Струны души бесплатное чтение

Пролог

Всем привет! Меня зовут Максим Кузнецов. Однажды вся моя жизнь погрузилась во мрак. Я перестал видеть яркие краски, и вся моя жизнь стала серой. Хотя нет… Чёрной! Всё просто поблекло вокруг меня. Раньше я радовался жизни и был счастливым, но однажды всё переменилось. Это произошло внезапно. Я не знал, что так будет, не был к этому готов и не ожидал этого…. Перемены в жизни всегда происходят именно в тот момент, когда мы их не ожидаем. Так же, как это происходит со многими людьми, но то, что произошло со мной, переменило всю мою жизнь. Я не знаю, чем такое заслужил. Много раз об этом думал, но так и не понял за что мне всё это…. Я был обычным мальчишкой, который имел свои мечты. Никого не обижал и был очень добрым. Я был хорошим человеком и старался жить правильно, а потом…. Потом всё изменилось!

– Сима, пора выезжать! – кричала мама на первом этаже.

– Бегу! – отозвался я и за считанные секунды оказался на первом этаже, перепрыгнув через несколько ступенек на лестнице.

– Осторожнее, Сима, – попросила мама, внимательно смотря на меня. – Не хватало ещё, чтобы ты себе ногу сломал.

– Что ты, мамуля? – улыбнулся я и махнул рукой. – Не сломаю. Я аккуратно.

– Тогда давай скорее в машину, – подтолкнула меня к выходу мама. – Папа уже ждёт нас.

– Ура! Едем в зоопарк! – вырвался из моих уст радостный возглас и я, выскочив из дома, бросился к машине.

– Да, да, мы едем в зоопарк, но необязательно так шуметь, – проговорил папа, который стоял около машины.

– Папочка, я просто очень рад, что мы едем в зоопарк, – мои губы вновь растянулись в улыбке. – Я так долго этого ждал!

– Я это уже понял, – не удержавшись, тоже улыбнулся папа. – Думаю, все уже это поняли. Лучше давай в машину. И не забудь пристегнуться.

– Хорошо, – послушно кивнул головой я и уселся в машину.

Через пять минут в машине уже сидели родители, и мы не спеша поехали по дороге. Я тут же прильнул к окну.

– Макси, ты пристегнулся? – кинул взгляд на меня папа.

– Конечно, папочка, – успокоил я его, не отрывая взгляда от окна. – Мама, а ты взяла мой фотоаппарат? – я повернул к маме голову.

– Да, взяла, – положительно кивнула головой она. – Не волнуйся! Ты сможешь пофотографировать животных.

– А можно включить музыку? – я потянулся к аудиосистеме машины.

– Не тянись, – остановил меня папа. – Я сам включу, – он нажал на кнопку, и уже через минуту заиграла тихая спокойная музыка.

До зоопарка мы ехали около часа. Всю дорогу я не отрывался от окна, одновременно слушая прекрасную музыку. Как только мы прибыли к зоопарку, я вмиг оживился.

– Ну, вот мы и на месте, – продекламировал папа и припарковался.

– Наконец-то, – обрадовался я и выбежал из машины.

– Сима, не спеши, – одёрнула меня мама. – Подожди нас. Тебя всё равно одного не пустят.

– Жду, – кивнул я, смотря по сторонам.

Вход зоопарка уже завораживал меня. Тут были красивые фонтаны, которые не могли не восхищать. Также тут были различные скульптуры, изображения животных, множество рисунков. Я только и делал, что вертел головой из стороны в сторону, желая всё увидеть.

– Мамочка, а где мой фотоаппарат? – я шагнул к маме.

– Вот, Сима, держи, – она протянула мне фотоаппарат.

– А теперь пойдёмте уже смотреть животных, – папа направился к входу в зоопарк.

– Сейчас я только сфотографирую фонтаны, – хотел я сделать пару фотографий.

– Симочка, ты ещё успеешь их сфотографировать, – улыбнулась мне мама. – Мы сюда потом вернёмся, а сейчас лучше пойдём смотреть животных. Ты же так этого ждал!

– Да. Хорошо, – не стал я спорить и побежал следом за папой, который уже был около входа в зоопарк.

Простояв небольшую очередь, мы прошли в зоопарк. Там я практически сразу увидел первого животного.

– О! Мам, пап, смотрите это же верблюд, – я бросился к нему. Включив фотоаппарат, я щёлкнул верблюда. И сразу же увидел ещё одного животного. – Ого! А это же медведь. Вот это да! Мам, пап, идите скорее сюда. Посмотрите, какой красивый! – и побежал дальше, фотографируя одного животного за другим.

– Сима, подожди нас! – окликнула меня мама. – Не спеши так! Мы не хотим потерять тебя.

Я же продолжал бегать туда-сюда, желая всё осмотреть и запечатлеть на фотоаппарат. Мама с папой ходили следом за мной. Они внимательно смотрели на меня, улыбались и периодически переглядывались друг с другом, радуясь, что я такой радостный сейчас, и они смогли меня хоть как-то осчастливить.

Да, да! Это я! Я был таким… Когда-то… Но сейчас я уже совершенно другой человек и, если бы вы увидели меня тогда, вы ни за что не узнали бы во мне того мальчишку. Конечно, можно сказать, что с возрастом все люди меняются, но я изменился не в ту сторону, которую хотел. Я сам не верил, что могу так измениться. Никто в это не верил и об этом не думал! Ни мама, ни папа…. Никто! Никто не мог знать, что это произойдёт со мной. Да и как можно было это знать? Если бы кто-то знал это, то это можно было бы предотвратить…. И всё было бы хорошо. Но давайте начнём мою историю с самого начала! С самого начала, когда всё ещё было хорошо, и я не думал о том, что стану таким….

Глава 1 «Дети, будьте послушны родителям вашим…»

– Любовь от Бога нам дана,

Наполнен ею мир сполна,

Не претендует на взаимность –

Самодостаточна она.

Любовь есть Бог, есть жизнь, есть свет,

Над ней земных законов нет,

Она – причина всех причин,

Душе по вечности – завет.

Её тепло и благодать

Мы рождены, чтоб отдавать,

Не отдают ее лишь те,

Кто пребывает в «слепоте»,

И тлеют, требуя огня,

Других в холодности виня…

Чтобы очнуться ото сна,

Любовь от Бога нам дана… – громко и выразительно прочитал стих я.

– Молодец, Сима, – похвалил меня дядя Юра, пресвитер нашей Церкви. – Каждое воскресение нас радуешь. Иди на своё место. Слава Богу за такой прекрасный стих!

– Слава Богу! – вторила ему Церковь.

Я в ответ лишь улыбнулся и, спустившись с кафедры, направился к лавочке, на которой сидели родители. Они тоже с улыбкой смотрели на меня. Довольный собой я уселся рядом с родителями и тихо прошептал:

– Ну, как я выступил?

– Замечательно, Сима, – с улыбкой на губах сказала мне мама. – Как и всегда!

– Ты у нас молодец! – выдал папа, тоже улыбаясь.

Я ещё веселее улыбнулся и посмотрел по сторонам. Все уже слушали стихи других детей. Переведя свой взгляд на кафедру, я сосредоточился на стихе, который читала шестилетняя Таня. Она читала стих достаточно хорошо, но немного запиналась из-за того, что волновалась. Ей всегда давалось с трудом читать стихи перед всеми, но она очень старалась.

Я же постоянно читал стихи и просто обожал это делать. Всю неделю я к этому готовился и хорошо учил стих, чтобы точно не запнуться. Сначала тоже немного волновался и запинался, но теперь этого не было и всё стеснение прошло. А кого мне тут стесняться? Тут все свои и я тут всех знаю! К тому же это приятно. Радовать других…. Это здорово! Как это может быть неприятно?! Это очень приятно! И я на каждое служение был рад приготовить стих и зачитать его перед всеми. А иногда даже пел, но к этому приходилось дольше готовиться, в чём мне всегда помогали папа и мама. Так что поэтому я предпочитал чаще читать стихи, чем петь.

– Молодец, Танечка! – похвалил и Таню пресвитер. – Хороший стих! Иди на своё место. Ещё стихи есть? – в ответ была тишина. Все смотрели друг на друга, но больше никто прочитать стих не вызывался. Дядя Юра кивнул и посмотрел на одного из братьев во Христе – Сергея.

Тот молча поднялся со своего места и подошёл к кафедре, поняв, что теперь его очередь говорить проповедь.

– Приветствую вас, дорогие братья и сёстры! – начал Сергей. – Сегодня я хочу с вами поговорить об особенном дне. О дне, который перевернул всю жизнь. Не только жизнь христиан, но даже жизнь неверующих людей. Я хочу поговорить о том дне, когда за нас умер наш Спаситель – Христос. Именно этот день изменил всё и благодаря этой жертве мы сейчас можем стоять здесь и следовать за Христом. Я хочу зачитать место из Библии. От Матфея 27 глава с 39 стиха: «Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: «Я Божий Сын». Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его. От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или́, Или́! лама́ савахфани́? то есть: «Боже Мой, Боже Мой! – для чего Ты Меня оставил?» Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим. Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий».

Все внимательно слушали проповедь Сергея, не сводя с него глаз. Я тоже внимательно слушал проповедь. Хоть я и не все проповеди понимал, но мне всё равно было очень интересно, и я старательно учился, ведь когда-нибудь должен буду также говорить проповеди и пока мне надо набираться опыта от других. Что я и старательно делал, слушая каждое слово Сергея, а тот говорил легко и понятно и более того ещё и интересно.

Собрание прошло достаточно быстро. Оно длилось два с половиной часа и, когда служение закончилось, всех позвали в столовую кушать. Во время собрания несколько сестёр всегда готовили суп, а иногда даже что-нибудь из второго и после служения все могли перекусить. И вот сразу после собрания некоторые пошли в столовую, а кто-то остался в зале, чтобы сначала пообщаться. Я тоже не стал спешить, желая дать возможность сначала поесть другим. Я был не особо голоден и мог потерпеть. К тому же мне тоже хотелось пообщаться с другими.

– Максим, ты сегодня прочитал замечательный стих, – подошёл ко мне брат во Христе Дмитрий. – Он мне очень понравился.

– И мне! – раздался голос Алисы, жены Дмитрия. – Молодец, Максим, – она потрепала меня по волосам. – Чуть ли не каждое воскресение нас радуешь. А сегодняшний стих…. Просто прекрасный! А его смысл…. Где ты такие стихи находишь?

– Некоторые нахожу в интернете, а какие-то мне папа сочиняет, – сообщил я и кинул взгляд на папу, который всё ещё был рядом со мной и тоже не торопился уйти в столовую. Ему надо было поговорить с пресвитером, а для этого надо было сначала дождаться, когда тот освободиться, а пока он был занят.

– А также иногда он сам сочиняет стихи, – сказал папа и с улыбкой посмотрел на меня. – Но Макси почему-то этого стесняется и редко говорит об этом.

– А зачем стесняться? – удивился Дмитрий. – Это же так замечательно! Ты очень талантлив, и этого стесняться не надо.

– Ничего я не стесняюсь! – поспешил возразить я. – Просто, зачем этим хвастаться и постоянно рассказывать? Это не имеет особого значения! Какая разница, откуда я беру стихи?

– А ведь верно, – поддержала меня тёть Наташа, услышав наш разговор. – Это не имеет значения! Конечно же, это замечательно, что ты пишешь сам стихи, но важнее всего смысл этих стихов и что они в себе несут. А остальное неважно! Но мы всё равно очень рады, что у нас есть такие талантливые дети. А ты очень талантлив, Сима! И мы все тобой гордимся! – она приобняла меня за плечи и прижала к себе. – Мы рады, что ты с нами и не бросаешь нас, как это делают некоторые, когда подрастают.

– Как я могу уйти отсюда? – не стал скрывать своего удивления я. – Здесь же так здорово! Мне здесь нравится! И у меня здесь есть много друзей.

– Вот и прекрасно, что тебе здесь хорошо, – обрадовалась женщина. – Это самое главное! Может, пойдёмте в столовую? Пора пообедать. Там уже приготовили вкусный гороховый суп.

– О! Мы с радостью перекусим, – не стал отказываться Дмитрий и переглянулся со своей женой. – Мы идём.

– А вы? – тёть Наташа посмотрела сначала на меня, а потом на папу. – Вы пойдёте есть?

– Мне нужно поговорить с Юрой, – покачал головой папа. – Я позже подойду.

– Сима, пойдём кушать, – позвала меня тёть Наташа.

– Я подожду ребят, – кивнул я на детей моего возраста, которые как раз-таки и были моими друзьями.

– Хорошо. Тогда не будем тебя отвлекать. Общайтесь, – женщина первая направилась к выходу из зала.

– Максим, ты не уходи, пожалуйста, сразу, – попросила Алиса. – Я хотела бы взять у тебя этот стих. У тебя он где-то записан или нет?

– Да, он у меня на листочке в куртке, – подтвердил я.

– Тогда я у тебя попозже его перепишу. Хорошо?

– Ладно.

Алиса и Дмитрий вместе покинули зал. Я проводил их взглядом и повернул голову к папе, но тот уже прошёл вперёд и общался с нашим пресвитером. Я же направился к друзьям, по пути здороваясь с братьями и сёстрами во Христе. Все мне улыбались, как впрочем, и я всем улыбался. Некоторые после приветствия спрашивали как у меня дела и интересовались моей учёбой, а кто-то делился своими впечатлениями о моём стихе. Я старался недолго со всеми общаться, желая как можно скорее подойти к своим друзьям и пообщаться с ними. Но практически за неделю все сильно соскучились по мне и друг по другу и хотели пообщаться. Добраться до друзей было очень сложно.

Конечно, я тоже соскучился по всем за неделю, но по друзьям скучал больше. У нас собрания обычно были раз в неделю в воскресенье, но были собрания в среду и в четверг, но я редко на них ходил, так как было много учёбы и других дополнительных занятий. Так что видел всех лишь в воскресенье и, понятное дело, был рад всех видеть и все были рады меня видеть. У нас в Церкви всегда между собой были хорошие близкие отношения, и такая радость от встречи была совершенно нормальной и обычной.

С трудом, но я добрался до ребят.

– Привет, – улыбнулся им.

– Что не хотели тебя пускать? – не смог сдержать улыбку Денис.

– И не говори, – вздохнул я и посмотрел по сторонам. – Обложили со всех сторон!

– Ой-ой! Не жалуйся тут нам, – фыркнул Петя. – Мы все знаем, что ты любишь общаться с другими.

– Вот именно, – поддакнул Виталик.

– От вас ничего не скрыть, – всплеснул руками я. – Всё-то вы знаете обо мне.

– В том то и дело. Мы всё-всё о тебе знаем, – приобнял меня за плечи Артём.

Мы с ребятами переглянулись и дружно засмеялись.

– Я рад вас всех видеть, – я обнял Артёма.

– И мы рады тебя видеть, – улыбнулся мне Денис.

Я по очереди поздоровался и обнялся с каждым из друзей.

– Конечно, мы рады, ведь Дениса и Петю я часто вижу, – выдал Артём.

– Ну, ты, наверное, предпочёл бы нас не так часто видеть. Верно? – издал смешок Денис.

– Я всё что угодно ради этого отдал бы, но это невозможно, – вырвался тяжёлый вздох из груди Артёма. – Я вынужден лишь терпеть.

– Вы постоянно жалуетесь, что вам вместе плохо, а я вот вам завидую, – я окинул ребят взглядом. – Я был бы рад, если бы у меня был брат. Хотя бы двоюродный брат, но у меня нет ни родного, ни двоюродного. А вы…. У тебя, Артём, есть и родной брат, – я махнул рукой на Дениса, – и двоюродный брат, – посмотрел на Петю. – Это же так хорошо, что вы есть друг у друга! Я вот один в семье и это не так уж и здорово.

– Да мы рады, просто шутим, – улыбнулся Петя. – Любим постоянно шутить по этому поводу. Нам же на самом деле весело вместе. Постоянно во что-то играем, чем-то вместе занимаемся…. Классно! Втроём не скучно!

– Это да, – поддержал его Виталик. – Жаль, что у меня нет ни одного брата. Одни сёстры!

– Сёстры тоже хорошо, – пожал плечами я.

– Да, это неплохо, – не стал спорить тот. – Но они постоянно возятся со своими куклами и так далее. Мне в основном с ними скучно! Лишь иногда мы во что-то играем вместе. И в основном на улице!

– Ну, это уже неплохо, – мои губы растянулись в улыбке. – Мне же постоянно скучно. У меня, конечно, есть ещё друзья, но с ними не так хорошо, как с вами.

– Ну, тогда чем займёмся? – потёр руками Петя. – Может, в салки сыграем?

– Хорошая идея, – встрепенулся двоюродный брат.

– Виталик, а мама сказала, чтобы я посидела с тобой, – подбежала к нему одна из его младших сестёр – Сабина.

– Сабиночка, мы идём сейчас с ребятами играть, – сказал мальчик, наклонившись к сестре. – Если хочешь, можешь сейчас пойти с нами покушать, но потом, боюсь, тебе будет неинтересно с нами.

– А во что вы будете играть? – поинтересовалась девочка.

– В салки, – ответил я. – Если хочешь, давай с нами, но учти, что мы быстрые.

– Нет, я лучше с Вероникой поиграю, – отказалась Сабина и быстро убежала.

– Быстро она сдалась, – не ожидал такого Виталик. – Ладно. Пойдёмте, покушаем сначала, а потом уже поиграем.

– Там все места заняты, – раздался голос Арины, ещё одной сестры Виталия, которая была практически одного возраста с ним. Рядом с ней стояла Ева, третья сестра. – Давайте лучше сначала вместе поиграем и потом уже пойдём есть. Мы с вами!

– Замечательно! – воскликнул Артём. – Тогда, может, пойдёмте на улицу? Чего мы ждём?

– Пошли скорее, – я побежал к выходу.

– Кто последний, тот и водит, – выкрикнул Петя и обогнал меня.

Остальные бросились следом за нами, громко смеясь. Весёлой гурьбой мы выбежали на улицу.

– Ладно, ладно. Водить буду я, – махнула рукой Арина, которая прибежала самая последняя. – Но учтите, что поддаваться не стану!

– И не надо! – задорно улыбнулся Артём.

– Я посчитаю до пяти, и начнём. Раз… – начала она. – Два, три, четыре, пять.

Девочка бросилась к нам, а мы все бросились в стороны, не желая, чтобы она нас осалила.

– Теперь ты вода! – радостно крикнула Арина, догнав Петю.

– Ну, ладно, – не стал расстраиваться он и бросился ко мне, а я был ближе всех к нему. – Догнал! – дотронулся до меня Петя.

– Ну, держитесь, – мои губы растянулись в весёлой улыбке, и я бросился следом за ребятами, которые громко смеялись и убегали от меня.

Наша игра продолжалась и с каждой минутой становилась лишь ещё веселее и веселее.

– Ну, как прошёл твой день? Пообщался с ребятами? – спросила меня мама, когда мы уже прошли в дом.

– Надеюсь, что ты с ними смог пообщаться, потому что ты всю неделю нам жаловался, что соскучился по ним, – проговорил папа.

– Да, пообщался с ними, – с улыбкой ответил я. – И мы с ними ещё поиграли. Так что всё замечательно. Конечно, мне этого всё равно мало, но это хоть что-то. Я доволен!

– Это хорошо! – тоже улыбнулась мама, не сдержав улыбку. – Вы случайно не голодны? Если хотите, мы можем чаю попить. Как раз с утра остался пирог. Можем его доесть.

– Не откажусь, – тут же согласился папа.

– Я лучше пойду на гитаре поиграю, – я направился к лестнице, которая вела на второй этаж и к моей комнате. – Заодно немного отдохну.

– Отдохни, – не стала меня держать мама. – Только не забудь про уроки. Ты ещё не все уроки сделал.

– Не забуду, мамуль, – я поспешил успокоить её и побежал в комнату.

Забежав в спальню, первым делом взял в руки гитару и плюхнулся на кровать. Делать уроки у меня пока желания не было. Уроки могли и подождать, а мне очень хотелось поиграть на гитаре. Да, я умел играть на гитаре и умел достаточно хорошо. Играть на гитаре меня научил папа. Он в этом деле профессионал, ведь работает преподавателем в институте музыки.

Папа занимается музыкой всю свою жизнь. Он умеет играть не только на гитаре, но и на многих других инструментах и кроме всего прочего ещё и поёт. Так что научить меня играть на гитаре, ему было несложно. И как только я изъявил желания научиться играть на гитаре, он тут же начал меня этому учить. Конечно, я пока не всё могу сыграть, но мы с папой периодически продолжаем заниматься. С каждым разом я играю всё лучше и лучше.

Я люблю играть на гитаре и это моя страсть. Правда, умею ещё играть на фортепиано, и именно с него папа начал меня учить музыке, но гитару я люблю больше. Не знаю почему, но мне нравится, какие звуки издают струны, когда я их касаюсь, как гитара бренчит…. У меня просто сердце замирает, когда слышу эти чудесные звуки гитары. Я готов играть на гитаре часами, и мне тяжело остановиться. В основном родители меня прерывают и зовут либо кушать, либо говорят делать уроки. А самому мне сложно перестать играть и убрать гитару.

В основном я играю на гитаре знакомые песни. Часто те, которые услышал на собрании или те, которые люблю. Иногда озвучиваю на гитаре мелодию песни, которую собираюсь петь в воскресение. Но в воскресенье, если я пою, всегда играет папа, потому что мне пока тяжело одновременно петь и играть на гитаре. Мне приходится выбирать что-то одно. Это папа может одновременно играть и петь, но не я. Я могу пытаться так делать дома, когда один в комнате, но перед всеми пока не могу так делать. Это очень сложно!

Петь мне тоже нравится, и я также это люблю, как и играть на гитаре. Кроме того иногда играю на гитаре свои собственные песни. Да! Да! Я пытаюсь сочинять свою музыку и песни. Этому меня также научил папа. Обожаю это делать и это очень приятно. Всегда приятно создавать что-то новое. И я это люблю. Конечно, это также трудно, но я очень стараюсь. Пока не могу много сочинять и у меня не получается это делать часто, но периодически я сочиняю свою музыку и песни. Легче сочинить песню и написать текст, чем подобрать к этому тексту музыку. Но, как говорят, без труда не выловишь рыбки из пруда. Поэтому я очень стараюсь.

И сейчас, когда снова взял в руки гитару, я стал наигрывать одну из своих песен. У меня уже был текст к этой песне, но пока я хотел заняться чисто мелодией. Положив перед собой блокнот с текстом, приступил к сочинению мелодии. Рядом с блокнотом лежала ручка на тот случай, если я решу записать ноты или аккорды. Я не хотел ничего забыть. Ну, а также иногда в процессе написания песни я менял текст, поэтому ручка всегда должна была быть рядом. Я играл на гитаре, иногда поглядывая на текст, но в основном мой взгляд был направлен в окно. Так мне было легче сосредоточиться.

Нота за нотой, аккорд за аккордом и получалась красивая мелодия. Я прикрыл глаза, проигрывая одни и те же аккорды и пытаясь понять, как играть дальше, чтобы мелодия стала ещё лучше и чтобы получилась настоящая музыка. Но подобрать подходящую музыку было очень трудно. Вздохнул, я опустил глаза в текст, перестав на время играть. Я был полностью погружен в свою песню, и в моей голове играла мелодия, которая могла подойти к песне. Я выждал минуту и продолжил играть, трогая струну за струной. Мелодия полилась.

Я не всегда сам сочинял музыку к своим песням. Очень часто я придумывал песню, писал текст, а музыку помогал подобрать папа, и так мы вместе делали свою песню. Но я не мог постоянно просить у него помощи и сочинять песню вместе с ним. Я хотел уметь делать это сам, а ради этого мне приходилось очень сильно стараться и тратить много времени на то, чтобы сочинить хотя бы одну песню. Но зато как я потом был рад, когда у меня получалось. И родители были за меня рады.

Папа всегда поощрял мою любовь к музыке и помогал мне. А мама, хоть и не особо в этом разбиралась, просто радовалась за меня и мои успехи, за что я ей был очень благодарен. Она всегда меня поддерживала и была рада послушать, как я играю. А мне было очень важно делиться с кем-то своими успехами. И ради того чтобы родители за меня гордились, а также ради того, чтобы самому было приятно, я старался делать всё сам и просил у папы помощи только в крайнем случае, если у меня у самого совсем ничего не получалось. Но чем чаще я практиковался в написании песен, тем лучше у меня получалось. И я был этим очень доволен.

Сейчас мне помощь папы была не нужна и, чем дольше думал над песней, тем больше понимал, какая именно мелодия там должна быть. Сейчас у меня уже была половина песни. Я собирался продолжить работать над ней, как тут щёлкнула дверь, и в комнату прошла мама.

– Сима, отложи на время гитару, – попросила она. – Тебе надо уроки доделать. Ты сейчас опять засидишься и не успеешь сделать уроки. У тебя итак много плохих оценок. Надо не забывать и про учёбу. Ты, конечно, молодец, что так стараешься и так хорошо играешь на гитаре и даже сочиняешь свои песни. Но сейчас на первом месте у тебя должна быть учёба. Так что пока отложи гитару и доделай уроки. Я всё проверю!

– Мамуль, ну, у меня немного осталось, – я сделал жалобный вид. Мне не хотелось сейчас прерываться и делать уроки. – У меня как раз получаться стало. Вот. Послушай, – я начал играть на гитаре, желая показать маме всю музыку, которую сейчас сочинил. – Ну, как тебе? Тебе нравится? Это для первого куплета и припева, – сообщил, когда остановился. – Осталось только подобрать музыку для двух куплетов и всё будет готово. Можно я попозже сделаю уроки? Я честно не забуду! Я всё сделаю. Пожалуйста, мамочка!

– Мне очень нравится, Сима, – улыбнулась она. – Очень красиво! Ты молодец! Но ты ещё успеешь этим заняться, а сейчас уроки. И, пожалуйста, не надо спорить со мной. Просто садись делать уроки. Твоя музыка никуда не денется. Ты всегда говоришь, что у тебя осталось всего немного и потом три часа или даже больше играешь на гитаре. Сейчас у тебя этот номер не пройдёт. Откладывай гитару и за дело! Твоя учёба нам с папой очень важна. Не расстраивай нас!

– Ладно. Хорошо, мамуль, – вздохнул я и отложил гитару. Спорить с ней я не хотел. – Сейчас сяду за уроки.

– Замечательно! Только не надо на меня обижаться. Это нужно для тебя же. Музыка – это хорошо, но и про учёбу забывать не стоит. Хорошо?

– Хорошо! – послушно кивнул головой я и сел за стол.

– Умничка! – мама подошла ко мне, потрепала по волосам и поцеловала в лоб. – Делай уроки. А потом спускайся к нам, и мы будем ужинать. За пару часов управишься?

– Постараюсь.

– Мы будем ждать, – она окинула меня взглядом и покинула комнату.

Я же снова вздохнул и открыл учебник русского языка. Школу я не особо любил, но уроки всё равно делать было надо. Я не хотел ссориться с родителями и тем более с ними спорить. Проще было послушно сделать то, что они просили и только после этого вернуться к своему любимому занятию. Ведь делать уроки, и правда, было нужно, хоть я это и не любил.

У меня в школе было всё не так хорошо, как с музыкой. У меня там всегда были проблемы. Я многое не понимал и очень часто отставал от других ребят. Моя голова была занята совсем другим, и мне уж точно было не до алгебры, геометрии и прочих предметов. Я вообще не понимал, зачем это всё нужно, но, раз этого требовали в школе, значит, надо было терпеть и стараться как можно лучше, чтобы не разочаровывать родителей, которые всегда очень переживали за мою учёбу. Поэтому нехотя, но приступил к выполнению первого упражнения. Родители сказали делать домашнее задание, а их надо слушаться. Я это хорошо знал. Проявлять непослушание и неуважение к ним я не собирался.

– Всем доброе утро! – воскликнул я, пройдя на кухню. Уже наступило утро понедельника. Мне надо было собираться в школу, а родителям на работу. Папа должен был идти в институт, а мама работала врачом в поликлинике. У неё как раз была смена, и ей надо было отправляться на работу.

– Доброе утро, Сима, – ответила мне мама. – Выспался?

– Вполне, – улыбнулся я, усевшись за стол. – А что на завтрак?

– Как насчёт бутербродов? – предложила она и выставила на стол тарелку с колбасой, сыром и хлебом. – Я не успела ничего другого приготовить.

– Люблю бутерброды! – воскликнул я, вмиг сделав себе первый бутерброд и отправив его в рот.

– Ну, и хорошо, – удовлетворённо кивнула мама и поставила на стол мою кружку с чаем. – Кушай, Сима. Приятного аппетита!

– Спасибо, мамочка, – уже с набитым ртом проговорил я.

– Лучше не разговаривай, когда ешь, – посоветовал папа. – А то ещё подавишься.

– Угу, – не открывая рта, сказал я и сделал глоток чая. Проглотив чай с оставшимся бутербродом, выдал: – Как скажешь, пап. А ты сегодня во сколько вернёшься?

– Думаю, что часов в шесть. Не раньше. У меня сегодня много занятий и кое-какие проблемы надо утрясти. Так что рано меня не ждите.

– А я должна вернуться пораньше, – сообщила мама. – Сегодня должно быть мало пациентов. Так что думаю на обеде мы с тобой, Сима, встретимся.

– Хорошо, – мои губы растянулись в улыбке.

– Ты там постарайся, пожалуйста, в школе, Сима, – попросила она. – Мы не хотим, чтобы у тебя вновь появились плохие оценки. Ты не должен быть в отстающих.

– Я стараюсь, как могу, – из моей груди вырвался вздох. – Но у меня не получается. Я не понимаю, что там объясняют. Но даю слово, что буду очень-очень стараться, чтобы закончить эту четверть как можно лучше.

– Да. Это для нас важно, – улыбнулась мне мама.

– Это должно быть и для тебя важно, – вставил папа. – Ведь это твоё образование и твоё будущее. Поэтому нужно постараться.

– Я понимаю всё. Это нужно. Но мне больше нравится музыка.

– Это здорово, – подметил отец. – Правда, здорово, что ты это любишь и тебе это нравится и более того ты этим занимаешься. Но про другое тоже не следует забывать, хоть и порой хочется. Я хочу, чтобы в будущем ты учился в моём институте. Там ты получишь хорошее образование и много полезных знаний.

– Я и сам хотел бы там учиться, – мечтательно улыбнулся я, представив себе это.

– Так, хватит болтать, – прервала нас мама. – Надо завтракать и собираться.

– Не будем спорить с мамой, – подмигнул мне папа и поспешил вернуться к завтраку.

Я сделал то же самое, продолжая думать о том, как буду учиться в институте, где работает папа. Я там был пару раз, и там было просто замечательно. Мне там всё нравилось, и я мечтал в будущем там учиться. Но поступить туда было тяжело. Для этого надо было стараться и очень хорошо учиться. Поэтому мне было необходимо много заниматься не только музыкой, а ещё и стараться в школе, ведь если я плохо окончу школу, то поступить туда точно не получится. Но терять надежду на поступление туда я не собирался. Пока даже думать об этом было рано, но ничего поделать с собой не мог.

Я так сильно погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как проглотил четыре бутерброда и выпил свой чай. Только после того, как сделал последний глоток чая, очнулся.

– Я всё! – продекламировал я и поднялся из-за стола. – Спасибо большое, мамуль, за завтрак. Пойду приму душ и буду собираться в школу.

– Посуду только за собой помой, – остановил меня папа. – Или кто будет за тобой прибираться?

– Да ладно тебе, Коля, – махнула рукой мама. – Я помою посуду.

– Нет, – отрезал папа. – Максим должен сам учиться наводить за собой порядок.

– Да мне несложно помыть за собой посуду, – с улыбкой на губах сказал я и подошёл к раковине. – Мне даже нравится мыть посуду.

– Вот и хорошо, – внимательно наблюдал за мной отец. – Потому что это правильно мыть за собой посуду, когда ты поел. Чем быстрее к этому приучишься, тем легче тебе будет потом.

– Всё. Помыл, – выдал я, когда помыл свою кружку и ложку.

– Молодец! – похвалил меня папа. – Теперь можешь идти.

Покинув кухню, я направился к ванной комнате. В ванной комнате закрыл на замок дверь и начал не торопясь раздеваться. Торопиться мне было некуда. У меня ещё было достаточно времени до первого урока. К тому же школа не была тем местом, в которое мне хотелось бежать. Поэтому я всё делал не спеша, не желая слишком рано приходить в школу. Тёплый душ принял также не спеша. Выйдя из ванны, начал лениво вытираться полотенцем. Вытерев лицо, кинул неброский взгляд на зеркало.

Из зеркала на меня смотрели зелёные глаза. Мои глаза мне вполне нравились, но вот веснушки, которые сплошь покрывали моё лицо, мне не могли нравиться. Я поморщился, смотря на себя в зеркало. Мне всегда так хотелось избавиться от этих веснушек, но избавиться от них было невозможно. Эти веснушки казались более яркими из-за моих рыжих волос, которые мне тоже не особо нравились.

Были дни, когда мне мои волосы нравились, и они мне напоминали солнце. Когда солнце садится, оно становится практически такого же цвета, и я очень часто сравнивал свои волосы с таким солнцем из-за того, что другие мне про это говорили. Но сегодня был не тот день, и мне мои волосы совсем не нравились. Я пригладил их, раздул ноздри, засмеялся над своим отражением и отвернулся от зеркала. Не спеша одевшись, я наконец-то покинул ванную комнату.

– Сима, ты уже одеваешься? – окликнула меня мама.

– Да, сейчас буду одеваться, – кивнул я и направился к спальне.

– Давай скорее, а то мы с папой уже будем скоро уходить. Мы хотим хотя бы попрощаться с тобой.

– Ладно. Я быстро, – поторопился я.

Вся моя одежда уже была готова, и её надо было лишь надеть. К счастью, вчера мама заставила меня всю одежду приготовить и погладить, поэтому сейчас мне с этим мучиться не надо было. Оделся я достаточно быстро. Поправив рубашку и накинув на плечи портфель, я поспешил вниз, где меня уже ждали родители.

– Всё. Пойдёмте, – я надел куртку и залез в обувь. – Я готов.

– Пойдём, – мама первая вышла из дома.

Папа закрыл дверь. Только после этого мы вместе двинулись по дороге. Обычно я всегда с утра сначала провожал родителей на автобус и только после этого шёл в школу. Та была в паре минутах ходьбы от остановки, так что дойти до школы не было проблемой. Можно даже сказать, что мы с мамой и папой провожали друг друга, ведь автобусная остановка была в десяти минутах ходьбы.

И вот десять минут и мы уже были на автобусной остановке. Автобус должен был приехать с минуты на минуту.

– Ну, Сима, удачного тебе дня, – приобняла меня мама.

– Спасибо, мамуль, – улыбнулся я. – И вам удачного дня.

– Ты можешь не стоять тут, – не стал задерживать меня папа. – Иди в школу. Автобус уже скоро должен быть. Будет даже лучше, если ты в школу придёшь пораньше. Как раз всё проверишь и повторишь.

– Ну, да. Верно. Пока. Увидимся.

– Ага. Пока, Сима, – махнула мне рукой мама.

Я переглянулся с папой, обменялся с ним улыбкой и вприпрыжку побежал в сторону школы.

– А чем ты занимался на выходных? – поинтересовался у меня Данила, один из моих школьных друзей.

– Да ничем особенным. Всё как обычно, – махнул рукой я.

Мы с Данилой и Кириллом сидели в кабинете за партами и общались. Сейчас как раз была перемена, и можно было спокойно поговорить.

– Наверное, грехи свои, как обычно, замаливал, – фыркнул Володя, услышав наш разговор. – Верно же, сектант?! Как обычно в свою церквушку ходил? Никак не надоест?!

– Это уж точно не твоё дело, Володя, – вступился за меня Кирилл. – Иди своей дорогой! Максим сам разберётся, чем ему заниматься и что ему делать. Тебе то что?

– Да просто он раздражает, – скривился мальчик. – Строит из себя святошу! Думаешь самый хороший и правильный? А вот и нет! Так хватит уже строить из себя такого добренького и правильного христианина. Раздражаешь!

Я тяжело вздохнул и покачал головой. Отвечать на нападки Володи я не собирался. Этого бы ничего не дало и лишь ещё сильнее его разозлило. Поэтому я предпочитал молчать, а вот Кирилл продолжал ему отвечать, не желая позволять ему обижать меня. Все в школе знали о том, что я христианин и о том, что хожу в Церковь. Я даже никогда не пытался это скрывать. Но вот когда все начали интересоваться, куда я хожу…. Это всё изменило. Я решил всем рассказать, что у меня за Церковь. Некоторые к этому отнеслись нормально или даже безразлично. Некоторым было просто всё равно на то, куда я хожу и чем занимаюсь. Но нашлись ребята, которые к этому прицепились, и которым очень не понравилось, что я хожу не в православную Церковь.

Особенно это стало раздражать тех, кто крещён и ходит в православную Церковь. Володя один из таких и его наиболее всех раздражает то, что я хожу по его словам в «сектантскую Церковь». Меня, конечно, эти его слова обижают, и я просто не понимаю, почему все так относятся к нашей Церкви, но стараюсь не обращать ни на кого внимания и тем более не обращать внимания на чьи-то слова. Это не имеет значения!

Ведь самое главное, что мне нравится в Церкви, а остальное всё неважно. К тому же папа предупреждал, что многие не будут меня понимать и принимать, потому что для некоторых это что-то странное и непонятное. Наше желание ходить в Церковь для некоторых кажется чем-то ужасным. Это меня, конечно, тоже очень удивляет. Но это, и правда, так. И это остаётся лишь принять и смириться, что я и старался делать. Изменить мышление и отношение людей к этому я не мог, потому что это было всегда так и скорее всего, будет и дальше так. Я ни на что повлиять не мог, хоть и очень хотелось.

А честно говоря, Володя всегда меня немного недолюбливал. Не знаю почему, но я всегда ему не особо нравился. Он постоянно пытался меня подколоть и чем-то обидеть. Ведь даже когда я ещё не рассказал в школе о том, что христианин и о том, куда хожу, я был добрым, никогда ни с кем не спорил, не ссорился и тем более не дрался. Я ко всем относился хорошо и ни над кем никогда не шутил. Всем это сразу стало казаться странным, и никто этого не понимал. Но потом некоторые смогли меня принять, и я с ними подружился. Но Володя меня не смог понять и принять. Я его просто раздражал. Его отношение ко мне я не особо понимал, но и не пытался что-то изменить. Мне это было не нужно!

Володя пару минут досаждал нам, но потом всё же оставил нас в покое, дав нам возможность спокойно пообщаться.

– Не обращай на него внимания, – махнул рукой на Володю, который уже сидел на своём месте, Кирилл.

– Да нужен он мне! – улыбнулся я. – Тебе не стоило препираться с ним. Пусть говорит что хочет. Мне, если честно, абсолютно всё равно.

– Не надо терпеть такое отношение, – укоряюще покачал головой Данила. – Тебе надо просто стоять за себя и тогда он отстанет. Почему ты молчишь? Почему ты ему ничего не отвечаешь?

– Я не хочу. А какой в этом смысл? Это его не успокоит, а лишь ещё больше раззадорит. Так он быстрее отстанет!

– Ну, не знаю, – цокнул языком Кирилл. – Как по мне он быстрее отстанет, если его хорошенько послать. Так действеннее!

– Для кого как, – снова улыбнулся я. – Не хочу никого посылать, как ты сказал. Мне итак нормально!

– Ой, Максим, нам тебя не понять, – хлопнул меня по плечу Данила. – Странный ты человек! Как можно быть таким терпеливым и добрым? Нам это не понять!

– Я же говорю, мне всё равно на его слова, – поспешил успокоить я ребят. – Пусть говорит всё, что хочет. Мне без разницы! Меня это никак не волнует.

– А должно, – с изумлением смотрел на меня друг. – Как тебя это может не волновать? Он же пытается задеть тебя.

– Вот именно. Он пытается задеть меня. А я не хочу ему позволять задевать меня. Обойдётся! Он меня так просто не достанет. Пусть поищет кого-нибудь другого!

– Так вот какой он твой план, – с восхищением посмотрел на меня Кирилл. – Ну, ладно! Твоя взяла. Пусть будет по-твоему. Лучше давайте я вам расскажу, чем занимался на выходных.

– Давай, – заинтересовался я.

Он начал с энтузиазмом нам рассказывать о своих выходных. Мы с Данилой его внимательно слушали. В какой-то момент я отвёл взгляд в сторону и встретился взглядом с Володей, который пристально смотрел на меня.

– Ну, а потом мы устроили хорошую вечеринку, – продолжал свой рассказ Кирилл. – Ну, как вечеринку…. Мы слушали музыку, общались, веселились, играли в разные игры…. Короче говоря, было очень весело!

– Круто! – восхитился Данила. – А у меня были не такие интересные выходные. Просидел все два дня дома и смотрел фильмы. Ничего интересного! Но у тебя…. У тебя было весело!

– Ага, – согласился тот. – Не то слово! Слушайте, ребята, а может, давайте сегодня погуляем? Так не хочется дома сидеть.

– О! Я с радостью! Мне тоже не особо хочется сидеть дома. Погулять будет хорошо. Хорошая идея!

– А ты, Максим? – вопросительно посмотрел на меня Кирилл. – Ты с нами?

– Пожалуй, нет, – покачал я головой. – Идея, конечно, хорошая, но у меня много дел. Заданий много задают. Надо заниматься. Так что я не смогу с вами пойти гулять.

– Ну, ладно, – не стал расстраиваться друг. – Нам и вдвоём будет хорошо. Верно, Данила?

– Ага, – весело улыбнулся он.

Прозвенел звонок, зазывая всех учеников на последний урок.

– Ну, всё! – печально вздохнул Кирилл и поднялся со своего места. – Ещё один урок… Я на своё место.

– Я тоже, – Данила направился к своей парте.

Я проводил ребят взглядом. На уроках нам приходилось сидеть по отдельности, потому что наша классная руководительница не желала, чтобы друзья сидели друг с другом. Она сама нас рассадила так, чтобы у нас не было возможности общаться друг с другом. Ведь общение отвлекает от уроков, и в этом она была права. Благодаря правильной рассадке на уроках практически всегда была тишина. Лишь на некоторых уроках, которые вели добрые учителя, мы садились по-своему и могли себе позволить пообщаться. Но это было редко.

И вот сейчас мы уселись, как положено. Рядом со мной села моя одноклассница – Регина. Мы с ней не особо общались, но её общество меня вполне устраивало. Как и её моё общество. Мы никогда не возражали сидеть вместе. Остальные ребята также уселись на свои места, и учитель начал урок. Это была биология, а её я не особо любил. Она была очень трудна для восприятия. Были уроки, которые я понимал, но сегодня мы проходили что-то сложное, и мне оставалось лишь терпеть. Потерпеть нужно было всего лишь сорок пять минут и можно будет идти домой.

Мне уже не терпелось вернуться домой и снова поиграть на гитаре. Я уже мысленно представлял себе, как играю на гитаре, перебираю струны и наслаждаюсь красивой мелодией. Практически весь урок я был погружён в свои мысли, представлял, как буду играть на гитаре и дальше сочинять песню. Лишь иногда я отвлекался от своих мыслей и возвращался к уроку. Ведь получать знания мне всё равно было нужно. Периодически нам устраивали самостоятельные работы, а также контрольные. Так что хоть немного понимать тему мне было нужно.

Из-за постоянных размышлений о музыке я даже не заметил, как прошёл урок. Прозвенел звонок, сообщая нам о том, что мы наконец-то свободны и можем идти домой. Я не торопясь поднялся из-за парты и начал собирать свои вещи, попутно записывая домашнее задание в дневник. Из класса вышел вместе со всеми и только в коридоре столкнулся с Данилом и Кириллом.

– Ну, что когда вы пойдёте гулять? – поинтересовался я, медленно спускаясь вместе с друзьями и другими школьниками по лестнице.

– Если честно, мы хотим прямо сейчас куда-нибудь сходить, – ответил Кирилл. – А ты не передумал? Не хочешь с нами?

– Давай, Максим, – посмотрел на меня Данила. – Будет весело. Хотя бы пару часов с нами погуляй. Сколько можно сидеть дома? Гулять тоже полезно!

– С этим я, конечно, согласен, но дел уж больно много, – покачал я головой. – Я был бы рад, но не могу. Родители будут ругаться, если я опять получу плохую оценку. Надо заниматься, задания делать….

– И ты думаешь, что мы поверим, что ты только и делаешь, что занимаешься дома? – усмехнулся Кирилл и окинул меня пристальным взглядом.

– Ты о чём? – не понял я и с удивлением посмотрел на него.

– Ты по-любому дома занимаешься чем-то таким, о чём не хочешь говорить нам, – выдал друг. – Я это точно знаю!

– Что за ерунда? – улыбнулся я. – У меня, конечно, есть свои личные дела, но они тут не при чём. Мне, правда, надо заниматься. Вы мои оценки видели?!

– В том то и дело, что видели. Ты занимаешься почти каждый день и почему-то ещё не отличник. Вот это как раз-таки и настораживает.

– Ой, да ладно тебе, – я засмеялся. – Я никогда не буду отличником. Я для этого недостаточно умный.

– Но занимаешься больше нас всех, – подметил Данила. – Зачем тогда столько заниматься, если всё равно не сможешь быть отличником? Можно же тогда чуть больше позволять себе расслабляться. Прогулки идеально подходят для этого.

– Нет. Если я перестану заниматься, и начну гулять, то стану ещё хуже учиться и вообще скачусь на двойки. Мне это не нужно! Я не представляю, что тогда со мной сделают родители. Они тогда вообще меня дома запрут.

– Какие твои родители строгие, – с жалостью взглянул на меня Кирилл. – Моим родителям всё равно как я учусь. Лишь бы не было двоек в четверти и году, а тут уж я справляюсь. Но твои родители…. Это ужас!

– Нет. Они не то, чтобы строгие… – поспешил поправить я друга. – Они просто очень беспокоятся за меня. Им важно моё будущее. Да я и сам понимаю, что учёба важна, но учиться хорошо у меня не особо получается. Но я очень стараюсь. И они мне в этом пытаются помочь. Я не считаю, что это плохо, что они так заставляют меня заниматься. Они это делают ради меня же. Что в этом такого плохого? Злиться на них из-за этого глупо.

– Надо же… – не ожидал такого от меня Данила, и первый прошёл в раздевалку, где висели наши куртки. – Как ты рассуждаешь…. Я удивлён! Мои родители тоже, конечно, иногда бывают слишком помешанными на моём образовании. Особенно после родительского собрания их очень волнуют мои оценки. Но я никогда не думал так, как думаешь ты. Меня наоборот раздражает, когда родители пытаются заставлять хорошо учиться. Мне это не нужно! А зачем? Для какой цели? Это всего лишь оценки! Они не так уж и важны! Но ты даже не злишься на своих родителей, а наоборот пытаешься их понять. Это интересно! Видимо, у вас очень хорошие отношения.

– Это да, – не стал спорить я и опустился на лавочку, начав переобуваться. – У нас всегда были хорошие отношения. Это есть! И к тому же я не считаю, что хорошие оценки бессмысленно получать. Ведь потом в будущем нам придётся идти в колледж или институт и хорошие оценки, а также хорошие знания всегда пригодятся.

– А! Точно! – на губах Кирилла появилась улыбка. – Ведь твой папа преподаватель в институте. Как же тебе не задумываться о своём будущем. Я лично считаю, что ещё рано об этом задумываться. Нам ещё учиться и учиться. Какой тут институт?!

– Ну, как по мне никогда не рано начинать думать об институте, – твёрдо сказал я и начал надевать куртку.

– И эту мысль тебе внушил твой папа, – выпалил друг и, переглянувшись с Данилой, засмеялся одновременно с ним. – Ладно. Мы пошли. Пока, Максим. Завтра увидимся.

– Ага. Давайте!

– Пока, Максим, – Данила застегнул куртку и вместе с Кириллом двинулся к выходу из школы.

Я тоже застегнул свою куртку, поправил рубашку под ней, надел шапку и, закинув на плечи портфель, не спеша пошёл на улицу. Мне никуда спешить было не нужно. Можно было идти не торопясь и как раз заодно прогуляться. Хоть это и будет всего десятиминутная прогулка, но это лучше, чем быстро дойти до дома и потом весь вечер сидеть там.

Конечно, можно было бы согласиться пойти погулять с ребятами, и никто бы меня за это не осудил. Тем более родители меня за это не осудили бы, но у меня не было желания гулять с друзьями. Ведь если я буду с ними гулять, то, когда вернусь домой, успею только сделать уроки, а на остальное времени не останется. А это меня не устраивало. Жертвовать игрой на гитаре ради какой-то прогулки я не хотел. Гитара для меня была важнее. Если бы на их месте были Виталик, Артём, Денис и Петя, то я, не задумываясь, согласился бы. Но это были не они, а с Данилой и Кириллом, как бы мне не было с ними весело и хорошо в школе, особого желания гулять не было.

Я вышел из школы, кинул взгляд на друзей, которые, толкаясь и смеясь, шли по дороге к воротам школы. Улыбнувшись, я пошёл в другую сторону. С территории школы было два выхода. Я всегда выходил через другие ворота, потому что так мне было ближе идти к дому. Мне не хотелось идти в обход. Хоть я и решил немного прогуляться до дома, но всё равно идти вокруг школы не хотелось. К тому же так я мог пересечься с ребятами, а это также меня не радовало. Ведь тогда они опять начнут меня уговаривать погулять с ними, а я не хотел заново это слушать. Поэтому лучше было пройтись как обычно.

Покинув территорию школы, я не торопясь пошёл по дороге, смотря по сторонам и наслаждаясь свежим воздухом. Хоть на улице и было прохладно, но мне всё равно нравилась такая погода. Было немного пасмурно, даже чуть-чуть накрапывал дождик, но атмосфера, которая царила на улице, была очень приятна мне. Даже не хотелось идти домой, но дома мне всё равно больше нравилось. Там я мог поиграть на гитаре и ещё попеть, пока дома никого не было. Конечно, мама должна была вернуться сегодня пораньше, но пару часов у меня точно было.

Я спокойно шёл уже около трёх минут, и тут раздался голос Володи:

– Привет, сектант, – и непонятно откуда передо мной возник одноклассник. – Идёшь сейчас домой? Или к своим дружкам-сектантам?

– Володя, что тебе надо от меня? – не сбавляя темпа, спросил я, не желая общаться с ним.

–Я вот не понимаю, как Кирилл и Данила общаются с тобой, – сделал задумчивое выражение лица мальчик. – Они же нормальные ребята, а ты – ненормальный, повёрнутый на религии парень. Как они с тобой общаются? Что у вас вообще общего? Или я ещё чего-то не знаю, и ты уже успел втянуть их в свои религиозные сети?

– Если тебе это так интересно, то спроси это у них, – кратко ответил я. – И, если тебя это так волнует, то религия их не интересует. Странно, что тебя это так волнует.

– Хотя я, наверное, знаю, почему они с тобой общаются, – довольно усмехнулся одноклассник. – Из жалости! Только такой ответ я могу найти.

– А, может, ты спросишь их?

– А мне это не нужно, – отмахнулся от меня Володя. – Они всё равно правду не скажут. Но это точно так. Другие ребята тебя терпеть точно не стали бы. Ведь больше с тобой никто не общается. Только они! Им просто тебя жалко. И делов-то!

– Если тебе так нравится думать, то пусть будет так, – не стал спорить я. – Не вижу в этом ничего плохого. Не понимаю, почему это тебя так волнует…. Ты можешь, пожалуйста, оставить меня в покое? Я хочу побыть один!

– Нет! Как я могу бросить тебя одного? А вдруг на тебя кто-то нападёт? Нет! Я должен быть рядом с тобой. Поэтому я составлю тебе компанию и провожу тебя до дома! – не желал отставать от меня мальчик. Я тяжело вздохнул и отвернул голову в сторону, поняв, что мне ещё долго придётся терпеть его общество. – Так о чём мы говорим? Твои так называемые «друзья», – он показал в воздухе кавычки, – общаются с тобой из жалости. Им жалко тебя бросить. На самом же деле ты им не нужен и, если ты вдруг уйдёшь из нашей школы, они тебя даже не вспомнят и не будут по тебе грустить.

– И что дальше? Ты думаешь, что сможешь меня таким способом разозлить? Не выйдет. Мне всё равно. Говори, что хочешь.

– Тебе не надоело быть таким добреньким? Что ты вечно строишь из себя святошу?! Ходишь к каким-то сектантам и ещё строишь из себя непонятно кого. Тошнит от тебя!

– Тогда зачем ты ко мне подходишь? Ты же можешь просто не подходить ко мне и не говорить со мной. Разве так не проще? Но ты всё время подходишь ко мне, будто бы тебе нравится моя компания. Или будто бы ты без меня не можешь!

– Что ты несёшь? – закатил глаза Володя. – Просто хочу понять, как можно быть таким убогим и жалким. Тебя в грязь макают, а ты молчишь и даже ответить не можешь. Святоша!

– Я не святой!

– Но строишь из себя такого!

– Святых людей нет, – покачал я головой. – Все мы грешны. Я тем более.

– Тогда не строй из себя такого добренького! Ответь мне что-нибудь.

– Я отвечаю, – улыбнулся я.

– Нормально ответь. Постой за себя! Не будь тряпкой! – не отставал от меня одноклассник. – Говоришь, что не святой, но на деле строишь из себя святошу.

– Я не хочу тебе ничего отвечать. И дело не в том, что я святой. А в том, что просто не хочу с тобой ссориться. Мне это не нужно! Это что плохо, что я добрый? Тебя это так раздражает?

– Меня ты раздражаешь! – прикрикнул мальчик. – Ладно, сектант. Мне с тобой даже противно общаться. Пока! Ещё увидимся.

– Пока, Володя, – сказал я ему уже в спину, так как одноклассник быстро развернулся и пошёл прочь.

Я же пошёл дальше своей дорогой, лишь довольно улыбнувшись, что выдержал очередное нападение со стороны мальчика и ничего ему не ответил. Это была ещё одна моя маленькая победа. Было очень тяжело сдержаться и ничего не отвечать однокласснику.

Конечно, очень хотелось ему сказать, чтобы он отстал от меня, но это было бы неправильно, и я потом об этом жалел бы. Но я вновь смог сдержаться и меня это радовало. Я не понимал, почему Володя всё время ко мне пристаёт и чего он добивается, но воспринимал это как испытание от Бога. Бог так испытывает моё терпение. Я это точно знал, и надо было терпеть и не злиться на Володю. И пока у меня это получалось.

Домой я пришёл в достаточно хорошем настроении.

– Привет, Сима, – встретила меня в прихожей мама. – А я вот всё жду тебя и удивляюсь, где же ты.

– Мама! – улыбнулся я, увидев её. – А я почему-то думал, что ты позже придёшь.

– Я же сказала, что приеду, сегодня к обеду, – напомнила она.

– Но я не думал, что ты настолько рано уже будешь дома, – честно сказал я. – Но это хорошо!

– Давай переодевайся, помой руки и будем обедать, – скомандовала мама.

– Хорошо, мамуль, – я послушно двинулся на второй этаж.

Быстро переодевшись, я вымыл руки. Мне очень хотелось поесть, и тянуть время у меня желания не было. К тому же мне не терпелось ещё поиграть на гитаре и попеть, поэтому надо было поскорее пообедать и усесться в комнате. Через пару минут я уже был на кухне и сидел за столом.

– Вот. Кушай, – мама поставила передо мной тарелку супа. – Приятного аппетита, Сима.

– Спасибо, мамуль, – я взял в руки ложку, укусил хлеб и начал хлебать вкусный суп.

Мама тоже приступила к обеду, поглядывая на меня. Я же быстро съедал суп в своей тарелке, даже не замечая её взглядов. Только когда моя тарелка была почти пустая, я поднял глаза и встретился с мамой взглядом.

– Как дела в школе, Сима? – поинтересовалась она. – Как прошёл твой день? Всё хорошо?

– Нормально, – прочистив горло, ответил я. – Сегодня ничего интересного не было. Я даже сегодня никакие оценки не получил. Но скоро обещали самостоятельную работу.

– Ты давай к ней готовься.

– Конечно, мамуль, – я улыбнулся и глотнул супа. – Буду готовиться.

– Тебе на сегодня много задали? – последовал очередной вопрос от мамы.

– Ну, так…. – неопределённо ответил я. – Достаточно. Надо выучить стихотворение, сделать русский, математику, написать пару конспектов…. Я успею это всё сделать, мамуль. Не волнуйся!

– Смотри ничего не забудь! А то тебе опять поставят плохую оценку за отсутствие домашней работы.

– Мамочка, я ничего не забуду, – уверенно сказал я и вновь улыбнулся, желая её убедить. Доев оставшийся суп, поднялся со своего места. – Я всё! Спасибо большое за суп, мама. Было очень вкусно. Я сейчас хочу хотя бы немного позаниматься музыкой. Поиграю на гитаре, попою и тому подобное. А потом тут же возьмусь за домашние задания.

– Хорошо, Сима. Но не слишком долго занимайся музыкой.

– Ладно, – не стал спорить я и подошёл к раковине.

Вмиг вымыл свою посуду и побежал наверх, не желая дожидаться пока мама передумает и скажет мне сразу делать домашнюю работу. А сразу заниматься домашней работой у меня желания не было. В комнате я тут же щёлкнул замком и, подхватив гитару, уселся на кровать. Наконец-то я был один на один с собой и гитарой. Этого мига я ждал весь день.

На пару минут я задумался, пытаясь придумать с чего бы лучше начать играть на гитаре. Но думать мне долго не пришлось, потому что у меня тут же возникла идея. Мне надо было немного размяться, прежде чем возвращаться к написанию новой песни. И размяться я решил при помощи одного знакомого псалма, который мы пели в Церкви. Я прекрасно знал, как играть этот псалом на гитаре, поэтому начать мне было нетрудно.

Я заиграл на гитаре и прикрыл глаза, наслаждаясь прекрасными звуками, которые сразу же полились. Первый куплет я пропустил, не желая сразу же разрываться между игрой на гитаре и пением песни. И только потом запел:

– Вижу Бога каждый день

Он в прощальном крике журавлином

Душу манит за собой

В край небесный, неземной,

Летящим клином

Всюду Ты, Бесконечный Бог Творец,

Бесконечный Бог Отец,

В Своём слове неизменный

Ты, обитающий в сердцах,

На земле, как в небесах,

Будь благословен!

Всюду Ты, Бог благой

Слава Тебе, вовеки слава!

Всюду Ты, Бог благой

Слава Тебе, вовеки слава! – на этом я остановился, перестав петь и лишь продолжая играть на гитаре. Конечно, я знал слова этой песни наизусть и достаточно хорошо, но мне больше хотелось этот псалом поиграть на гитаре, что и сделал.

Закончив играть этот псалом, я глубоко вздохнул и снова задумался. Я ещё не был готов возвращаться к написанию новой песни. Сначала мне очень хотелось сыграть одну из своих песен. Я написал её уже давно. Текст этой песни я придумал самостоятельно, а вот с музыкой мне немного помогал папа. Я замер на минуту, вспоминая как играть эту песню и её слова. Только после этого начал играть на гитаре. После небольшого и красивого вступления запел:

– О, как люблю я эту красоту!

Дыхание природы и сладкий запах лета,

И природы простоту!

Ведь это всё так прекрасно и красиво.

От маленького зелёного листочка

До самого большого солнца.

И иду я по тропе зелёной

И думаю: «Почему всё так прекрасно?»

И вновь понимаю, что это всё

Создал мой Отец Всевышний в небе.

Ведь это всё не просто так!

Это чудо созданное, чтобы радовать нас! – я продолжал петь эту песню, не отрываясь от гитары.

Да, эта песня была немного детской и простой, но мне она нравилась. Во-первых, в ней были красивые и важные слова. Во-вторых, я её написал сам. Ну, и, в-третьих, у неё была красивая мелодия. Мелодия была просто прекрасная и благодаря ей песня становилась такой чудесной. Я с удовольствием её спел и полностью проиграл на гитаре.

И только проделав всё это, понял, что готов возвращаться к написанию своей песни. Я достал блокнот, ручку, положил их перед собой и приступил к делу. Написание песни сегодня давалось сложновато. Чтобы сдвинуться с места мне приходилось не по одному разу возвращаться к началу песни, проигрывать её и даже петь, чтобы понять, что лучше добавить и как лучше всё сделать. Но сдвинуться всё равно не получалось. Не смотря ни на что, я не сдавался и продолжал проигрывать песню сначала и до конца.

Медленно у меня пошло дело. Музыка постепенно рождалась и рождалась, вызывая радость в моей душе. Я был очень рад, что у меня начинает получаться и не желал прерываться. Я был всецело погружён в написании песни и уже даже не думал про уроки, которые надо было делать, а их было достаточно много. Мне это было уже неважно. Я думал только о своей песне.

Пришёл в себя лишь тогда, когда услышал стук в дверь и голос папы.

– Максим, открой дверь, – говорил отец, настойчиво стучась в дверь. – Максим, ты меня слышишь?! Открывай дверь!

Мне пришлось нехотя прерваться, отложить в сторону гитару и подойти к двери. Я щёлкнул замком и распахнул дверь. На пороге стоял папа и строго смотрел на меня.

– Максим, я же говорил тебе, чтобы ты не закрывался, – напомнил он мне и заглянул в комнату. – Зачем ты опять закрылся? Тебе была непонятна моя просьба?

– Да я просто писал песню, – промямлил я в своё оправдание, понимая, что был не прав. – Извини, пап. Больше такого не повторится. Я забыл, что ты не любишь, когда я закрываю дверь.

– Больше не закрывайся! А иначе я могу убрать замок и, когда тебе правда понадобится закрыться, ты не сможешь это сделать. Не надо закрывать дверь, когда ты играешь на гитаре. Я не хочу каждый раз стучаться, когда хочу к тебе зайти. Будешь закрываться, когда станешь старше, а пока тебе нет нужды закрывать дверь. Не делай этого! Тебе всё понятно?

– Да. Больше не буду закрывать дверь, – кивнул я, не желая спорить с папой. – Честно, папа. Я больше не буду.

– Хорошо, – был доволен тот. – Что у тебя с уроками? Мама сказала, что тебе много заданий задали, но по тебе даже не скажешь, что ты что-то делал. Ты хоть что-нибудь из уроков сделал?

– Да, я как раз собирался… – смутился я, только сейчас вспомнив про уроки. – Просто тут немного занят был и потерял счёт времени. Сейчас приступлю к урокам.

– Давай, – с ожиданием смотрел на меня папа. – И не смей больше брать в руки гитару. Я, правда, рад, что ты любишь играть на гитаре и что у тебя такие таланты, но всему надо знать меру. Я тебе уже говорил, что сейчас для тебя должна быть важнее учёба, а это лишь твоё хобби. Не забывай про учёбу и старайся! А ты опять забываешь про задания. Сейчас же садись за стол и приступай к заданиям. Если я услышу, что ты играешь на гитаре, то отберу её у тебя. Понятно?

– Всё понятно, пап, – я послушно уселся за стол и полез в портфель. – Я сейчас же приступлю. Я просто совсем забыл про задания и заигрался немного. Но сейчас всё сделаю. Не волнуйся! Я успею.

– Я всё лично проверю, – он окинул меня строгим взглядом и только после того, как убедился, что я приступил к выполнению заданий, покинул комнату.

Я же лишь тяжело вздохнул и начал старательно делать домашние задания, не желая расстраивать родителей, и заставлять папу наказывать меня. Я сам понимал, что не прав и должен был ещё раньше сесть за домашние задания. И был благодарен папе за то, что он одёрнул меня и вернул с небес на землю. Ведь я мог ещё долго играть на гитаре и тогда точно не успел бы ничего сделать. Но сейчас у меня ещё был шанс успеть всё сделать до ночи.

Нужно было постараться, потому что плохие оценки мне точно были не нужны. Хоть мне всё равно не хотелось делать домашние задания, но это было нужно. Я всё что угодно отдал бы, чтобы этих домашних заданий не было, ведь тогда смог бы спокойно играть на гитаре. Но от выполнения домашних заданий убежать было нельзя и оставалось лишь покорно и послушно выполнять их.

Глава 2 «Доброе сердце»

Я медленно прошёл в кабинет. Меня всё ещё немного клонило в сон. Первый урок должен был начаться минут через пятнадцать. Сегодня я особенно рано пришёл в школу, но зато это был шанс окончательно проснуться к первому уроку. Я был уверен, что в кабинете всё ещё почти никого нет, но стоило мне зайти туда, как меня ждало удивление. Конечно, народу в кабинете было мало, но Данила и Кирилл уже были в кабинете. Они сидели вместе и что-то активно обсуждали. Я решительно направился к ним.

– Привет, ребята, – я улыбнулся друзьям.

– Привет, Максим, – кивнул мне Данила, а Кирилл лишь посмотрел на меня.

– Ты зря с нами вчера не пошёл гулять, – выдал друг. – Было так весело….

– И он сейчас не врёт, – поддакнул ему Данила. – Было, и правда, весело! Было очень круто! Тебе стоило с нами пойти.

– А что такое было? – стало интересно мне. – Что было веселого и интересного в вашей прогулке? Может, поделитесь со мной?

– Конечно же, поделимся, – не стал отказывать Кирилл. – Данила, предоставляю тебе честь начать рассказ.

– Ну, спасибо, – засмеялся тот. – Короче, Максим, сначала мы не знали чем заняться и решили просто прогуляться по городу. Потом мы решили зайти в гараж, но не учли, что этот гараж охраняли собаки. И вот они начали на нас лаять. Мы не знали, что делать, замерли, а потом Кирилл внезапно выкрикнул: «Бежим!», – с этими словами он переглянулся с другом, и они вместе засмеялись. – И мы побежали.

– Пока мне это смешным не кажется, – покачал я головой, представив себе это.

– Да ты слушай дальше, – махнул на меня рукой Кирилл. – Мы бежали, бежали, и тут понимаем, что никто за нами не гонится. Останавливаемся, а собак позади нас нет. Ну, мы подумали и решили вернуться назад. И оказалось, что собаки мало того, что на цепи, так ещё и дружелюбные. Они просто так нас приветствовали. А мы испугались, – ребята снова засмеялись, и в этот раз я их поддержал, представив эту смешную ситуацию.

– Погоди смеяться, – остановил меня Данила. – Это ещё не всё! Потом мы решили зайти в магазин. Я взял нам воду, чипсы, а Кирилл крутился около других прилавков и никак не мог решить, что взять. В итоге он ничего не выбрал, и мы пошли на кассу. Оплатили всё. И только решили пойти к выходу, как тут в Кирилла вцепилась какая-то бабушка и кричала, что он вор, что он украл что-то и она это видела. Мы попытались её убедить, что ей показалось, но она не поверила. В итоге пришлось ей это доказывать. Мы вывернули все карманы при ней, охраннике и продавце, которые решили убедиться, что мы ничего не украли. И в итоге наши слова подтвердились, и той бабушке было очень неловко.

– Надо же было подумать, что я вор, – прыснул Кирилл. – Она даже потом извинялась передо мной и предлагала мне что-нибудь купить. Но естественно я отказался, и мы ушли.

– Да уж, – улыбнулся я. – Представляю себе это. Весело же у вас было.

– А то! И мы тебе можем ещё кое-что рассказать.

И он продолжил рассказывать о вчерашней прогулке. Данила периодически что-то вставлял и добавлял рассказ. Прогулка у них, и правда, вышла весёлой, и мы вместе посмеялись над их «приключениями». Я даже не думал, что может быть такое веселье и немного жалел, что вчера отказался с ними пойти гулять. Ведь мне пришлось в основном просидеть дома за уроками, а я мог немного повеселиться с ребятами. Но что-то изменить уже было нельзя, и мне лишь оставалось наслаждаться рассказами ребят.

Когда ребята закончили рассказ, Кирилл окинул меня внимательным взглядом и спросил:

– Ну, что жалеешь, что вчера не пошёл с нами гулять?

– Пожалуй, да, – нехотя сказал я и вздохнул. – Весело у вас было!

– И не говори! – усмехнулся Данила. – Надо было с нами идти, а тебе захотелось остаться дома и позаниматься. Сколько можно быть таким нудным? Надо иногда расслабляться и отдыхать. Нельзя постоянно заниматься!

– Я полностью согласен с Данилой, и раз ты сам жалеешь, что не пошёл с нами гулять, то пошли с нами гулять сегодня, – предложил друг. – Думаю, сегодня будет тоже не скучно. Давай! Надеюсь, в этот раз ты нам не откажешь, а иначе потом опять будешь жалеть, что отказал нам.

– Пожалуйста, Максим, не отказывай нам! – попросил Данила. – Пойдём с нами! Будет здорово!

– Думаю, в этот раз точно не стоит отказывать, – согласился я. – Я с вами! Не могу вам отказать. Тоже хочу погулять.

– Вот! Это другое дело. Молодец! Правильное решение! – похвалил меня Кирилл. – Наконец-то согласился. А то надоел отказывать нам. Сколько уже можно нас динамить?

– Я вовсе не… – возразил я, но друг не дал мне договорить.

– Не спорь с нами! – прервал он меня. – Мы рады, что в этот раз ты будешь с нами. Ну, ладно. Данила, нам пора на свои места. И тебе, Максим, тоже. Скоро звонок. Поговорим потом. Самое главное, что мы обо всём договорились, – Кирилл подмигнул мне.

– Точно, – только посмотрел на время я. – Ты прав!

Мы с Данилой и Кириллом расселись на свои места, и только мы сделали это, как прозвенел звонок. Мы с ребятами переглянулись. Нам уже не терпелось дождаться окончания уроков и пойти гулять. Но нужно было сначала потерпеть пять уроков и только тогда мы сможем пойти гулять. И мы все были готовы потерпеть.

Сегодня все уроки пролетели очень быстро. Всё время до последнего звонка мы с ребятами решали куда пойдём и чем займёмся, а во время уроков я представлял себе нашу прогулку. И представлял себе её очень красочно. Я был уверен, что она пройдёт хорошо и будет очень весёлой. Мне хотелось хорошенько погулять и повеселиться с ребятами. Мне очень нужна была эта прогулка. Я уже давно просто не гулял с друзьями, и мне как раз этого хотелось.

Мне нужно было немного развеяться и отдохнуть от всяких заданий и прочего. И небольшая прогулка была самым подходящим способом отдохнуть от всего. Как бы я не любил играть на гитаре и петь, гулять мне тоже нравилось, и иногда это было просто необходимо. И сейчас был именно тот момент. К тому же родители домой рано вернуться не должны были, и мне даже не надо было предупреждать их о том, что я иду гулять. Я мог спокойно наслаждаться прогулкой с друзьями.

Когда мы вышли из школы, тут же направились в парк. Именно с этого места мы и решили начать нашу прогулку. Эту было идеальное место для прогулки. Мы хотели дойти до озера, погулять около него, пообщаться и только потом пойти в более интересные места и немного развлечься. Понятное дело, денег для каких-то хороших развлечений у нас не было и нам нужно было их искать самим. За все пять уроков у нас было достаточно времени, чтобы придумать себе развлечения, и теперь их надо было только воплотить в жизнь, что мы легко сделали.

Как я и думал, прогулка была очень весёлой и хорошей. Я ни на секунду не пожалел, что отправился гулять с ребятами и даже был этому рад. Ведь смог замечательно отдохнуть, развеяться и просто насладиться общением с ребятами. Мы замечательно повеселились и развлеклись.

Что мы только не делали три часа, которые выделили на прогулку…. Мы и побыли в парке, и сходили в лес, и пробежались по различным дворам. Мы даже поднялись на крышу одного небольшого здания. Нам было очень весело, и мы хотя бы не делали ничего плохого, чего я очень боялся, когда шёл гулять с ребятами. Но всё обошлось, и я был доволен.

Мне очень понравилась наша прогулка, но больше всего мне нравилось то, что она ещё не закончилась, и мы могли гулять дальше. Спешить домой мне было незачем, ведь заданий сегодня нам задали немного. Даже родители мне пока что не звонили и не звали домой. Так что, не сговариваясь, мы продолжили нашу прогулку.

Я, Кирилл и Данила не торопясь шли через очередной двор, как тут услышали тихое мяуканье.

– Вы это слышите? – сразу остановился я.

– Это что котята? – тоже услышал мяуканье Данила.

– Кажется, звук идёт отсюда, – двинулся в кусты Кирилл.

– Кирилл, не надо. Постой! – рванул за ним я. – Может не надо? А то они испугаются.

– Ну, вам же тоже хочется на них посмотреть, – выдал друг. – Мы только посмотрим на них. Если они испугаются, мы тут же уйдём. Хорошо? Даже трогать их не будем.

– Ладно, – смирился я.

– Я с вами, – направился к нам Данила. Ему тоже хотелось посмотреть на котят.

– Вот они! – воскликнул Кирилл, увидев котят. – Как их много. Ого!

Нашему взору предстали пятеро котят. Один из них был рыжеватым, второй бело-чёрный в пятнышках, другой серенький, четвёртый был чёрный с рыжими полосками, а пятый был беленьким с чёрным хвостиком. Они все были такие милые, что просто перехватывало дыхание. Они смотрели на нас своими большими разноцветными глазками и, смотря на них, трудно было сдержать улыбку.

И мы не могли сдержать улыбки и улыбались во весь рот, радуясь, что увидели таких прелестных котят. Не каждый день выходит увидеть котят, а сейчас перед нами были пятеро малышей, и один был лучше другого. Они были такими крохотными и милыми, что так и хотелось взять их на руки и забрать домой, но я точно знал, что родители не разрешат этого сделать. Оставалось лишь только смотреть на котят и радоваться, что мы решили ещё немного погулять и зайти именно в этот двор, потому что иначе мы не увидели бы их.

– Ооо! Ухты! Какие они лапочки! – не смог сдержать я своего восхищения, рассматривая котят. – Такие милые!

– И не говори, – поддержал меня Данила. – Кис-кис-кис, – позвал он котят и сделал к ним шаг. Те продолжали смотреть на нас и даже не собирались убегать. – Ребята, кажется, они нас не боятся.

– Мне кажется, что всё равно не стоит их гладить, – проговорил я, смотря на котят. Хоть у меня и было желание их погладить, но они были такими маленькими и хрупкими, что даже было страшно их трогать. Мало ли вдруг они внезапно испугаются, побегут на дорогу и с ними что-то случится? Я этого очень боялся, и лучше было обойтись без этого.

– Да ладно тебе, – отмахнулся от меня друг, сделал шаг к котятам и наклонился к ним. Он первый погладил одного из котят, который был ближе к нему. – Давайте, ребята. Смелее! Они такие милые. Ну, посмотрите! – Данила отодвинулся чуть в сторону, и мы увидели, что котёнок начал с ним играть. Малыш хватал его руку своими маленькими лапками и пытался укусить. – Ну, что вы?! – улыбнулся мальчик и погладил другого котёнка. – Давайте же! Ну, когда ещё будет шанс погладить котят?

– Ладно. Ты прав, – сдался Кирилл и подошёл поближе. Он встал на корточки и погладил серенького котёнка. Тот сразу подбежал к нему, начал ласкаться и громко урчать. – Ну, какие же они милые! – вырвалось у Кирилла. – С радостью взял бы себе одного котёнка.

– Я тоже, – не смог сдержаться я и тоже присоединился к ребятам. – Но родители не разрешат.

– Мне тоже не разрешат, – вздохнул друг, гладя то одного котёнка, то другого.

– Они такие пушистые, – нерешительно дотронулся я до рыжего котёнка. – Наверное, им тут тяжело выживать. Им, скорее всего, холодно.

– Я думаю, о них позаботятся, – решительно сказал Данила. – Здесь много жильцов и уверен, что найдутся люди, которым будут не безразличны эти котята. Так что можно не переживать. Я точно знаю, что их не бросят. Ну, как можно пройти мимо таких прелестных котят?

– Это точно, – я взял в руки веточку и начал играть с одним из котят. Ещё два котёнка тут же увидели эту веточку и тоже бросились играть. Котята толкались, дрались за веточку и кусали друг друга, тихо помяукивая. Мы, наблюдая за этой картиной, засмеялись. – Какие они смешные! – с улыбкой сказал я и выкинул веточку. Котята же продолжали играть друг с другом.

Мы ещё пару минут наблюдали за котятами, гладили их и не могли уйти. Потом Кирилл первый выпрямился и выдал:

– Ладно, ребята, пойдёмте. А то так мы можем ещё долго стоять. А мы вообще-то гуляем. Пусть играют. Не будем им мешать. К тому же Максим прав и не надо их так много гладить. Мне папа говорил, что потом их мама не будет узнавать. Так что хватит! Пойдёмте дальше!

– Хорошо. Пойдёмте, – я напоследок погладил серенького котёнка, который даже не обратил на меня внимания. Потом с трудом выпрямился и поспешил уйти. Тяжелее всего было именно уйти от котят, потому что они были слишком милыми, и хотелось дальше стоять рядом с ними и гладить их. Но, и правда, не стоило их слишком сильно наглаживать, к тому же мы не могли их взять с собой, и наша ласка им ничего не давала.

– Так не хочется от них уходить, – озвучил наши мысли Данила и тяжело вздохнул. – Они такие милые! Я очень люблю котят.

– А кто не любит? Все любят! Я тоже люблю. Но что поделать? – развёл руками я. – Нельзя рядом с ними стоять вечно.

– Вот именно, – согласился со мной Кирилл. – А теперь пойдёмте дальше. Сколько можно стоять?

– И куда же мы пойдём?

– Куда скажете. Мне лично всё равно.

– Тогда пойдёмте за мной, – выражение лица Данилы стало загадочным. – Я знаю одно классное место. Вам там понравится. Оно тут рядом. Буквально в пяти минутах ходьбы.

– Ну, хорошо, – улыбнулся Кирилл. – Давай. Веди нас в своё классное место.

– За мной, – друг решительно пошёл по дороге.

Мы с Кириллом переглянулись и пошли следом за ним. Когда мы свернули за угол того дома, где увидели котят, в Данилу внезапно врезалась какая-то достаточно толстенькая девочка.

– Извините, пожалуйста, – пробормотала она, опустив глаза и сразу же смутившись. По девочке было видно, как ей неловко.

– Слушай ты, бочка, смотри куда идёшь! – скривился Данила. – Или у тебя глаз, что ли нет?!

– Простите, – промямлила незнакомка и, не поднимая глаз, поспешила уйти.

– Ну, и толстуха! – вслед ей сказал Кирилл и, переглянувшись с другом, засмеялся. – Как можно быть такой толстой? Это же, как надо есть? Наверное, она из кухни не выходит! Такая толстая…. Ужас!

– И не говори! – согласился с ним Данила. – Настоящая бочка! Ещё и перед собой не смотрит и всех сносит.

Друзья продолжали что-то говорить про эту девочку, а я же просто смотрел вслед ей. Мне было очень жалко её. Я видел, что она слышала слова моих друзей, и сейчас мне было очень стыдно за них. Я понимал, что девочке больно слышать такое в свой адрес. У всех людей есть какие-то недостатки и необязательно из-за них унижать человека. Любому будет обидно на месте этой девочки.

Да, у неё лишний вес, но это не повод её оскорблять. Ведь у неё тоже есть свои чувства, и я точно знал, что ей было неприятно такое слышать от Кирилла и Данилы. Но бежать за ней, и успокаивать её было бы глупо, потому что было видно, что она девочка стеснительная и скромная, и я только смутил бы её ещё больше. А вставить что-то я не решился, продолжая смотреть вслед быстро уходящей девочки. Уже и поздно было что-то говорить, потому что она точно это не услышит и для неё это ничего значить не будет. Слова моих друзей это точно не смягчит.

Лишь только когда девочка совсем исчезла из поля зрения, и ребята замолчали, я решился сказать:

– Ну, и зачем вы это сделали? Зачем её обижать? Что она вам сделала? Ей же тоже обидно такое слышать. Обязательно причинять человеку боль?

– Ой, точно мы совсем забыли, что ты у нас добрый, – приобнял меня за плечи Кирилл. – Не принимай это близко к сердцу! Мы просто немного пошутили. Что нельзя что ли?

– Вообще-то нет, – твёрдо сказал я. – Это же некрасиво! Ребята, ну, нельзя же так! Для вас это просто шутка, а ей же больно слышать такое в свой адрес. Уверен, что она это итак постоянно слышит, и вы туда же лезете. Оно вам надо? Зачем вы это делаете? Нельзя же так шутить! Надо знать меру в шутках!

– Ой, Максим, не начинай, – поморщился мальчик. – Мне вполне нотаций от родителей хватает. Да, это некрасиво, но она сама виновата. Нечего быть такой толстой. Худеть надо! Считай, что мы так её вдохновляем. Просто по-своему! Ясно?! И вообще не надо быть таким нудным. Надо быть проще. И что ты её так защищаешь? Она тебе что родня? Нет! Так забей на неё. Мы просто немного пошутили, а ты тут же на нас налетаешь. Если тебе это так не нравится, то мы больше так не будем делать. Хорошо? Договорились?

– Очень надеюсь, – буркнул я в ответ. – Потому что это, и правда, нехорошо!

– Да знаем мы это, Максим, – отмахнулся от меня Данила. – Успокойся! Лучше пойдёмте дальше. А то так мы никогда домой не вернёмся.

– Хорошо. Идём, – глубоко вздохнул я, понимая, что так легко изменить поведение ребят не получится.

– Ну, если сам Максим разрешает нам идти дальше, то идём, – усмехнулся Кирилл и вместе с другом двинулся по дороге. Я пошёл следом за ними.

Идти, и правда, как сказал Данила, пришлось недолго. Через пять минут тот остановился перед жилым зданием.

– И что дальше? – я с удивлением посмотрел на мальчика, видя, что дверь закрыта, и попасть в дом невозможно.

– Идите следом за мной. Только не шумите, – попросил Данила, и ввёл какой-то код в домофон. Дверь запищала и открылась. – Ура! Получилось, – обрадовался он, и первый прошёл внутрь.

Нам с Кириллом ничего не оставалось, как только переглянуться и пойти следом за ним. Друг сразу направился к лестнице и начал решительно по ней подниматься. Мы послушно и тихо шли следом, не особо понимая, куда тот нас ведёт и что он задумал. Но Данила попросил не шуметь, и мы старались молчать и ничего не говорить, внутри сгорая от нетерпения. Данила всё поднимался и поднимался вверх. Поднимались мы достаточно долго, и на самом последнем этаже друг остановился. Перед нами была большая металлическая дверь и, скорее всего, она вела на крышу. Походу именно туда нас вёл Данила. Больше было некуда.

– Ну и?.. – внимательно смотрел на него Кирилл. – Теперь мы просто постоим около этой двери и пойдём обратно? Или что? Или ты её будешь выламывать?

– Данила, может, не надо? – сомневался я, что стоит что-то делать с дверью и заходить на крышу. Я точно знал, что это нехорошо, а делать что-то плохое мне не особо хотелось. – Пойдём лучше обратно.

– Да не волнуйтесь вы! – улыбнулся друг, желая нас успокоить. – Я сейчас открою эту дверь. Всё будет хорошо!

– И как ты интересно её откроешь? – скривился Кирилл. – Очень хочется на это посмотреть.

– Данила, лучше не надо, – пытался я его остановить. – Пойдём назад!

– Да ладно вам, – засмеялся мальчик. – У меня есть ключ, – он достал из кармана ключ и показал его нам. – У меня здесь знакомый живёт, и он дал мне ключ от крыши. Так что мы вполне законно попадём на крышу. Можете не переживать! В особенности ты, Максим, не переживай. Мы ничего плохого не сделаем!

– Точно? – продолжал сомневаться я.

– Абсолютно точно!

– А почему ты тогда попросил нас не шуметь? – удивился Кирилл. – Почему нам пришлось всё это время молчать?

– Просто так. Не хотел, чтобы вы мне мешали своими вопросами и разговорами. К тому же так у меня получилось вас лучше заинтриговать. Так что это было необходимо!

– Ну, ты… – только хотел налететь на него друг.

– Давайте я лучше открою дверь, – поспешил сменить тему Данила и подошёл к двери. Он всунул ключ в замочную скважину, два раза его провернул, и дверь громко щёлкнула. – Вот и всё! Проходите! Добро пожаловать на крышу! Здесь просто чудесный вид на город, – мальчик жестом пригласил нас вперёд.

Я первый нерешительно сделал пару шагов и прошёл на крышу. Кирилл покосился на Данилу и прошёл следом за мной. Я же, пройдя на крышу, замер, увидев какой здесь открывается шикарный вид. Друг не соврал и здесь, и правда, был просто чудесный вид на город. Отсюда был виден практически весь наш город. Я даже отсюда видел свой дом. У меня просто перехватывало дыхание от такого вида. Здесь было так высоко, что по телу бежали мурашки от ужаса, что с такой высоты можно упасть. Но Кирилл, видимо, высоты не боялся. Он смело подошёл к самому краю, взглянул вниз и обернулся к нам.

– Да уж! Здесь высоко! – выдал мальчик.

– Думаю лучше не стоять на самом краю, – робко сказал я, боясь показаться трусом перед друзьями.

– Я с ним согласен, – внезапно поддержал меня Данила. – Тебе, и правда, лучше не стоять на краю. Не хватало ещё, чтобы ты сорвался и упал вниз. Я же вас сюда привёл и сейчас отвечаю за то, чтобы тут ничего не случилось. А если случится…. Мне попадёт от знакомого, который дал мне ключи, а ему уже попадёт от всех остальных. Лучше обойтись без этого!

– Как будто меня радует мысль упасть вниз и умереть, – поморщился Кирилл. Он в последний раз посмотрел вниз и отошёл от края. – Здесь, конечно, круто, но немного холодно.

– Ну, да. Крыша как-никак, – улыбнулся друг и сделал пару шагов, чтобы быть поближе к краю и увидеть как можно больше. – Когда я сюда попал в первый раз, я был очень впечатлён. Примерно, как Максим, – обратил он на меня внимание.

– Что? – не понял я, что он имеет в виду.

– Я просто вижу, как тебе здесь нравится. У меня была такая же реакция. Ты не можешь отвести взгляда от этого вида, и я также не мог. У моего знакомого полчаса не получалось увести меня с крыши. Я не хотел уходить! Так что я вас понимаю!

– Ну, я, и правда, не могу отвести взгляда от этого вида, – не стал спорить я и вновь посмотрел вперёд. – Это впечатляет! Даже очень! Очень красиво! Не думал, что на крыше так здорово. Мне нравится!

– Это замечательно! – был доволен собой Данила. – Я рад, что вам нравится тут. Именно этого я и хотел. Это идеальное завершение нашей прогулки.

– Это верно! – подметил Кирилл. – Ты прав! И мне кажется, что нам уже расходиться пора. Времени уже много. Родители скоро должны с работы вернуться. А сегодня папа нам хотел сделать какой-то сюрприз.

– В честь чего?

– У мамы же день рождение. Это надо отпраздновать и папа походу придумал на этот раз что-то интересное. Вот и узнаем, что там он надумал! Мне уже интересно!

– Передай маме поздравления, – проговорил я. – А мои родители уже, скорее всего, дома.

– И ты не спешишь домой?! – хохотнул Кирилл. – Это даже странно!

– Ну, я итак нечасто гуляю. Раз в пару месяцев точно можно нормально погулять, – с уверенностью сказал я. – Они мне по-любому за это ничего не скажут. Так что можно не переживать.

– А как же твои личные дела? – с усмешкой на губах спросил друг.

– Подождут один день.

– Ну, ладно! – на лице Кирилла появилась странная улыбка.

Я только хотел спросить у него, почему он так улыбается, как тут у меня зазвонил телефон. Я поспешил достать телефон из кармана.

– Ну, вот мы только вспомнили их, а они уже мне звонят, – я показал ребятам экран своего телефона, где было прекрасно видно, что мне звонит папа. – Привет, пап. Что-то случилось?

– Ты сейчас где? – последовал вопрос от него.

– Гуляю. Как раз уже собирался домой. А что такое?

– Зайди в магазин, купи две буханки белого хлеба, – попросил папа. – У тебя же есть деньги?

– Конечно. Я куплю.

– Хорошо. Будем тебя ждать дома. Пока, – отец сбросил вызов.

– Пока! – лишь успел сказать я.

– Ну, что такое? – с интересом смотрел на меня Кирилл. – Тебя уже зовут домой?

– Ну, вроде как да, – неопределённо сказал я. – Папа попросил купить хлеба.

– Значит, точно ждут, – вывел вердикт друг. – Мне тоже уже, если честно, пора. Пойдёмте вниз.

– Что уже? – с разочарованием посмотрел на нас Данила, и по нему было видно, что он не хочет уходить. – Так быстро?

– Нам уже домой пора. Пойдём. Мы можем ещё вернуться сюда. Но потом!

– Ну, ладно, – нехотя сдался мальчик и направился к двери.

– Не расстраивайся! – хлопнул я его по плечу. – Мы тебе очень благодарны, что ты нам показал такое место, и ты прав. С него, и правда, тяжело уйти. Поэтому лучше уйти сразу, чем долго стоять и потом будет ещё тяжелее уходить. Но я надеюсь, что ещё смогу тут побыть. Мне очень хотелось бы сюда вернуться!

– В какой-то степени ты прав. Тут, и правда, лучше долго не стоять. А на счёт вернуться…. Я постараюсь что-нибудь придумать.

– Спасибо, – радостно улыбнулся я.

На крыше мне, и правда, очень понравилось. Хоть там и было немного опасно, и родителям не стоило рассказывать, что я там был, ведь они тут же начнут меня ругать, но там было очень хорошо. Именно там наиболее ярко ощущалось, насколько прекрасна эта жизнь. И также насколько она хрупка. С этой крыши открывался невероятный вид, который я не видел ранее, и с него было так много всего видно. Даже солнце и небо с этой крыши были красивее. Но один неаккуратный шаг и жизни конец. Именно об этом я подумал, когда был на крыше. Но эта красота, которую увидел с крыши, стоила того, чтобы постоять там. Хоть и ненадолго, но всё же постоять. И это было здорово!

Вниз мы спустились гораздо быстрее, чем поднимались. Возле дома остановились, понимая, что надо прощаться и расходиться по домам. Конечно же, нам очень хотелось продолжить эту замечательную прогулку, но пора было идти домой. Больше тянуть было нельзя. Я не хотел, чтобы родители за меня переживали, а также Кириллу надо было спешить праздновать день рождение мамы. Так что нам надо было расходиться.

– Ну, что ж, пока, ребята, – первый попрощался Кирилл. – Я побегу, а то не успею к приходу родителей. Увидимся!

– Давай! – одновременно сказали мы с Данилой, но друг уже нас не слышал, побежав по дороге.

– Ну, а мне надо в магазин. Пока, Данила, – проводив Кирилла взглядом, проговорил я.

– Пока, Максим, – улыбнулся мне тот и медленно пошёл в сторону своего дома.

Я же развернулся и направился к самому ближайшему магазину, не видя смысла идти к тому магазину, в который мы всегда с родителями ходили за покупками. Мне хотелось поскорее купить хлеба и пойти домой. Быстро купить хлеб я смог, благодаря тому, что в магазине почти никого не было и в очереди стоять не пришлось. Как только я вышел на улицу, тут же поспешил домой.

На улице уже темнело, и мне не терпелось оказаться дома и чем-нибудь перекусить. За всю прогулку с ребятами я успел очень сильно проголодаться, и мне очень хотелось поскорее вернуться домой. Я быстрым шагом прошёл один из дворов и, проходя мимо двора, где мы с ребятами увидели котят, услышал громкие голоса:

– Слушай ты, толстуха, не смей тут вообще появляться! – говорил кто-то грубым голосом. – Обходи этот двор стороной или в следующий раз тебе мало не покажется! Ты нам противна, ясно? Я не желаю тебя здесь видеть!

Я поморщился. Такое даже мне было неприятно слышать. Видеть это я тем более не желал. Кто бы ни был тот человек, которого сейчас обижали, мне было очень жалко его. Я был уверен, что она или он такого отношения не заслужили и их точно не нужно так унижать и обзывать. Ведь двор никому не принадлежит. Никто не имеет права так говорить. Но вмешиваться было глупо. К тому же мне надо было домой. Я хотел пойти дальше, как тут раздался знакомый голос:

– Ты нас вообще слышишь, слониха?! – говорил этот человек, но я не мог понять, чей этот голос и почему он мне кажется знакомым. Я остановился, вслушиваясь в разговор. – У тебя язык вообще есть? Ответь хоть что-нибудь!

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – раздался тихий девчачий голос, и я вмиг его узнал. Это был голос той самой девочки, с которой мы сегодня пересеклись с ребятами. Это точно была она! И они обижали её и, скорее всего, обижали ни за что. Просто так! Я никогда не понимал, как можно просто так причинять человеку боль. Теперь я не мог просто взять и уйти. Я должен был хоть что-нибудь сделать. В прошлый раз, когда ребята обидели девочку, я промолчал, но теперь обязан был как-нибудь помочь ей.

Медленно я пошёл на голоса, пытаясь придумать, что сказать и что сделать. А разговор тем временем продолжался, и было понятно, что отставать от девочки пока не хотят. Когда я прошёл во двор, мне предстала следующая картина. Бедная полненькая девочка была прижата к стене, а на неё наступали четверо ребят. Одна из них была девочка, а трое были мальчиками. И одного из них я сразу узнал. Это был Володя. Именно его голос мне показался знакомым, но я сразу не узнал его, потому что не верил, что он способен на что-то подобное.

Да, конечно, он приставал ко мне в школе, но одно дело задираться к однокласснику, а другое дело приставать к посторонней девочке, которая ничего тебе не сделала. Это было просто ужасно! Я замер на месте, с ужасом наблюдая за происходящим. Обижать девочку было вообще некрасиво, а то, что делал он, было просто отвратительно.

Я сжал зубы и сделал ещё пару шагов к ребятам, набираясь смелости, чтобы заступиться за девочку, как меня всегда учили родители. Но было проще сказать, что я буду это делать, чем сделать это на самом деле. Ведь их было так много, а я всего один. Но бросать девочку тоже было нельзя. Я подошёл ещё ближе и только сейчас узнал остальных ребят. Они тоже учились в нашей школе и постоянно общались с Володей. Скорее всего, это его друзья и теперь мне было ещё неприятнее. Я глубоко вздохнул и, подскочив к ребятам, встал прямо перед ними, закрыв им эту девочку.

– Оставьте её в покое! Хватит уже! Сколько можно приставать к ней? Она вам что-то плохое сделала? Сомневаюсь! Не надо её обижать! Достаточно!

– О! Ну, надо же, – скривился Володя. – Защитник несчастных пришёл! Что, святоша, не надоело?! Зачем лезть не в своё дело?! Что, сектант, захотелось получить за неё по лицу? И тебе оно надо?! Я даже удивлён. Ты такой храбрый сейчас…. А, может, ты в неё влюбился? – одноклассник переглянулся со своими друзьями и все дружно засмеялись.

– Ты вообще её знаешь? – последовал вопрос от одного из друзей Володи. – С чего ты так бросился её защищать?

– Я её не знаю, но вы не имеете никакого права обижать её. Не надо так унижать её и тем более оскорблять. Уходите! Или вам скучно и нечем заняться? Найдите себе другое развлечение.

– А мы уже нашли себе развлечение, – сделал шаг ко мне одноклассник. – И раз ты тут, то мы можем заодно разобраться и с тобой. Или ты думал, что подойдёшь к нам, скажешь нам отстать от неё, и мы тут же уйдём? Нет! Обойдёшься! Мечтать не вредно! Для этого надо придумать что-нибудь получше.

– Не думал, что ты такой, Володя, – покачал головой я, с укором смотря на него. – Обижать девочку…. Это же низко! Это ужасно! Это неправильно. Нельзя же так!

– А мне всё равно! Мне на это без разницы! Это тебе есть до этого дела, а не мне. Она меня раздражает, и я могу ей сказать всё, что захочу. И ты меня, кстати, тоже раздражаешь и….

– Володя, кажется, пора уходить! – воскликнула подруга мальчика, смотря куда-то в сторону. – Я не хочу, чтобы он нас снова тут увидел.

Остальные ребята посмотрели туда же, куда она смотрела.

– Ну, ладно, – отступил назад одноклассник. – Но я ещё не закончил! – с этими словами он с остальными поспешили уйти.

Я с облегчением вздохнул и проводил их взглядом. Только после того, как убедился, что они ушли, я посмотрел в ту сторону, куда до этого смотрели они. По дороге шёл какой-то старичок, и это было очень странно, что они его испугались. Но думать об этом у меня сейчас времени не было. Я повернулся к девочке, которая всё ещё стояла позади меня.

– Ты как? – поинтересовался я, посмотрев на девочку. Её глаза, как и в прошлый раз, были смущённо опущены, и она даже не решалась поднять на меня взгляда, видимо, стесняясь меня. – Ты в порядке? Всё нормально? Давай я тебя провожу домой. А то вдруг ещё кто-то привяжется к тебе. Пошли, – я уже был готов проводить девочку, понимая, что сразу бросать её нельзя.

– Сначала мне надо покормить котят, – пробормотала она и слегка приподняла глаза, посмотрев на меня.

– Хорошо. Я подожду. Давай.

Девочка полезла в пакет, который был у неё в руках, и достала оттуда молоко и небольшую миску. Она опять нерешительно посмотрела на меня и направилась к тому подъезду, возле которого жили котята. Я пошёл следом за ней. Там девочка аккуратно перелила молоко в миску и начала звать котят. Те вмиг повыскакивали из кустов и побежали к ней. Незнакомка села на корточки и поставила на землю миску, давая котятам возможность попить молоко. Они сразу же, как почуяли его, набросились на молоко. Котята жадно его пили, пачкая свои маленькие мордочки.

– Аккуратнее, пушистики, – раздалось из уст девочки, и она погладила одного из котят. – Не спешите так. У меня ещё есть, маленькие мои. Котятки, пейте, пейте, – она продолжала гладить маленьких малышей, которые копошились вокруг неё.

Я стоял чуть в стороне, с улыбкой на губах наблюдая за незнакомкой. Я просто не мог сдержать свою улыбку. Это было так мило и так прекрасно, что я не мог удержаться. Эта девочка была прекрасна. Не смотря на то, как к ней относились, она была доброй, и это было невероятно. Она с такой нежностью и любовью заботилась о котятах, что это восхищало. Не каждый на такое способен. Не каждый способен после такого отношения к себе проявлять к другим доброту и любовь. А она это делала и делала просто прекрасно!

Незнакомка ещё пару минут гладила котят и что-то приговаривала им. Когда малыши выпили всё молоко, она напоследок погладила их, прошептала, что завтра вернётся, и выпрямилась. Убрав обратно в пакет миску и бутылку с молоком, неуверенно взглянула на меня. Я же продолжал улыбаться, не желая прятать свою улыбку от девочки.

– Ну, что теперь пошли к тебе домой, – сказал я. – Где ты живёшь?

– Тут. Рядом, – кратко ответила незнакомка.

– Веди.

Девочка едва заметно кивнула и пошла вперёд. Я пошёл следом за ней, стараясь не идти слишком близко, чтобы не смущать её, и одновременно не слишком далеко. Мы шли минуты три, и вот незнакомка остановилась перед небольшим пятиэтажным старым домом.

– Вот. Я живу тут, – продекламировала она.

– Замечательно, – вновь улыбнулся я. – Ты точно в порядке? У тебя всё хорошо?

– Всё хорошо, – тихо прошептала девочка. – Спасибо.

– Не за что. Мне несложно. Ты, пожалуйста, не слушай никого кто, что о тебе говорит. Не обращай внимания на их слова! Просто будь самой собой! Лично я не считаю, что ты ужасна.

– Правда? – незнакомка впервые подняла на меня свою голову.

– Правда! – честно сказал я. – Кстати, меня зовут Максим. А как тебя зовут?

– Василиса.

– Это прекрасное имя!

На губах девочки появилась слабая улыбка. Я же, продолжая улыбаться, внимательно рассматривал её и только сейчас понял, что она почти моя ровесница. Если она и была младше меня, то на немного. У неё были большие голубые глаза и пушистые ресницы, а также пухловатые губы и вблизи её лишний вес не казался чем-то таким ужасным. Девочка была очень милая, и у меня язык не поворачивался её оскорбить. А если учесть её доброе сердце, то она была прекрасна.

– Лично я считаю, что ты сама прекрасна! – вслух сказал я.

Василиса улыбнулась, покраснела и, развернувшись, быстро забежала в дом. Я тоже улыбнулся, смотря ей вслед. Пару минут я стоял на своём месте, улыбаясь и смотря на захлопнувшуюся входную дверь. С трудом придя в себя, понял, что и мне пора бежать домой, ведь меня ждут родители. Поэтому больше я тянуть не стал и тут же бегом бросился в сторону своего дома. До дома добежал так быстро, что даже сам удивился, что могу так быстро бегать. Но перед тем как зайти внутрь, я немного отдышался, чтобы родители не подумали неправильно, и только после этого прошёл в дом.

– Сима, наконец-то ты вернулся, – сразу же оказались в прихожей родители, стоило мне закрыть за собой дверь. – Сима, где же ты так долго пропадал? – с удивлением посмотрела на меня мама. – Мы приходим домой, а тебя нет. И ты всё не возвращаешься и не возвращаешься. Мы даже волноваться начали.

– Простите, пожалуйста, – стало неловко мне. – Я просто захотел прогуляться с друзьями. Я не хотел, чтобы вы переживали за меня.

– Да не надо извиняться, Макси, – ободряюще улыбнулся мне папа. – Это даже хорошо, что ты решил погулять с друзьями. Ты итак редко с ними гуляешь. Иногда просто необходимо гулять. Не постоянно же дома сидеть. Ты итак у нас молодец и очень стараешься в учёбе, и песни пишешь. Мы просто больше удивились, что тебя дома нет, а волноваться начали только потом. Ведь ты редко гуляешь. О! Я вижу, ты купил хлеба.

– Да. Вот как вы просили, – я протянул маме хлеб и начал снимать обувь.

– Молодец, Сима! – похвалила меня мама. – Там уже готов ужин. Ты иди, переодевайся, помой руки и спускайся к нам. Пора кушать. Ты, наверное, голоден?

– Очень! – тяжело вздохнул я, сейчас вновь осознав как сильно проголодался. Из-за всех этих переживаний из-за Василисы и после знакомства с ней я начисто забыл про голод, но сейчас он вновь проснулся и с ещё большей силой.

– Тогда беги наверх, – улыбнулась мне мама и ушла на кухню.

– Давай. Мы тебя подождём! – махнул рукой на лестницу папа и ушёл следом за мамой.

Я повесил куртку на крючок и побежал на второй этаж, желая скорее переодеться, помыть руки и присоединиться к родителям. Переоделся я быстро, как впрочем, и помыл руки и уже хотел пойти к родителям, как внезапно остановился. Из моей головы не выходила эта девочка – Василиса. Я не мог не думать о ней. Она была такой чистой и доброй, а к ней так все относились…. Теперь я не мог не переживать за неё. И должен был что-то сделать ради неё. А единственное, что я мог сейчас сделать ради неё это… помолиться за неё. Даже не колебавшись, я прикрыл за собой дверь и встал на колени.

– Дорогой Иисус, – начал я свою молитву, – знаю, что Ты меня видишь и слышишь. И знаю, что Ты видишь эту девочку, с которой я сегодня встретился. Дорогой Иисус, пожалуйста, я прошу Тебя, будь рядом с ней. Позаботься о ней! Помоги ей! Я видел, как к ней ужасно и несправедливо относятся. Я знаю, что Ты тоже это видел. У неё такое доброе сердце. Она такая…. Такая хорошая! Прошу Тебя, дорогой Иисус, позаботься о ней. Ведь для Тебя нет ничего невозможного. Отведи от неё всех плохих людей, которые её обижают и возложи свои руки на её сердце, чтобы она больше не чувствовала такую боль. Ты сам знаешь, как найти путь к её сердцу. Не оставь её! Не бросай её одну! Будь сам рядом с ней, потому что я быть рядом с ней не могу. И также, дорогой Иисус, я прошу Тебя позаботиться об этих несчастных созданиях, которые там совсем одни на холоде. Дорогой Иисус, они ведь такие маленькие и беспомощные…. Они тоже Твои создания! Не брось и их. Позаботься и о них! И Ты видишь сердца Володи и его друзей. Смягчи их сердца, дорогой Иисус, чтобы они не погрязали в этой злости и ненависти ко всем. Спаси их души, чтобы они могли быть добрее. Я же знаю, что они не такие плохие. Помоги им найти правильный путь. Помоги им понять, что они не правы! Я всё вверяю в Твои руки, дорогой Иисус. Я благодарю Тебя за всё, что Ты даёшь и посылаешь. Я верю, что Ты услышал мою молитву и не бросишь тех, кто не может о себе позаботиться, а также поможешь Володе и его друзьям, чтобы они не пропали в этой бездне и не потерялись в этой злобе. Слава Тебе за всё, дорогой Иисус. Аминь!

Я поклонился и только после этого поднялся на ноги. Теперь я был доволен и был готов идти ужинать. Теперь я точно знал, что с Василисой и теми котятами всё будет хорошо, а именно они меня сейчас волновали больше всего. Я был спокоен. Выскочив из комнаты, я быстро спустился вниз.

– А вот и я! – воскликнул с улыбкой на губах, забежав на кухню.

Глава 3 «Как прекрасно всё то, что твоё!»

– Сима, ты идёшь? – звала меня с первого этажа мама. – Нам уже пора ехать.

– Максим, давай скорее! – крикнул папа. – Я уже иду заводить машину. Даю тебе пять минут.

– Уже бегу, – отозвался из комнаты я.

Я застегнул рубашку, поправил брюки и поспешил спуститься вниз. Нам пора было ехать на собрание, ведь сегодня было воскресенье. И мне уже не терпелось поскорее оказаться в Церкви в окружении своих друзей. После того, что случилось вчера, мне очень хотелось побыть со своими друзьями и знакомыми. Было больно осознавать, что есть такие несчастные и одинокие люди, как Василиса. Скорее всего, у неё не было друзей, а иначе никто так не обижал бы её. Если бы у неё были друзья, они точно заступились бы и защитили её. А так вывод напрашивался сам.

Она была бедной и одинокой девочкой, у которой не было никого. А мало того у неё ещё и был лишний вес, что усугубляло её положение. Мне было очень жалко её, но помочь ей я никак не мог.

Я лишь был благодарен, что у меня было всё хорошо. У меня было много друзей, знакомых и самое главное у меня были те, кто мог меня, если что защитить. И я был безмерно благодарен Богу за то, что у меня было всё то, чего не было у этой девочки. И именно благодаря встрече с Василисой я наиболее сильнее осознал, что очень счастлив, ведь у меня есть всё то, чего нет у многих людей. И сейчас мне очень сильно хотелось пообщаться с моими друзьями и побыть в окружении своих знакомых.

– Всё. Я готов, – я оказался на первом этаже перед мамой.

– Беги в машину, а я закрою дом, – открыла передо мной входную дверь мама.

– Уже иду, – я вышел из дома и направился к машине, в которой сидел папа. – Привет, пап, – я плюхнулся на заднее сиденье.

– Наконец-то ты к нам спустился, – посмотрел на меня папа. – Обязательно было с утра начинать играть на гитаре?

– Мне просто очень захотелось, – невинно пожал плечами я. – Я же вчера не успел поиграть на гитаре. И вот решил сейчас перед собранием поиграть.

– Ну, ты сам виноват, что вчера не успел поиграть на гитаре, – подметил папа. – Ты же долго гулял. А мог идти не гулять и тогда всё успел бы.

– Да, я это понимаю. Но не жалею, что вчера погулял. Играю на гитаре я очень часто, а гуляю редко.

– Это хорошо, что ты не жалеешь.

– Всё. Можем ехать, – уселась в машину мама.

– Максим… – папа повернул ко мне голову.

– Знаю. Уже пристёгиваюсь, – я быстро пристегнулся и улыбнулся папе.

– Молодец! – довольно кивнул он и повернулся к дороге. Папа нажал на газ, и мы медленно поехали.

Я сразу прильнул к окну. Всегда, когда мы ехали на машине, я любил сидеть около окна и наблюдать за тем, как мы пролетаем мимо домов, магазинов, людей…. Можно было увидеть много всего интересного. Например, в прошлый раз я увидел мужчину, который играл со своей собакой. Он ей бросал палку, и собака за ней бегала. Я вообще любил собак, как и остальных животных, и наблюдать такую картину мне понравилось.

Я всегда мечтал иметь собаку и вот так вот играть с ней, но родители были против того, чтобы заводить животное. Поэтому я мог лишь смотреть на собак и прочих животных, что и делал. Я мог бы сколько угодно наблюдать за тем, как играют с собакой, но мы быстро полетели дальше по дороге, и я смог лишь немного понаблюдать за ними, но мне и этих пару секунд хватило. Кроме этого я видел ещё много всего интересного и никогда не упускал возможности посмотреть в окно. И сейчас сделал также.

Да, у нас была машина, но мы пользовались ей не всегда. В основном брали её, когда надо было ехать куда-то далеко, а также мы ездили на ней на собрание, так как ждать транспорт, и ехать на нём было не слишком удобно. На работу родители на ней не ездили, потому что её было негде оставлять. Парковки рядом с их местом работы не было, а оставлять машину где-то далеко родителей не радовало. Поэтому они предпочитали добираться на общественном транспорте.

К тому же так получалось экономить бензин, который стоил сейчас дороговато, а для нашей семьи тем более был дорогим. Экономнее было пользоваться машиной только тогда, когда это, правда, нужно. Родители добирались на автомобиле до работы лишь только тогда, когда опаздывали на работу, и им надо было как можно скорее попасть туда. Но такое было крайне редко. В основном родители вставали вовремя и даже успевали повозиться со мной, а потом спокойно шли на автобус и без проблем добирались на работу.

Мы всё ещё быстро ехали по дороге. Я внимательно смотрел в окно. Сейчас было всего девять часов утра, а в это время людей на улице было ещё мало, поэтому мы ехали по практически пустому шоссе. Пешеходов вообще почти не было, и нам встретилось лишь человек пять, пока мы ехали. Машины были, но не так много, как днём. Но всё равно мне было интересно смотреть в окно. Мы пролетали мимо медленно идущей бабушки, мимо парня, который выгуливал своего пса, мимо парочки, ну, а также мимо знакомых мне улочек, магазинов, домов и дворов. На улице было тихо, спокойно, солнце только вставало, весь мир только просыпался….

Я всегда любил раннее утро. Именно утром, примерно во столько часов, сколько было сейчас, можно было насладиться прелестью жизни. Днём было всегда шумно, все суетились и куда-то спешили. Обычно и сам ты куда-то спешишь, ну, а утром другое дело. Все только просыпаются, солнце встаёт, и на улице царит тишина и спокойствие. Никому не хочется куда-то спешить и шуметь, все ещё сонные. Я любил такое утро и всегда им наслаждался. Такое утро самое чудесное и лучшее.

Конечно, с утра в школу я не очень любил вставать и тем более идти туда, и у меня лишь немного получалось насладиться утром, но в воскресенье мне было очень хорошо утром. Мало того, что я ехал в одно из моих самых любимых мест, так ещё мог насладиться замечательным утром. И сейчас им наслаждался.

Я с удовольствием наблюдал за рассветом, который мне как раз было видно из окна. А рассвет был очень красивым. Встающее солнце раскрашивало небо в розово-оранжевые цвета. Такое небо меня просто восхищало. Иногда я удивлялся до чего этот мир прекрасный и красивый и, когда видел нечто подобное, понимал, до чего Бог всё чудесно создал. Раз Бог создал такой прекрасный рассвет, которым мы можем сейчас любоваться, то это точно повод поблагодарить Его за это и наслаждаться таким видом.

При любом подходящем моменте я старался любоваться рассветом или закатом и прочими красотами, которые были созданы руками Бога и которые были так величественны и красивы. Всё, что было создано руками Бога, было красиво и великолепно. В этом сомнений не было! Люди нечто подобное создать не могли. Только Бог имел возможность создать все эти красоты, и Он их создал ради нас, чтобы мы могли ими любоваться.

Я только жалел, что пока не имел возможности увидеть море, горы, водопады и многие другие красивые места, которые были так далеко от меня. Но надеялся, что когда-нибудь смогу их увидеть, и не сомневался в этом. Я точно должен был их увидеть. Надо было лишь немного потерпеть и подождать. И я был к этому готов, потому что эта красота, которую создал Бог, того стоила. Бог создал это всё ради нас, и я обязан был всё это увидеть.

– Вот мы и на месте! – сообщил папа и припарковал машину. – Макси, а ты чего это такой тихий? На завтраке молчал и сейчас. В чём дело? У тебя что-то не так? Может, что-то случилось?

– Я просто задумался.

– О чём? – с интересом посмотрел на меня папа. – Ты обычно нам всё рассказываешь. Что же такое случилось, что ты нам об этом ещё ничего не сказал? Может, поделишься, пока мы не зашли в Церковь?

– Да так. Ни о чём особенным не думал, – махнул рукой я. – Просто познакомился вчера случайно с одной девочкой, и мне её стало очень жалко. Вот я и думал о ней.

– А что с ней? – обернулась ко мне мама, тоже заинтересовавшись.

– Над ней все издеваются, – я тяжело вздохнул. – У неё просто лишний вес и из-за этого все её мучают и обижают. Мне её очень жалко! Ведь, если у человека лишний вес, это не значит, что его надо так гнобить. У него же тоже есть свои чувства и ему может быть обидно и больно. А я точно знаю, что этой девочке очень больно. Я с ней смог лишь немного поговорить и помог отогнать тех, кто её обижал, но вряд ли это что-то даст. Уверен, что они снова будут к ней приставать. Мне очень жаль, что я ничего не могу ради неё сделать.

– Конечно же, лишний вес это не повод обижать человека, Сима, – улыбнулась мама. – Но что поделать? Мир полон таких людей, которые позволяют себе обижать тех, кто слабее их. Мы можем только молиться за них, а что-то изменить не в наших силах. Ну, а также мы можем попробовать заступиться за тех, кого обижают, как сделал ты, но это остановит их только на время.

– Так что, Макси, ты молись за них и эту девочку и всё будет хорошо, – твёрдо сказал папа. – Можешь не сомневаться в этом. Это хорошо, что тебя это волнует и тебе небезразлична эта девочка и ситуация, в которой она находится. Но ты же веришь Богу?

– Конечно, верю, – слабо улыбнулся я. – Но всё равно жалко её. Очень жалко….

– Тогда молись за неё и этих ребят, которые её обижают. Просто молись и верь, что Бог всё сделает. Он знает, как подействовать на этих ребят и помочь этой девочке. Доверь всё ему! – папа ободряюще улыбнулся мне и вышел из машины.

– Ну, хорошо, – кивнул я и тоже вышел из машины. – Сделаю всё так, ведь что-то другое сделать, и правда, не в моих силах.

– Вот и правильно! – хлопнул меня по плечу папа. – И не переживай из-за этого, Макси. Мы, конечно, знаем, что ты у нас добрый и всем постоянно пытаешься чем-то помочь, а также за всех волнуешься, но всем помочь не в наших силах. Только Бог может это сделать. Так что доверь всё ему и не переживай ни о чём. Для него нет ничего невозможного. Ну, всё! Теперь беги скорее к своим друзьям. Они тебя, наверное, уже ждут.

– Да. Уже иду, – я решительно направился к входу в нашу Церковь.

Стоило мне открыть дверь и сделать шаг, как я тут же пересёкся с Виталиком.

– Привет, – приветливо улыбнулся я другу.

– Привет, Максим, – кивнул он головой. – Ты прости мне маме помочь надо. Нужно Миле помочь переобуться и снять куртку.

– Конечно. Иди, – я не стал задерживать его и начал снимать куртку.

– Иди ко мне, Мила, – Виталик подхватил на руки двухгодовалую сестру и потащил её к лавочке.

– Привет, Максим, – поздоровалась со мной Арина.

– Привет, – в ответ сказал я. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – на лице девочки появилась улыбка. – Ну, что сегодня опять поиграем? В прошлый раз было очень весело.

– Даже не знаю. Если ребята будут согласны, то конечно. Я точно согласен!

– Замечательно, – была довольна она. – И Ева будет с нами. Это точно! Кстати, ты знаешь на днях…

– Арина, пойдём в зал? – потянула её за руку Сабина.

– Ладно. Потом расскажу, – махнула рукой девочка и пошла вместе с сестрой в зал.

Я проводил их взглядом и огляделся. Найдя глазами свободное место на вешалке, я повесил туда куртку. Переобувшись, уже хотел пройти вглубь зала, как в меня врезалась Алиса.

– Ой, прости, пожалуйста, Максим, – стало неловко её. – Я случайно.

– Ничего страшного, – лишь улыбнулся я.

– Только не обижайся на меня, – потрепала меня по плечу Алиса. – И, кстати, привет, – она протянула мне руку.

– Приветствую, – пожал я руку девушки.

– Алиса, а я тебя повсюду ищу, – подошёл к нам Дмитрий. – Привет, Максим.

– Я как раз к тебе шла, – сказала в своё оправдание она.

Я не стал продолжать стоять рядом с ними и слушать их разговор и уже хотел уйти, как тут девушка остановила меня.

– Максим, подожди, – я обернулся и вопросительно посмотрел на неё. – Я совсем забыла тебя в прошлое воскресение поблагодарить за стих. Спасибо, что переписал его мне.

– Не за что.

Алиса вернулась к разговору со своим мужем, а я наконец-то зашёл в зал.

– Привет, Максим. Я очень рада тебя видеть, – приобняла меня за плечи тёть Наташа.

– Да. Я тоже вас рад видеть, – я посмотрел на неё.

– Как у тебя дела, Максим? Как в школе? – полюбопытствовала женщина.

– Всё хорошо вроде бы, – неуверенно сказал я. – В школе… сойдёт.

– У тебя какие-то проблемы в школе? – с интересом посмотрела на меня тёть Наташа.

– Ну, по некоторым предметам не получается, – нехотя сказал я. – Но я очень стараюсь, и мне друзья помогают.

– Если хочешь, обратись к моей дочери, Катюше. Она же учитель и сможет тебя немного подтянуть. Мне поговорить с ней? По каким предметам у тебя проблемы?

– Да не надо, тёть Наташ. Я сам справлюсь. Не нужно! Спасибо, конечно, но не надо.

– Ну, как знаешь, – не стала настаивать женщина. – Но если что только намекни.

– Хорошо. Ну, а у вас как дела? Как ваш сын? Уже выздоровел?

– Да. С ним всё хорошо. Ему сделали операцию и ему уже лучше. Скоро сможет уже прийти на собрание.

– Это хорошо. Передавайте ему привет, – попросил я.

– Обязательно!

– Наташа, не поможешь нам на кухне? – подошла к тёте Наташе её сестра, Людмила.

– Конечно, помогу, – не стала отказывать женщина. – Ещё увидимся, Максим.

– Привет, Максим, – кивнула мне сестра Людмила.

– Приветствую, – ответил я.

Они ушли, а я пошёл на то место, где мы обычно сидели. Уже подойдя к лавочке, я увидел сидящую на соседней лавочке Таню. Я посмотрел на нашу лавочку, потом на Таню и сделал к девочке шаг.

– Привет, Танюша, – улыбнулся я к девочке. – А чего ты сидишь одна?

– Я жду маму, – отозвалась она и посмотрела на меня.

– Ты сегодня нам прочитаешь какой-нибудь стих? Ты же что-нибудь приготовила?

– Нет. Я не успела, – сразу как-то погрустнела Таня. – Мне надо было помогать учить стих моему брату.

– Ну, хорошо. Это ничего страшного, – успокоил я её. – Значит, приготовишь стих к следующему воскресенью, а сегодня его прочитает твой брат. Это тоже хорошо. Хорошо, что ты помогла своему брату. Ведь ему тоже надо выходить вперёд и читать стихи, а он это делает редко.

– Он просто плохо читает, – сказала девочка в оправдание своего брата.

– Ну, ты ему помогай, и он станет читать лучше.

– А ты приготовил стих? – спросила в свою очередь Таня.

– Да. У меня кое-что есть, – я не смог сдержать свою улыбку.

– Покажешь? – вмиг оживилась девочка.

– Нет. Услышишь его, когда я буду рассказывать. А вот уже после собрания я могу дать тебе почитать его, если захочешь. А пока нельзя! А то, когда я выйду его читать, тебе будет неинтересно.

– Хорошо.

– А вот и твоя мама, – я увидел маму Тани и, напоследок улыбнувшись девочке, уселся на лавочку.

Родителей пока не было и мне оставалось только смотреть по сторонам и ждать начала собрания. Артём, Денис, Петя со своими родителями обычно приезжали к самому началу собрания, и я не знал смогу ли с ними увидеться до начала. Виталик, скорее всего, всё ещё возился со своей сестрой, и я не знал, стоит ли его искать. Поэтому мне оставалось только сидеть на своём месте, и здороваться со всеми кто проходил мимо.

– Привет, Максим, – плюхнулся едва ли не на меня, непонятно откуда взявшийся, Артём.

– Привет, – с удивлением посмотрел я на друга. – А что это вы так рано? Вы обычно к самому началу приезжаете.

– А вот сегодня мы решили выехать пораньше, – сообщил тот.

– А где Дэн и Петя? – я посмотрел по сторонам, надеясь их увидеть.

– Петя немного приболел и его сегодня не будет, – выдал друг.

– Жалко, – вздохнул я.

– А вот Денис здесь. Может быть сейчас подойдёт. Я его оставил в холле и, если его не заставили помогать на кухне, то сейчас подойдёт. А то там просили помочь что-то принести, – Артём посмотрел в сторону холла. – Ну, а я смог пробиться к тебе.

– Это хорошо, – довольно улыбнулся я. – А ты случайно не знаешь…

– А вот и я! – воскликнул Денис и уселся рядом со мной. – Скучали по мне?

– Очень, – как-то странно улыбнулся Артём. – Ну, и где ты застрял? Неужели тебя там насильно удерживали?

– Да, вы не поверите, – сделал страдальческое выражение лица мальчик. – Меня пропускать в зал не хотели. Пришлось пробиваться силой. Я там всех расталкивал и с трудом пробился к вам. Одного человека пришлось даже так сильно толкнуть, что он улетел куда-то далеко. Даже не знаю, жив ли он!

– Ну, конечно, конечно, – засмеялся друг. – Сочиняй больше!

– Да я правду говорю, – с серьёзным выражением лица повторил Денис. – Это настоящая правда!

– Не волнуйся! Мы тебе верим, – я хлопнул его по плечу. Мы с ребятами переглянулись и одновременно засмеялись.

Ещё минут пятнадцать мы говорили обо всём на свете. К нам даже успел присоединиться Виталик с Милой на руках. Мы не хотели прекращать общение, но начиналось собрание, и ребятам пришлось уйти на свои места, а рядом со мной уселись родители, которые до этого тоже общались с другими братьями и сёстрами во Христе.

И вот собрание началось. Мы молились, пели, братья говорили проповеди, и всё это время я старательно повторял стих, не желая запнуться, когда буду его рассказывать. Конечно, я слушал проповеди, но не так хорошо, как обычно. Стих был достаточно большим, и запнуться мне не хотелось. И вот наконец-то пресвитер дядя Юра позвал меня вперёд. Я решительно двинулся к сцене и вот оказался за кафедрой перед микрофоном и начал читать стих:

– Солнце праведности на Востоке встает.

О, Боже! Небо и землю Твоя слава наполняет.

Мой прекрасный возлюбленный,

Твоя любовь меня окружает.

Все, ищущие истину, Бога любят.

И пусть ранним утром я просыпаюсь одна –

сердце мое из-за Божьих слов радостно.

Будто любящая мать Он молвит добрые слова.

Как упрек отца – слова Его суда.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всемогущий Бог так прекрасен.

Во всем мире я люблю только Его.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всецело люблю Его, только Его.

Божья любовь окутывает сердце моё.

Я глубоко вздохнул, набирая в лёгкие как можно больше воздуха, и продолжил читать стих. Конечно же, я немного нервничал, ведь на меня смотрела вся Церковь, а это было больше двухсот человек. Но я рассказывал стихи достаточно часто, так что, когда начинал рассказывать стих, все волнения и переживания тут же уходили. Мне лишь приходилось волноваться, что могу запнуться, поэтому старательно сосредотачивался на стихотворении, чтобы ничего не забыть.

– Со всех концов света мы приходим, – заканчивал я рассказывать стихотворение. – Влекомые голосом Божьим.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всемогущий Бог так прекрасен.

Во всем мире я люблю только Его.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всецело люблю Его, только Его.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Божьи слова жизни дарованы нам.

Мы очищаемся Его судом.

От переплавки любовь укрепляется.

Его любовью мы наслаждаемся.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всемогущий Бог так прекрасен.

Во всем мире я люблю только Его.

Божья любовь окутывает сердце мое.

Всецело люблю Его, только Его.

Божья любовь окутывает сердце моё.

– Слава Богу! – тут же раздалось из зала, стоило мне замолчать.

– Да. Слава Богу! – улыбнулся пресвитер. – Молодец, Максим. Этот стих ещё лучше прошлого. Иди на своё место.

Я в ответ улыбнулся и, спустившись с кафедры, направился к лавочке. Усевшись рядом с родителями, направил свой взгляд на кафедру. Теперь я был готов спокойно слушать проповеди и псалмы, ведь рассказал стихотворение, и мне не надо было из-за него волноваться.

Я только уселся поудобнее и тут увидел, как к кафедре подходит брат Тани – Рома. Я тут же начал с интересом наблюдать за мальчиком. Мне было очень интересно, что за стих он расскажет и как расскажет. И вот Рома был уже около кафедры, но в отличие от меня и Тани он до неё не доставал, и служителям пришлось дать ему микрофон прямо в руки. И вот мальчик начал рассказывать стих:

– Есть трудное слово на свете,

Его очень трудно сказать.

Его не хотят часто дети

И слышать, не то, что понять.

А взрослым, хоть совесть вещает

Почаще его говорить,

То гордость к тому не пускает,

То званье иль чин не велит…

Оно никому не мешает,

Оно примиряет людей.

И тот, кто его применяет,

Бывает сердечней, добрей.

Что это за слово такое,

Что многих так сильно страшит?

Не сложное, очень простое:

«Прости», – и Бог тоже простит, – немного запинаясь и картавя, рассказал стих Рома.

– Слава Богу! – понеслось со всех сторон.

– Слава Богу, – сказал и я в такт остальным.

И улыбнулся, радуясь за Рому. Он рассказал стих очень хорошо, и я был за него и Таню очень рад. Повернув голову, я встретился с ней взглядом. Она тоже улыбалась, и было видно, как она была рада, что так хорошо смогла подготовить брата. И более того, Рома рассказал не просто какой-то стишок про Бога.

Он рассказал очень важный стих, и тот должен быть важным уроком для всех людей. Ведь говорить слово «прости» было, и правда, важно. Мне тоже порой было трудно его говорить, но это было нужно, ведь только так можно было избежать многих проблем и обид. А если ты не в силах сказать слово «прости», то значит, что ты гордый человек. А гордость – это грех и значит, тебе точно нужно исправляться. Я повернул голову обратно к кафедре, продолжая улыбаться и радоваться, что даже дети могут давать мудрые советы.

Громко зазвенел будильник, заставляя меня проснуться и открыть глаза. Я медленно их открыл и сонно зевнул. Сегодня мне просыпаться было особенно трудно. Вчера я до позднего вечера был занят делом. То играл на гитаре и сочинял песню, то доделывал уроки…. И в итоге я лёг поздно и совсем не выспался.

Конечно, родители мне говорили, что пора отложить гитару и ложиться спать, но я всегда находил оправдание, чтобы этого не делать. Проще говоря, не послушался родителей и вот был исход. Я не выспался! Но я всё же поднялся с кровати и подошёл к окну. На улице было достаточно темно, но уже начинался рассвет, и это было видно. Небо медленно светлело и возвещало о том, что скоро станет совсем светло и настанет день. Солнца пока не было видно, но оно вот-вот должно было выглянуть и освятить всё своим светом.

Я приоткрыл окно, давая возможность холодному воздуху проникнуть в комнату и глубоко вздохнул, пытаясь проснуться. Щёлкнув выключателем, вернулся к кровати, желая её застелить. Стоило мне только её застелить, как дверь в мою комнату с лёгким скрипом приоткрылась. Я обернулся и увидел стоящую в дверях маму.

– Ты уже встал, Сима, – улыбнулась она, увидев меня. – Молодец! А то я боялась, что ты сегодня проспишь. Ты же вчера так долго сидел и не ложился спать.

– Да. Это определённо не стоило делать, – снова зевнул я. – Надо было сразу послушаться вас и лечь спать.

– Хорошо, что ты это понял, – обрадовалась мама. – В следующий раз так и сделай, а сейчас спускайся завтракать.

– Хорошо. Сейчас буду, – кивнул я и подошёл к столу.

Я хотел сразу подготовить портфель к выходу, чтобы потом этим не заниматься. Обычно я готовил портфель с вечера, но из-за того, что вчера засиделся и ложился спать очень сонным, я забыл это сделать, поэтому это надо было сделать сейчас. Для этого мне надо было сначала открыть дневник и посмотреть в расписание, чтобы взять все нужные учебники, тетради и прочее. Я не должен был ничего забыть. Я хотел быть готовым ко всем урокам, ведь вчера так постарался, чтобы у меня были сделаны задания ко всем урокам, и самое главное было их не забыть. Всё аккуратно уложив в портфель и перепроверив всё ли взял, я только после этого запихнул в портфель дневник и закрыл рюкзак. Теперь мне можно было спускаться к родителям.

Я покинул спальню, но, прежде чем спуститься вниз, прошёл в ванную комнату. Мне нужно было умыться и ещё лучше проснуться, потому что меня до сих пор немного клонило в сон. Так что, пройдя в ванную комнату, я сразу открыл кран и склонился над ним. Как следует, умывшись, посмотрел на себя в зеркало. Чувствовал я уже себя чуть лучше. В сон почти не клонило, да и вид уже был не таким сонным. Я пригладил свои пышные вечно лезущие, куда не надо, рыжие волосы и вышел из ванной комнаты.

Мигом спустившись на первый этаж, залетел на кухню.

– А вот и я! Всем доброе утро, – с улыбкой на губах воскликнул я и сразу уселся за стол.

– Значит, настроение у тебя уже поднялось? – с интересом посмотрел на меня папа.

– А оно у меня разве было плохое? – удивился я и посмотрел сначала на маму, а потом на папу.

– Ну, мама сказала, что, когда она заходила к тебе в комнату, ты был какой-то невесёлый. Возникло ощущение, что у тебя сегодня плохое настроение, – выдал папа. – Ну, не может же у тебя всегда быть утром хорошее настроение.

– Я тогда был просто сонным. Я только проснулся, и мне хотелось спать. А теперь я умылся и не так хочу спать. Так что вы не угадали! У меня хорошее настроение, а причин для того, чтобы ему быть плохим – нет. Утро же замечательное! Вон солнце встаёт и весь мир просыпается. Здорово же! Разве нет?

– Конечно, здорово, – согласилась со мной мама.

– Но это было бы абсолютно нормально, если бы у тебя было плохое настроение, – проговорил папа. – Ведь ты, скорее всего, сегодня не выспался. Но раз у тебя хорошее настроение, то это замечательно. Мы очень рады!

– Ну, я, конечно, немного не выспался, – не стал я с этим спорить, – но это неважно. Самое главное, что начался ещё один день, и я уверен, что он будет хорошим.

– С чего такая уверенность? – заинтересовалась мама.

– Просто мне так кажется, – пожал я плечами и улыбнулся.

– Ну, хорошо. Пусть будет так, – мама потрепала меня по волосам и тоже улыбнулась. – А сейчас тебе надо позавтракать. Нельзя начинать новый день без завтрака. Сегодня у нас на завтрак омлет с помидорами, ветчиной и сыром, – она поставила передо мной тарелку с едой и кружку с чаем. – Приятного аппетита, Сима!

– Спасибо, мамочка, – я сразу же налетел на завтрак. – Ммм. Омлет очень вкусный! – промычал, пережёвывая еду.

– Не говори, когда жуёшь, Сима, – попросила мама и тоже приступила к завтраку. Она переглянулась с папой, потом они одновременно посмотрели на меня и заулыбались.

– Что такое? – проглотив еду, спросил я.

– Ничего, Макси, – покачал головой папа. – Ешь, ешь. Не отвлекайся!

– А в чём дело-то? – не успокаивался я. – Вы так улыбнулись…. Что-то не так?

– Всё хорошо, Макси, – хихикнул папа. – Просто ты с таким аппетитом ешь, как будто неделю не ел.

– Просто омлет очень вкусный, – лишь сказал я в своё оправдание. – И я не ел всю ночь, а это тоже много.

– Предлагаешь кормить тебя и ночью? – засмеялась мама.

– Давай! – сразу же кивнул головой я, и папа тоже засмеялся. Я же только улыбнулся.

– А ещё ты, видимо, так торопился позавтракать, что даже не заметил, как у тебя в волосах застрял пух, – договорил папа, и его губы растянулись в широкой улыбке.

– Серьёзно? – я начал трогать руками волосы, пытаясь найти и достать пух. – Где он?

– Чуть левее, – внимательно смотрел на меня папа. – Ты что даже в зеркало не смотрелся? – он засмеялся, не удержавшись и продолжая наблюдать за моими смешными и неудачными попытками убрать пух.

– Смотрелся. Просто не заметил, – продолжая мучиться, сказал я.

– Видимо, ты очень сонным был, – вывел вердикт папа.

– Давай я помогу, – поднялась со своего места мама. – Вот так! – она аккуратно убрала с моих волос пух. – Теперь ничего нет.

– Спасибо, мамуль, – я провёл рукой по волосам, поправляя их. – А вот тебе лишь бы посмеяться, – с укором посмотрел на папу.

– Извини, – улыбнулся тот. – Ты был таким забавным с пухом в волосах, но тебе так больше шло.

– Ну, конечно, – покачал я головой и вернулся к завтраку.

– Вы лучше прекращайте болтать и приступайте к завтраку, – посоветовала мама. – В особенности ты, Коля, – она окинула взглядом папу. – Давай завтракай, а то мы опоздаем. Это у Симы достаточно времени, но не у нас.

– Ем я, ем, – тоже начал есть омлет папа.

Дальнейший завтрак был в полной тишине. Закончили на этот раз завтрак мы все вместе. Я поднялся из-за стола и только хотел уйти наверх, как меня остановил папа.

– Подожди, Сима, – сказал он. – За еду мы молились без тебя, но поблагодарить мы должны все вместе.

– Хорошо. Я не возражаю, – я сделал шаг к столу.

– Может, как раз ты поблагодаришь за еду? – предложил мне папа. – Как-нибудь кратенько. У нас нет времени долго молиться.

– Ладно, – улыбнулся я и закрыл глаза: – Дорогой Иисус, мы благодарим Тебя за эту пищу, что Ты нам дал. Слава Тебе за то, что мы не голодные и у нас есть всё, что нам нужно. Благодарю Тебя за то, что мы смогли так хорошо и вкусно поесть. Слава Тебе за всё, что Ты нам посылаешь и даёшь и за то, что Ты нас никогда не оставляешь. Также, дорогой Иисус, я хочу поблагодарить Тебя за то, что мы проснулись ото сна и живы и здоровы. Слава Тебе за очередной подаренный нам день жизни. Слава Тебе за всё и благослови этот день. Аллилуйя! Аминь!

– Аминь! – повторили за мной родители, которые до этого просто тихо молились.

– Мне посуду помыть или не надо? – спросил я, посмотрев на маму.

– Иди. Я сегодня всё сама помою, – отпустила меня она. – Мне как раз надо сковородку от омлета помыть.

– Хорошо. Пойду одеваться, – я решительно направился на второй этаж.

Вернувшись в комнату, я прошёл мимо кровати, на которую так и тянуло лечь. Не спеша переодевшись, прислушался. Родители всё ещё копошились на кухне, что означало, что у меня ещё есть время. Я окинул взглядом комнату, пытаясь решить, чем заняться на то время, пока родители ещё не собираются выходить.

Конечно, можно было бы взять один из учебников и повторить заданные на дом задания, но мой взгляд наткнулся на гитару. Недолго думая, я взял её в руки и, усевшись на стул перед окном, начал играть, одновременно любуясь рассветом. Конечно, рассвет ещё был не такой шикарный, как в более позднее время, но солнце уже начинало вставать, и мне было в радость за этим наблюдать и в то же время играть на гитаре. И я этим наслаждался.

Звонок, пронзивший всю школу, сообщил о начале перемены. Медленно школа начала наполняться шумом и гамом, а тишина, совсем недавно царившая здесь, начала исчезать. Все начинали кричать, бегать и суетиться. Мы же никуда не спешили. Наш следующий урок должен был быть в этом же кабинете, и нам никуда идти было не нужно. Лишь некоторые вышли из кабинета и куда-то пошли. Я же направился к своим друзьям, которые на этом уроке смогли сесть вместе.

– Какой это был нудный урок! – воскликнул Кирилл и тяжело вздохнул.

– И не говори, – поддержал его Данила. – Ненавижу географию.

– Но она же нужна и, между прочим, полезна, – подметил я.

– Уйди отсюда, – буркнул Данила, покосившись на меня.

– Да ладно тебе, – засмеялся я и сел за парту перед друзьями, повернувшись к ним лицом. – Она же, и правда, может пригодиться.

– Может быть, но я всё равно её ненавижу! – твёрдо повторил мальчик.

– Ну, это уже твоё дело. Переубедить я тебя не смогу, – развёл руками я.

– И не надо пытаться, – довольно улыбнулся Данила. – Всё равно не сможешь.

– Но гораздо хуже географии – математика, – вставил Кирилл. – Это самый ужасный предмет, что только может быть!

– О! Вот тут я согласен, – кивнул я. – Я тоже не люблю математику. Я её вообще не понимаю.

– А я все ваши слова просто плюсую, – присоединился к нам Данила. – Я и математика совершенно разные вещи!

– Ну, это итак ясно, – засмеялся Кирилл, а я его поддержал. – Мы видели, как ты отвечал на уроке. Это было нечто! Даже я эту задачу мог решить, а ты стоял и думал. Это было очень смешно!

– Я вообще надеялся, что вы мне будете помогать, – сделал обиженное лицо друг.

– Я пытался тебе помогать, но ты ничего не слышал, – напомнил я.

– Да я не про тебя говорю, а про него, – махнул рукой на Кирилла Данила. – Ему лишь бы посмеяться над кем-то, а помочь он мне даже не пытался. А теперь ещё и заявляет мне, что смог решить эту задачу. Молодец! Слов нет!

– Да не дуйся ты! – хлопнул его по спине мальчик. – В следующий раз точно помогу.

– Уж надеюсь на это, – недовольно посмотрел на него Данила.

– Привет, ребята, – внезапно остановилась рядом с нами наша одноклассница – Лиза. – О чём болтаете?

– Ни о чём, – состроил мину Кирилл. – Иди дальше. Тебе скучно, что ли? Мы тебя вроде бы не звали.

– Я вообще хотела вас предупредить, что у нас на следующем уроке должна быть самостоятельная работа, – выдала девочка. – Я проходила мимо учительской и услышала, как Нина Викторовна об этом говорила. Так что можете начинать готовиться, если не хотите завалить её. Вот так! – она уже хотела уйти.

– Подожди, Лиз, – на моём лице отразилась паника. Я не был готов к самостоятельной работе. К счастью одноклассница остановилась и обернулась ко мне. – Ты серьёзно? Сейчас будет самостоятельная?

– Да, – повторила она. – Думаете, я вру? Ваши проблемы, – девочка гордо вскинула голову.

– Нет. Я тебе верю, – поспешил сказать я. – Спасибо, что предупредила.

Лиза кивнула головой и пошла к своей парте. Я проводил её взглядом и посмотрел на друзей.

– Вы представляете? Сейчас будет самостоятельная работа!

– Ну и что? – по лицу Кирилла было видно, что ему всё равно. – Ничего страшного!

– Но нас даже не предупреждали, – продолжал паниковать я. – Мы же не готовы!

– Ну, раз не предупредили, значит, она будет нетяжёлая, – был уверен друг. – Если вообще будет….

– Зачем Лизе нам врать? – усмехнулся Данила. – На кой ей это?

– Да кто её знает, – Кирилл покосился на девочку. – Она такая вредная.

– А по мне нормальная, – возразил я. – Иногда задаётся, но в целом хорошая девочка.

– Да ты всех считаешь хорошими, – улыбнулся Данила.

– Но она, и правда, неплохая, – стоял я на своём.

– Да кто её знает, – Кирилл повернулся обратно к нам. – Но даже если самостоятельная работа будет, то к нам не должны строго относиться. Я в этом уверен.

– Но всё равно подготовиться надо, – я уже был готов вскочить и броситься к своей парте. – Надо хоть немного почитать учебник.

– Кто-кто, а ты точно должен сдать, – уверенно проговорил мальчик. – Ты больше нас занимаешься и стараешься.

– Но я ничего не повторял. Ни вчера, ни сегодня…. Надо срочно повторить, – я только приподнялся, как тут увидел Володю, который стоял прямо рядом с партой, за которой я сидел. Я уселся обратно на стул, смотря на одноклассника. На первых уроках его не было и, видимо, он только что пришёл в школу.

– Да забей ты, Максим, – тяжело вздохнул Данила. – Всё равно много повторить не успеешь. Верно, Кирилл?

– Ага.

Володя же продолжал стоять на своём месте и смотрел прямо на меня. Я понимал, что что-то надо сказать.

– Привет, Володя, – поздоровался я с ним, одновременно с этим вспоминая, какая была наша последняя встреча. А при последней встрече он вместе со своими друзьями обижал бедную полненькую девочку, и это прочно врезалось в мою память. И теперь, смотря на него, я вновь видел это.

– О! Соизволил всё-таки прийти, – только заметил его Кирилл. – И почему тебя на первых уроках не было? Прогуливал?

– Даже если так, то что? – посмотрел на него Володя. – Или ты тоже решил стать святошей, как и Максим? Будешь читать мне морали?

– Да мне, если честно, всё равно где ты был и чем занимался, – отмахнулся от одноклассника Кирилл.

– Вот и замечательно, – Володя посмотрел опять на меня. – Ну, как у тебя дела, святоша? Как там поживает твоя Церковь?

– У меня всё прекрасно, как и у моей Церкви, хоть она и не совсем моя.

– Но ты же туда ходишь, – скривился мальчик. – Не надоело ещё туда ходить и молиться? И быть таким нудным?

– Меня всё в моей жизни устраивает, – пожал плечами я.

– Ну, да, – Володя окинул взглядом Кирилла и Данилу. – Ты такой жалкий, что даже противно становится от общения с тобой. Даже тошнить хочется! Как они вообще с тобой общаются?.. Мне даже сейчас говорить с тобой невыносимо, а они с тобой целыми днями общаются. Хотя знаешь, что мне кажется…. Им на самом деле противно с тобой общаться, и ты им противен и не нужен, и они лишь из жалости терпят тебя. Ужас! Бедняжки! Наверное, ты очень сильно успел им промыть мозги, раз они как-то терпят твоё общение и твою компанию. Я не смог бы его вытерпеть.

– Так иди отсюда! – поморщился Кирилл. – Тебя никто не держит! Тебя вообще никто не просил подходить к нам.

– А я сам решил подойти к вам, – на лице одноклассника появилась странная улыбочка. – Просто решил вразумить вас. Зачем он вам нужен? – мальчик указал пальцем на меня. – Я же знаю, что вы нормальные ребята. Зачем вы возитесь с этим сектантом? Бросьте вы его уже! Вам не надоело этой ерундой заниматься? Вам ещё непротивно с ним общаться? Да вы посмотрите на него. Он же такой… ущербный!

– Это ты ущербный, а он нормальный! – брови друга злобно сдвинулись. Он начинал злиться. – И мы сами решим с кем общаться. А если он тебе не нравится и тебе неприятно с ним общаться, то тебя никто не заставляет с ним говорить. Нечего нам в его присутствии говорить такие гадости. Попробуешь ещё раз сказать нечто подобное и…

– И что? – хмыкнул Володя, с интересом смотря на Кирилла. – Ты серьёзно? Заступаешься за этого христианина будто бы он сам какой-то немощный, и не может постоять за себя. Лучше бы научил его стоять за себя, а то на него даже смешно смотреть. Даже слова сказать не может! Тряпка! Да и на вас всех смешно смотреть! Вам никто не говорил, что вы очень забавная компания? Сектант, – он указал на меня, – глупый, – потом на Данилу, – и… ещё более глупый! – он посмотрел на Кирилла и засмеялся. – Очень смешная компания!

– Слушай ты… – друг даже подскочил с места. – Ты, видимо, просто нарываешься на конфликт, да? А может быть, я тоже скажу кое-что о тебе? Например, что ты….

– Кирилл, не надо, – я тоже встал со своего места, не желая, чтобы тот говорил что-то плохое и тем более злился. – Успокойся! Не надо ничего говорить! Всё хорошо! Сядь, пожалуйста.

– А ещё ты нервный, – договорил Володя. – Лишь сектант может тебя держать на привязи, верно? – он положил мне на плечо свою руку.

– Володя, как я понял, мы тебе не нравимся, но ты должен знать, что я ничего против тебя не имею, – я улыбнулся, смотря прямо в лицо однокласснику. – У меня нет к тебе ненависти и даже злости. Я наоборот хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, и чтобы ты был счастлив. Правда! Как бы ты сейчас не пытался меня задеть, я всё равно хорошо к тебе отношусь и желаю тебе только добра и счастья. Я верю, что ты хороший человек и просто притворяешь плохим человеком. Я это точно знаю!

Мальчик нахмурился, сжал крепко зубы, что-то едва слышное пробурчал и пошёл прочь.

– И что это сейчас было? – с удивлением посмотрел на меня Кирилл.

– Это что был какой-то секретный способ отшить Володю? – тоже заинтересовался Данила.

– Типа того, – неопределённо сказал я, не прекращая улыбаться.

– Зачем ты меня остановил? – спросил Кирилл. – Он говорил такие гадости…. Он уже достал вечно задираться и приставать к тебе! Кто дал ему право говорить тебе такое?! Он просто нарывается! Как ты его вообще терпишь?! Мне этого не понять! Я на твоём месте уже давно сорвался бы. Он меня уже итак раздражает, а пристаёт в основном к тебе. Лишь иногда пытается нас задеть, как сейчас. Но мне противно от того, как он обращается с тобой. Пусть только попробует ещё раз тебе что-нибудь подобное сказать. Достал! Почему ты не дал мне сказать ему пару «ласковых» слов? Я их сказал бы, и он навсегда оставил бы тебя в покое. Но ты мне помешал. Почему?!

– Просто не надо ему этим же отвечать. Нам надо быть выше этого. Ладно, ребята. Мне, правда, надо хоть немного повторить. Скоро уже звонок, – я развернулся и направился к своей парте, не обращая внимания на удивлённые взгляды друзей и Володи, который тоже всё ещё смотрел на меня. Внутри я торжествовал и радовался, что смог сдержаться и не сказать ничего плохого Володе, а наоборот смог сказать ему хорошее. Я был очень рад.

Не торопясь, идя по дороге, я смотрел по сторонам. На улице стояла весна. Хоть всё и медленно просыпалось от зимней спячки и становилось теплее, на улице было достаточно холодно, поэтому приходилось теплее одеваться. На мне была и куртка и шапка, а иногда мне даже нужно было надевать шарф, чтобы родители не переживали, что я заболею. Да я и сам заболеть не хотел, ведь тогда мало того, что пропущу школу и не буду многое знать, и потом будут проблемы, так ещё не смогу ходить на собрания, видеться с друзьями в Церкви и школе и общаться с ними. А это я очень любил. Больше всего в школе мне нравилось общение с друзьями, а вот в собрании мне всё нравилось. Я виделся со своими друзьями, мог играть с ними, виделся со всеми своими знакомыми, которые мне также нравились и были дороги. Я не хотел потерять это даже на пару недель. Так что лучше было одеться теплее, чтобы обойтись без этого.

Я остановился на краю тротуара, ожидая, когда загорится зелёный свет на светофоре и можно будет перейти дорогу. Рядом со мной стояла худенькая бабушка с большой тележкой. Она мучилась, не в силах поднять эту тележку на бордюр. Я посмотрел сначала на бабушку, а потом на светофор. До зелёного света было ещё немного времени. Я не мог просто так уйти и бросить эту бабушку, хотя видел как ей тяжело и что ей нужна помощь. Я обязан был ей помочь. Ведь меня всегда родители учили, что надо помогать другим, тем более пожилым людям, так что я должен был помочь бабушке. К тому же я христианин, а христиане должны помогать всем, кто в этом нуждается. Не всегда конечно, а по возможности, а сейчас у меня была возможность. Я никуда не спешил и мог это сделать.

Не колеблясь ни на секунду, я сделал шаг к бабушке, понимая, что больше ждать нельзя.

– Здравствуйте, – улыбнулся я ей. – Вам помочь? Хотите, я вам помогу перевести тележку на ту сторону дороги?

– Ой! Давай, внучок, – тут же обрадовалась бабушка. – Спасибо, милый!

Я схватился за ручку тележки и потащил её вперёд через дорогу, стараясь идти рядом с бабушкой. Она шла медленно и с трудом, но дорогу мы всё же перешли. На другой стороне дороги мы остановились.

– Спасибо большое, внучок, – поблагодарила бабушка и хотела уже забрать тележку.

– Подождите, бабушка, – не торопился я отдавать тележку, понимая, что всё же пока не могу просто уйти. Я видел, как бабушке было тяжело переходить дорогу, и точно должен был ей и дальше помочь. Я не представлял, как она дальше потащит тележку. – Может быть вас лучше до дома проводить? Вы далеко живёте?

– Нет. Тут рядом, – кивнула она куда-то в сторону. – Да не надо, внучек. Я дальше сама справлюсь. Беги домой! Я понемногу и дойду до дома.

– Нет. Давайте я лучше вас провожу, – решительно сказал я. – Не могу вас бросить. Родители меня учили помогать другим. Позвольте вам помочь. Я никуда не тороплюсь и могу вас проводить.

– Спасибо, милый! – бабушка расплылась в улыбке. – Твоим родителям очень повезло с таким добрым и послушным сыном.

– Да ладно вам, – даже смутился я. – Лучше покажите куда идти.

– Пойдём, внучок, – она направилась к одному из дворов.

Я послушно шёл рядом с бабушкой, не торопя её. Мне было совсем нетяжело везти тележку, но вот бабушке, наверное, было очень тяжело. Поднимать её на ступеньки было немного тяжело, а вот всё остальное было нормально. Благодаря тому, что я вёз тележку, мы дошли до нужного дома достаточно быстро. Самой бабушке было легче идти и через десять минут мы уже стояли перед подъездом, где она жила.

– Вам надо помочь поднять его на ступеньки? – предложил я, готовый помочь донести тележку до квартиры.

– Нет, внучок, – бабушка уверенно взяла из моих рук ручку своей тележки. – Дальше я точно сама. Ты можешь идти. Я живу на первом этаже и дальше точно справлюсь. Не трать время на какую-то старуху.

– Ну, что вы? – я едва заметно улыбнулся. – Не надо так о себе. Я наоборот был рад вам помочь.

– Ты уже помог. Большое тебе спасибо, – бабушка взяла меня за руку. – Вот. Это тебе, – она положила мне в руки достаточно большую конфету. – Денег у меня нет, но вот конфету могу дать. Спасибо тебе за то, что так хорошо помог. Если бы не ты, я до сих пор сюда шла бы.

– Не за что. И не надо конфет. Я не ради награды это делал.

– Нет, нет. Возьми! – настояла бабушка и сжала мою ладонь, не давая возможности вернуть конфету. – Мне будет неловко, если ты ничего у меня не возьмёшь. Я так хочу тебя поблагодарить за такую помощь. Спасибо тебе, внучок! Пусть Господь тебя благословит и хранит!

– Спасибо, бабушка, – я расплылся в улыбке. – И пусть также Бог благословит вас и даст вам здоровья. Всего вам хорошего!

– И тебе, внучок. Давай. Беги домой!

– До свидания, – попрощался я и сделал шаг назад, убрав в карман куртки конфету. – Был рад вам помочь.

– Пока, внучек, – кивнула бабушка и тоже улыбнулась.

Я в последний раз посмотрел на неё, развернулся и уже более быстрым шагом пошёл в сторону дома. Отдаляясь от бабушки, вновь улыбнулся. Понятное дело, что я был рад, что смог сделать такое доброе дело и помочь бабушке. Любому нормальному человеку будет приятно после того, как он помог кому-то. И мне было очень приятно от этого. Я совсем не жалел, что подошёл к бабушке и предложил свою помощь. Конечно, потратил чуть больше времени, чем планировал, и чем ушло бы на дорогу, но я всё равно был рад. И в этом хорошем настроении я шёл домой.

Свернув за угол одного из дома, я остановился, увидев возле другого дома Василису. Она стояла на корточках перед какой-то облезлой, грязной и, видимо, бездомной кошкой. Девочка выдавливала ей корм из пакетика, а кошка жадно ела его. Когда пакетик опустел, Василиса убрала его в пакет и просто продолжала стоять рядом с кошкой, пока та ела, и гладила её. Она нежно гладила её то по голове, то по спинке, то по шейке и что-то тихо говорила.

Я, не удержавшись, с улыбкой на губах наблюдал за неё. Конечно, за этим было не так интересно наблюдать, как за тем, как Василиса кормила котят, но это всё равно было очень мило. Девочка была очень доброй, и это было хорошо видно по её поступкам, а её поступки были очень хорошие и добрые. Я, конечно, видел её лишь пару раз, но уже был уверен, увидев, как Василиса кормит то котят, то бездомную кошку, что она очень хороший и добрый человек. Злые люди на такие поступки не способны. И я не мог просто идти дальше. Я хотел и дальше наблюдать и наблюдать за этой картиной, что и делал.

И вот Василиса выпрямилась, и стало понятно, что она сейчас уйдёт. Я был так уверен, что больше её не увижу, но так хотел этого, и точно не мог сейчас упустить свой шанс поговорить с девочкой. Я обязан был подойти к ней и хоть немного поговорить с ней. Быть может, я могу что-нибудь ещё сделать ради Василисы. Хоть как-нибудь облегчить её боль, сказать ей что-нибудь хорошее, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой. Раз мне выпал шанс встретиться с неё, то я должен был им воспользоваться.

Я уверенно направился к девочке, которая всё ещё стояла рядом с кошкой, наблюдала, как она ест, и разговаривала с ней. Я остановился в нескольких шагах от Василисы, не желая мешать девочке, пока та возится с кошкой. А та ещё пару минут не могла отойти от бездомной кошки, но вот наконец-то развернулась и пошла по дороге в сторону своего дома. Я тут же догнал девочку и оказался рядом с ней.

– Привет, Василиса, – заговорил я. – Помнишь меня?

– Привет, – с удивлением посмотрела на меня девочка. – Максим? Верно?

– Да, – я положительно кивнул головой. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – ответила она, посмотрев по сторонам.

– Видел, как ты кормила кошку, – я обернулся и взглянул на бездомную кошку, которая всё ещё была на своём месте. Василиса также посмотрела на неё. – Это было очень мило. Ты очень добрая! У тебя доброе сердце! Я тоже очень люблю животных, но кормить их почти не получается. А ты молодец! Кормишь их и заботишься о них…. Это очень здорово!

– Ну, кто-то же должен о них заботиться, – выдала девочка. – Они же тоже хотят и есть и пить. Проще говоря, хотят жить, но им немного не повезло и о них некому позаботиться. Кто-то должен это делать. Они не хотели такой жизни. Их просто кто-то выкинул на улицу и им тяжело. Я не могу просто так проходить мимо них и оставлять их голодными, зная, что они могут из-за этого умереть. Это вы так можете, но не я.

– Ого! – изумился я, поняв, какой она прекрасный человек. – Это очень круто! Ты просто замечательная! И ты права. О них надо заботиться. И это здорово, что ты это делаешь. Это просто чудесно! Конечно, не чудесно, что есть такие несчастные животные, и мне также их жалко, но чудесно, что ты им помогаешь. Жаль, что всем сразу помочь нельзя. Но ты должна знать, что ты большая молодец, раз это делаешь. Мало кто готов это сделать. И мало кто обладает таким же большим и добрым сердцем, какое у тебя. У тебя очень доброе сердце, раз ты готова помогать всем бездомным животным, каких только встречаешь. Ты просто невероятный человек, Василиса. Я ещё ни разу не встречал такого человека, как ты.

Девочка опустила голову, и было видно, как она покраснела. Я понимал, что ей приятно слышать такие слова о себе, но она очень стеснялась.

– Василиса, я понимаю, что многие тебе говорят плохие вещи, но ты, пожалуйста, не слушай никого. Ты хороший человек и это самое главное! – я заглянул в её лицо. – Мне родители всегда говорили, что за внешностью красивого человека может скрываться очень плохой человек. А ты мало того, что очень милая, так ещё и добрая и не слушай никого, кто будет говорить обратно. Я видел тебя всего два раза и уже успел увидеть и понять, что ты очень милая и добрая. А это важнее всего остального! Необязательно быть красавицей! Самое главное быть всегда хорошим человеком. Люби себя сама и тогда у тебя всё будет хорошо и люди сами перестанут тебя обижать и потянутся к тебе. Не надо никому позволять загонять себя в тупик. Ты прекрасная и это правда! Я говорю совершенно серьёзно! Конечно, ты меня плохо знаешь и не должна мне верить, но о таком я точно врать бы не стал. Василиса, ты же мне веришь? Ты очень милая, а твоя полнота – это ничего серьёзного. Правда! Она тебя даже почти не портит. Лишь некоторые люди пытаются тебя этим задеть, но это не смогло изменить того, что ты хороший человек. Ты же меня понимаешь, Василиса? Василиса! – позвал я девочку, так как она мне не отвечала и шла молча, уставившись в землю.

– Я… – Василиса даже не могла поднять на меня глаза. – Мне пора бежать, – она бросилась вперёд, не желая продолжать диалог со мной.

Я же остановился, смотря ей вслед. Бежать за ней следом было бы глупо. Я понимал, в чём дело. Просто она не привыкла, что ей говорят что-то хорошее, и это было просто ужасно. Ужасно было осознавать, что кто-то, таким образом, реагирует на хорошие слова, что ему говорят. Значит, человек просто не в силах воспринимать их, но я надеялся, что она хоть что-то услышала и поверила мне и ей уже не так тяжело и больно. Именно этого я хотел, когда всё это говорил. Ведь это была правда и я, честно, так думал. Оставалось лишь надеяться, что мои слова что-то ей дали.

Я стоял возле окна своей комнаты, а прямо передо мной открывался восхитительный вид на закат. Казалось будто бы это ненастоящий закат, а просто какая-то картина, которую нарисовал талантливый художник. Закат шёл слоями, словно пирог. Один слой жёлтый, прямо возле горизонта, второй – оранжевый и третий – красный, который окрашивал своим цветом рядом летящие облака. Даже облака были необычными. Они были интересной формы и были какими-то ребристыми. Сегодня закат был необыкновенно красив, и я мог сколько угодно стоять возле окна и смотреть на него.

А слегка прикрыв глаза, я мог даже представить, как большая кисть художника скользит по небу, вырисовывая эту красоту. Конечно же, я понимал, что у этого заката есть художник, и я Его знал. Понятное дело, что это был Бог. Именно Он был художником этой картины, которая сейчас была перед моими глазами, и эта картина была неимоверно прекрасна. Только Бог был в силах создать такую красоту, и Он был самым лучшим и моим самым любимым художником.

Конечно, рассвет я любил больше, но нельзя было отрицать красоту заката, и я не собирался это делать. Мне нравилось сидеть вечерами и наблюдать, как солнце медленно садится, озаряя небо красивыми цветами. Но сегодня я наблюдал за этим едва ли не с раскрытым ртом, не в силах отвести взгляда. А солнце как будто специально ради меня садилось медленно, давая мне возможность как можно дольше насладиться этой красотой.

– Боже, как же это красиво! – не сдержавшись, проговорил я, направив свой взгляд в небо. – Слава Тебе за такую красоту!

На моих губах появилась радостная улыбка. Я не понимал, как можно было не любить жизнь, когда вокруг столько прекрасных и красивых вещей. Даже если привести в пример закат и рассвет. Вроде мы их видим каждый день, но они же такие красивые. А некоторые люди не замечают их красоты и для них это что-то обычное. Но для меня нет. Я видел, как прекрасны закат и рассвет. А самое прекрасное в них было то, что закат сообщал о том, что закончился ещё один день, а рассвет сигнализировал о начале нового дня. И это тоже значит много! Жаль что не для всех, но для некоторых точно и для меня в том числе. Я радовался каждому прожитому дню и каждому дню, который начинался. Ну, как можно было им не радоваться?! Это я тоже не мог понять!

От окна я смог отойти лишь только тогда, когда солнце окончательно село. Я глубоко вздохнул и опустился за стол. Мне надо было приступать к выполнению заданий, но прежде я хотел заняться более важным делом. Ещё днём во время уроков мне пришла в голову мысль спеть какую-нибудь песню на следующем собрании. Я уже давно на служении ничего не пел, и сейчас мне очень хотелось подготовить что-то и спеть на этом или следующем собрании.

И теперь мне нужно было найти подходящий псалом и прорепетировать его. Конечно же, репетировать его мне нужно было с папой. Сам я вряд ли справлюсь, а с папой всё выйдет лучше, ведь он в этом деле был профессионал. Но самое сложное было найти и подобрать подходящий псалом. Я мог этим заниматься час, два, три и в итоге ничего не найти, потому что каждый раз казалось, что это не то. Только в этом случае я просил папу помочь мне найти подходящий псалом, но сейчас хотел сделать это сам и только потом обратиться к папе за помощью.

Взяв в руки свой телефон и включив интернет, я приступил к поиску. Минут двадцать лазил по интернету и по различным сайтам, пытаясь найти подходящий псалом, но всё никак ничего хорошего не попадалось. И вот я остановился, увидев перед своими глазами просто чудесный псалом. Мне нравилось каждое слово, каждое словосочетание, каждое предложение в этом псалме. Этот псалом был просто замечательным, и он идеально подходил для того, чтобы спеть его на собрании.

И чем дольше я на него смотрел, тем больше мне хотелось его спеть перед всеми. Я быстренько закачал себе фонограмму этой песни со словами и без слов, скопировал текст и побежал вниз к папе, желая ему показать эту песню и сказать, что хочу её спеть.

– Пап, – забежал я в большую комнату, где сидели родители, – мне нужна твоя помощь!

– Помощь? – он с удивлением посмотрел на меня и переглянулся с мамой, по которой было видно, что она тоже удивилась. – В чём? Что-то не так?

– Всё просто замечательно, – улыбнулся я. – Я хочу спеть на следующем собрании одну песню.

– Хорошо. Какую?

– Вот эту, – я протянул папе телефон.

Он взял его в руки и пару минут с задумчивым выражением лица изучал текст песни. Потом папа вновь переглянулся с мамой, которая тоже взглянула на текст песни, кинул взгляд на меня и снова посмотрел на текст. Только после этого он поднял голову и удивлённым голосом проговорил:

– Эта песня же не твоя, а ты последнее время стараешься петь только свои песни.

– Знаю, что это не моя песня, но она мне очень нравится, – с улыбкой на губах выдал я. – Она такая классная! Ты просто почитай текст. Это очень красивая песня!

– Да, она, и правда, красивая, – не стал спорить папа и вновь заглянул в телефон. – Даже очень! В ней очень красивые и хорошие слова. Ты молодец, что её нашёл. Может, давай её послушаем?

– Давай. Я её скачал. Дай включу, – я забрал у папы телефон, быстро нашёл песню и включил её.

Заиграла красивая музыка. Сначала звучали лишь звуки природы и пение птиц, а потом заиграли пианино и скрипка, а может даже ещё какой-то инструмент, который я не знал. И вот чей-то детский голос запел. Как только этот голос запел, я понял, что эта песня ещё красивее, чем думал. А с этой музыкой она была просто сказочной.

Я с наслаждением её слушал и наблюдал за реакцией родителей, которые слушали песню с сосредоточенными лицами. Мне же с каждой минутой всё больше и больше хотелось спеть эту песню перед всеми в воскресенье. Я уже даже представлял, как буду её петь, а все будут меня слушать и улыбаться, ведь эта песня была просто прекрасна. Я даже не знал, с какой песней сравнить этот псалом. Никогда не слышал более красивую песню, чем эта. И она мне нравилась всё больше и больше.

Музыка стихла, и в комнате повисла тишина. Я внимательно смотрел на родителей, ожидая, что они скажут или сделают. Я был уверен, что они впечатлены. Родители же ничего не говорили, видимо, о чём-то думая.

– Макси, – начал папа, – ты уверен, что хочешь спеть эту песню?

– Конечно, – твёрдо повторил я и заулыбался. – А что не так? В чём дело? Она же вам понравилась? Она просто прекрасна! Теперь она мне нравится ещё больше. Я, если честно, прослушал её первый раз и она…. Она такая красивая! Думаю, она всем понравится. Она просто чудесна!

– Но она же… – папа запнулся, не решившись мне что-то сказать. Я тут же напрягся, боясь, что он мне откажется помогать.

– Сима, она же немного детская, а ты уже достаточно взрослый, – сказала за него мама. – Ты точно уверен, что хочешь её спеть? Может, выберешь что-нибудь более подходящее для твоего возраста?

– Ну, что вы такое говорите? – не ожидал я таких слов от родителей. – Пока вы не прослушали песню, она вам нравилась. Вы так говорите только из-за того, что её пел ребёнок, ведь так? Она красивая и в ней содержится большой смысл, а это важнее всего. Разве не так?! Самое главное, какой она в себе несёт смысл. А эта песня…. Она замечательная и для меня неважно кто должен её петь. Я хочу её спеть. Надеюсь, ты мне поможешь, пап? Пожалуйста, помоги мне! Без тебя я не справлюсь. Точнее так хорошо не справлюсь.

– Я, конечно же, тебе помогу, Макси, – не стал отказывать папа. – И раз ты так считаешь, то хорошо. Я не возражаю, чтобы ты её пел. Самое главное, чтобы она тебе нравилась, и она тебе нравится. Я рад, что ты нашёл песню, которая тебе так сильно понравилась. К тому же ты прав. Она, и правда, красивая и очень красивая! И в ней содержится большой и важный смысл. А мы, наверное, подумали, что она детская как раз-таки из-за того, что её пел ребёнок. Скорее всего, ты прав! Так что я с радостью тебе помогу её отрепетировать. Как я могу тебе отказать? К тому же спеть на собрании всегда хорошо, а такую красивую песню тем более. Ну, что тогда давай начнём её репетировать? Хочешь, попробуем её сыграть на гитаре или ты хочешь петь под фонограмму? Фонограмма, конечно, красивая, но не думаю, что будет хорошо её включать в Церкви. Но, если ты хочешь, то ладно. Тогда давай хотя бы посмотрим как тебе лучше её петь, и попадаешь ли ты в ритм.

– Я думал начать репетировать можно с фонограммы, а потом можно и попробовать под гитару петь эту песню, – неуверенно сказал я.

– Ты только что это придумал? – догадался папа. – Это было спонтанное решение?

– Типа того, – нехотя признал я. – Просто буквально недавно нашёл эту песню и решил попросить тебя помочь мне спеть её.

– Ну, ладно, – на лице папы появилась улыбка. – Значит, она, и правда, тебе очень понравилась.

– Очень-очень! И я очень хочу её спеть на собрании.

– Споёшь. Не волнуйся! – приободрил меня папа. – Ты нашёл минус этой фонограммы?

– Да, – положительно кивнул я. – А что?

– Хочу, чтобы ты сейчас включил его, и я послушаю, как ты поёшь. Хочу понять, как ты думаешь надо её петь, – пояснил папа. – Хорошо? Споёшь? Ты же не возражаешь? Или ты по-другому хотел?

– Нет, нет. Я спою. Всё нормально. Я так примерно и хотел.

– Тогда включай, – папа убрал подальше книгу, которую он сейчас хотел читать, и уселся удобнее.

– А как называется эта песня? – поинтересовалась мама. – Я её название не успела увидеть.

– Она называется «Как прекрасно всё то, что Твоё!», – ответил я, взглянув на текст песни.

– Название хорошее, – улыбнулась мама. – Давай. Спой её. Хочу её услышать из твоих уст.

– Хорошо, – я набрал в лёгкие как можно больше воздуха и, включив минус фонограммы, дождался вступления и запел: – Как прекрасно всё то, что Твоё,

Мне повсюду Твой слышится голос.

Ветром в листьях звенит и поет,

В сердце шепчет, как зреющий колос. Эти горы, покрытые мхом,

Эти волны, покрытые пеной, Этот берег с горячим песком,

Это солнце в бескрайней Вселенной.

Боже мой, это – Ты, это – Ты,

Я с Тобою повсюду встречаюсь:

Когда рву мимоходом цветы

И на чей-то поклон отвечаю.

Я замолчал и выключил фонограмму, пристально смотря на родителей. Мне было интересно, понравилось им или нет, и я ждал их мнения. Я мог бы, конечно, спеть сразу всю песню и только потом спросить родителей, как я спел, и более того мне это хотелось сделать, но лучше было не петь её целиком. Вдруг я спел плохо? Тогда лучше сразу продолжить петь по-другому и более правильно, а не с ошибками. Совершать ошибки во время пения у меня желания не было.

Мне не хотелось терять ни одного дня репетиции, ведь чем скорее мы всё отрепетируем, и я буду хорошо петь песню, тем быстрее смогу спеть песню на собрании, а этого я очень сильно хотел и хотел, чтобы этот день настал поскорее. И ради этого был готов репетировать целыми днями песню, но родители точно на это не пойдут, ведь для них важнее моя учёба. Так что оставалось репетировать песню в свободное время, и я хотел начать это прямо сейчас. Не надо было откладывать репетицию даже на минуту.

– Ну, как? – задал вопрос я, так как родители молчали, лишь смотря на меня.

– Молодец! У тебя очень хорошо выходит, – воскликнул папа, и в его глазах было видно нескрываемое восхищение. – Я даже не думал, что из твоих уст это будет так хорошо звучать. Мне нравится! Давай дальше спой. Хочу послушать ещё. Допой до конца.

– Ладно, – я довольно улыбнулся и, включив фонограмму на том месте, на котором остановился, продолжил: – Мне повсюду видна Твоя кисть.

Твой резец и Твой почерк с размахом:

В детском взоре, что светел и чист,

И в цветущих на поле ромашках. Это Ты нам даруешь друзей,

Это Ты научил нас трудиться. Потому я хочу все сильней

И все чаще, усердней молиться, – следом я пропел ещё раз припев и приступил к последнему куплету: – Это Ты меня петь научил,

Потому моя песнь не смолкает.

Это Ты в меня свет Твой пролил. Он и в вечности не угасает.

Как прекрасно всё то, что Твоё,

Пред величием Твоим я немею. Это Ты мне. Спаситель, даёшь

Всё-то доброе, что я имею.

Глава 4 «Я не хочу умирать…»

Я медленно спускался по лестнице на первый этаж, в голове прокручивая песню «Как прекрасно всё то, что Твоё» и вспоминая последнюю нашу с папой репетицию. Прошла уже почти неделя с нашей с папой первой репетиции этой песни. Я даже не заметил, как пролетела целая неделя, так как всю неделю только и делал, что думал об этой песне. И вот уже была суббота, и сегодня к счастью у меня был выходной. Мы не каждую субботу учились, и сегодня я мог побыть дома и хорошенько выспаться, что и сделал. Я спал почти до одиннадцати часов утра и всё это время родители меня не будили. У них постоянно было по два выходных, а у меня в основном был только один выходной, и родители тоже хотели, чтобы я хорошо выспался.

И вот я просто в чудесном настроении спускался вниз к родителям, чтобы позавтракать. А почему у меня должно было быть плохое настроение? У меня был выходной, я выспался и у меня ещё впереди был целый день. Я мог заняться, чем только хотел и, понятное дело, у меня было хорошее настроение. Оно и не могло быть плохим.

– Всем доброе утро! – воскликнул я, пройдя на кухню, где сидели родители.

– Доброе утро, Сима, – улыбнулась мне мама. – Ну, что? Ты выспался?

– Ещё как, – с довольным выражением лица сказал я. – Уже давно так хорошо не спал. Конечно, я люблю вставать пораньше и смотреть на рассвет, но высыпаться так здорово!

– Это да, – согласился со мной папа. – Не могу не согласиться с тобой! Я тоже люблю высыпаться, но это не всегда получается. Любое утро – прекрасно, но утро, когда ты понимаешь, что выспался, наиболее прекрасно.

– Значит, теперь утро станет ещё лучше, – мама как-то загадочно улыбнулась. – У нас на завтрак… – она выдержала паузу, чтобы немного помучить меня и выдала: – Блинчики!

– О! Я обожаю блины, – мои губы растянулись в счастливой улыбке. – А с чем блинчики? У нас же есть варенье?

– У нас есть и варенье, и сгущёнка, и сметана, – успокоила меня мама. – Можешь, есть с чем хочешь.

– Но сначала надо помолиться за еду, – папа решительно поднялся из-за стола. – Всё по порядку.

– Хорошо, – даже не собирался я спорить. – Давайте помолимся так, как мы обычно молимся в Церкви перед едой?

– То есть, как учат детей? – вопросительно посмотрела на меня мама.

– Ну, да. Типа того, но какая разница? – махнул я рукой. – Лично мне очень нравится эта молитва. Она и простая, и красивая и легко запоминается. Ну, давайте!

– Ну, мне она тоже нравится, – признал папа. – Почему бы и нет? Давайте.

– Давай, Сима, начинай, – предоставила мама мне эту возможность. – Ты, скорее всего, слова знаешь лучше нас с папой.

– Хорошо, – кивнул я и начал: – Бог Отец! благослови

На столе Твой дар благой;

Он нам в пищу из любви

Подан милостью святой.

Удостой его вкусить

В подкрепленье наших сил

И Тебя благодарить,

Как Твой Дух нас научил.

– Аминь! – за меня сказал папа, и первый опустился на стул. – Теперь можно приступать к завтраку.

– Вот твоё варенье, Сима, – мама поставила на стол варенье. – И твой чай, – она пододвинула ближе ко мне кружку. – Кушай, Сима. Бери, сколько хочешь блинов, – с этими словами мама поставила на середину стола большую тарелку с огромной стопкой блинов.

– Спасибо, мамуль, – я тут же с радостью накинулся на блины. Я давно их не ел, и очень соскучился по ним, и теперь мне казалось, что могу съесть с десяток блинов. Я их обильно поливал вареньем и только после этого ел, а, когда проглатывал очередной блин, делал большой глоток чая из кружки.

Мы старались всегда молиться за еду, но на завтраке такое получалось не каждый раз. И в основном это было из-за того, что мы почти всегда торопились, поэтому зачастую родителям перед едой и после еды приходилось молиться без меня. Конечно, это было немного неправильно, потому что молиться надо было вместе, но тогда мы точно постоянно опаздывали бы, потому что я на завтрак приходил чуть позже родителей. Но в остальное время мы старались молиться перед едой и после еды, а также всегда делали это в воскресенье и в субботу, если у нас у всех были выходные, как было сегодня.

Также мы часто молились утром и на ночь все вместе, но сегодня утром родители молились без меня, потому что встали уже давно, а мне пришлось молиться одному. Но в этом ничего плохого не было. Одному тоже было нормально молиться, и для меня это не имело значения. Самое главное было помолиться, а одному или с кем-то неважно. Но вечерние совместные молитвы мы никогда не пропускали, и в этом у нас была стабильность. Я тоже их никогда не пропускал и только по одной причине мог пропустить вечернюю молитву: если болел, но это была действительно важная причина.

И вот сегодня мы, как положено, помолились и теперь со спокойной душой завтракали. Я уже доедал пятый блин и был готов съесть ещё точно пару блинов. Родители же ели, не спеша, и съели только по три блина. Я первый закончил с завтраком и просто сидел за столом, допивая чай и ожидая, когда родители тоже закончат с завтраком. Ждать этого долго не пришлось.

– Вот и всё, – папа приподнялся из-за стола. – Леночка, поблагодаришь за еду?

– Конечно, – мама приступила к молитве.

Я тоже молился, закрыв глаза и сложив руки вместе. Поблагодарить за еду нужно было в обязательном порядке. Помолилась мама кратенько и, как только она сказал слово «аминь», я открыл глаза и посмотрел на родителей.

– Давайте через минут двадцать соберёмся в зале? – предложил папа, кинув взгляд на часы. – Как раз пообщаемся, почитаем слово, попоём и тому подобное.

– Хорошо. Давай, – я улыбнулся. Я был только рад пообщаться, а также почитать Библию, помолиться и попеть с родителями. Мне всегда было это в удовольствие. Отказываться я не собирался. – Пойду за Библией, – и направился на второй этаж.

– Ага. Можешь не торопиться, – сказал папа мне вслед. – Мы как раз тут приберёмся и всё приготовим.

– Ладно, – я, быстро перепрыгивая через ступеньки, поднялся по лестнице и оказался на втором этаже.

Там уверенным шагом пошёл к своей комнате. Библия у меня лежала на самом видном месте, и долго искать её не пришлось. Также я хотел прихватить гитару на наше домашне-семейное собрание. Именно так я его называл. Ну, ведь мы были дома, и у нас было своеобразное собрание в пределах семьи. Как его ещё можно назвать? Только так!

Теперь мне оставалось себя занять ещё хотя бы на пятнадцать минут, и я решил это время потратить на выполнение заданий. Конечно, обычно мне себя трудно заставить их делать, и сейчас может показаться странным, что я сам добровольно решил сесть за выполнение заданий. Но делать их всё равно нужно и лучше сейчас сделать какую-то часть, чем потом сидеть дольше за заданиями. У меня всё равно было время и его надо было на что-то потратиться. Ведь если я сейчас сяду играть на гитаре, меня будет сложно заставить спуститься вниз, а мне сейчас больше хотелось нашего домашне-семейного уютного собрания, которые я очень любил. Так что предпочитал сейчас занять себя чем-то менее важным для меня.

Правда, вниз я всё равно спустился раньше, чем надо было. Да, я сел делать задания, как и планировал, но делать их совсем не получалось и меня очень тянуло вниз. И мне пришлось смириться, взять гитару, Библию и спуститься вниз. И вот я сидел на удобном диване и тихонечко бренчал на гитаре знакомую мелодию, ожидая родителей.

– О, Сима, ты уже тут, – удивилась мама, увидев меня.

– Да, – я кинул взгляд на маму, перестав играть на гитаре. – Мне просто было нечем заняться, и я решил уже спуститься вниз.

– Папа сейчас тоже подойдёт, и мы начнём, – сообщила мама. – Так что осталось ждать немного.

– Хорошо, – я уже хотел отложить в сторону гитару, как в зал прошёл папа и выдал:

– Не убирай гитару. Давай начнём с какого-нибудь псалма? Сначала что-нибудь споём, а потом уже будем решать, что читать и что будем обсуждать.

– Ладно. А какой псалом? – поинтересовался я.

– Давай вот этот, – папа быстро нашёл псалом и положил книгу с псалмами передо мной на небольшой журнальный столик. – Ты играй, а мы будем петь, – он уселся на кресло перед нами с мамой.

Я спорить не стал и послушно начал играть на гитаре этот псалом. Петь его я даже при желании не мог, так как все силы уходили на игру на гитаре. Но играть на гитаре мне нравилось больше, потому что только так у меня получалось прочувствовать каждое слово этого псалма и саму мелодию, а всё это будоражило меня, и чем дольше я играл, тем сильнее мне хотелось продолжать и продолжать и не останавливаться. Но песня всё же закончилась, и я сам не заметил, как это случилось. Мне пришлось остановиться и отложить в сторону гитару. Я глубоко вздохнул и посмотрел на папу, ожидая, что он скажет делать дальше.

– Ну, так как ты пришёл первый, – начал папа, улыбнувшись мне, – то тебе решать, что мы будем читать и обсуждать. Что ты хочешь обсудить?

– Я? – зачем-то переспросил и задумался. – Ну, наверное,… – я запнулся. – Мне очень нравятся притчи. Я их очень люблю. Может, давайте одну из них обсудим?

– Хорошо. Замечательный выбор. Какую притчу? – ожидал продолжения папа.

– Давай притчу о блудном сыне, – недолго поразмыслив, решил я. – Думаю, она будет самая интересная и там есть пару мест, которые я не понимаю.

– Замечательно. Она мне тоже очень нравится, – на лице папы вновь появилась улыбка. – Я прочитаю притчу, и мы начнём рассуждать. Так она находится… – он начал листать Библию. – От Луки 15 глава с 11 по 32 стихи. «У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил сыновьям имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин, называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин, называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного телёнка, и заколите. Станем, есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся». Так. Ну, с чего начнём? Что тебе было непонятно в этой притче, Макси?

– Ну, я понял, почему старший брат не особо обрадовался приходу младшего брата, – заговорил я. – Ведь отец так отреагировал и даже не поругал его. Любому было бы обидно. Но вот реакция отца на приход сына мне не особо понятна. Да, он рад его видеть, но закатывать пир в честь этого…. Как-то не очень! Ведь он сначала бросил родной дом, а, когда стало трудно, решил вернуться. И так принимать его после его же ошибки…. Он же его просто с распростёртыми объятиями принял! Хотя рядом с ним есть его послушный сын, который помогал ему во всём и никогда не бросал. Мне вообще непонятно поведение отца.

– Я почему-то и думал, что тебе именно это непонятно, – губы папы растянулись в улыбке. – Это многим бывает непонятно, а мы уже давно не обсуждали эту притчу. Но дело в том, что отец в этой притче – это как бы Бог, а младший сын – это христиане, которые ушли из Церкви, но потом одумались и решили вернуться. И Бог рад каждой душе, которая к Нему вернулась.

– Но разве можно их принимать так просто и с объятиями, пиром и прочим всем?.. – не понимал я. – Надо же хоть как-то их наказать за то, что они ушли и бросили родной дом и свою семью. Отца! Нельзя просто так им всё прощать.

– Дело в том, Макси, что жизнь их уже итак достаточно наказала за этот поступок, и они поняли, что натворили. Ты же слышал притчу? Да, сначала младший сын ликовал, но потом ему пришлось страдать и много страдать. Именно это его наказание, а то, что он смог одуматься и вернуться, уже хорошо и достойно радости. А Бог рад каждому, кто одумался и решил вернуться к Нему. А теперь давай поговорим о настоящем времени. Есть много христиан, которые по какой-то причине уходят из Церкви. Я не собираюсь их оправдывать, но причины бывают разные.

И, когда они попадают в мир и не имеют доступа к Церкви, с ними случается много всего. Они погрязают во тьме и им очень тяжело. Из этой тьмы очень тяжело выбраться! Они путаются в себе, злятся, ненавидят всех, пытаются найти выход и это ещё не самое ужасное. Они попадают в жестокий мир без любви, добра и всего хорошего, что есть только в Церкви и с Богом. Все люди в мире только и делают, что страдают от этого зла, что там царит, но они сами этого не осознают. Для них в норме вещей жить в таком мире, но можно же найти выход из этого мира. Только Бог способен нас сделать добрее и лучше. Без Него мы ничего не можем!

Поэтому рано или поздно христиане начинают осознавать, что поступили неправильно, уйдя из Церкви и от Бога, и решают вернуться. И Бог им очень рад, ведь это ещё одна спасённая душа. Ещё одно Его дитя, которое решило к Нему вернуться! Бог желает нам лишь добра и только с Ним хорошо. Христиане, ушедшие из Церкви, понимают, что не могут жить без Бога, и возвращаются к Нему, желая вновь почувствовать то тепло и любовь, что жили в них раньше. Ведь они это раньше когда-то чувствовали и только потом их душа начала погрязать во тьме и падать в бездну. Запутаться в себе и потеряться очень легко, а вот найти выход сложно. Но Бог готов всем помочь и поддержать!

А этому младшему сыну из притчи было итак стыдно и тяжело, и ему были нужны именно любовь и поддержка. И Отец был готов их дать, ведь Он любит своего сына. Он любит всех нас! Даже тех, кто ушёл от Него! Он никогда не оставляет своих детей и всеми способами пытается вернуть их. Приятными или даже неприятными. Лишь бы спасти своих детей! Да, Он даёт нам выбор, но мы должны понимать, что без Бога нас ничего хорошего не ждёт. Лишь боль, страдания, мучения и тьма. Ничего хорошего! От этого не убежать никуда! С Богом же это всё перестаёт иметь значение, ведь Его любовь важнее и сильнее всего в этом мире! Он может починить любое разбитое сердце и обнять этого человека своей любовью, которая не имеет границ. А люди, которые возвращаются в Церковь, очень искалечены и измучены. Им нужно всё это!

– Да, Бог очень добрый, – лишь восхитился я. – Никакой человек на такое будет не способен, а Он….

– Ну, мы же люди, а Он – Бог. Наш Создатель и Отец! Для Него нет ничего невозможного! Он Всесильный и Вездесущий. Нашим разумом не понять Его сильную любовь и доброту. Он Милосердный, но, если что, может и наказать и это будет больно. Но, если подумать…. Он же создал нас! Мы Его дети. А, если ты решишь сделать что-то плохое и уйти из дома, а потом прибежишь обратно, я тебя прощу и вряд ли буду сильно злиться на тебя, ведь люблю тебя. Но хотя кто знает…. На деле знать наверняка очень сложно. Нам лишь остаётся восхититься сильной любовью Бога.

– Это да. А вот старший брат…. Он так плохо воспринял реакцию отца. Он что был не рад младшему брату?

– Ну, думаю, что он был рад, но также не понимал отца, как и ты когда-то, – объяснил папа. – Ведь, когда ты долгое время идёшь за Богом или как в притче за отцом, потом очень тяжело радоваться, когда к кому-то так относятся, а ведь…. Ну, он же к старшему сыну никогда так не относился, как к младшему. Старший брат предпочёл бы, скорее всего, чтобы отец сделал этого блудного сына своим наёмником и так бы его наказал.

Знаешь, если честно, образ этого старшего сына можно спокойно отнести ко всем нам, к нашим взаимоотношениям. Ведь, ладно я понимаю, почему ты так рассуждаешь. Ты ещё много всего не понимаешь и только начинаешь в этом более подробно разбираться, но есть христиане, которые гораздо старше тебя и которые так судят. Они не готовы принимать заблудшие души обратно и это очень плохо. Их надо принимать и надо им радоваться, а иначе они уйдут обратно, не найдя тут ту любовь и доброту, которых так искали и за которой пришли.

Ведь изначально старший сын не был виноват перед своим отцом, не согрешал перед ним, пока не вернулся его грешный брат. Возврат блудного брата вызвал в старшем сыне зависть, а это страшный грех. Очень плохо, когда христиане, которые давно идут за Богом, позволяют себе такое. Завидуют тем христианам, которые возвращаются в Церковь и которым все рады. Нельзя им завидовать! Да и, как мне кажется, завидовать то нечем. Они вернулись разбитые на кусочки, и Богу теперь надо их собирать по частям. Что в этом такого хорошего? Как по мне ничего!

– Это верно, – согласился я с папой.

– Ну, всё? Теперь тебе всё понятно в этой притче? – полюбопытствовал папа. Я положительно кивнул головой. – Тогда надо подвести итог. Бог хочет, чтобы каждый человек, который ушёл от Него, сам понял, что совершил ошибку и что попал в худшее место, чем был до этого. Бог не может заставить нас понять это, пока мы не пройдём через всё то, что есть в мире. И, когда колеблющиеся души попадают туда, рано или поздно они сами понимают, что в мире плохо, а с Богом гораздо лучше. Отец сам отпустил своего сына, ведь не мог его убедить, что там, куда он хотел пойти, ему будет плохо. Он и не смог бы его убедить. Оставалось лишь отпустить младшего сына и дать ему пройти через всё это. И вот только тогда сын сам смог всё понять.

Так же, как и христиане могут только самостоятельно это уразуметь. Для этого Бог и позволяет христианам уходить. Некоторые возвращаются, а те, кто не возвращается, страдают. А мы, те, кто остаётся в Церкви, должны принимать с любовью и радостью тех, кто возвращается к Богу. Ведь Бог делает также, не смотря на то, что христиане причиняют Ему сильную боль, уходя от Него. Но Он их вновь принимает и милует.

Мы должны делать также, ведь кто мы? Мы просто люди! Мы можем оказаться на месте этих христиан и должны иметь добрые сердца, чтобы вновь не оттолкнуть своей холодностью этих заблудших душ! Ведь, когда они уходят из Церкви, они становятся мертвы в духовном смысле, а, когда возвращаются, оживают и это всегда радость. Как и было сказано в притче!

– Замечательно сказано! – улыбнулась мама. – Давайте тогда обсудим ещё какую-нибудь притчу. У нас это хорошо выходит.

– Только сначала давайте помолимся, – решительно сказал папа. – И потом уже перейдём к ещё одной притче. Пока подумайте, какую хотите обсудить.

Он первый встал на колени. Мы последовали его примеру.

– Я буду молиться, – решил папа и закрыл глаза. – Боже, мы преклоняемся пред Тобой и просим Тебя научить нас всегда поступать правильно. Как Ты показал в этой притче…. Научи нас правильно принимать заблудшие души, которые возвращаются к Тебе. Помоги нам не осуждать их и не завидовать им, а дарить им нашу любовь, как и Ты, даришь нам всем любовь и милуешь нас. Научи нас радоваться возвращению каждой заблудшей души так же, как и Ты, им радуешься….

Я замер, внимательно наблюдая за молитвой папы. Он продолжал молиться, а я вслушивался в каждое слово и вникал в них. Теперь я осознавал, что раньше мыслил немного неправильно, но теперь понимал эту притчу и знал, как надо реагировать на тех, кто ушёл из Церкви и решил вернуться. И мне было стыдно, что раньше я так думал о них и не понимал, как можно их принимать и почему Бог не наказывает их. Это было неправильно и плохо! Но, как сказал папа, я, и правда, только начинаю во всё это вникать и ещё не такой взрослый, как он или мама. Есть много вещей, которые не понимаю, но я верил, что рано или поздно буду их всё понимать. А пока мне надо учиться и брать как можно больше знаний от папы, ведь он был мудрее меня.

Присоединился к молитве я лишь в самом конце, продолжая слушать молитву папы. Но буквально через пару минут он закончил молитву, и мне пришлось замолчать. Мы вернулись на свои места.

– Ну, что какую притчу теперь обсудим? – с интересом посмотрел на нас с мамой папа. – Уже придумали?

– Сима, решай ты о какой притче мы будем говорить, – улыбнулась мне мама. – Ты их любишь, так что наслаждайся. Можешь даже сам прочитать эту притчу.

– Хорошо. Меня уговаривать не надо, – обрадовался я и взял в руки Библию. – Сейчас найду! – начал перелистывать страницы, ища нужную мне притчу. – Вот. Давайте обсудим притчу о милосердном самарянине.

– О! Замечательный выбор! – похвалила меня мама.

– Да. Это хорошая притча, – согласился папа. – И полезная! Читай.

– Так. Это от Луки 10 глава с 30 по 37 стихи, – я глубоко вздохнул и начал читать. – «Некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился. И, подошедши, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём. А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь, ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же».

– Ну, – папа задумался на секунду и продолжил, – рассуждение об этой притче можно начать с того, что…. Притча о милосердном самарянине учит нас тому, что любая человеческая личность, любой человек – больной, нищий, вор, враг, – выше по своей ценности, чем отвлеченная идея добра. Даже если человек какой-то не такой или сделал что-то плохое, мы, подобно этому самарянину, должны увидеть, прежде всего, самого человека, несмотря на его положение в обществе, несмотря на его блистательную одежду или нищенские лохмотья. Мы должны проявить к этому человеку милосердие и, если нужна помощь, помочь ему. Как бы сделал Бог!

Господь дал притчу о милосердном самарянине в ответ на вопрос законника о том, что ему нужно делать, чтобы получить вечную жизнь. Когда Христос ответил заповедью о любви, законник снова обратился с вопросом, а кто мой ближний? Этот человек хотел просто узнать минимум того, что нужно исполнить, чтобы войти в жизнь вечную. Притчей о милосердном самарянине Христос показал законнику и нам, что вопрос неправильно поставлен. Эта притча идёт дальше одного учения о том, кого считать нашим ближним. Она указывает нам, как самому сделаться ближним для каждого, нуждающегося в милосердии.

Папа продолжил говорить, а мы с мамой внимательно его слушали. Иногда мы что-то добавляли или задавали вопросы, ведь у нас было домашне-семейное собрание и мы должны были вместе всё обсуждать. Именно это мы и делали. Каждый стих в этой притче хорошенько разбирали и всё обсуждали. И делали это с огромным удовольствием. Мы даже шутили и находили над чем посмеяться. Уже давно мы не устраивали такие собрания и сейчас просто наслаждались.

После этой притчи опять помолились и приступили к рассмотрению ещё одной притчи, а за ней ещё одной. И так сидели достаточно долго. Мы всё общались и общались и не хотели прекращать. А также мы периодически пели псалмы, и это тоже было очень приятно. Я играл на гитаре, а родители пели. Лишь один раз мы с папой поменялись местами, а в основном на гитаре играл я. Нам уже давно очень сильно не хватало такого собрания, но возможности устроить его не было, и сейчас мы пользовались возможностью.

И вот мы обсудили уже шестую по счёту притчу. Папа откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул, кинул взгляд на часы и только после этого окинул нас с мамой взглядом.

– Ну, что ж, – он как-то загадочно улыбнулся, – думаю, можно закончить наше собрание. Мы итак уже долго тут сидим.

– Ну, давай последнюю притчу обсудим? – попросил я, не желая заканчивать наше домашне-семейное собрание. – Пожалуйста, пап! Ну, когда мы ещё так соберёмся? Ну, давай!

– Что не хочешь прекращать? – засмеялся папа, а мама лишь улыбнулась. – А я думал предложить тебе порепетировать песню. Или ты не хочешь?

– Хочу. Конечно, хочу, – я вмиг встрепенулся. – Давай лучше порепетируем песню.

– Уже не хочешь продолжить собрание? – подколол меня папа.

– Хочу, но песню надо репетировать и… – я запнулся, не зная, что сказать. Мне хотелось и того и другого, и я не знал, что лучше выбрать. Песню репетировать надо было, но и неизвестно когда мы сможем провести ещё одно такое же домашне-семейное собрание. Так что я не знал, что лучше выбрать.

– Да расслабься! – папа поднялся с кресла. – Я думал вечером продолжить наше собрание, а сейчас сделать перерыв и немного порепетировать песню. Думаю, что уже скоро мы сможем её спеть на служении. Точнее ты споёшь, а я буду играть. Конечно, не в это собрание, но в следующее, скорее всего, сможешь.

– Это замечательно! – не стал я скрывать свою радость. – Тогда давай репетировать! – и протянул папе гитару. – Я готов!

– Хорошо, – он взял в руки гитару.

– Я не буду вам мешать, – мама поднялась с дивана, уступив папе своё место. – Лучше пойду, займусь обедом и уборкой.

– Хорошо. Значит так, Макси, – папа сел передо мной и устроился поудобнее. – Начнём, – и начал играть на гитаре.

Я дождался вступления и запел песню, стараясь петь как можно лучше и полностью выкладываясь во время пения. Я даже пытался представить, что уже пою на собрании перед всеми, но это у меня плохо получалось, ведь передо мной был только папа.

– Подожди, подожди, – остановил меня папа и перестал играть. – Что-то не то! Старайся петь чуть медленнее и лучше растягивать слова. И открывай рот чуть шире, чтобы было всё понятно. Старайся всё проговаривать. Не забывай про дикцию. Все должны понять каждое слово, что ты поёшь.

– Хорошо.

– Давай сначала, – скомандовал папа и заново начал играть на гитаре.

Я снова дождался вступления и запел. На этот раз я старался петь так, как попросил папа. И, пока пел, внимательно следил за его реакцией. Он же спокойно играл, слушая меня и не перебивая. В этот раз я смог пропеть песню полностью. Когда я замолчал, папа доиграл песню и задумался.

– Уже лучше, но всё равно что-то не то, – выдал он.

– А что не так? – не понял я.

– Не знаю, – пожал папа плечами и окинул взглядом комнату. Его взгляд остановился на окне.

Я замер, не желая мешать папе думать. Мне хотелось, чтобы всё было идеально и, если папа чувствовал что что-то не так, то лучше было прислушаться к нему и исправить то, что ему казалось не так. Поэтому я терпеливо ожидал его ответа. И вот папа наконец-то повернул ко мне голову.

– Я тут подумал… – неуверенно начал он. – Наверное, лучше эту песню петь под фортепиано. В фонограмме, которую ты включал, оно есть, и эта песня будет красивее звучать именно под фортепиано. Эта песня нежная и красивая, а под гитару…. Ну, как-то не очень эта песня звучит под гитару. Она становится более грубой! Именно поэтому у меня всегда было ощущение, что что-то не так и теперь я понял, что именно не так. К тому же и мне будет проще эту песню играть под фортепиано. Я, конечно, не настаиваю, но советую перейти на фортепиано. Если ты, конечно, хочешь, чтобы эта песня звучала красиво. Да, знаю, что ты больше любишь петь под гитару и все песни пел и поёшь именно под неё, но в данном случае лучше петь под фортепиано. Но решать тебе! Как ты хочешь? Будешь петь дальше под гитару или всё же перейдём на фортепиано?

Я задумался. Да, я, и правда, больше любил петь под гитару и, когда стоял выбор, всегда выбирал её. Я одинаково хорошо умел играть на этих двух инструментах, но фортепиано почему-то всегда недолюбливал. Папа же наоборот больше любил фортепиано и считал его более нежным инструментом, а гитару более грубым, с чем я был совсем не согласен. Но сейчас походу мне надо было согласиться с ним, ведь он был прав.

Эта песня под гитару звучала не очень хорошо, а под фортепиано могла звучать лучше, и стоило попробовать. Я никогда советам папы по поводу этого не пренебрегал и сейчас тоже не собирался. Лучше было с ним согласиться и сделать так, как он предлагал. К тому же это он играл эту песню, и это также было в его интересах. Спорить с папой было не в моих планах.

– Ну, давай перейдём на фортепиано, – нехотя сказал я.

– Хороший выбор. Молодец! – папа отложил в сторону гитару и подошёл к фортепиано, которое стояло в этой же комнате. – Уверен, ты об этом не пожалеешь. Сейчас услышишь, как будет звучать. Подходи ближе. Начнём, – он уселся за фортепиано и только после того, как я подошёл поближе, начал играть.

Сначала я был настроен скептически и был уже готов передумать и вернуться к гитаре, но, когда прошла вступительная часть, и я запел, понял, что папа был прав. Даже мне было легче петь под фортепиано, чем под гитару. Песня сразу так хорошо и легко пошла, как не шла до этого. Раньше мне надо было прикладывать силы, чтобы сосредоточиться на песне и петь её хорошо, а теперь она просто как бы сама по себе летела из моих уст, превращаясь в настоящую и красивую песню. И теперь эта песня мне нравилась больше чем тогда, когда пел её под гитару.

Я с наслаждением пропел её до самого конца, с удовольствием слушая и мелодию, которую папа проигрывал на фортепиано, и себя во время пения. Когда мы закончили, мы оба были довольны, и это было прекрасно видно по нашим лицам.

– Ну, что? – вопросительно посмотрел на меня папа. – Не жалеешь, что согласился со мной?

– Нет, – твёрдо ответил я. – Ты был прав! Под фортепиано эта песня, и правда, звучит гораздо лучше. Она делает её красивее и нежнее.

– Вот, а я о чём?! – довольно улыбнулся папа. – Я и чувствовал, что так будет. И мне тоже больше нравится так. Гораздо красивее, чем было до этого! Правильно подобранная музыка многое решает. Тогда давай ещё пару раз пробежимся по песне и исправим пару недочётов. Хорошо? А потом уже сделаем перерыв.

– Давай, – не стал отказываться я.

– Тащи сюда тот стул. Не хочу, чтобы ты стоял надо мной, – он махнул рукой на стул, стоящий в углу.

Я послушно взял этот стул и поставил рядом с фортепиано. И мы продолжили нашу репетицию. Дальше я пел песню по частям. Папа хотел закрепить отдельно каждый куплет и в особенности припев, так что всё это по отдельности мне пришлось пропеть раза три точно. И только после этого я вновь пропел всю песню полностью, и тогда папа остался более менее доволен.

– Ну, на этой ноте можем закончить нашу репетицию, – решил он. – Надо устроить перерыв. Хотя бы небольшой перерыв до обеда. А лучше бы тебе сейчас отдохнуть, а после обеда заняться уроками. Их же тоже надо делать.

– Так и сделаю, – я поднялся со стула. – Пойду в свою комнату.

– Давай, – не стал меня задерживать папа.

Я поставил на место стул, взял свою гитару, Библию и направился на второй этаж. В комнате положил на своё место Священное Писание и только хотел убрать гитару и завалиться на кровать, чтобы немного отдохнуть, как понял, что хочу ещё немного поиграть на гитаре. Конечно, я итак за утро много играл на гитаре, но мне хотелось ещё поиграть. Хотя бы полчаса.

Я некоторое время пытался сопротивляться, понимая, что скоро должен быть обед и надо лучше отдохнуть, а потом сесть за уроки, но потом всё же не выдержал и взял в руки гитару. А через минуту я уже вовсю играл на гитаре и был не в силах от неё оторваться.

Я с тяжёлым вздохом опустился за свой стол. Сегодня в школе был особенно тяжёлый день. Мало того, что сегодня было много самостоятельных, и учителя меня постоянно мучили своими вопросами и вызовами к доске, так ещё весь день ко мне приставал Володя и приставал по любому поводу. Он уже даже начинал меня раздражать. Я не понимал, почему он ко мне весь день придирается и что ему от меня нужно. Я пытался с ним разговаривать, но это не действовало.

И как назло сегодня в школе не было моих друзей. Данил просто заболел, а Кирилл прогуливал. И я ничего не мог поделать с Володей, который просто вцепился в меня. Вчера, в воскресенье, был такой прекрасный день. Я смог и пообщаться со всеми своими друзьями, и поиграл с ними, и даже познакомился с парой новых ребят, а также смог вместе с ними спеть пару песен.

А дома мы с папой пару часов репетировали песню и пели другие песни. Ну, а про субботу можно было даже не говорить. Она была просто замечательная! Но вот сегодня день был просто ужасен, и мне хотелось, чтобы он поскорее закончился. А точнее мне хотелось скорее вернуться домой и оказаться подальше от Володи. Но надо было потерпеть ещё один урок, а также дорогу до дома, потому что мне почему-то казалось, что он опять следом за мной увяжется. И у меня уже возникало такое чувство, что я не выдержу и сорвусь на Володе. Но мне надо было продержаться. В основном ради Христа, который этого хотел, а также ради мамы и папы. Поэтому мне надо было собрать остатки терпения и выдержать остальные нападки Володи.

Уже скоро должен был прозвенеть звонок, но учитель никак не появлялся. Я слегка нервничал, потому что понимал, что, если учитель не появится в ближайшее время, то Володя может опять начать ко мне приставать. И стоило мне об этом подумать, как возле меня опять оказался одноклассник.

– Скучаешь, святоша? – усмехнулся он и склонился надо мной.

– Оставь меня в покое, – буркнул я и отвернул голову в сторону, не желая видеть усмехающееся лицо Володи, которое меня уже сильно выводило из себя.

– Как же я могу оставить тебя в покое? – не отставал от меня мальчик. – Мне же так хочется с тобой пообщаться. Может, расскажешь мне про свою сектантскую Церковь? Кто там твои друзья? Они такие же жалкие, как и ты?!

– Не смей говорить про них! – посмотрел я на Володю и нахмурил брови, не желая слышать что-то плохое про моих друзей. – Они во много раз лучше тебя. Они замечательные! Они самые лучшие! Понятно тебе это?!

– Понятно, – фыркнул одноклассник. – Видимо, они ещё более жалкие, чем ты. Хотел бы я их увидеть. Устроишь это?

– Обойдёшься, – я вновь отвернулся.

– Ну, что ты всё отворачиваешься от меня? – Володя обошёл парту и встал с другой стороны, чтобы видеть моё лицо. – Я хочу видеть тебя, когда говорю с тобой. Или может, ты боишься меня? Так не бойся. Я не обижу ни тебя, ни твоих жалких дружков-сектантов. Кстати, они тоже верят в Бога или просто для вида ходят в Церковь? Если они, правда, верят в Бога, то они ещё более ничтожные, чем я думал. Как можно быть такими жалкими?! Ходить в эту сектантскую Церковь и ещё общаться там с кем-то…. Это же ужас какой-то! Вы там, наверное, все больные на голову. Твои друзья тем более! Интересно, чем они занимаются в свободное время? Может быть, только и делают, что свои грехи замаливают? Больные же именно этим занимаются, ведь так?! Вы что там все такие безумные, что ли?! Может, тебе стоит общаться с кем-то более нормальным, и тогда ты станешь человеком? А то общаешься с этими церковниками и набираешься от них этих глупостей! Кстати, я, и правда, хотел бы с ними увидеться. Хочу понять, правда ли они настолько больные, как я думаю.

– Может быть, ты уже замолчишь? – мои кулаки непроизвольно сжались. Я не мог слушать такое про своих друзей. – Отойди от меня и займись делом. Достал уже!

– Так я же правду говорю. На правду не обижаются! Твои друзья больные и это факт! Да я, если честно, думаю, что все в вашей Церкви больные на голову, а иначе они не стали бы туда ходить. Вот православная – нормальная Церковь. Настоящая! А ваша нет!

– Да с чего ты так решил?

– Потому что это все знают, – гордо вскинул голову мальчик. – И лишь больные этого не понимают. Больные вроде всей вашей Церкви. Вам лечиться надо! Надеюсь, когда-нибудь вашу Церковь полечат. А, кстати, я тут подумал…. А может Бог, в которого вы так верите…. Может, Его вообще нет?! Ты об этом не думал?!

– Он есть, – ещё сильнее нахмурился я.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – цокнул языком Володя. – В кого ты вообще веришь? Как можно верить в того, кого нет?! А может, вы там вообще чем-то незаконным занимаетесь? Тогда понятно, почему тебе так нравится туда ходить. Может, вы там людей режете в воскресенье и съедаете их? Может вы религиозные фанатики, которые приносят людей в жертву? Ну, скажи по секрету! Я никому вас не выдам. Честно!

– Что ты несёшь? – я уже был готов выйти из себя. – У нас просто обычное собрание. Не неси чепуху!

– Значит, это правда, – на лице одноклассника появилась довольная улыбка. – Получается у тебя друзья людоеды. Мало того, что они больные на голову, так ещё и людоеды. Вот это да! Вы там все бешеные и ненормальные! – он в голос засмеялся. – Эй, ребята, – мальчик начал приманивать внимание остальных ребят. – Я тут кое-что узнал о друзьях нашего святоши. Хотите я вам расскажу?!

Все тут же отложили свои дела и начали с интересом смотреть на Володю, ожидая продолжения.

– Короче, они людо… – только хотел сказать тот.

– Может, ты уже замолкнешь, а?! – вскочил я со своего места, не желая, чтобы Володя очернял моих друзей перед всеми одноклассниками. – Хватит нести этот бред и тем более говорить его всем!

– А что такое? – сложил руки на груди мальчик. – Тебе что-то не нравится? Так мне всё равно на это! Молчи в тряпочку и сиди на своём месте ровно, как послушный христианин, а то родители тебя по голове не погладят, если будешь себя плохо вести. А то я могу им всё рассказать. Скажу им, что ты меня оскорбил и ударил! Как думаешь, как они тебя за это накажут? Выпорют или в угол поставят? А может, съедят?!

– Да замолкни ты! – прорычал я.

– Не мешай мне, а то тебе же будет хуже! – угрожающе проговорил Володя и продолжил: – Ребята, его друзья…. – но я не собирался давать ему возможность договорить. Он не должен был договорить.

Сам не особо понимая, что делаю, я подскочил к однокласснику и со всей силы его толкнул. Тот не ожидал такого и, отлетев на пару метров, упал, ударившись об край стола.

– Это что ещё такое? – раздался строгий голос учителя, который в этот момент зашёл в кабинет. Виктор Сергеевич вмиг оказался возле упавшего на пол мальчика. – Володя, ты как? Ты в порядке? – учитель положил руку на его плечо, одновременно пытаясь заглянуть ему в лицо, чтобы понять сильно ли он пострадал.

Я же продолжал стоять на своём месте, немного жалея, что это сделал, ведь я сорвался, а это всегда плохо. Но с другой стороны я был этому рад, ведь уже давно этого хотел. И теперь у меня вышло заткнуть рот Володе, и больше он ко мне приставать не должен был, ведь он за это получил. А также он больше не должен был трогать моих друзей, а именно это меня так разозлило. Он не имел права говорить такие гадости про моих друзей и про мою вторую семью, которая была мне очень дорога и которая была в Церкви. И я за это ему отомстил и был доволен этим, хоть и понимал, что теперь мне за это крепко попадёт от директора и родителей. Но оно того стоило! Я не знал, что теперь делать и мне оставалось лишь просто стоять на своём месте и ждать, что будет дальше.

Володя медленно приподнялся и развернул своё лицо к нам. Он дотронулся до своего виска, который мне было особо не видно из-за учителя, сидевшего на корточках перед ним. Потом одноклассник медленно убрал руку от виска, посмотрел на неё и пробормотал:

– У меня кровь, – после этого он перевёл свой взгляд, полный ужаса и удивления, на меня. Володя не ожидал такого от меня.

Конечно, я и сам не ожидал такого от себя, но больше всего были удивлены мои одноклассники. Все они смотрели на меня с удивлением, не решаясь шелохнуться и что-то сделать. Все были в шоке. Обычно я всегда был таким добрым, сдержанным и терпеливым. Но даже такого человека можно вывести из себя, и вот Володя меня вывел из себя, и мне самому было немного неприятно от этого. Я хотел сдержаться, но не смог, и с этим уже ничего поделать было нельзя. Оставалось лишь смириться, что я и пытался сделать.

– К директору! Живо! – крикнул учитель, повернувшись ко мне.

Я уже пару часов сидел у директора, ожидая, когда за мной приедет мама. Директор позвонил ей и попросил подъехать в школу. Понятное дело, что он хотел ей всё рассказать и пожаловаться на мой поступок. Да, может мне и не стоило так сильно толкать Володю, и я немного переборщил, но я и сам не думал, что такое может случиться. Я же не знал, что он упадёт и разобьёт себе голову. Такое никто не мог предвидеть! Но с другой стороны Володя этого заслуживал.

Он постоянно норовился меня обидеть и задеть и заслужил этого. Нечего было ко мне приставать! Он сам этого добивался! А чего он ещё хотел? Неужели он думал, что я всё время буду такое терпеть?! Это было даже смешно! Но сейчас мне всё равно нужно было ждать маму и, понятное дело, что ей такое не понравится. И я точно знал, что она будет меня за это ругать и морально пытался к этому приготовиться. Уже давно меня родители ни за что не ругали, а теперь я, можно сказать, ударил одноклассника. Ясное дело, что это серьёзно, и так просто родители это не оставят.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на часы. Время как назло медленно шло. Мне уже хотелось поскорее пойти домой, но отпускать меня директор не собирался. Он даже мои объяснения не стал толком слушать. Ему было всё равно на то, что Володя сам меня на это спровоцировал. Он просто сразу самостоятельно решил, что я один виноват, и только меня надо наказывать, но ведь это было не так. Но доказать что-то директору у меня не получилось.

Володю отпустили домой, а меня заперли у директора. И мне было немного обидно от этого, но сделать что-то было не в моих силах. Это было несправедливо, но в мире полно несправедливости, и всем на это было почему-то всё равно. Володю сделали жертвой, а меня преступником. И мне лишь оставалось терпеть такое отношение и ждать прихода мамы.

Я уже хотел в который раз посмотреть на часы, как тут кто-то постучался в дверь.

– Войдите! – сказал директор.

Дверь открылась, и в кабинет прошла моя мама. Я сразу же с облегчением вздохнул, радуясь, что наконец-то смогу вернуться домой. Директор кинул на меня косой взгляд, но ничего говорить мне не стал и сразу перевёл взгляд обратно на маму.

– Здравствуйте! Что случилось? – спросила мама, кинув взгляд на меня и не понимая, почему я сижу в кабинете директора и почему её сюда вызвали.

– Здравствуйте. Ваш сын, Максим, из-за чего-то поссорился со своим одноклассником, Володей, и так сильно толкнул его, что тот упал и разбил себе голову, – рассказал директор. – А может быть у него даже сотрясение мозга. Вы понимаете, что поведение вашего сына просто недопустимо в нашей школе?! У нас никто из ребят так себя не ведёт, а ваш сын позволил себе навредить своему однокласснику и, скорее всего, из-за какой-то ерунды. Я мог бы даже исключить вашего сына из школы, но на первый раз прощаю ему это. Но не желаю снова видеть нечто подобное. В следующий раз мне придётся идти на более кардинальные меры. Надеюсь, вы проведёте с вашим сыном беседу, чтобы он больше ничего подобного не делал? Ведь Володя мог ещё сильнее пострадать, и тогда бы вам не поздоровилось. Вам пришлось бы выплачивать компенсацию этому мальчику и всё закончилось бы судом. Но, к счастью, Володя вроде бы в порядке и надеюсь, что так оно и есть. Вы же меня понимаете? Я пытался сам говорить с Максимом, но он не принимает свою вину и обвиняет во всём Володю, хотя это он тут жертва. Ведь это он из-за поступка вашего сына пострадал. Вы поговорите с Максимом? Он мало того, что навредил Володе, так ещё и показал плохой пример всем ребятам. А вдруг кто-то потом решит сделать также из-за поступка Максима? Этого мне ещё не хватало! Я не собираюсь допускать в школе такое поведение. Я вас предупредил и надеюсь, вы меня услышали и поняли.