Иллюзия Свободы. Том 1 бесплатное чтение

До того, как все случилось…

Пролог

Сегодня проснулась так же, как и в любой другой день. По будильнику. Громкий, раздражающий звук ударил по ушам, а я снесла его с тумбы в попытке отключить.

Пора вставать. Грядет еще один серый день в моем послужном списке непримечательных дат.

– Дьявол! – Неудачно поднявшись с кровати, я едва устояла на ногах и с закрытыми глазами направилась прямиком в ванную. Вчерашний день вспоминался с трудом. Картинки будто размытое пятно. Так, бывало, не раз, когда я не высыпалась. Даже имя свое забывала…

Меня зовут Эмбер. Двадцать первого июля мне исполнилось двадцать шесть лет. Как обычно, я не праздновала. У меня не было предвзятого отношения к этому дню, но в спешке, как обычно, забывала придумать что-нибудь интересное. В итоге обошлась поздравлениями от коллег. Стандартно.

Рутинное постоянство – мой конек. Любые перемены вызывают сбой в системе. Даже банальная смена телефона или сумочки вызывает панику. Это ведь придется привыкать к новой организации карманов, а в смартфоне выстроить все так, чтобы мне было удобно.

Самое странное, что свое постоянство я люблю настолько же, насколько всем сердцем его презираю! Будто лучший работник и бунтарь одновременно. О втором научила себя не говорить.

С раннего детства я лелеяла мечту о путешествиях. А в двадцать лет, испугавшись амбиций и наслушавшись советов, позволила себе считать, что до тридцати могу разбрасываться годами. Два года на повышение квалификации, два года на бессмысленную работу, затем на другую. А там, после тридцати, все изменится. За чертой личного взросления я откажусь от привычек, продам квартиру, уволюсь, пошлю все к черту и стану безрассудной путешественницей. Той, о которых пишут в книгах и снимают фильмы.

В подтверждение безумных намерений на полках красовалось немало книг о странствиях, где выдающиеся люди долгое время жили спокойно и обыденно, а потом внезапно оказались вовлеченными в авантюру. Они перевернули с ног на голову собственный мир, мысли, ценности. Они заслужили право быть человеком, а не рабом системы.

Рабство в общей социальной системе волновало меня не меньше, чем время. Я часто чувствовала себя одной из шестеренок в огромных часах. Плевать кто ты, о чем думаешь, самое главное выполняй свою работу и молчи.

Будущее представлялось мне увлекательным и бунтарским. Но сейчас мне не тридцать, а на часах почти половина седьмого утра. Рабочий день впереди.

– Что сегодня? Среда?

Глаза не открывались от липкого сна. Горло пересохло. Зато холодный пол в ванной бодрил, вызывая неотступное желание забраться обратно под теплое одеяло.

Чтобы стало теплее и приятнее заходить в душ, я включила горячую воду. Пар поднялся вверх, оставляя дымку на зеркале. Я протерла его ладонью, рассматривая уставшую от жизни девушку.

Серо-голубые глаза тонули под опухшими веками. Так случалось, когда я спала лицом в подушку. Кожа бледная, на носу и щеках россыпь веснушек. К осени они стали бледнее. В свое время я замазывала пигментные пятна тональными кремами, но теперь веснушки в моде.

Каштановые волосы взлохмачены, одна прядь у лба упрямо топорщилась, как бы я не пыталась ее пригладить мокрой ладонью.

– Нда, Эмбер, выглядишь паршиво, – прошептала я, не узнав собственный голос. Я охрипла.

Снова попыталась вспомнить вчерашний день, но как-то смутно. Точно просидела до трех ночи за ноутбуком. Так я растягивала свободное от работы время, чтобы казалось, будто в сутках существует что-то еще.

Горячий душ немного взбодрил. Следом постаралась чашка кофе и наспех сделанный сэндвич. Время поджимало, а я, как обычно, опаздывала. Во сколько не проснись я непременно опоздаю. Буду долго возиться в поиске ключей от квартиры или вернусь проверить выключен ли утюг. В этот раз все было именно так. Стандартный сценарий, гребанное постоянство, которое я, вроде как, берегла.

– Черт, черт, черт….

Погода отвратительная, конец октября. Лил дождь. Я снова забыла свой зонт!

 Волосы распушились и непослушными кудрями рассыпались по плечам. Низ брюк забрызгался от луж. В этой суете и неразберихе я спешно пыталась настрочить очередное сообщение руководителю об опоздании, а боковым зрением уловить движение машин и цвет светофора.

Подул сильный ветер, забираясь под пальто и пробирая холодом до костей. Локоны волос снова упали на лицо. От раздражения я потеряла контроль над ситуацией и слишком рано сделала роковой шаг вперед.

Лязгнули тормоза, яркий свет обжег глаза и что-то с силой утянуло меня из сознания в темноту искрясь вспышками световых цифр и букв…

Глава 1: Дом Мира

– Эй, как ты? В порядке?

Звон в ушах не прекращался, а потом перешел в неприятное эхо… Я очнулась лежа на холодной земле. Не одна. Рядом кто-то был и этот кто-то настойчиво тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувства.

Попытавшись пошевелиться, я тяжело вздохнула. Грудную клетку сковало, будто внутри легкие набиты камнями. Странное и пугающее ощущение… Мое тело словно не мое. Все болело, а во рту навязчиво чувствовался металлический привкус крови.

– Просыпайся!

И снова противное эхо. Голос незнакомки двоился, вызывая желание провалиться в небытие, но этого удовольствия она мне не оставила. Девушка не унималась с помощью. Я же, собрав оставшиеся силы, слегка приподнялась на ладонях. Кожу рук неприятно обожгло и в этот момент я резко почувствовала, что замерзаю. Будто холод появился в одно мгновение.

– Ах, – выдохнула я, жмурясь от слепящего белого света, – Где я? Что происходит?

Собственный голос стал чужим. Осипший и низкий, словно у старой женщины.

– Давай, я помогу тебе подняться! – это и правда оказалась девушка. Мне не послышалось, – Пошевеливайся! Надо срочно вставать на ноги. Я знаю, что тяжело, но времени не осталось.

Когда кто-то торопит, а ты в состоянии полуобморока, соглашаешься на все, что скажут, лишь бы прекратить муку. Я сжала кулаки, поднялась на колени и следом меня подхватила под мышки незнакомка. Общими усилиями, нам удалось встать на ноги. Попытавшись выпрямиться, я согнулась обратно, почувствовав прострел в области груди. Правое подреберье. Боль резкая и колкая.

Черт побери, все смешалось в кучу… Я попыталась отдышаться и устоять на этой мягкой странной земле. Она словно песок.

Пошатнувшись, я чуть было не упала, но спасительница так просто не сдалась. Она крепче вцепилась в меня руками, продемонстрировав не женскую силу. Встав ровно, я приобняла девушку за плечо и то, что увидела впереди – поразило. Картинка не сразу, но собралась воедино.

Слепящим светом оказался снег! Вокруг все белым бело, будто давно январь. Снег повсюду, а улицы совершенно незнакомы. Никогда прежде мне не доводилось бывать в подобных местах. Красиво, чисто, чуждо. Судя по архитектуре серых каменных домов, это место находится очень далеко от города.

– Снег? Разве такое возможно? Что со мной, черт побери, происходит?

– А мне откуда знать? – пролепетала, негодуя, спасительница, – Лучше ты рассказывай, как тут оказалась? Лежала прямо на дороге. Такого раньше не случалось. Это ужасно!

Теперь я смогла рассмотреть ее. Рыжие кудрявые волосы, собраны в косу. Яркие, особенно на фоне снега, почти как пламя. И как я сразу не заметила? Спасительница слегка полновата, у нее детские красные щеки, курносый нос и россыпь веснушек на носу. Под веером длинных ресниц зеленые глаза девушки блестели, она постоянно озиралась и не скрывала тревогу. Причиной такому поведению была не я. Рыжая словно опасалась быть замеченной кем-то третьим.

– Я бы рассказала тебе, но совсем ничего не помню. Вернее помню, но как оказалась здесь, ума не приложу!

– Наверное ты хорошо ударилась головой, когда падала, – девушка наскоро отряхнула подол моего платья от снега, а затем со всей серьезностью посмотрела в глаза, – Идти-то сможешь?

– Не знаю.

Она надулась, выпятив нижнюю губу. Незнакомка красива и юна. Но вот одета странно. Холщовое платье серого цвета спускается почти до щиколоток. Оно свободное и перевязано тугим невзрачным поясом. Сверху надето пальто, больше напоминающее тулуп из овечьей шерсти, а на голове спасительницы красовалась серая вязаная шапочка со свободными завязками по бокам. Серую гамму образа хорошо компенсировал красивый длинный шарф красного цвета.

Рыжая будто вышла из поселения старо обрядчиков или эко общины. Я слышала, такое сейчас в моде среди искателей свободы. Но не думала, что придется встретиться.

– Послушай, мне надо домой или в больницу. Ты не видела мои вещи? Сумка должна быть где-то здесь…

– Какая сумка? Ты что, в пекарню ходила?

– Сумка, с телефоном, паспортом, документами…

– Точно, ударилась! – хмыкнула подруга, – Ох, прилетела же беда на мою голову. Куда тебя деть теперь?

Меня не слушали, а суеты прибавилось. Рыжая топталась на одном месте, хватаясь за голову и постоянно причитая. Но при этом еще и пыталась удержать меня, пусть я уже неплохо могла устоять на своих двоих и сама. От мороза сознание быстрее приходило в норму. Чего не сказать о боли в груди. Я все еще держалась рукой за правый бок, инстинктивно защищая ребра от случайного толчка незнакомки.

И пока моя новая знакомая перебирала варианты временного приюта, я осмотрела улицу. Вокруг дикая, неизвестная красота. Совсем как во снах, где время остановилось, позволяя неспешно существовать в моменте. Вдоль длинной улицы, словно исполины, возвышались огромные каменные стены. Местами они спускались к низким оградкам и снова вверх. Местами по ним ползли лозы вьющихся растений, от которых остались только сухие стволы и редкие желтые листья. А на верхушках исполинов собрались пушистые белые шапки снега, горевшие ярким белым пятном на фоне плотного свинцового неба. Тучи тяжело нависали над городом, готовые вот-вот осыпать землю снежной крупой.

Вдоль стен росли высокие деревья на абсолютно одинаковом расстоянии друг от друга. Будто кто-то вымерял его линейкой. И даже кроны выглядели одинаковыми.

За стенами виднелись высокие дома и крыши более низких построек. Все здания каменные. В окнах горел свет, а на улице повсюду были развешены кованные керосиновые лампы. Как на столбах, так и на каменных оградах. Правда это не керосин. Если присмотреться, становится понятно – лампы электрические.

Общий стиль не допускает рекламных афиш, случайных ярких пятен или проводов. Экстерьер организован скрупулёзно и детально. Создавалось ощущение, словно я попала в Викторианскую эпоху Англии и пыталась поверить, что происходящее реально.

– А что там? – указала я на белую пелену, появившуюся вдалеке. В нескольких кварталах от нас возвышались клубы белого дыма.

– Метель начинается!

– Так внезапно?

– Комендантский час, – закусив губу, повторила девушка, – Что же мне делать? Я не могу тебя здесь бросить.

– Мне бы просто в больницу…

– Да, надо бы. Но нам не успеть добраться до клиники. Времени нет.

– Можешь помочь мне дойти? Здесь есть врач?

– Говорю же, не успеем!

Девушка закусила губу в раздумьях и обернулась куда-то назад. Она принимала важное решение и как только решилась, слишком внезапно схватила меня за руку, потащив за собой. Я громко охнула от боли. Но ее это мало заботило.

– Может чуть помедленней и не надо так резко дергать. Я не здорова.

– Потерпи немного, тут недалеко. Скоро будем на месте, если поторопимся.

Я была согласна на что угодно, лишь бы поскорее прилечь и остаться в покое.

Мелькающие проблески каменной кладки под ногами сливались в общую линию. Я почувствовала что-то тяжелое, давящее. Это был страх неизвестности, предчувствие беды и уязвимость. Не каждый день сталкиваешься с провалами в памяти. А особенно тревожно стало тогда, когда я поняла, что одета точно так же, как рыжеволосая незнакомка. Холщовое серое платье, теплая обувь, сваленная из шерсти, овечье пальто и красный шарф.

Может я схожу с ума?

Яркими вспышками посыпались последние воспоминания до пробуждения на снегу. Город, шум машин, бесконечный поток людей, информации, реклам. Запах дыма. По телу пробежала дрожь.

А может я умерла и это рай? Похоже на рай, если не считать испуганного лица рыжеволосой девчонки.

Вопросов много, а ответов нет. Вдобавок пришлось бежать, когда сил не было просто идти. И дышать морозным воздухом, когда боль в груди не давала забыться, словно в меня насыпали гору битого стекла.

– Куда мы идем?

– Не болтай попусту, – резко отрезала незнакомка, еще больше ускорив шаг, – Комендантский час! Нам нельзя оставаться снаружи.

– Какой час?

– КоМенДантсКий! – почти по словам повторила рыжая, – Нам нельзя здесь быть, если проще. Удивительно, что ты этого не знаешь.

Хотела ответить, но приступ кашля лишил такой возможности. Я хотела притормозить, но спасительница только ускорила шаг, потянув меня за собой.

– Все от того, что ты долго пролежала на морозе. Кашель от переохлаждения, я тебе точно говорю! Сейчас придем, я заварю облепихового чая с медом. Чудесное средство. Обещаю, после него точно не простудишься.

– Спасибо за заботу, – прошептала я с ноткой иронии.

Наконец свернув с главной улицы, мы оказались у дома высотой в три этажа. Это была красивая каменная постройка, вроде замка с высокими окнами, местами украшенными витражами и небольшими милыми балконами. Я сразу представила, как летом на них вьется дамский виноград и выставляются цветы в горшочках. Должно быть изумительно!

Дом располагался прямо за одной из тех высоких стен, за поворотом. Огромные кованные ворота раскрыты настежь, а сугробы указывали на то, что двери держали открытыми всегда.

Сам внутренний дворик ухожен. К крыльцу проложена каменная дорожка, а прям перед входом раскинул свои руки-ветви огромный клен. Как старый приятель, он приветливо встречал каждого, кто приходит в гости. Подойдя ближе, я заметила так же белеющие кроны деревьев за домом.

– Там сад, – гордо объявила девушка, – В солнечную погоду он особенно прекрасен.

– И правда волшебно!

Я не могла поверить, что стою у каменного замка посреди зимы и смотрю на красивейший клен, красные листья которого не опали до конца. Большая часть массивной кроны героически держалась на ветках под толстым слоем снега. Дерево будто из сказки. Никогда раньше мне не доводилось видеть столько красных листьев в снегу. Прекрасный контраст! Возможно, осень отступила не так давно?

– Вообще мы уже на месте! Ты только вопросов поменьше задавай, хорошо? Деметра, итак, не обрадуется появлению незнакомки в доме. Если начнешь ее переспрашивать, только разозлишь ее еще сильнее.

– Постараюсь, – кивнула я в ответ, – Ты же останешься со мной?

– Конечно, – усмехнулась рыжеволосая, не скрывая самодовольства, – Я тебя не бросила на дороге, не брошу и сейчас. Обещаю!

Девушка отпустила мою руку, сняла варежки и постучалась в тяжелую дубовую дверь огромной ручкой-петлей в форме головы волка. Тут то нас и настигла метель, от которой мы спешно скрывались. Сильнейший ветер, завывая, подул в нашу сторону, пробираясь под одежду. Я невольно съежилась и обернулась к двери. Скрипнул засов и нас встретила женщина намного старше рыжеволосой спасительницы. На вид ей было около сорока пяти. Строгие черты лица, острые скулы и очки, подчеркивали глаза орехового цвета. Темные волосы женщины были собраны в аккуратный пучок на затылке, а длинное серое платье уходило в пол. В отличие от спасительницы, на груди Деметры виднелась яркая серебряная символика с волками, а на поясе переливалась подобная ей, но уже золотая вышивка. По осанке и манере подавать себя, я узнала аристократичную, умную особу, которых в жизни встречала мало. Создавалось впечатление, будто сейчас эта строгая женщина посадит меня за стол и отчитает за невыученные домашние задания по арифметике.

– Розмари, а кто это с тобой?

– Я встретила ее на улице. Она лежала без сознания в снегу!

Не дожидаясь приглашения, девушка вошла внутрь и поманила меня за собой. Я переступила порог, ощущая себя незваным гостем.

– Вздор! И ты привела ее сюда?! Ты хоть немного понимаешь, какие могут быть последствия для нас?

– Она же одна из сестер? – возмутилась Розмари. Девушка сняла с себя пальто и скинула его к остальным на крючок, а затем закрыла за мной дверь, – Я не могла оставить ее там.

– Ты принимаешь на себя большую ответственность. Спасение жизни – это благородный поступок, но я не собираюсь расплачиваться нашей репутацией за каждое необдуманное решение от сестер. Тем более в комендантский час. Это не шутки.

– Я не отказываюсь от ответственности. Сделаю все, что нужно. Вам не о чем волноваться, Деметра. А метель только-только подступила. Мы успели и ничего страшного не произошло

Розмари вела себя очень непринужденно и отвечала, сдержанной в эмоциях, женщине с легкостью певчей птички. Внешняя холодность Старшей при этом, принимала для меня характер маски. Выглядело так, будто Деметра не совсем та, кем хочет казаться.

Замерзшие от мороза руки наконец-то отогревались, покалывая тысячами иголок. Внутри дома было тепло. Где-то рядом точно должны были стоять камин или печь.

Первое, о чем я подумала, оглядевшись, – уютно.

Интерьер соответствовал внешней красоте здания. Я словно попала в прошлое, например в Лондонскую старинную библиотеку и вообще в прошлое, если судить по внешнему виду женщин, манерам и убранству.

За маленьким холлом сквозь резную арку виднелась большая комната. Я могла различить только стеллажи с книгами, высокие кресла и пару высоких напольных канделябра. Остальное оставалось скрыто от глаз.

По углам в высокий потолок упирались резные колонны из дерева, золоченная отделка гипсовых форм вдоль стен бликовала при мягком свете, а теплые тона стен успокаивали. В помещении пахло свежим деревом и ладаном. Создавалось ощущение, будто я одна из героинь книг Джейн Остин и впереди меня ждет настоящее приключение.

– Как звучит ваше имя, девушка? – спросила Старшая, не скрывая своего недовольства по случаю появления непрошенной гостьи.

– Эмбер, – тихо ответила я.

– Эмбер? Как интересно! Не слышала раньше, – брюнетка смерила меня надменным взглядом и, противореча этому действию, помогла снять пальто, – Идемте за мной, Эмбер. Попробуем найти для вас временную кровать.

– Можно определить ее в нашу комнату! – Откуда-то сзади заискрился голос Розмари. Она уже что-то жевала, была разута и побежала вперед нас по деревянному полу вперед, – Как раз на место Виктории.

– Розмари, мне не нравится, что вы забываете, кто здесь главный! – буркнула Старшая, не одобряя ликование рыжеволосой.

– Спасибо!

– Пока не за что. Разувайтесь, Эмбер.

Я быстро сняла с себя теплые сапоги с овечьей шерстью и последовала за девушками. Хотелось задать миллион вопросов, но пришлось держать язык за зубами, помня о просьбе Розмари.

– Я не забываю о том, кто главный в доме Мира. Помню об этом и понимаю ситуацию.

– Прекрасно. Тогда вы понимаете, что присутствие гостьи в нашем доме временная мера? Мне потребуется собрать справки о ней, обратиться в совет и отправить по месту жительства!

– Да, я понимаю, – тише и послушнее отозвалась рыжая.

– Очень на это надеюсь, Розмари. Очень надеюсь…

Все выглядит серьезно. Совет? С другой стороны, мне будет на пользу пообщаться с новыми людьми. Может тогда я смогу прояснить причину моего пребывания здесь, ведь Деметре задавать вопросы нельзя.

Втроем мы прошли через арку в просторный зал с купольным сводом. Кроме стеллажей с книгами, главным украшением и божеством комнаты оказался огромный старинный камин с мраморными полками. Я правильно догадалась насчет него. А напротив, красовался длинный диван с кремовой обивкой и пара резных кофейных столиков. По сторонам от дивана располагались высокие кресла. Наверняка в таких уютно посидеть вечерами с книгой в руках!

Обернувшись напоследок, я заметила, как блестит на потолке внушительных размеров хрустальная люстра. С этого ракурса на капельки-подвески удачно падал свет от свечей, создавая тысячи бликов. Невероятная красота!

За пышным залом был еще один коридор, он вел к лестнице на второй этаж. Мы поднялись и снова вышли в коридор, но совсем другой. Белые стены с подобием полуколонн, уходящих в полоток. Все окрашено в белый цвет. Справа располагались двери в спальные комнаты, а слева высокие окна в пол. Через них я впервые увидела потрясающие пейзажи здешних мест. Тот самый садик едва ли мог преградить вид на каменные домики в низине и возвышающиеся вдалеке горы, верхушки которых спрятались в белой мгле. Сказочный пейзаж дополняла крупа снежной россы, падающая с неба. Невероятно прекрасное зрелище было словно из снов. Я застыла, приложив ладони к стеклу, и вглядывалась в горизонт. Вот бы прогуляться горными тропами?

– Новенькая?

Голос Старшей прозвучал так резко, сухо и требовательно, что я невольно вздрогнула.

– Вы идете или хотите вернуться на улицу?

– Да, иду. Конечно.

– Мы спим здесь, – радостно объявила Розмари, – Это лучшая комната, на мой взгляд.

– Все комнаты в домах Мира одинаковые, – сухо поправила Деметра.

– Да, но эта все-таки особенная и тебе очень повезло, что здесь есть свободное место.

– Ее право находиться среди нас еще нужно подтвердить! – Старшая подошла к большому шкафу, открыла его и достала длинную ночную рубашку, серое платье, пару простыней и наволочку, – Так что не слишком обольщайтесь, Эмбер. Не хочу, чтобы у вас возникли ложные надежды и ожидания насчет жизни в доме Мира.

– Благодарю вас за оказанное доверие.

Деметра смерила меня взглядом, отвернулась и подошла к окну.

– Пожалуйста, не забудьте, завтра вам следует показаться лекарю для осмотра и сбора необходимых анализов.

– Конечно! – тихо ответила я, а затем спешно добавила, – Я постараюсь связаться с родственниками. Думаю, что не потревожу ваш дом своим длительным пребыванием. Мне только найти бы свои вещи? Должно быть они остались на дороге…

Розмари и Деметра переглянулись. У второй бровь взлетела вверх от удивления. Старшая неодобрительно покачала головой и следом попросила Розмари помочь мне с расписанием, а также укладом жизни Дома Мира. После чего просто покинула комнату, без дальнейших разъяснений.

– Деметра проявила к тебе милосердие, – буркнула рыжеволосая девушка, заглянув за дверь, чтобы осведомиться, что Старшая ушла, – А от тебя никакой благодарности! И никакого уважения к Деметре. Она редко когда идет против правил. Да я даже не вспомню. А ты…, – отмахнулась Розмари, – Все о своих вещах беспокоишься. Надо было просто поблагодарить и помалкивать, как я тебя учила.

– Я поблагодарила! – Мне стало неловко и как-то досадно на душе. Я присела на выделенную для меня кровать, – И в мыслях не было обидеть Старшую или тебя. Я правда очень признательна вам за помощь. Кто знает, что было бы, пробудь я подольше на снегу?

– Пожалуйста, – смягчилась Розмари, – я вообще редко помогаю людям. Не приходилось еще приводить в дом Мира кого-то с улицы. Может меня заметят? Добрые дела делают тихо, а по мне так это глупость! Если я получу от этого что-то, тебе хуже не станет, дело сделано. Не правда ли? Зачем таить доброе дело, когда это влияет на репутацию?

Я улыбнулась в ответ Розмари. Ее рассуждения показались по-детски наивными. А косичка и выбившиеся рыжие пряди дополняли образ. Ей не больше девятнадцати лет, совсем юная. Пока не обременена проблемами и заботами. На лице только печать солнышка в виде веснушек и полный любопытства взгляд. Абсолютная противоположность характеру и внешности Деметры.

– Почему ты назвала меня сестрой?

– Серьезно? Ты одета как сестра дома Мира. Хорошо же ты стукнулась, когда упала, – рассмеялась девушка, – Что с тобой случилось? Деметра права, ты можешь числиться в одном из домов Мира или… Ох! А вдруг ты в союзе?

– Что?

– В союзе. В семье, – Розмари так быстро подскочила со своей белоснежной кровати, что я сама вздрогнула от неожиданности. Девушка, в своей привычной манере, схватила мою руку, обнажив запястье от рукава платья.

– Фуф, нет ничего. Обошлось.

– Что это было? Что с рукой?

Она отмахнулась.

– Ничего. У тебя нет номера.

– Что еще за номер?

– Татуировка. Уникальная комбинация чисел и символов. Ее делают всем девушкам и юношам после распределения. Если у тебя есть такая татуировка, значит ты должна быть в союзе.

– Распределение, союз… Все так странно, Розмари. Еще пару часов назад я шла на работу. Был октябрь, лил дождь, а потом я проснулась на дороге. Ничего не помню.

Розмари смотрела на меня как на безумную. В ее взгляде было сочувствие. Словно я больна и несу абсолютную несусветицу. Но я знала, что происходит что-то плохое. Сестры, распределение, комендантский час… Почему ни Деметра, ни рыжеволосая спасительница не считали это странным?

Я осмотрелась по сторонам. Девушки жили в абсолютно белой комнате. По обеим сторонам в ряды расставлены деревянные кровати. Рядом с ними белые тумбочки. На деревянном полу расстелены одинаковые мягкие ковры метр на полтора. В передней части, у двери, стояли два высоких платяных шкафа, рядом несколько корзин для белья и большая ширма. А по центру одно трюмо с высоким овальным зеркалом.

На стенах не было картин. Ничего лишнего, только белая краска. Даже на окнах не висел тюль.

– Октябрь говоришь? Нет, давно январь. А дождей здесь не бывает. Они в гарнизонах и в дальних землях, – девушка присела рядом со мной и взяла за руку, – Ты правда совсем ничего не помнишь?

– Помню все до того, как попала сюда. Это какая-то больница или лечебный пансионат?

– Нет, ты в доме Мира.

– Понимаешь, я не знаю, что такое дом Мира. Я никогда не видела этих улиц и каменных домов. Я не знаю ничего о союзах, о сестринстве и о комендантском часе. Розмари, для меня все выглядит чужим. Даже то, как вы одеты.

Девушка задумалась, помрачнела, а потом резко отмахнулась.

– Ты забавная! Не переживай, завтра утром тебя отведут к лекарю. Он посмотрит твою голову и возьмет анализы. Так мы узнаем откуда ты и как оказалась на дороге. С памятью так бывает, нужно просто немного отдохнуть.

– Хорошо, но я не уверенна, что это поможет…

– Здесь тебя никто не обидит, – улыбнулась Розмари, – Усталость снимет хороший ужин и продолжительный сон.

Я сдалась и решила, что девушка не тот человек, который станет воспринимать всерьез мои проблемы. Лекарь так лекарь. Собрание? Пусть будет собрание. Кто-то из них сможет объяснить мне, что произошло и куда пропали мои вещи. А пока и правда стоило бы хорошо отдохнуть. Еда и сон жизненно необходимы.

Розмари рассказала мне о том, что остальные постояльцы придут позднее. Все жители дома Мира – женщины. Мужчин здесь нет. Вход для них не воспрещен, но повод должен быть всегда. Обычно это собрания, приемы или помощь по хозяйству. Они живут в других домах или же в семьях после распределения.

Так же она упомянула о важности соблюдения комендантского часа. Девушки проводят его в помещении за занятиями. По какой-то причине, на улице оставаться нельзя.

Каждая из сестер дома Мира выбирает свое хобби на эти часы: вышивка, шитье, живопись, музицирование. Все девушки придерживаются расписания и, согласно нему, день поделен на блоки. Включено время для занятий, работы, отдыха, собраний, обедов и сна. Очень похоже на школу для девушек, только студентки разновозрастные.

Для Розмари и сестер жизнь в таком красивом доме, обучение и правила выглядели гармонично и понятно. Но для меня, человека, привыкшего к хаосу и спешке, обстановка казалась дикой.

Вечером, когда за окном стремительно темнело, рыжеволосая предложила мне отправиться в ванну и освежиться перед ужином. Для девушек вечерний сбор считался важным событием каждого дня. Я согласилась.

Розмари засуетилась, выдала новенький хлопковый халат белого цвета и проводила вперед по коридору к двойной широкой двери на этаже.

– Смотри, здесь расположены туалетные комнаты, умывальная зона и отдельно ванные. Тебя никто не потревожит, а все необходимое есть рядом. Увидишь.

– Спасибо. Думаю, я справлюсь.

– Отдохни, у тебя есть около часа. А после не забудь надеть синее платье. Я положу его на кровать.

– Платье к ужину? – на автомате переспросила я.

– Да, – звонко ответила Розмари, – К ужину мы выходим во всей красе. Тебе понравится или, – она кокетливо пожала плечами, – ты вспомнишь, что уже принимала участие в таких вечерах.

– Платье так платье. Спасибо!

Девушка была довольна, еще раз проговорила мне, где найти ванные принадлежности и оставила одну. Я обрадовалась возможность остаться в тишине.

Ванные комнаты поразили своим величием не меньше, чем сам дом. Белые с резными каменными колоннами и правильным зонированием. Между умывальными, туалетными и ванными отсеками расставлены зигзагами высокие ширмы с плотной тканью. Вдоль одной из стен возвышались окна от пола до потолка. Стекла матовые с серебряными окантовками в форме листьев растений. И много света от ламп на потолке.

– Изумительно, – прошептала я, ступая по мраморному полу.

Дорого, красиво и пахнет историей. В комнате очень тихо и только звук капающей воды мелодичным эхом отзывается от белых стен.

Я сняла с себя холщовое платье, затем сорочку и чулки бежевого цвета. На затылке нащупала заколку с синей лилией и отстегнула. Волосы рассыпались по плечам волнистым водопадом.

Сейчас в зеркале я увидела совсем другую девушку. Нет, это все еще я, но кожа стала светлее, а глаза ясными. Взгляд остановился на фигуре. Не припомню, чтобы я когда-нибудь восхищалась собой, но сейчас все выглядело гармонично. У меня не высокий рост, чуть выше ста шестидесяти пяти сантиметров, среднее телосложение и выраженная, в сравнении с бедрами, талия. Ничего особенного, примечательного ни в сторону красоты, ни в сторону уродства. Я, что называется, средняя.

Мир красоты сложен. Любая девушка найдет у себя изъян, даже в самом прекрасном облике. Гармония тела и ума встречается редко. Сейчас же я чувствовала себя той самой, редкой девушкой. И это несмотря на множество синяков и кровоподтек на правом подреберье.

– Эмбер, что с тобой происходит? Мне так спокойно и так страшно одновременно…

Я бросила взгляд на полочки, что стояли рядом с колонной. На них красовалось множество различных баночек. Как стеклянных, так и деревянных. На каждой приклеена этикетка с надписью и рисунком растений, чтобы было понятнее. Высокая узкая бутылочка с синим гелем – ШАМПУНЬ «Лаванда», розовая прозрачная вазочка – «Розовая» вода. А рядом на деревянной подставке в ряд расставлено семь видов мыла. От обычного дегтярного до душистого ромашкового. Куски резные, похожи на неровный кусок глины и тем очень привлекательны.

Горячая вода наполнила комнату паром, ароматические масла очистили разум от тревог, и я почувствовала расслабление

Где я нахожусь? Разве это может быть сном или психиатрической лечебницей? Все выглядит реальным. Должно быть логичное объяснение. Надо поговорить с кем-то, кто готов слушать или найти того, кто видел, как я оказалась на той улице в комендантский час.

Когда я искупалась и выбралась из ванной, закутавшись в махровое белое полотенце, прозвенел звонок. В коридоре вовсю зашумели женские голоса, раздавался и топот. В зону ванных комнат кто-то заходил, умывался и пользовался уборными, но я ни с кем не пересеклась. Зато как только вышла в коридор, завернутая в одно полотенце, столкнулась сразу с тремя девушками. Они совсем юные, на вид не старше семнадцати. Одеты, как и Розмари, в серые платья, подвязанные поясами. Девушки ахнули от моего вида и стыдливо отводили глаза. Видимо тут не заведено расхаживать по коридору в таком виде. Даже несмотря на то, что мужчин в доме нет.

В комнате тоже прибавилось народу. Сестры были повсюду. Громко смеялись и обсуждали разные темы. Двенадцать кроватей в каждой спальне, а значит не меньше двенадцати воспитанниц. Но сейчас, очевидно, присутствовало намного больше девушек.

Я вошла тихо, бросив беглое «здравствуйте», но осипший голос никто не услышал. Сестры не заметили меня. Столпились у окна, они бурно обсуждали последние новости. Я же прошла к своей кровати, взяла подготовленное Розмари платье и отправилась переодеваться за ширму.

Я здесь чужая. Ощущение, словно снова попала в первый класс, где все ученики друг с другом знакомы. Во взрослом возрасте переживать такие эмоции глупо. Жаль убеждения и чувства идут разными дорогами.

Синее платье пришлось по размеру, но справится с крохотными крючками-застежками не получилось. Все из-за травмы грудной клетки. Завести руку назад невозможно больно.

– Можете помочь мне?

В этот раз меня услышали. Двое девушек подошли ко мне и поспешили помочь. Одна застегнула платье, а вторая аккуратно собрала мои локоны на затылке, заколов заколкой с синей лилией.

– Вот так будет лучше, – улыбнулась одна из сестер, – Длинные волосы нужно обязательно убирать.

– Благодарю! Самой мне не удалось бы справится с этой задачей.

– Тебе больно?

– Немного, – улыбнулась я. Беспокойство девушек приятно.

– Тебе поможет лекарь. Не переживай. Всего один вечер и ночь.

Меня пригласили присесть на кровать до третьего звонка. После него нужно спустится к ужину. Одну из девушек, ту, что с длинными светлыми волосами, зовут Ниэль, а вторую, русоволосую девушку с карими глазами – Джесси. Обе оказались моими ровесницами.

Ни одна ни вторая не спрашивали меня ни о прошлом, ни о том, как я попала в дом Мира. Они приняли меня за свою и подключили к бытовым разговорам. Девушки говорили о хобби, еде, отдыхе и музыке пока третий звонок не заставил всех подняться с места.

Синее платье, то самое, торжественное к ужину оказалось очень длинным. Подол уходил в пол, скрывая ноги. Ткань натуральная, шероховатая, но приятная к телу. Длинные рукава к кистям рук сужались, а от середины груди до ворота монохромный наряд украшала кружевная белая вставка. Талия подвязывалась поясом с орнаментом в форме волков, вышитым серыми нитями. Похож на того, что был у Старшей.

Каждая из девушек убрала волосы в заколку, а на ногах обувь с крохотным каблуком.

Я почувствовала себя в школе, особенно когда спускалась вниз по лестнице к ужину. Вместо просторной гостиной, сестры завернули в другую часть здания. Там я еще не была – зал для приемов гостей. Не менее роскошный, чем гостиная.

В центре стоял длинный дубовый стол. Стулья располагались по обеим сторонам, чтобы обедающие могли видеть друг друга. В правой части комнаты красовалось фортепиано и пара диванов для отдыха. Повсюду расставлены вазы с цветами, а от музыкального инструмента до стола нарочно выверена достаточно обширная площадка для танцев.

Подняв глаза к потолку, я снова увидела хрустальную люстру, точь-в-точь как ту, что висела в зале с камином. Но в этот раз она висела не для декора. Лампа освещала зал, переливаясь тысячами искр от преломления света на гранях сотен хрустальных сережек.

В зале приемов девушек встречала Деметра и две женщины примерно ее возраста. Старшая принарядилась в платье красного цвета. Герб и пояс не изменились. Ее спутницы же были облачены в черное. Единственным ярким пятном в одежде выделялись пояса золотого цвета. Женщины не улыбались и не были приветливы, сохраняя холодность мраморных статуй. И, стоит отметить, они показались мне настолько же красивыми.

Я нарочно потерялась среди сестер, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Нас много, около шестидесяти человек. Это примерно по двенадцать женщин в пяти комнатах второго этажа.

– Добрый вечер, девушки, – громко поприветствовала Деметра, – Все пришли вовремя. Я благодарю вас за соблюдение дисциплины. Тяжелый день подходит к концу. Вы хорошо потрудились и можете отдохнуть, разделив с нами трапезу. Приглашаю к столу.

Старшая протянула руку вперед, а меня кто-то настойчиво толкнул в бок. Это Розмари. Она протиснулась ко мне поближе, не теряя широкой улыбки на лице. Ей как будто все в радость. Я же выглядела растерянной.

– Твое место справа от меня. Просто идти следом.

– Хорошо.

Розмари меня спасла. Девушки, словно солдаты, но с легкостью летящих бабочек, разделились на две группы. Одна линия упорхнула в левую сторону зала, рассаживаясь за свободными стульями, другая в правую.

Рыжая вовремя подхватила меня за подол платья, потащив за собой. Это был легкий жест и его оказалось достаточно, чтобы я сообразила. Мы сели рядом.

– Девушки, прежде чем приступить к ужину, я хочу представить вам нашу гостью, – Деметра и остальные расположились во главе стола. Старшая протянула ладонь и поманила, приглашая подняться и я послушалась, – Эмбер пробудет с нами пару дней. Прошу быть приветливыми и, пожалуйста, не задавайте ей вопросов, не связанных с жизнью в доме Мира. Это возбраняется.

В ответ гробовая тишина. Я не знала стоять дальше или уже можно сесть. Розмари отчаянно пыталась подмигнуть или намекнуть, но до меня не дошло.

– Благодарю за гостеприимство, – ответила я сиплым голосом и опустилась на стул. Рыжеволосая закатила глаза. Я заметила, как покраснела Деметра.

Похоже я опять сделала что-то не так.

После неловкого момента нам разрешили поужинать. Вечерний стол заслуживал отдельных слов восхищения. Рыба, курица, мясо, свежие овощи и вино. Теперь запрет на разговоры не действовал. Как только сестры приступили к трапезе, в зале стало шумно. Девушки громко разговаривали, смеялись и делились историями.

Я попробовала рыбу и икру из овощей. А после десерт, который оказался очень сладким. Яблочный пирог, карамель. Плюс вино, разлившееся по венам теплотой. Стало легко и спокойно, даже голос вернулся, когда я смеялась над шуткой полненькой Маргариты, местной заводилы. Именно она первой пошла танцевать, раззадоривая остальных.

Иногда я украдкой поглядывала на Деметру. За весь вечер Старшая ни разу не улыбнулась. Она холодна, серьезна и напряжена. Я чувствовала ее напряжение. Женщина видит во мне опасность, наблюдает, контролирует каждое движение и каждый шаг. Старшая ведет себя так, как будто впустила в свой дом врага.

Хотела бы я поговорить с Деметрой, если бы она пошла навстречу. Но это невозможно.

И, быть может, она права. Я могу оказаться врагом. Ведь я не помню, как оказалась в этом месте, где вкусно кормят, берегут природу и ограждают женщин от остального мира.

Глава 2: Собрание

– Эмбер? – Раздается шепот.

В комнате все спят. Ночь сегодня светлая, полная луна разрезала многотонные облака, заглядывая к нам в окна. Снег давно закончился, воцарился покой. Ко мне сон не приходил. Я слышала, что Розмари тоже не спит.

– Мм…?

– Тебе все понравилось? Как ужин и танцы?

– Все прошло замечательно.

– Удалось что-нибудь вспомнить? Вечера с сестрами, танцы, разговоры?

В голосе девушки прозвучала надежда. Она даже приподнялась, не сводя с меня любопытных глаз. Жаль было ее расстраивать.

– К сожалению, нет. Память ко мне не вернулась.

Рыжеволосая вздохнула, уставившись в потолок.

– Странный случай. Знаешь, Деметра позовет меня, когда будет решаться твоя судьба. И… Эмбер? Я вдруг поняла, что мне страшно.

– Чего ты боишься?

– А вдруг ты беглая или преступница? – прошептала девушка, а потом резко приподнялась на локтях, – Только не обижайся, хорошо? Я часто говорю что-то раньше, чем подумаю об этом. Знаю, прозвучало резко и унизительно.

– Ты все правильно сказала. Быть на чеку и проявить здоровое опасение нормально.

– Если окажется, что ты беглая, что будет со мной?

Размышлять кто такие беглые и от чего они бегут, я не стала. Предположительно понятно. Я решила успокоить Розмари и протянула к ней руку, та ответила мне, коснувшись ладони в ответ.

– Тогда ты очень храбрая девушка и поможешь тем, кто меня ищет.

– Ты точно не беглая?

– Точно, – смеюсь я, зажав рот. Не хватало еще разбудить остальных сестер, – Не накручивай себя.

Это помогло. По крайней мере Розмари задумалась, а я провалилась в глубокий короткий сон, из которого меня вытянул отвратительный звук будильника. Утро дома и утро в доме Мира отличались лишь тем, что здесь ужасно холодно. К рассвету камин погас, а мороз пробрался под одеяло, из которого я с трудом, но выбралась.

– Как же холодно! – От осипшего голоса не осталось и следа. Это первая радостная новость за последние сутки, – Что с отоплением?

– Камины и печи в доме разожгут после десяти утра, – радостно залепетала Розмари, заметив мое негодование, – За ночь все прогорает. Но ничего. Мороз по утрам помогает проснуться!

– А еще сохраняет нашей коже молодость, – поддержала вторая девушка, – Лучшее средство от морщин.

Порхающие воспитанницы бодро заправляли свои постели, надевали халаты и попеременно бегали в ванные комнаты умыться, после чего занимали свою очередь к ширме, чтобы переодеться. Суета наполнила комнату. Одна я не оценила радости утренних сборов. Сложно летать как бабочка, когда чувствуешь себя смятым листом бумаги. Во рту ужасный привкус, глаза слепило ото сна, а за окном ена темном небе у горизонта появилась полоса рассвета.

– Мою молодость сохранит долгий сон, – буркнула я недовольно. Но никто не обратил внимания. Я поднялась с кровати, обулась и с большой неохотой обошла круг ада: умыться, заправить постель, переодеться, причесаться, а еще выслушать раз десять предупреждение о том, что Деметра с минуты на минуту навестит сестер с проверкой.

Когда шум сменился на шепот, стало понятно – к нам идет начальство. Старшая и две женщины в черном приступили к проверке утренней дисциплины. По правилам каждая сестра должна стоять рядом со своей убранной кроватью и готовой к оценке внешнего вида.

И пока делегация проверяла первую комнату, в нашей продолжалась тихая возня. Девушки спешно раскладывали вещи по местам. Случайно принесенные из ванной полотенца, некоторые сестры тщательно прятали, потому как вернуть назад времени не осталось. Сестры прятали вещи под матрас или в плательный шкаф. В общем совершали то, с чем так боролась Деметра – беспорядок.

Наша комната четвертая по счету. Розмари успела провести инструктаж для меня. Предупредила, чтобы без особого дозволения я не комментировала слова Старшей. В большинстве своем такое поведение порицается.

– Доброе утро, девушки!

Деметра вошла в комнату с гордо поднятой головой. На ее аккуратном бледном лице улыбка выглядела чуждой. Как будто ожила восковая кукла. Ее приветливость пугала. Особенно когда Старшая пытливо осматривала каждую воспитанницу, выборочно приподнимая матрасы и открывая личные тумбочки. А когда добралась до меня, то смерила взглядом с ног до головы, довольно кивнув.

– Хорошая работа, Розмари, – наши взгляды встретились, – Эмбер сойдет за сестру из нашего дома Мира.

Я старалась не дышать, пока Деметра находилась рядом. Выдохнула только, когда женщина ушла. И тут же почувствовала крепкое удушающее объятие от рыжей подруги. Следом зашумели и остальные. Дисциплина работает только когда руководство рядом.

– Она меня похвалила! Похвалила, видели?

– Без тебя я бы не справилась, – добавила я, подбадривая Розмари.

– Так здорово! Вот бы еще совет прошел гладко. Если ты станешь нашей сестрой, возможно, меня повысят до «Митаи».

– Да, она может стать Митаи, – подтверждает предположение Джесси. А за ней и другие девушки. И только я не понимаю, о чем идет речь.

– Кто такие «Митаи»?

Сестер стало больше. Они буквально окружили нас.

– Митаи ближайшее окружение Старшей дома Мира. Те две женщины в черном, – пояснила Ниэль. Только в лице этой девушки я не видела никакого восхищения. Скорее презрение.

– Да. И у них нет имен. Они просто – Митаи.

– Без имен лучше. Ты можешь свободно ходить по улицам в комендантский час, посещать родственников и ездить за пределы города.

– А если пожелаешь и повезет, дать прошение о создании семьи!

Перспектива стать «Митаи» со стороны представлялась единственным шансом выбраться из подчинения Старшей. Девушки с упоением перечисляли плюсы, смакуя возможности, будто детские мечты.

– А как же Старшая? Так ведь называется должность Деметры? – я прервала ликование. Некоторые шикнули, намекая, что впредь лучше говорить об этом тише.

– Это статус, а не должность. Старшая неприкосновенна. Она нас наставляет и направляет, много работает на благо дома. Без нее ничего не будет и, конечно, это связывает руки, – ответила Розмари. Единственная девушка, меньше всех опасающаяся Деметры.

– А она может создать семью?

– Нет, – выдохнула рыжеволосая, – Ее семья – это сестры дома Мира.

– Она сама так захотела?

– Выбор определяют действия. Не всегда о желаниях нужно говорить вслух.

Вот как. Старшая имеет больше свобод, но в то же время, все ограничено властью в стенах дома. Больше о Деметре мне ничего не сказали. Девушки предпочли сменить тему.

После общего завтрака на первом этаже, не столь пышного, как ужин, у сестер был небольшой перерыв – личное время. Мне же было велено оставаться в главном зале, дожидаясь прихода членов совета. Розмари так же была приглашена, как непосредственный участник инцидента с моим появлением в доме Мира. И она волновалась куда сильнее, чем я.

Мы расположились на диване рядом с камином. Верхнюю люстру сегодня включили, и комната наполнилась светом. Стояла немая тишина и только треск поленьев ненавязчиво прерывал ее, наполняя помещение жизнью.

В парадную дверь постучались. Деметра ровным шагом прошла мимо нас в холл, откуда послышались громкие голоса и вежливое приветствие гостей Старшей.

– Благодарю за визит! Непременно поручу приготовить для вас свежий кофе. А пока проходите, пожалуйста, в зал переговоров.

У Розмари на лбу проступила испарина, она посмотрела на меня и схватила за руку. Я улыбнулась в ответ, накрыв ее луку своей ладонью.

– Не волнуйся ни о чем. Ты молодец.

– Ох, я так не думаю…

В зал вошли четыре человека. Высокая и достаточно крупная женщина лет сорока семи. На ней было надето красное бархатное платье с черными вставками, а внешность настолько примечательна, что, увидев один раз, не сможешь забыть. Широкие полные губы, огромные выступающие миндалевидные глаза карего цвета с веером длинных ресниц, маленький вздернутый нос и чуть рыхловатый в силу возраста овал лица. Женщина носила стрижку каре, и ее темные волосы отливали блеском при свете комнатных ламп. Рядом с этой статной дамой прошел мужчина средних лет. Он невысокий, круглый и совсем седой. На носу висели очки, а над губами красовались усы, закрученные концами вверх. Поздоровавшись с нами, он чуть было не уронил свою кожаную сумку, все это время зажатую под мышкой.

Следом в комнату вошла женщина – Митаи, очень похожая на тех, что сопровождают Деметру, и молодой высокий парень. На вид ему не больше двадцати семи лет. Карие глаза, теплый приветливый взгляд. Вместо приветствия брюнет улыбнулся нам и выглядел самым расслабленным из всех.

Розмари быстро сориентировалась и поднялась на ноги, потянув меня следом. Мы поприветствовали присутствующих, не произнося ни слова. Наконец-то я запомнила урок и держала рот на замке.

– Доброе утро, девушки, – звонко поприветствовала женщина в красном платье, – Можете присесть. В ногах правды нет. Она остается в не озвученном мнении и помыслах, не так ли?

После странной шутки гостья громко расхохоталась. Деметра и ее Митаи присоединились к собранию. Старшая сохраняла серьезность, не отреагировав на шутку. Улыбались только ее глаза и только в знак уважения.

– Прошу вас, присаживайтесь, как вам будет удобно. Скоро девушки принесут для вас кофе и угощения.

– Благодарю, Деметра, ты как обычно, настоящая душка! – Звонким голосом отозвалась дама. Остальные заняли свои места без лишних слов. Мужчина с сумкой громко закряхтел, вытащил платок и обтер испарину на лбу. Он присел в кресло и утонул в нем, провалившись глубже.

Гостья в черном опустилась на диван, а молодой человек сел напротив нас с Розмари. Всего на мгновение и почти случайно мы встретились взглядом. Юноша рассматривал меня с нескрываемым интересом, а на его губах застыла едва различимая улыбка. Я страшно разволновалась от прямого контакта глаз и тут же отвела глаза, пытаясь казаться максимально незаинтересованной в нем.

– Вы очень добры, Хельга, – ответила доброжелательно Старшая, – Я всегда рада гостям. Это бывает редко и сегодня, надеюсь, повод не будет грустным. Я переживаю за репутацию дома Мира и ставлю вас в известность о каждом событии, выходящем из общепринятых.

– Это похвально, – басом заговорил мужчина, – Хельга редко ездит по домам Мира, но как только узнала о вашей просьбе, подключилась незамедлительно. Признаюсь, удивлен такому интересу к обычной девушке.

Рослая дама натянула показную улыбку так, что ее большие губы, накрашенные алой помадой, растянулись почти до ушей. Но глаза оставались холодными, как и взгляд внимательным ко всем присутствующим в зале. Внешнее дружелюбие, взрывной характер и громкий смех отвлекали, создавая ощущение простоты. Но за маской скрывался стержень. Прочная арматура и ее не сломать. Эта женщина сильная и именно ее мне стоило опасаться.

– Кстати, – опомнился мужчина, – я могу посмотреть вашу книгу учета поступивших и убывших сестер?

– Конечно, Леон.

Деметра подошла к одному из стеллажей, отодвинула пару книг и откуда-то издалека достала красную папку. Она передала ее в руки гостя, а тот поблагодарил ее в ответ. Леон тихонько замычал, погрузившись в бумаги. Он сводил данные из папки со своими, записанными в большую тетрадь, которую гость достал из чемодана.

В зал вошли две девушки с подносами. Служанки, по-видимому. До этого я не видела тех, кто наводит в доме порядок, готовит и стирает. Рабочие отличались от сестер. Обе одеты в голубую форму с юбками чуть ниже колена. На служанок смотрела только я. Остальные же будто не замечали трудяг. Зат порадовались горячему кофе и ароматным булочкам с малиной. Их подали всем, кроме нас с Розмари.

– Вашу новоприбывшую уже осмотрел лекарь? – отпивая глоток горячего напитка, спросила Хельга.

– Ей назначено после полудня. Для меня приоритетней была встреча с вами.

Женщина отмахнулась рукой и рассмеялась, – Отлично! Зачем же вам какой-то рядовой лекарь, когда есть Эбен! Он может осмотреть вашу девушку сразу после совещания. Я не зря привожу в дома Мира лучших специалистов, как представляется такая возможность. Поэтому он здесь.

Хельга указала на молодого человека напротив меня. Тот учтиво кивнул и согласился.

– Конечно. Как только закончим, я осмотрю сестру, – Лекарь обернулся ко мне, чуть подавшись вперед и скрестив руки перед коленями, – Вы не возражаете?

Смущение и неловкость смешались в гремучую смесь, и я едва ли могла с ней справится, не потеряв внешнего спокойствия. И почему лекарем оказался именно Эбен? Мне было сложно встречаться с юношей взглядом, не то, чтобы дать осмотреть себя…

Из-за длительного молчания, Розмари нарочно толкнула меня в бок. Я вздрогнула, ответив неуверенно, – Нет. Конечно, не возражаю.

Парень бархатистым голосом ответил, что беспокоится не о чем.

– Так как она попала к вам в дом Мира? В письме ты указала на то, что Эмбер поступила в форме сестер. Странно. Этого не может быть, если до событий на дороге, девушка не была причислена ни к одному из домов Мира. Ее привела Розмари?

– Верно, – подтвердила Старшая, – Розмари возвращалась назад, незадолго до комендантского часа.

– Интересно, – надменно смаковала момент Хельга, – Продолжай.

Губы Деметры дрогнули, она опустила голову, вздохнула и собралась, за мгновение став уверенней.

– Она заметила на главной улице лежащую в снегу Эмбер со следами крови. Возможно, пострадавшая упала, ударилась и потеряла память. Оставлять ее погибать было нельзя. Поэтому моя воспитанница рискнула и привела ее к нам.

– Благородный поступок.

– Я тут же отправила официальный запрос к вам, как положено поступать в подобной ситуации.

– А номер на руке проверяли? Он есть? – Хельга прищурилась, отчего у меня мурашки побежали по коже. Деметра округлила глаза, осознавая промах, а Розмари тут же ответила, что у меня ничего нет. Но ответ сестры женщину не устроил. Она поморщила лоб, отставив чашку в сторону.

– Эбен, проверь-ка ее запястье!

Парень поднялся, сделал шаг ко мне и опустился на одно колено. Лекарь аккуратно коснулся правой руки, потянул рукав выше, обнажив запястье. На бледной коже не было никаких цифр и символов. Эбен мягко провел пальцами по коже, убеждаясь, что там ничего нет.

– Все чисто. Эмбер без распределения.

– Отлично. Проверяйте такие вещи сразу, Деметра.

Мы с Эбеном встретились взглядом и в этот раз он ответил улыбкой. Я глубоко вздохнула, слегка покраснев. Парень был симпатичен и обладал обаянием, которому сложно не поддастся. Его кожа такая бледная, почти белого цвета, особенно при местном освежении. Густые темные брови, чуть сведенные у переносицы морщинкой. Заметны следы сбритой щетины, а карие глаза кажутся черными. Этот человек смотрит прямо в душу и способен говорить без слов. Красив и обаятелен, чего достаточно, чтобы влюбиться. Мне даже показалось, словно мы были знакомы прежде. Но это обман. И да, время совсем не подходящее для романтических фантазий. Меня было вернули в реальность.

– Что там по документам, Леон?

– Да все чисто и это странно. Очень странно. Я проверил все списки по домам Мира и не нашел среди них ни одну пропавшую девушку. Никаких зацепок и никого с именем Эмбер.

– А семьи проверил?

– Так же чисто. Все беглянки находятся в обучающем центре, те, что из новых. Похоже, она чистый лист, – Закончил мужчина, захлопнул красную папку. Он встал и демонстративно передал ее в руки Деметры.

– Удивительная история, – хлопнула в ладоши Хельга, – и прислуга тоже по местам?

– По местам. – Впервые заговорила женщина в черном. Четвертый гость на сегодняшнем собрании, – У нас нет беглянок. Все на рабочих местах.

– Да, сложная задача. И решим мы ее просто, – женщина поманила к себе Деметру, и та послушно пересела ближе.

– Действуем следующим образом. Пока все не прояснится, оставляем Эмбер здесь. Как положено, вы внесете ее в списки и поставите на учет, – Деметра вопросительно посмотрела на Хельгу, и та добавила, – Под мою подпись, дорогая. Все под мою ответственность.

– Как долго Эмбер проживет среди сестер?

– Нам потребуется узнать больше о ее происхождении. Для начала Эбен проверит состояние ее здоровья и амнезию, если таковая имеется. Затем он возьмет образец крови. Это обязательно. Так мы внесем данные в картотеку и покопаем глубже, – женщина впервые обернулась ко мне и посмотрела оценивающим взглядом снизу вверх, – Люди не появляются из неоткуда. Для всего есть причина. Верно, сестра?

Я промолчала. Урок усвоен. Хочешь оставаться в нейтралитете – молчи.

– После того, как внесете ее в списки, направьте мне официальное письмо, Деметра, – прервал молчание Леон, – А пока я запишу Эмбер в базу новоприбывших. Если Хельга в будущем даст добро на распределение, мы выпишем вашему дому официальную благодарность за старания в решении проблемы. Девушка будет устроена в семью.

– Да, дом Мира цитадель чистоты и искренности, – протянула Хельга, – Не все этому следуют, но только не в доме Деметры. Здесь всегда царит послушание.

– Благодарю, – сдержанно прошептала Старшая.

Мне показалось, что похвала была намеком на провинность. По крайней мере Деметра заметно помрачнела.

– Полагаю на этом закончим. И да, Розмари отправьте в управленческий центр на пару дней. Проясним ситуацию с ее расписанием и прогулками перед комендантским часом. Так же пусть пройдет интервью, чтобы все задокументировать.

– Конечно, – согласилась Деметра.

– А Эмбер? Ее вы не будете спрашивать?

Тоненький голосок, прозвучавший рядом, собрал взгляды всех присутствующих, включая меня. Подруга так перенервничала, что не сдержалась. Я тоже надеялась на взаимное общение, но, как только делегация вошла в гостиную, поняла – собрание чистая формальность. Никому не интересно, что я скажу или, что скажет Розмари.

Воцарилась напряженная тишину и ее нарушила сама Хельга. Женщина поднялась с места, рассмеялась и ущипнула рыжеволосую сестру за щеку.

– Милая булочка! Как быстро ты повзрослела.

Розмари тут же покраснела, прикусив язык.

– На этом и завершим. Я бы хотела посмотреть, как вы живете. Проведешь мне экскурсию, дорогая?

– С удовольствием, Хельга, – доброжелательно отозвалась Старшая.

– И покажите кабинет, где Эбен сможет провести осмотр.

– Конечно, – Деметра посмотрела на меня, жестом указав, чтобы я поднялась. И я послушалась. Старшая повернулась к Эбену и вежливо произнесла, – Вас сопроводят Митаи. Кабинет на третьем этаже.

– Благодарю.

Глава 3. Реальность

На третьем этаже я еще не была. Нас с Эбеном проводили две женщины в черных платьях. Никто ничего не говорил, и я испытывала чувство неловкости. Оставаться один на один с незнакомцем не хотелось. Даже несмотря на то, что он лекарь.

Митаи, словно роботы, синхронно поднялись по ступеням и повернули в длинный коридор. Третий этаж отличался от второго. Многое здесь выглядело дороже и роскошнее. Стены обшиты красным деревом с резным рисунком в форме волков, воробьев и ласточек. Напротив дверей высокие окна, совсем как на втором этаже, только присутствует тончайший тюль с кружевной вышивкой.

Кабинетов в коридоре всего четыре. Один предназначен для медицинских осмотров на случай, если поход в клинику невозможен. Другие комнаты, наверняка, принадлежали Деметре и Митаи.

Митаи прошли вперед и указав на дверь, предложили нам войти.

– Благодарю, – вежливо ответил Эбен, – Осмотр займет не больше часа.

– Сколько потребуется. После того, как закончите, можете спустится в общий зал. А если что-то понадобится, дайте знать. – Низкий голос одной из Митаи я услышала впервые. И так же впервые разглядела черты ее лица. Большие синие глаза, длинный нос с горбинкой и гладко зачесанные назад волосы с легкой серебряной проседью. На лице женщины нет эмоций. Полное спокойствие, больше похожее на равнодушие. Вторая Митаи практически точная копия первой, но несколько моложе.

– Спасибо.

Как только дверь за нами закрылась, Эбен направился к шкафу с инструментами. Я встала у стола, крепко вцепившись рукой в деревянную крышку. Молчание и тишину прерывал звук расставляемых лекарем колбочек. В один момент парень поднял ко мне взгляд и едва заметно улыбнулся. Затем он подошел к другому шкафу, из которого достал тканевый сверток.

– Держите. Пожалуйста, переоденьтесь в эту сорочку. Там, за ширмой.

– Для чего?

Эбен удивленно вскинул брови и улыбнулся.

– Я не могу провести осмотр, пока вы одеты в тугую форму. Сорочка свободная, это поможет деликатному осмотру. Не волнуйтесь, вам не нужно будет раздеваться при мне ни до консультации, – он вздохнул, притормаживая мои опасения, – Ни во вре́мя.

– Хорошо, – ответила я и осмотрелась. Эбен понял меня без слов. Он прошел в конец комнаты, достал высокую белую ширму из-за стеллажа и расставил вдоль стены.

– Я выйду, чтобы не смущать вас. Десяти минут хватит?

– Да, – неуверенно ответила я. А в голове уже прокручивала, как же я справлюсь с замком? Эти платья ужасно неудобно застегиваются со спины. И проблемы бы не возникло, не будь у меня ушиба. Брюнет уже подошел к двери, когда я окликнула его.

– Подождите…

– У вас что-то случилось?

– Да, – громко ответила я и медленно обернулась к лекарю спиной, забирая повыше волосы от спины, – У меня не получится расстегнуть замки.

– Я вам помогу, – парень сделал ровно два шага и коснулся металлических крючков. Его близость и прикосновение отчего-то подействовали на меня будто разряд электрического тока. Я вздрогнула. Тугая ткань ослабилась, – Вот и все.

– Благодарю.

– Дальше справитесь сами. Оставлю вас.

Лекарь вышел из комнаты слегка покраснев. Похоже смутился не меньше меня. Тонкая романтика, если учесть, что под платьем есть еще одно платье. Этого оказывается достаточно, чтобы мы оба испытали неловкость.

Сверток оказался холщовой сорочкой белого цвета с длинными рукавами колокольчиками. Завязывалось оно на груди, а длинный подол доставал до щиколоток. Переодеваясь, я случайно задела заколку, отчего густые волосы рассыпались по плечам. Я наскоро собрала их в косу и вышла из-за ширмы.

Выждав положенные десять минут, Эбен постучался. Он убедился, что я готова, после чего вошел в кабинет.

– Все в порядке?

– Да.

– Тогда начнем.

Парень надел голубой медицинский халат. Такие мне не доводилось ранее видеть. Здесь по-прежнему абсолютно все казалось чужим. Привыкать к этому не хочется.

– Позвольте, я послушаю вас.

– Да, конечно.

Лекарь развернул меня к себе, прослушал грудную клетку статоскопом через ткань. Затем проверил реакцию зрачков на свет с помощью крохотного инструмента, похожего на фотоаппарат. А после осторожно пальпировал ребра, исключая присутствие перелома. Я закрыла глаза, стараясь не думать, как сложно пережить этот осмотр и не думать о том, как Эбен прикасается к ребрам с правой стороны, стараясь не дотронуться до груди.

– Так больно?

– Да, немного.

– А так? – переспрашивает парень, поднимая ко мне взгляд.

– Здесь тоже. Терпимо.

– На первый взгляд все в порядке. Но я настоятельно рекомендую сделать снимок.

– Что-то серьезное?

– Волноваться не стоит, снимок нужен чтобы исключить ошибку. А так похоже на ушиб.

– Ушиб от чего?

– От падения. Вы определенно точно упали.

Лекарь отложил инструменты и присел за стол сделать несколько записей.

– Это все?

– Присаживайтесь, – брюнет указал на кресло рядом со столом, – Отдохните немного.

Отдыхать мне не от чего. А вопросов накопилось масса. Тот ли он человек, чтобы заговорить с ним о случившемся?

Я молча присела на кресло, сложив руки на коленях. В комнате было прохладно, а в легкой сорочке особенно.

– С памятью все в порядке. Не похоже на амнезию, хотя не исключаю, что вы могли удариться головой.

– Я не теряла память.

Парень как-то странно на меня посмотрел. На мгновение мне даже показалось, что он хочет что-то сказать, но потом он резко переключился и вновь стал вести записи.

– Эмбер, могу я задать вам вопрос?

– Задавайте, – ответила я, а сама насторожилась.

– Почему вы не были откровенны на собрании?

Я застыла, словно загнанный в угол зверек. Что говорить? Повисла пауза, наши взгляды пересеклись. От парня не исходила опасность, он не обращался со мной, как с врагом. Но могу ли я ему доверять?

– Но, меня никто ни о чем не спросил, – ответила я, наконец, – Никто не предоставил возможности рассказать о себе.

Эбен тихо рассмеялся, покачав головой, – Все верно. Хельга не любитель выслушивать других. Она либо догадается, либо сама напишет историю за тебя.

– Так зачем же вы спросили меня об откровенности?

Эбен закрыл тетрадь и отложил ручку в сторону.

– Возможно так я попытался заговорить на другую тему. Так откуда ты? Как оказалась на дороге в комендантский час?

Лекарь был вежлив и обаятелен. Я почти не заметила легкий переход на «ты».

– Как своему лекарю, можешь мне довериться.

– За сутки, проведенные в доме Мира, меня научили молчать. Да и с доверием теперь тоже не очень.

– Ты не из дома Мира.

– Нет.

– Это было утверждение.

Я поджала губы, справляясь с внутренним противоречием. Рассказать или нет? Расспросить его об этом месте или промолчать? Эбен первый, кто обратил внимание на мою растерянность и отторжение новой реальности.

– Ты ведь не беглянка. На руке нет номера, выглядишь рассеянной, взволнованной. Ты не была прежде в этих местах, верно?

– Это правда, – с осторожностью подтвердила я, – Многое мне не знакомо.

– Странный и сложный случай, но у тебя есть шанс здесь устроится. В Доме Мира тебя приняли, а это уже большой шаг вперед

– Мне не нужно обустраиваться в Доме Мира, – расстроено прошептала я, – Я хотела бы вернутся.

– Вернутся куда?

– Туда, откуда я родом. Я боюсь, ты не поверишь мне.

– Интересно.... Продолжишь? Расскажешь, почему?

– Ты сказал, я могу тебе доверять… Надеюсь, это так, – начала я. Во мне проснулась решимость рассказать о своей проблеме хотя бы ему. Эбен вызывал симпатию, – В этом месте и в этом городе я никогда не была. Ничего не знаю о том, как правильно себя вести и почему тут действуют законы, с которыми я не знакома. Там, откуда я родом, все иначе. Мы не живем в женских пансионатах, нам не наносят код на руку и не собирают совет, если человеку на улице стало плохо.

– Так ты помнишь откуда ты?

Лекарь напрягся. Он смотрел на меня с подозрением и даже сжал губы.

– Да!

– И как попала сюда тоже?

– А вот этого не помню, – выдохнула я, – Вернее… Меня сбила машина. Я смотрела в смартфон, когда переходила дорогу на зеленый свет и…

– Стоп, стоп, стоп, – остановил меня Эбен, – Дорогу?

– Ну да. По которой ездят машины, понимаешь? Здесь я таких не видела.

– Очень странно. И… Какой сейчас год?

Я удивилась, но не стала переспрашивать.

– Две тысячи двадцать первый.

– Ого! – Глаза округлились, и улыбка исчезла с бледного лица, – Это звучит серьезно. Не думал, что все так сложно…

– Что такое?

– А планета?

– Планета? – повторила я, растеряно.

– Если ты с две тысячи двадцать первого года, то тогда должна быть землянкой?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

Эбен придвинул кресло ближе ко мне и слегка подался вперед, повторив вопрос: – Эмбер, ты помнишь высокие города, машины, связь… Этого нет в нашей реальности. Скажи, ты считаешь себя жителем планеты Земля?

– Твои вопросы отдают безумием, – я посмотрела на лекаря с недоверием, – Да. Разумеется.

– Я подумал верно, – прошептал брюнет, – Эмбер из прошлого. Как такое возможно? Что же это за игра такая?

– Игра?

– Просто… Такого не может быть.

Эбен разволновался. Его глаза забегали и внешнее спокойствие улетучилось.

– Но это так.

– Это крайне странно, но раз так вышло, то тебе стоит быть осторожной. Никому не говори о своих воспоминаниях, хорошо?

– Нет, это какой-то бред, – я потерла глаза ладонью и глубоко вздохнула. Впервые почувствовала себя безумной. Может это клиника и меня будут лечить подобным образом? Создадут легенду о будущем, чтобы я поверила и прошла лечение?

– Я слышал, что такое возможно на практике, – запинаясь ответил Эбен, – Но временной промежуток эксперимента соответствовал трем минутам. Это было в Диалоне, там находится центр разработок. Ох… А ты точно помнишь свое прошлое на Земле?

Я вскинула руки от удивления и беспокойства. Моя реальность стала еще более жуткой и бессмысленной.

– Я с ума схожу?

– Подобные воспоминания не случайны. Здесь есть два варианта: или ты начиталась исторических книг и просто нафантазировала себе это, либо это невероятная правда и скачок в будущее в плане технологий.

– Да не читала я никаких исторических книг, – разозлилась я, почувствовав себя загнанной в угол, – И я точно не сошла с ума. Скорее, все, что вокруг меня стало безумным.

– Люди не появляются из неоткуда, – резюмировал лекарь, – И ты появилась в Андарионе не случайно.

– Не случайно?

Он сомневался в моих словах, а я в его.

Если Эбен сказал правду, то я перешагнула порог технического прогресса, миновав десятки лет, чтобы оказаться в будущем. Или потеряла остатки разума.

– Мне бы найти свои вещи. Телефон, паспорт… В сумке было все. Если раздобуду их, многое встанет на свои места. Я свяжусь с семьей, и они заберут меня.

– Как только у меня появится образец крови, мы попытаемся навести справки и найти твою семью, – Лекарь ушел от ответа, – Если они есть.

– Нужен просто телефон.

– У нас не существует телефонов, Эмбер. Есть системы связи, устройства, но телефоны давно ушли.

Парень посмотрел в мою сторону с сочувствием. Он пытался казаться спокойным, но я заметила волнение. Такое, будто электрический импульс, проходящий сквозь нас. Тревога в глазах кареглазого брюнета считывалась в простых моментах: чуть сжатые губы, подергивающаяся ладонь, тяжелый взгляд. Что-то не так. Не уверена, что Эбен сам готов был принять сказанное за правду. Он вообще вел себя странно, словно разочаровался в чем-то.

От переживаний и слабости в глазах потемнело, но парень мгновенно оказался рядом и придержал меня за плечи, удерживая на стуле от падения.

– Тише, тише. Сейчас. Постарайся смотреть вперед, сделай глубокий медленный вдох, затем выдох.

Я послушалась и Эбен в одно мгновение оказался у стеллажа с колбочками, а затем присел на одно колено передо мной, поставив к носу какую-то пахучую жидкость синего цвета.

– Ммм, ужас… Отвратительная штука.

– Зато быстро приводит в чувства, – улыбнулся лекарь, – Так лучше. Все в порядке. Сейчас, подожди, тебе нужно согреться, и пойдешь к себе.

Парень дал мне одеяло, тонкое, как плед. Помог укрыться и только собирался отойти, как я схватила его за рукав.

– Мы больше не увидимся? Пожалуйста, я должна поговорить хоть с кем-то… В доме Мира все под запретом, а я словно в клетке из кошмаров…

Эбен побледнел, не скрывая удивления резкой смене настроения. Он потянулся к моей щеке ладонью и аккуратно прикоснулся, как будто совершенно нормально проявлять нежность к малознакомой пациентке.

– Знаю, что сложно. Не переживай, я тебя не оставлю. Мы встретимся завтра.

– Так нескоро… Скажи мне все-таки, что это за место? Деревня? Город? Какое-то поселение?

– Это город, Эмбер, – сухо ответил лекарь, – Тебе нужно посидеть. От слабости сознание путается и в качестве побочной реакции, ты можешь переживать панические атаки.

Эбен отошел к шкафу, а я следом. Одеяло предательски сорвалось на пол, а парень, обернувшись ко мне, отчего-то засмущался. Мы оба застыли.

– Время на исходе, – прошептал лекарь, шумно сглотнув, – Надо вернуться, чтобы избежать лишних вопросов. Здесь не положено давать повод.

– Разве это не медицинский осмотр?

– Я постараюсь тебе помочь, Эмбер. Придешь завтра, сделаем снимок и…

– Приду куда?

– Тебя отведут. А пока присядь. Я возьму кровь для анализа и базы данных. На этом закончим.

Глава 4: Клиника

Лекарь взял у меня кровь для анализа и сверки с базой данных. Так же настоятельно просил выспаться и ничем себя не нагружать в течение всего дня. Я пообещала, что выполню все условия, тем более мне и самой не хотелось с кем-либо общаться в Доме Мира. Лучше побыть в одиночестве.

Пока мы спускались вниз по лестнице, Эбен не сводил с меня глаз. Он вел себя не менее странно, чем остальные. Но был единственным, кто вызывал у меня симпатию и доверие.

– Береги себя, – заботливо попросил парень, – Все решится. Обязательно.

– Спасибо за поддержку.

– До встречи.

На этом мы разошлись. лекарь оставил меня, и я проследовала в общую комнату. За стенами кабинета, я снова почувствовала себя уязвимой. Казалось, что за нами постоянно наблюдают.

Девушки не заходили в спальню до вечерних сборов на ужин. Проявили деликатность, дабы не помешать моему чуткому сну. А я не противилась желанию отдохнуть. Усталость сильнее тревоги. Мне хорошо досталось в прошлом, о котором ничего не знаю.

Только к ужину удалось заставить себя оторваться от постели. Девушки попытались отговорить идти на общий сбор, но я все же встала и направилась к ширме, чтобы переодеться. В этот момент за спиной раздался шум. Я поняла, что девушки построились в ряд. Обернувшись, я увидела на пороге Деметру.

– Добрый вечер, сестры! – Голос старшей тих и холоден. Она осмотрела всех и перевела взгляд ко мне, – Эмбер, не затрудняйте себя сборами. Вы останетесь здесь. Роза и Виктория принесут для вас ужин в комнату.

Я кивнула, держа в руках праздничное синее платье. Но в этот раз и моя покорность не пришлась по душе женщине. Деметра сжала губы, добавив, – Чтобы до утра я не видела вас, снующуюся по коридорам. Это понятно?

– Как пожелаете.

– Замечательно!

Я не знала стоять на месте, или вернуться в кровать? Как правильно поступить в этот раз? В итоге так и осталась стоять, притворившись статуей. А когда надзирательница ушла, я вернулась в постель, нисколько не расстроившись из-за решения Старшей.

Я думала об Эбене. Может зря я так быстро ему доверилась и рассказала о себе? Мы ведь едва знакомы. И почему он? Единственный молодой мужчина сразу привлек мое внимание? Потому что выделялся среди женщин и возрастных мужчин или было что-то еще?

Не помню, как заснула. Только наутро обнаружила у своей кровати передвижной крохотный столик с едой. Наверное, я крепко спала, когда мне это принесли. Придется отнести назад. Для начала спросив, что вообще я могу делать, чтобы не оскорбить Деметру.

Девушки спали. Соседняя кровать пустовала. Розмари покинула дом Мира на пару дней по требованию собрания. Без нее комната опустела, а у меня исчез огонек, который был поддержкой с самого начала. Я надеялась, что ей не сильно достанется из-за меня. Та женщина, Хельга, произвела двоякое впечатление. На первый взгляд она улыбчива и проста в общении, но позже я поняла – она очень властная и сильная. Перед Хельгой даже Деметра робеет. И ни мне, ни Розмари ее не обмануть.

Подъем и сборы прошли как обычно – в суете. Сегодня меня допустили к завтраку, а после одна из женщин Митаи попросила одеться к поездке. Эбен назначил прием. Нужно сделать снимок грудной клетки к полудню. Мысль о встрече придавала мне сил.

– Надо успеть до комендантского часа. Если задержимся, придется сидеть в клинике. Так что давайте, поторапливайтесь, Эмбер.

Я накинула на себя пальто, быстро перестегнула несколько пуговиц, а шарф накрутила вокруг шеи. Женщина в черном справлялась со сборами куда грациознее, чем я.

– Обувайтесь. Крепко перевяжите шнурки, – требовала Митаи, ровным голосом, – Иначе снова упадете и мне придется отвечать за ваши травмы.

– Ой, да, сейчас.

Я взяла варежки в зубы и наклонилась прочно стянуть шнуровку. В одежде сделать это непросто. Я вся раскраснелась.

– Митаи?

Откуда ни возьмись появилась Деметра.

– Да, сестра?

– Проследите, чтобы Эмбер не болтала лишнего молодому лекарю. Это важно. Нам не нужны новые проблемы.

– Конечно, как скажете!

– Благодарю!

Бросив беглый взгляд в мою сторону, Деметра удалилась так же быстро, как и появилась. Внутри меня разразилась буря и Старшая успела заметить этот пожар. Она показалась довольной. Теперь я не сомневалась, что Деметра в самом деле меня недолюбливает. Я даже подумала сказать что-нибудь ей вдогонку, но Митаи буквально силой развернула меня к двери и выпроводила на улицу, лишая возможности повздорить.

– Зачем она так?

– Что вам не нравится?

– То, как она говорит. Будто я враг.

– А вы враг?

Я промолчала.

– Она не обязана вас любить, как и вы ее.

– Но хотя бы относится с уважением можно?

– Эмбер, не болтайте попусту. Идемте за мной. И постарайтесь не отставать.

– Хорошо, – пробубнила я в ответ, – Постараюсь.

Митаи ускорилась, стараясь успеть в отведенный срок решить наш вопрос. Падал снег, а ветер то и дело трепал мои волосы. На улице около минус пяти. Достаточно тепло, но от ветра руки все же озябли. Позже я нашла в карманах пару спасительных варежек, запихнутых из-за Деметры наспех. Они меня спасли.

Мы прошлись по длинной каменной улице. Она более не была пустой, как в первый день. Я видела других сестер, а также мужчин. Все одеты одинаково странно для моего мира, но соответствующе городу в целом: этим высоким каменным стенам, огромным домам и скрывшимся из-за снега, горным вершинам вдалеке.

– Почему? – Я обратилась к женщине громко, и она обернулась ко мне, вздернув брови.

– Что случилось, сестра?

– Почему вы живете в доме Мира? Почему выполняете ее поручения? Я слышала, что Митаи свободны.

Она не попыталась остановить меня, как это делала Деметра. Напротив, Митаи чуть замедлилась, чтобы поддержать беседу. На лице женщины по-прежнему сохранялась маска равнодушия. Но тема явно была ей интересна.

– Вы должны понимать, что свобода понятие относительное, Эмбер. Я остаюсь в доме Мира не просто так. Все из-за дочери. Маргарита послушная сестра, она справляется. Но как мать, я не могу оставить дитя без присмотра.

Мы переглянулись. На мгновение мне показалось, что ее губы дрогнули.

– Маргарита ваша дочь?

– Это не секрет, Эмбер. Нам дозволено быть там, где пожелаем. Я нахожусь на своем месте. Еще вопросы будут?

– Да, – выпалила я, но в голове все смешалось. Еще этот ветер, дул так, что дыхание перехватывало.

– Хорошо, тогда если вы Митаи и можете выбрать, где быть, тогда почему Маргарита не свободна?

– Свободным нельзя родиться. Каждый должен пройти свою дорогу и пополнить личный послужной список. А вы, видно, сильно головой ударились, если не помните простых вещей.

– Не знаю. Если бы я помнила, как падала…

– Почти пришли, – резко поменяла тему женщина, – Клиника за тем поворотом.

– Хорошо.

Мы прибавили ход, а я замолчала, решив больше ни о чем не спрашивать. Я вспомнила Маргариту. Это та девушка, что танцевала на ужине. Веселая такая, лучезарная и выглядит счастливой. Воспринимать ее рядом с дамой в черном сложно. Но теперь зная, что они родственники, я заметила и внешние сходства.

Вот и клиника. Высокое здание за стеной поражало своей красотой. Около шести этажей, огромные окна в пол, мансарды и зимний сад под стеклянным куполом. Вокруг полно народу и есть подъездная дорога. Возможно, здесь все-таки кто-то использует машины? Визуально все выглядело потрясающе. От изумления я открыла рот и даже споткнулась.

– Сестра, не убейтесь до прихода к лекарю! – Подхватила меня Митаи.

– Очень постараюсь.

На мою улыбку женщина не ответила. И ладно. Остается надеяться, что внутри она чувствует, сопереживает и умеет посмеяться над шуткой. Я отряхнула платье от снега, и собралась. У входа неспешно прогуливались женщины и дети, а еще пара стариков спорили о чем-то, взмахивая руками. Изнутри, через большие окна, струился теплый свет.

Внутри клиники меня и Митаи окликнула доброжелательная девушка в длинном белом платье. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке, а на носу красовались элегантные очки без дужек.

– Эбен ожидает вас, – улыбнулась незнакомка, протянув мне в руки толстую тетрадку, – Это ваша карта. Пройдите в гардеробную, переоденьтесь и можете подниматься на третий этаж. Вам потребуется сопровождение?

– Я ее сопровождение. – Ответила Митаи.

Женщина улыбнулась и вежливо кивнула.

– Хорошо. Обязательно наденьте рубашку поверх вашего платья и можете подняться вместе с сестрой.

Единственное, о чем я думала в этот момент – нам не дадут говорить. Митаи выполнит просьбу Деметры, а наша встреча с Эбеном станет носить исключительно формальный характер. Я в персональной тюрьме.

Гардеробная представляла собой совсем не то, что я привыкла видеть. Много отдельных кабинок, где можно было переодеться, сложить вещи в шкаф, а также умыться, поскольку на каждую кабинку приходилась своя раковина. Удобно.

Я надела на себя белую холщовую сорочку, умылась, убедилась, что выгляжу хорошо и направилась к Митаи. Та терпеливо ждала на выходе. Женщина молча взяла меня под локоть и повела наверх по широкой винтовой лестнице с широкими поручнями. Справа открывались шикарные виды на сад через огромное панорамное окно. Холодный свет улицы едва ли мог сразиться с теплым освещением клиники.

На третьем этаже сидели люди в ожидании своего приема, но у кабинета Эбена никого не оказалось. Моя надсмотрщица наконец-то отошла на шаг назад, кивнув, чтобы я постучалась. Я сжала губы и три раза стукнула по деревянной двери. Послышался голос мужчины. Нас пригласили войти.

– Добрый день!

– Добрый день, Эмбер! – Лекарь обратил внимание на женщину за мной, – Митаи. Проходите.

Я сжала губы в полоску, удрученная сложившейся ситуацией, но сам Эбен словно не замечал никакой неловкости. Он был сдержан и спокоен, взял из моих рук тетрадку и достал какую-то свою папку из стола.

– Показания по крови еще не готовы. Остальное в норме. Сделаем снимок, чтобы удостовериться, что кости целы, а заодно аппарат проверит голову. Возможно внешних поражений и нет, но вы могли удариться при падении.

– Делайте, что требуется.

Странно, но парень вел себя так, будто мы ни о чем не договаривались. Я знала, что присутствие Митаи меняет многое, но Эбен даже не намекнул на то, что помнит обо мне. Может вчерашний разговор показался ему полным бредом?

Молодой доктор сделал пару записей, протянул мне листы бумаги и попросил расписаться. Я поставила роспись в первом документе, затем открыла второй лист и увидела запись.

«Скажи, что у тебя сильно разболелась голова после снимка. Будь убедительна. Другого варианта остаться наедине нет».

Машинально я подняла на него взгляд, почти автоматом проставила роспись и накрыла второй лист первым. Митаи сидела в другом углу кабинета и не могла видеть запись.

– Готовы?

– Угу.

Лекарь протянул мне открытую ладонь, и я вложила в нее свою руку, поднимаясь со стула. Все тело слегка трясло. От холода или от нервов, не разобрать…

Эбен провел меня в круглую прозрачную капсулу высотой около двух метров. Стекло заиграло тысячами огоньков и схем прямо по внешней и внутренней поверхности. Все данные были абсолютно не знакомы мне, но лекарь ориентировался в них прекрасно. Установил команду и отошел к странной конструкции, неподалеку от камеры. Парень поднял руку вверх и попросил задержать дыхание. Всего секунда и по мне прошла зеленая яркая линия.

– Готово! Можете покинуть капсулу.

Вдох, выдох, волнение накрыло с головой. Я вышла из аппарата и тут же сползла по стенке. В ушах стоял звон, я, четко следуя инструкции, прошептала о том, что у меня сильно болит голова.

Эбен тут же оказался рядом, дал понюхать какую-то странную жидкость.

– Давайте присядем! Вот здесь.

Шум в ушах почти исчез, а я должна была притвориться слабой. Молодой доктор усадил меня на стул и почти сразу обратился к Митаи.

– Плохая реакция. Я оставляю ее на стационар. Нужно понаблюдать за Эмбер до завтра.

– Не думаю, что это возможно.

– Почему? Вы хотите подвергнуть опасности жизнь сестры?

Эбен серьезно посмотрел на Митаи.

– Деметра настоятельно рекомендовала привести Эмбер назад.

– К сожалению, решение принимать не вам и даже не Деметре. Я направлю данные о местоположении сестры дома Мира Хельге. Снимок не показал наличие повреждений, но состояние Эмбер не стабильно. Ей требуется комплексное обследование.

– Сложная ситуация, Эбен. Боюсь, что я не могу вернуться назад без девушки.

– Повторюсь, не в ваших силах повлиять на ситуацию. Пожалуйста, не мешайте мне выполнять свою работу.

Эбен был строг, а я изо всех сил старалась ни на что не реагировать. Вчера мне по-настоящему стало не хорошо, но сегодня я полна сил. И доктор, поначалу казавшийся холодным, все же помнил о нашей договоренности.

– Я поняла вас. Где могу получить документы на госпитализацию Эмбер?

Женщина в черном уступила. Неохотно. Я впервые увидела ее эмоции. Недовольство, обеспокоенность и смятение читалось по сжатым губам, морщине между бровей и в напряженных скулах. Не такие уж и свободные Митаи, как говорила Розмари. Если эта женщина робеет перед Деметрой и считается вольной, то что говорить об обычных сестрах?

Эбен помог мне прилечь на кушетку, а следом подошел к Митаи.

– Идемте за мной. Мы с секретарем подготовим все необходимые бумаги.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна в пустом кабинете, наедине с тихим равномерным пикающим прибором-капсулой.

Я пробыла в кабинете одна около получаса, реагируя на каждый шорох за дверью. Передо мной лежала медицинская карта, но я переборола любопытство, пусть и желала ознакомиться с записями лекаря.

Когда за дверью послышались уверенные шаги и в комнату вошел Эбен, я облегченно выдохнула.

– Эмбер, еще раз здравствуй! – Произнес брюнет приятным спокойным голосом, – Не волнуйся, здесь тебе ничего не угрожает. Останешься на некоторое время в клинике.

– Митаи ушла? Деметра попросила ее сопровождать меня, – начала я неуверенно, прощупывая его желание говорить со мной, – Особенно здесь, в кабинете. Старшая не хотела, чтобы мы общались.

– Предсказуемо верный ход с ее стороны.

– Почему? Разве мне не разрешается общаться с лекарем?

– Деметра не знает твоего прошлого и предпочитает перестраховаться. С ее стороны это правильная стратегия, пока не станет понятно откуда ты и где числишься.

Парень улыбнулся, присел на свое рабочее кресло и открыл мою карту. Там почти не было записей, только цифры и знаки. Похоже на код. Эбен заметил мой интерес.

– Можешь прочитать?

– Я никогда не видела, чтобы записи вели в цифрах. У нас так не делают.

Эбен удивлен. Он даже не пытался это скрыть и смотрел на меня так, будто я сейчас скажу, что пошутила.

– Ты не узнаешь код?

– Нет. Я никогда подобного не видела. Читаю исключительно буквы.

– Удивительно. Это… Ах, ладно.

– Что-то не так?

– Нет, просто… Да, ты ведь из другого времени.

– Я ведь говорила, что не верю в подобное?

Мы переглянулись. На лице доктора появилась легкая улыбка. Парень смотрел в мои глаза с теплотой, а я в этот момент почувствовала некоторое стеснение.

– Я схожу с ума, Эбен?

– Нет, Эмбер. С головой все в порядке, а вот история твоего пребывания в Андарионе запутанная. На самом деле, я получил анализ крови. Пришлось соврать Митаи, ты уж прости.

Я выжидающе промолчала. Лекарь достал из стола еще одну тетрадку, положив ее поверх карты.

– Потяну время, потому что такие данные я не могу передать Хельге, – Парень сжал губы в полоску, изучая красные цифры не листе бумаги, – Это ее точно не устроит.

– Что-то не так?

– Да. Ты не числишься ни в одной базе. Тебя нет ни в одной картотеке. А это невозможно. Разве что… Ты могла быть в гарнизонах. Я не проверял только там.

– Это значит…

– Ты будто из воздуха появилась. Есть еще вариант, но с тех земель люди в Андарион не попадают.

Мы переглянулись, я заправила локон за ухо и тяжело вздохнула.

– Я уверен, для всего найдется объяснение. Нужна легенда для совета, чтобы для тебя определили лучшее будущее.

– Я хочу домой.

– Это невозможно…

– Что же мне делать?

Я не смогла усидеть. Поднялась с места и заходила из стороны в сторону, нервно запустив руки в волосы. Эбен встал следом и в какой-то момент тормознул меня, легко коснувшись рук. Мы встретились глазами, я закусила губу.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Если я расскажу Хельге правду, может она поможет?

– Присядь, хорошо?

Я не хотела садиться, но лекарь силой потянул меня вниз на кушетку, присев рядом. Моей руки Эбен не отпустил, как будто я могу сорваться и убежать. Но о побеге я мечтала в Доме Мира, а не здесь.

– Послушай, к Хельге обращаться нельзя. Просто следуй простым инструкциям. Помни, что ты на планете Андарион. Город называется так же. Почему мы не на Земле, о которой ты, как ни странно, помнишь? Прошлое печально. Наши предки уничтожили экологию Земли много веков назад. Переселенцы воссоздали самую подходящую картину осознанной жизни и развития на Андарионе, используя, превосходящие то время, технологии. Многое из того, что ты здесь видишь – имеет рамки.

– Рамки?

– Да. Город тоже. Поэтому никогда не пытайся бежать, хорошо?

– Значит я не просто далеко от дома. Я чертовски далеко? Это не реально.

– Твоя реальность зависит от того, во что веришь. Просто, подтверждай, что знаешь Андарион. Знаешь с рождения, просто почти все забыла. Хорошо? Ты справишься. Я помогу.

– Почему я не могу сказать все, как есть?

– Опасно. Тебе никто не поверит, а если и так, то заставят пройти множество проверок. Далеко не факт, что все так, как ты думаешь.

– К чему ты клонишь?

– Даже если ты захочешь рассказать о прошлом Земли, то все его знают поверхностно и далеко не в хороших красках. Много лет прошло и те, кто обладают властью, стирают образ планеты с равенством наций. Прошлое только черное и больше никакое. Есть книги, рассказывающие об устройстве жизни землян, но доступны только те, что говорят о катастрофах. Остальные недоступны простым смертным.

– Ты читал их?

– Да. Конечно.

Видимо я побледнела, потому что лекарь суетливо отошел в сторону, наполнил стакан водой из кувшина и подал его мне. Я с жадностью отпила холодной жидкости и тяжело вздохнула. Последствия падения или аварии, которой не помню, все еще оставляют отголоски на самочувствии.

– Может я зря тебе рассказала о себе? Ты ведь был на том собрании среди тех, кто решал мою судьбу.

Эбен хмуро улыбнулся.

– Что бы ты хотела услышать? Теперь мы повязаны обещанием друг другу, верно?

Брюнет протянул мне ладонь для рукопожатия, и я ответила, протянув свою. Сомневаться в лекаре у меня не выходит. Удивительно, но я с первых минут знакомства попала под его очарование. С ним спокойно.

– Тебе придется подстроится под этот мир. Быть его частью, быть Эмбер из Андариона.

– Кто она, Эмбер из Андариона? – Спросила я себя риторически, – Думаешь она справится?

– Идем, проведу тебя в палату, отдохнешь немного. Я что-нибудь придумаю, поищу по гарнизонам. Может найдется зацепка? Для Хельги придется постараться.

Эбен подал руку и помог подняться на ноги. В этот раз голова закружилась по-настоящему. Я действительно все три дня чувствовала слабость и могла особо не притворяться перед Митаи, что со мной что-то не так.

– Почему ты помогаешь?

Мы стояли так близко, что я прошептала свой вопрос. Эбен шумно сглотнул, взял меня под локоть и отвернулся к выходу, медленно направляясь вперед.

– Не умею бросать девушек в тяжелой ситуации.

Ответил скомкано, похоже разволновался. Я сама подвела его к неудобному ответу. Чего ждала? Объяснения по пунктам с плюсами и минусами дружбы с гостьей из прошлого? Может он сам мне симпатизирует?

Мы прошли по коридору вперед вдоль суетливых пациентов и медицинских сестер. Затем поднялись по лестнице выше. Мне не хотелось оставаться одной, но просить Эбена сидеть со мной как с ребенком было бы верхом эгоизма.

Эбен открыл комнату ключом. Палата предназначалась для одного пациента. Соседей не будет. Интерьер простой: белая кровать, узкое окно в пол и небольшой шкафчик. А еще бонус – личная уборная.

– На полках есть сменная одежда. Обед разносят в три. А пока можешь просто отдохнуть.

– Когда мы снова увидимся?

– Скоро комендантский час, я проведу обход и смогу заглянуть к тебе после.

Эбен посмотрел на меня, кивнул и неуверенно добавил, – Если захочешь.

– Спрашиваешь? Ты мой первый друг в Андарионе. Я хотела бы увидеться снова.

Громкий и четкий ответ вызвал такую же внезапно довольную улыбку лекаря, которую парень тут же попытался спрятать. Мы сумбурно попрощались, и юноша исчез за дверью.

Оставшись одна, я почувствовала холод одиночества. Сложно принять новую реальность и осознать расстояния, которые отделяют меня от родных мест. А еще, если Эбен прав, то я единственная живая среди всех, кто остался в памяти. Родные, близкие, друзья не существуют уже сотни лет….

В это сложно поверить. Теперь все изменится, в жизни случилось персональное короткое замыкание. Начался новый этап бытия, в котором есть место любви и ненависти. Всего три дня, а я уже пахну как цветок дома Мира, трепещу перед Деметрой и готова писать тайные письма привлекательному молодому доктору? Ощущение, будто прошлая жизнь, это остров, а нынешняя океан. Только бы не утопиться.

В считанные минуты за окном стемнело, вьюга завертела снежную крупу, создавая зимнее подобие тумана. Я сидела у окна, наблюдая, как люди исчезают с улиц, прячась от ревущей непогоды. Всего около полудня, а будто ночь. Я подышала на стекло, хотела нарисовать сердечко или звездочку, как в детстве, но не сделала этого. Матовый пар отобразил цифры, написанные кем-то до меня. В этот момент в дверь палаты постучались. Это был Эбен. И он не дождался приглашения, приоткрыв дверь. Я поднялась на ноги, скрыв исчезающую стекольную запись.

– Чем ты занята? Не помешаю?

– Я сидела у окна. Снаружи разыгралась настоящая непогода.

– Да, я видел, – парень бросил хмурый взгляд в сторону улицы, подошел к окну и зашторил его, – Комендантский час. Не сиди больше у стекла, простынешь.

Эбен аккуратно взял меня за предплечье и потянул в сторону кровати.

– Лучше побольше отдыхать. Снимок показал ушиб грудной клетки. Ничего серьезного, но ты не даешь себе восстановиться. Попробую направить Деметре запрос на одобрение твоего пребывания еще на сутки.

– Деметре? Смеешься? Она будет против. – Пробубнила я, подложив себе под голову пару подушек, чтобы оставаться полусидя.

– Ей придется пойти на мои условия. Мы пока не знаем, как распорядится Хельга насчет тебя. Оставит в доме Мира или отправит на распределение. До этого времени Деметра для тебя больше наставник, нежели Старшая.

– Зачем мне быть в доме Мира? За два дня там я не увидела ничего, кроме бестолкового шатания и подчинения.

– Это от того, что ты не числилась сестрой, – улыбнулся Эбен, – В домах Мира девушки получают хорошее образование и воспитание. Тебе это пригодится.

– А если распределение?

– Будешь жить в семье.

Эбен произнес это как-то сухо. Я тоже скривилась, понимая, о чем идет речь.

– Это как-то связано с номерами на руке? Я уже слышала о семьях и распределении. Вы практикуете браки по принуждению?

– Распределение не принуждение, Эмбер.

– Как же? Оно и есть! Заставлять девушку выходить замуж за незнакомца это дикость!

Я негодовала. А лекарь будто не замечал моих эмоций. Он напрягся и абсолютно спокойно ответил.

– Любой брак продукт большой работы системы Андариона. Обучение в Домах Мира, распределение и сам институт брака не подлежат порицанию общества. Для твоего понимания в новом состоянии подобное выглядит дикостью, но только потому, что ты не видела положительных примеров. Система Андарион свела неудачные браки к минимальному проценту. Не более восьми к ста за световой год.

– Но, если люди не любят друг друга?

– Тогда они учатся любить.

Мы встретились взглядом и замолчали. Оба. Как будто единовременно получили дозу терпения и горького смирения. Теперь мне придется жить в этом прекрасном мире покорности.

Глава 5. Решение

В новой реальности все переменчиво. Сегодня у тебя есть надежда, а завтра полная безнадега. Никто не в праве выбирать как жить. Решение принимают другие.

Я как будто стала узником системы, и даже чуткая забота Эбена не внушала оптимизма. Он пытался помочь, но чем больше я узнавала, тем сильнее хотелось проснуться в своей кровати в старом мире.

Пробыв со мной недолго, лекарь сослался на срочные дела и покинул палату. Помимо меня, у парня есть еще пациенты.

Так я осталась совершенно одна в пустой комнате. Обед должны были принести в три, после комендантского часа.

Чтобы хоть как-то скоротать время, я вернулась к окну, наблюдать за бурей. Ветер поднимал и опускал снежную крошку, танцующую в порывах метели. Крошка то сворачивалась в воронку, то рассыпалась, стуча по стеклу, словно песок. Наблюдая за явлением природы, я подумала о том, что неплохо было бы найти книгу для чтения. Это бы скрасило досуг. Может Эбен найдет для меня что-нибудь? Надо будет попросить при встрече. Уверена, он не откажет.

Я уже собиралась вернуться в кровать, как случилось что-то странное. В белой пурге на улице появилось три огромных волка. Они медленно двигались вперед по главной улице, с оскалом заглядывая в каждый двор. А следом за опасными зверями медленно шагала женщина в длинном черном пальто поверх черного платья. Я не смогла различить детали ее наряда и особенности внешности из-за сильной метели.

– Что тут происходит? Волки в городе?

Я сказала это вслух, очень тихо и странная женщина, которая была там, снаружи, неожиданно остановилась. Она повернулась к клинике. Я внимательно всматривалась в темную фигуру, пытаясь увидеть ее лицо и резко отпрыгнула назад, когда незнакомка резко подняла голову наверх, посмотрев прямо в мое окно.

– Вот же ж черт!

Сердце заметалось в груди от страха, я забралась на кровать и накрылась одеялом, как делают маленькие дети. От прямого взгляда стало не по себе. Я прислушивалась к каждому шороху, ожидая, что сейчас она и голодные волки поднимутся прямо в палату!

– Это что еще такое?

Ситуация напоминала все возможные страшные истории, но никак не вязалась с реальностью. Как эта женщина могла меня увидеть или услышать? Черт побери…

Страшно хотелось посмотреть, все ли в порядке? Но страх оказался липким и пронизывающим. Пока я на кровати, все хорошо. Скоро сюда придут и я пойму, что просто спала. Спала и видела дурной сон…. Жаль, что это реальность!

Я услышала шаги в коридоре. Сначала далеко, а затем все ближе. Кто-то очень громко и настойчиво постучал в дверь. Я замерла.

Постучались еще раз.

– Эмбер, к вам можно зайти?

Женский голос. Слишком звонкий для возрастной дамы в черном пальто.

– Что вам нужно?

– Я принесла для вас обед. С вами все в порядке?

– Ах, да, конечно.

Светловолосая девушка ловко юркнула в мою палату, расставила две тарелки на тумбу. А еще приставила рядом небольшую литровую бутылку с красной жидкостью.

– Когда пообедаете, оставьте посуду за дверью.

– Что это? – Указала я на воду.

– Это поможет вам набраться сил и обеспечит хороший сон. Витамины в букете вкуснейшего чая. Уверяю, вам понравится.

– Да? Спасибо. Это очень кстати.

– Отдыхайте. Вам не о чем переживать.

Я кивнула.

Есть совсем не хотелось. Ради приличия, и чтобы Эбен не задавал вопросов, я попробовала немного супа-пюре и этой странной сладкой воды. После чего выставила все за дверь, как просила медсестра.

Ощущение, что сегодня произошло что-то ужасное, не покидало меня. Я ждала лекаря, но он так и не появился. Странно, ведь он обещал проведать меня еще раз.

К вечеру, строго по расписанию, мне принесли ужин, а уже в девять погасили свет.

К ночи буря стихла окончательно. На небо взобралась огромная луна.

Интересно, если мы не на Земле, то почему здесь луна? Новая планета настолько похожа на прежнюю, что здесь есть подобный спутник? Или Эбен сводит меня с ума фантастическими легендами? Я все ждала, что в комнату войдут все мои друзья и скажут, что происходящее было розыгрышем ко дню рождения. Жаль, что этот день нескоро, а реальность не похожа на шутку.

Ранним утром меня ждал ничем не отличавшийся от Дома Мира подъем. Прохладное помещение, резкое включение света и две медицинских сестры, сообщивших о том, что меня ждет гость, но ко встрече с ним нужно подготовиться.

Подготовиться, значит привести себя в порядок: помыться, почистить зубы, заплестись и надеть больничное платье. Не сорочку, а именно белое больничное подпоясывающее платье с подолом в пол. И никаких ритуалов, вроде завтрака. Дело не терпит отлагательств!

Я не спорила, выполняла все, о чем просят.

Затем мы спустились на первый этаж. Девушки оставили меня в небольшом рабочем кабинете одну. Похоже пациенты тут редко бывают. Внутреннее убранство создано для приема людей высокого чина. В минуты ожидания я поняла, что готова мирится с Деметрой и даже Хельгой, только бы не видеть ту страшную женщину с волками.

А еще пообещала себе, что не стану рассказывать о волках и старухе Эбену. Он уже, итак, сделал для меня немало. Система Андарион показала, что все события становятся гласными. Если тайное обращается в явное, то я уже могла навредить репутации лекаря.

– Доброго утра, Эмбер!

Я вздрогнула от резко открытой двери. Это был Эбен. Он подошел ко мне ближе, взял за руки и коснулся губами кистей. Щеки заполыхали, я поприветствовала его в ответ, чуть запнувшись.

– Прости, что не навестил тебя вчера. Пришлось урегулировать пару вопросов.

– Ничего, – пожала плечами я, – Такая спешка и прям с утра… Мы кого-то ждем?

– Да, ожидаем визита важных гостей. Вчера я героически предотвратил попытку Деметры вернуть тебя к сестрам. Сегодня предоставлю полный отчет собранию. Попробую уговорить их оставить тебя здесь.

Я почувствовала себя важной птицей, ради которой столь занятые персоны проводят собрание второй раз. Эбен заметил недоумение и поспешил успокоить меня.

– Я буду присутствовать и помогу тебе. Волноваться не стоит.

– Что ты придумал?

– Ничего особенного, – парень присел рядом на диван. Он обернулся ко мне и едва заметно улыбнулся, – Эмбер, я обещаю, сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

– Уже не терпится послушать, что ты предложишь. И согласятся ли остальные.

Лекарь шумно выдохнул. Он и сам нервничал, но держался стойко. Как будто его идея обязательно сработает. В знак поддержки он коснулся ладонью моей руки.

– Доверься мне.

Если бы не доверяла, не стала бы при первой же встрече говорить о прошлом. Эбен располагал меня к себе, но признаться, значит переложить ответственность. Я так не могу. В коридоре послышались голоса и один из них я узнала сразу. Эта женщина даже не пыталась говорить тише.

– Дорогая, твоя подопечная уже здесь!

Дверь не открылась, она распахнулась перед Хельгой. Я так разволновалась, что тут же попыталась подняться на ноги, но Эбен схватил меня за запястье, притормозив. Взгляд женщины выразил недоумение, а мнение не заставило себя ждать.

– Мой дорогой, ты уже приручил эту милую пташку? Времени зря не теряешь.

Сегодня она была в синем платье с блестящими бусинами-камнями. Полноватая фигура хоть и была туго обтянута тканью, но выглядела прекрасно. На Хельгу и правда буквально хотелось смотреть! Яркая, уверенная, особенно с голубой помадой, которая отлично дополнила образ.

– Проходите, мы ожидали вас.

В комнату вошла целая группа людей. Молодой лекарь приветливо улыбался каждому из них.

Состав собрания оказался прежним. Суровая Деметра в строгом платье, яркая Хельга, вечно занятой и уставший Леон, а также женщина Митаи. Не хватало разве что Розмари, но ее судьба оставалась болезненно неизвестной.

– Как дела в клинике, дорогой? Всего ли здесь хватает? Поставки лекарства проходят вовремя?

– Спасибо, все идет своим чередом. У нас без изменений.

– Вот и славно! Я бы хотела провести здесь пару дней, поправить некоторые нюансы здоровья. Однако мой график не допустит такой роскоши.

Хельга присела на кресло прямо напротив дивана. Остальные заняли соседний диван, такой же светло-коричневый, как и тот, на котором сидели мы с Эбеном.

Я сразу чувствовала на себе взгляд Старшей дома Мира. Она смотрела на меня как на опасную девчонку, которая нарушила одно из правил и могла бы подставить ее прямо сейчас. Я таракан, который выбегает при гостях в, казалось бы, идеально чистой квартире.

– Здоровье – та роскошь, на которую временем скупиться не стоит, Хельга. У меня найдется время, чтобы провести обследование.

– Эбен, этот способ уговоров на меня не повлияет, ты же знаешь! Лучше расскажи нам, что удалось разузнать по итогу пташки? Она местная? Я сегодня не готова к долгим прелюдиям, поездка в клинику была более чем утомительна.

Деметра мягко улыбнулась, когда рослая женщина посмотрела ей в глаза. Но та лишь сжала губы голубого цвета в полоску недовольства. Я напряглась не меньше, чем Старшая. Что-то между ними не ладилось. Может Деметра действительно отвечает за каждый мой шаг перед Хельгой?

Эбен как будто не заметил общего настроения. Он ободряюще кивнул и подвинулся к краю дивана, достав из рядом стоящего портфеля несколько бумаг.

– У меня было ограниченное количество времени, но я покопался в архивах Андариона и приграничных областей. Данных совсем немного, однако, они есть.

– Аллилуйя! – воскликнула Хельга, громко хлопнув в ладоши, – Выкладывай же! Леон не смог порадовать ничем, кроме белых листов. У этой девчонки как будто нет следов в прошлом.

– Ты делаешь неправильные выводы. Результат был, но он тебе не понравился.

Полноватый мужчина протер испарину на лбу и сморщился еще больше, чем обычно.

– Леон, дорогуша, я люблю результат в цифрах и данных. Меня раздражает, когда на выхлопе я получаю буквально ничего. Но не переживай, знаю, что ты старался и высоко ценю твою чопорность. В большинстве случаев она приводила к результату.

Рослая женщина громко рассмеялась. Леон только хмыкнул, облизав пересохшие губы. Но парировать себе Хельга не дала.

– Эбен, мальчик мой, я перебила тебя. Так, выкладывай, что удалось выяснить?

– Леон прав, согласно данным Андариона, Эмбер нет в системе. Но она не взялась из ниоткуда. Уникальный состав в крови совпал с единственным числовым кодом. Но узнать о нем больше я не смог. Он проходит по пограничной территории.

– Пограничной?

– Да. После того, как Андарион и приграничные зоны стали числится в разных системах, мы не имеем доступа к тем кодам. Возможно, Эмбер родилась там, а после ее просто не восстановили в нашей базе. Общая система Андариона давно нуждается в очистке и сверке. А пока сбои будут: потерянная информация на отдельных людей, а также утраты в списках для распределения.

Я не понимала ровным счетом ничего, кроме одного: для членов собрания я оставалась все той же темной лошадкой без явного прошлого. Хельга переменилась в лице, как и остальные. Эбен же проявил сдержанность в эмоциях.

– У Эмбер серьезная амнезия. Согласно данным, полученным при обследовании, проблемы с памятью могут быть необратимы. Существует небольшой процент того, что она вообще когда-либо сможет восстановить события прошлого. И, если резюмировать, Леон прав, перед нами совершенно чистый лист.

Доктор обернулся ко мне, слегка улыбнувшись в знак поддержки. Я старалась этого не замечать. Вдруг они раскроют наш секрет, подумают, что мы в сговоре.

– Бумаги с показаниями диагноза готовы?

– Конечно, Деметра, я направил их официальным письмом за подписью.

Старшая кивнула. Я не могла до конца понять ее эмоции, а вот у Хельги все отражалось на лице. Женщина впервые смерила меня взглядом, чуть поморщилась и шумно выдохнула.

– Очень интересно. Амнезия и ее код в базе пограничной зоны. Как удачно складывается и то, что в системе Андариона по какой-то причине не прошло сопоставление, – она чуть наклонилась вперед, пытливо изучая мои, опущенные к полу, глаза, – Все звезды сошлись над этой девчонкой.

– Мы можем отправить запрос в управление пограничной территорией, пересчитать всех девушек, рожденных за последние тридцать лет, – Вмешался Леон, кряхтя над папкой с бумагами, – Если ее код там есть, то мы узнаем всю подноготную Эмбер.

Мужчина даже не смотрел на оппонентов. Он постоянно что-то перекладывал и изучал. Это заметно раздражало Хельгу.

– Сколько потребуется времени? Я не могу так много сил уделять этой побитой птахе.

– Много, Хельга. Это военные, с ними договариваться все равно, что читать лекции голубям. Они понимают только приказы, а большинство зациклено на проблемах Пустоши. Им невдомек, что такое вежливость.

– Да уж, особенно Эдвард Григ! – Прыснула Хельга, – Мерзкий тип. А ведь когда-то у нас намечался роман.

Женщина злобно ухмыльнулась, откинувшись обратно в кресло.

– Зато он хороший руководитель. Там свои законы, Леон, ты прав.

– Я не отрицаю способностей генералов, но нам это мало чем поможет.

– Хорошо, если процедуры уточнения не избежать, то давай, отправляй запрос. Оставлю это дело на тебе.

Леон закивал, буркнув что-то вроде «конечно».

Видимо я побледнела, потому что Эбен обратил на меня внимание. Он переменился в лице и при всех взял за руку. Парень предложил воды или отправится наверх отдохнуть. Я отказалась. Вежливость молодого лекаря была запретной. Пусть сам Эбен не видел в этом ничего пред рассудительного, я понимала – действуя таким образом, лекарь отдаляет нас друг от друга.

Даже не удивлюсь, если Деметра запретит нам видеться.

– Мы можем оставить Эмбер в доме Мира до выяснения всех деталей ее происхождения. Я и Митаи создадим для сестры благоприятную атмосферу. Она может учится вместе с остальными девушками до момента распределения в семью.

– Ты настоящая душка, дорогая, – Вернулась в прежнее расположение духа Хельга, – Этот вариант я рассматривала изначально как самый идеальный. Ты справишься с пташкой.

– А почему мы не можем отправить ее сразу в распределительный центр? Сколько ей лет? Похоже, возраст позволяет. Если мы постараемся, отдадим новоявленную сестру за военного. Парням из пограничных зон вовсе не принципиально обучение будущей жены по программе дома Мира.

Леон протянул Хельге какой-то список, и та достала из крохотной голубой сумочки очки без душек, после чего внимательно изучила бумагу.

Предложение Леона вызвало у меня мурашки, я вся напряглась, едва справляясь с внешним спокойствием. Эбен тоже. Несмотря на заботу лекаря, похоже сейчас все зависит только от прихоти этой женщины.

– Послушайте, я ведь могу взять Эмбер в ученицы и тогда она останется в клинике, выполняя рабо….

– Нет! – грубо прервала лекаря, Хельга, – У тебя доброе сердце, сынок, но я возражаю! Никакого самопожертвования.

– Самопожертвования нет. Нам действительно нужны медицинские сестры. Я обладаю достаточным временем, чтобы обучить Эмбер всему необходимому. Она могла бы найти в клинике профессиональный путь.

– Профессиональный путь? Девчонка с пограничных зон? Ну уж нет. Много лишних эмоций, Эбен. Непривычно видеть тебя таким заинтересованным. Давно этого не было, – С лукавой улыбкой ответила Хельга, не отрываясь от бумаги, – Даже слушать не желаю. Твоим хотелкам достаточно потакали. Снисхождения для пташки не будет.

– Мои личные дела никак не связаны с…

– Эбен, это утомительно, – процедила женщина, – М-да… Так вот, если эта пташка чистый лист, то теперь только я решаю, чем ее наполнить. А ты, дорогой, займись своими прямыми обязанностями. Не стоит лишний раз привязываться к девушкам.

– Она может принести пользу обществу.

– Вычищая горшки из-под стариков? Мой милый мальчик, девушка должна быть под наблюдением. В домах Мира с этой задачей справятся прекрасно. А ты, душа моя, слишком мягок и слишком занят.

Я буквально вонзила ногти в мягкую обшивку дивана. Внутри назревала буря. От волнения глаза защипало. Еще немного и я сдалась бы своим чувствам. Да, Эбен хотел спрятать меня под свое крыло. Задумал это, не поставив меня в известность. Не вышло. Зря он так… Теперь все усложнилось.

И тут, точно вердикт прозвучала следующая фраза Хельги: – Она вернется в дом Мира и пробудет там до ближайшего Распределения, в котором обязательно будут участвовать военные.

– Но, Хельга, прошу, рассмотрите другие варианты!

– Ни один из предложенных меня не устраивает. Замуж сейчас ей рано, а оставить тебе не могу. Только Дом Мира!

И что бы ни говорил Эбен, он больше не мог повлиять на ситуацию.

Деметра тут же отдала мне поручение собрать свои вещи и спустится вниз, чтобы вернуться вместе с Деметрой в Дом Мира. Собрать вещи – это переодеться в платье сестры и закрыть рот на замок. Я подчинилась. Встала и направилась к двери. Эбен встал следом, догнал меня у выхода и попросил подождать его в палате. Как будто нам дадут время поговорить…

Я кивнула, а после вышла прочь. Выбежала, если быть честной.

За дверью послышался спор молодого лекаря и Хельги, но я не стала вслушиваться, застав только два слова «Это жестоко».

Придется выживать среди институтских девочек прошлого. Или…черт побери, будущего? А еще привыкать к новой реальности, пока насильно не выдадут замуж и я не смирюсь.

Теперь я этикетка, как и другие девушки, для идеальной, правильной жизни Андариона.

Глава 6. Новая жизнь

Вернувшись в палату, я надела платье сестры Мира, сложила больничную форму и села на край кровати ожидать прихода Эбена. Если не его, то в худшем случае это будет Деметра. Если надолго задержусь, она точно поднимется или пошлет ко мне Митаи.

Лекарь обещал, что все решит, но стало хуже. Этих людей нельзя обмануть, они твердо стоят на своем. На будущее стоит быть осторожнее, проявить бдительность и хитрость. Поиграть по правилам совета, осторожно добиваясь своего.

Ожидая Эбена, я волновалась. Сминала края юбки в руках и постоянно смотрела в окно. Снаружи гуляли люди: мужчины, женщины и дети. На небе ни облачка. Солнце ярко светило, а снег отражался, переливаясь сотнями искр. Не осталось и намека на события прошлого дня. Но даже в этой жизнерадостной обстановке я видела вчерашние тени огромных волков в серой дымке метели. А еще ту страшную женщину в черном платье и пальто. Наверное, из-за них нельзя покидать дом во время комендантского часа. Но для чего допускать присутствие опасных зверей на улицах города?

В дверь кто-то постучал, но не стал ждать ответа. Ко мне вошел лекарь и я выдохнула с облегчением.

– Эбен! Я рада, что тебе удалось подняться ко мне до отъезда. Мы ведь может уже не увидимся…

– Я ведь пообещал, что навещу тебя, – Парень подошел ближе. Вид у него был виноватый, – Прости, я не справился с задачей. Был уверен, что Хельга выслушает меня и не станет препятствовать твоему устройству в клинике. Шанс был маленький, но план мог сработать.

– Ничего. Ты попытался. Никто не может дать гарантий, что наши идеи сработают. Особенно когда решение зависит от незаинтересованного в помощи человека.

– Хельга как раз заинтересована. Как никогда заинтересована, – Эбен отвел взгляд в сторону, а затем вернулся ко мне, заговорив мягче, – Эмбер, помни, что ты не одна, хорошо? Мы что-нибудь обязательно придумаем, только позже, когда все уляжется.

– Да, – закивала я, – Эбен? Знаешь, может и не нужно ничего планировать?

– Почему?

– Мне нужно привыкать к новой жизни. Похоже, это неизбежно. Хельга права, если я «чистый лист», то значит нужно писать историю заново? Знаешь, я не готова бороться, не зная с кем имею дело. Мне нужно получить все необходимые знания для жизни в Андарионе.

В ответ брюнет изобразил дежурную улыбку и задумался над чем-то своим.

– Ты расстроен?

– Есть немного. Но это ничего.

Пару дней назад лекарь принял на себя ответственность за мое будущее и теперь был вовлечен настолько, что я заметила перемену настроения. Он воспринимал свой провал и мою покорность перед Хельгой, как собственный проигрыш. Я же хочу снять с него обузу. Дальше пойду одна, насколько это возможно. Парень с добрым сердцем останется другом, но не человеком, который потащит воз моих проблем.

– Мы не прощаемся, – резюмировал Эбен, не сводя с меня взгляда карих глаз, – Я постараюсь навещать тебя.

– В Доме Мира? – С иронией заметила я, – Если ты сможешь, я буду счастлива увидеться.

– Смогу. На основании твоего дальнейшего лечения.

– Разве я не здорова?

– Очевидно нет.

Неловко стало. Воцарилась пауза. Эбен тяжело вздохнул.

– Черт, как же не хочется тебя отпускать…

– Придется…

Парень захотел как-то поддержать, защитить и утешить хотя бы сейчас. Он подошел ближе, очень осторожно обняв меня. Я не отстранилась и даже напротив, обвила его руками в ответ. Теснее, как будто мы стали близкими друзьями. На глаза тут же предательски проступили слезы. И я смахнула их, как только брюнет отстранился.

– Ну что ж… Спасибо.

– Не за что благодарить. Это наша первая неудача.

– Наша? Мило.

– До встречи, Эмбер, – лекарь протянул мне руку, и я пожала ее, – Будь осторожна.

– Постараюсь.

Мы снова обнялись, немного неловко, будто стесняясь быть искренними. В момент, когда ты совершенно не понимаешь, где ты и как жить, вдруг появляется чувство, способное отвлекать. Любовь это или легкая симпатия, я не разобралась. Но уходить от Эбена было сложно.

Деметра и Митаи поджидали на первом этаже. Старшая никак не отреагировала на опоздание и даже спокойно отнеслась к путанице с одеждой. Я ведь совсем забыла, где оставила свое пальто. Она сама выглядела растерянной. Постоянно думала о своем.

Вот так мы и вернулись к тому, с чего начинали – к Дому Мира.

Теперь за мной закрепили кровать, как постоянное место ночевки, выдали новое расписание и полный комплект одежды. Мне предстояло пройти обучение, вместе с остальными девушками. Сложных наук нет, в основном это приличное хобби, чтобы женщина в замужестве могла проявить свои таланты хранительницы домашнего очага. Это были уроки кройки и шитья, гончарное искусство, этикет, танцы… Помимо обучения для сестер было выделено свободное время на личные дела. Однако каждое перемещение должно быть внесено в реестр. Это большая книга – тетрадь, хранящаяся на первом этаже. Каждая сестра должна ее заполнить, если собирается отлучится даже на короткий срок. Тетрадь контролировалась, все записи проверялись на достоверность.

Любые прогулки строго воспрещены только во время комендантского часа. Это время с двенадцати часов до трех дня. После того, что довелось увидеть в больнице, я стала воспринимать это ограничение куда серьезнее.

Отныне я сестра и буду готовится стать полноправным жителем Андариона, а в перспективе – супругой и матерью. Не так плохо, если подумать. Но вот с супругом может не повезти, тем более, если он окажется военным, о которых с презрением говорили члены совета.

Единственный способ избежать распределения – стать Митаи. Жаль, что для этой цели я изрядно наследила, сама того не желая. Умудрилась ввязаться в историю с появлением на дороге, не помня своего прошлого.

К вечеру первого дня новой жизни, я увидела Розмари. Она поздоровалась и была мила, но на ужине говорить со мной не стала. Деметра все это время косилась в нашу сторону и запрет на общение, с вероятностью девяносто девять процентов, исходил от Старшей. За весь вечер рыжеволосая не проронила ни слова и старалась избегать моей компании. Зато ночью все изменилось.

– Спишь?

Я предполагала, что Розмари заговорит со мной, когда все остальные уснут.

– Нет.

Мы повернулись друг к другу. Девушка улыбалась.

– Ты извини за вечер. Мне велено обходить тебя тремя дорогами. Деметра против нашего общения.

Я улыбнулась в ответ и присела на кровати, стараясь говорить как можно тише.

– Все в порядке, не переживай. У тебя все хорошо? Не было проблем из-за меня?

Сестра чуть скривилась, как будто я сказала что-то странное.

– Причем здесь ты? Меня допрашивали из-за прогулки в комендантский час. Помнишь, что это запрещено? Я сама виновата. А Деметра злится, потому что не верит тебе. Она думает, ты водишь всех за нос.

– Теперь у нее будет время узнать меня получше, – вздохнула я, не скрывая неприязни к Старшей, – Теперь я здесь надолго.

– Особо не обольщайся. Девушки говорят, ты останешься до первого распределения.

– Я ничего не знаю. Если они так говорят, значит это правда.

– Тогда готовься. Распределение – это не так плохо.

– Уж лучше, чем жить под управлением Деметры.

Розмари хихикнула.

– Это правда, что ты из пограничных мест?

Вопрос показался странным. Розмари была первой, кто услышал о телефоне, о сумочке и об осени вместо январской стужи. Я не умоляла вернуть меня на границы. Об этом и речи не шло.

Мы переглянулись. Похоже подруга до сих пор ничего не поняла обо мне. И я решила, что буду говорить всем только одну правду – созданную для меня. Так лучше для всех. Поверить в то, что я появилась из неоткуда, да еще из прошлого не смогла даже я, не поверят и сестры.

– Мне сложно ответить на твой вопрос. Проблемы с памятью. Лекарь сообщил, что я числилась там от рождения. В Андарионе сведения могли затеряться.

– А так бывает? Андарион очень бдителен к биографии каждого горожанина. Хотя на границах происходит всякое. Теперь ведь неважно откуда ты, возвращаться не придется. Ты сестра Мира, а это очень почетно, – С некоторой долей удовлетворения, ответила Розмари.

– Да, Розмари, ты права. Возвращаться не придется. Все сложилось наилучшим образом.

Я выдохнула. Все правильно. Лучше сохранить историю чистой от начала до конца. Да и Розмари вполне устраивали такие ответы. Она неоднократно возвращалась к ним, в надежде, что я смогла что-то вспомнить.

А жизнь в Доме Мира шла своим чередом. Каждое утро начиналось с холода и построения, затем сборы, завтрак, обучение. Я во всем отставала, а зачастую едва сдерживалась, чтобы не спорить с преподавателями, которые обучали девушек кроткости и покорности, упоминая, что сложные науки девам не потребуются. Цифры и логика для мужчин, для женщин материнство и очаг. Это шло вразрез моему мировоззрению. Иногда рот на замке удержать не удавалось и мои выходки рождали слухи и предположения. Некоторые девушки не принимали меня такой, какая я есть. Они косились в мою сторону, распускали слухи и строили догадки. Казалось, что обо мне не говорят разве что стены. Оставалось делать вид, что ничего не слышу и не понимаю.

Учение тоже не давалось легко. Сестры отлично владели многими техниками вязания и шитья. Мне же пришлось начинать с нуля. Я умею зашивать дырки на штанах, но вышивка на большом полотне оказалась сложной историей. Мои руки превращали стежки в кривые линии с большим расстоянием друг от друга. Ткань то и дело комкалась, не хватало правильной натяжки на пяльцах. Я ругалась и пыхтела до испарины на лбу. Учениц это несказанно веселило. Удивительно, но именно отсутствие аккуратности и навыка сближало меня с сестрами. Они стали помогать мне, заговаривая на разные темы. Так зародилось доверие, а количество сплетен свелось к минимуму. Я стала звездой курса будущих жен.

Мужчин в Доме Мира не было. Преподавательский состав сплошь одни женщины. Все состоявшиеся в браке, обладающие статусом в обществе и служащие примером для сестер дома Мира. Отличительными чертами каждой из преподавателей были броши с ласточками, а не волками, как у сестер. Девушки смотрели на этих дам с обожанием и мечтали о подобной жизни.

Отработав четыре часа на последовательных занятиях, мы расходились по своим делам. Сегодня все девушки поднялись наверх, а я впервые осмелилась заглянуть на стеллажи с книгами на первом этаже. Среди них я хотела найти те, в которых хоть как-то описывается Андарион и его зарождение. Книг о Земле найти и не надеялась. Эбен сообщил, что это редкие издания и малодостоверные.

Мне повезло, в комнате никого не было. Я проверила столовую, но там тоже пусто. Царила абсолютная тишина, нарушаемая только приятным потрескиванием дров в камине.

А вот когда я подошла к стеллажам, меня ожидало разочарования. Абсолютно на всех обложках был указан цифровой код, либо набор неизвестных мне символов. Буквы не использовались нигде. Эту кодировку я уже видела в медицинской карточке в кабинете Эбена. Но в доме сестер Мира тетради и табель заполнялся привычным мне шрифтом и в книгах я ожидала того же.

Чтобы удостоверится, не ошибка ли это, я достала пару книг и пролистала содержимое. Однако и там меня ожидало разочарование.

– Что же не так с Андарионом? Почему они не используют обычный текст?

Отсутствие букв наводило на мысль – в книгах текст, написанный не для всех.

Я огляделась и заметила стул у камина. Он то мне и нужен! Я подставила его к стеллажу и забралась повыше, чтобы просмотреть верхние ряды. Одна, вторая, третья полки – ничего нет. Мои усилия напрасны. Здесь нет книг, написанных буквами.

– Что это ты делаешь?

Внезапное обращение напугало меня. Я вздрогнула, но удержалась на стуле.

– Ох…

Это была Розмари. Девушка уперла руки в бока и смотрела на меня с нескрываемым недоумением.

– Я? Ах, да… Мне захотелось прочесть книгу на досуге.

– Разве ты знаешь код, чтобы читать их?

Сжав губы в полоску, я попыталась придумать оправдание, но в голову не пришло ничего подходящего. Я спустилась вниз и поставила стул обратно к камину. Розмари пытливо наблюдала за каждым моим действием.

– Эмбер? Ответь на вопрос, зачем ты брала книги?

– Не брала я книги, разве не видишь?

– Когда я зашла, ты перебирала полку.

– Ох, Розмари, потише, – шикнула я, оглядевшись, – Откуда мне было знать, что они с кодом? Я решила, что повыше есть другие.

– Если бы Деметра увидела, что ты делаешь, она бы точно рассердилась.

– Она вроде как запретила тебе говорить со мной?

Я посмотрела в лицо Розмари, и та покраснела, не зная, чем парировать. До этого момента она долго держалась в дневные часы, позволяя сплетничать со мной только по ночам.

– Ты ей расскажешь?

– Конечно нет. – Отрезала я. А потом поняла, что Розмари не меньше моего интересуется окружающим миром. Для меня до сих пор загадка, что делала Розмари на улицах города в комендантский час. Она росла в этом мире и знает, что этого делать нельзя. Но нарушила правило. Почему? Я склонялась к тому, что рыжая неоднократно нарушает правила дома. Поэтому сейчас решила вовлечь ее в небольшую авантюру.

– Ты знаешь, где находится библиотека?

– Да, – почти не задумываясь ответила подруга, а затем спохватилась, – Стой, а зачем тебе?

– Проводишь меня туда?

– Я не могу, даже не рассчитывай. Обратись к Старшей напрямую или к совету.

– Совет одобрит подобное?

– Нет, Эмбер, даже не начинай.

Девушка отвернулась и направилась к лестнице. Но шла она очень медленно. Похоже ждала, что я начну уговаривать. Однако этого я не сделала.

Дождавшись ночи, Розмари снова окликнула меня шепотом.

– Хорошо.

– Что?

– Я отведу тебя, куда просила. Только…, – девушка замолчала, приподнялась на локтях и осмотрела комнату. Сестры вроде бы спали. Но, кто знает, так ли это? Нас могли подслушивать.

– Ты возьмешь меня с собой.

– По рукам!

Глава 7. Библиотека

Маленькое событие может сильно разнообразить ваш день, когда вы живете в Андарионе. И новому дню я радовалась как никогда! Даже когда нужно было выбраться из-под одеяла в новый, ледяной день. Сегодня мне не хотелось убить сестер, которые открывают окна в конце января, пытаясь таким образом сохранить молодость. Все мысли были о книгах, которые я добуду в библиотеке!

Такого рвения читать, не припомню со школы. Мне даже снились книги! Я перелистывала страницы, вдыхала аромат старой бумаги, прокладывала осенние листы между страниц…

Розмари же, напротив, выглядела обеспокоенной. На бледном лице, усыпанном веснушками, отражалась гамма эмоций от чувства вины до гнева. Быть может, рыжая уже пожалела о том, что согласилась помочь мне? Как бы там ни было, главное, чтобы она не выдала наш секрет.

– Доброе утро, девушки! – складный голос Деметры пробудил всех, кто еще до конца не проснулся. Старшая прошлась по комнате с ежедневной утренней проверкой дисциплины и порядка. Она бегло осмотрела кровати девушек, а вот мне было отведено особо пристальное внимание. Проверили все, от наволочек, до основания кровати под матрасом. Деметра и Митаи искали запретные вещи, но остались ни с чем. Такое уже происходило пару раз, я начала привыкать.

Затем прошел завтрак, стандартные занятия и пришло время для личных дел. Долгожданный час икс.

Розмари покинула дом первой. Она оставила запись: «Розмари Китон. Пятнадцатое января две тысячи восемьсот четырнадцатый год. Булочная на углу Ясеневой улицы».

Адрес был подсказкой мне. Так я понимала куда направится. Для всех рыжеволосая сестра отправилась в булочную, а я в дом Музыки. Они как раз находились рядом, буквально в ста метрах друг от друга.

Между нашим уходом из особняка учитывался интервал в пятнадцать минут. Достаточно, чтобы никто не увидел нас вместе и ничего не заподозрил.

Снаружи солнечно, на небе танцевала морозная пыль, собираясь в гало вокруг солнца. Дымка из льда в небе выглядела как вуалевый туман, искрясь от яркого света. Я съежилась от холода. Щеки пощипывал мороз, изо рта клубами пара вырывался горячий воздух дыхания. Руки тоже замерзли. Карманы мало помогали их отогреть.

Я двинулась в сторону дома Музыки, стараясь не оборачиваться. Навязчивая мысль о преследовании не давала покоя. За мной могут наблюдать и я помнила об этом постоянно. Я должна быть достаточно скучной, обыденной, чтобы интерес угас.