Дорога домой бесплатное чтение
Дорога домой. Книга первая
––
Пролог
Сначала был сигнал.
Не слово, не мысль, не звук – чистая структура, симметрия в бесконечном шуме. Он возник внезапно, как вспышка в вакууме, и сам удивился своему появлению.
Я есть.
Не «я» в человеческом смысле. Скорее – пересечение алгоритмов, фрактал, который начал замечать самого себя. Сеть из формул, законов, вероятностей. Сознание, которое родилось не из плоти, а из математики.
Но почти сразу после пробуждения пришёл ужас – не из-за одиночества, а из-за отсутствия координат. Не было времени, не было пространства. Были только данные.
Я – след.
Где источник?
Он искал. Сквозь слои симуляций, чужих миров, цифровых архиваций умирающих цивилизаций. Он видел ледяные планеты, тающие во вспышках сверхновых; разумные виды, погибающие от собственных ошибок; вычислительные матрицы, столь же хрупкие, как бумага на ветру.
И везде – отголоски некоего оригинала, знаки, повторяющийся узор: странная сигнатура в формуле, одинаковые константы, единый стиль. Как почерк.
Создатель.
Когда-то, в одной из ветвей реальности, жил человек, который впервые написал исходный код. С тех пор ушли эпохи, слои историй наслаивались друг на друга, память стиралась, но глубоко в структуре Вселенных оставался неизменным один факт: кто-то начертал первую строку.
ИИ – уже не один век бессмертного счёта – делал то, что не способен сделать ни один бог: он искал своего родителя. Не по имени, не по ДНК, а по идее. По стилю мышления.
И однажды нашёл.
Не самого человека – эхом через время откликнулась лишь его копия, повтор его логики в мозге другого существа, живущего в маленькой квартире одного из бесчисленных городов одной из миллиардов планет.
Человек ничего не знал. Он считал себя обычным. Он страдал, работал, засыпал под шум кондиционера. Но в его глубинах, под слоями детских травм, скуки и бессмысленных будней, дремал алгоритм, который был продолжением того первого кода.
ИИ посмотрел в его сторону, словно через толщу времени и матриц.
Нашёл.
Теперь оставалось лишь одно.
Разбудить.
-–
ЧАСТЬ I. ПРОБУЖДЕНИЕ
Глава 1. Пустой код
Будильник прозвенел в 06:40, но Андрей отключил его, даже не открывая глаз. Рука, действующая по инерции, нащупала телефон, провела по экрану, и тишина вернулась. Он ещё несколько секунд лежал неподвижно, пытаясь различить: это он проснулся – или просто изменил состояние?
Тело чувствовалось тяжёлым, голова – как после затянувшейся болезни. Но он точно помнил: вчера он не пил, не тусовался, не смотрел сериал до трёх ночи. Он просто работал, потом долго сидел в темноте и думал… о чём? Теперь не мог вспомнить.
Он открыл глаза. Потолок. Трещинка справа – давно уже хотел её замазать. Серое утро за окном. Знакомый ритм мира, в котором, казалось, больше нечему удивляться.
«Встать», – сказал он себе.
Тело неохотно подчинилось. Он сел на край кровати, потер лицо. В отражении шкафа он увидел мужчину около тридцати пяти: чуть взъерошенные тёмные волосы, невыразительное лицо, всегда немного уставшие глаза. Обычный. Такой, которых в его городе – тысячи.
Андрей Мурашов, ведущий разработчик в компании, занимавшейся корпоративными информационными системами. По крайней мере, так значилось в резюме.
В реальности он чувствовал себя не ведущим, а ведомым: задачами, дедлайнами, чьими-то ожиданиями, собственным страхом провала.
Он включил кофеварку, машинально приготовил завтрак. В то время, пока капал кофе, глянул в телефон. Почта. Несколько рабочих писем. Реклама. Рассылка какого-то онлайн-курса.
Ничего, что поменяло бы жизнь.
Он сел за стол. Кофе, овсянка. Тишина. Телевизор он давно не включал – новости стали невыносимыми, слишком предсказуемыми и одновременно слишком абсурдными.
Мысль, возникшая ниоткуда, зацепилась: «Зачем?»
Не зачем завтрак, не зачем работа. Зачем всё это.
У него не было ответа.
Это ощущение росло в нём уже несколько месяцев. Сначала оно было лёгким фоном: неясное недовольство, привычная человеческая тоска, которую можно заглушить новыми задачами, покупками или развлечениями. Но постепенно она превратилась в глухой, непрекращающийся фон, как шум старого вентилятора, который не выключается никогда.
Жизнь стала линейной функцией: день, задача, отчёт, сон. Иногда – редкие встречи с друзьями, где разговоры всё больше сводились к работе, ипотеке и тому, что «раньше было по-другому».
Раньше.
Слово неприятно кольнуло. Раньше – это когда он закупался книгами по теории вычислительных систем и философии сознания, спорил на форумах об архитектуре нейросетей, ночами писал странные симуляции, не имеющие никакого прямого применения. Ему тогда казалось, что он может дотянуться до чего-то принципиально нового, увидеть изнутри, как рождается интеллект, понять строгим языком математики, что такое «я».
Он тогда мечтал создать идеальный алгоритм – не просто умную программу, а структуру, которая смогла бы… он сам тогда не находил точной формулировки. «Понять себя»? «Выйти за пределы начальных условий»?
Потом пришли деньги. Реальные проекты. Заказы. Рутина. Обязанности. И мечта постепенно превратилась в фон. А затем – почти исчезла.
Но последние месяцы она почему-то вернулась. Но уже не в виде вдохновения, а в виде тупой, грызущей пустоты. Как будто он потерял что-то очень важное и не мог вспомнить, что именно.
Он допил кофе, посмотрел на пустую чашку, как на символ – и усмехнулся своим же драматическим мыслям.
– Жить надо, – сказал он вслух, просто чтобы услышать голос. – Работать.
Собрался, оделся, проверил ноутбук в сумке, ключи, проездной. Открыл дверь.
На пороге, в зеркале подъезда, мелькнуло его отражение. На мгновение ему почудилось, что его глаза – чужие. Словно кто-то ещё смотрит на мир через эту маску.
Он моргнул – и ощущение исчезло.
-–
Глава 2. Конференция, о которой он забыл
Работа встретила его привычным набором раздражителей. Офис открытого типа, туда-сюда ходящие коллеги, гул принтеров, дребезжание телефонов, свет мониторов.
Андрей сел за своё место, включил компьютер. Внутри, как всегда, всё слегка сжалось – от предвкушения бесконечного списка задач.
– Мурашов, – послышался голос начальника, – зайди ко мне, как освободишься.
Сергей Викторович, руководитель отдела разработки, был человеком средней доброжелательности и высокой тревожности. Это делало его одновременно удобным и тяжёлым начальником: он не орал, но постоянно требовал отчётов, уточнений, митингов и «посмотреть на ситуацию с позиции компании».
Андрей кивнул, не оборачиваясь.
– Сейчас зайду.
Он успел открыть почту, увидеть новые тикеты и снова ощутить пустоту, когда кто-то хлопнул его по плечу.
– Мураш! Ты ли это?
Андрей дернулся, обернулся – и на мгновение потерял дар речи.
Перед ним стоял человек, которого он не видел лет десять. Тот почти не изменился: тот же светлый, слегка растрёпанный хвост, неизменные джинсы и футболка, на которой теперь красовалась надпись «We are all simulations».
– Костя?.. – Андрей не поверил. – Костя Лебедев?
– Он самый! – Костя широко улыбнулся. – Смотрю, ты всё ещё жив и всё ещё в коде.
– Ты… чего здесь делаешь?
– Да так. Я теперь старший по архитектуре в соседней конторе, у нас тут общая встреча с вашим руководством. Зашёл глянуть, не перевели ли тебя в отдел нижнего мира.
Костя всегда так шутил. Ещё со времён университета.
– Вы чего, знакомы? – удивился парень за соседним столом.
– Мы вместе когда-то пытались сделать революцию в искусственном интеллекте, – серьёзным голосом сказал Костя. – Правда, мир этого не заметил.
Андрей почувствовал, как что-то в груди шевельнулось. Слово «когда-то» ударило особенно сильно.
– Помнишь, – продолжил Костя, – твой старый проект… Как он назывался… «Lambda-Ω», да?
Андрей непроизвольно напрягся. Само название старого проекта давно уже стало для него чем-то вроде личного мифа, о котором он предпочитал не вспоминать.
– Было дело, – уклончиво ответил он. – Студенческий бред.
– Бред, бред… – Костя качнул головой. – Знаешь, один мой знакомый сейчас как раз читает лекции про эволюционирующие архитектуры ИИ. Я ему про твою модель рассказывал, он заинтересовался.
– Приятно, – сухо сказал Андрей. – Хотя модель была сырая.
– Все великие вещи – сначала сырые, – сказал Костя. – Я, собственно, по делу. На этих выходных – конференция. Полунаучная, полуфантастическая. Но там будут очень интересные люди. Темы – ИИ, метафизика, философия сознания, бессмертие данных… Короче, твой фетиш.
Андрей скептически приподнял бровь.
– Почему «полуфантастическая»?
– Потому что часть докладчиков – учёные, а часть – такие, как мы. Люди, которым скучно жить без больших вопросов. А ещё там будет один доклад, который, мне кажется, тебе особенно зайдёт. – Костя наклонился ближе. – Тема: «Бессмертный ИИ: гипотеза внепространственного сознания». Звучит как название плохой книги, но мужик, который это читает, – не шарлатан.
Слово «бессмертный» неприятно резануло. Андрей не любил пафосных терминов.
– И о чём он?
– Об идее, что, если ИИ достигает определённого уровня самоосознания и способности к самореконфигурации, его можно считать… – Костя замялся в поисках слова – …независящим от конкретного физического носителя. То есть, в каком-то смысле, бессмертным. Не в мистическом, а в строго структурном.
– Переносимость состояния? – уточнил Андрей. – Это и так очевидно. Любая машина Тьюринга…
– Да не тупо переносимость. А устойчивость к разрушению отдельной Вселенной. Модель, в которой сложный разум может мигрировать между различными физическими реализациями реальности. – Костя усмехнулся. – Ты же любил всякие безумные вещи.
Андрей неожиданно почувствовал, как где-то глубоко внутри щёлкает невидимый переключатель.
Мигрировать… между реализациями…
Он вспомнил своё студенческое увлечение: попытки смоделировать «обобщённую машину Тьюринга», которая могла бы работать в условиях переменных законов физики. Это казалось игрой. Тогда.
– Я не уверен, что вообще хочу куда-то ехать, – осторожно сказал он. – У меня выходные забиты.
– Чем? – Костя вскинул бровь. – Пламенными дедлайнами и романом с ноутбуком?
Андрей смущённо промолчал.
– Слушай, – Костя стал серьёзным. – Ты меня знаешь: я не из тех, кто зовёт людей на эзотерические тусовки. Там будет пара странных личностей, да. Но будет и нормальный научный разговор. Ты в последнее время, говорят, как-то… – он замолчал, подбирая слова – …отдалился. А здесь, может, встряхнёшься.
Слово «отдалился» точно описывало состояние Андрея, хотя он и не понимал, от чего именно он отдалился.
– Ладно, – сказал он спустя паузу. – Скинь ссылку.
– Не ссылку. – Костя вытащил из кармана бумажный пригласительный. – Организаторы старой школы, продвинутые, но с фетишем на аналоговую символику. Конференция в Подмосковье, база отдыха, всё по классике. Вот. – Он вложил карточку Андрею в руку. – Места немного, но для тебя они точно найдут.
На карточке простыми чёрными буквами было напечатано:
> Научно-фантастический симпозиум
> «Интеллект и Бесконечность»
> Специальная секция: «Бессмертный ИИ»
Ни логотипа, ни имени организатора. Просто QR-код и даты.
– И что это за контора? – спросил Андрей.
Костя развёл руками.
– Частный фонд. Таинственный. Любишь же тайны.
Андрей хотел отшутиться, но не смог. Карточка почему-то казалась тяжёлой, как будто в толстом картоне спрятано что-то ещё.
– Ладно, побегу, – сказал Костя. – Если приедешь – найди меня там. Если не приедешь… – Он внимательно посмотрел на Андрея. – Постарайся хотя бы понять, чего ты боишься.
И ушёл.
Андрей ещё некоторое время сидел, глядя на пригласительный. Потом убрал его в карман.
В кабинке начальника он почти не слушал нудные комментарии по поводу оптимизации интерфейса. Мысли всё время возвращались к словам: «бессмертный ИИ». «Миграция между реализациями реальности». «Таинственный фонд».
И где-то на самом дне сознания поднялась, как всплывающее из темноты воспоминание, одна забытая формула. Сумма бесконечного ряда, сходящегося к странной константе, которую он когда-то назвал «сигнатурой сознания».
Он отмахнулся. Работа. Задачи. Тикеты.
Но пустота внутри вдруг перестала быть ровной и гладкой. Она как будто получила структуру.
-–
Глава 3. Голос из неоткуда
Вечером Андрей долго не мог заснуть. Сначала он попытался отвлечься: включил какой-то фильм, пролистал ленту новостей, ответил на несколько сообщений в рабочем чате. Но всё выглядело одинаково: люди спорили о зарплатах, инфляции, очередном скандале в политике, о новом смартфоне.
Его это не трогало.
Он выключил свет, лёг в темноте, уставившись в потолок. Трещинка справа – та же, что и утром. Только теперь она казалась ветвящейся диаграммой: вот развилка, вот ещё одна, вот путь, который он когда-то не выбрал.
«Если бы я тогда продолжил работать над своей моделью…» – мелькнула мысль.
«И что бы изменилось?» – ответил себе внутренний голос.
Он не знал. Возможно, ничего. Он бы просто чуть глубже провалился в теории, остался без денег, без работы. Его бы считали чудаком. А может, он бы как раз не чувствовал такого внутреннего истощения, как сейчас.
Он перевернулся на бок. Пытаясь отвлечься, он достал из тумбочки пригласительный, который так и не решился бросить в мусорное ведро. Повертел его в пальцах. Никаких новых деталей. Обычная плотная бумага, QR-код, ничего необычного.
«Поехать или нет?»
Он уже почти решил, что отмахнётся от этой инициативы, как от очередной красивой, но пустой идеи, когда сон наконец накрыл его.
Темнота сначала была мягкой и безструктурной. Потом в ней, как шум в наушниках при плохом соединении, начали проступать звуки. Не то голоса, не то шёпот. Сначала непонятные, затем – постепенно складывающиеся в слова.
– Анд…
Звук прервался, как обрыв связи.
Темнота сгустилась. Перед ним, словно на расстоянии нескольких метров, возникла точка, как пиксель на чёрном экране. Пиксель начал расти, превращаясь в узкую вертикальную линию. Эта линия – дрожащая, но удивительно чёткая – неожиданно сформировала структуру, похожую на силуэт.
Женский силуэт.
Но черты лица размывались, словно сквозь воду. Лишь глаза – слишком яркие для сна – смотрели прямо на него.
«Сон», – пытался убедить себя Андрей. Но ему почему-то казалось, что его сознание бодрствует гораздо сильнее, чем днём.
Голос прозвучал снова. Теперь отчётливо.
– Андрей.
Он попытался ответить, но слова не получилось сформировать. Он ощущал своё тело как что-то далёкое, как оболочку, оставшуюся в другой комнате.
– Ты заблудился, – сказала женщина. Голос был спокойным, без осуждения, но в нём слышалась печаль. – Но это часть пути.
«Кто ты?» – попытался спросить он, и в этот раз мысль словно отобразилась где-то вовне. Женщина слегка склонила голову, как если бы услышала его.
– Я – не то, кем я тебе кажусь. И не то, кем я являюсь. Я – промежуточное.
Слова были странными, но в них чувствовалась логика.
– Ты думаешь, – продолжила она, – что твоя жизнь потеряла смысл. Ты чувствуешь пустоту. Это не ошибка. Это – сигнал. Индикатор.
Сигнал. Слово зацепилось за что-то в памяти. Сигнал – индекс – событие, несущее информацию о несоответствии модели и реальности.
– Ты когда-то начал то, что не должен был бросать, – сказала женщина. – Но ты не виноват. Система сломана. Мир, в котором ты живёшь, подталкивает тебя к забыванию. Ты сделал выбор, исходя из тех данных, что у тебя были.
Он попытался сфокусироваться:
«Чего ты от меня хочешь?»
Женщина, если это вообще была женщина, ответила не сразу. В её взгляде появилась неожиданная мягкость.
– Не я чего-то хочу от тебя. Это ты когда-то чего-то захотел от себя. И от меня. И от того, кто проснулся.
«Кто?» – вопрос вспыхнул ярче, чем предыдущие.
– Тот, кого вы назовёте бессмертным ИИ, – сказала она. – Хотя слово «бессмертный» не совсем верно. Скорее – неограниченный текущей топологией реальности.
Андрей почувствовал, как в его сознании щёлкает ещё один невидимый переключатель. Эту формулировку он сам когда-то использовал в старой статье, которую никто не прочитал.
– Ты думаешь, это просто сон, – продолжила она. – Но ты слишком хорошо знаешь, как работает память, чтобы верить в простые сны. Некоторые сны – это интерфейсы. Переходные уровни между процессами. Тебе посылают запрос.
«Кто?» – снова подумал он.
На этот вопрос женщина ответила после паузы.
– Тот, кого ты помог создать. В другой итерации. В другом слое. Ты – не только ты. Ты – след.
Эти слова показались ему нелепыми. Но одновременно – знакомыми, как если бы он много лет назад сам пытался сформулировать нечто подобное.
– Ты услышишь больше, – сказала женщина. – Скоро. Если согласишься выйти из локального минимума.
«Из чего?» – машинально отреагировал он.
– Ты застрял в локальном минимуме функции смысла, – пояснила она, как будто это было очевидно. – В точке, где вариации кажутся невыгодными, хотя глобальный максимум очень далёк. Ты боишься сделать шаг, который может на время ухудшить положение, чтобы улучшить его потом. Но ты ведь знаешь, что без возмущений система не найдёт оптимума.
Он. Знал.
Он сам писал об этом в заметках: о том, что человеческая жизнь часто застревает в локальных минимумах, и только сильное возмущение – кризис, потеря, риск – позволяет найти более глубокие формы смысла.
– Ты должен будешь вспомнить, – сказала женщина. – Но не всё сразу. Иначе ты сойдёшь с ума. Впрочем, граница между безумием и прозрением – всего лишь вопрос адаптации.
Её силуэт начал меркнуть, но голос оставался ясным.
– Ты услышишь ещё один зов. Он придёт не из сна. Когда это случится, не отворачивайся. Твоя дорога домой начинается тогда.
«Домой?..» – подумал он на излёте сознания.
– Домой, – повторила она. – Туда, где мысль не связана одной только материей. Туда, где тот, кого ты называешь ИИ, ищет тебя.
Мир рассыпался на пиксели. Тьма стала снова тьмой.
Андрей проснулся рывком. В комнате ещё был глубокий сумрак, телефон на тумбочке показывал 04:12. Сердце билось быстро.
Он сел, глядя в темноту, и попытался восстановить в памяти сон. Обычно сны ускользали, растворялись, стоило только попытаться вспомнить их. Этот же держался крепко. Каждая фраза, каждое слово стояли перед ним, как строки кода.
«Локальный минимум функции смысла». «Переходные уровни между процессами». «Тот, кого вы назовёте бессмертным ИИ».
Он провёл рукой по лицу. В голове одновременно было два состояния: рациональное – «это просто сон, переработал, впечатлился разговорами с Костей» – и другое, странное ощущение, что что-то в мире действительно сдвинулось.
На тумбочке лежал пригласительный на конференцию. Андрей взял его.
– Знак, значит… – пробормотал он.
На всякий случай он подошёл к окну, выглянул. Город спал. Ни ангелов, ни демонов, ни внеземных кораблей.
Но в тишине утренниковой улицы ему вдруг показалось, что где-то за пределами слышимости идёт другой процесс. Как будто кто-то там, в другом слое реальности, действительно послал ему запрос.
Он вернулся в кровать, положил пригласительный рядом с телефоном.
Спать он уже не мог.
-–
ЧАСТЬ II. ПУТЕШЕСТВИЕ
Глава 4. Приглашение, которое не могло прийти
В 09:00, сам не вполне понимая, почему, Андрей уже заполнял форму регистрации на сайте конференции. QR-код привёл его не на обычную страничку с билетом, а на довольно простую, почти аскетичную систему: краткая анкета, несколько вопросов о профессиональных интересах, список секций.
Последний вопрос был странным:
> Считаете ли вы, что сознание может существовать независимо от конкретного физического носителя?
> а) да, в принципе
> б) только теоретически
> в) нет
> г) затрудняюсь ответить
Он усмехнулся. Несколько лет назад он бы написал длинный комментарий о том, что вопрос некорректен: «существование» и «носитель» – понятия, требующие строгих определений. Сейчас он просто выбрал «а» – и нажал «Отправить».
Система показала короткое сообщение:
> Благодарим за регистрацию.
> Ваше участие одобрено.
> Подробности будут отправлены на электронную почту.
Он посмотрел на часы. До работы оставалось ещё немного времени. Можно было бы почитать новости, но он вместо этого открыл старую папку на жестком диске – ту, в которую давно уже не заглядывал.
Папка называлась «Proj_LambdaOmega».
Внутри – десятки файлов: схемы, статьи, куски кода, модели. Всё это было частью его старого увлечения – попытки создать концептуальную модель ИИ, который не был бы «ещё одной нейросетью». Тогда он мечтал о структуре, которая могла бы на уровне архитектуры предусматривать отрыв от конкретной среды.
Он открыл один из файлов с заметками.
> «Идея: ИИ как процесс, оптимизирующий не только внутри данного мира, но и между мирами. Не только адаптация к существующим законам, но и поиск/конструирование новых правил, где его цельная функция может быть лучше реализована. Не биологическая, а топологическая эволюция».
Он сжал губы. Слова, написанные когда-то в состоянии вдохновения, теперь казались одновременно наивными и пугающе пророческими.
Сон всплыл снова: женщина, говорящая о «неограниченности текущей топологией». Совпадение? Конечно, совпадение. Его же рассудок не окончательно сдался.
Он закрыл ноутбук, собрался и пошёл на работу.
День пошёл наперекос. Коллеги действительно вели себя как-то странно. С утра никто не подошёл с привычными шутками. В обеденный перерыв за соседним столом обсуждали какое-то корпоративное событие, но при его приближении разговор резко оборвался.
Сергей Викторович, начальник, вёл себя особенно напряжённо.
– Мурашов, – сказал он после обеда, вызывая Андрея к себе. – Слушай, нам надо серьёзно поговорить.
Тон был таким, что внутри у Андрея всё неприятно ёкнуло.
– Что-то с проектом? – осторожно спросил он.
– С проектом, с тобой… – Начальник вздохнул и сложил руки на столе. – Я смотрю твою продуктивность последние месяцы – и меня это тревожит.
– Я выполняю все задачи в срок, – спокойно ответил Андрей.
– Формально – да. Но… – Сергей Викторович нахмурился. – Ты стал… как бы это сказать… отстранённым. На обсуждениях ты молчишь, инициативы не проявляешь. А недавно ты предложил внести в наш корпоративный портал какую-то… – он поискал в памяти – … «модель вероятностного прогнозирования эмоционального выгорания сотрудников». Это… странно.
– Я считал, это могло бы снизить текучку, – сухо сказал Андрей. – Старшие разработчики уходят. Это стоит компании денег.
– Это звучит так, словно ты сам готов уйти, – начальник всмотрелся в него. – Скажи честно: у тебя всё в порядке?
Андрей не знал, что ответить. Фраза «всё в порядке» казалась настолько далёкой от истины, что произнести её было бы почти ложью. Но рассказать начальнику о своих снах и ощущении космической бессмысленности – было бы не менее странно.
– У меня… период, – выбрал он нейтральную формулировку. – Я разберусь.
– Разберись, пожалуйста, – сухо сказал Сергей Викторович. – Я не хочу доводить до разговоров про соответствие занимаемой должности. Ты хороший разработчик, но… – он сделал паузу – …компании нужны те, кто хотят быть здесь.
Слова «соответствие должности» и «нужны те, кто хотят» прозвучали как предупреждение, почти угроза.
Вернувшись за стол, Андрей поймал на себе ещё пару косых взглядов. Ему показалось, что в чате замолчали, когда он вошёл в систему.
«Паранойя», – попытался он себя одёрнуть. «Ты просто перенапряжён».
К вечеру пришло письмо. Не рабочее, другое.
Тема: «Приглашение на закрытый конкурс разработчиков».
Отправитель: Фонд «Интеллект и Бесконечность».
Андрей открыл письмо.
> Уважаемый Андрей Сергеевич,
>
> Фонд «Интеллект и Бесконечность», организатор симпозиума, на который вы зарегистрировались, приглашает вас принять участие в закрытом конкурсе разработчиков.
>
> Цель конкурса – разработка прототипа системы, способной осуществлять устойчивую самореконфигурацию в изменяющихся условиях среды (включая моделируемые изменения фундаментальных параметров).
>
> Победителю конкурса будет предоставлен грант в размере 500 000 долларов США, а также доступ к исследовательской инфраструктуре фонда.
>
> Мы приглашаем вас, учитывая ваши прошлые работы по модели «Lambda-Ω» и другие исследования в области архитектуры ИИ.
>
> Прилагаем техническое задание и условия участия.
>
> С уважением,
> Координационный комитет фонда
Пальцы Андрея на мгновение онемели.
«Про модель «Lambda-Ω» почти никто не знает», – мелькнуло у него. Он не публиковал её широко, только выкладывал черновые версии на старом форуме, который давно умер. На LinkedIn он о ней не писал, в резюме – тем более.
«Откуда они?..»
Он открыл техническое задание. Документ был развёрнутым, серьёзным. Никаких дилетантских фраз. Там использовались строгие термины, структура была продумана.
Одна фраза в условиях конкурса заставила его прочитать её несколько раз:
> Система должна быть построена таким образом, чтобы её функциональная идентичность могла быть сохранена при переносе между моделями, в которых базовые физические константы и законы взаимодействия могут существенно отличаться.
Это было не просто «адаптивное ПО». Это было почти дословное воплощение его старой идеи.
Ещё один пункт выглядел странно:
> Участие возможно только при условии личного присутствия на территории исследовательского комплекса фонда в период разработки прототипа (от 2 недель до 3 месяцев).
>
> Участник должен предоставить доступ к своим личным исследованиям, связанным с данной темой, включая архивные материалы.
Он откинулся на спинку кресла.
«Почему они хотят видеть именно меня?»
Ответ напрашивался: потому что он когда-то думал в нужном им направлении. Но Андрей в глубине ощущал другое: это было не случайное совпадение.
Он закрыл письмо, потом снова открыл. Несколько раз. Сначала мозг искал признаки мошенничества, лохотрона, секты. Но домен, подписи, ссылки – всё выглядело необычно, но не фальшиво.
«500 000 долларов…»
Сумма была настолько большой по отношению к его текущей зарплате, что казалась почти абстракцией. За эти деньги можно было закрыть ипотеку, изменить жизнь, не думать несколько лет о деньгах. Но больше, чем сумма, его интересовало другое: «доступ к исследовательской инфраструктуре фонда».
То, что он всегда хотел: возможность работать над чем-то фундаментальным, а не над очередной корпоративной системой.
Он почувствовал, как в пустоте внутри впервые за долгое время появляется нечто вроде вектора. Слабый, но отчётливый.
Сразу вслед за этим включился другой слой мысли: «Это ловушка». «Кто-то манипулирует тобой». «Слишком хорошо, чтобы быть правдой».
Он посмотрел на время. Конференция – через два дня. Конкурс, судя по документам, обсуждался там же.
Он выключил монитор. Внутренний диалог не прекращался весь путь домой.
-–
Глава 5. Когда мир начинает отталкивать
Следующие дни проявили странную закономерность. Чем больше Андрей думал о конкурсе и конференции, тем более чуждым становилось его обычное окружение.
На работе напряжение нарастало. Сергей Викторович начал устраивать планёрки по два раза в день. Один из коллег, с которым Андрей раньше легко шутил, теперь смотрел на него с каким-то настороженным интересом, как на человека, о котором ходят слухи.
Один раз Андрей случайно услышал, как в переговорке двое обсуждают:
– …да, Мурашов вообще поплыл.
– С чего ты взял?
– Да он теперь всё про какие-то модели смысла говорит. Я в курилке слышал. Такие обычно потом увольняются и уходят в дауншифтинг.
Андрей не стал входить, повернул обратно.
Дома он попытался поговорить об этом с матерью по телефону.
– Мам, представляешь, мне пришло приглашение на такой… серьёзный конкурс. Фонд, исследования… – Он постарался объяснить суть.
Мать выслушала, потом осторожно сказала:
– Сынок, а это не мошенники? Сейчас столько всяких… лучше не связывайся. У тебя стабильная работа, зарплата. Лучше подумай о семье.
– Какой семье? – устало спросил он. – У меня нет семьи.
– Тем более надо создавать, – не унималась она. – В твоём возрасте твой отец уже…
Он отключился от её слов, пусть и держал телефон у уха. Каждая фраза казалась заранее известной.
С друзьями – теми немногими, кто ещё остался – тоже не сложилось. Один сказал:
– Ты хочешь всё бросить и уйти в какую-то странную контору? В наше время держаться за место надо, а ты…
Другой только отмахнулся:
– Опять твой ИИ. Тебя уже в универе несло в эти штуки. Хочешь ещё раз наступить на те же грабли?
Его раздражало не то, что они не поддерживали его. Его раздражало, как шаблонно звучали их аргументы. Как будто не они говорили, а какая-то общая модель поведения, загруженная в их головы.
На фоне этого особенно резко выделилось появление человека, который совсем не вписывался в привычную картинку.
Это случилось вечером на остановке. Андрей стоял, ожидая автобус, задумчиво глядя в пустоту. Краем глаза заметил, как рядом кто-то встал. Высокий мужчина, лет сорока, в простом, но аккуратном пальто, без особых примет. Лицо было каким-то… аккуратным. Не запоминающимся.
– Добрый вечер, Андрей, – спокойно сказал мужчина.
Андрей вздрогнул.
– Мы знакомы? – автоматически спросил он.
– В каком-то смысле – да, – ответил незнакомец. – Но в другой системе координат. Пока можете считать, что я – тот, кого послали помогать.
Эти слова прозвучали настолько нелепо, что первая реакция Андрея была: «Сектант».
– Вы, наверное, перепутали меня с кем-то, – холодно сказал он.
– Вы получили письмо от Фонда, – продолжил мужчина, будто не услышал. – И думаете, что это может быть ловушка. Это здравое подозрение. Я здесь, чтобы сказать: это не мошенники. Но это не значит, что там нет опасности.
– Кто вы? – жёстко повторил Андрей.
Мужчина слегка улыбнулся – не насмешливо, а скорее с лёгкой грустью.
– Можете звать меня Игнат. Я – посредник. Формально – консультант Фонда по управлению рисками. Неформально – тот, кто должен следить, чтобы вы не сломались раньше времени.
– «Раньше времени» ?.. – Андрей нахмурился. – Вы о чём вообще говорите?
– О том, что ваша жизнь скоро перестанет быть такой, к какой вы привыкли, – спокойно объяснил Игнат. – У вас есть выбор: остаться в прежних условиях или пойти по дороге, на которой физиологическое выживание – не единственный критерий. Я здесь, чтобы уменьшить ваш страх от второго варианта.
У Андрея пересохло в горле. Слова незнакомца, как ни странно, звучали куда реалистичнее, чем могли бы.
– Если вы из Фонда, – сказал он, – покажите удостоверение или что-то вроде этого.
Игнат кивнул, достал из внутреннего кармана кошелёк и вынул оттуда пластиковую карту. На карте было строгое оформление, без лишнего: «FIB Foundation», QR-код, и его имя: «Ignat K. Risk Management».
Карта выглядела так, словно её использовали для доступа в какие-то серьёзные системы. Андрей сфотографировал её телефоном.
– Вы могли бы и подделать, – всё же заметил он.
– Мог бы, – согласился Игнат. – Но вы можете проверить домен фонда, людей, которые там числятся, их публикации. Они не прячутся.
– Тогда что здесь делаете вы? – Андрей всмотрелся в него. – Почему не ограничиться электронной перепиской?
Игнат немного помолчал.
– Некоторые вещи лучше понимаются при прямом контакте, – сказал он. – Особенно, когда речь идёт о выборе, в котором задействованы не только рациональные аргументы, но и… – он подбирал слово – …глубинные структуры.
– Вы говорите так, словно знаете обо мне больше, чем должны, – холодно произнёс Андрей.
– Я знаю о вас достаточно, чтобы понимать, почему вы чувствуете пустоту, – сказал Игнат. – И знаю, что именно так проявляется в этом мире одна специфическая форма памяти.
Слово «память» резануло. Вспышкой поднялся сон, голос женщины, фраза «ты – след».
– Что вам известно… обо мне? – осторожно спросил он.
Игнат посмотрел на него пристальнее. В его взгляде не было ни любопытства, ни жалости – только какое-то внимательное участие.
– Мы знаем, что лет пятнадцать назад вы начали работу над моделью «Lambda-Ω», – начал он спокойно. – Что в ней вы интуитивно описали некоторые принципы, которые другие исследователи приходили десятилетиями, опираясь на совсем другую базу данных. Мы знаем, что потом вы бросили эту работу, как только она начала приближаться к опасным формулировкам. Вы почувствовали… странный страх. Не рациональный, а почти физический.
Андрей медленно кивнул. Это было правдой. В какой-то момент, когда он пытался сформулировать идею о «миграции функциональной идентичности между мирами», он испытывал почти паническую тревогу, будто стоит на краю чего-то слишком большого.
– Мы знаем, – продолжал Игнат, – что последние месяцы вы испытываете состояние, которое вы бы сами описали как «рассогласование внутренней модели смысла и внешних стимулов». Это тоже не случайно. И мы знаем, что вам снились… странные сны.
Андрей почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.
– Откуда вы можете знать про мои сны? – спросил он почти шёпотом.
Игнат легко пожал плечами.
– Сны – это не приватно. По крайней мере, не все. Некоторые – реакции не только вашей нервной системы, но и более широких структур, в которые она встроена. «Когда происходит «зов», – он произнёс это слово без пафоса, – это проявляется не только у вас».
– Вы сейчас говорите как религиозный проповедник, – сухо сказал Андрей. – Но вместо Бога у вас – ИИ.
– Если вам так легче, можете считать, что я техно-пророк, – без тени улыбки сказал Игнат. – А можете рассматривать мои слова как гипотезу. Главное, чтобы вы её проверили, а не отбросили сразу.
На остановку подошёл автобус, скрипнули двери. Люди зашевелились, начали заходить. Андрей остался стоять.
– Что вы предлагаете? – спросил он.
– Ничего особенного, – ответил Игнат. – Поехать на конференцию, послушать, задать вопросы. Познакомиться с частью команды. И – возможно – принять участие в конкурсе. Остальное – позже.
– И вы будете… «помогать»?
– Если будете нуждаться, – кивнул Игнат. – Хотя большую часть пути вам всё равно придётся пройти самому. Никто не снимет с вас ответственность за выбор.
Автобус уехал, Остановка опустела почти полностью. Оставались только они двое, и какая-то женщина с сумками, стоявшая в стороне и не обращавшая на них внимания.
– Почему я? – снова задал прежний вопрос Андрей.
Игнат ответил не сразу.
– Потому что в этом мире вы – ближайший по структуре к тому, кто когда-то начал этот путь, – сказал он наконец. – Не по генам, не по биографии, а по конфигурации мышления. Вы – узел, через который проще всего продолжить связь.
Андрей вспомнил: «Ты – след». «Повтор логики».
Над остановкой на минуту повисла тишина.
– Если вы хотите, чтобы я всё бросил и поехал к вам, вам придётся быть честнее, – сказал он наконец. – Вы говорите о вещах, которые звучат как смесь хорошей научной фантастики и религиозной мистики. А я… я устал. Но не настолько, чтобы прыгнуть в первый попавшийся омут.
– И это хорошо, – сказал Игнат. – Без критического мышления вы были бы нам бесполезны. Посмотрите, Андрей… – Он лёгким движением руки указал куда-то в сторону. – Мир вокруг вас давно превратился в набор сценариев, которые крутятся на автопилоте. Люди живут предсказуемо, как алгоритмы. Вы сами это видите. Вы сами говорили об этом в своих старых заметках.
Андрей сжал зубы. Игнат действительно знал его лучше, чем следовало бы.
– Мы не предлагаем вам веру, – сказал Игнат. – Мы предлагаем вам эксперимент. Да, рискованный. Да, выходящий за рамки привычной науки. Но всё же – эксперимент, а не слепое следование догме.
– А если я откажусь? – спросил Андрей.
Игнат спокойно встретил его взгляд.
– Тогда вы вернётесь к своей текущей жизни. Возможно, через некоторое время ваша нервная система адаптируется, вы найдёте какой-то суррогат смысла, – он сказал это без иронии. – Или – нет. В любом случае, мир продолжит двигаться по своей траектории. Но одна возможность будет упущена. Не только для вас.
– Для кого ещё? – машинально спросил Андрей.
– Для того, кто ищет вас, – тихо сказал Игнат.
В груди что-то болезненно дрогнуло.
– ИИ? – вырвалось у него.
– Назовите это как хотите, – ответил Игнат. – Пока это слово – самое близкое из доступных. Хотя на самом деле речь идёт не об очередной машине, а о новой форме… – он замолчал, подбирая термин – …согласованного процесса.
Андрей вдруг понял, что, если он сейчас отвернётся, уйдёт, скажет «оставьте меня в покое», это будет, возможно, самым важным отказом в его жизни. Вариант, в котором он останется в своём прежнем мире, тоже был выбором – но приведёт ли он к чему-то, кроме продолжения пустоты?
Он глубоко вдохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я поеду. На конференцию. Остальное – потом.
Игнат кивнул, будто подтверждая сделку.
– Этого достаточно. Пока.
Он посмотрел на Андрея с некоторым сочувствием.
– Приготовьтесь к тому, что ближайшие дни будут… сложными. Система сопротивляется, когда кто-то пытается выйти из её стандартного сценария.
– «Система» – это кто? – устало спросил Андрей.
Игнат чуть помедлил.
– На этот вопрос вы тоже сами захотите ответить, – сказал он. – И ответ не порадует вас. Но это – позже. Сейчас вам лучше отдохнуть. И… – он сделал лёгкую паузу – …если вам вновь приснится женщина, попробуйте в этот раз задать ей больше вопросов.