Ложные убеждения бесплатное чтение

Глава 1

Лиза.

— Ты все взяла? Ничего не забыла? — спрашивает мама, когда мы едем по трассе в аэропорт.

— Вроде все, — снова открываю сумочку, чтобы проверить на месте ли паспорт. Пытаюсь скрыть радостную улыбку, которая не сходит с моего лица уже который день, напускной серьезностью.

Не могу вспомнить, когда в последний раз у меня что-либо вызывало такие эмоции, как предстоящая поездка. Последний год был очень тяжелым, все шло не так как я хотела, планы срывались. Меня безумно бесило это. Но черная полоса закончилась и все стало постепенно налаживаться.

Мне нужна была моральная передышка и смена обстановки, я нуждалась в этом, как человек запертый в затхлой комнате нуждался глотка свежего воздуха.

— Ну и отлично. Будь, пожалуйста, там аккуратна. По ночам не ходи, с людьми подозрительными не общайся. Когда ты обратно прилетаешь?

— Мам, все будет в порядке. Я буду тебе постоянно писать, ты же знаешь. Не беспокойся. Обратный билет я еще не брала. Сообщу, как только сделаю это. Отель я взяла на неделю, но думаю вернусь раньше. Схожу на день рождения, встречусь с друзьями и вернусь, — я ободряюще улыбаюсь ей.

Материнская любовь и забота, это то, что не разрушить годами. Не важно сколько тебе лет, она всегда будет с тобой. И я очень ценю это. Ценю, что моя мама такая, какая она есть, заботливая и любящая. Моя лучшая подруга, которая всегда поддержит меня и все мои сумасшедшие выходки.

— Ну хорошо. Напиши мне сразу как приземлишься и держи в курсе как ты там.

Я еду в свою родную страну, откуда переехала вместе со своими родителями семь лет назад, после того как окончила школу. И еду туда не просто так. Это будет сюрприз моему другу. Этот невероятный план созрел в моей голове еще несколько недель назад, когда я не была уверена в том, что эта поездка вообще состоится.

Сижу в зале ожидания, когда на телефон приходит уведомление из мессенджера. Увидев имя отправителя, я напрягаюсь. Сейчас решается самое главное: воплотиться ли мой план в жизнь?

Открываю сообщение от нашего общего друга: «Джонни только что скинул приглашение». Следом шел скрин экрана с временем и местом празднования. Всё складывается как нельзя лучше!

Ухмыльнулась. Джонни. Даже лучшие друзья его звали именно так. Его псевдонимом, именем его Альтер-эго. Для меня он просто Никита, парень из столицы, работающий со своим отцом без чувства дня и ночи, при этом успевающим исполнять свою большую мечту. Он хочет возглавлять списки Билборд и быть самым прослушиваемым исполнителем своего времени. Хочет, чтобы его хиты раскачивали танцполы по всему миру. Никита скидывает мне наброски и конечные результаты своих идей, спрашивая советы, интересуясь моим мнением. И мне от этого очень приятно.

Специально отвожу время на то, чтобы спокойно сесть, включить свои самые лучшие наушники и прослушать каждую песню от начала до конца. А затем честно пишу свое мнение, хвалю и советую, как сделать лучше, что нужно подправить. Искренне верю, что он сможет добиться невероятных высот и исполнить свою мечту. А еще, не буду скрывать, мне лестно, когда я слышу в треках отсылки к моей скромной персоне, к нашим перепискам, к моим рассказам или просто к тому, что относится непосредственно ко мне.

Пишу слова благодарности его лучшему другу и перехожу в список диалогов. Никита еще не прочитал мое сообщение трехдневной давности. Оно и к лучшему. Впервые я рада затишью в нашем общении, иначе не выдержала бы и сразу проболталась о своем приезде. В ином случае я бы уже бесилась и пыталась обратить на себя его внимание.

Таким было наше общение уже на протяжении шести лет. То общаемся взахлеб сутками напролет, флиртуя, смеясь, плача, то просто оба молчали неделями, а иногда и месяцами. У всех своя жизнь. У меня здесь, у него там. Разделенные тысячами километров.

Нет, наше общение не строится только на переписке, мы виделись несколько раз в жизни, однажды он встретил меня с букетом цветов, а в последнюю нашу встречу мы даже поцеловались. При этом мы не строим каких-либо надежд друг на друга. Меня конечно бесит, когда он проводит время с другими девушками, но не настолько чтобы ревновать. В этом у нас соблюдается странная дистанция, можем в любви друг другу признаваться, но при этом проводим время с другими. Наверное, если бы мы были в отношениях, то это были бы самые здравые отношения на расстоянии.

— Добро пожаловать на борт, — здоровается стюардесса и выдает мне карамельку, когда я вприпрыжку переступаю через порог лайнера.

Усаживаюсь на свое место и включаю плейлист с любимой музыкой, думая о завтрашнем дне и разглядывая работников аэропорта, которые подготавливают самолет к вылету. Сердце щемит от счастья. Глупая, глупая наивная дурочка, летящая на встречу тому, чего явно не ожидает, загоняя все наихудшие мысли далеко в плотно закрытый ящик. Но даже эти мысли не сравняться с тем, что на самом деле с ней суждено случиться. В будущем я несколько раз буду задумываться над тем стоило ли тогда садиться в самолет. Но это будет позже.

Глава 2

Сидя в кровати отеля и гипнотизируя поднос с завтраком, опять прокручиваю в голове сценарии, как могу удивить Никиту. Закрыть глаза руками ему сзади или все-таки, как я планировала изначально просто подойти и обнять? Рой бредовых мыслей не покидает мою голову ни на секунду. Я слишком нервничаю. Кажется, что точно что-нибудь пойдет не так. Либо его друг меня обманул и сказал ложный адрес или рассказал Никите о моем приезде, либо сам именинник при моем поздравлении ему на ушко резко развернется и сломает мне нос о свою голову.

— Что за бред, Лиза? — спрашиваю саму себя вслух и трясу головой до черных пятен перед глазами.

Засидевшись за завтраком и просмотром видео на ютубе, не замечаю, как пробежало время и у меня остается буквально 15 минут до записи в салон. Благо он находится на первом этаже моего отеля. Предусмотрительная я рационально подошла к выбору салона, выбирая его по мастерам и даже по расположению, прекрасно помня на сколько я не слежу за временем в важные моменты и люблю опаздывать.

Спустившись, вижу, как по большому залу с красивыми кожаными креслами, аккуратно обустроенными столами, мраморным полом и большой люстрой на потолке, суетятся люди в фирменных фартуках. В одном из парикмахерских кресел сидит яркая блондинка с надутыми губами и что-то недовольно, и явно грубо, говорит работникам салона. Те, как послушные собачки бегают вокруг нее с кисточками и расческами.

— Добрый день. У меня запись на имя Елизавета Вишневская, — сообщаю я менеджеру, который стоит за стойкой ресепшена.

Девушка нервно теребит свой фирменный платочек на шее и поглядывает в сторону комка людей, сердцевиной которого была блондинка.

— Кхм, извините, у нас тут произошел форс мажор, не могли бы вы подождать минут 15. Наши мастера скоро закончат с другим клиентом и смогут вас принять.

— Да, конечно, я подожду, — у меня было в запасе немного времени, да и создавать конфликтные ситуации я не люблю.

— Ну и отлично! — девушка вздыхает с облегчением, — вы присаживайтесь сюда, на диванчик, может вам чай, кофе или воды? Я вам сейчас конфет вкусных принесу! -пискнула она, усадив меня на диван неподалеку и быстрой ланью проскакала куда-то за одну из дверей.

Спустя три кружки кофе, два десятка конфет, пятидесятикратных извинений от девушки-менеджера и двух походов в туалет, мое терпение подходит к концу. Нервно дергаю ногой и смотрю на часы. С каждой минутой чувствовую, как потихоньку начинаю закипать, как чайник на плите. Даже начала носом посвистывать, как пузатый металлический друг.

Смысла бежать в другой салон нет — вряд ли найду свободных мастеров, а с моим везением так еще и на новичков наткнусь, которые изуродуют, а в добавок ногти и кожу испортят. А ругаться и закатывать скандалы я не умею, даже когда надо отстаивать свои права. С такими мыслями делаю еще парочку глотков уже остывшего кофе. Блондинка наконец поднимает свою пятую точку с кресла и направляется в сторону менеджера, покачивая тяжелыми бедрами.

В этот момент, ко мне подходит девушка, представившаяся моим визажистом, и просит пройти с ней и сесть в кресло. Вид у нее, мягко говоря, потрепанный. Видно, предыдущая клиентка все соки высосала из нее, как кровожадный вампир.

— Вы не переживайте, мы сейчас вам сразу и макияж, и прическу, и маникюр с педикюром сделаем, в восемь рук так сказать, -она нервно хихикает и продолжает щебетать, выдавая поток пустых слов.

Но я ее не слушаю и сижу, как на иголках, в полном напряжении без намека на то, что смогу вообще сегодня расслабиться. Черт, все, как всегда, выбилось из плана. Ну за что мне это?

Следующие два часа смиренно выполняю приказы мастеров. Посмотреть наверх, посмотреть вниз, закрыть глаза, опустить стопу, приподнять подбородок. Чувствую себя моделью перед грандиозным показом известного бренда. Все вокруг суетятся, дергают меня то за волосы, то за пальцы, а я сижу в кресле распластавшись, как морская звезда. Мне менеджер чуть ли кофе в рот из золотой чашечки не наливала и конфетку за меня не разжевывала.

И вроде бы бери да наслаждайся моментом, когда еще раз будет возможность, но в голове упорно тикает секундная стрелка часов, а нервы от предстоящей встречи сдавливают все внутренние органы. Мой завтрак готов покинуть меня, если бы не моя сила воли и визажист, накладывающий помаду на мои губы и румянец на щеки. Было бы абсолютных грехом испортить работу мастера, которую я прождала слишком долго. Мне кажется, для таких случаев есть отдельный котел в аду.

— Последний штрих! — чуть ли не визжит стилист по волосам и после ставит мне небольшое зеркало сзади, чтобы я могла разглядеть прическу со всех сторон. Облегченно вздыхаю.

Все получилось именно так, как я и просила, даже лучше. Хоть здесь удача не отвернулась от меня и компенсировала длительное ожидание. Каштановые волосы спускаются голливудскими волнами, на лице аккуратный макияж с акцентом на алые губы, а ногти на ногах и руках приведены в порядок и накрашены красным гель-лаком. Удивительно, как эти люди одновременно справились со своей работой наилучшим образом. Жизнь в столице явно закаляет.

Расплатившись, несусь в фойе отеля в сторону лифтов в номера. У меня остается сорок минут до начала празднования. Пять минут на смену одежды, а потом в такси и молиться, чтобы по пути не было пробок.

В потоке своих мыслей и попытках достать ключ-карту от номера, не замечаю, как налетаю на твердое тело, стоявшее на моем пути. Ключ вылетает из рук, а я чуть было не лечу вслед за ним на мраморный пол, если бы не сильные руки, подхватившие меня.

В ноздри врезается незнакомый запах. Мускусный, терпкий, с нотками только что купленной кожаной куртки. От него кружится голова. Завороженная втягиваю запах ноздрями еще раз. Я и не заметила, что все это время стою, тупо опустив взгляд в пол. Идиотка. В этот же момент мой телефон истошно начинает орать, привлекая к себе внимание. На нем высвечивается номер лучшего друга Никиты. Пелена спадает и реальность жестко отвешивает мне оплеуху.

Да черт подери, что за день то такой сегодня? Что еще может случиться? Может быть сразу наводнение или землетрясение, чтобы уж наверняка? Ретроградный меркурий снова в действии? Нужно будет прогуглить.

— Извините, пожалуйста, я не хотела. Я очень тороплюсь, — невнятно лепечу я, наклоняясь за карточкой. Как только непослушный кусок пластика оказывается в моих руках, я со всех ног мчусь в сторону лифта, мимолетно взглянув на своего спасителя и заметив только его шерстяной костюм шоколадного оттенка в клетку. Кто бы ты не был, благодарю за спасенные прическу и макияж.

Глава 3

Все произошедшее до стирается из моей головы, как только я вижу себя в зеркало. Из него на меня смотрит потрясающая, сногсшибательная брюнетка, с яркими серо-голубыми глазами и алыми пышными губами. Волосы струятся волнами вниз по бархатному черному жакету, с шелковыми лацканами, под которым белая блузка с большим бантом, а из-под черных брюк палаццо торчат носы кожаных лодочек в цвет. Все потраченные нервы явно стоили того, чтобы чувствовать сейчас себя настолько уверенной.

Полюбовавшись еще немного, кидаю в сумку санитайзер, губную помаду и выбегаю из номера.

Только сев в такси, немного перевожу дух. Я опаздываю. С учетом времени в дороге, я страшно опаздываю. Волнение сжимает желудок в тугой узел, не давая возможности нормально вздохнуть. Машина встает в пробку и это еще больше меня напрягает. Безумно хочется выпрыгнуть прямо на проезжую часть и пойти пешком до места назначения.

Еще, как на зло, друг Никиты не отвечает на мои сообщения, после того звонка, который я конечно же пропустила, так как была слишком занята обнюхиванием незнакомца. Надеюсь, что они еще не сменили локацию и не уехали в один из местных клубов, чтобы продолжить банкет.

Только в тот момент, когда такси подъезжает к назначенному месту, я замечаю, что все это время со всей силы сжимала пальцы в кулаки, да так, что на руках остались красные отметины. Принимаюсь растирать свои руки, пытаясь стереть следы. Все должно быть идеально.

Машина остановливается напротив входа в ресторан. Глубокий вдох, такой же выдох и открываю дверцу, чтобы выйти.

Сделав первый шаг из такси, поднимаю голову и вижу, смеющуюся компанию у входа в ресторан. Они стоят в легких рубашках, без верхней одежды, и курят, весело обсуждая что-то. Среди них замечаю Никиту. Он стоит боком ко мне, затягиваясь сигаретой и обнимая за талию какую-то черноволосую девушку. Ей на вид от силы лет восемнадцать. Под порывами прохладного осеннего ветра она жмется к нему и улыбается, преданно заглядывая ему в глаза.

От увиденного меня, как будто ледяной водой окатывает. Вот тебе и устроила сюрприз… И опоздала, и встретила не в той обстановке, где хотела, так теперь еще и с какой-то девчонкой в обнимку.

Волнение моментально исчезает, сменившись злобой. Сесть обратно в такси и уехать? Ну уж нет! Я сегодня слишком шикарно выгляжу, чтобы так просто сдаться. Гордо задираю подбородок и уверенной походкой иду в сторону компании. Не пропадать же красоте, пусть любуется.

Не успев дойти пару шагов, Никита оборачивается и смеряет оценивающим взглядом с ног до головы, его глаза блестят будто он увидел свежую добычу. Потом почти отворачивается обратно, но резко останавливается и смотрит вновь. В его глазах мелькнуло удивление. Все-таки сумела удивить.

— Лиза? Это ты? -спрашивает он, резко убрав руку с талии темноволосой. Та нахмуривает свой лобик и косится в мою сторону.

— С днем рождения, милый, — поздравляю я. А голос так и сочиться ядом. Острая колючка злости на всю ситуацию в целом, впилась в меня, и я не могу ничего с собой поделать. Одна из моих неприятных черт характера, которая превращает меня в жуткую стерву, сейчас вырывается наружу.

Никита, сделав вид, что ничего не заметил, направляется в мою сторону с широкой улыбкой и быстро обнимает меня. Не понимаю, что испытываю в этот момент. Мне не нравится, что он не обратил внимание на мое состояние. Хочется, чтобы он был сильнее рад нашей встрече. Чтобы все сообщения о том, как он соскучился по мне, обернулись в крепкие объятия, показывающие, что, между нами, больше нет расстояния. А казалось, что оно выросло еще больше.

— Охренеть! Как ты здесь оказалась? Как узнала место, где я буду?

— Есть свои связи, — бормочу себе под нос, осознавая, что этот вечер точно больше не будет таким, как я его планировала.

Оставшийся вечер проходит максимально дискомфортно. Сижу, скучая за общим столом, потягивая бокал шампанского и не понимая зачем я вообще приехала сюда. Никита с бравадой отвечает на поздравления друзей, размашисто наливает алкоголь, строит из себя дерзкого парня. Того самого Джонни. Играет свою роль. Словом, пушит хвост, как павлин в зоопарке. А малолетняя темноволосая девчонка в свою очередь кидает на меня злобные взгляды и все время пытается прилипнуть к Никите, как банный лист.

Все пьют и общаются между собой о чем-то своем. К своему сожалению, я понимаю, что не являюсь частью этой компании, даже когда меня из вежливости спрашивают о чем-нибудь. То ли из-за своей скованности, то ли потому что действительно не интересна никому из ребят. А единственный человек, который мог бы сгладить эту ситуацию, не особо замечает меня, так как слишком занят своей игрой.

Хочется сбежать, отмотать время назад, переиграть все. Встретиться с тем Никитой, которого я знаю, а не его комичным образом. В своей голове я представляла, как он нежно и галантно ухаживает за мной на протяжении всего вечера, знакомит со своими друзьями, поддерживает интересные беседы. Прямо-таки джентльмен в смокинге и с сигарой в руках. Размеренный, спокойный и уверенный в себе. Как же легко придумать образ в своей голове, и как же больно потом с ним расставаться, смотря на реальность.

Спустя время, когда все напиваются до невменяемого состояния, а официанты, уже намекают, на то, что пора закрывать счет и потихонечку покидать сие заведение (видимо боятся, что балаганившие ребята разнесут все здание) я, воспользовавшись суматохой, беру свою сумочку и аккуратно выхожу из ресторана.

Наконец, оказавшись на улице, вдыхаю большой глоток свежего вечернего воздуха, который сразу же отрезвляет и уводит все эмоции на задний план. Закатные лучи тихо исчезают и передают правление в руки темной ночи, кидая прощальные блики на желтые кроны деревьев. Последние потоки машин с менеджерами и другими офисными клерками за рулем спешат покинуть улицы города на выходные, проносясь мимо и одаривая пешеходную зону щедрыми клубами пыли.

Открываю приложение на телефоне и заказываю себе такси обратно в отель, попутно написав маме сообщение, что со мной все хорошо.

Входная дверь в ресторан с хлопком закрывается, а за моей спиной слышатся шаги. Чья-то тяжелая рука падает на мое плечо. Хотя, я уже догадываюсь чья.

— Ты уже покидаешь нас? -спрашивает пьяный голос Никиты.

— Да, Никит, мне уже пора, завтра рано просыпаться, дела, — зачем-то оправдываюсь, придумывая небылицы.

— Ну поехали с нами в клуб, будет весело! Совсем на чуть-чуть, а потом ко мне поедем или возьмем номер в отеле, — заплетающимся языком еле выговаривает он, пытаясь флиртовать.

Меня передергивает от такого предложения. Волна раздражения и отвращения накрывает моментально. Ненавижу пьяных. А особенно пьяных мужчин, которые намекают тебе на «продолжение вечеринки», несмотря на то что это человек, которого я хорошо знаю, с которым меня связывает не только дружба. А еще я уверена, что между ним и той темноволосой пигалицей что-то есть. Вот пусть с ней и устраивает приватные застолья хоть дома, хоть в отелях.

— Никит, давай ты протрезвеешь, и мы завтра поговорим, хорошо?

— Я стекл, как трезвышко! — икает он.

Морщусь и убраю его руку со своего плеча. Разочарование, от несбывшихся ожиданий, разливается по всему телу отвратительным, неприятным чувством. В этот момент на телефон приходит спасительное сообщение о прибытии заказанной мною машины.

— Мое такси приехало, -поворачиваюсь к Никите, -С днем рождения тебя еще раз.

Выдавливаю из себя улыбку и спешу в сторону подъехавшей за мной машины. Меня никто не останавливает. Оно и к лучшему.

Глава 4

Несмотря на отвратительное настроение, мне не хочется заканчивать этот вечер и оставаться наедине с собой в бездушной комнате отеля. Поэтому сворачиваю в бар на первом этаже и сажусь на свободный стул у стойки. Темный интерьер, в котором преобладают дерево и кожа, напоминает интерьер сигарных комнат, наполненных ароматом кубинского табака и шотландского виски. Обожаю такие места. Аристократическая атмосфера бара и монотонные, приглушенные голоса посетителей благоприятно влияют на мое состояние, и наконец за весь вечер я впервые позволяю себе расслабиться.

Мне срочно нужно смыть осадок, оставшийся от встречи с Никитой, вкусным коктейлем. Не ожидала, что все повернется именно так. Оглядываясь на весь день, казалось, что все изначально шло не по моим планам. Как будто сама жизнь подсказывала отказаться от этой глупой затеи с сюрпризом. Надо было встретиться с ним раньше или завтра. Хотя, какая уже разница. Дело сделано, что произошло, того не вернуть. Может оно и к лучшему. Убедилась еще раз, что он тот еще кабель и я не так уж и много для него значу, а все его слова о чувствах пусты. Звоночки по этому поводу были, вот тебе и показательный наглядный пример в жизни. Как глупенькая дурочка возлагала идиотские надежды на какие-то отношения между нами. Их не могло быть. Они работали в теории, когда мы были далеко друг от друга, но явно не на практике.

— Что будете заказывать? -спрашивает бармен, закончив с другим заказом.

— Космополитен, и добавьте побольше лайма, чтобы был таким же кислым, как моя жизнь.

Бармен с серьезным лицом принимается делать коктейль, а моя шутка нелепо повисает в воздухе. Чувствую крайне себя неловко и принимаюсь разглядывать салфетку, лежащую передо мной.

— День не задался? — слышится прокуренный голос слева от меня.

Грузный мужчина в деловом сером костюме и с полуседыми усами, словно два рыжих склеенных хомяка повисших над его губой, сидит на соседнем табурете слева. Перед ним на стойке сгруппировавшись стоят опустошенные стопки из-под водки. Его маленькие маслянистые глазенки нахально смотрят на меня, а губы изогнуты в полуулыбке.

Поспешно отворачиваюсь в сторону бармена и принимаюсь наблюдать, как он заливает ингредиенты в шейкер. Кажется, что он делает это неимоверно медленно. Забрать бы скорее бокал и бежать отсюда!

— Ну что ты, милая, не тушуйся! Дядя Витя все понимает, дядя Витя таких как ты знаешь сколько за свою жизнь видел? Сотнями! Сидите в баре грустные, внимание привлекаете. Небось клиент кинул?

Клиент? Какой к черту клиент? Он совсем из ума выжил?

Непроизвольно сжимаю салфетку в руке и упорно делаю вид, что не слушаю его, через чур увлекшись наблюдением за барменом, как за самым интересным футбольным матчем. Настолько интересным, что даже мне, не понимающей смысла в подобных играх, никак не отвлечься от происходящего на поле.

— Ты дяде Вите покажи пальчиком на негодяя, я его моментально проучу, -не унимается он, — а еще лучше давай дядя Витя сам тебе заплатит? Хочешь? Я много не попрошу, я человек в возрасте, мне долго не надо.

Он расхохотался противным сиплым смехом, а затем внезапно кладет свою руку мне на колено и принимается поглаживать. От неожиданности я теряю дар речи и шевеля губами, как рыба, ищу взглядом бармена, но тот, как на зло испарился за дверью с круглым окошком, откуда была видна кухня.

Пытаюсь скинуть мужскую ладонь, дергая ее за пальцы. Но он вцепился в мою ногу своей клешней со всей силы. Никто из окружающих даже и не думает помочь. От безисходности на глаза наворачиваются слезы. Витя удовлетворенно ухмыляется. Меня передергивает от мерзости, будто меня кинули в лужу грязи и сейчас хорошенько измазывают ею.

— Отпустите, отпустите немедленно, — задыхаясь бормочу, пытаясь расцепить его пальцы. Но он сжимает их еще крепче, явно наслаждаясь процессом.

— Убрал руки от девушки, -раскатистый угрожающий голос слышится откуда-то сбоку.

Первое, что я замечаю — тот самый пиджак в клеточку и мускусный аромат, который неожиданно окутал пространство вокруг меня. Одна рука мужчины покоится на спинке моего высокого стула, а вторая в кармане его брюк. Сквозь ткань видно, как ладонь сжимается в кулаке. Мощным, широкоплечим силуэтом он нависает надо мной и смотрит взглядом ледяных глаз на Витю. Кажется, что он готов разорвать его в любой момент.

Внешний вид незнакомца и его безумная сильная энергия завороживает настолько, что я даже забываб про руку, которая сжимает мою коленку. Объемная копна русо-коричневых вьющихся волос, серые глаза и губы розоватого телесного оттенка, не выражающие никаких эмоций, а волевой подбородок слегка вздернут. Белая рубашка под пиджаком расстёгнута на три верхние пуговицы. В моей бессовестной голове возникает картина, как незнакомец выходит из офисного здания после тяжелого рабочего дня и слегка запрокинув голову, срывает с себя галстук и расстегивает те самые пуговицы. Судорожно сглатываю, продолжая нелепо пялиться на мужчину.

— Ты чего-то не понял или тебе повторить? -рычит он еще раз в сторону так называемого дяди Вити. От его властного голоса по моему телу пробегается табун мурашек.

Мерзкий мужичек резко отдергивает руку с моей ноги, наконец поняв, сквозь ликеро-водочный туман, что происходит. Увидев незнакомца, он, будто удивившись чему-то, раскрывает глаза.

— Я это… Да так… Я просто, — начинает лепетать Витя, но поняв, что сказать ему нечего, быстро опрокидывает оставшуюся рюмку водки и исчезает из нашего поля зрения.

Провожаю его взглядом, не до конца понимая, что сейчас произошло. Чего он так испугался? Побоялся, что противник, превосходил его силой и ретировался, пока не получил несколько хороших пинков под зад? Так-то! Беги, беги, гад!

— Ты в порядке? — вырвает меня из задумчивости бархатистый голос.

Перевожу взгляд на незнакомца, который изучающе смотрит на меня своими цепкими глазами из-под нахмурившихся бровей.

— Да, все нормально. Я так полагаю, что я теперь твоя двукратная должница за сегодняшний день?

Он слегка улыбается и садится за соседний барный стул, подав знак откуда-то появившемуся бармену. Тот тут же ставит стакан виски перед ним. Затем, наконец, и мой коктейль.

— Позволь просто угостить тебя парочкой коктейлей и на этом долги будут прощены, — он пододвигает ко мне мартинку с Космополитеном.

Делаю глоток кисловато-сладкой жидкости и удовлетворенно хмыкаю. Судя по всему, бармен услышал мою шутку про «покислее».

— Что ты здесь делаешь? — неожиданно спрашивает незнакомец.

Его вопрос немного выбивает меня из колеи.

— Прости, что?

— Я имею в виду, что ты явно откуда-то приехала. Ты выглядишь более дружелюбной и открытой, чем местные жители.

— Сочту это за комплимент, — слегка кокетливо отвечаю и делаю еще глоток коктейля, — Я приехала из заграницы на день рождения моего друга. Только что, кстати вернулась с него.

Мужчина своими изящными пальцами крутит бокал с виски на столешнице, не отрывая от меня изучающего взгляда.

До чего же он красив. Не просто красив, а еще и элегантен. Я не встречала подобных мужчин прежде. Только рисовала в своих самых смелых фантазиях и иногда видела кого-то похожего на фотографиях, но как правило те мужчины казались мне приторно сладкими. А мой незнакомец как раз таки не был сладким. Он обладает мужественными, слегка заострёнными чертами лица, этакая изящно-грубоватая красота с невероятно сильной энергетикой. Будь его ярость направлена на меня, то я бы тоже быстро ретировалась, как это сделал наглый Витя.

— Судя по тому, что ты сейчас сидишь здесь и выпиваешь, то могу предположить, что день рождения был так себе.

— Скажем так, вечеринка не удалась из-за слишком больших ожиданий.

Незнакомец деликатно меняет направление нашей беседы и весь оставшийся вечер мы непринужденно общаемся на разные темы. В основном он спрашивает меня о моей жизни заграницей, где я жила до этого и где провела свое детство. Благодаря интересу к моей персоне, коктейлю и обволакивающе успокаивающему голосу собеседника, я с радостью делюсь детскими забавными историями и болтаю без умолку, что совершенно мне не свойственно.

К тому моменту, как наш разговор прерывает подошедший накаченный бритоголовый мужчина в строгом черном костюме: мой бокал опустел, щеки разрумянились, а противный день окончательно забылся. Удивляюсь тому, как легко незнакомому человеку удалось отвлечь меня от моих переживаний.

— Марк Вячеславович, — обращается к моему собеседнику бритоголовый, — Вас срочно спрашивают.

Так значит вот, как зовут моего спасителя. Чувствую себя полной идиоткой, что даже не поинтересовалась его именем. Сдерживаюсь, чтобы не ударить себя ладонью по лбу.

Марк кивает, и мужчина вновь исчезает, будто его здесь и не было. Интересно, кто это был? Его секретарь? Я глупо хихикаю, представляя, как бритоголовый в белом передничке подносит маленькую чашечку с кофе.

— А меня Лиза зовут, — лепечу я, наблюдая, как Марк встет со стула и застегивает пиджак.

Он улыбается, а мне кажется, что мое сердце пропустило удар. Списав это на один из побочных эффектов алкоголя, я встаю вслед за мужчиной.

— Что ж, Лиза, мне было приятно с тобой познакомиться и спасти тебя еще раз, но работа зовет.

— А мне было приятно быть спасенной, — улыбаюсь ему в ответ, — Спасибо.

— Доброй ночи, Елизавета, — говорит он и направляется в сторону выхода, не дождавшись моего ответа.

— Доброй ночи, Марк, — шепчу, провожая мужскую фигуру взглядом.

Глава 5

Марк.

Яркое осеннее солнце освещает кабинет через панорамные стекла офисной многоэтажки. День в самом разгаре, по всем этажам головного офиса банка «Инвест Кэпитал» снуют менеджеры с кипами документов, а секретари отвечают на звонки, разбирают горы бумажек и приносят кофе своим работодателям. Сегодня суббота, выходной день, который стал рабочим из-за скорого запуска нового продукта, и все служащие пытаются как можно быстрее закончить свои дела и успеть насладиться последними теплыми деньками.

Сижу в большом кожаном кресле за новомодным столом в своем кабинете и изучаю последние отчеты некоторых филиалов. Найдя очередную ошибку, ударяю кулаком по столу, отчего чашка с кофе вздрогнула и звякнула о блюдце. Интуиция вновь не подвела. Она, острый ум и сильная хватка были теми качествами, из-за которых мой отец, основатель банка Андрианов Вячеслав Владимирович, ни разу не сомневался в своем решении сделать меня председателем совета директоров. И именно по этим же причинам не боялся в будущем передать свое наследство в руки единственного сына. Он знал, что на том свете он будет спокоен за все, что он создал своими собственными руками, через боль, пот и кровь. Ведь я не только сохраню, но и приумножу семейное достояние.

Быстро набираю знакомый номер, сообщаю обнаруженные мной ошибки и информирую, что нужно сделать с недобросовестными работниками. В нашем бизнесе с предателями разговор жесткий и короткий. Каждый знает, что Андриановы не прощают. Но все же находились смельчаки, которые решались проверить это на собственной шкуре.

После короткого стука, в дверь входит телохранитель, а по совместительству моя правая рука, бритоголовый Сергей. Этот мощный шкаф, одетый в черный строгий костюм, и еле как влезающий в дверной проем, является моим лучшим другом с самого детства. Единственный человек, которому я могу довериться, как самому себе.

У Сергей нет ни жены, ни детей, родственники отреклись от него после того, как тот вернулся с нескольких вооруженных конфликтов с поломанной психикой и адскими ночными кошмарами. Все что у него осталось это лучший друг, готовый принять его, как родного брата.

Я искренне заботился о Сергее: нашел ему лучших докторов, которые занялись его психологическим и физическим здоровьем; предоставил ему крышу над головой и работу, которая обеспечила ему сытое будущее. Взамен тот был преданнее любой дворняги, готов исполнить любое задание, закрыть от пуль своей грудью и хранил секреты, о которых никто не знал.

— Марк, — телохранитель плотно закрывает за собой дверь, — С Коршуновым все решено, как ты и просил. Исполнили все по высшему разряду, даже ищейка с самым острым нюхом не подкопается.

Коротко киваю и откидываюсь на спинку стула. Сергей выходит из кабинета после своего короткого доклада. В голове вновь пронеслись события прошлого дня. Я приехал в ресторан при отеле на встречу с одним из зарубежных бизнесменов, который хочет инвестировать в открытие филиала банка заграницей. Обсудив несколько важных вопросов, вышел в фойе, чтобы переговорить с отцом по телефону. А тут это.

Каштановый вихрь, врезавшийся в меня, мелькает перед глазами, а нос даже сейчас, при воспоминании, чувствует вишневый аромат, с легкой горчинкой и ванильным послевкусием. Эти локоны, ярко-красные губы в смущенной улыбке и пушистые трепещущие ресницы, опущенные вниз и скрывающие красивые глаза хамелеоны.

Позже я весь вечер смотрел на нее и пытался понять, какого же все-таки они цвета: при испуге они были стальные серые, а когда на меня посмотрела, стали голубые, чуть позже, когда взахлеб рассказывала веселые истории из своей жизни, ее глаза светились зеленым. А я сидел и смотрел в них, пытаясь разгадать загадку этих глаз.

В груди возникли странные ощущения, а в паху опять заныло. Не нахожу себе места с того самого момента, когда встретил ее в вестибюле отеля, с того самого момента, когда хотел поднять ее смущенное лицо своей рукой и оторвать ее взгляд от пола. Так хотел, но сдержался. Кулаки до хруста в пальцах сжимал. По упавшему ключу увидел номер, в котором она остановилась. И эти цифры въелись в память.

Минут десять после ее ухода топтался на одном месте, как идиот последний, забыв про переговоры. А затем не выдержал, набрал владельцу отеля, который является клиентом нашего банка, а также моим старым другом-собутыльником. Попросил пробить по базе отеля, кто живет в том номере. Друг, конечно, удивился, но увидев женское имя смекнул и подкалывая предложил мне сделать ключ от этого номера.

Уже через час я получил на почту ее полное имя, копию паспорта, даты заезда и выезда из отеля, и даже график уборки комнаты. А еще через пару часов Сергей в машине вручил мне папку с ее личным делом. Скромное, информации мало, нигде не светилась, нигде не работала, даже банковского счета никогда не открывала. Информация обрывалась на выпускном аттестате из школы и копии вида на жительство в другой стране. Значит переехала и давно не живет здесь.

Все это мне не нравилось. Не нравилось, что я не могу досконально изучить ее, не нравилось, что не могу владеть полной информацией о ней. Тогда попросил, чтобы люди Сергея проследили за ней. Хочу знать где она, чем она дышит, зачем она приехала и чем сейчас занимается. А больше всего, мне хочется увидеть ее вновь.

Из офиса рванул обратно в отель сразу же, как телохранителю сообщили, что она в такси едет обратно из ресторана, где пробыла пару часов в компании, судя по всему друзей, к которым так спешила, что даже не заметила меня.

Я не знал зачем делаю это. Не понимал, что будет, когда приеду в отель. Как мне «случайно» заявиться к ней в номер, если не успею перехватить в вестибюле. Мне повезло — она села в баре. Но не повезло ей — села рядом со старым хрычом Виталием Коршуновым, который ни одной юбки не пропускает, славился своими весьма изощренными пристрастиями и был завсегдатаем судов и полицейских участков, где давал взятки, чтобы очередное дельце, открытое на него, после обращения очередной покалеченной, морально и физически, девушки, было замято.

При виде его ручонки на ее колене, перед глазами красный туман опустился, хотелось мерзавца выкинуть из окна к чертям собачим. А когда лицо ее увидел, перекошенное от боли и отвращения, так план в голове сам собой появился. Уже тогда знал, что Коршунову ой как не поздоровиться после этого. И как же я радовался, когда увидел, как тот испугался, поняв, кто перед ним стоит и на чью собственность он посягает. Конечно, она не принадлежала мне, пока что, но Виталий то не знал об этом и это было только плюсом.

После того, как слизняк сбежал, а Лиза пришла в себя, я немного успокоился и позволил увлечь себя беседой. На протяжении всего вечера с ней наслаждался ее нежным, немного томным голосом и умением рассуждать на сложные темы.

Был приятно удивлен, насколько открытой она была, как легко вела беседу, позволяла себе заливисто расхохотаться над моей очередной шуткой. Это было невероятным контрастом, по сравнению с теми глупыми недалекими столичными девицами, которые либо постоянно пафосно молчали, либо открывали рот, когда несли чепуху или делали минет.

Тогда я смотрел ей в глаза и понимал, что она зацепила, еще тогда в вестибюле, но окончательно осознал это сейчас, просто утонул в омуте глаз и взглядом запутался в ее темных волосах. А также понимал, что при любых обстоятельствах и чего бы этого ни стоило, она будет рядом со мной. Она будет моей и только моей. Буду добиваться ее любым методом, любым способом.

В этот же вечер по пути к отцу на ковер с отчетом о прошедших переговорах, Сергею было поручено установить круглосуточную слежку. Чтобы я знал наперед, где она, с кем, когда и зачем. Если что-то случается или идет не по плану — звонок на экстренный телефон.

И вот сегодня, сидя за рабочим столом в офисе и изучая отчеты, я думаю только о том, как вновь встретиться с ней.

Глава 6

Лиза.

Выходные в столице пробегают незаметно. Для конца октября погода на удивление радует невероятным количеством солнечного света и тепла. За эти два дня я успеваю посетить парочку своих любимых музеев, посмотреть несколько достопримечательностей, забежать в любимые магазины и конечно же насладиться едой в ресторанах и кафе из списка, который я составляла несколько месяцев. Длинными прогулками сжигаю наеденные калории и отвлекаю себя от перманентно крутящихся в голове мыслей.

Никита так и не написал ни одного сообщения после своего дня рождения. Ненавижу себя за то, что даже на секунду позволила себе надеяться на хоть какую-то реакцию на мой приезд с его стороны. Ведь я действительно верила в то, что нас связывали близкие отношения без ярлыков, с легкой перчинкой из секса по телефону, расстояния и шуток про то, что мы давно женаты. Наш многотомовый архив, состоящий из переписок с фотографиями и милыми сообщениями, казался мне веским подтверждением этого. Но его непонятная отстраненная реакция на мой сюрприз и тишина после этого доказывала мне обратное. Чувствовала разочарование из-за воздушных замков, что я построила у себя в голове вокруг наших отношений.

Переговорив с собой в сотый раз, решаю, что не буду портить себе отдых и ждать от него сообщения или звонка. К черту, я переиграю эту игру жизни и теперь вся поездка будет строиться вокруг меня и только меня. Пора уже перестать крутиться вокруг кого-то и начать концентрироваться на себе. В первую очередь я, потом все остальные! Слишком часто вкладывалась в отношения на сто процентов, ставила других людей на первое место, а в итоге получала взамен лишь боль и пренебрежение.

С такими мыслями я ожесточенно вышагиваю по выложенной брусчаткой пешеходной улице в сторону очередного кафе, чтобы пообедать перед походом в галерею. Спустя пару минут чувствую, как в моем кармане яростно надрывается телефон. На экране высвечивается имя Никиты. Вспомнишь солнце, вот и лучик!

— Алло, -отвечаю на звонок.

— Лиза! Привет! Слушай, извини, за то, что случилось в пятницу, -тараторит голос на другом конце провода, — Я не ожидал тебя увидеть и уже был слегка подвыпившим. Твой сюрприз просто взорвал мне мозг! А потом понеслась пьянка, сама знаешь. Мы после клуба уехали загород, и я все выходные где-то пил, даже уже не помню где. Вот только проснулся и оказался у себя в квартире. Ты вообще как? Давай встретимся?

Все его слова не вызвают у меня и капли удивления. Это был типичный Никита. Каждый раз после того, как он пропадает, я слышу подобные истории или наблюдаю их в социальных сетях, где он всем своим многочисленным подписчикам рассказывает заплетающимся голосом о том, что он пьяный идет сам не знает где и куда.

Вздыхаю.

— Я поняла тебя, не переживай. Главное ты повеселился, имеешь право в свой день рождения.

«Мямля! Хорош играть в идеальную жену! Выскажи ему все!» -кричит мое стервозное альтер-эго.

— Где ты хочешь встретиться и когда? -продолжаю упорно затыкать этот навязчивый голосок.

— Давай сегодня в том ресторане, где мы были в прошлый раз вдвоем, через часа три? Я тебе адрес скину на всякий.

Оценивающе оглядываю себя в витрине магазина: объем от утренней укладки на месте, макияж вроде тоже, куртка, брюки, свитер, казаки вроде все чистое и не мятое. Выгляжу в целом отлично.

— Хорошо, договорились. Тогда я ровно через три часа буду там.

— Отлично! Лизок, ты лучшая! Люблю тебя! —говорит он и отключается.

Да что б тебя! Любит он, ну, конечно. А ты уши то и развесила, дура. Злобно кидаю телефон в сумку и открываю дверь в кафе.

Сделав заказ, принимаюсь обдумывать, что делать дальше. Вот тебе и «мои планы, и я сама всегда на первом месте». Один звонок, и я уже мчусь на встречу. Напомните мне еще раз задуматься на эту тему, сделать выводы и больше никогда не повторять своих ошибок. Хотя, с другой стороны, это отличный повод поговорить с ним по…

Картинка на телевизоре привлекает мое внимание и мысли быстро улетучиваются прочь, а глаза норовят вот-вот вылететь из орбит.

— Ровно сутки назад на обочине трассы был найден известный бизнесмен, владелец крупного нефтяного холдинга Виталий Коршунов. Он поступил в больницу без сознания в критическом состоянии и до сих пор находится в реанимации. По словам правоохранительных органов Коршунов был сильно избит, получил удар по голове тяжелым предметом, а затем выкинут из машины на обочину. Кто именно совершил такое жестокое злодеяние, следователи затрудняются ответить, никаких зацепок не обнаружено, а камеры видеонаблюдения на трассе, где был найден бизнесмен, по техническим причинам не работают уже несколько дней. Передаем наши соболезнования семье пострадавшего и надеемся на его скорейшее выздоровление.

А на экране телевизора высвечиваются кадры с дядей Витей, который еще пару дней назад хватал меня за коленки и гадливо причмокивал своими губами, пытаясь меня снять как дешевую проститутку.

Вот тебе и мгновенная карма.

От этой мысли по коже пробегают мурашки.

— Какой ужас! Я, конечно, слышала о нем всякое, но даже такой как он не заслуживает такого зверства, — говорит официантка, которая неожиданно материализовалась передо мной и ставит на стол чашку с кофе.

— Такой как он? -переспрашиваю, согревая руки об горячий напиток.

— Ну да, вы о нем не слышали? Тот еще фрукт, постоянно с ним дела о домогательствах к молоденьким девушкам светятся в новостях, -девушка оглядывается и начинает делать вид, что протирает мой стол, — Как-то раз даже обвиняли его в изнасиловании. В одном шоу по телеканалу девушка рассказывала, даже фотографии показывала и говорила, что видео есть у нее со скрытой камеры. Да только толку то что? Он все свои делишки быстренько у кого надо замял зелеными банкнотами. А девушку высмеяли и сказали, что она просто денег хотела на клевете заработать. Так что в целом не удивительно, что с ним такое произошло, — она кивает на телевизор, — Многие пророчили ему подобную участь, уж больно много врагов он нажил из-за своих пристрастий.

Сглатываю комок, застрявший в горле. Перед глазами возник Коршунов за стойкой бара, выпивающий водку и тянущий ко мне свои руки. Коленка в тот же миг зачесалась. Меня в прямом смысле спасли в тот вечер от монстра. Если официантка в маленьком кафе знает о плохой репутации бизнесмена, знает ли Марк? Поэтому ли он был такой злой и решил спасти меня? Просто не дал жертве вновь попасть в ловушку мерзкого паука, вьющего свою паутину?

Не буду лукавить, что это первый раз с момента нашей встречи, когда я вспомнила о моем спасителе. Я думаю о нем достаточно часто. Он произвел на меня большое впечатление: как мужчина из мечты ворвался в мою серую реальность. Даже снился мне во снах, обвивая своим чудесным ароматом. Именно таким представляла идеал и думала, что никогда не встречу его. Только проблема в том, что в своей голове я возвела его в рыцаря в серебряных доспехах, который примчался спасать меня, как принцессу. А на деле оказалось, что он просто знал кто такой Коршунов и не позволил ему воспользоваться очередной девушкой. Я явно слишком часто злоупотребляю своим воображениям.

В этом вся я, выдумываю шикарный образ мужчины в своей голове, с которым никогда больше не встречусь, обдумываю тысячу раз сказанные мною слова, сомневаюсь в каждой детали и страдаю из-за всего этого. Нет, ладно, слово страдаю это слишком сильно сказано. Просто стало грустно, что вроде бы вот встретила приятного, симпатичного, заботливого (дважды спас, если не заботливый, то каким еще он может быть?) мужчину, а он моментально испаряется из моей жизни. Как насмешка: «хэй, посмотри какие существуют! Смотреть можно, но трогать нельзя! Насмотрелась? Все, достаточно». Может нужно снова попасть в передрягу, и он появится мне помочь? Я усмехнулась. Нет уж, больше мне не нужно никаких проблем. Спокойно отдохну, уеду домой и мой спаситель останется лишь в моих воспоминаниях и в рассказах родителям и внукам о моей поездке на родину.

Небольшая прогулка по парку, целый час по пробкам с болтливым таксистом под кодовым именем «да я в такси так работаю, чисто из-за удовольствия, люблю с новыми людьми общаться» и вот я сижу за столиком в ресторане, в котором мы договорились встретиться с Никитой. В последний раз мы были здесь вместе пару лет назад. С тех пор ничего не изменилось. Тот же интерьер, то же меню и те же хамоватые официанты. Одна из них после того, как поставила передо мной стакан с водой и услышав от меня «чуть позже, я жду друга» на ее вопрос готова ли я сделать заказ, закатила глаза так сильно, что мне показалось ее зрачки никогда не вернутся на прежнее место. Возможно, после такого стоит воздержаться от заказа, опасаясь того, что она плюнет в блюдо.

После десяти минут ожидания я еще не волновалась, но, когда отметка перешла за сорок минут, а Никита не отвечал, ни на звонки, ни на сообщения, всерьез забеспокоилась, что могло что-то произойти. Как оказалось, не стоило. Зайдя в инстаграм, пытаясь скоротать время ожидания, я вижу, что он выложил видео, где он в полном здравии сидит в какой-то комнате с кучей домашних цветов в глиняных кашпо и десятками картин на стенах. И вот так, я снова оказалась где-то на задворках его интересов. Меня либо опять игнорируют, либо слишком увлечен чем-то, что забыл про нашу встречу.

Утыкаюсь лицом в ладони и слегла массирую переносицу. Что ж, ладно, надо посмотреть до какого часа работает галерея и, если успею, поехать туда и выполнить-таки свой план на день.

В этот момент не в меру для себя улыбающаяся официантка ставит на мой стол коктейль.

— Извините, но я не заказывала, — растерянно смотрю на официантку, а та продолжает улыбаться так, что мне хочется спросить ее не принесла ли она его специально, просто чтобы был повод таки плюнуть мне хоть куда-нибудь за то, что занимала столик почти час, выпив всего стакан воды.

— Этот коктейль просил передать вам вот тот мужчина за барной стойкой, — говорит она и уходит.

Смотрю в сторону, где сидит неизвестный коктейльный благотворитель, с мыслью, что это очередной Коршунов пытается меня «ненавязчиво» снять. Но видя фигуру, двинувшуюся к моему столику, моя левая бровь медленно ползет вверх. Вот так неожиданная встреча.

Глава 7

— Я, кажется, задолжал тебе второй коктейль, — говорит Марк и присаживается ко мне.

Смотрю на коктейль и понимаю, что это мой любимый космополитен. Как я сразу не поняла? Как ОН запомнил?

— А мне кажется, что ты спасаешь меня уже в третий раз и я просто понятия не имею, как мне теперь искупить свой долг перед тобой, — поднимаю на него взгляд и встречаюсь с его спокойными серыми глазами. Мне кажется этого человека ничем не удивить.

— Правда? — он делает вид, что старательно оглядывает помещение, — Что же тебе угрожает на этот раз?

— Одиночество, — пожимаю плечами, кокетливо улыбаясь и сама удивляюсь этим приливам женственности и игривости, которые проявляются рядом с Марком, даже без алкоголя.

Он улыбается мне в ответ и смотрит в глаза.

— Что ж, тогда я не имею никакого права позволить тебе ужинать одной. Ты проголодалась? — спрашивает Марк и подзывает официантку.

Та радостно к нему подлетает и без капли раздражения ожидает, когда он сделает заказ.

— С учетом того, что я сегодня еще даже не обедала, то я очень голодна, — в подтверждение моих слов, живот истошно заурчал.

Мои глаза удивленно расширяются и я кривлю губы в сумщенной улыбке. Официантка стала улыбаться еще сильнее, смешок вырывается из ее рта. Она что смеется надо мной? Мне кажется, что я даже почувствовала, как покраснела до кончиков ушей.

Марк посерьезнел и повернулся к девушке:

— Нам, пожалуйста, два стейка Нью-Йорк с клюквенным соусом, прожарка медиум, на гарнир овощи на гриле. В качестве закуски принесите ваш фирменный свежеиспеченный хлеб и масло с травами. И побыстрее пожалуйста.

Официантка в одну секунду натянула на лицо маску проффесионализма и коротко кивнула. Внутри меня разливалось тепло от осознания того, что у нас одинаковый вкус в еде. Он заказал точь-в-точь, то, что я люблю. Этот человек все больше казался мне мистическим образом моего воображения, которое я точно не хочу прогонять.

— Иначе, моя спутница съест сама себя изнутри, — тихо добавляет он, после того как девушка уход быстрым шагом.

Я усмехнулась:

— О нет, скорее я съем тебя.

Марк приподнимает бровь и ухмыляется. Вот черт. До меня доходит вся двусмысленность фразы, которую я только что произнесла. Зачем-то принимаюсь исправлять ситуацию:

— Яяя… Просто злюсь, когда голодная. Могу напасть, — и это было чистой правдой. Ни разу не схитрила.

— Тогда хорошо, что я встретил тебя, находящуюся в зверском приступе голода, в людном месте, где готовят изумительные стейки. Их придется подождать, но тут есть свидетели, так что я надеюсь ты все-таки не нападешь на меня, с такой же неимоверной яростью как Винни Пух на бочонок меда.

Рассмеялась, чуть не разлив коктейль из бокала, и моя легкая напряженность из-за двойного конфуза сходит на нет. Мне нравится, что рядом с ним я не беспокоюсь из-за того, что могу что-то не так сказать или сделать. Мне легко. Абсолютно, невероятно, оглушительно легко, как будто все что происходит, так и должно быть. Это чувство в новинку для меня, обычно я всегда нервничаю перед свиданиями, встречами и даже просто во время переписки с новыми людьми. В особенности с симпатичными мне мужчинами. Обдумываю каждое слово и каждое движение из-за чего всегда невероятно скованна и молчалива. Не поддерживаю зрительный контакт, потому что испытываю неловкость. Просто боюсь их спугнуть или вызвать к себе отвращение. Мне нужно было нравиться им.

А сейчас, рядом с Марком, мне просто хочется быть собой, и он невероятно сильно пробуждает во мне женскую энергию. Я не задумываясь кокетничаю и флиртую, элегантно поправляю волосы, смотрю ему в глаза, не отводя взгляд и много улыбаюсь.

Меня завораживают все эти ощущения, свое собственное поведение и его способность понимать, что нужно сделать в тот или иной момент. Когда проявить заботу, когда пофлиртовать, когда разрядить обстановку. Это звучит так, как будто он очень предсказуемый, но нет, он удивляет меня. Все окружающие меня мужчины в основном удивляли своими непредсказуемыми поступками, которые далеко не были рассчитаны на приятное удивление, скорее на разочарование. Марк удивляет своей расположенностью ко мне, точно подмечает в беседах и жестах, что мне нравится, а что нет и запоминает это. А еще каким-то немыслимым образом угадывает, что я люблю и оказывается в одних местах со мной.

— О чем ты так крепко задумалась?

Голос Марка вырывает меня из раздумий. Он изучающе рассматривает меня. С ужасом понимаю, что последние минуты сидела и тупо пялилась на него, не издавая ни звука.

— О том, что я так и не сходила на выставку в галерею, — скрипя шестеренками в своем мозгу, выдаю я более-менее правдоподобный ответ.

— На какую выставку ты собиралась? — Марк намазывает масло на кусочек хлеба и отправляет себе в рот. Настолько элегантно, что мне хочется снимать это на камеру.

— На выставку своего любимого художника в галерею современного искусства. Сегодня был последний день.

— Ты не поверишь, но я иду на нее завтра, — он протягивает к моим губам кусочек хлеба, который только что аккуратно намазал маслом.

Удивленно смотрю на Марка, затем перевожу взгляд на кусочек хлеба и снова смотрю мужчине в глаза. Будто под гипнозом беру ртом хлеб, прикусив его зубами и обхватив губами, слегка коснувшись ими пальцев Марка. По телу проскакивает электрический разряд и оседает теплом внизу живота. Глаза, сидящего напротив меня, мужчины потемнели и он, не отрывая взгляда от моего, медленно убирает руку.

— Завтра закрывающая выставку вечеринка для своих, — продолжает он как ни в чем небывало, — У меня плюс один в приглашении, пойдешь со мной.

Последняя фраза звучит скорее утвердительно, а не вопросительно. Он слегка склоняет голову, ожидая пока я прожую тот злосчастный кусочек хлеба, и отвечу ему. А в моей голове никак не может рассеяться туман после такого невинного, но настолько сексуального момента. С мужчиной, с которым я знакома всего пару дней. Лиза, что ты творишь? А если он маньяк?

Неосознанно трясу головой, пытаясь отогнать мысли.

— Я с радостью составлю тебе компанию, — улыбаюсь ему и делаю глоток коктейля для храбрости.

— Отлично, — уголки его губ слегка приподнялись, — Так ты увлекаешься искусством?

Глава 8

Спустя час моих рассказов о том, как я ходила в художественную школу и ненавидела сидеть там несколько часов за мольбертом после долгого и утомительного дня в школе, но при этом безумно обожала то, что делаю на холсте, мы доедаем стейки и отпускаем шутки про соседний столик. За ним собралась компания девушек, обсуждающих на весь ресторан какой маленький член был у последнего любовника одной их них, используя корнеплодные сравнения.

Неожиданно, блондинистая копна волос с надутыми губами присоединяется к щебечущим кумушкам. Моя вилка со звоном выпадает из пальцев, а затем ударяется о стол, оставив жирное пятно. Это та самая девушка из салона, которая задержала мою запись. И вдруг меня осенило. Я перевожу удивленный взгляд на Марка, который хмурится и внимательно рассматривает мое лицо.

— Ты в порядке? Ты бледная, как призрак, — обеспокоенно спрашивает он и жестом указывает официантке на мою вилку. Та незамедлительно заменяет ее на чистую и протирает стол.

— Видишь эту блондинку? — киваю в сторону столика, — благодаря этой девушке мы с тобой встретились.

Он удивленно смотрит на меня:

— Каким образом?

— Она задержала мою запись в салоне красоты, откуда я вылетела прямо на тебя в холле отеля, — я улыбнулась, вспомнив эту встречу и как я глупо себя вела.

Захотелось закрыть глаза и встряхнуть головой, чтобы выкинуть из нее свое нелепое поведение. Почему я не могла нормально с ним тогда поговорить? Не смотреть в пол, а поднять взгляд, поблагодарить. А ведь наша вторая встреча могла и не произойти, пойди тот вечер совсем по-другому. Я бы лишила себя возможности узнать этого интересного человека поближе.

— Что ж, тогда я думаю нам стоит поблагодарить ее за это, — Марк улыбается и что-то говорит официантке, та кивает и быстро уходить, а спустя пару минут к столу болтушек ставят ведерко со льдом, из которого игриво выглядывала бутылка шампанского.

Девушки вопросительно смотрят на бармена, а тот указывает в сторону нашего столика. Мы с Марком не сговариваясь поднимаем свои бокалы с напитками в приветственном жесте. Увидев моего собеседника, сплетницы начинают заигрывающее хлопать глазками и улыбаться, а потом переводят взгляд на меня и улыбки синхронно исчезают с их лиц.

Поворачиваюсь к Марку и не сдерживаю смеха. Он улыбается мне в ответ понимая мою реакцию, какой-то непонятной гордой улыбкой, как будто он гордится тем, что я просто сижу рядом с ним. Я не помню ни одного мужчину, который смотрел бы на меня так, как он сейчас. От этого перехватывает дыхание. Каждая встреча с ним кажется мне сном, мечтой наяву. И это дурманит, как после парочки бокалов шампанского на новый год, когда ты веришь, что вот начинается новый этап в жизни, который будет наполнен только хорошими и счастливыми моментами.

— Я подвезу тебя в отель, — говорит Марк, помогая мне надеть куртку в гардеробе.

— Спасибо, но я не хочу тебя напрягать. Я возьму такси, — говорю я, мысленно давая себе пинков под зад. Он ведь явно не маньяк, в конце концов вас вдвоем видела куча свидетелей! И надо наконец уже научиться принимать помощь от людей, а не пытаться справиться со всем самой!

— Во-первых, ты нисколечко меня не напрягаешь. Во-вторых, уже поздно и я не позволю тебе ехать с чужим человеком в такое время.

Смотрю на часы, которые показывают одиннадцать вечера и понимаю, что мы просидели в ресторане несколько часов. С этим мужчиной время бежит неимоверно быстро. И одновременно кажется, что этого слишком мало. Хочется попросить его продолжить вечер, забежать в кафе и как последние преступники съесть большой кусок торта на ночь, с очень сладким карамельным кофе. Но я не решаюсь на этот шаг, тем более уже поздно и ему наверняка завтра надо на работу утром. Оправдываю свою трусость заботой о его сне.

— Я сяду к тебе в машину, только если ты разрешишь включить свою музыку, — на полном серьезе говорю я и смотрю на его реакцию.

— Договорились, — кивает он, улыбаясь, и заводит меня в лифт, приобняв за талию. От этого жеста по моей кожи бегут мурашки, и я начинаю глупо улыбаться. О боги! Почему я не могу сдерживать свои эмоции?! Никакой загадки в женщине, все на лице написано.

Мы спускаемся на этаж парковки, я вдыхаю влажный подземный воздух, всегда обожала этот аромат. Марк подводит меня к своему черному внедорожнику и галантно открывает дверь, помогая сесть, придерживая за руку. После чего обходит машину спереди, что-то проверяя в своем телефоне и садится на место водителя.

— Все хорошо? — спрашиваю я, когда он хмыкает, бросая телефон в подлокотник.

— Да, все отлично, по работе хорошие новости, — говорит он, поворачиваясь ко мне и протягивая руку, — Давай подключим твой телефон к машине.

Спустя несколько минут мы едем по практически пустым улицам. Ночные огни города проносятся за окном, а музыка из моего любимого плейлиста играет из динамиков. Мы едем молча. И мне на удивление уютно с ним молчать. Никакой скованности и неловкости. Уютное, теплое, обволакивающее молчание. В какой-то момент я даже начинаю подпевать певице. Благо медведь на ухо не наступал и три года в музыкальной школе с вокалом по специальности не прошли даром.

Говорят, что люди забываются и отпускают себя, когда пребывают в состоянии полного покоя. Находясь в своей зоне комфорта. Очень редко, когда эту зону комфорта может создать вокруг тебя другой человек. В особенности, когда ты являешься социофобом, чувствуешь себя неспокойно, находясь в окружении большого количества людей, да и вообще в целом не доверяешь людям. А в особенности, если ты девушка, которая пережила несколько предательств и потеряла доверие к мужским словам. Очень редко, когда кто-то может заставить тебя забыть о твои предрассудках, сомнениях и скептицизме.

Голося любимые песни, я и не замечаю, как мы подъехали к отелю. Марк паркуется и с легкой улыбкой наблюдает за мной.

— Ты хорошо поешь.

Я смеюсь:

— Талантливый человек, талантлив во всем!

— Себя не похвалишь, никто не похвалит, — вторит он мне, и мы начинаем смеяться.

Неожиданно он тянется ко мне рукой и заправляет выбившуюся прядь волос за ухо. Замираю, пытаясь не спугнуть этот момент. Слегка коснувшись пальцами моей щеки, он кладет руку обратно на подлокотник и продолжает смотреть мне в глаза.

— Запиши мой номер телефона, — говорит он, — Можешь писать и звонить в любое время, особенно если вновь понадобится помощь.

— Судя по тому, как часто ты меня спасаешь, то мне придется заносить твой номер в экстренные, — улыбаюсь и записываю его телефон.

— Спасибо за прекрасный вечер и за то, что подвез, — прозношу и открываю дверь.

— Я заеду за тобой завтра в восемь, — говорит он, когда я уже выхожу из машины, — Дресс-код вечеринки коктейльный.

Киваю, закрываю дверь и в буквальном смысле лечу в свой номер, боясь оглянуться и увидеть, что все это было миражом, игрой моего воображения.

Глава 9

Пританцовывая под веселую музыку, я выхожу из душа. Вытершись и слегка просушив волосы, надеваю пижаму и беру телефон, чтобы проверить рабочую почту, но моментально забываю об этом видя пять новых сообщений от Никиты.

Настроение от замечательного вечера, проведенного в компании Марка, улетучивается, как растворитель в краске и образовывает сухую корочку на моей душе, которую я как последний мазохист сковыриваю до крови, вспомнив с кем именно я договаривалась встретиться в ресторане, и кто меня вновь кинул.

«Лиз, прости!»

«Ты не представляешь, что случилось!»

«Где ты остановилась?»

«Напиши адрес»

«Я сейчас приеду»

Тяжело вздыхаю и записываю голосовое сообщение: «Никит, я все конечно понимаю, но не думаю, что это хорошая идея. У меня был насыщенный день. Я уже в пижаме и ложусь спать».

И пусть делает, что хочет. Пусть не думает, что я сидела почти час в ресторане одна и ждала его, как преданная собачка. Не дам ему такой радости! Я отлично провела день и без него, как и все предыдущие.

Ответ, на удивление, не заставляет себя ждать и телефон показывает новое сообщение:

«Лиза, это срочно! Пиши адрес!»

Я перечитываю сообщение несколько раз и хмурюсь. В голову приходят самые разные варианты того, что могло произойти. От очередной глупости а-ля «я напился и заблудился», до страшного и серьезного. А в голове образы, как Никита заходит в номер с подбитым глазом и ссадинами. Усердно трясу головой отгоняя дурные мысли, узнавая в себе свою бабушку, которая вечно готовилась к худшему и даже не рассматривала шансы, что может произойти что-то хорошее.

Сдаюсь и отправляю ему адрес и номер своей комнаты.

«Буду через пять минут»

Получив ответ, начинаю метаться, прибирая разбросанные вещи и косметику. Закрываю дверцу шкафа, после того как с усердием запихнула в него чемодан, и слышу, как стучатся в номер.

На пороге номера стоит Никита с растрепанными волосами и запыхавшийся, как будто не на лифте поднимался, а бежал через десятки лестничных пролетов.

— Сядь! — резко говорит он и закрывает за собой дверь.

Удивленно хмурюсь и скрещиваю руки на груди. Уже открываю рот чтобы высказать все что о нем думаю, о том какой он мудак, что заставил меня ждать его, вновь не пришел на встречу и теперь является как ни в чем не бывало. Но он резко поднимает руку, прерывая поток гневных эпитетов в его сторону, проносящихся в моей голове, и указывает на кресло, стоящее в углу комнаты.

— Просто сядь, пожалуйста!

Поднимаю руки в жесте сдающегося человека и сажусь в кресло. Никита принимается мерить комнату шагами, ходя из стороны в сторону и массируя виски пальцами. Вид у него, мягко говоря, встревоженный.

— Да что случилось то? — не выдерживаю я долгой тишины.

Он резко останавливается и поворачивается ко мне, смотря в мои глаза. Развожу руки в стороны и встряхиваю головой в жесте «ну, что?». Надоел тянуть кота за яйца, говори уже!

Никита придвигает стул к моему креслу и садится напротив. Он опускает локти на колени, чтобы его лицо оказалось на уровне моих глаз и серьезно смотрит на меня. Начинаю нервно теребить штанину своей пижамы, почему-то ощущая себя провинившимся ребенком, которого вызвали на ковер к директору школы и вот-вот отчитают за все совершенные прегрешения. В голове начинают лихорадочно возникать обрывки мыслей о том, что я могла такого сделать. Из-за Марка? Но он не может о нем знать, да и у нас ничего не было! И с какой стати Никите злиться из-за него?

— Сегодня мне позвонил продюсер одного лейбла. Помнишь, я тебе рассказывал, что скидывал им свое демо?

Я киваю, тело немного расслабляется от осознания, что дело не во мне, и смотрю на него внимательно ожидая продолжения, но Никита вновь берет паузу и потом резко встает, и начинает улыбаться.

— Они хотят взять меня в лейбл! Им так понравилось, что они готовы сейчас же подписать контракт!

Таращусь на него удивленными глазами, а он, не ожидая моей реакции, начинает вновь нервно мерить шагами комнату.

Радость от услышанной новости подхватывает меня, и я вскакиваю с кресла, чтобы подбежать к нему и обнять. Он ловит меня в свои руки, и я повисаю на нем, обхватив руками и ногами.

— Поздравляю! Ты же так хотел этого! — кричу я и обнимаю его еще крепче.

— Я не верю в то, что это действительно происходит, — признается он мне на ухо.

Я немного отстраняюсь от него, опуская ноги на пол и заглядываю в глаза, обхватив ладонями его лицо.

— А ты поверь. Ты упорно работал и более чем заслуживаешь этого. Твоя мечта сбывается и становится реальностью благодаря тебе самому. Ты реализовываешь ее прямо здесь и сейчас! Ты невероятный молодец!

Он изучает мое лицо. В его прищуренных глазах мелькают искорки, и он резко прижимает меня своим телом к стене, взяв рукой за подбородок. Жаркая волна, исходящая от него, накрывает меня. Все мысли моментально испаряются, все стены, выстроенные моей обидой на него, рушатся и распадаются на кирпичики, а на их место приходит страсть. Она окутывает с ног до головы, моментально оседая внизу живота тяжелым грузом.

Я судорожно выдыхаю воздух из своих легких, и Никита накрывает мои губы своими, прижимая рукой на моем затылке к себе. Я хватаюсь за воротник его куртки и отвечаю с неимоверным рвением. Поняв, что я окончательно ему сдаюсь, он проникает своим языком в мой рот и переплетается с моим.

Глава 10

Задыхаясь, но продолжая целоваться, мы сдергиваем друг с друга одежду, которая разлетается фейерверком по всей комнате, оседая яркими пятнами на поверхности мебели, цепляясь за светильники и даже люстру.

«Боги, как хорошо, что я догадалась побриться, когда была в душе!» — проносится в моей голове.

Он спускается по шее к ключицам, оставляя дорожку из жарких поцелуев, а его пальцы ласкают меня внизу, то щипая, то дергая за набухший от возбуждения клитор от чего я прерывисто дышу и сквозь губы вырывается стон.

Цепляюсь пальцами за его крепкую спину и шею, пытаясь прижать к себе еще ближе, убрать это чертово расстояние, которое и так было, между нами, слишком долго, и нетерпеливо толкаюсь языком в его рот.

Никита подхватывает меня за бедра и поднимает вверх. Обвиваю его талию своими ногами и чувствую, как меня вжимает спиной в холодную стену. Мурашки пробегают по коже от сочетания горячей кожи Никиты и прохлады стены. Кажется, если посмотреть на нас со стороны, то можно увидеть исходящий от двух тел пар, как от кружки горячего глинтвейна на рождественской ярмарке холодным вечером.

Он продолжает придерживать меня одной рукой, а второй ласкать внизу. Прогибаюсь в пояснице, прижимаясь к его эрекции и ощущая, что больше не в силах выносить эту пытку.

— Хватит, — шепчу я, Никита резко останавливается и вопросительно смотрит на меня, — Войди в меня, сейчас же.

Его губы дергаются в усмешке и он слегка трется членом о мои половые губы, и я начинаю стонать. Легкая дрожь пронизывает мое тело, и я прикусываю Никиту за язык.

Играясь со мной, он начинает медленно входить в мое тело и я, теряя контроль пытаюсь опуститься ниже, глубже, но его руки не дают мне это сделать. Это пытка, просто пытка. Он издевается надо мной. Я пальцами дергаю его за волосы, отстраняя от поцелуя. На секунду он замешкался, не ожидая такого действия от меня, и я, пользуясь моментом, опустилась на его член до конца, почувствовав, как он полностью заполняет меня до боли.

Мы одновременно застонали и на этот раз, терпение потерял Никита. Он быстрыми толчками задвигался во мне, прижимая к стене еще сильнее. Его пальцы впивались в мои бедра, а губы блуждали по шее и ключице. Мои губы, язык, весь рот пересохли, я стонала, кричала и кусалась, пытаясь дойти до пика, но он не давал мне этого, то замедляясь, то наоборот входя слишком быстро.

Спустя какое-то время этой адской пытки мы спустились вниз по стене от усталости. Я резко перекатилась и оказалась сверху, слегка приподнявшись и оставляя внутри себя только его головку.

— Еще раз, — говорю я, резко опустившись так, что наши бедра звонко шлепаются друг о друга и вновь поднимаюст, — Ты заставишь, — опять резко опускаюсь и сжимаясь мышцами вокруг его твердого члена, изо рта вырывается стон, — Меня ждать, — и я начинаю двигаться, оставляя его внутри себя и сокращая мышцы еще сильнее и чаще, доводя и себя, и его до истомы.

Коленки трутся об ковровое покрытие, оставляя красные ссадины. Никита перехватывает мои руки и наши пальцы переплетаются, он начинает двигаться быстрее на встречу моим бедрам, помогая мне. Никита стонет, а перед моими глазами прыгают черно-белые пятна. Запрокидываю голову и по телу растекается пекущее палящим зноем до дрожи чувство оргазма. Без сил падаю на грудь Никиты и чувствую, как пульсирует его член во мне, кончая.

— Так что ты сделаешь если я еще раз заставлю тебя ждать? — спрашивает он, с легкой ухмылкой, приподнимаясь на локти.

Мы лежим на кровати, запутавшись в простынях, разгорячённые и насытившиеся друг другом. Моя голова покоится на его плече, и я устало черчу кончиками пальцев круги на его животе и груди.

Пелена страсти спала и реальность обрушилась на меня своей тяжестью. Я переспала с тем, кому всегда было плевать на меня, на мое время и на мои желания. С тем, на кого еще днем злилась и твердила самой себе, что больше никогда не поддамся ему. И посмотрите теперь на меня. Как кошка налакавшаяся молока с валерьянкой, лежу пригревшись и мурлычу.

А еще буквально несколько часов назад я флиртовала с другим. Как я завтра пойду с ним в галерею? Это явно будет свидание. Как я буду в глаза смотреть Марку? Да, я ничего никому не обещала, но чувство отвращения к самой себе наполняет мое сознание.

Ну почему? Почему я думаю об этом сейчас, сразу же после секса, еще даже не успев перевести дыхание? Сползаю на подушку из объятий Никиты.

— Так что там с контрактом? — спрашиваю, прерывая наше молчание.

Никита кладет руки под голову, ложась поудобнее.

— Мне сегодня позвонили прямо перед нашей с тобой встречей. Попросили срочно в офис приехать, чтобы обсудить все детали. Контракт просто отличный, на несколько лет, со всеми приятными фишками, раскруткой, продюсером, адекватными процентами и, если не захочу продлевать, смогу без скандалов нормально уйти и имя, и все треки остаются мне. Смогу продолжить дальше сам.

«А ты не мог меня предупредить?!» — возмущаюсь я про себя, но не задаю этот вопрос вслух.

— Звучит как самый шикарный подарок на день рождения, от которого ни в коем случае нельзя отказываться. Поздравляю, — я целую его в щеку, — Ты будешь занимать первые строчки всех музыкальных чартов. В этом я уверена на сто процентов.

Он поворачивает ко мне голову и легко целует в губы.

— Хочешь есть? — спрашиваю я.

— Еще бы, — улыбается он и потягивается.

— Давай закажем в номер? — встаю, закутавшись в одеяло, чтобы найти меню.

Никита тянется за своим телефоном, который выпал из кармана его джинсов и лежал на полу, рядом с кроватью. Он что-то рассматривает на экране, затем хмурится и встает, начиная одеваться.

— Слушай, я бы с радостью, но мне надо бежать сейчас. Давай завтра? И потом пойдем в клуб? Отметим еще раз день рождения и заодно контракт. Завтра еду в офис лейбла решать последние вопросы и потом сразу же будем праздновать.

Останавливаюсь, как вкопанная, посреди комнаты и поплотнее запахиваю одеяло, чтобы укутаться еще сильнее, как в кокон. Уже полностью одетый Никита, подходит ко мне и кладет руки на плечи.

— Прости, правда не могу остаться. Обещаю, завтра заглажу свою вину, — он подмигивает мне и целует.

— Ловлю тебя на слове, — вздыхаю я и провожаю его взглядом, пока дверь не закрывается, отделяя его от меня.

Решив не отменять свои планы на еду, я заказываю себе в номер большой кусок медовика. Благослови мою Родину, за круглосуточную возможность заказать все что угодно! Хочешь определенный торт в два часа ночи? Да пожалуйста! Получите, распишитесь и наслаждайтесь.

И вот, спустя пятнадцать минут, я сижу по-турецки на кровати, смотрю серию своего любимого комедийного сериала и уминаю десерт большой столовой ложкой. Разве может быть лучше?

Глава 11

После беспокойного и короткого сна, просыпаюсь в пять утра, с ясным пониманием того, что больше не засну. Настроение паршивое, а лицо, отекшее после того гигантского куска торта на ночь и недосыпа. Умываюсь ледяной водой и потом с полчаса сижу на кровати, с телефоном в руках, решаясь написать сообщение.

Я ввожу слова и стираю их несколько раз, прежде чем даю себе мысленный пинок под зад и говорю, что это всего лишь чертово сообщение и в этом нет ничего страшного. Я переживаю, потому что это отмена свидания с Марком. Потому что я не хочу этого делать, но по-другому не могу. Я должна сначала разобраться с Никитой, моими чувствами к нему и узнать о его чувствах ко мне. Особенно после этой ночи. Даю себе на это один вечер. Сегодняшний вечер.

Нельзя строить что-то новое, на незаконченном старом. Такая конструкция быстро рухнет и оба здания превратятся в груду щепок, из которых потом ничего не собрать, засыпав собой всех строителей.

Быстро набираю сообщение, нажимаю кнопку отправки и, заблокировав телефон, кидаю его на кровать. Но, не успев тот долететь до простыней, вибрирует и экран показывает входящее сообщение.

«Ничего страшного. Тогда позавтракаем вместе»

И опять никаких вопросительных знаков, просто констатация факта. Хмурюсь, пытаясь понять, что он имеет в виду. Когда позавтракаем? Это флирт и намек?

«Давай. Когда?»- набираю дрожащими пальцами сообщение, ожидая прочитать в ответ что-то наподобие «после ночи вдвоем» или «когда ты будешь обнаженная готовить вафли на моей кухне». Но вместо этого я получаю сообщение, от которого мои глаза расширяются, а сердце ухает вниз:

«Сегодня. Я отправил машину за тобой, будет через 15 минут».

Как в мультиках, когда герой стоит на месте, а затем резко с дымом из-под пяток срывается на бег, мчусь в ванную комнату. Одной рукой замазываю круги под глазами, а второй торопливо отправляю сообщение «хорошо».

Понимая, что не успею сходить в душ, усердно заливаю волосы сухих шампунем, пытаясь привести их в порядок, но в итоге все равно делаю небрежный пучок, и подкрасив глаза, мчусь к шкафу. Выбираю брюки из шерсти и мягкий свитер, кремового цвета, представляя, как я уютно сижу в нем с чашкой теплого кофе в руках, рядом с Марком. Улыбаюсь этим мыслям, натягивая черные грубые ботинки и такого же цвета объемную кожанку. Провожу по губам бальзамом, кидаю ключ-карту с кошельком и наушниками в карман куртки и быстрым шагом на первый этаж в холл.

Мужчина, стоявший в холле отеля у входа, позвал меня по имени, представился Виктором и сказал, что его послал за мной Марк Вячеславович.

Семь часов утра, сонный, только просыпающийся город мелькает за окнами машины, а я еду непонятно куда. К малознакомому человеку. На завтрак. С еще незажившими после ночи коленками.

— Лиза, опомнись, что ты делаешь?! — кричит внутренний голос.

А я глупо улыбаюсь под джазовую музыку, приглушенно играющую из колонок машины, и смотрю на слегка порозовевшее небо, которое принялось постепенно светлеть. О боги, мне нравится это. Эта спонтанность, эта решительность Марка, его желание увидеть меня в любом случае. Мое безумие, что соглашаюсь на это. Так необычно для меня, стеснительной, не рисковой девушки, которая предпочитала спокойно сидеть дома, работать и читать книги, вместо бурного веселья по выходным с друзьями.

Тем временем машина заезжает под шлагбаум в невысокий жилой комплекс, который кажется закрытым, личным спокойным миром, посреди центра шумной столицы, проживающих здесь жильцов. Кажется, что здесь есть все, что нужно для жизни: продуктовый магазин, салон красоты, кофейни, рестораны, даже медицинский центр.

Судорожно втягиваю воздух носом, неужели он пригласил меня к себе домой? Я не уверена, что к этому готова. Но машина тормозит рядом с одной из кофейни, на крыльце которой стоит Марк, уже одетый в элегантное пальто поверх темно-синего костюма, и что-то изучает на экране своего телефона. Водитель открывает передо мной дверь машины и не успев сделать и движения, в поле моего зрения появляется знакомая рука, готовая помочь.

— Привет,- я смотрю Марку в глаза, нежно обхватываю его пальцы и все ненужные мысли из головы по обыкновению испаряются от прикосновения к нему.

— Доброе утро, — он улыбается мне и помогает выйти из машины, а затем, не отпуская моей руки, доводит до двери кофейни и открывает ее, пропуская меня вперед.

Ароматный запах домашней выпечки и мною обожаемого кофе врывается в мои ноздри, а рот наполняется слюной. Приветливая официантка, кивает и улыбается нам, пока расставляет маффины в витрину. Мы присаживаемся за угловой рядом с окнами столик с мягкими стульями.

— Надеюсь, я тебя не выдернул из теплой кровати, но даже если так, то, поверь, ты не пожалеешь. Здесь готовят самые вкусные кофе и сырники в городе, — усмехается Марк.

— Я очень привередлива в плане кофе и сырников. Это два объекта моей страсти, и я очень надеюсь, что твои слова окажутся правдой, иначе я разочаруюсь, — смотрю на него с серьезным выражением лица, но даже не смотрясь в зеркало, понимаю, что искорки веселья в моих глазах выдают меня с головой.

Он смеется и поднимает правую ладонь, а затем прикладывает ее к меню.

— Клянусь на этом священном свитке, что это место тебя не разочарует, — он убирает руку, — Я завтракаю здесь практически каждое утро, так что знаю о чем говорю.

— Ты живешь здесь? — спрашиваю я, после того как мы сделали заказ.

— Да, люблю низко этажные постройки, закрытые от чужаков. Здесь чувствуешь себя…

— Уютнее, — говорю я в унисон с ним, и мы улыбаемся друг другу, — Мне тоже нравятся более уединенные места без большого количества соседей.

— Я задумываюсь о загородном доме на будущее. Когда у меня будет семья. Но пока что, меня вполне устраивает моя холостяцкая квартира недалеко от офиса.

Меня приятно удивляет его открытость, которую раньше он не проявлял, а предпочитал больше говорить обо мне, чем о себе.

— Дом — это несомненно здорово, но ты не боишься, что будешь слишком много времени проводить в дороге до работы? А судя по тому, что ты не спал так рано, когда я написала тебе сообщение, то ты очень рано встаешь, чтобы добраться до работы даже живя рядом с ней.

— Ты очень наблюдательная, — он ухмыляется, — Мне нравятся люди, которые подмечают детали. Отвечая на твой вопрос: меня сложно чем-то напугать, но я уверен, что смогу к тому моменту настроить работу так, чтобы приходить, когда мне захочется.

— Ванильный латте с карамельным сиропом для девушки и как всегда классический капучино для нашего постоянного клиента, — дружелюбно произносит подошедшая работница кафе, прерывая мой невысказанный вопрос, и ставит перед нами чашки, — сырники будут через минуту!

Я делаю первый глоток кофе и закрываю глаза, слегка промычав от удовольствия.

— Хорошо, кофе здесь действительно достойный. Я даже слегка завидую, что ты живешь так близко к этому месту.

— Это ты еще сырники не попробовала, — хмыкает он.

И сырники действительно оказываются невероятными. Такими же вкусными как домашние моей мамы, нежные, воздушные, с изюмом, а еще сверху политые соленой карамелью. Я готова бежать искать офис продаж квартир в этом комплексе. Но по словам Марка в ответ на мою шутку, здесь не осталось пустых квартир, все разобрали еще до сдачи объекта. Ну что ж, в целом и не жалко, потому что представляю, сколько может стоить здешний квадратный метр. И сто процентов его цена поднялась раза в три, после открытия этого кофейно-творожного рая.

— Так, где ты работаешь? — наконец задаю вопрос, чтобы узнать его получше, пользуясь его сегодняшней открытостью.

— В банке, — отвечает он коротко, съедая очередной кусочек сырника.

— Никогда ничего не понимала в банковских структурах. Для меня они ассоциируются с офисами с ворчащими работниками в кассах и длинными очередями.

Он слегка улыбается.

— А для меня кучей бумаг, множеством нерешенных вопросов и вечным контролем.

— Тебя кто-то контролирует настолько сильно?- простодушно спрашиваю я.

— Скорее я всех контролирую, потому что по-другому люди не умеют нормально работать, — хмыкает Марк.

— Так ты тиран и любишь жесткий контроль? — поднимаю брови и усмехаюсь

— Профессия обязывает, — он пожимает плечами.

— И кем же ты работаешь? — слизываю карамель с ложки.

Марк прочищает горло, и я поднимаю на него взгляд. Его глаза потемнели и смотрят на ложку в моих руках. Я понимаю, что произошло, и моя самооценка и уверенность в себе моментально взлетают вверх. Вашу мать, я могу соблазнить этого красавчика. Голова кружится от понимания, что он находит меня привлекательной и соблазнительной.

— Я председатель совета директоров, — хрипло произносит он и делает глоток кофе, наблюдая за моей реакцией.

— Оу, — я удивленно на него смотрю, — Тогда понятно почему тебе приходится проявлять жесткий контроль. Некоторых людей действительно стоит держать в ежовых рукавицах, если хочешь, чтобы твоя компания работала. Говорю тебе, как владелец бизнеса.

— У тебя свой бизнес?

— Ну не совсем свой, семейный.

Он ухмыляется:

— А у нас много общего.

Глава 12

Марк оплачивает счет, и мы выходим на улицу, после замечательного завтрака, проведенного вдвоем. Кто бы знал, что можно приятно завтракать с мужчиной, по-домашнему уютно и нежно, даже не проведя перед этим с ним ночь. А проведя ее с другим... Фу, Лиза, как пошло!

Приподнимаю высокий воротник своей кофты, скрываясь от прохладного ветра и своих мыслей.

— Спасибо за то, что составила мне компанию, — он улыбается, — Виктор отвезет тебя обратно в отель или куда ты захочешь.

— Спасибо тебе за приглашение, — я искренне улыбаюсь в ответ, но тут же хмурюсь, понимая, что мне нужно сейчас сказать, — Прости, за то, что не смогу пойти с тобой вечером в галерею. Мне надо решить кое-какие важные вопросы.

Чертыхаюсь про себя, уже жалея о своем утреннем решении. И решении пойти с Марком на встречу до того, как разрешила вопрос с Никитой. К этому моменту идеально бы подошла фраза «но все так закрутилось, завертелось и я даже не заметила». В целом эта фраза вообще отлично подходила ко всем встречам с Марком.

— Ничего страшного, пару бокалов шампанского с подносов официантов, и вечер перестанет быть томным. Поулыбаюсь для приличия и уеду домой. Пускай светские дамочки промывают косточки кому-нибудь другому в этот вечер, — он ухмыляется, а затем серьезно посмотрит на меня, — Если тебе понадобится помощь с твоими вопросами, помни, что у тебя есть мой номер телефона.

И тут я растаяла. Боже, храни человека, который воспитал этого мужчину таким. Мечта любой сильной и независимой девушки, услышать такие слова. Хоть я и знаю, что не обращусь к нему за помощью, ни решить проблему с моими «важными вопросами», ни до тех пор, пока я не увижу к чему приведет мое решение. Но все равно, по-женски приятно, даже если мужчина не твой.

— Спасибо, — шепчу, приобняв его одной рукой и вдыхая мускусный запах, сводящий с ума.

Где-то в глубине души я надеялась найти в Марке что-то, что оттолкнет меня от него и мне будет легче разобраться и сделать выбор. Но наша встреча только усложнила ситуацию. С этими мыслями захожу в номер и, рухнув на кровать, отключаюсь, проспав весь день.

Просыпаюсь под вечер с ужасной головной болью и звоном в ушах. Оказалось, что последнее было вызвано будильником, который я заботливо поставила самой себе за пару часов до того, как мне надо быть в клубе.

Принимаю душ и привожу себя в порядок, сделав вечерний макияж и укладку. Короткое черное платье, босоножки и накинутое сверху пальто. Слишком открыто для конца октября? Возможно. Есть шанс замерзнуть? Тоже возможно. Но мне было плевать. Я хочу выглядеть неотразимо и соблазнительно. То ли после ночи, то ли после того, как почувствовала свою силу, когда облизывала ложку с карамелью, то ли после парочки бокалов шампанского, которое заказала себе в номер. Не знаю, что именно послужило катализатором моей безрассудности.

Отправляю Никите парочку интересных фотографий, которые я сделала, пока собиралась под музыку из плейлиста «музыка для секса». Настроение на удивление приподнятое и игривое.

«Жди меня» и подмигивающий смайлик.

Чувствую себя разбивательницей сердец. Наивная дурочка, знала бы я тогда чем закончится этот вечер и чье именно сердце будет валяться в луже с бензиновыми разводами на асфальте.

Прохладный ветер поднимает полы моего пальто, когда я выхожу из такси. Никита встречает меня крепким поцелуем у входа в клуб, и мы заходим внутрь.

— Я подписал контракт сегодня утром! — говорит он, когда мы уже сдали пальто в гардероб и сели за столик.

— Поздравляю! — перекрикиваю музыку, которая битами барабанит в ушах.

Никита берет бутылку водки из ведерка со льдом и наливает ее в стакан, размешивая с редбулом.

— Поэтому празднуем на полную! — он протягивает мне напиток, и мы чокаемся стаканами.

Делаю несколько глотков и алкоголь моментально перехватывает власть надо мной у разума. Забываю про что хотела поговорить с Никитой. Сознание уносится далеко-далеко, улыбаясь и помахивая мне ручкой, с крикоми «протрезвеешь — набери».

К нам присоединяются друзья и мы начинаем праздновать с криками, тостами и поздравлениями в адрес новоиспеченной звезды лейбла. После еще пары бокалов мы танцуем с Никитой на танцполе посреди толпы таких же подвыпивших людей, под басы музыки выбранной диджеем, периодический выкрикивая знакомые слова из треков. Я веселюсь по полной, трусь о своего партнера по танцам всем телом, иногда мы целуемся так крепко, что даже сквозь алкогольный дурманящий туман, мне становится стыдно.

Натанцевавшись, мы возвращаемся к нашему столику, держась за руки, и я сажусь на диванчик, переводя дух и вытянув гудящие от каблуков и танцев ноги.

— Я сейчас вернусь,- говорит мне на ухо заплетающимся языком Никита и куда-то уходит. Видимо в туалет.

Пожимаю плечами, пьяно улыбаюсь и делаю глоток незамысловатого коктейля, уже непонятно из чьего именно стакана. Но судя по расположению, я ставила сюда свой. Если мне, конечно, не изменяют память или глаза, в которых картинка немножко расплывалась.

Ко мне подсаживается тот самый друг Никиты, с которым мы сговорились о том, что он мне выдаст адрес ресторана, где праздновался день рождения. Он что-то невнятно говорит, но мой пьяный мозг не хочет разбирать ни единого слова, и музыка с голосами людей смешиваются в одну непонятную какофонию. Я несколько раз прошу парня повторить, что он сказал, но в какой-то момент сдаюсь и тупо делаю вид, что все понимаю, кивая и пытаясь сделать серьезное выражение, сквозь не уходящую пьяную улыбку на лице.

Неожиданно парень как бы невзначай кладет мне руку на плечи, приобнимет и что-то горячо шепчет на ухо. Я моментально начинаю трезветь, понимая, сквозь затуманенный мозг, что происходит что-то неприятное, неправильное. Парень начинает обнимать меня еще крепче, почти вылизывая языком мое ухо. Ледяная волна отвращение накатывает на меня, пробегаясь мурашками по позвоночник. Хватаю свою сумочку и резко встаю с дивана, задевая стол и опрокидывая несколько стаканов с водкой. Слышу сквозь плотную подушку музыки, как кто-то на диване яростно матерится, размахивая руками.

Начинаю крутить головой, пытаясь найти в толпе знакомый силуэт, но не вижу его. Чья-то липкая из-за коктейля рука, пытается схватить меня за ногу и усадить обратно. Я мысленно чертыхаюсь, вот везет же мне на приставучих, пьяных мудаков с футфетишом!

Оглядываюсь, чтобы поймать хоть чей-то взгляд и попросить о помощи, но все слишком увлечены танцами и алкоголем, не слыша и не видя ничего вокруг. Дергаю своей ногой, чтобы избавиться от чужой руки, задевая каблуком коленку этого мудака. Его лицо искажает гримаса боли.

Воспользовавшись ситуацией, срываюсь с места и бегу, распихивая толпу людей. Ведомая лишь интуицией, нахожу выход из заполненного клуба и выбегаю на свежий воздух. Голова перестает кружиться, а картинка в глазах начинает восстанавливаться и перестает двигаться. Изо рта вырывается пар. Я оглядываюсь вокруг и отхожу чуток подальше от толпы, на угол дома. Достаю из сумочки телефон и пишу сообщение Никите:

«Ты где?»

Понимая, что вероятность того, что дождусь от него ответа очень мала. Вряд ли пьяный человек в клубе вообще проверяет свой телефон. Надо попросить у кого-нибудь сигарету. Нервно стучу каблуком и поглядываю на смартфон. Мимо проходит парочка, вышедшая из клуба. Прошу у закурившей девушки сигарету. И только когда они отходят далеко, понимаю, что у меня нет зажигалки. Смачно ругаюсь и поднимаю взгляд к небу, мысленно спрашивая за что мне все это.

Вдруг в глазах замелькали белые пятнышки. Я хмурюсь, проверяя ладонью свой лоб. Белая горячка? Говорила же мама, не пей на пустой желудок!

— Смотрите, первый снег! — вскрикивает девушка, стоящая в очереди в клуб и вся толпа поднимает гул из пьяных выкриков и улюлюканий.

С ума сойти, как красиво! Выставляю ладонь вперед и ловлю, вихрящиеся в воздухе пушистые снежинки, которые тут же таят, как только соприкасаются с моей теплой кожей.

Внезапно, сквозь радостные возгласы людей слышится протяжный стоны. Повернувшись в сторону небольшого тупичка за углом клуба, вижу зажавшуюся парочку, которая явно занимается непотребствами под открытым небом. Хихикаю, сквозь ладонь. А потом скрежеща шестеренками своей памяти, понимаю, кого я вижу в переулке. Медленно опускаю руку ото рта вниз и не могу отвести взгляда от этой парочки, узнавая знакомое лицо.

Глава 13

Блондинка, та самая блондинка из салона и ресторана, закидывает одну ногу на бедро парня и сжимает в руках его волосы. Она со стоном запрокидывает голову наверх, упираясь темечком в кирпичную стену здания, и периодически покусывает свои пухлые губы. Парень облизывает ее шею, хрипло дыша. В этот момент парень резкими толчками врывается в ее тело, цепляясь пальцами за волосы, а другой рукой упирается в стену.

Как загипнотизированная я наблюдаю за ними, пока парень не поднимает голову, ловя рот своей партнерши. Неосознанно делаю шаг назад, роняя так и не подкуренную сигарету. Нет. Нет!

Мысленно кричу, разрывая свои связки. Мир вокруг остановился, я не могу сделать ни единого, хотя бы маленького вдоха. Человек, который еще сегодня ночью также ловил мои стоны своим ртом, сейчас делает то же самое с этой чертовой блондинкой, которую я видела за последнее время чаще, чем его. Кажется, я больше не нуждаюсь ни в каких разговорах.

Делая еще несколько шагов назад, я разворачиваюсь и бегу. Сломя голову, непонятно в каком направлении, пытаясь выкинуть неприятную картину из своей головы. По инерции пробегаю еще пару кварталов на высоких каблуках, пока не опускаюсь вдоль стены одного из домов, сжав рот рукой.

Рыдаю, захлебываясь своими криками, но рыдаю без слез. Они просто не идут. Меня разрывает от боли, которая потом сменяется злостью. Глубоко дышу, смотря на небо, и пытаюсь восстановить дыхание. Решение о том, что делать дальше приходит в голову мгновенно. Резко встаю и вызваю такси.

Сидя в теплой машине, алкоголь вновь захватывает мое сознание, как анестезия, расслабляя мое тело. Размазанные огни ночного города проносятся за запотевшим от моего дыхания окном. Прислоняюсь разгорячённым лбом к холодному стеклу. Из-за опустившегося на меня тумана я не понимаю, как быстро добираюсь до места назначения, опомнившись, лишь когда слышу грубый голос таксиста.

— Девушка, я не могу дальше проехать, — говорит водитель и я выглядываю из-за сидения, смотря через лобовое стекло машины на опущенный шлагбаум и выходящего со своего поста охранника.

— Дальше я сама, — непонятно зачем невнятно говорю и выхожу из машины.

Таксист сразу же срывается с места и уезжает. Вот гад, а мог бы и подождать, пока девушка в сохранности уйдет!

Охранник явно смотрит на меня с неодобрением.

— Вам куда? — резко отчеканивает он.

— Мне к Марку, — запинаюсь я, черт знает сколько здесь Марков живет, — К Марку Вячеславовичу.

Какая у него фамилия? Тупая ты дура, хоть бы поинтересовалась для таких случаев. Стучу себя ладонью по лбу, что явно вызывает интерес у охранника, который продолжает на меня странно смотреть, одновременно набирая какой-то номер на стационарном телефоне.

— Марк Вячеславович, тут к вам девушка какая-то, — он кивает и смотрит на меня, — Вас как зовут, гражданка?

— Лиза.

Мужчина закатывает глаза, явно ожидая более детального ответа.

— Ли…- охранник не успевает произнести мое имя до конца и кивает, — Хорошо, будет сделано. Сашка! — кричит он, заглядывая в свою новомодную будку, — Я девушку провожу, пригляди тут пока. Пойдемте, — обращается он уже ко мне.

Обхватываю себя руками, трясясь от холода, только сейчас понимая, что забыла свое пальто в гардеробной клуба. Черт! Как же жалко!

Мы подходим к парадной, и охранник открывает дверь ключом, пропуская меня. Он показывает путь до лифта и нажимает на кнопку нужного этажа. Слегка пошатываясь, иду до одной из двух дверей на этаже, на которую мне быстро указал охранник и скрылся в лифте.

Не успеваю нажать на звонок, как дверь распахивается и передо мной появляется Марк, одетый в расстёгнутую белую рубашку, с закатанными рукавами и брюки. Он хмурится, оглядывая меня с ног до головы, явно ошарашенный моим внешним видом. Да, дорогой, я ехала к тебе прямо так.

Не дожидаясь приглашения войти, я обхватываю его шею заледенелыми руками и смело целую в губы. Он колеблется лишь секунду, а затем прижимает меня к себе, заводя вглубь квартиры и закрывает за собой дверь.

Марк отстраняется, проводит рукой по щеке, а затем неистово набрасывается на мои губы голодным поцелуем. Я отвечаю ему, встречаясь, толкаясь и переплетаясь с его языком своим. От жадности мы стукаемся зубами, периодически покусываем губы друг друга, вжимаясь телами все ближе и ближе. Я горю от его прикосновений, холод улицы моментально отступает, кончики пальцев покалывает, а внизу живота пылает самый настоящий огонь.

— Давай согреем тебя, — хрипло шепчет он в мой рот и подхватывает меня на руки.

«Ты уже меня согрел», — думаю я, покрывая поцелуями его щеку и уголки губ.

Мужчина идет по коридору, глубже в квартиру и открывает одну из дверей. Мы оказываемся в светлой мраморной ванной комнате. Марк ставит меня на ноги и прижимает к себе, нащупывая язычок змейки платья и аккуратно снимает его с меня, а затем опускается вниз, освобождая мои ступни от босоножек.

Я остаюсь в одних кружевных трусиках, которые, откровенно говоря, ничего не прикрывают. Замираю от одного взгляда в большое зеркало на стене: сильный, властный мужчина, стоит на колене передо мной, чтобы снять мои туфли, а затем поднимается, слегка касаясь пальцами по внутренней стороне бедра. Перестаю дышать, а бабочки в животе яростно хлопают своими крылышками, разрывая меня. Провожу ладонями по его обнажённой груди, подбираясь к плечам и стягиваю рубашку, скидывая ее на пол.

Марк обхватывает ладонями мое лицо, и мы смотрим друг другу в глаза. Как будто прочитав ответы на свои вопросы, мы вновь набрасываемся в поцелуе, снимая оставшуюся одежду.

Спустя пару минут мы стоим под горячими струями душа, крепко прижимаясь телами. Марк целует каждый кусочек моего лица, а его руки изучают мои изгибы. Задыхаюсь в собственном стоне, когда он пробегается пальцами вдоль по моим влажным, не только от воды, складочкам и останавливается на набухшем клиторе. Он начинает его массировать, то медленно, то быстро. Стону, ловя струи воды ртом.

Марк прижимает меня к себе еще ближе, тяжело дыша на ухо. От этих звуков у меня перехватывает дыхание и сжимается что-то в груди. Он увеличивает темп и оставляет жаркий поцелуй на шее. Мурашки бегут по коже всего тела, волна оргазма накрывает меня, и я вскрикиваю, цепляясь пальцами за его лопатки.

— Вот так девочка, — он вновь подхватывает меня на руки, — Ты согрелась?

Киваю, как болванчик, уткнувшись ему в шею и нежно целую. Его грудь содрогается в коротком вздохе под моей ладонью, что приводит меня в неописуемый восторг. Заснеся в спальню, Марк бережно усаживает меня на кровать, вытирая большим пушистым полотенцем. Когда он успел его взять?

Мужчина кидает полотенце на пол и садится рядом со мной. То ли алкоголь, то ли пьянящее чувство его близости заставляет меня быть смелее, я сажусь ему на колени, лицом к лицу. Нежно целую в губы и веду дорожку вниз по шее, а затем возвращаюсь обратно, непроизвольно начиная двигать бедрами, трясь своей разгоряченной плотью о его эрегированный член.

— Твою ж… — хрипит он и останавливает меня своими руками. Тянется до тумбочки и достает маленький пакетик из фольги, который надрывает и затем надевает презерватив.

Наблюдаю за его действиями, облизывая губы, а потом кусаю его за мочку уха. Он рычит. Я тихо хихикаю на его реакцию, а затем вскрикиваю, когда он резко усаживает меня на себя, врываясь в мое тело мощным толчком.

Марк неистово двигается во мне, приподнимая и опуская ладонями за бедра, тяжело дыша, сквозь короткие стоны. Хватаюсь за его плечи, пытаясь приноровиться к темпу, помогая ему, и начинаю двигаться по кругу, ощущая как стенки сокращаются от накатывающего оргазма. Я откидываю голову назад и с криком кончаю во второй раз за короткий промежуток. Марк делает несколько толчков и рычит, вжимая меня в свою грудь руками и падает спиной на кровать.

Он медленно перекатывает меня набок и выходит. Снимает презерватив и встает, чтобы его выкинуть, скрываясь в ванной. А я остаюсь лежать на кровати, уставшая и окончательно согревшаяся.

Марк возвращается спустя мгновение и бережно, словно фарфоровую куклу, укладывает меня на подушки, накрывая пуховым одеялом.

— Иди сюда, — шепчет он и притягивает к себе в объятия.

Через несколько минут он засыпает, глубоко дыша. А я смотрю на окно, за которым мелькают снежинки в огнях гирлянд, украшающих столичные улицы. Мысли вертятся в голове, словно заведенные, и я прихожу к единственно верному решению. Прижимаюсь ближе к мужчине и вдыхаю его невероятный аромат, возможно в первый и последний раз.

Спустя пару часов, когда Марк перевернулся на бок, я тихонечко вылажу из кровати и одеваюсь, прихватив его рубашку, которую накинула поверх платья, вместо забытого в клубе пальто. Захлопываю за собой дверь и выхожу на улицу еще спящего города. Такси приезжает через несколько минут, не дав мне окоченеть. По пути в отель, не раздумывая покупаю билеты на ближайший самолет, чтобы уже сегодня быть дома.

Глава 14

Никогда не собиралась так быстро. По пути в аэропорт мысленно подгоняю таксиста и ругаю себя за выбор уж совсем ближайшего рейса. Но мне безумно хочется домой, в свой защитный кокон. Родителям решаю не сообщать о своем неожиданно быстром решении вернуться, их может удивить и насторожить такой поступок, а я не хочу их беспокоить, как и всегда. Лучше вернусь сюрпризом, так будет объяснение почему я не сообщила о своем приезде и избегу ненужных расспросов.

Проверяю в последний раз оповещения и отключаю телефон. Ни от Марка, ни от Никиты ни звонков, ни сообщений. Значит либо еще спят, либо забили на меня идиотку.

Ох как же хочется поскорее исчезнуть и спрятаться от всех. Отпустить все то, что произошло и что я сама натворила.

Алкоголь окончательно отпустил, мысли бурным потоком врываются в мою голову, а смелость испаряется и совершенные мною поступки перестали казаться хорошими и адекватными. Охренительная поездка, ничего не скажешь. Я уж молчу о том, что не спала всю ночь и сейчас заливаю в себя пятую кружку кофе в аэропорту.

Марк явно не заслуживал того, что я сделала. Я поступила подло, пытаясь забыться за его счет, а потом еще и ушла не попрощавшись. А может я все-таки бежала не забыться, а осознав свою свободу и получив разрешение, решила взять и попробовать то, что хотела?

Говорят, что человек в алкогольном опьянении делает и говорит, то, что у него на уме. Можно ли назвать это приступами искренности, или все-таки приступами глупости? Хотя одно, не отменяет другого.

Заходя на борт самолета, я понимаю, что окончательно запуталась в себе. Приехала счастливая и за несколько дней натворила дел. Пытаясь разрешить одну проблему, я поверх нее, создала другую, а теперь бежала от них, как от снежного кома, несущегося на меня с вершины горы, разогнавшегося до предельной скорости.

Последние пассажиры занимают свои места и бортпроводники начинают последний этап подготовки к взлету: закрывают двери, багажные полки, проверяют кто пристегнулся, а кто нет. Наблюдаю за тем, как рукав отъезжает от самолета, пока не увидела в иллюминаторе мчащиеся на полной скорости мигающие синими и красными огнями машины. Разве так разрешено гонять по территории аэропорта, в особенности рядом с самолетами?

К моему удивлению, машины остановливаются рядом с нашим самолетом. Выбежавший в форме мужчина начинает активно жестикулировать работнику аэропорта и что-то кричать. Тот примиряюще машет руками и что-то сообщает по рации.

У меня неприятно засосало под лопаткой. Интуиция кричит что что-то не так, здравый смысл пытается успокоить эту шумную даму, а нервная система начинает задавать быстрый темп моему сердцу, которое можно услышать даже в багажном отсеке.

— Что здесь происходит? — озвучивает мои мысли попутчица, сидящая справа от меня.

Она вытягивает свою шею к иллюминатору. Чувство нервозности стремительно увеличивается, так как я терпеть не могу, когда кто-то нарушает мое личное пространство. Терпеливо выдыхаю и продолжаю наблюдать за происходящим за бортом. К передней двери самолета уже подвезли трап.

Стюардессы начали суетиться, пилоты что-то неразборчиво бормочут из своей кабины.

— Мы уже дверь закрыли, готовы к вылету! Какого черта происходит? Даже никакой информации пилотам не говорят. Нам взлетать пора, иначе опоздаем! А ты знаешь какие это убытки! — причитает рыжая стюардесса, стоя в проходе, нервно одергивая юбку-карандаш.

— Ленка, ты старший бортпроводник, иди и открывай. У нас выбора нет. Это полиция. А убытки не наша проблема. Пусть начальство с этим разбирается. Тебе то какое дело? А вот полиции не посодействуешь — посадить могут! — яростным шепотом отвечает другая.

Судя по всему, последняя фраза сильно повлияла на рыжую, и она без лишних вопросов и пререканий, быстрым шагом направилась к передней двери.

— Они все о деньгах и о деньгах, а если это террористы? — возмутилась моя соседка.

Услышав это, сидящие вокруг пассажиры начинают тревожно перешептываться, некоторые повскакивали со своих мест. Непонятно только куда они бежать собрались. Выпрыгивать из задних дверей самолета? Представляю какое «мягкое» их ждет приземление.

Вошедший в самолет низенький коренастый человек, с проплешинами на голове и с погонами на плечах, заставляет всех замолчать, лишь своим появлением. Он показывает корочки рыжей, та внимательно вглядывается и кивает, пропуская его вперед. Тот что-то быстро смотрит у себя в телефоне, а затем окидывает взглядом салон.

— Граждане, сидите на своих местах и сохраняйте спокойствие, — басит полицейский строгим и низким, прокуренным голосом.

Все быстро сели обратно и замерли, наблюдая, как мужчина двинулся по проходу, смотря на номера сидений. Мое сердце замерает и пускается вскачь, когда он остановливается в моем ряду и встречается со мной взглядом.

— Багаж есть? — спрашивает он без всяких прелюдий.

— Тт… Только ручная кладь, — запинаясь, в растерянности говорю я. Соседка вжимается в свое сиденье, смотря на меня округлившимися глазами, как будто я какая-то террористка, у которой в руках бомба и я вот-вот нажму на красную кнопку.

— Белый чемодан? — спрашивает он, разглядывая открытую им багажную полку.

— Дда. Кхм, простите, а что происходит? — пытаюсь звучать увереннее, прочищая горло, но голос надламывается от нахлынувшей на меня паники. Мужик кивает напарнику, стоящему у входа и тот забирает мой чемодан, вынося его из самолета. Какого черта?!

— Гражданка Вишневская, пройдемте с нами, — смотрит он на меня неотрывающимся взглядом.

— Я никуда с вами не пойду! Объясните причину! — возмущаюсь я, а чувство безысходности сжимает желудок тугим узлом.

— Дамочка, у нас особое распоряжение. Не задерживайте других пассажиров. Вставайте и пройдемте с нами по-хорошему или мне придется силой вытаскивать вас из самолета, — он перегибается через мою шокированную соседку и хватает меня своей мясистой ручонкой за предплечье, вытягивая в проход.

— Не трогайте меня! — я выдергиваю руку, оглядываясь в поисках поддержки и понимаю, что мне некуда деваться. Мне дали понять, что в крайнем случае могут применить физическую силу. Зная этих блюстителей закона, лучше действовать по-хорошему, так смогу выиграть время и более-менее адекватное отношение к себе от людей в форме.

Глава 15

Встаю со своего места и иду по проходу под удивленные взгляды пассажиров, а сзади в спину дышит коренастый, загоняя меня в ловушку. Лихорадочно соображаю, что делать дальше. Отключенный телефон в сумке на плече, но его отберут либо сейчас, либо по приезду в отделение в аэропорту.

Странно, что еще сумку не забрали. У меня будет возможность позвонить, но кому? Родителям? Они будут в шоке. А я даже не знаю, за что меня задержали. Может в терминале меня кто-то подставил? Но как? Подложил что-то в чемодан, пока я клевала носом над чашками с кофе?

Меня усаживают в полицейский уазик на заднее сидение, которое отделяется от водителя стеной из металлического пласта с решеткой. Коренастый забирает мою сумку, относит в соседнюю машину. Я даже не сопротивляюсь, понимая, что сделаю этим только хуже. Плешивый полицейский возвращается и садится вперед, рядом с напарником, машина трогается с места.

Только сейчас понимаю, что на меня не надели наручники. Что-то мне данный факт не прибавляет уверенности, а наоборот. Смотрю на свои запястья в растерянности. Какой-то бред. Разве так задерживают людей? Вообще все задержание с самого начала смахивает на фарс. Ни объяснения причины, никаких обычных формальностей, ни наручников. Хрень какая-то. Надо обязательно запомнить все в подробностях, чтобы потом рассказать адвокату задержание в деталях, уверена, что это сможет мне помочь. Черт, никогда не думала, что буду рассуждать о таком!

Пытаюсь отогнать плохие мысли и перевожу взгляд за окно. Понимаю, что мы выезжаем за пределы аэропорта. Если до этого я более-менее держалась и пыталась мыслить рационально, то сейчас страх начинает проникать в каждую клетку тела. Сердце колотится быстрым темпом, отзываясь болью в висках. Разве они не должны были отвезти меня в отделение в аэропорту?

Окончательно срываюсь в истерическую панику, когда машина выезжает на трассу, а затем спустя несколько минут начинает петлять по насыпным дорогам вдоль леса и полей, подпрыгивая на многочисленных кочках и ямах. По спине начинает струиться пот, а в голове лихорадочно мечутся остатки последних тревожных мыслей.

— Куда вы меня везете?! — бью ладонями по решетке, — Какого черта?! Везите меня в отделение! Немедленно! Что происходит?! За что вы меня задержали?!

В ответ на свои крики я слышу лишь тишину, дребезжащий металл перегородки от моих ударов и камни бьющиеся о низ машины, отлетая из-под колес. Сидящие впереди меня мужчины даже и бровью не повели. Казалось, они оглохли. Плешивый закуривает сигарету, не открывая окон, и выпускает дым прямо в салон машины. В горле запершило.

Оказаться за решеткой это один из самых больших страхов многих людей, и я не являюсь исключением. Но кто знал, что оказаться там было бы гораздо спокойнее, чем в машине несущийся по бездорожью в непонятном направление, с людьми, которые могут сделать с тобой все что угодно и им за это ничего не будет.

В критический момент инстинкт самосохранения отключает панику и мозг начинает работать на полную мощность, концентрируясь на поиске хоть малейшего шанса на спасение. Я спокойно откидываюсь на спинку сиденья и начинаю изучать каждый квадратный сантиметр машины, а также напрягая извилины, чтобы вспомнить какой знак с названием населенного пункта был последним перед тем, как машина свернула.

Неожиданно машина резко тормозит и я, не пристегнутая, по инерции лечу вперед, прямо на металлическую решетку. Лоб пробивает яркая вспышка боли. Прикладываю ладонь к месту ушиба, морщась. На пальцах остается густая кровь.

— Блять! — плешивый хлопает себя по ноге ладонью в попытках затушить упавшую на него сигарету.

— Ебать ты лучше на это посмотри, — сдавленным голосом произносит водитель уазика и мы все вместе дружной и синхронной командой смотрим через лобовое стекло, на то, что так привлекло его внимание.

Поперек дороги стоял большой черный тонированный внедорожник, который преграждает нам путь. Это еще кто? Час от часу не легче. Надеюсь, они не привезли меня продавать в рабство местным сутенерам.

— Мужики, что там происходит? — слышится из рации, видимо голос водителя второго уазика, который стоит позади нас в аэропорту. Голову пронзает догадка: эта машина все время ехала за нами, в ней мои вещи! Там есть телефон! Осталось только выбраться. Думай, Лиза, думай как!

Водитель не успевает ответить, как из-за черной машины выезжают еще две такие же. Гигантские, грузные внедорожники, которые скорее всего внушали страх не только здесь и сейчас, но и на дорогах, где машины в потоке моментально расступались перед ними. На таких обычно ездят либо политики, либо представители местных банд.

— Сука, во что ты нас втянул? За какие-то сраные копейки. Они же нас к херам прикончат! На номера посмотри! А если не они, то сверху нас, как мух прихлопнут за просраное задание! — верещит водитель, отчаянно размахивая руками то в сторону машин, то пытаясь ударить плешивого.

Вжимаюсь в сидение, понимая, что сами полицейские не знают, кто эти люди. Страх отдается колющей судорогой в ногах. Пальцы рук похолодели. Твою мать, во что я вляпалась?! Все любовно-сексуальные проблемы показались мне сейчас абсолютно смешными. И я об этом беспокоилась? ХА! Как интересно распоряжается судьба, переворачивая все с ног на голову. Ловкая, хитрая и цепкая дама, однако. Любительница преподать уроки.

— А я говорила, что надо было в отделение ехать, — говорю я и захожусь в истерическом смехе. Не могу остановиться, смеясь до колик в животе. В особенности, когда оба надзирателя оборачиваются в мою сторону, как будто только сейчас вспомнили о моем существовании. Они переглядываются и плешивый крутит пальцем у виска.

— Что делать будем, Василич? — спрашивает водитель, кивая головой в сторону, стоящей впереди машины.

— Да ху… — он не успевает закончить, как из внедорожника выходит широкоплечий силуэт в черном пальто и обходит капот машины. За ним следует бритоголовый амбал в кожаной куртке, обтягивающую его перекаченное тело. У обоих в руках металлические рукоятки со сверкающими в утренних лучах солнца стволами.

Я судорожно сглатываю, всматриваясь в лица мужчин. И мне становится не до смеха.

Глава 16

Марк.

Звонкая трель мобильного телефона наполняет всю комнату, отдаваясь от стен, освещенных рассветными лучами солнца и от моих барабанных перепонок. Шуршу мягкими хлопковыми простынями и тянусь к жужжащему на прикроватной тумбочке смартфону.

— Да, — отвечаю через чур резко, прислонив аппарат к уху. В голосе не слышится ни капли сонливости. Я годами учился владеть собой, своим телом и речью, чтобы всегда быть наготове и не показывать своих истинных эмоций.

— Марк, Вишневскую похитили, — без предисловий говорит мой начальник службы безопасности, — Кажется это вендетта.

От услышанных слов на том конце провода, одним быстрым движением сажусь и смотрю на правую сторону кровати. Она пустует.

«Какого хрена?» — проносится в голове.

— Сергей, жду тебя у себя через пятнадцать минут с полным отчетом произошедшего. Подними всю нашу группу безопасности, пусть готовятся! — рявкаю и направляюсь в душ. Нужно срочно охладиться и привести мысли в порядок.

В голове проносился ворох мыслей, как и накануне вечером. Но в этот раз они были гораздо мрачнее. Мной воспользовались. Нагло, ловко и изощренно. Так со мной не смел поступать никто. Даже самые злостные враги, мечтающие поиметь меня во всех направлениях, не смели и мечтать о том, что сделала маленькая, безрассудная девчонка.

Почему я не понял этого сразу? Почему не ответил на звонки Серого вечером, который прекрасно знал, куда и почему дерзкая брюнетка направляется и хотел предупредить? Почему я выключил телефон, запивая свои эмоции виски, узнав, где на самом деле она будет решать свои «важные вопросы» и увидев откровенные фотографии, которые она посылала не мне? Почему сбежала после?

Слишком много почему. С раздражением тру лицо руками, стоя под душем. Струи прохладной освежающей воды спускались по телу, наполняя его энергией и стирая усталость от недосыпа.

Прислушиваюсь к своим ощущениям и впервые за последние несколько лет недоволен тем, что почувствовал. Мне хочется злиться, планировать как проучить мелкую дрянь, но вместо этого в груди зияла дыра.

Ударяю кулаком о мраморную стену душевой. В последний раз чувствовал себя таким выпотрошенным, когда моя мать сбежала из дома, не написав даже прощальной записки, оставив меня, десятилетнего мальчика, на попечение вечно занятого отца, скупого на эмоции и чувства, но щедрого на деньги, власть и жестокость.

А теперь еще этот пиздец. Сергей разбудил с отличной новостью, что на Лизу объявили охоту. Самую что ни на есть настоящую мать его охоту. Когда же я был стопроцентно уверен, что она лежит в моей кровати. Кому-то она понадобилась. Но кому? Какого хрена я вчера охрану отозвал после ее приезда?!

Как услышал от постового на въезде в ЖК, что она приехала ко мне посреди ночи, так пьяную голову окончательно снесло. А как запах ее ощутил дурманящий даже через порог квартиры, то, как голодный зверь накинулся на свою долгожданную жертву, которую выслеживал сутками на пролет. Лишь потом, когда прижал ее к себе и почувствовал всем телом ее ледяную кожу после улицы, умерил свой пыл, понес в ванную согревать. Огонь страсти в отличии от горячей воды от переохлаждения не спасет. Дурочка в одном платье, которое еле как пятую точку прикрывало и с декольте на выкат, почти по зимним улицам разгуливала. Чем только думала непонятно. Видимо тем же местом, что подсказало ей сбежать сегодня. Именно в тот момент, когда за ней никто из Сергеевских следопытов не следил.

Странное чувство беспокойства за ее жизнь разрывает изнутри, смешиваясь со злостью и желанием прижать к стенке и придушить. То ли от ненависти за то, что натворила, то ли от страсти. Всего за несколько встреч эта ведьма словно приворожила, заставить бегать за собой, как дрессированного пса, и искать с ней встречи используя все мыслимые и не мыслимые поводы. А я велся на это, велся и искусственно создавал ситуации для их встреч, тратя баснословные деньги на то, что мне никогда не было интересным.

Гребаное наваждение! Только этого мне не хватало и в без того запутанной жизни.

Ровно через пятнадцать минут, как и было приказано, Сергей сидел на моей кухне. Он отдавал команды по телефону, отчитываясь строго и по делу, как истинный бывший вояка, одновременно прочитывая сообщения с обновлениями от своих следаков и людей из органов.

— Плохая новость, — говорит бритоголовый, скидывая звонок, — Мною завербованное лицо в структурах, — Серый хмыкает своей же шутке, от чего получает от меня испепеляющий взгляд, — Сообщил, что его начальнику поступил звонок по внутреннему телефону от людей свыше с приказом найти человека с паспортными данными нашей блудной подруги и привезти по указанному адресу. Значит связи у заказчика есть, либо он сам крупная шишка в силовых структурах. Хорошая новость, это то, что бездари полицейские, которых наняли исполнять грязную работу, всему свету план от А до Я рассказали при этом хвастались, какие они крутые, что их самые высокие чины на секретные задания отправляют. Сейчас ждем подтверждения деталей.

Со стуком ставлю кружку с кофе на столешницу островка кухни и тру переносицу пальцами, прикрыв глаза, пытаясь собрать всю картину воедино.

— Кому, блять, она нужна? Мы все ее дело изучили вдоль и поперек, каждый шаг отслеживали. Дорогу она никому не переходила. Те малолетки, с которыми она встречалась, на такое не способны. Как минимум связей таких нет. Так какого черта происходит, Серый? Где твои утырки недоследили?! — почти что рычу, задыхаясь от собственных мыслей.

Телохранитель нахмурился, проматывая в голове все события последних дней.

— Марк, я понимаю твое состояние, но давай без нервов. Надо сейчас дождаться всей информации и как можно быстрее понять, как нам действовать. И на людей моих, а точнее наших, не наезжай. Они профессионалы своего дела и я им доверяю как себе, иначе бы не работал с ними.

Только Сергей мог сказать подобное, смотря прямо мне в глаза, прибывающему в ярости. Мы знали друг друга слишком хорошо и долго, что позволяло быть прямолинейными и не заострять внимание на иногда обидных и задевающих словах.

— Давай по порядку, — выдыхаю и делаю глоток крепкого кофе, которое горечью обжигает горло, — Вчера вечером она была в клубе с этим недоноском. Они напились. Парниша не смог удержать свой член в штанах и решил тыкнуться им в первую попавшуюся доступную дырку прямо там, где ее и нашел. Она видит это, впадает в истерику и едет сюда. Больше она ни с кем не виделась кроме таксиста и охранника на посту?

— Так точно. Мои люди пасли ее и в клубе, и в машине у клуба. Была небольшая стычка с каким-то уродом, который распускал руки, но мы его пробили, после того как надавали парочку подзатыльников, пока тот ссал в туалете. Никакой угрозы не представляет, один из знакомых этого репера недоделанного, вместе в ресторане в первый день были.

Сжимаю кулаки. Хотелось бы лично надрать зад этому уроду. Что ж за девушка то такая. Хоть держи ее взаперти, чтобы больше никогда не попадала в такие ситуации, и только я мог позволять себе подобные вольности.

— Значит это кто-то с нашей стороны. Кто-то узнал о моем новом увлечении и решил воспользоваться этим, решив, что это моя слабость, — хмурюсь, пытаясь поймать в голове хоть какую-то зацепку, пока не натыкаюсь взглядом на кипу бумаг на журнальном столике у дивана, которые изучал накануне, — В филиале одном подворовывают. Уже третью неделю отчеты приходят со слишком явными не состыковками в цифрах. Я послал наших разбираться с ситуацией несколько дней назад, — киваю на документы, — Скажи своим следопытам, чтобы проверили Богатырева, управляющего этим крысятником.

— Думаешь он может мстить?

— Он в последние полгода сидит плотно на веществах. Кормушка прикрылась, деньги не достать, а связи нужные у него есть. Отследи каждый его шаг и телефонный разговор.

Сергей коротко кивнул и сразу же принялся отдавать задания нужным людям.

Провожу ладонью по волосам. Давно надо было уволить этого урода Богатырева. Да только отец его был местным депутатом, с которым МОЙ отец заключил сделку, чтобы тот дал зеленый свет для открытия филиала в его городе, где на тот момент была монополия в банковской отрасли. И конечно же не просто так, а в обмен на хрустящие купюры и работу для сыночка-неуча.

Вот только последний заигрался в успешного управляющего, копируя поведения «топовых менеджеров» из фильмов про столичный образ жизни и подсел на наркоту и шлюх, торча в клубах и барах своего захолустья. Да так сильно, что спустя время даже баснословной зарплаты перестало хватать, чтобы удовлетворять его потребности. Тогда-то он и начал подделывать отчеты, чтобы скрыть сворованные деньги. Сначала по чуть-чуть, а в последнее время совсем разошёлся и суммы, которые он прикарманивал уже ни в какие ворота не лезли.

Сразу же это заметил, но начал наблюдать издалека и выжидать, как хищник, затаившийся в кустах пася свою добычу. И вот наконец на прошлой неделе ловушка захлопнулась, и Богатырев остался без наживы. Обдолбаный нарик мог сделать все что угодно ради новой дозы. А я особо не скрывал свое новое увлечение с блестящими каштановыми волосами. Как минимум пару раз мы точно были замечены вместе. Блюстители светской хроники никогда не дремали и всегда совали свой нос куда его только засунуть можно было. Хрен знает, что может прийти в мозги, которые разъела наркота до состояния сыра с дырками и какой план Богатырев мог придумать.

Раздался звонок телефона Сергея. Тот быстро поднял трубку и внимательно выслушал докладываемую ему информацию.

— У нее билет на самолет. Вылет через полчаса. За ней выехала группа полицейских, которых подкупил наш аноним, и уже направляется в аэропорт, — Сергей постучал пальцами по столу, — Предлагаю дождаться пока ее заберут и перехватить.

Не понимаю от чего больше становится неприятно, от тупости друга или от того, что Лиза не просто сбежала из моей кровати, уехав обратно в отель, а решила сбежать даже из страны. Черт его ногу сломит пока попытаешься разобраться в том, что у нее на уме и какого хрена она так себя ведет. Похоже придется нанимать дезинсекторов, чтобы те тараканов из маленькой головушки вывели.

— Я, конечно, понимаю, что ты контуженный, но вроде бы мои доктора помогли тебе с этим?

— А что, ты предлагаешь поехать прямиком в аэропорт и устроить там вооруженную разборку? Представляю сколько жидкого дерьма ты будешь после этого разгребать. Но это конечно, если мы еще успеем доехать до туда вовремя.

Смачно ругаюсь, твердой рукой беру пистолет со столешницы, который достал из сейфа в кабинете перед приездом Сергея, и вкладываю в кобуру, которую ненавижу надевать. Но когда ты ведешь успешный банковский бизнес, часто приходится отбиваться от шакалов, которые пытаются урвать хотя бы маленький лакомый кусочек. Так учил меня отец.

Сейчас же я должен был забрать свое у тех, кто решил, что сможет отомстить мне, забрав уязвимое место. И с каких пор они у меня числятся? Сам не могу понять. Но четко осознаю, что любого порву, кто хоть дотронуться до нее посмеет.

Глава 17

— Куда они ее везут? — спрашиваю, захлопывая за собой дверь машины.

Сергей заводит мотор и выезжает из двора дома:

— В заброшенную деревню, не так далеко от аэропорта. Интересный выбор. Явно какой-то маньячина. Очень в наркоманском стиле.

— За языком следи, — рычу, сжимая кулаки, — Гони. Они не должны довезти ее до этого места.

«Она не должна увидеть место назначения. Не должна испугаться еще сильнее» — проносится в голове.

Еще около часа назад искорки ненависти мелькали по отношению к ней, а сейчас странные давящие чувство заботы и желание защитить ее затмевали все, выдавливали весь негатив, который только мог быть. Мне было плевать кому она там скидывала свои обнажённые фотографии накануне и ради кого отменила нашу встречу. Эти сопляки получали картинки, мимолетную быстро угасающую страсть, а я получит ее душу, ее сердце, все ее тело. Навсегда.

Телохранитель вдавливает педаль газа, петляя между сонно плетущимися машинами на дороге. На шоссе, ведущему в сторону аэропорта, с нами поравнялись еще несколько таких же внедорожников. Выехав на проселочную дорогу, кортеж разделяется на две группы. Наша машина встала поперек дороги, заняв выжидательную позицию.

Увидев вдалеке два полицейских допотопных уазика, поднимающих облака пыли, Сергей берет рацию:

— Закрываем ловушку, — коротко командует он, как только видит, что машины начали тормозить. Два внедорожника выехали из-за укрытия в лесу и замкнули колонну и еще два встали по бокам, закрывая любые возможности отступления до этого момента ничего не подозревающим полицейским.

— Действуем по плану, — говорит Серый, поворачиваясь в мою сторону, но я уже не слышу его и выхожу из машины, обходя ее спереди с пистолетом в руке.

— Твою мать! Гребаный идиот, придурок недоделанный! — слышу как шипит бритоголовый и выбирается из машины, доставая оружие.

Он дает отмашку бойцам, чтобы те оставались в машинах и не смели двигаться без необходимости, чтобы еще больше не нервировать и так уже взвинченных полицейских. Эти ссыкуны от любого шороха дернуться могут и натворят еще чего не надо.

Приближаюсь к машине, облокачиваюсь на нее, достав пачку сигарет из кармана пальто и стучу рукоятью пистолета по стеклу со стороны водителя. Задерживаю взгляд на сидящей сзади Лизе и видя кровь на ее лице, сжимаю челюсти. Мысленно пытаюсь передать ей слова, чтобы она не боялась. Ярость накатывает океанской волной, о которой серфингисты только мечтать могут. Красный туман застилает взор. Полицейский опускает стекло на пару сантиметров. Возвращаю оружие в кобуру.

— Прикурить не найдется? — будничным тоном, но со стальными нотками в голосе спрашиваю их, изучая серое лицо полицейского, глазенки которого таращились из щелки между стеклом и корпусом машины.

Окно открывается наполовину и мясистые трясущиеся руки протягивают зажигалку.

— А это ты очень опрометчиво сделал, — ухмыляюсь и хватаю водителя за запястье, резко потянув на себя. Тот с хрустом ударяется об потолок машины, расплющив свою рожу и размазывая слюни и кровь, текущую их сломанного носа. Из глубины машины доносится женский вскрик. Бойцы службы безопасности выскакивают из своих машин и принимают оборонительную позицию.

Напарник серолицего с проплешинами на голове, с благим матом выпрыгивает с пассажирского сидения и натыкается прямиком на Сергея.

— Куда-то спешишь? — спрашивает телохранитель, почесав дулом пистолета свою лысину, — Я вот никуда не спешу.

Плешивый судорожно сглатывает и оглядывается, пытаясь найти выход из западни, как крыса пытающаяся спастись с тонущего корабля, кидая своих собратьев. Он бросается в сторону просвета между двух внедорожников. Полицейский не успевает сделать даже нескольких шагов, как слышится выстрел. Мужчина с истошным криком падает в сухую насыпь дороги, держась за свою ногу. Серый смерил бойца, который сделал выстрел, прожигающим взглядом и дал понять, что того ждет взбучка и нагоняй.

Склоняюсь к окну водителя:

— Двери задние разблокировал, живо! Если не хочешь как твой дружок валяться в пыли с дырками от пуль.

Держась за сломанный нос, полицейский с хриплыми стонами, нажимает на кнопку разблокировки, оставаясь на своем месте и трясясь от страха. Открываю дверь и тихо ругаюсь при виде открывшейся передо мной картины.

Лиза сидит, вжавшись в кресло, обхватывая свои ноги руками, которые перепачканы кровью и как запуганный зверек смотрит на меня своими серо-голубыми глазами. В груди что-то сдавило и весь мир, казалось, сжался до нас двоих. Как будто ничего и никого больше не существует, а время остановилось. Хочется стереть это испуганное выражение с ее лица и заменить на счастливую улыбку, которой она всегда улыбалась, находясь рядом со мной. Из-за которой у меня каждый раз перехватывает дыхание.

Тянусь к девушке, но та вздрогивает и лишь еще сильнее вжимается в сиденье. Примиряюще поднимаю руки, давая понять, что я не вооружен и ей ничего не угрожает.

— Это всего лишь я. Все позади. Не бойся, — мягким голосом произношу я, старась успокоить и аккуратно беру женское тело на руки.

Сажусь вместе с Лизой на заднее сидение своего внедорожника и киваю Сергею. Тот раздает какие-то указания своим бойцам и спустя несколько минут садится за руль машины, которая увозит нас как можно дальше.

Бережно убираю, пропитанные кровью волосы, прилипшие к лицу девушки. По ее щекам заструились слезы.

— Тише, тише, маленькая. Все хорошо. Теперь все хорошо, — шепчу я, нежно ловя большими пальцами слезинки срывающиеся с ее ресниц.

В груди щемит от давно забытой нежности, испытываемой в этот момент. Легко целую девушку в висок и кладу ее голову к себе на грудь, поглаживая волосы. Лиза обхватывает меня двумя руками и крепко, до хруста ребер, прижимается, как будто боится, что я ее отпущу. Но я прекрасно понимал, что больше никогда не смогу этого сделать.

Глава 18

Лиза.

Голова раскалывается от пережитых эмоций за последние сутки и выплаканных слез в машине. Только оказавшись в объятиях Марка я могу дать волю чувствам и выплеснуть все то, что я сдерживала в попытках казаться сильной. Обычно я не люблю показывать свою слабость другим, но в его твердых, уверенных и успокаивающих руках впервые за последние годы чувствую себя нежным цветком, который оказался за каменной стеной и у которого появилась надежная опора. Свой личный супермен, который владеет суперсилой всегда знать, где я и что со мной происходит.

Но вперемешку с этими ощущениями закрадывается страх. Марк приехал с целым отрядом вооруженных людей, готовых стрелять на поражение, даже если мишенью оказался представитель закона. Да, сам мужчина не сделал этого, но явно был готов. Да что там говорить, он ударил представителя власти при исполнении! Разве это уже не является показателем, что стоит задуматься над тем, кто он такой? Законен ли его бизнес, раз у него есть такие связи, что позволяет себе подобное? Или может он как-то связан с мафией или криминальными группировками? Я всю жизнь бежала от подобных людей, даже переехала в другую страну, чтобы оградить себя от этого окружения. Готова ли я переступить через свои принципы ради одного человека?

Эти размышления одолевают меня на протяжении всей поездки в машине. Но почему-то нежность и благодарность к этому мужчине, затмевают все плохие мысли. Хоть сомнения и царапают сердце острым коготком. Заставляю себя не обращать на них внимание. Его руки обхватывают меня в оберегающий кокон, аккуратно поправляют волосы и нежно вытирают мокрые дорожки с моих щек.

В психологии есть понятие Стокгольмский синдром, интересно есть ли что-то подобное, когда тебя слишком часто спасают и ты влюбляешься в своего спасителя? Думаю, я скоро узнаю, потому что после таких событий мне явно понадобится парочка визитов к психологу.

Марк осматривает мой лоб и хмурится, набирая чей-то номер на телефоне, когда мы уже приехали домой и он уложил меня на диван в гостиной.

— Спасибо, — шепчу я, наконец решаясь заговорить, когда он возвращается в комнату, завершив звонок.

Марк слегка улыбается, садиться на корточки напротив меня и нежно проводит большим пальцем руки по моему подбородку:

— Не за что. Всегда готов спасать тебя, но пожалуйста, постарайся больше не попадать в такие передряги. Иначе мне придется собирать целое войско, — хмыкает он.

Его слова прожигают меня своей искренностью и теплым комочком нежности оседают где-то в грудной клетке. Произошедшие события потихонечку устаканиваются в моей голове и к горлу подступает ком.

— Как ты нашел меня? Что теперь с тобой будет? Твои люди подстрелили полицейского, а ты ударил одного из них. Это же статья, — все так же шепотом выпаливаю я. Не хочу думать, что из-за меня он попал в такие неприятности.

— Слишком много вопросов и ненужных переживаний. Ничего страшного со мной не будет. Мои люди разберутся с этим.

— Ты как-то связан с мафией?

Марк смеется:

— Да, видимо сильно ты головой приложилась. Ничего, сейчас приедет доктор и осмотрит тебя.

— Я серьезно, Марк. Только с определенными связями не будут трогать людей, которые сделали нечто подобное.

Он вздыхает.

— Лиза, моя семья управляет одним из самых крупных и успешных банков страны. Кто только может, пытается приложить свои руки к нашему бизнесу и урвать легких денег, — Марк резко встает на ноги, он явно раздражен, — Без «определенных связей», как ты их называешь, здесь не обойтись. Я не люблю подобное, но мне приходится играть по некоторым правилам.

— Я, — запинаюсь, растерянно смотря на него, — я просто беспокоюсь о тебе и что ты можешь попасть в неприятную ситуацию из-за меня.

Он внимательно смотрит на меня, а затем грустно улыбается, покачав головой. Марк присаживается рядом, приобняв меня за плечи и разворачивает к себе, заставив смотреть ему в глаза.

— Ты боишься за то, что я попаду в неприятную ситуацию из-за тебя, пытаясь вызволить тебя же из такой же ситуации. А ведь ты даже не задумалась, почему ты оказалась в ней, — я хмурюсь, продолжая его слушать, — Я не хочу тебе лгать. Сегодня тебя буквально похитили из-за меня. Из-за того, что некоторые люди посчитали, что имеют право отомстить мне, при этом впутав тебя.

Я нервно сглатываю. А ведь он прав, я даже не задумалась почему это со мной произошло. Я, как всегда, была слепо уверена, что это моя везучесть и меня с кем-то перепутали. Но и его признание не успокаивает меня. Моя жизнь подверглась опасности из-за его врагов. А ведь мы даже не состоим в отношениях и виделись всего лишь несколько раз.

Мои размышления и наш разговор прерывает вошедшая женщина лет сорока, отстукивавшая каждый шаг каблуками красивых лодочек. Она одета в белый халат поверх элегантной шелковой блузки и подчеркивающих ее узкую талию брюк. На голове аккуратная укладка из вьющихся пепельного цвета волос, на ее лице была легкая учтивая улыбка, а голубые глаза ярко сияли. Она совсем не походила на доктора. Скорее на бизнесвуман, которая только что закончила свой рабочий день и собирается в бар на расслабляющий коктейль.

— Эльвира, — приветственно кивает ей Марк и встает с дивана, слегка пожимая женщине руку, — Это Елизавета, она сегодня твоя пациентка.

Я киваю ей:

— Здравствуйте.

— Приятно познакомиться, Елизавета, — приятным голосом произносит она и ставит небольшой чемоданчик на журнальный столик, — Марк, ты бы хоть прибрался тут, а то даже иголке от шприца некуда упасть, — насмешливо произносит она.

Марк быстро собирает разбросанные по столику бумаги и куда-то их уносит. Повисает неловкая пауза, пока Эльвира раскладывает свой набор орудия пыток. А у меня появляется момент чтобы оглядеть комнату и отвлечься от неприятных мыслей.

Просторная, я бы даже сказала через чур, комната: зона отдыха и кухня совмещенные вместе. Все в нейтральных белых и серых оттенках. В гостиной зоне на полу лежит ковер. Ничего лишнего: мягкий кожаный диван, парочка таких же кресел по бокам, журнальный столик по середине, большая плазменная панель на стене напротив и в углу от нее подвесной белый электрический камин. Легкая тюль с полотнами плотных штор прикрывают панорамные окна. В кухонной зоне такая же простота. Темная паркетная доска, белые глянцевые шкафчики вдоль всей стены, мраморные столешницы, вся техника скрыта в шкафах, кроме чайника, кофемашины и духовки-микроволновки с плитой. Вместо обеденного стола просторный кухонный остров с кожаными под цвет дивана барными стульями. Я хмыкаю. А у кого-то отличный вкус.

Марк возвращается в комнату и ловит мой взгляд. Чувствую, как что-то брызгает мне на руку и вижу в руках Эльвиры большой шприц. Мои глаза тут же расширяются от страха:

— Так вы не шутили про иглу? — спрашиваю я, нервно подергивая рукав своего свитера.

— Ну что вы, дорогая, я доктор, какие тут могут быть шутки, — она склоняется надо мной, чтобы очистить рану.

Жмурюсь от щиплющей боли.

— Не вижу ничего страшного, — говорит Эльвира, осматривая мой лоб, — Сейчас сделаем парочку укольчиков лидокаина, чтобы обезболить, и заклеим рану, даже зашивать не будем. Аллергий никаких нет?

— Нет, — сдавленным голосом говорю я, наблюдая как доктор наполняет маленький шприц, а затем стучит по нему пальцами.

Прикрываю глаза, когда женщина начинает проводить манипуляции, и чувствую, как на мое плечо ложиться сильная мужская ладонь. От этого, казалось бы, простого жеста у меня выбивает весь воздух из легких. Кладу свою руку поверх и переплетаю наши пальцы. Марк сжимает их чуть сильнее, поддерживая меня. Чувство нежности растекается теплом изнутри, и я забываю о неприятных ощущениях.

— Ну вот и все! Умница! — радостно говорит Эльвира и собирает свой чемоданчик,- Рану не трогаем, отдирать ничего не надо, это специальный клей и он сам через недельку отвалится. Если что, ко мне на осмотр. Но думаю, что это не понадобится.

— Спасибо, — говорю я и пожимаю руку женщине, — Приятно было познакомиться.

— Взаимно, — улыбается доктор, — Надеюсь вы не будете моим частым пациентом.

— Я тоже на это надеюсь, — говорит Марк и провожает женщину, — Спасибо, что приехала, Эльвира.

Глава 19

Спустя час выхожу из ванной комнаты в футболке и спортивных штанах, которые мне вручил Марк перед тем, как отправить в душ. В выданной мне одежде я выгляжу словно гномик, надевший на себя одежду великана. Шлепая босыми ногами, прохожу по коридору и поддавшись любопытству, заглядываю в приоткрытую дверь.

За ней оказывается кабинет с большим окном с красивым деревянным подоконником, выходящим на центральную улицу. В отличии от других комнат она обставлена тяжелой мебелью из дерева, стены в обоях темного оттенка, вдоль одной из них стоит массивный книжный шкаф от пола до потолка заполненный книгами, такой же большой и грузный стол, на котором лежит аккуратная стопочка бумаг и папок. Неподалеку от двери у стены замечаю кожаное мягкое кресло и небольшой столик с ноутбуком. Чувствую себя, как провинившийся ребенок, который зашел куда ему запрещенно. Аккуратно прикрываю за собой дверь и иду на поиски Марка.

Нахожу своего исполина на кухне. Застываю на месте, когда вижу, как он, в брюках и рубашке с закатанными рукавами, стоит своей мощной спиной ко мне и готовит что-то невероятно вкусно пахнущее на плите. Этот человек полон сюрпризов.

Сажусь на барный стул.

— Я думал, ты там утонула и уже хотел было вызывать команду водолазов, — Марк поворачивается ко мне с лопаткой в руках и моментально меняется в лице.

Улыбка быстро исчезает и между бровями залегает складка. Он кладет свое кухонное орудие на подставку и подходит ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает он, обхватывая мое лицо ладонями.

Выругалась про себя. Надо было холодной водой хорошенько умыться. Видимо опухлость с глаз не спала, хотя я искренне пыталась потянуть время и дать своему лицу прийти в более-менее нормальный вид, не считая раны на лбу. Оказавшись наедине с собой, на меня нахлынул поток эмоций, и я дала полную волю слезам, хорошенько проплакавшись до соплей и слюней, сидя на полу в душевой под струями горячей воды. Не хотела это делать при Марке, чтобы он не увидел меня в таком жутком состоянии. Даже я пугалась своего отражения в такие моменты.

— Ты мне лучше скажи, чем так вкусно пахнет, — улыбаюсь ему, переводя тему.

Не хочу сейчас говорить о произошедших событиях. Хочу забыть их как страшный сон.

Марк слегка кивает, давая знать, что понимает мои чувства. Проводит пальцами по моей щеке и целует меня в лоб, после чего отстраняется и возвращается к плите.

— Нашел в холодильнике два стейка, вспомнил, что это твое любимое блюдо и решил тебя порадовать, — он переворачивает стейк лопаткой и кладет на него веточку розмарина, — Сергей привез твои вещи, пока ты была в душе. Сможешь переодеться в свое и проверить телефон.

Чувство нежности и благодарности к этому человеку разрывает мою грудную клетку на маленькие кусочки и поддавшись порыву, я вскакиваю со стула и крепко обнимаю его со спины. Почувствовала, как он положил ладонь на мои руки, погладив пальцами.

— Спасибо, — шепчу я, прижавшись к нему, — Я очень рада, что наткнулась на тебя тогда в отеле и судьба свела нас еще раз после этого.

Поправляю плед, чтобы тот укрывал ноги Марка и укладываюсь обратно. Лежу спиной между его ног, положив голову на его грудь, ощущая себя в полной безопасности рядом с ним. Марк гладит меня по волосам. Вокруг полная темнота и только свет телевизора освещает гостиную. По нему идет глупая комедия, но она прекрасно отвлекает нас и поднимает настроение, после этого сумасшедшего дня. Мы смеемся над очередной шуткой главного героя, когда он феерично рифмует фамилию оппонента.

— Марк, а какая у тебя фамилия? — неожиданно находит на меня озарение, что я даже не знаю его полного имени.

— Я уже и не надеялся, что ты меня спросишь. Надеюсь, не для того, чтобы практиковать искрометный юмор героя из фильма? — издевательски смеется он и я бью его ладошкой по ноге, а он в отместку слегка тянет прядку моих волос, — Андрианов я.

— Андрианов Марк Вячеславович, — протягиваю я, — Звучит красиво. Не так, конечно, как Елизавета Вишневская…

Получаю резкий тычок пальцем под ребро и выгибаюсь, заливисто смеясь. Папа делал так же, когда я была маленькая. Улыбаюсь как дурочка. Марк кладет руки мне на грудную клетку, складывая ладони в замок, тем самым пытаясь угомонить мои брыкания. Я охотно повинуюсь и успокаиваюсь в его объятиях, накрываясь пледом поплотнее и переплетая наши пальцы.

— Марк, — он мычит мне в ответ, — Расскажи мне о себе.

— Фамилия Андрианов, имя Марк, по батюшке Вячеславович, — говорит он спокойным монотонным голосом, — Тридцать два года. Возглавляю семейный бизнес вместе с отцом. Управляю банком, слежу за филиалами…

— Нет, — прерываю его рассказ, — Не эту заученную биографию из википедии, которую ты рассказываешь на скучных бизнес-встречах. Расскажи о своем детстве, родителях, чем ты увлекаешься.

Чувствую всем телом, как Марк напрягается и улавливаю его резкую перемену в настроении. Освобождаюсь из его объятий и сажусь к нему лицом к лицу. Мужчина изучает меня тяжелым взглядом, а затем едва заметно вздыхает и садится, зеркально копируя мою позу.

— Предупреждаю, я не особо люблю говорить о себе и своем прошлом. Некоторые темы меня легко выводят из себя.

Слегка приподнимаю брови от удивления. Этого мужчину что-то может вывести из себя? Мне казалось, он держит себя в руках, не смея расслабиться двадцать четыре на семь, даже во сне. И даже когда он ударил полицейского, который вез меня в непонятном направлении. Гоню мысли о произошедшем куда подальше и концентрируюсь на мужчине. Смотрю на него в ожидании.

— Ты ведь не отстанешь? — отрицательно мотаю головой, — Даже если я скажу, что некоторые воспоминания причиняют мне боль и я из-за этого зверею до такой степени, что могу разнести весь дом? — издевается он.

— Скажи мне только то, что считаешь нужным, — пожимаю плечами, — На более тяжелые темы поговорим, когда ты будешь готов, — самоуверенно добавляю я.

Андрианов еще раз всматривается в мои глаза, прищурившись, и затем выдыхает, принимая расслабленную позу, ложась обратно на объемный подлокотник дивана.

— Ну хорошо, — подкладывает руки под голову, — Я родился в семье Вячеслава Владимировича. Он сын генерал-полковника внутренней службы Владимира Андрианова. Тот еще засранец, славившийся своим жестким нравом как на службе, так и в личной жизни, — Марк усмехается, — Все по струнке ходили, слова лишнего сказать не смели, ни бабушка, ни даже мой отец, который весь пошел в деда. Правда служить папа не смог, здоровье подвело. Но всегда хотел и меня пытался запихнуть в военку, чтобы по стопам деда пошел, но как видишь не вышло. Вместо службы отец номенклатурным работником стал, в рядах элиты был своим в доску, а после перестройки в бизнес ударился, после и в банковское дело, вовремя нашел деньги и связями деда в государственных структурах воспользовался. Маму мою встретил, -он замолчал и смотрит отстранённым взглядом в потолок, как будто на нем вся история мира написана.

— Как ее зовут? — тихонечко пытаюсь вывести его на продолжение.

— Звали, — поправляет он, — Мадина.

— Интересное имя. Она… — не решаюсь озвучить свой вопрос.

— Моя бабушка Севиль с востока бежала, встретила Александра, моего деда. Тем еще успешным бандюганом был, — Марк ухмыляется, — Мама его «великим кооператором» называла, а бабушка Искандером, на арабский манер. Но нет, ничего такого с Мадиной не случилось. Она просто сбежала, когда мне было десять лет. Я с отцом жить остался. Когда тот был слишком занят то я по бабушкам и дедушкам скитался.

У меня перехватывает дыхание от рассказов Марка. Как-будто историю из книги слушаю. Сбежавшая восточная принцесса, встретившая плохого русского парня. Влюбляется в него и спасается от своей жесткой семьи, создавая свою собственную, крепкую и дружную.

Хотела бы я познакомиться с этими интересными людьми. С отцом вряд ли, а вот с матерью и ее родителями было бы интересно, они, наверняка вечерами сидя в семейном кругу рассказывают байки из своего прошлого. Только образ этой крепкой семьи никак не вяжется с побегом Мадины и тем, что она смогла оставить своего сына.

— А твои бабушки с дедушками живы? Ты с ними видишься? — задаю очередной вопрос я.

— По маминой стороне оба живы, загородом живут, навещаю их часто. А вот со стороны отца только дед жив остался. Бабушка умерла, когда я маленьким был. С ним мы не часто видимся. Он на пенсию на юг переехал.

Образ Адрианова младшего начал пазлом выстраиваться в моей голове. Во-первых, теперь понятно в кого у него такая восхитительная вьющаяся шевелюра и красивые черты лица. Во-вторых, стало ясно почему у него такой характер. Судя по описанию его отца и того факта, что мать оставила его в достаточно раннем, но при этом уже сознательном возрасте, он просто недолюбленный ребенок, который не получил достаточно ласки, заботы и любви от своих родителей. А теперь во взрослом возрасте пытается это компенсировать, как спасатель, приходя на помощь, в частности, ко мне, и проявляя заботу.

Не зря я называю его суперменом. Конечно, задатки тирана в нем тоже есть, но, судя по всему, это проявляется у него в работе и стрессовых ситуациях. Было бы интересно посмотреть на него в рабочей среде…

— Мне нравится твой пытливый ум, способность анализировать и все подмечать, но давай не будем это распространять на мой психологический портрет. Ты во мне своим взглядом ученого, который смотрит на подопытного кролика, скоро дырку прожжёшь, — прерывает мои размышления Марк и встает с дивана, направляясь в сторону кухни.

Неужели я так явно пялилась на него и легко читаюсь? Я краснею и смущенно отвожу взгляд.

— Прости, это моя слабость исследовать людей и определять их психотипы. С детства с мамой любили наблюдать за окружающими и анализировать их по жестам и поведению, — чистосердечно признаюсь я.

Андрианов берет кружку остывшего чая со столешницы и делает глоток. Морщится. Выливает жидкость в раковину и ставит кружку в посудомойку.

— Ладно, юный психиатр с молнией на лбу, снимай свои круглые очки и пошли спать. День был долгим, а мне еще завтра вставать рано на совещание.

Я весело хихикаю из-за его каламбура. Марк протягивает мне руку, помогая подняться с дивана и ведет за собой в спальню. Пристраиваюсь под боком Марка и долго не могу заснуть, несмотря на пережитые эмоции этого длинного дня. Анализирую его краткий рассказ о семье и сопоставляю с его поведением. Понимаю, что скорее всего, сбежав от него, сковырнула незажившие детские раны после ухода его матери. Такое не проходит бесследно. Чувствую себя из-за этого виноватой. Потом в голову неожиданно приходит мысль, что он так и не рассказал, как нашел меня посреди лесополосы в полицейской машине. Хотя, судя по всему, ему это не составило особого труда.

Чувствую, как Марк переворачивается на бок и обнимает, ближе притягивая к себе. Мысли, как всегда, улетучиваются при его прикосновениях, и я проваливаюсь в сон, разморенная теплом его тела. С осознанием того, что несмотря на все пугающие меня обстоятельства его жизни, в груди сладко ноет от зарождающихся чувств.

Глава 20

Марк.

Просыпаюсь за полчаса до будильника, ощущая на своем плече мирно сопящую голову Лизы, а на губах ее волосы. Аккуратно убираю их другой рукой и легонько глажу девушку по голове. Ухмыляюсь. Мда, Марк, вот ты и посыпался. Скажи мне пару недель назад, что я буду бегать, как умалишённый за девчонкой, посмеялся бы в лицо этому человеку. Но вот я тут, просыпаюсь с затекшей рукой, смакуя вкус ее волос, с радостной улыбкой на губах просто потому, что она рядом, никуда не сбежала и в полной безопасности, хоть и не совсем в целости.

Выключаю будильники, чтобы не разбудить девушку, и аккуратно высвобождаюсь из ее объятий. Лиза кряхтит во сне и переворачивается на другой бок, обхватывая подушку руками. Волосы рассыпались по подушке, губы слегка приоткрыты, одеяло наполовину сползло, а моя гигантская для нее футболка задралась и слегка прикрывает аппетитные ягодицы. Член тут же напрягается и желание разбудить ее своими ласками, все больше увеличивается, пропорционально ответственным за это органом. Но я сдерживаюсь, как и вчера, когда хотел вколачиваться в ее тело, разрываемый яростью при мысли, что мог опоздать и хрен знает что бы эти мудаки могли с ней сделать.

Улыбаюсь своим мыслям и качаю головой, смотря на крошечный силуэт в кровати. Она действительно маленькая. Метр шестьдесят в худеньком теле, не больше. За глаза дьяволенком прозываю, когда ведет себя плохо. Укрываю девушку поплотнее и выхожу из комнаты, закрыв дверь. Пусть отдохнет после вчерашних потрясений. Принимаю душ, разгружая свою голову от похотливых мыслей с помощью нехитрых манипуляций рукой и одеваюсь.

Обдумываю планы на день, пока делаю заказ в кофейне. Понимаю, что надо объяснить Лизе ситуацию в которой она оказалась и что ей не стоит выходить из дома парочку дней, чтобы не светиться. Да и мне будет спокойнее, что она под моим контролем и присмотром. Звоню Серому, чтобы он вызвал своего лучшего человека. Пусть охраняет бунтарку двадцать четыре на семь и отзванивается мне каждые два часа с отчетами.

Возвращаюсь домой с добычей в виде сырников и заглядываю в спальню: Лиза лежит в той же позе и мирно посапывает. Решаю дать ей возможность поспать еще несколько минут и ухожу в кабинет, разбираясь с важными рабочими вопросами.

Открываю окно и закуриваю. Делаю несколько звонков по работе, прошу секретаря распечатать документы и подготовить конференц зал для утреннего совещания. Убираю все лежащие на столе файлы в сейф от чужих глаз. Смотрю на часы и понимаю, что лишнего времени больше нет, тушу сигарету в пепельнице на подоконнике и возвращаюсь в спальню.

— Соня, просыпайся, — сажусь на край кровати и убираю волосы с лица девушки.

— Я Лиза, — ворчит она сквозь сон, зажмуривается и потягивается, выпрямившись всем телом. Ухмыляюсь ее ответу и наблюдаю за движениями, словно голодный зверь. Лиза открывает глаза и ловит мой взгляд. Чудом останавливаю себя от того, чтобы не утонуть в ее омутах вновь, а затем наброситься и остаться на весь день дома. Она хмурится и тут же ойкает, резко садясь на кровати и хватается за лоб.

— Больно? — перехватываю ее руку и убираю ото лба, чтобы осмотреть рану. Слегка припухла, но в целом выглядит неплохо. Думаю, Эльвиру вызывать не придется.

Вспоминая о мачехе, делаю заметку в голове, что надо позвонить ей и обговорить кое-какие детали по открытию хирургического отделения в ее больнице.

— Немного, — хриплым голосом отвечает Лиза, затем переводит на меня взгляд и улыбается, — Доброе утро.

Улыбаюсь ей в ответ и поглаживаю пальцем ее запястье:

— Доброе. Извини, что так рано разбудил, но нам надо обсудить кое-какие моменты перед тем, как я уйду на работу. А потом можешь отдыхать сколько захочешь. Поэтому умывайся и я жду тебя на кухне.

Раскладываю завтрак по тарелкам и варю свежий кофе, нажимая нужные кнопки на кофемашине, пока Лиза приводит себя в порядок. Сергей скидывает смску, что Виктор, его доверенное лицо, уже на посту и начал работу. В ответ прошу его связаться с домработницей и предупредить о гостье в квартире.

— Ммм, как вкусно пахнет, — Лиза заходит в комнату и садится на барный стул. Отрываюсь от телефона. На ней вновь мои спортивные штаны, несмотря на то что ее чемодан с вещами был доставлен еще вчера. Не знаю почему, но меня это заводит. Представляю, что под этими безразмерными для нее штанами прячутся красивые ноги и попа, обтянутая в кружевные трусики, и мой член вновь напрягается, пытаясь прорваться через брюки. Усилием воли сдерживаю себя и ставлю чашку кофе перед девушкой, стараясь не замечать тянущих ощущений в паху.

— Как ты уже поняла, вчера тебе угрожала опасность, — перехожу к делу я, — И это не шутки. Мои люди сейчас занимаются произошедшей ситуацией и ищут тех, кто стоит за этим. Я хочу, чтобы как минимум два дня ты провела здесь и никуда не выходила. Я уверен, что те мрази перепугались после того, как их план не удался и сейчас залягут на дно, но все равно хочу, чтобы ты отсиделась и подождала пока осядет пыль. После будешь выходить под наблюдением моей охраны до тех пор, пока виноватые не понесут наказание.

Ставлю перед ней тарелку с сырниками, которые предварительно подогрел в микроволновке и слежу за ее реакцией. Лиза переводит взгляд с сырников на меня:

— Ты специально сходил за сырниками мне на завтрак?

Хмурюсь, не ожидая подобного вопроса и чувствую, как внутри начинает все закипать. Она что, совсем не понимает всю серьезность ситуации? Для кого я тут все объясняю?

— Да, тебе же они вроде понравились, — даю ей вилку, — Ты поняла, что я тебе сказал? Еще раз повторюсь — это не шутки.

Лиза поддевает кусочек сырника вилкой и отправляет его в рот.

— Я все прекрасно понимаю, — наконец произносит она, когда я уже хотел подойти к ней и хорошенько встряхнуть, — Я уж точно не хочу повторения вчерашнего и готова отсидеться здесь столько, сколько нужно. Еще одна подобная ситуация и уже ни один самый крутой психолог мне точно не сможет помочь, — смотрит мне в глаза, — Единственное, могу ли я выходить в магазин в пределах твоего ЖК, если что-то понадобится?

Стою замерев, пораженный ее реакцией. Ожидал всего что угодно и истерику, и крики, что я не имею права запирать ее в четырех стенах, но она сумела меня поразить. Приятно удивлен и все больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор, когда решил не отпускать ее.

— Нет, — качаю головой, — Лучше не выходить совсем. Если тебе что-то понадобится, то напиши об этом Виктору. Ты его знаешь, он забирал тебя из отеля. Скину тебе его номер. Он зайдет к тебе сегодня, проведет инструктаж на случай чрезвычайных ситуаций.

— Хорошо, — кивает и делает глоток кофе, — как думаешь, на сколько это затянется? Когда я смогу вернуться домой?

Вновь хмурюсь из-за ее слов:

— Уже хочешь домой?

— В данный момент не хочу, — она улыбается, — Мне нравится твоя компания. Но моя работа, жизнь, родители все в другой стране. Я не смогу оставить это надолго.

Мне не нравится ход ее мыслей. Ей явно надо меньше думать.

— Давай решать проблемы по мере их поступлений. Обсудим этот вопрос позже, сейчас главное твоя безопасность, — допиваю кофе и ставлю пустую посуду в раковину, — Сегодня днем заедет моя домработница, она быстро уберется и уйдет, не пугайся.

Лиза кивает и провожает меня в коридор, следя за тем, как я одеваюсь. Завязываю шнурки и выпрямляюсь, беру с комода свой телефон и кладу его в карман. Девушка неожиданно подходит ко мне и поправляет задравшийся воротник пальто, поднимает взгляд и смотрит в глаза, как будто в душу пытается заглянуть и я не выдерживаю этой близости.

Толкаю ее к стене и прижимаю своим телом, ловя ее рот, открывая податливые губы языком. Она выдыхает в меня вместе со стоном, и я еще сильнее углубляю поцелуй, буквально насилую ее рот своим языком, компенсируя отсутствие утреннего секса. Окончательно задыхаясь, я отстраняюсь и восстанавливаю дыхание, смотря в ее помутневшие глаза.

— Буду вечером, не скучай, — говорю и подмигиваю ей, выходя из квартиры.

— Не обещаю, — улыбается, опухшими от поцелуя губами и закрывает за мной дверь, когда я захожу в лифт.

Глава 21

Доезжаем с Сергеем до офиса за пятнадцать минут. Обычно я езжу самостоятельно, но после вчерашнего бритоголовая глава службы безопасности настаивает вести машину вместо меня, а эскорт охраны сопровождает нас на протяжении всего пути.

Непривычно сидеть на пассажирском сидении собственной машины, но в пути успеваю решить несколько неотложных вопросов, что изрядно экономит время. Задумываюсь, чтобы всегда ездить с водителем, но почти сразу же отметаю эту идею, потому что вождение помогает выпустить пар после сложных рабочих дней, а таким является почти каждый.

Поднимаемся вдвоем из подземного паркинга на нужный этаж. Отдаю задания Сергею и прошу его зайти ко мне после обеда с отчетом о произошедшем вчера и информацией о Богатыреве, которую получилось раздобыть за это время.

В приемной меня ждет секретарь с бумагами в руке.

— Доброе утро, Марк Вячеславович. Конференц зал подготовлен как вы и просили, копии нужных документов для участников совещания уже там. Я их прошила и поместила в обложки, — тараторит Мария, идя вслед за мной в кабинет и кладет бумаги мне на стол, — Вот последние отчеты. Кофе будет через две минуты. Вам нужно что-нибудь еще?

— Нет, Маша, спасибо, — вешаю свое пальто во встроенный шкаф и усаживаюсь за стол.

Девушка кивает и выходит из кабинета, а спустя обещанное время приносит чашку свежезаваренного кофе. Быстро проверяю оставленные ею бумаги, но не нахожу в них ничего интересного и принимаюсь за основные задачи на сегодня.

Утреннее совещание проходит крайне скучно. Акционеры не говорят ничего нового, мусолят одну и ту же тему, что и неделю назад. Даю им время выговориться, а сам вспоминаю поцелуй после завтрака и уголки губ сами по себе ползут вверх. Замечаю, что один из присутствующих нескрываемо пялится на меня в этот момент и вновь надеваю на себя непроницаемую маску серьезности.

Эта чертовка даже на расстоянии заставляет меня потерять контроль над собой! Эти непривычные ощущения немного выбивают меня из колеи, но я беру себя в руки и хотя бы до конца совещания, стараюсь не думать о темноволосой бестии и уж тем более о ее губах.

Сергей заходит ко мне сразу же после ланча и усаживается в кресло напротив меня. Мария, проводившая его в кабинет, интересуется хочет ли он что-нибудь из напитков, тот просит кофе и провожает жадным взглядом ее пятую точку, обтянутую в узкую юбку.

— Пригласи ее уже на свидание, — закатываю глаза, наблюдая, как Серый уже который год пускает слюни на мою секретаршу.

— С такой как она только под венец, — хмыкает он, — Но серьезные отношение не для меня. Я это уже давно понял. Нахрен я ей такой деформированный сдался? — стучит себя указательным пальцем по виску.

— Ты не поверишь, Серый, но некоторым женщинам такие даже нравятся. Тип есть такой, вечно излечить тебя хотят от твоего прошлого, стать незаменимой, — ухмыляюсь я. Так, надо меньше с дьяволенком общаться и почаще рот ей поцелуями и стонами затыкать, она на меня плохо влияет. Уже вон в психологию потянуло.

— Не уверен, что вечная опека мне по душе. Проще одному, — Сергей резко затыкается, когда Маша заходит в кабинет и ставит перед ним чашку с кофе, а после того, как она закрывает за собой дверь продолжает, — Ладно, Марк. Давай к делу, пока мы тут не поплыли оба.

Я откладываю бумаги и концентрируюсь на нем:

— Рассказывай, что сумели узнать.

— Думаю, ты прав на счет Богатырева. Нам удалось выяснить, что задание и информация с паспортными данными Вишневской поступили от генерала Колыбелькина к одному из своих доверенных в управлении лиц некоему лейтенанту Воронцову. Тот в свою очередь передал задание тем самым полицейским, которых мы поймали. Один из них, которому ты нос сломал, является мужем дочери Воронцова. Думаю поэтому-то лейтенант и выбрал их для выполнения задания, чтоб всю сумму взятки разделить среди своих.

Смачно матерюсь и тру пальцами переносицу, осознавая всю масштабность ситуации.

— Колыбелькин ведь генерал полиции? — переспрашиваю я, надеясь услышать отрицательный ответ.

— Так точно, а еще, — Сергей выдерживает театральную паузу, — Он родственник Богатырева старшего.

— Да ты гонишь?

— А вот и нет, очень даже медленно еду, — удовлетворенно хмыкает, — Жена Богатырева старшего, в девичестве Колыбелькина, приходится сестрой нашему генералу. Вот тут-то круг и замыкается, — при этих словах он хлопает ладонью по столу.

В мыслях посылаю все нахрен, в особенности сраные родственные связи, которыми пропитаны все гос учереждения.

— Не разделяю твоей радости. Прижать заказчика будет труднее. Связи у него оказались сильнее, чем я думал, значит еще раз взбрыкнет, а когда и как не понятно. А с учетом того, что он нарик, даже масштабов не предугадать. Надо усилить охрану.

— Будет сделано, — Серый подносит ладонь к виску.

— Не паясничай, — раздраженно вздыхаю я и откидываюсь на спинку кресла.

— Привычка армейская, — нагло улыбается он и встает, — К квартире я еще несколько охранников приставил, как только информацию получил, и Виктора предупредил. С этого дня с двумя машинами охраны будешь ездить, — он идет к двери, а потом поворачивается ко мне, — И вот еще что.

Выжидающе смотрю на него, пытаясь понять, что задумала его лысая голова.

— Думаю, нужно на несколько дней залечь, а затем Вишневскую везде светить.

— Что ты имеешь в виду?

— Те, кто понял лишь по паре ваших встреч, что ты к ней что-то испытываешь, уже знают о том, что она твое слабое звено и пытались открыто покуситься на него, чтобы отомстить. Но это было бы куда труднее сделать, если бы общественность знала, кто она такая.

Удовлетворенно хмыкаю, понимая куда он клонит.

— Официально предъявить на нее свои права, показав чья именно она собственность, чтобы стая шакалов не смела и прикоснуться к ней, а если что сдала тех, кто пытается?

— Именно. Чтобы понимали, что расправа будет жесткая. А с теми, кто перейдет на нашу сторону сладкое и щедрое милосердие.

— Молодец, Миронов, не зря я тебя по мозгоправам водил несколько лет.

— Можно и просто спасибо сказать, — смеется он и выходит из кабинета.

Глава 22

Лиза.

Я совру, если скажу, что утренние слова Марка о моем похищении меня не напугали. Они не просто напугали, а повергли меня в шок. Но больше всего я не понимала от чего именно наиболее шокирована: от ситуации, в которую я попала, от того, что мне придется объясняться перед родителями, почему я не приеду еще несколько дней, а может даже и недель, или от заботливости Марка. Он специально сходил утром за сырниками!

У меня ощущение, что все это сон. Что-то нереальное происходит в моей жизни, как будто я оказалась в одном из фильмов моей любимой Бондианы. Я та самая единственная девушка Бонда, а он мой Джеймс. Всегда приходит на помощь, заботится обо мне и моем самочувствии и все это сопровождается восхитительным сексом. Хоть он и был у нас всего один раз, но судя по некоторым действиям Марка, остается не последним. Правда та единственная любовь Бонда по итогу кончила плохо… Но не будем о грустном. В конце концов я никого предавать не собираюсь. Боже, и зачем я читала все книги Яна Флеминга. Жила бы сейчас спокойно и не думала о плохом.

Когда я наконец отдышалась от головокружительного поцелуя в коридоре, иду на кухню, доедать те самые вкусные сырники, запивая их кофе. Параллельно обдумываю варианты отговорок для родителей. Спустя час размышлений прихожу к выводу, что надо говорить правду как есть, но опустив несколько деталей, чтобы не шокировать их, а то немедленной депортации мне будет не избежать.

Голова начинает закипать от бурной мыслительной деятельности. Допиваю горьковатый, уже остывший кофе и ставлю опустошенные тарелку и чашку в посудомойку в тот момент, когда в комнате появляется Виктор в черном костюме, как у охранника Марка, который везде за ним следовал. В прошлый раз я не заметила этого сходства. Видимо это униформа у них такая. Надо будет уточнить у Андрианова, как зовут его бритоголового. Делаю себе заметку в голове, которая скорее всего забудется спустя пять минут.

— Добрейшего утречка, — произносит мужчина.

Хмурюсь от странного говора и в упор разглядываю Виктора. Странно, на сколько может противоречить внешняя оболочка внутреннему содержанию. Подтянутый, высокий и опрятный русоволосый охранник, в костюме, с аккуратно подстриженной бородой, а по голосу, как мужичок из глубинки.

— Доброе утро, Виктор. Марк предупредил меня, что вы проведете сегодня мне инструктаж, — закрываю посудомойку и встаю, опираясь на кухонный остров руками.

— Та что там инструктаж. Так, два-три правила от силы. — хмыкнул он, — Если что происходит подозрительное — мне сразу же брякайте. Если что-то надо из магазина или еще там откуда — тоже брякайте. Из квартиры не выходить. Не положено.

Дальше в течение получаса он проводит мне эвакуационную «экскурсию» по квартире. Показывает, где есть экстренная кнопка на случай чрезвычайных ситуаций, места, где можно спрятаться и где лежит запасной телефон с сим-картой.

Под конец обзора я в край еду мозгами от залихватского сленга Виктора и осознания того, что квартира Марка это крепость со всеми возможными и невозможными путями отступления и подачами экстренных сигналов. Ну точно Брюс Уэйн или Джеймс Бонд, не иначе. Надо будет поискать здесь секретную комнату, вдруг обнаружу в ней костюм с маской летучей мыши или вешалки, переполненные смокингами, в каждом из которых по беретте или вальтеру.

Виктор наконец уходит и оставляет меня наедине со своими мыслями. Иду решительным шагом в спальню. Но как только переступаю порог, вся смелость куда-то улетучивается. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Беру свой телефон с прикроватной тумбочки и долго смотрю на него, пытаясь решиться. Руки трясутся так, что телефон выпадает из пальцев на пол. Смотрю на него вниз, как загипнотизированная.

— Хватит, Лиза. Тебе уже много лет, ты в праве строить свою жизнь, как хочешь этого сама. Хватит бояться, что близкие могут тебя осудить за это. Осудить за твой выбор! Это лишь твой выбор, он должен сделать счастливым в первую очередь тебя! — разговариваю со своим отражение в черном зеркале, почти срываясь на крик в конце из-за раздражения к самой себе.

— Извините, — слышится мягкий голос, и я вздрагиваю, резко поворачиваясь в сторону двери. На пороге стоит женщина невысокого роста, с темными волосами, в которых виднеются седые прядки. На ней длинное платье из темной шерсти.

Твою мать! Я когда-нибудь останусь наедине с собой в этом доме?!

Видимо все мои эмоции написаны у меня на лице, потому что женщина перестает мило улыбаться и начинает хмуриться.

— Помощник Марка Вячеславовича предупредил меня о том, что дома у него гостья, которая может слегка нервничать из-за какой-то серьезной ситуации. Я так полагаю это вы? —говорит она мягко, как будто я человек, стоящий на краю крыши и вот-вот сделает шаг в бездну.

Я закрываю глаза, делаю вдох и выдох, считаю до десяти и открываю, с ощущением перезагрузки. Немного отпустило. Убираю раздражение со своего лица и улыбаюсь ей легкой улыбкой. Женщина ведь не виновата в моем невменяемом состоянии. Оглядываю ее, подмечаю передник поверх платья. Видимо та самая домработница, о которой мне говорил Марк.

— Извините за мою реакцию. Действительно вчера был день не из легких, — улыбаюсь ей шире, — Я Лиза.

Она наконец перестает хмуриться и вновь мягко улыбается мне в ответ:

— Ничего страшного, я все понимаю, всякие вещи в жизни случаются. Я Марта Сергеевна, можешь звать меня просто Марта.

— Очень приятно познакомиться, Марта.

— Взаимно. Я уже выполнила свою работу и собиралась уходить, но услышала крики. Решила проверить все ли хорошо. А вы в таком состоянии напряженном, — она сочувствующе улыбается, — Может хотите чаю? Я знаю замечательный рецепт успокаивающего травяного сбора.

— А давайте, — отвечаю я без раздумий, понимая, что расслабиться и немного отвлечься от своих тяжелых мыслей мне не помешает. Заодно оттяну время, чтобы еще раз обдумать все как следует.

Глава 23

Мы переходим на кухню, и я усаживаюсь на стул, смотря, как Марта Сергеевна ловко управляется с жестяными баночками из ящика, который наполнен упаковками различных напитков и сладостей. Сразу видно, что женщина давно работает в этом доме. Она знает где что лежит, берет необходимые ей вещи не раздумывая, по привычке, как будто у себя дома.

Заполнив заварочный чайник разнообразными травами, домработница заливает кипяток и ставит его передо мной вместе с пиалой различных вкусностей от печенья до рахат-лукума. При виде последнего мое лицо само по себе скукоживается. С детства не люблю эти сладкие кубики.

— Немного подождем, пока заварится, — Марта улыбается.

— Марк оказывается сладкоежка? — спрашиваю я, откусывая кусочек печенья.

Женщина смеется:

— Ну что вы, не гневите бога. Марк Вячеславович с детства сладкое в рот не берет, разве что мучное. А чтобы шоколад его заставить есть это я не знаю, что надо сделать, — она качает головой, улыбаясь, — Все что хранится сладкое в этом доме — это скорее для гостей. Но гости здесь редко бывают, в основном только родственники, а уж девушек я тут никогда не видела. Вы первая.

Смотрю на домработницу с неприкрытым удивлением. Даже кусочек печенья изо рта выпал. Не верю, чтобы Марк никого сюда не приводил. По тому, как он знает женское тело, угадывает желания и вообще понимает женскую психологию, я была уверена, что девушки не вылезают из его постели. Вот так интересный поворот. Или это он специально домработницу свою подговорил?

Марта Сергеевна рассмеялась, когда подняла на меня глаза, отвлекаясь от разливания чая по чашкам:

— Угадываю ваши мысли, Елизавета. Думаю, у Марка Вячеславовича было достаточно любовных увлечений. Просто домой он их никогда не приводил. Сколько помню его, никогда девушка порог не переступала, даже в подростковом возрасте. Хотя, казалось бы, да? Мой сын постоянно девчонок водил, вечеринки устраивал, столько раз нагоняи от отца получал за это. А приходишь в дом к Андриановым и полный контраст, — она замечает замешательство на моем лице и поставив чашку обратно на блюдце, взмахивает рукой, — Я так рассказываю, как будто вы с нами уже очень давно! Я на Вячеслава Владимировича, отца Марка, работаю уже не первый десяток. Когда Маркуше пять лет было, домработницей и няней была, пока мама его отсутствовала. А когда он отдельно стал жить, попросил меня на два дома работать. Я с радостью согласилась, уж больно привязалась к ним, хоть и есть свои проблемы и недостатки, но стали Андриановы мне как семья. Да и мальчика как тут бросить, у него детство трудное, он человек закрытый, чужаков не любит, на работе постоянно пропадает, кто поддерживать уют дома будет, — она тяжело вздохнула, — Не смогла отказать, как мать-наседка с детства забочусь и никак отпустить не могу.

В голосе Марты слышались нотки, с которыми только любящие, заботливые женщины способны с нежностью и трепетом говорить о своих детях. Видимо Марк действительно был ей как сын. Но больше мое внимание зацепили кое-какие слова из ее монолога и решившись воспользоваться болтливостью Марты, я начинаю обдумывать наводящие вопросы.

— Марк рассказывал мне о своей маме, но не упоминал ничего про то, что случилось с ней, когда ему было пять лет, — аккуратно вбрасываю ей информацию с намеком получить больше подробностей.

Марта смотрит отсутствующим взглядом куда-то в окно, как будто за ним проносились картинки прошлого, и она разглядывет их с ностальгической улыбкой. Но как только я озвучиваю свой вопрос, ее губы выпрямляются в прямую линию, и она медленно переводит взгляд на меня, явно озадаченная.

В ее глазах можно было разглядеть летающие в разные сторону мысли, из которых она пыталась подобрать самые лучшие, не сказав ничего лишнего мне. Вот так дела, похоже в семейке не без скелетов в шкафу. В целом это и так было понятно после рассказов Марка, но говорят, что работающие в семье люди знают гораздо больше, чем кто бы то ни был.

Мое любопытство разыгралось до предела, и я начинаю нервно дергать ногой, ожидая наконец хоть какой-то реакции со стороны домработницы. Наклоняюсь вперед, чтобы хорошо расслышать информацию, когда Марта открывает рот и хочет что-то мне сказать, но нас прерывает звонкая трель ее телефона.

Разочарованно вздыхаю. Женщина, как будто вышла из транса, укоризненно покачала головой куда-то в сторону пола и вынула сотовый из передника. Аккуратно слежу за каждым ее действием, делая вид, что никак не заинтересована и не расстроена ее резкой сменой поведения. Меня не покидает ощущение, что я была на расстоянии вытянутой руки, до полезной информации, которую вот-вот рассказала бы Марта.

— Да Сергей, — она внимательно слушает своего телефонного собеседника и кивает головой, — Я вас поняла. Я уже закончила свою работу и готова ехать.

Марта кладет трубку и смотрит на меня, снимая передник и аккуратно его складывая:

— Ну что ж, милая, — говорит она, — Было приятно с тобой познакомиться, но мне уже пора идти. Не стесняйся здесь ничего брать, если что, я потом все уберу, — она заговорщицки мне подмигивает, — Пей побольше травяного чая, он моментально приведет нервы в порядок и поможет принять верные решения.

Она быстро выходит из комнаты, оставив меня наедине с собой и чайником, наполненным успокаивающей жидкостью. Последний комментарий с ее стороны показался мне странным и немного удивил, но должна отдать Марте должное, совет она дала стоящий.

Глава 24

Собравшись наконец с силами, я нажимаю на кнопку вызова, рядом с номером телефона мамы. Молюсь, чтобы она не ответила, но как по закону подлости, она поднимает трубку после второго гудка. За это время сердце успело сделать несколько кульбитов. Я выдыхаю. Ставлю на громкую связь, чтобы держать в руках успокаивающе теплую чашку.

— Кнопка, привет! Как ты там? Давно не писала, папа тут уже весь на взводе, хотел вылетать за тобой, — слышится радостный голос мамы, на последней фразе она смеется.

— Привет, мамуля! Со мной все хорошо. Была немного занята, — я судорожно сглатываю ком в горле, — Я тут… Я тут встретила кое-кого…

— Так, так, а ну рассказывай! Я как чувствовала, что что-то происходит.

Да, материнское сердце не обманешь. И так каждый раз, когда со мной что-то происходит. Она чувствует это, но всегда выжидает, когда я переварю в себе и буду готова поделиться с ней тем, что меня беспокоит.

— Я встретила симпатичного и очень хорошего молодого человека, — выпаливаю я, зажмурив глаза, — Он заботливый и очень милый. Мы ходим с ним на свидания, проводим время вместе…

— Тише, тише дорогая, — она смеется, — похоже кто-то влюбился! Наконец-то! А то я уж думала с твоим характером и идеалами все так и продолжат разлетаться в разные стороны после первых же свиданий. Вы предохраняетесь? Ты уверена в нем? Доверяешь? Он не обижает тебя?

— Мааам! Все в порядке. Ты же знаешь, что я не дурочка, — прерываю ее поток вопросов, закатывая глаза, — Все хорошо, я верю ему. Он очень воспитанный.

— Я так полагаю ты продлишь свою поездку?

Не в бровь, а в глаз, мама. Ты всегда знаешь, что спросить. Вздыхаю:

— Да, думаю задержусь. Не знаю пока на сколько, но на неделю-две точно.

— Ох, это достаточно долго, — она тоже вздыхает, — Ладно, только держи меня в курсе как ты, где ты и что с тобой происходит. Я доверяю твоему выбору и знаю, что ты хорошо разбираешься в людях и в том, чего ты хочешь. Но сама знаешь, иногда чувства затмевают разум. Будь, пожалуйста, аккуратна!

— Конечно, мам, я буду. Не беспокойся.

— И вот еще что, папу сама предупреждай о своих планах, я на себе его гнев испытывать не буду, — тараторит она, — Ну все малышка, пока! Хорошего тебе дня и держи меня в курсе!

— Мам… — я не успеваю ничего ответить, как в трубке слышатся короткие гудки. Вот чертовка! Я усмехаюсь. Яблоко от яблони… Ладно, сама папе сообщу.

Блокирую экран телефона и наливаю себе очередную чашку травяного чая, удивляясь бездонному чайнику и моему мочевому пузырю. Руки немного трясутся, после пережитого адреналинового выброса.

— Кнопка значит… — слышится голос сзади, и я вздрагиваю, немного разливая чай мимо кружки с блюдцем.

— Твою… — ругаюсь, вытирая салфетками лужу.

Марк громко смеется и подходит ко мне.

— Вот тебе и кнопка. Кому-то надо рот с мылом помыть, — ухмыляется.

— Знаешь, а подслушивать не хорошо, — притворно возмущаюсь я. А потом замираю. Меня осеняет факт, что Кнопкой меня мама назвала в нашем разговоре только один раз, в самом начале. Он что, весь разговор слышал?! Я заливаюсь краской от смущения. Черт, он слышал, что я о нем говорила. Лучше не думать об этом… Скомкиваю салфетки в мокрый комок и выкидываю в мусорку, делая вид, что меня нисколечко не смущает данная ситуация.

Марк вдавливает меня в островок кухни, опираясь руками по обе стороны от меня. Облако его аромата окутывает меня, голова начинает кружиться. Он подается вперед, сокращая расстояние между нашими лицами. Я замираю, пытаясь понять, что он будет делать дальше. Дыхание прерывистое, мое тело с головой выдает о моих желаниях и влечению к этому красивому мужчине. Плевать слышал ли он, что я говорила маме или нет. Это было сказано от всей души. Мужчины тоже любят комплименты. И Марк их заслуженно получил, как минимум за то, что спасал меня все эти дни.

Тем временем мужчина приблизился губами к моей шее, обжигая ее горячим дыханием. Он пробегает языком по моей шее, а затем слегка покусывает и закрепляет эти ощущения нежным поцелуем. Так противоречиво, остро и нежно одновременно, прямо как сам Марк.

Стон вырывается из меня, и я отклоняю голову назад:

— Ты невероятный, — говорю на выдохе, даже не успев обдумать свои слова. Замираю, прислушиваясь к реакции Марка, и чувствую кожей, как губы, прижатые к моей шее, расплываются в улыбке.

Удовлетворенная его реакцией, я наконец расслабляюсь и окончательно отпускаю себя. Стягиваю с него пиджак и не церемонясь скидываю его на пол, тут же принимаясь за пуговицы на его белоснежной рубашке.

— Так, так, так, мисс. Кому-то не терпится? — он слегка отстраняется, наклонив голову, и заглядывает мне в глаза, в которых блестят искорки пламени.

— Просто, эти костюмы, — невинно хлопаю глазами, наконец расправившись со всеми пуговицами, пробегаю пальцами по его голой коже под рубашкой, — Ты в них слишком сексуальный, это сносит мне голову, — наматываю галстук себе на руку и заглядываю Марку в глаза, которые потемнели от желания.

— Насколько сильно сносит? — спрашивает, тяжело дыша.

— Очень сильно,- шепчу ему в губы, поддавшись ранее никогда не испытываемому желанию удивить, показать, чтобы он ощутил на себе, как он заполоняет мой разум, наполняет желанием просто своим присутствием.

Медленно отстраняюсь от столешницы, вжимаясь в его тело, заставляя его сделать шаг назад и расстегиваю пряжку его ремня вместе с молнией брюк. Плавно опускаюсь перед ним на колени. Поднимаю на него взгляд и вижу удивленные глаза Марка. Это заводит меня еще сильнее. Ощущение что я имею власть управлять эмоциями этого мужчины, порождает еще более глубокие, порочные чувства. Хочу срывать приглушенные стоны с его губ. Ощущаю как мое нижнее белье промокает от желания, а дыхание становится более рваным. Понимаю, что больше не могу терпеть и стягиваю с него брюки вместе с трусами, высвобождая его уже твердый, как камень, член.

— Я вижу, что наши желания одинаково взаимны, — шепчу я и не дожидаясь ответа от Марка, беру в руку член и облизываю его от основания до головки, нежно обхватывая ее губами.

Слышу стон вперемешку с рычанием сверху и удовлетворенно улыбаюсь. Втягиваю член глубже в рот, создавая вакуум и начинаю двигаться. Марк прерывисто стонет, схватившись обеими руками за края столешницы кухни. Резко останавливаюсь и начинаю дразнить языком. Чувствую легкое недовольство и нетерпение со стороны Марка и хитро улыбаюсь, а потом вновь втягиваю член к себе в рот, яростнее, глубже. Он рычит и хватает меня за волосы, наматывая их себе на руку, заставляя ускориться и задает свой ритм. Спустя время чувствую, как вязкая жидкость заполняет мой рот и спускается по горлу.

— Значит играться любишь, — говорит низким, хриплым голосом Марк, от которого мурашки бегут по коже, и тянет меня за волосы вверх. Я покорно встаю во весь рост перед ним и облизываю губы языком, слегка прищурившись от удовольствия.

— Бестия, — рычит он, срывает с меня домашние брюки и одним рывком усаживает на каменную столешницу, да так что попу начинает саднить, как от шлепка, а низ живота еще сильнее наполняется тяжестью желания. Ойкаю и ерзаю по прохладному столу в нетерпении. Марк резко останавливает меня, сжимая руками мои бедра.

— Нееет, малышка, только я здесь командую и разрешаю кончать, — говорит он тихим и угрожающим голосом, что возбуждает меня еще сильнее.

— Тогда отдавай приказы, командир, — шепчу и смотрю ему в глаза, в которых хочется тонуть и делать все, что он скажет.

Марк ухмыляется:

— Подними руки.

Я исполняю приказ, и он срывает с меня футболку, оставляя в одних трусиках.

— Умница, моя послушная девочка, — он накрывает мои губы своими и переплетает наши языки в поцелуе, высасывая из меня последние остатки кислорода.

Задыхаюсь в нашей страсти. Обхватываю его плечи руками, а бедра ногами, но он останавливает их и разводит в стороны, полностью открывая меня перед собой. А затем спускается губами к моей груди, посасывает и покусывает каждый сосок по очереди. Начинаю извиваться и сквозь стоны просить большего, но он не дает мне этого. Играется с сосками, иногда дразня проводит пальцами по мокрым трусикам.

— Войди в меня, — умоляю его, задыхаясь от собственных стонов.

— Что сделать? — спрашивает он, заглядывая в мои помутневшие от желания глаза.

— Войди в меня, — шепчу, потянувшись к его губам своими, — Пожалуйста.

Он целует меня, параллельно освобождая мою возбужденную плоть от ненужной ткани и касается пальцем моего клитора.

— Здесь?

— Да, да, да, — стону я, откидываясь и упираюсь руками на столешницу. Сквозь пелену слышу, как что-то со звоном падает на пол.

— Нетерпеливая девочка, — ухмыляется он и я чувствую его дыхание на внутренней части бедра.

О боги, он сводит меня с ума. Подаюсь вперед, чтобы почувствовать его, приблизиться к нему. Но Марк не дает мне этого сделать и накрывает меня своими губами, проводя языком по клитору. Я протяжно стону. Он резко хватает меня за попу и притягивает к краю, а затем без предупреждения входит. Охаю от неожиданности. Но мне не нужно предварительных ласк, мне кажется, что я всегда готова принять его, как будто мы идеально созданы друг для друга.

Хватаюсь за его плечи, обвиваю ногами его торс, чтобы быть максимально близко друг к другу. В перерывах между стонами слизываю капельки пота, стекающие по его мускулистой груди. Марк ловит мои губы целует меня, проникая языком глубоко, так же сильно, как и вколачиваясь своим членом в меня.

— Кончай, — шепчет мой тиран, словно давая приказ, который ты не можешь не выполнить.

Как будто переключив рубильник внутри я чувствую, как меня начинает потряхивать, а затем накрывает волна самого яркого в моей жизни оргазма. Я кричу от переполняющих меня эмоций и чувств, прямо в его губы, а он ловит каждый мой звук своим ртом. Кончает вслед за мной, содрогаясь, целует и прижимает меня ближе к себе.

Глава 25

Легкий теплый ветерок перебирает локоны волос и проходит через пальцы на моих ладонях. Вдыхаю воздух, наполненный солнцем и ароматом нагретой летними лучами соломы, и открываю глаза на выдохе. Стою посреди пшеничного поля, колосья которого щекочут мои руки. Улыбаюсь какой-то невероятной легкости, наполняющей меня, когда вижу впереди, на другом конце поля Марка. Он тоже улыбается мне и машет рукой. Я машу ему в ответ, щурясь от яркого солнца, пытаясь разглядеть мужчину. Одетый в легкую льняную одежду, которая покрывает его кожу, поцелованную легким загаром, манит меня словно магнит, хочется скорее подбежать к нему и обнять до хруста в ребрах. Он излучает спокойствие и уверенность. Шлю ему воздушный поцелуй.

Лицо Марка вдруг резко искажает гримаса боли и он начинает активно жестикулировать. Ничего не понимая, пожимаю плечами и пытаюсь крикнуть ему, но мой голос не слушается меня, и я осознаю, что не могу выдавить из себя ни звука. Прижимаю ладони к горлу, чтобы прочувствовать вибрацию, но ее нет. Я как будто онемела. И только сейчас почувствовала давящую тишину в ушах. Ни шелест колосящейся пшеницы, ни криков Марка, ни единого звука не проникает в мои барабанные перепонки. С паникой в глазах смотрю на своего мужчину. Он продолжает махать руками, пытаясь мне что-то показать, указывая за мою спину. Медленно поворачиваюсь и вижу, как машина с сине-красными мигалками несется прямо на меня, сминая колосья под собой.

Перевожу взгляд на Марка и вижу, как он машет руками, чтобы я бежала к нему. Срываюсь с места и перебираю ногами изо всех сил, но почему-то, кажется, что ползу как улитка. Мельком оборачиваюсь назад, машина мчится с невероятно быстрой скоростью. Время замедлилось, но только для меня, как будто я увязла в топком болоте и конечности налились свинцом. Перевожу взгляд обратно на Марка, но не могу найти его. То место, где раньше виднелся его силуэт, было пустым, как будто он никогда и не стоял там. Судорожно вращаю головой, пытаясь найти его, но не нахожу ничего кроме бескрайнего поля пшеничных колосьев и ослепляющего солнца. Некогда приятный летний ветерок становится настолько обжигающим, что опаляет мою кожу до ожогов. Понимаю, что нет сил бежать дальше и останавливаюсь, принимая свою судьбу. Развожу руки в стороны и поворачиваюсь навстречу машине, которая буквально в считаных сантиметрах от меня и вот-вот подомнет под себя, как одну из этих тоненьких колосинок, задавленную тяжелыми шинами. Паника охватывает меня новой волной, когда я вижу, что за рулем Марк. Сидит и смеется. И среди давящей тишины прорывается его смех злобный, мстительный. Я не успеваю никак отреагировать, и машина проходит сквозь мое тело, погружая в черное забвение.

Вздрогнув, просыпаюсь, тяжело дыша и открываю глаза, ожидая увидеть темноту своей квартиры. Но вместо этого упираюсь взглядом в незнакомый потолок, на котором мелькают проблески света от уличных фонарей. Сквозь остатки сна пытаюсь прийти в себя и понять, где нахожусь. Сажусь на кровати и оглядываю комнату, натыкаясь взглядом на мирно сопящего под одеялом Марка. Облегченно выдыхаю, когда приходит понимание своего местонахождения. События последней недели возвращаются в память, оттесняя картинки из психоделического сновидения. Ну и приснится же такое.

Протираю лоб от испарины тыльной стороной ладони и тянусь к тумбочке, чтобы взять телефон. Большими белыми цифрами он извещает меня о том, что сейчас полпятого утра. Обреченно вздыхаю, понимая, что больше не засну и встаю с кровати, закутываясь в теплый кардиган, который я вечером кинула на банкетку в изножье кровати.

На носочках, аккуратно, выхожу из комнаты, подсвечивая себе путь экраном смартфона и медленно бреду по коридору, пока ноги сами не заводят меня в кабинет Марка. Он мне казался самой уютной комнатой из всех в этой квартире. Остальные были как под копирку минималистичные, аккуратные, до миллиметра вымеренные и даже гостиная с камином не казалась такой согревающей, как именно эта комната. Кабинет отличался не только по стилю, но и по ощущениям. Не из-за доминирующих в интерьере дерева и кожи, а скорее из-за стойкого чувства присутствия хозяина. Словно именно здесь Марк поставил каждую книгу на полку, положил каждую ручку и бумажку по велению своей души, а не дизайнера. А еще, только в этой комнате стояла одна единственная рамка с фотографией, а не репродукциями картин известных художников.

Подхожу к столу и аккуратно провожу по ней пальцами. Высокие древние сосны, скрывающие за собой теплое южное море, с ковром из засохшей хвои у подножья. На их фоне счастливо улыбающийся мальчик, крепко обнимающий за талию свою маму, которая склонила голову и целует его в макушку. Это была последняя совместная фотография мамы и Марка, до того, как она сбежала из семьи. Они ездили в санаторий на юг страны вместе с Мадиной и ее родителями, после того как Андрианов младший в очередной раз умудрился летом переохладиться в озере и переболел пневмонией. Его мама настаивала на ингаляциях и лечебной физкультуре, и каждый день этой поездки Марк ворчал, но смиренно выполнял просьбы Мадины, а по вечерам играл в карты на дурака с местными пенсионерами и дедом Александром, который учил его, как правильно мухлевать.

Так он сам мне рассказал, когда пару дней назад, после совместного обеда ему нужно было решить рабочие вопросы и я напросилась вместе с ним тихонечко посидеть в кабинете. Конечно, тихонечко не удалось, я спрашивала про каждый артефакт, найденный мною в этих четырех стенах и в какой-то момент думала, что Марк разозлиться и выгонит меня за дверь. Но вместо этого он лишь улыбался и отвечал на каждый мой вопрос, как будто я была маленьким ребенком и только-только начала изучать этот мир.

Усаживаюсь в кресло, стоящее у стены, и подгибаю под себя ноги. По привычке запускаю руку в карман кардигана и нахожу в нем наушники, которые как никогда кстати. Вставляю их в уши и включаю любимый плейлист с легкой, джазовой музыкой. Пролистываю ленту инстаграма, снова одна ерунда и ничего интересного. Зато узнаю, что сегодня уже суббота, как будто телефон не оповещает об этом на экране. Конечно оповещает, только я уже который день обитаю где-то в своем собственном мире, не обращая внимания ни на что, даже не пользуясь социальными сетями. Попросту, потому что некогда.

Все мое время занимает Марк, который решил на этой неделе работать из дома после того, как в первый день оставил меня одну на полдня и вернулся, набросившись прямо на кухне, даже не закончив рабочий день в офисе. Улыбаюсь, вспомнив, что мы тогда в порыве страсти разбили чашку и блюдце из любимого сервиза Марты Сергеевны, который она же и подарила Марку на новоселье. Ох, как она причитала, когда на следующий день обнаружила осколки в мусорном ведре, которые я аккуратно собрала, как только пришла в себя после настольного секса. Марк в тот момент вытирал столешницу от моих соков, кидая красноречивые взгляды и пошлые комментарии, которые заставляли мои щеки заливаться краской.

Андрианов позже признался, что он вернулся в тот день раньше и подготовил весь офис к своему недельному отсутствию, потому что через чур заботливая домработница успела написать смс и сообщить, что я «немножко» на взводе. Конечно же по обычаю всех дам в возрасте, которые чрезмерно оберегают своих детей, приукрашивая мое состояние.

Как бы я ни злилась на эту ситуацию, в какой-то степени я благодарна Марте. Потому что благодаря ей, Марк отвлекал меня от удручающих мыслей и воспоминаний о моем похищении. Мы провели весь остаток рабочей недели, не выходя из дома. Заказывали еду разных стран мира, играя в карты на возможность выбрать в какое гастрономическое путешествие мы отправимся на этот раз. Но чаще всего мы играли на раздевание, и если во время игры на еду Марк поддавался мне, то в этом случае я первая оказывалась в нижнем белье, когда же мужчина не снял ни единого предмета гардероба.

А еще, помимо секса и чревоугодия, мы разговаривали на интересующие нас темы, обсуждали книги, рассуждали о будущем литературы и искусства. Смотрели фильмы, а когда я увидела, что вышла новая часть Бондианы и сокрушалась, что не смогу посмотреть его прямо сейчас, то Марк заказал билеты на самый поздний сеанс в кинотеатр недалеко от дома и мы, облачившись во все черное, нацепив солнцезащитные очки посреди ночи, сбежали из-под носа охраны, хихикая, как маленькие дети, натворившие какую-то пакость. Правда, как потом оказалось, Марк предупредил Сергея и тот постоянно следил за нашей безопасностью, вплоть до того, что перед нашим приходом собственноручно, проверил зал кинотеатра.

И да, я наконец познакомилась с телохранителем, и, как оказалось, лучшим другом Андрианова Сергеем Мироновым. Иногда он присоединялся к нам на завтрак, чтобы доложить информацию и принести документы по работе, а иногда мужчины запирались в кабинете и что-то очень оживленно обсуждали. Мой спаситель вкратце рассказал жизненный путь Миронова, но отказался отвечать на мои уточняющие вопросы. С ехидной ухмылкой на лице сказал, что если мне действительно интересно или я хочу составить психологический портрет его друга, то я могу легко расспросить Сергея лично и возможно даже поговорить за жизнь, когда тот приедет к Марку на бокальчик, как он делает по традиции в каждый вечер своего выходного дня.

Музыка в наушниках резко с мелодичной джазовой сменилась на рэп. Морщусь, узнавая знакомую мелодию. Смотрю на экран телефона, перечитывая имя исполнителя несколько раз. Джонни. Мозг сам по себе вспоминает текст трека, обгоняя речитатив в наушниках. Воспоминания о нашей первой и последней ночи пробивают бережно выстроенную защиту моей памяти.

Эмоции сменяются калейдоскопом. Картинки секса мелькают друг за другом с привкусом моей дерзости, возникшей на фоне злости на его поведение; его побег из моего номера; одинокий вечер с сериалом, тортом и жалостью к самой себе; клуб, жаркие танцы, поцелуи под алкогольной пеленой; он прижимающий к кирпичной стене блондинку, вместо того, чтобы защитить меня от своего хамоватого друга. Меня передергивает, и я трясу головой, пытаясь прервать поток воспоминаний. Это помогает, но лишь на секунду, а затем в мозг врываются совершенно другие картинки. Полицейская машина, черные внедорожники, оружие. Неосознанно начинаю тереть почти зажившую рану на лбу. В руке остается кусочек отвалившейся корочки. Черт, твою ж мать. Хмурюсь, разглядывая его под светом от экрана мобильника.

Убедилась, что из раны не идет кровь и откидываюсь головой на спинку кресла. Вздыхаю, закрыв глаза. Надо же, как ловко Марк смог отвлекать меня от этих воспоминаний. Интересно, если бы я не была окружена его вниманием сутки напролет, как часто я бы оставаясь наедине с собой и обдумывала случившееся? Хмыкнула. Что ж, Марк Вячеславович, если это был ваш коварный план, то он удался. Хорошо, что мой спаситель не знает про Джонни, а то я вряд ли бы сейчас сидела здесь. Скорее всего, лежала бы хладным трупом где-то в лесополосе и обо мне вспоминали бы, только как о подвыпившей шлюхе, которая воспользовалась мужчиной и сбежала на встречу своей мрачной судьбе. И Марк бы никогда не узнал, что я сбежала из-за того, что после той ночи поняла, что влюбилась и чувствовала себя виноватой, что не поставила точку в предыдущих отношениях. Хотя, Никита сам поставил в них точку и развязал мне руки.

Стоп! Все хватит! В моей жизни больше нет Джонни. Решительно удаляю его трек из своего плейлиста и заношу его контакт в черный лист во всех мессенджерах. Глупо, но мне как будто становится легче дышать. Теперь в моей голове будут только страстные картинки с Андриановым. А самое главное, в них будет не только секс, но и романтические мелочи, которые так необходимы. И никакого разочарования. Надоело. Теперь только счастье!

— Ты давно здесь? — пробивается голос, сквозь уже давно затихшие наушники.

Вздрагиваю и вылавливаю из темноты силуэт Марка, освещенного уличными фонарями. Он стоит в дверях, держась за ручку. На бедрах пижамные штаны, а волосы взъерошены после сна. Он проводит по ним ладонью, всматриваясь в мое лицо, слегка прищурив глаза.

Возвращаю наушники в карман и мягко улыбаюсь мужчине. Какой же он бывает нежный, но при этом всегда властный. Сонный, но сосредоточенный. Жаркий, как пламя и при этом ледяной, как айсберг. Заботливый, но с жестким характером. Противоречие на противоречии. Ловлю себя на мысли, что готова вот так сидеть и разглядывать его вечность.

— Ты опять мысленно ставишь на мне опыты, Елизавета? — медленно подходит ко мне и упираясь руками на подлокотник кресла, склоняется надо мной, как хищник над своей жертвой, сверкая глазами. А у меня мурашки по спине от звучания моего имени из его уст.

— Разве что, только приятные для вас, господин Андрианов, — игриво говорю я и приподнимаюсь, чтобы застыть в миллиметрах от его лица.

Смотрит на меня серьезно, но в глазах озорные искорки. Марк нежно проводит пальцами по моей щеке и слегка сжимает ими подбородок.

— Уже шесть часов утра, ты помнишь, что мы вечером едем на день рождения моего отца? Ты должна выспаться, тебе еще пригодятся силы. Поверь мне, — хмыкает он.

Когда я только получила от Марка приглашение быть его плюс один, на праздновании дня рождения Андрианова старшего, я не придала этому особого значения. Мне казалось, что этот день никогда не настанет, либо мы никуда не поедем. А все, потому что я не была уверена, что готова встретиться с его родными. Это казалось поспешным. Всегда думала, что с родственниками партнеров правильнее знакомиться спустя месяцы отношений.

— Ты… Уверен, что это хорошая идея? — решаюсь наконец задать мучивший меня вопрос.

Марк ухмыляется:

— Марта уже с тобой познакомилась, а это считай, что вся семья про тебя знает. А зная ее, она никогда не расскажет ничего плохого. Так что они уже заранее хорошего о тебе мнения, — задумывается на секунду, — Возможно, кроме отца, но он всегда всем и всеми не доволен. Не переживай, — он целует меня в лоб и отстраняется.

Да уж, звучит обнадеживающе. Уверенности его слова мне не придали точно, разве что еще больше начала переживать.

— Пошли досыпать, хватит сидеть в холодном кресле, — прерывает мои тревожные мысли мужчина и протягивает руку.

И я не смею противиться ему, а повинуюсь и встаю с кресла, вложив свою ладонь в его.

Глава 26

Поправляю высокий воротник обтягивающего черного хлопкового платья, с небольшим целомудренным разрезом по бедру и отбрасываю пряди выпрямленных волос назад за спину, оценивая себя в зеркале. Выгляжу вполне прилично для ужина с родственниками, но чего-то явно не хватает.

Достаю из бархатного пакетика с украшениями аккуратные сережки. Руки трясутся от волнения, и я пару раз роняю на пол одну из них, не попадая в прокол на мочке уха. Наконец, уняв дрожь, справляюсь с ювелирными украшениям. Вздыхаю и придирчиво оглядываю свой выбор. Вот, так-то лучше. Розовый шрам на лбу, конечно, не особо украшает мое лицо, но небольшое количество тонального крема явно спасло ситуацию.

Марк входит в гардеробную, стуча каблуками своих оксфордов и поправляя манжеты рубашки. Останавливается, прислонившись к шкафу с дверцами и смотрит на меня оценивающим взглядом, от которого я начинаю волноваться еще сильнее. Может что-то не так с нарядом? Слишком облегает? Слишком повседневный? Или, наоборот, слишком развратный? Наверное, стоило все-таки надеть брюки и блузку…

— Потрясающе выглядишь, — улыбается он и я спокойно выдыхаю.

— Ты тоже, — говорю, смотря на его отражение в зеркале.

Мужчина, как всегда, выглядит с иголочки: темно-синие прямые брюки, шоколадного цвета туфли и светло-голубая рубашка. Волосы аккуратно уложены, несколько завитков прядок падают на лоб, придавая легкой небрежности.

— Выходим через десять минут. Будь готова.

Андрианов снимает с плечиков темно-коричневый пиджак в синюю клетку, чем-то похожий на тот, в котором он был в нашу первую встречу, и надевает его, поправляя лацканы. А я стою и продолжаю завороженно пялиться на него, как последняя дурочка, покусывая кожу на нижней губе, практически прокусывая ее до крови.

Марк, видимо почувствовав мой прожигающий взгляд, поворачивается в мою сторону и подмигивает. Качаю головой и улыбаюсь, надевая черные лодочки. Знает ведь, как и когда разрядить обстановку. Колдун.

— Что, что ты там шепчешь? Колдун? — слышу голос рядом со мной и резко выгибаюсь.

— Я сказала это вслух? — смотрю на склонившегося надо мной Марка широкими глазами и чувствую, как мои щеки начинают краснеть еще пуще под нанесенными на кожу румянами.

Андрианов хохочет и берет мое пальто со спинки кресла, а затем накидывает на мои плечи, приобняв за них одной рукой.

— Ну колдун, так колдун. Колдун и бестия. Замечательная пара, — продолжает шутить Марк, выводя меня из комнаты.

— Почему это я бестия? — притворно возмущаюсь я, хотя самой очень льстит такое прозвище, и я улыбаюсь уголком рта.

— Потому что дикая и хитрая. И немного безумная, — хмыкает Марк.

— А знаешь почему? — загадочно улыбаюсь, повернув голову в сторону мужчины и слегка прищуриваю глаза.

— Почему же? — спрашивает Марк, настороженно покосившись на меня.

— Потому что без ума от тебя, — говорю, играя со словами и делая паузы между ними.

Андрианов резко останавливается посреди коридора, заставляя меня сделать то же самое. Резко разворачивает к себе и вглядывается в мои глаза. Стою в прострации не понимая, что сейчас будет и вызвали ли мои слова хорошую реакцию или плохую?

— Значит я тоже безумен, — говорит в самые губы, а затем оставляет на них легкий поцелуй.

— Folie a deux [1], — шепчу сквозь поцелуй.

— Ммм, французский из твоего ротика звучит также приятно и красиво, как и стоны.

У кого-то сегодня явно романтическое настроение. Улыбаюсь и целую его в ответ. В этот момент открывается входная дверь в квартиру. Смущенно отстраняюсь от Марка. Не люблю показывать свои чувства прилюдно.

— Все готово, — басит Сергей, держась за ручку двери, — Поехали.

[1] — Безумие на двоих (фр.). Термин из психологии: Индуцированное бредовое расстройство — редкое бредовое расстройство, при котором бред разделяется двумя или несколькими лицами с тесными эмоциональными связями.

Глава 27

Из-под колес машины впереди вылетают грязные капли слякоти с асфальта трассы и ударяются в прямоугольное лобовое стекло, где их тут же сметают дворники на автоматическом режиме. Пять часов вечера и уже темнеет, как и полагается для ноября. Серо и промозгло. Не люблю зиму.

Меня передергивает от своих собственных мыслей и от беспокойства, которое я испытываю с момента, когда мы выехали из города и мчались по трассе загород. Мимолетные флэшбеки из машины с металлической перегородкой проносятся перед глазами. Трясу головой и пытаюсь отвлечься.

Марк включает указатель поворота и перестраивается в другую полосу, обгоняя грузовик. Смотрю на наши переплетённые ладони и улыбаюсь, вспоминая, как он в этой же машине подвозил меня до отеля, после прекрасного ужина вместе. Наверно, уже тогда я начинала в него влюбляться. Когда свободно подпевала трекам, звучащим из колонок внедорожника, и притоптывала ногой в такт. А еще, наверное, когда поняла, что всегда казавшаяся мне неуютной, слишком прямоугольной, как аквариум, машина перестала быть таковой. Рядом с ним.

Усмехаюсь. Надо же как быстро и незапланированно все происходит в жизни. Несколько случайностей и вот тебе неожиданный поворот судьбы. Чуть сильнее сжимаю руку Марка, чтобы убедиться, что это действительно реальность, а не мое больное воображение.

— Не переживай. Отец не любит больших сборищ, поэтому будет только семья и близкие друзья. А еще там будут Марта и Эльвира. Ты их уже знаешь, и они будут абсолютно точно рады тебя видеть, — приободряющее улыбается Марк, истолковав сжатую ладонь по-своему.

Свожу брови к переносице, пытаясь выловить имя Эльвира из недр памяти. Пальцы правой руки непроизвольно тянутся ко лбу и перед глазами моментально вспыхивает образ элегантной блондинки в медицинском халате. Я познакомилась с ней несколько дней назад, а по ощущениям как будто прошло несколько месяцев. Значит Эльвира родственница или близкий друг семьи Андриановых. Тогда это объясняет, почему она так быстро отреагировала на вызов Марка и приехала прямо домой.

Факт того, что на мероприятии будут знакомые, и как мне показалось приятные, люди немного успокоил мои нервы и я перестала думать о худших исходах этого вечера. В конце концов я всегда нравилась родителям. Иногда даже сильнее, чем их сыновьям.

Оставшийся путь мы проезжаем молча. Мы сворачиваем на узкую дорогу, обрамленную сосновым лесом, проезжаем вглубь, а потом через красивые высокие кованные ворота. Затем еще дальше в лес, пока не выезжаем на просторную придомовую территорию с фонтаном и остановились рядом с другими припаркованными машинами, неподалеку от входных дверей в большой кирпичный дом в классическом стиле с белыми колоннами, арочными окнами и коваными перилами балконов.

Хмыкаю. Судя по всему, любовь ко всему масштабному и большому в крови всей семьи Андриановых.

— Отец сам выбирал проект дома, — отзывается Марк, оглядывая дом через лобовое стекло автомобиля, — А мама создавала дизайн внутри дома. Правда от него мало что осталось после ее ухода. Только несколько комнат, в том числе моя. Я их покажу тебе, ты удивишься.

— Не терпится увидеть, что же там такое, — играю бровями.

— О поверь, ты даже не представляешь, — ухмыляется Марк.

Мы не успеваем подойти к двери, как она открывается.

— Добро пожаловать, — Марта пропускает нас внутрь, — Рада видеть вас здесь, Елизавета, — хитро улыбается мне домработница и подмигивает. Стоит ли это счесть за комплимент или за угрозу?

Обвожу взглядом открывшуюся мне панораму и сразу же понимаю почему Марк съехал из отчего дома в свою минималистичную квартиру. Первое, что бросается в глаза это лепнина. Везде, повсюду, на каждом углу откровенно гигантского пространства. И позолота. И миллион винтажных безделушек, которые якобы являются частью интерьера и покрывают каждый миллиметр поверхностей. Меня передергивает. Надеюсь, это не та самая «дизайнерская задумка» Мадины Андриановой. Но если это она, то я действительно шокирована. Шокирована столь откровенной безвкусицей. Раздвоенная центральная лестница с золотыми перилами, образующая балкончик на втором этаже, поддерживаемый колоннами. Позади них небольшая гостиная с высокими окнами. Посередине гигантская хрустальная люстра, которая искрится ослепляющими огнями от ламп. Как будто в Петергоф попала. Точно, вот что мне напоминал золотой фонтан на подъездной дорожке. Нет, я, конечно, не против классического стиля в интерьерах, но все же в меру должно быть…

— А вот и мой мальчик! — как раскатистый гром, проносится голос по всей прихожей и из коридора за лестницей выходит высокий блондин в темно-фиолетовом бархатном костюме, раскинув руки в приветственном жесте.

«Пиздец» — первое, что проносится в моей голове при виде этой картины. Теперь понятно, кто создатель сия интерьерного чуда из чудес.

— Отец, — сдержанно произносит Марк, пожав руку своего отца и похлопав по спине другой, — С днем рождения.

Украдкой оглядываю Андрианова старшего. Жиденькие блондинистые волосы зачесаны с помощью геля назад, пузико обтянутое в бархат, многочисленные глубокие морщины на лице и большие руки с пухлыми наманикюренными пальцами. Не вижу ни единого сходства с Марком, видимо сильные восточные корни Мадины доминировали во внешности их сына, лишь немного уступив цвету волос, сделав их более темными чем у отца.

Ухоженный, но обрюзгший глава семейства отстраняется от Марка и с отцовской гордой улыбкой смотрит на него, похлопав по плечу:

— Ну что сын, представь меня своей красавице избраннице, — улыбается он, переводя взгляд на меня, от которого мне становится дискомфортно.

— Отец, это Елизавета, моя невеста, — Марк кладет руку мне на талию, а я удерживаю свои брови от побега, — Елизавета, это Вячеслав Владимирович. Как ты уже поняла, мой отец.

— Ну зачем так официально, можно просто Слава или папа, все-таки почти семья! — Андрианов старший протягивает ко мне свои ручища и обнимает ими за плечи.

Пальцы Марка сжимаются на моей талии, от чего я подавляю желание сморщиться от боли, понимая, что это может быть истолковано неправильно. Хотя от приторного хвойного парфюма новоиспеченного свекра, который врезается в мои ноздри, когда я непроизвольно утыкаюсь в его плечо, мне тоже хотелось сморщится, только от боли в носу и жжения в глазах, которые он вызывает. Будь мы в замкнутом пространстве, я бы почувствовала себя, как в газовой камере.

Вячеслав наконец убирает от меня свои руки и отстраняется:

— Ты ведь не против, если я буду тебя звать Лиза?

Отрицательно качаю головой.

— Вот и славненько! — хлопает в ладоши мужчина.

— Приятно познакомиться с вами, — наконец нахожусь я, — И поздравляю вас с днем рождения!

Глава 28

— Невеста? — шепотом спрашиваю я, нажимая на диспенсер с мылом в уборной, куда нас сопроводила Марта на, цитата: «предужинную помывку рук».

— Так надо. Я потом тебе расскажу, после праздника, — Марк строго смотрит в отражение моих глаз в зеркале.

— Это как-то связано с тем, что ты никогда не водил девушек домой? — спрашиваю я, припоминая слова домработницы.

Руки Марка на мгновение останавливаются под струей воды.

— Марта, — раздраженно выплевывает он, — Иногда не в меру болтлива. Что еще она тебе рассказала?

Я застываю с полотенцем в руках, пытаясь вспомнить, что еще говорила Марта в тот день. Но мысли все как на зло вылетают из головы и теперь там только перекати поле и стрекочущие кузнечики.

— Вроде ничего больше. Если честно, я не помню, — передаю полотенце Марку, чтобы тот вытер руки, а он выкидывает его в плетеную корзину рядом с раковиной и берет свежее с перекладины на стене.

В голове проносится рука домработницы, поверх кухонного полотенца и обрывки фраз про исчезновение Мадины, когда Марку было пять. Сглатываю и прикусываю язык, решая не рассказывать неожиданно вспомнившуюся деталь разговора. Марте наверняка попадет за это, учитывая, что даже поведанный мне безобидный факт из юношества Марка так задел его.

Мой спаситель смотрит на меня внимательно, прищурив глаза еще несколько секунд, а затем молча берет за руку и выводит из ванной комнаты. Пока идем по коридору в сторону столовой успеваю обдумать произошедшую ситуацию еще раз. Убеждаюсь, что поступила мудро, не выпрашивая деталей у Марка. Не испортила и без того напряженный вечер окончательно. Захочет — сам расскажет дома.

Если Марку так нужно представить меня как свою невесту, то у него явно есть на это весомая причина. А если посмотреть на его отца и послушать то, как он общается, то у меня сразу рождается теория почему Марк поступил именно таким образом. Ему надо было «пометить» свою территорию и показать кому именно в этом доме я принадлежу.

В столовой все гости уже расположились за столом и что-то увлеченно обсуждают. Когда мы заходим в комнату, несколько голов поворачиваются в нашу сторону. Ух, человек пятнадцать точно есть. Все разношёрстные. От полу лысых мужичков в теле, до девиц с наращёнными волосами до попы и чрезмерно накаченными губами, поедающие поданные закуски. И это только близкие? Начинаю нервничать. Замечаю теплый взгляд Эльвиры. Она сидит рядом с Вячеславом, который по-хозяйски положил свою руку поверх ее и переводит глаза с меня на своего сына. Марк выдвигает для меня стул, и я присаживаюсь рядом с доктором.

— Непривычно видеть вас без белого халата, — улыбаюсь ей, пока Марк садится слева между мной и каким-то мужчиной в возрасте.

Эльвира заливисто смеется и аккуратно поворачивает мое лицо к себе, рассматривая лоб.

— Но это не мешает мне осмотреть тебя. Вижу все прекрасно заживает.

— Вы уже знакомы? — резко вклинивается в наш разговор Вячеслав, освобождая руку женщины от своей хватки и пристально смотрит на своего сына.

Чувствую кожей как Марк напрягается, и эта нервозность передается и мне, но стараюсь не подавать виду. Понимаю, что Андрианов старший не знал о произошедшем несколько дней назад. Чувствую себя виноватой, что задела эту тему, хоть и косвенно. Судорожно перебираю в голове варианты более-менее правдоподобных ответов, чтобы не подставить ни Марка, ни Эльвиру. Но я не успеваю и рта открыть, как женщина опережает меня и с мягкой улыбкой начинает говорить.

— Да, уже успели познакомиться. Хотелось бы при других обстоятельствах, но как вышло — так вышло, — она поворачивается к Вячеславу и одергивает длинный рукав своего платья-футляр, — Елизавета моя пациентка. Я зашивала ей рану, когда она по неаккуратности расшибла лоб.

Мужчина приподнимает бровь и смотрит на меня:

— Ты неуклюжая?

Впадаю в ступор из-за странного вопроса и в упор смотрю на Вячеслава, пытаясь понять, что вообще следует отвечать в подобных ситуациях. Волна раздражения накрывает меня. Он смеется надо мной или хочет унизить при всех? Что за идиотские вопросы? Спасает только то, что все остальные гости за столом обсуждают что-то свое и легкий гул их голосов заглушает наш странный и напряженный диалог.

Перевожу взгляд на сидящую рядом Эльвиру, но она не отрывает взгляда от своей пустой тарелки с красивым голубым узором. Марк тоже молчит где-то позади меня. От ментов готов спасать, а при папочке ни то, что пистолет, даже язык не высовывает? Что за хрень? Сжимаю ладонь в кулак под столом. Легкая боль от впившихся в кожу ногтей приводит меня в себя.

— Каждый человек бывает немного неуклюжим, в особенности, когда не выспится или встанет не с той ноги, — пытаюсь отвечать спокойно и с легкой иронией, не выдавая своего раздраженного состояния.

Вячеслав смеривает меня взглядом, а потом внезапно начинает раскатисто хохотать.

— Что правда, то правда. У всех бывают плохие дни, — произносит он и так же резко, как начал разговор, отворачивается к собеседнику справа от него.

Спокойно выдыхаю и, кажется, слышу, как то же самое рядом делает Эльвира, а затем встает и выходит из-за стола. Поворачиваюсь к Марку, но на полпути встречаюсь глазами с рыжеволосой девушкой, которая сидит напротив меня и прожигает непонятным изучающим взглядом. Она как-то странно усмехается и отпивает шампанское из бокала. К ней обращается ее сосед и она с явным удовольствием начинает с ним беседу. Боже, куда я попала? Какое-то логово стервятников в позолоте, лепнине и с пупсонами. Все так и норовят отщипнуть кусочек от новоприбывшей добычи.

— Что это было? — шепчу Марку и улыбаюсь, делая вид, что мы как два влюбленных голубка воркуем друг с другом.

— Просто мой отец. Он всегда такой, — спокойно произносит он и поддерживает мою игру на публику.

— Кем тебе приходится Эльвира? — продолжаю допрос.

— Мачеха, — коротко отвечает Марк, делая глоток вина.

Интересно…

— Они давно вместе?

— Почти сразу же, как сбежала мама.

Еще более интересно! Ох мой пытливый ум до добра меня явно не доведет.

Наш диалог прерывает неожиданный стук вилки по хрустальному бокалу, и все оборачиваются в сторону Эльвиры, которая стояла у выхода из столовой.

— Уважаемые гости, от лица всей нашей семьи хочу поблагодарить вас за то, что присутствуете вместе с нами на сегодняшнем празднике. Сегодня мы чествуем замечательного человека, лучшего мужа и отца на свете. С днем рождения дорогой! — она приподнимает в воздухе бокал с шампанским и нежно улыбается Вячеславу, тот делает такой же жест в ответ без тени улыбки на лице, лишь слегка кивнув головой, — ну что ж. Давайте начнем этот ужин!

Эльвира возвращается на стул рядом со мной и в этот момент заходят несколько официантов и ставят перед каждым гостем тарелку с главным блюдом.

Глава 29

Мой остаток вечера проходит за светскими разговорами с Эльвирой о театре, искусстве, погоде и о прочих культурных темах под звон бокалов, стук серебряных вилок и ножей об тонкие изящные фарфоровые тарелки и крики тостов в честь именинника. Лысые мужчины, как оказалось позднее рабочие партнеры Вячеслава, бесконечными рюмками заливали в себя водку и чавкали, закусывая различными соленьями, размещенные по всей длине стола. Их жены как на подбор расфуфыренные дамочки, через чур переколотые ботоксом и филлерами, и перетянутые пластическими хирургами в их скромные 30 лет, активно обсуждали кому какая была подарена машина в честь предновогодних праздников, и сплетничали о подружках, которые не присутствовали на данном торжестве.

Сам именинник общался со всеми понемногу, иногда флиртовал с женами партнеров, но в основном провел весь вечер в компании мужчины с объемной копной седых волосы, который оказался лучшим другом и деловым партнером Вячеслава. Совсем, как Марк и Сергей. Последний присоединился под конец праздника, когда все с удовольствием уминали шоколадный торт. Глава семьи встретил его как родного сына крепкими объятиями и расцеловал в обе щеки, как будто не видел несколько лет.

Вячеслав был типичным представителем касты людей, из-за которых в свое время моя семья буквально бежала из родной страны. Я зарекалась когда-либо даже общаться с подобными, не говоря уже о том, чтобы строить какие-либо отношения с их сыновьями. С ужасом представляла какими связями он повязан и насколько глубоко вся семья Андриановых погрязла в этом болоте хитросплетений политических игр. А без этого явно никак, если хочешь, чтобы один из самых крупных банков страны работал без перебоев, да и в целом существовал.

— Посмотри на вон тот угол потолка, — говорит Марк, когда мы стоим возле камина в комнате отдыха при столовой, уединившись от всех и попивая очередной бокал шампанского.

Поднимаю глаза в указанную мне точку. В углу белого потолка между двумя гипсовыми плинтусами с вензелями виднелось темно синее пятно. Пытаюсь присмотреться и понимаю, что это маленький кусочек фрески, которая замазана белоснежной шпаклевкой или побелкой.

— Что это? — спрашиваю я, прищуриваясь, чтобы рассмотреть картинку.

— Здесь раньше была комната отдыха с морем пуфиков, подушек, мозаичных светильников. А на потолке была фреска с узорами и звездами. Когда я был маленький, мы с мамой проводили здесь много времени. Выключали свет, плотно задергивали шторы, ложились на подушки на полу и брали фонарик. Мы подсвечивали им разные части потолка и придумывали на что похожи узоры, — он задумчиво постучал пальцами по бокалу, сделал глоток, — а потом, когда мама ушла, то меня отправили к ее родителям на все лето, а когда я вернулся весь дом был переделан. Я разозлился, притащил гигантскую стремянку и начал оттирать потолок.

Вижу перед собой того самого Марка, с которым я познакомилась, который был нежный, заботливый и готов уберечь от любых напастей. Который с придыханием рассказывает о своей маме. А не его странную версию, которая весь вечер деловито и хладнокровно общалась с местными бизнесменами и политиками. Радуюсь этому просветлению и мысленно улыбаюсь.

— Он ругался? — спрашиваю, продолжая смотреть на кусочек прошлого, тщательно замазанный, спрятанный от реалий настоящих дней. Представляю продолжение красивых узоров по всему потолку.

Марк ухмыляется с грустным смешком:

— Еще как. Орал как будто я его любимую машину всмятку разбил. Полдня коленями на гречке в углу гаража простоял.

Хмурюсь. Перевожу взгляд на мрачное лицо Марка.

— Но обратно не замазал, -констатирую факт.

— Не замазал, — он делает очередной глоток.

Стоим молча еще несколько минут. Андрианов младший, возвращается из своих мыслей и с улыбкой смотрит на меня.

— Ну что, домой?

— Поехали, — возвращаю ему улыбку.

Не успеваем мы сделать и шага, как в комнату входит Сергей с телефоном в руке.

— Марк, срочно, — кидает он и сразу же выходит обратно.

Обеспокоенно смотрю на мужчин. Марк протягивает мне свой бокал, и я забираю его, смотря ему вслед. Вздрагиваю от хлопка двери. Как идиотка стою с двумя бокалами в руках перед закрытой дверью, мыслей ноль, возвращаться в столовую ко всем не хочется. Ждать Марка здесь одной — странно. Чокаюсь бокалами сама с собой, выпиваю до дна из каждого и решительно открываю дверь, переступая порог столовой.

Не успеваю я выйти из комнаты, как ко мне подлетает рыжеволосое торнадо, «случайно» толкая в стоящего рядом мужчину. Падаю боком прямиком на него. Он не успевает сориентироваться, и мы оба валимся на дубовый пол под звон разбившихся в дребезги бокалов. Слышу под собой отборный мат и быстро поднимаюсь, извиняясь. Нам на помощь уже подоспели рядом стоящие, поднимая грузного мужчину и отряхивая его пиджак от пыли и мелких осколков. Интересно, на какую местную шишку я упала? Боги, как неловко.

— Дарья, что это такое? — подбегает ко мне Эльвира и пассивно агрессивным шепотом спрашивает рыжеволосую, которая стоит рядом и даже не скрывает торжествующей ухмылки.

Какого черта вообще происходит? Кто эта мерзкая дрянь? Сжимаю кулаки, продолжая смотреть нахалке прямо в глаза. Хоть имя выяснили. Дарья. С детства не люблю его, видимо не зря.

— Да я просто случайно, — тонким голоском говорит она, невинно хлопая наращенными ресницами.

Эльвира цокает языком и прищуривается, явно не веря словам девицы.

— Лизочка, ничего страшного. Ты не виновата. Пойдем я тебе рану обработаю, — женщина заботливо кладет мне руку на предплечье.

— Рану? Я не по… — тяжело вздыхаю, когда рассматриваю свои разжатые кулаки и вижу сочащуюся кровь из ладони, в которую впился кусок стекла от бокала. Да почему ж мне так везет то?! Один шрам зажить не успел, как второй заработала! Еще и опозорилась в первый же вечер знакомства с семьей.

Извиняюсь еще раз перед мужчиной, которого уже отпаивают виски, и проклиная все на свете иду вслед за мачехой Марка. Мы проходим мимо кухни и заходим в ванную комнату, которая явно использовалась для хозяйственных целей. Эльвира достает гигантскую аптечку из шкафа рядом со стиральными машинами и усаживает меня на пуфик. Она молча обрабатывает мне руку антисептиком и заклеивает рану пластырем. Женщина поднимает на меня взгляд и хочет что-то сказать, но не успевает. Мы обе оборачиваемся к выходу.

В комнату заходит Вячеслав и без слов, смотря в глаза Эльвире, кивает в сторону двери. Она поджимает губы и напрягается. Затем, переводит обратно взгляд на меня, нервно улыбаясь и хлопает меня по плечу.

Все это происходит в такой оглушающей тишине, что я как завороженная провожаю пару, смотря им вслед. Буквально присвистываю, когда напряжение исходящее от этих двоих уходит вместе с ними из комнаты. Выждав пару минут, тихонечко встаю и выхожу в коридор.

Обдумываю, где можно найти Марка и как это сделать лучше всего, чтобы не возвращаться в столовую и не встречаться взглядами с гостями, перед которыми уже успела проявить себя. Со стороны кухни слышится грохот, как будто кто-то уронил стопку тарелок, что я даже подпрыгиваю на месте. Не раздумывая, иду на звук, чтобы помочь несчастному бедолаге, который не донес гору посуды до раковины.

Застываю в оцепенении перед приоткрытой дверью на кухне и не понимаю, что мне делать дальше. Эльвира сидит на полу в горе осколков, прислонившись к дверце ящика и сжавшись в комочек. Держится ладонью за живот, а по щекам текут немые слезы. Она не всхлипывает, просто смотрит перед собой. Делаю шаг вперед чтобы зайти и спросить ее что случилось, но резко останавливаю себя, когда вижу Вячеслава, который появился в поле моего зрения и присел на корточки рядом со своей женой, но спиной ко мне.

— Я же сказал тебе, что вечер должен пройти без всяких происшествий. Я что много прошу? — он заносит над ней руку, но останавливает ее в воздухе, — какого черта твоя дочь вытворяет? Ты хоть понимаешь, кто из-за нее валялся сегодня на моем полу, в МОЕМ доме?!

Эльвира молчит. Андрианов старший вздыхает, опускает руку и встает. Делает шаг назад, а затем резко пинает женщину носком ботинка в ребра. Я закрываю рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданности. Эльвира плашмя падает на живот, когда мужчина швыряет ее за волосы на пол. Протягиваю руку к двери, чтобы зайти на кухню и предотвратить это безумие, но встречаюсь с заплаканным взглядом женщины. Она нервно сглатывает, видя меня. Оставаясь в том же положении, не двигаясь, медленно переводит взгляд на Вячеслава. Тот потирает ладонями свое лицо, все так же стоя ко мне спиной. Эльвира быстро возвращается взглядом ко мне, совсем тихо качает головой и лишь губами произносит «не надо».

— Что ты там бормочешь, тварь? — увидев ее жест, сквозь зубы цедит Вячеслав и пинает ее в бок еще раз, а затем начинает поворачиваться в мою сторону.

Затылок начинает покалывать холодом, и я на подгибающихся ногах с места срываюсь на бег, цепляясь каблуками за ковер.

Глава 30

Выброс адреналина заставляет меня пробежать так далеко, как только позволяет коридор. Пока я не упираюсь в тупик со стеклянной дверью, которая ведет на маленький балкончик-террасу. Сгибаюсь пополам, упершись руками на колени и вдыхаю маленькими глотками морозный воздух ноября, который тут же отрезвляет. Передо мной распростерлась сосновая роща с маленьким ручейком, бегущим между деревьев. Оглядываюсь, оценивая обстановку: все тихо, рядом никого, разве что где-то с другой стороны дома доносятся голоса людей и звуки музыки. Видимо вся тусовка перенеслась на задний двор.

Тру лоб здоровой ладонью и ставлю локти на перила, свесив голову. Стою в таком положении несколько минут, разрываясь пополам от собственных мыслей. Корю себя за то, что не остановила этого мудака, но прекрасно понимаю, что, вмешавшись сделала бы только хуже. В конце концов они два взрослых человека и могут разобраться в своих отношениях, а если не могут, то тут я точно не помогу. Разве что квалифицированный специалист справится с этой задачей. Выдыхаю со стоном, когда перед глазами вновь проносится картинка с замахивающейся ногой.

— Что ты здесь делаешь?

Вздрагиваю, услышав мужской голос и поворачиваюсь к двери. Сергей смотрит на меня сканирующим взглядом и хмурится.

— С тобой все в порядке? — спрашивает, а я только сейчас замечаю, что дрожу всем телом и зуб на зуб не попадает.

Обхватываю себя руками и считаю до пяти делая глубокие вдохи и выдохи.

— Все нормально, — наконец произношу я, чуть успокоившись, — где Марк?

— В своей комнате, решает рабочие вопросы.

Стоим и смотри друг на друга в неловкой тишине. Спустя какое-то время Сергей расправляет плечи и отстраняется от дверного косяка.

— Пойдем, я провожу тебя к Марку, — кивает головой в сторону коридора и я, немного помявшись, все-таки делаю шаг навстречу.

Пока идем по коридору, а затем по лестнице на второй этаж, молюсь, чтобы не встретиться лицом к лицу с Вячеславом. На этот раз мне наконец-то везет и этого не происходит. Вообще ощущение такое, что весь дом притих, как будто в его стенах не проводится вечеринка по случаю дня рождения с кучей пьяных мужиков и их пищащих между собой баб.

Сергей останавливается перед одной из дверей и, постучавшись, открывает ее передо мной. Захожу в комнату. Это оказывается просторная спальня в восточном стиле, с шелковыми обоями на стенах. Плотные портьеры придерживают настенные крючки с большими изумрудными камнями. Над кроватью висит бархатный балдахин, а на прикроватных тумбочках стоят мозаичные светильники. Кажется, что я попала в сказку тысяча и одна ночь. Марк сидит за красивым узорным столом, расположенным у окон, и разговаривает с кем-то по скайпу.

Переминаюсь с ноги на ногу в проходе. Чувствую толчок в спину и по инерции делаю шаг вперед. Хотела было возмутиться, но Сергей, хмыкнув, уходит, закрывая за собой дверь, не оставляя мне выбора. Марк замечает мое присутствие и подняв на меня глаза, хмурится точно так же, как это делал его лучший друг несколько минут назад на балконе. Мужчина быстро со всеми прощается и захлопывает ноутбук.

— Все в порядке? — спрашивает он, подходя ко мне и кладет ладони на мои плечи, всматриваясь в глаза.

Да что ж вы все меня спрашиваете об этом…

— Почему ты спрашиваешь? — знаю, что вопросом на вопрос некрасиво отвечать, но все равно делаю это.

Марк подводит меня к напольному зеркалу в углу комнаты, и я охаю от неожиданности. Волосы растрёпанные, макияж смазан, платье перекошено, да и в довесок ко всему рана на лбу немного кровоточит. Черт, видимо до конца содрала корочку… Пытаюсь поправить прическу рукой, но ее перехватывает Марк и разворачивает меня к себе, смотря на ладонь с окровавленным пластырем.

— Что случилось? — вкрадчиво спрашивает он, прищурив глаза.

Вздыхаю и как на духу рассказываю ему обо всем что произошло, как только он вышел из той гостиной. Вплоть из-за чего я оказалась на балконе, где меня нашел Сергей. Рассказывала и смотрела на реакцию Марка. Ни один мускул не дрогнул на его лице, как будто он совсем не удивлен и это происходит каждый день.

Когда я закончила рассказ, меня вновь начало потряхивать из-за эмоций. Андрианов младший аккуратно усадил меня на край кровати и пристроился рядом. Пятой точкой ощущаю, что сейчас предстоит серьезный разговор.

— Во-первых, мне очень жаль, что ты стала свидетелем этой сцены, — Марк трет переносицу, — Во-вторых, я понимаю, как это выглядит со стороны и что ты вряд ли поймешь и примешь данную ситуацию.

Смотрю ему в глаза, пытаясь понять всерьез ли он сейчас говорит мне эти слова.

— Но это моя семья и она такая какая есть…

— И ты ничего не сделаешь с этим? — перебиваю его я возмущенно, вставая с кровати и теперь смотрю на мужчину сверху вниз, — ты так просто позволишь своему отцу морально и физически издеваться над женщиной, которая хоть косвенно, но приходится тебе родней?!

Марк тяжело вздыхает:

— Ты думаешь это так легко? Думаешь я не задумывался над этим? — в его голосе появляется нотка ярости, которая интуитивно заставляет меня сделать шаг назад, — О, еще как задумывался! Особенно, когда мама ушла и он начал бить меня. А потом появилась Эльвира и он переключился на нее. Конечно, я был рад этому! Только радость длилась до осознания момента, что в этом я виноват! Когда думал, что каждый синяк на теле мачехи моя вина. Ведь мама ушла из-за меня. Я так думал. Потому что каждый раз, когда он меня бил, он произносил имя матери. И мою комнату оставил такой, как ее обставила мама, чтобы я мучился и вспоминал о ней каждую гребаную ночь!

Он резким движением встает с кровати и подходит ко мне. Сжимает рукой мой подбородок, и я цепенею.

— Так что впредь, думай, прежде чем говорить, — цедит прямо в мое лицо, а я жмурюсь, не выдерживая его взгляда.

Сердце скачет галопом, когда он наконец отпускает меня и отходит к своему столу. Открываю глаза, пытаясь понять, что произошло, но ни одна мысль не лезет в голову, только перекати поле бьется об черепную коробку, перекатываясь туда-сюда.

— На счет Даши не беспокойся, она всегда была задирой и ей не нравится делить свою территорию с новенькими, — он усмехается, — видимо поэтому отец полюбил ее, как родную.

Марк берет салфетку из коробочки на столе и подходит ко мне. Поднимает руку к моему лицу, и я вздрагиваю, наблюдая за его действиями.

— Не пугайся меня, малыш, — шепчет и начинает аккуратно промакивать салфеткой кровь с моего лба, — Я ведь люблю тебя.

Говорит, а я задерживаю дыхание и смотрю ему в глаза. Бьет этими словами наотмашь, не давая мне опомниться от предыдущих. Признался в любви. Первый. Разве не именно эти три слова хочет услышать каждая девушка от мужчины, который ей нравится? Так почему же я не могу ответить ему тем же? Слова попросту не хотят срываться с губ. Но Марк этого и не просит, мягко улыбается и отходит чтобы выкинуть салфетку в урну под столом.

— Мне нужно будет улететь по делам в другой город. Доедем до дома вместе, а потом мы с Сергеем направимся в аэропорт, — поворачивается ко мне и смотрит, прищурив глаза, -Поехали? Надо уже заканчивать этот отвратительный вечер.

Не дожидаясь моего ответа, обнимает меня за талию и ведет к двери. А я как безвольная кукла следую за ним. Ощущение, что шестеренки в голове заржавели и со скрипом пытаются провернуться, но ничего не получается. Я не замечаю в какой момент на мне оказывается пальто и не попрощавшись, по-английски мы выходим из дома. Снег ударяет мне обжигающими искорками щеки и попадает в глаза. Поднимаю взгляд к небу: миллион белых мух кружится на ветру и стремительно падает вниз на камень подъездной дорожки. Почему-то перед глазами проносится момент из прошлого, который обжигает эмоциями, от которых бегут холодные мурашки. Почему, почему же я тогда не придала этому значение? Почему позволила своей памяти стереть воспоминания, которые в тот момент звенели тревожными звоночками в моей голове?

Глава 31

Марк.

Сижу в самолете и мысленно матерю самым благим и изощренным матом отца, который не сдержался и очень не вовремя решил учить свою жену уму разуму. Какого черта, не мог что ли окончания вечеринки подождать? Теперь думай, как отвлечь Лизу, чтобы она не вспоминала о том вечере хотя бы во время моего отсутствия.

Да и сам хорош. Яблоко от яблони… Закрываю глаза и тру переносицу, и сразу же ее перепуганные глаза возникают. Как лицо ее сжимаю. Какая послушная потом становится. Адское противоестественное желание обладать своим предметом воздыхания. Во всех смыслах. Чтобы радость испытывала только из-за меня… Счастье, грусть, боль, страх, желание, возбуждение… Только из-за меня. Если кто-то другой позволяет себе это делать — будет жестоко наказан. Я не привык делиться. Рычу на самого себя и поправляю джинсы. Как же хорошо летать чартерными рейсами, никто не сможет увидеть и осудить твою эрекцию.

Еще и командировка эта так ни кстати. Надо было Богатыреву именно сегодня филиал поджечь. Гребаный наркоман. Зато теперь есть за что прижать и распрощаться с этим мудаком раз и навсегда. Теперь его папаша не сможет вставлять палки в колеса и сыночка своего в психушку запрячет, откуда тот не то, что мстить, света белого увидеть не сможет. Как удобно все складывается.

Мысленно договариваюсь со своей совестью, что Лизе пока не буду говорить о том, что ей больше не угрожает опасность. Я успел изучить ее за эти несколько дней. Если скажу сейчас, то сразу же билет на самолет возьмет и свалит домой. А мне этого не надо. Пусть время идет, а потом само по себе все уляжется и никуда уже сбежать не сможет.

Немного даже веселюсь, разрабатывая этот план, но до тех пор, пока Серый не выходит из туалета, застегивая ремень на брюках и окидывает меня взглядом.

— Ууу, что-то ты сильно напряжен, брат. Спусти пар, тебе не помешает, — кивает головой в сторону стюардессы, которая выходит вслед за ним, поправляя потрепанную униформу и пучок на голове.

Кривлюсь, видя эту картину и отрицательно качаю головой:

— Спасибо, конечно, но мне свое приятнее будет.

— Свое только через пару дней увидишь, а расслабиться надо сейчас, — хмыкает Сергей, — Важные дела на полные яйца делать нельзя.

— Ничего, потерплю. Зато ярости будет больше, чтобы с обдолбышем расправиться и его папашей.

— Эх, теряешь хватку, Марк. Влюбленность тебя до добра не доведет.

Сергей садиться в кресло напротив и смотрит, не сводя с меня глаз. Хочется кулаком в его наглую рожу хорошенько припечатать. Раздражение за прошедшие события вновь накатывает волной. Отец, Даша, я напугавший Лизу. И все за один сраный вечер. Семейные посиделки никогда не заканчиваются хорошо, как обычно драками и потасовками. Но я надеялся, что этого не случится сегодня, так как отец пригласил своих деловых партнеров, перед которыми всегда образцово вел себя. В ином случае я бы даже порог дома не переступил, не говоря о том, чтобы вести туда свою спутницу.

Ударяю кулаком по подлокотнику.

— Напомни мне позвонить Марте, когда приземлимся, — кидаю ухмыляющемуся Серому.

Сжимаю телефон в руке, слушая бесконечные гудки, когда наконец на том конце провода раздается сонный женский голос.

— Маркуша, с тобой все в порядке? Что-то случилось? — обеспокоенно бормочет Марта.

— Нет, все в порядке. Извини, что разбудил, но это срочно.

— Да, да, я тебя внимательно слушаю.

— Займи завтра Лизу на весь день. Желательно чтобы не было времени даже передохнуть.

На том конце повисла тишина.

— Что ты натворил, Марк? — уже серьезным голосом спрашивает Марта.

— Ничего не натворил. Просто не хочу, чтобы она вспоминала о происшествии с Дашей, — почти даже не вру.

Слышу вздох через динамик телефона, а затем шуршание простыней.

— Хорошо, я придумаю что-нибудь, — пауза, которая абсолютно точно мне не нравится, ведь я знаю, что за ней последуют нравоучения, — Марк, будь внимателен к девочке и не обижай ее. Она очень хорошая и главное испытывает к тебе искренние чувства. Может лучше поговорить, чем устраивать такие диверсии?

Ох Марта, я уже пытался поговорить на свою голову. Ухмыляюсь самому себе и облизываю губы.

— Марта, я ценю твою заботу, но, к сожалению, я сейчас не имею возможности поговорить лично. Я в командировке на пару дней. Поэтому доверяю тебе важную миссию.

Завершаю звонок, не дожидаясь ответа и смотрю, как за окном машины проносятся деревья припорошенные первом снегом. Марта всегда была мне как вторая мать. Она присматривала за мной, когда в детстве моя родная мама долго отсутствовала. Как говорил отец, шлялась непонятно где, блядуя направо и налево. Я, конечно, не верил этому ни в детстве, ни сейчас. Иногда мне кажется, что я знал свою маму лучше, чем ее знал отец, хотя он и любил ее до умопомрачения. Холил и лелеял ее. Никогда не поднимал руку, как на Эльвиру. Оберегал ее как самое дорогое золото. И я никогда бы не поверил, что она могла вести себя развязно. Она всегда была кроткая, милая и воспитанная. Она заботилась обо мне, поддерживала все мои начинания, всегда готовила вкусную еду и дула на ссадины, заработанные на детских площадках. Единственное, чего я не смог предугадать, так это того, что она может меня бросить.

Закрываю глаза и как наяву вижу день после ее ухода. Пьяный отец в гостиной со всей силой своей ненависти кидает восточные светильники, которые были с любовью выбраны мамой. Мелкие осколки мозаики и стекла разлетаются по ковру. А я стою на пороге и не могу и слова выдавить из себя. Слезы текут по щекам, закрывая взору разъяренного отца. Он наконец обращает свое внимание на меня, после моего очередного судорожного всхлипа. Хватает меня за шкирку и ставит босыми ногами прямиком в осколки. Смотрит на меня своими залитыми кровью глазами и трясет указательным пальцем перед моим лицом.

— Хватит нюни распускать, как девка и слушай меня внимательно! Встретишь бабу достойную — бери любой ценой. Ты мужик, боец, продолжатель рода. Выбирай лучшую, чтобы внуки мои не были тупыми пробками, а смогли быть достойным продолжением нас. А коль встретишь, а она упертая будет — находи слабости ее и дави что мочи. Ломай под себя. Ты думаешь мать твоя полюбила меня сразу? Ха, гордая была, надменная. Папаша ее принцессой воспитал, содержал, ни в чем не нуждалась, сытая ходила, всем отворот поворот давала. Ты думаешь я сдался? Нет, Андриановы никогда не сдаются! Я разорил всю их семейку, без гроша оставил. Они, конечно, об этом не знают. Но мать твою добился. Запомни сын: голодная собака, как миленькая обратно прибежит. И не повторяй моих ошибок, не ведись на поводу у баб! Станешь мягкотелым, палец дашь, а она тебе руку откусит!

С тех пор мы больше никогда не говорили о Мадине. Спустя сутки он меня впервые избил, и продолжал это делать каждый день на протяжении месяца, а потом отправил к родителям мамы. Спустя еще пару месяцев меня вернули домой, в котором уже расположились Эльвира и мелкая Даша. Помню, как злился на отца. Но истерики больше никогда не устраивал. Новоявленная мачеха так и не стала хозяйкой дома, зато была отличной грушей для отца. Благодаря ей он больше никого не трогал. Ветреная Дашка, которая постоянно летала где-то в своих мечтах, до сих пор не замечает синяков на теле матери.

— Почти приехали, — вырывает из воспоминаний голос Сергея.

Встряхиваю головой и открываю глаза. Еще за несколько метров до пункта назначения заметил сине-красные мигалки, которые по ощущениям освещают весь район этого городишки. Водитель паркуется рядом с несколькими пожарными и полицейскими машинами. Чуть поодаль стоит скорая помощь. Выходим с Сергеем из черного седана и оглядываем масштабы происшествия. Полностью черный обуглившийся кубик, который и зданием то теперь сложно назвать. Вот, все что осталось от филиала. Обхватываю затылок руками и шумно выдыхаю.

— Я так полагаю вы владелец? — спрашивает подошедший к нам полицейский.

— Он самый, — говорю, все еще не в силах оторвать взгляда от гигантского уголька передо мной.

— К сожалению здание сгорело практически целиком. Облили горючей жидкостью и подожгли в нескольких местах. Восстановлению не подлежит. Пострадавших нет. Единственный охранник успел спастись. Именно он вызвал пожарных. Сейчас он в машине скорой помощи, отходит от шока, — он запинается, видя мое перекошенное яростью лицо, а затем быстро добавляет, — если захотите с ним поговорить.

— Марк, — голос Серого прорывается сквозь звон в ушах, — Я только что получил информацию о сыне Боготырева. Его машину отследили по камерам с момента поджога. Это действительно был он.

— Где он сейчас? — произношу по слогам.

— Не знают. След потерян после того, как он выехал из города.

Смачно матерюсь и пинаю носком своей обуви газон. Комья земли разлетаются из-под ноги. Полицейский поспешно отходит, поправляет фуражку и направляется к своим.

Вот же ж мудак! Как, блять, как он умудрился спалить все нахер здание, да еще и безнаказанно свалить после этого?! Еще раз замахиваюсь ногой и на этот раз пинаю небольшой столбик газонного ограждения.

— Серый, — резко поворачиваюсь к другу, — Звони Козицыну, пусть вылетает сегодня же и разбирается с этим, — спотыкаюсь, — дерьмом.

— Понял! — отзывается Сергей и отходит на минуту, чтобы совершить звонок и затем возвращается обратно, — Козицын уже собирает вещи и вылетает ближайшим рейсом.

— Теперь поехали к Богатыреву. Надо спросить у папаши за его сыночка, — рычу, усаживаясь в машину и со всей силы хлопаю дверью.

Глава 32

Богатырев нас ждал. Из всех окон загородного дома лился свет. Ворота были открыты, и мы беспрепятственно заехали на территорию. Когда-то казавшаяся недосягаемая, даже для кибер атак, крепость сейчас выглядела самым не защищенным объектом. Сам местный депутат в пижаме сидел в гостиной и хлебал водку из стакана. В доме стояла гробовая тишина, лишь льдинки в напитке позвякивали об стекло.

Присаживаюсь на диван напротив и кладу ногу на ногу, внимательно изучая мужчину. Спокоен как горный козел, жующий траву на шатком обрыве. Хмыкаю. Ну на то он и депутат, чтобы при стрессовых ситуациях и каверзных вопросах вести себя так, будто ничего не происходит.

— Я так полагаю ты в курсе, что натворил твой сынок? — задаю вопрос сразу в лоб, не церемонясь.

— В курсе, — смотрит мне в глаза, — Только удивлен увидеть здесь тебя, а не Вячеслава.

Ухмыляюсь. Поиграть захотел? Кто кого больнее уколет? Ну давай поиграем.

— Так жаждешь быстрой казни? Ты же знаешь, что мой отец жестокий человек и ошибок не прощает. Твое счастье… было бы, — делаю паузу и прищурившись смотрю ему в глаза, — Если бы приехал он. Я тоже не прощаю ошибок. Но в отличии от своего отца, я предпочитаю более детально разбираться в ситуациях. И наказываю, по справедливости. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Сергей, стоящий позади меня, хрустит пальцами рук. Богатырев переводит взгляд с меня на него, его кадык дергается в судорожном глотке. Он сжимает стакан и возвращает глаза на меня, поджав губы.

— Я пустил вас и ваш гребаный банк в свой город. Ты помнишь с какими условиями. Благодаря мне вы смогли расшириться! Так какого хрена ты сейчас приходишь ко мне в дом и угрожаешь?

Пам. Вот и пойман на крючок. Тянем, потихонечку, чтобы не сорвался.

— Вот именно, — с нажимом произношу я, — Пустил в свой дом и сам же в нем нагадил. Твой захудалый городишка не принес банку ничего, кроме потерь. Благодаря твоему наркоше.

— Я возмещу все убытки за пожар и отстрою новый филиал собственноручно, — идет на попятную.

В притворном удивлении вскидываю брови.

— Так ты не знаешь оказывается? Сыночек тебе ни о чем не рассказал, не предупредил перед тем, как трусливо свалить и оставить своего отца под обстрел вместо себя?

Сергей обходит диван, отчего Богатырев вдавливается глубже в кресло, и кидает ему на колени папку с документами, становясь рядом.

— Открой, почитай, узнай кое-что новое о шакале, которого ты вырастил.

Мужчина открывает папку и перелистывает страницы, быстро пробегая по ним глазами, а затем смотрит на меня:

— Что это?

— Отчеты за все то время, что твой сыночек работал и обкрадывал МОЙ филиал, — разжевываю ему информацию, как маленькому.

Глаза Богатырева расширяются, и он вновь принимается судорожно шуршать бумагами, уже отставив стакан и внимательно вчитывается. Стучу пальцами по обивке дивана, удовлетворенный реакцией депутатишки. Читай, читай, дорогой мой «благодетель», я никуда не спешу.

Спустя несколько минут изучения информации и, видимо, подсчета сумм, Богатырев с матом кинул бумаги на пол и опустил голову на ладони. Трет свое и без того раскрасневшееся лицо, а затем поднимает на меня взгляд полный ярости.

— Не трогай его. Я его из-под земли достану и собственными руками прикончу этого придурка, — в подтверждении своих слов вытягивает свои трясущиеся ладони и сжимает их в кулаки, — Я породил, я и убью.

Победно улыбаюсь и встаю с дивана. Смотрю на Богатырева сверху вниз и хмыкаю. Маленький, жалкий человечишка. Подхожу к бару и выбираю бутылку получше, наливаю в чистый стакан.

— А теперь поговорим о другом деле. Сейчас твои слова решат: задушишь ли ты своего сына сам или мои люди прикончат вас вдвоем и отвезут в лес на удобрение почвы и в качестве лакомства для диких животных.

— Какого хера… — Богатырев дернулся чтобы встать, но Сергей положил руки на его плечи и пригвоздил к креслу.

— Вы лучше сидите спокойно и Марка Вячеславовича слушайте, а то резкие движения триггерят мои воспоминания со времен службы. Поверьте, вы не захотите это испытать на себе, — вполне ласково говорит Серый.

Возвращаюсь на диван и делаю глоток янтарной жидкости. Оттягиваю момент истины. Месть совершится здесь и сегодня. Ответственный понесет наказание за помотанные нервы моей девочки и покушение на ее жизнь. За то что даже просто допустили мысль, что кто-то кроме меня может притронуться к ней морально и физически. И не важно если сын Богатырева проделал все это в одиночку, достанется обоим. Одному за то, что мразь, другому за то, что вырастил мразь.

— Итак, ты или твой сын обращался к Колыбелькину? — задаю вопрос и внимательно слежу за реакцией.

Богатырев непонимающе на меня смотрит:

— Ты о чем?

Профессионально блефует или действительно не понимает?

— Брат твоей жены. Колыбелькин. Кто к нему обратился за помощью. Ты или твой сын? — начинаю выходить из себя.

— При чем тут он? За какой помощью? — растеряно спрашивает мужчина.

Даю знак Серому и тот, кивнув, хватает Богатырева за шею сзади и сжимает. У депутата расширяются глаза, и он судорожно шевелит губами.

— Я не понимаю, о чем ты! При чем тут брат моей жены? Я с ним не общался хрен знает сколько. Его вообще нет в стране! — тараторит он.

— Стоп! — прерываю его поток слов и Серый отпускает шею, возвращая свои руки на плечи, — что ты сказал? Как давно его нет в стране?

— Да вот около недели уже. Он в отставку подал и уехал отдыхать куда-то. Жена рассказала. Он ей звонил!

Мы встречаемся взглядами с Сергеем, думая об одном и том же. Он отпускает Богатырева и отходит обратно ко мне за спину. Депутат наконец переводит дыхание и немного успокаивается. Я ставлю стакан на столик и встаю с дивана.

— Ты знаешь куда уехал твой сын?

— Я понятия не имею, где он может шляться, — выплевывает он.

Задумчиво киваю и разворачиваюсь по направлению к выходу.

— Мой человек вышлет тебе счет на оплату убытков, — кидаю ему через плечо и выхожу из дома. Здесь нам больше делать нечего.

На улице даю знак одному из своих людей, что дожидались нас снаружи. Тот покорно кивает и заходит в дом, по пути разминая руки и надевая на пальцы кастеты.

Под рассвет добираемся до гостиницы и располагаемся в ресторане на первом этаже. Заказываю себе крепкий кофе и английский завтрак. Хорошенько обдумываю слова, сказанные Богатыревым. Идиот действительно не знает ничего о похищении, которое спланировал его сын.

— Думаешь о том же? — спрашивает Сергей.

— О том, что Богатырев действительно не в курсе похищения? Думаю, что он не обманывает. Он даже не знал, что его сын воровал. Старый мудак совсем хватку потерял. Хотя и раньше не особо ею отличался, — резюмирую я.

Серый проглатывает гигантский кусок яичницы.

— Я попросил одного из наших аккуратно присмотреть за ним. Если встретиться с сыночком — узнаем первые.

Киваю ему и потрошу кусок хлеба, отправляя его в томатный соус из-под фасоли.

— Так же сообщи нашим из полиции номер машины, на которой свалил наркоша. Пусть следят за ним. Рано или поздно он проявится. Далеко уехать не мог.

— А что на счет Колыбелькина? Думаешь не просто совпадение, что он ушел в тот же момент, когда происходит неудавшееся похищение?

— Уверен, что это не совпадение, — прожевываю омлет, — Узнай каким числом оформлены документы на его отставку и в какой день он покинул страну. Замкнем наконец этот круг.

Серый согласно кивает.

Заканчиваем завтрак и договариваемся встретиться вечером с Козицыном, который к этому времени уже прибудет в город, оценит масштабы происшествия и составит план действий с филиалом. Захожу к себе в номер и падаю на кровать. Ноги гудят, голова раскалывается от бессонной ночи и выпитого алкоголя вперемешку с кофе.

Достаю телефон из кармана джинс и включаю приложение. На экране появляется картинка с изображением моей кухни. Лиза стоит, склонившись над книгой и что-то изучает в ней. Узнаю книгу семейных рецептов, которую когда-то начала составлять моя бабушка, а продолжила моя мама. В кадре появляется Марта, которая машет коробкой с крупой, а затем берет ложку и стучит ею по плечу Лизы, когда та берет какую-то баночку со специями. Смотрю еще на протяжении нескольких минут и понимаю, что именно они готовят. Каша из булгура? Серьезно? Ухмыляюсь. Похоже моя домработница решила воспитать мне идеальную жену. Данный факт, несомненно, меня радует. В особенности то, что мне самому не придется это делать.

Глава 33

Просыпаюсь от противной трели телефонного звонка. Голова раскалывается, как будто после длительной вечеринки. В голову осколками впиваются воспоминания прошедшей ночи. А перед глазами проносятся картинки сгоревшего здания и мерзкой рожи Богатырева. Протяжно мычу, хватаясь за волосы, пытаясь хоть как-то отодвинуть головную боль на задний план. Шампанское вечером, срочный перелет, бессонная ночь, виски и кофе оказались слишком бурной смесью для моего тридцатилетнего с лишнем организма. Да уж, Марк, не молодеем. Как приеду домой задумаюсь о здоровом образе жизни. И когда это я начал заниматься самообманом?

Шарю руками по тумбочке в поисках телефона. Звук падающего на ковер стакана с водой разносится приглушенным эхом по номеру, погруженному во мрак. Черт. Вытягиваюсь вдоль кровати, прочищаю горло и вслепую принимаю входящий.

— Да, — по обыкновению жестко отвечаю.

— Ты мне тут еще подакай! — слышу гневный голос отца, который окатывает холодной водой и пробуждает лучше, чем поливание из чайника.

Резко сажусь, от чего в ушах начинает колоколом звенеть, и оглядываюсь. За окном уже темно, насколько позволяет разглядеть маленькая щель между тяжелыми портьерами. Щелкаю выключателем. Комнату отеля освещает лишь небольшой прикроватный светильник. Тру глаза кулаком и смотрю на часы, стоящие на тумбочке. Семь вечера.

— Что случилось, отец?

— Что случилось? Ты сейчас серьезно задаешь мне этот вопрос? Какого хера мне днем звонит Богатырев и лепечет какие-то непонятные извинения про сгоревший офис и брата своей жены? А я об этом ничего не знаю и выгляжу как идиот! Какого хера ты не отвечаешь на мои звонки весь день? Ничего пояснить не хочешь?

Вздыхаю. Следующие тридцать минут проходят за моими подробными объяснениями, что именно случилось. Рассказываю со всеми деталями, включая похищение. Нет смысла больше скрывать данное происшествие, когда это касается непосредственно семейного дела. Отец слушает внимательно, прерывая меня только на несколько с любовью отобранных матерных слов. После моего монолога повисает тишина. Даю отцу переварить информацию.

— Завтра же ко мне на ковер. Вместе с Сергеем, — отчеканивает он, а дальше слышатся лишь гудки.

Со всей дури кидаю телефон на кровать, так что тот отскакивает от упругого матраса и тонет в подушках. А затем как идиот ползу искать его, потому что тот опять захлебывается мелодией входящего звонка. На этот раз определитель показывает имя Сергея.

— Да Серый, — отвечаю и параллельно выкладываю свежие вещи из дорожной сумки.

— Козицын ждет нас через час, — сообщает на удивление бодрый голос главы отдела безопасности.

— Понял, — иду в сторону ванной комнаты.

— Пока ты спал я получил копии документов и посадочных билетов Колыбелькина. Отставка была подписана в день похищения, улетел той же ночью. Со всей семьей. Марк, мне кажется, это дело шито белыми нитками.

Останавливаюсь как вкопанный посреди керамической комнаты и сжимаю свободную руку в кулак. Впервые за весь день широко улыбаюсь. Вот оно. На еще одну шахматную клетку мы продвинулись вперед. Все идет так, как надо. Все встает на свои места.

— Отличная новость, Серый, — беру таблетку обезболивающего из дорожной косметички и запиваю ее водой из бутылки, — Отправь кого-нибудь из наших ему морду подправить. Не лишним будет. Последний урок перед длинным отдыхом, так сказать.

— Уже сделано.

— Ты ж мое золотце! И чтобы я без тебя делал, — ухмыляюсь.

— В земле бы уже гнил, — смеется Серый.

— Взаимно, брат, взаимно, — отключаю телефон и направляюсь в душ.

Встаю под контрастные струи, которые потоком спускаются на мою голову. Боль потихоньку уходит со стекающей в канализацию водой. Облегченно вздыхаю. Тянусь рукой из душа к телефону, который лежит на столешнице рядом с раковиной, попутно оставляя мокрые пятна на кафельном полу от капающей с тела воды. Нахожу в галерее фотографии обнаженной Лизы, которые она отправляла своим хахалям. Храни Господь людей, которые придумывают программы для взламывания телефонов!

Пролистываю и нахожу свою любимую, на которой она фотографирует себя в зеркало в черном полупрозрачном кружевном белье с поясом для чулок, ножки, обутые в шпильки, а волосы влажными прядями спускаются за спину и облепляют голые плечи. Чувствую, как в паху дергается просыпающееся возбуждение. Упираюсь спиной на прохладную стену, уложенную плиткой, и беру член в руку, начиная активно массировать эрекцию.

Спустя несколько минут манипуляций разрядка так и не приходит, что начинает меня изрядно раздражать. В конце концов, понимая, что ничего этим не добьюсь, кроме того, что затру себя до дыр, бью кулаком по стеклянной перегородке душевой кабины от чего та начинает дрожать, выключаю воду и рывком сдергиваю полотенце с крючка на стене.

Глава 34

Ровно через час мы заходим в клуб и садимся за столик в отдельной кабинке на балкончике второго этажа. За звуконепроницаемыми стеклами виднеется танцпол, на котором разместилась пестрая толпа людей, движущихся в такт музыки. Заказываю бутылку виски и одним глотком осушаю первую порцию.

Наблюдаю за танцующими на сцене полураздетыми девушками, а воображение само дорисовывает лицо Лизы вместо разукрашенных ярким безвкусным макияжем морд. Безумное наваждение опять окатывает меня. Сжимаю пальцами переносицу и до белых пятен зажмуриваю глаза. Надо скорее заканчивать все дела здесь и выезжать домой. К горячей плоти. Проникать в каждую дырочку на ее теле. Заполнять собой. Ощутить ее сладкий вкус на своем языке. Перед глазами наши последние ночи наедине. Смятые мокрые простыни. Приглушенные стоны. Даже умелая дрочка от стюардессы не может утолить этот голод хотя бы ненадолго. Мне нужен оригинал, а не жалкие заменители.

От этих мыслей становится только хуже. Злость накладывается поверх раздражения, после неудачного душа. Утробно рычу, сдавливая пальцы на переносице еще сильнее.

— Длинный день? — отвлекает меня от тяжелых раздумий голос вошедшего Козицына.

Музыка, пробившаяся из открывшегося проема, затихает вместе с щелчком двери.

— Я бы сказал бесконечный, — наливаю себе еще терпкого напитка, чтобы расслабиться, — Ты успел все сделать?

Козицын кидает папку на стол, а сам вальяжно усаживается в кресло, выпячивая свое пузо под надрывающейся рубашкой, и проводит рукой по редким и сальным волосам. Берет соленый огурец из тарелки с закусками и звонко хрустит им.

— Успел, — произносит с набитым ртом, — И даже больше, чем надо.

— Ну так начинай, — хмыкает Серый и отправляет кусок шашлыка себе в рот.

— Обугленную коробку надо сносить к херам под корень. Будем новое здание отстраивать. Затраты подсчитал, отправлю все в электронном виде. Счет Богатыреву выставил, как вы и просили. С завтрашнего дня займусь подрядчиками. Останусь здесь до тех пор, пока не будет все организовано. А потом раз в неделю на проверки. Думаю, за месяца три-четыре отстроим новое здание. Нам повезло, что не сняли офис в жилом или офисном доме, а изначально свое помещение строили. Иначе проблемы бы расхлёбывали только так.

Вспоминаю тот день, когда принципиально отстаивал свою позицию по постройке личных зданий для филиалов, а не покупка или съем в аренду офисов. На тот момент давил на эксклюзивность, чтобы сразу видно было что это НАШ банк, а не ограничивались вывеской на фасаде. Да затратное и геморное дело: поиск земли, подрядчиков, стройка… Но как оказалось эта затея может окупиться. Мысленно хвалю самого себя за прозорливость.

— Как там охранник? — интересуюсь я.

Достаю сигареты из нагрудного кармана пиджака, обхватываю губами одну и вытягиваю из пачки. Прикуриваю, глубоко затягиваюсь и выпускаю облако сизого дыма. Порция никотина вкупе с алкоголем моментально расслабляют, а разговоры о работе отвлекают от грязных мыслей, и я откидываюсь на спинку кресла.

— Охранник жив, цел, здоров. Был награжден премией за спасение барского имущества и отправлен в отпуск, — хмыкает Козицын и опрокидывает студеную стопку водки.

Продолжительное время обсуждаем рабочие моменты. Попутно напиваемся до такой степени, что уже не разбираем, где чья стопка и тарелка, пьем и едим все что попадается под руку. Напившийся до слюней полуголый Козицын в приступе эйфории божится, что завтра же вышлет архитектурные проекты нового здания. На что я усмехаюсь его уверенности и по итогу мы заключаем пари. Жмем друг другу руки, договариваемся об условиях и Серый разбивает наши ладони.

Администратор заводит к нам в кабинку девиц в латексном нижнем белье и те начинают льститься, как кошки во время течки, подставляя свои пятые точки. Звонко отбиваю ладонью по одной из них ритм приглушенной музыки из динамиков нашей комнатки. Телка хихикает, тряся своей задницей передо мной. Морщусь от отвращения и отталкиваю ее, но усаживаю рядом с собой. Она расстегивает пуговки моей рубашки и начинает забираться проворными пальчиками под нее. Хватаю ее за запястье и со всей силы сжимаю свои пальцы. Мерзко прищуренные от похоти глаза резко распахиваются, и страсть в них сменяется на страх и боль. Впитываю эти эмоции и ухмыляясь, кладу ее руку себе на пах. Девушка напряженной рукой массирует член сквозь джинсы и больше не смеет смотреть мне в глаза.

В какой-то момент нас прерывает звонок телефона. Сергей облизывает свои пальцы от жира и достает смартфон из кармана.

— Алло, — отвечает он слегка заплетающимся голосом.

Спустя мгновение он резко меняется в лице, переводит взгляд с меня на Козицына. Какофония звуков в нашей кабинке сменяется на тишину, и мы все замираем. Серый встряхивает головой, смахивая с себя остатки алкогольного опьянения и девицу, которая скакала у него на коленях. Она с визгом приземляется на пол на четвереньки.

— Так, подождите, — кричит в трубку он, включает громкую связь и кладет телефон на середину стола, — Капитан, повторите еще раз.

— Блять, Миронов, ты там набухался что ли? Я тебе не попугай повторять одно и то же, — в динамике слышится какая-то возня, после чего мужчина продолжает, — сына Богатырева только что нашли.

— Иииии, — надавливает Серый и делает вид, что отбивает барабанную дробь пальцами в воздухе.

— И что, что! — взрывается голос на том конце провода, — мертвый он! На машине своей слетел с трассы и перевернулся несколько раз. Сопляк обдолбаный был по пятое число. Отец его только что на опознании был, подтвердил личность.

При этих словах с щелчком в моей голове круг событий замыкается, и я ударяю ладонью по столу, так что на нем подпрыгивает посуда. Серый победоносно кричит и бьет себя в грудь кулаками, как орангутанг.

— Ебанутый, — вздыхает телефонный собеседник и отключается.

После секундной паузы мы все как оголтелые начинаем орать, чуть ли не срывая с себя рубашки, на ком они еще остались. Алкоголь выливается из наших стаканов, когда мы чокаемся ими.

— Мы победили, Марк, победили, — шипит мне в лицо Серый, когда мы сталкиваемся лбами, придерживая ладонями друг друга за шею.

— Никто, никто не смеет переходить нам дорогу, — вторю ему я и мы заходимся в диком смехе.

В порыве радости позволяю себе немного больше чем обычно. Притягиваю к себе за волосы девку, которая уже натерла своей рукой на моем члене мозоль, и направляю ее голову вниз. Она безропотно высвобождает мой член и обхватывает его губами, заигрывая резвым язычком с головкой. Откидываюсь на спинку и запрокидываю голову. Перед глазами плывет узор на потолке. Он отбрасывает меня в предыдущий вечер, когда, стоя в полутьме гостиной отчего дома, я рассказывал Лизе о своем детстве. Улыбаюсь этому воспоминанию. На губах появляется привкус поцелуя, который я ей подарил перед этим. Не удержался, сорвался и буквально выволок из-за стола в пустующую гостиную. Как маленький мальчик, который прячется по углам, пока взрослые заняты и не видят.

Да, теперь мою девочку никто не сможет тронуть. Ни одна тварь не сможет позариться на нее. Попытавшийся уже сдох. Бумеранг прилетел ему прямо в затылок. Судьба сама все делает за меня. Она моя самая верная союзница и мое самое сильное орудие. Я управляю ей. Она слушается меня. Только меня.

Глава 35

— Спешишь на победный секс? — хохочет Серый, наблюдая, как я быстрым шагом выхожу из отеля.

Подхожу к машине, на которую он облокотился и курит сигарету, и пихаю локтем в бок. От этого он только заходится в еще более громком смехе.

— Спишу это на то, что ты еще пьян, — хмыкаю я и усаживаюсь на заднее сидение, спотыкаясь о бордюр.

— Это кто тут все еще пьян, — садится рядом бритоголовый.

— Хреновый из тебя телохранитель, — бормочу, пытаясь разобраться с ремнем безопасности, — на работе бухаешь, объект свой не бережешь.

— Да иди ты, — усмехается Серый.

Машина срывается с места. За окном проносится предрассветный город. Решение лететь обратно домой было принято сразу же, как мы покинули стены клуба. Пошатываясь, мы дошли до отеля пешком по темным центральным улицам и переулкам, напевая треки, которые мы слушали с Серым в школе. Потрясающее было время. Беззаботное. И Миронов тогда еще был совсем другим, менее серьезным и без сотряса с психологической травмой.

Нам удалось поспать пару часов, пока подготавливали самолет для вылета. Голова все еще плыла от выпитого алкоголя. Хлопаю себя по щекам, когда тошнота подкатывает на очередной кочке на дороге. Пытаюсь отвлечься приятными мыслями. Сын Богатырева больше не помеха, его дядя-сообщник свалил из страны после того, как облажался, а это значит месть совершилась. Все получили по заслугам.

Можно перевести охрану из режима боевой готовности и спокойно продолжить жить. Наслаждаться выходами в свет с Лизой, открыто знакомить ее со своим миром и не ожидать подлянки из-за угла. Медленно затягивать девушку в свой кокон, дать распробовать все что я и мои возможности можем ей предложить, чтобы она даже не смела и думать про возвращение в свою прежнюю жизнь. Я делаю и сделаю все, чтобы она осталась со мной, потому что понимаю, что уже не смогу без нее. Да и она слишком многое обо мне знает. Так просто посвященных людей не отпускают.

Открываю приложение на телефоне и вновь как умалишенный пересматриваю записи камер видеонаблюдения за день. Марта, как и обещала, заняла Лизу на весь день. Готовкой. С утра до вечера. Офигеть. И судя по изнеможенному под ночь девичьему лицу, у нее не то, что возможности сделать то, что она хочет, а даже подумать не было. Умница моя, нечего тебе ненужные мысли в своей прекрасной голове гонять. Надо выписать домработнице премию.

А вот в мою голову наоборот приходит прекрасная идея. Окрыленный ею набираю номер и прислоняю динамик к уху.

— Да, босс, — слышится сонный голос Маши.

— Мария, — отвечаю ей я еще заплетающимся от алкоголя языком, — Закажи мне в квартиру сто… Нет, миллион роз. Чтобы к моему приезду они уже там стояли.

— Марк Вячеславович, вы сейчас серьезно?

— Серьезнее не бывает!

Слышится тяжелый вздох.

— Хорошо, миллион не обещаю, но сколько будет у нашего постоянно поставщика столько и будет.

— Спасибо, Машенька! Ты лучшая! — лукаво кошусь в сторону Серого, — и вот еще что, к тебе сегодня Сергей Миронов зайдет, у него есть важная для тебя новость.

— Эм, хорошо. Я буду весь день в офисе, — задумчиво говорит она и я отключаюсь.

Ловлю на себе суровый взгляд Серого.

— Тебе совсем башню снесло? Я что ей говорить буду?

Смеюсь, наблюдая за растерянным бритоголовым. Никогда его таким не видел.

— Купи подарок, цветы. Пригласи на свидание. Миронов, ты взрослый мальчик, сам знаешь, что делать.

— И что мне потом с этим со всем делать?

— Как что? Свадьба, дети, — кладу ему руку на плечи, — нарожаем наследников, будем семьями дружить. Если мальчик и девочка будут, то вот тебе и выгодная партия! Объединим семьи!

Серый лишь качает головой.

— Кстати о семьях, — воспоминаю важную информацию я, — нас отец ждет сегодня с отчетом. Он узнал про Богатырева и похищение.

— Да бляяяять, — тянет телохранитель и ударяется затылком об подголовник сидения.

Глава 36

Лиза.

Все воскресенье я провела наедине с Мартой, потому что Марк в срочном порядке уехал в командировку на пару дней улаживать какие-то вопросы, которые возникли в одном из филиалов его банка и требуют скорейшего решения. Он не особо вдавался в подробности, быстро собрал сумку, поцеловал меня мимоходом и испарился. Оставил меня наедине с травяным чаем, который любезно заварил мне перед отъездом, когда я ему пожаловалась на головную боль после того, как задремала в машине. На удивление чай сработал и я быстро заснула, не успев обдумать прошедший день.

Домработница заняла меня с самого раннего утра. Достала рукописную поваренную книгу и начала гонять меня по рецептам. Пролистав несколько страниц, сразу же стало понятно, что книга была создана скорее всего Мадиной или кем-то из ее семьи, потому что в основном в ней были рецепты восточных блюд.

День пролетел незаметно. Объевшаяся и вымотанная я приняла душ, смывая с себя запахи кухни. Под струями воды стояла и обдумывала как у этой женщины хватает сил, чтобы успеть привести в порядок дом после праздника, а потом весь день занимать меня. При условии, что мы присаживались отдохнуть только чтобы попробовать блюда, а затем опять готовили и так до самого позднего вечера. От малейшего воспоминания о вчерашнем дне меня передернуло, и я заставила свою память закрыть этот дальний ящик с моим позором на самый крепкий замок и вернулась к своим рассуждениям о домработнице. Не найдя вменяемого ответа, кроме того, что Марта обладает сверхъестественными способностями, я легла в кровать и сразу же провалилась в сон.

Утром просыпаюсь от щекочущего нос странного запаха. Медленно открываю глаза, потягиваясь на кровати. Провожу рукой по мягким простыням, покрывающие пустующее место. Надо бы позвонить или написать Марку сегодня, мы почти сутки не общались. Впервые так долго. Вдохнув воздух полной грудью, ощущаю еще раз непривычный запах и морщусь.

Откидываю одеяло и пытаюсь встать, но не могу. Весь пол был утыкан гигантскими вазами с не менее большими букетами роз всех цветов. Красные, розовые, белые, желтые. Никогда не любила эти цветы, но кажется с этого момента полюблю. Улыбаюсь, понимая от кого они и удивляясь как же крепко я спала, что не услышала, как их заносили.

Пробравшись сквозь цветочное поле, направляюсь в кабинет, ожидая увидеть там Марка, но комната пуста и ничего не выдает присутствие хозяина. Разочарованно вздохнув, иду на кухню, чтобы выпить чашечку утреннего кофе и немного взбодриться. Кажется, потраченные вчера силы будут восстанавливаться несколько дней.

Захожу в кухню-гостиную, которая так же, как и спальня заставлена цветами. Посреди этого цветочного безумия вижу за стойкой сидящую фигуру в знакомой футболке и спортивных штанах. Марк сидит на барном стуле и ест кашу, которую я вчера готовила. На носочках подхожу и обнимаю сзади, утыкаясь носом в шею и мокрые завитки волос.

— Неужели ты так соскучился, что решил мне подарить весь цветочный магазин? — спрашиваю я. Вдыхаю аромат, исходящий от мужчины. Привычный окутывающий вуалью с ног до головы мускус, свежесть геля для душа и что-то еще, что заставляет меня сморщиться. Алкоголь?

— К сожалению в цветочном магазине не было такого количества, пришлось скупать весь склад, — слышу, как Марк улыбается.

Мужчина перехватывает меня за руку и заставляет обойти стул и встать рядом с ним. Вижу его бледное, не выспавшееся лицо и круги под глазами. Сразу же становится его жалко и хочется заварить крепкий кофе или уложить спать.

— Соскучилась по мне? — спрашивает и кладет ладонь на мою щеку и гладит большим пальцем.

По спине пробегают колючие мурашки и концентрируются на затылке, сигнализируя о чем-то, но я не придаю этому значение и просто киваю. Не успеваю ничего сказать, как губы Марка накрывают мои в нежном поцелуе, и я таю, как мороженое под палящим солнцем. Ноги подкашиваются, мысли улетучиваются. Разве это законно, чтобы человек вызывал такие ощущения?

— Как прошла твоя поездка? — спрашиваю, когда Марк отстраняется.

— Да так, — он кривит лицо, — ничего такого. Решил несколько скучных вопросов.

— Хорошо, — пожимаю плечами и еще раз принюхиваюсь, — ты пил?

— Да, — с раздражением отчеканивает он. Киваю головой, не зная, что сказать и как реагировать на его поведение. Свожу это на бессонные ночи из-за срочной командировки. Видимо проблемы на работе гораздо серьезнее, чем он о них говорит.

Марк запускает руки под пижаму и кладет их на мою попу, поглаживает ее ладонью, похлопывая и сжимая, периодически заходя пальцами чуть дальше. А другой отправляет очередную порцию каши в рот. Непонимание сменяется зарождающимся возбуждением. Прикусываю нижнюю губу, когда при очередном сжатии ягодицы из меня вырывается стон.

— Завтракай скорее и Виктор отвезет тебя к Эльвире, а мне уже пора на работу, — он ухмыляется, когда видит, как эмоция на моем лице сменяется нахмуренностью, — остальное продолжим вечером.

Щеки слегка краснеют, и я мотаю головой:

— Да нет, я не про это. Зачем мне к Эльвире?

— Она попросила, чтобы ты заехала к ней на осмотр, — кивает на мою ладонь, перемотанную свежим бинтом. Его вчера наложила Марта после того, как я неудачно порезала овощи и ткнула себе кончиком ножа прямо в свежую, размокшую после многочисленных обработок водой и мылом рану и порвала лейкопластырь.

Мда, наверное, действительно лучше показаться доктору. На всякий случай. Только не понимаю, как я буду смотреть в глаза Эльвире после того, что видела.

— Собирайся и скажи, как будешь готова — я сообщу Виктору, — вырывает меня из мыслей Марк.

Глава 37

Спустя два с половиной часа захожу в трехэтажное красивое белоснежно-стеклянное здание. Мысленно присвистываю, когда вижу внутри сияющие чистотой мраморные полы и белые с серым оттенком стены в венецианской штукатурке. Не так я себе представляла больницу. Даже в частных клиниках заграницей нет такого. Привыкла к простым бетонным зданиям без изысков внутри и снаружи. Хотя, разве можно представить Эльвиру Андрианову в простой государственной поликлинике с пошарпанными стенами?

Надеваю полу тканевые бахилы на входе и подхожу к стойке регистрации, за которой сидят симпатичные девушки, в отутюженных платьях-халатах, от которых так и веет холодом:

— Здравствуйте, я к Эльвире… Андриановой.

— Вы к Эльвире Григорьевне? — с нажимом поправляет мне одна из девушек, не отрывая взгляда от экрана компьютера, — Вы записаны?

— Да, на имя Елизавета Вишневская.

Девушка резко вскидывает голову и внимательно осматривает меня. А затем натягивает улыбку и вскакивает со своего места, поправляя складки на одежде. Быстро делает звонок по стационарному телефону и выходит из-за стойки.

— Да, да. Нас предупредили о вашем визите. Вас уже ожидают. Елизавета, я провожу вас до кабинета.

Выгибаю бровь, наблюдая за этой картиной и пожимаю плечами. От такой резкой смены настроения и через чур сладкой улыбки администратора прямо зубы сводит. Вышколенные, однако работники здесь. Интересно, их обучают на каких-то курсах профессионального подхалимства или сразу на месте работы дрессируют?

Девушка открывает мне одну из многочисленных дверей и пропускает вперед. В простом кабинете, не отличающимся по дизайну от коридора, за белым столом на металлических автоматических ножках сидит Эльвира. Она одета в обычную медицинскую рубашку и брюки, которые идеально сидят на ее фигуре, волосы уложены в высокую прическу с выпущенной закрученной прядкой. Женщина перебирает медицинские карточки пациентов, делает какие-то заметки ручкой.

Дверь за мной закрывается со щелчком, и Эльвира отрывает взгляд от бумаг и обращает на меня внимание.

— Привет, Лизочка, — говорит она и добродушно улыбается, — присаживайся.

Выполняю ее просьбу и сажусь на мягкий удобный стул напротив.

— Здравствуйте, — киваю ей смущенно.

Она без слов встает с места и подходит ко мне, осматривая лоб, а затем отходит к шкафу и достает из него металлический поднос с медикаментами для обработки. Ставит его к себе на стол и садится в свое кресло.

— С раной на лбу все в порядке. Немного раньше времени отошла корочка, но это не страшно. А вот руку я бы хотела получше осмотреть и обработать.

Киваю ей и протягиваю забинтованную ладонь. Она аккуратно снимает повязки и поджимает губы, когда видит рану.

— Что ты с ней делала? — смотрит на меня, а затем поспешно добавляет, — Не пугайся раньше времени, все нормально. Просто уже должна была начать заживать, а выглядит как будто только что поранилась.

— Марта вчера заставила меня изучить всю поваренную книгу и тут же применить это на практике, — пожимаю плечами.

Эльвира усмехается и качает головой:

— Ох уж эта Марта. Выскажу ей сегодня. Калечит моих пациентов!

Она принимается обрабатывать мою рану, аккуратно проводя ватными дисками, смоченными антисептиком.

— Вы же меня не за этим позвали? — аккуратно спрашиваю я.

Эльвира молчит. Присыпает рану антибактериальным порошком.

— Подержи пока ладонью вверх, — произносит, а затем откидывается на спинку кресла.

Смотрю на нее выжидающе. Пальцы на руке начинает слегка покалывать от напряжения.

— Лиза, то, что ты увидела в субботу… — она вздыхает, — ты не должна была этого увидеть. Я понимаю, как это выглядит со стороны, и ты вряд ли сможешь понять…

Говорит прямо как Марк. Они что, сговорились?

— Вячеслав, он… — продолжает она, прикрыв глаза, — Спас мне жизнь. Мне и моей дочери. Несмотря на то, какой он человек, я буду благодарна ему за это до конца своих дней. Он дал мне и Даше будущее.

— Что случилось? — неожиданно просыпается мое любопытство.

— Ничего такого. Просто опрометчиво влюбилась в не самого порядочного мужчину и родила от него ребенка. А затем оказалась вышвырнутой из дома с младенцем на руках без всего.

Молча киваю, не зная, что говорить в подобных ситуациях.

— И не злись на Марка за его бездействие. Это так только кажется со стороны. На самом деле он мне очень сильно помог. Сначала подарил квартиру в центре, оформив на подставное лицо, чтобы муж не вычислил. Я сбегаю туда, когда совсем тяжко. А затем проспонсировал постройку и открытие этого медицинского центра, — поглаживает руками стол, — и многих проектов, которые связаны с ним. Чтобы я как можно меньше проводила времени дома с Вячеславом и занималась любимым делом.

Брови от удивления ползут вверх. Определенно точно супергерой и спаситель.

— Марк очень заботливый и щедрый молодой человек, — словно читая мои мысли, говорит Эльвира и улыбается, — да, есть минусы в характере из-за сложного детства. Он достаточно скрытный и неразговорчивый с посторонними, когда дело касается личной жизни. Не полезет на рожон в спорах с отцом. Я думаю, ты уже это заметила тем вечером. Слава умеет запугивать даже людей с сильным духом.

Она вздохнула. А я молча продолжала ее слушать, впитывая информацию, как губка.

— И прости мою дочь за ту выходку. Даша та еще заноза в заднице, — Эльвира фыркает, — характером она, конечно, в отца пошла. Еще и Слава с детства балует, как родную, хоть до сих пор и не считает своей. Привыкла быть любимицей и не хочет делить внимание брата и отца.

— Они близки с Марком?

— Нет, никогда не были. Хотя Даша очень трепетно относится к нему, но Марк не подпускает к себе близко. Да и всегда достаточно прохладно относился к новоиспечённой сестренке, которая неожиданно стала центром внимания его отца сразу же после ухода матери. И которую, как Марку кажется, любят больше, чем его. Но не думаю, что это так. У Славы просто… — Эльвира кривится, — своеобразная любовь к сыну.

— Командирско-военная, — подхватываю я, — как когда-то у его отца была к нему же.

— Ну теперь точно вижу, что ты своя в доску, — Эльвира улыбается, — и имею честь видеть второго человека, перед которым открылся Марк.

— Первый это конечно же Сергей? — ухмыляюсь я.

— Именно так.

Мы еще какое-то время разговариваем на отвлеченные темы, обсуждая косметологов, маникюр и прочие женские штучки. После чего Эльвира еще раз осматривает мою ладонь, рассказывает, как за ней правильно ухаживать и дает медицинские средства для этого. Мы прощаемся, расцеловав друг друга в щеки, как давние подруги.

— Эльвира, — говорю я, вспомнив важное уже на выходе из кабинета, — почему Марк представил меня своему отцу как невесту, хотя я таковой не являюсь? Мне стоит беспокоиться?

Женщина нахмурилась и внимательно посмотрела на меня:

— Нет, не стоит. Вячеслав любит пофлиртовать с симпатичными девушками, а Марк жуткий собственник. Когда ему было лет 15, он был в кафе с одноклассницей и за ним приехал Слава, чтобы забрать. И угостил девочку шоколадкой. Так Марк так рассердился, что сбежал из дома. Его несколько дней с собаками искали.

— Два плюс два — четыре, -бормочу себе под нос, а затем громче добавляю, — спасибо, Эльвира. До встречи.

И выхожу из кабинета.

Глава 38

Марк.

Наконец этот треклятый бесконечный день подходит к концу, но чувствую своей пятой точкой, что самое интересное еще впереди. За окном головного офиса «Инвест Кэпитал» уже вечер, луна освещает город, погружающийся в темноту, а отец до сих пор мурыжит меня и мои нервы, не вызывая к себе. Полулежу в кресле в полумраке своего кабинета, свернувшись в три погибели, руками на столе, головой на руках и наблюдаю за маятником Ньютона. Клац-клац-клац. Веки медленно закрываются. Представляю, как приду домой, поужинаю вкусной домашней едой, потом утолю свой мужской голод, а затем в душ, ну или совмещу приятное с полезным. И сон, крепкий, здоровый сон.

Погружение в приятные мечты прерывает отвратительный звонок сотового телефона. Это какое-то проклятье уже. Каждый раз одно и то же за последние несколько дней. Честное слово, скоро выкину к чертям этот мобильник. Ну или уеду загород, где сеть не ловит. А что, хорошая, кстати, идея. Взять Лизу и свалить в деревню к бабушке с дедушкой, подальше от всех. Заодно с адекватными родственниками познакомить. Чтобы не пугалась, что у меня вся семья такая как отец…

Беру смартфон со стола и, морщась от яркого света, смотрю на экран. Нажимаю на зеленую кнопку принятия вызова.

— Я надеюсь ты звонишь чтобы извиниться? Если так, то я тебе перезвоню, как буду дома и передам трубку Лизе, чтобы ты смогла это сделать напрямую, а не через посредников.

— Ой да ладно тебе, не заводись, — кудахчет Дашка, — это случайно получилось. А вообще я и вправду звоню чтобы извиниться.

— Да что ты? — притворно удивляюсь я, слегка переигрывая, — на нас скоро упадет гигантский метеорит или ты действительно взялась за голову?

— Ты можешь хоть раз без своих подколок? Я тебе серьезно тут говорю!

— Ну так говори, что хотела, я тебя внимательно слушаю.

— В общем, мы с Дианкой устраиваем вечеринку в честь Хэллоуина.

— Он разве не прошел?

— Не придирайся и дослушай меня! — вздыхает Даша, — я хочу пригласить тебя и твою девушку…

— Лизу, — перебиваю ее я.

— Лизу, — раздраженно повторяет сестра, — хочу пригласить вас обоих. Это в качестве моих искренних извинений.

Ох какой щедрый жест. Меня так никогда на свои вечеринки не приглашала. Интересно что это на нее нашло, неужели действительно раскаивается?

— Мы придем, но только с одним условием, — барабаню пальцами по столу.

— О боже, не пугай меня, с каким еще условием?

— Ты извинишься перед Лизой лично при встрече. Прямо на вечеринке.

— Ты издеваешься? — взвизгивает Даша.

— Спасибо за приглашение, но вынужден тебе отказать. До свидания, Дарья.

— Стой, стой, стой! — кричит сестрица в трубку так сильно, что мне приходится убрать телефон от уха, — хорошо! Твоя взяла! Я извинюсь перед ней!

— Супер! — как ни в чем не бывало продолжаю я, — скинь мне адрес и время в мессенджере.

Сбрасываю вызов и тут же получаю смс от Даши с приглашением. Что ж, не плохо. Откидываюсь на спинку кресла, запрокинув голову и придерживая ее ладонями. Обдумываю, как организовать остаток недели и план сам по себе выстраивается в моей голове. Сходим на вечеринку к Дашке и ее подруженции, зная какие масштабные тусовки они устраивают то посветимся перед камерами для светской хроники, а на следующий день загород. Самое то отходить от похмелья на свежем воздухе и есть бабушкины пирожки, запивая топленым молоком. А перед ужином Лизу на сеновал затащить. Всегда хотел попробовать какого это трахаться на стоге сена. Как представил, так полный рот слюней набрался.

Понимаю, что до ломоты в костях уже нет сил и терпения ждать. Пораскинув мозгами, быстро прихожу к решению, что одну из своих развратных мечт надо исполнять сегодня же. Иначе яйца скоро отвалятся от этих эротических сценок, которые проносятся в моей голове, но не сбываются наяву. Пора расчехлять свою бурную фантазию и знакомить с ее объектом. Открываю мессенджер и ловкими движениями пальцев набираю сообщение:

«Задерживаюсь на работе, напишу, как буду выезжать. Подготовь мне ужин к приезду и встреть в том подарке, который сегодня доставили ;)»

Мечтательно улыбаюсь и потираю руки, предвкушая дивный вечер. От умилительного пускания слюней на свою же рубашку меня отвлекает возня в приемной. Звуки шуршания, женский удивленный возглас, несколько мужских голосов. Напрягаюсь и бесшумно, как хищник, крадусь в сторону двери. За это время все звуки стихли и в приемной повисла тишина. Твою мать, надо вызывать Серого. Сжимаю телефон в руке, комбинация кнопок для быстрого вызова экстренного номера наготове. Приоткрываю дверь и выглядываю, чтобы оценить ситуацию. И замираю. В полном шоке.

Глава 39

Никогда не был готов увидеть картинку, которая в данный момент открылась передо мной. Гигантский букет цветов, еще больше плюшевый медведь и посреди всего этого великолепия бритоголовый нежно целующий Машу. Ну епт твою мать. Я был уверен, что он не умеет целоваться, только пожирать заживо своих жертв. Слишком уж не вяжется происходящее с тем, что я наблюдал в саунах и отелях, где Миронов безжалостно драл шлюх не заботясь об их состоянии.

Облокачиваюсь на дверной косяк и через чур громче положенного прочищаю горло. Мария резко отпрыгивает от Серого и начинает суетливо поправлять юбку, которая в целом и так была на своем месте. Телохранитель переводит на меня взгляд и хмурится. Кто-то явно не доволен тем, что их прервали и застукали. Ухмыляюсь, наблюдая за этой сценой.

— Машенька, приготовь мне пожалуйста еще чашечку кофе, — приторно сладко прошу я.

— Да, конечно, Марк Вячеславович, — она тут же несется к кофе машине, — через минуту будет у вас на столе.

Киваю Сергею головой в сторону своего кабинета. Он без слов вышагивает в указанном направлении. Отхожу, пропуская его внутрь и мой взгляд успевает зацепиться за красный пакетик дорогого ювелирного бренда, гордо водруженный на стол моей помощницы. Хмыкаю, закрывая за собой дверь.

— Я так погляжу, ты решил брать быка за рога?

— Ну не быка, а скорее уж цветочек, — возмущается Серый, — и не за рога, а за попку.

— Не знал, что у цветочков есть попка, — не скрывая смеха, говорю я.

Серый на мою фразу лишь закатывает глаза и садиться в кресло, расстегивая пиджак.

— Вячеслав Владимирович так и не вызывал к себе? — интересуется он, ловко меняя тему.

— Нет, все еще морозит. Видимо пытается заставить меня волноваться, — устраиваюсь за столом, закинув ногу на ногу.

— А ты не волнуешься?

— Было бы из-за чего. Я полностью уверен в том, что все сделал правильно. Он бы сам так поступил, будь на моем месте.

Сергей подается вперед, упираясь локтями в свои ноги и внимательно смотрит на меня:

— Послушай, в вопросе похищения и Богатырева мы много ошибок наделали. Это все не пройдет просто так и твой отец это точно понимает.

С шипением выдыхаю и откидываю голову на спинку кресла. Серый меня начинает порядком раздражать. Где, мать его, преданность и покорность за то, что я сделал для него?!

— Все прошло гладко, — акцентирую на последнем слове, — в конце концов даже если были совершены ошибки, то наши люди все замели, убрали и похоронили под метрами земли.

— Блять, Марк, постоянно хоронить людей это не выход и трупаки рано или поздно всплывут. За последнее время за нами такой шлейф из тел, что по нашему следу скоро все собаки побегут. И поверь мне, они откусят и не задумаются о том, кто ты такой и кто за тобой стоит.

— Серый, не начинай, — раздраженно вздыхаю я и шлепаю рукой по подлокотнику.

— Что не начинать? Что? Тот паренек в клубе, шпана из подворотни, Коршунов, те полицейские, Богатырев-младший. И это только за последние недели!

— Тише блять! — кричу и со всех сил бью кулаком по столешнице, — даже у этих стен есть уши! Твои руки по локоть в крови всех, кого ты перечислил. Даже не смей отнекиваться, что ты не причастен к этому! Ты причастен к этому даже больше, чем я, ты исполнитель! Я просто отдаю приказы! И не тебе мне говорить о совести и правильной жизни! Или что? Отведал сладких губ моей секретарши и все, праведным стал? Может ты еще в религию подашься, ангелок?!

Ярость взрывается мощными фейерверками в голове, и я перестаю контролировать поток своих слов. Как он смеет обвинять меня в своих же пролётах? Он ответственный за мою безопасность, он принимает решения на этот счет, он должен обдумывать все мои приказы. Я просто говорю, а он делает так, чтобы не подкопались. Пусть только попробует что-либо предпринять, ему будет сложно привязать меня к себе. На дно уйдет только один из нас. И это буду не я.

Смотрю пристально на Сергея, тяжело дыша и сквозь красную пелену перед глазами даже не замечаю, как Мария со звоном поставила чашку кофе на стол. Опомнился только после того, как она вышла из кабинета и гулко хлопнула дверью.

Серый тяжело вздыхает и поднимается со своего места. Перетягивается через всю ширину стола и кладет мне руку на плечо.

— Брат, я просто все веду к тому, что в последнее время ты сам не свой. Обычно ты меня отговаривал от излишнего кровопролития, и мы решали вопросы, в которых это было возможно, более мирными путями. Меня это дико бесило раньше, я жаждал крови, но, — он садится обратно и прикуривает сигарету, выпуская сизый клубок дыма, — ты знаешь, я подумал над твоими утренними словами и понял, что как бы я ни отнекивался, и сколько бы пунктов «против» ни находил, но я действительно этого хочу. Хочу семью, женщину, которая будет обо мне заботиться и ждать меня дома. Хочу, чтобы наши дети дружили, как мы. Проводили выходные вместе. И может действительно, однажды мы соединим наши семьи.

Смотрю на него в оба глаза и пытаюсь понять, когда именно пришельцы успели прилететь на Землю и подменить моего друга.

— Да ты поплыл… — протягиваю я и пораженно плюхаюсь в кресло, — Сергей Миронов хочет остепениться! Вот так новость! Скажи честно, это ты сам захотел или после того, как понял, что моя секретарша готова раздвинуть перед тобой ноги?

Последняя сказанная мной фраза сорвалась сама собой. Я не хотел ее говорит, я уважаю Марию, она отличный работник и приятный человек, и желаю ей только счастья, так же, как и своему лучшему другу. Сам подталкивал их друг к другу и пытался быть сводником. Но почему-то волна неконтролируемой злости накрывает меня неожиданным потоком. Это точно не ревность, потому что и моя помощница, и тем более Серый далеко не соответствуют моему вкусу. Меня бесит, что Миронов так резко поменял свои взгляды и планы на будущее. Такое ощущение, что он повторяет за мной и пытается выставить меня дураком, а сам якобы такой мудрый! Именно когда я решил, что надо привнести постоянства в свою личную жизнь и встретил подходящую для этого девушку, он вдруг пришел к выводу что и ему это надо. Какого черта? Ощущаю себя так, как будто у меня отбирают МОЮ жизнь. Пытаются вместо меня играть МОЮ роль в этом мире, созданный Богом. На мгновение мне кажется, что я потеряю друга и эта саднящая душу боль въедается в грудину черной кляксой…

Поток моих мыслей обрывается из-за жгучей боли, обрушившейся на мою левую скулу. Я и не заметил, как Серый побагровел, кинул тлеющую сигарету в пепельницу и сжимая, разжимая кулаки за одну секунду обогнул стол и впечатал в мое лицо свой увесистый кулак. Голова отлетает в сторону, изо рта вырывается поток слюны вперемешку с кровью из носа. Перед глазами пляшут белые и черные пятна, как в телевизоре, когда тот не ловит сигнал. Упираюсь руками на подлокотник кресла и перевешиваюсь вниз, сплевываю.

— Хороший удар правой, — кряхчу, пытаясь выровнять дыхание.

— Я не хотел этого делать, но ты сам напросился.

Серый поправляет манжеты рубашки под своим черным пиджаком и проводит рукой по лысине. Затем без лишних слов выходит из кабинета.

Смотрю на кровавые пятна, разбрызганные по полу, как будто художник встряхнул кисть и рассеял мелкими каплями краску по холсту. Морщусь от пульсации в носу и перед глазами опять плывет. Запрокидываю голову на спинку кресла, потирая переносицу ледяными пальцами обоих рук. Становится чуть легче.

Я понимал, что Серый не выдержит и пропишет мне за сказанные слова. Но где-то в глубине души я страстно желал, чтобы он это сделал. Хотел вывести его на эмоции, увидеть прежнего кровожадного друга, который за все про все отвешивает тумаки и ругается благим матом. А не читает проповеди и пытается ставить на путь истинный. Значит не все потеряно. Хмыкаю и тут же мое лицо скукоживается от острой боли.

— Мне определенно нравится твое перекошенное лицо. Надеюсь, тебе очень больно, — басит вернувшийся Миронов и не церемонясь припечатывает лед, завернутый в полотенце, к моему лицу, — держи крепче.

Хватаюсь за сверток, промокающий водой от тающего льда, одной рукой. А второй кончиком этой же ткани вытираю кровь над верхней губой.

Раздается быстрый цокот каблуков. Приоткрываю глаз и вижу, как Маша проходит в кабинет. А затем аккуратно, можно даже сказать нежно, отодвигает Серого со своего пути за локоть, поглаживая большим пальцем. От этой милоты прямо затошнило. Или от сотряса? Надеюсь, что все-таки не от последнего. Не время раскисать, впереди еще длинный вечер, на который у меня очень приятные планы.

Друг возвращается обратно в свое кресло, чтобы не мешать. А Мария тем временем ставит на стол зеленую аптечку, с белым жирным крестом на крышке. Выуживает оттуда какую-то склянку и через чур шуршащие в полной тишине полиэтиленом упаковки еще чего-то, видимо очень нужного. Ловко орудует медикаментами и затем вставляет мне в протекающую ноздрю смоченный марлевый тампон, который тут же начинает шипеть, при соприкосновении с кровью. Этот противный звук отдается у меня в барабанных перепонках.

— Марк Вячеславович, как бы мне ни хотелось сделать вам больно, но вы все-таки мой начальник, поэтому предупреждаю — я сейчас буду обрабатывать скулу, там ссадина, будет щипать, — с легким нажимом говорит Маша. Злость так и исходит от нее шлейфом распространяясь по всему кабинету.

Ухмыляюсь. В ответ на это помощница резко прикладывает к ране щедро политый перекисью ватный тампон. Вот тут я начинаю шипеть, подпевая своей ноздре.

— Так вам и надо, — шепотом говорит Мария, но противореча своим же словам бережно и невесомо обрабатывает ссадину, периодически дуя.

— Ты слишком добра к нему, я бы всей упаковкой ваты с перекисью ему в лицо прописал, — хохочет Серый, который уже явно отошел от произошедшего.

— Ты и так уже в лицо прописал, думаю на сегодня хватит, — осуждающе выдала Маша, выходя с аптечкой из кабинета.

Я присвистнул:

— Вот и первая ссора голубков.

— Марк, еще раз и я тебе нос сломаю, обещаю, — угрожающе тихо цедит бритоголовый, смотря на меня исподлобья.

— Ладно, ладно. Живите спокойно, так уж и быть, — теперь хохочу я.

Кто бы знал, что мой воинствующий друг окажется подкаблучником.

Раздается щелчок интеркома:

— Марк Вячеславович, Вячеслав Владимирович вызывает вас к себе. Вместе с Сергеем.

А вот и он. Родной палач соизволил провести экзекуцию. Как всегда вовремя. Чувствует, зараза, когда вызывать надо. Видимо кровушкой запахло, почуял. Мое побитое лицо только усугубит напряженность разговора. Отец ведь на кровь, как бык на красную тряпку реагирует. Благо буду не один, хоть на Серого переключаться сможет.

Глава 40

По пути на ковер, Мария впихивает мне таблетку болеутоляющего со стаканом воды. В знак благодарности мотаю головой и выпив лекарство, иду дальше по коридору. Подходим с Сергеем твердым шагом к двери и переглядываемся. Уверенно киваю ему и открываю дверь. Отец, как всегда, сидит за своим столом в отвратительного цвета вельветовом пиджаке, не понятно откуда у него такой убогий стиль взялся, и курит сигару, перелистывая газету. Прямо таки уверен, что он специально перед нашим приходом подготовился и принял пафосный вид.

Мы заходим вглубь кабинета и отец тут же отрывается от занимающей его статьи. Прожигающим взглядом смотрит то на меня, то на Серого и прищуривается, заметив мое разукрашенное лицо.

— Ну что, братцы, нагулялись? В мафиози наигрались? Бандиты недоделанные.

Отец откидывается на спинку кресла и делает очередную затяжку, выпуская кольцами дым кубинской сигары. Стоим с Серым как по стойке смирно и не говорим ничего. Знаем, что провоцирует нас специально. Не в первый раз проходим через это. Ждем, когда продолжит свой монолог.

— Я вас обоих растил не для того, чтобы вы ерундой занимались и лажали постоянно. Какого черта вы допустили похищение девушки? А если бы что-то случилось? Если бы не получилось замять дело? У девушки гражданство другой страны! Это стало бы международным скандалом! А во главе всего этого мой сын, мой банк! — говорит четко, разжевывая каждое слово, а у самого глаза кровью от ярости наливаются, — Кстати о девчонке, ты чем блять думал, когда первой попавшейся предложение делал? Как посмотрят на то, что сын Вячеслава Андрианова, спонсора правящей партии страны, женится на иностранке? Что будут о нашей семье говорить патриоты?!

— Но она родилась здесь и у нее двойное гражданство, — прерываю его, даже не задавая вопрос, как он об этом узнал. Не сомневаюсь, что у него есть досье на каждую шлюху, которую я когда-либо трахал. За ним не заржавеет. Отец любит держать все под своим контролем.

— Тем более! Она значит предательница Родины! Это еще хуже, чем если бы ты просто выбрал зарубежную дырку! — ударяет по столу ладонью и пристально смотрит на меня, прожигая в моем лбу дырку.

Вздыхаю через нос и сжимаю кулаки до боли в костяшках, так, что они начинают хрустеть.

— Не переживай за это, отец. Я сделал все, чтобы она даже выехать из страны не посмела и осталась здесь. Если надо будет, то я заставлю ее отказаться от гражданства чужой страны.

Вячеслав неожиданно усмехается. Его глаза заблестели каким-то странным, чуждым мне огоньком. Что это? Гордость? Он никогда даже мимолетным жестом не показывал мне своих чувств. Скорее делал это поступками. Как например, когда доверил возглавить свое самое дорогое детище. Это был лучший и самый счастливый день в моей жизни! Тогда мне показалось, что я даже ощущал исходящую от него отцовскую любовь. Если она конечно же вообще существует.

— Отлично, с этим разобрались. По поводу филиала и похищения: на Богатыревых у меня припасена нужная информация. Ее будет достаточно, чтобы разобраться с этой семейкой раз и навсегда. Давно надо было это сделать, — Вячеслав подливает себе коньяка и держа бокал за коротенькую ножку, поднес к носу, чтобы втянуть аромат янтарной жидкости. Затем делает небольшой глоток и смакует вкус на губах.

Все это время мы стоим с Серым, как солдаты перед командиром, не смея шелохнуться. Сканирую отца, пытаясь как робот считать его настроение. Сидит в кресле спокойно и пьет свой любимый напиток. Перебесился значит уже. Либо затишье перед бурей. Одно из двух.

— Вы оба молодцы, что оперативно разобрались с ЧП в этом проклятом филиале, — неожиданно говорит он, что у нас обоих глаза округляются.

Похвала от самого Вячеслава Андрианова! Метеорит явно скоро расколет Землю на миллиард маленьких кусочков и микрочастиц. Серый заметно напрягается, когда понимает, что сказанные им до этого слова не подтверждаются и Вячеслав поддерживает предпринятые нами шаги. Так-то, дружище, я же говорил, что знаю своего отца.

— Сергей, ты свободен. Можешь ехать домой отдыхать, — небрежно махает в сторону двери, — а нам с Марком надо обсудить некоторые семейные вопросы.

Отец бережно укладывает сигару в выемку каменной пепельницы и встает из-за стола. Подходит ко мне, наплевав на личное пространство. Стоит вплотную и кладет руку мне на плечо. Мгновенно все тело напрягается так сильно, что кажется мышцы сейчас лопнут. Сергей, наблюдая за этой сценой, коротко кивнул головой и вышел за дверь, не смея перечить. Он знал чем обычно заканчиваются такие разговоры, в этот момент лучше держаться как можно дальше.

— Ты зачем Эльвиру покрываешь? — вкрадчиво спрашивает и сдавливает пальцами мое плечо. Сдерживаю порыв скривиться и продолжаю стоять ровно, смотря ему прямо в глаза.

— Она ведь знала о похищении, так? — продолжает свой допрос, — Она девчонку обрабатывала после этого и мне ничего не сказала. А хуже всего соврала прямо в глаза на моем же дне рождении, когда сказала о ране на лбе твоей бабы. Она ведь не просто споткнулась, потому что неуклюжая. Так?

— Она не знала ничего, — не думая ни секунды выпаливаю я, — это я ей соврал о том, что произошло. Не трогай Эльвиру.

Отец разочарованно вздыхает и отходит от меня к окну. Смотрит на улицу и молчит, наблюдая как в сумраке вечернего города машины проносятся по шоссе внизу. Фонари оставляют яркие пятна света на мокром от растаявшего снега асфальте. Я продолжаю стоять неподвижно, ожидая своего приговора. Лишь тиканье винтажных старых часов прерывает давящую тишине, заставляя нервничать еще больше.

— Вы слишком сблизились с мачехой, — наконец продолжает Вячеслав, все еще отвернувшись к окну, — инвестировать в ее медицинский комплекс было одной из твоих лучших идей, продолжай делать это. Это не только делает имидж «Инвест кэпитал» привлекательней для новых партнеров, но и приносит прибыль. Но не вмешивай Эльвиру больше в свою личную жизнь. От этого слишком много проблем. Не вызывай к своим бабам. Это мой тебе приказ.

Поворачивается ко мне и смотрит выжидающе, сквозь прищуренные глаза.

— Хорошо, отец, — киваю ему я, — есть что-то еще что бы ты хотел обсудить?

— Нет, на этом все. Можешь идти.

Разворачиваюсь и направляюсь к двери, но не успев открыть ее слышу голос Вячеслава.

— И вот еще что, — делает паузу, а у меня непроизвольно сжимаются кулаки в ожидании очередного приказа, — невесту свою приструни. Чтобы больше не попадала в ненужные ситуации, и мы не расхлебывали созданные ею проблемы.

— Да, отец, — говорю, не поворачиваясь к нему и выхожу за дверь, пока ему еще что-нибудь не взбрело в голову. Не бойся, дорогой мой родитель, на счет Лизы я уже все решил и план выполняется на все сто процентов.

Спустя двадцать минут еду за рулем своего внедорожника, постукивая пальцами по кожаному рулю в такт играющей музыки. Обдумываю произошедшее за этот длинный денек. Да, в чем-то Миронов прав. В последнее время я стал более жестоким. Мне хотелось проливать кровь всех, кто мог встать у меня на пути даже косвенно. Действительно, ведь раньше я был тем, кто выбивал из рук Серого пистолет, когда тот был готов всадить пулю в лоб провинившемуся и уговаривал его не на смертельные, но калечащие до конца жизни пытки. На мой взгляд это было более гуманным, чем сразу же прервать жизнь, не разобравшись и не проучив.

Потираю рукой саднящую скулу и прикладываю к ней банку охлажденной газировки, когда поток машин встает в очередной пробке. Сейчас бы с радостью заехал к Эльвире и попросил бы охлаждающую мазь или что-нибудь такое. Но пока отец настороже, буду обращаться к ней только по рабочим вопросам. Надо затаиться, чтобы он не выведал информацию, что я помогаю ей за его спиной. Если он узнает о нашем с ней последнем плане, то камня на камне не оставит. И меня вместе с ней в одну яму закопает. А этого я никак не могу допустить. У меня еще слишком много планов на эту интересную жизнь. И один из них осуществится именно сегодня. Улыбаюсь в предвкушении сегодняшнего вечера и в нетерпении давлю на газ, когда пробка наконец начинает двигаться.

На телефон приходит сообщение. Беру трубку с пассажирского сидения и вижу оповещение из банковского приложения о том, что на мой счет поступили деньги. Смотрю на имя отправителя и комментарий «я проиграл». Смеюсь во весь голос, кидая смартфон обратно. А этот вечер становится все лучше и лучше!

Глава 41

Лиза.

Не помню, как добралась от медицинского центра Эльвиры до дома. Очнулась только в тот момент, когда поймала себя на том, что уже около часа сижу на диване в гостиной и смотрю в одну точку. Ощущение полной прострации и непонимания куда дальше идет моя жизнь.

Скажи мне месяц назад, что меня выволокут из самолета, похитят полицейские, буду жить с мужчиной после первого же свидания, я бы рассмеялась этому человеку в лицо и покрутила бы пальцем у виска.

К сожалению, тоненькая ниточка, которую я бы очень сильно хотела оборвать, невидимой паутиной связывает все произошедшие со мной неприятные, назовем их так, события с появлением Марка в моей жизни. Да и он сам не отрицает того, что он в них замешан. Наоборот, напрямую мне говорит о причастности его врагов.

Закрываю глаза и пытаюсь нарисовать картинку нашей общей семьи и понимаю, что не получается. Мой ли он человек? Такой ли он, каким кажется? Опоясывающее чувство паники вызывает миллион мурашек по телу и меня передергивает. Стоп, Лиза, не торопись. Конечно, ты не можешь представить ваше совместное будущее, ведь ты еще не знаешь Марка достаточно хорошо.

Договариваюсь сама с собой, что не надо спешить с выводами. Тем более, что мне все равно не уехать домой еще около недели так точно. Марк говорит, что делать это опасно и надо переждать пока буря успокоится, а потом я спокойно смогу делать то, что мне захочется. Надеюсь, что те проблемы по работе, из-за которых он срочно уезжал, были не из-за моего похищения. Даже по Сергею было видно, как тот напряжен, хотя эта бритоголовая глыба никогда особо эмоций при посторонних не выражал.

Впервые за последнее время я смогла остаться наедине с собой и своими мыслями и это выбивает меня из колеи. В итоге загоняю себя своими же рассуждениями в тупик, и голова начинает кипеть от слишком обильного мыслепроизводства. Надо срочно отвлечься. Хлопаю себя ладонями по щекам и наконец встаю с дивана. Смотрю на телефон. Уже четыре часа, а я еще не обедала и не работала сегодня. Вот этим то и займемся.

Разогреваю плов, который мы с Мартой вчера приготовили, и сажусь на барный стул. Включаю веселое видео на ютубе и принимаюсь за еду. В какой-то момент смеюсь так, что изо рта фонтаном разлетается рис. Прикрываю рот и смеюсь еще сильнее из-за этого маленького происшествия. Чувствую, как становится чуточку легче на душе, а голова перестает гонять думы по кругу и отключается от дурных мыслей. С наслаждением доедаю превосходный обед и завариваю себе чай. Под печенье и шоколад погружаюсь в любимую работу и выпадаю из временного пространства.

Доделываю нужный мне документ и закрываю программу на компьютере. Потягиваюсь руками вверх, слыша, как хрустят кости и расслабляются затекшие мышцы. Жмурюсь от удовольствия, а когда открываю глаза замечаю, что за окном уже темно и единственное, что освещает комнату это свет от экрана моего ноутбука.

На телефоне вижу несколько оповещений из мессенджера. От родителей, лучшей подруги и Марка. Начинаю с первых и увлекаюсь перепиской. Родители присылают фотографии из их поездки загород. Все вместе смеемся и отпускаем шутки над фотографией, где папа корчит рожицу в камеру. Затем прослушиваю голосовые сообщения от подруги, где она рассказывает про очередную выходку ее нерадивой коллеги, как она с нетерпением ждет, когда та через месяц наконец выйдет замуж и переедет в другой штат.

Как же приятно вот так просто посидеть и поболтать с подругой, пусть и голосовыми или текстовыми сообщениями. Вот что значит жить с парнем, который тебя занимает с утра до ночи. А я еще смеялась над такими и не понимала, как можно забыть про свою прежнюю жизнь, друзей и переключить все свое внимание лишь на одного человека.

Пока записываю очередное сообщение, вверху экрана вспыхивает оповещение от Марка:

«Я уже подъезжаю. Надеюсь, ты готова ;)»

Хмурюсь и сбрасываю запись голосового. К чему я должна быть готова? Перехожу в переписку с Марком и мои глаза ползут к потолку. Твою ж налево! Ужин? Подарок? Какой подарок? Я не встречала никаких доставок сегодня. Быстро убираю фантики от шоколадок и посуду со стола, и ставлю ужин в микроволновку. А затем как бешеная начинаю метаться по квартире, проверяя каждый закоулок на наличие каких-либо коробок или пакетов. Нахожу белую коробку, перевязанную черным бантом на кровати в спальне. Открываю ее и замираю, тяжело дыша.

Из коробки на меня смотрит комплект из прозрачного нижнего белья черного цвета и пояса для чулок. Он хочет, чтобы я встречала его в этом? Мы перешли на ту стадию отношений, когда уже можно играть в ролевые игры? Вспоминаю, как я однажды пошла на свидание с парнем в одном пальто на голое тело. Да я бы, и сама без просьб Марка встретила его в нижнем белье. Но почему-то именно сейчас это вызывает во мне раздражение. В особенности после приказного тона в его сообщении.

Смотрю еще с минуту на содержимое коробки, нервно пошлепывая ногой по паркету. Да и черт с ним! Быстро натягиваю на себя белье и смотрюсь в зеркало, поправляя лямочки. Убираю волосы за спину. Хммм, что-то это мне напоминает. Но не успеваю развить мысль, как слышу открывающуюся входную дверь. Блин, блин, блин! Срываюсь с места и бегу на кухню. Быстро открываю микроволновку и ставлю тарелку на островок. В этот же момент входит Марк и хищно улыбается при виде меня. А я таращусь на него, замерев с вилкой в руке.

— Что с тобой случилось? — говорю я севшим голосом, рассматривая гигантский синяк на скуле и запекшуюся кровь под носом, — где у тебя аптечка?

Кладу вилку рядом с тарелкой и начинаю открывать кухонные шкафы друг за дружкой в поисках хоть чего-то похожего на ящик с медикаментами.

— Ох, давай только без этого, меня и так сегодня уже хорошенько обработали, — отмахивается он и останавливает меня, перехватывая руку за запястье, когда я тянусь к очередной дверце, — давай сделаем вид, что мое лицо в полном порядке и насладимся этим вечером.

Тянет меня за собой, усаживает на стул, а сам садиться рядом и смотрит мне в глаза, облизывая языком свою нижнюю губу. Вспоминаю, что я лишь в одном нижнем белье, которое совсем ничего не прикрывает и зябко ежусь, только сейчас ощущая прохладу комнаты. Становится дискомфортно, а кожа покрывается мелкими мурашками.

— Возьми вилку, — командует он, сверкая глазами.

— Сейчас, — пытаюсь встать со стула, чтобы сходить за вилкой, но Марк резко останавливает меня и указывает взглядом на свою вилку, которую я пару минут назад положила рядом с тарелкой плова.

Удивленно взмахиваю бровями и перевожу глаза со столового прибора обратно на лицо мужчины. Он утвердительно кивает головой. Повинуюсь и беру вилку дрожащей рукой, не совсем понимая, что сейчас происходит.

— Корми меня, — говорит, не отводя взгляда от моего лица, а в зрачках так и пляшут огненные языки пламени.

Осторожно зачерпываю рис с кусочком мяса и подношу ко рту Марка. Он принимает порцию, обхватывая губами вилку и скользит ими, забирая все до последней частички. Судорожно сглатываю, но не от возбуждения, а наоборот.

По идее это должно смотреться очень эротично со стороны: приглушенный свет в комнате, девушка, в красивом нижнем белье, кормит мужчину, облаченного в расстегнутую на верхние пуговицы рубашку и темно-серые костюмные брюки. А на деле я ощущаю себя жутко неудобно. Мне холодно, бесит приказной тон Марка и кажется, что я выгляжу и веду себя как безотказная девочка.

Продолжаю подыгрывать Андрианову и подношу еще одну вилку плова. Он все так же томно смотрит на меня и ест, периодически облизываясь, как котяра, слизывающий с усов оставшуюся сметану. Не успеваю ничего понять, как неожиданно, он резко встает со стула и перекидывает меня через плечо, шлепая по попе. Вилка падает из моих рук на пол с оглушающим звоном. Спустя мгновение я оказываюсь в горизонтальном положении прижатой спиной к кожаному дивану, а Марк нависает надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы, устроившись между моих ног.

— Я ждал этого все последние дни, — хрипит он и накрывает мои губы своими в жадном поцелуе.

Глава 42

По инерции отвечаю на его поцелуй и задыхаюсь, когда он плотно сжимает наши губы и резко высасывает из моих легких весь воздух. Спускается прохладной ладонью вниз и отодвигает полоску трусиков в сторону, начиная массировать клитор большим пальцем. А второй рукой расстегивает свои брюки. На секунду мне кажется, что я сейчас заведусь, но как машина с севшим аккумулятором лишь издаю похожие звуки и глохну.

Слышу, как шуршит пакетик из фольги, Марк открывает его зубами и раскатывает презерватив по члену. Щипает меня за бугорок и из горла вырывается стон боли. Андрианов рычит и без долгих прелюдий входит в меня резким толчком. Изгибаюсь под ним, а в глазах пляшут синенькие-зелененькие. Мне жутко неприятно, внизу все сухо и лишь смазка презерватива спасает от болевых ощущений. Марк рычит вперемешку со стонами, тыкаясь все глубже и глубже, растягивая меня, и не замечая, что я не особо реагирую на все происходящее. Лишь тяжело выдыхаю со свистом при каждом его толчке и держусь за его плечи. Мечтаю, чтобы он поскорее кончил, поторапливая его в своих мыслях.

— Да, да, вот так, — кряхтит он, двигаясь все быстрее и быстрее.

Понимаю, что время пришло и симулирую оргазм, громко закричав ему на ухо и сжимаю стенками влагалища его член. Он делает пару последних толчков и с судорогой замирает кончая. А я ощущаю как мне на лицо капает что-то теплое. Открываю глаза и вижу, как очередная капля крови срывается с кончика носа Марка и капает мне прямо на щеку.

— Марк, Марк, — трясу его за плечи, и он наконец-то обращает на меня внимание, — у тебя кровь.

Хмурится, разглядывает меня глазами с поволокой, вытирает тыльной стороной ладони свой нос, а затем наклоняется и начинает облизывать мое лицо, попутно сжимая ладонью мою грудь. От шока замираю и не могу понять, что он делает. А когда шестеренки наконец-то приходят в действие и до меня доходит, что он слизывает с меня кровь, впиваюсь ногтями в его плечи и пытаюсь оттолкнуть от себя.

— Ты что делаешь, Марк? — сдавленно от натуги говорю я, царапая его в безуспешных попытках выбраться из-под сдавившего меня тела.

Он как будто не слышит меня и закончив свои действия, снимает презерватив, кидая его куда-то на пол, ложится рядом со мной на диван, закинув руки за голову и удовлетворенно хмыкает. Лежим так несколько минут, а я не смею и пошевелиться. В голове лишь одна мысль «что это черт возьми было?». Ладно, забудем про мое не пришедшее возбуждение, у меня было слишком много мыслей в голове, в тот момент, когда Марк вернулся, плюс эффект неожиданности. Но что за херня произошла в конце? Во-первых, что с его лицом? Во-вторых, зачем он начал слизывать ее с меня, при этом массируя мою грудь? Что за странные наклонности?

Первая идея, которую выдает мозг «надо бежать!». А с другой стороны, память проигрывает момент, когда подруга говорит, что я слишком быстро рублю с плеча и не даю людям шанса. За мной есть такая привычка уходить сразу же, как я вижу у человека черты характера, с которыми я понимаю, что не смогу смириться. Но может правду говорят «стерпится — слюбится»? Что если я зря всегда обрывала все контакты с человеком, а могла бы просто подождать и возможно привыкла бы к его определенным минусам? Как, например, с Джонни. Я же терпела, когда он пропадал на несколько дней, а потом возвращался и говорил, что просто засел за просмотр сериала и не мог оторваться, а я переживала как сумасшедшая, что могло что-нибудь случиться. И умом тогда понимала, что была у него возможность написать мне и ответить на сообщения, но все равно «съедала» это и каждый раз продолжала ждать дальше.

— Так, — Марк вскакивает с дивана, — я в душ и спать. Сутки уже нормально не отдыхал. Ты со мной?

Спрашивает и смотрит сверху вниз безучастными глазами. Кровь уже перестала литься из носа и засохла коркой у ноздри, а сам Андрианов выглядит гораздо уставши, чем несколько минут назад, кажется, что темные круги под глазами стали еще темнее, а синяк еще багровее.

Отрицательно мотаю головой:

— Иди, я чуть позже присоединюсь.

— Ладно, — пожимает плечами и выходит из комнаты.

Глубоко вдохнув и выдохнув, встаю с дивана и натыкаюсь ступней прямиком на презерватив. Фу. Меня передёргивает от отвращения. Берусь двумя пальцами за краешек латексного изделия и выкидываю в мусорную корзину под раковиной. Вытираю ногу влажной салфеткой и хорошенько мою руки. Накидываю футболку, которую Марк так удачно оставил на кресле в гостиной сегодня утром. А затем беру наушники, которые остались лежать на стойке вместе с моими компьютером и телефоном, и включаю музыку. Концентрируюсь на словах песен, чтобы не позволять мыслям лезть в и без того воспаленный мозг. Убираюсь на кухне, вымываю все что попадается под руки, даже достаю грязную посуду из посудомойки и мою ее вручную. Хорошо, что Марта не приходит каждый день, иначе бы высказала мне за то, что я ее работы лишаю. Усмехаюсь сама себе и выключаю воду в раковине. Вытираю рукой пот со лба и вынимаю наушники. Осматриваюсь вокруг. Идеальная чистота! Уборка всегда меня успокаивала.

А теперь время почистить себе перышки! Воодушевленно иду в ванную комнату, попутно представляя с каким удовольствием сейчас приму горячий душ и смою весь налет этого вечера в канализацию. Стягиваю с себя одежду и закидываю в корзину для грязного белья. Встаю под струи обжигающей воды, вспоминая мем, в свое время разлетевшийся по интернету, где парень и девушка принимают вместе душ, а у него от температуры воды кожа слазит, а она стоит и наслаждается.

Натираю себя мочалкой, обильно политой гелем для душа, густая пена сползает вдоль тела, приятно щекоча. Блаженно улыбаюсь, но тут же ойкаю, когда мыло попадает на интимное место и начинает щипать. Черт, все-таки натер. Расстроенно вздыхаю, и морщусь, когда представляю с какими отвратительными ощущениями жжения я буду ходить в туалет по-маленькому ближайшие день или два. Меня вновь передергивает. Уже устала считать в который раз за день.

Ладно, успокаиваю себя я, так иногда бывает, что у двух людей разное настроение. Невозможно, чтобы оба всегда были возбуждены одновременно. Такое бывает только в романтических фильмах и книгах, где герои всегда готовы заниматься сексом и всегда кончают. Марку нужна была разрядка, после тяжелых рабочих дней, а я его девушка, поэтому всегда поддерживаю и готова помочь. Да, у меня не было настроения сегодня для близости, в конце концов не думаю, что и он всегда в восторге спасать меня и решать мои проблемы.

Возвращаюсь на кухню, завернутая в большой махровый халат и завариваю себе травяной чай для хорошего сна. Сначала смотрю за окно, наблюдая за падающим снегом, потом просматриваю видео любимых блогеров. Одно, другое, третье. Подливаю себе очередную чашку чая и ловлю себя на мысли, что спать совсем и не хочется, даже травяной сбор не помогает. Только спустя время я пойму, что в тот вечер я оттягивала момент, когда лягу спать в одной кровати с Марком. Но это будет позже. Насколько же слепой я тогда была.

Глава 43

Наша с Марком неделя оказывается расписанной, как у четы из королевской семьи. Сегодня мы идем на открытие ресторана к одному из знакомых Марка, в пятницу на вечеринку к его сестре (от чего я не особо была в восторге, вспоминая, как замечательно закончился предыдущий праздник с ее присутствием), а затем на все выходные загород. Как сказал Марк: дышать свежим воздухом, восстанавливать пропитые мозговые клетки и наслаждаться спокойствием и тишиной.

Я взволнована как никогда, новые лица, выход в свет, мероприятия. Это впервые настолько масштабные события для меня. Максимум на что я ходила это на танцы в клуб. И то это сложно было назвать вечеринкой. Мы с компанией моих друзей пили крепкий алкоголь прямо из горла в арке дома напротив клуба, прятали бутылки в сугробы, а затем заходили внутрь чтобы потанцевать, а потом обратно на улицу за новыми глотками горячительного.

Мысленно благодарю саму себя за свою запасливость и подходом к собиранию чемоданов в стиле «а вдруг пригодится?». Конечно, каждый раз приходится садиться пятой точкой, чтобы молния на этом тяжеленом сундуке сходилась, но наконец-то эта поездка оказалась тем самым «а вдруг» случаем.

Стою на коленях между ног Марка, который сидит на диване и замазываю тональным кремом оставшийся след от синяка на его скуле. Андрианов таки рассказал мне, что повздорил с Сергеем и тот не смог обуздать свои эмоции и накинулся на лучшего друга с кулаками. Ох уж эти мальчики. А я тут теперь сиди и пытайся результаты их потасовок аккуратно скрыть, да так чтобы пятен не осталось и видно не было, а то ведь «засмеют». Наконец получается растушевать крем без всяких разводов. Облегченно выдыхаю и встаю на ноги.

— Готово! — гордо произношу я и убираю косметику обратно в косметичку.

— Спасибо, малышка, — встает следом за мной и легко целует меня в губы.

Я кривлюсь:

— Я же просила тебя не называть меня так.

— Извини, но ты так и напрашиваешься на это прозвище, — подмигивает мне и поправляет воротник пиджака.

— Интересно почему же?

— Потому что ты милая и маленькая, — еще раз невесомо прикасается своими губами к моим и отстраняется, — А теперь иди скорее одевайся, а не то мы опоздаем.

Отвешивает мне шлепок по попе, задавая направление. Фыркаю, закатывая глаза и выхожу из гостиной, по пути разглядываю себя в зеркале в коридоре, поправляя нюдовый макияж со стрелками. Захожу в гардеробную и быстро меняю пижамный комплект на изумрудное платье, а короткие хлопковые носочки на черные босоножки с ремешками. Странно, что я вообще решила их взять с собой в ноябре месяце, не лето ведь. Поправляю волосы, зачёсанные назад а-ля «я гуляла и попала под дождь, и он очень удачно полил мне только корни» и выхожу в коридор, где меня уже ждал полностью готовый к выходу Марк.

— Красотка, — присвистывает и накидывает мне на плечи пальто.

Едем по вечернему городу в черном седане с Виктором в качестве водителя и нашего сегодняшнего телохранителя. У Сергея сегодня выходной и Марк рассказал мне по секрету, что у бритоголового сегодня свидание. Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать! Не могу представить этого сурового амбала на ужине при свечах и лепестках роз. Кстати, интересно, что с нами больше никого нет из охранников, с учетом того, что выходить еще не безопасно. Наверное, на мероприятиях с большим количеством людей не особо угрожает опасность, а может остальные едут скрытно где-нибудь сзади нас и присматривают?

Вглядываюсь через тонировку, а за окнами проносятся только-только зажегшиеся фонари и неоновые вывески магазинов. Пока машина останавливается на красном свете светофора, обновляю блеск на губах и еще раз критически осматриваю себя в зеркало. Что ж, прическа хоть и не особо удалась, но я вполне удовлетворена своим внешним видом.

Неожиданно чувствую, как Марк кладет свою ладонь поверх моей и переплетает наши пальцы. Смотрю на них и не ощущаю никакого трепета, никаких эмоций, которые стремительными волнами накрывали меня раньше. Легкое напряжение электричества и ничего более. Наверное, это потому, что в голове до сих пор свежи воспоминания того странного вечера. Иногда накатывают видения и меня потряхивает, как после ледяного душа. Надеюсь, они притупятся, как можно быстрее, чтобы я смогла наслаждаться нашим уединением как прежде. Не люблю за это свою злопамятность. В личной жизни она вообще никак не способствует, а делает только хуже.

Остановившаяся машина и вышедший из нее Виктор, заставляют меня прийти в себя, и я поднимаю глаза на Марка. Он внимательно смотрит на меня, а как только ловит мой взгляд слегка улыбается. Отвечаю ему такой же непринужденной улыбкой и в этот момент дверь с его стороны открывается. Андрианов выпускает мою руку и выходит из машины, огибает ее сзади и открывает дверь передо мной, протягивая ладонь. Охотно принимаю ее и выползаю из седана, аккуратно вставая босоножками на тонкую вуаль снега, покрывшую мраморные плиты входа в ресторан. Светящаяся вывеска вместо названия заведения показывает какие-то странные иероглифы. Присматриваюсь на мгновение. Это иврит?

Аккуратно переставляю ногами чтобы не поскользнуться, пока мы идем до красивой деревянной двери со стеклянными вставками, которые обнимают резные стебли изображенного дерева. Марк открывает одну из ее створок и пропускает меня внутрь. За ней оказывается небольшой коридор с гардеробом, а проход в сам ресторан закрывают плотные темно-зеленые шторы, за которыми слышатся приятная джазовая музыка и голоса разговаривающих между собой людей.

Марк показывает пригласительное девушке на ресепшене, она удовлетворенно кивает головой и указывает нам своей изящной ручкой на гардероб. Мы сдаем верхнюю одежду и двое мужчин распахивают перед нами портьеры, пропуская вглубь ресторана. Беру Андрианова под руку и переступаем порог.

Глава 44

От восхищения у меня спирает дыхание, и я замираю, оглядывая зал. Нечто невообразимое! Как-будто мы перенеслись из зимней столицы, вечно утопающей в смоге, в тропический лес. Повсюду зеленые живые лианы с листьями и цветами, ниспадающие с потолка, облепляют каждую поверхность стен и колонн. На многочисленные растения автоматически распыляется вода мелкодисперсной пылью, но при этом не чувствуется сильной влажности. Все выдержано в натуральных тонах.

Деревянные паркетный пол, как будто сделанный из неровных напополам распиленных бревен, деревянные современные столы и стулья с изящными изгибами ножек и спинок. Длинная барная стойка сделана из натурального малахита, который мягко подсвечивается изнутри. Не вычурно и пафосно, как во многих якобы модных ресторанах столицы, а сдержанно и элегантно.

Ощущается невесомое чувство уюта, которое обволакивает тебя и позволяет расслабиться. Даже нет множества журналистов и фотографов, как я ожидала. Лишь один мужчина с камерой вальяжной походкой ходит по залу ресторана и делает фотографии гостей и интерьера.

Меня обдает свежестью, и я глубоко вдыхаю приятный чистый воздух. В этот же момент начинает играть мой любимый джазовый трек Nina Simone — Feeling good. Закрываю ненадолго глаза, чтобы насладиться моментом. Я действительно чувствую себя хорошо, даже лучше, чем хорошо. Улыбаюсь.

Когда распахиваю веки вижу перед собой подтянутого высокого мужчину в строгом темно-изумрудном костюме тройке. В одной руке зажат низкий бокал олд-фэшн с одноименным коктейлем, а вторая покоится в кармане брюк. Его темные глаза с густыми ресницами слегка прищурены, четко очерченный подбородок покрывает небрежная, но в то же время аккуратная щетина, а черные густые волосы прореживает редкая седина. На вид ему лет сорок и он, несомненно, красавец и определенно симпатичен мне, так как соответствует моему типажу идеальной мужской внешности. Не будь я с Марком, у меня бы тут же проснулся азарт, и я бы попыталась к нему подкатить. Он мажет по мне взглядом, а затем поворачивается к Марку.

— Добро пожаловать в Eden, — приветствует нас обоих и его губы изгибаются в легкой улыбке, — рад что вы смогли прийти на наше открытие.

Он пожимает руку Андрианову, а затем галантно протягивает мне ладонь внутренней стороной. Я вкладываю пальцы и ожидаю, что он поднесет их к губам, но он лишь слегка обхватывает своими и пожимает, мягко выпуская мою руку.

— Рафаэль, это Елизавета — моя девушка, — надавливает Марк на последнем слове, — Елизавета, это Рафаэль — владелец этого ресторана.

Я вновь стала девушкой? Интересно, когда это меня успели понизить в ранге?

— Приятно познакомиться, Лиза, — говорит он улыбаясь.

— Взаимно, — улыбаюсь в ответ, и задаю волнующий меня вопрос, — на вывеске написано название на иврите?

— Именно так, — хмыкает он и внимательно меня изучает, а я лишь утвердительно киваю головой в подтверждении своих догадок.

Марк громко прочищает горло, привлекая к себе внимание:

— Как твой сын, Рафаэль? Кажется, он недавно пошел в школу?

— Ему уже двенадцать, и он глубоко школьник, — смеется Рафаэль, чем раздражает Андрианова еще сильнее.

— Надо же, как быстро растут дети, — а потом через небольшую паузу добавляет, — я ведь тоже о своих уже задумываюсь.

Обхватывает меня за талию и прижимает к себе. Я сжимаю челюсти от его слов, что не ускользает от внимания нашего собеседника. Сначала невеста, теперь дети. Интересно, он меня в свои планы собирается посвящать или я так, с боку припеку и сама ничего не решаю? Все ощущение расслабленности испаряется и вместо него приходит напряжение. Впиваюсь ногтями в свои ладони до сильной боли, чтобы сдержаться и не ударить Марка у всех на глазах. Не люблю выяснять отношения у всех на виду. Честное слово, приедем домой и я хорошенько поговорю с ним по душам.

— Не сомневаюсь, что ты будешь отличным отцом, — Рафаэль деликатно приподнимает уголки губ, — извините, мне пора подготовиться к речи. Угощайтесь, берите любые понравившиеся вам коктейли и напитки в баре. Через полчаса начнется основная часть вечера.

Он разворачивается и скрывается из нашего поля зрения.

Я молча высвобождаюсь из хватки Андрианова и иду в сторону бара. Если я сейчас же чего-нибудь не выпью, то мои нервы не переживут этот вечер. Заказываю себе виски сауэр и облокотившись на стойку ожидаю свой напиток. Оглядываюсь через плечо в сторону, где по идее должен стоять Марк, но не нахожу его там. Хмыкаю и мотаю головой. Типичный Андрианов. Не делает того, чего ты от него ожидаешь.

Спустя один полный бокал коктейля, который немного раздражил мое горло соком лимона и дал легкую дымку алкогольного опьянения, ко мне подходит-таки мой извечный спаситель и супермен. Обнимает сзади, как бы невзначай задев мою грудь ладонью и целует в шею несколько раз, а мне отпрянуть хочется. Хочется закатить истерику, выяснить какого хрена происходит. Но я не такая. По натуре своей не такая. Я не люблю закатывать истерики, выносить сор из избы, не люблю проявлять чувства на глазах у посторонних людей и дико ненавижу, когда мужчины метят свою территорию, как Марк это делает сейчас. Я скромная и никогда не лезу на рожон. Конечно, когда надо я могу отстоять своё и высказать все. Но сама ситуация сегодня мне не позволяла. Чувствую себя невероятной душнилой, но у каждого человека свой радиус личного пространства и свой сокращать я не планирую.

Алкоголь делает свое дело, и я становлюсь чуточку смелее, аккуратно отталкиваю его от себя, чтобы не вызвать лишних вопросов со стороны. Марк как ни в чем не бывало встает рядом и продолжает мне улыбаться. Только вот глаза его ни капельки не показывают радости, скорее наоборот сверкают сталью.

— Что пьешь? — спрашивает и подзывает бармена.

— Виски сауэр, — смотрю вперед перед собой и делаю глоток новой порции коктейля.

— Какой по счету?

Поворачиваюсь к нему с недоумевающим лицом.

— А это очень важно?

— Не напивайся, — бросает он и берет стакан с янтарной жидкостью, который бармен поставил перед ним.

Хотела было возразить ему и поставить на место, но неожиданно музыка стихла и все устремили свой взгляд на лестницу, которую хозяин ресторана (имя которого я конечно же не запомнила) использовал вместо сцены. Он взял микрофон из рук симпатичной девушки, одетой в фирменную униформу этого заведения, и обернулся к посетителям.

— Дорогие гости, я рад здесь всех вас сегодня видеть. Концепция этого места планировалась, как оазис в пустыне, райский сад посреди ада. Согласитесь, в нашем мире те еще черти бродят, — все засмеялись, и кто-то даже выкрикнул «да», — поэтому здесь вы сможете найти частичку покоя, насладиться приятной музыкой и вкусной едой, расслабиться в любое время дня и ночи. Добро пожаловать в Eden!

Все захлопали в ладоши. Владелец ресторана спустился с лестницы и растворился в толпе, а музыка возобновилась и все продолжили дальше общаться и пить напитки.

— Как всегда скучная и унылая речь, — недовольно фыркает Марк и со стуком ставит опустевший бокал.

— А, по-моему, очень лаконично и без пафоса, — пожимаю плечами, — краткость сестра таланта.

Марк словно ножом режет меня своим взглядом, сжимает кулаки до побелевших костяшек. Ожидаю как минимум словесной перепалки, но он резко выпрямился и поправил пиджак, а спустя секунду к нам подошел невысокий худой мужчина. Я безмятежно продолжила пить свой коктейль, который мне уже кажется лишним, потому что в глазах немного плывет, а голова и все тело кажутся через чур легкими.

— Маааарк! — тянет подошедший, — рад тебя видеть!

— Привет, Стеф!

Они пожимают руки и хлопают по спине друг друга.

— Представишь меня своей прекрасной спутнице?

— Конечно, — Марк вновь притягивает меня за талию, — Лиза, это Стеф, мой хороший давний друг. Стеф, это Лиза, моя девушка.

— Александр Стефанов, для друзей просто Стеф, — улыбается друг Марка.

Повисает неловкая пауза. Андрианов явно не намерен продолжать разговор и всем видом показывает, чтобы Александр свалил как можно дальше. Но я не собираюсь следовать желаниям Марка и задерживаю мужчину разговором.

— Стеф, чем вы занимаетесь? Тоже в финансовой сфере? — отставляю подальше бокал с почти закончившимся коктейлем и сосредотачиваюсь на разговоре.

— О, нет, нет, в такую скукоту я не лезу! — воодушевляется собеседник, — я раньше был музыкальным продюсером, а теперь у меня свой лейбл. Продвигаем как уже сформировавшихся звезд, так и новичков в индустрии. У нас под крылышком уже больше десятка артистов. При том с очень большой аудиторией.

Он называет несколько громких имен, которые были у всех на слуху. Сразу видно, что человек горит своей работой. Рассказывает взахлеб несколько историй из профессиональной жизни, про неудавшиеся корпоративы и новые популярные направления в музыке.

— Знаете, всегда хотела попробовать себя в качестве саунд продюсера. Я ведь помогала одному моему другу с его треками. Очень здорово получалось. Подбирала ему тональности, говорила, где как лучше звук настроить, а где голос, — мечтательно заявляю я, слегка пьяным языком.

— Серьезно? — встрепенулся Стеф, — мы всегда в поисках свежей крови! Будем только рады взять тебя на стажировку. Посмотрим, что ты можешь, научим чего не хватает и будешь делать то, что тебе нравится и хочется попробовать! Да ведь, Марк? Мне кажется, она будет прекрасной частью команды!

Марк равнодушно пожал плечами.

— Меня не интересует музыка, — обрывает он наш диалог, — мне кажется нам уже пора садиться.

Андрианов стремительно тянет меня за талию по направлению к столику у окна, который уже был сервирован. Но Стеф успевает впихнуть мне в руку свою визитку и показывает пальцами в гавайском жесте «шака», чтобы я ему позвонила. Благодарно киваю ему головой и прячу кусочек картона в сумочку.

Остаток вечера проходит за изумительным фирменным сетом из нескольких блюд ресторана. Сладкая поджаренная бриошь с паштетом и джемом из инжира и гибискуса, невероятно вкусный тартар, приготовленный по французскому рецепту шеф-повара, ягненок с грушей под трюфельным соусом… Слюнки так и текли при виде этого великолепия. И на сколько я могла заметить, девушка за соседним столиком, которая кривила нос, смотря на мои мясные блюда, ела сет из вегетарианских блюд. Действительно райское место для всех.

Марк мрачен как никогда и практически не разговаривает со мной. А мне как-то и все равно, я поглощена едой и своими мыслями о том, что могу попробовать себя в том направлении, которое давно хотела изучить. И даже думала пойти учиться на музыкального продюсера, но не могла найти подходящих курсов, а тратить в университете продолжительное время мне не хотелось. А тут такая удача! Попробовать себя в этой индустрии в качестве стажёра в одном из топовых лейблов страны. Новые возможности окрыляют как никогда. И даже мрачному выражению лица Марка не перебить мое радостно возбужденное настроение.

Мы уезжаем домой сразу же после десерта. К слову, желудевый пирог с копченой карамелью и сливкам был выше всяких похвал! Я бы ела его на завтрак, обед и ужин. Ни в дороге, ни по приходу домой Андрианов не проронил ни слова. Включил какую-то обиженку и ходит дуется. Даю ему время остыть и не трогаю.

Когда закончила все свои туалетные дела, захожу в спальню и вижу, что он спит «зубами к стеночке», отвернувшись от моей стороны кровати. Это начинает меня бесить. Бесить и задевать мое женское эго. Я была уверена, что сегодня ночью он на меня накинется. Была уверена, что проучит за мое поведение на вечеринке. Но нет. Он опять сделал ход конем. И очень продуманный ход, мать вашу! Ведь только забравшись в кровать я начинаю к нему приставать. Точнее не я, а мое пьяное и задетое самолюбие, которому совершенно пофиг что там думает на эту тему мозг и о чем кричит разум.

Я хотела, чтобы он обратил на меня внимание. И я этого добилась. Он схватил мою руку, когда я потянулась к его члену под одеялом и быстро перевернувшись, навис надо мной сверху, держась за мои запястья над головой. Долго смотрел мне в глаза, а я дышала так тяжело, как будто пробежала марафон. А потом начал терзать мои соски губами и зубами. Я стонала и извивалась, обхватив его бедра ногами. Перехватил мои руки одной ладонью. Порочный блеск в глазах вылетает искрами. Смотрит на меня и облизывает средний и указательный пальцы, а потом запускает их под мои трусики и проходит ими между складочек, задевая клитор, а параллельно продолжает вгрызаться в мою грудь.

Хриплый стон вырывается их моего горла, когда я чувствую, что вот-вот кончу. Но он резко убирает свою ладонь, не позволяя мне сделать это. Заставляет вылизать пальцы, измазанные в моих соках, а потом рычит и срывает с меня полоску ткани между ног. Вклинивается и входит острым толчком. В этот раз как по маслу, ведь я истекаю от желания. Двигается во мне то медленно, то быстро, провоцируя и заигрывая с моим телом. Меня начинает трясти от приближающегося оргазма, но Марк вовремя это замечает и выходит из меня, не давая мне так сильно необходимой разрядки. Оставляя с всепоглощающим разочарованием.

Возмущенно распахиваю глаза и вижу, как он, обхватив ладонью свой член делает несколько движений и кончает мне на живот. Я вопросительно смотрю на него, но он без слов встает с кровати и идет в ванную. Следую за ним, ловя пальцами скатывающуюся сперму. Захожу, когда он уже выключает воду в раковине и вытирает руки.

— Что это было? — спрашиваю напрямую, стоя посреди комнаты.

Марк поворачивается ко мне, как будто только что заметил мое присутствие.

— Ничего, — отрезает он и выходит из комнаты, закрыв дверь и оставив меня наедине.

Раздраженно хмыкаю и захожу в душевую кабину. Отмываю вязкую субстанцию со своего тела и впервые за последние дни чувствую, как по лицу текут немые слезы.

Глава 45

Мы не разговаривали с ним сутки. СУТКИ. Марк не избегал меня, нет. Он действовал куда более изощрённо. Делал все как обычно, не скрываясь и не запираясь от меня в отдельных комнатах, просто игнорировал мое существование. Как будто я никто. Пустое место. Даже когда я пыталась с ним поговорить он либо просто проходил мимо, либо делал вид, что не слышит меня.

В первую половину дня я бесилась. Ходила за Марком по пятам, махала руками перед его глазами, громко гремела посудой и захлопывала двери. Пыталась понять, что происходит и за что она так сильно на меня злиться. По идее это я должна на него злиться за вчерашний вечер и за то, что он наговорил своему знакомому ресторатору какую-то чушь о планировании детей. Да даже если действительно планирует, то можно меня поставить в известность? Нельзя разбрасываться такими словами просто так!

Моим небольшим утренним спасением от схождения с ума стала Марта, которая пришла убраться. Правда ненадолго, буквально на час, потому что благодаря мне в квартире поддерживается порядок. И на мое удивление она не ворчала на меня, за то, что я отбираю у нее работу, а наоборот похвалила за чистоту. Мы немного поболтали, обсудили новую серию популярного сериала пока пили чай и все. Даже не задала мне вопросов о готовке и не прошлась как экзаменатор по рецептам из книги, которую она пыталась впихнуть в мою голову несколькими днями ранее. Марта ушла и оставила меня с этим королем игнора наедине.

Во второй половине дня я сдалась. Упертого мужика ничем с места не сдвинешь. Если надумал что-то у себя в голове, то так просто эту мысль оттуда не вытравишь. Прекратила все свои глупые попытки привлечь его внимание и расшевелить. А потом он и вовсе уехал из дома. Судя по услышанному мною телефонному звонку с Сергеем, мужчинам надо было решить рабочие вопросы в офисе. Спустя полчаса скитания по одинокой квартире я решила, что не хочу сидеть как послушная собачка и ждать своего хозяина. Я своенравная, свободолюбивая кошка и буду делать все что захочу! Так я внушала сама себе и пыталась верить в собственную ложь.

Задрала гордо подбородок вверх и сменила домашнюю одежду на джинсы, свитер, сапоги и пальто. Схватила с комода в прихожей пластиковую карточку, которую еще в мой первый день пребывания здесь оставил для меня Марк на необходимые расходы, но я к ней так и не притронулась из-за своей гребаной скромности. До сегодняшнего дня. А затем сообщила Виктору по телефону, что мы едем развеяться. Он, к моему удивлению, беспрекословно подогнал машину к подъезду, и, без всяких сопротивлений со стороны водителя, мы поехали в самый дорогой торговый центр этого города.

Обошла все этажи, думая, что же такого купить. Но ничего не находилось, что запало бы мне в душу, да еще Виктор, дышащий мне в спину и стоящий над этой самой душой. Телохранитель хренов, когда уже эти враги Марка наконец отстанут от меня?! Злобно вышагивала по этажу, размахивая сумочкой в руке, пока не наткнулась на манекен в огненно-красном кружевном нижнем белье и шпильках на нереально высоком каблуке. И у меня как будто лампочка над головой зажглась. Вот что мне нужно! Попросила завернуть все, даже дурацкие кроличьи уши с кожаной маской на половину лица. Проводила карточкой по терминалу с коварной мыслью «Моральная компенсация, мой дорогой, моральная компенсация!»

Спустя еще полчаса бездумного шастанья по магазину я решаю зайти в кофейню, чтобы еще немного потянуть время до возвращения в мрачное царство и встречи с кощеем. Виктор садится за один из столиков и не сводит с меня своих цепких глаз, а я тем временем встаю в очередь чтобы заказать кофе. Разглядываю витрину с выпечкой и истекаю слюной, смотря на божественные маффины с карамельной начинкой. Решаю, что сегодня просто обязана порадовать себя чем-нибудь вкусненьким.

— Лиза? — раздается возглас за моей спиной, и я резко оборачиваюсь.

— Аня? — узнаю в окликнувшей меня девушке свою одноклассницу, — привет! Сколько лет, сколько зим!

— И не говори! Так много времени прошло! Ты же вроде уехала? Что здесь делаешь? Как поживаешь? — закидывает меня вопросами болтушка и большая любительница посплетничать.

Уже предсказываю, что сегодня в общем чате бывшего 11А, а я на все сто уверена, что такой существует, будет написано большое сообщение с кучей сплетен. Как хорошо, что я в нем не состою. Хоть живется чуточку спокойнее.

— Да я вот, приехала на день рождения друга, — ай да я, мастер врать без вранья!

Поглядываю вперед очереди, которая потихоньку продвигается. А потом краем глаза наблюдаю за Виктором, который сидит за столиком в еще более напряженной позе. Если это вообще физически возможно. Сканирует с ног до головы мою собеседницу.

— Оооой, здорово, здорово, — тянет Аня, — а чего не приходишь на встречи выпускников? Я спрашивала у нашей классной, она говорила, что приглашала тебя.

— Да все как-то времени не было. Знаешь, учеба, потом работа, — уклончиво отвечаю я, не собираясь травмировать девочку правдивым ответом.

Тем временем подходит моя очередь и бариста прерывает наш с Аней диалог и оттягивает момент нового залпа вопросов. Заказываю себе латте и тот обворожительный маффин, который соблазнил меня с первого взгляда. Аня заказывает следующей и благодаря этому у меня есть еще пара минут покоя. Отхожу к стойке ожидания напитков, держа в руках тарелку со своим десертом, который так и кричит «съешь меня скорее!».

— Ты одна? Давай вместе сядем, поболтаем? А вот тот мужчина с тебя глаз не сводит, прямо так и пожирает! — тычет пальчиком в Виктора, который замер как статуя на своем постовом месте.

— Этот? Так он со мной. Это мой телохранитель, не обращай внимания. Он просто будет на нас пялиться, — подливаю масла в огонь под котлом закипающих сплетен.

Аня округляет глаза и переводит пораженный взгляд с меня на Виктора и обратно.

— Хорошо, хорошо, поняла, — кивает головой как болванчик, — а почему ты с телохранителем?

— Мой парень запрещает мне разгуливать одной по общественным местам. Да и вообще по любым местам. Этот даже со мной в туалет заходит, — Лиза остановись!!!

— Что? Почему? — у собеседницы отвисает челюсть.

— Да не знаю, — пожимаю плечами, — влиятельный очень, враги есть.

Мысленно стуча саму себя головой об стенку и, одновременно захожусь от смеха, который так и хочет вырваться наружу. Упорно сдерживаю даже ухмылки. Раз начали играть, то играем до конца.

Бариста выкрикивает наши имена.

— А вот и наш кофе! — восклицаю я и забираю стаканчик, чтобы поскорее сесть за столик к Виктору, и он своим грозным видом отогнал болтливую одноклассницу.

— Давай сядем у окна? Там и нас видно хорошо будет, и он не услышит наших разговоров. А то как-то не комфортно при нем что ли… — не унимается Аня.

Вздыхаю и повинуюсь ей. В конце концов почему бы и нет. Надо развеяться и поговорить с кем-то кроме Марты, Марка и его одинаково одетых амбалов. Сажусь за указанный столик и, наконец, счастливо, не стесняясь летящих крошек, вгрызаюсь в карамельное счастье. Мычу от наслаждения. Ну почему все вредное такое вкусное, черт его подери?!

Глава 46

За время нашей кофейной посиделки Аня успевает мне рассказать все сплетни о наших одноклассниках и ребят из параллели, которые успели накопиться за последние несколько лет. Кто-то женился, кто-то родил, кто-то скурился, кто-то спился, кто-то из гадкого утенка превратился в прекрасного лебедя… В общем все как всегда испокон веков. Ничего нового, захватывающего и неожиданного. Мои прогнозы на счет некоторых одноклассников и вовсе сбылись. Даже как-то приятно на душе стало от своей правоты. Точно надо было на психолога идти учиться.

Хотя я, конечно, на все руки мастер. И маркетинг, и рисование, и музыка, и литература, и управление самолетами, и кулинария. И это еще не полный список. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Как там говорят? Талантливый человек талантлив во всем? Да уж, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Усмехаюсь, так, что-то слишком много поговорок в моем обиходе. Надо завязывать. А то так и до пояса из собачьей шерсти недалеко.

— Лиза, ты меня вообще слушаешь? — вырывает меня из мыслей возмущенный голосок.

— А? Да. Саша, конечно, тот еще засранец, да. Как был, так и остался, — повторяю последние ее слова, которые я запомнила.

— Я вообще-то тебя спрашивала не хочешь ли ты выпить по бокальчику вина в соседнем заведении.

— Я? — удивленно смотрю на нее, пытаясь найти в голове хоть одну причину, чтобы сбежать.

— Да, ты, — нетерпеливо вздыхает Аня, — ну так что? Хочешь или нет?

Думаю. Застыла и думаю. Жаль, что мы не по видео связи общаемся. Сейчас бы притворилась, что интернет оборвался и картинка замерзла. Смотрю время на телефоне. Пф, время детское. Не подойдет… Опускаю взгляд на оповещения и вижу сообщение от Марка: «Быстро домой». Ха! Обойдется! Ишь чего, раскомандовался. Вот и решено. Идем пить вино! Получу ударную дозу сплетен и бессмысленных разговоров на год вперед.

И вот мы идем в соседний уютный ресторанчик с приглушенным светом, кожаными диванами и свечками на столах. Виктор смотрит на меня косо, но домой за руку не тащит. Видимо приказа сверху не поступало. Мне дали право выбирать? Да ладно?

Сидим с Аней около двух часов и одной бутылки вина. Спустя первый бокал я таки втянулась в обсуждение сплетен. А под конец так вообще разошлась и мы перемыли каждому нелюбимому однокласснику косточки, да так красноречиво, что боюсь они икали весь вечер.

Голова, конечно, изрядно начала побаливать после обильного общения. Не привыкла я к таким длительным беседам. Темы о своей личной жизни ловко обходила стороной и изворачивалась как могла. Боюсь правда, что только хуже сделала и Аня сама в своей голове напридумывает такого, что волосы дыбом встанут. Но, с другой стороны, веселее будет о себе новое из уст других узнавать. Можно будет книгу о своей тайной жизни, о которой я сама не подозревала, написать. Думаю, выйдет замечательная детективная драма с элементами триллера.

Виктор в какой-то момент все-таки вытаскивает меня под руки из ресторана и тащит в машину. Правда скорее всего это произошло из-за того, что я напилась и не могла вменяемо передвигать ногами. Хохоча на всю улицу, машу в прощальном жесте Ане рукой и посылаю воздушные поцелуйчики, пока телохранитель пытается впихнуть меня в машину. Одноклассница, пошатываясь стоит в обнимку со своей сумкой на тротуаре и тоже машет мне, дергаясь всем телом от икоты, что вызывает у меня неконтролируемый приступ смеха, который продолжается в течении всей поездки до дома.

Вваливаюсь в квартиру с грохотом. Смела случайно сумкой какую-то вазочку или подсвечник с комода в коридоре. Смотрю на осколки и ойкаю, прикрывая рот ладонью еле сдерживаясь от очередного приступа смеха. Что за вино такое странное было? Виктор ставит пакет с покупками на мягкую скамеечку и выходит из квартиры, захлопывая входную дверь. Видимо сбежал от праведного гнева кощея.

Сажусь рядом с пакетом и пытаюсь стянуть с себя сапоги, которые как на зло не поддаются.

— Попробуй расстегнуть замок, — раздается грубый голос из глубины коридора.

Прищуриваюсь, вглядываясь в темноту. Марк включает свет и опирается на стену, сложив руки в карманы домашних брюк. С этим фингалом на щеке и голым торсом он смотрится еще более «устрашающе». Хихикаю. Андрианов наблюдает острым взглядом за моими безуспешными попытками расправиться с обувью.

Наконец молния поддаётся моим пьяными рукам, и я высвобождаю свои ноги из кожаных оков. Стягиваю себя пальто и кидаю его там, где и сидела. Беру сумочку и пакет в руки, и гордо задрав подбородок шагаю по коридору в сторону спальни. Каким-то чудом умудряюсь не наступить на разбитое стекло.

— Ты совсем дура или просто претворяешься?

Останавливаюсь из-за того, что Марк хватает меня за локоть и резко тянет на себя. В итоге, не справившись с управлением своих пьяных конечностей, я отлетаю в стену, а сумки летят в противоположную от меня сторону. Шиплю из-за неприятной боли в спине, которая приняла на себя весь удар. Мозг моментально начинает трезветь от выброса адреналина в кровь.

— Ты идиот? — вырывается с криком из меня и со злостью смотрю на Марка.

Он сжимает мой локоть еще сильнее и щуриться, рассматривая мое лицо как под микроскопом. Его трясет всем телом от еле сдерживаемой ярости. Сжимает и разжимает свободную ладонь в кулак, громко дыша. При виде этой картины все алкогольное опьянение окончательно покидает мое тело. Протрезвевший на все сто процентов мозг запускает шестеренки, и я оцениваю ситуацию, вспоминая каким яростным может быть отец Марка и какие последствия из этого следуют.

Конечно, Марк не его отец, но все же не рискую дергать тигра за усы. Кладу руку на его пальцы, сжимающие мой локоть и поглаживаю их. Чувствую, как он напрягается еще сильнее.

— Марк, — мягко начинаю я, — я вышла за покупками, встретила одноклассницу, которую не видела несколько лет. Мы немного заболтались, вспоминали школьные годы. Со мной был Виктор. Я была в безопасности. Он ведь наверняка держал тебя в курсе, где я.

Говорю с ним, как с маленьким ребенком, успокаивающе поглаживая пальцы и запястье, не разрывая зрительный контакт. Неужели переживал из-за неопределенной ситуации после моего похищения? Даже как-то тепло на душе становится, зная, что он так сильно беспокоится обо мне.

Вся злость за сегодняшний день испаряется, когда он порывисто меня обнимает и обжигает горячим дыханием в мои волосы, как обжигающим ветром в пустыне. Целует в висок. Облегченно выдыхаю, зажатая между его телом и кольцом рук. Не мужчина, а действующий вулкан. И почему он мне сначала показался спокойным, как морской штиль? Ведь он полная его противоположность. Видимо мы видим то, что хотим видеть. Особенно в конфетно-букетный период. До того момента, пока человек не открывает нам все свои стороны, как плохие, так и хорошие.

Точно так же резко и внезапно Марк выпускает меня из своих объятий, разворачивается и уходит в спальню без лишних слов. Оставляя вместо следов своих горячих рук, арктический лед. В последнее время мне кажется, что я превращаюсь в кусок криолита, образовавшегося в толщах застывшей вековой магмы. Ледяной камень, который согревается только в объятиях своего владельца. Только вот если хозяин расположен к теплоте, а его руки не температуры Северного Ледовитого океана, готовые стереть тебя в порошок. Выбивающие из колеи привычной жизни события закаляют эмоционально. Только вот я не уверена, что хочу стать куском льда, дрейфующим в холодных водах этой жизни.

Смотрю Андрианову вслед, пытаясь в очередной раз понять, что происходит в голове у этого мужчины. Чужая душа — потемки. Сколько боли и страданий из детства он до сих пор хранит непонятно. Но явно достаточно, чтобы периодических вести себя не логично.

«Не руби с плеча, не руби с плеча» — повторяю про себя как мантру, собирая разбросанные по коридору вещи. Достаточно принимать в личной жизни поспешные и необратимые решения. Давай людям шанс. Не все такие, какими ты их хочешь видеть. Ты не можешь подстроить человека под свою идеальную картинку в голове. У каждого свои плюсы и минусы, иногда надо смириться с последними.

Запихиваю пакет с покупками на полку в гардеробной. Беру пижаму и иду принимать обжигающе горячий душ, чтобы согреться после прохладного вечера, от которого до сих пор знобит. Чищу зубы, а потом направляюсь на кухню, параллельно проверяя что нового в мессенджерах. Выпиваю целый стакан воды. Кажется, отходняк после половины бутылки вина уже настиг меня в виде головной боли и сушняка. Морщусь, когда слишком громко ставлю стакан на мраморную столешницу.

Аккуратно на цыпочках захожу в спальню. Марк уже тихонечко посапывает. Завидую людям, которые быстро засыпают даже после эмоциональных переживаний. Наконец ложусь в мягкую постельку, накрываясь теплым одеялом до самого подбородка. Как хорошо, что этот странный день закончился. Завтра будет намного лучше. Блаженно улыбаюсь и проваливаюсь в крепкий сон.

Глава 47

На следующее утро просыпаюсь от возбуждения, которое тяжелым камнем осело внизу живота и заставлял мышцы без контролируемо сокращаться, после эротического сна. Насколько же иногда бывают реальными наши сновидения. Видимо фантазия разбушевалась после последних эмоциональных дней, в особенности после неполученной разрядки, и сегодня мне снилось что я занимаюсь сексом на пляже. Правда с кем я так и не поняла.

Лицо мужчины было расплывчатым и когда я пыталась рассмотреть его черты, то он сразу же пропадал из поля моего зрения. Оставалось только чувствовать и прислушиваться к каждой клеточке моего тела. Горячий песок, греющее южное солнце, влажный язык между моих ног, и я с мокрыми волосами безуспешно цепляющаяся руками за рассыпчатую горную породу, пропуская песчинки между пальцев.

Потягиваюсь, открываю глаза и окончательно просыпаюсь, когда понимаю, что это был не сон. Опускаю взгляд вниз и вижу между своими ногами голову Марка, который активно выписывает завитушки языком по моему клитору. Не сдерживаю стон, и он поднимается, встречаясь со мной взглядами.

— Доброе утро, — улыбается и вновь возвращается к тому, чем был занят.

Опрокидываюсь обратно на подушки и предательское тело феерично кончает, изгибаясь дугой. А затем еще раз, еще раз и еще раз. В разных позах, на разных поверхностях. Кажется, Марк в прямом смысле решил вытрахивать свое прощение за предыдущие пару дней. И ему это вполне удается.

Опустошенная, выползаю на дрожащих ногах из ванной комнаты. Запахиваю обволакивающий своей мягкостью махровый халат поплотнее и присоединяюсь к Марку на кухне. Тот уже распаковал сырники из той самой кофейни, за которыми успел сходить Виктор пока я была в душе, и приготовил кофе. Уже далеко за полдень, но мы еще даже не завтракали.

Андрианов обильно поливает твороженные кругляши карамелью, ставит плошку на столешницу и облизывает большой палец.

— Выглядит вкусно, — тяну я. Как же здорово ему удалось затуманить мой мозг с самого утра. Я даже позабыла обо всем что произошло накануне и опять схожу с ума от его голого торса, взъерошенных после душа волос, испачканных карамелью пальцев и дерзкой ухмылки. Такому Марку я была готова простить все.

Андрианов берет меня ладонью за щеки и притягивает к себе мое лицо, целует в губы и обжигает горячим шепотом:

— Приятного аппетита, — хмыкает и отстраняет меня.

Сижу в немом удивлении. С этим мужчиной явно что-то происходит в последнее время. Он начал открываться мне с другой стороны. До этого он был всегда более нежным и заботливым, сейчас же появилась легкая небрежность и грубость. В какой-то степени это было очень сексуально, но не в тот момент, когда это подавляло мою волю и использовалось против моих желаний.

Прикусываю губу и размазываю вилкой карамель по сырникам.

Во всех любовных связях бывают белые и черные полосы, кризисы и затишье, ссоры и бурные примирения. Нет идеальных отношений между двумя сформированными личностями. Они всегда будут где-то, в чем-то притираться друг к другу. А пока моим саднящей промежности и мозгу подпитанному эндорфинами все нравится, я буду наслаждаться моментом.

— Я позвал самого лучшего визажиста в этом городе, она придет через час, — оповещает меня Марк и делает глоток ароматного кофе с молоком.

В который раз за сегодняшний день удивленно поднимаю на него глаза. Я привыкла, что на все наши мероприятия сама делаю себе макияж и прическу. Мужчина ни разу не интересовался нужна ли мне помощь или хочу ли я пойти в салон красоты.

— Я решил, что тебе будет приятно, — пожимает плечами и возвращается к еде.

— Мне приятно, — улыбаюсь, — Люблю, когда мне делают макияж и не нужно самой тратить на это время. Спасибо.

Он улыбается мне в ответ и убирает мокрую прядь моих волос за ухо.

Визажистом оказывается девушка приблизительно моего возраста, не особо разговорчивая, но точно знающая толк в своем деле. Она продемонстрировала примеры своих работы, от которых я была в шоке. Но не от работ, а от холстов, на которых она творила. Среди них были знаменитости международного уровня. Подобрала челюсть с пола и показала ей свой сегодняшний наряд. Серьезно и коротко кивнув, она приступила к работе.

Захожу в кабинет к Марку, который все это время решал какие-то рабочие вопросы. От бедра переступаю порог и встаю в позу модели на подиуме, делаю оборот вокруг оси и возвращаюсь в стойку, выставив ногу в бок.

Оторвавшись от экрана телефона, он смотрит на мои волосы, завязанный в тугой «зализанный» хвост с пробором, на лицо с макияжем в виде тонких стрелок, перламутровых кремовых теней и темно-ягодным оттенком помады. Скользит взглядом по ключицам, которые щедро были покрыты сияющим маслом; по короткому черному платью; ногам, блестящим от бронзирующего средства, который скрывает мою через чур бледную кожу. Упирается взглядом в те самые высоченные шпильки, которые я купила накануне.

Ожидаю восхищенных комплиментов, но в ответ получаю:

— Не слишком ли откровенно? — говорит с холодом, но на дне зрачков полыхает огонь.

Лучшая реакция от мужчины — это всегда блеск в его глазах.

— Мы же идем в клуб, — вздыхаю, закатывая глаза, — Тем более ты будешь рядом и не думаю, что кто-либо посмеет даже на меня посмотреть.

Склоняюсь над ним и томно провожу пальчиком по треугольнику его грудной клетки, которую оголяет расстегнутая на верхние пуговицы белая рубашка. Рукава небрежно закатаны, черные брюки обтягивают ягодицы.

Невольно облизываюсь. Между ног становится влажно, и я их скрещиваю из-за нарастающего желания. Несмотря на утренний марафон, мой голод никак не может покинуть мое бренное тело и дать удовлетворение. Хочется брать, как можно больше, пока Марк в хорошем расположении духа.

— Я не могу тебя поцеловать, — шепчет Марк мне прямо в губы и проводит по ним языком, — Иначе мы останемся дома смывать твою размазанную помаду с наших тел.

— Тогда хорошо, что нам уже пора выходить, — хриплю осевшим голосом и отстраняюсь от него.

Глава 48

Не успеваем подъехать ко входу в клуб, как мне уже становится неловко, а ладони начинают потеть. Красная ковровая дорожка, невероятное количество людей, папарацци, журналисты берут интервью, пихая в лица приглашенных свои микрофоны и все это происходит под громкую музыку и нескончаемые вспышки фотокамер.

— Это точно вечеринка в клубе, а не премьера голливудского кино? — спрашиваю сдавленным голосом.

Марк отрывается от телефона и выглядывает в окно автомобиля.

— Узнаю Дашкины вечеринки, — хмыкает, — Они всегда так проходят и о них слагают легенды. Теперь ты понимаешь почему мы завтра едем загород?

— Какой ужас, — шепчу я, наблюдая, как наша машина приближается к ковровой дорожке.

Как же хорошо, что стекла затонированы, а то по сети разошлись бы фотографии моего искаженного ужасом лица, прилепленного к окну автомобиля с ладонями по обеим сторонам. Уже с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы подлечить свои нервы на свежем воздухе. Если бы могла, то перенеслась бы туда прямо сейчас.

Работник клуба в бордовой униформе с круглой шляпкой на голове открывает дверь с моей стороны, а мой мужчина протягивает мне руку, приглашая сделать шаг на красный ковер. Скидываю свое пальто вглубь салона и сжимаю пальцы Андрианова.

Мы неспешно проходим на середину дорожки. В этой части находятся самые ярые папарацци, которые кричат как тебе правильно встать и неустанно щелкают затворами фотокамер. Чуть свободнее выдыхаю, когда мы позируем для них, ведь мне не приходится контролировать каждый свой шаг, чтобы не упасть поперек ковра из-за дрожащих ног.

В какой-то момент я сдаюсь и просто прижимаюсь к Марку, всем телом прося защиты, а глазами «кота из Шрека» умоляю поскорее уйти из этого ада социофоба. Он крепче обнимает меня за талию, но даже не обращается своего взора в мою сторону, продолжая изображать псевдосерьезную мину в многочисленные объективы.

Мне кажется, что время длится бесконечно медленно. Вспышки все сильнее ослепляют меня, а если бы не рука Марка я бы уже упала в обморок от страха. Чувствую приближение панической атаки, которая своими щупальцами засасывает меня в свою темноту.

Щипаю Андрианова сквозь рубашку за кожу на спине. Он мгновенно опускает свой взгляд на меня, и не выражая никаких эмоций, с легкостью припадает к моим губам. Что помогает мне и оттесняет паническую атаку, отводя ее на второй план. А на первом появляется раздражение и неловкость. Хочется оттолкнуть мужчину. Замешкалась от неожиданности, но вовремя сжимаю губы, не давая проникнуть его языку. Самец опять метит свою самку. Как мерзко и унизительно.

Марк как ни в чем не бывало отстраняется от моих губ, протирает свои тыльной стороной ладони от моей помады, дарит мимолетную едва заметную улыбку папарации и подталкивает меня сильной рукой ко входу в клуб.

Мы оказываемся одни в темном коридорчике, стены которого обклеены черными с завитушками обоями, и я успокаиваюсь, паника уходит, оставляя неприятный осадок после себя.

Воспользовавшись моментом уединения, хочу высказать Марку за его неприемлемое для меня поведение, ведь я ставила его в известность о своей нелюбви к «обжиманием» на публике. Но тот, как будто предчувствуя это, ускорил шаг, со всей силы сжимая мою талию и буквально волоча за собой, так как мои туфли не позволяли мне быстро идти.

— Марк, — шиплю я, подворачивая ногу, — Марк!

Мой возглас тонет в волне электронной музыки, заполнивший весь коридор. Андрианов открыл дверь в сердце клуба, не обратив внимание на мой прожигающий злой взгляд. Кажется, что для Марка самое главное это лишь бы картинка была красивая для всех, а что происходит внутри — неважно.

Гигантское единое пространство клуба, погруженное в полутьму, разделяется на вход с барной зоной и танцпол. Его заполняют полуголые извивающиеся в такт громкой музыки тела, которые лучи прожекторов выхватывают из темноты. На сцене танцуют обнаженные девушки и парни, поливая толпу алкоголем из специальных водных пистолетов, куда вставляются бутылки.

— Вот это я понимаю притон, — присвистывает Марк, положив свою руку мне на плечи, а затем ухмыляется, — Знал бы, то уже давно выпросил пожизненное приглашение.

Пропускаю его шутку мимо ушей, продолжая разглядывать наряды гостей, а кого-то уже без них. Интересные тематические вечеринки устраивает сестра Марка. Все приезжают в вечерних платьях и смокингах, позируют на красной ковровой дорожке, как звезды на Каннском кинофестивале, а затем попадают в черный коридор и снимают с себя маски воспитанных, утонченных граждан из высшего общества, показывая свое истинное лицо.

Концепция отличная, но не уверена, что я вписываюсь в нее, так как мне нечего снимать. По крайней мере надеюсь на это. Одергиваю подол платья, которое больше не кажется мне таким уж и коротким. На фоне присутствующих я кажусь себе монашкой в своем «шлюшском» одеянии.

— Молодые люди, телефоны сдаем, — слышится позади нас грубый мужской голос.

Мы с Марком поворачиваемся на сто восемьдесят градусов и наталкиваемся на накаченного секьюрити с наушником в ухе. Он стоит за стойкой из бетона, а позади него шкаф во всю стену с маленькими ящичками, каждый из которых помечен номером. Телефонохранитель призывно машет нам рукой, чтобы мы поторапливались и не задерживали его.

По пути к барной стойке наматываю цепочку с номерком себе на руку. В этот же момент договориваюсь со своей печенью, что сегодня ей придется поработать на повышенных мощностях, потому что без анестезии я это мероприятие не вынесу. Так и до алкоголизма не далеко, учитывая сколько раз за последнее время я запиваю неловкость, смущение, раздражение и другие неприятные чувства.

— Ооо! А вот и мой братик! — пищит Даша, сквозь басы музыки, как только я получаю свой коктейль. Она одета в полупрозрачное короткое белое платье с длинными рукавами, усыпанное мелкими блестками.

Сразу же делаю большой глоток, практически осушая стакан наполовину, чтобы быть готовой к предстоящему диалогу. Надеюсь, она даже не попробует со мной заговорить. Мысленно молюсь чтобы Марк принял на себя весь удар.

— Привет, Дашка, — салютует ей бокалом с виски.

— Я так рада тебя видеть! — расцеловывает его в обе щеки, не обращая внимания, что Марк кривит лицо от явного раздражения, — Наконец-то ты побываешь на моей вечеринке!

— Не знал, что ежесезонная оргия теперь называется вечеринкой. Видимо я старею, — фыркает Андрианов, осушая свой стакан до дна.

Даша морщит свой носик и закатывает глаза:

— Марк, просто пей и веселись! Тебе понравится, вот увидишь!

С минуту они стоят и смотрят друг на друга, прожигая взглядами. Андрианов прерывает безмолвную перепалку, взяв новую порцию напитка с барной стойки.

— Кажется ты что-то хотела сказать, — кивает мужчина в мою сторону.

Даша поворачивает свою рыжеволосую голову, как будто только заметив мое присутствие. Хотя, учитывая то, что она даже не поздоровалась со мной, то скорее всего так оно и есть.

— Привет… Лиза, — произносит мое имя с нажимом, показывая всем видом как оно ей ненавистно. Я гордо задираю подбородок и выпрямляю плечи, подготовившись к ее словесной атаке, — Я хотела бы извиниться перед тобой за тот инцидент на дне рождении папы.

Моя левая бровь ползет вверх, норовя встретиться с кромкой волос. Она что, только что извинилась передо мной? Я была готова даже к тому, что она может выгнать меня из клуба, облить коктейлем или обозвать всеми известными ею матерными словами, но никак ни к извинениям. Неужели Марк заступился за меня перед своей семьей?

Его опустившийся пару минут назад рейтинг в моих глазах сразу же поднимается на несколько пунктов, и я благодарно сжимаю его ладонь, переплетая наши пальцы. Этот жест не ускользает от глаз Даши, от чего ее лицо приобретает такое выражение, будто ее сейчас вырвет прямо на пол.

— Извинения приняты, — говорю я, но не уверена, что Даше это нужно и она вообще расслышала мои слова, так как в этот же момент блондинистый взрыв с бокалом в руке и в длинном черном платье из сетки, под которым только нижнее белье, подлетает к девушке и обнимает ее за талию.

— Вот ты где! — кричит она ей на ухо, да так громко, что даже я слышу это через музыку.

Лицо Даши озаряется благодарной улыбкой, видимо за свое спасение от дальнейшего диалога со мной.

— Диана, познакомься, это Марк, ты с ним уже встречалась, а это его девушка Лиза, — представляет нас, — Это Диана моя лучшая подруга.

Девушка поворачивает к нам свое лицо и в этот же момент мои память и сознание простреливает острой болью, а волосы на затылке встают дыбом из-за подбежавших мурашек. Перед глазами сразу же всплывает сцена с ее участием, где она запрокидывает свою белобрысую голову, упираясь в кирпичную стену подворотни и стонет от ласк.

Как это вообще возможно? Неужели мир настолько маленький или это просто судьба издевается надо мной? В который раз я уже ее встречаю за этот месяц? В третий? В четвертый? Это просто нереально!

— Маркуша, Лизуша, привет! — тянет сладеньким голосом Диана, пьяно улыбаясь, а меня передергивает от того, как она исковеркала мое имя, но я молчу, — Спасибо за то шампанское в ресторане, ребята. Нам с девочками было очень приятно!

— Всегда пожалуйста, — ухмыляется Марк и делает глоток виски вместе со всеми. Ради приличия тоже отпиваю из своего стакана, задумываясь о том, что надо взять что-нибудь покрепче.

Начинаю придумывать причину чтобы сбежать из этой компании. Оглядываю помещение. Мой взгляд натыкатеся на указатель.

— Марк, мне нужно в дамскую комнату, — говорю ему.

— Что? — перекрикивает он музыку, — Я не слышу, скажи на ухо!

Уже собираюсь потянуться к нему, как вдруг с боку от нас раздается дикий визг.

— Малыш, малыш, — кричит Диана, наконец отлипнув от подруги, и размахивает руками, — Иди сюда! Я познакомлю тебя со своими друзьями!

«Нет, нет, нет, нет!» — вопит мой мозг, еще до того, как я вижу человека, которого она зовет, потому что уже предчувствую кто этот «малыш». По-другому и быть не может, учитывая мою везучесть.

Глава 49

Конечно же интуиция меня не подводит.

Джонни заключает Диану в объятия и целует в губы, а затем поворачивается в нашу сторону и застывает, встретившись со мной взглядом. Он, как и его спутница, одет в черную сетку, только вместо платья у него майка и серебристые облегающие брюки. Парный костюм. Охренеть не встать. Я молчу и пытаюсь контролировать мимику на лице.

Марк, увидев еще одного самца поблизости, отпускает мою ладонь и кладет руку мне на шею. Опять территорию метит, но на этот раз я даже не против. Наоборот, обнимаю его в ответ, испытывая странное чувство триумфа. Подавись, Джонни, да, я с легкостью тебя заменила. У меня превосходный мужчина, красивый и обеспеченный.

— Ребята, познакомьтесь! Это Никита — мой парень! — кричит Диана, потираясь щекой о плечо Джонни.

Никита значит. Разрешает ей называть его настоящим именем. А ведь даже своим лучшим друзьям не разрешал. Какая же я дура была, когда думала, что избранная. Да у него таких как я было множество!

— Приятно познакомиться! — перекрикивает музыку Джонни и кивает в нашу сторону.

Решил делать вид, что мы не знакомы. Что ж, ладно, мне это только на руку. Заодно не придется объяснять ревнивому Марку кто такой Никита и почему я с ним знакома.

— Взаимно. Я Марк, а это Лиза, — представляется Андрианов, — Извини, пожал бы руку, но обе заняты.

Джонни отмахивается, вновь припадая к губам Дианы. А мне кажется, что меня сейчас наизнанку вывернет от этой сцены.

— Лиза, ты в порядке? У тебя лицо какое-то бледное, — обеспокоенно спрашивает Даша, но искренности в ее голосе я не чувствую.

— Все хорошо. Просто не привыкла к большому количеству людей, нужно еще выпить, — отдаю бармену опустевший бокал и заказываю лонг айленд айс ти, который проверено уносит меня в алкогольный дурман почти сразу же.

— Ой, а вы знаете, Никита ведь начинающий музыкант! — хлопает в ладоши блондинка, — Милый, спой нам!

Джонни неловко взлохмачивает волосы на голове:

— Тут ведь музыка орет, как я тебе спою?

— Я сейчас все устрою! Это же моя вечеринка! Будет твой небольшой сольный концерт!

Диана быстрым шагом увлекает его за собой куда-то за сцену. А я облегченно вздыхаю, наконец перестав чувствовать обжигающий взгляд Никиты на себе и неловкость находиться рядом с двумя мужчинами, с которыми я делила постель практически в один и тот же день.

После крепкого коктейля, я наконец расслабляюсь и начинаю танцевать в объятиях Марка, не ощущая боли в ногах от неудобных туфель. В голове приятная легкость и я уже не обращаю внимания на цепкий взгляд рыжеволосой сводной сестры и через чур счастливую вернувшуюся Диану.

Руки Марка блуждают по моему телу, периодически бесстыдно заползая ко мне под юбку или сжимая грудь, а его губы практически не отлипают от моих. Но и на это мне уже плевать. Алкоголь делает свое дело и меня уносит на волнах блаженного веселья.

— Детка, давай уйдем в укромное место? — предлагает Марк, подмигивая.

— Давай еще немного потанцуем и через одну песню пойдем? — предлагаю ему заплетающимся языком, не желая покидать зал во время клубного ремикса на свой любимый трек.

Марк согласно кивает, вновь припадая к моим губам. Но я резко замираю, когда гаснет свет и музыка прерывается, потому что вслед за этим звучат знакомые мне аккорды. Воздух покидает мои легкие.

— Это он, это мой парень! — визжит Диана, подпрыгивая на месте.

Отстраняюсь от Марка. На сцене стоит Никита с микрофоном. Прожектор выделяет его пятном света на темной сцене.

— Эта песня посвящается самой красивой девушке в этом клубе, — произносит в микрофон и смотрит в нашу сторону. В этот момент экраны позади начинают показывать абстрактные узоры, а музыка становится громче.

— Это он для меня, — с придыханием говорит блондинка не отрывая взгляда от сцены.

А я понимаю, что не для нее. Потому что слышу мелодию и точно знаю какие слова сейчас последуют. Не замечаю, как мои губы сами по себе начинают подпевать.

К черту эти строки если не услышишь ты

Но, а если я в твоих ушах ты просто подожди, Ли

Напрягаюсь и поджимаю губы, услышав свое прозвище, которым он всегда нежно меня называл. Аккуратно смотрю на Марка, но тот не проявляет никаких эмоций и просто наблюдает за тем, что происходит на сцене.

Закрываю чувства, пелена в глазах.

Я не знаю как ты там,

Много лет не видел тебя

Я забыл твои глаза

Кто-то крутит-крутит судьбой как нунчаками

Воду мутим-мутим скажи мне что не так

Я все сотни километров способен пройти один

Но объясни мне почему, когда зову — приходишь ты?

*(слова песни Johnny Fobs)

Вспоминаю тот день, когда он скинул мне этот трек. Мы тогда крупно поссорились, из-за чего я уже и не вспомню, скорее всего опять из-за того, что он не выходил на связь длительное время. Он объявился, просто скинув этот трек в качестве извинений. И я конечно же растаяла и простила его. В особенности потому, что в одном из куплетов описывается наш вечер, когда мы колесили по заснеженной столице несколько лет назад и слушали наши любимые треки, которые были в основном о любви.

Резко ворвавшиеся в голову воспоминания начинают меня злить. Все его слова, сказанные в песне, который раньше пробуждали нежность, теперь вызывают ярость и отвращение. Ведь все это было ложью.

Джонни вновь смотрит в нашу сторону, блуждая глазами по присутствующим, до тех пор, пока не находит мои. Мы встречаемся взглядом, и он подмигивает мне. От такой дерзости во мне просыпается азарт, и я прижимаюсь к Марку, целуя его в шею. Мужчина вздрагивает под моими руками, но я никак не обращаю на это внимание.

— Лиза, ты что знаешь эти песни? — нагибается к моему уху Даша, подогревая атмосферу. Понимаю, что опять перестала контролировать себя и подпевала, прямо во время поцелуя.

— Нет, — отмахиваюсь раздраженно, — Просто мотив захватывающий.

Даша прищуривает глаза, а я начинаю нервничать, придумывая отговорки, из-за которых наверняка буду выглядеть нелепо. На мою удачу Марк отвлекает меня, прижимает ближе к себе и целует в губы, буквально вгрызаясь в плоть, кусая меня до крови. Сжимает меня руками так сильно, что мне кажется я слышу хруст своих ребер.

Алкоголь, злость, гормоны и похоть смешиваются в бурную смесь и забивают стыдливую и через чур правильную меня в угол. Завожусь с пол-оборота, потому что в этот же момент звучит припев, в котором Джонни меняет «Ли» на «Ди». С остервенением терзаю губы Марка, стукаясь зубами.

— Поехали домой? Я хочу тебя, — мычу ему в губы, ощущая, как он ухмыляется, услышав эти слова.

Глава 50

Марк.

Замечательный день! Просто охренеть какой замечательный! Начался отвратительно, заканчивается еще хуже. Радует лишь то, что на работе полнейшее затишье, кроме бурной отстройки сгоревшего филиала.

Откидываюсь на заднем сидении машины, которая везет нас прочь из этого притона имени моей сводной сестренки. Очередная попытка продолжить в машине то, что начала Лиза в клубе, очередной отказ с ее же стороны. Это начинает медленно выводить из себя. Что за херню она устроила? Показательная сцена перед этим малолетним идиотом?

Массирую виски, пытаясь сконцентрироваться на мыслях и понять в какой момент сегодня все пошло не так, как я планировал. Стараюсь не обращать внимания на девушку, которая прижалась к противоположной двери машины.

Сегодняшнее утро началось не с чашки кофе, а с вызова Виктора на ковер к себе в кабинет. Орал благим матом как не в себе и мысленно благодарил дизайнера, который проектировал мне квартиру, за звукоизоляцию в самой важной части дома. Хотя сомневаюсь, что Лиза бы даже бровью повела, если бы я стоял прямо над ее ухом. Судя по тому, как она вчера наклюкалась, можно было ожидать, что она проспит крепким сном вплоть до самого вечера.

— Ты, мать твою, какого хрена вчера натворил? Кто разрешал объект вывозить за дозволенные границы? Ты совсем что ли страх потерял? — закипаю со стремительной скоростью, видя, как работник тупо пялится в одну точку, не смея смотреть на меня.

— Так это ж… Марк Вячеславович, вы дали команду об отмене полной готовности, а командир подтвердил. Мы все в стандартном штатном режиме работаем, — оправдывается Виктор, а у меня от его оправданий в голове щелкает секундная стрелка до того момента, как мои нервы окончательно сдадут и я сорвусь.

Еще и Серый с этими своими замашками. Капитан блять. Сейчас я покажу тебе кто тут капитан и кто раздает приказы.

— Свободен, — отрезаю я и как только за Виктором закрывается дверь, беру в руки телефон и набираю номер Сергея.

С ним разговор идет как по накатанной. Отчитываю его за работников, которых он нанимал, как специалистов своего дела, а по факту оказались тупоголовыми кретинами. Сремся в пух и прах, как семейная пара не поделившая кто на этот раз повезет детей в школу. Ничего нового, каждый раз одно и то же. Посылаем друг друга ко всем чертям, и я понимаю, что Серый и Маша не составят нам сегодня компанию на вечеринке. Что ж, ладно, справимся сами.

Затем звоню Алине и договариваюсь, чтобы она собрала Лизу к вечеру. Макияж, прическа и все, что нужно женщинам, чтобы выглядеть красиво и ухожено. Ну и заодно пустить пыль в глаза Лизе, чтобы задобрить детку своим вниманием.

Ни капельки не сомневаюсь, что Алина сразу же согласится и найдет сегодня время, даже если каждая ее минута расписана. Она обязана мне по гроб жизни, потому что одним летним вечером я спас ее от участи работать официанткой до конца дней и лишь грезить о карьере визажиста в высших кругах.

Маленькая, но бойкая девчонка разносила коктейли в столичном баре люкс класса и умудрилась облить местного нувориша, который ей чуть волосы не повыдергивал при всех гостях. Конфликт уладил, Алину отбил. Мы с ней в тот вечер на машине по городу катались, она мне и рассказала о своей мечте, показала свои работы. Это было как раз перед днем рождения Дашки, которая только-только вернулась с учебы из-за границы и понятия не имела как устроить праздник в последний момент. Вот я ей и помог. Убил двух зайцев сразу. Алина начала пополнять контакты и нарабатывать портфолио среди подружек сестры, а затем переключилась и на их мамаш. Свел ее с парочкой своих знакомых эскортниц. Так и началась бурная карьера Алины.

Как я и предсказывал, девушка сразу же находит время для меня. Четко и по делу передает информацию о времени, когда она подъедет ко мне, без всяких соплей. Алина держит со мной строго рабочие отношения, после парочки проведенных вместе ночей. В постели она пришлась мне не по вкусу, поэтому наш «секс по дружбе» закончился быстро. Но девушка знает, что как быстро я дал ей карьеру, так же быстро и могу забрать, поэтому благодарность показывает до сих пор. Признаться честно, то почти каждая моя бывшая побывала в ее руках. Мне нравится вкус Алины, она делает из шлюх более-менее милых леди, даже в самых вызывающих нарядах. С такими и не стыдно в свет выйти.

Довольный проделанной работой, возвращаюсь в спальню, где на кровати, с разметавшимися волосами по подушке, звездочкой лежит Лиза. Удобная поза, для того, что я задумал. Надо отвлечь девочку от дурных мыслей и заставить забыть о последних днях.

Ухмыляюсь, когда вспоминаю, как оставил ее неудовлетворенную, помеченную своим семенем на этой же кровати. Красиво получилось, идеальное наказание за ее отвратительное поведение: флирт с чужими мужиками, из-за которого мне приходится всякую чепуху про детей придумывать и врать уважаемым людям, да еще и поработать со Стефом напросилась.

Вчера Лиза хорошо себя показала, пытаясь успокоить меня и не провоцировать ссору дальше, значит сегодня заслужила хорошее пробуждение. Да и надо подготовить малышку к вечеру, не дело ехать на вечеринку с обиженными минами. Мы обязаны выглядеть презентабельно и счастливо.

А дальше происходит самый настоящий секс-марафон, под конец которого я уже не чувствую своего члена и двигаюсь только по инерции. Успокоился лишь когда девушка окончательно превратилась в желе и по ее глазам стало понятно, что в голове полная гормональная амнезия и я уже прощен на несколько лет необдуманных поступков вперед.

Чувствую себя таким вымотанным, что кажется, секса захочу еще не скоро и насытился на несколько дней вперед. Но это как со сладким или любимой едой: объедаешься за раз до такой степени, что тебя начинает тошнить и думаешь, что еще не скоро будешь способен даже взглянуть на это блюдо, но вот уже на следующий день ты вновь тянешься к нему. Так же произойдет и со мной, когда я увижу то, как постаралась Алина, которую я намеренно избегал в своем кабинете.

Лиза, несомненно, выглядит потрясающе, вот только в следующий раз я буду подбирать ей наряд собственноручно. Просто не понимаю, как платье, едва прикрывающее нижнее белье, может считаться нарядом. Полный контраст той девушки, которую я встретил в отеле. До сих пор помню свои мысли на этот счет. Тогда она была одета, как подобает первой леди и вела себя так же сдержанно и скромно, открыта душой, но не телом. Не была похожа на других.

На ковровой дорожке полностью игнорирую странные пощипывания Лизы. Опять зачем-то привлекает к себе мое внимание, хотя оно и так вечно с ней. Пытаюсь поскорее пройти фотографов, чтобы увести ее в этом платье подальше, где уже не будет никаких папарацци и журналюг. Так же, как и стараюсь не замечать ее опять возникшее на пустом месте недовольство, когда мы проходим по буферному коридору между фотозоной и самим клубом. Исключаю любую возможность сорваться в этот вечер, чтобы Дашка и все окружающие видели идеальную пару.

Вот только самая большая подлянка ожидает меня внутри этой гребаной вечеринки. Кто ж знал, что мерзкая вездесущая Дашина подружка Диана якшается с этим мерзким недорепером? Это какой-то полный сюр. Хотя они идеальная пара: она — сталкер недоделок, которая пыталась ко мне подкатывать, узнавая в каких местах я бываю, и он музыкант от слова худо, который даже без помощи не может на лейбл попасть.

Меня аж передергивает, когда я вижу реакцию Лизы. Она вся подбирается и натягивается под моей рукой. Смотрят друг на друга, но виду не подают, что знакомы. Опять врешь мне, детка? Ничего, я тебя еще проучу за это.

Но видимо Лизе нравятся такие игры, потому что спустя какое-то время она начинает заводиться и липнуть ко мне. С радостью поддерживаю ее активность, так как на нас уже смотрят несколько знаменитых представителей светской тусовки, которые точно разнесут сплетни о наших крепких и горячих отношениях всем, и провоцирую девушку на большее, уже изрядно поднабравшись.

Секс мне кажется потрясающим предлогом уйти отсюда подальше, чтобы больше не встречаться со знакомыми лицами и вроде как Лиза даже поддерживает мою идею. До того момента пока этот соловей с подрезанными связками не начинает голосить.

Замираю, как вкопанный, когда слышу первые две буквы ее имени в строчке его песни и вижу ее реакцию на это. Она, мать вашу, подпевает! У нее не может быть чувств к этому малолетке, когда рядом я! Исключено! Вздрагиваю, когда он подмигивает ей со сцены, а она на это в показушном жесте вешается на меня и целует в шею. Самое хреновое, что это замечаю не только я, но и Даша.

Когда мы садимся в машину, как и предполагалось, моя девочка сразу же остывает и уходит в себя. Я даже не сомневался, что все этим и закончится.

Что там мой отец говорил мне, когда проводил разъяснительные беседы по тому, как снять девок? «Все бабы любят ушами»? Похоже пора подключать свое красноречие и начать самому петь песенки о моих чувствах к ней.

Пользуюсь случаем и накидываю на ее голые плечи пальто, которое Лиза оставила в машине перед выходом на ковровую дорожку. Она оборачивается ко мне, чтобы одарить благодарным кивком.

— Моя малышка выглядела сегодня лучше всех, — делаю ударение на первое слово, улыбаюсь ей своей самой обворожительной улыбкой и целую пальчики на ее руке. Чувствую, как девушка потихоньку оттаивает и даже слегка улыбается мне в ответ. Черт, да мой отец гений.

— Спасибо, — шепчет она и отводит глаза.

Глава 51

Лиза.

Так больше нельзя — первая мысль, которая мне приходит в голову, когда я окончательно просыпаюсь на переднем сидении внедорожника. Мы уже выехали за черту города и свободно мчимся по трассе на высокой скорости. В этот раз Марк вновь за рулем, а машины с охраной позади нас не наблюдается.

"Загород едем, к бабушке с дедушкой, кто нас там найдет?" — сказал мужчина. Это мне показалось странным, ведь раньше он в грудь себя бил с призывами о безопасности. Скептически посмотрела на него, но ничего говорить не стала.

Мысли засасывают, как зыбучие пески, с того момента, как мы вышли из клуба. С первым порывом свежего ночного воздуха в голове прояснилось, и я четко осознала, что мне необходимо взять перерыв для того, чтобы понять саму себя.

Я абсолютно точно запуталась в этих странных отношениях и в своих чувствах. Благодарна этой несносной судьбе-шутнице за то, что Никита оказался на вчерашней вечеринке с Дианой. Я вела себя по чужому, как будто совершенно другой человек в моем теле. И это дало мне пищу для размышлений.

Беру из подстаканника бумажную кружку с пряным латте, который мы купили по пути на заправке, и делаю глоток. Теплая жидкость приятно согревает изнутри, а пьянящий аромат разносится по всей машине.

Решаю, что улечу домой сразу же после того, как мы вернемся в город. Мне просто необходимо вернуться в привычную для меня обстановку. Так будет лучше для всех, а в первую очередь для моей психики. Осталось только сообщить об этом Марку и продумать более безопасный путь, чтобы опять не нарваться на врагов семьи Андриановых.

Лес плотной стеной проносится за окном, а музыка по радио соединяется в единую композицию. Глаза медленно закрываются и мое сознание окончательно выключается. Просыпаюсь от того, что меня укладывают на что-то очень мягкое, а до ушей доносится дивное пение птиц. Открываю глаза и вижу лицо Марка на фоне деревянного потолка.

— Проснулась, засоня? — улыбается Андрианов и гладит меня по щеке.

— Сколько времени? Мы уже приехали? — оглядываюсь по сторонам.

— Успокойся, — заливается смехом мужчина, — Ты проспала часа четыре. Зато выспалась и доехала комфортно.

— Мне нужно привести себя в порядок и со всеми поздороваться. А то некрасиво, — ворчу я, уже копошась в дорожной сумке Марка в поисках своей косметички.

Андрианов облокачивается на стену и наблюдает за моими действиями с ухмылкой на лице.

— Не думаю, что мои бабушка с дедушкой вообще в курсе о нашем приезде.

Отрываюсь от сумки и поднимаю на него удивленный взгляд.

— Во-первых, они по утрам ходят гулять в лес, — поясняет мне Марк, — А во-вторых они живут на соседнем участке. Мы сейчас в доме моей мамы, который отец построил для нее, чтобы приезжать к родителям и не напрягать их нашим присутствием. Поэтому можешь спокойно приводить себя в порядок. Это наша спальня, ванная — соседняя дверь справа по коридору. Я буду на кухне разбирать пакеты с продуктами.

Подмигивает и выходит за дверь, оставляя меня сидеть на корточках рядом с сумкой. Что ж, отдельное пространство — это хорошо. Всегда чувствовала себя неловко на одной территории с родственниками моих молодых людей или друзей. Особенно с мамами и бабушками, с которыми иногда приходилось делить кухню. Мне вообще кажется, что кухня — это такое место, где у каждого свои определенные правила и порядки, территория на которую не стоит заходить со своим самоваром.

Освежившись, нахожу Марка там, где он и обещал быть. Уже что-то активно хомячит на кухне и пялится в телефон, который, кажется, за последние несколько дней прирос к его руке.

— Все хорошо? — спрашиваю его, откусывая знатный кусок его шоколадной бельгийской вафли, одним глазом поглядывая в экран его смартфона. Мессенджер. А фотография профиля кажется очень знакомой.

— Да, все отлично, — блокирует телефон, не давая мне разглядеть подробностей, — Очередной проект на работе, который требует слишком много внимания. Надеялся провести выходные с выключенным телефоном.

Вздыхает, кидая телефон на столешницу. Тот с хлопком приземляется на заднюю поверхность.

Понимаю, что сейчас не самый удачный момент для серьезного разговора, но не думаю, что на протяжении дня он вообще найдется. Лучше сейчас, пока у меня есть силы, как моральные, так и физические.

— Послушай, Марк, мне надо кое-что тебе сказать, — начинаю издалека я.

— Что случилось? — сканирует меня внимательным взглядом.

— Когда мы вернемся в город — я полечу домой, — выпаливаю на одном дыхании.

Марк ошарашенно смотрит на меня.

— Что? Почему?

Хотела с ним поговорить по душам, но почему-то вместо честного ответа начинаю врать и придумывать отмазки:

— Я соскучилась по родителям. А еще мне надо поработать, есть некоторые вопросы, которые я просто физически не могу решить дистанционно. Я вернусь сразу же, как все решу. Я понимаю, что это может быть опасно, но уверена, что есть вариант, как я могу улететь с наименьшим риском. Через другой город например? Ты говорил, что скоро все успокоится и можно будет нормально жить. Мы уже выходим на мероприятия. Я подумала, что значит уже…

Он поднимает руку, останавливая мой монолог. Понимаю, что говорила так быстро, что даже запыхалась. Пытаюсь отдышаться, ощущая, как тело бьет мелкая нервная дрожь.

Марк продолжает на меня внимательно смотреть и мне кажется, что я даже почти слышу, как в его голове беспокойно крутятся мысли. Стою, не шевелясь, в ожидании вердикта.

— Ты не сможешь уехать сразу же, как мы вернемся в город, — сказал, как отрезал.

— Что? Почему? — возвращаю ему его же вопросы.

Марк начинает нервно гладить свой затылок ладонью.

— Помнишь Стефа? Музыкального продюсера, которого мы встретили на открытии ресторана.

Положительно киваю.

— На следующей неделе важный музыкальный фестиваль его лейбла. Его ведущие подопечные будут презентовать новые альбомы. Он выслал мне приглашения для нас двоих и сказал, что очень хочет тебя там видеть. Ему интересно твое мнение насчет музыки, — он делает паузу и затем пожимает плечами, — Я уже согласился и пообещал, что ты там обязательно будешь. Он был очень рад и сказал, что ты обязательно оценишь по достоинству новые треки его любимцев.

— Звучит как предложение, от которого я не могу отказаться, — выдыхаю я, ошарашенная такой приятной новостью. Значит слова Стефа на счет стажировки — это не пустой звук? Черт! Это очень крутая возможность!

— Теоретически могла, но я сделал выбор за тебя, думая, что тебе будет приятно, — изгибает губы в виноватой улыбке, — Останься до этого фестиваля. И сразу после него съездишь на пару дней домой. Обещаю. Полетишь на частном самолете, не зарегистрированном ни на меня, ни на банк. Так будет безопасно.

Мои брови резко взлетают наверх:

— То есть все это время я могла спокойно улететь домой?

— Ну, — Марк запинается, — Не совсем. Но сейчас уже можно.

Впервые вижу, как Марк нагло врет мне прямо в глаза. Уму непостижимо! Я могла в любой момент практически анонимно уехать домой и быть в большей безопасности там, но какого-то хрена он держал меня здесь, где я могла в любой момент оказаться под прицелом его гребаных врагов!

Последняя вечеринка, только ради Стефа и моего интереса к музыке, и я уезжаю домой. И я останусь столько, сколько мне будет нужно. Марку тоже будет полезно побыть одному и подумать над своим поведением.

Уверена, что во время моих размышлений у меня пар из ушей валит, а лицо перекошено злой гримасой. Потому что Марк смотрит на меня, поджав губы, будто в ожидании, что я взорвусь. И я действительно хочу это сделать, но как только открываю рот, открывается и входная дверь в дом.

Глава 52

На пороге появляются двое пожилых людей. Их легко разглядеть с моего места, потому что кухня, гостиная с камином и коридор объедены в общее пространство.

Женщина восточного типа внешности одета в длинное до пола платье из толстой шерсти; черные, тронутые сединой, вьющиеся волосы собраны в беспорядочный пучок, а на плечах вязаная ажурная косынка. Мужчина же полная противоположность: копна полностью седых волос, прикрытая шляпой-федорой, синие джинсы и рубашка с надетым поверх кардиганом. Они оба одеты легко, как будто очень сильно торопились и выбежали из дома в чем были.

— Маркуша! Родной мой, ты приехал! — с радостными причитаниями женщина бросается к Марку, но останавливается посередине комнаты, оглядывая нас обоих и почувствовав напряжение между нами, — Ой, мы, наверное, невовремя?

— Селя, я же тебе говорил, что не надо так врываться, — бормочет мужчина, делая шаг в сторону жены, — Пойдем, не будем мешать молодым.

Марк тут же срывается с места.

— Бабушка, дедушка, да вы чего! — обнимает их вдвоем, — Я так рад вас видеть!

Пожилая пара счастливо смеется и купает своего внука в объятиях и звонких поцелуях.

— И мы тебя тоже очень рады видеть, дорогой, — Александр хлопает по плечу Марка, — Ты нас что ли спутнице своей представь. А то стоим тут, как истуканы!

В этот раз Андрианов подбегает ко мне и гордо обнимает за плечи с широкой улыбкой на губах:

— Бабушка, дедушка, это Лиза — моя девушка.

— Приятно познакомиться. Я Александр, а это моя замечательная жена Севиль, — мужчина снимает шляпу с поклоном головы и берет мою руку для поцелуя. А затем подходит бабушка Марка и нежно обнимает меня.

Смущенно улыбаюсь, чувствуя себя неловко, что они увидели сцену моей злости.

— И мне очень приятно познакомиться, Александр и Севиль. Я много о вас слышала.

— Надеюсь только хорошее, — смеется Александр и приобнимет свою жену.

— То, как вы учили Марка мухлевать в карты, — подмигиваю ему.

— Ох, едрит, тогда ты нас слишком хорошо знаешь! Надеюсь, Марк не выдал тебе семейные карточные хитрости, которые передаются из поколения в поколение по наследству от деда к внуку? — чешет свою макушку Александр.

— Иса! — закатывает глаза Севиль.

— Нет, даже когда он множество раз обыгрывал меня в карты, и я его после этого пытала — секрета не выдал, — заверяю его я.

Мы плавно перемещаемся в дом этой замечательной пары. Их семейное гнездышко снаружи обычное деревянное строение, а внутри больше похоже на восточный дворец. Теперь понятно откуда Мадина черпала вдохновение. Судя по словесному описанию отчего дома Марка, его мама пыталась воссоздать атмосферу, в которой провела свое детство.

Александр и Севиль оказываются очень приятными людьми с отличным чувством юмора. Невероятно наблюдать, как спустя столько десятков лет вместе эти люди не растеряли своих чувств. Они до сих пор заботятся друг о друге, лишний раз обнимут, коснутся, поцелуют. Севиль до сих пор громко смеется над повторяющимися шутками Александра. Неужели такое действительно возможно? Это как глоток свежего воздуха, после остальных родственников Марка.

Весь день нам показывают лес и окрестности небольшой деревни, которая расположена недалеко от ближайшего к ней города. На всех ее немногочисленных улицах стояли деревянные домики, похожие друг на друга. Люди выходили на небольшие террасы или просто вытаскивали головы из окна, чтобы поздороваться с нами. Все знали друг друга по именам и приглашали зайти в гости на чай.

Когда мы вернулись в дом, мужчины ушли на задний двор разжигать кирпичную печку-мангал, а мы остались на кухне подготавливать продукты для готовки.

Севиль рассказывала мне истории из своего короткого детства, ведь на востоке девочки быстро взрослеют. В подростковом возрасте она сбежала из своей очень религиозной семьи перед свадьбой с мужчиной, который был на тридцать лет ее старше. Она сама не поняла, как ей удалось пересечь границу и добраться до городка, где она и встретила Александра. Они почти сразу поженились, а спустя год на свет появилась Мадина.

Подойдя к животрепещущей теме, я не удерживаюсь от волнующего меня вопроса:

— Вы видели ее после того, как она сбежала?

Смотря на этих замечательных людей, я не верю, чтобы Мадина вот так просто бросила всю свою семью. Это кажется нереальным.

Услышав мой вопрос, Севиль положила нож на разделочную доску и тяжело вздохнула. Я сразу же пожалела о своем чрезмерном любопытстве, увидев пробежавшую тень боли на лице пожилой женщины и влажный блеск в ее глазах.

— Девочка моя, послушай, — от ее серьезного тона у меня скрутило живот и засосало под ложечкой, — Самый главный совет, который я могу тебе дать перед тем, как ты вступишь в нашу семью — это держаться как можно дальше от Вячеслава, — при его имени ее лицо перекашивает гримаса ярости, — Не сбегала никуда Мадиночка. Убил он нашу девочку.

От ее слов все тело сковывает паника. Судорожно сглатываю и во все глаза смотрю на Севиль.

— Почему вы так думаете? — спрашиваю и молюсь, чтобы она не сказала мне, что лично видела тело своей дочери.

— Родительское сердце не обманешь, — женщина стучит себя ладонью по груди, — Оно сразу чувствует, когда эта невидимая ниточка с твоим ребенком обрывается. Нам с Исой приходится идиотами притворяться, лишь бы не запретил общаться с мальчиком нашим, единственной кровинушкой, которая с Мадиной нас связывает.

— Но этого быть не может, — отказываюсь даже допускать подобную мысль, а перед глазами Эльвира на полу кухни.

— К сожалению еще как может. Этот мир жесток, — Севиль вновь принимается за овощи, а затем продолжает в полголоса, — Он бил ее, как самый жестокий зверь. Она сначала молчала, а потом я случайно увидела ее ребра в кровоподтеках, когда Мадина нас навещать приезжала. Она расплакалась, рассказала мне все. Я ее отпускать обратно не хотела, но она упрямая, любила его сильно. Дурочка моя… Прибегала к нам в синяках постоянно. Я Искандеру не рассказывала, знала, что он убьет это животное и потом сам за это поплатится. Пыталась сама решить. Сначала просто разговорами с дочкой, пробовала убедить ее уйти. А потом стало поздно — появился Марк. Она говорила мне, что с появлением сына Вячеслав успокоился, престал на нее руку поднимать. Приезжала к ней постоянно, проверяла насильно на наличие отметин на теле. Действительно ничего не было. И я как-то успокоилась, в чудо поверила, — Севиль горько усмехнулась, — Где-то за полгода до ее исчезновения я опять заметила синяки на ней. Возможно, они начали появляться и раньше, но моя бдительность за годы тишины притупилась, проверять Мадину я перестала, верила ей на слово, что все хорошо. Я пыталась у…

Женщина запнулась и судорожно вздохнула.

— Не продолжайте, если не хотите, — положила ей руку на плечо в успокаивающем жесте.

— Я пыталась ее насильно увезти из его дома. Но она сопротивлялась, уверяла меня что это временно, и он опять успокоится, но конечно этого не происходило. Я не смогла это больше выносить, тем более осознавая, что маленький Марк живет под крышей с этим моральным уродом. Тогда-то я не выдержала и рассказала все Сашеньке. Мы поехали за ней вместе. Только вот еще за ночь до у меня сердце разрывалось, в голову дурные мысли лезли. Мать всегда чувствует, что с ее ребенком что-то происходит. Вот и я почувствовала. Когда мы приехали за ней и Марком, то нам открыл дверь пьяный Вячеслав и заявил, что наша нерадивая дочь сбежала от него к своему любовнику. Вот только я знаю, что она так никогда бы не поступила. И сына своего бы не оставила. Она любила его всем сердцем, души в нем не чаяла. Мы грозились сдать зятя правоохранительным органам, тем более что у меня были доказательства его побоев, но эта свинья начала нам угрожать. Он оказался сильней и связей у него куда больше нашего. Уговорила Сашу смириться с тем, что мы ничего не можем сделать, кроме как радоваться тому, что можем видеться с внуком. Ведь дочь уже не вернуть... Да и на Марка отец не смел поднимать руку. Мне кажется, Иса до сих пор не может простить ни себя, ни меня за то, что не смогли спасти дочь…

Аккуратно вытираю слезу со своей щеки, чтобы Севиль не заметила. Почему-то у меня даже не возникает сомнений на счет ее слов о смерти Мадины. Как хорошо, что она не знает того, что Марку все-таки прилетало от отца, да еще как… Боюсь тогда бы я не имела возможности сегодня с ней разговаривать… Я видела на что этот мудак способен и не удивлюсь, если бы он убрал всех свидетелей.

— Я сочувствую вашей потере, — наконец произношу я, когда ком в горле немного отступает, — Извините, что подняла эту тему. Мне не стоило задавать вам такой бестактный вопрос.

Женщина мягко улыбается, беря меня за плечи.

— Нет, ты все правильно сделала. Мне всегда будет больно, но я уже пережила самые адские муки, а тебя я еще могу предупредить, — она быстро смотрит за окно, в котором видно, как смеющиеся и что-то активно обсуждающие мужчины возвращаются в дом.

Севиль крепче сжимает ладони на моих плечах и быстро проговаривает:

— Чтобы не случилось не встречайся с Вячеславом, не общайся с ним, избегай его любой ценой. Марк хороший мальчик, у него есть свои проблемы, он все-таки ЕГО сын и рос с ним под одной крышей, но он прислушается к твоим просьбам.

Быстро киваю и Севиль убирает руки, возвращаясь к готовке, как раз в тот момент, когда дверь на задний двор открывается и мы слышим голоса Марка и Александра. Следую ее примеру и беру в руки нож, продолжая нарезать огурцы для салата и стараясь абстрагироваться от услышанного.

Глава 53

После разговора с Севиль я всю ночь проворочалась не в силах остановить бурный поток мыслей вперемешку с переживаниями. Как и последующие оставшиеся ночи, когда мы вернулись в город.

Убедилась еще сильнее, что надо уезжать. Теперь я не чувствовала себя в безопасности от слова совсем. Если до этого меня слегка напрягало призрачное присутствие непонятных врагов Марка, то теперь я сходила с ума от вполне реальной угрозы, которую я видела лично своими глазами, присутствовала в ее доме и даже обнималась. Сомневаюсь, что Андрианов младший пойдет против своего отца. Даже ради меня. Я бы сказала «тем более ради меня».

Мое тело и разум даже начали видеть угрозу в самом Марке. Да, он не как его отец, но в нем тоже есть что-то неоднозначное. И если до этого я думала, что это просто его небольшая вспыльчивость и ревнивость, то теперь я видела откуда растут ноги и меня это ни капельки не успокаивало. Наоборот, я боялась, что со временем Марк перестанет себя сдерживать и его демоны в полную силу обрушатся на меня и тогда только судьба и воля случая меня спасут.

Выдумав, что у меня начались месячные, я освободила себя от секса вплоть до самого отъезда. Марк поверил и оставил меня в покое, больше не приставая. Наоборот, в последние дни он обо мне сильно заботился. Завалил шоколадками и конфетами, даже приготовил клюквенный морс по моей просьбе, не доверив это дело Марте.

Каждое утро мысленно отсчитывала дни до моего возращения домой и все больше склонялась к тому, что уеду явно не на пару дней, как рассчитывает Марк. Не знаю сколько времени мне понадобится, чтобы переварить все, что со мной произошло, сделать нужные выводы и принять правильные решения.

Во время рабочих звонков я не сообщала родителям, когда собираюсь приехать, вспоминая предыдущий опыт, и вообще старалась минимизировать общение с ними, так как боялась, что мама может понять по моему состоянию, что что-то происходит. Она сразу подмечает, когда я переживаю или волнуюсь.

В последний день моего пребывания в столице с самого утра собраю чемодан, оставив лишь наряд для фестиваля и одежду, в которой полечу завтра. Марк сказал, что уже предупредил техническую команду и экипаж. Самолет будет готов к нужному мне времени.

Легкий мандраж до сих пор не отпускал меня. Не помню, как нанесла макияж и оделась в тот же костюм, в котором была на дне рождения Никиты. Символично получается: первый и последний день в одном и том же наряде. Кажется, круг замкнулся. Ничто иначе, как знак свыше, что я делаю все правильно.

Прибываем на фестиваль вовремя. Марк здоровается со всеми. Перед моими глазами мелькают знакомые лица, но все как в тумане. Помню лишь, когда Стеф присоединился к нам в VIP ложе, откуда открывается потрясающий вид на сцену. На ней одна из певиц уже вовсю презентует свой новый альбом.

Медленно цежу бокал шампанского, который помогает мне немного расслабиться.

— Малышка, я скоро вернусь, — целует меня в щеку Марк, встает со своего места, отвечая на звонок, и скрывается за дверью. Провожаю взглядом его обеспокоенное лицо.

— У него вечно что-то происходит, да? — спрашивает Стеф, сидевший рядом со мной все это время.

— Да, он в последнее время постоянно на телефоне, — подтверждаю, наблюдая, как радостная певица подскакивает на сцене с последним аккордом трека и уходит под бурные аплодисменты, а ее сменяют ведущие этого шоу.

— Большой босс, — ухмыляется мужчина, — расширение бизнеса это тебе не куличики в песочнице лепить.

— Это точно, — незаинтересованно отвечаю я. Хочется чтобы этот вечер поскорее закончился, проспать всю ночь и сразу же на самолет.

Опрокидываю в себя бокал до дна, чтобы перестать нервно стучать ногой. Стеф с интересом наблюдает за мной, изучая как лабораторную крысу, когда я напрягаюсь, как струна, услышав концовку речи ведущего:

— …встречайте — Джонни!

Вскакиваю с места, перевесившись через стеклянное ограждение нашего балкончика.

— Что за нахрен?! — кажется я задаю этот вопрос вслух, так как Стеф встает рядом со мной.

— Ты знаешь его?

— Да, но что он здесь делает? Здесь же выступают только артисты твоего лейбла?

Стеф смеется, как будто я задала самый глупый вопрос на свете.

— Он и есть артист моего лейбла. Я думал ты в курсе. Его ведь Марк привел.

Сердце опускается в пятки, мурашки щекотят мой затылок, а спина покрывается холодной испариной.

— Что? Когда это произошло? — шепотом спрашиваю я. Пожалуйста, скажи мне, что ты пошутил!

— О, я этот день как сегодняшний помню. Так долго уговаривал Марка стать инвестором лейбла, но он все отнекивался, говорил, что музыка это не для него, ничего не смыслит в ней. А по итогу сам пришёл, да ещё и условие поставил взять Джонни в лейбл. В этот же день пригласили его на прослушивание, а на следующий подписали контракт. Думал какой-то безголосый сын местной шишки, а оказался талантливый самородок!

Стеф еще что-то говорит, но я его не слышу, у меня перед глазами, как картинки из киноленты мелькают события последнего месяца. Вот я жду Никиту в ресторане, а он не приходит, зато в нем же оказывается Марк. Вот он обходит машину, чтобы подвезти меня до отеля, и улыбается, прочитав что-то на экране телефона. Неужели именно тогда Стеф написал ему, что Джонни берут? А вот Никита пришедший ко мне в номер в этот же вечер с радостной новостью.

Какого черта, Марк?! Получается все наши встречи были подстроены? А мое похищение? Оно тоже его рук дело, чтобы я не уезжала домой, и он держал меня в страхе все это время?

Все это не умещается в моей голове. Он не лучше, чем его отец. Даже изощреннее. Тот просто бьет физически, а его сын превзошел учителя и мастерски манипулирует жизнями людей, будто жонглирует разноцветными пластиковыми шариками на арене цирка.

Вылетаю из ложи, не слыша, что именно кричит мне вслед Стеф. По счастливому стечению обстоятельств не встречаю Марка на протяжении всего пути в туалет. Запираюсь в кабинке, где меня сначала просто трясет крупной дрожью, а затем из глаз начинают катиться слезы. Не замечаю, как начинаю громко всхлипывать.

Глава 54

— С тобой все в порядке? — слышу знакомый голос, сопровождающийся стуком.

Понимаю, что не могу вымолвить ни слова, как будто приступ панической атаки вот-вот настигнет меня. Открываю трясущимися руками дверцу в кабинку. Буквально падаю в руки обеспокоенной визажистки.

— Лиза? — удивленно смотрит на меня, пытаясь усадить на подоконник, — Что случилось? Это я, Алина! Помнишь меня?

Судорожно киваю, мои губы дрожат, зуб на зуб не попадает. Истерика продолжается в полном объеме. Кажется, что я упаду в обморок от нехватки кислорода, потому что из-за отчаянных всхлипов не могу нормально сделать вдох.

Алина подбегает к открывающейся входной двери и резко тянет на себя, закрывая ее на замок. С той стороны слышатся возмущенные девичьи возгласы. Будь я в состоянии то с радостью посмеялась бы над этой ситуацией и восхитилась ловкостью визажистки.

Девушка набирает в руки ледяной воды и обрызгивает ею меня, а затем хлопает холодными ладонями по щекам. Это помогает хоть чуть-чуть прийти в себя.

— Спасибо, — выдавливаю, наконец вдыхая спасительную порцию кислорода.

Алина наблюдает за мной острым взглядом.

— Это Марк, да? — обреченно выдыхает, а я просто киваю, не зная что тут сказать, — Я хотела сказать тебе еще тогда, чтобы ты была аккуратна, но не посмела сделать это в его доме.

А затем она мне рассказывает историю, как познакомилась с Марком. Как он ее спас, как дал ей жилье, как потом контролировал каждый ее шаг, как помог с работой, как она попыталась бросить его из-за предпочтений Марка жестко доминировать в сексе и в отношениях, и как он потом обернул все так, что это он ее бросает, потому что она не достаточно хороша для него. Он до сих пор шантажирует Алину испорченной репутацией и лишением работы, если она проболтается о чем либо.

После этого рассказа я чувствую уверенность в принятых мною решениях и окончательно убеждаюсь в своих мыслях. Осталось дождаться завтрашнего дня, и я буду далеко отсюда.

— Вы ведь приехали с водителем? — спрашивает Алина, когда убеждается в моем вменяемом состоянии и поправляет мне макияж.

— Да, а что? — пытаюсь угадать к чему она клонит.

— Иди в машину, водитель наверняка ждет на парковке. Скажи ему, что тебе плохо и Марк Вячеславович сказал отвезти тебя домой. Если за рулем сегодня не Сергей, то эти тупоголовые вряд ли начнут сразу перепроверять, а если начнут, то имитируй адскую боль и кричи, что это из-за месячных. Мужики не выносят этого. Точно прокатит. Это даст тебе фору. Пока водитель возвращается за ним сюда — вызывай такси и бегом вали куда глаза глядят, либо к тому, кто точно защитит.

Сначала хочу ей возразить, ведь уже завтра я уеду, но потом задумываюсь. Смогу ли я провести эту ночь с ним, притворяясь, что все хорошо? Не смогу. Точно так же, как не смогу поверить, что он не обманул меня и самолет действительно будет готов. Алина права — пора брать все в свои руки.

Виктор сразу же верит моей истории и без лишних вопросов заводит мотор. Облегченно вздыхаю, когда машина трогается и мы вливаемся в вечерний поток. Утыкаюсь в телефон в активном поиске безопасного маршрута. Решаю, что поеду в культурную столицу на последнем поезде, а оттуда уже домой. Билеты буду покупать в самый последний момент. Так выиграю себе немного времени и будет труднее отследить.

В голове не укладывается, что все это происходит со мной. Какое-то нелепое стечение обстоятельств… Или может жизнь преподает мне урок, что не зря я избегала общения с подобными людьми и всегда нужно прислушиваться к своей интуиции?

Отрываюсь от телефона, запрокинув голову на подголовник сидения и резко выпрямляюсь, увидев совсем не тот пейзаж за окном, на который я рассчитывала. Машина движется в противоположном от дома Марка направлении. Мы выезжаем за город? Это очередной коварный план Андрианова? Как же меня достали его игры!

— Виктор, куда мы едем? — задаю вопрос раздраженным тоном, но водитель молчит.

— Виктор! — колочу кулаками по сидению впереди меня.

Он наконец обращает на меня внимание и смотрит в глаза через зеркало заднего вида:

— Извините, но так надо, — говорит спокойным голосом.

И это все что он мне может сказать? Что за хрень происходит? Беру телефон и яростно ищу в контактах телефон Марка, чтобы позвонить и высказать все, что я о нем думаю. Но не успеваю совершить звонок, Виктор резко тормозит и я лечу вперед. Телефон падает куда-то под сидение. Дежавю…

— Что за… — потираю ушибленный лоб, когда водитель выходит из машины. Воспользовавшись ситуацией, дергаю ручку автомобиля, но она не поддается. Детские замки? Серьезно?

Дверь с моей стороны распахивается, и я вижу нагнувшегося ко мне Виктора. Не успеваю ничего сделать, как он быстрым движением прикладывает к моему лицу какую-то вонючую тряпку. Брыкаюсь как жук, перевернувшийся на спину. А затем проваливаюсь в темноту.

Глава 55

Мерзкий противный скрип раздается в барабанных перепонках, которые кажутся опухшими, потому что звуки слышатся, как через толщу воды.

— Ты все правильно сделал, Витя. Я благодарю тебя за прекрасно выполненную работу. Отец был бы благодарен тебе, как и всегда во время твоей службы на него, — женский голос эхом отдается от стен, — Ты знаешь где искать свое вознаграждение.

Топот ботинок стихает. Еле как разлепляю потяжелевшие веки. Первое что бросается в глаза это бетонные обшарпанные стены с окнами в старых деревянных рамах, которые занавешены дырявыми тряпками.

Лампочка Ильича раскачивается над потолком от порыва ветра, который проходит через дыры во внешних стенах. Странно, как тут еще электричество работает.

Потираю глаза ладонями и оглядываюсь. Сижу на голом бетонном полу. Не связанная, как ожидала. Руки и ноги свободны, одежда полностью на мне, почти даже не испачканная. Иди куда хочешь. Пытаюсь пошевелиться, но все тело ломит, а голова тяжелая, как чугунный утюг.

— О, наша малышка проснулась, — женский силуэт в спортивном костюме заслоняет дверной проем. Девушка поправляет свои длинные рыжие волосы, собранные в хвост.

— Даша? — хриплю, превозмогая резь в горле и сухость во рту. Кажется, что на зубах скрипит песок.

— Узнала меня, малышка, — констатирует факт она, присаживаясь рядом со мной на корточки. А мне кажется, что навсегда возненавижу это дурацкое прозвище «малышка». Если, конечно, выберусь живой.

Позади нее выстраиваются несколько мужчин плотного телосложения, будто ожидая ее дальнейших приказов.

— Ты знаешь почему ты здесь? — интересуется она, склоняя голову набок, прищуривая глаза.

Отрицательно качаю головой, не в силах вымолвить ни слова. Пытаюсь облизать потрескавшиеся губы, но безрезультатно, язык кажется сухой губкой.

— Мальчики, кажется, тут глупышка в наши сети попалась, — мужчины мерзко хохочут, поддакивая ее словам.

Даша разминает пальцы, хрустя ими и безразличным взглядом осматривает меня с ног до головы.

— Знаешь такого Виталия Коршунова?

Произнесенное ей имя кажется мне знакомым, и я пытаюсь достать из недр своей памяти информацию, где именно я его слышала. Вспоминаю руку мужчины, сжимающую мою коленку в баре отеля, его противные рыжеватые усы… Поднимаю на нее удивленные глаза и смотрю на ее выбившиеся из хвоста волосы. Тоже рыжие. Не может этого быть…

— По глазам вижу, что знаешь, — ухмыляется Даша, — Но я тебе все равно напомню, что ты с ним сделала.

Наблюдаю за тем, как она медленно встает на ноги и ищет что-то в своем телефоне. Затем на вытянутой руке поворачивает его экраном ко мне. Пытаюсь сосредоточиться на видео затуманенным от хлороформа разумом.

- Поступивший три недели назад в критическом состоянии бизнесмен, владелец крупного нефтяного холдинга Виталий Коршунов скончался, не приходя в сознание после того, как был сильно избит и получил удар по голове тяжелым предметом, а затем выкинут из машины на обочину трассы. Совершившие это преступление так и не были найдены. Дело о покушении все еще не закрыто, ведется поиск дополнительных улик.

Пытаюсь прочистить горло, с ужасом понимая, что эта ненормальная подозревает меня в убийстве.

— Но при чем здесь я? Я не могла этого сделать, спроси Марка, я всегда была с ним.

Даша заходится в смехе, запрокидывая голову назад и хлопая в ладоши.

— Хорошая актерская игра, малышка! Конечно, ты не делала это своими руками, — ее обезумевшие глаза светятся блеском, когда она вновь смотрит на меня, — Ты заставила моего брата, ведьма! Ты приворожила его! Скажи ты ведь попросила его убить моего отца, да? Не смирилась с тем, что тебя кто-то домогался и приворожив его заставила отомстить?

— Что за бред ты несешь?! — не выдерживаю и срываюсь на крик, заходясь в кашле.

— Да ты оказывается ещё и дура! Действительно не догадывалась, что это дело рук Марка?

Смотрю на нее, не веря тому, что слышу. Нет, Марк не мог опуститься так низко. Манипулятор — да, но не убийца! А затем она показывает мне еще одно видео, где Сергей запихивает в машину пьяного Коршунова. И все это происходит рядом с тем самым отелем, сразу же после той стычки в баре… Теперь сомнений не остается, кто причастен к гибели Виктора.

Отрицательно качаю головой не в силах принять реальность. Тем временем Даша нервно расхаживает из угла в угол и продолжает свой монолог:

— Знаешь, как долго мне пришлось тебя выслеживать? Как долго я ждала, когда ты вновь сбежишь от моего братца, который всегда крутился рядом? Сначала понять не могла, как Марк мог повестись на тебя и пойти на такое. Всего лишь из-за облапанной коленки. А потом увидела, как ты, ведьма, двумя мужиками сразу вертишь. Даже обидно за Марка стало, несмотря на то, что он лишил жизни моего отца, которого я так и не успела хорошо узнать, — она тяжело вздыхает. Слежу за ней глазами, не смея пошевелиться. В какой-то передаче доктор говорил, что с безумными надо вести себя мягко и не делать резких движений.

— Знаешь, что самое интересное? — она вдруг оборачивается ко мне, — Что Марк так и не понял, кто тебя похитил из самолета. Мне так красиво удалось замести следы, что ни одна маленькая волосинка не сумела указать на меня, представляешь? Я даже благодаря этому помогла моему отчиму избавиться от его давнего врага. Правда руками Марка и он скорее всего благодарен ЕМУ за это, но я не против быть серым кардиналом.

— Ты сумасшедшая, — хриплю я, не выдержав больше слушать этот бред.

— Я? — Даша смеется, заламывая себе руки, — Нет. Просто око за око. Марк отобрал у меня ценного человека, а я отберу у него. Знаешь, я ведь люблю своего брата, когда-то даже хотела, чтобы он посмотрел на меня, как на девушку, а не как на младшую надоедливую сестру, которую ему навязали, — она кривит лицо и отмахивается, — Но это в прошлом.

— Ты хочешь сделать больно человеку, которого любишь? — заговариваю ей зубы, пытаясь найти вариант для побега, но накаченные бугаи, окружившие нас, отрезают все выходы.

— Он сделал больно мне, я сделаю ему. Все просто. Разве не так работают отношения? — хмыкает она, — Конечно, не такие сладкие отношения, как у Дианы и Никиты. Знаешь, как я рада, что моя подруга шлюшка и на одной из вечеринок переспала с твоим дружком? Вот так удобное совпадение, не правда ли? Они, кстати, давно мутят. Еще задолго до твоего приезда. Надеюсь, тебе морально сейчас так же больно, как будет физически.

Горько усмехаюсь. Даже не сомневалась, что у Джонни помимо меня еще много подобных дурочек.

— И что теперь? Убьешь меня? Станешь такой же как твой брат? А как же твоя мама? Ты убьешь человека из-за мужчины, который разрушил ее жизнь? Не задумывалась, что он не стоит такой мести? — выплевываю я.

— Мне плевать что там моя тупоголовая мама напридумывала себе. Отец никогда не делал ей плохо, он сам мне об этом говорил! — закипает Даша, — И кто сказал, что я собираюсь убивать тебя и марать свои руки и честь? Я сделаю то же самое, что сделал Марк. Отдам приказ. С тобой поступят так же, как его амбалы поступили с моим отцом. Смерть — слишком простой исход. Я хочу, чтобы вы оба помучались, как мучились мой отец и я, когда проводила рядом с его больничной койкой и молила его не оставлять меня снова!

Она выходит из комнаты и возвращается с деревянным не обточенным бруском, вручая его одному из мужчин. Тот взвешивает его в руках и смотрит на меня, делая первые шаги. Вжимаюсь спиной в холодную стену, хаотичные мысли наполняют мою голову. Не понимаю, что делать дальше.

Пытаюсь рвануть в сторону двери, но меня хватают за воротник жакета, как маленького глупого котенка за шкирку. Машу руками изо всех сил, пытаясь сгруппироваться или прикрыться. Но все тщетно. На голову обрушивается тяжелый удар, который выбивает из меня весь дух. В глазах появляются белые и черные круги, а затем все погружается в бесконечную темноту.

Возвращаюсь в сознание, когда моему телу кажется, что его придавило тяжелой бетонной плитой. Все тело болит, как будто по мне проехались катком. Пытаюсь пошевелить руками и ощущаю как пальцы сжимают мокрые остатки осенней травы. В ушах только звук собственного рваного дыхания и мужские голоса на заднем фоне.

— Быстрее! Включай и кидай его здесь!

— Его на рынке можно за хорошие деньги перепродать!

— Нам велено оставить его рядом с бабой!

— Мужики! Быстрее! Там машина едет! Нет времени! — звуки какой-то возни, а затем что-то приземляется рядом с моим лицом со звонким плюхом, обдавая мою щеку каплями. Слышу, как машина, взвизгивая колесами, уносится прочь.

Пытаюсь сделать вдох, который отзывается острой болью в груди, когда меня слепит яркий белый свет. Небеса несутся мне навстречу. Возможно, это рай. Хотя я не уверена, что заслужила в него попасть.

Снежинки мокрого снега срываются с неба и падают на мое и без того ледяное лицо с саднящими ранами. Мне кажется, что я медленно превращаюсь в кусочек льда. Чьи-то горячие руки касаются меня обжигающими прикосновениями.

Разлепляю опухшие глаза и вижу чёрную гладь зрачков. Неужели бабушка была права, и Бог действительно есть? Не ожидала что у него такие темные глаза. Пытаюсь дотянуться рукой, чтобы кончиками пальцев прикоснуться к его лицу и проверить существует ли он на самом деле. Чёрная пелена застилает взор и тело обхватывает обволакивающая легкость. Меня уносит куда-то далеко ввысь, подальше от этого злого мира с его хитросплетением жестоких игр.

Глава 56

Марк.

Изначально я отказался от похода на этот дурацкий фестиваль Стефа. Мне нечего там было делать, тем более что и без него было много нерешенных вопросов, которые не могли ждать. Но услышав принятое Лизой твердое решение о том, что она уезжает домой — меня переклинило. Нет, я не врал, что Стеф очень заинтересован услышать профессиональное мнение девушки и что самолет будет готов к вылету на следующий день. Соврал лишь о том, что согласился на приглашение, и что экипаж самолета будет ждать именно Лизу. Бегал все эти дни вокруг нее на цыпочках и исполнял любые прихоти. Потому что не хотел ее отпускать.

Дохотелся. Так сильно дохотелся, что она растворилась в ночной столице прямо перед моим носом. Стоило мне на пару минут отвлечься на звонок Эльвиры, для которой и предназначалось летающее средство передвижения, как перестал контролировать ситуацию.

Перевернул все вверх дном. Люди видели, как она покидала концертный зал и села в мою машину. Но куда она ее увезла я не знал. Приложение с отслеживанием всех моих транспортных средств не показывало именно то, на котором мы сегодня приехали.

Виктор не отвечал на звонки, а Сергей никогда не занимался моими личными делами, когда мы с ним находились в ссоре. Это была его принципиальная позиция, ведь по контракту он работает на банк, а не на меня. А без него я не смогу ничего сделать. Вся служба безопасности подчиняется ему, и я понятия не имею, что мне надо делать. Черт бы его побрал!

Мне удалось дозвониться до Серого, только спустя час после обнаружения пропажи. Я уже был дома. Надеялся, что Лиза там. Молил всех возможных богов о том, что она просто плохо себя почувствовала и уехала сюда. Но в квартире было темно и пусто. Все ее вещи были на месте, а это не внушало никакого оптимизма. Указывало лишь на то, что сбегать она от меня не собиралась, как я подумал сначала. Но лучше бы сбежала, потому что сейчас я не представляю, что мне и думать, чего ожидать, где ее искать и кто к этому причастен. Все кто мог уже давно покоятся с миром.

— Сиди, где сидишь и не двигайся с места, — приказывает Серый через динамик телефона, забывая про все обиды, когда слышит причину моего звонка, — Я свяжусь с нашими ребятами, отследим ее телефон и перезвоню тебе.

Выпиваю третий бокал виски, медитируя на крупные снежинки снега за окном. Серый не перезванивает ни спустя полчаса, ни спустя час. Уже готов вмешивать в это дело отца, прекрасно понимая, что он вряд ли захочет мне помочь. Только если не надавлю на то, что это повлияет на репутацию всей семьи и бизнеса.

Набираю номер мачехи, чтобы заранее предупредить ее. Она отвечает сразу же.

— Эльвира, Лиза пропала. Мне придется привлечь к этому отца, потому что я не знаю к кому больше обратиться. Прости.

Она молчит с минуту, переваривая услышанное, а затем мягко отвечает:

— Ничего страшного. Я успею еще сбежать, а жизнь одна и Лизу нужно найти живую. Делай то, что надо. Надеюсь, с ней все в порядке. Держи меня в курсе, — она тут же кладет трубку, не дожидаясь моего ответа.

А затем перезванивает Серый и я слышу худшее, что можно услышать в этой ситуации: телефон отключен, в последний раз сигнал поступал с трассы, а затем ничего. На этой же трассе камеры засекли и машину с Виктором за рулем. Потом он съехал с нее и тоже пустота. Как сквозь землю провалились. Ни точного направления, никакой дополнительной информации, ни единой зацепки кто и зачем это мог организовать.

Серый приказал ждать и уверял, что делает все возможное, чтобы найти ее. Меряю шагами свой кабинет. Страх хватает за глотку сильнее чем когда-либо. Судьба, ты что-то попутала, забыла кто здесь папочка? Какого черта поворачиваешься ко мне своей очаровательной жопой именно сейчас?!

Не знаю сколько провел времени, сидя на полу и держась за волосы. Кажется, что прошла вечность. Из оцепенения вырывает звонок телефона. Отвечаю молниеносно.

— Марк! Сигнал снова появился, но затем почти сразу же пропал, но мы знаем где приблизительно ее искать!

— Где?! — рявкаю в трубку, быстро встав на ноги и направляясь к выходу.

— Лучше сядь.

— Некогда сидеть, Серый! Говори! Я выезжаю!

— На том же месте, где мы скинули тело Коршунова, — огорошивает меня друг.

Телефон валится из рук. Перед глазами лишь смутные представления, что это может значить. Явный намек на месть. Кто-то догадался, подкупил моего же телохранителя…

Осаживаюсь на пол посреди коридора. Нет смысла ехать. Я знаю, что там увижу и не уверен, что хочу это видеть. Ее больше не вернуть. Хватаюсь за волосы и истошно вою, как раненый одинокий волк.

Эпилог

Просыпаюсь от противного писка. В голове пустота. Зажмуриваюсь и потягиваюсь, размахнувшись руками в разные стороны. Каждый кусочек тела простреливает острая боль, сильный спазм сковывает живот. Резко сажусь на кровати, скрутившись в рогалик. Как же больно.

— Тише, тише! Не делай резких движений! — слышу обеспокоенный голос Эльвиры.

Поднимаю на нее взгляд. Она стоит рядом с медицинской койкой, аккуратно поглаживая меня по согнутой спине. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что нахожусь в светлой больничной палате, которая заставлена вазами с цветами.

Опять сплошные розы, но на их фоне выделяется букет из темно-фиолетовых, практически черных, калл. Мои любимые. Если розы я с легкостью понимаю от кого, то вот этот букет даже не представляю. Ощущаю себя, как в фильме, когда героиня просыпается в больнице, окруженная апельсинами и цветами. Что я здесь делаю?

Воспоминания нахлынули резко и без предупреждения. С ужасом начинаю осматривать и ощупывать свое тело. Множество синяков и ссадин везде где только можно увидеть. На руках, ногах, боках, ребрах и животе. Судорожно втягиваю воздух через ноздри, прикладывая ладонь к паху и с ужасом смотрю на Эльвиру. Она отрицательно мотает головой и облегчение опускает мои напряженные плечи.

— Нет, ничего такого. Только избили, — она выдыхает, — Уроды.

— Эльвира… Даша… — бессвязно бормочу и внимательно смотрю на женщину, пытаясь уловить хоть одну эмоцию на ее лице, которая укажет на то, что она тоже замешана в том, что произошло со мной.

— Я знаю, что натворила Дарья. И поверь, она уже понесла за это наказание, — Эльвира садится на край моей кровати и нежно обхватывает мою ладонь, — Лиза, я не знаю, как смогу искупить свою вину перед тобой. Я очень виновата. Я не до следила за ней, растила даже не задумываясь, что она может быть такой же жестокой как ее отец. Я не знала, что они общаются. Пожалуйста, проси меня о чем угодно, я теперь до конца своей жизни обязана тебе.

В ее глазах стоят слезы, а лицо перекошено болью от осознания того, что натворила ее дочь. Аккуратно приникаю к ней и обнимаю. Мне так хочется сейчас почувствовать человеческое тепло, поверить, что добрые люди еще существуют.

— Ты ни в чем не виновата, ты не знала, не могла угадать, — сиплю я, — Люди не могут нести ответственность за то, что натворили другие по собственному желанию. Даже если это родные дети.

— Ты слишком добрая, — шепчет Эльвира, поглаживая мои волосы.

Отстраняюсь от нее.

— Сколько я здесь? Мои родители… — прикладываю ладонь ко рту. Черт, если они узнают это будет ужасно. Не хочу, чтобы они лишний раз переживали.

— Им никто не сообщал, не беспокойся. Я решила, что ты сама захочешь им рассказать, — она подает мне мой телефон с тумбочки, — Тем более, что ты проспала всего сутки. Тебе крупно повезло, что тебя привезли вовремя. Иначе все осложнило бы переохлаждение.

— Спасибо, — благодарю ее, проверяя оповещения.

Мама прислала пару сообщений несколько часов назад, с вопросом как я. Быстро ответила, что со мной все в порядке и извинилась, что долго не отвечала. Отмазалась, что заснула вчера слишком рано.

— Я, — запинается Эльвира и переходит на шепот, — Я забрала твои вещи из дома Марка и привезла их сюда. Подумала, что ты не захочешь лишний раз с ним видеться и оставаться наедине, после того, что он сделал… Не пойми меня неправильно, но в какой-то степени я даже рада, что он поступил так с Коршуновым, ведь я до сих пор ненавижу его всей душой, особенно после того, как увидела в Даше его жестокость. Но Марк не имел права подвергать тебя опасности. Тебе бы могло прилететь, с любой стороны, из-за его необдуманных поступков.

Отвожу взгляд, потому что не знаю, что ответить в такой ситуации. Даже благодарность за привезенные мне вещи застревает комом в горле.

— Тебя выпишут послезавтра. Серьезных повреждений нет. Только ушибы и легкое сотрясение. Первое время могут быть головокружения и боль со стороны ушибленных органов. Поэтому врачи понаблюдают еще за твоим состоянием на всякий случай.

— Я думала ты мой лечащий врач, — криво улыбаюсь ей.

— Да. Но я уезжаю завтра, — опять переходит на шепот Эльвира, — Марк помогает мне сбежать в другую страну. Мы планировали это около двух недель. Я должна была улететь еще вчера на частном самолете.

Так вот почему Марк был все это время на телефоне. Сердце с грохотом падает в пятки, осознавая, что меня снова обвели вокруг пальца и самолет все-таки предназначался не мне. Какой же Марк искусный лжец. Интересно, какую бы он отмазку придумал на этот раз?

— Это правильное решение, — киваю я, — Ты слишком долго терпела его побои и ни одна в мире самая сильная благодарность за спасенную жизнь не стоит этого.

Она благодарно улыбается мне.

— Ты полетишь домой сразу же после выписки? — интересуется Эльвира.

— Нет, думаю немного подлечусь, чтобы не выглядеть так ужасающе и не пугать родителей.

Эльвира кивает и задумчиво смотрит на меня:

— Тебе есть где остановиться? Думаю, в отель лучше не стоит. Марк, конечно, не такой, как Вячеслав, но даже я не понимаю, что может сбрести ему в голову.

— Об этом я не думала, — честно признаюсь я.

— Оставайся в моей квартире, — она прерывает мою попытку возразить, — О ней не знает ни одна живая душа, даже Марк. Я не так глупа, как кажусь. У меня было много продуманных планов отступления. Оставайся там сколько хочешь.

Эльвира подмигивает мне и достает из кармана медицинского халата ключи и вкладывает их в мою руку. Как раз в тот момент, когда дверь в палату открывается и на ее пороге появляется взъерошенный Марк. Быстро зажимаю ладонь с ключами и аккуратно прячу их под одеяло.

Женщина склоняется ко мне и целует в лоб, прошептав «я найду как связаться с тобой». Понимаю, что это было своеобразное прощание и я вряд ли еще скоро увижу эту добрую, но помотанную судьбой женщину. Благодарно улыбаюсь ей.

Она выходит из палаты, смерив Марка предупреждающим взглядом. Кажется, что он этого даже не замечает, не сводя с меня своих глаз, под которыми темной синевой обозначились следы от недосыпа.

— Я думал, что потерял тебя… Прости меня, — говорит он, как только дверь закрывается. Подходит к моей постели и встает на колени, приникая губами к пальцам на моих ладонях, — Прошу, не уходи. Я люблю тебя.

Что я там говорила? Что мне не нравилось, что Джонни играет на публику и лгал мне? Ха! Персонаж гораздо хуже стоит прямо передо мной. Лицемер. Жалкий, отвратительный лицемер, который играет роль уверенного альфа-самца и бедного побитого жизнью мальчика, когда ему это удобно.

По крайней мере Джонни всегда был честен с самим собой, никогда мне ничего не обещал и никогда не скрывал своего призрения к людям, которые ему не нравились, даже на публике. Оказалось, что, считая его самым большим злодеем, я сбежала к жалкому подобию мужчины с проблемами в голове. А теперь я и не уверена, что это был именно мой выбор, а не тщательно спланированный план манипулятора.

Вырываю руку из цепкой хватки Марка.

— Ты убил Коршунова? — задаю вопрос в лоб, — Хотя подожди, чтобы ты не мог оправдаться задам вопрос так: по твоему приказу Коршунова довели до смерти?

Мужчина виновато склоняет голову и слегка кивает. Ухмыляюсь этой жалкой картине.

— Самолет предназначался не мне? — очередной выстрел в упор.

— Да, — шепотом признается он.

— Хоть одна наша встреча не была тщательно спланированной?

— Да, — поднимает с надеждой взгляд на меня.

— Какая?

— Самая первая, в отеле…

— Понятно, — киваю и разочарованно смотрю на него.

— Не уходи, пожалуйста, — повторяет он, — Ты делаешь меня лучше. С тобой я могу бороться со своими демонами. Пожалуйста, не смотри на меня так. Твой осуждающий взгляд больнее чем ножевое.

— Я вообще не хочу на тебя смотреть, Марк, — прерываю его стенания и пафосные фразы, — Лучше я тебя не делаю и никогда не сделаю. Лучше тебя сделает только практика с терпеливым психологом. И то не факт.

— Я готов на все, — снова пытается поймать мою руку, но я убираю ее подальше, — Мы пройдем через это вместе, я вер…

— Я не хочу! Марк, я не хочу проходить через это! Это не моя борьба и я не хочу быть частью твоей безумной семейки! Я не люблю тебя! — отвожу взгляд к окну. Наконец-то я призналась в этом не только ему, но и самой себе.

— Уходи, — рявкаю и слышу, как через минуту полной тишины хлопает дверь.

Зарываюсь под одеяло, роняя безмолвные слезы. Все это время я была под натиском его характера, его решений, его мнения. Рядом с такими мужчинами ты сгораешь, они подминают тебя и твою волю под себя, не считаясь с твоими желаниями. И делают они эти изощренно. Ты даже не замечаешь, как вся твоя жизнь начинает крутиться вокруг него. Не замечаешь, как подстраиваешься и ломаешь свои убеждения ради него.

Выхожу на крыльцо медицинского центра, закутавшись в пуховик. Приближающаяся зима медленно набирает обороты. Дыхание вырывается белыми облачками, а яркое солнце заставляет вспомнить строчки «мороз и солнце; день чудесный!».

— Привет! — слышу знакомый голос.

Щурясь, наблюдаю, как Никита взбегает по лестнице.

— С выпиской тебя, — обнимает меня и забирает мой чемодан.

— Спасибо, — впервые за последние дни искренне улыбаюсь. Как никогда рада видеть своего друга.

Никита укладывает чемодан в багажник своей машины, пока я усаживаюсь на переднее сидение.

— Мне кажется я должен извиниться за то, что ты оказалась здесь, — делится своими мыслями Джонни, садясь за руль.

Закатываю глаза и улыбаюсь:

— Да, как ни крути, наши с тобой недоотношения послужили катализатором запуска этой долбанутой цепочки событий, но это не делает тебя виноватым.

— Но если бы я тогда не повел себя как мудак, то тогда все могло бы быть по-другому…

— А бы, да кабы… — хмыкаю я, — Что произошло, того не изменить. Зачем сейчас думать о том, как могло бы быть?

Никита пожимает плечами и неловко улыбается.

— Ты права. Главное, что виновные понесли наказание. Кто-то моральное, а кто-то физическое, — вопросительно смотрю на него, — Ну, Марку, по его мнению, ты разбила сердце. Думаю, он еще долго будет приходить в себя и восстанавливать свое уязвлённое эго. А Даша, по словам Дианы, сейчас в ссылке. Отчим ее отправил к своим дальним родственникам в какой-то богом забытый городок на Севере. Говорит там ни связи, ни интернета, только грядки копает в мерзлой земле, — хмыкает Никита и делает паузу, — Я с ней расстался, кстати…

Молча киваю, не совсем понимая, зачем мне данная информация.

Никита переводит тему, обращая внимание на тот самый букет в моих руках:

— Так и не узнала кто нашел тебя и привез в больницу?

— Нет, — вздыхаю, разглядывая черные бутоны, — Ни медсестры, ни охранники не знают. Никакой информации. Только это, — киваю на цветы.

— И никакой записки?

— Никакой, — пожимаю плечами, — Может Эльвира знает. Спрошу ее, когда она выйдет на связь.

— Тогда подождём, — подытоживает Никита и вводит в навигатор адрес, отданной в мое распоряжение квартиры, — Какие планы на будущее?

Опускаю козырек, чтобы спрятаться от солнца.

— Зализать раны, дождаться, когда лицо придет в божеский вид и съездить домой к родителям, — истерически хихикаю.

— Просто съездить? Ты вернешься? — Джонни поворачивается ко мне, чтобы разглядеть эмоции на моем лице.

— Может быть, может быть, — лукаво улыбаюсь, крутя в руках визитку, которую мне успел вручить Стеф на открытии ресторана.

Никита улыбается мне во все тридцать два зуба, и мы выезжаем на дорогу, вливаясь в утренний поток машин.

Доп. глава. Воспоминания Эльвиры

Я помню этот день так же ясно, как будто и не прошло почти два десятка лет. Жаркий июльский день, жарит, как в каменной раскаленной печи. Мой второй день в столице. До сих пор воодушевленная тем, что сумела поступить в медицинский вуз на бюджет, радостно мою ложку для мороженого в небольшой пластиковой плошке и мечтаю о первом учебном дне.

Голова безумно чешется под дурацкой пилоткой, которая является частью моей рабочей униформы. Не имею права ее снять даже на секундочку, чтобы передохнуть. Но за несколько часов под палящим солнцем я научилась не обращать на это внимания, а лишь концентрироваться на приятных мыслях и благодарить вселенную за то, что дала мне возможность находиться там, где я сейчас. Не всем везет так как мне, приехать в столицу, бесплатно жить у давней подруги моей бабушки и в первый же день устроиться на работу.

Одна из каруселей в парке останавливается и отпускает своих радостных посетителей, а те прямиком всей разноцветной толпой направляются к моей тележке с мороженым. Детишки выпрашивают своих родителей вкусные, таящие на солнце шарики. Кто-то шоколадное, кто-то ванильное, кто-то грушевое. Кто-то в рожке, а кто-то в пластиковой креманке. Быстро выполняю заказы и принимаю оплату, не замечая, как очередь редеет, а затем и вовсе рассасывается.

Перевожу дух и беру из небольшого ящичка охлажденную бутылку воды и делаю спасительный глоток, блаженно зажмурившись.

— Извините, не отвлекаю? — слышу приятный, низкий голос.

Распахиваю глаза, быстро ставлю бутылку обратно и поднимаю взгляд на клиента. Перед моей тележкой стоит статный мужчина, немножко в теле, с шапкой медного оттенка волос на голове. Он облачен в льняной костюм и держит руки в карманах своих шорт-бермуд. Не стесняясь, разглядывает меня заинтересованным взглядом светлых глаз.

— Нет, что вы, — поправляю головной убор, натягиваю улыбку и беру ложку, — Какой вам вкус?

— А какой вы считаете самым вкусным?

Вопрос ставит меня в тупик. Стою, тупо моргая глазами.

— Какой мой вкус любимый?

— Если вам так будет понятнее, то да, — улыбается мужчина.

Стою задумавшись, разглядываю ведерки с мороженым через прозрачную дверцу.

— Думаю вот это, — указываю на смесь шоколадного с ванильным.

— Что ж, тогда мне две порции. Одна в рожке, другая в плошке.

Накладываю ему шарики мороженого и ставлю их на специальную подставку. Принимаю оплату и, улыбаясь, благодарю за заказ и желаю хорошего дня. Но мужчина и не думает уходить.

— Вам нравится больше мороженое в рожке или нет? — задумчиво спрашивает он, переводя взгляд с одной порции на другую.

— В рожке вкуснее, там попка шоколадная.

Он резко поднимает на меня взгляд и заходится в смехе. Мои красные от жары щеки краснеют еще сильнее, когда приходит понимание, что именно я ляпнула.

— Держите, это вам, — протягивает мне рожок с мороженым, — Составьте мне компанию.

— Извините, я не могу, мне не положено, — заикаясь говорю, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет моего босса. Он любит следить за своими работниками и выписывать им штрафы направо и налево за каждый мелкий проступок.

— Зовите своего управляющего, я договорюсь, — властно произносит он, сверкая глазами.

И он правда договорился. Заплатил баснословные деньги за простойку торговой точки без работника и остаток дня мы провели, гуляя по парку и катаясь на аттракционах. Он выиграл мне большого плюшевого медведя, которого я потом тащила домой на двух автобусах и спала с ним каждую ночь в обнимку.

Сначала мужчина приезжал есть мороженое каждые выходные, потом к ним добавилась пятница, а затем среда. А потом мы и вовсе начали видеться каждый день.

Он забирал меня с работы, и мы катались по ночному городу. Ели невероятно вкусную еду в ресторанах, о которых я и не смела мечтать. Дарил безумно дорогие подарки, от одежды до ювелирных украшений. Он ничего не просил взамен, не приставал и не настаивал. Так мы провели все лето. Я влюбилась как сумасшедшая и даже не вспоминала о том, что скоро начнется учеба, о которой я так долго грезила и на которую потратила так много нервов, зарабатывая каждую пятерку в школе.

В первый день он забрал меня из университета с гигантским букетом цветов и невероятно дорогими швейцарскими наручными часами, на которых были выгравированы его инициалы.

«Чтобы ты никогда не опаздывала на пары и всегда думала обо мне» — сказал он, вручая их мне.

В этот день мы впервые провели ночь вместе. А потом все чаще и чаще я находила себя, засыпая на его плече, пока окончательно не переехала в его квартиру. Богатую, красивую квартиру в центре. Я ходила по ней на цыпочках и не дышала на предметы. У него было очень много заграничных вещей, которые трудно достать. А еще в его кабинете была фотография, где президент сам лично пожимает ему руку. Я была в шоке и не верила своему счастью. Девочка-отличница из провинции приехала в столицу осуществлять свою мечту и встретила принца на белом коне, а если быть точнее, иномарке. История стара как мир.

Эта сказка начала рушиться спустя пару месяцев после моего переезда к нему. Я была сконцентрирована на учебе, а он безумно раздражался из-за этого. В какой-то момент и вовсе охладел. Он злился каждый раз, когда видел меня за учебниками. Вытаскивал меня из-за стола за волосы и брал прямо на полу, куда я падала, скукожившись от боли.

А потом я забеременела Дашей. И он неожиданно подобрел. Сдувал с меня пылинки, выполнял любые мои прихоти, позволял учиться столько, сколько нужно, выводил в свет, знакомил с друзьями. В один из таких вечеров я встретила Вячеслава. Он сидел за столом ресторана в своем неизменно вельветовом пиджаке и обнимал за плечи красивую элегантную женщину, у которой была яркая восточная внешность. Она мне так понравилась, что я украдкой следила за ней весь вечер, как она с любовью и преданностью смотрит на своего мужчину. А ее муж в это время следил за мной.

Раньше я не видела их пару на этих дружественных посиделках, которые проводились каждый выходные, но с тех пор Вячеслав без пропусков начал посещать их. Сначала со своей женой, а потом все чаще без нее. Мы постоянно переглядывались, но никогда не разговаривали. Он мне казался невероятно добрым, порядочным и умным. Он нравился мне, хотя и не был внешне притягательным.

Однажды мой заинтересованный Вячеславом взгляд заметил и мой мужчина. В тот вечер он впервые за несколько месяцев вновь притронулся ко мне. Своим любимым методом выволок меня за волосы из машины, когда мы вернулись домой, и поимел прямо на грязном коврике коридора, вжимая в него мое лицо и заламывая руки.

На следующий день родилась Даша. Недоношенная на полтора месяца. Я была невероятно счастлива, баюкая свою доченьку, как самое великое сокровище в мире. Но все опять полыхнуло тьмой, когда нас выписали из больницы. Нас даже никто не приехал встречать на выписке.

С новорожденной малышкой на руках я добралась до дома сама, на общественном транспорте с двумя пересадками, но и там никого не было. Лишь на входной двери красовалась записка «У тебя есть сутки чтобы собраться. Шлюхам не место в моем доме. Я знаю, что ребенок не от меня и никогда его не приму. А попадешься мне вновь на глаза — прирежу тебя, твоего выродка и всех твоих родственников».

Прорыдала полдня от безысходности и несправедливости, заглушая крики подушкой, чтобы не разбудить Дашу. Стоит ли объяснять, что я никогда ему не изменяла и была вечно преданной овечкой, несмотря на то, что он со мной делал?

Затем, как дикая раненая лань, я металась по квартире из угла в угол, пытаясь понять, что мне делать. Попыталась взять себя в руки, собрала немногочисленные вещи, которые я взяла с собой, когда еще переезжала в столицу из своей деревни.

Зашла в его кабинет, чтобы оставить там все подарки, которые он мне дарил. Не хотела ничего, что хотя бы чуток будет напоминать мне об этой сволочи. Поставила шкатулку с украшениями на стол и случайно смахнула с него какую-то вещь. Аккуратно нагнулась и увидела, что это была записная книжка. Как по велению самой судьбы она распахнулась на номере телефона Вячеслава.

Я, не раздумывая, набрала его номер и лишь во время гудков поняла, что не могу просить его о помощи. У него жена и ребенок. Кто я такая чтобы вот так нагло звонить ему? Собралась положить трубку домашнего телефона, но вдруг из динамика послышался голос.

— Да, слушаю, — рявкнул он так, что у меня ком к горлу подступил, — Кто это? Я кладу трубку и больше не звоните сюда!

— Вячеслав! — выпаливаю я, испугавшись, что это моя последняя надежда.

Никто другой мне не поможет. Родителей у меня нет, а бабушку втягивать в это я не могу. Она не в том возрасте, чтобы тянуть на себе меня и младенца. Да и возвращаться жить в деревню я точно не хочу. Моя мечта стать врачом все еще жива, и я обязательно исполню ее, чтобы утереть нос тем, кто так легко решил вытереть об меня ноги. Он еще узнает кто я такая и будет жалеть, что потерял!

— Эльвира? — с легкостью узнает Вячеслав мой голос.

Так я оказалась под опекой Вячеслава. Он забрал меня с Дашей к себе в дом. Я долго сопротивлялась, но он рассказал, что его с сыном бросила жена и уехала к своему любовнику в другую страну, как раз за несколько дней до моего звонка. Я не верила его словам, ведь было видно невооруженным взглядом, как сильно она его любит, с какой заботой поправляла его рубашки и галстуки, подливала воды в стакан, когда нерасторопные официанты забывали это сделать.

В течение первых недель я жила как на иголках, ожидая, что вот-вот откроется входная дверь и войдет Мадина. Но она так и не появилась. В доме Вячеслава доделали ремонт, он сделал Даше отдельную комнату, розовую, как у барби, и я окончательно обосновалась в нем.

Мужчина решил вопросы с документами и вписал себя в свидетельство о рождении дочери в качестве отца. Дал ей и мне свою фамилию. Перевел меня в более престижный медицинский вуз. Давал мне все, что было нужно и даже больше.

А в конце лета от бабушки с дедушкой вернулся Марк, сын Вячеслава. И тут началась совершенно другая жизнь, когда я осознала, что от обычного черта из преисподней я попала к ее владельцу и правителю. К самому гребаному Люциферу. Но это уже совсем другая история.