезают.

— Люди не имеют возможности просто исчезнуть, — сморщила носик женщина с длинными волосами морковного цвета.

— Именно потому и не в моих силах было им помочь, — кивнул головой маршал. — Старейшина утверждал, что на них лежит проклятие и он очень просил о помощи. Я не мог отказать. Под свою ответственность я отправился с охот…с подсудимыми на болота, которые лежали недалеко от селения. Местные полагали, что именно оттуда ползут неупокоенные души. Это не мои слова, а мнение местных жителей.

Женщина с рыжими волосами с интересом слушала историю, на её щеке как мушка, находилась чёрная родинка. Маркиза не скрывала, что симпатизирует маршалу.

— Болото мне показалось действительно зачарованным или проклятым. Вместо мёрзлой трясины и заснеженных просторов, нас встретили цветущие кустарники, квакающие жабы и псотхогора. Полагаю, граф знает, что из себя представляет это создание. Могу сказать только одно, если бы не эти люди, что стоят рядом со мной, я бы уже ничего не смог сказать.

— И хорошо, — прошипел Мураз.

— Вы спаслись от псотхогоры и не пострадали? — глаза Эдваса Солта горели интересом, а очки всё же сползли на кончик носа.

— Да.

— Прелестно! Чудесно!

Илис улыбнулся. Именно ради этого момента он позволил Гилиаму помочь поселению и его жителям.

— Ах, так вы сняли проклятие с деревни? — маркиза обратилась к маршалу.

— А как же, миледи, — склонил перед ней голову Илис. — Подсудимые развеяли давно насланные чары демона и позволили существовать жителям деревни без угрозы для жизни и здоровья.

— Эта душещипательная история оставляет больше вопросов, чем ответов, — Мураз подпёр лицо ладонями. — Как подсудимым удалось сделать всё то о чём вы рассказываете?

— О, многоуважаемый маркиз, я всё ждал, когда вы об этом спросите, — усмехнулся Гилиам. — Вы до последнего не верите и не позволяете верить остальным, что истинные возродились. Или вы так не хотите этого?

— Не зарывайтесь, королевич, — скривился мужчина. — Вы всё ещё осуждены на казнь.

— В таком случае терять мне больше нечего.

Сердце замедлило свой ход. Время растянулось. Охотник с ухмылкой на лице запрыгнул на стол перед графом, выхватил нож, который не нашли стражники при обыске и приставил его к горлу человека, которого когда-то считал дядюшкой.

Время ускорилось.

Маркиз отшатнулся, сглотнул слюну.

— Так что, вы не верите в наше существование или желаете не верить?

— Стража! — заверещала виконтесса Холас, не отпуская руки своего мужа. — Нападение!

Двери распахнулись, впуская с десяток мужчин, бряцающих железом.

Гилиам спрыгнул со стола и откинул в сторону нож:

— Это было показательное выступление специально для многоуважаемого Главного Совета.

Илис опередил стражников и обратился к королю, согнув колени:

— Ваше Величество, позвольте принять их в отряд «Щитовых мечей» мне необходимы такие люди. Я видел их в деле и терять такие экземпляры непростительно.

— Стоп! — Мураз вскочил на ноги и хлопнул обеим ладонями об столешницу. — О чём ты сейчас просишь, маршал, о помиловании преступников? Они убийцы! А по сведеньям что предоставила нам Фецилла Дехасти можно сказать, что эти люди планировали государственный переворот. Как можно позволить им гулять по свободе и держать в руках оружие! Они опасны!

— Помолчи, — Йосфрин даже не пошевелился. — Это очень странное предложение, Илис. Но я не могу его принять. Но и отказать тебе не могу, — продолжал свои рассуждения король Айвории. Я знаю это выражение на твоём лице, я уже видел его, когда ты просил меня о создании элитного отряда воинов. И «Щитовые мечи» ещё ни разу меня не подвели. Потому я и не знаю, что предпринять. Мне интересно мнение Совета. Господа, кто что думает. — Маркиз?

Первому по правилам этикета слово принадлежало мужчине.

— Я уже выразил свою позицию, Ваше Величество, — скривился Мураз Шониэл.

— Маркиза?

Поправив ярко-рыжие волосы, она взглянула на маршала:

— Я доверяю ваши словам, маршал Конберт.

— Благодарю, — шпион поклонился Лиоле Садри.

— Граф и графиня?

Эдвас Солт долго подбирал слова, крутил в руках очки и, наконец, заговорил:

— Все вы знаете, что я интересуюсь разными науками. По моему мнению, мифы тоже наука. Я бы хотел стать свидетелем возрождения легендарных охотников. Наблюдать за ними и с их помощью познавать мир. Ведь именно об этом говорят легенды. Охотники побеждали опасных монстров и приносили сведения о них простому люду. Я, пожалуй, за то, чтобы эти люди остались в живых. Но не могу не согласиться с маркизом. Они действительно опасны в том ключе, в котором о них говорят. Потому присоединение к отряду «Щитовых мечей» и клятва королю и Совету должна принести свои плоды.

Графиня Аусен Бурхе долго молчала, после того, как слово перешло к ней. Она поглаживала косы, которые толстыми чёрными змеями лежали на её плечах. Потом сдув с глаз прямую чёлку, произнесла:

— Эти люди опасны. Все мы видели и слышали на что они способны. Я за казнь.

— Мафелт и мафелтесса?

Мэнбур Вэна улыбнулся:

— Они сильны и ловки, именно об этом мы слышали от свидетелей. Я не вижу их ни чёрными, ни белыми. Они серы, как и положено человеку. В них есть и ненависть, и любовь. И злость, и радость. Они живые. Если «Щитовые мечи» примут на себя такое бремя, то я за помилование. Не хочу добавлять черноты в свою душу, приговорив сих странных людей на смерть.

Корнея Идаш кивнула головой, уложенные на одну сторону светлые волнистые волосы покачнулись:

— Я поддержу решение мафелта. Он рассудил разумно, сложно не согласиться с его мыслями.

— Виконт и виконтесса?

Она сжала руку мужу, а Лиамунд Холас вынес свой вердикт:

— Смерть. Ничего более.

— Я поддерживаю своего мужа во всём, — Лизаб Холас кивнула головой. Но только она знала, что это не поддержка, а влияние.

— Барон и баронесса?

Рудольф Домин пожал плечами:

— Мне интересно, что из этого выйдет. За провал будет отвечать маршал своей головой.

Маргер Анфлес выдернула из высокой причёски киелу, покрутила в длинных пальцах, а потом сжала в кулак:

— Именно так вы поступили с людьми, которых убили. Их нельзя вернуть к жизни, нельзя больше обнять, поцеловать и уложить в постель. Это то, что простить нельзя. Вы назвались охотниками, последователями бога-предателя, бога-убийцы, бога-изменника. Почему мы должны вам доверять? За вами тянется дорога из крови и трупов, вы шли по ним к своей цели, которая до сих пор неизвестна нам. Я надеюсь, что все вы сдохните в самых ужасных муках, которые только может придумать человек. Я не желаю ходить по земле, где единожды прошёл охотник. Он замарал её своим присутствием. Смерть.

Йосфрин пожал плечами:

— Пять на пять голосов. К согласию так и не пришли, а за окнами уже ночь. В такое время сложно принимать верное решение, я прав, господа? Тогда слушайте меня! Я приказываю снять с них наручники и отпустить, как вольных. Но в ближайшее время они должны вступить в отряд маршала Конберта, иначе будут оглашены королевскими изменниками. Они обязаны принести клятву верности королю и Совету. А потом мы обдумаем дальнейшую судьбу этих семерых. Всё же обвинения существенны и так просто закрыть на них глаза не выйдет.

— Ваше Величество, из всего уважения, — перебил его маркиз, — вы это говорите только потому, что среди них королевич!

— Среди них мой сын, — согласно кивнул головой король. — Но он не королевич. Мой сын отказался от титула и права на трон. Потому это не имеет никакого значения, я не смотрю на лица подсудимых, когда выношу вердикт. А вердикт таков: у вас есть несколько дней для вступления в отряд маршала. Иначе смерть. О вашей дальнейшей судьбе мы поговорим многим позднее, когда поймём кто вы и чего стоите.

Охотники шли по опустевшим дорогам, наручники больше не натирали и не сдирали кожу с запястий. Им не верилось. Илис безустанно о чём-то говорил, так быстро меняя темы, что за ним никто не поспевал. Небо, усыпанное звёздами, казалось таким высоким и недоступным.

— Это был хороший ход, — признался Осванд. — Теперь надо как можно быстрее собрать вещи и валить отсюда.

— Нет, — Гилиам мечтательно смотрел на звёзды. — Мы не можем отказаться от столь щедрого предложения и подставить человека, который спас нас от повешенья, четвертования или колесования. Кто знает, что было заготовлено нам?

Илис затих, слушая охотников.

— Но нам предложили стать рыцарями, — Лилиит прикрыла глаза, — а какой из меня рыцарь?

— Всё не так. Рыцарский обет соблюдают меньше половины моих ребят, — ответил маршал. — Большинство из них простые наёмники, которые устали от той жизни и искали стабильности.

— Нам придётся поклясться в верности тем, кто хотел нашей смерти, — прошипел Мартон.

Леоф согласно закивал головой. Его не прельщала идея быть верным тому, кто был готов воткнуть ему нож в спину.

— Все клятвы можно обойти, — Гилиам всё так же смотрел в небо. — К примеру, если на вас нападёт член Совета, вы можете взять в руки меч и защищать свою жизнь. А если это сделают по его наводке, даже ни о какой клятве речи и не идёт.

Драдер молча пинал камешки, лежащие на дороге. Ему было настолько всё равно, что охотник сам боялся своей реакции. Он слушал доводы спутников и ни с одним не был полностью согласен.

— Вот и пришли. Это моё скромное жилище.

Охотники замерли. Перед ними возвышался двухэтажный дом из белого камня с широким фасадом и покатой черепичной крышей. Широкий балкон выступал над входной дверью, создавая тень. Илис первый поднялся по ступеням на крыльцо и открыл перед гостями дверь.

— Скоромно, ничего не скажешь, — рассмеялся Гилиам переступая высокий порог.

Овальный коридор был уставлен вазонами с живыми цветами, в воздухе сплелись сладкие мягкие ароматы с резкими кислыми и свежими лёгкими.

— Марей, у нас гости. Как я и обещал.

Распахнулась дверь, слегка задев вазон с ярко-синими цветами. С тихим шелестом в коридор вышла женщина среднего роста. При виде гостей она приветливо улыбнулась, отчего на щеках появилось две ямочки. Затем перевела взгляд больших зелёных глаз на мужа:

— Это хорошо, что я не зря сегодня лавку не открыла и весь день на кухне пробыла.

— Ты забываешь, что у нас есть прислуга, — смутился маршал.

— С таким я и сама справлюсь, — отмахнулась Марей. — Ты почто людей на пороге держишь, они же с ног валятся. Покажи им комнаты, а я пока на стол накрою.

Илису ничего не оставалось, как послушаться. Охотники проследовали за ним на второй этаж. Дом изнутри казался в несколько раз больше, чем снаружи. Этой мыслью Томас и поделился с хозяином жилища.

— Архитектор, поговаривают, был волшебником, — развёл руками маршал.

Комнатки для гостей оказались небольшими, вмещающими лишь кровать и небольшой платяной шкаф, но донельзя уютными. Марей украсила их живыми цветами и оставила на каждой из постелей комплект свежего накрахмаленного белья. Илис пообещал позвать охотников к ужину и оставил одних.

Лилиит с удивлением отметила, что её вещи и оружие, изъятые перед судом, были тут. Понадеявшись, что и Огонёк где-то неподалёку, охотница отряхнула пыль с дорожной одежды и расшнуровала мешок с одеждой. С недовольством отметила, что запасные штаны, покрытые заплатками, разлезлись по шву. Сменив только рубаху, она упала на кровать, чувствуя, как запах свежести щекочет ей нос. В углу комнатки стояла высокая покрытая золотым орнаментом ваза с водой и цветами: белыми кеилеми, жёлтыми адролинами и серебристыми дильванками. До последних приключений, Лилиит не подозревала, что серебристые цветы носят чьё-то имя, теперь в этом сомневаться не приходилось.

Прошло, казалось, не больше пяти минут, когда в дверь постучал Илис и сообщил, что стол накрыт. Охотница потёрла слипающиеся глаза и, потянувшись, села. Медленно, словно никуда не спешила, она зашнуровала сапоги и, оставляя пыльные следы на мягком белом ковре, вышла в узкий длинный коридор. Там столкнулась нос к носу с Леофом, который выходил из комнаты напротив.

— Дорогу помнишь? — добродушно отозвался тот.

Лилиит утвердительно кивнула головой. Этот охотник вызывал в ней противоречивые эмоции. Она помнила, как он подлизывал задницу Гилиаму и то, как он высказывался в её адрес на корабле. Но также знала, что ему пришлось пережить из-за сестры и родителей и помнила его попытки отвлечь псотхогору.

Марей накрыла стол в небольшой столовой с камином и картинами в медных и серебряных рамах. Мартон сразу отметил, что достаток у молодой семьи не малый, соответственно вступление в ряды «Щитовых мечей» не такая уж и плохая идея.

Длинный стол был уставлен большими блюдами и графинами с яблочным вином. В центре стояла хрупкая хрустальная ваза с алыми цветами, в которых Лилиит признала розы. Устроившись на свободном стуле, она стала прислушиваться к непринуждённым беседам, ведущиеся за столом. Гилиам расспрашивал Илиса о службе при дворе, старался разузнать тонкости и возможные осложнения при вступлении в отряд друга, а тот только посмеивался и наслаждался некрепким вином. Томас расспрашивал Марей о цветах, а та с охотой отвечала гостю. Как оказалось, она держала небольшую тепличку и лавку, которая поставляла живые цветы в любое время года. Как и всегда, летом было намного меньше спроса на товар, чем зимой, потому хозяйка старалась трудиться сейчас как можно больше, а летом позволить нанять цветочницу на замену. Марей делилась мыслями, что так бы наверняка поступил её покойный отец, который всю жизнь пробыл городским купцом.

Драдер уминал запечённое мясо с соусом из странных кисловатых овощей, а Мартон бросал странные взгляды по сторонам, будто оценивал. Осванд передал охотнице пиалу с засоленными овощами:

— Попробуй. Это слишком вкусно чтобы быть правдой.

Лилиит захватила специальными щипцами и перенесла себе на тарелку угощение, хотя в неё уже почти ничего не лезло.

Марей встретилась с ней взглядом и подмигнула, затем вновь уделила своё внимание Томасу, который рассказывал о цветущих растениях в землях Кантаваны. Хозяйка дома убрала за спину длинные русые волосы и тихо позвала мужа по имени. Илис повернулся и кивнул головой.

— Моя супруга права, дорогие гости. Вы устали, и тянуть до последнего нет никакого смысла. Потому скажу сейчас. У вас есть два дня для того, чтобы выполнить условия, что сохранят вам жизнь. Есть предположения, что за это время на вас постараются совершить покушение, потому соблюдайте осторожность.

— Тогда что мешает провести посвящение в ближайшее время?

— Увы, это невозможно. Король назначил день, и никто не в силах перенести его. А вам стоит привести себя в пригодное состояние: отмыться, прикупить одежду и подстричь волосы по столичной моде. С этого и начнётся ваше завтра. Марей, прости, но тебе и завтра придётся подержать свою лавку закрытой, я не смогу провести нашу гостью и это ложится на твои плечи.

— Я знала, что ты об этом попросишь, — улыбнулась она, — ещё несколько дней моя лавка проживёт и без моего вмешательства, я уже попросила Далию проследить за порядком.

Илис кивнул головой и продолжил:

— Ваши лошади находятся в конюшне, что выделена отряду, потому о них можете не переживать. Но и забрать вы их не сможете, пока не вступите в ряды под эмблемой двух мечей.

Глава 28

Из охотников в «Мечи»

Утро следующего дня для охотников наступило в обед. Именно тогда Марей разбудила гостей и пригласила на завтрак, состоящий из ароматного чая и пирога. Илис покинул свой кабинет, когда истинные уже допивали напиток со странным кисловатым привкусом, который позднее открывался и позволял прочувствовать целый букет начиная от сладости яблок и, заканчивая горечью лепестков роз.

На кухне остались только Марей и Лилиит. По задумке маршала, первыми дом покинуть должны мужчины, дабы отвлечь на себя внимание возможных наёмников и заказных убийц. Охотница потягивала из пузатой чашки вторую порцию чая, хозяйка молчала. Хлопнула входная дверь, извещая об уходе маршала и его гостей.

— А теперь можно начинать приводить тебя в должный вид, — улыбнулась Марей. Её эмоция была такой заразительной, что Лилиит не сдержалась и улыбнулась ей в ответ.

Отставив от себя блюдо с кусочком пирога, хозяйка встала со своего места и направилась к скрытой портьерой двери:

— Только это секрет сего дома, не смей кому-то проболтаться, — усмехнулась хозяйка, открывая проход к лестнице, ведущей вниз.

Подвальное помещение было оборудовано под купальню. Лилиит спустилась по деревянным ступеням и теперь с интересом крутила головой, пока Марей разжигала угли и поливала их водой. Густой пар поднимался под высокий потолок, скручивался в клубы и растягивался тонкой дымкой. Охотница скинула одежду, чувствуя, как глаза слезятся от жара, а по лицу стекают капельки пота.

Хозяйка дома уже давно была нагая:

— Если тебе неуютно, то в том шкафчике есть простыни, коими ты можешь обернуть бёдра.

— Нет, все в порядке, — ответила Лилиит, хотя на самом деле чувствовала себя немного неловко. Она прошла по небольшой квадратной комнатке и заметила дверь. — А что там?

— Бассейн, — отозвалась Марей, продолжая нагонять жару в парильню. — Туда пойдём после того, как с меня сойдёт достаточно потов. Ты у нас дама боевая, поправиться тебе сложнее чем мне. А мне баня помогает сохранять фигуру, надеюсь, ты не против побыть тут со мной.

— Нисколько, — охотница вытерла ладонями вспотевшее лицо.

— Вот и хорошо, — хозяйка дома, закончив с углями, опустилась на деревянную лавку и запрокинув руки за голову, обратилась к гостье, которая продолжала стоять у прохладной каменной стены. — Мужчины потратят намного больше времени на покупки и цирюльни, чем мы, потому можешь не переживать.

— Да я не переживаю, — девушка опустилась на свободную лавку и выпрямила ноги. Ступни приятно холодила плитка. — А почему вход сюда из обеденной залы?

— На самом деле сюда ведут несколько ходов из разных частей дома, — Марей легла на бок, демонстрируя своей гостье подтянутый животик. — Илису еле удалось купить этот дом, там такая борьба из-за него была среди знати. Прости за нескромный вопрос, но сколько тебе лет?

— В скором времени исполнится восемнадцать.

— Правда? — Марей села, — а мне казалось, что ты моя ровесница. Извини, это было некрасиво с моей стороны, — смутилась хозяйка дома, опуская взгляд.

— А я думала, что ты моя ровесница, — рассмеялась охотница.

Марей стрельнула в гостью взглядом из-под густых ресниц:

— А сейчас ты мне или льстишь, или желаешь узнать мой возраст. Не буду томить, мне двадцать пять.

Лилиит пожала плечами, не зная, что ответить.

— Фух, как тут душно. Пойдём, — хозяйка дома вспорхнула с лавки и отворила дверь, ведущую в соседнюю комнату.

Клубы пара ворвались в прохладное помещение, поднялись к потолку и расползлись тонким ажурным покрывалом. Лилиит поёжилась от резкой смены температуры, а её спутница с громким смехом разбежалась и нырнула в прозрачную голубую воду бассейна.

Охотница прошла по парапету и последовала примеру Марей.

Долго плескались женщины в воде, ныряли, выплывали и вновь опускались на самое дно искусственно созданного водоёма. Когда, по мнению Лилиит, они пробыли тут не меньше двух часов, жена маршала подтянулась на руках и присела на парапет, выжала волосы и, подтянув колени к груди, заговорила:

— Ну что, дорогая гостья, пора и нам покидать безопасные стены дома.

Охотники в это время находились в лавке со странным названием «Стальной колпак». Хозяин бегал от стеллажа к стеллажу, от деревянного манекена к столу, на котором были разложены кольчуги разных размеров, пытаясь угодить платёжеспособным посетителям. Маршал часто заглядывал в недавно открывшуюся лавку и почти всегда уходил довольным. В этот раз что-то шло не так. Гости Илиса Конберта всё никак не могли определиться с тем, что выбрать или примерить. Быстрее всех управился Гилиам. Воин присмотрел себе несколько плотных рубах и кольчугу, состоящую из настолько маленьких колец, что она облегала тело как литая. На этом свои покупки мужчина закончил, хотя не переставал бросать взгляды на кожаный дублет со вставками из странного чёрного неблестящего материала.

— Это переплавленные кости псотхогор, мой друг, — поймал взгляд Гилиама Илис. — Из их шкуры, хоть они и достаточно прочная, не научились до сих пор ничего изготовлять, а вот кости прекрасно переплавляются при низких температурах. Но вот в чём штука, второй раз переплавить этот материал нельзя. То ли кузнецы, что занимаются этим как-то по-особому обрабатывают пластины, то ли что-то ломается внутри этого материала. Может это оттого, что используются кости мёртвых и выкинутых течением на берега монстров? Ведь никто уже столько веков не охотится на них.

Королевич услышал то, что хотел и улыбнулся. Илис поддерживал его путь и это знание грело, как небольшое светило.

— Хотел ещё раз тебя поздравить с красавицей женой, — поддержал разговор Гилиам.

Королевский шпион рассмеялся:

— Знал бы ты, как долго я торговался с её отцом за неё. Купец он и в жизни купец. Его очень смущала десятилетняя разница в возрасте, вот и задирал он цену за выкуп.

— Но, ты, как я погляжу, справился.

Илис отвёл взгляд:

— Стоило убрать со столов после свадьбы, как папеньку Марей похоронили. Я так и не нашёл улик, но до сих пор уверен, что убрали старика за неугодность кому-то выше по рангу.

Гилиам выдержал паузу после этих слов, того требовал этикет:

— И как молодая жена? Сложно с ней?

— Не скажу, что чувствую разницу, — признался Илис. — Иногда она оказывается мудрее меня. Но я знаю почему ты спрашиваешь, друг. Сколько лет разницы?

Воин скрипнул зубами, напоминая себе, что говорит со шпионом.

— Около одиннадцати.

— Ты не собираешься прислушиваться к моему совету, — покачал головой мужчина. — Но, знаешь, после Дильваньих топей я смягчил своё отношение к ней. Иногда, и такие как я, ошибаются.

Гилиам пожал плечами, не зная, что ответить. Его спас накаляющийся спор Мартона с хозяином лавки.

— Вот за это дерьмо восемь золотых? Ты меня обобрать решил?

— Но это экземпляр с двойным плетением, где одно кольцо соединено с восемью соседними! Это же в два раза больше чем самая простая кольчуга! Она защитит вас не только от удара мечом или копьём, а и от стрелы, пущенной со ста пятидесяти сажень. В комплект идёт рубаха от мастера Ригеля!

— Нос не чешу, кто этот твой Ригель! Но восемь золотых за это — обдиралово!

В перепалку вмешался Илис, отбирая из дрожащих рук охотника товар.

— Это не базар! Тут не торгуются, уважаемый, — задрал нос хозяин лавки.

— Ладно тебе, Ригель, — заговорил королевский шпион. — Восемь действительно много за это. За шесть я куплю, но не более.

— Только ради вас, мастер Конберт, — поклонился покрасневший мужчина.

— Вот и хорошо. Что там выходит?

Хозяин лавки метнулся к стойке, на которой лежали упакованные покупки, зашелестел записями и, откашлявшись, зачитал:

— Две рубахи и кольчуга из стальных колец наименьшего из доступных размеров для мастера Гилиама, рубаха и кожаная куртка с железными бляхами для господина Леофа, крепкие кожаные наручи и короткая клёпаная куртка из кожи для мастера Драдера, — Ригель перевернул лист. — Три рубахи от мастера Ригеля и накладные защитники на предплечья для мастера Томаса, куртка из гридневой кожи для мастера Осванда. И для мастера Мартона одна из лучших представленных тут кольчуг и в подарок рубаха от мастера Ригеля. Всего выходит сто двадцать девять золотых шурлей.

— Добавь к покупке вот тот дублет.

— С пластинами из костей псотхогоры? — лицо купца вытянулось от удивления.

— Именно его.

Вещь, которая провисела на манекене свыше полугода, наконец, нашла своего покупателя.

— Двести семьдесят девять золотых, — заикаясь, произнёс Ригель.

— Отправь запрос в банк на мой счёт.

Купец позвал парнишку из соседней комнаты. Пока тот стоял и краснел под взглядами покупателей, Илис расписался на выписанном листе и передал его сыну Ригеля. Мальчишка поклонился и побежал в ближайшее отделение банка.

Лилиит и Марей вышли из небольшой лавки с названием «Цветущий мир», которая принадлежала жене маршала и направились к центру города. Именно там располагались самые шикарные да дорогие магазины и лавки. Марей получила приказ от мужа не экономить на гостье, и женщина собиралась воспользоваться им в полной мере.

Первым, куда они зашли, был магазин только для женщин, обустроенный в розовых и белых тонах. Их встретила дама в утягивающем корсете и с распушёнными светлыми волосами:

— Приветствую, госпожа Конберт.

Марей кивнула головой:

— Подберите несколько комплектов моей подруге. Также нам понадобится корсет под платье и несколько пар ажурных чулок.

— Вам придётся немного подождать, — произнесла хозяйка лавки, — я не уверенна что найду комплекты на её фигуру. Уж очень невелика грудь у вашей подруги. Никого не хотела обидеть.

Первым делом Лилиит привели в небольшую комнатку и приставили служанку для помощи. Потом хозяйка принесла несколько вещей и прикрыла за собой двери. Вещь, которую охотница обозвала пижамой, состояла из белоснежной рубахи с вырезом и таких же белоснежны панталон по колено с кружевом. Затягивалось всё это роскошество золотистым корсетом с тесёмкой-бантом.

— Вам очень идёт, — подлизалась служанка. — Я сейчас хозяйку и вашу подружку позову.

Лилиит не возражала. Она подошла к широкому зеркалу, пытаясь оценить достоинства и недостатки своей фигуры в «пижаме». Корсет делал свою работу, визуально увеличивая грудь и уменьшая талию.

В комнатку вошла Марей:

— Мне нравится. Только, Хильва, а нет такой же рубахи только без рукавов, а с пуфами, скажем?

— Я поищу, — пообещала хозяйка. — Чулки уже упаковала, моему глазу можете доверять, дамы. — На последнем слове женщина не сдержала презрительного взгляда в сторону охотницы. Всё же та пришла в пыльной и грязной одежде, которую носят или мужчины, или разбойники. — Не желаете ли примерить последнее поступление?

Марей хитро улыбнулась:

— О да, это именно то, что необходимо моей подруге. Можешь быть свободна, — обратилась она к служанке. — Я сама помогу Лилиит.

Девчушка склонилась в глубоком поклоне и оставила покупательниц наедине.

— Тебе понравится, — шепнула Марей, стрельнув в охотницу хитрым взглядом. — Только не говори никому, что я купила тебе это.

Хильва заглянула в комнатку и передала коробку, обтянутую жёлтым фетром. Внутри Лилиит увидела нечто, что напомнило о её прошлой жизни. Алые батистовые трусики, состоящие из двух треугольников, соединённых тонкой полоской и аккуратный бюстгальтер с небольшими тканевыми чашками.

— Зачем охотнику и будущему воину «Щитовых мечей» подобная вещь? — нательное бельё вызвало у девушки противоречивые чувства.

— Не забывай, что ты ко всему прочему женщина, — насупила аккуратные бровки Марей. — И не отказывайся от подарков, который дарит тебе подруга.

Вышли они из лавки мадам Хильвы через двадцать минут. Марей несла под мышкой несколько свёртков и хитро улыбалась. Лилиит всё ещё чувствовала себя неловко, но молчала. Это и в самом деле были подарки, причём от Марей, а не её мужа, который выделил жене средства на покупки для гостьи.

Следующей была лавка со странным названием «Стальной колпак». Тут уже присматривалась к товарам Лилиит. Долго бродила между стеллажами, рассматривала выставленные наручи и кольчуги. Вывела своим поведением Ригеля, который бухтел, глядя на то, как особь женского пола хает его товар. Когда уже и Марей начала говорить о времени, охотница выбрала себе тёмно-серую куртку из толстой кожи, две пары штанов из чёрного плотного материала, три рубахи и широкие наручи, которые обхватывали руку от запястья и до локтя. Примерив один из них, так как на второй руке была намотана фиолетовая лента, Лилиит утвердила свой выбор и кивнула головой той, кто назвался её подругой.

— Сто сорок три золотых, — усмехнулся в редкие усики хозяин лавки.

Марей, как и её муж, оставила подпись и кодовое слово на бумаге и отправила сына Ригеля в банк. Мальчишка, который совсем недавно вернулся, вздохнул, но противиться не смел.

Две женщины шли по темнеющим улицам Нулбанара. Звёзды перемигивались на чёрном небе, холодный ветер пронизывал шубку Марей. Лилиит запахнула новую куртку и почти не ощущала дискомфорта, нагоняемого весной.

— Тебе бы сапоги сменить, — покачала головой жена Илиса. — Ещё чуть-чуть и разлезутся.

— Пока не разлезутся не сменю, — тихо ответила охотница.

Услышав в голосе нечто странное, Марей задала вопрос:

— Подарок, да?

— Да.

Они шли молча, и охотница была за это благодарна. Любая другая женщина пристала бы с расспросами кто подарил и где он теперь. Но Марей молчала.

Возле одной из цирюлень они встретились, как и договаривались, с Илисом и охотниками. Гилиам был рад, что наконец избавился от щетины. Томас подстригся по последней столичной моде, убрав волосы на одну сторону. Мартон бурчал о том, что впустую просидел там несколько часов.

— Зато мы не потратили на тебя и шурля, — подколол мужчину Осванд за что получил ощутимый тычок по рёбрам.

Глава 29

Из охотников в «Мечи». Часть 2

День, назначенный самим королём, начался ранним утром. Илис разбудил охотников задолго до рассвета и собрал в своём кабинете, который располагался на втором этаже. Задёрнув плотные шторы, шпион повернулся к собравшимся и заговорил:

— Через час тут будут наёмные убийцы. Потому нам нужно как можно быстрее выдвинуться в путь. Я не хочу подставлять Марей под удар, надеюсь, вы это понимаете. У вас есть на сборы не больше десяти минут, захватите оружие и ждите меня у входа в дом. Чем больше людей вас увидит, тем лучше. Считайте это приказом будущего командира. Выполнять!

Через десять минут они стояли у крыльца. Мартон с Драдером сжимали в руках свои копья. Леоф проверял хорошо ли закреплён на бедре колчан, а лук на спине. Томас сложил руки на груди, он был уверен в своих парных мечах и не подавал виду, что переживает. Лилиит накручивала на палец правой руки кончик фиолетовой ленты, намотанной на левом запястье. Осванд смотрел на светлеющее небо, но руку с рукояти меча не убирал. Гилиам стоял позади их всех, за его спиной висел меч с изумрудом на эфесе. Мужчина обмотал ремнём ножны и закинул на плечо. Воину не хватало Урагана, который в походном режиме носил на себе его оружие.

Илис присоединился к ним, когда уже рассвело.

Неспешно, будто прогуливались, восьмёрка двинулась в сторону замка, что возвышался над городом. По камням улицы прогремел колёсами экипаж, где-то на повышенных тонах общались две женщины. Королевский воин говорил медленно, будто речь шла о погоде:

— Здание, выделенное королём для «Щитовых мечей», находится в южной части Верхнего города. Официально мы числимся, как отряд, но для общественности мы уже стали гильдией, в которую желают вступить мужчины от тринадцати до сорока. Вы узнаете штаб по эмблеме и высокому шпилю с красным флагом.

Подул ветер, поднимая пыль. Завыла собака в подворотне. А на широкой дороге было пусто.

Преследователи затормозили всего на мгновение. Этого времени хватило восьмёрке, чтобы разойтись в разные стороны, путая следы. Она выругалась сквозь зубы и отдала приказ подчинённым.

Илис двигался рука об руку с Мартоном и Освандом. Они втроём свернули в подворотню у обшарпанного серого здания. Шпион вёл их запутанными путями, что прокладывали им дорогу на запад.

— Через два квартала вы увидите городскую площадь, от неё направо, а потом всё время прямо.

— А ты куда собрался? — подбоченился Мартон.

— Я должен встретить короля и Совет, а также доставить их в штаб отряда.

— Будь аккуратен, — хлопнул его по плечу рыжеволосый охотник. — Тебе нас ещё в отряд принимать.

Маршал кивнул головой и растворился за поворотом.

Восточнее по одной из улиц, набитой людьми передвигались Томас и Драдер. Последнему было не очень удобно в толпе с копьём, и он поднимал его над головой.

— Ты ещё попрыгай и покричи что мы тут, — предложил Томас, обходя палатку с засушенными пучками трав и цветов.

— А что ты предлагаешь, умник?

— Выкинуть копьё и купить себе меч. Практичнее и удобнее в использовании.

— Наш бог ходил с копьём, значит не так уж ты и прав, двухклиновник!

— Это всё, что ты мне можешь сказать? — ухмыльнулся сын алари.

— Моё копьё вам нужно, — повторил он то, что услышал от сестрёнки во время испытания.

Томас обречённо вздохнул.

А за ними уже шло три человека.

Ближе всех к нужному зданию были Леоф, Лилиит и Гилиам. Они уже видели шпиль с красным флажком, когда сзади раздался звук вытягиваемых из ножен мечей. Быстрее всех среагировал Леоф. Он выхватил стрелу, вложил её и натянул тетиву.

Будто никого в мире больше не существовало: опустели улицы, не было слышно гам, исходящий от близлежащего рыбного базара, стих лай собак. Только трое охотников и пятеро наёмных убийц. Она стянула с головы капюшон, по плечам рассыпались золотистые локоны в чёрных глазах стояло презрение:

— Позвольте представиться, я — Фенна. Также известна как Алая Певунья.

— И кто вам только клички даёт, — вздохнул охотник со шрамом на щеке и выпустил стрелу. Она летела прямо, метя в шею женщине. С невероятной скоростью, наёмница выхватила меч и отбила снаряд.

Лилиит уже направляла остриё своего клинка на противников, Гилиам возился с ремнём, которым были обмотаны ножны.

— В репертуаре многих бардов есть баллада о девушке, Леоф из Кэймора, которая в одиночку победила армию. Её сталь пела, разбрызгивая вражескую алую кровь.

— Нам так важно это сейчас знать, — демонстративно зевнул охотник.

— А я бы предпочла знать от чьей руки погибну.

Мужчины за её спиной двигались по двое. Отделившись от предводительницы, попытались окружить охотников. Леоф выпустил стрелу, с тихим свистом преодолев расстояние, она впилась в плечо одному из тех, кто был справа. Гилиам отразил мечом выпад и откинул назад нападавшего.

Фенна перебросила меч в левую руку и слишком быстро оказалась рядом с Леофом. Сверкнул меч, вскинутый вверх, а в следующее мгновение в руках охотника на части развалился его лук. Высказав всё, что он думает о матери наёмницы, Дехасти выхватил из-за пояса длинный широкий нож. Как раз вовремя, чтобы оттолкнуть от себя бритвенно-острое лезвие меча. Наёмница оскалилась и ударила снизу.

Лилиит отбивалась от двух наёмников, что пытались обойти их слева. Ей даже показалось, что они близнецы. Но дело было не только во внешности. Они двигались одинаково, синхронно, прикрывая друг друга. Меч одного просвистел у левого плеча, второй наёмник, заметив, как уходит от выпада охотница, ударил наперехват. Будь она простым человеком, была уже мертва. Но улучшенный слух уловил свист разрезаемого воздуха. Лил закрутилась между двумя клинками, отвела один мечом. В левой руке оказался кинжал с белым лезвием, засиял россыпью звёзд на клинке и вонзился в горло одному из наёмников. Он пошатнулся, но не упал. Второй с криком кинулся на охотницу, теряя всю сноровку. Девушка отбила удар, меч скользнул по вражескому клинку, высекая искры, ушла вбок и на развороте кончиком меча распорола шею. Мужчина схватился за рану обеими руками, будто пытался удержать льющуюся кровь и осел на мостовую.

Первым что бросилось ей в глаза, стоило повернуться, был Леоф прижатый к стене дома одним из мужчин. Гилиам и Фенна, казалось, стояли на месте, но стальной вихрь вокруг них говорил об обратном. Женщине было проще нападать с тонким длинным мечом, но сложнее отбиваться от широкой двуручки воина.

Рассудив, что они пока и без неё справятся, Лилиит кинулась в сторону Леофа. Охотник, который привык соблюдать дистанцию с врагом, ныне отбивался с помощью ножа. И чем сильнее затягивалась стычка, тем медленнее реагировал Дехасти. Наёмник отвёл мечом нож и ударил с ноги охотника в колено. Секунды хватило на то, чтобы клинок вошёл в тело и с чавканьем вышел, разрывая рубашку на спине.

Лилиит метнулась вперёд, отталкивая наёмника от падающего на камни Леофа.

Охотник закашлялся кровью.

Она видела это боковым зрением.

Мужчина с мечом в левой руке отшатнулся от Лилиит из Гудраса. Зрачки её поглотили радужку и белок. Она шагнула и ударила мечом по воздуху, заставляя наёмника пятиться. Охотница чувствовала страх, который тот излучал. Он боялся не смерти. Он боялся её и именно это чувство подогревало кровь в жилах Лилиит.

Шаг. Ещё один. Наёмник упёрся спиной в стену, но не почувствовал её.

Последним что он увидел, был хищный животный оскал и блеск меча в лучах светила.

Где-то вдалеке сражался её друг с Алой Певуньей. А у обшарпанной грязной стены алой кровью отхаркивался светловолосый парень. Лилиит подошла и присела возле него. Леоф заглянул охотнице в глаза и вздрогнул, они не были такими как он привык. Перед ним были глаза одержимого или демона, но никак не человека.

Она открыла рот и заговорила, парень не был уверен чей голос слышит:

— Дай мне свою руку. Ты потерял слишком много крови, взяв мою силу, ты сможешь самостоятельно залечиться. Не ты должен умереть. Не сейчас.

Он не слушал подругу, вцепился в узкую женскую ладонь, как пьяница в бутылку. Ему показалось, что молния прошила его тело, столько было хлынувшей в него энергии, она все шла и шла. Ещё чуть-чуть и её стало столько, что Леоф начал задыхаться. Он закрыл глаза и почувствовал то, что сделал вражеский меч: разорваны ткани, вены, задето лёгкое, треснуто ребро.

Поступающая энергия представлялась ему в фиолетовом оттенке, таком как глаза его спасительницы. Эта жидкая субстанция облепила грудь и спину, соединила разорванные капилляры и потекла в них как кровь, зашила рану в лёгком, залатала ребро.

На всё ушло не больше минуты. Леоф почувствовал, как леденеет рука Лил, как она ослабляет хватку. Перед ним на камнях сидела охотница и недоверчиво осматривалась.

— Спасибо, — он кашлянул и почувствовал во рту металлический привкус.

Лилиит кивнула головой и осознанный взгляд вновь сменился на нечто одержимое. Зрачки лопнули, выпуская черноту. С лёгкостью она вскочила на ноги, сжала в руке меч и тихо побежала к Гилиаму и Фенне, которые сражались на равных.

Лил вклинилась между ними. Ушла от ударов обоих мечей, подрубила сухожилие на левой руке наёмницы и закрутившись в вихре, ушла от клинка. Охотница была быстрее Гилиама, и Фенне пришлось перестраивать атаку и защиту. Но она осталась одна, когда охотников было двое. Стараясь друг другу не мешать, они напали, но действовали не так синхронно, как наёмники. Женщина отскочила назад от меча с изумрудом на крестовине и отразила выпад со стороны Лилиит.

Ударила снизу, и натолкнулась на блок. Только после столько быстрой реакции наёмница заглянула в глаза противнику и ужаснулась. Она знала только один случай в истории, когда глаза человека заплывали тьмой. Но то был миф.

Чувствуя, как мало сил в ней осталось, охотница начала замедлять время.

Удар сердца.

Скрежет меча наёмницы об оружие Гилиама. Его руки дрожжат.

Удар сердца.

Фенна делает шаг назад под натиском воина и выворачивается, отведя меч вбок.

Она останавливается, сердце бьётся в прежнем ритме.

Гилиам совершает обманный ход. Наёмница открылась и получила стилетом в сердце. Также, как когда-то одержимая демоном девушка в Землях Мёртвых.

На негнущихся ногах охотница подошла к одному из трупов и вытащила из тела свой кинжал с белым лезвием. Оно даже не запачкалось.

У здания с эмблемой двух скрещённых мечей их уже ждали. Осванд и Мартон выглядели свежо, будто медленным шагом прогуливались по городу. Драдер и Томас казались помятыми, их лица украшали несколько царапин, но никто сильно не пострадал.

В тени высоких деревьев, коими был высажен периметр штаба «Щитовых мечей» стоял Илис в компании маркиза Мураза Шониэла и графа Эдваса Солта. Оба обернулись, когда вся семёрка оказалась в сборе. У графа сползли очки, а глаза полезли на лоб от того, в каком виде прибыли охотники: рубаха светловолосого парня была в красных разводах, девушка пошатывалась при каждом шаге, а королевич даже не заметил, что его волосы слиплись от крови.

— Все в сборе, — громко проговорил Илис, будто, не замечая в каком виде прибыли люди. — Маркиз, граф, прошу меня простить.

Королевский шпион подошёл к охотникам:

— Случай вас дери, на кого же вы наткнулись?

Леоф растянул рот в улыбке, одного зуба недоставало, в руке он держал остатки от лука:

— Она назвалась Алой Певуньей. Допелась.

У мужчины округлились глаза:

— Её в розыск объявили ещё два года назад. Покрывали, значит. Несмотря на ваше состояние, я не в силах перенести мероприятие.

— И не нужно, — Гилиам придержал за локоть Лилиит.

Маршал кивнул головой и повёл охотников в здание. Как назло, зал в котором их ожидали, был на втором этаже. Сцепив зубы, они поднялись по широкой лестнице. Илис распахнул перед охотниками дверь и зашёл в помещение последним.

Томасу зал напомнил тот, в котором проходил суд: всё тот же подковообразный стол, только меньше, то же кресло для короля Айвории, не хватало только мест для зрителей.

За столом расположились придворные, что состояли в Главном Совете, Йосфрин Адрак Рэвард сидел в кресле и барабанил пальцами по высоким подлокотникам.

Илис указал охотникам на свободное место перед столом Совета, а сам заговорил:

— В сей день, что благословила Сэлис, в ряды «Щитовых мечей» вступают семеро человек. Судьба их была сложной и разнообразной, но я, как глава отряда, склоняюсь к тому, что совершили они больше добра, чем зла.

— Почему опоздали? — перебил традиционную речь Мураз. — И что за непотребный внешний вид? Кого укокошили по пути, твари?

— Алую Певунью и её приспешников, — опередил Гилиама Илис, стараясь заметить у кого из собравшихся дрогнет мускул на лице. Но все сидели с каменными лицами.

— Кого-кого? — встрепенулся король.

— Алую Певунью, Ваше Величество, — повторил Илис. — Она напала на охотников по пути сюда.

— Преступники! Не охотники! — вскрикнула виконтесса Холас, сжимая под столом руку супруга.

— Сожалею, — повернулся к ней маршал. — После проведения начатой церемонии они могут называть себя как пожелают. Обязаны будут носить эмблему отряда, но не более. И они перестали быть преступниками после того, как Его Величество вынес вердикт в суде. И если вы не против, я продолжу.

Возобновилась тишина.

— «Щитовые мечи» — это отряд, что является щитом короля Айвории, его семьи и Главного Совета. Ни один член отряда не имеет права причинить вред лицам, что обязан защищать. Но имеет право защищать свою жизнь вне зависимости от того, кто на неё посягает, — Илис стоял лицом к охотникам и не видел Совет, но мог поклясться, что некоторые нахмурились, услышав добавленные маршалом слова. — Те, кто согласен с этими условиями и желает принести клятву верности опуститесь на одно колено и скрестите руки на груди.

Они стояли в ряд, смотрела в глаза тем, кого должны были защищать ценой собственной жизни. Илис уже засомневался в том, что охотники выполнят необходимое. Они стояли так ещё мгновение, а потом все без исключений опустились на правое колено и подняли руки к груди. Ни у одного на лице не проявились эмоции.

Маршал украдкой выдохнул и вытащил из-за пазухи семь круглых кулонов с эмблемой отряда. Он подходил к каждому из охотников, надевал им на шеи медальки и произносил то, что и всегда.

— Отныне ты член отряда «Щитовые мечи», Мартон из Гудраса. Теперь ты обязан защищать жизни тех, кому поклялся в верности, Томас из земель Кантаваны. Твой меч не должен угрожать их жизни, Осванд из Ледайла. Твоя обязанность чтить правила отряда, Драдер из Гудраса. Ныне ты один из тех, кто стоит под стягом «Щитовых мечей», Гилиам из Нулбанара. Днём и ночью ты должна быть готова положить голову за тех, кому присягнула в верности, Лилиит из Гудраса. С этого момента твоё оружие — щит, Леоф из Кэймора.

На этом церемония была завершена. Охотники поднялись с пола. Илис мысленно похвалил их за то, как они держались перед Советом и королём.

Йосфрин первым встал со своего кресла:

— Я искренне рад, что такие воины присоединились к твоим людям, маршал Конберт. Будь я моложе и горячей, не задумываясь вступил бы под твоё командование. Как жаль, что я король, — улыбнулся мужчина. — Я утверждаю ваше присоединение к «Щитовым мечам». Надеюсь, что будете вы служить верно и не нарушите данных клятв, хоть и не произнесли их вусье.

Восемь человек склонили головы перед королём, которому оставалось жить не так уж и много времени.

Глава 30

Когда атакует щит

Илис не захотел переселять охотников в казармы, что находились на третьем этаже здания, которое было выделено «Щитовым мечам», а оставил гостить у себя. Марей не возражала, так как с утра до ночи пропадала в теплице и её совершенно не заботило, кто хозяйничает в то время в их доме.

Несколько первых дней после посвящения проходили тихо. Охотники восстанавливали силы, тренировали умения и свободно дышали. Потом пошли мелкие поручения, которые приносил мальчишка-разносчик в конверте с эмблемой Главного Совета — белоснежной киелой. Несколько раз Томаса и Драдера с другими парнями из отряда Конберта отправляли как охранное сопровождение высоко чиновным особам, что покидали столицу или Верхний город.

Два раза Леоф, Гилиам и Мартон обязаны были присутствовать на пиру, что давала графиня Бурхе. Хозяйка небольшого поместья, что находилось далеко за пределами города, осталась недовольна выделенными ей людьми и написала целое жалобное письмо, которое приказала доставить маршалу Конберту. Когда королевич передал запечатанный конверт Илису, тот фыркнул и без разбирательств отправил его в камин.

— Что ты делаешь? — с наигранным удивлением вопросил Гилиам.

— Игнорирую жалобы особ, что выше меня по рангу.

Воин не ответил шпиону. Но тем вечером было распито два бочонка вина, привезённого из Ондорвина.

В середине весны пришёл очень странный запрос от графа Солта, где он просил выделить ему «даму из отряда» для защиты его персоны во время переезда из Нулбанара в собственное поместье. Гилиам долго не сообщал об этой просьбе Лилиит, которая была вправе отказаться от задания. А когда та узнала, лишь усмехнулась и отправилась собирать вещи. Вопреки всем опасениям воина, девушку не ожидало страшнейших участей, что тот нарисовал в своей голове. Граф Солт интересовался Лилиит лишь с исследовательской точки зрения. Весь путь от столицы до небольшого замка, что достался графу от деда, он выспрашивал охотницу о её путешествиях, знаниях и существах, которых та встречала. Больше всего мужчину в очках интересовал народ Нунаби и псотхогора. Если про первых Лилиит рассказала всё что знала и помнила, то про вторую смогла сказать всего несколько слов. Эдвас Солт казался расстроенным, но потом речь зашла о богах, и граф с новыми силами вытаскивал из девушки информацию. Она пересказала ему все легенды, что слышала в детстве от Тэйна, наниматель в свою же очередь заполнил пробелы в её знаниях. Доверившись спутнику, охотница рассказала истинную легенду о своём боге. Эдвас несколько раз оглянулся, дабы убедится, что на тракте никого, кроме них и ещё нескольких повозок нет, удовлетворённо улыбнулся:

— Я рад, что вам известна эта версия.

Он не любил кареты и как простой человек путешествовал в седле. Страдали только очки, которые постоянно сползали от движения. Рассвирепев от такого поведения личной вещи, граф связал дужки на затылке верёвочкой и выглядел после этого таким довольным, будто бы изобрёл нечто необходимое человечеству.

После этого задания у Лилиит значительно наполнился кошель золотом и появилось рекомендательное письмо, которое по приезде она отдала Илису. Тот хмыкнул и вложил его в папку с личным делом. К организационным моментам он подходил с должным энтузиазмом.

Пока охотница путешествовала от Нулбанара к графскому поместью и обратно, Мартона и Осванда отправили на север в Брасирин. Тем предстояло собрать информацию о том, что происходит в море. Ходили слухи, что Тэйгейт готовился к войне и верхушке Айвории правдивые сведения нужны были, как свежий воздух в городском сортире.

Так и проходили будни охотников, вступивших под стяг двух скрещённых мечей. Несколько раз прибывали посыльные из Ордена Теневых, но что за листы читал вечером маршал Конберт никто не знал. Зато с утра в камине всегда было много сожжённой бумаги, а сам Илис ходил мрачнее туч.

Они не заметили, как весна стала подходить к своему концу: дни становились длиннее и теплее, звёзды по ночам уже не так ярко перемигивались на небосводе, а люди всё больше засиживались по вечерам в кабаках.

Осванда не было уже несколько дней, его в который раз пригласила в своё поместье маркиза Садри. Гилиам с Томасом подшучивали над Илисом, будто больше не люб он Лиоле и нашла рыженькая дама себе рыженького кавалера помоложе. Маршал отмахивался от них и иногда ловил укоризненные взгляды своей жены.

Осванд ещё не вернулся, когда королевский шпион и воин созвал бо́льшую часть отряда в штаб и, закрывшись с ними в большом зале, поведал:

— В двух днях пути от столицы лежит лес, в котором никогда не охотятся местные жители, а путники обходят стороной. Сама чаща небольшая, но с давних времён считается священной. И видать завелось там что-то помимо святости, так как две близлежащие деревни слишком резко вымерли, а в землю ещё не успела впитаться человеческая кровь. Отправляют туда нас для выяснения обстоятельств, ведь это место не так далеко от столицы, а значит угроза висит и над городом.

— Не греет меня мысля, что голову свою я тварине неизвестной скормлю и даже не за клятву, — хмыкнул в усы широкоплечий мужчина, левый его глаз покрывала чёрная повязка.

Илис даже не глянув на него, проговорил:

— У тебя есть минута на решение. Сдашь медаль или нет? — Громила отступил на шаг и затих, а маршал тем временем продолжал. — Но отряд должен быть небольшим, чтобы не породить слухи среди народа. Мне приказано остаться в Нулбанаре, так как пропажа самого маршала будет означать серьёзные проблемы.

— А отчего скрывать от люда правду?

— Оттого, — скривился воин, — что одна из деревень лежала в землях виконта и виконтессы Холас, а они давно давали запрос на проверку их владений, но всё время у нас были дела важнее и срочнее. Гилиам, тебя назначаю старшим.

— Отчего его-то? — забухтели в задних рядах.

— Под стягом и года не ходил!

— Отак у нас с бывалыми поступают, мужики.

— Хавальники захлопните! — сдали нервы у маршала. — Мои приказы не обсуждаются! Не устраиваю — валите! Как дети!

— Да ладно тебе Илис, — укорил его королевич, сидя на столешнице подковообразного стола. — Они ведь и в самом деле не знают почему ты назначаешь меня, а не одного из них. Минуту выделишь?

— Валяй, — махнул рукой шпион.

Гилиам залез с ногами на стол и встал, возвысившись над всеми, так чтобы его было видно даже тем, кто стоял позади всех.

Он молча вытащил стилет и надрезал себе ладонь. Кровь закапала на клинок, зашипела, пошёл пар. Они не заметили, как затянулась рана на мужской ладони, потому что взгляды были прикованы к оружию, клинок которого горел чистым жёлтым пламенем. Это была пятая ступень, которую охотники совсем недавно осилили. Просто проснулись все посреди ночи и знали, как использовать умение.

Воин напряг мышцы и метнул стилет. Он пролетел над головами собравшихся и вонзился в стену. Рукоять покачивалась из стороны в сторону, но пламя не потухло. Самый смелый из задних рядов даже подошёл и протянул руку к стилету. Затем отдёрнул, зашипел и прижал обожжённые пальцы к груди.

Чувствуя, что потратил слишком много сил на демонстрацию, Гилиам сел обратно на столешницу:

— Ещё вопросы будут?

— Как ты это сделал? — говорил тот самый одноглазый мужик, которому Илис предложил или заткнуться, или отдать кулон.

— Сила истинного охотника, — не без гордости в голосе ответил воин, стараясь сфокусировать взгляд и не упасть в грязь лицом перед теми, с кем в скором времени путь держать на задание.

— Охотника? — недоверчиво протянул кто-то сбоку.

— Охотника, — шикнул на него Томас, а зрачки полыхнули белым светом. Сын алари отделался пятисекундной резью в глазах, а парнишка, открывший рот, отшатнулся и с ужасом взирал на того, с кем приходится крышу делить.

— Надеюсь, всё вопросы получили свои ответы, — вернул внимание собравшихся себе маршал. — Гилиам поведёт отряд на задание и это не обсуждается.

Никто и не собирался спорить с Илисом. После демонстрации на королевича поглядывали с интересом и опаской.

— Хорошо, все охотники едут?

— Кроме Осванда. Он ещё не вернулся.

— В таком случае сам набирай отряд. Но запомни не больше двадцати человек.

Чувствуя, что слабость отступила, Гилиам спрыгнул со стола и врезался в толпу:

— Ты, ты и ты. Лекарь? Едешь. И ты тоже. И ты.

— А я? — как раненый зверь заревел мужик с повязкой на глазу.

— Не сегодня, друг, — Томас хлопнул по плечу и тут же отлетел назад, получив смачный удар кулаком под дых.

Мужика оттащили впятером, уже после того, как он пнул охотника, который хватал ртом воздух.

— А за такие выходки, — тихо, но будто с шипением, проговорил Илис, — не то что на задание брать, из отряда выгонять надо.

Никто не ожидал следующего: бугай упал на колени и в голос зарыдал, моля не выгонять его, говорил о младшей сестрёнке и больной матери.

— А это не от меня зависит. У того парня проси прощение!

— Так он же охотник, — скривился мужик, будто ему сказали облизать зад нищему.

Гилиам не позволил Илису больше ничего сказать:

— Если для тебя слово «охотник» — это «грязь» и «мусор», «убийца» и «предатель», то ты не видишь ничего дальше собственного носа и веришь россказням, что сочинили такие же, как и ты. Очень скоро ты будешь жалеть, что тогда давно, когда тебе давали имя, ты не пожелал стать охотником.

Пятнадцать всадников выехало за ворота города, когда на мир спустились сумерки. Они ехали не спеша, приветствовали купцов, которые возвращались в Нулбанар и тех, что ехали с обозами полными товаров. Создавали видимость непринуждённой беседы. Стоило последнему путнику скрыться за поворотом, как «Щитовые мечи» пустили лошадей в галоп. Илис боялся, что существо, сожравшее жителей двух деревень и их скот, выползет за пределы земель Холас, а этого никак нельзя было допустить.

Перед отъездом Лилиит получила письмо, скреплённое печатью с эмблемой горящего факела. Эдвас Солт не скрывал своей симпатии к охотнице, потому и не подумал использовать простую печать, а не геральдическую.

«Светлых дней, тёплых звёзд, охотница.

Ознакомился я с делом, на которое направили отряд. Не по нраву оно мне, чувствуется что-то скрытое, будто не всё вам сказали. Да и Холас не в восторге от „щитов“. Будь аккуратнее, охотница. А если я всё же ошибся, то, надеюсь, получить знания и что-нибудь с того создания, что вы встретите.

Граф Эдвас Солт.»

Не сказать, что письмо помогло охотникам, скорее насторожило.

До глубокой ночи они загоняли лошадей, пока те не начали храпеть и захлёбываться пеной. Молабу с презрением косились на сородичей.

Гилиам остановил свой отряд у неглубокой речушки. На небе горели последние звёзды.

— Господин охотник, позволит сегодня спать? — елейно поинтересовался один из сидящих у костра воинов, его короткие волосы грязными сосульками торчали в разные стороны.

— Только тем, кто не на дежурстве, — спокойно ответил королевич, утоляя жажду.

— А кто сегодня на дежурстве? — продолжал докапываться он, под дружные смешки друзей.

— Югам, прекрати, — осадила его девушка с короткострижеными тёмными волосами. Она поправила на боку сумку, с которой никогда не расставалась, глухо звякнуло стекло.

— Занимайся своими склянками, Люнэ, и не лезь в мужской разговор!

Она сузила глаза и как змея прошипела:

— В следующий раз, когда приползёшь ко мне с вываливающимися кишками, я тебя штопать не буду.

После заявления лекаря весь разговор сошёл на нет. Отряд, утолив голод несолёной похлёбкой, отправился на отдых. Каждые несколько часов менялись дежурившие, старясь выспаться за эту короткую ночь. А уже утром Гилиам поделился с ними тем, что задумал ещё в Нулбанаре:

— Маршал Конберт говорил, что до земель виконта и виконтессы Холас два дня пути. Это по тракту, но, если срезать через лес, мы доберёмся туда к вечеру.

— Известно ли тебе, охотник, — выплюнул обращение один из отряда, — что этот лес медленно перетекает в тот самый, из которого выползла неизвестная нам тварюка?

— Известно, — кивнул головой мужчина. — Я ознакомился с картой. Более того скажу, мы получили предупреждение о том, что всё это может быть ловушкой. Если мы будем ехать по дороге и привлекать к себе внимание, то шансов нарваться на неприятеля велик. Я предпочту туповатое животное, хитрому человеку. Если кто не согласен со мной, может ехать обратно в Нулбанар.

— И отдавать кулон маршалу? — фыркнул юноша с обритой головой. — Нет уж, благодарствую.

Вести отряд доверили Томасу, все же непонятно по какой причине, но вызывать алую нить, что указывала путь ему было проще чем остальным. По словам охотника, ему даже концентрироваться ни на чём не приходилось, он просто думал о том месте, куда ему нужно попасть или хотя бы представлял его, и нить являлась.

Воины и бывшие наёмники из «Щитовых мечей» бухтели на сына алари, ведь пришлось спешиться и тащить лошадей за собой по непроходимому бурелому. Но это продлилось недолго, даже светило не достигло своего зенита, когда Томас вывел их на лесную тропу, по бокам которой расступались деревья и кустарники. Взгромоздив свои задницы на лошадиные спины, они перестали возмущаться. Переговаривались тихо, никто не смел повысить голос, будто чувствовал опасность, что глядела им в спины.

Гилиам объявил привал, хотя светило только начало клониться к горизонту.

— Отчего так рано?

— Видишь вот те деревья? — указал на ничем ни отличающиеся от других дубы Мартон.

— Вижу.

— Не такие они, как эти. Отличаются чем-то.

— Ничем они не отличаются, — фыркнул наёмник и пригладил торчащие в разные стороны волосы рукой.

— Доверился бы ты охотникам, — проговорила подъехавшая к нему Люнэ.

— С какой стати? Фокусы показывать и шуты могут!

Пнув кобылу пятками, он поехал вперёд и скрылся за деревьями. Драдер громко фыркнул, привлекая всеобщие взгляды, и демонстративно спешился. Он тоже чувствовал странную ауру, исходящую с той стороны леса. Попытался почувствовать зверей, но был откинут невидимой силой.

Остальные последовали примеру охотника из Гудраса и разбили небольшой лагерь, лошадей привязали к деревьям, разожгли костёр. Спать легли рано. И охотники, и наёмники чувствовали, что завтра силы им понадобятся.

Не спалось только Драдеру. Он всю ночь сидел рядом с теми, кто вставал на дежурство. А ближе к рассвету слух охотника поймал странный и ни на что не похожий звук. Так кричит человек от боли, перед смертью.

Глава 31

Когда атакует щит. Часть 2

Выехали на рассвете.

Зелёные кроны шелестели на ветру, попуская косые солнечные лучи. Пахло сыростью и мхом. Где-то вдалеке загремело.

Ехали молча, каждый думал о чём-то своём.

Драдер не успел рассказать спутникам о том, что слышал под утро. Менее чем через час пути они наткнули на обезображенный труп лошади. Человека нигде видно не было. Все заметили, как был изодран бок кобылы, но никто вслух не произнёс предположение о когтях или зубах. Такие отметины могло оставить поистине чудовищное животное.

Ещё через час лошади стали себя странно вести: прядали ушами, грызли удила, не слушались команд хозяев. Выезжая из-под сплетённых между собой ветвей, люди поняли причину.

На усыпанной камнями поляне у самой кромки озера сидела птица и чистила темно-жёлтым клювом коричневые перья. Она выдернула одно и кинула себе под ноги. Пока перо, медленно покачиваясь на воздухе, падало вниз все успели оценить его размеры.

— Два локтя, — прошептала Люнэ.

Птица была поистине гигантских размеров. Она переступила с лапы на лапу, недовольно заурчала и разрыхлила клювом перья у себя на груди.

— Аззатила, — Лилиит говорила тихо и спокойно. — Граф рассказывал о таких, но называл их давно вымершими. По легенде Аззатилы носили послания людям от Эззатина — бога воздуха и небес.

— Охотно верю, что эта тварь перекусила адресатами, — еле слышно ответил Томас.

— По другой версии они далёкие предки давно вымерших драконов.

— И как эту дрянь завалить?

Лилиит не видела того, кто задал этот вопрос.

— Она давно вымерла, — хихикнул Драдер, осаждая гарцующую Леди.

Стараясь действовать как можно тише, они развернули лошадей и двинулись под сень деревьев. Так было больше шансов, что птица их не заметит. Молабу охотно подчинились хозяевам, остальные кони заржали, встали на дыбы и попытались скинуть седоков. Несколько людей оказались на земле.

Аззатила оторвалась от чистки перьев, подняла голову и протяжно закричала. Кони пустись бежать, теряя хозяев, которые не удержались в седле или оказались сбиты низкими ветвями.

— Под деревья! Быстро!

Кто мог бежать — бежал. Остальные ползли. Драдер подхватил под подмышки Люнэ, которая собирала банки и склянки, что рассыпались по траве после падения с кобылы, закинул на Леди перед собой и ударил кобылу пятками. Из четырнадцати не успел скрыться под деревьями только один. Парнишка вывалился из седла и сильно приложился головой о камень. Когда он уже вставал лапа с огромными серыми когтями подхватила его и подняла в воздух.

— Надо возвращаться в Нулбанар! — закричал мужчина с белоснежной щетиной.

— Нельзя, — покачал головой Гилиам. — У нас приказ.

— Да срал я на приказ! — он сорвал с шеи кулон и бросил на землю. — Мне моя голова дороже тех десяти золотых, что я получаю в неделю!

Несколько человек последовало его примеру. Под тенью деревьев осталось шестеро охотников и трое наёмников.

Люнэ сидела на траве и проверяла содержимое сумки, потом на секунду отвлеклась, подняла глаза на Драдера:

— Спасибо.

Охотник смутился и лишь молча кивнул головой.

Гилиам поджав губы, осмотрел оставшихся и подвёл итоги:

— Два копейщика, пятеро мечников, лучник и лекарь.

— Лучник не один, — одёрнула его Люнэ, снимая со спины короткий лук, который королевич не заметил. — Я не только лечить горазда.

— Это в корне меняет дело, — иронично усмехнулся Мартон.

Девушка прожгла его взглядом.

Лилиит молчала, не привлекая к себе внимание. Из её носа лилась кровь и уже капала с подбородка на грудь, глаза были закрыты.

— Лил, — к её локтю прикоснулся Мартон.

Она распахнула глаза, но только стоящий напротив неё Леоф заметил, как тьма, занимавшая белок, втянулась в зрачки. Охотница закашлялась и притронулась ладонью к лицу, размазывая кровь:

— Чертовщина какая! Я почувствовала её, она боится. Вы знали, что мозг птицы сильно отличается от человеческого?

— Не у всех, — буркнул Мартон, удостоверившись, что с его ученицей все в порядке. — Некоторые дятлы вполне себе выглядят как люди.

Охотница не обратила внимания на наставника:

— Она вылупилась этой зимой. Никого из родичей не нашла. Проголодалась и напала на деревню. Она не понимает, что происходит, и почему нет никого, кто был бы на неё похож.

Со стороны озера раздался душераздирающий писк, молабу заозирались в поисках опасности.

Охотница вспомнила слова Эфрикс. Ведунья была права, мир меняется. Яйцо, пролежавшее в земле больше трёх сотен лет, показало миру птенца. И ему суждено погибнуть.

— Лил, слабые места? — Гилиам оперся на меч, вогнанный в землю.

Она помотала головой. Сил на использование пятой ступени у неё не было. Лилиит старалась не подавать виду, но попытка влезть в голову Аззатилы выкачала почти весь доступный резерв. Девушке на секунду даже показалось, что она потеряла контроль над телом.

Через десять минут они вышли из-под деревьев, лошадей оставили. План был прост как день.

Леоф с Люнэ стояли на краю поляны. По знаку Гилиама они закричали так громко, как только могли. Аззатила оторвалась от поедания добычи и подняла голову в сторону нарушителей. Клюв её был в человеческой крови.

Стрелы, что были направлены на птицу горели ярко-жёлтым пламенем. Стоило птице шевельнуться, как они сорвались со своих мест и со свистом разрезая воздух, настигли оба крыла.

Пламя, вызванное силой Леофа с ужасающей скоростью, охватило перья. Аззатила постаралась взлететь, потушить огонь потоком воздуха, но этого не хватило, и она кубарем полетела на землю.

Мартон до последнего надеялся, что она свалится в озеро и пойдёт ко дну, но так легко им избавится от легендарной птицы не удалось.

Она закричала. Пригнулись верхушки деревьев. Поднявшийся ветер принёс запах палёных перьев и мяса. Взлететь она уже не могла.

— Леоф, прикрывай! — отдал приказ Гилиам и вместе с остальными мечниками кинулся вперёд.

Мартон и Драдер заняли позиции справа и слева от Аззатилы, их задача была не дать сбежать монстру.

— Подрубить сухожилия!

Мечники добрались до птицы, благодаря двум лучникам, которые отвлекали внимание чудовища на стрелы, что жалили в обгоревшие крылья. Первым ударил Гилиам, оставляя на чёрном пальце краснеющую борозду.

От боли и неожиданности птица, что на самом деле ещё была птенцом, кинулась влево. На Драдера.

Охотник выставил перед собой копье, напряг ноги, готовясь к удару. Аззатила не заметила его и налетела туловищем на остриё. Закричала от боли, что заволокла глаза туманом. Сбила человека с ног. Под когтями треснуло копье и рёбра.

Томас кинулся наперехват. Засвистели клинки, бьющие по туловищу.

Леоф уже несколько минут пытался успокоить сердце, что колотилось в груди. Из-за сбитого ритма, он не мог прицелиться. Потом вздохнул.

Удар.

И мир вокруг замедлился. Охотник не собирался пользоваться этой силой, но раз уж воззвал, то глупо отказываться от возможности.

Сделав глубокий вдох, он прицелился и выпустил стрелу. Она, разрезая время, вонзилась в глаз птице, вгоняя ту в панику.

Аззатила заметалась по поляне, кричала.

Мартон поднял копьё и метнул его в беснующего монстра. Оно вошло в раненое крыло, причиняя ужасную боль. Ослепнув на один глаз, легендарный монстр споткнулся об один из камней и рухнул вниз.

— Добейте, — прозвучал голос лекарки. — Добейте её, не мучайте.

Именно встречей с Аззатилой закончилась весна для «Щитовых мечей». После победы, которую никто не оглашал, охотники получили несколько недель на реабилитацию. Всё же у Драдера оказались сломаны рёбра и повреждён позвоночник. К нему наведывалась Люнэ, отпаивала зельями и настойками, втирала пахучие мази в тело и подолгу сидела у постели.

Настолько подолгу, что гости маршала Конберта, да и он сам, уже с интересом ожидали чем закончится эта «болезнь».

Жаркой летней ночью, когда все окна были открыты нараспашку, а Гилиам сидел в своей постели и читал книгу, позаимствованную у Илиса, дверь в его комнату тихо отворилась.

Воин поднял глаза с горящим белым пламенем зрачками на гостя. Гостью. На пороге его комнаты стояла Лилиит. Бледное лицо покрылось красными пятнами, под глазами залегли синяка. Она пошатнулась и вцепилась пальцами в косяк.

Гилиам вскочил с постели, откинув в сторону томик. Но не успел он подхватит девушку. Она исчезла.

Охотник простоял несколько секунд в ступоре, а потом выскочил в коридор и пинком открыл дверь в комнату Лилиит. Охотница куталась в одеяло, её бил озноб.

— Лил! — Мужчина сел на край кровати, подтянул к себе девушку и легонько встряхнул. — Эй! Лил.

Она вздрогнула и открыла глаза. Потянулась.

— Так ты мне не снишься, — улыбнулась она, высвобождаясь из его рук.

— Всего несколько минут назад мог сниться, — серьёзно ответил Гилиам. — Я видел тебя в своей комнате, а потом ты растворилась в воздухе.

— Я ничего не успела наделать? — даже в тёмной комнате было видно, как она покраснела.

Воин кашлянул, разряжая обстановку:

— Как давно ты бродишь по дому маршала?

— После поездки с графом Солтом, — честно призналась она.

Некстати охотница вспомнила сон, что видели они все. Волк предупреждал о смерти одного из семёрки. Это была не угроза, он будто намекал что можно спасти жизнь. Но не эта мысль сейчас билась в голове у Лилиит. Она на секунду представила, что Гилиама не станет.

Девушка не слышала о чём он говорит, пытаясь отогнать охватившую её панику как можно дальше. А потом нашла во тьме его губы своими, прерывая монолог.

В ту ночь ни один из них не вспомнил с чего начался их разговор. А у кровати лежали мужские штаны и женская рубашка.

Утро застало их как воров с поличным. Лилиит лежала на мужской груди и улыбалась, луч светила щекотал её лицо.

Гилиам не спал. Его пальцы перебирали каштановые волнистые пряди. Оба молчали, не зная, что сказать.

— Что говорят после этого в твоём прошлом мире?

Его голос слегка хрипел, грудь вибрировала.

Лилиит перевернулась на живот и заглянула в карие глаза:

— Начиная от «Это было великолепно» и заканчивая «Ты позвонишь мне завтра?».

Дождавшись пока все спустятся на первый этаж, они выскользнули из комнаты охотницы и присоединились к завтраку. Драдер уже по чуть-чуть начал ходить и сегодня вместе с ними завтракала Люнэ, которая прибежала, как только рассвело. Осванда опять не было, он, невзирая на дни отдыха, умчался к маркизе Садри.

Лилиит для приличия поковырялась в салате и убежала из дома. Она направлялась к городской площади, там её уже должны были ждать.

Юноша в шляпе с синим пером окинул взглядом миниатюрную девушку с длинной коробкой в руках. Предчувствуя хорошие деньги, он облизнулся:

— Куда доставить?

— В имение графа Солта.

Гонец принял из рук охотницы коробку и не сдержал гримасы разочарования. Посылка была лёгкая, как перо. На самом деле там и было перо Аззатилы и небольшое письмо для Эдваса.

— Тридцать пять серебряных, — пробормотал парнишка.

Видя расстройство на лице гонца, охотница вложила ему в ладонь золотой:

— Только попробуй потерять или повредить её.

Гонец растянул улыбку и закивал головой, радуясь щедрости неизвестной дамы. Он поклонился её на всякий случай и направился к конюшне, в которой томился его быстроногий конь.

Лилиит проводила парнишку взглядом. Рука сама опустилась на эфес меча, приточенного к поясу. Пальцы скользнули по выжженному имени. Она закусила губу.

Лил собиралась посетить кузницу, но до последнего оттягивала этот момент. Прошлась по рынку, совершенно не обращая внимания на зазывал и лоточников. Купила себе яблоко и откусив от сочного плода кусок, наконец, возобновила намеченный путь.

Ноги её привели к самой большой кузнице столицы. Под неё было отведено двухэтажное здание почти в самом центре Верхнего города. Зайдя через дальнюю левую дверь, охотница оказалась в лавке, которая занимала значительную часть первого этажа. На столах лежали мечи. От простых железных с деревянными рукоятями до выплавленных из чёрного материала с алмазной крошкой и изогнутыми гардами. На крюках висели кольчуги и доспехи. Литые латы пылились в углу. Стены были украшены щитами и булавами.

— Даму что-то интересует? — обратился к Лилиит высокий мужчина с загоревшим лицом.

— Есть ли сейчас свободные кузнецы и как их найти?

— Это вам на второй этаж, — махнул он рукой в сторону деревянной лестницы.

Девушка кивнула головой, не представляя, как печи и наковальни не проломили потолок и не повалились на первый этаж.

Она подошла к лестнице, взялась за поручень и замерла. Что-то не пускало её. Какое-то внутреннее чувство. Переборов себя Лилиит сделала первый шаг. Медленно поднялась по ступеням наверх.

В лицо ударило жаром. Весь второй этаж был разделён на отсеки толстыми каменными стенами. Отовсюду слышался перестук молотов и шипение раскалённого металла.

Она проходила по условному коридорчику, заглядывала к мастерам. Каждый из них был занят. Пока…

— Лили?

Она вздрогнула, стараясь отогнать наваждение.

— Лили!

Охотница обернулась. Перед ней стоял тот, кого она давно считала мёртвым. Воздух не хотел наполнять лёгкие. Она заглянула в такие родные ярко-голубые глаза.

— Рэйн?

Она не верила своим глазам, боялась спугнуть призрака прошлого. Но он был живым. Рёбра хрустнули от сильных объятий, а шёпот обжог слух:

— Моя Лили.

Она сидела на лавке у наковальни, где сын Тэйна чинил меч своего отца. Парень улыбнулся, увидев обмотанную кожаными ремешками рукоять.

— Как? Почему ты тут? Я думала, что ты мёртв, — голос вернулся к ней. Охотница до сих пор не верила своим глазам.

«— Он живой, — думала она. — Ничего не понимаю! Живой! О, Сэлис!»

Рэйнер молчал, искал точильный камень. Посыпались искры.

— Я уехал из Гудраса почти сразу после того, как тебя забрали. Отец настоял. Устроился подмастерьем в небольшой мастерской. Прошли годы и вот я тут сижу с тобой ремонтирую меч моего погибшего отца.

Она слушала его, отмечая про себя как изменился парень. Стал выше, шире в плечах, лицо загрубело. Но глаза остались такими же.

— А ты ведь так и не сказала, что хочешь от меня, — припомнил кузнец, убирая с лица смоляную прядь.

Лилиит молчала, не зная, что сказать. Весь мир перевернулся с ног на голову. Она, не задумываясь, спросила про оплату работы, а в ответ получила громкий раскатистый смех:

— Я рад, что встретил тебя.

Тогда охотницу ещё не волновало, почему он не искал её эти годы. Почему ведёт себя так, будто она не похоронила его несколько лет назад. Нет. Сейчас она не понимала сон это или реальность и глупо улыбалась. Не замечала вокруг себя абсолютно ничего. Существовал только он. Рэйнер. Она не замечала, как блестят его глаза, как дрожат руки. И уж тем более не видела выглядывающей из-под намотанной на руку тряпки татуировки.

Она не сводила в него глаз, но не видела очевидного.

Не заметила Лилиит и щит, что стоял у печи. На нём был изображён дракон, что изрыгал пламя себе на лапы.

Рэйнер отдал ей меч. Постоял с секунду молча, пока она убирала оружие в петлю на поясе. Когда подняла глаза то встретила ещё одну улыбку.

Он притянул её к себе, обнял. От него пахло смолой, кожей, теплом и чем-то ещё, трудноуловимым.

Охотница неловко отстранилась.

— Мы ещё увидимся?

Лилиит видела этот вопрос в его глазах:

— Слово охотника.

Эпилог

Эштус провалил задание и этот год запомнили все.

В то знойное лето, когда светило грело сильнее печки в зимний вечер, а ветер и дождь были редким явлением, случилось то, что разбило историю мира на «до» и «после». Так когда-то сделала война Судьбы со Случаем.

В ту ночь небо окрасилось в красный, затем в белый и, наконец, в фиолетовый. От взрыва вздрогнул материк, моря вышли из своих берегов, слизывая языком всё, что было недалеко от берега. Сошли ледники с самых высоких гор хребта Арианташ. Изверглась лава из вулканов, стоящих в Мёртвых Землях.

Бог-случай провалил задание. Воры унесли слишком много артефактов и собрали их в одном месте. Они пробили барьер.

В ту ночь проснулись все, кто спал.

Король Айвории вздрогнул и задел локтем любовницу. Гилиам вскочил с постели, уронив на пол книгу, с которой уснул. Мартон распахнул глаза, не понимая почему за окном так светло. Лилиит села, протёрла кулаками глаза и выглянула в окно. На востоке было красное зарево. Но светило всего несколько часов назад село на западе.

Осванд ехал по тракту и, осадив лошадь, выматерился, глядя на небо. Драдер не спал. Они с Люнэ при свече изучали медицинскую энциклопедию. Последние несколько дней это занятие даже начало интересовать юношу. Леоф только задремал и затрясшиеся стены напугали его. Он вспомнил ночь, когда погибли родители, сорвался с места и выбежал в коридор. Только там он вспомнил где находится и вернулся в комнату.

Илис и Марей в это время занимались тем, чем и должны занимается любящие друг друга муж и жена. Они настолько были увлечены друг другом что не заметили ничего необычного.

Маркиз Мураз Шониэл стоял на балконе собственного поместья и пил терпкое вино, когда бокал из его рук выпал и разбился о камни внутреннего дворика. Мужчина с грустью посмотрел на растёкшуюся красноватую лужу и вернулся в комнату за новой порцией.

Маркиза Лиола Садри принимала ванну, когда стены её замка дрогнули. Выскочив из лохани и едва не поскользнувшись на луже, она подбежала к окну. Но вражеского войска не заметила.

Граф Эдвас Солт был слишком занят изучением пера, что передала ему охотница, и не заметил ничего. Он ставил над ним странные опыты, выдирая кусочки и вкидывая их то в кислоту, то в щёлочь. Мужчина записывал все свои наблюдения в блокнот и загадочно хмыкал.

Графиня Аусиен Бурхе сидела перед зеркалом и любовалась своей внешностью, когда по стеклу пошла трещина.

Мафелт Мэнбур Вэна записывал свои мысли о цвете мира, когда мир окрасился в красный, ломая тем самым все представления мужчины о чёрном и белом.

Мафелтесса Корнея Идаш проснулась от оглушающего грохота, распахнула свои разноцветные глаза и, глядя в потолок, пыталась понять, что происходит.

Виконт и виконтесса Холас проснулись в своей постели. Даже во сне она держала его за руку. Иначе у него могло появиться мнение, что он может что-либо и без своей супруги. А ей ни в коем случае нельзя было это допустить.

Барон Рудольф Домин вскочил с мягкой перины, схватив с тумбы парик и свечу, кинулся на выход. Но споткнулся о мирно спящего на коврике кота и влетел носом в дверной косяк. На следующий день он будет рассказывать о том, что стал жертвой воров и отправит запрос на их поимку Илису.

Баронесса Маргер Анфлес составляла заказ на живые цветы в лавку Марей, когда за окнами разлился яркий белый свет. Служанка, записывающая слова хозяйки, ойкнула и поставила на лист белоснежной тонкой бумаги кляксу. На следующее утро её ждало сорок плетей и отстранение от прежних обязанностей.

Шагрод Алемин лежал в постели Фециллы Дехасти и слушал её назойливую болтовню о чём-то что было ему совершенно не интересно. Глава Ордена Теневых в Кэйморе даже обрадовался неизвестному катаклизму, который заставил заткнуться баронессочку.

Рэйнер сидел в таверне «Лысый гном» и упивался до такой степени, что резко посветлевшее небо показалось ему миражом. А от земных толчков всё съеденное накануне пришлось выпустить из себя.

Эфрикс стояла у озера и кормила с рук оленёнка на тонких ножках. Оба подняли свои головы к небу. Старуха улыбнулась:

— Мир меняется. Теперь все это поймут.

Брат Судьбы не справился со своим заданием.

Барьер, созданный залежами руды, что покоилась глубоко в гранях скал соседнего материка, был разрушен. Сила, из артефактов выполнила своё предназначение.

А уже утром люди поймут, что мир сдвинулся со своей оси. Они выйдут на улицы, а по небу будут ползти два светила. Так же, как это было много веков назад.

Два брата объединятся, чтобы напомнить миру, что все легенды имеют правдивый подтекст. Этот жаркий летний день будет тянуться нескончаемо долго. Люди будут задыхаться от жары, реки и озера будут их единственным спасением. Ведь вся тень исчезнет в этот день.

Ко всеобщему людскому счастью перемирие Младшего и Старшего светила продлится всего день. Но Старший оставит свой подарок, как напоминание о своём возвращении. Гостинец.

Ночью, когда на мир спустится спасительная прохлада, на небо взойдёт неизвестный объект серебристого цвета. Люди увидят на нём человеческое лицо и придумают легенду о девушке, что принесла себя в жертву ради того, чтобы одно из светил ушло.

Лилиит, увидев её, тихо выругается, использовав никому не известные слова и наречёт объект Луной. Графу Солту понравится это название, и он приложит все усилия чтобы оно прижилось у народа.

А ещё через день небо будет усыпано звёздами, что повергнет всех в немалый шок. С того дня, когда небо взорвалось, звёзды присутствовали на нём каждую ночь, невзирая на время года.

Эштус не предотвратил катастрофу и это повлекло свои последствия.

Теперь корабли доходили до соседнего материка и возвращались с вестями и товарами. Мир Эннэлиона не заканчивался на Айвории, Фарлонде и Тэйгейте. Эта новость была сенсацией. Теперь почти каждый уважающий себя человек обязан был мечтать побывать на соседнем континенте.

А ещё в ту ночь, когда небо уже остыло от всплеска энергии у всех истинных пошла носом кровь. Они почувствовали в себе прилив сил. А амулет Гилиама разлетелся на куски, оцарапав мужчине грудь и шею. В ту ночь они сделали свой первый шаг от ствола дерева к его ветвям.

Охотники продолжали борьбу за своё место под светилом. Они стояли всемером против всего мира.

Не знали они, что в истинном гербе их бога не шесть ветвей, а семь. Именно седьмая ветвь будет той, что поставит последнюю точку в истории охотников. Но это будет так нескоро.

Конец 2-го тома.