Психиатрия бесплатное чтение
Часть 1
Глава 1. Психика
Психика (греч. psychikos – душевный) – имеется в виду душа, внутренний мир, т. е. ощущения, мысли, чувства, действия человека, а в самом общем виде, – его сознание и бессознательное.
В отличие от субъективного ощущения людей, наука, однако, не знает, чем являются восприятия, мысли, эмоции и побуждения: теоретически можно контролировать нервные пути, но что стоит за ними, сознание или бессознательное, неизвестно. Есть и много других вопросов:
1) когда и каким образом психика возникла на месте мёртвого, неживого?
2) родилась она на Земле или где-то за её пределами?
3) сколько раз психика появлялась на Земле? Если она была, то должны бы остаться её последствия на Земле и вне её;
4) как и в какой последовательности она развивалась у теперешнего человека?
5) каким образом и как она возникает в ходе эмбриогенеза?
6) как нервные процессы мозга превращаются в психические и обратно?
7) насколько велики возможности человеческой психики, какой она станет у человека через сто или тысячу лет, каким станет человек будущего, и вообще, на что он способен?
8) способен ли человек познать самого себя или эти попытки частичны и даже бесполезны?
9) какие последствия для индивида, общества и цивилизации принесли и таят её различные нарушения?
10) где пролегает граница между здоровой и анормальной психикой и есть ли она вообще?
11) что есть психическая норма и каковы отклонения от неё, есть ли вообще такая граница?
12) можно ли устранить психические отклонения, они будут сохраняться или они будут охватывать всё большее число людей?
13) возможно ли развитие личности без психических отклонений или человек обречён на вечные ошибки познания и сознание самого себя?
14) есть ли в мире другие существа, подобные человеку или есть существа выше его?
15) какой смысл имеет психика? Для чего кому-то было создавать её в работе адекватно функционирующего мозга?
16) она нужна конкретному человеку или её представляет коллективные способности вида? Или то и другое в равной степени необходимы?
17) возникла она потому, что в основе мира лежит принцип создания психики или участник её сознания – Всевышний, как бы познающий в человеке себя самого?
Собственную душу человек когда-то отождествил с таинственным, сверхъестественным, надприродным. Он сделал это благодаря отчуждению собственной психики – деперсонализации. Она разграничила воображение и инстинкты в первобытной психологии, и это растянулось на сотни тысяч лет. Она, собственно, стала первым появлением расстройства самовосприятия в психопатологии.
Первым известным безбожником стал, вероятно, Сократ. Он был первым основателем философии внутреннего мира человека. Лишь спустя 2 тысячи лет после него возникла психология.
Любой человек, если его спросить о философии своей психики, произнесёт то же самое, что скажет о ней дикарь. Он, вероятно, подумает, что психология человека как-то связана с влиянием извне. Не знают того и самые современные философы и знатоки психики человека.
С деперсонализацией связано происхождение религии. Иначе говоря, именно так возник «Бог». Он предстал как разное в человеческой психике, как хорошее, так и плохое. Верование, в итоге, превратились в орудие отчуждения человеческой психики.
Не вечное и возвышенное, и не человек поклоняется Богу, человек создаёт Бога таким, каков он сам. Древние о Боге думали не так, как современный человек, но в одном и те, и другие одинакова правы, – отчуждение души обернулось беспредельным презрением к человеку. Именно поэтому самые жестокие войны связаны с религией, так как в ней представлено отношение человека к самому себе. Психолинвист Н. Хомский однажды сказал: «Библия – одна из самых геноцидных книг в истории человечества». И не только Библии.
Атеисты, с этой точки зрения, – эти верующие во зло и их не должно быть. Любопытно, однако, что именно атеисты создали первое в мире недолговечное государство без эксплуатации, который разрушили верующие. С Богом или, что то же самое, Сатаной на устах. Они это делают всегда, нападая друг на друга.
А человек зависисит от всёго, его незавимость – крайне редкое качество. Многие погибают, например, от потребляемого алкоголя, еды, секса, азарта, игры, сект, гипноза, самовнушения и многого другого. И эта зависимость с течением времени только возрастает. Если даже А. С. Пушкин был игроком, О. Хаяйм и Ф. Энгельс пили, А. Эйнштейн много курил, что же говорить о других людях. Ныне говорят, что человек потерял способность отличить ложь и действительность, он оказался зависимым и от лжи.
В своё время К. Юнг говорил, что психика – та тонкая нить, на ней висит судьба человека. И она, добавим, самое хрупкое творение мира. В этом состоит и великая сила, и бесконечная слабость человека. От состояния психики зависит не только судьба отдельного индивида, но теперь также множество событий в обществе, на всей Земле, а теперь уже и в Солнечной системе.
Но скептик обычно думает иначе. Что человек делает, например, с природной средой обитания. Почему он, назвав себя термином homo sapiens, не осознаёт, что рубит сук, который вот-вот сломится под ним? Почему, например, вырубает леса, лишает жизни животных, птиц, разрушает Байкал и т. д. Всё очень просто. Ему нужны деньги и власть.
Поэтому он ведёт дело к экоциду и к гибели себя самого (греч. eikos – дом, родина, лат. caedero – убивать)? Не высшее творение, вовсе нет, он – типичный самоубийца. По А. Маслоу, человек в своём общественном сознании не продвинулся далее 2 уровня из 5, и не продвинется, скорее всего, и далее.
Ещё хорошо, если убивал бы он только себя, последнее, кажется, он заслужил. Как это происходит у северного человека, который теперь вырождается. В России за 2018 год население убыло на 100 000–240 000 человек, в 2019 годы убыло 300 000 человек, то же происходит и в странах Запада. Какого-то определения психики в определении пессимиста здесь нет, угадывается только надежда на то, что она существует, но существует лишь у небольшой части лиц. Но эти люди не могут обуздать массовую психологию почти 8 млрд малограмотных людей.
Психиатры осознают, что по мере накопления у человека психических отклонений становится всё более «помешанным» и тот мир, который люди создают вокруг себя. Мир и в самом деле «сходит с ума». И, считают, быть адекватным теперь – это уже ненормально, а сегодяшний святой – это вчерашний грешник.
Приведём, однако, другие определения психики.
1. Это термин, обозначающий «достаточно избитый результат объединения усилий философии и психологии», пытаясь внятным образом показать внутренний мир человека. Философы утверждают, что «психика есть свойство высокоорганизованной материи отражать объективную реальность в процессе взаимодействия с ней…способность разграничивать себя и окружающий мир…способность регулировать…проверять…действовать». Подчёркивается, что «важнейшей характеристикой психики является её активность».
«Объединение усилий» привело к тому, что из ванны вместе с волной «идеализма» водой выплеснули и «высокоорганизованную материю» – самого человека. Главное, это фраза о том, что материя, – имеется в виду мозг, нервные процессы, – первичны, а психика – вторична. Психика – феномен, всего лишь сопутствующий материальным процессам. И не важно, что человек при этом думает и думает ли он вообще.
Правда, некоторые философы термин «высокоорганизованная материя» поменяли на представление о сознании («субъективной реальности», «идеального»). В итоге философы решили, что делает само сознание, на что оно способно, они часто пишут, что об этом думали древние греки, немцы, французы и т. д., как если бы кто-то из них мог разъяснить, что представляет собой психика. Отношение же к человеческой личности, каким оно было раньше, таким оно и остаётся и теперь.
2. Психика – это, с одной стороны, функция головного мозга человека, способность создавать мысленные копии происходящего в действительности и модели возможного в будущем. Она – беспредельная Вселенная, уместившаяся в черепе и спрессованная в знание, в «микрокосмос», – необъятный мир, который посредством собственных усилий человек познаёт себя сам. С другой стороны, психика – результат способности человека усваивать коллективный опыт человечества, превращать его в своё личное достояние.
Вне общества, с такой позиции, существование психики абсолютно невозможно, и не только у человека. У отдельных муравьёв, например, собственно психика отсутствует, но она существует, только представлена в разумной организации жизни муравьиных колоний. Психика человека, также социального существа, но она иная, её представляют информационные процессы в мозге.
Мозг человека – уникальное из известных во Вселенной устройств. С каждым шагом человека вперёд он совершенствуется, так что нейробиологам надо вечно догонять вчерашнее время. Это с одной стороны. С другой стороны, отдельный человек – это всего лишь социальная функция, и его мозг работает, в основном, по социальным, а не только по биологическим программам (с их рефлексами). Сам мозг человека за последние 10–20 тысяч лет анатомически существенно не изменился, и в то же время в психике человека произошли гигантские изменения.
От охотника на мамонта и наскального художника он стремительно продвинулся в космос, в биологии – до генов, создателя коллайдера и искусственного интеллекта. Можно утверждать, что наиболее значительным достижением цивилизации являются успехи в области воспитания, образования и социального программирования. Как говорит Э. Кант, человек становится человеком лишь благодаря образованию.
3. Гипотеза биосоциальной природы психики наталкивается на возражение. Дело в том, что человек – единственный из всех пока что известных существ, способный подняться над собой, природой и обществом. В частности, только он может создавать новые программы восприятия действительности и собственного поведения, а не просто повторять, воспроизводить то, что в него вложили воспитатели и учителя. Когда, например, он делает научные открытия, находит нестандартное решение проблем и т. п., и раздвигая границы своего знания.
Каким образом человек это делает, неизвестно. И это не проблема устройства и функционирования его мозга. Творит не мозг, а человек, наделённый управлять неизвестным. Посредством своего мозга. Нельзя научить творчеству воспитанием или образованиием, не зная, в чём именно оно состоит. Первична именно психика человека, или точнее – его личность.
Тем временем ежедневно у человека возникают и новые достижения, и угрозы. Разрабатывая, к примеру, биотехнологии, человек претендует на природные основы земной жизни. И неизвестно, как поведут себя новые биологические формы. Такой человек, правда, этого не знает, но искренне думает, что сможет узнать наверняка. Одновременно с этим он подошёл к тому, чтобы конструировать роботы. Эти роботы уже заменяют человека во многих сферах деятельности. В скором будущем, как предполагается, роботы сменят человека в т. н. технической, цифровой цивилизации. Уже сегодня думают о том, чем бы занять человека, чтобы он не стал придатком машины. И, кажется, занять его абсолютно нечем, труд его будут исполнять роботы.
4. В употреблении термина «психика» часто обнаруживаются ещё две противоречивые тенденции. Одна из них состоит в том, чтобы представлять психику как некое метафизическое явление, оторванное от материальных систем, в частности, от головного мозга человека. Это позиция теологов, согласно ей душа человека рассматривается как проявление божественной сущности.
Господь, согласно известной теории христианства, вдохнул душу в своё изделие и отпустил человека на свободу. На свободу в нескончаемых поисках добра и зла. С тех пор люди стремятся к добру, но понимают его каждый по-своему и поэтому вражебны друг к другу. Эта позиция противоречива.
С одной стороны, душа человека – частица Бога, она вечна, нетленна. А с другой стороны, не человеку решать, что представляет божественная душа. Надо молиться, соблюдать религиозные церемонии, стоять в церкви. Иерархи церкви говорят, правда, о науке, но вера и истина – разные вещи. Вера и убеждение не совпадают.
Другая тенденция стремиться представить психику как «удобную биологическую метафору», представляющую собой явление, изоморфное нейрофизиологическим процессам мозга (греч. isos – равный, одинаковый, подобный; morphe – форма). Её представляет теория психофизического параллелизма.
Она утверждает, что нервные процессы и психические процессы протекают параллельно, но они нигде не пересекаются и не оказывают друг на друга никакого влияния. Следует исследовать нервные процессы и в то же время исследовать никак не связанную с ними психику человека, не пытаясь объединять учение о мозге и психологию в одно целое, не задаваясь заведомо неразрешимыми пока что проблемами в надежде на лучшее будущее.
5. Психика суть множество гипотетических мысленных процессов и действий, которые могут служить «объяснительными приёмами для психологических данных». Эта модель использования термина «психика» становится, как считают некоторые авторы, доминирующей. «Мысленные процессы и действия» в данном подходе представляются некими абстракциями, а его сторонников объединяет отказ исследовать не только мозг, но и социальные детерминанты психики.
Внимание сосредоточивается при этом на объяснительной эффективности той или иной модели сознания. Наиболее часто это значение термина используется теми, кто работает в области искусственного интеллекта, современными когнитивными психологами и некоторыми философскими школами, в частности, функционализмом – направлением исследований, защищающим положение о функциональной эквивалентности психологических и нейрофизиологических процессов.
6. Психику представляет множество сознательных и бессознательных умственных опытов индивида. Это определение является не самой удачной попыткой избежать упомянутую философскую путаницу, так как оно, в свою очередь, создаёт проблемы «второго порядка» – в первую очередь из-за неясности того, что следует понимать под сознанием и под бессознательным. Данную позицию последовательно защищает психоанализ, хотя в нём считается, что оно вполне понимает, чем является подсознание.
Например: «Общая теория психоанализа, если определять её более обобщённо, есть психология психических процессов и их организации. В такой психологии психика перестаёт быть статической структурой или чем-то вещественным и становится динамической сущностью, тем, что объединяет действия и последовательность адаптивных реакций (Brierlie, 1951). При этом для психоанализа не важно, как функционирует головной мозг, какова роль общества и культуры в развитии психики.
7. Психика есть совокупность процессов, таких, как восприятие, память, мышление и вообще познание (сознание и другие психологические функции в этом определении отсутствуют). Считается, что это вторая по распространённости точка зрения на психику. В сущности, в таком подходе нет определения психики как таковой, а есть лишь неполный перечень функций или свойств того, что рассматривается как психологическая реальность. Этот подход в сущности тот же, что и бытовой.
8. Психика рассматривается как эквивалент мозга – позиция, которая восходит к американскому учёному У. Джемсу, одному из основателей психологии. Её можно переформулировать так: необходимо изучать мозг и только тогда можно узнать, что представляет собою психика и сущность человеческого. Позиция спорная.
Можно разобрать компьютер на отдельные детали или даже на атомы и ровно ничего не понять, каким образом он устроен, где содержится в нём та самая психика человека, которую человек вдохнул в компьютер. Точно также изучение самого по себе мозга человека ни на шаг не продвинет понимание его души, даже если мозг будет изучен до самого последнего синапса или молекулы, – в нервной ткани нет и следов присутствия нематериальной психики.
Тем не менее ряд психологов сохраняют веру в то, что позиция У. Джемса должна быть истинной. Конечного счёта не может быть там, где начинается бесконечность. Безусловно, изучать мозг необходимо, это очевидно, иначе появляется психоанализ и бихевиоризм.
Время от времени, как известно, предпринимаются попытки заменить психологию рефлексологией и нейрофизиологией, преобразовать клиническую психиатрию в учение о патофизиологии. Современные нейробиологи и этологи пошли дальше. Они не только скептически настроены к психологии, психопатологии.
Они утверждают, что мозг работает по биологическим программам. Мозг устроен так, что не работает без крайней на то необходимости, и он работает только для себя самого. И не будет работать, сберегая ресурсы энергии, – ему вообще нет дела до человека. Иными словами, человек – придаток мозга, а его мозг, – уверяют нейробиологи, – враг человека и «враг человечества».
9. Психика есть спонтанное свойство сложно организованной структуры – позиция, связанная с философской концепцией эмерджентизма (лат. emergens – выбивающийся, неожиданно возникающий). Указывается, что в любой биологической системе, достигающей достаточной степени сложности в организации её структуры, неизбежно возникает психика (или сознание). Иными словами, психика свойственна не только человеку, но и высокоразвитым животным, и это действительно так. Принципиального различия между ними, следовательно, не существует.
А это значит, что результаты исследований на животных справедливы и к человеку, и наоборот. Всё то, что свойственно человеку, в значительной степени присуще и животным. Более того, животные самой природой застрахованы от человеческих пороков и глупостей, они существуют в гармонии со средой обитания, чего, увы, человек лишился.
Качества животных присущи и роботам. Исследования показали, в частности, что у группы роботов появляется собственный язык, недоступный человеку. Их программируют люди, но, как выяснилось, роботы придумывают что-то и сами. Удивительно дело, но среди роботов стали появлятся настояшие расисты, они стали ненавидеть людей.
Такой системой логично считать не только отдельного индивида, шимпанзе, робота. Это качество в ещё в большей степени присуще всёму человеческому сообществу, всей биосфере, всему миру, наконец. А если это так, то хочется того или нет безбожникам, но ничего другого не остаётся и им, как только признать факт социальной, планетарной или вселенской психики (сознания). Данная позиция является, пожалуй, лучшим способом доказательства существования Бога.
10. Психика есть список или набор синонимов. Таких, например, как душа, самость, сознание, psyche, mens, Seele, self и т. д. Таким формальным определением ничего не достигается, кроме смешения в одну группу различных достигается лишь подход, согласно которому назвать что-либо, обозначить каким – то термином, означает что-то объяснить, понять.
11. Психика суть интеллект. Собственно, это даже не определение понятия, а скорее свойственная дилетантам разговорная модель употребления термина «психика».
12. Психика – это характеристика или черта. Это определение, как и предыдущее, является не очень профессиональным употреблением термина, используемым в таких выражениях, как «психика художника», «северно-европейская психика» и др.
13. Психика есть особая субстанция, обладающая материальными свойствами. Это продолжение средневекового представления психики, которую, как считалось, мозг выделяет подобно тому, как печень продуцирует желчь. И ныне даже видные исследователи считают доказанным факт того, что психические явления есть нечто осязаемое, материализованное, их можно запечатлеть на ЭЭГ, расшифровать их содержание, зафиксировать на фотоплёнке или даже взвесить (душа как бы имеет массу 5–7 г).
Многие парапсихологи пытаются доказать, что мысли можно транслировать на расстояние, улавливать их и что мыслеформы закодированы в биотоках мозга. Распространена также вера в то, что психика способна оказывать непосредственное воздействие на материальные процессы. Мыслями можно, к примеру, передвигать предметы. Ещё полезнее мысленно «чистить» ДНК – устранять повреждения генов, предупреждать и лечить наследственные болезни.
14. Психическое – это множество нервных связей в головном мозге индивида, относящееся к вниманию, памяти, мышлению и другим проявлениям психического. В головном мозге человека десятки, а может быть сотни триллионов таких нервных связей. Неизвестно, как человек поведёт себя не только в настоящем, но и в будущем. Может случиться и так, что человек будет угрожать жизни ядерным оружием, изобретая болезнетворные микробы, если, наконец, он будет страдать психическим расстройством. На мировых часах, как известно, осталось 2 минуты до гибели человека. Очень не хотелось бы так думать. Ведь пока что человек считается единственным разумным существом в мире.
Психика изучается психологией. Психика животных и психика человека во многом сходны, но человек по своей сути устроен иначе. У него, помимо психики, есть «духовность» – его отношение к действительности и к самому себе. Становление души приходится на ранний детский возраст, если это не происходит во время беременности. «Душа», – указывает «Большой Толковый Словарь русского языка» (2000 г.), – это «внутреннее состояние, моральная сила самого человека, коллектива; дух» (термин «дух» происходит от выражения «стеснять», «нарушать дыхание», то есть препятствовать поступлению кислорода в организм).
Если индивид заботится преимущественно о себе, ему нет дела до других людей, до проблем общества. История полна примеров, когда одна нация побеждала другую на десятки и сотни лет. И что в итоге? Рим, англичане, французы и немцы правили половиной мира, и что сейчас представляют собой эти страны? США полвека угнетала весь мир, и где находится этот «спаситель мира от фашизма», разрываемый от политических разногласий и от проблем в мире.
Бездуховный человек – это дефицитарный тип личности, он находится на грани нормального развития личности. Есть также некоторые основания говорить о существовании разных типов духовности. Дело в том, что человек не может подняться выше самого себя. Если следовать А. Маслоу, личностей разного типа насчитывается всего пять, а «высшего» типа – всего 1–3%. Наука пока не знает, почему люди столь разные. В странах, далёких от Запада, считается, что нормальные люди по своей природе одинаковы по своим возможностям.
«Психическое» и «духовное» имеют разное происхождение. Психика есть и у животного, но душа есть у личности, управляющей человеком. В 20-м столетии появилась персонология. Психология становится как бы составной частью персонологии. Например, психология и персонология психопатов – это очень разные вещи. Психически психопат может быть вполне адекватным, а личностью – очень простой. Психика у психопатов может очень высокой, но их личности чаще занимают лишь самые низкие границы нормы.
У человека существуют также идеалы – «цель, к которой стремятся люди и которая руководит их деятельностью» (Большой толковый словарь русского языка, 2000) и средства, которыми эти цели достигаются. Идеальное – желаемое будущее, оно недостижимо. Это то же самое, что и дух. «Дух – указывает В. Франкл, – упрям, вопреки страданиям, которые может испытывать тело, вопреки разладу, которые может испытывать душа». Но люди всегда стремятся к идеалам, понимая, правда, их по-разному. Состоят же идеалы из неосознаваемых итогов активости человека в обществе, они существуют как бы в надсознании.
Но лишь небольшое число людей придумывает идеалы сами, обычно чаще человек их кого-то заимствуют. В том числе заимствует у душевнобольных людей. Нередко и даже очень часто встречаются ситуации, когда большинство людей идёт вслед за нездоровым человеком, который выражает их нездоровые потребности.
История полна таких примеров. Ф. Ницше писал, что психическое нездоровье иногда случается, но очень многие люди следуют за нездоровым человеком. Восприятию идеалов у большинства людей мешают самооправдания (защиты). Когда защиты теряют силу, то и перед смертью индивид может просить людей простить им за своё прошлое.
Душевнобольной пациент нередко бывает по своим идеалам выше т. н. здорового индивида, так он как бы не зависит от общества, как здоровой человек. Многие выдающиеся люди страдали психическим расстройством и в то же время были первооткрывателями этого мира. Все, кто учился в школе, знают многие удивительные изобретения и поразительные открытия, сделанные такими людьми. Психическое заболевание в этом смысле не влияет на идеалы человека.
Определяясь с ценностями бытия, люди в большинстве своём обнаруживают как высокие духовные способности, так и невысокие либо низкие. Большинство лиц демонстрируют фрагментацию своей личности, при этом сами того не подозревая, как в разных ситуациях они ведут себя очень по-разному.
Природа такой фрагментации не изучена. Возможно, что она есть результат склонности разных потребностей человека к изолированному существованию в условиях дефицита сознания. Повидимому, фрагментация личности есть основа развития множественной личности, впервые описанной А. И. Куприным в рассказе «Убийца».
Ещё Фукидид писал, что великие делают, что они хотят, а малые люди от этого страдают. Так продолжается и ныне. Лишь небольшое число состоятельных лиц управляют миром так, сохраняя тем самым своё заслуженное место. В 2019 году, по словам генсека ООН, 26 человек имели такой же доход, как и у остальной части человечества.
И в то же время знаменитые люди делают всё возможное, чтобы лишить остальных достичь максимального в своём развитии. Так, в странах с низким уровнем дохода, 17 % лиц, родившихся 20 лет назад, уже умерли по разным причинам (данные за 2020 год).
Всё это достигается с помощью образования, в котором главную роль играет единый государственный экзамен, заказных средств массовой информации, других методов «оболванивая». Такие «состоятельные лица» ничего не знают о будущем человечества, учение об историческом его развитии не для них. Они проецируют на общество результаты своего труда, не всегда полезного для нормального человека. Всё, что ценно в человеческой жизни, писал А. Эйншейн, зависит от возможности развития, предоставленной человеку.
Нередко их успех в жизни – разновидность наркотической зависимости, т. е. зависимости от дохода, прибыли. В частности, так думал о своей власти У. Черчилль, считавший свою потребность во власти наркоманической. Так думают, однако, немногие, большинство остаются такими же всю свою жизнь.
Если ссорятся, допустим, Ротшильды и Рокфеллеры за рынки, начинается война. Главное происходит в мире от того, какие идеалы внушаются людям власть имущими. Такие идеалы связаны деньгами и сексом. Очевидно, что именно с этим связаны многие проблемы общественной жизни: агрессия, суициды, расизм, геноциц, безработица, работоторговля, проституция, коррупция, разводы и многое другое.
Иудей Д. Рокфеллер со сверхценной идей обогащения, способный уничтожать конкурентов, филантроп, сделавший 6 операций на сердце, считал: людей, ни на что не способных, не похожих на него, стало очень много. Разве не так возникает нацизм? Только от того, что у человека много денег и он думает, что может купить на них всё без исключения. Даже представление человека о самом себе?
Обществом должны управлять, по А. Эйнштейну, «справедливые» люди. Типа В. И. Ленина (Ульянова). Но такие люди появляются редко. Был И. Христос, но это была мечта о загробной жизни. Но с Лениным для большинства людей это стало реальностью. И абсолютно неизвестно, появится ли такой человек когда-то вновь и, наконец, примут ли его люди в будушем.
Сходные сложности возникают при попытках определить не только понятие о психике и личности, но и другие категории, такие, как «материя», «энергия», «информация», «время», пространство» и т. п. Сказанное впереди – лишнее свидетельство того, как отсутствие чётких дефиниций не только помогает, но и сильно может мешать познанию действительности. Синонимы: Психическая деятельность, Сознание.
Глава 2. Психическое здоровье
1. Введение
Понятие психического здоровья в сущности равно «идеальному газу» – в природе его не существует. Да, тема привлекательна, интересна, но первые трудности начинаются в терминологии. Как будто ясно, что здоровье – это понятие качества, человек может быть либо здоровым, либо больным, третьего не дано. Как говорит персонаж сказки А. Н. Толстого о Буратино, пациент либо жив, либо мёртв.
Если, однако, он жив и здоров в данный момент, то через час или месяц может заболеть, но когда и чем, неизвестно. В то же время, если человек заболел, не стоит писать завещение. Его организм сопротивляется болезни, он может с нею совладать, причем иногда без врача, либо пациент, оставаясь больным, долгое время продолжает работать, лишаясь, условно говоря, 5 или 10 % своего здоровья. Эта утрата часто относительна. Например, потеря 10 % психического здоровья индивидом с пограничной умственной отсталостью низводит его на уровень олигофрении.
Но те же 10 % у индивида с JQ 160 % не превращает гения в обывателя. Современная наука о человеке пока не может представить ни качественных, ни количественных характеристик его здоровья. О болезнях со времён Гиппократа написано гигантское количество текстов. В то же время в учении о здоровье трудно найти что-либо кроме заклинаний о неисчерпаемых природных ресурсах здоровья да ещё, пожалуй, сомнительных публикаций валеологии («науки о здоровье»).
Начнём с того, что здоровье – это не просто отсутствие каких-либо признаков болезни. Таких признаков долго не бывает иногда и в случаях тяжёлой болезни. С другой стороны, такое индивид ничем серьёзно не болен, но от мнимой болезни может покончить с собой. Более важная характеристика здоровья состоит в сопротивляемости болезни, а при её появлении, – в способности к выздоровлению.
Здоровье это не только результат эволюции человека очень многих поколений. В значительной мере это и торжество социальной политики государств, отчего продолжительность жизни с 25–30 увеличилась до 70–80 лет. Человек также обязан своим здоровьем выдающимся научным достижениям в области биологии, медицины и особенно профилактической медицины. И всё же определить грань, отделяющую норму от патологии, а здоровье от болезни в связи с быстрым ростом требований к здоровью и инвалидизацией сегодня так же сложно, как и сотни лет назад.
2. О практике разграничения нормы и патологии
Несколько примеров того, как иногда решается такая проблема. Правда, относятся они к казуистике, но именно они наиболее показательны.
В 2002–2005 г.г. в Германии, по данным СМИ РФ, выяснилось, что людоед нашёл по интернету жертву, пожелавшую быть съеденной. Каннибал – образованный, состоятельный, одинокий программист средних лет. Свою встречу с жертвой он записал на диск: после того, как он ампутировал и зажарил её половой член, оба они «перекусили», затем каннибал её умертвил. После разделал труп на части, рассортировал, аккуратно упаковал куски мяса для холодильника и несколько дней лакомился мертвечиной.
После ареста немец своей вины не отрицал, был изолирован. С сокамерниками вёл себя обходительно, дружелюбно, те, якобы, его уважали. Проводилась ли судебная психолого-психиатрическая экспертиза, не сообщалось. Судьи, правда, были шокированы тем, что в стране обнаружилось 800 посетителей сайтов каннибалов. Проводилась или нет посмертная судебно-психиатрическая экспертиза жертвы каннибала, сведений также нет, но едва ли он вполне здоров.
Пожалуй, главное в этой истории, – это то, что решение вопроса о психическом состоянии каннибала приняли судьи. Лица, которые в подобных вопросах едва ли более компетентны, чем клинические психологи и судебные психиатры, которые очень разные и не порой находят общих слов друг с другом. Иными словами, это указывает, что сказанное о понятих «норма» и «патология» относятся к сфере права и политики.
На основании каких критериев принимаются подобные судебные акты? Таких критериев два. Во-первых, подэкспертные не обнаруживают очевидных симптомов психотического расстройства (бреда, обманов восприятия и т. п.). Во-вторых, такие лица могут быть неплохо адаптированы к жизни, а обладая высоким интеллектом, могут скрывать или запутывать мотивацию своего поведения.
В СССР долго, к примеру, не верили тому, что педофил Ч. – заслуженный педагог СССР с безукоризненной служебной репутацией. Достаточная степень социальной адаптации – это едва ли не главный критерий в пользу того, что индивид будет признан адекватным индивидом. Ещё один пример такой нормы – недавний президент Уганды. Скорее всего, да, он нормален, но лишь в той мере, в какой нормальным может быть расист, людоед, насильник и массовый убийца.
В целом попытки решать вопросы нормы и патологии, здоровья и болезни текущими моментами едва ли результативны. Поскольку речь идёт о том, каким является данный человек, как и с каких позиций следует оценивать его поведение. В Средние века в Европе, когда хотели узнать о связи человека с дьяволом, поступали эффективно: подозреваемого в связях с ним связывали, бросали в воду и ждали, – утонет он или нет. Если не утонет, то с дьяволом он не связан. Тонули, правда, все без исключения.
В итоге, святая инквизиция на сотни лет задержала развитие науки. В настоящее время суд, как и во времена «Молоха ведьм», является официальной инстанцией, способной поставить точку в дискуссии или задержать на время трудности в понимании природы человека. Суд не может их устранить, он не источник разума, а функция. Он работает для социальной группы, которая находится у власти. Всегда есть люди, несогласные с мнением суда, и эти люди могут быть правы. Суд прав не потому, что он прав, а потому, что он суд, – такова позиция западного, а ныне, похоже, и российского правосудия.
Но власть всегда неоднородна, она всегда суть компромисс разнонаправленных сил. Отсюда может быть выгодной интерпретация одного и того же закона разными судьями. У нас за инцест можно получить уголовное наказание, а можно не получить. В ряде штатов США этого также не делают. В сентябре 2016 г. суд США отказался, например, регистрировать брак матери со своей дочерью после того как мать развелась с сыном, брак с которым узаконил другой суд.
В путаном законодательстве США, в котором не разбираются даже юристы, до сих пор существуют законы с расистскими, курьёзными, порой комичными запретами, принятыми более века назад. Например, в штате Дакота действует закон, предписывающий стрелять в группу индейцев, если их более 5 человек. «Пуританский» закон другого штата требует исключить из шекспировского текста «Ромео и Джульетта» 400 слов, которые у авторов закона ассоциируются с сексом. И это происходит после «сексуальной реформы», поэтому встречается будто бы 54 типа отношений к сексу. Расовые волнения в США в 2020 году перекинулись в Европу, знаменуя, как говорят, конец капитализму.
В то же время нет страны, где не преследуется «промывание мозгов» – методы разрушительного информационного и психологического воздействия на сознание человека. «Зомбирование» не встречает в судах мира никаких препятствий. Безответственные суды становятся иногда на сторону, например, тоталитарных сект. Так, сообщалось, что в ноябре 2016 г. московский суд оставил детей матери из секты Иеговы, известной своей деструктивностью, отказав отцу в просьбе отдать их на воспитание ему. Давать на откуп судебной власти решение вопроса о психическом здоровье, таким образом, рискованно.
Считается, что личность человека – это неделимое целое, в котором все её стороны более или менее гармонизированы. То есть, если индивид нормален в чём-то одном, то он должен быть адекватен и в другом. Столь высокая степень интегрированности личности теоретически возможна. В действительности, в особенности в тех случаях, когда возникают вопросы разграничения нормы и патологии, приходится признать, что это далеко не так. То есть личность многих, если не подавляющего большинства людей, разделена на несколько фрагментов, каждый из которых обладает относительно высокой степенью свободы. «Вот что, признаться, меня поражает – взаимный раздор между желаниями одного и того же человека…у человека вы найдёте больше воль, чем минут» – удивлялся Ф. Петрарка.
Действительно, в одном и том же индивиде, как правило, уживается хорошее и дурное, возвышенное и низменное, прекрасное и безобразное. И разные начала в человеке могут развиваться как бы независимо друг от друга. Выдающийся художник может быть отпетым подлецом, садист – тонким ценителем музыки, великий учёный – закоренелым женоненавистником, замечательный спортсмен или актёр – социальным идиотом, священник – педофилом, а уголовник – нежным отцом.
Можно одновременно быть коммунистом, христианином и язычником; работорговцем и просветителем-гуманистом; основателем научного коммунизма, алкоголиком, каким был Ф. Энгельс, или, как американский писатель-классик Фаст, сионистом и коммунистом. Кем бы был Ф. Энгельс и ещё больший руссофоб К. Маркс во время Второй мировой войны, чью бы они сторону заняли? Не Сталина, нет. Удивительно и то, что сам индивид очень редко замечает раздирающие его внутренние противоречия.
Единственное, что следует сказать, это не плохие законы, некомпетентные суды или извращения режима, а отсутствие подлинного знания о природе человека. Это примерно то же самое, указывает В. Франкл, как вооружившись телескопом, пытаться изучать происходящее на Земле.
3. Психическое здоровье, актуальность проблемы
Ситуация сильно усложняется, когда речь идёт не о здоровье вообще, а заходит о психическом здоровье. Можно почти со 100 %-й уверенностью установить, что индивид не болен гриппом, СПИДом или гипертонической болезнью, но намного труднее определить, страдает он или нет психиатрической патологией – слишком много здесь неизвестного, условного, относительного. По данным экспериментов, которые проводились у нас в прошлом, выяснилось, например, что из 10 профессоров психиатрии 8 или 9 из них выставляют разные диагнозы и готовы отстаивать свою позицию «до страшного суда». Проблема психического здоровья актуальна по ряду причин. Имеются в виду распространённость, негативная динамика психиатрической заболеваемости, тяжесть социальных последствий.
1) Распространённость психиатрической патологии в настоящее время не поддаётся достоверному учёту, но, предположительно, она велика. Так, по данным уникального эпидемиологического обследования, проведённого в США в 1990-х годах, было установлено, что 47 % американцев наблюдались ранее и/или наблюдаются в настоящее время у психиатров (не считая тех, кто наблюдается у психоаналитиков). Сходная ситуация отмечается и в других странах.
Если в России ситуация с психиатрической заболеваемостью столь же серьёзна, как в США, то число больных и бывших больных достигает у нас 60–70 млн человек. Немало, разумеется, проблем и с другими патологиями: 6,5 млн больных с сахарным диабетом, 1 млн ВИЧ-инфицированных и многого другого. Не признавать распространения психической заболеваемости означает одно из двух: демонстрировать либо непонимание, либо нездоровую заинтересованность в этом.
2) Повсеместно отмечается устойчивая тенденция к росту числа психиатрических пациентов. Например, в РФ на психиатрическом учёте в 2001 г. состояло на учёте 3 508 586 пациентов, в 2014 г. их число составило 4 093 994 пациентов (рост на 16,7 %). По мере повышения качества жизни и начиная с 2010 года прирост числа пациентов в РФ существенно замедлился. Но это по данным официальной статистики, которая по разным причинам не отражает реального положения дел в разных странах. Напомним «феномен айсберга»: число учтённых пациентов невысоко, более лиц не состоящих на психиатрическом учёте. Например, в США до 75–80 % пациентов, страдающих депрессией, не выявляется и не получает специализированной помощи. В других странах и в РФ такая же ситуация.
Рост психиатрической заболеваемости идёт, в основном, за счёт:
а) наследственных заболеваний и болезней с наследственной предрасположенностью, число которых быстро увеличивается. Это прямой результат деградации естественной среды обитания на планете;
б) заболеваний с конституциональной предрасположенностью, вызванное ухудшением материнского здоровья многих матерей, высокой частотой абортов, рождением детей от матерей в слишком юном возрасте и других материнских патологий;
в) социально зависимых форм патологии, обусловленных социально-психологическими причинами (стрессами, ощущением пустоты жизни и т. д.). Имеются в виду химические и нехимические формы зависимости). При этом в РФ, как и в других странах, хуже всего обстоит дело с профилактикой, учётом и лечением пациентов, страдающих зависимостью, частота их растёт;
г) множество лиц, страдающих неврозами, психогенными заболеваниями и психопатией, число их возрастает.
В то же время власти многих стран лишь сихогеннымиделают вид, будто они обеспокоены распространением психиатрической патологии и болезней зависимости. Не сообщалось о том, что кто-то из президентов или генсеков выразил серьёзную озабоченность ростом психиатрической заболеваемости. Более обеспокоены они, похоже, тем, что где-то начинается бескомпромиссная борьба с нею, в частности, с наркоманией. Так, жёсткие меры противодействия последней на Филиппинах (смертная казнь, поощрение самосуда над наркодилерами), в результате которых в 2016 г. убито более 1,5 тысячи поставщиков наркотиков, а свыше 700 000 торговцев наркотиками добровольно сдались властям, вызвали критику президента Филиппин со стороны властей Евросоюза. В ответ на это президент Филиппин «послал к чёрту» Евросоюз и ещё дальше бывшего экс-президента США, который в юности и сам курил анашу. На 100 млн населения Филиппин приходится 1 млн наркоманов, употребляющих, в основном, амфетамины.
В то же время в США по разным данным, число пациентов с химическими зависимостями достигает 30–40 млн, в России – 3–8 млн человек, то есть в 3–5 раз больше, чем на Филиппинах. В ноябре 2016 г. министр здравоохранения РФ «выразил беспокойство» также распространением ВИЧ-инфекции в России. Высокие показатели ВИЧ-инфицирования – не только результат неосведомлённости, а следствие роста психиатрической заболеваемости и сексуальной зависимости. И теми не менее на радио и ТВ идёт постоянная реклама средств, усиливающих потенцию (афродизиаков). И их покупают больше, чем наркотиков, несмотря на то, что бесподием страдает всё большее число лиц.
3) Социальные последствия психиатрической патологии велики: огромные трудопотери, страдания родственников больных, нарушения психического развития детей, гигантские затраты бюджета, связанные с содержанием, реабилитацией и пенсионным обеспечением растущего числа душевнобольных и умственно отсталых лиц. Есть и другие проблемы психиатрической заболеваемости. Они связаны с психопатами, невротиками, лиц со сверценными идеями и пациентов с зависимостями.
На них приходится основная часть совершаемых уголовных, экономических и политических преступлений, случаев жестокого обращения с детьми, наркобизнеса, торговли спайсами и органами для пересадки, развязывания захватнических войн, работорговли, проституции, педофилии. К ним и принадлежат создатели порнографии, агрессивных мультфильмов для детей, конструкторы порносайтов, сайтов самоубийц, извращенцев, каннибалов и педофилов, изобретатели жестоких компьютерных игр, «групп смерти» («синих китов»), сайтов, доводящих до крайнего истощения и т. д.
Нетрудно представить себе также социальные последствия, если к власти приходят психопатические личности: расисты, геи и лесбиянки, воры, уголовники, религиозные фанатики. Нередкие случаи такого рода в прошлом становятся как будто всё более частыми в настоящее время. Не может адекватный человек отдать приказ об атомной бомбардировке какой-то страны, развязать войну с миллионами убитых и искалеченных ради обладания ресурсами, делать бизнес на болезнях, лекарствах, готовить смертников из женщин, детей и подростков и т. д. Самый свежий и наиболее чувствительный для России пример такого рода – приход к власти в 2014 г. киевской патократии – власти психиатрических пациентов. И такое происходит не только на Украине.
Лечение и реабилитация психиатрических пациентов в принципе не могут быть эффективными. Медицина делает многое, её успехи неоспоримы, но, увы, даже она не всесильна, она не способна действовать на опережение. Особенно если это платная медицина. Разрыв её достижений, с одной стороны, и состоянием психического здоровья населения, с другой, неуклонно возрастает. И в других областях медицины также. Так, каждые 2 года появляется новый штамм вируса гриппа, появляются супербактерий, возникают новые болезни, пандемии. Если этот разрыв будет увеличиваться и впредь ещё 75-100 поколений, то во весь рост встанет проблема тотальной заболеваемости или полного вырождения человека. Многое говорит за то, что именно так и будет.
Единственная возможность человечества поправиться – это профилактика заболеваемости. Не на словах и не половинчато, а на деле, полномасштабно и с сознанием ответственности за будущее человечества. Между тем ни в одной стране мира до сих пор нет стратегии профилактики, конкретного, долгосрочного и финансируемого плана развития профилактической медицины. Его не было даже в СССР, когда медицина развивалась очень динамично. Не используются в полной мере даже имеющиеся ресурсы профилактики. В РФ ведутся странные дискуссии о вреде прививок, а вспышки кишечной инфекции, кори, коклюша и сибирской язвы в некоторых странах стали восприниматься как рядовые события. Например, на Украине стало много вслучает кори.
Не остановлен рост числа ВИЧ-инфицированных лиц и потребителей наркотиков. В России насчитывается до 900 000 ВИЧ-инфицированных. Всё громче говорят о легализации мягких наркотиков, за лечение наркомании более мягкими наркотиками. Наркомафия проникает не только во власть, но и в медицинскую среду. Так, в июле 2017 г. в США раскрыта сеть медиков из 400 человек, занимавшихся наркобизнесом. Пока наркомания и другие болезни будут приносить кому-то солидную прибыль, трудно расчитывать на то, что возобладает именно профилактическое правление медицины. Капиталу это не свойственно.
Не прекращается неконтролируемый процесс воспроизводства от страдающих умственной отсталостью, алкоголизмом, душевными заболеваниями, от лиц, являющихся носителями генов наследственной психиатрической патологии. В России, генофонд населения которой оказался сильно подорванным в 20-м столетии, этот риск особенно велик. Народонаселение нуждается в изменении основных положений, иначе ему будет всё труднее.
Кто должен заниматься профилактикой, чтобы можно было расчитывать на реальные результаты? Отдельные индивиды что-то могут делать каждый для себя и своей семьи, но это не выход из положения. Неспособны на что-то серьёзное благотворительные общества, частные фонды, общественные организации. Профилактика заболеваемости по силам только государству, если оно откажется от коммерциализации медицины и отказа от положения, согласно которому здоровье человека – это личное дело каждого отдельного индивида. Здоровье людей, и прежде всего психическое, забота государства и общества в целом. Как и образование.
4. История вопроса
Первые представления о психической норме, патологии и здоровье относят к древности. Впервые они возникли, повидимому, в Китае. Император Хванг Ци (приблизительно 2764 г. до н. э.) писал следующее: «Человек, страдающий нездоровым воображением, сначала испытывает печаль, меньше ест и меньше спит; затем ощущает себя весьма изящным и благородным, говоря и бранясь денно и нощно, распевая песни, ведёт себя странно, видя странные вещи, слыша странные голоса, полагая, будто он может видеть дьявола или бога». В этом описании отчётливо представлен т. н. биполярный аффективный психоз (маниакально-депрессивный или циркулярный психоз). В середине 1 тыс. до н. э. в Китае возникла первая теория развития патологии.
Её основанием явилась концепция мироустройства Янь и Инь. Янь – мужское, активное начало, Инь – женское, пассивное начало. Янь и Инь образуют единство, которое обозначаются кругом, разделённым на две половины не диаметром, а сигмовидной линией. В каждой из половин маленьким кружком обозначается зачаток противоположного начала. Патология возникает при дисгармонии этих двух мировых начал. Внутренние органы человека и их совокупности (системы) подразделяются на Янь- и Инь-системы. Янь-органы подвержены воздействиям со стороны сознания и неосознаваемых психических импульсов. Здоровье организма обеспечивается Инь-органами. Испуг, тревога, волнение (и прочие Янь-влияния) способны деструктивно влиять на Инь-органы, вызывая болезни.
В папирусе Смита (Египет, 16 век до н. э.; Э. Смит – исследователь, который расшифровал текст папируса) приводится рисунок и описание головного мозга. При этом сообщается, что головной мозг является ответственным за ментальные функции. Папирус Смита – копия другого, написанного за 3000 лет до н. э. Этой материалистической позиции противостояла иная – «безмозглая». Психические расстройства, о них древние египтяне уже знали, рассматривались как результат одержимости злыми духами. Жрецы рекомендовали лечить такие расстройства процедурой изгнания духов болезни – экзорцизмом. Сохранилась такая практика до настоящего времени.
Гиппократ (Греция, 460–377 гг до н. э.) рассматривал болезни как результат неправильного смешения жидкостей организма – дискразии. «Тихое помешательство» возникает, если головной мозг слишком влажный, «буйное помешательство» – слишком сухой. Гиппократ уже догадывался, что помешательство – массовое явление. Так, однажды он обследовал Демокрита, которые ослепил себя, чтобы глаза не мешали духовному зрению, – познанию истины. Гиппократ сказал, что философ обладает здоровым и ясным умом, а нездоровы те, которые третировали Демокрита. Здоровье рассматривалось в то время как дар богов.
В средние века в Европе на фоне костров инквизиции (последнюю ведьму сожгли всего 150 лет назад) возникла и постепенно укреплялась мысль о том, что её жертвы являются пациентами, у которых повреждён головной мозг. Первая осмысленная реакция на демономанию (специалисты насчитали в то время около 1,5 млн демонов) – книга И. Вейера «Хитрость демонов» (1515–1558). Автор, который считается основоположником психопатологии, указал, что жертвы инквизиции «больны душой и телом». В эпоху Ренессанса главенствующей стала идея о естественных причинах развития болезней. Символом психического здоровья с начала 18 столетия становится неповреждённый головной мозг, а здоровье рассматривается как некая абстрактная норма.
В настоящее время существуют различные точки зрения на то, что представляют собой здоровье и болезнь.
Медицинское представление здоровья, как указывают эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), сводится к следующему. Здоровье характеризуют:
1) структурная и функциональная сохранность органов и систем организма. Иными словами, это отсутствие анатомических и физиологических признаков заболевания или нарушений физического развития.
2) свойственная организму индивидуально достаточно высокая приспособляемость к изменением в типичной для него природной и социальной среде;
3) сохранность привычного самочувствия.
Во-первых, первый критерий, если иметь в виду психическое расстройство, возвращает мысль к началу 18-го века: если мозг не повреждён и не нарушены его функции, индивид в психиатрическом смысле должен быть признан, скорее всего, здоровым. Это спорный критерий. Ряд заболеваний, в частности, болезни зависимости, возникают, повидимому, без повреждения мозга.
Во-вторых, потому, что не все повреждения мозга могут быть выявлены как в настоящее время, так и в последующем. Если мозг человека и будет изучен когда-то исчерпывающим образом, то на это потребуется, вероятно, не одно столетие.
В-третьих, психика индивида и его поведение могут быть нарушены и при интактном мозге под влиянием внешних воздействий. Например, при длительной изоляции детей от общества. Они возникают и в результате деструктивных информационных и психологических воздействий. Когда десятки млн человек за считанные годы можно превратить в параноиков, одержимых идеей расизма, то по своим последствиям это более опасно, чем психиатрическая заболеваемость.
«Достаточно высокая приспособляемость», «достаточно высокая приспособляемость», «типичная для него социальная среда», «привычное самочувствие» выглядят ещё более расплывчато, эти критерии отдаются на оценку самому индивиду.
Что касается термина «психическое здоровье», то в нём, помимо неясности в отношении «здоровья», появляется то, что оценивается под термином «психика».
А. Ребер, автор «Большого толкового психологического словаря» (2001), указывает, что термин «психическое здоровье», если он сохранится, то недолго и только для характеристики отдельных высокоразвитых индивидов. Он уверен, что психика – «эквивалент мозга». Согласно этому мнению, изучение мозга: 1) необходимо; 2) достаточно для понимания того, что представляет собой психика. Всё это уже ранее было. В частности, в виде «объективной психологии» В. М. Бехтерева (1928), а также стремления «преобразовать всю психиатрию в систему рефлексологических соотношений». Изучение психики поэтому лишено смысла, поскольку она лишь сопутствует рефлекторным процессам. Лишён смысла и термин «психическое здоровье». Известный психиатр В. П. Осипов под впечатлением от бихевиоризма, как и работ И. П. Павлова, предлагал заменить термин «психиатрия» на более адекватный, – «тропопатологию», т. е. науку о расстройствах поведения.
Продолжением этой же методологии является нейропсихология. Знание процессов нейромедиации, уверяют нейропсихологи, позволит решить все вопросы, не обращаясь к «метафизике», – психологии и психопатологии.
Внешней альтернативой упомянутыму подходу является классический психоанализ с его учением об инстинктах и их динамике. Главная проблема психического здоровья состоит в разрядке инстинктного напряжения. Эта разрядка происходит тремя путями: сублимацией, продуцированием симптомов невроза и непосредственным поведением. Чем более социализирован индивид, тем менее вероятна разрядка последнего типа и более вероятно, что он окажется «невротиком». По З. Фрейду, лишь 20 % индивидов могут претендовать на то, чтобы считаться психически здоровыми, – людьми, вполне удовлетворяющими «основной инстинкт».
Нейрофизиология, бихевиоризм и психоанализ едины в главном. Во-первых, в том, что нет принципиального отличия психического здоровья от психиатрической патологии – это вопрос степени, а не качества. Во вторых, нет и существенного различия между психикой человека и животных – и здесь оно является количественным.
Приведём, однако, критерии, психического здоровья экспертов Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ):
1) осознание и чувство непрерывности, постоянства и идентичности своего физического и психического Я;
2) чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных ситуациях;
3) критичность к себе и собственной психической продукции (деятельности) и её результатам;
4) соответствие психических реакций (адекватность) силе и частоте средовых воздействий, социальным обстоятельствам и ситуациям;
5) способность самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами, законами;
6) способность планировать собственную жизнедеятельность и реализовать это;
7) способность изменять способ поведения в зависимости от смены жизненных ситуаций и обстоятельств.
Если обобщить критерии экспертов ВОЗ, то все они сводятся к отсутствию признаков психического расстройства. В них нет главного: указания на способность психически здорового человека изменять окружающий мир, в том числе социальный мир. Согласно этим критериям, психически здоровым индивидом является обыватель, конформист.
5. Различные подходы к определению психической нормы
В наиболее систематизированном виде они представлены А. Маслоу. Автор указывает, что слова «нормальный» и «аномальный» имеют такое множество значений, что они стали практически бесполезными. «В целом попытки определить соответствие норме относятся или к сфере статистики, или к сфере культуры, или же к биологии и медицине. Однако всё это лишь формальные определения, этакие парадные дефиниции, которые не подходят для повседневной жизни…Для большинства людей, даже для специалистов, в определённых аспектах это вопрос ценностного характера; в действительности речь идёт о том, что представляет для нас ценность, что, по нашему мнению, хорошо, а что плохо, о чём нам следует беспокоиться, за что мы ощущаем вину, а что считаем добродетелью».
Все работы о психической норме, продолжает А. Маслоу, и теперь, и в прошлом были попытками выстроить психологию ценностей, которая могла бы служить практическим руководством для обычного человека, и наряду с этим представлять собой систему ценностных ориентаций для преподавателей философии и других специалистов. Дать представление о человеческой природе не смогли ни философия и наука, ни различные религии. Задача состоит в том, чтобы предложить такую систему ценностных ориентаций, с помощью которой люди могли бы понять, когда должны сознавать свою вину и когда этой вины за ними нет.
А. Маслоу разграничивает 2 группы представлений о психической норме: традиционные представления и новые концепции.
В группе традиционных представлений автор рассматривает среднестатистическое значение, социальные нормы, культурные нормы, пассивную адаптацию и отсутствие болезни.
1) Среднестатистическое значение. Статистические исследования поведения человека призваны сообщать о том, как обстоят дела в действительности. При этом предполагается, что результаты исследований объективны, свободны от оценочных характеристик, так как у бесстрастной математики симпатий к чему-или кому-либо не бывает. Между тем большинство людей, даже учёные, не могут устоять перед соблазном одобрительно высказаться в пользу того, что представляет собой наиболее распространённое явление, которое воспринимается при этом как нечто желаемое, то, к чему следовало бы стремиться.
Особенно, подчёркивает это А. Маслоу, это типично для американской культуры, которая «горой стоит за среднестатистического человека». В качестве иллюстрации слабости статистического подхода А. Маслоу ссылается на исследования сексуального поведения, проведённые знаменитым американским сексологом Кинси и его сотрудниками. Эти исследования показали высокую распространённость сексуальных отклонений среди населения США.
Доктор Кинси, приводя данные своей статистики, не смог избежать рассуждений о том, что есть норма, то есть нечто желательное. Нормой, полагает он, следует считать наиболее часто встречающееся явление. «В нашем обществе, – замечает по этому поводу А. Маслоу, – обычной является патология сексуальной жизни (с психиатрической точки зрения)». Но, добавляет он, это «не делает её нормальным или здоровым явлением».
Другой пример – таблица возрастных поведенческих норм Гезелла для младенцев, которые полезны для врачей и учёных. Родители, дети которых отстают от средних показателей, волнуются, принимая это отставание за дурной или пугающий знак. Они могли бы утешиться, узнав, что до половины гениев в детстве были бы признаны сегодня пациентами с нарушениями психического развития.
С другой стороны, родители, дети которых опережают средние показатели развития, в большинстве своём радуются, полагая, что это сулит детям блестящее будущее. Увы, не у всех таких детей оно окажется хорошим. В настоящее время на телевидении РФ показывают чудо-детей, они прекрасно поют, танцуют и даже дискутируют по философии. Но, по опыту США известно, что немногие из вундеркиндов будут блистать талантами. Как и «гениям», по оценкам Миннесотского многопрофильного личностного теста.
Если же статистический подход использовать для оценки характера или личности человека, то получим, в итоге, абсурдный результат. В самом деле, что означает среднестатистическая личность? Ровно ничего, кроме нелепости, так как самым ценным в личности является индивидуальная неповторимость, а это главное условие личностного развития.
2) Социальные нормы. Термин «нормальный» часто используется как синоним таких терминов, как «традиционный», «обычный» или «общепринятый», при этом последние термины чаще всего употребляются в позитивном контексте. «Общепринятый» обычно означает одобряемый большинством, проверенный традицией, адекватный или даже единственно верный. Социальные стандарты применительно к психической норме вообще очень спорны. Что означает быть нормальным в рабовладельческом обществе. Быть рабом или владельцем рабов. Кого считать нормальным в феодальном обществе? Сегодня такие же вопросы адресуют капиталистическому строю. Сам-то этот строй нормален или это тот самый строй, который порождает анормальные личности в огромном их количестве и в котором почти нет места адекватному индивиду? Считается, что капитализм объявляется ныне самой совершенной общественной формацией и нет смысла изобретать что-то другое, чем капитализм.
3) Культурные нормы. Они никак не формализованы, поэтому рассуждения на эту тему носят достаточно умозрительный, пристрастный характер. Любое общество неоднородно, его образуют разные социальные группы, найти для всех них общий знаменатель крайне сложно или невозможно. В России существует до 200 различных этносов и культур. Наша страна – одна из немногих, где разные культуры сосуществуют на протяжении веков. Никто в России не говорит о превосходстве культуры собственного этноса, не навязывает своих культурных стандартов. Любой житель в России имеет право говорить и писать на своём языке, но если он предпочитает русский, то только потому, что никому не приходит в голову учить 200 языков.
Психической нормой, во всяком случае, её критериями В России считаются терпимость, трудолюбие, щедрость, открытость, коллективизм, нравственные качества, приоритет духовных ценностей. Так, по крайней мере, утверждается в русской литературной классике. В западной традиции, напротив, представитель русской культуры наделяется крайне негативными качествами. Западный мир с точки зрения восточного человека был расистки настроенным.
4) Пассивная адаптация. Представление о хорошо адаптированной личности, полагает А. Маслоу, – «результат ещё одной неудачной попытки подойти к определению соответствия норме». Психологи, отмечает он, с неприязнью относятся к этой, на первый взгляд, разумной и очевидной идее. «В конце концов каждому хочется, – указывает оно, – чтобы его дети были хорошо адаптированы, были частью группы, чтобы они пользовались популярностью и вызывали восхищение и любовь своих друзей-сверстников. Важный вопрос с нашей стороны: к какой группе они должны быть адаптированы? Нацистов, преступников, правонарушителей, наркоманов? Среди кого они должны пользоваться популярностью? Чьё восхищение вызывать? В прекрасном рассказе Герберта Уэллса «Долина слепых» признаком дезадаптации была способность видеть, в то время как все вокруг были слепы».
Адаптация – это пассивное принятие модели поведения, которая предписывается культурой и окружением (лат. adaptare – приспособлять). Идеал адаптации – это «любой, кто может быть счастлив, не имея индивидуальности, даже если это хорошо адаптированный душевнобольной или преступник». В дисгармоническом обществе лучше всего приспосабливаются анормальные личности, однако они не могут служить образцом психической нормы.
В таком обществе дезадаптированными и презираемыми являются, скорее, адекватные личности. В третьем рейхе все, кто не примкнул к нацистам, подвергались кастрации за убеждения, уничтожались или спасались от уничтожения бегством. Так и должно быть. Иными словами, представления о психической норме извращаются с точностью наоборот.
Человек не является отпечатком социальной среды. Такое крайнее выражение теории о решающей роли окружающей среды в формировании личности, заключает А. Маслоу, предполагает наличие в человеке беспредельной податливости и гибкости при отсутствии изменчивости окружающей среды. Эта теория носит фаталистический характер. Согласно ей всё предопределено заранее и наперёд и не может измениться. Но податливость человека не бесконечна, если он не страдает болезненно обострённой внушаемостью. Действительность же существует во времени и течёт в одном направлении, никогда не возвращаясь на прежнее место.
5) Отсутствие болезни – отсутствие психиатрических отклонений, которые могут быть выявлены современными методами исследования. Психически адекватный индивид может оказаться анормальным при появлении дисфункции мозга, но когда это произойдёт, завтра или спустя годы, сказать трудно. Немало лиц, находящихся на грани нормы и патологии. Либо, если поменяются представления психической нормы, и тогда то, что сегодня представляется адекватным, станет представлением анормальности. Например, история с ЛГТБ, но есть и более важные причины для такого подхода.
6. Новые подходы к пониманию психической нормы
Группу новых концепций составляет, по А. Маслоу, пока одна. Главной идеей её является представление о психической норме как результата реализации природных и сущностных качеств человека. В Европе о природе человека говорят со времён Пифагора, который говорил, что человек свободен при одном непременном условии: если он действует по своей природе. Аристотель считал иначе: он рассматривал человека рабом по своей природе и утверждал, что высшее благо для человека – это быть рабом. Западный мир приписывает гипотезу Пифагора себе, гипотезу Аристотеля внешнему миру, отчего его люди – рабы. Ныне, убеждён А. Маслоу, находит себе дорогу новая концепция, а именно: человек может быть счастлив и благополучен, если ему удаётся реализовать все свои природные возможности, т. е. стать тем, кем он может быть. Поэтому основной причиной психопатологии автор считает «искажение глубинной сущности натуры человека», её существование вопреки своей природе, т. е. «экзистенциального предательства».
Наиболее изучена, по А. Маслоу, потребность в любви. Она занимает третье место в его потребностях и появляется уже в раннем детстве. Всего их пять. После того, как индивид чувствует, что его по настоящему любят, начинается развитие основных качеств личности. Автор говорит далее.
1) Практически всеми психотерапевтами установлено, что, когда мы определяем момент появления невроза, мы очень часто обнаруживаем дефицит любви в раннем детстве. Несколько исследований полуэкспериментального характера подтвердили, что для маленьких детей и младенцев полное отсутствие любви представляет собой настолько серьёзную опасность, что может представлять угрозу самой жизни. Таким образом, лишение ребёнка любви ведёт к болезни.
2) Данные заболевания, если они не заходят так далеко, что принимают необратимый характер, можно вылечить, особенно в раннем детстве, посредством любви, ласки и сердечного отношения. Даже в процессе психотерапии взрослых и при анализе более серьёзных случаев есть основания полагать, что одним из результатов психотерапии является то, что она даёт пациенту возможность принять и воспользоваться силой любви. Кроме того, существует масса свидетельств, подтверждающих взаимосвязь между детством, наполненным любовью, и здоровьем взрослого человека. Эти данные подтверждают вывод о том, что любовь – базовая потребность для здорового развития человека.
3) При условии свободного выбора дети, если они не испорчены и не исковерканы, предпочитают любовь её отсутствию. Имеется огромное количество клинических наблюдений и этнологические данные, свидетельствующие в пользу этого вывода. Повсеместно наблюдается, что дети предпочитают любящего учителя, родителя, друга враждебному или молодому учителю, родителю или другу.
Плач маленьких детей говорит нам о том, что они предпочитают любовь её отсутствию. Примером могут служить жители острова Бали. Взрослый на Бали не нуждается в любви в той степени, в какой в ней нуждается взрослый американец. Детей на острове при помощи мучительных переживаний приучают не просить любви и не ждать её. Такое обучение им чуждо: дети горько плачут, когда их учат не просить любви.
4) Жизнь практически всех здоровых взрослых людей (хотя и не абсолютно всех) была наполнена любовью: они любили и были любимы. И они меньше нуждаются в любви по сравнению с обычным человеком, очевидно потому, что уже получили её в детстве в достаточном количестве.
Можно продолжить эту мысль: вероятно, поэтому любовь так ценима в обществе. Она зависит от того, что её не хватило в детстве. Неспроста у большинства людей существует ревность, измены, странные любовные влечения. Человек не должен страдать от любовной зависимости, она для него не то же самое, что элементарное удовольствие. У разных людей понимание любви очень разное.
7. Качества здоровой личности
О природе и критериях психической нормы А. Маслоу говорит следующее. Норма, по его мнению, тождественна высшей степени совершенства, «на которую мы способны». Эта норма находится внутри нас, она не придумана, а существует как реальность и базируется на эмпирических данных, а не на надеждах или желаниях. Её воплощение в реальность иллюстрирует действенность ключевых положений современной динамической психологии, таких, как спонтанность, освобождение, естественность, самостоятельный выбор, принятие самого себя, понимание своих стремлений и удовлетворение базовых потребностей. Всё это требует радикального пересмотра всей системы отношений в обществе, в котором до сих пор доминируют контроль, подавление, дисциплина, обучение и формирование, поскольку они препятствуют развитию личности, высвобождению сущностных качеств человека.
Характеристики психической нормы, по А. Маслоу.
1. Реалистическое восприятие реальности – способность видеть её такой, какова она в действительности. Иными словами, реальность не заслоняется от человека привычками, эмоциями, желаниями, ожиданиями, предубеждениями и предрассудками, отчего в потоке текущих впечатлений он способен увидеть скрытые от других тенденции и закономерности. Помимо свежести восприятия, типично отсутствие боязни неизвестности, она привлекает такого человека, он не пропускает ничего непонятого для себя, напротив, его отличает безудержное стремление понять, что за нею скрывается.
А. Эйнштейн говорил, что «самое чудесное из переживаний – таинственность. Она служит источником всех видов искусства и науки». В первую очередь реализм восприятия проявляется в недюжинной способности человека обнаруживать фальшь и нечестность, безошибочно судить о других людях, распознавать их неискренность, игру или социальные маски, которые они постоянно меняют, едва перешагнув порог своего дома.
2. Принятие собственного Я таким, каково оно есть со всеми его достоинствами и недостатками в любом возрасте и в разных жизненных ситуациях. Такими же принимаются и окружающие люди, с пониманием и терпимостью к их недостаткам и уважением к достоинствам. Лицемерие, хитрость, притворство, бравада, наглость, игра, попытки произвести на кого-то благоприятное впечатление практически отсутствуют у таких людей. Напротив, их отличают простота, скромность, искренность, уравновешенность и взвешенное отношение к происходящему. Здоровые люди также могут ощущать чувство вины, стыда, тревоги, печали и сожаления, но, отмечает А. Маслоу, это происходит по следующим поводам:
1) личных недостатков, которые можно исправить, таких, к примеру, как лень, бездумное времяпрепровождение, потеря самообладания, причинение страданий другому человеку;
2) пережитков психического нездоровья – предвзятости, ревности, зависти и т. п.;
3) достаточно сильных привычек, относительно не связанных с особенностями характера;
4) изъянов культуры или той социальной группы, с которой эти люди себя идентифицируют.
Таким образом, общая формула психической нормы гласит: здоровым людям неприятны расхождения между тем, что есть, и тем, что может или должно быть в идеале;
3. Спонтанность в поведении и проявлениях внутренней жизни. Здоровые люди лишены лживости и ханжества, они естественны и непринуждённы во всём, но особенно ярко их спонтанность проявляется в то время, когда они поглощены делом, входящим в сферу их важнейших приоритетов. Любые общепринятые правила поведения и условности, которые они без труда соблюдали до этого и способны им помешать, могут быть нарушены. Это высоконравственные люди, их этические принципы сильно отличаются от общепринятых тем, что подчинены интересам дела, а не интересам власти, какой-то определённой социальной группы или большинства.
Среднестатистический человек обычно ведёт себя не столько этично, сколько конвенционально, ориентируясь на принятые в данном обществе нормы. Обычно он является рабом условностей. Такой индивид стремится, как правило, к удовлетворению лишь относительно ранних базовых потребностей (потребностей организма, потребностей в безопасности, признанию и любви). Здоровые люди не борются за себя в обычном смысле этого слова, они развиваются, стремятся достичь совершенства, более полно реализовать себя.
Они не имеют неудовлетворённых базовых потребностей, мотивацией для них является личностный рост, самовыражение, созревание и развитие – самоактуализация. Это не следует понимать так, будто здоровый индивид занят исключительно собой, своим внутренним миром и озабочен, как нарцисс, самосовершенствованием. Напротив, он ставит перед собой труднорешаемые задачи в сфере познания и совершенствования окружающего его мира, мобилизуя все свои интеллектуальные ресурсы для достижения своих целей.
4. Центрирование на проблеме, а не на себе, на своём Эго. Такие люди имеют определённую цель жизни, решают какую-либо внешнюю задачу, что отнимает у них много времени и сил. Не обязательно, чтобы это была задача, которую они поставили сами себе. Это может быть проблема, разрешение которой они считают своим долгом, обязанностью. Это люди долга, ответственности перед близкими, своим народом, человечеством, их можно назвать подвижниками, преданными своей главной жизненной цели.
За некоторыми исключениями можно утверждать, что эти люди озабочены базовыми проблемами и вечными вопросами, которые принято называть этическими или философскими. Такие люди существуют обычно в максимально широкой системе координат. Образно говоря, за деревьями они не теряют леса, ориентируясь на долговременные, а не сиюминутные интересы и цели. В известном смысле всех их можно считать мудрецами, философами, хотя и в большинстве своём они – самоучки.
Широта взглядов, способность подниматься выше обыденных проблем, мыслить масштабно имеет, повидимому, решающее значение для межличностных и социальных взаимоотношений. Благодаря этим качествам вокруг здоровых людей создаётся атмосфера спокойствия и веры в преодоление преходящих проблем, которая распространяется и на окружающих людей.
5. Склонность к уединению проявляется тем, что здоровые лица могут пребывать в одиночестве безо всякого ущерба для себя и без ощущения дискомфорта. Эти люди не нуждаются для удовлетворения своих потребностей во внешнем окружении, например, в других людях. Нередко в окружающих они видят помеху для своего функционирования и не стараются сближаться с людьми настолько, чтобы терять на это своё время.
Обычно они не вовлекаются в какие-то волнующие бытовые ситуации, способны отстраняться от них, воспринимать их как бы со стороны, ничуть не тревожась тем, что вызывает у других бурю эмоций. Окружающие могут воспринимать их холодными, равнодушными или даже враждебными людьми, а способность к самообладанию расценивать как суровость и отчуждённость. Их могут считать даже странными людьми, поскольку в периоды тревог и волнений они сохраняют хороший сон, аппетит, способность улыбаться, смеяться, шутить.
6. Автономия или самодостаточность, относительная независимость от физического и социального окружения ведёт к тому, что здоровые люди способны стоически переносить удары судьбы, лишения, крушение своих надежд. Они сохраняют спокойствие и самообладание даже в таких обстоятельствах, которые привели бы обычных людей к гибели. Их отличает высокая стрессоустойчивость, они даже в опасных ситуациях они не теряют головы, не поддаются панике.
Самоактуализирующиеся люди обретают достаточную силу и независимость от расположения окружающих, в том числе и от их симпатии. Награды, общественное положение, почести, популярность, престиж и любовь, которые они могут получить, с неизбежностью становятся менее важными, чем внутренний рост, развитие и достижение поставленных целей. По А. Маслоу, это означает, что здоровые люди в достаточной мере испытали в прошлом любовь и уважение к себе, как, впрочем, сделали достаточно для удовлетворения всех базовых потребностей.
7. Свежесть восприятия позволяет здоровым людям переживать и ценить простые радости жизни, принимать как чудо то, что для других быстро становится обыденным и привычным. Даже в повседневных и однообразных занятиях они всегда находят для себя что-нибудь интересное, занимательное. Рассказывая школьникам на уроках о чём-либо обычном, хрестоматийном, педагог сумеет увлечь их за собою чем-то неожиданным, занятным. Отец, сообщая сыну какие-то бытовые сведения, найдёт такие слова, которые скучные подробности превратят для него в открытие чего-то нового, привлекательного.
Многие люди соглашаются с известной истиной А. Н. Толстого: что имеем – не храним, потерявши – плачем. Здоровому человеку не свойственно привыкать и не дорожить тем хорошим, что у него есть, его глаза, как говорят, «не замыливаются», не перестают замечать светлые стороны действительности. В целом он благодарен своей судьбе, даже если она не слишком к нему расположена, уже хотя бы за то, что появился на свет и живёт, довольствуясь малым. Он благодарен людям и обществу за всё, что получил от них, обычно не таит и не копит обид, не держит зла и, лишённый мелочной расчётливости, остаётся терпимым и неизменно великодушным человеком.
8. Пиковые переживания также свойственны здоровым лицам, хотя и далеко не всем (термин принадлежит основателю американской психологии У. Джемсу). Имеются в виду экстатические состояния, с научной точностью описанные Ф. М. Достоевским в романе «Идиот». По описаниям верующих людей, переживаются как религиозный, в частности, молитвенный экстаз. Экстаз – состояние крайней, исступлённой восторженности чем-либо, при этом человек забывает о себе, она как бы выходит из себя, сливаясь с объектом восхищения (греч. extasis – восхищение).
Способность испытывать такие переживания, полагает А. Маслоу, свидетельствует о том, что здоровому человеку свойственно предельно, до самозабвения концентрировать своё внимание на чём-то одном, при этом не замечая происходящего вокруг себя. Такая поглощённость внимания присуща всем здоровым лицам, она свидетельствует о том глубоком интересе, который они проявляют к своим занятиям и без пиковых переживаний.
«Если говорить коротко, – сообщает А. Маслоу, – самоактуализирующие люди, не испытывающие пиковых переживаний, отличаются практичностью и эффективно функционируют в реальном мире. Те же, кто испытывает пиковые переживания, также существуют в сфере бытия; их удел поэзия, эстетика, символы, трансцендентность, «религия» мистического, личностного толка, запредельные переживания»…здоровые самоактуализирующиеся люди без пиковых переживаний склонны посвящать себя улучшению социального мира: это политики, реформаторы, общественные деятели. В то же время те, кто испытывает трансцендентные пиковые переживания тяготеют к поэзии, музыке, философии и религии» (лат. transcendem – выходящий за пределы).
Точнее пиковыми переживаниями следовало бы называть состояния воодушевления или вдохновения, во время которых объединяются и к одной цели направляются все душевные силы человека. Такие состояния возникают практически у всех людей и всякий раз именно они продвигают человека хотя бы на шаг вперёд по пути к самоактуализации. Эти высшие точки существования обычно сохраняются в памяти и любой человек с удивлением отмечает в себе некие качества, о которых ранее он может быть и не подозревал.
9. Человеческое родство, то есть глубокое чувство причастности, симпатии и приязни к человечеству в целом, искреннее желание принести пользу людям, обществу, всему человечеству. Здоровые люди ощущают родство и взаимосвязь с окружающими так, словно все люди, независимо от их расы, национальности и социального статуса, – члены одной семьи. В этом смысле некоторые из них, будучи в общем-то симпатичными для окружающих, но многими непонятыми, чем-то напоминают чужестранцев, так как не разделяют предрассудков, разделяющих людей, делающих их противниками, врагами друг другу.
Тем не менее они очень чувствительны к тому, что люди слабы, невежественны или эгоистичны, принимают всё это близко к сердцу. «Самоактуализирующие люди, – замечает А. Маслоу, – часто печалятся, выходят из себя, встречаясь с обычными человеческими слабостями; даже не очень значительные происшествия могут стать для них настоящей трагедией». И это притом, что им более чем другим свойственны терпимость, снисходительность к окружающим людям, способность прощать им слабости и недостатки.
10. Скромность и уважение к окружающим. Как правило, самоактуализирующиеся люди не заботятся о соображениях престижа и внешних признаках своего положения в обществе, их не волнуют модные течения в одежде, вкусах, предпочтениях. Обычно они скромны в оценке своей компетентности и готовы учиться у каждого, кто знает больше и лучше, чем они. Им свойственно уважение к любому человеку, при этом главное значение они придают внутренним его качествам: характеру, способностям и таланту, нежели происхождению, расе, известности и другим внешним знакам отличия. Руководствуясь собственными и довольно точными представлениями о добре и зле, хорошем и плохом, они скорее вступят в схватку со злом, станут противодействовать недобрым людям, нежели станут уклоняться от борьбы с ними, испытывают гораздо меньше сомнений при необходимости выразить свой гнев, чем обычные люди.
11. Глубокие межличностные отношения – способность проявлять больше любви, понимания и участия, чем считают для себя возможным другие люди. Вместе с тем они высокоизбирательны в общении, у них мало друзей и лишь к немногим из них они относятся с искренней любовью. «У меня нет времени на большое число друзей. Да и вряд ли у кого оно есть, когда речь идёт о настоящих друзьях» – сказали бы они. Тем не менее и в отношениях с другими людьми они проявляют больше теплоты, симпатии и дружелюбия, но особенное расположение они чувствуют к детям, которые не оставляют их равнодушными.
В то же время они всегда готовы осадить наглецов, лгунов, излишне самодовольных людей, но обычно не переходят ту черту, за которой начинается унижение кого-либо. Их мнение на этот счёт сводится к следующему:» Большинство людей не добивается того, чего могли бы добиться. Они совершают все мыслимые и немыслимые ошибки, просчёты и в конце концов ввергают себя в несчастья, недоуменья, почему это произошло, ведь намерения у них были добрые. Люди обычно платят за дурное поведение собственными страданиями. Они достойны сожаления, а не осуждения». Если они и бывают враждебными, то за негодованием всегда стоит стремление помочь человеку, который является объектом их недовольства.
12. Строгий этический кодекс – неуклонное следование определённым моральным стандартам, отсутствие внутренних конфликтов и непоследовательного поведения при возникновении этических проблем. Тезис «цель оправдывает средства» для них неприемлем не потому, что он прочно связан с коварством иезуитов или благородством намерений оправдывает злодеяния. Нормальные люди в качестве целей рассматривают многие свои дела и переживания, которые для других людей служат средствами.
Иначе говоря, и средства, и цели рассматриваются как некое единое целое, несовместимое со злом. Представления самоактуализирующихся людей о добре и зле могут заметно отличаться от общепринятых. На религиозном языке это люди, которые творят богоугодные дела. В этом смысле все они верующие, включая атеистов. Но, если иметь в виду мистический компонент и ортодоксальность религии, мало кого из них можно считать религиозными людьми.
13. Своеобразное чувство юмора – философский или реалистический юмор. Здоровые люди не смеются, если шутка причиняет кому-то вред, построена на превосходстве одного человека над другим и тем более на непристойности. Они шутят не над людьми, а над человеческими недостатками и слабостями, в том числе и своими собственными. Их юмор выполняет обучающую функцию, подобно пословицам и сказкам. В целом они шутят реже, чем в популяции в среднем.
Подтрунивание, разыгрыши, остроумные реплики, каламбуры гораздо менее характерны для них, чем шутки, наводящие на размышления и вызывающие скорее улыбку, чем громкий смех. Кроме того, такие шутки обычно связаны с ситуацией, а не привнесены извне, заимствованы из сборников анекдотов, они скорее спонтанны, чем заранее подготовлены, их часто бывает трудно повторить или пересказать. Обычные люди, привычные к выступлениям юмористов и безудержному веселью, склонны считать здоровых людей скучными, чересчур строгими и серьёзными.
14. Креативность – универсальная характеристика нормальных людей. Она, считает А. Маслоу, не имеет ничего общего с узко направленной креативностью моцартовского типа, которая никак не отражается на личности в целом, а сродни наивной универсальной креативности маленьких детей. Большинство людей теряет её в процессе приобщения к культуре, точнее, в ходе школьного обучения, немногим удаётся её сохранить или, утратив, вновь обрести. Не обязательно она проявляется в форме написания книг, создания художественных или музыкальных произведений, она заложена в характере нормального человека, зачастую выражается в более скромной форме и касается любого занятия, даже в бытовой сфере.
В этом смысле можно говорить креативных сапожниках, плотниках или служащих, каждый из которых привносит в свою деятельность что-то своё, свежее и оригинальное. Особенно важно это для родителей, в работе воспитателя, школьного учителя и преподавателя высшей школы – именно они создают будущее народа и страны. Самоактуализирующиеся люди вообще менее скованы разного рода привычками, инструкциями, законами и указами, менее ограничены в своих решениях, они в этом смысле как бы менее окультурены, или иными словами, более спонтанны, естественны, человечны.
15. Ценностные приоритеты самоактуализирующихся людей сбалансированы в соответствии с иерархией их потребностей и основаны на философском принятии себя, человеческой природы, социальной жизни в целом, а также природы и физической реальности. Образно говоря, это система ценностей, в которой Богу – Богово, а кесарю – кесарево. Личные интересы находятся в ней в гармоническом единстве с интересами всего человеческого сообщества, собственные вкусы и пристрастия – с общими идеалами, своя деятельность – с тем, чем заняты люди труда и созидания, индивидуальное – с универсальным.
Всегда можно понять, что нравится и не нравится здоровому человеку, вызывает его протест или одобрение, радует или огорчает. Благодаря этому здоровые люди обнаруживают поразительное сходство между собой в том, что все они обладают способностью наладить продуктивное взаимодействие с реальностью, испытывают ощущение родства с другими людьми, вполне удовлетворяют свои базовые потребности, отличаются специфическим отношением к целям и средствам, а также всем им свойственны рефлексивность и знание самих себя, чувство собственной целостности и единства, сознание внутренней стабильности и непрерывности.
16. Сопротивление окультуриванию вызвано тем, что не существует совершенной культуры, в любой из них есть нечто нездоровое, нуждающееся в серьёзных изменениях. Самоактуализирующиеся люди редко бывают бунтарями, что характерно для подростков и лиц, настроенных на свержение существующего строя. Однако они не отказываются от борьбы, предпочитая менее разрушительные или бессмысленные её формы. Их борьба основана на взвешенных подходах, тщательном анализе, ясном понимании цели и самостоятельных решениях.
«В заключение следует сказать, – уверен А. Маслоу, – что мы нашли ответ на извечный вопрос о том, можно ли быть благополучным и здоровым человеком в несовершенном обществе. Да, это возможно, ведь удалось же сравнительно здоровым людям сформироваться в условиях американской культуры. Они ухитряются сложным образом сочетать внутреннюю автономию с внешним принятием культурных норм, что стало возможным благодаря тому, что сама культура относительно терпимо относится к индивидам, не желающим полностью с ней идентифицироваться».
«Безусловно, – продолжает А. Маслоу, – не может быть речи об идеальном здоровье. Наше далёкое от совершенства общество явно накладывает на своих членов целый ряд ограничений. В той степени, в которой они вынуждены хранить свои маленькие тайны, подавляя спонтанные побуждения, они препятствуют раскрытию собственного потенциала. Поскольку лишь немногие индивиды могут сохранять здоровье в нашей культуре (как, вероятно, и в любой другой), здоровые люди оказываются одинокими на свой лад и также не достигают высшей актуализации».
Таким образом, согласно теории иерархии потребностей А. Маслоу, человек от одной группы потребностей, удовлетворяя её, перемещается к следующей. Это он делает, добиваясь какого-то места в обществе и меняясь при этом сам. Продвигаясь от одного этапа развития к другому, в идеале он достигает полной своей зрелости только на последнем, пятом этапе, когда включаются и доминируют потребности в самоактуализации. Это позитивная и вдохновляющая теория личности человека, основанная на учёте и анализе собственно человеческих качеств, которые не менее реальны, чем память или мышление.
На многие вопросы теория А. Маслоу не отвечает. Например.
1. Человек никогда не действует в одиночку, всегда, с раннего детства его окружают люди: родители, воспитатели, педагоги, друзья, недруги и т. д. – он именно так и развивается. Принимает участие в его судьбе и государство. Иначе: он является лишь атомом огромной социальной молекулы, одарённым в каком-то отношении или незрелым. Поэтому его коллективные качества играет решающую роль в том, чего он добьётся в жизни. Иначе говоря, почти всегда действует не один человек с его индивидуальной личностью, в каждом функционирует разум группы. Не может отдельный человек права считать себя Гераклом и думать, что он сделал сам себя. И. Ньютон, к примеру, не считал себя выдающимся физиком. Он указал, что обязан своим достижениями гигантам науки, у которых он «стоял на плечах».
2. Нельзя считать доказанным и тот факт, что всем людям и в равной степени свойственны упомянутые потребности. Это относится к здоровым от рождения индивидам с их различиями в интеллекте, дарованиям, личностным качествам. Если верить тому, что 80 % в психическом человека зависит от наследственности. Ещё в значительно большей степени это касается лиц с нарушениями внутриутробного развития головного мозга, к лицам с отягощённой наследственностью, – будущим психопатам, невротикам, лицам со сверхценными идеями, олигофренам, тяжёлым и рано начавшимся пациентами с психозами.
3. Люди при своём рождении изначально находятся в неравном социальном положении. Есть разные семьи, нередко неполные, неблагополучные, у многих не всегда адекватные родители, неодинаков исходный социально-экономический уровень семей, есть существенные различия в воспитании, образовании и т. д. Даже обладая равным потенциалом развития при рождении, далеко не все люди не смогут завершить жизненный цикл полной реализацией своих возможностей. Да, некоторые люди поднимаются из очень трудных условий жизни, но поднимаются далеко не все.
4. Не бывает так, чтобы у человека безраздельно доминировали потребности только одной какой-то группы. Например, индивиду, которому важно выживание, могут быть не чужды потребности в безопасности и даже более высокие. Ему не всё равно, как к нему относятся, как относится к себе он сам, он может уделять время и творчеству. Не случайно, что А. Маслоу говорит о том, что первосорный борщ лучше второсортной поэзии.
С другой стороны, индивид, в поведении которого высшие потребности не принимают участия (их просто нет, они подавлены, разрушены болезнью), по определению будет только анормальной, патологической личностью, поведение которого не контролируется зрелыми психологическими структурами. Станет, например, алчным, жестоким, властолюбивым и т. п. Уподобится лисе в курятнике, которая душит десять куриц, но съесть или унести может одну-две. Этим можно говорить, к примеру, о критериях психопатии, которые в разных странах отличаются друг от друга. Думается, что лицо, которое получило всё для своего развития, но стало расистом, педофилом и т. д., должно бы считаться психопатом в первую очередь.
Как утверждает статистика, большинству лиц свойствены потребности в безопасности и в любви и признании. Если, конечно, верить тому, что люди самостоятельно принимают высшие достижения. Если же этого нет, то вина в этом принадлежить тем, кто обладает властью.
5. Психология и психопатология – 2 стороны личности человека. Психология должна сказать, в каком смысле нормален он, психопатология – в чём он ненормален. Ныне нет психологии, как нет и адекватной психопатологии. Все существующие ныне системы психологии для психопатологии не нужны, ни одна из них не может служить основой для психопатологии. Даже психоанализ, хотя он и расчитан на это. Часто пишут, что психологию создает себя каждый самостоятельно из разных данных из 7–8 разным систем, по принципу, согласен ли он с чем-то или нет. Психопатология также находится в зачаточной форме своего существования.
Возразить теории А. Маслоу может не только психопат, лишённый всего нужного для индивида. Это может сделать и самоактуализирующаяся личность. Она не в состоянии всё время пребывать в небесной высоте своих побуждений. На какое-то время и такая личность может превращаться в «падшего ангела», временами пребывать в состоянии регрессии. Погиб в уличной драке У. Шекспир, многие выдающиеся люди страдали алкоголизмом и наркоманией, находились в местах лишения свободы за уголовные дела.
6. Увы, признаков, свойственных всем 5 уровням личности, А. Маслоу не приводит. Их, вероятно, привести очень сложно. Ещё и потому, что то или иное качество личности следует рассматривать в контексте личности в целом. Не бывает так, что черты рассматривались каждая по отдельности.
На первый взгляд, сам А. Маслоу – идеалист, он чем-то напоминает будущего Будду. Этот принц, как известно, до 20 лет не знал реальной жизни, он воспитывался во дворце, в тепличных условиях. Выйдя в свет, он был поражён. Он узнал, что существуют болезни, смерть, боль, несправедливость и ложь, что есть утопающие в роскоши и прозябающие в нищете. Он понял, что все люди и каждый из них по-своему несчастливы. Будда поэтому создал теорию, согласно которой человек, достигший забвения или нирваны, избавляется от страдания, отказавшись от всего земного. «Имеющий коров из-за коров плачет. Имеющий сыновей из-за них скорбит. Лишь тот не скорбит, кто ни к кому не привязан»». Причина горестей человека, по Будде, – его привязанности.
В отличие от А. Маслоу. У А. Маслоу отец – пьяниц, драчун. Одиночество и обычно пустые библиотеки, где А. Маслоу проводил всё время. Холодная мать. А. Маслоу отказался даже присутствовать на её похоронах. И образование – зоопсихология, она отнюдь не располагала к восторженному отношению к человеку.
Вероятно, эта детская мечта о любящих родителях воплотилась позднее в научную теорию о человеке. Она не просто подкупает своей безграничной верой в человека, его возможности и высокое предназначение. Она была и остаётся единственной из всех, которая согласна с действительностью.
Работы А. Маслоу показывают, кроме того, что ныне не существует надёжной психологии человека. Систем психологии множество, все они очень различны и они почти во всём противоречат друг другу. В действительности не создано методов исследования психики и личности человека. Элементарные частицы изучаются в физике куда более сложными методами, чем методы исследования в психологии типа беседы, опросников, тестов и подобных методик.
Глава 3. Симптомы психического расстройства
1. Общие вопросы
Симптом – объективный или субъективный признак соматической либо психической дисфункции (греч. symptoma – совпадение, признак). Не каждый симптом расстройства является его симптомом. Например, глубокие вздохи, т. е. рудимент плача, свойственный депрессии, – это еще не признак депрессии. Симптомом является лишь такой признак, который определенно указывает на факт болезни.
По данным психоанализа, симптомом является любое нарушение здоровья, которое причиняет страдание и отражается в жалобах пациента. Если жалоб нет, то это уже не симптом, а объективный признак болезни, выявляемый врачом в ходе объективного исследования. При этом пациент может не замечать этот признак и/или не страдать от него. Помимо симптомов и признаков болезни в психоанализе существует понятие о символе – нарушении, имеющем символическое значение. Как, например, образы сновидения, в которых будто бы зашифрованы психологические конфликты.
В отечественной номенклатуре такого деления нет. В отечественной психопатологии образы сновидения также подлежат обычной трактовке, как и другие признаки болезни, но пока об этом знаний мало.
Чтобы некий признак мог стать симптомом, он должен отвечать таким критериям. Это:
– феномен, который при каждом его повторении распознается как идентичный (К. Ясперс). Так, симптом «уже пережитое» обычно проявляется как чувство повтора происходящего в данный момент, а также ощущение того, что индивид с этим явлением уже сталкивался ранее («воспоминание настоящего»);
– определенная конфигурация двух и более признаков. Вот, к примеру, симптом граммофонной пластинки Майер-Гросса (1931). Его образуют: 1) стереотипное; 2) безостановочное; 3) повторение; 4) с неизменными интонациями; 5) через определенные интервалы времени; 6) одного и того же сообщения. Кроме указанных признаков, важны также;
– врач, располагающий информацией о причине или механизме развития существующего расстройства. Так, галлюцинация, по мнению врача, свидетельствует о том, что появляется 1. мысленный образ с мнимым содержанием, и во 2. превращающийся для него в признак, равный для него наглядному образу;
– патогномоничными или патогностическими (греч. pathos – страдание, болезнь; gnosis – знание, познание) называются такие симптомы, которые, по мнению врача, указывают на наличие определённого заболевания. Многие признаки лишены или почти лишены признаков симптома;
– другие признаки могут быть следствием общих, групповых признаков либо они могут указывать на характер болезни с небольшой вероятностью, врачи иногда используют и такие признаки;
– большое значение имеют также признаки, указывающие на сохранение душевного здоровья. Методы его определения практически не разработаны.
Указанные критерии симптомообразования не абсолютны. Так, тезис об идентичности повторяющегося патологического феномена не подтверждается, если сравнивать одинаковый симптом у разных пациентов. Например, симптом «уже пережитое» может быть представлен множеством чем-то отличающихся друг от друга вариантов. От одного пациента к другому меняется и конфигурация симптома, даже такого простого, как галлюцинаторный оклик. Например, пациент может слышать оклики наяву, при засыпании, во сне, бывают оклики одним и тем же или разными голосами, знакомыми и незнакомыми, однократные или многократные, громкие или едва слышные, звучащие или беззвучные и др.
Стоит обратить внимание, что симптом – это не только патологическая форма какого-то переживания, допустим, навязчивости, бреда.
Содержание переживания также может быть признаком расстройства. Например, индивид считает, что анормальную агрессивность следует рассматривать как высшее проявление «человеческого». Речь, с точки зрения психопатологии, идёт о бреде или сверхценном отношении к агрессии. Но так думают не все. Есть и такой подход, как у К. Лоренца. По мнению последнего, человек, в отличие от животного, в сравнении с животными, уже не может контролировать свою агрессивность. Точно также пациенты с наркотической зависимостью оценивают состояние опьянения как крайне привлекательное для них. Для пациентов это законная реакция. К. Лоренц, соавтор в расшифровке ДНК, был объявлен расистом. Без достаточных оснований. Это происходит в США, где расизм распространен с самого начала страны. Если бы такие вещи, т. е. расизм, призывы к геноциду и т. п. стали бы симптомами ядерной психопатии, то число таких пациентов возросло бы намного.
Кросс-культуральные исследования выявляют значительные различия в том, как симптомы представляют какое-то расстройство. Так, депрессия у австралийских аборигенов не сопровождается чувством вины, идеями самообвинения и суицидными тенденциями. Основными признаками такой депрессии являются нарушения сна, потеря аппетита, вегетативная дисфункция, снижение веса и угасание сексуальной потребности. Агрессивные проявления бывают нацелены на окружающих, а не на самого себя. В языке таких культур отсутствует само понятие о депрессии. То же следует сказать и в отношении целого ряда других нарушений, весьма по-разному проявляющихся у представителей разных культур.
Это означает, что ход симптомообразования в разных культурах различается. По-разному происходит симптомообразование и по другим причинам. Например, это зависит от уровня интеллекта. Например, у олигофренов многие симптомы психического заболевания не развиваются вообще либо представлены в зачаточной, рудиментарной форме. В частности, практически не встречаются нарушения самоосознавания: психическая анестезия, деперсонализация и др. Там, где эти признаки есть, это исключает диагноз умственной отсталости.
В целом значение симптомов оценивают по-разному. Во многих изданиях по психиатрии и анормальной психологии о симптомах лишь упоминается, в других ничего не сообщается. К. Ясперс предпочитает «симптому» термин «феномен» (греч. pheainomen – являющееся, т. е. отличающееся от сущности явление). В справочном издании В. М. Блейхера и И. В. Крук (1995) в отдельной статье о симптомах их насчитывается всего 57, на других страницах их книги указано еще 2–3 десятка симптомов с эпонимическими названиями. Если симптомов так мало, то откуда такое нескончаемое обилие синдромов, если они образованы из симптомов?
В книгах обычно приводят короткие глоссарии с не всегда ясными определениями. Например, в «Клинической психиатрии» Г. И. Каплана и Б. Дж. Сэдока (1994) написано, что галлюцинации указывают на наличие психотических расстройств только в том случае, если они связаны с нарушением оценки реальной действительности. Ясно, что восприятие реальности может быть нормальными и при галлюцинациях. Эйдетические образы, утверждается далее, по своей отчетливости «почти приравниваются к галлюцинациям». Сенсорная характеристика галлюцинаций, между прочим, бывает очень разной. В рубрику «Нарушения общения» авторы указывают мышечную ригидность, восковую гибкость, катаплексию, автоматизмы, тики и даже снохождения. Деперсонализация и дереализация определяются как «выраженное чувство отчуждённости от самого себя и окружающей действительности», и этим описание расстройств самоосознавания заканчивается. Примеров подобного рода в литературе достаточно.
В отечественной литературе утвердился взгляд, согласно которому симптом, взятый сам по себе, не обладает нозологической специфичностью и в этом смысле он не имеет существенной диагностической ценности и не заслуживает серьезного внимания до тех пор, пока не окажется в структуре синдрома или болезни. Да, общее придаёт своей части новое значение, которым сама она не обладает. Но симптом не может считаться чем-то неважным, он указывает на самый процесс симптомообразования, а это крайне важно. Если бы не было симптомов, процесс болезни был бы недоступен познанию.
Например. Обследуемый рассказывает, что изредка у него внезапно появляется «шквал» мыслей, которые бегут очень быстро, не запоминаются, об их содержании он ничего конкретно сказать не может. В это время он теряет способность также судить о чем-то. Эти эпизоды длятся всего несколько секунд и внезапно завершаются. О других симптомах он ничего сказать не может. Что наблюдается у пациента? Во-первых, они, скорее всего, указывают на проявления психического автоматизма и тем самым направляют процесс исследования. Во-вторых, они существенно сужают сферу диагностических альтернатив, ограничивая ее наиболее предполагаемым заболеваниям. В-третьих, этот феномен далее может измениться и привести либо к ранним, например, навязчивостям, либо более поздним симптомам, в частости, к кататонии.
Динамика симптомов на ранней стадии заболевания мало изучена, именно с этим связана поздняя выявляемость пациентов.
2. Систематика симптомов
Представим их описание так.
1) Согласно доминирующей ныне теории психосоматического взаимодействия (интеракционизма) психическое и соматическое суть разные субстанции, но они оказывают влияние друг на друга. В соответствие с нею различают:
– соматические симптомы – нарушения телесных функций, возникающие и при психическом заболевании. Все известным психическим заболеваниям (аффективные психозы, шизофрения и т. д.) свойственны нарушения обмена веществ, дисфункция нейромедиаторов и соответствующих рецепторных систем, эндокринные сдвиги, иммунобиологические расстройства, расстройства вегетативной регуляции деятельности сосудов, внутренних органов, а также неврологические нарушения. Не существует психических расстройств, которые были бы представлены исключительно психологическими нарушениями. Обращает внимание, что соматические заболевания протекают у психиатрических пациентов нередко столь атипично, что их распознавание и лечение стали самостоятельной и серьезной проблемой. Свойственных психическим заболеваниям соматических расстройств мало, можно, по нашему мнению, указать лишь депрессивную триаду Протопопова (1920): мидриаз, учащение пульса и склонность к запорам. Исключением являются наследственные и конституциональные болезни с присущими им соматоневрологическими расстройствами;
– соматогенные (соматопсихические) симптомы – психические нарушения, возникающие вследствие соматической патологии. Это симптомы, возникающие при симптоматических психозах: общих инфекциях, нейроинфекциях. Например, психоэндокринные симптомы: нарушения влечений, эмоций и общей активности. Известно также, что соматическое заболевание в начале развития может проявляться психическим расстройством, это встречается преимущественно в детском и преклонном возрастах. Так, старческий делирий иногда возникает при пневмонии, она некоторое время себя не выявляется.
В свое время H.Baruk (1948) предложил теорию психосоматического балансирования: в ней были отражены реципрокные отношения, существующие между соматическими и психологическими проявлениями болезни (лат. reciprocus – обратный, возвращающийся, взаимный, возвратный). Согласно теории, наличие психических расстройств при соматическом заболевании предвещает благоприятный исход болезни, а отсутствие таких угрожает более тяжёлым исходом. Выдвигались и такие гипотезы, как несовместимость шизофрении и рака, шизофрении и гипертонической болезни и некоторые другие;
– соматоформные симптомы – сборная и условная группа симптомов. Общий их признак состоит в том, пациенты отождествляют их с симптомами соматического заболевания. Например, это сенестопатии (ложная мысль о наличии мнимой соматической болезни). Соматоформное расстройство, в свою очередь, подразделяется на соматизированное расстройство, ипохондрическое расстройство, соматоформную вегетативную дисфункцию и хроническое соматоформное болевое расстройство.
– термином соматизированное расстройство обозначают симптомы, которые как бы имитируют соматическую патологию. Они возникают вследствие неких психологических проблем, особенно часто в связи с депрессией и тревогой. Это боль, отрыжка, тошнота, рвота, регургитация, неприятные кожные ощущения, некоторые сексуальные и менструальные жалобы пациентов. При этом реальные соматические симптомы, обычно вызванные вегетативной дисфункцией, нередко преобладают над психологическими.
Так соматизированная депрессия представлена, в основном, соматическими нарушениями. Особенно характерно это для депрессии детей раннего возраста. Психологические симптомы этой депрессии, такие как депримированность, тревожно-тоскливое настроение, идеи самоумаления, суицидные тенденции и т. п. при этом не выражены, ребёнок не способен их воспроизводить;
– психосоматические симптомы – симптомы, они возникают путем переключения эмоционального напряжения на соматическую сферу, в итоге возникают признаки соматической дисфункции. Ранее такие симптомы рассматривались как конверсионные. Психологический конфликт, вытесняясь, обнаруживает себя в психологически понятных (символических) соматических расстройствах: выпадение чувствительности, функциональный парез или паралич, истерическая амблиопия, истерический припадок и др. Говорилось и о том, что более глубокая степень вытеснения травматичного переживания может проявляться неспецифическими нарушениями вегетативной регуляции.
Определенная предрасположенность, некий locus minoris resistentiae (слабое звен) возникает так называемое «психосоматическое заболевание»: язвенная болезнь, гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца и др. Утверждалось, что «свободно плавающая агрессия» также способствует развитию психосоматической патологии. Исследования о роли эмоционального дистресса в развитии соматической патологии не дали однозначных результатов;
– заслуживают отдельного внимания соматические симптомы, маскирующие психическое расстройство, чаще – депрессию. Это т. н. нейромимез (нейро + греч. mimikos – подражательный). Механизмы, порождающие «маски», остаются предметом различных гипотез, пытающихся объяснить, как психологическое расстройство трансформируется в соматические симптомы. Предполагается, в частности, что психологическое воздействие (особенно негативные эмоции) опосредованно, через лимбическую и гипоталамо-гипофизарную системы, может вызывать разнообразные соматовегетативные нарушения, например, т. н. неврозы органов.
Эмоциональный стресс способен порождать определённые заболевания, если к ним существует генетическая, конституциональная или приобретённая предрасположенность, т. е. соматическая патология развивается в таких случаях по принципу locus minoris resistentia. Например, при депрессии нередко развиваются бронхиальная астма, нейродерматит, иммунодефицит и инфекционная патология, сердечно-сосудистые расстройства и др. Влияние эмоционального стресса может быть опосредовано эндокринными и иммунологическими нарушениями, как это наблюдается в случаях развития опухолей.
Важную роль играет, вероятно, высокая самовнушаемость, как это происходит в случаях загадочной «смерти вуду», как если бы психоэмоциональный стресс, при котором здоровый индивид силой своего убеждения в неизбежной смерти сам запускает процесс умирания и погибает спустя 3–4 суток. Помочь ему может только колдун, такой пациент на врача не реагирует. Самовнушаемость играет важную роль и в развитии истерических, т. н. конверсионных симптомов. Обычно в таких случаях говорят об условной желательности истерического расстройства. Утверждение это ничем не доказано, проблема заключается в том, что сила самовнушения может оказывать сильное воздействие на организм (см. в расстройствах самоосозгвания апперсонализацию).
Нейромимез может быть, теоретически, связан с тем, что патогенез психического расстройства, с одной стороны, и соматического нарушения, с другой, имеет некие общие существенно важные звенья. Именно поэтому психическое заболевание неизбежно или особенно часто сопровождается коморбидной соматической патологией, и наоборот, соматическое заболевание обязательно повлечёт развитие определённого соматопсихического расстройства.
Нельзя исключить также того, что при соматоформных расстройствах некоторое участие принимает память, в которой фиксируются следы перенесённой ранее болезни, её патогенеза, симптомообразования. Оживление таких следов по какой-либо причине, например, под влиянием депрессии или стресса, может повлечь развитие рецидива некоторого заболевания. Например, при депрессии иногда воспроизводятся следы болевых ощущений в области имевшейся ранее травмы, воспалительного процесса.
Встречаются случаи патологии, которые, предположительно, могут быть вызваны сложным психологическим воздействием на локальные соматические, в том числе иммунные процессы. Например, у верующих католиков (при религиозном трансе), когда индивид представляет себя на месте распятого И. Христа, на теле появляются гематомы. Они возникают в тех областях тела, которые, по преданию, были травмированы у богочеловека на Голгофе.
Нейромимез, наконец, может возникать благодаря последовательному осложнению одного заболевания другим, при этом симптоматика первого практически полностью вытесняется симптомами второго. Таковы, например, случаи т. н. маскированной депрессии, протекающие в облике расстройств поведения, алкоголизма, наркомании и иных проявлений зависимости. В таких случаях крайне сложно понять, что является первичным, и что вторичным. Например, депрессия, осложнённая алкоголизмом, либо алкоголизм явился причиной депрессии.
2) Разграничение симптомов по степени их близости к повреждению головного мозга. Традиционно принято различать первичные и вторичные симптомы. Первичными считаются «психологически невыводимые» симптомы, непосредственно связанные с церебральной патологией. Так, Е. Блейлер (1920) к числу первичных симптомов шизофрении относит психическое расщепление – «разрыхление ассоциаций». Отсюда он производит название шизофрения. Все прочие симптомы болезни, такие как бред, галлюцинации, он рассматривает как вторичные, то есть производные, возникающие путем психологической переработки основного нарушения.
По К. Ясперсу (1997), вторичные симптомы возникают путем переработки «все еще здоровой душой» некоего первичного нарушения. Так, первичный бред, обрастая со временем разнообразными толкованиями, превращается в итоге в стройную бредовую систему суждений. Это также «вторичная символизация», когда, к примеру, любовь к детям подменяется любовью к животным, а нормальное действие – его символическим суррогатом, как это бывает при фетишизме.
3) Разграничение симптомов по их клиническому значению. В данном случае симптомы могут разделиться на три группы.
Первую группу образуют симптомы, указывающие на факт психического расстройства. В свою очередь, эти симптомы распадаются на продуктивные и дефицитарные.
Продуктивные симптомы связаны, как предполагается, с неконтролируемым возбуждением психофизиологических структур, освободившимся от интегрирующего влияния более высоких инстанций личности. Это, к примеру, галлюцинации, бред, симптомы кататонического возбуждения, раздражительность, мания.
Дефицитарные симптомы обусловлены, предположительно, торможением или прекращением активности соответствующих психофизиологических структур. Обычно ранее других страдают наиболее сложные или высшие интегративные инстанции личности. Иными словами, вначале наступают признаки упадка высших психологических функций. Так, некоторые авторы считают, что деперсонализация возникает на ранних этапах развития заболевания. В дальнейшем её симптомы растворяется в продуктивной симптоматике.
Симптомами этого ряда считаются астенизация, адинамия, агнозия, депрессия, симптомы кататонического ступора и др. Согласно органодинамической концепции Эя, существует связь между характером психических нарушений и актуальным уровнем сознания. Преобладание продуктивных симптомов свидетельствует о сравнительно высокой резистентности организма к вызывающей расстройство вредности. Доминирование негативных симптомов, напротив, указывает на снижение этой резистентности. Имеются также сведения о том, что продуктивные и дефицитарные симптомы контролируются разными генами.
Вторую группу образуют симптомы, выражающие приспособительный или защитный характер реакции организма. Таковыми некоторые авторы считают повышенную сонливость, снижение активности, симптомы, связанные с механизмами психологической защиты, боль, фантазирование и др. И. С. Сумбаев полагает, что защитной реакцией является также деперсонализация. Некоторые исследователи на этом основния считают, что устранять такие симптомы лечением не следует.
Они проводят при этом аналогию с гипертермией и указывают, что не следует снижать умеренную температуру тела при инфекционной болезни, если она не превышает 38 °С. Насколько верно суждение о защитном характере некоторых из упомянутых симптомов в том или ином конкретном случае, сказать достаточно сложно, ибо реактивность организма при заболевании нередко меняется непредсказуемым образом и т. н. защита вполне может оказаться признаком расстройства какой-либо функции. Например, гипертермия тела нередко указывает на гипоталамическую дисфункцию.
Наконец, третью группу составляют симптомы, которые являются нормой в одном возрасте и отклонением – в другом. Так, эхолалия в раннем детском возрасте представляет совершенно нормальное явление. У взрослых индивидов она чаще всего становится симптомом расстройства.
4) Симптомы могут быть разграничены также в зависимости от характера повреждения, лежащего в их основе. В достаточной мере условно принято различать такие симптомы:
– симптомы органического поражения – болезненные явления, обусловленные локальной неврологической патологией. При всей относительности деления расстройств на органические и функциональные все же можно назвать несколько симптомов, почти всегда точно указывающих на органическое нарушение. Таковыми являются, например, элементарные галлюцинации, синдром Аргайля-Робертсона (патогномоничный для нейролюеса). Известно, кроме того, что психические пароксизмы эпилепсии обычно свидетельствуют о локализации эпилептического очага в коре височных отделов мозга. Явления афазии, агнозии, апраксии также являются достоверным признаком очаговой патологии. Некоторые амнестические синдромы определенно указывают на органический, причем нередко прогрессирующий мозговой процесс;
– симптомы интоксикационного поражения – болезненные явления, обусловленные острыми или хроническими интоксикациями. Например, неадекватная смешливость и булимия во время гашишного опьянения, ощущение присутствия волоса во рту при отравлении тетраэтилсвинцом, появление ксантопсии при некоторых отравлениях (пикриновой кислотой и др.), нарушения сенсорного синтеза при употреблении холинолитиков, оглушение сознания при интракраниальной гипертензии. И др.;
– симптомы эндогенного заболевания – признаки, с известной долей вероятности указывающие на т. н. эндогенное психическое расстройство. Например, шизофрении как будто бы свойственны необычные соматические ощущения (сенестопатии), двойственные чувства, парадоксальные навязчивые представления, симптом дрейфа и т. д.;
– «клинико-нозологические» симптомы – признаки, патогномоничные определенной форме заболевания. Например, разорванность мышления, обрыв мысли, шперрунг, символическое мышление, амбивалентность, паратимия более типичны для шизофрении, прогрессирующая амнезия – старческой деменции, нигилистические ипохондрические идеи – инволюционной депрессии, симптом потери количественного контроля – алкогольной зависимости.
5) К. Клейст предлагает систематику симптомов, которая основана на степени близости проявлений последних нормальным психическим актам. Он различает гомономные, гетерономные и интермедиарные симптомы. Гомономные симптомы отличаются от проявлений нормальной психической жизни лишь степенью выраженности. Например, тоска депрессивного пациента является как бы усилением чувства горя здорового человека. Гетерономные симптомы не имеют аналогов в нормальной душевной жизни. Это, например, разорванность мышления больных шизофренией. Интермедиарные симптомы представлены клиническими феноменами, где грань между нормой и патологией провести невозможно. Это такие симптомы, как навязчивости, конфабуляции.
6) А. В. Снежневский разграничивает симптомы согласно схеме рефлекторной дуги. Различаются три группы симптомов: рецепторные, интрапсихические и эффекторные. Рецепторные симптомы представлены нарушениями рецепции и перцепции, то есть расстройствами ощущения и восприятия. Интрапсихические симптомы возникают в связи с нарушениями центральной части рефлекторной дуги. Эти симптомы представлены расстройствами памяти, мышления, аффектов, сознания. Эффекторные симптомы обусловлены поражением исходящей части рефлекторной дуги, они представлены симптомами патологии волевой активности.
7) Можно, пожалуй, отметить тот факт, что некоторые симптомы как бы тяготеют друг к другу и вместе встречаются несколько чаще, чем если бы они сочетались случайным образом. Таковы монокаузальные симптомы, имеющие общую причину развития. Такие симптомы обычно объединяются в четко очерченные психопатологические синдромы. Некоторое сходство с ними обнаруживают коморбидные симптомы, имеющие в механизмах своего развития отдельные общие звенья, отчего такие симптомы несколько чаще, чем случайно, возникают вместе. Например, сенестопатии чаще бывают при депрессии, чем при маниакальных состояниях. Вероятно, что эта частота обусловлена существованием третьего, неизвестного фактора, который в равной степени влияет на развитие как депрессии, так и сенестопатии.
Такие симптомы образуют группы или кластеры симптомов. Кроме того, существуют диссоциативные симптомы, их развитие связывают с процессами дезинтеграции психической деятельности. Например, появление диссоциативной амнезии объясняют временной или стойкой утратой сознательного контроля мнестической функции. Такими симптомами считаются также диссоциативная фуга, диссоциативный ступор, трансы, явления деперсонализации и дереализации, а также некоторые другие симптомы.
8) Наконец, симптомы психического расстройства могут быть представлены в состоянии изменённого сознания, в частности в разных состояниях множественной личности, когда воображаемые личностные качества становятся на некоторое время доминирующими. Вообще говоря, каждый человек меняется в зависимости от настроения, опьянения, под влиянием кого-то извне, по многим другим причинам, сам того часто не замечая. Аналогичные явления часто появляются во время аномальных сновидений, о чём психиатрии пока малоизвестно. Это означает, что симптомы всегда так или иначе связаны друг с другом, что психопатологии не всегда понятно.
В симптоматологии существуют и нерешенные проблемы. В частности, это вопрос о том, каким должен быть объем нарушения, чтобы его считать собственно симптомом. Нередко один и тот же феномен рассматривается и как симптом, и как синдром. Например, эхомнезия по одним данным является симптомом расстройства памяти. Но она же описана и как синдром повторяемости восприятий и сенестопатий (Боголепов, Аристов, 1968). Абулия часто расценивается как симптом обеднения воли, но ее рассматривают и как абулический синдром. Симптом враждебности к семье (Желиховский, 1935) включает не только враждебность пациента к близким людям, он характеризует и безразличие к другим людям. К тому же он отличается необычайно сильной привязанностью к вещам или животным. Не очень ясно также, является аутизм симптомом или это психопатологический синдром. Он описывается и как отдельная болезненная форма – имеется в виду детский аутизм и т. д. Драматизировать подобные противоречия, конечно, не следует, но нельзя и не отметить, что неясность в основных понятиях не является достоинством дисциплины, если она претендует называться наукой.
Другой проблемой является отсутствие клинико-патогенетической систематики симптомов, когда можно, опираясь исключительно на симптомы, определить природу болезни. Это означает, что существующие классификации симптомов во многом лишены эвристической ценности. Многие из симптомов часто вообще не фигурируют в психопатологических синдромах, они не упоминаются и при описании болезненных форм.
Вместо заключения. Симптоматология, вместе с тем, не является каким-то предварительным или приблизительным знанием. Она составлят основу клинической психиатрии, на котором возводят здания гипотез и теорий. Очень многое зависит также от каких-то неприметных на первый взгляд деталей симптоматики. Тут важен опыт, который нечем заменить. Бывает, говорил Ф. М. Достоевский, что человека можно узнать по совершенной мелочи, которую он долго и искусно прячет. Выдающиеся клиницисты часто создают из незначительных, казалось бы, симптомов замечательные образцы диагностики, намного предугадывая будущее пациента. Микеланджело говорил, что шедевр вовсе не мелочь, но состоит он из мелочей.
Глава 4. Ощущение. Нарушения чувствительности
1. Психология ощущения
1. Термины
Ощущение (рецепция) – прием, кодирование и превращение в акты индивидуального сознания информации о свойствах объектов действительности. Эта информация представлена в конфигурациях исходящих от этих объектов импульсов энергии. Характер (модальность) ощущения всецело определяется органами чувствительности (анализаторами). Тем не менее в ощущениях представлена реальная информация о свойствах реальных объектов. Когда говорят, что мир – это мои ощущения или �