Отборные женихи бесплатное чтение

Отборные женихи

Ева Финова

ПРОЛОГ

Ирвинтвед. ЦАМТ. Ведьма Агата Макфеевна

— Да чаво ж енто, да где же енто видано, карьеристки безмозглые. Детективши, волшебницы, тфуть! Жониться им пора, пущай дитяток ростять, — причитала бабка, плетя ниточку на веретено да завязывая при том причудливые узелки.

— Так-с, эльф есть, лорд есть и не один, а сразу несколько давай, давай, дорогая, не скупись! — ворчала старая на магическую прялку, приговаривая: — Ага, значить, як там их, магов и колдунов поболя, хотя тфу-ты ну-ты, лучше королевичей да прынцев, ага. Так-с.

— А коли демон аль суккуб твоим больше люб? — уточнил прядильный инструмент таким же старческим голосом.

— Ну ты, карга, загнула! — Ведьма, почесав в затылке, махнула рукой, прибавив: — Пущай. Была не была. А то мои дурынды в девках-то засиделися все, даром-то их у меня аж четыре штуки.

— Ты чего ж это и своей Сайке жониха замагичить решила? — спросила деревяшка, нарисовав на древке чернильные глазки со сдвинутыми в задумчивости бровями.

— Як чё ж неть, и ей тоже жоних нужон. А то вон с тремя буйными девками управиться не могеть! Мужицкая рука ей треба, да посильней, — проворчала старая, продолжая ловко управляться с ниткой своими жилистыми пальцами. Напрядет, узелки завяжет да в клубок смотает. Прялка, дослушав сбивчивое требование, перевела взгляд своих нарисованных глаз на окно и проскрипела следом:

— Эт чё ж нежить или жуть к ней сосватать, этих, как там: вомперов аль оборотней?

— Тьфу-ты ну-ты, а герои у тебя, чёль, перевелись? — почти по-молодецки вскрикнула бабка, сплюнув в угол для виду да сделав охранное движение руками.

— Дак нетути героев, хде их взять! — возмутилась прялка, проскрипев ножками, отодвигаясь подальше от кресла-качалки, в которой сидела старая ведьма.

— Ну-ну, а хто там ешо? — пошла на мировую бабка, поглаживая деревянный инструмент, а тот ей в ответ сообщил доверительно:

— Ну эти, как йих там — охотники на нежуть, аль нежить, поди разбери, с кем они там борються.

— И чё, часто охотются? Надолго ль пропадають?

— Бываеть иногда.

— Ну тады давай и йих. Будет баба по нраву, про свою работу так и воовсе забудуть, — протянула старая, протирая шесть между ладошек, скручивая в ниточку. Прялка же в ответ изумилась:

— Як че ж ты и бездельников привечаешь? Дак я ж тебе щас насыплю с три короба жонишков из высокой знати.

— Ты ето, прекращай вздор нестить! — обиделась бабка, завязывая клубок да запечатывая магический поток следом за оборванной ниткой.

— Эх ты, дурында старыя, упустила такие екземплярчики. Вона лекаря одного бабье наше всем скопом поймать в супружеские силки не могуть, поглядь, и вылечил бы твой ревматизм да косточки на место поправил.

— Тьфу на тебя, деревяшка. Да неужоль я ради себя дочку под женитьбу подставлю!

— Ага-ага, а остальные жонишки тебе, видать, и не нать вовсе, а ну, отдавай тады пряжу обратно!

— Будуть тебе и шерстяная пряжа, аль заморский, как его, хлопок. До рынка ток докостыляю. Пущай на платочки моим дурындам пойдуть. — С этими словами ведьма поднялась с кресла и, бойко шаркая старческими пятками, вышла из комнаты, что-то себе под нос приговаривая.

ГЛАВА 1

Потасовка в конторе Моран-Дорин-Корт

Ирвинтвед. ЦАМТ. Детектив Рияна Дорин

Как-то раз, одним солнечным утром, выбираясь из-под кучи свитков, над которыми корпела до поздней ночи, потому так и уснула, сидя за столом, я выглянула в коридор-приемную и… обомлела. Иначе не скажешь. На скамьях и у стен холла нашей детективной конторы Моран-Дорин-Корт, получившей название благодаря трем компаньонам, обреталась толпа мужчин разной наружности. Ошибка номер раз: я раскрылась. Заметив мое присутствие, гора тестостерона ринулась штурмовать мою дверь. Поначалу они вежливо распихивали друг друга локтями, а после и вовсе устроили целую потасовку в нашем коридоре, судя по доносящимся оттуда звукам.

Ошибка номер два-с: мне не сразу удалось захлопнуть дверь, а пришлось-таки пропустить двоих, самых проворных и близко сидящих к моему кабинету.

Ошибка номер три-с: я вчера отпустила Морана и Корта одних расследовать просто архиважное дело: исчезновение магического хронометра Матильды Бланч, купчихи из Розового квартала, стены которого ну очень сочетались с пунцовым цветом этой многоуважаемой клиентки.

Тем временем два самовлюбленных и настолько же странных индивида делали вид, что с интересом рассматривают обстановку, неправдоподобно мотыляя головами из стороны в сторону.

Из мрачной задумчивости меня вывел щеголеватого вида мужчина, худой как жердь и такой же высокий, с выпирающими передними зубами, произнеся поистине шедевральную в своей абсурдности речь…

— О прекрасная юная леди, — с этими словами он встал на колени и взял меня за руку, — смею надеяться, что вы уже успели по достоинству оценить мою незаурядную внешность.

«Да уж, незауряднее некуда», — подумала я, спешно отдергивая руку.

— Позвольте представиться, Шосфин Кегл, лорд Оринутис, — не сдавался мужчина, приспособив освободившуюся ладонь к себе на грудь, прочувственно поклонившись.

Второй же тугодум, тоже разряженный в пух и прах франт, вставать на одно колено не стал, а вальяжно, словно делая одолжение, протянул свою руку, бугрящуюся перекачанными мышцами.

— А, йа-а… — медленно растягивая слова, изрекло сие недоразвитое. — Цу-у-уй Ге-е-едан.

Хорошо, что у него такие короткие инициалы, иначе стоять бы нам тут вечно. Но все же не повезло. Дальше шло безумно сложное название его графства. Терпения моего хватило только до третьего слога.

— Отлично, — коротко кивнув в ответ, я хлопнула в ладоши, — а теперь будьте так любезны, поясните мне, что вы тут делаете?

— Не знаю, — недоуменно протянул крыс, ой, точнее Кегл. Простите покорно, привычка все упрощать иной раз не сильно нравится людям.

Дожидаться ответа тугодума даже не стала, уточняя следом у лорда Оринутиса:

— Ну а в сущности? У вас или в городе что-то случилось, и вы прибыли по этому адресу?

Покрутив пальцем в воздухе, я обозначила нашу детективную контору. Да уж, вопрос никуда не годится. Видимо, я вчера сильно переработала.

— А какой тут адрес? — уточнил он, чем меня явно удивил.

— Что ж, подведем итог. — С этими словами я развернулась, схватила со стола чистый еще пока пергамент, порывшись тут же, достала магическое перо. Это то, которое не требует чернил. Удобная, я вам скажу, штука!

— Ну-у да-а, да-а-вай-те, — умудрился тем временем произнести второй.

— Так-с. Первое: у вас не случилось ничего, что нужно расследовать? — спросила я, записывая этот пункт тут же на бумагу.

— Да, — ответил Шосфин.

— Ага, — вторил другой.

— Далее!.. Вы не знаете, что здесь делаете и зачем приехали.

— Почему же, — удивился крыс. — Знаю!

— И что же? — тут же уточнила у него заинтригованная я, начиная пожевывать перо. Блин! Думала, избавилась от этой вредной привычки…

— Я хотел увидеть вас! — разродился Кегл умной мыслью, по крайней мере, он в это искренне верил, что уже, в сущности, неплохо.

— А поточнее?! Кого из трех компаньонов ВЫ хотели увидеть? Три варианта: Моран, Дорин или Корт?

— Э, наверное, Моран, — неуверенно произнес он.

— Бинго! — возликовала я. — Его сейчас нет, так что свободны. А вы, уважаемый Цу-у-уй, тоже, если вам ничего не нужно расследовать.

Ну не удержалась я и повторила за ним его и-и-имя. А прежде чем окончательно выставить мужчин за дверь, порылась еще на столе и достала три последних пустых свитка и иголочки.

Прислушавшись, невольно констатировала полное затишье с той стороны, поэтому широко распахнула дверь и… И удивилась количеству ушей, смотрящих на меня из глубины дверного проема. Боги, как я умудрилась сохранить лицо невозмутимым, одному Трарку, видимо, известно.

— Так-с, уважаемые, расступитесь и следуйте за мной.

К слову сказать, эти ушастые молодчики так и поступили, идя за мной хвостиком. Я же приколола за углы три свитка на нашу деревянную доску объявлений и написала на каждом по одной фамилии: Моран, Дорин и, собственно, Корт.

— Итак, уважаемые! — начала декламировать правила предстоящих встреч на всю толпу, — вы видите здесь три фамилии. — Повторять написанное вслух не стала, лишь ткнула пальцем поочередно в каждый свиток. — Выбираете себе одного компаньона для предстоящей встречи и записываетесь в очередь. Выбрать можно только одного из троих, ясно? Увижу повторения, вычеркну вашу фамилию из всех списков. — Грозно обведя взглядом ярких представителей мужского населения, заметила, что меня поняли, впечатлились, поэтому продолжила:

— Далее: каждая встреча будет длиться не более пяти минут, первая из них стоит два серебряных. Захотите назначить повторную — платите в два раза больше от предыдущей цены.

Все это я записывала тут же рядом со свитками на доску объявлений.

Довольные ухмылки на успевших уже поднадоесть лицах позволили понять, что я продешевила.

— Ну хорошо, по просьбе желающих поднимаю тариф, — с этими словами пририсовала к двойке нолик. Впечатлились. Сглотнули. Ибо в пересчете на следующий драгметалл выходило два золотых. Ухмыльнулась и прибавила:

— И оплата принимается только так и никак иначе, никаких там мехов, алмазов и прочего. Только серебро.

Да простят меня рудокопы, но я сделаю все, чтобы уменьшить число полоумных, непонятно зачем штурмующих мое заведение.

— Так-с, в день не более десяти встреч, выходные дни — это выходные, никаких встреч. И последнее: если у вас действительно случилось что-то серьезное — кража, убийство, исчезновение и тому подобное, — обращайтесь напрямую, минуя этот список.

Зря я сообщила об этом во всеуслышание, ловя на себе кровожадные и хитрющие взгляды, поспешила добавить:

— Но ежели узнаю, что вы это нарочно подстроили, уплатите штраф в две тысячи золотых. На этом все. Свободны.

— А как же запись? — робко уточнил мужчина в кожаном фартуке, безбожно заляпанном кровью, как пить дать некромант или лекарь, даже не хочу слышать, кто он и кого до этого препарировал. Но тем не менее дружелюбно произнесла:

— Пожалуйте на запись.

Поняв, что игра на скорость и ловкость началась, мужчины тут же обступили доску объявлений, откуда послышалось:

— А как ее зовут-то?

Или же:

— Дайте перо!

А еще постоянное:

— Нет, это я первый!

Глава 2. Алхимист

Ирвинтвед. ЦАМТ. Детектив Рияна Дорин

Снова заперев дверь кабинета, я решила сделать себе выходной, потому прошла к моему любимому комоду, нашла свой самый незаметный из всех маскировочных костюмов — лохматой бабки с клюкой. Правда, деревяшку пришлось оставить, так как неудобно с ней будет.

Наскоро напялив старый, дырявый и заштопанный во множественных местах шерстяной плащ, полезла из окна.

Давненько я не выбиралась из собственного кабинета таким способом, потому как уже забыла расположение выступов в каменной кладке. Два раза попав ногой, я спустилась чуть ниже подоконника, находившегося над землей на высоте добрых шести футов, в третий — мне не повезло и я оступилась. Черт!

Не успела я даже применить левитацию, как меня подхватил воздушный поток и медленно приземлил прямо в руки к молодому человеку приятной наружности. Я бы даже сказала — сногсшибательной, наверное, однако густая всклоченная челка на моих глазах мешала как следует его рассмотреть. Но умопомрачительный аромат его одеколона — фиолетовый Кохт — говорил как минимум о финансовой состоятельности, как максимум — о хорошем вкусе. Один бутылек был недавно продан на аукционе за баснословные четыре тысячи золотых.

— Бабушка, вы не ушиблись? — со смешком уточнил сей благодетельный богатей, зачем-то остановивший карету напротив входа в детективную контору Моран-Дорин-Корт. Сам же он стоял рядом с ней, а теперь еще и удерживал на руках меня.

— Внучок, мне бы уйти отседава надо бы, — попросила его я, не в первый раз имитируя голос своей бабушки. Надеюсь, получилось правдоподобно.

— Как скажете, — уважительно произнес он, магией отворяя дверцу и запихивая меня в карету, поспешив пояснить свои действия: — Значит, мы поможем друг другу.

Заинтригованная я возражать не стала, тем более в эту же секунду из дверей конторы высыпали первые записавшиеся. С чувством выполненного долга они спускались по лестнице и шли к своим двуколкам, ландо, каретам.

Ну да, правильно, сегодня же суббота. Никаких встреч.

От созерцания сей картины меня отвлек мужчина в бежевом фраке, продолжая свою мысль, начатую ранее:

— Не понимаю, что на меня нашло, но я решил ни с того ни с сего приехать именно сюда. Правда, вот где именно «здесь» я теперь нахожусь, не знаю ничуть.

Усмехнувшись своей неудаче, он замолчал, явно ожидая моей реакции, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как протянуть по-старушечьи:

— Всяко бывает, милок, и так и эдак. Ты давай трогай да поведай мне, чаво надобно-то тебе в детективишном агентстве, можа случилась чаво? Аль неть, дык я помогу, подскажу дорогу. — Годы общения с собственной бабушкой — ведьмой Агатой, которая иной раз пыталась заняться нашим обучением, пополнили мой лексикон столь нужными словами для любимого образа.

Глядя на меня с изумлением, богач, скоро опомнившись, постучал по стене извозчику, и карета тронулась.

— А ты, бабка, не ведьма ли, часом? — подозрительно уточнил объект моего тайного исследования. Его темно-каштановые волосы выглядели ухоженными, заплетены в роскошную косу. Почти женская прическа контрастировала с кустистыми бровями да властным, четко очерченным профилем: острый прямой нос, высокие скулы, небольшая ямочка на угловатом подбородке. Глаза же у него почти женские, красивые, миндалевидного разреза. Будто матушкины черты в нем перемешались с отцовскими, вылившись в образчик, достойный звания заправского ловеласа.

— Куда уж мне, — быстро отмахнулась я, отводя взгляд, заливаясь при этом стыдливым румянцем.

— Не то, сдается мне, все это ведьмины проделки, хотя и следов ворожбы я не чую, — протянул он, крепко задумавшись.

— Ну, давай рассказуй, что там случилось-то у тебя, — подтолкнула я собеседника, ловко меняя неприятную тему для разговора. И судя по улыбке, гуляющей на губах мужчины, мой словесный маневр не остался незамеченным. Тем не менее ловеласовский образчик решил подыграть и даже представился:

— Где мои манеры? Лорд Ионас Кохт к вашим услугам.

С этими словами он достал визитку и протянул ее мне. Взяв бумажечку, я чуть не вцепилась в его руки, когда прочла все надписи на ней, потому как в голове у меня случился настоящий тараканий бунт.

«Вах! Парфюмер! — пронеслась мысль со скоростью света, а за ней вторая: — Боевой алхимист! Вообще-то, наоборот, вначале алхимист, а потом уже парфюмер, но не суть! Сам Ионас… А-а-а, держите меня семеро! Хочу-хочу его автограф! Сестренки обзавидуются…

— Э-эй, вы меня слушаете?

— А? Я? Я… Да! — вернулась к нашему разговору и чересчур резво оттолкнула руку мужчины, протянутую отчего-то к моему лицу, поэтому смутилась еще пуще прежнего.

«Так, давай, Рияна, не маленькая уже, собралась, подобрала слюни и ответила!» — произнесла пламенную речь самой себе, а уже после осознала, что от меня ожидают ответа на вопрос, который я попросту прослушала! Вот же пакость!

— Внучек, ты это, прощай, бабка старая совсем, слышит плохо, — мысленно скривилась своему неубедительному оправданию и тут же прибавила: — Повтори-ка свой вопрос, а?

— Я спрашиваю, как вас зовут? — спросил он, вытирая испачканную руку платочком. Дело в том, что накануне вечером и всю ночь шел дождь и, слезая по стене, я действительно испачкала ладонь. О боги! Я сгорю от стыда!

Так, а теперь ответ по заученной истории:

— Агита я. Бывшая обувщица. Лавка моя на пересечении бежевого и желтого кварталов.

— Допустим, — с подозрением в голосе согласился лорд, спрашивая: — И что же вы делали у «детективишного» агентства?

Наблюдая за его губами, чуть не превратилась в розовое желе. Но, хвала богам, вовремя опомнилась, отвечая:

— Дык я это… Подрабатываю.

Понизив голос и прислоняя ладошку к губам, тихо произнесла:

— Этим, как его? Информатером! Сдаю всяких зазывал, да еще какую шалупонь.

Ай! Зря выразилась… Эка скривился собеседник на последнем слове. Правда, и самой слух резануло. Да… Перестаралась малость. Ну ничего, не сахарный, не растает от одного, даже не матерного.

— Так, ладно. Скажите лучше, бабуля, как добраться до Лилового 17. Со своими проблемами как-нибудь сам разберусь. А еще — где вас высадить, любезнейшая?

Вот не хотела я его отпускать без откровения, заинтриговал неимоверно. Потому затараторила:

— Вдоль Зеленой улицы по мостовой, а дальше через третий мост и через синий квартал. Остальное покажу. А извозчик ваш что, не местный? — не удержалась и все-таки спросила в конце. Ведь благодаря примечательным названиям и ребенок смог бы найти нужную улицу нашего ЦАМТа[1], попросту зная очередность цветов радуги.

— Я вам более скажу, он и вовсе не живой, — сказал Кохт, заставляя меня изумляться еще больше. — Это истукан. Каменный гомункул.

— А-а-а, — протянула я, напрягая память. Знали таких. Но этот же не похож, на вид как человек. Иллюзия? Возможно.

— А цвета гомункул различает? — уточнила заинтригованно, в задумчивости прислонила пальцы к губам, заметив к тому же его еле различимые движения левой рукой, наводящие на мысли о кукловодах и марионетках.

«Видимо, нет», — но это я уже самой себе ответила.

Лорд же произнес только изобличающее:

— Итак, судя по вывеске здания, леди Моран, Доран или Корт, — сказал он, применяя магию левитации, чтобы стянуть с меня взъерошенный парик, приземляя означенный ко мне на колени. — Начнем заново? Я Ионас Кохт, граф Эмбишер, а вы?

— Рияна Дорин, детектив-компаньон Морана и Корта. — Ничуть не расстроившись от того, что меня раскрыли, всего лишь села ровнее, пристально заглянув в его темно-серые, цвета мокрого камня глаза.

— Очень приятно, — с этими словами парфюмер взял мою руку в свою, поцеловав кончики пальцев, предварительно очистив кожу магией. Экий чистюля. С другой стороны, пробовать грязь и я бы не согласилась ни за какие посулы.

— Почему мы остановились? — уточнила тут же, выглянув в окошко, боковым зрением заметив, что фасады зданий перестали мелькать. Переведя взгляд, удостоверилась: да, мы действительно стояли на зеленой мостовой.

— Я не знаю, как правильно считать ваши мосты, — нехотя проворчал Ионас мне в ответ. Его левая рука поднялась с колена и опять задвигалась, подрагивая. Карета тронулась.

— Отсюда второй мост слева. Вам бы прижаться левее, не то едете по центру, — пояснила я. А заметив исполнение своей просьбы, успокоилась и отвернула голову от окна, возвращаясь к прежней теме разговора: — Ну так о чем мы? Получается, у вас случилось что-то из ряда вон выходящее, заставившее посетить наше детективное агентство?

— Из ряда вон? — Мой собеседник будто попробовал на вкус выражение, усмехнулся, подтверждая мою правоту: — Точно подмечено. Так и есть! Находясь на передовой у Запретной башни в Китвулде, сражаясь с демонами, я вдруг ни с того ни с сего получил внутреннюю разнарядку прибыть в Ирвинтвед на Желтую улицу 87. По-моему, достаточно весомая причина обратиться к детективам, вы не находите?

Вместо ответа я лишь стала перебирать возможные варианты причин такого поведения:

— Чары? Проклятье? Ворожба?

На что мой собеседник, кивая, произнес:

— Скорее третье, судя по внутренним ощущениям.

Потупив взгляд, рассматривая вывески ремесленников, мимо которых мы ехали, сидя в карете, с удивлением отметила, что Оркеты куда-то переехали. Я всегда у них покупала косметику и духи! Их лакированные красные губки, висящие на цепочке и металлическом штырьке над дверью, всегда привлекали к себе внимание прихожих.

— Тогда нужно узнать причины, — тут же добавила, возвращаясь к нашим баранам или к одному их представителю. В смысле к текущей проблеме. Потому как следующей в списке коротких дел зафиксировала задачу: уточнить, куда же уехала добродушная чета бытовых алхимиков.

— Вот и я о том же, — подтвердил Кохт, выводя меня из задумчивости своим веселым рассказом: — Не став рисковать другими людьми, я, понимаешь ли, сотворил гомункула, прибыл на место в антивандальной карете, а никого, кроме вылезающей из окна бабки, не обнаружил. Не смейтесь! Тут нет ничего смешного!

Дав волю эмоциям, я смахнула влагу, выступившую из глаз, потому как рассмеялась до слез:

— Отчего же?! Ну, не буду с вами спорить. Простите, а Лиловый 17 — это?

— Это консульство Угедага, — недовольно пробурчал лорд в ответ.

— А оно вам зачем? — задала свой следующий вопрос из повседневной коллекции, на что мне уже раздраженно произнесли:

— Как зачем? Я подданный королевства Угедаг.

— А как же Ирвинтвед? — Постучав пальцем по коленке, я надела на лицо маску скучающего уныния, всегда так делала, когда вела допрос. Срабатывало безотказно. Стараясь вырвать из собеседника хоть какие-либо эмоции, рассказчики чаще всего сбалтывали лишнее, сообщая детали, позволяющие зацепиться за них расследованию. Вот и Ионас повелся, тут же начав оправдываться:

— Это лишь для торговли. Мое хобби — парфюмерия. Но, как назло, любое проявление плотской слабости в нашем королевстве под запретом. Вот и пришлось создавать торговое представительство, а без подданства тут никак.

Правда, мои мысли уже ускакали далеко от этой темы, иначе бы запросила детали.

— А Запретную башню охраняет коалиция, да? — Мой вопрос, по сути, был риторическим. — Тогда действительно ворожба, если не проклятье. Как известно, ни первое, ни последнее не имеет физических проявлений, кроме косвенных признаков.

— Ничего нового… Это я и так знаю, — недовольно вставил Кохт, в очередной раз останавливая карету.

— Но есть все же способ! — воскликнула я, понимая необходимость заслужить доверие клиента, иначе уйдет голубчик сам разбираться со своей проблемой, а мне потом мучайся от любопытства!

— Какой? — тут же повелся он, заинтригованно засверкав глазками. Попался!

— Коммерческая тайна. Приходите к нам через неделю, выявим причину и источник. — Да, у меня, в общем-то, есть вариант: расспросить бабушку да придумать потом, как выкрутиться в случае неудачи, поэтому следует выторговать побольше времени для маневра, на всякий случай.

— И что вы мне прикажете делать до тех пор? — возмущенно произнес клиент. Оно и понято… Неделя только на подготовку к расследованию — это неслыханно. Но и случай у него не совсем обычный! Поэтому натянула дежурную улыбку и невозмутимо произнесла:

— Как что? Духи, например. Это же ваше хобби? Вот и займитесь.

— Вы меня не поняли?! Я пытался намекнуть, что не смогу пробыть все это время в Кеште. — Ионас в ответ даже интонацию повысил и бровью повел, но от этого не стал менее привлекательным! Ловелас ходячий…

На моем же лице не дрогнул ни один мускул. Я продолжала делать вид, что не догадываюсь о его затруднениях, произнося:

— И не надо. Что вы забыли в нашей столице?

— Простите, а где я тогда? — Он моментально уловил ход моих мыслей, даже успокоился. Не зря человека взяли в боевые алхимисты, видимо, мозги имеются. Поэтому ответила прямо:

— Вы в ее цветном пригороде, знаменитой центральной артели магических тканей, сокращенно ЦАМТ. Будет время, расскажу вам историю ее создания, если пожелаете. За отдельную плату, естественно.

Вот зачем я прибавила последнее предложение? Сама не поняла! Надо срочно пересматривать свои рабочие привычки…

— То есть и провожаешь ты меня сейчас не безвозмездно? — ошалело произнес парфюмер, хлопая длинными ресницами, прямо как девица. От смеха чуть не прыснула, но затем осознала возмутительное:

— Не помню, когда позволила вам перейти со мной на «ты». Все просто. Информация за информацию. И мы почти квиты.

Немного расслабившись, красавчик все же проворчал:

— Ключевое слово «почти» неимоверно напрягает.

— Ничего криминального! Мне, как и вам, интересны причины и автор ворожбы или проклятия, — поспешила заверить его, чтобы Кохт не соскочил с крючка, а то того и гляди уйдет к нашим конкурентам, так, из-за обиды или мести. Включила доброжелательность на максимум и прибавила: — Мне уже пора идти, я сойду здесь, а вам отсюда еще два поворота налево, здание напротив фонтана с высокой лестницей.

— Так вы знали, что именно находится на Лиловом 17? — изумился Кохт, схватив меня за руку, соображая быстрее, чем рассчитывала. Думала, успею исчезнуть.

— Ну да, я знаю все города Ирвинтведа, — непроизвольно созналась я, растерявшись. И до хвастовства в данном конкретном случае мне было далеко, поверьте, ибо на заучивание карт и путешествия я потратила добрых три года своей жизни. Искала моего жениха, мою первую любовь, моего любимого, исчезнувшего накануне нашей свадьбы…

Я заглянула под каждый камень, но так и не нашла ни Грейга, ни его тела, вообще ничего!.. Человек исчез из своей постели, не взяв с собой ни единой вещи!.. Даже если забыть про эмоции, сжирающие душу изнутри, эту головоломку я до сих пор не смогла разгадать, и только ее одну. Оттого становилось еще обиднее и гаже каждый раз, когда находила решение чужих проблем. А себе помочь так и не смогла.

— Ау, вы замерли. Испугались? — просил Ионас, все еще удерживая меня в открытых дверях кареты.

— Нет, всего лишь пытаюсь разгадать ваш замысел.

— Ничего сложного. Я человек военный, хоть и отслужил обязательный срок, остался добровольцем. Но даже мне, лорду, самоволку без серьезных на то причин не простят, записав в дезертиры. А вы — умная молодая девушка, которая точно знает больше, чем говорит, — заставляете к тому же задержаться в ЦАМТе еще на неделю. Поэтому у меня встречное к вам предложение: я сделаю, как вы говорите, и оплачу все неустойки, расходы, что угодно, только найдите моему поведению достойное оправдание, даже если не сможете доискаться правды.

После этой тирады он все же разжал пальцы. И моя занесенная в воздух нога, на которую я успела перенести весь вес своего тела, сама вытолкнула меня из кареты. Запнувшись и сбалансировав руками, я все же удержала равновесие и стремительно скрылась за углом, успокаивая расшалившееся сердце. Карета, судя по возобновившемуся стуку колес и копыт, тронулась дальше.

И чего ему от меня надо? Сам виноват, что службу покинул! Я здесь при чем?! Но, делать нечего, раз уж взялась, посвятив себя в пикантные подробности, то доделаю работу до конца. Напялив обратно парик, не покидавший моих рук почти всю поездку, побрела искать Оркетов. Может, они мне что интересное расскажут про боевых алхимистов. Вдруг у тех повально с головой не все в порядке, и дело с концом. Да, положительно этим и займусь перед встречей с бабушкой Агатой.

[1] ЦАМТ — центральная артель магических тканей.

Глава 3. Королевская магическая канцелярия

Ирвинтвед. ЦАМТ. Заместитель архимага Касьяна Дорин

— КАРАУЛ! — орала Гина, вбегая в кабинет магини Дорин — первого заместителя архимага. Касьяна подняла на вошедшую глаза в очках с толстой оправой и взметнула вверх правую бровь, обозначая высшую степень озадаченности.

— Что на этот раз? — раздраженно спросила она, возвращая свой взгляд к архирским заклинаниям. Книга драконьих предков оказалась погребена под огромным слоем пыли в дальнем углу королевской библиотеки среди детских книжек пятой да седьмой ступени различных магий. Наткнувшись на нее две недели назад, девушка сама не поверила своей удаче.

— Свитки! Свитки-корреспонденции пропали! — возмущалась вошедшая. На последнем возгласе она понизила голос до благоговейного шепота: — И знаешь, кто их утащил?

— Не имею ни малейшего представления, — добавила спокойно Касьяна, перелистывая книгу, над которой корпела уже не первый день.

«Только-только нашла утраченные знания по заклинанию Забвения, а тут эта приперлась! — подумала девушка, нахмурившись. Рунический язык самих архиров давно мертв, и словари по нему отсутствовали даже в королевской библиотеке Ирвинтведа. Но не зря же младшая Дорин в пираты подалась. — Сестра сумела раздобыть бесценный словарик архирского на черном рынке на каком-то острове, даже знать не хочу его название…» — мыслила магиня, скользя пальцами по строчкам с заковыристыми знаками рун.

— Сам черт! — воскликнула Гина Холфверт, племянница королевского казначея, плотно перед тем закрыв дверь. Эта болтушка произнесла как будто бы секретнейшую информацию, естественно, о недавних проделках Зодиака все уже давно были в курсе.

— Да неужели? — сказала магиня, не отрываясь от чтения, потому особо не вслушиваясь в сплетни ярой их поклонницы.

Разочаровавшись в отсутствии интереса к сногсшибательной новости, Гина приблизилась и стала разглядывать рабочий беспорядок на столе первой помощницы: как всегда — куча закрытых книг с закладками или и вовсе открытых где-нибудь посередине. Потянувшись к одной, чтобы глянуть обложку, спросила:

— А ты что тут делаешь?

— Не трожь! — предостерегла Касьяна, вскинув подсвеченный магией палец.

— А то что? — встрепенулась женщина, обладательница могущественной родословной, позволившей бездарности устроиться на довольно высокий пост.

— Узнаешь, — только и вымолвила Дорин, не отрываясь от перевода. Встретив незнакомую руну, она полезла искать ее перевод в словарь. Но Гина не унималась и схватила искомый магический талмуд, сама не подозревая, какую глупость совершила.

Увидев бесценную книгу в руках выскочки, преследующей Касьяну повсюду, магиня сильно разозлилась. Ее глаза заискрились чистой магией, пальцы согнулись в кулаки. Потеряв контроль, средняя из сестер Дорин вскинула руку и снесла воздушным потоком испуганную девушку к стене. Вместе с тем предварительно выхватила у нее словарь, применяя заклинание левитации другой рукой.

После, не удовлетворившись результатом, помощница архимага и вовсе выставила болтушку за дверь и заперла ее на семь печатей, не вставая с кресла, а лишь двигая пальцами.

— Ну наконец-то тишина, — произнесла она, со вздохом раскрывая отобранный талмуд, тут же прилетевший по воздуху в руки к магине.

Как вдруг посреди комнаты возник странный индивид в черном кожаном плаще, высокий, даже не так, огромный. Из темных провалов его глаз смотрела сама Тьма. Кожа мужской особи — серая, темных оттенков — покрывала мускулистое тело, скрытое под изумрудного цвета бархатным костюмом.

— Дева, кто ты такая? — прогрохотал он, откидывая назад внушительную белоснежную шевелюру, скрепленную на уровне пояса зеленой ленточкой.

Онемевшая вначале Касьяна быстро нашлась, тут же ввернув ядовитое:

— Это я у вас хотела спросить!

— Дева! Ты что, назвала меня девой? Жить надоело?! — взревел незнакомец, воспылав смертельной аурой.

«Понеслось…» — спокойно подумала Дорин, накладывая на себя за раз по три защитных заклинания. Но тут до нее наконец дошло, на каком языке они с ним говорят!.. Яркий представитель архиров собственной персоной?! Предок драконов?!

— Вас-то нам и надо! — оживленно воскликнула она облизываясь, буквально. От такой наглости мужчина смутился, засунув свою ауру обратно. И судя по его ошалевшему виду, даже онемел.

— Что я здесь делаю? — уже более спокойно произнес он, скрестив руки на груди.

— Вот и мне интересно… — С этими словами в комнате появился сам архимаг Ромар Хальгус собственной персоной.

— Ага, я бы тоже послушал, — из угла кабинета Касьяны произнес ее друг детства Онтас, сняв полог невидимости и продолжая вращать одной рукой сразу два металлических дротика.

— Опять буянишь с чарами? — спросил Ромар, сощурив карие глаза и повернув свой орлиный профиль в сторону магини, к тому же удивленной столь повышенному вниманию к собственной, ничуть не примечательной персоне.

— Там тебя внизу целая толпа мужиков дожидается, — произнес Онтас, приближаясь к Касьяне со спины.

— У нас с девой разговор. Покиньте нас! — приказным тоном произнес серокожий незнакомец.

— Какое совпадение! — хлопнул в ладоши Ромар. — У меня и у него, я подозреваю, тоже. Сообразим на троих?

Девушка не успела ничего ответить, как Онтас кивнул и исчез. Появившись позади гиганта, попытался приставить нож к его пояснице. До горла жертвы он бы вряд ли дотянулся.

Но предок драконов оказался проворнее: заступив за спину кучерявому красавчику, схватил того за шкирку и, как пушинку, поднял в воздух, невозмутимо вопрошая:

— Это что?.. Акт агрессии против будущего правителя архиров? — уточнил гигант, отпуская обратно возмущенного наемника, недавно прибывшего из королевства Нран.

— Нет… Что вы?! Это просто приветствие такое! — поспешно воскликнул изворотливый архимаг, который, еле заметно двигая пальцами рук, плел заклинание-ловушку за спиной незнакомца.

— ТАК! — выкрикнула Касьяна и стукнула кулаком по столу, не дожидаясь окончания волшбы или начала драки.

Отвлекшись, Ромар потерял контроль, и заклинание взорвалось, не успев стабилизироваться. Не растерявшийся представитель архиров обернулся и, вскинув руку, выпил всю магию взрыва. Девушка же вскочила с места и через пару шагов вцепилась в его ладошку, не замечая взметнувшийся ворох листов и упавший на пол бесценный словарь, который явно проигрывал в знаниях яркому представителю носителей языка.

— Удивительный символ вампиризма, — протянула она, раздвигая его пальцы.

Любуясь рунами архирского, оплетающими ладонь до запястья зацикленным в круг заклинанием, она заметила количество треугольников, что позволяли судить о степени волшбы, отметив тут же про себя: «Тридцать восьмая! Быть не может! В королевствах знают только о двадцати четырех. Трарк Всемогущий! Это сколько же еще учиться надо?!»

— Так, оставьте нас, — зло произнесла Касьяна, помахивая рукой в сторону двери.

Повернув голову, она лишь заметила недоуменные взгляды обоих. Ромар и Онтас не растерялись, а наоборот, как будто сговорились.

— Так вы у нас предок самих архиров, — быстро сказал Хальгус, взлетая в воздух, чтобы приобнять ошарашенного гостя за плечи. — Это, получается, дипломатический визит? Вот Фумстри обрадуется! — Водрузив руку на гору мышц гиганта, Ромар тут же отпихнул Дорин магией аккурат в руки наемнику, весело добавив: — И кстати, Касьяна, там тебя целая толпа визитеров внизу дожидается, невежливо заставлять мужчин ждать. Онтас, проводишь?

— Он мой! — крикнула магиня, в то время как теперь уже не совсем друг закинул ее на плечо и понес к выходу из комнаты.

После девушка услышала и вовсе возмутительное.

— Далась тебе моя заместительница, у нас есть столько достойных вас представительниц, могу даже провести по самым лакомым местам! — понижая голос до шепота, доверительно вещал известный на всю округу бабник-архимаг.

«Хуже него только лекарь Сидриар», — подумала Касьяна, все же услышав последнюю реплику своего начальника.

К чести архиров сказать, их яркий представитель не повелся на столь откровенную провокацию и спокойно произнес:

— Отцепись от меня, прилипала, не то лишишься руки.

Его зычный ответ пронесся эхом по всему коридору. Поняв, что скоро начнется погоня, Онтас ускорился, выбежал в коридор, но до лестницы так и не добрался, врезался Касьяной в грудь гиганта, мгновенно выросшего перед ними. Перехватив ее на руки, архир бросил незабвенное:

— Я забираю эту.

— Подождите! — завопила Касьяна недоуменно уставившимся на нее мужчинам. Из проема комнаты девушки на ее крик выглянул заинтригованный архимаг.

— Книги! Я только возьму свои книги! — пояснила она уже спокойно, применяя заклинание призыва. Забрав архирский талмуд и словарик, Дорин добавила: — Вот теперь берите.

Сказать, что у мужчин отвалилась челюсть, — ничего не сказать. Ромар и вовсе сложился в три погибели и заржал, как конь, вытирая слезы из глаз. А архир тем временем поднял девушку на плечо и исчез на месте под удивленные возгласы мужчин.

Глава 4. Приглашение

Сиритэ. Болотина. Заместитель архимага Касьяна Дорин

Удушливый и жаркий климат мне не понравился с первого вдоха. Однако больше всего поражали и раздражали одновременно деревья-исполины… и мох. Зеленый, кустистый, он рос повсюду и даже на коре. Лускан меня раздери! Быть не может… Мангровые леса Сиритэ?.. Я о них только в книге читала и, похоже, не зря, ибо делать тут нечего. Разве что за дриадами пошпионить…

— Что мы тут забыли? — пока еще просто уточнила я, покрепче перехватывая магические книги.

Односложный ответ гиганта о многом мне поведал:

— Переговоры.

— Это, безусловно, интересно и увлекательно, но не могли бы мы поговорить в более приемлемой обстановке? — У меня и в мыслях не было ничего интимного, но, похоже, меня поняли превратно. Ох уж эти самцы. Тем более лежать животом на его плече было не очень удобно.

— Пренепременно, дева… — Грубая интонация архира тут же изменилась до бархатного баритона, задевающего глубинные струны моей души. И… Если бы не зудящая пятка, я бы абсолютно точно расплылась лужицей под его ногами.

Этого мне как раз и не хватало… Жила я себе, жила, грызла гранит науки, училась, стажировалась, проходила отбор на штатного королевского мага в задрипанном Рагне, затем пошла на повышение. А все для того, чтобы встретиться с этим белобрысым… Но пятка чесалась просто адски.

Не выдержала и подняла колено, резко дернув его вбок и вверх. Он же, пытаясь опередить сумбурные движения своей ноши, переместил удерживающую руку на мое бедро и… промахнулся. Схватил меня правее и ниже копчика!.. Пошляк!

Но не успела я ответить, вскинув руки для удара о его мускулистую спину, как, смутившись, гигант тут же отпустил мою — прямо так и скажем — попу, и я начала заваливаться вперед, планируя носом прямиком в чавкающую и булькающую жижу. В последний момент меня все же поймали. Потому мутную «вкусняшку» опробовали только кончики моих волос… Абзац. Причем полный.

— Э-э-э, клешни убрал… — возмутилась я из-под юбки, взметнувшейся к голове в полете, в то время как мои ничуть не кружевные панталоны наконец дождались внимания мужской особи. Не впечатлили, судя про прозвучавшему сверху смешку. Поэтому меня быстро развернули, удерживая за талию, и поставили на ближайшую кочку.

Я все бы стерпела. Все. Наверное… Да только во время собственных кульбитов чуть не потеряла очки, съехавшие на нос, и уронила словарь!.. Вот за очки я бы не переживала. Ношу их для виду, чтобы архимаг не приставал, а точнее не разглядел во мне женскую особь. Но вот за словарь я бы повесила…

Печально булькнув напоследок, он исчез где-то в глубине этой противной трясины. К тому же жижа с кончиков моих волос неприятно стекала по позвоночнику и груди, пачкая платье. Бр-р-р. Мерзость…

Однако архир еще и вздумал возмущаться:

— Дева! Ты как со мной разговариваешь?

— Слушай, ты. Душенька безглазая! Будь добр, пригласи этого «мной» на свидание с ожидающей его оплеухой. Ну или нагнись, что ли, чтобы я дотянулась.

— Отшлепать бы тебя, вопреки всем нормам приличия… — Сверкнув очами, он явно меня провоцировал!

Поэтому, выставив вперед освободившуюся от словаря руку, я все же сотворила заклинание, несмотря на попытку перехватить управление моей магией со стороны незнакомца. Воздушным ураганом болото разметало на добрые десятки метров, оставив твердый грунт, промороженный до состояния льда моими следующими чарами. Гигант вовремя сотворил щит, оставшись целым и невредимым, в смысле относительно сухим и чистым, а жаль.

Спрыгнув с кочки на хрустящую и скользкую землю под ногами, я чуть не поскользнулась, но все же удержала равновесие, медленно продвигаясь к этому гиганту. Добралась и поняла свою ошибку. Абсолютно точно — не дотянусь. А с левитацией у меня всегда были трудности. Черт! Что же эдакое сотворить-то?..

Увидев мои затруднения, понятливый архир состряпал скорбную мину, подрагивая уголками губ, но все же наклонился в мою сторону, подставляя щеку для удара.

Легкая добыча никогда меня не прельщала, поэтому я стояла в замешательстве.

— Ну? Долго мне еще ждать? Может, отомстишь уже за попранную честь и достоинство, да перейдем к более приятным делам?

Однажды, вытаскивая Ромара, на мое счастье — только из общего зала борделя по одному архиважному делу, заданию самого первого советника, я увидела один прием, от которого наш бабник чуть не выпрыгнул из штанов, готовый послать всех к праотцам, лишь бы не оставлять эту грудастую девку в объемном парике и мизерном платье. Недолго думая, применила его к объекту своей мести.

— Я подумаю, — прошептала на ушко низким голоском, как та куртизанка, правда, укусила архира за верхнюю часть уха вместо мочки, звонко чмокнув напоследок.

Вот что значит ошеломляющий эффект налицо! Пару секунд после этого наблюдая за его реакцией, думала, что пришибет. Но нет, обошлось. Черные вены, выступившие на теле, спрятались под кожу. Как раз вовремя, потому как в следующее мгновение наш тет-а-тет прервали.

Рогатая и копытная девушка, поросшая до самой шеи мелкой, лоснящейся, изумрудного цвета шерстью разожгла мое любопытство с небывалой силой. Дриада! Живая! Да-да-да!

Эта женская, судя по хрупкому телосложению, особь на мгновение недовольно глянула в мою сторону и тут же повернулась к серокожему, пропев:

— О великий принц Шияр-Шиян. Позволь пригласить тебя, о предок драконов, разделить с нами вечер скорби по ушедшему Олвалиоссе!

— Позволяю, — произнес он, подхватив меня в очередной раз на руки, и пошел за диковинным существом… Я даже не возражала и уже не жалела, что очутилась здесь. Это ж они сейчас ритуал погребения того самого старейшины Олвалиоссе проводить будут?! Ах! Держите меня семеро! Как всегда говорила Рияна в таких случаях…

Глава 5. Вдова Дорин

Ирвинтвед. ЦАМТ. Вдова Саяна Дорин

— Махти, солнышко, маечку нужно надевать вот так. — С этими словами Саяна Дорин, владелица детского приюта, подоспела вовремя, останавливая неугомонного мальчугана, на ходу натягивающего на голову непослушную одежду. Еще чуть-чуть — и четырехлетний озорник встретился бы с дверью, хлопнувшей о порожек прямо перед его носом.

— Гафа, верни шнурок! Нужно привязать кухонную дверь к ножке шкафа, чтобы ее не закрывало сквозняком, — прокричала вдова Дорин на все здание. — Гафа, ты где?

Дородная женщина почтенного возраста вошла в комнату пыхтя, остановилась, переводя дыхание.

— Хозяйка, там это… К вам гость. На работу просится, — сказала она смущаясь.

— Мы не можем позволить себе еще прислугу, — всплеснула руками Саяна, поднимаясь с колен и отряхивая передник, который не успела снять, готовя завтрак малышам и тем, что постарше.

— Пойди и сама ему об этом скажи! — заинтриговала служанка хозяйку своим поведением.

«Кто же там такой? Раз смутил Гафу… Прям даже интересно…» — подумала вдова, выходя к порогу. Заглянув в висящее тут же зеркало, с раздражением заметила выбившиеся пряди из прихваченных узлом на затылке волос да грязные разводы на платье от манной каши, а на рукаве — и вовсе джем.

Но делать было нечего, и со вздохом разочарования от собственного неряшливого вида знаменитая на всю округу зеленоглазая красавица вдова Дорин открыла дверь и обомлела.

Нет, там ее встречал не писаный красавчик-франт, разодетый в перья или же шелка, и даже не в бархат. На незнакомце плотно сидел грязный, потертый походный костюм темно-коричневого оттенка, видавшие многое на своем веку сапоги-ботфорты, пояс с поблекшей металлической бляшкой да дешевый тканевый заплечный рюкзак, забитый под самую завязку. Вот и весь его внешний вид, не считая внушительного роста, выразительных глаз цвета морской волны и неровной бороды, состриженной клоками.

— Здравствуйте, здесь у вас приют? — спросил мужчина басовитым голосом, пробирающим до дрожи. Одна его мозолистая рука подпирала косяк двери, другая покоилась на рукояти кинжала. Нервно сглотнув, Саяна отступила на шаг назад. Немного растерявшись, она и не закрыла сразу дверь перед носом странника. Побоялась его гнева к тому же. Ей неприятности были не нужны, это уж точно!

Неправильно истолковав ее поведение, мужчина вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Опасная аура следовала за ним по пятам. Перечить Саяна ему не стала, а лишь молча взирала, дожидаясь дальнейших событий.

Незнакомец же поставил сумку на пол и уточнил вкрадчиво:

— Простите, леди…

— Я не леди, — машинально поправила его вдова, так как действительно не имела с высоким происхождением вельмож ничего общего.

— Девушка, — повторил попытку наладить контакт тот, на что в очередной раз получил резкий ответ:

— Я уже давно не девушка, у меня три взрослые дочери.

— Женщина, я устал с дороги, покажите мне, где у вас комната для гостей, и я больше вас не побеспокою. — Заметив сверкнувший гнев в глубине глаз хозяйки, он поспешил добавить: — Взамен обещаю отработать хоть дровосеком, хоть охранником, хоть посыльным. Да кем угодно! Только дайте мне привести себя в порядок и как следует выспаться!

В завершающих словах мужчины слышались и вовсе молящие интонации, поэтому Саяна все же сжалилась над скитальцем, понимая, что мужская рука дому действительна необходима.

«Дверь во второй детской починить нужно и крышу подлатать», — вспоминала свой список дел вдова. Поманив пальцем незнакомца, развернувшись, поднялась по лестнице, аккуратно перешагивая через раскиданные на пути игрушки. Пройдя в конец коридора, хозяйка открыла захламленный, но все же просторный чулан, прокомментировав:

— Свободных комнат у нас нет, тут детский приют. Но эту, — она махнула рукой в сторону чулана, — вы можете использовать по своему разумению. Только обождите, я принесу тряпку и протру здесь. А вы пока можете расставить вещи да подвинуть этот шкаф в угол комнаты.

Пробивающийся из мансардного окошка свет мало что выхватывал из темноты, но мужчина хорошо ориентировался, быстрыми выверенными движениями расставил вещи да распихал хлам обратно по ящикам, выставляя те друг на друга стопкой до потолка.

Принеся с собой ведро и тряпку, Саяна встала на колени, собираясь вымыть пол, но мужчина ее опередил, выхватив старый отрез посеревшей ткани у нее из рук, произнеся:

— Я сам.

Кивнув в знак согласия, вдова вспомнила что-то и тут же добавила:

— Гафа приготовит вам лохань на заднем дворе, и ради бога, обойдите дом по улице… Близняшки Мэри и Мири чуть не попробовали ошметки грязи, свалившиеся с ваших сапог, приняв их за шоколадки.

Не услышав ответа, вдова лишь пожала плечами и ушла, оставив мужчину наедине со своими чувствами, окрасившими его уши в ярко-розовый цвет.

Закончив уборку в комнате, домывая пол возле мансардного окошка, незнакомец глянул на свои сапоги. Снял их тут же. Кислые ароматы моментально заполонили всю комнату с раскрытой дверью… «Не хватало еще того, чтобы и за это отчитали», — подумал он, оглядывая помещение.

Заметив в ящике подходящую мешковину, он ее вытащил и замотал в нее снятые тут же сапоги, повязав перевязью на плечо. Далее раскрыл оконные створки, подтянулся на руках и вылез на крышу одним ловким движением.

«Да, черепица никуда не годится, перекрывать нужно как минимум половину ската», — пронеслось в голове гостя, прежде чем он слез с боковой стороны дома на задний дворик, ступая по траве босиком. Запахи вечерних цветков из сада ничуть не спасали путника, поэтому, недолго думая, он прошел к сараю и наткнулся там на служанку, выкатывающую боком широкую деревянную бадью.

— Здрасти, — оторопело произнесла женщина, чудом не роняя огромную круглую кадку, стянутую снизу и сверху жестяными кольцами да прилаженным гвоздями днищем.

— А где у вас лопата? — спросил мужчина, вгоняя старую служанку в еще больший ступор.

— Вы кого-то убили?! Что это за вонь? — всплеснула руками та и все же выпустила из рук бадью, начавшую заваливаться обратно на тяжелое днище.

Подхватив деревяшку одной рукой как пушинку, новый постоялец пропустил щекотливый вопрос мимо ушей, вопрошая:

— Куда ее поставить?

— Да вон там, видите, мох растет, — машинально ответила Гафа, не позволив окончательно сбить себя с толку. — Ну так что там с лопатой, неужоль Саяну порешил?!

Буйная фантазия повидавшей многое в этой жизни служанки стала подкидывать той образы убиенных. Схватившись тут же рукой за сердце, она собралась хлопаться в обморок. Положение спасла вышедшая на шум хозяйка дома.

— Что там у вас за крики?

— Ох! Живая, невредимая?! — закудахтала женщина, продолжая замерять свой сердечный ритм.

— А какая же еще? — не поняла вопроса вдова, строго воззрившись на прислугу.

— Ну так лопата же?.. — начала оправдываться та, ошарашенно глядя на виновника происходящего.

— Мне нужна лопата, чтобы закопать свои сапоги, — сквозь зубы выдавил мужчина, краснея теперь уже и лицом.

Окинув взглядом босые ноги будущего работника, Саяна быстро смекнула, что к чему, поясняя:

— Для таких целей мы держим бочку с песком и отдушками, потом очищать проще и сохнет быстрее. Она там, за сараем.

Вдруг в доме раздался детский визг. Забегая внутрь, женщина крикнула откуда-то из комнаты:

— А когда управитесь, натаскайте себе воды из колодца.

— Я помогу, — Гафа вызвалась на помощь, подходя к колодцу да опуская вниз ведро, вопросив следом: — Как вас зовут-то хоть?

Мужчина ответил на ходу:

— Алан Дрейг.

После чего скрылся в обозначенном направлении. Быстро закончив с сапогами, он вывесил проветриваться пострадавшую ткань на натянутые тут же веревки для сушки.

К тому моменту бадья уже была полна почти до краев. Поблагодарив зардевшуюся Гафу, Алан попробовал воду пальцами и проскрипел зубами, ругнувшись:

— Урки дохлые!

Сверкнув очами, но ничего не произнеся, во двор вышла Саяна, неся перед собой раскаленный булыжник на кочерге, и бросила его в бочку, поднимая столб пара над водой. Но этим приготовления не закончились. Зайдя обратно в дом, она тут же вернулась со стопкой простыней и стеклянным бутыльком. Капнула в воду пару капель.

— Ванная готова, сударь. — С этими словами она развернула простыни и повесила их наподобие штор, закрывая лохань с двух сторон.

— Эту, — хозяйка указала на простыню, висящую ближе к дому-приюту, — не трожьте, нечего детям подглядывать за взрослыми. А этой, — она указала на ткань, закрывающую обзор соседскому окну, — можете воспользоваться, после того как помоетесь.

Кивнув, Алан поспешил остановить проходящую мимо него женщину, схватив ее за руку. Но, смутившись тут же под ее выжидающе-настороженным взглядом, отпустил, оправдываясь за свой поступок:

— Я не спросил, как вас зовут…

— Это, безусловно, поможет вам поскорее отмыться? — недоумевала женщина, но, поймав его взгляд, смутилась, прибавив: — То есть Саяна. Саяна Дорин.

— А я Алан. Алан Дрейг, — слегка передразнил ее тот, убирая руки за спину. Промелькнувшая между ними искра застала обоих врасплох. Мужчина отвернулся первым, не решаясь продолжить разговор.

«Я готов ее взять прямо здесь, на земле или в этом корыте», — промелькнула в его голове мысль, которую Алан поспешил затолкать подальше. Но следующие слова Дорин остудили его пыл:

— Я принесу вам одежду мужа.

Намек, понятный и без лишних слов, вышиб воздух из легких постояльца. Окунувшись лицом в лохань, Алан поспешил привести мысли в порядок, расстегивая костюм и ремень слегка подрагивающими пальцами.

«Так, вначале мыться и потом спать!» — скомандовал себе он, решив отложить больную тему на потом.

Глава 6. Слежка

Ирвинтвед. ЦАМТ. Детектив Рияна Дорин

К моему величайшему разочарованию, семейную чету Оркетов так и не удалось обнаружить, ни даже уточнить информацию, куда они делись. Кого ни спрашивала, все указывали обратно на пустующую лавку, недоумевая. Поэтому пометила себе записать это происшествие в нашу детективную книжку «Странностей», которая часто выручала в расследованиях. Собирая сплетни со всей округи, мы — Моран, Дорин и Корт — были вооружены до зубов. Чаще всего для расследований большей части дел нам и вовсе не приходилось даже выходить из конторы, а иной раз и вставать из-за стола.

И вот пока я раздумывала на ходу, за мной успела увязаться пара преследователей. Нутром учуяла их оценивающие взгляды. Незаметно бросив взгляд в конец улицы, поворачивая в переулок, я не смогла увидеть никого… Странно. Показалось?

В общем, пропетляв по городу еще немного, удостоверилась в отсутствии хвоста и отправилась к бабушке Агате. К счастью ли или нет, но путь мой пролегал через мамин дом, который она уже давно превратила в детский приют. Никто из сестер особо и не возражал, тем более наша младшенькая Мияна к тому моменту уже два года как бороздила моря и океаны. Касьяна не вылезала из академии от слова «совсем», которую заканчивала, а после планировала переезд куда-то на окраину, устроившись городским магом. Я же шаталась по Ирвинтведу, искала пропавшего жениха.

Никто из нашей троицы даже не подумал об опустевшем доме и о родительской тоске, которую мамуля решила восполнить, подбирая бездомных деток на воспитание. Я считаю, этот поступок достоин лишь уважения…

Так вот, памятуя о недавней слежке, решила все же сильно не рисковать и залезть к нам во двор, воспользовавшись смежным участком соседки. Мулья, видавшая на своем веку не один десяток, а возможно, и целую сотню мужиков, уж точно найдет управу на любого маньяка, решившего только ступить к ней во двор. Магиня-прорицательница загодя разроет яму в нужном месте да натыкает кольев на донышке, с нее не убудет…

Короче, представьте себе картину: крадусь я, значит, по ее участку под окнами, миную тернистые кусты и упираюсь прямиком в спину тощей соседки, которая стоит и неотрывно наблюдает за белыми простынями нашего приюта, развешенными на веревках. Бросив дежурное: «Привет, Рияна», она даже не обернулась, а продолжила наблюдать. Как вдруг подул ветерок, плотная ткань колыхнулась, обнажая обзору… Не поверите… Голого мужика!

Нет, ну я всего ожидала увидеть у нас дома, даже котов, да на худой конец какую-нибудь тварь магическую, но чтобы такой образчик кобеля…

— Ну что застыла, проходи уже дальше, — проворчала соседка, явно догадываясь о причинах моего поведения, — хвост ты за собой привела внушительный… Но ничего страшного, этот с ними разберется. Пожалуй, поночую-ка я у подруги денек-другой.

Слушать дальше сумбурную речь нашей сумасбродной соседки я не стала, потому как заразно. Прошла мимо, стараясь не пялиться. Но все равно не смогла отвести взгляда от ужасающих шрамов на всю спину. Это ж с кем он боролся таким огромным и лютым?! Брр-р.

Почувствовав мое приближение, мужчина сел в бадье и аккуратно повернул голову, чтобы видеть меня боковым зрением. Вот уж не ожидала от взрослого мужика смущенного поведения. Нет, не разозлился. И это хорошо. Насилу развернув свою голову обратно вперед, отклеивая взгляд от спины незнакомца, я поспешила зайти в дом. И первым делом, подхватив солнечных близняшек в очаровательных платьицах, расцеловала их макушки. Не удержалась…

— Мэри, Мири, туда вам нельзя!.. — в своей ласково-осуждающей манере воскликнула мама, заходя на кухню. Заметив меня посреди комнаты, она подбежала, забрала двухгодовалых близняшек и чмокнула меня в щеку.

— Рия, как я рада! — Голос мамы всегда наполнял нашу жизнь теплотой, как бы гадко нам ни было. Особенно после отъезда отца. Написал прощальную записку и был таков.

— Мамуль, а поведай-ка ты мне занимательную историю на тему голых индивидов на заднем дворе.

— Голых-голых-голых! — тут же подхватил успевший повзрослеть озорник Махти. Когда я видела его последний раз, он еле-еле лепетал что-то бессвязное!

— Шш-ш, — шикнула матушка, хмуря брови, — не при детях!

— Ладно-ладно…

— Голых-голых-голых, — продолжал орать неугомонный рыженький мальчуган, планируя игрушкой-котенком прямо на голову Дайне, раскрашивающей карандашами мамин набросок. Когда-то давно матушка занималась живописью, теперь же все время занимали дети, и она лишь рисовала для них контуры.

— Гафа, ты где? — прокричала Саяна, разыскивая взглядом служанку, нянчившую нас троих на пару с ней. Прямо член семьи.

Послышался гулкий топот по потолку и стук пяток по лестнице, и служанка в считанные секунды очутилась в гостиной посреди последствий пронесшегося урагана под названием «дети». Прилипший к ее щекам румянец явно свидетельствовал о том, что, похоже, не только мы одни с соседкой наблюдали за НМО — неопознанным мужским объектом, моющимся на заднем дворе.

— Последи за ними, нам нужно с Рияной поговорить, — сказала мамуля, окидывая нас обеих осуждающим взглядом.

— Рассказывай! — Я успела первая перехватить инициативу, когда мы с ней поднялись на второй этаж, закрывая дверь в детской комнате, той, которая окнами выходит на задний двор. Взгляд невольно начал искать силуэт моющегося мужчины, но увы. Он уже замотался в простыню и направлялся к нам в дом.

— Мама… Он идет сюда. — Вопреки воспитанию, я даже пальцем показала в его сторону.

Почуяв наш взгляд, мужчина поднял голову. Да… эдакий взрослый, поджарый красавец. Не считая бороды, конечно. Подбородок бы побрить. И еще, конечно, жаль, не в моем вкусе. Чересчур мускулист, ну и староват, это тоже.

— Эй, доча! Ты куда смотришь?! — воскликнула Саяна, красная как помидор. Все ясно, достоинства нашего нового постояльца оценили все…

— Как мне его величать? — нахально уточнила я, намекая на глубинный подтекст.

— Никак! Он приехал сегодня, попросил ночлег, и только! — воскликнула мамуля, зачем-то оправдываясь. Папа бы за такое отвесил мне подзатыльник, уж точно. Невольно вспомнила про отца, и мое настроение скатилось в состояние «хуже некуда».

— Папа больше не писал? — уточнила я непроизвольно.

— Ах, об этом… — Мама тоже погрустнела. — На той неделе опять пришло письмо. Но я уже не верю, что это он. Ну не может Эрн так с нами поступить!

— А вдруг! — запальчиво воскликнула я, однажды чуть не отправившаяся вместе с Мияной на его поиски. Но вовремя одумалась. Маме было все еще плохо, и кто-то должен был следить за хозяйством.

— Сая, там это, одежду просят, а я господскими вещами не распоряжаю, — затараторила Гафа, влетая в комнату с Махти на руках. Сразу видно, опытная нянька. Уходя из зала, главное — забрать с собой нашего зачинщика, и тогда другие детки будут спокойно играться сами по себе, не мешая друг другу.

Всплеснув руками, мама ушла добывать одежду для нового гостя, Гафа же решила втянуть меня в разговор, спрашивая с намеком:

— Ну как тебе? А?!

— Староват, — отрезала я. О том, что хорош собой, естественно, умолчала по многим причинам. Не приведи Трарк, она начнет строить матримониальные планы. Гафа с нашей бабушкой-ведьмой в пятом поколении давно дружбу водит, так что делиться своими чувствами с ней попросту опасно для жизни. Приворожат меня к кому-нибудь мало-мальски приглянувшемуся, и буду всю жизнь безмозглым зомби таскаться за этим «счастливчиком».

— Ай! Ничего-то ты не понимаешь в мужской красоте!

Беззлобно фыркнув в мою сторону, Гафа ушла вниз следить дальше за детьми. Возвращение хулигана Махти оказалось губительно для маминого серванта. Потому как туда сразу же полетел деревянный кубик, разбив стекло. И все это я успела увидеть, спускаясь по лестнице следом за служанкой, как вдруг горло сжало спазмом страха. Кто-то смотрел на меня с улицы. Наш гость, выходя из кухни уже одетый, тоже что-то почувствовал. Метнувшись к двери, он исчез в проеме.

— Кажется, нет у тебя больше постояльца, — сказала я, начиная по стенке оседать на пол.

— Кого ты на нас навела?! — воскликнула Гафа, упирая руки в боки. Ее грозный вид сразу привел меня в чувство. Правильно! Нечего раскисать…

— Соседка сказала, все будет хорошо, этот с ними разберется.

Видимо, Мулья была для нее авторитетом, потому как лицо нашей бывшей няньки сразу посветлело и перестало метать громы и молнии.

— Гафа, ну чего стоишь, стекло нужно подмести, — возмутилась мама, уже в который раз отгоняя детей от сверкающих на солнце стекляшек.

— Я помогу. — Появившийся посреди комнаты архимаг Ромар быстро смекнул, что к чему, и восстановил остекление серванта бытовой магией. Я же от зависти чуть губу не прокусила.

— Привет этому дому, — стандартная фраза, с которой он переступал порог, как правило, принося новости да сплетни о нашей любимой сестре, пропадающей в королевском дворце практически все время, в отличие от известного на всю округу бабника — архимага Хальгуса.

— Касьяна не объявлялась? — с ходу спросил архимаг, что само по себе странно.

— Ну-ка, пойдем выйдем, — поманила его я, предчувствуя нехорошие новости. Маме нервничать нельзя, потому удар приму на себя.

— Рия, ты так повзрослела! — Его дежурная шутка-издевка уже набила оскомину. Да-да, здравствуйте, я старшая сестра Рияна, старая дева, которой вот-вот стукнет двадцать девять лет. С ужасом думаю о третьем десятке, этот же вовсю издевается. Бестолочь молодая, а уже архимаг. Боги, да Ромар на два дня младше меня! Гений, блин.

А как чуть что серьезное случится во дворце или академии, так сразу является к нам в контору. Хорошо еще, что ни ему, ни мне не жаль королевскую казну, за чей счет и происходят расследования. Иначе мы бы точно не сошлись в цене.

Архимаг подошел ко мне без лишних слов, паршиво! Касьяна, во что ты вляпалась?! Мы молча покинули дом и завернули за угол в удобный тупичок, прикрытый с двух сторон от обзора огромной оградой. Сосед по левую сторону не поскупился на камень. Считая себя зажиточным помещиком, он все же не смог себе позволить жилье в более респектабельном районе. Ну хоть ограду поставил поистине дворянскую, на том и успокоился.

— Что стряслось? — я начала разговор первой. Этот может месяцами ходить вокруг да около, пока его не спровоцируешь правильным вопросом.

— Значит, собираюсь в сотый раз пригласить Касьяну на свидание, а там серокожий посреди комнаты голос повышает.

— А теперь медленно и по порядку. — Я пропустила очередную шутку мага про свидание, потому как сестру мою Ромар как женщину не воспринимает. И это факт. Чему наша средненькая была даже рада. Однако его слова напрягли:

— Что за серокожий?.. Больной?!

Внутренне я взмолилась: только бы не серянка! Поганая, я вам скажу, штука, к тому же малоизученная… Остается с носителем на всю жизнь, а как передается — никто не знает.

— Да нет же… — отмахнулся архимаг, а у меня от сердца отлегло. Но ненадолго, следующий ответ заставил волноваться сильнее прежнего:

— Архир.

— Раздери меня дракон! Ну а ты что?! Отпустил ее с ним?..

— Больно-то меня и спрашивали… — проворчал Ромар, отряхивая со своего белоснежного одеяния несуществующую пылинку.

— Как ты мог! — воскликнула я, подавляя жгучее желание пристукнуть этого недоумка. Так мы и продолжали препираться, пока нас не прервал мамин гость, влача за собой моего информатора.

— Это вы, Рияна? — спросил новый постоялец, подталкивая вперед тринадцатилетнего юношу — Зохти, иногда ночующего у мамы в приюте. Его наемники-родители часто выгоняют мальчишку из конуры в порту, накостыляв ему хорошенько, особенно когда напьются.

— Рия-Рия! Спаси! — испуганно вопил парнишка, барахтаясь запутавшимися в рубашке руками.

— То есть ты утверждаешь, что не имеешь к гончим никакого отношения?.. — скосил на него взгляд мужчина, все еще удерживая темненького кучерявого юношу за шкирку.

— Нет! — заскулил мелкий, я же не удержалась, подошла и приобняла грязного и чумазого паренька, выхватывая его рубашку из рук незнакомца.

— Зохти и букашки в своей жизни не обидит!.. — Мой осуждающий взгляд сделал свое дело. Мужчина смутился, начав оправдываться:

— За вашим домом следили призрачные гончие…

На его слова Ромар даже присвистнул, добавив:

— Пожалуй, сегодня я поночую у вас. Касьяна сама вызвалась, да и архир ее не съест. А вот о гончих я не так уверен.

— Чего вы мне оба зубы заговариваете? И при чем тут Зохти? — вернула разговор к изначальному вопросу. На что пристыженный защитник, кем бы он ни был, поступил достойно:

— Ну дык ошивался мальчуган поблизости, косился на ваш дом. А гончие, учуяв меня, скрылись. — С этими словами мужчина, повернувшись к парнишке, подобрел взглядом, взъерошил его волосы огромной мозолистой ладонью, прибавив:

— Прости малец, я не со зла.

Пошмыгав носом, Зохти, видимо, вспомнил цель своего визита, поднял голову вверх, ловя мой взгляд, чудом не задевая грудь. Я же заметила босые ноги парня и вздрогнула. Как же так? Холодно же! Сняв плащ, накинула на парнишку, который тут же поделился со мной новостями:

— Рия, там… э-э, лорды, много, прибыли в порт, преступления заказывают.

— Ты из этих, что ли? — мамин постоялец сделал неправильные выводы, судя по гримасе.

Но в разговор влез Хальгус, лишив меня необходимости оправдываться:

— Да, детективша она. Причем одна из лучших.

Удивленные глаза незнакомца опять приобрели добродушный прищур, и сногсшибательная улыбка озарила лицо, а его слова и вовсе тронули до глубины души:

— А-а-а. И вы меня простите тогда, ныне странные вещи творятся.

Подмигнув парню, он протянул руку для пожатия, приговаривая:

— Зохти, меня зовут Алан Дрейг, нужна будет помощь — обращайся. Деньги у меня не водятся, а так, чем смогу — обязательно помогу!

Отвесив неумелый поклон уже в нашу сторону, постоялец добавил, пошатнувшись:

— На этом позвольте откланяться, я не спал двое суток.

И Алан ушел. А я выглянула из-за угла, продолжая пялиться ему вслед. Только сейчас заметила на нем отцовские вещи: рубашку, штаны и ботинки. Да… Этот был точно выше и… Плечистее, что ли, да простит меня мама. Архимаг тоже собрался уходить, но не успел.

— Ну так что там с Касьяной? — С этими словами выдернула его из портала в последний момент.

— Жить надоело? — проорал на меня маг, ощупывая ноги и руки, прикрикнув следом: — Тебе могло оттяпать конечность!

— Как был бабником, так им и остался, — спокойно констатировала я отстраняясь. Ибо нечего меня лапать под различными предлогами… Кое-что в магии я все же смыслю, иначе не сунулась бы. Зохти хмыкнул и покраснел. А Ромар только белозубо улыбнулся одной из своих обаятельных улыбочек. Сестра им даже нумерацию присвоила. Я, увы, их не различала. Да оно мне как-то и не очень надобно.

— И с чего это вдруг вы все такие холодные! — возмутился Хальгус. — Мама у вас вон какая сердечная. Наверное, за всех троих отдувается.

— ЧТО С КАСЬЯНОЙ?! — не выдержала я, прикрикнув на мага. Не люблю, когда отвечают не по существу.

— Что-что. Исчезла с архиром.

— И ты не отследил точку выхода? — Под моим хмурым взглядом архимаг даже заерзал на месте, разве что ножкой не зашаркал оправдываясь:

— Я попытался, но тот меня послал глубоко и надолго.

— Это как?

— Отправил в Охрайское море к впадине. Той, что магию поглощает. Благо там пираты проплывали, подняли меня на борт. Капитан приказал продать на невольничьем, а я как магический резерв пополнил, так и был таков.

— Пираты? — задумчиво протянула я, вспоминая название корабля, на котором уплыла младшенькая. — Как корабль назывался? «Скользящий»? — уточнила тут же. Да нет. Быть не может. Не верю я в случайности, хоть убейте.

— «Скользящий»… — подтвердил архимаг, вгоняя меня в ступор. — Там еще этот, помощник капитана хорошенький такой, молоденький мальчик.

Покраснев, он поспешил тут же перевести тему разговора, обращаясь уже к заскучавшему Зохти:

— Так что там с заказами для наемников?

Мальчуган Ромара знал, довелось познакомить их на одном совместном деле о краже из королевской сокровищницы, поэтому ответил ему прямо:

— К моим предкам постучали двое расфуфыренных, прям как…

— И что просили? — Хальгус пропустил последние слова парнишки про внешний вид мимо ушей.

— Это мое дело, я разберусь. — Оклемавшись от нехороших дум, прибавила: — А ты дуй Касьяну искать. И без нее не возвращайся! — пригрозила ему, даже кулак для убедительности показала.

Скривившись, как от лимона, Хальгус двумя пальцами брезгливо отодвинул мою руку от своего лица, уточняя в своей напыщенной манере:

— Если не секрет, чем же ты мне угрожать вздумала, если вдруг не послушаюсь? Не этой же ладошкой, которой и ущерба-то нанести не получится, разве что самой себе.

— Присвоение. — Магическое слово подействовало моментально. Заиграв желваками на скулах, архимаг исчез на месте. А я же приобняла Зохти за плечи и пошла обратно в приют искать ему обувь. Потом все же загляну к бабуле. Надо ее и про архиров расспросить, кажись, в арсенале Агаты Макфеевны и поисковая ворожба, и гадание имеется. По крайней мере, так гласит недавно обновленная вывеска. Вот ведь закон подлости. Я на коленях стояла, прося бабушку помочь с поиском жениха, но та лишь печально развела руками. Мол, не может помочь. Поэтому рассчитывать на такой вариант вряд ли придется. Остается только надеяться, что сестра сама вернется.

Глава 7. Ведьмин шабаш

Ирвинтвед. ЦАМТ. Агата Макфеевна

— Хой! Девоньки! — подходя к общей ведьминской чугунно-деревянной лавочке на очередной шабаш, завела свою шарманку Цинька Деуровна, за глаза называемая Дуровной этими самыми «девоньками», которые свой сотый юбилей отпраздновали еще сто-двести лет назад.

А ведь дело в чем? Городской префект, одним словом — новый, из столичных бюрократов, в самом начале своей карьеры натворил дел «показательных». Первым указом местного разлива взял и поселил всех ведьм на окраине, в белом квартале. Потом, конечно, об этом пожалел, раз двести как. Но и в долгу не остался.

Его первая издевка над пригородом, конечно, удачная вышла, потому как у люда ведьмы ассоциировались совершенно с иным цветом, например черным, оттого и забредали страждущие настоек в порт к рыбакам, да к не слишком успешным наемникам. Бедняги.

Однако вопреки всему префект оказался не только живучим, но еще и храбрым дураком, потому как лавки всех пяти ведьм, успевших обосноваться в ЦАМТе, разместил на городской карте аккурат рядом друг с другом, а чтобы не упирались — издал указ, мол, переселяйтесь, или скатертью дорожка. Это он, конечно, зря сделал. Потому как после пятилетней вражды и жесткой ведьминской конкуренции в ратуше добились лишь сотен не смертельных проклятий на свои головы, да рекордных подвальных запасов различных ядов, которые старухи в ход так и не пустили. Сердобольные оказались. Позлились, натворили отравы, разлили по бутылкам (даже не флакончикам) и остыли тут же за полезным делом. А еще через год так и вовсе притерлись друг к другу и стали устраивать ежедневные шабаши прямо на лавочке у своих домов. Воистину, повезло всей улице: загодя узнавать о грядущих событиях, стоит лишь высунуть ухо в приоткрытое окно.

— Чаво на этот раз нашлем нашему Карлычу? — задалась вопросом Агата, опережая раскрывшую рот Дуровну.

— Погоди, старая, наша молодуха че-то путное поведать хотить, — воскликнула самая взрослая из всех — Шильда Вальдовна, величаемая древней или и вовсе Шивальдовной, если, конечно, ограничиться исключительно литературными словами.

— Ну так чаво… Давай ведай ужо! — воскликнула Макфеевна, аккурат средняя из всех пяти по возрасту. — Ко мне скоро внуча придеть. Вопросы сложные задавать будеть.

— Тьфу на тебя с твоей родней!.. — позавидовала Злата Ядовна, у которой кличек было больше, чем родни. И все прозвища так или иначе со вторым именем связанные.

Бабки разом сплюнули, реагируя на слово — «Тьфу» по привычке, выработанной даже не годами, а столетиями.

— Да чаво же вы за базар-то тут устроили?! — Молодуха, которая Дуровна, затараторила, пока опять не перебили: — Менестрель у нас новый появиться совсем скоро, да толпы дворян со столицы ужо сдеся, предлагаю поделить прибыль поровну, шоб потом не воевать.

Почесав во лбу, Агата облизала палец, пробуя ноготь с пророческим начертанием на зуб, затем сразу же высказалась:

— Бабоньки, поможите. — Заметив в ответ хитрюще-подозрительные взгляды у тех самых, добавила со вздохом: — Отдам свою долю, ток приворотку не толкайте.

— Чавось им сливать-то тады, коль не приворотный товар? У меня вон полподвала заготовлено…

— Да усе сподряд! — воскликнула Агата, сгущая тучи над лавочкой, буквально. По всей улице раздались хлопки закрываемых ставень окон.

Но следующая реплика Шильды развеяла непогоду в мгновение ока:

— А че, можа, зелья да амулеты от сглаза, лямурно украшенные для правдивости. Вреда не буде, ток польза всем и нам особливо.

— Идеть! — высказалась Злаяда, тормоша другую, молчавшую, похрапывающую вторую ведьму-соседку.

— Тока, Макфа, давай-ка ты и нам жонишков насыплешь, а то видеть ваши морды ужо невмочь, можа, еще и дедок какой подле себя маячить буде, — ввернула условие древняя, разглядывая свой собственный пророческий мизинец, не решаясь попробовать его на вкус.

— Та не нать ничаво магичить, весь ЦАМ ярмаркой жонишков да невест станеть, — поделилась очередной новостью молодуха, провоцируя старух подскочить на ноги, даже спящую.

— Дак чаво ет мы сидим! Идеть! — крикнула убегающая вперед всех вторая ведьма, оказалось, слушающая остальных сквозь дрему. Одна только Агата осталась на лавке, дожидаясь свою внучку. Затем, старая по-молодецки побежала к себе доставать зелье временной хвори.

«Пущай хотя б Рия замуж выскочить, уж потом и поговорим», — думала Макфеевна, перебирая склянки да флакончики на полочках, скрытых в стене магией.

Вопреки увиденному в недавнем пророчестве, по лестнице раздались знакомые шаги раньше положенного, заставляя старые доски нещадно скрипеть.

— Провались оно все пропадом! — проворчала старуха, накидывая на голову шаль, прихваченную со стоявшего тут же пуфика, сгорбилась посильнее и закашлялась, имитируя простудное заболевание, в простонародье — хворь.

— Ба-буш-ка, — пропела Рияна, шаркая пятками об причудливый половик, сплетенный из древесной коры. «Наверняка оберег, — подумала она, подмечая изменения в бабушкиной вывеске. — Да, так и есть, поисковые чары и гадание — абсолютно новая надпись, выведенная углем на белой табличке».

— Чаво тебе, внуча? — прохрипела Макфеевна в ответ не своим голосом: сиплым, со свистом, иной раз срывающимся в кашель.

— Ой, да я это… Узнать у тебя хотела про поисковую ворожбу.

На что Макфеевна уже более здоровым голосом воскликнула:

— Ба-а-а, никак жониха забыть не могешь?

Потом опомнилась и для виду закашлялась, имитируя чахоточный приступ. Но Рияну так просто не провести, потому девушка сразу смекнула, что бабуля попросту увиливает от разговора, потому и решила сменить тактику:

— Нет, что ты! Тут клиент объявился…

Вторая промашка бабки не осталась незамеченной, ибо следующим вопросом Агата обнаружила свой интерес:

— И че, люб?

— Та нет же, работа!.. — отмахнулась Рияна, теряя нить разговора. Кто конкретно из половины сотни штурмующих ее контору должен вдруг понравиться? Все, что ли?!

— Да не боись, ворожить не буду, говори как на духу! Люб аль неть?! — допытывалась бабка, вцепившись своими не по возрасту крепенькими пальцами, обхватывая левое запястье внучки. Большой палец Макфеевны тут же нащупал пульс. Зрачки ведьмы полыхнули магией, поймав взгляд Рияны, и бабуля приготовилась слушать правду.

«Обычно после такого ведьмы начинали либо допрос, либо внушение, судя по бабулиным урокам», — подумала девушка.

Вовремя оклемавшись от гипноза, старшая из внучек Дорин помахала перед бабушкиным носом рукой, приговаривая:

— Ой, бабусь, пойду я!.. Дела у меня неотложные…

Остальное она уже проговорила, стоя в дверях вполоборота: — Я попозже загляну, мне бы про чары одни узнать…

Глава 8. Неминуемая встреча

Ирвинтвед. ЦАМТ. Детектив Рияна Дорин

Спеша покинуть ведьмин дом, Рияна не сразу заметила человека, стоящего на верхней ступеньке. Врезавшись в него с ходу, детективша чертыхнулась и чуть было не полетела назад, планируя встречу затылка с порожком. Однако что-то удержало ее на весу!.. И это «что-то» — рука, обхватившая девушку за талию.

Глаза Рии еще слезились после столкновения носа с чьим-то каменным плечом! Но все же сфокусировав взгляд на своем спасителе, она чуть не упала повторно, потому как услышала знакомый голос.

— Опять вы?! — возмутился парфюмер Ионас Кохт, не отпуская девушку из вынужденных объятий.

Довольная Макфеевна высунулась из проема и прокаркала, довершая экзекуцию чести и достоинства девушки:

— Внуча? Сдеся приворожим, аль пущай еще побегает?

Рия же, не дожидаясь его следующего вопроса по этому поводу, схватила Кохта за рукав и потащила обратно к успевшей понравиться карете алхимиста.

«Жаль, у меня такой нет, — на пути подумала девушка, не обращая никакого внимания на недовольное старушечье ворчание за спиной, — не пришлось бы менять обувь по десять раз за сезон. И мода тут абсолютно ни при чем».

— Что здесь происходит?.. — Бровь Ионаса взметнулась к волосам, рука вырвалась из плена, когда Рияна бесцеремонно открыла дверцу, приглашая его внутрь на манер лакея.

— Вы хотите жениться на какой-нибудь щедро заплатившей женщине?.. — произнесла она весомую часть предложения, которое даже не пришлось договаривать. Вспомнив про свои манеры, граф быстро поклонился и протянул руку, помогая подняться девушке по ступенькам, затем залез сам, расположившись напротив, и направил карету дальше по улице, активируя невидимые нити.

— Почему не на вас? — проворчал парфюмер, отворачиваясь к окну.

— Трарк упаси! — воскликнула собеседница, прогоняя нахлынувшие образы страданий после исчезновения Самюэля.

Кохт, учуяв, как настоящая ищейка праведной инквизиции, настроение собеседницы, решил переменить тему:

— Право слово, не ожидал встретить такое буйство красок и фантазии в вашем пригороде… Одни ведьмы в БЕЛОМ квартале чего стоят!

Слушая собеседника вполуха, Рия безразлично уточнила:

— Уже наведались к рыбакам?

В голове у нее творилась кипучая мыслительная деятельность. «Список будущих дел: проверить бабулю на предмет приворотной ворожбы, найти пропавших Оркетов, переночевать у мамы из-за мифических гончих, узнать про архиров и их обитание, найти Касьяну, решить вопрос с обнаглевшими лордами, заказывающими преступления… А еще что-то сделать с алхимистом… Великоват списочек для одного… выходного, мать его, дня! Черт меня раздери, ой, то есть дракон. Тьфу! Короче, шло б оно все к Трарку, приду завтра в контору и подключу коллег!..»

Тактично дождавшись окончания внутренних, ничуть не веселых дум девушки (судя по гуляющим на лице эмоциям печали, усталости, досады и злости), Ионас все же попытался привлечь к себе ее внимание, запоздало проворчав:

— Если бы… Помешал слет дворян со всех королевств, судя по геральдике.

— Как это понимать? — моментально заинтересовалась Рияна, засверкав очами, приподнимая непроизвольно уголки губ.

— Я бы тоже хотел узнать… — вздохнул Кохт. Однако в отличие от сказанных слов, алхимист сразу же перевел разговор: — Так что там с ворожбой?

— Как что? Ведьме достаточно получить ваш ноготь или волос. И все. Вы, считай, женатый человек!.. — предостерегла его Рияна, видимо, не напрасно, судя по брезгливой реакции собеседника.

— Мне некогда думать о жене и детях! — воскликнул он, искренне негодуя. — У меня еще столько непрожитых лет одиночества!

— И в этом наши взгляды совпадают, — спокойно прибавила девушка, возвращая тему разговора к лордам в порту: — Ну так что там с нашествием дворян?

Сменив праведный гнев на милость, выдающийся экземплярчик женских грез улыбнулся прямо как ребенок, похоже, вспоминая увиденное, и пояснил:

— Ходят по порту, кто ведьм выискивает, кто наемников на преступления соблазняет.

— Короче, дома терпимости отдыхают… — ввернула комментарий Рия, не замечая засмущавшегося от такой откровенности графа.

— Ну что вы прям как маленький, мы люди взрослые, а судя по вашему описанию, там творится вакханалия… — буднично оправдалась она, ни разу не покраснев, в отличие от Ионаса, опустившего глаза еще ниже, для созерцания своей собственной обуви.

«Да ладно! Только не говорите мне, что он еще девственник!» — Убивая в зародыше улыбку от уха до уха, девушка продолжила молча наблюдать за его реакцией.

Неловкую ситуацию сгладил архимаг, приземлившись на крышу кареты. Раздвинув шторки, он просунул в салон свою голову, свесившись вниз:

— Рия! Я нашел ее!

Удивленный алхимист слегка дернул управляющей рукой, качнув карету в сторону, а после и вовсе остановил. Не удержавшийся за крышу архимаг полетел камнем вниз. Рияну же кинуло прямиком в объятья Кохта, чему тот был явно рад, однако поймал девушку только за плечи вытянутыми руками. Но старшего партнера Дорин — детектившу со стажем — сложно провести, потому она бросила на него осуждающий взгляд, обиженно поджав губы. Вместо ответа алхимист отпустил руки, позволив девушке продолжить свой полет и упасть к нему на колени.

— Что вы себе позволяете! — воскликнула она, подскакивая на месте и тут же устремляясь к окну, мимо которого недавно пролетал Ромар, и глядя на застывшую позу архимага у самой брусчатки. От неминуемой гибели его спасла вовремя примененная левитация, поскольку рассечение лобных долей мало кому позволяло остаться в живых.

Переведя дух, маг решил навести визит своему предполагаемому обидчику. Приняв подобающее джентльмену положение, точнее встав на ноги, он вошел в карету нетвердой походкой, отстранил Рию и тут же щелкнул пальцами, колдуя у самого носа сидящего парфюмера. Вылетевшие серые искры обозначили заклинание внушения, довершаемое приказом колдующего:

— Ты сейчас возьмешь и оближешь мои пятки…

Однако чары встретились с тканью формы боевого алхимиста и отрикошетили обратно, попав в архимага. Маг вначале остолбенел, затем затрясся от напряжения, пытаясь перебороть свое же заклинание.

Кохт ехидно улыбнулся, комментируя:

— Туше! Я сражен до глубины души вашей фантазией!..

— Ионас! Ромар! Прекратите оба! — выкрикнула Рияна, невольно пожалев наглого Хальгуса, глядя на его борьбу.

— А что я? Это он… — Вопреки светскому воспитанию, граф даже пальцем ткнул в сторону архимага. Встретив в ответ его убийственный взгляд, заинтересованно придвинулся ближе к нему.

— Во-от, уже почти поборол. Молодец, уважаю!

— Убью! — прохрипел маг.

— Только через мой труп! — непроизвольно вырвалось у Рии.

— Порешу всех, кто хоть пальцем тронет мою родню! — послышался голос Касьяны с улицы, а следующая ее реплика не только разрядила обстановку, заодно удивила некоторых несведущих: — Ромар, ты куда там улетел, тебя урки просят на брудершафт!

Открыв дверь, магиня ничуть не смутилась, вымолвив:

— Ик! Привет, Рия. — Заметив компанию своей сестры, она миленько улыбнулась и сделала книксен, точнее его пьяное подобие, поздоровавшись с графом: — И вам-ик, драс-с-сти, красавчик номер второй.

— Ага, третий, — непроизвольно съязвила детективша, переводя взгляд от одного, второго на третью, к тому же пьяную особь.

— Забирай. — С этими словами Касьяна махнула кому-то стоявшему сбоку от нее, и этот «кто-то» оказался не кто иной, как сам серокожий, белобрысый, огромный, с черными провалами вместо глаз.

«Тот самый архир?» — подумала онемевшая Рия. Подвинув архимага, она повернула голову, обозревая занимательного индивида, отвечающего за пропажу и, судя по всему, спаивание средней из Дорин.

Гигант же в два счета сгреб в охапку Ромара, продолжающего сверлить взглядом Кохта, молча встал рядом, дожидаясь дальнейших указаний.

— Мы там это… старей-ши-ши-ну дриад провожаем, меня не будет с недельку, не скучайте! — Повернувшись спиной к карете, Касьяна скомандовала: — Пош-шли.

И все трое исчезли на месте, оставив после себя разве что кучу вопросов онемевшей в карете парочки. Первой нарушила молчание Рияна, посетовав:

— И это моя сестра… — Опомнившись, она включила исключительно логическую часть мозга, уточняя волновавшее: — Что вы забыли у моей бабули?

— Ведьмы-то? Решил начать расследование, не дожидаясь вас, — все еще ошарашенный алхимист ответил прямо, без утайки.

— Так и знала! — воскликнула она, усаживаясь напротив него, скрестив руки на груди: — Вы мне должны…

— С чего вдруг?! — Ионас начал приходить в себя, проявляя первые зачатки эмоций: опять выгнул бровь, причем одну из двух.

— За нарушение договоренности, — нашлась что ответить Касьяна, невольно залюбовавшись игрой эмоций на его лице. Однако и алхимист оказался не так прост:

— Не припомню, чтобы я вам что-то обещал!

— Мне позвать сестру, помочь вам вспомнить? — отважилась детектив, идя на откровенный шантаж. Понимая свою отчаянную позицию — клиент вот-вот уплывет у нее из под носа, — она решила включить в себе женщину: перекинув ногу на ногу и вздернув носик, будто обиделась, еще и отвернулась к окну, как какая-то манерная девица.

— Не то чтобы я испугался, — закашлявшись, прохрипел граф, пряча смешинки за кулаком, поднесенным ко рту. — Соглашаюсь с вами исключительно из любопытства.

«Его потеплевший взгляд соблазнит кого угодно, — подумала Рия, глянув на него украдкой. — Однако есть дела поважнее».

Осмыслив положительный ответ собеседника, девушка обрадовалась и хлопнула в ладоши, заговорщицки произнесла:

— Ну конечно!

Для закрепления эффекта подалась вперед и накрыла его ладони своими, не подозревая, что творит с мужчиной, проникновенно попросила:

— А теперь гоните в порт. Мне нужно застукать на месте преступления лордов-засранцев.

— Кого-кого? — Граф часто заморгал от неожиданности. Что-что, а такого поворота тет-а-тет разговора он явно не ожидал.

— Засранцев, — повторила она, переместив ладони обратно к себе на колени, однако продолжила изображать наивную девицу. Затем все же осознала нелогичность своих слов, будничным тоном пояснила: — Личностей, которые нарушают свои обязательства. Мне нужно зафиксировать всех на бумаге, чтобы было что им предъявить при встрече.

Ни черта не поняв из сказанного, Ионас все же сделал, как велит дама, тем более что и сам планировал туда добраться. Особенно теперь, после нового осмысления ситуации. Один герб никак не шел у него из головы.

«Неужели сам король Истмарка пожаловал? — думал он, активируя заклинание управления истуканом, зрение его переместилось к марионетке. — А ведь если подумать, у них, наверное, схожая с моей ситуация!»

— Не находите ли вы, что между мной и всеми этими дворянами есть что-то общее? — Кохт начал наводить Рию на мысль. Она же, продолжая исследовать взглядом обивку кареты, углубляясь в собственные думы, лишь отмахнулась:

— Конечно нахожу! Все они родовиты и, безусловно, богаты. Как вы.

— А кроме этого? — упорствовал Ионас, понимая одно: Рияна абсолютно точно говорит меньше, чем знает.

— Иными словами, вы хотите получить мое субъективное мнение раньше его фактического подтверждения?

— Туше! Я сражен вашей проницательностью!.. — воскликнул парфюмер, отвлекаясь от дороги.

Карету опять качнуло, однако девушка осталась сидеть на месте, балансируя руками. Ее укоризненный взгляд предшествовал не менее жесткому ответу:

— Оставьте этикетные шуточки для своих кокеток. — Опомнившись, она решила смягчить эффект сказанного переменой темы: — Смотрите! Мы, кажется, уже приехали?

Среди ярко-рыжих черепичных, облупившихся ветхих крыш серо-черных домов показались море и пирс внизу склона холма, на котором ютился практически весь пригород. Завидев скопище разномастных карет — и лакированных, и с золотой геральдикой, — Рия поспешила достать из недр складок юбки магическое перо и куски пергамента, свернутых друг в друга. Вспомнив предыдущие слова девушки, парфюмер сообразил, что к чему, и решил ей помочь, забирая свободной рукой часть бумажек.

— Стойте, я подвезу вас поближе. Думаю, для успеха вашей фискальной деятельности лучше сохранить инкогнито.

— Но… но у меня только одно перо, — смущенно произнесла Рияна, зардевшись.

«Давненько мне не предлагали помощь, — думала она. — Конечно, не считая компаньонов Морана и Корта, которые за несколько лет общей работы успели стать почти родными братьями».

— Ничего, я как-нибудь обойдусь своими силами, — сказал Ионас, применяя давно забытые заклинания художников.

Глава 9. Дриады, архонт и дохлые урки

Сиритэ. Болотина. Заместитель архимага Касьяна Дорин

Спрятав от греха подальше фолиант с архирскими заклинаниями в магический карман, я достала оттуда письменные принадлежности, свитки. А когда замучилась постоянно оборачиваться назад, чтобы разглядеть чудное существо со множеством разноцветных аур, наколдовала себе еще и зеркало, срисовывала очертания копытной злюки и другие магические данные. Иными словами, развела кипучую деятельность вначале на плечевых мускулах Шияра, затем дошла разворотом свитка до его лопаток.

Срисовать бы и Ши-Ши, как я для удобства укоротила сложное имя принца. И вот, когда я внесла последние штрихи, заметила, что мы вышли на сушу, так же покрытую мхом, однако та перестала чавкать под ногами.

Затем, обойдя исполинский ствол, вдвойне превосходящий другие деревья в этом лесу, я узрела его… Висячий город! Правда, когда увидела и услышала его название, чуть не прыснула со смеху.

— Дурантиллос! — с придыханием произнесла дриада, кланяясь и делая движение рукой: прикладывая ее вначале к сердцу затем ко лбу, а после и вовсе — губам.

Архонт же пояснил зачем-то:

— Это их Дерево-дух.

И действительно, заметила во всем представшем чудаковатом великолепии подвесные, прикрепленные к стволам деревянные платформы, а между ними соединяющие мосты. И правда, в центре селения вырос из рыхлой земли маленький кустик — всего на несколько футов.

— Это… дерево?

— Ауринтиллос погиб, оставив после себя лишь небольшой отросток, — всхлипнула дриада, дрогнув плечами.

— Оу, простите, — только и произнесла, озадаченно разглядывая золотые магические потоки, ведущие из земли, казалось, к корневищу дурантиллоса. Трарк Всемогущий, ну и названия!

У меня же за спиной в зеркале отразилась новая встречающая, не менее вредная, чем предыдущая представительница дриад, судя по гримасе на ее голубом лице. Правда, у этой рога длиннее и загнуты к ушам. Положительно не ту я особь срисовывала! С надменным величием новенькая поклонилась, кинув изучающий взгляд на мою спину, заметила зеркало и тут же закрыла глаза, произнося:

— Шияр-Шиян, приветствую тебя, о принц Тысячи островов.

Означенный Ши-Ши лишь слегка кивнул, зачем-то активируя бугры своих мышц, упирающиеся мне в живот. Буквально! Поэтому моя следующая реплика была закономерностью:

— Ай!

— Приветствую и тебя, Ай, о спутница предка самих драконов, — протянула встречающая, не поднимая век.

М-да. Весело. Наверняка архир просто издевается вместе с этой…

— Да отпусти ты меня уже! — громким шепотом сквозь сжатые зубы попросила я, еле сдерживаясь от ругани.

Несмотря на пока еще просьбу, меня лишь перехватили удобнее. И вся троица затопала, вступая на каменную дорожку, упирающуюся прямиком в начало мостика, а я лишь ждала, когда же меня уронят. Принца качало из стороны в сторону и меня вместе с ним. В какой-то момент даже показалось, что я вот-вот выплюну свой завтрак. И когда я уже почти собралась, все прекратилось.

— Урки дохлые! — выругалась я.

В следующее мгновение меня ссадили с рук на вязаную циновку и я увидела их… ДОХЛЫХ УРКОВ! Как всегда, в своей манере двумя словами попала не в бровь, а в глаз, потому как эти пятеро действительно выглядели трупами, сидели полукругом вокруг фарфоровой урны, стоящей в центре крытой беседки.

— Неживые мы! НЕ-ЖИ-ВЫ-Е! — протянула морщинистая, серая, почти черная и к тому же дряхлая морда, вращая при этом мутными глазками.

— ТВОЮ! НА! ДОХ… — проорала я от неожиданности, прежде чем сам принц архиров закрыл мне рот своей огромной ладошкой.

— Простите мою спутницу, она еще ни разу не видела урков в жи… — извинился он, запнувшись, однако тут же исправился: — Неживых.

— Да ну вас всех! — проворчала ближайшая ко мне морда нежити, скомандовав своему соседу: — Наливай!

— И… мне, пож-жалуйста! — попросила я, завидев бутыль горячительного, вынутую откуда-то из закромов заплечного рюкзака соседа моего соседа. Следом свет увидели глиняные чарки, скрипнув в руках исключительно дохлого урка, что бы они там ни говорили!

— Э, а как же Олвалиоссе?! — одновременно возмутились обе дриады.

— А что с ним? — невозмутимо уточнила та же морда, которая «Наливай». — Он уже умер, прах ему землей, вот и помянем.

— ЧЕ?! — возопила наша первая знакомая.

— Угомонитесь, лесные, — сказал другой урк, получая глиняную чарку из рук того, что с рюкзаком. — Мы вам тылы прикрываем, вот и терпите!

— Ладно уж. Что с вас взять, как были нежитью, так ей и останетесь!

— Стерва… — пробурчал кто-то из пятерых, правда, я не разобрала, так как отпивала из протянутой чашки, явно не веря своим глазам.

Однако я, слушая их обмены любезностями, пришла к неутешительному выводу: эти семеро представителей дриад и урков друг друга «любят», причем искренне-лютой ненавистью, если выражаться приличными словами. Тогда возникает вопрос, который я не преминула задать, поднимая глаза от серой пряной жидкости и отнимая губы от края посудины:

— На кой вы все тут собрались-то?

— Вот-вот, — сказал один из нежити. — Помянем Олвалиоссе!

И урки опять пригубили довольно приятный и чертовски забористый алкоголь, вдаривший по моим мозгам всего от пары глотков. Отдаленно эта брага напоминала вересковый эль, но исключительно своей тягучей сладостью и пряной горчинкой, не более. Даже архир не выдержал и потянулся за чаркой. В итоге выпили все и даже дриады, махнув залпом сразу по чашке. Потом одна из них опомнилась, та что с рогами до ушей:

— А как же завещание?

— Да ну его, потом прочтем, — понеслось им в ответ от кого-то из нежити, я же перестала следить за действующими лицами, нагло вру — мордами, и просто разглядывала причудливый горшок с крышкой в центре.

— Не ломайся, не на брачном ложе. — С этими словами мой сосед вначале хрюкнул от собственной шутки, по крайней мере, он искренне считал ее таковой, заливаясь булькающим хохотом, затем и вовсе срыгнул. Вздрогнула и выпила еще, понимая, что иначе чокнусь… Кому скажу, что пила с урками, никто не поверит. Однако нежданно-негаданно в центре беседки появился свидетель царящего безумия — мой начальник Хальгус собственной персоной, выходя из воронки и приземляясь прямиком на урну. Та, естественно, треснула и осела черепками на деревянной циновке.

— Вот ты где! — первым делом крикнул Ромар, а заметив злющие взгляды рогатых, примирительно сообщил: — Не волнуйтесь, ща исправим.

Вздрогнула, допила остатки в чашке, потянулась за добавкой, благо наливающий сидел рядом. Краем глаза между тем наблюдала, как Хальгус магией восстановил оказавшийся пустым горшок с крышкой, применяя бытовое заклинание всего третьей ступени.

— Выпьем, — сказали обе дриады по завершении ремонта, перестав сверлить взглядом подвалившее «счастье» в лице Ромара. Похоже, постоянные встречи и перепалки с нежитью закалили их нервы, бедняжки.

— Поддерживаю! — тут же вклинился в разговор заядлый пьяница архимаг, моментально вычислив разливающего, переместившись по воздуху к соседу моего соседа. Наверное, боялся опять на что-то наступить ненароком, поэтому левитировал.

— А чашки-то кончились, — протянул мой сосед соседа, исследуя содержимое рюкзака вдоль и поперек.

— Ну тогда я сейчас, — сказал маг, переводя взгляд на меня, — заодно семью твою предупрежу, чтоб не волновались.

Вспомнила про маму и про сестер, поняла, что влетит, вздрогнула и выпила еще два глотка. А когда опять посмотрела перед собой, Ромара уже не было.

— А куда это он? — спросил мой сосед-нежить, тот, который справа, потому как слева от меня обретался молчаливо-зловещий архир, к тому же пил какую-то свою бодягу из золоченого сосуда, да еще и из горла.

— Да он ща вернется, никогда не пропускал веселые попойки, уж поверьте! — попыталась я заверить остальных. Не поверили.

— А если он ваших морд испугался и просто слинял? — предположила одна из дриад, хмыкая.

— Вы на себя бы посмотрели, синюшные рогато-копытные! — в разговор влез третий от меня, молчавший урк.

— Так, разговорчики! — пресекла их ругань, предлагая выход: — А давайте пить на брудершафт. И чтобы никому не было обидно, наш новый знакомый Хальгус выпьет со всеми?

— И даже с Шияр-Шияном? — отчего-то застенчиво уточнила другая дриада.

— А че ж нет? — весело подмигнула ей я. — Наш архимаг любвеобильных кровей. На меня же в ответ посмотрели с сомнением, причем все сидящие. Уже после того как ляпнула, осознала смысл своих слов. Потому виновато повернулась к Ши-Ши, слезно поглядела в его черные провалы вместо глаз, намекая на срыв примирительного мероприятия, даже очки сняла и ресничками похлопала. И слава Трарку, мой немой вопрос был встречен напряженным кивком головы принца, но с дополнительным условием:

— Только учти, дева, полезет целоваться — убью.

Вот за всех бы наших была бы спокойна, но только не за Хальгуса, с него станется подшутить ненароком. Поэтому вздохнула и решила принять удар на себя:

— Так уж и быть, с принцем а-ля двойное Ши на брудершафт выпью сама.

Наступило напряженное молчание. У урка напротив даже челюсть отвалилась, буквально, пару раз клацнув зубами по деревянному полу. Когда же я, отвлеченная на чужую реакцию, обернулась обратно к архиру, заметила, что он встал, нависая надо мной своим огромным ростом. Голова моя дурная сейчас находилась аккурат возле его коленки. Попала. Трижды простившись с жизнью, я закрыла веки и взвизгнула, когда он поднял меня на руки.

— М-мы куд-да? — уточнила так, исключительно из интереса будущего своей смерти. Не то вдруг топить начнут, так я хоть веревку с мылом попрошу.

— За магом твоим.

Фу-ух, пронесло. Однако оказалось, что не совсем. После выпитой урковской мути я, пребывая на руках Ши-Ши во время спуска по трем деревянным мостам, чуть сама не присоединилась к рядам нежити, точнее сдохла бы прямо там на руках у истязателя. Заметив мое состояние, он шепнул что-то нечленораздельное на ухо, и мне полегчало. Видимо, не хотел возиться с трупом.

Глава 10. Приключения начинаются

Ирвинтвед. ЦАМТ. Детектив Рияна Дорин

— Вы куда? — спросила Рия, наблюдая за графом, ни с того ни с сего собравшимся вылезти из кареты. Секундой ранее он срисовывал магией гербы и лица их владельцев.

— Встретил одного знакомого, сидите здесь, скоро буду! — пояснил парфюмер суетливо, всучивая сыщице обратно бумажки. Но девушка его не послушала и выскочила из кареты следом за ним.

— Вот она! — воскликнул кто-то из толпы разодетых в шелка красавцев и не очень разодетых, и совсем не красавцев, стоящих кучкой на углу Драного переулка рядом с каким-то неприятного вида зазывалой. Вокруг них крутились предприимчивые щипачи, обнося карманы светских львов.

И все бы ничего, да только Рияна искренне надеялась сама ободрать этих джентльменов, правда, легальным способом в виде штрафа за нарушенные обязательства, потому и полезла с разборками к личности, известной, похоже, только ей одной.

— Так, ты — Бородатый Эйн! — воскликнула она, тыкая пальцем в сторону мужика, не бритого наверняка лет сто, который на ее слова тут же повернул голову.

— Ба… Какие люди! — расплылся в улыбке знаменитый лясотряс, бочком продвигаясь поближе к узкой подворотне, из которой и вылез, зазывая народ посплетничать.

Рияна же, уперев руки в боки, прямо как жена, встречающая мужа после попойки, крикнула на всю улицу:

— Быстро забрал своих дружков и дуйте отсюда, пока я не рассказала всем этим джентльменам, что вы их ободрали под липку. Ой! Кажется, и так рассказала?..

— Мои часы! — среагировала первая жертва карманников. Следом воскликнул второй, третий.

Эйн же тем временем собрался улепетывать, уже занося ногу в тень Драного на пересечении Бродяжного проспекта — исключительно внутренней улочки для своих. Доберется туда и, считай, под защитой.

Однако у него за спиной понеслось:

— Ловите их!

А пока толпа разорялась, за спинами собравшихся мелькнула чернильная тень, догоняя улепетывающего сообщника карманников. Накинувшись петлей ему на ноги, аморфное и склизкое существо заставило Бородатого Эйна вспахать лицом каменные плиты примерно так же, как плуг вскапывает поле. Остальные злоумышленники были схвачены так же, правда, на их счастье в менее травмоопасных позициях: еле-еле, но они успели сгруппироваться. Чернильные тени держали всех и каждого бандита, промышлявшего на этой улице так или иначе.

— Я же сказал вам не высовываться из кареты, — раздался за спиной у Рияны раздраженный голос алхимиста. Глядя на его ныне суровый профиль и отсутствующий взгляд да подрагивающие кончики пальцев, Рияна задалась по сути риторическим вопросом: «Так это он всех схватил?!»

— Я просто увидела знакомое лицо, — не растерявшись, сыщица вернула ему его же слова, немного перефразировав для оригинальности и ни разу не соврав. Всю банду Рия знала и заочно ненавидела, именно их главарю задолжал отец девочек Дорин.

«Эти и убить могут даже без всякой причины», — поздно осознала она, мысленно скривившись, заметив на себе мстительные взгляды того самого Эйна и его воровской компании.

Тем временем в порт прибыли стражи, вызванные, похоже, кем-то из знати. И пока блюстители правопорядка упаковывали схваченных карманников, от толпы пострадавших отделился один наистраннейший индивид: даже высота роста не придавала стройности его фигуре, все портило огромное пузо, скрытое под плащом, делая из седовласого мужчины с огромной проплешиной от самого лба эдакий овальный бочонок на ножках.

— Ваше преосвященство! — С этими словами Кохт благоговейно преклонил колено и голову перед приблизившимся объектом нового исследования девушки.

— Ну что ты, мой верный друг, поднимись, я здесь инкогнито, — пролепетал тем временем бочонок почти женским голоском. Быстро утратив интерес к парфюмеру, он повернул свое губасто-морщинистое лицо к девушке, заставив ту поежиться от отвращения. — А вы, я так понимаю, его спутница?

— Нет! Что вы?.. — поспешил ответить алхимист, стараясь не привлекать к сыщице лишнего внимания праведника. Но старшая из сестер Дорин расценила это по-своему, однако вида не подала.

— Вот и отлично. — Сложив пальцы в причудливую фигуру ромбика, его преосвященство обратило свой, пробирающий до глубины души, тяжелый и чем-то даже омерзительный взор на молча стоящую рядом Рияну, темненькую, высокую, статную, одним словом, красивую молодую девушку. Подумав о чем-то своем, этот мужчина оттопырил вперед нижнюю губу, вытягивая вперед все свои три подбородка, затем пожевал во рту язык и все же вымолвил:

— А не принять ли вам сан, о добродетельный вы наш Ионас?

Поняв, что запахло жареным и как минимум уводом клиента из-под носа, Рияна решила применить одну старую как мир женскую хитрость.

— Ох, держите меня! — С этими словами девушка закатила глаза, обмахивая себя руками у лица, и изобразила обморок, заваливаясь назад к своему спутнику. Галантный джентльмен, естественно, тут же подхватил даму под руки.

— Давайте ее сюда, — вымолвил, что песню пропел, праведник, криво усмехнувшись: — Я окроплю болезную нашим настоем из скважины самой Жужжмы.

«Ага, или ее ядом, — подумала девушка, вздрагивая от упоминания об огромной паучихе, которой ее еще в детстве пугали соседские мальчишки. — Чтобы уж наверняка не очнулась».

Но вслух же она сказала только:

— Не надо, джентльмены, мне просто дурно.

Алхимист медлил, не зная, что ему следует сделать. Подсознание подсказывало опытному воину: брать девушку на руки, бежать и прятать далеко-далеко, да хоть к Сердцу Мира, тем более от самого Нирикуса Ортибаха. Никогда ранее он не чувствовал столько опасности в одном месте, к тому же среди людей, а не демонов, нежити где-то там на Заставе или у Запретной башни.

И сыщица предоставила Кохту такой шанс.

— Ведите меня, мой дорогой Ионас, в карету. — Слегка ущипнув в очередной раз удерживающего ее на весу мужчину, она перевела взгляд на праведника.

Тот же лишь скривился, снова оттопырив переднюю губу.

— Да-да, конечно-конечно, — прогоняя нелегкие мысли из головы, произнес Кохт, обратившись теперь уже к преосвященству: — Прошу меня простить, о великий говорящий с богами Нирикус Ортибах.

Ловко преклонив еще раз колено перед столь же одиозной, сколь недоумевающей личностью, парфюмер, не выпуская из объятий девушку и быстро ступая по брусчатке, в мгновение ока втянул их обоих в карету, активируя нити управления.

«Одной и второй проблемой меньше, — подумала Рияна, присаживаясь рядышком к нему. — Однако добавился еще вопрос с саном!»

— Скажите, вы серьезно раздумываете над его предложением? — уточнила Рия, зачем-то придвигаясь к графу ближе, чуть ли не касаясь коленями.

Наблюдая за странными телодвижениями девушки, парфюмер, как человек неопытный в таких делах, стал лишь анализировать.

«Возможно, пережитые события застигли ее врасплох, заставив искать помощи и защиты в первом подвернувшемся?» — робко подумал он, кивнув, абсолютно не слушая при этом Рияну.

Карета же тем временем катила в сторону западных ворот.

Неправильно истолковав его соглашающийся с чем-то жест, сыщица стала лихорадочно искать пути решения подвалившей проблемы в лице Ортибаха.

«Это ж какой дар пропадет в застенках Ондумаага или, что еще хуже, Дюрга, чертовых монастырей этих фанатиков паучихи и других божков».

«Нужно спрятать ее, пока все не уляжется», — думал тем временем Ионас, продолжая кивать своим мыслям.

«Вон уже вовсю соглашается, отказываясь от своих будущих планов по расследованию. Так, Рияна, собралась и разобралась с проблемой!» — мотивировала себя она, чуть не подпрыгнув на месте от пришедшей тут же гениальнейшей, по ее мнению, мысли.

Ничего не объясняя, старшая из сестер Дорин подалась вперед и, схватив лицо алхимиста ладонями, насильно повернула его голову в свою сторону. Далее последовал громкий поцелуй с «чмоком», оглушивший обоих. Потому неудивительно, что Кохт дернул рукой в сторону, потеряв на секунду контроль за каретой, и позволил той заехать колесом в сточную яму. Передняя ось не выдержала и треснула, будку же накренило вначале вперед, затем и вовсе набок.

***

Внутри послышался женский крик, затем наступила тишина. Лавочники, сокрушаясь, высыпали на улицу, качая головой, но не приближаясь. Каменный гомункул хоть и с человеческим обликом, однако же принял боевую стойку, как самый настоящий цербер, выгибая спину, охраняя таким образом поваленную набок карету.

— Бумаги! — первым делом крикнула Рияна Дорин, глядя на парящие в воздухе листки с лицами лордов-штрафников.

— Эм, я вам не мешаю? — уточнил Кохт, намекая издалека на стесняющие обстоятельства. А именно — в момент падения он был вынужден обнять девушку, прижимая к груди ее голову, чтобы защитить от возможной травмы. Теперь же, после всего случившегося, лежащая на нем барышня ничуть не смущалась, да еще и начала елозить по нему не самыми плоскими формами, пытаясь собрать какие-то там бумаги.

— Что вы лежите! Помогайте! — воскликнула Рия, одержимая мыслью собрать все листки до единого.

— И как я это сделаю? — Ионас повторил попытку достучаться до разумной части мозга как-никак детектива.

— Ой, — запоздало сообразила девушка, переползая через него вбок, нечаянно задев коленом чувствительное место мужчины.

— Вы! — прохрипел он, отпихивая от себя замешкавшуюся буянку и сгибаясь от боли, лежа на боку. — Да что вы вообще творите!

— Я? — воскликнула она, не понимая поведения парфюмера. — Ничего, а вы?

Запоздало Рия вспомнила поцелуй и смутилась, прямо как в юности, заливаясь краской.

«Додумалась же, дурында, — корила она себя, закусывая губу от досады: — Так неудобно получилось…»

— Тогда что было до этого? — уточнил Ионас, смахивая предательскую слезу в уголке глаза. А заметив в поведении девушки зачатки разума и проснувшуюся совесть, возликовал.

— Ничего не помню, — поспешно ответила Рия, пытаясь перевести тему разговора. — Так что там с саном?

— Каким еще, к черту, саном! — Ионас опять перестал улавливать смысл в ее словах.

«Может, все-таки головой ударилась? — подумал граф, однако тут же поспешил прогнать прочь эту глупую мысль. — Да нет же, голову я защитил. Положительно не понимаю этих женщин!»

«И чего он прицепился! Ну поцеловала я его, подумаешь, проблема!» — думала тем временем девушка-детектив, продолжая собирать бумаги по всей будке.

— Сойдите с лица козлобородого, — протянула она с досадой в голосе, пытаясь вытянуть листок из-под ног вставшего мужчины. Кохт тем временем отворил верхнюю дверцу упавшей набок кареты.

— Что-что, простите? — Пригнувшись, он заглянул обратно, наблюдая за действиями девушки.

— Вы стоите на портрете джентльмена с козлиной бородкой, — терпеливо разжевала ему Рия, прямо как маленькому несмышленышу, глядя укоризненно на не реагирующего тем не менее мужчину.

— Да бросьте вы свои бумажки, дались они вам, — произнес парфюмер, в итоге все же приподнимая ступню, мешающую достать бумажку.

— Для порядка нужно собрать всех, затем призвать их к ответу. Не потерплю лгунов, так и знайте!

— Интересная вы личность, — только и ответил алхимист, присаживаясь и обхватывая руками девушку чуть выше колен. — А теперь вылезайте давайте.

В одно движение он ловко усадил разозлившуюся Рию себе на плечо, затем поднялся из полуприседа. Затем граф подтолкнул девушку, перемещая ее пятую точку на боковую стену кареты, ныне находящуюся сверху.

— Там еще остались листки! — возопила сыщица, возмущаясь.

Быстро собрав оставшихся якобы штрафников, Кохт вылез следом, всучивая пергамент разгневанной девушке.

«Вообще-то, это я должен злиться, — подумал он, — без кареты, теперь даже не знаю, где спать, да и что вообще делать в этом ЦАМТе.

— Вы как там, живые? — выкрикнул мясник, видимо, самый смелый из кучки торговцев, с опаской поглядывающих то на гомункула, то на выбравшихся из кареты личностей.

— Похоже, — неуверенно произнес алхимист, запоздало испугавшись не за себя, за девушку, потому спросил следом: — Вы как себя чувствуете? Ничего не болит?

— Разве что от вас! — огрызнулась Рия, пересчитывая листки. Осознав, что умудрилась ляпнуть, все же извинилась: — О боги! Простите великодушно мне мой скверный характер, когда я чем-то увлечена, перестаю чувствовать реальность.

— С этим не поспоришь, как и с тем, что я остался без крова, — сокрушенно произнес парфюмер, пропуская мимо ушей последний выпад девушки, тоскливо оглядывая испорченный напрочь транспорт. Выкинув вперед руку, мужчина отпустил гомункула, осыпавшегося на брусчатку тут же комьями земли да мелкими камешками.

— Ну дела, — произнес кто-то из толпы. Собравшаяся публика солидарно закивала головой, приговаривая: «Да», «Да уж», «Ага», «Бывает же».

— Похоже, необходимо убираться отсюда, пока на нас не пришел смотреть весь город вместе с Ортибахом.

Вытащив свисающие внутрь кареты ноги, Ионас аккуратно спустился на брусчатку. В очередной раз галантно не позволяя себе ничего лишнего, он приобнял девушку рукой исключительно за талию, притянул к краю кареты и спустил вниз на землю.

— Барин, а с каретой-то делать што? Нам бы это, проезд освободить, не то торговли совсем уж не станет, — пожаловался все тот же смелый мясник.

Нахмурившись и обдумывая слова торговца, Ионас затем спросил у собравшихся:

— Так, кому нужны в хозяйстве стулья да столы?

— Эт завсегда, пожалуйста! — Из толпы вышел хозяин таверны, приговаривая: — Люд-то как напьется, так и давай громить, оно ж не свое — чужоное, вот у меня ужо и лавок почти не осталося!

— И мне подайти, да поболя! — расталкивая толпу с воплем, живенько приковыляла старуха из переулка.

— Куда тебе-то, старая? — спросил другой торговец, вставший в очередь вслед за владельцем таверны.

— Чаво ж я крайняя чель, у меня вон дома табуретов немая совсем.

— Так. Ладно! — Рияна решила взять руководство в свои руки, уточняя у Ионаса: — Сколько тут стульев получится, из этого сломанного добра?

— Тридцать — тридцать пять или около того… — задумчиво протянул алхимист, прикидывая в уме.

Толпа зашумела, выстраиваясь в цепочку желающих.

— Э? А что в очереди забыл ростовщик?! — обиженно возопил кто-то из конца очереди.

На что дородного вида дядька громко пробурчал:

— Кто ж от дармового-то откажется? Дураков нет!

Взмахнув рукой, Ионас тем временем творил стулья, как пирожки лепил. Щепки летели во все стороны.

— Знатная мебель, благодарствую! — Сказал, кряхтя, первый очередной, откланиваясь и утаскивая на своем горбу одновременно три лавки. Затем в конце улицы послышался скрежет петель открываемой двери таверны и довольный крик того самого мужика: — Посторонись!

— Барин, это, мне бы стульев, — смущенно протянул средних лет мужчина, сминая в руках снятый с головы колпак повара.

— А мине, пожалуйста, стол, — вклинилась та же самая бабка в толпу, пролезая вперед всех.

— Как ты его переть-то будешь, старая? — выкрикнул кто-то недовольным голосом из очереди.

— Ну дык милок-то и поможет, — сказала она, подмигнув Ионасу.

— А ему что с того? — неминуемо уточнил ростовщик.

— Дык она ж сплетница известная, вот сплетнями и расплатится, — ввернула женщина со скалкой, заливаясь хохотом вместе с рядом стоящими девушками, все как одна на нее похожими.

— А ты, тезка моя Микта, зависть свою подбери, не то наступлю, — сказала старушка, щурясь в ее сторону. — Того и гляди муж тебя как заревнует, не знамо от чаво.

Смешинка женщины застряла в горле, заставив ту закашляться от услышанного. Покраснев как помидор, она тем не менее закрыла рот и, злобно фыркнув, отвернулась к соседу по очереди.

Мгновенно заинтересовавшаяся Рияна навострила уши, радуясь, по всей видимости, обнаружению нового информатора.

Бабка тем временем, понизив голос до доверительного шепота, начала скрипеть своим ломким голосом:

— Я чаво сказать хотела. Видела вас недавно рядышком с распутником известным. — Она приложила ладошку ко рту, сообщая девушке провокационную информацию. Толпа резко смолкла, вслушиваясь в интереснейшие новости самой Микты Хартвеншит, беженки из Угедага.

— Кем-кем? — недоуменно бросила Рия, оборачиваясь к Кохту, осматривая его подозрительным взглядом. Вспомнив про исключительно джентльменские манеры алхимиста, девушка прогнала дурные мысли прочь, подумав: «Может, она это про Ромара? Определенно так!»

— Да этим, как его?.. — Старушка скривила и без того морщинистое лицо и пощелкала пальцами, демонстрируя девушке свои довольно длинные ногти. — Пузатым, черт его раздери.

В разговор неожиданно вмешался парфюмер, устанавливая рядом с Миктой резной столик под стать ее росту и подсказывая недоверчиво:

— Неужели вы про говорящего с богами, самого Ортибаха?

В ответ беженка лишь активно закивала, радуясь полученному подарку, тут же любовно его погладила.

— Вот уж не замечал за ним ТАКИХ наклонностей, — проворчал Кохт, возвращаясь обратно к карете, теперь уже еще более активно творя мебель на все лады, желая поскорее покинуть эту успевшую поднадоесть улицу.

— Да что вы про него-то знаете, мужичье! — воскликнула бабуля, после глянула на стол и опомнилась. — Я хотела сказать, что этот чтит традиции, все дела, а сам как из страны выезжает, так и пускается во все тяжкие. Совмещает приятное с полезным.

— А поточнее? — вцепилась в новую информацию Рия, уводя бабушку в сторону от нагло подслушивающей толпы, спрашивая еле слышно:

— Чего ему в ЦАМТе понадобилось, знаете?

На что старая улыбнулась, демонстрируя ряд отменных зубов:

— А как же… Чашу он ищет. Утянул кто-то у него, вот и ищет.

— Чашу? — недоуменно уточнила старшая из дочек Дорин. В голове девушки творился бурный мыслительный процесс, однако бабушка ее опередила:

— Ну ту, что с богами говорить позволяет.

— Так он, что ли, просто артефакт Роксаны, Эсканы или Огуе использует? — вспомнила Рия легенду о трех чашах. О том, как поспорили боги и решили сотворить чаши, чтобы узнать мнение людское.

— А то! Хрыч старый, а гонору-то, гонору.

— А вы откуда это все знаете? — Недоверчиво прищурив свои раскосые глазки, сыщица еще раз критически осмотрела ничем не примечательную старушку, соображая в уме: «Взглядом не за что зацепиться, говорят о таких чертах лица. Можно долго разглядывать, а все равно не запомнишь…»

Из задумчивости Рияну вывел ответ Микты:

— Дык я жена его, сбежавшая.

— Ничего не понимаю, — подвела итог Рия, сдаваясь и внимательно слушая дальше.

— Рано тебе понимать, девонька. Иди вон нашего благодетеля охмуряй, не то бабуле твоей пожалуюсь, что отлыниваешь от делов лямурных.

— Так вы что, и меня знаете? — Очередной вопрос девушки стал по сути риторическим.

Бабуля протянула руку и притянула девушку еще ближе, тараторя тихонько, но уверенно:

— Дак чаво ж не знать, Риянка ты. Детективша известная. — Поглядывая все это время за спину девушки, она прибавила тут же: — Ну все, управился твой, беги давай. А Макфеевне привет передавай, хорошо она меня скрыла от злыдня моего бывшего, век благодарна ей буду.

Обернувшись к алхимисту, девушка на секунду отвлеклась, а когда посмотрела обратно, ни бабули, ни стола на месте не оказалось. Хоть какую-то ясность внес подошедший Кохт, ответив на растерянно-вопросительный взгляд сыщицы:

— Да магиня она, улетела вместе со столом вон на ту крышу. Знал бы, сколько ей лет, не повелся бы на новость о говорящем.

— То есть? — Мысли сыщицы зашли в тупик. Количество новостей явно превысило предел допустимого.

— А, неважно, — отмахнулся он поначалу, потом, увидев ее растерянный взгляд, сжалился и все же прокомментировал: — Осмотрел я ее магическим зрением, реальный возраст бабули не превышает и сорока пяти лет.

— А такое возможно? — Рия недоуменно уставилась на прежнее место, где стояла та самая Микта.

— Конечно! На ней висит качественная иллюзия или и вовсе морок ведьмовский, вот тут, к сожалению, определить не смог. — Стушевавшись на последних словах, мужчина смолк, тактично дожидаясь ответа Рияны. Но та безмолвствовала, переваривая информацию: «Значит, так. Эту Микту допрошу позже по поводу чаши. Касьяна на каникулах вместе с Хальгусом. Допустим, тут волноваться есть чему, но сделать все равно ничего не смогу. Поэтому на сегодня остается только охрана приюта и изучение нового постояльца Алана. Ах да, что-то еще нужно сделать с Кохтом!»

— Может быть, уже уйдем отсюда? — Старшая из сестер Дорин непроизвольно поежилась под изучающим взглядом женщины со скалкой и ее, по всей видимости, трех дочек, обнимающих подаренные стулья, как какую-то плюшевую игрушку.

— Да-да, конечно, — задумчиво произнесла сыщица. Кладя руку на предложенный локоть, она произнесла следующую реплику как что-то буднично-обыденное: — Что вы делаете сегодня вечером?

От неожиданности Ионас чуть не поперхнулся собственной слюной. Затем смерил скептическим взглядом девушку с невинным лицом, нахмурился произнеся:

— А с какой целью вы спрашиваете, могу я поинтересоваться?

Пропустив первую часть вопроса мимо ушей, Рияна тем не менее ответила:

— Можете.

— И? — подталкивал он ее продолжить. Они тем временем уже сворачивали за угол, выходя к Бирюзовому переулку.

— Что? — недоуменно уставившись на него, она вздохнула и разъяснила опять, как какому-то ученику в академии: — Мой вопрос был первым. Вначале ответите вы, а потом я.

— У меня нет никаких планов на вечер, если вы об этом.

— Замечательно, — ответила Рия, опять мысленно уходя в себя. Оба тем временем шли по тротуару в сторону Зеленой улицы, знаменитой на всю страну своими цветочными лавками и фруктово-овощными рынками.

— И это весь ваш ответ? — спросил Ионас через некоторое время, не дождавшись продолжения.

— Да, ах да. Вы же сказали, что не знаете, где вам теперь проводить время, или что-то в этом роде.

Еще раз вздохнув по утраченной карете, Кохт тут же вспомнил про счет у ростовщика Марерс и Кº, но решил тактично об этом умолчать, дожидаясь следующего предложения Дорин.

— У меня на примете есть одно местечко, в котором мне придется провести некоторое время в целях расследования. Не хотите составить мне компанию?

— Даже не могу понять, чего мне хочется более, согласиться или отказаться, — задумчиво протянул алхимист, загадочно улыбаясь и поглядывая украдкой в сторону девушки. Но та спокойно шла рядом, не выдавая никакого интереса к его мужской персоне.

«Тут определенно есть какой-то подвох, который интригует еще больше! — думал он, кивая своим мыслям. — Неужели брачная ловушка?»

Он аккуратно взял девушку за плечи, тактично останавливая, заглянул в ее глаза, лучившиеся серьезной решительностью, и уточнил:

— Я согласен, но только при условии, если вы мне скажете, зачем в тот раз поцеловали?

Моментально смутившись, Рияна отвела взгляд, но все же честно призналась:

— На тот момент я думала, это позволит вам перестать думать о принятии сана.

— Вы о предложении Ортибаха?!

— Ну да, вы кивали, и я испугалась.

— Даже если бы я и согласился, что, конечно, вряд ли, но какой ваш интерес в моей судьбе? — дознавался о правде Ионас, испытывая в глубине души странные, неизвестные чувства.

— Я… — начала отвечать девушка, не имея, по сути, никакого осмысленного варианта. Но прежде чем она произнесла еще что-то, ее тут же поймали в объятия и взъерошили волосы. Алхимист от неожиданности вытянулся по струнке, непроизвольно призывая каменного голема. За его спиной выросла каменная глыба с неким подобием человеческого тела.

— О как, — сказал незнакомец, присвистнув. — Ты, я смотрю, времени зря не теряешь, а, компаньон?

— Моран! — воскликнула она, убирая приобнимающую руку коллеги со своего плеча.

— Да, Дорин? — передразнил ее кучерявый высокий мужчина с острыми чертами лица и обаятельными ямочками в уголках рта.

— Так вы знакомы? — пришел к выводу Кохт, немного успокоившись.

«Как я мог не почувствовать приближение этого наглеца?» — подумал он и осознал ментальное вмешательство. Потому тут же насторожился.

«А вот такой я непростой наглец, — произнес в его голове незнакомец, растягивая улыбку на своей довольной физиономии еще шире прежнего. — Рад познакомиться, Моран Айк».

— Телепат? — В голос уточнил алхимист, возведя тут же три уровня ментальной защиты.

— Вас так зовут? — откровенно потешался над ситуацией коллега Рияны.

— Айк, прекрати смущать моего клиента! — воскликнула сыщица, снова подхватывая под локоть Ионаса, непроизвольно демонстрируя собственническое поведение.

— Ладно-ладно, — недовольно проворчал Моран, стирая улыбку со своего лица.

— Я Ионас Кохт, — все же представился взбудораженный парфюмер, вспомнив про хорошие манеры, протянул руку для рукопожатия.

— Тпру!.. Да что же это такое! — запричитала дородного вида женщина, останавливая своего пони и оглядывая появившуюся рядом с тротуаром яму. Виновник сего безобразия невольно покраснел до самых ушей.

— Предлагаю продолжить общение во-он в том переулке. — Моментально смекнув, что к чему, быстрый на реакцию Моран схватил Ионаса под другой локоть и утянул его за собой, а заодно и Рияну.

— Какие планы на вечер? — спросил Айк, по всей видимости, у обоих, как только они втроем оказались в узком проходе между зданиями, ведущим на соседнюю Желтую улицу.

— Это, по-вашему, нормально — спрашивать у незнакомых людей об интимном? — уточнил возмущенно парфюмер, переводя взгляд с одного компаньона на другую.

Оба пропустили его возмущение мимо ушей, и сыщик номер два уточнил у Рияны:

— Откуда ты его откопала?

— Долгая история. — Она лишь вздохнула, оборачиваясь к мужчинам спиной, устремляясь на соседнюю улицу.

— А все-таки? — допытывался компаньон, идя следом. Ионасу ничего не оставалось, кроме как отпустить голема и отправиться за ними вдогонку.

Глава 11. Отдых удался

Сиритэ. Болотина. Заместитель архимага Касьяна Дорин

— А вот и мы, — без особых предисловий сообщила я, оборачиваясь и слезая на деревянные доски подвесной беседки, после того как Ши-Ши остановился у кружка пьяниц, горланящих друг другу, по всей видимости, что-то непотребное. Дриады рычали на каком-то своем языке, урки цокали и щелкали вполне зубастыми челюстями.

Однако стоило появиться нам, как ревуны вдруг дружно замолчали и повернули недовольные морды в нашу сторону. Да простят меня боги, ибо назвать ЭТО лицами у меня язык не повернется. Нужно срочно выпить!

— Как же? Сам брудершафт прибыл… — дрожащим голосом промямлила я, махнув в сторону Хальгуса, которого принц так же спустил вниз.

Ромар зря времени не терял. Найдя взглядом разливающего, он тут же подался в его сторону, памятуя про урну, перешагнул через нее медленно, затем устремился дальше, сгибая колени. Я же, пользуясь всеобщим молчанием, быстренько шмыгнула обратно на свое место, кивнув повторно своему соседу, который без лишних слов протянул мне полную до краев чарку с ароматным пойлом. Пригубила. Полегчало…

— Кто первый-то будет? — пробурчал урк, который неживой, с другого краю их полукружка.

Архир снова умостился рядом со мной. Как узнала? Да доски под его весом ходуном пошли, и напиток пролила себе на колени. А этот серокожий, не скажу кто, достал откуда-то золотой сосуд и начал пить из горла как ни в чем не бывало!..

— О чем спор? — отвлек меня от злобных мыслей архимаг, опрокидывая залпом первую чашку. Похоже, спеша добраться до нашей кондиции, эта пьянь потянулась за добавкой, прямо так и усевшись рядом с разливающим, то есть спиной к нам.

— А вот пусть маг первый и выберет, — сладким, елейным голоском пропела, что промурлыкала дриада, кидая томный взор на нашего красавчика-блондинчика.

Так-с, интерес синих понятен. Однако зачем архимаг уркам сдался — не ясно. Видать, дело уже дошло до принципа. Отвоевать мужика у дриад хотят, не иначе. Жаль, конечно, бедных огорчать, но ни те, ни другие не в его вкусе. Уж я-то его «аппетиты» к женским прелестям давно выучила, более того: разбила на группы, отранжировала, записала и поставила на полочку по его же поручению с особо важной пометкой, кстати. Гад. Так что стоит только Ромару заскучать, он приходит прямиком к шкафу за моей спиной, достает солидный с виду талмуд и выбирает себе меркантильную подружку «по интересам», «объемам» и, не поверите, «талантам»! Правда, при чем здесь последнее, точно не ведаю! Одним словом — мужики…

И вот пока я раздумывала, гоняя мысли в голове, действия происходили сами собой. Успевший натрескаться до моего состояния Хальгус уже чмокался со второй по счету дриадой. Дальше дело было за недохлыми. Вот тут мы все затаили дыхание, ожидая представления. Но нет. Первый урк засмущался и лишь клацнул челюстями под ухом у архимага, имитируя воздушный поцелуй.

— Не-мне-е это ж не по-ца-луй, — по слогам промычала осоловелая дриада.

Сразу видно — залпом хлебнула. Не умеет пить, бедняжка.

— Да иди ты! Следующий… — вполне трезво произнес первый жертва-нежить того самого брудершафта.

— Я не понял, я один тут, что ли, отдуваться буду? — возмутился наш блондинчик, не особо-то отказываясь от добавки, плеснутой тут же в опустевшую чарку предприимчивым соседом соседа. — Янка-средняя, давай ты дальше.

— Уважаемый Хальгус, да будет вам известно, что сейчас я уже два часа как в отпуске. Так что, увы. — А завидев тут же надутые губки руководства, решила немного сгладить эффект, прибавив: — Простите. Мне вон с принцем еще пить по той же схеме.

Услышав о себе, мой сосед с золотым кувшином схватил меня за плечи, аккуратно поставил на ноги и протянул руку для брудершафта.

— Дева, я жду, — добавил он, взирая прямым взглядом на мою челюсть, упавшую на грудь. Шучу, конечно, не на грудь, на пол. А кроме шуток — делать было нечего, тем более на заднем плане началось улюлюканье непонятно кого: то ли дриад, то ли Ромара, ибо урки так мелодично подвывать абсолютно точно не умели. По крайней мере, вокальные таланты они еще ни разу не демонстрировали. Однако сдается мне, все еще впереди. Но вернемся к нашим баранам. Точнее к одному конкретному представителю из их дружной отары.

— А чего все на меня пялитесь? — пожаловалась я оглядываясь, ища повода отлынить или хотя бы помощи. Вместо посильной урки сделали вид, что отвели взгляд, дриады в кои-то веки поступили солидарно с ними, прикрыли глаза ладошками с растопыренными пальцами. Да уж. Спрятались. Ромар же, ничуть не смущаясь, развернулся вполоборота к нам и довольный прихлебывал из чарки.

Что же до барана, ой, то есть принца, Ши-Ши по-прежнему сидел в позе лотоса, а я стояла рядом с ним. И мои глаза были на уровне его лица с черными провалами глазниц. Черная магия скрывала от меня его взор. Вот вам и повод!

— Не могу пить с тем, чьих глаз не вижу! — воскликнула я, упираясь кулаком свободной левой руки в бок. Мой упрямый жест заставил остальных только хмыкнуть. Неужели настолько неубедителен?

Архир задумался, его брови сошлись на переносице.

— Дева, глаза — зеркало души. Я не могу открыть перед тобой свой алкиг’эта.

— Че-че? — уточнил скрипучим басом мой сосед-урк, на что архимаг, как преподаватель в академии, поучительно продекламировал:

— Первая часть слова переводится как альтер, вторая — эго. Иначе говоря: сверх-Я.

— Ну так, конечно, понятней стало, — поюродствовал обычно молчаливый урк, сидящий по центру их исключительно «неживого» полукружка.

— Целуйтесь уже давайте, да продолжим! — воскликнула непонятно чем недовольная дриада.

— Не-не-не! — тут же уперлась рогом я. Не вижу глаз — нет поцелуя. Я все сказала.

Принц же нахмурился еще сильнее. Не знаю, что такого творили тараканы в его голове, но их дружный топот услышала даже я. Потом осознала, что это не тараканы, это архимаг устроил пересадку, перетягивая дриад поближе к себе и наливающему. Скосив в их сторону свой взгляд, я поняла одно: плюнув на наше зрелище, эти урки — и живые, и неживые — решили на нас забить. Все до одного собутыльники ныне дружно над чем-то ржали, слушая байки бессменной души компании, архимага собственной персоной. Мне отчаянно захотелось к ним, но моя партия еще не доиграна до конца. И вот когда я уже почти решила сдаться и чмокнуть-таки его в щеку после опустошения чашки, принц снизошел до нас своей милостью и сотворил какое-то заклинание, преобразуя свой внешний облик. Его зеленые глаза с продольным черным зрачком пугали и притягивали одновременно. Кожа стала как будто фосфоресцировать белизной, теряя серую унылость оттенков.

— Вот это да, — вырвалось у меня непроизвольно. Толпа же на нас внимания не обращала.

— Ты понесешь за это ответственность, — прибавил потомок драконов и допил напиток из своего сосуда, опустошая тот до капли, потом в один глоток выпил и мое пойло, забрав чашку, застывшую в руке. И… Переместил нас в какое-то темное место, черное, как сама мгла. Не успев как следует испугаться, оказавшись в кромешной темноте, я почувствовала его губы на моих устах: мягкие, теплые, они сминали последние остатки моего самообладания. Рассудок помутился, и я не ведала, что творю, обняла его шею, прижимаясь всем телом, раскрываясь навстречу ласковым рукам Шияна.

Язык архира творил невообразимое, руки мои зарылись в его длинные волосы, пропуская их сквозь пальцы. Пара мгновений, и осознание происходящего вернулось в мою голову, когда я ощутила прикосновение к груди не то что через ткань, а к оголенной коже! Вот нахал!.. Уму непостижимо!

— Где мы? — нещадно краснея, задала первый попавшийся вопрос из разряда приличных, ибо язык жгли слова ну очень далекие от литературных. Расшнурованный каким-то чудом корсет, оголенные плечи, грудь и часть спины красноречиво свидетельствовали о творящемся ранее безумстве. Иначе я бы просто не поверила!

Кляня его в мыслях последними словами, развернулась и наспех подняла обратно платье.

Драконий предок же, неправильно истолковав мое поведение, поцеловал в шею. Выдохнул свой ответ, дразня дыханием:

— Мы в моем алкиг’эта.

Его губы плавно переместились к мочке моего уха, оставляя за собой мокрый след. Ноги мои подкосились. Каков нахал?! Но приятно было до жути. И еще больно. Больно осознавать, что я ему все это позволила, и более того, жаждала продолжения!..

— А почему здесь так темно? — Передернув плечами, я поспешила отойти от него и воззвать к совести этого собрата урков, не иначе. Однако слова подобрала демократические: — Уважаемый Шияр-Шиян, не слишком ли быстро развиваются наши отношения? — Тут же, не дав вставить и слова: — Будьте так добры, зашнуруйте обратно мой корсет, и что значит Алкиг чего-то там? В каком конкретно из двенадцати королевств мы находимся?

— Впервые вижу столь строптивую деву, — проворчал мой собеседник, однако в несколько движений пальцев затянул нити корсета и, судя по звукам, еще и завязал бантиком. Его сноровка впечатляла и заставляла опасаться. Вот только еще одного ловеласа мне не хватало!

— Это моя душа, о недогадливая особа моих мыслей, — произнес Ши-Ши со вздохом. Вот только я не поняла, он меня обозвал или похвалил? Потому пребывала в замешательстве, оглядываясь по сторонам. Постепенно темнота прошла, сменяясь смутными силуэтами в градации серого цвета, затем проступили иные цвета, возвращая краски окружающему меня. Как это вообще? Поспешила уточнить:

— Душа?! Мы в твоей голове, что ли? Телепатия?

— Во время поцелуя ты мне нравилась больше, — проворчал тот, оборачиваясь ко мне спиной и проводя довольно большой и не в меру ловкой пятерней по своим белоснежным волосам. Ха. Кажись, я знаю, как найти управу на этого упрямца.

Недолго думая, схватила его за патлы и потянула на себя, заставив их обладателя недовольно обернуться.

— Ведь знал же, что ничего хорошего из этого не выйдет! — обиженно произнес он, прямо как холеное дитятко, да не простое, а самих предков драконов, которое к тому же гораздо выше меня ростом. Пугаться было поздно. Поэтому и не стала, а лишь невозмутимо уточнила, не выпуская из рук бразды правления:

— О чем это ты? И вообще, давай доходчиво. Мы в твоей душе. Допустим. А дальше что?

— А дальше, в соответствии с традициями, ты должна мне ответить. — Перехватив меня за запястье, Ши забрал у меня свою копну и, тряхнув головой, перекинул на удивление послушные волосы за спину.

Поморгав несколько раз, попыталась вернуть назад мысль, ускакавшую вслед за этими белобрысыми локонами. Вспомнила. Уточнила:

— На что?

— Ты еще не готова. — Скупой ответ меня порадовал. Прямо очень.

— К чему? — не уступала я в красноречивости.

— Дева, не вынуждай меня! — Целых четыре слова в ответ, да еще и грозно сведенные брови на переносице… Да уж, прогресс налицо. Поэтому продолжила:

— Мужик, не зли деву, не то вынужу!

Брови вернулись на место, губы его растянулись в улыбке, довольно произнеся:

— Определенно, поцелуи — твой удел. Стоит деве раскрыть рот, как красота вокруг блекнет на фоне шлейфа из ее грязных слов!

Ах вот как мы заговорили?! Не найдя сразу что ответить, решила не омрачать наш разговор пустыми оскорблениями, а попросту обиженная развернулась и затопала по его довольно красивой душе — каменным руинам, поросшим зеленым мхом да травкой с цветочками, кустиками всякими. Лепота. Ну не может быть она такой замечательной у этого сухаря. Никак! Совсем-совсем.

Топать долго не пришлось: увидев привлекательный квадратный камень, примерила на нем свою точку, которая пятая. Та была очень довольна. Камень тоже не особо возражал. Так я и сидела в общем и целом, а конкретно — в полнейшем уединении и мысленной прострации, пока к нам грациозно не подошел грозный принц-гигант собственной персоной и не нарушил идиллию мою, пятой точки и камня своим провокационным вопросом:

— Хочешь выбраться отсюда?

— А по мне видно, что не хочу? — проявила чудеса острословия, отвечая вопросом на вопрос, хотя и не в своей манере. Обычно у нас Риянка любит поязыкатить. Да и ответа я действительно не знала, камень уже определенно начал нравится: теплый, отчего-то мягкий, приятный, как плюшевое кресло моей бабушки-ведьмы.

— Так хочешь? Или готова и дальше продолжить начатое? — эта нахально-красивая рожа выставила ультиматум.

— Нет, ну если так вопрос ставить… То нет, конечно, не хочу! — не моргнув и глазом, ответила как на духу.

— Тогда скажи мне «да», и я перемещу тебя обратно. — Мастер загадок подкинул новую головоломку. Определенно, камень стал нравиться еще больше. Постепенно поняла, что у него и спинка появилась. Обернулась и обомлела. Реально бабушкино кресло перекочевало под мое тело. Это как вообще? А принц тем временем ждал ответа, сверля непроницаемым взглядом, потому я все же сдалась и решила ответить:

— Слушай, не знаю, о чем ты спрашиваешь, но если это не связано с рабством, смертью, пожизненными долгами, то в принципе я согласна… Да, правда, на условиях, что могу передумать. А теперь давай возвращай меня к дриадам, уркам, архимагу… — А отвернувшись от него, недовольно пробурчала: — Честное слово, уж лучше бы я другого соседа поцеловала, чем тебя. И то проблем было бы меньше.

— Не могу с тобой не согласиться, — загадочно и как-то даже по-философски заметил архир, растворяясь в пространстве. Темнота наступила следом. Зажмурилась. Открыла глаза и обнаружила себя стоящей в той же позе с пустой чашкой в руках. Однако Ши-Ши куда-то исчез. Ну и фиг с ним. Ромар перенесет нас обратно. Как только протрезвеет.

В подтверждение моих мыслей услышала привычный хохот Хальгуса. Обернулась. Бессменная душа компании что-то жестикулировала толпе: судя по характерным жестам от ключиц по дуге до пупа, речь шла о женской груди. Насколько я могла судить, так или иначе все шуточки архимага неизменно сводились к излюбленной теме — одному из двух «выдающихся» женских мест, именно так он мне и живописал в своих пояснениях к топ-списку меркантильных.

— А-а-а о-она? — услышала краем уха протяжный голос пьяной дриады.

— А она чуть пощечину не влепила! — Обдав толпу искренне негодующим взглядом, маг хмыкнул и белозубо улыбнулся: — Ух, какая красотка!

— Й-а? — приняла комплимент на свой счет та, что с рогами до ушей, и подалась вперед к Ромару.

— Нет, ну ты тоже, но речь-то была… Хотя какая разница, — махнул рукой архимаг, переключая свое обаяние на женскую особь, готовую ко всему, к тому же синюю не только цветом кожи.

— Мне кто-нибудь нальет? — возмутилась я, присоединяясь к их веселью. А когда мою чашу наполнили до краев, пригубила сразу половину. Догонять так догонять…

Любитель женских прелестей, вспомнив о моем существовании, тут же попытался втянуть в разговор:

— О, Янка, присоединяйся! А помнишь ту, под номером пять?..

— Ха! Как же не помнить! Ту, от которой вы потом полгода скрывались? — Хохотнув, я пригубила еще хмельного зелья, не иначе.

— И вовсе не от нее, а от ее бдительной мамаши… — пробурчал архимаг, оправдываясь, а я чуть не поперхнулась, поясняя свое удивление:

— Видать, мадам Люсинду вы приняли за мамулю этой настырной дамы? С таким же успехом она могла бы назваться добренькой матушкой четверти женского населения ЦАМТа. Что, кстати, не мешает и даже помогает ей держать целую сеть борделей.

— Вот умеешь же ты!.. — многозначительно начал, но потом обиделся шеф, сверкнув своими пьяными глазками. А потом улыбнулся так мстительно, произнося с ухмылкой: — И вообще, я здесь начальник или кто? Ты уволена!

И я поперхнулась повторно. На этот раз даже урк сжалился и постучал меня по спине своей костистой ладонью. Не помогло. Выпила еще… Отпустило и унесло в блаженное небытие.

Глава 12. Преследователи

Охрайская впадина. Правая рука Кора Бесстрашного — Ян Рин

— Эйг!.. Дались мы этим корсарам… — пробубнил себе под нос Кор Бесстрашный или просто Бес, почесывая от недовольства крупную щетину. Опустив рулевое перо, он принялся вращать штурвал. Обслюнявив палец, опытный пират выставил его вверх, определяя направление да поглядывая на парусину.

Помощник капитана Ян Рин был тут как тут, поднимаясь на капитанский мостик:

— Кэп, нас нагонят через пару склянок. На их галеоне, вооруженном до зубов, эльфийская бизань, нам с ними не тягаться.

— Сам знаю, спустить шлюп, — проворчал Кор, глядя на онемевшего от удивления парнишку, явно ждущего продолжение приказа. — Попробуем откупиться. Заложников на воду и тюков туда для виду. Пусть мешкают с подъемом добычи, маневрируют. А мы пройдем мимо рифов, выиграем время. До Мейфии рукой подать.

— А ушастых? — тут же уточнил Рин, моментально придя в себя.

— Я дам тебе ушастых. Они — команда. Все, исполнять! — рявкнул на своего нерасторопного подчиненного капитан. Ян же молниеносно бросился делать что велели, спрыгивая со всех ступенек за раз, скользя руками по перилам, исправляя свою оплошность.

«Того и гляди, реально в гальюнщики разжалует, — подумал Ян, прибавляя в уме с усмешкой: — Ага, всех по очереди».

Чтобы не терять времени, в шлюпку покидали вещи и пару фляг и спустили ее на воду, не сбавляя ходу. А заложников — кока и бывшего капитана затонувшего судна, поднятых на борт накануне, — отправили следом. Устроили им прогулку по доске, с одним-единственным отличием от той самой знаменитой пиратской казни — наличием лодки, дрейфующей невдалеке, да корсаров, которые не упустят возможности поднять на воду плавучий мешок с деньгами.

«Уж эти точно сумеют заработать!.. — С завистью грызя свою курительную трубку, Бес смотрел на уплывающее уверенными гребками в чужой карман золото, а точнее двух матерых моряков: — Этих бы на Мейфии оценили в сто, мать их, золотых! Шершня им в…»

Галеон таки клюнул на наживку, развернулся против ветра, свернул паруса, и команда занялась подъемом ценного груза. А когда пиратский клипер под благозвучным названием «Скользящий», воспользовавшись полученной форой, увеличил расстояние еще на несколько миль и подошел к рифовому коридору, Бес блеснул окуляром своей дозорной трубы, складывая ту в руке, непроизвольно выругался:

— Куски дерьма!

И тут же гаркнул что есть мочи:

— Коридор Дьявола! Поднять паруса!

Команда поспешила исполнить приказ. А Кор продолжал вопить:

— Трант, ставь косой, Шай на правый борт, Ян на левый! Глядите в оба!

— Да, не дергай драйреп, гангрену на твою голову! Сгною в гнезде, месяц сидеть будешь без пая!

— РИФЫ НА ТРИ РУМБА К ВЕТРУ, — крикнул Шай Бесу, выставив вперед руку, указывая на торчащие из воды куски суши где-то там, почти у самого борта.

Крутанув штурвал в другую сторону, Кор сконцентрировал свое внимание на Яне. Но тот молчал, вглядываясь в морское дно.

На палубе наступила гробовая тишина, нарушаемая только плеском волн, шебуршанием стакселя, косого паруса, оставленного для маневровой тяги, да поскрипыванием оснастки о бугели, — деревянные, а кое-где даже металлические кольца, прикрепленные к рангоуту.

Ян по-прежнему молчал. Его светящиеся магией глаза говорили о многом. Команда начала шептаться, но Рин только подавал знаки направлений своему кэпу, послушно правящему пером по указаниям помощника. Не до того ему было, чтобы важничать.

«Только благодаря одному этому умению стоило драться за Рина на невольничьем рынке архипелага Лаяль», — вспоминал Кор свою первую встречу с запуганным парнишкой, тайком залечивающим свои раны за спинами работорговцев.

Прокладывая путь по знакам Яна, клипер «Скользящий» миновал рифовую гряду, ощерившуюся каменной пастью, выступающей из воды частоколом из обломков скал.

«А сколько еще скрытых порогов таила в себе тьма глубоководья?» — задавался вопросом помощник капитана, помогая заводить судно под огромную полую скалу — причудливый грот под названием Пасть Дьявола.

«Если придерживаться их же терминологии, то дальше должен быть Дьявольский Желудок или, на худой конец, Глотка, но никак не Сладкая бухта Фия! Фу! Ну и фантазия у этих мужланов!» — думала Мияна Дорин, притворяясь Яном, помощником самого Кора Бесстрашного.

После напряженной прогулки мимо рифовых скал она стояла на носу корабля, вглядываясь в очертания острова Лао, самого крайнего из всей плеяды архипелагов, облюбованной пиратами самой Мейфии. Те попросту стянули название у мифического королевства туземцев, славившегося морским разбоем, а ныне канувшего в небытие вместе с последней шхуной, затопленной когда-то давно и унесшей с собой несметные богатства на дно морское.

Глава 13. Фия, непотопляемая звезда морская

Мейфия. Лао. Бухта Фия. Правая рука Кора Бесстрашного — Ян Рин

Бухта Фия негостеприимно встречала нас вооруженным до зубов фортом, расположившимся на скале через коридор из разрушенных пород в котором мы плыли, иначе просто безымянную расщелину в прибрежной скале. Я же прикидывала сроки прибытия. Зазевалась на мгновение, любуясь пейзажем. Да уж, красота. Пора опять показать нос на капитанском. Вон уже и якорь кинули. Опаздываю!

— ЯН РИН, тащи сюда свой тощий зад! — разорялся мой начальник, коренастый, загорелый мужик, разменявший недавно пятый десяток. Но несмотря на свой возраст, этот бугай просто адски силен, хоть и туповат для кэпа. Как он до сих пор не распознал во мне женщину, ума не приложу, как, впрочем, и вся команда, кидающая в мою сторону жеманные взгляды, и только. Большего не позволяю. Ибо пара зуботычин под ребра, и желающих припереть миленького мальчика к стенке трюма резко поубавилось, помножив на ноль. Ха, помножив, сказанула! Они и считать-то не умеют. Бедняги. Но и я не портовая Фия, в честь которой назвали целую бухту, чтобы отвечать взаимностью каждому поперечному.

— Капитан? — ничуть не запыхавшись, ответила я, рефлекторно остановившись на первой ступеньке его единоличной палубы, на которую не допускался никто, кроме мастера парусов и его команды и то исключительно дела ради.

— Спускайте шлюпы, фрахтоваться — много чести. Так пойдем, — промычал он, пожевывая насс, горькую травяную смесь. И как Кор только терпит эту вонь! Задушив гримасу отвращения в зародыше, с постной миной уточнила:

— Кто на сушу?

— Составь график, по две трети отпускать буду. Пропустят вахту — повешу на рее, все. Уйди, — грозно прочавкал кэп очередные загадки, к которым я уже привыкла. Расшифровываю: разделить команду на три части и отпускать их по графику. Каждые сутки на корабле дежурит только треть команды, иначе — сторожит, палубы драит. Справедливо в принципе, если не считать, что капитан вне вахт вообще. Ну не мне судить. Команда не жалуется. А я тем более.

Вспомнив про свои прямые обязанности, уже уходя, все же уточнила:

— А из провизии что брать?

Но получила очередной втык от Беса, у которого, видимо, аж ширинка дымилась, да к тому же на мои слова глаза налились кровью. В таких случаях для моряков промедление смерти подобно. Бухта же самой Фийи. Потому я молча поспешила готовить шлюпки для схода да накидывать в уме график, мать его, вахт. Тьфу! Еще немного — и совсем как они говорить начну!

— Шлюпки на воду! — крикнула я, перехватывая Шая на ходу. — Ты со мной за провизией.

— Ну Ян! — воскликнул загорелый, плечистый русоволосый, знаю я его, таким и платить в борделях не приходится.

— Что Ян? Ты прошлый раз отгулял за троих. Все, без разговоров! — Сделав грозную мину по примеру Беса, я не преминула тихо шепнуть: — Разницей поделюсь, а то на что кутить собрался?

Мгновенно повеселев, мой единственный среди всего этого отребья друг хлопнул меня по плечу по-свойски, до остановки сердца, что гвоздь в землю вбил. Ну и силища.

Мимо пробежали эльфийские мальчуганы, отвлекая меня от идеи наказать Шая за его выходки, и я невольно засмотрелась на ушастеньких шустрых малых, залезших на ванты в одно мгновение. Так быстро и ловко шныряют туда-сюда да оснастку протягивают, обзавидуешься! Потому-то Кор и думать забыл о своей идее продажи ребят на невольничьем, чему я была рада до умопомрачения. Ибо даже не знаю, что бы сделала, если б все же собрался. Сама была той, которую пленили, били и морили голодом, а потом все же продали в хорошие руки. Вот выслуживаю свободу у капитана «Скользящего», с каждой наживы получая свой законный пай, львиную долю отдаю обратно.

Так! Не время и не место предаваться жалости. Тем более к себе.

Потому прошла на слип, наваливаясь всем весом, подергала за веревочную лестницу, скинутую к дрейфующим на воде лодкам. Держит.

— Готово, кэп! — гаркнула я что есть мочи.

— Че орешь, здесь я, — проворчал Бес, выступая из-за спин собравшейся команды.

Пираты переминались с ноги на ногу, желая поскорее сойти на сушу.

Вспомнив разбиение на группы в прошлый сход, начала громко перечислять следующих по очередности матросов. Довольные моряки, имена которых я произносила, дождались спуска капитана и заскользили следом за ним, держась за веревку одними руками. А те, кому совсем было невмоготу, прямо так и прыгали в воду да плыли до берега наперегонки, издавая в процессе поистине дикарские вопли.

Дальше я перечислила распорядок дня и вечера оставшимся стоять на палубе, не забыв напомнить нашему Деду, мастеру парусов, что его эльфийских обезьян-мальчуганов нужно обязательно кормить и не забывать водить в отхожие места, ибо сами не попросят. Молчуны.

— Да помню я, помню, — проворчал тот, вороша золотистые волосы на обеих макушках мальцов, привязавшихся к своему старому начальнику пуще кого-либо из команды, потому и ходивших за ним хвостиком.

Я же похвалила себя за смекалку, что определила ребят к нему, и, опомнившись, поманила Шая отчалить со мной за провизией. Остальные досадливо разошлись, что-то бубня себе под нос про несправедливую очередность и тому подобную чепуху, к которой я уже привыкла. Потому и не реагировала, а поначалу сильно переживала и изводила себя бессонными ночами.

«И так им не угодишь, и эдак, да что с этими мужланами делать-то!» — думала я тогда, переворачиваясь с бока на бок.

— Ты бы это, Кейга позвал, он давно в помощники к тебе набивается, — отвлек меня друг, спустившись за мной в шлюп.

— Знаю я, чего он набивается, — буркнула в ответ, налегая на весла, а потом взяла и кинула в него оба со словами: — Греби давай, не умничай.

— Ну ты дал… — произнес невпопад Шай, упустив одно из весел. За тем и нагнулся, чтобы выловить его из воды. А я, наблюдая за откляченной к небу пятой точкой друга, не выдержала и столкнула его в воду, в отместку, так сказать, за все его похлопывания по плечу. Ведь знает же гад, что больно, и все равно хлопает!

— Слышь! — сплевывая воду, возопил он, вынырнув аккурат подле меня. И нет бы успокоиться да охладиться, так этот краб своей цепкой клешней схватил меня за руку и потянул на себя…

Поначалу я просто посмеялась его выходке, очутившись в воде, а потом осознала страшное!.. Сегодня на мне нет бандажа! Дело-то в чем: грудь беспрестанно ныла от постоянных перевязок, оттого решила чередовать дни, одевая просто рубашки посвободнее. Благо мой первый размер был почти незаметен. Почти…

— Твою ж мать! — выругалась я, выплюнув порцию соленой воды, полученной от набежавшей волны.

— А че сразу обзываться? — моментально обиделся Шай, подплывая ближе, похоже, чтобы отомстить. Например, пару раз макнуть в воду. Я, конечно, стала кружить от него вдоль лодки. Да уж, сама виновата, не хотела задеть за живое, слова вырвались непроизвольно. И знала ведь, что его мать одна из портовых, продала того еще мальцом на рынке. Эх…

А между тем друг меня поймал. Затем почему-то долго держал в руках. Не вытерпев, я в недоумении развернулась к нему лицом, ожидая чего угодно, но только не этого. Друг просто взял и поднял меня над водой, видимо, помогая забраться в лодку, а там рубашка, прилипшая к телу, и неудачный день…

— Твою ж!.. — выругалась я повторно и вывернулась из его застывших рук. Может, не заметил? Может быть, подумал, что примерещилось? Забравшись в лодку, я села к нему спиной, отдирая от груди прилипшую ткань серой рубашки. Твою! Ах, черт!

Шай молча вылез из воды, предварительно закинув внутрь весла, и, перехватив те за шафты, стал грести, не произнося больше ни слова. Его молчаливость угнетала. Один раз я даже обернулась и сразу же об этом пожалела. Подозрительный прищур его глаз, сверлящий мою спину, явно свидетельствовал: он все понял и мне кранты.

Так без разговоров мы и прибыли в безымянный порт, один из пятнадцати на острове Лао, самом большом из Мейфийской плеяды архипелагов. Парадоксально, но факт, бухты имели свои названия, а порты — нет. Пираты, одним словом, для них суша служит местом плотских утех да рынком провизии и рабов. Мало-мальски важные встречи проводились исключительно на кораблях, оттуда и названия только у бухт. На земле никто друг друга не искал и не собирался. Кодекс какой-никакой был, жаль, правда, распространялся только на мужчин.

Я ежилась под обвиняющим взглядом друга, хотя теперь, наверное, уже кого угодно, но только не это слово. Черт. Как бы все прояснить и остаться при своих? Денег у меня нет, максимум что могу, — это давить на жалость. Да уж, влипла так влипла. Годы, проведенные в пиратской команде, позволили понять, что у них это чувство отсутствовало напрочь: или же сдуло соленым морским ветром, или же и вовсе не раздали при рождении. Потому как бездушными сухарями были все до единого.

И вот наша лодка причалила, Шай накинул петлю на жердь да сноровисто завязал конец веревки морским узлом. Я же быстро выскочила на дощатый пирс, проверив привязь с командным золотом на поясе. Деньги в кожаном мешке позвякивали, как им и положено. Одной проблемой меньше.

— Ну че застыл, пошли, — буркнул мне подчиненный, дав понять, что раскрывать мою тайну не намерен. Пока не намерен. Маленькая, но все же надежда забрезжила в моей душе, однако тут же потухла при взгляде на то место, куда тот намылился. Все ясно — это шантаж.

Шай стоял на углу ближайшей пустующей подворотни, что удивительно, кстати. Обычно любое рабочее пространство использовалось более рачительно: иной раз по несколько пар рядышком. Черт-черт-черт!

— Я жду… — тихо произнес он, а меня как обухом по голове ударило. Каждый шаг в его сторону стал сродни подъему на эшафот. Странно, конечно, все пираты отчетливо понимали: если кого поймают торговцы или военные корабли, патрулирующие свои водные пространства, то веревка с мылом да мешком висеть на рее — судьба любого из нас. И вот знаю же и все равно вздрагиваю при виде любой петли. Только теперь чувство страха, по-видимому, будет навещать меня с завидной регулярностью еще и при виде Шая.

Устав ждать, он схватил меня за руку и втянул в тень тупичка, на удивление воняющего только рыбой, хоть и тухлой, а еще, конечно же, солью. Тут она везде, даже во фруктах и овощах.

— Чего тебе, — пробурчала я, опуская подбородок к груди и максимально вжимая шею в голову. Так хоть не придушит. Сложно будет ухватиться.

— Неужели я такой урод или балабол? — начал было он, однако, фыркнув, схватился за мою голову с обеих сторон за ушами и вынудил поднять на него взгляд. Глаза друга полыхали яростью и чем-то еще странным, нет, не похотью, эту я за версту чуяла, а вот новое выражение распознать не смогла, так и морщилась, глядя в его зрачки, поздно осознав, что от меня все же ждут ответа.

— А как это связано с тем, что ты урод? — уточнила я, не улавливая абсолютно никакой логики.

Тяжело втянув в себя воздух, и я бы даже сказала, что со свистом, если бы не странные рокочущие звуки, режущие слух, Шай прямо взял и подтянул мою голову к себе, заставив встать на носочки. И… Быть не может! Поцеловал?!

Нет, я, конечно, знаю, чем люди в подворотнях занимаются, давно не маленькая уже, но на поцелуи у флибустьеров — табу. Бедненькие делают всякое, а лобзания под запретом, боятся, похоже, умереть раньше отведенного.

— А теперь? — уточнил у меня Шай с улыбкой, перестав гримасничать. Его добрый лучистый взгляд заставил меня выдохнуть от облегчения.

— Ну, не совсем… Но все равно урод, зачем так пугаешь? — пожурила я, толкнув пирата в плечо, прям как в старые добрые.

— А ты зачем от меня скрываешься?.. — недовольно пробурчал тот, отпуская меня из захвата. — Я места себе не находил. Трарк! Да меня тянуло к смазливому мальчишке… Представляешь, каково это? Уже было думал топиться со стыда, а ты… Засранка, вот ты кто.

— Ну, знаешь… Да я моюсь чаще всех вас, вместе взятых! — Мое праведное негодование было встречено скептически.

— Этим-то и привлекаешь к себе лишнее внимание. Когда я в первый раз увидел твою голую ж… — Проглотив остатки звуков, он все же подобрал слово поприличнее: — Спину, то я реально чуть петлю на шею не накинул!

— Ах ты, извращенец! — громко воскликнула я, забывшись. Прохожие, снующие туда-сюда от таверны к таверне, аж остановились и начали прислушиваться, в предвкушении ожидая продолжения веселенького разговора. Однако даже если бы и захотела что-то добавить, то не смогла бы. Рука Шая накрыла мой рот, а сам он припер меня к стенке, обнаруживая к тому же нехилый такой интерес. Ну точно, тот самый! Хотя что тут такого? Я же действительно девушка. М-да. Иной раз забываю об этом и, подойдя к гальюнам, очень жалею о недостающей детали в портках… Как бы было проще жить. Эх…

— Слышь, не провоцируй меня… — Неверно истолковав мой мечтательно-блуждающий взгляд, Шай посмотрел на меня затуманенными страстью глазами, отняв руку только для того, чтобы поцеловать вновь: горячо, приятно, возбуждающе.

— Мм-м, — промычал рот, оккупированный языком. И, кажется, это была я.

Разомкнув наши уста, Шай сделал вид, что внимательно слушает. А сам распустил свои руки, перемещая их на мою пятую точку, нахал! Хотя тоже хороша.

— Все, поигрались и хватит! — приглушенно приказала я, стараясь не поддаваться его умелым ласкам. А мои руки чуть не обняли его шею… Сердцеед хренов! Ведь точно же не платит в борделях, теперь даже если деньги посулят, спорить не стану.

— Уверена? — прохрипел Шай на ушко, иронично изогнув свою кустистую русую бровь.

— Абсолютно. Все, руки подбери и пошли покупать провизию, пока нас не хватились. Кэп где-то поблизости! — запаниковала я, потому как, собрав расплавленные мозги в кучу, осознала, что нехило рискуем. А если вдобавок сюда забредет похотливый моряк со своей проплаченной пассией, то нам кранты!

И как назло, в подтверждение моих слов сюда пожаловала непотопляемая звезда морская, мадам Фия собственной персоной. То-то я и думала, слишком уж приличный тупичок! И никто на него не зарится…

Между тем дородного вида женщина с пятью подбородками окончательно вплыла в подворотню, закрывая нам проход своими телесами.

— Опа, а меня уже клиентура ждет не дождется! — выкрикнула та поистине мужским тенором. И если бы не грудь размера десятого, то я бы абсолютно точно засомневалась в отсутствии причиндалов у нее промеж ног.

— Ну что, герой-любовник, ты первый, уступаю! — стукнула я по локтю Шая, остолбеневшего то ли от вида, то ли от смердящего запаха. И как назло, руку-то он расслабил, и… его ладонь прямиком накрыла необъятных размеров… Левую.

— Ну-ка, грабли убрал! Плати вначале, а потом мацай! — заверещала знаменитая на весь остров бабень, продолжая хвастаться прытью своего клиента на всю улицу. И теперь я начала понимать, откуда у бухты взялось такое название. А ты попробуй этой не дай, чего она хочет, голову прошибет одним указательным. Если череп вперед не просверлит своим острым меркантильным взглядом.

Довольные и уже поддатые к утру моряки кубарем высыпались на улицу из дверей ближайших таверн, кто-то даже с недопитой кружкой, лишь бы не пропустить представление. А самые прожженные из них носили с собой фляги, коими и пользовались промеж глотков обычной «Шипучки», иными словами, скисшего сто лет назад на солнце, а потому забористого вина.

Неожиданно для нас троих среди выплывшей толпы обнаружился и капитан «Скользящего».

— Фи-фи! — воскликнул кэп, распахнув тут же объятья. Следом непроизвольно отпихнул мужиков, мирно стоящих по обе стороны от него. Кто-то даже пил от разочарования, опустошая огромную пинту, так и не дождавшись представления.

— Кхе-кха-кха! Эй ты! — тут же возопил жилистый одноглазый уродец, захлебываясь бодягой. — Жить надоело?!

Смерив того уничижительным взглядом, Бесстрашный в одно движение сорвал с себя рубашку, демонстрируя толпе татуировку саблезубого во всю спину.

— Зырь, малец. — Демонстрируя гордость кольщика посмевшему вякнуть пирату, он обернул к нему голову, так и не дождавшись реакции.

Повязка тощего флибустьера тем временем, как назло, сползла на здоровый глаз, закрывая тому весь обзор. А всему виной недавний надрывный кашель, заставивший трясти того головой. Потому главный виновник обнаженки так и не впечатлился оголенной горой мышц, смачно чихнув, со слюнями и соплями, прямиком на плечо Беса.

— Ну все, ты попал! — взревел кэп «Скользящего», заставляя звезду острова поспешно вмешаться в назревающий конфликт. Ибо кроме понятного дела пираты любили только две вещи: выпить и подраться. И если алкоголь способствовал промыслу женского населения Мейфии, то второе — ну никак, и даже, наоборот, мешало. Отсюда и негласная договоренность: успокаивать клиентов любыми силами и средствами. Откуда знаю? Да услышала как-то раз, года два назад инструктаж новенькой, наставляемой прям во время еды, в перерывах между смачным чавканьем и диким ржанием. Кстати, чуть не подавилась тогда завтраком, по понятным причинам.

— Мон чиере Бесенок! — пробасила любовным голоском огромная мясная туша — Фия, спеша в объятья кэпа, как айсберг к кораблю на северном пути. Земля дрожала и стонала под ее ногами. Пираты же разинули рты, уставившись все как один на десятый размер, колыхающийся в метровой амплитуде при обычной-то ходьбе, не то что беге.

— Мусю-сю мусю-сю-сик… — любовно пролепетал Кор, моментально забыв про свою вендетту.

И тут я заметила жилистую женщину в сером переднике, схватившую одноглазого за шиворот и под недовольное верещание бедняги втащившую его в питейную. Скрыла, так сказать, объект агрессии с глаз долой. Да уж. Женская коалиция страшна в действии, а не только в гневе, похлеще пиратов будут.

— Че встал, двигай давай, пока Бес про нас не вспомнил, — прошипела я тихонечко, однако тут же от души шлепнула по плечу друга, который, чего уж там, тоже смотрел куда и все. Кобель!

— Стоять! — проорала нам вслед бдительная Фия, отрываясь от удушливых обнимашек с нашим капитаном, явно разомлевшим от удовольствия. — А платить кто будет?

— Э-ы-э, — протянули одновременно мы оба, натягивая улыбки до ушей.

— Мусю-сю-сик, ну чего там, — с блаженной физиономией произнес Бес, глядя на нас расфокусированным взглядом.

— Халявщики, вот кто! — всплеснула руками бабень, поднимая вокруг себя целый песчаный ураган.

— Слышьте, сучки, чешите отседава, пока я не срубил вас под корень… — недовольно проворчал кэп. Не особо-то напрягая свое зрение, он попытался вернуть чудо-женщину в объятья, но та лишь шлепнула себя по бокам, оглушая всех ударной звуковой волной:

— Да что же это делается, и ты на их стороне?!

А я тем временем ускорилась с решением головоломки. Что лучше, откупиться от этой и потом получить от Кора за растраты, или же потерпеть его сейчас, а затем отработать нарядами на гальюнах? Там и заплатить можно, чтобы соскочить. В итоге выиграл второй вариант, так как в любом случае мои деньги останутся у кэпа. Вот как он будет успокаивать озверевшую — не мои проблемы, а работа для его бурной фантазии. Может, еще и спасибо потом скажет. Потому стою и не вякаю, гляжу наивно-отрешенно, тем паче не моя война… Не я за грудь всяких мацала!

Шай же, наоборот, струхнул и стал толкать локтем активнее, заставляя кожаный мешок с монетами, как назло, биться об мою ногу со звоном.

— Эка, деньжата-то имеются, и жметесь?! — совсем уж обиженно протянула бабень, надвигаясь на нас своим десятым… Авторитетом то бишь.

— Фи-фи, ну куда ты? — простонал Кор ломким, слащаво-приторным голосом. Меня же передернуло то ли от звука, то ли от неожиданно набежавшего предчувствия беды. Обернулась и подметила краем глаза лишь ускользающий темный силуэт в переулочке на одну подворотню дальше нашего места преткновения.

— Даже не думайте бежать. — С этими словами за спиной у Шая обнаружилась та самая тетка в фартуке, однако с одной дополнительной деталью: огромной деревянной скалкой наперевес. Которую, судя ее по примеряющемуся взгляду, она обещала пустить в ход при первой же необходимости. Коалиция страшна!

— Шай, мать вашу, Ян! — наконец прозрел капитан, вырывая нас из нелегких раздумий и заставляя обернуться на звук его гремящего, что похоронный марш, голоса.

Мы разом сглотнули, ожидая наказания, как смертную казнь, ибо когда он такой, водная эстафета среди акул или прогулка по доске — не самое страшное, что может с нами приключиться в ближайшем будущем.

— Я куда тебя послал?! — взревел он, заставляя непостоянную Фию в который раз поменять приоритеты, однако было уже поздно.

— Капитан, мы, это… — неудачно начал оправдываться мой друг — будущий покойник на пару со мной.

— Молчать! — проорал кэп, юркнув под руку любвеобильной женщины с большой буквы. — Рин, засранец! Разбазариваешь капитанское золото?! Я те дам, как по бабам ходить на чужие! Ты-ты-ты… — Видимо, когда он включил мозги, пытаясь ввернуть чего пообиднее, понял, что зацепиться-то не за что. В мою работу не то что акула не вгрызется, осьминог не присосется, настолько гладкая она была. А этот лезет со своими «ты»!

— Что я? — Уперев руки в боки, проявила в кои-то веки характер, решила высказать все, о чем только душа болела последние три года. — Ну давайте, кэп, ну же, скажите, мне о-о-о-очень интересно послушать.

— Ты медленный тугодум! — все же нашел к чему придраться Кор, смягчаясь в голосе, однако все еще говоря на повышенных тонах.

— Да это вы неизвестно каким местом приказы отдаете! — ввернула я в запале. Меня несло, как шхуну в водоворот, настолько накипело, что не могла остановиться: — Вот, например, в прошлый сход вы меня отчитали за покупку фруктов команде, а сами напоили пол-острова!

— Ты это, полегче, а то я пожить еще хочу, — умудрился вставить Шай промеж наших с капитаном разборок.

Не знаю, что на нее нашло, но тетка, бдящая за нашими спинами, вместо охраны добычи хлопнула меня по плечу, прошла чуть вперед аккурат кэпу за спину, развернулась и ка-а-ак треснула тому по башке.

В колокол и то мягче бьют, чтоб металл не испортить, а тут такой удар! А звон-то какой!

— Ниче, проснется, скажем, что напился, валите, — прохрипела нам бой-баба, оборачиваясь к толпе. — Че вылупились? У меня в подвале дюжина непочатых бочек шипки, не выпьете до отчала, залью во все дыры!.. — гаркнула на пиратов хозяйка таверны, похоже. Что щенят за ушком погладила, чес-слово. Столько обожания во взгляде флибустьеров ни разу не встречала…

— Пойдем-ка отсюда? — умоляюще попросила я, забыв понизить голос до мужских интонаций. Слава богам, гул, раздавшийся в ответ на угрозу, проглотил мои слова все до единого, и даже Шай не услышал. Потому пихнула его локтем и потопала в сторону переулка сама, так и не дождавшись, пока тот отмерзнет, ну или перестанет, на худой конец, завидовать. Не пойму я этих мужиков. Одни плотские утехи на уме. Ни женитьбы, ни детей.

Так меня, раздумывающую над проблемами мужского бытия, точнее над полным отсутствием таковых, и утянули в подворотню чьи-то шибко сильные и ловкие руки. Я даже пискнуть не успела! Приторно-сладкий, мускусный запах — последнее из того, что запомнилось мне об этом замечательном, мать его, утре. А когда проснулась, был уже вечер, судя по цвету неба за окошками для орудий колыхающегося на волнах судна. Оглянулась, привставая с наскоро состряпанной лежанки. Меня заперли в трюме чужого корабля, судя по валяющимся кругом мешкам с зерном, специям и прочей провизией. В нашем-то шаром покати, капитан-жлоб частенько заставлял команду голодать, приговаривая, мол, так пиратствуется лучше. Вот и в этот раз корсары выручили, а то сидеть команде на голодном пайке еще полдюжины дней.

Приглядевшись к тюкам, с ужасом поняла, что это мешки со всяким хламом со «Скользящего», которые мы подбросили как приманку! Корсары?!

Глава 14. Встреча

Мейфия. Просто Ян Рин, иначе Мияна Дорин

— Где он? — услышала я откуда-то сверху слова, запавшие мне в душу своей интонацией. Вибрирующий, сильный голос никак не вязался с неприкрытым волнением, звучавшим, казалось, в каждой букве в этой короткой фразе. За несколько секунд до нашей встречи я успела и покраснеть, и обрано побледнеть, считай, приняла обратно приличествующий юноше вид.

— Молодой еще совсем, — послышалось прежде, чем увиделось. Быстро сбежав по лестнице, пропуская по несколько ступенек за раз, ко мне, все еще сидящей на горе тряпок, подошел матрос в одних штанах, сапогах и с саблей с посеребренной гардой, висящей на кожаном широком поясе. Почему-то взгляд приклеился именно к оружию, боясь странствовать по рельефным мускулам данного божественного на вид образчика другой половины человечества, не женской. Шай и рядом не стоял, этому бы еще и приплачивали.

— Не бойся, — спокойно произнесло божество, присаживаясь на корточки. Его янтарного цвета глаза поймали мой взгляд, а каштановые, слегка вьющиеся волосы, собранные в неряшливый пучок на затылке, всколыхнулись и опали на лицо. Так бы и остригла своими руками! Кощунство какое-то, ей-богу.

— Ты немой? — продолжил он тем временем допытываться, заправив непослушную прядь за ухо, слегка заостренное кверху.

— Нет, — выдавила из себя я, не забыв при этом про мужскую интонацию. Уже хоть что-то. А собеседник, однако, облегченно выдохнул, улыбнувшись как-то уж совсем по-мальчишески: наивно и обаятельно. Вот его следующие слова заставили вздрогнуть всем телом, ибо не вязались с образом, нарисованным моей бурной фантазией:

— После недавнего бунта в капитанской каюте разгром, а на палубе висят зачинщики, там сейчас тесновато. Вот пришлось принимать гостей в трюме.

— Так я гость? — недоуменно уточнила, а не услышав ответа ни через пять секунд, ни через десять, подтянула ноги к груди, обняв их руками, непроизвольно сгорбилась. И чего удумал распинаться? Продаст же на невольничьем, толку лясы точить? Зря время тратить…

Спрятав лицо между колен, я старалась собраться: запереть глубоко внутри накатывающие чувства паники и отчаяния, потому совсем не ожидала следующего развития событий. Рука матроса погладила меня по голове так легко и неуверенно, дрожа при каждом движении, что я чуть не прослезилась от захлестнувших меня чувств. Вспомнила маму, сестер… И вроде бы сдержалась, но еще один проход его пальцами по моим спутанным волосам, когда-то сверкавшим на солнце, спускавшимся длинным каскадом по спине, и я все же разревелась. Да еще и в голос!

— Я… Прости… — с этими словами неизвестный, но чертовски обаятельный матрос ушел, оставив в трюме одну, совсем. Последнее давило еще сильнее, усиливая мое отчаяние. Глупая! Ввязалась в авантюру… Папа нас все-таки бросил, надо было поверить и смириться!.. Так нет же, упертая ослица, вся в батю. Ну куда вот ты уехал, скажи, а, папуль?

Глава 15. Его чувства, ее страхи

Мейфия. Просто Ян Рин, иначе Мияна Дорин

Утро наступало тягуче долго, с каждой склянкой вместе с солнечными всполохами красило горизонт в более теплые тона, начиная с зеленого мутного цвета.

Я ворочалась без сна всю ночь, потому как ожидала чего угодно, но только не одиночества в трюме. Сквозь бойницы для пушек видно было не много, однако мне хватило, чтобы впасть в уныние. Мы удалялись от Мейфии и сейчас плыли к острову Эрагат, расположившемуся аккурат в центре треугольника власти: эльфийских земель Мириэля; Двенадцати королевств, одним из которых и был остров; собственно, далеких архипелагов Мэйфии.

Ближе к утру, когда солнце показалось на добрых два пальца над водной гладью, меня все же сморил сон. Я прилегла на смятую лежанку и отключилась. А когда проснулась, не поверила своим глазам. Моему взору открывался огромный дубовый стол, заваленный картами, прижатыми тяжелыми, раскрытыми на середине фолиантами, магическим компасом и хронометром. Рядышком стоял стул с высокой спинкой, зеленой мягкой обивкой и подлокотниками, и огромный шкаф в полстены. Двумя словами: капитанская каюта.

— Проснулся? — спросил меня приятный голос все того же незнакомца, которого я не так давно лицезрела в штанах и с саблей. Его обладателя видно не было, ибо шторки свисали по бокам арки, закрывая весь обзор. Для устойчивости капитанскую кровать обычно встраивали в стену, уменьшая каюты мастеров, если таковые и вовсе имелись на корабле. Не веря в происходящее, я снова закрыла глаза и повернулась на бок, прижимаясь лицом к подушке. В нос тут же ударил запах благовоний и свежести от застеленных простыней. Дарьян — несъедобная специя, довольно дорогое удовольствие, привозился исключительно для королевских особ, ибо остальные не могли себе его позволить.

— Да, — сипло прохрипело мое горло вопреки жгучему желанию промолчать.

— Ты голоден? — прилетел ко мне следующий вопрос, заставив вздрогнуть, ибо звучал он совсем близко.

— Есть немного, — неуверенно протянула я, подползая к шторине, чтобы выглянуть из укрытия.

Оказалось, капитанская каюта состояла из нескольких комнат, вторая из которых была распахнута, открывая взору целую книжную библиотеку и мастерскую чертежно-магического дела. Незнакомец стоял рядом с рулуком, эдаким подобием мольберта с натянутым полотном, и что-то на него наносил, двигая пальцами на небольшом расстоянии от холста. Жаль, с моей стороны картинку почти не было видно. Только профиль капитана, руки и сам инструмент, стоящий боком ко мне.

— Вы картограф? — не удержалась я от уточнения, тут же забыв о еде, настолько занятие незнакомца выглядело заманчивым и привлекательным. Глаза мужчины светились магией, губы растянулись в довольную улыбку.

— Я искатель сокровищ, и одно уже нашел.

Затем, отведя взгляд от пергамента, распятого на эдаком подобии алтаря со множеством пентаграмм, окольцованных рунами, он кивнул в сторону, обозначая направление для взгляда, прибавив:

— Еда на столе, налетай, пока не остыла.

Повернула голову туда, куда меня послали: рядом с кроватью действительно обнаружился столик, да не простой, а с фигурной резьбой по королевскому дубу. Кощунственное сочетание лакированной поверхности столешницы и подноса с самой обычной корабельной едой — кашей, рыбой, квашеными овощами.

— Пожалуй, я составлю тебе компанию, Ян Рин… — Сделав ударение на последних словах, этот, с небрежным пучком каштановых волос, оторвался от рулука, запечатал магический поток и направился в мою сторону. Поздно спохватившись, оглядела себя с плеч до согнутых колен, на которых я сидела.

Вчерашняя одежда по-прежнему была на мне. Да и безразмерная рубашка, висящая мешком, не раскрывала взору ничего лишнего. Фу-ух.

Похоже, заметив меня, смущенную и активно что-то вычисляющую в уме, моряк поспешил уверить:

— Я тебя не трогал, боялся разбудить. Применил левитацию.

Рано я расслабилась! Его следующая осуждающая реплика заставила меня покраснеть до корней волос:

— И все же тебе следует помыться и перестать носить такую плотную одежду.

Вот еще! Умник нашелся… Сам-то почему не одевается? Нудист половинчатый.

А затем все же решил сгладить эффект:

— Да ладно… Будет тебе дуться!..

Вальяжно прошествовав по комнате в том же прикиде, что и вчера, эльф подхватил своими длинными пальцами филе китрарки и отправил его в рот, запрокинув голову. К тому же этот рыбный любитель ничуть не стеснялся открывшегося вида на его высунутый язык, зубы, небо…

— Давай ефть, — прочавкал его рот, смущая меня еще больше.

Еле-еле оторвала взгляд от его губ и отвела глаза в сторону, неуверенно промямлив:

— Я могу поесть с командой?

— Не-а. — В голосе незнакомца неожиданно прозвучала сталь. Казалось бы, чего такого я спросила? А этот уже глазками сверкает! Так я гость или не гость?

Потом опомнившись, мой неизвестно кто как ни в чем не бывало миролюбиво произнес:

— Я давно искал себе компанию… Не отказывай, пожалуйста, мне в этой милости.

Мой же взгляд нечаянно уперся в его голый торс и там и застрял. Погиб смертью храбрых. А моряк, по-видимому, хмыкнул и подхватил со стула тканевую рубаху с закатанными рукавами. И вопреки ожиданиям, незнакомец попросту накинул и завязал ее узлом на груди, естественно, обнажая моему взору манящие кубики пресса.

— Ты ешь или как? — донеслись до меня откуда-то издалека его слова, хотя стоял он все на том же месте.

Довольная мина на лице незнакомца постепенно сползла в озадаченную гримасу. Наклонив голову вниз, он посмотрел на свой голый живот и штаны, пытаясь понять, что такого интересного там нашли мои глаза. Поздно опомнившись, я все же поморщилась и решила внести ясность в свое идиотское поведение:

— Сабля…

Да уж. Оправдание так себе. Потому влепила себе мысленный тумак и тут же спряталась за шторкой в расстроенных своим идиотизмом чувствах. Положительно не знаю, что со мной творится? Что ему сказать? О боги, стыдно-то как!

А пока мысленно дискутировала сама с собой, послышалось странное: щелчок и звуки вытягиваемого из штанов ремня. Что он там делает? Нет, не так. Зачем?!

— Не бойся меня… При тебе я безоружен. Хм, то есть буду, — произнес сумбурную речь тот самый, надеюсь, все еще полуоголенный незнакомец. Выглянула. Да, так и есть. Скрываясь в другой комнате, он лишь крикнул оттуда: — Я сейчас.

И плотно закрыл за собой створки деревянных дверей, скрипя бронзовыми ручками и щеколдой замка.

Ну дела… А желудок мой между тем действительно бесновался, сообщив всей округе долгим бурчанием, как он сильно возмущен своей хозяйкой. Потому, пользуясь полным одиночеством, я все же слезла с кровати и опустилась босиком на шлифованный дощатый пол. Не скрипнув ни одной половицей, умудрилась в несколько шагов добраться до стола. И устроила грандиозную работу челюстям: накинулась на овсянку с рыбой да кислые овощи, лежащие на огромном красивом блюде, которое, увы, ничуть не добавляло им вкуса. Однако сейчас даже эта еда казалась мне божественно вкусной. Поэтому меня так и застали за постыдным занятием — облизыванием собственных пальцев, испачканных рыбьим жиром, подкравшись сзади:

— Зря времени не теряешь, Ян. Молодец!

— У-угум, — произнесла я с набитым ртом. Задаваясь вопросами: а как же двери, петли, скрип замка?

— Ты первый, кто с таким наслаждением уплетает эту гадость… — без обиняков прибавил незнакомец, преодолевая несколько разделяющих нас шагов, и встал рядом по левую сторону.

Хотела было возмутиться, но осознав, как он только что ко мне обратился, довольно ответила, скрестив руки на груди:

— Голод, знаешь ли, заставит съесть и не такое.

Его следующая реплика пустила мое сердце вскачь, мешая пищеварению. Ибо, улыбнувшись так, как умеет, похоже, только он один, весело и непринужденно, этот яркий образчик женских грез отчего-то произнес многозначное:

— Я рад!

Моя вздернутая бровь явно подняла настроение остроухому. При ближайшем рассмотрении не менее красивого профиля моего нового, судя по всему, кэпа, придирчиво оглядывающего еду, сумела заметить отдаленные сходства с эльфами. Вот те на. Еще один яркий представитель остроухих, хоть и полукровка? Да уж. Интересная компания, ничего не скажешь.

— Кхм, — вымолвил мой рот, чудом не вываливая наружу остатки каши, которые я тут же проглотила со страха, ибо рука этого наглеца легла мне на плечо, чем немало напугала.

Затем нахал еще и произнес как ни в чем не бывало:

— Похоже, сегодня ты поел за двоих. Глядя на сие разнообразие кулинарных блюд… Аппетит мой взял выходной.

Эльф слегка сжал плечо в опасной близости от моей груди, роняя сим действием мое трепыхающееся сердце в пятки. Может, оно и к лучшему? Оттуда его бешеный стук не будет слышен.

— Э-э-э, — произнесла я, чудом собравшись. Правой рукой все же попыталась взять наглую конечность эльфа, чтобы снять с себя сию ношу и успокоить натянутые до предела нервы. Однако хитрый индивид перехватил мое запястье, крепко, но не причиняя боли. А этот членистоногий еще и издевается? Дела мои — труба подзорная…

— Попался? — сквозь раскатистый смех умудрился вымолвить этот наглец, улыбаясь еще шире. Казалось бы, куда больше? Ан нет, его рот умел, оказывается, и не такое. Ах, что я несу?

— Че те надо? — спокойно уточнила, переключаясь в режим хамка-Мия, заодно затолкала все свои пещерные страхи обратно. Как ни обмозговывай, головоломка не складывается: он, похоже, считает меня парнем. Ну тогда на кой я ему сдалась? А еще эти ужимки? Положительно ничего не понимаю!..

От бурной мозговой деятельности меня отвлекли слова капитана, скупо брошенные сжатыми губами:

— Твое общество.

— И только? Тогда руки убрал, — перешла на открытую конфронтацию я, буравя взглядом возмутителя спокойствия. И все же стою ровно, не дергаюсь, ведь его удерживающая рука ныне пребывала в опасной близости от моей груди.

Скривив лицо, и от того не став менее привлекательным, эльф таки освободил мое запястье и отошел на шаг в сторону. Дышать стало легче в разы, словно открыли окна и двери в каюте, впуская свежий морской бриз.

— Думал, меня опять продадут на невольничьем, — зачем-то ляпнула. А затем мысленно влепила себе еще один тумак. Признаю, мои предки имели крабовые корни.

И опять меня отвлекли слова представителя остроухих, а в этот раз еще и тронули до глубины души.

— Мы не продаем… — Замявшись на мгновение, незнакомец продолжил: — Людей, мы их спасаем, по крайней мере, полукровок, выкупаем на рынках. Вот и тебя еще давно освободить хотел. Но этот гад со «Скользящего» купил раньше, перенеся торги через своих.

Переварив сказанное, неожиданно поняла неутешительное:

— Ты думал, что я эльф?! Полукровка?

Глава 16. Хранительница знаний

Тысяча островов. Остров Наяр. Принц архиров Шияр-Шиян

— Отец, я нашел ее, — нарушил тишину тронного зала Тысячи островов сам Шияр-Шиян, первый претендент на звание Верховного правителя.

Его быстрые шаги заставляли магические руны петь под ногами, освещая плиты вокруг при каждом движении. Священное место всегда отзывалось на истинных архиров, предков самих драконов, которые покинули этот тесный мир, единолично осваивая другие, новые пространства по праву первых поселенцев. Однако сердце магии нужно было кому-то охранять. Поэтому сию миссию возложили на род Шиянов, единственных решивших остаться. Спустя время их кровь утратила чистоту из-за неприятия родственных союзов, правда, королевская династия нашла другой выход.

Молчаливый правитель в длинной белой мантии, скрывающей подсвеченную избыточной магией кожу, и бровью не повел. И все же палец его дрогнул, стукнул по подлокотнику, вычерчивая на драгоценном металле руну, моментально вспыхнувшую рядом с троном. В воздухе зависло огромное овальное зеркало, показывающее события зрителям по обе стороны.

Картинка молодой девушки, пьянствующей магини зависла в воздухе. Та с чаркой в руках стояла в компании урков, дриад и магичащего над священным деревом архимага. Маленький кустик начал расти, медленно, нехотя вытягивая вперед свои ветки, обрастающие молоденькими листьями.

Со словами «Моя очередь, слабак!» девушка допила мутный напиток до дна, передала чашку рядом стоящей нежити и вскинула вперед ладони.

На руках девы выступили вены, из кончиков ее пальцев заструилась чистая магия, стремясь к своему древу-источнику. Губы избранницы еле шевелились, однако же правитель сумел распознать архирское наречие. Чему внутренне хмыкнул.

— Очаровательно, — ровным голосом подвел итог знакомства с новой претенденткой на звание хранительницы знаний сам Тияр-Шиян. Его белые волосы блестящей волной спадали по плечам, прикрывая собой всю спину, зеленый цвет глаз сообщал о миролюбиво-меланхоличном настроении, в котором тот пребывал уже не первое столетие, терпеливо наблюдая за смертными.

— Она единственная, кто смог разобраться со словарем самого Кхора-Шияна.

— И как же дева получила доступ к таким важным знаниям? Опять твои эксперименты с утерей книжек по всему свету?

— И они сработали. Согласись, — уперев руки в боки, сообщил сын отцу, дрогнув уголками губ от удовольствия, что уловка сработала.

— Да уж, единственная ее заслуга — это внешность.

— И острый ум.

— Так ли это? — с хитрым понимающим взглядом посмотрел на него король Тысячи островов, напомнив сыну очевидное:

— Однако же любая претендентка должна выиграть Турнир Кхора, высшей наградой которого будут мой сын и бесконечные книжные хранилища. Право, даже не знаю, что соблазнит деву больше: фолианты или все же ты, Шияр.

— Меня устроят оба расклада.

— Что ж. Уходя, позови ко мне советника Кхатта, будем созывать девиц Тысячи островов.

— Зачем?

— А что, ты думал подарить ей титул просто так? Пусть посоревнуется для приличия, докажет, что достойна. — Стукнув пальцем по подлокотнику, король прекратил свое наблюдение за экспериментами над флорой, тем более те вышли из-под контроля: дерево жизни росло столь стремительно, что за мгновения вымахало на добрые десять футов, ломая своими кустистыми ветками весь подвесной город.

— Завещание Олвалиоссе зачитали? — спросил отец у сына, предоставляя тем самым возможность оправдаться.

— Сам знаешь, что нет. Этот рогатый скрылся со своими книгами и оставил дриадам пустой глиняный горшок.

— Найди его. Иначе я пошлю за ним стихию. — Несмотря на смысл сказанного, голос правителя не утратил меланхоличной интонации, однако взгляд ожесточился на мгновение, давая понять, что отцу важен результат.

— Не нужно, отец. Знания деда Олва бесценны. — Шияр попытался замолвить словечко за старого представителя рогатых, пустившегося в бега, прихватив с собой переведенные им с помощью словарей архиров дьявольские свитки заклинаний.

— Как и смертельны. Меня устроят оба варианта. Даю тебе последний шанс.

— Я не подведу, отец.

«Нисколько в этом не сомневаюсь. Иди», — мысленно подбодрил своего отпрыска правитель Тысячи островов, не дрогнув при этом ни одним лицевым мускулом.

Обменявшись с ним кивками, принц Шияр прошел за трон и шагнул в бездну, принимающую в свои объятья всякого посмевшего посягнуть на право наследования, не имея на то веских оснований. Морская пучина — участь многих властолюбцев, сброшенных со скалы в магических оковах. Однако же принц, очутившись у самой воды, в последний момент воспарил, едва не разбившись о камни, обнажаемые схлынувшими волнами. Хвастался своими успехами в контроле. Правда, старшему из рода Шиянов было не до ребячества своего отпрыска.

— То ли еще будет — с грустью произнес Тияр, заглядывая в грядущие события, как верный служитель самого Трарка, сильнейшего во всем сонме богов, потому и самого почитаемого простолюдинами.

Глава 17. Охотник против попечителя

Ирвинтвед. ЦАМТ

— Скажи, с чего вдруг ты решила наведаться к соседке, тебе бабки-ведьмы мало? — проявил проницательность Моран, подмечая окольные пути, которыми вся троица добиралась до детского приюта Саяны.

— Кажется, это называется сбить со следа, — вставил предположение алхимист, задумчиво разглядывая спины впереди идущих компаньонов. Чем дольше он находился рядом с Рияной, тем чаще возвращался к мысли, что ни черта не понимает происходящее.

«То ли дело на службе у башни: все просто, есть приказ — подчиняйся. Иначе умри на передовой, как пушечное мясо», — думал Кохт и невольно кивал своим мыслям, а отвлекшись, чуть не налетел на старшую из сестер Дорин, замершую на месте.

— Давайте ваши догадки оставим на потом? — попросила девушка, выглядывая на Бежевую улицу, обычно оживленную, ибо в основной своей массе здесь расположились многочисленные лавки кожевников.

— Если хотите пройти незамеченными, я могу прикрыть вас пологом, — предложил Ионас, сделав кое-какие выводы по поведению сыщицы.

А глядя на загоревшийся и в мгновение потухший интерес в глазах девушки, понял, что просить — гордость не позволит. Потому молча применил магию на обоих, не позабыв скрыть и себя.

Потому следующие четверть часа они петляли по улице, пропуская мимо рассеянных прохожих. Один дядька в сером потрепанном шерстяном костюме небрежного пошива чуть и вовсе не столкнул сыщицу с тротуара. Неожиданно обернувшись, он стукнул себя по лбу и потопал через дорогу, чудом не налетев на Рияну.

Остановленная алхимистом за локоть и притянутая к нему за мгновение до того девушка смутилась, однако кивнула в знак благодарности.

«Как хорошо, что я вижу их магические ауры, — думал парфюмер, невольно подмечая хорошие задатки у старшей из сестер. — Да уж, воистину внучка ведьмы, хоть и отрицает свою сущность, похоже».

Добравшись в итоге до приюта, во второй раз за день пробираясь через участок соседки, Рияна уж точно не ожидала услышать слова нового постояльца, с живым интересом разглядывающего борозды на огромном, блестящем закатными лучиками кинжале с кривым лезвием:

— Я вас вижу.

Охранник сидел на ступеньках крыльца, закрывая собой проход.

— А мы тебя еще за версту учуяли, — хмыкнул Айк, встав прямо напротив Алана, благоухающего ароматическими склянками Саяны Дорин.

— Кто таков? — уточнил непонятно у кого алхимист, вытянувшись по струнке и вскинув руки в боевом жесте.

— Так, на нежить вы не смахиваете, судя по магической ауре — люди, а чего тогда прячетесь? Воры? — уточнил, по-видимому, новый охранник приюта. Воткнув оружие в землю, мужчина встал и демонстративно стал закатывать рукава на новой чистой рубашке с чужого плеча, ибо чересчур обтягивала рельефные мышцы. — Думаю, кровищу во внутреннем дворе мне не простят, а вот пару фингалов поставлю точно, чтоб неповадно было.

Бредовая ситуация затягивалась. Девушка молчала. С одной стороны, наглость постояльца ее изумляла, с другой — искренне радовала своими мотивами. Алхимист же тем временем спокойно вышел вперед, прикрыв собой задиристо настроенного хилого, хоть и щеголеватого на вид детектива, который за всю жизнь, похоже, ничего тяжелее пера и пергамента не держал в своих аристократичных руках.

Положение спасла хозяйка приюта. Выйдя на веранду, учуяв старшенькую, она позвала:

— Доча? Ты где?

А не заметив никого в обозримом пространстве, проворчала, прямо как бабуля иной раз.

— Почудилось, чель?

— Мам, я здесь, — отозвалась сыщица, придя в себя, тут же попросила алхимиста: — Многоуважаемый Кохт, не будете ли вы так любезны освободить нас от невидимости?

И не успела девушка договорить, как Ионас махнул рукой, выпустив из ладони бледно-синие всполохи, и вся троица предстала взору не только Саяны и Дрейга, но и Гафы, снимавшей высохшее белье с веревок, натянутых от дома до сарая.

— Боги праведные, вы откуда взялись?! — воскликнула служанка, всплеснув руками, хлопая теми по наглаженному переднику с рюшками, да тряхнула головой в чепчике, заметив упущенную на землю наволочку.

— Мы это, — не нашлась сразу что ответить сыщица, взвешивая все за и против насчет посвящения мамули в собственные проблемы. Вариант с замалчиванием проблем победил, потому девушке пришлось наскоро придумывать оправдания:

— Нам бы переночевать, а завтра мы уйдем.

— О-хо-хо, — проворчала служанка, поднимая испачканную ткань, переключив свое внимание на новую проблему.

— О как, — только и прибавила мать к уже сказанному Гафой, подозрительно взирая на дочь. Однако добрый нрав Саяны, несмотря на отсутствие светского воспитания, все ж не позволил устраивать расспросы во дворе да еще и при посторонних. Потому Рия решила пойти окольным путем, приглашая всех, по своему обыкновению, к столу:

— Что ж, гости дорогие, проходите, мойте руки, и добро пожаловать к ужину. Пирогов хватит всем.

Сама же хозяйка осталась стоять, пропуская вперед мужчин, дожидаясь дочь, неторопливо поднимающуюся на веранду следом за коллегой.

«Явно сочиняет очередную небылицу, — со вздохом подумала женщина. — И откуда в ней столько фантазии?»

— А ты, мое солнышко, — с этими словами Саяна взяла дочку под локоть одной рукой, другой любовно пригладила торчащие во все стороны волнистые волосы красавицы, хоть и неопрятной на вид, — почитай Махти сказку, пожалуйста, про головокружительные расследования, приключения там всякие, а? Твои заумные речи всегда заставляли его клевать носом спустя какую-то пару минут. Даже Гафа не может побить твой рекорд.

— Ну спасибо, — проворчала сыщица, проходя внутрь, наблюдая, как мужчины по очереди абсолютно добровольно исполняют мамины указания, а Алан еще и возится с мальцом, перехватив в последний момент палку, которой Махти решил вдруг повоевать с каждым встречным.

«Да уж, непростая задачка предстоит», — подумала Рияна, ибо точно знала, что неспроста нашли ей занятие. Да и приютского сорванца уложить не так легко и просто, как ранее описала матушка.

— А может, я его уложу? — вызвался на подмогу Алан. — О-о-о, я сражен. — Он изобразил гримасу скорее радости, чем боли, спеша принять горизонтальное положение на полу ради правдивости своего поражения.

Довольный мальчуган тут же с визгом взобрался и уселся ему на живот, снова замахиваясь палкой прямиком в лоб охотнику.

Неизвестно, кто сработал быстрее. Ибо в последний момент палка превратилась в тканевый лоскут, который Дрейг рефлекторно вырвал из ручонок хулигана, защищаясь.

После раздался оглушающий детский рев, прекратившийся столь же быстро, сколь и начался. Поспешив исправить ситуацию, Ионас превратил лоскут, осевший на пол за мгновение до того, в маленькую тряпичную змейку, чем и отвлек внимание расстроенного Махти.

Утерев свой сопливый носик рукавом многострадальной рубашки, тот с завороженным выражением лица слез с Дрейга и на четвереньках пополз за магическим существом. Его широко раскрытые глаза свидетельствовали о крайней степени интереса.

— Раз уж такое дело, — первой прервала молчание опытная нянька, она же Саяна, подойдя к печи, — четверть часа у нас имеется. Прошу, садитесь. Сейчас накрою.

— Я помогу, — вопреки ожиданиям хозяйки и опережая ее дочь, вызвался охотник. Подскочив с пола, он тут же очутился подле женщины и ловко перехватил из ее рук только что поднятый с тумбы деревянный поднос.

— Этот тоже? — уточнил он, глядя на еще один пирог, выглядывающий из открытого створа печи.

— Да, — неуверенно протянула женщина, поздно опомнившись, — смотри не ожгись!

— Скажешь тоже. В свое время мне довелось и кузнецом поработать, кочерга да болванки и то горячее будут. — Его теплый ответный взгляд заставил хозяйку приюта зардеться и покраснеть. Смущенная женщина замолчала и отвернулась, делая вид, что занялась выбором чайных сборов. А их у нее было немало: и лечебные, и бодрящие, и просто ароматные фруктово-цветочные. Остановилась на земляничном составе, как назло, стоящем высоко-высоко на полочке у самого потолка, потянулась и чудом не опрокинула на себя несколько стеклянных банок, что стояли ниже. Перехватив сборы у самой головы женщины, Дрейг поставил их на тумбу и достал злополучную банку со словами:

— Этот?

— Благодарю, — выдавила из себя хозяйка приюта, перенимая из его рук чай. Внимание охотника отвлекли события за столом.

— Не может быть! — воскликнул Моран, ведущий тихую светскую беседу со стоящим рядом с ним Ионасом. Бесцеремонно плюхнувшись на стул, Айк и не подумал ухаживать за дамами.

Алхимист же подошел к Рияне и естественным жестом пригласил ее сесть, пододвигая стул следом.

— Вы тот самый Кохт? Который парфюмер? — продолжал неприкрытый допрос компаньон сыщицы.

Граф же остался стоять, заложив одну руку за спину, другой хотел заправить за ухо упавшую на лицо прядь девушки, однако вовремя опомнился и отдернул ладонь в последний момент.

— Э, да. Ума не приложу, что здесь такого удивительного? — невозмутимо произнес он, переключив свое внимание на остальных сидящих.

В разговор вклинился Алан:

— Боевой алхимист 10-го ранга, судя по нашивкам на кителе, хотя очень даже молод на вид, так еще и творец духов, и когда только все успеваешь?

В очередной раз перехватив ношу хозяйки, он поднес к столу горячий заварник, полный до краев.

Саяна же подоспела с чашками и блюдцами.

— Простите нам наше убранство, — пролепетала женщина, заметив изучающий обстановку взгляд аристократа.

— Ну что вы, последние пять лет я не видел ничего прекраснее.

— А как же унылые пейзажи Китвулда да холодные каменные стены казарм, я прав? — не унимался Айк, продолжая изучать клиента Рияны. Чем непомерно ее разозлил:

— Моран, если ты видишь больше других, не значит, что должен кричать о своих наблюдениях на каждом углу.

Дождавшись, когда Дрейг придвинет стул явно уставшей за весь нелегкий день женщине, Ионас тоже сел рядом с Рияной, решив все же осадить молодого человека.

— У башни нам вообще не приходится спать, тем более что каменные казармы — небылицы, которыми почуют новобранцев, чтобы те не сбежали еще до подписания контракта.

— А как же тогда? — изумилась мать Рияны, качнув своими светлыми волосами с легкой проседью да сочувственно глядя на рассказчика.

— На земле под магическим куполом.

— Как? Не в укреплении?

— Толку от них? Только нежить привлекают, гарантируя, что там действительно найдется пожива. Обороняем лишь несколько застав, но это дальше от входа, чем наблюдательные посты.

— Что же мы сидим, угощайтесь! Этот только из печи, с картошкой и яйцом, этот — с рыбой. — Хозяйка встала со стула, чтобы по ухаживать за гостями, однако Ионас и Алан поднялись также.

Еще через несколько минут Махти все же дал о себе знать. Обхитрив боевого алхимиста, правящего лоскутком, мальчишка поймал уползающую по полу тряпку и потому тут же потерял к ней всякий интерес. Двигая рукой из стороны в сторону, знаменитый на весь приют хулиган все же зацепил лоскутком куст и резко дернул, опрокидывая растение на пол. И вот третий за день горшок пал смертью храбрых, разбиваясь с жалобным звуком о деревянные доски.

Первой в комнату вбежала хозяйка, спеша на зловещий звук:

— Зайка, ты сегодня прям разрушитель какой-то.

Следом за ней вошли и остальные, моментально забыв о вкусных пирогах. К тому моменту вновь энергичная Саяна уже держала на руках мелкого вредину, который тут же запустил пальчики в прическу дамы и стал дергать за локоны.

— Ничего, это дело поправимое, — вышел вперед Ионас, собираясь применить бытовую магию, однако еле уловимое командное движение рукой охотника, и Кохт, привычный к солдатскому послушанию, непроизвольно отступил назад к стене.

— А я вам не говорил, что обучался гончарному делу? — Алан поспешил перехватить тяжелого малыша у хозяйки.

— Да когда бы вы успели? — посетовала женщина. Воспользовавшись свободной минуткой, метнулась на кухню за веником и совком и уже опять показалась на пороге комнаты.

— Пожалуй, пойду-ка я уложу этого разбойника, — вызвалась на подмогу Рияна, в очередной раз изумляясь прыти новых в ее жизни мужчин, оттого и не сразу нашла, чем помочь мамуле. Взяв мальчика на руки спиной к себе — единственно безопасным для волос способом, сыщица быстрыми шагами пересекла комнату и уже на лестнице остановилась и хмуро бросила:

— Мам, Гафа небось опять там на бочке в сарае уснула. — Стуча пятками по лестнице, девушка остановилась и усадила малого на поднятую коленку, посоветовала: — Ее бы в дом перенести, пока не простудилась.

— Ох, и точно! — спохватилась Саяна, кинув тут же веник с совком, и выбежала на улицу через веранду.

Секунду помедлив, Дрейг без объяснений вышел за ней следом.

Воспользовавшись полной свободой действий, Ионас наконец применил магию, как и собирался, даже подвинул горшок на несколько сантиметров правее для симметрии относительно центра окна.

«Да, определенно прелестный куст охрайской розы, сделать бы из его цветков отдушку для постели!.. Однако позволят ли пустить сие чудо на эфирное масло?» — подумал он, грозно хмурясь. Всегда так делал, когда думал о хобби.

— Ты решил его испепелить взглядом? — напомнил о своем присутствии Айк, все это время молчаливо подпирающий стену зала.

«Его любопытным носом впору белье выбивать, как палкой! — подумал с досады Кохт, в ответ же лишь любезно улыбнулся, но промолчал. — Ну уж нет, не дождется очередной…»

— Очередной что? — уточнил сыщик, довольно скалясь во все свои белые, пока еще родные зубы. — Ну же, заверши свою мысль, я же умру от любопытства!

— И будешь преследовать меня даже во снах? — недовольно проворчал алхимист, в этот раз не позабыв выставить мыслеблок. Потом немного подумал и все же снял защиту, правда, не ослабляя контроля над разумом.

«А вот помнится, спускались мы до кровавого зала в башне, а там…» — в очередной раз поиздевался Кохт над детективом, обрывая свою мысль на середине и закрываясь магическим щитом.

— Жадина! — недовольно бросил Моран спустя несколько минут беспрестанных попыток ментального штурма.

— Кто? Я? — сокрушенно всплеснула руками вернувшаяся Саяна. Приняв оскорбление на свой счет, она, погрустнев, тут же стала оправдываться: — Да почему же, пироги вон стоят, кушайте на здоровье!..

— Нет, что вы! — поспешил прояснить ситуацию Айк, однако слова застряли в его горле. Недовольный не джентльменским поведением Ионас завершил партию мыслью: — «Шах и мат». А хозяйке же ответил с поклоном:

— Прошу нас простить, леди Саяна, у господина детектива сегодня был трудный день, о котором он мне поведал, я же в ответ ни слова, вот бедняга и не выдержал, обиделся. Однако думаю, ему уже пора отдохнуть, чтобы перестать бросать людям беспочвенные обвинения.

— Я не леди, — только и произнесла женщина, устало вздохнув, однако в опровержение своих слов сделала реверанс, достойный самой герцогини, и величественно добавила: — Ступайте.

Моран же, наконец вспомнив свое происхождение, выпрямил спину, что шест проглотил, и поцеловал даме руку. Сыщик кивнул джентльменам, перехватив неприязненный взгляд Дрейга, скрытый за дружелюбным выражением охотника, и поспешил ретироваться на улицу, пока опять чего не ляпнул, начав новый скандал.

Когда за Айком захлопнулась дверь, чудом не выбивая своим ударом косяк, женщина пошатнулась и начала оседать на пол. Подоспевшие с обеих сторон мужчины подхватили ее под локти, а Дрейг и вовсе обнял за талию.

— Вам бы отдохнуть, — смутившись от откровенно ревнивого взгляда охотника, перехваченного тут же, выдавил из себя Ионас и отпустил Саяну, пряча руки за спиной.

— Пожалуй, вы правы, — еле слышным голосом пролепетала хозяйка, лишь крепче вцепившись в руку Алана, чтобы попросту не упасть.

— Я вас провожу, — произнес тот мягко, насколько мог его баритон, и сделал маленький шажок в сторону к лестнице.

Женщина попыталась лишь переставить ногу, однако чуть не упала и была крепко перехвачена почти у самого пола мускулистой рукой нового постояльца.

— Нет, так не пойдет, — проворчал Дрейг и с легкостью поднял Саяну на руки. — Вам нужно отлежаться несколько дней.

— Если бы все было в наших руках, — посетовала женщина, перед тем как уснуть. Она прислонила свое лицо в мужественной груди помощника, испещренной жуткими шрамами. Батистовая рубашка, плотно льнущая к его крепкому телу, скрывала то лишь от взора, но не от прикосновения.

— Я скоро спущусь, — Дрейг зачем-то прокомментировал Ионасу свои действия. Видимо, боялся всяческих слухов про приютившую его добродушную, напрочь вымотавшуюся за день женщину, а может, и просто хотел поговорить. Парфюмер все понял без слов, не потребовав никакого ответа, потому промолчал и отвернулся.

Аккуратно ступая по лестнице, стараясь не производить лишнего шума, охотник с Саяной на руках быстро поднялся на второй этаж и, судя по звукам, вошел в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Алхимист же, привыкший несколько к иной, военной жизни, был окончательно выбит из колеи. Настолько все ему было непривычно.

— А где все? — Вопрос Рияны застиг его врасплох, ибо он даже не услышал ее приближения, так крепко задумался.

— Айк ушел, ваша мать уснула, Дрейг ее унес.

— Как унес? Что с ней?

К чести сыщицы сказать, она не стала кричать на всю комнату, а наоборот, понизила голос до шепота, памятуя о чутком сне мамули.

— Похоже, переутомление, но я бы вызвал ей лекаря поутру, — без обиняков произнес Кохт, сделав еще несколько шагов к вожделенному растению, и, протянув руку, сорвал один из распустившихся бутонов.

— Если позволите, — опомнившись, пролепетал он, как бы стыдясь своего поступка.

— Да забирайте хоть весь куст, только расскажите толком, что тут стряслось, пока меня не было? — протараторила девушка, перепугавшись не на шутку.

— Сколько у тебя сестер и братьев? — вместо ответа уточнил Кохт.

Сбитая с толку Рияна ответила непроизвольно:

— Нас трое.

— И где вы все, когда так нужны матери? — спокойным тоном тот произнес просто убийственные слова.

— Вот только не нужно читать морали, — обиделась сыщица, записывая на будущее — не приводить клиентов домой.

«И чем я только думала, притащив его в приют? Ах да, гончие и какое-то там предчувствие соседки. Ну что ж, один раз потерпим этого наглеца». — Мысли девушки вопреки ее опыту все же отразились на лице, на которое граф иногда кидал задумчивый взгляд.

— Пока я был на войне, мой единственный на свете родной человек почил. Дак вот, когда все случилось, мне не написали ни строчки, держа в полнейшем неведении целый год, — пояснил Ионас, грустно разглядывая бутон у себя в ладони, а после с плохо прикрытой злобой смял, выжимая капельки росы на пол.

— Я не знала.

— Никто не знал. Но это в прошлом. — Опомнившись, парфюмер натянуто улыбнулся, опять надев маску вежливой отстраненности.

Не успела девушка сказать что-то еще, как на лестнице послышались глухие поначалу шаги.

— Ваша мать истощена, температуры, слава богам, нет. Признаков иных заболеваний я не нашел, — отчитался Дрейг, поражая своими познаниями.

— Вы лекарь? — зачем-то задала глупый вопрос девушка, смекнув, что род занятий охотника просто обязывал его заботиться о своем здоровье, однако верить ему на все сто она не решалась, добавив лишь: — Впрочем, неважно.

— Важно! — сказал тот уверенным, но так же приглушенным голосом. — Если вы не против, я бы остался на некоторое время, чтобы помочь. Дела по дому меня не испугают, да и вы будете освобождены от излишних хлопот.

Заметив, как внутренне напрягся алхимист, девушка поспешила отказаться:

— Я останусь здесь и буду сама следить за своей матерью.

— Вы меня прогоняете? — Дрейг задал вопрос прямо в лоб, не виляя вокруг да около, как некоторые, чем стал еще больше нравиться девушке.

Дожидаясь вердикта, он отвернулся к окну и уставился на небо, успевшее окраситься в лиловые краски после заката.

— Нет, вы можете остаться и помогать Гафе в делах по дому и с детьми, однако за здоровьем мамы я хочу проследить лично.

— Если нужна какая-то помощь, — Ионас вмешался в разговор, сам от себя не ожидая такого, — то я к вашим услугам.

— Благодарю покорно, — отозвалась девушка, задумавшись. — Пожалуй, я бы попросила вас остаться на ночь. — А после, поняв двусмысленность сказанного, быстро добавила: — Не в моей комнате, естественно. Приюту нужна охрана только на сегодняшнюю ночь, есть информация о нападении, недостоверная, но все же рисковать не…

Девушка не успела договорить, как Дрейг в очередной раз вылетел из дома, ничего никому не сказав.

Голубые магические огоньки, плясавшие в колбах под потолком, дрогнули и потухли, погружая помещение в кромешную тьму. Девушка от испуга подалась к алхимисту, встав совсем рядом с ним. Он же, приобняв ее одной рукой, другой стал творить защитный купол над домом, выводя по воздуху знаки рун. А по окончании сего действа вернул магический свет в светильники и вытянул руку вперед, шевеля пальцами, из которых устремились сотни магических нитей. Пройдя сквозь стекло окна, они ринулись дальше.

В следующий миг четыре земляных гомункула с кустами роз на спине и торчащими из них корнями растений вылезли из цветника на тротуар, оглядывая местность своими устрашающе пустыми провалами глаз.

— Моя мама за цветы тебя убьет, — тихонько произнесла девушка, все еще прячась за спиной Кохта, на что он удивленно обернулся к ней, а она поспешила прибавить: — Это я так нервничаю, ты, главное, продолжай, не отвлекайся.

Затем раздался протяжный свист, и один из земляных монстров устремился к противоположной стороне улицы. Быстро передвигая своими рыхлыми ножками, он скрылся в переулке, ведущем к Коричневому кварталу.

Алхимист направился на выход, однако у самой двери застыл и, обернувшись, изрек мудрое:

— Уточняю сразу, чтобы потом тебя не вылавливать из лап кого-нибудь, ты здесь или со мной?

— Не помню, чтобы разрешала перейти на… — начала было возмущаться сыщица, так не вовремя вспомнив про этикет.

— Значит, здесь. — С этими словами Ионас распахнул дверь и вышел, но вслед ему тут же понеслось:

— Да иду я, иду!

Девушка нагнала мага уже на улице, еле поспевая за его размашистым шагом.

«С магистром алхимии и трансмагификации, поди, спокойнее будет, — применяла Рияна свой излюбленный метод — дедукцию, — ибо умения боевых алхимистов состояли одновременно из нескольких магических наук и военных дисциплин».

— А приют на кого останется? — спросила она, поздно осознав, что в здании остались только спящие дети и собственно мама, а когда оглянулась, зауважала Ионаса еще больше. К трем сотворенным земляным гомункулам прибавилась пара каменных, выросших прямиком из стен соседа. И все дружно, а самое главное, аккуратно патрулировали подступы к дому, стараясь при этом не разбудить домочадцев.

Стоило им только зайти в переулок, зажатый между двумя высокими каменными заборами, что почти не пропускали свет луны, рано показавшей на небе свой ущербный полукруг, как их встретили там две кроваво-красные пары глаз и уродливые пасти, разинутые в смертельном оскале.

— Где ваш хозяин? — спокойно уточнил алхимист у адских тварей, выводя в воздухе еле различимые в темноте символы.

Уродливые огромные псы, вопреки агрессивному поведению их сородичей, стояли смирно, явно чего-то ждали или попросту охраняли проход на соседнюю улицу, что и продемонстрировали, стоило Ионасу сделать к ним шаг. Адские животины тут же глухо зарычали, пугая девушку еще больше.

— М-может, не н-надо? — спросила Рияна, вцепившись в руку мага, оттягивая того назад.

Впереди послышались звуки сражения. Еле уловимый свист зацепил слух, и гончие тронулись с места, но не напали, пробежали мимо, заставляя Кохта прижать девушку к стене и возвести еще десятка с два щитов в один миг.

— М-м-мамочки! — запоздало вырвалось у девушки уже после того, как звери покинули переулок.

Ионас же позабыл обо всем на свете: о ломанувшихся в сторону приюта гончих, о находящихся под управлением гомункулов, о драке впереди. Он, алхимист от слова боевой, офицер десятого ранга, засмотрелся на лицо девушки в миг, когда холодный ум нужен как воздух. Их лица почти касались друг друга, чем граф и воспользовался, найдя своими губами ее паникующие уста, оттого подрагивающие в темноте.

— Все хорошо. — Быстро отстранившись, он сделал вид, что ничего не произошло. Как будто он не целовал ее нежно и трепетно, пользуясь ситуацией. Внутренне ругая себя на все лады за несдержанность, Ионас все же взял за руку теперь уже удивленную, а не только напуганную Рию и потянул в сторону Коричневого квартала.

— А как же приют? — спросила сыщица, оборачиваясь назад со страхом, но безобразных огромных собак там так и не увидела, как предполагала, отчего и выдохнула с облегчением. Однако в следующее мгновение испугалась вновь. Звуки падающих деревьев могли говорить в данном случае лишь об одном. Впереди сражаются.

«Но кто и с кем?» — непроизвольно задалась вопросом сыщица, выглядывая из-за плеча графа.

— Жди здесь, — скомандовал Кохт, а после того как заглянул Рияне в глаза, понял, что бесполезно. Поэтому просто обернулся и призвал еще двух каменных големов, охотно выползших из тротуара, вбирая тот до крошки и оставляя после себя голый, а главное, ровный пласт почвы.

Выйдя из переулка, Рияна и ее защитник очутились в небольшом сквере, разбитом горожанами на собственные силы и средства всего несколько лет назад вместо пустыря, где и узрели чудовищную картину лесоповала. Однако инициаторов разрушений нигде видно не было.

Еще шаг. И… Ба-дам! Ближайшее к ним дерево накренилось и стало нехотя заваливаться набок.

Только сейчас оба заметили силуэт существа, врезавшегося в тутовник, оголившего в одночасье свои корни, выворачивая их из земли.

Жилистый, высокий, смуглый, остроухий — все в его облике кричало о принадлежности к иной, враждебной людям расе — крагетов, бывших жителей материка Ами, населявших его до захватнического прибытия сюда представителей человечества.

К дереву быстрой походкой приближался Дрейг. По пути подобрав широкую ветку поваленного тут же молоденького дуба, он замахнулся для завершающего удара, но девушка его опередила, взвизгнув на всю улицу:

— Прекратите!

Даже адские гончие, крадущиеся за спиной охотника, застыли прислушиваясь. Раздался еле уловимый ухом свист крагета, и звери отступили в тени деревьев, выживших после бурной встречи представителя нежити с охотником.

— Как это понимать? — уточнил Алан, застыв с тяжелой дубиной в руке. Мышцы его между тем, казалось, даже не напрягались.

— Что он тебе сделал? — опять включила детектившу Рия, а не услышав ничего в ответ ни от того ни от другого, осмелела и подошла ближе, но лишь на несколько неуверенных шажков. Высокий и худощавый крагет всем своим нечеловеческим видом внушал девушке только страх и ничего более.

«Необходимо разобраться!» — твердило ей внутреннее чутье, чем она и решила поделиться с мужчинами:

— Нуж…

— Спасибо тэбэ, о дочь своэй матэри, — перебил ее незнакомец с каким-то странным акцентом, елозя языком во рту при разговоре.

Дрейг же чуть рефлекторно не завершил начатое. Однако дубинка наткнулась на прозрачный щит, не достигнув разговорчивого индивида.

— Спасибо и тебе, о маг уничтожитель нечистых, — проскрипел тот, выравнивая свой голос до человеческих интонаций и опуская поднятую в защитном жесте руку.

Ионас лишь молча кивнул и снял щит, которым прикрыл крагета от удара.

Взгляд виновника происшествия устремился куда-то вдаль улицы, и блаженная улыбка вкупе с лучистой радостью озарила его хмурое лицо, меняя до неузнаваемости. Если бы не долговязый рост, то он вполне бы мог сойти, на худой конец, за какого-нибудь темного эльфа-полукровку.

— Вот и ты, — выдохнул он почти одними губами.

Вся троица дружно обернулась, и сыщица воскликнула на эмоциях:

— Мама!

Но та величественно вышагнула из переулка и твердой походкой преодолела разделявшее их пространство. Даже местами отсутствие тротуара и рыхлая земля вместо него не смогло ее пошатнуть или заставить оступиться. Алан смущенно опустил руку и выкинул дубинку в сторону, всем своим видом говоря: «Я тут ни при чем».

— Приветствую тебя, Имьяр.

— Мон чиере, Сая. — Знаменитая реплика-признание из его уст звучала дико. Ибо в переводе с мертвого мэйфийского означала: «Я сражен». А кто-то переводил иначе, как «Я рад».

— Знала, что с тобой ничего не случится.

— Увидела? — тот самый Имьяр произнес очередное непонятное, вогнав невольных свидетелей разговора в еще больший ступор.

Хозяйка приюта же кивнула, приговаривая:

— Хоть видение и порядком вытянуло из меня сил, теперь век не усну.

— Что он забыл в этом городе? — продолжил крагет свой допрос, однако же блаженно улыбаясь во все свои белоснежные и к тому же острые зубы.

Сыщица не выдержала первой и без всяких-яких встряла в разговор:

— Слушайте, кажется, знаю, о чем речь. Если вам нужна пророчица — пожалуйте к нашей бабуле, знаменитой ведьме Агате, и не мучьте мою мать!

Улыбка сошла с лица Имьяра так же стремительно, как и снежные покровы сходят со склонов Уфар Зы по весне, точнее теперь уже с обломка скалы вместо прежней величественной вершины горной гряды, некогда украшенной одноименным замком.

— Дочь, давай не будем будить лихо? — положив руку на плечо Рияны, Саяна погладила свою старшенькую и тепло так ей улыбнулась, сводя на нет воинственный настрой девушки.

А когда обернулась к прежнему собеседнику, тяжело вздохнула, но все же изрекла:

— Они ищут чашу и женщину, что отводит от себя взгляды. Паучиха требует новых жертв, и в этот раз чужих.

— Оркеты пропали, — вставила Рия и тут же прикусила язык, поздно осознав, что сдала себя с потрохами. Однако части пазла в ее голове стали складываться в общую картину, и факты наконец выстроились в логическую цепочку на пути к разгадке, одновременно ослепляя неутешительными выводами.

Укоризненный взгляд матери был красноречивее слов.

— Охохонюшки, Риянушка. Обещай не вмешиваться… — Глаза женщины полыхнули магией, а вторая рука прикоснулась к щеке дочери, замыкая магический контур для внушения.

— Да, мама, обещаю, — соврала девушка, пряча скрещенные пальцы, сжатые к тому же в кулак за спиной.

С раннего детства она научилась противостоять ведьмовской силе и уже тогда поняла одно: обнаруживать эти способности ну никак нельзя.

Одна только мысль не давала сыщице покоя, зудела над ухом, раздражала, бередила душу. И она все решилась задать вопрос:

— Ты знала, куда забрали моего жениха, Грейга?

Молча склонив голову почти к самой груди, женщина вместо ответа заплакала, да так горестно, навзрыд, как будто ждала этого момента всю жизнь. Поняв, что неприятный разговор окончен, вежливо стоящий в сторонке Алан взял ее на руки и отправился обратно в приют, не сказав никому ни слова.

Глава 18. Ночь

Ирвинтвед. ЦАМТ. Приют

Захлопнув за собой приютскую дверь, подгоняя ее пяткой, охотник разулся, наступая ногами на подошвы башмаков. Позаимствованная обувь нещадно натирала при ходьбе, заставляя прихрамывать, а брюки и вовсе лопнули по швам в самых интересных местах во время схватки. Правда, об этом он предпочитал не думать, ибо каждый раз, вспоминая, краснел до самых корней волос.

Хозяйка приюта к тому моменту уже еле слышно всхлипывала, шмыгая носом. Медленно шагая по ступенькам с Саяной на руках, Алан все же поинтересовался, стараясь придать голосу нейтральный тон:

— Ты знала, что Рияна догадается, и все равно пошла на встречу?

Неудачно вышло, и Дрейг внутренне скривился, ведь лишь хотел помочь выговориться, а не упрекать.

«Наверняка терзала себя все это время», — думал он, продолжая медленно переставлять ноги по ступенькам, не желая размыкать хоть и вынужденных, но все же объятий.

— Я устала бегать, — произнесла Саяна со вздохом, извинительно взглянув на охотника, ища у него поддержки и прощения, — один лишь раз соврав, потом уже не смогла остановиться. Видения — это моя кара, от них лишь вред. Понимаешь, и сделать ничего не могу, и сама вся извожусь.

— Так ты видишь будущее? — поддержал разговор Дрейг, войдя в распахнутую настежь дверь спальной комнаты, усадил Саяну на кровать и опустился на колени, чтобы снять с нее обувь.

Владелица приюта лишь безразлично разглядывала стену, не обращая на его действия абсолютно никакого внимания.

— Во снах, — обреченно призналась и всхлипнула. — А-а, когда я увидела, как Грейга прибивают к кресту… О-они его клеймили!.. Для этого поганого монстра… Для этой… — Ее глаза заблестели от слез, и женщина выплюнула, подрагивая губами: — Жужжмы!

А потом испугалась сказанного и прикрыла ладонью рот, трясясь от непереносимого ужаса.

Не выдержав, охотник, все еще стоя на коленях подле нее, обнял и прислонил ее голову к своему плечу. Однако его порванная в нескольких местах рубашка была далека от совершенства, и он решился все же снять ее с себя. Медленно разомкнув объятья, он старался производить как можно меньше шума. Благо половина пуговиц и так ныне пребывала неизвестно где, потому он просто стянул рубашку через голову.

— А что было потом? — Его вкрадчивый голос подталкивал к откровениям.

— В ту ночь я проснулась в ужасе и оцепенении. Но ничего не сделала. Ничего! А потом наутро он исчез. Дочь с ума сходила от беспокойства, металась по городу в поисках, а я не могла ей ничем помочь, понимаешь, ничем… Месяц не могла есть, а ночами спать — тем более. Один Грейг перед глазами, а позади пещера с огромным черным провалом и сотнями светящихся глаз, наблюдающих из темноты.

И Саяна все-таки не выдержала и разревелась повторно, сама подаваясь в распахнутые объятья. Дрейг старался как мог — и гладил ее по спине, и целовал в макушку, — однако слезы не прекращались. И он все же решился на единственный способ утешения, которому его научила жизнь.

Оглянувшись по сторонам и не найдя платков в обозримом пространстве, он задрал покрывало, вытянул оттуда край простынки и так нежно, как только мог, вытер лицо женщины, изумляя ее своим поведением. Затем, опустив белоснежную с розовыми цветочками ткань, он приподнял подбородок Саяны и прижался к ее губам своими.

Пальцы ее замерли лишь на мгновение, а затем продолжили ощупывать шрамы на его груди, и она ответила на поцелуй, размыкая свои губы ему навстречу.

Глава 19. Менестрель

Ирвинтвед. ЦАМТ. Ведьма Агата Макфеевна

— Макфа! Ты чагой-то пропала вся. Сидишь в подвале да магичишь тама, — ворчала Деуровна, кряхтя и корячась по крутой лестнице лавки Агаты.

— Тиша ты, спугнешь! — прошипела на нее Макфеевна, вглядываясь в пророческий шар пуще прежнего, да к тому же задержав дыхание.

— А чей-то там за голые на картинке? Неужоль за кем подглядываешь интересным, а? Карга старая, скока лет тебе, бабонька, а все туда ж.

— Молчала бы да шла б отсель, пока не прокляла, — припугнула ее Макфа, продолжая следить за дочей и ее суженым. Да только без толку угрожать. Ибо хуже ведьминого любопытства только ненависть, причем того же авторства.

— Так-с, я вот чаю, пора ль ворожить, аль само образумится? — произнесла та свои мысли вслух, загибая и без того скрюченные пальцы, зависшие над пророческой стекляшкой, ко всему прочему единственной на весь ЦАМТ. Смотровая точка переместилась, и картинка стала более четкой и, что немудрено, откровенной.

Деуровна, подойдя, аж рот открыла и закрыла, но челюсть в итоге все же отвисла сама по себе, пока вновь прибывшая не выдала:

— Да уж, хорош голубчик. Эка он ее загнул? Не боисся за дочуру-то свою?

— Слух сюда, носатыя, сунешь цей в мои дела, не посмотрю, что дружим дольше остальных, как есть весь подвальный ядовый запас спущу таби в колодец.

— Та ладно, ладно те, старая. Разошлася. Эка за родню стоишь. А мы те чаво, совсем чужия?

— Вещай, зачем явилася. Неужоль на менестреля чары наложить решила? — проявила проницательность Макфа, отчего-то хмурясь. Потом, не дождавшись ответа от застывшей с раскрытым ртом подруги, плюнула три раза в угол, отгоняя нечистую, аль сглаз какой, да положила руку на шар, прекращая сеанс.

— Ну? — поторопила она Деуровну, но та от разочарования лишь промычала что-то бессвязное. — Последний раз спрашую, чаво пожаловала?

— Не последний, а крайний, — поправила ее другая, и обе почти одновременно сплюнули в угол.

— Кароче, тут давеча спор между нами бабоньками вышел, кто первая менестреля охмурит, того и метелка.

— И?

— Неужоль не ясно?

— Дык ясно-то оно ясно. А халтурить тебе в охотку? А чеб силой своей крысоты неземной не помериться? Тряхнуть косточками, тем паче мине он тожа по нраву пришелси.

— Эка ты хитра, карга. Да тоби вон ноготь погрызть да пальцами щелкнуть — и ужо, считай, победилася вся.

— Та нехай само все идеть, тем паче ведма ж ты, как и я, знать должна, что для самой себя чары-то не действують ворожильные, оттого и всю жизнь одинешенька я. Так бы ужо ковалерию муженьков своих расквартировала в ближайшем отседава квартале.

— Чей-то за словечки таки странные, а? — не осилила мыслю подруги Деуровна, оттого и нахмурилась. А Макфа ей в ответ лишь махнула рукой со словами:

— Иди и не треволнуйся. Не буду я магичить никому, себе тем паче. Усе, устала, спать полезу.

— Ну поглядь, старая, обещала! — кинула Цинька, опережая Агату, и первая вскочила на лестницу, по-молодецки прыгая по ступенькам, изумляя подругу своей прытью.

Макфеевна же, наоборот, мешкала, не торопилась с подъемом, дожидаясь, когда за любопытной подругой закроется дверь. Долгожданный звон колокольчика и хлопок не заставили себя ждать, и ведьма, потерев руки в предвкушении, вернулась обратно к пророческой стекляшке.

Глаза старой полыхнули магией, скрюченные пальцы зашевелились над шаром, и уже через мгновение она увидела все того же мужчину и свою дочу в его крепких объятиях. Поняв, что сейчас начнутся задушевные разговоры, бабуля скривилась, как от желчи во рту, но все ж продолжила внимательно наблюдать за происходящим.

Уютную тишину нарушил шумный вздох и вопрос мужчины.

— Я одно в толк не возьму, — начал было он, однако замялся, пытаясь подобрать слова, да никак не выходило.

— Если ты про мужа, то… — начала было отвечать Саяна и также замолчала на полуфразе, лишь повернула голову, устраиваясь поудобнее в объятиях Дрейга. Пальцы же ее непроизвольно щупали страшные рубцы чуть ниже сердца. Вздрогнув, она грустно прибавила: — Эрн от нас сбежал.

— Как можно сбежать от такой, как ты? — недоумевал охотник, сильнее стиснув в объятиях вдову. Он очень хотел сказать что-то эдакое, ласковое, но слова никак не складывались в красивую фразу, и Алан попросту промолчал, решив не портить момент неумелыми комплиментами.

— Эрн мечтал о сыне, — начала оправдываться дочка Агаты. — Любой мужчина хочет сына. А я-я…

Ведьма лишь недовольно сплюнула в угол, проворчав:

— Тьфу ты, Сайка, етот хлыщ от долгов сбежал. Ну его, хай покоится себе, глупая.

— Не любой, — тем временем угрюмо перебил ее Дрейг, с наслаждением вдыхая ароматы шампуня и масел, которыми пахли волосы женщины, увлекшейся самобичеванием.

— Возможно, и не любой, да только я во всем виновата, — всхлипнула Саяна. — Разрушила наш брак…

Предчувствуя очередное начало затяжных рыданий, охотник решил сработать на опережение, вначале погладив любимую по голове, своей согнутой в локте обнимающей рукой, затем ловко подтянул женщину выше и легко поцеловал в губы.

— Ну будет тебе убиваться. Выходи за меня, и я не попрошу ничего, кроме твоей улыбки. А захочешь родить, так пускай природа решает, кому суждено на свет явиться.

Вспыхнувшие на мгновение глаза Саяны тут же погрустнели, останавливая сердце охотника своим обреченным выражением.

— Не могу, — прошептали ее губы, подрагивая.

Мужчина промолчал, однако улыбка сползла с его лица, обнажая испытанную боль от отказа. Вот только природное упрямство взяло вверх над всеми чувствами, и он прибавил:

— Я готов ждать.

Вдова Дорин лишь еще раз всхлипнула и быстро отстранилась, поднялась с кровати, укутывая себя в сдернутое накануне покрывало. Алан молча ждал, что его сейчас выставят за дверь, а может, и вовсе из приюта на ночь глядя. Потому обреченно пошарил взглядом по комнате, выискивая одежду, точнее ее жалкое подобие после недавней драки, а обнаружив ту на полу, со вздохом потянулся за ней.

— Вот смотри. — С этими словами Саяна вернулась в комнату так же стремительно, как и покинула ее. Женщина держала в руках кипу бумаг, сложенных аккурат посередине, как будто только что из конверта.

— Что это? — Дрейг взглянул на протянутые листки, однако брать в руки не решался, медлил.

— Его письма… — с непередаваемой болью в голосе ответила вдова, держась из последних сил, чтобы не окропить пол соленой влагой.

После этих слов любопытство возобладало, и охотник с тяжелой душой вчитался в строчки, выведенные каллиграфическим почерком на дешевой бумаге. Пафосно витиеватое повествование о погоде и природе Мэйфийского архипелага с первых слов заставили усомниться в авторстве, ибо мужчины так не пишут, потому Дрейг выдохнул, вчитываясь дальше. Вдруг все же ошибся. Вот только письмо неожиданно кончилось, так и не дойдя до самого главного.

«Ни тебе вопросов о здоровье дочек, ни бахвальства про успехи. Ничего, — констатировал мужчина, разглядывая красивые загогулины. — Лишь размашистая дворянская подпись в конце — Эрн Дорин».

Улыбка тронула его губы, но Дрейг поспешил придать своему лицу подобающий случаю грустный вид. Правда, выходило с трудом. Огромный камень свалился с души и ухнул в небытие, стоило только заглянуть в глаза хозяйки приюта, наивно верящей во всю это чепуху.

— Когда все это началось?

— Хоть кто-то годный дочурке попалси, — проворчала старуха, прекращая наблюдение за этими двумя. Вытерев пот со лба, она направилась было к лестнице, однако передумала и вернулась к стекляшке.

— Что там Сайка говорила про чашу? — С этими словами Агата почесала себя по спине, да выгнула спину, хрустя косточками и растягивая затекшие мышцы. — Ну-ка посмотрим.

Но шар отказывался слушаться, не находя искомое ни через полчаса, ни через два. Окончательно вымотавшись магическими упражнениями над артефактом, ведьма с досадливым криком стукнула себя по лбу, приговаривая:

— Эка я дура старая, сама ж чары для отводу глаз наложила и забылася. Тьфу ты. Ладно уж, загляну в гости пешим ходом к этой сплетнице. Ток вспомнить бы, куда она запряталася.

Нервно покружив по комнате и пыхтя от злости, ведьма быстро нашла себе утешение, возвращаясь к пророческому артефакту:

— Ну-ка, чавой там с менестрелем-то происходить. Покежь, родненькай.

Туман расступился, являя бабке абсолютно неказистого на первый взгляд мужчину с густыми усами, плавно перетекающими в бакенбарды. Подбородок его зато был девственно чист. А волосы бледно-каштанового оттенка с небольшой проседью на корнях так и вовсе круглой шапкой облепляли лицо. Мутновато-синие глаза выглядывали из-под морщинистых век, обрамленных густыми, мохнатыми бровями.

Сей образчик поголовного ведьминского интереса сидел в таверне и приканчивал, судя по нестройному ряду пустой тары перед ним, седьмую по счету кружку забористого напитка.

Рядом с менестрелем на лавке восседала девица с огненно-рыжей нечесаной копной волос. Сверкая своими изумрудными очами, она ластилась к нему, прижимаясь довольно внушительной грудью к локтю, казалось бы, ничего не замечающего мужчины.

— Ну, Дуровна, ну погодь, получишь у меня, молодиться она вздумала!.. — с усмешкой воскликнула Макфа, поднимая ко рту свой пророческий ноготь. Погрызла его немного, а после так и вовсе рассмеялась, каркая на весь подвал своим ломким старушечьим голосом.

Недолго думая, Агата прошаркала до буфета с настойками и достала оттуда огромную бутыль с перламутрово-серой тягучей жидкостью.

— А чем я хужее? — оправдывалась она перед полками с зельями и откупорила тару со звонким чавканьем. Зловонный запах тут же заполонил всю ведьмину лавку в мгновение ока.

Однако бабулька даже не скривилась, а водрузила запасенный на юбилей флаконище с молодильным составом на высокий табурет да облизала губы в предвкушении веселья. Затем ведьма стянула с себя балахон, нижнюю сорочку и стала натирать дряхлую кожу живительным составом, попеременно кидая косые взгляды в висящее на дальней стене привиральное зеркало.

От частого макания в банку кожа на пальцах разгладилась первая, затем отступили и морщины с лица, ну а после уж декольте, живот, ноги, являя миру идеальные и упругие формы и шелковистую гладкость без лишней поросли. Правда, на спину мази уже не хватило, а то дотянуться сложно было. Потому, распахнув чудной шкаф, наряды с глубокими вырезами спереди и сзади помолодевшая Агата с огромной досадой оставила до следующего раза.

Зато на глаза ведьме попалось антрацитовое платье со смелым вырезом лишь на груди, голыми плечами и стоячим воротником, крепившимся на шее бархатной лентой, чем оно и подкупило Макфеевну, заставив сделать выбор в его пользу.

Богатая кружевная оторочка одеяния пришлась как нельзя кстати, радуя теперь уже местами молодую и очаровательную ведьмочку с такой же всклоченной, как и у подруги копной, правда, иссиня-черных волос.

Помимо смелого корсета, не менее вульгарный разрез юбки предполагал наличие хоть и прозрачных, но все же каких-никаких да подъюбников на китовом усе, за неимением коих ведьме и вовсе пришлось натянуть платье практически на голое тело, не считая коротких, оголяющих колени панталон, и поднимающее, но ничуть не скрывающее аппетитные формы бюстье.

— Ну держитеся, — проворчала та своим старческим голосом и ойкнула, в очередной раз стукнув себя по лбу, приказывая: — Уж лучша молчи, старая, пока не попалася вся.

***

По потолку таверны «Пьяный вереск» стелился дым, пробиваясь в гостевой зал сквозь плотно закрытые кухонные двери.

«Трактирщик, похоже, опять будет подавать уголь вместо мяса, — со вздохом подумал менестрель, в очередной раз пытаясь вырвать локоть у рыженькой настырной личности, вцепившейся в него руками и, собственно, грудью. — А всему виной недавняя песнь про заморские кулинарные изыски да деликатесы», — посетовал с грустью мужчина, выстукивая по столу мелодию недавней песенки.

Неправильно истолковав поведение музыканта, Дуровна натянула довольную улыбку, обнажая нестройный ряд зубов, пожелтевших и истершихся со временем в пеньки.

Вздрогнув, мужчина поборол в себе желание подскочить на ноги и лишь отхлебнул еще, опустошая уже восьмую по счету кружку.

«Послать бы эту ведьму, — подумал он, непроизвольно проверяя, на месте ли парик, дорого ему обошедшийся у цирюльников самой Охты, столицы одного из варварских, по его мнению, королевств. — Вот только пойдет ли? А все суккубья кровь, будь она неладна, так некстати затесавшаяся в мою родословную!»

Помянув неласковыми словами своего отца и деда, менестрель Илкет Кхан развернулся вполоборота и глянул на дверь, почуяв затылком пристальный взгляд. На пороге стояла еще одна одиозная девица с зеленым веником на голове вместо волос.

«О, да у нас аншлаг», — подумал Кхан, протягивая руку под лавочку к ногам за укулеле — маленьким полым бочонком с отверстием на большой вытянутой палке для натяжки струн.

Сей музыкальный инструмент, созданный гением артефакторики, не иначе, издавал желаемые звуки, стоило только к нему прикоснуться, да и к тому же не требовал настройки, в отличие от его немагических собратьев.

— Здравствуй, мил человек, — протянула новенькая прибывшая, усаживаясь рядом с Илкетом по другую сторону, загадочно улыбаясь отчего-то рыжей девице.

— Приветствую и тебя барышня-красавишна, — скривившись, вымолвил он, однако мазнув взглядом по залу, широко улыбнулся и, встав, перешагнул через лавку в зал. Заплечный мешок менестреля висел у него между лопатками и во время маневров чуть не заехал рыжей по голове. Потому она была вынуждена отсесть и отцепить руки от локтя вырывающегося субъекта явного обожания.

— Ну что, начнем, пожалуй? — прокряхтел он. Выходя в центр зала и разминая затекшие мышцы, потянулся к потолку вместе с инструментом в руке.

Затем резко выдохнул, опять вдохнул и затараторил, негромко аккомпанируя себе веселенькой мелодией:

— Дорогие мои гости, разомните ваши кости. Потянитесь, улыбнитесь, да в усладе растворитесь. Рассказать или спеть, услать ваш слух музой? Станцевать ли или нет, все ли боровом сидеть, набивать свое пузо? Вон, красавишна, гляди, мужичок рядом какой: и солидный, бородатый, и наряд его богатый. Чем не лучший кандидат? Не красней ты, я ж не сват!

Веселье прервала появившаяся в дверях еще одна, только знойная брюнетка, с пышной копной волос на голове. Ее одиозный наряд поражал буйством красок. Вкус хозяйки, точнее его полное отсутствие, был налицо.

— Чего это ты нам вещаешь, любовь, любовь давай! — пробасила та с порога своим грудным голосом.

— Шла б ты отсель, Люсинда, — недовольно прокаркала ей с лавки Деуровна.

— Ага, щас, тут такой завидный жених объявился, конечно пойду, вот только заберу к себе диковинный экземплярчик. Не то видеть ваши помолодевшие рожи прям невмочь.

— Прокляну, — в один голос пригрозили обе ведьмы, засверкав очами.

Но и эта женщина была не так проста.

— А я перестану покупать у вас противоз… зелье, в общем. Причем партиями, — ответила настырная вновь прибывшая.

— Ну что вы, мои дорогие, будет вам про любовь… — примирительно пропел менестрель, делая вид, что настраивает инструмент, пряча при таком маневре покрасневшие уши под париком.

— Твоя взяла, — проворчала Ядовна, пододвигаясь и пуская на лавку грузную тушу знаменитой на весь ЦАМТ свахи, а также владелицы целой сети домов терпимости по всему королевству.

— Чего пожаловала? — спросила рыжая у той, с досады подпирая рукой подбородок, облокачиваясь локтем о стол.

— Да вот, конкуренция из столицы пожаловала. Все каких-то женишков выискивают. Вот хотела у вас узнать, че да как.

— А эт ты к Агате обратися, она у нас чавойта воду мутить, — встряла в разговор еще одна ведьма, незаметно вошедшая в зал с заднего двора и, пройдя вперед, тут же уселась на свободную лавку рядом с Люсиндой.

На этом разговоры и кончились, потому как музыкант наконец завершил свои приготовления и, прочистив горло, запел знаменитую балладу про Ойху:

«Не унывай, люби сильней,

Ведь так и надобно любить!

Ведь это все любовь людей,

Без ссор так невозможно жить…

Все говорят, что может быть

Со временем она пройдет.

Вранье! Ведь так не может быть.

Твоего сердца не вернет. Любовь…

Всегда очень жестока,

Забыть не сможешь ты ее

И, лишь услышав эти строки,

Посмей узнать, понять свое

Сердечко, оно ведь рвется из груди.

Душа отвергнутая плачет!

Не надо, Ойха, не грусти…

В любви не может быть иначе».

— Ой, хорош, — прокомментировала знаменитая владелица, вздыхая на всю таверну. А после, опомнившись, с улыбкой махнула рыжей. — Та ладно тебе, не скрипи зубами, итак одни пеньки остались, поняла я, что этот занят.

Глава 20. Картограф

Все еще Мейфия. Просто Мияна Дорин

Опираясь о борт руками, стояла и вглядывалась в горизонт, раз за разом мысленно возвращаясь к недавним событиям.

Даже узнав, что я просто человек, эльф ничуть не смутился, только взгляд его, казалось, ожесточился, приобретая странный оттенок кораллового, так разительно меняя цвет глаз. Быстро развернувшись на все сто восемьдесят, этот спаситель-неудачник пулей влетел в кабинет, хлопнув дверью. А я решила попытать счастье, найти ведро в идеале чистой воды и тряпку где-нибудь на борту. Галеон, в отличие от клипера, имел несколько палуб. Потому капитанская команда также путешествовала с комфортом, имея если не отдельную каюту, то хотя бы совмещенную на двоих-троих моряков, что в пиратстве уже нонсенс.

Вершиной командной страты[1] пиратов всегда был один и только один капитан, он же владелец основной доли награбленного, причем абсолютно ничем это не мотивируя. Отсюда и извечные бунты под лозунгом «Полундра!», дабы изначально сбить с толку и взбаламутить, напугать криками о пожаре.

Приключения мои окончились, так и не начавшись. Едва выйдя на открытый пятачок с лестницей, чуть не столкнулась с ушастеньким матросом, несшим на плечах и голове, собственно, три ведра. А предштормовая погода явно способствовала изрядной качке. Но этот акробат, не иначе, умудрялся балансировать руками, ногами и головой. Правда, угрозу в виде меня, застывшей в проходе, он не учел и, глядя перед собой рассеянным взглядом, в упор не замечал, потому и окатил водой, надев деревянную кадку прямиком на мою голову.

Вот я и помылась…

Радовало одно: скрещенные в упрямом жесте руки прикрыли мою не самую выдающуюся грудь. Однако чтобы отцепить льнущую ткань от липкого и потного тела, пришлось изрядно постараться.

— Ой, прости… — прямо-таки запел чистокровный эльф у меня за спиной. А бухнув ведрами об пол, он как ни в чем не бывало снял с меня опустевшую тару и выкинул ее куда-то вперед по коридору.

Я же про себя отметила, что ушастые и работа — слова трудносовместимые, потому как все эльфы подходят к исполнению поручений с изрядной долей фантазии, уж наверняка.

— Ничего, — пробубнила недовольно в ответ, но затем решила исправиться и, повернувшись вполоборота, все же уточнила: — Эта вода для меня?

— Раким сказал принести, — промямлил акробат, поочередно водружая себе на голову одно и второе, полное почти до краев ведро, стопкой — башенкой. Ну уж нет. Еще раз мыться таким макаром точно не собираюсь! Потому молча отступила в сторону, опасливо поглядывая на матроса. Он же, пройдя мимо, умудрился мне подмигнуть и ничуть не расплескать воду при этом. Во дает!

Еще раз опустив взгляд на свой прикид ныне в облипон, сообразила, что нужно переодеться, иначе подмигиванием юнг дело не ограничится, особенно если попадусь на глаза любвеобильному капитану.

И как назло, из глубины коридора послышались слова вышеупомянутого: «Ян, иди сюда. Дело есть!»

Вот, казалось бы, уже покинула «Скользящий», а все равно иду хоть и к новому капитану, как на эшафот. Мокрая матросская форма — короткие штаны, оголяющие узкие лодыжки и истертые в мозоли пятки, да посеревшая от времени рубаха, — постоянно прилипала к телу то спереди, то сзади.

Волосы же облепили череп, делая мою голову еще меньше, чем казалось под шапкой спутанных прядей. Как бы не повторилась история с Шаем, уж этот точно не остановится и затянет в постель, как пить дать.

Проводила тоскливым взглядом лежащее на боку треснувшее ведро, мимо которого прошла, и послала гневный взгляд юнге, шмыгнувшему в боковой коридор, вылетевшему из каюты капитана как ошпаренный.

— Ян? — показался в дверях Рак. Пф-ф-ф. Только сейчас поняла, как сократила его имя… Вот умора. Я потомок крабовых, он — ракообразных. А вместе мы… Так, никаких вместе!

— Я-а-ан… — повторил Раким свой вопрос почти мне на ухо, когда я подошла к двери, распахнутой настежь. — Ты чего это весь мокрый? Сам решил помыться? А как же спинку потереть?

— Еще чего! — воскликнула в ответ громко, да так, что чуть не оглохла от своего звонкого голоса.

— Да ладно тебе, я же пошутил… — пошел на попятную капитан галеона, недовольно прищурившись: — Хочешь, мойся один, я, так уж и быть, выйду.

— А где мыться-то? — уточнила, оглядывая комнату, которую теперь уже разглядывала с другого ракурса. Капитанский стол, заваленный картами и всякими магическими приспособлениями, шкатулками. Так, это мы уже обозревали.

— А прям в каюте, вон простыня и одежда новая на стуле лежит. Точно помощь не нужна?

— Точно! — ответила я возмущенно. Благо успела пройти вперед и теперь стояла к нему спиной, ибо предательский румянец сдал бы меня с потрохами.

— Ну смотри. В том углу дренажные отверстия. — Полуобернувшись, проследила за его указательным пальцем, переместила взгляд в правый угол каюты и действительно увидела щели в полу. Раким же продолжил, вырывая меня опять из мечтательных раздумий: — На все про все у тебя десять минут, потом мне нужна будет твоя помощь.

— Ты никак эльфят ищешь? — неожиданно для себя самой брякнула первое, что взбрело в мою дурную голову, о чем тут же пожалела. Подскочив со спины в мгновение ока, он встряхнул меня за плечи, прикрикнув:

— Где они?!

Затем опомнился и отпустил. А я чуть не осела на пол, потому как сердце пропустило удар от страха и ноги подкосились.

— Ох, прости… — извинился он, отступив назад на несколько шагов. Но его сверлящий мою спину взгляд неприятно холодил и заставлял ежиться.

— Уж лучше не делать то, за что потом извиняться придется, — не удержалась я от упрека, а уже после затянувшегося молчания и вовсе решилась на открытый шантаж.

— Даешь мне двадцать минут уединения, и я расскажу тебе, где я их видел, когда и с кем. Но только учти, никаких «ой, я тут что-то забыл»!

— Слушай, а чего это ты такой нежный, неужели допекали тебя у пиратов из-за миленького-то личика?

— Все! — не выдержала я и крикнула на всю комнату, обхватив себя руками. Силы на препирательства неожиданно кончились, и мне попросту захотелось заплакать. Что я и сделала. Предательские слезы брызнули из глаз и заструились по щекам.

— Извини, не знал. — Это было последнее, что я услышала от него в этот день. Больше я Ракима сегодня не видела. И даже когда помылась и влезла в чистую, просторную батистовую рубашку и такие же большеватые штаны, которые пришлось спереди стянуть и завязать узлом, чтобы не спадали.

Кто-то из команды, встретившийся мне на палубе, сказал, что он улетел. А увидев мои округлившиеся от удивления глаза, дико заржал, залезая на ванты, пошатываясь.

— Да он ловец ветра, а ты что, не знал? — пояснил неизвестно откуда взявшийся эльф-акробат, в очередной раз подмигивая моей ничуть не женской уже персоне. Вот прям пнуть его захотелось за такое фривольное поведение, еле удержалась.

— А как это? — упорствовала я, исследуя взором вначале водную гладь, затем поднимаясь выше к плывущим по небу облакам.

— Прилетит, увидишь, — ответил мне юнга, развернулся и ушел.

Я же фыркнула в спину вредине ушастой. И решила посмотреть на сие знаменательное, судя по всему, событие. С этой целью, собственно, подкатила к борту пустую бочку, уложив ее на бок, и уселась ждать, цепляясь руками за борт, чтобы не свалиться ненароком с катающегося туда-сюда подобия табурета. Зато хоть какое-то, но развлечение, да и координацию тренирует неплохо. А уж руки как напрягает…

В общем, вымоталась я раньше, чем дождалась возвращения капитана. Да и к тому же вестовой в вороньем гнезде пробил в рынду девять склянок, обозначая время отбоя для команды. Грустно повесив нос, я побрела в прежнюю каюту и чертыхнулась, заглядывая в проем капитанского ложа, увешанный занавесками. Да уж, руки мои на такой кульбит — подтягивание тела на высоту плеч, сейчас точно не пойдут. Пошарив взглядом по комнате, уткнулась взором в манящее кресло с мягкой обивкой, а главное, стоящее ровно и не желающее укатиться от тебя прочь с каждой мало-мальски набегающей волной, разрезаемой килем надвое.

Едва моя ноющая попа, ноги, спина коснулись долгожданной недвижимой точки преткновения, как я отрубилась, планируя руками и, собственно, головой на стол перед собой. Кажется, даже подтянула к себе толстенный фолиант, положив на него щеку. Правда, уже точно не помню.

И вот казалось, только-только прикрыла глаза, как вдруг еще через мгновение услышала дикий грохот и свист за бортом. Погода разбушевалась не на шутку, кидая из стороны в сторону маленькую относительно водных просторов посудину, грозно сверкая молниями, рассекавшими почерневший небосвод. Раскатистый гром пугал, заставляя меня вздрагивать и жаться в кресле. Затем еще через мгновение все стихло. И только легкий гул продолжал доноситься откуда-то издалека и, к моему величайшему страху, он приближался. Неужели… Быть не может! Только не это… Не-е-ет!.. Ш-ш-шаровая м-м-молния?!

Стуча и клацая зубами от страха, я еле поборола в себе желание залезть под стол, и все же повернула лицо к неизбежной смерти. А гул все приближался, и вместе с ним послышались шаги. Аккуратно открыв дверь в каюту, вошел… Раким?!

В руках у него парила огромная молочно-белая сфера с серыми прожилками. И она вращалась, создавая вокруг себя целые воздушные вихри, взметая бумагу со стола да поднимая пыль с пола и полок. Не обращая ни на что и особенно на меня внимания, капитан зашел в своей кабинет.

Неожиданно проснувшееся любопытство затолкало остатки моего животного страха в глубину, однако тело отказалось меня слушаться, ибо от пережитого стресса было не в силах даже шевельнуться. Потому я стала прислушиваться к раздающимся из соседней комнаты звукам.

Скрип петель, чавкающий щелчок, будто откупорили стеклянную банку, и гул резко стих. Затем на полку, похоже, поставили тяжелую тару, и звук закрывания дверец, по всей видимости шкафа, повторился.

Так, значит, сейчас Раким пойдет спать. Еле успела закрыть глаза прежде, чем Раким вернулся в комнату, проходя мимо к капитанскому ложу. Меня, видимо, среди хаоса разбросанных листков и всяких шкатулок, украшающих стол, успешно не замечал. Чему, конечно, была рада. Но только я одна.

Ибо тишину разрезало его возмущенное:

— Где он?!

Затем в воздухе повисла пауза, и ушастый меня все-таки заметил. Подошел, стараясь не шуметь подошвами ботинок по деревянным половицам. Выходило не очень, но я вряд ли ему об этом скажу, потому как лежала дальше и усиленно изображала спящую.

И вот же нахал! Нет бы оставить меня в покое… Ага, Мияна, мечтай! Прихватив легонько за плечо, Раким откинул меня на кресле назад на спинку и долго вглядывался, судя по его дыханию, долетающему до моей кожи.

Или он о чем-то думал, или же в чем-то сомневался, потому как напряженно сжимал спинку кресла пальцами, громко скрипя тканью. Но молчание, однако, затягивалось. А я мысленно порадовалась длине своей челки, скрывающей мои трепещущие веки.

Затем случилось то, чего я явно не ожидала. Эльф тихонечко взвыл и запечатлел странный поцелуй на моей щеке, даже не так, я бы сказала — скуле, потому как почти у самого уха. Еще и погладил меня по голове, прямо как тогда в трюме, ведя дрожащей рукой по волосам. Я же чудом не дернулась, подавляя в себе все эмоции напрочь. Потом, все потом! Если проснусь сейчас, нам придется разговаривать о неловких вещах, а делать этого ну никак не хотелось. Благо он пока не наглел.

И вот только я подумала так, как ушастый нахал сноровисто поднял меня с кресла на руки и, пройдя до капитанского ложа, водрузил на кровать с левого края, так, что ноги мои по-прежнему свисали наружу. Затем залез сам, бесцеремонно подтянул меня за подмышки на подушку, вытянул резким движением покрывало и укрыл. Кажется, я и вовсе при этом не дышала, и сердце мое пропустило минимум три удара. Но то такие мелочи, по сравнению с диким везением, испытанным за сегодня вдоль и поперек.

Зря только подумала так, потому как в следующее мгновение ощутила еще один легкий поцелуй на виске, и Ким так же быстро отстранился, как и прильнул, улегшись боком. И вот вместо того, чтобы наконец угомониться и заснуть, так нет же, он лежал и пристально меня разглядывал. Откуда знаю? Кожа на лице и шее прямо зудела и чесалась под его вполне осязаемым взглядом. А еще спустя минуту такой пытки не выдержала и повернулась к нему спиной.

Шумно вздохнув, он, казалось, и вовсе перестал дышать. Уже много позже случившегося, сообразила, что таким образом подставила его взору аппетитные изгибы своего вполне себе женского тела.

Правда, когда поняла, было уже поздно. Меня приобняли, прижимая к себе, демонстрируя тем самым недюжинный мужской интерес там внизу. Зарывшись своим носом в мои волосы, этот наглец и вовсе прошептал в тишине:

— Что со мной не так? Ну почему, а?

Внутренние противоречия, казалось, раздирали все его тело, потому как он дрожал от еле сдерживаемых чувств и все еще продолжал прижимать меня к себе, не отпуская из своих теплых объятий. Я же потеряла дар речи от такой наглости и тоже тряслась как осиновый лист, правда, в отличие от него — от страха, что меня раскроют. Вот влипла так влипла…

Если этот узнает, какую я шутку с ним сыграла, точно придушит без разбирательств. Теперь, даже если очень захочется рассказать о себе, точно молчать буду, ибо жизнь мне еще дорога…

Так незаметно для себя самой я и уснула, а когда проснулась, лежа на животе, то с удовольствием отметила, что тяжесть от обнимающей руки капитана больше не сдавливала мне плечо или спину. Потому с удовольствием улыбнулась, зажмуривая глазки, развернулась и потянулась кошечкой в кровати. Поздно опомнившись, хотела было оглядеться, но прежде чем открыла глаза, услышала над ухом хриплое:

— Ну-ка, повтори еще раз!

Испугавшись, я… лишь широко распахнула глаза и в защитном жесте скрестила руки у себя на груди. Вовремя, однако, успела, ибо этот краб сразу подтянул меня к себе, а потому проворно свернулась калачиком, спиной к нему.

Ким же выдохнул обиженно мне в затылок:

— Похоже, Ян, тебе не впервой спать на капитанском ложе… — А затем и вовсе прорычал, комкая простыню рукой, перекинутой через меня мгновением ранее: — Тебя принуждали, да?!

Его попытка ухватить меня за плечо окончилась тем, что я дернулась и встретилась темечком с его острым подбородком, ойкнула и опять замолкла, зажмурив глаза от боли. Правда, этот, слава богам, тугодум продолжил жалобно допытываться:

— Ты только не молчи. Прошу тебя…

Ему хоть бы хны, а у меня от столкновения голова словно надвое раскололась и слезы брызнули из глаз, эмоции же так и вовсе зашкалили. И чего только опять реву? Никогда столько в жизни не плакала, а тут…

— Три. Чертовых. Года! Искал… — На последнем слове его голос осип, и эльф убрал руку, отстраняясь. Но вопреки ожиданиям молчаливого окончания ночи, он таки продолжал изливать душу, пропуская сквозь пальцы мои непослушные волосы:

— Я впервые увидел тебя еще там, на Лао, наивно предполагая, дурак, что это судьба. Нафантазировал себе, что ты девушка, и поспешил, окрыленный любовью, выкупать на торгах рабынь. Но тебя нигде не было! Нигде… Понимаешь?!

Его крик больно царапнул что-то в глубине души и, кажется, это была моя совесть. Неужели мне его жалко настолько, что я поставлю под угрозу всю мою жизнь и цель, ради которой я бросилась на поиски отца?! Ким же меня не отпустит потом, и если узнает, то устроит в роли наложницы… Соблазнительно, конечно, ничего не скажешь. Вот только оно мне надо?!

А Раким тем временем продолжал:

— Позже, остервенело исследуя остров вдоль и поперек, узнал, что женоподобного юношу выкупил пират по имени Бес со «Скользящего»… Да я убить его готов! Напустить на всю его команду те десять смерчей, что успел поймать за время путешествия!..

— Не надо, прошу… Только не это! — взмолилась я, жалея Транта, Шая и эльфят, забыв напрочь про мужскую интонацию.

— Вон как в голосе переменялся… — проворчал эльф. — Любишь его, что ли?

А не услышав мой ответ, со злостью ударил кулаком в стену, инициируя порцию отборной ругани с другой стороны.

— Три года я… Я мог согревать твою постель, а не он!

— Я с ним не спал! — упрямо вымолвила прежде, чем Ким сгреб в объятья, прижимая к груди мои скрещенные впереди руки. Похоже, в его обществе сей защитный жест уже скоро войдет в привычку.

— Не ври мне… — грустно вымолвил он, почти шептал. Я же возмущенно воскликнула:

— Да не вру я! Ему нужны были мои лекарские навыки, он же сам — любитель дам портовых, никогда никого и на пушечный выстрел не пускал к себе в каюту!

— Если не он, то кто? Тот парнишка, что обжимался с тобой в подворотне?

Удивленно втянула воздух и чудом смолчала, а следующие слова Ракима поразили меня не меньше предыдущих:

— А ты думал, я вас не видел?! Да я чуть камень с крыши не скинул ему на голову! Побоялся, что в тебя отрикошетит…

Твою ж…

Вот так-так. И что мне теперь делать?! Неожиданный, хотя нет, вполне себе ожидаемый вариант предложил Раким, осторожно приподнимая рукой мое лицо к себе:

— Поцелуй.

— Что-что? — сделала вид, что ослышалась. Но нет, он продолжил наглеть.

— Один поцелуй в день… — торговался капитан галеона, вглядываясь в мои зареванные глаза. И вот ни стыда у него, ни совести. Знает же, что выхода у меня нет, и даже не делает вид, что просит, а попросту требует, потому сказала, как отрезала:

— Ага, а потом погладь меня там, потрогай здесь… Мой ответ — нет.

— Прошу… — выдавил он из себя с такой молящей интонацией, что попросту не удержалась и кивнула, а после, опомнившись, прибавила:

— Один поцелуй в два дня, не чаще!

И Ким не выдержал, а может, побоялся, что передумаю… Короче, ушастый решил взять аванс, склоняясь ко мне своими мягкими и теплыми губами, захватывая в плен. О боги, как он целуется… Чуть было не прижалась к нему всем телом, выворачивая запястья к упругой мужской груди и сердцу, выстукивающему бешеные ритмы. Еще немного, и я бы сдалась. Но увы. Мое дело важнее. Потому оттолкнула Кима от себя что было сил и отползла подальше, выравнивая дыхание и пряча мои бесстыдно пылающие глаза под челкой, наклонив лицо вперед.

Сейчас ну никак нельзя давать слабину! Иначе я, мама и сестренки всю жизнь будем томиться в неведении: что же на самом деле случилось с нашим папой? Действительно ли он, не приведи Трарк, пошел ко дну вместе с пиратским бригом, куда он нанялся в команду накануне шторма.

Или же это всего лишь попытка спасти нас от ростовщиков, одолживших ему деньги?

— На сегодня ты свободен, — сухо произнес эльф, придя в себя и вырывая меня из неприятных раздумий, чтобы подкинуть новый повод позлиться. Поэтому, когда до меня наконец дошел смысл сказанного эльфом, я чуть было не влепила ему пощечину. Да как он смеет говорить такое? Провоцирует?

— Или хочешь возразить? — его хитрый взгляд подтвердил мою догадку.

Конечно хочу! Но увы, не буду. Ибо ничего от этого не выиграю, а только дам лишний повод ко мне поприставать. Кстати, о выигрыше!..

— А что насчет эльфят? — спросила я, борясь со своими губами, непроизвольно сползающими в довольную улыбку.

— Каких? — Видимо, Ким решил поиграть в тугодума или же опять провоцирует?

— Ну тех, которых ты ищешь… — добавила я, смешавшись. Неужели мне все это показалось? Да нет, точно помню, как он подскочил ко мне со словами «Где они?!».

Вопреки ожидаемому, эльф лишь произнес следующее:

— Пойдем покажу кое-что.

А затем проворно вылез из ложа, не колыхнув при этом ни одну занавеску, и прошел к себе в кабинет, распахнув дверь настежь.

Любопытство мое возобладало, и я последовала за Кимом: так же слезла с кровати и протопала босиком до дверного проема. А дальше… Желание смотреть на что-то неожиданно отпало. Нет, ну вдруг я увижу там такое, что потом будет сниться в страшных снах?

— Смелее, рулук тебя не укусит, — позвал меня Раким, становясь прямо напротив магического подобия этакого мольберта с рамочкой, инкрустированной драгоценными камушками. Подойдя ближе, чуть слюной не подавилась: вблизи я бы сказала иначе — огромные алмазы, изумруды и эйфорийи (в переводе с эльфийского — лунная слеза) обрамляли сие дорогущее изделие ювелира.

Когда же я наконец, заняла место возле правого локтя капитана, он активировал один из таких молочно-белых с розовым отливом, несусветно много стоящих магических накопителей, и тканевый холст окрасился красками. Являя нашему взору изображение довольно красивой женщины с красными длинными волосами, спадающими по оголенным плечам и абсолютно безвкусному бордовому платью с глубоким декольте. Глаза же ее полыхали яростью, готовой убить на расстоянии.

— Это их мать, — озадаченно произнес капитан, опять прикасаясь к эйфорийю, но уже другому, верхнему, что побольше.

Картинка опять переменилась, и теперь на холсте отобразился красивый темный эльф, нет, не так, ибо кожа его была светлее, да и к тому же полукровка, судя по длине его ушей и отсутствию отростков надбровных дуг. Взгляд же его был не менее убийственен, чем у красноволосой женщины. Два сапога пара, в общем.

— И? — не удержалась я и спросила у Ракима. Он же вглядывался в портрет, как будто пытался что-то там разглядеть на смазанном заднем фоне.

— Неужели он все же решился напасть, — протянул Ким, задумчиво почесывая подбородок. — Так, быстро говори, где сейчас эльфята. Сколько им и как выглядят?

— Им пять, светловолосые и очень похожи на этих двоих. Правда, в отличие от их предков, никого не убивают взглядом, довольно милые и добродушные.

— А с ними были еще подростки? Девочка и мальчик лет пятнадцати? — уточнил капитан Галеона, что-то вычисляя в уме, потому как смотрел прямо в стену, мысленно пребывая так и вовсе за пределами комнаты.

— Нет, только эти двое и капитан с коком, что Кор сплавил к вам, похоже.

— Ага, значит, они были в сговоре? Да? Поэтому на следующий день подняли бунт на корабле, вместо того чтобы дождаться, пока их высадят на ближайшем острове?

— Бунт? — недоуменно уточнила, припоминая: что-то подобное, кажется, слышала, но от Ракима еще там, в трюме. Так это заложники подняли бучу против своих спасителей?

— Неважно, говори, где принцы? — подгонял меня Ким, не давая привести в порядок мечущиеся в голове мысли.

Глядя еще раз на портрет одного из родителей, поняла, что шутки с такими плохи, да и до меня наконец дошел смысл сказанного:

— Подожди, кто ты сказал? Принцы?

— Ай, — отмахнулся от меня он, приобнимая за плечи и легонько так встряхивая, однако же этого было достаточно, чтобы прийти в себя и выдать все, что знала:

— На «Скользящем». Я их определила к Транту, мастеру парусов.

— Молодец! — похвалил меня Ким, отпуская, и тут же повернулся к магическому приспособлению, задвигал руками, активируя камень за камнем.

— Да уж, заряд иссякает… — проворчал он прежде, чем на холсте в очередной раз появилась картинка, расползаясь от центра к краям.

И рулук показал нам двоих красивеньких таких, ушастеньких сорванцов, улыбающихся чему-то искренне и беззаботно, не в пример мамане и папане, что я аж на мгновение засомневалась: а их ли это дети?

Однако недолго мне пришлось томиться в неведении. Едва задались первые черты мальчишек, как Раким восторженно выдохнул:

— Они!

И в очередной раз полез ко мне обниматься. Но тут уж я оказалась проворнее и ушла из-под огня за мгновение до того. То бишь увернулась от очередного удушающего захвата.

— Подожди, а что ты там сказал ранее?

— Что? — не поняла я.

— Там что-то про мастера парусов.

— А, ну я их к мастеру парусов приписал, — повторила я недоуменно. — Они так шустро по вантам шныряют, ты бы только видел!

Мгновенно помрачневший эльф недобро зыркнул на меня с сомнением во взгляде и обиженно отвернулся тут же, словно я влепила ему пощечину.

— Что? Не отхожие же места драить заставил! — воскликнула ему в спину, не забыв при этом понизить голос до псевдомужских интонаций.

— Ничего, можешь идти. Я тебя позову, как понадобишься, — ответила мне его спина, и я поняла, что Раким попросту хочет остаться один. Потому молча вышла из кабинета. А там… Едва прикрыв дверь, услышала звон бьющегося стекла и устрашающий стрекот со щелканьем, что от разрядов молний. Попыталась открыть двери вновь, но те не поддавались ни в какую!

— Вот зараза! — заорал Ким с той стороны. Я уже было подумала, что это обо мне, и успела испугаться, как щелканье неожиданно прекратилось, и моему взору предстал взъерошенный и все еще полуголый капитан, встречая меня в дверях голым торсом.

Глаза же его по-прежнему метали гром и молнии, потому поспешила освободить проход, отступая в сторону. И вовремя, потому как в следующее мгновение в каюту постучался матрос, следом с полпинка открывая ногой себе дверь, таки даже не дождавшись приглашения войти.

— Завтрак, господины, — с полуиздевкой в голосе протянул тот самый акробат, неся на голове керамическое подобие чайника, а в руках — поднос с новой едой: все той же китраркой, кукурузной кашей и вновь квашеными овощами.

— Свалил по-тихому… — с затаенной злобой в голосе ответил ему капитан, на что эльф, не обращая внимания, быстренько поставил новый поднос на все тот же многострадальный столик, шустренько подхватил старый и так и ушел с чайником на голове, позабыв налить хоть воды в пустые кружки. Да уж. Эльфы и работа… Слова из разного арсенала.

Когда же я услышала хлопок входной двери в каюту, продолжая задумчиво разглядывать тканевые драпировки капитанской кровати, невольно вздрогнула, а Ким вздохнул, усаживаясь тем временем в свое капитанское кресло, привлекая мой взор. И воспоминания против воли хозяйки нахлынули новой волной, принося с собой краски спелых персиков на мои и без того розовые щеки.

— Ты на меня злишься за эльфят? — предположила, стараясь выветрить из головы глупые мысли все до одной.

— С чего ты взяЛ? — этот странный капитан зачем-то сделал ударение на последней букве.

— Ну, ты ругался… в кабинете, да и дверь не открывалась, — протянула я, заглядывая в открытый проем. Только сейчас заметила учиненный там погром и беспорядок: осколки стекла на полу, валяющиеся всюду листки из разваленных корешков книг, попадавших с полок. Да и к тому же создаваемые оконцами сквозняки притянули ко мне запах гари.

— Я всего-навсего пытался зарядить рулук, — оправдался маг-неудачник, роняя лицо на свои ладони. — Но в этот раз отвлекался на другие мысли, и стихия вышла… В общем, не получилось.

— А-а-а, — сделала вид, что поняла. Хотя глядя отсюда на обгоревшее подобие мольберта, поняла причину его злобы.

— Мне всего-то оставалось уточнить их координаты… — досадливо произнес эльф, не поднимая головы. И вот все ничего. В такой позе он выглядел даже еще милее, чем раньше, однако этот пучок якобы связанных короткой тесемкой и ничуть не спутанных волос, к тому же перекатившийся по голове на перед, неимоверно бесил!

— Ну хоть квадрант известен? — постаралась отогнать непрошеные мысли о выстригании.

— Да… Треугольник Саргосса, — проворчал он, и я сразу сообразила причину его печали.

Знаменитая на всю Мейфию территория эта, не столь большая по протяженности, к великой радости пиратов усеяна мелкими нежилыми островками размером с пятачок, разве что ногу поставить и то только одну. Отсюда и вытекающие сложности поиска. Ибо рифовых скал там до жо… Кхм. Ну просто завались как много. Да и бухт у тех надводных рифов, что побольше, тоже предостаточно.

Я же стояла и лыбилась во все свои честные белые тридцать два, потому как знала, куда Бес намылился. Сто пудов промотал все деньги у Фии и ринулся опустошать и дальше свою заначку на черный день. Ведь я даже координаты назвать могла, однако стояла и молчала, ибо придумывала предмет для торга. Но вот, как назло, фантазия моя, похоже, взяла выходной — прямо ни одной, даже самой завалящей мысли в голове не проскочило, увы.

И вот смотрела я на него со злорадной ухмылкой, предвкушая и усиленно придумывая, а Раким как взял, как поднял свои такие отрешенно-грустные глазки, что моя улыбка сама и сползла с лица непроизвольно, раз — и нет ее. М-да. Ох уж эта совесть…

Потому проворчала, выжимая из себя, что воду из камня:

— Знаю я, куда Кор повел «Скользящего».

— И даже скажешь? — недоверчиво уточнил эльф, заламывая правую бровь, или это была левая? Не суть, одну из двух, короче.

— Да… Наверное?.. — протянула неопределенно в попытке поторговаться. Но его печальный взгляд никак не способствовал процессу. — Ладно, пиши координаты. Но вот когда найдешь ребят!..

И тут я задумалась, уже раз в сотый, чего бы такого попросить… А Ким только и вздохнул еще громче, отворачиваясь к двери и подставляя взору свой гордый нечеловеческий профиль и… неровные прядки волос…

— Точно! Я тебя подстригу! — воскликнула и даже на радостях в ладоши захлопала, прямо как маленькая, а после опомнилась и замолчала.

— Идет, — произнес отчего-то довольный Ким, прибавляя: — Нож сейчас нести или потом, как координаты скажешь?

— Ага, сейчас, показывай карту, — расхрабрилась я, подходя к столу. Эльф услужливо протянул мне секстант, ну прибор, чтобы угол широты и долготы мерить относительно экватора… И вот тут я и растерялась. Ибо карта у него была больше и какая-то другая, совсем не как у Беса.

— Знаешь, лучше я тебе дорогу покажу, — оправдалась тут же, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся в растерянности глаза и заодно затолкать все свои животные страхи, начинающиеся на два гадких слова «а вдруг».

И вот стояла я расстроенная, а капитан же, наоборот, повеселел, да еще требование ответное выдвинул:

— Только обещай мне крепко держаться.

Ну я и кивнула прежде, чем дослушала.

— Че-его-о?! — завопила, когда извилины изволили шевельнуться в голове моей глупой и я наконец поняла, на что подписалась!.. Чуть было на луну не взвыла от досады. Неужели полетим? Или я чего-то не того? Пришлось прикусить губу, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость.

Эльф же и вовсе чуть со стула не вскочил. Ух. Испугал! Нервный он какой-то… Не понимаю его ни на йоту. Честное трарковское.

[1] Страта — стратификация, ранговое расположение экипажа относительно капитана судна.

Глава 21. Уговор

Ирвинтвед. ЦАМТ. Таверна Пьяный вереск. Рассветные часы

Ночь близилась к концу, прокладывая дорогу новому дню. Предрассветные солнечные лучики готовились выглянуть из-за горизонта, окрашивая безоблачный небосвод разными оттенками от темно-синего и голубого до насыщенного изумрудного зеленого, и лишь узкая полоска света радовала ранних пташек своей желтизной.

По улице семенила быстрыми и маленькими шажками эдакая роковая брюнетка в черном платье с высоким воротником-стоечкой. При этом она покачивала при ходьбе крутыми бедрами и ничуть не маленькой грудью из стороны в сторону. Потому несколько пьянчуг не удержались и таки попытались подкатить к этой смелой женщине, вышедшей в столь опасное время одной и без охраны. Однако несчастные только и успели заработать по паре обидных проклятий бесплодия и иже с ними прежде, чем свалиться на тротуар под действием сонных чар или и вовсе переизбытка выпитого пенного. Нерадивые соблазнители даже во сне умудрялись нарушать спокойствие городских, оглушая своим громким храпом помимо людей еще и прятавшуюся по углам живность, ждущую в канавах утренних помоев.

Ловко переступив мимо пробегавшей по своим делам крысы, женщина даже не поморщилась и пошла дальше, стуча деревянными подошвами по выщербленному каменному тротуару не слишком уж зажиточного района, ибо сточные воды здесь текли в досадном соседстве с домами и тавернами. Оттого владельцы пренепременно держали на подворье хоть захудалую, но все же стаю собак да рысей, дабы уменьшать популяцию грызунов и усмирять их при очередном нашествии.

Завернув за угол, ведьма сбавила шаг, вымеряя расстояние до задней стены впереди стоящего неприметного здания и время по магическому хронометру, который захватила с собой, выходя из лавки.

— Так-с, — сказала она, заглядывая на подворье, и кинула кости скулящим в будке собакам, чтоб и тявкнуть не вздумали. Затем подошла к надломленным деревянным ступенькам и двери, ведущей в зал знаменитой пьянчужной, славившейся своим вересковым элем так же, как и горелым мясом, что чадит в костре порой лучше всякого угля.

— Откуда они берут эту подошву, не разгрызешь, — скривилась ведьма, поглядывая на циферблат с тремя кругами и вращающейся магической стрелкой. — Так-с, неть, надобно чутка погодить, — сказала она сама себе и отступила назад на полшага, щурясь, примеряя картинку к недавнему видению. Затем не выдержала и поднесла ноготь ко рту. Но не успела ведьма его как следует грызануть, как из двери вылетел лысый мужчина, держа в одной руке соломенный на вид парик, в другой — полый бочонок на деревянной палке.

Музыкант торопливо шагнул на надломленную деревяшку, хрустнув ею тут же. Коварная ступенька в отместку захватила ногу нерадивого убегающего в плотный и довольно болезненный капкан. Отчего он и потерял равновесие, планируя встречу пока еще ровного носа с каменным полом, если бы не помешавшая полету мягкая и притягательная грудь ведьмы.

— Ну че. Попалыся… — довольно протянула она, захватывая голову невезучего беглеца своими крепенькими руками, что крюками рыбу за жабры — не вырвешься.

А затем пригнулась и прошептала ему на ушко:

— Коль хочешь знаний, подсоби.

— Мм-м, — промычал мужчина в ответ, не в силах раскрыть и рта в сладком ведьмином плену.

— Да знаю я, хде эльфятки… Тьфуть! Не люди.

Услышав интересующую информацию, мужчина вырвался, отодвигая от себя знойную красавицу на вытянутые руки, и ошалело взглянул на нее с немым вопросом, залегшим складками на лбу: «Откуда?» Затем поднял взгляд до моложавого лица и увидел там полыхнувшие магией зрачки.

— Вот те на! Макфа?! — вскричала тут же, показавшись на пороге, взмыленная от погони рыжая Цинька, величаемая Дуровной.

— Ну-ка брысьте, кошки драные. Дальше мой чередь, — ответила Агата сразу всем прибывшим, рукой встряхивая в характерном жесте свою столь же нечесаную копну волос, словно шелковистую гриву породистой кобылы. Ибо гордости в этом жесте хватило бы на всех женщин столицы.

— Да, пожалуй, я с вами соглашусь, — Стараясь не кривить лицо, вымолвил менестрель.

Следя за женской перепалкой, Кхан наконец смекнул, кто же поймал его в тиски накануне. Оттого порозовел ушами, решил подыграть.

Натянув парик обратно и слегка поелозив им на макушке, музыкант сдул с носа непрошеную прядь и, не церемонясь, водрузил ладонь на спину Макфеевны. Ожидание упругости было попрано нещадно к великой досаде Илкета. Потому, морщась от ощущений дряхлости под пальцами, он стремительно отнял руку, разве что не отшатнулся.

— Неужоль иллюзия, да? — прочла вслух его мысли Ядовна, окончательно высовываясь из проема всем телом, а не только носом, торчащим ранее из-за плеча рыжей. А когда отсмеялась с хрипотцой заядлого курильщика, добавила с гордостью, утирая слезы: — Вай, не можу. Поди сюды, голубчик, я одна из всех здеся цельнонатуральныя.

— Мымра ты, цельносляпанная, вот ты хто! — вставила со злобой Шильда Вальдовна, высовываясь из-за плеча рыжей, похоже, воскрешая в памяти обиду, пронесенную сквозь года за исчезновение любимого Мурзика, что ловил крыс в подвале Златы. Тем событиям минуло уже больше года, однако что одна, что другая не раз вспоминали об этом конфликте и даже не два, судя по насланной друг на друга паре дюжин проклятий, рикошетящих, однако, в простых сметных.

— Молчала б, Ш-ш-ш-валь-до-вна! — исковеркала ее кличку рыжая, так же поддавшаяся скандальному настроению. И так ведьмы увлеклись перепалкой, что напрочь забыли про менестреля и стояли, буравили друг друга взором. А где-то на шестом разе обмена любезностями Дуровна решила поискать заступничества у держащей, по всей видимости, твердый нейтралитет Агаты: — Ух, как есть змеюка подколодныя. Скажи ж, Макфа?

После этих слов отвлеченные милым междусобойчиком ведьмы дружно обернулись в сторону молчавшей все это время ведьмы и менестреля…

А их и след простыл.

— КАРАУЛ! — завопила на всю улицу рыжая. Раньше всех оклемавшись, она припустила за беглецами своими временно молоденькими ножками, продолжая кричать: — ЛОВИ ИХ! ЛОВИ!

В ответ ей лишь послышалась отборная ругань из раскрытых в ярости окон.

— Лучше заткнися, кошелка старыя… — прохрипела с одышкой пробегавшая рядом Вальдовна, обгоняя Дуровну на повороте.

— Но не успела она возликовать от своей маленькой победы, как мимо нее пронеслась на метле, чуть ли не сбивая с ног, Злата — единственная решившая позаимствовать метлу из таверны.

Однако магическая деревяшка с чахлыми прутиками далеко так и не увезла не самую легкую из всех пятерых ведьму. И Ядовна, теряя управление, спланировала прямиком в колесящую без возницы и коней медленным ходом на благо неудачливым путешественникам крытую бричку.

Но не успела та снести и досочки держащейся в воздухе на одной магии повозки, как завязла в защитном поле, что муха в варенье, прислоняясь щекой по инерции к невидимой преграде.

— Чем обязаны, уважаемая? — уточнил у нее красавец мужчина, выглядывая наружу. Обрадованная было неожиданной встречей ведьма тут же сникла, заметив, что тот не один, да еще и к тому же придерживал за плечи расстроенную пассию.

— И-и-ха! — пронесся мимо брички возглас довольной Шивальдовны, опять выбившейся в лидеры из числа догоняющих. Глаза же мужчины приняли еще более удивленную округлость.

— Вы все тут с ума, что ли, посходили? — не выдержал он, отпихивая воздухом на достаточное расстояние явно сбрендившую, по его мнению, женщину верхом не то чтобы на метле, на палке!

— Тьфу на тебя, — только и посетовала Ядовна, решив не насылать проклятий на эту парочку, лелея в душе память об уважительном обращении красавца.

— Ну че, ты ползешь там или как? — окликнула Дуровна Злату, высовывая нос обратно на Оранжевую улицу.

— Да иду я, иду… — отозвалась Ядовна, тут же ощущая неимоверную тяжесть в ногах и вскинув вперед руки, чтобы узреть окончание действия молодящего средства, оглашая негодующим стоном весь ЦАМТ.

— Не-а-а-ать, — проорали одновременно обе ведьмы.

Бричка же, продолжающая меланхолично плыть по улице, подскочила на месте, остановилась, затем ускорилась и, вильнув, юркнула за поворот на противоположной стороне улицы.

Глава 22. Предсказание

Ведьмин домик на опушке леса близ ЦАМТа. Ведьма Агата Макфеевна

— Слух сюда, шпиен мой ненаглядный, — произнесла все еще моложавая Макфеевна, запирая вход в маленькой сторожке на опушке леса, растущего близ северного тракта из ЦАМТа в Кешту, саму столицу Ирвинтведа.

— Откуда? — только и прошептал менестрель, от удивления выпустив свой заплечный мешок прямиком себе под ноги.

— Все отседова, — покачав головой, Агата показала пальцем на свои уши.

— Кто-то еще знает? — встрепенулся Кхан, воровато оглядываясь по сторонам.

— Да не дрейфь, я тоби не сдам, а окромя миня, ни души. — С этими словами женщина, кряхтя, скорее, по привычке, нагнулась и подхватила с пола палку, что дубинку, приговаривая: — Так, на случай, если все ж решишь меня порешитя.

Пропуская последнее замечание мимо ушей, потому как информации менестрелю перепало и так предостаточно, он решил начать с главного:

— Так что там с детьми?

Ведьма же, пройдя мимо него в центр комнаты к круглому деревянному столику, положила туда дубинку и стянула с какой-то штуковины неказистую на вид серую тряпку, отвечая-таки на вопрос:

— Расскажу-расскажу, все как есть на духу, не утаю. Тока в шар пророческий погляну водним глазком.

— Так вот у кого уркулус запропастился?.. — протянул Илкет, задумчиво разглядывая мутный на вид, словно зрачки самих урков, шар, замерцавший в темноте, едва Агата поднесла к нему свою все еще моложавую руку, комментируя с хитрецой:

— Агась, ты б еще меня про чащу спросил… Места знавать надобна, у каво и чаво, хде да как.

— Лодис и Шуани? — уточнил между тем Кхан у стекляшки, склоняясь вперед лицом. Но ведьма лишь развеселилась, растягивая улыбку до ушей. Затем все же сжалилась над любопытным и решила показать ему свои навыки:

— Гляди да помалкивай.

Следом она задвигала вокруг уркулуса, пророческого шара, скрюченными пальцами и вперила в него свой немигающий взгляд, нахмурив брови и выискивая тех самых вышеназванных эльфов.

— Вот, — показала ведьма, разводя кистями по сторонам сферы, дабы увеличить картинку, отражаемую на стеклянной поверхности. Маленькие ушастенькие мальчуганы с волосами цвета молодой пшеницы спали, покачиваясь в гамаках, похоже, в корабельном трюме, судя по желобам поперечной обшивки стен, на крюки которых и крепились спальные сетки.

— Где это? — не удержался от вопроса менестрель, щурясь, дабы запечатлеть картинку в памяти со всяческими подробностями.

Ведьма же вместо ответа прикусила свой ноготь на левом мизинце и долго молчала. Затем помрачнела и наконец выдала:

— Треугольник Саргосса.

— И что они там делают?! — удивленно вскликнул мужчина, вычисляя в голове расстояния и координаты.

— То уже дело третье… — затараторила ведьма, прекращая свой сеанс над шаром. — Радуйся, что вообще живы осталися после встречи-то со спрутом Де’Кра.

После этих слов менестрель посерел пуще прежнего и оттого постарел лицом лет на десять, а то больше. Ибо столь разительно изменились его черты, стоило лишь упомянуть древнее чудище, поднимающееся со дна морского раз в десятилетие, дабы лакомиться мореплавателями несколько лет кряду.

— Ну что застыл? А оплата как жо? — вернула его Макфеевна из нелегких раздумий.

— Какая оплата? — не понял ее мужчина, заглядывая в смеющиеся ведьмины раскосые глазки.

— Подсобить обещал? — задала встречный вопрос та, характерно оттопыривая вперед свои пока еще очаровательно притягательные губки цвета спелой вишни.

Менестрель же засмущался, не в первый раз розовея ушами, благо хоть в этот раз прикрытыми париком. Потому уточнил растерянно:

— Э, да… А что, уже пора?

— У меня времени осталося — ровно четверть часа, — прохрипела Макфа в ответ, цепляясь крепенькими руками в нерадивого мужчину и выставляя вперед свои и без того манящие губы. Недвузначный намек, безусловно, был понят.

Обреченно выдохнув, Илкет склонился с поцелуем к ведьме, ожидая встретить что угодно, но только не мятно-фруктовый вкус кондитерских пастилок. Увлекшись исполнением своего уговора, Кхан и не заметил, как его руки поползли по талии знойной брюнетки вверх к соблазнительным округлостям, мягкость которых ему удалось опробовать лицом не так давно.

— Однако! — воскликнула ведьма, отрываясь от его губ и делая глубокий вдох, чтобы встретиться вновь с напором разошедшегося менестреля. С улицы же раздались нестройные возгласы ведьм, столпившихся у входа в сторожку.

— Ну се, прекращайте там развратничать. — Злата.

— Уяснили мы, что продули тебе, Макфа. — Шивальдовна.

— Я тожа поцелуй хочу! — Дуровна.

— Та идите вы в пень, — проворчала тихонько Агата, отстраняясь, но ее услышали и довольно прокаркали:

— Выходи давай, не то снесем наш ритуальный домик под самый остов.

— Мы выходим! — откликнулся перепуганный менестрель, на что Макфеевна лишь закатила глазки и уперла руки в боки, крича сквозь запертую дверь подружкам:

— Ну се, точно потравлю вас, собак бешеных… Это ж как вы нас нашли, ищейки поганыя?

Между тем из-за дверей отвечать не стали, а лишь послышалось скрипучими голосами, сопровождаемое характерными постукиваниями:

— Бам! — Ядовна.

— Бдыщ! — Шивальдовна.

— Бабах! — Дуровна.

— Дзинь… — а это уже вклинилась в разговор Кряковна Руярка, ранее не участвовавшая в споре за внимание музыканта. — Кончайте, девки, дурью маятьси, там одну девульку выручать надобно, у которой деток-то выкрали.

— Ужость. — Злата.

— Дык чаво ж мы стоимь, отворяй давай, Макфа, да стекляшкой делися своею, будем вычислять поганцев.

Тяжело вздохнув, Агата махнула рукой менестрелю и подошла к уркулусу — продолжать поисковой сеанс.

— А ты откеда все енто знаить? — проворчала Ядовна, первая протискиваясь в приоткрытую дверь, отпихивая мужика в сторону, как будто и не было вовсе никакого к нему интереса.

— Дак у нее ж пророки в роду эльфийския были, — ответила за ту Шильда Вальдовна, заходя следом. А докостыляв своими старческими ножками к столу, и вовсе цыкнула от недовольства, увидев ранее занятый ведьмовский инструмент.

— А-а-а, нашла коса на камень, — пришла к каким-то своим выводам Дуровна, закрывая за Руарой, величественно проплывшей в ритуальном сером платье-балахоне с высокой шляпой-колпаком, еле проходящую в дверной косяк как конусом, так и полями.

Сжалившись то ли над потолком, то ли над головным убором, Кряковна его сняла и аккуратно водрузила на крюк, что в стену вбит для этих целей. Затем потерла руки друг об друга и теплыми ладошками подхватила под локоть растерянного Илкета, проводив того к столу, где уже собрались дамы в ожидании новостей и знаний. Вот чего-чего, а ведьминого любопытства, собранного ныне в одной точке на карте, на все двенадцать королевств хватит.

— Вижу, — вскрикнула вдруг Макфа, инициируя повальное внимание к собственному лицу, а не к шару.

А в ответ ей понеслось:

— Каво! Чаво? Хде?

— Мужика вижу вредного, что похитил тех эльфяток, да не простой вон, а колдун проклятущий. Из водних людей соки-то тянеть, да в чаны собираить, а потом других поробощаить.

— Фу, какой противный екземпляр… — проворчала разочарованная Дуровна, было встрепенувшаяся после слова «мужик», который, похоже, по сердцу пришелся не только ей одной.

— А звать-то его как?

— Дрархим Мибучи? — предположил молчавший все это время менестрель, разглядывая отражение на стекле, приобретшее четкость за мгновение до того.

— Точно ентот? — уточнила Цинька, с обожанием разглядывая неказистого, плешивого на вид мужчину с резкими чертами лица.

— Ентот-ентот, советникь королевскай, — прибавила Макфеевна, убирая руки от шара. — Ну-с, девоньки, кто следующий?

Вперед всех руки выставила Кряковна, активируя шар. Вспыхнув было недовольно из-за смены хозяина, инструмент все же подчинился и изобразил картинку зала с мерцающими золотистой желтизной огромными стеклянными чанами от пола до потолка, заполненными на две трети.

— Плохо дело, бабоньки, — протянула Руярка, перемещая пальцы над уркулусом. Из-за туманной дымки теперь проступила комната с людьми, лежащими на каменных постаментах, испещренных рунами: все как один худые, болезненные, с обвисшей кожей. А рядышком за магическим контуром беспорядочно летали духи, словно былые воздушные субстанции, беспрестанно пробуя защиту на прочность.

— А это кто? — не удержался от вопроса музыкант, пряча брови под кустистую челку парика.

— Как йих тама… — не нашлась что ответить Кряковна. На помощь к ней пришла немало удивленная Шивальдовна, бросив немногословное:

— Твиглы-то, твари безмозглыя.

Не сговариваясь, ведьмы развернулись через левое плечо и сплюнули по привычке, чем чуть ли не вызвали нервный тик менестреля, от того отступившего на шаг назад.

— Чаво делати-то с ними? — задалась вопросом Ядовна, сморщив свой и без того морщинистый носик.

Стоявшая подле Илкета Вальдовна потянула музыканта под локоть обратно к столу, приговаривая:

— Да не боися, красавец ты наш, ща смекнем чаво.

Макфа же, глядя на свои стареющие руки, тут же защелкала пальцами, привлекая внимание обернувшихся к менестрелю бабусек, а не дождавшись реакции, вскрикнула:

— Дык магии ж тама непочатый край!

— Ну-ка вертай взад, — приказала Шильда, засверкав очами.

Понятливая Руярка в тот же миг скрючила пальцы, вращая их над шаром, показала собравшимся зал с магическими чанами.

— И че с ними делать? — вмешался в разговор непонятливый менестрель, оглядывая ведьм, оскалившихся довольно-ехидными полуулыбками.

— А я молодость хотю, — протянула Агата, подавшись вперед, к стеклянному отражению, и зачем-то принюхиваясь своим крючковатым носом.

— И я, — тут же поддакнула Злата. Остальные все как одна закивали.

Подметив единогласное решение, Макфеевна хлопнула в ладоши и потерла их друг об друга, закатив рукава.

— Погодь… Дели так, чоб всем поровну було, — встрепенулась в последний момент Кряковна, закрывая обзор на заветную комнату.

— Дык ясно дело!.. — недовольно проворчала Агата себе под нос, командуя: — Ну-ка, Цинька, наклоняйси у вперед. Первыя будичь.

Самая инициативная из всех без лишних слов сделала как велели, остальные же опасливо поморщились да стали наблюдать за процессом.

Кряковна снова активировала шар и вернула изображение магических чанов, на что Макфеевна, высунув язык в уголке губ, облизнула их и зашептала скороговоркой древние слова заклинания болотных, что отъятием сил называлось когда-то очень давно.

Накрыв одной рукой шар, она сомкнула веки блеснувших магией глаз и продолжила причитать, другой ладонью же прикоснулась к лицу подопытной. И в следующий миг золотистыми полупрозрачными всполохами магический поток заструился ручейком по замкнувшемуся контуру.

Преображение Дуровны, сопровождаемое хрустом костей распрямившейся спины и плеч, заставило ведьм вначале вздрогнуть, а потом охнуть. Макфа же отняла руку и прикрикнула:

— Ну хто там ешо? Давай сюды!

При виде результата первой ведьмы никого более уговаривать не пришлось. Все как одна разом склонились к шару, и Макфа накрыла ладонью морщинистое лицо Златы, потеснившей Дуровну, с удовольствием разглядывающую гладенькую кожу рук после настоящего омоложения. Следом ряды смертельно довольных пополнили: Ядовна, Кряковна, Вальдовна.

Закончив же ритуал собой, Агата оглядела собственное отражение в стекле потухшего тут же шара и с неудовольствием отметила, что полученный эффект скуднее, чем у остальных, лет так-эдак на десять. Потому и прицокнула языком, тараторя на одном дыхании:

— Раз уж вы хлебнули магии поболя, слух сюды: менестрель ныне мой, и чоб ни-ни приворотки всем. Узнаю, обверну усе взад!

— Та не кипятися, Макфа, уяснили мы, уяснили… — примирительно протянула Вальдовна, все еще щупая пальцами свое лицо, к тому же с удовольствием подмечая изменившуюся тональность и тембр голоса.

— А что с Дрархимом? — подал голос Кхан, ранее молчаливо сносивший творящиеся кругом чудеса.

Шивальдовна и тут опередила остальных, отвечая сразу за всех, в кои-то веки грызанув ноготь пророческий:

— Дык а чаво ет с ним, пускай ваши дальше сами. Теперь-то уж точно победять. Ты ток поспешай, не то пропустять усе веселье напрочь.

— Шильда! — крикнула на нее Макфа, пытаясь дотянуться до менестреля, да только поздно было, не успела. Активировав кровавую монетку в кармане, да не какую-нибудь, а возвратную, Илкет испарился в воздухе, оставляя после себя лишь облако всколыхнутой пыли.

Глава 23. Инкогнито ночлег

Ирвинтвед. ЦАМТ. Таверна «Мохнатый увалень».

— Ик! — Детектив Рияна Дорин в пятый раз за вечер разразилась приступом икоты, вещая в промежутках между всхлипами над кружкой эля:

— А я его искала, пнимаешь, ис-ска-ла-а-а-а!

— Понимаю, — в десятый раз поддакнул алхимист, задаваясь очередным вопросом: «Какого черта я здесь забыл»? Однако оглядывая убитую горем девушку, Ионас довольно отчетливо понял, хоть и хмельной головой, что оставлять ее одну сейчас никак нельзя — натворит дел или и вовсе пропадет, как и ее жених.

Девушка же лишь продолжила глушить горе в пенном напитке, приговаривая:

— Заглянула под каждый камень, пнимаешь, под ка-а-аждый!..

— Понимаю.

— Хозяйка, еще э-эля! — прикрикнула Рияна заплетающимся языком, стукнув опустевшей кружкой по столу с характерным чавканьем донышка по липкой столешнице.

Довольный рокот прокатился по таверне, и толпа вторила ей подобными возгласами:

— И мне.

— Сюда пойла…

— Еще пинту!

Сноровистая подавальщица ловко танцевала по залу, лихо так уворачиваясь от загребущих лап похотливых мужиков, кидающих плотоядные взгляды в том числе и на детектившу.

— Мне тоже, — кивнул Кохт девице с подносом, приземлившей сразу пять кружек на их стол.

— С дочурки Саяны пять медных, с тебя — пятнадцать, — гаркнула девица, сгребая из-под носа у старшей из сестер Дорин пустые кружки, коих уже накопилось с десяток.

— М-м-мне нужно выйти, — бросила Рияна, прикрыв ладошкой рот. Ее неуверенные попытки вылезти из-за стола раз за разом оканчивались провалом, ноги не слушались, да и попа плюхалась обратно на лавку.

Быстро приняв решение, парфюмер кинул на стол два сребрика, буркнув порозовевшей от удовольствия подавальщице:

— На чай.

И помог сыщице все-таки вылезти из-за стола. Однако путь им преградил бородатый подвыпивший мужик, подскакивая навстречу с участием.

— Ты бы это, прежде чем спаивать Риянку-то нашу, разрешения у матери бы спросил! — участливо проронил тот, розовея лицом до самых ушей.

— Да не трону я ее… Девушке плохо! Не видите? — Боевой алхимист, принявший было стойку, выставил вперед руку, другой придерживал опьяневшую Дорин за талию. Правда, та постоянно норовила сползти на пол мягкой жижей.

— Да пусти ты их, — понеслось ему из угла бабским голосом. На что хозяйка таверны не преминула ввернуть: — Твоя правда, Гильжа, в девках-то Янки наши засиделися, так хоть можа эта и захомутает кобелину-то.

— Ага, ентот на вид породист. Так что совет да любовь, голубки! — прокаркала другая, стукая пустым бочонком по столу. Мужская же половина из числа присутствующих оскорбилась и оттого загудела, инициируя новую тему для спора:

— А мы тебе чаво, мордой не вышли? — брякнул дедок за соседним столиком от барной стойки, притопывая ногами по полу в негодовании.

Не решаясь остаться на будущую драку, в которую то и дело грозился вылиться характерный накал страстей, Ионас отпихнул растерявшегося бородатого и быстренько донес девушку до двери, повесив руку Рияны себе на плечо. А когда очутился снаружи, то чуть смачно не ругнулся, только сейчас вспомнив об испорченной самоходной карете.

«Иллюзии лошадей-то не жалко, воссоздал их, дабы не пугать мирный народ. Правда, в этот раз уже заморачиваться не стану», — подумал он, глядя на пустые бочонки из-под пенного напитка, сваленные кучами прямо у порога. Затем наспех и соорудил бричку без возницы. А чтобы в очередной раз не встретить кого из знакомых сыщицы, желающих принять назойливое участие в судьбе девушки, махнул рукой и приделал к телеге стены да потолок, предусмотрев в конструкции маленькое дозорное окошко и, что естественно, дверцу.

Окинув взором свое творение, маг заметил мимоходом светлеющий горизонт, подсказывающий о скором начале дня. Потому, водрузив девушку на скамью сооруженной конструкции и забираясь следом, сам Ионас и остатки его трезвого разума решили просто покататься по городу до утра, а потом с чистой совестью проводить одну из Дорин в приют, сдать, так сказать, из рук в руки.

Однако стоило им немного проехать вперед, медленно завернуть за угол на Оранжевую улицу, как из ниоткуда в них чуть не влетела женщина. Причем верхом на палке, даже не метле!

— Чем обязаны, уважаемая? — выжал из себя остатки самообладания Кохт, выглядывая в окошко. Магический защитный контур, выставляемый, скорее, по боевой привычке, сработал исправно, распластав, судя по всему, молоденькую ведьму аккурат перед самыми досками.

— И-и-ха! — пронеслось тем временем на улице, заставляя мага удивиться еще больше. Вырвавшийся возглас сообщил округе об окончании его терпения:

— Вы все тут с ума, что ли, посходили?

Отпихнув неопытную колдунью воздушным потоком, он продолжил править самоходным подобием кареты, искренне надеясь не навлечь еще и пару обидных проклятий на свою голову, а может, кое-что другое.

«Да уж, встретил проблему да не одну. Ибо об изобретательности этих… потерпевшие досадливо умалчивают», — подумал маг, исследуя собственное самочувствие на предмет странных ощущений.

— Не-ать! — пронеслось на улице двумя хриплыми и ломкими голосами, заставляя Ионаса вздрогнуть и ускориться, дабы покинуть этот сумасшедший район. И как назло, срезая путь по проулкам, бричка вырулила в Розовый квартал.

Проезжая мимо фривольных вывесок, маг уже ничему не стал удивляться и потому, заметив одну из них — «Инкогнито ночлег», затормозил.

«На сегодня, пожалуй, приключений хватит», — пронеслась в голове алхимиста мысль, казавшаяся на тот момент здравой.

Даже заходя внутрь с пьяной девушкой под мышкой, Кохт ни разу не подумал о сакральном смысле происходящего. Потому, не заметив никого в обозримом пространстве, подошел к столику, стоящему в начале коридора, подхватил поудобнее валящуюся с ног сыщицу и, немного подумав, достал из походной сумы, что на поясе, золотую монету и кинул ее на стол. Затем произошло невероятное: дальняя дверь скрипнула и открылась сама, медленно и протяжно скрипя петлями. Приятный теплый магический свет заструился из проема, притягивая взгляд.

Внутри просторной комнаты возвышалась кровать с плотным балдахином, завязанным лентами по краям, резные деревянные тумбочки и ничего более. Даже окно, задрапированное плотными шторами, не сразу угадывалось в насыщенном ярко-красном антураже тканевых панелей в белый горошек на стенах.

Однако возвращаться назад было поздно, дверь захлопнулась за спиной вошедших, и замочная скважина характерно щелкнула, запирая новых постояльцев. Потому, сдернув покрывало, Ионас попросту опустил Рияну на кровать, а сам же собрался прикорнуть на полу. Но не тут-то было. Удушливый и приторно сладкий мускусный запах ударил в ноздри обоих, заставляя мага пылать от стыда. Абсолютно не к месту проснувшиеся желания и животные инстинкты заставили того отпрянуть от девушки, вцепившийся в шею алхимиста.

— Мон чиере, — протянула Рия не своим голосом, с разочарованием разомкнув руки. Непослушное тело сыщицы предприняло попытку стянуть с себя платье с узким воротом через голову, не развязывая шнуровки на спине.

— Что вы делаете?! — сокрушенно воскликнул парфюмер, напрочь отказываясь анализировать ситуацию. И опять этот запах догнал его на расстоянии, распространяясь на всю комнату и напрочь отключая мозг.

Стянув с себя поочередно сапоги, боевую форму — штаны и камзол, Кохт, не совсем понимая, что творит, стянул и рубашку, оставшись в одних портках. Но не это было самым страшным в происходящем, его магнитом тянуло к кровати. А конкретно — к барахтающейся в собственной одежде личности, сверкающей лодыжками в местами испачканных панталонах.

Забравшись на кровать, Ионас тут же совершил попытку развернуть сыщицу к себе спиной, дабы ослабить шнуровку, но та отчаянно извивалась, соблазнительно прикасаясь бедрами к ногам мага.

— Се-бас-тиян?! — захныкала запутавшаяся в собственной одежде женщина, охлаждая пыл мужчины, на мгновение посветлевшего разумом.

— Рияна, придите в себя, я не ваш жених! — прокричал он ей на ухо, делая глубокий вдох и в очередной раз мутнея рассудком от витающего в воздухе парфюмерного состава.

— Ты меня разлюбил? — всхлипнула она, на мгновение замерев на месте. Алхимисту же этого хватило, чтобы все-таки дотянуться до спины девушки. Разрывая магией шнуровку одним выверенным движением, он тут же потянул за подол платья и стянул его с сыщицы, впиваясь губами в ее губы. Дальнейшие же события обретались за гранью понимания обоих, заставляя краснеть до корней волос при малейших попытках вспомнить хоть что-то.

Глава 24. Жрица Аурры

Все еще Сиритэ. Болотина. Ныне экс-заместительница архимага Касьяна Дорин

Утро наступало тягуче долго, звоня в колокола, которые гудели у меня в голове настоящим набатом. Никогда в жизни столько не пила, да еще и пребывая далеко от дома. Потому, когда все же разлепила глаза, опухшие от объема принятого внутрь накануне, не сразу сообразила, где нахожусь.

И, кстати, голова не виновата: прямо над моим ухом жужжали мухи, причем размером с кулак!..

— А-А-А! — заорала я что есть мочи, подскочив на месте.

— Слышь, не пищи с утра пораньше, — проворчал лежащий невдалеке от моей циновки труп, и, кажется, это был дохлый урк по имени Гагр. Я запомнила его по цельной челюсти, которая не отваливалась при любом удобном и неудобном случае, в отличие от остальных из пятерки.

А мухи-то никуда не делись и все еще жужжали, летая рядом со мной да сверкая огромными фасеточными глазищами, в которых смогла увидеть даже собственное отражение. И вот одна вдруг резко дернулась в мою сторону, заставляя отпрыгнуть в ужасе на край платформы, где ныне спали уже только урки.

— А-А-А! — проорала повторно, правда, по другому поводу: от страха упасть вниз.

— Касьян, ну в самом деле, дай поспать. — Шатающейся походкой в нашу беседку приковылял архимаг, напоминая своим явлением одну важную деталь…

И правда! Кто я, маг аль не маг? Сотворив заклинание «Ветряной толчок IV», похоже, недоработала с концентрацией и оттого переборщила с силой магии, вызывая самый настоящий ураган, который снес вместе с мухами и крышу, а вместе с ней и кроны рядом стоящих деревьев.

Урки же лишь заворочались во сне, вереща кто о чем.

— Где моя челюсть? Рогатые, верните мою челюсть! — Вранг.

— Дай сюда бутыль! — Довгр.

— Да хватит меня облизывать, я несладкий! — Бзош.

Если, конечно, правильно запомнила их имена. Благо архимаг подсобил, заставляя перед их поцелуем, точнее брудершафтом, представиться каждого, а с меня даже взял обещание увековечить сей подвиг в летах, а именно — в одном из томиков фривольного содержания, которые покоились на полках в шкафу в моем кабинете. Бывшем. Да, кстати, меня же уволили… Или нет?

— Ты чего это буянишь с утра пораньше? — подал голос временно онемевший бывший босс. Или все же нынешний? А, Трарк с ним и с этими урками, нужно срочно отсюда выбираться, ну или хотя бы сойти на твердую землю. Потому отвечать не стала, а лишь добралась до прохода, аккуратно перешагивая через мирно посапывающую нежить, оглядела помятого Хальгуса с ног до головы и невольно прыснула, вспоминая его мину после поцелуя.

— Не смей ржать! — возмутился Ромар, видимо, проследив за ходом моих мыслей.

— А то что? Уволите? — поиздевалась я, искренне злорадствуя и отчего-то чувствуя беззаботную легкость, правда, только душевную. Голова же моя ныне весила целую тонну и всячески клонила к земле, ибо гудела беспрестанно.

— Хм. Касьяна, а ты не хочешь снова стать моим заместителем? — перейдя на официальный тон, вопросил посмурневший архимаг, буравя обидчивым взглядом.

— Мм-м, даже не знаю… — Прошла мимо него с довольной миной и чуть не упала в обморок от увиденного: кустик, тот, который дурантиллос, ныне разросся огромным таким деревом, преграждая своими ветками спуск вниз. Глянула туда и обомлела еще больше.

— Великая жрица Аурры проснулась! — воскликнула одна из рогатых, столпившихся на спуске из нашей беседки.

— Кто-кто? — переспросила я, оборачиваясь к Хальгусу. Но этот нахальник, тот, который нахальный начальник из числа бывших, решил применить шантаж и ведь даже скрестил руки на груди для убедительности:

— А вот наймешься обратно, скажу…

«Так, ладно, Касьяна, главное — все отрицать, а там, может, и само образумится?» — подумала я, еще раз бросая взгляд на синюшных парнокопытных в количестве пары десятков штук, столпившихся прямо подо мной и запрокинувших головы кверху.

Я же взяла и стукнула себя по лбу, мучительно вспомнив, похоже, причину происходящего, ибо действительно успела учудить ночью: взяла и ускорила рост их великого кустика.

И рогатые повторили за мной мое действие, организуя снизу дружные хлопки по голове, а какая-то девица и вовсе завопила:

— Запомним же сей жест — подарок самой Аурры — как новый ритуал приветствия!

И после этих слов копытные стали повторно стукать себя по лбу. Я же отступила назад, скрываясь из виду, и сложилась в две погибели, давясь подступившими к горлу смешинками. Не хватало еще, чтобы я научила дриад хрюкать.

— Слушай, да ты дорожаешь на глазах, — произнес Хальгус, подкравшись сзади. Ну как подкравшись, просто тихо подошел так, что я его не услышала, оттого и вздрогнула.

Правда, не успела ничего ответить, как парнокопытные в числе трех штук начали подъем, судя по всему, за моей персоной.

— Смотри, Касьян, по твою душу идут… — Архимаг откровенно забавлялся ситуацией и в очередной раз решил прибегнуть к шантажу: — Давай ты ко мне обратно в замы, а я перенесу нас в ЦАМТ?

— Слушайте, Хальгус, — произнесла обиженно я, вспоминая все свои невзгоды, с ним связанные: — У меня в кои-то веки появился шанс узнать новый вид магии, да еще и с привилегиями какой-то там жрицы.

Согнутые колени напомнили о себе противным покалыванием, и я с неудовольствием поднялась обратно на ноги.

— А что я родне твоей скажу? — не унимался маг. Его неодобряющий взгляд заставил дриад ускориться, ибо шатание мостика под моими ногами усилилось, и я чуть не свалилась вниз, планируя прямиком на рога своих последователей. Пришлось ухватиться за боковые канаты.

— О великая жрица Аурры, — пропел баритоном один из них, приблизившись. Кстати, личико у него было очень даже миленькое. И хорошо, что я не поддерживаю межрасовые отношения, ибо кинулась бы ему в объятья не думая. А представитель дриад же продолжил лить музыку прямиком в душу, напрочь минуя слуховой аппарат: — Позвольте сопроводить вас до храма.

— Эй, чего это ты слюни пускаешь, Касьян? — прошипел Ромар, следя за моим взглядом. А позже уже у синюшных уточнил: — В какой такой храм?

— Да тут у них недалеко есть брачное капище, — пояснил кто-то из нежити сбоку от меня.

— Ага. Попала девка, — вторил ему другой.

Не выдержав вмешательства, та самая рогатая до ушей дриада прикрикнула на них нараспев:

— Молчали б, урки дохлые. Сами-то когда детьми обзаведетесь?

Но вместо ответа ей послышался дикий гогот, сопровождаемый характерными звуками клацанья челюстей по полу и, что немудрено, их поиски.

Я же не удержалась и повернулась в сторону нежити. Действительно, так и оказалось, четверо урков ползали по полу.

— Так ведь и убить можно, — проворчал Гагр. Он единственный из всех не выискивал свою челюсть, везунчик.

— Это моя, вот твоя, — проворчал Доврг, после того как водрузил челюсть обратно на место и протянул Бзошу замену.

— А что такого в ее словах? — уточнила у них заинтригованно. — У вас могут быть дети?

— В том-то и вся соль. Мы не размножаемся, мы обращаем в себе подобных, — ответил Бзош, поставив на место недостающую деталь.

— Ой, как интересно! Все, я остаюсь, — констатировала очевидное. За что архимаг глянул на меня как на умалишенную.

— То есть тот факт, что тебя сейчас поведут на брачное ложе… — Ромар начал было возмущаться, пока его не перебили:

— Капище, — поправил мага Гагр.

Но тот лишь отмахнулся, продолжая:

— Не суть, Касьяна, скажи, ты чего это мужем ни с того ни с сего решила обзавестись?

— Вот и мне тоже интересно! — громогласно прозвучал на всю поляну голос архира по имени Ши-Ши, неожиданно для всех оказавшегося внизу среди толпы дриад. И как он только нас услышал?

На что я, не оценив масштабов претензии, взяла и ляпнула, вспоминая ученый талмуд:

— Да у вас вообще разрешено многоженство! Чем я хуже? Хочу — завожу одного, двух мужей, да хоть всех мужчин материка!

После моих слов дриады, точнее их мужская часть, засверкали своими красивыми раскосо-звериными очами в два раза интенсивнее, как-то ярче, что ли? А принц Шияр, уверенно расталкивая всех собравшихся внизу, вступил на мостик и стал надвигаться на меня грозовой тучей.

— Слушай, Касьян, а запиши-ка и меня в претенденты тогда? — сзади нахально так, с полуиздевкой произнес архимаг, приобняв за плечи. Затем и вовсе бесцеремонно впихнул меня в воронку портала прямиком перед носом архира, опередившего первых поднимающихся. Последнее, что я увидела перед переходом, так это Ши-Ши, протянувшего к нам свою бугрящуюся перекачанными мышцами руку раскрытой ладонью вперед. Ой, мамочки! Душить, что ли, собрался?

А сейчас мне было явно не до раздумий. Потому как ощутила характерное растяжение и сжатие желудочных мышц и не только ее, правда, переход длился в этот раз дольше прошлого. Причем дольше — это еще мягко сказано!

Глава 25. Отбор

Тысяча островов. Остров Наяр. Уволенная Касьяна Дорин

Когда же все закончилось и мы наконец переместились, то я очутилась в центре какого-то тронного зала с высокими колоннами вместо стен, за которыми виднелось одно лишь море, и передо мной в двадцати шагах сидел импозантный седовласый мужчина, ибо назвать его старцем язык уж точно не повернется.

Не найдя никого более в обозримом пространстве, обернулась. И кто бы, вы думали, возвышался сзади меня? Почему-то я не удивлена. А Ромар где? Хотя если вспомнить недавние события, то принц мог попросту прыгнуть в закрывающуюся воронку портала, потому за Хальгуса и вовсе не переживала, ибо уж он-то наверняка добрался до пункта назначения, правда, потеряв меня в процессе.

— Что? Привел сын свою претендентку? — произнес мужчина на троне, отвлекая меня от созерцания верхних кубиков пресса Шияра, проступающих сквозь облепляющую тело, словно вторая кожа, темно-синюю рубашку без рукавов и такие же штаны в тон, правда, из более плотной ткани.

И почему это я раньше не замечала столь рельефное тело Ши-Ши, интересующего меня, смею заметить, исключительно в научных целях. Хм, а взаимосвязан ли магический объем тела с тонусом мышц и состоянием связок? Еле удержалась от того, чтобы потрогать, дабы замерить уровень силы, а заодно и опыт поставить на рефлексию.

— Да, — ответил архир, раздувая грудную клетку пред тем. Чем чуть не довел меня до высшей степени исследовательского экстаза. Это ж какого объема у него легкие?! А еще если предположить, что кислород влияет на состояние крови, то сказывается ли это на качестве магии?

И так я увлеклась, что попросту махнула рукой на досаждающую вопросами личность и пропустила суть разговора. А когда все-таки осмыслила, не преминула уточнить:

— Подождите-ка, какую такую претендентку?

— Просто очаровательно, дева не в курсе? — донеслось до меня из-за спины. Я же включила магическое зрение и чуть не ослепла из-за сияния, исходившего от тела венценосного, потому невольно отшатнулась назад на несколько шагов. По крайней мере хотела. Принц не дал. Схватил за плечи и притянул к себе вплотную. Глаза же резануло, словно ножом, от яркости свечения его ауры, выдавливая слезы.

— Отпусти ее, сын, — приказал мужчина грозно, да так, что весь зал содрогнулся.

— Извини, — произнес Шияр, убирая руки с моих плеч, а я, восстанавливая зрение с закрытыми глазами, просто отошла в сторонку и чуть не налетела на что-то.

Глянула перед собой, и — о чудо! — предо мной стояла смуглая девушка, довольно красивая на вид, периферическое зрение подсказало к тому же, что она здесь не одна. Окинула взглядом представшую взору картину, а именно толпу таких же высоких, стройных, выстроившихся в ряд представительниц женского пола. Это что получается, они все время здесь стояли, скрытые иллюзией?

Вот теперь точно с легкой совестью назову сидящего на троне просто стариком, да пусть ему икнется. Ибо он махнул рукой, снимая полог еще и с противоположной стороны зала, чем разом удвоил количество собравшихся со словами:

— Рад тебе представить, сын: принцессы тысячи островов, пожелавшие побороться за звание Хранительницы знаний.

— Это каких таких знаний? — спросила у девушки я, искренне надеясь на ответ. Но та лишь улыбнулась.

— Зря стараешься, — бросила стоящая рядом рыжая, судя по локону, выбивающемуся из-под длинного платка, намотанного на голову в несколько слоев. Белая шелковая ткань скрывала лицо до самых глаз девицы, пояснившей: — Она немая. Ее отец решил, что это будет преимуществом, — вымолвила она со злостью, сверкая очами так, будто я в чем-то виновата.

— А ты?.. — уточнила у разговорчивой, поздно осознав, что все-таки не стоило этого делать. Ибо настроение у той было явно скандальное. Но вместо отповеди на удивление получила вполне прямолинейный ответ, правда, опять же приправленный негативом:

— Я ее подруга детства. Так что иди, куда шла!..

И заметив ее прямо бычий взгляд, решила не испытывать судьбу и, втиснувшись между рядами претенденток, отошла к колонне, уставившись вниз с обрыва. А там… куча камней, торчащих из воды, и отмель с набегающими с моря или же и вовсе океана волнами. И кстати, где конкретно я сейчас нахожусь? Между тем принц препирался с мужчиной на троне, и даже шум прибоя не мог заглушить их разговор.

— Тияр! Мы не договаривались на такое количество, — возмущался принц Ши-Ши.

Я же комментировала их разговор в уме: «Ах, количество представленных невест его не устроило? А будь их двадцать — двадцать пять, все было бы замечательно, да? Или этому ненасытному, наоборот, мало?»

— Уговор есть уговор, — ответил Шияру, по всей видимости, отец или правитель, хотя, кажись, и то и другое в одном флаконе, вот только этот момент я напрочь пропустила со своей увлеченностью в прилюдном исследовании тела принца.

Невольно повернула голову в ту сторону и… поймала его пристально-напряженный взгляд.

И тут же невольно переключила свое внимание на толпы претенденток. Интересно, а остальные видят по-прежнему завесу тьмы на глазах, или он раскрыл душу не только мне, а всем присутствующим? Засмущавшиеся и мнущиеся с ноги на ногу девицы подтвердили мое предположение, ибо принц по-прежнему смотрел на меня.

Концентрация феромонов в воздухе зашкалила, и тут я была абсолютно ни при чем, Шияр, кстати, тоже. Просто девушки, все как одна, похоже, начали фантазировать, ожидая выбора принца, а одна из них не выдержала и поклонилась, протягивая вперед руки, увешанные кольцами да браслетами, словно манекен в ювелирной лавке. И как назло, сделала это та самая, которая немая. Иначе бы я непременно съязвила, а тут даже жалко ее стало.

Шияр же в ответ отцу только начал перечислять:

— Я выбираю Касьяну, Нурфу, Синтру, Хайту, Фатию, Дамию…

И… от количества выбранных девушек… у меня попросту отвисла челюсть. А между тем архир все продолжал и продолжал диктовать. Причем возмущало даже не количество названных, вовсе нет, мне-то что? Злило другое… Он знал их имена!

— Зейлу. Остальные свободны, — между тем завершил свой выбор принц. А я же не удержалась от ехидной реплики, причем даже не так, язвительного шепота:

— И неужели это все?

Но меня, как назло, услышали, причем все присутствующие в зале. И если бы взгляды могли ранить, я бы скончалась на месте мгновение спустя. А так… лишь отвернулась и стала дальше разглядывать камни и облизывающий их со всех сторон прибой.

Волны от столкновения с сушей превращались как будто бы в мыльную пену, усиленно взбиваемую матушкой-природой. И так это зрелище нравилось и притягивало… что рассудок мой помутился, и я, толком не успев подумать, сделала один шаг, второй… на третьем уже летела вниз, планируя нашу кровавую встречу с рифами.

— ЯНА! — пронеслось у меня над самым ухом…

Глаза же мои закрылись от дремы. А я все летела и летела, ожидая наконец ощутить невероятную по силе боль. И ведь даже сопротивляться не хотелось… левитировать, вспоминать магию парения, кстати, тоже. У меня была лишь одна цель, которой почти достигла.

Затем произошло странное, я все же упала, но вместо камней на что-то мягкое, шелковистое и ароматное. Что же это? Правда, ответ на сей вопрос довелось узнать не сразу, ибо я попросту отключилась.

А когда проснулась, вновь услышала недовольный голос Ши-Ши:

— Очнулась наконец?

— Что это было? — Судорожно вздохнув, я разлепила глаза.

— Чары морских сирен, — произнес принц бесцветным голосом, протягивая ко мне свою руку, чтобы… заправить за ухо пряди, упавшие на лицо.

Хотела было выпытать у него подробности, но он меня опередил:

— Ты и правда решила завести себе бесчисленное множество мужей?

Его тон был отчего-то грустен, я же, осмыслив им сказанное, встрепенулась, мотнув головой, дабы освободить волосы от его пальцев.

— А что, с этим есть какие-то проблемы?

— Только одна… Я.

И Шияр-Шиян стремительно покинул комнату, уйдя в раскрытую воронку, не позволяя даже кинуть ничего обидного ему вслед! И как это понимать?! Но не успела я как следует разозлиться, ибо тут же услышала душераздирающий крик. Нет, не так: стон сквозь стиснутые зубы в попытке перетерпеть адскую боль. Кинулась к окну, а там… девушка, привязанная к шесту руками и ногами.

А над ней кружила стая ястребов, терзая ту своими когтями. Они планировали на нее по очереди в какой-то даже, я бы сказала, упорядоченной очередности. И вот новый заход и новый стон. Опомнившись, распахнула окно и прикрикнула:

— Убирайтесь!

Заклинание «Ураган X» сорвалось с моих пальцев тут же, оставляя в воздухе лишь птичий пух да перья, благо путы девушки и шест удержали ту на месте, лишь сильнее растрепав и без того торчащие во все стороны волосы. Недовольные мстительные кличи раздались по округе, однако стая решилась убраться подальше, ибо удаляющиеся тушки этих тварей замаячили на горизонте.

Я же решила не рисковать с повторным прыжком с высоты и кинулась искать лестницу, чтобы спуститься во внутренний дворик из башни и освободить девушку. Однако это оказалось не так-то просто. И когда наконец сделала это, вырываясь наружу, то встретила там лишь Тияра, разглядывающего царящий кругом беспорядок.

Помимо пуха и перьев, устилавших ныне все кругом, на клумбах царил полный хаос: вырванные с корнями растения напрочь прилипли к противоположной моему окну стене и красноречиво указывали на виновницу происходящего.

— Вы?! — начала было я, но потом, памятуя о девушке, понизила голос и решила не ссориться заранее, а вдруг он не виноват? Ну да, конечно. Верится с трудом.

— Я, — ответил мне Тияр с надменным достоинством на челе и не только.

Его вскинутая в недоумении бровь неимоверно раздражала. Правда, такой могущественный враг мне вряд ли нужен, ибо чувствовалась в нем огромная сила, даже не прибегая к магическому зрению. А если учесть тот факт, что ныне я неизвестно где, одна, в абсолютно непонятном статусе по отношению к Шияру, так и вовсе впору зарыть голову в песок и помалкивать. Но язык мой — враг мой.

— Где девушка? — уточнила в надежде на прямой ответ.

— Которая? — не слишком натурально недоумевал повелитель Тысячи островов. Видимо, решил себя даже не утруждать догадками.

Потому исключительности из вежливости пояснила:

— Та самая, что была привязана здесь…

— Ах, та самая… Отправлена домой с позором и клеймом, — спокойно ответил Тияр, чем немало меня удивил. Потому вопрос тут же сорвался с моих губ:

— За что с ней так?

Но вместо ответа старикан, не побоюсь этого слова, решил поучить меня жизни:

— Претендентке на роль Хранительницы Знаний подобает быть более осведомленной или же научиться шевелить собственными мозгами, чем трепать языком с каждым встречным.

И не дожидаясь, когда пазл в моей голове сложится, Тияр взял и исчез на месте, прямо как ранее его сын. Что же это могло быть? Окинув пространным взором окружающую меня остановку, с удивлением заметила полный порядок, ныне царящий во внутреннем дворике. И даже шест куда-то исчез.

Так, если отправлена с позором, значит, провинилась, но в чем? Что до того произошло? Ничего кроме моего полета с обрыва и слова Шияра про чары морских сирен на ум не приходило. Так это она меня заколдовала?!

Воспитанный матушкой гуманизм подсказывал, что нельзя так с людьми поступать… Но я же могла умереть?! Это какой злобной фурией нужно быть, чтобы вот так взять и отправить человека на смерть… Нет, правильно, что ее наказали. Наверное.

От противоречивых мыслей меня отвлекла та самая злобная рыжая девушка, выходя во дворик со своей немой подругой, нарушая уютное щебетание птиц, вернувшихся обратно:

— И долго ты еще будешь здесь стоять? — А перейдя на шепот, добавила: — После произошедшего с Зейлой тебя желает тут убить каждая вторая.

— Выходит, и ты или она в их числе? — съязвила я, кивая в сторону немой, к тому же накинув на себя от греха подальше парочку магических щитов, а затем еще парочку и… немного подумав, еще пару-тройку.

— Я не дура, как некоторые, — фыркнула та в ответ все так же шепотом, наблюдая за моими телодвижениями. — Нарушивших традиции ждет лишь клеймо и позор на весь род!

Да уж, весомый аргумент. Потому активировала еще два щита, а то мало ли что.

— Ты обедать-то идешь? Того и гляди одна требуха рыбья останется. Красотки красотками, а едят, как портовые докеры.

— Ох, — только и вымолвила, вспоминая, когда последний раз ела.

— За мной дверь, по коридору держись левой стороны и выйдешь в общую обедню. — проворчала рыженькая с гримасой на лице.

Я же, убегая в указанном направлении, на мгновение остановилась, чтобы кинуть через плечо:

— Спасибо! А подругу твою освободить можно.

А в ответ мне пронеслось, правда, когда уже успела войти в коридор:

— Тогда мы с тобой!

И меня эти двое в то же мгновение нагнали, подхватывая под руки с обеих сторон. Вот так перепады настроений у некоторых…

В итоге миновали коридор и, пару раз свернув, прибыли в обозначенную залу, толком не успев поговорить. К тому же с неудовольствием отметила за столами пять девиц, уплетающих еду за обе щеки, те разве что опустевшую посуду не облизывали. Стройные стопочки тарелок свидетельствовали о зверском аппетите претенденток. Ой, как интересно. Они точно принцессы-то? Выглядят так, как будто из голодного края приехали.

— А… эти? — Махнув в их сторону рукой, рыжая, подводя меня к столам с едой, хмыкнула: — На что только отцы не пойдут, желая сбыть свою дочку за самого принца Шияра. Этих наверняка голодом морили, дабы фигуру блюсти.

Я же выбрала себе блюда на поднос и постаралась не пялиться на поистине занимательное зрелище — уничтожение еды со зверскими скоростями. И куда только влезает? Хотя сама тоже хороша. Глядя голодными глазами, поставила на поднос: тарелку с куропаткой, запеченную рыбу, салатов и захватила вдобавок сладкий мусс на десерт.

— Тебя, что ли, тоже? — сморщившись, протянула моя новая провожатая, которую даже не знаю, как зовут, что и поспешила исправить, представившись первой: — Касьяна.

— Нет, Нурфа меня зовут, — и она кивнула в сторону немой, — а она Дамия.

— Это я Касьяна, приятно познакомиться.

Так и не дождавшись ответной вежливости, прошла к ближайшему столику и водрузила поднос, села и принялась за птицу руками, предварительно очистив пальцы магией.

— И тебя, что ли, тоже? — жалобно глядя на мой поднос, повторила Нурфа, поворачиваясь в сторону оголодавших, наверняка чтобы сравнить объемы еды на тарелках.

Я в ответ лишь усмехнулась и приступила к трапезе со словами:

— Мне можно, я не принцесса.

— И кто же? — Удивленные взгляды обеих несказанно смутили.

— Эм, заместитель архимага, — с гордостью произнесла прежде, чем вспомнить с неудовольствием о недавнем увольнении, прибавив: — Бывшая.

— А… ученая, что ли? — кивнула Нурфа, обмениваясь странным взглядом со своей подругой. — Так, значит, тебе принц не нужен?

— Кому он нужен-то? — не стала отвечать на вопрос я, правда, формулировка подвела, потому как сидящие предо мной принцессы оскорбились и отвечать не стали. Да уж. Легкая перемена настроений, похоже, отличительная черта всех венценосных.

И пока меня не линчевали, поспешила сменить тему:

— Скажи лучше, а почему вы все тут принцессы? И Шияр тоже принц.

— Странно, конечно, рассказывать о таком, ибо все и так знают с рождения… Но тебе, как явно нездешней, скажу: любая девушка, родившаяся на Тысяче островов, в соответствии с традициями называется принцессой. Потому как мы тут на вес золота, ибо многие мужчины хотят иметь в своем гареме как можно больше жен.

— А-а-а, так это почетное звание? Не указание на степень родства? Не то я уже себе на представляла…

И вот опять же — ляпнула, не подумав. Потому как рыжая в этот раз даже не оскорбилась, нет, запылала лютой ненавистью!.. И как думаете, к кому? Потому поспешила вынуть козырь из рукава, пока еще одну или даже двух не отправили с позором домой обратно. Ибо жажда убийства то и дело проскальзывала за более безобидными, однако не менее грозными мыслями, искажающими чело обеих собеседниц.

— Печать молчания… — начала исправлять ситуацию я, перейдя к тому моменту уже к другой тарелке с салатами, в очередной раз очистив руки, ибо для ускорения куски мяса ранее отрывала прямо руками и периодически бросала в рот в перерывах между разговором.

— Так вот, печать молчания можно снять на рассвете, во время заливистых трелей птиц, начертив две руны Сенх возле Дамии и дав выпить специальный настой.

— Это что за настой? — уточнила рыжая.

При том обе принцессы превратились в один сплошной слух, перестав сверкать очами. На что ответила, словно учебник зачитала:

— Вересково-медовый экстракт с примесями, настоянный на липовых почках.

— Э-э-э, и все это реально собрать? — разочарованно протянула рыжая, явно не поняв ни единого слова из сказанного.

Да уж, претендентки на должность Хранительницы Знаний радовали своей квалификацией.

— Будь я на континенте, в идеале Ирвинтведе, то и часу не потратила бы на поиски всех ингредиентов.

Рыжая разочаровалась еще сильнее, однако уточнила с надеждой:

— А здесь?.. На Тысяче островов?

— А где конкретно это ваше здесь? — не преминула спросить в ответ.

— Остров Наяр.

— Да уж. Много информации. Ну, попробую сделать все, что смогу. По крайней мере, почитаю про возможные замены.

— Ура-а-а! — От радости обе принцессы даже в ладоши захлопали. А я неожиданно поняла, что то ли наелась, то ли потеряла всякий интерес к еде, потому как перемешала десертной ложечкой башенку с разноцветным муссом, вылитыми цветными слоями, и есть не стала. Больно уж расцветки — вырви глаз.

— А что вообще нам всем тут теперь делать? — задала закономерный вопрос, отодвигая поднос.

— Как что? Проходить испытания и встречаться по отведенным вечерам с принцем. — На последних словах обе принцессы снова полыхнули своими красивыми раскосыми глазками, вызывая у меня самую настоящую изжогу.

Глава 26. Мастер на все руки

ЦАМТ. Детский приют. Вдова Саяна Дорин

Пробуждение приюта происходило под одинокие стуки киянки по крыше. Не совсем понимая, что происходит, хозяйка приподнялась в кровати, с неудовольствием подмечая исчезновение Алана.

«Неужели это он стучит?» — подумала Саяна с надеждой, ибо на скорое отбытие постояльца она явно не рассчитывала.

Раскрытое настежь окно немного прояснило происходящее. Выглядывая во двор, вдова обнаружила целый глиняный карьер и вынесенную на улицу кухонную чугунную печь, которая к тому же ныне чадила при запекании черепицы. И часть из обожженных глиняных плиточек уже сохла после нанесения красящего состава.

Детский плач отвлек Саяну от нелегких дум. Спешно одевшись, та поспешила к детям в соседнюю комнату.

«И ведь обидеться не на что, а все равно неприятно…» — думала она, поднимая малышек Мери и Мири с кровати. Остальные сползали сами, спросонья потирая глазки ручками и морщась под утренними лучами.

— Гафа! — крикнула хозяйка приюта, в очередной раз недоумевая по поводу происходящего. Однако служанка и не думала откликаться ни со второго, ни с третьего раза. И когда Саяна уже отчаялась ее дозваться на пару с маленьким Махти, повторяющим слова за взрослыми, как вдруг входная дверь хлопнула и по ступенькам поднялась помощница, оправдываясь на ходу:

— Я ж это… помогаю, черепицу подаю…

— Какую еще черепицу?

— Ну как же, там наш молодец правый скат на крыше перекрывает, — с довольным видом ответила Гафа, розовея то ли от смущения, то ли от удовольствия.

— А с ямой во дворе что делать будем?! — воскликнула хозяйка, передавая с рук на руки двойняшек, наказывая следом: — Детей умыть и усадить за стол, а я сейчас вернусь…

Выйдя на улицу, дабы поостудить рвение горе-работника, Саяна невольно залюбовалась перекатывающимися буграми мышц на спине Дрейга, усеянной, правда, жутчайшими шрамами; оттого и подрастеряла весь свой боевой настрой, подмечая лишь непокрытую голову да голую спину мужчины.

Снятая с половины ската старая черепица осколками валялась внизу, образуя безобразные горки в облюбованном мелкими птичками и насекомыми цветнике — настоящей гордости приюта. Потому, повторно разозлившись, вдова все же решила обнаружить свое присутствие и перестать беззастенчиво пялиться на своего постояльца:

— Вы чего тут шумите?

— Ты, — моментально поправил ее Алан, переставляя ноги так, чтобы развернуться на деревянных брусах, покрытых высохшей смолой.

— Ты чего тут шумишь? — повторила Саяна, невольно соглашаясь.

— Крышу перекрываю, как и обещал.

— А то и не видно!.. — прокричала комментаторша Гафа из приоткрытой створки окна в зале.

Хозяйка же немного растерялась и лишь подошла ближе, чтобы не было необходимости кричать, дабы не слышать больше служанку, беспардонно влезающую в разговор. Того и гляди соседи выйдут глазеть на диво дивное, лазяющее по крыше. Уж кто-кто, а соседка-прорицательница и так проходила мимо, напялив свои окуляры, помутневшие от времени и неправильного хранения.

— Что, со своего участка не видать? — проворчала Саяна вслед молодящейся старушке, не надеясь даже, что та ее услышит.

И ведь услышала и серьезно кивнула со словами:

— Оттуда обзор хуже. А тут самый раз.

— Да уж. Скажи, Алан, а долго еще будет происходить сие… — и вдова запнулась, проглатывая окончание предложения и обидное слово заодно. Ибо видно было, что мужчина старался.

— К обеду управлюсь, — серьезно ответил он. На что соседка не удержалась от возгласа. — Экий рукастый тебе достался, Сайка!

— Саяна, — поправила ее хозяйка, да только прорицательница пошла на второй заход своего пешеходного круга, для чего перешла через дорогу, потому и не услышала вовсе. Зато услышал Дрейг, перестав работать. Ибо стуки прекратились.

Неожиданно мужчина подошел к краю крыши и ловко спустился вниз, схватившись руками за деревянный брус, затем и вовсе спрыгнул на землю, чудом не угодив босыми ногами в острую черепицу.

— Ой! — вскрикнула старшая Дорин, кинувшись к ногам любовника. — Ты не поранился?

Однако тот поймал ее в объятия, выгибая спину приглядывающейся к его ступням женщины и тут же поцеловал в губы.

С другой стороны улицы донеслось сразу несколько вздохов. А горе-работник лишь притиснул вдову ближе, кладя руку на ее затылок да углубляя поцелуй.

— Доброе утро, — насилу оторвавшись, Дрейг произнес настолько нежно, насколько только мог его грудной бас, и лучисто улыбнулся, заставляя вдову забыть обо всем на свете, в том числе упрек за прилюдный поцелуй.

— Д-доброе, — пролепетала она отстраняясь.

— Я за черепицей, одна нога здесь, другая там. — И уже убегая, Алан тут же остановился и спросил, полуобернувшись: — Ты что-то хотела?

— Шляпу надень да рубашку накинь!.. — нашлась Саяна, прижимая пальцы к пылающим губам, растянувшимся в мечтательную улыбку. Дрейг же лишь усмехнулся, кивнул и исчез за углом дома.

— Ну дела… — услышала она тут же у себя за спиной.

— А… это ты Айк, Рияны сегодня еще не было, — не оглядываясь, ответила хозяйка приюта, узнав коллегу дочки по голосу.

— Ну тогда я пошел. Вы только не забудьте послать ее в контору, ладно? Там у нас целое пастбище, полное ослов, ее дожидающихся.

— Что-что? — уточнила женщина, удивленно оборачиваясь. Однако Морана и след простыл, точнее тот уже скрылся за высоченной оградой зажиточного соседа, продолжая надменно шествовать по тротуару.

Вернувшись с мешком и подвязанной к нему веревкой, Дрейг действительно натянул шляпу, однако плечи его так и остались непокрытыми. И потому, заметив вопросительный взгляд хозяйки приюта, как бы извиняясь, проронил:

— Боюсь снова испачкать или, того хуже, порвать вещи твоего покойного мужа.

Нечаянно напомнив ночной разговор «по душам», Дрейг никак не ожидал увидеть в глазах Саяны слезы. Спустив мешок на землю, он сутуло подошел к отвернувшейся тут же вдове. И стал неумело извиняться, коря себя за бестактность:

— Прости, не знал… Я же, наоборот, глупый, только и рад, что твоя рука и сердце свободны… Ой… Точнее…

— Да позови ты ее уже замуж! — крикнула с другой стороны улицы Мулья, занявшая выжидательную позицию на лавочке у чужого дома. Следом раздались хлопки раскрываемых дверей и окон.

— Да! — проорала визгливым голосом еще одна соседка, соглашаясь с прорицательницей, а затем уже за ней нестройными рядами голосующих обозначилась целая дюжина так или иначе наблюдающих за развитием событий в детском приюте.

Серьезно кивнув, Алан развернул Саяну к себе, вызывая смущенный возглас хозяйки:

— Ой, да бросьте вы все!..

— Нет, я действительно готов. Нет. Я хочу…

И встав на одно колено, инициируя скрипучий звук рвущейся ткани, охотник взял руки вдовы и прижал их к своим теплым губам, продолжая начатое предложение:

— …попросить твоей руки. Выходи за меня, Саяна Дорин!

И прежде чем хозяйка приюта успела хоть что-то ответить, с той стороны улицы пронеслось разными голосами:

— Она согласна! Да соглашайся уже!

А какой-то мужик и вовсе крикнул возмутительное:

— Возьми ее прям тут!

И судя по звукам, получил тут же смачный шлепок по шее, сопровождаемый женским ворчанием: — Я те дам… извращуга старый!

Саяна между тем залилась краской стыда и не спешила с ответом. Однако рук не отнимала, что, безусловно, не могло не радовать охотника, с благоговением ждущего своей участи.

«Жаль только, что не смог дотерпеть до вечера и прикупить кольцо в лавке», — подумал он с сожалением.

И, прочитав, похоже, мысли Алана, старшая Дорин все-таки высвободила свои ладони, правда, чтобы снять с себя цепочку с кольцом вместо кулона, и, расстегнув замок, выудила его — полудрагоценное изделие с маленьким, прозрачным, словно слеза, камешком — на ладонь.

Приняв из рук возлюбленной колечко, Дрейг за какое-то лишь мгновение успел сменить угрюмую мину на счастливое выражение лица с белозубой, широкой, душевной улыбкой, заставившей кумушек, вышедших из своих домов на тротуар, как по команде охнуть и прислонить ладонь к щеке.

Безымянный палец Саяны, однако, за последние годы слегка исхудал, потому надетое Аланом непослушное кольцо тут же слетело, падая обратно на ладонь охотнику. Однако он не сдавался.

— Я сейчас, — пробурчал Дрейг, забирая с собой вредное изделие, и скрылся за углом дома, оставляя недоумевать не только хозяйку, но и бдящих через дорогу и из кустов своих участков, а кто по-прежнему из окон.

Скучковавшись, соседки же начали сыпать предположениями.

— Не судьба? — спросила одна.

— По ходу, — покивала ей другая.

— А может, прокляли нашу Сайку-то?

— Саяну, — тихонечко проронила хозяйка приюта, недовольствуя, и тут же с досады развернулась и прошла обратно в дом, чтобы уже в дверях услышать крик одной сердобольной: — Ты бы это, к бабке бы своей сходила, проверилась от сглаза-то?!

И все же войдя в дом, вдова наткнулась на Гафу, спешащую обратно на кухню от окна в гостиной.

«И эта туда же?» — с досадой подумала хозяйка, усаживаясь за стол подле послушно уплетающего кашу Махти.

— И чего это с детьми?

— А… это? — спросила Гафа, кивая в сторону буфета. — Вон постоялец твой сдобы напек с утра, вот я и в воспитательных целях…

— Я все! — воскликнула обычно молчаливая Дайна. На что служанка погладила ту по голове со словами: — Умничка, держи свою плюшку.

— Ура-а-а! — прокричала та, слезая со стула и перехватывая булочку, к которой уже успел протянуть свои ловкие ручонки озорник Махти, и тут же убежала в гостиную к любимым раскраскам.

— Саяна… — В дверях кухни со стороны двора показался Дрейг, проронив следом смущенно: — Мы могли бы продолжить наш разговор?

— А-а? Да… — произнесла она, выскакивая, будто уголь из топки, на веранду и увлекая за собой Алана, подальше от глаз любопытной служанки и не менее любопытных деток.

В этот раз охотник не стал терять времени, а тут же раскрыл ладонь, демонстрируя свои труды со словами:

— Я тут его немного укатал, правда, камень треснул, потому и вот…

Переняв кольцо из его рук, Саяна удивилась причудливому орнаменту, украсившему ныне сплошное круглое колечко, подмечая на тыльной его стороне какие-то слова. А приглядевшись, прочла в голос: «Пре-дан на ве…»

— …на веки вечные, — за нее завершил Дрейг, обнимая свою любимую и заглядывая в ее бездонные лучистые глаза, наполнившиеся слезами. — Это клятва, от которой я не откажусь никогда, только согласись стать моей женой!

— Да! — не удержалась и выкрикнула Гафа с кухни, подгоняя свою хозяйку: — Да скажи ты ему уже — да!

— Согласна, — еле слышно проронила Саяна, кидая тут же строгий взгляд на бессовестную помощницу, высунувшуюся в окно. И буквально в следующее мгновение, пользуясь согласием своей невесты, Алан наконец надел кольцо на ее палец и поднял женщину на руки, чтобы скрепить будущий союз крепким поцелуем.

— Ну-ну, дети же… — заверещала хозяйка, на что Алан только лишь развернулся спиной к окну и двери кухни, дабы повторно склониться своими губами к сладким устам бывшей вдовы, а ныне будущей госпожи Дрейг.

Глава 27. Подготовка

Ирвинтвед. ЦАМТ. Ведьма Агата Макфеевна

— Та-а-акс. Одну ужма пристроила, — Довольная ведьма похлопала в ладоши и тряхнула своей ныне омоложенной и оттого наигустейшей гривой, беспрестанно лезшей на глаза, скрывая уркулус из виду.

И, переведя магическую картинку на посапывающую в обнимку с каким-то мужчиной старшенькую из внучек, ведьма развеселилась еще более.

— Ага-сь, Риянка на подходе, — загнула палец она, вновь меняя картинку. — А, Касьяна все с книженциями своими. Спит, корпит, ест да снова корпит и баиньки. Эт где ж ей взять-то червя книжечнова под стать?

— Да внук у меня из ивоной лаборатории не вылазит, — проворчала помолодевшая Деуровна не из нужды, а скорее по привычке корячась на лестнице в подвал Макфеевны.

— А ты какмо тута оказалася?!

— Дык я ж стучалася, а ты не отворяла, ну я и вошла.

— Ну, Цинька, ну, доиграисся ты у меня, точно ведь ядовый запас использую по прямому назначению.

И сдунув ряд непослушных прядок с носа, Макфа тут же отняла руки от стекляшки и подбоченилась, затем и вовсе прошла к буфету со склянками и к ныне мирно лежащему рядышком на боку маленькому котелку.

— Я по делу к тоби, не злобствуй! — проворчала другая ведьма в ответ, подходя, дабы проканючить:

— Ты бы это, менестреля приворожила бы к нам, а?

— Чаво-чаво? Ко всем, шоль, пятерым?! — изумилась Агата.

— Та не… — отмахнулась Деуровна в ответ и прибавила: — К нам двоим с тобой… На кой он этим молодухам-то теперя.

— А тебе-то он на кой сдалси? Сама вона ягодка какая, хотя не… скорее — морковка.

— Ты ж тока представь, это ж каждый день серенады под окном, букеты, конфеты, ух! Романтишно! — ответила ей подруга, кружась на месте, как умалишенная, сама с собой в обнимку.

Агата же в ответ лишь передразнила ее, забавляясь:

— Была б моя воля, то лучшее кузнеца приворожила.

И, глядя на заинтригованную подруженцию, прибавила: — Ну а че? И удобно, и практишно. Таскал бы меня на руках всюду.

— Тьфу на тебя. — Цинька явно обиделась, однако сплюнула по привычке все же в угол. Макфеевна повторила.

Затем Дуровна, все же опомнившись, притянула примирительно:

— Ну, ты это, на досуге-то покумекай да уразумей, че права я тутая. Да и увсегда права.

— Да-да… В смысля подумаю, иди давай, не мешай мине магичить дальшее, — отмахнулась от нее Макфа, продолжая разглядывать склянки перед собой.

На что подруга лишь проворчала и уходить явно не собиралась.

— Ох уж енти твои секретики. Ты-то хоть на свадебку дочкину пригласишь? Аль как неродная за действом на тротуаре наблюдать буду?

— Ешо сама не знаю, как Сайка-то решить, так и будеть, тут уж я лезть не стану, боюся сглазить.

— А то и менестрель бы пригодился, да только боюся, добраться не успееть. Да и тебе надобно повременить, чоб собрать внучек-то на свадебку. — Цинька продолжала вычислять что-то в уме, усиленно почесывая лоб отросшими ногтями, разве что не до ссадин.

— Усе, иди, младая, дела творить буду да внучек созывать, — проворчала Агата вслед своей подруге, умудрившейся-таки с лестницы вякнуть:

— Я на тоби надеюся, Макфа.

И успеть хлопнуть дверью прежде, чем ей вслед понеслось ворчливое:

— Даром, что менестреля мне обещали, это младая борзота нынче совсем распустилася. Тьфу, да она ж меня всего на какой-то там полтинник младше. Ну, Цинька, ну, попляшешь ты у меня и с менестрелем, и со всем его выводком суккубьим! Эт я тебе обещаю! Ведьма я али кто?

Глава 28. Невинность

ЦАМТ. Инкогнито ночлег. Детектив Рияна Дорин

В комнате царил интимный полумрак, пока поднявшийся с постели полуголый мужчина не прошаркал к окну босыми пятками и не отвел в сторону плотную шторину. Сквозь цветной витраж в помещение проник солнечный свет, красивший непоседливые лучики во все цвета радуги.

— Корт, уйди, я хочу еще поспать, — проворчали с кровати, помахав в воздухе рукой, упавшей тут же обратно на матрас.

— Я не Корт, я Кохт, — ответил Ионас, щурясь и силясь понять, что он тут делает, а главное с кем?

— Кто-кто?! — подскочив, вскрикнула Рияна Дорин, поздно сообразив, что пребывает лишь в одной нижней рубашке.

— А-а-а-а! — заорала она прежде, чем в ее лицо спланировала подушка, пущенная магом с помощью левитации.

И как только крик прекратился, Ионас убрал руки от ушей, продолжая недовольно кривиться, разглядывать помещение.

— Тьфу-тьфу. Ты что, тьфу… творишь?! — зашипела сыщица, отплевываясь от попавшего в рот пуха.

— Это я могу спросить у тебя, раз уж мы так быстро перешли на «ты», — ответил ей парфюмер, сделав акцент на последнем слове.

Девушка же, глянув вниз, тут же прикрылась подушкой и, выглядывая из-под нее красная как помидор, продолжила кричать:

— Ты… ты меня обесчестил!

— Это я-то? — удивился Ионас, поглядывая на голый торс, портки и босые ноги.

— Ну а кто? Подушка, что ли? — возмутилась Рия с изрядной долей издевки в голосе.

— Уж лучше бы она, — проворчал алхимист, перехватывая пущенное в ответ пуховое изделие и защищаясь им же от отправленного собственного сапога.

— Ты! — орала Рияна. — Ты-ты лишил меня невинности!

— То же могу сказать и о тебе! — вскрикнул Ионас, выглядывая из-за пуховой защиты, работающей лучше магических барьеров, чтобы отразить следующий удар, в этот раз уже пущенной туфельки.

— Он еще и издевается! — не унималась сыщица, продолжая свою одеждо-метательную деятельность, а когда добралась до платья, то немного успокоилась и все же прижала его к себе, вопрошая: — То есть ты был… де-девственником?!

Ионас же спрятался за подушкой и лишь проронил оправдательное:

— У нас в королевстве Угедаг высоконравственное общество, проповедующее верность как одну из основ всего сущего.

Рияна же, подбоченившись и не обращая абсолютно никакого внимания на упавшее вниз платье и просвечивающую ткань рубашки, обиженно бросила:

— Ну да, а у нас, можно подумать, в Ирвинтведе живут одни похотливые изменщики и изменщицы?..

Впервые за все время знакомства Рия увидела на лице парфюмера, прошествовавшего к кровати, гримасу отвращения, исказившую его аристократический профиль, прежде чем он вырвал из-под нее простынку одним резким движением:

— Судя по наличию в вашем ЦАМТе таких вот «инкогнито ночлегов», предлагающих своим постояльцам белье, пропитанное афродизиаками, то… со всей уверенностью отвечу тебе — да!

— Что?! — удивилась сыщица, вглядываясь в кипенно-белую, хоть и смятую простынь, правда, с бардовым пятном по центру ткани. Проследив за ее взглядом, Ионас чертыхнулся и скинул ткань на пол, а подушку — обратно на кровать.

«Значит, все-таки это свершилось?» — запоздало подумала детективша, заливаясь краской стыда и пряча лицо в ладонях. Но почему тогда так болит живот? Оно всегда так бывает?

«А может, это дни недомогания сместились?» — с надеждой подумала она, мазнув взглядом сквозь пальцы по чистым порткам мужчины, стоявшего ныне у кровати, смущенного и вконец смешавшегося.

— Я готов, — прохрипел он, вытягиваясь по струнке, довершая свою речь с достоинством истинного джентльмена, — взять на себя всю ответ…

— Остановись! — прикрикнула на него сыщица, тараторя, пока тот не удумал предложить руку и сердце в такой досадной ситуации. — Я не леди, и брать ответственность за нашу обоюдную ошибку ты не в праве. Как минимум я против.

— Но если… — начал было свою мысль Кохт, смущая Рияну осведомленностью.

— Никаких если! Вот выпью сегодня один взвар, и никаких если… — Не закончив фразу, девушка совсем смешалась, потому как сердце невольно кольнуло от желания закрыть рот.

«О боги, что я несу?» — подумала она и тут же постаралась включить мозги.

— Одевайся, у нас еще впереди столько дел! — с напускным весельем произнесла она, подскакивая с кровати, чтобы тут же быстренько натянуть платье задом наперед.

— Черт, — ругнулась она, заметив свою оплошность.

Ионас же тем временем не нашел ничего лучше, чем собрать одежду по всей комнате и водрузить ее на матрас, судя по окрасу, видавший многое на своем веку, со словами: — Давай я помогу.

— Нет уж, помог уже… — проворчала Рияна, однако тут же запуталась в рукавах платья окончательно, пытаясь переодеть, не снимая целиком. Да только опасный треск ткани заставил ее признать очевидное и капитулировать: — Ладно, я согласна.

Получив наконец дозволение, Кохт сделал то, о чем давно мечтал с тех самых пор, как увидел это безвкусное творение портнихи. Вскинув обе руки вперед, он стал попеременно двигать пальцами, выпуская магические потоки, словно паук-прядильщик; сыщица же застыла, удивленно глядя на ткань, заскользившую по ее телу под действием чар алхимиста.

Сотворенное бежевое платье дюжину секунд спустя стало чуточку короче предыдущего и ныне уже не влачилось по полу, как раньше, из-за недостатка в росте обладательницы или же ошибки швеи. Вдобавок теперь талию Рияны опоясывал очаровательный многолепестковый бант, неимоверно украшая простой покрой сродни одеждам дворянской прислуги.

— Я сделал все, что мог, — протянул алхимист, продолжая недовольно морщиться при виде своих трудов. Однако тут же глянул на белые наволочки и принялся стягивать их с подушек.

— Мне кажется, здесь это просто необходимо! — Войдя во вкус, парфюмер приладил белые рюшки к лифу корсета и рукавам девушки, продолжая увлеченно крутить ее в ловких руках, абсолютно не обращая никакого внимания на недовольное верещание своей модели.

Затем, придирчиво оглядывая с ног до головы собственное творение и заметив на полу каплю крови, он лишь нахмурился и сотворил из второй наволочки плотные и укороченные ввиду нехватки ткани панталоны.

— Размер наверняка не подобает леди, — произнес он, протягивая сие интимное изделие девушке, ничуть не смущаясь, но затем, наконец опомнившись, замолчал и отвернулся от своей руки.

И только выдавил из себя:

— У вас там кровь, лучше надеть чистое.

— Ах! — только и вымолвила опешившая Дорин, остервенело выхватывая из его рук бывшую наволочку, чтобы тут же крикнуть: — Вон отсюда!

Молча подчинившись, парфюмер тут же натянул на себя штаны военной формы из отражающей заклинания ткани, такую же рубашку, черный длинный камзол, служащий ему вдобавок вместо плаща, и вышел в коридор, однако через мгновение все же открыл дверь, чтобы произнести:

— Пожалуй, подожду вас снаружи.

Вместо ответа сыщица, успевшая подтянуть к тому моменту юбку к колену, мгновенно разъярилась и схватила с кровати подушку, чтобы запустить ее в закрывшуюся дверь.

— Ворожба, говорите, его сюда притянула? Ага, как же! — проворчала она, строя в уме изощренные планы мести. — Небось этот солдафон заскучал по женским прелестям, вот и смылся! Девственник он, как же! — пробурчала она громко, недовольно разглядывая панталоны, прежде чем надеть, скинув старые. — Тогда откуда такая осведомленность в женском гардеробе?!

«Так, Рияна, успокойся и включи наконец мозги. — С этими мыслями сыщица подняла старые панталоны, испачканные кровью, и поморщилась. — Надо бы их спрятать».

А после опомнилась с криком:

— Карман! Где мой карман?! — произнесла еще громче, прощупывая руками перекроенную юбку своего платья. — Этот магический карман обошелся мне во столько же, во сколько и само платье!

После, вспомнив про рисунки штрафников, и вовсе чуть не заплакала.

— С лордами-засранцами как же? Как мне теперь их взывать к уплате?! Ну, Кохт по имени Ионас, граф чего-то там, ну, держись!

Скомкав интимное изделие в руках до состояния тугого комка, она вознамерилась начать мстить с порога, правда, никак не ожидала встретить в коридоре еще одну не менее раздражающую личность.

— Какие люди, да и в таком месте, — пропел ей в спину глубоким баритоном праведник, свешивая вперед все свои подбородки, чуть ли не касаясь плеча сыщицы.

— Нирикус? — обернувшись, кинула она, чтобы тут же отшатнуться к захлопнувшейся за ее спиной двери. Тупиковый коридор слабо освещался магическими огнями под потолком, и свет, лившийся из замочных скважин комнат, был явно скуден, но и даже его хватало, дабы заметить в темноте зловещий оскал инквизитора.

— Что вы здесь делаете? — решила пойти в наступление старшая из сестер Дорин, стараясь не показывать, как испугалась фанатика, который ко всему прочему стоял с раскрытым ртом, разве что слюни не пускал.

— Я ищу здесь своих подданных, а вы?

«Это он про Кохта, что ли? Но… но как он узнал?» — подумала девушка, пятясь к выходу.

— А я веду расследование! — бравурно вскликнула она, прикидывая в уме, как долго пробыла в комнате.

«Не пойдет ли Ионас меня искать?» — подумалось ей тут же, заставляя девушку ускоренно пятиться к выходу, хоть тело ее досадливо отказывалось слушаться под мерзким, дурманящим взглядом Ортибаха.

— Ну куда же вы убегаете… — пропел старикан, блеснув в темноте своей плешью и протянув к девушке руки. Сыщица тут же отпрянула, налетев на отворившуюся за ее спиной дверь, из которой показалась не кто иная, как мадам Люсинда, знаменитая на весь Ирвинтвед сваха и вдобавок владелица домов терпимости по всему королевству.

— Вот так-так, — протянула она, аккуратно выглядывая из приоткрытой двери. — Не ожидала для старшенькой дочки Сайки такой судьбы.

Продолжая тараторить, она для своих габаритов довольно живенько вылезла из своей комнаты, заполоняя собой чуть ли не все оставшееся пространство в коридоре:

— Ну че, детективша ты наша, совсем докатилась, что в постельку к инквизитору прыгаешь ради сбора информации…

— Нет же, все не так, — только и успела вставить Рияна, прежде чем ее перебил виновник случившегося, войдя в дом.

— Рияна, с кем вы там говорите? — кинул с порога невозмутимый алхимист, вновь вспомнив о приличиях.

— Ах вон оно как, — протянула задумчивая владелица домов терпимости, — ну, значит, мой вам совет да любовь!..

И ступив в центр, загородив собой девушку от звереющего праведника, она понизила голос и прошептала: — В общем, слух сюды. Взвар не дам, и не проси, и так уже дева старая. Потом сама спасибо скажешь. Все, дуй отсюда.

— А вы, мой дорогой, — обернувшись к его преосвященству, самому Ортибаху, Люсинда миролюбиво продолжила разговор: — Вы, кажется, что-то ищете? У меня есть для вас наиинтереснейшая информация!

— Ионас… — отмахнувшись от Люсинды, протянул Нирикус. И, прищелкнув языком, он проявил небывалую осведомленность: — Помнится мне, вы должны служить у Запретной башни.

Однако же его попытка пройти мимо владелицы не увенчалась успехом, потому продолжил говорить нараспев, вперив в этот раз свой гипнотический взор в алхимиста.

— Простите нас, но мы спешим, — опомнилась девушка, подхватывая графа за локоть, чтобы увести прочь от наиопаснейшего для ее детективных мероприятий субъекта, да и просто противного и мерзкого типа. Даром что верховного инквизитора.

— А как же твоя кузина? — продолжил провоцировать тот, заставляя Кохта застыть на месте.

— Кузина почила, — резко произнес он, отвернувшись. — Прошу нас простить.

Но не успел граф сделать и шага, как преосвященство решил добить обоих.

— А как же твой жених, а? Не нашла еще? Старшенькая из сестер Дорин…

«Вот гад!» — подумала Рияна и вернулась назад на пару шагов, переступив обратно через порог, чтобы ответить этому подлецу, хоть и облеченному властью.

Но Ионас ее опередил. Памятуя о той боли, что она испытала, изливая душу в таверне, он приобнял девушку за плечи и решил пойти на риск:

— Я ее жених, и прошу нас больше не беспокоить.

— Да я… Я!.. — не унимался разъярившийся инквизитор, крича вслед удаляющейся паре. — Я конфискую все твое имущество!

— Подавись, — тихонько процедил сквозь зубы Кохт.

Рияна же, как прирожденный счетовод, тут же опомнилась, подсчитывая в уме размеры его состояния, абсолютно пропустив абсурдные слова про жениха.

«И это что же? Все деньги инквизиторы заберут? А как же оплата моих детективных услуг?» — подумала она, подсчитывая оставшуюся сумму папиного долга, который влачила втайне ото всех, не рассказывая ни маме, ни сестрам. И в сухом остатке выходило более четырех сотен золотых.

— Нет, так положительно не пойдет! — воскликнула сыщица, хлопнув в ладоши, чтобы отогнать тяжелые воспоминания.

— Что? — недоуменно уточнил Ионас, оглядываясь по сторонам, будто только-только очнулся от наваждения.

— Вот-вот, — покивала девушка, выставляя зачем-то руку вперед со сжатыми в комок теми самыми панталонами. А затем оба разом осознали, что же такое она держит в руке, и тут же отвернулись друг от друга, залившись краской стыда.

— По-моему, следует от этого избавиться, — застенчиво предложил воспрянувший духом Кохт, кидая взгляд на цветочную клумбу, мимо которой они ныне шли рука об руку.

И продолжая удаляться от ужасного здания под названием «Инкогнито ночлег», парочка вышла в Оранжевый квартал.

— И что, прям вот так взять и выбросить? — изумилась сыщица, провожая смущенным взглядом довольно густые кустики на участке одного из купеческих домов. — Нет, так не пойдет!

— Да кинь ты их на землю, а я сожгу… — предложил парфюмер, понизив голос до сущего шепота.

— Так тоже нельзя, — начала было шепотом отвечать сыщица, правда, под конец фразы все же воскликнула: — Подумают еще, что мы пожар хотим устроить!

Затем и вовсе стала воровато озираться по сторонам. Ибо по мнению всех партнеров МДК (Моран-Дорин-Корт), репутация — дело тонкое, особенно для финансового успеха необходимое.

— Точно… Тут же наша контора невдалеке. Вот доберемся туда, а там и решим, как от них избавиться, — протянула сыщица, дернув своего спутника за руку, направляя в противоположную сторону от угла, за который успели между тем завернуть, попав прямиком в квартал к кожевникам. — А пока скажи-ка мне, о любезнейший…

— Да, просвети-ка нас, о любезнейший. — В подворотне, мимо которой они шли, неожиданно обнаружился кучерявый юноша ростом Кохту до пупа.

— Здравствуй, Ний, — поприветствовала знакомого Рияна, ступая под тень узенького переулка, представляя мужчин друг другу. — Знакомься, Ионас, а это наш третий детектив-компаньон Ний Корт.

Задрав нос, третий сыщик из общей конторы оценивающе оглядел девушку и ее провожатого и хмыкнул тут же, отмечая сцепленные руки обоих.

— Только учти, фамилию менять не дам! — проворчал парнишка, достав из кармана лорнет и поднося его к глазам. Придержал за ручку и сделал вид, что пристально разглядывает костюм спутника Дорин.

— Так-с, весьма качественная антимагическая ткань, изготовленная в ЦАМТе, синем переулке, артель номер 12, да и нашивки на вашем костюме подсказывают, что вы у нас алхимист, если не ошибаюсь, аж десятого ранга. Хм, чем обязаны столь квалифицированному защитнику своим присутствием? Неужели в ближайшем будущем предвидится нашествие демонов на Ирвинтвед?

— Ний, прекрати смущать нашего клиента! — возмутилась Рияна, чуть не помахав перед носом компаньона тряпкой, а вспомнив про свою ношу, спрятала руку за спину.

— Ах, клиента, значит? — Слегка смягчив свою интонацию, юноша-сыщик проводил взглядом руку Дорин и ухмыльнулся. — Ну-ну. Значит, если так, то не буду вас отвлекать в вашем путешествии до конторы.

— Ты с нами пойдешь? — уточнила у него девушка, пытаясь разгадать причину веселья коллеги.

— Нет-нет, вы идите, а я тут Морана подожду… — отмахнулся тот, сделав вид, что отвернулся, не прекращая тем временем разглядывать Корта с ухмылкой, а вслед бросил, все же полуобернувшись: — Ты только оплату бери духами. Они нынче в цене подорожали в связи с закрытием магазина Оркетов.

Недоумевающему Ионасу, обменявшемуся приветственным и одновременно прощальным рукопожатием со смышленым юношей, пришлось принять как данность тот факт, что его уже знает полгорода.

Но еще большим удивлением, причем для обоих, было пройти еще пару улиц и встретить в воскресный день огромную очередь из карет, ландо, колясок, экипажей всех расцветок и мастей, впрочем, как и запряженных в них лошадей.

— Ах он, засранец, — посетовала на коллегу девушка, поздно поняв, что толпа возле входа успела к тому же заметить их обоих, выглянувших из переулка прямо перед конторой.

— Это вы тут большие засранцы! — проворчала на нее стоящая рядом соседка — владелица маленькой бумажной фабрики, отбеливающей и утончающей пергамент в дорогую писчую бумагу. — Гляди, сколько навоза привалило, не продохнуть!

— Оу, — только и ответила на этот выпад Рияна, смутившись теме разговора вместо приветствия.

— Гони их всех в шею, пока я не сделала это за тебя!.. — завистливо проронила дамочка, однако тут же сменила гнев на милость, заметив сияющую белизной улыбку подошедшего разодетого в бархат молодого мужчины с массивными скулами и ямочкой на единственно выбритом подбородке, между кустистых бакенбард.

Вслед за ним прошли и остальные джентльмены, растянувшись цепочкой на узеньком тротуаре, образуя от конторы до угла, где стояла сыщица, целую очередь.

— Чем могу помочь? — не растерялась Рияна, разглядывая округлившимися глазами всех пришедших.

— Здравствуйте, о прекрасная леди, — начал издалека этот предприимчивый франт, протягивая руку за ладонью девушки, чтобы поцеловать. Чего Дорин никак не соизволила сделать, наоборот, спрятав руки за спину, порозовев лицом, будто кожа младенца.

— Чем обязана? — без предисловий начала разговор она, опустив часть разговора, положенную для представления друг другу.

Но мужчина не растерялся, с высокомерием и неприкрытой завистью поглядывая на спутника девушки.

— Ранее вы проронили, что в случае свершения преступления можно обратиться к вам лично.

— Но сейчас же воскресенье? — недоумевала сыщица, по привычке все же выставив вперед руку с тряпкой, чтобы глянуть время, однако вместо этого заметила отсутствующий наручный миниатюрный хронометр. И, обнаружив пропажу, нахмурилась.

— Вот-вот! — воскликнул между тем следующий в очереди, представившись: — Я Жинигус Достишер, и у меня тоже украли драгоценный брегет (часы на цепочке) моей бабушки!

— А-а-а у меня украли достоинство всей моей семьи! — воскликнул следующий за говорящим, правда, осмыслив сказанное, смущенно добавил: — Родовую шпагу Шемстин! А сам я, кстати, Ридиус Шемстин, очень п-приятно познакомиться!

— Слушай, Дорин, — представила ее на всю улицу хозяйка бумажной артели, жеманно улыбаясь стоящим в очереди мужчинам, — тебе там помощницы не нужны? А то я и за бесплатно не прочь поработать у вас в конторе.

— А кстати, что это у тебя? — сразу же заинтересовалась соседка, сощурив свои карие глазки, разрезом и округлостью больше напоминающие бусинки какого-нибудь грызуна.

Первым спохватился Кохт.

Выхватив ткань из рук девушки, он скинул ее на пол и сжег в считанные секунды, не оставив от нее и следа.

— Вот так я и предлагал сделать еще давным-давно, — произнес парфюмер, обращаясь, видимо, к одной сыщице, которая к тому моменту даже возмутиться не успела. А когда опомнилась, то сверкнула обиженным взглядом на алхимиста вместо благодарности и отмахнулась от артельщицы дежурной фразой:

— Да так, мелочь одна, не стоящая внимания.

Затем и вовсе, не дожидаясь следующего вопроса, готового сорваться с пухлых губ соседки, схватила Ионаса за руку, представляя его собравшимся:

— Знакомьтесь, боевой алхимист, Ионас Кохт, на время одного важного расследования станет моим компаньоном.

По сути, можно было не продолжать уже после слова «боевой», потому как некоторые из джентльменов стали пятиться назад уже тогда, заступая за спины сзади стоящих. Но сыщица все же серьезно попросила:

— Расступитесь, уважаемые, нам нужно попасть в контору. А первых двадцать записавшихся приму сегодня в порядке очереди, но чуть позже.

— А куда записываться-то? — откликнулся один не в меру сообразительный, ничуть не испугавшись.

— Да прям на доску объявлений и впишитесь. Надеюсь, у вас имеются собственные писчие принадлежности? — с крыльца кинула им через плечо Дорин, стараясь при том выглядеть абсолютно невозмутимой.

И уже когда они с Кохтом зашли внутрь, то услышала крики с улицы:

— У кого есть перо?!

— Так кто из нас первый?

И после этого раздался топот и гвалт: толпа мужского тестостерона отправилась на повторный штурм доски объявлений, той самой, что висит в коридоре детективного агентства Моран-Дорин-Корт.

Потому, ускорившись, Рияна втянула Ионаса за руку в свой кабинет и подперла ручку двери оставленной еще в субботнее утро клюкой от костюма старой бабули, чем заслужила лишь смешок мага.

Вскинув руки, Ионас в одно мгновение замуровал проем камнями со стены вместе с палкой и вдобавок наложил поглощающее заклинание, делая комнату звуконепроницаемой.

— А теперь я слушаю твой план. — Оперевшись спиной о стол, заваленный свитками, алхимист превратился в само внимание, заинтригованно воззрившись на Рияну.

Сыщица пронаблюдала за его действиями с открытым ртом, а когда опомнилась, то сразу приступила к делу:

— Ну что ж, давай сразу проясним несколько моментов. Я тебе не жена, не невеста, не нареченная, одним словом, никто, кроме простого компаньона по расследованию.

Изрядно нахмурившись, Кохт все же с достоинством кивнул, не перебивая.

— Насчет имущества мой тебе совет: не следует разбрасываться деньгами. В твоем положении лучше всего было бы промолчать на провокацию вашего праведника.

Правая бровь от удивления взметнулась вверх, но Ионас все-таки промолчал, в этот раз уже усиленно сжимая губы.

— А еще я хочу, чтобы ты забыл обо всем, что успела наговорить в таверне и… и особенно, что случилось с нами после.

Вторая бровь присоединилась к первой на мгновение, а затем в комнате повеяло холодом, когда гримаса удивления сменилась обиженным выражением лица мага. Рияна же отвела взгляд, стараясь не раскраснеться, потому и вовсе затараторила.

— И, кстати, что случилось с твоей кузиной? — между делом припомнила сыщица, абсолютно не обращая никакого внимания на чувства молчаливого графа.

— Почила, — отрезал он глухо, вновь перейдя на отстраненное «вы»: — И это все? Или что-то еще вас волнует?

Но даже этот вопрос ничуть не остановил распаленную собственной речью девушку.

— Да! — вскричала та, сверля взглядом, по ее мнению, виновника происходящего. — Куда вы спрятали мой магический карман?! Мне же нужно достать оттуда лордов-засранцев!

— А чем я вам неугоден?! — вопросом на вопрос ответил Кохт, вложив разом нахлынувшие чувства, прежде чем обиженно отвернуться.

— Вы не должны мне две тысячи золотых! — воскликнула девушка в ответ, отчетливо понимая, что вряд ли сумеет содрать столь заоблачную сумму с каждого нарисованного.

«Но хотя бы пару сотен попытаться можно, чтобы уж разом закрыть эти ненавистные отцовские долги», — думала она между тем.

— Сколько? — только и спросил граф, обернувшись к столу, и начал искать пустые свитки.

— Что сколько? — опешила Рия, не сразу найдясь с ответом.

— Сколько вам должны те лорды-засранцы, как вы выразились? — вопросил он, наскоро оторвав чистый кусочек пергамента, и, достав перо, стал что-то на нем писать.

— Четыре-пять сотен, — прикинула в уме девушка сумму, которую реально удалось бы собрать.

— Вот вам расписка в тысячу при одном условии, — произнес Кохт, усиленно черкая на клочке бумаги. А покончив с написанием и поставив размашистую подпись, добавил:

— Я хочу участвовать в жизни моего ребенка, если он будет… — Рияна же только открыла и закрыла рот, не найдясь с ответом. — Как ваш муж, — завершил свою мысль граф, протягивая листочек девушке.

А не заметив ее реакции, поднял руку старшей из сестер Дорин, вложил расписку в ладонь и, свернув пальцы, проронил:

— Вот и договорились. А теперь прошу меня простить. Дела.

И он, вернув назад дверь, отставив клюку, вышел, пока девушка не опомнилась.

А затем снова открыл дверь и все же крикнул так, чтобы все слышали:

— И никакого взвара!

На что Рияна только охнула в ответ и осела на ближайший стул, продолжая сверлить стену взглядом.

Глава 29. Рак или все же конь?

Все еще Мейфия. Все еще просто Ян Рин или же Мияна Дорин

В итоге, когда мы наконец собрались, поднялся нешуточный ветер, увеличивая трепыхание моих поджилок в разы. А уж сердце-то так и вовсе спряталось в пятки и отказалось оттуда вылезать, пока эпопея с полетами не закончится.

Правда, не выдержав, Раким все-таки подхватил меня за талию спиной к себе, напялив перед тем на руки наибелейшие, без единого пятнышка перчатки ловцов. Этот незамысловатый артефакт позволял хватать ветер, как за узду мерина, что стремглав готов унести тебя прочь, если ты не найдешь на него управу.

Так и Раким схватил перчаткой первый попавшийся воздушный поток, эдакий ветерок послабее, что выдернул нас с палубы на высоту в считанные мгновения. И глазом не успела моргнуть. Раз. И нам до воды лететь расстояние этак в три главные мачты его галеона. Два. Эльф же отцепился от непослушного ветерка, затем мы стали падать, а еще, конечно, орать (это я), пока он не схватил следующего претендента покатать нас на своих крыльях.

И все бы ничего, да только Раким возьми и начни ворчать:

— Удобнее было, если бы ты развернулся и обнял меня руками и ногами.

— Удобнее было… — начала передразнивать его я.

Естественно, пока мы вновь не стали падать. Притом хватка эльфа чуть ослабла, видать, намеренно, принуждая вцепиться вначале в его локоть и, стуча зубами от страха, вращаться в кольце его рук. Правой же пришлось и вовсе вцепиться в его плечо, подтянуться и ноги умостить на талию, эдаким замочком. Короче, я вначале его обняла, как обезьянка, а потом только сообразила, какую глупость совершила.

Однако же Раким даже и бровью не повел.

Он что, не почувствовал мою грудь сквозь одну лишь батистовую рубашку?! Везет же, наверное? Да?..

А вот и нет! Ибо, помимо радости, досада и обида за свою неженскую комплекцию вопреки всякой логике изрядно бередила мою душу. И нет бы успокоиться на том. Так нет же. Моему самолюбию был нанесен непоправимый урон, и я еще раз, как бы невзначай, прислонилась к ловцу ветра грудью. Глупо до безобразия.

— У тебя там что-то, — начал было он с улыбкой, крича мне на ухо между своими пуско-хватательными упражнениями, — под рубашкой болтается туда-сюда, кулон, что ли?

В ответ я лишь спрятала свое покрасневшее лицо у него на плече. Все-таки не заметил. Или же не понял. На мое счастье. Вот счастье ли? За этими мыслями так и не заметила, как уснула. Веки просто сами взяли и закрылись. Нет, я ради приличия пару раз их открывала, но непомерная тяжесть наверняка от пережитого вновь заставляла ресницы встретиться друг с другом, и так там им вместе понравилось, что разлепила глаза уже глухой ночью.

Окинув взором окружающее меня пространство, поняла немногое: я лежала на листовой подстилке, на песчаном пляже какого-то из крупных атоллов, по всей видимости, треугольника Саргосса.

— Ну что, проснулась, соня? — позвал меня Раким вначале, а затем чертыхнулся, прикрыв ладонью глаза с досады. Я же не сразу поняла причину его негодования, вновь стала озираться по сторонам да осмотрела свою рубашку, штаны. Все на месте.

А потом, когда до меня дошло, что он обратился ко мне как к женщине, то подскочила на ноги и собралась удрать куда глаза глядят, да только ехидный смешок в спину и еще один такой маленький нюанс заставил остановиться на месте и крутнуться на пятках.

— Подожди, а где именно в треугольнике Саргосса мы сейчас находимся? — миролюбиво протянула, молясь всем богам, лишь бы не левый нижний. И как назло, это он и оказался!

— Левый нижний край.

Твою ж… Фию мне в праотцы! Это ж… Ар-р. Теперь точно сбежать к Бесу не получится.

— Нам нужно в верхний квадрант! — крикнула я, насупленно глядя на эльфа, а потом как вспомнила, почему, собственно, подскочила, вновь обернулась и решила отправиться от него подальше. Да только куда ни ступи, расстояние между нами разительно не увеличится. Он сидел по центру маленького островка с двумя пальмами и несколькими камнями с правой стороны берега.

— Ах ты!..

— Да-да, я весь внимание, — поиздевался эльф, с интересом ожидая моих следующих слов.

— Ты!.. — вновь совершила попытку сказать что-нибудь эдакое.

— Да, я. А дальше… — подгонял меня продолжить мысль этот ракообразный.

— Точно! Ты рак!

— Пф-ф, вот даже не обидела. — Повертев в руках кокос, поднятый с колен, где он до того лежал, эльф невольно заставил меня сглотнуть сухим горлом и прохрипеть, идя на попятную: — А еще иногда бываешь щедрым капитаном…

— И… это все, на что способна твоя фантазия в данной ситуации?

Нет! Он не забавлялся и не посмеивался… Да он неприкрыто надо мной ржал, прямо как конь!

Вот так захотелось достать еще хоть один кокос и стукнуть им ему в дыню! Потому взяла, подошла к пальме, обходя Ракима по дуге, и стала лезть на дерево, немилосердно мучая и без того настрадавшиеся подошвы стоп, попеременно проскальзывая по чешуйчатой коре, расчесывающей кожу до красноты после первых же попыток подняться по стволу хотя бы на высоту своего роста.

— Учти, поймаю — поцелую, — пригрозил этот наглец, встав с колен и сделав пару шагов в мою сторону, похоже, для воплощения угрозы.

— Не подходи! — вскричала я, продвигаясь все выше.

— Слушай, если хочешь пить, вон у меня еще три кокоса лежит в сумке. Хватит упрямиться, слезай.

А до меня только сейчас дошло. Неужели он подстроил наш полет и-и-и… моя пострадавшая гордость…

— Так ты почувствовал?.. — залившись краской стыда вслед своим постыдным мыслям, пролепетала, прежде чем сорваться ногой со ствола. А занозив руки, соскользнув ими тут же. Потому действительно чуть не упала на землю, если бы не этот наглый представить ракообразных.

Он меня поймал и продолжил улыбаться, гипнотизируя взглядом раскосых глаз.

— Конечно, я все почувствовал.

И после этого он склонился и поцеловал меня за ушком, и слова возмущения кончились сами собой.

— И даже оценил твои попытки, честно!

И еще поцелуй чуть ниже, и Раким спустился обратно на песок, усадив меня к себе на колени.

— Правда, время ты выбрала чуточку неподходящее. Тебе так не кажется? Вот теперь я готов…

— Я… я… — прохрипела совсем осипло, и он перестал издеваться.

— Я непременно тебя выслушаю, но вначале позволь посидеть так еще немного, три года мучений — все же это не шутки, не думаешь?

И после этих слов он склонился ко мне, целуя иссушенные ветром губы легонько, еле касаясь, да так трепетно, что я и не подумала отстраняться, а лишь стихла в его объятиях, наслаждаясь близостью. Правда, все же еле заметно активировала лечащее заклинание, снимая саднящую боль в ступнях и ладонях.

Так я и наслаждалась уединением: легким, а главное, теплым ветерком в лицо, едва треплющим волосы, плеском волн о камни и далеким шебуршанием листьев пальм, пока неожиданный вопрос Ракима не нарушил уютную тишину:

— Как ты попала на Мейфию? Хотя нет, кажется, правильнее будет спросить — зачем?

А я, вновь вспомнив о причине своих злоключений, постаралась отстраниться от разочарования, передернув плечами. Но Раким держал крепко, а еще поглаживал кожу под батистовой рубашкой, как бы успокаивая.

— Ищу кое-кого, — отрезала я и замолчала, не желая распространяться на эту тему. И тут же сдалась, перестав ерзать в кольце его рук.

Однако его приятные, ласкающие движения остановились, и он прошелся указательным пальцем вдоль ключицы, выглядывающей из ворота, затем прикоснулся им к шее и проследовал выше, захватив в плен мой подбородок, вновь приподняв лицо к себе. Правда, вместо поцелуя прислонился своим лбом к моему.

— Скажи, это ж до какой степени ты мне не доверяла, что ничего не рассказала раньше? Я что?.. Заставил думать о себе, как о каком-то подонке, пирате, который непременно воспользуется близостью красивой, хоть и весьма строптивой девушки? — Его голос звучал обиженно и даже как-то грустно. — Ты же пойми, я корсар! Капер с каперской грамотой, разрешением топить вражеские суда! Я не разбойник, а наоборот, освобождаю эльфов и полукровок по всей Мейфии.

И его янтарного цвета глаза, казалось, заглядывали прямо в душу.

Но я не купилась и закрыла веки, вновь чувствуя на своем лице его дыхание с запахом кокоса.

Да еще и зачем-то вновь вспомнила про исчезнувшего отца и жениха Рияны. Оттого лишь сильнее разозлилась, припоминая былое. Эти мужики готовы луну с неба пообещать, лишь бы добиться своего. Чему и вздохнула, невольно облизав пересохшие и обветренные губы, что едва не слипались друг с другом от недостатка влаги.

Вот всего ожидала в ответ на мое молчание — и упреков, и угроз, но только не заботу. Сквозь слегка приоткрытые веки я увидела, а спиной еще и почувствовала, как Ким отстранился и потянулся за кокосом, упавшим в песок. В одно быстрое движение ровненько отломал его верхнюю часть и отдал мне ту, что с прозрачной сладковатой водой, со словами:

— Я прошу прощения, что втянул тебя в это дело с принцами. Но как только я их найду, наконец смогу быть свободен.

Вот. И снова оказалась права. Я ему и нужна-то только как проводник, а еще, возможно, постельное приключение, удовлетворять свою похоть, пока не надоем, не более.

Раким между тем продолжил сыпать обещаниями, провоцируя на разговор:

— А после сможем заняться поисками, надеюсь, конечно, не твоего любимого, потому как буду вынужден вызвать его на дуэль.

Я же чуть не подавилась кокосовой водой, да и пожадничала к тому же. Пришлось прокашляться, прежде чем выдать удивленное:

— Почему это?!

Вызвать на дуэль моего отца? Трарк, да зачем он ему вообще сдался?

— За то, что украл у меня твое сердце.

— Да с чего ты взял?.. — возмутилась в ответ, нахмурившись и вновь совершив попытку освободиться. Увы. Руки Кима держали крепко. Может, он себе там что-то напридумывал? А главное, что теперь делать? И отпустит ли, после того как найду эльфят?

Но вместо слов Раким лишь прислонился носом, а затем и губами к моему затылку, шевеля волосы своим теплым дыханием.

— Прекрати. Щекотно… — попросила тут же, поведя плечами из-за толпы мурашек, забегавших по спине вдоль позвоночника. От чего соображать стало еще сложнее, да и тема нашего разговора зашла куда-то не туда.

Вот только Раким продолжил допытываться:

— А что, нет? Значит, не жениха ищешь, но твое сердце все равно занято. Кем? Тем нахалом в подворотне? Да?

И снова одни загадки. Единственным нахалом из подворотни, который своровал меня, был он сам, а еще Шай. Про него, что ли, речь?!

Но не успела я опровергнуть его бредни, как эльф вздохнул и поднялся, бросив: — Ладно, я все понял. Но не приму этого никогда.

И подтянул меня за плечи вновь на ноги. А когда я хотела было ответить ему все, что думаю о его фантазии, как он взял и перевел тему:

— Пожалуй, мы и так задержались, потому как хотел дать тебе поспать. Но увы, сейчас нам придется их настигать, если они еще не уплыли.

— Не уплывут. Чтобы добраться до своей сокровищницы, Бесу нужно миновать три линии ловушек и решить две головоломки, что для него соорудил один похищенный раб-архитектор. Если вычесть день пути от Лао до места назначения в треугольнике Саргосса и день форы в связи с нашей заминкой, то склянок шесть-восемь есть точно.

Посветлев лицом, эльф заметно повеселел, но все равно не удержался и поторопил:

— Дотуда лететь минимум пять, а еще их же найти нужно. Так что времени впритык, поспешим.

Глава 30. Налет

Треугольник Саргосса. Верхний угол. Орущая, вопящая, летящая Мияна Дорин

— А-А-А-А-А! — Кажется, это мой голос помешал нам подлететь незамеченными в предрассветный час к «Скользящему».

— Да лови ты его! — кричал на меня умник Раким, поделившийся перед вылетом перчаткой, считая, что так быстрее будет.

Ага, быстрее… как же! Я три раза чуть носом не спланировала в скалы!

— Слушай, поймай ты меня уже и забери свою перчатку! — взмолилась я, оборачиваясь к эльфу, да только непослушный ветер уносил меня в обратном от корабля направлении. От эльфа, кстати, тоже.

Еще какая-то пара мгновений свободного полета, и меня наконец подхватили под руки и отобрали половинку горемычного артефакта. Не знаю, чего добивался Раким, вот только на клипере, стоящем на рейде в бухте, судя по звукам, приносимым оттуда ненавистным ветром, все уже и так панику подняли.

— Не бойся, я накрыл нас иллюзией, правда, не рассчитывал, что ты будешь орать, как…

— Ну-ну, продолжай-продолжай! — огрызнулась я, с досадой разглядывая корабль, спускающий паруса да поднимающий якорь.

— Так, ладно, — только и отмахнулся Ким, — цепляйся за меня, мне рука нужна, залезть…

— Куда, в карман, небось?! — перебила его, проявив смекалку, как оказалось, зазря.

— В сумку! Живей! — прикрикнул на меня Рак, да так, что невольно подчинилась, снова играя в макаку на пальме.

А между тем мимо нас просвистело пушечное ядро.

И он достал из сумки какую-то скляночку. Затем кинул ее в воду, и та тут же покрылась корочкой льда, стремительно приближаясь к кораблю… Ну и не кисло же! Корабль встал на месте как вкопанный!

Однако радость мою поумерил собачий холод, что тут же пробрал до костей, заставляя стучать зубами.

— Ледяная эссенция добывается в северных широтах Лускании… — промычал капитан-добытчик, чуть ли не плача.

Я же в ответ пересчитала зубы под звук собственного голоса:

— Д-д-др-р.

— А-а-а, да, прости. — С этими словами Раким достал еще какую-то склянку, на вид в этот раз будто с жидким огнем, и протянул мне с сожалением. — Держи.

Следом увернулся уже от двух ядер, пролетевших в опасной близости от моей ноги. Чуть снадобье не выронила от таких неожиданных кульбитов в воздухе.

— Пей давай! — прикрикнул на меня Раким, планируя на лед.

Умный эльф попался, знает ведь, что стрелять пушкой вниз практически невозможно из-за ограничения хода и размера орудийных отверстий. Да, вот только для таких случаев у нас имелась нехитрая такая приспособа — разной величины деревянные бруски, что при необходимости ставили под задок пушки, выкаченной наружу под самое-самое, чтобы дуло можно было наклонить вниз под нужным углом.

И, судя по вскинутым крышкам, в нас ныне целились все семь левого борта «Скользящего».

Потому не удержалась от просьбы.

— Может, лучше в воздухе уворачиваться, а? Или и вовсе переждать?

Затем хлопнула жидкий огонь залпом, что стопку горячительного, для храбрости. Полегчало. На удивление мягко пошел, как ликерчик фруктовый, да вдарил в голову так… Еле усидела у Ракима на руках. Мне вдруг захотелось движений: рвать, бежать, прыгать. Ух, хорошо пошел!

— Под бутыльком тебе эти пушки, словно мухи назойливые, не боись, — порадовал меня Раким. А раньше сказать…

— А побочные?!

— Спать будешь трое суток, — честно признался этот урк дохлый, нет, все же хитрый, да еще и ставя меня на лед голой стопой, чтобы тут же оттолкнуть в сторону от пролетающего мимо снаряда, вспоровшего замерзшую поверхность рядом с этим умником. На что он только перепрыгнул на цельную поверхность и прикрикнул на меня, собственно, для мотивации:

— Шевелись! Они нас видят как шаровую молнию. Сейчас вон прятаться пойдут.

И действительно обрывки фраз подсказали, что флибустьеры в панику вдарились. С чувством, с толком, с расстановкой. Точнее — побросав орудия, которые стреляли теперь только в воздух.

Потому сделала, как он сказал, тем более горящая в венах кровь требовала размяться. В итоге в три прыжка добралась до внешнего борта корабля, оглядываясь с улыбкой на бегущего ко мне Ракима.

— Чур меня! Чертовщина! — проорал кто-то из команды, бросаясь прочь с вант в каюты.

А я наконец прозрела, откуда берутся все эти легенды, о коих судачат в тавернах. Эти же как расскажут под пьяным делом, ка-ак поверят, а поутру возьмут и алтарь соорудят, да и поклоняться начнут, например, вопящей стихии в моем исполнении.

— У-у-у, — провыла я, нагоняя страху на пиратов. И чуть не получила от эльфа втык, правда, только словесный, вместо подзатыльника.

— Ну вот зачем ты сейчас-то нас выдаешь? Они же и за мушкеты взяться могут…

Хотела ему ответить про то, что у них и сабли-то все давно проржавели, потому как лентяи приноровились наживаться на крушениях, не требующих рискованных телодвижений. А все проснувшийся спрут Де’Кра, как величали его пираты. Но успокаивать не стала. Пусть волнуется и переживает. Только молча дождалась, когда эльф подойдет, чтобы увидеть в его руках вынутую из сумки кошку с канатом. Фи. И неужели без магии?

Пятки мои пекло от желания сделать что-нибудь эдакое. Потому я присела якобы с тем, чтобы размять ноги, покачалась на бедрах из стороны в сторону и решила попробовать прыгнуть еще раз, как некогда ранее.

И не поверите, чуть присела, оттолкнулась и взмыла в воздух!.. Да не просто так до кормы, ага, нет-нет, в следующее мгновение я уже наблюдала отвешенную челюсть вестового в вороньем гнезде, провожающего меня ошалелым взглядом. Оттого не удержалась и сказала:

— Бу!

Бедняга спрыгнул вниз, скользя по мачте, а я, слава богам, зацепилась руками и ногами за ванты. Дернулась, свесившись почти до кормы.

Запуталась, конечно, зна-атно. А вестовой, завидев мои кульбиты, пополз обратно наверх, похоже, решил все же переждать в бочке.

Как назло, поглядывая на меня, застрявшую в канатах, из кают выползла чуть ли не вся команда с трясущимися саблями наголо. Приближаясь нестройным рядом, флибустьеры то и дело норовили испугаться всякого шороха, например стука бугелей о рангоут. Потому парочка особо слабонервных из передних рядов все же не выдержала и, обогнув толпу, спряталась обратно за спины своих приятелей по любимому ремеслу.

Я все же рискнула, дернулась еще раз, вначале освободив руку, а затем и ногу. Правда, после этого предо мной встала дилемма из разряда нерешаемых. То ли слезать вниз к ним, то ли потеснить вестового и переждать, когда там эльф найдет своих эльфят. А, кстати, где виновник-то?

Окинув беглым взглядом палубу, только и успела заметить ненавистный мне пучок, завязанный феньками, скрывшийся за дверью. Ах он… Вот кто? Ладно, не время, потому как пираты, пользуясь моим бездействием, уже приблизились маленькими шажками на опасное расстояние — один выпад саблей в прыжке.

— Да пырни ты ее, — прошамкал кто-то умное замечание с задних рядов, и, кажется, это был беззубый старикашка Вуча.

— А-ага! — воскликнул красавчик Дижон. — Тронь ее саблей, и она ка-ак по мозгам шарахнет!

Вообще-то этот дрыщ усатый не очень-то и симпатичный, просто самый целый и стройный из всей команды после Шая, конечно, которому все завидовали, оттого и мстили таким образом.

— Э-э-э… а че мы сабли-то тянем тады? — задался вопросом один умник, опуская вниз грозное оружие, которое, наверное, уже полвека не точили, судя по мутному цвету металла от слоя сального жира вперемешку со ржавчиной. Зато, мол, яд натурального происхождения, шутили эти олухи, оправдывая свою рекордную даже по меркам эльфов лень.

Подперев щеку рукой, я наблюдала за одной-единственной извилиной на всю команду, которая и то шевелилась со скрипом.

Э нет. Скрип раздался откуда-то из трюма, на что пираты и обернулись, обделив меня вниманием. Чем тут же воспользовалась. Изменив голос до низкого баса, крикнула, чуть отойдя назад:

— Бу!

— М-м-ма-ма! — возопили первые беглецы, вновь ринувшись в каюты, другие же закрыли глаза от страха и начали размахивать саблями, будто дети палками. Потому не удержалась, тут же подхватила канатную бухту и, размотав пару колец, завязала на конце узел — морской, объемный. Затем стала использовать веревку как бич, выбивая из рук этих болванов оружие: у одного, второго, третьего. А то еще поранятся, а я потом буду ворочаться во сне.

Опомнившись же, пятерка обезоруженных храбрецов разлепила наконец свои глазищи и ринулась на меня с голыми руками, вытянутыми вперед, пытаясь, похоже, попросту вытолкать за борт. А пара моряков, высунув свои носы из хлипких дверей на площадку, что рядом с лестницей на капитанскую, только и подначивали:

— Дав-вай! Лови ее! Лови!

Теперь уже действительно испугалась не на шутку. Потому, недолго думая, прыгнула в лючок, ведущий в трюм, ни разу не подумав о высоте потолков. Благо повалилась прямиком на горб какого-то бедолаги, спящего в куче веревочных бухт и пустых мешков от провизии. Пригляделась. Ага, ну конечно, кто бы еще дрых во время вахты. Толстяк Ворис же только лишь всхрапнул, промычал, пока я слезала с него, затем и вовсе задрых дальше.

— Ну что? Всех заставила прогуляться по доске? — подначил меня эльф, мучая тюремные клетки, в которых сидели ребятишки. Как оказалось, и ранее скрипел в трюме тоже он, пытаясь отворить заклинившие замки, судя по застрявшим ключам.

Бес что? Совсем рехнулся, решил все-таки продать мальцов?! Так разозлился из-за моего исчезновения, что ли? Ах он, жук мстительный!

Прошла к замку и в два привычных движения вынула ключ, затем вставила его под нужным углом.

— Помочь не желаешь? — между тем, не отвлекаясь от физических упражнений, не оборачиваясь, кинул мне эльф, который взрослый.

— Уже, — довольно протянула я, отворив дверь и ловя ринувшихся в объятия мелких.

— Яна! — воскликнули они, чем сбили с толку не только меня, но и Ракима.

— Погоди, так они знали?! — воскликнул он, вконец на меня обидевшись, похоже. А я и сама стояла в шоке. Правда, недолго. В следующее мгновение раздался ор на верхней палубе.

— О-о-о, нам крышка, Бес вернулся, — констатировала с грустью, оглядываясь по сторонам. Найти бы место, куда бы заныкаться, потому как Бесстрашный в гневе страшен. Даже Череп его откровенно побаивался, оттого и держал дистанцию, да и к Лао почти не приближался, только изредка наведывался к своей любовнице бывшей. Как ее там?

— У меня фантазия кончилась, — порадовал между тем капитан галеона.

А у меня… На случай побега был план. Однако слегка неподходящий. Но другого, увы, у нас, похоже, нет.

— Выиграйте время, — крикнула, выпуская из объятий мелких ушастых обаяшек-принцев. Боги, какие у них глазки выразительные!.. Закачаешься просто. Так, не время.

— Поняли, — крикнули они в один голос и пошли искать, чем бы это сделать, обшаривая трюм.

Я же подошла к внешней стене крюйт-камеры в носовой части корабля и начала ключами чертить руны прямо на деревянной бочке с порохом, что была канатом привязана к боковой рейке у стены, чтобы те не катались по полу во время шторма.

Ор на палубе повторился, крышка резко открылась, и в люк попытался впрыгнуть Бес. Чем, конечно, немало нас всех напугал. Да только этот глупец так и застрял пузом своим, отъетым до не проходящих размеров. Ноги его бешено затрепыхались туда-сюда, да вниз, отрикошетив от стены, упали его любимые кожаные тапки, оголяя нашему взгляду потрескавшиеся пятки самого Бесстрашного. На левой, кстати, выглядывала татуировка с голым женским бюстом, большим, если, конечно, правильно разглядела столь реалистично выбитое кольщиком.

«Наверняка это напоминание о той самой звезде морской из Лао», — невольно подумалось мне.

Правда, опомнившись, тут же закрыла челюсть обратно и вернулась к важному занятию, а эльф прошел ближе к Бесу и, насторожено поглядывая на торчащую из потолка половину капитана, достал из сумки писчее перо.

— Слушай, может, ему помочь? — сострил он, намекая на пытки щекотанием.

А я, кинув взгляд на спусковую лестницу, заметила там три любопытных носа моряков в тельняшках, мнущихся с ноги на ногу, и потому крикнула Ракиму, перекрикивая Беса:

— Выгони-ка ты лучше во-он тех!

И не успела договорить, как почувствовала жуткие кислые запахи, источаемые давно не мытыми ногами не только орущего, но еще и беспорядочно ими болтающего Беса, разгонявшего и без того спертый воздух из стороны в сторону.

Ускорилась. А между тем «ароматы» заставляли глаза слезиться чуть ли не до потери зрения, а желудок — нещадно бастовать.

— Сколько еще там? — зажав нос, уточнил эльф-старший, подхватывая под руки эльфов-младших, вознамерившихся броситься на несмелых пиратов с деревянными ершиками, коими чистили дуло пушки. По крайней мере, так полагалось. Как вы наверняка догадались, пираты этим почти и не занимались.

— Закончила! — зря крикнула я, потому как выдохнула последний воздух.

Затем задержала дыхание и бросилась что было сил к эльфу. Вопя заранее флибустьерам, чтобы успели убраться:

— Ба-ба-бах!

— Ты что взорвать нас реши… — только и проорал Раким, бросив эльфят на пол и, подхватив меня, отправил к ним же, затем накрыл нас собой. Да только весь взрыв ушел наружу благодаря моим чарам, организуя огромную зияющую дыру в носу корабля, сломав к тому же киль надвое. И потому обрушающийся кубрик чуть не похоронил нас под собой.

Я же так и не успела крикнуть, что за ними бежала. Потому действовала мгновенно, обняла эльфят и оттолкнулась от клетки, у которой мы и свалились, что было мочи, утягивая за собой еще и приобнимающего меня Ракима. И вся наша четверка едва успела выстрелиться в проделанное взорвавшимся порохом отверстие.

Да, вылететь-то мы вылетели, а о приземлении я-то не подумала. Благо на руках эльфа по-прежнему были надеты перчатки ловца, которыми он и воспользовался. Точнее одной: схватив ветер, заставил нас замедлиться и спланировать на песчаный берег острова, куда и должны были просто упасть. И, судя по развитой скорости, вкопаться метра на три. Благо «Скользящий» стоял на рейде хоть и необитаемого атолла, но с довольно протяженной песчаной косой. Ибо, тормозя, все-таки пришлось пробежать пару дюжин метров.

— Б-больше никаких бутыльков! — проорала на своего мучителя по приземлению, почувствовав к тому же, что мои веки вот-вот сомкнутся. Оттого в панике и выкрикнула, вспомнив главное: — Сумку! Нужно забрать мою сумку!

— Зачем? — недоумевал Раким, подхватывая меня, валящуюся с ног. Довольные же эльфята смеялись и улюлюкали, бегая вокруг нас.

— Папа! Поиски… Найди Шая, он знает где она ле…

И, кажется, я отключилась, так и не договорив.

Глава 31. История не одного фингала

Мейфия. Остров Даор. Сонная Мияна Дорин

Проснулась я уже вновь в кровати в какой-то таверне, к тому же переодетая в просторную рубашку и… без штанов?!

— Ты! — взревела я прежде, чем огляделась. В углу на стуле тихо-мирно посапывал Шай в обнимку с моей сумкой, склонив голову вперед. Потому вырвалось непроизвольно: — Фу-ух.

А тот продолжил дрыхнуть и даже не проснулся от моих воплей.

— Встала уже? — спросил удивленный эльф, втискиваясь в комнату с подносом да кидая взгляд на мансардное окно над кроватью. — Думал, ты будешь дрыхнуть еще минимум день.

— Мне лечь спать дальше? — спросила вначале, прежде чем раскрыть объятья выскочившим из-за спины Ракима мелким с криками: — Яна проснулась!

И даже после этого Шай продолжил спать на стуле. Заподозрив неладное, я быстренько потрепала по волосам мальчишек, кинувшихся ко мне на кровать, встала и подошла к пирату.

— Что с ним? — спросила, глядя на насторожившегося эльфа.

— Фингал, — хохотнув, крикнул Лодис, на что Шуани на него шикнул и закрыл ему ладошкой рот.

— Какой фингал?! — воскликнула, глядя на Ракима с осуждением. Тот, ничуть не смутившись, оправдался:

— Да этот герой-любовник ночью пытался пробраться к тебе в кровать.

А я приблизилась, легонько приподняла лицо пирата и поняла, что попытка была явно не одна.

— ТЫ! — крикнула на капитана галеона и услышала тут же только громкий всхрап Шая. — Ты его усыпил, что ли?

— Не я, печатка моя. — Вот теперь в голосе Кима сквозило сожаление, с которым он вытащил кольцо из кармана. — Я ж не думал, что он меня так разозлит, что приложу его аж три раза. А это минимум склянок двадцать — двадцать одна крепкого сна.

— Ну, Раким, ну, поганец, — поругала его я, применяя лечащие заклинания и заодно снятие дремы, ничуть не смущаясь присутствия объекта моего ругательства.

Эльф старший же как ни в чем не бывало прошествовал до стола и обиженно водрузил на него поднос, бренча посудой со словами:

— А что, нужно было позволить ему стянуть с тебя еще и рубашку?

— Так это он с меня штаны снял?! — воскликнула и от обиды засветила спящему пощечину. А он… Даже не всхрапнул и продолжил дрыхнуть дальше.

Эльф же горько хмыкнул, скорее констатируя, чем спрашивая:

— А ты подумала, что я?..

— Яна-Яна, — окликнули меня эльфята, отвлекая от мыслей о линчевании обоих взрослых. К тому же Лодис, по-моему, подскочил с кровати и поднял с пола мои штаны, протягивая их мне с улыбкой.

Вот если бы ему не было пять-шесть, я бы засмущалась, а так подхватила, быстро натянула да вправила рубашку, буркнув благодарность между тем:

— Спасибо.

— А будить его не получится, — констатировал эльф-старший, пожевывая бутерброд с маслом, сидя на стуле у стола, прямо напротив Шая и меня.

— Это почему? — моментально заинтересовалась я, подавляя в себе желание изучить кольцо.

— Подойди и сама узнаешь, — хитро так протянул Раким, отправляя остаток куска хлеба в рот. Я же чуть слюной не подавилась. Потому все же молча подчинилась и прошествовала к нему, да хотела было сесть на стул рядом, но этот рак схватил мою руку своей клешней и усадил меня к себе на колени.

— А ты вначале расскажи, что вас с ним связывает. — Его ревнивый взгляд мог бы прожечь дырку в полу, если бы не был устремлен на мою наивную персону. Ведь в очередной раз попалась на его уловку! Надо было остаться стоять там, на месте.

— Шуани, — позвал он, похоже, адресуя просьбу обоим: — в моей комнате есть кожаная сумка, принесите ее, пожалуйста.

И когда подскочившие тут же мальцы уже шмыгнули за дверь, добавил им в спину: — Можете не спешить. — А мне выдал: — А теперь, госпожа-пиратка, я жду ответа, кто тебе этот Ша-ай, допустим, опущу, что ты его зовешь по имени, и почему он лез к тебе в кровать?

— Мне-то откуда знать?! Я же спала!

— Так ты хочешь сказать, что ранее он не…

— Нет! Да с чего вообще… — начала было я, а потом вспомнила наши с Шаем обнимашки в подворотне и смутилась еще сильнее, и эльф это заметил, молча сверля меня взглядом да дожидаясь ответа.

— Ну? — наконец Раким не выдержал и подтолкнул меня к откровениям.

— Он не знал, что я женщина, до того злополучного утра… — оправдалась, подняв взгляд к его лицу и тут же вновь отвернулась к подносу, продолжая: — И потому стал тогда приставать. Лично я его к такому не поощряла. На этом все. Я голодна.

— Если бы не знал, что ты проспала два дня, подумал бы о другом, — хмыкнул эльф, между тем намазав хлеб маслом, и протянул его мне, водрузив на кружку какого-то фруктового морса, сдобренного, как и всегда, солью вместо сахара.

— Мы на Мейфии?

— Да, пришлось остановиться на Даоре, чтобы отправить людей к Бесу. «Скользящий» же ныне покоится на дне морском, благодаря одной доблестной личности.

Но не успела я что-то еще сказать, как в коридоре раздался шум и топот множества ног.

— Ким! — воскликнули мелкие, влетая в комнату с тремя кожаными сумками разного цвета, покроя и размера. А за ними гнались, видимо, недовольные владельцы тех самых, разоряясь на весь коридор: — Ворье треклятое! Верни, кому сказал!

Я же подскочила с колен, чуть ли не опрокидывая кружку на пол, еле удержала в руках, однако было уже поздно, вошедшие в комнату моряки пошленько так хмыкнули, прежде чем предприняли попытки вырвать сумки у ловких эльфят.

— Стоять! — взревел Раким, подскочив со стула и натянув в одно мгновение то самое кольцо на указательный палец правой руки.

На удивление огромные бугаи в количестве трех штук остановились и злобно воззрились на щуплого по их меркам эльфа.

— Чего тебе? — буркнул один.

— Так это ты их главарь? — пришел к выводу другой тугодум с серьгой в пол-уха, а я невольно отошла подальше к стене, чтобы не зацепило во время разборок. Ракима-то, конечно, жаль, но не настолько, чтобы вмешиваться в эту свару. Вот подлечить потом — это я всегда.

— Да, это я, берите ваши сумки. — С этими словами эльф одним ловким движением выхватил-таки у мелких сумки и кинул обратно морякам.

— Не-а, так не пойдет, — скривив рот, протянул уродец, стоящий впереди всех, с пятью волосинками на блестящем от пота лбу, и обнажил кривые коричневые пеньки вместо зубов. — Ты нам заплатишь.

С этими словами он качнул в воздухе пойманным имуществом.

— Да-да, конечно, — услужливо протянул капитан галеона, делая вид, что лезет за деньгами в кошель на поясе, а сам тут же шагнул вперед и прописал говорящему прямо в челюсть, вырубая его с одного удара. Вот это я понимаю артефакт!

Сумки упали на пол, а два остальных бугая подхватили вырубленного под руки и удивленно воззрились на щуплого эльфа.

— Кому еще заплатить? — миролюбиво вопросил он между тем.

— Мы, пожалуй, пойдем, — протянул стоящий по правую сторону рыжий моряк с татуированной рукой и, похоже, самый смышленый из всех. Опустившись на колени, он быстро поднял сумки, накинул их себе на плечо и тут же подскочил, вновь подхватывая своего товарища.

— Будьте так добры. Произошло сущее недоразумение. — С этими словами Раким схватил эльфят за шкирку и заставил наклониться в знак извинения.

На том инцидент был исчерпан, моряки убрались восвояси, а Лодис и Шуани запрыгнули на кровать и как ни в чем не бывало стали прыгать, довольные проделанной шалостью.

— А с сумкой что? — недоуменно воззрилась я на этого ракообразного и наконец откусила бутерброд. Вот только зря я это сделала. Услышав его ответ, чуть не подавилась от возмущения.

— Так она здесь, под твоим матрасом в изголовье лежала все это время.

— Ах ты!..

— Кто? — Он вновь воззрился на меня с интересом.

— Жук! Вот ты кто!

— То рак, то жук, три года с пиратами чалишься, а ругаться так и не научилась… Но мне-то что, я только в выигрыше. Иди кушай давай. Да начнем будить этого любвеобильного.

Затем он переодел кольцо на левую руку, а я моментально забыла про предыдущую тему разговора да подошла все так же с чашкой и бутербродом, разглядывая кольцо. А он взял и к носу моему его подставил, хвастаясь:

— Один артефактор из Нирсо обменял на некоторые сокровища.

— А мы куда потом, как Шай проснется? — вопросила между тем, пытаясь понять, когда смогу наконец от них отделаться и заняться поисками отца.

Раким же, услышав имя пирата из моих уст, скривился и опустил руку. Затем подступил почти вплотную и, склонив голову к моим волосам, выдохнул:

— Еще раз назовешь его просто по имени, и я за себя не ручаюсь!

— Погоди, а как его тогда называть? — изумилась я с его реакции.

— Не знаю, придумай что-нибудь, ты же умненькая, хоть и прикидываешься.

Возмущенно подняла взгляд… И вновь попалась на провокацию! Не обращая внимания на расплескавшийся из чашки компот и прилипший к его рубашке надкусанный бутерброд с маслом, он стиснул меня в объятиях и впился губами в мои губы, кладя руку на затылок, когда в ответ попыталась отдернуться.

— Мм-м, — промычала, не слишком-то сопротивляясь. Однако улюлюканье мелких эльфят с кровати, словно ушат ледяной воды, позволило тут же опомниться.

— У-у-у, — протянули мелкие и начали тут же хихикать да жеманно отворачиваться.

— Агр, — только и выдал этот рак, отпуская меня из захвата. — Слушай, у меня рубашки чистые закончились. — А усмехнувшись, добавил: — Придется тебе голой ходить, пока высохнет после стирки.

— Не надо, обойдусь! — покраснев, прокричала я, поднимая с пола упавший кусок хлеба. М-да, масло с песком — та еще вкуснотень.

— Да брось ты его, там еще рыба есть, хотя я бы не рисковал, и целая краюшка хлеба.

— Не дело это — бросаться едой, — выдала мудрость, не думая, с сожалением глядя на испорченное масло.

— Слушай, а это идея! — С этими словами эльф выхватил у меня бутерброд и утопал с ним в коридор. Затем внизу раздался крик, и, похоже, там началась свара.

Вернувшийся эльф хитренько так зыркнул на нас и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Затем быстро метнулся к кровати за сумкой, перекинул ее на лямке через плечо и заодно схватил заинтригованных поведением явного кумира эльфят со словами:

— Я как раз думал, как бы смотаться отсюда, не заплатив.

— Что-о?!

— Да тише ты, еще бы я пиратам не платил за такую гадость, — в ответ на мое возмущение протянул он, хитро улыбаясь, затем развернул печатку к ладони и шлепнул Шая по щеке ровно три раза, после чего тот моментально подскочил с места. И сна ни в одном глазу, кстати, по-прежнему с фингалами.

— Ты! — взревел он, яростно глядя на Ракима. — Я тебя уро…

— Да-да, — спокойно покивал капитан галеона, демонстрируя кольцо. — Хочешь остаться здесь?

Моряк внял и умолк, теперь уже глядя на меня. Затем буркнул как бы обиженно:

— Вот сумка твоя, не хотел ее отдавать этому уроду.

— Так, подождите-ка, ты, что ли, с сумкой моей все время не расставался?! А как же штаны?

— Какие штаны? — недоуменно воззрился на меня Шай.

А эльф, лишь шире улыбнувшись, поторопил, вытащив белые перчатки из сумки:

— Ну-ка ша, потом выяснять отношения будете, нам пора сматываться, пока свара внизу из-за бутерброда не кончилась. — Вилю расскажу, точно ржать будет, как конь.

И, уменьшив до размеров белки, он быстро подхватил меня с пола да закинул в сумку. Следом компанию мне составили Шай и эльфята. Я же терять времени не стала и решила заодно расспросить пирата о том, что успела пропустить. Однако стоило мне только открыть рот, как нас тряхнуло и утянуло куда-то.

И потому сумела спросить раза с пятого:

— Как он тебя нашел? — С этими словами я обхватила руками кокос, один из двух, который еще остался лежать в сумке, наверняка с того раза — выяснения отношений на острове. Побоялась, что этот фрукт задавит кого-нибудь ненароком. Заодно положила на него подбородок.

— Кто еще кого нашел, — пробурчал пират в ответ. — Я ж с Бесом ходил, сторожил его на выходе из пещеры. А потом, как мы по льду на борт поднялись да услышали сбивчивый рассказ этих олухов, что молния ругается твоим голосом, я все и понял. Побежал за твоей сумкой проверить, не успела ли ты ее забрать, да только капитан зачем-то в трюм сиганул и застрял в люке, кляня тебя на все лады. А потом громыхнул взрыв. И все мы побежали врассыпную, кто куда.

И он хохотнул, приговаривая:

— А Кору так и вовсе повезло, выстрелил как пробка из бутылки еще и вестового с собой зацепил. Думал ухватиться для остановки, да не тут-то было. Оба вылетели с корабля и ушли под лед по приземлении. Насилу вытащили и откачали.

— Ух… Похоже, теперь у Беса и правда на меня зуб?

— Это уж наверняка, — покивал пират, спрашивая: — А ты, что ли, за этими только вернулась?

— Нет! Гони сюда мои вещи.

— Ага, щас! — возопил он в ответ, сжимая сумку еще крепче. — Вначале поцелуй и обещание, что меня на рее не повесят по прилете.

— Что-что? — От изумления даже рот раскрыла с такой наглости.

— Ну они же корсары, ведь так? Тебя не вздернули наверняка потому, что капитан себе забрал постель греть, а вот у меня судьба уж точно другая будет.

И вот в самый разгар разговора сумка раскрылась. Эльф, всунув свой не в меру любопытный нос внутрь, хмыкнул:

— Правильно вещаешь, вот только если начнешь приставать к Яне, я тебя выкину прям щас акул кормить.

— Да понял я, понял, — грустно произнес Шай, протягивая мне сумку, как будто от сердца отрывая самое дорогое. Не знай я, что это мои вещи, ни за что не забрала бы.

— Вот и молодец, — проронил Раким и снова закрыл сумку.

— Ну а вы, мелкие? — вопросил пират у молчаливых мальчуганов, мирно сидящих в позе лотоса в обнимку с какими-то бутыльками.

— Мы? — спросил один из них, заинтересованно засверкав своими очаровательными глазками.

— Что вы здесь, на Мейфии, забыли?

— Мы не помним, — честно признался он, пихнув локтем своего брата-близнеца.

— И я тоже, — ответил тот, — только стражников. Те проводили на корабль, нацепили на нас ошейники и передали хозяевам.

— Да! — воскликнул другой. — Одного зовут Миез, а ее Алиса.

В уме же я присвистнула, уж не Фраты ли это, отпрыски правителя Нран?

— А куда они делись? Мы же на борт их не поднимали, — не удержалась от вопроса.

Слово взял Лодис:

— Они? По-моему, накануне крушения… Ночью?

Шуани утвердительно кивнул:

— Да, ночью высадились в шлюпку и куда-то уплыли.

После чего сумка вновь раскрылась и мы услышали вопрос Ракима:

— А где это было?

— Охрайская впадина, — ответила, прикидывая в уме. — Возле скалистых берегов Сиритэ. Вот только ума не приложу, куда они причалили?

— Там есть парочка примечательных гротов контрабандистов, — задумчиво протянул капитан галеона, прежде чем вновь захлопнуть сумку. Откуда уже глухо прилетело: — Нужно будет проверить кое-что.

Глава 32. Сватовство, баловство, расследования

(но только в обратном порядке)

Ирвинтвед. ЦАМТ. Контора Моран-Дорин-Корт. Детектив Рияна Дорин

Спустя какую-то пару мгновений, как за Ионасом закрылась дверь, ее тут же без стука отворила статная женщина средних лет, шурша складками элегантного атласного платья в тон с огромными изумрудами размером с кулак. Эти изысканные драгоценные камешки целой россыпью усеивали ее шею, не лишенную, впрочем, и нескольких жировых складок, невольно притягивая взгляд ко вполне приличному декольте на груди столь же приличных размеров.

— Чем могу быть полезна? — вновь включила деловой тон, между тем пытаясь собраться с мыслями.

С Ионасом и взваром потом будем разбираться. А еще и бумажкой в тысячу… Нет, даже думать об этой сумме боюсь. Нужно Дряхлому Джо будет отдать исключительно золотом, а не распиской, чтобы у того не было желания пристраститься еще и к этому кошельку.

Да и деньги парфюмеру все-таки придется вернуть, потому как связывать себя любыми обязательствами и тем более интимного свойства точно не планирую.

— У вас здесь уютненько, — сказала дама, выдавив эту лесть из последних сил, оглядывая мой рабочий бардак.

— И не говорите, — покивала я, внимательно ее разглядывая. Бархатные перчатки имели весьма ношенный вид и к тому же местами затертый, да и платье казалось новым, однако на самом деле имело признаки многократного ушивания. Оттуда, видимо, и ширина юбки, неровные стежки да кривые вытачки на корсете.

Посетительница же вместо продолжения выставила вперед свой указательный палец без кольца, однако с полоской побелевшей кожи, и слегка им подвигала в воздухе. Нет, не заклинание применила, а воззвала меня к молчанию.

Затем грациозным движением достала из невообразимых недр своего объемного бюста, эдакого полезного схрона вместо кармана, что бы вы думали? И снова не угадали, не нож и не артефакт. А всего лишь веер из слоновой кости и пушистых перьев урхайи — лесного зверька из Сиритэ. Хотя, возможно, и ошиблась с отсутствием магических свойств. Маленькая капелька эйфория блеснула в рукоятке диковинной вещички.

— А что у вас в руках? — ехидно спросила дамочка, раскрыв веер и спрятав за ним наверняка саркастическую улыбку, нашедшую свое отражение во взгляде эдакой фурии.

— Ох, да так, мелочи. — Всплеснув руками с долговой распиской, убрала руку вместе с бумажкой за спину, плавно перемещая ту на стол. Хорошо бы не потерять ее в том ворохе свитков, ныне плотным, хоть и неоднородным покрывалом устилающих мое рабочее место.

— Вот как? — изумилась посетительница. Даже по глазам было видно, что не поверила.

— Я еще раз повторюсь, чем обязана вашему визиту? — попыталась отвлечь внимание вновь на себя. — Мое время не бесплатно даже в том случае, если вы хотите, чтобы вас просто выслушали. Сеансы душещипателей иной раз стоят дороже расследования, и самые лучшие, если вдруг нужны, я могу вам посоветовать в розовом переулке в доме под номером 69.

Дама обиделась и закрыла веер с хлопком:

— Кто сказал, что мне нужен врач?

— Душещипатели — это не телепаты и не лекари, они хироманты, а это, знаете ли, совершенно другая наука. Но если вы поделитесь со мной причиной своего прибытия в мой кабинет в обход всей толпы посетителей в коридоре, то я вас выслушаю, не бесплатно, конечно, да постараюсь помочь в разрешении вашего затруднения.

— Посетителей? — натурально изумилась она и, обернувшись, открыла дверь со словами: — Каких? Этих? Мой сын и пожилая пара Эшфотов?

А пока я подошла к ней и выглянула в коридор, дама продолжила пояснять с трудно скрываемым ехидством в голосе:

— Ваши посетители дружной толпой взяли и вышли отсюда, я так понимаю, после каких-то слов самого парфюмера Кохта. Нет. Даже не так, выбежали врассыпную, было бы правильнее сказать.

Затем, пользуясь моим временным онемением, чопорно вскликнула: — А парочка из них чуть не сбила меня с ног!

Правда, по ее довольному внешнему виду и порозовевшим щекам стало ясно как белый день, что она не прочь еще пару раз столкнуться с этими джентльменами, причем как бы абсолютно случайно. Но взгляд мой притягивало не это. Мокрый и скомканный платок в руках женщины, поджимающей подрагивающие губы, и бледный юноша, на вид и вовсе юнец, заставляли сделать вывод о пропаже или смерти какого-то близкого человека. Потому как о вещах и даже деньгах, думаю, так не горюют.

— Кажется, начинаю понимать, по какому делу меня посетили ваши сиятельные персоны, — протянула я, делая приглашающий жест всей троице. Сдержанное похлопывание взрослого мужчины в черном фраке по спине юноши ранее дало однозначно понять, что они вместе.

И пока я изучала своих посетителей, то совершенно выпустила из виду даму с изумрудами. Потому как, обернувшись, обнаружила ее склонившейся над моим столом.

— Ничего не троньте, — приказала, все так же стоя на месте, еле сдерживаясь от более серьезной оскорбительной выволочки. Ведь точно же, ищет расписку.

— Мама! Только не сейчас, — подал голос из-за моей спины юноша, отчего-то краснея до самых ушей.

Ага, значит, мои выводы насчет расписки были верны, однако отвлекшись на сына этой женщины, я краем глаза все-таки заметила вороватое движение руки дамы. Обернулась и выдохнула, узрев исчезновение веера. Похоже, она просто спрятала его обратно в свой схрон.

Когда же троица вошла, одиозная дама, вспомнив про свои манеры, наконец решила представиться, кивнув:

— Кларисса Норджин к вашим услугам.

Или все же приближение четы Эшфотов заставило ее вспомнить о приличиях, потому как гримаса на лице дамы приняла еще более чопорное и великосветское выражение. И к моему великому сожалению, она протянула руку, затянутую в перчатку, для рукопожатия.

Я же с удовольствием вспомнила про чуть ли не единственную привилегию нетитулованных, но независимых особ — отсутствие необходимости соблюдать этикет, и потому просто проигнорировала ее жест, переведя взгляд на несчастную чету, более требующую к себе моего внимания, и лишь вновь стала у стола, невольно оттеснив эту настырную к окну.

— Да как вы… — начала было возмущаться женщина с изумрудным колье.

— Вы сестра Марианы Оркет, Анрия Эшфот? — перебила одну и задала между тем другой вопрос в лоб, заставив всех присутствующих удивиться моей осведомленности.

— Д-да, — ответила мне женщина, затянутая в черный бархат, приподняв того же цвета вуаль на шляпке с короткими загнутыми полями.

Не дождавшись продолжения, задала следующий вопрос:

— А вы, значит, барон Лиерм Эшфот. Меня зовут Рияна Дорин, приятно познакомиться, — представилась и тут же продолжила на одном дыхании: — Я заметила исчезновение лавки четы алхимистов немногим ранее. Скажите, а когда точно это случилось? И что вам известно?

Глубоко вздохнув и снова дрогнув губами, сестра пропавшей все же нашла в себе силы ответить:

— М-мы собирались с Мари пить чай три дня назад…

Поняла, что стоя, женщину, готовую хлопнуться в обморок при любом неудобном слове, опростить не получится, потому тут же ее перебила, попросив:

— Простите, джентльмены, не будете ли вы так любезны принести обратно стулья из моего кабинета, которые ныне непонятным образом очутились в коридоре? — Отправив ошарашенным мужчинам дежурную улыбку, все же добавила заранее: — Благодарю.

— Продолжайте, — произнесла женщине в трауре, а сама между тем вновь обернулась к столу и поморщилась от мысли, что последние чистые свитки истратила на этих глупых лордов, штурмующих нашу контору.

Из-за моей спины Анрия же слабым и осиплым голосом продолжила отвечать:

— А когда я пришла к ней, то никого не обнаружила ни в доме, ни в лавке. И все сумки и вещи на месте, и даже дверь заперта.

— А у вас был ключ, я так полагаю?

— Д-да. Я стучала и звонила, но никто не отвечал, потому открыла своим и обнаружила, что о-они исчезли!..

Ах, записать бы все это! Кажется, там под столом была парочка почти не почерканных листков. Обогнула стол, присела на корточки и чуть не плюхнулась на пол, не удержав равновесие из-за каблуков.

— Вы были очевидцем исчезновения или проверили это наверняка? — уточнила я из-под стола, приняв решение стать на колени, чтобы дотянуться к листкам за моим потрепанным, но самым любимым бархатным стулом из всего гарнитура.

— Да… Она не взяла с собой ни одного платья, — ответила мадам Эшфот повышенным голосом, причем, полагаю, не из-за эмоций, а скорее, чтобы ее было слышно. Ага, значит, начала приходить в чувство.

— И вы сделали вывод, что миссис Оркет не взяла с собой вещей? — задала само собой разумеющееся, однако тут же заметила засветившиеся надеждой глаза собеседницы, выглянув из-под стола.

— Нет, — проронила она. — Я осмотрела только лавку и гардероб.

— То есть получается, они скрылись от нас? — в разговор вмешалась все та же назойливая личность, ныне стоящая у окна. А дождавшись принесенных мужчинами стульев с бархатной обивкой, она тут же плюхнулась на один из них, поставленный рядом, заставляя деревянные ножки нещадно скрипеть под ее весом.

— Мама! Мы с Фелис любим друг друга… — воскликнул младший Норджин, увы, оставшийся для меня безымянным. Пока что.

Сестра исчезнувшей, всплеснув руками, возмутилась, однако все так же еле слышно:

— Кларисса, я уже устала тебе объяснять… Моя сестра так бы не поступила. Есть более гуманные способы разорвать помолвку в случае необходимости!

Мадам Норджин же хмыкнула, но, сделав над собой усилие, промолчала и с сожалением провела рукой по колье, а заметив мой пристальный взгляд, встала со стула и тут же обернулась к окну, показав, что более участвовать в разговоре не намерена.

Повернув голову в мою сторону, дама в трауре аккуратно присела на краешек сидения, сжала в руках платок и все же решилась произнести свою мысль вслух:

— Вы их найдете?

С этими словами леди Эшфот с надеждой воззрилась на меня, и если бы не профессиональная привычка не обещать ничего заранее, то я непременно сказала бы «да», не сдержавшись. Однако вместо этого обманывать не стала и произнесла максимально честное:

— Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы их найти.

— Ага, как же, — недоверчиво фыркнула мадам Норджин, оголив свое недоверие к моим словам.

На что возмутилась и вновь поднялась на ноги, так и не найдя искомое.

— Простите, а вы… — хотела было узнать у этой дамочки причину столь нахального поведения, как вдруг, завидев ее профиль, с ужасом вспомнила эту бывалую скандалистку-сплетницу.

— Наконец вспомнила, да? — с удовольствием протянула она, полностью обернувшись ко мне. — Моего соседа Самюэля Грейга, своего собственного жениха не нашла, другим же обещаешь, а сама в постель прыгаешь к нашему богатенькому Ионасу Кохту!

А заметив мою реакцию, со злорадством добавила, играя на публику: — Ха, да не удивляйся ты, Люсинда мне обо всем уже поведала.

Мне же осталось лишь безмолвно открывать и закрывать рот от столь стремительного распространения слухов. Ведь только и успела дойти-то до конторы, а она уже тут как тут!

И снова на выручку пришла мадам Эшфот, по ее грустному и замученному взгляду было видно, что баронессу мало волновало чужое горе. Оно и понятно, тут со своим бы справиться, и потому женщина в трауре снова перевела тему разговора:

— Я готова оплатить все причитающиеся расходы. Т-только найдите их… п-пожалуйста.

— Д-да, — растерянно проронила я, жалея, что впустила к себе эту фурию Клариссу, к тому же вновь сменившую фамилию. А все политика конторы и конкуренция с другими сыскными агентствами, будь они трижды неладны!

К чести Лиерма сказать, все это время он стоял подле стула жены с каменным лицом, не дрогнув и мускулом даже при возмутительном поведении скандалистки. Юноша же склонил голову и смущенно изучал свою обувь, и потому, когда чета после моих слов встала и двинулась к выходу, он не сразу это заметил. А когда узрел, кивнул на прощание и поспешил выйти вместе с ними. Однако уже в дверях опомнился и обернулся со словами:

— Если вы хотите выслушать мою версию событий, то я работаю в швейной артели мадам Жижоль на Желтой улице дом 23. Приходите в любое рабочее время, я буду к вашим услугам.

Выдохнув, повернулась к скандалистке, ожидая, что и она наконец меня покинет, но та явно дожидалась нашего уединения и стояла на месте. А когда дверь захлопнулась, то выдала целую тираду, сверкая злобным взглядом:

— Ты! Несносная девица, как ты могла заполучить себе столь богатого, не стукнув и пальцем о палец?!

Возмущению же моему не было предела.

— Да что вы знаете о моих делах! — возмутилась в ответ, уперев руки в боки.

Уж если эта полезет в драку, то я в долгу точно не останусь. Недаром выучила пару приемчиков у знаменитого уличного драчуна Винса Кулака. Выставлю блок, а затем приложу что есть мочи. Но дама нападать не спешила и лишь выплюнула раздраженно:

— Порядком знаю, и про «Инкогнито ночлег», и про взвар. Затащила в постель, и все, считай, готов голубчик, да?..

— Простите, а ваш какой интерес? Уж не сына ли вы готовили замуж за великого парфюмера?

— Ха-ха, смешно! — не растерялась она от моего сарказма и лишь скривила рот в усмешке.

Все, пора заканчивать этот балаган, и потому поспешила ее прогнать:

— Да уж не грустно. Закройте дверь с той стороны, будьте так добры. И не приходите, пока вас не вызовут.

— Ах так?! — Моя собеседница обиженно взвизгнула в ответ и, стремительно минуя меня, кинулась к столу, схватила бумажку, размерами похожую на расписку, и порвала ее пополам, а затем и еще раз.

А когда я сделала к ней шаг, собираясь схватить эту буянку, то она кинула обрывки мне в лицо со словами:

— Подавись!

— Да как вы посмели! — воскликнула я и еще раз бросилась к ней, на этот раз — чтобы схватить за волосы, ибо терпению моему пришел конец, но дама оказалась проворнее, увернулась и, выскочив за дверь, громко хлопнула ею прямо перед моим носом.

Мысленное отрезвление случилось в тот же миг, и потому, сделав глубокий вдох-выдох, решила ее не догонять и обернулась к упавшим на пол бумажкам. Подняла как раз ту, что с подписью Ионаса, критично ее оглядела, а затем подняла остальные три и, сложив вместе, убедилась в уничтожении той самой расписки от алхимиста.

Ох, что же теперь делать-то? Был бы у меня мой карман, спрятала б бумажку, и всего этого не случилось бы!..

— Да чтоб ей пусто было! — не сдержалась я и побаловалась, как когда-то в детстве, зажмурившись, представила образ этой Норджин. Затем выглянула в окно и услышала характерный шлепок, будто бы от падения чего-то тяжелого. А затем зазвучала отборная ругань из знакомых все уст. Ага. Подействовало, значит. Ну, будет знать, как лезть к внучке самой Макфеевны.

Кинув бумажки на стол и пройдя к двери, понизив приоритет у проблемы в списке дел, решила срочно сходить к мамуле и все-таки расспросить про ее видения и про Самюэля. Хотя и боязно, однако правду все же нужно узнать. Тем более случай на удивление похож на исчезновение моего жениха. Если, конечно, все так, как мадам Эшфот описала. А уж если мама не прольет свет, то бабуля точно подсобит, надеюсь, в этот раз точно.

— Ты только представь! — воскликнул Айк, отворив дверь и чуть нос к носу не столкнувшись со мной на всем ходу.

Потому не удержалась от восклицания, еле успев затормозить:

— Моран! Ты когда научишься смотреть, куда идешь?

— Да нет, — отмахнулся он от моих слов, вещая на всю комнату и ныне пустой коридор, — послушай! Я понял, куда исчез хронометр Матильды Бланч! Мы с Нием весь мозг сломали, представляешь? А решение оказалось на поверхности.

Я же, глядя на его сверкающие безграничным счастьем глаза, тактично промолчала. Когда коллега говорит столь воодушевленно, лучше его не перебивать и молча выслушать. Ибо все равно не заткнется, а только лишь начнет быстрее тараторить. Да и его пересказы не раз помогали мне выстраивать логические цепочки мужской точки зрения на ту или иную ситуацию, что, безусловно, выручало и в моих расследованиях.

— Так вот, эта любопытная купчиха ходила в заезжий Циркомагус. Представляешь?! А нам ничего не сказала, как будто это что-то несущественное!

— Ничего не поняла. — Я стандартно покачала головой из стороны в сторону, воодушевляя Айка на новые подробности всей истории.

— Да она же свой артефакт сама передала магоклоуну для циркового представления с исчезновением. Затем, как вернулась домой, повесила часы на бюст любимого экс-архимага Зодиака. А через несколько дней часы взяли и пропали!

— И?

— Что и? Мы уже собирались ехать искать мистика, чтобы проверить бюст на инородную магию. А все оказалось гораздо проще. Мадаме вернули после циркового номера пустышку, иллюзию, поддерживаемую магической пылью, вместо часов на цепочке, понимаешь? — поучительно вещал Моран, сверкая очами, словно новое солнце, разве что не подпрыгивал от счастья.

— Так ты нашел часы? — непроизвольно уточнила я. А взгляд Айка тут же померк, и он ответил уже более сдержанно:

— Нет еще, но мы работаем над этим.

Вот зря спросила, конечно, потому как следом сыщик взялся за меня и мои успехи, переводя тему: — А что у тебя тут случилось, пока меня не было? И что это за дамочка, ни с того ни сего растянувшаяся на лестнице со словами дословно: «А чтоб мне пусто было!» Неужто ты решила по стопам бабкиным пойти? Того и гляди всех клиентов распугаешь.

Ох, вот что-что, а проницательность Айка клиентов точно распугивает не хуже моих проклятий, которыми и балуюсь-то редко, так… от случая к случаю.

— Да не клиентка это, а скандалистка отменная. Вот и не сдержалась. Ты уж прости, больше не буду.

На что Моран только отмахнулся, уточняя:

— Ты мне лучше вот что скажи… Что это за лорды-балбесы, штурмующие нашу контору, дабы посоревноваться в словоблудии и постоять в очереди до нашей доски объявлений?

— Ах, это… — Вместо ответного смешка задумалась, пытаясь найти оправдание. Ибо шутки шутками, а мания преследования налицо. Ничего, кроме мысли о бабушкиных экспериментах со сватовством, на ум не приходило, увы. И потому вначале все же попробую выяснить у матушки, чтобы не соваться головой прямо в пасть к саблезубому. Вдруг бабуля еще чего удумала.

— Да, оно самое, — отвлек от нелегких дум Моран своими словами.

И словно услышав наш разговор, в следующий миг компанию по стоянию в дверях моего кабинета нам составила главная сваха всего ЦАМТа и частично Кешты, величественно вплывая в контору своим авторитетом.

— Живая? Здоровая? — весело уточнила она, констатируя очевидное.

— А какая должна была быть? — не сдержался от вопроса Айк, сменив свой объект интереса на новую любопытную особу.

— Ах, да я вначале брякнула Клариске про парфюмера, а потом уже вспомнила, что у ней на Янку-то старшую зубец имелся.

— Это какой такой зуб?

— Как какой? Так Самюэль же у ее первого мужа в артели работал мастером-артефактором, что тканям магические свойства придавал. А как он исчез, так дела у них пошли на убыль, пока совсем народ не разбежался кто куда.

И снова боль пронзила мое сердце от полной беспомощности в данном вопросе. Хотя я была самая что ни на есть пострадавшая, потерявшая любимого жениха в одночасье. Однако люд знакомый и незнакомый все продолжал корить меня за главную неудачу моей жизни, попеременно подливая масла в огонь.

— Подождите. Вы про того самого Самюэля, о котором я думаю? — между тем вопросил Айк, достав свое излюбленное пенсне, чтобы водрузить его на нос, а цепочку повесить на уши. Я же до сих пор не знаю, что там у него за свойства, но догадываюсь, что весьма курьезные. Потому как не раз просила, но получала категорический отказ.

— Да, он. Исчез, и ни одной зацепки о его местонахождении, — ответила я с грустью, потому как взгляды присутствующих отчего-то сошлись именно на моей непримечательной персоне. На что Айк хмыкнул, порозовев ушами. Я же вновь захотела глянуть в окуляры его очков без дужек.

— Голая… правда, как она есть, — прокомментировал компаньон, заметив мои поползновения, и потому быстро спрятал пенсне обратно в карман.

— Вот же негодник, — хмыкнула Люсинда, стукнув мужчину по руке, чем заставила меня просто-таки возжелать заполучить очки Морана любой ценой. — С такими чарами даже в свои заведения не пускаю. Ибо платить нужно. Но так уж и быть, разочек прощаю. Что же там наша Клара? Побывала? С сыном своим и Оркетами под ручку, да?

Вспомнив еще и печальную мадам Эшфот, вздохнула вновь, а затем взяла себя в руки и утвердительно ответила, подавляя все эмоции разом:

— Да.

— Ой, ну и хорошо. Давненько они к тебе собирались. Однако я не за тем пришла. Ты мне лучше поведай про табуны женихов, что курсируют по вашей конторе и прилегающим улицам. Может, сговоримся, а? Я тебе своих особ пришлю на выданье, а ты им свиданку устроишь под видом расследования какого? Ну там поручения дашь, задание по достижению взаимопонимания…

И с этими словами настырная мадама полезла к поясу и отстегнула довольно увесистый кошель, распахивая его перед нами, чтобы продемонстрировать обилие в нем золотых монет.

Но не успели мы ничего ответить на это щедрое предложение, как вдруг неожиданно для всех троих в разговор вмешался вошедший в контору Ний, выстукивая по полу своей тростью, которой семнадцатилетний сыщик пытался добавить статности своей молодой фигуре худосочного, низкого юноши с усами, париком и цилиндром.

— Приветствую всех и вас, многоуважаемая мадам Люсинда. Однако же, по моему скромному мнению, и памятуя о том, что успел услышать, то выходит, что вы как минимум ошиблись дверью, как максимум — целым кварталом. — И остановившись на почтительном расстоянии от медленно свирепеющей женщины, решил добить: — А если точнее, то несколькими. Красная улица от нас аж через Тождественный мост.

— Погоди ты, — отмахнулся Айк, перехватывая инициативу, точнее суму с золотыми, пока, по всей видимости, меценатка нашей конторы не передумала: — Мы, точнее Рияна, согласны. Пожалуйте, многоуважаемая, ко мне в кабинет, подпишем с вами договор и обсудим предметные детали.

— Но… но… — начали мы оба с Кортом возражать, причем не сговариваясь.

Однако Моран был неумолим, равно как и нагл:

— Никаких но! Ний, будь так добр, займись лучше делом Матильды, вот и Рияну в помощницы взять можешь. Там осталось-то всего посетить Циркомагус да схватить воришку с поличным.

Не знаю, что точно подействовало на нашего младшего коллегу. Но, как только Моран произнес слово «Циркомагус», Корта словно подменили. По обыкновению надменно-унылый взгляд его засиял, будто звезды на небе в безлунную ночь. Схватив меня за руку, этот предприимчивый малый, перебравшийся к своему родственнику аж из Истмарка, потащил тут же на улицу, помахав на прощание довольному Морану и ошарашенной Люсинде. Одна только я негодовала. Но это, похоже, ровным счетом никого не волновало.

— Да погоди ты, — отдернув руку уже на улице, спохватилась я. — Давай хотя бы позавтракаем.

— Вот там и позавтракаем. В столице такие пекарни, закачаешься! — восторженно произнес коллега, совершив еще одну попытку схватить меня за руку. Я же не удержалась и оторвала его болтающийся на честном слове ус, пока и этот, оставшийся один из пары, не потерялся. Ибо наш Корт, как известно, постоянный клиент цирюльников, выучивших его предпочтения, тратил чуть ли не половину своего жалования на липовые парики да усы.

— Ай! Рия! — воскликнул он совсем по-детски.

— Что ай? У тебя один уже потерялся, я лишь сняла второй для симметрии, — проворчала в ответ, схватив Ния за плечо. — Пойдем-ка лучше к Кулаку, для задержания нас двоих явно не хватит, возьмем с собой одного из его вышибал, а заодно и позавтракаем.

— Погоди ты! Усы приклею обратно, — проворчал коллега, недовольно выхватывая снятый ранее ус из моих пальцев, и потянулся в карман за запасным экземпляром.

— Вот черт, у меня только правый остался.

— А ты его перекрути, — предложила я вариант решения.

— Ага! Он с другой стороны не крашенный… Можно подумать, в нашем ЦАМТе рыжие образчики перевелись.

— Неудивительно, — тихо посмеялась я. После толкнула Корта, заставив все-таки затопать в сторону Оранжевой улицы со словами: — Да пошли уже. Не то опять толпа лордов-балбесов вернется.

И вот стоило мне только так сказать, как за моей спиной раздались шаги, а следом меня окликнул знакомый голос:

— Простите, Рияна?

— Да? — Обернувшись, я вновь увидела представителя твердолобых, Ионаса собственной персоной. В руках он держал какой-то длинный и большой чехол.

Посмотрев укоризненно на явно смущенного мужчину, который уже понемногу начал даже нравиться, что ли, за заботу и, безусловно, внимание, все-таки улыбнулась. Потому и решила простить ему прошлую выходку, вопрошая с намеком: — Неужели мы опять на вы?

Засмущавшись, мужчина протянул мне чехол:

— Вот. Я принес платье из антимагической, как для формы боевых алхимистов, ткани.

В ответ на мою поднятую вверх бровь последовали следующие слова, сказанные чуть ли не шепотом:

— Вам нужно беречься, особенно…

Мгновенно поняв, куда клонит этот воистину «заботливый» индивид, поскорее его прервала:

— Не продолжайте!

Хитрый взгляд Ния дал понять, что коллега понял подтекст, чему смутилась еще сильнее, однако сказанное Кохтом действительно обрадовало:

— Тут аж два безразмерных кармана.

— Ух… — И это были не мои слова.

Я же вцепилась в переданный ранее чехол и крючок вешалки, поняла, что хочу взглянуть, в идеале надеть, причем прямо сейчас! Потому поспешила обратно в контору, бросив через плечо: — Ионас, только не впускайте, пожалуйста, никого ко мне в комнату!

Глава 33. Дележка

Ирвинтвед. ЦАМТ. Саяна, будущая Дрейг

— Сайка! — кричали с улицы любопытные кумушки, приперевшиеся чуть ли не с конца пригорода, услышав главную новость дня от самой Люсинды. Однако совместное стояние в очереди до крыльца вдовы увеличило мотивацию сплетниц ровно вдвое от услышанного.

Тем временем приютские дети играли в зале под предводительством великого хулигана Махти и не менее грозной, хоть и престарелой няньки Гафы. Виновник волнительного настроения невесты как ни в чем не бывало ныне покрывал плиткой котлован, вырытый во дворе.

Загадывая на будущее, Алан решил порадовать детей бассейном, прямо как у королей, правда, не крытым и потому на теплое время года.

«В холодное же будет катком», — думал он между тем, не обращая внимания на ор с улицы.

— Мы знаем, ты здеся, отворяй давай! — вякнула еще одна из первых в очереди.

Сама же владелица приюта смущенно пряталась на кухне и попивала настой из успокоительных трав, пытаясь уложить мысли в свою бедовую, по ее мнению, голову.

«Стыдоба какая! Ведь Эрн же может вернуться, а я тут замуж собралась…» — думала она, несчастно вздыхая над чашкой.

— Ба, а что это за мужчина на заднем дворе?.. — вопросила еще одна из вновь прибывших, облюбовав цветник вдовы, дабы занять удобную позицию для наблюдения за перекатывающимися буграми мышц усердного работника под кожей, покрытой ужасными шрамами.

В ответ же ей усмехнулись с ехидством во взгляде, но промолчали, из последних сил стараясь сдержаться и не выдать свою сплетню. Статная на вид женщина, та самая спросившая, со вздохом вылезла из клумбы и подошла ближе к очереди.

А доверительно хмыкнув, решила в попытке завоевать авторитет начать первой:

— Слыхали, девоньки, дочурка Саянки, старшая из сестер Дорин, себе нашего богатенького Кохта захомутала…

— Пф-ф-ф, — услышавшие чуть ли не прыснули со смеху в ответ, стоя пестрой шеренгой в своих цветастых парадных платьях.

Одна из них не выдержала и все же поделилась:

— Тоже мне новость. А вот я знаю, что за ентой сыщицей вся мужская половина королевства влачится, и даже сам король Истмарка прибыл инкогнита… а ты мне про кай-та порфюмера говоришь.

— Да как же это… — всплеснула руками женщина рядом. — Дык она же уже прыгнула в пастельку к нашему Ионасу, ай-яй-яй… Продешевила бедненькая…

— Ох и продешевила… — вторила ей половина толпы. Другая же в ответ хмыкнула, наверняка в уме подсчитывая капиталы того самого Ионаса, скрипя зубами от зависти.

— А вы тогда чего тут ловите? — не унималась все та же новенькая, счищая грязь с туфель об бордюр да выведывая за одну свою сплетню целый десяток чужих.

— Я записаться хочу на свадьбу, — неожиданно для всех ответила Мулия, в кои-то веки встрявшая в разговор.

— Как свадьбу? Уже свадьбу? — раздалось с разных сторон от нее.

— А чегой-то неть? — сзади собравшихся прозвучал все такой же скрипучий, хоть и помолодевший голос ведьмы.

— Ма-а-акфа?.. — эхо прокатилось по улице нестройными голосами.

Толпа с благоговением расступалась. Кумушки разинули рты от представшего взору зрелища — все того же антрацитового платья с воротником-стоечкой и гладкой кожей лица, шеи, декольте.

— Ну-ка чешите отседова, жадюги треклятые… — недовольно бросила им Агата, смерив тяжелым взглядом присутствующих.

После чего толпа резко стала пятиться, кряхтеть, ругаться от наступания друг другу на пальцы да пятки. А ведьма по пути к двери приюта продолжила упрекать:

— Неть бы и ко мне за зельями заглянуть, а? Чем это мои зелья хужее младухи Дуровны или той же Ядовны? Ну-ка, кто из смелых мне скажеть?..

— Да потому, что эти ведьмы-то не заинтересованы в смерти конкуренток от кишечного истощения, не то что ты, — хохотнула Люсинда на ходу, вышагивая из-за угла.

И, схватив под локти двух ближайших беглянок, весело прибавила:

— Хой, душеньки мои, у кого девчата на выданье имеются, жалуйте ко мне, уж я обо всем договорилася. Тур по злачно-романтичным местам с титулованными и богатыми джентльменами в наличии.

— Люська! Прокляну! — окрикнула ее ведьма, с осуждением глядя на бегство напудренных носительниц юбок, подъюбников, корсетов и иже с ними.

— Ой, да не кипятись ты, Макфушка, дочурка-то твоя, как и внуча, считай, устроены. А женихов в ЦАМТ, хоть и не без твоей помощи, подвалило столько, что на всех, даже старых дев, по мужу хватит, а может, и пара любовников наскребется как пить дать.

— Люси-и-ндочка, — протянула самая предприимчивая, непроизвольно привлекая всеобщее внимание, — а запиши-ка ты на свиданку моих дочерей и меня, конечно.

— Э-э-э! — Соседка пихнула говорящую бедром, затянутым в светло-голубое платье с зеленой юбкой и пышным бантом на манер великосветского одеяния, приговаривая: — Я тоже любовника хочу… Но вначале дети, а потом уж мы как-нибудь.

Но любвеобильная продолжала упорствовать, прилюдно отстаивая свою позицию:

— Слушай, ну вот сдался твоей мелкой сорокалетний мужик?

— А что, — невозмутимо ответила толкнувшая, в уме наверняка составляя список достойных кандидатов, — любви все возрасты…

Однако договорить ей не дали. Сзади раздалось веселеньким голосом:

— Ага, и именно потому ты, Фалька, наняла к себе молоденького семинариста? Да? Совмещать обучение дочерей с приятным времяпрепровождением в постели…

— Ах ты ж, стерва! Сына моего совратить решила?! — заорала женщина, похоже, мать того самого семинариста, кинувшись на нанимательницу, однако вместо этого запуталась в рюшках своего парадного платья, наступив носками туфель на подол с непривычки, и тотчас же упала бы на пол, если бы не молчаливо стоящая с поднятой рукой лохматая и неказистая на вид то ли еще девушка, то ли уже женщина.

Невезучая по жизни Жиерма в кои-то веки оказалась в нужное время в нужном месте, поддержав свободной рукой нечаянно вцепившуюся в нее дамочку. Потому как при том оказалась в центре всеобщего внимания.

— А че это она руку тянет? — спросил кто-то из задних рядов, с интересом наблюдая за разыгравшимся представлением.

— Черт ее знает, — ответили ей тут же, однако виновница внезапного интереса взяла и робко пояснила:

— М-мо-ожно я первой буду? У меня и мужа-то нет в мои тридцать пять.

Дамы все как будто бы разом всплеснули руками со словами «Да как же это так?!» или же «Ах, мужик нынче избирательный».

А некоторые и вовсе пустили слезу, проронив простое: «Бедняжка».

— Ну-ка ша! — прекратила весь этот балаган ведьма, подняв сверкающий магией палец. — Мне с дочей увидеться надобна. А вы, вешалки повернутые, идить-ка и ищите тама, на каво вешатьси будите вместе со усей своей роднею. Ну а ты, Люська, дождесси у мени подарочек када-нить, прокляну, да так, че век ни медяка в рукенки свои загребущи не возьмешь, не то че сребрика аль золотого. Усекла?!

— Да-да… — ответила ей та, помахав толпе. — Идемте со мной, дорогие мои, пока нас собака бешеная не покусала. — И, улыбнувшись, подмигнула: — Кто первый — тому бесплатно!

На что толпа женщин, уважительно пропустив Жиерму вперед, причем не сговариваясь, покинула улицу под дружное цоканье каблуками по плитам и редкое клацанье набоек плоской подошвы. Ведьма же без стука зашла в дом и первым делом потрепала по голове своего любимчика Махти, кинувшегося в объятья к обожаемой, хоть и не родной бабуле.

Глава 34. Циркомагус

Ирвинтвед. Все еще ЦАМТ. Все еще детектив Рияна Дорин

Когда я только раскрыла чехол, поняла, что влипла в целую историю, причем буквально. Ибо ткань оказалась не просто древней, она была уникальной! Это же полностью ручная работа от узелка до узелка! Искрящееся полотно цвета мокрого камня и вовсе покрыто орнаментом ныне мертвого языка, поблескивая в руках мириадами звезд, коих на небе наверняка меньше, чем искринок на этом платье.

И я его надела, потому как не могла иначе. Отказываться от такого — настоящее оскорбление артельщицам, что изготовили сей шедевр ткацкого искусства. Ни единого шва. Блеск!

В общем, карманы померкли на фоне безумного счастья от обладания абсолютной защитой, отражающей любые чары и даже смертельные. Вот теперь-то я точно навещу бабушку при первом удобном случае, дабы устроить допрос с пристрастием.

— Ну что ты там, умерла, что ли? — поторопил меня Ний, тарабаня ногой по двери от нетерпения, прямо как самый настоящий хам в таверне, танцующий перед отхожей кабинкой, что всегда ютится на заднем дворе, ближе к участку соседей.

— Иду-иду, — отозвалась, проводя руками по приятной, на удивление гладкой ткани.

Но стоило мне открыть дверь, как я обнаружила там еще и ко всему прочему вытянувшееся лицо третьего очевидца — Морана.

Моргнув глазами пару раз с открытым ртом, он молча развернулся и утопал обратно в свою комнату, громко хлопнув дверью напоследок. Ний тоже молчал. Ионас же взгляда не поднимал, а стыдливо рассматривал пол, высчитывая, наверное, число царапин и разводов или и вовсе пылинок, которых, скажу по секрету, везде была целая тьма.

Комментария так и не последовало. И вместо вменяемого «пойдем» и иже с ними, молодой коллега схватил меня за руку и вывел наконец на улицу да усадил в наемный конный экипаж, дожидающийся у входа в наше сыскное агентство. А когда мы уселись и карета тронулась, то я не удержалась от вопроса:

— Так мы куда? В Кешту, в Циркомагус?

Компаньон и алхимист молча поглядывали в окно.

— Ага, — ответил Ний с деланным равнодушием.

И это откровенно начало злить! Потому мой недовольный вскрик был закономерностью:

— Да что со мной не так?!

— Ну что вы, Рияна, все так… — миролюбиво добавил граф, на ощупь схватив мои руки, прямо как слепец, и попытался взглянуть на мое лицо. Но ему это не удалось! И зрачки бедняги непроизвольно разъехались, заставляя того с гримасой боли на лице закрыть глаза.

— Так на мне еще и чары для отвода глаз?!

— И как ты догадалась? — съязвил коллега, все так же поглядывая в окно. А я же уставилась на Ионаса, медленно приобретающего пунцовый цвет лица и не только.

— Я не виноват, что все эти лорды-балбесы, как вы выразились, штурмуют ваше агентство. Я же защищаю свое по праву.

Что?! Простите, что-что?

— Это по какому такому праву вы защищаете свое право за счет ущемления моих прав?! — выдала и сама не поняла, что сказала. То ли колкость, то ли глупость. Надеюсь, что все же больше первое, чем второе.

— Ой, голубки бранятся… — подлил масла в огонь мелкота конторная и еще к тому же безусая. На что и указала тут же.

— А где твои усы? — И с ехидством наблюдала за медленно сползающей улыбкой с лица рыжего детектива.

Ощупывая свои губы и кожу рядом, Корт произнес неуверенно: — Их н-нет? Опять?!

— Смею заметить, что они слетели с вас еще полквартала назад.

— Эй, возница! — вскликнул юноша тут же, стуча тростью по потолку.

— Езжайте дальше… — опередив коллегу, довольно произнесла я, повысив голос.

— Но-но-но… — начал возражать Ний, меняя гримасы на лице — одна другой краше.

— Никаких но. Циркомагус ждет! А вы, уважаемый Ионас. Когда вы перестанете меня преследовать и дарить сомнительные подарки?

— Ну ничего себе!.. Ей тут платье подогнали стоимостью с целое поместье, а она еще его сомнительным обзывает. Янка, бери что дают. И будь благодарна, мой тебе совет, — поумничал этот рыжий нахал, перестав ерзать на сидении, ибо, похоже, все-таки смирился со своей безусой судьбой.

— Вот, пожалуй, обойдусь, — огрызнулась в ответ, глядя на все еще краснеющего мужчину. — А вам, Ионас, нужно предупреждать, прежде чем вручать артефакты со скрытыми возможностями. — На что тот лишь кивнул, продолжив разглядывать занавески на окнах с неподдельным интересом. И что он там углядел? Присмотрелась и поняла, дело в цветочках, изображенных на ткани.

***

Так мы молча и прибыли к главной площади столицы Ирвинтведа, которую отдали во временное пользование не чему иному, как самому Циркомагусу! Огромный цветастый шатер высотой своей наверняка соперничающий с самым высоким шпилем королевского замка. Но даже это решили простить магистрам магоциркового искусства, дабы увидеть наконец сие величайшее зрелище вживую. Долгие десятилетия королевская династия приглашала к себе Вискуза Сузи, главного мэтра и магистра школы иллюзии, но попытки эти были тщетны. До сих пор.

И потому, когда мы подъезжали к главной площади, то умудрились застрять в толчее на узкой улице булочников, предприимчиво предлагающих всякому проезжающему, точнее сказать, еле ползущему, еду прямо с пылу с жару на металлическом подносе, левитирующем от кареты к карете.

— Пироги с мясом! — проорал тут же один бойкий, громкий, звонкий голос пекаря-торговца.

Я же, только уловив ароматный запах печеного, не выдержала и высунулась в окошко, чтобы сделать заказ, однако бедный лавочник, подскочивший ко мне, чтобы принять плату, тут же прикрыл глаза с ревом и убежал в пекарню вместе со следующей за ним по пятам едой. И потому остались мы и еще несколько карет за нами без мясных пирогов, судя по всему.

— Шарлотка, куль с лимонным джемом или заварнушки напудренные, — крикнул тут же его сосед из лавки для сладкоежек, которого пожалела и мучить не стала, оставшись сидеть в карете, изнывая от голода.

Интересно ведь получается! А как мне теперь в люди-то выйти?

— Нам каждого по одному завернуть, — сделал заказ алхимист, глянув на меня извиняюще, и тут же закрыл глаза, прослезившись. — Да… видать, кудесницы перемудрили с эффектом.

— Именно! — не выдержал и высказался мой безусый коллега, оживившись, как только в нашу карету передали пакеты со сластями, и потому перехватил их первый. Причем тот же лавочник, наверняка наученный опытом соседа, решил ко всему прочему еще и подзаработать, предлагая с закрытыми глазами:

— Мадам, наисекретнейшее инкогнито… — начал было он свою высокопарную речь, с чего-то решив затесать меня в ряды наверняка королевских особ. — Дабы не смущать чернь своими чарами и еще больше не привлекать внимание, позвольте предложить вам один прекраснейший плащ с капюшоном, бархатный, почти не ношенный.

Последнее, конечно, значительно поубавило мой энтузиазм, и я почти было согласилась, как вдруг Ионас встал и снял свой, накинув его на мои плечи с закрытыми глазами, почти на плечи, немного промазал, заехав рукой по голове. На что, естественно, не смолчала, огласив окрестность обиженно-протяжным возгласом: — А-а-ай!

Больно не было. Ничуть. Обидно… — это, конечно, да.

И в довершение моих бед карета тут же тронулась, а граф чуть не свалился сверху, вовремя выставив колено в сторону да оперевшись руками в деревянную стенку со стороны возницы, аккурат по обе стороны от моего лица.

— П-простите великодушно, — проронил он, плюхаясь тут же рядом, ибо лошадь вновь остановилась, нервно заржав, потому как толпы людей, снующих повсюду, не позволили ехать дальше.

— Может, мы уже пройдемся пешком? — предложила я, кидая тоскливый взгляд в окно. Но тут же возмутилась, глядя на опустевший пакет и последний кусок пирога в руках рыжего: — И вообще, Ний, ты решил там сам все съесть? А? Маленький сладкоежка?

— Дамам фладкое фредно! — прошамкал с набитым ртом этот нахальный сыщик, нещадно объедающий нас с графом.

— Рияна, так, значит, вы голодны? — сделал правильные выводы парфюмер и предпринял новую попытку глянуть в мою сторону, однако же вовремя опомнился и отвернулся, попросив изменившимся голосом: — Поправьте, пожалуйста, плащ, и идемте за мной, я вас проведу.

Делать было нечего. Не сидеть же в карете теперь все время? И потому подтянула ткань на плечах, завязала шнуровку на горле, рискуя вскипеть под теплой черной накидкой графа. И на удивление невесомая ткань движений не стесняла. Невольно захотелось разглядеть ее под лупой, дабы распознать материал и способ плетения. Чего сделать, увы, не довелось. Из задумчивости меня вырвал чей-то крик.

— Никуда онаф не пойфдет! — решил с чего-то вдруг Кохт, возмущенно плюясь крошками изо рта. — У наф ф ней еще дефло первофтепенной вафнофти.

И если бы не знала, что этот — особа голубых кровей, никогда бы не поверила.

— Да никто вашу Рияну не похищает, — брезгливо махнул рукой парфюмер, чтобы смести попавшие на колени крошки за авторством моего невоспитанного коллеги, продолжающего между тем уминать шарлотку в одну харю. И именно так и никак иначе, ибо назвать его надутые едой щеки лицом язык не повернется.

— Ведите меня уже кушать, — не выдержала и схватила графа за руку, чтобы попытаться выскочить первой из кареты. Но увы. Проворный граф только лишь притянул меня к себе и открыл дверцу с другой стороны, прибавляя еле слышно:

— Нам сюда.

Я же, заметив сквозь толчею начало ряда магических палаток Циркомагуса, словно городок в городе, ни о чем другом думать не смогла, и потому встала как вкопанная, предложив:

— А давай-ка лучше познакомимся с уличной едой великого мэтра Сузи.

Парфюмер же в ответ скривился, но тут же спрятал гримасу за маской безразличия и лишь кивнул:

— Как скажете.

— И вообще, прекращай «выкать». Как минимум это нелогично после случившегося накануне.

— И правда, — неожиданно согласился граф. А переложив свою руку на мое плечо, смутился и тут же прибавил: — Кругом много народу. Так проще не потеряться.

Я же тактично промолчала, ринувшись вперед на штурм толпы у ближайшей лавки с уличной едой, пахнущей пьянящими ароматами жареного и, как ни странно, карамели.

— Ух ты ж!.. — воскликнула, прежде чем закрыть себе рот ладошкой. Неудобно-то как… Благо не одна я кричала. Дети, что пришли с родителями, тоже восхищались.

Ибо мастер кулинарного искусства в считанные секунды надул при всех яблоко через трубочку и тут же макнул его, увеличенное размером с человеческую голову, в тазик с сахарной пудрой да аккуратно ожег края сферическим шаром голубого пламени, вырвавшегося из пальца на одно лишь мгновение.

— Держите, надувашка в карамели. Кому еще?

Я хотела было крикнуть и поднять руку, но меня буквально вывели из толпы со словами будто бы моей любимой маменьки:

— Сладкое на голодный желудок — вредно.

Затем, сменив назидательный тон на просящий, Ионас произнес с надеждой:

— Рияна, давайт… — чуть вновь не оговорился, вовремя проглотив окончание. — Давай все же покушаем в ресторанчике на соседней улице?

Но я была неумолима и в этот раз потянула его к мясной лавке со словами:

— Нет, нет и нет!

Алхимист же в ответ вздохнул, однако последовал за мной, помогая протискиваться в толпу зевак, пришедших наверняка больше поглазеть, чем купить.

Ближе к прилавку стало и вовсе не протолкнуться. И потому графу буквально пришлось вытаскивать меня обратно в кольце своих рук. Невероятно крепких, между прочим. Правда, не сказать, чтобы мускулистых, скорее, жилистых и твердых, как… как сталь.

Сжалившись надо мной, Кохт брезгливо глянул в сторону и все же предложил:

— Жди здесь, я сейчас принесу.

— Х-хорошо, — ответила, вдруг засмущавшись окончательно. Ибо невероятный запах его парфюма вскружил голову, не иначе. Еще там, в карете, я уловила легкий шлейф терпкого, мускусно-свежего запаха Ионаса, правда, подумала — показалось.

Однако же теперь убедилась окончательно: увы, нет.

И пока я раздумывала на тему мужских духов, то краем зрения зацепила странное движение в темноте узкой подворотни между шатрами. Сфокусировав рассредоточенный взгляд, с удивлением осознала, что заметила ранее человеческие сапоги с низкой набойкой, мелькнувшие подошвами ко мне так, как будто кого-то затащили за угол в бессознательном состоянии, и… если не сказать о чем-то более худом.

Хм, а это интересно! Но где же мой спутник в самом деле?

Для порядка подождав несколько секунд графа, все же чуть было не шагнула в сторону узкого проема, дабы убедиться в следах влачения обуви по земле, но перед тем все же для приличия оглянулась по сторонам. Как вдруг отвлеклась на более знаменательное событие. Рыжий коллега в цилиндре топтался в самом начале площади, озираясь. А к нему навстречу спешило сразу пятеро разряженных в пух и прах франтов: в костюмах-тройках, что с жилетками и с объемными жабо, да с накинутыми поверх бежевыми плащами.

Немного поразмыслив, решила — коллега важнее. И потому кинулась сквозь толпу к ничего не подозревающему Нию, выискивающему, судя по всему, нас взглядом. Вот же… Надо было взять его с собой!

Однако расстояние между нами по-прежнему оставалось приличным, и я не успевала. В следующий миг Корта настигла эта самая пятерочка во главе с рыжим, высоким образчиком мужской элегантности в коричневом клетчатом костюме, рубашке с белым воротом, прихваченным бабочкой, и в высоких кожаных сапогах, плотно обхватывающих ногу по самую голень. Как оказалось, к величайшему моему облегчению, юноше ничего не угрожало.

Но все равно ускорилась, дабы преодолеть последние шаги, разделяющие нас. Мало ли что? И я бы непременно при необходимости скинула плащ да утащила этого вредину подальше, если бы не услышанные слова, раздраженно кинутые компаньоном сгоряча:

— Я никуда не поеду, отец!

Ах, так это всего-навсего его папа?.. А что же тогда за свита, окружившая обоих… И вообще, свита ли? Пригляделась к четверке стоящих вокруг отца и сына эдаким ромбом, и когда один из них повернулся ко мне спиной, заметила край арбалета, выглянувший из-за ткани плаща. Что?!

Между тем рыжий мужчина при ближайшем рассмотрении его черт обнаружил в себе действительно родственные сходства с нашим партнером.

— Прекращай, сын. Ты мой единственный наследник, — проворчал он, повернувшись ко мне спиной. Четверка его сопровождающих в тот же миг вновь переместилась.

Один из них, темненький усатый, нахально бросил в меня:

— Что вылупилась?

— Э, я коллега… — начала было отвечать, однако возле меня тут же вырос из земли глиняный гомункул, загораживая от этого нахала. Толпа же вокруг даже замерла. Опешившие лавочники орать перестали. И потому на самой наверняка шумной улице столицы стало вдруг так тихо.

И только какая-то мелюзга задорно крикнула:

— Ма, гляди, чудовище!

— Рияна, — позвал алхимист, стоя невдалеке от меня, возле упавшего на землю металлического блюда с крышкой.

Во второй же руке он по-прежнему удерживал точно такой же блестящий ресторанный набор с зеркальной выпуклой накрывашкой. Вопрос напрашивался сам собой. Это так он в лавочках еду покупает, да?

— Я тебя за чем посылала? — тут же разочаровалась, напрочь позабыв о компаньоне и его визави, а лишь сконцентрировавшись на теме еды.

— Эм, я и купил, — и тут Кохт опустил взгляд к упавшему блюду, — всю лавку и заставил приготовить как следует.

Затем он все же прошел ко мне и протянул выжившее блюдо, одно из двух.

— А это действительно из ресторана, вдруг бы тебе не понравилось.

Затем Ионас приподнял крышку, являя заинтересованной толпе эдакое подобие большой жареной румяной котлеты в хлебной панировке.

— Простите, любезнейший, — тут же, как оказалось, уточнил тот самый отец Ния, обойдя гомункула и брезгливо поморщившись отчего-то мне, тут же переключил внимание на графа. — А вы не хотели бы поработать в моей охране?

— Папа! — прокричал за его спиной недовольный Корт.

— Слушай, Нийтвин, я с тобой уже договорил, ты возвращаешься обратно. Вот тебе мое монаршее слово.

И снова в наставшем молчании послышался неожиданный ответ Ионаса, к которому ранее потеряли интерес:

— Ваше предложение лестно, конечно, Хеймиль Мудрый из Истмарка. Однако же буду вынужден отказаться, — произнес он, продолжая уже мне: — Это шуль с сырной нугой и яичной болтуньей внутри. Рецепт приготовления наисложнейший… пожарить мясо так, чтобы не сварить внутри яйцо.

Я же в ответ скривилась и пожалела, что вообще попросила его о чем-либо, но все же решила пояснить недоумевающему графу свои эмоции:

— Это все просто прекрасно, Ионас, замечательно, правда! Но я не ем жидкие яйца.

По толпе раздались женские смешки, перемежаемые мужскими хмыками.

— А я бы, пожалуй, попробовал, — отозвался вдруг король Истмарка.

Вот только у меня были другие планы. Заметила чумазую девчушку, мелькнувшую между рядами стоящих впереди, потому тут же позвала:

— Зиль, Зиль, это ты, я знаю, иди сюда. А где твой брат Зой? А вот и он. Подойдите, у меня для вас вкусное предложение.

И подождав, пока мелкие карманники приблизятся, осмотрела их пустые карманы, с удовольствием кивнула:

— Вот этот добрый джентльмен любезно согласился вас накормить котлетой и принять на работу в во-он той мясной лавке. — А обернувшись к хмурящемуся графу, лучезарно улыбнулась, как только могла, и уточнила: — Не так ли, милейший Кохт?

Не знаю, чего это мужчина так покраснел, однако тут же кивнул и опустил поднос вниз к ребятам, с помощью магии разломил котлету ровно пополам.

Мелкие воришки-беспризорники тут же накинулись на еду и в три куса приговорили шедевр кулинарного искусства, измазав свои симпатичные, хоть и чумазые личики в мясном соке, сырной нуге и яйце.

— А еще? — спросил неугомонный Зой, на что указала ему в сторону мясной лавки, ныне приобретенной в собственность, и отправила с мелкими еще и графа со словами: — Любезнейший граф проводит, заодно и принесет мне, наконец, мясо, жареное на магических углях, не так ли?

Глубоко вздохнув, Ионас кивнул и отправился вновь исполнять обещанное. А я же вернулась, точнее обернулась к нашим рыжим баранам.

Гомункул растаял, толпа вновь загудела и отвернулась от нас, а мужчина охранник убрал обратно за спину посеребренный арбалет. Ну дела…

— Что, Ний, забирают тебя домой? — посмеялась я над главным усатиком нашей конторы и кивнула его отцу. На что тот, вспомнив свои манеры, скривился, но кивнул в ответ.

— Никуда я не поеду… — пробурчал, оказывается, принц Нийтвин, опуская глаза к сапогам, как нашкодивший мальчик. — Испытания закаляют мужчину, отец. И я хочу и дальше заниматься…

Однако монарх вспылил и прикрикнул тут же, перебив сына:

— Что?.. Испытания, говоришь, закаляют? Да я тебе такие испытания устрою по приезде, неделю ныть будешь про негнущиеся ноги и несгибающуюся спину! Соседи — кровососы, болотные ведьмы и оборотни, вот это я понимаю — испытания!

Да, тут, безусловно, не поспоришь. Истмарку не повезло затесаться в ряды самых «безобидных» людских представителей. Однако не так, как Китвулду. Но все же.

— Да не хочу я твои тренировки! Я работу для ума хочу! Решать головоломки, расследовать исчезновения… Это… это ж такая романтика!

Я же чуть со смеху не прыснула. Наш рассудительный прагматик в глубине души, оказывается, романтичная натура… Да ни в жизнь не поверю!

Глянула на короля и поняла, что он так же, как и я, не повелся. А Ния, конечно, жалко. Надо уже выручать коллегу. Не то Моран-Дорин-Корт лучше звучит, как ни крути.

Потому решила вмешаться:

— И вообще, Ний, семейные дела во время расследования, как ты можешь быть таким безответственным? У нас наисерьезнейшее дело к самому мэтру Сузи.

— У… у… вас дело к Вискузи? — вопросил удивленно монарх, переменившись вдруг в лице.

— Н-да, папенька, — рыжий снова включил поучительный тон взрослого и смахнул с костюма несуществующую пылинку. Затем смерил нас еще раз молчаливым взглядом. Я в ответ закатила глаза и еле удержалась от смеха. Король поглядывал то на меня, то на него.

— Ну и? — наконец не выдержал монарх.

— Что и? — недоуменно уставился на него сынок.

— Какие у вас дела к нашим заклятым врагам — вампирам? — выдал он, будто скороговорку, и тут же стал оглядываться по сторонам.

— Как ты сказал? Вампирам? — настал черед удивляться коллеге. Да и для меня это было новостью, о которой не слышала. Невольно вспомнилась мелькнувшая обувь между палатками, и стало как-то даже зябко.

— Да, Сузи — древний вампирский род в подчинении еще более сильного, Ни Архенов, — ответил вместо короля появившийся за моей спиной Ионас.

В этот раз от него пахло просто изумительно замечательным, жаренным на углях мясом. И готова спорить, что ему этот аромат так же понравился, причем не только как парфюмеру.

— Вы как раз вовремя, я зверски голодна! — обернулась к моему спасителю и узрела деревянный стол, накрытый кипенно-белой скатертью, а по центру стояло серебряное блюдо с зеркальной крышкой. Граф остановился сбоку, демонстрируя свои труды с пригласительным жестом.

— Деревянных ящиков, к сожалению, хватило только на стол, — зачем-то извинился Ионас, указывая на выросшую из пола глиняную лавку.

Народ же как ни в чем не бывало ходил по улице, будто бы ничуть нас не замечая.

— А скатерть… — поначалу удивилась, затем вспомнила про свое платье, наволочки, панталоны и… решила не рисковать аппетитом, тут же уселась молча и подняла крышку. А под ней…

— Мм-м.

— Однако я бы тоже не прочь отведать того же, — вымолвил король, завороженно глядя на истекающие соком румяные кусочки мяса, дыхнувшего на нас жаром и сочным ароматом.

— А ты пообещай, что не заберешь меня в Истмарк, тогда Рияна и поделится, — хитренько прибавил его сын, на что чуть слюной не подавилась. И потому схватила вилку, подцепила и запустила один ароматный кусочек прямо в рот, смакуя его с закрытыми глазами.

— Ничего подобфного, — некультурно ответила я, пока жевала сие бесподобие. На вкус, кстати, еще лучше, чем на вид и запах.

— Я абсолютно утратил нить разговора… — посетовал король как ни в чем не бывало и подошел к моему столу и блюду.

И вновь положение спас граф, преградив путь отцу Корта, чем абсолютно точно защитил интересы мои и моего желудка.

— Леди нужно полноценно питаться. А вы говорили о возвращении Ния в Истмарк. Однако если вспомнить вашу последнюю реплику про кровопийц, вы и сами не прочь поучаствовать в нашем предприятии, как минимум в качестве зрителя.

— Именноф так… — добавила я, приступая уже наверняка к пятому кусочку. Честно признаюсь, потеряла счет еще на втором.

— Не как зрителя, — обиженно поправил монарх. — А как главного участника вашего расследования. Ну-ка, сын, введи меня в курс дела. — Но не дав тому и рта раскрыть, схватил его за плечо и повернулся к графу: — Любезный Кохт, сие чудо кулинарного искусства вы купили во-он в той лавке? Я правильно понял?

— Именно так, — повторил за мной реплику тот, правда, без жевательного акцента. Я же перехватила его веселый взгляд и решила все-таки не обижаться. За такой любезный прием неплохо бы и спасибо сказать. Вот только я же не леди. И потому…

— Присоединишься? — предложила зачем-то, искренне надеясь, что все же откажется.

Не отказался.

— Благодарю, — произнес он и сел рядом со мной на лавку, однако к мясу так и не притронулся. — Скажи мне вот что, Рияна.

— Мм-м? — покивала я с набитым ртом. Как хорошо, что можно не думать об этикете.

— Как долго ты планируешь работать в этой конторе? — Вкрадчивый, участливый голос Ионаса на сытый желудок буквально убаюкивал мою бдительность. И потому не сразу сообразила соврать, а выдала прямо, как есть:

— У меня долгов выше крыши, вот как их закрою, так и…

— Ах вот как, — только и ответил он, призадумавшись.

На том нас и прервали, а я же отвесила себе пару мысленных тумаков и решила больше никому ничего не отвечать, пока не завершу трапезу — уж точно.

— Вот почему ей серебряное блюдо, а мне обычную тарелку подсунули? — проворчал монарх, присаживаясь к нашему столу за лавку напротив, гостеприимно созданную — кем бы вы думали?

Безмолвные стражи по-прежнему окружали Хеймиля и поглядывали на нас голодными глазами. Я же, неожиданно осознав, что успела даже объесться, поняла, что ребят нужно выручать. А заодно и смыться можно и нужно. Не то король и его свита испортят нам все расследование своим воинственным настроем.

— А знаете, что, Мудрый, давайте меняться, я вам поднос, а вы мне свою тарелку.

Сказать, что на меня взглянули удивленно — ничего не сказать. Однако Хеймиль хоть и недоверчиво, но кивнул и протянул ко мне тарелку. Которую и подхватила, поднимаясь из-за стола.

— Маловата порция будет. Пойду-ка попрошу добавки…

Сказала и зашла за спину к «мудрому», накинувшемуся на мясо голыми руками правителю, который ни разу даже не обернулся, кстати. Охранники преградили мне путь, защищая монарха, как и положено. Чем и воспользовалась.

— Держите, — тихонько прошептала и протянула им тарелку.

Недоверчивые бородачи глянули на горку мяса с показным скепсисом.

Ах так, да?

— Ой… — вскрикнула и чуть не выронила блюдо на каменную брусчатку. Все четверо вцепились в края посуды и, глядя на мой торжествующий вид, осознали всю глубину иронии.

— Приятного аппетита, — буркнул Ний четверке охранников и протянул им и свою тарелку. Молодчина, наверняка уловил мой замысел.

И потому, когда я схватила его за рукав и потащила в толпу, решила похвалить в голос, но меня опередили:

— Оно что, испорченное, да? — уточнил у меня Ний, со злобой глядя на мясную лавку. Я же решила, что поспешила с выводами, сказав лишь:

— Н-да.

— Ну же, Рияна, скажи, что оно испорченное, чтобы совесть меня не мучила…

— Мясо свежее! — возмутился следующий за нами по пятам граф.

— Да, так и есть… — созналась с улыбкой на лице.

И проследовала за толпой спешащих на представление.

— Зачем тогда?.. — негодовал за моей спиной рыжий коллега. А я лишь молча шла вперед, пытаясь выхватить взглядом купол шатра сквозь ряды лавочников и натянутые от солнца тенты.

— Да чтобы отвлечь их внимание, только и всего! — призналась наконец, когда мы пришли прямо к входу в тот самый великий Циркомагус, светящийся разноцветными магическими огнями даже днем. — Вот мы и пришли.

— Ну наконец-то, — пробурчал тут же выглянувший из темени прохода Моран, — у меня уже запас шуток про кровь закончился…

Я же глянула ему за спину и заметила стоящих в темноте шатра двух охранников в черных фраках и на их характерные для кровопийц красные глаза да широкие скулы. Мурашки тут же забегали по телу целыми табунами, что не осталось не замеченным никем, по ходу, ибо граф встал еще ближе ко мне. А Айк поспешил представить своих визави:

— Это Ольгер и Дольгер, — представил, поочередно указывая руками по обе стороны от себя, — они будут выполнять один из опаснейших трюков во всех двенадцати королевствах. Ну же, Рияна, ты должна это увидеть, прежде чем мы займемся…

И тут Моран замялся.

— Ага, — усмехнулся Ний.

Затем рыжий прошествовал вперед, распихивая локтями толпу собравшихся на входе и предъявляющих одному из охранников свитки с сургучными печатями.

— А как же… приглашение? — совершила еще одну попытку увильнуть, сама не поняла почему. Что-то мне идея посещать Циркомагус все меньше и меньше стала нравиться, глядя на этих двоих.

— Да… Тут уже все схвачено, — подмигнул Моран, подзывая нас к себе взмахом руки.

Однако один из этих близнецов тут же сверкнул глазами и величественно прогудел:

— Уговор был только на двоих. Но никак не на боевого мага.

— У меня персональное приглашение от Вискуза еще со времен общей службы, — не в первый и даже не во второй раз удивил нас всех алхимист, выудив из недр своей боевой формы какую-то бумажку.

— Разверни, — приказал тут же вампир, сощурившись. Ионас же сделал как велено. И вампир кивнул, отступая в сторону. — Проходите.

— Айк, на что ты нас подписал, а? — не удержалась от комментария я, проходя в полную темень шатра, разукрашенного изнутри магическими рунами разных оттенков и не только. Языки рунических символов были явно мне незнакомы. И не только. Я в кои-то веки чего-то испугалась! Однако мои страхи тут же развеял Кохт, проследив за моим взглядом:

— Это древняя руническая вязь, защищающая вампиров от солнечного света, — пояснил он и указал на желтые символы с повторяющимися кругами.

— А это символы полета, — удивил своей осведомленностью Моран, ткнув пальцем в сторону синих символов. — По завершении представления вампирчики дружненько улетают вместе с шатром.

— Ага, и награбленным, — буркнул Ний себе под нос, однако его услышали и, похоже, не только мы.

За нашими спинами тут же материализовался колоритный экземплярчик худющего вампира с тоненькими, кручеными усами-завитушками.

— Мой главный мучитель, Ионас! — воскликнул он, растянув улыбку до ушей, обнажая хищный оскал.

— Дезертир Сузи, — не остался в долгу тот и ответил на приветственное рукопожатие, предшествующее попытке удушающего захвата локтем, равно как и словам:

— Как приятно видеть, что и ты рад меня видеть.

Еще немного понаблюдав за этими двумя, поняла, что опасение за свою жизнь ушло, сменяясь попросту банальным любопытством.

— Неужели ты наконец покинул башню? — подтрунил над ним мэтр, поправляя распахнувшийся было цветастый плащ, слегка подсвеченный в темноте. Правда, что под ним, разглядеть не успела, ибо отвлеклась на летающие в воздухе лавочки со зрителями.

— Так вы знакомы, — сделал очевидный вывод наш рыжий коллега, причем вслух.

— Равно как и мы с тобой, Корти-ти, — пропищал Сузи, сломав голос до неузнаваемости, и, склонившись к Нию, щелкнул его по носу средним пальцем.

Однако Корт шутки не понял и воззрился на мэтра во все глаза.

Вискузи как ни в чем не бывало встал ровнее, принимая вновь величественно-отрешенный вид, затем все же поднял одну бровь, вторую и показал язык ошалевшему Нию.

— Ты! — проорал рыжий, стискивая пальцы в кулаки. — Так это ты воровал мои вещи! Ты, Морм?!

— Ох, сколько ностальгии в этом слове… — улыбнулся вампир в ответ, вновь обнажив хищный оскал. — Ну что ж, гости дорогие, располагайтесь и глядите в оба. — С этими словами мэтр сделал пару шагов назад и, раскрыв полы своего плаща, расшитого контрастными кругами на внутренней стороне, исчез на месте. Раз, и нет его! Однако голос вампира продолжил звучать совсем рядом: — Я приду… за вашими сокровищами, за вашими тайнами, чтобы избавить от тяжести и бремени материального над духовным!..

— Дорогие мои компаньоны, — начала было я выражать свою мысль, — а скажите-ка мне, о любезнейшие, как мы собрались ловить этих?.. Если сами рискуем потерять все свои ценности и… не приведи Трарк, секреты?

— Спасибо, Рияна, — между тем задумчиво произнес парфюмер, уставившись в одну точку, — кажется, я нашел оправдание своему побегу с фронта.

— Вот-вот. Наш молодчина Ионас поймает Вискузи с поличным и решит все наши проблемы разом, — тут же нашелся Моран и, прошествовав вперед, уселся на подлетевшую к нему лавочку. А нам же кинул уже с высоты: — Так что давайте рассаживайтесь поудобнее.

«Поудобнее, говоришь?!» — подумала я, глядя на приличное расстояние от пола до витающего в воздухе коллеги.

— А-а-а… Можно я здесь вас подожду… — выдала неуверенно, озираясь по сторонам. Может быть, вообще на улице переждать окончание?

— Рияна, не хочешь составить мне компанию? — между тем вкрадчиво уточнил Кохт, демонстрируя мягкий бордовый, а главное, плывущий по воздуху в нашем направлении диван.

Вздохнув сокрушенно, кивнула Ионасу и позволила усадить себя на сие парящее чудо, приземлившееся рядом с нами лишь на миг. Подождав, когда я размещусь, Кохт, преисполненный дворянского достоинства, присел рядом на почтительном расстоянии. Люди кругом так же расселись, и шум стих.

Царящий кругом полумрак заставил невольно вспомнить про силуэт в подворотне. Вздрогнула, почувствовав затылком пристальный взгляд. Обернулась. Никого.

Но нет. Все-таки заметила знакомую уже парочку вампиров, стоящих у входа. Занавески же колыхались из стороны в сторону. Там явно происходило какое-то движение, привлекая всеобщее внимание.

В этот самый миг полог приоткрылся и в Циркомагус все-таки вплыл рыжий посетитель, монарх Истмарка со всей своей четверкой телохранителей. Очень интересно! Как отреагирует…

Невольно отыскала взглядом Ния, устроившегося на лавку к Морану. Вот уж не думала, что он умеет левитировать.

— Что мне сделать? — между тем вопросил Ионас, немного подавшись вперед. Оказалось, что, поерзав на месте, я сама невольно подсела ближе к парфюмеру.

— В смысле? — не поняла его мысли я. И усмехнулась. Заметив своего отца, наш рыжий коллега дернулся и чуть было не свалился вниз.

— С Вискузом, — мой собеседник ответил прямо, невозмутимо глядя на Морана, уцепившего за шкирку Ния в последний момент.

— А что с ним? — вначале ляпнула, а потом уже вникла и потому добавила: — По ходу дела разберемся. Мы здесь за хронометром Матильды Бланч. Остальное нас пока не касается.

А глядя на затруднение вошедших мужчин, стоящих внизу и вертящих головами из стороны в сторону, спросила у графа:

— Интересно, а куда они сядут?

— Если не против, — начал было Ионас, заставляя диван левитировать вниз, — монарху я бы предложил одно место.

— Премного благодарю, — отозвался Хеймиль Мудрый и плюхнулся рядом со мной слева. И конечно же, наглости хватило поставить перед фактом: — Однако мне нужны еще четыре места. Так, значит, два охранника сядут здесь, по бокам.

И они действительно сели, бесцеремонно притиснув меня к графу.

— А еще двое составят компанию моему сыну, — не унимался вроде бы мудрый правитель Истмарка.

Кивнув, невозмутимый и даже будто довольный Ионас махнул пальцем в сторону лавки с моими коллегами. Та спустилась вниз. И еще двое охранников сели по бокам от Ния.

— Вот и славно, — хлопнул в ладоши монарх, сверкнув столь же надменной, сколь и белозубой улыбкой.

Я же десять раз пожалела, что позволила втянуть себя в это дело, потому как оказалась зажата между двумя мужчинами. Руки и вовсе пришлось сложить на колени, а плечи ссутулить. И еще этот плащ, натянувшись на спине, начал душить застежкой.

Заметив мои затруднения, алхимист поступил вопиюще радикально! Протиснув руку за моей спиной, приобнял, услышав от меня протест:

— Что вы делаете?

И усадил к себе на колени, устроив подбородок на моем плече! Да как такое!..

— Прости мне мою вольность, Рияна. Однако думаю, тебе будет так удобнее, — с легкостью оправдался он, аккуратно удержав дернувшуюся было меня за талию.

— Нам всем будет так удобнее, — поделился мнением не Мудрый, нет… наглый Хеймиль!

Я же, скрипнув зубами, промолчала. Еле сдержалась.

— Прости, — попросил извинения парфюмер, еле слышно шепнув на ушко. Вдохнула. Выдохнула. Решила просто представить, будто сижу на костлявом стуле. И потому без особых зазрений совести устроилась поудобнее и откинулась спиной назад.

Ионас стоически молчал. Монарх лишь фыркнул. И тут началось.

В середине цирковой арены между тем загорелся поначалу маленький оранжево-красный огонек, запуская по шатру эхо полыхающего костра и треска дров. Затем круглый шар пламени стремительно разросся в размерах.

Мгновение, и из круглого клубка растянулась на полу, как будто бы потягиваясь после сладкого сна, огромная огненная кошка.

— Рорхи, — удивленно прошептал Ионас. — Огненный элементаль.

— Итак, дам-мы и господамр-р, — протянуло это чудо природы, о котором только байки и слышала. — Мыр-р-р начинаемр-р-р.

В детстве всегда очень любила слушать мамины байки про Сердце мира и его диковинных обитателей. А тут!..

Рорхи же, выставив вперед лапы, потянулся, выпустив когти, и разинул пасть, из которой вместо языка показалась жидкая лава. От дыхнувшего на нас жара стало даже не по себе. Однако продолжила завороженно наблюдать за элементалем, не в силах отвести взгляд.

Щелчок кнута заставил невольно моргнуть и обнаружить на арене еще одно странное рогатое и копытное существо с красной кожей. Что?! Демон?! Крылатый?..

— Архонт… — в этот раз с ненавистью произнес Ионас, изрядно напрягшись.

Еще один щелчок, и алхимист сжал ладони в кулаки да неровно задышал. Из песка, насыпанного на каменной площади, тут же с ревом выросли огромные гомункулы. Один, два, три — дюжина?..

— Ну-ну, дружище, — с этими словами подле нас очутился тот самый усатый вампир — мэтр Сузи. — Не кипятись, они не тронут людей. Это часть представления.

— Почему вы оставили его в живых?! — сквозь зубы процедил обычно спокойный граф. Да так, что искренне испугалась его интонации.

— Да потому, что он спас мне жизнь, дружище. Это изгнанник, Кохт. Выдохни.

Странное дело, но эти воистину магические слова подействовали. И Ионас действительно расслабился, но не до конца, кулаки умостил на моих коленях, но пальцы не разжал.

А шоу между тем продолжалось. Огненный кот, наоборот, увидев новых участников развлечения, веселее запрыгал по арене и, сцапав в зубы одного гомункула, подкинул его да подставил ему свою спину, усадив туда бездушное существо из моментально обуглившегося камня.

Демон, растерявшись на мгновение, тоже решил подыграть, тихонько отдав какой-то приказ. И в следующий миг черные чушки все как одна подлетели к куполу. Рорхи, завалившись на спину, решил продемонстрировать жонглерские способности, отталкивая каменные глыбы задними и передними лапами.

Щелчок. И разинув пасть, элементаль по очереди проглотил чушки и довольно замурчал на весь шатер. Я же не удержалась от уточнения:

— Они что, камнями питаются?

— Они едят все, что горит и плавится, — произнес со вздохом Кохт, наконец разжав кулаки. Теперь же и вовсе получалось, что он бесстыдно лапал мои ноги.

Каков наглец!

Схватила его за руки, чтобы снять их с себя. Да только тут же услышала на ушко:

— Вам холодно, Рияна? У вас ледяные руки.

— Не очень, — призналась честно, ощущая теперь еще более тесные объятья парфюмера.

— Шш-ш, — прошипел монарх.

Я же глянула в его сторону и узрела будто бы постаревшего Ния, лет где-то на тридцать. Фамильное сходство — налицо. В профиль — уж точно.

И вообще, можно подумать, ранее Хеймиль и не отговаривал вовсе своего сына от посещения Циркомагуса. По его словам — оплота кровопийц. Невольно вспомнила плотоядный взгляд стражи на входе и вздрогнула. На что тут же услышала, причем даже не шепотом:

— Если хотите уйти, только скажите.

— Не надо никуда уходить. У нас тут дело, — напомнила Кохту я, возмутившись. Как-никак мы тут все делом заняты, а не просто пришли поглазеть. Кстати, об этом. Вновь глянула на сцену. Но там, увы, уже опять никого не было.

— А где рорхи и демон?

— Они исчезли. Если правильно понимаю, сейчас будет следующий номер.

А пока все дружно пялились на манеж, увлекательное действо происходило под самым куполом шатра.

— Мама, смотри! — выкрикнула какая-то девочка с места.

Я же, прежде чем увидеть, услышала легкий звон тысячи колокольчиков. Повернула голову на звук, доносившийся откуда-то сверху, и тут наконец узрела его причину. Две пары фей, если не ошибаюсь, резвилось под потолком, выписывая разные танцевальные фигуры.

Их перламутровые прозрачные крылышки еле заметно колыхались, рождая ласковую мелодию, под которую они и двигались.

— А когда-то давно они были людьми, — неожиданно для всех посетовал, не кто иной, как сам Хеймиль. Чего-чего, а этого от него уж точно не ожидала.

И действительно, если правильно помню, предание гласит: еще во времена сражения с Ренки Мора, злобной ведьмой, наславшей чумную лихорадку на близлежащие с Кааргдой земли, произошли страшные события.

Спасаясь от мора (болезни, названной в честь создательницы) люди были вынуждены сниматься с места целыми поселениями, чтобы попросту остаться в живых. Да только на границе с Дитрией беженцы с ужасом обнаружили зияющую дыру, самую настоящую Бездну, отделяющую восточную границу королевства вампиров от земель Ковена болотных ведьм. Сам Легар Ди Авель применил артефакт разлома, невольно перенаправляя русло одной из горных рек, что ныне протекает на границе между этими королевствами.

Так вот, решившись на отчаянный поступок (сплав по быстрой горной реке с порогами на плотах), бедный народ не ожидал обнаружить во время спуска по отвесным скалам оголившийся вход в пещеры — храм одного древнего божества, самого Фейнгаха. Сжалившись над людьми, он подарил им крылья и свое покровительство, защиту. И поныне никто не знает, где же живут эти самые феи, что научились скрываться среди людей, прятать ауру и крылья.

Увидев очередную легенду вживую, чуть было не раскрыла рот от удивления. Ионас же комментировать не стал. Что до остальных, то зрители от мала до велика, все как один и с завидной частотой оглашали тишину восхищенными возгласами.

— Если бы мой дед принял тогда верное решение… — и снова пробурчал Хеймиль. А я с удивлением осознала одно. Что абсолютно не знаю ту часть истории про Зимнее сражение на материке Мие.

Но не время отвлекаться! Вот и феи уже откланялись, отправив зрителям воздушные поцелуи. На очереди следующее представление, поражающее воображение. Уж наверняка. В этом весь Циркомагус. В этом весь Вискуз.

Кстати, о последнем, вот и он.

— Дамы и господа. — С этими словами мэтр любезно поклонился зрителям, выйдя на арену самым тривиальным способом — ногами. Но на этом обыденность, пожалуй, и кончилась.

Ранее причудливые круги, приковывающие к себе взгляд, красовались у Сузи на внутренней стороне плаща, сейчас же, наоборот, снаружи. Все ясно. Нас отвлекают. С трудом перевела взгляд на своих коллег и поняла ужасное: они целиком и полностью поглощены действом на сцене. Ну а мне…

А мне вновь придется отдуваться за всех троих. Хотя…

— Ионас, — позвала я, вспомнив о недавнем вопросе. — Мне нужна твоя помощь. — И не дав отказаться, прибавила: — Гляди в оба. И если заметишь какое-то странное движение…

— Можешь не продолжать, — алхимист избавил меня от неудобных подробностей и кивнул. Его подбородок вновь водрузился на мое плечо. Все же мужская наглость явно не знает границ.

В общем, с чувством выполненного долга уставилась вновь на сцену, где мэтр ныне готовился к показу своего фокуса. По воздуху к нему тем временем прилетел стол. Один стук ладошкой, и из столешницы, покрытой красной скатертью в синий ромбик, вырос самый обычный черный цилиндр с красной бархатной внутренней подкладкой.

— Этот артефакт способен исполнять желания. — С этими словами вампир аккуратно взял оный в руки, поднял их вверх и крутнулся на месте. Стол исчез, как будто и не было его вовсе. А вот это уже интересно!

— Странно, я не почувствовал всплеска магии, — еле слышно протянул Кохт со странной такой хрипотцой. Невольно повела плечом. Щекотно.

Ну а Вискузи все продолжал вести представление:

— А теперь мне нужен смельчак, готовый рискнуть своим сокровищем, дабы получить желаемое.

— Я готов! — неожиданно вскрикнул Ионас. Чудом меня не оглушил.

Монарх же встрепенулся и недовольно засопел. Что? Тоже хотел поучаствовать? Да ладно. Вот только позлорадствовать как следует мне не удалось. В следующий миг алхимист подхватил меня под руки и мы спрыгнули вниз, левитируя прямиком в центр подсвеченного магическими огнями круга.

— Вот так-так, а смельчаков-то у нас два? Как желание делить будете? — усмехнулся Сузи, все так же удерживая в руках артефакт. Точнее то, что он таковым назвал.

— Участвовать буду я, — серьезно проронил Кохт по приземлении. Опустив меня на самый настоящий песок, он выступил вперед, загородив от вампира своей, как оказалось, довольно широкой спиной. Не гигантской, конечно, однако все равно внушительной. И как я раньше не замечала в нем эти мужественные черты? Так, Рияна, не отвлекаться.

Огляделась по сторонам и увидела лишь маленький бортик, огораживающий арену с песком.

— Ну что ж, — подытожил мэтр, хлопнув в ладоши. — Мне нужно ваше сокровище. И учтите, девушка в шляпу не влезет.

Заразительно расхохотавшись, он невольно заставил улыбнуться и меня, хоть и его шутка про сокровище больно ударила по самолюбию. Никто ни на какие сокровища не подписывался. Я уж точно!

— Вот. — С этими словами Ионас достал что-то из сюртука своего боевого костюма. — Это кольцо моей матери, — пояснил он.

А меня, честно признаюсь, пробрало дикое любопытство. Потому попыталась тут же выглянуть у алхимиста из-за спины, дабы увидеть сие наверняка чудо ювелирного искусства. Выглянула и, увы, заметила лишь серебряный ободок кольца с маленькой синей капелькой по центру, обвитой крохотными лепестками.

Однако моего скептицизма вампир не разделял и, наоборот, громко удивился:

— Ого! Неужто это «Слеза Кохтов»?

Сверху послышался шепот множества голосов. Правда, разобрать ничего не сумела, как бы ни старалась.

— Можно? — прокричал на весь шатер Вискуз, протягивая руки к кольцу. Граф в ответ, немного поколебавшись, положил кольцо на бледную, белую и сильно вытянутую ладошку вампира, а следом склонился в его сторону и бросил еле слышно:

— Если с кольцом что-то случится, ты труп.

Сузи в ответ лишь рассмеялся.

— Ха-ха-ха! — затем так же громко прибавил: — Давненько я не держал в руках реликвию. Что ж. Если я правильно понимаю, желание будет связано с помолвкой с той единственной? Не так ли?

— Да, ты прав, — проронил граф еле слышно. А я, встав сбоку от эдакого обманщика, невольно захотела глянуть ему в глаза. Это что же получается? Со мной спит и ответственность взять предлагает, а сам жениться собирается на какой-то там единственной? Неслыханное дело!

Вот только граф попросту смущенно отвел взгляд. И пояснять мне что-либо не спешил. Каков наглец! И если бы не вампир, вновь отвлекший внимание на себя, то я непременно высказала бы Ионасу все, что о нем думаю.

— Идет, — воскликнул мэтр. — Если будет на то воля богов. То… так тому и быть!

После своих слов Сузи поднял кольцо высоко вверх, еще раз будто демонстрируя, как оказалось, реликвию зрителям, и тут же медленным, плавным движением опустил его в цилиндр. Затем вынул из глубины отверстия руку с широко растопыренными пальцами в подтверждение, что его ладошка абсолютно пуста.

В следующий миг меня что-то больно дернуло за палец под плащом и жутко взвыло, чертыхнувшись. Ага, кому-то полюбилось мое платье?.. Да только, опустив взгляд, не обнаружила возле себя ничего необычного. Вообще ничего! И даже следов на песке!

— Оп-па! — тем временем воскликнул вампир, переворачивая цилиндр конусом вверх. Шляпа тут же громко и довольно заурчала. — Ваше кольцо пришлось по вкусу Гремиусу. Да, дорогой?

Цилиндр взял и покивал в ответ. Удивительно! Одушевленный предмет? Никогда таких не встречала!

— Где кольцо? — еле слышно спросил Кохт, на что вампир лишь улыбнулся шире, продолжая крутить шляпу в руках, декламируя:

— Итак, настал момент истины. Ответит ли желанная дама взаимностью?

И Сузи зачем-то потянулся ко мне, попросив:

— Будь так добра, подними свою правую руку…

Не поняла зачем, но я выполнила, как он просил. Рука как рука. Ногти, конечно, отросли больше положенного. Перевернула ладонью вверх и тут же заметила небольшое грязное пятнышко на внутренней стороне, безусловно, заставившее смутиться. Ах. После мясного блюда плохо вытерла руки… Потому тут же собрала пальцы в кулак, вопрошая:

— На этом все?

Вампир же растерянно ответил: — Да…

И в следующий миг я перестала вообще что-либо соображать. Потому как Кохт с криком «Где кольцо?!» кинулся на мэтра, планируя кулаком ему прямо в челюсть. Раздался хруст. Свет погас. И громкий гудок объявил о начале антракта.

Глава 35. Гремиус

Ирвинтвед. Кешта. Снова детектив Рияна Дорин

— Слушайте, — истерично воскликнул мэтр, меря быстрыми, даже не так, молниеносными шагами комнату-гримерку, пристроенную к основному залу-шатру. — Я уже в пятый раз повторяю!

Сфокусировать взгляд на его лице было просто невозможно.

Да я и не пыталась, а лишь закрыла глаза и уже в пятый раз попробовала понять суть последнего номера и что случилось с кольцом, и, конечно, нужно не забыть про хронометр Матильды Бланч.

— Гремиусу уже как неделю нездоровится!.. — досадливо продолжил свои объяснения Вискуз. — А еще эта, — открыв глаза, увидела, как он махнул рукой в мою сторону, — тут со своим платьем, взгляды отводящим. Вот откуда мне было знать, что у нее там под плащом одето, а? Скажи мне на милость, друг.

Глянула на Ионаса, который, нет, даже не закипал. Он зверел на глазах с каждым словом вампира-фокусника. Потому положение нужно спасать. Иначе, как ни странно, вновь пострадает чья-то челюсть. И я даже знаю чья. Не сказать чтобы мне жалко вампира. Нет. Регенерация у него будь здоров, в чем мы успели убедиться воочию. Только дело не в этом. Мне, скорее, было хлопотно потом эту парочку разнимать. Во время их разборок шатер чудом устоял. А это уже угроза всему городу и окружающим нас людям.

— Да он… он же опять за старое… — проворчал Кохт в ответ, поглаживая синяк на костяшках пальцев, который неплохо бы и залечить.

Значит, так. Этот балаган пора заканчивать. Хлопнула в ладоши и приступила.

— Мне все ясно! — привлекла к себе внимание я.

Скептические взгляды всех присутствующих откровенно не порадовали. А это, на минуточку: монарх со всей своей свитой, Ний, Айк, Ионас и Вискуз, не считая, конечно, самого виновника происходящего — Гремиуса.

— Нет, ну действительно, — произнесла я, улыбнувшись. — Давайте порассуждаем. Кольцо Вискуз опустил в цилиндр?

— Да, опустил. Я сам лично видел! — радостно подтвердил монарх, наконец улучив возможность вмешаться в разговор. Его стража даже закивала, явно добавляя весу королевским словам.

— Так, Вискуз. Да остановитесь же вы, наконец! — раздраженно воскликнула я, не удержавшись. И дождавшись, когда мэтр застынет на месте, продолжила: — Значит, по итогам фокуса, аморфное существо, именуемое Гремиус, умеющее разделяться на части и превращаться в любые вещи, к которым хоть раз прикоснулся, должно было надеть это кольцо мне на палец? — Тут же довольное внутреннее «я» чуть было не нарушило мне всю логическую цепочку, потому поспешила прибавить, скорее даже для себя, чем для остальных: — Причины сейчас опустим. Так вот.

— Что «так вот»? Неужели непонятно?! — воскликнул вампир, который тут же бросил взгляд на злющего Ионаса и отступил назад на несколько шагов. — Я же хотел только помочь!

— Помог уже как-то раз, ага, как же, — зло прибавил алхимист, уходя мыслями глубоко в воспоминания. — Переполошил всю Запретную башню, направив на нас орды демонов, а сам потом сбежал. Дезертир.

— Сколько мне уже оправдываться… Я же в письмах написал… Это был не я! А горгулья, которую, сжалившись, отпустил…

— Так, разговорчики! — пожурила я этих двоих, поднеся пальцы к вискам. Только-только картина начала вырисовываться, как вдруг опять начался этот балаган, вызывающий одну лишь головную боль. Потому поспешила вернуть тему разговора в нужное русло: — Сузи! Если кольцо мне на палец никто не надел, то оно, получается, должно находиться в цилиндре? Но почему его там нет?

— Да не в цилиндре оно, а в желудке Гремиуса! Было. А он… он сильно испугался и… — И тут мэтр замялся. И я сама бы не поверила, если бы воочию не наблюдала стыдливый румянец на его бледных щеках.

— Ну-ну продолжайте, — наконец вмешался в разговор Моран. Заинтригованный взгляд старшего коллеги был целиком и полностью прикован к лицу вампира.

Ний же, наоборот, изучал Гремиуса, тыкая своей тростью в аморфное существо, ныне лежащее как будто бы кучей всякого сломанного хлама в центре наших разборок.

— Что?.. — недоуменно уточнил Вискуз, видимо, потеряв нить разговора.

— Он сильно испугался и… — подсказала я.

— Да как вы не поймете?.. Ему нездоровилось всю неделю, и я не знаю, где он… куда он… Уф, как бы сказать поделикатнее…

— Так кольцо где-то в этой куче? — уже более спокойно вопросил Ионас. И я бы сказала, что с надеждой, если бы только не одна маленькая деталь. А именно убийственный взгляд, которым граф буквально сверлил своего бывшего подчиненного. Хотя…

— Нет, — ответил между тем Вискуз.

— Что нет? А разве не в желудке? — недоуменно уточнила, вновь перестав что-либо понимать.

— Нет, — повторился вампир.

— А где? — последовал закономерный вопрос Кохта.

— Уф… Как бы это… В общем, ладно. — Казалось, Сузи отважился все-таки поведать местонахождение реликвии, потому как состряпал на своем бледном лице скорбную мину: — Гремиус вместо того, чтобы надеть кольцо на палец твоей дамы сердца, Ионас…

— А дама сердца, это кто? — недоуменно вопросил Моран.

— Айк! — возопили мы всей толпой. Разве что Вискуз промолчал. И то наверняка потому, что не знал имени перебившего.

— Да молчу я, молчу, — сдался Моран, сложив руки на груди, и демонстративно закрыл рот.

— Ну? — я уже, наверное, раз в десятый попыталась закончить начатый допрос мэтра.

— Что «ну»?.. Не получилось Грему надеть кольцо вам, настырная вы барышня, на палец. Не по-лу-чи-лось!

Это-то я как раз таки поняла. И потому комментировать не стала, чтобы вновь не началась вакханалия.

— А дальше? — поторопила вампира.

— Дальше он его опять проглотил, чтобы не потерять.

— И ты утверждаешь, что кольцо не в желудке Гремиуса? — опередил меня Ионас своим вопросом.

— Да! Представь себе, так и есть!

— Но тогда… ГДЕ? ГДЕ КОЛЬЦО?! — не выдержал и все же вспылил Кохт, перейдя на крик.

— О боги, да неужели не понятно? Оно валяется где-нибудь в куче экскрементов… — надменно пояснил монарх, стряхнув со своих плеч несуществующие пылинки.

— ЧТО?! — И это, похоже, была я. Или граф. Или Моран. Или все мы в один голос.

А вампир все продолжил оправдываться:

— Ну… я же говорил, Гремиусу нездоровится…

Алхимист вышел из себя. Вокруг него тут же стала вырастать армия каменных гомункулов, заставляя нас пятиться к стенам прямоугольного помещения.

— А вот этого… я бы не делал, — удивительно спокойно произнес король Истмарка, даже не шелохнувшись. — Сейчас перемешаете песок с грунтом, камнями и еще кое-чем, как вы потом кольцо искать будете?

— Ионас, послушай старших, они дело говорят, — увещевал Вискуз, опасливо пятясь к выходу из гримерки.

— Я тебе дам, Ионас! Я тебе все припомню! И горгулью!.. И разбуженный ночью взвод!.. И мое попранное твоим поступком достоинство и загубленное звание нодр-офицера[1] с понижением на два ранга!

Глядя на такого злого, кипящего эмоциями негодования Кохта, сама невольно воспылала, отчаянно борясь с желанием ему поддакнуть. А вместо этого взяла и не удержалась. Приблизившись, приобняла графа, прошептав на ушко:

— Ну все, позлились и хватит.

А уже после того, как сделала очередную глупость и осознала глубину своего морального падения, отстранилась и пулей вылетела из комнаты.

— Рияна! — послышалось мне вслед. Да только я, покинув гримерку, тут же попала в шатер Циркомагуса, досадливо завязнув каблуками в песке манежа.

— Не подходи! — всхлипнула я, еле-еле удержавшись от слез. Это ж надо было так опростоволоситься, и ладно бы перед Нием и Айком! Эти поглумятся год-другой да забудут. Но… Но… перед королем чужого государства?! Который наверняка запечатлеет мою глупость в летах! Да уж…

— Прости меня, Рияна! Я… я вспылил… — все так же слышалось за моей спиной.

А я продолжала упорно утопать носками туфель в насыпи арены Циркомагуса, стараясь убраться подальше ото всех. И тихо-мирно сгореть где-нибудь со стыда. Правда, выходило не очень. Можно сказать, гребла ногами по песку практически на одном и том же месте, пока не вступила в…

— Ой, — только и вымолвила. Ощутив под каблуком что-то странное. — Ионас… Пожалуй, все же подойди.

[1] Нодр-офицер — звание офицера 10-го ранга.

Глава 36. Уж и замуж невмоготу

Ирвинтвед. ЦАМТ. Вдова Саяна Дорин

— Спрячь меня, доча! — проскрипела Макфа, забежав на кухню да хлопнув дверью в попытке скрыться от расшалившегося не на шутку Махти. Да не тут-то было. Маленький бузотер, провизжав на весь зал, тут же принялся штурмовать дверь, закрытую в момент опасного броска.

Обернувшаяся было на привычный голос матери Саяна и вовсе обомлела, широко раскрыв глаза. Затем, тряхнув головой, робко уточнила:

— Мам, ты?

— Я! Не виноватая я… Усмиряй там своего чертенка, и давай ужо чай пить.

Похлопав еще немного глазами, вдова таки поднялась со стула и собралась было подойти к ведьме. Как вдруг в соседней комнате воцарилась тишина. Подозрительная тишина. Затем дверь вновь открылась. На пороге показался сам архимаг.

— Здравствуйте… — весело произнес он. Однако чуть не столкнувшись нос к носу со знойной шатенкой, слегка поклонившись, решил добавить к своему тону обольстительные нотки: — …о прекраснейшая из встреченных мной на этом свете и на том.

— О-о?.. — только и вымолвила Агата, явно оценив комплимент. И вовремя замолчала, вспомнив про свою манеру речи. Приняв вызов молоденького ловеласа, опытная сердцеедка в далеком прошлом не преминула ответить, захлопав своими очаровательными глазками, обрамленными густыми черными ресницами.

Неизвестно, сколько бы еще продлилась молчаливая перестрелка взглядами, если бы не Гафа, проворчавшая за спиной архимага:

— Эй, барин Хальгус. Может, вы уже разморозите Махти?

— Как разморозите? — всплеснула руками Саяна. Ранее она смущенно разглядывала и мяла слегка влажную салфетку, вновь вспомнив про скорую свадьбу.

— А, да это пустяки… — оправдался Ромар, махнув себе за спину. — Заклинание стазиса первой ступени. Он отомрет через несколько…

— А-а-ар! — только и послышалось. Прежде чем Махти, продолжив свой замах, таки кинул деревянный кубик, попав им аккурат в затылок появившегося из ниоткуда мага, как показалось ребенку.

— Ай! — воскликнула жертва своего же просчета.

Развеселенная ведьма и вовсе разразилась диким гоготом, убив в Хальгусе все лямурные начинания в тот же миг. Потому Ромар, стушевавшись, поспешил откланяться:

— Что ж. Думаю, я попозже зайду. — А в конце, развернувшись спиной к собеседникам, и вовсе прибавил: — Как будут новости про Касьяну.

— Что-что?! — вновь удивилась Саяна, повысив голос.

— Да жива-здорова твоя Касьяна. — Подбоченившись, Макфеевна добавила: — И не психуй! Правильным делом занята девка. Принца хомутает. А ты, дщерь моя, не отвлекайси и доведи дело до конца. Када сама под венец собираисси?

— Вот и мне интересно, — робко прибавил Дрейг, появившись в дверях комнаты, что со стороны двора. Быстро смекнув, что к чему, он прибавил почти скороговоркой: — Госпожа, многоуважаемая ведьма… — А сделав паузу, вновь прислушался к ощущениям, после добавил: — … ворожея. Прошу у вас руки и сердца вашей дочери…

Но договорить ему не дали, перебив со смешком:

— Вай, прям только руки и только сердца? Что я тебе, мясник, чель? Хех. Давненько я ждала зятька себе какого, хоть самого завалящего. А тут ты, смышленый, рукастый, покладистый, силой одаренный. Не зять — мечта прям…

Прошествовав между тем через всю комнату, ведьма плюхнулась на свободный стул и прибавила:

— Так тому и быть. Даю вам мое благославление. — И помахала рукой Дрейгу (мол, иди уже), переведя взгляд на изумленную поведением матери Саяну: — Все, дуй отседа, говорить с дочей буду по Миянке нашей младшенькой.

В тот же миг вновь обретя дар речи, владелица приюта настороженно вопросила:

— А с ней-то что?

И глянув на уставшего и не спешащего уходить охотника, прибавила уже ему:

— Ты голоден? Может, чаю, или чего посытней?

На что поймала добрый и благодарный взгляд Алана, получившего наконец официальное приглашение к столу, о чем и сообщил:

— Покушать я бы не отказался.

— Вай… — хитро протянула ведьма, попросив следом: — И мне тада то жа самое.

— Мам, ты не отвлекайся, рассказывай давай, что там с Миянушкой?

И Саяна, встав со стула, по привычке собралась было залезть в печку, обычно стоящую в углу кухни, чтобы вытащить томившийся еще со вчерашнего дня чугунок с тушеным мясом. Да только ни печи, ни пузатого металлического горшка не обнаружила.

— Э, а где?.. — начала было вопрошать изумленная хозяйка приюта.

Ведьма же вновь разразилась громким хохотом, наверняка пугая соседей своими проскальзывающими время от времени всхлипами. Глядя на замешательство одной и веселье другой, охотник, стукнув себя по лбу, вспомнил:

— Ах, точно же…

И вышел на веранду, чтобы вернуться с искомым.

— Мне понадобилась ваша печь, чтобы закалять черепицу для нового ската крыши, — оправдывался он, взирая на Саяну, словно провинившийся юнец. Вдова же, не найдя слов, только открыла и закрыла рот да растерянно потянулась рукой к, казалось бы, холодному металлическому чугунку, однако тут же получила от ведьмы нагоняй.

— Айсе! Горячо, дурында ты стоеросовая, ну-ка садися, а ковалер твой сам усе сделаеть.

А Дрейг сделал шаг назад к порогу.

— А-а, да, — покивал тот, о ком говорили, устанавливая чугунок на деревянную дощечку, специально возвышающуюся для этих целей над остальными блюдами в центре стола. — Я примостил его над печкой.

Старшая Дорин, дождавшись наконец, когда тот поставит горшок, встревоженно перехватила его буквально пылающие жаром руки. И с удивлением воззрилась на самую обычную, слегка покрасневшую кожу без волдырей, радуясь недюжинному здоровью и силе Алана.

— Мам, ну что ты мелешь, хозяйка я или кто? — посетовала дочка.

Опомнившись, она повесила салфетку, которую мяла, на сгиб локтя и метнулась к буфету за чистыми тарелками да ложками и прихватила надломленную с одной стороны краюшку хлеба, накрытую салфеткой на блюде.

Охотник же, кивнув, сел на стул, дабы не мешать. Гремя посудой, вдова с завидной скоростью расставила все по местам перед сидящими, вопрошая между тем свою мать:

— Ну-с, рассказывай давай, чем обязаны столь ранним визитом.

— Дак я ж и говорю. Миянку нашу вытаскивать пора.

Чуть не выронив последнюю тарелку, Саяна испуганно так и осела на стул.

— Да не боися ты, глупая. Я ж ужо про обряд ваш и женитьбу думаю да гадаю. А внуча-то далече забралася. Могет и не успети на свадебку-то вашу.

— Вон о чем ты… Напугала.

Вдова выдохнула и наконец поставила тарелку подле себя, переместив руку к груди с сердечной стороны. А Макфеевна, устав ждать, перехватила салфетку с локтя дочери, да вооружившись всего лишь ложкой, хотела было поднять крышку, но Алан вновь опередил.

— И все-таки знатнай тоби екземплярчик досталси. — Хитро прищурившись, Агата наблюдала, как ей на тарелку накладывают рубленное небольшими кусками мясо и тушеные овощи, приправленные душистыми специями. — Не то что этот эльф проклятущий. Ух, бастард!

— Мама!

— Не мама, а слушай сюды… Как только приедеть наша младшенька, ты ужо тут устрой ей теплый прием да скажи, что выбор я не одобряють.

— Ох… — только и ответила хозяйка, принимая блюдо. Следом крикнув: — Гафа? А чего там дети притихли?

— Ах, это… — вмешался в разговор охотник. — Они во двор вышли, в бассейне резвятся. — И вновь перехватив изумленный взгляд, поспешил прибавить: — Правда, пока без воды.

— О-о…

А вот пока любовники обменивались взглядами, довольная Макфеевна работала ложкой и, что неудивительно, челюстями, радуясь новым помолодевшим зубам, наверное, больше даже, чем внешнему виду. В конце даже поднесла чашку ко рту, выхлебывая оставшуюся на ее дне жижу.

— Усе. — Ведьма стукнула по столу пустой тарелкой. — Побегла заниматься делами… ведмячими. А ты, доча, слушай мени, я тоби плохова не насоветую… Ой, да хватить вам ужо миловатьси, не то во рту аж приторно, как от кадки сиропу. Ешьте давайти.

Охотник послушно принялся за еду. А Саяна, переведя взгляд на Агату, вдруг стала предельно серьезной:

— Мияна моя сама разберется, кому отдать свое сердце, и тебе я в это лезть не советую.

Глаза дочери полыхнули магией, явно предупреждая мать о последствиях.

— Вах, — только и хмыкнула в ответ ведьма, стоя в дверях кухни. — Не зря, по ходу, учила тоби в детстве… Или все ж зря? Ладно, разбирайтесь дальше сами. — И невольно проговорилась: — Я уже основное дело сделала, пора и на покой.

И когда Макфеевна вышла, Саяна тут же уточнила у Дрейга:

— Я одно не пойму. Откуда у нас во дворе бассейн?

А затем смекнула, вспомнив про выкопанную яму.

Глава 37. Хронометр или все же «Слеза»?

Ирвинтвед. Кешта. Опять детектив Рияна Дорин

В следующий миг мимо нас двоих, копошащихся в песке арены и еще каких-то комьях земли, протащили мычащего и, похоже, пьяного мужчину, если не сказать вампира. Я же вспомнила про мелькнувшую обувь в темноте, поняла, что наступила на след новой занимательной истории, и не удержалась, последовала за Ольгером и Дольгером в гримерку.

— Что нам с ним делать? — вопросил один из вампиров-стражей, едва они скрылись за шторой. А время между тем подходило к концу антракта.

— Нам срочно не хватает участника номера…

— Нашел! — между тем крикнул Кохт, выуживая какой-то драгоценный круг на цепочке, который тут же продемонстрировал, подняв вверх вместе с комьями чего-то черного. Большего разобрать не удалось. — Так… а это что?

— Это, — подал голос наблюдающий, как оказалось, в сторонке Моран, — судя по всему, искомый хронометр Матильды Бланч. И вынув из пиджака белоснежный платок, он протянул руку вперед со словами:

— Давайте его сюда, мы, собственно, за ним и пришли.

— Так, подождите, а где мое кольцо?! — вознегодовал Ионас, поднимаясь и выходя из круга арены на брусчатку к Айку.

— Хозяин, — отозвался вдруг Дольгер. — Кольцо у меня.

И мы все дружно это услышали. Удивленный алхимист вдруг поспешил обратно в гримерку, только и бросив грязный хронометр в Морана. Возопив, тот еле удержал магические часы на цепочке, но все же испачкался, судя по громким ответным ругательствам.

Стражник же продолжил пояснять:

— Гремиус испугался начавшейся суматохи и передал его мне.

— Ионас… — сразу же прозвучало жалобно там, за шторой, голосом Вискуза. — Я… я не знал!

И снова послышался хруст. И довольный вздох монарха, а следом поучительное:

— Вот! Учитесь, как надо выбивать челюсть.

— Дольгер… — просипел Сузи, видимо, желая просить о защите. Однако тот стоял не шелохнувшись. Да, честно признаюсь, мне стало вновь интересно видеть происходящее, и я, как только выбралась из песка, заглянула за шторку. Как раз успела к следующей реплике стража:

— Если правильно прочел в письме, то это ваш дражайший друг и гость…

— Д-да, так и е-е-есть… — еле просипел мэтр, вцепившись когтями в локоть и плечо парфюмера, успешно применяющего удушающий захват.

Однако завидев меня, Ионас тут же разжал руку и оттолкнул от себя покрасневшего вампира. Вот и верь потом, что они бессметные, но все-таки мертвецы.

— Рияна… — произнес вдруг наш дражайший граф, вновь привлекая к моей персоне всеобщее внимание. И даже Ний перестал мучить Гремиуса, застыв с тростью в руках.

— Да? — неуверенно спросила, глядя ему в глаза. Его взгляд невероятно смутил. Странная дрожь охватила мое тело. И я тут же постаралась справиться с разбушевавшимися чувствами. А Ионас, подойдя к стражнику, держащему семейную реликвию, саму «Слезу Кохтов» в согнутых пальцах, перехватил кольцо своей грязной рукой в песке и неизвестно в чем еще и протянул его ко мне, встав на одно колено.

— Двигайся давай, — проворчал Моран, непроизвольно подталкивая меня к графу, проворчав: — Встала на проходе, — прежде чем зайти и удивиться: — Ой.

— Я… я, пожалуй, пойду, — начала было пятиться я, наступив Айку на ногу, чем и вызвала очередное:

— Ай!

Только в этот раз раздраженное, а не удивленное.

«Неужели "суженая" — это было про меня?! Нет, положительно… Я не хочу в этом участвовать! Нет, нет, нет! Никаких предложений руки там, сердца и других частей тела!» — восклицала я мысленно, пулей вылетев вновь на песок.

Да только в этот раз ступила чуть левее и быстренько пробежала к выходу по брусчатке.

— Рияна! — услышала я за своей спиной на удивление близко.

Однако останавливаться не стала. Все! Хватит с меня! Хронометр нашли — и ладушки… А остальное… Не моя проблема.

Спешно отодвинула штору в сторону на входе в шатер и тут же возопила:

— У-у-ух!

Перед моим носом разверзлась самая настоящая бездна, треща и ломая брусчатку, а следом и землю где-то там, в непроглядной темноте. И… если бы не руки алхимиста, придержавшие меня за плечи, то я непременно бы свалилась!

— Вы! — прокричала я гневно, отчетливо понимая, чьих рук это дело.

— Ты, — спокойно поправил меня он. — Мы договорились перейти на «ты».

Я же оглядела удивленных посетителей цирка, взирающих на нас с другой стороны пропасти. И не могла никак прийти в себя от нахлынувших эмоций: страха, радости, смущения и черт знает чего еще! Гнев, кстати, также присутствовал, потому злобно прошипела:

— Пусти меня! Я… я не хочу в этом участвовать, а уж надевать кольцо и подавно!

Горестно же вздохнув, Кохт и вовсе «порадовал»:

— Поздно…

А вот это ничуть не логично. Вопрос напрашивался сам собой:

— И почему это?

— Оно коснулось руки моей любимой, — произнес граф, лишь стиснув меня в объятьях, приговаривая: — И теперь оно не успокоится, пока не сведет нас вместе друг с другом. Моя мать тоже была против женитьбы…

А меня же наконец осенило, чем и поделилась в тот же миг:

— Так во-о-от почему «Слеза Кохтов»?!

— Нет, Рияна… — только и вымолвил Ионас, прежде чем прыгнуть со мной в ранее разверзнувшуюся перед нами пропасть.

— А-а-а!!!

Сказать, что я вопила при этом как резаная, — ничего не сказать! Однако длилось это лишь мгновение… За которое я успела проститься со всеми и оплакать свою глупую судьбу.

Вот только в следующий миг мы очутились в каком-то прелестном, замечательном, если не сказать божественном саду, пестревшем разнообразными цветами. Их лепестки радовали глаз всеми цветами радуги. Маленькие цветочки гармонично развивались рядом с огромными соцветиями, зеленью и еще не распустившимися кустиками неизвестных мне растений: какими-то вьюнками, оплетающими собой даже спинку дубовой резной лавочки. Куда мне граф тут же предложил присесть знаком руки.

— Знакомься, Рия, — глаза парфюмера вспыхнули, а губы растянулись в лучистой и искренней улыбке, заставляющей сердце в груди трепетать, — это загородное поместье Кохтов, где я занимаюсь своим хобби, хотел показать тебе его ранее…

Я же в ответ смогла произнести лишь только:

— Но… но как мы тут…

— Как мы тут оказались? — завершил за меня Кохт. Потянувшись ко мне рукой, он уже вновь чистыми пальцами заправил одну буйную прядь моих волос за ухо. Затем опустил взгляд вниз и… встал на одно колено.

— Так! Нет! Встань, пожалуйста… — вновь вскричала я, озираясь по сторонам.

Благо здесь были мы одни, если, конечно, не считать, что эти дивные растения — живые. Вот только мне вдруг показалось, что в окне двухэтажного дома с белыми стенами и красной черепицей, что возвышался за спиной графа чуть поодаль, мелькнул какой-то силуэт.

— Смотри. — Ионас же и не подумал вставать на ноги, аккуратно взяв мою правую ладонь, спрятанную под полами плаща, в свои руки.

И действительно, теперь я почувствовала, что случилось что-то странное. Кольцо! Как оно очутилось на моем пальце?!

— Рияна, я взял на себя смелость, надеть его ранее, — вдохновленно произнес он, глядя на меня щемяще преданным взглядом.

— Э, нет! Так не пойдет… — произнесла наконец я, пытаясь мысленно собраться. Голова шла кругом от происходящего, и я все-таки опустилась на лавочку. Что радовало, Ионас тут же присоединился ко мне, поднявшись с колен. — Вначале скажи мне, как мы тут очутились? И где конкретно находимся! Точно, обстоятельно и со всеми деталями… А уж потом поговорим про кольцо, как оно очутилось на моем пальце.

Выслушав мою тираду и ни разу не перебив, за что, конечно, отдельное спасибо, Кохт вздохнул и стал отвечать буднично, однако все так же с улыбкой, правда, слегка померкнувшей:

— Пожалуй, проще начать с конца. Реликвия — «Слеза Кохта», охранный артефакт, спасает от любой смертельной опасности, перемещая владелицу обратно в поместье. Есть, конечно, нюансы, но их пока опустим.

— Так нет, стой…

— Дослушай, пожалуйста. — Сплетя наши пальцы вместе, Ионас заглянул в мои глаза. — Я надел тебе кольцо перед прыжком. И сейчас мы находимся в королевстве Угедаг, в загородном поместье семьи Кохтов.

— То есть мы здесь не одни? — невольно констатировала я, вновь озираясь по сторонам.

Странно, ранее мне казалось, что этого вот вьюна, залезшего своими листьями и маленькими цветочками прямо на лавочку, не было рядом, когда садилась. Обернувшись же к графу, вдобавок заметила, что он заметно погрустнел.

— Если спрашиваешь про мою семью… то у меня осталась лишь мачеха. А в поместье сейчас живет только прислуга.

Развернутость его ответов радовала, безусловно, вот только одно «но» смущало сверх меры.

— Ты хоть понимаешь, как напугал своим поступком окружающих?! И-и-и… что подумают о моем исчезновении мамуля, бабушка? Да если их разозлить… И непременно так и будет! А когда они узнают, что ты сделал, то… то…

Но вместо положенного ответа этот невменяемый индивид взял и выдал, перебив:

— Три дня! Дай мне всего три дня, чтобы убедить тебя выйти за меня замуж! А после, если твои чувства не… не изменятся, — под конец его голос дрогнул, — я… я откажусь от тебя и не буду более докучать.

— Хм. — Задумавшись, я оглядела еще раз дом, внешне покрытый, похоже, известкой, и узрела какой-то столь же белый силуэт, беззастенчиво пялящийся на нас из окна, даже не прячась за шторкой. Поежилась и приняла быстрое решение: — А сколько займет времени обратный путь в ЦАМТ? — спросила и задумчиво оперлась руками об лавочку, покачиваясь.

И тут что-то вдруг поползло по моим пальцам…

— Уа-а! — подскочила с криком. — О-оно меня коснулось!

Кохт же, вновь поднявшись с лавочки, приобнял и поспешил меня успокоить:

— А… это? Знакомься, Рохистгитель, живое растение, за которым я ездил в Сиритэ к дриадам.

Его улыбка стала запредельной, но я поспешила отстраниться, отходя в сторону от вьюна, тут же повернувшего в мою сторону свои листочки.

— Что ему нужно?! — возмутилась я, отступая назад.

— Ему? Поздороваться, только и всего, — заверил меня парфюмер, в этот раз загадочно улыбаясь. Ведь явно что-то недоговаривает. Граф же между тем сделал шаг ко мне. Я — от него. И… встретилась спиной с изгородью. Обернулась и охнула, ощутив аромат распустившихся маленьких розовых цветочков с пятью лепесточками. Их запах мне тут же напомнил духи под названием «Нежность Кохта».

— Мм-м, определенно, оригинал лучше!.. — протянула я блаженствуя.

А когда опомнилась, то вознегодовала пуще прежнего:

— Да что вы все меня отвлекаете?!

Меж тем Ионас приблизился ко мне почти вплотную и промурлыкал своим бархатным голосом, теплым, приятным, почти осязаемым:

— До твоего дома три дня пути…

Всего лишь слушая ответ на свой вопрос, от удовольствия даже глаза закрыла. Потому снова пришлось мотать головой и злиться, чтобы не растечься жидкой розовой лужицей прямо здесь, подле этих безумно пахнущих кустов, то есть цветов. Ай, какая разница!..

— Вот и отлично! — воскликнула, проходя мимо него. — В карете тебе представится шанс меня убедить. И вообще, где здесь выход?

— Но Рияна… — начал было возражать Кохт, вновь ко мне приближаясь. Я же вначале повернулась к нему спиной, но затем передумала. И правильно сделала, этот нахал чуть вновь меня не обнял!

— Что?.. — напряженно спросила я, пятясь от него по тропинке среди очередных буйных растений.

Подавшись вперед, граф резко схватил меня за руку с криком:

— Осторожно!

И потянул на себя. Моя нога, судя по всему, чуть не раздавила какую-то кроху, похожую на ландыши, только еще мельче и отчего-то ярко-алого цвета. И опять я попала в его объятья, хоть и вынужденно, чтобы сохранить равновесие. Подняла взгляд на этого нахала и хотела было высказать все, что я думаю, но вместо этого удивилась, еще мало сказать!..

Ионас, что? Плакал?!

Несколько долгих секунд моего недоумения, и он все-таки пролил свет на причину своего странного поведения:

— Рияна, я понял свою ошибку… Каюсь. Но могу ли я просить тебя снять это чертово платье?..

Я же чуть в голос не закричала от возмущения! Каков нахал?! Вначале внутренне возмутилась, а после опустила взгляд на свое платье и догадалась. Вот только одно маленькое «но» не давало мне покоя. Чтобы переодеться, мне так или иначе придется зайти в дом и знакомиться с его прислугой, да еще и будучи одетой в плащ их хозяина.

— А нам для этого обязательно заходить внутрь? — невольно уточнила, пытаясь сообразить, чего хочу больше. Помочь Кохту в его затруднении или же уехать поскорее.

Глядя на мой сомневающийся вид, Ионас совершил поистине великодушный жест. Он накрыл нас пологом невидимости. А затем, галантно предложив свой локоть, повел по тропинке среди буйной растительности к дому.

— Я понимаю твои тревоги, Рияна. Пребывать в доме мужчины, не будучи его женой, действительно вопиющее и вульгарное предложение с моей стороны, да еще и чтобы переодеться. И потому не смею надеяться на согласие войти внутрь, как бы мне этого ни хотелось. Я провожу тебя в одну крытую беседку невдалеке от конюшен, а сам попрошу запрячь лошадей в мою карету. По пути мы заедем к одной портнихе, она подберет тебе наряд. Однако если ты передумаешь, то я бы все-таки предпочел сперва передохнуть, устал, как…

И тут он замолчал. Искренний и слегка усталый взгляд графа не позволял усомниться в правдивости его слов, вот только…

— Как ты сказал, запрячь лошадей в карету?

Между тем мы успели подойти к кованой металлической калитке, отделяющей придомовую территорию с зеленым газоном от огороженного высоким забором буйного сада.

— Да, так и есть. У меня сил сейчас хватит только на полог невидимости и отпирающие чары, но никак не на защиту или призыв гомункулов. И если не возражаешь… — С этими словами он отворил калитку, и мы очутились у двери с небольшим крылечком в три ступеньки и полукруглым козырьком, оплетенным все тем же вьюном, название которого не запомнила и вряд ли запомню.

— Так каков твой выбор? — спросил он, с надеждой глядя в сторону двери. Намек красноречивее некуда. И я на удивление не нашла ни одного повода отказать.

Потому после небольшого путешествия по зданию вот и стою в эдакой явно женской комнате перед комнатой-гардеробной и поражаюсь количеством нарядов, радующих глаз буйством красок и фасонов не меньше, чем сад самого Кохта. Когда же Ионас меня сюда проводил, то сообщил лишь:

— Выбирай, что душе будет угодно. — После сразу откланялся, не предупредив, когда явится за мной в следующий раз.

Осталось только надеяться, что это не туалеты его мачехи. Потому как больно уж смелыми выглядели наряды. Будто их носительнице было не более двадцати. И даже не знаю, что меня в этом убедило, цвета от лимонно-желтого, яркого с золотым отливом до глубокого лилового, если и вовсе не назвать этот цвет фуксией. А еще пышные банты на юбках, неизменно присутствующие в каждом платье, будь это светлый, консервативный белый наряд с перламутровым оттенком атласной ткани или же насыщенно-красный.

Жаль только, обладатель необходимых мне ответов на появившиеся вопросы ныне скрылся в неизвестном направлении. Потому только лишь вздохнула и принялась все-таки выбирать. В идеале и вовсе старалась найти платьице попроще и менее претенциозное, чтобы не привлекать к себе внимание случайных путников на постоялых дворах, где неизменно придется останавливаться, чтобы поить лошадей и есть самим.

После долгого и мучительного просмотра всех вариантов я все же, вопреки всякой логике, остановилась на бежевом платье с виду простого покроя, однако только с виду. Сверху ткань, больше похожую на тафту, покрывали причудливые кружева. Потому при ближайшем рассмотрении однотонное изделие превращалось в самую настоящую картину с цветами разных размеров и форм. Одним словом — бесподобное! И как бы я ни старалась отвести от него взгляд, пытаясь выбрать что-то другое, глаза сами искали бежевый цвет, а мысли возвращались к рисунку кружев.

Повезло еще, что к платьям, развешенным по цветовой гамме, прилагались подходящие перчатки, туфли и даже шляпка из той же ткани.

Все.

Выбор сделан. Еще немного помучившись, переоделась, так и не сумев затянуть как следует шнуровку корсажа на спине. К тому же, сдавшись раньше, чем сиятельный граф вновь меня посетит, я отважилась пойти сама его поискать.

Жаль, колдовство в целом мне не удавалось от слова «совсем». С детских лет, как бы ни пыталась по наущению бабули сотворить хотя бы иллюзию или простой отвод беды, попытки неизменно приводили к полному разрушению комнаты. А один раз даже огонь выпустила, опалив Ядовне брови, взявшейся учить вместо сдавшейся Макфеевны, от чего наставница месяц ходила мрачнее тучи и страшнее даже призрачной гончей, коими нас также пугали с детских лет.

Поэтому вышла в коридор как есть, в чужом наряде, искренне надеясь, что не наткнусь на прислугу. Собственно, а что горничным делать на господском этаже в вечернее время? С виду неказистое и скромное на вид здание поместья внутри было обставлено роскошно и со вкусом. Одна потолочная лепнина и люстра с сотнями магических огоньков в комнате, из которой я вышла, чего стоила. Не говоря про шелковые обои персикового цвета с белыми тоненькими полосками.

Бредя по коридору цвета морской волны, по мягкому ирвинтведскому ковру в тон, откровенно любовалась даже широкой, фигурной обналичкой резных дубовых дверей, по форме похожей скорее на обрамление дорогих картин, выставленных в королевских галереях Кешты, чем на что-то еще.

А почувствовав легкий сквозняк у одной двери, не удержалась и заглянула в комнату. Ничего удивительного не заметила относительно остальной окружающей роскоши. Деревянные панели на стенах в полстены и шелковые обои цвета слоновой кости в маленький цветочек. Огромная кровать с балдахином. Но нет. Высокое овальное зеркало, как ни странно, стояло не в гардеробной, а на своеобразной треноге в углу, почти у самого окна, зашторенного.

Следующий звук же заставил вздрогнуть.

— Здравствуйте… — произнесло какое-то белое облачко молодым девичьим голоском, появившись в поле моего зрения. Чудом удержалась и не закричала.

— Эм?.. — только и выдала, не найдя слов.

— А, прошу простить мне мои манеры, я сестра Ионаса. Кстати, красивое платье, мое самое любимое…

Вот как?!

— Ох, я… Рияна. Простите мне мою вольность… — начала было извиняться, озираясь по сторонам. Вдруг все же это говорит кто-то за моей спиной, а не просвечивающий маленький призрак, летающий по воздуху.

Но нет, облачко рассмеялось и вежливо продолжило:

— Не страшно, я даже рада, что ему нашлась новая владелица!

Зеркало между тем моргнуло, и оттуда послышался другой, в этот раз уже знакомый голос.

— А-а-а, так во-о-от ты где, Риянка… — проворчала бабуля.

Спешно приблизилась на звук и вновь удивилась чуду ведьминого омоложения нашей Агаты. Но вроде бы до ее дня рождения еще далеко. А помнится, она и вовсе ворчала, что мази хватит только на один раз, юбилей отпраздновать.

— П-привет, — ответила я почти без запинки. Да уж. Лицо нужно держать, сыщица я или кто? В конце-то концов.

— Ты это, давай назад вертайси. У мамули-то твоей свадебка намечаетси. А Ионса мы и здеся окрутить сумеем.

— Ну уж нет! Не смей никого мне ворожить или привораживать! — вначале вскрикнула, а потом вспомнила про якобы дух сестры, витающий в воздухе, чуть в стороне. — И вообще, знакомься, это сестра Ионаса… Э-э-э…

— Джинисса Кохт, — произнесло это облачко обиженно, прежде чем и вовсе выплыть из комнаты со словами: — Так вот оно что!

Я же внутренне скривилась и, похоже, даже лицом. Потому как бабуля опустила взгляд к ногтям, зашкрябавшим по ткани от негодования. Ох и неудобно же получилось!

— Я так и знала, что это твоих рук дело! — воскликнула, обвинительно воззрившись на нее.

— Да че эт я сразу-то. Вы это все, нескладехи мои, никак мужей соби найтить не могете! — оправдалась она. — Усе, через три дня ждуть! Не то еще каво приворожуть… Из местных, чай и увозить не стануть.

И не успела я возмущенно высказать все, что думаю по этому поводу, как вдруг зеркало вспыхнуло и вместо моложавого лица бабки вновь увидела только лишь свое отражение.

Пришлось выместить злобу на портьере, отдернув ту в сторону, выглянуть из окна. А там с удивлением обнаружила тот самый сад Кохта. Та-а-ак. Это отсюда, что ли, сестра его смотрела на нас?! Или же дух, который ей назвался. И вообще, не почудилась ли она мне?

Нет, точно не почудилась. Да и граф, кажется, что-то про родных говорил, когда давал совет еще там, в ЦАМТе. Вспомнить бы. В общем, странно все это…

Одно ясно точно. Нужно срочно найти Ионаса и все узнать.

Вновь вышла в коридор и стала теперь уже беззастенчиво заглядывать в каждую встречную дверь. Что неудивительно — спальни как спальни. Похоже, и вовсе не жилые, хоть и убранные. А это интересно. Такого порядка даже мамуля не могла добиться, убираясь на пару с Гафой и со мной.

Правда, я все чаще пропадала в артели, пытаясь обучиться азам ткацкого искусства. Но, видимо, каждому свое. И, кстати, с ткачеством было еще сложнее, чем с магией. Мало того, что я сама не могла ничего сплести, причем даже обычную ткань без капельки магии, так еще и остальным мешала. А один раз мой челнок угодил прямо в плечо наставницы, выскочив из ткацкого станка. Да уж, откуда я могла знать, что уточная нить порвется? Правда, я вроде бы шпульку неправильно заправила, как мне потом соизволили пояснить, перестав орать на всю артель. В свою защиту скажу, что наставница сама проверила мой челнок и кивнула!

В итоге, так и предаваясь нелегким воспоминаниям о своих неудачах, я нашла Ионаса за четвертой по счету дверью в глухом тупике коридора, подсвеченным, в отличие от основной части, только лишь канделябрами со слабенькими голубыми огоньками. Но не это было важно.

Граф обнаружился в кровати. А еще он самым бессовестным образом спал! Потому не нашла ничего умнее, кроме как зайти внутрь и приглядеться. Да он еще и разделся?! Его плечи, не прикрытые покрывалом, были абсолютно голые!

Хм, это он что? В игры с соблазнением вздумал со мной поиграть?

Еле удержалась, чтобы тут же не изобличить этого нахала. Вот только он не двигался, его грудь мерно вздымалась, а дыхание было ровным. Приблизившись же, и вовсе залюбовалась мирным выражением его красивого, почти женского лица во время крепкого сна.

И сама даже не заметила, как невольно присела на край кровати и потянулась руками к его челке, парой прядок падающей на глаза. Да уж, раньше ее длину я и не замечала, потому как волосы он заправлял за уши, а длинные локоны скреплял сзади лентой в небольшой хвост.

Интересно прямо, как же он с такой шевелюрой жил во всей этой жути под названием «застава Запретной башни»?

Рука моя между тем осталась на голове Кохта и теперь уже даже слегка поглаживала его по волосам.

«Вопиюще нелогичное поведение, Рияна!» — внутренне поругала себя, вскакивая с кровати. А Ионас даже после всего продолжил спать. Действительно ведь говорил, что устал. Только сейчас при ближайшем и детальном рассмотрении его лица заметила круги под глазами, залегшие темными тенями, особенно у переносицы.

Интересно, действительно ли он просто устал? Наверное, и не ел полдня. Да и мне отчего-то вдруг тоже захотелось перекусить. Но любоваться его спящим лицом хотелось все же больше.

Вот только наше мирное уединение было нарушено каким-то резким и громким звуком в соседней комнате. Будто что-то большое уронили и разбили. Неужели зеркало?! Сейчас же и слуги прибегут!

Испугавшись, что меня застанут в господской спальне, я выскочила в коридор и едва закрыла дверь, как вдруг услышала вначале топот нескольких пар ног. Затем и увидела. Трех служанок в черных платьях, белых фартуках и чепчиках. А с ними еще двое мужчин в серых балахонах да широких цепях, свисающих до пояса. Неужели инквизиторы?!

Судя по тому, что я о них слышала, эти вначале наказывают, а потом разбираются…

— Что вы здесь делаете? — обвинительно воскликнул один из них, а я, испугавшись сильнее, юркнула в соседнюю от графской комнату, заперла дверь хитроумной внутренней щеколдой и тут порадовалась открытой так вовремя форточке.

По двери мгновение спустя затарабанили, иначе и не скажешь.

— Так это вы напугали служанок, призвав существо с того света?! — воскликнул мужчина из коридора. А я губу закусила от досады. Так вот чем Джинисса занялась, покинув комнату? Пошла звать на помощь?

Интересно еще, что обо всем подумает граф, после того как проснется, узнав про бабушкину ворожбу?..

Вернуться бы в ЦАМТ вначале, а потом в спокойной обстановке обдумать. Главное, добраться до конюшни. От необходимости вновь позаимствовать чужое внутренне скривилась и выглянула в окно. А за моей спиной инквизиторы упорно выламывали дверь. И, что странно, без всякой магии. Ответ на мой же вопрос последовал незамедлительно:

— Сопротивляться бесполезно! Над всем зданием установлен антимагический полог! — крикнули мне с той стороны все еще держащейся двери.

А я тем временем уже спускалась по лиане, как нельзя кстати обвивающей эту часть здания аж до крыши. Вот только стоило мне ступить на землю, как вдруг звуки в здании стихли. Удивительно! Но преследовать меня никто не стал… Правда, выяснять причины точно не буду. Развернулась, пытаясь скрыться за углом, однако путь мне преградила Джинисса, точнее ее дух.

Обиженным и даже каким-то детским голоском она бросила:

— Подлая! Наглая! Отдай кольцо!

— Да забери, — ответила ей спокойно, не сильно-то претендуя на чужую реликвию, и совершила абсолютно неудачную попытку его снять. Правда, тут же за спиной из здания раздалось голосом графа:

— Рияна? Рияна, ты где?

Понятно теперь, почему все стихло, Ионас проснулся. Посмотрела с тоской вверх, но затем одумалась. Повернула голову обратно, а призрака как не бывало. И только камешек на кольце странно блеснул, прежде чем вновь потускнеть. Хм, снова чертовщина какая-то?

Затем и вовсе прошептала в ответ еле слышно: — Прости, но мне нужно возвращаться…

А тут еще дверь скрипнула и на крыльцо здания вышли, похоже, инквизиторы. Пригляделась сквозь кусты: да, они. Благо те стояли ко мне спиной не так уж и близко, чтобы заметить тут же. Вот только их слова я слышала отчетливо, произнесенные приказным тоном служанкам графа:

— Нельзя никого подпускать к Кохту. Никого! А если вдруг вновь увидите ту дамочку, то вот. — С этими словами один из них что-то протянул служанке. Молоденькая еще совсем девушка молча приняла в руки какую-то, похоже, склянку и кротко кивнула.

Н-да. Между тем за моей спиной вновь послышалось уже встревоженное:

— Рияна?

А я лишь испугалась, что инквизиторы обернутся на звук, и потому, пригнувшись, поспешила поскорее скрыться за угол здания. Вывод напрашивался сам собой и без всякой дедукции. Мне здесь делать нечего. И так будет лучше для всех. А когда уж Ионас сам явится в ЦАМТ, то я отдам ему и кольцо, и платье, и части расписки, которые еще нужно будет откопать у меня на столе, и-и-и…

— Лошадь, — прибавила я к своим мыслям, заметив огромную конюшню, обогнув здание.

Но я совершила очередную ошибку: на полном ходу вбежала в помещение, не проверив, что там никого нет. А оказалось, еще один инквизитор как раз кормил лошадь размоченным в ведре овсом.

— Вы кто? — спросил он тут же, разглядывая мой дорогой наряд хмурым взглядом. Я же не нашла ничего лучше, чем попытаться убежать. Попытаться-то я попыталась. Но мои ноги как будто бы и вовсе приросли к земле, а вскинутая вперед рука праведника слабо засветилась магией. Вот зачем, спрашивается, я покинула спальню Ионаса?!

— Да что вы себе позволяете?! — возмутилась, недовольно щупая пальцами свои словно онемевшие бедра. — Я здесь гостья. Гостья самого Кохта!

— У него не может быть гостей-женщин, — заявил лишь тот в ответ, ехидно скалясь. — Приказ самого Нирикуса Ортибаха.

— Вот как? — удивилась я, вспоминая нашу встречу с эдаким губастым бочонком на ножках еще там, в ЦАМТе. Затем возмущение взяло вверх, и я выпалила: — И где же он, этот ваш главный? Ведь главный, да? Сам-то небось штурмует дома терпимости Кешты. А другим запрещает заводить даже законные отношения?!

— Как вы сказали?.. Законные? Ха! — презрительно уточнил этот гад, ведя в сторону своим крючковатым носом. Затем и вовсе рассмеялся, прибавив: — Он и раньше-то мог выбрать себе в жены… это… урожденную леди из Угедага.

— Но он же еще и подданный Ирвинтведа! — ответила защищаясь. И видимо, лошадь решила занять мою сторону в споре, потому как ни с того ни с сего пихнула своего хозяина в спину мордой или просто потребовала добавки. Вот только заклинание тут же разрушилось, и я вновь смогла двигаться. Чем и воспользовалась, ускорившись к выходу. А там… столкнулась с теми самыми двумя инквизиторами, ловившими меня в доме.

— Вот ты где?! — воскликнул этот хам, иначе и не скажешь.

— Вы! — поправила его я. Но меня не поняли и лишь схватили за плечи, больно их сжав. Затем этот урк дохлый бросил ехидно: — Да, я. И что?

Он еще спрашивает?

— Отпустите меня, вот что?!

— Никак нельзя. Приказано доставить спутницу Кохта в резиденцию Нирикуса. Приказ главного праведника.

— Ой, да ладно. А по какому такому праву? Я подданная другого королевства!

— Именно! — за моей спиной наконец-то услышала такой замечательный, надежный, такой… не побоюсь этого слова — родной голос Ионаса! Видеть я его, конечно, не видела, однако эта проблема оказалась легко поправимой. В следующий миг внушительная часть правой деревянной стены здания отогнулась дугой кверху, будто бы гибкий прутик, и нашему взору предстал алхимист, одетый в боевую форму. Его глаза сверкали праведным гневом, лицо же выражало крайнюю степень негодования.

— Я это… мы… — стушевался сразу инквизитор-хам, схвативший меня за плечи. А испугавшись гнева моего «спутника», как оказалось, он тут же разжал пальцы и отошел на несколько шагов назад. Затем и вовсе заступил за спину своего коллеги, который и сам пятился к кучам сена у стены конюшни.

— Ну? Я слушаю, где бумага? Где приказ? — продолжил вопрошать граф все с той же интонацией.

— Так он был словесный… Ортибах передал указания по телепатической связи нашим…

— По закону королевства Угедаг, который подписал главный в присутствии всего совета старших, никакое слово не первично над законом. А законы нашего королевства гласят следующее: подданных чужих королевств нельзя арестовывать без веских на то оснований, оформленных письменно и должным образом. Так где ваши бумаги, господа?

— Я, э… — вновь проблеял тот же самый инквизитор, который хам.

— Тогда я вынужден вас просить… Нет, я приказываю как начальник третьего взвода алхимистов Запретной башни… Пошли вон!

Дважды повторять не пришлось. Испуганные служители праведной инквизиции кинулись в стойла и, поскальзываясь на отсыревшей соломе, падая, барахтаясь в грязи, разведенной опрокинутым тут же корытом с водой, бросились к своим лошадям, чтобы скорее убраться подальше.

Разозленный же Кохт, помимо прочего, для помощи нерадивым создал парочку земляных гомункулов, только и напугавших инквизиторов пуще прежнего. Вот что значит сила. Вот что значит магия! Смотрела на это веселенькое действо с умилением и немалой толикой радости за свое отмщение. А заметив, как один из праведников все-таки забрался на лошадь без уздечки, не удержалась и все-таки прыснула со смеху, предлагая:

— Может, мы им поможем?

— Как пожелаешь, — серьезно прибавил Кохт, стоящий за моей спиной. И когда только успел?

В следующий миг по мановению руки графа из деревянных перекладин стойл собралась маленькая бричка, куда воздушным потоком и закинуло всех троих инквизиторов, а земляные гомункулы превратились в четвероногих существ, смутно напоминающих собак. Из соломы, валявшейся под ногами, сотворилось тоненькое подобие веревки, впрягая в повозку ожившие комки застывшей грязи.

— А лошади? — проскулил один из крытой телеги.

— Отправлю вдогонку, — все-таки ответил алхимист и, махнув рукой, отправил бричку в путь.

Когда же делегация отбыла, оставив нас одних, то я не удержалась и на радостях сама обняла парфюмера. Ионас в ответ улыбнулся и выдохнул с облегчением. Мой следующий эмоциональный порыв заставил встать на носочки, чтобы его поцеловать. Однако я промахнулалсь, чуть не поскользнувшись тут же. Потому, придержав меня за талию одной рукой, за шею другой, граф направил мои губы к своим губам, и мы… поцеловались! Нет, не так. Слились в страстном поцелуе!.. Нет, все равно не совсем подходит. Больше, это было гораздо больше, чем просто физическое прикосновение.

Боги, что же он творил и что творила я?.. И чем бы это закончилось, если бы не появившаяся рядом с нами Джинисса? Близко. Да так, что чуть не ослепила меня на левый глаз своим сиянием.

В ушах же следующий миг зазвенело от ее громкого и столь же требовательного голоса:

— Отойди от нее, брат! Она тебя приворожила!

Но, что удивительно, алхимист ничего не сказал и лишь вновь потянулся ко мне губами, когда я слегка дернулась. Увы, момент был упущен, и я уперлась руками Кохту в грудь, стараясь отодвинуть от себя или отодвинуться самой.

— Что-то не так? — уточнил он как ни в чем не бывало. А я же между тем продолжила слышать недовольное сопение прямо над ухом.

— Да отстань ты! — вскрикнула я, чуть повернувшись. Ионас же оскорбился, приняв эти слова на свой счет, видимо, и потому действительно отпустил.

— Я прошу прощения… — начал было он извиняться.

— Ой, не надо, — спешно выпалила я, собираясь все ему объяснить. Однако следующий вопрос Джиниссы удивил еще сильнее:

— Так он меня не слышит?..

Потому так и застыла с открытым ртом.

— А все-таки? — продолжил граф, обняв повторно. Правда, вторая рука целомудренно переместилась на талию, будто меня просто придерживают для устойчивости.

— Граф, я это не вам…

— Вот как? Граф, да? Еще и на вы? — грустно проронил он, а у меня внутри все перевернулось. Но Джинисса вновь встряла в разговор: — Вот именно! Давно пора понять — вы не пара, и оставить моего брата в покое…

— Да как ты не поймешь, не оставлю я его, потому… потому что, возможно, у нас чувства! — попыталась убедить ее со вздохом. И вообще, что на меня нашло? Ведь изначально не собиралась ни влюбляться, ни отношения заводить…

— Кто он? — даже не грустно, а как-то обиженно уточнил Ионас между тем. Показалось ли, но в его глазах на долю секунды отразилась странная эмоция, собственническая, что ли? Правда, утверждать не возьмусь. Сама до конца не поняла, что это было.

— Это… — начала было отвечать, но не успела ничего добавить, как Кохт вновь склонился ко мне с поцелуем, в этот раз требовательным, дразнящим и… бешеным, сносящим все преграды в один миг. Наклонившись в мою сторону, атакуя мой рот своим языком, Кохт даже сам не заметил, как мы начали падать. Однако вовремя спохватившись, заставил нас застыть в полете.

Повезло, конечно, иначе не скажешь, до земли оставались считанные дюймы. А Ионас, разомкнув наши уста, и вовсе рявкнул:

— Я никому тебя не отдам! Никому и никогда! Даже не мечтай… — Последняя его фраза звучала более сдержано.

— Слышала, да? — злорадно улыбнулась я, выглядывая из-под упавших на мое лицо волос алхимиста, выбившихся из хвостика.

— Нет! — воскликнула эта вредина. А переместившись вниз к нам, обиженно прибавила: — Да чтобы вы упали, и он тебя раздавил!

Я же в ответ лишь хохотнула и фыркнула ртом, стараясь справиться с отчаянным желанием чихнуть. Носу щекотно. Потому еще и головой замотала.

— Рияна? — подал голос Кохт встревоженно. — С тобой все хорошо?

— А-а-апчхи! — не удержалась я. Вышло громко и даже как-то некультурно. Но что я могла? Руки скованы. Вишу тут в воздухе, обездвиженная. А его сестра, естественно, не преминула уколоть:

— Фу, как неприлично!

— Выйдешь за меня? — одновременно с ней спросил брат Джиниссы.

И пока граф задавал, наверное, самый главный вопрос в жизни, я же отвечала его сестре:

— Да, конечно, а как иначе? Я же не леди. — Сама не заметила, как сильно подставилась.

— Это не беда… — заверил меня обрадованный Ионас.

Вспомнив его вопрос, тут же решила исправить ситуацию и все прояснить:

— Так, нет, подожди…

— Нет! — наотрез отказался он, прибавив: — Даже не смей! А хотя…

В его глазах заплясали бесенята, и он применил какое-то заклинание, окутавшее его голову и растворившееся возле ушей.

— Говори, сколько душе угодно… Я тебя все равно не слышу. Ты ранее уже согласилась, и это главное!

— Урк дохлый… — выразила мои мысли Джинисса. — А я думала, вы мне поможете найти свое тело.

— Так с этого нужно было начинать! — воскликнула я на эмоциях, стараясь двинуть хотя бы пальцем. Заметив мои трепыхания, граф сжалился и поднял нас обоих в вертикальное положение, после снял обездвиживающее заклинание и лишь сильнее стиснул в объятьях со словами:

— Я… рад. Я так рад!

Мне же упорно захотелось стукнуть лицо ладошкой, причем свое, причем обеими руками. Да уж. Влипла.

Глава 38. Неожиданный поворот

Побережье Сиритэ. Близ Охрайской впадины. Просто Мияна Дорин

Шлюп покачивался на волнах, неумело привязанный к какому-то валуну одного из гротов Сиритэ. Сырость и ил кругом крайне мешали процессу подъема на сушу. Не с первого раза даже, но мне все-таки удалось вылезти из лодки.

И снова этот урод ушастый, хоть и подстриженный, схватил меня за талию как-то уж совсем неприлично. Иными словами, он подтолкнул меня вперед чуть ли не за пятую точку.

— Ты! — выпалила я, глядя на него обиженно. — Ты обещал меня не трогать…

— Не было такого, — тут же оправдался эльф.

Врал. Причем нагло.

По прилете на корабль этот на радостях вытащил нас всех из своей сумки, вновь увеличил и тут же принялся обнимать. Меня преимущественно, а Лодиса и Шуани так, за компанию прижал.

Как сейчас помню эти косые и пошлые взгляды присутствующих при этом конфузе членов команды. Потому и пришлось толкать Ракима и кричать во все горло, чтобы отвалил. Хорошо, хоть Шай подсобил, правда, в меру своей храбрости. Он встал предо мной ровно на несколько секунд, загораживая от неугомонного эльфа. Чего мне как раз хватило, чтобы юркнуть на площадку, подняться по лестнице и припустить до каюты капитана.

А стоило увидеть кровать, как я попросту завалилась спать и продрыхла без задних ног еще, наверное, пару суток. Да уж, склянка бодрости, конечно, веселая, однако ломота во всем теле так и не прошла до сих пор.

— Да, я, — усмехнулся Раким за моей спиной. Обернулась и вновь узрела его белозубый довольный оскал.

Стоило ли говорить про то, что корабль покинули мы только втроем и гребли в сторону скалистого берега. Точнее, конечно, на весла налегал Шай, за тем его и взяли в нашу вылазку. Правда, уверенности в сохранности своей жизни у меня не было никакой. Ведь рядом Охрайская впадина. А под огромной толщей воды еще где-то там в пучине скрывался сам Спрут Де'Кра.

Я же, пока мы плыли, во все глаза искала подводные рифы, которых на нашем пути так и не оказалось, как и отмелей. И единственные опасности, которые нас подстерегали, — это перегрев под палящим солнцем и, конечно же, волны, толкающие шлюп на отвесные скалы, прямой стеной вздымающиеся ввысь. Но и тут не получилось испугаться. Стоило преодолеть половину пути, как нашему взору действительно открылось разу нескольких маленьких гротов, в один из которых мы и нырнули с очередной набегающей волной. И вот сейчас, поднявшись наверх, я с изумлением разглядывала эдакую пещеру с низким потолком, разделяющуюся там, в глубине, на несколько кривых коридоров.

Огляделась. С виду пещера выглядела необитаемой. Прислушалась. Звуки капели перемежались с шумом волн и… недовольным сопением Шая. Бегло бросила взгляд в его сторону, грудь экс-пирата сильно вздымалась. Видимо, устав грести, тот восстанавливал дыхание, опускаясь на один из сухих валунов, как нельзя кстати выстроенных в ряд, похоже, для швартовки.

— В-вы идите, а я тут… — проронил он как-то трусливо, что ли… А мне же вдруг стало невероятно интересно, чего такого он испугался? Ведь, судя по имеющейся у меня информации, люди в этом королевстве в лучшем случае — одуванчики, в худшем — вредные нарциссы, но от того не менее безобидные.

— Дриады… Пираты их боятся, — просветил меня Раким, уничижительно глянув на моего в прошлом коллегу. Затем эльф устремился вперед, в центральный из пяти коридоров.

— Слушай, а ты точно знаешь, куда идти? — уточнила я, догоняя этого самоуверенного типа.

— Нет. — Его лаконичный, зато честный ответ прям «порадовал».

— Но тогда…

— Слушай, проходы создавались дриадами. А эти… помешаны на природном балансе. Вот как думаешь, какой из пяти проходов центральный?..

Его усмешка не осталась мной незамеченной, однако слова звучали здраво, хоть и не очень логично. Вот только один момент волновал:

— А-а-а если бы проходов было четное количество, то?..

Ровно после моих слов, пройдя по узкому и темному проходу, освещенному белыми магическими огоньками, мы вышли на развилку с двумя коридорами.

— То мы бы разделились, — завершил мою мысль Раким.

Я же в уме лишь чертыхнулась, но промолчала. Вот и накликала беду…

Но, может быть, еще не все потеряно? И можно просто вернуться назад? Потому мой следующий вопрос был закономерностью:

— А напомни-ка мне, что мы тут забыли? Не то я так и не услышала от тебя вразумительной причины пребывания здесь.

— Правильно, я, по-моему, даже и не говорил… — в ответ поиздевался этот рак. Нет, урк! Тот, который дохлый. Потому мой ответ ему был закономерностью:

— Слушай, ну ее, эту твою причину, пойду-ка я к Шаю, подожду тебя там вместе с ним.

— Стоять! — скомандовал эльф. Обернувшись, он схватил меня за руку и притянул к себе, а после зачем-то обворожительно улыбнулся. — Дальше пойдем только мы вдвоем, и никакого Шая, никого, поняла?!

Хм, к чему бы это вообще было сказано?

— И не смотри на меня так, не то вначале обниму, а потом даже извиняться не стану… И учти, отступишь назад, зацелую насмерть. Усекла?!

— Э, — только и вырвалось у меня, прежде чем меня утянули за руку вглубь одного из коридоров. Которого даже заметить не успела, пребывала в откровенном ступоре. Погодите, с каких пор от поцелуев умереть можно?.. Это вообще как?

Но увы, ответ на мой вопрос мне так и не довелось узнать. И кстати, почему это «увы»?! К счастью! Да, именно, к счастью, не довелось узнать…

В итоге, еще немного попетляв по довольно освещенным каменным коридорам, хоть и с причудливыми тенями в иногда встречаемых провалах, ямах и ухабинах, мы наконец вышли в какую-то пещеру с огромной заводью в центре, с прозрачной, чистой водой и маленьким журчащим ручейком в дальней от нас стороне. Многократное эхо никак не помогало мне определить расположение этой природной аномалии.

Парадоксально было еще то, что уровень воды в этом странном водоеме оказался абсолютно постоянен и непоколебим, а в центре его еще и виднелся каменный островок, на который и намылился этот гад ушастый. Я же встала как вкопанная и лишь продолжила озираться по сторонам. И не зря. Едва мы вошли в эту полость, сталактиты, свисающие с потолка, слегка завибрировали и засветились разными оттенками голубого. Затем послышался говор нескольких голосов.

— Давай быстрее, скоро начнется, — поторопил меня Раким, оборачиваясь. Я же усиленно старалась справиться с паническим страхом, подначивающим бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Ведь потеряюсь же, к бабке не ходи. Вот и ушастый так наверняка подумал, потому как вернулся, чавкая по камню намоченными ботинками, и поднял меня на руки, чтобы затем поцеловать завизжавшую, видимо, чтобы закрыть рот.

Как определила?

Да прикосновение было грубым и вынужденным, словно укус.

— Мм-м, — промычала я требовательно, пытаясь попросить эльфа, чтобы он меня отпустил. Безрезультатно. Почти. Нет, он-то меня отпустил, конечно, но только когда уже миновал всю заводь и выбрался на каменный островок, на котором поместилось бы от силы человек пять, причем сидя, поджав ноги.

Сняв с себя испачканные ботинки, капитан галеона тем временем поздно спохватился и подкатал свои штаны, а-ля мешковатые шаровары. И заодно выжал из них лишнюю влагу, чуть отойдя от меня.

— Я еще раз повторю свой вопрос. Что мы здесь забыли?! — вновь попытала счастья узнать причину всего случившегося. Но нет, ответ мне только снился. Его уж точно. Пока не услышала…

— Раким Мириэль, приветствую тебя, брат владыки темных эйфорийев, — произнес женский голос из глубины пещеры, отвлекая внимание на себя. И действительно, зрелище того стоило. Синяя, вот прямо даже с какой-то нелепой голубизной, копытная и рогатая особа вышагнула из темени и предстала взору. Хм, так это и есть дриада? Заметив мой пристальный взгляд, эта чудачка и вовсе закрыла глаза, а следом повела рукой, творя в воздухе плетеный деревянный мостик, по которому и прошлась, не намочив и подковы.

От последней мысли чуть не прыснула со смеху и не полезла к ней проверять, а действительно, есть ли у них кузнецы? Или сами себе копыта подбивают молотком?

— Не пялься! — процедил сквозь зубы Раким.

Как оказалось, он почтительно опустил взгляд и ныне разглядывал грязные соляные разводы на своих мешковатых штанах. Ах вот оно что? Нельзя смотреть им в глаза, что ли? Потому все же фыркнула, но посмотрела теперь уже на ее довольно волосатые копыта и все-таки прыснула. На что дриада лишь вздохнула и, величественно пройдя до нас, аккуратно плюхнулась на камень рядом, иначе и не скажешь, судя по вибрации от удара, прошедшей по островку.

А вообще, лучше нарываться не буду, не то как двинет рогами со злости… И…

— Приветствую тебя, о…

— Лисентиялиоссе, — поздоровалась эта синяя, а я же даже губу прикусила, чтобы заново не прыснуть. Держусь, молчу и не пялюсь. А наша визави добавила грудным, бархатным баритоном, будто какой-то мужик: — Для тебя можно просто Лисентия…

— …лиоссе, — прибавила я и все-таки покатилась со смеху.

— А это? — вопросила дриада, похоже, про меня.

— Это? — повторил Раким.

А я не знаю как и вообще зачем выдала чистую правду звонко и четко:

— Мияна Дорин!

Не иначе как магия?!

— О-о-о, — протянула собеседница со странным придыханием, — сестра нашей Ай Дорин?

Эльф же, деланно прочистив горло, вмешался в разговор:

— Вообще-то… мы сюда пришли с другой целью…

— Кстати, какой? — не удержалась я.

И вот тут эти урки хитрые, один ушастый, другая рогатая, взяли и перешли на неизвестный мне язык в разговоре.

— Фэхет гхерме роллиатос кор воке друадо дойре ун либре (неужели эльфам теперь нужна помощь дриад в делах любовных)? — произнесла синяя рокочущими и даже какими-то шелестящими, но абсолютно непонятными словами.

— Керкче экраму (отплачу этим), — коротко и немногосложно ответил Раким, сдвинув брови к переносице. А после полез к своей сумке походной и достал оттуда бутылек с искрящимся и щелкающим содержимым.

— Фэхет… рор овахор Дурантиллос э-экреми лиерхо р-ричченох (неужели… о великий Дурантиллос, э-это шаровая м-молния)?! — вновь прорычала дриада, глядя на протянутую вещь с благоговением. Однако в руки не взяла. И лишь прибавила к сказанному: — Рор дихор гхерме, пу нон кер либрече вахимнон, коко ту-р-рази, пу кер лехо вуркче ту е гжени таелос (о щедрый эльф, я не могу насильно влюблять, как ведьмы, я могу лишь раскрыть тебе ее потаенные желания).

— Ладно, так тому и быть, — ни с того ни с сего произнес он в ответ.

И, видимо, эта парочка вновь перешла на общий разговорный, человеческий, правда, все еще с легким акцентом. Не успев мысленно перестроиться.

— Прир-рода тр-ребует ее соглхасия, — произнесла Лиссентия, потянувшись рукой куда-то себе за спину еле уловимым движением.

— Скажи «да»… — попросил меня эльф, и я бы непременно сказала «нет» из вредности, но рот мой изрек совершенно иное, будто вновь против воли. И потому я выдала вновь:

— Да!

В следующий миг на камень подле рогатой упали маленькие деревяшки разных форм и размеров: продолговатые и узкие, квадратные с неровными краями и даже круглые, но плоские. Можно было даже подумать, что это кости, настолько белыми те выглядели, если бы не их звук при падении. Такой ни с чем не спутаешь. Бабуля, кажется, все-таки чему-то да научила. Гадание чистой воды. Правда, чары здесь нужны природные, даже чтобы помешать, а к ним у меня, увы, тяги никакой, как и предрасположенности.

— Вижу потерю и то, что сердце твое ищет… — вымолвила дриада, скривившись.

— Кого? — Этот урк дохлый решил, похоже, узнать правду о моих целях в обход, собственно меня. Что ж, удачи им. Помогать не буду.

Плотно сжала губы, слегка прикусив их зубами, чтобы уж наверняка не проговориться, как некогда ранее.

А дриада вновь собрала деревяшки в ладонь и повторила бросок. Я же, кажется, даже начала понимать суть происходящего. Каждый камень символизировал определенное явление, вещь, предмет, остальное уже дело за фантазией и психологией.

И со следующими словами синей мои догадки подтвердились. Не знаю, чего она побоялась, но следующие слова буквально выдавила из себя:

— Любимого человека…

Эльф чертыхнулся и стукнул кулаком о камень, да так, что думала — расколется надвое. Кулак. Не камень, конечно. Этот валун и палицей не расколоть наверняка. Но нет, Раким даже не скривился, во всяком случае, не от боли, физической.

И вновь он посмотрел на меня, с замиранием ожидая ответа. А я же взяла и выдала против воли:

— И это чистая правда!

А после начала догадываться. То-то он ко мне приставал с тарелкой каши: кушай, мол, сил набирайся, и так долго проспала, бледная вся. Это что же получается, он меня эликсиром правды накормил или напоил?!

— Ах ты, эльф ушастый! — Хотела, конечно, сказать «урк дохлый», но язык не повернулся.

— Кто он?! — вопросил тут же этот гад. Вот гадом могла бы и вслух обозвать наверняка, потому как искренне в это верила и, возможно, была недалека от истины. И снова чуть не сболтнула лишнее, вовремя язык прикусила. Ай! Кстати, больно! Причем до слез…

Дриада же собрала кости и молча смотрела на нас обоих. Не дождавшись моего ответа, Раким протянул ей усмиренную шаровую молнию, как и оговорено, и вновь решил зайти окольным путем. Потянулся в сумку и достал оттуда еще один флакончик темно-серый, почти черный, искрящийся в глубине.

— Грозовая туча, — представил очередное свое сокровище этот ветролов. А я же залюбовалась стихией, уместившейся в одном маленьком стеклянном сосудике. И как вообще такое возможно?! Ума не приложу. Дриада же в очередной раз посмотрела на его руки с благоговением, точнее на то, что лежало сейчас в правой.

И снова деревяшки упали на камень, и… рогатая почти ответила, но я ее опередила, выхватив флакончик со словами:

— За грозовую тучу-то я сама отвечу, кого ищу. Папу своего ищу! Вот, — посмотрела в сторону изумленного эльфа и решила уже рассказать все до конца, может, действительно поможет, коль уж пообещал однажды.

Еще немного помолчав, собирая мысли воедино, начала рассказывать:

— Мой отец, примерный семьянин, еще каких-то два-три года назад служил капитаном на баркасах, фрегатах, клиперах одного купца, пока тот не разорился. Потому папуля и был вынужден искать другую работу, впрочем, как и остальные, оставшиеся без заработка в одночасье… Потом влез в долги и был вынужден наняться хотя бы мастером парусов на фрегат контрабандистов, замаскированный под сомнительную торговую компанию Эдкинса, но тот корабль затонул близ треугольника Саргоса. Больше Эрна Дорина никто не видел, как других моряков. Маме же моей пришли бумаги о том, что она ныне вдова, и на этом все. Но лично я не верю и хочу…

— И хочешь узнать, жив ли он или продан в рабство? — спросила дриада, с грустью поглядывая на флакончик в моих руках.

— Да, или бросил нас, как считают м-мои сестры… — покивала в ответ с равнодушной миной на лице, но, увы, голос под конец все же дрогнул.

И протянула ей грозовое облако со словами:

— Плата сгодится?

— Более чем, — кивнула гадалка. Затем она ловко подхватила в руку тонкую деревяшку, похожую на иголку, и кольнула ей мой палец в одно лишь мгновенье. Собравшаяся же на коже капелька крови под чарами дриады в тот же миг воспарила в воздухе и замерцала да запульсировала, прежде чем исчезнуть.

Дриада поморщилась, но промолчала. А я в этот раз действительно испугалась услышать жестокую правду. Но Лисентия решила предпринять новую попытку. В глубине ее глаз полыхнула черная магия, прежде чем веки сомкнулись. Пару мгновений гадалка, казалось, и вовсе не дышала, но затем все же сделала судорожный вздох с остервенением.

— Я не вижу его среди мертвых, — начала она с хорошей новости, прибавив: — Впрочем, как и среди живых.

— Что бы это могло значить? — озвучил мои мысли Раким. Но дриада в ответ лишь пожала плечами со словами:

— Увы, ответ на сей вопрос мне неведом.

Я же, как оговорено, протянула ей флакончик, но в ответ она лишь собрала мои пальцы вокруг стекляшки своей ладонью со словами: — Оставь себе, вам еще пригодится.

А после дружелюбно улыбнулась и предприняла неуклюжую попытку встать.

— Думаю, на этом можем закончить наш сеанс, — протянула она, усиленно пыхтя.

На что не удержалась и подставила плечо, как оказалось, более человечной представительнице другой расы, чем сами люди. Будь на ее месте ведьма, то та бы вначале запросила повысить тариф за сложность поиска и не отпускала бы нас до тех пор, пока карманы не опустеют.

Проверенная схема, отработанная годами практики. Знаю не понаслышке.

Задумчиво глянула в сторону эльфа, который, так же опомнившись, бросился помогать Лисентии с подъемом. Дриада же в ответ невольно проворчала:

— Я иногда так завидую людям, одаренным богами простыми ногами. — И, видимо, поняв, что сказала лишнее, добавила: — Но только белой завистью…

Эльф же попросту пропустил слова дриады мимо ушей и уже мне произнес:

— Извини, не знал… И лез со своим неуемным…

— Вожделением? — хохотнула я в ответ, стараясь прогнать накатывающую хандру из-за полученных новостей.

— Темпераментом… — Раким смягчил эффект сказанного, исправив меня таким образом, вот только суть от этого не поменялась. Потому просто хмыкнула, но промолчала. Дриада же закатила глаза, улыбнувшись.

И вот, казалось, вместе всего какие-то мгновения, а расставаться с этим уютным, таким добрым существом вовсе не хотелось. Но увы. Едва поднявшись на ноги, она махнула рукой и вновь сплела мостик. Хотя нет. В этот раз даже два. Нам так же. Потому шла я обратно на своих двоих, а не сидела на руках у эльфа, вполне себе приличного, но темпераментного, как оказалось.

Кто б сомневался.

Опомнившись уже на выходе из пещеры с заводью, обернулась, чтобы помахать рукой на прощание, но Лисентия ушла, не оставив после себя и следа, лишь доброе и теплое воспоминание от сжатого в руке флакона.

Раким всю дорогу насупленно молчал, будто и не получил желаемое. А уже перед самым проходом к гроту остановил меня рукой, схватив за плечо со словами:

— Я тебя не отпущу…

В ответ лишь набрала воздуха, чтобы возмутиться, но он поднес палец к моим губам, призывая к молчанию.

— Я тебя не отпущу одну искать твоего отца. А помогу найти его, но с одним условием…

И вот тут я наконец дала волю своим чувствам. Укусила его за тот самый надоедающий соленый палец, как раз подвернувшийся к случаю.

Эльф же вскрикнул и глянул на меня обиженно, но промолчал. За что уважаю, конечно. Но передумать — не передумаю насчет того, что гад. Ехидная же реплика сама сорвалась с языка:

— Что? Неужели не спросишь, за что и почему? Нет? И не надо. Я тебе и так правду скажу… Ты достал мне условия ставить! Захочу — возьму и сбегу на все четыре, когда и куда мне вдумается!

— Так-так… — за нашими спинами раздался грозный голос самого Кора Бесстрашного… Раньше бы я непременно испугалась, а сейчас лишь сильнее сжала скляночку в кулаке и окинула беглым взглядом грот, до входа в который нам оставалось несколько шагов.

За спиной же моего экс-капитана горделиво возвышался Шай, ухмыляясь во все свои оставшиеся двадцать зубов, наверное, не считала. Хотя и кулаки иногда чесались. А Бес между тем продолжал:

— Наша девица, морячка, все-таки нашлась…

И вот тут я выпала в осадок. А Раким же смерил обоих пристальным взглядом. Затем я все-таки озвучила свои мысли:

— Как вы здесь?..

— Молчать! — взревел мой бывший капитан, а ныне, возможно, новый пленитель.

— Не повышайте голос на мою… — Как оказалось, вполне себе грозный Мириэль, хоть и стриженный мной под девочку, явно начал закипать.

— Кого? Пленницу? — вновь перебил Бес, тыча пальцем эльфу в грудь. — Ты, ушастый, видимо, не понял, с кем связался…

— Да-да… — поддакнул Шай за его спиной. Я же с удовольствием отметила, что в пещере пребывали только эти двое.

— А где остальные? — утонила я у бывшего друга. И все-таки зря мы взяли его с собой. Ведь как там говорилось в любимой песенке нашей команды: «Пират везде… пират всегда — только лишь подлый пират. Предаст родню, предаст и мать, лишь бы петли избежать».

Но не успела я допеть ее в уме, как эльф произнес какое-то странное гортанное слово, и руки Кора превратилась в самые настоящие канаты, и не только у него! Шаю тоже досталось! Схватив обоих в одно мгновение, он связал этих двоих друг с другом их же конечностями. Мне же в ответ осталось только удивленно хлопать ресницами.

А завершив свою спасающую нас деятельность, Раким все же решил ответить, прибавляя к ранее сказанному:

— Мою невесту!

— Да как… — взревел Бесстрашный, но по мановению руки эльфа рот у обоих словно заклеился.

Меня же чертов эликсир правды вновь заставил ответить:

— Ничего не имею против этого.

Вот же свинство! А повеселевший Мириэль от радости даже Кора пнул по голени со словами:

— Слыхали?! Да?.. Точно! А возьму-ка я вас свидетелями к нам на свадьбу.

И действительно взял. Уменьшил и запихал этих бедняг к себе в сумку.

— И… что мы будем дальше делать? — вопросила изумленная я, никак не ожидая такого развития событий.

— Как что? Отвозить моих племянников к брату, искать твоего отца и… жениться.

Все. После осмысления услышанного в моей голове случился коллапс. Язык отнялся уже в который раз за день. И потому молча прошла в огромную пещеру с дрейфующими ныне двумя лодками, привязанными к камням возле вытесанных каменных ступенек, а-ля сходни. Села на швартовочный камень, переводя сбившееся дыхание из-за рваного сердечного ритма.

Точно, а посмотрю-ка я лучше на водную гладь и играющие на волнах солнечные зайчики, не то слышится и мерещится мне тут всякое… Я почти успела налюбоваться пейзажем, почти наслаждалась видом… но ровно до тех пор, пока мой взгляд не привлек один маленький, но пиратский корабль, стоящий на рейде, чуть поодаль от галеона Ракима.

Эльф, кстати, приблизился ко мне немногим позже и так же уставился взглядом на черные паруса какого-то двухпалубника, какого именно — отсюда было не разобрать.

— М-да, но вначале все же решим кое-какие вопросы с самим капитаном Черепом, — прибавил мой якобы женишок. Меня же в увиденном смутило одно: ни тебе признаков сдачи судна без боя, с поднятием белого флага, ни тебе признаков морского сражения. Как вдруг неожиданная догадка пронзила мозг острой стрелой:

— Так у вас с ним нейтралитет?

— Был до сего дня, — беззастенчиво признался как-никак корсар. Предполагалось, что гроза пиратов. Ладно. Это меня уж точно не касается. Сама не лучше.

— А что изменилось? — не удержалась от следующего уточнения.

— Вот и мне интересно — что… — проронил эльф, прежде чем протянуть ко мне свою клешню. — Сейчас подплывем и узнаем.

Я со вздохом вложила руку в его ладонь, позволяя поднять себя с камня со словами:

— Только чур ты на веслах… И вопрос с женитьбой оставляю открытым!

Глава 39. Аукцион свиданий

Ирвинтвед. ЦАМТ. Сваха всея Кешты — Люсинда

В одном из «инкогнито ночлегов» ныне, так или иначе, собралось чуть ли не все женское население ЦАМТа и еще немного Кешты из тех, кто сумел вовремя узнать. И теперь в душной (хоть и ранее казалось, что довольно просторной) комнате сидели на стульях собравшиеся в десять рядов и дружно молчали, ожидая начала интереснейшего мероприятия.

— Аукцион свиданий объявляю открытым, — вещала главная сваха не только ЦАМТа (пригорода), но и к этому моменту всей Кешты, столицы Ирвинтведа.

Стукнув маленьким молоточком по деревянному массивному столу, за которым восседала, предприимчивая владелица домов терпимости смерила взглядом всех присутствующих дам, пришедших в ее кабинет вместе со своими не менее наряженными дочками, предполагаемыми заказчицами. Окружающий антураж из павлиньих перьев любых размеров в высоких напольных вазах вдоль стен, зашитых дубовыми панелями с рамочками, точно соответствовал напыщенной грации владелицы сего помещения.

Многозначительно закатив глаза для придания драматичности происходящему, Люсинда в очередной раз за день повторила про себя свой жизненный лозунг: «Любовь — это деньги, деньги — это любовь». Выдохнула и начала представлять:

— Итак, первый лот, первый во всем, кроме, собственно, красоты, физической, но не духовной. Шосфин Кегл, лорд Оринутис…

И не успела та договорить свою мысль до конца, как с задних рядов забитого под завязочку помещения взметнулось две руки одной и той же женщины с номерками.

Хриплым, дребезжащим голосом заправской скандалистки, купчихи Гойты Анарди, прозвучало:

— Сюда, нам его сюда, пожалуйста!

Сидящая рядом Матильда Бланч не удержалась от комментария:

— Дался тебе этот зубастик? Ах да, своих зубов не хватает, потому на чужие заришься?

— Вах, чья бы персона ворчала, — раздалось с передних рядов. — Сама-то давненько с сыщиком нашим Мораном обжималась, когда он тебе хронометр дедовский вернул?

— Дак это ж на радостях все!.. И здесь я ради дочки и кузин… — начала было оправдываться еще более порозовевшая купчиха. Ее темно-синее платье к тому же ничуть не оттеняло цвет кожи, а лишь придавало несуразности.

— Ради точных своих копий, ага… — не осталась в долгу Гойта, еще и хмыкнув.

— Ну все-все… — Уставшая ждать Люсинда решила вмешаться, резонно бросив: — Обсудили — и будет!

Женская половина Кешты и ЦАМТа резко умолкла. А «добрая» часть из присутствующих еще и дружно раскрыла вееры, начав ими обмахиваться. В результате несколько слабонервных не выдержало и удалилось из зала, а кто-то просто чихнул от переизбытка разномастных запахов духов, витающих воздухе.

— Итак, свидание по поиску исчезнувшей расписки кожевника. Предполагается прогулка по Лиловому переулку, двум мостовым и поход вдоль сточной канавы Синей улицы… — И вновь не успела Люсинда договорить, как Гойта подняла руку с криком:

— Дайте два!

— Да отдайте ей уже этого Оринутиса, и пойдем дальше, — не выдержала представительная дама с передних рядов в шляпе, изрядно украшенной страусиными перьями.

— Э-э-э, я бы попросила! — возмутилась Матильда Бланч. — Все должно быть чин чином!

В ответ рядом сидящие купчихи закивали, дама в шляпе хмыкнула. А Люсинда вновь закатила глаза и поставила условие:

— Кто еще раз перебьет, покинет аукцион и уплатит штраф в десять золотых…

Присутствующие дамы вняли и умолкли. Желающих мешать торгам больше не нашлось.

— Итак, лот лорд Оринутис. Начинаем с пятнадцати золотых… — проговорила скороговоркой главная сваха. В ответ лишь молча взметнулось сразу пять номерков.

— Хорошо, двадцать золотых, — подняла она тут же цену, внутренне радуясь удачной задумке.

«Если и дальше так пойдет, то уже на третьем лоте взятка Морану полностью себя окупит…» — подумала так предприимчивая дама, продолжая подсчитывать в уме прибыль.

Однако желающих пойти на свидание за двадцать монет не нашлось. Вопросительно взглянув на Гойту, сваха лишь добилась нервного смешка той и неуверенного оправдания:

— У-у меня с собой только семнадцать золотых, две серебряные и пять медных…

— Продано! — крикнула Люсинда и стукнула молотком по столу, затем живенько подскочила да повернулась к доске, чтобы открепить портрет первого претендента на свидание вслепую с доски.

Как вдруг дверь скрипнула, и дамы за ее спиной еле слышно зашептались. А сваха с замиранием сердца ожидала, когда же кто-нибудь прекратит молчанку, чтобы можно было с чистой совестью взыскать штраф с болтушки. Но ее планы нарушил топот множества ног. И потому, не выдержав, она обернулась и узрела рыжего монарха, самого Хеймиля Мудрого (припасенного для себя), и к тому же не одного, а в сопровождении четырех охранников и еще пяти мужчин, портреты которых красовались аккурат в центре доски.

— Мм-м, так вот как у вас, женщин, так быстро слухи распространяются… — протянул король Истмарка, с удовольствием наблюдая за удивленной реакцией вполне еще молодой женщины если не телом, то душой уж точно.

— Я… э-э-э. Мы тут… — начала было она несвязно оправдываться, пытаясь дотянуться руками куда-то себе за спину, чтобы поснимать бумажки с портретами всех лотов.

— Да вы не нервничайте, — успокоил ее Хеймиль Мудрый, встав напротив у самого стола. — Мы сюда за советом. Дело в том, что у меня имеется деликатная просьба… Недавно пропала одна особа…

— Если вы про Риянку, то она занятая уже! — влезла в разговор все та же непоседа Гойта, и вовсе забыв про штраф. А после поняв, что судьба свидания ее дочки теперь висит на волоске, сжала губы вдвойне усиленно и глянула на сваху настороженно. Но та была настолько сбита с толку, что напрочь пропустила реплику купчихи Анарди мимо ушей, а лишь молча хлопала ресницами да открывала и закрывала рот.

В уме же пыталась вычислить шансы на свидание с эдаким импозантным, а главное, вполне свободным монархом. Приложив руку к внушительного размера бюсту, женщина собралась было сделать вид, что падает в обморок (по старой школе), но вовремя опомнилась, заметив, что Хеймиль стоит от нее аж через стол и вряд ли успеет предотвратить конфуз.

И потому вместо внезапного «ой» из ее рта вылетело недовольное:

— Уф!

— Э-э-э… — не понял монарх реакции своей собеседницы. Однако оглядев собравшихся, вдруг сообразил, что все-таки помешал какому-то важному мероприятию. Оттого милостиво проронил:

— Хорошо, значит, мы сейчас присядем куда-нибудь и дождемся окончания вашего собрания по интересам.

— Ну уж нет! Давайте лучше поговорим с вами наедине… — все-таки нашлась Люсинда. Но быстро оглядев собравшихся, поняла одно. Если она просто так уйдет, то дамочки съедят ее живьем после тет-а-тета с Хеймилем, даже если отпустят. А судя по напряженным взглядам, шансов на это было крайне мало.

Потому решение мгновенно озарило голову свахи, и она выдала скороговоркой:

— В общем, правила таковы. Каждый портрет стоит пятнадцать золотых со всеми вытекающими.

Содрав с доски, как оказалось, довольно дорогие бумажки, организатор аукциона собрала их в руки, продолжив комментировать.

— Кому не нужно — не ловите. За инструкциями, как и с оплатой, потом ко мне.

Быстро вышла из-за стола, потеснив первый ряд сидящих, чтобы пройти к монарху в центральный проход. После что было сил бросила бумаги в воздух, а Хеймилю же громко шепнула:

— Бежим!

Раздавшиеся женские крики и начавшаяся давка усилили желание монарха поскорее покинуть эту вакханалию оторванных подолов платьев, сломанных каблуков и отлетевших перьев со шляп.

И бегство всей мужской части присутствующих и Люсинды непременно бы закончилось успешно, если бы не одинокий силуэт ведьмы Агаты, стоявшей в дверях.

— Ну и получишь же ты у мени, грынза хитрая, — проворчала она и тем не менее подсобила. — Сюда давайте, взгляд отведу.

Еще спустя всего лишь несколько минут после побега, сидя в уютном домике ведьмы на отшибе пригорода, все сборище в лице монарха, его охраны, свахи и одной ведьмы, ныне обреталось на табуретах и попивало ромашковый чай. Другие же лорды отстали еще на середине пути.

— Зачем явилась-то за мной? — не выдержала Люсинда и первая нарушила уютное молчание.

Глянув на монарха в клетчатом костюме прищуренным взглядом да на его бородатую свиту, ведьма все-таки решилась поведать свою проблему при посторонних.

— Свадьбу я планирую для дочери своей.

— Так, значит, правда? Сайка уже собралась провести обряд?..

— Куда там. Эта пока соберетси, десять раз передумать успееть.

— И ты хочешь…

— Да-да, хочу, неть, даже требую приложить твои сватовские ручки к общему делу.

— Поняла я, поняла, можешь больше не вуалировать. А вы, ваше величество Хеймиль Мудрый, какую особу ищете и зачем?

Рыжий же мужчина, поставив чашку на тумбу подле себя со склянками и пустыми сосудами, сцепил руки вместе и, глядя на горящий огонь в камине, только лишь вздохнул. А после еще и губы поджал.

— Ну? — не выдержала Агата, первая подначивая ответить.

— Жену сбежавшую… — поделился монарх.

Кружка в руках Люсинды дрогнула и чуть было не выскользнула на пол. Однако нет, окропив пол несколькими каплями, сваха вовремя собралась, вцепившись в свой ромашковый чай и слова не сказав.

А король Истмарка между тем продолжил:

— У главного инквизитора Нирикуса Ортибаха сбежала жена, прихватив с собой кое-что ценное.

Обе женщины облегченно выдохнули и тут же посмотрели друг на друга по-недоброму. Пристальный взгляд что одной, что второй неизвестно бы чем закончился, если бы не слова монарха, заставившие приуныть обеих:

— И раз уж имею честь познакомиться со свахой, то есть у меня одна просьба… Уже давно я спонсирую приюты, и один здесь, в ЦАМТе… Владелица там красавица, умница и главное, такая… что взгляд нельзя оторвать, так еще и свободная, хоть и с дочерьми взрослыми. Не мог бы я надеяться…

— Нет, — в один голос ответили обе и все так же одновременно прибавили: — Занята.

— Хотя… — начала было ведьма.

— Нет! — воскликнула Люсинда, приказав своей закадычной: — Не смей!

— Да ладно тебе, пущай доча решаеть.

— Я против! — возмутилась сваха.

— Да кто тебя спрашивать будеть?.. — усмехнулась Макфеевна, вот только заметив недобрый, сощуренный взгляд собеседницы, тут же добавила: — Твоя взяла.

Но только для виду. В уме же себе отложила — не спешить со свадьбой, авось еще и с монархом все сложится у дочки-то, или же вообще у себя любимой. И потому перевела тему, чтобы не поссориться на пустом месте:

— Так что там с Нирикусом и женой его? Никак чашу ищешь, Мудрый?

— Откуда? — только и вопросил монарх, воззрившись во все глаза на Агату.

— А я, чай, ведьма, самая что ни на есть породистая. Обо всем знають, даже о том, что не ведають другие.

Макфа глянула на сваху, навострившую свои ушки сплетнесобирательные, да еще и с двойным усердием, и потому решила от нее избавиться, чтобы завершить задуманное. Вытащив из кармана мешочек с золотыми, она протянула его свахе со словами:

— На вот, на растраты будущие…

Поняв без лишних слов причину такой щедрости да не в обиду зачтя, в этот раз Люсинда решила отступить, собравшись тут же на выход со словами:

— Что ж, пойду тогда и не буду время тратить впустую. А вам, Хеймиль, если понадоблюсь, мои двери всегда открыты в любое время дня и ночи…

В завершение, бросив томный и многозначительный взгляд на монарха, сваха развернулась на каблуках и театрально выплыла из комнаты, расположенной на первом этаже в лавке самой ведьмы Макфеевны. Покинула домик со звоном колокольчика и громким хлопком входной двери.

После, вспомнив наконец про брошенные дела на аукционе, организатор свиданий со вздохом поспешила расхлебывать заваренную кашу и, если получится, собирать положенное золото за проделанную работу.

Ведьма между тем успела спуститься в подвал и вернуться обратно к Хеймилю с драгоценной чашей, кощунственно завернутой в грязную холстину.

— Но только у меня к вам будет одна просьба… — проронила Агата, заговорщически подмигивая своему собеседнику.

Тот же с благоговением протянул руки вперед и с замиранием сердца ожидал того момента, когда наконец получит великую реликвию, позволяющую воззвать к богам. Но когда услышал просьбу взамен, то вначале зашелся приступом кашля, маскируя тем самым ругательства, готовые сорваться с языка. Поначалу он захотел было отказаться… и вылететь прочь на улицу. Но здравый смысл возобладал, и монарх кивнул, соглашаясь на уговор.

Продолжение следует…