Деревенская знахарка и заезжий маг бесплатное чтение

Глава 1

На улице было жарко. Солнце палило нещадно, как будто задалось целью извести все живое в этом мире. Ни ветерка, ни тучки – ничего не облегчало жизни несчастным, посмевшим высунуть носы за двери своих домов.

В домах, конечно, тоже температура не опускалась ниже отметки «вашу ж мать, что ж так душно-то», но крыша и стены хотя бы защищали от солнечных лучей.

Я сидела на деревянной лавке в длинном цветастом сарафане и жадными глотками пила холодный квас прямо из глиняного горшка.

– Совесть-то имей, – проворчал за спиной голос, – все выдуешь сейчас, а мне потом в подпол спускаться.

Я лишь отмахнулась от умника. Гришка, домовой, мелкий старичок с длинной бородой, любил пожаловаться на свою жизнь и лишний раз указать мне, хозяйке, что я слишком сильно нагружаю несчастное создание. А то, что этот старичок при желании мог дом, в котором жил, за несколько минут с землей сравнять, почему-то в расчет не бралось.

– Не пойдешь ты, полезет Васька. Там все равно мышей полно, – лениво ответила я, наконец-то отодвинув от себя кувшин с остатками кваса.

– Я – кот, а не мышеловка, – последовало горделивое из-под лавки.

– Сметаны не дам, – пригрозила я.

Васька зашипел. Я ухмыльнулась. Нашлись тут умники – с ведьмой спорить.

Ну хорошо, пусть не с ведьмой. Пусть официально я считалась деревенской знахаркой. Суть вопроса от этого не менялась. Для сельчан я была злобной наглой колдуньей, а значит, и в своем доме могла установить диктатуру. Чем и пользовалась.

Я, Марина Евгеньевна Орлова, попала в параллельный мир недавно, месяца три назад, в своем теле, как ни странно, хотя многие земные авторы фэнтези постоянно писали про перенос в тело чужое. Но мое собственное тельце, немного пухлое, с аппетитными формами, покидать меня не желало. А потому и осваиваться на новом месте пришлось с учетом требований тела. А оно было ленивым, не любило физической активности и предпочитало прополке огорода отдых на диване.

И когда оказалось, что в нынешнем мире нет ни канализации, ни электричества, ни других удобств, я расстроилась, причем очень сильно. И на эмоциях создала магические шары, которые висели под потолком и давали свет (с подзарядкой, сволочи!) по ночам.

Гришка, до этого смотревший в мою сторону и косо, и криво, после шаров сразу проникся уважением к несчастной попаданке.

– Гриш, а оладики скоро будут? – оторвавшись от воспоминаний, уточнила я у домового.

– Скоро, – проворчал тот. – Как только борщ сварится, так и оладьи буду жарить.

Я вздохнула. В такую жару борщ есть не хотелось. А вот оладушки, да со сметаной… Еще можно кефирчиком запить…

Я нехотя поднялась с лавки, подошла к окну, посмотрела на улицу из окна. Там, в пыли, прямо на проезжей дороге, искали что-то куры, рядом скакали воробьи, неподалеку, в тени, разлеглась незнакомая серая шавка. В общем, жизнь продолжалась даже в летнюю духоту.

Дом, в который я попала, долго стоял пустым. Несколько лет его, расположенный на околице, старательно обходили стороной деревенские жители. По поверю здесь раньше жила то ли ведьма, то ли знахарка. Злобная, страшная, древняя, она иногда лечила людей, но чаще всего насылала на них порчу. Знахарка была сильной ведьмой, а потому никто не мог (да и не хотел, если честно) с ней справиться. И вполне понятно, что вся деревня вздохнула с облегчением, когда знахарка исчезла. Куда – неизвестно. Никто не рвался выяснить этот факт. Дом обходили по привычке. По этому адресу посылали всех неугодных, а непослушных детей пугали бабкой ведьмой, готовой по щелчку пальцев измученных родителей забрать детеныша с собой. Зачем старухе непоседливое чадо и что именно она с ним будет делать, не уточнялось.

И все вроде бы у деревни было хорошо, не считая редких болячек, от которых лечились жестокими народными способами, пока в домике ведьмы не появилась я.

Я, Марина Евгеньевна Орлова, бухгалтер по профессии и блондинка по жизни, однажды утром проснулась не в своей постели. Накануне мы с подружками праздновали мое тридцатипятилетие, вечеринка прошла успешно, разошлись поздно. Проснулась я с головной болью и в непонятной комнате. Кровать с периной и подушками, занавески на окнах и цветы там же, вязаный коврик на полу – все это мало походило на мою городскую квартиру в одной из столичных многоэтажек. Не было ни будильника, ни ортопедического матраса, ни жалюзи… Да даже навесного потолка, и того не было!

Я лежала, мрачно глазела на побеленную стену и не собиралась вставать, надеясь, что сон вот-вот закончится, и я вернусь в свою родную квартирку. Ипотеку по ней, кстати, я так и не выплатила!

Когда за окном внезапно разорался самый настоящий петух, я взлетела под потолок, потом резко опустилась назад и мрачно выругалась.

Буквально сразу же из-под пола появилось нечто косматое, с нечесаными волосами и длинной бородой.

– Нехорошо слова гадкие под этой крышей произносить, – укоризненно прогудело нечто.

– Да пошел ты, – ошарашенно огрызнулась я, слабо понимая, какой козел меня разыгрывает, и где именно искать скрытую камеру.

Нечто нахмурило густые черные брови, вскинуло длинные руки, и в мою сторону полетела молния, только почему-то желтого цвета. До сих пор не знаю, что именно я сделала со страха, но молния отскочила от меня, вернулась к тому, кто ее пустил, и в комнате резко запахло паленым.

Нечто выругалось, еще более гадко, чем я.

Я изумленно моргнула, а затем весело расхохоталась. Нашелся, блин, поборник нравственности.

Вот так я и познакомилась с домовым Гришкой.

Глава 2

Гришка жил еще у старой ведьмы и понятия не имел, куда она пропала. Знал только, что без нее жизнь в доме словно остановилась. Говоря русским языком двадцать первого века, дом как будто законсервировался в том состоянии, в котором пребывал во время жизни той ведьмы. И когда я внезапно оказалась в ее постели, да еще и подала голос, дом ожил.

Теперь, по законам этого мира, дом обязан был подчиняться мне, вместе с жившими в нем существами, то есть домовым и котом.

– Нашли ведьму, – бурчала я тогда, – да мне в жизни не везет. Невезучая я. Какое там колдовство.

– Потому и не везло, – авторитетно заявлял Гришка, не желая слышать мои объяснения, – что ты не на своем месте была. Не своей жизнью жила. И судьба тебе это показывала всячески.

– А теперь на своем? – с сарказмом поинтересовалась я.

Гришка авторитетно кивнул.

– Ты теперь свое место в жизни нашла. И больше никакое невезение к тебе и близко не подойдет.

Я хмыкнула. Наивный. Да невезение – мое второе имя. Особенно когда это касается личной жизни. В свои годы я, сирота с восемнадцати лет, не имела ни семьи, ни привязанностей. Мужики меня избегали, как прокаженную, хотя вроде не уродка была. Максимум – случайные постельные игры раз в два-три месяца. Друзей тоже не было, кроме двух бывших одноклассниц. На работе меня тоже стороной обходили. По делам общались, на корпоративах – тоже. А в остальном давали понять, что спокойно обойдутся и без меня.

Я давно уже перестала психовать и рыдать из-за этого. Просто смирилась, что судьба как будто нарочно обрубает все связи. Нет? Ну ок, не сильно-то и хотелось. Я встречалась с подружками два-три раза в год, радовалась их обустроенной личной жизни и работала как проклятая. Кроме основной работы, брала подработки, не оставляя себе времени на жалость и самоедство.

И вот теперь, когда нечисть по имени Гришка, стал уверять меня, что я нашла свое место в жизни, я только хмыкала саркастически про себя. Отлично место, блин. Ни удобств, ни денег, ни знакомых – ничего и никого. Те же местные крестьяне косятся, в глаза лебезят, а в спину шиш тычут, от порчи якобы. Идиоты. Нужны они мне, чтобы порчу на них наводить. Да если бы и умела, не стала бы такой чушью заниматься.

– Маринка! Маринка, отомри, – вывел меня из раздумий и воспоминаний голос кота. – Ты дверь открывать собираешься?

Я что? Недоуменно моргнув, я прислушалась. Точно. Стучат. Это ко мне, ведьме-знахарке, кто-то сильно храбрый пришел. Обычно мой дом по широкой дуге обходят.

Ладно, подошла, открыла, впустила в и так жаркий дом удушающий воздух с улицы. На пороге оказалась девка-чернавка, как здесь звали прислугу, выполнявшую всю грязную работу. Одетая в длинный сарафан в нескольких местах измазанный сажей, в грязной косынке, девчонка лет пятнадцати, ростом с меня, тяжело дышала. Сразу видно – бежала, запыхалась.

– Матушка ведьма, – выдала она на одном дыхании, – помоги, барыня умирает.

Барыней здесь звали единственную помещицу на всю округу, Елизавету Павловну Аскатову. Еще не старая женщина, лет пятидесяти, не больше, здоровая, как бык, она убедила себя и окружающих, что неизлечимо больна. «Помру, – твердила она постоянно, – видят боги, помру. Вот тогда мои наследнички и поделят все, чем я владею». Наследничков у ЕлизаветПалны, как звала я ее и в глаза, и за глаза, не было, по крайней мере, официальных. Я понятия не имела, кто унаследует ее имение. Но мне оно и не надо было. Пусть у властей этого края голова болит на данную тему. Я же исправно выполняла свои обязанности: прилежно посещала ЕлизаветПалну один-два раза в неделю, оставляла лекарство, в котором не было ничего лечебного, так, подсвеченная вода, и с парой серебрушек возвращалась к себе.

До нынешнего дня ЕлизаветПална еще ни разу не умирала. Болела, да, но не умирала. И поэтому я восприняла слова чернавки всерьез. Бросилась в избу, схватила сумку с лекарствами, повесила ее на плечо, вернулась, приказала девке держаться за ручку сумки и крутанула колечко на пальце. Миг – и вот уже мы у имения ЕлизаветПалны. Я – девушка тренированная, постоянно таким образом перемещаюсь, теперь даже головной боли не получаю. А чернавку чуть не вырвало.

– Барыня где? – времени дожидаться, пока девка придет в себя, у меня не было.

Этак и правда барыня помрет.

– Сюда, матушка ведьма, – возле меня как из-под земли материализовался высокий степенный дворецкий, как и положено всем дворецким, одетый во фрак, несмотря на испепеляющую жару. Как еще солнечный удар не получил или не задохнулся?

Я широким шагом направилась за дворецким внутрь усадьбы.

Мы прошли широкий холл и зашли в первую попавшуюся дверь. Там, на диванчике посередине комнаты, лежала и стонала моя пациентка. Вокруг нее суетились слуги, неподалеку стоял незнакомый мужик, весь в черном.

– Посторонние на выход, – негромко, но твердо приказала я.

Слуги с дворецким сбежали сразу же. А вот мужик остался.

– Вам особое приглашение нужно? – прищурилась я, лихорадочно думая, чем и как лечить полутруп на диване.

– Я – личный врач Елизаветы Павловны, – последовало надменно.

Кто?!

– Мариночка, – со стороны дивана послышался слабый голос барыни, – ты пришла, спаси меня от этого изверга. Он меня уморить хочет!

Ах, даже так? Я прищурилась, подошла к дивану, закрыла своим телом пациентку.

– Что вы несете? – возмутился «личный врач». – Я вас с того света вытащил! Если бы не я, вы бы уже с богами общались!

Ну, и кому из этих двоих верить?

Глава 3

ЕлизаветПална, сероглазая брюнетка с крупными чертами лица и покатым лбом, была дамой корпулентной и высокой. Метр семьдесят, не ниже, при девяноста-ста килограммах. Мебель ей делали из древесного массива и болтами крупными его части закрепляли. Чтобы не дай боги барыня не упала, пятую точку себе не повредила. Но даже в таких условиях выдерживала далеко не вся мебель. И прямо сейчас я буквально слышала, как стонет и страдает под умирающей барыней диван.

– ЕлизаветПална, – не спуская внимательного взгляда с мужика в черном, обратилась я к пациентке, – как вы себя чувствуете?

– Плохо, ой плохо, – сразу заохала она, ободренная моим вниманием. – Совсем, ирод, уморил. Все порошки какие-то в воду сыпал, пить заставлял.

Я сузила глаза. А вот и состав преступления раскрывается. Еще мотивы понять бы.

– Это от отравления, пищевого, – фыркнул, не испугавшись меня, мужик. – Есть всякую гадость не надо, тогда и болезни не будет.

– Да что ж ты такое несешь, – вскинулась было ЕлизаветПална, потом вспомнила о своей роли умирающей и снова застонала. – Мне все свежее готовят! Ах…

– Выйдите из комнаты, – не терпящим возражения тоном приказала я. – Мне надо осмотреть пациентку.

– Я ее врач… – начал было мужик, затем осекся, внимательно посмотрел на меня. – А вы, собственно, кем будете?

– Ведьма я, – отрезала я, – местная. Вперед, на выход.

Мужик хотел сказать что-то, причем не особо приятное, я видела это по его нахально прищуренным глазам. Но почему-то промолчал, странно ухмыльнулся и действительно вышел из комнаты.

Что ж, уже легче. Ну-с, ЕлизаветПална, и почему вы еще живы? Вроде умирать с минуты на минуту собирались.

Я повернулась к барыне, ободряюще ей улыбнулась, настроилась играть роль хорошей травницы, выступающей против плохого лекаря.

– Что у вас болит, ЕлизаветПална?

– Все, – патетичным тоном заявила она. – Отравил меня, ирод, помру скоро.

Угу, мечтать не вредно, как говорится. И вы, ЕлизаветПална, скорее, все жилы из окружающих вытянете, чем действительно помрете. Не с нашим счастьем. Вон на щеках и румянец появился. Явно оживаете. Как тот лич.

При тщательном осмотре выяснилось, что ничего серьезного у барыни не было. Так, кишки побаливали, и в туалет по-большому бегала часто. Так что, возможно, непонятный мужик был прав, и ЕлизаветПална просто отравилась.

Для успокоения собственной совести и нервов умирающей я порылась в сумке и оставила на столики возле дивана склянку из синего стекла – настой ромашки. Хуже точно не будет. Затем забрала у служанки в коридоре положенные мне две серебрушки за визит и удалилась.

Жара на улице еще не спала, так что добираться до своей избы я решила порталом.

К моменту моего появления у избы оладушки уже были готовы. Впрочем, как и борщ. Домовой с котом усадили меня за стол и заявили, что "сладкое" будет только после первого блюда. Я буркнула: «Мучители», – но ложку взяла и принялась за борщ. После первой ложки во мне проснулся голод. Так что доедала я и гущу, и жидкость довольно активно. Гришка любил готовить. Всегда ворчал, что его таланты используют не по назначению, но кормил и меня, и Ваську.

– А с предыдущей ведьмой как ты жил? – спросила я однажды.

– Она сама готовила, – последовал ответ.

Я только плечами пожала. К чему мучиться и простаивать у плиты, когда все это может сделать домовой? Вот уж кому легко давалась бытовая магия. Пару раз руками взмахнет – и веник с совком сами начнут пол мести. Когда я первый раз это чудо увидела, пожалела, что на Земле такого быть не может. Очень уж хотелось сэкономить и силы на уборке, и деньги на уборщице.

– Шикарный борщ, – оторвавшись от пустой тарелки, совершенно искренне похвалила я Гришку. – А оладушки?

– Лопнешь, – проворчал он добродушно, но блюдо с горкой оладий поставил на стол. Рядом встала и крынка со сметаной.

И конечно же, возле стола мгновенно оказался Васька. Как же так, его, красивого, да сметанкой не накормить.

Пришлось делиться.

После насыщения я почувствовала себя второй ЕлизаветПалной. И поняла, что жизнь прекрасна, когда есть кем покомандовать и кого погонять.

– Шабаш, – прервал мои мысли домовой.

– Кто, куда, зачем? – не поняла я, все еще занятая своими мечтами о рабах и слугах для себя любимой.

– Ты. Сегодня. На шабаш. Пора знакомиться с ведьмами, – последовал ответ.

Я, не стесняясь, скрутила фигу.

– Не пойду. И не мечтай даже. Я знахарка, а не ведьма.

– Одно и то же, – не желал сдаваться Гришка. – Ты живешь здесь не первый день и до сих пор не попыталась наладить общение.

– Я не твоя хозяйка… – попыталась я донести до него простую истину.

Не получилось. Он решительно перебил меня:

– Теперь – моя.

– Да я не о том, – поморщилась я. Вот же упертый. И даже слышать ничего не желает. – Я не злобная ведьма, чтобы по шабашам шляться. Тихой знахарке это не нужно.

– А это уже и не важно. В тебе есть магия, которой ты умело пользуешься, – многозначительный взгляд на магические шары под потолком. – Поэтому тебе нужно появиться на очередном шабаше и представиться остальным ведьмам.

– Гришка, отстань.

– Не пойдешь ты – придут к тебе. Я вестника сегодня у дома видел – черного ворона. Тебе дают последний шанс явиться самой.

Я выругалась, знатно так, на русском народном. На шабаш не хотелось. Но впускать в свой дом посторонних я не собиралась.

Что ж, хотите знакомство, будет вам знакомство.

Глава 4

Шабаш, встреча всех ведьм, проживавших в округе, обычно проходил на полной луне на вершине самой высокой горы в этой местности. Гора носила название Ведьмина, ее склоны были покрыты густым лесом, а на вершине находилась довольно широкая «проплешина», на которой и собирался магически одаренный народ. Все это я знала со слов Гришки.

Городская жительница, переселившаяся сюда из немагического мира, я даже думать не хотела о всяких шабашах. Какое там знакомство с ведьмами? Кому они нужны, блин, чтобы с ними знакомиться? Ну живу я спокойно в домике на отшибе, зачем меня трогать? Но черный ворон, посланный вестником, – это серьезно. Значит, какие-то идиотки в среде ведьм решили, что они здесь самые умные и могут диктовать остальным свои условия.

– Гриш, – позвала я домового, – подстрахуй меня, а?

На меня посмотрели хмуро, недовольно, явно подозревая во всех смертных грехах.

– Опять дурью маяться будешь? – буркнул Гришка.

– Не дурью маяться, а ведьму того мира изображать, да, с помощью магии. Но они ж все там познакомиться хотят. Вот я и предстану перед ними в нужном образе.

– Не дурила б ты, Маринка.

Я только оскорбленно фыркнула.

Моя магия, по словам Гришки, была дурной, что молодой бычок. В принципе, ее хозяйка тоже умом не отличалась. Но об этом Гришка благополучно умалчивал. А вот когда я колдовала, они с Васькой старались отбежать на приличное расстояние. Ну и сам Гришка иногда, когда у него было время, подстраховывал меня, исправляя ошибки в плетении и меняя результат.

Сейчас он, может, и не хотел меня страховать, да только выбора у него не было.

Я внимательно огляделась, выбрала нужное место, встала посередине комнаты, прикрыла глаза и начала, что называется, визуализировать.

Я подробно представляла себе наряд ведьмы, который нужен был мне для отправки на Ведьмину гору. О транспортном средстве, конечно, тоже не забыла. Даром, что ли, я так много сказок в детстве перечитала?

По тихим охам-вздохам и сдавленной ругани потрясенного Васьки я поняла, что движусь в правильном направлении. Ничего, голубчики мои, вы хотели ведьму, вы ее получите. А там кто не спрятался, я не виновата.

Когда я открыла глаза, на меня смотрели испуганные Гришка с Васькой.

– Маринка, ты хочешь сказать, что отправишься на шабаш в этом?! – выдал Гришка, когда пришел в себя.

– Дай хоть в зеркало посмотреться, тогда точно скажу, – хмыкнула я.

Миг – и передо мной появилось зеркало, самое натуральное, такое, как на Земле, в позолоченной оправе, напольное. Его тоже в свое время сотворила я, в приступе отчаяния и тоски по дому. Гришка тут же прибрал вещицу, заявив, что не нужно местным знать о ней. В принципе, в этом я была с ним полностью согласна.

Но теперь я гляделась в зеркало и была полностью довольна увиденным.

Наряд, который на Земле, в моей бывшей стране, считался бы скромным и надевался бы на тот же Хэллоуин, здесь вызвал фурор. Что, впрочем, и не удивительно. Патриархат и уровень жизни примерно девятнадцатого века с длинными, до пола, платьями одежды, подобной моей, не понимали и не принимали. Но мне было все равно. Они здесь все хотели ведьму? Они ее получили.

Черное платье длиной до колена, без рукавов и с небольшим треугольным декольте, смотрелось на моей фигуре соблазнительно. Ну, по моему мнению так уж точно. Уверена, что Гришка с Васькой согласятся со мной, когда от шока отойдут.

На ноги – черные лаковые туфли на каблуке, не особо высоком, но и не особо низком, толстом, устойчивом. На голове – треугольная шляпа-колпак, тоже черная. Только волшебной палочки – черной, ага – не хватает для завершения образа стервозной ведьмы.

Впрочем, этот образ отлично завершала косметика на лице. Подведенные черным карандашом глаза и черной же тушью завитые ресницы, накрашенные алой помадой губы, немного пудры на щеки – женщина-вамп местного розлива. Кто увидит – в обморок грохнется сразу. А если это будут селяне, так они еще и завоют от ужаса.

– Это неприлично, – наконец-то отмер Васька. – Маринка, оно ж не скрывает ничего. Гришка, хоть ты ей скажи!

– Ты ей в глаза посмотри, – мрачно ответил Гришка. – Ей же плевать на наше с тобой мнение. Да и мнение ведьм, к которым полетит, тоже. И счастье еще, что там не будет мужиков. А то сердечные приступы, массовые, обеспечены.

Довольная произведенным эффектом, я весело расхохоталась. Не будет мужиков? А жаль, жаль. Так сразу со всеми умниками перезнакомилась бы, на место некоторых поставила бы.

С такими мыслями я повернулась к хмурому Гришке.

– Ну, и на чем добираться на этот твой шабаш?

– Верхом на метле. По воздуху, ты там замерзнешь, – язвительно ответил он.

– Значит, полечу в ступе, закрытой, – пожала я плечами.

– Таких не бывает, – буркнул Гришка.

– У меня – будет.

– Маринка…

– Что? Не ты ли заявил, что я – не скромная травница, а самая настоящая ведьма?

– С ума не сходи. Ведьмы тебя не поймут.

– Так, – заломила я бровь, – я не поняла, мне нужно познакомиться с ними или сделать все возможное для их одобрения?

Гришка что-то ответил. Я не поняла на этот раз ни слова, могла только догадываться о значении произнесенных слов. Впрочем, сейчас мне было не до них. Следовало снова немного повизуализировать. Благо амулет для полетов по небу у меня имелся, я им уже пользовалась и на метле летать не боялась. А вот ступа… Ступа – дело совсем другое. Там надо приложить усилия и для ее создания, и для полета в ней.

Глава 5

Создавать ступу я решила на улице. На всякий пожарный. Вдруг избу разнесу своими творениями или не то заклинание произнесу и прямо в горнице полечу на шабаш. Гришка с Васькой, услышав об этом, выступили единым фронтом и дружно заявили, что сначала они сбегут куда подальше. Так, на всякий случай. Жизнь им еще дорога, видите ли.

Васька и правда сбежал, едва я открыла дверь. Гришка остался. Он был магически привязан к дому и в случае опасности уйти мог только в подпространство1, где и находился в свое время, после пропажи предыдущей ведьмы. Так что теперь он, хмурый, недовольный моим самоуправством, находился возле входной двери, не переступая порог избы, и внимательно следил за каждым моим действием. Видимо, решил на всякий пожарный подстраховать меня. Вдруг ничего сверхужасного не случится, и удастся обойтись малыми жертвами – например, одной дурной ведьмой-знахаркой.

Я, как всегда, визуализировала. По-другому колдовать у меня не получалось, хоть Гришка и утверждал, что такие действия в корне неправильные.

Сейчас я стояла прямо возле избы, закрыв глаза, и в деталях представляла себе ступу. Когда послышался сдавленный хрип Гришки, я решила, что пора заканчивать колдовать, и открыла глаза. Ну что сказать, ступа получилась как надо. Именно так я ее себе и представляла.

Мини-ракета с прозрачным верхом, сделанным из стекла и огнеупорным железным низом.

– Ужас, – искренне произнес Гришка, не торопясь, в прочем, лезть в подпространство. – Маринка, ты точно ведьма.

Я только хмыкнула. Трус.

– Ты мне амулет защитный выдашь? – поинтересовалась я.

Защитный амулет от Гришки помогал во всем, вот реально во всем. И в жажде, и в голоде, и в неудачах. Гришка звал его «сила домового» и уверял, что с ним меня не достанет магия ни одного колдуна или ведьмы.

– А куда я денусь, – проворчал Гришка. – Уж лучше с тобой, чем совсем без хозяйки жить.

Это да. По местным магическим правилам дом ведьмы уходил в так называемую «консервацию», едва она сама исчезала или умирала, был «ни жив ни мертв», а его обитатели не имели возможности появиться в реальности, пока в доме не появится другая ведьма, принятая им.

Так себе перспективка для свободолюбивых существ.

Так что Гришка, пусть и неохотно, но щелкнул пальцами. И у меня на груди, под одеждой, невидимый никому, оказался небольшой золотистый кругляшок из дерева. Тоненький, почти незаметный, он обладал мощностью, схожей с мощностью самой сильной ведьмы.

Незаменимая вещь как для полетов по небу, так и для общения с коллегами на шабаше.

Времени до шабаша оставалось мало, прямо-таки катастрофически мало. Ведь нужно было еще до горы долететь. А это – не пять минут дела. В общем, я попрощалась со скептически смотревшим на меня Гришкой, пообещала отсутствовавшего Ваську посадить на строгую диету и влезла в ступу. Уместилась я отлично: и не тесно, не жмет нигде, и по фигуре все подогнано. Не будет при полете меня мотать из стороны в сторону.

Что самое интересное: на Земле я никогда не считала себя бесстрашной дурой, смотрела по сторонам на переходе, не шастала по ночам в опасных районах. Но то Земля. Там – суровая реальность. И точно нет амулетов Гришки. Здесь же – магия. И вот именно ее существование и снесло мне крышу. Раз есть магия, значит, и заниматься можно разными делами. Например: летать под облаками в самодельной ступе, которая в любой момент развалится, так как маг и строитель из меня аховые.

Я решительно прогнала из головы дурные мысли, произнесла заклинание полета, и ступа взмыла вверх. Вертикально. Я заорала, то ли от страха, то ли от восторга. Вся моя храбрость мгновенно испарилась, сердце ухнуло вниз и осталось лежать в пятках. Через несколько секунд ступа выровняла направление, полет стал плавным, и я рискнула открыть глаза, которые крепко зажмурила непонятно когда.

Я летела! Снова! Последний раз я летала на метле недели две назад – специально решила покататься, местных селян попугать, а то больно уж обнаглели, стали ко мне шастать по малейшему поводу. «Матушка ведьма, пятка чешется», «Матушка ведьма, сопли текут». Подлетала – и как бабка отшептала. Кроме сегодняшней служанки, не приходил никто.

И вот теперь я снова летела. В небе. Только на это раз не просто так, а на шабаш, знакомиться и общаться с нахальными ведьмами, не ценившими личное пространство и свободное время других живых существ.

Внизу мелькали деревеньки, поля, луга, леса, вились змейками речки. И вроде лететь относительно недалеко, а повидать я успела многое – рассекала воздух в живописном регионе.

Ведьмина гора показалась невдалеке уже при свете луны. И садилась я на проплешину тоже при свете, правда, довольно тусклом. И хорошо, что мне было не очень-то видно, куда сажусь и как, а то, наверное, я испугалась бы. А так… Что возьмешь с юродивой.

Ступа затормозила относительно нормально. Подумаешь, в песок врезалась, а потом на бок упала. С помощью магии и какой-то магии я все же выбралась наружу.

– Чтоб тебя, – проворчала я, отряхиваясь в тусклом естественном освещении. – Агрегат дурацкий.

Рядом раздались сдержанные смешки. Я вскинула голову. Упс. Похоже, меня встречают. Ну, или я тут всех распугала, когда с неба летела. В любом случае, на меня сейчас внимательно смотрели десятки глаз. Причем обладательницы этих глаз все как один были в длинных закрытых балахонах. И только я выделялась среди них, как сорняк среди помидоров.

– Добрый вечер, – оскалилась я. – Позвольте представиться. Ведьма Марина. Мне вестника прислали, ворона. Вот я и решила прилететь, чтобы познакомиться со всеми.

Молчат. Смотрят и молчат. Как рентгеном просвечивают. Ну-ну. Удачи им. Гришкину защиту не так-то легко пробить.

Глава 6

– Необычное у вас одеяние, ведьма Марина, – наконец-то отмерла одна из ведьм, как и остальные, в колпаках и в балахоне. Видны только кисти рук и лицо. Все. И то на лице могла быть иллюзия, чтобы соседи не узнали. Далеко не все ведьмы показывали свою истинную суть. – Вы точно прилетели на шабаш?

– А здесь проводится что-то другое? – нацепила на губы я улыбку. – Мой домовой настаивал, чтобы я обязательно прилетела на Ведьмину гору. Я ведь не ошиблась местом?

– Не ошиблись, – раздался рядом голос. Мужской и очень знакомый.

Я повернулась. Ба, какие люди и без охраны. Он-то тут как оказался? Ветром прибило?

– А, врач барыни, – хмыкнула я. – Вы-то что забыли на шабаше? Или в душе вы тоже ведьма?

Да, я язва, знаю. Могу и стервой быть. С теми, кто меня раздражает. А этот врач меня точно раздражал, еще со встречи днем. Слишком он наглый, лощеный и самоуверенный. Не люблю таких типов. Даже сейчас, на ведьминском шабаше, он выглядел так, как будто сидел в гостиной у высокопоставленного аристократа и пил чай из фарфоровой чашки. Костюмчик с иголочки, идеальная прическа. Разве что макияжа нет.

Ведьмы, услышав мои слова, захихикали. Даже та, что со мной заговорила, якобы главная, соизволила улыбнуться. А вот «врач» прищурился и нехорошо посмотрел на меня. Что, неужто запугать пытается? Меня, землянку, успевшую и в «дружном» коллективе поработать и взрослой жизнью в не особо богатом городе пожить? Ну-ну. Удачи ему. В силу Гришкиного амулета я свято верила.

– Любит тебя твой домовой, – скривился «врач».

Что? А, это намек на то, что у кого-то не получилось защиту пробить? Ну так я ж предупреждала, нет?

– У нас с ним мир и дружба, – легкомысленно пожала я плечами и поинтересовалась у «главной» ведьмы: – Ну, и чем вы тут обычно занимаетесь? Не чаепитием, надеюсь? Чай я и дома могу попить. И почему так темно вокруг?

– У всех ведьм отличное зрение, – последовал ответ.

– Значит, я неправильная ведьма, – ответила я. – И, надеюсь, вы не обидитесь, если я в темноте перепутаю заклинания и что-нибудь не то сюда вызову?

«Или не того», – добавила я про себя.

Ведьмы переглянулись между собой, посмотрели на «врача», а затем «главная» хлопнула в ладоши, и на горе стало значительно светлей. Система «умный дом» в действии.

Теперь я видела намного лучше и могла с полной уверенностью сказать, что большинство ведьм прятало лица под иллюзиями – масками, которые то и дело переливались на свету. Похоже, только я, «врач» и еще парочка молоденьких ведьмочек, не побоялись появиться здесь в своем истинном воплощении.

На шабаш в земном понимании встреча ведьм не тянула. Что-то среднее между встречей в доме престарелых и кружком по интересам. Веселиться тут не умели, причем совсем. Никаких горячительных напитков, никакого непотребства, ничего подобного. Все чинно и спокойно. И я понятия не имела, зачем вообще появилась здесь, если танцы и алкоголь в программу не входили. В общем, портить и портить этих якобы ведьм. Есть, так сказать, широкое поле для деятельности. И если они меня доведут, я научу их, что такое ведьма в земном понимании этого слова. Ну и заодно отправлю к Гришке с Васькой. Пусть в красках опишут, как им со мной живется.

– И что? – я стояла, прислонившись к одному из редких деревьев, и задумчиво осматривалась, пытаясь понять, зачем вообще сюда прилетела. – Так каждый шабаш и проходит? Обсуждаете насущные вопросы и встречаете гостей?

– А что, могут быть варианты? – поинтересовалась Арисса, молоденькая ведьмочка, одна из тех, кто появился на Ведьминой горе без иллюзии.

Симпатичная блондинка с зелеными глазами, она смотрела на мир с любопытством, как ребенок.

– Ну… – протянула я. – Можно напиться наливки, сесть на метлы и с криками и гамом пронестись над ближайшим селеньем.

Глаза Ариссы расширились и стали похожи на плошки, в которых Васька получает свою любимую сметану.

– Зачем? – удивленно спросила Арисса.

– Так развлечься же, – пожала я плечами. – Или наесться вареных или жареных мухоморов и гонять чертей. Что? Опять не то?

– Ты странная, – вынесла вердикт Арисса. – Ведьмы считаются помощницами всего живого, проводниками между мирами, мертвым и живым. Нас ценят и уважают…

– А заодно обходят по широкой дуге, – добавила я. – И стараются лишний раз не подходить на улице. Что? Не так, скажешь?

– Это всего лишь предрассудки, – поморщилась Арисса.

– И сколько таких существ живет с подобными предрассудками?

– И ты хочешь их за это наказать?

– Почему именно наказать? Всего лишь соответствовать образу, который они себе давно представили. Ведь иллюзия на лицах большинства ведьм точно не от хорошей жизни. Как бы соседи не прознали, что среди них живет та, кто обладает магией. Нет?

– Ты странная, – повторила Арисса.

– Да обычная я, – фыркнула я. – Меня сюда выпроводили домовой с котом, насильно причем. Иначе я проела бы вечер с пользой – хоть поела бы нормально. Гришка готовит отличные оладьи, между прочим.

– Гришка?

– Мой домовой.

Глаза Ариссы повторно превратились в плошки.

– Твой домовой готовит?

– Угу. И убирает, и… Эй! Дыши! Помрешь же без воздуха.

– Ты ведь сейчас пошутила, да? – осторожно, как с душевнобольной, спросила Арисса.

– На тему? – уточнила я. – Гришка правда умеет готовить. Только сегодня мне борщ варил, а потом – оладушки, да со сметанкой… М-м-м-м… Вкуснятина!

Арисса все же выпала в осадок.

Глава 7

Впрочем, развить тему у меня не получилось: к нам с Ариссой подошел «врач». Шагал он целенаправленно, и я сделала вывод, что ему нужна была одна из нас.

– Как поживает моя пациентка? – вместо извинения за вмешательство в беседу поинтересовался он.

– ЕлизаветПална? – уточнила я. А то мало ли, вдруг он еще к нескольким дамам в дома вхож. – Да вроде жива и здорова. А что, она вас уже выгнала, да?

Арисса пришла в себя и тихо ахнула, показывая желание снова как минимум упасть в обморок.

«Врач» свел брови к переносице, демонстрируя недовольство.

– Вы всем дерзите или только для меня делаете исключение?

«Нужен ты мне больно, чтобы только тебе дерзить», – хмыкнула я про себя, вслух же ответила:

– А вы всегда проявляете отсутствие хороших манер? Или только в разговоре со мной?

Еще один «ах» меня не впечатлил. Я уже поняла, что моя собеседница боялась даже собственной тени.

– Вы… – начал было «врач», но договорить не успел.

Сверху послышался ор, громкий такой, на одной ноте. Кто-то орал и падал. Паника и страх в голосе просто-таки били по нервам.

Мы трое синхронно подняли головы и уставились в темное небо, украшенное россыпью звезд. Сверху штопором падало нечто. В не особо ярком свете оно выглядело как существо с горбом и длинным хвостом, почему-то стоявшим колом.

Пока я зачарованно наблюдала за странным падением, «врач» вытянул руку, и существо перестало падать – оно начало плавно опускаться. Ор прекратился. Скоро на площадке, рядом с нашей троицей, появился кот на метле. Знакомый такой кот на очень знакомой метле.

– Васька? – недоверчиво спросила я, стараясь понять, что этот обормот здесь делает и каким образом подчинил мою метлу. – Ты как тут оказался?

Между тем вокруг нас собралась толпа – подошли сразу все ведьмы – и ожидала ответа кошака уже не я одна.

– Ш-ш-ш-ш – выдал этот… – Маринка, ты… Да я… Я сюда… А ты…

– Стресс, понятно, – компетентно заявила я. – Вась, ты хвост опусти, шерсть верни на место, что она у тебя дыбом-то, и нормально начни объяснять. Что случилось? Как ты тут оказался? Да еще и верхом на метле? Она же всех, кроме меня сбрасывает.

– Гришка послал, – буркнул уже пришедший в себя кот, – сказал, ты в деревне нужна. У бабки Глашки Зорька никак родить не может. А метла… С…терва…

Понятно. Она все же пыталась его сбросить. Но Васька всегда хвастался длинными когтями.

Я вздохнула, подозвала к себе строптивицу, сейчас стоявшую с независимым видом подальше от изумленных ведьм, нашептала ей наказ и отправила в полет назад, одну.

– Вась, – позвала я кота, – пошли со мной в ступу. Домой полетим. С комфортом. Не будешь же ты пешком до дома добираться.

Нет, пешком домой Васька точно не собирался бежать. Все же часа четыре, если не больше, от дома до Ведьминой горы, если пешком.

– Прощаюсь с вашей компанией, – повернулась я, как вежливая ведьма, к остальной толпе. – Надеюсь, условие представиться я выполнила, и воронов вы больше присылать не станете.

– Вы – необычная ведьма, – последовал задумчивый ответ старшей ведьмы, той, что встретила меня при моем здесь появлении. – Надеюсь, мы еще увидимся с вами.

Я буркнула что-то неопределенное и поспешила вместе с Васькой на руках к ступе. Встретиться они хотят. Да пусть лесом идут, все и сразу. Нужны мне их встречи. Мне и одной дома хорошо. Особенно когда Гришка покашеварит и меня накормит.

С этими мыслями я залезла в ступу, закрыла ее, задала направление и взмыла в небо.

На этот раз орали мы с Васькой на пару. Хорошо хоть он додумался когти в меня не запускать. А то прилетела бы я к той Зорьке вся разукрашенная. Бабка Глашка точно испугалась бы и со страху заикаться начала.

– Бесова машина, – выдал Васька, когда ступа наконец-то выровняла ход. – Чтоб я с тобой, Маринка, хоть раз еще полетел!

– Так мог бы на метле вернуться, – предложила «добрая» я. – Или пешочком. Дня через четыре пришел бы.

Шипение в ответ я проигнорировала. Все его, обормота, не устраивает. Комфорт ему подавай просто за красивые глазки.

Прилетели мы быстро, сели на окраине соседней с моей деревни, причем в этот раз удачнее, чем на Ведьминой горе.

Я вылезла, осмотрелась, поинтересовалась:

– Ну и где тут роженица обитает?

Ответом мне стало отчаянное мычание. Так, похоже, Зорьку мы сможем отыскать по звуку. А Глашку – по мату, который раздался сразу же после мычания. Через два дома отсюда, почти околица. Значит, небогато бабка Глашка живет. Впрочем, о чем это я? Данная деревенька богачами не радовала. Тут максимум у старосты было нормальное, приличное жилье и подворье. Остальные так себе жили-поживали.

Пока шли с Васькой, я раздумывала над тем, что с собой у меня никакого инструмента или же настоек не было. Не думала я как-то, что сорвусь с шабаша, чтобы принять роды у коровы. Но поди ж ты, как жизнь все завернула. Хоть с собой постоянно сумку носи. Теперь даже успокаивать уставшую корову нечем. Да и Глашку следовало бы в чувство привести.

И корова, и ее владелица нашлись быстро, действительно через два дома, на заднем дворе. Я открыла незапертую калитку, обошла саманный одноэтажный дом и обнаружила крепкую седую старуху возле хлева.

Теленок из коровы не лез, совсем. Зрелище было нерадостным, сама Зорька выглядела измученной. Как ей помочь, я понятия не имела.

Глашка, заметив ведьму, правда, в странном одеянии, замолчала и больше не материлась. Корова продолжала мычать.

– И давно она у вас так?.. – задумчиво поинтересовалась я, разглядывая мученицу.

– Дык уже часа четыре, матушка ведьма, – угодливо отозвалась Глашка.

– Теленок-то живой?

– Живой, матушка. Но вылезть не может.

Не может, угу, вижу. Надо было принимать решение. И все, что я могла в данный момент, – это воздействовать на животное своей не совсем нормальной магией. Я посмотрела на Ваську.

– Вась, а Вась, отойди подальше, не стой рядом. Задавит тебя Зорька, кого я сметаной кормить буду?

Васька прошипел недовольно что-то о дурных ведьмах и под взглядом ошарашенной Глашки отбежал поближе к стене дома.

Я же принялась колдовать.

Глава 8

Магия моя не подчинялась местным законам. Гришка уверял, что так получилось из-за того, что я долго прожила в немагическом мире. Я отмахивалась и утверждала, что как раз моя-то магия нормальная. А вот местная…

В любом случае далеко не каждое колдовство мне удавалось. Вот и здесь что-то где-то пошло не так. Теленок довольно бодро вылез из коровы… И мы с Глашкой выругались, одновременно, с одинаковой экспрессией. Шесть ног, пушистый хвост и зачатки крылышек на спине явно в комплект не входили.

– Мя-а-а-ау-у-у-у! – выдало нечто, что должно было бы в теории быть теленком.

От этого звука шарахнулись не только мы с Глашкой, но и несчастная измученная Зорька. Вряд ли она ожидала заполучить такое странное потомство. Заднее копыто попало в корыто с водой, раздался всплеск. Зорька надоедливо махнула хвостом, далеко не таким пушистым, как было видно при свете полной луны, и начала отступать активней.

– Это что, матушка ведьма? – ошалело спросила Глашка, неприлично тыча указательным пальцем в мяукавшего теленка.

– То, что ты и хотела, теленок, только с новыми способностями, – импровизировала я на ходу, справедливо боясь, как бы Глашка не забыла о моем неприкосновенном статусе да не взялась за вилы. – Ты его месяца два-три не трогай, пусть растет себе. Потом увидишь – начнет удачу приносить.

В свете тускло горевшего фонаря, висевшего над дверью хлева, я увидела сомнение на лице Глашки. Увидела и порадовалась, что сейчас поздний вечер, и разглядеть что-то у меня на лице почти невозможно, А потому…

К ступе мы с Васькой шли быстро, вздрагивая от каждого шороха за спиной и непроизвольно прибавляя шаг. Да, боялись. Особенно я. Васька – кот мелкий, затеряется в любом уголке, попробуй его ночью найди. А утром сам домой прибежит. А вот я… Заори Глашка, подними соседей на ноги, и быть мне очередной ведьмой, поднятой на вилы. Потом, конечно, крестьяне раскаялись бы, ожидая кары небесной, постарались задобрить духов. Вот только меня было бы не вернуть…

Очередной ор в ступе, и мы наконец-то летим.

Я выдохнула с облегчением. Вырвались.

– Ну ты, Маринка, – проворчал Васька, – и дура.

– Молчал бы уж, – огрызнулась я. – Кто ж знал, что у него крылья появятся и хвост меховым станет?

– Не меховым, а пушистым!

– Да один фиг. Ненормальным! Не коровьим!

– А мяукал он какого лешего?

– Вот у него и спроси. Вернись и спроси. Потом ответ передашь.

Вот так, лениво переругиваясь, мы и долетели до родной избы.

Я ввалилась в дом, закрыла за собой дверь за защелку и только потом выдохнула с облегчением.

– И где вы оба шлялись все это время? – ворчливо поинтересовался Гришка с лавки.

– Телят на этот свет вытаскивали, – выдала я.

– Угу, с крылышками и шестью копытами, – поддел меня Васька.

Предатель.

При свете магического шара над головой я увидела всю гамму чувств на лице Гришки. И главная там была: за что?!

И я могла его понять. Спокойной, правильный домовой внезапно оказался в услужении дурной ведьмы-попаданки, которая понятия не имеет, как жить в этом мире, действует наобум и старательно напоминает каждый раз о том, что ее надо кормить, и повкусней!

Кстати о домовом и готовке!

– Гриш, а Гриш, – протянула я, плюхаясь на скамью, – сегодня одна ведьма на меня косилась странно, когда узнала, что ты готовишь и убираешь. Смотрела так, будто я ересь какую произнесла. Еще и не поверила, поди. Не знаешь, почему?

– Потому что у нормальных ведьм все делает магия. Или они сами, – отрезал Гришка. – Но я еще жить хочу, и желательно не в подпространстве.

Ах, так вот в чем дело.

– Гриш, ты ж меня покормишь, да? – просительно посмотрела я на домового, еще и ресничками на всякий случай взмахнула.

Гришка скуксился, пробормотал что-то о прожорливой хозяйке, но с лавки встал и отправился к печи.

Минут через пять мы с Васькой уминали рассыпчатую гречневую кашу с молоком и сахаром. Я еще и морсом запивала.

В общем, жизнь вернула свои краски и уже не казалась отвратной.

В таком настроении я и легла спать. Здесь, в новом мире, мне обычно ничего не снилось. Изредка появлялась во сне какая-то галиматья типа лабиринтов, в которых я вот-вот заблужусь, или старых темных чердаков. Но это было только из-за моей отзывчивости. Гришка утверждал, что мне надо меньше дурью маяться и принимать близко к сердцу чужие проблемы. Не сказать, чтобы я действительно остро реагировала на все, однако разреветься из-за тяжелобольного ребенка вполне могла.

Сегодня я спала без снов, проснулась бодрая и первым делом вскочила со своего спального места, чтобы сбегать по делам на двор.

Ну и как выскочила, так и заскочила обратно. С визгом.

Васька с Гришкой, сонные и оттого злые, показали взглядами, что хотят со мной сделать. Судя по ощерившемуся Ваське, ничего хорошего. А вот не надо было на лавке спать, тогда и не слетел бы с нее под мой ор.

– И что опять? – зевая, спросил Гришка.

– Там пауки. Много. Весь двор в пауках!

Гришка покрутил пальцем у виска, подошел к двери. Открыл ее. Закрыл. Посмотрел на меня и спросил:

– Кому ты успела досадить на шабаше?

– Я?!

– Меня там точно не было. Кто-то из ведьм был недоволен твоим поведением там. Кто?

– Понятия не имею, – передернула я плечами и искренне пожелала, – пусть вернутся к пославшей их в троекратном размере. Прямо на постель.

За дверью сразу же раздался жуткий свист. Затем все стихло.

– Дурная ты девка, Маринка, – устало покачал головой Гришка. – Это были вестники. Всего лишь. Они не несли с собой вреда.

Я высказалась. На русском народном. Затем выглянула за дверь и вышла наконец-то во двор.

Глава 9

Настроение после нашествия пауков было боевым. И ела я приготовленный Гришкой завтрак, обдумывая, куда бы слить накопившуюся энергию. Надо, просто необходимо было устроить этакое, ну, не знаю, бой стенка на стенку, полет голышом в ступах. Да что-нибудь!

– Она опять гадость замышляет, – покосился в мою сторону Васька. Он уже доел сметану, щедро наложенную в его блюдце Гришкой, и теперь откровенно скучал.

– Не опять, а снова, – огрызнулась я. – У вас тут каждый день какие-то сюрпризы, а виновата потом я.

– Теленок, – напомнил Васька.

– Пауки, – парировала я. – И вообще, что им всем от меня надо?! Живу себе спокойно, никого не трогаю, даже в деревнях появляюсь исключительно по вызову. Какого лешего они ко мне пристали со своими вестниками и шабашами?!

– Да потому что ты – знахарка, – отрезал Гришка.

– Ведьма.

– Не суть. Ты не должна жить отдельно от людей.

– Правда? – выгнула я бровь. – А как же те ведьмы, которые появились на шабаше с иллюзиями на лицах?

– А они семейные. И живут, наверное, в крупных селеньях. Там и законы другие.

– В общем, ты для всего найдешь оправдание, – сделала я вывод. – Лишь бы мне насолить.

Я встала, потянулась, зевнула… И в дверь постучали.

– Это что за проходной двор? – мои брови встретились на переносице. – Какого фига, а?

– Ты травница, – последовал меланхоличный ответ Гришки. – Иди оденься.

Я окинула себя скептическим взглядом. Длинная широкая ночнушка скрывал все, что можно. Плотная ткань не позволяла никому увидеть даже контуры тела. Так что пофиг на правила хорошего тона, если его не хочет соблюдать неизвестный гость.

Не слушая возмущение Гришки, я дошла до двери, потянула на себя… и встретилась нос к носу с уже знакомым «лекарем». Да что ж такое-то? Он меня преследует, что ли?!

– Виктор Лорнейский, – одетый с иголочки «лекарь» насмешливо оглядел меня с ног до головы, как диковинку какую, – могу я с вами побеседовать?

– Это рано утром? – прищурилась я, не собираясь стыдиться своего вида.

– Десятый час уже.

– И что? Когда проснулась, тогда и утро.

Но нахального гостя я все же впустила в дом. Нельзя не впустить. Травница. Обязана помогать всем и вся, если, конечно, они не угрожают моей жизни. А этот точно не угрожал. Пока, по крайней мере.

– Маринка, – проворчал теперь уже Васька, как только «лекарь» переступил порог.

– Иду, – отмахнулась я от него и повернулась к гостю. – Вам придется подождать несколько минут.

– Конечно, – то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся тот.

У меня руки чесались пересчитать ему зубы, но я сдержалась и пошла в комнату – переодеваться, чтобы пообщаться с гостем уже в более «цивильном» виде.

Длинная полотняная рубашка белого цвета, следом – цветастый сарафан, волосы забраны в хвост – и вот уже, в тапках, я выхожу в горницу.

Тапки, обычные, домашние, земные, я, как и многое другое, наколдовала сама. Гришка ворчал, что подобные вещи в деревнях не носят, но я лишь отмахивалась. Ходить босиком и бояться столбняка желания не было.

Гость в ожидании меня сидел на лавке. Вроде и не делал ничего. А у меня сложилось впечатление, что он тщательно собирает информацию, просто осматриваясь. Впрочем, вполне возможно, мое воображение просто решило поиздеваться над своей хозяйкой.

Я подошла, встала неподалеку от лавки, гость поднялся. Теперь мы стояли друг напротив друга. Надо сказать, что этот тип был выше меня, ненамного, на голову-полторы, но все же.

– Итак, что вам угодно? – я никогда не отличалась гостеприимством и даже на Земле старалась все встречи проводить вне дома.

– По местной традиции я пришел представиться коллеге, – последовал ответ.

Я изумленно моргнула. Какой коллега? Какая коллега? Какие?.. В Бездну! Что этот лощеный тип забыл в моем доме?! Какие, к лешему, коллеги?!

– Вы хотите сказать, что собираетесь практиковать здесь? – уточнила я. – В окрестных деревнях или только в доме барыни?

– Кто позовет, к тому и пойду, – последовал ответ.

И внимательный такой взгляд, как будто от меня ждали какой-то реакции, возможно, бурной.

Я только плечами пожала. Да на здоровье. Пусть практикует. Мне же лучше. Посижу дома в тенечке, поем блинчиков со сметаной, закажу Гришке окрошку на квасе.

Не дождавшись нужной реакции, гость довольно быстро откланялся, бросил на меня непонятный взгляд и ушел. И чего приходил, спрашивается?

– Дом осматривал, – оказывается, я спросила вслух, и ответил мне Гришка, спрятавшийся на время визита «лекаря». – Магическим взглядом смотрел, проверял защиту. Непростой он человек, Маринка. Да и человек ли? Меня он не почуял. Я в подпространство ушел. Но ему явно что-то надо от тебя. Ну, или от этого дома.

– Хочешь сказать, что он знал твою прошлую хозяйку? – нахмурилась я.

– Все возможно. Но я лично его никогда здесь не видел. Если они и встречались, то не в этих стенах.

Я припомнила свои любимые непечатные выражения. Вот еще непонятного типа поблизости мне и не хватало для полного счастья.

– Гриш, а Гриш, – задумчиво позвала я. – Ты как-то говорил, что вы, домовые, между собой связь имеете. И ты в пределах одной-двух деревень можешь узнать все новости. Не поспрашиваешь, где этот тип остановился? Сомневаюсь, что он у ЕлизаветПалны живет. Слишком она негативно к нему отнеслась.

– Сделаю, – кивнул Гришка и исчез в подпространстве.

А я села на лавку возле Васьки. Надо было многое обдумать. Очень многое.

Глава 10

Долго бездельничать и притворяться, что я думаю, мне не дали: постучали в дверь. Кого там принесло и как тот смертничек не побоялся добраться до травницы, я не знала и знать не желала. Но надо было открывать. Гостеприимство, чтоб его.

Ладно, поднялась, с ворчанием добралась до двери, открыла ее.

На пороге оказалась девушка знакомой наружности. Симпатичная блондинка с зелеными глазами стояла напротив меня и улыбалась.

– Арисса? – уточнила я, отходя вбок и давая ей возможность зайти. – Ты тут какими судьбами?

– Нойра послала, одна и старших ведьм, – пояснила та, перешагивая порог, – ей очень не понравились пауки в собственной постели.

– Ах, ей в постели не понравились, – проворчала я, закрывая дверь. – А мне они во дворе рано утром не понравились. Я всего лишь отправила «подарок» обратно.

Арисса весело прыснула.

– Со старшими ведьмами так нельзя, – попеняла она мне. – Их следует уважать и бояться.

– Со мной тоже нельзя, – не сдавалась я. – Вася, ты погулять не хочешь? Говорят, после еды полезно жирок растрясти.

– Да где ты тот жирок увидела? – возмутился Васька, но с лавки спрыгнул, подошел к открытому окну и выпрыгнул на улицу.

Спортсмен, блин.

Теперь лавка была в полном нашем распоряжении. И минус одна пара ушей, да.

– Так что случилось? И почему прислали именно тебя? – повернулась я к Ариссе.

– Я – ученица Нойры, – пояснила она. – Многие видели, что мы с тобой общались на шабаше. Вот старшая ведьма и решила, что будет лучше, если я отправлюсь к тебе и немного расскажу о правилах жизни здесь.

– Правили номер один: не лезь к сонной злой ведьме, – передернула я плечами. – Вот что им всем от меня надо? Сначала ворон, потом пауки. Пусть скажут спасибо, что меня дома не было, иначе ворон улетел бы ощипанный.

Арисса ахнула, больше подчиняясь традициям, чем чувствуя страх.

– Твой домовой не объяснил тебе, что ведьмы – злобные коварные создания? – спросила она.

– Мой домовой старается со мной не связываться, – ответила я. – Только не падай в обморок, пожалуйста.

– Ты – странная ведьма, Марина, – покачала головой Арисса. – Как тебя принял дом?

– Да легко, – пожала я плечами. – Вообще проблем не было. Кстати о проблемах. Ты случайно не знаешь, этот тип, что был на шабаше, ну, Виктор Лорнейский, он вообще кто?

– Ты и с ним успела поругаться?

Какая чудная у меня создается репутация…

– Пока нет. Но могу. Так кто он?

– Могущественный заморский маг. Говорят, он чернокнижник.

Последнюю фразу Арисса произнесла с придыханием.

– То есть его лучше не злить? – уточнила я.

Арисса только фыркнула в ответ.

– Ты вообще знаешь, кто такие чернокнижники? – спросила она.

– Маги, связанные с силой смерти, – выдала я вариант, который сообщил мне Гришка.

– Не просто с магией смерти, а с нежитью. Как тебе понравится проснуться в одной кровати со скелетом или зомби?

– Я завизжу, и их по стенке размажет, – выдала я решение проблемы.

Арисса взглядом выразила всю глубину чувств, которую испытывала ко мне. Да, знаю, безголовая, бесшабашная, иногда безумная. Еще что «без»?

– Так зачем на меня наслали тех пауков? – вернулась я к первоначальной теме разговора.

– Не наслали, а прислали. Это было предостережение. Ты слишком вольно вела себя на шабаше. Не всем ведьмам это понравилось.

Я сделала так, как обычно делала, когда меня начинал доставать Гришка: взмахнула рукой, и передо мной появилась «живая картинка» – голограмма. Только Гришке я показывала всевозможную технику, а Ариссе продемонстрировала картинки из фильмов про ведьм. Голые тела на метлах в ночном небе ее впечатлили. А уж шабаш в нашем «земном» понимании этого слова вообще поверг в шок.

– Это что? – спросила она севшим голосом. Палец ее указывал на постельные утехи, совершавшиеся на травке прямо во время шабаша.

– Это то, что я ожидала увидеть на Ведьминой горе прошлой ночью, – хмыкнула я.

– Ты – не местная ведьма, – наконец-то дошло до Ариссы.

Ее щеки и шея были пурпурными от стыда, но смотрела она с жадным интересом.

– Точно, – согласилась я. – там, откуда я появилась, все это в порядке вещей. Так что я очень сильно удивилась вашему чинному поведению на Ведьминой горе.

– И поэтому ты прилетела в таком, гм, странном одеянии?

Я кивнула, решив не добавлять, что одеяние я выбирала специально, чтобы шокировать ведьм, так нахально лезших в мою личную жизнь.

– Я передам Нойре, что ты раскаялась? – робко поинтересовалась Арисса.

– С чего бы?! – возмутилась я. – Ты слышишь раскаяние в моих словах?!

Молчание. Долгое такое молчание. Потом, со вздохом:

– Тебе трудно будет здесь жить…

– Очень даже легко, – проворчала я, – если ко мне никто не станет лезть.

Арисса ушла минут через пятнадцать-двадцать, отчаявшись переубедить меня в моем решении. Я честно отвечала, что ни капли не раскаиваюсь. И каждый, кто попытается силой убедить меня в обратном, получит бумерангом по всем мягким и твердым местам.

Наконец, дверь за Ариссой закрылась. И из подпространства появился Гришка.

– Дурная ты, Маринка, – выдал он «диагноз».

– И без тебя знаю, – отмахнулась я. Потом вспомнила кое-что сказанное Ариссой и уточнила. – Гриш, а Гриш…

– Ну?

– А почему дом меня принял?

– Не знаю, – покачал головой Гришка. – Не должен был. Ты не являлась родственницей предыдущей ведьмы. И не похожа на нее.

– Но…

– Не знаю, Маринка.

Я только вздохнула. И вот попробуй собери в этом мире информацию. Или «не знаю», или «не скажу».

Глава 11

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Я отлеживалась, наедала бока и старалась не забивать себе голову мыслями о последних событиях.

Гришка смог выяснить по своим каналам, что «лекарь» остановился в нашей деревне, в избе бабки Федоры. Вдовица, потерявшая мужа лет десять назад, бабка привечала всех, кто способен был помочь ей по хозяйству. По словам ее домового, сговорились они с «лекарем» на починке ограды вокруг дома и истреблении всех вредителей в саду и огороде.

Я прыснула от смеха, вообразив, как могущественный чернокнижник станет разбираться с колорадским жуком или любым другим его «заместителем».

Причину своего появления в захудалой деревушке «лекарь» не назвал. Впрочем, если он не будет переходить мне дорогу, то пусть себе живет спокойно. Но интуиция подсказывала, что так просто от назойливого внимания этого типа мне не избавиться.

Вечером Гришка расщедрился на блинчики. Я с удовольствием умяла их с вареньем и завалилась спать.

Ночью пошел столь долгожданный в этой округе дождь. Тяжелые крупные капли барабанили по подоконнику. Их монотонный ритм навевал сон. Так что выспалась я просто великолепно.

А вот утром, едва вышла в горницу, Гришка авторитетно заявил:

– Ночью черное колдовство творилось.

– Прямо под дождь? – уточнила я и, зевая, уселась на лавку рядом с Васькой.

– Дождь пошел после, смыл все следы. Маринка, ну вот чему я тебя учил?

Чему, чему. Да всякому разному. Учитель из Гришки был аховый. Ну, или же из меня такая же ученица получилась. В любом случае, все его уроки быстро приводили к головной боли у меня и недовольству у Гришки. Поэтому и запомнила я не так уж много.

Якобы после чересчур сильного черного колдовства природа сама старалась смыть его остатки, замести следы, в общем, убрать все, что напоминало бы о действиях черных магов. Обычно для таких целей использовался дождь. Но бывали и землетрясения, ураганы и прочие «радости».

– А как ты определил, что это необычный дождь? – поинтересовалась я у Гришки.

– А ты капли посчитала бы. Вопрос отпал бы.

Что? Какие капли?

– Ритм, Маринка. Первая-пятая капли, затем перерыв на несколько секунд и снова первая-пятая.

Боже, чушь какая. Еще я капли во сне не считала, чтобы понять, обычный это дождь или нет. Но спорить я не стала, алчным взглядом посмотрела на пирожки с мясом и картошкой, приготовленные Гришкой, и начала уничтожать их. Потом успеем и о магии, и о ритме капель поговорить.

Пирожки получились на славу, так и таяли во рту. Я запивала их ягодным морсом и надеялась весь день просидеть дома.

Ага, щаз. Не успела я доесть последний, как в дверь постучали.

– Проходной двор, – фыркнула я недовольно, но все же встала со скамьи и пошла открывать.

За порогом оказалась растрепанная Аглая, дальняя родственница старосты, симпатичная шатенка лет тридцати. У Аглаи были и муж, и дети. Как все замужние женщины, она не показывалась из дома простоволосая или, как сейчас, растрепанная. Должно было случиться что-то из ряда вон, чтобы заботившаяся о своей репутации деревенская баба кинулась к ведьме без как минимум платка.

– Что случилось? – нахмурилась я.

– Матушка ведьма, – Аглая проворно склонилась в поклоне, показывая уважение к моей личности, – Борька-то, староста наш, чертей по двору вилами гоняет. – И пока я не выдала традиционную фразу: «Пить надо меньше», Аглая быстро добавила: – Я сама видела их! Синие, злющие, ругаются по-иноземному!

Черти синими быть не могли, ну вот никак не могли. Их шкура коричневая или черная, у пьяниц – зеленая. Но вот синие черти, да еще и непонятно ругавшиеся…

В общем, ясно, что ничего не ясно. И, блин, похоже придется идти. А ну как те черти вылезут со двора старосты и напугают соседей, состоятельных крестьян (ну, по местным меркам состоятельных, конечно). Крику будет. Сразу вся деревня вспомнит, где ведьма-знахарка живет.

Так что я порадовалась, что успела переодеться в сарафан, взяла привычно свою сумку с кучей настоек, в том числе и от галлюцинаций, и вместе с Аглаей зашагала к дому старосты.

Теперь, после прошедшего ночью дождя, на улице было свежо. Относительно, конечно, до настоящей осенней, а то и зимней, свежести еще далеко. Но, по крайней мере, дышать полной грудью уже можно было, и то плюс. Прибитая каплями пыль уже не взлетала клубами перед лицом. Луж тоже не было – земля изголодалась по дождю и впитала в себя всю влагу. Так что шли мы с Аглаей спокойно, хоть и быстро.

По бокам мелькали дома – от простой хаты из глины к дереву. Дом старосты был наполовину выложен из камня, что увеличивало его (и старосты, и дома) вес в глазах односельчан.

Сам староста, Борис, сын Антипа, высокий широкоплечий детина, окончивший в свое время целых два класса сельской школы, был в глазах крестьян авторитетом, с которым спорить могла только ведьма. Он умел читать, хоть и по слогам, и знал, какую подпись поставить на бумаге, чтобы не ставить крестики, как остальной народ. Одно это делало его важным лицом.

Борька был женат на дочери кузнеца Аньке, за которой получил в свое время двух коров и пятерых гусей в качестве приданого. Впрочем, это случилось давно, лет десять-двенадцать назад. Коровы успели дать потомство, гуси – порадовать животы хозяев. И теперь у Борьки, заматеревшего и обнаглевшего, было большое подворье, на котором он, по словам Аглаи, и гонял сейчас чертей.

Глава 12

Дошли мы быстро – минут пять-семь, и уже на месте. Крики услышали заранее. Кто-то ругался матом, орал, наезжал непонятно на кого. Подошли, осмотрелись. По огороженному деревянным частоколом подворью бегал на первый взгляд трезвый Борька. Черные волосы склеились в космы и летают позади, вид решительный, в руках – вилы, которыми он размахивает, словно косой.

А самое интересное, что «черти» действительно присутствовали. Маленькие существа, похожие на смесь кошки и крысы, покрытые синей шерстью, драпали от Борьки, кто на двух, кто на четырех, ногах. И ругались, угу. На латыни. Я аж зависла, услышав знаковые фразы, которые когда-то учила в университете. Все эти «через тернии к звездам», «от яйца до яблока», и прочее.

И вот сейчас я с трудом могла поверить услышанному, как и тому, что в другом мире кто-то владеет латынью и заучил эти выражения.

– Неожиданно, не правда ли? – прозвучал слева от меня знакомый голос.

Я повернулась: так и есть, «лекарь». Стоит в своем костюмчике с иголочки, смотрит насмешливо. И что от тут забыл?

– Что именно? – уточнила я.

– Ругающиеся гномы, конечно же.

А, так эти синие живчики – гномы? Да ладно?

– А почему синие? – проигнорировав его вопрос, я задала свой. – Такая странная густая шерсть?

На меня посмотрели со снисхождением, как на дурочку-недоучку, которая ни одного класса в школе не смогла окончить.

– Это кофты. Обычные. Вязаные. Гномы живут под землей, им вечно холодно.

– Ясно, – кивнула я, чувствуя начинавшее закипать раздражение. Меня все больше бесил «лекарь» с его снисходительными взглядами. – Это у них национальный спорт такой – бегать от старост и материться при этом?

– Они торговать с ним хотели. А он на них с вилами попер, чертей в них разглядел. Вас он вроде боится. Отзовите его.

Даже не знаю, чему я удивилась больше: возможной торговле с гномами или приказу «отозвать» старосту. Попробуй «отзови» этого бычка.

Но гномов все же надо было спасать. Так что я подошла поближе к ограде, сконцентрировалась и рявкнула:

– Борька! Стоять!

По стойке «смирно» встали все, включая гномов. Вытянулись буквально. Да, знаю, командирский тон у меня в бабушку. Та была огромной любительницей покомандовать. Ну и меня научила.

– Вилы в угол! Ну!

– Матушка… – ожил и попытался спорить Борька.

Я нахмурилась, раздраженно клацнула зубами. Спорит он тут, со мной, с ведьмой. Пришибу гада. Устроил развлечение. Вон вся деревня собралась.

Борька вздрогнул – вилы «ласточкой» улетели в угол и там приземлились с грохотом.

– Домой, шагом марш! Ну!

Наверное, первый раз за много месяцев, если не лет, деревня наблюдала, как ее бесстрашный староста едва ли не марширует в свой дом, поминутно настороженно оглядываясь через плечо на злющую ведьму.

Народ постепенно неохотно разбрелся по домам – концерт по заявкам довольно быстро закончился, больше возле дома старосты ловить было нечего. Гномы собрались вместе и вот так, группой, перебежками, добрались до меня и стоявшего рядом «лекаря». Что он тут забыл и почему не ушел вместе со всеми, я не знала и как-то не особо этим интересовалась.

Между тем гномы остановились возле ограды, и я смогла в подробностях рассмотреть их внешность. Действительно, то, что издалека казалось шерстью, на самом деле было кофтой, обычной, шерстяной.

Маленькие человечки выглядели так же, как их описывали в большинстве книжек на Земле: кряжистые, бородатые, не особо красивые. Но когда живешь под землей, вряд ли смотришь на красоту партнера. Главное – его сила и умение выживать.

Гномы посмотрели на «лекаря», затем перевели взгляд на меня и внезапно дружно, кучкой, упали на землю и начали биться о нее головами. Молча причем.

– Они здоровы? – удивленно посмотрела я на «лекаря».

Тот стоял как ни в чем не бывало и, похоже, не был удивлен подобному поведению. Мало того, еще и смотрел загадочно так, как будто говорил: «Я знаю то, что тебе не известно, и не собираюсь делиться своими знаниями».

Мои ладони снова зачесались – настолько сильно захотелось прибить этого обормота, особенно когда он чуть насмешливо ответил:

– А вы прикажите им встать и сами спросите.

Приказать? Незнакомым мужикам, пусть и чесавшим любы о землю? Что-то я сегодня слишком часто приказываю: сначала Ваське, теперь гномам. Этак, глядишь, совсем во вкус войду.

– Встаньте, – не до конца веря в собственные силы, приказала я.

Как ни странно, меня послушались. И вся группа буквально подскочила на ноги, а затем преданными взглядами уставилась на меня.

Я почувствовала себя этакой принцессой, которую в детстве кто-то выкрал из люльки во дворце. «Лекарь» стоял рядом, молча, я не знала, как вести себя с гномами. Понятия не имею, что было бы дальше, но меня снова выручил Васька.

– Мя-а-а-а-у!!! – мохнатый ураган пронесся по улице, сбивая все на своем пути, и проворно взобрался по моей одежде мне же на плечи. Дыры от когтей и будущие порезы на моей коже его точно не волновали. – Маринка! Спаси! Они меня убить хотят! Маринка, ну что же ты стоишь! Я такой красивый, талантливый, а они, – тараторил без перерыва нахальный кот, не давая мне возможности вставить хоть слово.

Кто именно хотел его убить, стало ясным практически сразу же: в нескольких шагах от меня остановился в нерешительности бежавший следом за Васькой кузнец. Судя по выражению лица, мой сволочной котик снова где-то кому-то сделал гадость. А разбираться с последствиями, конечно же, придется мне, его хозяйке.

Кузнец Андрей, сероглазый брюнет, был высоченным мужиком лет сорока, крепким, широкоплечим, способным на спор согнуть и разогнуть толстый кованый прут. Силушки у него было немеряно. Умом природа, правда, обделила. Ну так и не советником императора он работал. А для труда в кузне его голова работала как надо.

– Матушка ведьма, – прогудел он просительно, – вы своего котика приструните. Ведь не дело это – к кошкам моим постоянно лезть. Котят-то не ему топить.

– Приструнить, значит, – я задумчиво посмотрела на Ваську, притихшего на моих руках и явно ожидавшего от меня гадости. – Ну зачем приструнить? Он у меня мужчина хоть куда. Пусть гуляет. Только сначала я его бубенцов лишу.

Все мужики рядом со мной, включая гномов, судорожно сглотнули, видимо, поставили себя на место Васьки. Он сам сжался в комок у меня на руках.

– Маринка…

– Молчи лучше, – по-доброму посоветовала я. – А то прямо сейчас руками отрывать начну.

– Матушка ведьма, – прогудел кузнец, – как-то это… не по-человечески…

– Так и он не человек – пожала я плечами, не спуская Ваську с рук. – Зато кошек больше ваших портить не будет. Всех трех.

– Дык, матушка ведьма… – кузнец запустил пятерню в волосы, почесал голову, – жестоко это, животина все же.

– Я не пойму, – насмешливо проговорила я, – вы сейчас точно о бубенцах кота думаете?

«Лекарь» закашлялся, кузнец и гномы заполыхали щеками. Вы ж посмотрите, какие здесь все скромняжки. Значит, песни похабные по пьяни мы петь можем, девок по углам лапать – тоже. А едва я про бубенцы сказала, так и заалели все, словно маков цвет.

– Маринка, – подал наконец-то голос притихший было Васька, – отпусти, а?

– Чтобы ты снова полез к кузнецу кошек портить? – иронично поинтересовалась я, не спеша выполнять просьбу.

– Дык… Матушка ведьма, пусть портит, я ж не против, – вступился за обижаемого котика кузнец. – Это я по глупости-то…

«По глупости за Васькой гонялись или подсматривали, как он кошек портит?» – так и чесался у меня язык уточнить.

Но я все же спустила Ваську с рук – с этим обормотом я и дома потом разберусь – и, ухмыляясь, наблюдала, как он несется по улице от меня подальше. Бубенчики спасал.

Но Васька сбежал, кузнец сейчас сам уйдет. А вот «лекарь» и гномы оставались. И с ними надо было что-то делать, причем уже сейчас.

Глава 13

– Маринка!

– Что? – невозмутимо поинтересовалась я, уничтожая очередные продуктовые запасы. Блинчики у Гришки выходили на удивление вкусными. Да еще и со сметанкой. М-м-м-м. Вот как тут можно мимо пройти? – Что не так?

– Ты хоть понимаешь, что это не люди, а гномы! Гномы, дурья твоя башка! Другая раса! У них свои законы, свой образ жизни, – негодовал Гришка без остановки. Разве что по потолку от раздражения не бегал. Хотя я могла и до этого довести. – А ты?!

– А что я? – искренне удивилась я. Нашли крайнюю, навесили на нее все грехи. – Я всего лишь позвала Борьку. Знаешь, он быстро выбежал из дома.

– Естественно! – не переставал горячиться Гришка. – Ты сегодня едва ли не всю деревню своим поведением напугала! Вот что ты ему сказала?!

– Кому? – уточнила я, приканчивая между тем очередной блинчик. – Борьке? Правду. Что это богатые купцы, которые хотят с ним торговать. И что в следующий раз, когда он решит удариться в запой, я лично отправлю его на Ведьмину гору. Порталом. Во время шабаша ведьм. Пусть потом, протрезвевший, пешком домой добирается.

– То есть совесть у тебя даже не ночевала, – сделал правильный вывод Гришка. Наивный. Где я и где совесть.

– А что это? – полюбопытствовала я. – Гриш, ну в самом деле. Почему я должна решать все проблемы деревенских? Они что, дети малые и без мамки не могут? Ну что за цирк, а?

– Ты – ведьма, – нравоучительно напомнил этот умник.

– Ведьма, а не мать родная, – отрезала я. Острым взглядом оглядела стол и уныло вздохнула. Эх. Все закончилось: и блинчики, и сметана. Ну что за жизнь, а? – Ты вообще на чьей стороне? Сам же сказал, что теперь я – твоя хозяйка. А защищаешь их.

– Потому что ты ведешь себя неправильно. Настоящая ведьма обязана приветить гостей, накормить и напоить их в своем доме. А ты что сделала?

Ничего себе запросики у некоторых. Еще и приветить гостей.

– А я отправила всех куда подальше, – я зевнула. – Не хватало мне еще чужаков в дом пускать.

Гришка что-то проворчал, явно нелестное, насчет одной дурной ведьмы. Я специально не стала вслушиваться. Пусть его. Меньше знаешь – крепче спишь. А он ворчит постоянно, без остановки.

«Лекарь», кстати, ушел сам, едва понял, что я не собираюсь следовать примерам остальных ведьм и звать гномов домой. Куда он пошел, мне было пофиг. Я же направилась домой. Васьки не было. Думаю, в ближайшие пару-тройку суток он поостережется показываться мне на глаза. Так что я уселась за стол и, жуя пирожки с картошкой и мясом, принялась пересказывать Гришке свои приключения. Он мои действия, конечно, не одобрил. Но то были исключительно его проблемы. Я не собиралась во всем следовать поведению местных ведьм и утешать разнесчастных деревенских жителей, вполне способных чаще всего обойтись и без помощи ведьмы. Жили же они как-то до моего здесь появления.

– Маринка, – позвал уже остывший Гришка.

– Угу, – промычала я. Настроение было умиротворенным. Ругаться ни с кем не хотелось. Да и вообще, ничего не хотелось.

– Там к тебе посетители, – «обрадовал» меня Гришка.

– Почувствовал? – полюбопытствовала я, не делая попытки подняться. Лень было.

– Из окна увидел.

Я хмыкнула: логично. Между тем в дверь действительно постучали. Вот и кому неймется в такую жару? Пришлось вставать с лавки и идти открывать.

Судьба, видимо, решила, что мне слишком спокойно жилось последнее время, а потому надо "порадовать" меня как можно большим количеством сюрпризов. Что значит, ты не хочешь, ведьма? Кто тебя спрашивает. Вперед, на подвиги. Труба зовет. Больные тебя заждались. Несись, блин, сломя голову.

Именно так я думала, открыв дверь и недоуменно разглядывая бабку Глашку с ее странным теленком. Сидевший неподалеку от моего дома на старой телеге крестьянин, видимо, эту бабку и привезший, посматривал на меня с опаской и слезать со своего транспорта не торопился. Оно и правильно. Мало ли, что я, ведьма, выкинуть могу.

– Матушка ведьма, – поклонилась моя гостья в пояс как положено и слезливым голосом продолжила, – спаси меня от этого ирода!

Иродом, видимо, был теленок, стоявший возле хозяйки с невинным видом.

– От какого? – ради приличия поинтересовалась я.

– Да вот же, – картинно всплеснула руками бабка Глашка, удивленная моей непонятливостью. – Вот же! Гад такой! – она невоспитанно указала пальцем на теленка. – Он мясо жрет! Сырое! Много! И молоко ведрами хлещет! Не напасешься на него! А по ночам то лает, то хрипит, то мявкает, как твой кот.

Не знаю, что там делал теленок по ночам, но выглядел он взрослее своих собратьев. Сколько ему там? И недели еще не было? А со стороны можно было несколько месяцев сразу дать. Крупный, с наетыми боками и поразительно умными глазами, он явно не годился для местных жителей. Но и мне тоже держать его было негде.

– Ты тут видишь где-нибудь хлев? – поинтересовалась я иронично и повела рукой для наглядности. – Или предлагаешь его в избе держать?

Ответить бабка Глашка не успела – за ее спиной раздался знакомый мужской голос.