Прости за любовь бесплатное чтение

Глава 1

Недовольным урчанием чайник оповестил, что вода закипела как раз в тот момент, когда я окончательно распахнула глаза, сладко потянувшись. Погода за окном радовала, а вот недосып ставил жирный минус на настроении.

На тонких ветвях березы щебетали птицы, словно возложив на себя миссию, в этот апрельский денек призвать весну ближе к порогу. Робкие солнца лучи пробивались сквозь шторы, скользя по поверхностям небольшой кухни, которая в эту минуту походила на пристанище кочевников. Обычно идеальный порядок остался лишь в воспоминаниях после ночной вакханалии, которую я устроила, видит Бог, случайно. Точнее, инициатором всего была Катя со своей неуёмной фантазией и сумасбродными идеями. Именно в ее блондинистой голове рождались мысли, которые она тут же озвучивала, и неважно, на каком расстоянии при этом мы находились. Телефоны, звонки, sms, скайпы, письма, пожалуй, только голубиную почту за все эти годы не довелось использовать, но что-то подсказывало, что все еще впереди.

Вот и накануне Катька, вспомнив, что в душе я лелею мечту послать свою настоящую работу куда подальше, выступила с идеей, что жизнь одна и прожить ее необходимо так, как того хочется нам. Обстоятельства – лишь отговорки для трусов. Конечно, доля истины в ее словах присутствовала, но я, кажется, была не готова вот так все резко менять в устоявшемся укладе. К тому же финансовое положение пока что не позволяло выделывать фортели, к которым подружка меня подталкивала. Я вообще была не готова превращать свою жизнь в цирк с шутами и эквилибристами, но порой внутри все трепетало, когда взгляд задерживался на сладостях в витринах. Вот в эти минуты хотелось рискнуть, создать машину времени, чтобы безжалостно отмотать годы назад… Упущенные возможности, мечты, что остались за бортом современной жизни. Моей жизни. Не попыталась, испугалась, посчитала, что не по силам. Дурочка. Зато укатила в столицу, имея в кармане паспорт и телефон, да небольшую сумму. И вот спустя два года, сидя на кухне съемной квартиры, я поражалась, вспоминая эти моменты. Неужели я смогла выкарабкаться, чего-то достичь…

На столешнице в форме сердца лежала горсть муки – такой милый привет от Кати. Ведь это она заставила поверить, что мечты могут стать реальностью. Один шажок в нужном направлении и вот он – правильный путь. Мой пока напоминал бурелом, потому как я не совсем понимала, с чего начинать и куда двигаться. Мне нравилось то, чем я занималась на досуге. И если родные считали, что кулинария – это всего лишь хобби, то мне казалось, что это целая жизнь. Какая-то параллельная, возможно, но моя.

Попытавшись отыскать чистую чашку, я чихнула, и небольшое облако из муки взметнулось в воздух. Кухня сохранила ароматы ванили и мусса, которые, кажется, впитались во все. В мебель, шторы, даже листья растений. Это мой рай. Уютный, с толикой хаоса.

Часы показывали семь утра – самое время завтракать и собираться на работу. Пусть нелюбимую, но все же. Она меня кормила, уже за это стоило бы не опаздывать. К тому же Роман Дмитриевич вряд ли проникнется тем, что ночь я потратила на самосовершенствование. Вот скульптурное тело, стальной пресс и мускулы размером с арбуз – это да, это правильно. Так считал наш начальник, все остальное… всего лишь бессмысленная трата времени. Поэтому вместо того, чтобы радовать душу, он радовал свое тело, доводя до абсурдного совершенства. По мне, так лучше б мозг прокачал, ну или свое каменное сердце. Идеальный снаружи, внутри он был слишком холодным, и в некоторые моменты напоминал скользкую жабу. Только это не мешало ему считать себя секс-символом нашей фирмы и, кажется, его огорчало немного то, что не все особи женского пола захлебываются слюной, глядя ему вслед. Ну, не всех возбуждают упругие ягодицы начальства, некоторых больше радует новые прихватки или набор кастрюль.

Экран ноутбука загорелся и раздался характерный звук. Я резко встрепенулась, отодвинув чашку, и заметалась по гостиной, стараясь найти кусок материи, чтобы прикрыть ультракороткие шорты. К сожалению, кроме штор ничего не было, поэтому я плюхнулась на стул, бросив на колени диванную подушку.

– Ты чего делала всю ночь? – засмеялся Сашка, едва я нажала на прием вызова.

–Угадай, – устало вздохнув, пробубнила я, заметив в окошке компьютерной программы свое отражение. Такое ощущение, что вчера мы с Катей вызывали дьявола, иначе сложно объяснить наличие зеленоватых прядей и кусочков фисташковой скорлупы в волосах.

– Либо у тебя появился мужчина, либо ты, – подмигнул мне Сашка, почесав подбородок с умным видом.

Подыскивать колкость не было ни времени, ни желания, поэтому я решила побыть слабым звеном и пасть смертью храбрых под этим дождем из подколов своего друга.

– Была в хлебобулочном раю? Варька, да тебе и допинг не нужен, достаточно на сдобу посмотреть.

– Какое остроумие в семь утра? Дела пошли в гору? – ерзая и поглядывая на часы, поинтересовалась я.

– Под гору, – фыркнул Сашка, – кувырком, причем. Группа наша сделала ручкой. Ванька все-таки решил дерзнуть и рванул в столицу.

– Ну а ты чем хуже, бери свой барабан и приезжай, – хмыкнула я, – столица большая, места хватит всем. Думаю, ты уж поместишься даже со своей установкой.

– Мило слышать это из твоих уст. Да перестань ты ерзать, – заскрипел Саша зубами.

– Тогда закрой глаза, – щелкнула я пальцами, надеясь, что он выполнит мою просьбу и не станет подглядывать, пока я задом буду пятиться в комнату.

– Да чего я там не видел, – хихикнул друг, – снова розовые лосины, привет из девяностых или колготки с зебрами?!

– Ты сегодня непроницательный, – взмахнула я рукой, наблюдая, как Саня демонстративно отворачивается.

Рванув со своего места, я помчалась в спальню, быстро натянув джинсы, ну как быстро?! С третьей попытки!

Запутавшись в брючине, на обратном пути распласталась на ламинате, и со стоном раненой антилопы, приковыляла все-таки назад под задорное улюлюканье Сашки.

– Ну и видок, – прыснул он в кулак, – ладно, давай уж показывай, что наколдовала в этот раз. Вижу ведь по глазам, что еле сдерживаешься.

Все-то он знал, словно читал меня между строк и это притом, что мы никогда еще не виделись в реальной жизни. Боже, да я даже так сразу и не вспомню, кстати, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились. Кажется, снова Катька сыграла роль со своими заморочками, познакомив нас в один из вечеров просто так набрав цифры. Порядок из хаоса! Кто бы мог тогда знать, что глупая шутка выльется в приятельские отношения. С Сашкой было легко, комфортно к тому же он был далеко, и как говорят: есть не просил. Но мы всегда старались поддержать друг друга, хотя бы на словах. Удивительно, но порой совершенно разные люди, у которых минимум точек соприкосновения каким-то странным образом становятся – не разлей вода. И мы были ярким примером того, что у дружбы нет границ и расстояний.

– Это божественно, – выдохнула я, закатив глаза. – Ты не представляешь, какую красоту удалось создать.

– Начинается, – простонал Сашка, уже зная, если меня не остановить, то рассказывать я буду до бесконечности.

А мой друг предпочитал один раз увидеть, нежели наблюдать, как я томно прикусываю губу и жестикулирую от переполняющих эмоций. С руками, конечно, надо что-то делать и переставать моргать с такой скоростью, будто это не ресницы, а опахало. Только, кажется, в двадцать три себя уже не переучишь, что выросло, то выросло. Лишь страсть внутри от предвкушения вечера разгонялась по венам.

– Ничего ты не понимаешь, – надув губу, фыркнула я, уже поглядывая на пирожные, которые готова была ему продемонстрировать.

Изящество и великолепие, тонкий французский шик, словно шлейф дорогих духов на очаровательной мадемуазель. Красота формы и содержания… Господи, да у меня была уйма эпитетов и шквал эмоций, которые готовы были разорвать лишь от одного кроткого взгляда на этот идеальный десерт. К тому же зеленый цвет лучше всего подходил под апрельское настроение: весна, солнце и ожидание чего-то невероятно прекрасного. Наверное, художник, который только-только берет в руки кисть ощущает себя также, понимая, что в скором времени на белом холсте появится картина. Он создает свой мир, рисует, строит. И из отдельных элементов в итоге получается нечто цельное. А в моем случае еще и вкусное.

– И что это за теннисные мячи? – изогнул бровь Сашка. – Это для спортсменов, типа мотиватор?

– Дурень, – фыркнула я, не переставая смотреть влюбленными глазами, нет, не на Сашку, а на десерт. – Это блюдо французской кухни. Пирожное «Шу» на основе заварного теста и кракелина. И рецептом со мной, кстати, поделился один хороший человек.

– Так, стоп, – взмахнул руками мой друг, – такое ощущение, что ты произносишь заклинание.

– Как с тобой сложно, чудовище ты музыкальное. Разве не красота?!

– Ну, – протянул он, – мило, свежо. Зеленый тебе к лицу.

– Это фисташковый мусс, – прошипела я в ответ, – легкий, практически невесомый, он создает атмосферу, словно опутывает тебя паутиной.

– Остановите кто-нибудь эту женщину, – прокряхтел Саша, – отнимите у нее муку, кулинарную книгу и скалку.

– Чтоб ты женился и ел остаток жизни одни пельмени, – пробубнила я, отставляя десерт в сторону.

– Я тебя тоже люблю, – засмеялся он, проводя рукой по волосам.

– Ну так что? Приедешь? У меня как раз намечается отпуск, могу составить компанию в обивании порогов звукозаписывающих студий.

– Заманчиво звучит, считай, уже выезжаю. И я серьезно, поможешь с крышей над головой на пару деньков?

– Без вопросов, – кивнула я в ответ, – только обещай, что не будешь демонстрировать виртуозные способности игры на барабане. Мои соседи вряд ли проникнутся зажигательными ритмами.

– Буду стараться. А ты не позволяй своему шефу к тебе клеиться, – процедил Сашка, прищурившись, – хотя он еще не в курсе, что, в противном случае, ты его закормишь сладостями так, что дверной проем придется натирать мылом, чтобы он смог в него пройти.

Распрощавшись с виртуальным другом, я еще раз глубоко вздохнула и наконец-то начала собираться на работу. С грустью понимая, что новый день снова принесет совершенно не то, чего бы так хотелось. Радовало лишь одно: Саша, возможно, скоро приедет. А вдвоем веселее, да и, если ему удастся хоть немного продвинуться в достижении своих целей, я искренне буду счастлива за него. А с Романом Дмитриевичем, действительно, лучше быть осторожнее, хотя может я просто хороший работник…

Суета города в это апрельское утро завораживала. Пожалуй, в первый раз взгляд то и дело задерживался на лицах прохожих, пытаясь отыскать за непроницаемой маской эмоции. Люди толпились у входа в метро, на площадях и в скверах. Город гудел, жил и развивался.

В лабиринтах стекла и бетона я чувствовала себя уже, кажется, как в своей тарелке. Это поначалу все казалось холодным и не живым. Но время переучивает, заставляет на некоторые вещи взглянуть иначе. И я смотрела. Смотрела во все глаза, боясь пропустить что-то важное, какую-то деталь.

Окунувшись в поток, я вместе с толпой спустилась на несколько метров под землю. Сегодня пришлось отдать предпочтение метро, потому что пешком я вряд ли смогла бы успеть преодолеть несколько кварталов. Опаздывать не хотелось, прекрасно помня недовольный взгляд начальника в прошлую среду, когда я вбежала в офис за две минуты до начала рабочего дня. Запыхавшаяся, помятая, и в кофте наизнанку. Вот это была моя личная минута позора. Казалось, что все остальное просто ерунда по сравнению с тем, как я опростоволосилась. Роман Дмитриевич с высоты своего роста тогда лишь фыркнул, наверняка поставив мысленно мне неуд. И, видимо, это и повлияло на его решение ввести дресс-код в организации.

Бессонная ночь давала о себе знать, зевота так и подкатывала, но я старалась оставаться культурным человеком и делала это с закрытым ртом. Тяжело, но иначе никак! В наушниках отбивал ритм Сашка, и я качала головой в такт музыке. В какой-то момент, видимо, увлеклась настолько, что окружающие начали меня сторониться, косо посматривая. Уж какие выводы они там себе сделали, даже думать не хотелось.

В этот раз в офис я успела практически вовремя, часы показывали, что в запасе у меня целых пять минут, а значит, можно перевести дух и отдышаться. Забег по ступеням на тринадцатый этаж благотворно сказался на моем состоянии. Я смогла окончательно проснуться и теперь с довольной улыбкой входила в кабинет.

– Легка на помине, – захлопала в ладони Катька.

В отличие от меня она благоухала и вообще выглядела так, будто полночи провела не со мной, а в спа-салоне. Вот что значит настоящая женщина. Всегда прекрасна, мила и улыбчива. На ее фоне я напоминала кислый лимон, который провалялся не одну неделю в ящике и теперь одним своим видом вызывал изжогу.

– Ведьма, – прошептала я, отбрасывая в сторону сумку. – Как тебе удается быть всегда отдохнувшей и счастливой?

– Опыт, милочка, и годы тренировок. Чай будешь или уже с утра умяла приличную порцию сладостей?

– Куда там, поешь с вами. С утра Сашка звонил, в гости собирается.

– Саша, значит! – хитро улыбнулась Катя, подмигивая мне с такой скоростью, что можно подумать – у девушки развился нервный тик.

– Прекрати, мы всего лишь друзья, – подчеркнула я последнее слово, изрядно устав от намеков подружки.

 Тем более они не были ничем подкреплены, лишь ее фантазия, в которой она то и дело рисовала возможные перспективы развития наших отношений.

Я же в своих мыслях никогда не выходила из зоны комфорта и считала Сашу исключительно другом. Вероятно, боялась обжечься, не зная человека.

– Вот и проверим, какие вы друзья, когда он приедет, – отрезая солидный ломоть от батона, пробурчала она.

Точно ведьма. Ну как вот есть и не толстеть. Все продукты проваливались в Катьку, словно в черную дыру, не приводя к увеличению в объемах даже на сантиметр. Такой способности я, кажется, завидовала даже больше, чем отсутствию страха плыть против течения.

– Девочки, – внезапно, словно ветер, ворвалась в кабинет Таня Донская, и мы сосредоточили наши взгляды на ней, отставляя чашки в сторону.

– Что случилось? – фыркнула Катька, щелкнув пальцами.

Танюша замялась слегка на пороге, переводя взгляд с меня на нее. Немая сцена. Каждый чего-то ждал, и все молчали.

– Таня, отомри, – протягивая ей бутерброд с колбасой, подала голос Катерина.

– Девочки, – выдохнула наконец-то Таня и принялась говорить, – я только что вспомнила. Ну как вспомнила, в календарь заглянула… на столе у Морозова. Там, там, – начала размахивать она руками еще похлеще меня, когда я нервничаю.

От ее манипуляций у меня даже закружилась голова, и я едва не потеряла нить повествования. Эта стройная девушка обладала способностью выдавать тысячу слов в минуту, при этом рассказы сопровождались пантомимами, от которых рябило в глазах.

– Таня, – рыкнула я, уже тоже слабо сдерживаясь, – что там у него в календаре? Бабы голые, что ли?!

– Нет, ну, даже если и так, – пожала Катька плечами, – мужчина он взрослый, может себе позволить. К тому же завидный жених, и что-то мне подсказывает, что недолго ему еще ходить в таком статусе.

– Э-э-э, – пробубнила себе под нос Донская, – вообще-то, у босса скоро юбилей.

– Юбилеи, – поскребла в затылке Катька, – это как репетиция похорон, море цветов…

– Катерина, – шикнули мы на нее в один голос с Таней.

– А что Катя-то? – возмутилась та, присаживаясь на свое место. – Танька, давай тебя ленточкой обвяжем и вручим юбиляру?! Правда, еще неизвестно, кто больше обрадуется такому подарку, – усмехнулась подружка в кулак, подмигнув растерянной Татьяне.

Та покраснела, но постаралась держаться стойко и все шуточки Кати достойно пыталась отбить. Хотя в душе я тоже хихикнула, потому что с каждым днем скрывать у Тани симпатию к начальнику получалось все хуже и хуже. Усугубляло все еще и тот факт, что Донская была его секретарем, и тут уж хочешь не хочешь, а сталкиваться приходилось с Морозовым. Практически весь коллектив видел это, но упрямо делал вид, что ничего не замечает. В принципе, как и сам Роман Дмитриевич, который был достаточно мил с подчиненными, но с Таней оставался строгим и требовательным. Мы даже предлагали ей подмешать боссу в кофе афродизиаки, чтобы уточнить так ли Морозову параллельно на стройную красотку. Но Таня оказалась не столь рисковой и от данной идеи отказалась, а зря.

– И какие будут предложения? – все-таки широко зевнув, поинтересовалась я.

Сама не знаю, зачем спросила, когда все юбилеи проходили по стандартной схеме с обычным набором подарков.

– Надо удивлять, – выдала робкая Татьяна, – кардинально, – и при этом взглянула на меня так, будто бы это я должна чем-то неведомым поразить Морозова.

– И не смотри так, – погрозила ей пальцем, – я вообще в другом отделе работаю и вижусь с ним лишь на планерках и в столовой.

 Вот не нравился мне ее взгляд. Ну не сулил он ничего хорошего, для меня-то уж точно. Мурашки пробежали по коже, а я себя почувствовала кроликом, который встретился в солнечное утро с удавом. Девочки таращились на меня, словно на моем лбу вылез третий глаз, а я мысленно искала тот угол, куда б можно было забиться.

– Ее лентой нельзя, – продолжила Катька, – у нее Сашка приезжает. Варьки не хватит на двоих.

Дипломатичный тон Катерины заставил меня икнуть, а Таня вообще залилась румянцем.

– Варя, – будто опомнившись, внезапно произнесла Донская, – а давай ты испечешь ему огромный торт.

– А ты из него выпрыгнешь, – засмеялась Катька, смахивая слезинки с ресниц.

Абсурдная идея… К сожалению, так думали только мы с Таней, кажется, наша подруга всерьез решила устроить Морозову незабываемый праздник. И слова ее я, быть может, и пропустила мимо ушей, но в зеленых глазах уже заиграли черти на тромбоне, а это означало лишь одно. Пора искать окопы, да поглубже.

– Ну так что берешься, Варь, за работу?! – пискнула Таня.

– Допустим, возьмусь, но дальше все сами, поняли?! Можете хоть обе внутри сидеть и ожидать момента, когда шокировать Романа Дмитриевича.

– Скромница наша, – хихикнули девушки, переглянувшись, – посмотрим на нее, когда приедет ее дружок. Целибат до добра не доводил еще никого, – произнесла Катька в пустоту, не совсем понятно кому адресуя данную фразу.

Таня утвердительно кивнула, поддерживая подругу, а я закатила глаза. Вот ведь чертовки, с ними ни на секунду нельзя расслабиться. К тому же это ответственность перед боссом. Он и так на меня косо смотрел в те редкие минуты, когда мы оставались один на один. Не знаю, что творилось в его голове, но вот взгляды Романа Дмитриевича мне точно не нравились. Оценивающие, наглые, ироничные. Он, будто выискивал во мне несовершенства, чтобы четко указать на них. Только промах был в том, что мне, по сути, было плевать. Ну, есть и есть. Все мы не идеальны, тем лучше. Иначе бы было слишком скучно. Я, вообще-то, считала, что без недостатков бывают только те, в кого мы влюблены. К сожалению, в моей жизни такого человека не было.

Глава 2

Катька весь день хихикала, пялясь в монитор компьютера. Я старалась не замечать ее подмигиваний и вздернутых бровей, когда она бросала взгляды в мою сторону. Даже представлять не хотелось, что там у нее на уме, хотя я и так догадывалась. В ее блондинистой голове роились мысли романтического содержания, и, к сожалению, касались они не лично Кати, а других. Например, меня и Сашки. Не знаю, с чего она взяла, что между нами что-то больше, чем дружба, если в реальности мы даже не встречались еще ни разу. Видеозвонки не в счет. Это всего лишь иллюзия присутствия человека в жизни другого. Но я, несомненно, ждала его приезда и волновалась так, будто что-то изменится в моем устоявшемся мире. Возможно, предвкушение новых эмоций, поворотов. Мне порой казалось, что я жила двумя мечтами одновременно. Открыть кофейню, где будут царить сногсшибательные ароматы, заставляющие желудок томиться в ожидании чего-то вкусного, и желанием, чтобы он наконец-то смог реализовать свои планы. Я слышала записи его игры и приходила в восторг, и это не было поддержкой лишь потому, что мы общаемся. Мне действительно нравилось настолько, что временами я растворялась в этих звуках, заставляющих впадать в транс.

– Прекрати так улыбаться, ты меня с ума сведешь, – шикнула я на Катьку в конце рабочего дня.

Находиться с ней в одном помещении было сложно в такие периоды, потому что ее энергетика заслоняла все, к тому же несколько раз в кабинет заглядывала Донская, загадочно подмигивая коллеге.

– Я вообще молчу, – подняла Катька руки вверх, пожав плечами. – Ты просто волнуешься, вот и срываешься на меня.

–Чего бы мне волноваться?!

– Сама знаешь, – насупившись, заявила она, – я б тоже переживала. Вы ж будете жить под одной крышей.

– О господи, – простонала я, закатывая глаза к потолку. – Катя, ты можешь думать о чем-нибудь другом?! Под одной крышей… ты со своим соседом жила под одной и ничего.

– Но, но, – выпятила Катька грудь вперед, – он переночевал всего-то один раз и то потому, что травил тараканов у себя в квартире.

– Да? – пришла моя очередь бросаться намеками, – а мне казалось, причина была в другом – просто он молодой и симпатичный. И тебе, между прочим, нравился.

– Тему не меняй, – прыснула она, извлекая из косметички румяна. – Завтра аванс дадут и пойдем в магазин прикупим красивый комплект, а это монашеское одеяние надо срочно сжечь. У тебя хорошая фигура, а ты прячешься за балахонами, будто одежда – ширма.

– Мне так комфортно, – пробубнила я, не желая менять гардероб.

В отличие от Катьки скромность во мне еще присутствовала, и расставаться с ней в планы не входило. Я б с большим удовольствием посетила бы продуктовый, чтобы заполнить холодильник чем-то помимо бисквита и сливочного крема. Все-таки Саша – мужик, а мужчины любят в большинстве своем мясо.

– Бери пример с Таньки. Захотела мужика – придумала вариант. Пусть и так себе он, но стараешься. Уважаю.

– Катя, – выдохнула я, поднимаясь со своего места, – смысл в том, что я испытываю к нему лишь дружескую симпатию.

– А он?

– У него все хорошо. Кажется, и девушка была.

– Вот именно – была, – довольно растянула Катька губы в улыбке, а у меня уже не было сил спорить, поэтому я решила сдаться, к тому же в наш кабинет внезапно вошел Морозов, причем сделал это без стука.

Он вообще отвергал правила приличия, появляясь неожиданно. Игнорирование этикета, странные пункты в уставе организации, и самомнение выше головы. Корона интересно ему спать не мешала?! Слишком хорош внешне, прям до приторности, он дополнял медовую картинку ложкой дегтя, вторгаясь в пространство других людей. Мог бесцеремонно отодвинуть плечом в лифте или встать настолько близко, что кислорода становилась впритык. В такие моменты я сжимала челюсть, мысленно считая до ста. Иначе боялась, что не сдержусь и вцеплюсь зубами ему в ухо. И откровенно не понимала, как девочки влюблялись в него. Любую влюбленность сложно, конечно, понять, потому что это магия, волшебство. Просто раз и сносит крышу, пробегают некие импульсы или между людьми зарождается химия. Когда другой человек необходим как воздух, глаза его постоянно ищут, а воспоминания вызывают улыбку.

– Здравствуйте, – пропела Катька, не переставая наводить марафет.

Вот уж у кого нервы, как канаты, даже зеленый омут его глаз не мог заставить ее отвлечься от себя любимой.

– Варвара, – обратился он ко мне, а я лишь моргнула, боясь пошевелиться. – Завтра с утра вы займете место Татьяны у меня в приемной.

Его слова как удар молотом по темечку. Чего больше всего не желаешь, то и случается. Хотелось начать ныть, вцепившись в его накрахмаленные воротник рубахи, и умолять передумать. Зачем я там?! Варить кофе боссу?! Думаю, у Тани это получалось с большей любовью.

Катька выронила из рук косметичку, и ее взгляд заметался от меня к нему. Она также не понимала, в чем причина такого решения, и, кажется, вполне серьезно опасалась за моральное состояние Донской.

– Это надолго? – только и смогла вымолвить я.

– А что ты так беспокоишься?

– У нее жених приезжает на днях, – очухавшись, выдала Катерина, – а он ревнивый.

Босс изогнул бровь, похоже, не находя ту параллель, по которой шагала моя подруга, а она вместо того, чтобы прикусить язык, продолжила:

– Вы ж красавчик, так что… может, не стоит вносить коррективы в личную жизнь Соколовой?!

Почему нельзя испариться по одному лишь желанию?! Я б с радостью сейчас перенеслась в другое место, прихватив Катьку, пока она окончательно не довела Морозова до икоты. Тот лишь тряхнул головой, что-то прошептав одними губами, и вышел в коридор. Легче не стало с его уходом, по крайней мере, мне. К нему в приемную я не хотела, не представляла, что я там вообще буду делать, а главное – надолго ли.

Солнце медленно уходило за горизонт, прощаясь до завтра. Ветер трепал волосы, кутая в апрельское тепло: нежное, ласковое. Воздух пропитался соляркой и пылью, а я все равно чувствовала себе легкой, воздушной, как «Безе». Мимо проносились автомобили, и я, оглянувшись на запад, медленно выдохнула. Уже скоро мой друг будет рядом. Жаль, наверное, что в ту минуту я еще не подозревала, чем обернется для меня его приезд.

Любуясь огнями столицы, я сидела на балконе с чашкой крепкого кофе. Организм, кажется, был не в восторге, но лучшего средства – не спать, мне пока что не удалось найти. А ночь обещала стать чуть ли не самым активным временем суток. Руки чесались в предвкушении, и я вдыхала воздух глубже, чувствуя, как кофейный аромат проникает внутрь меня. Он заполнял каждую мою клеточку, и нет, пожалуй, лучших минут, чем вот так сидеть и наблюдать, как один за другим зажигаются уличные фонари в сквере напротив.

Мобильный телефон внезапно заиграл привычную мелодию, и я, отставив чашку, нагнулась, чтобы подобрать его с пола. Лучше бы я в тот момент не ленилась и просто бы оторвала свою пятую точку от стула. Но, в общем, факир был пьян и фокус не удался, или гимнастика просто не мой конек. Наклонившись, я благополучно растянулась на полу, заваливая параллельно и кадку с пальмой. Телефон разрывался от барабанного ритма, а я, отбрасывая комья грязи, пыталась выдохнуть, чтобы продемонстрировать хорошие манеры и не выругаться, как наша уборщица в офисе.

– Да, – процедила я, все-таки вытащив мобильный из-под слоя дерна.

– Все в порядке? – первое, что я услышала от Саши.

– Вполне.

– У тебя голос странный. Что-то случилось?

Я на секунду задумалась, поведать ли ему о событиях сегодняшнего дня, но в последний момент все-таки решила, что, пожалуй, не стоит. Лишнее это. К тому же он начнет подкалывать по поводу смены рабочего места, я буду злиться, в итоге разнервничаюсь так, что напеку гору блинов и пока все не съем – не успокоюсь.

– Нет, все в норме, – заверила я его, стряхивая грязь с колен.

– Я завтра приезжаю, вечером, – заявил Сашка, немного смущаясь.

– Отлично, я тебя встречу, как раз на носу выходные.

– Точно не помешаю?! – хихикнул он. – А то может, поищу пока другой вариант с жильем? Смущать тебя не хочется.

– Угу, – пробурчала я. – Ты просто боишься, что не сможешь устоять перед моими десертами. И парочка лишних кило тебе обеспечена.

– Варя, – засмеялся Сашка, – толстый музыкант не значит хороший музыкант.

– Тебя все равно не видно за установкой будет, – пожала я плечами, отыскивая глазами чашку с кофе.

– Тогда до завтра, – попрощался он, замешкавшись в конце, – целую, Варя.

– Я тебя тоже, – как ни в чем не бывало протараторила в ответ, мило улыбнувшись.

Похоже, первоначальным планам на ночь сбыться сегодня не суждено. Комбайн отдохнет вместе с духовым шкафом, а вот я могла об этом лишь мечтать. Глядя на масштабы катастрофы, я лишь простонала, прикинув, сколько займет времени уборка. Мало мне разгрома на кухне после прихода Катьки, так теперь еще и балкон. К тому же необходимо было освободить место в шкафу для Сашиных вещей, и вот тут-то я и поняла, что дико нервничаю. Общаться мне с ним было легко, а как это жить с кем-то?! За все свои двадцать три года жила я только с родителями и искренне была рада, когда настал момент обучения в институте. Не задумываясь ни секунды, я съехала в общежитие и, кажется, в первый раз насладилась тишиной. Парадоксально, но там было спокойнее, несмотря на снующих туда-сюда студентов. Родители у меня хорошие, но немного с чудинкой. Хотя друзья всегда завидовали мне в этом, считая, что мои предки – просто золото. Ага, сейчас и мне так кажется и только потому лишь, что живем мы на расстоянии.

Держа в руке веник, я поймала себя на мысли, что улыбаюсь. Оказывается, уборка может стать приятным моментом, вместе с крошками от бисквита я, кажется, выметала из своей жизни и события сегодняшнего дня. Уже и Роман Дмитриевич не выглядел монстром в моих глаза, пропал страх и стеснение перед этим двухметровым шкафом с горой мышц. Все отошло на второй план по сравнению с тем, что завтра состоится встреча, о которой мы мечтали с Сашей не один год. Прекрасно, когда у дружбы нет границ. У нашей стирались последние – географические.

До трех ночи я мыла, стирала и гладила. Потом все-таки удалось заснуть, но сон вышел рванным и тревожным. Я просыпалась каждые полчаса, боясь не услышать трель будильника, и с облегчением выдыхала, отмечая, что время поспать еще имеется.

На работу шла с небольшой опаской, коллеги все выглядели в моих глазах заговорщиками, и я чуть ли не каждого подозревала в том, что он или она подсказали Морозову сделать ход конем.

Приемная босса встретила тишиной, лишь Таня спешно паковала коробки, хотя мне казалось, что мое нахождение в этом месте займет всего лишь пару дней.

– Ты как? – убирая прядь за ухо, поинтересовалась она.

– Пока что не очень понимаю происходящее, – медленно и с расстановкой произнесла я в ответ. – В чем причина великого переселения народов?

– Форс-мажор, – пожала Донская плечами, опуская глаза.

– А конкретнее можно? Таня, – повысила я голос, желая, чтобы она сосредоточилась не на перекладывании канцтоваров, а на мне.

– Я его ущипнула, – опустив плечи, прошептала Донская.

– Что ты сделала? – оглядываясь на дверь кабинета, фыркнула я.

Танькины глаза заметались от одной двери к другой, и она, приблизившись ко мне, начала тараторить.

– В лифте ущипнула его за…э-э-э, – очерчивая в воздухе фигуру Морозова, Таня пыталась пояснить, что маневр был направлен на касание его ягодиц. – Попу, – потупив взор, призналась она.

Хотелось поинтересоваться: а есть в нашем офисе адекватные люди?! Но я сдержалась, хоть и стоило мне это неимоверных усилий. Ну вот как ей в голову это только пришло?! Ладно бы еще призналась, что безнадежно влюблена или поцеловала его б на худой конец. Но ущипнуть… это теперь в двадцать первом веке девушки так заигрывают с парнями?!

Я моргала, слабо понимаю в это мгновение, неужели на такой шаг решилась скромница Донская. Скорее от Катьки я еще могла бы ожидать подобного, но от этой брюнетки ни за что.

– Там было много народа, – попыталась Таня уточнить детали, – все стояли почти вплотную, и Морозов… – она закатила глаза, – был так близко. И я подумала, что он не угадает, кто это сделал, но данный факт его заинтригует.

– Заинтриговал, – выдала я, покачав головой, – да так, что ты отправляешься теперь на другой этаж. Спасибо, подруга, – сложа руки домиком, поклонилась я Таньке.

– Он бы ни за что не догадался, если б не…

– Что не? Солнце зашло в созвездие Козерога в этот момент или ты увлеклась, что на попе не остановилась?

– Кто ж знал, что он пойдет к охране и посмотрит камеры…

– Понятно теперь, – прыснула я от смеха, – догадался по твоему довольному взгляду. Ты на всякий случай носи с собой нашатырь, чтобы в следующий раз, когда начнешь исподтишка трогать Мороза, случайно не упасть в обморок.

– Не завидуй, – вздёрнув подбородок, хмыкнула Таня, а я даже опешила.

Слов у меня не было, особенно приличных, поэтому я предпочла промолчать. В голове не укладывалось и было непонятно, то ли весна так влияет на коллектив, то ли нам всем пора делать прививки от бешенства. Надеюсь, воздушно-капельным это не передается…

Да, в то мгновение я еще не осознавала и даже представить не могла, во что вскоре влезу сама, по своей воли и со счастливой улыбкой.

Проводив Таню, я вернулась на новое рабочее место и уставилась в стену, посылая в космос просьбу, чтобы этот день прошел как можно спокойнее. И надо же повезло… Морозов отзвонился ближе к обеду и заявил, что его сегодня не будет, чем несказанно меня порадовал. Взгляд его зеленых глаз вызывал оторопь и общаться с ним мне совсем не хотелось. Наверное, в душе я его боялась немного, потому что не знала, чего ожидать от этого мужчины. Зацикленный на своей внешности, в первое время он производил впечатление тупого качка, и я не могла никак взять в толк, как у него хватает серого вещества, чтобы руководить фирмой. Но постепенно остов гуру фитнеса обрастал довольно-таки положительными качествами и, если бы он избавился от привычки заглядывать в душу, было бы вообще идеально.

Стрелки часов бежали вперед, приближая нашу встречу с Сашей. Чем меньше времени оставалось, тем сильнее я нервничала и уже под конец рабочего дня расхаживала по приемной, считая шаги. Как только большая стрелка очертила полный оборот, я сорвалась с места, и, махнув всем на прощание, ринулась к метро.

Полчаса до вокзала, десять минут от конечной станции и вот уже совсем скоро должна состояться наша встреча.

Обхватив плечи руками, я стола посреди небольшого островка, где народа было чуть меньше. В толпу не лезла, давая Сашке возможность меня заметить. И он заметил, а я вздрогнула от неожиданности, когда мужская ладонь коснулась моего плеча.

Глава 3

У меня было несколько секунд, чтобы перевести дыхание и попытаться усмирить пульс. Это так странно, а может быть, я просто отвыкла от чужих прикосновений. Хотя Саша не был чужим, несмотря на то, что мы в первый раз встречаемся в реальной жизни. За то время, что длилось наше общение, я уже срослась с мыслью – он ближе тех, кто является родным по крови. И теперь вместо того, чтобы завизжать от радости, я стояла столбом. Даже зажмурилась на мгновение, боясь спугнуть эту иллюзию.

– В жизни ты еще красивее, чем через призму экрана.

– Ты ж не видишь моего лица, – пробурчала я, стоя к нему спиной, но губы уже растянулись в улыбке.

– Так повернись, красна девица, – раздался шепот над самым ухом, а меня будто пронзила молния. Я вздрогнула, чувствуя, как мурашки пробежали по спине, слегка пощекотав кожу. – Боюсь, что ты ослепнешь, Кириллов, – хихикнула в кулачок, все-таки решив повернуться.

Сашка радостно улыбался, демонстрируя ямочки на щеках. Его глаза горели огнем, а я не сдержалась и все-таки прыгнула ему в руки, повиснув на крепкой шее. Счастью не было предела, словно он наконец-то вернулся домой после долгой разлуки. Прижимаясь к его широкой груди, я уткнулась носом в Сашкин подбородок, стараясь не чихнуть, потому что борода щекотала мое лицо, и как бы я не пыталась увернуться, она все равно оказывалась со мной на одном уровне.

– Решил полностью соответствовать образу рокера? – потрепав его по макушке, поинтересовалась я.

– Бриться лень, – пожал он плечами, подхватывая меня под колени. – Совсем пушинкой стала, так сразу и не скажешь, что твоя главная любовь – булки.

– Это мое хобби. Кстати, не наблюдаю твою вселенную рядом?! – оглядывая пространство вокруг, констатировала я.

За спиной Саши был лишь рюкзак, и это было странно. Я-то ожидала, как минимум барабанную установку или несколько чемоданов. Но, похоже, друг любит путешествовать налегке.

– Приедет на днях, – выдохнув, объявил Кириллов, – контейнером, вместе с байком.

– Что? – округлила я глаза.

– Мотоцикл мой приедет. Ты ж не против?! Если и против, собственно, то уже поздно, – пожал он плечами, опуская меня на землю, и, резко разворачивая к себе спиной.

Я и пискнуть не успела, как Сашка широкими ладонями прижал меня к своей груди, раскинув мои руки в стороны, как в одном из фильмов.

– Представь, – вкрадчиво произнес он, обдав горячим дыханием мою щеку, – ночной город, сотни огней, ветер играет в прядях волос и мы. Мчим на большой скорости по проспектам, ощущая свободу.

– Может, тебе сменить род деятельности?! Податься из музыкантов в писатели. Слишком уж красиво все и романтично, но только на словах. На деле: ветер превратит мою прическу в гнездо дрозда, мошки окажутся в глазах и носу, и уже будет не до красоты, – фыркнула я, не желая сознаваться Сашке, что его слова произвели на меня приятное впечатление.

– В тебе скончался романтик, Варька.

– Добро пожаловать в столицу, – присела я в реверансе, разворачиваясь к Кириллову. – Посмотрим, что будет с тобой через несколько месяцев.

Подхватив его под руку, я зашагала к метро, бесконечно болтая. Мой друг внимательно слушал, кивал и таращился по сторонам. Думаю, ему хотелось запомнить, как можно больше, но город порой напоминал муравейник, и чтобы понять, где и что находится, необходимо было проехать несколько раз по одному и тому же маршруту.

Приблизительно через час мы оказались дома. Скинув обувь, я плюхнулась на диван в гостиной, вытянув ноги. Кажется, только сейчас поняла, как устала за день, и все-таки это здорово, когда дома есть с кем пообщаться.

Сашка определил куртку на вешалку и присел рядом, закидывая руки за голову. Я старалась так уж нагло его не рассматривать, но взгляд то и дело возвращался к его атлетичной фигуре. Эх, будь я Катькой… а, впрочем, хорошо, что я не она… Меньше хлопот…

– У тебя глаза не болят еще? – хихикнул приятель.

– А должны? – как ни в чем не бывало выдала я, присвистнув.

В самом деле, что уж и посмотреть нельзя?! Интересно же! Не каждый день в моей квартире оказываются такие парни. Кстати, Таньке пока лучше Сашку не показывать, а то бедняга разорвется между Морозовым и этим.

– Ты так смотришь.

– Как?! – хмыкнула я, поворачивая голову к нему.

Он издевался, в самом деле, издевался, улыбаясь вот так очаровательно. Эти ямочки, будь они неладны, просто выбивали из колеи, заставляя думать о том, о чем не следовало. Так, кажется, пора взяться за скалку…

– Как на бисквитное тесто, – засмеялся он.

– Я не люблю бисквит, – пожала плечами, нагло слукавив. – Но рада, что ты приехал.

– С подружками познакомишь? – вот так вот огорошил меня Кириллов. При этом выражение его лица было настолько серьезным, что я даже и не поняла, он шутит или нет.

– А стоит?! Слушай, ты только с вокзала, а уже мысли о девчонках.

– Я ж здоровый мужик. Весна на дворе, – развел он руками, а я шлепнула его по ладоням, пресекая попытки на несанкционированный доступ к моим подругам.

Не то чтобы я была жадиной по жизни, но почему-то отдавать Сашку на растерзание этим фуриям не хотелось. И дело совершенно не в жалости или стремлении остаться единоличным пользователем. Просто мне столько хотелось ему рассказать, показать. Внутри меня имелся склад невысказанного: мечты, желания, планы. И как бы я ни любила своих подруг, но они до конца не могли меня понять. А Сашка – он понимал, потому что мы оба стремились к одной цели – сделать наша фантазии реальностью. И где-то глубоко я знала, что вдвоем мы способны помочь друг другу.

– Спать ты будешь здесь, – поднимаясь со своего места, ткнула я пальцем в диван. – Полки в шкафу в твоем распоряжении, как и полотенца в ванной комнате. В общем, будь как дома, не стесняйся никого. А я постараюсь по ночам не греметь сильно.

– Слабо верится, – махнул он рукой. – Бессонница тебя все равно не отпустит, но у меня есть проверенное средство, – загадочно подмигнул мой друг, скользнув глазами по моей фигуре, а я, кажется, напряглась.

–Это еще что за намеки?! – изогнула я бровь, прикидываясь целомудренной.

Сашка закатил глаза, покачав головой, будто его только что шарахнули пыльным мешком из-за угла. Кажется, кто-то здесь только что сморозил капитальную глупость. И это кто-то, похоже я. Теперь вот придется доказывать, что я не верблюд и мысли у меня в голове чистые. Только сделать это будет не так уж и просто судя по выражению его лица. И вообще, Сашка сам виноват, что в его присутствии я начала нести всякую чушь. Опустив взгляд в пол, я прикусила губу. Бесконечное количество мыслей блуждало в голове, но не одной приличной, которую можно было озвучить. Они удивительным потоком текли, но, к сожалению, не в том направлении. Похоже, общение с Катей дало побочный эффект, и я тоже стала видеть в некоторых вещах двойное дно.

– Варь, – засмеялся Сашка, почесывая бороду, – ты неподражаема. И у меня для тебя кое-что есть в рюкзаке. Все ингредиенты по рецепту деда, с ювелирной точностью и любовью, так что, надеюсь, ты оценишь.

Я оценила то, что приготовил Сашкин дед. Оценила со вкусом и не один раз, растягивая удовольствие. Казалось, что с каждым глотком мое тело наполняется теплом и невесомостью. Может все дело в том, что я взяла слишком высокий темп, поэтому и остановиться не могла вовремя. Работа, нервы, шум большого города… и расслабиться позволялось лишь ночью. Когда совсем недолго, но мир, кажется, застывал. В окнах гас свет, соседи за стенкой переставали спорить и пытаться перекричать дикторов по телевизору. Город засыпал… А во мне пробуждалась жажда деятельности. Мне необходимо было занять чем-то свою голову и руки, вместо того, чтобы, укутавшись в одеяло, проспать до утра.

– Нравится? – устраивая руку на моем плече, поинтересовался Сашка.

– Отличное средство. И почему я раньше обходила его стороной? – подняв указательный палец вверх, произнесла я, чувствуя, как заплетается язык от усталости.

Лежать было не совсем удобно, точнее, сидеть, или все-таки лежать?! Странная поза уставшего краба, когда ноги болтаются где-то внизу, а голова вроде бы и покоится на подушке, что заботливо подложил под шею друг, но все равно, что-то не то. Из полуприкрытых век я наблюдала, как комната меняется в размере. Стены сужались, потом снова пространство увеличивалось, наполняясь светом. И подозрительные мысли начали закрадываться в голову.

– Дед ерунду не посоветует, – выдал Саша, сладко зевнув.

– Я столько книг перечитала, и… – развела руками.

– Порой на самые простые вещи внимания и не обращаем, – выдал он с умным видом.

–Да… – согласилась я, – но всего-то ваниль и вишня. Элементарно, мон ами.

– Кажется, кому-то здесь пора уже в иную плоскость. Твои соседи подумают, что не за горами апокалипсис, раз их любимая соседка в кои-то веки не гудит миксером, а видит цветные сны.

– Ты их недооцениваешь, – пробурчала я, переваливаясь набок, – они способны превзойти по децибелам не только кухонный комбайн, но и двигатель КАМАЗа.

Сашка засмеялся, а я подумала, как же это приятно ощущать рядом человеческое тепло. Пусть даже его источник похож на бомжа с вокзала со своей длинной бородой, которой бы бритва не повредила.

Сашкино лицо было настолько близко, что колючая растительность на подбородке щекотало мне ухо, заставляя морщиться, и, шипеть подобно степному полозу.

Я бы вообще сейчас предпочла оказаться в своей кровати, но понимала, что без потерь туда не доберусь. А с моей неуклюжестью я в нормальном-то состоянии умудряюсь набить шишки, что будет, если побреду туда с закрытыми глазами, даже представить было страшно.

– Знаешь, что, подруга, иди-ка ты на руки к доброму дяде. Пожалуй, сама ты не справишься.

Сашка взвалил меня на плечи, будто я мешок с картошкой, ну, спасибо, что не волоком потащил, и уверенной походкой направился в спальню. Заботливо уложив меня поперек кровати, он прикрыл дверь, и, кажется, отправился сам в объятия сна.

А я все пыталась сделать зарубку в памяти, что поутру просто необходимо допросить по телефону деда Кириллова, потому что, кажется, я нашла человека, который тоже готовил со страстью.

Если бы я, правда, знала, как начнется утро выходного дня, то, пожалуй бы, в первую очередь сменила замки в квартире. А лучше бы вообще эмигрировала на другой континент. Вместо аромата кофе и подгоревшей яичницы, меня разбудил собачий лай. Какое-то время я пыталась сообразить, кто из соседей обзавелся новым другом, но с каждой секундой паника в душе нарастала. В итоге я вскочила с кровати, совершенно наплевав на неподобающий образ, а именно пижаму с жирафами и ласточкиным гнездом на голове. И тут же на цыпочках вышла в коридор, не забывая прислушиваться. За стеной работал душ, видимо, Саша все же встал раньше меня, а вот из коридора доносились визг и причитания.

Потерев переносицу, я хотела было вернуться в спальню, но тут дверь ванной комнаты открылась и… Черт, да ему надо сниматься в рекламе нижнего белья…Мне казалось, что из моих глаз пойдет кровь, потому что смотреть на Кириллова было просто невозможно, особенно когда вместо брюк на нем было лишь полотенце, повязанное на бедрах. К тому же держалось оно на честном слове, единственный узел был не в счет. Я зажмурилась, но не от красоты перед глазами, а оттого, что мой вид даже не стоял на одной тропе с идеалом. Меня можно было смело ставить в огород и вороны бы облетали это место за версту.

– Варя, – внезапно раздался голос, от которого меня бросило сначала в жар, а потом липкий пот тонкими струйками пролился по спине.

– Мама, – процедила я, кажется, медленно бледнея.

– Что? – округлил глаза Сашка, но с места не сдвинулся.

– Мама, – прошипела я, и взгляд заметался по стенам квартиры.

Конечно, этот голос я узнаю из тысячи, к тому же лай… ну, как же сразу-то не догадалась. Только до сегодняшнего утра моя родительница предпочитала предупреждать о своих визитах, а в эту субботу, видимо, планеты выстроились в ряд.

– Варя-я-я, – мама взяла высокие ноты и теперь даже у музыкально одаренного Кириллова закладывало уши.

– Здесь я, – пришлось отозваться мне, и только пришла гениальная мысль спрятать Сашку за дверями спальни, как мама возникла в нашем поле зрения.

– Ого, – первое, что произнесла она, сосредотачивая свой взгляд не на мне, а на моем друге.

– Я не вовремя, – улыбнулась мама, а я лишь тяжело вздохнула, потому что уже поняла, если брови мамы ползут вверх, то дело-труба.

От лишних вопросов никуда теперь не деться, да и вообще, кажется, мы влипли. Она с интересом рассматривала Сашку, задерживая взор на более любопытных участках скульптурного тела, а краснела почему-то я, а не этот гуру фитнеса. Кириллов лишь поднял слегка голову, чтобы пена для бритья не падала на пол, а покрепче вцепился в узел, видимо, всерьез опасаясь, что от взгляда моей мамы оно рухнет вниз гнилой тряпкой.

– Напомни мне забрать у тебя ключи, – проскрипела я, словно дверная петля, которую давно пора смазать.

– Да кто ж знал, – взмахнула она руками, – Варя, наконец-то я смогу познакомиться с твоим женихом. Вы вместе живите? Какая прелесть! – притянула мама меня к себе, целуя в макушку.

А мне захотелось залезть под кровать и не подавать признаков жизни. Какой жених?! Живем вместе?! О господи, что она еще там себе надумала?!

– Почему ты не предупредила? – выскользнув из ее объятий, пробормотала я, стараясь придать своей прическе божеский вид.

На фоне мамы у меня появлялись комплексы, кажется. Именно в эту секунду они росли со скоростью сорняков на навозной куче, потому что мама, в отличие от меня, была всегда модно одета, причесана и с маникюром. Я, видимо, пошла в папу, отдавая предпочтение не моде, а удобство.

– Позвонил Герман, сегодня после обеда у Надин и Жана конкурс красоты, – широко улыбнувшись, выдала она, косясь на Сашку.

– Надин и Жан? Ты вроде б говорила, что единственный ребенок в семье, – выдохнул Кириллов, стараясь спрятаться от взгляда моей мамы.

– Единственная, кто ходит на двух ногах, – похлопала я его по плечу, пытаясь не обращать внимания, что один из «сводных» родственников в это мгновение пытался вырвать кусок ткани из моей пижамы.

Рыжий шпиц по кличке Жан рычал и упирался задними лапами в пол, всеми силами желая победить хлопчатобумажную ткань.

Глава 4

Хотелось плакать и смеяться одновременно. Я могла ожидать, пожалуй, чего угодно, но только не визита мамы. И сейчас лучшее, конечно же, что я могла сделать – это попытаться ей все объяснить.

 Вытянувшись по струнке, сделала глубокий вдох, и в первую очередь топнула ногой, чтобы этот комок шерсти, по крайней мере, отцепился от моих штанин.

Мама продолжала улыбаться Сашке, казалось, что еще несколько мгновений, и она упадет на колени и назовет его спасителем. Родители вполне искренне считали, что я засиделась в девках и скоро покроюсь паутиной. И если папа деликатно намекал, что неплохо бы познакомиться с кем-то, ведь есть всякие свидания вслепую, это он видел по телевизору, конечно же, то мама заявляла прямым текстом, что в двадцать три уже можно, если и не замуж, то хотя бы найти себе парня. Ага, секс полезен для здоровья, кажется, это напутствие бегущей строкой было у моей мамы на лбу. Что сказать, прогрессивные такие родители.

– Ма, – дернула я ее за рукав, – пойдем, поговорить надо. Наедине, – почти прошипела ей на ухо, когда она вознамерилась подхватить Кириллова под локоть.

– А ты, будь добр, натяни хотя бы штаны, – обратилась я к Сашке, подталкивая маму к дверям своей спальни.

Тот с пониманием кивнул и скрылся в ванной комнате. Кажется, можно было выдохнуть, потому что лицезреть его торс было слишком, особенно после нескольких месяцев воздержания, когда обнаженных мужчин видишь разве что в рекламе гелей для душа.

– Варя, – заливаясь румянцев, начала тараторить мама, – где ты подцепила такого красавчика?! Он, он…  – начала размахивать она руками, похоже, это у нас семейное, – такой сладкий, как меренга.

Я закатила глаза, поражаясь маминым метафорам. Видимо, Кириллов пронзил ее сердце, хорошо, что папа не был свидетелем этой сцены, иначе бы присмирел в своем желании, чтобы у меня был парень.

– Мам, – оглядываясь на дверь, прошептала я, – он не мой парень, – кажется, или в моем голосе прозвучали тоскливые нотки?!

Нет, такого точно не могло быть. Кириллов просто друг, очень даже симпатичный, но всего лишь друг. О чем-то ином мы никогда не думали, даже не заговаривали на эту тему. Да и представить было сложно: меня такую нескладную и этого красавца вместе. Только мама не жаловалась на фантазию, и, кажется, начала парить в облаках, представляя, как будет хвастаться перед подругами, демонстрируя его снимки.

Мама шикнула в ответ, доставая из кармана мобильный. Прижав его к уху, она сделала мне жест молчать, и принялась расхаживать по комнате.

– Мам, – попыталась я в очередной раз донести до нее истину, пока все не зашло слишком далеко, – он просто мой друг.

Но она отказывалась меня слушать и слышать. Вместо того чтобы сесть и спокойно поговорить, мама заткнула второе ухо ладонью и принялась с восторгом рассказывать папе о событиях сегодняшнего утра, добавляя от себя незначительные детали.

Я взъерошила свои волосы и плюхнулась на кровать, начиная рассматривать потолок, будто желала найти там ответы на свои вопросы. К словам родительницы уже даже не прислушивалась, понимая, что вскоре предстоит разговор и с папой. И получится ли докричаться до него – вопрос!

– Варя, – наконец-то отложив телефон, улеглась мама рядом со мной, крепко обнимая за плечи, – я так рада за тебя, так рада. Только не раскорми его, умоляю тебя. Не порть такое божественное тело пирогами.

Вместо слов с моих губ сорвался стон, и я нахлобучила на свою голову подушку. Оглохнуть и ослепнуть, вот, пожалуй, чего мне сейчас хотелось.

– Мама, ты все неправильно поняла. Не выслушала, а сделала выводы. Мы не встречаемся. Мы даже не целовались ни разу. Мужчина и женщина могут просто дружить.

– Конечно, – согласилась мама, – если только один из них.  В общем, неважно, – взмахнула она рукой, отодвинувшись от меня, дабы позволить своим мохнатым «детям» устроиться между нами. – Время покажет, к тому же для вдохновения очень полезно, чтобы такой мужчина щеголял по утрам в одной набедренной повязке, демонстрируя мускулатуру. Кто знает, Варя, может, и тебя такую бесчувственную, – хихикнула она, потрепав загривок у Надин, – данная картина впечатлит настолько, что ты не будешь терять время, а переключишь свое внимание с десертов на живого человека. Я б переключила, – прыснула она, закидывая ногу на ногу.

– Какой кошмар, хорошо, что тебя не слышит папа.

– Он привык, – фыркнула она как ни в чем не бывало, – но все равно ему об этом знать необязательно. И да, кстати, кормить в этом доме завтраком собираются или нет?!

Я пробубнила что-то невнятное, пообещав маме, что через полчаса накормлю всех. Для начала неплохо бы привести себя в порядок и попытаться вернуть душевное равновесие.

– Спокойствие, только спокойствие, – будто мантру нашептывала я, стоя перед зеркалом. Волосы никак не удавалось уложить, пряди то и дело выскакивали из замысловатых косичек, в итоге я плюнула и собралась их в конский хвост. Пижама отправилась в ящик, а на ее место пришли джинсы и белая футболка. Сашка тоже переоделся, и пока я чистила зубы, он успел подравнять свою бороду. Я все время косилась на него, ожидая, когда последуют вопросы, но, кажется, этого парня все устраивало. На пространные намеки моей мамы он не обращал внимания, лишь добродушно улыбался. То ли до Кириллова не доходило понимание всего масштаба катастрофы, то ли он просто издевался, решив ей подыграть.

– Мы влипли, – закончив сборы, жалобно пискнула я, обращаясь к Сашке.

Он сидел на моей кровати, рассматривая кулинарную книгу, и, кажется, чувствовал себя замечательно. А я лишь подумала, что хотела бы такие стальные нервы, как у моего друга. Тень удивления пробежала по его лицу лишь в первый момент, когда он увидел мою маму, дальше они сумели скооперироваться и очень мило даже пообщались, пока следили за туркой на плите.

– Не накручивай себя. Ничего страшного не произошло ведь. Твоя мама очень милая женщина, веселая, музыку любит.

– Она слушает кантри, – пожала я плечами, – не твое направление. И вообще, не поддавайся ее чарам.

– Ревнуешь, что ли? – засмеялся Сашка, переводя взгляд с книжных иллюстраций на меня.

Его глаза сияли озорным блеском, будто он увидел в витрине магазина барабанные палочки из палисандра – красивые, но совершенно неудобные.

– Саша, – присев рядом, забрала я из его рук свою книгу, – ты понимаешь, что она уже мысленно составила список гостей на нашу свадьбу и придумала имена потенциальным внукам?!

Кириллов обхватил меня за плечи, притягивая к себе, и медленно выдохнул. Его близость, как ни странно, дарила покой. Я на миг ощутила безмятежность, будто все горы мне по плечу, а тропы на вершину всего лишь аллея в сквере через дорогу. Появилось ощущение силы, внутренней уверенности. Веры в то, что я больше не одна и если не по жизни, то хотя б в достижении своих планах.

– Прорвемся, – тихо произнес он, целуя меня в висок. – Мама Нина – это не военкомат, с ней можно договориться.

– Нет, – покачала я головой, вдыхая аромат его туалетной воды. – Она уже сообщила бабушке, а у той больное сердце. И не удивлюсь, если папа с бабулей уже пакуют чемоданы в поездку.

– То есть мне предстоит знакомство с родней?! – еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос, поинтересовался Кириллов.

– О да, – шмыгнула я носом.

– Что ж это довольно-таки необычно. Я согласен, но с тебя рыба по рецепту, что на пятнадцатой странице.

 Остаток дня я предпочла провести в месте, где чувствовала себя как рыба в воде. Мой личный рай, наполненный ароматами корицы, имбиря и аниса. К тому же необходимо было подумать о торте для Морозова. В голове роились мысли одна хлеще другой. Я совсем не была уверена, что оно вообще того стоит. Может Роман Дмитриевич и сладкое-то не ест, а тут мы с трёхъярусным красавцем. К тому же мне так хотелось верить, что девчонки пошутили касательно «начинки». Видеть Таню, выпрыгивающую из торта, это равносильно инфаркту, хотя Морозов вроде спортсмен, сердце, наверное, неслабое.

Другое дело сохраним ли мы после этого своего рабочие места. В общем, участвовать в этой вакханалии я побаивалась по объективным причинам.

В то время пока я была на кухне, Сашка с мамой играли в шахматы, о чем-то мило беседуя. До меня доносился смех и все напоминало какую-то семейную идиллию, что начинало сводить челюсть. В своих мечтах я вообще не касалась этой стороны жизни, не представляла себя рядом с кем-то, наоборот, казалось, что одной в чем-то проще. Не надо оглядываться на кого-то, чтобы сделать тот или иной шаг. А я безумно хотела попасть в итальянскую кулинарную школу, поэтому потихоньку с каждой зарплаты откладывала определенную сумму, надеясь, что однажды настанет тот день, когда я все-таки возьму билет на самолет и приземлюсь в Долине вкуса.

– Над чем колдуешь? – внезапно раздался сзади голос Саши. Это было настолько неожиданно, что я даже выронила мерный стакан, вздрогнув от волнения.

– Думаю, чем бы удивить начальника, – пожала я плечами, стараясь не смотреть на Кириллова.

Аромат его туалетной воды приятно щекотал ноздри, но эффект, который он производил на мои рецепторы, мне не нравился. Моя странная реакция на голос и близость Сашки выводила из равновесия. Под его взором я становилась еще более неуклюжей и нерасторопной. Постоянно спотыкалась, роняла и путалась в словах и действиях. Вот и сейчас вместо того, чтобы аккуратно поднять стакан с пола и вытереть растительное масло, я сделала шаг в сторону. А была бы умной – не трогалась бы с места. Еще благодаря классику известно, к чему привело нечаянно разлитое масло, но у меня в тот момент отключился мозг.

Ступая правой ногой в сторону, я поскользнулась на небольшой лужице и, понимая, что начинаю делать кульбит в полете, попыталась ухватить за стол, точнее, за миску, что стояла на нем. Наивная, думала она меня-то удержит от позорного падения. Как же!

Не знаю хорошо это или плохо, но реакция у Кириллова оказалась отменной. Он выбросил руку вперед, пытаясь ухватить меня плечо, но в итоге не рассчитал, что, несмотря на мою хрупкость, девушка я сильная. И вместе с миской и Сашкой я благополучно завалилась на пол, неприятно ударившись копчиком.

Кириллов каким-то образом оказался на мне, хорошо, что успел сообразить и сделал упор на руки, иначе бы точно раздавил бы меня. Перемазанная бисквитным тестом, я таращилась в потолок, упрямо не желая смотреть в сторону Сашки. Было дико стыдно, хотелось провалиться сквозь землю или лучше потерять сознание, чтобы не видеть, с каким любопытством он меня рассматривает в этот момент.

– Ты вкусно пахнешь? – ничего умного не придумав, выдал он.

– Это бадьян, – нарочито спокойно произнесла я, делая вид, что люстра куда интереснее выражения лица Кириллова.

– Я так и понял, – хихикнул он. – Порой, перечисляя какие-то ингредиенты, ты напоминаешь ведьму, которая варит колдовское зелье.

– Хм, для чего бы оно мне сгодилось? – нахмурив брови, фыркнула я.

– Ну, может, чтобы принц прекрасный отыскался, – засмеялся Сашка.

– Принцев на всех не хватит все равно, так какой толк переводить продукты?!

– Да, Варька, ты совсем не романтичная особа, – с напускным разочарованием произнес Кириллов.

– Ты повторяешься. Кажется, сегодняшний день не задался с самого утра и уже страшно, что будет дальше.

– Дальше все будет потрясающе, – заелозил Сашка сверху, наконец-то попытавшись встать.

За его спиной послышалось урчание и вскоре перед моим лицом возникла собачья мордашка. Надин с небольшим колокольчиком на ошейнике принялась обнюхивать мои волосы, а потом бесцеремонно лизнула меня в нос,

Я попыталась, подобно змее отползти в сторону, но рыжий шпиц никак не желал сдаваться, поэтому начал меня преследовать. Одно я уяснила точно – будь я мужчиной, в спецназ меня б не взяли. Передвижение ползком – не мое.

– А зачем твоему шефу торт? Судя по твоим рассказам, он поклонник правильного питания и скорее бы предпочел бег с препятствиями, нежели сладости.

– У него юбилей, – выдохнула я, вложив свою ладонь в Сашкину.

Он помог мне подняться и вести светскую беседу в вертикальном положении было намного легче, кстати. По крайней мере, так у меня была возможность отвернуться или уйти, чтобы избежать его пронизывающего взгляда. Хотя, может, я себя просто накручивала, и он всегда и на всех так смотрит. И вообще, теперь идея познакомить его с подружками уже и не казалась такой паршивой. Если он смог достойно пережить общение с моей мамой, то уж с девочками точно справится.

– Может, вполне достаточно открытки, – не унимался мой друг, поднимая с пола миски.

– Вот мне интересно, ты его никогда не видел, а он тебе заочно не нравится. Почему? И не говори, что мне мерещится. Я ж чувствую по голосу, – ткнула я в Сашку венчиком.

Тот перехватил мое запястье, притягивая ближе, и, не отрывая взгляда, произнес.

– Может, чувствую в нем конкурента, – с улыбкой выдал мой друг.

И только я приготовилась… сама не знаю к чему, он развернулся и ушел в гостиную, оставив меня хлопать глазами.

Глава 5

Остаток выходных прошел относительно спокойно. В субботу после обеда Сашка наконец-то встретил свой контейнер с установкой, коробки которой расположились у меня на балконе. И чем больше их становилось, тем шире улыбалась моя мама, считая, что Кириллов всерьез и надолго устраивается в моей жизни. Будто количество его вещей пропорционально месту в сердце.

Я на все смотрела сквозь полуприкрытые веки, потому что с легкостью воспринимать перемены не получалось, а всерьез относиться к ним – не выдержит никакая нервная система. К счастью, во второй половине дня мама отправилась на конкурс со своими четвероногими детьми, и пообещала, что встретимся мы в следующие выходные, но уже в полном составе. Я лишь тихонько взвыла, прикусив губу. Хотя на самом деле желание было стукнуться как следует о бетонную стену.

Сашка лишь ухмылялся, вообще, не обращая внимания. Он тепло попрощался с моей мамой, пожелав ей удачи, а в оставшееся время занят был поиском адреса звукозаписывающих компаний.

Воскресенье пробежало на одном дыхании. Мы спокойно позавтракали, а потом наслаждались прогулками по весеннему городу, подставляя лица лучам солнца, ели сладкую вату и кормили уток, сидя на скамье в парке. В общем, вели себя, как семейная пара, прожившая в браке лет тридцать. Кажется, даже мои родители проводят выходные активнее, но меня в это мгновение все устраивало. Видимо, необходимо было переварить события последних дней.

А вот утро понедельника началось весьма неожиданно, потому что проклятый будильник не прозвенел вовремя. Потом я еще некоторое время топталась возле дверей ванной комнаты, умоляя Сашку освободить быстрее территорию. На что он мне ответил, если я не прекращу барабанить в дверь, то он обещает выйти оттуда голым. В результате умываться мне пришлось на кухне.

Зато офис встретил тишиной. Такой могильной. Подозрительной.

Казалось, если остановиться и прислушаться, то создастся впечатление, что на земле наступил апокалипсис и все живое разом покинуло нашу планету.

Я даже заглянула в календарь с мыслью уточнить, а точно неделя началась, или мне все это снится?! Но радость моя была недолгой в принципе, как и непонимание. Спустя минут десять появился Морозов, сжимая кулаки и скрипя челюстью, и мне уже захотелось прикинуться невидимкой.

В первое мгновения я даже не поняла в чем причина его бешенства, он прошел в кабинет, лишь кивнув в знак приветствия, и только я устроилась за письменным столом, как раздался звонок телефона.

Внутренняя линия, будь она неладна. Руки сразу потянулись к трубке, но на мгновения я все же замерла, покосившись в сторону кабинету Романа Дмитриевича.

В общем, пока раздумывала брать или нет – телефон успокоился, а вот шеф, кажется, только еще больше закипел. Дверь с шумом распахнулась, и в приемную вновь вышел Морозов, и теперь уже мне пришлось скрипеть зубами. Взъерошенный, он был без пиджака и без рубашки, и даже не старался прикрыться. Находясь в состоянии шока, я даже успела пересчитать все кубики на его прессе, потому что куда-то в иную сторону перевести взгляд просто не могла. Радовало одно – он хотя бы в брюках, но закралась мысль, а чего это мужчины в последнее время рядом со мной все стараются обнажиться?!

– Варвара, – рявкнул Морозов, после чего развернулся, как солдат на плацу и лишь взмахнул рукой.

Просьбу я поняла сразу, но все равно двигалась так, словно только научилась ходить.

Нехотя поплелась следом, прожигая глазами его широкую спину. Бог мой, там, конечно, было на что посмотреть. Интересно, а перед Танькой он тоже так щеголял?! Хм, наверное, нет, иначе бы Донская по утрам была бы в лучшем настроении.

– Здравствуйте, Роман Дмитриевич, – проблеяла я, как жвачное животное, у которого рот набит травой.

– Помоги, пожалуйста, – мазнул он взглядом по спинке стула, что стоял в стороне. – Сможешь завязать мне галстук?

– Попробую, – смущаясь, ответила я. – Вы уезжаете? – с некоторой надеждой в голосе поинтересовалась все-таки у него.

– Нет, – качнул он головой, – свет в лифте погас и…

Я закатила глаза, надеясь, что Морозов этого не увидит. Похоже, можно было оставить вопрос, с кем он там был?! Но что Таня сделала на этот раз?!

– Лучше бы кофе на голову вылили, в самом деле, – вздохнул он, протягивая галстук.

Темно-синий, он идеально подходил к его глазам. Делая взгляд еще глубже и пронзительнее. Он напоминал океан, так безбрежный, спокойный, но только до первого порыва ветра. Океан – опасен, и расслабляться никогда нельзя. Он может поглотить, уничтожить и выплюнуть, забывая о твоем существовании. Я своей работой дорожила хоть и не очень ее любила, поэтому к начальству относилась с уважением, может быть капелькой восхищения, но оно было спрятано где-то очень далеко.

– Хорошо посмотрел в зеркало в коридоре, – усмехнулся он, протягивая мне рубашку.

Действительно, этот цвет помады я уже где-то видела. Кажется, Донская решила задействовать тяжелую артиллерию, что ж Морозову я не завидую. Ему предстоит либо затяжная оборона, либо капитуляция. Главное, чтобы без кровопролития. Надеюсь, Танька не решится на куклу Вуду все-таки.

– И еще, Варвара, сегодня вы обедаете со мной, – выдал Роман Дмитриевич, а я чуть не переборщила с узлом, затягивая его слишком крепко.

Морозов кашлянул и обхватил мои ладони своими. Такими горячими, сильными, что меня пронзила тревога. Я смотрела снизу вверх на него и не могла понять, что это за игры такие?!

– Отказ не принимается. Помните, скоро премия. Я не люблю обедать в одиночестве, тем более, когда такая прекрасная девушка у меня в роли секретаря, – подмигнул он мне, отходя в сторону, я пожалела, что Танька измазала его всего лишь помадой. Наверное, надо было все-таки вылить Морозову на голову кофе.

Если верить Кате, то иногда полезно побыть эгоисткой. А мне меньше всего хотелось идти куда-то с Морозовым. Во-первых, Танька. Она вряд ли поймет такое, и, наверное, будет права. Надует губы, обидится, посчитав меня врагом, хотя мне Роман Дмитриевич по барабану в принципе. Кстати, насчет барабанов… Я почесала макушку, опустив тоскливый взгляд в документы, коими завалила всю поверхность стола.  Да, так я создавала видимость перед начальством, что без дела не сижу и работы у меня по горло, такая милая попытка соскочить с крючка. Ну не хотелось мне никуда идти с боссом. Я не желала, чтобы за моей спиной потом перешептывались окружающими, отпускали сальные шуточки и бросали косые взгляды.

Мозг отчаянно придумывал отговорку, и каждая последующая мне казалась бредовее предыдущей. Как же это тяжело все-таки врать и изворачиваться.

Встав из-за стола, я прошлась по приемной и, на цыпочках подойдя к двери кабинета Морозова, прислушалась. Босс с кем-то спорил по телефону, не выбирая выражений, а я, воспользовавшись моментом, ринулась за мобильником.

Накручивая прядь волос на палец, такая дурацкая привычка в нервозном состоянии, я процедила шепотом в трубку, как только на том конце провода ответили.

– Кать, он позвал меня обедать вместе.

– Ну, молодец, – пережевывая, ответила Катерина, – я всегда в него верила. Время зря терять не стал. Передай, что горжусь им.

– Ты уверена, что это следует произносить вслух? – растерявшись, поинтересовалась я.

– Конечно, дурочка, иди и ни о чем не думай. Такой шанс выпадает, а ты?

– Что я?

– Снова сомневаешься. Наверняка накрутила себя уже, выискивая подоплеку.

– Ты права, – не стала я спорить с подругой, мысленно кивнув. – Просто это все неожиданно.

– Варя, – зевнула Катька, видимо, умаявшись от безделья, – ты порой такая непроходимая дура, уж прости. Мужчина позвал ее обедать вместе, надо делать правильные выводы… Господи, – простонала она, – кому я все это объясняю, ты ж и намеки – пустое дело. Варя, вспомни на секунду, что ты молодая и красивая девушка, забудь про все остальное и в путь.

– Ну, не знаю, – промямлила я, – как-то неудобно перед…

– Погоди, я перезвоню, – послышались мужские голоса фоном, и Катька, хихикнув, бросила трубку.

Мне оставалось только вернуться за свой стол и уткнуться лбом в кипу бумаг. Стрелки часов, как назло, даже не бежали, а летели вперед, и когда ровно в полдень Роман Дмитриевич с пиджаком наперевес вышел из своего кабинета, я еще сильнее опустила голову.

– Варвара, – усмехнулся он, – сон на рабочем месте грозит штрафом.

– Я не сплю, – тут же подскочив со своего кресла, отрапортовала в ответ.

 Щеки стали пунцовыми и руки предательски задрожали. Тоже мне проницательный какой, сон да в приемной?! Нет уж не до такой степени экстремал, конечно.

– Тогда чего вы так усердно рассматриваете на белом листе бумаги?! – вскинул Морозов бровь.

Наверное, ему необходимо выполнить план в острословии на сегодняшний день и, судя по всему, лимит там огромный. Мне ж оставалось лишь набраться терпения и в конце рабочего дня не выйти отсюда с седыми волосами.

– Роман Дмитриевич, там сейчас все места займут в столовой, – жалобно пропищала я, понимая, что быстрее бы это все закончилось. А завтра… может, стоит уйти на больничный?!

Морозов улыбнулся, протягивая мне руку, я взглянула на него с опаской, но ладонь подала.  Всю дорогу до столовой я честно пыталась успокоить свою совесть, уговорить ее, и в конечном итоге уже готова была пойти и на подкуп. Но внутренний голос упрямо кричал, что выбрала я неправильный вариант, и лучше бы мне сидеть и не высовываться.

В столовой людей оказалось немного, что порадовало, конечно. И нет бы выбрать место у окна, в углу или, вообще, поближе к выходу, так ведь босс предпочел занять столик в центре, чтобы и себя показать, и другим не дать расслабиться.

Я осторожно присела на край стула и, кажется, не переставала ерзать до тех пор, пока в поле зрения не появились мои девочки. Вот тогда кусок у меня встал поперек горла. Достаточно было увидеть широко распахнутые глаза Тани и длину ее ногтей, чтобы сообразить – я труп.

Больше всего хотелось взять низкий старт, сверкая пятками, но Роман Дмитриевич улыбнулся во все тридцать два зуба и кивнул им в знак приветствия.

Катька внимательно смотрела на меня, крепко держа за руку Донскую. Я пожала плечами, давая понять, что ни при чем и он сам, но подружка лишь покрутила пальцем у виска, закатывая глаза.

На мое счастья в кармане у Романа Дмитриевича заиграла мелодия, что-то до приторности романтичное, и я под благовидным предлогом не подслушивать чужие разговоры, встала из-за столика и рванула наперерез к девочкам.

– Подруга называется, – фыркнула Танька, демонстративно отворачиваясь.

– Думаешь, я нарочно?! – словно в укор бросила в ответ ей, растерянно взглянув на Катерину.

– Могла бы и придумать что-нибудь, – подбодрила та, не переставая топтаться в проходе.

– Я пыталась, но ты ж сама сказала, что ничего дурного нет в том, чтобы пообедать.

Танька тут же вырвала свою руку из Катькиных ладоней и уже готова была расправиться с новой жертвой. Бедная, бедная Таня. Она совершенно не понимала, что здесь вообще происходит, и как так быстро Морозов смог ее забыть. Донскую было жаль в этот момент, а моя подружка-блондинка, кажется, окончательно запуталась.

– Так я ж думала ты про Сашку, – пожала Катька плечами, – в следующий раз уточняй. Нет, ну ты посмотри, – ткнула она Донскую локтем в бок, – что творит наша тихоня?! Кажется, Танька, неправильная у тебя тактика была с Морозовым. Скромниц он любит.

– Не нагнетай, – пришла моя очередь возмущаться, наблюдая, как лицо Тани начинает просто пылать.

Ее взгляд бегал от меня к Катьке, и, кажется, наша общая подруга всерьез решала, кого первым делом подвергнуть инквизиции. Я лично была за то, чтобы расправиться с Морозовым, так как нечего пудрить девушкам мозги, особенно одиноким, когда за окном стоит солнечный апрель. Тоже мне Донжуан! Вмиг стало обидно за женскую половину нашей фирмы, и, пошептавшись, мы коллективно решили, что с этого момента будем держать уши востро. Таньку срочно требовалось возвращать на ее прежнее рабочее место, а мне… мне необходимо было выйти из офиса ровно в семнадцать часов с минимальными моральными потерями.

– Рад вас видеть, дамы, – выдал Морозов, проходя мимо нас, отчего мы открыли параллельно рты и хлопнули ресницами.

– Здравствуйте, – выдохнув полной грудью, подала голос Катька, а то молчание затягивалось, потому что каждый из четверки таращился друг на друга.

– Отлично выглядите, Катерина Владимировна.

Что это парад планет? Или наш босс окончательно возомнил себя офисным секс-символом и теперь гордо разбрасывается флюидами?!

– Ты точно ничего ему в кофе не подсыпала? – прошипела мне ухо Катька, притянув к себе за локоть.

– С ума сошла?! – присвистнула я, испуганно взглянув на Таньку.

Та скрестила руки на груди и гордо посматривала на нас с высоты своего роста. Что творилось у нее в голове в этот момент – тайна за семью печатями, и я не уверена, что хотела бы знать, о чем она думает.

Скорее всего, там мало было приятного для меня, но как теперь донести до Татьяны, что я тоже пострадавшая в этой ситуации и уводить Романа Дмитриевича у нее из-под носа в мои планы не входило. Скажу больше: он вообще меня не привлекал, как мужчина. Не мой типаж. Да, симпатичный, умный и харизматичный, но… слишком идеальный, наверное. Кажется, мне по душе больше спокойные раздолбаи.

– Тогда чего он такой возбужденный?! – хмыкнула Катерина, потерев переносицы указательным пальцем.

– Откуда мне знать, я с ним не живу, а вот некоторые должны быть в курсе, – фыркнула я, просверлив Таньку взглядом. – Кстати, пресс у него ничего такой, прям хоть сейчас на обложку спортивного журнала.

Девочки переглянулись и разом насупились, кажется, они окончательно запутались, а во мне закипела злость и обида. Внутри я понимала, что не стоит давить на больное, но сама мысль о том, что подружки могли подумать, будто мне нужен босс, уже огорчала.

– Сколько дают за убийство в состоянии аффекта? – пробурчала Танька, покосившись в сторону.

– У меня есть наказание получше для нее, – судя по взгляду, Катька придумала месть изощрённее.

Ее губы растянулись в улыбке, и это выражение лица не предвещало ничего хорошего. Что она там задумала – я могла только догадываться.

– Ты ж пацифист, – напомнила я ей, делая на всякий случай шаг назад.

– Не спеши выбрасывать белый флаг, – подмигнула она мне, – думается, Роман Дмитриевич решил либо нас рассорить, либо что-то еще.

– Кать, у Морозова там дел невпроворот, вряд ли он будет лезть в женские дрязги. И вообще, Таня, заканчивай уже трогать его и целовать исподтишка. Соберись, тряпка, – повысила я голос, – и пригласи на свидание.

Донская моргнула пару раз, икнула и, поправляя волосы, вскинула подбородок. Вот такая Танька мне нравилась больше. Ни понурого взгляда, ни тени сомнения в своих силах. И пусть эта уверенность мимолетна, пусть через несколько минут она снова начнет маяться и считать себя недостойной внимания Морозова, но сейчас, в эту секунду она знала, что сможет обуздать этого жеребца.

– Как Сашка? – решила все-таки сменить тему Катерина, медленно двигаясь по коридору.

Я плелась рядом и томно вздыхала, не решаясь признаться подружке, что Кириллов произвел впечатление, конечно. Но все было слишком сложно. Мы разные, у нас мало точек соприкосновения. К тому же его спокойствие меня порой бесило, я-то привыкла жить на эмоциональной волне, а в Сашке зрело рациональное зерно. Я пыталась взвешивать слова в его присутствии, поэтому временами выглядела так, будто проваливалась в себя, впадала в транс и вообще терялась в трех соснах. К тому же никак не могла забыть сцену знакомства с мамой, и предстоящую встречу с родственниками. Голова от этого готова была расколоться, как кокосовый орех. Хотелось спрятаться в шкаф и сидеть там, в полутьме до лучших времен.

– Нормально он. Веселый, милый, – пожала я плечами, надеясь отделаться общими фразами.

– Он тебе понравился, – утвердительно закивала Катька, словно знала, что творится в моей душе.

– Я дружу только с теми, кто мне априори нравится.

– Ну, конечно, – засмеялась она, – давай слово «влюбленность» завуалируем дружбой, если тебе так проще говорить о своих чувствах.

– Кать, какие чувства?! – замотала я головой. – Мы два дня, как встретились.

– А до этого полтора года общались онлайн, – уточнила она, – кстати, благодаря мне.

– Да уж, – выдохнула я, вспоминая, как произошло наше знакомство с Кирилловым.

Катька умеет находить приключения и для себя, и для окружающих. Будто все было вчера, так отчетливо запомнился тот вечер в кафе.

За окном падал снег пушистыми хлопьями, словно кто-то сбрасывал сверху белоснежные перья, они медленно опускались на холодный асфальт, а в витринах сверкали огни. Город жил в предвкушении праздника. Гирлянды, лампочки, улыбки на лицах прохожих, и аромат елей, кажется, царил в воздухе повсеместно. У Катьки в ту зиму на личном фронте было затишье, у меня все, как обычно. Разговоры о работе медленно перетекли в иную плоскость и когда симпатичный официант принес нам счет, у подружки созрела гениальная идея в голове. Не знаю, что ее натолкнуло на это, возможно, сумма в чеке, но Катька, мило улыбнувшись, достала мобильный и наобум набрала цифры, добавив в качестве последних четырех именно те, что были в счете. Удивительно, но ей ответили, и она, недолго думая, всунула телефон мне в руки.  Вот так вот и началось наше знакомство. Поначалу было ужасно стыдно, ведь парень мог подумать что угодно, например, что я не дружу с головой и состою на учете в психиатрическом диспансере. Но время шло, звонки заменяли сообщения в сети, потом на очередь пришел скайп и вот спустя долгих полтора года, мы встретились с Сашей.

Воспоминания напоминали карусель, и вместо того, чтобы работать, я сидела в приемной и таращилась в стену напротив, улыбаясь без причины. На душе было тепло, будто лучи апрельского солнца проникали в самое сердце. На мгновение перед глазами возник образ Кириллова. Его улыбка кружила голову, этот въедливый аромат туалетной воды вызывал мурашки, и хотелось бежать подальше от этого наваждения.

– Мы всего лишь друзья, – произнесла я, словно мантру фразу, заученную до зубов. – Друзья и не более, – а рука сама потянулась к мобильному, чтобы написать элементарное: « – Я по тебе соскучилась».

Глава 6

Кажется, этот город никогда не уставал. Толпы туристов, вечная беготня и суета вокруг, гул, завывание сирен и гудки клаксонов. Все это стало неотъемлемой частью моей жизни. Я привыкла засыпать и просыпаться под шум автомобильных двигателей и видеть солнце сквозь смог. Временами ментально ощущалось, как выхлопные газы проникают под кожу, смешиваясь с кровотоком.

Солнечные лучи просачивались сквозь вертикальные жалюзи, играя на стенах бликами. Я наблюдала, как меняется узор и ждала момента, чтобы выпорхнуть из офиса в весенний воздух. Закутаться в него, позволив себе щедрость – быть самой собой. Не волноваться по пустякам, не бояться поднять глаза на окружающих. Дышать свободно и легко.

За пять минут до окончания рабочего дня Сашка прислал сообщение. И теперь мне одновременно хотелось оказаться по ту сторону нашего бизнес-центра и в то же время колени слегка подрагивали. Странное ощущение невесомости смешивалось с трепетом. Будто мне предстояло шагнуть с обрыва в манящую пучину внизу. Кириллов – он, как море. Безбрежное, пенное, приковывающее взор, заставляющее наблюдать за белоснежными барашками на поверхности.

Наконец-то стрелки показали нужное время, и я, подхватив сумку, выскочила наружу. Ветер тут же разметал по плечам волосы, а я, стоя на ступеньках, пыталась отыскать глазами Сашку. Не сразу обратила внимание на парня в кожаной куртке и со шлемом в руке. И только, когда он взмахнул рукой, я сообразила, что это Кириллов.

Бог мой! Он точно сошел с ума, и хочет определенно довести меня до полуобморочного состояния.

– Привет, – чмокнул он меня в щеку, – отлично выглядишь, только чего у тебя взгляд испуганной лани?

– Даже и не думай, – процедила я, оглядываясь по сторонам.

Нетрудно было догадаться, что я пыталась там отыскать, конечно же, мотоцикл. Непросто же так Сашка вырядился, и шлем прихватил явно не на случай метеоритного дождя.

– Трусиха, – присвистнул он, положив руку мне на плечо.

– Еще чего. Не трусиха, а здравомыслящий человек, – подняла я палец вверх, но руку его не скинула.

Этот груз был приятен, чего уж там скрывать, хотя опять же, Кириллов это мог сделать просто так. А я уж, как всегда, надумала, вот, все-таки гены пальцем не раздавишь. Вся в мамочку пошла!

– Ну, как хочешь, – пожал он плечами, – тогда я позову, пожалуй, вон ту блондинку, – перевел он взгляд в сторону.

Я тоже повернулась и уткнулась в Катьку. Она, словно лесная нимфа, спускалась по ступенькам. Ее волосы переливались под солнцем и походили они на настоящее золото. Красота.

Мне ж оставалось прикусить нижнюю губу, с печалью глядя на подружку. Нет, это была не зависть, но в глазах Кириллова проскочило любопытство, и я его понимала. Сама ж залюбовалась, а в нем явно проснулся инстинкт охотника. Все читалось во взгляде, в том, как он расправил плечи. И, наверное, на долю секунды вообще забыл, что я стою рядом.

– Не боишься зубы поломать об нее? – ничего умного не придумав, выдала я.

– Варя, – засмеялся Сашка, мигом переключившись на меня, – ты такая милая, когда начинаешь ревновать.

Я хотела рассмеяться в первое мгновение, но лишь открыла рот от возмущения и несправедливости этого мира.

– Да расслабься, – добавил он, – я пошутил. Ты всегда милая, даже когда сонная и со скворечником на голове.

– Ты мастер комплиментов, – фыркнула я в ответ.

– Точно, поэтому их и не делаю никому.

– Саш, серьезно хочешь познакомиться с этой девушкой? – следуя за Кирилловым, который тащил меня черт знает куда, все же поинтересовалась я.

– Зачем? – обернулся он, замедляя шаг.

– Она тебе понравилась. Такое от женских глаз не скроется. Мы чувствуем, когда в мужчине просыпается интерес.

Сашка хмыкнул и продолжил наше пешее путешествие по брусчатке тротуара.

– Плохо ты, Варя, чувствуешь, – пробурчал он, но сделал это так, что я все-таки смогла расслышать.

Рядом проехал автомобиль, сбрасывая скорость, и буквально через несколько метров остановился. Стекло со стороны пассажира опустилось, и я вздрогнула, заметив в машине Романа Дмитриевича. Сквозь затемненные стекла очков он внимательно разглядывал нас с Сашкой. Я крепче вцепилась в руку Кириллова, будто кто-то собирался меня силой отрывать от него. И оставалось лишь мысленно подгонять его, чтобы быстрее добраться уже до байка. Спрятаться от взгляда Морозова, тем более что любопытство последнего мне искренне не нравилось.

– Варвара, – окликнул он все же меня, выходя из машины.

– Черт, – выругалась я шепотом, остановившись, как вкопанная.

Наверное, в ту минуту взгляд у меня был бешеный, в принципе, как и пульс. Вот уж знакомить тих мужчин между собой в мои планы не входило. Они из разных миров, к тому же Кириллов не питал добрых чувств к Роману, и вряд ли обрадуется перспективе быть представленным моему начальнику.

– Да, Роман Дмитриевич? – натянув приветливую улыбку, произнесла я на выдохе.

– Вас подвести? – ехидно поинтересовался он, окидывая моего спутника пренебрежительным взглядом. – А то на каблуках, да пешком… – развел он руками, – это не очень удобно.

– А вы такой спец? – не удержался Сашка.

 И мне показалось, что я услышала хруст зубов Кириллова, так плотно он сжал челюсть, притягивая меня ближе к себе.

Промолчать?! Сделать вид, что не расслышала или мило улыбнуться?! На самом деле хотелось кричать и топать ногами, обхватив виски ладонями. Они совсем сошли с ума?! Что за ребячество?!

Нет, с Морозовым точно стоит поговорить и попытаться его понять. Потому что в это мгновение мне было совершенно неясно, чего он добивается. Ехал бы своей дорогой, а если ему уж так хочется побыть добрым самаритянином, тогда мог предложить свою помощь Тане, она б не отказалась и долго бы потом благодарила Романа Дмитриевича.

Мне ж его помощь почему-то вышла боком. Сашка испепелял взглядом Морозова, и будь начальник чуть скромнее, то у моих ног бы давно лежала кучка пепла. Но Роман лишь хитро прищурился, не переставая улыбаться.

– Пусть девушка сама решит! – обольстительным голосом промолвил он, а я пуще прежнего захотела бежать.

– Нет, Роман Дмитриевич, – замотала я головой, не понимая, то ли волнение берет вверх, то ли мир просто закружился перед глазами, как сбесившаяся карусель.

– Как хотите, – пожал Морозов плечами и желал, видимо, что-то еще добавить, но Сашка его опередил.

– Свою девушку я в силах доставить домой самостоятельно, – при этом Кириллов горячими губами коснулся моего виска, а меня словно пробило током.

Дикие импульсы пронеслись по телу, заставляя все внутри трепетать. Может это и есть те самые бабочки, о которых пишут в любовных романах?! Не знаю, я раньше никогда подобного не испытывала, и в это мгновение вообще слабо соображала, потому что мыслями цеплялась не за внешний мир, а за то, что творилось в душе. А там был хаос. Самый настоящий, порой казалось, что первозданный. Когда, несомненно, из беспорядка должно получиться что-то цельное и неделимое.

– Не знал, что Варвары имеется парень, может и свадьба не за горами, – ляпнул Морозов, криво усмехнувшись.

От его слов я едва не поперхнулась слюной, но постаралась держать марку.

– Только после вас, Роман Дмитриевич, – ласково произнесла я в итоге, не сводя взгляда с начальника.

Тот поменялся в лице. Взгляд разом потух, а улыбку, будто замки из песка, смыло волной. Кажется, стоило промолчать, но пристальное внимание Морозова раздражало, чего он вообще вздумал лезть в мою личную жизнь, пусть занимается своей.

Несколько секунду Роман рассматривал носы своих начищенных ботинок, а потом, театрально поклонившись, вернулся к своему автомобилю. Однако Кириллова все не отпускало странное чувство негодования. Сашка провожал взглядом его автомобиль, пока он не исчез из зоны видимости, а я все это время стояла молча и старалась вообще прикинуться ветошью.

– А ты еще интересовалась, почему он мне не нравится, – выдохнул Кириллов, решив все-таки возобновить наше путешествие. – Не люблю выскочек, и, вообще, он тебе не подходит, – резюмировал он в конце.

– Это еще почему? – хмыкнула я, останавливаясь.

Теперь уж и мне стало любопытно, какого собственного за меня кто-то принялся все решать.

Сашка улыбнулся, вновь демонстрируя очаровательные ямочки, и почесал макушку. После чего развел руками, видимо, не находя слов, но в итоге все-таки произнес:

– Наверное, потому что твоя мама считает, что мы пара. И как ты будешь объяснять тете Нине все?!

– О господи, – простонала я, закатывая глаза. – Саша, ты вот сейчас шутишь или серьезно говоришь?! Меньше всего я думала об этом, если честно. Мне даже представлять не хочется, как пройдет семейный ужин, и если мама принялась уже выбирать распашонки нашим будущим детям, то, – развела я руками.

– То не все так уж и плохо, – подытожил Кириллов, непонятно чему радуясь, а у меня закрались мысли, что Саша пребывает с моей мамой на одной волне.

Надеюсь, такой пофигизм не передается воздушно-капельным путем. Кто-то ведь должен оставаться в своем уме, иначе можно наворотить таких дел, что потом вовек не разгрести. К тому же думать мне надо совершенно о других вещах, например, записаться на курсы кондитерского дела для начала, если уж эту мечту я лелею в душе несколько лет.

– Как день прошел, есть успехи?

– Нет, – пробурчал Кириллов, отдавая мне шлем. – Завтра вновь пойду обивать пороги, еще мне нужно отыскать какой-нибудь гараж, где можно репетировать.

– Гараж… – задумалась я.

Был у меня вариант, но тогда придется обращаться к Катерине, а после того как Сашка смотрел на нее, словно ребенок на эскимо, я уже и не знала, стоит ли оказывать помощь или лучше промолчать. Но ведь дружба – это не только название сыра. Это гораздо больше, и, наверное, если я пропущу Сашкины слова мимо ушей, то и друг из меня будет ненастоящий. К тому же не факт, что она вообще ему по зубам, скорее Катерина начнет подкалывать Кириллова, доводя того до нервного тика.

Сумятица внутри давила в полную силу, заставляя теряться в лабиринтах, и выбирать. Дружба или чувство, что возможно мое вскоре перейдёт в другие руки. Хотя какой он мой-то? Номинально всего лишь. Это не считается.

– Есть у меня вариант, подружка в гараже отца хранит соленья, может быть, место тебе найдется среди мешков картошки и ящиков. Только ездить на репетиции придется за МКАД.

– С тобой хоть на край света, – приобняв меня, выдохнул Сашка.

– Болтун, – не смогла сдержать я смех, замечая перед собой железного красавца.

Плавные линии, немного агрессивный вид в сочетании металла и красного пластика заставлял расширяться зрачки, так хотелось все рассмотреть и потрогать. И параллельно окутывал страх, что вскоре мне предстоит с ветерком прокатиться на байке. Конечно, впереди будет Сашка, а я всего лишь за его крепкой и надежной спиной, но все равно… Трепет, волнение и азарт, теперь, кажется, мы понимали с Сашей друг друга. Две страсти, две мечты, и байк, на котором можно улететь к звездам, разорвав весенний воздух надвигающейся ночи.

– Только сильно не гони, пожалуйста, – вцепляясь дрожащими пальцами в куртку Кириллова, прохрипела я.

Сашка выдал мне шлем, а я буквально вросла в моего друга, так крепко обхватив его руками. В узкой юбке было не очень удобно, но в этот момент мне было плевать. Я летела, летела навстречу ветру, растворялась в этом городе, ощущаю тепло тела Кириллова. Я парила над облаками, ловя каждое движение, становясь птицей. И уже было все равно, что будет завтра, сегодня, сейчас мы были рядом, мы чувствовали друг друга, мы двигались навстречу нашим желаниям.

Полночи я размышляла над словами Сашки, взвешивала все, и в конечном итоге в пять утра мое нервы лопнули, как гитарная струна. Я набрала номер Катьки, зная, что этот жаворонок уже вовсю наводит марафет и не будет бубнить недовольно в трубку, кто посмел беспокоить ее сиятельство в такой час.

– Соколова, – выдохнула Катя, – у тебя через стену такой мужик, а ты вместо того, чтобы ему завтрак в постель, мне звонишь. Что стряслось? – голос подруги звучал с укором, а мне вдруг стало немного обидно.

Почему все меня пытаются подтолкнуть к Кириллову?! Как будто я слепая и безмозглая, что сама не могу сделать первый шаг. Да, может, я не хочу этого делать, может мне и так комфортно жить.

– Нужна твоя помощь, – стараясь успокоиться, произнесла я.

– Кому именно: тебе или ему? – хихикнула Катька.

– Саше негде репетировать, вот я и подумала, если сдашь нам отцовский гараж в аренду.

Катька чем-то зашуршала, а я томилась, ожидая ее ответа. На миг мне даже показалось, что, возможно, я не и расстроюсь, если она откажет. На душе почему-то было неспокойно, словно некто со стороны наблюдал за мной. Я оглядывалась, елозила на постели, натягивая одеяло до самого подбородка, даже на цыпочках подошла к двери и выглянула в коридор. Сашка спал, мирно посапывая, свесив руку с дивана. Бедный Кириллов, моя софа явно была ему мала, и как он только умудрялся высыпаться и выглядеть бодро, лежа в позе, которой бы позавидовали мастера йоги.

– Ну, если вам, – выделила Катя последнее слово, – то без вопросов. Ключи принесу на работу, вечером можете начинать, только не знаю, будет ли вам там удобно, – засмеялась подружка, явно на что-то намекая.

– Мы не привередливые, – кивнула я, будто она могла меня видеть на расстоянии.

– Нет, – вдруг выдала Катька, – пожалуй, заеду к вам с утра. Сил нет, как хочется познакомиться с этим мачо.

– Кать, – жалобно простонала я, – может, не стоит?! Давай в другой раз познакомишься.

– Соколова, – серьезным тоном начала подруга, – ты ж сама говоришь постоянно, что вы все лишь друзья, ну?

– Говорю, – согласилась в ответ, а что мне еще надо было сказать?!

 Мы все люди свободные, не обременены браком, отношениями, так почему бы Катьке и не познакомиться с Кирилловым, тем более, она ему вчера приглянулась. Только все равно внутри душила толстая вредная жаба, которая готова была взобраться на плечи Сашки и орать во все горло, что это «мое».

Часы показывали начало шестого, ложиться уже не было смысла, да к тому же кто накормит этого горемычного завтраком, кроме меня. Сам он скорее спалит квартиру, но ничего не приготовит.

Пробираясь на кухню, я старалась не смотреть в сторону постели, где, сбросив одеяло, лежал Саша. Старалась, но это было сильнее меня. И свое любопытство, я пыталась объяснить вполне логически. Замерев на мгновение, я поджала пальцы ног, понимая, что заливаюсь румянцев. Щеки пылали от смущения, а взгляд сложно было оторвать от широкой спины.

Прикусив губу, чтобы не издать посторонний звук, а в частности, вдох сожаления, что нельзя трогать чужое, я на секунду зажмурилась до белых вспышек перед глазами. Мысленно досчитав до трех, распахнула ресницы и уперлась взглядом в лицо Кириллова. Этот жук лежал и довольно улыбался, радуясь тому, что вогнал меня в краску.

– Варя, – довольно промурлыкал Сашка, – мне нравится начинать утро – вот так, но…

– Что, но? – нахмурила я бровь, чувствуя, что он сейчас снова своими словами заставит меня терять землю под ногами.

– Ты либо оденься, либо вообще все, – улыбнулся он, опуская глаза.

И вот тут до меня дошло, чему предназначался его взгляд мартовского кота… Да елки-палки, ну вот, что Кириллов теперь обо мне подумает? Что я специально хочу его соблазнить? Нет, Саша, просто я дура забывчивая. Так бывает, когда привыкаешь жить одна и расхаживать по дому, в чем заблагорассудится.

Кажется, время для меня замерло, земной шар перестал вертеться, а солнце потускнело. Сначала захотелось провалиться, потом заплакать, а в конце рассмеяться своей невнимательности. То есть я додумалась спать под пуховым одеялом весной, а вот натянуть пижамные шорты с утра – нет. Черт, черт, черт!

– Там тугая резинка, – зачем-то озвучила я истину, – а ужин был плотным.

Сашка кивнул, продолжая посмеиваться, практически уткнувшись носом в подушку. Господи, слышала бы меня сейчас моя мама, она б точно покачала головой и заявила, что ее псы и то отличаются большей сообразительностью.

– Не стоит оправдываться, – наконец-то произнес Кириллов, переворачиваясь на спину.

Закинув руки за голову, он принялся смеяться в голос, в то время как я попыталась натянуть майку хотя бы до середины бедра.

– Тебе не стыдно? –пробурчала я, ощущая, как дрожит голос.

 Его смех был настолько заразительным, что я еле сдерживалась, чтобы не поддаться порыву и тоже не начать хохотать.

– Ну, тебе же нет, почему, должно быть, мне?! К тому же у тебя красивые ноги, ровные.

– Завязывай с комплиментами, скоро к нам приедет та блондинка с ключами.

– Ключами? – разом посерьезнел мой друг.

– Ты ж сам спрашивал про гараж, так что вуаля. Топай умываться, а я пока приготовлю завтрак.

Сашка мигом вскочил с софы, и я даже не успела сообразить, как очутилась в его руках. Он с легкостью атлета поднял меня и принялся кружить, напрочь забыв, что еще пять минут назад потешался надо мной, будто я клоун в цирке. С испуга я вцепилась пальцами в его плечи, ощущая жар кожи, и сердце забилось, как сумасшедшее. Внутри все переворачивалось, и сложно было понять, то ли от того, что он так близко, то ли всему виной боязнь высоты.

– Поставь, откуда взял, – процедила я ему на ухо, буквально вжавшись в мощную грудь Сашки.

– А то, что? – с вызовом спросил он, а в его глазах я увидела, как черти подкидывают в котел дровишки.

– Потом будем жалеть.

Глава 7

 И как противостоять, когда объект твоей симпатии смотрит вот таким взглядом? Как не броситься в омут этих глаз, не потерять себя, отодвигая на второй план своим мечты. Как удержать на плечах голову, которая, кажется, совершенно отказывалась думать.

В воздухе слишком сладко пахло весной, и апрель за окном вносил коррективы в мою размеренную жизнь. Рядом с Кирилловым пульс учащался, я постоянно взвешивала слова, боясь показаться дурой. По сути, медленно, но верно, я переставала быть собой, потому что не нарочно, но начинала с ним флиртовать. А этого допустить никак было нельзя. Мне не хотелось портить дружба, терять надежное плечо, ведь ничего хорошего не выйдет, если поддаться сиюминутному порыву.

– Саш, ты что хочешь на завтрак? – пришлось нарушить молчать, потому что больше тонуть в его омуте глаз я не могла.

Мне не хватало кислорода, а тщетные попытки удержаться на поверхности лишь усугубляли все. Срочно требовалось сменить локацию и выйти из зоны комфорта. В его руках было тепло и приятно, но греховная грань слишком тонка.

Кириллов пожал плечами, скользнув ладонью по моему позвоночнику. Критически близко, просто нереально, когда двое дышат в унисон, слушая стук сердца друг друга. Бежать… Голос разума надрывался, взывая к совести. Он умолял не ломать жизнь ни себе, ни Сашки. Я старалась, честно, очень старалась, и, кажется, у меня это худо-бедно, но получалось.

– Мне все равно, – улыбнулся он, – чем меньше посуды испачкается, тем лучше.

– Конечно, – фыркнула я, – мыть-то ее тебе.

Сашка рассмеялся, но было заметно, что вся его радость – это такая же попытка вернуть все на круги своя. И пожалуй, это даже хорошо, что вскоре нас посетит Катька.

– Тогда в душ, – скомандовала я, – а мне туда, – уточнила я, а то мало ли, вдруг Сашка снова все поймет неправильно.

Кириллов развернулся, будто на плацу, не спуская меня с рук, и донес до кухни. Я б, конечно, предпочла спальню, ну в том плане, что мне бы не мешало переодеться, о чем и сообщила Саше. Но он лишь цокнул языком, а я залилась краской, проклиная свой длинный язык.

Пока он принимал водные процедуры, я все же успела и переодеться, и замешать тесто, поэтому завтрак вышел сытным и ароматным. Блинчики с ягодами были сметены в рекордные сроки и когда наши животы стали напоминать дирижабли, в дверь постучали. Я нехотя выкатилась из-за стола, чувствуя, что, пожалуй, на еду в ближайшее время смотреть не готова, и прошлепала в коридор.

– М-м-м, – принюхалась Катька первым делом, войдя в квартиру. – Мне, надеюсь, оставили?

– Ты б собиралась дольше, тогда бы и к ужину успела, – прижалась я спиной к стене, наблюдая, как подружку шустро скидывает туфли на шпильках.

Всегда поражалась ее умением дефилировать на таких каблуках, меня хватало на пару метров, а потом либо встреча с асфальтом, либо полусогнутые колени.

– Нравятся? – выдала Катька, – могу подарить.

– Чтоб завтрашний день мне встретить в травмпункте?! – озадачила я ее.

Подружка почесала лоб, нахмурив брови, кажется, подобный расклад ее не вдохновлял. Конечно, на ком она тогда будет оттачивать свое остроумие?! На Донской? Нет уж, у Таньки и так проблем по горло!

– Нельзя быть пессимисткой. И вообще, где эта сладость двухметровая? – совершенно не стесняясь, выдала Катька, грациозно проходя вглубь квартиры.

Уж не знаю, услышал ли Сашка, как его назвала моя подружка, или просто настроение у него было отличное в это утро, но его улыбка, кажется, могла озарить весь мир. Он сверкал, как новенький рубль, беззаботно листая журнал. При этом напрягая мускулы, будто в его руках не кусок макулатуры, а гантели весом в пять килограмм. Одним словом – красовался и набивал себе цену.

– Ого, – замерев посреди гостиной, практически шепотом произнесла Катерина.

Сашка повернул голову, улыбнувшись, и пристально принялся ее рассматривать.

– Варя, – одними губами промолвила моя подружка, – ты уже нарушила целибат?

Я кашлянула, стараясь заглушить ее слова. Искренне хотелось надеяться, что Кириллов не услышал последнюю фразу, но, видимо, на слух он не жаловался, потому что, опустив взгляд в пол, хмыкнул в кулак. Треснуть бы их двоих шумовкой по голове, одного за то, чтобы прекратил вести себя так, будто все в порядке вещей, а вторую для профилактики.