Осколки верности бесплатное чтение

Пролог

Ночь была глубока и холодна, но Малкольма это не беспокоило. Трава похрустывала под сковавшим её инеем, но он не чувствовал холода. Он стоял посреди поляны, окружённый высоким лесом, в густом тумане, который словно пытался задушить его. Неподалёку слышался слабый треск костра, от которого доносился знакомый запах, смешанный аромат горящей древесины, дыма и солдатской похлёбки. Его пальцы сжимали топор, огромный и тяжёлый.

Сначала он не понимал, почему оказался здесь, но странное возбуждение окутывало его. Он чувствовал себя сильным, неуязвимым, как никогда прежде. Его сердце должно было биться гулкими ударами, словно церковный колокол, и каждый удар эхом отзываться в ушах, но тишина оглушала. Ощущение неправильности происходящего было сильно, но оглушительная ярость и жажда крови поглощали его без остатка.

Вдруг раздался громкий крик, полный изумления и страха. Он обернулся и увидел своего сюзерена. Король Генрих стоял совсем рядом, окружённый своими стражниками. Его лицо выражало смесь гнева и неверия, а руки судорожно сжимали эфес меча. Малкольм сделал шаг вперёд, и земля под его ногами затряслась. Его буквально распирало от силы, казалось, что встань сейчас перед ним дракон, он разрубил бы его на мелкие кусочки. Он не знал, что движет им, но это было больше, чем инстинкт, больше, чем ярость. Это было желание, сладостное, первобытное, неутолимое желание уничтожать.

– Малкольм! – закричал Генрих. – Что ты делаешь? Очнись! Это не ты!

Но его слова были пустым звуком. Малкольм поднял топор и бросился вперёд. Его ноги будто сами знали, куда идти. Стражники короля кинулись на перехват, но это было бесполезно.

Первый удар разрубил человека пополам. Кровь хлынула фонтаном, заливая землю. Малкольм даже не почувствовал сопротивления, человек в полных доспехах рассыпался как будто он резал листок бумаги. Второй воин упал, лишившись головы. Малкольм двигался, словно буря. Каждый взмах топора сопровождался криками боли и хрустом ломающихся костей. Оторванные конечности летели в разные стороны. Тело одного из стражников от удара взлетело в воздух, врезавшись в дерево с таким глухим звуком, что казалось, будто треснул ствол.

Запах крови заполнил его ноздри, и вместо отвращения он ощутил возбуждение. Это не было просто физической силой, это было чем-то большим. Каждый удар давал ему ощущение абсолютной власти, и он не мог остановиться.

– Малкольм! Хватит! – голос короля теперь звучал дрожащим эхом. Его страх был очевиден.

Когда все стражники были мертвы, Малкольм подошёл к королю. Топор, залитый кровью, отражал слабый свет луны. Генрих поднял меч, но руки его тряслись.

– Прошу, друг мой… – пробормотал он. – Ты не такой… Это не ты…

Малкольм ничего не ответил. Его взгляд был полон примитивной, первобытной яростью. Он занёс топор и сделал шаг вперёд. Но тут перед королём появилась фигура. Это был Майкл. Его сын. За его спиной стояли Элизабет и Фиона. Их лица были полны ужаса, но они не отступили.

– Отец, – сказал Майкл. – Пожалуйста, остановись.

На мгновение что-то ёкнуло в груди Малкольма. Но затем эта слабость исчезла. Он почувствовал, как ярость вновь охватывает его.

– Уйдите, – прошептал он, но голос его был чужим, низким, как у зверя.

– Нет, отец! Мы не позволим тебе! – крикнула Элизабет, её голос дрожал.

Но это не остановило его. Он занёс топор. В один мощный удар он разрубил всех троих. Тела его детей упали к ногам короля, и их кровь потекла к его сапогам.

Генрих посмотрел на него с ужасом, не способным произнести ни слова. Малкольм поднял топор снова. Сладкое чувство удовлетворения разлилось по его телу, когда лезвие рассекло воздух, обрушиваясь на шею короля.

Когда всё было кончено, он огляделся. Внезапно он оказался в столице королевства Архендоре, в самом сердце королевского замка, тронном зале.

– Убей сильного и займёшь его место, останься слабым и твоё место займёт кто-то другой. – Услышал он голос в своей голове.

Тронный зал был завален мёртвыми телами. Они смотрели на него стеклянными ничего не выражающими глазами его детей и слуг, друзей и любимых. Кровь лилась потоками, заливая мраморные плиты пола. Малкольм подошёл к трону и сел на него. Кровь с его доспехов капала на руки, оставляя яркие пятна на его кожаных перчатках. Он провёл языком по губам, почувствовав привкус железа. Внутри него разгорелось что-то новое, чувство абсолютной власти, которая не нуждалась в объяснениях. Власть делать что-то только потому, что ты можешь.

Это было не просто удовлетворение. Это было наслаждение.

Глава 1.

Малкольм Фон Раук

Малкольм открыл глаза резко, словно выпав из бездны. Его тело было холодным и липким от пота, рубашка прилипла к спине. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно в каждом уголке замка. Он тяжело дышал, чувствуя, как кровь всё ещё бурлит в жилах, будто он только что вырвался из боя.

Комната была погружена в полумрак. Тусклый свет первых лучей солнца пробивался сквозь занавеси, касаясь стен из грубого камня. В тишине раздавалось только его прерывистое, хриплое дыхание. Малкольм с трудом поднял руку, чтобы вытереть пот со лба. Его руки дрожали.

Он медленно сел на кровати, стараясь успокоить дыхание. Сон… Это был всего лишь сон. Кошмар. Но он всё ещё чувствовал запах смерти, ощущал тяжесть топора в руках, тепло брызг крови на коже. Эти образы были слишком реальными.

– Что это было? – Роились мысли в его голове. Сон был не просто кошмаром. В нём было что-то другое, что-то, что потрясло его до глубины души. Он видел себя… но это был не он. Не человек, а чудовище, которое наслаждалось убийством. Подобные сны снились ему не в первый раз, они не всегда были логичны, иногда просто череда хаотичных образов, но в них всегда было что-то общее. Жажда крови.

Малкольм сжал кулаки, стараясь унять дрожь. Он встал с кровати, босые ноги коснулись холодного каменного пола. Это простое чувство вернуло его к реальности. – Это был просто кошмар. Только кошмар. – Сказал он себе.

Он оделся в простой тёмный камзол, накинул на плечи шерстяной плащ и вышел из комнаты. Шаги по каменным ступеням лестницы эхом отдавались в пустых коридорах замка. Постепенно запах утренней трапезы, свежего хлеба и тушёного мяса, начал вытеснять призрачный запах крови из его памяти.

Обеденная зала замка Раук всегда была центром утренней жизни. Стены из грубого камня украшали массивные деревянные балки, а под потолком висели десятки железных подсвечников, пламя которых боролось с серым светом рассвета. Слуги двигались быстро, разнося блюда, свежий хлеб и напитки. За большим дубовым столом сидел Майкл, старший сын Малкольма, и энергично обсуждал что-то с мажордомом. Его голос звучал громко и уверенно, разгоняя тишину. Его скуластое мужественное лицо, сияло энергией молодости, а улыбка была такой искренней, что на мгновение Малкольм почувствовал, как груз сна отпускает.

Отец! – воскликнул Майкл, подняв голову от своей тарелки. – Доброе утро! Ты выглядишь так, будто сон даётся тебе тяжелее бодрствования. Опять плохие сны?

Малкольм, ещё не до конца оправившийся от ночного кошмара, медленно подошёл к столу. Тяжёлые шаги эхом отдавались по залу. Запах свежеиспечённого хлеба, тушёного мяса и травяного чая смешивался с ароматом дерева и копоти от очага, возвращая его в мир живых.

– Доброе утро, Майкл, – сказал Малкольм, присаживаясь напротив сына. Его голос был хриплым, но он старался скрыть это за улыбкой. Отец всегда должен выглядеть сильным в глазах ребёнка, даже если тот уже взрослый мужчина, которому уже пора самому заводить детей.

Майкл с энтузиазмом подался вперёд, отложив кусок хлеба.

– Ты пропустил невероятный день вчера, отец. Караваны шли нескончаемым потоком. Мы собрали столько пошлины, что наш казначей даже растерялся! Жаль, что ты отправляешь большую часть в казну королевства, у нас же есть право собирать часть пошлины в пользу надела. А ещё я купил нового жеребца у южных купцов. Они уверяли, что это лучший конь, которого они привезли за последние годы.

– Надеюсь, цена соответствовала качеству? – усмехнулся Малкольм, поднимая кубок с водой. Он чувствовал, как теплота разговора с сыном постепенно разгоняет холод ночного кошмара.

– Конечно! – ответил Майкл с широкой улыбкой. – Я даже договорился о хорошей скидке. Этот конь будет жемчужиной наших конюшен. Уверен, его потомство сделает нас знаменитыми на весь край.

Малкольм внимательно смотрел на сына, пытаясь уловить каждую деталь его лица. Молодой, сильный, уверенный. Он был всем, чем Малкольм хотел бы быть в его возрасте. Малкольм почувствовал укол гордости.

– Меня радует твой энтузиазм, сын мой. Чувствую, когда я буду в отъезде, могу быть спокоен, оставляя управление замком на твои плечи.

Разговор прервал шум шагов. В зал ворвалась гувернантка, растрёпанная и взволнованная. Её широкое лицо покраснело, а взгляд был полон паники.

– Ваша милость! – начала она, делая короткий реверанс. – Элизабет… она снова сбежала с урока географии! Я не могу её найти.

За ней вбежала Фиона, младшая дочь Малкольма, её светлые волосы были слегка растрёпаны, а глаза блестели недовольством.

– Я тоже не хочу учиться без Элизабет! – заявила она, топнув ножкой. – Это несправедливо!

Малкольм сдержал улыбку, но уголки его губ предательски дрогнули. Он повернулся к мажордому, который стоял неподалёку.

– Найдите её, – спокойно сказал он. – И приведите сюда. Фиона, иди с гувернанткой. Уроки не могут ждать.

Фиона показала гувернантке свой маленький язычок, но всё же подчинилась, направившись к выходу. Майкл хмыкнул, наблюдая за этой сценой.

– Элизабет никогда не перестанет удивлять, – сказал он с усмешкой. – У неё хватит духа устроить бунт даже среди детей.

– Она унаследовала это от матери, – тихо ответил Малкольм, взгляд его потеплел. – В ней энергии столько, что никто не поспевает за ней. С самого детства она так сильно напоминает мне Мериам.

Разговор прервал новый человек, вошедший в зал. Это был посланник с письмом в руках. Его одежда была покрыта дорожной пылью, лицо выглядело усталым.

– Ваша милость, – произнёс он, поклонившись. – Я прибыл в качестве посланца короля. Его величество, вместе с положенной свитой, прибудет в ваш замок через два дня. Это визит вежливости.

Малкольм встал, улыбка исчезла с его лица. Он передал письмо Майклу, а сам повернулся к мажордому.

– Подготовьтесь к приёму короля, – велел он. – Убедитесь, что всё будет идеально. Также позаботьтесь о посланнике и его коне. Люди короля не будут ни в чём нуждаться в моих владениях.

– Конечно, ваша милость, – ответил мажордом, торопливо покидая зал.

Малкольм вернулся к столу, снова погрузившись в мысли. Визит короля означал многое. Его будущее и будущее его детей зависело от того, как они произведут впечатление на короля. Он встретился взглядом с Майклом.

– Это наш шанс, Майкл, – сказал он тихо. – Мы должны использовать его с умом.

Майкл кивнул, он осознавал серьёзность положения. Отец и сын понимали друг друга без слов.

***

Фехтовальный зал замка Раук находился в одной из боковых башен. Сводчатый потолок из тёмного дерева, укреплённые стены и узкие окна создавали атмосферу сосредоточенности и уединения. Пол был выложен каменными плитами, которые носили следы множества тренировок, мелкие трещины, царапины от клинков и потёртые от времени края. Малкольм предпочитал обсуждать важные вещи с сыном наедине, и в этот зал редко заходил кто-то кроме них. Гарнизон замка тренировался на внешнем дворе.

Малкольм стоял посреди зала, держа в руке тренировочный меч. Его фигура, хоть и казалась крупной и тяжеловесной, двигалась с изяществом и уверенностью, накопленными годами боевого опыта. Перед ним стоял Майкл, держащий меч обеими руками. Его лицо было напряжено, он знал, что тренировочный бой с отцом никогда не бывает легким, его взгляд был сосредоточен.

– Ты уже очень хорош, Майкл, – сказал Малкольм, делая лёгкий выпад. – Но пока слишком полагаешься на скорость. Это хорошо в стычке или дуэли, но в настоящем бою тебе нужно больше силы и выносливости. Когда дело доходит до настоящей схватки больших отрядов, нужно стоять крепко, держать строй и быть готовым прикрыть товарища.

Майкл отступил на шаг, увернувшись от удара. Пот стекал с его лба, но он улыбнулся.

– А ты, отец, забываешь, что молодость может победить опыт, если действовать достаточно быстро, – Бросил он, переходя в атаку. – Тебе стоит потренировать Элизабет, её скорость, это на самом деле что-то.

– Я доверил её тренировки Декеру. Для знатной дамы из дворянского рода, фехтование не самое важное из умений. – Ответил Малкольм, парируя удары Майкла.

Майкл нанёс удар, затем ещё один, каждый из них был направлен точно, но Малкольм с лёгкостью блокировал их. Меч Майкла двигался молниеносно. Он сделал ложный выпад влево, а затем, выполнив хитрый финт, резко перевёл удар направо. Малкольм успел защититься, но отступил, чтобы выровнять дыхание. Майкл почувствовал преимущество и двинулся вперёд. Движения Малкольма были минимальными, но чрезвычайно эффективными.

– Майкл, ты понимаешь, почему для нас настолько важно, чтобы этот визит короля прошел удачно? – спросил Малкольм, отбивая в сторону очередной выпад.

Майкл, чередуя быстрые уколы с хитрыми финтами напряженно пытался пробить защиту Малкольма, его руки двигались молниеносно, Малкольм поймал себя на мысли, что его сын фехтует гораздо лучше него в его годы и возможно уже сейчас находится в числе лучших мечей королевства. Он уже начал уставать, но пытался не подавать виду, двигаясь скупо и экономя силы.

Несмотря на то, что бой длился уже более десяти минут дыхание Майкла почти не сбилось, его ответ звучал выверено, так же, как каждый его удар – Конечно, отец, от решения короля Генриха де Мортения зависит получим ли мы наследственное дворянство или нет. Сейчас ни я, ни твои дочери не сможем наследовать землю, фамилию или титул в случае твоей смерти. Это самый важный вопрос для благополучия нашей семьи. Из-за этого мы не можем в полной мере собирать пошлины с торговых путей и найти подходящую партию для сестёр. – Майкл использовал возможность, пытаясь нанести решающий удар. Он прыгнул вперёд, вложив всю силу в выпад.

Но Малкольм, словно ожидая этого, развернулся и сделал короткое и резкое движение мечом, выбивая оружие из рук сына. Майкл замер, его грудь тяжело вздымалась, а глаза выражали одновременно досаду и уважение. – Хорошая попытка, – сказал Малкольм, опуская своё оружие, скрывая вздох облегчения. – Но запомни, в битве, лишний риск почти никогда не оправдан, поле боя остаётся не затем кто убил противника, а за тем, кто выжил.

Майкл поднял меч, его взгляд был полон уважения, но и лёгкой досады.

– Ты всё правильно сказал, сын. Это архи важно для нас, мы должны показать единство семьи, что у меня есть наследник, которому можно передать бразды правления, что налоги собираются, что мы контролируем свою землю и крестьяне плодятся.

– Я не подведу тебя и нашу семью отец, – сказал он, переводя дыхание. – Ты всегда знаешь, куда я ударю. Как ты это делаешь?

Малкольм улыбнулся, но взгляд обращенный на сына был строг.

– Ты думаешь, что сражаешься против моего меча, Майкл. Но на самом деле ты сражаешься против моего ума. – Он сделал шаг вперёд, положив руку на плечо сына. – Хороший боец чувствует каждый удар ещё до того, как он будет нанесён. Ты должен научиться видеть мысли противника, а не только его клинок, в этом тебе поможет только опыт. Это складывается из маленьких признаков, взгляда, дыхания, напряжения мышц, направления ступней твоего противника.

– К тому же, – добавил Малкольм с лёгкой улыбкой, – в настоящей битве у тебя будет броня. А здесь, только ты и твои ошибки. Не пренебрегай ей, в настоящей свалке поля боя никогда не знаешь, откуда придёт удар. Ваше поколение ещё не видело больших войн, такое чувство что вы все бретёры и дуэлянты.

В этот момент в зал вошёл мажордом, слегка запыхавшись, будто шёл быстрее, чем позволяла его обычная манера.

– Ваша милость, – обратился он к Малкольму, – в замок прибыли посланники из деревни Малые Ваны, с ними староста деревни. Они говорят, что дело срочное.

Малкольм сдвинул брови, внутренне напрягаясь. Если бы это была обычная жалоба на мелкие проблемы, мажордом не осмелился бы прерывать тренировку, а староста не стал бы оставлять деревню, ограничившись отправкой посланника. Он встретился взглядом с Майклом.

– Наша тренировка на сегодня закончена, – сказал он. – Как не вовремя, прямо перед визитом короля. Пойдём, посмотрим, что у них за дело такой высокой срочности.

Они вышли из зала, их шаги звучали эхом в каменных коридорах. Майкл, всё ещё утирая пот с лица, шёл рядом с отцом. Его лицо было серьёзным, но в глазах горел огонь. Он знал, что каждый день рядом с отцом был шансом стать лучше, как фехтовальщиком, так и лидером.

Малкольма же терзало нехорошее предчувствие, проблемы в такой момент, это то, что могло испортить визит короля.

Когда они вошли в главный зал замка, их уже ждали посланники. Одетые в простые одежды, мужчины выглядели измученными дорогой. Они низко поклонились, когда Малкольм вошёл.

– Ваша милость, – начал один из них, его голос дрожал, – караван, шедший из восточных баронств, был разграблен прямо на торговом тракте. Нападавшие скрылись, но следы ведут к лесу. Мы боимся, что они нападут снова. Это банда разбойников, и если они не найдут новую добычу на тракте, то придут в нашу деревню.

– Сколько их было? – спросил Малкольм

– Их было не меньше двадцати. – Слегка запинаясь под строгим взглядом Малкольма проговорил староста – Они выбрали удачное место для нападения, где лес вплотную подходит к тракту. Мы нашли тела нескольких торговцев, они всё забрали, даже лошадей. – Ваша милость, – староста отвёл взгляд, нервно сжимая шапку в руках. – Эти люди… они не просто воры. Они убили без колебаний. Я боюсь за наших женщин и детей. Если их не остановить…

Малкольм молча выслушал. Его взгляд был тяжёлым, но не гневным. Скорый визит короля был слишком важным, чтобы позволить чему-то отвлечь его или подорвать порядок в замке. Разбойники? Теперь? Он посмотрел на Майкла, всё ещё вытирающего пот со лба, и снова подумал о том, сколько ответственности ложится на его сына. Не слишком ли много для молодого человека, который едва начал осознавать, что значит быть лидером? Он повернулся к Майклу.

– Ты знаешь, что это значит? – спросил он.

– Если мы этого не остановим, весь тракт превратится в охотничьи угодья для разбойников. Король приедет и увидит, что мы теряем контроль над своими землями, – ответил Майкл. – Это удар по торговле и нашей чести. И мы должны разобраться с этим, до приезда короля. Я готов, отец. Мы покажем, что на наших землях порядок. Эти разбойники пожалеют, что выбрали наши земли.

Малкольм кивнул.

– Мы разберёмся с этим немедленно. – Он повернулся к мажордому. – Приготовьте мне и Майклу коней. Передайте Декеру, пусть готовит отряд стражи. Тит едет с нами. Пусть соберёт егерей. Сам Декер остаётся руководить гарнизоном в наше отсутствие. Возьмём с собой ищеек. Передайте разъездам на тракте пусть собираются к месту первого нападения. Мы должны найти этих разбойников, пока след не остыл.

Глава 2.

В час волка

Ночь была тиха, луна освещала пригорок, на котором расположился Малкольм. Лагерь разбойников притаился в низине, окружённый густым лесом. В центре лагеря мерцал небольшой костёр, бросая пляшущие тени на грубо поставленные палатки. Лёгкий ветерок доносил до Малкольма запах дыма и прожаренного мяса, смешанный с ароматом влажной земли, прелых листьев и недостаточно глубокой выгребной ямы. Он сидел на корточках за густыми кустами вместе с Титом и Майклом, вглядываясь в лагерь.

Тит облизнул губы и прошептал:

– Их двадцать два. Три арбалета. Лошади привязаны там, в стороне. Двое в ночной страже, но почти ничего не видят, сидят у костра, портят ночное зрение. Если ударить до рассвета, застигнем в самый тёмный час ночи, когда ночная стража уже клюёт носом, а остальные ещё не проснулись. Это наш лучший шанс, ваша милость.

Малкольм кивнул, его взгляд был сосредоточен. Он наблюдал за тем, как два разбойника вяло переговаривались, изредка оглядываясь на окружающий лес.

– Хорошая работа, Тит. Как всегда, – произнёс он тихо. Затем обернулся к сыну, который сидел рядом, сжимая рукоять меча. Лицо Майкла было напряжённым.

– Ты устал, Майкл, – сказал Малкольм, глядя на него пристально. – Ложись и попробуй немного поспать. У нас ещё есть несколько часов до рассвета. Силы понадобятся тебе больше, чем сейчас кажется.

Майкл открыл было рот, чтобы возразить, но, встретившись с суровым взглядом отца, осёкся.

– Хорошо, отец, – пробормотал он и, отступая на карачках, отправился в сторону основного отряда.

Малкольм кивнул и подождал, пока сын не скроется за деревьями. Он повернулся к Титу, который сидел, вытирая лезвие кинжала тряпкой.

– Ты бы тоже мог отдохнуть, Тит, – сказал Малкольм, усмехнувшись. – Или ты решил совсем не спать?

Тит, маленький, сухощавый мужчина с лицом, покрытым морщинами, как кора старого дерева, хмыкнул, не отрываясь от своего дела. Закончив протирать кинжал, он достал из поясного кармана тетиву лука и начал натирать её воском.

Поймав взгляд Малкольма, он объяснил, – Погода стоит влажная, если тетива отсыреет хороший выстрел не получится. – Через некоторое время добавил – Я и так отдохнул. Десять минут сна на спине лошади, это всё, что нужно настоящему егерю. Малкольм я благодарен тебе, пятнадцать последних лет были спокойными, с тех пор как мы осели в этом замке я на самом деле начал верить, что, когда-нибудь умру от старости в окружении своих внуков. Но спать крепко так и не научился. Помнишь, как на этих самых землях мы прятались от отрядов барона Саржа?

Малкольм усмехнулся, вспоминая прошлое.

– Да, помню. Ты тогда чуть не сдал нас своим храпом.

Тит тихо рассмеялся, его глаза блеснули в свете луны.

– Это было один раз, ваша милость. Но да, мы тогда выкрутились. Хорошие времена. Кто бы мог тогда подумать, что когда-нибудь ты станешь благородным феодалом? – Он посмотрел на Малкольма, и в его глазах читалась ирония. – Ты ещё помнишь, как твой отец поймал меня, когда я пытался украсть его кошель, и хотел отрубить мне руку за воровство, а ты вступился за меня.

Малкольм нахмурился, вспоминая.

– Я просто увидел парня своего возраста, к которому жизнь была не настолько добра как ко мне. А отец часто перегибал палку в подобных вопросах.

– Добра как к тебе? У каждого свои трудности. – Фыркнул Тит. – А потом ты предложил мне работу, сказав, что таких как я лучше иметь под рукой, чем за спиной.

Малкольм кивнул, его взгляд стал задумчивым.

– Я оказался прав. Без тебя я не справился бы тогда. И сейчас, наверное, тоже.

Тит, словно смущённый, махнул рукой.

– Не будь таким серьёзным, ваша милость. Я просто маленький человек с большим носом, который умеет читать следы и стрелять точнее большинства.

– Маленький человек, который спас мне жизнь не меньше десяти раз, – поправил его Малкольм. – Ты не просто егерь, Тит. Ты моя правая рука, без тебя, Майкла, Декера и Вальтера всё было бы по-другому. И то, что ты пытаешься прибедняться, этого не изменит.

Тит отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

– А ты всё ещё тот же старый упрямец, каким был, когда мы познакомились, – сказал он тихо. – Только теперь у тебя замок, дети и… ответственность. Тебе подходит это место, ты хороший правитель.

Малкольм усмехнулся, но внутри почувствовал лёгкий укол сомнения. "Хороший правитель." Эти слова звучали так просто, но каждый день доказывать это на деле. Это совсем другое дело. Он отвёл взгляд, чтобы Тит не заметил тени в его глазах. Его взгляд вернулся к лагерю разбойников. Костёр начал угасать, тени становились длиннее.

Они замолчали. Лес продолжал дышать ночной прохладой, а разбойники в лагере всё ещё не подозревали, что их ждет.

***

Предрассветный час окутал лес мрачной тишиной. Едва заметное золото зари пробивалось сквозь густые кроны деревьев, превращая окружающий мир в странную мозаику, состоящую из теней и слабого света. Лёгкий утренний туман стелился по земле, заглушая шаги и звон сочленений доспехов. Костёр в центре почти догорел, оставив лишь слабое свечение красных углей. Разбойники были вялые, расслабленные, большинство крепко спали.

Малкольм внимательно осматривал местность с небольшого холма, окружённого густыми зарослями. Его взгляд задержался на лошадях, привязанных к дереву, и на палатках, где спали главные бойцы банды. Он подал знак рукой Титу, который стоял рядом, держа свой лук наготове.

– Начинаем, – прошептал Малкольм. – Стрелки, занять позиции. Майкл, помни, атакуем с двух сторон. Ты ведёшь правый фланг.

Майкл кивнул, его лицо было сосредоточено как никогда. Он молча вытащил меч и посмотрел на своих людей. Малкольм похлопал сына по плечу.

– Это не первая банда разбойников, на нашем тракте, с которой ты расправляешься, веди своих людей.

Майкл встретил взгляд отца и слегка улыбнулся.

– Я понял, отец. Всё будет сделано.

Когда первые проблески рассвета окрасили небо, всё уже было готово. Егеря Тита заняли позиции в густых зарослях на краю лагеря. Каждый из них держал натянутый лук, их глаза не отрывались от намеченных целей.

Сигналом к началу атаки стал короткий свист Малкольма. Едва звук стих, в лагерь полетели первые стрелы. Они пронзили воздух со свистом, точно впиваясь в тела сонных разбойников. Один из арбалетчиков, сидевший у костра, рухнул на землю с криком, зажав грудь, из которой торчала стрела. Второй даже не успел схватить оружие, его сразил выстрел прямо в шею. Стрелы прошивали тонкие стенки палаток, не оставляя спавшим в них людям и шанса на спасение.

Разбойники запаниковали. Крики боли и растерянности наполнили лагерь. Кто-то пытался укрыться за деревьями, другие беспорядочно метались, пытаясь понять, откуда идёт атака, третьи попытались бежать в лес.

– Сейчас! – рявкнул Малкольм, поднимая меч. – Вперёд!

Отряд Малкольма выскочил из кустов, быстро преодолевая расстояние до лагеря. Первого разбойника, бросившегося на них с топором, Малкольм срубил одним резким ударом клинка. Его люди слаженно атаковали, разя врагов длинными копьями и мечами. Раздался металлический щелчок и в шлеме бойца, стоящего слева от Малкольма, выросло оперение арбалетного болта. Боец гарнизона умер мгновенно. В горячке боя Малкольм не смог понять, откуда стреляет арбалетчик.

С другой стороны лагеря раздался боевой клич Майкла. Он с воодушевлением повёл своих людей в атаку. Разбойники, оказавшись зажатыми между двумя отрядами, пытались сопротивляться, но их ряды быстро редели. Майкл с лёгкостью сбил с ног одного из противников и нанёс точный удар, от которого тот упал замертво. Его люди последовали примеру лидера, сражаясь с отвагой.

Малкольм двигался вперёд с убийственной точностью. Каждый его удар был смертельным, каждый шаг уверенным. Он опять услышал металлический щелчок и ещё один арбалетный болт отскочил от нагрудника его тяжелого рыцарского доспеха. Наконец то он заметил последнего арбалетчика, пытавшегося зарядить оружие, и метнулся к нему. Меч сверкнул в рассветных лучах, и враг рухнул, так и не успев выстрелить ещё раз.

– Не щадить! – громко приказал Малкольм, поднимая меч. – Они сами выбрали смерть!

Егеря Тита продолжали обстрел, поддерживая своих товарищей. Стрелы летели точно в цель, лишая врагов последних шансов на сопротивление. Разбойники, выбравшие бегство, зря подставили свои спины под выстрелы, ни один из них не добрался до спасительной тени леса.

Сопротивление разбойников ослабевало. Последние из них либо сдавались, бросая оружие, либо пытались убежать, но их быстро настигали стрелы егерей.

Из центра лагеря раздавался звон оружия и подбадривающие крики людей Малкольма. В бою один на один сошлись Майкл и хорошо вооруженный разбойник.

Майкл сделал быстрый шаг вперёд, поднимая щит, чтобы прикрыться от удара. Разбойник, высокий, с грубой, обветренной кожей и ожогом на левой щеке, выглядел как опытный воин. Его движения были быстрыми, взгляд цепким, а пальцы крепко сжимали меч и кинжал.

– Молодой аристократ? – хмыкнул разбойник, сделав пробный выпад мечом, который Майкл легко отбил щитом. – Поиграем немного, прежде чем ты умрёшь.

Майкл ничего не ответил, лишь сосредоточился. Он изучал противника, отмечая его стойку, привычку держать кинжал чуть выше линии плеча и лёгкий наклон вправо при каждом шаге.

Разбойник атаковал первым. Он резко метнулся вперёд, направляя меч в левый бок Майкла, одновременно пытаясь ударить кинжалом снизу-вверх, целясь в шею. Майкл парировал удар мечом, быстро подняв щит, чтобы блокировать кинжал. Его движения были точными и уверенными.

– Быстр, мальчишка, – произнёс разбойник, снова бросаясь вперёд.

На этот раз Майкл не стал отступать. Он встретил удар меча в щит, а затем сделал резкий выпад своим клинком. Разбойник отступил, успев отразить атаку кинжалом, но Майкл уже начал новую серию ударов. Его меч двигался стремительно, воздух свистел от каждого взмаха его оружия.

Разбойник сделал попытку контратаковать. Он сделал шаг вперёд, пытаясь ударить мечом сверху, но Майкл резко отклонился и ударил щитом в грудь врага. Разбойник отшатнулся, закашлявшись, но тут же восстановил равновесие.

В отчаянии он предпринял последнюю попытку. Он сделал два быстрых выпада, мечом и кинжалом одновременно, но Майкл увернулся, а затем резко ударил мечом по кинжалу, выбивая его из руки противника. Его движения были быстры, несмотря на полный доспех, он на голову превосходил своего противника. Разбойник, потеряв равновесие, отступил на шаг, но Майкл не дал ему времени на восстановление.

Майкл с силой нанёс удар щитом в лицо врага. Разбойник пошатнулся, его меч упал на землю. Но Майкл не остановился. Он развернулся и пнул ногой в живот противника, заставив его упасть навзничь. Разбойник тяжело дышал, его лицо было залито кровью, но он всё ещё не сдавался.

– Давай, убей меня, – прохрипел он, глядя на Майкла с вызовом. – Покажи, на что ты способен, мальчишка.

Майкл поднял меч, его кончик коснулся горла разбойника. На мгновение он замер, словно обдумывая, стоит ли завершать бой.

– Оставь его, Майкл. – Раздался громкий голос Малкольма – Мы оставим его для королевского правосудия. Покажем королю, что на нашей земле правит закон.

Вскоре всё было кончено. По лагерю разбойников как будто прошлось стихийное бедствие: тела, кровь, разрушенные шатры.

Малкольм вытер клинок о плащ одного из поверженных врагов и огляделся. Его взгляд остановился на Майкле, который помогал своему раненому товарищу.

– Хорошо сработано, Майкл, – сказал он, подходя ближе. – Ты вёл своих людей уверенно. Моё сердце радуется, глядя на успехи сына!

Майкл кивнул, переводя дыхание.

– Они были хорошо вооружены, отец. И дрались, как профессионалы. Это не обычная банда.

Малкольм нахмурился. Его внимание привлёк мужчина, который стоял на коленях, окружённый стражниками. Это был лидер разбойников, которого победил Майкл в бою один на один, крупный мужчина с ожогом, пересекающим левую часть лица. Его руки были связаны, но он сохранял угрожающий вид.

– Кто ты? И зачем вы здесь? – потребовал Малкольм, приблизившись.

Мужчина молчал, его взгляд был полон презрения. Он даже усмехнулся, глядя на Малкольма.

– Я ничего тебе не скажу, милорд, – бросил он с ядом в голосе.

Малкольм быстро потерял интерес к грабителю, проблема банды уже решена, и он решил не тратить время на мелкую сошку. Его мысли были заняты другим. – Этого связать и отправить в замок, мы передадим его правосудию короля, остальных выживших добить, тела не хоронить. Оружие, доспехи и коней собрать.

Когда отряд собрался для возвращения, рассвет уже полностью окрасил небо. Малкольм ехал впереди, рядом с ним Майкл. Тит замыкал отряд, внимательно следя за дорогой.

– Это странно, – произнёс Майкл, нарушив молчание. – Эти разбойники были хорошо вооружены. Арбалеты стоят целое состояние и пользоваться ими сложно, нам повезло что мы сразу же смогли убрать двух арбалетчиков из трёх. Иначе мы потеряли бы гораздо больше людей. Отец, мне кажется, что мы что-то упускаем. Нападения на нашей земле участились в последнее время, что-то происходит.

– Я согласен с тобой, сын, – задумчиво ответил Малкольм – Но сейчас мы должны сосредоточиться на визите короля, получить наследственное дворянство самый важный шаг для нашей семьи, а семья превыше всего.

Глава 3.

Спокойные часы

Вечер того же дня

Осенний вечер был тихим и прохладным. Лёгкий ветерок приносил запахи увядающей листвы и свежести далёкого леса. Небо над замком Раук сияло тысячами звёзд, которые казались бесконечно далёкими, но манящими. Малкольм стоял на стене замка, когда почувствовал маленькую ручку дочери в своей руке. Её светлые волосы слегка развевались на ветру, а на щеках играл лёгкий румянец от холода.

– Папа, – сказала Фиона, прижимаясь к его груди. Её голос был тихим и робким, но в нём слышалась задумчивость. – Когда ты и Майкл вернулись сегодня… от вас пахло железом и лошадьми. Это было странно. В такие моменты я не узнаю вас.

Малкольм взглянул на дочь. Её светлые глаза, большие и ясные, были полны вопросов, ответы на которые она ещё не могла полностью понять. Как она похожа на свою мать, подумал он, только Элизабет унаследовала мои чёрные волосы и темный цвет глаз. Каждый раз, когда я вижу в её глазах Мериам, я чувствую одновременно радость и боль. Он улыбнулся, но его улыбка была полна грусти.

– Ах ты моя маленькая выдумщица, – сказал он с лёгким смешком, прижимая дочь к себе. – Это потому, что мы защищали тебя. Майкл молодец, он становится настоящим мужчиной. Отцу и брату нужно стараться, чтобы ты могла спокойно спать по ночам.

Фиона внимательно слушала, но её взгляд снова устремился к небу. Она задумчиво прошептала.

– Иногда мне кажется, что ты и Майкл… вы совсем другие там, снаружи. Не такие, как дома.

Малкольм снова усмехнулся, но его взгляд потеплел. Он крепче обнял дочь, ощущая, как хрупко её маленькое тельце.

– Дорогая, это потому, что мир за этими стенами жестокий и опасный. Там нельзя быть слабым. Но когда я возвращаюсь домой и вижу твою улыбку, всё становится лучше. Ты делаешь мой мир светлее. Если бы не ты и Элизабет, я бы не видел смысла возвращаться. Дом, это вы.

Фиона подняла голову, её лицо озарилось лёгкой улыбкой. Но затем она снова посмотрела на звёзды.

– Папа, а почему звёзды такие далёкие? И такие красивые?

Малкольм задумался на мгновение, глядя в то же небо, которое казалось бесконечно недостижимым.

– Мы не знаем, дочка, – ответил он наконец. – Верующие церкви Делателя, верят, что звёзды это серебряные гвозди, которыми господь закрепил небесный свод, чтобы он не упал нам на головы. Один из моих учителей в детстве говорил, что звёзды и солнце это одно и то же, просто звёзды гораздо дальше и поэтому маленькие. А ещё был один маг, который рассказал, что каждая звезда, это просто маленькая луна и их свет, это отражение солнца.

Фиона слегка нахмурила брови, словно стараясь понять что-то очень сложное, а потом её лицо озарилось лёгкой улыбкой, как будто она нашла ответ. Она тихо засмеялась, её смех был лёгким, как шелест листьев на ветру.

– Значит, ты солнце, папа? Ты ведь всегда рядом. – Наивно спросила она, глядя на него снизу-вверх.

Малкольм рассмеялся, в его голосе звучала теплота.

– Нет, милая. Это ты и твоя сестра наше солнце. Вы греете меня, даже когда мир вокруг кажется холодным.

Фиона заливисто и невинно рассмеялась, довольная этой мыслью. Скоро в её голове созрел новый, по-детски наивный вопрос.

– Папочка, а если Бог создал звёзды, это значит, что он очень много может?

– Есть люди, которые верят, что Делатель создал весь мир. И сделал это для людей. Если ты задалась этим вопросом, значит скоро ты сможешь посещать очень интересные уроки теологии вместе с Элизабет.

Фиона счастливо улыбнулась, её веки начали медленно закрываться. Малкольм почувствовал, как её тело обмякло у него на руках, и услышал ровное дыхание. Она заснула, прижавшись к его груди.

Малкольм стоял ещё несколько минут, глядя на небо, прежде чем мягко поцеловал её в лоб и направился вниз по лестнице. На полпути к нему подошла гувернантка.

– Она уснула, – тихо сказал он, передавая Фиону в её заботливые руки. – Отнеси её в спальню. Укрой потеплее, ночь прохладная.

Гувернантка поклонилась, бережно принимая ребёнка.

Малкольм остался на месте, наблюдая, как они исчезают в коридоре. Затем он снова поднял взгляд к звёздам и выдохнул. Его лицо оставалось серьёзным, но в глубине души он чувствовал редкое спокойствие.

***

Утро над замком Раук выдалось прохладным, но ясным. В зале, где обычно собиралась семья для утренней трапезы, запах свежеиспечённого хлеба и травяного чая смешивался с ароматом влажного камня после ночной сырости. Слуги сновали вокруг, близился ответственный день.

Малкольм стоял у большого окна, скрестив руки на груди, и смотрел, как первые лучи солнца касаются верхушек деревьев. Он только что вернулся с прогулки по замку, проверяя приготовления перед приездом короля, когда услышал за спиной быстрые шаги.

– Отец! – раздался звонкий голос Элизабет.

Малкольм обернулся. Его старшая дочь стояла в дверях, её щеки слегка порозовели от утреннего холода, а в глазах горел тот самый упрямый блеск, который он так часто видел у её матери. Элизабет была высока для девушки её возраста, осиная талия и тонкие черты лица заставляли прочих женщин замка завидовать её красоте. Если бы у нашей семьи был титул, за дверью уже выстроилась бы очередь из знатных женихов, с досадой подумал Малкольм, глядя в чёрные как агат глаза дочери.

– Что случилось, Элизабет? – спросил он спокойно.

Элизабет сделала несколько шагов к нему, вздёрнув подбородок.

– Я хочу поехать с вами в следующий раз, когда вы отправитесь за пределы замка, ловить очередную шайку воров.

Малкольм нахмурился, но в его глазах читалась смесь строгости и удивления.

– Нет, – ответил он, его голос звучал твёрдо, как сталь. – Это не место для тебя. Слишком опасно. Мы уже говорили с тобой об этом. Я разрешил тебе учиться фехтованию, и я слышал, что ты добилась определённых успехов, но это не значит, что тебе хватит сил для настоящего сражения.

Элизабет нахмурилась, её руки сжались в кулаки.

– Ты всегда так говоришь! – вспылила она. – Ты всё своё время проводишь с Майклом! Вот кто для тебя важен. Иногда мне кажется, что ты предпочёл бы если бы я родилась мальчиком!

Малкольм, казалось, был готов к подобным словам, но тем не менее они больно кольнули его. Он тяжело вздохнул, затем рассмеялся, негромко, но искренне.

– Ты не права, дочь моя, – сказал он, его голос смягчился. – Я люблю тебя больше жизни. Ты и твоя сестра это самое ценное, что у меня есть. Но у каждого свой путь. Мир полон течений, и если плыть против них, то можно утонуть. Ты умна, но упряма, а упрямство не всегда друг. Ты можешь то, чего не может Майкл, а он то, чего не можешь ты, глупо тратить свои силы на то к чему ты не предрасположена.

Элизабет фыркнула, её глаза блестели от гнева. Она резко развернулась и направилась к двери.

– У тебя всегда есть оправдания, отец, – бросила она через плечо, её пальцы сжимали подол платья так сильно, что костяшки пальцем побелели, голос звенел от обиды – Но когда-нибудь я докажу тебе, что не хуже Майкла.

Она исчезла, оставив за собой запах конского пота, который всё ещё держался на её одежде. Малкольм только тяжело вздохнул, возвращаясь к столу. Элизабет проводит целые часы за верховой ездой, как будто захотела победить в ежегодных скачках Архендора, и превзойти всех мужчин в фехтовании и конном бое.

В этот момент в зал вошёл Декер, низкорослый мужчина с чёрной бородой, лицом, испещрённым шрамами, так что сложно было понять где кончается один и начинается другой, его кряжистая фигура, облачённая в тяжелый доспех, который он не снимал никогда, казалась настолько массивной что заполнила всё помещение. Он задержался на пороге, оглядывая Малкольма с привычным для него сосредоточенным выражением лица.

– У вас с Элизабет снова был спор? – спросил он, подходя ближе. Голос его был глубок, басовит и звучал как церковный колокол.

Малкольм грустно усмехнулся и провёл рукой по волосам.

– Как обычно. Девчонка упряма, как осёл. Она хочет поехать с нами в следующий раз. Думает, война, это игра и весь мир пьеса с прекрасными дамами в беде и благородными рыцарями.

Декер фыркнул, прислоняясь к стене.

– Может, вы её недооцениваете, ваша милость. Она фехтует лучше большинства молодых людей в замке. У неё есть хватка. Словно у вас, только в миниатюре. Стиль боя нуждается в корректировке, но её скорость, это что-то за гранью обычного умения, это талант. Вы поручили её обучение мне, и я скажу с чистой совестью, что она сильнее большинства моих бойцов.

Малкольм с удивлением посмотрел на Декера. – Уж не влияет ли на твои суждения любовь к девчонке? Уверен ли ты что справедливо оцениваешь её умения? Я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то получил от тебя столь высокую похвалу, включая меня и Майкла.

В ответе Декера слышалась толика обиды на пополам с гордостью. – Вы недооцениваете её, потому что она ваша дочь, вы слишком боитесь за неё, чтобы выпускать на поле боя, но она может выступать на турнирах и свободных боях. Возьмите в руки меч ваша милость, и она удивит вас. Конечно я не думаю, что она победит вас в бою на мечах, а если вы достанете свой топор, то бой точно продлится недолго, но уверен, что она сильнее и Вас и Майкла в том же возрасте в котором она сейчас.

– Я видел её стиль. Она сильна, ловка, но слишком склонна к риску. Такие, как она, умирают первыми. Это печальный урок, который я усвоил на собственном опыте. Её место не на поле боя. Разговор окончен.

Декер нахмурился, но не возразил. Малкольм продолжил, глядя в окно.

– Она слишком сильно берёт пример с меня и Майкла. После смерти её матери в замке не осталось ни одной женщины, которую бы Элизабет уважала. Она могла бы воспитать девочку настоящей леди, дать ей мудрость, которой не хватит ни мне, ни тебе. Но её больше нет.

Он замолчал на мгновение, его голос стал ниже.

– И я боюсь, за её будущее. Вместо матери Элизабет видит нас мужчин, которые сражаются и убивают. Она хочет быть как мы, но это не её судьба. К сожалению, она слишком похожа на меня. Когда мы получим наследственное дворянство и имя нашей семьи будет внесено в список благородных домов Мортении, ей нужен будет достойный жених. А кто захочет взять в жёны женщину с мечом?

Декер тяжело вздохнул.

– Это для меня слишком сложно, ваша милость. Я не разбираюсь в политике. Но одно знаю точно. Девчонка понимает, с какой стороны держать меч. И делает это лучше многих.

Малкольм хмыкнул, но не ответил. Он поднял взгляд к окну, где осеннее солнце медленно поднималось над лесом. В его глазах мелькнула гордость, смешанная с тревогой.

– Она могла бы горы свернуть, если бы выбрала правильный путь, – наконец сказал он. – Но я её отец, и я не позволю ей рисковать своей жизнью. Для опасной работы есть мужчины.

***

День выдался тяжелым и полным мелких забот, приготовление к приезду короля и его свиты измотало Малкольма. Усталость, которую он чувствовал, была необычна, для его крепкого привыкшего к весу доспеха и тяготам пути тела. Малкольм решил наведаться к магу и алхимику, которому давал приют в своём замке, он уже не раз доказал свою полезность. Подвал замка был тёмен и прохладен, освещён лишь слабым светом масляных ламп, которые отбрасывали длинные дрожащие тени на стены. Запах трав, химических реагентов, ладана и серы висел в воздухе. Малкольм медленно спускался по каменной лестнице, каждый его шаг отдавался гулким эхом. Внизу, за массивным дубовым столом, заваленным свитками, книгами и тиглями, сидел Вальтер. Молодой маг, облачённый в длинный халат, так увлёкся своей работой, что не заметил появления своего сюзерена.

– Вальтер! – громко окликнул Малкольм, его голос разнёсся по подвалу. – Расскажи мне почему вы маги предпочитаете забираться в такие тёмные дыры или наоборот на вершины самых высоких башен?

Маг дёрнулся, чуть не опрокинув керамическую колбу, из которой шёл едкий пар. Он поднял глаза на Малкольма, его слегка прищуренный взгляд выдавал близорукость, характерную для того, кто слишком много времени проводит за свитками и книгами.

– Ваша милость! – воскликнул он, вставая и нервно поправляя светлые тонкие волосы. – Простите, я не услышал вас. Я был… поглощён работой. Мы, как вы изволили выразиться, забираемся в такие места, в первую очередь для того, чтобы нас не отвлекали от работы, те кто в ней не разбирается. Ну и менее важная причина в том, что если что-то взорвётся, то никто не пострадает.

Малкольм оглядел лабораторию. Смотря на неё, на ум приходила фраза «организованный хаос». Вряд ли кто-то, в этом скоплении книг, реагентов, увеличительных стёкол, мензурок и тиглей смог бы хоть что-то найти. Кроме хозяина этого места. Малкольм снял перчатки, закинул их за пояс и сделал шаг ближе.

– Да уж, вижу. Надеюсь ничего не взорвётся пока я здесь, – сказал он, усмехнувшись. – Но я пришёл не для того, чтобы отвлекать тебя. Во время последнего боя я почувствовал странную усталость. Это прошло быстро, но ощущение было… необычным.

Вальтер нахмурился, его пальцы рефлекторно потянулись к лежащему на столе длинному металлическому жезлу.

– Необычным? – переспросил он, медленно обойдя стол. – Расскажите подробнее, ваша милость. Что вы почувствовали?

Малкольм пожал плечами, его лицо оставалось сосредоточенным.

– Это было как внезапный прилив тяжести в руках и ногах, будто я внезапно постарел на десяток лет. Но длилось это всего несколько секунд. Потом я вернулся в бой, как ни в чём не бывало. Но чувство было странным.

Вальтер нахмурился сильнее, его брови собрались в одну линию. Он сделал несколько пасов руками, водя ладонями над телом Малкольма. Лёгкий голубоватый свет пробежал по его пальцам, осветив доспехи сюзерена.

– Хм… – пробормотал маг, сосредоточенно вглядываясь в Малкольма своими подслеповатыми глазами. – Всё в порядке. Вы здоровы, ваша милость. Никаких следов магического воздействия. Может быть, это просто усталость. Вы уже разменяли четвёртый десяток, мало кто из ваших предков доживал до подобного возраста. Это нормально чувствовать усталость после боя.

Малкольм недовольно скрестил руки.

– Я могу отличить обычную усталость, Вальтер. Это что-то иное.

Но Вальтер, казалось, уже сделал выводы. Его взгляд уже скользил к недописанному свитку и кипящей жидкости в колбе. Маг ждал возможности избавится от неожиданного посетителя и только вежливость по отношению к человеку, давшему ему приют, не позволяла ему выставить Малкольма за дверь.

– Возможно, ваша милость, вы просто слишком нервничаете, последние дни выдались непростыми. – Он бросил быстрый взгляд на Малкольма. – Но, если это вас беспокоит, я смешаю вам микстуру для восстановления сил.

– Ты уже думаешь, как вернуться к своим опытам? Не волнуйся, я не буду тебя долго задерживать. Просто происходит столько всего, мне нельзя сбавлять темп.

Вальтер смутился и отвёл взгляд.

– Простите, ваша милость. Я не хотел показаться невежливым. Просто… мои исследования они захватывают, ни для кого не секрет что магия в нашем мире угасает, но возможно мы просто используем неправильные пути в её освоении, я пытаюсь каталогизировать новые методы воздействия маной на… – Вальтер бормотал всё быстрее и, увлечённо, казалось, теряя мысль на ходу – Человеческим магам всё труднее манипулировать маной, но магические существа такие как драконы и вампиры…ах, простите это возможно для вас слишком утомительно. Я приготовлю вам что-нибудь тонизирующее.

Малкольм хмыкнул. – Ты должно быть хотел сказать слишком сложно. – С улыбкой сказал он и уже было повернулся, чтобы уйти, но Вальтер вдруг заговорил вновь.

– Ваша милость, позвольте заметить… – начал он, с осторожностью в голосе. – Я хотел бы поговорить об Элизабет.

Малкольм остановился, его взгляд стал холоднее.

– Ваша милость, она схватывает всё на лету, история, география, основы политики всё учителя которых вы наняли для неё говорят, что она более чем успешно осваивает все науки. Она схватывает всё, как губка, ваша милость. Я ещё не встречал такого ума у столь юной девушки. Это почти пугает, насколько быстро она учится. – Торопливо тараторил Вальтер, почувствовав изменение во взгляде Малкольма – Вы прислали её ко мне чтобы я преподал ей основы врачевания, в ущерб времени, которое я могу уделять своим исследованиям. – На миг голос мага стал ворчливым, откашлявшись он продолжил. – Но я обратил внимание что в ней так же есть искра.

– Талант к магии? – переспросил Малькольм, с подозрением глядя на мага.

– Да, – кивнул Вальтер. – Если дать ей возможность развиваться, она могла бы достичь многого. Возможно, вам стоит подумать о том, чтобы отправить её на обучение в столицу. Придворный маг короля, Кларк фон Бор, настоящий чудотворец. Его сравнивают с магами древности. Ходят слухи, что он даже не человек, что король смог получить себе в помощники одного из Детей Солнца. Он мог бы сделать из неё мастера своего дела. Я увидел в ней природную предрасположенность к магии усиления и лечения. В развитии второго аспекта я могу помочь, но с первым ей нужен учитель.

Малкольм хмыкнул, сложив руки за спиной.

– Отправить Элизабет в столицу, чтобы она стала магом? Да ещё и чтобы её учителем стала одна из этих вечных рептилий? Ты забыл какой кровью нам обошлась война с ними двести лет назад? – Он покачал головой, его взгляд стал задумчивым. – Эта идея не кажется мне привлекательной, Вальтер. И, если быть откровенным, я не доверяю магии настолько, чтобы поощрять её в своей семье. Какой прок даме благородного сословия в этом? Маги давно не в состоянии на что-то большее чем, вызвать легкий дождик, настоящая власть кроется в верности людей, золоте, стали и руках, которые готовы эту сталь применить.

Вальтер выдохнул, слегка пожав плечами.

– Я лишь высказал своё мнение, ваша милость. Но если вы измените своё решение, помните, такие таланты, как у неё, встречаются редко.

Малкольм ничего не ответил, лишь кивнул и вышел, оставив Вальтера среди его кипящих колб и старых свитков. На лестнице он на мгновение замер, глядя на свет, пробивающийся сквозь каменные бойницы. Его мысли вновь вернулись к Элизабет. Декер, теперь и Вальтер. Для Малкольма стало большой неожиданностью что учителя так тепло отзываются о его дочери. Она уже совсем взрослая и, похоже, я не уделял ей достаточно времени. Он вдруг осознал, как мало знает о её жизни за пределами трапезных бесед. Впервые за долгие годы он почувствовал себя не как отец, а как незнакомец. – Как только встретим короля, я смогу наверстать упущенное. – Подумал он.

Глава 4.

Визит Короля

Утро выдалось оживлённым и наполненным суетой. Замок Раук, обычно спокойный, теперь кипел жизнью. По внешнему двору сновали слуги короля, которые прибыли заранее, чтобы убедиться, что короля и его свиту ждёт достойный приём. Редко когда в коридорах обители Малкольма сновало столько незнакомых людей. Царила такая суматоха, что замок как будто ожил новой жизнью. Лошади цокали копытами по каменной мостовой, во дворе разгружали телеги со снедью, привезённой из ближайших деревень, а кухня наполняла воздух ароматом свежего хлеба.

Малкольм стоял у главных ворот замка, облачённый в парадный камзол с гербом его дома, выглядевший строго и величественно. Его взгляд был сосредоточен, губы слегка поджаты. Он знал, что визит короля, это испытание, пройдя которое с честью, он получит великую награду.

Раздался звук рогов, возвещающих о приближении гостей. Вскоре на тракте показались королевские всадники. Во главе отряда ехал сам король Генрих де Мортения, высокий и широкий в плечах мужчина с проницательным взглядом и сединой в волосах, которая уже начала доминировать в его чёрной как крыло ворона бороде. Одет он был в королевские цвета, тёмно-фиолетовый плащ, вышитый золотыми нитями и такого же цвета камзол. За ним следовала свита, среди которой выделялись несколько родовитых всадников, щеголяла рыцарскими доспехами и плюмажами личная охрана короля. Редко когда в одном месте можно было увидеть столько носителей рыцарских регалий.

– Ваше величество, – сказал Малкольм, поклонившись, как только король спешился. – Добро пожаловать в замок Раук. Ваш визит радость для нас. Вы прибыли во время сезона охоты, надеюсь вы найдёте время для того чтобы оценить искусство моих егерей.

Малкольм, – Король ответил с широкой улыбкой. – То, что государственные дела не позволяли мне навестить одного из самых верных моим слуг, не значит, что я забыл про тебя! Хватит формальностей. Рад видеть, что твой замок и надел процветают. Сегодня я прибыл не один. Позвольте представить вам человека, который помогает мне навести порядок в финансах наделов восточной границы, Мормера де Кита.

– Мы уже знакомы, ваше величество, – сказал Малкольм ровным голосом. – Наши земли граничат, и нам нередко приходится решать общие вопросы.

Мормер, стоявший рядом с королём, слегка улыбнулся, но его глаза оставались холодными. С небольшой задержкой он склонил голову в знак приветствия.

– Фон Раук, – произнёс он, сделав акцент на приставке "Фон". – Рад снова встретиться.

Малкольм склонил голову в ответном поклоне, его лицо оставалось непроницаемым.

– Де Кит, – ответил он нейтрально. – Рад видеть вас в наших стенах.

Король оглядел их с лёгкой улыбкой, но его взгляд выдал, что он уловил напряжение между мужчинами.

– Хорошо. А теперь, Малкольм, покажите нам ваши владения, – сказал он. – Мормер, уверен, у тебя есть несколько вопросов к нашему хозяину.

***

Вечер того же дня.

После торжественного обеда, Мормер и Малкольм встретились в зале для приёмов. Мормер, облачённый в тёмно-зелёный камзол, расшитый золотыми нитями, выглядел внушительно. Перстни, усеивающие его пальцы, стоили как доход от надела Малкольма за несколько месяцев. Украшения не были броскими, но любой ценитель смог бы понять их огромную стоимость с первого взгляда. Даже сидя, он, казалось, смотрел на Малкольма сверху вниз. Голос его был холодным и деловым.

– Дорогой сосед, – начал он, внимательно глядя на Малкольма. – Как вам уже известно, Король поручил мне разобраться с финансами и обороноспособностью земель. Я ознакомился с вашей финансовой отчётностью, и у меня накопились вопросы по поводу рациональности финансового управления вашим наделом.

Малкольм, стоял напротив, скрестив руки за спиной. Разговор был ему неприятен, позволять соседу, отношения с которым были в лучшем случае нейтральными, копаться в грязном белье своей бухгалтерии не доставляло ему удовольствия.

– Мои земли не самые богатые, – ответил он. – Но собранных налогов хватает, чтобы содержать гарнизон и обеспечивать порядок. Мы уделяем особое внимание защите трактов, так как торговля важная часть нашей экономики.

– У вас как у сюзерена замка Раук есть право собирать пошлину с торговцев, пересекающих восточную сухопутную границу Мортении. Так что прошу вас не прибедняйтесь. В вашем праве собирать до одной десятой от стоимости ввозимых товаров в виде торговой пошлины и обязанность как минимум половину из этого отправлять в королевскую казну. – Каждое слово Мормера звучало глухо, как удар топора палача. Малкольму хотелось ответить резко, но он подавил раздражение. Этот человек ждал ошибки, и он её не получит. – Для меня остаётся неясным, почему вы отправляете восемь монет из десяти собранного налога в королевскую казну, хотя могли бы ограничится и пятью? У вас как у сюзерена земель есть обязанность обеспечивать гарнизон и безопасность жителей, хватает ли вам оставшихся средств на поддержание порядка? Или ваше желание выслужится перед королём затмевает ваш рассудок, Фон Раук?

– У меня как у сюзерена земель, – Голос Малкольма звучал выверено и спокойно, он был готов к подобному вопросу. – Есть обязанность жертвовать в казну королевства пять монет из десяти собранных с моих подданных или проезжающих купцов. Но нет закона, где сказано, что я не могу отдавать больше. Собранных средств хватает с избытком для обеспечения общественного порядка.

Тонкие губы Мормера скривились, его явно не удовлетворил полученный ответ.

– Вы упомянули защиту трактов. Были ли проблемы с разбойниками в последнее время?

– Да, – ответил Малкольм, сохраняя спокойствие. – Однако мы недавно провели облаву. Главарь банды схвачен, на данный момент он находится в темнице замка.

При этих словах Мормер слегка приподнял бровь, его взгляд стал ещё более пронзительным.

– Любопытно, – произнёс он, слегка наклонив голову. – Этот человек, случайно, не имеет ожога на левой щеке и не использует в бою короткий меч вместе с кинжалом?

Малкольм утвердительно кивнул.

– Этот человек разыскивается в моём наделе за множественные преступления против короны. Включая разбой, убийство и поджоги.

–Если именно он разыскивается вами, то я готов передать его в ваши руки, чтобы он предстал перед королевским правосудием.

Мормер слегка улыбнулся, но улыбка эта не достигла его глаз. Он слегка наклонился вперёд, его пальцы медленно постукивали по столу, словно он подбирал слова для следующей атаки.

– Благодарю вас за сотрудничество, Фон Раук, – произнёс он, подчёркнуто делая акцент на "Фон". – Я позабочусь о том, чтобы этот головорез предстал перед судом в надлежащем виде. Хотя у меня и остаётся множество вопросов по поводу укомплектованности вашего гарнизона и ваших взглядов на налогообложение, которое я считаю вопиюще неэффективными, я должен констатировать, что вы отвечаете всем формальным требованиям закона. Я доложу королю, что результаты ревизии удовлетворительны. – Закончил Мормер, медленно поднимаясь.

– Рад, что ваша работа на этом закончена, Де Кит. – радости в голосе Малкольма не чувствовалось, по лицу Де Кита было сложно что-то прочесть, Малкольм не мог сказать остался ли этот человек доволен или нет, но понимал, что ревизия, которую Мормер проводил по приказу короля, была ещё и средством для достижения его собственных целей. Он почувствовал тень тревоги, и она не спешила его отпускать.

– Тит. – негромко позвал Малкольм, после того как Мормер покинул помещение, я знаю, что ты здесь, выходи. Тит молча появился, отодвинув тяжелую портьеру, за которой скрывался с самого начала разговора. – Мне не нравится присутствие Мормера Де Кита здесь и то, как активно он вынюхивает всё, что касается моего надела. Следи за ним, узнай всё что получится узнать вплоть до самых незначительных слухов, я слишком давно не был в столице и боюсь, что упустил слишком многое.

– Вам не стоило давать отдельный приказ для этого ваша милость, всё уже в работе. – Поклон Тита был недостаточно глубок чтобы быть уважительным, но Малкольм уже давно привык что лучшие в своём деле всегда показывают редкое самодовольство.

***

Лошади стучали копытами по утрамбованной дороге, их дыхание превращалось в облачка пара в прохладном воздухе. Впереди отряда ехал король Генрих, его богатый алый плащ развевался на ветру, а золотая корона сверкала на солнце. Рядом с ним, чуть позади, ехали Малкольм и Майкл, облачённые в лёгкие охотничьи доспехи. За ними следовал отряд егерей, вооружённых луками. Тит с остальными своими подчинёнными уже загонял добычу в сторону условленного места и Малкольм был уверен, что король сможет поймать сегодня отличную дичь.

Генрих смеялся, его голос звучал громко и непринуждённо.

– Этот надутый индюк, Мормер, – произнёс он, оглядываясь на Малкольма, – помнишь, как он выделил приставку "фон" перед твоей фамилией? Будто это что-то значит! Он, наверное, считает, что если в его родословной десять поколений дворян, то это делает его лучше других. Голубая кровь и белые кости! Будь они неладны.

Малкольм усмехнулся, но промолчал, решив не прерывать короля.

– Для меня, друг мой, это не имеет значения, – продолжил Генрих, взглянув на него. – Главное, как ты служишь своей стране. И я вижу, какую замечательную работу ты провёл за последние годы. Ещё десять лет назад люди боялись жить у стен замка. Предыдущий владелец, Барон Сарж, был настоящим тираном, и крестьяне держались от замка как можно дальше. А теперь, посмотри! – Он указал на видневшиеся вдали дома у подножия замковых стен. – Люди строят свои дома прямо у твоих стен. Сколько людей живет под стенами твоего замка?

– Около двух тысяч, Ваше величество. – Ответил Малкольм.

– Очень хорошо! Я заметил нескольких ремесленников, неплохого кожевника и кузницу, один из торговцев сказал, что планирует основать здесь своё представительство, а там уже и до полноценного всесезонного рынка недалеко. Если так пойдёт и дальше, тебе придётся возвести ещё одну стену, чтобы защитить жителей. А когда появится внешняя стена, это место станет настоящим городом. Помнишь, как мы с тобой сбросили Саржа со стен этой крепости пятнадцать лет назад? За ту победу я пожаловал тебе этот замок и не пожалел о своём решении!

Король рассмеялся, его голос эхом разнёсся по долине.

– Ты проделал великолепную работу, друг мой.

Малкольм слегка поклонился в седле, его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнула искренняя благодарность.

– Спасибо, ваше величество, – ответил он. – Но я бы не справился без помощи моего сына. Майкл уже готов управлять наделом. Он показал себя достойным и способным. И не только управленцем, но и воином, буквально вчера он победил главу шайки разбойников в бою один на один.

Генрих обернулся к Майклу, его взгляд стал теплее.

– Сильное семя рождает сильное древо, – сказал он с улыбкой. – Ты можешь гордиться своим сыном, Малкольм. Крепкая рука важна для дворянина. Он станет достойным наследником.

Майкл слегка поклонился, но в его глазах горела искра гордости. Он коротко ответил.

– Благодарю вас, ваше величество.

– Малкольм, я должен попросить у тебя прощения, за то испытание, которое устроил тебе Де Кит, я до последнего не хотел брать его с собой, зная, что ваши отношения не всегда были дружественными. Моя супруга настояла на его назначении, он её родственник. Будь не ладно её желание пристроить её бесчисленных дядь и племянников на тёплые места в столице. Иногда мне кажется куда бы я ни плюнул на улицах Архендора, попаду в родственника Мормера Де Кита. – Голос Генриха звучал раздраженно, он говорил о том, что беспокоило его уже долгое время и он не пытался это скрыть. – Но нельзя отрицать что этот счетовод подходящая кандидатура для этой задачи, Форенция это жемчужина морской торговли и второй по размеру город королевства, и он управляет им без нареканий.

– Ваше величество, у вас нет необходимости приносить извинения своему вассалу, вы поступаете так, как считаете нужным. – Малкольм склонил голову в поклоне, но несмотря на свои слова почувствовал облегчение, теперь ему стало ясно, что Генрих не полностью по своей воле привлёк Мормера Де Кита в качестве ревизора. Генрих всегда умел расположить к себе своих вассалов. Но за его словами Малкольм чувствовал усталость человека, который пришел к власти с помощью оружия и теперь вынужден идти на политические компромиссы.

За разговором они незаметно оказались на назначенном месте. Звуки рожков загонщиков раздавались в воздухе, напоминая, что охота уже началась. Генрих улыбнулся, подняв руку. Теперь, друзья мои, посмотрим, кто из нас лучший охотник. – Задорно прокричал он, направляя коня в сторону леса.

Солнечные лучи пробивались сквозь верхушки деревьев, золотя листья и освещая лесную опушку, где развернулась охота. Звуки рожков загонщиков смешивались с криками птиц и топотом лошадей. Король Генрих, Малкольм и Майкл сидели верхом, вооружённые луками, внимательно всматриваясь в тени между деревьями. Вдруг из зарослей выскочил крупный олень, подгоняемый криками и рожками загонщиков, его тёмно-коричневая шкура блестела от утренней росы. Гигантские рога ветвились, выдавая почтенный возраст и силу зверя.

– Вот он! – громко сказал Генрих, указывая на цель.

Майкл, не теряя времени, натянул тетиву короткого охотничьего лука. Его лицо оставалось сосредоточенным, движения чёткими и уверенными. Стрела свистнула в воздухе и с громким шлепком вошла прямо в глаз оленя. Тот рухнул на землю, даже не успев вскрикнуть.

Малкольм кивнул с удовлетворением, его губы тронула улыбка гордости.

– Хороший выстрел, Майкл, – сказал он тихо, но в его голосе звучала радость, нет лучшего способа показать королю состоятельность наследника, чем удачная охота.

Генрих, стоявший рядом, хлопнул Майкла по плечу и весело рассмеялся.

– Неиспорченная шкура, это действительно редкость, великолепный выстрел. – сказал он, оглядывая поверженного зверя. – Она будет прекрасным украшением замка Раук. Ты молодец, парень. Настоящий охотник!

Майкл слегка поклонился, его глаза горели радостью от столь высокой похвалы.

Свита короля получила свою возможность поучаствовать в охоте, отстреливая более мелкого зверя, дворяне остались довольны представлением.

Тишина, после первой волны потревоженных егерями зверей, длилась недолго. Из глубины леса раздался протяжный, хриплый визг, от которого задрожали листья на деревьях. Лошади начали беспокойно переступать копытами, а некоторые из них всхрапнули и попятились назад.

Малкольм напрягся, его рука машинально легла на эфес меча.

– Это рёв виверны, – сказал он, глядя в сторону леса. – Загонщики, должно быть, потревожили её. Они боятся громких звуков и огня. Теперь она бежит сюда.

Генрих повернулся к Малкольму, его глаза горели азартом.

– Виверна? – воскликнул он. – Вот это трофей, достойный настоящего короля! Сегодняшняя охота становится интересной.

Малкольм нахмурился, его голос стал суровым.

– Ваше величество, эти существа очень опасны. Мы должны отступить. Виверна не та добыча, ради которой стоит рисковать.

Но Генрих только рассмеялся.

– Ты не понимаешь, Малкольм, – сказал он, сжимая лук в руках. – Именно за таким трофеем я и отправился на охоту. Она станет украшением моего тронного зала, я слишком давно не привозил домой достойный трофей.

Малкольм хотел возразить, но в этот момент виверна выскочила из леса.

Зверь был огромным. Длиной около трёх метров, с массивным телом, покрытым зелёной чешуёй, блестевшей на солнце. Его длинный хвост, похожий на бич, хлестал воздух, сбивая ветки с деревьев. Крылья, хотя и меньше, чем у дракона, были широкими, а острые когти на лапах впивались в землю, оставляя глубокие борозды. Глаза существа пылали яростью, а из пасти вырывался глухой рык, переходящий в, пугающий коней и закладывающий уши высокий визг.

– Стрелы наготове! – громко скомандовал Малкольм.

Свита короля из тех, кто не сбежал в страхе перед опасным зверем, начала выпускать стрелы. Первые выстрелы вонзились в крылья виверны, рвали плёнчатую ткань, превращая её в лохмотья. Существо взревело от боли, его попытки взлететь оказались безуспешными, повреждённые крылья не могли поднять массивное тело.

– Цельтесь в голову и глаза! – крикнул Малкольм, натягивая тетиву.

Стрелы одна за другой впивались в морду виверны. Одна стрела угодила прямо в левый глаз, другая, рядом с челюстью. Яростный рёв существа перешёл в вой боли. Кровь заливала чудовищу оставшийся глаз. Ослабевшее, но всё ещё яростное, оно бросилось к всадникам, слепо хлеща хвостом по воздуху.

Один из пажей короля не успел убраться с пути зверя, он смёл всадника вместе с конём за секунду, погребя их под своим телом, перекусил шею лошади, измятый труп пажа остался под его растерзанным скакуном.

Генрих, подстёгиваемый азартом, выхватил копьё из седельной луки. Его лицо горело запалом охотника и жадностью при виде такого трофея.

– Назад! – крикнул Малкольм. – Ваше величество, это слишком опасно!

Но король не слушал. Он пришпорил коня и бросился прямо на виверну.

Генрих гнал коня, направляя копьё прямо в пасть зверя. Виверна разинула челюсти, готовясь напасть, но копьё вошло ей в глотку, пробивая голову насквозь. Существо дернулось, его тело содрогнулось, и оно рухнуло на землю, сбив короля с седла, утащив его за собой. Генрих вылетел из седла и упал, но успел перекатиться, избегая удара хвоста.

Свита и Малкольм быстро подбежали к королю, но Генрих уже стоял на ногах. Его лицо было покрыто грязью и кровью виверны, но он смеялся, широко улыбаясь.

– Смотрите, какая у меня сегодня добыча! – громко сказал он, поднимая забрало шлема. – Я силён как никогда!

Малкольм, наконец, позволил себе выдохнуть. Он поклонился королю и с уважением произнёс:

– Ваше величество, этот трофей действительно достоин тронного зала вашего дворца.

Генрих рассмеялся снова и похлопал его по плечу.

– Спасибо тебе за такую великолепную охоту, мой друг, я буду вспоминать её ещё много месяцев. Давно я не чувствовал себя настолько живым!

Малкольм слегка улыбнулся, но в его глазах всё ещё отражалась тревога. Он понимал, что охота могла закончиться трагедией, и насколько шатки были бы его шансы получить право на наследственное дворянство, если бы король скончался в его владениях. Но королевская удача, казалось, снова сыграла свою роль.

***

Малый зал замка Раук был скромно освещён свечами. Мягкий свет плясал на каменных стенах, а в камине потрескивал огонь, разгоняя осенний холод. На дубовом столе стоял кувшин с вином и две золотые чаши. Король Генрих, снявший парадный плащ, сидел в простом кресле, расслабившись, но его осанка всё ещё выдавала королевское величие. Напротив него, с дочерью на руках, сидел Малкольм. Фиона, свернувшаяся клубочком, тихо посапывала, её золотистые волосы сверкали в свете пламени.

Генрих поднял чашу с вином и с широкой улыбкой сказал:

– Как сегодня я пронзил эту виверну своим копьём? Прямо в пасть! Одним ударом! Это была охота, достойная песни. Когда вернусь в Архендор прикажу своим менестрелям написать, как ты думаешь, как лучше назвать её? «Король охотник», «Убийца дракона»?

Малкольм усмехнулся, его взгляд был одновременно тёплым и укоризненным.

– Ваше величество, это было крайне опасно. Если бы что-то пошло не так… От вас зависит слишком многое, чтобы вы так рисковали.

Улыбка Генриха поблекла. Он задумчиво поставил чашу на стол и, устремив взгляд в огонь, произнёс.

– Ты прав, друг мой. Иногда я забываю, что на мне лежит ответственность не только за свою жизнь, но и за всю страну. – Он сделал паузу, его голос стал тише. – Знаешь, я скучаю по временам, когда всё было проще. Когда я не был королём. Иногда мне кажется, что бремя правления не стоит всех тех усилий, которые я приложил. Что оно слишком тяжело для меня.

Малкольм молчал, давая своему сюзерену возможность выговориться. Генрих откинулся на спинку кресла и продолжил, его голос был проникнут горечью:

– Помнишь, как мы с тобой захватили этот замок? Раук тогда был гнездом мятежников. Сарж поддержал моего младшего брата в праве наследования на престол, гражданская война чуть не уничтожила королевство. Бедный Эрик, он был лишь марионеткой в руках, жаждущих власти недальновидных дураков. Мы бросили все силы, чтобы взять Раук, и победили. Это было время возможностей, когда я был ещё молод, когда казалось, что всё возможно. Но теперь… – он тяжко вздохнул. —Это была возможность чтобы укрепить власть короны, и отобрать её у дворян. Теперь я вижу, сколько шансов я упустил, и не могу не сожалеть об этом.

Недолгое молчание прервал осторожный вопрос Малкольма. – Ваше величество, я не могу упустить это, я должен спросить. Ходят слухи, что ваш придворный маг Дитя Солнца, и вы пожаловали ему дворянский титул. Как это случилось?

Генрих тяжело вздохнул. – Это решение не получило одобрение среди дворян и подданных, Кларк, это имя даровал ему я. Их имена слишком сложны для произношения, явился ко мне во дворец и сам предложил свои услуги, около года назад. Он сильный маг, на голову выше всех, кого я встречал за всю свою жизнь. Его сильные стороны исцеление и предсказание будущего. Настоящий подарок для короля. На данный момент он незаменим. Кроме этого, здоровье моего сына и наследника оставляет желать лучшего. Он поддерживает его состояние. Я пожаловал ему титул чтобы удержать подле себя. Король не может позволить себе терять таких ценных слуг.

Если такова воля моего короля, то я не смею возражать. – Сказал Малкольм с коротким поклоном. – Но ваше величество, вам нужно учитывать, что это абсолютно чуждая для нас раса, их мышление устроено совсем не как у нас, они убивают любого, кто осмелится войти в их леса. Мы не знаем ничего о структуре их общества и каковы их цели. Они отказываются даже вступать в торговые отношения с соседями. Вы знаете, чем закончился последний раз, когда они решили выйти из своих лесов.

Генрих нахмурился. – Да, Малкольм, прошлый раз закончился кровопролитной войной, в которой у нас не было шансов. Они превосходили нас во всём, тактике, физической силе и магии. Если бы они не отступили так же внезапно, как и напали, на этой земле не осталось бы ни единого живого человека. Именно тогда из-за страха внешней угрозы, мой прадед и смог объединить местных баронов и основал королевство Мортения. Но те времена уже давно прошли, минуло почти двести лет, и я не вижу смысла говорить об этом. Я даровал ему фамилию, и считаю это правильным решением. – Голос короля стал громче, эта тема расстраивала его и Малкольм чувствовал, что Генрих приводит всё те же самые доводы уже не в первый раз.

Малкольм понял настроение короля и решил не продолжать расспросы. Подпускать такое чуждое человеку создание, как дитя солнца, так близко к управлению королевством казалось ему чудовищной ошибкой. Дети Солнца всегда славились чудовищной, холодной и выверенной жестокостью по отношению к остальным расам, появление одного из них так далеко от их лесов, не могло быть случайностью. Но выражать своё несогласие с действиями короля сейчас, было бы ошибкой, которую Малкольм не мог себе позволить.

Фиона зашевелилась на руках у Малкольма, её разбудил громкий голос Генриха, она потёрла глаза и, приподняв голову, спросила сонным голосом:

– Папа, а почему наша фамилия такая же, как название замка?

Малкольм улыбнулся и уже открыл рот, чтобы ответить, но Генрих опередил его. Король улыбнулся и, слегка наклонившись вперёд, мягко сказал:

– Милое дитя, фамилии в Мортении выдаются по названию надела, которым правит семья. Если до этого у дома не было фамилии. Твой отец лорд Раук, потому что он управляет этим замком и его землями. Вот и фамилия у вас такая же.

Фиона, моргнув, повернулась к королю.

– А почему тогда наша страна называется Мортения?

Генрих усмехнулся и поднял брови, наслаждаясь разговором.

– Потому что Мортения это фамилия моего прадеда, Стефана де Мортения, основателя нашего королевства. Он был первым королём и дал своё имя этим землям.

– А что значит "де"? – спросила Фиона, садясь ровнее и с любопытством глядя на Генриха.

– "Де" означает, что дворянство наследственное, – объяснил король. – Большинство семей, которые носят эту приставку, ведут свой род от тех, кто примкнул к Стефану, когда он объединял эти земли.

– А почему у нас "фон", а не "де"? – снова спросила Фиона.

Малкольм мягко поставил её на ноги и погладил по голове.

– Уже поздно, дочь моя. Пора спать. Хватит утомлять короля своими вопросами.

Фиона хотела возразить, но зевнула и послушно направилась к выходу, где её встретила гувернантка. Генрих провожал её взглядом, улыбнувшись.

Когда дверь за Фионой закрылась, Генрих откинулся на спинку кресла, держа чашу вина в руке. Он посмотрел на Малкольма с лёгкой улыбкой, но в глазах его читалась грусть.

– У тебя славная семья, Малкольм, – сказал он. – Твои дочери красавицы. На старшую заглядывается половина моей свиты. Жди сватов в следующем сезоне. Сын силён, надёжен, умён и уважает тебя. Я по-доброму завидую тебе. У тебя есть то, чего у меня никогда не будет.

Малкольм поднял брови, слегка удивлённый признанием.

– В столице всё иначе, – продолжил Генрих. – Интриги, сплетни. Настоящие заслуги значат всё меньше. Жениться по любви, для короля, непозволительная роскошь. Каждый мой шаг обсуждают, каждый взгляд интерпретируют. А здесь… Здесь я могу дышать. Эта поездка в провинцию для меня как глоток свежего воздуха.

Малкольм не ответил, для него откровение короля стало новостью, он знал, что управление королевством сложнее управления наделом, но не предполагал, что это тяготит Генриха настолько сильно.

Король сделал глоток вина, потом поставил чашу на стол и посмотрел прямо в глаза Малкольму.

– Знаешь, что я решил? – сказал он. – Когда мы вернёмся в столицу, я сделаю твой титул наследственным. Де Раук! Звучит как должно!

Слова короля прозвучали, как удар грома. Малкольм мгновенно поднялся с места, упал на одно колено и склонил голову.

– Ваше величество, – сказал он, его голос дрожал. – Я не могу выразить, насколько я благодарен за оказанную честь. Вы даруете моей семье будущее, о котором я давно мечтал.

Генрих рассмеялся и жестом велел ему подняться.

– Ты заслужил это, Малкольм. Среди моих вассалов мало кто сделал больше для укрепления моих земель. Твоя верность и труд пример для всех дворян.

Малкольм встал, его лицо озарила редкая улыбка. Это была улыбка человека, который достиг того, что считал своим по праву, который достиг своей цели. В его глазах горел огонь радости. Глядя на него, Генрих вдруг почувствовал, что возможно, его королевская власть ещё способна приносить добро.

Глава 5.

Элизабет

Фехтовальный зал был почти пуст. Единственными звуками, раздававшимися под его сводами, были звон стали и короткие, сосредоточенные вдохи.

Элизабет, облачённая в лёгкий кожаный тренировочный нагрудник и перчатки, грациозно двигалась, как будто танцуя. Её меч мелькал в воздухе, каждый удар был точным и быстрым. Напротив неё стоял Декер, основательный и кряжистый, а руки казались слишком крупными для тонкой работы с клинком.

– Ещё раз! – крикнула Элизабет, делая выпад вперёд.

Декер успел парировать её удар, но движение вышло неуклюжим. Элизабет тут же сделала ложный выпад в сторону, а затем резко направила меч в его бок. Декер успел заблокировать атаку, еле успев за молниеносным выпадом. Каждый новый финт девушки заставлял его отставать ещё больше, и он чувствовал, что рано или поздно её удар достигнет цели, что в настоящем бою было бы смертельно опасно. Пока что его спасали только огрехи в технике фехтования оппонента и некоторая шаблонность ударов.

– Ты слишком быстро двигаешься сегодня, девчонка, – пробормотал он, вытирая пот со лба. – Даже я не успеваю за тобой.

Элизабет усмехнулась, её дыхание было ровным, как будто она едва начала тренировку.

– Может, вы просто стареете, Декер, – поддела она, делая шаг назад и поднимая меч в защитной стойке.

Декер рассмеялся, но в его взгляде мелькнуло уважение.

– Возможно. Но ты тоже не та девчонка, которой была раньше. Твои удары сильнее, а движения быстрее. И, похоже, ты совсем не устаёшь. Даже самые опытные воины не смогли бы так контролировать дыхание. Это почти пугает, юная госпожа.

Элизабет нахмурилась, опустив меч.

– Не знаю, – призналась она. – Последние несколько недель я чувствую себя… иначе. Как будто у меня больше сил, чем раньше. Это странно, но я привыкла.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь осознать свои ощущения. Затем она пожала плечами и встала в стойку.

– Но это же хорошо, правда? Продолжаем!

Декер поднял меч, на этот раз его движения стали осторожнее.

– Хорошо. Но только без излишней самоуверенности. Или она тебя когда-нибудь погубит. Помни, тебе не хватает силы, но скорость и выносливость на уровне, лучше затяни бой, не пытайся нанести фатальный удар, лучше заставь противника истекать кровью от десятка мелких порезов. Пусть он потеряет силы от кровопотери и тогда добей того, кто не может сопротивляться.

Элизабет нанесла ещё один удар, но вместо того, чтобы блокировать Декер ответил ударом на удар, клинки скрестились в воздухе, и более легкий клинок Элизабет отскочил с громким звоном. Её рука от силы удара онемела до самого плеча. Декер пользуясь замешательством следующим ударом выбил клинок из её рук и толкнув плечом, отправил девушку в полёт на твёрдый пол тренировочного зала.

– И это ещё один урок для тебя, юная госпожа, никогда недооценивай того, кто физически сильнее тебя, избегай прямого столкновения, будь гибкой как ива, пусть твои удары будут хлёсткими и всегда оставляй себе место для манёвра и отступления. – Проговорил Декер, протягивая Элизабет руку и помогая ей подняться на ноги. – На сегодня тренировка закончена.

Глаза Элизабет были на мокром месте. – Иногда мне кажется, что я никогда не смогу превзойти тебя или отца, или даже Майкла. В этом мире сила значит слишком много, иногда мне хочется опустить руки, зачем я вообще занимаюсь фехтованием если не смогу победить вас?

– Девочка моя, ты слишком строга к себе, ты прекрасно фехтуешь и, если бы не твой отец я бы давно взял тебя к себе в отряд. Шайки разбойников всё чаще появляются на наших землях, их привлекает богатство торгового тракта, а восточные баронства всегда были оплотом слабой власти и поэтому рождают подонков, жаждущих легкой наживы. Получить такой меч как ты, захотел бы любой глава наёмников в этой стране. – Декер говорил серьёзно и вовсе не пытался польстить Элизабет, врать девушке сейчас означало бы утратить её доверие навсегда.

– Почему же тогда отец запрещает мне участвовать в защите тракта? Он проводит всё своё свободное время вместе с Майклом, как будто бы забыл, что у него есть дочери. Я боюсь, что он выдаст меня замуж и я должна буду покинуть родной дом, Майкла и Фиону.

Элизабет положила меч в стойку и тяжело села на лавку у стены. Её лицо было слегка покрасневшим, но дыхание оставалось ровным. Глаза блестели от подступающей к ним влаги. Декер подошёл к ней, тяжело опустившись на скамью рядом.

– Ты жаловалась, что отец на тебя слишком давит, – начал он, вытирая пот. – Говорила, что он строгий, и тебе трудно соответствовать его ожиданиям.

Элизабет кивнула, растирая онемевшую правую руку.

– Да, так и есть. Он всегда смотрит на Майкла, как будто тот единственный, кто имеет значение. А на меня смотрит, как на проблему, которую нужно решить. В нашей стране женщины имеют право служить в армии короля. Я не хочу выходить замуж за какого-то дворянина, которого я даже не знаю, если отец не даст мне выбирать свой путь, я сбегу и попробую добиться славы и независимости своими собственными силами!

Декер задумчиво покачал головой.

– Знаешь, я многое видел в этой жизни, и я точно знаю, что твой отец любит своих дочерей, вы для него дороже жизни. Мир за пределами владений твоего отца жестокое место, он вы под его защитой, это много стоит. Малкольм очень сильно изменился с тех пор, как Мериам понесла его первенца, буквально стал другим человеком. Чем дольше вы оставались в его жизни, тем мягче он становился. Я думаю, что ты просто не понимаешь своего отца. Я знал твоего деда. Малкольм очень редко говорит о нём.

Элизабет удивлённо повернулась к нему.

– Моего деда? Вы были с ним знакомы?

Декер тяжело вздохнул, его взгляд стал отстранённым, как будто он перенёсся в прошлое.

– Да, знал. Твой дед, Эдмунд, был человеком холодным и жестоким. Его не интересовало ничего, кроме власти и положения. С самого отрочества он сколотил шайку наёмников и принимал заказы от сильных мира сего, надеясь, что его заметят, и он сможет заслужить надел и титул. Для него дети были продолжением его наследия, инструментами, которые он мог использовать для укрепления своей власти. Он подвергал своего сына жесточайшим тренировкам, надеясь, что это закалит его. Отправлял его на невыполнимые задания и в гущу самых жестоких битв, говоря, что его наследник должен доказать свою полезность. Был против его брака с вашей матерью, мечтал найти ему благородную невесту. У твоего отца было два брата, каждый из которых не дожил до двадцати. Да ремесло наёмника опасно, но дело было совсем не в этом.

Элизабет нахмурилась, её руки сжались в кулаки.

– Это правда? Откуда ты это знаешь? Отец никогда о нём не говорит.

Декер кивнул.

– Я начал службу ещё в отряде твоего деда, это были лихие и жестокие времена, сначала всё было не так уж и плохо, мы брали заказы на охрану земель от бандитов, зачищали гнёзда опасных существ, обычная работа, наверное, самые масштабные кампании в которых мы участвовали это междоусобицы между двумя баронствами в восточных землях. Было бы что там делить, полоска пустынной земли где не росло ничего кроме сухого лишайника, но людей там полегло знатно. Потом началась гражданская война, в результате которой престол занял король Генрих. Это был настоящий ад, крестьяне умирали от голода и болезней. Некому было не то, что собрать урожай, но и посадить следующий, армии лордов забирали всё без остатка, не оставляя крестьянам ничего на посев. Ослабленных людей пожирали болезни и мелкая нечисть, которой некому было заниматься. Отрочество твоего отца прошло именно так, среди крови и жестокости, твой дед был холоден с ним, если не сказать жесток, жажда власти заменила ему любовь.

Декер тяжело перевёл дыхание, для старого воина сказать столько за один раз уже было огромным достижением.

– Потому что он старается быть лучше. Хочет, чтобы вы росли в безопасности. Эдмунд никогда не заботился о том, что чувствовали его дети. Малкольм рос в постоянном страхе перед ним. Каждый день он доказывал свою ценность, отчаянно жажда признания и ни разу не получил его. А когда он ошибался… наказания твоего деда были не из приятных. Твой дед пытался контролировать каждый аспект жизни твоего отца. Малкольм всегда был силён в фехтовании, но оружие, с которым он был неудержим всегда был боевой топор, Эдмунд запретил ему пользоваться в бою топором, потому что это не достойно дворянина. Единственное на что он не смог наложить свою руку, это брак с твоей матерью, Малкольм наотрез отказался подчиниться отцу в этом вопросе. Дело дошло даже до того, что он пригрозил покинуть отряд твоего деда. Твой отец пытается дать тебе то, чего у него никогда не было.

Элизабет задумалась. Слова Декера о её деде ударили, как молния. Её пальцы машинально сжались в кулаки. Её отец, такой сильный и уверенный, вырос в страхе? Это казалось невозможным.

– Он хочет, чтобы у тебя и Майкла была другая жизнь. Поэтому он так сильно защищает тебя. Иногда он перегибает палку, но это не из-за недоверия или равнодушия. Он просто боится, за тебя, хочет, чтобы у тебя было детство. Майклу гораздо сложнее чем тебе, он наследник, наслаждайся своей свободой. И насколько я знаю, Малкольм решил, что ты сама выберешь себе жениха.

Элизабет не ответила, её мысли были заняты этим откровением. Она впервые увидела отца, с этой стороны. Отец всегда был для неё монолитом, чем-то постоянным и неизменным. Элизабет пыталась представить, как отец, которого она знала, как сильного и непоколебимого, жил в тени жестокого деда. Это было, как увидеть трещину на идеально гладкой поверхности. Глубоко вздохнув, она встала.

– Спасибо, Декер. Я подумаю об этом.

Декер улыбнулся, наблюдая, как она уходит.

– Самоуверенность молодости, все мы когда-то были такими и верили, что земля крутится вокруг нас. Думаю, что у этой девочки огромный потенциал. Ещё пара месяцев и мне нечему будет её учить в этом зале.

***

Солнце стояло высоко в небе, его лучи согревали замковый двор, где сновали слуги, готовя лошадей. Воздух был наполнен запахом сена, кожи и древесного дыма. Элизабет стояла у конюшни, поправляя ремень своей короткой куртки для верховой езды. Её тёмные волосы были заплетены в тугой хвост, в сочетании с штанами для верховой езды, это придавало ей вид скорее длинноволосого мальчишки, чем леди.

Майкл, облачённый в простую рубаху и плотные штаны, шагал к ней с лёгкой улыбкой. Его светлые длинные волосы были стянуты в хвост, спадавший на левое плечо. Осанка была безупречной, шаг широким, а взгляд насмешливым. Он глядел на сестру с улыбкой, предвкушая приятную поездку.

– Ты готова? – спросил он, подойдя ближе.

– Всегда готова, – ответила Элизабет, перекидывая поводья через руку. – Только Майкл, на этот раз без твоих длинных нравоучений. Я хочу просто насладиться ездой.

Майкл усмехнулся и покачал головой.

– Договорились. Но только если ты будешь держаться рядом. Я не хочу, чтобы отец узнал, что ты опять устроила гонки за пределами замка.

Элизабет закатила глаза, но ничего не ответила. Она легко запрыгнула на свою лошадь, гнедую кобылу с блестящей гривой, которую звала Молния.

Майкл сел на своего коня, массивного чёрного жеребца по имени Гром, и они вместе выехали за ворота.

Как только замковые стены остались позади, Элизабет пришпорила Молнию и пустила кобылу в галоп. Лошадь рванула вперёд с грацией хищника, и Майкл едва успел удержать поводья, чтобы пустить своего Грома следом.

– Ты ведь не собиралась устраивать гонки, да? – крикнул он, нагоняя её.

Элизабет обернулась через плечо, её лицо сияло азартом.

– Кто сказал? Не отставай, Майкл, или я расскажу всем, что твоя младшая сестра быстрее тебя!

Майкл усмехнулся, пришпорив коня. Их лошади мчались по дороге, оставляя за собой облака пыли. Гром как более тяжеловесный конь постепенно начал отставать, но Майкл не терял надежды догнать сестру. Ведь его Гром, привыкший носить на спине всадника в полных доспехах, отличался огромной выносливостью. Наверстать отставание в конце дистанции было его единственным шансом.

Элизабет чувствовала, как ветер бьёт в лицо, наполняя её энергией. Её сердце колотилось от возбуждения. Она пришпорила Молнию, и они понеслись ещё быстрее, наращивая отрыв от коня тяжеловеса Майкла. Как бы Майкл ни подбадривал своего коня, результат был очевиден. Элизабет неслась вперёд, а её кобыла как будто бы не замечала неровности почвы и скакала прямо по воздуху, не касаясь земли копытами.

Элизабет первая достигла их обычного условленного места, небольшой рощи на холме.

Она спешилась с лошади, широко улыбаясь.

– Ну как? – спросила она, тяжело дыша. – Ещё хочешь быть таким серьёзным?

Майкл подъехал и спешился, его лицо выражало смесь раздражения и восхищения.

– Твоя кобыла на самом деле, как молния! – сказал он, в его голосе сквозило недоверие. – Мой Гром дышит как кузнечные мехи, а твоя Молния даже не запыхалась, как это возможно?!

Элизабет усмехнулась.

– Не ищи оправдания своему поражению, старший братец! Проигрывать нужно уметь с честью!

– Ладно, ладно, сестрёнка, признаю своё поражение, ты великолепный наездник, а твоя кобылка просто творит чудеса. – Майкл никогда не держал обиды в себе и скоро его лицо окрасила широкая улыбка.

Брат и сестра оставили лошадей на краю рощи и прошли немного вперёд. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Они удобно расположились в тени деревьев, глядя на далёкие холмы, где мерцали отблески реки. Здесь вдали от замка Раук, вдали от разговоров о титулах и войнах все казалось таким спокойным, почти не настоящим.

– Майкл, – начала она, её голос звучал твёрже, чем обычно. – Ты когда-нибудь думал, что отец любит тебя больше?

Майкл остановился, глядя на неё с удивлением.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты его наследник, – ответила она, пожимая плечами. – Он всегда проводит с тобой больше времени. Он учит тебя, тренирует, обсуждает с тобой важные дела. А на меня смотрит так, как будто я всего лишь лишняя забота. Несмотря на все мои успехи, он не провёл со мной ни одной тренировки.

Майкл сел рядом, его лицо стало серьёзным.

– Ты ошибаешься, Элизабет, – сказал он тихо. – Отец любит тебя и Фиону так же сильно, как меня. Но я его наследник. Это не столько привилегии, сколько обязанности.

Она нахмурилась.

– Разве это тяжело для тебя? Ты ведь всегда всё делаешь правильно. Отец гордится тобой.

Майкл вздохнул, глядя вдаль.

– Ты не понимаешь. Каждый мой шаг оценивается. Любая ошибка может стоить доверия отца. Ты думаешь, мне легко? Иногда мне хочется быть на твоём месте, жить без этих ожиданий. Я не могу поделиться с ним своими сомнениями и своими слабостями. Ты знаешь, что для отца сейчас важнее всего?

– Наследственное дворянство… – шепотом сказала Элизабет.

– Наследственное дворянство, – Подтвердил Майкл. – А знаешь, без чего невозможно получить титул наследственного дворянина? Без достойного наследника, Элизабет. Во время визита короля меня оценивали все. Каждое моё слово, каждое движение взвешивалось королём, Де Китом и их свитой. Если бы я ударил в грязь лицом, отец бы не простил мне этого, а сколько счастья было в его глазах, когда я подстрелил того оленя. Хорошо, что визит короля закончился так быстро, я бы не выдержал больше.

– Я не знала, что тебе приходится так тяжело, старший брат. – Элизабет видела, что Майкл говорит искренне и не решилась шутить над откровениями брата.

– Но самое сложное вовсе не это, я как наследник, должен буду выбрать себе подходящую партию для брака, но дело в том, что я уже полюбил кое-кого, и я совсем не знаю, как сказать об этом отцу, у меня нет даже малейшей надежды, что он одобрит мой выбор.

– Старший брат! Вот это новости! Кто она? Дочка кого-то из местных дворян? Или ты влюбился в дочку крестьянина? – В голосе Элизабет чувствовался искренний интерес и азарт узнать тайну брата.

– Всё-то тебе расскажи, маленькая задавака! Я расскажу тебе и отцу позже, когда решится вопрос с наследованием титула, надеюсь это разрешится в ближайшее время. – Майкл сказал, как отрезал и Элизабет поняла, что пытаться узнать что-то ещё бесполезно. – В любом случае я знаю, что отец любит тебя больше жизни и ты можешь вить из него верёвки если запасёшься терпением. Тебе его, кстати, сильно не хватает, терпения. Я даже немного завидую тебе и Фионе.

Элизабет задумалась, её взгляд потеплел.

– Ты правда так думаешь?

Майкл кивнул, его глаза встретились с её.

– Иногда. Но у нас разные пути, Элизабет. Ты свободна делать выбор, а я связан обязательствами. Это не делает твою жизнь легче, но даёт тебе возможность быть собой.

Элизабет молчала, она смотрела на Майкла, чувствуя, как привычная ревность уступает место уважению. – Как же я не замечала, что ему тяжело? – подумала она, впервые увидев брата не как пример для подражания, а как человека с его собственными страхами, слабостями и желаниями.

Лесная поляна погрузилась в молчание, каждый из собеседников остался наедине со своими мыслями. Пока тишину не разорвал неожиданный вопрос Элизабет.

– Майкл, ты хочешь стать рыцарем? – Спросила Элизабет, бросив на него взгляд

– Думаю, что это большая честь и стать рыцарем. Для дворянина это престиж, а для обычного человека билет в лучшую жизнь. Это звание не связано с дворянскими титулами, только лучшие воины вне зависимости от происхождения и достатка получают его. Рыцарей назначает лично король за отвагу на поле брани, и лучшие десять из них получают особые рыцарские имена. Наш отец получил этот титул в конце гражданской войны. А почему ты спрашиваешь? Только не говори мне что…

– Да, я хочу стать первой женщиной рыцарем королевства! В истории было много знаменитых женщин воинов, чьи имена дошли до наших дней, и я превзойду их! Я заслужу право носить плюмаж.

Смех Майкла разорвал воздух. – А у моей маленькой сестрёнки огромные амбиции. Первая женщина рыцарь королевства! Ну что же если ты на самом деле решила, что это твоя цель, то дерзай, но предупреждаю сестра, война, это кровь, боль и потери любимых. Если бы у меня был выбор, я бы не выбирал этот путь.

Они вернулись к лошадям, где Майкл помог Элизабет забраться в седло. На обратном пути они молчали, каждый погружённый в свои мысли.

Элизабет глядела на профиль брата, его сосредоточенное лицо, и думала о том, как мало она понимала его раньше и какой груз лежит на его плечах.

Когда они въехали в замок, солнце уже клонилось к закату, заливая двор густым светом розового золота.

***

Сумерки окутали замок Раук. Звуки дневной суеты затихли и лишь редкие голоса слуг эхом разносились по каменным коридорам. Элизабет медленно спускалась по холодным ступеням, ведущим в подвал, где находилась лаборатория Вальтера. Её шаги отдавались гулким эхом, а неровный свет факелов освещал путь.

Воздух становился всё более влажным и прохладным по мере того, как она приближалась к двери лаборатории. Оттуда доносился тихий звук кипящей жидкости и слабый аромат трав, перемешанный с запахом серы. Элизабет остановилась перед массивной деревянной дверью, слегка приоткрытой, и нерешительно постучала.

– Входите. – раздался голос Вальтера. Он звучал слегка уставшим, но доброжелательным.

Элизабет толкнула дверь и вошла. Лаборатория была наполнена привычным хаосом. На столах громоздились мензурки, тигли и старые книги с пожелтевшими страницами. На одной из полок тихо потрескивал голубоватый свет магического кристалла, освещая комнату.

Вальтер сидел за столом, склонившись над какой-то картой или схемой. Его светлые волосы были взъерошены, а взгляд сосредоточен. Услышав её шаги, он поднял голову и, увидев Элизабет, улыбнулся.

– А, юная госпожа. Что привело вас в моё скромное убежище этим вечером?

Элизабет подошла ближе, её взгляд скользил по странным устройствам и кипящим жидкостям.

– Я чувствую себя странно, я чувствую, что что-то во мне изменилось, – Начала она, слегка нервничая. – Мне нужен твой совет, Вальтер.

– Ваша милость, боюсь, что с вопросами подобного рода вам лучше поможет ваша гувернантка, я не являюсь экспертом в области женского здоровья. – Ответил Вальтер, неловко улыбаясь.

– Вальтер! – Его слова отчаянно смутили Элизабет. – Я пришла к тебе совсем по другому поводу! Происходит что-то странное. Последние несколько недель я почти не устаю, как бы тяжело ни тренировалась. И.… я становлюсь быстрее. Сегодня мы с Майклом устроили скачки, моя лошадь так же совсем не устала, хотя обычно я боюсь, что могу загнать её. Настолько быстро мы скачем. Это прекрасно, но начинает меня пугать.

Вальтер нахмурился и жестом пригласил её сесть на стул.

– Расскажите подробнее, – сказал он, отложив свои бумаги. – Когда вы впервые это заметили?

Элизабет опустилась на стул, сцепив пальцы.

– Уже несколько месяцев, я не устаю на тренировках. Если поднимаю большой груз и чувствую усталость, то стоит мне отдохнуть буквально пол минуты, и усталости как не бывало. Недавно на тренировке с Декером он ударил меня так сильно, что, кажется, вывихнул мне палец, но, когда я сняла перчатку, не было даже крови.

Вальтер откинулся на спинку своего стула, его взгляд стал задумчивым.

– Любопытно. Это не похоже на обычное улучшение физической формы. Вы уверены, что это не просто последствия тренировок? Вы ведь упорно занимаетесь каждый день.

Элизабет покачала головой.

– Это что-то другое. Я чувствую… как будто внутри меня что-то меняется. Иногда кажется, что я могу видеть движение, ещё до того, как оно происходит. Это ведь не нормально, правда?

Вальтер встал и подошёл к полке, где стояли старинные книги. Он достал одну из них и вернулся к столу.

– В нашем мире есть нечто, что мы называем "естественной магией", – начал он, перелистывая страницы. – Это способность, которая проявляется у тех, кто обладает искрой. Но не обучался ей пользоваться. Обычно это связано с физическими способностями, усилением тела, как в вашем случае. Магия постепенно вымирает, и самородки с природными талантами всё чаще остаются необнаруженными, из-за слабости их проявления. Ещё сто лет назад это было обычным явлением, сейчас же редкость, но всё ещё встречается относительно часто.

– Вы хотите сказать, что это магия? Но я никогда не обучалась магии. Я даже не знала, что это возможно.

Вальтер остановился на одной из страниц книги и указал на изображение, напоминающее бегущую фигуру, окружённую светом. – В истории человечества есть множество упоминаний о людях, которые были необычайно сильны или выносливы. Всё это проявления магии. Не всегда осознанные. Магия может быть врождённой, Элизабет. Возможно, ваши недавние тренировки и эмоциональное напряжение активировали её. Если вы согласитесь, я мог бы проверить это.

Элизабет прикусила губу, раздумывая. Наконец, она кивнула.

– Хорошо. Что мне нужно сделать?

Вальтер встал и взял с полки небольшую сферу, напоминающую прозрачный шар с голубым свечением внутри.

– Прибор для обнаружения маны, его также используют для тестирования учеников перед поступлением в магический университет Палатии. Он поможет мне определить, есть ли у вас магическая предрасположенность, – объяснил он. – Просто держите его в руках и постарайтесь расслабиться.

Элизабет осторожно взяла сферу. Её поверхность была холодной и слегка вибрировала в руках. Она закрыла глаза, пытаясь думать о чём-то отвлечённом. Сначала ничего не происходило, но через несколько мгновений она почувствовала лёгкое покалывание в кончиках пальцев.

Сфера начала светиться ярче, заполняя комнату мягким голубым светом. Элизабет открыла глаза и увидела, что сфера наполняется голубыми и белыми цветами. Вальтер наблюдал за этим с явным удивлением.

– Удивительно, – пробормотал он. – Вы не просто обладаете магией. У вас сильная предрасположенность к магии усиления и исцеления. Я подозревал это, но теперь убедился точно. Это объясняет вашу сверхъестественную выносливость, возможно, вы так же смогли временно отогнать усталость от вашей лошади во время скачек. Удивительно сильное проявление для человека непрошедшего надлежащего обучения.

Элизабет открыла глаза, её взгляд был наполнен тревогой и восторгом одновременно.

– Что это значит? – спросила она.

Вальтер задумался, прежде чем ответить.

– Это значит, что у вас есть талант. Но магия не сколько талант, сколько дисциплина. Если хотите, я могу начать обучать вас. Эти две предрасположенности очень интересное сочетание, которое может сделать вас либо сильным целителем, либо опасным воином. Но вы должны понимать, обучение потребует времени, терпения и усидчивости. И вы не должны никому рассказывать об этом, особенно вашему отцу. Элизабет удивлённо посмотрела на него.

– Почему?

Вальтер вздохнул.

– Ваш отец прагматичен и довольно консервативен. Он, вероятно, посчитает это пустой тратой времени или даже опасностью для вас. Я же считаю, что вы можете использовать этот дар для своего блага. Но решение за вами.

Элизабет опустила взгляд на свои руки, которые всё ещё слегка покалывало после контакта с магическим фокусом.

– Я подумаю, – сказала она наконец.

Вальтер кивнул, убирая сферу.

– Это всё, что я прошу. Но если решитесь, приходите ко мне. Мы начнём с простого.

Элизабет встала и направилась к двери. Прежде чем уйти, она обернулась.

– Спасибо, Вальтер. Вы единственный, с кем я могу поговорить об этом.

Он улыбнулся, слегка наклонив голову.

– Я всегда здесь, юная госпожа.

Когда дверь за ней закрылась, Элизабет почувствовала, как её сердце колотится от волнения. Впервые в жизни она ощутила, что может быть особенной, даже уникальной. Её мысли роились, но одно стало ясно, этот день изменил её навсегда, и, возможно, она нашла свой путь.

Глава 6.

Майкл

День выдался ясным и тёплым. Майкл шагал через поле за пределами замка Раук, направляясь к небольшой тихой роще вдали от любопытных глаз. Лишь ветер слегка шевелил листву, а где-то далеко перекликались птицы. Майкл привязал своего коня, тяжеловеса Грома, к дереву у края рощи. Убедившись, что всё спокойно, он направился к старому хлеву, который давно никто не использовал. Его сердце билось быстрее с каждым шагом.

Когда он открыл дверь, солнечные лучи проникли внутрь, освещая её фигуру. Лили сидела на старом тюке соломы, её светлые волосы спадали непокорной волной на плечи, а лицо сияло в мягком свете. Она повернулась, услышав его шаги, и улыбнулась. Её улыбка, казалось, осветила всё помещение, и Майкл не мог представить себе места прекраснее.

– Ты опоздал, – сказала она, её голос звучал мягко, но с лёгким упрёком.

Майкл улыбнулся в ответ, приближаясь.

– Прости, Лили. Были дела в замке.

Она встала, и он обнял её, почувствовав, как её тело мягко прижалось к его. На мгновение все тревоги исчезли, оставив только тепло.

– Я ждала тебя слишком долго, – прошептала она. – Хорошо, что я сказала отцу и братьям о том, что буду только к вечеру, ты же знаешь, как они за меня беспокоятся?