Случайная беременность бесплатное чтение

Виктория Вишневская

Случайная беременность

Аннотация к книге "Случайная беременность"

— Ты сделала аборт? — слышится сразу после того, как захожу в кабинет Беркута.

— Ты ведь так этого хотел, — опускаю взгляд вниз и прикрываю глаза. Так будет лучше. Для нас обоих. Мы отравляем друг друга, находясь вместе. Я устала. Да и он ни за что в жизни не принял бы моего ребёнка.

— Сделала.

Он не поворачивается.

Но мне и не надо.

Тогда он увидит эту ложь в моих глазах. Нервное покусывание губ.

Ведь сейчас у меня под сердцем растёт наш малыш. Точнее, мой малыш. Его отец никогда о нём не узнает. Потому что…

— И ухожу от тебя.

Снимаю кольцо. Кидаю его на пол.

И слышу шум разворачивающегося кресла. И грозный голос.

— Что ты сказала?

Глава 1

Мирослава

– Кажется, мы рано пришли.

Я нервно выдыхаю, боясь этой незапланированной и неожиданной встречи. В последнее время вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. И нет ни одного дня, когда я могла бы спокойно отдохнуть и дать себе прийти в себя.

– Это обязательно? – сжимаю дрожащими пальцами приятную ткань дорогого платья. Я такие никогда не носила. Сегодня – впервые. Меня нарядили для встречи с тем мужчиной, которого мы сейчас ожидаем в его кабинете на тринадцатом этаже. Мне хочется подойти к окну – взглянуть вниз, увидеть красоту города, но боюсь.

– Я же ведь тебе уже говорил, Мир, – устало качает головой отчим. Я понимаю его. Он хочет мне счастья, подыскал хорошую партию на будущее... Но не слишком ли всё быстро?

Отчим явился внезапно пару месяцев назад. Сказал, что искал долгое время после смерти мамы. Осыпал непривычно дорогими подарками. А потом забрал меня к себе. Обещал, что моя жизнь наладится, и он позаботится обо мне. Я поехала только для того, чтобы помочь сестрёнке.

Мамы нет – я у неё одна. На бабушкину пенсию не проживёшь, а мне тяжело совмещать работу и университет. А малышке в её возрасте многое нужно. И после травмы восстановление стоит недёшево.

– Я хочу тебе только счастья, – произносит снова. Он говорит мне это каждый день. Поэтому я должна познакомиться с одним его партнёром, а потом... Жить счастливо? – Этот мужчина тебе его даст. Только надо...

Он прерывается. Дверь открывается, и я перевожу взгляд на вход.

Замираю, не в силах пошевелиться. В комнату заходит мужчина. Очень красивый, привлекательный. Широкоплечий, в дорогом костюме, через который даже вижу рельеф мышц. Он очень мускулистый…

Уверенной походкой доходит до кресла и падает в него, смотря на дорогущие (я уверена!) часы. Невольно засматриваюсь на длинные и мощные пальцы. И вновь переключаю внимание на мужественное и немного суровое лицо. Карие глаза, кидающие в жар, блестят холодным огоньком.

Становится немного страшно, когда он одаривает меня равнодушным взглядом. Всего секунда – и в горле пересыхает. Опускаю взгляд на свои побелевшие пальцы, всё ещё неловко сжимающие платье.

– Спасибо, что нашли время, – строго говорит Сергей Анатольевич. Интересно, почему на "вы"? Они ведь партнёры. – И согласились на моё предложение.

Я внимательно смотрю на незнакомца. Меня не замечает или считает пустым местом. Конечно, ему навязывают девицу с улицы. Которая должна быть покорной, послушной. Ему наверняка нужна идеальная партия.

Жаль его расстраивать – я такой не буду.

– Ближе к делу, – звучит сухо.

– Да-да, конечно, – лебезит перед ним отчим. Да кто он такой? За всё время, что я видела Сергея Анатольевича, разговаривающего со своими партнёрами, никогда не замечала его таким. Он его боится? – Это Мирослава.

Указывает ладонью на меня.

– Моя дочь.

Звучит странно, особенно учитывая то, что я его падчерица.

Наконец жгучий взгляд карих глаз перемещается на меня. Жалит взором, начиная сканировать с лица до ног, изучая. Ничего не говорит. Скучающе откидывается на спинку кресла.

Я ему не понравилась?

– Оставь нас наедине.

От этих слов покрываюсь мурашками.

И страх подступает к горлу, когда отчим встаёт со своего места и идёт на выход.

Я не боюсь разговаривать с мужчинами, нет. Просто… С ним оставаться я не хочу по одной простой причине – мне неловко. Я же его невеста, да? Мне он нужен для обеспеченной жизни, хоть я этого не хочу, а я ему…

А зачем ему, собственно, я?

Даже догадок нет. И к тому же все мысли улетучиваются, когда мы остаёмся одни.

– Меня Мирослава зовут, – начинаю первая. Пытаюсь быть приветливой. Слишком мужчина спокоен и неэмоционален. Ему неинтересно – и я стараюсь это исправить. – А вас?..

Стыд одолевает. Я за всё время не узнала у отчима, как его зовут.

– Мне всё равно, – выпаливает, – как тебя зовут. По имени уж точно обращаться не буду. А вот ты… Обращайся ко мне Беркут. Тебе придётся много и часто кричать.

Задыхаюсь от такого наглого поведения! Он на что намекает вообще?!

Беркут!

– Знаете, – пыхчу, резко вставая. Да какое тут счастье, когда твой будущий муж такие гадости говорит! Имя ему моё неважно! – Есть такое выражение – язык без костей. А у вас – клюв. Захлопните его и…

Не договариваю, резко испугавшись того, что мужчина встаёт со своего кресла.

Я пячусь назад, понимая, что встреча не удалась.

А он хищно идёт. Грозно наступает.

Вот зачем надо было про Беркута говорить? Ну, орёл да орёл…

Утыкаюсь спиной в массивную и дубовую дверь.

Хватаюсь за ручку. Повернуть не успеваю – Беркут оказывается рядом и зажимает её. Чтобы повернуть не смогла.

Прислоняется ко мне всем телом, повышая градус вокруг меня. От него веет жаром, и сюда не помешал бы мощный кондиционер. Потому что я тоже начинаю закипать.

– Немедленно отпу…

Не договариваю.

Не от того, что он хватает меня, нет. Просто дотрагивается до подбородка, приподнимая его. Заглядываю в карие глаза цвета жжёного кофе и поджимаю губы.

– Ты забываешься, – вдруг произносит чётко, но спокойно.

Согласна, но…

– Но я, так и быть, прощу тебе эту маленькую шалость. Введу сразу в курс дела, чтобы не отнимать ни твоё, ни моё время. Последнее – слишком ценное, чтобы тратить его на перепалки с такой, как ты.

Он усмехается, причём пренебрежительно. Словно видит во мне таракашку или слизняка.

– Твой отчим уже подписал контракт. Завтра ты переезжаешь ко мне. За тобой приедет машина в двенадцать часов дня. Потом пообедаем. Познакомимся поближе.

Его ладонь опускается на спину, которую я неосознанно выгибаю. Лишь бы быть от его пальцев подальше. Но делаю только хуже – утыкаюсь плоским животиком в его каменный торс. Я даже кубики пресса чувствую.

– Ого, так быстро. Ты хочешь познакомиться уже сейчас? – издевается надо мной.

– Нет! – выпаливаю и пытаюсь его оттолкнуть.

Тщетно.

Ладно! Не буду сопротивляться! За дверью стоит отчим и, если что – поможет мне. Стоит только закричать. Но я пока молчу.

– Я завтра так рано не могу, – пытаюсь говорить по-человечески. – У меня университет…

Вместе с переездом пришлось поменять и место учёбы.

– Университет, – скучающе хмыкает. – Ладно. Пойду тебе навстречу в честь нашего знакомства.

И это знакомство?!

– Встретимся вечером в восемь. Как раз перейдём к тому, зачем я тебя взял себе.

Ехидно улыбается, сверкая злым огоньком в глазах. Наклоняется всего на секунду. Не понимаю зачем.

Божечки.

– Духи у тебя дерьмовые. И платье как у охотницы за мужиков, – выпаливает. – Одевайся нормально.

Я знаю… Я и не хотела ими душиться, но сводная сестра, которая собирала меня на этот вечер – дала и платье, и тот отвратительный флакон. Пришлось, я не умею соблазнять мужчин, а по её словам – это хит.

– Хорошо… – выдыхаю.

Он отстраняется, отходит, снова смотря на часы. Так, словно ничего сейчас не было.

– Выметайся. У меня совещание.

Вот же…

Поджимаю губы, молчу, чтобы не сказать ничего лишнего. Уверенно дёргаю за ручку двери и выбегаю из кабинета в приёмную. Вижу отчима, который буквально подпрыгивает со своего места. Подлетает ко мне, подхватывает меня за руку и быстро ведёт к лифту.

– Ты ничего не испортила? – спрашивает с каким-то волнением, когда мы остаёмся одни, шагая по пустому коридору.

Прикусываю губу.

– Не знаю… Но он сказал, что за мной заедет машина завтра вечером.

– Отлично! – чуть не прыгает на месте от радости. Немного успокаивается и неожиданно гладит меня по спине. Мы заходим в лифт, оставаясь одни. – Значит, так, Мира.

Я внимательно слушаю отчима. Не хочется его расстраивать… Но думаю, с этим молодым человеком у нас ничего не получится. И мы быстро разбежимся. И что тогда ему говорить? Что лучше я буду жить, как жила, чем это?

Всё так!

– Да? – всё же спрашиваю, уставившись на носы своей обуви.

– Подготовься, – говорит мне и попутно кивает своим мыслям.

Не понимаю, о чём он говорит.

– К чему? – поднимаю на него взгляд. Я ведь и так знаю, что нужно надеть платье, сделать причёску, макияж. В общем, стать куклой. Но я знаю это и без него.

– К завтрашней ночи.

Не поняла… Он думает, я не смогу лечь на вторую сторону кровати с незнакомым мужчиной? Да, волнительно, но я же не заниматься интимом с ним собралась. Я так не могу.

– Приедешь, поужинаете, – даёт наставления. – А затем полностью отдашься своему жениху.

– Пап, ты чего? – от его слов вокруг холодеет. Называю его папой, потому что он так просил. Каждый раз одёргивал меня, когда называла его по имени и отчеству. Говорил, что хочет стать мне отцом, которого у меня не было.

Пальцы мёрзнут как на руках, так и на ногах. От волнения, шокирующих слов.

– Зачем мне делать это?..

– Ты думаешь, ему светские беседы интересны? Или разговоры о погоде? – высказывается чересчур резко, с иронией. – Ему нужна баба для одного. Причём не полностью, а по отдельности. Рот и то, что…

– Я поняла! – обрываю его быстро. Не хочу грубости эти слышать. – Но почему? Зачем так сразу? А как же знакомство? Я его имени не знаю! Только прозвище. Беркут.

– Тебе его имя знать и не надо, – опять чем-то недоволен.

– Но я так не могу… – громко выдыхаю. Это ненормально! – Просто переспать с мужчиной в первый день знакомства? Я не буду этого делать.

– Во второй, – поправляет, игнорируя мои слова. – Уже можно.

– Нет, я не согласна! – восклицаю ещё раз, уже громче, и тут же жалею о своих словах. Отчим поворачивается ко мне. Кидает злобный взгляд. А в следующую секунду хватает меня за плечо и одним движением вдавливает в стенку лифта. Больно бьёт спиной о пластиковую поверхность стены.

– Ты должна, – цедит сквозь зубы отчим, нависая надо мной. – Должна. Без него ты окажешься на помойке.

– А как же…

– Я? Я помогу, конечно, своей любимой дочери, – он ласково второй рукой водит по моим волосам. Успокаивает. Но этим он нервирует меня и пугает только сильнее. – Но что с тобой будет после моей смерти? Мне уже седьмой десяток пошёл, милая. Смерть не за горами. А тебе нужен покровитель. Богатый муж. Чтобы твои дети росли в достатке, да и ты ни в чём себе не отказывала. Это ведь всё ради тебя. Я пообещал твоей маме перед смертью.

Он говорит это и сверху поливает сладким сиропом. Слишком неправдоподобно и к тому же… Жестоко.

– Поэтому завтра ты сделаешь то, что я сказал тебе. Поняла?

Поджимаю губы и киваю.

Только бы он разжал свои пальцы у меня на плече.

Нет, я не собираюсь этого делать!

Но пока соглашаюсь, только бы он отошёл.

Отчим отпускает меня, и я облегчённо выдыхаю. Но на этом всё не заканчивается. Пока мы одни – он даёт наставления и рассказывает, как надо вести себя с таким мужчиной, как Беркут. Слушать противно.

Учитывая, что болтовня не прекращается до самого дома.

Глава 2

Временно я живу в доме своего отчима. Я не люблю его – поэтому после переезда много учусь и гуляю, чтобы не появляться на глазах у родственников.

А всему виной…

– Марина! – слышу за спиной голос дочери отчима.

Вот она – главная причина.

Не успеваю зайти в комнату, оборачиваюсь на оклик Юли.

– Мирослава, – сдержанно поправляю её. Устала повторять одно и то же, потому не настаиваю. У неё память как у рыбины.

– Ой, – отмахивается и морщится. – Никак запомнить не могу.

Да ей и не нужно. Сводная сестра, как мне сказали её считать, меня не переваривает. И мечтает, когда я съеду от них. Я тоже. Устала от этого дома, но у меня есть свои причины остаться здесь.

Завтра наша мечта исполнится, слава богу.

– Ну и ладно. Папа попросил помочь тебе собрать вещи.

– У меня уже всё собрано, – я не разбираю свой чемодан, в любой момент готовая уехать обратно домой. Там у меня бабушка, сестра, подруги.

Но здесь где-то Матвей. Он мне не парень, просто друг, который однажды приезжал ко мне в другой город по работе. Он живёт здесь, и будет рад, если я перееду. Он ещё не знает, что я здесь, хотя несколько раз я порывалась ему позвонить или написать.

Мне нравится с ним общаться. Познакомились в каком-то ресторане, когда я подрабатывала там и уронила на него лимонад. Думала, Бахрамов – босс – меня убьёт, но нет… Повезло.

Не сказала бы, что он – парень моей мечты. Просто приятный молодой человек. С ним очень уютно, и он всегда поддержит.

И я бы сразу с ним встретилась, но… До сих пор не связалась с ним. Потому что отчим сказал мне сразу – я должна буду выйти замуж за его партнёра.

Первое время я сопротивлялась. Не хотела уезжать от родной семьи, всё бросать. Но Сергей Анатольевич подкупил меня. Не деньгами, а словами. Убедил, что, разыскав богатого мужа, я смогу обеспечить достойную жизнь не только себе, но и сестре.

Как и здоровье.

Мила – баскетболистка. Недавно у неё была травма ноги – перелом, из-за чего не могла долго играть. И буквально два месяца назад, не полностью восстановившись после сломанной конечности, эта дура пошла играть, не выдержала нагрузки, оступилась, и… И в придачу к сломанной ноге теперь прикована к инвалидному креслу. Нужна не одна операция на позвоночник. Моих заработанных денег не хватает, бабушкина пенсия тоже быстро улетает.

Я виню себя в том, что Мила теперь не может ходить, играть… Я вижу, как она пересматривает матчи знаменитых баскетболистов, и каждый раз становится плохо. Это я недоглядела. Может, возвращайся я домой пораньше или если бы тщательнее занималась её жизнью, всего бы этого не произошло.

Но поздно. И я хочу это исправить. Отчим всего лишь предложил решение ситуации, и я его приняла.

Хотя брака этого не желаю всей душой.

И каждый день с надеждой жду, что придёт отчим и скажет, что он поможет мне, и я могу уехать.

Но нет…

Я здесь. Не успеваю удержать Юлю, которая залетает в мою комнату.

– Нет. Нам нужно собрать другой чемодан.

– Какой другой? – начинаю возмущаться, заходя в свою комнату. Маленькую, но уютную благодаря моим ручкам. – Мой уже собран. Там мои вещи.

– Те, как у лохозавра? – кривит нос.

– Нет!

– Их по-другому не назовёшь. Ты будто не из Питера к нам приехала, а из села, – закатывает глаза. – Папа сказал нормально тебя одеть. На все случаи с мужем. Бельё, бельё, бельё, короткое платье…

Она загибает уже четвёртый палец.

– Обязательно туфли на шпильке, – бубнит. И снова палец загибает. – Три пары! В одной ходить – моветон. Придётся тебе свои отдавать. Но ладно, батя потом новые мне купит. Так, а ещё духи!

Как только она говорит о последнем, меня словно простреливает:

– Не надо духи, – иду к кровати, на которой уже лежит чемодан. Как Юля всё успевает? Закидывает в него вещи, которые я вытаскиваю и укладываю назад в шкаф. Почему меня поселили именно в её бывшую комнату, которую она переделала в гардеробную? – Они воняют.

– Ты офигела? – смотрит за моими действиями. Отталкивает меня от шкафа, из-за чего я падаю. Царапаюсь больно локтем об острый угол стола и задеваю торшер, который тут же приземляется мне на голову. Чёрт! – Духи ей мои воняют! Скажи, это Шанель! В общем, не лезь.

Я шиплю от боли, смотрю на рассечённый локоть.

– Ты совсем с ума сошла? – злостно выплёвываю. – Хоть отдавала бы отчёт своим действиям!

Подпрыгиваю с места и быстрее иду в ванную – там лежит аптечка.

Плевать мне уже на сборы. Никуда не хочу. Вот возьму завтра – и сбегу!

Поеду к Матвею. Скажу, что приехала. Вот он мне и поможет! Если бы, блин.

А пока промываю порез и заклеиваю пластырем.

Именно поэтому я не люблю этот дом. Сестра издевается – и часто не следит за руками. То тарелку разобьёт прямо в ногах, то лужу возле моей двери разольёт, а я упаду. И всё в этом роде. Лариса, мать Юли, гнобит за каждый неверный шаг. Особенно в готовке. Говорит, девушка должна вкусно готовить.

Я и готовлю!

Но у нас различаются кардинально вкусы. И как бы я ни давала отпор – две фурии считают, что они сильнее. Так и есть. Не могу противостоять им двоим. Они же отбитые – никак не реагируют на слова. Думала, таких людей не бывает, но нет. Существуют.

Дверь в ванную неожиданно открывается, и я подпрыгиваю на месте, роняя аптечку из рук. Дура, блин! Сердце из груди чуть не вылетает.

– Ты чего встала? Растяпа, – необычайно заботливо произносит сестра. Натягивая улыбку, подходит прямо ко мне. – Тут тебе звонят. Держи.

Да она никогда со мной так не разговаривала! Никогда! А тут…

Смотрю на свой телефон в её руках. И быстро выхватываю его из чужих пальцев. Прислоняю к уху.

– Да?

– Долго отвечаешь, – слышится из динамика телефона знакомый и пугающий голос.

Беркут. Уверена. Только он так может говорить. Невыносимый тип.

– Ну, извините, я… – хочу сказать, что была занята. И вообще могу не ответить с первого раза. Но он меня грубо перебивает:

– Плевать. От меня на звонок отвечай сразу.

– Но я же не могла знать, что это вы! – восклицаю, зло сжимая в руках телефон. И тут же холодный пот по спине катится, когда понимаю одну маленькую немаловажную деталь. – Стоп. Откуда у вас мой номер?

– Я звоню не за этим. А из-за твоего идиота-отца, который не отвечает на звонки. Ненавижу это, и кажется, у вас это семейное. Напомни ему об этом, иначе наша сделка сорвётся.

На мгновение я ощущаю себя паршивой овцой, которую пытаются впарить изо всех сил, лишь бы продать.

– Хорошо… – выдыхаю. Кажется мне, я долго с ним не выдержу. Пошлю на первый же день нашего совместного проживания. – Так зачем вы позвонили?

– Твоё обследование у гинеколога. Оно должно быть у меня.

– Что? Какое обследование? – не понимаю.

– Справка. Что ты ничем не болеешь.

– Да я!..

Хочу накричать на него! Да в свои двадцать один я до сих пор девственница! Какую я могу принести заразу, если даже ни разу не спала с мужчиной? Да, целовалась, но не спала! А через поцелуй ничего не переносится. Только если раны есть. Да и я бы заметила, ну!

– Мне неинтересно, – выпаливает. – Жду результаты завтра к утру.

– Постойте. Я ничего не проходила, – говорю честно. И завтра точно не смогу ничего сделать. Там же анализы, кровь из вены. Как так быстро придут результаты? Лучше уж сразу сказать, что ни о чём таком я не слышала.

Отчим ни разу не заикался по этому поводу. Я только раз обмолвилась под его жёсткими расспросами, что до сих пор не спала с мужчиной. И всё.

– То есть твой отец меня обманул? – слышится тихо и обманчиво спокойно. Нет, даже затаившись. Хрипотца и низкий бас ничего с собой хорошего не несут.

– Нет! – восклицаю, пугаясь. – Всё нормально. Я вспомнила. Вспомнила, что проходила совсем недавно и… Всё пришлю к утру.

Придётся пропустить пары и мчаться в клинику, только бы ничего не сорвалось. Хотя было бы лучше, чтобы сорвалось. Но мне деньги нужны. Поэтому придётся немного потерпеть.

– Если солгала…

Я выключаюсь. Быстро, резко, неожиданно.

– Ты дура? – летит лёгкий толчок в плечо. Я совсем забыла, что Юля здесь. – Ты ему что сказала? Папу решила подставить?!

– Да нет же, – пытаюсь её успокоить. – Всё в норме. Я уладила.

Пытаюсь её успокоить. На фига? Не знаю. Мимо пробегаю. Ищу отчима. Мне надо с ним поговорить.

Лечу по коридору, а потом ищу отчима по всему дому. Но не нахожу его. Натыкаюсь только на Ларису, свою «мачеху». Она кривит нос и с вызовом спрашивает:

– Где бегаешь? Ужин готовить надо, – кидает мне смятый фартук. Почему-то многие в этой семье думают, раз я живу здесь, то я – местная кухарка.

– Сегодня не моя очередь, – хмурюсь. Да, иногда я готовлю, хотя заставляют делать это каждый день. Я делаю это только в знак благодарности. Но порой Лариса отмазывает Юлю от домашних дел. И почему бы не найти горничную? Юля говорила, что последняя уволилась три месяца назад. А потом я появилась. И чтобы как-то отбивать своё проживание, я должна убираться и готовить.

Я согласна… но всему есть мера.

– Мне нужно подготовиться к завтрашней встрече, поэтому…

Я ухожу. Некрасиво, возможно? Но мне не нравится такое отношение. Я не Золушка и тем более – не рабочая сила.

Так и не найдя отчима – иду в свою комнату. Рядом с кроватью уже лежит собранный чемодан. А на нём – записка.

«Наконец-то. С отъездом».

От Юли я другого не ожидаю. Смахиваю записку, разбираю чемодан – выкидываю всё ненужное. Слишком провокационное бельё, платья, доставшиеся от сестры. Высоченные каблуки отправляются в шкаф. Собираю нормальный чемодан и иду купаться.

После душа заваливаюсь в кровать. Достаю свой старенький, но верный смартфон и первым делом забиваю в поиск слишком пафосное прозвище.

Беркут.

Мне выдаёт миллион результатов.

И столько же фотографий.

Захожу на первый попавшийся сайт и изучаю.

Артур Беркутов… Тридцать четыре года. Холост. Ни разу не был женат. На фотографиях каждый раз новая девушка. Бабник!

Нахожу интересы этого кривоклюва. Любит лыжи, прыгать с парашютом. У него имеется пятнадцать машин. Причём шесть из них – коллекционные!

И всё это в тридцать четыре года!

Жуть.

Я делаю скриншот и захожу в мессенджер. Нахожу там контакт, который так и записала: «Кривоклюв». Открываю переписку, а там красуется одно сообщение, которое я не увидела до этого.

«Пожалеешь».

Я сглатываю.

Может, не трогать его вообще?

Но нет. Решаю немного сдружиться с ним. Чтобы завтра слишком больно не было, когда мой обман вскроется, и с утра я не пришлю ему ничего.

Отправляю ему фотографию со всеми его машинами. И сверху оставляю вопрос: «Это правда? Если да, то очень круто».

Понимаю, что несу всякий бред. Но как говорила моя подруга Варя, оставшаяся в родном городе – «Лучше сделать и не жалеть, чем потом не сделать и жалеть».

Я жду ответа двадцать минут. Он прочитал сообщение, но никак на него не отвечает.

И всё. В обнимку с телефоном я засыпаю. А наутро меня ждёт неприятный сюрприз.

Кто-то дёргает меня за плечо. А грозный голос быстро вырывает из сна.

– Ты что, дура, Беркутову сказала?!

– Ничего! – подпрыгиваю на кровати и пытаюсь понять, что произошло. Отчим разъярён и жутко зол. Рядом, за его спиной, стоит мачеха и, как всегда, капает валериану себе в чашку. Она делает это так же часто, как пьёт кофе. Нервничает. Но из-за чего – не в курсе.

– Да? А я вот так не считаю! Юля сказала, что он тебе звонил. Что ты ему наговорила? Утром он красноречиво выговорился о моей безответственности и лживости! А я ведь, я ведь…

Он поникает.

Но тут же берёт себя в руки. Седые усы дёргаются, как и ладонь отчима.

Он что, хочет меня ударить?

– Ну, что сказала?! – кричит.

Я сжимаюсь в комочек и совсем его не узнаю.

Он был заботлив всё это время. Да, повышал голос, но никогда даже не замахивался.

– Он сказал, что ему нужна справка! – быстро и громко выпаливаю. – От гинеколога! Что я прошла обследование, и всё в порядке, и… Я сказала, что ничего не проходила. Но пройду. Вот я собиралась проснуться и начать собираться, но тут вы и…

Я лепечу, откровенно боясь. Отчима я впервые вижу таким. Он для меня – почти незнакомый человек. Я не знаю, что у него в голове, и он вполне способен меня ударить.

– Дура… – шепчет мачеха за спиной.

– Конечно, не проходила, – зло цедит сквозь зубы. – Я справку купил.

– Зачем? – ничего не понимаю. Он сам не предупредил меня о таком, а теперь обвиняет меня в этом? – Я ведь сама могла пройти всё. Зачем тратиться? Тем более ты мог бы и предупредить!

– Да кто знал, что он тебе позвонит! – резко отходит от кровати. Я выдыхаю, когда он опускает руку. И сильнее прижимаю к себе одеяло. Оно для меня как каменная стена. Жаль, что не настолько прочная, чтобы сдержать вдруг обезумевших псевдо-родственников. – А справку купил, потому что Беркут за невинную больше...

Он обрывается.

Смотрит на меня растерянно.

– Больше цепляется, – договаривает неуверенно. – А какая из тебя девственница, Мир?

Чего?..

– В двадцать один год их не сыщешь. А мне тебя пристроить надо. Но кому ты нужна такая, бракованная?

Бракованная…

Каждое его слово чётко отпечатывается в голове. И хоть это всё не так – слова отчима очень сильно ранят. Потому что в мире, в котором я живу – девственность не такая ценность, как в ИХ мире. Мире богачей, снобов, избалованных людей.

– Но я…

– Плевать, – выплёвывает. – Мать, выйди.

Лариса быстро семенит на выход. И мы остаёмся с отчимом одни. Он садится на край кровати, устало переплетая пальцы в замок. Смотрит в пол, не на меня. И тихо произносит:

– Прости. Немного вспылил. Никуда не ходи. Я всё решу. Как и задумывали, сегодня поедешь к Беркуту и…

– Всё нормально, – выпаливаю. Не хочу я всего этого слышать. Зачем? – Не расстраивайся. Я сделаю всё, что ты скажешь. Всё помню. Беркутов не разочаруется.

Говорю как опытная девица, у которой уже тысячу мужиков было. Но не для него эти слова летят. Меня ничуть не волнует отчим. Совсем другое. Значит, Беркуту невинная нужна? И нетронутая? Тяжело.

Вот она я, но… не готова. Я та девица из сказок, что мечтает выйти замуж по любви. Как и подарить первую ночь любимому мужчине. Но это всё – сказки. Реальность слишком сурова.

Отчим слабо улыбается.

– Спасибо, Мир.

Я делаю это не для тебя. А для себя. Для сестры.

Сергей Анатольевич встаёт, уходит.

А у меня кошки на душе скребут.

Домой хочу. К бабушке, к сестре.

Но вместо того, чтобы сейчас быть рядом – с трудом вылезаю из кровати. И иду заниматься собой. Сегодня мне нужно выглядеть сногсшибательно, если хочу выйти замуж за мужчину, который может вытащить меня из этого дерьма.

Да вот только я не хочу.

Но ради близких и себя сделаю это. Если не струшу раньше времени и не сбегу…

Глава 3

Беркут

Подворачиваю рукава рубашки, смотрю в окно. К дому подъезжает авто, которое заказал для моей «невесты». Дверь открывается, и она выходит на улицу. Поднимает взгляд с асфальта, осматривается по сторонам. Водитель вытаскивает её крохотный чемодан из багажника. Что-то говорит.

А она неуверенной походкой, мотая головой, направляется за ним.

Напуганная, слабая лань, забредшая на территорию хищника. Пока я не вижу в ней ничего такого, что могло бы привлечь меня и сделать мою жизнь интереснее.

Фигурка отличная. Есть за что взять, приятна глазу. Если вспомнить предыдущую встречу – девчонка нерешительная, мнётся на месте. И порой несёт всякую чушь. Хотя за всё время, что мы знакомы, она только и делает, что несёт всякий бред.

Она обычная. Ничем не примечательная. Серая мышь.

Даже отчим посчитал её неинтересной дешёвкой. Попросил за неё миллион. Если девственницей окажется – два.

До сих пор с усмешкой вспоминаю слова друга. Он не поверил, что я купил её.

Интересно послушать, что она думает об этом. Что отчим продал её, как товар. Она хоть знает об этом?

Хотя…

Что ей?

У неё будут бабки. Большой дом. Мужик. И то, что у него в штанах. Ничего искать не надо. Собственно, как и мне.

Поэтому… Она мне полезна. Даже очень.

Лям – копейка. А девчонка – ничего такой вариант для постоянной любовницы, хоть и огонька в ней мало. Рабочая рука по дому. К тому же… Будет скрашивать мне вечера, когда скука одолевать начнёт. Этакий зверёк в клетке, которого купил на распродаже. Звучит грубо, но то, как с ней обошёлся отчим… именно это и напоминает.

Отрываюсь от окна, выхожу из комнаты и иду на выход. Надо же встретить гостью.

Замечаю её в коридоре. Держится ладошкой за ручку крохотного чемодана. Там вообще что-либо есть? Или только с трусами приехала?

Взгляд растерянной девчонки направлен на белую стену. Я любитель нейтральности и минимализма.

– Ты опоздала, – начинаю с претензии. Чтобы не расслаблялась.

Она вздрагивает, поворачивается ко мне. И мне это отчего-то нравится. Хоть что-то же она должна во мне вызывать. Пока только отрицательные эмоции.

Испугалась. Я же говорил – трусиха. Глаза зелёные большие округлила. С пушистыми ресницами. Губы бантиком, пухлые. Выглядит вблизи отлично. Привлекательно. И если я думал, что она ничем меня не зацепит, то нет. Удалось.

– Извините, – берёт себя в руки и старается выглядеть уверенно. А что это, недовольный взгляд? – Я потеряла свой чемодан.

Хмурюсь. Даже спрашивать не хочу, как это произошло.

– Оставь его здесь, – киваю на её багаж. – Его отнесут в твою комнату.

Разворачиваюсь, смотрю на часы. Они прибыли вовремя, но я решил её припугнуть.

– За мной. Я хочу есть.

Вывожу её на широкий балкон с площадкой – большой, широкой, на втором этаже. Девчонке понравится – тут вид на красивый сад. Мой садовник тщательно им занимается. Мне вот на него насрать. Но ей, судя по тому, как она припадает к ограде балкона, очень даже нравится.

Как же её зовут?

Мирослава.

Я помню.

Её имя давно барабанит у меня в ушах.

– Как тут красиво, – слышится от неё. Садится в кресло. – Мне нравится.

Какая она общительная.

Сажусь напротив. Наблюдаю за девчонкой. Сидит скромно, коленки вместе. Ладони сомкнуты в замок. На ней белое, какое-то даже подростковое платье. И этим она решила меня соблазнить, после того как я высказал её отчиму новые условия?

Этот говнюк решил меня обмануть, чтобы побольше подзаработать. Не знаю, что он задумал, но байда со справкой… Меня разозлила. Потому что обмануть пытается, лишь бы бабок больше поиметь.

Сказал, что она – девственница. С учётом того, что ей двадцать один год, всё это – сказки.

Я настоял на осмотре, а его, по словам Мирославы, не было. Этот старый чёрт купил обследование, прислал его мне. И теперь пытается её невинным видом показать всем, что она невинна и чиста?

Дебил.

Её отчиму теперь нужно, чтобы я быстрее взял свой товар. Ибо деньги он получит тогда, когда я её опробую. Интересно глянуть, как она себя поведёт. Они ведь сообщники в этом деле.

– Может, познакомимся? – вдруг начинает. Резвая. Может, не такая уж и скромница.

– Я уже знаю, как тебя зовут, Мирослава, – сухо отвечаю.

– Вот, значит, как, – задумчиво тянет. – И как давно?

– Ты думаешь, я пригласил тебя в свой дом, ничего о тебе не зная? – сама простота.

– Судя по предыдущему нашему диалогу…

Ах, тому. Я спешил, да и она была мало мне интересна.

– Эта была проверка.

– Проверка? – тормозит, переспрашивая.

– Да, как ты поведёшь себя в той или иной ситуации, – на ходу выкручиваюсь. Кстати, дерзко она себя повела. Настолько, что я ещё минут пять метал на её «ключ без костей».

– Вы были грубы, – поджимает губы.

– А я и не обещал, что буду ласков.

Она поворачивается ко мне. Смотрит зелёными глазами. Они у неё светлые. Яркие. В них что-то есть. Единственное, что цепляет помимо фигурки, которую я уже оцениваю на расправленной кровати.

– Я надеялась на наше сотрудничество.

Сотрудничество.

Смешное слово.

Не сдерживаю ухмылки.

О чём она говорит? Её отчим продал мне, а я лишь купил, помня проделки её настоящего отца. Издеваться не собираюсь, но… Не мог упустить возможности немного поиграть.

– И надеюсь, что мы не будем вставлять друг другу палки в колёса. И жить в мире.

– Ты наивна.

– Правда? – наклоняет голову набок. – Просто вы слишком суровы.

Хмурюсь. Это я суровый?

Упираюсь локтями в стол, подаюсь вперёд, поддерживая голову одной рукой.

– Ты не задумывалась, зачем мне вдруг понадобилась женщина вроде тебя? – спрашиваю с интересом. Я сам ответить до сих пор не могу. Да, её настоящий отец – редкостное дерьмо, которого я запомнил на всю жизнь. Но… Оно того не стоит.

– Судя по вашему поведению, – хмыкает, зло сверкая яркими глазами, – вам либо скучно, либо вы ищете козла отпущения.

Угадала.

– Козёл отпущения, палки в колёса. Тебя бабушка воспитала? – не сдерживаюсь от усмешки. Наблюдаю за тем, как зелёные глаза распахиваются, а на бледных щеках появляется здоровый румянец.

– И что? – спрашивает непонимающе. – Это никак не относится к вашему вопросу.

– Хорошо, забудем, – хмыкаю. – Тогда отвечай. Как думаешь, зачем ты мне нужна?

– Про искреннюю любовь я промолчу, – отворачивается и демонстративно подпирает подбородок рукой. Смотрит вниз, на цветущий сад, освещённый фонарями. – Денег у меня нет, а вот у отчима… Возможно, это брак по расчёту? Деньги, бизнес.

Серьёзно? Она серьёзно думает, что её нищий отчим, продавший её за копейки, может пойти на фиктивный брак? Какая мне выгода от этого?

– Но тогда бы мы уже подписали договор. Значит…

Поворачивается ко мне, снова смотрит пронзительным взглядом.

– У меня нет вариантов. Кроме того, что…

Она останавливается. Не договаривает и отводит взгляд в сторону, делая вид, что этого разговора и не было.

– Договаривай, – приказываю.

Она мнется, но всё же её слова вылетают из пухлых губ.

– Бабушка всегда говорила мне, что чем беднее человек, тем он счастливее. Хотя, безусловно, деньги решают всё. Вот вы. Вы богаты. У вас всё есть. И я могу предположить… Вам просто не хватает новых эмоций, ощущений. Давно вы испытывали искреннюю радость? Ну, например, вы съездили на море. Вам радостно? Думаю, нет. Вы можете сделать это хоть завтра. А я вот…

– Мимо, – перебиваю её, отвечая сухо. Встаю со стула, задвигаю его, пока девчонка поднимает голову, не сводя взгляда.

– Вы не ответили на…

Встаю перед ней, хватаю за подбородок. Приподнимаю её лицо и смотрю в полные недоумения глаза.

– …вопрос, – выдыхает отчуждённо.

– Такие женщины, как ты, Мира, – прищуриваюсь, надавливая пальцами на нежную кожу сильнее. Раздражает так, что пламя внутри появляется. Злить начинает, – нужны для одного. Для развлечения. Разве не за этим ты сегодня пришла?

Вижу вопрос, а затем страх на её миловидном лице.

Её рука взмывает в воздух, а пальцы смыкаются на моём запястье.

Ожидаемо.

– Ты уже взрослая девочка и знаешь, зачем здесь. Но пытаешься меня заболтать, чтобы я не схватил тебя за руку, не развернул к себе спиной и не прижал к стеклу грудью.

Показываю большим пальцем вбок. И её взгляд скользит туда, на отражение. На какое-то мгновение она теряется, но потом сильнее сжимает моё запястье.

Боится. Очень странная реакция у той, кто хочет бабок. А их получить – руку протяни. А если быть точнее – просто подчинись.

– Потом я схвачу край твоего платья, – продолжаю свою фантазию. Именно это я хочу увидеть. Посмотреть. – И…

– Постой, – хватает меня за запястье и подпрыгивает с места. Из-за паники даже не замечает, как переходит на «ты». Не понимаю я этой реакции, не понимаю. – Я всего лишь хотела поговорить.

Конечно, только поговорить. Как же. Я поставил новое условие в ответ на его обман.

Он не получит денег, пока я не воспользуюсь его падчерицей. За это время она должна пройти обследование, чтобы я убедился, что девчонка не заразна.

И Сергей наверняка сказал ей соблазнить меня, чтобы бабки быстрее получить.

Но она боится. Оттягивает момент. Раскручивает меня на разговоры. Но я не поведусь.

Но вопрос – зачем?

Боится? Есть что скрывать?

– Твой отчим ведь сказал тебе меня соблазнить, да?

– Нет!

Сразу по глазам всё понимаю. Что-то скрывает.

– Уходи, – цежу сквозь зубы и отпускаю её подбородок. Литвинов думает, что так легко бабки получит? Не дождётся.

– Вы меня прогоняете?

– Пошла вон! – повышаю голос. Зло дёргаю за тканевую скатерть, и звон битого стекла режет по слуху. – Ужин окончен.

Глава 4

Мирослава

Идиот!

Да чтоб его… Пусть провалится со своей женитьбой! Не пойду я за такого замуж! Сама справлюсь! И на операцию заработаю, и себя обеспечу! Как-нибудь! Но лучше, чем терпеть всё это дерьмо! Нахал! А отчим! Видимо, он мне зла желает, а не добра, раз подыскал мне такую партию! Не буду я больше бояться, что расстрою его. Плевать! Завтра же встану и уеду домой! А пока сделаю вид, что меня здесь нет. Завтра встану утром и тихонько уеду.

Дохожу до своей комнаты, тихо поворачиваю ручку, чтобы Юля не услышала. Надеюсь, она сидит в наушниках и, как всегда, мается ерундой. Дёргаю аккуратно дверь. Надеюсь, что она не заскрипит, но нет. Эти петли, как назло, это делают!

Я быстро забегаю внутрь и аккуратно захлопываю за собой дверь. Всё же надеюсь, Юля не услышит. Не закрываюсь, замков здесь нет. На цыпочках прохожу в центр комнаты и раздражённо выдыхаю, когда дверь позади меня с грохотом открывается.

– Не поняла, – говорит с какой-то претензией. – А ты чё тут делаешь, а?

Гордо оборачиваюсь, не собираясь показывать ей, что немного упала духом.

Ловлю на себе озадаченный взгляд больших карих глаз. Интересно, а ей отчим нашёл уже партию? Она же красивая. Кареглазая брюнетка, стройная, красивая. И наверняка больше придётся по душе тому же Беркутову!

– Я приехала домой, – говорю резко и быстро. Хотя тяжело назвать это место домом.

А в следующую секунду девчонка разражается громким криком.

– Па-а-а-а-ап, – кричит на весь дом. Выбегает из моей комнаты и приходит уже с отчимом. За это время уже успеваю отрепетировать несколько речей. Что Беркут этот – подонок чистой воды, а я завтра уезжаю. И всё равно мне на последнюю волю матери, которая бросила нас с сестрой ради этого!..

– Не понял, – Сергей Анатольевич появляется в дверном проёме.

– Привет, – улыбаюсь и машу ручкой. Дьявол! Я столько речей репетировала! И всего лишь говорю «Привет»?

– Ты почему не у Беркутова? – несётся первый вопрос.

– Он сказал, что будет лучше, если я поеду домой, – нагло вру. А плевать. – Но ничего не произошло. Завтра мы снова встретимся и…

Договорить не успеваю. Щеку обжигает жаром. Ладонь чётко прилетает куда надо.

Неожиданно. И больно.

Дотрагиваюсь пальцами до горящего участка кожи.

Он… Меня ударил?

– Заслужила, – цедит сквозь зубы, зверея на глазах. От ярости зрачки всю карюю радужку заполняют. – Он тебя прогнал! Так и скажи! Ты чё, не умеешь мужиков соблазнять?

Сжимаю терпеливо кулаки.

– Нет! – повышаю голос. Эмоции сдержать внутри себя не могу. Он меня ударил! Да меня никто и никогда….

Снова вижу ладонь в воздухе. Сжимаюсь, но не показываю вида. Благо удара не следует – Лариса быстро подбегает к мужу и останавливает всё это одной рукой. Её муж пытается освободить свою ладонь, что у него прекрасно выходит.

И чтобы мне не прилетело снова – делаю шаг назад.

– Зачем я вообще тебе помогаю? – выплёвывает и резко разворачивается, уходя. Наконец-то. Его свита также идёт за ним, не забывая кинуть на меня пренебрежительные взгляды.

Ничего не пойму. Почему им всем так важно, чтобы я вышла замуж за Беркутова? Он им что-то обещал или что?

Даже если и да – они этого не получат.

Хорошо, что этот адский день закончился.

Вздыхаю и, собравшись с силами, иду купаться. Смываю следы этого подонка и иду спать. Нужно завтра пораньше проснуться и поехать домой. Но перед этим у меня есть несколько неотложных дел.

***

– Матвей? – сильнее сжимаю в руках телефон. Трепет от этого звонка неожиданный. Мне так страшно, будто я сижу на экзамене. Хотя это ещё хуже.

Матвей – парень, с которым я познакомилась в Питере, пока он был у нас в командировке.

– Мира? – шепчет удивлённо. – Вот это день сегодня прекрасный! Неделю тебя не слышал. У тебя всё нормально?

– Да, – радостно выпаливаю. – Вот, сижу. Приехала в Москву на пару дней к родственникам.

Говорю эти слова, а сама боюсь услышать ответ. Он ведь говорил мне переезжать. И вот она я. Но интересна ли ещё ему? Он ни разу за эту неделю не позвонил. Несколько сообщений лишь отправил. Он человек занятой. Правда, я не знаю, кем он работает.

– Да ладно! – радостно восклицает. – На сколько?

– Я сегодня вечером уже уезжаю, – предупреждаю его. Мне бы ещё найти, где пересидеть. Но сначала… Мне нужно съездить за своим чемоданом к Беркутову. Он вчера там остался. Я быстро убежала с балкона, понеслась на выход, лишь бы не видеть эти беснующиеся глаза! А там вгорячах мимо пролетела. – Может, если у тебя получится… Увидимся?

– С радостью, Мир. Часа через два устроит? У меня как раз обед. Посидим, поговорим, часок будет.

Всего лишь час… Обидно, но да ладно. Хотя бы так.

Смотрю на наручные часы, оставшиеся мне от мамы. Через два часа, значит. Мне хватит, чтобы съездить в дом Беркутова и забрать свои вещи. А как потом Матвею объяснить чемодан? Да всё равно. Скажу, что от него сразу на поезд. А ведь так и есть. Я уже купила билет на последние деньги. Придётся хорошенько поработать, когда вернусь обратно в Питер.

Но ничего.

– Да, отлично, кидай адрес.

Я отключаюсь, встаю с лавочки и иду к метро, чтобы доехать до дома Беркута. Ничего ему писать не буду. Даже не предупрежу. Он в такое время должен быть на работе, поэтому мы даже не пересечёмся.

Веря в это, направляюсь в гнездо Кривоклюва.

Оказывается, на метро и своим ходом добираться до него тяжело. Я трачу целый час, понимая, что в запасе у меня есть ещё один. Кажется, я даже немного опоздаю на встречу с Матвеем. Поэтому как можно быстрее пытаюсь решить все дела.

Охрана на входе на удивление пропускает меня внутрь, хотя я всего лишь прошу вынести мне чемодан. Но не судьба, я иду за ним сама. Снова оказываюсь в мерзких стенах. Мне показывают комнату, в которой лежат мои вещи. Забираю их и снова направляюсь на выход.

И уже мысленно радуюсь, потому что всё прошло гладко. Выхожу из дома, оказываюсь на улице и крепче обхватываю ручку, чтобы спустить чемодан с лестницы.

Делаю первый шаг и чуть не наворачиваюсь, когда слышу за спиной недовольное и ожесточённое:

– И куда ты пошла?

Вот блин!

Сжимаю кулаки и уговариваю себя не оборачиваться. Сделаю это – вступлю в диалог и потом так просто не уйду. У меня времени в обрез, встреча с Матвеем. А минуты утекают. Нужно проигнорировать его, пойти на выход. Не отвечать.

Что я и делаю.

Спускаюсь, тяну за собой чемодан, который через секунду вылетает из рук и катится вниз, собирая всю пыль.

Взрываюсь, издаю звук рёва и на месте, не сдерживаясь, бью каблуком по ступеньке. Почему этот напыщенный индюк так не вовремя появился?

– Тебе повторить надо? Куда ты пошла?

Почему он вообще так ко мне обращается?

Он сам меня вчера прогнал! Разве это не означает, что мы больше не будем сотрудничать? Вот пусть и катится куда подальше!

– Домой иду, – выпаливаю, спускаюсь вниз по лестнице и хватаюсь за чемодан. Поднимаю его, отряхиваю и иду по каменной дорожке на выход. И всё же красиво здесь. Дом большой, площадка впереди огромная с деревьями и цветами. Я как будто в фильме нахожусь, где всё красиво и прекрасно. Днём тут, кстати, ещё круче, чем вечером.

– Твой отчим не сказал тебе?

Я неосознанно останавливаюсь.

Уйди, Мира, уйди! Перестань его слушать! Мало ли что он там говорит?

Но любопытство верх берёт. Разворачиваюсь на каблуках, врезаюсь взглядом в наглую ухмылку и холодные глаза.

– Мне всё равно, что он тебе там сказал, но я уезжаю. Спасибо, нагостилась, мне такой жених, как ты – не нужен.

Громкое хмыканье ещё сильнее надоедает.

– Значит, не сказал.

– Что именно? – сильнее в руках ручку чемодана сжимаю.

– Я сказал ему, что готов на женитьбу с тобой, – смотрит сверху вниз. И всё же это была плохая идея – спускаться вниз. Теперь вообще чувствую себя крошкой.

– Вот пусть отчим за тебя замуж и выходит! – выпаливаю и снова разворачиваюсь, гордо отходя от этого подонка. И пусть только попробует остановить меня.

– Ты контракт подписала.

Я с уверенностью продолжаю свой путь. Потому что знаю – я ничего не подписывала. Я всегда читаю все документы, а тем более такие. И не могла поставить подпись, где не следовало.

Дохожу спокойно до ворот, пытаюсь открыть металлическую дверь, но повернуть ручку не могу. Подхожу к воротам и зову одного из охранников. Один из них обращает внимание на меня.

– Откройте дверь, пожалуйста, – вежливо прошу.

На мои слова он молча отворачивается. Не поняла…

– Мужчина! – зову его снова.

Ноль реакции.

– Далеко же ты ушла, – опять слышится за спиной насмешливый тон. Он что, за мной всё это время шёл? Молча так, тихо, что я даже не заметила. – Что дальше делать будешь?

Не смотрю на него, уже ищу пути обхода. И нахожу.

Я уйду отсюда несмотря ни на что! У меня скоро встреча с Матвеем, и время мне слишком дорого.

Провались, Беркутов, со своим контрактом.

– Увидишь, – тихо выпаливаю, а сама хватаю чемодан и иду в нужном мне направлении.

Ставлю чемодан перед каменным забором. Одёргиваю юбку и закидываю ногу на свой багаж. Делать это, конечно, в туфлях и платье – не лучшая идея, но выбора у меня нет. Аккуратно хватаюсь за пыльный грязный камень и выпрямляюсь. Заглядываю за забор и сглатываю.

М-да, к такому меня жизнь не готовила. Падать будет наверняка больно. Но это даже не самая серьёзная проблема. Если что, перекину чемодан и… В общем, разберусь. Да только как залезть на эту махину? Я вряд ли закину на этот забор ногу.

Поворачиваю голову назад и злиться начинаю.

Беркут самодовольно смотрит на меня, скрестив победно руки на груди. В глазах насмешка, взгляд издевательский. И всё это – с каменным лицом. Но я и так всё вижу.

Думает, я не перелезу?

– Чего смотришь? – нахально выдыхаю. Да я никогда в жизни так с людьми не говорила!

– Ожидаю представления, – усмехается. И тут же улыбка с лица пропадает. А в голосе появляются нетерпеливые нотки. – Давай уже. Время только тратишь.

Сжимаю от злости зубы.

Кривоклюв чёртов!

– Отвернись, – выпаливаю. Его бровь выгибается в вопросе.

– С чего я должен это сделать?

Да потому что может увидеть то, что не надо! То, что кроется под моим платьем. А я уверена – вид будет зрелищный. Я уже даже мысленно ногу закинуть на забор не могу.

– Начинай.

Пыхчу, отворачиваюсь и в гневе поднимаю правую ногу. И тут же чувствую, как покачивается чемодан вместе со мной. А в следующее мгновение падает назад, а я истерично машу руками, чтобы сохранить равновесие.

Пугаюсь, представляя, как падаю и ломаю себе либо позвоночник, либо шею. А потом всё, капут. И только из-за одного напыщенного индюка, который не захотел меня выпускать!

Зажмуриваюсь, взвизгиваю с закрытыми глазами и молюсь, чтобы удар был не сильный.

Со стороны слышится тяжёлый вздох. А после этого – ощущаю спиной твёрдое тело. Руки на плечах. И горячее дыхание на макушке.

Распахиваю глаза, шумно вдыхаю кислород и пытаюсь встать на ноги. Носки кое-как касаются земли.

– Ну и как, побег удался?

Громко фыркаю. И не понимаю, когда успела схватиться за его предплечья. Видимо, от страха и паники.

Отпускаю его, пытаюсь вырываться. А не получается. Беркут держит сильно, стискивая своими ручищами. Меня словно в металл обернули, из которого выбраться не могу.

– Хм-м, – раздаётся над головой. – Ты сегодня пахнешь приятнее.

Духи мои цветочные учуял. Но я не для него душилась!

– Отпусти, – сипло прошу.

– Отпущу я тебя, что дальше делать будешь?

– Пойду домой, – выпаливаю первое попавшееся. А потом дополняю: – К себе.

– Хорошо, – вдруг сдержанно и неожиданно разносится над головой. Хватка слабеет, и я даже могу нормально дышать. Разворачиваюсь на каблуках и встречаюсь с тёмными глазами.

Он хоть и дерьмо редкостное, но поблагодарить его надо.

– Спа…

Его глаза вмиг пропадают с моего горизонта. Нахал подаётся вперёд, обвивает моё тело двумя руками и смело, резво закидывает на плечо.

Глаза от удивления округляются.

– Ты что делаешь? – усиленно брыкаюсь. – Отпусти меня! Мне домой надо!

– Я домой тебя и несу. В твой новый дом, – бархатистый тон парализует, чуть не заставляя обмякнуть на плече у мужчины. Но это даже не от голоса, а от его слов. – Ты же так в него спешила.

Брыкаюсь, ору, но этот индюк не отпускает меня. Я смотрю в знакомый пол и знаю, куда мы направляемся. На балкон.

Невольно вспоминаю вчерашний день, о котором хочу позабыть. Из-за Беркутова отчим сорвался, из-за чего полностью перечеркнул наши нормальные отношения.

А теперь я приземляюсь на стул, на котором сидела вчера. Беркут садится напротив и бьёт пальцами по столу.

– Ну, спасибо, что хоть не в комнате запер! – проговариваю зло, почти выплёвывая эти слова. Поправляю волосы и постанываю от разочарования. И в таком виде я пойду встречаться с Матвеем? Голубое платье покрыто пылью от забора. Волосы растрёпаны, запутаны. Так ещё и времени нет, чтобы даже банально переодеться!

– Ещё раз попробуешь убежать от меня, точно запру, – говорит с какой-то угрозой.

– Знаешь что!.. – вскликиваю. – Ты – самое наглое животное, которое я когда-либо видела! Я же сказала, что ничего не подписывала и ничего тебе не должна!..

Неожиданно в лицо прилетает что-то холодное, мокрое. Вода из стакана Беркута, которая сейчас стекает по щекам, по подбородку, падая на грудь, колени, тем самым делая платье ещё и мокрым.

Это фиаско…

Поднимаю озверевший взгляд на мужчину. Никогда в жизни не была в такой ярости, как сейчас! Сердце сдавливает от обиды, что именно я познакомилась с этим чудовищем!

– Успокойся. И охладись, – говорит спокойно. Прищуривается, присматривается к моему лицу. И неожиданно подаётся вперёд, ставя локти на стол.

– Ты ненормальный… – шиплю и с места сдвинуться не могу. Есть ли смысл? На встречу с Матвеем я не успеваю. Мне как минимум надо переодеться, высушить волосы и заново накраситься. Я редко когда делаю это, но сегодня… Отчим вчера дал мне хорошую пощёчину. Лицо припухло, а с утра на ней красовался бледный, но синяк. Кожа у меня нежная, чувствительная, а на лице тем более. – Сначала ты не даёшь мне уйти. Потом плескаешь водой из стакана прямо мне в…

Не успеваю договорить. Беркутов шокирует своим действием. Подаётся вперёд, хмурится, дотрагиваясь до моей щеки. Я тут же бью по его пальцам.

– Не смей меня трогать!

Это всё – ошибка. Не нужно было вестись на такой лёгкий исход событий.

Нужно было пахать и дальше как лошадь, продолжая зарабатывать на жизнь и на операцию сестры круглыми сутками. А не вестись на такой обман!

Да, я повелась. Когда отчим сказал, что последняя воля моей умершей матери – найти мне достойного жениха, я бурно отказала. Не хотела в это ввязываться. А потом Мила с позвоночником… А я в свои двадцать один настолько устала от вечных подработок, деньги от которых улетали со скоростью света, что в итоге сдалась. Вот так просто. На мгновение представила, что не придётся копить баснословную сумму денег на операцию. Как Мила через несколько месяцев, а не лет, встаёт на ноги.

Представила бабушку, которую отправляю в санаторий отдохнуть.

И себя, которая ложится в шесть утра из-за интересной книги, а не встаёт во столько, чтобы успеть на пары после ночной смены в клубе. И этот день сурка давил.

И теперь я тут. Сижу, жалею, что поддалась минутной слабости.

Думала, дурочка, всё будет просто.

Но ничего никогда не бывает так легко.

– Тебя бьют? – хмурится.

Не понимаю сначала, о чём он. А потом доходит. Вместе с водой смылась и тональная основа.

– Не твоё дело, – уже отвечаю спокойно. Чуть утихаю. – Если ты решил играть в доброго...

– Моё, – зло чеканит. И пальцами достаёт из чёрной папки, всё это время лежавшей на столе, какой-то листок. – После того, как ты подписала это.

Протягивает мне бумагу, где внизу стоит моя закорючка. Какого… Я же ничего не подписывала!

– Ничего не понимаю, – шепчу, просматривая бумаги перед собой. Какой-то контракт, подписанный мной. Откуда эта подпись взялась вообще? Присматриваюсь к закорючке. И ведь моя же. – Это не моё.

– Вон как, – хмыкает, показывая всем своим видом, что не верит мне. – Так что с щекой?

Он серьёзно?

Я не могу отвести взгляда от букв, пляшущих перед глазами. В голове всё смешивается, когда строчка за строчкой новая информация поступает в мозг.

С момента подписания я – его невеста. Моё обеспечение полностью переходит в его руки. За это время я не имею права встречаться с другими мужчинами, пытаться разорвать наши отношения и говорить «нет» перед регистратором. И есть ещё пара немаловажных пунктов.

Никаких детей.

Никакой любви.

Я невольно грустно улыбаюсь. С последним проблем нет. Как и с предпоследним. Я тоже не имею никакого желания влюбляться в него и тем более заводить детей. Хотя… Я мечтаю о ребёнке. Но явно не с таким человеком, как Беркут.

– Хорошо, – выдыхаю, пытаясь успокоить себя. – Если я даже и подписала это, у меня есть несколько вопросов.

Сердце вскачь пускается.

– Я должна знать, зачем нужна тебе, – сглатываю, поднимая глаза на мужчину. Он спокойно сидит, откинувшись на спинку стула. Прищурившись, рассматривает мою щёку. Я уже не прикрываю её, и так всё видел.

– Ты не ответила на вопрос, – нагло летит в мою сторону.

Что за невыносимый человек…

– Какая тебе разница?

– А тебе какая, что я с тобой сделаю? – выгибает бровь.

Злиться начинаю. Приоткрываю губы, чтобы высказаться, но вовремя захлопываю рот. На самом деле… Этот брак мне жутко выгоден. Хотя бы на первое время – точно. А я смогу соблюдать его простые до жути условия.

Прожить вместе год. Никаких детей и любви. А насчёт отношений… Успею найти потом. Зато сейчас я смогу устроить своё будущее и Милы. Звучит корыстно, но… Я смотрю на сумму неустойки за расторжение.

И нервно смеюсь.

– Ясно.

Лучше уж год потерпеть, чем потом всю жизнь выплачивать эту глупую неустойку.

– Но меня не устраивают несколько пунктов… Я не буду с тобой спать. И жить в одной спальне. И…

Снова смотрю в его глаза.

– Ты уже подписала, – кивает на листок. Пальцы сжимаются.

Он прав. Но только вот его я не подписывала. По крайней мере, осознанно. Дело здесь нечисто!

– Ладно, – выпаливаю, откладывая контракт. Переварю всё потом. У меня сейчас мысли непонятно где. Каша в голове. – Я пойду.

Встаю, чувствуя, как ткань платья неприятно липнет к телу. Не помешает мне сейчас освежиться ещё раз.

– И куда? – скрещивает руки на груди.

Не понимаю такого интереса.

А потом вспоминаю. Там ведь условия всякие…

– По делам.

Он ведь против мужчин, вот я и скрываю, что должна встретиться с Матвеем.

– Но сначала мне нужно привести себя в порядок, – я говорю спокойно, но потом вспоминаю, что он сделал. – Это из-за тебя я сейчас вся в пыли и мокрая.

Хочется в ответ ему плеснуть немного воды, но время поджимает. Не объясняясь, выбегаю в коридор и нахожу первую попавшуюся комнату. Мне всё равно, главное – ванна.

Быстро бегу в душ, купаюсь. Привожу себя в порядок за десять минут. А потом лечу на выход из комнаты, вызывая попутно такси. Денег мало, но… Потом сдеру с Беркутова!

Дёргаю за ручку – не поддаётся. Какого?..

Делаю ещё одну попытку – безуспешно.

Заклинило?

– Эй, кто-нибудь, – зову. Хотя я в этом доме не видела никого кроме Беркута. Разочарованно выдыхаю. Это капец какой-то!

Дотрагиваюсь лбом до холодной двери и слышу в этот момент пиликанье телефона. Лежит на кровати. Хватаю его, открываю сообщение. От Беркутова!

«Посиди пока дома. Мы ещё не всё обговорили».

Глава 5

Высматриваю этого козла, сидя на подоконнике. Я написала Матвею, сообщив, что не смогу прийти. Он огорчённо записал голосовое, где сказал, что мы можем встретиться завтра вечером после моих пар в универе. Я согласилась. А пока взглядом прожигаю автомобиль, заезжающий на территорию участка. Догадываюсь, чья эта машина. Видела её в интернете.

Беркутов паркуется, выходит из автомобиля. Первым делом поправляет рубашку. Не знаю, осознанно или нет, но поднимает взгляд в сторону моего окна. А в следующее мгновение лицо озаряет улыбка.

Только из-за неё спрыгиваю с подоконника и бегу на выход из комнаты. Думаю дождаться его тут, но вижу приоткрытую дверь.

Застываю, в шоке пытаясь понять, что происходит.

Она была закрыта! Я её несколько раз дёргала!

А сейчас она спокойно открывается.

Не знаю, как это вышло, но я тут же лечу навстречу Беркутову. Я весь день просидела в комнате!

Встречаю его в коридоре.

– Ты! – не сдерживаюсь в эмоциях, в отличие от него. Он на ходу снимает рубашку, заходит в комнату. Я неосознанно иду за ним. – Что это за фокусы?! Ты дверь закрыл!

– Закрыл, – не отрицая, произносит. Кидает чёрную рубашку в кресло и проходит вперёд. Ловлю его широкую, рельефную спину взглядом. И тут же даю себе мысленную оплеуху. Тело как тело!

– Да как ты посмел! – снова вспыхиваю. – Ещё и открыл её непонятным способом!

Он вздыхает. И сразу после этого поворачивается ко мне, демонстрируя телефон.

– Технологии.

То есть он мог открыть эту дверь раньше, дистанционно? Но вместо этого я просидела голодная, с испорченным настроением, до самого вечера?

– Ты не имеешь права закрывать меня в комнате, – чеканю зло.

– Имею, – нагло отзывается в ответ. – С тех пор, как ты подписала контракт. И кстати, по его условиям ты завтра должна пойти к гинекологу, чтобы он выписал тебе противозачаточные.

– Они мне не нужны. Я с тобой спать не собираюсь.

– Посмотрим, – хмыкает. – Но то, что мне прислал твой отчим, ни в какие ворота. Завтра пройдёшь полный осмотр.

– Да сейчас. Побежала и падаю, – язвлю. Никогда в жизни так не делала! Но Беркутов на эмоции выводит. И так умело, опытно, будто у него каждый день разминка. Доводит таких, как я.

– Знаешь что, девочка, – шипит и, кажется, выходит из себя. Обнажённое тело напрягается, а его стремительный шаг в мою сторону чуть агрессивен. Подходит ко мне, нависая огромной скалой. У нас разница в росте как минимум сантиметров двадцать. Подозреваю – тут все тридцать. Задираю голову, заглядываю в тёмную пучину и внимательно слушаю его угрозу: – Если ты думаешь, что попала в сказку, и я буду учитывать каждое твоё мнение, ты глубоко ошибаешься. У нас фикция. А фиктивных невест я не ставлю в расчёт и не учитываю их мнений.

Глаза на лоб лезут.

Я впервые встречаю такого мужчину. Грубого, прямолинейного и наглого.

– Поэтому завтра ты идёшь к гинекологу. Я тебя уже записал.

Пока хватаю ртом воздух – он уходит в ванную. Принимает душ. И пока он делает это – я лечу на выход. Но дверь опять не поддаётся.

Это снова его инновационные штуки.

Наученная опытом, ищу его телефон. Но не нахожу.

А через несколько минут наблюдаю наглую морду, с которой он выходит из ванной – довольный и мокрый. В руках телефон, который он специально светит в своих руках.

– Я спать, – заваливается на кровать.

– Дверь открой.

– Это теперь и твоя спальня тоже.

– Я не согласна спать с тобой в одной комнате.

– Выйди на балкон.

– Беркутов! – уже повышаю голос. Нервы на пределе. Настолько, что хочется упасть на коленки и расплакаться как маленькая девочка. – Перестань сейчас же.

– Ложись спать, Мирослава, – уже не в шутку говорит.

Топаю ногой, хватаю подушку с его кровати и демонстративно падаю в кресло. Как хорошо, что сейчас конец мая, и я не замёрзну.

– Мне завтра нужно в университет. Или мне тут сидеть, пока хозяин мне не скажет «гулять»? – снова недовольно хмурюсь.

– Я рад, что ты считаешь меня хозяином, – произносит в подушку. – Но мне плевать. Иди, учись, школота мелкая.

Меня не задевает эта «школота». Я давно не школьница. Но вот «мелкая»…

– А ты старый, – обиженно хмыкаю. Ну, правда. У нас разница больше десяти лет.

Он на мои слова ничего не отвечает. Я сижу в неудобном кресле и наконец дожидаюсь, услышав тихое сопение. Чтобы не разбудить его – тихонько хватаю его телефон. В предвкушении победы жму на кнопку.

А потом разочарованно постанываю, видя на телефоне пароль.

Плюхаюсь на кровать и сдерживаю порыв ударить спящего мужчину. Но сдерживаюсь. Если он думает, что я буду играть по его правилам – ничего подобного. Я максимально воспользуюсь своим положением. А потом постараюсь сделать всё, чтобы этот контракт разорвал он.

Осталось придумать, как это сделать.

Глава 6

На удивление, с утра у меня ничего не болит. Хотя я отчётливо помню, как с диким разочарованием вернулась обратно в кресло и уснула. А вот проснулась уже на кровати.

Беркутов сейчас в ванной, а я дожидаюсь его, чтобы наконец-то открыл мне дверь. А потом нужно собраться и уже съездить к этому гинекологу. Хоть немного, но последую его правилам, чтобы потом их немного и нарушить – встретиться с Матвеем. Но Беркутов ничего не узнает.

Наконец выходит из душа.

– Открой, – киваю на дверь. Он усмехается, вальяжно доходит до кровати, берёт свой телефон.

– Гуляй, – кидает коротко.

Гордо подняв подбородок, иду на выход. А через двадцать минут выхожу из дома Беркутова, собираясь дойти до остановки. На такси у меня денег нет, поэтому пойду своим ходом.

Уже подхожу к воротам, чтобы попросить охрану открыть мне, как створки сами разъезжаются в стороны. Для меня, что ли?

Слышу рёв мотора за собой. А, нет, не для меня. Но прохожу мимо, боясь, что меня, как и вчера, не пустят за территорию. Быстро перебираю ногами и стараюсь не смотреть назад. Слышу, как авто Беркута подъезжает всё ближе и ближе. Музыка уже раздаётся рядом со мной.

– Как идётся? – вот почему он просто не может проехать мимо?

– Хорошо, – отвечаю ему. Немного вру, потому что чувствую, как натирают туфли. Их мне в чемодан положила Юля, а я всего лишь решила чуть-чуть ими воспользоваться. Ради Матвея. Не буду скрывать, но хочется произвести на него впечатление. В прошлые разы, когда мы виделись, я была в джинсовых шортах, старых майках и кроссовках. Так было удобнее.

Вообще не понимаю, как он обратил на меня внимание. И ведь он так и ходил со мной! Не стеснялся, наоборот, тащил с собой в дорогой ресторан, в который меня даже пускали.

Тогда я была гадким утёнком, а сейчас… Ну, не топ-модель по-американски, но тоже что-то есть.

Хотя с каждым шагом ремешки от туфель начинают натирать кожу.

– Рад за тебя. Подбросить, или в гордом одиночестве будешь идти два километра?

Два! Километра!

Я резко останавливаюсь, представляя весь этот путь на каблуках. Угрюмо вздыхаю, поправляю сумочку и фыркаю:

– Подвези меня до клиники, – произношу, даже не смотря на своего жениха. Надо как можно быстрее от него избавиться. А ещё… нет. Сначала я поговорю насчёт операции сестры. И как только та состоится – уже буду думать, как разорвать наш контракт.

– Садись, – кидает и отворачивается, снова возвращая взгляд к дороге. То есть вот так всё просто?

Я быстро, пока он не передумал, сажусь на заднее сиденье. Чтобы, если ему вдруг приспичит ко мне пристать – у него не получилось. Я молча отворачиваюсь к окну и слежу за дорогой. На его какие-то вопросы и издёвки односложно и сухо отвечаю.

Он высаживает меня у клиники, в которую иду одна. Врач принимает меня быстро.

– Уже были у гинеколога?

Я киваю.

– Карта есть?

Достаю из сумки, протягиваю ей. Хотя не понимаю зачем.

– Мне таблетки нужны, – смущённо говорю. – Ну, чтобы не забеременеть.

Она хмурится, читая мою карточку. Понимаю почему. Вопросов у неё наверняка много. А я уже судорожно пытаюсь придумать причину моей идиотской просьбы.

– Вы меня, конечно, извините, – поднимает вопросительный взгляд. – А вам зачем?

Ну вот почему просто нельзя молча выписать таблетки? Карта ей зачем нужна? Я же могла всё рассказать, что-нибудь придумать. А ещё проще было пойти в аптеку и купить всё самой. Но как потом перед Беркутовым отчитываться?

Сказать ей правду?

– У вас ведь спайки на яичниках. А это уже диагноз «бесплодие». Боюсь, переживать вам незачем. Ой, простите, точнее…

Она чувствует себя неловко, а я стараюсь разбавить атмосферу, хотя мне и самой не по себе.

Диагноз «бесплодие» мне поставили давно. Я помню, даже лечилась от этого, но… Лечение дорогое. Да и одних таблеток недостаточно. Нужна операция, на которую у меня, как всегда, нет денег. А я очень хочу детей. Но понимаю, что сейчас они для меня – лишняя забота, как бы грубо это ни звучало.

Возможно, я попрошу у Беркута денег и избавлюсь от этих спаек, но… Не хочу. Я ведь понимаю, что ночами мы не фильмы смотреть будем. А я не хочу забеременеть от этого человека. Он сам этого не хочет.

Поэтому, как бы ни было печально, лечиться я буду не скоро.

– Всё нормально, – успокаиваю её. – Просто выпишите мне таблетки. И если возможно, напишите, что я полностью здорова.

Доктор явно не ожидает от меня таких слов. А что я скажу? Конечно, проще во всём сознаться Беркуту, и тогда никакие таблетки не нужны. Но я не хочу. Я вообще ненавижу этим делиться.

Она глупо смотрит на меня. И ей явно не нравится мой ответ.

Да, я та ужасная девушка, что, по её мнению, настолько не хочет детей, что не доверяет спайкам и пьёт противозачаточные.

Ай, плевать. Объяснять ничего не буду.

– Держите, – как-то пренебрежительно кидает мне результат обследования, которого не было. И название таблеток. – Вам жизнь дала возможность детей родить даже при таком диагнозе, а вы…

Осуждающий взгляд я не выдерживаю.

Резко встаю со стула, хватаю листки.

– До свидания, – кидаю. И, убирая листки, спешу в университет. Там отсиживаю пары со своей новой знакомой Ликой. Сразу после этого воодушевлённая спешу на остановку. Матвей уже несколько раз успел написать мне, спрашивая, где мы встретимся. Сказал, что заедет за мной в университет.

Я радостно выбегаю на улицу. И не знаю, куда бежать. Вижу вдалеке парня, стоящего у машины. Знакомая причёска, фигура бросается в глаза. И я на всех парах мчусь к нему.

– Мирослава! – отрывается от капота своей дорогой машины и улыбается, делая ответный шаг вперёд, когда я уже оказываюсь рядом с ним. Ого, не знала, что он настолько богат. Я такую же модель машины у Беркутова на фотографии видела. Почти такую же.

Он тут же обнимает меня, и я, зардевшись, подрагивающими руками делаю это в ответ.

– Не ожидал, честно, – сильнее к себе прижимает. Я невольно вдыхаю его запах. Мягкий такой, сладкий, сильно отличается от аромата Беркутова.

Ну вот почему я снова сравниваю их?

Чувствую вину за то, что пошла против его правил?

Ну и что!

Я ещё не его невеста! У меня даже кольца нет!

– Я тоже, – произношу искренне.

– Это надо отметить, – вдруг предлагает. А я даже не знаю… Мне надо бы домой, к узурпатору. Хотя… Кто сказал, что надо? Компания Матвея мне нравится больше.

– А давай!

А моему новому жениху я что-нибудь совру. Например, что была у отчима в гостях.

Да, идеально! Так и сделаю! В конце концов, что он мне сделает?

Глава 7

– А потом он мне и говорит, – смеётся Матвей. Я поддерживаю его заливистый смех и хватаюсь за живот. Я уже устала! Всё болит! – «Уважаемый, тут очередь на собеседование. Да и вообще, костюм у вас помятый. Точно откажут! Так на встречу с боссом не приходят!»

– А ты? – делаю глоток сока, смачивая горло.

– Взял его на работу, конечно же, – разводит руками. – Мне понравился.

Блин, жизнь в офисе такая весёлая... Особенно когда рядом такой босс.

– Ой, слушай, – спохватывается Матвей. Смотрит на часы. – Уже девять. Домой надо. У меня завтра вылет в командировку на два дня. Боюсь, просплю.

Ого!

Я не успела моргнуть, как пролетело столько времени. И мы всё это время просто разговаривали?

Жуть.

– Да-да, – активно киваю. Мне тоже домой надо. Беркут, наверное, не заметит моего отсутствия, но явно будет недоволен тем, что я не ответила на его сообщение. Спрашивал, где я, часов в шесть. У меня как раз в тот момент телефон сдох. – Мне тоже пора.

Я пытаюсь сама оплатить счёт, но Матвей меня останавливает. Говорит, что сделает это сам. Мне неловко, хотя я пытаюсь его уговорить. Чуть-чуть сбережений у меня уже есть – я вернула деньги за билет.

Но ничего не получается. Поражённая, заказываю такси и еду до дома узурпатора. Назвать его своим – язык не поворачивается.

Приезжаю на удивление быстро. Охрана запускает меня на территорию без вопросов. Поднимаюсь к себе в комнату, считая ступеньки. Сердце в груди бьётся так сильно, что не слышу ничего вокруг. Не знаю, почему так волнуюсь.

И когда слышу одно слово, заставляющее сердце забиться ещё сильнее от страха, понимаю, чего я боюсь.

– Стоять.

Беркутов

– И где ты была? – с раздражением смотрю на спину и узкие плечи, что вздрагивают от моего голоса. Девчонка оборачивается, на секунду пугается, а потом берёт себя в руки:

– После универа к отчиму поехала, – выпаливает. – А потом с подружкой гуляла.

Ей когда-нибудь говорили, что врать она не умеет? Нет? Так вот я готов сказать ей правду, но молчу, сцепив зубы. На самом деле мне должно быть плевать, где ходит это маленькая пигалица. Но она живёт в моём доме, по моим правилам и на данный момент является моей собственностью!

Поэтому я хочу знать о каждом её передвижении. Ещё и это игнорирование меня раздражает.

Окидываю тонкую фигурку взглядом. Она сегодня вырядилась сильнее, чем в нашу первую встречу. Совсем другой человек. И что-то подсказывает мне, навела она весь этот марафет не для подруги.

Наказать её, что ли? Что домой так поздно пришла.

Хм-м-м…

Делаю шаг вперёд, поднимаюсь по лестнице, пока она непонимающе смотрит на меня и пятится назад. Чуть не спотыкается, но быстро ловит равновесие.

– У меня есть несколько правил, – чеканю, подходя к ней настолько близко, что через секунду у этой недотроги щёки вспыхивают. Чего краснеет? Я ещё сделать ничего не успел. – Первое – где бы ты ни была – всегда отвечай на мои сообщения.

Принюхиваюсь, неосознанно обнаруживая мужской запах.

– У меня телефон сел.

Безликие слова пролетают мимо меня, пока ладонь опускается ей на спину. Притягиваю её к себе, хватаю за щёки и внимательно всматриваюсь в миловидное лицо. В зелёные глаза, что хлопают ресницами, не останавливаясь.

– Во-вторых, позже восьми не приходишь, – продолжаю, пытаясь убедиться в своих догадках.

– Это ещё почему? – говорит скромно, но с вызовом. – Я не маленькая. Когда захочу, тогда и приду. Ты мне не папа, в конце концов.

– Жених, – хмыкаю.

– Ненастоящий. У нас даже колец нет.

Точно. Как я забыл о такой мелочи? Им же, девушкам, это так важно. Чтобы колечко на пальце поблёскивало. И отгоняло других мужиков. Запомним, надо купить.

– Но контракт ты уже подписала, – напоминаю ей. Снова ловлю этот омерзительный запах мужика. Отчего-то не сдерживаюсь, решаю её припугнуть и одним рывком прижимаю к стене.

– От тебя пахнет мужскими духами, – морщусь, снова удостоверившись в этом. – Помнишь, что я говорил про пунктик насчёт встреч с мужиками?

Слышу, как она сглатывает. Взгляд сильнее начинает бегать по моему лицу.

– Отчим обнимал, – голос на одном из слогов обрывается, и мои пальцы машинально сдавливают щёки. Всё ясно. Врать она не умеет. – Вот и всё. И вообще, своим вторым половинкам надо доверять! От тебя, знаешь ли, тоже мужиками разит!

Что только что сказала это маленькая девчонка?

От меня пахнет кем?..

– Но я же молчу!

Ах, молчит…

Я резко присаживаюсь, закидываю её к себе на плечо, прямо как вчера, и тащу к себе в комнату. Маленькие кулачки барабанят по спине, а пугливый голос раззадоривает меня только больше.

У неё уже столько косяков… Надо наказать, надо.

– Куда ты меня несёшь?!

Я усмехаюсь, представляя её на белых простынях. НЕТ! Лучше на чёрных. Иначе на светлой её кожа сольётся, и мне всю ночь придётся искать её на кровати, а не исполнять супружеский долг.

– Как куда? Будешь убирать своим запахом присутствие других мужиков на моём теле, – издеваюсь над ней. Мне это, честно сказать, нравится. Она маленькая, глупенькая и на всё смешно реагирует. Стебать её – одно удовольствие. Хотя я без шуток заношу её в комнату, кидаю на кровать.

А затем стягиваю с себя рубашку, пока она подпрыгивает с места и хочет убежать.

– Я не согласна!

Отбрасываю рубашку в сторону и ловлю беглянку, когда хочет пробежать мимо.

– А кто тебя спрашивает?

Брыкается, вырывается, заезжая мне ногой по колену, тут же простреливающее болью. Прямо в точку. Лет пять назад, когда боями без правил занимался – травму получил. А теперь вместе с девчонкой падаю на кровать и подминаю её под себя.

Она, запыхавшись, сдувает прядь волос. И делает это так забавно, даже эротично, что мне не хочется ждать ещё. А, собственно, зачем я себя мучаю и не возьму то, что хочу? Ах да, поход к гинекологу. Но он же уже был? Был. Как я узнал – она не болеет ничем. Таблетки уже наверняка купила. А если нет – экстренную выпьет.

Тянуть смысла нет.

Хватаю девчонку за запястье, а она лягается как обезумевший зверёк.

– Уйди! – пронзительный и испуганный возглас выводит из равновесия. Чего она так реагирует? Вырывается, не видя, что происходит. Так отчаянно, снова ударяя коленом в слабое место. Уже другое. Из-за этого рассерженно припечатываю её к кровати.

– Перестань брыкаться! – выхожу из себя.

– Не буду я с тобой спать! Не трогай!

Она так кричит, что я ослабляю хватку и хмурюсь от внезапно нахлынувших догадок.

Со мной любая девушка кидается на моё тело. Даже та, что ненавидит. Мира же уже взрослая, не в отношениях. Не хочет расслабиться? Не верю.

Но истерит.

И я отстраняюсь, наблюдая за тем, как она в панике вскакивает с кровати и несётся на выход из комнаты.

Я не останавливаю её только по одной причине – я в шоке. Смотрю ей вслед, пытаюсь понять, в чём дело.

Со мной только один раз такое было. И то – просто похожее. Девчонка мялась, всё не решаясь приблизиться к самому вкусному, оттягивала момент и постоянно выбиралась из моих рук.

Один раз.

Когда с девственницей связался.

Чё-р-рт, только не говорите мне, что Мира?..

Глава 8

Мирослава

Я стучу в дверь своей знакомой, с которой однажды познакомилась на подработке, когда вечерами не хотела идти домой. Рада хорошая и согласилась мне помочь. Разрешила остаться у неё. Пришлось, правда, просить телефон у прохожего, но ладно…

Не знаю, что на меня нашло, и как я тут оказалась. Когда Беркутов меня на кровать повалил – испугалась. Не только его несдержанности, но ещё и боли. Я ж знаю, что в первый раз больно. А я не готова была. Всё так быстро, сумбурно, да и Беркут не тот человек, с которым я хочу сделать это в свой первый раз.

Хочется нежности, трепета, аккуратности… А не этого! Вскинул на плечо, варвар, и унёс к себе!

Поэтому потряхивает. До сих пор. Настолько, что даже в доме том боялась ночевать. А если бы накинулся опять? Нет-нет, я пока не готова.

Дверь открывается, и я вижу на пороге Раду. Наконец-то! Мне нужен хороший подзатыльник и чашка хорошего кофе. А ещё тишина для размышлений.

– Заходи, – приглашает внутрь. – Ты неожиданно так. Случилось чего?

Да я сама в шоке. Понимаю, что узнав причину моего ночного визита, она покрутит пальцем у виска, но… Возможно, я тогда и переборщила. Когда сбегала из его дома, боясь того, что он воспользуется мной. Сейчас становится чуть спокойнее, но всё равно паника бьёт по телу, отражаясь в мелкой дрожи.

Я захожу в квартиру, разуваюсь и невольно иду в сторону детских голосов. Заглядываю в зал и вижу в люльках двух малышей. Девочку и мальчика. Играются с погремушками, с сосками и ругаются друг на друга, возмущаясь.

От этого вида сердце словно щемит от боли.

Я жуть как хочу детей. Таких же маленьких, милых… Но нужно немного подождать. Совсем чуть-чуть. Сначала сестра, потом уже я.

Я всё же сделаю операцию, перед тем как срок нашего контракта истечёт. А потом я отправлюсь в свободное плаванье выстраивать своё счастье...

А пока решаю помочь Раде - она как раз кормит малышей.

- Ты чего вообще? Ночами гуляешь, - летит ожидаемый вопрос.

Я вздыхаю.

Не хочу об этом говорить. Точно дурой назовёт. Но слово за слово всё ей рассказываю. Рада, конечно, не смотрит с осуждением, поддерживает, но я всё равно чувствую себя так, словно неправа. У нас контракт всё-таки…

Рано или поздно это случится…

Интересно, а Беркут вообще заметил, что я ушла?

Ставлю телефон на зарядку и открываю сообщения. И задерживаю дыхание, видя напротив «Кривоклюв» висящую единичку.

Написал…

«Возвращайся, истеричка».

Истеричка. Ну вот. Даже он так считает. Может, я переборщила? Нет! Зато будет знать, что я вспыльчивая и та ещё трусиха! И если он будет со мной плохо обращаться – я сбегу. Вот прямо как сейчас…

Я ничего ему не отвечаю. Ставлю будильник на утро и ложусь спать. С утра встаю пораньше, готовлю подруге завтрак – моя благодарность за гостеприимство. А потом еду в университет. Отсиживаю две пары и не знаю, куда податься. Точнее, знаю, но пока не в курсе, как вести себя рядом с Беркутовым. Объясниться? Точнее, оправдаться.

Нет!

Я просто приеду. Покажу, что вот она я. И поставлю свои условия. Что пока я не буду готова – он не дотронется до меня. Но это же Кривоклюв. Ему какое дело до моих чувств? В том-то и дело, что никакого.

Но я с трудом отсиживаю две пары. Только собираюсь в коттедж этого говнюка. Но внезапная встреча с отчимом у порога моего университета немного удручает. И пройти ведь мимо не могу! Я всё ещё помню ту пощёчину. И жутко на него обижена.

Странно он мне добра желает…

Гордо подняв подборок и выпрямив спину, иду к нему.

– Привет, милая! – радостно улыбается. Если раньше я считала такое поведение дружелюбным и обходительным, то теперь… Не знаю, как реагировать. День назад он кричал на меня, ударил, а теперь стал таким милым. Не верю!

– Добрый день.

– Ты какая-то сегодня холодная, – очень уж приторно-сладко звучат его слова.

– Трудный день.

– Да? Давай тогда в кафе заедем. Позавтракаем, поговорим. Как семья…

Не выдерживаю.

Сколько лицемерия!

Или мне так кажется? Может, накручиваю?

– Что вы хотели? – говорю резче, чем сама ожидала.

– Давай хотя бы в машину сядем, – указывает на своё авто.

Я вздыхаю. Ладно, чем быстрее я его выслушаю, тем быстрее пойду домой. Хотя что лучше – отчим или Беркутов? У меня нет ответа.

Сажусь в машину, жду, когда то же самое сделает отчим. Он предлагает отвезти меня в дом Беркутова или хотя бы до въезда в элитный посёлок, куда его не пустят. Я соглашаюсь, чтобы не толкаться в метро. Сейчас как раз самая толкучка.

– Как у вас дела?

– Нормально, – коротко киваю.

– Как быт? – следует очередной вопрос.

– Ну, мы только один день вместе живём. Я пока не могу сказать. Мы толком и не разговаривали.

Резкое торможение и визг шин пугает. Я упираюсь ладонями в панель автомобиля и часто дышу, испугавшись. Да что он творит?

– В смысле – не разговаривали? – недоумевает. А он что думал? Мы как сойдёмся, будем друг с другом обо всём говорить? – А спали?

Зачем ему такие подробности моей личной жизни?

Он ведь просто хотел пристроить меня к богатому жениху, как просила его моя умершая мама. Сбагрил – молодец. Чтобы на шее его не сидела, а что же теперь?

– До этого дело ещё не дошло.

– Да как же так, Мира? – всплескивает руками. – Надо! Знаешь, что держит мужчину?

Я озадаченно выгибаю бровь. Интересно послушать, хотя мне и без надобности.

– Забота и нежность от девушки – раз, – выставляет один палец вверх. Пока он делает это, я слышу сигнал клаксона и осматриваюсь по сторонам. Встал посреди дороги… – Заполненный желудок – два. Три – когда мозг не тр…

Он резко осекается.

О боже…

– Ну, ты поняла.

И наконец поднимает четвёртый палец.

– Постель. Ты должна быть…

– Стоп!

Это… Это дикость!

Хватит! Я устала обсуждать такие интимные подробности со своим отчимом! Это же… Противно! И неправильно! Поэтому выражаюсь немного грубо и резко, не выдерживая:

– Я сама буду решать, как мне его удержать! – хоть этого я и не хочу. Дотрагиваюсь до ручки двери и тихо, снова приходя в норму, произношу: – Спасибо, но я пойду.

Открываю быстро дверь, выпрыгиваю из салона. И с каким-то мерзким чувством на душе иду к метро. Через полчаса я уже бегу по посёлку, прикрываясь сумкой. Дождь, как назло, пошёл! Нет, самый настоящий ливень! Синоптики что-то говорили такое, но я выбросила из головы, забив её Беркутовым.

А теперь бью каблуками по асфальту, надеясь как можно быстрее добраться до дома.

Тихое мяуканье неожиданно долетает до меня сквозь шум от дождя.

Останавливаюсь, замечая невдалеке ползущего по траве котёнка. Маленький, пушистый и, судя виду, породистый. Не британец ли?

Он идёт, пищит, заставляя сердце сжаться от одного только крика.

Забрать его с собой?

А что Беркутов скажет? Да он выкинет его! Сразу же! Как увидит его у меня в руках!

Но и бросить я его не могу.

Быстро подбегаю к траве, хватаю маленький пищащий комочек. И прижимая к груди, ускоряю шаг.

Надеюсь, Артур поймёт меня. А если нет… Пусть выставляет за дверь нас обоих!

Беркутов

Когда я говорил, что она похожа на овечку – я имел в виду не внешность. Она – овца. Потому что ходит непонятно где до сих пор, заставляя меня почему-то… думать об этом.

Именно.

Вчера я задумался. Проанализировал её поведение.

Мне досталась девственница. Я уверен на сто процентов, к бабке не ходи.

Чёрт!

К гинекологу!

Это всё Мирослава со своими странными словечками! Лучше бы вообще молчала.

Так мало того, что я пол-утра думал, куда она могла уйти, так и сейчас, приехав пораньше с работы домой, не знаю, что и думать. Зачем вообще позволил отпустить? Конечно, знал, что она уходит. Охрана же доложила. Но отпустил же.

Понятное дело, я её напугал.

Но я не джентльмен, чтобы дожидаться, когда она там созреет. Я её купил и хочу ей воспользоваться. Всё. А то, что она девственница – вообще маленький геморрой. Я их не люблю. Я-то своё удовольствие получу. А она – нет. Ещё и всё испортит своим выражением лица.

Поэтому решаю поступить быстро.

Сегодня сделаю это. Без церемоний. Все в плюсе, даже её отчим. Кроме неё, но это временно.

Хотя приятно знать, что я буду у неё первым. Это некая привилегия. А ещё хорошая возможность научить девушку тому, что ты любишь сам. Опыта у неё ведь никакого.

Пока жду – освежаюсь в душе, остыть как-то надо уже от представлений в голове. Дождь за окном тоже помогает.

Она явно ещё бежать будет по посёлку. Хотя могла позвонить, попросить, чтобы я её забрал. Нет, не позвонила. Пусть сама идёт. Я ей не таксист.

Переодеваюсь, сажусь за работу, чтобы скоротать время.

И через двадцать минут охрана сообщает, что беглянка вернулась. Вальяжно, не спеша, смакуя каждое представление в голове, спускаюсь вниз. Вижу её на пороге, выжимающую платье одной рукой. Вся насквозь промокла. Даже с волос вода капает, симпатично скатываясь по шее, ключице, и прячется в платье.

Надо отправить её в душ. А потом уже начну распаковывать свой подарок. Проучу её за всё.

За хамство. За побеги.

Главное, не перестараться и не забыться. Предохраняться. Последнее – самое важное, учитывая, что дети мне нежелательны. Хотя мой друг-идиот как-то додумался предложить обрюхатить её. Отомстить её отцу. Но это подло. И мерзко. А ещё не в моём стиле и желаниях. У меня обыкновенные на неё планы. Пользоваться.

– Раздевайся и иди в душ, – сглатываю, рассматривая её тело. Хорошенькое. Только вот… Странный мерзкий звук по слуху режет. Откуда-то за сумкой, которую она прислоняет к груди.

– Угу, сейчас! – хочет пробежать мимо, но я хватаю её за предплечье. Останавливается, чересчур соблазнительно закусывает губу. А я успеваю заглянуть в её сумку. Увидеть мокрую шерсть. И розовый нос, выглядывающий из вещицы.

– Это что? – с раздражением спрашиваю.

Она издевается надо мной?

– Котёнок, – слабо отвечает. – Нашла по пути. Жалко стало. Ливень всё-таки. Вот – принесла, пока дождь не кончится… Потом волонтёров найду, отдам.

Какие волонтёры? Какой котёнок?

– Ты это, – вдруг произносит так тихо, будто с опаской. – Молоко найди, чтобы напоить, а я за полотенцем.

Быстро убегает.

А я с нервным тиком остаюсь в коридоре.

Недоумеваю.

Она что мне только что сказала?

Чтобы я молоко ей принёс? Мне что, делать нечего?

Мирослава

– Спасибо, – искренне благодарю, когда Беркутов со злостью ставит пачку молока на стол. Я закутала Шарика в полотенце и принесла на кухню. Шарик – потому что, оказывается, он очень пушистый, пухлый, из-за чего кажется шарообразным.

– Как только дождь закончится – ты от него избавишься, – шипит. Да чего он злой такой? Помню, Варя, подруга моя, говорила, что если мужик злой, значит, неудовлетворённый. Может, сказать ему, чтобы к любовнице своей шёл? Я не обижусь! Хоть от меня отстанет. Перестанет к кровати прижимать.

– Хорошо, – уныло отвечаю. Понимаю всё. Дом не мой. Сама живу за чужой счёт. Не могу ещё и Шарика оставить. Но так хочется… Но ладно. Я пристрою его в хорошие руки. А пока кормлю с пипетки. Он, оказывается, совсем ещё крошка.

– Породистый, – вдруг отзывается Беркутов, стоя рядом и внимательно наблюдая за котёнком. – Британец. Чей-то явно. Хозяева потеряли. Скину в чат соседей, вдруг хозяева найдутся.

– Это будет здорово, – улыбаюсь. Хотя в груди что-то щемит. Блин, было бы здорово, если бы он остался… У меня никогда домашних животных не было. А тут такая возможность!

Но по взгляду Беркутова понимаю – не будет у меня питомца. Тут скорее я – питомец, на которого уж слишком странно смотрит хозяин дома.

Глава 9

На всякий случай прячусь вместе с Шариком у себя в комнате. Для того, чтобы Беркутов его меньше видел и позабыл о том чате, в который хотел написать по поводу малыша. Это наивно, глупо и недейственно.

Артур приходит через полчаса, останавливаясь на пороге моей комнаты.

– Хозяева нашлись.

Вся моя радость вмиг улетучивается после услышанных слов. Что же поделать?.. Нашёлся так нашёлся. Мне его даже пристроить некуда, хотя очень хочется оставить. У Беркутова до жути холодный дом, особенно сейчас, в дождь, когда хочется закутаться в одеяло, прижав к груди комочек пуха, и смотреть фильм. Но не судьба.

Встаю с постели, заматываю Шарика в свою кофту, чтобы не замёрз. Дождь прошёл час назад, но на улице довольно прохладно.

И направляюсь на выход, считая минуты рядом с маленьким комочком. Там меня ждёт Артур, скрестив руки на груди. Хмурится, рассматривая меня с ног до головы.

– Куда идти? – спрашиваю у него аккуратно. Вряд ли он согласится проводить меня до их дома.

– Покажу.

Ого! У нас будет совместная прогулка? Хотя не сказала бы, что она ему нравится. Вечно недовольный, а теперь ещё и задумчивый.

– Чего встала? Обувайся давай, – летит с претензией. Ещё и ладони в брюки прячет, выжидающе смотря на меня. Делаю всё быстро и первая вылетаю из дома, погружаясь в свои мысли. В надежде, что Беркутов ничего не скажет и в дороге тоже будет молчать.

– Где гуляла ночью? – доносится от него.

Не будет.

Нет, пора справляться со своей наивностью.

Сильнее прижимаю к себе дрожащего от страха Шарика и вышагиваю вперёд. Только сейчас замечаю, что мы уже идём за пределами территории дома Беркутова вдоль чужих домов.

– У подруги, – выпаливаю, но не боюсь. Он же сам меня выпустил. Охрана и бровью не повела, когда я мимо них прошмыгнула.

– Хоть сообразила, – долетает до меня тихий шёпот.

Я резко останавливаюсь и посылаю ему взгляд, полный вопросов.

– Что ты сказал?

Он хмыкает. Проходит мимо меня, даже не смотря.

– Хвалю тебя за то, что ты своей дурной башкой не додумалась к отчиму идти, – выпаливает. Идёт, изучает дома, к которым я тут же теряю интерес.

– А тебе-то что? – я стараюсь не нервничать, говорить спокойно, хотя с этим мужчиной чувствую себя как на пороховой бочке, что вот-вот рванёт. Нервы ни к черту. Наверное, отсутствие близких людей так подрывает эмоциональное состояние.

Обгоняю его, оборачиваюсь и иду спиной вперёд.

Беркутов устремляет всё внимание на меня. И на полном серьёзе, без капли ехидства, отвечает:

– Ты теперь моя, а я ненавижу, когда моё трогают и тем более бьют.

И на щёку мою смотрит. Там всё тот же тональный крем, скрывающий следы от удара.

Это так странно звучит.

Его…

Мы, вообще-то, друг другу никто. Ну, подумаешь, невеста, и то – стала я ею внезапно. Ничья я. И точно не принадлежу ему. Но молчу, поджимая губы, решая не портить настроение.

Но это приятно. Что он хоть немного думает об этом. Чтобы отчим не ударил… Нет, я больше не позволю с собой такое сделать.

– Здесь они живут, – мы резко останавливаемся возле дома, где я и нашла этого котёнка. Беркут так быстро жмёт на звонок, что я даже не успеваю попрощаться с Шариком. Прижимаю его к себе.

– Сейчас к родителям пойдёшь, – чешу его за ушком. Он урчит, несмотря на то что страшно. Его Артур пугает. Я уверена. Он и меня порой до такой дрожи доводит. – Соскучились по тебе наверняка.

Слышу за спиной тихий вздох.

Ну и что здесь такого, что я с ним разговариваю?!

Просто там чурбан бесчувственный стоит!

Через минуту на улицу выбегает молодая девушка. Радостная, предвкушающая встречу. Видит свёрток и тянет ко мне свои руки. Вот так, без приветствий, выхватывая котёнка.

И морщится, рассматривая его.

– А это не мой, – возвращает с брезгливостью во взгляде. Ещё и руки отряхивает. – Мне чужой не нужен.

И уходит!

А я стою, хлопаю ресницами.

И что это только что было?

– А ты дом не перепутал? – спрашиваю в шоке.

– Нет, – цедит сквозь зубы. Снова злой становится. Да что у него за характер такой?! То нормально себя ведёт, то как… Не знаю. Как бы сказала Варя: «У него ПМС просто». Но это ж Беркутов.

– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.

– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.

– Тут оставь, – кивает на траву.

Безжалостный!

– Я так не могу, – признаюсь честно. – Я ж не чудовище, как…

Я вовремя замолкаю, чтобы не вырвалось это злополучное «ты».

– Договаривай, – холод в его тоне настораживает. Та-а-ак, не будем.

– Как отчим. Он меня тоже как котёнка к тебе швырнул, – быстро выкручиваюсь. Хмыкает, отводит взгляд и поворачивается ко мне спиной. Только сейчас замечаю, что он в обычной серой футболке. Видеть его в рубашках приходилось мне чаще, и… Необычно. Ему идёт.

– Пойдем уже, – звучит раздражённо.

Не тороплюсь. Смотрю на Шарика, что издаёт жалобное мяуканье.

– Я его на траве не оставлю, – слёзы на глаза наворачиваются. Не могу я так с ним поступить. – Давай хоть отвезём куда-нибудь? В приют? Или…

Говорю это, а сама надеюсь, что сейчас объявится его хозяйка и заберёт его. Но вместо этого слышу недовольное:

– Делай что хочешь, – снова шипит словно змея. Я от него ничего другого не ожидаю.

Но его слова…

Делай что хочешь!

А что я хочу? Себе его оставить. Такой тёплый, сияющий комочек в том холодном доме точно будет поднимать настроение.

– А можно я его оставлю у нас? – срываюсь с места и тихонько догоняю Артура. – Он классно урчит. Тебе понравится.

Беркутов не отвечает. Всё так же засунув ладони в карманы брюк, идёт вперёд. Вид у него не радостный. Зубы сжимает, да и смотрит вперёд так зло, что я просто замолкаю по пути.

Мы молчим всю дорогу до дома. И только на пороге, когда я переобуваюсь в домашние тапочки, он равнодушно произносит:

– Если твоё животное нагадит туда, где мне не понравится, он тут же съезжает.

Я активно киваю, прижимая малыша к себе.

– Не будет он мимо гадить, – качаю головой, заверяя его. Правда, теперь у меня есть несколько проблем. У меня никогда не было животного, и я не знаю, как приучать их к лотку. И справится ли малыш, потому что он ещё слишком маленький? Вот же… – Обещаю!

Ой, Мира, закапываешь сама себя.

Но Беркутов просто мажет по мне взглядом и уходит. А рядом со мной раздаётся знакомый голос, кажется, охранника. Я кроме него в этом доме никого не видела. Но тут, кстати, всегда чисто, убрано. Клининг, видимо, здесь набегами.

– Шеф, вам подарок передали. От Сергея Анатольевича.

От отчима? Подарок?

Недоверчиво смотрю на коробку. Удивительно. Мы только сегодня ругались, а теперь коробка. Но это ведь не мне? Артуру? Зачем? Сколько вопросов!

– Отнеси в мой кабинет, – кидает, отходя от нас. Ладно, узнаю потом. А пока… Что ж мне делать? Смотрю на Шарика и чувствую, как моя кофта становится мокрой. Описался. Плохо дело. Как мне приучить его к туалету, если у меня даже лотка нет?

Отношу котёнка к себе в комнату. Официально она не моя, но я сделала её своей. Специально подальше от Артура, чтобы не мозолить ему глаза. Оставляю малыша в своём убежище, а сама иду к Беркуту. Несу ему шоколадку, которую купила сегодня на перекус. Хочу сказать «спасибо». Ему эта шоколадка даром не сдалась, но мне всё равно хочется его отблагодарить за то, что он позволил оставить котёнка.

Стучусь, слышу тихое «войди» и оказываюсь в кабинете. От мужчины на меня ноль внимания. Он полностью в каких-то бумагах, а рядом, на столе, стоит открытая коробка, которую видела в руках охранника.

Заглядываю в неё, вижу странную бутылку.

– Чего надо? – не отрываясь от бумаг, спрашивает.

– Это подарок?

Короткий кивок.

– Алкоголь? – хмурюсь. – Ты выпиваешь?

– Это сок из Азии.

А, звучит прикольно. И дорого. В стиле отчима. Он всегда подарками разбрасывается.

– Понятно, он вкусный? – спрашиваю, чтобы хоть как-то преодолеть неловкость.

Пожимает плечами.

– Не пил.

Он посмотрит на меня или нет?

Ладно, всё, хватит мяться. Скажи, что тебе нужен лоток!

Достаю из-за спины шоколадку, сую под нос Беркутову. Густая бровь тут же поднимается вверх.

– Это что ещё такое?

– Благодарность. За котёнка.

– Себе оставь, – хватает её и на стол кладёт, в мою сторону пододвигая.

Делаю то же самое, но от себя.

– Я на диете.

И плюхаюсь в кресло.

– Я чего пришла-то… – наконец он обращает на меня внимание. А я хлопаю глазками, мило улыбаюсь и произношу: – Нам лоточек нужен.

Чуть глаза не закатывает.

Бешу его? Хм… А что, если это прямой путь к разрыву контракта? Я просто буду раздражать его настолько, что в один день он сорвётся и… Всё! Хороший план. Но перед этим надо сделать то, ради чего я на всё это пошла.

Он достаёт листок, пишет на нём что-то и протягивает мне.

– Позвони или напиши на этот номер, что тебе нужно. Привезут.

Я выхватываю его и киваю.

– Спасибо!

Подпрыгиваю с места и лечу на выход, задумчиво перебирая в голове то, что мне необходимо.

– А ты ужин пока приготовь, – звучит внезапно за спиной. Я даже останавливаюсь, чуть не ударяясь лбом о дверь. Я не пугаюсь задания, нет. Готовить я умею. Обычно так, без изысков. Но! Зная Артура – посмотрит на мою еду, как на дерьмо, а потом ещё и сделает ей такой же «комплимент».

А с чего я ему готовить вообще должна? Чуть не выпаливаю это, но вовремя замолкаю.

Пока нельзя портить отношения. А то Шарика за дверь, как и меня.

Хочет ужин? Получит. Да так, что всю кастрюлю съест! А потом ещё просить будет!

Глава 10

Ужин приготавливаю не быстро, стараясь над каждой деталью. Чтобы ни к чему этот сухарь не пристал. Боялась, что в любой момент он зайдёт на кухню, и я всё испорчу, но нет.

Покормив Шарика, собираюсь позвать Беркутова на ужин, но хозяин дома оказывается на кухне первым. Открывает крышку кастрюли, странно морщится и принюхивается.

– Не отравила, – недовольно отзываюсь, когда вижу недоверие на его лице. – Хотя уже была такая возможность! Цени это!

– Ещё будет, не переживай, – возвращает крышку на место. И идёт к холодильнику.

– Есть будешь? – неловко смотрю ему в спину, когда тот открывает дверцу жестяной банки. Я здесь как бы старалась, готовила, чтобы, во-первых, ему понравилось, а во-вторых… Мне хочется наладить с ним хорошие отношения. Жить нам ещё долго. И от его настроения – зависит моё.

– Буду, – кивает. И достаёт с полки ту самую бутылку с соком. – Совсем забыл. Как раз попробуем, что за ерунда.

Я быстро накрываю на стол, сажусь на своё место и неловко хватаю стакан с водой. Почему-то наедине с Артуром мне всегда становится страшно. Боюсь сделать что-то не то. Сказать. Чтобы потом не видеть в свою сторону острый, ранящий взгляд.

– Илья тебе всё привёз? – спрашивает, приступая к трапезе. Я с каким-то волнением смотрю за тем, как он поднимает вилку, протыкает кусочек вкусного мяса и отправляет его в рот.

Волнительно!

Следующая секунда решит всё. Съест или выплюнет.

– Да, спасибо, – выпаливаю и облегчённо выдыхаю. Не выплюнул. Вроде доволен. – Спасибо ещё раз. За Шарика, за это…

Договорить не успею – он кивает. Сухарь, словом не обмолвился. Сидит, жуёт, на меня не смотрит.

– И убегать я ночью не хотела, просто так вышло.

Зачем я ему это говорю? Остановись, Мира! Не оправдывайся, что ты такая трусиха.

– Бывает, – летит от него бесцветно.

«Бывает»? Забавно. Но раз он не злится – это хорошо. Главное, вовремя замолкнуть. А пока хватаю сок, разливаю по бокалам.

– Интересно, вкусный? – проговариваю снова вслух. – Отчим редко когда такие подарки дарит. Зачем? Из-за того, что ты мой жених теперь?

Порой мой язык бывает без костей. Вот прямо как сейчас, когда меня пробивает на разговоры. Волнуюсь.

Беркутов на несколько секунд отрывается от еды и откидывается на спинку стула. Хватает стакан, морщится, но пробует Азиатский напиток.

Наблюдаю за его реакцией – сделать также или нет.

Хмыкает и переводит взгляд на меня. Смотрит с каким-то интересом и вопросом. А ещё с маленьким подозрением, которое понять не могу.

– Ты вообще знаешь, как оказалась в моём доме?

Я киваю. К чему этот вопрос? Почему Сергей Анатольевич подарки дарит ему?

– Да. Отчим нашёл мне жениха, – выпаливаю правду.

Его правая бровь сама летит вверх.

– Зачем ему это? – летит первый вопрос. Затем уже и второй: – И ты так просто согласилась?

От этих слов становится неловко. Подношу стакан к губам, чувствуя неприятный запах, но всё же делаю глоток, закрывая лицо посудой. Даю себе несколько секунд на то, чтобы сформулировать свои мысли.

И отвлекаюсь на вкус сока. Отличный! Какие-то непонятные фрукты. Я такие ни разу не ела.

– Моя мама раньше жила с Сергеем Анатольевичем. Она умерла несколько лет назад, и попросила его найти мне хорошего жениха. Спустя два года нашёл меня и решил исполнить волю погибшей матери, – рассказываю, как так вообще вышло. – Согласилась я…

Заминаюсь.

Сложно говорить!

– Не сразу. Но сделала это. У меня есть на то свои причины.

– Какие? – мне кажется, или ему интересно? Но я помню его отве на похожий мой вопрос. Тогда, на балконе.

– Не скажу, – уголки моих губ летят вверх. От маленькой проказы. – Ты ведь не говоришь причину, зачем тебе нужна я в виде невесты.

Он хмыкает, делает ещё глоток и морщится.

– Пахнет отвратительно.

– Согласна, – киваю. – Но на вкус волшебен. Интересно, что это?

Я не слышу ответа. В комнате воцаряется тишина, и я спокойно допиваю напиток приятный на вкус и читаю этикетку на бутылке.

– Тебе не обидно за мать? Он быстро нашёл ей замену, – вдруг произносит.

А я легко пожимаю плечами, хватаю салфетку и подношу к губам, стараясь не глядеть в глаза Беркутова.

Они у него красивые, заволакивающие. И каждый раз, смотря в них – словно в душу заглядывают.

– Не совсем, – никогда не прощу её, что оставила меня и маленькую сестру на бабушку, а затем уехала за мужиком, который, кстати, её бросил. Потом она только с отчимом связалась.

Ой, ладно. Было и было… Не хочу об этом сейчас.

Надо бы сказать про Милу, но я решаю перенести это на завтра. Не могу сейчас. А всё из-за разговора про брак по расчёту. Так погано чувствую себя, снова забивая голову множеством своих тараканов.

– Давай я всё уберу, – тихо шепчу. Во рту пересыхает, а сердце быстрее биться начинает. Наверное, это всё неловкость перед ним. – И пойду спать. Завтра на пары ехать.

Подпрыгиваю с места, собираю тарелки, загружаю их в посудомоечную машинку.

– Спасибо за ужин, – слышится неожиданно за спиной. – Было вкусно.

А затем – хлопок двери.

Сначала не понимаю, что происходит.

А теперь приятно становится, что поблагодарил. Не зря старалась…

Довольная и в приподнятом настроении быстро вытираю со стола и иду к себе в комнату. Шарик спит в своей новой лежанке, которую купил Илья по своей инициативе. А я принимаю душ, переодеваюсь и ложусь спать.

Но уснуть не могу, много думаю.

В один момент жарко так становится, невыносимо. Лето почти всё же. Кондиционер включаю. А всё равно не помогает. Минут десять стою на балконе, освежаюсь. Перенервничала из-за вечера с Артуром? Наверное.

А может заболела? Трогаю лоб. Да, температура, кажется. Простудилась, значит.

Вдыхаю побольше кислорода и возвращаюсь в комнату.

Надо ложиться спать!

Но не хочу. Сижу на постели, пытаюсь понять, откуда этот вдруг вспыхнувший огонёк в груди.

Только потому, что мужчина ужин мой похвалил?

Беркутов оставил такие впечатления, что теперь я сижу, думаю, о нём и представляю, как его губы накрывают мои?

Боже!

С испуга бью себя по щекам.

И вместе с этим звуком дверь открывается.

Я резко оборачиваюсь, смотрю в дверной проём. Задержав дыхание, хлопаю ресницами, замечая Артура. У него спальная одежда. Он явно готовился ко сну, но… Стоит на пороге моей комнаты. Смотрит на меня.

Прямо как вчера, когда повалил на постель. С огньком, искрой в тёмных омутах. И если тогда я того боялась, то сейчас… С предвкушением в ответ наблюдаю за мужчиной.

Страшусь хоть слово сказать.

– Ты чего здесь? – всё же нахожу в себе силы.

Он не отвечает.

Делает шаг вперёд, смотря на меня горящими глазами. В комнате не темно от лунного света, пробивающегося через окно моей спальни.

– У меня, кажется, кондиционер сломался… – выпаливаю, когда он молчит. – Может, посмотришь?

И опять при виде Беркутова в горле пересыхает. Но мне не страшно. Он наступает, за несколько секунд преодолевая расстояние между нами. Оказывается так близко, что шумно выдыхаю ему прямо в лицо.

Никогда не замечала, что он такой тёплый. А теперь жаром мощным окатывает, что не по себе становится.

Сглатываю, снова смотря в зыбкую, как песок пустыни, темноту. Глаза у него всё же нереальные…

Боюсь пошевелить даже пальцами, смотря в них, загипнотизированная.

– Завтра, – хрипит. – Сейчас я пришёл за другим.

– Зачем? – нервно бегаю взглядом по его лицу и закусывая нижнюю губу. Сама не понимаю, что делаю. Непроизвольно получается.

– Взять своё. То, что принадлежит мне по контракту.

И сразу после этих слов он наклоняется вперёд, впиваясь своими губами в мои губы...

Глава 11

Интересно, когда будильник заиграет? Нужно встать, собраться на пары и поехать в университет. А может, пропустить? У меня есть уважительная причина – нужно научить Шарика ходить в лоток. Точно!

Думаю и дальше лечь спать, но чувствую у себя на талии что-то тяжёлое. Не понимаю, что это. Прислушиваюсь – тихое сопение раздается, и дыхание спину опаляет.

Что?

Я резко сажусь, округляя от удивления глаза. Холодок проходит по коже.

Не нравится мне всё это. Ощущения необычные.

Смотрю на вторую половину кровати, а там… Мужчина, который пришёл ко мне сегодня ночью и…

Боже!

Только не говорите, что мы…

Да. Я помню всё. Чем больше прихожу в себя, тем чётче вспоминается ночь.

Стоп-стоп!

Не может этого быть!

Аккуратно, даже как будто не дыша, встаю с кровати, убирая его руку с моего тела. Боюсь разбудить, но Беркутов спит крепко. А если и нет – мне будет плевать, если я его разбужу. А пока скачу по комнате, в панике хватаю свои вещи и выбегаю в коридор, накидывая на ходу платье.

Это катастрофа! То, что мы сделали!

Я всё прекрасно помню! Ту ночь! Что мы делали!

Но абсолютно не понимаю, как это произошло.

Я сидела… Потом он вошёл! В губы поцеловал! Дальше несколько обрывистых фраз, тяжёлое дыхание. И много чего ещё, отчего глаза на лоб лезут, а щёки горят так, словно они – раскалённый металл.

Я от страху, с непривычки, выбегаю на улицу. Сигаю мимо охраны, которая кричит мне вслед:

– Хорошего учебного дня!

А не будет его, учебного дня. Сейчас я поеду к кому-нибудь и расплачусь в жилетку. Потому что… Сама не понимая как, переспала со своим женихом. Причём я помню всё в мельчайших подробностях и…

И мы совершили ошибку.

Нет, это нормально, но!..

Я спала с мужчиной! С которым знакома от силы несколько дней! А он… А он так внезапно пришёл! Без подготовки, всяких там речей, предупреждений. Просто… Пришёл… Дело сделал... Уснул… и вот.

Чёрт!

Слышу резкий шум колёс.

Вздрагиваю и пугаюсь, когда выхожу из-за поворота, а передо мной застывает чёрный автомобиль, остановившийся в нескольких сантиметрах от моей ноги.

Дверь открывается, и милая на вид рыжая девушка кричит:

– Ты чего по сторонам не смотришь, дура?!

Теряюсь, не зная, что ей ответить. Да, не смотрела я по сторонам.

Мама… Голова кругом. Щёки кипят. Как и всё тело после его прикосновений.

– Эй, – снова девушка на себя окликает. А я как двинутая пугаюсь. Опять о Беркуте думаю и про неё забываю. Она хмурится, осматривая меня с ног до головы. – Случилось что-то? Растерянная. И помятая. Ты…

Она осекается. Обеспокоенный блеск в глазах проносится.

– Никто не обидел? – осторожно спрашивает. – Полицию надо? Тебя просто будто стадо буйволов перетоптало.

Боже, как же я плохо выгляжу с утра, что мне такие «комплименты» делают?

– Я на пары спешу, – выпаливаю, хотя это неправда. И хочу пробежать мимо, но она меня останавливает.

– Стой, давай подвезу? – если честно, у меня такое сейчас состояние, что убиться хочется. Но если и дальше так идти буду в своих мыслях – точно кто-то собьёт. А мне жить надо ещё.

Поэтому соглашаюсь, сажусь в машину. Девушка не похожа на маньяка, и я расслабленно смотрю в окно. Не знаю, куда еду. Нужно немного проветриться. И выговориться. Но нет. Погуляю, освежусь.

– Тебе куда?

Говорю ей адрес университета. Чтобы рядышком где-нибудь оставила меня.

– О, я там же учусь, – раскрывает удивительный факт. Значит, мы соседки, так ещё и учимся в одном универе. Классно, я думала, такое только в кино. – Нам по пути. Я Дарина, кстати.

Она широко и искренне улыбается, располагая к себе.

– Мирослава, – киваю.

– Ну что, Мирослава, рассказывай, чего ошарашенная такая? И по сторонам не смотришь?

Мы трогаемся с места, а я нервно тереблю в руках ремешок сумочки. Есть смысл рассказывать? А стоит?

По сути, она незнакомый мне человек. Могу я ей выговориться? Она ведь никому не расскажет? А даже если сделает это… Какая мне разница?

– Как ты думаешь, – начинаю. – Я переспала с мужчиной, с которым знакома от силы три дня. Это нормально?

Боюсь услышать осуждающий ответ. Я думаю, это капец.

– Это классно, подруга! – хлопает она по рулю. – Мне бы так!

– То есть это нормально? – уточняю.

– Да, – кивает, сжимая крепче руль. – Вот знаешь, лучше так, чем сидеть одной, а потом в двадцать пять загоняться, что у тебя мужика ни разу не было.

Ну, в чём-то она права, да…

– И это та ерунда, из-за которой ты расстроилась? Пф-ф-ф, – она фыркает, мигает кому-то фарами и выезжает с частной территории. – Будь я на твоём месте, вообще бы не заморачивалась.

Хм… Так-то она права. Но… У меня ж к нему даже… чувств нет, наверное. Мне Матвей нравится.

– А он красивый? – вдруг интересуется Дарина. Это такую важную роль играет?

– Ну-у-у, – тяну, чуть покраснев. Очень красивый. Я в этом ещё ночью убедилась. У него помимо лица – есть на что глянуть. Тело… Отличное. Кубиков много. И жира почти нет. Рельефный до жути. – Да.

– Это хорошо, – вдруг задумчиво тянет. – Дети красивые будут.

Да какие дети? Не будет у нас с ним детей. Во-первых, я не могу. А во-вторых, он не хочет. А в-третьих, мы знакомы три дня!

– Нет, и всё ж тебе повезло, – опять по рулю бьёт. – Мужик есть. Красивый. Искать никого не надо. Лежит, да бери! Но поверь, ничего постыдного в этом нет. Ну, в том, что переспали.

Она немного успокаивает меня. Но себя я всё ж не понимаю. Это организм потребовал?

Чёрт, как же мне на него теперь смотреть?

Мы ещё о многом говорим, пока едем в университет.

И мне легче становится. Намного! Я уже не так сильно загоняюсь по этому поводу и даже не вижу в этом ничего плохого. Раз у нас контракт – рано или поздно это бы случилось. Я хоть пластом не лежала… А так, старалась.

Теперь вот краснею. Из машины даже вылетаю, как торпеда.

Дарина летит следом за мной, кряхтя что-то за спиной. А мы опаздываем на пары. Моя новая знакомая водит так себе, поэтому… С трудом добрались сюда.

Залетаем в университет. Кричу ей спасибо, а сама уже ищу свою аудиторию.

– Стой, – останавливает, хватая за руку. Протягивает мне свой телефон. – Номерок оставь.

Улыбка сама на губах появляется. Неужели новая подруга в городе?

Печатаю быстро свой номер.

– Отлично, – кивает, натягивая улыбку. А потом поднимает на меня озорной взгляд. – Не бойся только. Если вдруг не помиритесь, дай ему мой номерок. Мне срочно забеременеть надо.

Я ослышалась? Чего-чего?

Но она тут же бьёт меня по плечу и смеётся.

– Да я шучу, – ах, так она шутит… – Ну а если серьёзно…

Смех прекращается, и опять страшно становится.

– Если есть на примете кто – пиши.

Я в растерянности киваю. Видимо, у неё свои проблемы. Думаю расспросить об этом потом, а пока спешу на пары. Но по пути останавливаюсь.

Я ж не собиралась идти на них.

Надо всё же вернуться домой и поговорить нормально с Артуром. Почему я вообще убегаю? Это он первый пришёл ко мне в комнату и как дикарь набросился на меня! Вот у него надо спрашивать, что это было!

Глава 12

Артур

– Ну? – нетерпеливо спрашиваю, отодвигая телефон в сторону. – Нашёл?

Охранник стоит уверенно, собственно, как и всегда. Взгляд устремлён на меня, челюсти плотно сжаты, уже подсказывая мне результаты их проверки.

– На парах не появлялась.

Не появлялась, значит. Опять где-то ходит?

– У подруги её проверял? – вспоминаю, что она говорила тогда, когда сбежала в первый раз. К отчиму не пойдёт точно – тот её быстрее выкинет. Бабки я ему ещё не перекинул, да и пока не хочу. Обойдётся и потерпит.

– Пока проверяем.

Плохо дело. Что может натворить вчерашняя девственница, в шоке проснувшаяся сегодня утром и обнаружившая, что уже не девочка? Пойдёт искупается, дождётся своего жениха и спокойно поговорит. Возможно, захочет продолжения ночи.

Но я же о Мирославе говорю.

Эта девчонка до жути странная. То смелая, то убегает постоянно от меня. Как дикий зверёк, который не знает, как себя вести. Вот даже сегодня. Зачем убежала? Плакать по потерянной невинности? Рано или поздно это бы случилось.

Понимаю, что внезапно.

Сам удивился своей напористости. Решил ведь дать ей неделю, чтобы обжилась. Всё оттягивал этот момент, не желая заморачиваться. А вчера решился.

Взбесился из-за того, что вообще эту девчонку жалею. Мне-то что от того, что она ни с кем не спала? Я купил её и хочу ей пользоваться! В конце концов, её настоящий отец, что давно умер, однажды подставил моего родителя, из-за чего тот угодил за решётку на несколько лет. И хоть после этого он вернулся, снова встал на ноги – эта семья стала для нас врагами. И я должен отрываться на девчонке, вместо того чтобы сейчас искать её.

Мира как ребёнок – за ней нужен глаз да глаз. Наивна, слишком быстро принимает решения и порой не думает, что делает. Я это уже понял.

– Но есть хорошие новости. На камерах сегодня её чуть не сбила машина.

И это он называет хорошей новостью?!

– Шеф, это ещё не всё, – быстро реагирует, видя моё лицо. Он вообще в уме – мне такое говорить? – Машина не сбила. За рулём была рыжая девушка.

– Личность?

– Выяснили. Дарина Кравцова.

А, соседка, на которой мой друг Назар помешан, помню.

– Мирослава села в её машину, после чего направилась на выезд из посёлка.

– Ближе к делу уже, – надоедать начинает.

– Они остановились у университета и разбрелись по аудиториям.

– Но на парах она не появлялась, – задумчиво тяну.

– Именно так, – кивает.

– Выводы? – спрашиваю. То есть он приходит ко мне и говорит, что не нашёл её?

– Мы в процессе, – выдаёт уверенно. У меня важная встреча через час, и вместо того, чтобы выезжать из дома – сижу за столом и выжидающе смотрю в окно. Прямо на ворота, которые открываются, а в них залетает растрёпанная девичья фигурка.

Она издевается надо мной?

Резко встаю, чувствуя, как злость подходит к точке кипения в два счёта. А внутренний термометр достигает отметки «красный» с наивысшей температурой. Магма внутри растекается – и не от чувства удовлетворения.

Ещё немного – не сдержусь и придушу её!

Вылетаю из кабинета, иду ей навстречу. Ожидаю чего угодно. Но уверен – зажиматься будет или убежит вовсе.

Но все мои представления стираются, когда вижу уверенную и в то же время разозлённую походку.

– Ты! – восклицает. Да не как забитая овца, которой я считал её раньше. Это что, претензия в её голосе? – Я требую извинений!

Неожиданное начало дня!

– За что? – усмехаюсь, когда она подходит ко мне, смотрит снизу вверх. Мелкая, метр шестьдесят, не больше. Смотрит на меня как рассерженный хомяк. Только ещё щёк не хватает. Смешок тихий вырывается, хотя ей сейчас не до смеха.

Первый раз был спонтанный. Но я же видел – ей понравилось.

На мой вопрос Мира поджимает губы. Блеск в глазах появляется. Только не говорите мне, что сейчас расплачется.

– Я требую объяснений! – вспыхивает.

– А на мой вопрос ответ будет? – наклоняю голову набок.

– Не будет!

– Тогда не вижу смысла извиняться за то, чего не знаю, – говорю строго, как обычно, решая немного поиграть на её нервах.

– Я про… – она заминается, пыхтит и отводит взгляд. – Про…

– Про ночь? – подсказываю ей.

Одно упоминание, и она снова загорается как спичка. Быстро, без проблем.

– Да!

– Контракт, – осекаю её. Она сама его подписала, хотя я уже начинаю в этом сомневаться. Судя по тому, как Мира ведёт себя, дурочка не знает, что отчим её продал. И про контракт она ничего не знала. Ну, точно – наивняк ещё тот. – Просто взял своё.

Прожигаю её взглядом, пытаюсь понять – меня обманывают или как? Почему она так возмущается, хотя вчера была не против? Я ведь видел. Чувствовал. А теперь извинений просит? За что? За то, что должна делать по контракту?

– Это не повод так врываться в мою комнату. А если бы я была голая? – надувает губы. Обижается, что ли? Потому что не как рыцарь подкатил?

– Тогда бы это ускорило процесс, – усмехаюсь. – И возможно, я бы даже не услышал твои слова про кондиционер. Перестань кричать. Я не буду извиняться только потому, что ты вчера не пыталась даже сказать слово «нет».

От возмущения пухлые розовые губы распахивает. Искусанные, из-за чего где-то они красного оттенка. Нервничала, значит. Дурочка, не иначе.

Хочет что-то сказать, но тут же захлопывает рот. Взглядом бегает по моему лицу. Пальцы длинные в кулаки сжимаются.

– Тогда… – тихо, уже не так уверенно отвечает. – Да ну тебя…

И с места срывается. Мимо пробегает, но я хватаю её за запястье. С чего она взяла, что я её так просто отпущу?

– На звонки почему не отвечала? – весь смех и расслабленность пропадает, хотя над её поведением смеяться хочется. Сразу видно – вчерашняя девочка.

Но несмотря на это, стараюсь сделать вид, что я сердит и даже зол. Я ненавижу, когда меня игнорируют и не отвечают на мои звонки.

Она оборачивается, окидывает меня обидчивым взглядом.

– Потому что порой девушке нужно побыть одной и всё переварить. Особенно тогда, когда ночью к ней заваливается мужчина! И знаешь, осознание того, что всё это произошло с нелюбимым человеком…

А, точно. Женские тараканы. Важность первой ночи. Не подумал.

– Ок, – бросаю коротко. Меня ничуть не задевает это «нелюбимый человек». Мы знакомы недолго.

Но в голове появляется странная, взявшаяся из ниоткуда мысль.

Влюбить.

Чтобы такие концерты больше не выкидывала.

– Жаль, что твои ожидания не оправдались. Но извиняться я не буду, поскольку всего лишь взял своё. Максимум, что я могу сделать – подарок в качестве компенсации.

– Ты серьёзно? – выгибает бровь. И спрашивает с таким сомнением, будто не я говорю это. – Откупиться пытаешься?

Невыносимая девчонка!

От её слов и характера, а также умозаключений – кипеть начинаю! Что ей надо, не пойму? Извиняться мне не за что. Предлагаю подарок – отказывается. И собственно, к чему претензия? Я совсем её не понимаю!

– Нет. Это подарок. За ночь.

Губы поджимает. Думаю, что сейчас гордо развернётся и уйдёт, взметнув волосами, но нет. Чуть успокаивается, утихает.

– Мне нужны деньги, – произносит неожиданно. Не в её стиле.

– Перечислю, – отвечаю бесцветно. Так вот к чему весь этот концерт? Лишь бы невинность свою продать подороже? Зубы стискиваю. Бабы все одинаковые. Хотя о чем это я? Изначально знал, что она здесь ради денег. Но отчего-то думал, раз она такая недалёкая, да и не от мира сего, движет ей что-то другое, но нет.

Она вырывает свою руку и уходит. Не останавливаю её, направляюсь в свой кабинет. На телефон уже приходит сообщение. Номер счёта и сумма. Достаточно маленькая. И это всё? Она что – неопытная охотница за деньгами?

Быстро перечисляю свой «подарок». Аж смешно становится.

Получатель – клиника Баркова. Хм, интересно, что там?

Потираю задумчиво подбородок. Решила не себе деньги перечислить, а туда?

Может, с ней ещё не всё потеряно? Чёрт, или я стал видеть в людях только плохое?

Плевать. Жму кнопку «Отправить». А потом захожу в сообщения и коротко пишу:

«Готово. Не забудь выпить противозачаточные».

Блокирую телефон и швыряю его на стол. Откидываюсь на спинку кресла и пытаюсь понять, что с этой девчонкой не так? Чудачка. По-другому не назовёшь.

Глава 13

– Ты таблетки выпила? – уточняет Беркутов, стоит мне появиться на кухне.

Зачем спрашивает? Думает, я обману его, не выпью, а потом ещё и ребёнка его под сердцем носить буду? Я сама от него детей не хочу. Даже если бы была возможность!

Но, конечно, ничего я не пила из-за моей маленькой особенности.

– Выпила, – киваю. Беру молоко из холодильника, чуть его подогреваю.

Надеюсь сделать всё быстро и уйти. Шарик скоро проснётся.

Заканчиваю, собираюсь уже уйти.

– Моя невеста готова выйти в свет?

От неожиданного вопроса тёплая бутылка из рук выпадает.

Устремляю всё внимание на Артура. Сидит на стуле. Смотрит в планшет, водит по экрану пальцем. На лице вроде ничего такого, что могло вызвать этот вопрос.

– То есть? – спрашиваю. Он намекает на то, что нам вместе появиться нужно? Ну, ладно. Пройдёмся там до кафе. Если он захочет, конечно. – Нам надо засветиться?

– Почти, – усмехается. – Меня пригласили на вечеринку для богатеев. Появимся вместе.

Я сглатываю от страшного представления.

– Мне кажется, я там буду лишней, – озвучиваю свои мысли. Неловко поправляю волосы, представляя гадкого утёнка среди толпы красавиц. – Сходи один. Шарику будет дома одиноко.

Давлю на жалость, но знаю, что не прокатит.

– Илья посидит с ним, – раздражённо отзывается. Бедный Илья. Кем он только не был… То охранник, то курьер, то теперь ещё и нянька. Жалко мне его. Раньше стоял себе у ворот, никого не трогал, а теперь… – Если тебе это так важно.

– Он не справится, – делаю ещё одну попытку.

– Это не ребёнок, а животное.

Сам ты животное. Причём знаю я какое. Ходит, бекает.

Хочу сказать эти слова вслух, но лишь бубню себе под нос неразборчивый шёпот. А так я его называю, потому что зверье невоспитанное, вот. Набрасывается на бедных девушек…

Так, ладно, я вроде бы это уже приняла. До вечера сидела в своей комнате, вспоминала слова Дарины. И правда, лучше сейчас, чем потом.

– Да ну тебя. Ты просто представь, я вообще не из того мира. Что мне делать? – я на мгновение представляю всю абсурдность ситуации. Я никогда на таких мероприятиях не была, но в голове всё просто до банальности. Они – похожи на аристократов. Огромный роскошный зал, смокинги, платья. У них – хорошо поставленная речь, манеры, грациозная походка. Осанка – обзавидуешься.

И тут я, питерская девчонка, росшая всё детство в деревне, невольно выпаливаю: «Шо, какой тута вилкой кушать?». И всё равно, что я так не говорю! Но! Именно в стрессовых ситуациях ты похож на клоуна.

И по-любому что-то такое случится!

– Улыбайся, – выпаливает. – Будь рядом со мной. И…

Я смотрю внимательно за тем, как мужчина лезет в карман своих брюк. Достаёт оттуда бархатную красную коробочку.

И при виде неё смешок нервный появляется.

Не…

Не-не-не!

Только не это!

– Свети им.

Его пальцы открывают коробочку, и я слепну от сверкающего камня, постанывая.

Это ж как ошейник на шею! И решётка для заключённого!

Но хочу сказать, что кольцо не оставляет меня равнодушной. Очень яркое, красивое и впечатляющее. Кажется, серебряное с фианитом. У бабушки такое же.

– Это белое золото, вообще-то, – слышится лёгкий смешок. Не поняла. Я что, свои мысли вслух сказала? – С бриллиантом. У нас, конечно, брак фиктивный, но подарки должны быть настоящими.

Ого…

Смотрю на него не дыша.

– Не, – опять головой машу, отодвигая его от себя. – Потеряю ещё.

Делаю шаг назад. А сама взгляда не отвожу.

Чёрт, оно очень соблазнительно. У мня такого не было. Но… Не могу. Высокая ответственность за него. А если потеряю?

Так зачарованно смотрю на него, что не замечаю, как перед моим лицом Артур появляется. Он неожиданно прижимает меня к столешнице, выбивая из лёгких весь воздух. Быстро поднимаю взгляд, смотрю в карие глаза цвета жженого кофе.

Горячие пальцы ладонь обжигают. Как и холодный металл, ласкающий кожу. Скользит легко и становится на место, как влитое.

– Угадал с размером.

Киваю. Да, очень.

– Вот и вся твоя задача. Вечер завтра в семь. До этого съездишь в салон, стилист привезёт тебе платье. Я заеду за тобой в шесть, и поедем.

Гадкого утёнка завтра приукрасят?..

– Так я тебе для бизнеса нужна? – озвучиваю свою догадку. Ни один мускул на лице не двигается. Я уже банально не понимаю, зачем я ему. Пока только проблемы доставляю своей неопытностью.

– Считай, что так, – он вмиг меняется, стоит озвучить тот вопрос. Опять равнодушие и холод исходят от него волнами. Надо бы избегать этой темы. Вдруг ещё притрёмся друг к другу? – Я перевёл деньги.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​И снова жгучие пальцы оказываются на моём теле. Но уже не на ладони, что упирается в его грудь. Он придвигается ещё ближе, прижимая к себе за талию. Я не сопротивляюсь, но упираюсь пальцами в твёрдый торс.

Облизываю нижнюю губу от неловкости и опускаю взгляд.

– Спасибо, – благодарю его. А сама чувствую, как внутри что-то клокочет. Волнение? Да, я очень боюсь. Что он вызовет такие же чувства, как и вчера, которых сама не понимаю.

И они снова просыпаются. От одной картинки в голове. От его пальцев, поглаживающих спину.

Громко сглатываю, пока голова дубеет, не в силах думать, а тело, наоборот, чуть расслабляется.

Мой жених наклоняется, а я рассчитываю, что он меня поцелует, но нет. Прикасается губами к моему уху, вызывая мурашки во всём теле.

Мамочки… Что он делает?

Ноги подкашиваются, и я чуть не падаю. Но он сильнее вжимает меня в столешницу.

– Почему в клинику? – доносится необычный вопрос.

– Сестре, – шумно выдыхаю, прикрывая глаза. Он снова касается губами уха. И скользит вниз. Я невольно, словно в тумане, открываю ему шею, полностью отказываясь слушать свой мозг. – Ей нужна операция на позвоночник.

– Так поэтому я тебе был нужен? – бархатистый тембр проникает в уши, и я уже готова упасть на пол от этих слабых манипуляций. Ненормально так реагировать!

– Считай, что так, – дышать невозможно. Хочу вырваться, убежать из-за нахлынувших чувств. Но как только делаю попытку – ладони Артура скользят вниз. Подхватывают меня, отрывая от пола и вырывая глухой выдох.

Он разворачивается, сажает меня на стол и вклинивается между моих ног.

Слов нет. Хочу возразить, но вместо этого поднимаю голову, ловлю горящий взгляд.

- У меня там...

Договорить не успеваю. Требовательные и ненасытные губы нападают на меня, заглушая все слова.

Я не сопротивляюсь. Даже не думаю.

Операция сестре оплачена, кольцо на пальце... А я должна выполнить свою роль. Роль удобной невесты, которая не может ему отказать.

Глава 14

Опаздываю!

– А можно побыстрее? – тороплю Илью. – Вы же знаете Артура. Он нам потом мозг промоет…

Хотя я надеюсь, что после вчерашний ночи он добрый. Хотя кто его знает? Но мы вместе уснули, и он поутру даже покормил Шарика.

Но уверена… Нет, мне точно влетит.

А я и так уже устала, пока меня приводили в порядок. Оказывается, я красивая. У меня и так с самооценкой всё было в порядке, но здесь она взлетела до небес. Особенно с легко завитыми локонами, естественным макияжем и серебристым платьем. В нём комфортно. Я боялась больше всего, что мне будет неудобно, но нет. Только спина открыта, но её волосы закрывают. А так я очень даже довольна.

Правда, немного волнуюсь перед встречей с Артуром. Он ведь может сказать мне какой-нибудь едкий комментарий. А мне потом весь вечер с испорченным настроением ходить.

Поэтому, когда мы останавливаемся у шикарного дома, а у ворот стоит Беркут, скучающим взглядом осматривая прохожих, начинаю нервничать сильнее.

Но так как мы опаздываем – я быстро выскакиваю из салона, поправляю миниатюрную чёрную сумочку и боюсь сказать хоть слово.

Ловлю на себе взгляд своего жениха.

Как же это непривычно звучит!

– Прости, мы задержались, – начинаю первая.

А он уже вовсю осматривает меня с головы до ног.

Не знаю, хорошо это или нет, но лицо его никак не меняется. Зато вот взгляд… Он доволен или нет?

Не понимаю!

– Всё хорошо? – на всякий случай уточняю.

– Помимо твоего опоздания – да, – вдруг произносит. Поворачивается ко мне боком и протягивает локоть. – Хватайся и пошли.

Невольно любуюсь идеальным профилем, когда вижу его в таком положении.

Красивый.

– Ну?

С испуга обхватываю его руку. Артур тянет меня за собой, а я пока осматриваюсь по сторонам. Больше смотрю на людей, чем на архитектуру. И всё же, хоть и выглядим мы одинаково, всё равно чересчур отличаемся.

– Кольцо на месте?

– Угу, – тоже ещё раз сама проверяю кольцо на пальце. – Я что-то должна делать?

– Не напивайся, – усмехается.

Вспыхиваю.

Я похожа на алкоголичку?

– Не буду.

Мы быстро доходим до дома. Заходим внутрь, где нас встречает улыбчивая женщина. Приглашает нас в огромный зал. Никогда не понимала такого в жилых домах. Но глаза разбегаются от обилия людей, их нарядов. На вечеринку эту не похоже. Нет громкой музыки и тем более танцпола.

– Но это же деловая встреча, да? – сглатываю. Все такие красивые. Кто в смокингах, кто просто в рубашке. А девушек столько красивых… Да вроде всё нормально, но что-то меня гложет. – Вечеринки нет.

– Не хотел, чтобы ты заранее нервничала.

Зря он это говорит.

Я сильнее начинаю переживать.

Взгляд как раз в ту же секунду выхватывает фигуру из толпы.

Матвей?

Хоть это и ожидаемо – он всё же человек не последний, но всё равно удивлена тем, что он здесь.

За какое-то мгновение он, словно чувствуя, что я смотрю на него, поворачивается в нашу сторону. Встречаемся взглядами.

И я тут же отвожу свой, крепче держа за руку Артура.

Любуюсь кольцом. Вспоминаю о том, что сегодня позвонила бабушке, сказала, что перевела деньги.

И слова Беркутова:

«Никаких мужчин, пока мы в браке».

Вот и не хочу нарываться. Мало ли – меня потом обвинят в том, чего нет.

Да и… Парень, как сказать… Даже не пишет мне, не звонит, не интересуется моей жизнью. Мне немного обидно, учитывая то, что он мне нравится.

Но я ему, видимо, нет.

Поэтому весь вечер стараюсь держаться от Матвея подальше. И всё же один раз встречи избежать не удаётся.

– Беркутов, совсем про меня забыл? – направляется в нашу сторону, протягивая руку. Он один, без сопровождения.

Мужчины обмениваются рукопожатием, пока я неловко переминаюсь на месте.

Ловлю на себе взгляд Матвея.

Ужасно!

Не хочу, чтобы Артур знал, что мы знакомы!

– А кто это с тобой? Познакомишь? Понимаю теперь, почему ты на меня забил. Когда рядом с тобой такая красавица, грех по сторонам смотреть.

– Моя невеста, – обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

Ой…

– Неожиданно, – уже не так радостно произносит. – Никогда не думал, что ты остепенишься. Особенно после того…

– Хватит, – обрывает его Артур.

Стойте, что?

Что значит «после того»?

– Зачем ворошить прошлое? Как бизнес?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Дальше они болтают о какой-то ерунде. И кажется мне, атмосфера между ними совсем не дружеская. Чувствуется какая-то агрессия, даже в словах, колких замечаниях.

Когда это надоедает – прошу прощения и отлучаюсь. Иду в туалет. Угнетает меня всё это общество.

Поэтому уединяюсь, хочу умыться, но вовремя вспоминаю, что на лице у меня косметика. Жалко портить!

Снова смотрю на себя в отражении. Только хочу оторваться от раковины и уйти, но вижу, как в туалет входит человек.

Не поняла...

– Сергей Анатольевич? – шепчу в удивлении. Я его весь вечер не видела, а теперь отчим заходит в женскую уборную. Это нормально? – Я рада вас видеть, но… Это…

Договорить не успеваю. Мужчина, чей взгляд за секунду доводит до дрожи, хватает меня жёстко за руку и толкает к стене.

– Ты! Мерзкая! Неблагодарная девчонка! – орёт на меня. Слюни летят по сторонам, и я пугаюсь, когда его пальцы хватаются за мою укладку. Тянут за волосы, делая больно. – Ты тугая такая? Что я тебе сказал? Переспи ты уже с этим Беркутовым! Нельзя его упустить! А из-за тебя теперь… Вся моя жизнь идёт на дно! Денег нет! Ничего нет! Да меня даже сюда не пригласили! Потому что нищеброд!

– Вы что такое говорите? – поток его бессвязных слов не хочет укладываться в голове. Что он несёт? Какие деньги? Он сошёл с ума? Я знаю, что он обеспечен и… Или я мало что знаю? Но когда жила в его доме, ни разу не задумалась, что отчим мог обеднеть.

Хотя, может, поэтому он все машины продал?

– Почему из-за меня? Что вы такое говорите? Вы пьяны?

– На что мне пить? – цедит сквозь зубы. Толкает меня к стене сильнее. Бьюсь затылком о плитку и шиплю от боли. Да что он творит?! – Денег нет! Я на грани банкротства! И меня могла спасти ты. Всего лишь соблазнив Беркутова! Надо было не скупиться, а продать тебя кому-то другому! Может, уже сам бы давно своё взял!

Толкаю отчима в плечи. Сдерживая слёзы, вырываюсь и выбегаю из уборной. И пока никто не увидел меня с глазами на мокром месте – лечу на выход в первую попавшуюся дверь. Смахиваю слёзы и пытаюсь не разреветься в голос.

Вот, значит, как!

Отчим меня продал, а этот подонок купил! Ни разу об этом не сказал! И я даже не знаю, как можно на такое реагировать! Разве можно продать или купить человека? Они совсем свихнулись? И что это значит? Отчим получит деньги, когда мы переспим?

Что за идиотское условие?!

Насмехаются надо мной? Или издеваются, чтобы поиграть на чувствах?

Почему на моих? Я ведь ни в чём не виновата! И вынуждена ощущать, как грудная клетка от обиды разрывается. Сердце не на месте, как и мысли, которые не хотят всё это принимать.

Я думала, Беркутов нормальный! Да, у него своенравный характер, он грубый и бесчувственный чурбан, но… Нет никакого «но»! Он подонок, каких только поискать можно! Игрался со мной и продолжает делать это!

Для чего он меня купил? Поглумиться? Ему, видимо, нравится!

Чувствую это унижение и то, как трескаюсь на мелкие частички, вновь переставая верить людям. Так ведь нельзя!

В моём мире – да… Но не в их вселенной – богачей и конкретных су…

— Мирослава!

Бездушный голос моего жениха слышится даже здесь. Хотя я захожу вглубь сада. Жаль, я не вышла сразу к выходу. Может, уже ехала бы на вокзал, чтобы взять билеты домой. К своей сестрёнке, бабушке…

— Куда ты пошла?

Я не оборачиваюсь.

Обхватив себя руками, иду по асфальтированной дорожке. Хватит с меня вечера. Я сразу сказала, что это – глупая затея… Теперь ещё и ухожу с сердцем на разрыв и удушающей обидой.

— Мирослава, остановись!

Я не слушаю, наоборот, ускоряю шаг.

Не успеваю убежать, судя по стальной хватке на запястье. Один рывок, и я оборачиваюсь, вижу знакомую чёрную рубашку, в которой сегодня приехал Беркутов на этот цирк. Конечно, главный клоун ушёл! Нужно его вернуть!

Нет-нет, всё не так!

Он же меня купил. Игрушка убегает его. Надо возвращать!

Мало ли – потеряется, разобьётся…

Я резко поднимаю яростный взгляд на мужчину. Внутри бурлит всё. Переполняется чаша терпения. И зло выпаливаю, ничуть не боясь его:

— Ты купил меня?

В душе надеюсь, что всё это враньё. Отчим обманул меня, лишь бы рассорить нас. Хоть мы и не совсем близки, но всё же.

Но…

Его взгляд не становится удивлённым. Нет. Тёмная бездна заволакивает радужку, но эмоции никак не меняются. Потому что ему всё равно!

Значит, Сергей Анатольевич не соврал…

Купить человека для него такой пустяковый поступок? Видимо, да!

— Ну? Слов нет? Или думал, я не узнаю?

И лучше бы не знала!

— Сколько я стою, а? — не унимаюсь. Раздражает всё это!

Обезумевший отчим, что пудрил мне мозги! Этот козёл, который просто игрался со мной! Да, я изначально знала, что между нами только фиктивные отношения, но!.. Не такие!

— Сколько ты ему не заплатил? Я ведь правильно понимаю? Мы переспали, но ты ничего ему не перевёл? Кинуть решил? Зря-я-я-я. Он-то выполнил свою задачу. Вон как постарался. А ты…

— Перестань, — грудной свирепый бас режет по слуху. — Не заставляй меня кричать на тебя.

— А ты не сдерживайся. Ты ж меня купил. Тебе можно всё!

— Да, купил! — взрывается за секунду. Сильнее сжимает моё запястье, из-за чего я морщусь и чуть не срываюсь на стон боли. — И что?

— И что? — вспыхиваю в ответ. — Нельзя купить человеческую жизнь! Я же не игрушка какая-то!

— Ты плохо знаешь этот мир, Мира, — произносит совершенно спокойно. — Не впадай в истерику. Да, купил. Не сказал, потому что знал о твоей реакции. Но что ты потеряла? Ничего. Только придурка отчима, который хотел поиметь с помощью тебя бабла. Напомнить про рукоприкладство? Вспоминай. А теперь думай, что я сделал такого, чтобы ты сейчас смотрела на меня как на живодёра и каннибала вместе взятых? И если ты думаешь, что я купил тебя, чтобы поиздеваться – иди проветри свои мозги.

Стараюсь вспомнить хоть один момент, где Беркутов обращался со мной грубо. Было дело! До того, как я узнала, что контракт случайно подписала.

— А для чего я тебе тогда?

Тишина.

— Почему ты молчишь? — докапываюсь до него. Ничего не говорит. Только окидывает равнодушным взглядом. Он даже не может сказать, зачем я ему… Неужели так тяжело поговорить? Мне ведь больно. Я человек. Умею чувствовать. И просто хочу знать, почему он это сделал?

Для постели?

Да у него таких девушек, как я… Куча!

Помахать перед отчимом красной тряпкой из меня? Это единственное, что есть в моей голове.

— Я не должен тебе отвечать.

— Беркутов! — срываюсь в секунду. Сколько можно! Обида, которая и так рвалась наружу, превращается во что-то неконтролируемое. В огонь, вспыхивающий от гнева.

Первые слёзы, который не могу сдержать, стекают по щекам.

— Да пошёл ты… — цежу сквозь зубы без сил. Можно орать сколько угодно. Но кукловод никогда не посвятит куклу в свои планы. — Я поехала домой.

Опускаю взгляд вниз. Чтобы слёз не видел. Слишком это жалко.

Пролетаю мимо.

И буквально через несколько шагов чувствую на предплечье сильную хватку. Одно движение, и я лечу обратно. Падаю на каблуках, но сильная рука обвивает талию, не давая упасть.

И пока сильные пальцы впиваются мне в затылок, я утыкаюсь носом в чёрную рубашку.

Вот зачем он делает это?

Прижимает к себе после того, как я хочу полностью в нём разочароваться. Я уже сказала себе, что он плохой, раз сделал это. Не желает объясняться. Держит меня за дуру…

И для чего всё это?

Почему прижимает к себе и говорит слова с таким спокойствием:

— Порыдай. Покричи. Потом поговорим.

И я бы не заплакала, если бы он не сказал этих слов!

А теперь стою и как девчонка пускаю слёзы ему в грудь. Шмыгаю носом на протяжении нескольких минут, пока не слышу за Беркутовым чей-то голос.

Тут же отрываюсь от мужчины, стираю слёзы и понимаю, что макияж, которым я любовалась весь вечер, разрушен. Ну и ладно, плевать. Теперь уже не до него.

— Я поеду всё же. Не вижу смысла здесь оставаться. Я уже зарёванная и… — слова слетают с языка сами. Мысли все в какой-то дымке, из-за которой не могу думать. — Не хочу об этом говорить.

Пытаюсь снова уйти, но слышу позади спокойный голос Артура:

— Лучше пойти там. Или тебя все увидят.

Останавливаюсь. Он прав. Через зал нельзя.

Разворачиваюсь, обхватываю себя руками.

— Не хочешь, чтобы о тебе потом судачили? Беркутов обидел свою невесту, доведя её до слёз? — господи, поплакав, немного стало легче. Выплеснула некоторые эмоции, которые нормально мешали думать. А теперь размышляю, не сорвалась ли я? Не переборщила ли? Не сказала лишнего?

Я больше злюсь на отчима, что обманул меня столько раз, чем на Беркутова. Хотя и на него тоже. Ответа на свой вопрос я так и не услышала.

— Плевать, — холод карих, таких, на первый взгляд, горячих глаз, убедителен, — что пишут. Но завтра тебе явно не понравится увидеть себя в инете.

Вообще-то, да…

— Ладно, куда идти? — соглашаюсь.

— Пошли. Вместе поедем. Здесь скучно.

Засунув руки в карманы штанов, он идёт вдоль деревьев. А я за ним. Отставать не буду. Хотя и держусь на расстоянии. Смотрю в его широкую спину и думаю, зачем всё это такому, как Артур.

Ладно отчим… Таких козлов ещё поискать надо. И теперь я в этом уверена. Но он… Что с ним не так?

***

Выхожу из ванной, вытирая полотенцем волосы. Шарик путается под ногами, и я чуть не падаю, лишь бы не наступить на него. Благо спасает кровать, в которую я упираюсь ладонями, наклонившись над полом.

— Какой прекрасный вид, — слышится за спиной. — Это я удачно зашёл.

Ой! Понимаю, что повёрнута задом к выходу, и, быстро развернувшись, сажусь на кровать.

— Стучать не учили? — недовольно отзываюсь.

— В моём собственном доме? — хмыкает. Только сейчас замечаю у него в руках какие-то бумаги. — Не дождёшься.

Я подхватываю Шарика, что просится на ручки, и поглаживаю его за ушком. Нужно было молча уехать всё же домой. Что я, собственно, и собираюсь сделать.

— Не знаю, что у вас там за махинации с Сергеем Анатольевичем, но скоро я уеду. И потом можешь не стучаться. А пока я тут...

— Куда ты собралась уехать? — тонкие губы изгибаются в улыбке. — Не помнишь условия?

Его тон звучит победно. Наверное, он думает, я никогда не разорву контракт? Рассчитывает, что меня остановит та огромная сумма, которая пойдёт штрафом за расторжение? Ничего подобного. Возьму кредит. Лучше он, чем быть какой-то купленной… Подстилкой.

Нет. Не буду.

— Я всё выплачу.

— Не эти условия.

Он кидает кипу бумаг на кровать.

— Изучи, — кивает на них, дёргая волевым подбородком.

— Не собираюсь. Всё равно через час меня уже здесь не будет, — стою на своём.

Плотно сжатые челюсти Артура, которые замечаю в следующее мгновение, меня напрягают.

— Ты не имеешь права самостоятельно расторгнуть контракт. Это раз, — вдруг выдаёт. — Во-вторых, сделав это, должна будешь вернуть деньги за операцию сестры. А потом уже неустойку.

Глаза вылетают из орбит.

Он серьёзно?

Нет, издевается?

— Тем более, на это нужно согласие двух сторон. А как ты поняла, я его тебе давать не стану. Для меня не случилось ничего такого, из-за чего бы я захотел это делать.

Каждое его слово – гвоздь в крышку моего гроба.

Какой же ты, Беркутов… Бездушный!

— Мира, давай так, — неожиданно выпаливает. Вздыхает, да так тяжело, грозно, что я уже не хочу слушать дальше. Атмосфера в комнате накаляется, а моё тело напрягается сильнее. — Я купил тебя. Не отрицаю. И спас от отчима, который вертел тобой как хотел.

Фактически. Но на самом деле… Ничего не сказал, тем самым причинив боль изнутри.

— Вместо меня мог быть какой-нибудь старик, который не выпускал бы тебя из постели.

Я сглатываю, не желая и думать об этом.

— Ты нужна мне для бизнеса. Мы это обговаривали. Красивая картинка рядом. И любовница. Собственно, это две твои задачи. Я не держу тебя в рамках, не ущемляю. Но если ты и дальше будешь так себя вести – запру в комнате, и мы начнём говорить по-другому.

Задыхаюсь от такой наглости.

Подпрыгиваю с кровати, аккуратно опуская Шарика на постель.

— С этого дня, — я ничего и сказать не успеваю, Беркут перебивает, — я запрещаю тебе касаться двух тем: твоего ухода и купли-продажи. Выполняй свою роль молча, пользуясь тем, что у тебя есть.

Он просто берёт и уходит. Не даёт высказаться!

Понимаю, что это волнует только меня.

И я сама понимаю, что сейчас в невыгодном положении, чтобы наводить истерику и кидаться словами.

В чём-то он прав. Я виновата, что доверилась отчиму. И я действительно могла попасть к кому-то вроде него…

Кривит от одного представления. А тело покрывается мурашками, когда представляю ужасные руки на своём теле.

Господи, вот же я влипла..

Глава 15

— Нормально? — крутится передо мной.

— Почему ты спрашиваешь? — не понимаю её поведения. Где крики? Скандалы? Почему она всю неделю такая покладистая? Теперь ещё и спрашивает, как она выглядит, демонстрируя летний жёлтый обтягивающий комбинезон. Наконец-то купила хоть что-то приличное. Её одежда, явно свидетельствующая о её бедности, давно требовала замены.

— Ну, — останавливается, задумчиво отводя взгляд в сторону. Нерешительно переминается на месте. Снова осматриваю её.

Неплохо, неплохо. Хотя мне нравятся её обнажённые ножки. А теперь они закрыты. Жаль-жаль.

— Мы ведь идём на открытие твоего парка аттракционов. Ты сам сказал, что там будут журналисты. И мне ведь нужно выглядеть так, чтобы я тебя не опозорила?

— Логику улавливаю, — киваю. — Я тут при чём?

Наконец она переводит на меня взгляд своих зелёных глаз.

— Ты опытнее. Знаешь, как надо одеваться в такие места. А я – нет.

Хочется усмехнуться, но пока хмуро смотрю в её сторону. Я же видел, как она со дня известия об этой встрече штудировала всякие модные журналы и подбирала образы, после чего пошла и обновила весь гардероб. Начиталась, уверена в своём выборе, но всё равно приходит ко мне.

Задумала что-то?

Интересно посмотреть.

— Нормально, — одобрительно сверлю её талию взглядом. Тонкая, красивая, худенькая. Как я люблю. — Если ты готова, поехали.

— Готова.

После её слов направляемся в парк. За руль сел я лично, водителей не люблю. Ездят медленно. А мне скорость нравится. Так, чтобы сердце рёбра ломало и наружу выскакивало. А дышать от ветра невозможно было. Благо малышка с откидной крышей позволяет это сделать.

Через полчаса чувствую, как тонкая рука от нервов сдавливает мой локоть. Повсюду журналисты, папарацци. На удивление их сегодня много. Хотя парк этот открывается уже второй год подряд. Недавно всего лишь прошло обновление механизмов колеса и ещё нескольких аттракционов.

— Когда свадьба? — кричит кто-то из толпы. Я невольно смотрю вниз, на светлую макушку, вижу, что девчонка вздрагивает от этого вопроса. А я вот его не слушаю. Мелкая всё внимание к себе приковывает. Она даже на каблуках только до плеча мне достаёт.

— Скоро, — уверенно киваю. Хотя спешить не собираюсь. Месяца через два-три. Посмотрим, но я пока не спешу. Незачем. Да и вообще пока не в курсе, зачем мне эта женитьба.

Я купил девчонку, чтобы поиздеваться над ней. Только потому, что она дочь врага моего отца. А что теперь? Да ничего. Все планы Шарику под хвост. Вместо того, чтобы изгаляться, пользоваться ей, видеть её слёзы и смотреть, как она истерит, делаю абсолютно всё наоборот.

Успокаиваю, даю свободу.

Мститель из меня так себе, честно говоря.

Единственный пункт исполняю. Пользуюсь своей невестой изо дня в день. И мне нравится. Особенно когда прикусывает нижнюю губу, выгибается и закатывает глаза. Ресницы в этот момент подрагивают, как и её тело в моих руках.

Ну и то, что она не лежит как бревно, страдая каждую минуту, радует.

А то, зная таких… Скука смертная.

— Детей планируете?

Один вопрос – и испорченное настроение обеспечено. Рука скользит вниз, к её ладони. Хочется что-нибудь сжать или разбить. А ещё убить того козла, что выкрикнул этот вопрос.

Натыкаюсь на холодные от волнения пальцы и грубо их сжимаю, слыша тихий стон. Совсем рядом – настолько, что улавливаю его только я. Но прийти в себя не могу.

— Не планируем, — отрезаю холодно. — На этом закончим.

Я тяну Миру за собой. Быстро шагаю в сторону машины. Хватит, поговорили. Парк открыли, можно спокойно уезжать домой.

— А может, прокатимся на колесе? — вдруг слышу рядом с собой. — Раз уж мы здесь.

— Не сегодня, — мрачно кидаю. Думал съездить в ресторан, отметить с Мирой. А теперь… нет.

— Ну пожалуйста! Я один раз только на колесе была. Хочу глянуть на такой большой город с высоты. С тобой.

Я резко останавливаюсь.

Жалобные и мягкие нотки подталкивают повернуться к ней, взглянуть вниз. Увидеть зелёные умоляющие глаза.

Сжимаю зубы и недовольно цокаю.

Почему я должен это делать?

— Погода плохая, — киваю на тёмное небо и тучи. — Не проще приехать сюда, когда будет солнце? Дождь скоро пойдёт.

Она недовольно кривится. Маленький курносый носик вздрагивает, а пухлые губы приоткрываются:

— Потом не сможем. Ты не поедешь.

Подловила. Не поеду.

— Ладно, — резко соглашаюсь. Всё равно это не займёт больше десяти минут. — Пошли, как раз первые будем.

В парке ещё не так много людей. Колесо вот-вот запустят, и мы станем первопроходцами.

Так и есть. Через несколько минут оказываемся в кабинке. Мира хочет сесть напротив, но я быстро хватаю её за талию, притягиваю к себе и сажаю к себе на колени. Лицом к лицу. Смотрю в удивлённые зелёные глаза и не понимаю, к чему такая реакция.

Мысленно усмехаюсь.

Руки сами опускаются на её талию.

— А если увидит кто-то? — холодные пальцы опускаются на мою ладонь. В этот момент как раз закрывается кабина, и мы начинаем подниматься в воздух. Я не сразу замечаю это. Наблюдаю за смущённым взглядом и щеками, что вот-вот вспыхнут алой краской.

— Что здесь такого? Ты же моя невеста. Что хочу, то и делаю.

Подаюсь вперёд, сильнее сжимаю талию пальцами. А сам целую острую ключицу, не дающая мне покоя. Оставляю новый след, обновляя след от поцелуя.

Сегодня он ярче. Специально оставил перед тем, как нас сфотографировали. Чтобы её Матвейка это увидел. Знаю, что они переписываются. Пока Мира была в душе, а её телефон одиноко лежал на тумбочке, пришло уведомление. От него.

Помню те слова до сих пор.

«Не могу забыть тебя в тот вечер. Ты такая красивая. Я не устану это повторять. Давай встретимся? Беркутову не говори только».

Звучало это как «Только маме ни слова, ок?»

Сжал тогда телефон, кинул на тумбочку. А потом рассмеялся. Придурок.

Твоя невеста крутит интрижку с куском дерьма, а ты смеёшься.

Но теперь хочу, чтобы ЭТО видели папарацци.

Осыпаю шею поцелуями, поднимаясь вверх, к подбородку.

— Артур, давай потом? Нас же видят, — нервно отзывается. Её ладони уже впиваются в мои плечи, а сама она тяжело дышит.

Это-то мне и надо, девочка. Чтобы видели все.

И он тоже.

Да и сдержаться, созерцая этот лакомый кусочек – Миру – невозможно.

Поэтому захватываю её губы своим ртом. Властно, не жалея и не сдерживаясь. Но делаю это уже не из-за кого-то, а с желанием выплеснуть то, что сейчас творится у меня внутри. Умеют эти уроды одним вопросом перечеркнуть всё.

Не хочу детей. Больше никогда.

— Больно, — выдыхает мне в губы, отрываясь на пару секунд.

Она кидает обеспокоенный взгляд за спину, рассматривая, где мы. И в следующую секунду глаза округляются от увиденного. Что произошло?

Только сейчас замечаю, как настойчиво вибрирует телефон в штанах.

— А почему мы стоим? — испуганно спрашивает.

Не понимаю, о чем она, пока не смотрю по сторонам. Колесо остановилось. Не на самой вершине, но уже направляясь на спуск. Когда только успели? За временем я не уследил.

— Сейчас узнаю, — видимо, звонят именно по этому поводу.

Достаю телефон, отвечаю на звонок.

— Слушаю.

— Шеф, механизм неисправен. Недосмотрели. Маленькая поломка, ничего не случится, но пока остановили. Минут через пятнадцать пустим.

— Надо было лучше смотреть перед запуском, — цежу сквозь зубы. А если бы здесь были дети? Испугались бы так же, как и Мира. Но они – маленькие, ещё не всё понимают. И матери их не успокоят так просто, как я девчонку, елозящую у меня в руках. Ох, чёрт. — Ждём.

— Что там? — слышу взволнованные слова сразу же, как отключаюсь.

— Через пятнадцать минут запустят. Небольшая поломка, — отвечаю кратко. А сам слышу, как быстро стучит её сердце. Напугалась, раз теперь обвивает меня руками за шею, обнимая.

— Высоты боишься? — дотрагиваюсь носом до её шеи. Вдыхаю персиковый аромат кожи и сглатываю. Хочу её. Прямо сейчас. На этой лавочке. Пока никого нет, и никто не видит. А ещё больше хочу увидеть её в другом ракурсе.

Опять сглатываю от представленной картины. От зелёных глаз и блестящих пухлых губ.

Во рту пересыхает.

Твою мать…

— Нет, — отрицательно мотает головой. — Просто необычно. Тут красиво, но ты прав, погода всё портит. И я замёрзла.

Капли бьются о стеклянную кабину. Дождь начался, да и похолодало. Нежная шейка покрылась мурашками, как и всё тело. Пальцы сами скользят вверх, на её плечи. Не нравится мне её комбинезон. Надо было сказать ей, чтобы переоделась в платье. Никакого удовольствия от её ножек и бархатной кожи.

— Жаль, ты в не в платье, — разочарованно выдыхаю. Поддеваю лямку её комбинезона. — Придётся выкручиваться. Тем более, надо же нам чем-то заняться пятнадцать минут.

Припадаю к вкусной и нежной коже, воплощая задуманное в реальность.

***

Как и сказал мне начальник безопасности по парку – колесо запустили через пятнадцать минут. После этого Мира опускала взгляд, держалась на расстоянии и постоянно поправляла комбинезон.

Видел это и улыбался.

Да и сейчас уголки губ летят вверх. Сидит рядом, молчит, сведя коленки вместе. Моя рука у неё на колене, а сама она вжимается в сиденье кресла. Маленькая, смущающаяся девчонка, которая облегчённо выдыхает каждый раз, когда возвращаю вторую руку на руль на опасных участках дорог из-за дождя.

Дворники работают непрерывно. До дома осталось совсем немного.

И почему-то сейчас мотор моей крошки глохнет.

Останавливаемся у въезда в коттеджный посёлок.

Снова завести пытаюсь.

И чёрт! Не заводится!

При последнем ремонте механик что-то сделал не то?

Хочется что-нибудь ударить, но автомобили я свои ценю.

— Сейчас, — кидаю, перед тем как выйти на улицу. Смотрю, что случилось под капотом. А там дымит. Приплыли, твою мать. Без ремонтника не разберусь. Хлопаю капотом, возвращаюсь обратно в машину. Забираю ключи и кидаю Мире:

— Пошли. Не заведётся больше.

Придётся оставлять здесь. Благо крышей накрыл, не зальёт.

— А ты заметил? — вдруг раздаётся тихий смех. — Сегодня вторая поломка, связанная с тобой. Смотри, может, ещё что-то поломается.

Пока она смеётся над ситуацией, зло открываю багажник. Смотрю на пиджак, что оставил тут ещё месяц назад. И снова взгляд на улыбающуюся девчонку. Так, что ли, оставить? Пусть промокшая бежит до нитки. Как урок.

Вот хочу так сделать!

Но вместо этого хватаю одежду, кидаю ей.

— Накройся.

Она смотрит на него дико, будто не ожидая.

Ну да-да, иногда я бываю хорошим!

А пока направляюсь в сторону своего дома. Идти ещё чёрт знает сколько. Как назло, я купил участок далеко от выезда. И теперь вынужден идти пешком. Но не это самое печальное.

Хотя…

Проливной дождь, запах сырости, мокрая земля под ногами. Что может быть хуже?

— Ты так не торопись, — слышу за спиной. — Я не могу быстро. Каблуки мешают.

А вот это плохо.

Дождь барабанит по телу, некоторые прядки уже прилипают к лицу, а она идти не может.

Не останавливаясь, продолжаю путь, кидая раздражительные слова:

— Сними их.

— Тогда я заболею. Буду кашлять. У меня будет полон нос соплей. И буду лезть к тебе целоваться. А ещё я буду температурить и…

— Я понял, — недовольно цежу сквозь зубы. Промокнуть до нитки не входит в мои планы. Поэтому разворачиваюсь, смотрю на девчонку и подхватываю её на руки. Так будет быстрее.

Она не сопротивляется, только недовольно бухтит на руках. И только на полпути замечаю, что эта дура надела пиджак, но не прикрыла волосы.

— Натянуть на голову не судьба было? — зло шикаю на неё.

— Не-а, — легко отвечает. — Я подумала, раз уж ты будешь весь мокрый, то и я. Ну, чтобы по-честному всё было. И заболели мы вместе.

Я ускоряю шаг под хихиканье этой девицы. Смешно ей!

Но день у меня неудачный.

Через пятнадцать минут залетаю на территорию своего дома. Забегаю в помещение, ставлю Миру на пол, а сам отряхиваюсь от воды. До нитки промок.

Смотрю на девчонку – волосы выжимает, но тело сухое, кроме ног. Пиджак всё же помог.

Акцентирую внимание на нескольких капельках воды, что катятся по её шее, прячась за тканью.

Снова вспоминаю кабинку. И ещё хочу.

На каком-то порыве обхватываю её за талию. Вижу удивлённый взгляд.

— Ты чего?

Вместо болтовни затыкаю её рот поцелуем. А потом одичало, оказавшись в кабине, прижимаю её к стенке, включая горячий душ.

И согреваю. Себя. И её.

***

Два месяца проходят невообразимо быстро. За это время мы с Мирой нашли общий язык. Страсть, желание помогли сделать это. Она подстроилась, покорилась, перестала чувствовать себя купленной девчонкой. Наоборот, всё больше начала вливаться в мой мир. Старается, читает всякие статьи. Даже запомнила всех шишек в моём бизнесе.

Несколько недель назад уезжала к сестре и вернулась настолько радостная, что впервые поцеловала меня сама.

Дату операции наконец-то назначили. Скоро должна состояться.

Всё шло своим чередом.

Сегодня тоже.

Хорошее утро.

Солнечный день.

Всё идеально. Даже белая, накрахмаленная перед важной встречей рубашка.

Кроме одного.

Нескольких слов.

Что говорит эта девчонка, оказавшись в моей комнате.

— Я беременна.

Глава 16

«Мир, ты как?»

Я блокирую телефон, устало выдыхая. Если честно, мне всё это начинает надоедать. Матвей оказался занудой, пишет мне каждый день, всё подбивая встретиться. А я не хочу. Во-первых, в последнее время мне жутко некомфортно общаться с ним. Это всё началось с того вечера, когда мы повздорили с отчимом.

Матвей стал присылать сообщения чаще. Говорил, какая я красивая.

И первую неделю мне было приятно, пока это не перешло в абсурдность… Предложил как-то встретиться со словами, чтобы я ничего не говорила Беркутову.

Но именно из-за него я каждый раз отказываю.

Не хочу я видеться с человеком, даже просто выпить кофе, чтобы потом мой жених, узнав об этом, вытряс из меня всю душу. В последнее время мы хорошо ладим, поэтому я не хочу ссор и недопонимания. И учитывая, что всё прекрасно…

Одной встречей я могу перечеркнуть всё.

Смотрю на кольцо, блестящее на пальце.

Я обещала, хоть и не подписывала договор. Это – моя благодарность за то, что он сделал.

И если раньше для меня это было словно удавку на шею надеть, то теперь… Моё маленькое спасение.

Телефон снова вибрирует, но я не смотрю, что там.

Угрюмо хватаю тест на беременность с тумбочки.

Не знаю, зачем его купила, на порыве. Хотя сегодня была в клинике, сдала анализы. А в ответ на мои переживания врач невозмутимо бросил:

«Скорее всего беременность».

И пока я жду подтверждение, купила еще и тест. Чтобы просто удостовериться, хотя… Я прекрасно знаю, что он отрицательный.

Смотрю на индикатор.

Две полоски.

Неожиданные. Внезапные. Нереальные.

Чего?..

Это невозможно!

Я ведь… Я ведь обследовалась! У меня не может быть детей! Не может… А как же спайки? Как же они?

Почему здесь две чёткие красные и вертикальные чёрточки?

Которые вгоняют и в неописуемую радость, восторг – и в животный ужас.

Беркут меня заживо похоронит, присыпав сверху землёй. Это ведь не тот мужчина, который хочет детей и желает хоть как-то заморачиваться с семейной жизнью.

У нас контракт.

И мы ведь… Просто фиктивные жених и невеста. Да, у нас скоро свадьба, но…

Боже! Что мне делать? Пойти порыдать? От радости или горя?

Не знаю! Мысли вперемешку.

Неосознанно трогаю себя за живот.

Неужели?..

Где-то там бьётся маленькое сердце?

Я безумно счастлива, но… Не знаю. Оправиться не могу от увиденных двух линий. А вдруг это ошибка?

Потом в больнице окажется, что тест некачественный или бракованный? Что тогда делать?

Сжимаю в дрожащих пальцах тонкую полоску.

Снова веду ладонью по животу.

И улыбаюсь, как безумная, когда ощущаю покалывающее тепло.

Нет-нет, я чувствую. Желанная беременность. Моя желанная беременность.

В голове беспорядок, как и на душе. Мысли мечутся от одного угла к другому.

Что говорить Беркуту? Правду? А что потом? Он меня выгонит. Но я ведь его невеста… У нас, в принципе, всё в порядке, так ведь? Да, порой он груб, несносен, но это ведь его ребёнок!

Тем более в последнее время мы хорошо общаемся.

Всё наладилось!

И я скажу ему.

Вылетаю из ванной комнаты и бегу по коридорам в надежде, что Беркут ещё не уехал в аэропорт. У него, кажется, какая-то бизнес-встреча в Питере. Не уверена, он мало рассказывает мне о делах.

Хм, или стоит дождаться его прилёта? Нет, потом у него не будет времени. Да и лучше сказать перед отъездом, чтобы он мог остаться один и подумать.

Нахожу своего жениха в нашей спальне. С недавнего времени - да… Всё поменялось, и мы даже спим вместе. Ужинаем. Правда, Беркутов всё ещё скептически относится к Шарику, но разрешает ему оставаться в комнате, хоть и в лежанке.

– У меня есть к тебе серьёзный разговор.

Я улыбаюсь, видя Беркута. Стоит у зеркала, поправляет рукава белой, наглаженной мною же рубашки.

– Не сейчас, – отрезает холодно. Что с ним сегодня? Встал не с той ноги?

– Ладно, – киваю, решая не портить ему настроение. Время есть. – Поговорим, как прилетишь. Правда, это важно.

Обидно, что я остаюсь дома. Но… Чего я ожидаю? У нас ненастоящие чувства. Точнее… У него ко мне нет чувств. Только похоть. И желание.

– Мирослава, – вдруг произносит моё имя. Он редко его говорит. А сейчас смотрит в отражение зеркала, и взгляд направлен чётко на меня. – Есть темы посерьёзнее. Ты была у врача?

Я сглатываю от волнения. Во рту пересыхает.

– Ты жаловалась на головные были. И тебя тошнило в последние дни.

– Об этом я и хотела поговорить… – срывается с губ. Неужели заметил?

Беркут оборачивается. Засовывает руки в карманы штанов. Голова запрокинута назад совсем немного. Смотрит на меня спокойно, с холодным огоньком в карих глазах.

Хотя я вижу там что-то ещё. Это испуг? Нет, не думаю.

– Я предупрежу, Мира, - произносит тихо, бархатистым голосом. - Если залетишь – пойдёшь на аборт.

От одной фразы больно становится.

– Что? – не могу поверить в услышанное.

Хотя, чего я ожидала?

У нас в контракте всё прописано. Никаких детей.

Но почему?

– Мне не нужны дети, – чеканит твёрдо, хлестко ударяя словами. – Ты должна была это понять. Я всего лишь купил тебя для своих целей.

Сердце сжимается от боли. Что он такое говорит?

Добивает. Любит видеть меня такой. Непонимающей, сломленной.

И я молчу, не зная, что ответить, и сжимая в холодных пальцах тест с двумя полосками…

Изменения в женихе меня напрягают.

Он ни разу не заикнулся за всё время, что купил меня! Более того, он сказал закрыть эту тему! Но теперь сам же и вскрывает старые раны, делая больно.

Беркут настолько не желает детей? Но почему?

- Купил, значит, - шепчу себе под нос. Опускаю взгляд. – Кажется, тебе придётся продать меня обратно.

Возвращаю всё внимание на мужчину.

- Я беременна, - заявляю, не стесняясь. Мне плевать, что он скажет. Хотя честно скажу, его выражение лица обескураживает. До этого оно было бездвижно, спокойно, а сейчас… нет, оно не кривится в страшной гримасе. В глазах снова проносится странный огонёк. Я абсолютно не понимаю, что там! – И аборт делать не собираюсь. Я думала, что бесплодна, и когда судьба подарила мне шанс на счастье, упускать я его не собираюсь.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Хочу развернуться, уйти.

Но Беркут подлетает ко мне за несколько секунд. Хватает за подбородок, сильно сжимая его горячими пальцами.

- Сделаешь, - цедит сквозь зубы. Глаза безумные, как у умалишённого. Или маньяка. Я не знаю! Но взгляд пугает до дрожи. Не могу пошевелиться, тело становится таким бездвижным, ватным, будто я занималась в зале целую неделю и не могу пошевелиться. – Выбирай. Сестра или ребёнок.

Он что, шантажирует меня?

- Какой же ты козёл… - выпаливаю. Толкаю его в плечи, пытаясь освободиться. Сердце рвётся на куски. Душа стремится наружу, не желая здесь находиться. Я бы и сама не против избавиться от этого человека рядом, но…

Я вспоминаю глаза Милы.

Я ездила к ней несколько недель назад. Сказала, что скоро ей сделают операцию. Я видела тот детский, счастливый взгляд! И так просто разбить её мечту, её надежды…

- Мира! – восклицает грозно. – Сделай. Иначе потом пожалеешь.

Последние слова он говорит не с угрозой, не с предупреждением.

- Да что с тобой такое? – выпаливаю, изучая его напряженное лицо. – Ты боишься? Стать отцом? Или что? Я не понимаю! Почему у тебя вечно такие блеклые глаза, когда мы обсуждаем эту тему?

- Сделай, - зло чеканит. – Сегодня же. Иначе…

- Я помню! – кричу. – Сестра.

- Молодец, - одобрительно кивает. Отпускает меня. И вместо того, чтобы оставаться здесь и плакать, срываюсь с места, бегу по коридору дома. Тело бьёт сильной дрожью, пальцы норовят уронить этот чёртов тест. Я сама выкидываю его в урну. Забегаю комнату, хватаю сумку. Еле держусь на ногах.

Ты козёл, Беркутов! Козёл!

Быстро покидаю комнату, направляюсь на выход. А через полчаса сижу на лавке в парке, набирая бабушку. Вся в слезах, заплаканная, на нервах.

- Мира! – слышу по ту сторону. – Привет!

Мила…

- Малыш, а где бабушка? – стараюсь говорить так, чтобы не выдать своего состояния.

- В туалете. Сейчас выйдет. Как у тебя дела?

- Хорошо, малыш, - пытаюсь улыбнутся. Хоть как-то. Не выходит.

- У меня тоже классно! Готовлюсь к операции! Ко мне вчера ребята из клуба приходили, ждут, когда я вернусь.

Опять внутри что-то лопается. Так больно, что чуть опять в трубку не рыдаю.

- Ой, бабушка. Отдаю!

Наконец-то!

- Да, Мир? – хриплый голос бабули чуть успокаивает. Шмыгаю носом, втягивая сопли и пытаюсь не плакать. – Боже, солнышко, что с тобой?

- Бабуль, а можно забеременеть со спайками?

- Ой, ты так внезапно эту тему начала, - испуганно произносит. – Можно, конечно. Дело такое. Мы почему тебе операцию тогда ещё не сделали? Да потому что рожают с таким диагнозом! Вон, у мамы твоей спайки были после тебя. Ну и ничего, Мила вон бегает… Ну, точнее, скоро начнёт бегать.

Тогда почему мне мама до самой смерти говорила обратное? Что и детей у меня не будет, и одна останусь навсегда, пока не вылечусь? С бабушкой я это никогда не обсуждала. А вот с мамой… Да, она изменилась после ухода отца, но… так сильно? Чтобы врать собственной дочери?

А я ведь верила ей. По врачам не ходила. Зачем? Смысл?

Зря, выходит?

Раз случайная беременность удавкой сдавливает горло. Но нет! Всё нормально!

- Понятно, - выпаливаю. Плевать уже. Я рада, на самом деле. Искренне, даже несмотря на то, что теперь у меня есть некоторые трудности. – Ба.

- Что, солнышко? Скажи, у тебя случилось что-то? Жених твой тебя обидел? Вы когда, кстати, знакомиться приедете? Я вас в новостях видела. Вы такие красивые. А жених твой! Завидный, статный! А как на тебя смотрит, держит… Всё ж Любка хоть что-то хорошее сделала. Познакомилась с мужиком, который тебе такого мужчину нашёл. Ты его не потеряй, хороший он у…

- Ба, - резко её обрываю. – Дай номер тёть Светы. Врача, ну, что в центральной работает на абортах.

- А тебе зачем?

- Надо, - уверенно заявляю.

Ещё полчаса приходится успокаивать бабушку, что всё в порядке. А ещё через час я еду к Беркутову в офис со справкой, что нет больше во мне никакой жизни. Артур ради этого перенес рейс. Сказал, что вылетит сразу после того, как удостоверится, что всё в норме.

В норме… Для него.

Дохожу до нужной двери. Толкаю её, настроившись на серьёзный разговор.

— Ты сделала аборт? — слышится сразу после того, как захожу в кабинет Беркута. Я надеялась, он передумает, но нет. Непреклонен. И до сих пор не говорит причину. Просто не хочет детей. Видимо, поэтому готов даже убить моего малыша.

На что я рассчитывала? Это было ожидаемо.

Интересно, а если бы срок был уже большой, что бы он тогда сказал? Выкинул бы из дома?

Я сглупила. Нужно было подождать, но на радостях… Обо всём позабыла.

— Ты ведь так этого хотел, — прячу взгляд и прикрываю глаза. Тяжело говорить эти слова, но так будет лучше. Для нас обоих. Мы отравляем друг друга, находясь вместе. Особенно сейчас. Я этого не хочу, устала за эти два часа морально. Да и он ни за что в жизни не согласился бы на ребёнка.

А я хочу. Очень.

— Сделала, — всё же подтверждаю, лишь бы это быстрее закончилось. – Если надо, я специально для тебя взяла заключение гинеколога.

Стоило ли говорить, как в тот момент смотрела на меня тётя Света? Но надо было перестраховаться.

Беркутов не поворачивается, продолжает пялиться в окно своего офиса.

Но мне и не надо, чтобы он смотрел в мою сторону. Тогда он увидит ложь в моих глазах. Нервное покусывание губ. И пальцы, что прокручивают кольцо, которое я желаю снять. И покончить со всем этим.

Ведь сейчас у меня под сердцем растёт наш малыш, которого он хочет убить. Точнее, мой малыш. Его отец никогда о нём не узнает. Потому что...

— Я ухожу от тебя.

Снимаю кольцо. Мне ничуть его не жалко. Оно было подарено не от всего сердца, без любви. Да и сейчас ничего подобного не наблюдается. Хотя тогда мне казалось, я смогу исправить этого мужчину. И я думала, у меня начало получаться, раз мы сблизились.

Наивная дура.

Кидаю кольцо на пол.

И слышу шум разворачивающегося кресла. И грозный голос, которого на мгновение пугаюсь.

— Что ты сказала?!

Глава 17

— Говорю, что ухожу от тебя, — ещё раз произношу стойко. Я решила это в тот момент, когда он сказал мне сделать аборт. И хоть пытаюсь делать всё по контракту, но… Нет. Я не могу. Даже если потом смогу забеременеть снова. Такие жертвы ради Артура… Я ни за что не пойду на это.

Беркут подрывается с кресла. Идёт в мою сторону мрачнее и злее грозовой тучи. В один момент мне кажется, он убьёт меня, но лишь останавливается напротив и быстро прижимает к стене. Мне не больно физически, но морально… Очень.

— Ещё раз повторишь это, пожалеешь, — в голосе нотки стали и ярости.

— Повторю, — говорю уверенно, заглядывая в карие бездонные глаза. Мне всегда нравилось в них смотреть. Ведь в них я видела то, чего у меня раньше не было.

Скажу честно, я впервые почувствовала себя нужной, хоть и в интимном плане.

Мне нравилось, как он смотрит на меня.

С вожделением, теплом. Иногда даже с заботой.

А что теперь?

Всё испорчено.

Двумя желанными полосками на тесте. Но я ни о чем не сожалею!

— Контракт я разрываю, — стою на своём. — Выплачу тебе всё до копейки.

Плевать, что денег у меня таких нет. Найду. Всегда есть выход, даже в этой ситуации. Почку продам, в конце концов! После того, как рожу, естественно.

Господи, я совершенно не знаю, что делать, но уверена в одном – мой ребёнок будет жить несмотря ни на что.

— Я не хочу и рядом находиться с мужчиной, который послал невесту на аборт с собственным ребёнком. Из-за своей боязни стать отцом.

Его глаза становятся шире. Зрачки заволакивают тёмную радужку, и я понимаю, что сказала это зря. Взгляд меняется, становится безумнее. А тень, падающая на лицо сильнее от того, что он наклоняется ко мне, пугает и придаёт ему ещё больше мрачности.

— Думаешь, дело в этом? — губы изгибаются в безобразной улыбке. — Не подумала, что я просто ненавижу тебя? Не хочу от тебя ребёнка. Желаю только в физическом плане. Ты привлекательна только для одного. И купил я тебя не для того, чтобы ты закатывала истерики, а как раз для того, в чём ты хороша. Поняла?

Он буквально выплёвывает свои слова сквозь зубы.

— Ты – трус, — настаиваю на своём.

Он резко отходит, и вместе с тем я начинаю тихонько дышать. Всё это время я не сделала и глотка воздуха.

— А ты – дурочка, Мира. Которая совсем позабыла, что контракт можно разорвать только по обоюдному согласию. И я не даю тебе добро. И сейчас я уеду. Вернусь послезавтра. И когда я сделаю это – мы продолжим наши фиктивные отношения. Ты не забыла? У нас свадьба через две недели. Я говорил пить противозачаточные. Ты ослушалась. И мы к этому вернёмся.

Он пролетает мимо меня. Громко хлопает дверью.

А я пытаюсь сдержать слёзы.

Какой же ты урод, Беркутов…

Трус и подонок!

Свадьбы не будет, если я уеду к себе обратно!

Да только вот он всё равно вернёт…

От бессилия чуть не падаю на пол. Но хватаюсь за дверь и выдыхаю. Перевожу дыхание. Нет, нельзя сломаться. Нужно найти выход. Убежать? А получится ли?

Я не знаю, но рыдать хочется так, как никогда в жизни.

Приземляюсь на диван, стираю скатывающиеся с щёк слёзы.

— Подонок, — шепчу в пустоту, всхлипывая. Тут же касаюсь своего живота и тихо произношу: — Всё нормально, малыш. Всё будет хорошо, обещаю. Всего лишь нужно переждать, пока ты немного подрастёшь.

Когда была в больнице, заодно сделала УЗИ. Надо перетерпеть какие-то две недели, и тогда аборт будет противопоказан. Тогда Беркутов сам откажется от меня и разорвёт этот проклятый контракт.

Хоть что-то радует. План есть. Пришёл в голову только что от страха.

Телефон неожиданно вибрирует.

Артур?

Достаю аппарат из сумочки и расстроенно выдыхаю.

«Привет. Как у тебя дела?»

Матвей…

Я держу нас на дистанции, хотя первое время я дышала к нему очень неровно. Пока Артур не перетянул всё внимание на себя.

«Можно я приеду?» – пишу без какого-либо умысла, на эмоциях. Мне срочно нужна жилетка и сильное плечо.

Узнать в один день, что беременна, и получить приказ избавиться от ребёнка… Тяжело.

«Не вопрос! Жду. Вот мой адрес».

***

— Привет, проходи, — мужчина приглашает меня внутрь, и я без колебаний захожу в его квартиру. Может, не самое лучшее решение, но он хотя бы не отправляет меня на аборт. А если перейдёт грань… Я всегда могу уйти. — Долго ты добиралась.

— Пробки, — бессовестно вру. На самом деле мне надо было немного успокоиться и привести лицо в порядок. После слёз оно опухло, глаза покраснели. И заявляться в таком виде я не решилась.

— Понимаю, — кивает. Подаёт мне тапочки, в которые обуваюсь и следую за Матвеем. Не обращаю внимания на обстановку, мне всё равно. Обычная трёхкомнатная квартира с крутым ремонтом.

— Чай? Или чего покрепче? — обворожительно улыбается. Его ладонь оказывается на моей талии, но именно сейчас я не вижу в этом действии сексуального подтекста. Но всё равно отодвигаюсь.

— Чай, — кидаю сумку на диван. Приземляюсь на него следом.

— Ты другая сегодня, — вдруг выдаёт. — Неулыбчивая. Случилось что-то?

Главное – не плакать! И ничего никому не рассказывать! Когда знают больше одного – есть шанс, что эту информацию будут знать больше людей, чем нужно.

Хоть и держу язык за зубами, всё равно слёзы к глазам подкатывают. Я ведь успокоилась! Но, видимо, не до конца. Раз сейчас сижу, сжимаю платье и тихо всхлипываю.

— С Артуром поругалась, — выпаливаю на выдохе. Надо уметь держать язык за зубами, но не могу.

На подрагивающие плечи опускаются тёплые ладони.

— Ожидаемо. Беркут невыносим.

Матвей присаживается рядом, обнимает меня за плечи.

— Как ты вообще с ним связалась? — в голосе искреннее недоумение.

Да всё отчим этот! Знала бы, что всё так будет, никогда бы в жизни не согласилась…

— У него на лице написано, что он тот ещё муда…

— Не надо, — прошу его. — Не будем. Но так вышло. Нас познакомил отчим, а потом…

Надо сказать для легенды, что я влюбилась. Но это ведь не так.

Да, он вызвал симпатию, но разрушил всё в один момент.

— Дерьмо у тебя отчим. Знает Беркутова, но всё равно знакомит тебя с ним. Да его бывшая жена целый год в депрессии была после разрыва их. Уж не знаю, что он там с ней делал и что у них произошло. И ты на те же грабли, малышка. Уходи от него. Если боишься, я тебе помогу.

Он притягивает меня к себе, пока я пытаюсь понять, что он говорит.

— Жена? — шепчу удивлённо.

Беркутов был женат?

— Ну да, а ты не знала? — подбадривая меня, поглаживает по плечу. Я отрицательно машу головой, вспоминая тот момент, когда искала информацию про Артура в интернете. Ни на одной фотографии я не видела кольца на его пальце. Да, были девушки, но…

— Нет.

Может, поэтому он так не хочет детей? Что-то случилось тогда? Рана на сердце ещё свежая? Хотя… Почему тогда аборт?

Голова пухнет от вопросов. Но ведь его поведение можно как-то объяснить? Наверняка.

А я его уже трусом обозвала. Зря? Нет! Он боится новой жизни, оставаясь в прошлом. Если, конечно, его нежелание наследников именно в этом.

— Рита хорошая была, — улыбается. — У них вроде всё серьёзно было. Семью хотели создать. Но потом у них что-то произошло. Я, честно, не углублялся, расстались и расстались. Но теперь могу сказать точно, что дело было не в ней.

Возможно…

— Малышка, не расстраивайся, — он неожиданно тянет меня на себя слишком сильно, из-за чего падаю головой на его колено. Немного становится неудобно, но это отходит на задний план, когда он касается пальцами моей щеки. — Беркутов тебя недостоин. Ты слишком хороша и чиста для него. А я вот…

Дотрагивается до уха теплыми пальцами.

Мурашки простреливают всё тело, и я вскакиваю от неожиданности.

Что он делает?!

— Мир, ты же знаешь, что я к тебе чувствую.

Я не поворачиваюсь. Мне спокойнее, когда сижу к нему спиной и не вижу его лица. Мне хватает слов, от которых становится неловко. Интересно, а как бы он отреагировал на новость, что я беременна, если бы мы были вместе? Никогда не узнаю, да и не хочу.

— И то, что ты поругалась с Артуром… Так ему и надо.

Чужая ладонь опускается на живот. И в том месте словно простреливает электрическим разрядом. Рука обвивает талию, снова тянет на себя. Но я вырываюсь, подпрыгиваю с места.

— Прости. Я не могу.

Больше никаких мужчин в моей жизни! Я немного потерплю Артура! А потом он сам откажется на меня. А Матвей… Он слишком хороший, чтобы ему досталась такая, как я. Пока он писал мне каждый день, говорил, как хочет встретиться, я постоянно игнорировала его предложения, лишь бы Беркутов ничего не надумал.

А теперь… Нет, Матвей, ничего у нас не получится.

— Мир, это ты меня прости, — я слышу, как он встаёт. В голосе нотки сожаления, и я ему верю. — Я не сдержался.

— Я, наверное, пойду, — опускаю взгляд вниз. Несусь на выход, доставая телефон. Вызову такси и… не знаю.

Куда идти?

Пока обуваюсь, смотрю на экран. Там висит одно сообщение от мужчины, из-за которого сегодня пролила немало слёз.

«Почему ты не дома? Возвращайся. Уже поздно».

До боли закусываю губу. Конечно же, он в курсе.

Я под контролем.

И ещё раз верю в это, потому что приходит ещё одно сообщение.

«Мира, не заставляй меня снова раздражаться. Чтобы через час была дома. Илья проверит».

Резко и быстро блокирую экран. Сжимаю пальцы так, что те скрипят о панель смартфона.

Убираю его обратно в сумку, разуваюсь. И возвращаюсь обратно в гостиную, где задумчиво сидит Матвей и поворачивается ко мне, едва заслышав мои шаги.

Я скромно улыбаюсь. Сил на искреннюю улыбку сейчас нет. Но зато злость выливается за края чаши. Он серьёзно думает, что я буду подчиняться после того, что он заставил меня сделать?

Буду и дальше подчиняться?

Не дождётся.

Собираюсь с мыслями и тихонько произношу:

— Можно я сегодня переночую у тебя?

***

Беркутов

— Еду в номер заказывали?

Кокетливый голос какой-то девчонки долетает до меня не сразу. Смотрю в телефон на кровати и жду ответа своей невесты, которой готов сейчас свернуть шею. Но вместо этого потуже завязываю пояс халата.

— Куда поставить?

— Оставь и проваливай отсюда, — без интереса выплёвываю.

Слышится какой-то шорох, а через секунду на плечо опускаются чужие пальцы, от которых коробит.

Резко поворачиваю голову, метаю в девчонку злой взгляд. Она офигела? Или смертница?

Оглядываю её сверху вниз: блондинка, шикарная моделька с длинными ногами. Вроде одета, но и раздета. Этот комплект я бы и одеждой не назвал.

Что ещё за бред?

За её спиной на полу валяется плащ. Рядом стоит столик с едой.

— Я проституток не заказывал, — отрезаю. Не до неё. Одна пигалица не отвечает на звонки и сообщения. Уже десять, а её до сих пор нет дома.

Знаю, как ей сейчас хреново, но мне не лучше.

Вот где она? Бухает? Попала в плохую компанию? У подруг её нет, я проверил в первую очередь. Но провалилась сквозь землю словно.

Желание убить с каждой минутой усиливается.

Пусть бухает дома, истерит тоже там. Да хоть что делает! Но под присмотром охраны!

— Я и не проститутка. Ваш друг нанял меня, чтобы я расслабила вас…

В доказательство своих слов начинает массировать напряжённые мышцы.

Друг? Она хотела сказать – Сергей? Да только он мне не друг, а подчинённый. Плохой подчинённый. Хотя… Старается ради блага своего босса.

У меня настолько дерьмовое настроение, что я, пожалуй, возьму и воспользуюсь.

Хватаю девчонку за талию, падаю на кровать и сажаю её сверху. И пока она мнёт мои плечи и касается горячими губами шеи, поднимаю телефон. Снова смотрю на экран. Илья говорит, что она так и не приехала.

Умелые руки разогревают мышцы, немного расслабляют. Но всё равно звоню Мирославе.

Как только приеду – ей хана.

От того, что не отвечает – я сильнее начинаю раздражаться. Ей же хуже.

Несколько минут беспрерывных звонков, и надоедливые гудки наконец-то прерываются.

— Разве я неясно выразился? — тут же выпаливаю, сжимая в руках смартфон.

— Ты о чём? Я не в курсе, — в динамике раздаётся смешок, я слышу мужской голос.

Ком волнения вперемешку с яростью одновременно вспыхивают.

Я узнаю этот голос.

Так вот она где. Пытается пережить тяжёлый день в компании мужика? Дура! Просто дура! От которой челюсти сводит, и раздражение в геометрической прогрессии возрастает.

Скидываю с себя девчонку, схватившуюся за пояс халата. Подпрыгиваю с кровати и шиплю сквозь зубы:

— Телефон ей дай.

— Хм, я бы дал, но… Она так сладко спит в моей постели.

Глаза округляются и едва не вылетают из орбит от его слов.

Что он сказал?

Мне показалось?

— У меня рука не поднимется тронуть её за плечо. А вот за другое…

— Ты в смертники записался? — едва не рычу.

Где он её трогал? Как долго?

— Кого мне бояться? Тебя? Зачем? Она сама пришла ко мне в слезах. Говорила, какой ты скотина. Лезла обниматься. Знаешь, я не смог устоять. Особенно когда её язычок…

Представляю. Его и Миру. Её горячие ладони, которые трогали меня за плечи, водили по прессу и много чего ещё.

Она делала то же самое, но с ним? Её губы были на его теле?

— Заткнись! — выплевываю. Хватаю какую-то рамку, попавшуюся под руку, и кидаю на пол. Несильно, но стекло трескается.

Надо что-то ещё сломать! Иначе не успокоюсь.

— Она немного устала. Да и перебрала, а то была слишком зажата. Не разбужу уже. А, слушай, она проснулась, меня зовёт. Прости, не до тебя сейчас.

И сбрасывает.

Этот сукин сын сбрасывает!

Ярость глаза застилает. Магмой выжигает все внутренности, что кипеть начинают из-за минутного диалога.

Кидаю телефон об стену. От пропитывающей всё злости. От слепого гнева, застилающий мысли.

Думать нормально не могу!

Вихрем разворачиваюсь к кровати. Где-то там должны были быть мои вещи.

Но вместо них вижу девчонку. Уже преобразилась, комплект пропал. Улыбается и кокетливо ведёт ногой.

А я подлетаю к ней, хватаю за плечо и силком вышвыриваю из номера.

На хрен! Не просил я этого расслабления!

Хлопаю дверью, запуская пятерню в волосы и жёстко их сжимая.

Я ожидал от Миры всего. Что начнёт орать, выкидывать фокусы.

Выкинула. Один. Жёсткий.

— Плащ хотя бы дай, придурок!

Смотрю на дешёвый кожзам, валяющийся на полу. Хватаю шмотку и выкидываю следом за хозяйкой, лишь бы не мешалось.

Выплеснуть злость надо! Срочно!

И, зверея, бью кулаком об стену.

Прислоняюсь лбом к стене.

Тяжело дышу.

И чуть не бьюсь головой о твёрдую поверхность.

Дура! Какая же ты, Мира, дура! Думаешь, это так просто сойдёт тебе с рук? Почему ты себя так ведёшь? Без колебаний идёшь и делаешь аборт. Даже не противишься. Совсем немного.

А потом успокаиваешься в чужих руках.

Из-за ребёнка. Из-за клеток, которые ты даже не видела.

А ведь я говорил! С самого начала!

Никаких детей. Пей таблетки. Предохраняйся.

Делал я это для себя? Ни хрена подобного! А для неё. Чтобы она не страдала. Не рыдала в приступах. И тем более не искала поддержку, плача на другом плече.

А теперь я как баран хватаю одежду. Смотрю на разбитый экран телефона. Благо работает, и звоню своему долбанутому подчинённому, который отвечает через несколько минут:

— Да, шеф?

— Самолёт организуй. Быстро.

Глава 18

Беркутов

- Ты как сюда вошёл? – я с трудом сдерживаюсь, чтобы не накинуться на это дерьмо.

За час в самолёте тренировал выдержку.

Да и не хочу марать руки. К тому же драка с ним не сулит ничего хорошего. А ещё я боюсь его убить. Илья, который идёт позади и взломал замок и охранную систему, точно не оттащит меня в приступе бешенства. – Ты в курсе, что тебе статья светит? Отправишься за решётку. Я обещаю.

Осматриваю гостиную, разминая пальцы. Те приятно хрустят, информируя о том, что пора разработать их о чьё-нибудь лицо.

Миры в комнате нет. Вижу ещё несколько дверей, и какая-то из них ведёт в его спальню. Осталось найти ту самую.

- Пойдёшь плакаться папочке? – наконец перевожу взгляд на папенькиного сынка. Если бы не Савелий, Матвей бы сейчас работал на заводе. У него не было бы этой трёшки в центре города. И статуса директора в крупной компании. Пока его отец отдыхает на Сейшелах, сын взял всю власть.

Но всё равно при первой же возможности – побежит к отцу.

- Он у меня хотя бы есть, - усмехается.

Думал заденет меня этим? Сопляк.

- Где моя невеста? – игнорирую выпад в мою сторону, прохожу мимо Матвея, направляясь к первой попавшейся двери.

Внезапно останавливаюсь, чувствую на запястье сильную хватку.

Смелый.

А я вот дико разъярён и хочу убивать. Всех. И ту девчонку, которая сейчас лежит непонятно где.

Не сдерживаюсь, наношу резкий удар в челюсть Матвея. На порыве, эмоциях. Я и так пытаюсь сдержать себя, хоть мне и наплевать, что будет потом. Всё равно ничего мне не сделает.

Когда летит на пол – всё же открываю дверь.

Девчонки там нет. Это обычная кладовая, даже не спальня.

Боковым зрением замечаю, как Матвей встаёт с пола.

- Илья, - называю имя своего охранника. Он понимает всё без чёткого и прямого приказа. Вместе с напарником скручивают Матвея, пока направляюсь в другую комнату. Вторая попытка удачная.

Вижу огромную постель. Широким и быстрым шагом дохожу до неё, чувствуя долбаное волнение внутри. Почему я вот о ней волнуюсь? Что он мог тронуть её? Воспользоваться её состоянием? Что? А если чем-то накачал?

Взгляд цепляется за сонное тело. Мира лежит в постели в одной белой и большой для её тонкого тела майке.

Не моей.

Чужая ткань касается её кожи, оставляя на ней посторонний запах, от которого ноздри раздуваются, а ладони автоматические превращаются в кулаки.

Буря на душе, в голове окутывает своей силой, заставляя задышать чаще. Тяжелее.

И всё из-за проклятой майки, еле прикрывающей аппетитные и обнажённые бёдра, между которых она держит плед.

Волосы разметались по подушке, прикрывая часть умиротворённого лица. Губы чуть приоткрыты, грудь мерно и спокойно вздымается.

Милая картина.

Была бы. Если бы я не вспомнил, что она сделала.

Пришла к мужику. Напилась. И переспала с Матвеем.

Я невольно осматриваю комнату. Взглядом натыкаюсь на тумбочку, на которой стоит пустая бутылка.

Значит, это всё правда?

Не верю. Неужели она могла сделать это? Сразу после аборта прыгнуть к мужику в постель?

Какой же надо быть дрянью!

- Ты напоил её? – цежу сквозь зубы. Не поворачиваюсь к сосунку, прекрасно зная, что он слышит.

- А что? Она была напряжена.

Внутри взрываюсь как вулкан. Лава быстро растекается в каждой уголок моего пышущего гневом тела и застывает, оставляя хороший след. Я это не забуду.

Быстро подхватываю девчонку на руки. Она даже не шевелится. Продолжает мирно сопеть.

Не обнимает меня за шею, как обычно. Руки висят вниз, дыхание всё такое же ровное, ресницы даже не подрагивают.

Настолько перебрала, что не чувствует, как я вжимаю в её плечи и бёдра пальцы, и несу на выход?

Сжимаю крепко зубы. Буквально до их скрипа, который доносится до лежащего на полу Матвея.

- Какой ты злой. Обиделся?

Я молчу.

Переступаю через него и иду на выход.

Смотрю на девчонку, сжимая её ещё сильнее.

В голове набатом, словно мантра, звучит несколько слов:

«Сделай больно».

«Накажи».

«Унизь».

Взмахиваю головой, прогоняя эти мысли.

И надеюсь, что не сделаю этого. Пока что.

Мирослава

С трудом открываю глаза на мягкой постели. Мне впервые не хочется просыпаться настолько сильно. Потому что как только я сделаю это – тут же начну думать о своих проблемах. Вчера кое-как и с трудом расслабилась. Наверное, из-за тех успокоительных, что дал мне Матвей. Я тут же отрубилась и уснула как убитая сразу после посиделок в гостиной.

А сейчас смотрю в знакомый потолок.

У Матвея такая же отделка, как и Беркутова? Один дизайнер?

Обвожу комнату взглядом и от увиденного подпрыгиваю с кровати.

Быть этого не может!

Что я здесь делаю?

В доме этого бесчувственного человека!

Но это не его спальня, а моя.

Как я вообще здесь оказалась?

- Очнулась?

Я вздрагиваю, поворачиваю голову туда, откуда донёсся насмешливый голос.

Возле окна стоит Артур. В пальцах что-то. Но это быстро летит на улицу. Фильтр от?..

- Как твоё самочувствие? – спрашивает, даже не глядя на меня.

Дым изо рта выдыхает и поворачивается в мою сторону. А вот тут становится не по себе. Лучше он и дальше продолжал смотреть в окно. Под его взглядом дышится тяжелее. Он словно отравляет кислород рядом со мной, из-за чего чуть не задыхаюсь.

- Нормально, - коротко отвечаю. – Что я здесь делаю?

Интересно, что он придумает на этот раз? То я ему для бизнеса нужна, а потом оказывается купил…

- Я забрал тебя из дома Тихомирова сегодня ночью.

Замираю, пытаюсь это переварить.

Не поняла… Как он здесь оказался? Зачем вообще это сделал? И тем более, как он узнал, что я у Матвея?

- Ты нарушила пункт договора. Снова.

Первый – беременность, это я помню. Второй – связь с мужчиной?

- Ты о чем? Я всего лишь…

Я всего лишь была у него дома! Мы не обнимались, не целовались и тем более не… Не занимались тем, о чём он думает.

- Я всё видел сам, - прожигает карими, холодными глазами. Почему он смотрит на меня так, будто я совершила непоправимое? Это я! Я так должна смотреть на него!

- И что же ты видел? – язвительно выпаливаю.

Артур не отвечает, продолжая прожигать меня пронзительным взглядом.

- Ты серьёзно думаешь, что сразу после аборта девушки скачут из постели в постель от мужика к мужику? – выдаю сипло, когда тишина сковывает и начинает давить на сознание.

Невозможно молчать.

- А ты его сделала? – неожиданно кидает, опираясь плечом о стену. Будто знает мой маленький секрет. Пальцы на руках холодеют, как и всё тело. Как мне ответить, чтобы голос не дрожал?

- Сделала.

Выходит сипло, жалко.

- Ты же хотел этого. Шантажируешь сестрой. Разве у меня был выбор?

Он прищуривается, наклоняет слегка голову набок.

- Проверим?

Говорит так легко, явно видя мою ложь. Почему я не умею делать это убедительно?

- Не доверяешь своей невесте?

- Доверял. До вчерашней выходки, - говорит как-то тяжело. Отрывается от стены и направляется на выход. – Собирайся. Поедем к врачу. У тебя десять минут.

В носу жечь начинает. Он настолько мне не верит? Хочет смешать меня с грязью? Я знаю, что ни с кем не спала. Но он унижает меня одним подозрением.

- Ты щедр на время, - выплёвываю, с трудом вставая с кровати. А потом выдыхаю, усмехаюсь: - Точно, купаться же не надо. Результат будет не точным.

Хочет проверить, спала ли я с Матвеем? Пусть. Сдам анализы, или что там нужно. А потом дам ему понять, что он не прав.

Обуваюсь в тапочки, стоящие возле кровати. Ноги ватные, с трудом засовываю их в обувь.

Замечаю, как Артур останавливается.

- Ты не поняла, - вдруг произносит. Его голос проникает в самое нутро, затрагивая каждый уголок сознания. Что я не так поняла? – Мы едем к гинекологу, а не проверять, с кем ты…

Он обрывается из-за нарастающей агрессии в голосе.

- Иди купайся. Я жду тебя в машине.

***

Я не сопротивляюсь, когда мы останавливаемся у клиники. Не смотрю по сторонам, не пытаюсь отговорить его. Безвольно сижу и смотрю в окно. Артур говорит выходить, и я словно контролируемая кукла на верёвочках повинуюсь и выхожу из салона. Направляюсь в сторону входа, пытаясь собраться с мыслями.

Не получается.

Что делать? Стоять на своём?

А если сказать, что ребёнка я оставлю? Пусть разрывает контракт! Я не собираюсь никого убивать. А сестра… Влезу в кредит. Ничего страшного. Буду работать усердней. Если получится сделать это беременной. А если нет…

Не знаю!

Как в тумане дохожу до кабинета врача. Беркутов заходит в него вместе со мной. А я ничего ему не говорю. Понимаю, что он хочет быть уверенным во всём.

Последний слабый огонёк надежды тухнет в мгновение ока.

Кое-как отвечаю на вопросы врача. Она говорит сесть мне на кресло.

- Папочка, выйдите, - неожиданно для меня и для него в приказном тоне говорит женщина.

- И что я там не видел? – говорит с наездом рядом. Руки на груди держит, холодно смотря на обладательницу недавних слов.

Обидно. Очень. А ещё больше всего стыдно перед врачом.

Но в злости, без лишних слов уходит. Не боится, что она его обманет?

Но мне это на руку.

Когда за ним закрывается дверь, женщина приступает к осмотру. Неприятная процедура, в середине которой она уверенно произносит:

- Вы беременны.

Когда это говорит высококвалифицированный врач, а не тест, становится вдвойне приятно. Детский восторг и тепло вспыхивают в груди. Я так рада, что это подтвердилось. Но… Беркутов.

- Срок маленький, но у нас техника хорошая, сейчас глянем сердцебиение.

Не знаю, как работает сердце ребёнка, но моё вот начинает биться быстрее. Я перемещаюсь на кушетку, к аппарату. Раньше я думала, что УЗИ находится в другом кабинете, а тут всё по-другому.

Вспоминаю табличку на двери, где напротив второго имени стоит надпись «в отпуске». Это хорошо, что в кабинете мы только вдвоём.

В голову приходят странные мысли.

А доктор, намазав живот гелем, прислоняет датчик к животу. И улыбаясь, чуть надавливает на него, водит по разным местам.

И наконец-то, произносит:

- Вот ваш малыш.

Маленький, крохотный, похожий на фасолинку, только живую.

Она говорит мне что-то ещё, но я уже не слышу. Только наблюдаю за этим маленьким чудом.

И только следующие слова заставляют проснуться от гипноза:

- Позвать папу? Глянет.

- Нет! – тихо и испуганно воплю. Хватаю её за руку и смотря в её глаза, с надеждой выпаливаю: - Вы можете сказать моему жениху, что срок уже большой, и аборт я сделать не могу? Или что он мне противопоказан? Хоть что-то?

Смотрит на меня как на больную. А у меня выхода больше нет, чтобы все остались в плюсах.

- Вы хоть понимаете, что это невозможно? К тому же, я давала…

- Я заплачу, - выпаливаю. Если останусь рядом с Артуром деньги у меня будут. – Сколько скажете.

- Полмиллиона, - вдруг, неожиданно для меня, деловито произносит.

Полмиллиона… Как же это много! И я ведь даже не знаю, что будет, после того как она скажет эту новость Беркуту. Может он меня и бросит. Где потом деньги брать?

Не знаю, но пока у меня нет вариантов.

- Хорошо, - киваю. – Я согласна. Завезу вам их…

Дверь неожиданно открывается и в кабинет залетает Артур. Недовольно поглядывает в нашу сторону.

- И? Что там?

Женщина, словно ничего только не было, улыбается и кивает на чёрно-белый экран. Снова датчик оказывается на моём животе.

- Вот, малыш, - я замираю, не свожу глаз с Артура, который нахмурившись, смотрит в экран. Видит сердцебиение и кидает в меня резкий, острый взгляд, от которого по спине пробегает волна мурашек.

- Значит, обманула, - тихо проговаривает. Кулаки сжимает до белых костяшек, а мне становится ещё страшнее.

Ничего сказать не могу.

- Поздравляю, папочка, - елейным голоском проговаривает женщина. – Можете собираться. Сейчас выпишу витаминки и рекомендации. Хоть срок и маленький, уже нужно готовиться к рождению малыша и его здоровье. Мамулечка заикнулась про аборт, но про него и речи быть не может.

- Почему? – его сразу беспокоят её слова.

- Мамочке противопоказано. В будущем не сможет родить детей. Тем более срок уже не тот.

- Вы же сами сказали, что он маленький. Сколько? - всё не унимается.

- Вот приди вы на неделю раньше, тогда бы аборт можно было сделать, а сейчас… - правдоподобно пожимает плечами. Говорит так обтекаемо, что я сама ничего не могу сопоставить. – Поздно.

Пока она говорит это, я одеваюсь. Пытаюсь не смотреть на Артура. Доктор что-то пишет на листке, а потом протягивает мне.

- Это витамины. И мой номер для связи, - поднимаю взгляд, и замечаю взгляд, намекающий мне для чего этот номер. Для перевода.

- Спасибо, - киваю благодарно.

Беркутов больше ничего не говорит. Выходит из кабинета, едва не срывая дверь с петель, а я иду за ним, понимая, как же мне повезло, что мне попался такой врач.

Интересно, о чём сейчас думает Артур?

- Даже ничего не скажешь? – кричу ему в спину. Лучше бы говорил! Мне страшно от того, что может быть в его голове.

Он резко останавливается, оборачивается, смотря на меня безумным взглядом. Прямо до дрожи.

Я сглатываю, когда ощущаю себя под его стальным и большим телом, нависающим надо мной огромным и грозным полотном.

- Ты сама этого захотела, Мира. Не хочешь аборт? Ладно. Но, - чеканит зло. – Потом не плачь у меня на плече, когда с ним что-нибудь случится.

Не понимаю его слов. Но он их и не поясняет. Разворачивается и снова размашистым шагом идёт на выход из клиники.

И что означают его слова? С моим ребёнком что-то может случиться? С помощью рук Артура, или нет?

Его слова начали тревожить ещё больше.

- Артур, стой!

И быстрым шагом иду за ним.

***

Глава 19

Конечно, Артур ничего не ответил. Проигнорировал, пошёл к машине. Всю дорогу пыталась вывести его на эмоции, хоть немного узнать то, о чём он думает.

Молчал. Привёз меня домой. А сам уехал. Вернулся под утро, шатающейся походкой дошёл до спальни. Даже не заметил меня, стоящую в коридоре и спрашивающую, что произошло, из-за чего он мог так надраться.

Я решила его не трогать. Чтобы ему ничего случайно в голову не взбрело.

И чтобы не надоедать и дать спокойно отоспаться – поехала наутро в клинику. Я хотела спокойно перевести деньги той женщине, но сошлись на том, что лучше отдать их при личной встрече. Хорошо, что я додумалась сначала позвонить ей, а не сразу кинуть на счёт.

Сняв деньги в банкомате, отправилась в пункт назначения.

Я много думаю, поэтому прибытие и наша маленькая сделка проходит как в тумане.

Женщина что-то ещё говорит мне, а я уже выхожу из кабинета и слоняюсь по коридору, не спеша домой.

Не может так нормальный человек реагировать. Сначала плеваться, гнать меня на аборт. А потом… Ничего не понимаю.

Я удивлена, что ему вообще есть дело до моего здоровья. А это… Он лишь сказал те слова, которые вроде говорят о его согласии, но в то же время предупреждают о чём-то плохом.

А потом напивается.

Почему?

- Мирослава? – чья-то ладонь опускается на плечо. Я не сразу понимаю, что меня кто-то зовёт. Останавливаюсь и не в силах, как будто в замедленной съёмке поворачиваю голову к девушке. Хотя её черты лица кажутся мне смутно знакомыми.

Да только вспомнить не могу, где её видела.

Может, где-то здесь, в больнице?

Осматриваю её, не вижу белого халата или же медицинского костюма из штанов и кофты.

- Откуда вы знаете как меня зовут? – хмурюсь. Нет, это точно не мед. персонал. Я была в этой клинике один раз, и больше ни с кем, кроме врача, не разговаривала.

Девушка неловко улыбается, и теряется от моего вопроса.

- Вы меня не знаете.

Это она подмечает чётко.

Мне становится не по себе, хотя незнакомка не вызывает отторжения.

- Но я знаю вас, - проговаривает.

Я начинаю догадываться откуда, но не делаю поспешных умозаключений.

- Я знакома с Беркутовым, просто видела вас в новостях, - начинает быстро тараторить. Понятно. Я так и думала, на самом деле. Мы частенько начали появляться вместе, а теперь все знают меня как невесту Беркутова. Хотя, она только что назвала меня по имени. Неужели кто-то помнит? – Просто увидела и… Захотела поговорить.

Только сейчас я замечаю её слегка округлившийся животик.

О, нет…

Если сейчас выяснится, что это беременная любовница или бывшая Артура, я сойду с ума. Хоть паззл в моей голове наконец-то сложится, и я перестану искать причины его поведения.

- Давайте выйдем на улицу? – прошу её. От духоты коридора и запаха больницы лёгкие спирает.

До сих пор помню, как ехала к тёте Свете. Просила её сделать ту справку.

- Да, я не против.

В неловкой тишине выходим на улицу, садимся на лавочки в небольшом парке. Я продолжаю смотреть на её маленький животик и боюсь, что она скажет. Что беременна от моего жениха.

Я смотрю пристально, из-за чего девушка кладёт на него ладони и смеясь, проговаривает:

- Вы не подумайте ничего такого, - хлопает себя по животу. Легонько так, с нежностью. – Это от моего мужа.

Я облегчённо выдыхаю. Она словно мысли мои прочитала.

Или у меня слишком красноречивый взгляд?

- Давай на «ты», - следом улыбаюсь. Становится легче, и я подхватываю этот тихий, заливистый смех. Но не расслабляюсь.

- Хорошо, - убирает волос за ухо.

Вижу этот жест и пытаюсь понять, где именно я его видела.

Снова присматриваюсь.

И как озарение простреливает.

Точно!

Она была с Беркутовым на фотографиях в интернете.

Его бывшая?

- Ты раньше встречалась с Артуром? – озвучиваю свой первый и в то же время необдуманный вопрос.

Она снова хлопает ресницами и нервно приподнимает уголки губ.

- Да, - неуверенно кивает. – Я его бывшая жена.

- Жена? – глупо переспрашиваю. Забавно. Я видела её раньше, ещё даже не зная о ней. В интернете, но всё же.

От этой новости голова кругом. Вот это встреча!

- Ага, - опять кивает. – Но ты не подумай. У нас всё в прошлом. Я уже вышла замуж второй раз.

В доказательство своих слов взмахивает ладонью и показывает мне кольцо на безымянном пальце.

- Да я и не боюсь…

Кого я обманываю? Забоялась. Но сейчас отлегло.

- Это хорошо, - опять мило отзывается. Смотрю на неё и невольно узнаю в ней себя. Постоянно застенчиво отводит взгляд и всеми силами пытается наладить контакт, несмотря на неловкость.

У меня так всегда было. Я хотела дружить, общаться, но была той ещё скромнягой. Пока подруг настоящих не встретила, которые сейчас остались в родном городе.

– Я вообще очень рада, что у Артура кто-то есть. Я думала он окончательно поставит крест на личной жизни. Всё хотела написать и спросить, как он поживает, но не решалась. Но потом вас вместе увидела. И полегчало.

- Почему? Он хоть и кусается, но вы ведь бывшие муж и жена. Или вы в ссоре?

Ой, я надеюсь, что не задаю ей некорректных вопросов?

- Мне неловко, - чешет макушку. – Я тысячу раз пыталась пойти с ним на сближение, но он всё дальше отдалялся.

Хм. Ну, он иногда бывает такой. Холодный, нелюдимый. Посылает к чёрту одним взглядом.

- Но я его понимаю. Он считает себя виноватым в том, что…

Она закусывает губу, отводит взгляд в сторону. Я не тороплю её, понимая, что тема, судя по реакции, не из простых.

- Мы потеряли ребёнка.

Замираю, даже не дыша. Кислород не поступает в лёгкие, а я не мигая, гляжу на девушку напротив себя.

В голове вата, слова не связываются воедино, и я даже не могу спросить, как это произошло.

Но постепенно, через клубы серого дыма прорывается ниточка осознания. Она связывает хаотичные факты, воссоединяя их воедино.

Поэтому он боится моей беременности? Ребёнка? Потому что уже один раз испытал потерю?

Тогда к чему были его слова? Что он всё равно умрёт?

- Он, наверное, не рассказывал, - поджимает губы. А я только и могу, что коротко кивнуть и сжать ткань юбки.

- Мне жаль, - говорю искренне.

В голову неосознанно ударяет один диалог, случившийся совсем недавно.

Матвей что-то говорил мне такое. Что они развелись, и Рита, а именно так её зовут, ещё год после разрыва провела в депрессии. И тогда парень обмолвился, что всё это - из-за Беркутова, но причин он не знает. Может, именно поэтому?

Чёрт, как же больно терять собственного ребёнка!

Я неосознанно тянусь к пока ещё плоскому животу пальцами. Я всю жизнь была дурочкой, верила матери, откладывала момент операции, а она и не нужна была толком.

Постоянно жаловалась на долбаную жизнь, в которой даже для репродуктивной системы нужны деньги.

А тут случайность. Такая желанная, с неописуемым восторгом.

Я уже счастлива, как никто другой.

И потерять это в один момент?

Я не смогу это принять.

Тяжело, больно. И жестоко.

- Ничего, - отмахивается. – Сейчас мне легче. Как видишь.

И выпячивает свой живот. Гордо так, сияя от счастья.

Улыбаюсь, хоть и натянуто.

Не могу нормально сделать это.

Поэтому концентрирую внимание на своих ладонях.

- Он рассказывал мне, что не хочет детей, - почему-то говорю это ей. – Мы ни разу не общалась на эту тему, но пару раз Артур заикнулся…

Не ввожу её в курс дела насчёт контракта.

- Я его, честно, не понимала. Но теперь…

Обрываюсь. Неосознанно. Пытаюсь переварить.

- Это, видимо, случилось не так давно?

- Три года назад.

Три года…

- Он лжёт, - уверенно заявляет его бывшая. Я поднимаю взгляд со своих дрожащих пальцев и смотрю на неё. – Он очень хочет детей. Но боится. Я уверена.

Я бы тоже боялась после такого.

- Может, ему надо время, - тихо проговариваю себе под нос. А у самой сердце сжимается в горошинку. Теперь понимаю, к чему были те пункты в контракте.

- Время здесь не поможет, - я хмурюсь, не понимая. Возможно, но… Я думаю по-другому. – Оно не вылечит его. Дело не только в душевной ране, но и в его особ…

Резко прерывается.

Что? Почему она замолчала?

Наклоняю голову набок, не понимая о чём она.

Её глаза тут же сверкают, а я замечаю в них испуг, перемешанный с виной.

- Я, наверное, слишком много наболтала, - вдруг подскакивает со скамьи. Быстро отряхивает розовый сарафан, поправляет сумочку. – Вам лучше поговорить об этом с Артуром, прости. Это слишком личное. И вообще…

Её взгляд летит на мой живот.

- Если ты беременна… - сглатывает. Слышу даже отсюда. – Я надеюсь, что у вас всё будет хорошо.

И разворачивается. Просто уходит, оставляя меня одну, в парке. С горящей головой, непониманием и одними вопросами…

Глава 20

Возвращаюсь домой с каким-то гнетущем чувством внутри. И чем ближе я подхожу к коттеджу Артура, тем сильнее оно становится. В один момент мне кажется, что я и вовсе не дойду – сяду и расплачусь на дороге.

Прямо под мелким дождем, который ничуть не пугает.

Снова погода поменялась. Как будто в сговоре с моим настроением, что летит на дно.

С одной стороны, я понимаю Артура. Душа болит настолько, что кажется, я прошла это сама. Но нет. Я не представляю, если мне так больно, то насколько ему?

И ведь он не готов опять обзавестись ребёнком.

Рита посоветовала поговорить с ним, и я честно настраиваюсь на это. Выходит плохо.

А вся решимость и желание и вовсе пропадают, когда оказываюсь на участке.

Бегу в дом. Дождь начинает усиливаться, а гром уже гремит где-то в небесах.

Но не успеваю.

Замечаю Артура. Нахожу его чисто случайно. Сидит в беседке за столом. Перед ним ноутбук. Уже работает. Выглядит хорошо, будто это не он мертвяком ходил вчера.

Направляюсь в беседку, перебирая живо ногами, чтобы не промокнуть.

Артур не обращает на меня внимания. Сидит, печатает на клавиатуре. Попивает воду из стакана.

В такую погоду? Ему не холодно? У меня уже тело всё покрывается мурашками.

— Я думал, ты ушла с концами, — вдруг произносит, не поднимая взгляда.

А разве так можно было?

— Нет, я ездила в клинику, — тут же прикусываю губу. Вот зачем я это сказала? После разговора с Ритой мне кажется, что ему даже это слово может напомнить прошлое.

— Ясно, — отвечает сухо. Всё внимание сосредоточено на мониторе.

Присаживаюсь на скамью.

— Я хочу поговорить, — выпаливаю, пока есть силы. Вдыхаю запах дождя, сырости и пытаюсь настроиться.

Но Артур всё равно продолжает смотреть в монитор. Кликать по мышке. Будто я ничего и не говорила.

— Беркутов, — говорю настойчивее, хоть и стараюсь делать это мягко. — Нам нужно обсудить кое-что.

Сжимаю ремешок сумки. Скоро от него ничего не останется. У одной такой уже кожа стёрлась. От стресса.

Артур громко вздыхает и одним движением хлопает крышкой ноутбука. Закрывает его, ставит руку на стол и подпирает ей голову.

— Что? — спрашивает таким тоном, что мне сразу же становится ясно. Желания разговаривать у него нет.

Тушуюсь.

— О ребёнке хочу поговорить.

Надо! Это нужно обсудить! Мы не можем жить так и дальше, живя под одной крышей и делая вид, что ничего не было.

— Я думал, мы уже всё обсудили, — как-то холодно произносит. Карие глаза смотрят равнодушно, цепко. Хотя на какое-то мгновение мне показалось, что это не его состояние.

Маска. За которой он прячется.

— Нет, не всё. Что ты имел в виду под словами «он всё равно не выживет»? Поясни. И я отстану от тебя. Но прежде, чем ты скажешь, я скажу снова.

Никогда не была так уверена, как сейчас.

— Аборта не будет. Я ведь забеременела, а значит, нарушила контракт. И могу вообще ему не следовать.

— Тебя только контракт сейчас волнует?

Нет. Вообще не он.

Я пытаюсь понять, что нас ждёт в будущем.

— Ответь, — прошу его. Обхватываю себя за плечи. Прохладно становится. Я выбрала не очень хорошее место для разговора. — Я должна знать.

— Должна, — одобрительно кивает. — Будет глупо, если я буду скрывать правду, а потом ты прибежишь ко мне и будешь плакаться в жилетку. А потом материть, потому что я тебя не предупреждал.

— О чём?

— У меня уже был ребёнок, — делаю вид, что слышу это впервые.

Опять плохо становится.

— Я ждал его с нетерпением. Хотел. Прямо как ты, — взгляд у него меняется. И глаза темнеют. — Быть отцом. А в итоге стал убийцей.

— Не понимаю…

Дождь усиливается, и я прислушиваюсь, боясь пропустить хоть одно слово.

— Из-за генетического заболевания. Строение её тела было аномально и несовместимо с жизнью. Я не хочу повторения. И именно по этой причине я не желаю мучить ни тебя, ни себя.

— То есть?..

Я не могу толком и слова сказать. Не осознать то, что он рассказал. Его слова – как белый шум в ушах, который я пытаюсь убрать, чтобы хоть немного понять происходящее.

Не получается.

Тяну ладонь к животу, снова веду по нему как зомбированная.

Только не говорите, что та маленькая жизнь, которую я видела на экране в кабинете гинеколога – скоро перестанет биться. То крохотное сердце, бьющееся в чёрно-белых тонах, остановится?

Не могу даже договорить. Пытаюсь выдавить из себя жалкие буквы. И выдаю только два сказанных с трудом слова:

— Шанса нет?

Голос дрожит, а слёзы на глаза наворачиваются.

Зачем я вообще начала этот разговор? Лучше бы я не знала этих причин!

И сейчас спокойно летела бы домой под дождём… Но вместо этого встаю со скамьи и разворачиваясь, несусь в помещение. И теперь всё, как я и планировала. Бегу по асфальту, ливень бьёт по телу со всех сторон. И смывает слёзы, которые так и рвутся наружу.

Опять!

Когда я думаю, что вот оно – женское счастье! Поймала! Могу начать жить нормально!

А мне говорят, что мой малыш не выживет?

Грудь тисками сдавливает.

Сердце бьётся всё медленнее, несмотря на быстрый шаг, который хочется превратиться в бег. Как будто умираю.

Тело холодеет от дождя и от одной мысли.

А истерика накатывает с каждой секундой всё больше. Мощнее.

Я залетаю в свою комнату, мечусь как раненая птица в четырёх стенах. Хожу из стороны в сторону, пытаюсь найти выход из ситуации. А что я могу сделать? Ничего! Я ничего не могу предпринять!

И это убивает!

В прямом смысле слова!

Дышать тяжело становится.

Паника нарастает, как и моё желание вдохнуть кислорода.

Подбегаю к окну, хватаю за ручку и ловлю воздух ртом.

Дышу. Быстрее. Глубже.

Впиваюсь пальцами в подоконник и боюсь упасть. И стираю первые капли слёз, льющиеся из глаз. Плачу уже навзрыд, с громкой истерикой.

Это длится несколько минут.

Осознание, бессилие накрывают с головой.

Я просто дышу. Держусь на ногах. Плачу. И не понимаю, как поступить.

Бессвязные мысли давят.

Неожиданно чувствую за спиной присутствие Артура. Одна ладонь опускается на талию. И когда она касается живота, словно накрывая его, слёзы с новой силой вырываются наружу. Прямо в его пальцы, что сейчас прикрывают мне веки и ловят влагу, стекающую по щекам.

Вот зачем он это делает?

Почему приходит, обнимает и прижимает к себе?

Почему не даёт молча ненавидеть его?

А за что? Разве не я сама виновата? Что дура, думала, не забеременею. Не пила те таблетки.

Если бы пила… Не было бы ничего этого сейчас. Может, я успела бы узнать эту правду. Прошёл бы этот чёртов год, и всё! Я бы отправилась строить свою жизнь.

И всё испортилось из-за одной лишь случайности!

— Перестань. Мы ещё не договорили.

— О чём ещё говорить? — хватаюсь за его тёплые пальцы. Пытаюсь отстранить их от своего лица. — Я больше ничего не хочу слышать, Артур. Я боюсь. Что услышу новости ещё хуже, и тогда…

— Я тебя понимаю. Но скажу, чтобы ты сама решала, что делать.

Так хочется развернуться, заткнуть его рот ладонью.

Но вместо этого застываю.

— Страдают этой аномалией только девочки.

От тихих, спокойных слов в груди вспыхивает яркий огонёк надежды. Сердце на мгновение останавливается. А потом глухо бьётся в груди. И всё быстрее и быстрее, гоняя кровь по телу, от моих мыслей, ворвавшихся и въевшихся в мой мозг.

Это значит… Шанс есть?

— Мальчик может выжить.

Уголки губ сами тянутся вверх. А пальцы впиваются в чужие ладони.

Если это правда… Всё ведь может обойтись?

Только вот…

Улыбка с лица сползает.

Это ведь не выход. Не решение.

Я не знаю, кого ношу под сердцем. Я уже жду его с нетерпением, предвкушая роль материнства. Мне не важен пол, но… Если там девочка? За это время я привяжусь только сильнее. И что тогда? Да будет ещё больнее.

И мне, и Артуру.

Вот почему он говорил тогда сделать аборт.

И ведь он знал, что там может быть мальчик. Знал, что есть шанс стать отцом. Но всё равно решился на это? Не верю… Если мне так тяжело из-за удушающей неизвестности, что воздуха не хватает, то каково ему?

Но почему бы не поговорить нормально? До этого? На стадии контракта? Или когда сообщила ту новость о беременности?

Я бы ведь всё поняла.

Хотя… Что бы сделала тогда?

Аборта бы не было в любом случае. Я слишком труслива для такого.

— Здесь решать только тебе, Мира. Оставишь ты его или нет, — разве так можно?.. — Будешь играть в русскую рулетку или нет. Я вне игры.

Никогда не думала, что слова могут так ранить.

— Что это значит? — шепчу.

Его голос, пропитанный печалью, делает ещё хуже.

— Я разрываю контракт.

Три слова, летящие словно пушечный выстрел, кажутся иллюзией.

Да ладно?..

— Если хочешь оставлять его – оставляй. Но уходи. Я дам тебе денег, операция твоей сестры перенесена на завтра. Если всё же решишься – возвращайся. Я пойму, как никто другой. Но, Мир. Своего решения я не изменю. Ты просто пока меня не понимаешь.

— Понимаю, — отчего-то выпаливаю. Но пытаюсь вырваться из его хватки. Выходит хорошо, учитывая, что Артур сам отпускает меня. Я не поднимаю взгляда с пола, наоборот, стараюсь на него не смотреть. — Прости. Мне нужно подумать.

Я быстро хватаю сумку с кровати, которую кинула с психу, и быстро выбегаю из комнаты. По пути вызываю такси. Сама не знаю куда. Мне нужно подумать. Всё решить. Хотя бы охладить закипевшие мозги.

Найти выход.

Да только вот… Есть ли он?

Глава 21

— Держи, попей водички.

Дарина буквально пихает мне в руки стакан с прохладной водой. Конечно, пришла к ней зарёванная. Аж стыдно.

Обхватываю посуду пальцами, благодарно киваю и залпом выпиваю спасительную жидкость.

— Спасибо.

Я не знала, куда идти. Такси не приехало из-за сильного дождя, и чтобы не идти вдоль дороги и мокнуть в моём положении, а потом неделю лежать в постели – позвонила подруге.

С Дариной мы соседки и за два месяца хорошо сдружились. Мы вместе выбирались в торговый центр, чатились в мессенджерах. Хорошо сдружились, поэтому первая мысль после неудачной попытки уехать куда-нибудь в гостиницу была одна. Подруга.

— Забей, — отмахивается, кривясь. Мне повезло, что она не пристала ко мне с расспросами. Рыжая очень любопытная, но в чужие дела не лезет. — Говорю сразу, допытывать не буду, но если тебе плохо, можешь выговориться.

Хочу. Очень хочу. Но в то же время как воду в рот набрала.

Желания говорить вовсе нет.

— Голова болит, — говорю правду, как раз сбегая от темы. — Можно я просто полежу немного, отдохну? Возможно, усну.

— Без проблем, — говорит легко. Достаёт мне свежее постельное бельё, оставляет в кресле. — Если что-то нужно будет, я в комнате напротив. Не пугайся, у меня тут маленький лепрекон бегает. Может орать.

Она хихикает, называя свою сестру мило «лепреконом». Я её уже видела разок, милая девчушка.

Слабо улыбаюсь.

— Да, спасибо тебе огромное, — благодарю снова на автомате.

Дарина быстро уходит, оставляя меня одну.

Я понимала и раньше, чем закончится её уход – моими размышлениями.

И это предсказуемо, что сейчас я сижу на кровати, обхватив себя за колени и уткнувшись в них лицом. Зачарованно слушаю, как ходят стрелки часов по циферблату.

Я раньше засыпала под этот звук у бабушки в доме.

Но сейчас не могу уснуть. И всё из-за одного. Из-за него.

Интересно, о чём сейчас думает Артур?

Как быстро он принял решение разорвать контракт, которым мы были связаны три месяца?

Думаю, что быстро.

Избавился от проблемы в виде меня и ребёнка. Отпустил, сказав, что я могу вернуться. Но только уже без нашего малыша.

Могу ли я так поступить? Уже не знаю.

Голова пухнет от всего.

Но как бы мне ни было больно, представляя потерю будущего ребёнка, я стойко решила одно. Аборта не будет.

Шансы ещё есть. Что родится мальчик. Он сможет выжить. А если я пойду на поводу у своих эмоций и всё же сделаю аборт… Что если я избавлюсь именно от него?

Нет. Я так не могу.

Если окажется, что это девочка – вытерплю. Наверное. Не знаю. Я постараюсь.

Хотя кого я обманываю? Не выдержу. Сломаюсь. Зато не буду терзать себя мыслями, что могла убить здорового ребёнка.

А вдруг эта аномалия – редкая? Беркутов сам сказал. А если нам повезёт, и ничего плохого не случится? Всё будет хорошо. И случится чудо!

Усмехаюсь в свои коленки, понимая, что пора переставать верить в сказки и начинать взрослеть.

Понимаю это, но ничего сделать не могу. Только верить. И надеяться, что всё обойдётся.

Разве всё развивается не так, как я хотела?

Контракт с Артуром расторгнут на словах. Я могу и дальше идти своей дорогой, со своим ребёнком, которого Беркут даже материально обеспечит.

Всё легко, просто. Если отодвинуть на задний план душевные переживания, раздирающие на куски, и боль. А ещё волнение, с которым теперь я буду ложиться спать, вставать по утрам и существовать всё то время, пока не узнаю пол ребёнка.

Да только не всё так просто.

Не могу я теперь после услышанной правды взять так просто и уйти от Беркутова. Да, он жутко невыносим, груб, да и вообще с тяжёлым характером, но… Терпимо.

Да и на данный момент я не думаю о его характере. Особенно представляя, что творится у него в голове, внутри. Я могу только догадываться.

А если попытаться поговорить с ним ещё раз?

Ах, да…

Ничего не изменится.

Устало выдыхаю и падаю на кровать, смотря в потолок. Решаю лечь спать, подумав обо всём завтра, когда я успокоюсь. И всё равно, что ещё вечер. Голова разрывается, слёзы высохли, и всё, что мне сейчас нужно – покой.

Уснуть не получается.

Интересно, как он там?

Как Шарик? Съел ли он всё? Или миска пустая? Позаботится ли о нём Артур? Вряд ли. У него сейчас не то состояние.

Нужно будет заглянуть к нему завтра. Забрать Шарика с собой.

Забрать же? Не будет ли потом Беркутову одиноко?

Опять думаю о нём! Зачем? Потому что по-другому не могу уже.

И снова мучаюсь, прикрывая глаза, и не понимаю, что выбрать. Стать эгоисткой, бросить всё ради себя и малыша, рискнуть – или попытаться переубедить Артура? Вселить в него ту надежду, что есть у меня?

Сжимаю простынь пальцами, прикрываю глаза. И стараюсь не думать о человеке, что однажды внезапно появился в моей жизни и заставил усомниться в своём выборе…

Артур

— Миленький он у тебя.

Не открывая глаз и не смотря на своего друга, понимаю, о чём он. Про Шарика, который безудержно горланит во всё горло без своей хозяйки.

Его удалось успокоить только с помощью Егора.

— Он не мой.

— Капец ты нудный, — снова слышится от него. Не вовремя он приехал. Когда мне так фигово. Просто хочется напиться, просидеть в этом кресле всю ночь, а может, потом и сдохнуть тут же.

Сижу и понимаю, какой я кретин.

Устроил весь этот бред из-за мести её отцу. Который давно мёртв! И до которого мне не было никакого дела!

Сколько дней я мстил ей? Ни одного, чёрт возьми. Был занят другим. То этими играми, то спасением Шарика. А потом не сложилось.

Не могу не сказать, что с Мирой мы сошлись. Привыкли друг к другу. Всё время, что мы проводили вместе – мне нравилось.

Даже обычные минуты перед сном, когда я притягивал её к себе и касался губами нежной и бархатной шеи.

Лучше бы изгалялся, чем испытывал к ней такие же чувства, как к Рите, и делал детей.

Надо было самолично проверять каждый приём этих чёртовых таблеток.

Ладно, дьявол с ними! Уже ничего не исправишь.

— К словам придираешься. У тебя, кстати, случилось-то чего? Я вообще за тобой заехал в клуб смотаться. У тебя ж свадьба через две недели. Решил мальчишник устроить. Ну, формальный.

Да, свадьба. Должна была быть.

Откуда она взялась? В тот момент, когда один из журналистов спросил про женитьбу. Я забил, не приняв это всерьёз. Нафига? У нас фикция, в которой я сам уже не видел смысла.

Это как купить бесполезную вещь в магазине. Абсолютно от балды, не зная, куда потратить деньги. А потом эта вещь стала тем, без чего ты не можешь обойтись.

Неправильное сравнение с Мирой, но оно очень чёткое. И передаёт то, что сейчас творится внутри и в голове.

Фиктивная женитьба? Нафига? Но тема разрослась настолько длинно и глубоко, что даже коснулась моей работы.

Снова забил.

Плевать вообще.

Хотел повеселиться, а не окольцовывать себя на несколько лет как минимум.

Матвей на горизонте объявился. Сосунок этот драный. Тогда точно решил – женюсь. Раз всё складывается так удачно. Хотя бы на год, чтобы утолить жажду репортёров и показать Тихомирову, кому она принадлежит.

Фиктивные отношения. И такая же фиктивная свадьба.

Теперь её не будет.

— Свали по-братски, — выпаливаю, сморщившись. Только мешает.

— Фу. Пошёл ты.

Хоть бы свалил без лишних слов.

С друзьями мне везёт – Егор не приставучий, уходит.

А я встаю с кресла. Подхожу к окну, хватаю бутылку, пустой стакан и заполняю его до краёв. Кидаю беглый взгляд на кресло, где спит Шарик.

Вижу его, и зубы скрипят.

Маленький, невинный и беззащитный. Как ребёнок, с которым все два месяца носилась Мира, приучая его к лотку и играя с ним каждый вечер.

Для меня эта тема болезненна до сих пор. Сердце сжимается, ударяя разрядом тока, когда видел, как она с ним носилась.

Всегда представлял свою дочь, которую увидел раз в жизни. Синюю, безжизненную, без привычного для детей плача.

Наверное, это наказание за то, что всю жизнь был таким кретином.

Усмехаюсь, сжимаю стакан пальцами и подношу к губам. Сегодня у меня одна цель – отпраздновать начало своей холостяцкой жизни.

Подношу к губам и слышу за дверью шаги.

Егор наверняка забыл либо ключи, либо телефон.

Может, не отказаться и поехать в клуб? А потом вернуться домой под утро в холодную постель, которую греет только шерсть Шарика?

Какие у меня невеликие планы на жизнь… Зато воплощаемые.

Оборачиваюсь, так и не отпив горючий напиток.

— Лад…

Слова застревают в горле, не успев сорваться с губ.

Я не пил, но вижу галлюцинацию.

Надышался от Егора, что уже пришёл ко мне подшофе? Забавно.

Моргаю.

А образ Миры никуда не пропадает.

Глава 22

Снова моргаю, пытаясь прогнать образ девушки.

Знаю, что это неправда.

Она не могла прийти.

Я знаю себя.

Поставил условия, которые выполнить невозможно. Для неё – так точно.

Эгоистично, подло. Но резать второй раз себя наживую я не хочу. И дело не в физической боли, которая быстро испаряется и затягивается, а в моральной. А её затягивает даже не время. У меня его было предостаточно. Но всё равно один взгляд на беременную девушку или маленького ребёнка отдаёт выстрелом в сердце.

Если мне тяжело говорить об аборте, то каково ей это сделать? Я не удивлён, что она обманула. Догадывался сам, хоть и верил в её рассудительность. Было наивно полагать, что она сделает его.

Эта девчонка заражает своей наивностью и меня.

Я отворачиваюсь. Знаю, что это не она.

А галюники, спровоцированные чувством вины. Да. Именно вину я и чувствую. Но я поставил выгодные для неё условия. И она точно не появилась на пороге моей комнаты. Особенно спустя полдня после нашего разговора.

– Ты! – вдруг до слуха доносится реальный голос.

Останавливаюсь.

Да ладно. Она сошла с ума. Не могла она сюда прийти. Я ведь знаю. Ставил эти условия специально. И ее нахождение сейчас здесь – невозможно.

Оборачиваюсь.

Реальная стоит. Решительная, с горящими глазами и сжатыми кулаками.

– Я с тобой не согласна!

Хмурюсь.

И она пришла высказать мне это?

– С твоим решением.

– Мир, – осекаю её. Не понимаю эту девчонку. – Ты хотела уйти. Я дал тебе возможность.

Мой взгляд невольно тянется к её плоскому животу. Там, где сейчас растёт наш ребёнок.

Наш.

До сих пор не верю. Смотрю на мелкую девчонку с наивно-детским выражением лица и таким же блеском в глазах.

Как у нас вообще так получилось?

Сжимаю крепко зубы, чтобы не сорваться. Не выкинуть её отсюда за шкирку. Хотя никогда этого не сделаю.

– Ты настолько глупая, чтобы возвращаться? – опять делаю ей больно. Сознательно и специально. Да ненавидь ты меня! Чтобы не смогла больше вернуться. Верила, что там мальчик, которого бы от злости потом показала. Рассказала бы, как он растёт. И втоптала меня в грязь, заставив усомниться.

– Нет, просто ты слишком слаб, чтобы бороться.

– Бороться? – усмехаюсь. – Что мы можем сделать?

– Надеяться и верить! – выпаливает. Настроена решительно. Но чёрт, Мира, какой ты ребёнок… – А не бежать от проблемы. Ты вообще себя слышишь? Ты оставил девушку одну с такой проблемой. И заставляешь меня выбирать. И мучиться одной. Да ты эгоист!

Каждое её слово отбойным молотком бьёт по и так хлипкой стене терпения.

– Я пообещал тебе содержание, – цежу сквозь зубы. – Был бы эгоистом, выпнул бы тебя из дома в одном платье вместе с этим комком шерсти.

Указываю на Шарика.

– И наплевал бы, что было бы с моим ребёнком. Даже если бы он выжил. И это эгоистично?

Прорывает.

Эта девчонка хоть понимает, что несёт?

– Ты отмахиваешься от меня деньгами. Чтобы я сделала этот выбор са…

– Вот именно, Мира! – не сдерживаюсь. Адский огонь в груди вспыхивает. Неутолимый, неугасаемый. Он столько времени держался там, что хочет выйти наружу. И одни слова этой девчонки срывают оковы. – Я говорил тебе, что делать! Дал чёткие указания! Ты этого не сделала и сама решила выбирать. Сама!

Я ничуть её не осуждаю! Но заваливаться ко мне и говорить, что я вешаю всю ответственность на неё… И моему терпению есть конец!

Я делаю первые шаги вперёд. Еле контролирую себя.

Хочу сжать пальцы на этой тонкой шее. Да услышать хруст, который решил бы всё!

Но вместо этого прижимаю девчонку к стене. Одной рукой обхватываю её талию. Хочу коснуться. Поставить её на место. А ещё больше задрать это платье и закинуть ее бедро себе на талию. И вернуть время вспять, где именно это я и делал всего несколько дней назад – до того, как узнал о её беременности.

Я понимаю, что во всём виноват сам. Не объяснил ей ничего, хотя это ничего не изменило бы. Давно нужно было всё закончить и избавиться от своих головастиков. Эгоист, она права. Но я не решился, не смог. Думал, резинками всё решу. Но я не предохранялся один чёртов раз… Один!

– Что ты хочешь от меня? – выдыхаю в макушку, которая тут же пропадает. Оленьи зелёные глаза, полные слёз, смотрят на меня, хватая за душу. Я никогда таким не был. Вообще. А сейчас и сделать ничего не могу. Против девчонки этой.

Она ж обычная. Глупый маленький оленёнок, который, оставшись один, потеряется.

– Разве не ты ненавидела меня?

Её глаза сверкают. Пухлые розовые губы приоткрываются.

Надо заткнуть её рот. Пока не сказала ничего.

Но не делаю этого.

– И сейчас ненавижу, – выпаливает. – Меня продали тебе без моего ведома. И я смирилась только из-за того, что черпала из этого свою выгоду. Не из-за большой любви.

Стискиваю зубы крепче.

Ожидаемо.

– И я была, если честно, рада уйти. Знаешь, каково чувствовать себя обычной подстилкой? Да я как проститутка с авансом! Удобная девка, которая всегда была под рукой. Думаешь, мне было приятно? Нет! И я бы ни за что не переступила бы порог этого дома вновь, если бы не одно «но».

Выпускаю из носа пар. Только потому, что тоже считал её такой. Поначалу. Удобной, комфортной.

Но не сейчас ведь.

– Я не хочу, чтобы ты так просто отделался, – буквально выплёвывает. – Это не только моя проблема или твоя. Она наша. И это я пережить хочу вместе. Поэтому, даже если ты не готов, мне всё равно. Я буду жить здесь. Ходить по этому дому и болтать о беременности. Потом мы поедем на узи. Узнаем пол ребёнка. И каким бы ни был исход – проживать это тоже будем вместе!

Слушаю её внимательно.

Хотел перебить ещё в самом начале. Болтает так много, что не заткнёшь.

– Ты всё сказала? – выдыхаю, сжимая пальцы на её спине.

– Нет, – качает головой. – Я собираюсь вылечить тебя, Артур. Хочешь ты того или нет!

Глава 23

– Физически не смогу, – дополняет. Вовремя она это – после такой пламенной речи. – Но морально – да! Будет у нас ребёнок. Здоровый, хороший, самый счастливый.

Нежные ладошки толкают меня в плечи. Серьёзно думает, что может меня оттолкнуть?

Температура тела и внутреннего кипения сходят на нет. Не из-за того, что я вижу сопротивление. Не из-за её слов. Хотя частично они на меня и подействовали.

Мне немного приятно от того, что она вообще сюда пришла.

Чёрт, Беркутов! Приди в себя!

– Поэтому…

Подаюсь вперёд. Впиваюсь в её губы, только бы замолчала. Чтобы точно её слова не дошли до моего сознания. Одних хватит. Хотя эта девчонка мне и не поможет. Наоборот, сделает хуже.

Кусаю за нижнюю губу и следом углубляю поцелуй. Чёрт. Я не целовал её целые сутки, но удовольствие получаю такое, словно не делал этого долгие годы.

Опять лёгкий толчок в плечи.

И нет пухлых губ. Выскальзывают из плена.

Разрывает поцелуй, присаживается и сигает под моей рукой. Даже выскальзывает из ладони, которой я стискивал её тельце. В пальцах осталась только тонкая кофта.

– Нет, – настойчиво говорит, стоя за спиной и тяжело дыша.

Оборачиваюсь, наблюдаю за тем, как поправляет сарафан. Кожа покрывается мурашками от отсутствия кофты, из которой она буквально вылетела.

Так некомфортно и грязно в моих руках? Что даже поцелуя не выдержала.

– С этого дня ты… – осекается. Ещё не придумала? – Наказан. Никакого секса. Никаких поцелуев. И никакой свадьбы. Ты контракт сам разорвал. Считай, с этого дня у нас новая жизнь. Новый контракт.

Выпаливает всё это, хватает спящего Шарика и вылетает из комнаты.

М-да, вот и поговорили.

Мирослава

На следующий день

– Он тебя кормил вообще? – глажу за ушком котёнка. Голодный, всё не напьётся. Ночью его покормила, так он теперь снова как дикий на еду набросился.

Не слыша ответа, встаю, потягиваюсь и думаю о дальнейших своих планах. Буду сидеть в комнате и никого не трогать. Именно так!

После вчерашней речи встречаться с Артуром мне не хочется.

Вчера я была на эмоциях, говорила всё решительно. А поутру вернулась моя неуверенность. Именно поэтому уже обед, в животе спазмы, а я хочу есть. Прямо как Шарик.

Я решилась выйти из комнаты один раз – за едой для малыша. А про себя забыла.

И как назло, Артур сегодня дома…

Не хочу выходить.

Плюхаюсь на кровать, слышу урчание живота синхронно с уведомлением о сообщении. Хватаю телефон, смотрю в экран. Надеюсь, что это Артур, который делает первые шаги, но нет.

«Ты как? Давно тебя не слышно. Беркутов тебя не съел?».

Зря ты, Матвей, о еде говоришь.

«У нас некоторые трудности» – печатаю ему. Он, наверное, и сам это понял, когда Артур пришёл и забрал меня из его квартиры. После этого Матвей написал мне пару сообщений в стиле: «Всё в порядке?». И на моё «да» молчал дальше.

«Не съел» – пишу легко. Хоть время убью. Я уже утром поболтала с сестрой, которая приехала сегодня в больницу. Вечером у неё операция, и я даже хотела поехать к ней, но…

Уехать после такого диалога с Беркутовым? Он скажет, что я трусиха.

Да и бабушка настояла, что лучше навестить их потом, когда Мила уже встанет на ноги.

«Не хочешь встретиться? У меня обед» – приходит от него сообщение.

Обед!

Живот жалобно урчит, и я чуть не хнычу.

Пальцы сами застывают в воздухе.

Пишу: «Давай».

Но не отправляю.

И вовремя!

Даринка объявляется так же внезапно, как снег в августе!

«Пошли по магазинам? Настроение отвратительное. Хочу купить себе лифчик, порадовать, что ли». У неё плохое настроение? Не верю. Надо расспросить.

«Поедим заодно».

Подпрыгиваю на кровати, пишу сообщение, что скоро буду.

Меня легко подкупить, особенно не евшую со вчерашнего обеда.

Переключаюсь между вкладками и сообщаю Матвею, что занята и сегодня не могу.

Встаю, переодеваюсь и бегу на выход. В коридор выглядываю, как шпион. Смотрю по сторонам, а потом тихо лечу аккуратно на выход. Страшно.

Артур где-то ходит.

Но всё проходит без сучка, без задоринки. Дохожу до двери, быстро оказываюсь на улице. Стою под козырьком, собираясь вот-вот выйти под тяжелые капли ливня, не щадящего нас уже второй день.

Шум дождя, который совершенно не останавливает меня, проникает в уши вместе с взявшимся из ниоткуда голосом:

– И куда ты пошла?

Один требовательный вопрос – и на талии появляются сильные и горячие руки.

Мгновение – и я оказываюсь в доме, а перед носом хлопает дверь, перекрывая пути к отступлению.

Шумно сглатываю и покрываюсь мурашками от присутствия позади меня. От горячего тела, к которому прижимаюсь спиной. И от испепеляющего дыхания у меня на ушке.

Бегала, бегала полдня – и не убежала…

Глава 24

– Я думал, ты не вылезешь.

Горячее дыхание опаляет макушку. Неосознанно дёргаюсь, сглатываю и едва не ёрзаю, чувствуя Артура всем телом.

Твёрдый, рельефный, с сильными руками. Из которых пытаюсь вырваться, но не получается.

– Вылезла, – расслабляюсь в его руках. Что толку вырываться? Только силы тратить. – Кушать иду.

– Куда?

Разговор становится похож на допрос.

– С Дариной. В кафе. И за покупками.

Почему я отчитываюсь?

Не знаю, что ещё сказать. Мы в неловкой позе, почти обнимаемся. После вчерашнего странно. И не по себе.

– Попозже сходите, – слышится над самым ухом. Хватка под грудью усиливается. От этого действия даже дыхание затрудняется. – Сегодня обсудим твой вчерашний разговор.

Ой.

Даже пискнуть не успеваю. Артур тащит меня за собой на веранду, с которой почти всё и началось. Благо здесь есть крыша, защищающая от дождя. Немного прохладно, мурашки бегут по телу. Но запах превосходный. Я бы с удовольствием погуляла по лужам. Да только теперь не могу. Заболею ведь.

Усаживаюсь в кресло. Чувствую, как что-то тёплое опускается на плечи. Разноцветный и огромный плед, окутывающий своим теплом. Какой-то жар в ноги отдаёт, и те быстро согреваются. Заглядываю под стол, а там… Обогреватель.

Ой.

Сколько заморочек из-за одного диалога. Даже еду на стол поставил. И стейк из свинины с соусом.

Ох, чёрт…

Приступаю к трапезе, абсолютно забывая, что Беркутов должен что-то сказать. Аромат мяса манит так сильно, что я не сразу замечаю, как Артур пытается докричаться до меня. А я сглатываю образовавшиеся слюнки и хватаю вилку.

– Ты меня слышишь вообще? – недовольно произносит. Обходит стол.

Активно киваю и уплетаю свой обед за обе щёки.

– Так-так, – поторапливаю его. Чёрт, надо Дарину предупредить, что я опоздаю.

Беркутов пристраивается напротив, хватает чашку горячего кофе. Впрочем, как и всегда.

– Хорошо, допустим, я согласен на твои условия.

Вилка с кусочком мяса останавливается прямо в полёте.

Неожиданно, что он так просто согласился на то, о чем я сказала вчера. Думала, будет настаивать на своём, но нет.

– Продолжаем играть невесту и жениха. Ждём ребёнка. И только потом решаем, что будем делать дальше. Согласна?

– Согласна, – киваю и всё же отправляю еду в рот. Единственное, на что я могу отвлечься, чтобы не выглядеть смущённой дурочкой. Я от своих слов не отказываюсь. Хотя долго раздумывала об этом. – И ты меня ни в чём не ограничиваешь. Не ответила на телефон – ладно, забыли.

Кидаю в него красноречивый взгляд. Не видела его полдня, а ощущение, что неделю. Хотя всё такой же. Задумчив, спокоен и сосредоточен.

– Но ты хотя бы пишешь сообщение, чтобы я знал, где ты, – ставит своё условие. Да это одно и то же ведь!

– Нет, – всё равно. Тотального контроля я не выдержу.

– Ладно, – вдруг очень неожиданно соглашается. – Тогда у меня будет другое условие. Одно. Больше никаких. Это не связано с детьми.

Ком к горлу подступает. Этот разговор хоть и не напряжённый, но боюсь любого его слова.

– Ты прекращаешь любое общение с Тихомировым.

С Матвеем?

Почему? К чему он это? Хотя чему я удивляюсь? Он всегда был против других мужчин. Но сейчас ведь Артур только его выделяет.

– Но ведь…

– Мира, – моё имя из его уст летит требовательно, жёстко. Как будто родитель осекает своё непослушное чадо. – Я знаю этого человека слишком много лет. И я знаю его лучше, чем ты. Давай начнём с того, что он напоил тебя. Промолчу уже, что ты пила, будучи беременной. Сошлёмся на твоё неуравновешенное состояние.

Закашливаюсь, возвращаю вилку на стол и прикрываю рот салфеткой. Глаза слезятся, лицо горит, как и моё чувство возмущения.

– Это же успокоительное обычное было. Магний там вроде. Мне бабушка советовала его пить. Вот Матвей сходил, купил.

– Да? – выгибает бровь. Озадачен и язвителен отчего-то. – А мне он сказал, что ты напилась. И я видел бутылки возле твоей кровати. Ты пила? Только честно.

– Нет… – выдыхаю.

Не верю, что Матвей как-то мог подставить меня…

– Постой, – машу головой и пытаюсь не растерять все мысли. Сейчас всё превратится в фарш. – Как ты вообще нашёл меня? Узнал, что я у Матвея?

– А он ответил на звонок, – усмехается. – Я позвонил тебе. Он взял трубку. Сказал, что ты уснула. Пьяная.

Глаза сами округляются от шока. А я сильнее закутываюсь в одеяло, пытаюсь найти в нём защиту.

Да ладно?..

Я быстро лезу в сумочку, достаю телефон. Прокручиваю звонки. Дохожу до того самого дня и вижу один принятый входящий в ту ночь. И это точно отвечала не я! Неужели Матвей это сделал? Но зачем?

– Ты всё это время думал, что я пила беременная? – смотрю Артуру в глаза. А он хмыкает!

– Это неважно. Он хотел тебя подставить.

– И зачем? – недоумеваю.

Пожимает плечами.

– Меня позлить?

Ничего не понимаю. Сжимаю от злости пальцы, врезаясь ногтями в ладонь. Вот же Матвей!.. Слов нет! Действительно решил меня так подставить?!

Боже мой, какой же видел меня Беркутов все эти дни… Беременную бухающую девушку…

– Ладно, хорошо, – после всего этого самой общаться с ним не захочется. – Никакого Матвея. Продолжаем жить дальше.

– И ты под постоянным наблюдением врача, – быстро выпаливает. Эй, это ведь ещё одно условие! Или не оно? – Поедешь на обследование прямо сегодня.

Так скоро…

– А ты? – спрашиваю с надеждой. Хотя понимаю, что он откажет. Думаю, ему пока будет тяжело принимать в этом участие.

– Не сегодня, – кидает и встаёт с места. – Машина подъедет через двадцать минут. Скажи подруге, что задержишься. Потом иди по своим делам.

И уходит.

Артур

«Смотри, что купила».

Цепляюсь за фотографию Миры, стоящую перед зеркалом. Выбирает себе новое платье. Молодец, пусть. Хоть отвлечётся.

Я не спрашиваю, как она съездила в клинику. Боюсь услышать неутешительные новости. Но судя по её радостному лицу и желанию покупать новые вещи, настроение у неё неплохое.

«Как тебе?»

Она меня спрашивает?

Осматриваю тонкую фигурку с ног до головы. Обычное голубое платье с открытыми плечами и разрезом на ноге.

Я бы сейчас эту ткань приподнял и… Чёрт, ты уже много чего задирал, раз она беременна.

Невольно останавливаюсь на плоском животике. Пока ещё плоском. Но в скором времени… Не поверю, когда увижу его. Для меня это как сон.

«Норм», – отвечаю.

«И всё?» – и недовольный смайлик.

«Красиво», – дописываю. Что она хочет услышать? Я ей уже говорил пару раз, что мне нравится, как она выглядит. Этого недостаточно?

«Да ну тебя».

Никогда не пойму этих женщин. Точно никогда.

Откладываю телефон, погружаюсь в работу. Но раздаётся звонок.

Мира решила высказать мне всё в лицо?

– Шеф, к вам гость пришёл, – доносится из динамика.

– Кто?

– Девушка какая-то. Говорит, что родственница Мирославы Сергеевны.

Зависаю на секунду, встаю с кресла и иду к окну. Всматриваюсь вниз, разглядывая блондинку. Где-то я её видел.

Хм…

Точно.

– Пусти, – отдаю приказ.

И что здесь делает сводная сестра Миры?

Интересно.

Хотя я уже знаю причину. Я ведь так и не заплатил её отчиму.

Почему? Не посчитал нужным. Такие люди, как он, не достойны вообще получать бабки. Особенно когда они выручены за продажу человека. Конечно, не обошлось без тыканья в контракт, но мои юристы всегда оставляют как минимум одну лазейку, если мне что-то не понравится.

Так и тут.

Была надежда – и нет её.

Серёга ещё несколько недель названивал мне, требовал отдать ему деньги. С процентами.

Не понимал, почему он вцепился в эти копейки. На них нереально поднять настолько убыточную компанию, как у него. Но нет. Вгрызся зубами, пока в один день и вовсе не пропал. Смирился? Надо же! Наконец-то!

А теперь спустя столько времени приходит его девчонка? Заходит в дом. И пока она поднимается в мой кабинет под сопровождением Ильи, просматриваю телефон. От Мирославы больше не было сообщений.

Обиделась.

– Здравствуйте, – слышится со стороны двери. Поднимаю равнодушный взгляд, рассматривая дочь того жмота. Строит из себя несчастную, неловко перебирая пальцами. Делает невинный, подавленный взгляд.

Но я таких издалека вижу.

– Привет, – кидаю пренебрежительно. – Зачем пришла?

Она делает вид, что теряется.

Что-то мне это напоминает.

Копирует манеру и поведение Мирославы.

– Я пришла по делу, – выдаёт решительно.

– Быстрее, – сажусь в кресло. Посматриваю на часы. Мира должна приехать через час-два, и до этого времени нужно сделать всю работу. – Я тороплюсь.

– Я насчёт папы.

– Короче, – требую недовольно.

– Он сказал, что вы кинули его на деньги!

И что теперь? Прислал девчонку в надежде, что она соблазнит меня, и я выдам как из кассы ей несколько лямов?

– Он уже больше месяца сидит в депрессии! – всплескивает руками. – Мы разорились, нам пришлось продать свой дом! Мы теперь снимаем квартиру и…

Слушаю её с каменным лицом.

– Меня это не волнует. Твой отец плохо читал договор.

– Вы – кидок! – опять дерзко выпаливает.

Хмыкаю. Ну, допустим.

Просто посчитал, что кощунство платить так мало за Миру. А большего… Они не заслуживают.

– Да вы жизнь людям портите! – вспыхивает. – Если вы не заплатите, мы на вас в суд подадим.

Резкий прилив смеха подступает.

Она что, серьёзно?

Нет, здесь явно что-то не так. Она точно копирует мою невесту. Надеется мне понравиться или как?

– Ладно, – успокоившись, спокойно говорю. Хотя до сих пор смешно. – Тебе деньги нужны?

– Да, – уверенно кивает. Глаза загораются. И личико такое милое делает, что блевать охота.

– Могу предложить работу горничной.

Долго ждать реакции не приходится. Лицо вспыхивает багряными пятнами.

– Как раз у клининговой команды, которую я нанимал, уволилась мойщица унитазов. Могу замолвить за тебя словечко.

Девчонка от моих слов подлетает к столу. Хватается за столешницу, упирается в поверхность ладонями и подаётся вперёд.

– Вы – козёл!

– Я уже слышал это от твоей сестры, – усмехаюсь. – Новенькое что-то будет?

Она снова вспыхивает, топчется на месте. А потом бежит на выход.

– Вы ещё пожалеете!

Громко хлопает дверью. Тем самым будит спящего Шарика, который подпрыгивает на кресле и недоумённо смотрит на дверь.

Пришла, побуянила, попросила невозможного, разбудила мне кота и убежала?

Почему-то я не удивлён.

Не знаю, на что рассчитывают эти люди. Смело могу отправить бухарика-старшего за решётку за подделку документов и подписи Миры. Но я же добрый. А они этого не ценят.

– Придурки они, Шарик, – жалуюсь в шутку.

Быстро выкидываю это из головы.

Особенно в тот момент, когда приходит сообщение от Миры.

Наконец-то!

Хватаю телефон, просматриваю.

А там фотография нижнего белья. Благо не на моей невесте, иначе бы я не знал, как реагировать на это.

Чёрный и красный комплект. Кружевные, прямо как я люблю.

А над ними подпись:

«Тебе не светит, но всё же как думаешь, какое лучше?».

Мирослава

– Слушай, а ты уверена? – покрываюсь потом, смотря на Дарину. У неё в руках мой телефон. Отправляет Артуру фотки. И мне тревожно. Что же он обо мне подумает?

– Уверена! – улыбается так хитро, что опять волнительно на душе становится. – Ничего. Мы твоего ледышку быстро растопим. Может, хоть у тебя получится.

– В смысле? А у тебя кто-то появился? – я вмиг загораюсь и играю бровями. – Ты почему ничего не рассказываешь?

Со своими проблемами я совсем забыла про подругу.

Дарина игриво улыбается, прикладывает палец к губам.

– Просто это секрет. Когда его знают больше двух, это уже не то. Я тебе доверяю, но, в общем, боюсь. Немного потерпи, и всё расскажу!

Конспираторша!

Я-то думала, узнаю что-то новенькое. Взбодрюсь. Сегодняшний поход к врачу в принципе ничего не дал. Я сдала кровь, снова сходила на УЗИ и пока ничего непонятно. Анализы будут послезавтра. А пока пытаюсь развеяться.

– О, ответил!

Вздрагиваю и быстро выхватываю телефон из рук подруги.

«Лучше без него», – читаю короткое сообщение.

Щёки вспыхивают, как и мой стыд.

Дурак!

– Ну что там? – Дарина тормошит меня за плечо, а я только и делаю, что прижимаю к себе телефон. Чтобы она не увидела! Пошляк он, блин!

– Да так, – отмахиваюсь и встаю со скамейки. Мы устали и решили присесть попить прохладного лимонада. – Говорит, что ждёт домой. Пошли уже.

И быстро, пока я не сгорела от стыда, бегу в другой магазин. Никакого белья! Всё! Я чётко дала ему понять! На девять месяцев он может забыть об интиме!

Пусть и не надеется!

*

Прихожу домой уставшая. И заваливаюсь в свою комнату без задних ног. Падаю в постель, вдыхаю аромат подушки. Почему-то она пахнет Артуром. Это его гель для душа, который я у него иногда брала.

– Так решительно, – насмешливо слышится за спиной.

А я даже шевельнуться не могу.

Уста-а-ала!

– Не понимаю, о чём ты, – бубню в подушку, которую начинаю обнимать. В кровати так тепло, комфортно и уютно…

– Ты завалилась в нашу постель. Отчего-то я думал, ты будешь ещё несколько дней мяться, прежде чем прийти сюда.

А…

Так вот почему подушка им пахнет…

Ну и ладно… Я устала, проголодалась и хочу потискать Шарика. Но не знаю, где он.

Стоп, что?!

Подрываюсь с места, поворачиваю голову и вижу в дверном проёме полуголого Беркута. Стоит в одних штанах. Волосы влажные, но почти высохли.

Бегло осматриваюсь, удостоверившись, что это не моя комната.

Чёрт!

Зашла по привычке в общую спальню!

– Я случайно, – оправдываюсь и встаю с кровати. – Пойду к себе. С тобой спать точно нельзя, ты руки не там где надо держишь.

Вечно его ладонь у меня под майкой!

Хочу быстренько убежать, но меня ловят за запястье.

– А ну стоять!

Уже второй раз за день!

Он притягивает меня к себе. Утыкаюсь ладонями в горячую грудь и краснею.

Придурок!

– Пока ждал тебя, захотел есть, – произносит. Поднимаю взгляд вверх, всматриваюсь в насмешливые глаза, и усталость как рукой снимает. – Так как десерт теперь под запретом…

Это почему? Он сладкое-то редко ел.

Неожиданно касается носом моего виска. Делает глубокий вдох.

Так почему ему сладкое нельзя-то? Аллергия? А где? Нет, проверять не хочу!

– Предлагаю поужинать. Я забронировал столик в ресторане. Тот, где тебе понравились креветки в кляре.

О-о-о!

Живот урчит от одних только слов. И под его воздействием, даже не сопротивляясь, быстро соглашаюсь.

Глава 25

– А места поскромнее не было? – неловко улыбаюсь и рассматриваю слишком пафосное место для себя. Я в таких ресторанах не впервые из-за Беркутова, но каждый раз чувствую себя не в своей тарелке.

– Нет, – без лишних пояснений отодвигает мне стул. Я присаживаюсь, стараюсь не смотреть по сторонам. Здесь хоть людей и немного, но всё же.

Хотя чего я переживаю? Мы же типа вместе.

Беркутов приземляется напротив, делает заказ. Спрашивает, что хочу я. Говорю первое попавшееся – аппетит, пока мы сюда ехали, пропал. Живот теперь посасывает, но тянущей болью. Не знаю, видимо, перенервничала. Я до сих пор не знаю, как вести себя с ним.

– Кстати, – Артур неожиданно ныряет в карман джинсов, достаёт оттуда бархатную коробочку. – Ты кое-что потеряла.

А, кольцо…

Открываю коробочку, но вижу совсем другое.

– А старое? Потерял? – перевожу на него взгляд. Жаль. К тому я уже привыкла.

– Это ценнее. Оно принадлежит моей семье. Считай, что стала избранной, – усмехается. И хоть ведёт себя так, вижу доброту в его глазах. А такое редко увидишь от Беркутова!

Он сам берёт кольцо из коробки и надевает на мой палец.

Вот опять. Снова его невеста, которой я могла и не быть. Спокойно уйти, жить ради себя и ребёнка. Но не смогла его так оставить. А теперь сижу с ним в ресторане и мучаюсь от неизвестности и любопытства.

– Можно вопрос? – спрашиваю аккуратно. Еда всё равно будет не скоро.

– Давай, – откидывается на спинку стула. Хватает стакан с водой и немного отпивает. Ему вода понадобится, когда озвучу свой вопрос.

– Твоя первая жена… – закусываю губу, вспоминая Риту. – Где она сейчас? Как живёт? Как она отреагировала на эту… Новость?

Я умалчиваю, что виделась с ней и разговаривала. Это ему знать ни к чему.

– С ней всё нормально, – отвечает коротко. – Вышла замуж. Беременна.

Странно. А откуда он об этом знает? Кажется, Рита раз обмолвилась, что пыталась наладить с ним контакт, а он шёл на попятный. Следил за ней, что ли?

– Сейчас счастлива. И я очень за неё рад.

Уголки губ трогает улыбка. Артур говорит это искренне, без капли лжи.

– Извини, я не буду говорить, как она пережила тот случай. Я не смогу описать его с её стороны. Но ей было плохо.

– Понимаю… – я всей душой соболезную ей. Как и ему. Решаю, что лучше пока не вспоминать тот случай, поэтому всё же задаю самый интересующий меня вопрос. – А как вы познакомились?

Да, я романтик! Мне интересно слушать истории знакомств, ведь это так… увлекательно! И необычно. Кто-то знакомится из-за схожих вкусов в музыке, кто-то через знакомых, меня вон… продали. А тут?

Артур на мой вопрос чуть веселеет. Улыбается, отводит взгляд, будто ему неловко говорить об этом.

– Я чуть не сбил её на дорожном переходе.

– Ого, – Артур болван! Ещё и смеётся!

– А потом она запульнула яблоком в лобовое стекло моей машины.

Тихо смеюсь, поддерживая её решение. Так ему!

– А потом я заставил её его отмывать.

Вот гад…

– Ну, она помыла. Я случайно облил её водой из шланга, ну, а потом понеслось то, что таким маленьким девочкам, как ты, знать необязательно.

Сердце пропускает удар только от одного взгляда на этого мужчину. Когда он говорит о Рите, Артур абсолютно другой. Солнечный, тёплый и добрый. И от этого немного обидно. Со мной ведёт себя по-другому. Хотя если вслушаться в его слова, то он не сильно изменился с того времени.

– Да ну тебя, – губы в обиде поджимаю. – Не даю, вот ты и бесишься.

– Ничего, – кидает взгляд на мою грудь. – Сама долго не выдержишь.

Посмотрим!

Нам наконец-то приносят заказ. Я ковыряю еду, ем неохотно.

– Ты же есть хотела, – зачем он вспомнил? – Всю дорогу жаловалась.

– Живот болит, – отмахиваюсь. Снова минуты тишины повисают между нами. И я не выдерживаю. Плохо становится от того, что я не знаю чёткого ответа. – Ты её всё ещё любишь?

Молчание удушливыми лапами хватает за горло и сжимает. И всё из-за того, что он не отвечает!

– Если тебе интересно, то Рита меня сейчас не интересует. У неё другая жизнь. Пока меня волнует только одна заноза, которую я даже пинцетом не могу достать из-под кожи.

Приоткрываю губы в возмущении и одновременно удивлении.

Он это про меня, да?

Боже…

– Артур Русланович! – мужчина, позвавший Беркутова, появляется из ниоткуда. И очень вовремя! Неловкая пауза затянулась, да и я не придумала, что сказать мужчине. Нас перебивают. Возле стола останавливается известный журналист. Мы уже раньше встречались. – Рад видеть! Можно два слова?!

– Задрали, – тихое шипение моего жениха слышу только я. Он вздыхает, а потом холодно кидает, даже не смотря на журналиста: – Давай. Но быстро. Ты портишь мне ужин.

Ужас, он даже с ними грубый!

– Как продвигается подготовка к свадьбе? Уже всё готово? Просочилась информация, что свадьбы не будет, и…

Что? Как? Мы расстались и сошлись за одни сутки. Кто мог узнать о таком и тем более рассказать посторонним?

– Свадьбы не будет, – равнодушно отзывается, отправляя в рот кусочек картофеля. Говорит так обычно, буднично, но…

От слов Артура глаза расширяются даже у меня.

Что-то тяжёлое появляется в солнечном сплетении, и я чуть сама не выпаливаю вопрос, который задаёт мужчина:

– Как?

– Мы решили не делать пышное торжество, – опять бьёт словно молотком по голове, но только словами, – а просто расписаться.

Хочется облегчённо выдохнуть, но чувствую, что вместо звуков наружу сейчас вырвется абсолютно другое. Я быстро закрываю рот рукой, бубню что-то в стиле «я сейчас» и срываюсь с места.

Хоть бы не вырвало!

Но я быстро добегаю до туалета, проклиная токсикоз.

Чёрт... Почему именно сейчас?

На следующий день

Запускаю пальцы в волосы и проклинаю того мужика, появившегося так не вовремя.

Снова опускаю взгляд на журнал, где на лицевой стороне виднеется моя фотография. Убегаю стремительно в туалет, зажав рот рукой.

Тупое фото!

И такой же дурацкий заголовок!

«Женятся по любви или залёту? Невеста Беркутова беременна? Или ресторан кормит просроченной едой?».

Конечно же, в статье всё про беременность.

Я не хотела, чтобы это знали другие. А теперь…

– Бывает, – хмыкает Артур. И всё? Даже не волнуется? Я вот боюсь за свою личную жизнь. – Не расстраивайся. Плевать, что пишут.

Легко ему, возможно. Он вчера, не смутившись, пошёл за мной, зашёл в женский туалет и подержал мне волосы. Заботливо с его стороны, но как же он меня тогда смутил!

Благо сейчас меня волнует совершенно не это!

А общественность!

И не зря.

Ещё несколько дней после этого происшествия всплывало какое-то дерьмо. Именно в этот период жизни всем стало интересно моё грязное бельё. Начали вытягивать, где я жила до этого, добравшись даже до адреса в деревне, в которой я обитала некоторое время. Не обошлось без отчима, которого, кстати, я очень давно не видела.

Один раз заметила Юлю у ворот дома, но не обратила внимания, решив сделать вид, что не увидела её. Я не хочу возвращаться в прошлое, вспоминать её, мачеху. Хотя они ничего плохого мне и не сделали.

С Матвеем я стараюсь не общаться. Я верю Беркутову про то, что он пытался меня подставить. Жизнь с Артуром заставила меня открыть глаза на многие вещи. Даже на самого Беркута.

Хоть я ему и доверяю и даже готова выйти на новый уровень наших сложных отношений, всё равно делаю это.

Подписываю новый контракт.

Смотрю на свою закорючку. Я ждала этого целых три дня, пока юристы оформят всё красиво, и чтобы нас двоих всё устраивало.

– Твоя душа довольна? – усмехается, сидя за столом напротив.

Это я настояла на договоре. Мне так проще. Чтобы потом не было всяких претензий, споров, склок. Чтобы всё не повторилось.

Так жить проще. И уже привычнее.

– Довольна, – протягиваю ему бумаги, улыбаясь. – Начинаем жизнь с чистого листа.

Глава 26

Спустя два месяца

– Ты одеться не хочешь? – из-за недовольного тона отодвигаю солнцезащитные очки и улыбаюсь. Артур стоит, загораживает солнышко, поэтому не щурюсь, потягиваюсь на шезлонге и мило щебечу:

– Что не так? Я у бассейна, могу и в купальнике полежать.

Демонстративно аккуратно хлопаю пальчиками по небольшому животу. Вот не люблю его скрывать и в очередной раз надеваю открытый купальник. И кажется, это бесит Беркута.

– Скоро гости придут.

Ах, да…

– Да ладно, это же твой брат, – и снова закрываю глаза очками. – Дай я погрею свой животик. Надо же кому-то.

За всё время моей беременности и нашего совместного проживания Беркутов ни разу не дотронулся до моего живота! Не погладил, не поддержал малыша там. Хотя я всеми способами показываю его. Иногда хватаю ладонь Кривоклюва, хочу, чтобы он сам коснулся его, но Артур всё прерывает. Всегда. То выкрутится, то поцелует, перебивая все мои планы. Жестоко, что сказать. Не этого я ожидала, когда говорила, что вылечу его от душевной раны. Она настолько глубокая, что я начала терять всякую надежду. Но нет. Не сдамся. Покажу ему, что жить с этим можно.

И что у нас родится здоровый ребёнок!

– Вот дотронешься до малыша, – делаю ещё одну попытку. – Тогда и оденусь.

И почему он так боится за своего брата? Потому что двоюродный или чего? Сам решил ведь нас познакомить. Вот пусть теперь меня терпит.

– Мир, – строго и даже осуждающе произносит. Для меня это не в новинку, слышу почти каждый день. Что я только не пробовала…

И роспись оттягиваю. Сказала, что скажу «да» в ЗАГСе, только когда он выполнит моё условие. И по контракту я имею на это полное право!

Поэтому мы всё ещё жених и невеста.

И по этой же причине мы не идём смотреть пол ребёнка. Правда, всё это предлог. Мы оба боимся.

Пока моя беременность протекает вполне себе хорошо. Иногда мутит, не могу есть, но не всё так плохо, как я себе представляла.

– Артур, – передразниваю его в ответ.

Тяжёлый вздох не даёт мне надежды. Он всегда так делает.

Чувствую, как Беркут присаживается – солнце бьёт через очки.

И неожиданно животик накрывает горячая ладонь.

Это солнце так жалит или?..

Поглаживающий жест заставляет распахнуть глаза.

Я сплю, что ли, опять? Мне часто такое снится.

Или… Смотрю на ладонь, что аккуратно поглаживает пупок. Так неумело, неуверенно, но делает.

– Теперь ты оденешься?

Всего лишь?! Нужно было всего лишь пригрозить не одеться перед его братом?!

Дурдом…

– Да, – довольно улыбаюсь, не скрывая своей радости.

Я ждала этого два месяца! Такой момент!

– Зараза, – бурчит на меня, выпрямляясь.

Я только встаю с шезлонга следом за Беркутовым. Он помогает мне подняться, снимает с меня очки и всматривается мне в глаза.

– Брат приедет с девушкой. Она недавно потеряла родителей, и теперь он её опекун. Я предупрежу, чтобы ты случайно не сболтнула лишнего.

Мои губы выгибаются в буковку «о». Хорошо, что он предупредил, я могу сказать, не подумав.

– Хоро…

– Беркут, а ты чего не встречаешь?

Мы оба вздрагиваем, когда слышим голос за спиной Артура. Я выглядываю из-за его плеча, замечаю мужчину чуть старше моего жениха и рядом с ним примерно мою ровесницу. Пока он улыбается, девушка угрюмо смотрит по сторонам.

Я ничего не понимаю, когда Артур снимает свою майку и натягивает мне на голову.

– Не успела, теперь мучайся с тобой.

Капец он…

Быстро оказываюсь в просторной майке, прикрывающей зад. И через несколько минут идём знакомиться с гостями. Его брат – обычный мужик. Ничего в нём такого не вижу. Он даже смотрит на меня по-нормальному. Без всяких подозрений или хитрецы. А вот от своей подопечной… Взгляда не отводит.

И чего он боялся?

Ревнует, что ли?

Мы быстро знакомимся, и мужчины уходят. Я узнаю только их имена, но и ладно.

– Ярослава, – решаю поближе познакомиться с девушкой. Настроение у неё плохое. А я уже привыкла рядом солнечных людей видеть. Дарина мне унывать никогда не давала. Жалко, что она сейчас уехала, и когда вернётся, непонятно. Скучаю по ней жутко! – Может, поплаваем?

Она пожимает плечами и без особого энтузиазма соглашается.

Да как так-то?

У меня прекрасное настроение, и я не дам никому киснуть!

– Купальник надо?

– Нет, у меня с собой.

Я жду, пока Яра переоденется. А сама высматриваю в окнах дома Артура, который кинул меня и ушёл. Я зачем одевалась? Или он посчитал, что всё? Знакомство закончилось?

– Готово, – слышу за спиной.

Киваю, и мы вместе идём плавать. В воде классно, особенно в это жаркое лето. Яра немного становится активней, а ведь до этого на ней лица не было.

Я помню. Родители недавно умерли. Но пытаюсь немного развеселить её.

Я часто замечаю взгляд на своём слегка выпирающем животике. И когда мы выходим из воды, она всё же спрашивает:

– А вы с Артуром малыша ждёте? – вытирает волосы и плюхается на стул.

– Да-а-а, – гордо тяну и поглаживаю моего малыша. Я стараюсь не думать о плохом, хотя сегодня вечером мы собираемся на УЗИ. Точнее, я собираюсь, потому что весь такой злой и угрюмый Беркут испугается.

Наверное, это единственное, чего он боится.

Но тянуть уже некуда. Нужно… Только самой нельзя сдрейфить.

– Здорово, – она искренне улыбается, хватает воду со стола. – Я слышала об Артуре от его брата.

На последних словах она морщится.

Кажется, не слишком Яра любит своего опекуна…

– Говорит, он будет хорошим отцом. И вообще он очень заботливый, но… – смеётся. – Нас кинули, оставив тут. Так себе забота.

– Это да, – всецело поддерживаю её и посматриваю на выход из дома.

Словно слыша мои беззвучные проклятия, мужчины возвращаются. Уже повеселевшие, в хорошем расположении духа. Беркутов даже обнимает меня, слегка касаясь живота. Садится в кресло и тянет меня аккуратно за собой.

Вот тут мне становится неловко.

Мы ведь не одни! А я у него на коленках…

Ещё и притягивает к себе так. Промокнет ведь.

Но ему плевать.

– Ты где был? – шиплю на него. – Я, между прочим…

Не договариваю. Беркутов идёт ва-банк.

– Еду сейчас принесут, – шепчет мне на ухо. – Заказал твоих креветок в кляре.

– Ладно, ты прощён, – быстро сдаюсь. И пока Эмин что-то говорит Яре, я глажу Беркута по плечу и аккуратно спрашиваю:

– Я сегодня в больницу еду. Отвезёшь меня, или это лучше к Илье?

Артур отводит взгляд. Хватает со столик прохладную воду, делает глоток. Я, неотрывно глядя на него, жду его ответа. Волнуюсь, если честно, но уже заранее знаю, что он скажет.

– Завтра поедем вместе, – вдруг произносит.

Глава 27

– Завтра поедем вместе, – вдруг произносит.

– Да ладно, – слетает с губ. Не верю своим ушам. – Ты же не хотел.

– А теперь захотел. Ты чего ко мне пристала как банный лист?

Утыкаюсь носом в его шею и смеюсь. Раньше меня упрекал и подстёбывал за всякие такие словечки, а теперь сам использует! Бабушкиными и нудными их называл!

Может, всё же мне удалось немного изменить его? Мы даже отправимся вместе на УЗИ…

Да, Мир, не фантазируй то, чего ты хочешь.

– Я рада, – произношу уже спокойнее.

– Фу, парочка, хватит! – Яра неожиданно недовольно подскакивает с плетёного стула, привлекая к себе внимание. – Вы тут не одни.

Ну да, некрасиво с нашей стороны. Всё же у нас гости. Но не поняла, чем была вызвана такая реакция. Ладно, она немного импульсивна, да и время, наверное, такое…

Ей тут же летит подзатыльник от Эмина.

– Извинись, – слышится грозно и чересчур требовательно. Он держит её в ежовых рукавицах!

– Простите, я не хотела, – вдруг цедит сквозь зубы. Недовольно и с ненавистью посматривает на мужчину. И что-то подсказывает мне, пока мы с Артуром обсуждали нашу поездку к узисту, между ними что-то произошло.

– Всё нормально, – встаю с колен Артура, поправляю полотенце, которым прикрылась, чтобы Артур не ревновал – или что у него там за причины. – Пошли лучше с едой поможем, наш дворецкий задерживается.

Да-да, у нас появился дворецкий. Беркутов настоял. Чтобы я у плиты не стояла, лишней работы не делала. А молодой парень – Саша – если что, поможет. Он и ужин может приготовить, и с полки банку достанет. Пока Беркутов на работе.

Девушка кивает, и мы обе направляемся в дом. Пройдя на кухню, где я не нахожу Сашу, она вдруг выпаливает:

– Прости, я не хотела срываться. Я вообще не из-за вас так сказала.

О чём это она?

А! Я уже успела забыть, пока шла сюда. Меня радует мысль о том, что мы с Беркутом поедем завтра вместе. А сегодня после отдыха я, пожалуй, съезжу по делам.

– Перестань, – отмахиваюсь и смотрю на тарелки с едой. Да вроде готово всё, но нашего дворецкого на месте нет. Ну, ничего. – Давай лучше поесть отнесём. Я жутко голодная.

Как и мой малыш.

– Мир, ты не обидишься, если я уйду? – внезапно летит от Ярославы. Я подхватываю тарелку с аппетитными фруктами, хмурюсь и кидаю взгляд на девушку.

Что там в этой голове происходит?

– Если тебе нужно идти – иди, конечно, – я вижу, что с ней что-то не так, но не мучаю вопросами.

Она с надеждой поднимает взгляд на меня.

– Можешь меня тогда перед Эмином прикрыть? На пару минут.

Как у них всё сложно! Видимо, подопечная не особо любит своего опекуна. Оно и понятно, но…

Не знаю. Стоит ли мне вмешиваться?

Что-то внутри говорит мне помочь ей. Только из-за того, что у меня тоже был отчим, который во всё это меня и втянул. И я чисто по-человечески её понимаю. Порой мне тоже хотелось сбежать из тех стен, подальше от них, но меня держала Мила. Которая теперь ни в чем себе не отказывает. Обещает приехать скоро…

– Хорошо, – всё же соглашаюсь. Её глаза сияют, радуются, напоминая мне в этот момент мою мандаринку-подругу, по которой я соскучилась. – Но если что, я не при делах.

– Замётано, – выставляет большой палец вверх. Говорю ей, где взять одежду, но сразу предупреждаю, что её план может провалиться. Но она всё равно идёт на это.

Тут появляется наш дворецкий, и мы вместе с ним выносим еду на улицу. Я иду, подъедая яблоко.

– А Яра где? – хмурится Эмин. Как он опекает её! Уверена, характер у него не сахар. Ну, чисто на подсознательном уровне так думаю. Здоровый мужик, с виду строгий, серьёзный. Хорошо, что Артур не такой, а всё же немного мягкий.

Правда, эту мягкость из него клешнями вытягивать надо.

– Переодеться решила, – отмахиваюсь легко. – Замёрзла после бассейна.

Ставлю тарелку на стол и сажусь Беркуту на колени. Обожаю это. А вот он – не особо. Я же его дразню. На голодном пайке держу. Хотя порой он позволяет себе вольности, а я не могу остановиться. Но мы всегда остаёмся в одежде – я вовремя говорю себе мысленное «нет», останавливаясь.

Обнимаю его за шею и дразню.

Мне всегда хотелось ему отомстить за все свои мучения, да. И я могу делать это каждый день. Бегло целую его в губы и в них же шепчу:

– Жаль, что у нас гости, – сверкаю глазками и ехидно улыбаюсь. – У меня сегодня такое настроение хорошее. Возможно, я бы…

Вижу этот красноречивый взгляд. Он хочет убивать.

– Я сейчас приду, – вдруг говорит Эмин. Подрывается с кресла, направляется в дом. Надеюсь, Яра убежать успела, потому что тогда ей не поздоровится.

– Ты маленькая засранка, – шипит Беркутов, сжимая мои бёдра пальцами. – Играть вздумала?

– Как и ты, – тычу в него пальцем. – Сказал, что познакомишь с братом, а в итоге вы ушли от нас. Что ты задумал? Знакомство так себе.

Он хмыкает. Отворачивается.

Всегда так делает, когда я права!

Потому что думает!

– Отвечай, – настаиваю.

– Изначально я планировал познакомить тебя со своим братом, заняв твоё время. Ты опоздала бы на приём и никуда не поехала.

Морщится.

А я чуть не смеюсь.

Он серьёзно?

– Но потом подумал прямо сказать тебе об этом. Да и Эмин решил Яру проветрить. Короче, одно к одному. Только не хмурься. Тебе не идёт.

Не идёт мне, блин.

Мне смеяться хочется!

– Ладно, мы договорились поехать завтра вместе, – уточняю ещё раз. Какой же он всё-таки дурачина, ради каких-то слов устроить всё это. – Железно?

– Железно.

Ещё несколько минут говорим о своём. Пока жутко злой Эмин не возвращается. Говорит, что его подопечная пропала, и уходит, даже ничего не сказав. Чуть позже перезвонил, сообщил, что нашёл её. Я посочувствовала Яре, немного почувствовала свою вину, но ничего с этим поделать не смогла. Изначально была провальная идея…

Оставшийся день мы проводим вместе. Артур – за планшетом, сидя на удобном диване в гостиной. А я рядом, положив голову на плечо и смотря телевизор. Мы не ссоримся, уютно проживая этот вечер. Но оба волнуемся за завтрашний день, не показывая вида.

Артур показывает своё спокойствие, а я не могу. Сжимаю крепко его ладонь и мысленно благодарю его, что завтра он поедет со мной.

Завтрашний день решит абсолютно всё. Я уверена, что всё будет хорошо, но… Почему это гадкое предчувствие чего-то плохого никак меня не покидает?

Глава 28

– Хватит мельтешить. Иди поешь, – жалуется Беркут у окна.

– Не хочу я есть, – бурчу, посматривая на время. Нам до приёма ещё полтора часа, а я полностью готова. Почему было не записаться на утро, чтобы в ожидании не мучиться? Потому что Беркутов в свой выходной хотел отоспаться. – Хотя пойду чай попью.

Нервно иду к выходу из спальни. В беседке, на улице, в хорошую погоду отлично сидится за чашечкой чая. Меня постоянно манит туда, поэтому, чтобы скрасить время, направляюсь именно туда. Послушаю щебетание птиц, наслажусь запахом цветов.

– У тебя там компания сейчас появится.

Останавливаюсь, оборачиваясь.

– М? Ты о чём?

– Юля пришла. Сестра твоя.

Оу…

– Она мне не сестра, – исправляю его. С той семьёй меня ничего не связывает. Абсолютно.

Артур хмыкает и вместе со мной спускается в гостиную, где нас уже ждёт Юля. Сразу устремляет взгляд на моего жениха и уверенно заявляет, гордо задрав подбородок:

– Я к сестре.

Неожиданно. Очень. Два месяца она кружила возле нашего дома, а теперь приходит ко мне? Для чего? Ещё и громким словом таким вызывает.

– Артур, мы поговорим как девочки, – улыбаюсь ему и пытаюсь спровадить. Раз пришла ко мне – поговорим наедине.

– Пойду заведу тачку, – недовольно и скептически отзывается. Но всё же уходит, оставляя нас одних.

– Присядем? – стараюсь быть дружелюбной. Она мне ничего не сделала, и я не вижу смысла злиться на неё. Хотя не могу отрицать то, что её визит мне не нравится.

Присаживаюсь на диван, одёргивая юбку и никак не скрываю свой слегка округлившийся животик, хорошо заметный в облегающем платье.

– Поздравляю, – с каким-то надменным тоном слышу её слова. И немного высокомерно. С чем она поздравляет? – С беременностью. Быстро ты.

Слабо растягиваю уголки губ.

Быстро и быстро, какая разница?

– Спасибо, – кидаю для отмазки. Наливаю себе чашку чая. Так хотела сделать это в беседке, но так и быть… – Что-то случилось?

– Да, – уже без прежнего ехидства продолжает. Грустнеет и показывает своё непривычное для неё подавленное состояние. – Я пришла просить о помощи.

Она пришла ко мне? Ошиблась, что ли?

– Отец, – Юля перебирает пальцами свою юбку. Не смотрит на меня. – Спился. Он сейчас в депрессии, ему очень плохо. Мы уже разорились. Мама…

Дверь неожиданно открывается, и я пугаюсь. Артур возвращается. Заходит в комнату, снова мажет странным взглядом по Юле.

– Не видела мои ключи?

Киваю, беру их со стола и протягиваю ему.

Замечаю, как Юля накручивает локон на палец и игриво ему подмигивает. Улыбается чересчур радостно. Заигрывает.

Необычное чувство, которое раньше никогда не испытывала, поселяется в груди.

Оно такое гадкое, разъедающее, что хочется впиться в эти блондинистые локоны и вырвать их с корнями.

Почему она так на него смотрит?

Радует одно – Артур быстро подхватывает свои ключи и уходит.

А дочь отчима продолжает смотреть ему вслед, разглядывая с головы до ног.

– Не пялься на моего жениха, – отчего-то выпаливаю. Само вырывается, неосознанно.

Она снова переводит взгляд на меня.

– Да ладно, – отмахивается, будто не она только что пожирала его глазами. – На такое грех не посмотреть. Задница у него прекрасна.

Моё лицо кривится от одних только слов.

– Ладно, потом расскажешь о нём побольше, – с какого-то чёрта произносит. – Так вот, мама. Она у меня работать совсем не умеет. И как ты понимаешь, мы в очень затруднительном положении, и нам нужны…

– Прости, – перебиваю её. – А я здесь при чём?

Это сволочно. Возможно, бездушно. Она и её мать не виноваты, что отчим хотел навариться и продал меня. Нужно было думать о последствиях. Я не жалею, что они свели меня с Артуром. Но такие люди не меняются. Попросят помощи раз, потом два. И со временем ко мне будут приходить так, словно я буду им обязана.

Я не хочу этого.

У каждого есть своя голова на плечах, и у него она была.

Я в курсе того, что Артур им не заплатил. Услышала его точку зрения, и мне было очень приятно. Первое время говорила ему, чтобы он всё ему перевёл. Чтобы та семья точно к нам больше не обратилась.

Эта жалость прошла со временем. Возможно, из-за беременности. Внутри меня растёт маленький злобный ребёнок, который делают маму такой.

– Но мне деньги нужны, – выдаёт. – Между прочим, это всё – благодаря папе.

Я озадаченно выгибаю бровь на её слова.

Что?

Благодаря её отцу?

Ах вот оно как…

– Вот это вот всё, – осматривает комнату и обводит её пальцем. – Из-за нас только.

Губы сами открываются в удивлении. Сказать ничего не успеваю. Тихое шипение шокирует ещё больше:

– А ты – тварь неблагодарная. А я папе говорила, лучше бы он меня ему продал. И деньги были, и потом бы раскрутила. Горя не знали бы. Но пожалел меня папа. Зря! На тебя вообще рассчитывать не стоило. Сейчас бы не ты богатой и высокомерной сучкой была, а я. И вот если бы ты пришла – я б тебе помогла. А ты…

– Достаточно, – прикрываю глаза и тихо выдыхаю, прерывая её. Быстро встаю с дивана, отставляя чашку с чаем на стол. – Я не дам тебе денег по одной причине. Мне не жалко, но я не собираюсь содержать тебя деньгами Артура.

Встаю, подхватываю сумочку и иду на выход.

– У тебя есть несколько минут, чтобы уйти самой. Потом тебе поможет сделать это Илья. Но он любит грубость, поэтому не думай, что он ласково кинет тебе вслед «Хорошего дня».

Мне ни капли не стыдно за эти слова. Хоть она и не сделала мне ничего плохого, но и хорошего… не наблюдалось.

Мне не будет неловко за эти слова. Раньше – возможно. Но всё изменилось из-за её слов.

Неблагодарная сучка.

Жутко обидно. Это я-то? После того, как они всей семейкой продали меня?

Всё, хватит. Я не буду никого жалеть – у меня полно своих забот.

Поэтому, выпрямившись, расправив плечи и высоко подняв подбородок, иду на улицу к машине. Сажусь в салон прохладного авто и откидываюсь на спинку удобного кресла. Под музыку расслабляюсь. Хотя у Беркута она агрессивная.

На меня точно малыш влияет.

И под эту музыку не замечаю, как мы выезжаем за пределы участка.

– Зачем она приходила?

Хм, мне показалось, или он напрягся?

Открываю глаза, посматриваю в его сторону. Меня не покидает стойкое чувство, что он от меня что-то скрывает.

– Денег просила, – отвечаю легко.

– Она ничему не учится, – улыбается, крепко держась за руль. Обожаю моменты, когда он за рулём. Хорошо, что он предпочитает ездить сам, а не пользуется услугой водителя.

– В смысле?

– Я уже предлагал ей работу.

А… То есть они встречались?

– Понятно, – сухо отвечаю.

Отворачиваюсь, смотрю в зеркало заднего вида. И когда они только успели? Это было наедине или нет? А если и да…

Идиотские мысли забивают голову.

Очень нехорошие.

Они спят? Я не удивлюсь. У нас в контракте нет этого пункта про сторонние отношения, но… Это было бы по-свински.

А тут всё же я Артура без всего держу. А там и Юля кружила возле дома так много раз.

Машу головой, пытаюсь прогнать эти мысли.

Всё! Нет! Не буду об этом думать. Артур не такой.

Поглаживаю живот через тонкую ткань платья. И пытаюсь успокоиться. Нервы и так ни к чёрту, а ещё Юля… Но сейчас не о ней думать нужно. Совсем не о ней.

*

Мы приезжаем в больницу, направляемся к врачу. Меня колбасит, пальцы врезаются в тёплую ладонь Беркута. Я не хочу туда идти. Узнавать пол малыша. Ведь до сегодняшнего дня всё было в порядке. Я не беспокоилась, пыталась себя утешить. Но теперь нужно. Рано или поздно это произошло бы. Тем более за беременностью нужно следить, а я… Просто трусиха, которая боится услышать слово «девочка».

– Женщина, я чувствую, как под тобой дрожит пол.

– Ничего подобного, – опять распрямляю плечи. – Пошли уже, а то тащишься. Боишься, что ли?

Я ускоряюсь, тяну его за руку.

Нельзя думать о плохом! Только о хорошем исходе.

В позитиве захожу в кабинет. Слушаю врача, который говорит мне лечь на кушетку. Выполняю все указания и взволнованно смотрю на чёрно-белый экран. Я никогда не чувствовала такого волнения, как сейчас.

Настолько мощного, что в животе ураган проносится. Сердце готово выскочить из груди, прямо пробивая рёбра.

– Вот малыш, – доктор показывает бьющееся сердце, и я сглатываю и радуюсь так, словно вижу его в первый раз.

– И кто там? – взволнованно спрашиваю. В пот кидает, а пальцы на руках подрагивают.

– Сейчас, – успокаивающе произносит. – Прячет. Не хочет, чтобы узнали, кто там.

– А результаты точные? – выпаливаю. Паника вот-вот накроет с головой.

– Максимально.

Надеюсь, что всё будет хорошо.

– Та-а-ак, судя по всему, у вас…

Дыхание останавливается, как и все звуки вокруг. Уши закладывает. Но даже через этот звон я слышу одно разрушающее меня на куски слово:

– Девочка.

Глава 29

– Вот, сморите.

Не могу. От слёз всё расплывается перед глазами.

– Это точно? – озвучивает вместо меня Артур. Сталь в голосе и злость полностью стирают мягкий тон, что был до этого.

– Да. На двадцать второй неделе будет точнее. Но у нас хорошая техника, вряд ли что-то изменится. А вы что, мальчика хотели? Ничего, мамочка молодая, вся жизнь впереди, и его родите.

После такого?

Пытаюсь сдержать слёзы, но не могу. Сами брызгают из глаз, ручьями стекая по щекам.

Издевательство. Какое-то хреновое издевательство!

Но…

Тёплая ладонь сжимает мою. Я чувствую, как Артур поглаживает мою руку, но не могу повернуться к нему, посмотреть в глаза. Иначе разревусь ещё сильнее. Для меня пока это непосильная задача.

– Ой, как это мило, вы от счастья плачете.

От счастья… Как же!

– А она здорова? – выдавливаю из себя.

– Не могу сказать, – отрицательно мотает головой. – Нужно сдать анализы крови. Вы ещё не сделали этого?

– Нет…

– Плохо. Одевайтесь.

Встаёт, подходит к столу. Выписывает какие-то бумажки, а я в прострации поднимаюсь и поправляю платье. Это ужасно! Всё происходящее кажется нереальным сном. Кошмарным настолько, что хочется побыстрее проснуться!

Но я делаю шаг на ватных ногах и не чувствую под собой пола.

Только Беркут помогает держаться, пристраивая руку мне на талию. Смотрю в одну точку и не могу понять одного.

Почему именно так? Почему не могло повезти хотя бы один раз в жизни?!

Бред какой-то…

Перед глазами плыть начинает. В висок ударяет боль, а и так ватные ноги становятся неконтролируемыми.

– Мира!

Я слышу взволнованный голос Беркута, его сильные руки на своём теле, но ничего не могу ответить. Веки опускаются, а сознание быстро покидает меня, отправляя в заволакивающий сон.

***

Сколько времени прошло с тех пор, как я проснулась и начала безудержно плакать? Не помню. Я пришла в себя ближе к вечеру, а сейчас уже глубокая ночь. Или мне так кажется? Не могу перевернуться, посмотреть на часы. Голова раскалывается от слёз. Но это не самое худшее.

Внутри что-то вдребезги разбивается. Скручивает до такой степени, что хочется биться головой об стену. Раздирает всё на куски, словно меня пускают через мелкие лезвия.

Моя малышка не выживет?

А если случится чудо? Вдруг?

Никто же не запрещает верить!

Потом эта вера снова похоронит меня заживо...

Опять хочется зарыдать с новой силой.

Рядом пищит телефон, который нужно взять. И ответить. Сил никаких.

Благо он лежит рядом.

– Да? – отвечаю, не смотря, кто там. Мне мало кто звонит. И я подозреваю, кто это, но не могу найти в себе силы.

– Сестрёнка-а-а, – вопит Мила в трубку. Что-что, а этому маленькому человечку я не могу показать, что мне плохо. Поэтому стираю слёзы и пытаюсь придать голосу хоть немного радости. – Ты как? Как настроение?

– Хорошо, малыш, – пытаюсь незаметно шмыгнуть носом. – Случилось что-то?

– Ты что, заболела? – взволнованно произносит. Чёрт, не получается у меня это незаметно делать. – Нельзя болеть!

– Да нет, просто кино смотрю. Оно тут грустное, плачу.

– Не плачь! У меня есть хорошая новость!

Хоть что-то! Мне сейчас хорошие новости лишними не будут.

– Что там?

– Мы завтра к вам приедем!

– А? – быстро выпаливаю. Голова ещё сильнее кружиться начинает. – Как так? Куда приедете? К нам?

– Ну, Мирушка, не тупи. К вам, к вам. Я Артуру браслетик сделала. У меня летние каникулы начались. Тем более… Там ведь меня твой малыш ждёт!

Ждёт…

Кажется, я поторопилась, решив сказать им, что беременна.

– Это отличная новость, – снова придаю голосу радости. Что-то в этом есть. Приедет моя маленькая отдушина, которая не даст мне сдохнуть в отчаянии. – Напишите потом мне, во сколько приземление. Я закажу вам такси. Хорошо?

– Да! Ладно, я побежала! Вещи собираем!

– Давай, давай, – улыбаюсь уже искренне, без натянутости. Моя маленькая радость отключается, а я чуть снова не падаю на мягкую кровать, в которой очнулась. Видимо, сюда меня притащил Артур, когда я потеряла сознание.

У меня никогда такого не было, а здесь… Испытала дичайший стресс.

Улыбка спустя несколько секунд сама сползает с лица.

Аккуратно встаю с кровати на негнущихся ногах. Нужно сказать Артуру, что у нас будут гости. Поэтому плетусь из нашей спальни до его кабинета. Уверена, он там, раз его нет в комнате.

Интересно, он в порядке?

Я дурочка. Снова.

Вместо того, чтобы помочь его, поддержать, рыдала весь вечер.

А как же хреново ему?

Я и представить не могу.

Второй ребёнок – и заранее неутешительные результаты…

Поджимаю губы, чтобы вновь не расплакаться. Но беру себя в руки, с трудом дохожу до его кабинета. Открываю дверь и приоткрываю губы в немом вопросе.

Слова застревают в горле. От картины, что вижу перед глазами.

Артур стоит перед столом спиной к входу. На его талии – длинные ноги. Женские.

И именно женский стон разлетается на весь кабинет. Голос знакомый настолько, что я боюсь следующей секунды.

Только не говорите мне, что Беркутов стоит между широко разведённых ног Юли?..

– Ты такой грубый, мне нравится, – произносит, кидая топор мне в спину.

Этого не может быть!

Я делаю шаг назад. Поджимаю губы и вместо истерик просто ухожу обратно в спальню. Плача, хватаю свою сумку.

Обидно до слёз!

Я от него такого не ожидала!

То есть так он справляется с этой новостью?

Между ног у Юли?

Господи… Я никогда не думала, что они могли вместе…

Новый поток слёз сокрушает. Какой же дерьмовый сегодня день! Не успела оправиться от одной новости и теперь пытаюсь снова не упасть в обморок от второй! Этот беспощадный удар режет сердце.

Я вылетаю из комнаты, вытираю влагу с щёк.

Козёл!

И она – сука!

Но не мне осуждать!

Конечно, я же дура! На что я рассчитывала, оставив его без интима? Это ведь всё для нашего малыша было! Но я ведь могла и по-другому. Играла вредину. Доигралась!

Теперь прохожу мимо охраны, пытаясь скрыть своё состояние.

И слышу в спину:

– Мирослава Сергеевна, вас подвезти?

– Нет-нет, не нужно, – в панике отвечаю. – Я прогуляюсь.

Ускоряю шаг, лишь бы быстрее убраться из этого места. Сейчас чёртова истерика накроет! По пути заказываю такси и не знаю, что делать дальше.

Ребёнок в опасности, его отец…

Опять эта картина в голове, где он разложил Юлю на столе.

Мерзко! Подло! И до безумия больно. Почему? Мы ведь просто фиктивная семья. Я всего лишь проданная ему девчонка. Почему я ревную его, испытываю это мерзкое чувство? Не должна! Но делаю это. Обхватываю себя руками, сажусь в такси.

А потом направляюсь… Сама не знаю куда.

Глава 30

Опрокидываю в себя ещё один стакан с горячительным. Завра будет раскалываться голова, и я обязательно об этом пожалею, но не сейчас. Нужно чем-то залить эту душевную рану, чтобы больше не кровоточила. Она только зажила. Оставался всего лишь видимый рубец, напоминающий мне об этом каждый день.

И отдавал болью при одном воспоминании.

Но сегодня его снова вспороли ножом, пробуждая те самые ощущения. Эмоции.

Делаю ещё один большой глоток.

Какое же отвратительное пойло! Я же пить перестал! Ни капли за столько лет, не пытался заглушить боль алкоголем. Но делаю это сейчас!

И злость одолевает.

Хватаю стакан, кидаю в стену. Крушить хочется, ломать. А ещё сильнее – пробить кому-нибудь голову. Хоть бы что-то помогло.

Но стакан не помогает. Ничего не помогает! Хоть тысячу разбей! Чаша эмоций переполнена, но взорваться не может, чтобы наружу выйти.

Знаю я одно лекарство. Да только не настолько умалишённый, чтобы делать это.

– А ты чё злой такой? – дёргаюсь от мерзкого голоса. Поднимаю взгляд с осколков на полу на девчонку у дверей кабинета. Какого хрена? – Столько дел уборщице…

Юля мерзко улыбается.

– Хорошо, что это не я.

Шагает вперёд, пачкая своим присутствием моё дорогое напольное покрытие.

– Ты как сюда вошла?

Я что, дал неясные указания – не пускать эту дрянь в наш дом?

– Да легко, – плечами пожимает. Легко? Они там что, мозги все потеряли? – Там никого не было, и я спокойно прошла. Сама удивилась. У тебя деньги кончились на нормальную охрану? Тогда, наверное, я не по адресу.

Встаю с кресла, чтобы самому выкинуть её за шкирку, раз этого не делают те балбесы!

– Ты тупая или прикидываешься? – яростно кидаю. Б***ь, дайте мне сил. – Серьёзно думаешь, что я дам тебе денег после отказа в сотый раз? На сто первый лотерейка выиграет или как?

Подхожу к ней, хватаю за запястье. А эта дрянь вырывается, садится на мой стол! Кокетливо улыбается и как самая настоящая змея шипит:

– Я давала тебе время. И своей сестре тоже. Так вот. Или вы выплачиваете мне бабки, но уже в десять раз больше, чем я сказала, или все узнают, что у вас фикция, а Мира изменяет тебе с… Как же его там? Матвеем? Она с ним ещё до тебя мутила.

Я подлетаю к ней за секунду.

Задрала!

Я жалел её только потому, что она ещё глупая девица с мозгами как у курицы. Обязательно устрою ей весёлую жизнь потом.

А пока…

Хватаю за горло, сжимаю пальцами и опрокидываю на стол. Пока делаю так, что она может дышать, но надавлю ещё сильнее – начну смотреть, как она задыхается.

Но я не буду делать этого только потому, что в тюрьму я не хочу. У меня есть несколько причин.

И одна из них – девчонка, которая точно во что-нибудь вляпается без меня.

Неожиданно чувствую на своём теле Юлины ноги. Обхватывают, сдерживая. Внутри буря злости просыпается. Сильнее сдавливаю её шею и слышу мерзким голосом её добивающие слова:

– А ты любишь грубо.

Сдавливаю ей шею, и она стонет на всю комнату. Тихий хрип ласкает слух, и я еле сдерживаюсь, чтобы не убить её.

Но не могу. Дерьмовый день. Сука, дерьмовый день!

Не могу сдержаться, чтобы не наклониться вперёд.

– Ты доигралась, – шиплю ей сквозь зубы. – Я думал отпустить тебя по-хорошему. Готов был закрыть глаза на твои выходки. Но ты затронула Миру, которая абсолютно здесь ни при чём. Хочешь бабок? Заработаешь.

Я завтра же устрою её в притон! Почему бы и нет?

Хочет больших и лёгких бабок? Пожалуйста!

Любит ковыряться в грязном белье?

Ох, его там будет предостаточно…

*

Мою руки с мылом, пытаясь отмыть следы этой грязной дуры. Охрана вышвырнула её за ворота несколько минут назад. А ещё получила таких выговоров, каких не слышала никогда. И кулаком по роже, да.

Как только отмоюсь – пойду к Мире. Мне жутко нужен мой маленький антидепрессант.

Она наверняка проснулась, но не стала выходить.

Схожу к ней, узнаю, как она. Мне уже не впервой, я держусь. А она, наверное, уже все слёзы выплакала.

Как только домываю руки – иду в нашу спальню. В которой никого нет.

Она на кухне?

Проверяю и там.

Пусто.

Как будто пропала.

Звоню ей на телефон – слышатся протяжные гудки, но не отвечает. Мелодию в доме не слышу.

А вот это начинает нервировать не на шутку.

Сегодня явно не наш день.

Набираю номер охраны и через несколько секунд, не церемонясь, выпаливаю:

– Мирославу видели?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Так ушла, босс. Минут двадцать назад.

Скриплю зубами и врезаюсь пальцами в телефон.

– А какого хрена не сказали?!

– Так, босс… Я не успел… Вы меня по челюсти, и я подумал, что вы в кур…

Отключаю звонок, чуть не выбрасывая телефон из рук и не разбивая его. Нет, нельзя. Без него я пропажу свою не найду.

Глава 31

Мирослава

– Всё. Поломались. Извините, не довезу.

Я отмахиваюсь, отстраняюсь от багажника и смотрю по сторонам.

– Ничего страшного.

Мне сейчас не до того, чтобы ругаться с таксистом из-за сломанной машины. Апатия накрывает, как и безысходность.

Пихаю ему деньги. Из-за меня же сломался.

И иду вдоль дороги, обхватив себя руками. Ночью прохладно.

Может, мне повезёт, и я встречу ночью хоть одну выезжающую из посёлка машину?

Тихо и устало выдыхаю.

Надо вот было Артуру поселиться в такой глуши... Огороженные частные владения, выстроенные я ряд домики, где нет ни единой души.

Вздыхаю вновь. Хорошо, что хоть обувь удобная, могу идти дальше. И сколько мне ещё идти в надежде, что я кого-то встречу? Может, вызвать новое такси?

Точно. Голова совсем ватная от слёз и навалившихся последних событий. Лезу в сумочку, чтобы достать телефон, за спиной неожиданно раздаётся звук клаксона. Вздрагиваю, едва не роняя телефон из пальцев, и оборачиваюсь, понимая, что это машина едет на выезд.

Пытаюсь её поймать в надежде, что не придётся ещё потом и ждать новое авто.

И ведь останавливается прямо перед моим лицом. Внутри загорается огонёк радости, что всё пока получается. Стекло стремится вниз, а я, мило улыбаясь, начинаю:

– Подве…

И прерываюсь. Вижу знакомую улыбку и застываю в немом вопросе.

– О, Мира! – Матвей, как и я, жутко удивлён этой встречей. – А ты что здесь делаешь?

– Живу… – выдыхаю. Вот так совпадение… – А ты?

– Да вот, от друга ехал, – машет куда-то за спину. – Домой. А тут ты… Подвезти тебя?

От его предложения теряюсь. Будь здесь кто-то другой, возможно, я бы быстро согласилась. Но Матвей… Помню его обман. И наш контракт с Артуром.

Мира, ты только что застукала своего жениха с Юлей… Какой контракт? А вдруг он всё это время врал насчёт Матвея? Лишь бы мы не встречались и не общались?

– Подкинешь меня в город?

Он открывает мне дверь и отзывчиво улыбается.

– Залезай. Какой же я мужчина, если оставлю беременную девушку в беде?

И этот человек мог меня подставить? Я уже не уверена, и всё происходящее кажется мне банальной ложью. Но выяснять, искренне его предложение или нет, нет времени. Пальцы ног мёрзнут, и я запрыгиваю в салон его авто.

*

– Держи.

Перед глазами появляется стаканчик с горячим кофе.

– Спасибо, – забираю у него и грею пальцы.

– Ты точно не замёрзла? Уверена, что хочешь здесь сидеть?

Коротко киваю. В парке под светом фонарей не так страшно, как наедине с Матвеем. Хотя такая себе защита в безлюдном месте. Да и есть риск заболеть, но…

Не знаю, чем думаю. Не могу и с места двинуться.

– Тут прохладно. А у меня лицо вон – опухшее, – пытаюсь разрядить атмосферу.

На мои слова Матвей приобнимает меня за плечи. И я не скидываю его руку. Позволяю себя обнимать, потому что мне просто плевать.

Меня трясет. Я не уверена, от холода ли. Но, обхватывая заледеневшими пальцами стакан с горячим кофе, чувствую, как сильно замёрзла.

– Он изменил мне, – выпаливаю, даже не подумав.

Как же жалко, что я выговариваюсь ему, а не близкой подруге, что уехала от меня.

– Прямо у нас дома.

– Ого, – выпаливает с лживым удивлением. – Ну, ничего, малышка, плевать. Это же Беркутов, вполне типично.

– Типично? – поднимаю растерянный взгляд и смотрю ему в глаза.

– Конечно же. Я ведь тебя предупреждал уже. Говорил, что жена его в депрессии год сидела. Изменял, наверное, по-чёрному. А ты видела, сколько у него баб в интернете?

Видела. Как назло...

– Это было ожидаемо. Ты слишком хорошая девочка, чтобы быть с такой падалью.

Внутри что-то колет. Обидно слышать такие слова. Да, за Артура. Даже в этой ситуации, когда одним действием он растоптал меня, всё равно думаю об этом мужчине.

– Я столько раз видел тебя плачущей и подавленной из-за него…

Хах, забавно, да.

Постоянно в эти моменты я сижу рядом с Матвеем. Удивительное совпадение.

Слабая улыбка появляется на губах из-за этой издёвки судьбы.

Он прав. У нас столько ссор, недопониманий.

– Ну вот, наконец-то, – довольно говорит. – А то сидишь, хмуришься.

Большим пальцем Матвей проводит по моей щеке. Всё тело напрягается от этого невинного действия. Я вспоминаю, как это делал Артур. И почему-то, когда это делал он, таких противоречивых чувств у меня это не вызывало.

– Отомсти ему.

– Что? – выпаливаю. На что он намекает? – Я не буду ему мстить. И спать с кем-то в отместку – тоже.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Почему сразу спать-то? Я про другое. Ты можешь отомстить ему пожёстче. Ну, допустим, пойти и написать на него заявление в полицию.

И смеётся.

А мне не смешно.

По-идиотски. Глупо. Я же не маленькая девочка, чтобы мстить таким путём. Да и я выше этого.

– На что? – я спрашиваю чисто из интереса. А не от того, что собираюсь сделать это.

– Это уже можно придумать, – он серьёзно говорит это. И у него такой непринуждённый вид, что мне становится тошно. – Издевался. Бил. Ну, знаешь, мелкую пакость совершить. Просто очернить его репутацию. Как думаешь?

– Это бред, – отворачиваюсь от него. Говорю спокойно, а внутри клокочет от злости что-то. Мелкая пакость? Просто? Да это дикость! – Я не буду этого делать.

Никогда.

Это мерзко. И тем более такими методами.

Делаю глоток кофе, и чужие пальцы, обнимающие меня, сильнее сжимаются на плече.

– Мир. Подумай о том, скольким он ещё девушкам жизнь испортит, – шепчет, прямо как чёртик на плече. – Я всех утешить не смогу.

Нет, я так больше не могу! Слышать всё это не могу!

Встаю с лавочки, смахиваю с лица волосы и тихо на ходу кидаю:

– Прости, это не в моём стиле, – не ожидала от него. Шутка превратилась в ЭТО. – Спасибо, что подвёз меня.

Я не смотрю на него, только в землю.

Делаю несколько шагов, чтобы куда-нибудь пойти, побыть в тишине одной. Но он догоняет меня, хватается грубо за запястье.

– Мир, я пошутил! Да ладно, возвращайся!

– Руки от неё убрал!

Меня кто-то дёргает на себя. Боль в руке пронзает плечо, но это быстро проходит, когда утыкаюсь в тёплую грудь. Вкусно пахнущую привычным ароматом моря, бриза и… виски. Да, точно, пахнет чем-то алкогольным, но это явно не одежда.

Взгляд мечется вверх в каком-то испуге. Потому что я знаю, чей это аромат.

Вижу знакомую физиономию, и в голове появляется только один вопрос.

Как он меня нашёл?

Глава 32

– О, герой-любовник явился, – говорит Матвей с ехидством за моей спиной. Слышу, как плюётся ядом, да таким, что я впервые такую ненависть в его голосе слышу.

– Мир, поехали домой, – раздаётся сверху. Артур тянет меня за собой, и я не могу сопротивляться. Хватка цепкая, а у меня абсолютно нет сил вырываться.

– И что? Ты реально поедешь? – опять пропитанный яростью голос долетает до моего слуха. – После того, как он чпокнул твою сестрёнку на столе в вашем доме?

Я бы пропустила эти слова мимо ушей. Если бы не уловила запах её духов. Приторно-сладких, невкусных, отдающих нотками корицы.

– Что? – эти слова летят от Артура. Он действительно удивлён? Надеялся, что я не увижу? – Хрень не неси!

Вспыхивает, но через секунду уже ласково обращается ко мне:

– Мир, он настроить тебя против меня хочет. Не слушай, ни с кем у меня не было.

Я ведь видела!

Он меня за дурочку держит?!

– Нет! – отстраняюсь от него. Сильные руки не удерживают уже так сильно, поэтому и получается выкрутиться. Не могу поднять взгляд, снова посмотреть на него. – Я всё…

– Это ты ей в голову вбил этот бред? – шипит сквозь зубы. Так зло, яростно, что я вздрагиваю. А потом ещё раз – в тот момент, когда Артур резко отходит от меня, и за спиной слышится глухой удар.

Оборачиваюсь, наблюдая, как Матвей падает на землю. Держится за челюсть, встаёт, выплёвывая кровь изо рта. Но до конца встать не успевает. Беркут снова накидывается на него и градом ударов бьёт по лицу Матвея.

Я впервые вижу его таким.

Вечно равнодушный, холодный, сдерживающий свои эмоции, он срывается и колотит стонущего парня. В ступоре прикрываю рот ладонью и хочу закричать, чтобы кто-нибудь пришёл на помощь, но из горла только тихий крик вырывается.

Я не смогу его успокоить. Никак.

Но кто поможет ночью в пустом безлюдном парке?

Подбегаю к Артуру, хватаю его за плечо.

– Перестань! Ты его убьёшь!

Мне плевать, что случится с Матвеем, больше всего меня волнуют последствия всего этого…

Но ему всё равно! Продолжает колотить человека, несмотря на то, что я пытаюсь остановить его.

– Беркутов, ты в тюрьму захотел?! – опять воплю. Ещё чуть-чуть, и я точно сойду с ума с этим мужчиной.

И к удивлению, только эти слова и помогают.

Удары становятся мягче, а скоро и вовсе прекращаются. Тяжелое дыхание Артура передаётся и мне.

Я поглаживаю его по спине, пытаюсь успокоить. Матвей что-то хрипит, кровью всё лицо испачкано.

– Я вызову скорую, ладно? – спрашиваю у него аккуратно. Я сделала бы это и без него, несмотря на то, что Матвей сегодня показал себя не в лучшем свете. Но… Вдруг? Он на эмоциях и может всё что угодно сделать.

Короткий кивок, и я хватаю телефон. Встаю, вызываю скорую, и уже через десять минут Матвея загружают в скорую помощь. С ним всё в порядке, плюётся ядом и обещает убить Артура за это.

– Он и тебя, выкинет, дура! – выплёвывает. – С ним за решётку сядешь! Вы друг другу подходите!

Тихо выдыхаю, когда двери кареты скорой помощи закрываются, и его слова становится невозможно расслышать.

Разворачиваюсь, чтобы сесть на лавочку.

Плохо от всего становится. Голова кружится, а внизу живота начинает неприятно тянуть.

Нужно ненадолго присесть, отдохнуть.

Остаётся каких-то два шага, и ноги подкашиваются. Перед глазами всё плывёт, и я не вижу ничего, даже находящуюся в двух шагах лавочку. Беркут снова ловит меня, чтобы я не упала. Прижимает к себе и взволнованно произносит:

– Мир? В порядке? Вернуть скорую?

– Нет-нет, – утыкаюсь ладонями в его грудь. – Всё нормально. Немного в глазах потемнело. Отпусти меня, я пойду.

Артур наоборот делает. Прижимает ещё сильнее.

Да что же ты делаешь?..

Не надо.

Только больнее становится.

Особенно когда пальцы на теле сжимаются. Что он делал ими с Юлей? Я бы умерла, если бы увидела это!

– Я всё объясню.

– Что объяснять? – горько постанываю. – Ты узнал, что ребёнок не выживет, и пошёл забываться в сексе?

– Мир, не было ничего! – повышает голос, чуть не крича. Сердце внутри подскакивает от страха. – Я не знаю, что ты увидела, честно. Только догадываюсь. Ты просто зашла не в тот момент.

– Не в тот момент? – вспыхиваю. Эти слова побеждают глубокую апатию, которая вмиг куда-то пропадает. Перепутала, мать твою! – Я видела тебя между её ног! Она стонала и!..

Он затыкает меня коротким поцелуем. Лишь бы замолчала. И быстро его прекращает, когда ладони на его плечах слабнут.

– Выслушай меня, – отрывается. Не отдаляется, оставляя между нашими лицами несколько сантиметров. – Юля пришла. Начала просить денег. Опять. При очередном отказе начала поливать тебя дерьмом. Я опрокинул её на стол, чуть не придушил. Взбесила она меня, понимаешь? У меня эмоции через край сейчас. Думать нормально не могу. А эта дура меня ногами обхватила. И начала ересь пороть. Ты в тот момент зашла?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Поджимаю губы, говоря ему без слов.

– Значит, в тот, – сердито выкидывает. – Я доказать всё могу. Эту дура мне в прошлый раз прослушку к столу прилепила. Я её давно нашёл, выкинул. И камеры в кабинете установил. На всякий случай. Могу поставить запись в любой момент.

Что?

Прослушка от Юли?

– Зачем, – лепечу, – она это сделала?

– У меня есть только домыслы, – цедит сквозь зубы. Видно, как злится. – Услышать важную инфу, а потом использовать против меня.

– И? Всё нормально? Ты ничего такого не говорил? – начинаю волноваться. Ему нельзя в тюрьму! Никуда нельзя! Что мне потом одной делать?

Большая и тёплая ладонь опускается на макушку, аккуратно её поглаживая.

– Успокойся. Я же не дурак.

Как камень с души упал. Если есть запись этого, то я ему верю. Не стал бы человек предлагать посмотреть видео, где он занимается сексом на столе с девушкой своей невесты.

Боже, какая я дура…

Закатила бы истерику прямо там, увидела, что всё было не так, как я себе представляла!

Но за эти сутки я так выгорела, что до сих пор не могу нормально ни на что реагировать.

– Поехали домой?

Глава 32.2

Я киваю. Жутко устала.

Но чувствую себя уже легче, когда понимаю, что он не воспользовался Юлей. Это… приносит облегчение, прогоняет тоску и обиду.

Я не сопротивляюсь, иду в машину. По пути спрашиваю у него, как он нашёл меня, но Беркут отмахивается и продолжает ехать до дома. Там я уже устало падаю на диван. Спать не хочется, несмотря на чудовищную боль в голове и стресс, пережитый сегодня.

До сих пор колотит. Не замечаю, как падаю головой на колени мужчины, желая почувствовать то, что раньше. Доверие, надёжность. И тепло, исходящее от него. И я его чувствую. Мне становится спокойней от той мысли, что между ними ничего не было. В груди снова загорается огонёк надежды. А она ли это? Я не понимаю.

Не знаю. Но какие-то чувства к Артуру у меня есть. Жить с человеком полгода, спать с ним в одной кровати, обниматься и целоваться, чувствовать отдачу – всё это явно повлияет на моё отношение к нему. Вот и сейчас. Понимаю, что наше совместное проживание не прошло зря.

И я не удивлюсь, если тогда, при виде Юли, я испытала ревность.

Благо она прошла не так бурно, как обычно бывает у людей. Спасибо моему никакому состоянию, апатии. О да, не представляю, как бы я себя накрутила, если не сегодняшнее известие.

На волосах неожиданно появляются его тёплые пальцы, перебирающие локоны.

– Успокоилась? – бархатистый низкий голос, похожий на шёлк, успокаивает и убаюкивает.

– Угу, – безучастно отвечаю, прикрывая устало глаза. И шумно выдыхаю, решив начать разговор, который боялась завести в пути из-за нестабильных эмоций Артура. – Тебе ведь ничего за это не будет? Тебя не посадят?

– Пусть попробуют, – уверенно произносит. Но вот только эта уверенность кажется мне такой неестественной. Но, может, я накручиваю? – Сделать тебе чай?

– Нет, не нужно, – всё, что я хочу сейчас – дать себе время выдохнуть. Слёз не осталось, реветь не могу. В прострации какой-то нахожусь. И от этого в голову лезут ранее волнующие меня вопросы. Но стоит ли их задавать? Надо! Я хочу кристально чистых отношений. – Раз мы уже на той стадии, что я беременна от тебя, а ты бьёшь за меня людям лица…

Хочу усмехнуться, но сил нет.

– Зачем ты меня купил?

Я не глупая девочка, верящая в сказки. И вот во всякие эти «для бизнеса» я не верю. У каждого есть мотивы. И если я свои озвучила честно ещё в начале, то теперь мне и от него хочется немного искренности.

– Честно хочешь? – усмехается.

– Очень.

– Дурак я просто, Мир.

Сердце щемит от одной фразы.

И что это значит?

– Может, не купил бы тебя из-за своей вредности, была бы ты сейчас счастлива.

Вот зачем он это говорит? Я не виню его! Но он вызывает жгучее желание встать и дать ему по голове. Да только сил нет.

– Твой настоящий отец разорил моего. Это было давно, у них некоторое время была война. Мой умер от перенапряжения в вечном побеге за деньгами. Поднялся, восстановил империю, но пожертвовал своим здоровьем.

– Ты злился на него? Ну, на моего отца?

Я бы злилась. Это в его стиле. Мы не жили вместе, он не считал нас с Милой своими детьми. Было много происшествий, из-за чего я его ненавижу.

– Да. Но понимал, что жизнь отцу это не вернёт. Да и родитель твой скончался через несколько месяцев после моего. А тут твой отчим… Сделку предложил. Почему именно мне, не в курсе. Но я как твою фамилию услышал… Соблазнился. Решил поиздеваться, убить время, хотя за эти годы поостыл.

От последних слов в животе спазм появляется. Обидно. Что я могла расплачиваться за его грехи, хотя будь у меня возможность… Я бы отплатила ему сполна сама.

– Знаешь, – горько усмехаюсь. – Я бы тебе даже помогла.

– А?

– Помогла отомстить.

Больные воспоминания вспарывают старые раны, а ладони превращаются в кулаки.

Не хочу говорить об этом, но накатывают воспоминания, которые старалась забыть.

– Знаешь, когда я была ещё маленькой… – вдруг припоминаю один случай. – Была зима. Мы ехали с дачи, у меня болел живот, и я постоянно хныкала. Тогда, чтобы я не ныла, он высадил меня на трассе и уехал.

Пальцы, что перебирали до этого волосы, сжимают прядь и застывают.

– Я плакала, а вокруг не было ни единой души. Недалеко среди деревьев я увидела дым из трубы. Решила, что там есть дом и наверняка люди. Обращусь к ним за помощью, позвоню маме, она приедет за мной, но… Я заблудилась. Да, виновата сама, но это было лучше, чем замёрзнуть. Так я гуляла среди деревьев ещё полдня. Было жутко холодно, ног не чувствовала, лицо и руки тоже замёрзли. Плакала, не переставая.

До сих пор не могу понять его. Даже спустя столько лет…

– Меня нашёл тот мужчина, из чьего дома шёл дым. Он и отвёз меня в город. Мама меня не искала, отец сказал, что я у бабушки. После этого как раз бабушка и забрала меня к себе. Лечила на свои деньги, когда я заболела и две недели не вылезала из постели. Платила за врачей, медикаменты, тащила меня полностью на себе. И когда меня увозила «скорая» с температурой сорок, рядом со мной была она, а не родители.

– Серьёзно? – в голосе Артура слышатся нотки ярости, а пальцы скользят на плечи. – Твой отец совсем поехавший?! А мать? Ты пыталась ей рассказать?

– Рассказала, – в голове мелькает этот момент, который я помню нечётко. Тогда я много плакала, и всё уже перемешалось в голове. – Она не поверила мне, безмерно и слепо любя отца и веря ему. Даже бабушку слушать не стала. Тогда мы и решили, что будем жить одни.

Это были лучшие моменты в моей жизни…

– Пока мама в один прекрасный день не принесла ребёнка на порог и не сказала, что теперь забота о нём – лежит на наших плечах. Из-за того, что он мешал спать.

– Мила?

Коротко киваю.

Иногда я искренне благодарю жизнь за то, что они это сделали.

– А бабушка и так еле могла обеспечить меня. Я начала работать рано, чтобы ей как-то помочь. Конечно, это были жалкие копейки, но мы жили счастливо.

– Стой, – вдруг останавливает. – Ты же говорила, что пошла на этот брак ради матери. Но разве?..

Он прерывается, а я быстро продолжаю, поясняя:

– Через некоторое время Сергей бросил маму, сказав, что та постарела.

Хах, забавно. Что отчима, что отца звали одинаково. А я только заметила…

– Она вернулась к нам, предложив переехать к ней в Питер из нашей деревни. Тогда бабушка согласилась только потому, что боялась за единственную дочь. Та очень близко к сердцу приняла этот развод. Но всё равно пыталась жить нормально. Мы присматривали за ней, она работала. Пока не сорвалась и не поехала за отцом в другой город. Нашла там отчима и, собственно… Ты знаешь. Он объявился спустя время, сказал, что это последняя просьба моей мамы. Я думала, она пожалела о своём решении, но… Не знаю.

Я не замечаю, как слёзы стекают по вискам.

– Поэтому… Я тоже его ненавижу. И только рада, что его не стало. Жаль, что этого не случилось раньше.

Горячая ладонь стирает слёзы, и я втягиваю носом воздух.

– Прости.

Не понимаю, за что он извиняется.

– Не надо, – останавливаю его. – Спасибо за то, что ты ответил честно.

Не хочу сильно углубляться в прошлое.

– Что дальше делать будем? – волнует меня больше всего на свете.

– Для начала сходим по врачам. Проведём обследование, сдашь анализы. Потом уже будем думать. Прерывание беременности делать поздно.

Поздно…

Да я бы и не решилась до этого.

– Ладно, – снова всхлипываю. И ещё минут двадцать лежу на его коленях, наслаждаясь его горячими ладонями, поглаживающими успокаивающе плечи. И невольно засыпаю, надеясь, что завтрашний день и приезд сестры поднимут мне настроение.

Глава 33

– Ты как? – короткий и ласковый поцелуй в шею вызывает лёгкую улыбку. Артур очень чуток с утра. Не отходит ни на шаг. Сделал завтрак, но в постель не принёс. Сказал, чтобы сама поднимала свои булки и оживала, делая разминку до кухни. Пришлось, гренки стыли. Такая забота умиляет и напрягает одновременно. Странно.

Это было утром, а сейчас я стою у окна, боясь пропустить приезд родных.

– Хорошо, – выпаливаю радостно. Вот-вот приедет сестра с бабушкой. Я уже попросила Илью съездить за ними. И мужчина недавно сообщил, что они появятся с минуты на минуту. Поэтому не могу оторвать взгляд от окна. – Приезд родных лечит лучше всего.

И это правда!

Апатии как не бывало!

– А я что, чужой? – летит недовольно.

– Да ты не так понял, – посмеиваюсь. Мне неловко после вчерашнего. Неужели я реально могла подумать, что он такой?.. Изменяет мне с Юлей, предаёт. И ведь Матвей вчера снова показал свою личину, сказав, что я дура. Ещё какую-то заявку на Артура написать предложил.

Мужчины – дураки!

Но меня теперь волнует немного другое. Отмщение.

Матвей не остановится, и меня это пугает. Хоть Артур вчера и сказал, что всё будет хорошо, я ему не верю. Ничего хорошего в нашей жизни сейчас нет. Одни интриги, проблемы. Как же я хочу вернуться на несколько дней назад, где мы весело сидим у бассейна…

– Ты – муж, – поясняю. – А там – бабушка и сестра.

Хватка на теле усиливается. Беркутов слишком нежен сегодня. Обнимает, целует в шею, ухо и обнимает за талию. На него это не похоже. Но мне нравится. Я привыкаю, чувствуя теплоту и заботу, млею в его руках и не замечаю, как ворота открываются, и на участок заезжает долгожданный автомобиль.

– Уже муж? – усмехается мне прямо в ушную раковину.

Ох, чёрт...

– Оговорочка, – смеюсь опять, краем глаза замечая, как Мила вылетает из машины, осматривается по сторонам в поисках. – Ой!

В панике отрываюсь от Беркута и быстрее спускаюсь вниз. Как так?! Я ждала их приезда так долго, вымученно и совсем не заметила из-за дурака Артура! А теперь аккуратно и быстро как могу спускаюсь по лестнице, чтобы не навернуться. Выбегаю на улицу, вижу хмурое лицо и чуть не пищу от счастья.

Взгляд сестры перемещается на меня. До этого расстроенная физиономия кардинально меняется.

– Сестрёнка!

Моя милашка летит ко мне, спотыкаясь, теряя сумку и бросаясь мне в объятия. Обнимает не крепко, голося прямо в грудь:

– Я помню-помню, ребёночек!

А-а-а, она помнит! Поэтому так крепко не обнимает!

Целую её в макушку, отрываю от себя и беру худенькое личико в ладони. Целую лоб, щёки, всё-всё. Я так рада, что с ней всё в порядке! Она снова может ходить и бегает так, словно недавно не была прикована к инвалидному креслу.

А как же она изменилась! А этот блеск в зелёных глазах! Моя девочка по-настоящему счастлива! И повзрослела. Сильно. Изменилась до жути… Кажется, краситься начала в свои двенадцать. Но стиль всё тот же. Пацанка пацанкой.

– Ну, всё-всё, хватит, заслюнявила, – отстраняется от меня и морщится. Нет, всё же не изменилась! Не любит эти телячьи нежности. – Мы хоть и девочки, но так не будем эмоционально реагировать

Я её столько времени не видела, а она!

Да, я подлая сестра, что долго не приезжала к ней. Не знала, как сказать о беременности. Да и стыдно было. Я присылала им денег, говорила по телефону, а на вопрос «когда приедешь?» отвечала, что в скором времени.

А сама так и не явилась ни разу. Причин много. Но в основном – мой страх.

– Да ну тебя, – в шутку плююсь, и пока Мила вытирает лицо от моих поцелуев, всё внимание падает на бабулю. Та стоит скромно, как всегда, улыбаясь и наблюдая за нами со стороны. Кидаюсь к ней и обнимаю изо всех сил, что у меня есть.

– Задушишь, – хрипит бабуля. Ой! Не рассчитала!

Отрываюсь от неё, врезаюсь взглядом в счастливые глаза, которые ничуть не портят морщинки рядом с ними. В свои семьдесят моя бабушка выглядит очень хорошо! Спасибо огурцам, хозяйственному мылу, которое она нахваливала, и генетике.

– Ты так с беременностью изменилась, – по-доброму отзывается, рассматривая с головы до ног. – Тебя не узнать… Краше стала.

Мне пришлось сказать ей о беременности. Не могла молчать, учитывая, что она стала что-то подозревать. Но потом всем нам придётся разочароваться...

Стоп!

Сегодня только веселье! Никаких унылых мыслей! У меня в животике растёт здоровая и маленькая девочка!

– Вы, наверное, устали? Пойдемте ужинать? – хватаю бабулю за руку. Шероховатая, сухая кожа заставляет сердце сжаться. Нужно будет купить ей хороший крем для увлажнения.

– Да-да, – кричит Мила, подпрыгивая. – Я так волновалась, что не поела перед вылетом. А там нас не накормили!

Бабушка вырывает свою руку, подбегает к сестре, даёт подзатыльник.

– Не покормили её! – возмущается, пыхтит. – Сама не стала есть красную рыбу! Нас неожиданно в бизнес-класс посадили, а она!..

Красная рыбка… А она у нас осталась? Я бы с радостью поела с майонезом и чёрным хлебом! Да только, кажется, схомячила всё с утра. В последнее время жутко тянет на рыбу. Готова съесть всё! Боюсь, что скоро поправлюсь…

– Ещё и жалуется!

– Бабушкины пирожки круче!

Я улыбаюсь, когда вижу двух родных мне людей, в шутку спорящих сейчас между собой. Не могу нарадоваться, что они здесь. Я так соскучилась по родной крови. А теперь… Надеюсь, что в ближайшее время я сделаю так, чтобы они переехали сюда. Да, для Милы это будет стресс, но… Вдруг что-то с бабушкой случится? Мила ещё маленькая, ей собой заниматься надо. Не могу так. Мне проще, и меньше головной боли.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​А мне её хватает.

Вот одна моя головная боль встречает мою семью у дверей. Как всегда, сдержан, взгляд цепкий, осматривает мою семью. Они уже знакомы, но не так близко. Артур всегда холоден, а сегодня улыбается, протягивая широкую ладонь Миле.

Она деловито её пожимает и весело произносит:

– Привет!

А ещё смущается.

Ох…

– Привет.

Мила вздрагивает, да и я сама обычно так реагирую на его чарующий голос. Мамочки… Почему я вообще об этом думаю?

– Есть хотите?

Он говорит это с каменным лицом, но я понимаю всё сразу. Ему неловко!

Меня пробивает на смех, и я поторапливаю всех к столу, совместная трапеза проходит живо, весело настолько, что я забываю обо всех проблемах.

А ещё впервые мне так не хватает воздуха, потому что, смеясь, забываю дышать!

Я давно не чувствовала себя такой живой, как сегодня.

Это идеальный вечер!

– И Макс увидел, как он у меня в телефоне записан, – Мила краснеет, рассказывая школьную историю. Есть там один мальчик в классе, и он ей нравится.

– И что? Догадался? – спрашиваю с интересом.

Она аккуратно и тихонько кивает и краснеет до кончиков ушей.

– Да. Там только тупой не поймёт…

– Ну, ничего, – бабушка поддерживающе и сочувствующе хлопает её по плечу.

Она ещё сидит пару секунд поникшая, пока, не воспылав духом, снова не выпаливает:

– А вот, – обращается уже к нам, – как вы друг у друга записаны?

Я неловко хлопаю ресницами, вспоминая.

За все четыре месяца я так и не переименовала его! Кривоклювик…

Можно я промолчу?

Ну, Беркут, давай, скажи ты первый! Я подхвачу и совру.

А он молчит!

– Дамы вперёд.

Ах ты…

– Муж, – выдаю гордо, вспоминая оговорку у окна. – Вот так!

Пытаюсь замять эту тему, но не могу не узнать, как же я записана у Артура в телефоне.

– А я у тебя? – спрашиваю невзначай. Делаю вид, что мне всё равно. Но любопытная Варвара внутри так и хочет узнать!

– Жена.

Говорит с интонацией в виде: «А что, могло быть как-то по-другому?»

И это меня и напрягает.

Он ведь тоже лжёт! Свой своего издалека видит!

– Скука конкретная, – мелкая морщит носик. – Нет чтобы что-то поживее…

Я откашливаюсь, вспоминая своё милое название.

– Когда я ем, я глух и нем, – затыкаю её. Всё, хватит на сегодня разговоров про телефоны.

Конечно, на этом всё не заканчивается.

После ужина мы ещё долгое время сидим в гостиной, слушаем истории и играем в какую-то игру, привезённую Милой. Но я быстро устаю, и кажется, это не остаётся незамеченным.

– Милая, ты устала? – бабушка с беспокойством гладит меня по плечу. – Сейчас уснёшь. Иди спать, беременным сон полезен. Нам тоже спать пора, не мучайся.

Я устало улыбаюсь, в каком-то полусне киваю. Я устала по десятибалльной шкале на все сто. Но мне так хорошо с родными, что я этого не замечаю.

Встаю с дивана, хочу пожелать всем спокойной ночи, но не успеваю.

Мила подпрыгивает со своего места следом и подходит ко мне, чуть присаживается, касаясь щекой моего небольшого живота.

Большой, как будто с колючками ком застревает в горле. Ранит его, не даёт возможности говорить.

– Спокойной ночи, малышка.

Всего лишь три слова, но от них вся радость улетучивается. Снова отголоски последних дней проникают в сознание, отравляя его и заставляя сомневаться. Я пытаюсь верить в лучшее. Что наша малышка выживет, ведь иначе быть не может.

Но… Снова эти слова.

Опять представления, что её не станет.

Как сказать об этом Людмиле? Как она отреагирует на новость?

Сердце сжимается в маленькую горошинку, которая ещё чуть-чуть – и лопнет.

Поджимаю губы и пытаюсь сдержать рвущиеся наружу слёзы.

Мила поднимается, встаёт на носочки, целует меня в щёку.

– И тебе спокойной ночи, сестрёнка.

Натянуто улыбаюсь. Нельзя показывать, что со мной что-то не так. Хотя бы пару дней, пока они не уедут…

В прострации дохожу до нашей спальни, по пути глажу Шарика, который не любит шум и лишних гостей и не стал выходить из комнаты. У меня хватает сил только принять быстрый душ, переодеться и залезть под плед.

Опять провожу время в своих отравляющих мыслях.

И не сразу замечаю, как возле шкафа стоит немного удивлённый Артур, который уже начал готовиться ко сну.

Ой, я прошла мимо и не заметила его...

– Ты спать? – спрашивает, избавляясь от майки. Я с интересом наблюдаю за каждым его действием. Невольно засматриваюсь на кубики твёрдого пресса, который Артур качает каждый день. Да, этот трудяга постоянно в тренажёрном зале. Я как-то попросила его подтянуть меня, а то всё тело задеревенело, но… Не вышло. Беременность нагрянула незаметно.

– Да-а-а, – расплываюсь на кровати. – Я очень устала-а-а. Тем более, наш режим сегодня подкосили.

Обычно мы уже в одиннадцать сопим в подушку.

А сейчас с трудом пытаюсь не закрыть глаза, когда Беркут приземляется рядом, касается своей ладонью моей спины и притягивает к себе. Теплота его тела

обволакивает, защищая от мощности кондиционера, который в следующую секунду мужчина вырубает.

– С твоими родственниками – я не удивлён. Они у тебя жутко гиперактивные и общительные.

Смеюсь ему в грудь.

Рядом с ним приятно лежать вот так вот. Не знаю почему, но с ним я чувствую спокойствие и умиротворение.

– Я удивлён, что мы ещё не спим, – сам усмехается. – Но оно того стоило. Ты сегодня так много улыбалась.

Чёрт, смущает!

– Я соскучилась по ним, – признаюсь, обнимая Беркута в ответ. Не знаю почему. Хочется закинуть на него ногу, повиснуть, как коала на дереве, и лежать.

В комнате воцаряется уютная тишина, и я чуть не засыпаю в его объятиях. Слишком хорошо. Слишком тихо.

– Что ты думаешь о том, чтобы они переехали сюда?

Я просыпаюсь.

Поднимаю голову, отлипая от горячего и согревающего тела.

– Чего?

Смотрю в карие пронзительные глаза, от которых во рту пересыхает. Он смотрит тепло, пламенно, с серьёзным прищуром. Отчего-то нехорошо становится.

А в груди сердце начинает биться учащённо.

Тук-тук делает.

Сильнее и сильнее.

Я чувствую такое не в первый раз. И в последнее время всё чаще и чаще. Когда дыхания не хватает, а органы скручиваются в узел, но не от плохого. От приятных слов, его ласковых действий.

И вот снова.

Что-то горячее растекается в груди.

– Я думала… – выдыхаю. – Но не знаю. Очень бы хотелось, но… Тебе ведь решать. Я всего лишь…

– Ты всего лишь, – вмиг становится серьёзным, – моя невеста. И жена.

На последнем слове гаденько так усмехается.

– Ты беременна от меня. Почему ты не можешь воспользоваться этим и самой организовать их переезд?

– Я так не могу.

От всех его слов голова кружится.

Невеста, жена, беременность…

Только полгода назад я кидалась от подработки к подработке. Искала место, где платят больше! А потом отдавала всё на кредит, за квартиру и на лекарства сестре. А теперь…

– Тогда это будет моё желание.

Шея затекает, и я устало падаю на подушку, прикрывая глаза.

Он больной.

С ним что-то не так.

Почему он не грубит?

Не пытается унизить?

Не выливает мне воду из стакана в лицо, как тогда?

В какие-то моменты я скучаю по старому Артуру.

Я чувствовала к нему только неприязнь, никогда не думала, что мы дойдём до такого. А теперь… Я накручиваю себя. Что нравлюсь ему. А он нравится мне.

– Ты дурак, – выдыхаю ему снова в торс. Обнимаю сильнее, словно боясь потерять этот миг.

– И всё же, – я уже начинаю бояться каждого его слова. Что он скажет сейчас? – Как я записан у тебя в телефоне? Ты ведь соврала.

– Ты тоже, – уклончиво дышу ему в кожу.

– Значит, никогда не узнаем?

– Не-а, – весело отвечаю. Я не собираюсь раскрывать свои карты первая, но и врать больше не буду. – Всё. Отстань на меня. Хочу спать. Спокойной ночи.

Я целую его невесомо. И едва закрыв глаза, буквально через несколько секунд я проваливаюсь в долгожданный сон.

Глава 34

– Ты такая красивая… – я смущаюсь от слов сестры и благодарю Артура за то, что он уже ушёл в машину. Иначе точно стала бы такого же цвета, как красное платье на тонких бретелях.

Сегодня у нас выезд в театр. Мы были там два раза – и оба раза из-за работы Беркутова: налаживали отношения с его партнёрами. А сегодня решили отвезти бабушку, которая всегда мечтала побывать там. Мила, конечно, скривилась, но я пообещала, что потом мы заедем куда-нибудь ещё.

– Скажи, ба?

У бабули глаза на мокром месте ещё с обеда. Мы ездили по магазинам, выбирали им наряды для театра. И в салон заехали, сделали им причёски. Я вот согласилась на омбре. Беркут уже видел. Сказал что-то типа: «Да и раньше красивой была». И всё.

Но ничего, он никогда хорошего ничего не скажет! Даже если ему и понравится! Сухарь ведь.

Бабушка вон смотрит на себя, нарадоваться не может. Что уж говорить о Миле… Она выпросила у бабули сарафан. Говорит, джинсы и футболки – клёво, но если она будет в платье, то её Николай – мальчик, в которого она влюблена – точно заинтересуется ей.

– Да… – выпаливает бабуля. – Повезло же Артурчику.

И платок к носу прислоняет.

– Выросла наша девочка.

– Да! И другая скоро вырастет! – Мила улыбается, снова обращая внимание на мой виднеющийся из-за облегающего платья живот. Опять настроение прыгает. Улыбка уже готова сползти с лица, но я вовремя прихожу в себя.

Нельзя им было про неё говорить.

Сглупила.

На эмоциях была.

А теперь… Терпи, Мира. Твоя младшая сестра просто мечтает увидеть племянницу.

– Ладно, – хлопаю в ладоши. – По машинам. А то опоздаем.

Я поторапливаю всех, гоню к Артуру. А сама думаю о том, что завтра надо сдать анализы с утра. Пытаюсь верить в лучшее, но это не даёт шансы на успех…

Так, хоть сегодня не думай об этом!

Мы садимся в машину, и Артур хмурится, замечая моё состояние. С утра он уже расспросил, что со мной не так, когда я чуть не расплакалась за завтраком. Бабушка спросила, думали ли мы над именем.

Так плохо говорить… Но я хочу, чтобы они уехали.

Я люблю их. Но морально не выдерживаю. Впереди целая неделя…

Мне немного нужно принять это, отдохнуть. Не думать.

Но сейчас это невозможно.

Мы трогаемся с места, отправляемся в театр. Я пытаюсь отвлечься. Смотрю на сцену, поглядываю на бабулю, которая, почти не дыша, смотрит постановку. Она оказывается комедийной, и мы всё же смеёмся, а под конец в хорошем расположении духа выходим из здания театра.

Артур держит меня за локоть, пока я хватаюсь за платье и спускаюсь аккуратно по лестнице, посматривая на ступеньки.

Каблука почти нет, но запутаться в ткани – легко могу!

– Это было волшебно! – счастливая бабушка сияет ещё больше. А вот Мила…

– Ага, – без особого энтузиазма хмурится. Да, театр – не её. – Правда, я голодная.

– Я бы тоже поела что-нибудь, – хихикаю. Красной икры с помидорами…

– Надо исправлять, – летят немногочисленные за этот день слова Артура.

Он весь вечер задумчивый, думает о своём. Молча ведёт меня к машине. Кое-как выходит из своих мыслей уже в пиццерии. Да-да, мы прямо в платьях, а Беркут в смокинге, пошли туда. В самую вкусную в городе! И нам всё равно было на окружающих, мы просто веселились, болтая обо всём.

Счастливые возвращаемся домой. Не ужиная, ни с кем не прощаясь, я иду в свою комнату. Когда Мила заходит играть – делаю вид, что сплю. А потом лежу, мучимая совестью, сжимая простынь пальцами.

Мы как-нибудь ещё поиграем, но чуть попозже.

Когда удостоверюсь, что с моей малышкой всё будет в порядке.

Засыпаю, не дожидаясь Беркута. А с утра он везёт меня в ещё одну клинику. Там его жена проходила обследование. Мы снова делаем УЗИ, и уже второй врач подтверждает, что у нас будет девочка.

В этот раз реакция… Смиренная.

Вера в лучшее стёрлась в пух и прах.

И мы вернулись домой, не говоря ни слова.

Неделя с родными пролетает незаметно. Эти выматывающие и счастливые дни быстро заканчиваются, хотя я думала, что они будут тянуться вечность.

И вот настаёт время отъезда, а противоречивые чувства возрождаются внутри.

Не хочу, чтоб они уезжали.

Но понимаю, что ещё немного – и сойду с ума.

Смотрю на них, на то, как чемоданы опускаются в багажник, и грусть накатывает.

Да, у меня есть Артур, но… Это ведь неродная кровь.

Слёзы наворачиваются. От всего.

Пусть это гормоны, но сейчас так хочется прорыдаться!

А ещё сильнее вгоняет в хандру другое. Я прикрываю маленький живот платьем в надежде, что про него забудут. Ничего не скажут.

– Солнышко моё, – бабушка успокаивающе гладит меня по голове, а из-за этого только сильнее прорывает на слёзы. – Мы скоро приедем.

– Да, приедем, – хватает Мила меня за ладони. – Совсем скоро. Ты ведь обещала!

Да, обещала. Я предложила им переезд. И, отказываясь слушать их мнение, поставила перед фактом. Мне всё равно. Я хочу, чтобы они были рядом, под присмотром. Артур всё оплатит. Только… Чуть попозже.

– А я обещаю не только тебе, – зелёные глазки загораются. Но Мила жмурится, обнимая меня, и выпаливает: – Но и малышке! Мы приедем, как только ты скажешь! Мы выберем ей имя и пойдём покупать кроватку! С балдахином!

Розовая большая кроватка в детской. Та, о которой я мечтаю каждый день. А во сне она окрашивается в красный, когда врач говорит, что наша девочка с патологиями и не выживет. И так каждую гребаную ночь, когда просыпаешься в слезах и дышишь через рот, боясь разбудить Артура звуком своих соплей.

На протяжении чёртовых двух месяцев!

Просыпаясь, я проклинала себя. Артура. Врачей. Потому что с этим ничего не сделаешь. Я узнавала насчёт болезни Беркута. Звонила знакомой, пыталась узнать больше информации. И везде неутешительные результаты. Не умрёт во время беременности – так сделает это потом.

Почему всё это? Мы живём в современном мире, где возможно всё! Даже рак можно победить, хоть и не во всех случаях. Химиотерапии, таблетки. Железная воля, стремление жить и желание. Почему сейчас, желая всей душой, я не могу услышать одно?

Ваш малыш здоров!

Да у него даже шанса на лечение нет!

Гребаная неизвестность. Хотя ответ у меня уже есть.

Я ведь чувствую. Материнская связь прочнее всего. Порой я словно не ощущаю её. Нет ничего. Ещё рано для ощутимых шевелений, но… Внутри пустой шар.

Мила постоянно касается его. И в эти моменты он словно лопается. Лишает всего, оставляя после себя пустоту.

Лопается мой ребёнок.

Как моё сердце, любая надежда на хороший исход.

Как потом смотреть ей в глаза? Или бабушке? Как глядеть на Артура? Говорить, что наш ребёнок умер? А Миле, которая мечтала стать тётей?

«Прости, мы не выберем ей имя? Не купим игрушки? И не сделаем ремонт в той большой комнате, предназначенной для детской?»

Поджимаю губы и чуть не плачу.

Я старалась жить на позитиве! Поддерживала Артура! Не думала о будущем. Но сейчас Мила сказала те слова, из-за которых внутри всё трещит. Трескается. Осколками падает, разбиваясь вдребезги.

– Хорошо, – отвечаю сухо, чуть не плача.

Мы обнимаемся, и я сразу ухожу в дом, когда машина с роднёй и багажом пересекает черту участка и оказывается за воротами.

– Мира, – Артур останавливает меня, когда прохожу мимо. Стираю слёзы, шмыгаю носом. Мне нужно побыть немного одной. Никого не видеть. Я боюсь взглянуть на Беркута. Снова дотронуться до живота.

Боюсь снова начать проклинать мужчину.

Это ведь он… Он вино…

И снова мои дьяволы лезут наружу!

– Не расстраивайся, они скоро приедут. Или что-то случилось?

Чувствую, как он тянет меня к себе. Обнять, успокоить. Ему самому наверняка нужна поддержка. Но я выдираю руку, смотрю в пол и безэмоционально, глухо кидаю:

– Ничего.

Быстро ухожу. Пытаюсь.

– Мир, нам поговорить надо. Насчёт завтра.

Понимаю, что сейчас на эмоциях могу сказать что-то лишнее.

Знаю я, что завтра… Анализы придут после недельного ожидания.

– Попозже, – прошу его. А сама закрываюсь в первой попавшейся комнате и пытаюсь успокоиться.

Глава 35

Прихожу в себя через час. Краснота лица от истерики после отъезда сестры прошла. Уже спокойно захожу к Беркуту в кабинет, неловко опуская взгляд в пол.

Мне кажется, или я была резка с ним? Совесть теперь мучает.

– Привет, – говорю мягко, отвлекая его от работы. Неловко. Очень. Я перестала сдерживать свои эмоции.

Артур отрывается от ноутбука, переводит на меня взгляд карих, как жжёный кофе, глаз, и уголки его губ летят вверх.

Фух, он не злится. Вижу по расслабленному выражению лица и мягкому блеску глаз.

– Я уже думал самому за тобой идти.

Правда? Он волновался?

– Всё нормуль, – показываю жест типа «окей». Успокаиваю его и себя. – Ты хотел поговорить насчёт завтра.

Собираюсь с мыслями. Я продумывала свой монолог целый час. И боюсь, он его испортит, если я не потороплюсь.

– Можно я поеду одна? – начинаю первая, пока он не спросил, во сколько у нас запланирована поездка. Мои слова мужчине не нравятся, судя по сдвинутым к переносице бровям. – Пожалуйста.

– Почему? – летит требовательный вопрос, на который у меня есть ответ, но не хочу его озвучивать.

Он один.

Боюсь на него посмотреть в тот момент, когда озвучат результаты.

Эта беременность – из-за меня. Я не пила те таблетки. И не хочу, чтобы Артур разочаровывался во второй раз. Не только мне больно, но и ему. Хотя он и умело это скрывает.

– Ну…

– Нет, Мира, – серьёзно проговаривает, вставая и выходя из-за стола. Пятерня зарывается в волосы, а он выдыхает, почёсывая макушку. – Вместе. У меня завтра с утра встреча, поедешь с водителем, он завезёт тебя ко мне в офис. Потом уже в клинику.

– Вот видишь, у тебя встреча…

– Нет.

Опять жесткий, не терпящий споров ответ.

Вздыхаю, понимая, что воевать с ним бессмысленно.

Тихий смешок меня в этом убеждает всё больше.

– Шарика покорми. Иначе он съест мои тапки.

Только сейчас замечаю, как уже подросший котяра играется с тапками Беркута, кусая его за ноги и пытаясь содрать обувь прямо со ступни. Вот же дурачок! Совсем оголодал, пока я пряталась по комнатам. А Артур не покормил!

Они стали очень близки, и я не могу не радоваться этому. Поэтому тепло и искренне смеюсь, подхожу к мужчине и поднимаю моего толстяка на руки. Всё! Сегодня – больше никаких слёз! Сейчас покормлю Шарика, а потом пойду смотреть фильм. Дальше – достану Артура болтовнёй. Чтобы не расслаблялся.

Отлично, план есть, осталось его исполнить…

**

Опаздываю!

Если не приеду к офису вовремя – Беркут меня с потрохами сожрёт. Пунктуальный же до мозга костей.

Быстро сажусь в автомобиль, располагаясь на привычном месте.

– Добрый день, Илья! – улыбаюсь, приветливо машу ладонью.

– Добрый, добрый, – кивает, ответно посылая лучики доброты.

Сегодня только позитив!

Если случится что-то плохое – встречу это с улыбкой!

Чёрт, как же тяжело с этими гормонами! Бросает из стороны в сторону.

Вчера тотальная хандра и уныние, а сегодня позитив и вера в лучшее.

– Поехали, а то твой начальник нас убьёт, – стоит сказать об этом, Илья всегда бьёт по газам. И этот раз – не исключение. Правда, едем мы недолго – глохнем на полпути. Из-за чего ещё пять минут стоим на проезжей части, пока водитель смотрит под капот.

А я переминаюсь на месте и понимаю одно: Артур меня убьёт.

Смотрю по сторонам, замечая, что Илья отошёл. Возвращается уже в хорошем расположении духа.

– Я позвонил выходному шофёру, Вадиму. Он тут недалеко. Пять минут, и примчится.

Успокаиваюсь. Пять минут – пустяки.

Это время сижу под кондиционером. Пока нервы не сдают. Выхожу на улицу как раз вовремя – к нам подъезжает тонированный чёрный автомобиль. Я на таких уже ездить привыкла, хотя поначалу они меня пугали.

Сразу распахиваю дверцу, сажусь в салон, пока Илья снова говорит с кем-то по телефону. Нет времени прощаться – у нас скоро приём у врача. Хочу быстрее узнать результат, чтобы не мучиться.

В пути достаю смартфон, пишу Артуру, что скоро буду и чтобы тот не злился в случае опоздания.

Мне быстро приходит ответ.

«Полчаса, и я свободен».

Ох, повезло!

Ещё и ждать придётся! До офиса ехать-то минут двадцать, не больше.

Быстро отвечаю ему, и взгляд цепляется за красную тонкую полоску с уровнем заряда телефона. Бли-и-н, я не зарядила его, что ли? Осталось несколько процентов.

Протягиваю водителю телефон и прошу поставить на зарядку.

Он молча принимает его, следит за дорогой. А я откидываюсь на спинку сиденья и проваливаюсь в пейзажи за окном. Веки сами собой прикрываются. Лёгкая музыка, заполняющая весь салон, убаюкивает. Тут ещё и пахнет так приято.

Сонливость берёт своё.

Немного задремав, прихожу в себя через некоторое время. Мы должны были уже приехать, нет? За окном уже абсолютно другие дома. И эта дорога точно ведёт не до офиса Артура.

Барабанная дробь раздаётся в груди.

– Почему мы едем не так, как всегда?

– Там пробки, – коротко тихим голосом отвечает.

На Вадима не похоже. Он хоть и среднего телосложения, невысокого роста, но голос… Твёрже, чем этот.

Пытаюсь глянуть в зеркало. На мужчине обычные солнцезащитные очки. А ещё какие-то пятна на лице. Но даже это не мешает мне понять, что за рулём не тот, кто должен быть.

– Как вас зовут? – нервно спрашиваю.

Я впервые его вижу! Это точно шофёр? Я знаю двоих. Вадима и Егора. И этот мужчина – точно не кто-то из них.

Мой вопрос остаётся без ответа. Но мы останавливаемся, и я понимаю, что это хороший шанс выйти из машины, позвонить Артуру и попросить меня забрать. Этот водитель вызывает только дрожь в коленях.

Открываю дверь, не дождавшись полной остановки. Вылетаю на улицу, успеваю сделать несколько шагов.

– Ну куда же вы? Я должен доставить вас в пункт назначения.

Насмешливый тон и голос парализует. Не могу и шага сделать. Замираю, оборачиваясь, и встречаюсь со знакомой ухмылкой. Только сейчас разбираю еле видимые гематомы на лице, рассечённую губу, бровь. А когда поднимаются очки… Два фонаря светят на меня. Уже местами желтоватые, заживающие.

Нужно было Артуру сильнее его бить.

Глава 36

– Ты что творишь? – слова сами слетают с губ, когда замечаю знакомые мягкие черты лица.

Что Матвей здесь делает? Как узнал, что у нас машина сломалась? Неужели Илья ему сказал приехать? Нет, он не мог. Мужчина верен Артуру – я знаю точно. И никогда бы на это не пошёл.

Подстава от Матвея?

Тревога с каждой секундой усиливается. Какие же гадские трюки он использует!

– Вывез тебя на прогулку, – легко кидает, обводя руками безлюдное место. – Чистый воздух, бездорожье, как тебе? Для беременной девушки то что надо.

Я осматриваюсь по сторонам. Он прав. Здесь нет других машин. Более того, это какие-то заброшенные дачи. Всё заросло травой. Глушь. Ни одной души.

И какого чёрта он привёз меня сюда? Как узнал, что я буду на том мосту?

– Ты говоришь вслух, – издевается надо мной, поправляет свои светлые волосы и прислоняется плечом к машине.

Его вообще ничего не заботит? Весел, спокоен и явно безумен, раз всё вытворяет это.

– Но сестра у тебя продажная. Настолько деньги нужны были, что без зазрения совести всё делала за бабки. Например, прослушка в кабинете. Одну Артур нашёл, а вторую – нет. Печаль.

Не верю.

Они готовы зайти настолько далеко?

– Правда, – вдруг кривится, – слушать ваши диалоги было той ещё пыткой.

– Матвей, что ты задумал? – перебиваю его. Хватит, я не хочу это слушать! Пытаюсь успокоиться, а сама судорожно размышляю, как позвонить Артуру. Я боюсь быть наедине с этим психом! В прошлый раз он ничего мне не сделал, но… Сейчас я стою непонятно где! Да это смахивает на похищение!

Надо с кем-то связаться. Но как? Мой телефон остался на зарядке в салоне авто!

Закричать? Вряд ли в этой глуши меня кто-то услышит. А если Матвей схватит меня, вдруг навредит малышке?

– Не парься, – отмахивается. – Я тебе больно не сделаю.

Ах-ха! Он серьёзно?

– Ну, если брыкаться не будешь, – продолжает и мерзко улыбается.

Боже, он придурок… Раньше я видела в нём красивого и заботливого мужчину. До жути интересного, открытого. А оказывается… У него куча тараканов в голове.

Делаю шаг назад, снова осматриваясь по сторонам. Никого!

– Ты видела, что твой родненький сделал с моим лицом? – тычет на «фонари» на всё лицо.

Нехилые.

Надо было вообще разбить всё к чертям собачьим.

– Мало бил, – выпаливаю сдуру. Победное и весёлое лицо тут же кривится, а сталь в глазах напрягает. Нельзя выводить его на эмоции! – Зачем я здесь? При чём тут Артур?

– При чём? – в порыве злости кидает. Его задевает этот вопрос. Не могу по-другому обосновать его пылкость, с которой он выпаливает: – Он меня избил. Это раз! Это не всё, что он делал. Всё его существование – сплошная ошибка!

Я никогда не думала, что он – такой…

Что случилось с ним? Всё же было в порядке. А поменялся в тот момент… На том вечере. Когда Беркутов представил меня своей невестой.

– Матвей, что бы там ни произошло, это ваши разборки, – пытаюсь его отрезвить. Мне не страшно за себя, а вот за свою малышку… Переживаю. – Я не понимаю, зачем я здесь.

– Дуру из себя не строй, – шипит, надвигаясь на меня. Злой и рассерженный как чёрт. И всё из-за одного вопроса.

Приближаясь, хватает за волосы, сдавливает их, вырывая из горла тихий стон боли. Я обхватываю его запястье, лишь бы не оттягивал так сильно.

– Артур тобой дорожит. А я хочу, чтобы он поволновался. Заплатил за всё. И ты мне в этом поможешь. Я покажу ему, чтобы не расслаблялся. Сначала это. А потом дам ему знать, что в любой момент могу сломать его. И тебя.

Глаза от ужаса округляются.

– И его ребёнка.

От одного упоминания о малышке внутри всё сковывает. Холодный пот катится по спине, когда псих дёргает меня за волосы.

– Мне тебя жаль, правда. Что ты связалась с таким идиотом. Возможно, не будь ты такой дурой, мы бы были сейчас вместе, – цедит сквозь зубы с ненавистью, которую раньше никогда не видела. – Но… Прискорбно.

Артур

Не отвечает. Звоню снова и снова. Она доступна, но трубку не берёт. Странно, учитывая, что она должна быть в машине, и телефон при ней.

Связываюсь с Ильёй и уже готовлюсь орать.

Нет, надо увольнять всех к чёртовой матери!

– Где вы? – раздраженно осматриваюсь по сторонам. Бесит меня, когда она трубку не берёт. Я же волнуюсь. Она неуклюжая, ещё и беременная. Вдруг что-то произойдёт?

А мне потом опять сиди, жди, пока она успокоится, и слёзы её рассматривай.

– Шеф, мы поломались на мосту. Её Вадим подобрал, повёз к вам. А что, ещё не приехали? Сорок минут назад. Нас уже эвакуатор оттащил.

Что? Больше получаса назад?

Даже с учётом пробок слишком долго, если я правильно понимаю, по какому пути они ехали. С мостом только один.

– Вадим, значит, – думаю вслух. – Ладно, позвоню ему.

Быстро отключаюсь, набираю номер шофера. Специально нанял двух-трёх, чтобы Мира могла ездить в любое время без меня.

Вадим отвечает быстро, и я облегчённо выдыхаю. Хотя бы он в сети. Уже радует.

– Ты где? – устало потираю глаза. С этой девчонкой от стресса и спать захочешь, и поседеешь.

– Так жду Мирославу Сергеевну, шеф.

В смысле?

– Она же уехала с тобой, – ком волнения застревает в горле, с трудом выпуская эти слова.

– Нет. Я только десять минут назад подъехал из-за пробок. Жду вот. Но нет её. Можете позвонить? У меня номера её нет.

– Она уехала оттуда сорок минут назад, – цежу сквозь зубы, надеясь, что Вадим всё расслышит и скажет, что она с ним. Но я уже понимаю, что нет. Страх мощной лавиной обрушивается на тело. Быстро спускаюсь по лестнице, буквально слетая с неё. – С тобой.

– Нет. Вы что-то путаете. Её рядом нет.

После этих слов быстро скидываю звонок. Лечу к машине, попутно открывая приложение дрожащими пальцами. Тремор накрывает не на шутку. Будто какой-то алкоголик, который водку не пил пару недель.

Смотрю на карту, выискивая красный круг. Где он – там и Мира.

Твою мать. Ехать долго. Полчаса точно. Что она там делает? Клиники там нет.

А если она села к кому-то другому?

Чёрт!

Быстро запрыгиваю в машину, завожу мотор и надеюсь, что с моей малышкой ничего не случилось. Хотя бы с ней.

Глава 37

Глава 38

Мира

– Что тебе Артур сделал? – выдавливаю через силу. Ублюдок так сжимает мои волосы, что я думаю только о боли. – Отпусти меня, придурок!

Я не ожидаю, что он послушается. Но хватка слабеет, будто у него просыпается совесть. Но нет. У него её нет. Раз всё же не отпустил.

– Серьёзно думаешь, что я тебе скажу? – усмехается, обнажая белые виниры. – Я похож на плаксивого мальчика, который рассказывает всем свои обидки на право и налево?

Если задуматься, он правда мало говорил о себе. Только помню, что благодаря отцу в свои молодые годы он сел в кресло директора. Перед тем как свинтить на Сейшелы. Не выдержал что ли сынка? Да, характер у него несносный! И я его понимаю!

– Отпущу, не бойся, – опять его физиономию кривит глупая улыбка. – Только пока думаю, просто так, или же всё же, чтобы ты кое-что сделала…

– Я в суд на тебя подам, за похищение.

– Ой, не переживай. Артуру уже скоро придёт повестка в суд. Знаешь ли, я своё лицо ценю, а учитывая, что я ещё несколько дней лежал в больнице с трещащей головой и лёгким сотрясением… Надо отомстить. Бесит он меня. И вот думаю, ты мне в этом поможешь.

Тихо сглатываю, понимая, как же пересохло во рту. От этого взгляда, поведения, слов. Особенно их. Отомстить решил? Мстители хреновы! Почему все мужики такие? Как что, так сразу отыгрываться на девушке?

Низ живота немного тянет из-за волнения. Пытаюсь успокоить, выровнять дыхание. Но когда псих держит за волосы и стоит напротив, это не получается.

– Не рассчитывай.

– Ладно-ладно, – отрывается от меня, наконец, отпуская волосы. Я выдыхаю, замечая, как он делает три шага назад, бросает взгляд на наручные часы. – Ещё немного. Думаю, ему уже доложили. Или подержать тебя здесь ещё часик…

Я бы ответила ему, что он больной ублюдок, но вместо слов из горла вылетают мычания. Хватаюсь за низ живота и ощущаю острую пронзающую боль. Как будто иглу вонзают на всю длину с одного резкого удара.

Нет-нет-нет, только не это!

На мгновение отпускает, и я надеюсь, что это была мимолётная из-за нервов боль, но она снова возобновляется. Стон сам вырывается изо рта, а еле дохожу до первого, что попадается на глаза – столб. Опираюсь на него ладонью и стараюсь не упасть.

Снова режет.

Ноги подкашиваются, и от очередного спазма кривлюсь, сжимая крепко зубы.

Словно пытка!

Что происходит?..

– Эй, с тобой чё?..

Хочу сползти вниз, но пока держусь. Больно до скрипа зубов и головокружения.

Снова выстрел.

И что-то мокрое стекает по внутренней стороне бедра.

Паника крупной дрожью бьёт по телу.

Не удерживаюсь на ногах, сползаю вниз по столбу, в траву, и рассматриваю свои ноги.

– Твою мать…

Рядом раздаётся пугливый голос Матвея, но мне сейчас не до него. Замираю, разглядывая белые лёгкие штаны. Глаза расширяются от ужаса, а подрагивающие пальцы сами тянутся к окрашенной белой ткани.

Не думаю, зачем. Мозг отрицает, что это кровь, а руки делают, желая проверить, удостовериться.

Касаюсь ткани, растираю влагу в пальцах. А первые слёзы уже брызгают из глаз, стекая по щекам.

– Нет… – тихо шепчу, не веря. Я не могу её потерять, не могу!

Опять сердце сковывает. И заодно пронзают копьями, причиняя неимоверную, безумную боль.

Поднимаю с трудом голову, испуганно смотря на парня в растерянности.

– Скорую, – прошу его с мольбой в голосе. Я бы не унижалась так, прося у своего похитителя о таком. Но моя малышка… – Вызови скорую!

Матвей пугливо пятится назад, к машине, не отводя внимания от багровых пятен на белой ткани.

– Твою мать, дура, ты что наделала?..

Я наделала?

Он из ума выжил?

Точно спятил…

Но какая-то надежда загорается в раздирающейся от страха груди, когда он бросается к машине. Он же вызовет скорую? Или отвезёт меня в больницу?

Хлопок двери.

И он срывается с места, оставляя за собой пыль от бездорожья.

Я смотрю ему в след с мокрыми глазами. Снова резкая боль внизу живота отголоском напоминает мне о случившемся. И я чуть не сворачиваюсь калачиком, теряя из видна тёмный тонированный автомобиль.

Там был мой телефон…

Ладони обессилено падают вдоль тела.

Нереально.

Все происходящее – неправда!

Нервно смотрю на кровь между ног и пытаюсь не забиться в истерике. Артур придёт и поможет нам! Малышка выживет, а потом родится здоровой и крепкой.

Всё же будет хорошо, да?..

Глава 38

Артур

– Вот. Всё в точности, как и у вашей бывшей жены, Маргариты Юрьевны.

Я вырываю этот проклятый листок из рук врача и смотрю на заключение. Ни хрена не понимаю! Прочитать даже не могу!

Всё перед глазами плывёт. Ярость берёт своё. Как и желание убивать.

Я еле держусь, чтобы не слететь с катушек. Меня сдерживает только одно. Спящая и уставшая Мира, которую я нашёл в дачном посёлке в почти бессознательном состоянии, в крови нашего ребёнка.

Снова вспоминаю это, и органы скручивает как в мясорубке. А сердце биться перестаёт.

Я не хотел, чтобы всё это произошло.

В моих планах этот день был абсолютно другим.

Она приехала бы ко мне в офис, а вместо клиники мы поехали бы отдохнуть. На море или в горы. Чтобы она расслабилась, успокоилась, перед тем как мы снова вернулись бы, и она узнала о подтвердившихся патологиях.

Я узнал ещё вчера. Мне позвонил её лечащий врач и всё рассказал. А я вот Мире передать это не смог. Порывался несколько раз – не вышло. Ей и так было хреново от приезда сестры, постоянном внимании на ребёнке.

Она не говорила, но я и сам заметил, как каждый вечер вместо ужина она убегала в спальню, делая вид, что ей нездоровится, и нужно поспать. А сама лежала несколько часов в постели, пялясь в потолок.

И портить настроение ещё – тупо совесть не позволяла.

– Та же причина смерти. Замершая беременность.

– Почему именно сейчас? – хриплю, комкая лист бумаги в руках. Выкидываю его в сторону, чтобы не напоминал об этом дерьме. – Это из-за стресса?

Матвею и так не жить. Даже если придётся сесть в тюрьму, я самолично грохну его, застрелю. Адвокаты, подкуп помогут избежать тюрьмы. А если нет… Плевать. Зато легче будет.

Это всё из-за него. Из-за того подонка, что посмел играть со мной.

– Нет, – мотает головой. – Стресс тут ни при чём. Плод умер до этого за несколько дней. Отторжение организмом пошло сегодня. Случайность, совпадение, называйте как хотите. Это могло произойти сейчас, а могло через пару месяцев. Там уже моргом пахнет…

Моргом.

Она издевается?

Хочется схватить этот стеклянный стакан, дать эмоциям выйти наружу и кого-нибудь грохнуть.

– Когда она очнётся? – зарываюсь пятерней в волосы. Невыносимо. Мира спит, моей дочери больше нет. Мысли всмятку, голова не варит.

– Уже вечером или ночью. Мы дали ей снотворное, у неё была сильная истерика.

Полчаса сидеть в собственной крови – конечно, отразится на её состоянии. Она даже встать не могла. Когда поднимал её на руки, опасался, что сделаю ей больно. Боялся, что пойдёт что-то не так, и она вот-вот рассыплется у меня прямо на руках.

Плакала, обнимала меня за шею. А я ничего сделать не мог. Только уложил её на заднее сиденье салона, отвёз в больницу, где всё то же самое случилось с моей женой, Ритой.

Попробуй тут не сойти с ума!

Меня самого колотит всего. Пока ехал, думал, сдохну по пути.

Что если бы я тогда не поставил ей жучок в телефон? Что если бы она просидела там не полчаса, а несколько часов, о которых я и вовсе не знал бы? От одного представления кидает в очередное безумие.

– Я приеду вечером, – кидаю женщине. Вылетаю из кабинета, не иду проверить малышку, что лежит и спит. Пусть. Дальше я уже со всем разберусь.

**

Я влетаю в подъезд дома, не замечая идущего навстречу мужика. Чуть не сшибаю его с ног, толкаю в плечо и слышу доносящийся до меня крик:

– Ты охренел?! Смотри, куда идёшь!

Не могу. Никого не вижу.

Только одно дерьмо маячит. Раздражает меня и действует как красная тряпка на быка.

Быстро поднимаюсь до нужного мне этажа. Подхожу к двери, достаю ключи. Хорошо, что в прошлый раз при посещении этой квартиры Илья додумался взять слепок.

Быстро проворачиваю ключ в замке. Нетерпеливо распахиваю единственную преграду, зная, что эта тварь здесь.

Прохожу внутрь. Тихо, еле сдерживая себя.

И нахожу его там, где и ожидаю.

Стоит у шкафа, быстро закидывает вещи в сумку.

Свинтить решил?

Не получится. Я его с землёй сравняю. И плевать мне будет на его отца, с которым у нас были хорошие деловые отношения. Были. Теперь нет. Его сынку не жить.

Я им это обоим обещаю!

От вида его спины ярость мощным потоком обрушивается. Он оставил её одну! Оставил девушку с выкидышем в глуши, просто уехал! Каким надо быть животным, чтобы так поступить?!

Подлетаю к нему со спины, дёргаю за майку. Он, ничего не понимая, оборачивается, падает на меня, оступившись. Я уже заношу зудящий кулак, желая разбить ему лицо. Мало тогда было, мало! Нужно ещё!

И бью. Всё в удар вкладываю.

Боль. Гнев. Злость.

Падает на пол. Жуткое удовлетворение пронзает всё тело. И я хочу ещё. Снова и снова бить его, да только… не поможет. Я засажу его за решётку на всю жизнь. Посмотрим, как его папочка будет его оттуда вытаскивать!

– Ты охренел? – выпрямляется, сплёвывает кровь, а я хватаю его за грудки и одним резким движением вбиваю в дверцу шкафа.

– Это ты охренел, Тихомиров, – чеканю каждое слово. – Ты бросил нуждающуюся в медицинской помощи девушку. Одну. Из-за тебя она потеряла ребёнка!

Нет. Не из-за него. И я это прекрасно знаю. Но эти слова сами рвутся наружу.

Пытаюсь скинуть вину на него, потому что до сих пор не могу принять тот факт, что она больше не беременна.

Я виноват.

Принимаю это и истерично ищу виноватого, хотя мне достаточно посмотреть в зеркало – и я его увижу.

Искать не нужно.

– Зачем? – хриплю, тяжело дыша. Нельзя его убивать – слишком легко отделается. – Из-за какого дерьма ты к ней привязался?

– Из-за тебя, – улыбается до белых зубов, которые окрашиваются в красный из-за льющейся из носа крови. – Ты всегда бесил. Успешный весь такой, сам всего добиваешься. Мелькаешь, не переставая. Да мой папаша тебя всегда в пример ставил.

Кривится.

– «Вот Беркутов в свои тридцать глава. А вот Беркутов уже в Европу вышел, а вот…» А вот задрал ты меня уже! Всё тебе! Ты даже девчонку у меня забрал!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Миру? – выпаливаю. Да, я знал, что они общались. Но взял я её себе не из-за этого!

– Да-а-а, – довольно тянет. – Она ведь мне нравилась. Я думал, с работой закончу, может, что и получится. А когда она сюда переехала – понял, что надо брать. Судьба. А оказывается… Ты, тварь. Невеста твоя. Первый забрал.

– Что? – сильнее сжимаю пальцы на его рубашке.

Бред.

Делать всё это из-за мести? Причём настолько долбанутой? Зависть! Тупорылая зависть засела в его башке, не вылезая.

Я знал, что у людей дохрена тараканов, но не настолько.

Мне никогда таких не понять. Его отец сравнивал его со мной, а в итоге пострадала Мира?

Кулаком осознанно разбиваю его лицо. Второй удар в живот. Куда вижу, туда и попадает. Остановиться не могу, увлекся до такой степени, что дверца шкафа ломается, и Тихомиров вместе с ней падает в углубление, а затем скатывается и падает на пол.

Делаю шаг назад.

Пытаюсь отдышаться.

Хотел бы ему быстрой смерти – ещё несколько ударов, и точно труп. Он уже и так без сознания, с закрытыми глазами. И в этот раз он не отделался просто слегка разбитым лицом.

Достаю телефон из кармана, пытаясь выровнять дыхание.

Безумие накрывает. Я никогда свои эмоции, вышедшие из-под контроля, не мог обуздать. Из-за вспышек агрессии всегда проблемы были.

Думаю о Мире. Сердцебиение приходит в норму. Потихоньку.

Подрагивающими пальцами разблокировал телефон. Звоню другу, который работает в полиции, и с которым уже обо всём договорился. А сам падаю на диван. Смотрю на трясущиеся руки.

Только сейчас понимаю, что всё.

Нет больше ребёнка.

Не будет контракта.

Ничего.

Она сможет уйти.

И этого сейчас я не хочу больше всего.

Эпилог

Смотрю на свои дрожащие пальцы, пытаюсь понять, где реальность, а где сон. Быть этого не может. Пусть слова врача окажутся ложью, или я снова упаду на подушку и усну, пожелав, чтобы всё происходящее стало лишь кошмаром.

– Мне жаль.

Замершая беременность, выкидыш…

Лучше бы я дальше провалялась под успокоительными, чтобы не слышать этих безжалостных слов.

Дотрагиваюсь до плоского живота. Если раньше он был маленький, округлый, то теперь абсолютно ничего. Понимаю, почему не чувствовала нашей связи, оборвавшейся так внезапно. Почти целую неделю я ходила в неизвестности, надеялась на хороший исход, а теперь…

Пусто.

Нет ничего.

Ни моей малышки, ни эмоций.

Зато море слёз, стекающих по щекам, я могу собрать в чашу, заполнив её до краёв.

И улыбка. Странная от неверия улыбка на губах. Я истерично выдаю какие-то звуки, снова поглаживаю пустоту через медицинскую сорочку. Вот-вот накроет. Пока до мозга доходит не всё. Но ещё чуть-чуть…

Где-то раздается детский плач – мимолётный звук, проскальзывающий мимо моих закрытых дверей. Но даже так я слышу этот раздирающий душу крик. Крик не моего ребёнка. Чужого.

Моего больше нет.

Можно выкинуть те купленные в мимолётном порыве вещи. Чепчик, ползунки. Те розовые кусочки ткани, от которых умилялась, пока сердце сжималось от боли.

Чего боялась – то и получила.

Не будет ни присыпок, ни запаха салфеток, бархатной кожи. И возгласов: «Смотри, она сама держит головку!».

Проклятье! Как же я ненавижу эту грёбаную жизнь! За то, что даёт шанс, надежду, веру, а потом стирает всё одной секундой.

Хочется реветь, метать и крушить, лишь бы боль утихла. Стало легче.

Но в бессилии сжимаю ткань сорочки и кривлюсь, разрываясь в истерике. Падаю на кровать, отворачиваясь от врача, принёсшего плохие новости. Настолько отвратительные, что хочется сдохнуть. Но вместо этого тупо плачу.

Ненавижу сама себя.

За то, что не предохранялась.

За то, что связалась с Артуром.

За то, что лежу и ничего не могу сделать.

Смотрю вперёд, в одну точку, теряя счёт времени. Не знаю сколько, на цифры на часах не смотрю.

Но отмираю тогда, когда на спину опускается тёплая ладонь Беркута. Я узнаю её из тысячи ладоней. Крепкую, большую, слегка шероховатую. Пальцы заботливо гладят между лопаток. А Артур садится рядом. Я машинально привстаю, кидаюсь ему на шею.

Я ненавижу его всей душой, но он единственный, кто меня понимает. Тот, кто мне сейчас так нужен.

Сильнее прижимаюсь к нему, абсолютно не чувствуя ничего.

– Вам нельзя так резко вставать, – опять слышу голос женщины-врача. Зачем она здесь? Снова с плохими вестями? Что на этот раз? Пусть она уйдёт! Ничего не хочу больше слышать! – Пока побеспокойтесь о своём здоровье. Ему нужно прийти в норму. Повторное зачатие рекомендуется через полгода-год.

Что? Снова?

Сердце на куски рвётся.

Как можно после случившегося думать о следующей беременности?

Не будет её. Я больше не выдержу.

Думала, что переживу легко. Я ведь готовилась!

Ничего подобного.

Врезаюсь пальцами в белую рубашку и втягиваю родной аромат, окружающий меня на протяжении полугода. Успокаивает и напрягает одновременно.

Я не хочу винить в этом Артура. Но…

– Мы поняли, – произносит мне на ухо. Но обращается к врачу. – Оставьте нас.

Секундная тишина, и звук закрывающейся двери оглушает.

Он молчит. Ничего не говорит.

А у меня слова не лезут.

Вот она – причина, почему я не хотела ехать с ним в клинику. Не знаю, что сказать.

Прости, что тебе пришлось пережить это второй раз в жизни?

Сделав аборт намного раньше, мы бы не мучились так, как сейчас.

А ребёнок… У нас его точно не будет. Я не хочу больше рисковать, надеяться, что будет мальчик.

Да и он наверняка тоже.

– Голова потом болеть будет, плакса, – спокойным тоном шепчет, обнимая. Пальцы на его спине сжимаются вновь, до белых костяшек и покалываний на кончиках.

– Поплачь со мной, – шмыгаю носом и утыкаюсь в его плечо. Больше ничего не могу сделать. В голове даже слов подходящих нет. – Ты же тоже хочешь.

– Я хочу забрать тебя отсюда и быстрее уехать от белых стен.

У меня такое же желание. Они только давят.

Как и детские крики за дверью палаты.

Почему их так много? Я не хочу их слышать именно сейчас.

– Я тоже… – выдыхаю, прикрывая глаза. – Как ты нашёл меня?

– Я поставил жучок в твой телефон, – он издаёт тихий смешок, пытаясь разрядить атмосферу.

И когда он успел?..

А…

Кажется, я припоминаю.

«– Но ты хотя бы пишешь сообщение, чтобы я знал, где ты, – ставит своё условие.

– Нет, – всё равно стою на своём. Тотального контроля я не выдержу.

– Ладно, – вдруг очень неожиданно соглашается. – Тогда у меня будет другое условие. Одно. Больше никаких. Это не связано с детьми.»

Теперь я поняла, почему он так быстро согласился на это… Он уже тогда подумал о слежке.

Невольно вспоминаю один вечер – почти сразу после этого. Я потеряла телефон, искала его весь день, а потом нашла у него в машине.

Думала, что свихнулась, но нет.

Втягиваю носом воздух, пытаюсь надышаться. Я не сержусь на него.

Если бы не он, непонятно, через сколько меня нашли бы.

Не злюсь.

В голову лезет тысяча мыслей, за которыми уследить не могу. Чёртики внутренние не слушаются. Говорят и говорят то, о чём я думаю больше всего после произошедшего.

– Я разберусь с Матвеем.

Нет… Только не это.

Лучше бы он молчал!

Опять буря злости охватывает. И я ведь понимаю, что Матвей здесь ни при чём. Девочка умерла раньше. Не из-за него.

– Как только вернёшься домой, займусь переездом Милы и Антонины Аркадьевны. С семьёй проще. Или ты хочешь поехать к ним? Слышал, что родные стены лечат.

– Не надо, – хриплю. – Я не поеду к ним.

Говорю с трудом.

Я не ожидала этого диалога так быстро.

Но пора. Прямо сейчас. Иначе потом не смогу.

– Хорошо. Тогда дождёмся их приезда.

– Нет, – снова говорю. В этот раз уверенно, решительно. Раньше я никогда не набралась бы смелости, чтобы поднять голову, посмотреть в карие тёплые глаза, а потом уверенно произнести: – Я не вернусь в твой дом, Артур.

Я думала, что никогда не скажу эти слова так легко.

Но они вылетают на выдохе.

Жмурюсь и говорю то, что должна:

– Всё кончено, Артур.

Я делаю это ради нас. Никаких мучений, никаких неловкостей при разговорах, встречах. А они будут. Каждое утро мы будем просыпаться в одной постели, делать вид, что ничего не произошло. А при каждом его прикосновении воспоминания о наших ночах снова начнут лезть в голову?

Как можно заниматься с ним любовью, зная, что в любой момент это может повториться?

Нет. Слишком тяжело.

Но и он не виноват. Мы оба совершили ошибку. И я делаю всё, лишь бы она не повторилась снова.

*Друзья, первая часть про Артура и Мирославу закончена. Понимаю, что для многих поступок Миры сейчас может казаться глупым, или эмоциональным, но... Она только узнала о потере ребёнка. И она искренне переживает за их будущее, которого Мира не видит. Именно поэтому она приняла такое решение. Следующая часть уже на сайте. "Случайный ребёнок. Шанс на счастье". Повествование идёт спустя три года после этих событий.

– Мама, смотри, это папа?

Перевожу взгляд туда, куда указывает малышка. И застываю, не в силах сказать и слова. Ком в горле застревает.

Он?..

Призрак прошлого, от которого не хотела сбегать, но пришлось, стоит передо мной, пронзая взглядом мою дочь.

– Это ведь папа, да? – вновь переспрашивает.

Что она такое говорит?

– Милая, – обрываю её. Пытаюсь всё объяснить, но…

– Папа? – хмурится мужчина рядом. Чёрт! – Ты сказала мне, что не замужем.

Так и есть. Мы расстались много лет назад, так и не сумев построить семейное счастье. А теперь он снова врывается в мою жизнь, а я не знаю, как ему объяснить, откуда взялось это маленькое чудо, называющее его «папой». Если тогда, в прошлом, мы расстались в больничной палате после беспощадного и разрушившего меня выкидыша…

Конец