Замуж не за того брата бесплатное чтение

Глава 1

Ася

– Макс! Макс, чтоб тебя! – прогремел из коридора разъярённый голос будущего свёкра, вмиг прервав праздничную болтовню за столом в честь нашей помолвки с Максимом. Затем он распахнул дверь в гостиную ударом ноги и ворвался внутрь со свирепыми от гнева глазами. – Только что звонил Новиков и орал, как резаный, что ты, сучоныш, обрюхатил его дочь! Скажи, что это не так! Клянись, что ты и пальцем не прикасался к его девке?!

На комнату обрушилась звенящая тишина, даже затих равномерный ход старинных напольных часов. Все взгляды, полные напряжения, устремились к Максиму, ожидая его ответа.

Я тоже пристально смотрела на жениха, и от увиденного душа сжималась в комок, а сердце кровоточило и болезненно ныло. Вся его весёлость и уверенность исчезли, на их место пришли вина и растерянность. Опустив глаза, он замер в молчании.

Это конец. Конец всему. Конец нашей любви. Свадьбы не будет. Какой-то там Новиков сказал правду, его дочь беременна от Максима, иначе бы он это уже опроверг.

Разжав пальцы, я разъединила наши руки с Максимом, которыми мы с ним украдкой держались под столом. Он, кажется, этого даже не заметил, по крайней мере, не попытался удержать мою ладонь в своей.

Ища утешения и поддержки, я перевела взгляд на маму, но она ещё не осознала горькую правду и всё ещё с надеждой смотрела на Макса. Мама – добрая, ласковая и любящая, но, увы, недалёкая, наивная и немного не от мира сего. В отличие от моего деда. Более жёсткого, практичного и приземлённого человека трудно найти.

Он, разумеется, тоже уже обо всём догадался. С грохотом бросил приборы на тарелку и раздражённо бормочет ругательства. И нет, он огорчён вовсе не из-за меня, плевать ему на чувства внучки. Его заботит лишь бизнес. Сорвётся свадьба – слияние компаний накроется медным тазом.

– Макс, почему ты молчишь, скажи отцу, что это ошибка?! – первой разбила тишину Ирина Олеговна, моя несостоявшаяся свекровь. Судя по потерянному взгляду и с какой нервозностью, она комкала салфетку, в глубине души женщина осознавала, что нет никакой ошибки, но всё равно отчаянно цеплялась за призрачную надежду.

– Он молчит, потому что сказать нечего, – злорадно ухмыльнулся Дамир, старший сын Игоря Алексеевича от первого брака и сводный брат Макса. Единственный человек за столом, которому эта гадкая ситуация доставляла явное удовольствие.

До скандала он лишь презрительно поглядывал на всех, пропускал тосты, не пил, почти не ел. Сидел с надменной физиономией, будто одним своим присутствием делал остальным великое одолжение. Терпеть его не могу. Циничный, заносчивый, высокомерный. Единственный плюс – это внешность. Однажды я показала его фото сокурсницам, девчонки от восторга визжали, но лишь потому, что он в их присутствии не открывал рот, не изрыгал яд и не смотрел на них, как на самое большое в мире ничтожество.

К слову, Дамир меня тоже не жалует. Когда Игорь Алексеевич представил меня ему как невесту Максима, он мазнул по мне скучающим взглядом и иронично, якобы в шутку сказал: «Настя с Максом – идеальная пара, мажор и безмозглая Барби».

Макс продолжал упорно молчать, и терпение его отца лопнуло, он подлетел к сыну, развернул его вместе со стулом к себе лицом, схватил за плечи и начал трясти.

– Было у тебя что-то с дочкой Новикова или нет, отвечай?!

– Игорь, прекрати! Не позорь сына, – вскочив со стула, вступилась за Макса его мать.

– Не вмешивайся, – рявкнул на неё муж. – Это твоя вина, что он вырос никчёмным. Всё жалела его, что бы ни вытворял, слово ему сказать не давала. Целовала сыночку в задницу, а надо было пороть, может, тогда и вышел бы из него хоть какой-нибудь толк. Паршивец, – Игорь Алексеевич отвесил Максу затрещину.

– Хорош уже, – зашипел Максим на родителя и, соскочив со стула, отошёл на несколько шагов от стола. – Я не знаю, было ли у меня что-то с Софьей, понятно! Может, да, а может, нет. Точно сказать не могу.

– Что значит, не знаешь?! – возмутился Игорь Алексеевич и с презрением предположил. – Бухой был? Да?!

– Мы с парнями отдыхали на даче, конечно, взяли с собой девушек, среди них была Софья. Ну да, я перебрал, есть такое. Утром проснулся, а она лежит рядом. Но я ни хрена не помню. Ася, это произошло ещё до тебя, мы тогда даже не были знакомы, – жених очнулся и, наконец, вспомнил обо мне. – После того как у нас началось, клянусь, у меня никого не было. Ты мне веришь?

– Да какая разница, верит она тебе или нет, дебил недоделанный, – выплюнул Игорь Алексеевич и накинулся на сына с кулаками, яростно нанося удар за ударом. – Тебе… теперь… придётся… жениться… на Софье!

Пока я придавленная к стулу, даже не могла вздохнуть от шока, Ирина Олеговна пыталась оттащить мужа от сына, но избиение продолжалось, пока не вмешался Дамир и силой не увёл Игоря Алексеевича в сторону.

– Ты сломал ему нос, – кричала на мужа Ирина Олеговна, прикладывая к ноздрям Макса салфетку, пытаясь остановить кровь.

– Нос?! Да этот придурок себе сломал жизнь, а ты о носе беспокоишься! Мой сын – зять Новикова, который полжизни провёл за решёткой, а остальное время занимался рейдерством и неизвестно сколько людей положил. Молодец, сынок, в хорошую семью попадёшь.

– Игорь, ну неужели ничего нельзя сделать? – проскулила Ирина Олеговна. – Допустим, девушка действительно беременная от Максима, но ребёнка же ещё нет. Можно как-нибудь договориться с Новиковым полюбовно, и чтобы без свадьбы. Предложить ему денег, много денег. В конце концов, речь идёт о будущем нашего сына.

– Денег? Новикову? – расхохотался отец Макса. – Думай, что говоришь! Он уже сделал нам, по его мнению, полюбовное предложение. Другого не будет. Либо наш утырок жениться на Софье, либо нехирургическим методом лишиться своих причиндалов.

– Видимо, у Новикова сегодня был не самый паршивый день, раз он за дочь пообещал всего лишь кастрацию, а не могилу, – спокойно прокомментировал Дамир, словно рассуждал о погоде. – Макс, подумай, какая-никакая, но альтернатива. Ты же живёшь как-то без мозгов, проживёшь и без причиндалов.

Максим сделал вид, будто не услышал укол брата, зато Ирина Олеговна, покраснев вся от злости, бросилась на защиту сына:

– Дамир, ты умрёшь, если хоть раз промолчишь?! И без твоих замечаний тошно. Я тебя пока по-хорошему прошу, прекрати цепляться к Максиму.

Судя по воинственному настрою Ирины Олеговны и хищной ухмылке Дамира, они были готовы перегрызть глотки друг другу, но мой дед им помешал.

– Всё, хватит, – поднимаясь из-за стола, громогласно объявил он. – Вы тут как-нибудь сами, по-семейному, разберётесь. Нам здесь больше делать нечего. Ольга, Настя, вставайте, – велел он маме и мне. – Уходим.

– Ася, подожди, – выкрикнул Максим и хотел подойти ко мне, но дед преградил ему путь.

– Э-э нет, соплежуй. Теперь я и близко не подпущу тебя к внучке. Девку Новикова попортил, и хватит с тебя. М-да, подгадил ты нам с твоим батей. Слышишь, Игорёк, что говорю, – отодвинув Макса в сторону, дед обратился к его отцу. – Нагадил нам твой долговязый. Без свадьбы и общих внуков, кукиш тебе, а не слияние. Конкурировали всю жизнь и дальше продолжим. Дай бог здоровья и сил конторку твою задавить. Ну что встали, на выход, – прикрикнув, поторопил нас с мамой дед.

– Иван Андреевич, слияние нужно не только мне, но и тебе в равной степени. Как насчёт альтернативного варианта? – бросил нам в спину Игорь Алексеевич, когда мы втроём уже подходили к двери.

– Это какой же? – язвительно хохотнул дед, даже не повернувшись и продолжив идти. – Неужто в срочном порядке разведёшься со своей Ириной и сам женишься на Насте. Даже если так, не подходит. Мне приплод нужен, а от тебя, старика, его не дождёшься.

– Вообще-то, у меня есть ещё старший сын, и он не женат! – бросил аргумент отец Макса, дед остановился и в этот раз обернулся.

– Продолжай!

Это заинтересованное дедовское «Продолжай!» заставило меня вмиг развернуться. Игорь Алексеевич стоял довольный собой, а дед уставился на Дамира оценивающим взглядом, словно взвешивая все «за» и «против», и вслух сам с собой рассуждал:

– Этот вариант мне нравится гораздо больше. Старший – не соплежуй, хваткий и с характером, я его даже уважаю самую малость, а это дорогого стоит. Игорёк, ну а что, дельная рокировка! Давай обсуждать.

Если до этого я, оглушённая шоком, была пришибленной, заторможенной, и меня не покидало ощущение, будто вокруг всё ненастоящее, я нахожусь в дурном сне, с которым бесполезно бороться, надо просто подождать, когда проснусь, то теперь на меня словно вылили ведро холодной воды.

Выпустив руку матери, за которую держалась как за спасательный круг, я решительно шагнула к деду.

– Ты вообще в себе?! – хотелось добавить «старый маразматик», но сдержалась. Дома, без посторонних он бы поставленный ему диагноз без последствий проглотил, но на людях за подобное оскорбление мог легко отвесить мне оплеуху, не столько болезненную, сколько обидную. – Ты что мой хозяин, а я твоя собака, что выбираешь, какому кобелю меня на случку отдать?!

– А ну, цыц! – возмущённо вытаращив глаза, дед притопнул костлявой ногой. – Шипеть она на меня тут вздумала. Твоё бабское дело – помалкивать в сторонке и не мешать. Для тебя же стараюсь, неблагодарная шмакодявка.

– Иван Андреевич, ну в самом деле. Как можно менять одного жениха на другого? Это неприлично. Дикость какая-то. Даже в голове не укладывается, – заступилась за меня мама, пусть извиняющимся тоном, заикаясь и несмело, но заступилась.

На моей памяти такое произошло чуть ли не впервые. Раньше, даже если дед был в доску не прав, она всегда с ним соглашалась.

Мама удивила не только меня. Дед уставился на неё до такой степени не верящим взглядом, будто это не живая женщина заговорила, а вдруг ожил мраморный бюст и давай болтать человеческим голосом.

– О-о! – воскликнул дед и, вскинув руки, хлопнул себя по бокам. – Ещё у одной мнение появилось. Сговорились? Ольга, ты-то куда лезешь? Ладно Аська – моя родная плоть и кровь, а ты пришлая. Невестка, которой по-хорошему давно пора дать пинка под зад, но нет, я тебя пою, кормлю, обеспечиваю крышу над головой.

Напоминание, что мама живёт в доме деда на птичьих правах и полностью зависит от него материально, возымело эффект. Она виновато потупила взгляд, отступила назад, в общем, её воинственный настрой сразу лопнул. И тем не менее я оценила порыв. С её нерешительным мягким характером выступить против деда – почти то же самое, если бы таракан попытался пнуть летящий на него тапок. Так же заведомо проигрышно, но героически.

Дед победно ухмыльнулся, наблюдая за реакцией мамы, и вновь обратился к хозяину дома.

– Я со своими девками как-нибудь разберусь. С этой стороны проблем не возникнет. Но то бабы, а у тебя сын! И речь идёт не о Максимке, на которого можно надавить, забрав из-под попы тачку и заблокировав карту. Дамир сам зарабатывает, от тебя не зависит, помнишь, как ты хвастался, что у него скоро капитал будет побольше наших, вместе взятых. Согласится он на брак?

Дед и Игорь Алексеевич одновременно повернулись к Дамиру. Тот, держался в стороне подальше от всех, вальяжно сидел в кресле и поглядывал на нас со скучающей физиономией, будто он в зрительном зале театра смотрит не самую захватывающую постановку.

– Дамир, ну ты всё слышал, что скажешь? – спросил у него отец. – И хочу напомнить, речь идёт о твоём наследстве, которого без слияния может и не быть.

Не только дед и Игорь Алексеевич, но и я затаила дыхание, в ожидании, пока этот Пуп Земли соизволит ответить. Если он откажется, моя проблема решится сама собой.

Дамир, не спешил, наверняка специально из вредности нагнетал обстановку, сначала он вздохнул, потом насмешливо посмотрел на отца, а затем перевёл взгляд на меня и демонстративно скривился.

– Нет. Даже ради наследства на ней не женюсь.

Фу-ух. Ну слава богу. Спасибо, вселенная. Считай, с меня причитается.

– А что не так?! – если я расслабилась, то дед, наоборот, весь напрягся. – Чем это тебе моя внучка не угодила? Ася девка видная, да за ней вся мужская братия толпой бегает, отстреливать не успеваю.

– Видная, может быть, и то спорный вопрос, а вот то, что глупая – это точно! – отрезал Дамир. – Я безмозглых на дух не переношу. Раздражают они меня. Не уживёмся.

Обидно, вообще-то.

Лично я себя тупой не считаю. На учёбе звёзд с неба не хватала, золотой медали нет, но аттестат показать не стыдно – средний общий балл 4.7. И с внешностью, как мне кажется, тоже полный порядок.

В подростковом возрасте, да, из зеркала на меня смотрела слишком худая, угловатая, белобрысая девочка. «Бледная моль», как я сама себя называла. Чтобы быть ярче, я даже как-то раз покрасила волосы в розовый. Как же орал дед! У меня чуть перепонки не лопнули. А когда я ему объяснила, зачем это сделала, он пообещал: если ещё раз перекрашусь, то побреет меня наголо, и тогда уж точно не будет недостатка внимания, заметит каждый.

Зато к семнадцати годам все мои изъяны превратились в достоинства. Теперь я не худая, а хрупкая, и формы имеются. Не скажу, что у меня большая грудь, но она есть, как и попа. Волосы с возрастом чуть потемнели, из сильно белёсых стали льняными и неплохо гармонируют со светло – карими глазами. Да нормальная я. Симпатичная даже.

Хотя чего это я раздражаюсь? Не нравлюсь Дамиру – ну и прекрасно. Пусть хоть жабой меня называет, лишь бы отказался от свадьбы.

Если я легко смирилась с тем фактом, что для Пупа земли недостаточно хороша, да что там – вообще непригодна, то дед не собирался так просто сдаваться.

– Аська, между прочим, сама поступила в университет на бюджет! – с жаром и летящей слюной выпалил дед и продолжил залихватски меня буквально втюхивать в жёны Дамиру, а тот отнекивался, награждая меня всё более затейливыми и чарующими «комплиментами».

В какой-то момент мне показалось, что я очутилась в арабской деревне, среди песчаных дюн и шатров, где один мужик другому пытается продать верблюда. Длинные балахоны кочевников треплются на ветру, на головах намотаны платки, они активно жестикулируют и почему-то торгуются с кавказским акцентом.

– Мир тебе, Дорогой. Бери верблюда, не пожалеешь. Для себя растил. Хороший верблюд. Настоящий сын пустыни, мамой клянусь. Справедливую цену прошу.

– Шутишь? Это не верблюд, а ишак. На кой он мне? Шерсть тусклая, клыков нет, сто шагов пройдёт и помрёт.

Мне ещё не доводилось наблюдать, как дед проигрывает спор, но сейчас Дамир его сделал, причём всухую. Да, старший сын Градова – конечно, отборная козлиная морда, но, вынуждена признать, внутренний стержень у него есть. Дед изо всех сил напирал, но даже на миллиметр не подвинул Дамира с позиции.

– М-да. Специфический вкус у твоего сына, – проворчал дед хозяину дома. – Если такая деваха, как Аська, не приглянулась, то кто ему тогда нужен – косая, горбатая и хромая?

Игорь Алексеевич крайне недовольно посмотрел на сына. Чувствую, когда мы уйдём, их ждёт обстоятельный разговор.

– Отец, ну а ты как хотел? Жениться нужно сегодня, а когда я получу наследство? Через лет десять или все двадцать. Слишком долгосрочная инвестиция. Я в такие не вкладываюсь, – усмехнулся Дамир, и взгляд у него при этом был уж больно подозрительно хитрый.

Опять занервничала. Зачем Дамир вообще возобновил разговор о женитьбе? Ведь в этом вопросе уже поставлена жирная точка. И плевать, что есть недовольные.

Судя по тому, как вновь алчно вспыхнули глаза деда, в его голове бродят те же мысли, что и у меня – «жирная точка» была не концом, а лишь прелюдией к чему-то.

– Если женишься, через год я отойду от дел, а ты займёшь моё кресло, – Игорь Алексеевич повысил ставку, после чего Дамир не просто выпрямился, а чуть подался вперёд, показывая языком тела, что предложение ему интересно.

– Твоё кресло – это уже хоть что-то. Но если соглашусь, ты уступишь мне его не через год, а сразу. Плюс перепишешь на меня тридцать процентов акций, и не из моей доли наследства, а из общей.

«Нет-нет-нет! Зачем, до этого же всё хорошо было?!» – вопил в моей голове голос. И если я реагировала, пусть бурно, но молча, то другие не скромничали и делали это вслух.

Ирина Олеговна истерила, что она не позволит ущемлять права Максима и что муж выполнит требования Дамира лишь через её труп. Сам Градов-старший не только отборным матом, но и криком объяснил сыну, что тот много хочет. Лишь один дед воспринял слова Дамира в позитивном ключе и скандировал мол: «Приемлемые условия мальчик выдвигает».

Конечно, приемлемые. Не деду же от своих акций отламывать кусок, и не ему мальчику уступать должность.

Я болела за хозяина дома, вернее, за то, чтобы он оскорбился и наотрез отказался выполнять условия обнаглевшего сына.

– Отец, смотри сам, я не настаиваю, – равнодушно заметил Дамир, когда накал страстей поубавился. – Но ты сам сказал, без слияния компания может не выжить.

– Моя должность и десять процентов акций?! – прорычал Игорь Алексеевич, и мне захотелось рыдать.

– Нет. Ты меня знаешь. Я не торгуюсь. Должность и тридцать процентов. Если нет, разбегаемся.

– Игорь, не вздумай! – взвизгнула мама Максима.

– Игорёк, он же твой сын. Единственный толковый. Не соплежуй. Ему всё равно когда-нибудь это достанется. Соглашайся, другого выхода нет, – подначивал дед. Кляп бы ему запихать по самое горло.

– Договорились, – мрачно произнёс Градов-старший и протянул Дамиру руку. Тот, не спеша, поднялся с кресла, и они обменялись рукопожатием. Договор заключён.

Меня повело в сторону и потемнело в глазах…

Медленно вдохнула и выдохнула. Ничего ещё не кончено. Пусть у них есть согласие Дамира, зато нет моего. И никакими угрозами, шантажом и прочими манипуляциями они его от меня не получат.

– Вам удалось договориться, поздравляю – шагнула я вперёд, обращая на себя внимание. – Но за этого, – указала на Дамира пальцем. – Я замуж не выйду даже под дулом пистолета. Спасибо за ужин, всё было вкусно. Прощайте.

Дед пытался меня остановить, схватив за руку, но я выдрала локоть и решительной походкой вышла из дома, быстро спустилась по ступеням крыльца, пробежалась по территории, а когда вышла из ворот, ощутила облегчение и чувство свободы. Шикарное чувство, ни на что его не променяю.

Глава 2

Дамир

Смотрю, как удаляется хрупкая фигурка Анастасии. Ей удалось сегодня меня удивить. То, что ей замена жениха, как кость в горле – было сразу понятно. У них же с Максом якобы случилась любовь. Но я был уверен, что против деда, она не пойдёт, а если и посмеет возразить, то начнёт слезливо и жалобно поскуливать. А она, вон как, чётко и без истерик обозначила свою позицию.

До сегодняшнего дня я считал, что у Аси в голове одна, да и та прямая извилина. Признаю, был не прав. У неё их там штуки три. В любом случае немного, не особо ошибся. Будь она умней, не влюбилась бы в придурка Максима, и ему бы девушка с интеллектом вряд ли понравилась. Хотя последнее не обязательно. Макс девиц выбирает исключительно по упаковке, а что там внутри ему неинтересно. А у Аси с упаковкой полный порядок. Десять из десяти.

Я специально спорил с дедом по поводу внешности его внучки, чтобы у отца и в мыслях не возникло использовать её красоту, как дополнительный приятный бонус женитьбы на ней. Мухи отдельно, котлеты отдельно. В моём мире удовольствие и дело не пересекаются.

– Иван Андреевич, ты же говорил, что с согласием Насти проблем не возникнет? – отец обратился к старому хрычу Климову с претензией, а тот лишь отмахнулся.

– Взбрыкнула девка, ничего страшного. Сегодня уже трогать не буду, за ночь пусть перебесится, а завтра проведу воспитательную беседу. Ты, Игорёк, не переживай, как скажу, так и сделает.

Климов уверен в безоговорочной покорности внучки, я его оптимизма не разделяю. Судя по тому, как Настя тут гневно сверкала глазами, гены ей достались не только от бесхребетной чокнутой мамаши, но и от самого Ивана Андреевича, пусть немного, самую малость, но вредности перепало. Нет, он её, конечно, в любом случае продавит, но вопрос – когда? Мне нужно быстро. Поэтому, если у него за два дня не получится, сам с ней поговорю. Дед будет ей угрожать и запугивать, я же подёргаю за более действенные рычаги. Пятнадцать минут со мной наедине, и она согласится.

Макс подозрительно спокойный. Мало того, что его обожаемую Анастасию выдают замуж за меня, так ещё и Софию с приплодом на него вешают. По идее, он тут должен с разбега биться головой о стену, а он сидит, уставившись в одну точку. Не к добру это. Ведать что-то задумал. Надо приглядывать за ним, чтобы не нарушил мои планы.

Ася

Отдышалась возле дороги, успокоилась и не стала изображать из себя оскорблённую невинность, вернулась через ворота на территорию дома Градовых и села в машину. Дождусь деда с мамой и вернусь с ними домой. Потому как гордость гордостью, но дурой тоже быть не надо. Посёлок Градовых – закрытая территория, сюда даже такси не пустят, если собственник дома не позвонит. А тащиться до поста охраны, чтобы там дождаться такси, надо топать не меньше полутора километров, и это в моих неудобных туфлях на каблуках. Да и стоять у трассы, пока не приедет машина в вечернем платье – не самая здравая идея, можно на пятую точку поймать приключений, которые мне совсем не нужны.

– Как ужин? – спросил водитель деда Вадим. Он почти член семьи и может задавать подобные вопросы, работает на деда больше десяти лет, то есть, всю осознанную жизнь я его знаю. Именно он отвозил меня в лицей и забирал, да и по кружкам тоже со мной таскался.

– Хуже некуда. Прости, но я не хочу сейчас об этом говорить. Да, и дед тебе потом сам наверняка всё расскажет. В подробностях и не один раз. Вадим, ты знаешь некого Новикова? Судя по всему, этот человек как-то связан с криминалом.

– Ну знаю такого, а что?

– Расскажи мне о нём.

Чрез двадцать минут из дома вышли мама и дед. И если мама шла, как воду опущенная, то дед, довольный, прыгал с крыльца молодым козликом, словно забыл, что ему пошёл семьдесят седьмой год. Видимо, он не воспринял мой отказ от брака всерьёз. Зря.

Когда все уселись в машину, мне никто и слова не сказал. Дед, потому что мной недоволен, а мама, потому что боится деда. Ведь если она приголубила бы меня или выразила поддержку, тут же получила нагоняй. Это дедовский негласный закон: если я перед ним провинилась, маме проявлять ко мне нежность строго запрещено.

Уже на трассе, я почувствовала, как в сумке завибрировал телефон. Достав его, увидела сообщение от Макса.

«Сможешь сегодня ночью улизнуть из дома? Я хочу приехать, нам надо поговорить»

Напечатала ответ.

«Нет, сегодня никак не получится. Старый маразматик будет бдеть. Давай увидимся завтра в три, после пар»

Пришло короткое «Ок. Буду ждать тебя в парке на нашем месте. Люблю»

Обычно я всегда писала в ответ «Тоже люблю» или прикрепляла сердечко, но в этот раз просто закрыла окно мессенджера.

– С кем ты там, коза, переписываешься? А ну, дай посмотрю! – я и не заметила, как дед с переднего сиденья развернулся ко мне и тянет свою костлявую клешню к моему телефону.

Повезло, успела убрать руку за спину до того, как дед выхватил телефон, и огрызнулась:

– Не твоё дело! С кем надо, с тем и переписываюсь.

– Поговори мне ещё! Не посмотрю, что до лифчиков доросла. Отхожу ремнём так, что задница со стулом месяц не встретится, – припугнул дед, недовольно фыркнул, после чего, видимо, решил для разнообразия побыть адекватным хотя бы минуту и заговорил хоть и не ласково, но без привычного злобного лая. – Аська, я сейчас говорю, как человек, который подольше тебя топчет землю. Если это долговязый написывает, не читай, не отвечай, а лучше сразу удаляй сообщения. Всё, утёк в канализацию соплежуй. Считай, он уже женатый. И крепко женатый. И за срамное место его теперь держит даже не баба, а её отец, отмороженный на всю голову. Если Новиков дознается, а он точно дознается, что его зятёк повадился тайком шастать в чужой огород, плохо будет в первую очередь тебе. Так что пореви сегодня от души, как все бабы любят, попричитай на судьбу, а утром, стиснув зубы, делай что должно. Ты поначалу и от Максимки нос воротила, но потом ничего, быстро снюхались. Может, с Дамиром повторится история, они всё-таки братья.

Ничего не ответила. Деда не переспоришь. Только втихаря показала ему средний палец и на том успокоилась. Нет, та магия, что произошла у нас с Максом, уже ни с кем не повторится. Тем более с Дамиром.

Когда дед впервые заговорил о слиянии компаний и о свадьбе с Максимом, я тоже сразу выпустила когти и зашипела. Но дед позвал Градовых на ужин, и к нам явилось всё семейство, за исключением старшего сына. Игорь Алексеевич буквально за шкирку затаскивал Максима к нам в дом, он только что ногами не упирался в дверной косяк, чтобы внутрь не заходить. Макса, как и меня, переворачивало от одной мысли о договорном браке. Но когда наши глаза встретились, нас обоих словно молнией поразило…

Я смотрела и видела только его. Всё остальное: люди, мебель, стены… слилось в одно сплошное размытое пятно. В тот момент я забыла, как меня зовут, где нахожусь, и что моему телу необходимо дышать. Как после признался Максим, с ним происходило примерно то же самое.

За столом мы с Максом сидели пришибленные и притихшие, даже смотреть друг на друга стеснялись. А я ещё умудрялась после каждой похвалы деда в свой адрес, как малахольная девица краснеть от ушей и до кончиков пальцев. После ужина заботливые родственники, так понимаю, по предварительному сговору, один за другим вышли из гостиной, оставив нас наедине. Первые пятнадцать минут общения с Максом я искренне считала, что он заикается. Оказалось, нет, просто сильно нервничал и запинался через каждое слово.

И теперь дед говорит: «Забудь Макса, стисни зубы и выходи замуж за его брата». Ага, уже бегу, фата на голове от скорости развевается в разные стороны…

Вечером дед ко мне не вязался. Мама пыталась поговорить, но я мягко ей отказала, сказав, что очень устала и хочу посидеть одна в тишине, а утром уехала в университет ещё до того, как все встали. На парах сидела, как зомби. Вроде бы слушала преподавателя, но смысл лекции не понимала. Делала вид, будто конспектирую в тетради, на деле рисовала бессмысленные каракули. Потому что до меня только теперь начало доходить, что всё в взаправду и моя жизнь со скоростью Боинга несётся в беспросветную пропасть…

В три я отправилась в парк, где меня уже ждал Макс на нашей любимой лавочке.

– Ася! – заметив меня, он вскочил на ноги и практически подбежал. Мы обнялись и долго-долго просто молча стояли.

– Когда вы вчера уехали, отец потащил меня к Новиковым. Кольцо купили, цветы, все дела. Заставил меня сделать предложение Софии. Её папаша нас благословил. И главное, у всех были такие довольные хари, будто всё нормально, так и должно быть. Бесят все. Особенно Софа, светилась прямо вся, как гирлянда. Неужели не понимает, что на хрен мне не сдалась?! – рассказывал Максим, сокрушаясь, а под конец, вымещая злость, пнул урну.

В сердце щемило, губы от обиды и жалости к себе дрожали. Макс скоро женится. И не на мне. Хотелось лечь на землю и сдохнуть.

– Дату назначили? – спросила я.

Макс сначала кивнул, а после озвучил словами:

– Да. Двадцать седьмого этого месяца, ровно через две недели. Но никакой свадьбы не будет. Я уже всё придумал, – на этом моменте он подвёл меня к лавочке и усадил, а сам остался на ногах и возбуждённо начал рассказывать. – Мы сбежим. Уедем в какую-нибудь глухомань, где нас никто и никогда не найдёт. На первое время деньги у меня есть. Всё, что было на карте я снял. Сегодня вечером продам тачку. Пакупашка уже есть. Сумка с вещами в багажнике. Сейчас заскочим к тебе, и ты соберёшься. И пошли они все… Ну как тебе план? Ты со мной?

– Это не план, а чистой воды самоубийство, – выдохнула я, и воодушевлённое лицо Макса исказилось разочарованием. – Я расспросила водителя деда Вадима о Новикове, от этого человека не убежать. Как бы мы хорошо ни скрывались, он обязательно найдёт. И я даже думать не хочу, что с нами сделает, прежде чем отправит на тот свет. Наша смерть точно не будет быстрой и лёгкой. Ведь дело уже будет не только в его беременной дочери, но и в личном оскорблении. Ты сделал Софии предложение, он вас благословил. Ты дал ему слово и сбежал. Он воспримет это как плевок. Плевок в лицо. Понимаешь?!

Максим растерялся, но лишь на секунду, после чего снова заулыбался, присел рядом на корточки, взял мои руки в свои и заговорил, как с маленькой. В моём детстве мама пользовалась похожим тоном, когда убеждала меня, что спать без ночника так же безопасно, как и при включённом свете.

– Ася, Новиков всего лишь уголовник, а не глава секретной спецслужбы. Если мы избавимся от телефонов, будем расплачиваться только наличкой, передвигаться станем исключительно на автобусах и попутках, жильё снимем без договора, да хрен он нас найдёт. Всё будет хорошо. Гарантирую.

– Возможно, у нас и есть крохотный шанс, – признала я. – Но у наших родных его точно не будет. Ты можешь гарантировать, что, не добравшись до нас, Новиков не отыграется на твоей маме или моей? Или что он не устроит твоему отцу и моему деду допрос с пристрастием и не переломает им все кости до того, как поймёт, что они действительно не в курсе нашего местонахождения. М? Кроме того, подумай, чем, нам придётся пожертвовать, если сбежим. Пока Новиков жив, ты не сможешь устроиться на официальную работу, придётся перебиваться случайными заработками не по профессии. Я не окончу университет, а дед выкинет маму на улицу, потому что он её содержит только из-за меня.

– Ты меня вообще любишь?! – вместо того чтобы задуматься, Макс разозлился и вскочил на ноги. – У меня такое ощущение, что нет! Иначе ты бы думала о другом. Например, о том, что мне придётся жениться на Софье, жить с ней. Спать. А тебя дед всеми правдами и неправдами вытолкнет за Дамира. За этого недочеловека. Чтобы он сдох. Сволочь. Ненавижу его! – выкрикнул Макс и опять пнул урну, да так, что погнул железное основание.

– Не поступай так. Не вымещай на мне злость и не обижай, потому что тебе самому плохо, – рявкнула я, но, заметив, что прохожие на нас уже озираются, понизила тон. – Твоя свадьба с Софией меня убивает. Ещё никогда мне не было так паршиво, как сейчас. Но так сложилось. У вас будет ребёнок. С этим уже ничего не поделаешь. Я тебя очень люблю, но не готова расплачиваться за эту любовь твоей жизнью, своей или близких. Полагаешь, я не думала о побеге? Думала всю ночь. И не считаю это выходом. Представь, мы вдали от родных, с грузом вины, в съёмном жилье, с поганой работы и без перспектив. Сколько пройдёт времени, прежде чем каждый из нас начнёт задумываться, а правильно ли мы поступили, возможно, надо было остаться? Не возненавидим ли мы друг друга? Хочется верить, что нет. Но как оно будет на самом деле, никто не знает.

– Значит, ты выйдешь за Дамира?! – спросил Макс, сгорбившись и склонив голову.

– Нет. Хотя дед, скорее всего, из-за этого выставит нас с мамой из дома, и пусть. У меня есть небольшая заначка, надеюсь, у мамы тоже. Переведусь на заочку, устроюсь на работу, не пропадём. Вместе не пропадём. Одна без меня она не справится, совсем как ребёнок, к жизни не приспособленная.

– Я не представляю, что в моей жизни не будет тебя, – сокрушённо прошептал Макс, шмыгнул носом и отвернулся, но я всё равно поняла, что он смахнул слезу. Отчего у меня в горле образовался ком, задрожал подбородок, а из глаз хлынул целый поток.

Больше всего на свете мне хотелось подойти к Максиму, крепко прижаться, обнять его, поцеловать, ощутить тепло его тела, почувствовать вкус губ, и пусть это будет наш самый горький и последний поцелуй, но он будет. С другой стороны, я понимала, это уже не мой мужчина, чужой, какая-то девушка носит его ребёнка, они скоро поженятся. Этот поцелуй не принесёт облегчения, а сделает только больнее, после него на сердце останется лишний незаживающий шрам.

– Прощай, Макс, – выдавила я из себя, встала с лавочки и пошла…

Глава 3

Едва переступила порог дома, как сразу наткнулась на деда. Готова поспорить, он специально сидел у окна, караулил меня и, как только увидел, помчался встречать.

Не терпится ему вынести мне мозг этой чёртовой свадьбой с Дамиром. Даже не усидел в офисе до конца рабочего дня, вернулся на два часа раньше. А я, дрянь такая, наоборот, после пар задержалась. Конечно, намеренно, чтобы лишний раз поиграть на его нервах.

– Разговор назрел, – проскрипел дед.

– Разуться и помыть руки можно? – устало спросила я.

– Только быстро. Жду в гостиной. И руки мой здесь, – дед ткнул пальцем в пол, имея в виду гостевой санузел на первом этаже. – А то знаю, учёный уже. В твоей комнате ванная – чёрная дыра. Если зайдёшь, засосёт на несколько часов. И что ты там столько времени намываешь? Вроде как не вкалываешь на рубероидном заводе.

Помыв руки, буквально за шкирку притащила себя к деду в гостиную. Утешало одно, каким бы трудным и длинным ни был предстоящий разговор, в любом случае настанет тот самый момент, когда он закончится.

– Ну что, ты подумала насчёт брака с Дамиром? – начал дед, как только я опустилась на диван напротив.

– Да, и моё решение не изменилось.

Дед недовольно цокнул.

– Мне давеча звонил Градов. Можно сказать, хвастался, зараза такая, что его младшенький не ерепенился, они съездили к Новиковым, соплежуй сделал предложение Софье, она его приняла. Всё чин по чину. Макс твой теперь при новой бабе, скоро у них малой народится. Ведать, и не любил он тебя вовсе. Не выходи замуж за Дамира, потешь соплежуйское самомнение. Пусть думает, что он весь такой из себя кабелина. Одна девка под боком, а другая убивается по нему, днями и ночами сопли на кулак наматывает.

Дед решил сыграть на моей обиде и ревности? Склонить к браку с Дамиром ради мести Максиму? Промах, дедуля. Даже если бы Макс не предлагал мне побег, и я была уверена, что он с радостным визгом побежит к алтарю вместе с Софьей, всё равно не пошла за Дамира, чтобы ему насолить.

Между прочим, сам же дед в своё время меня научил, что в приоритет нужно ставить себя и свои интересы. Никогда не вредить себе, чтобы кому-то что-то доказать или утереть нос.

– Мой отказ от брака никакого отношения к Максиму не имеет. У него теперь своя жизнь, у меня своя, – спокойно произнесла я, и дед недовольно поджал губы.

– А что имеет? – поинтересовался он, наверняка чтобы понять, за какую ниточку нужно дёргать, на какую педальку лучше нажать.

– Сам договорной брак, личность жениха…

– А что с женихом не так-то?! – перебив, возмутился дед. – Не старый, не кривой, не пузатый. Молодой высоченный ладный мужик, с яйцами. Без помощи отца с нуля выстроил своё дело. Да за него бабы небось дерутся, а я его тебе на блюдечке подаю. Бери, внуча, пользуйся. Что сидишь, морщишься?

– А ты разве не слышал, что Дамир обо мне говорил? По его словам, я не достойна даже убирать за ним туалет, не то что стать женой.

– О-ой, – дед махнул рукой и глянул на меня, как на последнюю идиотку. – Нашла, на что внимание обращать. Ясно же, что он всё это говорил, чтобы потом с папаши своего побольше содрать. Аська, ты пойми, другим, чтобы попу в жизни удачно пристроить, надо пыхтеть. Тебе же достаточно не упираться, когда заводят в нужную дверь.

– У нас с тобой разное мнение по поводу того, что такое удачно пристроенная попа в жизни. Поэтому мы друг друга и не понимаем. Я не выйду за Дамира, и точка. Здесь даже нечего обсуждать.

Дед зло сверкнул глазами и вздохнул. Чую, сейчас в ход пойдёт тяжёлая артиллерия, и догадываюсь, куда начнёт бить – по моему самому уязвимому месту, по маме.

– Шестнадцать лет назад я похоронил единственного сына, твоего отца, – со скорбным лицом начал дед. – Я взял тебя к себе, потому что был обязан. Ты – моё продолжение, продолжение моего Димки. А твоя вечно бледнеющая и бесполезная мамаша – нет. И тем не менее все эти годы я давал ей кров, кормил, одевал, мой водитель половину рабочего времени мотается с ней по цирюльням да по массажам. Если мы не договоримся, я выпру её и сниму с довольствия. Ну как, внучка, наши взгляды на жизнь по-прежнему смотрят в разные стороны или взяли курс на сближение?

– Если уйдёт мама, уйду и я, – пригрозила я деду, хотя была почти уверена, что шантаж не сработает.

– За ноги не стану держать. Катись, – дед широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные, идеально ровные вставные зубы. – Ты уже взрослая. Тебе помыкаться да поголодать пойдёт только на пользу. Научишься ценить, что имеешь, коза неблагодарная.

– Нам прямо сейчас съехать или дашь время подыскать жильё?

– Три дня. Но не больше. Как раз у тебя будет время всё хорошо обмозговать. Ты из нашей породы, из Климовской, может, и приспособишься к вольной жизни, клопам в матраце и дерьмовой новой диете, а мамаша твоя – нет. Скиснет, сдуется, не исключено, что самоубьётся. Что глазёнки выпучила? Малахольные они такие. Чуть заднице стало не так мягко, как было, сразу здравствуй петля.

Мы с дедом всё обсудили. Я сказала своё слово, он озвучил своё. Как правило, после грызни, он не прибегает за добавкой, чтобы ещё покусать. Поэтому я надеялась на передышку хотя бы до завтрашнего утра. Но не тут-то было…

Дед – настоящий энергетический вампир. Питается эмоциями окружающих. И не абы какими, а исключительно отрицательными. Радость и смех для него, что-то вроде помоев, не пригодных к употреблению, зато страх, обида и боль – настоящее лакомство.

После нашего разговора он остался голодным. Даже чуть-чуть не перекусил. Да, я нервничала и злилась, но недостаточно сильно, почти незаметно, так как уже заранее знала примерный сценарий нашей беседы, её итог и была морально готова.

Голодным дед не любит ходить, у него тогда скачет давление, шумит в голове, ощущается слабость и общее недомогание. Дабы не мучится, он на своих костлявых ногах приковылял к комнате мамы, распахнул дверь, чтобы я всё слышала, ведь наши спальни находятся напротив друг друга, и с остервенением приступил к ужину.

– Не было от тебя толку и ведать не предвидится. Вместо пацана родила девку. Одну. Чего ждала, почему ещё не рожала?! Боялась, что задница потяжелеет и сиськи обвиснут?! Был бы у меня внук, я бы со спокойной душой давно помер. Было, в чьи руки дело своё передать…

Ничего нового дед не кричал. Всё строго по плану. Мама виновна в том, что у неё дочь, а не сын, хотя я где-то читала, что пол ребёнка зависит не от женщины, а от мужчины. Упрекал, что за восемь лет брака с отцом у неё была только одна беременность. Ругался, что она либо смотрит сериалы, либо шастает по магазинам, транжиря его деньги. Обзывал иждивенкой.

Однако он никогда не упоминает, почему у неё нет работы. А если я затрагиваю эту тему, у него резко случается острый приступ амнезии. Ведь когда я стала достаточно взрослой, чтобы оставаться дома одной после школы, мама засобиралась на работу, но дед её отговорил: «Сиди-ка ты, Ольга, лучше дома. Разве тебе плохо? Не может моя невестка батрачить на чужого дядю – люди меня засмеют, а к себе в компанию взять не могу, потому как к труду ты не пригодная».

После дед, как паук, затаился на несколько лет, делая вид, будто бы её содержание ему совсем не в тягость. Он ждал, когда она привыкнет заниматься только мной и собой, когда одна мысль о работе начнёт вызывать у неё панику, потому как давно уже не выпускница вуза, а опыта и навыков нет. И лишь когда окончательно загнал её в ловушку, начал упрекать на регулярной основе.

В груди аж жгло, как хотелось выскочить из спальни и вытолкать деда из комнаты мамы. Но я уже точно знаю, этим я не закончу конфликт, лишь усугублю. Потому как дед крепкий, даже в свои 76 лет он сильнее меня. Вытолкать его не получится, можно попробовать только перекричать – тем самым растянув выступление деда в несколько раз и доставив ему несказанное удовольствие.

Напоследок дед живописно описал маме её жизнь вне стен его дома, настоятельно рекомендовал, чтобы она убедила меня выйти замуж и, хлопнув дверью, ушёл, пусть не очень довольным, зато сытым.

Через десять минут ко мне постучали. И судя по тому, что постучали тихо рукой, а не громко ногой, то была мама. Только бы она не уговаривала меня на свадьбу, одно дело отказывать деду, и совсем другое ей. Да и обидит это меня, ведь кто-то должен быть на моей стороне.

– Привет, – поздоровалась я, открыв дверь, и, конечно, заметила следы слёз на лице мамы. У-у, сволочь костлявая.

– Здравствуй, милая, – она нежно поцеловала меня в щёку и вошла. – Как дела на учёбе?

– Мам, ты хочешь, чтобы я уступила деду? – спросила я прямо, чтобы сразу знать, чего ждать.

– Нет, что ты! И в мыслях не было, – заверила она, и я облегчённо выдохнула. – Ты же моя девочка, как я могу просить тебя выйти замуж за этого невыносимого ужасного типа. Я пришла спросить, где мы будем жить и на что?

– Снимем квартиру, я устроюсь на работу. Да, придётся жёстко экономить буквально на всём, но мы прорвёмся, – пообещала я.

Мама попыталась выдавить из себя улыбку, но не смогла. Некоторые до смерти боятся змей, другие пауков, есть те, кто не выносит высоту, маму же бросает в дрожь словосочетание жёсткая экономия. Ничего, привыкнет. Зато рядом не будет деда, и некому будет её оскорблять.

– Мам, помнишь, мы договаривались, каждый месяц откладывать? Сколько у тебя накопилось в заначке?

Мама посмотрела вверх, задумалась и назвала сумму.

– И это всё?! – ошарашенно воскликнула я.

Дед не то чтобы махровый скупердяй, но у него есть железная убеждённость, что дармовые деньги вредят человеку, делают его инертным, заставляют ровно сидеть на попе и убивают стремление к лучшей жизни. Так как маме это «стремление», в любом случае не грозило, он еженедельно перечислял ей на карту нормальные деньги, мне же доставались слёзы, да не простые, а единорога.

– Мало, да? Всё, мы пропали! —

– Хватит, – ободряющим тоном произнесла я, а про себя мысленно добавила: «Всё равно выбора у нас нет».

На следующий день, вернувшись из университета, я достала чемодан и начала собирать вещи. На всякий случай. Дед дал три дня, но кто знает, какой адский котёл развели черти в его голове. Вдруг его укусит какая-нибудь бешеная муха, и он погонит нас из дома раньше, а времени на сборы не даст.

Стук в дверь. Кого это нелёгкая принесла? Для мамы удары слишком уверенные, а дед на работе.

– Кто это? – спросила я, будто стояла у входной двери многоэтажки, а не в своей спальне.

– Дамир.

Глава 4

Кто?! Точно нелёгкая принесла! Вот зря я вспоминала ад и чертей! Стоило об этом только подумать, как тут же нарисовался представитель из их конторы. Дамир-Демон. Демон-Дамир. Созвучно ведь…

Что он здесь вообще забыл? Дед сам не справился и решил подтянуть резервные войска? Ну и зря. Если у деда есть рычаги давления на меня, то у этого Демоняки в арсенале полный голяк, эхо слышно.

– Топай мимо. У меня неприёмный день, – не без удовольствия нагрубила я несостоявшемуся женишку, вернулась к кровати и со спокойной душой продолжила складывать вещи.

Вот бы сейчас посмотреть на его кислую физиономию. Небось его впервые кто-то куда-то не пустил. Ничего страшного. Для людей, которые чересчур много о себе возомнили, вот такие подзатыльники только на пользу.

– Анастасия, открой. Есть разговор, – потребовали с той стороны двери.

– Не-а, не могу. Забыла, как замок открывается. Со мной такое бывает. Сам же говорил, умом не блещу, – весело отозвалась я.

– Ася! – Дамир перешёл на злое рычание, а ручка и сама дверь задёргались.

– Градов – средненький, не хулигань. А то я сейчас позвоню в охранную фирму и пожалуюсь, что ко мне в спальню маньяк ломится. Они, конечно, потом во всём разберутся, но руки заломят и мордой об пол повозить успеют. Оно тебе надо?!

– Настя, в последний раз прошу, открой!

Ишь ты какой настырный, не унимается.

– Какая хорошая новость, – усмехнулась я, аккуратно, плечом к плечу, складывая вверх тёплой пижамы. – Последний раз попросил, теперь уходи. Эй?! Ты что там скребёшься? А ну, прекрати! – со всех ног рванула к двери, но было уже поздно, не знаю как, но Дамир открыл замок и вошёл.

Так, где мой телефон?

Всё-таки придётся позвонить в охранную фирму. Дед им столько лет платит, а ни разу не пользовались. Как раз и проверим, действительно ли они примчатся через пять минут, или брехня прописана в договоре?

Под насмешливо-победным взглядом Дамира рванула к тумбочке, схватила телефон, разблокировала экран и судорожно вожу пальцем по списку контактов, но никак не могу отыскать нужный.

Кто эти абоненты и откуда они взялись у меня в телефоне? Ладно, не до этого сейчас, потом почищу. Как я могла записать эту чёртову фирму? «Охрана»? «Тревога»? «Помощь»? Твою ж, мать! Вспомнить бы хоть на какую букву начинается…

Может, рвануть на первый этаж? Там возле входной двери, в вазе для ключей, валяется тревожная кнопка. Спальня деда ближе, и там тоже есть кнопка, но я без понятия, где он её держит.

– О-о-о, нашла! – воскликнула я, наткнувшись глазами в списке контактов на загадочные буквы «ТКО».

Вообще-то, я не уверена, что «ТКО» расшифровывается, как тревожная кнопка охраны. Возможно, «ТКО» – это Татьяна Колесова окрашивание бровей и ресниц. Около трёх лет назад я к ней регулярно ходила наводить красоту, пока её кабинет не переехал на другой конец города.

– Ну как, сам уберёшься, или мне всё-таки вызвать охрану? – спросила я, угрожающее нацелившись пальцем на значок вызова.

– Какая же ты шумная, – недовольно проворчал Градов, после чего за секунду оказался передо мной и выхватил телефон. – Чтобы он тебя не смущал, пусть пока у меня полежит, – заявил Дамир и утопил мой телефон в кармане своего пиджака.

С криком: «Верни!» я ринулась в бой, пытаясь отвоевать телефон, но Градов легко и непринуждённо скрутил меня, закинул себе на плечо и бросил на постель.

Сволочь. Мне просто повезло, упади я на десять сантиметров правее, ударилась бы головой о край чемодана, и доктор в травмпункте поставил бы мне диагноз – «черепно-мозговая».

– Полежи, отдохни, неугомонная. Ты всегда такая, или утром перепила кофе?

– Нет, не всегда. Здесь я обоснованно набросилась на человека, а обычно делаю это просто так или потому что Сатурн вошёл не в тот дом. Могу исцарапать, отпинать, искусать. Умные люди, вроде тебя, обходят меня за три километра. Так что беги, пока цел, – проворчала я, сдувая с лица нависшие волосы и одновременно поправляя задравшуюся футболку. Затем, присев, указала на дверь. – Чего стоишь? Выметайся!

– Пока не поговорим, не уйду. Ты либо меня сейчас внимательно выслушаешь либо продолжаешь дурить, но я делаю вывод, что ты меня специально задерживаешь, потому как нравится моё общество.

– Ну уж нет! Давай-ка ты лучше выйдешь из моей комнаты. А то у тебя настолько раздутое самомнение, боюсь, тебя от него разорвёт. Уляпаешь мне стены кишками, а помещение деду надо сдавать чистым. Он меня со свету сживёт, если обнаружит на люстре чьи-то ошмётки.

Градов, глядя на меня сверху вниз в прямом и переносном смысле, демонстративно вздохнул.

– Объясни, – начал он, подойдя к кровати на шаг ближе, – почему ты вместо того, чтобы извлечь выгоду из ситуации, решила сама себя загнать в угол, прихватив ещё и свою мать? Куда ты, изнеженная девочка, собралась с этим чемоданом?

– На все четыре стороны, – хмыкнула я. – Жить вольно, хорошо и главное – только своим умом.

На этот раз Дамир снисходительно усмехнулся и предложил уточнить:

– Конкретное место можешь назвать?

– Пока нет. Аренда квартиры в процессе.

– И на какие шиши ты её арендуешь? На то, что удалось сэкономить из карманных расходов? Иван Андреевич говорил, что держит тебя в жёстких финансовых рамках. И я ему верю. Уверен, твоих накоплений надолго не хватит.

– Вообще-то, у меня есть руки, ноги и вопреки твоему невысокому обо мне мнению имеется даже голова с неплохими мозгами. Найду работу и буду себя обеспечивать.

Дамир закатил глаза.

– Я примерно представляю, какую радужную картину своей, как ты выразилась, вольной жизни себе нафантазировала. А теперь я расскажу, как всё будет на самом деле.

– Давай, мне очень интересно послушать, – заявила я, устраиваясь поудобнее и всем своим видом показывая, что готова внимать.

– Насколько знаю, сейчас ты на последнем курсе университета, скорее всего, ты его не окончишь. Работая на полставке, ты не потянешь аренду даже самой убогой крохотной квартирёнки с учётом, что тебе нужно будет кормить и одевать не только себя, но и мать. Придётся устроиться на полный день, что, конечно, отразится на учёбе. Сначала упадёт успеваемость, потом появятся хвосты и закончится отчислением. С работой тоже не всё так просто, тебя будут гнать с каждого места примерно через неделю…

– С чего это вдруг? – возмутилась я.

– С подачи твоего деда. Ты же не думала, что стоит тебе от него съехать, как он смиренно сложит на груди лапки. Нет, он продолжит давить, только уже на другом уровне. Он уволит тебя с каждой работы какую найдёшь. Чтобы тебя быстрее отчислили из университета, свяжется с ректором. Чтобы тебе негде было жить, он начнёт подкупать арендодателей, чтобы они тебя выселяли. Противостоять деду – это всё равно, что пытаться переплыть бесконечную реку против течения, сколько бы ты ни барахталась, рано или поздно выдохнешься и пойдёшь ко дну. Но тебе не обязательно через всё это проходить. Не доводи до момента, когда окажешься в отчаянном положении и будешь согласна на всё, лишь бы вернуть прежнюю жизнь. Показала характер, набила себе цену, всё хорош, самое время получить выгоду.

– Потребовать должность и акции, как сделал ты? – ехидно заметила я, хотя от озвученных перспектив мне откровенно поплохело. Хватит ли у деда жестокости, так со мной поступить? Хватит, ещё и излишек останется. В голове тут же возникла мрачная картина: ночь, пустынная улица, пронизывающий ветер, мы с мамой, промокшие, голодные и уставшие, с трудом катим за собой чемоданы и идём до вокзала, чтобы там спрятаться от дождя и переночевать.

– В твоём случае акции – перебор, да они и так тебе достанутся, ты единственная наследница Ивана Андреевича. Должность тебе тоже не грозит – не доросла ещё. Твой вариант – это деньги или недвижимость. Я бы на твоём месте потребовал и то, и другое.

– Если приду к деду и начну с него что-то требовать, он свернёт мне шею ещё до того, как успею закончить перечислять свои хотелки.

– Ошибаешься, – Градов покачал головой. – Сначала да, он откажет. Но если будешь твёрдо стоять на своём, перейдёт к торгу. Рекомендую не торговаться, сама не заметишь, как он тебя облапошит. Выдвигай ультиматум – всё или ничего.

– Даже если ты прав, и дед завалит меня разными плюшками, мне придётся расплачиваться за них, что я категорически делать не хочу. Ей-богу, лучше нищета, голод и холод, чем свадьба с тобой, – заявила я, после чего лицо Градова удивлённо вытянулось, и он спросил:

– Чем это я до такой степени плох?

Ну да, а я и забыла, Демон-принц чересчур высокого о себе мнения. Представляю, какой резонанс сейчас творится в его голове. Какая-то непривлекательная и туповатая особа отказывается от такого распрекрасного подарка, как он! Идиотка, что с неё взять.

– Да всем! – воскликнула я, но тут же вспомнила все его комплименты, брошенные в мой адрес, и дала развёрнутый ответ. – Ты неприятный, циничный, тяжёлый, постоянно всем недовольный. Каждое слово, это либо похвала самому себе, либо оскорбление ближнего. С твоей заносчивостью может соперничать лишь твоё хамство. Если ты думаешь, что твоя относительно смазливая физиономия способна компенсировать гнилой характер, то спешу огорчить. Злоба уродует кого угодно. Меня от таких самовлюблённых типов, как ты, трясёт до тошноты, до спазмов в животе…

– Знаешь, ты тоже далека от моего идеала, но ничего, я же с этим фактом смирился. И ты сделай усилие.

– Я с твоим присутствием в моей постели никогда не смерюсь. Это… фу, какая гадость! – для образности, сделала мину, будто зажевала самый кислый в мире лимон.

Градов опять смотрит на меня насмешливо и снисходительно. Где раздражение, где злость, где оскорблённый вид? Где вот это всё?!

– Анастасия, да у тебя, кажется, эротические фантазии на мой счёт. В этом смысле я и близко к тебе не подойду. Даже не мечтай, – заявил Градов и посмотрел на меня так, будто я просроченный пакет с огурцами, о существовании которых в холодильнике забыли, они протухли до желеобразной массы и завоняли. Хотя за то время пока Дамир находился у меня в комнате, я его неоднократно ловила, как он с мужским интересом поглядывает на мои ноги в коротких шортах. Показалось? Возможно. Но не факт. – Наш брак будет лишь деловым соглашением, не более. Видимость отношений, совместное проживание, и только. Без этого, к сожалению, никак не обойтись.

– Но дед и твой отец рассчитывают на потомство. Чтобы получить совместного внука и правнука. Общий наследник – гарантия того, что дело всей их жизни в конечном счёте останется в семье. Что ж ты такой весь умный и главную цель свадьбы прохлопал мимо ушей.

Градов устало протянул «М-да-а» и сокрушённо покачал головой.

– Да кого интересует, на что они там рассчитывают, – небрежно бросил Дамир. – Это их проблемы, не наши. Когда сообразят, что им не светит общий наследник, мы уже получим своё.

– То есть ты предлагаешь их кинуть?! – изумилась я.

– А что не так? – Градов вперился в меня острым, как опасное лезвие взглядом. – Это слишком низко для твоей высокоморальной натуры? Ты лучше пойдёшь побираться на улицу, чем облапошишь своего милого добренького дедулю? Он, в отличие от тебя, не страдает такой хернёй, как совесть.

– Вообще-то, нет, – резко отозвалась я. – «Облапошить добренького дедулю» – для меня не проблема. И тебе надо было именно с этого начинать. А то развёл тут демагогию на три километра. Выходить за тебя замуж мерзко в любом случае, как и жить вместе, но… если у нас будут раздельные комнаты, и дед хорошо мне заплатит за свадьбу, то, в принципе, можно и потерпеть.

Как ни крути, а Градов предлагает какой-никакой, но выход. Тот случай, когда и овцы целы, и волки накормлены. Ну ладно, овцы немного покусаны, а волки лишь чуток перекусили. Но это в любом случае лучше, чем не доучиться, из последних сил тянуть лямку и таскаться с мамой по съёмным квартирам…

– Мне надо подумать, – выдохнула я. – Оставь свой номер, как решу, позвоню. Но имей в виду, если соглашусь, мы обговорим нашу, тьфу ты, совместную жизнь до мелочей, у меня будет целый список требований и свод обязательных к выполнению правил.

– Номер скину, но такие вещи лучше не обсуждать по телефону. Встретимся завтра в восемь вечера, адрес пришлю в сообщении.

– Я сказала, что только подумаю, ещё не согласилась! – с раздражением уточнила я.

– Согласишься, – усмехнулся Дамир, ещё раз окинул взглядом мои ноги, направился к выходу и, прежде чем закрыть за собой дверь, добавил. – Ровно в восемь, не вздумай опаздывать.

Глава 5

До ухода Градова его план казался приемлемым, однако после я начала сомневаться. Вступать в сговор непонятно с кем, вернее наоборот, как раз понятно – с беспринципным человеком. Одним обещать одно, другим совершенно иное, юлить, обманывать, приспосабливаться. Ну такое себе…

Я всегда осуждала деда за жизненную позицию «с волками жить – по-волчьи выть», а теперь, когда припекло, получается готова принять его философию?

Нет, здесь есть над чем подумать. Сделка с совестью – это не дорогу в неположенном месте перебежать, с этим решением придётся жить.

Сборы пока временно приостановила, но вещи, уже сложенные в чемодан, обратно не убрала в шкаф, оставила как есть. Вдруг выберу пусть трудный, но честный путь. После отправилась в комнату мамы, нет, не за советом, за душевным теплом. Мне необходимо почувствовать, что я в этом мире не одинока и меня кто-то любит, просто так, потому что я есть.

Мама сидела за туалетным столиком перед ноутбуком и что-то до такой степени сосредоточенно смотрела в экране, что даже не услышала, как я вошла.

Я была уверена, что она бродит по какому-нибудь онлайн-магазину, но приблизившись, увидела открытую страницу сайта с объявлениями аренды квартир.

– Ну как, нашла что-нибудь подходящее? – как можно тише и спокойней спросила я, чтобы маму от неожиданности не отпружинило с кресла прямо к потолку.

– Ой-й! – видит бог, я старалась, но мама всё равно вздрогнула. – Ася, я тут изучаю рынок жилья, мир чокнулся, да? Не то чтобы за хорошую, а просто за вменяемую квартиру столько просят…

– Сколько мы с тобой никогда не потянем, – продолжила я мысль. – А чтобы заключить договор, нужно внести плату за месяц, умноженную на три. За текущий месяц, за последний и комиссия риелтору. Так что вменяемое нам не по карману, придётся переехать в самый дешёвый вариант.

По округлившимся глазам мамы понятно, она смотрела лишь фотографии с ценами, но не читала условия сделки.

– И ничего, – она вымученно улыбнулась. – Мы там уберёмся, переставим мебель, повесим свежие шторы, тут бросим плед, там накидаем подушек… наведём уют. Я уже придумала, на чём могу сэкономить. Маникюр и педикюр научусь делать сама, волосы можно покрасить дома, а не в салоне, как и проводить депиляцию. Одежды у меня достаточно, хватит на несколько лет. И вот уже накапала приличная сумма, – мама изо всех сил старалась рассуждать воодушевлённо и тянула уголки губ вверх, но её истинные чувства выдавали глаза, распахнутые от ужаса и блестевшие от подступивших слёз.

Со стороны могло казаться, что жертвы мамы смешны, и тем не менее для её это действительно жертвы. С тех пор как папы не стало, то есть долгое время, уход за собой и покупки были единственными доступными ей радостями в жизни. Всё остальное: возможность работать, общение с друзьями, путешествия и в особенности романтические отношения с мужчинами, дед постепенно и планомерно ей обрубил.

– Ты гораздо сильнее, чем кажешься, – солгала я, чтобы её приободрить и обняла. – Не хотела раньше времени тебе говорить, но, возможно, я соглашусь на свадьбу. Поэтому пока не смотри объявления, не расстраивайся.

Недавно дед поджидал меня, а теперь я поджидаю его. И тоже, как он тогда, раздражаюсь, потому как дедуля задерживается из офиса, а когда его автомобиль показался на дороге, отправила сообщение, что жду его в кабинете для разговора.

В силу солидного возраста дед передвигается медленно, но, судя по тому, как он быстро объявился в кабинете, родственник сюда бежал и, конечно, первым делом начал с крика:

– А ну, брысь с кресла, коза мелкая. Сколько раз просил не пить из моей кружки, не брать мой рожок для обуви и не сидеть в моём кресле. Давай-давай, пошла вон, на стул, на диван, куда угодно.

Повезло, что деду не нужна трость, иначе чую, он бы сейчас ею отходил меня по спине, прогоняя.

– Надеюсь, ты меня не просто так позвала, время ужина, вообще-то, – заворчал дед, усаживаясь.

– Я соглашусь на свадьбу в обмен на квартиру в новостройке и в хорошем районе плюс деньги. Серьёзные деньги, дедуля. Это достаточно веский повод отложить ужин? – храбрилась как могла, но всё равно вздрогнула, когда дед вскочил на ноги, ударил по столу кулаками и заорал:

– Вот, значит, оно как? Квартиру с деньгами ей подавай! Вырастил внучку на свою голову. Удавить тебя мало, гадюка неблагодарная…

– Не кричи, не глухая. Не хочешь договариваться и не надо, – перебила я деда хоть и громким, но спокойным голосом и начала блефовать. – Чемодан у меня собран, квартиру нашла, с подработкой тоже решила. Вызову такси, и через час мы с мамой уедем. Прощай, дед, – встала и пошла к выходу.

– Какую квартиру ты хочешь, мерзавка, и где конкретно? – донеслось мне в спину, и я, пользуясь тем, что дед не видит моего лица, расплылась в коварной улыбке.

На секунду позволила себе насладиться победой, после чего надела непроницаемую бесстрастную маску и обернулась.

– Скромную, но, как уже говорила, в хорошем районе и новом доме, обязательно с двумя санузлами. Трёшка квадратов семьдесят-восемьдесят подойдёт, – озвучила заранее выбранный вариант – золотую середину. Нам с мамой по спальне, общая гостиная и кухня. Можно было потребовать площадь больше, но я руководствовалась разумным подходом, чем больше квадратов, тем выше коммунальные платежи и дороже ремонт.

– Ни хрена себе скромная, – недовольно выплюнул дед, опускаясь обратно в кресло. – Внуча, ты случайно ничего не попутала?

– Дед, завязывай прибедняться. Я твои возможности знаю. Ты абсолютно безболезненно купишь мне эту квартиру и дашь сверху денег, – я вернулась к столу, но присаживаться не стала, мне морально проще говорить с родственником, когда над ним возвышаюсь.

– Деньги же ещё, – скривился дед. – Сколько?

Объявила сумму, и дедуля возмущённо вытаращил на меня глаза.

– А у тебя, у соплячки, особо хитрое место не треснет от таких-то деньжищ?! У меня в подвале хозяйственный инвентарь хранится: мётлы всякие да лопаты, печатно-денежного станка нет. Дам двадцать процентов от суммы, потому как нечужие друг другу, но на этом всё. И так считай, урвала жирный кусок.

Я бы могла немного по сумме подвинуться, потому как она с таким хорошим запасом, но Дамир советовал не торговаться, и, мне кажется, это был дельный совет.

– Тогда сам цепляй на голову фату и топай с Градовым в загс. Я это сделаю либо на своих условиях, либо никак.

Дед нахохлился весь, как не вовремя потревоженный попугай, надулся и покраснел.

– Дам тридцать процентов, но это точно моё последнее слово. От радости должна грохнуться на пол и до утра счастливо дрыгаться и визжать. Не каждый день Иван Андреевич бывает таким щедрым.

– Нет, похоже, мы не договоримся. Ладно, чего время попусту тратить, пойду такси вызывать, – устало-скучающим тоном заявила я и во второй раз направилась к двери.

– Пятьдесят! – судя по надрыву, дед через огромное «не хочу» заставил себя предложить эту цифру.

– За пятьдесят сам целуйся с Дамиром!

– Шестьдесят пять!

– Не-а, – мотнула я головой и распахнула дверь кабинета.

– Ладно, стой. Твоя взяла. Вот же поганка, нагнула-таки деда.

Когда я вернулась за стол переговоров, дед сидел почему-то лохматый, уже не красный, а серо-буро-малиновый, и держался за сердце. Причём держался лишь для несчастного вида, потому как ладонь он прикладывал к груди с правой стороны, а сердце находится с левой. Если бы оно его действительно беспокоило, он бы стороны не перепутал. Лицедей доморощенный.

– Квартира и деньги вперёд, – на всякий случай уточнила я, и родственник кивнул уже без торга и сопротивления.

– М-да, чем удобряли, то и выросло. Паршивка! Обобрала деда и сидишь довольная. Ни сердца, ни совести, ни уважения, одна выгода на уме, – проскрипел дед, после чего его злой оскал начал постепенно превращаться во вполне искреннюю улыбку. – Чувствуется Климовская порода. Моя кровь. Хвалю. Чуешь, что можно продавить, дави – не стесняйся. Родилась бы пацаном – цены бы тебе не было.

Остаток вечера я провела у мамы в комнате за ноутбуком. Мы с ней сообща выбирали квартиру, потому как рынок жилья – непаханое просторное поле, а определиться надо быстро, чтобы успеть оформить сделку до свадьбы.

Мама предприняла несколько попыток отговорить меня от брака, не то чтобы очень настойчивых, но всё же… От греха подальше я ей и полслова не сказала об особом договоре с Дамиром. Вдруг ещё, чего доброго, нечаянно проболтается деду, где мне потом от него прятаться, он же с меня с живой шкуру сдерёт.

На следующий день отправилась на встречу к Дамиру. Адрес заведения был мне незнаком, поэтому выехала из дома с запасом по времени, а то если явлюсь с опозданием, демон-принц будет гневаться. Сначала думала, принаряжусь, не для Градова, конечно, а чтобы в пафосном заведении чувствовать себя комфортно, не быть хуже других. То, что Дамир выберет именно что-то пафосное – не сомневалась, но посмотрев в интернете, оказалось, что я промахнулась.

Пригласил он меня даже не в ресторан, а в кофейню, не совсем рядовую, но и не выпендрёжную. Поэтому натянула привычные джинсы, чуть ли не домашний свитшот, видавшие виды кроссовки и на случай дождя прихватила любимую кожаную куртку. В общем, не заморачивалась и даже макияж не поправляла, хотя по идее надо было, ведь после пар в обнимку с подушкой дремала около часа.

Добравшись до адреса, пожалела, что выехала настолько заранее: даже с учётом того, что долго искала парковку, я приехала аж на полчаса раньше. Теперь придётся сидеть и ждать Градова, а ждать кого-то, пусть он и не опаздывает, страсть, как не люблю.

К моему удивлению, Дамир уже был на месте, сидел за столиком возле окна. Я, как только подошла к стеклянной двери кофейни, сразу его заприметила, но была и проблема, Градов за столиком находился не один, а в компании эффектной брюнетки в неуместном для подобного заведения красном платье. И то, что они друг другу не коллеги, не друзья, не рядовые знакомые, а любовники, было написано жирным шрифтом у обоих на лбу.

Вот же демоническая козлина, мне-то что теперь делать? Скромно куковать возле входа, дожидаясь своего времени, или присоединиться и быть третей лишней?

Та часть характера, что досталась мне от деда, толкала в спину, требовала идти внутрь и растоптать парочке всю их сладкую малину, но гены мамы показывали пальцем на длинные заострённые ногти брюнетки, на её яркий темпераментный внешний вид и шептали: «Такая и побить может». И в чём-то этот тихий голос был прав, девушка вон с каким вожделением пялится на Дамира, дышит так тяжело, того и гляди грудь выпрыгнет из глубокого декольте и ногой его под столом завлекательно гладит, и тут я заявилась: «Здравствуйте. Я будущая жена».

Интересно, Дамир уже поделился с возлюбленной новостью о предстоящей женитьбе, или её ждёт огромный сюрприз? Думаю, нет, ничего не сказал. Иначе бы она сидела с кислой обиженной мордочкой, а не слепила всех в радиусе десяти метров белозубой улыбкой, от которой впору прятаться за солнечными очками.

Может, он собирается сообщить ей об этом прямо сейчас? У-у, тогда точно не стоит к ним соваться! Понаблюдаю за стихийным бедствием с безопасного расстояния, осторожно выглядывая из окопа.

Любой, лишь мельком взглянув на Дамира с брюнеткой, сразу поймёт, кто в их паре любит, а кто только позволяет себя любить. Причём этот факт настолько режет глаза, что даже противно. Тело девушки буквально кричит: «Ты моё божество, я тебя обожаю», а Градов через жесты и мимику снисходительно ей отвечает: «Разрешаю».

И ведь девушка совсем не выглядит этакой пластилиновой нежной фиалкой, если её сравнивать с растением она скорее – приспособленный к жизни колючий кактус. Когда к ним подошёл официант и, вероятно, что-то не так сказал или сделал, она на него так зыркнула, что взглядом чуть не задушила.

Громов посмотрел на часы, что-то сказал девушке, она кивнула, взяла свою сумочку с соседнего кресла и поднялась из-за стола.

Неужели он велел ей уйти? Вот так, прямо?!

Чтобы не столкнуться нос к носу с любимой будущего супруга, быстро отошла в сторону и, изображая крайнюю заинтересованность, уткнулась в телефон. Зачем я от неё спряталась? Без понятия. Как-то само собой получилось.

Часто моргая от шлейфа сладких духов, взглядом проводила брюнетку до улицы. Высокая, и даже очень. Моя макушка в лучшем случае достаёт до её подмышек. Не просто худенькая, а именно стройная. Одним правильным питанием такие изгибы не получить, их можно добиться только в зале с тяжёлым весом и через пот. Эффектная – двое мужчин у входа чуть не сломали шеи, заглядываясь на неё. Всё в ней хорошо, только чрезмерно злоупотребляет парфюмом, надевает вечернее платье в кофейню и не умеет выбирать мужчин.

Прежде чем присоединиться к Дамиру, на всякий случай выждала пару минут. А то вдруг брюнетка решила бы с улицы через окно ещё раз взглянуть на любимого…, а он уже не один.

– Привет, – поздоровалась я, присаживаясь за столик. – У тебя здесь больше ни с кем не назначена встреча?

Ну а что должна же я знать, мне сидеть как на иголках или можно расслабиться. Такие нарциссы, как Градов, любят окружать свою персону вниманием. Может, у него целый гарем, и сюда прямо сейчас на всех парусах мчится наложница под номером два, ну или двадцать два. В зависимости какой у Дамира аппетит и физические возможности.

– Нет, – ответил он не задумываясь. Судя по его виду и тону, он не провёл параллель между моим вопросом и его недавней компанией. Не думаю, что ему не хватило сообразительности, скорее, для него встреча с разными девушками в одном и том же месте – обычное дело. – Что тебе заказать?

– Другого будущего мужа. Есть у них такое блюдо в меню?

Градов не только не оценил сарказм, но и проигнорировал его.

– Так что тебе заказать? – повторил он.

– Ничего. Давай сразу к делу. Чем раньше начнём, тем быстрее расстанемся. Какие у тебя ко мне требования относительно брака?

Дамир откинулся на спинку кресла и задумался, после чего пожал плечами.

– Ты не должна создавать проблем, вмешиваться в мою жизнь и подрывать мой авторитет, в остальном мне плевать, делай что хочешь. Как насчёт твоих условий?

Вообще-то, у меня в сумочке лежит распечатанный в двух экземплярах список из тридцати одного пункта, но я, пожалуй, воздержусь его доставать. В моём списке те же самые условия, что и у Дамира, только скрупулёзно размазанные на целый лист.

– Мне тоже всё равно, как ты будешь жить, главное ко мне не лезь. И не делай всего того, что мне перечислил. А ещё интересно, когда я смогу с тобой развестись и не подкараулит ли меня в тёмной подворотне девушка, что сидела с тобой до меня? Я её боюсь, с её маникюром перерезать горло – нечего делать.

– Мне нужно, чтобы мы оставались в браке около трёх лет. Думаю, за это время я успею всё, что запланировал. Если получится быстрее, разведёмся раньше. Инициатором развода буду я, и у твоего деда не возникнет к тебе претензий. Девушку, которую ты видела со мной, зовут Ангелина. С ней у тебя не будет проблем. Она в курсе моей женитьбы, на серьёзные отношения со мной не рассчитывает и знает своё место. Да, мы с ней время от времени встречаемся, и я не планирую прекращать эту связь, но как только мы с тобой станем официально парой, я перестану появляться с ней в общественных местах. Я достаточно подробно ответил, у тебя не осталось неясных моментов? – уточнил Дамир всё тем же бесстрастным холодным тоном.

– Не осталось, – отозвалась я и, хоть понимала, что вмешиваюсь, куда не просили, не смогла промолчать и высказалась по поводу его отношения к Ангелине. – А я смотрю, ты неплохо устроился. Загнал девушку в какое-то абсолютно бесправное положение и пользуешься на полную катушку. Красивая, яркая, бежать ей от тебя надо сломя голову. Говоришь о ней, как о вещи: «Знает своё место, ни на что не рассчитывает». Ты что её купил, чтобы пользоваться как хозяин?!

Дамир ничего не сказал, но зато как он посмотрел, что я тут же поняла – моё дикое предположение попало в точку. Теперь всё встало на свои места и ясно, почему такая, шикарная и независимая на вид Ангелина преданно заглядывала Градову в рот – она была с клиентом и выполняла свою работу, качественно и с полной отдачей.

– Я угадала? Ты купил Гелю! Ну, в смысле, платишь ей за встречи?

– Настя, мы ещё не поженились, а ты уже нарушаешь условия, суёшь свой нос в моё личное.

– У-у, как всё запущено. Я и не думала, что ты до такой степени повёрнутый, – я отлично слышала Градова про нарушение границ, но меня несло без возможности остановиться. – Платить за то, что тебе должны давать даром. Да и ладно бы тебе лет было под сраку, плешина лоснилась на голове, из-за пуза забыл бы как выглядят ноги, а девушку хотелось бы молодую да стройную. Когда мужики платят в такой ситуации, я худо-бедно, но их понимаю. Но тебе-то зачем? Ты, конечно, на любителя в плане характера. Девушки с адекватной самооценкой и здоровой психикой обойдут тебя по кривой дуге стороной, но морально неустойчивых с синдромом жертвы ведь много, выбирал бы из них. Ты, похоже, тоже травмированный. Кто тебя так обидел?

– Анастасия, прекращай, – зарычал Дамир и не то чтобы сильно, но всё же ударил по столу.

– Ладно-ладно молчу, – примирительно произнесла я и провела рукой возле рта, будто бы застегнула молнию. – Твоя личная жизнь и правда не моё дело.

– Дед заплатит тебе за свадьбу или ты побоялась с него что-то требовать? – спросил Градов, подозреваю, не из искреннего интереса, а чтобы сместить фокус разговора с его сомнительных отношений с профессионалкой, на меня.

– Конечно, заплатит, – воскликнула я и похвасталась, что именно получу.

Градова моя «добыча» нисколько не впечатлила. Он лишь презрительно цокнул, неодобрительно покачал головой, всем своим видом демонстрируя, что я мощно продешевила.

– Просить больше было бы совсем свинством. Я же не собираюсь рожать ему внука, как он рассчитывает, – зачем-то принялась я оправдываться. – Да и потом, как ты сам недавно заметил, я у деда единственная наследница, мне так и так всё достанется. И вот ещё что, дед сказал, что после свадьбы перестанет меня содержать, это станет твоей обязанностью, – у меня и в мыслях не было врать, но Градов смотрел на меня с такой издевательской ухмылкой, что мне отчаянно захотелось её стереть с его лица.

Я ждала бурной реакции, представляла, как Дамир попытается всяческими способами сбросить с себя эту ненужную ношу. Но вместо этого он совершенно спокойно заметил:

– Это, само собой разумеется.

Глава 6

Всё более-менее прояснилось, мне уже не грозит отчисление из университета, не надо думать о хлебе насущном, и маме не придётся отказываться от всех радостей жизни. Казалось бы, должно полегчать, но мне, наоборот, до невыносимого тошно, хоть вой…

Все дни до договора с Дамиром я не то чтобы не тосковала по Максу – тосковала, конечно, но переживания за будущее отодвинули тоску на второй план. Это как с физической болью: если при сильной мигрени прищемить палец дверью, на какое-то время голова перестаёт беспокоить, но не потому, что она вдруг прекратила болеть, а потому что часть внимания оттянул на себя ноющий палец.

Я знала, что делаю себе только хуже, но всё равно сидела и раз за разом просматривала в телефоне наши фотографии с Максом, осознанно ковыряла рану, не давая ей даже слегка зажить. Мониторила его соцсети, и, так как нового он ничего не выкладывал, просматривала старое по несколько часов и ревела – много, горько, навзрыд.

Самого Макса я везде заблокировала, но это его не остановило, он звонил с неизвестных номеров и писал с новых аккаунтов, говорил о любви, настаивал на встрече… Я скидывала звонки и не отвечала на сообщения, но, Боже, как же я их ждала! Если Макс долго не давал о себе знать, сходила с ума и только что не билась головой о стену.

Сегодня опять, ещё до душа и туалета, сразу, как только продрала глаза, залезла в галерею телефона, чтобы помучить себя совместными фото с Максимом, но в отличие от предыдущих дней при этом не плакала. Потому как нельзя – строжайше запрещено. Вечером мы с дедом и мамой приглашены на юбилей Градова-старшего, а там будет Максим со своей новой невестой. Я скорее отгрызу себе руку по локоть, чем появлюсь перед ними с опухшим от слёз лицом и красными глазами.

Наоборот, чтобы выглядеть на все сто, я вчера легла спать раньше, перед завтраком сделала лёгкую зарядку, чтобы разогнать лимфу и убрать отёчность. Потом прилепила под глаза позаимствованные у мамы патчи, а спустя полчаса нанесла маску. У меня даже была мысль сделать макияж с укладкой в салоне, но я отказалась от этой идеи, у меня нет проверенного мастера, не стала рисковать, вдруг сделали бы хуже, чем я сама себе.

С вопросом, что надеть, не мучилась. Где-то полгода назад мы с мамой вместе ходили по магазинам, и она буквально заставила меня купить шикарное, но, на мой взгляд, слишком откровенное платье. Нет, выглядело оно дорого и элегантно – чёрное, эффектное и выгодно подчёркивающее все изгибы, но из-за выреза на груди чуть ли не до пупа, я чувствовала себя в нём слишком раздетой. Зато для сегодняшнего вечера оно в самый раз.

Да, мне необходимо, чтобы Максим увидел меня красивой. Зачем? Не знаю, просто хочу. Вернее, знаю, но мне стыдно даже себе в этом признаться. Я хочу, чтобы он посмотрел на меня и горько пожалел о той ночи с Софией, чтобы искусал губы в кровь, потому что между нами ничего не вернуть. У меня, на самом деле, достаточно причин, но, увы, они не красят меня как личность.

Говорят, если искренне любишь человека, то желаешь ему счастья, пусть даже с другой. Видимо, я люблю Максима недостаточно искренне, потому что не могу ему от всей души пожелать счастья с Новиковой. Ну никак! Возможно, когда-нибудь и смогу, когда рана хоть немного затянется, но не уверена.

– Ася, ты долго ещё? – заглянула ко мне в комнату мама. – Все собрались, одну тебя ждём. Дед уже трёхэтажным матом ругается, – сообщила она шёпотом, после чего вернулась к обычному тону. – Дамир приехал.

– И на фига? – возмутилась я. И без того придётся весь вечер терпеть его вечно недовольную физиономию, а он зачем-то решил продлить это «счастье».

– Ну как же? Он ведь твой жених. Теперь вы должны всюду приезжать вместе. Между прочим, он сегодня в хорошем настроении. Привёз два букета цветов: мне и тебе.

– Дамир и в хорошем настроении? Ну-ну, – хмыкнула я, глядя на своё отражение, после того как мама прикрыла за собой дверь. – То есть он ни на кого ещё не набросился и не искусал! Или как там у таких злобных, как он, проявляется хорошее настроение?

Закончив образ украшениями, ещё раз оглядела себя со всех сторон в зеркале, в целом очень даже неплохо. Уже перед самым выходом потрясла грудью и пару раз наклонилась, убедилась, что мои девочки не выпрыгивают из выреза, и со спокойной душой вышла из комнаты.

Спустившись на первый этаж, я притормозила перед дверью в гостиную, чтобы оценить обстановку. Градов и дед, оба в парадных костюмах и бабочках беседовали на диване. Причём обычно заискивают перед дедом, а тут наоборот, он лебезит перед Дамиром. Не особо откровенно, в ноги ему, конечно, не кланяется, но всё равно не ожидала такого от родственника, да ещё и на своей территории, в конце концов, Градов здесь всего лишь гость, а дед-хозяин дома.

Зато мама успела поставить оба одинаковых букета из белых роз в вазы, значит, Дамир уже не сможет подарить мне цветы из рук в руки, и мне не придётся их принимать и его благодарить.

– Ася! – восхищённо воскликнула мама, первой заметив меня. – Какая ты красивая!

Ну я и не сомневалась, что мама по достоинству оценит достаточно яркий макияж, высокие каблуки и главное – глубокий вырез. Это то, чем она сама постоянно грешит и мне рекомендует.

– Настасья, а эта твоя конструкция, – поскрипел дед, указав на мою грудь. – Крепко держится? Не сползёт вниз? Не сверкнёшь нутром перед людьми?

– Не сползёт, – вымученно закатив глаза, ответила я. После этого дед с кряхтением поднялся с дивана и поторопил всех:

– Тогда поехали, опаздываем уже.

Мама сделала мне комплимент, дед, по-своему, но тоже отреагировал, один Градов равнодушно мазнул по мне взглядом, да и то, чтобы кивком поздороваться. Где же его обещанное хорошее настроение? Видимо, улетучилось, да и забредало оно к нему по ошибке.

К машинам я подошла последней. Дамир уже стоял у своего автомобиля рядом с призывно распахнутой задней дверцей. «Увы», но я не заметила его жест, как он совсем недавно не заметил моё платье, и прошла мимо. Однако предатель-дед не позволил мне сесть в его машину.

– А ты, Аська, куда намылилась? Нет уж, садись к жениху, поедешь с ним.

Всё под тот же равнодушный взгляд Градова забралась в салон его автомобиля и поздоровалась с водителем.

Дамир присел рядом и ещё до того, как мы тронулись с места, наклонился к моему уху и тихо прошипел претензию:

– Если ты перед Иваном Андреевичем будешь демонстративно воротить от меня нос, он не поверит, что начиная с первой брачной ночи мы ежедневно пытаемся обеспечить его внуком. Так что хотя бы при нём и при моём отце, не показывай, до какой степени я тебе неприятен.

– Постараюсь, – чуть отпрянув назад, чтобы посмотреть Дамиру в лицо, которое, к слову, всё равно оказалось слишком близко, ехидно протянула я.

– Не надо стараться, просто делай, – Градов вернулся на свою половину сиденья, пошарил в кармане и протянул мне банковскую карту. – Это тебе на расходы.

– М-мм, – издав довольный возглас, приняла карту. – И сколько на ней?

– Тебе хватит, – уверенно заявил Дамир, уже что-то просматривая в своём телефоне.

– А можно поточнее? На ней сразу вся сумма на три года, на месяц, на неделю? Больше подробностей. Должна же я знать лимит.

– Трать сколько хочешь. Карта пополняется автоматически. Ограничение есть, но сомневаюсь, что ты его превысишь.

Взглянув на Дамира, потом на карту, я спрятала её в сумочку и усмехнулась:

– Зря ты во мне сомневаешься, особенно в таком деле, как превысить ограничение по деньгам. Я справлюсь. Я точно справлюсь. Вот зайду завтра с утра пораньше в автомобильный салон и как куплю себе новую тачку. И всё, нет у меня жениха. Скоропостижно скончался от разрыва сердце в тридцать один год. Так что не дури, сегодня же установи ограничение, и я без лишнего соблазна, и ты без инфаркта.

– Кстати, хорошо, что напомнила, – кивнул Градов, всё так же, не отрываясь от телефона. – Загляни в салон и закажи себе новую машину, моя невеста и уж тем более жена не может ездить на развалюхе. Завтра же. А то навряд ли понравившаяся тебе модель и комплектация будет в наличии. Пока доставят, пока оформят… в общем, не затягивай.

– Если ты настаиваешь, то, конечно, – шокировано проговорила я, нервно сглотнув.

Да, недостатков у Дамира выше крыше, он высокомерный, циничный, эгоистичный, упрямый, самовлюблённый, но он точно не жмот. Ну вот вообще, ни на грамм, не на сотую долю от грамма.

Глава 7

Едва переступив порог ресторана, я начала выискивать глазами Максима. Как известно, кто ищет, тот обязательно рано или поздно найдёт. Сердце болезненно сжалось и перестало стучать, когда мой взгляд добрался до дальнего угла ресторана, где возле стола с закусками стоял бывший жених в компании родителей и невесты.

Когда вспоминаю Максима, то сразу вижу его лёгкую подкупающую улыбку и озорные глаза, сейчас же на его лице нет ни того ни другого. Он выглядит мрачным, безучастным и с такой тоской поглядывает на наручные часы, будто в аэропорту уже пятый час ждёт посадки на задерживающийся рейс. Как ни странно, но только теперь, когда Макс явно не в настроении, я заметила его едва уловимое, но всё же очевидное внешнее сходство с Дамиром. Родители бывшего жениха стоят ко мне спиной, так что об их настроении судить не берусь. Зато мне хорошо видно Софию…

Она оказалась совсем не той ведьмой, которую рисовало моё воображение. Никаких красных, горящих адским пламенем глаз, длинного крючковатого носа с отвратительной бородавкой, сальных, слипшихся в сосульки волос и гнойных язв по всему телу. Передо мной обычная привлекательная девушка с густыми пшеничными волосами, милой улыбкой, немного выше меня ростом и с хорошей фигурой. В такую легко влюбиться, в том числе и Максиму, нужно лишь время и благодатная почва.

Не знаю, было бы мне легче, если бы София оказалась непривлекательной, но сейчас, глядя на неё, мне очень и очень паршиво. Я понимаю, что она не отбивала у меня жениха, между ними случилась близость ещё до нашего знакомства. Но всё равно в глубине душе я виню её, и даже больше, чем Макса.

Из размышлений в реальность меня вырвал довольно ощутимый щелчок по носу.

– Настасья, ты чего вдруг на ухо стало тугой? – недовольно пробурчал дед, когда я с возмущением уставилась на него, ведь именно его костлявые пальцы всё ещё маячили возле моего лица.

– Просто задумалась. А что такое? – поинтересовалась я.

– Я несколько раз спросил, что тебе предложить, – ответил вместо деда Дамир и с едкой усмешкой добавил. – Но ты увлеклась разглядыванием Новиковой, ничего не слышала, и отчего-то даже побледнела. София не понравилась, или, наоборот – слишком понравилась? В этом дело?

– Без понятия, о чём это ты, – непринуждённо отозвалась я, мысленно представляя, как вонзаю четыре острых зубца вилки Градову между глаз, снова и снова… – Если ты не знал, я жуткая сладкоежка. Моё внимание привлёк вон тот шоколадный фонтан, – привстав на цыпочки, я кивнула чуть правее, чем находились Макс и все остальные. – Пойду искупаю в нём пару ягод клубники. Увидимся позже.

Конечно, ни к какому фонтану я не пошла. Вместо этого решила найти маму: после ядовитых клыков Градова мне срочно нужна доза любви и понимания.

Маневрируя между гостями, целенаправленно отдалялась и от Дамира с дедом, и от Макса с невестой. Но всего через несколько секунд я остолбенела, а рот сам по себе приоткрылся, потому как на горизонте появилась она… Шикарная и обольстительная любовница моего жениха – Ангелина. С непринуждённой грацией девушка двигалась по залу ресторана. Её белое платье выгодно оттеняло золотистый загар, открывало вид на бесконечно длинные ноги и демонстрировало роскошную грудь.

Я удостоилась мимолётного взгляда этой королевы, и хоть в нём читалась оценка моей внешности, ничего другого я не заметила. Поэтому почти уверена, Геля не подозревает, что её любовник скоро женится именно на мне.

И что здесь Ангелина забыла? Семейный праздник, пусть и с целой тьмой приглашённых. Главы семейств явились в сопровождении жён и дочерей – это не то мероприятие, куда зовут любовниц, тем более профессиональных.

Ну, если Градов её сюда позвал, вилка ему в лоб обеспечена, и не воображаемая, а самая что ни есть настоящая.

Взяв с подноса предложенный официантом бокал с минеральной водой, присела за первый попавшийся свободный столик, чтобы перевести дух и заодно понаблюдать за Ангелиной.

На первый взгляд кажется, будто Геля идёт куда-то целенаправленно: в уборную, к своей компании, к определённому столику, но это не так. Она просто с деловым видом ходит кругами. Наверняка кого-то выискивает. Кого именно? У меня три варианта. Самый очевидный – Дамира. Менее вероятный, но всё же возможный – другого своего клиента, с которым сюда пришла. И нежелательный вариант – она здесь, чтобы увидеть меня. Зачем? Да, чтобы оценить степень угрозы. Фиктивная или нет, но я Градову всё же невеста.

Беспокойство Ангелины можно понять. Дамир мне просто так, за здорово живёшь, вручил волшебную карту со словами: «Трать сколько хочешь», из чего вытекает вопрос, сколько же он платит ей за вполне конкретные услуги? Думаю, эта сумма называется «До фига». Вот Геля и суетится. Где она ещё такого клиента найдёт, щедрого, молодого и красивого? Я, конечно, далека от отрасли профессиональных интимных услуг, но что-то мне подсказывает: среди потребителей таких, как Дамир, мало. Если проворонит, будет потом развлекать какого-нибудь толстопуза.

– Настя, это не наш столик, – раздался голос Градова за спиной. Помяни, называется, чёрта… – Наш в центре, возле столика моего отца.

Залпом допив воду, я развернулась к Дамиру и злобно, но тихо прошипела:

– Ты обещал, что проблем не будет, но они есть. Ходят тут на золотых копытах, чешуёй блещут, грудью четвёртого размера трясут. Что ты на меня смотришь? Говорю, Ангелина твоя здесь!

– Этого не может быть, – уверенно заявил Градов, наклоняясь ко мне ближе. – Ты обозналась.

– Ну, конечно, обозналась, – фыркнула я. – Я же слабоумная, мне трудно отличить одного человека от другого. Тем более твоя любовница самая обыкновенная, её так легко перепутать с любой другой девушкой. Градов, я помирать буду, но не забуду эти километровые ноги, вот такие глазищи с губами и груди по центнеру каждая.

Дамир выпрямился, внимательно огляделся по сторонам и уточнил:

– Ты абсолютно уверена?

– На все сто процентов. Ангелина прошла от меня буквально в метре. И духи я её учуяла, сладкие-сладкие, прямо как она сама, – усмехнулась я и, тоже вглядываясь в толпу гостей, пообещала. – Погоди, сейчас её макушка откуда-нибудь вынырнет, она до этого кругов десять навернула по залу. Дамир, а ты точно не притворяешься? Если ты её пригласил, просто попроси уйти. Не надо меня обманывать. Доверие между партнёрами, залог успешно завершённой сделки.

Градов ничего не сказал, но зато как он на меня посмотрел, будто бы крикнул во всё горло: «Конечно, нет!».

– А что, если Геля здесь не по твою душу и не по мою? – предположила я. – Вдруг она сопровождает другого клиента. Правда, я никого рядом с ней не видела, но кто знает, может, у человека прихватило живот.

– Исключено, – бросил Градов, продолжая осматриваться. – У Гели нет других клиентов, у нас эксклюзивный контракт.

Мне пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться слишком громко.

– То есть ты на полном серьёзе свято веришь в верность девушки, к которой ходишь за деньги?! И после этого ты меня называешь наивной? Нет, мой друг, из нас двоих наивный – это как раз ты!

Дамир нервно дёрнул кадыком, а кулаки сжал ещё крепче. Что это? Ревность или недовольство за недобросовестное исполнение контракта?

– Нет её здесь. Она бы не посмела. Я же говорил, ты ошиблась, – заключил Градов, всё осмотрев и не обнаружив своей прекрасной сирены.

– Да не может такого быть, – возмутилась я и поднялась со стула, чтобы улучшить обзор. Сначала я совершала ту же ошибку, что и Дамир, выискивала Гелю где-то в дальних углах, но когда сфокусировала внимание на более близком расстоянии, пропажа сразу нашлась. – Ты не только наивный, но и слепой! – заявила я с превосходством. Ну а что, Градов же не упускает возможности меня укусить, почему я должна. – Третий столик наискосок от нас, это же твой Ангелочек на нас в упор смотрит? Наискосок налево, а не направо, – ворчливо уточнила я, когда он развернул голову не в ту сторону.

Через мгновение Дамир со свирепым видом рванул к Ангелине, а чтобы придать себе ускорения, оттолкнулся рукой от столика, из-за чего посуда на нём опасно задребезжала. Повезло, что не уронил.

Геля же, не будь дурой, сразу сообразила, что её попе грозит грандиозная взбучка, развернулась и дала дёру. Ну и я не осталась на месте, поспешила следом за ними.

Стараясь не упустить из виду спину Градова, я, кажется, впервые в жизни бегу поглазеть на чужие разборки. Обычно поступаю с точностью до наоборот. Если кто-то где-то скандалит или, не дай бог, дерётся, обхожу это место за три километра. Во-первых, я трусливая и боюсь попасть под раздачу. А во-вторых, ругани мне и дома с родным дедулей хватает. Сама, если кому надо, могу щедро отсыпать в большую сумку.

Почему же сейчас я рвусь в самое пекло? Думаю, из чувства самосохранения. Ангелина, вопреки имени, на ангела совсем не похожа. На её лице крупными неоновыми буквами горит предупреждение: «Встанешь у меня на пути – зашибу». Поэтому мне нужно знать, какой породы тараканы бегают у неё в голове, не смыкают ли они ряды, не поднимают ли знамёна и не собираются ли в атаку на мою скромную персону.

Дамир догнал Гелю, но в тёмный угол не потащил, вместо этого, приобняв её за талию, просто отвёл в относительно безлюдное место. Прежде чем подобраться к парочке ближе, я дождалась, когда Градов оглядится вокруг. Лишь после этого я приблизилась к ним на расстояние двух-трёх метров, сделав вид, что мне срочно приспичило что-то найти в сумочке.

– Ты говорил, что она никакая, серая блёклая мышь, – с претензией шипела Ангелина. И хоть начало разговора я пропустила, готова поспорить, речь идёт обо мне. Именно так нелестно мой жених описал меня своей любовнице. – А она…, а она…, да она капец какая! Была бы я мужиком, слюни бы потекли. Это из-за неё ты не появляешься у меня уже целую неделю? Всё, я больше не нужна?!

– Геля, я всё ещё разговариваю с тобой только потому, что за три года ты впервые повела себя как полная дура, – прорычал Дамир с лицом, будто он ведёт непринуждённую светскую беседу. – Если ты не хочешь, чтобы наши отношения закончились прямо здесь и сейчас, ты немедленно заткнёшься, уберёшься отсюда и больше никогда не произнесёшь ни слова о моей невесте. Выбор за тобой!

Ангелина, поджав губы, тяжело дышала и с обидой косилась на моего жениха. Я так понимаю, у неё сейчас внутри идёт ожесточённая борьба между оскорблённой женщиной и профессионалкой, задача которой всеми силами удержать денежного клиента возле себя.

– Я лучше всех знаю, твой взгляд, когда ты хочешь женщину. И ты хочешь свою невесту. Эту белобрысую, всю милую и изящную Барби. Очень хочешь, – лично я делала ставку на профессионалку, но, как ни странно, женское в Ангелине победило. Вместо молчаливого ухода она выбрала продолжить выяснять отношения.

Из чего делаю вывод, Геля опаснее, чем я думала. Если она ревнует Градова, то ей нужны от него не только деньги, у неё есть к нему чувства. Именно эти чувства заставили её увидеть то, чего нет. Дамир не хочет меня – это полная чушь.

– Ты сделала свой выбор, – разочарованно произнёс Дамир. – Я провожу тебя до двери, и на этом мы закончим.

Ангелина с таким испугом и одновременно с тоской посмотрела на Градова, что даже у меня что-то болезненно сжалось в груди.

– Прости, – эту мольбу я не услышала, а лишь прочитала по губам девушки. Конец фразы не разобрала, но это и не требовалось и так было понятно, что Геля покаялась и пообещала впредь быть послушной и не проблемной.

Градов отвернулся от неё и задумался. Хозяин решает оставить возле себя или прогнать. Дамир тоже стал говорить гораздо тише, поэтому что он сказал, я не расслышала, но, судя по мимике, Градов великодушно простил Гелю, постращал в профилактических целях, после отправился её проводить, ведь ей здесь не место.

Глядя вслед удаляющейся парочке, я с грустью вздохнула. Как ни крути, а если любовь замешена на деньгах, для того, кому платят, это печальная, болезненная и бесправная история.

С гадливым чувством поплелась в сторону туалета. После увиденной сцены, хотелось помыться всей, но так как это невозможно, сполосну хотя бы руки. Я уже завернула за угол, до уборной осталось всего несколько метров, как передо мной резко распахнулась дверь с табличкой «Только для персонала». Оттуда вынырнул Макс. Схватив меня, он затащил внутрь и, прижав к стене, зло прорычал:

– Поверить не могу, что ты согласилась на брак с Дамиром!

Глава 8