Девять месяцев на прощение бесплатное чтение

© Казакова Светлана

© ИДДК

Глава 1

Я думала, что никогда не вернусь в этот город. Он должен был остаться прошлым. Перевернутой страницей, которую я никогда не открою снова, начав жить в другом месте. По-новому. Старые раны постепенно заживут, и сны о том, что я велела себе забыть, перестанут будить меня посреди ночи, когда я просыпалась в слезах, раз за разом переживая ту же боль, что и тогда.

Мне казалось, это удалось.

Но вот я снова здесь. Смотрю в окно поезда на проплывающие мимо знакомые пейзажи. Поезд идет по мосту. Я обещала, что Гошка увидит эту картину, но сын крепко спит, и мне не хочется его будить. Еще есть время до подъема – наша станция конечная.

Мы в купе одни, соседки вышли некоторое время назад. Нам повезло – это оказались мама с дочкой, Гошкиной ровесницей. Дети сразу нашли общий язык, не обращая внимания на нас, взрослых, и женщина тут же начала рассказывать мне про свою жизнь. Наверное, что-то во мне есть такое особенное, вызывающее чужое доверие. Зря не пошла учиться на психолога, ведь хотела же.

Тогда все сложилось бы по-другому. Я бы никогда не встретила мужчину, разрубившего мою жизнь на до и после. Но и Гошка бы никогда не родился. Мое сокровище. Мое счастье.

Гляжу на спящего сынишку и невольно всхлипываю, поднося ладони к губам, чтобы сдержать сорвавшийся с них звук. Сдержать слезы. Мамы не должны плакать – это пугает детей. Моего точно пугает. Не так уж давно я имела несчастье в этом убедиться.

В ушах звучат слова лечащего врача. Его напутствия. Он знал, куда мы поехали. И знал, зачем. Я чувствовала, что нравлюсь ему, этому со всех сторон положительному холостяку за тридцать, и понимала, что он не хочет меня отпускать, но для таких, как этот человек, здоровье его маленьких пациентов всегда на первом месте, и это куда важнее личных симпатий. А для меня – тем более. Для сына я сделаю все.

Все, что в моих силах, и даже больше.

– Вы должны убедить его, – сказал врач. Бескомпромиссно. – Если хотите спасти вашего сына.

– Да, разумеется, – ответила я.

Но сказать проще, чем сделать. И сейчас мне страшно. Чем ближе мы к родному городу, тем страшнее. Дрожат руки. Сбивается дыхание.

Почти как в нашу первую встречу.

Тогда я тоже очень боялась. Мне просто позарез нужна была работа. Почти вся дедушкина пенсия уходила на его лекарства, да и мне, студентке уже третьего курса, не хотелось больше сидеть на его шее. Хватит уже. Он меня растил и воспитывал после гибели родителей и смерти бабушки, настала моя очередь позаботиться о нем и взять на себя хотя бы часть расходов.

– Можешь, конечно, устроиться промоутером, листовки раздавать, – сказала мне знакомая женщина в службе трудоустройства, куда я пришла с надеждой на то, что мне предложат что-то подходящее. – Или официанткой. Можно еще в колл-центр, на звонки отвечать.

– Я не смогу, – помотала я головой. – Горло слабое. С такой нагрузкой, как там, голос уже в первую неделю пропадет.

– Тогда что ты думаешь о работе по специальности?

– Но… у меня ведь еще нет диплома, – растерялась я.

– Неважно. Есть варианты, где берут и без него, лишь бы руки из нужного места росли. Вас в университете хоть делопроизводству учат? С документами работать сможешь? Оргтехникой пользоваться умеешь, печатаешь быстро?

– Да, – закивала я.

– Тогда, думаю, можно рискнуть. Есть у меня одна вакансия, только сегодня заявка пришла. Но на нее явно и другие претендентки будут. Придешь раньше, хорошо зарекомендуешь себя – и будешь трудоустроена. Зарплата вполне приличная. А график, можно сказать, свободный… Условно свободный.

– Это как?

– Зависит от графика начальства.

– А как вообще называется должность? – спросила я.

– Помощница руководителя. Там такая история… Но, это между нами, ясно? – понизила голос собеседница. – Не вздумай сплетничать! Владелец крупного издательского холдинга хочет пристроить к работе сына. А тот только недавно из заграницы вернулся. Учился там, чуть жить не остался, но отец его сюда перетянул.

– Понятно, – отозвалась я, представив себе этого избалованного сынка. Бывает же так, что люди рождаются, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Ему бы хоть денек пожить в таких условиях, как некоторые мои однокурсники! Да я и сама из числа тех, кому нечем похвастаться в материальном плане. Даже продать нечего.

«Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет», – сказала себе я, цитируя любимый мультфильм, и вздохнула.

– Конечно, в офисе хватает секретарей. Опытных, умелых. Но наследник уперся – хочу личную помощницу, и все тут! Так что уж постарайся не оплошать на собеседовании. Твоя задача – ему понравиться, тогда и работа твоя.

– Понравиться? – напряглась я. – Он ведь не… У личной помощницы не будет… дополнительных обязанностей?

– Ну, тут уж как договоритесь, – хмыкнула знакомая. – Да не пугайся ты заранее! Вокруг него знаешь какие девки вертятся? На любой вкус! Нужна ты ему, такая скромница, – покосилась она неодобрительно на мою длинную летнюю юбку. – Красивые же ноги, зачем прячешь? Прикупи деловой костюм, чтобы фигуру подчеркивал, но в меру, без пошлости.

Так я и сделала. И в назначенный день стояла, ожидая лифт, подтягивая непривычного фасона светло-синий костюм. Было страшно – не укажут ли мне сразу с порога на дверь? Сейчас все работодатели хотят уже опытных сотрудников. И при этом молодых, вот парадокс.

Я уже входила в лифт, когда у меня внезапно появилась компания. Развернулась и практически уткнулась носом в широкую мужскую грудь. И испуганно отшатнулась от незнакомца, увидев, что испачкала блеском для губ его белоснежную рубашку.

– Ой! – не удержалась я. Первая мысль, лихорадочно промелькнувшая в голове: «Сколько стоит эта рубашка?» Потому что мой сосед по лифту ее явно не на вещевом рынке покупал, как я свой сегодняшний костюм, так что стоимость этой вещи вполне могла превышать цену всего, что на мне надето.

И почему только он не подождал следующий лифт? Опаздывает на совещание, что ли? Первое очень важное собеседование – и такая подстава!

– Упс, – ухмыльнулся мужчина, и я наконец-то подняла на него взгляд. Подняла и пропала.

Нет, он не являлся красавцем в классическом понимании. Слишком резкие черты лица. Нос крупноват. И на контрасте – чувственные губы, сейчас искривленные в усмешке. Незнакомец явно потешался над моим конфузом.

Однако что-то в нем было. Что-то, что притягивало взгляд. Может быть, аура властности. Уверенности в себе. Богатства. А еще мне подумалось, что в мужчине наверняка течет восточная кровь. Густые волосы – не просто брюнетистые, а иссиня-черные, такие же брови и щетина на смуглых щеках, глубокие темные глаза.

Он был полной противоположностью мне – белокожей голубоглазой блондинке.

А противоположности, как известно, притягиваются. Стоп. Откуда вообще взялась эта мысль?..

Должно быть, волнение сказалось. В ночь накануне собеседования я почти не спала. Нервничала, как все пройдет, а под утро у дедушки случился очередной приступ, пришлось вызывать скорую помощь. В больницу не увезли – сделали укол. Но сказали, что нужна плановая госпитализация и что я должна его уговорить, потому что люди вроде него обычно неохотно соглашаются сменить родной дом на больничную палату даже на недолгое время. Я пообещала, что уговорю. Непростая задача, но куда деваться?..

– Как проблему решать будем? – осведомился мужчина.

– Я постираю! – выпалила я. – Нет… оплачу вам химчистку! Они ведь… справятся?

– Этот материал нельзя чистить в химчистке, – отозвался он.

– Тогда надо постирать… В стиральной машине, там есть специальный режим для рубашек… вроде бы, – добавила я неуверенно. Неуверенно, потому что у нас с дедушкой такого агрегата не было – старая еще советских времен машинка сломалась давно, а на новую денег все не хватало. – А пока можно замыть… Есть мыло-пятновыводитель, с ним и следа не останется.

– Вот вы и этим и займетесь.

– Я?..

– А кто же еще? Жены у меня нет. К тому же вы сами это предложили, – снова усмешка. Похоже, пятно на рубашке его вовсе не расстроило. А я вдруг подумала, что девушки, которые окружают этого человека, наверняка пользуются не дешевенькой косметикой из масс-маркета, а брендовой. В частности, супер-стойкой помадой и тушью, которая не растекается, когда плачешь.

А я готова была расплакаться, потому что в ответ на мои слова о том, что могу опоздать на собеседование, поэтому готова заняться рубашкой только чуть позже, мужчина категорично покачал головой.

– Нет. Сначала моя рубашка, потом ваше собеседование. Или вам придется покупать мне новую точно такую же, а я очень сомневаюсь, что вы сможете себе это позволить, – добавил он, скользнув оценивающим взглядом по моей одежде и сумке. А потом самым наглым образом уставился мне прямо в декольте. Только тут я поняла, что лифт стоит на месте.

– На какой вам этаж?

Выяснилось, что этаж нам нужен один. К счастью, лифт поднимался быстро. Девушка на ресепшн спросила было, кто я такая и зачем пришла, но мой спутник буркнул: «Это ко мне» и, взяв меня за руку, протащил мимо ее стойки. А мне стало еще грустнее, когда я увидела ресепшионистку. Если они тут все такие гламурные, мне точно ничего не светит.

Еще и в непунктуальности обвинят. Надо бы поскорее разобраться с рубашкой. Тогда есть шанс все же успеть на собеседование.

Мужчина буквально втащил меня в кабинет и, пока я там озиралась по сторонам, сбросил и так уже расстегнутый пиджак, стащил с себя галстук и принялся снимать пострадавшую рубашку. Я отвела взгляд. Это хозяина кабинета отчего-то рассмешило.

– Такая стесняшка, да? Никогда мужской торс вблизи не видела? И на пляж не ходишь? Хотя да… не ходишь, – добавил он, неожиданно внимательно рассматривая меня. – Такая светлая… Ты, наверное, обгоришь сразу, если полежишь на солнце, а не загоришь. И блондинка… натуральная?

– Какая вам разница? – сердито спросила я, стараясь не смотреть на его обнаженную грудь. Под гладкой загорелой кожей перекатывались мышцы. Он явно следил за собой. Вон какой накачанный. – И на ты мы с вами, кажется, не переходили!

– Разве ты не должна отвечать на все мои вопросы?

– Почему это? – не поняла я.

– Потому что твое собеседование – у меня. Личная помощница нужна мне. Сюрприз, да?

Мой незнакомец из лифта оказался моим – возможным – будущим начальником.

Момент был ужасно неловким. В первую минуту я не нашла, что сказать. Затем во мне взыграл дух противоречия.

– Вы уверены, что собеседования должны быть именно такими? – спросила я, с досадой кусая губы. Мои представления об этом человеке оправдались – тот действительно не привык ни в чем себе отказывать. Вот только я не думала, что он окажется таким… подавляющим. Как будто воздух между нами накалялся с каждой секундой нашего диалога. А если еще кто-нибудь войдет и увидит его со мной без рубашки, едва ли их первой мыслью будет, что хозяин кабинета снял ее с целью постирать…

– У тебя большой опыт собеседований? – осведомились у меня.

– Нет, – призналась я. – На самом деле, опыта нет совсем. Это первое.

– О, мне нравится быть первым!

Я вспыхнула, но подавила протест, напомнив себе, что мне позарез нужна эта работа. Если не устроюсь на нее, придется идти раздавать листовки, и получать я за это буду сущие копейки. А что, если однажды дедушкиной пенсии не хватит на его лечение или мы не сможем оплатить коммунальные услуги? На эту вакансию без проблем найдется целая толпа желающих, а я останусь ни с чем. Так что обстоятельства были явно не те, чтобы проявлять гордость, но все же я твердо решила, что не позволю этому большому боссу, получившему все, что он имел, от богатого папы, себя унижать.

– Ладно. Я ведь сказал – сначала рубашка, потом собеседование. Так и сделаем. Где купить это мыло? Я пошлю кого-нибудь в магазин.

– Не надо, оно у меня с собой.

– Ты носишь мыло-пятновыводитель с собой?

– Да, – буркнула я.

– А что еще? Может, иголку с ниткой? Что, я угадал?

Я насуплено кивнула.

– Не может быть. Из какого ты века, девочка? Тебя сюда на машине времени отправили? Ты всегда такая запасливая и предусмотрительная? Поверить не могу.

В ответ я лишь развела руками. Да, все так. Мои приятельницы тоже в большинстве своем считали, что это забавно и несовременно. Но, когда живешь, экономя на всем, такие вещи становятся привычкой. Я не могла слишком часто покупать себе одежду и поэтому берегла то, что есть. Хорошо еще, что на этот костюм удалось выкроить. И продавщица на рынке сделала мне скидку – у нее оставался всего один маленький размер, и она уже собиралась домой.

Но не рассказывать же все это человеку, у которого никогда в жизни не было таких проблем. Он меня попросту не поймет. Да и жаловаться не хотелось.

– Давайте рубашку. А где здесь раковина? На этом этаже ведь есть туалет?

– Здесь, – кивнул собеседник на вторую дверь в кабинете.

– У вас… отдельное… – не смогла сдержать удивления я.

– Ну разумеется. Терпеть не могу общественные туалеты. Так что вперед, будь как дома!

Я открыла дверь и оказалась в небольшом, но отделанном со вкусом помещении, где наличествовала не только раковина. Здесь оказалась даже душевая кабина! Подумать только, живут же люди.

Пустив и отрегулировав воду, я достала из сумки мыло и взялась за пятно. Ощущения на меня накатили… странные. Я впервые стирала мужскую одежду, если не считать дедушкину. Но у него не имелось таких рубашек, да и вещи самого близкого на свете родственника – совсем другое дело. Сейчас в моих руках оказалась рубашка, ткань которой совсем недавно соприкасалась с мощным тренированным телом мужчины, который оставался за дверью, поджидая меня там, как хищник свою добычу. Но это был сытый хищник, как мне хотелось надеяться. Со мной он просто играл.

Потому что у таких девушек, как я, нет ничего общего с такими молодыми людьми, как он.

Кстати говоря, сколько ему лет? Двадцать пять – двадцать семь? Мне сказали, он учился в другой стране, но ведь он мог поступить не сразу после школы, а сначала закончить университет здесь.

Впрочем, его биография – не мое дело. Хотя любопытно, конечно. Я впервые встретилась с таким человеком, как он. Как будто с другой планеты. Среди моих одноклассников и однокурсников таких не было, я училась не в самых престижных учебных заведениях.

От рубашки пахло его наверняка безумно дорогим парфюмом, а еще им самим. Непривычно, будоражаще, очень по-мужски. Этот запах перебивал даже мыло.

Я провела языком по пересохшим губам, окончательно стирая с них липкий блеск, и тут открылась дверь, впуская обладателя рубашки.

– Ты слишком долго… Да, насчет обращения. Я просто сбиваюсь, привык, что в английском ты и вы звучит одинаково. Да и звать тебя на вы как-то странно. Слишком молоденькая. Сколько тебе? Восемнадцать хоть есть?

– Через две недели будет двадцать. Хорошо, если вам так удобнее, можете обращаться ко мне на ты. Я почти закончила с рубашкой, пятно сошло, осталось только просушить. Увы, фен я с собой не ношу. И у вас, я так понимаю, его тоже нет.

– Попробуй этим, – махнул он в сторону сушилки для рук. – Но вообще не срочно. У меня в офисе есть запасная одежда.

– Тогда почему вы ее не надели, а ходите так? – отозвалась я.

– А мне просто нравится тебя смущать! Так и быть, надену. И давай уже приступать к собеседованию, представься хоть для начала.

– Ярослава. Ярослава Дмитриевна Туманова. А ваше имя…

– Ты даже этого не знаешь? Не знаешь, к кому пришла на собеседование? Ну ты даешь! Да, похоже, опыта у тебя действительно нет. Другая бы не то, что имя выяснила, а еще все сплетни бы собрала. Меня зовут Арслан. Арслан Булатов.

Глава 2

Город совсем близко. Еще немного, и поезд прибудет на место назначения. Смотрю в окно купе, а внутри точно пружина скручивается. Представляю себе его лицо. Как он изменился?..

Я-то уж точно изменилась. Другая прическа. Выгляжу куда более взрослой, чем тогда, когда мы впервые встретились в его офисе. Хотя объективно с нашего расставания прошло не так много лет, это целая жизнь. Гошкина жизнь.

Пора будить сына. Гошка просыпается неохотно, капризничает. Затем все-таки сдается, позволяет себя одеть и прилипает к стеклу. Я снимаю постельное белье, чтобы сдать его проводнице, собираю рассыпавшиеся по не слишком широкой полке мелочи вроде влажных салфеток, оглядываю все, чтобы убедиться, что ничего не забыла. У нас с собой не так много вещей, и практически все из них Гошкины, моих мало.

Когда пять лет назад я уезжала отсюда, как мне казалось, навсегда, их было еще меньше. Даже не чемодан – обычная спортивная сумка. Я дотащила ее с автобусной обстановки в здание вокзала, а после сидела в зале ожидания, листая какую-то бесплатную газету. Сама же то и дело бросала взгляды в сторону дверей, которые постоянно впускали и выпускали людей. Ждала. Ждала, что вернется, одумается, поверит. Не позволит мне оставить его, этот город и надежду, которая еще теплилась в душе.

Напрасно. Он так и не пришел. Когда равнодушный механический голос объявил о скором прибытии моего поезда, я, сгорбившись, точно под непосильной тяжестью своей тоски и одиночества, зашагала к выходу на перрон.

Но в тот день, когда мы только познакомились, я ничего об этом не знала и совсем не чувствовала, к чему все в итоге приведет. Я просто смотрела на него во все глаза, удивляясь тому, что начальники бывают и такими. Моя первая работа – и настолько необычная!

Я угадала – в Арслане Булатове действительно текла восточная кровь. Впрочем, жил он вполне по-западному, как мне показалось в момент нашего знакомства, а учился и вовсе в Америке, где издавна собирался народ всевозможных национальностей. Я в свои без двух недель двадцать никуда, кроме соседней области, не выезжала, и Соединенные Штаты казались мне примерно такими же далекими и недоступными, как Марс и Венера.

– Итак, расскажи о себе, – потребовал Булатов, когда мы вернулись в кабинет, и он наконец-то прикрыл обнаженный торс другой рубашкой, на этот раз темно-синей.

– Я окончила школу, в настоящее время учусь на третьем курсе в… – начала я пересказывать свою не отличавшуюся разнообразием событий биографию.

– Нет, хватит! – прервал меня будущий босс. – Что за скукота? Родилась, училась – меня что, это интересует?

– А разве нет? – удивилась я. – Вы должны знать, какое у меня образование. И… что я умею.

– Вот это уже интереснее, – прищурился Арслан Булатов, и я вдруг поняла, что он вовсе не про скорость печати и владение оргтехникой говорит. Я стиснула губы, пока с них не сорвался возмущенный возглас. Что за намеки вообще? – Но я в самом деле не хочу слушать всю эту статистику. Расскажи, что ты любишь, чем занимаешься в свободное время…

– Я… люблю смотреть фильмы в кинотеатре. Но это получается не так уж часто, – призналась я. – Не всегда успеваю попасть на то время, когда студентам продают билеты со скидкой.

– Проблемы с деньгами?

– Не будь у меня их, я бы сейчас спокойно доучивалась, а работу начала бы искать уже с дипломом.

– Логично, – кивнул собеседник, постукивая по подбородку длинными смуглыми пальцами. – Значит, кино. Что дальше?

– Люблю гулять по городу. Знаете сквер возле торгового центра «Парус»? Там очень красиво и… спокойно, что ли… Очень приличная публика, никаких гопников. Никто не пристает, – добавила я и осеклась, когда поняла, что сказала лишнее.

– Вот оно как. Значит, в других местах к тебе пристают. Часто?

– Бывает, – созналась я, опуская взгляд. Нет, я вовсе не была идеальной красавицей с обложки гламурного журнала, одевалась просто, маникюр делала сама – в целях экономии. Но чем-то моя внешность хрупкой невысокой блондинки привлекала мужчин, которые хотели познакомиться и желательно поближе.

– А что же твой парень, не охраняет?

– Кто?

– Твой парень. Бойфренд. Не поняла, что ли?

– У меня его нет. Обычно я гуляю с однокурсницами. А… почему вы об этом спросили?

– Потому что это меня тоже интересовало – есть ли у тебя кто-нибудь, – хмыкнул мужчина. Глаза его блеснули. – А живешь с кем?

– С дедушкой. Он на пенсии, болеет. Больше никого нет, – ответила я, и горло, как всегда, перехватило, когда это сказала. Вроде бы я уже успела привыкнуть к тому, какой маленькой стала моя семья, а все равно невыразимо грустно. – Поэтому мне деньги и нужны.

– Сколько?

– Что? Мне ведь уже сказали, какая будет зарплата. Еще там, в службе трудоустройства.

– Кроме зарплаты, может быть премия. Вот и спрашиваю. Сколько ты хочешь получать дополнительно?

– Мне вполне хватит зарплаты, спасибо.

– Отказываешься? Почему? Есть причина?

– Если дополнительные деньги предполагают дополнительные обязанности, мне это не нужно, – сказала я, почти до боли стиснув под столом руки. – Наверное, вы привыкли, что все можно купить. Но я пока еще не настолько отчаялась, чтобы торговать собой.

– Значит, бедная, но гордая, – усмехнулся он. – Гордая девочка Яся. Расслабься. Никто тебе таких обязанностей не предлагает. Я не покупаю женщин, у меня в этом нет нужды. Со мной может быть только по обоюдному желанию. Так что… если захочешь…

– Спасибо, но мне достаточно работы и рабочих отношений, – проговорила я. Вести беседу с потенциальным начальником было… сложно. Я как будто в самом деле находилась в одной клетке с хищником.

Будь у меня выбор, возможно, я бы развернулась и вышла. Но студентов без какого-либо опыта в самом деле неохотно принимали на работу, и я по-настоящему боялась, что другого шанса на вакансию с приличной зарплатой мне не представится по крайней мере до получения диплома. А деньги были нужны уже сейчас.

– Готовить-то хотя бы умеешь? – осведомился Булатов.

– Что готовить?

– Вообще. Как у тебя в плане кулинарии, спрашиваю? Не превратишь мою кухню в руины?

– А что мне делать на вашей кухне? – с растущим недоумением спросила я.

– Как что? Радовать меня чем-нибудь вкусным. Ты личная помощница, забыла? А это значит, в твои обязанности входит готовить мне завтрак. И еще будить меня по утрам.

– Б…будить? – запнулась я. – А это еще зачем? Вы сами проснуться не можете или будильник на смартфоне ставить разучились?

– А ты умеешь иронизировать? Занятно. Я еще не привык к разнице часовых поясов и не люблю просыпаться по сигналу будильника.

– А если поставить вместо стандартного сигнала любимую песню? – предложила я вариант, к которому прибегала сама – меня по утрам будила песня «Рапунцель» группы «Мельница».

– Тогда она уже через неделю станет нелюбимой. Это я еще в школе проходил. Так что не вариант.

– Ну допустим… Я приезжаю утром к вам домой, бужу вас и кормлю завтраком, – прокомментировала я, подумав, что для таких целей сгодилась бы и домработница. – А что дальше?

– А дальше мы вместе едем в офис или на какие-нибудь деловые встречи.

– И мне нужно на них присутствовать?

– Разумеется. Ты будешь со мной. Везде. Как моя личная помощница, – произнес он, выделив интонацией слово «личная». – Готова к этому?

Темные глаза собеседника оценивающе смотрели на меня. Я сделала глубокий вдох, точно готовясь нырнуть в воду. Не продаю ли я сейчас душу дьяволу?..

– Да, – выдохнула я, и на губах мужчины появилась довольная улыбка.

Поезд, резко качнувшись, вырывает меня из воспоминаний.

– Гошка! – Я едва ли не в последнюю минуту успеваю поймать сына, который чуть было не скатился с полки. Прижимаю к себе, вдыхая его запах, теплый, уютный, солнечный. Такой родной. Если бы еще к нему не примешивался неотвязный, тревожный, остро пахнущий бедой запах лекарств… – Гошка, прости! Мама задумалась.

– О чем? – спрашивает он серьезно.

– Да так… – отвечаю я, натягивая на лицо улыбку.

Гошка смотрит недоверчиво. Ему не нравится, что я настолько нервная, взвинченная. Его глаза, такие знакомые. Глаза моего дедушки. Серые, внимательные, опушенные короткими густыми ресницами. Вопреки всем теориям о доминантных признаках, сын – светлокожий, русоволосый – внешне очень похож на меня и родственников с моей стороны. Я и назвала его в честь дедушки, Георгием.

Второй Георгий Туманов.

– Скоро приедем, да, мам?

– Да, теперь уже совсем скоро, – киваю я.

– Ты давно там не была?

– Да, давно.

– А я там был?

– Да, но ты тогда еще не родился.

– Почему?

Невольно улыбаюсь и взъерошиваю его мягкие волосы. Мой почемучка. Я стараюсь всегда давать ему правдивые ответы на все задаваемые мне вопросы, но на один из них честно ответить никак не могу – «Почему к нам не приезжает мой папа?»

Что я могу сказать? «Твой папа не знает тебя и не хочет знать»? «Твой папа не верит, что ты его сын»?

Поэтому мне и приходится выдумывать небылицы о папе, который никак не может приехать. Хорошо, что пока Гошка им верит. Верит в папу, который у него тоже где-то есть.

Мы заканчиваем сборы и выходим из купе. Целых двое суток оно было нашим временным домом. Впереди новый дом, и снова временный.

Будет ли у нас когда-нибудь свой?

В обычной дорожной суматохе сходим с поезда. Я крепко держу сына за руку, не забываю и о вещах. Взглядом обшариваю перрон.

Неужели нас никто не встречает?..

С губ слетает вздох облегчения, когда я вижу знакомое лицо. Она изменилась. Располнела, округлилась, но это ей даже к лицу.

Лиля, моя однокурсница, крепко обнимает меня, а затем поворачивается к Гошке.

– А это у нас кто?

Сын прячется за меня. Он еще стесняется незнакомых. Я смаргиваю слезы.

– Спасибо, что встретила! – благодарю я.

– Да брось ты, что за глупости! – отмахивается она. – Слушай, а он у тебя на отца совсем не похож, – добавляет подруга, понизив голос. – Как будто тот и не при делах, ой, прости…

Лиля понимает, что сморозила, но я не обижаюсь. Ей все известно. Тогда, перед моим отъездом, она была единственной, кому я смогла довериться.

– Какие планы? – спрашивает она, когда мы идем по перрону к выходу с железнодорожного вокзала. – Сразу пойдешь к нему? Я наводила справки, у них новый офис не слишком далеко от старого.

– Нет, – качаю головой. – Не сразу. Сначала навещу дедушку.

Лиля ведет нас к стоянке, на которой стоит ее машина – маленькая, красная, как божья коровка, да и формой очень на нее похожая.

– Моя красоточка, – показывает на нее с гордостью. – У бывшего мужа отсудила. Не смогла ему ее оставить. Нравится? – наклоняется к Гошке. Тот с готовностью кивает – автомобили его действительно привлекают. – Молодец! – погладив его по голове, одобрительно замечает подруга. – Мужик растет!

Загрузив вещи в багажник, сажусь вместе с сыном на заднее сиденье. «Букашка» резво трогается с места. Смотрю в окно и с каждым поворотом замечаю, как сильно изменился родной город, когда-то исхоженный вдоль и поперек. Стал каким-то… незнакомым, что ли. Другим. Какие-то новые кафе, бары, магазины. Все это напоминает о том, как давно я здесь не была.

Гошка тоже прилип к окну. Ему все ново, все интересно. Я рада, что сейчас любознательность к нему вернулась. Еще недавно был период апатии, когда сын ничего не хотел, отворачивался от любимых мультфильмов, даже кормить его приходилось едва ли не насильно. Я уходила плакать в ванную, затем умывалась холодной водой и возвращалась к нему, чтобы предпринять очередную попытку хоть как-то его развлечь.

В такие моменты я почти ненавидела Булатова. За то, что он не рядом, не с нами. За то, что я плачу одна, уткнувшись лицом в застиранное полотенце, а не на его груди, не в объятиях мужчины, с которым я могла бы разделить свою боль.

Впрочем, кому-то не повезло еще больше. Нередко мужчины уходят из семей, когда их дети серьезно заболевают. Предательство, самое настоящее, и вдвойне страшнее от его обыденности. От того, с какой легкостью люди предают тех, о ком обещали заботиться, за кого взяли ответственность. Жен, детей, стариков, домашних животных, тех, кто безоглядно их любит и всей душой к ним привязан.

Самому важному дедушка меня научил – быть верной. Но он не сказал, что делать, когда твою верность ставят под сомнение. Если бы я знала это, может быть, сейчас мой сын не рос бы без отца.

Машина останавливается у выкрашенной в веселый оранжевый цвет пятиэтажки. Лиля помогает тащить вещи, я веду Гошку за руку. Он зевает – снова хочет спать. В последнее время стал уставать очень быстро. Подруга активно подбадривает нас и уже по дороге начинает рассказывать:

– Квартира теткина. Она живая, даже слишком, в загранку укатила, берет пример с западных пенсионеров, которые путешествуют, а не на лавочках сидят. Очень вовремя – не возвращаться же после развода к родителям.

– А почему вы развелись? – спрашиваю я.

– Не сошлись характерами, – смеется она. – Я заводила, он домосед. Мне бы гулять, а ему на диване штаны протирать.

– Другие женщины были такому наоборот рады, – замечаю я.

– Знаю, – вздыхает Лиля. – Но вот, раздражало это… Дура я, да? Упустила хорошего мужика. Мне мать так и сказала, еще и добавила: «Где ты теперь другого такого найдешь, чтобы не пил и по бабам не шастал?» А ему лень было шастать! Ему бы только футбол по телеку и сериалы эти…

– Какие сериалы?

– Да эти, как их… Там еще закадровый смех такой дурацкий. Тьфу! Ситкомы, во! С утра до ночи готов был их смотреть и пересматривать, если б не работа!

Мне сложно поддерживать разговор о мужчинах – у меня нет никаких бывших мужей, про которых можно было бы многозначительно сказать: «А вот мой…»

Поднимаемся на третий этаж. В квартире две комнаты, одну из них Лиля полностью отводит нам. Показывает ванную и кухню.

– Очень уютно, – говорю я, ничуть не кривя душой. Атмосфера в квартире действительно приятная. Расслабляющая.

– Обживайтесь, – улыбается подруга.

– Мы тебе точно не доставим лишних хлопот? Неудобно… Может, лучше в гостиницу?

– Прекрати! На первое время живите тут и будьте как дома, а там посмотрим! Я все равно весь день на работе, а вечером по клубам!

– Клубы? – удивляюсь я, решив, что ослышалась.

– Конечно! Должна же я нового мужа искать! Или хоть кого-нибудь, чтобы не закиснуть!

– Временный… э… вариант?

– Угу, – кивает она. – Хочешь сказать, у тебя таких не было? Что, правда? – округляет глаза Лиля. – Ну ты даешь, подруга! С твоими-то данными!

– Да брось, с какими такими данными? – кидаю я взгляд на свое бледное отражение в зеркале.

– Ничего-ничего, мы тебя в порядок приведем, краше прежнего станешь! Кое-кто еще локти кусать будет! – мстительно добавляет однокурсница, которая и в студенческие годы отличалась упрямством и бойким нравом. – И, попомни мои слова, очень-очень пожалеет!

– Только теперь уже поздно, – с горечью говорю я, глядя на сына, который с любопытством изучает новую территорию. Его отец слишком много всего пропустил: Гошкино рождение, его первую улыбку, первый шаг, первое слово, первое «почему?» Разве все это можно наверстать?..

Позже, оставив Гошку с Лилей – к этому времени они уже почти подружились, я вызываю такси и через весь город еду туда, куда мне очень не хочется ехать. Но я должна. Подхожу к знакомой могиле, смотрю в серые глаза человека с фотографии.

– Здравствуй, дедушка, вот и я…

Глава 3

Я всегда доверяла дедушке, с самого детства. Он умел выслушать, найти правильное слово, подсказать выход из трудной ситуации. У меня не было от него секретов.

Но в тот день я впервые не смогла рассказать ему правду о собеседовании в офисе Арслана Булатова. Отделалась общими словами. Сказала, что все прошло нормально и меня приняли.

Накануне первого рабочего дня в качестве личной помощницы этого человека я просто до ужаса волновалась. И все думала, правильно ли сделала, согласившись на эту работу. Более странное собеседование и такого же начальника было сложно представить. Но я решила, что начну, выйду на испытательный срок, который предусматривал подписанный мною договор, а там посмотрим. В конце концов, меня же не в рабство брали, и я в любой момент могла уволиться по собственному желанию.

Успокоив себя этим, я легла спать. А наутро уже стояла на автобусной остановке. Ехать пришлось долго – не так давно построенный квартал, в котором проживал Булатов, был элитным и находился в центре, а наша с дедушкой хрущевка стояла, можно сказать, на окраине города.

Я впервые оказалась в этом новом квартале и, что называется, сразу же почувствовала разницу. Даже воздух здесь, казалось, был другим. Свежее. Очищают они его как-то специально, что ли? Или дороги с нейтрализатором запаха моют?

Арслан Булатов жил в двухэтажной квартире. Ключ от нее он мне выдал еще вчера. Когда открывала дверь, подрагивали руки. Снова это ощущение, точно в логово хищника вхожу. Кстати говоря, это было недалеко от истины – я почитала про его имя и выяснила, что оно обозначает «лев». А значение восточного имени Булат «сталь». Вот и выходит – «стальной лев».

В квартире было тихо и как-то пусто. Не обжито. Похоже, хозяин действительно совсем недавно приехал из Америки и еще не успел сделать жилье по-настоящему своим. Мало мебели – самый настоящий минимализм. А та, что есть, на мой взгляд, чересчур современная, лишенная уюта. Или просто я сама слишком консервативна и привыкла к обстановке дедушкиной квартиры, где много лет ничего не менялось? Зато у нас стояли семейные фотографии в рамках, а здесь ничего подобного не наблюдалось.

«Это совершенно не мое дело, не мне ведь тут жить», – сказала себе я и отправилась на поиски кухни. Следовало приготовить завтрак, а затем будить льва. Этот момент мне всячески хотелось отсрочить, и я очень надеялась, что мужчина выспится и проснется сам.

Дорогой современный холодильник в просторной кухне производил впечатление, но оказался почти пустым. Денег на хозяйственные расходы мне пока не выдали, так что в магазин я пойти не могла. Решила сымпровизировать и сварганить завтрак из того, что имелось.

Из единственного огурца и луковицы с оливковым маслом получился салат. Из трех яиц и парочки шампиньонов – омлет с грибами. А вот хлеба не было ни крошки. Зато нашлась кофемашина. Вот только пользоваться ею я не умела, а потому по старинке сварила кофе в турке.

У меня от аппетитных запахов даже в животе заурчало, хотя утром, собираясь на работу, я выпила чай с бутербродом.

Что ж, завтрак готов, а того, кто должен его съесть, все еще нет. Придется будить, иначе омлет безнадежно остынет. Я сделала глубокий вдох и пошла искать спальню.

Спальня, в которой не было ничего, кроме огромного одежного шкафа и столь же внушительных размеров кровати, нашлась на втором этаже, куда я поднялась по не слишком-то удобной лестнице. Вот только постель оказалась пуста. Булатов обнаружился в соседней комнате, которая, похоже, служила кабинетом.

Мой теперь уже не будущий, а самый настоящий босс спал на незастеленном кожаном диване. Из одежды на мужчине были только свободные домашние брюки явно хорошего качества. Он лежал на спине, и его смуглая обнаженная грудь, которую я уже видела на собеседовании, снова оказалась выставлена мне на обозрение.

Я закусила губу, понимая, что не выяснила один крайне важный вопрос. Как мне его будить? Потрясти за плечо? Позвать по имени? Но просто по имени нельзя, а спросить отчество начальника я совсем забыла.

Вот ведь балда!

На помощь пришел мобильный интернет. Вбив в поисковик название издательского холдинга «ИнфоМедиаСтиль», я узнала имя его владельца и основателя, а по совместительству отца моего шефа. Его звали Тахир Булатов.

Заодно выяснилось кое-что еще. Этот человек был женат во второй раз. Старший сын Арслан – ребенок от первого брака. Его мать умерла, и Тахир женился на дочери своего делового партнера Сюзанне Гордецкой. Та родила ему двоих сейчас тоже уже довольно взрослых детей – Дамира и Далию.

Вот ведь имена у всех!

С фотографии смотрела семья: высокий строгий мужчина за пятьдесят с седыми висками – Тахир Булатов, стройная, очень ухоженная женщина без возраста – его супруга Сюзанна, весьма симпатичный молодой человек с черными, как у отца, волосами – Дамир и юная красотка – Далия. Арслана на фото не было. Должно быть, когда его сделали, он находился в другой стране.

Вспомнив, для чего я вообще начала искать информацию, я вздохнула, отложила телефон и слегка наклонилась над спящим.

– Арслан Тахирович! – позвала я. – Утро на дворе! Вы просили вас разбудить! Просыпайтесь! Я, конечно, слышала поговорку, что начальство не опаздывает, а задерживается, но вы ведь не хотите есть холодный завтрак?

Мужчина сначала отмахнулся от меня, точно от назойливого комара, затем перекатился на спину, заложил руку за голову и как ни в чем ни бывало продолжил дрыхнуть. Я нахмурилась. Ну не из чайника же его поливать, в самом-то деле!

– Арслан Тахирович! – повторила я, повысив голос. – Доброе утро! Пора вставать! Завтрак уже на столе! Остывает!

Безрезультатно.

Пришлось снова доставать телефон и включать на нем самую неприятную из мелодий будильника, какую я только отыскала в памяти моего старенького аппарата. По моему мнению, звучала она почти один в один как бормашина и эмоции вызывала соответствующие. У меня даже челюсти свело и какой-то зуб заныл.

Это возымело эффект. Булатов открыл глаза и поморщился. Я с облегчением выдохнула.

– Арслан Тахирович! – воскликнула я. – Зачем вы просили вас будить, если сами не желаете вставать? Мне каждое утро так с вами мучиться?

– Похоже, ты забываешь, что за эти мучения тебе неплохо платят, – отозвался начальник. – Откуда ты знаешь мое отчество? И выключи уже наконец этот кошмар!

– Что касается отчества, то я послушалась вас и собрала информацию, – проговорила я, нажимая кнопку. В кабинете наступила тишина. – Лучше поздно, чем никогда. Почему вы спите здесь? На кровати же удобнее. И спускайтесь завтракать, все уже давно готово. Не буду мешать вам собираться, – добавила я и ретировалась, пока в меня чем-нибудь тяжелым не запустили.

Оказавшись в кухне, потрогала тарелку на столе с уже сервированным завтраком и вздохнула. Конечно, уже остыл. Может, подогреть, пока не поздно?..

– М-да, я рассчитывал, что порции будут побольше, – заявил Арслан Булатов, войдя в кухню и обозрев результаты моих трудов. Прикрыть голый торс он так и не соизволил – продолжал хвастаться бицепсами, трицепсами и чем там еще. В мужской мускулатуре я совершенно не разбиралась, но признавала, что смотрится это значительно лучше пивного брюха, которое у некоторых отрастало уже едва ли не к двадцати годам. – Или ты судила по себе? Решила, что я тоже должен есть как птичка?

– Они были бы побольше, если бы кое-кто озаботился покупкой продуктов, – парировала я, пожав в ответ плечами. – Вы не сказали, входит ли это в мои обязанности, и не выдали мне деньги на продукты. Так что скажите спасибо за то, что завтрак вообще есть, с вашим-то пустым холодильником.

– А ты за словом в карман не лезешь, я посмотрю. Смелая стала? Вчера ты была совсем не такой, – усмехнулся босс, надвигаясь на меня. Я растерянно попятилась. Вдруг промелькнула нехорошая мысль о том, что я в звукоизолированной квартире наедине с едва знакомым мужчиной, который может сделать со мной все, что угодно, а потом заявить, что я, дескать, сама напросилась. Кто же откажется прыгнуть в постель к молодому и богатому? Наверняка таких хватало по обе стороны Атлантического океана, и в глазах общественности я не буду исключением.

– Простите… – выдавила я, прижавшись спиной к стене. Дальше отступать было некуда. – Я больше не буду разговаривать с вами в таком тоне.

– Да ладно тебе. Продолжай. Мне нравится, когда ты показываешь коготки. От тех, кто на все соглашается и в рот мне заглядывает, тоска смертная берет. Ты другая, – добавил Булатов, вглядываясь мне в лицо. А затем вдруг спросил: – Где ты ночевала сегодня?

– О чем вы?.. – непонимающе переспросила я – так неожиданно прозвучал этот его вопрос. – Дома, конечно. Где же еще?

– А почему тогда не переоделась?

– Что? – Я опустила глаза на свой новый вчерашний костюм, который надела и сегодня. – Не думала, что вы заметите.

– Я очень наблюдательный. Так почему?

– Не у всех, знаете ли, так много одежды, что можно запросто менять ее каждый день, а то и несколько раз в день! – выпалила я. – Костюм чистый, я его постирала, и душ принимать тоже не забываю! Все остальное вас не касается, как и то, ночую ли я где-нибудь еще, кроме дома!

– Ошибаешься, – прозвучало категорично. – Меня касается все. В том числе твой внешний вид. Тебе придется посещать вместе со мной мероприятия и деловые встречи. И ты должна выглядеть соответствующе.

– Хорошо, куплю себе что-нибудь с первой зарплаты!

– Нет. Раньше. Я оплачу все расходы на подходящую твоей должности одежду. И выберу ее лично. Сомневаюсь, что ты сама справишься.

– По-вашему, у меня плохой вкус? – оскорбилась я.

– Ну, фигура однозначно лучше, – хмыкнул собеседник. – Этот фасон абсолютно не твой. Такая длина тебе не идет – визуально делает ноги короче. А сверху ткань некрасиво топорщится, как будто жакет на размер больше, чем надо, и тебе все время приходится его одергивать. Может, он просто криво сшит?

– Может, и так, – буркнула я, невольно вспомнив, как выглядели на фото его мачеха и младшая единокровная сестра. Безупречно, элегантно, ну просто королева и принцесса. С этим надо родиться. Да и одежду Булатовы явно не на рынке приобретали, а в бутиках. Может, даже в Милане, а духи, могу поспорить, во Франции.

– Вот поэтому я и пойду с тобой покупать новые вещи. Не благодари.

На этот раз мне удалось сдержать возмущение. Арслан Булатов не понимал, что унижает меня своим предложением, зато я догадывалась, что он делает это отнюдь не по доброте душевной. Хочет подкупить меня дизайнерскими тряпками, пустить бедной студенточке пыль в глаза – что ж, это у него не выйдет, пусть даже не старается.

– Хорошо, – произнесла я после глубокого вдоха. – Я согласна. Вы можете купить мне новую одежду, но я буду считать ее своего рода рабочей униформой и, когда соберусь увольняться, разумеется, верну ее вам.

– Для чего? – дернув густой черной бровью, осведомился явно не ожидавший такого собеседник. А он что думал? Что у меня при упоминании магазинов глаза загорятся и мозг отключится?

– Для следующей личной помощницы, – ответила я, пожав плечами. – Вам ведь нравится моя фигура. Значит, и другую работницу сможете найти с такими же параметрами, чтобы эти вещи ей тоже подошли. Видите, какая экономия? И денег, и времени – не придется дважды мотаться по торговым центрам или куда вы там собираетесь меня отвезти.

– Острый язычок, – навис надо мной Булатов, прожигая взглядом темных глаз. – Но ему можно найти лучшее применение. Например, такое.

Я не успела ничего сделать, никак среагировать – он наклонился еще ниже и накрыл своими губами мои. Легкое соприкосновение немедленно переросло в поцелуй. Жаркий, решительный, бескомпромиссный. Не оставляющий выбора. Я была ошеломлена случившимся и тем, как неожиданно это вышло.

Нельзя сказать, что на тот момент у меня не имелось совсем никакого опыта. Нет, он, само собой, был, но довольно скудный. Несколько раз я целовалась с парнями, впервые еще в школе, но еще никогда не чувствовала того, что сейчас. Это был уверенный поцелуй взрослого мужчины, который точно знает, что нужно делать. Который берет сам, не спрашивая разрешения.

И все же я не собиралась так легко сдаваться его напору. Я уперлась ладонями в широкую грудь, но это было бесполезно. Этот человек был в самом деле будто бы создан из стали. Я не смогла сдвинуть его и на миллиметр. Зато его руки не бездействовали – они легли мне на талию, обхватывая и привлекая к твердому мужскому телу, гладили спину, двигаясь то ниже, то выше, сжимали ягодицы и зарывались в мои распущенные волосы.

– Что вы делаете?! – выдохнула я, когда он наконец-то оторвался от моих губ, позволив мне глотнуть немного воздуха. Казалось, я все еще ощущала его поцелуи, горячие, оставшиеся на мне, как клеймо на всю жизнь. – Это… это сексуальное домогательство… я могу подать на вас в суд!

– Ты не оттолкнула меня, – склонив набок голову, с удовлетворенной улыбкой заметил начальник. Он едва не облизывался, точно довольный кот, опустошивший миску жирной деревенской сметаны. – И теперь я выяснил то, что хотел знать.

– И что же это? Мой размер одежды? Так могли бы просто спросить! А насчет того, что я вас не оттолкнула… Я пыталась, просто у меня ничего не вышло, мы с вами в слишком разных весовых категориях! – выпалила я и облегченно выдохнула, когда мужчина разжал руки и отошел, предоставляя мне свободу движения. – Мне действительно очень нужны деньги и нужна эта работа, Арслан Тахирович! Но это не значит, что я буду терпеть… все ваши капризы!

– Я выяснил, что мы подходим друг другу в физиологическом плане. И что я тебе не противен. Терпела ты только первые мгновения, а потом… скажем так, наслаждалась.

– Да как вы… Вы настолько самоуверенны, что считаете, будто во всем мире нет женщины, которая вас не захочет? – опешила я. – Да с чего вы решили, что мне понравилось, кто вам это сказал?

– Твое тело, – откликнулся он. – Его реакции. Твои губы. Твои глаза. В них нет физического отвращения. Да, я тебя шокировал, и разумом ты меня отталкиваешь, потому что по каким-то своим моральным принципам не желаешь становиться любовницей босса. Но твои гормоны считают иначе и… сигнализируют о другом.

– Да вы, я вижу, во всем специалист, – фыркнула я. – В моде, в биологии. Хорошо, давайте говорить откровенно. Да, я в самом деле не хочу становиться вашей любовницей. Я вообще не хочу быть чьей-то любовницей.

– Чего же ты хочешь?

– Честно? Хочу настоящего. Да, той самой любви, о которой написано столько книг и спето множество песен. Встречаться с кем-то, кто будет ценить меня такой, какая я есть, не пытаясь переделать. Быть с ним рядом, дарить ему себя – просто потому, что он мне нужен и дорог. Заботиться о нем. Родить ему детей. Вот чего я хочу. Но очень сомневаюсь, что вы тот, кто сможет мне все это дать.

– А если я предложу тебе рискнуть? Проверить? А вдруг я тот самый, кого ты ждешь? – Мужчина снова шагнул ко мне, провел ладонью по моей щеке, отвел падающую на лицо прядь. У меня вдруг перехватило дыхание. Я неосознанно провела языком по припухшим от долгих поцелуев губам и увидела, как расширились его зрачки. Признак возбуждения. – Я и правда не покупаю женщин, Яся, чаще всего они сами открыто мне себя предлагают. Но такую, как ты, я встретил впервые. И со вчерашнего дня, с нашей первой встречи в лифте, я не перестаю о тебе думать.

Глава 4

– Приехали! – повторяет раздраженно таксист. – Эй, дамочка! Вы там что, уснули?

– Нет, просто вспоминала кое-что и задумалась, – отвечаю я. Протягиваю ему деньги и выхожу из прохлады кондиционированного салона машины в тепло летнего вечера. Останавливаюсь у подъезда, где меня никто не ждет, вглядываюсь в окна, за которыми давно живут чужие люди.

Я продала квартиру, в которой выросла, и этого мне хватило на первое время. Переехать в другой город, снять жилье, освоиться, купить все необходимое для новорожденного и даже отложить кое-что в надежде, что со временем получится приобрести собственную недвижимость. Гошка рос не по дням, а по часам, вещи быстро становились ему малы, а знакомых, которые могли бы отдавать нам одежду, обувь, игрушки и коляски своих отпрысков, у меня на новом месте жительства не было. Да и жаловаться тоже оказалось некому. Все сама, все одна.

Новый двор и чужая квартира не стали для меня настолько любимым местом, как то, куда я вернулась сейчас. Заглянула ненадолго, чтобы оживить воспоминания. Отсюда я ходила в школу, затем в университет. В этой деревянной беседке во дворе играла в карты с приятелями детства. С этой черемухи у подъезда обрывала терпкие ягоды.

В глазах снова щиплет, как и некоторое время назад, на кладбище. Достаю из сумочки упаковку бумажных платочков, вытираю мокрые ресницы. И слышу вдруг за спиной:

– Ярька, Туманова, ты ли это?!

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на знакомое лицо. Генка Яковлев, бывший сосед, из соседнего подъезда. Помню его еще мальчишкой, а после молодым тощим парнем с рыжеватым вихром на макушке, а сейчас передо мной совсем другой человек. Взрослый. Вихор приглажен, фигура раздалась вширь, да и одет не в привычные разношенные джинсы с футболкой, а в деловой костюм.

– Ты что здесь делаешь? – спрашивает он, растопыривая руки, как будто собирается меня обнять, но тут же смущенно их опуская. – Вернулась? Я даже не ожидал, что снова тебя когда-нибудь увижу!

– Да так, просто…

– Ностальгия, да? – догадывается он. Втягивает воздух курносым носом, улыбается. – А ты почти не изменилась, Ярька, все такая же!

– Как у тебя дела? – задаю я стандартный вопрос давно не видевшихся знакомых. – Женился? Дети есть?

– Женился и развелся, – морщится Генка. – Детей нет, не успели. А у тебя?

– У меня сын. Георгий. Жаль, что дедушка его так и не увидел…

– Сын – это хорошо. А… муж твой кто? Здешний?

– А мужа у меня нет и не было, – признаюсь я. – Но это неважно. Не в девятнадцатом веке живем, сейчас законный супруг для того, чтобы иметь детей, вовсе не обязателен.

– Это уж точно, – кивает Генка. – Так что даже не парься по этому поводу. А ты приехала… насовсем или как?

– Зависит от обстоятельств, – уклончиво говорю я.

– Ну, понятно… Заходи в гости как-нибудь… Я все там же живу. А родители теперь постоянно на даче. Вышли на пенсию, перебрались на свежий воздух.

– Правильно сделали.

– Ты это… обращайся, если что… Не чужие ведь люди. Я и тогда еще хотел тебе это сказать, но ты так быстро уехала, что не успел… Контактов никаких не оставила… Даже из социальных сетей удалилась и номер телефона сменила…

Я отвожу взгляд в сторону. Да, так и есть. Я действительно оборвала практически все старые связи, кроме общения с Лилей, которая знала обо мне больше остальных. Но и с ней мы созванивались не так часто. А Генка… кажется, я ему когда-то даже нравилась не просто как соседка. «Девчонка из соседнего подъезда», – как в песне. Вот только для меня он был только другом.

– Ну ладно, мне пора, я сына с подругой оставила, – говорю я.

– Погоди! Я тебя подвезу. Вид у тебя уж больно усталый, а такси денег стоит.

Сначала отнекиваюсь, затем соглашаюсь и сажусь в его машину, явно не слишком новую, но аккуратную. Генка суетится, помогает мне пристегнуть ремень безопасности и включает радио. Салон автомобиля наполняет песня Сергея Лазарева. Когда она подходит к концу, начинаются новости. Вздрагиваю, услышав знакомое название.

«Через несколько дней издательский холдинг «ИнфоМедиаСтиль» празднует свой юбилей. За пятнадцать лет проделан большой путь от редакции небольшой еженедельной газеты до крупнейшей организации, объединяющей не только средства массовой информации, полиграфическую рекламу и книжную продукцию, но также недавно открытый канал на телевидении. Как нам стало известно, празднование юбилея планируется весьма масштабным. Кроме того, нами получена секретная информация о том, что на торжественном мероприятии будет объявлено о помолвке старшего сына Тахира Булатова Арслана. Уверены, вам тоже очень любопытно узнать имя этой счастливицы, которая войдет в семью Булатовых, но об этом мы вам пока рассказать не можем».

Мне вдруг становится нечем дышать. Как будто из машины выкачали весь воздух. Я жадно хватаю его губами, как вытащенная из воды рыба, но не могу надышаться.

– Ярька! Эй, ты в порядке? Что с тобой?! – обеспокоенно кричит Генка. Затормозив у обочины дороги, опускает чуть ли не все окна и наклоняется надо мной. – Тебе плохо? Черт, у меня и аптечка полупустая! Тут вроде больница рядом, я сейчас…

– Не… не надо в больницу… – останавливаю его. Это паническая атака, они начались у меня пять лет назад. Когда моя жизнь раскололась на до и после.

Но в тот момент, когда Арслан Булатов сделал мне донельзя странное признание, которое я до встречи с ним и вообразить себе не могла, я понятия не имела о том, чем все это в итоге закончится. Могла только смотреть на него с нескрываемым изумлением. И гадать, почему в присутствии других знакомых парней, например, того же Генки мои колени не дрожат и сердце молчит, а сейчас, срываясь с темпа, колотится так, что наверняка это можно услышать на том небольшом расстоянии, на котором стоял мужчина. Все это пугало меня до дрожи. И его напор, сносящий все преграды на своем пути, и моя собственная на него реакция.

– Я… не могу ответить вам вот так сразу, – пробормотала я, когда пауза грозила затянуться. Булатов не спешил убирать руку – перебирал мои волосы, поглаживал щеку, спускаясь пальцами к шее, задевая чувствительные места, отчего по коже пробегали мурашки. – Это для меня слишком быстро… И мы с вами – разные люди. Очень разные.

– Какое открытие! – явно не впечатлился моими словами начальник. – Ты всегда такая правильная? Даже хочется немного тебя испортить… Или не немного, – усмехнулся, обводя мочку уха, играя с капелькой сережки в ней. Я вздрогнула. – Что тебя останавливает? Ты женщина, я мужчина, я совершенно свободен, ты тоже ни с кем не встречаешься.

– У вас все так просто! – выпалила я, вырываясь и прекращая эти его небрежные ласки. – Пришел, увидел, захотел… и получил желаемое. А что будет, когда вы со мной наиграетесь?

– Что будет? А что обычно бывает, когда двое тянутся друг к другу и начинают встречаться? Может быть, они женятся уже через полгода и разводятся спустя год после свадьбы, может, десять лет живут в одной квартире без штампа в паспорте… Может быть, расстаются через месяц или два… Может быть, становятся злейшими врагами… Как видишь, вариантов много. Но ты никогда не узнаешь, чем закончится эта история, если не попробуешь.

– Я не хочу торопиться… – кусая губы, сказала я. Не хотелось это признавать, но его аргументы действительно не были лишены здравого смысла. Произойти может всякое – даже с теми, кто, как говорится, одного круга, хотя у них и больше шансов на «долго и счастливо».

– Маленькая трусишка Яся, дрожишь, как зайчонок… Хорошо, я дам тебе время, но не обещаю, что много. Я очень нетерпеливый, знаешь ли.

– Зачем я вам?.. – все же решилась спросить. – Встречаться с вами не откажется любая девушка… или почти любая. Так почему вы хотите именно меня?

– Разве у таких вещей, как влечение к кому-то, может быть логически выверенное рациональное объяснение? Очень сомневаюсь. А теперь, пока я собираюсь, подогрей мой завтрак, и поедем в офис.

С этими словами он развернулся и как ни в чем не бывало ушел с кухни, а я осталась смотреть ему вслед, пытаясь свыкнуться с тем, что только что здесь произошло. И невольно вспоминая все это, каждую деталь. Ощущение его гладкой горячей кожи и сильных мышц под ладонями, жадные руки на моем теле, вкус губ и дыхание… Меня еще никогда так не целовали. С такой неприкрытой уверенностью и ненасытностью, с таким желанием, с таким… наслаждением. Не только я по своей неискушенности так считала – подруги, у которых опыта в отношениях было побольше, чем у меня, тоже нередко жаловались, что большинство их кавалеров совершенно не умеют целоваться и не придают этому значения, считая лишь скучноватой прелюдией к основному блюду, но сейчас я могла точно сказать: исключения существуют. И одно из них только что поцеловало меня.

Я не знала, как быть с этим его предложением, таким же внезапным, как и все остальное, что случилось нынешним утром. Разогревая омлет и заново варя кофе, я не переставала об этом думать. Отвергнуть предложенное? Согласиться? Каково это – быть с таким мужчиной? Не с давно знакомым, понятным и предсказуемым, как, допустим, сосед Генка, а с тем, кто с первой встречи не перестает меня удивлять. С тем, кто смотрит на этот мир глазами хозяина жизни и привык ни в чем не знать отказа.

До сей поры я считала себя самой что ни на есть обычной, не хуже, но и не лучше других. Меня учили быть скромной и осторожной, впрочем, приятельницы считали дедушкины взгляды в этом плане довольно-таки старомодными и даже прочили мне судьбу старой девы. Сами-то они частенько ходили в ночные клубы, а некоторые и вовсе не видели ничего из ряда вон в том, чтобы провести одну или несколько ночей с едва знакомым человеком с тем, чтобы после разорвать с ним всяческие отношения. Но я была воспитана иначе, и сейчас это сдерживало меня от того, чтобы броситься с головой, как в пропасть, в роман с тем, кто так сильно отличался от моего привычного окружения. С другой же стороны, запретный плод, как известно, сладок, и он так и манил меня рискнуть и сделать шаг в неизвестное, сорваться вниз, как с высшей точки американских горок, открыться навстречу неизведанным еще эмоциям и впечатлениям.

Мне следовало еще тогда сказать себе, что такие мужчины, как он, не женятся на таких девушек, как я. Нет, их женами становятся те, кто вырос в таких же декорациях. Те, кто разбирается в марках французского вина и итальянского сыра, в брендовых драгоценностях и мировых дизайнерах моды, в автомобилях класса люкс и прочих вещах, о которых я не имела ни малейшего понятия. Те, кто знает, как вести себя, чтобы выглядеть достойной такого супруга. Те, кто играет по тем же правилам.

И это не я. Ни тогда, ни сейчас. Даже странно, что для того, чтобы отыскать наконец подходящую ему партию, Булатову понадобилось целых пять лет. Или со свободой расставаться не хотел? Скорее всего, так и есть. Но скоро его свобода закончится. Если верить новостям по радио, до юбилея холдинга всего несколько дней, на нем объявят о помолвке, а там и до свадьбы недалеко.

Сердце тревожно сжимается. Неужели, садясь на поезд, следующий в родной город, я еще в глубине души на что-то надеялась? Нет, нет, ничего такого, моя цель совсем другая – не вернуться в прошлое, а сохранить жизнь Гошки. Как бы там ни было, помолвлен этот мужчина или женат, я должна поговорить с Арсланом. На кону жизнь моего сына, и для меня нет ничего важнее его спасения.

Даже если для этого мне придется унижаться перед его отцом. Я готова и на это. Готова на все.

– Ничего страшного, со мной такое бывает… от жары, от переутомления, еще и в поезде укачало, – успокаиваю я Генку. Он смотрит недоверчиво, но дополнительных вопросов не задает, и за это я ему благодарна. – Спасибо, что предложил подвезти.

– Всегда пожалуйста. Ты это… не пропадай. Если что-то понадобится, обращайся, помогу по возможности…

– Спасибо, – повторяю я. – Мне тут недалеко. Вон туда сверни.

– Остановилась у подруги?

– Да, у однокурсницы. Она, кстати, тоже в разводе. Может, вас познакомить? – шучу я, желая немного разрядить атмосферу, но натыкаюсь на посерьезневший взгляд собеседника, и от этого становится не по себе. Нет, мне сейчас совсем не до поклонников. Ни до новых, ни до старых.

Бывший сосед высаживает меня у подъезда. Махнув на прощание рукой, набираю код на стареньком домофоне. Поднимаюсь на нужный этаж. Лилька открывает мне дверь, и по ее хмурому лицу я вижу: она уже знает. Тоже, наверное, слушала новости.

Гошка крепко спит – умаялся в дороге. Смотрю на его лицо, отмечаю нездоровую бледность, круги под глазами. Стискиваю кулаки и закусываю губу – ненавижу чувствовать собственное бессилие, невозможность прямо сейчас сделать так, чтобы он вновь стал совершенно здоровым.

Но один шанс все-таки есть, и я во что бы то ни стало должна им воспользоваться.

Подруга ставит чайник, и мы садимся в кухне у окна – почти как в старые-добрые времена. За окном сумерки. Лиля щедро добавляет в свой чай коньяка из бутылки, предлагает и мне, но я качаю головой.

– Что ты собираешься делать? Пойдешь к нему в офис? Надо подумать, как прорваться туда без пропуска и личного приглашения, но, может, если он услышит твое имя…

– …то укажет мне на дверь, – заканчиваю я ее фразу. – Велит своим охранникам выставить на улицу. Он не хочет меня видеть, я в этом уверена процентов на двести, но… мне обязательно нужно с ним поговорить.

– И желательно до помолвки, – замечает Лиля, поднимая указательный палец.

– Как будто это что-то меняет, – горько усмехаюсь я.

– А вдруг у вас еще есть шанс?

– Ты о чем?! – выдыхаю я, поперхнувшись чаем. Вот уж от кого-кого, а от нее такого не ожидала! – Какой еще шанс?

– А что? Всякое в жизни бывает. Ты ведь до сих пор его не забыла, я права? Иначе давно кого-нибудь бы нашла, переключилась бы на другого… И сейчас была бы замужняя, счастливая…

– Что-то тебе замужество особого счастья не принесло. И Генке вон тоже. То, что я никого больше не встретила, не значит, что я все еще… – осекшись, машу рукой, отгоняя эту мысль как назойливую муху.

– И ты ничего не почувствовала, когда услышала о том, что он скоро женится? Вот прямо ничегошеньки? Ни обиды, ни ревности? – пытает меня собеседница. – Ни за что не поверю! У вас же такая любовь была… – добавляет почти с завистью.

– Если бы это в самом деле была любовь, то было бы и доверие, – говорю я твердо. С уверенностью, которой у меня не имелось прежде. – Он бы не усомнился во мне. Перепроверил бы все. А он… просто растоптал мою жизнь и ушел. Если бы я только знала, что все закончится так… Если бы знала…

В горле встает колючий комок. Пытаюсь его проглотить, смаргиваю слезы. Не люблю плакать в чьем-то присутствии.

– Интересно, кто она? – размышляет вслух Лиля. – Ну, эта его невеста… Зуб даю, какая-нибудь богатая цаца с приданым. Нашел себе подобную! М-да, надо бы выяснить, не ведется ли у них набор персонала, тогда ты бы могла пойти в холдинг якобы на собеседование.

– Сомневаюсь, что теперь он проводит собеседования лично.

– А вдруг? Я поразмыслю, поспрашиваю знакомых и найду способ, как тебе к нему прорваться! Вот увидишь, точно найду! – заявляет подруга решительно, и я ей верю. Уж если кто выкрутится из трудной ситуации, то это она. Пусть на личную встречу к Булатову не так просто попасть, сейчас мы в одном городе, и я непременно с ним увижусь.

Глава 5

Лиля выполняет свое обещание и спустя пару дней приносит известие о том, что найден способ встретиться с Арсланом Булатовым. Вот только такого я никак не ожидала. В первую минуту даже не знаю, как реагировать, и лишь переспрашиваю:

– На… приеме в честь юбилея холдинга?

– Угу! – оживленно кивает подруга. – Большая удача – получилось достать приглашение якобы как для журналистки! А все благодаря моим обширным связям!

– А если меня рассекретят?

– Кто? Там будет куча журналистов! Думаешь, станут проверять каждого? Тебя даже рассматривать никто не будет. Для людей, которые ходят на такие приемы, все остальные – фон, не стоящий внимания.

Я киваю. Да, это я заметила и раньше. На первом же мероприятии, на которое привел меня Булатов.

Но до этого был его офис.

– Можешь войти в курс дела, – кивнул начальник на внушительную стопку документов. – Я, правда, сам еще не во всем разобрался. Но, поскольку так нужно отцу…

Я кинула на него заинтересованный взгляд. Этот человек не выглядел почтительным и послушным сыном своего богатого и влиятельного папы, но что я знала об их семейных отношениях? Только то, о чем прочитала в статье тем утром, когда будила босса в его квартире. Там говорилось, что старший сын долгое время прожил вдали от родины, но для обеспеченных семей отправлять детей учиться в другие страны – обычное дело, разве не так? Едва ли он уехал туда из-за плохих отношений с родственниками.

«И вообще, это не мое дело», – сказала я себе, но тут же вспомнила про наш с Арсланом утренний разговор. И про поцелуй. Вот и как тут, спрашивается, работать, как изучать бумаги и входить в курс дела, если все мысли только о том, что мне делать с его предложением? Он ведь наверняка планировал скоро мне об этом напомнить и потребовать ответа. Вариантов было всего два – отказ или… согласие.

Очень сложный выбор.

Если взвешивать все и размышлять логически, шансов на счастливое совместное будущее действительно крайне мало. Арслан Булатов – избалованный наследник владельца крупного холдинга, который привык получать все, что пожелает. На этот раз объектом его хотелок оказалась я. Но как скоро ему наскучит эта игра? После первой же ночи со мной или чуть позже?..

А если я влюблюсь в него? Если это разобьет мне сердце? Пока оно еще было свободно, но меня уже тянуло к Булатову. Я уже ступила одной ногой на скользкий лед. Как скоро он покроется трещинами, разойдется, и я провалюсь в ледяную воду, из которой мне придется вытаскивать себя самостоятельно?

С другой стороны, в чем-то он прав, этот мужчина, который смотрел на мир с лукавым азартом игрока в покер. Если я не попробую, то никогда не узнаю, что у нас может быть. Останусь в стороне, проявлю осторожность, а, когда придет время, выберу кого-нибудь, кто подходит мне больше. Выйду замуж за этого подходящего и простого парня, заведу детей, стану самой обычной среднестатистической женщиной. Той, с кем больше никогда не произойдет ничего подобного.

Разумно и правильно? Безусловно. Это убережет меня от болезненных разочарований и катастроф на личном фронте? Не факт, но все же вероятность куда больше, чем если согласиться на предложение перевести наши отношения с начальником из рабочей в другую плоскость. И все же, все же…

Что-то не давало мне ответить на его предложение решительным отказом, мешало сказать категорическое «нет», и я сама не понимала, что именно. Его деньги? Положение в обществе? Соблазнительно, конечно, хоть немного пожить так, как живут только богатые люди, но я никогда не была настолько меркантильной и жадной до материальных благ особой. Дедушка приучил меня довольствоваться малым, и роскошь, которую могло дать мне согласие стать женщиной начальника, не привлекала меня так сильно, как…

Как сам Арслан Булатов.

Вот в чем дело. Он притягивал меня, манил, искушал. Я никогда не испытывала ничего похожего на те эмоции, которые во мне вызывала его близость. Да, увлечения бывали, но прежде я не вспыхивала от такого острого желания, как этим утром, когда он целовал меня. Желания пойти до конца, узнать, что дальше, почувствовать, взять все, что этот мужчина мог мне дать…

Слишком быстро? Безнравственно, опрометчиво? Да! Но как волнующе и сладко… Наверное, так и происходит, когда в теле просыпаются женские гормоны и указывают на того, кто может стать лучшим партнером. Доводы разума и логики тут оказываются бессильны. Может быть, и с ним произошло что-то подобное, ведь, несмотря на богатство выбора, Булатов, как сам сказал, не переставал думать обо мне с нашего первого столкновения в лифте.

Хорошо, что мне выделили место в офисе не в одном с ним кабинете, и я могла немного отвлечься. Познакомилась с коллективом, оформила все необходимые для официального трудоустройства бумаги, немного вникла в документы. Тахир Булатов возложил на Арслана руководство журналом, который только недавно начали выпускать, так что впереди было еще много работы, в том числе требовалась хорошая реклама, чтобы удержаться на плаву и повысить число читателей нового издания.

В первый день надолго мы в офисе не задержались. Босс заявил, что его присутствие требуется в другом месте, и я должна ехать с ним. Поскольку это входило в мои обязанности, пришлось подчиниться.

Необходимость находиться с ним одной машине стала отдельным испытанием. Арслан не пользовался услугами шофера, водил сам, причем весьма лихо. На одном особенно крутом повороте я даже зажмурилась и поблагодарила собственный организм за то, что меня не укачивает в транспорте.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Сначала в магазин за твоей одеждой, – ответили мне.

– Вы не передумали, – констатировала я.

– Я крайне редко меняю свои решения. Кстати, о решениях. У тебя есть, что мне сказать? – искоса бросив на меня взгляд, осведомился собеседник.

– Еще и дня не прошло! – выпалила я. – Вы слишком многого от меня хотите. Я не могу так быстро…

– Что ж, тогда придется немного тебя подтолкнуть.

Я не поняла, что Булатов имеет в виду, а он уже остановил машину в каком-то укромном уголке возле парка. Расстегнул свой ремень безопасности, перегнулся, опираясь ладонью о спинку моего сиденья. Накрыл губами мои, безошибочно выбрав такую тактику, перед которой очень сложно было устоять. То медленно, тягуче лаская попеременно верхнюю и нижнюю губу, слегка прикусывая, проводя языком, то целуя отчаянно, жадно, так же, как целовал утром. У меня кружилась голова, ноги и руки слабели, мысли путались и никак не желали оформляться во что-то связное. Мой ремень безопасности оставался на мне, и я чувствовала себя прикованной к креслу, беззащитной перед этим мужским напором, перед его силой и властностью, которой было на редкость трудно сопротивляться. Похоже, начальник в самом деле получал удовольствие просто от поцелуев, он не делал больше ничего, не пытался трогать меня больше нигде, и все равно мое тело пылало, отзываясь на происходящее.

На его близость.

Безумие. Мои подруги, которые считали меня чересчур правильной и слишком старомодной, не поверили бы, если бы увидели, как я целуюсь в машине с мужчиной, которого еще недавно совсем не знала. С человеком из другой жизни, с которым у меня не было совершенно ничего общего.

Ничего, кроме этой почти болезненной страсти.

Я не знала, сколько времени это продолжалось. Когда Арслан оторвался от моих губ, вид у него был точно у пьяного. На какое-то мгновение он прижался своим лбом к моему, хрипло, порывисто выдохнул, а затем, будто ничего не случилось, снова завел мотор.

Как я и ожидала, приехали мы не на рынок и не в простой торговый центр, а в какой-то бутик. Я сроду не бывала в таких местах, поэтому, немного придя в себя после того, что было в машине, озиралась с любопытством. Магазин небольшой, но оформленный с большим вкусом. Похоже, без дизайнера здесь не обошлось. Одежда на вешалках выглядела просто шикарно, а на прикрепленные к ней ценники я даже смотреть боялась.

Босс кивнул девушке-консультантке, которая выглядела, как модель, обежал взглядом ассортимент, небрежно сдернул несколько вещей и сунул мне в руки.

– Иди примерь. А ты пока организуй мне кофе, – сказал продавщице. – Черный, без сахара.

Я вошла в довольно просторную примерочную, где пахло цветами. Негнущимися пальцами принялась расстегивать пуговицы на жакете и молнию на юбке. Оставшись в одном белье, приложила к себе первый из нарядов. Это оказалось платье длиной выше колен кремового цвета из какой-то очень приятной, льнущей к телу ткани. Осторожно, стараясь ненароком не порвать и не сделать затяжку, я натянула его на себя и замерла, глядя на отражение в большом зеркале. Оно мне явно льстило. Или все дело в том, что я никогда раньше не носила ничего подобного?..

– Ну как? – донесся до меня голос начальника. – Выходи, я хочу посмотреть! Выходи, или я сам к тебе зайду!

Не дожидаясь, пока он осуществит угрозу, я поспешно выскочила из примерочной и испуганным кроликом замерла перед мужчиной. Он уже успел с удобством разместиться в мягком кресле, на столике перед ним стояла дымящаяся чашка кофе. Я подтянула подол, который задрался, открыв больше, чем нужно, и выпрямилась, чувствуя себя то ли героиней какого-то фильма, то ли неумелой манекенщицей на подиуме.

Булатов неспешно, с поистине тигриной грацией, поднялся с места. Приблизился ко мне, оценивающе рассматривая и словно бы раздевая меня взглядом. От этого стало не по себе, но в то же время какое-то странное щекочущее чувство поселилось внутри. Мне хотелось увидеть в его глазах одобрение того, как я выгляжу. Хотелось понравиться ему.

– Это определенно лучше, чем то, что было, – хмыкнул он. – Но нет предела совершенству. Платье мы берем, примеряй остальное.

Среди наших покупок в тот день имелись и вечерние наряды, но то платье, что удается отыскать Лиле для приема в честь юбилея холдинга, ничуть не хуже. Сапфирово-синее, в пол, очень элегантное. Подруга гордо разворачивает передо мной свою добычу.

– Вот, твой размер! Ты совсем не изменилась, правда! Не поправилась ни на грамм!

Это для меня не новость. Беременность и роды практически не отразились на моей фигуре, она осталась прежней, девичьей. А в последнее время я и вовсе похудела.

– Зачем мне платье? – недоумеваю я. – Мне ведь журналистку придется изображать. Разве на них распространяется какой-то дресс-код?

– На всех, кроме официантов, у них форма. Так что, давай, примерь, пока время есть. Мало ли, вдруг длинновато, тогда понадобятся высокие каблуки.

– Я не ношу высокие каблуки.

– Знаю, но для дела придется.

Опасение Лили оказывается напрасным – платье сидит как влитое. Смотрю на себя в зеркало. Подруга помогает мне застегнуть хитроумный замочек на спине и одобрительно поднимает большой палец вверх.

– Отлично, супер! Ты произведешь фурор! Устроим им возвращение блудной Золушки!

С моих губ срывается невольный смешок. Чувство юмора Лильке не изменяет. Не знаю, что бы я без нее делала.

– Тебе страшно? – спрашивает вдруг она.

– Да, – признаюсь. – Он ведь в самом деле не хочет меня видеть, у него новая жизнь, невеста… Может быть, даже забыл уже обо мне. Пять лет – весомый срок. А тут я… с такими новостями…

– Твои новости важнее всего! – порывисто говорит подруга. – И его невесты, и юбилея этого их чертового холдинга! Булатов не сможет остаться в стороне – речь ведь идет о жизни его сына!

– Сына, которого он считает чужим, – горько усмехаюсь я.

– Так пусть сделает анализ ДНК! Мы не в девятнадцатом веке живем и даже уже не в двадцатом! Сейчас несложно доказать кровное родство, а с его деньгами это раз плюнуть!

Лиля права. Так и есть, несложно. Но захочет ли Арслан Булатов доказывать? Гошка на него совсем не похож, вот ничуточки. Как уговорить мужчину, который не верит в то, что у него есть сын, согласиться на анализ ДНК?..

Стискиваю кулаки и закрываю глаза. Внушаю себе, что у меня есть шанс – пусть маленький, но все же. Потому что Булатов – не чудовище. Каким бы он ни стал за то время, что мы не виделись, как бы ни изменился, внутри него все равно должно остаться что-то от человека, которого я любила. Любила не только телом, но и душой.

Как это произошло? Когда я взглянула на этого мужчину иначе, другими глазами? Начала видеть в нем не того, кем считала изначально – папиным сынком, которому все в жизни досталось просто так, на халяву, а человека со своими надеждами и мечтами, шрамами и ранами. С сильным характером. Живого, чувствующего, настоящего.

Конечно, не в тот первый день, когда он повез меня за покупками, не особо-то интересуясь моим мнением на этот счет. И не во второй, когда одно из вечерних платьев, приобретенных в том бутике с красоткой-продавщицей, мне пригодилось. Был уже вечер, я весь день просидела в офисе и собиралась ехать домой, готовить нам с дедушкой ужин, но тут…

– Я завезу тебя переодеться, а потом поедем во «Дворец султана», – сообщил мне начальник.

– Зачем? – опешила я, мысленно уже нарезая овощи для салата.

– Как зачем? – изогнул черную бровь Арслан. Его мое недоумение, похоже, забавляло. – Ты должна сопровождать меня везде, забыла? В том числе и на деловых ужинах. Не волнуйся, все расходы за счет компании.

– А если бы у меня были на этот вечер другие планы?

– То ты бы их отменила.

«Дворец султана» оказался восточным рестораном, но не одним из тех, куда может войти любой, даже простая студентка вроде меня. Нет, это было место для избранных. И цифры в меню с непонятными названиями, и дизайнерский интерьер – все кричало о том, что без солидного банковского счета сюда лучше не входить. Как, впрочем, и одежда тех, кто сидел за столиками. Я бросила взгляд на свое черное платье, ассиметричное, оставляющее полностью открытой одну руку, но до запястья закрывающее вторую. Кажется, в этом дорогом наряде я вполне вписывалась в здешнюю публику. Но все равно чувствовала себя чужой, лишь по какой-то случайности оказавшейся среди этих привилегированных людей, которые тут ужинали.

Зато Арслан Булатов держался как рыба в воде. Уверенно, спокойно. Провел меня к столику, усадил за него, заметив, что я ничего толком не поняла в меню, предложил самостоятельно сделать заказ.

– Ладно, – согласилась я. – А где те, с кем мы должны встретиться? Задерживаются?

– Все здесь, – не моргнув глазом отозвался Булатов.

– То есть? – не поняла я.

– То есть, все на месте. Мы ужинаем вдвоем, Яся. Ты ведь сама сказала, что так, как хотелось бы мне, для тебя слишком быстро, вот я и даю нам время и возможность получше узнать друг друга.

– Это… это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась я, поднимаясь на ноги. – Если у нас свидание, вы должны были сначала меня на него пригласить! А не отдавать распоряжение!

– Сядь, – произнес мужчина, хватая меня за руку. – Не надо устраивать скандал на людях. Отцу это очень не понравится. А если ему что-то не нравится, он от этого избавляется. Холдинг пока целиком и полностью его собственность, даже журнал еще не мой, он перейдет мне только в том случае, если я справлюсь как руководитель. Сейчас у нас обоих испытательный срок, Яся. Вот только меня Тахир Булатов при всем желании уволить не сможет, а тебя – запросто.

– Тогда вы бы лучше рабочими делами занимались, а не девушек по ресторанам водили, – сказала я, немного остыв, и снова села на стул.

Арслан вдруг улыбнулся. Это действительно была улыбка – не кривая усмешка и не просто приподнятые уголки рта. И от нее все его лицо вдруг преобразилось, став еще привлекательнее.

Глава 6

Сейчас мне кажется, что с тех времен прошла целая жизнь. Тот вечер в ресторане, свечи на столе, улыбка, преображающая лицо моего спутника… Все в прошлом. И я сама – уже не прежняя наивная девочка, юная и влюбленная. Я изменилась.

Теперь у меня есть Гошка.

Я стараюсь проводить больше времени с сыном в эти дни. Показываю ему места моего детства. Рассказываю о дедушке, в честь которого его назвала. Гошка хмурит брови. А затем спрашивает:

– Папа тоже здесь живет? Я его увижу? Когда мы пойдем к нему, мама?

Эти его вопросы режут меня больнее ножа. А еще взгляд сына – такой доверчивый, непонимающий. Ведь папа должен быть у каждого ребенка! За что это ему? За чьи грехи он расплачивается?

Закрываю глаза, но не могу спрятаться от воспоминаний. Известно, за чьи. Его дед Тахир Булатов – очень жесткий человек. Наверное, будь он иным, не создал бы практически с нуля настолько большой бизнес. Чтобы тебя не съели, нужно самому стать акулой.

В тот вечер в ресторане я впервые услышала об этом человеке от его старшего сына. Арслан произнес имя отца с уважением, но в то же время как-то прохладно. В его голосе не было улыбки, тепла, которое появляется, когда мы говорим о близких нам людях. И это показалось мне странным. Тогда я думала, что восточные мужчины – отличные семьянины, и в их домах царит привязанность друг к другу. Но то ли это утверждение, которое я нередко слышала, оказалось стереотипом, то ли Булатовы были исключением. Со временем я узнала про них намного больше и даже лично встретилась с другими членами семьи.

Пока же единственным из них, кого я знала, оставался мой непосредственный начальник. Постепенно он начинал занимать все больше места в моей жизни. Его интересовало, как я живу, чему учусь в своем не самом престижном университете, в котором мне, когда я стала работать, пришлось перейти на заочную форму обучения, как провожу свободное время. Я рассказывала – ничего секретного в этом не было.

Однажды Булатов даже подвез меня в универ. В тот день его и увидела Лиля. Когда мы остались наедине, она начала расспрашивать меня, кто он такой и что у нас с ним вообще общего.

– Это мой босс, – ответила я. – Мы не близки, ты не подумай! Просто я опаздывала, и он…

– Ты совсем не умеешь врать! – расхохоталась моя бойкая подруга. – Я же не дура! И уж точно заметила, как он на тебя смотрел!

– Да ну что ты такое говоришь… – отвела взгляд я.

– И нечего тут смущаться! Как там в кино говорится: «У них свои женщины есть, а мы не хуже ихних»! Ты уж точно ничем не хуже, даже лучше, все свое, никаких наращенных ресниц или волос…

– Еще бы я стала тратить деньги на такую ерунду! – фыркнула я.

– Вот именно! О чем я и говорю! Ты настоящая! Не гламурная, как отфотошопленная картинка, фифа, которая хорошо смотрится на фоточках, а внутри пустота! Им – вот таким, как этот твой крутой начальник – как раз настоящего в жизни и не хватает!

– Звучит так, как будто я пупырчатый деревенский огурец против гладких и блестящих, но генно-модифицированных, – пробормотала я.

– Вот именно, – кивнула она. – Человек хочет попробовать реального огурца прямо с грядки, а не из супермаркета! Вот только тебе-то каково будет… Примет ли тебя его богатая семейка? Это, знаешь ли, тоже может стать проблемой.

– И вовсе это не проблема, – возразила я. – Мы с Булатовым только работаем. Да, иногда он пытается продвинуть наши отношения… в другую плоскость, но я…

– Но ты пока держишься, я поняла. Строгое дедушкино воспитание и все такое. Но долго ты не сможешь сохранять дистанцию. Рядом с таким мужчиной уж точно… Потому что то, как ты сама на него смотришь, я тоже заметила… – вздохнула Лиля. – Мне бы позавидовать тому, какой ты редкий экземпляр отхватила, а я что-то переживаю. Боязно за тебя…

Подруга была права. Увы, тогда я не придала значения ее предупреждающим словам. Они прозвучали еще до того, как мое отношение к Арслану окончательно изменилось. До того, как я сделала шаг в пропасть. Упала в любовь.

Я самонадеянно думала, что справлюсь с этим искушающим меня соблазном и продержусь. Оказалось очень сложно видеть этого мужчину практически каждый день, зачастую полуодетым, будить его, когда он не успевал сам проснуться до моего прихода, готовить ему завтрак, варить кофе, наблюдать за ним, отмечать все его, даже мелкие, привычки и при этом оставаться равнодушной и хладнокровной. А ведь наше общение, кроме того, не ограничивалось одной лишь работой. Были деловые мероприятия, ужины и приемы, на которые мне приходилось ходить вместе с ним. Были вечера в офисе, когда мы оставались одни, за исключением охранников, и босс, который всерьез взялся за руководство журналом, предлагал заказать пиццу, которую мы по-простецки делили на двоих, а после лично, не доверяя шоферам и таксистам, отвозил меня домой по улицам вечернего освещенного фонарями города, и пару раз я даже засыпала прямо в машине, уронив голову на его плечо.

А еще были свидания, каждый раз разные, особенные и неповторимые.

Сначала это оказался забронированный только для нас ВИП-зал в одном из кинотеатров. Арслан Булатов, как оказалось, запомнил, что я люблю ходить в кино. Разумеется, я никогда прежде не бывала в ВИП-залах. Мы смотрели мелодраму, грустную историю о любви. Под конец у меня глаза были на мокром месте, и я смущенно вытирала их краешком рукава, а мой спутник заметил это и привлек меня к себе. Мягко, совсем не напористо, чего я от него никак не ожидала. Не пытался поцеловать, даже не смеялся над моей сентиментальностью, просто обнимал и поглаживал по волосам до самого финала.

Лишь когда по экрану побежали титры, он с заметным сожалением выпустил меня из объятий и сказал:

– Я не думал, что этот фильм тебя расстроит. Не знал, что он так трагично заканчивается. Прости.

– Ничего страшного, – отозвалась я. – Я часто плачу над фильмами. Над книгами тоже.

– Вот как? Удивительно… Я таких, как ты, еще не встречал.

– Вы мне это уже говорили, – заметила я.

– И с тех пор мое мнение не изменилось.

Мужчина провел кончиками пальцев по моей еще влажной щеке, затем наклонился и легко, едва касаясь, собрал губами еще не высохшие слезинки. У меня замерло сердце. Это было так… непохоже на все то, что он делал раньше. Сейчас в его прикосновениях чувствовалась нежность, даже трепетность. Он точно боялся действовать настойчиво, как в первое время.

Неужели это всего лишь хитрая тактика обольщения, а я попросту наивная дурочка, жертва расчетливого соблазнителя? Я боялась об этом думать, и в то же время предупреждения Лильки не давали покоя. Что, если она права, а я прямо сейчас делаю еще один шаг к разверзнувшейся передо мной пропасти?..

Я отстранилась, сделав шаг назад.

– Нам, наверное, уже пора… Фильм закончился. И меня ждет дедушка, я должна проверить, выпил ли он все свои лекарства.

– Когда ты уже меня с ним познакомишь?

– Вас? Зачем? – не поняла я. – Разве начальников знакомят с родными?

– Начальников, может, и нет, а вот ухажеров – да. Я так понял, он у тебя человек старой закалки. Значит, все должно быть как положено.

– Вы серьезно? – опешила я. – Думаю… сейчас не лучшее время. Он может разнервничаться. Давайте в другой раз, когда дедушке станет лучше. Хорошо?

– Как скажешь. Может, что-то нужно? Лекарства, консультации узких специалистов? Мой отец тут взялся спонсировать медицинский центр. Он только недавно открылся.

– Пока все, что нужно, у нас есть. И в районной больнице хорошие врачи. Но спасибо, – отозвалась я, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что Булатов пожелал официально представиться моему деду.

Следующее свидание тоже было в кино. На этот раз кинопоказ проводился на открытом воздухе, вечером. С погодой повезло, а еще мы с Арсланом заняли выгодные места, и он купил для нас два стаканчика кофе. В этот день босс выглядел очень демократично в джинсах и футболке, мало чем отличаясь от остальных парней, которые здесь присутствовали. Впрочем, теперь я знала, что его одежда стоит значительно дороже, чем у большинства.

Мы смотрели комедию. Громко хохотали вместе со всеми. Прихлебывали кофе, а после фильма – и это удивило меня едва ли не больше всего – мужчина затащил меня в круглосуточный Макдональдс, где мы набрали еды и переместились на лавочку в ближайшем сквере.

– Я думала, что Арслан Булатов питается только в шикарных ресторанах, – хмыкнула я, недоверчиво глядя на весь тот фаст-фуд, что он заказал.

– Обычно да, – откликнулся мой спутник, впиваясь крепкими белыми зубами в двойной рыбный бургер. – Но иногда это до ужаса надоедает. Только никому не говори, – добавил со смехом.

– А вот и расскажу! – тоже засмеялась я. – Всем расскажу! Объявление в офисе повешу!

Почему-то сейчас я чувствовала в его обществе небывалую легкость. Как будто меня впервые отпустили мысли о том, что мы очень разные, что я ему не пара и прочее, что прежде упорно лезло в голову. В конце концов, живем один раз. Так почему я не могу просто наслаждаться жизнью хотя бы чуть-чуть? Теплой летней ночью, ароматом цветущих лип, хорошим фильмом, вредной едой, близостью человека, которому не просто приятна моя компания, а нечто большее… Которому я нравлюсь такая, как есть. Пусть даже он всего лишь хочет затащить меня в постель, сколько можно держаться за эту девственность? Все девчонки, с которыми я общалась, вон уже давно с нею распростились. И не лучше ли лишиться ее с опытным мужчиной, чем с неловким вчерашним мальчишкой, который и целоваться-то не умеет?..

Однако в тот день что-то все же остановило меня от того, чтобы сделать первый шаг навстречу. То ли страх, то ли робость. Я снова удержалась на грани, но на прощание, проводив меня до квартиры, Арслан вдруг крепко обнял меня и прошептал, касаясь губами моего виска:

– Спасибо, Яся, я еще никогда не был настолько живым…

От этих его слов все во мне затрепетало. Бабочки в животе? Набившее оскомину сравнение, но я в самом деле ощущала нечто похожее. Как будто внутри меня зажглось маленькое солнце, которое пульсировало, с каждым моим вдохом становясь все больше. Я повернула голову, скользнув губами по слегка колючей щеке мужчины. Быстро поцеловала его в уголок рта, и тут скрипнула дверь. На лестничную площадку выглянул дедушка.

– Вот и моя гулена пожаловала… – проворчал он, окинув взглядом меня и Булатова. Мы не успели расцепить объятия. Только сейчас запоздало я попыталась отпрыгнуть от него, но тот удержал меня левой рукой, а правую протянул дедушке для рукопожатия.

– Арслан Булатов, – представился уверенно.

– Георгий Аркадьевич Туманов. И что же ты, Арслан Булатов, можешь сказать в свое оправдание? На дворе скоро светать начнет, и этой барышне давно пора спать.

– Скажу, что хочу встречаться с вашей внучкой.

– Просто так встречаться или? Каковы твои намерения? У Яры никого больше нет, кроме меня, и я хочу знать, останется ли у нее кто-нибудь, когда меня не станет.

– Ну деда! – воскликнула я. – Не говори так! Ты еще много лет будешь со мной!

– Так как? – снова обратился дедушка к моему спутнику, который наверняка уже пожалел, что поднялся со мной на пятый этаж. А, может, нет? Ведь сам же говорил о знакомстве, вот только я вовсе не хотела с этим знакомством торопиться… Еще и такие вопросы… Мы же не в девятнадцатом веке, в самом-то деле!

– Не просто так, – ответил начальник, когда я уже готова была утащить его за руку из подъезда. – Она мне нравится. Очень.

– То, что Яра когда-нибудь кому-то очень понравится, для меня не новость, – хмыкнул дедушка. – Что ж, ладно, заходи. Пойду чайник поставлю.

– Надо было попрощаться на улице! – негромко произнесла я, пока босс разувался в прихожей. Не верилось даже – Арслан Булатов здесь, в нашей скромной квартире, где серьезный ремонт не делали лет пятнадцать, если не больше. Но не выталкивать же его, раз уж зашел.

– Я все равно собирался с ним встретиться, – напомнил он мне.

– Но не сейчас же!

В гостиной пахло лекарствами. Уже ставший привычным навязчивый запах, казалось, пропитал стены. Запах тоски и безнадежности. Но дедушка держался, и я тоже. Я действительно верила, что он еще долго не оставит меня в одиночестве, присоединившись к тем, кого уже давно не было рядом. Думать о том, что будет, когда не станет и его, не хотелось. Да, я не чуралась работы и успела стать вполне самостоятельной в быту, но дело же не в этом, а в той родственной близости, в связи между поколениями одной семьи, из которой у меня остался один только дед.

Вскоре мы втроем уже пили чай с конфетами и мятными пряниками. Мне подумалось, что Булатов наверняка привык к совсем другому, но затем я вспомнила, как он уплетал фаст-фуд, и успокоилась. Этот человек вовсе не такой избалованный и рафинированный, как могло показаться поначалу.

Дедушка попросил нашего гостя рассказать немного о себе, о родственниках. Я и сама слушала с интересом. Казалось, что вот сейчас-то знакомлюсь с Арсланом по-настоящему, вижу его с новой стороны.

– Значит, вы начальник Яры? Вон оно как… Это из-за вас она частенько задерживается якобы на работе, – заметил дедушка, подчеркнув интонацией слово «якобы».

– Да, – кивнул мужчина. – Но она для меня больше, чем личная помощница. Яс… Ярослава для меня очень важна.

– Важна, говорите. А вы для нее? Что скажешь, внучка?

Я смущенно засопела, но ничего не ответила.

– Покажешь мне свою комнату? – шепнул мне Булатов, когда дедушка вышел.

– Вот еще! – шикнула я на него. Затем добавила: – В другой раз покажу. Не сегодня.

Это произошло спустя примерно недели две, когда мой дед уехал к другу на дачу. Но наш первый раз состоялся в другом месте. В квартире Арслана.

Я до сих пор помнила то утро. Неожиданно теплую и в то же время искушающую улыбку на губах моего мужчины, когда я, как обычно, разбудила его утром. То, как он потянулся ко мне. То, как поцеловал. И я ответила. На этот и еще множество поцелуев.

Помнила, как скользила по телу ткань одежды, предметы которой с меня снимали один за другим. Помнила свою неловкость – все ведь происходило при свете дня. Но то, как Булатов смотрел на меня, заставляло чувствовать себя очень красивой. И безумно желанной. Настолько, что я даже боли почти не ощутила, так нежен он был тогда.

С нами будто случился солнечный удар. Вспыхнувшая, как порох, страсть, не оставляющая выбора. Но это было лишь начало. Мы много говорили, и постепенно я узнавала Арслана Булатова лучше. Однажды он даже решился на откровенность и рассказал мне о своей матери. О том, как ее не стало после долгой изматывающей болезни. О предательстве отца, в чьей жизни появилась другая женщина, когда его супруга и мать первенца заболела и больше не могла выполнять супружеские обязанности.

– Я увидел их вместе, – глухо произнес Арслан. – Случайно. Прогулял школу, слонялся по городу, вот так и наткнулся… Он, никого не стесняясь, привел ее туда же, куда водил и нас. В мамин любимый ресторан!

Я беззвучно ахнула, прижав ладонь к губам.

– Я смотрел на них через окно, они меня даже не заметили… Слишком были заняты друг другом. Он улыбался ей так, как будто все у него в жизни прекрасно, как будто его жена не умирает медленно день за днем… Улыбался. Ненавижу!

Он вдруг резко ударил кулаком по столу – я вздрогнула от неожиданности.

– Ненавижу измену, – сказал это негромко, но как-то так, что мурашки пробежали по коже. – Не смогу простить. Если когда-нибудь узнаю, что ты… с кем-то…

Арслан не договорил. Все и так было ясно. Кстати говоря, та другая женщина, с которой Тахир Булатов начал встречаться еще когда его первая супруга была жива, оказалась той самой Сюзанной.

Его на тот момент будущей второй женой.

Глава 7

Мне казалось, время тянется слишком медленно, но этот день все же наступает. Тот самый. Сегодня я встречусь с Арсланом Булатовым впервые после долгой разлуки.

Стою перед зеркалом в платье, которое для меня отыскала подруга. Туфли – удобные, на невысоком каблуке, но красивые – одолжила она же. Повезло, что у нас один размер, иначе пришлось бы покупать. Я в последнее время ношу только спортивную обувь. Да и вообще мой нынешний гардероб выглядит довольно-таки уныло, никаких непрактичных кокетливых вещей, все сугубо утилитарное.

– Боишься? – спрашивает Лиля.

– Да, – киваю я. – Боюсь, что я непохожа на журналистку. Что что-то пойдет не так, и меня не пропустят.

– А встречи с ним?

– Тоже. Что, если он не захочет меня слушать? Еще ведь помолвка… Если кто-то услышит мои слова? Те же журналисты… Тогда будет скандал… Самый настоящий.

– Плевать. Мне вот нисколько их не жалко – ни его, ни его папашу. Так им и надо.

Смотрю на Гошку. Он занят рисованием, сосредоточенно наклонился над листом бумаги и водит по ней карандашом. У сына к этому настоящий талант, я в его годы и близко так здорово не умела.

Вот бы отдать его в художественную школу… Думаю, ему понравится, а там, кто знает, может, это станет профессией и призванием? Главное, чтобы Гошка до этого дожил.

Закусываю губу и отворачиваюсь, чтобы он не видел моих слез. Да и плакать мне сейчас нельзя – макияж потечет. Лилька над ним от души потрудилась, я даже устала сидеть на одном месте, не шевелясь.

– Присмотришь за ним?

– Конечно! И что-нибудь вкусненькое на ужин приготовлю! К твоему возвращению! – обнимает меня подруга. – Ну, с Богом! Держись, прорвемся! – напутствует, протягивая мне пригласительный на мероприятие, где решится моя судьба.

Вызываю такси, чтобы не садиться на общественный транспорт в чужом вечернем платье. Еще не хватало его испортить. Пробок на улицах нет, и дорога занимает совсем мало времени, я даже не успеваю как следует настроиться на то, что мне предстоит.

На парковке роскошного, не так давно открытого отеля, где состоится прием, множество автомобилей. Почти все они класса люкс. Таксист косится на меня:

– Вы что, тоже сюда? Важная персона, а? Работаете в этом холдинге?

– Когда-то работала, – отвечаю я.

Расплачиваюсь, выхожу. Еще раз мысленно благодарю Лильку за туфли и платье, не сковывающее движений. Я и без того чувствую себя связанной по рукам и ногам. Своей болью, страхом. Ожиданием неизбежного.

Через несколько минут я увижу Булатова.

Охрана на входе просит показать приглашение. К счастью, мое вопросов не вызывает. Мужчины практически сразу теряют ко мне интерес.

Иду в толпе. Дресс-код для всех, так что я не могу различить, кто здесь журналисты, а кто гости. Ну и ладно, главное, что моя легенда помогла мне попасть в здание.

На входе в зал меня ждет еще одна проверка. Снова охранники, только не в форме, а в строгих черных костюмах. Моя рука немного дрожит, когда я протягиваю свой пригласительный.

– Нервничаете? – понимающе хмыкает парень, поправляя криво завязанный галстук. – Понимаю. Мне и самому слегка не по себе.

– Хватит болтать! Хочешь, чтобы на тебя жалобу накатали? – одергивает его старший коллега. – Проходите, девушка, не задерживайте очередь! – это уже мне.

Пробормотав извинения, вхожу в зал. Он оформлен с большим вкусом, дорого и стильно, видно, что над этим постарались. В толпе приглашенных ловко снуют официанты с подносами.

– Шикарно! – слышу восторженный женский голос, проходя мимо группки людей. – Фуршет для всех, нам, журналистам, в кое-то веки тоже можно по-человечески поесть и выпить! И с богатыми мужиками познакомиться! – добавляет со смехом.

– А вы знаете, что младший Булатов еще свободен? – отвечает ей другой женский голос. – Тот, который Дамир. Красавчик!

– Жаль, что его брата мы скоро потеряем в качестве завидного холостяка! Слышали же о помолвке? А там и до свадьбы недалеко!

– Так с кем, с кем помолвка-то?

– Держат в секрете! Но я тут кое-что слышала… Деньги к деньгам, всем же ясно…

Кусая губы, прохожу мимо. Деньги к деньгам. Так всегда и бывает, исключения крайне редки. Жаль, что я не понимала этого раньше. Тогда, когда с головой окунулась в роман с Арсланом Булатовым. Полюбила. Поверила.

Ведь сначала все действительно складывалось лучше некуда. Мы были по-настоящему счастливы в то время – вместе, вдвоем. Практически не ссорились. Вот только я очень боялась знакомства с семьей любимого. Особенно после того, что он рассказал о своем отце. Отношения между ними действительно были натянутыми, недостаточно теплыми для родных людей. Ведь Арслан так и не смог простить его за измену матери, которой, разумеется, доложили о том, что Тахир, не таясь, проводил время с другой женщиной.

Но все же однажды наступил тот день, когда мой мужчина решил представить меня своей семье. Представить официально. Не как личную помощницу и сотрудницу компании, а как ту, с кем он встречается.

На тот момент мы были знакомы уже больше полугода.

– Не волнуйся! – то и дело прикасался ко мне Булатов, мешая собираться. – Дрожишь, как заяц. Не съедят же они тебя.

– Легко тебе говорить! – отозвалась я. – Не тебе ведь это предстоит. А если я им не понравлюсь?

– Ну и что? – пожал он плечами. – Пускай. Главное, что ты нравишься мне.

Я нахмурилась, но долго удерживать сердитую гримасу не смогла. Не получилось. Только не под его взглядом и не в его объятиях.

– Как я выгляжу? – спросила, бросив на себя взгляд в зеркало. Я выбрала комплект одежды, купленной Арсланом тогда, когда я еще не была его девушкой. Все вещи вполне приличные, недешевые и очень стильные, но я все равно чувствовала себя так, словно собиралась явиться к Булатовым в том самом костюмчике с рынка.

– Слишком одетая, – хмыкнул он, игриво проводя пальцами по коже вдоль выреза блузки. – Но ничего. Ближе к ночи мы это исправим.

Семья Арслана проживала в большом частном доме. Это оказался самый настоящий кирпичный особняк, на мой взгляд, слишком большой для семьи из четырех человек. Подумалось, что там наверняка есть и бассейн, и спортзал, и ванны с джакузи, в которых может свободно поместиться средних размеров аллигатор. Что за ерунда лезет в голову в самые ответственные моменты? А все от нервного напряжения.

– Просто будь собой, – шепнул мне мой спутник, когда внушительные ворота медленно разъехались в стороны перед машиной. Его рука, соскользнув с руля, легла на мою и ласково ее сжала. – Не нужно ничего из себя изображать.

– Легко тебе… – снова проворчала в ответ.

Но я ошибалась. Арслану было вовсе не легко. Я поняла это, когда увидела его отца и услышала, каким тоном говорит с ним его мачеха. В нем слышалось явное превосходство той, что обошла всех соперниц в борьбе за первый приз. Она гордилась тем, что сумела увести мужа у умирающей женщины. Гордилась тем, что смогла его удержать и родила ему двоих детей, таких красивых, породистых, похожих на своего отца.

На меня эта женщина, которая в реале выглядела еще лучше, чем на фото в Интернете, смотрела с некоторым удивлением. Что она думала при этом? Что у ее пасынка плохой вкус, раз он не остановил свой выбор на ком-нибудь его круга?

Чувствуя себя неуместной здесь, в огромном доме, где все отличалось от обстановки, в которой я выросла, неловкой, потерянной во всей этой роскоши, я едва могла отвечать на вопросы, которые мне задавали эти двое – отец и мачеха Арслана. Краснела и бледнела под пристальным суровым взором Тахира Булатова. Теперь я действительно понимала, как этот человек мог создать настолько большой бизнес. Его присутствие подавляло, он выглядел абсолютным лидером во всем, за что бы ни взялся. Наверняка практически у всех более слабых морально людей этот мужчина вызывал безусловное, какое-то почти инстинктивное желание ему подчиняться.

Его сыновья походили на него внешне, и эта аура властности, присущая отцу, уже начинала ощущаться в них обоих. Особенно в старшем. Я еще в нашу первую встречу в лифте это почувствовала. Однако Арслан был не просто сыном и преемником Тахира Булатова, получившим возможность взять на себя руководство журналом. Он был его соперником. Желал его превзойти. Я начала догадываться об этом, наблюдая их рядом.

Мне вдруг отчего-то стало не по себе. Казалось бы, просто семейный ужин в узком кругу, итальянское красное вино в бокалах, негромкое звяканье столовых приборов по посуде, и все же обстановка была очень напряженной. Очень красивой, кстати, посуде, я даже залюбовалась. В чем-чем, а во вкусе Сюзанне Булатовой не откажешь. Похоже, она очень старалась быть идеальной женой, с которой и в свете показаться не стыдно, и в доме все идеально.

Мой взгляд скользил по стенам, задерживаясь то на картине в тяжелой деревянной рамке, то на подобранных явно дизайнерской рукой предметах мебели, а сердце стучало все громче. В душе росло дурное предчувствие. Даже пальцы подрагивали, и я постоянно боялась выронить вилку.

– Твоя девушка всегда такая молчаливая, братик? – задала вопрос Далия. Она сидела напротив и с интересом меня изучала. Эта яркая брюнетка взяла все самое лучшее от обоих родителей – стройную фигуру и сражающую мужчин наповал женственность матери, иссиня-черные волосы и темные глаза отца. Но вот характер из тех, про которые говорят «ей палец в рот не клади». – Или она нас боится?

– Прекрати! – наградил ее испепеляющим взглядом Арслан.

– А что я такого сказала? Вы ведь не боитесь нас, Ярослава? Скажи ей, что мы совсем не страшные! – толкнула девушка в бок сидящего рядом с ней Дамира.

Тот вежливо улыбнулся, а я отвела взгляд. Второй сын Тахира Булатова оказался очень привлекательным молодым человеком. Черты его лица были мягче, чем у отца и старшего брата, губы более пухлыми, чувственными. Должно быть, одного лукавого взгляда его почти черных обжигающих глаз хватало для того, чтобы девушки теряли голову. Я и сама ощутила это на себе, хотя мое сердце целиком и полностью было занято Арсланом.

Подначки Далии были неприятны, но еще хуже оказалось внимание ко мне ее отца. Он очень много спрашивал о том, где и на кого я учусь, чем планирую заниматься в будущем, из какой я семьи. При этом по его непроницаемому лицу ничего нельзя было прочесть, и я, как ни старалась, не могла понять, какую реакцию у собеседника вызывают мои ответы.

Настоящий экзамен! И вечером того дня у меня было отчетливое ощущение, что я его не сдала.

Сейчас, на приеме в честь юбилея основанного Тахиром Булатовым холдинга, я вспоминаю тот ужин в его доме. Сегодня мне еще страшнее, чем тогда. Нервы натянуты струнами. Вечернее платье кажется тяжелыми доспехами воина. Это и в самом деле война – война за жизнь моего сына.

Напоминаю себе о том, что я уже не прежняя наивная девочка, которая когда-то переступила порог особняка Булатовых. Я стала другой. Это они меня такой сделали.

Глубокий вдох. Делаю шаг вперед. Туда, где вот-вот появятся виновники торжества. И они появляются. Все шестеро.

Зал взрывается аплодисментами. Журналисты достают диктофоны, мелькают вспышки фотокамер. Женщины кокетливо поправляют прически.

Стоя в толпе гостей, я смотрю на тех, чьи лица ни на миг не забывала все эти долгие пять лет. Пеленая сынишку, укладывая его спать, целуя. Стоя на остановках и в очередях. Просматривая вакансии о работе. Сидя в кабинете врача, сообщившего мне тот самый страшный диагноз, из-за которого я здесь.

Сюзанна все так же хороша собой. Ее зрелая красота и чуть располневшая фигура в персикового оттенка платье притягивают мужские взгляды. Она идет под руку с Тахиром. Они точно король и королева в этот момент. Его будто вытесанное из холодного камня лицо стало строже, чем раньше, но сейчас он натягивает на него улыбку, ведь это его праздник. День его торжества. Наверняка это делает этого человека счастливым и заставляет гордиться собой.

Далия все так же прелестна. На ней черное платье дерзкого кроя, которое на любой другой смотрелось бы пошловато, но эта красотка умеет эпатировать публику. Стройные ноги обвивают кожаные ремешки босоножек на высоких каблуках, подчеркивая безупречный педикюр.

Дамир держится рядом с сестрой. Он заметно повзрослел, но это ему к лицу. Как и черный костюм с галстуком-бабочкой.

Я смотрю на них по очереди, точно боюсь перевести взгляд на того, кто там с ними. Старшего сына Тахира Булатова. Того, о чьей помолвке будет объявлено сегодня. Но затем я поворачиваю голову, вижу его и уже не могу отвести глаз. Жадно впитываю весь его облик, ищу перемены и нахожу их.

Как и его брат, Арслан выглядит старше. Сейчас он еще больше похож на своего отца, чем прежде. Черты лица стали более резкими. В изгибе губ, по которому я так любила проводить кончиками пальцев, нет и намека на тепло преображающей его улыбки. Сейчас он выглядит самым настоящим крупным бизнесменом, уверенным, сдержанным.

Далеким.

Мы точно на разных планетах. Я на одной, а мужчина, которого я когда-то всей душой любила, на другой. И там, на той планете в ледяном пространстве космоса, он не один.

С ним совсем молодая девушка. Она похожа на ожившую в реальности сказочную принцессу. У нее светлые глаза, белая кожа, длинные рыжие локоны. Ее белое платье похоже на свадебное – словно невеста Арслана уже сегодня репетирует грядущее радостное событие. Они очень красивая пара.

Я смотрю на них. Сердце колотится где-то в горле. Кажется, что в зале не хватает воздуха.

– Вам плохо? – слышу я чей-то участливый голос. А затем чувствую внезапную слабость, слышу звон в ушах. Затем в глазах темнеет, и я будто проваливаюсь в гигантскую черную дыру.

Прихожу в себя в какой-то комнате, похожей на конференц-зал. Видимо, это он и есть. Я лежу на кожаном диване в углу. Надо мной склоняется чье-то лицо. Незнакомая русоволосая и круглолицая девушка в форме официантки.

– Вам лучше? Или вызвать врача? – спрашивает она. – Первый раз на моих глазах кто-то падает в обморок! Я Вика, администратор велела мне побыть с вами. Я уж боялась, вы никогда в себя не придете…

– Не надо врача, – отвечаю я. – Вы можете выполнить одну мою просьбу? Пожалуйста! Это очень, очень важно! Вопрос жизни и смерти!

– Ну, если это в моих возможностях…

– Пожалуйста, позовите ко мне Арслана Булатова. Скажите, что его спрашивает Яся… Ярослава Туманова.

– Того самого Булатова, который скоро женится? – округляет глаза собеседница.

– Да, его. Но ни в коем случае не его отца! Мне очень нужно с ним поговорить! – сбивчиво говорю я.

– Ну, я попробую… – неуверенно отвечает Вика и идет к выходу. Кажется, она сочла меня не совсем адекватной особой. Что ж, остается надеяться на то, что моя знакомая приведет сюда не администратора с охраной, а того, кто мне нужен.

Тянутся томительные минуты ожидания. Приподнимаюсь, сажусь, привожу себя в относительный порядок. Меня все еще потряхивает. Я впервые в жизни потеряла сознание. Не думала, что эта первая встреча спустя годы так меня ошеломит.

Или все дело в той девушке? Невесте Арслана. Я ведь знала о ее существовании, почему же так отреагировала? Не ожидала, что она окажется именно такой? Думала, что будет больше похожа на меня? Глупо. Со временем вкусы меняются, да и вообще, может, я просто была исключением, а на самом деле ему всегда нравились вот такие, рыжие, принцессоподобные.

Хотя кожа у нее тоже светлая… Могу представить, как это смотрится на контрасте с его кожей, когда они вдвоем в постели. Знаю, как…

Помню.

За дверью раздаются шаги.

Глава 8

Затаив дыхание, ожидаю того, кто сейчас войдет. Это Арслан? Кто-то другой? Или Вика вернулась одна? Ведь я попросила позвать, можно сказать, виновника торжества – решилась ли обычная официантка к нему подойти?..

Но вот дверь открывается. Поднимаюсь с дивана, чтобы сразу увидеть вошедшего. Я все еще неважно себя чувствую, но уж на ногах-то удержаться смогу.

Мое нервное ожидание оправдывается. Это Арслан Булатов. Он идет ко мне, а я не отвожу от него взгляда, сминая влажными от волнения ладонями гладкую ткань чужого вечернего платья.

Булатов подходит ближе, останавливается. Его руки в карманах пиджака – закрытая поза. На губах ни тени улыбки, взгляд холодный, как и тон, когда он спрашивает:

– Что тебе нужно?

– Поговорить.

– Ты уверена, что нам есть о чем?

– Да, – киваю я. Губы дрожат и пальцы тоже. Но я держусь, упрямо стоя перед мужчиной, который когда-то оставил меня в одиночестве, лишив всех надежд на счастливое будущее, которые рассыпались горьким пеплом после нескольких его слов.

Но сейчас я не одна. У меня есть Гошка. И нет ничего важнее, чем его жизнь и здоровье.

– У тебя пять минут. Мне некогда. Через десять минут объявят о моей помолвке.

– Я видела твою невесту. Она… красивая. Ты ее любишь?

– Я не намерен обсуждать это с тобой. Твои пять минут уже начались. Если тебе нечего сказать, я могу уйти раньше, чем они подойдут к концу.

– Когда-нибудь я расскажу нашим детям историю о нас с тобой. Историю любви, почти сказочную. Она и была такой… до тех пор, пока ты не решил, что я тебя обманывала.

– Детям?

– Да. Я должна родить от тебя второго ребенка. Если я этого не сделаю, наш сын умрет.

Арслан делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами. Я вижу его глаза вблизи. Их выражение меняется. Только что в них отражалось лишь надменное равнодушие, но сейчас в их темноте словно вспыхивает огонь. Похоже, этого он никак не ожидал от меня услышать.