Звездный странник. Книга 2. Тропы миров бесплатное чтение
Пролог
– «Шамшир», «Ятаган-1», «Ятаган-2», эскадрилья «Джамбий» – взлет! Обеспечьте охранный периметр вокруг флагмана! «Джамбия-19» и «Джамбия-20» – начать разведку системы! – отдал команды пятый по статусу лидер пиратского клана «Ин-гил» Асиден Таб-Усар, носящий прозвище Стервятник. После этого он степенно огладил свою густую бороду и в очередной раз вознес хвалу пророку Зияддину, прочитав про себя строчки сурны (молитвы) – почти три недели опасного и непредсказуемого полета в диком (неисследованном) космосе остались позади.
Смотря, как два ошитский легких истребителя «Фальми» взяли курс в глубь системы, Асиден вспомнил, с чего все началось…
Семь недель назад его маленькая эскадра из пяти фрегатов смогла перехватить старый ошитский легкий крейсер третьего поколения среднего класса «Ижун». Фрегат племянника Стервятника, используя рискованный маневр, первым пристыковался к крейсеру, а находящийся на борту техник смог взломать и заразить вирусом искин, временно отрубив его. После этого захват прошел быстро и фактически без потерь.
В качестве значимых трофеев, помимо несколько потрепанного в бою корабля, оказались редкоземельные минералы, расфасованные в универсальные контейнеры, занимавшие половину трюма (вторая половина трюма, к сожалению пиратов, содержала топливо, необходимое для дальних переходов), а также несколько десятков артефактов Древних, хранившихся в капитанском сейфе. Общая сумма всех ценностей составляла более сорока миллионов кредитов!
Волей Муталиба, абордажникам удалось быстро сломить сопротивление узкоглазых поклонников Урша и захватить рубку корабля, что позволило узнать исходную точку вылета. Это была колонизированная небольшой сектой планета, на которой обнаружились останки сооружений Древних. Именно оттуда взялись артефакты, пробную партию которых везли на продажу в Содружество.
Это была невероятная удача! В качестве награды за успешный абордаж Стервятник даже отдал четырех выживших женщин из экипажа крейсера для утех своим воинам (что обычно за ним не водилось – ибо пленницы это тоже товар, а значит, и кредиты!).
К рейду за богатством, которое возвысит его еще больше, он подготовился самым тщательным образом. Для этого, наконец, воплотил свою задумку и переформатировал имеющуюся эскадру – продал три из пяти фрегатов. Трофейный «Ижун» был оставлен как основная ударная сила и для введения в заблуждение диспетчеров и других космических служб своих будущих жертв.
Получив необходимую сумму, Асиден купил свою мечту – средний хактанский военный транспорт «Чошам-5 / 2» (пятого поколения, второго класса), переоборудованный в рейдер-носитель для крейсера, двух оставшихся фрегатов и полутора десятков москитной авиации, пилотируемых земляками с родной планеты Гафилат.
Последних он нанял по рекомендации сводного брата отца. Впрочем, за время полета Асиден Таб-Усар несколько раз пожалел об этом… Находящийся в отряде пилотов-наемников старый проповедник, миам Рамсух (который из-за больших доз священного порошка ринни зачастую прибывал в состоянии полубезумного транса), достал всех своей категоричностью, строгостью и радикальностью. Как следствие, настроенные им пилоты эскадрильи несколько раз устраивали драки с членами экипажа из числа тех, кто, по мнению Рамсуха, не в должной мере чтил заветы предков, при этом особенно часто они цепляли иноверцев.
Как следствие, основной фокус негатива оказался направлен на этих новичков, которых Стервятник также нанял для усиления абордажной секции. Это была семейная ячейка, которая специализировалась на боевых дроидах. Она состояла из одной женщины по имени Гудаим, управляющей сразу четырьмя «Самутар-5Z», и трех мужчин: Бруста, Черча и Скури, каждый из которых был погонщиком двух «Бардеров-3М».
Поступающие на голопанель результаты сканирования системы отвлекли Стервятника от воспоминаний. Полученная информация фактически полностью соответствовала имеющимся у него данным, добытым при допросе пленных и от взлома искина трофейного «Ижуна». Кстати, ныне крейсер носил гордое название, полученное от названия оружия, традиционного для любого воина планеты Гафилат – «Шамшыр».
Звезда – оранжевый карлик, один астероидный пояс, четыре планеты, из которых: две газовые гиганты, третья – каменный булыжник, и только четвертая, ближайшая к местному светилу, пригодна для жизни.
На ее высокой орбите висит остов большого арварского грузовика класса «Хамна». Этот грузовик относился ко второму поколению, имел три большие грузовые ячейки и блок из четырех двигателей, слегка выпирающих с боков. В небольшой надстройке в носовой части располагалась командная рубка и жилые помещения. Сектанты использовали его сперва в роли транспорта-колонизатора, оборудовав спускаемыми модулями вместо грузовых ячеек, а затем донора энерго- и управляющих систем для развития планетарного поселения.
На небольшом удалении от остова находилось еще одно творение черного арварского гения – тяжелый артиллерийский крейсер «Аш Джуран». В отличие от первого, этот корабль был действующий, хотя из-за выработанного ресурса основных разгонных двигателей фактически выступал в роли защитного орбитального бастиона планеты. В любом случае у Стервятника на него были отдельные и ОЧЕНЬ большие планы! Не зря же в трюме рейдера-носителя, ныне являющегося его флагманом, он привез пусть и пользованные, но еще годные маршевые двигатели…
Пират уже сейчас представлял, как вытянутся морды и всклокочатся бороды у остальных лидеров их клана, когда на очередную сходку он явится эскадрой в составе тяжелого крейсера и среднего рейдер-носителя, не считая прочей мелочи! Как минимум второе место по статусу ему гарантировано!
Единственное, что не соответствовало – на телеметрии сканирования отсутствовала засветка легкого внутрисистемного грузовика «Шлун». Впрочем, последний от него никуда не денется – этот корабль изначально планировался арварскими конструкторами для внутрисистемной деятельности и был лишен гипердвигателя… В подтверждение его мыслей «Джамбия-20» как раз обнаружил «Шлун», летящий с противоположной окраины системы, где абсолютно ничего не было… Странно, что он там делал?.. Ладно, потом будем разбираться… а сейчас надо отдать воинам приказ и морально их «накачать»!
– Клянусь плешивой бородой Гаксуда, скоро мы все будем богаты, а на головы неверных падет наш гнев и ярость! Это забродившее дермопурко проклянет день, когда мы о них узнали! Во славу Муталиба Зияддина, начинаем атаку! – отдал команду по общему каналу Стервятник.
Сразу после этого «Шамшир» двинулся в сторону «Аш Джурана», а его искин стал передавать идентификационный сигнал. Параллельно с этим единственный еще живой член экипажа – бывший капитан, но с уже установленной рабской нейросетью, стал исправно рассказывать «сказку» о совершенной им выгодной сделке, покупке всех необходимых товаров ну и, конечно же, транспорта для их доставки. Фрегаты тоже шли как покупки, необходимые для обеспечения безопасности…
Захват «Аш Джурана» прошел фактически по той же схеме, как они захватили до этого «Ижун». Устаревшие на несколько поколений защитные программы не смогли противостоять более современным и изощренным вирусам. Однако даже с отключенным искином и на обесточенном корабле в этот раз сектанты отбивались до последнего – смогли убить двенадцать абордажников и подбить два боевых дроида.
Через пять часов участь тяжелого крейсера постигла и «Шлун», которому дали подлететь и только потом захватили. «Ятаган-1», фрегат его племянника, лихо взял грузовик на абордаж, при этом вообще все обошлось без стрельбы. Глупые поклонники Урша оказались тупы и беспечны – как хумали, которых режут на родном Гафилате к обеденному столу!
Правда, содержимое трюма грузовика заставило Стервятника удивиться – десять тысяч устаревших криокапсул содержали людей, мало похожих на ошитцев. Судя по одежде, изготовленной из грубо обработанной кожи и самодельной ткани, они были с какой-то варварской планеты… Как?! Откуда?!
Но с этим Асиден Таб-Усар планировал разбираться потом. Сейчас нужно было захватить планету. В данной операции участвовали все имеющиеся у него силы, за исключением рейдера-носителя «Длань Гнева». Свой флагман он подвел к захваченному «Аш Джурану» и приказал начать ремонт последнего – Стервятнику не терпелось получить в управление такую мощную боевую единицу как тяжелый крейсер.
Однако мечтам и планам Стервятника не суждено было сбыться… Зря он поклялся бородой Гаскуда – гафилатского пророка, олицетворяющего гнев, обман, предательство и хитрость. С небольшой разницей во времени произошли абсолютно независящие и не скоординированные друг от друга события, но которые радикально повлияли на судьбу всех разумных, находящихся в системе.
Во-первых, в отличие от космической обороны, планетарную организовывал и настраивал ясно профессионал, да к тому же параноик… Поэтому спустя некоторое время, после того как атака пиратов перешла в открытую стадию и стала явной, был нанесен ответный удар.
Расположенные возле центрального города ракетные системы ближней (непосредственной) обороны, ранее установленные на «Хамне», хоть и были старыми, но размещены они были грамотно, многократно перекрывая сектора и площадь поражения… и их было много! Очень много! Как следствие, находящаяся в воздухе эскадрилья «Джамбий», расслабившаяся от отсутствия сопротивления, оказалась фактически полностью уничтожена.
Параллельно с этим крейсер и фрегаты, приземлившиеся на единственный космодром возле центрального города планеты, получили критические повреждения от взрывов мин, заложенных под покрытием посадочных зон. Произошедшее ввергло в бешенство орудующих в городе десантников, как следствие, началась страшная и бессмысленная бойня…
Во-вторых, старший техник «Аш Джурана» Чен Ломг, который, будучи легко раненым при абордаже, смог спрятаться. В бою у него на глазах погибла невеста, которая была специалистом по связи на крейсере. Она даже была не вооружена, просто попала под очередь из тяжелого пулемета боевого дроида, и ее буквально разорвало на куски… Во имя священного Урша и погибшей Юми Ким он смог обуздать свою ярость и не кинуться тогда в бесполезную атаку.
Используя прямое подключение к единственному автономному и доступному для него техническому дроиду, Чен Ломг, слабея от потери крови, по коммуникационным шахтам почти семь часов пробирался в орудийный (снарядный) погреб крейсера. В итоге, активировав плазменную горелку дроида на боевой части, техник смог спровоцировать детонацию фугасного снаряда орудия главного калибра.
Взрыв двух тонн мощнейшей гаксиевой взрывчатки вызвал почти мгновенно цепную реакцию гигантского взрыва остальных снарядов, который разорвал брусок тяжелого крейсера и пристыкованную к нему вытянутую призму рейдера-носителя на куски. Последовавший за этим взрыв реактора носителя испепелил разлетающиеся останки двух кораблей.
В этой ситуации относительно повезло легкому грузовику «Шлун», дрейфующему возле остова «Хамны». Прикрытый балками внутренних конструкций остова большого транспорта, он получил только одно критическое попадание в корму, смявшее маршевые двигатели всмятку.
Третью и фактически окончательную точку в разыгравшейся в системе глобальной картине трагедии поставил миам Рамсух, который был не только духовным и идеологическим лидером пилотов-наемников, но вот уже десятилетие вынашивал идею «очистительного огня» и «страшной смерти» для всех неверных и еретиков.
Миам летал на тяжелом ошитском истребителе «Онгри», оборудованном в качестве тактического координатора боевых действий и системы РЭБ эскадрильи. При этом пилоны его машины последние три года были снаряжены оружием, запрещенным в Содружестве – парой торпед с цистами бионановормов (биологическим оружием).
В тот момент, когда погибли все его боевые товарищи и духовные последователи, последние покровы человечности и разума оставили миама, и он с вожделением воплотил свою идею. Центральное и второе по величине поселение на планете подверглось удару…
Часть 1
Глава 1
Неизвестная планета
Прохладное осеннее солнце, медленно поднимающееся из-за горизонта, с трудом пробивалось сквозь плотную пелену тумана, окутывающего берег. Мутные после ночного шторма волны раз за разом накатывали на пустынный пляж. В воздухе стоял резкий запах от выброшенных на песок куч водорослей, который не могли разогнать даже сильные порывы ветра.
Неожиданно в паре десятков метров от кромки воды возникло легкое марево. Последовавшая следом волна энергии за несколько секунд превратила марево в радужный пузырь света, внутри которого была мужская фигура. Спустя еще пару мгновений пузырь исчез, оставив после себя на песке замысловатый узор, в центре которого, слегка покачиваясь, стояло обнаженное тело.
В себя я приходил тяжело, это была как попытка проснуться из глубокого, полуобморочного сна, усиленного болезнью. Всего один раз в жизни я испытал схожее чувство.
Тогда, на первом курсе института, у одного из одногруппников на даче мы отмечали Новый год. Жирная еда, обильный (но, к сожалению, низкокачественный…) алкоголь, частый интим со старостой группы Светкой, жарко натопленная баня… Как следствие, в ночь со второго на третий день получился «страшный букет» – переутомление, интоксикация, несварение желудка и высокая температура. Это было столь ужасно, что всю следующую неделю я провел в больнице…
Сейчас все проходило поэтапно. Сперва пробудилось сознание – я, Кирилл Николаевич Громов, был похищен с Земли, попал в космическую цивилизацию, где был вынужден искать свой путь и выживать. Столкнулся с останками древней цивилизации и их противниками – биологической квазицивилизацией, являющихся смертельной угрозой всем иным разумным. Был предан техноразумом, как следствие, потерял своих друзей и любимую девушку. Ну и под конец столкнулся с Арбитром.
На этом мои воспоминания обрывались, но вызванные ими эмоции помогли быстрей начать приходить в себя и активизировали «пробуждение» основных чувств.
Заработал вестибулярный аппарат, к горлу подкатил ком, и я осознал, что стою, слегка раскачиваясь, следующими были тактильные ощущения – мокрый, холодный песок под ногами, прохладный ветер с левой стороны. Потом почти одновременно появились обоняние и слух – соленый, йодированный запах моря, смешанный с гнилью и прением, а также шум прибоя, сдобренный легким свистом ветра. Последним «прорезалось» зрение. Остальные мои «продвинутые» чувства, дарованные модернизированным телом, «просыпались» в течение еще нескольких часов, но это уже было не принципиально…
Неприятной неожиданностью стало отсутствие Ангела (привык я к нему), хотя нейросеть Предтеч идентифицировалась и была полностью функциональна, как и все выращенные ею ранее нейроузлы-импланты. Впрочем, при тесте работоспособности нейросети был выявлен еще один нейроузел, которого раньше не было, и на котором стояла временная блокировка в связи с адаптацией и настройкой.
Было и еще несколько моментов. Тело оказалось «зафиксировано» почти в минимально возможной конфигурации, хоть и на уровне добротного модификанта Содружества. Впрочем, даже обнаженный, я не был безоружен, если не считать боевые навыки, силу и скорость, кратно более высокие, чем у обычного человека, у меня было и оружие – ногти из монокристалла, способные вскрыть, как консервную банку, любые известные мне легкие скафы Содружества. При этом уместней было бы называть их когтями, в которые они превращались, выдвигаясь из кончиков пальцев на три сантиметра вперед.
Диаграмма структуры и каналов «ментального тела» подсвечивалась в основном бордовым и красным, с редким включением оранжевого, превратившись в «лоскутное и разноцветное одеяло». Хотя раньше они были фактически ровными и цельными, насыщенно золотистого цвета. В общем, от моих ментальных способностей остались рожки да ножки… По классификации Содружества было «А-3», ну а стало «D-3».
Сбор и анализ первичной информации занял несколько секунд. Его результат выдал несколько десятков версий, из которых две, как самые вероятные, я взял за основу.
Первая заключалась в том, что все происходящее – реальность, но с гигантским количеством допусков и интерпретаций. Вторая же гипотеза была в том, что все это высококачественная виртуальная эмуляция техноразумных, преследующих какие-то цели. В любом случае текущей информации для анализа было слишком мало. Поэтому надо было начать действовать, а там уже будет ясно, что к чему.
Однажды, еще на Земле, я видел по телевизору передачу, где рассказывали о необычных геометрических узорах, возникающих неизвестным науке способом. Сейчас я, абсолютно обнаженный, стоял примерно в такой вот замысловатой фигуре. При этом, быстро рассеиваясь в окружающее пространство, вокруг меня витало огромное количество ментальной энергии.
С одной стороны у меня было море, с другой – лес, за которым явно виднелась гора, очень похожая на вулкан. Выбрав ее в качестве направления, двинулся в лес, так как идти вдоль пляжа не видел смысла, да и интуиция молчала.
Как подсказывали все мои знания, полученные из боевых и прочих имеющихся у меня баз знаний, в первую очередь нужно сориентироваться, найти воду и пищу, обеспечить себя убежищем и добыть огонь. Безусловно, делать это предстояло с поправкой на мои нынешние физические возможности, так как в принципе я мог есть широкий спектр органики, пить техническую или почти морскую воду, да и при почти нулевой температуре не замерзну, хоть и буду чувствовать сильный дискомфорт…
Благодаря базам из набора «Колонист», изученным мною когда-то при высадке на Хейву, и аналитическому нейроузлу сразу был начат анализ окружающей меня среды, поэтому с первых же шагов под сенью деревьев стало понятно, что я не на Земле. Впрочем, сейчас меня интересовали более меркантильные вопросы.
За час, что потребовался мне для подхода к подножию горы-вулкана, я обнаружил десяток съедобных растений, чьи плоды, корнеплоды и стебли мог использовать в пищу даже обычный человек. Фауна была представлена большим количеством мелких грызунов, самым крупным представителем которых был «смук» – животное, похожее на земную морскую свинку, но при этом очень быстрое, ловкое и проворное. Неожиданно много оказалось рептилий – крупных ящериц, наподобие игуан и хамелеонов, ну и, конечно же, змей.
Последние оказались на редкость ядовитыми и агрессивными – как только я оказывался от них в паре метров, атаковали, бросаясь с веток деревьев, из кустов и нор в земле. В подавляющем большинстве случаев они не могли причинить мне вреда, так как прокусить мою кожу им было крайне проблематично, а регенерация сразу бы устранила последствия интоксикации.
Впрочем, когда одна мелкая змейка, с большой красной точкой на голове, с полуметра плюнула в меня сильнейшим ядом широкого действия (которому позавидовали бы все змеи Земли вместе с рыбой фугу): гемо-, нейро-, миото- и некротоксичного характера, самомнение у меня понизилось. На месте попадания образовался химический ожог второй степени, а меня самого, пока работала регенерация, еще десять минут трясло как в лихорадке. В дальнейшем я старался избегать встреч с этим видом пресмыкающихся, благо нейросеть их заблаговременно «подсвечивала».
За исключением данного случая, все остальное прошло спокойно. Крупных животных или хищников я не встретил. Хотя оно и понятно, с таким количеством змей и их «вооруженностью» чему-то крупному тут выжить было бы сложно… Впрочем, главный вывод был в другом – серьезные опасности и голод мне не грозят.
Почти у самого подножия горы я обнаружил густую рощу бамбука, через которую протекал сероводородный термальный ручей, имевший у истока температуру более восьмидесяти градусов. Приятным бонусом было нахождение ниже по течению от выхода воды из-под земли пятикубовой каменной чаши метровой глубины, в которой температура воды была уже всего лишь пятьдесят градусов. Ну прям готовая ванная! Для обычного человека это было бы слишком горячо, мне же после модернизации – нормально. Да и воду, если не обращать внимания на запах, можно было спокойно пить, это даже было полезно.
Кстати! В радиусе почти сотни метров от русла ручья не было ни одной змеи и рептилии. Сероводород им что ли не нравится? В то время как мелкой живности оказалось гораздо больше.
Подъем на вулкан, а это был именно он, благодаря физическим кондициям занял у меня почти полтора часа. По истечению этого времени я узнал, что нахожусь на острове длиной километров пять и шириной два, образованный, судя по форме, в результате извержения, произошедшего много веков назад.
С высоты почти восьмисот метров над уровнем моря открывался отличный вид. Зелено-бирюзовое небо, покрытое белыми пятнами облаков, бордовый шар солнца и остров, окруженный со всех сторон свинцового цвета морем. Только на юго-востоке, если судить по встроенному в нейросеть компасу, на самой грани моего бинокулярного зрения виднелась крошечная полоска суши. Мда… ощутить себя новоявленным Робинзоном Крузо было неожиданно.
Определившись с текущей ситуацией, я начал спускаться, на это у меня ушло почти три часа – спускаться зачастую сложней, чем подниматься. К тому же, когда до земли оставалось около пары сотен метров, начался сильный ливень.
В дополнение ко всему прочему, почти у самого подножия чуть было не сорвался – тело свело судорогой, и я повис на двадцатиметровой высоте, держась за расщелину всего тремя пальцами. Причина была банальна – разблокировался неизвестный нейоузел-имплант.
Больше всего меня поразила надпись: «Мое вмешательство изменило твою судьбу. Начни свой путь заново. Это маленький бонус. Арбитр». При этом всем своим естеством я ощутил – это правда и это реально!!
Пиз…ц! Слов не было. В голове возникла каша из мыслей и чувств, но во всей этой «сумятице» было и несколько положительных моментов – это не происки техноразумных. Бонусом же оказался так называемый «пространственный карман», но поскольку он требовал длительной активизации и тонкой настройки, отложил этот вопрос на более удобный момент.
Хлесткие струи холодной воды, сплошным потоком льющие с неба и последовавшее за этим резкое понижение температуры, заставили задуматься об укрытии. Последнее было особенно актуально, поскольку, судя по желтым и опадающим листьям, была середина или конец осени, а значит, не за горами зима.
Расчет показал, что оптимальным вариантом было строительство убежища в паре десятков метров от «ванны» термального источника – близость питьевой и незамерзающей воды, достаточное количество еды, отсутствие рисков атак змей и температурная подушка источника при морозе должны были помочь легче перезимовать.
Анализ ресурсов, обнаруженных мною во время перехода к вулкану, позволил сформировать оптимальный с точки зрения трудовых и материальных затрат проект убежища, это должно было быть индейское типи или ненецкий чум, а очаг предполагалось сделать по принципу костра дакота.
Используя в качестве инструмента свои «когти», я быстро расчистил достаточно большую площадку, а заодно заготовил и нужные мне стволы бамбука для основного каркаса.
Следующим пунктом была необходимость найти веревку для связки первых трех стропил. Учитывая, что на них придется основная нагрузка, связать их надо было очень крепко. Для этого подходили специальным образом обработанные лианы, ну или кожа. Заморачиваться с лианами я не стал, поэтому последующий час я ходил по окрестностям и искал наиболее крупных змей.
Набив десяток гадин длиной более метра, я подвесил их, после чего, сделав надрезы вокруг шеи, снял кожу, как чулок с ножки красотки. Следующим этапом стал «роспуск» когтями полученной кожи на шнурки двухсантиметровой толщины и их связки в веревку. То, что она получилась сыромятная, даже хорошо – сейчас она более крепкая, чем когда высохнет. Впрочем, намотанная в несколько слоев, в статичном состоянии она даст достаточный уровень прочности, и в дальнейшем не развяжется – ее можно будет только разрезать.
Связав и установив три первых шестиметровых стропила, я к тому же на всякий случай «заякорил» их метровыми сваями, вбитыми в землю. После этого озаботился очагом, тем более что к этому моменту ливень закончился. Прикинув приоритетное направление ветра (дабы, вырыв вторую яму дымохода, вдруг не оказалось, что весь дым задувает в убежище), я приступил к земляным работам. Размокшая от дождя земля поддавалась легко, хоть при этом я и вымазался как свинья…
Основная яма очага диаметром сантиметров восемьдесят и глубиной в полметра была по центру убежища. Ее стенки и верхнюю кромку, для большей прочности и теплоотдачи, в будущем планировал укрепить камнями, обмазанными глиной, найденной у ручья.
Вторую, «вытяжную» яму, вырыл в паре метров за стеной «типи». Она была метровой глубины и всего сорок сантиметров диаметром. В дальнейшем была задумка по ее периметру вбить тонкие столбики, возвышающиеся над землей метра на полтора-два, оплести их лозой и, замазав глиной, превратить в настоящую трубу, повысив тем самым тягу и исключив засор, затопление или завал снегом.
Между собой ямы соединялись пятиметровой канавой, в которую уложил полую трубу, сделанную из ствола бамбука двадцатисантиметрового диаметра с убранными мембранами, при этом со стороны очага первые полметра проложил камнем, дабы обезопасить получившуюся трубу от прогорания. Засыпав канаву землей и закончив земляные работы, пошел купаться, так как работать дальше грязным как поросенок – удовольствие не из приятных.
Пока наслаждался горячей ванной, решил поработать с подарком Арбитра. Как следовало из описания нового импланта, начальный объем «кармана» составлял около тысячи кубических метров и был «завязан» на мою ментальную составляющую. Во-первых, объем и размер «кармана» зависел от моего объема и резерва пси-энергетики (даже имелась шкала-индикатор, обозначающая ее текущий объем). Во-вторых, для его работы использовалась и поглощалась эта самая энергия, при этом чем больше и массивней объект – тем больше ее тратилось. Ну и в-третьих, все, что попадало в него, сохраняло все свои свойства, имевшиеся на момент «вложения».
Разобравшись с описанием, принялся за настройки, которые адаптировал под удобный мне формат – по примеру сумки персонажа из компьютерных игр, – после чего вывел кнопки активации-управления на панель нейросети.
Пользоваться оказалось достаточно удобно. «Тыкнул» сознанием нужную кнопку – включил режим «захвата», – выбрал предмет, прикоснулся к нему, и если он помещается – вуаля. Обратный процесс был примерно таким же. Единственным отличием была подсветка и расчет места «выгрузки», если физический объем объекта превышал место, то достать и выложить его было невозможно. Активацию отложил на момент сна, так как не хотел терять время.
Пока «бултыхался», стало вечереть и захотелось есть. Висящие тушки змей привлекли взгляд и вызвали здоровый аппетит. Для обычного человека, учитывая прошедший ливень, найти сухие дрова и развести огонь было бы непросто, но не для меня. Содрав когтями со старого поваленного дерева верхний слой, я добрался до сухой древесины, а для разведения огня использовал кусок кремня, найденный у подножия вулкана, и опять же свои когти, нанося которыми касательные удары, легко вызвал целый сноп искр.
Огонь развел в очаге, с одной стороны проверка функциональности и наличия огрехов, а с другой – освещение строительной площадки. На дрова использовал все то же старое упавшее дерево, чем-то похожее на дуб. Мясо двух змей нанизал на тонкие стебли бамбука. Блин!!! Мои импровизированные шампура стали дымить и вонять, так что чуть не отбили мне аппетит! Временно отключив нейросетью обоняние, быстро дожарил мясо и съел, при этом понял – нужно искать соль. Остальные тушки повесил повыше над огнем – вялиться.
После поздней трапезы, хоть и вечерело, продолжил строительство. Наметил место для входа в убежище, сделал кровать, установил еще двенадцать несущих стропил, которые обвязал вверху веревкой.
Дальше началась нудная работа по заготовке материала. Взяв ствол бамбука, я когтями «распускал» его вдоль, превращая в планки шириной в два-три сантиметра. Дело в том, что вертикальные стропила жилища планировалось оплести горизонтальными прутьями, как когда-то на Земле, в России, делали заборы-плетни и вязали корзины. В результате должна была получиться жесткая, прочная и надежная конусная конструкция. Выполняя механическую работу, решил не терять время и «покачать» себя ментально. С этой целью погрузился в состояние легкой медитации.
Как известно – за работой время летит незаметно, поэтому к полуночи получилось заготовить необходимый объем строительного материала. Приятно порадовали меня и результаты медитации – нейросеть зафиксировала пусть и небольшую (всего на четыре тысячных), но положительную динамику в восстановлении и укреплении моих ментальных каналов и структуры, а также прироста объема резерва пси. Подкинув дров в очаг, который оказался на удивление удачным, я лег спать.
Утро встретило меня сыростью росы и почти прогоревшим очагом. Вскочив с застланной папоротником кровати, я первым делом подкинул дров и сбегал к ручью умыться, после чего осмотрел результаты вчерашних трудов.
В целом все шло, как и планировалось, но в любом случае за сегодня нужно было сделать оплетку стропил, чтобы завтра приступить к наклеиванию на получившийся каркас водонепроницаемой защиты.
Быстро поджарив и перекусив одной змеиной тушкой, я принялся совершать очередной трудовой подвиг. Сходив к истоку ручья, забрал в полностью активировавшийся «карман» расщепленный вчера бамбук, который запарил в горячей воде для предания большей эластичности. В дальнейшем, работая и доставая из кармана бамбук, я все время имел мягкие планки, а заодно тестировал расход ментоэнергии при таком вот продолжительном по времени режиме работы.
Благодаря проведенной подготовке, а также имеющейся выносливости и силе работа спорилась. Поэтому уже к полудню мне пришлось сделать маленький перерыв – потребовалось сделать лестницу-стремянку, так как перестало хватать моего двухметрового роста, ну и заодно пообедать. Пока ел, просмотрел статистику затраты ментоэнергии на обеспечение работы кармана. По расчетам выходило, что имеющаяся регенерация не покрывала расход и к концу дня у меня останется чуть больше восемнадцати процентов от внутреннего резерва. Хреново.
Что такое ментальное истощение, я помнил на собственном опыте, когда с боями пробивался в столичную систему джоре. Депрессия, апатия, сонливость, рассеянное внимание, но при этом раздражительность и агрессивность. В общем, полный букет стресса и психологического истощения. Тогда мне очень помогала медикаментозная стимуляция, подобранная для меня моим котенком – Ксай. Воспоминания о ней и ребятах наполнили сердце грустью и тоской, а душу печалью. Эх!
Солнце коснулось горизонта, когда я закончил оплетку каркаса и входа, оставив только под самым верхом, у стыка стропил, полуметровое вентиляционное отверстие. Оставшееся время посвятил подготовке к следующему трудовому дню, заготовке продовольствия (в том числе растительного, так как есть одно мясо уже надоело) и ужину.
Эту ночь я решил посвятить восстановлению потраченных ментальных сил, используя медитацию и доступный мне естественный релаксант – горячую воду. Приняв удобное положение в каменной чаше бассейна, я обратил свой взор на небо. Так как ночь сегодня была ясная, пронаблюдав почти полчаса, констатировал отсутствие на орбите признаков нахождения развитой цивилизации. После этого приступил к осуществлению своей основной задумки на сегодня – погрузился в медитацию, которая очень скоро перешла в транс, продлившийся до утра.
В итоге через семь часов чувствовал себя вполне хорошо, резерв восполнился на три четверти, а показатель восстановления увеличился на две сотых процента, последнее обстоятельство меня очень и очень порадовало!
Вот в таком приподнятом настроении я приступил к приготовлению завтрака. Запек в углях корнеплоды ямсата (подобие земного картофеля), вместе с мясом обжарил на палочках кусочки тыкваки (подобие земных баклажан) и грибы. Мясистые листья пшанцы положил на плоский камень, временно назначенный сковородой. Под воздействием жара они ссыхались, становясь подобием лаваша. В общем, завтрак удался!
Некоторое неудобство вызывал не обустроенный и не оборудованный очаг, но это был следующий шаг. Сейчас, пока не пошли дожди, нужно было срочно облицовывать получившийся у меня плетеный каркас водонепроницаемым покрытием.
В качестве этого покрытия должны будут выступать пласты коры (береста), снятые с деревьев, а клейкой основы – сок плодов скуба. По внешнему виду плод напоминал кокосовый орех, но внутри содержал желе (как у маракуйи), которая мне и была нужна. Извлеченная из оболочки и нанесенная на поверхность (без какой-либо обработки), она в течение пары часов высыхала, становясь по своим свойствам похожей на земной герметик или монтажный клей. Вообще, скуб промышленно выращивается в Содружестве и применяется в различных производствах – текстильной, фармацевтической и химической. Так что «зело полезный фрухт!».
Поскольку плоды скуба я вчера собрал, то сегодня начал с заготовки коры. Для этого, используя имеющуюся лестницу-стремянку, снимал кору с деревьев, по примеру того, как заготавливают бересту. Потратил на это половину дня, но потом всего за три часа обклеил ею весь внешний каркас убежища и вход. Листы уложил внахлест, по принципу чешуи, дабы избежать протеканий. Получилось очень добротно, хоть и без особой красоты и изысков.
Внутреннюю отделку отложил на более позднее и свободное время – все равно зимой его будет много. Хотя сделать ее нужно – с наступлением холодов сочетание внешнего слоя, каркаса и внутреннего слоя обеспечат эффект термоса и повысят теплосохранность. К тому же эта работа была гораздо сложней, так как стены имели отрицательный наклон. Пришлось бы поизголяться с крепежами, пока сохнет клей.
Качество своей работы смог оценить буквально через несколько часов – после полуночи зарядил ливень, у меня же в убежище было сухо и тепло. Слушая, как капли воды мягко барабанят по крыше-стенам «чума-типи», я с ленцой протянул руку под ложе, взял из обустроенной там поленницы (дабы сохли и всегда был запас дров) расколотое бревнышко и точным броском отправил в очаг. Спустя пару минут, взбодренные новой пищей, отблики кончиков огня заплясали по стенам в причудливом и завораживающем танце теней и света. В общем, благодать!
Глава 2
Неизвестная планета. Остров
Учитывая, что утром окружающая температура достаточно резко упала вниз (как там говорится, «зима близко!»), целый день посвятил заготовке продуктов. Быстро пробежавшись по уже обнаруженным местам, я собрал в «карман» всю съедобную растительность, не забывая при этом охотиться.
Судя по всему, чувствуя наступление холодов, живность начала активно прятаться и впадать в спячку. В итоге простейший расчет показал, что собранной растительной пищи мне хватит на сто пятьдесят два дня, а вот белковой (мясной) всего на сорок один. Учитывая данный неприятный факт, я обратил свой взор на неиссякаемый источник всех видов ресурсов, и в том числе белковых: море, ну или океан.
Будучи на вершине вулкана, я заприметил в южной части острова бухту-лагуну, цвет воды в которой свидетельствовал о наличии там мелководья. Вот туда я и отправился на следующий день. Но опять же этому походу предшествовала соответствующая подготовка. Весь вечер, используя метод «двойного плетения косой», я делал из бамбука две трехкубовых верши. Изделия получились хоть и грубоватые, но прочные и крепкие.
Кроме того, сделал себе и гарпуны. Для этого выбрал четыре полутораметровых бамбуковых стебля сантиметровой толщины. С одной стороны оставил глухую заглушку-перемычку, а другой конец обрезал между перемычками на две трети. В получившуюся полую трубку вставил застроенную и зазубренную бамбуковую планку, залив оставшиеся пустоты клеем. Для усиления фиксации обвязал получившуюся конструкцию сыромятным ремешком, просушил над костром и покрыл сверху клеем (дабы максимально ослабить размокание и воздействие воды). Получилось не абы что, но на первое время сойдет.
Понимая, что от пробивной способности острог будет зависеть успех «рыбной охоты», я подверг термальной обработке и острия, обжигая их в пламени. Как только они приобрели, на мой взгляд, нужную прочность, аккуратно подправил и заточил их когтями. Завершающим штрихом к гарпунам была пятнадцатиметровая плетеная веревочка из сыромятных ремешков, которую планировалось привязывать непосредственно перед метанием.
Невзирая на ухудшающиеся погодные условия, вода в лагуне оказалась достаточно спокойной и прозрачной, хоть и холодной – всего десять градусов. Благодаря нынешнему модернизированному телу я могу «бултыхаться» в ней без особых последствий несколько часов, как и находиться под водой полчаса, активно при этом двигаясь.
Эх, если бы была доступна моя тяжелая модификация и морфирование (как я понял, они оказались блокированы, пока я ментально не восстановлюсь), то всех этих проблем с температурой и дыханием под водой я бы даже не заметил – отрастить жабры и покрыться защитной чешуей было делом нескольких часов!
Впрочем, кое-что я мог и сейчас. Так, глаза закрывала защитная пленка, позволяющая достаточно четко видеть под водой, ну а нейросеть еще на Хейве, наряду с эхолокационным нейроузлом, вырастила и гидроакустический – ихтиандру на зависть.
К слову сказать, гидроакустический локатор очень мне помог. Как только я погрузился в воду, то получил картину дна бухты-лагуны, а также засветки всех обитающих и находящихся в ней существ в радиусе почти километра. Большое количество моллюсков и крабов, много разномастной рыбы, даже пара образцов под метр длиной была! В районе рифов, на три четверти закрывающих вход в бухту, увидел засветку нескольких черепах.
Проанализировав топографию дна и тенденции движения рыбы, прям под водой достал из «кармана» и поставил верши, в которые заблаговременно положил приманку – слегка обжаренную смесь из потрохов живности и зерен халиатуса (аналога земного подсолнечника). После этого, вооружившись гарпуном, отправился на «охоту», попутно собирая в «карман» встречающихся моллюсков и крабов.
Ну что могу сказать, не все мои затеи удаются. Возможно, для использования с поверхности гарпуны бы и сгодились, но под водой они оказались не эффективны. Даже невзирая на мою силу, метнуть под водой легкий, полый бамбуковый гарпун было крайне сложно. Не увенчалась успехом и моя попытка поймать черепаху. Это пресмыкающееся неожиданно быстро меня обнаружило и уплыло на глубину за цепочку рифов.
Еще одной находкой была целая плантация водорослей, растущих на свободном от рифов участке входа в бухту. Пятиметровые ленты шириной в двадцать-тридцать сантиметров грациозно колыхались в такт движения волн. Поскольку еще на Земле я слышал, что они обладают повышенным содержанием йода, то, сорвав пару лент, решил попробовать использовать их в пищу.
На этом первичное знакомство с прибрежной составляющей моего острова было окончено. Оставив верши до следующего утра, я отправился к убежищу, обдумывая, как и в чем готовить найденные морепродукты.
Ну что же, был строителем и облицовщиком, заготовителем и охотником, потихоньку становлюсь рыбаком. Теперь время стать печником и гончаром.
Как уже говорилось, глину я нашел в низовьях ручья, на берегу которого построил свой дом. Не знаю, какого она была качества, но надеюсь, что вылепить из нее посуду я смогу. Тем более что мне много и не надо – пару горшков «а-ля котелков» да пяток мисок разной глубины и диаметра.
Остальную посуду я уже сделал из дерева: все того же приснопамятного бамбука – стаканы-кружки, а также колбы для воды (или иной жидкости) с плотно подогнанными крышками. Ножи мне заменяли когти, вместо вилки все эти дни я ел двумя палочками, ну а ложки-поварешки за неимением посуды мне пока были не нужны, но, видимо, скоро понадобятся…
М-да… Горшечник из меня оказался как из гуано пуля. Основная проблема была при лепке изделий. Очень долго я старался вылепить что-то вразумительное и функциональное, но изделия получались кривые, косые, с кучей пустот и трещин. При обжиге они трескались и рассыпались… Но начну по порядку.
Технология гончарной обработки глины у меня была благодаря земным технологическим картам. Поэтому, по уже сложившейся традиции, я сперва подготовился: сделал недалеко от залежей глины большой односкатный навес (где можно было работать и сушить изделия), заготовил материалы (накопал глину, запасся песком и золой) и смешал их в нужной пропорции. Следующим шагом было изготовление печи для обжига. Безусловно, можно было сделать его и на обычном костре, но результат…
Поэтому, руководствуясь имеющимся эскизом и описанием, выкопал небольшую яму, выложил каменное основание, над которым из планок бамбука сформировал каркас-форму будущей печи. В получившуюся форму плотно утрамбовал однородную смесь из глины и песка, смешанных в рекомендованной пропорции. После этого развел внутри сперва небольшой, но планомерно усиливающийся огонь. В итоге внутренний деревянный каркас печи выгорел, но к этому моменту глина высохла. Подмазав немногие образовавшиеся трещины, я получил вполне функциональное изделие.
Ну а потом началась каторга с лепкой непосредственно нужной мне тары… Но, как говорится, «терпение и труд – все перетрут!» К моменту, когда через две недели пошел снег, я все же смог сделать достаточно вразумительную посуду, день за днем шлифуя свой навык лепки. Забегая вперед, скажу, что под конец у меня даже стали получаться вполне приличные образцы…
Пока длилась моя гончарная эпопея, не забывал я и проверять верши, использование которых оказалось на удивление результативным. Огромное количество разномастной рыбы позволило не волноваться о белковой пище. Я даже стал привередничать, отбирая наиболее вкусные породы рыб или более крупные тушки.
Обилие рыбы вызвало ассоциативный ряд с закуской, полагающейся к пиву. И если последнее в ближайшее время мне взять было негде, то сделать простейшую коптильню и побаловать себя деликатесами – почему бы и ДА?
Коптильню делал по всем правилам и при этом двух видов – горячего и холодного. Выбрав у подножия вулкана место с подходящим уклоном, приступил к работе. По задумке, очаг у них был общий, а вот емкости для загрузки продуктов, соединенные с ним трубами, находились на разном удалении – холодного в десяти метрах, а горячего всего в полутора.
В общем, рыбный промысел и заготовка морепродуктов были отлажены и не вызывали трудностей. Хотя не обошлось и без неприятностей. На восьмой день одна из вершей, которую я рискнул поставить возле самых рифов, оказалась в хлам разломана каким-то крупным существом…
Кроме того, случился и курьез с морскими водорослями, которые я в начале планировал использовать в пищу. В тот первый день «знакомства» с морем решил попробовать сварить его дары. Вскипятив в бамбуковой плашке двадцатисантиметрового диаметра воду методом погружения разогретых камней, покидал туда мясо крабов и покрошил нарезанные водоросли.
М-да, за такое мне не то что бы мишленовской звезды не видать, даже в самой затрапезной столовке или забегаловке морду бы набили… Мясо есть было можно, хоть вкус и был крайне специфическим – горьким, с явным химическим оттенком. Ну а вот кусочки водорослей, превратившиеся в подобие прочной прорезиненной джинсовой ткани, желудок принимать отказывался – ну не голодный я, чтобы есть такое!
С другой стороны, нет худа без добра! Получилось обнаружить перспективный материал для изготовления одежды. Я нестеснительный, да и на острове нахожусь один, но в свете приближающейся зимы сверкать причиндалами, проверяя, зазвенят ли они на морозе, желания у меня не было. Это я, конечно, утрирую.
Небольшой запас шкур с добытых мной млекопитающих и рептилий позволял сшить как минимум шорты, а то и бриджи. Вот только тратить скудный запас этого материала мне пока было жалко.
По иронии судьбы, запастись водорослями для их дальнейшей обработки в кипятке (опять же после изготовления нормальной керамической посуды) я решил в тот приснопамятный раз, когда одна из моих вершей оказалась сломана.
Так вот, значится. Стою я злой на дне и аккуратненько, одну за одной срезав ленты водорослей, наматываю их на специально приготовленные палочки, размышляя, что или кто сделал мне гадость с вершью. Как вдруг на самой границе эффективной деятельности моего гидроакустического нейроузла проявилась огромная засветка и к тому же одна…
Еще в школе на Земле у нас в кабинете биологии была настенная картина с периодами развития жизни на планете, в том числе эпоха динозавров. Так вот там я видел подобное существо. Абсолютная память, усиленная нейросетью, сразу выдала название – Мозазавр.
Волей случая и судьбы я стал очень сильным, быстрым и опасным. Но, как говорится – все познается, все познается в сравнении! Сейчас мне захотелось быстро-быстро убраться подальше, а еще лучше – оказаться на берегу!
Это был бой не на жизнь, а на смерть! И события развивались крайне стремительно. Более мелкий хищник (всего-то на пару метров) изловчился и смог ухватить своего оппонента за передний плавник. Страшные зубы-пилы за несколько рывков отрезали-отпилили эту часть тела противника, и с этого момента его участь была предрешена…
Выбравшись из воды, я очень крепко задумался и стал перекраивать свои планы. Даже не пошел в тот день на свою гончарную «мануфактуру», пропустив практикум лепки, иронично называемый мною «рукожоп».
Все это время, осознавая, что нахожусь на острове и мне в дальнейшем потребуется искать местную цивилизацию (если она есть), я планировал построить гафельный тендер проекта «BIT 33», добавив ему для устойчивости по бокам поплавки и превратив в тримаран. Сейчас же, с учетом обнаружения в море-океане «милых зверушек», эта, казалось бы, нормальная и здравая затея превращалась в лотерею со смертью.
Но безвыходных ситуаций не бывает. Высокий интеллект и аналитический нейроузел нейросети позволили мне достаточно быстро рассчитать еще один вариант отправки на поиски разумных. Были в нем свои изъяны и риски, но и явные плюсы присутствовали. В любом случае у меня впереди еще вся зима для того, чтобы все хорошенечко обдумать и просчитать.
Вот уже три дня большими пушистыми хлопьями непрерывно идет снег, покрывая все вокруг монолитным белым одеялом. Температура упала ниже минус пяти, хотя за счет геотермального источника в роще она была несколько выше.
Помешав ложкой начинающую закипать в горшке-кастрюле похлебку из смеси злаков и мяса подкопченной рыбы, я вернулся к прерванному занятию – кройке и шитью. В отличие от гончарного ремесла, постижение навыков профессии портного у меня негатива не вызвало.
Безусловно, было много тонкой и механической работы, но поскольку я шил вещи не на показ мод, а для повседневного и подчас сурового использования, то главным критерием была их прочность, функциональность и добротность. При этом уже на третьем комплекте (трусы, майка, штаны, рубаха и куртка) стежки у меня стали получаться один в один.
Параллельно с этой работой «очумелые ручки» я периодически занимался облагораживанием своего жилища. Как и планировалось, сделал внутреннюю обшивку стен берестой, выложил камнем и глиной нормальный очаг, повысив его функциональность и теплоотдачу, застелил пол бамбуковыми циновками, усилил освещенность, вылепив из керамики держатели для лучин. Кроме того, обязательным пунктом в повестке дня была двухчасовая послеобеденная медитация, так как восстановление моих ментальных возможностей является одним из приоритетов.
С одной стороны, все эти бытовые хлопоты и мелочи отвлекали, не давали закиснуть…
С другой – вот уже несколько месяцев я нахожусь в одиночестве. Поскольку человек социален по своей сути, то в такие моменты у него начинается «игра разума», которая может привести к крайне неожиданным и даже негативным последствиям в психике.
Меня от этого выручало и спасало множество факторов. Как уже говорилось, начиная от бытовых забот и заканчивая просмотром огромных массивов информации (воспоминаний) и баз знаний, хранящихся в памяти, ну и, конечно же, планированием и подготовкой.
Короче говоря, к началу весны я уже был готов начать действовать, особенно когда получил «стимулирующий пинок» – в одну из ночей произошло землетрясение, и уже через три дня я увидел над вершиной вулкана сперва еле заметные, но все более усиливающиеся клубы дыма.
Как уже говорилось, план со строительством морской лодки отпадал, тем более что сейчас у меня не оказалось времени на это. Поэтому реализация альтернативного плана «Б» выходила на первое место – буду строить дельтаплан! Земные рекорды дальности полета на нем составляли порядка семисот километров, поэтому была некоторая уверенность, что я в любом случае доберусь до суши. Чертежи, расчеты – это все у меня было.
Некоторые опасения были в отношении «водорослевой ткани» для обшивки каркаса, которую за зиму я успел заготовить и сшить с приличным запасом, уж больно она была тяжеловата, но проведенные расчеты критической погрешности не обнаружили. Под каркасом изготовил кресло как у мотодельтаплана, опять же из отлично зарекомендовавшего себя бамбука – легкий и прочный материал как нельзя лучше подходил для этого. Правда, при этом пришлось немного поломать голову с точки зрения организации разгона для прыжка – кресло реально мешало, но я справился.
Осознавая, что план «Б» явно сыроват – не дай боже, если что-то произойдет в полете, то я гарантированно становлюсь закуской для рыб, – решил заморочиться с планом «В» – пошивом вингсьюта.
Надвигающаяся опасность – отличный стимул, особенно когда вулкан начал недвусмысленно коптеть и слегка подрагивать, намекая на скорое извержение. Впрочем, вулкан, а верней его высоту, я решил использовать в своих целях.
В принципе, как только все было готово, то решил не затягивать с убытием, тем более что все ценное и необходимое уже приготовил и забирал с собой. В день отлета целиком закинул в «карман» жилище, нажитую утварь, верши, запасы ткани (около 60 квадратных метров) и разномастные бамбуковые стволы (более 30 кубометров), сотню килограмм смеси глины и песка. Имевшихся запасов провизии у меня было еще на пару месяцев, поэтому с ними не заморачивался.
Единственно, с чем я решил заморочиться, – набрать яда у местных рептилий, особенно у моей «красноголовой» знакомой: уж больно он у нее смертоносный. С этой целью даже изготовил десяток стограммовых керамических пузырьков-мензурок с плотно закрываемыми крышками. Все это я планировал сделать еще до зимы, но пресмыкающиеся попрятались. Сейчас же с началом весны они повылазили, так что другого шанса не будет.
Подъем на вершину особых проблем не составил, и уже на ней, напоследок, остров неожиданно преподнёс мне маленький, но ценный подарок. В тот момент, когда я собирался залазить в кресло, из-под ноги вывернулся камень. Весело поскакав вниз по склону, он вызвал небольшую осыпь, в верхней части которой мой взгляд зацепился за обнажившийся антрацитово-черный, с еле заметными розовыми переливами самородок. Знания, полученные из базы «Геологическая разведка» набора «Колонист», сразу же позволили классифицировать его как редчайший во Вселенной элемент – адамант. Ровно один килограмм триста пятьдесят граммов.
Глава 3
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение варангов
Прыжок с отвесной вершины вулкана и последующий спиральный подъем дельтаплана на высоту двух километров над уровнем моря прошел хорошо, так как этому очень способствовал теплый воздух из жерла. Поэтому, набрав нужную высоту, я взял курс на юго-восток.
Как оказалось, зрение меня не обмануло, и действительно, там, в двадцати двух километрах была земля. Сперва показалась гряда из дюжины рифов, возвышающихся над водой, а за нею был явственно виден крупный остров. Используя свои вычислительные мощности, а также баллистический и дистанционный модули нейросети, прикинул его размер, который составил порядка сотни квадратных километров.
В дальнейшем я узнал, что этот остров самый северный и маленький из архипелага, состоящего из четырех островов, расположенных в форме ромба. Остальные три острова располагались от него на юго-западе, юго-востоке и юге соответственно. В дымке, у самого горизонта, виднелись очертания береговых полос – первых двух островов, – но тогда я не стал заострять на этом внимание. Было сделано самое главное открытие – остров оказался обитаем!
Позже, от жителей острова, я узнал, что на островах проживает четыре этнических группы – если классифицировать их внешность по земным канонам. В первой, самой крупной и расположенной на «восточном» острове, превалировали представители азиатских и ближневосточных этносов. Вторая группа располагалась на южном острове и была из представителей африканских народов. Западный остров заселяли явные представители северо- и южноамериканских регионов. Ну а северный был под европейцами.
Но на тот момент, устав от трехмесячного одиночества, я решил приземляться. Поэтому, сделав пару кругов и приметив несколько удобных мест, я пошел на посадку. Дабы уменьшить заметность и риск быть обнаруженным, последние пару сотен метров высоты пролетел на вингсьюте, «засунув» дельтаплан в «карман» прямо в полете.
Проведя ряд подготовительных мероприятий и оставив следы, которые бы подтверждали мою легенду, я отправился к селению.
Еще сутки у меня ушли на наблюдение и изучение. Увиденное и услышанное сформировало очень интересную картинку. Уровень развития соответствовал концу бронзового и началу железного веков. Внешняя атрибутика, одежда и элементы архитектуры явно указывали на скандинавский отпечаток (что-то похожее я видел в исторических фильмах про викингов…).
Лингвистический анализ речи выявил удивительную смесь языка Содружества с элементами древнерусского и норвежского. Первый был мне хорошо знаком, второй в принципе узнаваем, а третий оказался идентифицируем только благодаря тому, что у нас в институте проводился международный форум. Вот среди гостей и был норвежец, который выступал с докладом.
Были включения еще нескольких языков, но идентифицировать их я не смог, хотя значения слов было понятно. Непонятно было другое – КАК могла произойти такая языковая «каша»?!
В принципе, для своих дальнейших действий все, что хотел, я узнал, модель поведения выработал, внешность, используя открывшуюся опять способность морфинга (пока только частичного), чуть-чуть подправил. Теперь осталось дело за малым – войти в местное сообщество и стать в нем своим.
Доставшимся в наследство от отца стальным молотом, аккуратно ударив по выщербленной кромке лезвия в крайний раз, Ратибор отправил топор в горн нагреваться. Дело в том, что ковать плохо прогретый металл было рискованно из-за угрозы возникновения трещин. Впрочем, была и другая опасность – перегреть металл.
Допустить этого он ни в коем случае не мог – окончательно испортить один из пяти железных топоров их острова было бы крайне неприятной потерей. Но и оставлять как есть тоже было неправильно – большая зазубрина в нижней трети лезвия грозила в случае сильного удара расколоть головку топора на куски.
Вообще, Ратибор сильно волновался и максимально напрягал память, вспоминая, как работал с металлом отец. Ведь одно дело – работать с привычными для парня медью и бронзой, а другое – с железом! И все это под пристальным надзором военного вождя поселения, хевдинга Снорри, который ни в какую не хотел уходить из кузницы.
К огромному сожалению парня, многие секреты их семейного ремесла оказались утеряны три года назад с гибелью отца, который с командой воинов-охотников отправился в Проклятые земли на поиски железа, пригодного для ковки. Мера эта была вынужденная, тогда срочно требовалось заплатить дань халифу с большого острова.
Когда стало ясно, что добытчики не вернутся, видать, встретили Морской Ужас и им не помогла настойка из ягод огневода, в селении был сразу двойной траур – по пропавшим и по девушкам, которых приходилось отдать в качестве откупа, ибо их участь была печальна: бесправные рабыни и утеха для халифатцев.
От воспоминания о халифе у Ратибора поднялась волна гнева. В случае, если рабыни теряли здоровье или возможность работать, их скидывали со скалы в море на корм морским обитателям или обменивали на другие острова. При этом не ясно, что еще было страшней. Говорят, что на острове черных людей племени Банту их съедают на праздник, а на острове племени Ироезов приносили в жертву, подвергая страшным пыткам. Хотя были прецеденты, когда многие рабы исчезали бесследно и у самих халифатцев…
К слову сказать, последние хоть и позиционируют себя как хранители порядка, абсолютно ничего не делают для того, чтобы прекратить вражду и столкновения между остальными тремя островами. Твари! Именно из-за одного из таких набегов Ироезов пропала тетка и двоюродная сестра Ратибора. Женщины пошли в лес собирать съедобные корнеплоды и целебные травы и… не вернулись.
Хотя в последнее время количество грабительских налетов сократилось. По словам мореходов, это могло быть вызвано тем, что глубина моря между всеми четырьмя островами стала увеличиваться и в него начали наведываться Морские Ужасы.
Качнув пару раз меха и догнав нагрев топора до температуры цвета крови, Ратибор опять положил его на наковальню. В этот раз он работал небольшим молотком-ручником, нанося легкие и точные удары, от которых послушный воле кузнеца металл постепенно принимал нужную форму. Эх, видать, правду сказала бабка Инджеборга – работа с железом была призванием семьи Брандов, а проклятые земли – смертельным роком.
Этот рок начался с прадеда отца, который очень сильно переболел после того, как побывал в проклятых землях, добывая металл. Печать этой болезни отложилась на всех его потомках и особенно сильно на Ратиборе – будучи всего два с половиной аршина высотой, он имел полтора аршина в плечах и при этом, еще когда ему было только пятнадцать зим, превосходил всех мужчин селения в силе.
Вообще, все мужчины в их роду были крупными, но Ратибор даже во младенчестве отличился в этом показателе, став невольной причиной смерти матери, умершей при родах. Как сказала бабка-повитуха, из-за большого размера ребенка возникли сильные внутренние разрывы, и роженица изошлась кровью.
Как только доводка металла была окончена и результат удовлетворил парня, он опять отправил боек топора в горн. Следующий этап был не менее важным и, наверное, самым ответственным – закалка. Если перекалить – острие получится хрупким, а не докалить – не будет держать заточку, начнет гнуться и тупиться.
Из кузни Ратибор вышел выжатый до основания, но с облегчением – у него вроде бы все получилось! Немаловажным для него было и довольное лицо хевдинга, поскольку через год, когда его младшей дочери, красавице Ладе, исполнится шестнадцать зим, Ратибор планировал преподнести ей свадебные дары, прося ее руки.
Сходив к ручью и смыв с себя грязь и пот, парень вернулся к кузнице, так как жил тут же, в небольшой пристройке. После смерти отца дом остался мачехе, отношения с которой у парня всегда были прохладными, хотя сводных сестер-близняшек – Ингу и Дарью – он любил всем сердцем.
Впрочем, они отвечали ему взаимностью, и к моменту его возвращения от ручья уже традиционно накрыли немудреный ужин – горшочек с вареными овощами, поджаренная рыба, четверть каравая вчерашнего хлеба, свежие фрукты и овощи, да крынка кваса.
После ужина, как бы не рвалось сердце увидеть милую Ладу, на гульбище к майдану он не пошел. Внеплановая починка топора дядьки Снорри отодвинула остальную работу, а ее тоже нужно делать и желательно побыстрей. Через четыре месяца, сразу после серпеня (августа), истекал очередной срок выплаты дани ненавистному халифу, и как минимум четверть должны составлять его бронзовые и медные изделия.
Утро, как всегда, началось для него с рассветом. Наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина, Ратибор приступил к подготовке к трудовому дню – разложил отливные формы, растопил горн, отмерил руду из смеси меди и олова…
Неожиданно, когда солнце полностью поднялось над горизонтом, в дверной проем кузницы ввалился кметь младшей дружины по имени Вагард.
– Ратибор! Собирайся и бегом за мной на тинг! Тебя зовет конунг Людомир! Там чужака испытать (проверить) надо… – выпалил он с ходу.
Успев только скинуть грубый кожаный фартук, Ратибор, как был в измазанной сажей и прожжённой окалиной одежде, поспешил за кметом. Пока шли, Вагард успел рассказать, что утром к воротам бурга подошел чужак просто гигантского телосложения, внешне похожий на варанга. Был он чудно одет и безоружен (даже засапожного ножа не было!), но агрессии не проявлял.
Ситуация была не ординарная, и поэтому всех кметов с гриднями (младшая и старшая дружины) хевдинг Снорри поднял по тревоге – мало ли…
Чужака, назвавшегося Киром, повели под охраной к конунгу для разбирательства. Пока шли, неизвестно какая муха укусила гридня Калле, может, опять с женой поругался или из-за поднявшегося сполоха его «сняли» с ее горячего тела – история умалчивает. Решил он за свои беды и невзгоды чужака «подтолкнуть» древком копья… Но почти мгновенно, после удара-толчка в спину, копье Калле оказалось поломано на куски, а сам он сел задницей на землю с разбитым носом.
Шедшие рядом гридьни Белояр и Ролло кинулись было крутить обидчика своего боевого товарища и побратима. Но не тут-то было! Эти два сильнейших воина старшей дружины сами оказались на земле, причем аккурат друг на друге.
Грядущее кровопролитие предотвратил хускарл (телохранитель-ближник) конунга Могута, который громоподобным рыком остановил похваставшихся за оружие и готовых кинуться в бой воинов. Что удивительно, находясь в окружении десятка бойцов, жаждущих его крови, чужак не испытывал страха и спокойно стоял, сжимая в руках обломок древка копья.
По мнению Вагарда, ох и зря Могута это сделал, надо было все же проучить проходимца, даже не взирая, что он такой здоровый и ловкий. Готового вскочить с земли с саксом в руке Калле удержали свои же – ослушаться приказа Могуты было равносильно смерти. Но Вагард был готов биться об заклад – Калле после допроса у конунга собирается вызвать чужака на хольмганг!
Что было дальше, Ратибор не узнал, они как раз подошли к площадке тинга. Чужак впечатлял, будучи немногим меньше Ратибора в плечах, он был выше его на пол-аршина. Даже Белояра, самого высокого мужчину их селения, он превосходил на целую голову!
Одет он и вправду был чудно, но что больше всего бросалось в глаза – его поведение, спокойное и уверенное, как у Людомира, Снорри или Могуты.
Людомир, конунг поселения варангов, задумчиво смотрел на пришлого чужака со столь сильным именем – Кир (Владыка). Чудные вещи поведал он в ходе их беседы. Мол, их народ жил на большом острове, но на их несчастье, проснулся вулкан. Построив корабли, его народ пустился в поиски новых земель. На двадцатый день большой корабль, на котором они плыли, попал в шторм и начал тонуть. Используя малые корабли (лодки), они спаслись, но чуть позже были атакованы Морским Ужасом. Кир чудом спасся на обломке и оказался выброшен на берег их острова.
Повинуясь взгляду конунга, хевдинг Снорри сразу же отправил в описанное место следопытов – проверить.
На памяти конунга это был первый разумный, кто оказался родом не из их халифата и с кем удалось поговорить. К примеру, сам Людомир пару раз бывал в Проклятых землях, в брошенных селениях древних, сталкивался с одичавшими тварями, бывшими некогда людьми и превратившимися в диких, кровожадных зверей. О том, чтобы вести с ними диалог, речи и быть не могло!
Как только стало известно, что чужак один, дружина на тинге встрепенулась, поудобней перехватив оружие, по первой же команде готовясь изрубить незваного гостя на куски. Вот только Людомир не спешил, желание узнать больше об окружающем мире и заветы предков, бережно передаваемые из поколения в поколение с момента их появления в этих землях, останавливали его.
На вопрос, знает ли Кир, куда попал и что ему известно об островном халифате, пожав массивными плечами, тот ответил отрицательно.
О себе говорил более подробно, мол, их поселение находилось на большом острове в двадцати пяти днях пути к восходу солнца. Сам он владеет воинским делом, может плотничать и портняжить, неплохой гончар, при необходимости управится как кожевенник али кузнец.
Кузнец! А ведь точно! Вон в роду Брандов все мужики здоровенные нарождаются, и ведь началось-то все с болезни, подхваченной одним из них несколько поколений назад в проклятых землях! Жалко, что отец Ратибора, славный Деян, побратим Людомира, там сгинул. Вот добрый был муж, а кузнец-то какой! Эх… получить в селение еще одного кузнеца – это было бы хорошо!
И тут Людомиру в голову пришла еще одна идея – испытать чужака. То, что он в драке мастак, то Могута ему докладывал. Вон как Калле злобой исходит, сверкая разбитым и опухшим носом. Видать, если будет принято решение сохранить чужаку жизнь и как только закончится допрос – потребует хольмганг за свою кровь.
Посланный за кузнецом кметь управился быстро.
– Приветствую, Ратибор! Этого чужака зовут Кир. Говорит, что владеет кузнечным делом! А ну-ка поспрошай его да скажи свое мнение! – гулким басом, по привычке прищурив глаз, сказал конунг.
– Здавь будь, конунг! Поспрошать-то я могу, но самая лучшая проверка – это работа! Она-то и покажет, кто молотом стучать может, а кто только рядом стоять и горн раздувать. – Невзирая на молодой возраст, парень отвечал степенно и вдумчиво. – Я как раз на сегодня бронзу на литье задумал. Так что можем хоть сейчас приступить…
Прав кузнец, да уж больно рисково. Ратибор хоть и сильнейший мужчина в селении, но не воин. Ежели случится что – риск потерять единственного толкового кузнеца был огромным. Немного работать с металлом могли многие, а вот так, с нуля и до готового изделия – только он.
Скрипя сердцем, Людомир хотел было уже отдать команду рубить чужака.
– Ну литье-то дело нехитрое, главное металлы нужные правильно подобрать и смешать, расплавить, в форму залить да обработать. С железом, для зброи воинской пригодным, куда как сложней работать. Правильно греть да ковать его надо, а закалка – вообще отдельный разговор… – сильным и приятным голосом сказал все еще стоящий в окружении воинов Кир.
– И ты что же, знаешь как? – эмоциональным от волнения голосом спросил Ратибор. Он хоть и старался вести себя солидно, но молодость дала о себе знать.
– Знаю, но ты, кузнец, правильно сказал, слова – это пустой звук, о кузнеце говорит только его работа!
От этих слов Людомир тяжело и судорожно вздохнул. Если чужак не соврал, то он, как кузнец, способный работать с железом, будет для поселения очень ценным приобретением.
В свое время, общаясь с еще живым Деяном, конунг знал, что нормальное железо на островах редкость. Его основную массу привозят из проклятых земель, но оно абсолютно разное. В подавляющем большинстве ковать невозможно – греется, но не куется или же от удара по дереву изгибается да бронзовым ножом режется. Эх… придется Калле без поединка обойтись, если Кир на деле докажет свои слова.
Видать, это понял и обиженный гридень. Какой бы не была дисциплина в дружине, но кровная обида никогда и никому не прощалась! Поэтому срывающимся на рык голосом он прокричал!
– Конунг! Я требую хольмганг с чужаком за мою пролитую кровь! Хочу взять с него виру жизни! Бьемся любым доступным оружием!
Ну что же, слова сказаны, и даже у него, конунга, нет власти что-то изменить…
Вместе с тем от острого взгляда Людомира не укрылся взгляд Могуты, брошенный на Калле с сочувствием, а на Кира – с интересом и предвкушением.
Так-так. В вопросах боя конунг всецело доверял как Снорри, так и Могуте. Интересно. А раз так, то…
– Кир! Готов ли ты сразиться с нашим воином до смерти? Ты можешь отказаться, но в этом случае станешь презираемым нидингом.
– Готов. Но, требуя моей смерти, значит ли это, что и я могу забрать его жизнь? – спокойным и, казалось бы, даже скучающим голосом сказал Кир.
– Условия поединка священны и равны для обоих бойцов. Так что можешь!
– Воины! Освободите тинг и дайте место противникам! Путь Перун узрит схватку, а Один решит, принять ли павшего в Вальгаллу.
Глава 4
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение варангов
Мой противник вел себя достаточно уверенно и при этом очень агрессивно – разбитый нос, а также штаны на заднице, выпачканные в навозе, в кучку которого я его усадил, давали о себе знать.
Впрочем, в атаку он сразу не кинулся, а, прикрывшись щитом, стал двигаться по кругу, достаточно грамотно пытаясь развернуть меня лицом к солнцу. Ну-ну…
Уровень местных бойцов я успел уже оценить, поэтому спокойно ждал, держа в руках топор и щит, которые по кивку Людомира протянул мне один из воинов. Оружие должно быть равным!
Как только солнце стало светить мне в лицо – мой противник, прикрывшись щитом, ринулся в атаку, нанося рубящий удар зажатым в правой руке топором наискось в мое левое плечо. Вернее будет сказать, пытался нанести.
Мы начали движение практически одновременно. Выдумывать я ничего не стал и просто действовал на опережение – скорость позволяла (даже пришлось сдерживаться, дабы не раскрыть все свои возможности). Пока топор в замахе не пошел вниз, я резко шагнул вперед и быстрым ударом кромки щита, находящимся в левой руке, нанес удар по топорищу. Сила удара вывернула руку противника и отбросила ее в обратном направлении. В это же мгновение бородкой своего топора зацепил край щита противника, я рванул его вправо и вниз, открывая корпус.
С разведенными в стороны руками, открытым корпусом и выпученными от неожиданности глазами мужик представлял заманчивую мишень для добротного удара ногой, в каратэ именуемого мае-гери, что, в общем, я и проделал…
Однако, поскольку мне в ближайшее время тут предстояло жить, то свой первый день решил начать без убийства. Поэтому, получив четко дозированный пинок в солнечное сплетение и пролетев всего пару метров, противник хлопнулся на землю в позе эмбриона со сбитым напрочь дыханием. На площадке повисла напряженная тишина – никто не ожидал, что все закончится таким образом, так быстро и с таким результатом.
Видя, что если не помочь, мужик просто задохнется от невосстановившегося дыхания, я отбросил находящееся у меня в руках вооружение и подошел к нему. Первым делом оттолкнув валяющийся рядом топор противника (во избежание), потом схватил его за ворот рубахи (доспех перед поединком он снял – суд богов, и все должно быть равным) и поднял с земли, поставив на гнущиеся и трясущиеся ноги. Ну а дальше заставил мужика приседать, комментируя свои действия:
– Выдох (на приседании)! Вдох (на подъеме)! Выдох! Вдох!
Как только он чуть пришел в себя, опустил на землю и, глядя в глаза вождю поселения по имени Людомир, четко и достаточно громко сказал:
– Негоже гостю, пусть и нежданному, в дом хозяина со смертью приходить! Нет в том правды… Ну а обиды – пустое то…
На площадке повисла тишина, и только сиплое дыхание моего бывшего противника его нарушало. Спустя десяток секунд вождь ответил:
– Достойный поступок и слова! Быть по сему! Суд богов решил – вира крови от Калле снята! – После чего, оглядев всех собравшихся на площадке, продолжил: – А теперь, когда нет более помех, я хотел бы просить тебя показать свои навыки работы с металлом! Ну и вечером быть гостем за моим столом! Негоже и нам забывать заветы предков!
Повинуясь нескольким жестам, основная масса присутствующих на площадке разошлась. Хотя в кузницу мы шли достаточно большой группой: сам Людомир, его помощник или, скорей всего, телохранитель (если судить по повадкам и пластике движения), кузнец и тройка воинов. Поймав мой взгляд, брошенный на последних, Людомир спокойно и не отводя глаз сказал:
– Мера предосторожности, сам должен понимать…
Я все прекрасно понимал, но при этом знал, что в данном составе помешать мне в случае чего никто не сможет, даже с учетом моей «ослабленной» формы. Вот если бы их было десятка три-четыре, хорошо экипированных и обученных плотному строю, тогда да, могли зажать, задавив массой и количеством. Однако я не настолько глуп, чтобы такое допустить, а отступление не признак трусости.
Кузница меня разочаровала – низкое строение, неудачный сыродувный горн «реннофен» с плохой вытяжкой и грубая, неудобная наковальня. Единственное, что было нормальным – меха, большие и достаточно грамотно устроенные. Литейную даже смотреть не стал – там все примитивно было просто и незатейливо: тигель, ухваты и глиняные формы для заливки.
Еще на земле, когда я учился в старших классах, то приходил к деду на работу. Он у меня был, так сказать, начальником «транспортного цеха» на автоколонне и отвечал за техническое состояние, обслуживание и выпуск машин на линию. Это транспортное предприятие создавалось еще в Советском Союзе, было оно старым и заслуженным. Как водится с тех времен – в механических мастерских всегда располагалась кузница. Вот туда, начиная с восьмого класса, я и прибегал после школы…
Работал в кузнице старый и опытный, с большой буквы Мастер – Игнатий Кузьмич. Первое время я лишь смотрел, за тем как греется металл в печи, как от ударов пневмомолота железо и сталь мнется будто тесто, как светлячками разлетаются искры – это завораживало. Никогда не забуду, как Мастер сделал из металла розу, в которой была видна каждая мелкая деталь, начиная от заворота бутона цветка и заканчивая прожилками на листиках. В дальнейшем ваза, стилизованная под букет из семи штук таких роз, была преподнесена главбуху автоколонны на юбилей.
После десятого класса, на летних каникулах, Мастер уже допускал меня к самостоятельной работе, хотя я и чувствовал с его стороны постоянный пригляд. За неделю до первого сентября он даже назвал меня подмастерьем, чем я очень и очень гордился!
На всем протяжении моего обучения кузнечному ремеслу, оружие мы с Мастером ковали редко. В основном это были охотничьи ножи для подарка кому-либо. Пару раз делали топоры и всего один раз, под заказ, Мастер сам ковал казачью шашку, используя дамасскую технологию. В тот раз я только смотрел.
Так что в кузнечном деле я профаном не был, а учитывая имеющиеся подробные технологические карты и нейросеть, способную определить четкую температуру нагрева, то вообще проблем не должно было возникнуть…
Осмотрел рабочие инструменты. Стальная семикилограммовая кувалда и килограммовый бронзовый ручник (малый молоток) порадовали – имели хорошую форму бойков и сделаны оказались добротно. Клещи были бронзовыми, грубыми, но тоже сделаны хорошо. Все остальное: обжимки и гладилки, подбойки, зубила, подсечки, ну и пробойники – были на стабильную троечку, можно было работать, но при случае заменить на более качественные. К своему удивлению, на одной из полок обнаружил даже горшочек с бурой!
А вот материал, с которым предстояло работать, породил КУЧУ вопросов к уже имеющемуся о «лингвистической каше». Откуда тут куски конструкций и устройств космической цивилизации?! К примеру, я легко смог идентифицировать манипулятор технического дроида из старого комплекса «Приор-5q», а также кусок обшивки гражданского флаера… В любом случае сразу и с нахрапа задавать вопросы на эту тему не стоило, дабы не вызвать подозрений и негатива.
Однако с учетом того, что мне придется работать с композитными материалами, возможности нынешней кузницы меня не устраивали.
– Ну что, показывай, что умеешь… – обведя мощной рукой помещение, сказал молодой и нереально широкоплечий кузнец.
Еще когда на тинге с кузнецом говорил Людомир, я запомнил его имя – Ратибор. При этом в его голосе чувствовался искренний интерес и никакого подвоха.
– Те металлы, что сейчас есть в кузнице, требуют особую температурную обработку. Не хочу тебя обидеть, уважаемый кузнец, но в этом горне нагреть вот эти куски до температуры ковки невозможно. – С этими словами я отложил часть обнаруженных мною композитных деталей в сторону. – Далее. Вот этот металл слишком мягкий, его легко греть да ковать, но форму и закалку он не держит. – В сторону легла следующая куча металлического лома. – Из всего, что тут есть, в имеющихся условиях я готов поработать вот с этой парой кусков и сделать нож или топорик. Хотя было бы лучше сперва из вот этого куска сделать кузнечный инструмент – добротные клещи. Для работы же с остальным металлом нужно переделывать кузнецу и самое главное – горн, у него слишком большой объем горнила и слабая вытяжка. Как-то так. Решай, что будем делать.
– То пусть конунг решает, а железо ты правильно разложил… – кивнув на Людомира, сказал несколько обескураженный моей речью кузнец – не ожидал он, что чужак так точно рассортирует металл, который без толку пытался ковать еще его отец, да и сам он пару раз пробовал…
К чести Людомира, который зорко следил за каждым моим словом и видел реакцию Ратибора, он принял решение ковать инструмент. Ну а раз так, то за дело!
Скинув куртку и майку-футболку (дабы не выпачкать), а также испросив разрешения Ратибора, я надел кожаный фартук и взялся за совок – подкинуть в горн древесного угля из стоящей рядом корзины. К слову сказать, здешний кузнец показал себя нормальным парнем, по собственной инициативе став у мехов, помогая раздувать горн.
Выбранный мной цельный кусок металла был, судя по всему, когда-то куском низкоуглеродистой арматуры или еще какой конструкции. Его несколько раз пытались ковать, но закалку он не держал от слова «совсем», для клещей же это было самое то. Количества материала было достаточно много, так что задумал сделать сразу несколько клещей с разными головками – плоского, квадратного и круглого сечения.
Подготовив шесть полуметровых заготовок для клещевин, расплющил их концы, сформировал симметричные друг к другу «губы». Следующим этапом отковал те части заготовок, через которые будут проходить оси. После этого сделал ручки, придав им для удобства овальное сечение, а также изогнул под нужную форму. Сложив клещи, проверил «правильность изгибов» и общую «соосность». Убедившись, что все правильно, пробил осевые отверстия и соединил их заклепкой. Завершающим этапом было формирование у «губ» двух клещей нужного сечения.
Вспоминая добрым словом Мастера, работал я с удовольствием, быстро и споро. Поэтому уже через час все было готово. Увидев, что работа окончена, все это время сидевший молча в углу на чурбаке Людомир встал и подошел к наковальне. Осмотрев изделия и бросив взгляд на Ратибора (который, как ему показалось, незаметно кивнул), конунг сказал:
– Вижу, можешь с железом работать, но то вещи простые… Нож али топор точно сможешь сделать?
– Смогу. Если сейчас начать, то к вечеру будет что показать…
– Добре. Вечером приду глянуть. Если так и будет, да к тому же в дальнейшем, как говорил, и остальное сможешь перековать, то уважение и почет получишь. О новой кузнице за вечерей (ужином) поговорим.
– Хорошо. Вот только мне в кое в чем потребуется небольшая помощь, уж больно вопрос специфический…
Почти всю ночь Ратибору не спалось. Во-первых, он с непривычки немного переел да перепил браги в палатах у конунга. Ну а во-вторых, перед глазами стояли события сегодняшнего дня, особенно процесс изготовления и тестирования мачете – так в итоге Кир обозвал получившийся у него широкий клинок с сужающимся к ручке лезвием. Парень с трепетом вспоминал, прокручивал в голове и анализировал каждый момент ковки и последовавшую за этим проверку. Благо, работая на мехах у горна, он имел отличную возможность видеть все до мельчайших подробностей.
Несколько часов, раз за разом, Кир (после увиденного называть его чужаком Ратибору было неприятно) раскалял выбранное железо до светло-красного с желтым оттенком цвета, после чего мял его как тесто и скручивал как веревку, пересыпая бурой.
При этом, если не говорить о технологической стороне процесса, уже тогда можно было сделать несколько выводов – работал он без остановки и махал тяжеленным молотом, как будто «ручником», это говорило об его огромной физической силе и выносливости.
Ну и самое главное, из своей работы он не делал тайны и охотно пояснял, что, зачем и как он делает. Правда, некоторая заминка вышла в начале, когда Кир озвучил Людомиру свою просьбу о том, в чем планировал закалку – моче.
Все присутствующие сперва подумали, что это шутка, но когда Кир с абсолютно серьезным видом повторил свою просьбу и даже обозначил примерный требуемый объем…
Зная характер конунга, Ратибор понял, что если вечером Кир не покажет достойное и качественное изделие, то не сносить ему головы. Как будто почувствовав это, Кир пообещал разрубить любой бронзовый нож… В общем, тара была ему доставлена, а потом во двор потянулась мужская часть поселения… при этом сам Кир не постеснялся к ней пару раз «подойти».
Перед закалкой уже готовый, с «отбитой кромкой» клинок он зачем-то обмазал глиной (обух и середину), оставив не закрытым только лезвие, и уж затем, нагрев его до светло-бардового цвета, погрузил в горшок с мочой. Вонь стояла – аж глаза резало!
Последним этапом была доводка и заточка. Единственно чего не понял Ратибор, зачем Кир, в конце соединив пальцы, ногтями водил по лезвию… проверял остроту? В любом случае, как только, обмотав рукоять кожей, он сказал, что оружие готово, во дворе кузницы стало не протолкнуться – наверно собрались все мужчины селения.
Шум и гам стояли приличные, многие спорили и бились об заклад, но как только во дворе появился конунг, воцарилась гробовая тишина – все ждали обещанного зрелища.
– Ну что, кузнец, показывай, что получилось, – начал он, сразу переходя к делу.
Получив в руки клинок и повертев, приноравливаясь к его балансу, Людомир начал рубить им специально приготовленные для этого деревянные чурочки. Последующий осмотр показал, что на лезвии не было ни сколов, ни вмятин, а острота осталась такая же, как и до рубки.
Но вот настал момент, ради которого все сюда собрались.
– Вот говорил ты, Кир, что можешь любой бронзовый нож разрубить… СЛОВО было сказано и услышано… Показывай. – С этими словами конунг протянул Киру большой бронзовый нож-сакс, судя по отделке рукояти, изготовленный еще отцом Ратибора.
Спокойно взяв этот клинок и подвесив его за рукоять на шнурке, Кир вооружился своим мачете. Во дворе наступила гробовая тишина, все ловили каждое его движение.
Удар оказался резким и почти без замаха. Дзынь! Разрубленное пополам бронзовое лезвие втыкается в землю, а оставшаяся часть бешено раскачивается на привязи. Слитный вздох и опять тишина – в этот момент Кир, держась за лезвие, протягивает клинок Людомиру рукоятью вперед.
Томительно тянутся секунды, но, судя по выражению лица конунга, он поражен осмотром оружия. Молча передает его Могуте – тот лишь легко проводит пальцами по лезвию и, кивая, отдает Снорри. Вот он-то, после осмотра, и заявил в полный голос – оружие абсолютно целое и без единой засечки или щербины! Что тут началось… Порядок наступил спустя несколько минут, только после грозного рыка Могуты и пожелания всем заняться своими делами.
Еще одним, поразившим молодого кузнеца моментом было то, что Кир не ушел вместе с конунгом (хоть его и звали), а вместе с ним начал наводить в кузнице порядок. Как только с уборкой было покончено, Могута, ожидавший все это время во дворе, повел их обоих на подворье конунга.
Дальше была жарко натопленная баня с вениками и квасом, чистая одежда и застолье. Улучшив момент, когда Людомир с Киром стали обсуждать строительство новой кузницы, к нему подсел Снорри. Произнесенная им фраза не очень понравилась парню, но он признал, что сказано это было во благо всех варангов.
– Большие перспективы открыл перед нами чужак, и, будем надеяться, исполнит то, о чем говорит. Тебя же я попрошу быть рядом с ним, примечать и учиться тому, что и как он делает. Кроме того, посматривай, не приведи Чернобог, не удумал ли он чего злого. Ну и запоминай, может, скажет что странное, мне потом обскажешь…
Но не только Ратибор не спал этой ночью. Лежа на широкой лавке в небольшой комнате с крохотным оконцем в доме конунга, я тоже анализировал увиденную и услышанную за день информацию.
Если рассматривать результаты внедрения в местный социум, то в целом все прошло хорошо и даже в чем-то отлично. Теперь осталось надежно в нем закрепиться и искать разгадки на крайне специфичные вопросы, которых оказалось неожиданно много.
В чем-то однозначно о них можно было говорить уже сейчас, а о чем-то только догадываться. Пока что все было на уровне гипотез и предположений – выстроить цельную и полную логическую цепочку не получалось: все же слишком мало данных. Ну да время и жизнь покажут…
Остальное время до восхода солнца я потратил на расчёт и подготовку планов по активному развитию местных технологий.
Глава 5
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение варангов
Вот уже почти месяц я живу среди варангов и надо сказать, что в целом мне тут нравится! Люди они в большинстве своем простые и открытые. Безусловно, есть среди них и «отдельные уникумы», но их единицы и мне они были не интересны… Впрочем, всегда и во всем есть свое «НО» – я так и не стал для них своим. Варанги признавали мою полезность, ценили это, но не более – я так и оставался для них чужаком…
Конунг Людомир мужиком оказался башковитым и с хитринкой. Уже на третий день, дабы «не обижать меня недоверием», снял конвой и переселил в более просторное жилье – воинский дом дружины (казарму), убив, как ему показалось, тем самым несколько зайцев. Так-то оно так, но грамотный диверсант мог такого шороху в этой ситуации наделать – вырезать ночью всех воинов под чистую, втыкая в ухо спящим шило или спицу…
Помимо конунга, из общей массы очень сильно выделялись Могута и Снорри. Первый носил статус самого крутого бойца, а второй был главным по вопросам войны и безопасности. Ребята они были непростые – по рангу, да роду службы положено, – к тому же достаточно грамотно для своего уровня постарались организовать за мной пригляд.
Ну и, конечно же, на фоне совместной работы мы очень сильно сдружились с Ратибором. Парень он был простым и даже чуточку наивным, но при этом обладал живым умом, хорошей памятью и огромной силой. Впрочем, это было заметно даже внешне. Я сперва думал, это какой-то уникальный генетический выверт, но по ряду косвенных признаков и информации из слов Ратибора – это оказалось следствием болезни, подхваченной его пращуром на проклятой земле. Тоже еще одна зарубка и вопрос для разбирательства – что за проклятые земли и что там за болезни такие…
Но что-то я отвлекся. За прошедшее время удалось многое сделать (впахивали мы с приданным десятком помощников по-черному), конечно, не все было гладко, но в целом задуманные мной новшества планомерно внедрялись.
Первым делом была отстроена и оборудована новая кузница. Место для нее я выбрал на взгорке, чуть в стороне от селения. Дело в том, что там постоянно дул достаточно сильный ветер, который поднимался со стороны бухты, расположенной в паре километров от селения. В дальнейшей перспективе рядом планировалось выстроить ветряк и мельницу, облегчая и механизируя производство.
Помимо этого, среди новинок кузницы были: грамотно сложенный продвинутый горн с пятиметровой вытяжной трубой, мощные воздушные меха, сделанные с прицелом на грядущую «механизацию», заново отлитая из старой правильная наковальня с рогами, лапами и отверстием, точильно-шлифовальный и сверлильный станки на ножном приводе, клиновые тиски, качественный инструмент и многое другое.
Когда работа «по созданию производственных мощностей» была окончена, стали разбирать неформатный и нековкий металл, привезенный с проклятой земли. К сожалению, его подавляющее большинство было представлено варварски выломанными и искореженными кусками. Безусловно, попадались и целые детали, но как отдельная и самостоятельная часть – их функциональность была нулевая. В любом случае, фактически весь металл шел на переплавку. Для этого я даже отстроил специальную домну-татару из шамотного кирпича.
Нэпэйшни по прозвищу Быстрый удар, военный вождь племени ироезов, с напряжением смотрел в скрытый сумраком ночи берег острова варангов, вознося хвалу великому богу Маньиту-Оренде, отведшего чудищ глубин от их больших пирог.
До прибытия посланника халифа и времени сбора дани оставалось еще более трех лун, но уже сейчас он и вождь мирного времени Вихо Широкая рука понимали, что заготовить ее в полном объеме не получится, так как плыть в Проклятые земли было крайне рискованно.
Дело в том, что урожай ягод «огневода» в том году был скудный, как следствие, сделать из него запас настойки, которая отпугивала чудищ глубин, в достаточном количестве не удалось. Максимум, на что ее хватило бы, – пару раз сплавать между островами… Поэтому на общем пау-вау (сходе) воинов было принято решение атаковать соседей – варангов и банту.
Брошенный жребий быть атакованными первыми упал на варангов, как следствие, сейчас почти пять раз по десять рук воинов в пяти пирогах приближались к их острову. Противник был сильный, умелый и храбрый, но Нэпэйшни Быстрый удар взял с собой самых свирепых бойцов, имевших на своем поясе не по одной руке скальпов!
С тихим шелестом днища пирог заползли на песчаный берег. В это же мгновение с каждой лодки спрыгнуло по два следопыта, которые бесшумными тенями метнулись в разные стороны, выискивая притаившихся дозорных. Впрочем, это была перестраховка.
Достаточно большая территория каждого из четырех островов не позволяла сформировать полноценный охранный и защитный периметр. Поэтому посты варангов располагались ближе к их селению. Вот там придется быть максимально аккуратными – варанги всегда дрались очень умело, к тому же на их стороне будет численный перевес.
На небе еще не погасли последние звезды, а солнце едва-едва окрасило восток розовым цветом, когда их отряд подошел к цели. Тут же, повинуясь жестам-командам вождя, по центру и по флангам движения отряда выдвинулись дополнительные тройки из самых ловких и умелых воинов, выискивая дозорных.
Вот уже третью ночь Ратибор почти не спал – идет плавка металла в особой печи-домне-татаре, так ее назвал Кир! Все это время, с момента закладки материала в печь, они с ним по очереди качают меха и засыпают топливо, поддерживая внутри огромную температуру. При этом юный кузнец варангов старается не упустить ни один этап и момент, старательно перенимая знания.
– Ратибор, иди поспи. До следующей ночи тут только топливо подкидывать да меха качать, ну а утром меня подменишь, – сказал Кир, подкинув в горнило пару лопат угля.
Всем сердцем понимая верность этих слов, между тем парень не мог заставить себя отвести взгляда от пышущих языков пламени, в котором шло таинство плавки металла. С трудом отпустив рукояти мехов, он все же заставил себя сперва напиться воды и, наскоро обтершись влажной тряпкой-полотенцем, лег на грубый топчан, сколоченный в углу кузницы.
Проснулся он резко и неожиданно. Впрочем, от смачного грохота и последовавшего за этим дикого вопля, раздавшегося за стеной кузницы, по-другому быть и не могло. Интуитивно схватив прислоненную к стене большую деревянную кувалду-киянку, которой они «садили» в гнезда скаты стен кузницы да забивали в них деревянные клинья-гвозди, парень выскочил во двор.
Открывшаяся картина боя мгновенно вызвала у парня всплеск адреналина. Здоровенный деревянный брус, из кучи заготовленных материалов для строительства «ветряка», легко и быстро выписывал в руках Кира замысловатые фигуры, удерживая на расстоянии почти десяток размахивающих оружием воинов ироезов, покрытых боевой раскраской и перьями.
Судя по двум распластанным на земле фигурам, одна из которых не подавала признаков жизни (поскольку с проломленной головой это было сложно сделать), счет был в пользу Кира, стоящего спиной к стене кузницы.
– К спине! Прикрывай, чтобы оттуда не зашли! – первым среагировал на сменившуюся тактическую обстановку Кир.
При этом очередной финт бруса так ловко вынудил одного из нападавших подставиться под удар, что Ратибор не преминул этим воспользоваться. Удар получился на совесть и от всей широты души кузнеца. Как следствие, с раздробленным позвонком и утробным вскриком противник рухнул на землю.
Видя такую ситуацию, часть воинов почти синхронно метнула ножи и топорики. Невероятным образом, фактически все оружие оказалось отбито крутанувшимся на безумной скорости брусом, и только два нашли свою цель. Один нож по касательной едва-едва чиркнул Ратибора по руке чуть выше локтя, оставив неглубокую, но длинную царапину, которая тут же обильно за кровоточила. Ну и топорик, вонзившийся в ногу Кира, вызвал вой радости у противника.
На какое-то время атакующие отступили, лишь изредка предпринимая будоражащие атаки. Впрочем, объяснение этому появилось очень быстро – жжение в ранке и подкатывающая слабость показали, что оружие было отравлено.
– Оружие отравлено! Долго не продержимся! – борясь с подкатывающей к горлу тошнотой выкрикнул Ратибор.
– Вот гадство! Держись!
Фактически сразу последовала одновременная атака всех способных биться воинов ироезов, но очередной взмах бруса останавливает пятерых из них. Еще одного Кир встречает ударом ноги, из которой торчит топорик, отчего воин, сложившись пополам, отлетает прочь. Последнего несколько неуклюжим взмахом кувалды-киянки в слабеющих руках остановил Ратибор, но даже этого оказывается достаточно, и враг уже вынужден отскакивать от второго конца бруса, летящего ему в корпус.
В следующее мгновение парень ощущает себя летящим в дверной проем кузницы с последовавшим за этим болезненным ударом от падения на землю. Затуманенное ядом сознание как-то отстраненно улавливает доносящиеся яростные крики и шум боя, но сил подняться уже не было.
Наверное, мирная работа и идиллия немного расслабили меня, и я проявил невнимательность. Как следствие, реальное нападение чуть не застало меня врасплох. Впрочем, был и еще один момент, который способствовал этому. Неделю назад хевдинг Снорри собрал провинившихся кметов и устроил им ночной марш-бросок, одним из элементов которого было «незаметно» подкрасться к нашей стройке. Поэтому сейчас, когда я издали приметил ползущих в предрассветных сумерках к кузнице воинов, то не придал этому значения…
Постепенно восстанавливающаяся и активизирующаяся от регулярных медитаций интуиция предупредила меня за несколько секунд до нападения о реально грозящей опасности и позволила встретить противника более-менее готовым. По внешнему виду атакующие очень походили на американских индейцев или мексиканцев – такие же черноволосые, с кожей темного красного или коричневатого оттенка.
К сожалению, в этот момент я был во дворе кузницы, так как ходил за очередной порцией топлива, поэтому какого-либо подходящего оружия у меня не было – ну, кроме деревянной лопаты, плетеной корзины да кучи стройматериалов во дворе.
Метнув лопату в первого кинувшегося ко мне противника, второго я угостил полной корзиной угля. Все это дало мне время выхватить из кучи дерева четырехметровый брус толщиной в десять – двенадцать сантиметров. После чего, крутанув «мельницу», я обрушил один конец бруса на голову воина, оказавшегося ослепленным от попавшего в глаза угля. Параллельно с этим, осознав, что их обнаружили, все остальные подкрадывавшиеся воины кинулись в атаку.
Спустя несколько секунд из кузницы выскочил Ратибор, судя по всему, проснувшийся от крика воина, получившего лопатой в живот. Блин!!! Для меня самостоятельно отбиться от нападавших – особой проблемы не было. Сейчас же придется оберегать парня…
– К спине! Прикрывай, чтобы оттуда не зашли! – С этими словами, сместившись навстречу парню, я поддел «шестом» ногу одного из удачно подставившихся нападающих.
Инерция движения развернула воина спиной к Ратибору, который тут же обрушил на него удар кувалды-киянки.
Следующие несколько секунд получалось держать атакующих на дистанции, но воины оказались достаточно грамотными, а их действия слаженными – все семь противников фактически одновременно метнули в нас свои ножи и топоры. Расчет их траекторий занял доли мгновения.
Но даже с моей скоростью и силой перехватить массивным и медленным брусом все летящее оружие не получалось, хотя минимизировать опасность удалось… Только один топорик по касательной чиркнул меня по прямой мышце бедра, оставив небольшой стес-царапину, и остался висеть, запутавшись в плотной ткани штанины.
Кроме того, сознание отметило возникновение небольшой царапины на руке Ратибора – даже моим вычислительным мощностям было не под силу предугадать, что он начнет перехватывать кувалду и «подставится» под касательный порез.
Кинувшихся сразу после этого в атаку противников я быстро «остудил» несколькими резкими взмахами бруса и заставил отпрянуть за пределы зоны его поражения. Еще почти минуту нас прощупывали, пытаясь периодически атаковать с разных направлений, как вдруг Ратибор хриплым голосом выкрикнул:
– Оружие отравлено! Долго не продержимся!
Вот что за невезение! Именно ему достался отравленный клинок! Ведь торчащий у меня в ноге топорик был в этом плане абсолютно «чист».
– Вот гадство! Держись!
Дальше все завертелось в круговерти боя, так как, услышав наши слова, враг атаковал сразу со всех сторон! Расчет алгоритма атаки позволил отбиться от шестерых, а седьмого «поймать» в просчитанную ловушку. Как следствие, получив мощнейший удар ногой в грудь, поломавший ребра атакующий грохнулся на землю.
Воспользовавшись возникшей паузой, я резким рывком и ударом корпуса отправил Ратибора внутрь кузницы – там он будет в относительной безопасности и на время развяжет мне руки.
Одновременно с этим резким рывком я выдернул из штанины топор и отправил его в живот любителю отравленных ножей. Следом в сторону трех «удачно» скучковавшихся противников отправился брошенный со всей силы брус – увернуться они не успели, и им резко критично поплохело.
Остальных трех противников я размазал в рукопашной, даже особо не напрягаясь и не используя когти. На этом в ближайшей сотне метров враги кончились. Быстро сделав «контроль» мертвым и критично раненным, я связал парочку относительно целых и занялся отравителем, контролируя при этом окружающую обстановку.
Работа с ядовитым оружием всегда подразумевает наличие противоядия. В противном случае сам хозяин сильно рискует погибнуть от случайной и нелепой царапины. К моему удивлению и неожиданности, любитель ядов оказался крепким орешком, с которым пришлось повозиться… но, как говорится, на грамотно простимулированный вопрос всегда найдется правдивый ответ.
Но даже в этом случае я перепроверил и убедился, что мне «не соврали». Подобрал нож и резанул по руке, а на язык капнул из крохотного пузырька противоядие. Нейросеть провела анализ веществ и выдала вердикт: все правильно.
Ворвавшись в кузницу, я подхватил голову трясущегося в ознобе Ратибора и влил ему в рот половину пузырька. После этого нажал на пару точек, погрузив парня в сон, так как эффект действия яда оказался достаточно болезненным, ну а дальше оставалось только ждать.
Следующие семь минут я потратил на то, чтобы уложить Ратибора на топчан, занести в кузницу связанные тушки пленников, вооружиться трофейным оружием, подкинуть в домну топлива, используя для ускорения «карман», раскачать меха и завалить вход в помещение кучей стройматериала – мне ну вот очень захотелось поближе пообщаться с теми, кто устроил этот бардак!
Глава 6
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение варангов
– Воины! Клянусь всеми богами нового и старого мира, мы ОТОМСТИМ! За всех погибших этой ночью мы возьмем кровавую виру! За все украденное мы возьмем сторицей! – зажимая рукой окровавленную тряпку, которой была перетянута глубокая и широкая рана на левом предплечье, прокричал стоящий в окружении гридней хевдинг Снорри, яростно смотря вслед трем большим лодкам ироезов, быстро удаляющимся от берега.
Впрочем, уже сейчас по результатам боя можно сказать, что противник хоть и взял добычу, но потерял при этом почти половину воинов – а это, на минуточку, были опытные бойцы, которые уже не вернутся на свой остров! Хотя все могло обернуться иначе и куда более трагичной…
Бесшумно убив часовых, а также всех, кому не посчастливилось оказаться в это время на улице, ироезы добрались до хранилища и вскрыли его. Их целью были амфоры с настойкой ягод огневода и самое главное – плоды аймэ, растущие только в проклятых землях, которые очень ценились халифатцами. Ходили предания, что сама Юрза-Основательница повелела их собирать! Добытчики же варангов только недавно вернулись, привезя неплохой первый урожай…
Груженные добычей ироезы уже покидали селение, когда были атакованы. «Баарррра!!! Бааррра!!! Бааррра!!!» – мощный боевой клич чужака по имени Кир пробудил все селение.
Кинувшаяся в преследование дружина еще на границе селения увидела следы начавшегося боя – чужак атаковал противника дистанционно, обрушив на него град метательных снарядов. Как следствие, пока краснокожие тати добежали до леса, они потеряли около дюжины убитых (тяжело раненных они добивали сами). При этом по закрывшемуся щитами противнику под конец Кир уже кидал обычными камнями…
Дружина варангов догнала ироезов почти у самой кромки берега. Все это время, судя по периодически попадающимся брошенным тюкам с добычей, пятнам крови и даже шести трупам, чужак атаковал врага и замедлял его отступление.
Бой у воды был скоротечный – сказались численное преимущество варангов, а также несколько деморализованное состояние противника, часть которого была ранена. Но в любом случае ироезы успели отчалить на трех лодках, пробив днища у оставшихся двух.
– ААХУУУ! – слитно рявкнула дружина на слова хевдинга.
– Наших раненых и раненых пленников перевяжите – последние должны дожить до тризны! Собрать все ценное! Осмотрите лодки, залатать и отогнать в бухту – вечером они пригодятся для организации похорон, – отдал команду Снорри.
После чего осмотрел толпу воинов и пусть не сразу, но увидел того, кого хотел. Огромная фигура Кира как раз в этот момент обнаружилась возле кмета Гринольва, бинтуя и фиксируя открытый перелом у воина. При этом рядом с ними с заинтересованным видом крутился почти весь десяток Гринольва…
Одобряюще кивнув, Снорри не стал отвлекать парня и вспомнил о нем, только когда сам Кир подошел к нему и попросил осмотреть его рану. На попытку отложить осмотр до возвращения в поселение он неожиданно проявил настойчивость и потребовал сделать осмотр немедленно, мотивируя тем, что потом может быть поздно и как бы не пришлось отрубить руку.
– Хевдинг, соглашайтесь! Он уже всех наших раненых посмотрел. Хлопцам от его лекарской помощи взаправду полегчало! – сказал десятник Яромил, штатный походный «лекарь-живодер» дружины.
Дальнейшие действия Кира вызвали у Снорри легкое удивление, хотя в более развитом сообществе их бы классифицировали как оказание первой медицинской помощи в походных условиях с элементами полевой хирургии.
Перед тем как снять пропитанную кровью повязку, Кир зачем-то несколько раз нажал ему в разных местах на шее и плече, а потом вообще быстрыми, легкими и аккуратными касаниями воткнул в руку неизвестно откуда взявшиеся тонкие деревянные щепки, которые заметно уменьшили боль. Что такое шить рану в походе – хевдинг знал на собственном болезненном и неприятном опыте. Сейчас же это было сделано быстро, аккуратно и относительно безболезненно…
В поселение дружина вернулась только после обеда. Первым делом я сбегал в кузницу и проведал Ратибора. Судя по целому завалу на входной двери, за время моего отсутствия там никто не появлялся, парень все еще спал, а температура тела была на уровне тридцати семи с половиной градусов. Не став его тревожить, я вытащил обоих связанных пленных во двор, с сожалением глянув на прогоревшую и еле тлеющую домну.
В поселении все «стояло на ушах», слушались причитания и плач женщин, а также яростные вскрики мужчин с обещанием отомстить. Как только, ведя пленных, я появился на виду, несколько из них кинулось было с желанием тут же прикончить пленников.
– Это мои пленные! И я веду их к Людомиру! Там будем их допытывать да решать, что делать! – попытался я остановить надвигающийся самосуд, но не тут-то было!
Слушать меня не захотели. Пришлось «мала-мала савсэм нэмножка» раскидать атакующих, но без особого при этом членовредительства.
– Он их защищает! Он с ними за одно! – истошно заорала какая-то особо голосистая баба.
Тут же ее вопли подхватили. В мой адрес полетели угрозы…
– Это он их навел! Бей его! – выкрикнул, вскакивая с земли, один из мужиков, и замахиваясь на меня топориком.
– Стоять! Совсем ополоумели?! – проорал гридень, возглавляющий небольшой патруль и кинувшийся расталкивать сгрудившийся народ, оттесняя их от меня и пленных.
Страсти это поубавило, но злобные взгляды в мой адрес нет-нет да сверкали…
Я же осознал, что дело начало принимать дурной оборот. Все это время я старался поладить с варангами, а сейчас все мои начинания могли «накрыться медным тазом». Меня же это сподвигло серьезно задуматься.
Быстрый анализ показал, что в настоящее время Людомир, как руководитель варангов, заинтересован в моих умениях, дружина и хевдинг Снорри, после сегодняшнего боя (я старался не сильно выпячивать свои возможности, хоть и был в первых рядах…), относятся ко мне достаточно дружелюбно и уважительно…
НО! Как я помнил из истории Земли, в древности волей и властью толпы не один вождь лишился не только своего поста, но и головы… В моем случае все могло обернуться еще хуже. Нужно было срочно что-то делать и как-то менять настроение людей!
Воспоминания из истории Земли неожиданно напомнили изречение римского императора Калигулы: «Пусть ненавидят – лишь бы боялись». Ненависть мне не нужна, страх… Страх – это то немногое, что может закрыть рот даже женщине!
На тинг, где был Людомир, мы вышли уже всей толпой. Там же, к слову сказать, оказались еще трое пленных, захваченных у лодок, а также куча трофейного снаряжения индейцев. Почти одновременно с нами на площадь подтянулся и хевдинг Снорри, который, несмотря на рану, активно готовил захваченные лодки к погребальной церемонии.
– Людомир! Требуем суда над чужаком! Это он навел татей учинить разорение! – проорал тот мужичек, который уже пытался кинуться на меня с топором.
При этих словах толпа, состоящая в основном из баб, одобряюще зашумела.
– Эйвиндр! Ты не прав! Только благодаря ему мы пустили руду татям! И наша вира с ироезов еще впереди! – перекрикивая толпу, прорычал Снорри. – При этом Кир сам гнал их до моря и бился в первых рядах!
– А ты не ори, Снорри! Не твои ли воины проспали нападение?! И это не у тебя убили пятилетнего сына, отрезав голову?! – прокричал убитый горем отец.
– Ха-ха-ха! – громко засмеялся один из пленников… – Шейка у мальчонки была такая тонкая, нежная, хватило всего одного удара… кровь горячая, молодая, вкусная… – В голосе ироеза явно послышались нотки удовольствия.
При этом все присутствующие четко ощутили, что эта тварь в человеческом обличии искренна в своих словах и эмоциях. Толпа замерла и уже было качнулась в едином и неостановимом порыве броситься и разорвать пленника на куски.
Вот оно! Спасибо вам, римские императоры! Я понял, как заставить себя бояться, но не вызвать негатив в свой адрес, – хлеба и зрелищ, и чем кровавей последнее, тем лучше!
– Стоять! – Моя резкая, резонансная, с включением ультразвука команда (модернизированные голосовые связки как-никак…) заставила всех замереть. – Конунг! Хевдинг! Я взял в бою двух пленных, меняю их на этого. – И киваю на «тварь». После чего, поворачиваясь к отцу убитого ребенка и все тем же голосом, подкрепленным ментальной силой, говорю: – Он сейчас умрет! Став Кровавым орлом!
Этим поступком я опустошил свой резерв более чем на половину, но по-другому удержать толпу было невозможно…
Когда-то я слышал про казни викингов, самая страшная из них называлась «Кровавый орел». Если учесть некоторые нюансы человеческой физиологии, то жертва, скорей всего, умирала от болевого шока или кровопотери задолго до завершения казни. Впрочем, я склонен предполагать, что подобного рода вещи делалось уже на трупах, дабы устрашить врагов.
Судя по реакции окружающих, они о таком не слышали, но, находясь под ментальным прессингом, возражать не посмели. Поэтому, пока никто не опомнился и, что самое главное, я сам не передумал (даже через нейросеть временно приглушил свои эмоции), приступил к воплощению задуманного. О Космос! Как я не хочу это делать, но выбора у меня, судя по всему, нет…
Быстро растянув пленника веревками за руки и ноги между двух очень удачно расположенных столбов, я приступил к казни. Первым делом вонзил несколько деревянных игл в ряд точек – дабы жертва не умерла раньше времени от болевого шока. Потом, орудуя для виду ножом, а на самом деле своими когтями, я быстро вспорол на спине у него кожу и мышцы, после этого рассек ребра и развел их в стороны. Завершающим этапом вытащил наружу легкие и положил на плечи…
Когда я, забрызганный кровью, повернулся к присутствующим на тинге, то увидел крайне непрезентабельную картину. Большая часть (в основном женщины) сбежала или лежала в обмороке-отключке, ну а все остальные оставшиеся и прибывающие в сознании активно опорожняли желудки. Только немногие смогли удержаться от этого, но вид имели крайне бледный и пришибленный!
Судя по затравленным взглядам пленников, проняло и их, но, дабы усилить эффект, схватил парочку и кинул мордами в лужу крови у ног жертвы. Пока тащил, один потерял сознание, а второй опорожнил сразу и мочевой пузырь, и желудок.
Неожиданно первым среагировал отец убитого ребенка, который хоть и был бледен как снег, но ни на мгновение не отводил взгляда от места казни.
– Достойная вира Богам за моего сына… Блодигшер (Блодигшер – Кровавый Ужас – по-норвежски)! – гулким голосом сказал он, после чего, с трудом поклонившись до земли, на нетвердых ногах пошел с тинга.
Понимая, что делать мне тут тоже больше нечего – я и так наломал кучу дров с неясным результатом, – развернулся и, как был окровавленный, пошел в кузницу.
Людская молва разносится быстро, поэтому по пути от меня все шарахались в стороны или, наоборот (в основном воины), уважительно приветствовали как равного (чего до этого не было), прикладывая правую руку к сердцу.
Хм… Судя по всему, получилось! Но, млять, как же противно на душе, даже невзирая на фильтр нейросети… Разум говорит, что все верно, а вот та неведомая субстанция, которую все называют душой, рвется и терзается… Распотрошить заживо разумного – страшная психологическая ноша для нормального и цивилизованного человека… Или я уже не человек, а монстр и кровавый мясник?
Наскоро приведя себя в порядок в стоящей у стены кузницы бочке с водой, я пошел посмотреть, как там Ратибор. Судя по глубокому сну, испарине, а также отсутствию температуры, он шел на поправку. Не став его тревожить, до заката я занимался мелкими делами, чутко мониторя окружающую обстановку.
Как только солнце коснулось горизонта, в сторону кузницы от селения не спеша вышел один-единственный человек. Спустя несколько минут, держа раненую руку на перевязи, во двор зашел один из гридней, которому я сегодня оказывал медицинскую помощь, и достаточно уважительно пригласил на пирс для участия в тризне. По моей просьбе Ратибора он тревожить не стал, удовлетворившись пояснениями о необходимости восстановления после отравления (среди дружины трое умерли и еще пятеро лежат, будучи раненными ядовитым оружием).
В отличие от киношных сцен, когда пылающая ладья уплывает в море, тут лодки с телами погибших и посмертными дарами были вытащены из воды и установлены на огромные кучи дров. У подножия бушующих погребальных костров на коленях замерли оставшиеся в живых пленные, а собравшиеся варанги окружили место тризны полукольцом, ожидая начала церемонии.
С последними лучами солнца, окончательно скрывшегося за горизонтом, вперед вышел Людомир. На голове у него был череп какой-то зубастой твари, а в руках он держал покрытый искусной резьбой посох-насеку из ребра неведомого гигантского животного.
– Мужи и девы варангов! Сегодня мы провожаем в чертоги Богов наших родичей! Возрадуемся же за них и вознесем хвалу их делам при жизни! Но перед тем как священный огонь освободит их души от оков тел, мы отправим вперед вестников, которые известят Ирий об их приходе!
С этими словами конунга, воины, стоящие возле пленников, подняли их на ноги.
Тут же Снорри объявил:
– Воины ироезов! Мы даруем вам поединок, и тот, кто сможет победить, будет отправлен домой! Ну а проигравший будет вечно служить нашим сородичам за пиршескими столами Валхаллы и в Ирие!
Сразу после этого ближайшего воина развязали и дали в руки оружие – топор и щит. Это был один из тех, кого я уронил мордой в кровь, и, судя по внешнему виду, а также бегающим глазам, в себя он еще до конца не пришел.
– Могучие варанги! Кто из вас готов встать в Круг Справедливости?!
Сразу после этих слов более десятка мужчин сделало шаг вперед. Тут же к Снорри подбежал кмет и протянул девять длинных и одну короткую палочки. Короткая жеребьевка, и вот победитель, поудобней перехватив щит и топор, устремляется в центр площади, куда уже отконвоировали первого индейца.
На мой взгляд, противники по воинскому искусству были примерно равны, но индеец имел рану на бедре, что существенно его ограничивало и ослабляло. К тому же, как уже говорилось, его морально-психологическое состояние оставляло желать лучшего. За жизнь он дрался отчаянно, но результат был закономерен…
Остальные бои прошли по аналогичному сценарию и фактически с одинаковым результатом. Впрочем, двое варангов все равно оказались ранены. Один пропустил предсмертный удар кромкой щита и заработал перелом руки, а второй лишился двух пальцев, когда неудачно блокировал удар топорищем.
Когда все пленные индейцы отправились «в страну большой охоты» или как она у них тут называется, а их тела уложили вокруг бортов лодок, я подумал, что сейчас наконец наступит финальный этап тризны, но ошибся. Дальнейшее вызвало у меня недоумение и даже некоторый ступор.
– Славные предки уже ждут сородичей за столами, полными яств и хмельных напитков! Но по традиции, я спрашиваю вас: кто готов встать рука об руку с уходящими и пойти их путем? – обводя собравшихся жезлом, объявил Людомир.
После этих слов, опираясь на костыль, в круг вышел мужчина в преклонном возрасте, а также молодая девушка.
– Я, Зарян Колченогий, вместе с погибшими сынами моими, испью сегодня хмеля из кубков небесных дев!
– Я, Маргрэта, пойду рука об руку с возлюбленным своим Ждамиром!
После этих слов к каждому из них подошла старая женщина и дала испить из какой-то чаши. Следом к Заряну приблизилось трое женщин и пара девушек, а к Маргрэте двое мужчин и трое парней. Дальнейшие действия сексуального характера в современном мире назвали бы оргией… Все это время остальные варанги просто наблюдали и ждали.
Спустя час, когда двое основных участников впали в состояние, подобное глубокому трансу и нирване, давешняя старушка быстрыми и точными движениями острого ножа проткнула им сердца, а стоящие рядом парни и мужчины на руках отнесли тела в лодки. После этого все присутствующие, запалив факелы, одновременно метнули их в сложенные кучи дров и стоящие на них ковчеги последнего пути.
Освещаемые холодным светом звезд, погребальные костры разгорались все сильней и сильней, и скоро ревущее пламя полностью скрыло свое содержание от нас. Однако на этом тризна не закончилась.
– Сыны Одина – воины Перуна! Славные варанги! – гулко прокричал Снорри. – Сегодня наше племя ослабло, ибо его покинуло много достойных сородичей, но сегодня оно станет и сильней!!! За мастерство и умения, храбрость и воинскую доблесть, проявленную ради нашего народа. За достойную виру богам по жестоко убиенному дитя, тот, кого ранее мы знали как Кир-чужак, отныне признан полноправным варангом по прозвищу – Кир Блодигшер!
Глава 7
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение варангов
С момента нападения ироезов прошло три дня. Все это время, обеспеченный кучей помощников, я активно трудился в кузнице, стараясь сильно не напрягать Ратибора, еще не до конца оправившегося от отравления. Мы хоть и не закончили тогда с ним плавку, но с получившимся материалом уже можно было работать. По итогам сегодняшнего дня я планировал получить готовый для дальнейшей работы металл, который еще следовало разделить на заготовки.
Решив немного отдохнуть и отложив молот на верстак, я подошел к бочке с питьевой водой и, зачерпнув половину ковшика, с наслаждением принялся пить. В этот момент земля под ногами дрогнула и ощутимо заходила ходуном. Землетрясение! Судя по направлению, это рванул мой остров… Такое может быть в том случае, если при извержении вода попала в жерло вулкана и спровоцировала взрыв.
Мгновенно сориентировавшись, ору:
– Все ВОН из кузницы! БЫСТРО!!!!
Параллельно сделал расчет дальнейших вариантов развития событий, и вывод был один – скоро на берег обрушится волна-цунами. Высота берега с того направления метров пять-шесть, поселение с противоположного края острова, но в любом случае – надо срочно всех предупредить!!!
– Бегом в поселение! Скоро может прийти высокая морская волна! Предупредить всех! Живо! Живо!
Как я и предвещал, волна была, но до поселения она не дошла, правда, при этом почти половина острова превратилась в филиал морского дна – чего только вода не выкинула на берег. Самой запоминающейся и неожиданной находкой была восьмиметровая туша мозазавра. По итогам цунами почти сутки «дым стоял коромыслом» – все заготавливали «дары» моря.
Наверное, это было бы хорошо, если бы не так грустно: половина острова превратилась в болото, и многое, что выращивали варанги, оказалось испорчено. Людомир и Снорри ходили хмурые. Если до этого они активно планировали ответный «визит вежливости» к ироезам, то сейчас говорили, что на это просто нет времени и нужно срочно плыть в проклятые земли и собирать плоды аймэ.
На мои вопросы «почему?» отвечали только одно: через три месяца потребуется отдать дань неким халифатцам… На закономерный вопрос, что заставляет платить дань, хмуро и тяжело глядя вокруг, Людомир ответил:
– Много поколений назад, когда наши предки только появились на островах, они были едины, и их вела Великая Юрза-Основательница и Могучий Амхет-Победитель. Они же помогли пращурам научиться и понимать друг друга. Но, видя, что все разные и не всегда могут уживаться вместе, они расселили наши народы по островам. – Сделав небольшую паузу и огладив бороду, он продолжил: – Как ты знаешь, все мы – халифатцы, варанги, ироезы и банту живем в островном халифате, который возглавляет их прямой потомок халиф Сафурак абл-Шуньцао. При этом все мы по заложенным еще Юрзой-Основательницей правилам платим дань халифатцам. Ну а те, кто не платит, их жестоко наказывают, уводя в рабство две сотни юношей и девушек. Все, кого увели, исчезали бесследно… Банту и ироезы удостаивались этого два раза, а мы один.
– Прости, что прерываю, но вы не пытались бороться? Можно было попытаться объединиться с двумя остальными племенами и отбиться от угнетателей… – видя, что пауза в монологе Людомира затягивается, спросил я.
– Нет. Наши народы разделяют слишком большие противоречия и вражда, замешанная на крови. Ну а о том, чтобы напасть на халифатцев не может быть и речи – прямые потомки Юрзы-Основательницы и их ближайшие приближенные одеты в божественную одежду, которую не в силах пробить ни один даже самый крепкий и острый топор. У них есть оружие, которое метает стальные шарики, убивая на расстоянии, ну а их сабли легко разрубают любое наше оружие и доспех, – произнес Людомир, при этом сильно нахмурившись и пристально посмотрев на меня. – Ты бы лучше сковал потребное нам стальное оружие: воинам-добытчикам, которые поплывут в проклятые земли, оно очень нужно… – спустя полминуты продолжил он, смотря на меня, как ему казалось, простым, но на самом деле колючим взглядом.
Так… похоже, своими вопросами я посеял в его душе сомнения на тему, уж не «засланный ли я казачок» от халифатцев. Блин! Тоньше, тоньше и аккуратней надо задавать вопросы… Эх, не случайно еще Василь Пикуль писал, что «хороший дипломат – всегда шахматист, играющий на нескольких досках». Впрочем, я и так старался во многом «сдерживаться». Как в поисках ответов на свои вопросы, так и в действиях.
К примеру, в том же бою с ироезами можно было бы перебить их всех, ну или почти всех, однако этого делать я не стал, поскольку объяснить варангам столь высокую эффективность было бы нереально…
Дальнейший разговор не клеился, поэтому, свернув его, пошел на майдан к гульбищу, на котором более-менее окрепший Ратибор должен был миловаться со своей Ладой. Я пришел туда в самый разгар игрищ, и если раньше меня несколько сторонились, то теперь я оказался в самой их гуще.
При этом достаточно взрослые варанги (как мужчины, так и женщины) не отказывали себе в удовольствии весело провести вечер с молодежью – вместе пели, танцевали, участвовали в массовых играх и шуточных соревнованиях, пили легкие спиртные напитки…
Еще более удивительным была достаточно широкая для варангов свобода нравов в части интимных отношений, которые допускались по достижению ими шестнадцати зим – главное, чтобы не было внебрачных детей и конфликтов между или при выборе партнеров, ну и, конечно же, насилия. Для семейных варангов такое поведение не приветствовалось, но, поскольку жизнь есть жизнь, и природа брала свое, то на происходящие интрижки все закрывали глаза, при условии, что из-за этого между супругами не разгорался скандал.
В общем, достаточно веселый для меня вечер плавно перетек в очень насыщенную и бурную ночь со «знаменитой своим темпераментом» Смеяной, вдовой погибшего во время нападения приснопамятного гридня Калле. Эта двадцативосьмилетняя, очень симпатичная, с крепким (спортивным) телом женщина оказалась в постели поистине суккубой по плоти! У меня даже зародились смутные подозрения, что «Камасутра», которую я, признаться, как-то листал в юности, для нее хорошо изученный материал и настольная книга, чего, впрочем, быть не могло…
Последующие три недели, до отплытия команды «добытчиков» в проклятые земли, сложились в сплошной поток ковки и заточки. У меня даже не хватало времени для Смеяны, которая после давешней ночи стала ходить вокруг кузницы, как кошка вокруг флакона с валерьянкой…
Ратибор, видя такое, только посмеивался и начинал активней работать. Вообще, быть кузнецом было его призванием – так хорошо он чувствовал металл, температуру нагрева и закалки. Только благодаря его помощи мы успели обеспечить всех добытчиков стальными топорами. Понимая, что ответы на многие вопросы я найду в «проклятых землях», я и сам планировал отправиться туда…
Не буду описывать организационную подготовку и связанное с этим празднество (от меня в обоих случаях мало что зависело), устроенное в канун отплытия, но скажу, что настроение у всех было крайне мрачное. Поэтому неожиданным было и приглашение во время празднества к столу конунга.
Больше изображая, что пьян, чем это было на самом деле, Людомир приветствовал меня поднятым кубком:
– Присаживайся, Блодигшер! Есть у меня к тебе разговор. Ты человек среди нас новый, но знаниями и навыками владеешь изрядно. Вот хочу узнать твое мнение по поводу нашей задумки. Может, видишь, что мы не замечаем, да посоветовать или подсказать можешь…
– Благодарствую, конунг, за честь. Чем могу – помогу, что знаю – подскажу. Но сразу напомню, что, как уже говорил, жили мы на большом острове в двадцати пяти днях пути – по крайней мере, столько мы были в море. Поэтому не знаю, что за «проклятые земли» и чем они опасны, но уже само плавание на ваших кораблях – игра со смертью… – начал было я.
Мысли о развитии более совершенного кораблестроения уже не раз посещали меня, так как, получая все больше и больше информации об окружающем меня мире, я четко понимал, что мне обязательно придется «пообщаться» с халифатцами, как и разгадать кучу загадок из истории планеты. В любом случае решение данных вопросов требовало подготовки, поскольку неминуемо связанные с этим трудности я хотел встретить во всеоружии и с максимально возможным оснащением…
– Ну вы-то тоже на зуб Морскому Ужасу попали… – включился в разговор хевдинг Снорри.
– Попали. То верно ты говоришь, хевдинг… Да только было это на малом корабле, размерами наподобие ваших, а ведь изначально плыли мы на большом корабле, которому Морской Ужас и не опасен-то… – ответил я Снорри, оставив в своих словах «крючок с наживкой».
– Иметь такой большой корабль, не боящийся Морских Ужасов, было бы добрым делом. Вот только как его строить? – сказал Людомир, с ходу заглотив мою приманку.
– Как правильно построить большой корабль не знаю, а вот корабли, на которых у нас рыбаки в море ходили, это мне ведомо. Я уже говорил, что больше по военному делу мастак… но дядька мой в порту при корабельной мастерской (верфи) кузнецом работал, а я у него в подсобниках часто бывал и видел, как те корабли строились. Семь зим назад, когда мастеру-рыболову Алехандру Камбале корабль новый ладили, я с дядькой от начала и до конца там работал, – степенно произнес я, «подсекая рыбку». После чего сделав паузу и глотнув местной слабоалкогольной настойки.
– А тогда зачем этому вашему Камбале новый корабль ладили? Неужто сам утопил? – с легкой ехидцей, пьяным голосом, но с трезвыми глазами спросил Людомир.
– Ну почти. На промысле они были, когда смерч налетел да корабль сильно поломал. Полкоманды тогда сгинуло, а судно на рифы кинуло. – ответил я, опять прикладываясь к чаше с выпивкой.
– Выходит, рыболовные суда у вас тоже не бояться Морского Ужаса? – задал вопрос Снорри.
– Ну я слышал от рыбаков, что они сталкивались с тварями глубин и те рвали им снасти рыболовные да улов поедали… Но что бы атаковали да топили корабли – такого не было. Тем более что на каждом корабле стояли механизмы, которые стреляли большими копьями или крупными камнями…
– Значит, говоришь, помнишь, как такой рыболовный корабль делать… А сможешь тут построить? Помощников дам! Ик… – фальшиво икнув, изображая пьяного, спросил Людомир.
– Ну если будет достаточно материала, нужный инструмент да помощники, за три-четыре луны можно управиться… – «заводя рыбу в садок», ответил я.
– Добре. Буду думать. – После чего, бросив взгляд в сторону и ухмыльнувшись, Людомир продолжил: – Иди уже, а то одна особа сейчас прям тут на тебя кинется… Чем ты ее зацепил…
Понимая, что последний вопрос конунга риторический, я не стал на него отвечать, хотя все было просто – физические возможности модернизированного тела, совмещенные с возможностью «подстроить некоторые параметры тела» под конкретного партнера (эту «функцию» мы еще с Ксай опробовали).
Утром, выбравшись из пылких объятий Смеяны, которая, обессиленная, уснула только пару часов назад, я отправился к пирсу, где мерно покачивались на волне драккары-ладьи.
– Кир, извини, но ты не пойдешь в поход. Таково решение Людомира – твои знания и навыки слишком ценны, – сказал встретивший меня на берегу Могута, только недавно поправившийся от ранения ядовитым оружием.
Понимая, что спорить глупо, да в общем-то и не надо, острой нужды нет, я отправился в кузницу.
Ратибор с тоской и усталостью посмотрел на ровные ряды отливочных форм для самых обычных гвоздей, а потом перевел взгляд на тигель, в котором постепенно плавилась бронза. Уже неделю, забросив ковку металла, он вернулся к опостылевшей отливке бронзы.
Когда спустя всего один день после начала похода в Проклятые земли все драккары вернулись назад, Людомир собрал вече. Ситуация была крайне плохая. По словам членов их экипажей, море после произошедшего катаклизма буквально кишело всевозможной живностью и, что самое главное, Морскими Ужасами, которых обнаружилась целая группа! Спасаясь от их атаки, мореходы были вынуждены потратить большую часть запасов настойки из ягод огневода. Как следствие, продолжать дальнейшее плавание в этих условиях стало бессмысленным и глупым.
Собравшееся вече прекрасно понимало последствия данной ситуации, поэтому пусть и несколько эмоционально начало обсуждать возможные варианты дальнейшего развития событий и меры по их предотвращению.
Дав народу выговориться и подрастратить запал, решение предложил Людомир. Верней, он очень ловко обозначил, что Кир Блодигшер может построить корабль, которому не страшны атаки обитателей моря. Поэтому, ежели поднапрячься всем миром и построить его быстро, то можно было бы успеть наведаться в «проклятые земли» за добычей аймэ для выплаты дани.
Вызванный к ответу Кир подтвердил данную информацию, но сразу предупредил, что если ответственность на нем, то и требовать помощи он будет полной мерой, не давая никому спуску. То ли ни у кого не было альтернативы, то ли варанги за последнее время привыкли, что если примак Кир Блодигшер что-то обещает – то делает это, а может, просто его жуткая репутация сыграла роль, но данную идею поддержали.
Пару дней после этого Кир пропадал у пирса в бухте и на лесозаготовке, а потом началось Хельхеймово пекло для большинства взрослого населения – мужчины таскали и строгали бревна, женщины ткали и шили. Даже детям нашлось занятие – плести веревки и канаты.
– Навались! Тяни! – зычным голосом орал Снорри.
Скрипя по уложенным на дно примитивного стапеля вместо роликов круглым бревнам, корпус двухмачтовой топсельно-бермудской шхуны-щебеки плавно и величаво заскользил к воде. Вот киль коснулся обреза воды, и спустя еще пару минут корабль, подпираемый с двух сторон драккарами, закачался на морской волне.
Как только это произошло, собравшийся поглазеть на зрелище народ радостно заорал: «Любо!!!» Ну оно в общем-то и понятно – это результат их совместного труда! Почти полтора месяца все жители поселения вкалывали как проклятые – я задействовал фактически всех, нарезав каждому выполнение двух-трех достаточно простых задач, используя при этом так называемый «поточный» метод работы. Впрочем, сделать предстояло еще много – как минимум несколько дней будут устанавливаться мачты и остальное парусное вооружение.
Честно говоря, я радовался не меньше остальных. Безусловно, классно, когда в голове есть подробные технологии и мощнейший аналитический центр, способный разложить их на пошаговые действия, но совсем другое – воплотить все в реальность. Если же к этому добавляется тот факт, что «воплощаешь» что-то в первый раз и в сжатые сроки, то успешный результат гарантированно вызовет бурю эмоций!
В этот момент хищно скалящийся зубастым черепом мозазавра, установленным вместо носового украшения, тридцатиметровый корпус двухмачтовой парусно-гребной шхуны-щебеки швартовали к пирсу. Данный тип судна был выбран мною не случайно – шхуна очень хорошо ходит при боковом ветре и под острым углом к ветру, у неё намного меньше снастей в бегучем такелаже, чем у судна с прямым парусным вооружением, как следствие меньше нагрузка на команду, поскольку все работы с парусами производились с палубы, в то время как на судне с прямыми парусами для их подъёма и спуска большому числу людей необходимо взбираться на мачты. Но самое главное – у шхуны проще устройство оснастки и с ней легче управляться.
Впрочем, на фок-мачте корабля я планировал установить рей, где должен был подниматься прямой парус – брифок, более эффективный при попутном ветре, когда косые паруса плохо работают.
Ну а по поводу весел мне пришлось выдержать целую бурю споров и упреков. Зная, что они явный анахронизм, я все же не смог убедить корабелов варангов в их ненужности. Мне даже Людомир не смог помочь…
Корабль задумывался как однопалубный, с приподнятыми полубаком и полуютом. На главной палубе с заходом на полуют размещалась надстройка, в которой находился штурвал. Корпус судна был разделен пятью водонепроницаемыми переборками. Степсы мачт были устроены в специальных башмаках, крепящихся к килю и шпангоутам. В фальшбортах на главной палубе имеются шпигаты для слива попадающей на палубу воды. Там же были и порты для десяти пар весел, а также лавки для гребцов.
Изюминкой было размещение на баке и юте корабля станин для двух аркбаллист. Скорри заполнил мои слова (очередной «крючок с наживкой») и намеревался дать бой тварям глубин. Хотя по моей задумке, аркбаллисты могли понадобиться в столкновении с халифатцами – ибо у меня было четкое понимание, что этого не избежать ни мне, ни варангам…
Для этого я очень аккуратно и достаточно долго расспрашивал хевдинга, уточняя их боевые возможности. Как следствие, задумка со строительством нормального мореходного и маневренного корабля, а также его вооружением, явилась результатом анализа информации о халифатцах и выработки мер противодействия.
Дело в том, что «вероятный» противник имел стрелковое оружие с эффективной дальностью стрельбы около пары сотен шагов, дальше оно даже не пробивало обитые кожей щиты варангов. Оружие ближнего боя было представлено различными колюще-режуще-дробящими образцами. В пику этому, описание защитного снаряжения указывало на его более высокотехнологичное происхождение и скорей всего было образцами каких-то комбезов со свойствами повышенной физической защиты. Безусловно, если грамотно подобрать тактику, даже в лобовом столкновении с ними у меня были неплохие шансы и возможности, чего, правда, не скажешь о варангах…
Однако выяснилась интересная деталь, которая полностью нивелировала преимущество халифатцев: их морской транспорт был на уровне всех остальных трех кланов – простейшие большие гребные лодки с минимальным парусным оснащением.
Поэтому, имея более совершенный корабль, вооруженный станковыми аркбаллистами, эффективно метающими тяжелые копья или каменные ядра на дистанцию полукилометра, можно было расстрелять и утопить халифатцев «как котят», не давая им проявить свое преимущество.
Глава 8
Неизвестная планета. Архипелаг островов
С поднятыми парусами и подгоняемый попутным ветром, корабль, получивший имя «Змиулан», уверенно бежал по волнам со скоростью около десяти узлов. К моему удивлению, сложностей с адаптацией к новому для себя кораблю у варангов почти не возникло.
Хотя не мне судить… сам я был профаном в этом деле, но меня сильно выручала нейросеть, а также тот факт, что я выбрал простейшую парусную оснастку, да к тому же не полную. Так, между бушпритом (носом корабля) и первой фок-мачтой у меня был один кливер, на самой фок-мачте была рея с брифоком и фок, ну а на грот-мачте – только грот. Поэтому «потеряться» в четырех парусах было сложно…
Но какой восторг вызвали эти паруса у варангов и Скорри (отправившегося с нами) в частности! В их понимании «Змиулан» «летел» по волнам и был верхом совершенства! Я же больше посматривал по сторонам и ожидал встречи с мозозаврами. По расчетам, усиленный корпус корабля должен был выдержать любое столкновение. Специально для этого я даже в полтора раза увеличил толщину днища и бортов. Это хоть и уменьшало скоростные характеристики, но защищенность была в приоритете.
Впрочем, у нас было чем встретить их, кроме остатков настойки огневода – баковая (носовая) аркбаллиста была готова и снаряжена мощными копьями, на бронзовых наконечниках которых я сделал специальные полости для яда. После чего «разорился» на один флакон смертельного токсина красноголовой змеи – если уж мне от него поплохело (с моей-то регенерацией!), то мозазавру тоже не поздоровится.
Как уже не раз говорил – мысли материальны! Не успел «наш» остров скрыться из виду за горизонтом, как мы увидели вдалеке первого Морского Ужаса. Снорри в порыве эмоций даже на мачту залез, чтобы отслеживать его передвижение. Честно скажу, момент был волнительный, но неожиданно для всех морской хищник внимания к кораблю не проявил.
Следующая, куда более опасная встреча с обитателями глубин произошла почти перед закатом, когда впереди отчетливо проступил берег Проклятой земли. В этот раз хищников было аж три штуки, и они с интересом плавали вокруг корабля, но нападать не спешили.
– Кир, хочу испытать твой метатель. Давай выстрелим в одного из Ужасов! – сказал хриплым голосом Скорри, стоящий возле меня у аркбаллисты.
Вот уже второй раз обращаю внимание на его поведение. Первый раз в бою с ироезами он полез зачем-то вперед и был ранен… и вот сейчас опять ищет приключения на «сидалишный нерв». Ох, чувствую, хевдинг у нас – адреналиновый наркоман.
– Извини, хевдинг, но пока сами не полезут – не буду. Был бы он один, еще можно было бы, но против троих рисковать не стоит. Не приведи Космос, сорвется наш поход… а от этого зависят судьбы всех, кто остался на острове… – тихим голосом, чтобы слышал только Скорри, ответил я ему.
Открыто перечить и подрывать его авторитет в походе было глупо, да и врага нажить легко можно было… Я и так вызвал сильное неудовольствие Людомира по поводу участия в походе – отпускать не хотел…
По тому, как погас в его глазах боевой задор и в них вернулось здравомыслие, я понял, что смог подобрать правильные слова. Сразу после этого, перестав нервно сжимать рукоять топора, хевдинг зычным голосом проорал команду!
– Вылить настойки ягод огневода с каждого борта!
Раздался топот ног, и двое кметов с двух сторон вокруг форштевня плеснули из ведер в воду тягучую и маслянистую жидкость, которая стала расходиться по волнам небольшими радужными кругами.
Эта настойка – крайне интересная штука… Если взять за аксиому, что у мозозавров, как и у акул, развито обоняние, то настойка должна была вызывать жжение рецепторов, наподобие перцового спрея у собак. Впрочем, и для обычного человеческого обоняния она была очень ядреная и неприятная на запах… Понимаю, что слишком много аллегорий, но дело обстояло именно так… В нашем случае (из-за ограниченного количества настойки) доза была небольшая, и хищники просто увеличили радиус вокруг корабля.
В какой-то момент, когда две твари проплывали рядом друг с другом, моя интуиция-Предвидение опять «проявила себя» – есть шанс стравить их! Понимая, что Снорри не простит меня за самоуправство, мол, ему отказал, а сам проявил своеволие, я картинно и смачно чихнул, «непроизвольно дернувшись всем телом».
– АААЧЧИИИИ!
Нейросеть уже давно рассчитала траекторию и упреждение, мое «дерганье» на самом деле было прицеливанием. БАНГ!!! Звонко щелкнула аркбалиста от «случайно» нажатого рычага-курка и отправила тяжелое полутораметровое копье в полет.
Стоящий рядом Снорри аж подпрыгнул от неожиданности! Сверкнув в лучах заходящего солнца бронзовым наконечником и пролетев две сотни метров, снаряд впился в спину одного из хищников, полностью уйдя в его тело!
Добротная у меня аркбаллиста получилась – весь имевшийся металл извел, отковывая ее «плечи», обеспечивающие натяжение. Изначально я хотел сделать ее блочной и потому более мощной, но передумал – уже не хватало времени заморачиваться.
Получив серьезную рану, ощущая разрушительное действие яда, разъяренное животное мгновенно атаковало соседа, посчитав его виновником своих бед. Вспененная вода, мелькающие на поверхности части мощных тел – все говорило о том, что под водой началась смертельная схватка. Но что больше всего нас удивило, так это то, что третий хищник тоже кинулся в бой.
– Смотри! Смотри, что творится! – вскочив на фальшборт и ухватившись рукой за ванты, заорал Снорри.
Впрочем, почти все варанги занимались именно этим. Даже рулевой – седой, просоленный морским ветром, кряжистый дядька по имени Кьярваль, – держа одной рукой штурвал, тянул шею в попытке увидеть бой гигантов. Чем закончилась спровоцированная мною драма, мы так и не узнали, но, по крайней мере, возможную угрозу от себя отвели…
– Ай да молодец! Как ты его! – спустя пять минут, как только перестало быть видно место боя чудовищ, сказал подошедший ко мне Снорри.
– Хевдинг! Нет в том моей заслуги… чихнул я от запаха настойки огневода, да случайно выстрелил… Свезло нам… – ответил я, стараясь всем своим видом показать сожаление и неловкость, а также для виду осматривая и поправляя новое копье, заряженное в аркбаллисту.
– Ха-а-а! Пустое говоришь! То Отец Дружин твою руку направил, а Великий Один свое копье в твой метатель вложил! Удача с тобой! Удача с нами! – усмехаясь, ответил хевдинг и одобряюще хлопнул по плечу.
– Обломанный Перст прямо по курсу! – в этот момент заорал с «вороньего гнезда» фок-мачты дозорный.
– Ох, добре! Ладный корабль! За один день дошли! Кьярваль! Правь в сторону Щербатого Утеса! Как раз до первых звезд подойти успеем и там на ночевку встанем! – отдал команду Снорри, после чего продолжил: – По утру на берег высадимся и сразу к Колючим Полям пойдем. Там и будем искать плоды айме. Главное – не столкнуться с местной живностью и дикарями.
За время плавания я успел пообщаться со многими участниками экспедиции и подсобрать кое-какую информацию. Поэтому знал, что в Проклятых землях следует опасаться в основном трех видов животных – хрянков, больдов и виклагов. Один из гридней старшей дружины имел талант к рисованию, поэтому смог их достаточно подробно изобразить.
Первый был дикой помесью носорога и кабана. Массивные бивни и рога, прочная, покрытая жесткой щетиной шкура. Животное, по сути, было травоядное, но при этом очень агрессивное в части защиты своей территории. Жило небольшими стадами по десятку голов. Кстати, плоды айме были его любимым лакомством…
Единственными противниками и врагами хрянка были больды, которые, как правило, жили и охотились небольшим прайдом от трех до пяти особей. Мощное, как у бульдога, телосложение, бесшерстная, покрытая мелкой чешуей крепкая шкура, кошачьи лапы, острые зубы, хорошая прыгучесть и скорость бега – в общем, король здешней пищевой цепочки а-ля Кинг-Конг.
Ну а третьи – рептилии, эдакий синтез игуаны и волка, были стайными падальщиками и терроризировали всю остальную живность. Как водится у рептилий на этой планете, они были ядовиты. Даже обработанные, полученные от них раны гноились и не заживали долгое время (хотя таких счастливчиков, кто выжил после их нападения, было очень и очень мало). Хотя обычно стая виклагов из десятка особей редко когда атаковала готового к нападению противника, они предпочитали бросаться из засады или на отбившиеся от основной группы жертвы.
С «дикарями» все было сложней. Согласно полученной информации и картинке, нарисованной гриднем, эти существа, бывшие когда-то людьми, были очень похожи на неандертальцев. При этом их было достаточно много, так как плодились они быстро… Их тела были покрыты жесткой шерстью, как у медведя или гориллы. Передвигались они на двух, но иногда и на четырех конечностях. Обитали в подземных норах и туннелях, которые сами и копали. Жили в основном собирательством и охотой (иногда даже убивали хрянков, делая ямы-ловушки с кольями на дне). Технологический уровень дикарей был на уровне каменного века, хотя огнем они пользовались достаточно умело. Впрочем, самым главным и неприятным было то, что их социум был закрытым и они были каннибалы…
– Хевдинг! Позволь вопрос задать, где вы железо добываете? Я израсходовал все, что было… может, получится найти что-нибудь пригодное для ковки? – задал я вопрос, видя, что Снорри в хорошем расположении духа.
На самом деле у этого вопроса было второе дно – установление хотя бы примерных координат поселений бывших хозяев планеты. На подобный вопрос Людомир лишь отмахнулся, мол, занят и не досуг ему было говорить. Поэтому пробую сейчас раскрутить на информацию Снорри.
– Верно мыслишь, Кир! Сразу не об одном деле думаешь, а о нескольких… Вот, смотри. – С этими словами хевдинг достал из-за пазухи кусок кожи, которая, судя по всему, играла роль карты. Хоть изображение и было схематичным, но основную суть для себя я уловил сразу.
Древних поселений было два, и одно из них находилось как раз в том направлении, куда мы планировали добраться – чуточку дальше на побережье за Щербатым Утесом. Второе, гораздо более крупное, было с другой стороны от Сломанного Перста. Там, кстати, если верить значкам на карте, располагались и основные поселения дикарей…
Спустя час «Змиулан» бросил якорь в бухте, вход в которую венчала примечательная скала, давшая название этому месту. Все это время Снорри, находящийся под впечатлением от схватки морских тварей, рассказывал мне о походах в Проклятые земли с его участием, а также об опасностях, подстерегающих нас там.
На следующее утро, едва только солнце показалось из-за горизонта, команда охотников высадилась на берег. Всего в поход за плодами аймэ уходило двадцать пять человек, и еще десять оставались на корабле.
Легко и бесшумно запрыгнув на поваленный ствол дерева, я осмотрел наш отряд, который вот уже почти час плотной группой двигался по лесу. В этот момент шедшая впереди тройка разведчиков, дав сигнал «Внимание!», замерла на опушке леса – мы подошли к Колючим Полям.
По факту Колючие Поля – это была дикорастущая плантация аймэ. Само по себе растение представляло двухметровый куст, очень похожий на земную акацию, на центральном стволе которого, скрытые внешними колючими ветками, росли плоды, наподобие мини-патиссонов. По неведомой прихоти природы кустарник айме плодоносил постоянно – его плоды росли и вызревали несколько месяцев независимо друг от друга.
Помнится, на Хейве были целые поля этого растения (используемого в фармацевтике), но там их регулярно обрабатывали (обрезая колючие ветки) и возделывали. Тут же это был достаточно плотный колючий бурелом, в котором, правда, попадались просеки, пробитые хрянками в поисках созревшего лакомства. Для последних колючки были лишь мелкой неприятностью, а вот для обычного человека это было серьезным препятствием. Если же прибавить к этому угрозу нападения, то здешний процесс сбора зрелых плодов айме вообще превращался в сплошную нервотрепку.
Впрочем, варанги имели достаточно эффективную и апробированную тактику. Плотная кожаная одежда, перчатки и доспехи отчасти защищали от шипов. При этом, работая тройками, двое копьями или щитами раздвигали колючие ветви с одной стороны, а третий, используя освободившееся пространство, дотягивался до центрального ствола и собирал зрелые плоды, иногда подрубая особо мешающие ветки.
Однако рубкой веток старались не злоупотреблять, так как шум мог привлечь внимание и спровоцировать нападение. В том числе поэтому работа велась плотной группой, для максимально быстрого реагирования на возможную атаку.
За два часа отряд углубился в кусты метров на сто пятьдесят, при этом сборщики уже набрали примерно половину от запланированного объема плодов (именно столько было у меня в мешке на текущий момент). Работавший со мной в тройке Снорри негромким голосом даже удивлялся, что все идет так быстро и гладко. Но вот когда я уже хотел было двигаться к следующему кусту, ветки которого уже стали раздвигать мои напарники, уколов, как острая иголка, моя интуиция сообщила о грядущей опасности.
Не мешкая, даю сигнал опасности и тут же закидываю вместо щита мешок с добычей за спину, на самодельные лямки, которые приделал к нему наподобие солдатского сидора. Кстати, это было мое очередное новшество, увидев вчера которое, многие варанги перед сном по примеру делали себе такие же.
Перехватив щит и получив от второго напарника, гридня по имени Ансгар, свое копье, я встал в быстро формирующийся защитный круг. Медленно потянулись секунды, воины замерли в напряжении, готовые острым железом встретить любую опасность, но вокруг была тишина. И вот, когда, казалось бы, терпение иссякло и многие недоуменно стали посматривать в мою сторону, вдали раздался яростный вой и тут же громкий визг. Судя по всему, прайд больдов атаковал стадо хрянков.
В этот же момент интуиция буквально прокричала, что нужно срочно выбираться из зарослей айме. Вторя ей, мой чуткий слух уловил приближающийся треск кустарника, я даже смог различить топот как минимум пяти крупных животных.
– Надо выбираться в лес! Сюда бежит стадо хрянков! Пройдут чуть сбоку, но могут зацепить! – уже не скрываясь, громко говорю Снорри. Дело в том, что пятерых взрослых хрянков мог напугать только равноценный по количеству прайд больдов. Если же учесть вероятность того, что сперва нас могут «зацепить» хрянки, а потом преследующие их больды – над отрядом нависла огромная опасность!
К сожалению, Снорри не среагировал сразу. Я уже говорил, что в моменты опасности он превращался в адреналинового наркомана… Хотя не исключена вероятность, что я видел перед собой берсерка, пусть и не инициированного…
– Да, отступаем! – сказал хевдин спустя целых пять секунд.
Учитывая, что сейчас многие жизни зависят от скорости нашего, не побоюсь этого слова, бегства из кустов, за доли секунды рассчитываю оптимальный вариант.
– Ансгар! Дай свой щит и держи мое копье! – Я быстро меняюсь с гриднем снаряжением. – Звенир! Ингар! За мной в атакующий клин щитами! Все за нами! – пока Снорри «не успел» еще больше накосячить своими запоздалыми командами.
Судя по возмущенному и обжигающему взгляду хевдинга, после всей этой катавасии нам предстоит серьезный разговор, ибо я посягнул на его статус-кво… Плевать! Сейчас надо парней спасать! А после видно будет…
В общем, к виднеющейся опушке отряд рванул за мной уже не таясь и максимально закрывшись щитами, спасаясь от колючих веток.
С пути хрянков убраться мы успели, но вот больды нас почувствовали – все мои продвинутые органы чувств буквально говорили об этом. По крайней мере, самый ближний к нам хищник, прекратив погоню, стал двигаться в нашу сторону.
Так! Анализ ситуации! Численный перевес на нашей стороне, плюс мои возможности… Шанс, что животное будет убито почти сразу и не взбудоражит своих сородичей, составляет более восьмидесяти процентов. К сожалению, моя ослабленная интуиция, как будто исчерпав некий лимит, была глуха.
– За нами идет больд! Надо его быстро убить! Если он успеет позвать на помощь, мы тут все останемся! – раздаю команды. При этом Снорри метает на меня просто испепеляющие взгляды…
К ощетинившемуся копьями строю хищник вышел буквально через полторы минуты. Наверное, он принял нас за дикарей, поскольку не сильно, но радостно рыкнув, сразу сделал первый скачок.
В первые же секунды мною был проведен анализ сильных и слабых сторон зверя, определены уязвимые точки, и уже на его втором прыжке брошенное мною копье встретило его в воздухе, пробило горло и на ладонь вышло с обратной стороны шеи, предотвращая возможность издавать звуки. К сожалению, этого оказалось недостаточно. Даже имея такую смертельную рану, хищник смог сделать следующий прыжок и врезаться в стену щитов варангов. В результате уже агонизирующее животное, навалившись массой своего тела, опрокинуло троих воинов первой линии.
Можно было сказать, что это победа! Вот только предсмертный ультразвуковой визг ставил крест на моих планах по спасению отряда… ну не предполагал я, что у животного есть такая «опция»! Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, что прайд больдов уже бежит сюда… Был бы я один, проблем сбежать не было бы, но вот такой толпой – шансы были мизерны! Ну а кто говорил, что будет легко!!! Ладно, значит, надо дать варангам время…
Уже стандартно нейросеть проводит анализ ситуации и расчет оптимальных вариантов, при этом опять «проснувшаяся» интуиция помогает выбрать один из них.
– Бегом все на корабль! Я останусь и отвлеку их! Кто останется – умрет! – отдаю команду, щедро добавив в голос ментальной силы – спорить мне сейчас было некогда. Тут же запускаю морфирование голосовых связок, хотя и понимаю, что за такое использование пси-энергии буду расплачиваться сильно опустошенным резервом, недомоганием и хандрой.
Впрочем, результат того стоил – варанги рванули в глубь леса – только пятки засверкали. При этом все как один приложили к груди кулак, а Снорри даже уважительно кивнул головой, сказав напоследок, что будут ждать меня в бухте…
Меня же сейчас волновало другое – нужно было успеть трансформировать свои горло для издания ультразвука в той же тональности, что издал перед смертью больд. Тушу последнего я закинул в «карман», как только варанги скрылись в лесу, предварительно отрезав своими когтями с его лапы приличный кусок кожи с мясом. Туда же я отправил и прочее свое снаряжение, которое бы мешало в беге.
К этому моменту информация от органов чувств, обработанная нейросетью с привязкой к местности, уже четко показывала мчавшийся в ста метрах ко мне прайд больдов, а значит, и мне настала пора «делать ноги». Поэтому, размахивая куском окровавленной плоти и издавая ультразвуковые сигналы, я рванул вдоль опушки леса, уводя погоню за собой.
Больды, пусть и крупные животные, но неожиданно показали очень хорошую выносливость, а также быструю для такой массы скорость – где-то в районе сорока километров в час, при этом они периодически совершали длинные прыжки…
Поэтому выкладываться пришлось на все имеющиеся у меня силы, так как бежать по пересеченной местности со скоростью под пятьдесят километров в час было сложно и тяжело. Но самое главное – мой план действовал, и я все дальше и дальше уводил разъяренных хищников за собой, давая варангам стабильный шанс добраться до корабля.
Глава 9
Неизвестная планета. Континент
Вот уже три часа я наблюдаю за отдыхающим прайдом больдов, которые до этого гнались за мной почти семь километров. Два километра назад, посчитав, что достаточно дал фору варангам, я, перестав издавать ультразвуковые визги, попытался оторваться от больдов, но на результат погони это не повлияло – они четко шли по моему следу, который я даже и не пытался запутать, ибо интуиция буквально кричала, что это тщетно и лишь потеря времени.
Именно поэтому я был вынужден искать укрытие, так как четыре взрослых и одна молодая особи больдов (под тонну весом каждая) фактически не оставляли мне шанса в случае прямого столкновения. Эх! Когда же я восстановлюсь?! В пиковой боевой форме я бы голыми руками «порвал» этих животинок…
Подходящее укрытие попалось неожиданно – небольшая речка с перекатом-водопадом. Было идеально – вода скроет запах, а шум течения – звуки. Но самым удачным оказалось наличие под перекатом-водопадом пустотного кармана, в который я быстренько и занырнул. При этом оставил над водой только голову, сквозь просветы в струях воды я имел достаточную возможность наблюдать за берегом. Безусловно, это был риск, но интуиция (которая то работала, то не работала…) в этот раз была спокойна и угрозы не чувствовала.
Запаленные погоней больды выбежали к берегу через пару минут. Бежавший первым вожак в два прыжка оказался на противоположном берегу, но мой след там не обнаружил… Выказывая поразительный уровень разумности, прайд почти десять минут изучал оба берега реки, а потом неожиданно разместился на отдых буквально в пятнадцати метрах от меня. Впрочем, больд-вожак только казался «отдыхающим». Все это время он с машинной дотошностью изучал следы и окрестности, пытаясь понять, куда я мог скрыться. Даже несколько раз подошел к ручью и пристально разглядывал воду…
Ко всему прочему, меня «накрыл» отходняк от использования пси-энергии – сильно заболела голова и затылок, а по телу пробегала волна жара. Благо прохладная вода несколько успокаивала и облегчала ощущения. Видя, что хищники даже не пытаются войти в воду, я рискнул и начал медитировать, дабы еще больше снять негативные последствия некорректного использования пси.
Под перекатом я просидел до следующего утра. Все это время я медитировал и продумывал свои дальнейшие действия по возврату в бухту к кораблю варангов. При этом мысль о том, чтобы, используя возможность долго находиться под водой (чуть ли не дышать), спуститься вниз по течению, я исключил сразу. Дело в том, что в сорока метрах ниже переката начиналось мелководье, где вода была не выше колена…
Вот только я не ожидал, что в свете нового дня увижу на берегу трех больдов, которые будто часовые расположились на берегу – как оказалось, они, дожидаясь двух остальных, которые ушли на охоту.
Да что за хрень! Как такое возможно? Я все больше и больше склонялся к мысли о разумности хищников. При этом возникал вопрос: как они чувствовали, что их обидчик тут? Ментально?
Сидеть в воде мне пришлось аж до самого вечера, при этом я был свидетелем четко организованной жизни прайда. Только с наступлением сумерек хором яростно взревев на всю округу, как будто грозя обидчику местью, хищники ушли от реки.
Но даже тогда, только дождавшись середины ночи, двигаясь плавно и медленно, я начал спускаться вниз по течению. С учетом имеющейся ситуации, возвращение к кораблю было крайне затруднительно. Моя капризная, то работающая, то не работающая интуиция в этот раз была глуха, впрочем, и без нее я понимал, что шанс столкнуться с прайдом на подходе к кораблю был крайне высок…
При этом с большой долей вероятности варанги сегодня вечером уйдут на архипелаг. Во-первых, собранная добыча плодов айме была достаточно хорошей по объему, а до прибытия за данью халифатцев оставалось не так много времени… Поэтому Снорри не будет долго меня ждать. Ну а во-вторых, пока прайд больдов не откочует дальше по своим охотничьим угодьям, а это как минимум неделя, высадок на берег не будет. По крайней мере, пока мы сюда плыли, хевдинг упоминал об этой привычке животных.
С одной стороны, оказаться тут одному – это некоторые сложности, связанные с выживанием в агрессивной среде, а с другой, у меня оказались развязаны руки в поисках ответов на накопившиеся вопросы. В любом случае первое, что приходило на ум, – добраться до развалин селения древних, которое, к слову сказать, должно было быть тут недалеко. Ну и по результатам увиденного там я уже буду принимать решение – или каким-то образом добираться на архипелаг к варангам, или дальше копаться в истории этой планеты.
Еще одной неприятной неожиданностью стало нападение из-под воды очень крупной змеи в тот момент, когда я собирался выбраться на берег, но тут уже я сам был виноват. Держа голову над водой, я «сканировал» окрестности берега, фактически не используя подводную эхолокацию…
Судя по манере атаки, это был аналог земного питона или анаконды. Мощным ударом сбив с ног, тварь мгновенно начала опутывать меня стальными кольцами. Но на этом положительные достижения пресмыкающегося и закончились – мои когти достаточно легко вспороли ее шкуру в нескольких местах, буквально разрезав восьмиметровое тело на три части.
Впрочем, был в этом и положительный момент – дольше не придется заниматься поисками еды. Хотя в этом плане мне грех жаловаться – в «кармане» находился весь провиант, что я заготавливал и запасал на острове. Только по предварительной прикидке, с учетом плотного трехразового питания, мне должно было его хватить на пару месяцев.
Спустя час я вышел к искомому объекту, который меня разочаровал: не было никакого поселения. На берегу бухты плотной группой располагались заброшенные строения и модули автоматического комплекса добычи морских биоресурсов второго или третьего поколения. Даже сейчас я видел в захватах причальных доков-элеваторов пять роботизированных глайдеров-сейнеров, судя по внешнему виду и состоянию которых, именно оттуда «добывался» металл жителями архипелага.
Еще десять минут я потратил на изучение подходов к комплексу, окружающей обстановки и медленному сближению. Последнее было вызвано тем, что мне нужно было успеть занять удобную позицию. Дело в том, что в здании, предназначенном для складирования и хранения готовой продукции, обитала стая из полутора десятков виклагов, и я не хотел их взбудоражить раньше времени, так как хотел решить эту проблемку максимально эффективным, безопасным и удобным способом.
Как только я оказался на крыше административного модуля, то сразу же приступил к решению вопроса выселения «жильцов». Для этого вытащил из «кармана» уже послуживший мне кусок шкуры с плотью больда и два десятка килограммовых камней-голышей, набранных на морском берегу (запас в почти сотню штук последних я стал носить с собой в качестве метательных снарядов после давешнего нападения индейцев на селение).
Мясо скинул на землю в качестве приманки, а камни приготовил для метания. Учитывая стопроцентную точность попадания на полсотни метров, а также силу моего броска – удар такой каменюки в голову человека (или животного весом в районе пары сотен килограмм) будет фатальным.
В общем: «Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать! Батарея, огонь!»… Вот только после моих «бац-бац» на земле лежало одиннадцать тушек, а еще троих придется лезть убивать в здание. Ну что ж, так тому и быть. Быстро спускаюсь и закидываю «убоину» к себе в карман, дабы потом ободрать шкуры, ну и что самое главное – не привлекать других хищников. После этого, перехватив поудобней щит и топор, иду через выломанные створки в склад.
Минута, и вопрос решен – недавно родившиеся «щенки» проблем не доставили. Конечно, это было неприятно – убивать неопасных и беззащитных, но шансов выжить у них все равно не было, а вот их присутствие могло привлечь каких-нибудь нежелательных гостей, а мне этого не надо.
Разобравшись с «жильцами», приступаю к уже более детальному осмотру. Это был ресурсодобывающий и перерабатывающий комплекс полного цикла третьего поколения, который при близком осмотре удалось идентифицировать как «Скимбр-3 / sfz».
Везде царит разруха и запустение, многие механизмы разломаны. Впрочем, то, что помещение-модуль, объединяющий в себе ремонтный ангар и энергетический блок, работающий от генератора на холодном ядерном синтезе, оказался закрытым и целым (хотя его створки и носят следы повреждений и попыток взлома), меня обнадеживает. «Орешек» оказался кому-то не по зубам…
Хотя этому есть простое объяснение – модуль с генератором относится к вещам двойного назначения и изначально, в «девичестве», являлся частью наземного зенитно-ракетного комплекса. Верней даже будет сказать, его небольшого автономного сегмента, состоящего из трех пусковых, блока управления и наведения, а также компактной антенны. Поэтому он и отличается куда более прочной защитой, чем у гражданских аналогов.
В любом случае, у меня есть пара ключиков к этому «орешку». В первом, не самом оптимальном случае, тупо прошкрябять когтями места крепления запорных планок на створках – это долго и муторно, но вполне реально. Ну а во втором варианте, «нормальные пацаны пойдут кружным путем»…
Как уже говорилось, модуль совмещает в себе генераторный и ремонтный отсеки. Вот некоторыми особенностями последнего я и хотел воспользоваться, а именно – канализационным сливом профилактической уборки бокса, который имел диаметр трубы в полметра. Иными словами, при большом желании и старании позволял пролезть по нему.
В случае военного использования модуля, этот слив был бы отведен в отдельную подземную шахту или полость, но в имеющейся ситуации сток скорей всего выведен в общую канализационную систему «Скимбра».
Бегло осмотрев склад, я быстро нашел решетку канализации и без проблем вскрыл ее. Прикинув наземное расположение зданий и определившись с направлением движения, я спрыгнул вниз. На дне основной трубы метрового диаметра было немного грязно, но сухо. Минута неспешного движения по трубе, и вот я уже перед решеткой, закрывающей слив рембокса.
Вскрыть ее труда не составило – от слова совсем, а вот с моими габаритами протиснуться и ползти по сливу было куда сложней, если не сказать невозможно… но я справился, хотя ради этого пришлось осуществить частичное морфирование костного скелета.
Бокс встретил меня темнотой, которая, впрочем, мне абсолютно не мешала. Но все же, перед тем как начать разбираться со свалившимся на меня богатством, я по очереди подошел к окнам и вручную открыл бронированные внешние створки-жалюзи. В темноте копаться в высокотехнологичных вещах желания у меня не было.
Ну что могу сказать – круто! Первое, что бросалось в глаза, – занимающий половину бокса подъемник и полуразобранный роботизированный глайдер-сейнер на нем. Чуть дальше вдоль стены виднелся длинный стеллаж с кучей разнообразных ящиков, коробок, банок, проводов и деталей.
Почти в самом углу, фактически возле двери в генераторный отсек, притаилась ниша с парой ремонтно-технических роботов. С противоположной стороны, у центральной опоры подъемника располагался стол-верстак, являвшийся когда-то рабочим местом местного техника. В общем, выглядит отлично, но без энергии все это фактически груда высокотехнологичного металла.
Поэтому спешу к двери в генераторную, которая, как назло, оказывается запертой. Вот тут уже так просто пробраться не получится, поэтому, перекусив и отдохнув немного, приступаю к процессу, назвать который по-другому как «Пилите, пилите Шура – она золотая!» не получается.
С дверью я промучился почти до следующего утра. Хоть когти у меня и монокристаллические, но от такого непрофильного их использования, как шорканье по композитной бронированной створке, у меня на кончиках пальцев начался зуд. Поэтому, плюнув на все, и завалился спать на пару часов. Дверь я вскрыл ровно в полдень и сразу же заглянул в блок.
Ну что. Наверное, это можно было расценивать как награду за терпение и выдержку: многочасовой звук скрежета по металлу еще то удовольствие…
На специальном фундаменте-подушке стоял непрофильный для этого модуля парогенератор «АКВД-2.76 / 3». Штука надежная как лом и столь же не прихотливая. Рядом с ним находился насос и фильтрационная система, от которой в землю уходила труба в море (судя по направлению), а с другой стороны от парогенератора к распределительному блоку-трансформатору шли уже кабеля для подачи энергии.
Ладно. Разговоры в сторону, пора узнать, вытащил я джекпот или получил пустышку.
Старый медицинский дроид, давно не проходивший регламентное обслуживание, скрежеща манипуляторами, поднял крышку медицинской капсулы. Последняя находилась в еще более удручающем состоянии, поскольку ее износ составлял более шестидесяти процентов, но капсула все еще работала.
Открыв глаза, Юрза с удовольствием потянулась. Она очень любила это состояние здоровья и легкости, сменяющее собой ощущения, остающиеся после криокапсулы, когда тело болело и ныло. Единственное, что было неприятным, – липкий раствор из сока плодов аймэ, который вынуждено заменял собой операционный гель.
Чуть позже, стоя под струями ионизирующего душа, женщина, которая смогла растянуть свою жизнь почти на тысячелетие, в который раз невольно вспоминала все вехи своего жизненного пути.
Она была младшей дочерью Тао Син-Хо, командира сил ПВО планетарной обороны колонии. Благодаря отцу при достижении восемнадцати лет ей поставили нейросеть «Медик-3m» и закачали все имеющиеся на тот момент в их колонии базы по медицине.
Далее. Отец подсуетился и уговорился с родом Вунь Лао, которые владели транспортным внутрисистемником. Как следствие, состоялся ее династический брак с Ченгом Вунь Лао, являвшимся вторым пилотом на транспортнике своего отца, носящем гордое имя «Чжэн Шень».
На удивление их супружество было вполне гармоничным и счастливым. Почти год она жила с мужем в космосе, но потом произошел ряд событий, который навсегда изменил ее жизнь.
Так, на самом краю системы, которую обживала их колония, случайно была обнаружена малая червоточина. Муж тогда ей почти весь вечер рассказывал об этом событии, особо подчеркнув, что данный тип червоточины давно известен, они безопасны и стабильны, но самое главное, теперь у их колонии будет доступ в еще одну систему, которую сейчас разведывают.
Вернувшиеся в скорости разведчики сообщили, что в системе располагаются восемь планет и один астероидный пояс. При этом третья от светила планета кислородная, абсолютно пригодная для жизни и даже более – она заселена людьми! Впрочем, уровень жизни и развития последних находился на уровне варварства, так что они рассматривались исключительно как источник рабочей силы.
В этой связи, собрав и смонтировав в трюме «Чжэн Шеня» почти десять тысяч имеющихся криокапсул (в которых четверть века назад сюда прибыли сами колонисты), их экипаж отправился за живой рабочей силой. Будущих рабов набрали быстро – подлетали на боте, оглушали станером и отбирали молодых и здоровых.
Ей тогда пришлось много поработать сверхурочно, замораживая будущих слуг. Впрочем, работа была не тяжелой, а скорей однотипной и муторной.
Как только все криокапсулы были наполнены, «Чжэн Шеня» взял курс на родную систему. В этой ситуации больше всего радовало, что по итогам рейда за рабами, род Вунь Лао и род Син-Хо еще больше укрепят свой статус в их процветающей колонии.
Обратный путь, и вот они дома, но, как оказалось, их триумфальное возвращение меркло в свете появления из центральных миров Содружества крейсера рода Чьхе. Впрочем, никто из них не предполагал, что спустя несколько часов в их жизни начнутся самые кардинальные перемены.
Она была в медотсеке, когда почувствовала инерцию от касания, и почти сразу за этим с ней связался Ченг, сказав, что они взяты на абордаж и атакованы. Попросил закрыться у себя в отсеке и ждать его. Буквально несколько минут спустя на корабле отключилась энергия… Спустя час в медотсек вломилась пара чужаков-гафилатцев, которые, обнаружив ее, радостно загалдели.
Последовавшее после она и сейчас вспоминала с содроганием – несколько часов девушка была сексуальной игрушкой для пяти абордажников-головорезов, оставшихся на «Чжэн Шене» и воплощавших с ней свои грязные фантазии…
Волей судьбы, от смерти ее спас очередной виток трагедии, разыгравшейся в тот день в системе, и невероятным образом «сложившиеся» обстоятельства. Взрыв флагманского корабля пиратов, кровавая вакханалия на планете, завершившаяся применением торпед с цистами бионановормов – все это отрезвляюще подействовало на ее мучителей.
Впрочем, в той стрессовой ситуации она поняла, что в дальнейшем будет первой жертвой с целью сокращения потребления кислорода и продуктов питания, а как известно, желание жить – колоссальный мотиватор, способный сделать из, казалось бы, сломленного человека расчетливого, опасного и яростного бойца.
Истерзанная и униженная, она тем не менее нашла в себе силы и, что самое главное, нужные слова, чтобы донести сложившуюся ситуацию до туповатых бородачей, способных только убивать, грабить и насиловать. Но Юрза не только пугала перспективами, она говорила и о шансе на спасение…
Почти год они провели на орбите, пока хватало картриджей для пищевого синтезатора и велась подготовка к спуску на планету, ну и конечно же самое главное – спадал пик активности бионановормов.
За это время Юрза смогла по минимуму изучить набор баз по пилотированию, оставшиеся от ее мужа. Помимо этого, один из бойцов по имени Амхет, показавший максимальный индекс интеллекта, тоже выучил базы по профессии техника и более-менее подлатал «Чжэн Шеня», пострадавшего при взрыве головного корабля пиратов.
Все это далось ей тяжело – физически, морально и психологически. Помимо горечи утраты родных, а также перенесенного в начале надругательства (физические последствия Юрза почти сразу же сняла в медкапсуле), она была вынуждена каждый день смотреть в ненавистные ей морды, улыбаться и ублажать этих убийц, которые установили для себя график «наслаждения ее вратами Фаджры». Именно так эти скоты называли ежедневную поочередную интимную близость с ней…
Безусловно, она могла избежать последнего, просто «разморозив» пяток дикарок, вот только в последнем случае возрастала нагрузка на систему регенерации воздуха, а также увеличивалось потребление пищи… Ну и немаловажным, хоть и крайне морально омерзительным, было то, что она «привязывала» гафилатцев к себе, изучала их психологию, слабые и сильные стороны, чтобы потом в один прекрасный момент нанести каждому смертельный удар!
И в итоге Юрза нанесла его за несколько дней, когда все было готово для приземления. Будучи медиком, ей не составило труда синтезировать сильнейший яд, вызывающий мучительную смерть, поэтому четверо из пяти сдохли в блевотине из собственных внутренностей.
Пятый, тот самый «эрудит и интеллектуал» Амхет, был оставлен в живых сугубо из практических целей – как техник для ремонта оборудования и «цепной пес» при хозяйке, посаженный на «строгий» поводок из сложнокомпонентного яда отсроченного действия. Ведь им предстояло еще будить и, самое главное, контролировать тысячи варваров-слуг после их пробуждения. Справиться с Амхетом, облаченным в боевой скафандр, у последних не было шанса.
Приземление на крупнейший остров архипелага, давно присмотренного для проживания, хоть и было жестким («Чжэн Шень» вряд ли уже куда-то полетит), но в целом успешным. Подумаешь, корабль наполовину зарылся в холм… главное – живы!
Последующие двадцать лет она строила социум, в котором была всевластной хозяйкой и госпожой, а «цепной пес» исправно служил палачом и пугалом для непокорных…
Так появились Великая Юрза-Основательница и Могучий Амхет-Победитель. При этом, как бы ей не было противно и безразлично, у них даже появились дети, тем самым заложив основу правящей династии…
Вот только все это время Юрза надеялась, что кто-то из ее земляков выжил, но, как оказалось, тщетно – несколько экспедиций на континент убили ее надежды и чуть было не прикончили ее саму. После крайней экспедиции, подхватив ослабленную цисту ворма, она более года провела в медкапсуле, запустив цикл интенсивной терапии и регенерации, фактически истратив все расходники, но выкарабкалась!
За время ее отсутствия Амхет, временно почувствовав свободу (хозяйки нет, а таблетки-противоядие на год она ему сделала), умудрился на свой лад испохабить и исковеркать ее идею по созданию социума, вбив идиотские догмы в голову их сына. Как следствие, произошло фактически разделение на четыре клана-рода. Понимая, что от «пса» сейчас больше вреда, чем пользы, она тупо заморозила его в криокапсуле до лучших времен.
При этом сильно исправлять и менять что-либо у нее уже не было ни желания, ни сил – сказались психологический надлом и накопленная усталость. Но в любом случае она постаралась обеспечить себе комфортные и, самое главное, долгие условия жизни.
Потраченные расходники для медицинской капсулы заменить было нечем, хотя выход был найден. Вернее, их было два. В первом случае в качестве заменителя после определенной обработки использовались плоды аймэ. Ну а во втором нужные реагенты изготавливались из биологического материала людей…
Благодаря частично доступу Юрзы к искину «Чжэн Шеня» этот процесс был ею автоматизирован. Как следствие, ее наследники (к которым она, впрочем, была равнодушна) просто обеспечивали доставку нужного для переработки материала в нужное место.
Помимо этого, желая максимально продлить свою жизнь (которая в среднем по Содружеству была в районе двухсот лет), Юрза сама периодически ложилась в криокапсулу, ожидая, пока в очередной раз накопится достаточное количество расходников для очередного пятилетнего цикла бодрствования.
Глава 10
Неизвестная планета. Континент
Вот уже идет четвертый день, как я обжился в комплексе «Скимбр-3 / sfz». Все, что я нашел в запечатанном модуле, оказалось целым и рабочим, ну разве что полуразобранная несущая платформа глайдера-сейнера требовала внимания.
К слову сказать, там оказался поврежден рычаг для крепления одного из четырех гравитационных эмиттеров, но последний я мог легко позаимствовать с сейнеров, расположенных снаружи в причальном доке.
Но начну по порядку. В первую очередь, парогенератор. После получаса возни он исправно заработал и запитал энергией бокс – и это было самым главным!
Во-вторых, зарядив аккумуляторы, ожили многофункциональные технические роботы «Огель-2Б». Это были хоть и старые, но вполне функциональные дроиды с полным набором необходимых манипуляторов и инструментов. На мое счастье, дроиды позволяли прямое управление, а носимый адаптер для этой функции (коробочка размером с сигаретную пачку) был найден в столе техника.
В-третьих, большой универсальный набор инструментов «БалДэкс-4», в котором было все, начиная от плазменного резака и заканчивая крошечным диагностическим роботом размером с жука-рогоносца.
Там же обнаружился и обычный рабочий комбез техника «Увекс». Если мне не изменяла память, а она теперь была у меня абсолютной, то «Увекс» обладал хорошей износостойкостью и даже мог выдерживать некоторые механические повреждения. Меня же больше он привлекал с точки зрения поддержания гигиены тела. Судя по тому, что «Увекс» был в заводской (вакуумной) упаковке, здешний техник носил что-то свое и более продвинутое.
В-четвертых, достаточно большое количество различных запчастей и материалов. Среди которых я обнаружил портативный сканер-анализатор «Фанкри-7p». Мм! У этого прибора была одна оригинальная фишка. Его создатели при разработке использовали в качестве основы малый химический синтезатор «Мендел-UY». Поэтому при некоторой сноровке и наличии соответствующих материалов-реактивов «Фанкри» мог синтезировать небольшие количества достаточно сложных веществ.
Ну и в-пятых, как я уже говорил, глайдер-сейнер на гравитационной подвеске, отремонтировав и адаптировав который под себя, я получу фактически безопасное передвижение над любой поверхностью планеты на высоте пятидесяти метров.
Вот, в общем-то, и все. В других помещениях комплекса ничего стоящего я не нашел. Впрочем, многое из обнаруженного можно было использовать как запчасти или высокотехнологичные материалы, которым, с уверенностью могу сказать, я найду применение.
В течение прошедших трех дней, пока занимался разбором и систематизацией найденных «богатств», я планировал свои дальнейшие действия в свете открывшихся перспектив и возможностей, а также пытался понять, что произошло тут много столетий назад.
В части последнего было понятно, что когда-то это была колония выходцев из социума, близкого к известному мне Содружеству. Почему не из известного? Просто при общей схожести был заметен достаточно существенный ряд технологических отличий во всем, к чему бы я не притронулся…
Потом колонию постигла катастрофа, которая носила, судя по всему, биологическую опасность. Вот только вопрос, связанный с появлением на этой планете явных выходцев с Земли, все еще не давал мне покоя. Ну ничего! Возьму на вооружение принцип, как в том бородатом анекдоте про бычков, пойду медленно и… в конечном итоге все выясню.
Сегодня с утра я приступил к реализации своих планов. Переделки и восстановлению подвижности глайдера-сейнера, из которого планировалось сделать автономный транспорт, а также более серьезному своему перевооружению…
Спустя семь часов…
Выщелкнув отстрелянную обойму-магазин, делаю контрольный спуск и ставлю модернизированный «Кольт-1911» на предохранитель, после чего укладываю его в один ряд с «Глок-22», «Cz-75», «ПЛ-15» (пистолет Лебедева) и «Стриж» (он же AF-1 Strike One). Все оружие исполнено в сороковом калибре (10×22 мм).
Само производство оказалось сведено к загрузке в робота данных и отдачи ему команды на исполнение, а также синтезации на «Фанкри» пироксилинового пороха. Впрочем, учитывая имеющиеся у меня в доступе материалы, а также чуть ли не прецизионную точность изготовления (хотя в нужных местах и были оставлены зазоры для повышения устойчивости к загрязнению), получившиеся образцы оружия на несколько порядков превосходят свои земные аналоги по надежности, баллистической точности и износостойкости.
Безусловно, было бы круто собрать какой-нибудь высокотехнологичный гибридный штурмовой комплекс Содружества, вот только при всем «богатстве» обнаруженного мною в развалинах «Скимбра», тут не было и половины из потребных для этого материалов. Делать же суррогат – это заведомо поставить себя в опасную ситуацию отказа оружия в боевой обстановке. Поэтому я остановился на не столько технологичных, но ничуть от этого не менее смертоносных земных образцах оружия.
Начать решил с пистолетов. Согласно данных, скачанных в свое время с оружейного форума Земли, именно эти пистолеты и калибр оружия (совокупность пробития, останавливающего воздействия и отдачи) являлись лучшими по состоянию на 2020 год. Отстреляв из каждого по обойме, я был согласен с этим – механика пистолетов была просто великолепна и безумно надежна. Пули, благодаря чуть ли не ювелирному изготовлению стволов и баллистическому вычислителю нейросети, летели в мишень со спичечный коробок на дистанцию в сотню метров точно в цель и ложились «одна в одну», даже при стрельбе «от пояса по-ковбойски» или при использовании рикошета.
Вот только я не учел один маленький момент – свои физические возможности. Дело в том, что я не чувствовал отдачи… все равно что обычный человек стрелял бы из пневматического пистолета. Хотя, как уже говорилось, калибр 10×22 мм обладал очень достойной мощностью. Для обычного человека он был идеальным – но не для меня… Это значит, что я мог использовать куда более мощный патрон, обеспечивающий кратно больший пробивной и останавливающий эффект, без потери в точности стрельбы.
Хорошо, что данный момент «всплыл» на начальном этапе, когда я занимался «короткостволом», в случае с основным оружием этого «косяка» уже не допущу. М-да, а поспешил я знатно – наклепал пять пистолетов, пятерку магазинов-обойм к каждому и пару тысяч патронов. Теперь же это все пойдет в «карман» до лучших времен или надобности…
Поэтому, загрузив аналитический центр нейросети (а учитывая ее интеграцию – то фактически собственный мозг), расчетом оптимального вооружения, я приступил к чистке оружия – оно уход любит и порядок, а также снаряжению обойм (в «кармане» толкательные пружины не ослабнут).
То, что у меня получилось в итоге «нафантазировать и спроектировать» через пару часов, повергло бы любого оружейника Земли в ужас и трепет. Ведь «обжегшись», я решил сперва проанализировать и сопоставить все подходящие мне боеприпасы, и уже исходя из этого, подбирать себе оптимальное оружие (с учетом того, что оно будет изготовлено по космическим технологиям и из соответствующих сплавов).
Итак, выбор пал на три вида боеприпаса для вспомогательного, основного и высокоточного оружия.
В первом случае это был чуточку измененный патрон 460 S&W (10×45 мм), который имел хорошую точность стрельбы с начальной скоростью пули, достигающей семисот метров в секунду. Снаряженный пулей в пятнадцать грамм, он «выдавал» мощность почти в три с половиной тысячи джоулей. К слову сказать, знаменитый советский винтовочный патрон 7,62×54R по этому показателю был лишь самую малость мощней…
На Земле под этот боеприпас был разработан специальный револьвер, ну а в моем случае в качестве оружия к нему выбор пал на малогабаритный автомат тульских оружейников «9а-91» (далее – «девятка»), который я модернизировал, а заодно улучшил и его эргономику. По моей задумке, пули были двух типов: бронебойные и экспансивные. При снаряжении автомата предполагалось их чередование, чтобы обеспечить максимальный пробивной и останавливающий эффекты. Поэтому на дистанции в пару-тройку сотен метров из получившегося оружия одиночными или короткими очередями я мог «положить» животное около тонны весом, а что будет с человеком – подумать страшно…
В условиях Земли подобное было бы маловероятным, так как из-за отдачи очередь столь мощными патронами вряд ли попала бы в цель, да к тому же вывернула и повредила бы руку стрелка, ну и очень быстро «убила» механику самого оружия… Но не сейчас.
Во втором случае выбор пал на патрон 7×65 мм Weatherby Magnum. Снаряженный пулей массой в десять грамм, он обладал начальной скоростью до тысячи метров в секунду и дульной энергией под пять тысяч джоулей. При этом настильная траектория полета пули обеспечивала высокую точность попадания. Для стрельбы этим патроном в качестве оружия я выбрал пулемет «Печенег» в варианте булл-пап с «питанием» из специального рюкзака с коробом на тысячу патронов. Мне немного пришлось повозиться с модернизацией оружия (охлаждением ствола, эргономикой и т. д.), но оно того стоило – получился очень злой в плане огневой мощи и точности аппарат.
Ну а третьим был патрон 14,5×114 мм, которым предполагалось оснастить крупнокалиберную снайперскую винтовку CDX-50 TREMOR. Это была моя «длинная рука», правда, и тут не обошлось без ряда новшеств и изменений…
После создания вооружения я уделил внимание и своей защите. Для чего, проанализировав доступные ресурсы, посадил дроида «вязать и сваривать» из композитной трехмиллиметровой проволоки полную кольчугу (с капюшоном, рукавами и «юбкой» до колена) по принципу крепления колец «шесть в одно». Вручную это делать – занимает уйму времени… дроид справился за сутки.
Параллельно с этим, достав из «кармана» туши больда и виклагов, снял шкуры, а мясо выкинул – в обоих случаях пахло оно ужасно, как следствие, пробовать его не было никакого желания. Ранее в рембоксе мною был обнаружен ряд химикатов, которые с успехом заменили дубильные вещества, поэтому из шкур сделал «основу» для ламеллярного доспеха. Чешуйки к которому опять же наклепал дроид.
Звучит и выглядит это анахронизмом, но такой вариант защиты показался мне проще в изготовлении и удобней в эксплуатации. С моими данными подобная защита вроде бы особо и не актуальна, но если есть возможность ее повысить, то почему бы и ДА? Дальше, при возможности, заменю на что-нибудь более лучшее…
Помимо всего прочего сделал боевой пояс с портупеей и подсумки. От пояса к бедрам шли ремни с универсальными фиксаторами, на которых на правом бедре я разместил «девятку», а на левом – четыре обоймы-магазина к ней.
Дольше всего провозился с ремонтом и «модернизацией» глайдера. Технически трюм поделил на четыре части, установив в одной парогенератор, в другой – емкость на пару тонн литров для него, в третьей поставил блок управления и места для технических дроидов, а в четвертой сделал для себя жилой отсек и кабину управления.
Кроме того, пришлось несколько заморочиться со слабеньким искином транспорта, но в этом плане мне помог адаптер для работы с дроидами. Оказалось, что он позволяет подключить до пяти единиц железных «помощников». В итоге я просто внес дополнения в программный пакет искина, прописав его как «дроида» с ограниченным функционалом.
Для воплощения всех моих задумок пришлось «ободрать» почти весь комплекс «Скимбра». Особенно досталось глайдерам-сейнерам, но результатом я был доволен: за шесть дней в имеющихся условиях у меня появился отличный наземный транспорт, неплохое вооружение и простенькая защита. Несколько портил эту картину сорокапроцентный износ синтезатора «Фанкри» и двенадцатипроцентный дроидов. Но, как говорится, в первом случае «патронов мало не бывает», а во втором – «вечного ничего нет – все изнашивается».
В планах было еще много чего (дополнительно вооружить глайдер, провести разведку второго поселения и т. д.), но разыгравшееся чувство тревоги за Ратибора – успел я привязаться к этому парню – заставило меня быстренько закруглиться и отправиться на остров к варангам.
Людомир с тоской и печалью смотрел на лежащего на скамье в окружении пустых кувшинов из-под браги Снорри. Первый раз в жизни он наблюдал его в состоянии полного опьянения, апатии и безнадежной тоски. Причина всего этого была проста…
Мытники халифатцев прибыли к ним позавчера вечером, но стало сразу понятно, что это не обычный сбор дани. Посольство было в два раза больше обычного, и в нем был Залим – сын-наследник Халифа Сафурака абл-Шуньцао.
По сложившейся традиции, как только наследник Халифа достигал возраста двадцати зим, его женили на красивейших девушках остальных трех племен. При этом желания и тем более согласия последних никто не спрашивал.
Ну а вчера, загрузив в свои лодки положенную дань, халифатцы устроили унизительный «осмотр» девушек поселения. Свадебный выбор напыщенного ублюдка Залим абл-Шуньцао пал на пятнадцатилетнюю красавицу Ладу, дочь Снорри.
В этот момент скрипнула дверь и пропустила в помещение знахарку поселения, бабку Инджеборгу.
– Людомир, я сделала все, что смогла… Культя прижжена, обработана и перевязана, так что кровью не изойдет. Кроме того, дала мальчишке настойку дурман-травы, но у него сильный жар, и только боги знают, выживет ли… Впрочем, парень крепкий, надеюсь, выкарабкается.
Эх… вот еще одна головная боль – Ратибор. Как только юный кузнец узнал, что его ненаглядную Ладу забирают халифатцы, то потерял голову и кинулся с ними в драку. Понятно, что особого вреда облаченным в доспехи пришлым он нанести не смог – его тут же скрутили. Но! По установленным правилам того, кто поднимал руку на халифатцев, в назидание остальным сажали на кол.
Не вмешайся Людомир, скорей всего, это произошло бы и сейчас. Только его доводы, что это единственный у них кузнец, а также дополнительные «отступные» спасли жизнь мальчишке. Впрочем, наказания избежать не получилось – Залим, глумливо усмехаясь, собственноручно отрубил Ратибору ногу чуть выше колена…
– Хорошо. Но очень тебя прошу! Выходи этого молодого остолопа. После гибели Блодигшера он единственный, кто может работать с металлом древ…
Бам! Бам! Бам! – удары набата оборвали речь конунга.
Подхватившись, Людомир выскочил на улицу и замер! Поблескивая в лучах солнца и издавая несильный вибрирующий звук, недалеко от поселения летело нечто невообразимое. Людомир не был трусом, но в груди предательски образовался ком льда.
В притчах и легендах о Великой Юрзе-Основательнице, но что самое главное, о Могучем Амхете-Победителе, упоминалось о небесной повозке, которая привозила их и железных стражей. Последние несли смерть и ужас любому, осмелившемуся встать на пути «основателей». Но вот, сделав плавный вираж, повозка приземлилась где-то в районе кузницы.
Мысль молнией мелькнула в голове! Правила незыблемы! Железные стражи Амхета явились наказать того, кто осмелился напасть на его потомка! Мальчишку, конечно, жалко, но конунга больше волновала сохранность всего поселения. В текущей ситуации ему оставалось только ждать.
В образовавшейся тишине медленно тянулось время, но вот послышался шум шагов, который постепенно стал приближаться. Спустя несколько мгновений, в опасливом сопровождении десятка гридней, перед конунгом возник здоровенный воин, облаченный в доспех из легенд предков, дошедших до них еще до времен Юрзы и Амхета. Остановившись в паре метров от Людомира, он несколько мгновений смотрел на конунга.
– Приветствую, конунг! Не расскажешь, что за хрень тут произошла?! – глухим, с явной угрозой в голосе, подняв забрало, сказал Кир Блодигшер.
Глава 11
Неизвестная планета. Архипелаг островов. Поселение халифатцев
Весть о том, что Богиня вот-вот посетит свой народ, облетела поселение халифатцев мгновенно. Культ ее личности, а также традиции, привитые за сотни лет, тут же собрали перед дворцом Халифа всех коренных жителей, которые, расстелив коврики и усевшись на них на карачки, принялись истово молиться, вознося хвалу этому событию. Божественной волей, на площади появятся изображения и образы церемонии встречи, поэтому каждый хотел лицезреть это.
Наблюдая за происходящим действом сквозь бойницу дворца, Халиф Сафурак абл-Шуньцао довольно огладил свою густую бороду. Ему отрадно было видеть, что под его руководством в поселении устои предков оставались сильны и что Богиня увидит это!
Более того, учитывая, что возвращение Богини Юрзы-Основательницы фактически совпало по времени с церемонией бракосочетания его сына-наследника Залима, то это было явно добрым знаком, который еще больше усилит уважение народа к Халифу и его потомкам.
Впрочем, понимал он и то, что следующие пять с небольшим лет его абсолютная власть будет в большей мере ограничена. Но даже помыслить о том, чтобы как-то перечить Богине, не было и речи! В их роду из поколения в поколение, от сына к отцу, передается жесткий свод наставлений, нарушение любого из которых каралось страшной смертью.
Для всех остальных это было обобщенной легендой о том, как Богиня, победив и низвергнув четверых демонов-Иблисов, державших ее в плену, привела их народы на эти земли… Но Халиф знал, что Великой в этом помогал основатель его рода, Могучий Амхет Победитель! Более того! Предок где-то там, в райских кущах Богини, и готов вернуться, чтобы нести кару и смерть любому осмелившемуся встать у нее на пути!
– Повелитель! Старшая жрица просила передать, что церемония встречи начнется через несколько минут! Богиня вот-вот почтит нас своим присутствием! – отвлекая Халифа от мыслей, раздался звонкий голос послушницы.
У Шайтан! С возвращением Богини жрицы, ни на что иное не годные, кроме как блюсти традиции, молиться у себя в покоях и нести усладу его гвардейцам (впрочем, и сам Халиф частенько «навещает» их), сейчас обретут силу и вес.
Ну вот почему Богиня не одобрила путь, предложенный Могучим Ахетом, когда свет истины народу несут мудрые старцы?! Слушать их, конечно, не так приятно, как пользовать жриц, но с возрастом и временем понимаешь, что мудрость важней плотских утех.
Однако все же следует поспешить… Он должен занять свое место возле створок до момента их открытия, а для этого придется спуститься на три этажа дворца вниз, потом пройти еще два этажа и четыре коридора «по обиталищу» Богини, перед тем как попасть в зал Пришествия.
В сопровождении гвардейцев, облаченных в дарованную еще в давние времена Богиней и Амхетом небесную броню, Халиф шел за прислужницей. При этом даже периодически мелькающие сквозь полупрозрачный хиджаб округлые бедра девушки не могли отвлечь его от мыслей и волнений: все ли готово к приходу Божественной?
Прикрыв глаза, Юрза через нейросеть смотрела информацию, поступающую от искина «Чжэн Шеня». Судя по картинкам с камер слежения из небольшого транспортного ангара корабля, оборудованного в зал Прихода Богини, а также площадки перед фортом, который местные окрестили «дворцом», все собрались и ждут только ее выхода.
Первым у внутренних створок двери, судя по всему, стоит ее и Амхета потомок. Чуть в стороне за ним располагаются остальные его домочадцы. В центре помещения, перед помостом, распалив благовония, заунывно молятся жрицы, а по периметру помещения замер десяток почетного караула, облаченный в потрепанные легкие скафандры.
В общем, антуражно, помпезно и почти бесполезно… Хотя если учесть, что все это будет визуализировано голограммой на площадь поселения, то психологический эффект для населения очень хороший. Тут надо отдать должное Амхету, или верней его тщеславию, ибо вся эта мишура – его придумка.
Убедившись, что все готово, женщина открыла глаза и еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало. Замысловатая прическа, уложенная древним киберпарикмахером (некогда свадебным подарком свекра), безупречный макияж, яркое ошитское традиционное платье из моношелка, блестящие украшения.
К слову сказать, с верхней одеждой и прочей атрибутикой у нее проблем не было. В свой последний раз посещения континента, когда она пыталась найти выживших родственников или даже просто не больных ошитцев, ей посчастливилось найти мастерскую по пошиву верхней одежды, включавшую в себя автоматического портного-дроида с загруженными лекалами, а также запасы тканей и фурнитуры. Поэтому каждый «приход» она выглядит великолепно!
Следующим пунктом шел вопрос безопасности. Платье скрывало под собой комбез с интегрированной бронезащитой. На пояснице комбеза, сзади, находился модуль генератора щита и пара энергоячеек. Все это позволяло абсолютно не бояться примитивного контактного и кинетического вооружения местных, возникни у них шальная мысль атаковать ее…
Сама же Юрза была вооружена наручным бластером, стилизованным под массивный браслет, который в свое время был позаимствован ею у одного из отравленных абордажников… При желании это, казалось бы, невзрачное оружие могло выдать десяток выстрелов, способных без проблем пробить легкие скафы местных бойцов. Ну а на худой конец искин «Чжэн Шеня», как на самом корабле, так и в радиусе пятисот метров от него, мог прислать ей на помощь боевых дроидов Амхета.
Ну а раз так, то Богиня идет! И не приведи Святой Урш им прогневать свою повелительницу…
Звук шагов я услышал задолго до появления хевдинга. Несколько секунд потоптавшись у двери, Снорри все же набрался смелости и решительно, как в омут с головой, зашел в помещение, занеся с собой запах сильного перегара:
– Здравствуй, Кир! Разговор у меня к тебе есть… Личный. – После чего замолчал, смотря на меня, как нашкодивший мальчишка на отца.
– Говори.
– Может, выйдем на улицу? – И тут же поняв, что фраза прозвучала неоднозначно, поспешил пояснить… – Ты не подумай чего! Я без умысла… Тут просто раненый лежит, как бы наши разговоры его не потревожили…
– Не волнуйся. Говори. Он крепко спит, так что не потревожишь.
Почти двое суток я продежурил у постели Ратибора – парень был плох. На его счастье, у меня была малая автоматическая аптечка, которую я ранее обнаружил в столе техника в «Скимбре». Для меня аптечка была бесполезна, так как этот экземпляр был в минимальной комплектации и содержал лекарства, которые мне успешно заменяла имеющаяся регенерация (поэтому я и не придал значения этой находке).
Но вот в случае с Ратибором она была чуть ли не манной небесной, так как содержала анальгетик, жаропонижающее, антибиотик, питательные и стимулирующие вещества. Несколько напрягал тот факт, что лекарства, в силу давности лет, могли Мало того что не сработать, так и вообще усугубить положение… но обошлось. Кризис удалось купировать, а последствия смягчить.
Помимо всего прочего, в целом одобрив начальные действия по обработке раны, я напрочь разругался с местной знахаркой бабкой Инжеборгой по вопросу дальнейшего лечения. Что удивительно, эта бойкая старушка была единственная в поселении, которая не боялась меня в свете открывшихся обстоятельств. Хотя было с чего…
В момент встречи на мой вопрос-претензию Людомир не нашел ничего лучшего (может, с перепугу?), чем начать хамить и угрожать. Гридни, видя такое поведение конунга и фактическое отсутствие у меня оружия – нож они в расчет не принимали, а на «девятку» даже не думали, что это оружие, – начали «нехорошо» переглядываться и приближаться.
Убивать я никого не стал, а просто, почувствовав, что конфликт сейчас перерастет в потасовку, продемонстрировал свои возможности. Даже снаряженная отличным дульным тормозом «девятка» била мощно и звонко.
Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Дах! Во все стороны полетели щепки, выбитые тяжелыми пулями.
Ххххх… БуБАХ – расположенная на тинге в сотне метров деревянная перекладина для диска-била, толщиной около десятка сантиметров, оказалась перебита и рухнула на землю.
Надо отдать должное гридням – никто не сбежал, хоть и струхнули очень сильно, если судить по бледному виду. Парни не были дураками и оценили, что им грозит в случае чего.
С Людомиром все было чуточку хуже – в силу нахождения в непосредственной близости, а также более преклонного возраста, его проняло сильней, так что он непроизвольно попытался вжаться в стену здания, а его лицо дрожало в нервном тике. С этого момента все стали со мной максимально вежливыми и исполнительными…
– Ну, я что пришел-то… Помоги! Спаси дочку! Единственная она у меня выжила из трех моих детей… Ладушка, солнышко мое родненькое… Я же по тебе вижу, мстить будешь халифатцам… Помоги! Отслужу! Клянусь всеми богами! – буквально выпалил Снорри, при этом каждое его слово буквально переполняли эмоции и чувства.
– Блокирована ментальная атака!!! – сообщила нейросеть.
Помимо этого была еще куча всякой информации о том, кто и как атаковал меня, сила воздействия, ну и тому подобная статистика.
Вот те на… А хевдинг-то у нас оказывается псион-эмпат категории не ниже «С9» – «С10»!!! Причем инициирован буквально недавно, если не только что… Учитывая это, потенциал роста и развития у мужика оказывался отличным! На десять-двенадцать единиц его точно можно будет «поднять», а это уже категория «В».
Вот так сюрприз! Ну а к нему приятная новость, которая заключалась в том, что моя пассивная ментальная защита, а верней сказать, сопротивляемость, «скопированная» в свое время с невинно убиенного на Хейве франека-одиночки, работала и не ослабла, в отличие от общего пси потенциала! В свое время она меня сильно выручала в противодействии с Разрушителем и вот сейчас тоже не подвела. Впрочем, как показал опыт, для того, чтобы ее «гарантированно пробить» нужен псион категории не ниже «А5». По крайней мере, именно так оценила в свое время Ксай уровень моей «интегрированной» пси защиты.
Принимая во внимание, что мне предстоит формировать свою команду из надежных людей (поскольку одиночки крайне редко добиваются больших результатов), то получить в нее такую перспективную личность было бы просто отлично!
Ну а поскольку Снорри правильно почувствовал мои грядущие действия, то почему бы не совместить, так сказать, приятное с полезным? Тем более, что я изначально продумывал возможность спасения дамы сердца моего друга, которой до брачной церемонии ничего не грозит – с традициями тут все строго, и невинность невест наследника халифа одна из них.