Не лечи меня! бесплатное чтение
Глава 1
Я не слышала звуков выстрелов.
Закрыть уши ладонями было скорее рефлексом.
Присесть только не получилось. Мужская рука по-прежнему держала меня за пояс и прижимала к себе.
Но глаза-то у меня были открыты!
И я видела, что произошло.
Мужчина, шедший по лестнице клуба первым, резко дернулся и стал заваливаться вперед. По белой рубашке поплыло красное пятно.
Слева.
Там, где сердце.
Я разучилась дышать.
Этот маньяк убил человека на моих глазах?
Резкий тычок в спину и я упала. Не успела выставить руки и растянулась неуклюжим манекеном на гладком полу. В метре от меня, у подножия лестницы, лежал мужчина, в которого попала пуля.
Он был еще жив.
Дышал хрипло, судорожно сжимал окровавленную сорочку.
Мое тело будто онемело от увиденного.
Нужна «скорая», срочно!
Вокруг началась суета, раздался женский визг, резко захлебнулась музыка.
Крики, множество ног вдруг ринулись в сторону выхода. В какой момент и куда испарился стрелявший парень – непонятно.
Я встала на четвереньки, попыталась скинуть оцепенение. Подняла голову и поймала жуткий черный взгляд напротив.
Это он.
Тот, кого так тщательно охраняли.
Присел над раненым, но смотрел только на меня.
– Эту… Девку с собой!
Меня вздернули с пола как котенка.
Все закрутилось, пришло в движение.
Нахлынуло ужасное ощущение беспомощности и растерянности.
– Отпустите! Отпустите, пожалуйста!– я плакала и кричала, неуклюже брыкаясь в руках здоровенного качка.
Он волок меня по коридорам клуба с легкостью. Как будто я совсем ничего не весила. Шагал по бетонному полу, раз за разом вздергивая меня вверх, чтоб живее перебирала ногами.
А я тряслась и считала все до одной капельки крови на сером полу. Раненого несли чуть впереди нас.
Откуда набежало столько охраны, я заметить не успела.
Не донесут. «Скорая» не поможет. Слишком большая кровопотеря. Возможно, задета артерия.
Страх затапливал меня с головой, но мозг по привычке работал в нужном направлении.
– Да постойте вы! Он же сейчас кровью истечет!
Впустую.
Меня втолкнули в какую-то комнату и силой усадили в широкое кресло.
Я плюхнулась на мягкую кожаную подушку и натянула короткую юбку пониже. Вжалась спиной поглубже. Хотелось стать как можно незаметнее.
Зачем они меня схватили?
Страшно!
Божечки, как же страшно!
Но орать смысла не было, это я уже поняла. Здесь все зависит только от одного человека.
Подстреленного мужчину уложили на огромный массивный стол. Просто смахнули с него все и, пачкая кровью красивое дорогое дерево, забросили тело.
– Брат, ты как?– склонился над ним черноглазый.– Док уже на подходе, держись, давай!
Амбал что-то невнятно булькнул в ответ. Слабые пальцы медленно сжались в кулак на столе. Поднять руку он уже не мог.
– У пациента шок,– с готовностью отрапортовало мое сознание.– Большая кровопотеря. Нужна немедленная операция. Иначе…
– Послушайте!– я подскочила.– Я же не шучу, я действительно врач! Он сейчас просто истечет кровью. Нужна «скорая», нужно ему помочь до их приезда!
Охрана сразу же качнулась в мою сторону. Они что, думают, что я могу что-то сделать?
Идиоты!
Но я все же упала обратно в кресло. На всякий случай.
Ну их к черту.
Хмурый черноглаз поднял на меня тяжелый взгляд.
Сердце шандарахнулось об ребра и подскочило к горлу.
От него исходила давящая аура. Душная, жаркая. Дыхание перехватило моментально.
Хищный, ленивый зверь, что может свернуть шею одним движением.
Навыки медика, свободные от эмоций, с готовностью фиксировали: рост около 180 сантиметров, отлично развитая мускулатура, атлет. Гармоничное оволосение тела. Возможно травма носа в прошлом, он чуть горбинкой. Радужка глаза темная, почти черная издалека. Крепко сжатые губы, сдвинутые брови. Щетине три или четыре дня.
Красивый.
Но…
Он стоял так, что хотелось съежиться и зажмуриться. А еще лучше испариться отсюда к чертям!
– Врач, говоришь? Иди тогда, помогай. Если сделаешь что-то не так…,– он положил на стол серебристый пистолет.
Я судорожно сглотнула слюну и кивнула.
Вот дура.
Зачем полезла? Молчала бы в тряпочку.
Вечно мне больше всех надо.
Инстинкт самосохранения вопил, но иначе я не могла. Человек действительно умрет, если не помочь ему прямо сейчас. А я не для того пошла в медицину, чтобы равнодушно смотреть на такое.
– Нужно снять рубашку, помогите мне,– попросила я мужчину, не поднимая головы. Стала расстегивать скользкие от крови пуговицы, стараясь не подходить к черноглазому ближе,
На всякий случай.
А он заметил это.
Хмыкнул. Ухмыльнулся кривовато и просто рванул ткань. Резко, но аккуратно. Так, чтобы не потревожить раненого.
Я помощь оценила.
И размеры бицепсов тоже.
Но все мысли тут же выветрились. Переключились на осмотр пациента.
Пулевое отверстие было ровное, гладкое. Кровотечение сохранялось. Что было одновременно и хорошо, и плохо.
Хорошо, что кровь идет наружу, а не скапливается внутри. А плохо тем, что вылилось ее уже предостаточно.
– Надавите здесь,– я схватила руку стоящего рядом мужчины на автомате. Горячую, жестковатую, покрытую короткими упругими волосками на тыльной стороне ладони. Прижала ее к ране на груди пострадавшего.– Какие-то обезболивающие есть? Нашатырь? Бинты?
Сейчас я была не запуганной девчонкой в плену у непонятно кого.
Я была отличным специалистом. Профессионалом, который спасал жизнь.
– Принеси!– короткий приказ и один из охранников выскочил за дверь.
Минута и в моих руках оказалась аптечка.
Ура!
Стерильная перевязь, вата и нашатырь – все было.
Увидев шприцы и ампулы с анальгином, я обрадовалась еще больше.
Зубами разорвала упаковки бинтов. Завернула в них куски ваты и, убрав ладонь своего пугающего помощника, прижала к ране.
– Помогите его посадить, нужно найти выходное отверстие пули.
– Посадить? Ты рехнулась?
Я его понимала.
Большинство людей не знает, как нужно оказывать первую помощь при огнестрельных ранениях.
А может, он мне просто не доверяет.
Это более вероятно, я ж не идиотка. Вон как наблюдает за каждым моим движением.
Но сделать это было необходимо!
– Сажайте!– повысила я голос.– Я сама не смогу, он тяжелый.
Он охренел.
Секундная заминка показалась мне вечностью.
Я успела вспотеть под тонкой блузкой и сразу же замерзнуть.
На него, наверное, никто никогда не повышает голос.
Но черноглазый подчинился.
Очень аккуратно, бережно присадил раненого.
Пострадавший сразу застонал, но глаз не открыл.
– Вот черт,– заскулила я внутри себя.– Если пробили легкое, то выжить ему вряд ли удастся уже. Интересно, что с плеврой?
Мне было страшно.
Очень страшно.
Счет идет на секунды.
Что, если он сейчас умрет на моих руках?
Глава 2
Но останавливаться я не имела права. Есть пациент – есть знания и препараты. Делай все, на что способен. Только не навреди!
Я сжала зубы, задвигая страхи на задний план, и стащила остатки рубашки, кровавые лохмотья, с покатых плеч. Мне нужно осмотреть его спину. Нужно выходное отверстие.
Но его не было.
Пуля внутри. Это значит только одно – операция. Но ее здесь не провести! Нужны инструменты, нужна стерильность! Тихий стон коснулся моих ушей.
Я схватила аптечку, набрала в шприц обезболивающее и воткнула иголку в мощное плечо.
Попробую снять шок для начала.
Сунула ампулку нашатыря в руку черноглаза и велела дать вдохнуть раненому. Держать рану и артерию уже не было смысла, я просто приклеила бинты пластырем. Было бы выходное отверстие – перевязала бы.
Но, увы.
Раненый поморщился от резкого запаха спирта и приоткрыл глаза.
– Если пуля раздробила ребро, то осколки могли повредить легкое. Плевра скорее всего повреждена, иначе, откуда такой шок? Лучше бы, конечно, чтоб застряла в кости.
Я говорила вслух сама с собой. Раздраженно потрясла окровавленными пальцами. Постучала каблучком по полу.
Всегда так делала, когда задумывалась над чем-то.
И ахнула от догадки!
С силой попыталась развести челюсти раненого, чтобы открыть рот.
Не смогла.
– Помогите!
– Ты нормальная? Зачем, твою мать?!
– Если во рту есть кровь, значит точно повреждено легкое. Надо просто проверить. Понимаете?
На его злость и ругательства обращать внимание уже не было времени. Хотелось молиться, чтобы этого не было! Но я была врачом и в высшие силы не верила. Чутье, шестое чувство, подсказывало, что мне повезло.
И вот этому мужчине тоже.
Обезболивающее уже действовало, шок ослабел. Глаза уже не закрывались окончательно. Не полное сознание, но и не отключка.
Значит, все не так плохо!
– Вы охренели, что ли тут? Что за телка, Хан?
От неожиданности я подскочила и даже отступила от стола с лежащим на нем пациентом.
Почему они все тут кричат и угрожают?
Нормально разговаривать нельзя?
В комнату быстро, но с достоинством, вошел еще один мужчина. Невысокий, седовласый, в костюме и с пижонским платком на шее. Но я не обратила на него особого внимания.
То, что он держал в руке – вот что заинтересовало меня гораздо больше.
Яркий, но уже достаточно потасканный, чемоданчик медицины катастроф. Сокровище! Этот тот самый доктор, которого вызвали для раненого?
– Ты не забыл, с кем говоришь, Док?
Вопрос был задан тихо, но так, что меня продрало мурашками от страха. Спросили бы так меня – я бы в обморок упала.
– Извини. Это кто? Зачем ты подпустил к Русу эту телку?
Я съежилась. Вот сейчас достанется и мне.
– Я врач.
– Ах, врач!– доктор не останавливался на минуту. Сбросил пиджак, снял платок, закатал рукава рубашки, продезинфицировал руки до локтя и стал раскладывать препараты на краю стола.– Как интересно. А какой врач?
– Травматолог,– сглотнула я.
– Чудно! Интересно, откуда вы тут взялись, но это потом. Что ж, коллега, расскажете, что с пациентом?
Я никак не могла понять, он издевается или резко поменял ко мне отношение после окрика черноглазого.
– Огнестрельное ранение. Без выходного отверстия. Легкое не повреждено. Возможно, плевра. Целостность ребер под вопросом. Большая кровопотеря.
Я волновалась отчего-то как на экзамене. От моих ответов могла зависеть жизнь этого мужчины.
И мнение черноглазого обо мне.
Я задницей чувствовала, что это очень важно.
– Понятненько. Хан, прикажи всем выйти. Будем пулю доставать, да, коллега?– седовласый доктор бросил мне хитрый взгляд из-под густых бровей. Он уже раскрыл чемоданчик и вытягивал в шприц большую ампулу.– Мойтесь!
Я с готовностью бросилась к ящику. Схватила бутыль и щедро плеснула себе в ладонь.
Спирт!
Чистый медицинский спирт. Отлично!
Тщательно протирала руки, смывая кровь с пальцев и ладоней.
Запоздало охнула от того, что совершенно забыла о банальной осторожности. Чужая кровь! А если бы у меня были порезы? Могла бы заразиться чем-то.
Но нигде не защипало, травм на коже не было.
Охрана, повинуясь жесту Хана, потянулась на выход. Хмурые все, как один.
Я уже поняла, что никакой «скорой» не будет. Вот этот доктор будет спасать жизнь раненого прямо здесь и в одиночку. Прямо вот на этом столе.
И я буду ему ассистировать.
Если позволит Хан.
– Док,– тут же послышался его голос.– Ты работаешь один. Девку я забираю.
Черноглазый медленно отошел от стола, уступая место врачу. И шагнул ко мне.
– Хан, Рус поймал пулю в ребро, скорее всего,– доктор выпрямился и замер над раненым.– Мне нужна будет помощь.
– Возьми кого-то из ребят.
– Они не медики. А девушка сделала все правильно. Она фактически спасла Русу жизнь. Не сняла бы шок, он бы не дожил до моего приезда.
Черный взгляд обжег меня злостью.
Затаенной дикой ненавистью.
– Если б не эта сучка – Русу не пришлось бы спасать жизнь.
Глава 3
– Кто ты?
Ломая пальцы, я сидела перед Ханом.
– Повторяю, кто ты?
В голове вспыхивали флешбэки.
Вот Ленка убеждает меня пойти в клуб. Я отнекиваюсь. В перерывах между дежурствами я предпочитала отсыпаться. Хоть как-то приходить в чувство.
Работа в больнице была тяжелой, практически изнуряющей. Когда становилось совсем невмоготу, я закрывала глаза и повторяла как мантру: «Ты сможешь. Тебе очень это нужно, терпи. Это твой шанс»
– Ты скоро засохнешь здесь!– убеждала меня Ленка, закатывая глаза.– Я не спорю, твой труд чрез-звычайно полезен, но ведь и жить нужно когда-то. Мужика найти, сексом регулярно заниматься. Тебе всего двадцать четыре!
И я ей поддалась.
Как оказалось – зря.
Подваливший ко мне парень предлагал познакомиться и хорошо провести вечер. Всего-то!
Обычное дело.
Вот только, увлекая меня в танце к внутренним коридорам клуба, он замышлял совсем другое.
Он планировал совершить убийство.
Убить того, что стоял сейчас передо мной.
Он не кричал, не делал мне больно.
Просто вытащил из той большой комнаты, где лежал раненый и приволок сюда.
В пустую небольшую комнатку с обшарпанными стенами и одним-единственным стулом.
Довольно мрачную. Похожую на каземат, с глухой металлической, давно покрашенной зеленой краской, дверью.
Здесь нет окон. Тусклая лампочка под потолком единственный источник света.
От этого уже жутко.
– Я врач, я говорила уже!– вскидываю голову, упрямо глядя на мужчину.– И вообще, зачем вы меня сюда притащили? Мне нужно домой, меня подруга в клубе ждет!
– Тебя никто не ждет,– бесстрастно и негромко бросает Хан.– Клуб давно закрыт. Кто ты? С кем ты была, и кто вам меня заказал?
– Что значит, заказал?– теряюсь я.– Я вас даже не знаю! Я в клубе была с подругой. Мы просто пришли потанцевать!
– Не лечи меня, врачонок. Ненатурально врешь,– вдруг тихо произнес Хан.
Я испуганно вжалась в спинку стула и зажмурилась от страха. Хотелось заскулить, но я только втянула воздух носом.
Никогда я еще не пугалась простого шепота.
– Два ублюдка прошли в мой клуб с оружием. Пили мой алкоголь, сидели на моих диванах, ели мои закуски. А потом неожиданно, дождавшись, когда я с братом выйду в зал – стали в нас стрелять. Случайно? Я давно не верю в случайности! А ты, мой милый врачонок, стояла с ним рядом. Прикрывала?
Он говорил со мной спокойно. Но только сильнее подавлял приглушенным голосом и своей дикой энергией.
Заставлял сжиматься сильнее, пытаясь закрыться. Спрятаться от неконтролируемого ужаса.
– Что же ты молчишь, девочка? Отвечай!
Я всхлипываю.
– Отвечай!
– Я ничего не знаю,– истерически вскрикнула я.– Я действительно пришла в клуб просто отдыхать. А эти парни подошли к нам просто познакомиться. Пожалуйста, поверьте мне!
Хан выпрямился и отошел. Засунул большие пальцы обеих рук в карманы серых брюк.
Зло фыркнул, но на этом все.
И на том спасибо.
Осознание, что я крепко попала, настойчиво стучалось в сознание.
Это все не шутка.
И это серьезнее и страшнее, чем показывали в кино.
Тут все по-настоящему.
– С кем ты пришла в клуб?
– С подругой,– сдерживая нервную икоту, я размазывала слезы по щекам.– С Леной. Мы давно дружим, еще со школы.
– Вдвоем?
– Да.
В дверь негромко постучали и после разрешения Хана, она открылась.
– Босс, одного вычислили.
– Чей?
Короткий вопрос черноглазый мужчина выдохнул резко, отрывисто. Весь подобрался, словно пружина, готовая распрямиться.
– Файруза.
– Блядь!
Короткое ругательство и Хан ударил кулаком в стену.
Легкие чешуйки штукатурки брызнули в стороны. В серой стене осталась небольшая вмятина от его руки.
Я сжалась снова. Отвести взгляд от этой вмятины было невозможно. Какая же у него сила. И насколько он сейчас взбешен.
Ощущение было такое, что случилось что-то очень плохое.
Но что, я не понимала. Единственное, что совершенно точно – для меня ничего хорошего это не сулит.
– Понял. Работайте, – самообладание вернулось к мужчине. Он резко выдохнул воздух через нос и отвернулся от подчиненного.
Дверь закрылась.
– Рус – парень, которого подстрелил твой дружок,– голос Хана звучал глухо. Он развернулся снова ко мне и замер словно изваяние.– Мой младший брат.
Я отрицательно затрясла головой.
Стрелок не был моим дружком! Я никак не могла донести эту простую вещь до этого человека.
– И ты должна понимать, если он не выживет на столе у Дока, я начну убивать. И здесь нет ни твоей подружки. Ни твоего дружка. Здесь, у меня, есть только ты.
Я почти заскулила.
Съежилась в комок, захотелось поджать озябшие ноги, стать меньше.
А еще лучше – исчезнуть отсюда.
Испариться.
Он совершенно точно убьет меня, если тот раненый парень погибнет.
Но я не виновата!
– Ты, наверное, даже не предполагала, что подельники тебя бросят?– он усмехается едко.
Я вспомнила, как меня швырнули на пол.
Хан это имеет в виду?
– Меня никто не бросал,– стараясь сдержать слезы, я укусила себя за нижнюю губу.– Меня толкнули, просто толкнули. И я упала.
Хан издевательски оскалился.
– Сколько тебе, лично тебе, заплатил Файруз?– не мигая, черные глаза уставились на меня.
– Я не знаю никакого Файруза!– с надрывом простонала я.
Сил на споры и доказывание не оставалось. Как достучаться, донести свою честность, я уже не понимала. Хан просто меня не слышал.
Могло показаться, что он немного безумен.
Но если тот парень с пулей в груди действительно его брат – его можно понять.
Вот только почему Хан не может понять меня?
Или он просто не может меня понять?
– Я просто пришла в клуб отдыхать. Эти парни подошли к нам. Так бывает, понимаете? Мальчики знакомятся с девочками.
– Ты планировала с ними потрахаться?
Он что, задумался о моих словах?
Я немного воспрянула духом. Он меня слышит?
– Нет! Я не такая. Они мне даже не понравились. Но Ленка… Ей понравился тот, второй. Блондин.
– Дальше,– напряженно потребовал Хан.
– Они ушли танцевать,– ободренная его вниманием, я заторопилась.– Я хотела тоже, но Ник…
– Ник, значит. Как зовут второго?
– Виктор или Вадим. Нет, Виктор. Точно, Виктор!
Я стерла слезы с лица. Нужно было рассказать ему все. Может быть, тогда я останусь жива.
Нахрен мне вот это все?
Я хочу вернуться в свою съемную квартирку, а утром отправиться в свою серую скучную больницу.
Впервые за всю жизнь я отчаянно хотела оказаться в своем сумасшедшем травматологическом отделении городской больницы.
Вернуть свою скучную унылую жизнь себе.
– Дальше,– короткий приказ.
– Ник повел меня к лестнице. Он себя странно вел. Говорил, что сейчас мне что-то покажет интересное.
Скуластое мужское лицо помертвело.
Я запнулась. Прикусила язык.
Теперь-то мне стало понятно, что имел в виду Ник. Что он хотел показать.
Убийство.
Вот только зачем?
Глава 4
Организм отключался.
Стресс вкупе с легким похмельем давал о себе знать.
Я подтягивала коленки к груди, стремясь согреться, сгруппироваться на неудобном стуле, согреть руками пальцы ног. Но помогало мало. Я же в клуб приехала полуголая, в легкой блузке, короткой юбке и босоножках.
Сейчас они валялись под стулом, на запыленном полу.
Хан оставил меня в этой страшной комнате и ушел.
Сколько времени прошло?
Нет окна, нет возможности даже предположить. Сумочку с телефоном и часы у меня отобрали еще там, где лежал раненый.
Выжил ли он?
Наверное. Раз я еще до сих пор жива. Хан не похож на человека, который будет угрожать просто так или вообще кидаться словами.
Холодно. Здесь очень холодно.
Может, про меня вовсе забыли?
Мысли текли вяло, как-то отстраненно. Словно я думала не о себе.
То, что Ник просто подставил меня, я поняла только во время разговора с Ханом. Специально подтащил к лестнице и закрылся мной от возможных ответных выстрелов.
Это было спланированное покушение на Хана. Он его ждал. А мне просто не повезло. Не я, так была бы какая-то другая девушка.
Но какая в этом разница? Тут, в этой страшной комнатке сижу сейчас именно я.
Никаких звуков не было слышно. Я не понимала толком, где я и зачем я тут. Какая от меня польза Хану, если я просто случайно оказалась там, где не стоило бы?
Никакой.
Вот только он в это не верит.
Я устало прикрыла веки.
Чувства притупились. Не было злости. Не было страха.
Лишь тоска.
Липкая, опутывающая сознание как паутина.
Мерзкая.
Гадкая.
Я опять скатывалась в тупое равнодушие. Привычное равнодушие к себе и к условиям, в которых я оказалась.
Такого терпения было в моей жизни достаточно всегда. С самого детства. Равнодушие матери, которую больше интересовала своя личная жизнь. Мои же заботы казались ей глупыми, зря отнимающими время.
Количество мужчин, что она сменила, поражало. Хорошо хоть домой она их не таскала. За это я была даже ей благодарна. Но такой образ жизни самого родного человека наложил отпечаток и на мои отношения с мужчинами.
Я их боялась. Недоверяла. Постоянно ждала какой-то подлости, предательства.
И они предавали.
Легко.
Их было немного, этих мужчин. Всего двое в моей жизни. Но мне хватило.
И пару лет назад я поставила на отношениях крест. Поэтому Ленка все время меня и грызла.
Ленка.
За это время я вспомнила о подруге несколько раз.
Она же наблюдала за мной в клубе. Присылала сообщение даже, чтоб я прочла на часах. Почему она не стала искать меня после всей этой заварушки?
Если бы она обратилась в полицию, меня бы уже нашли. Обыскать клуб после перестрелки логичнее всего, да?
Значит, она меня не искала.
Хан говорил про то, что меня бросили. Он именно это имел в виду? Неужели что-то знал?
Вот черт!
Я непроходимо тупая.
Как же я не подумала!
Она ведь ушла куда-то с этим вторым парнем, Виктором! А что, если он ее тоже схватил и куда-то увез? Как Хан меня.
Что, если ей тоже нужна помощь? Или даже больше, чем мне?
Но как я помогу подруге, если сама сижу тут взаперти?
Я с силой растерла лицо ладонями.
Что же делать? Что же мне делать?
Не знаю, но что-то точно нужно. Невозможно просто так сидеть и ждать.
Я всунула ступни в босоножки и застегнула ремешки. Встала с нагретого стула и поежилась. В этой комнатке не было батарей и было холодно, несмотря на то, что на улице лето.
Затекшее тело заныло. Мышцы стонали, хотелось согнуться, скукожиться, обхватить себя руками.
И заплакать.
Но позволить себе это – значит, смириться окончательно. А я и так терпела достаточно.
До сих пор терплю.
Через силу я стала делать обычную зарядку. Такую, какую заставляют на уроках физкультуры в школе. Я медик, я знала, что именно эти простые упражнения очень хорошо разогревают мышцы. Разгоняют кровь и помогают ожить.
Помахала руками, покрутила ими, чтобы согреть суставы. Сделала несколько наклонов, шумно вдыхая и выдыхая. Задирать ноги было неудобно, короткая юбка мешала. Подтягивать ее я не решилась. Не то место, где можно себе такое позволить.
Я внимательно осмотрела углы и потолок. Мало ли, вдруг у них тут камеры стоят, а я буду скакать с голой задницей. На потеху этим громилам?
Обойдутся.
Немного разогревшись, я почувствовала себя лучше.
Живее.
Вот только вместе с теплом вернулся и страх.
Что делать-то? Долбить кулаками в дверь? А если по голове дадут?
Кидаться на амбразуру с шашкой наголо я точно не стану. Я же разумный, адекватный человек.
Вроде бы.
Надо договариваться, а не кулаками махать.
Единственная сложность – с Ханом вообще можно договориться?
Я опять потерла лоб.
Он не производил впечатление совершенного отморозка. Пугал меня до жути, да. Но вместе с тем, он думающий, адекватный.
Во всяком случае, я очень надеялась, что я не ошибаюсь. Потому что если это не так, то, что мне делать?
Я шумно выдохнула и решительно протянула руку к обшарпанной металлической двери.
Замок внутри нее неожиданно лязгнул и дверное полотно дрогнуло.
Глава 5. Хан
Рыженькая откровенно испугалась.
Распахнула опять свои глазищи и отпрянула от меня.
Ведьма зеленоглазая.
Интересно даже, насколько ее глаза вообще способны расширяться? Казалось, что вот-вот и выпадут, но нет…
Красивая девка. Это было невозможно не заметить.
Женственная до одури.
Даже сейчас, довольно помятая после прошедшей ночи. Не выспавшаяся. Запуганная.
Такая нежная. Такая хрупкая. Такая беззащитная.
Я внимательно осмотрел ее с головы до ног.
Девчонка была весьма привлекательна. Стройненькая, грудь небольшая, но стоит торчком. Как раз в мою ладонь поместится. Юбка на высокой попке натянута плотно, открывает круглые коленки. Кожа на них чуть розовее, чем на икрах. Нежная, гладкая.
Как откровение.
Длинные рыжие волосы. Целая копна. Надо будет обязательно потрогать.
Я представил, с каким кайфом можно будет запустить в этот золотистый водопад руку, сжать пальцы, намотать на руку. Притянуть ее голову к своему паху.
Уфф.
Да уж.
Я бы с удовольствием покувыркался с ней в другое время. Возможно, оставил бы ее рядом с собой даже не на одну ночь.
Что-то царапнуло душу, но думать об этом пока было некогда.
Не сейчас.
Сейчас у меня на нее другие планы.
– Ждала меня?
Она смутилась. Отвела взгляд, закусила розовую нижнюю губку.
Блядь.
Красиво.
– Ждала!
В зеленых глазах сверкнула крохотная молния. Лобик наморщился, а взгляд уперся мне в переносицу.
Ух ты. Девочка решила показать зубки?
Зря.
– Ждала это хорошо. Созрела что-то мне рассказать? Признаться?
– Мне больше нечего вам рассказать. Все, что я знала – уже рассказала.
Она насупилась. В глаза не смотрит, но не отступает.
Обхватила плечи руками. Тонкие пальцы напряжены, видно. Царапает неосознанно ткань кофточки, сопит напряженно.
Да у нас тут бунт?
Ну-ну.
Я подхватил стул, на котором она сидела. Развернул к себе наоборот и сел, опершись локтями на спинку.
Уткнулся в смазливое личико тяжелым взглядом.
Девчонка переступила стройными ножками, одернула юбку и снова обняла себя за плечи.
Нервничает.
Это хорошо.
Когда люди чувствуют себя неуютно и в зависимости от другого человека, они незаметно для себя выдают нужную информацию. И даже не всегда словами.
Рыженькая нервничала. Но ничего не показывала.
Совершенно ничего.
Я уже все знал про нее. Мои ребята умели собирать информацию быстро и качественно.
Действительно врач. С красивым именем Роза. Оно ей удивительно подходило, я не мог этого не признать.
Даже удивительно, что такая девка жила так скромно и тихо.
Работа, дом.
Отсутствие постоянного мужика.
Может, у нее проблемы какие-то?
Блядь, Хан, о чем ты думаешь вообще? В твоем доме лежит подстреленный Рус. А эта вот зеленоглазка вполне может что-то знать об этом.
– Что тебе пообещали? Деньги? Другие ништяки?
Снова распахнутые глазищи.
Я наблюдал, как на дне зеленых омутов недоумение перерастает в досаду. Чувство странного облегчения разлилось в душе.
Что за херня-то?
– Мне никто ничего не обещал!– чеканит строго, смотрит прямо в глаза.– Я не знаю ничего про это покушение и этих парней видела впервые в клубе. Как вы этого не поймете? Я же рассказала уже сто раз!
Нервничает. Почти кричит.
Кричит, потому что боится. А значит, нужный мне эффект достигнут.
Но херово то, что меня это все не приближает к решению вопроса.
За кровь Руса я буду мстить жестоко.
Дело не в том, что хотели убить меня. Я бы даже предпочел, чтоб эту пулю поймал я, а не брат. И точно знаю, что он сказал бы то же самое.
Дело в том, что рыженькая оказалась замешана в этом дерьме. А мне надо в нем разобраться. И наказать тех, кто виновен.
И решить, я этот зеленоглазый тонкий стебелек ломаю нахер или нет?
Глава 6
Было неясно, то ли я хочу плакать от страха, то ли орать от злости.
Может быть, все одновременно.
Я стояла перед ним практически навытяжку.
А он сидел как царь.
Вальяжный, расслабленный внешне. Уверенный в своей силе и власти.
Как и тогда, на лестнице клуба, когда я впервые его увидела.
Настоящий хозяин жизни.
Не такой, как привычные всем мажорики в клубах или в магазинах города. Глупые, пустые, ни на что не способные, по сути. И не желающие это делать. Прожигающие жизнь и деньги своих родителей.
Таких, как Хан, я не встречала раньше. И это привлекало и пугало одновременно, если честно. Он был другим. Необъяснимо другим. Подавлял, заставлял пригнуть голову, опустить глаза, подчиниться. И при этом ему даже не нужно было что-то говорить. У него такая аура была.
И сейчас моя жизнь была в руках вот этого человека.
С момента перестрелки прошли почти сутки. Меня никто не искал, не пытался спасти. А значит, он может сделать со мной все, что угодно. Все, что захочет.
Значит, мне нужно вести себя соответствующе.
Я прекрасно понимала, что от моих слов и поступков зависит все. Выйду ли я отсюда, отпустит ли меня он вообще или нет.
И в каком виде выпустит…
– Скажите,– голос срывался. Горло перехватывало спазмом.– Скажите, что… Что со мной будет?
Мужчина прищурился.
Посмотрел на меня так оценивающе, что я почувствовала себя как породистая лошадь на выставке. Словно он решал, гожусь я ему для чего-то или нет.
– А что бы ты хотела, чтоб я с тобой сделал?
Я задохнулась.
Что?
Выпусти меня отсюда! Я хочу домой и забыть обо всем этом навсегда!
– Не надо со мной ничего делать. Пожалуйста! Я действительно ничего не знаю. И ничем не смогу вам помочь. Мне жалко вашего брата, честно!
Я затараторила, прижала руки к груди и даже шагнула к Хану. Мне очень надо было его убедить в своей невиновности. Успеть это сделать, пока он настроен разговаривать.
– Отсоси мне.
– Что?
Я захлопала глазами и даже рот раскрыла от удивления.
– Отсоси мне. Давай, прямо сейчас.
Он что, издевается?
Что это значит? Разве можно вот так взять и заняться сексом, неважно каким, с посторонним абсолютно мужчиной?
– Ну?– темные глаза Хана были непроницаемы.
Понять, что он чувствует или подразумевает было попросту невозможно. Абсолютная непроницаемость. Не человек, а каменная стена.
– Я не буду этого делать.
Опуская взгляд, шепчу едва слышно.
Хан даже не пошевелился. Не сдвинулся ни на миллиметр. Даже положения рук не изменил. Смотреть ему в глаза я не решалась.
Он же зверь.
Вдруг воспримет как вызов?
Молча стояла и ждала его решения. Заранее знала, что оно мне не понравится, но иначе себя повести просто не могла.
Ну не могла я сделать то, что он приказал!
Объективно, Хан был очень красивым мужчиной. Это нельзя было не признать.
Глупо было бы этого не признать.
Он внушал дикий страх, от его взгляда по телу скакали мурашки целыми табунами. Но он был красив дикой, хищной мужской красотой. Не качок с раздутыми бицепсами, наоборот. Он был мускулист, жилист, подтянут. С широкими плечами и узкими бедрами.
Идеальная мужская фигура.
И идеальная внешность. Пусть даже немного пугающая. Если бы он хоть разок улыбнулся, я уверена, я бы обратила на него внимание.
Эти его глаза…
Как крупные ягоды черной смородины.
Может быть…
Только не в этой комнате. В другом, безопасном и приятном месте.
И по-доброму.
А тут нет. Тут мне было дико страшно. Тело сковало, я не могла пошевелиться. Как мартышка перед удавом Каа.
Только Каа красивый очень. Это мешало реально оценивать ситуацию.
– Почему?– снова спокойный вопрос, без намека на угрозу.
Ровный темный взгляд, который без всякого стеснения неотступно следил за мной. Считывал малейшие эмоции с лица, что-то анализировал.
Понять, о чем он думает, было все так же невозможно.
Я судорожно вздохнула, прикрывая глаза на секунду.
Вот как ему объяснить? У него же наверняка толпы доступных шикарных девушек. Готовых только по щелчку пальца встать перед ним на колени и открыть рот. Или подставить какие другие отверстия.
А я не такая.
Я так не могу.
Секс это слишком личное. Интимное. Только с тем, кому доверяешь и кого сам хочешь.
Ладно, тут я перегнула. Хана вполне можно было хотеть. Возможно, если бы я его так не боялась, я бы почувствовала интерес. Возможно, при его правильном поведении, даже возбуждение.
Но, увы.
Ни о каком доверии речи не шло.
– Потому что я не занимаюсь сексом с первым встречным.
Я постаралась ответить так же спокойно и ровно, как он. До него мне было далеко, голос дрожал и почти сорвался. Я на такие темы никогда не разговаривала с мужчинами.
Да и с женщинами тоже. Даже Ленкины намеки воспринимала в штыки. Привет, детская травма, ага.
– Что ж,– вставая, мужчина провел ладонями по своим ногам. Отодвинул стул и выпрямился, засовывая пальцы рук в карманы голубых джинсов.
Видимо, это его привычная поза. С развернутыми во всю ширину плечами, расставленными ногами и поднятой головой. Ни намека на какое-то замешательство или сомнение.
Я раньше и не представляла, что обычная с виду поза может так пугать и завораживать.
Красивый.
Смуглый, с ровной щетиной на скулах, с темными волосками в разрезе расстегнутой сверху белой сорочки. Закатанные рукава обнажали перевитые мускулами предплечья с округлыми костяшками запястных суставов.
Выглядит свежо и ухоженно.
Не то, что я сейчас.
Хан полоснул по мне своим взглядом-бритвой:
– Кое-кто создал мне трудности. С твоей помощью. Так что, хочешь ты или мне придется тебя заставить, но тебе придется отработать.
Глава 7
Вода.
Она хлестала сверху сильными упругими прозрачными струями.
Я подняла лицо кверху и наслаждалась ими.
Вода стекала по телу. Вырываясь из душевой лейки, шумела. Принося удовольствие на грани с болью, била меня. Оживляла, смывала усталость и напряжение последних суток. С журчанием уносила все через хромированную решетку стока.
Хан привез меня в свой дом сразу же, как только мы повторно поговорили в клубе. Просто взял за руку и вытащил из комнатки-допросной. Велел своим амбалам усадить меня в машину, а потом присоединился и сам.
Визжать и плакать было бесполезно.
Они просто не обращали на меня никакого внимания. Равнодушно протащили по коридорам клуба, равнодушно пристегнули ремнем на заднем сиденье автомобиля, равнодушно привезли в большой особняк за городом.
Я уже поняла, что на вопросы никто не ответит, и с моим мнением считаться не будет. Поняла и заткнулась. Ничего откровенно плохого мне не делали, не унижали, так что изо всех сил истерить не получалось.
Все это время мне никто ничего не сказал.
Вообще.
Хан сидел рядом, но даже не смотрел в мою сторону. Разговаривал по телефону, перекидывался фразами с сидящим впереди охранником и водителем.
Я тоже сидела молча. Смотрела в окно, размышляя о том, что моя жизнь мне уже не принадлежит.
Я во власти Хана.
Он с легкостью может решить, что мне сейчас придется делать. Стоит только ему приказать, и я буду не в состоянии отказаться.
Я с изумлением осознала, что в какой-то мере это даже принесло облегчение. Впервые за всю мою жизнь кто-то принимает решение за меня. До этого – никто и никогда. Маме было плевать, где я, с кем я и что делаю. Мои партнеры всегда признавали мое главенство в отношениях. Я всегда была паровозом.
И я устала.
А сейчас я не решаю, где мне быть, что мне делать. Даже то, что я буду есть, я не знала!
Боже, вот бы так было всегда…
На мысли о еде желудок откликнулся недовольным урчанием. Голод проснулся так резко, что я усмехнулась про себя.
Стресс отступил?
– Можно мне что-то съесть? Хотя бы печенья.
Хан, только что говоривший с кем-то по телефону на повышенных тонах, хмуро глянул на меня:
– Голодная? Решим.
А?
И все?
Я ему поверила сразу и безоговорочно. Почему – сама не могла объяснить. Такое уж впечатление он производил.
Место, куда меня привезли, было обалденным.
Это не просто загородный дом на обычном участке.
Я спрыгнула с подножки автомобиля и, завороженная красотой внушительного шале, замерла.
Живут же люди! Сколько же стоит такая красота?
Всего два этажа, но каких!
Молочного цвета фасады сменялись темно-коричневыми. По сторонам от центрального входа расположились два крыла. Панорамные окна сверкали солнечными бликами. Прикрывая ступени крыльца от непогоды, сверху нависла огромная терраса.
Дерево и камень.
Две стихии.
В этом доме не было показушности и нарочитой, кричащей вычурности. Он своим строгим видом говорил об уровне достатка и удивительном вкусе владельца.
Сколько же было заплачено архитектору и строителям?
Казалось, здесь сам воздух пах деньгами.
На прибыль только от клуба такое не построишь.
Наверное.
Мне-то откуда знать? Я живу на оклад. Даже ипотеку пока не осилю.
– Шагай,– хмуро буркнул охранник, легонько тыкая меня в поясницу.
Его хозяин уже шел к входу, не обращая внимания ни на кого. Он здесь на своей территории. Все остальные должны лишь подчиняться.
Я послушно прошла в дом.
Послушно поднялась в указанную комнату.
Послушно отправилась в ванную, чтобы исполнить приказ Хана и быстро привести себя в порядок.
Ничего не разглядывала. Сил не было. Просто действовала по указке, как заведенная хозяином кукла.
И вот – стою под водой.
Стараюсь немного прийти в себя, подумать. Хан сказал, что я должна отработать свой косяк. И не волнует его, что я невиновна.
А я не могу ему этого доказать.
Он с легкостью может заставить меня соблюдать правила его игры.
Да он уже заставил!
Так что теперь надо сообразить, как из всего этого выпутаться.
Найти Ленку.
И сменить квартиру.
Может быть, сменить и работу? Вообще переехать в другой город?
Растирая по коже горячие капли воды, я умыла лицо ладонями и тяжело выдохнула.
О чем я думаю вообще?
Я неизвестно где, практически в плену. И совершенно не представляю, что мне предстоит. Мне постоянно угрожают.
Какой, к черту, переезд?
Выжить бы.
Дверь в ванную комнату с шумом распахнулась. От неожиданности я вскрикнула, обхватывая себя руками и сжимаясь в комок. Шарахнулась к стене душевой кабины.
Что за черт? Как можно врываться к человеку, когда он принимает душ?
– Кто там? Выйдите немедленно!
Голос срывался от страха. И понимания того, что на мои слова вряд ли кто-то обратит внимание.
Толстое стекло кабины запотело, и я видела только силуэт вошедшего человека. Но почему-то сомнений, кто это, у меня не было. Мужчина стоял без движения.
Ничего не говорил, просто наблюдал и все.
Хотя, я была уверена, ему тоже было плохо меня видно.
Слабое утешение.
Вот же черт!
Ну не вломится же он и сюда, ко мне?
Глава 8. Хан
Девчонки в спальне не было. Я раздраженно огляделся.
Она что, издевается?
Из ванной донесся шум воды.
Ммм, отлично.
Дернул дверь на себя и шагнул внутрь. На кафельном полу валялись женские юбка и блузка. Наткнувшись на них взглядом, я слегка запнулся.
Вау, раздевалась на ходу?
Горячая штучка.
Дверь хлопнула за моей спиной, звонко щелкнув язычком замка.
Рыженькая услышала. Замерла в душевой кабине испуганным зверьком. Из-за пара ее было плохо видно. Но этого даже и не требовалось. Воображение тут же нарисовало хрупкую фигурку, стоящую под водой. Стройное, упругое тело.
Интересно, она сладкая или нет?
Усилием воли вернул мысли в нужное русло.
Блядь.
Нужно бы вызвать шлюх, что ли. Но пока некогда. Да и Русу активно трахаться рановато. Мы с братом делимся всем.
В ванной пахло гелем для душа или шампунем.
И… страхом
Губы невольно разъехались в улыбке. Рыженькая, спрятавшись за стеклянной стенкой кабины, так откровенно меня боялась, что это легко можно было почуять.
Какой же кайф.
Сейчас с ней можно делать все, что угодно.
Подчинять. Управлять.
Трахать.
Может, присоединиться к ней?
Подняв руку, я открыл дверку душевой кабины.
Горячий пар рванулся ко мне под прикрытием брызг. Роза взвизгнула, прикрывая руками грудь и лобок. Но ничего не сказала.
Я жадно оглядел ее.
Ухоженная. Изгибы фигуры плавные, женственные.
Взгляд скользил по ее шее.
Плечам.
Плоский живот подрагивал от резких вдохов и мелкой дрожи. Капли воды ныряли в глубокий пупок, а потом стекали ниже. Девушка сжала ноги, пытаясь максимально прикрыться.
Зря.
Она не понимала, что от этого ее фигура выглядит только соблазнительнее. Хорошо, что на мне джинсы. Хер бы торчал как кол.
Надавив на рычажок крана, я вырубил воду.
Слишком шумит.
Роза затравленно ловила мой взгляд. Ловила и тут же отводила свой. И снова ловила.
Красивая девка.
Реально красивая.
Это хорошо. Должно сработать.
– Пять минут. Я сказал, что у тебя есть всего пять минут.
Она хлопнула глазами. Растерялась.
Ждала, что наброшусь?
Пока рано, рыженькая.
Пока рано.
Да и не факт. Нахера мне тебя уговаривать, если есть куча согласных на все?
Почти не дыша, она судорожно сглотнула.
– Я… Я, простите. Мне нужно было в душ очень! Выйдите, пожалуйста. Я выйду за вами. Честно!
Ну, разумеется!
Бросив на Розу еще один взгляд, закрыл створку кабинки и вышел в спальню. Мать вашу… Через джинсы поправлять хер было неудобно, но и ходить так невозможно.
Я расстегнул ширинку и поправил член рукой.
Так-то лучше.
Шорох за спиной заставил повернуться.
Она стояла с круглыми глазами и молча смотрела на меня.
На голове тюрбан из полотенца, второе обернуто вокруг тела, прикрывая стратегические участки тела.
Теплая. Домашняя.
Остолбеневшая.
Стояла и глядела на мою расстегнутую ширинку.
Ну, да.
Есть на что посмотреть.
Щеки Розы медленно стали заливаться румянцем. Она вильнула взглядом и отвернулась.
Не понял.
Рыженькая стесняется? Вот это номер! А как же мы с ней в нашу игру играть будем?
Что ж, тем забавнее.
Для меня.
Я медленно застегнул молнию на джинсах.
– Одевайся. Поешь, и я тебе объясню, что ты будешь делать.
– А… Сейчас,– Роза скрылась в ванной.
Через пару секунд вновь появилась в дверях. Держала в руках свою мятую, несвежую одежду. И смотрела на нее с затаенным отчаянием.
– Выброси,– велел я.– В шкафу есть чистая одежда.
Она посмотрела на меня с удивлением:
– Как выбросить? Зачем? Это хорошие вещи, я постираю.
Черт.
Точно. Блядь!
Мне ведь докладывали. Она живет одна и обеспечивает себя сама. Что там зарплата у врача в больничке?
Копейки.
– Если хочешь, стирай,– я непроизвольно дернул уголком рта.– Но рядом со мной ты будешь ходить в том, в чем я скажу, поняла?
Рыженькая опустила голову и едва заметно кивнула.
Умница.
– Подбери себе что-то,– я кивнул в угол комнаты. Там, слева от входа, была дверь в гардеробную.– Даю тебе еще пять минут. Спустишься вниз, столовая в правом крыле дома.
Я был зол.
Но дверь за собой закрыл аккуратно.
Я был зол не на Розу. И пугать ее еще больше было не нужно. Она уже в нужной мне кондиции. Если ей будет страшнее, она не отработает так, как мне нужно.
А она мне была сейчас пиздец как нужна!
Если я хочу разобраться во всей этой срани – мне нужна эта девчонка.
Того страха, что она испытывает, уже достаточно, чтобы она выполняла мои указания.
Я сбежал на первый этаж. В столовой уже был накрыт стол.
Хорошо, когда твои приказы исполняются быстро и без ненужных вопросов.
Я кайфовал от власти. А власть приходит с деньгами.
И вся эта хрень с покушением произошла именно из-за денег.
У меня хотели отобрать то, от чего я кайфовал. Хер угадали. Я ощерился. Злость играла во мне. Хороший настрой для мести.
В коридоре раздался звук шагов.
Ого.
Не ждал так быстро. Молодец. Старается девочка. А значит, мы с ней сработаемся. Но я не угадал. И был рад этому до чертиков.
– Ну, привет.
Глава 9
Одежда тут действительно была.
И много!
Юбки, платья, брюки, блузки, футболки. И она вся была дорогой.
Катастрофически дорогой для меня. Я б себе такое никогда не купила точно. На каждой вещи висела бирка магазина.
Это что, все новое?
Но ведь это все – моего размера. Хан что, специально для меня это все купил и привез? Понятно, что не он сам лично. Его люди. Но…
Зачем?!
Если это так, то он заранее знал, что я останусь в его доме и мне нужно будет в чем-то ходить. В совершенном обалдении я выдвинула верхний ящик в огромном шкафу гардеробной.
Белье.
Ну, конечно. Не ходить же мне без трусов и тряся грудью. Я выудила из этой кружевной груды нечто. И удивленно уставилась на качающиеся перед глазами резиночки.
Это что? Пояс?
Я такое не ношу. Я такое даже надевать не умею! Так, ладно. Все потом. Я запихнула пояс для чулок обратно. Отыскала пару более приличных трусов с минимумом кружев и бюстгалтер.
Короткая футболка.
Джинсы с высокой посадкой.
На полке с обувью глаза опять разбежались от разнообразия. Черт подери. Во сколько же Хану обошелся такой гардероб? Видимо, я ему уж очень нужна, раз он решил так потратиться. Схватив простые белые кеды, я выскочила из гардеробной. Смущает меня такое изобилие и стоимость всего этого. Быстро нацепила все это на себя. Собрала подсушенные феном волосы в хвост и глянула на себя в зеркало у двери.
Хорошо выгляжу.
Отрицать глупо.
Синяки под глазами, правда. Но что уж тут поделаешь.
Я вспомнила рык Хана про пять минут и выскочила за дверь. Испытывать его терпение повторно не хотелось.
Ходить по его огромному дому в одиночестве было жутковато. Слишком большой и слишком шикарный для меня.
Но идти было надо.
Я спустилась по лестнице на первый этаж. Оглянулась вокруг. Может, тут есть кто-то? Охрана, домашние работники?
Ти-ши-на.
Дом словно вымер.
Непроизвольно передернула плечами. Тут всегда так пусто? Но кто-то же должен следить за порядком, готовить еду.
Воображение нарисовало мне картинку, как Хан с задорной улыбкой орудует шваброй и чистит картошку.
Я прыснула в ладошку, глуша смех.
Ну да, ну да.
Сориентировавшись, я пошла в правое крыло. Почуяла аппетитные запахи и обрадовалась, что не ошиблась. Кухня точно там.
Нет. Не кухня. Здоровенная столовая.
Я вошла в широкую арку и замерла от неожиданности.
Хана я ожидала здесь увидеть. Но вот того, с кем он разговаривал – нет.
Рус.
Тот самый парень, в которого попала пуля Ника.
Я испуганно отпрянула обратно в коридор.
Что делать? Что говорить? Как себя вести?
Я совершенно потерялась.
– Ух ты. А это что за малышка?– Рус чуть повернулся, придерживая рукой повязку на груди.
Ему что, врач не объяснил, что вставать сейчас нельзя ни в коем случае? Как он вообще встал?
Ладно, если пуля была неглубоко, и ее вынули легко, то встать можно, конечно. Но все равно, это просто глупо!
– Я тебе потом расскажу,– Хан нахмурился и хмуро глянул на меня.– Ты давай, вали в комнаты и отлеживайся, ясно? Я завтра к тебе зайду и поговорим. Сегодня будет некогда.
Он явно был недоволен тем, что брат не соблюдает режим.
Ну, не мной же?
Я ничего такого не сделала. Сказал прийти – я пришла.
– Чо ты меня гонишь?
– Рус, блядь! Мне работать надо, а не тебя развлекать, ясно?– Хан действительно был зол.
Братья посмотрели друг на друга. И плечи младшего чуть поникли.
– Ясно,– он медленно заковылял к выходу. Я посторонилась еще больше, чтобы оказаться подальше. Он пошловато ухмыльнулся, проходя мимо.– А ты красивая цыпа. Забегай потом ко мне, сказку на ночь почитаешь.
Я благоразумно промолчала.