Легенды о Первых. Часть1. Максимус бесплатное чтение

А вдруг устроена в природе

Совсем иная череда,

И не отсюда мы уходим,

А возвращаемся туда?

Игорь Губерман

глава 1. приходящие к вам случайно дверью не ошибаются

Максим проснулся неожиданно, как от звонка будильника. Сквозь высокое окно, разлинованное на квадраты и задернутое тонкой воздушной шторкой, в комнату проникал тусклый свет луны. Палата была широкой, двухместной, но по какой-то причине он лежал здесь один.

Даже ночью больница засыпала не полностью: по коридору двигались люди, громко шаркая ногами и мелькая в проеме двери, кто-то вскрикивал в соседней палате, звякал металл – это медсестра раскладывала инструмент в процедурной. Юноша осторожно нащупал на тумбочке телефон. От прикосновения экран засветился, на мгновение ослепив Максима. Было почти два часа ночи. Когда экран перестал сиять ярко-голубым, а глаза привыкли к темноте, Максим грустно уставился в потолок, покрытый паутинкой тонких трещинок, и стал вспоминать прошедший день.

Предыдущее утро было обычным для сентября и не предвещало ничего плохого. Недавно начался последний школьный год, и Макс встал пораньше, чтобы повторить доклад по истории. История была его любимым предметом. А еще он с детства обожал легенды, в которых сквозь полусказочный сюжет проступала реальная жизнь с ее испытаниями, переживания людей, отделенных от сегодняшнего дня многими сотнями лет. Он уже предвкушал, как удивятся учитель Сергей Сергеевич и одноклассники, когда узнают, какую редкую книгу адаптированных легенд Трехмирья он обнаружил в домашней библиотеке. Тонкая, изрядно потрепанная книжица в сером мягком переплете попалась Максиму совершенно случайно. Было даже странно, что он не заметил ее раньше, хотя перечитал все книги, которые были в доме. А этим утром она сама попалась ему на глаза, как будто только и ждала этого момента.

Книжка начиналась с легенды о разлученных богами влюбленных, которые, чтобы быть вместе, были вынуждены преодолеть множество преград и испытаний. Открыв первую страницу, Макс прочел:

В легенде старой, что живет веками,

Про двух несчастных поведем рассказ,

Что были зачарованы Богами,

Любить и расставаться всякий раз.

Юноша так увлекся, что чуть не опоздал на урок.

Наступившая осень, пытаясь перещеголять ушедшее лето, надела самые яркие наряды, но, заметив, что люди, спешившие по своим ежедневным делам, почти не обращают на нее внимания, обидчиво плакала вечерами. Иногда она рыдала и всю ночь, а наутро, хмуря брови-тучи, не давала солнечной улыбке и шанса пробиться сквозь эту завесу. Хлюпая по лужам, грустные люди брели понуро, отгородившись от ее красот тусклыми зонтами.

Собравшись по-быстрому, Макс спешил в школу. Первым уроком была литература, и строгая Татьяна Антоновна заставляла опоздавших читать стихи наизусть, поэтому Максу пришлось пожертвовать завтраком, чтобы успеть вовремя. На перемене Гришка Левченко предложил подшутить над учителем географии Вячеславом Гавриловичем: спрятаться в шкафу за картами, а потом, когда кого-то вызовут к доске, неожиданно появиться. Обычно Максим с удовольствием откликался на незлобные проказы друга, тем более что учитель не обижался на шутки мальчишек, а весело хохотал вместе с классом. Но в этот раз Макс отмахнулся, зачитавшись очередным мифом так, что даже не заметил, как класс увели в медкабинет на прививку.

Потом, вместо факультатива, старшеклассников попросили перенести старые списанные учебники из библиотеки в подвал, и ребята тут же согласились: чего только ни сделаешь, чтобы не ходить на скучный урок. Работы оказалось совсем немного, и до перемены нерадивые ученики проторчали в столовой, уплетая свежие булочки с чаем и вспоминая о летних приключениях.

– Опять с папашей по горам бродили? – спросил высокий Вадим, засовывая в рот полбулки за один присест.

– А тебе завидно? – усмехнулся Максим и начал рассказывать про очередную поездку.

Он любил летние походы с отцом, когда поднимаешься на небольшой холм, чтобы встретить рассвет, а внизу простирается великолепный еловый лес, сквозь который пробиваются ослепительно-красные, словно всполохи пожара, солнечные лучи. Любил ночные дежурства у костра, когда пугаешься каждого шороха или скрипа старой сосны, раскачивающейся от резких порывов ветра. А еще любил белоснежно-таинственные пики гор, пронзающие небесную голубизну под палящим солнцем, и звенящую тишину нетронутых человеком лугов. Где только они не побывали, каких только мест не повидали! Каждый раз привозили впечатления, сувениры и с десяток веселых походных песенок. Максим играл на гитаре и немного пел, поэтому всегда легко становился душой любой компании.

Рассказывая об очередном приключении, он совершенно забыл про чай, который остывал на столе. Звонок с урока прозвучал неожиданно громко. Макс давно заметил, что время – субстанция непостоянная: когда тебе грустно или скучно, оно тянется, будто издеваясь, а стоит попасть в хорошую компанию или веселое место – начинает бежать так, что за ним не поспеваешь. Вот и в этот раз веселые посиделки в столовой закончились слишком быстро, и он спешил, ведь следующим уроком была история. Быстро закинув в рот остатки булки и запив ее чаем, он махнул мальчишкам рукой и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней.

Кабинет истории находился на третьем этаже. Макс достал из рюкзака распечатанный доклад и попытался отдышаться после быстрого бега. Вдруг в глазах потемнело, резко закололо в правом боку, и он бы шлепнулся на пол, но проходивший мимо мужчина успел в последний момент подхватить падающего. Сквозь пульсирующие волны боли, от которой темнело в глазах, Макс увидел чье-то довольное улыбающееся лицо, обрамленное светлыми кудрями.

– Ну что ж, осталось совсем недолго, – произнес незнакомец, приложив правую руку к груди Максима поверх свитера. Что-то светло-зеленое отделилось от этой руки, обволакивая парня. А может, ему только померещилось… Мужчина казался странно знакомым, но в глазах у Макса окончательно потемнело, и он провалился в забытье.

За ним приехала скорая, и вскоре Макс очутился в чистой больничной палате. Из-за резкой боли в правом боку он заподозрил проблемы с аппендицитом, но вскоре пришла заплаканная мама, долго беседовавшая с врачами, и сообщила, что у него обнаружили опухоль… Завтра его будут обследовать, чтобы подготовить к операции.

Мама Макса – Наталья – работала врачом в детском отделении этой же больницы. Видимо, потому ей удалось получить для сына отдельную палату. Он лежал на кровати и не понимал, о чем она говорит. Все мысли перемешались, и ни на одной он не мог сосредоточиться.

– Какая опухоль? У меня ничего не болит! Я чувствую себя на удивление хорошо и готов хоть сейчас вернуться в школу!

Макс попытался встать, чтобы доказать свои слова делом, но не смог даже оторвать головы от подушки. Сильная боль вызвала приступ тошноты. Казалось, что голову наполнили расплавленным металлом или горячими углями. Но стоило коснуться подушки, и боль немедленно стихла, а Макс вновь почувствовал прилив сил. Пришлось согласиться с мамой и остаться на обследование.

В палату то и дело заглядывали врачи и медсестры, быстро меряли пульс и давление, холодными руками трогали лоб, задавали множество глупых вопросов. С некоторыми из них он пытался шутить, желая скрыть охватившую его панику. К вечеру незначительно поднялась температура, больному стало тоскливо, и он попросил молоденькую медсестру принести его рюкзак, в котором лежала заветная книжица. Макс хотел отвлечься от неприятных мыслей, но медсестра лишь сделала ему укол, поставила капельницу и упорхнула из палаты. Наверное, это было снотворное, потому что глаза стали закрываться, и Макс неожиданно быстро заснул. Во сне ему привиделась рыжеволосая женщина с печальными угольно-черными глазами, беззвучно шептавшая странное имя – Максимус.

Проснувшись среди ночи, Макс размышлял, разглядывая тонкие трещинки на высоком потолке. Он проспал часа четыре, но чувствовал себя вполне сносно: ни боли, ни усталости. Левая рука сильно затекла от неудобного положения – из нее торчала капельница. Макса не особо беспокоила предстоящая операция: он молод и практически здоров, сможет быстро поправиться. Его больше волновало, как неожиданная болезнь отразится на здоровье мамы, которая в последнее время слишком часто жаловалась на сердце. Максим совершенно не верил в серьезность своего заболевания. Скорее всего, врачи ошиблись, и завтра они это выяснят, а он отправится домой, как ни в чем не бывало.

В тусклом холодном свете, пробивавшемся из коридора через стеклянную вставку в двери, он различил у кровати стул, на котором была аккуратно сложена его школьная одежда: темно-серый свитер плотной вязки, отглаженная с вечера белая рубашка, синие брюки со стрелками. Там же висел и рюкзак – видимо, медсестра все же исполнила его просьбу.

Осторожно, чтобы не потревожить капельницу, Максим сдвинулся к краю кровати и спустил одну ногу на прохладный пол. Собравшись с духом, он резко поднялся, опираясь на локоть, и тут же сел, прислушиваясь к своим ощущениям. Легкая слабость и головокружение – и все! Никакой боли или температуры, только слабость! Макс обрадованно вскочил, но тут же, схватившись за правый бок, повалился на пол, переживая приступ острой боли. От резкой смены положения к горлу подступила тошнота, и он сделал несколько глотательных движений, чтобы ее остановить. Пытаясь удержаться, Макс задел стул, и тот с грохотом полетел в сторону. Одежда в беспорядке упала на пол. Сидя на холодном линолеуме, прислонившись головой к кровати и прикусив нижнюю губу от боли, Макс ждал, пока горячие молоточки перестанут стучать в виски.

За дверью послышались приглушенные голоса и чьи-то шаги. «Наверно, дежурная сестра услышала шум и решила проверить, что случилось», – подумал Макс, пытаясь забраться на кровать. Когда это наконец-то удалось, он свободной рукой натянул одеяло до подбородка и сделал вид, что крепко спит. Максим не хотел, чтобы его обнаружили в таком состоянии, иначе они все расскажут маме, а ей и так тяжело далась его неожиданная болезнь…

Дверь тихонько скрипнула, и в палату проскользнули двое. Сквозь полуприкрытые веки Макс различил силуэт крупного мужчины. Второй был поменьше. Первый, в темноте наступив на упавший стул, споткнулся и чуть не свалился, но вовремя ухватился за металлическую спинку кровати. Он выругался, помянув какого-то Вселена, и прошел к окну.

– Осторожно, что-то валяется на полу, – пытаясь говорить шепотом, пробасил мужчина, оборачиваясь к товарищу.

– Вижу, – коротко ответил тонкий голос.

«Похоже, второй посетитель – девушка», – подумал Макс.

– Говори тише, а то разбудишь его раньше времени.

–– Все равно придется будить, – ответил первый громким шепотом.

– Да, но сначала мы должны убедиться, что это именно он, а не кто-то другой. Мы же не имеем представления, как должен выглядеть этот мальчишка.

– Это он, я уверен, – откликнулся долговязый, указывая на Максима.

– Откуда ты знаешь? – не унималась незнакомка.

– Не могу тебе объяснить… Я это чувствую.

– А я все-таки проверю, если не возражаешь.

Тонкая фигурка приблизилась к кровати, и Максим вздрогнул, когда холодные руки прикоснулись к его вискам. Он хотел сопротивляться, но не смог даже пошевелиться. Неожиданно перед глазами, как в немом кино, замелькали кадры его жизни, прокручиваясь в обратную сторону – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

Первое сентября. Он в окружении одноклассниц, которые всегда выделяли Максима из толпы разномастных сверстников. Еще бы! Высокий, черноволосый и черноглазый, с обаятельной улыбкой чуть полноватых губ…

Летний поход с отцом, ночные песни у костра в горах, рыбалка и сплав по бурной реке…

Ему пятнадцать, и он, впервые по-настоящему влюбленный, дарит букет белых роз рыжей девчонке с огромными голубыми глазами…

Ему десять. Он сильно поранил ногу, и, пытаясь скрыть боль, молча глотает подступившие слезы…

– Вот, нашла! Это точно он, – послышался голос сверху, и кино в голове Максима стало воспроизводиться в правильном направлении и с обычной скоростью.

Его охватил сильный страх – как в детстве, когда этот сон преследовал его раз за разом. Пытаясь вырваться, он вдруг понял, что проваливается все глубже и глубже, а вслед за ним летят мелкие камешки, больно ударяя по голове…

Мальчик бежал по широкому шоссе, петлявшему между темных деревьев. Он не понимал, куда и от кого убегает, но знал, что не должен останавливаться. То и дело перехватывало дыхание, а сердце бешено колотилось, стремясь вырваться из грудной клетки. От недостатка кислорода кружилась голова, но испуганный мальчишка продолжал из последних сил нестись навстречу приближавшимся огням. Максим был уверен: еще немного – и он в безопасности.

Вдруг силы оставили его и ноги перестали слушаться. Споткнувшись, он упал на асфальт – прямо под колеса приближавшегося автомобиля. Что-то пронеслось мимо, полоснув по глазам яркой вспышкой. Мальчик на мгновение зажмурился от нахлынувшей паники, но быстро распахнул глаза, вспомнив слова отца: «Смело смотри в лицо любому страху, и он сам будет тебя бояться».

Максим услышал, как в панике завизжали тормоза, будто желая прогнать упавшего ребенка с дороги. Увидел, как машина резко завертелась на месте, оставляя на асфальте дымящиеся следы, и в нескольких сантиметрах над его головой завис бампер автомобиля. Мальчик попятился, обдирая колени и ладони об асфальт. Он сел и, набравшись смелости, обернулся, чтобы в свете фар увидеть, что гналось за ним ночью. Но позади была лишь серая пустота. Она надвигалась, поглощая и дорогу, и стоявшие вдоль обочин деревья, и даже звезды, которые стали невольными свидетелями ночного происшествия.

От страха руки и ноги перестали слушаться ребенка, а голос совсем пропал.

Максим резко вскрикнул и дернулся, пытаясь вырваться из затягивавшего кошмара. Ему казалось, что темнота вот-вот поглотит и его самого.

– Стой! Не продолжай! Ты делаешь ему больно! – послышался тревожный приглушенный бас.

– Вовсе нет! Это просто реакция на увиденное. И я не могу продолжать: блок оказался сильнее, чем я думала. Мне его не снять – боюсь повредить важные воспоминания, – озадаченно произнес девичий голос.

Макс открыл глаза и приподнялся, пытаясь показать ночным визитерам, что больше не потерпит их экспериментов. Он встретился взглядом с наклонившейся над ним девчонкой. У нее были странные глаза: как будто в них налили зеленки, а сверху плеснули немного йода. Макс удивился таким мыслям: неужели, побывав в больнице, он и о девчонках будет думать, как о чем-то медицинском?

– Кто вы и что здесь делаете? – неожиданно дрожащим голосом спросил он. Двигаться удавалось с трудом – тело не подчинялось, словно онемело.

– Кажется, пациент пришел в себя! – иронично воскликнул высокий светловолосый визитер, выглядывая из-за спины зеленоглазки. На вид ему было лет двадцать – двадцать пять.

Девушка отстранилась, но осталась сидеть на краю кровати. Их лица было трудно рассмотреть в полутемном помещении. Свет исходил только от сигнальной лампы над дверью, да из коридора по полу тянулась тусклая полоска.

– Я не ваш пациент, а вы не мои врачи, – раздраженно буркнул Максим. Он не мог понять, зачем эти двое забрались в его палату ночью. Хотели пошутить? Шутка вышла совсем не смешной.

– Тебе не откажешь в прозорливости, – сказал блондин и усмехнулся, пристально наблюдая за лежащим.

– Кто вы и что делаете здесь ночью? – повторил Макс более уверенным голосом.

Эти двое были какими-то странными… Но он не мог понять, в чем их странность. Одеты вроде бы обычно, хотя и совсем не в его вкусе. Девчонка – в широком сером свитере, слегка растянутом и бесформенно свисавшем с тонких плеч; на голове кепка, повернутая козырьком назад. Высокий парень – в темном спортивном костюме, чем-то напоминающем водолазный. Если бы Макс встретил их на улице, то не обратил бы внимания. Он убедился, что это не врачи, но кто перед ним – понять не мог. Он не чувствовал опасности, скорее интерес к ночным визитерам, но ему был непонятен сам факт их прихода ночью. Может, они заблудились, и ищут кого-то другого? Не зря же девчонка несколько раз переспрашивала долговязого…

– А если я скажу, что мы пришли тебя вылечить, поверишь? – снисходительно спросил блондин, продолжая стоять, скрестив на груди руки.

– Нет! – резко бросил Макс, пытаясь сохранять хладнокровие.

– Ну, так я этого и не говорю, – хмыкнул белобрысый, возвышаясь над кроватью, как гипсовая статуя.

– Тогда что вы здесь забыли? – недружелюбно спросил Максим, пытаясь приподняться, чтобы как следует разглядеть незнакомца.

– Вообще-то тебя! Представляешь, нас попросили срочно доставить тебя кое-куда, – туманно ответил тот, еще больше склоняясь над кроватью.

– Куда доставить? Ночью? – возмутился Макс, чувствуя, как к нему постепенно возвращается контроль над телом.

– Как бы тебе сказать, чтобы ты не напугался… – замялся блондин.

Вновь резко закружилась голова, и Макс опустил ее на подушку. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы разноцветные круги, мелькавшие, как в калейдоскопе, отступили.

– Что с ним? – озабоченно спросил высокий незнакомец, заметив гримасу боли на лице юноши.

– Видимо, сотрясение мозга. Вспомни, как он свалился на школьный пол, – шепотом ответила девчонка.

Прохладные маленькие руки вновь коснулись висков Максима, но на этот раз он не увидел картинок. Боль стала постепенно проходить.

– Было бы, что сотрясать, – хмыкнул блондин, всем своим видом выражая презрение к больному.

– Из него пытались выкачать силы, чтобы меньше сопротивлялся. А там блок, поэтому они и не смогли закончить. Но его голова должна сильно болеть… – сочувственно прошептала зеленоглазка, убирая руки постепенно, словно забирая остатки боли.

– Чего? Кто пытался? Какие силы? – Максим засыпал ночных гостей вопросами, все еще опасаясь отрывать голову от подушки.

– Вот видишь, мозги все-таки на месте! Но если бы я вовремя не вмешался и не спугнул того, кто на тебя напал, ты бы сейчас не в этой больничке лежал, а там, где остальные безмозглые, – саркастически пробасил незнакомец, словно издеваясь.

– В дурдоме что ли? – по-детски спросил Максим, сам понимая, что сморозил глупость.

– Ага, – угрюмо усмехнулся юноша, подтверждая его слова, и, повернувшись к спутнице, продолжил: – Знаешь, это был настоящий разрушитель. Очень сильный – я его за версту почувствовал! И жалеть нашего мальчонку в его обязанности не входило! Хорошо, что мы успели, а не то…

– И блок у него капитальный, настроенный во времени. Такой с ходу не пробьешь, – шепотом объявила девчонка, явно не замечая вопросительных взглядов, которые бросал на непрошенных гостей больной. – А если я попробую его взломать, он может умереть. Но и так ничего добьешься! Я такого еще не встречала…

– Значит, убийство в их планы не входило? Иначе зачем столько мороки с подселением? – громко продолжал долговязый, обращаясь к спутнице.

Макс потрясенно молчал, переводя взгляд туда и обратно и совершенно не понимая, о чем речь. Может, он бредит или ему это снится? Бывают же непонятные сны…

Заметив его расширенные зрачки, девчонка приложила палец к губам, и юноша понизил голос.

– С таким везением оно его все равно убьет… Не сегодня – так во время операции, – поморщился белобрысый, не обращая внимания на ее знаки. – Сделай с ним что-нибудь, и пойдем, а то Гореслав замучает вопросами, где это мы так долго пропадали…

– Что ты пугаешь мальчика? Никто не умрет! Мы не дадим этому случиться – ни сегодня, ни завтра, ни в другое время. Поэтому мы и здесь, – ласково проговорила зеленоглазая, будто общалась с маленьким ребенком.

Она коснулась руки Максима и закрыла глаза. Ее прикосновения были мягкими и успокаивающими. Ему даже показалось, что это мама держит его руку в своей. Но блондин быстро разрушил эту иллюзию: то ли при слове «мальчик», то ли от интонации ее голоса он громко надменно хмыкнул, возвращая больного в реальность больничной палаты.

– Хотел бы я в это верить, – насмешливо вздохнул он, поворачиваясь к Максиму, – но у тебя внутри сидит необычный враг. Он силен и непредсказуем, а если попробовать его удалить, то ты умрешь…

– Ты про опухоль? – разволновался Максим, пытаясь бороться с подступившей к горлу тошнотой. – Если операция меня убьет, я откажусь от нее. Просто отпустите меня домой. Надо что-то подписать?

– Оно все равно заберет твою жизнь, – резко перебила девчонка с зелеными глазами. – Пока что я сняла боль и постаралась замедлить его рост, но больше ничего не могу для тебя сделать. Тут нужен сильный целитель. – Девушка убрала руки и отстранилась.

– Но разве мы не в больнице? Где искать целителей, как не здесь?

Максим не понимал, чего хотят эти двое. Зачем они пытаются заставить его покинуть палату? Куда собираются увезти? Он же не сын миллионера, чтобы его похищать! Да и не стали бы похитители убеждать заложника – просто выкрали бы ночью, и делов!

– Операция тебе не поможет. Останешься в больнице – и завтра умрешь. Ты должен пойти с нами, – терпеливо добавил светловолосый, вновь склоняясь над кроватью.

– Что ты выдумываешь? – огрызнулся Макс, но его сердце почему-то болезненно сжалось, и пульс участился. – С чего бы мне умирать от пустякового аппендицита?

Он пытался говорить уверенно, но все же испытывал страх и сомнение в правдивости собственных слов.

– Смотри! – девчонка неожиданно схватила его руку, и он вдруг увидел…

Операционная. Яркие круглые лампы над головой нещадно слепят глаза.

Кто-то неподвижно лежит на широком столе. Вокруг, переговариваясь, суетятся врачи, одетые в белоснежные халаты. Мигают красными огоньками мониторы. Неожиданно все замирают, опустив лица, и один из них накрывает лежащее тело простыней.

Его тело!

Максима прошиб холодный пот. Это он находился на столе в сверкающей операционной? Он умер? Нет, этого не может быть! Еще вчера он и знать не знал о своей болезни, чувствовал себя прекрасно. А что завтра? Как он вообще мог увидеть завтрашний день? Это обман, иллюзия! Его намеренно вводят в заблуждение! Но зачем? Чего они добиваются?

Девчонка отпустила руку, и через пару секунд Максим вернулся к реальности.

– Мы должны забрать тебя отсюда именно сегодня. Завтра будет поздно! Он или убьет тебя, или…

– Кто вы? И кто он? И что вам всем от меня надо? – Макс так разозлился, что это чувство вытеснило все другие: страх, растерянность, даже недоверие… «Кто эти двое? – думал он про себя. – Пришли ночью, достали из глубин памяти страшный детский сон, потом показывают мне мою собственную смерть…»

– Нам стоит представиться, – хмыкнул длинный, будто прочитав его мысли. Он демонстративно приложил руку к груди и слегка поклонился Максиму. – Меня зовут Влад, а ее, – юноша положил руку на плечо девчонки, сидевшей на кровати: – А ее Алька. – И продолжил, обращаясь уже к ней: – Я же говорил, нужно брать его сонным. Не пришлось бы тратить время на глупые разговоры!

– Посмотри: у него же нет медальона! – протестующе зашептала девчонка, указывая на обнаженную грудь Максима. – А без медальона ничего не выйдет – нас не пропустят… Значит, придется идти к мосту.

– Но у нас нет на это времени! – раздраженно откликнулся долговязый. – Я уверен, медальон где-то рядом! Нужно лишь поискать… Я его чувствую.

– Ищи скорее! – сказала зеленоглазая и начала поднимать с пола одежду, складывая ее на край кровати.

– Ты же знаешь, нам он не дастся, – почти простонал белокурый, вытряхивая из карманов брюк Максима разные мелочи.

– Но у него-то должно получиться! Если Гореслав не ошибся…

– Эй, что это вы делаете? – возмутился Макс, все это время удивленно наблюдавший за действиями ночных посетителей. Переводя взгляд с одного на другую, он не понял и половины сказанного. Куда они собирались его вести? Как это поможет ему спастись от смерти? Кто такой Гореслав? И почему он о нем говорил? Макс запомнил бы человека с таким странным именем…

– Мне это надоело! Кто-нибудь, объяснит, о чем вы? – не выдержал юноша, все больше раздражаясь от странности происходящего.

Девчонка повернула к нему озадаченное лицо:

– Прости, мы, кажется, немного увлеклись… Понимаешь, у тебя должен быть медальон. Это такая штука, обычно висит на нее, – и сунув руку за ворот своего широкого свитера, она достала оттуда небольшой круглый предмет. На нем были изображены три разноцветные спирали, которые расходились в стороны из единого центра.

– А, вот вы о чем… – Максим вспомнил, что мама подарила ему какую-то безделушку на семнадцатилетие. Но зачем эта вещица понадобилась визитерам? Она явно дешевая, да и носил он ее так, ради прикола, чтобы не обидеть маму. – Ну да! Я пришел сюда с медальоном, но его сняли во время осмотра. Куда положили – не знаю. Может, он в рюкзаке? Или куда-то завалился, когда я уронил стул… А зачем он вам?

Девчонка развернулась в сторону долговязого и шепотом спросила:

– Врач? Ты же не думаешь, что это он? Он мог забрать медальон?

– Говорю тебе: медальон здесь, в этой комнате. Я его чувствую. Он не стал бы рисковать, проникая ночью в больничную палату Яви. Скорее всего мальчишка действительно его уронил, – и белобрысый снова кивнул в сторону лежащего на кровати Максима.

– Но он не побоялся проникнуть в школу! – решительно возразила девчонка. – Ладно, если уронил, значит, сейчас найдет. – Она улыбнулась и взяла больного за левую руку, вынула капельницу и скомандовала: – Сядь и вытяни руки перед собой!

Максим повиновался, хотя и сам не смог бы объяснить, почему позволяет ей такое. Опустив ноги с кровати, он сел рядом с зеленоглазкой, на этот раз не ощутив ни боли, ни головокружения, ни тошноты. Алька по-прежнему держала его левую руку.

– А теперь представь медальон на ладони и позови его.

– Позвать? Как это? – изумился Макс. Он вспомнил сцену из фильма про волшебников: маг протягивал ладонь, произносил заклинание – и желаемая вещь тут же оказывалась в руке. Представив, как смешно он будет выглядеть, сидя в больничной палате с вытянутой рукой в ожидании чуда, Макс с недоверием посмотрел на девчонку.

– Ну вот, теперь полночи придется учить его тому, что умеет каждый ребенок, – раздраженно пробасил Влад, демонстративно отворачиваясь.

– Успокойся! Ты же знаешь, он в этом не виноват, – с сочувствием произнесла Алька, поворачиваясь к Максиму. – Понимаешь, – начала она тихо, словно разговаривала с ребенком: – Твой медальон настроен на тебя…

– Как твой телефон на сотовую вышку, – быстро вмешался белобрысый, то ли шутя, то ли издеваясь. – Позови его! Пошли сигнал, и он откликнется.

– Влад! – Алька прикрикнула на парня, пытаясь выразить свое недовольство, но на ее губах промелькнула предательская улыбка. Она вновь обратилась к Максиму, стараясь говорить как можно приветливее: – В принципе, он прав. Просто представь медальон и позови его. Можешь закрыть глаза, если так будет легче.

«Что за глупости у нее в голове»? – подумал Максим, но сделал, как она сказала: крепко зажмурился, представляя на раскрытой ладони правой руки небольшой металлический круг на тоненькой серебристой цепочке. «Позови!» – как заклинание, звучало в голове. Легко сказать, но как сделать? «Была – не была!» – решил Макс. Если эти двое и впрямь пришли над ним поиздеваться, то пусть посмеются вдоволь. Это не важно! Пять лет проучившись с Гришкой в одном классе, он разучился обижаться на глупые шутки.

– Медальон, явись! – громко скомандовал Макс, щелкнув пальцами, как это делал отец, когда хотел обратить на себя чье-то внимание, и как иногда делал он сам, красуясь перед девчонками.

В тот же миг он ощутил на ладони приятный холодок. Сжав руку в кулак, Макс резко открыл глаза. Не веря самому себе, он поднес руку к лицу – на ладони лежал медальон, а тоненькая цепочка свисала между пальцев.

– Не может быть! – язвительно усмехнулся белобрысый, растягивая слова. – А он не так безнадежен, как казалось сначала. Хотя орать было совсем не обязательно – полбольницы перебудил!

– Влад! – снова зашипела Алька, а затем улыбнулась, не скрывая радости.

– Ух ты! Я и не знал, что так умею! – изумился Максим, разглядывая медальон.

– А ты и не умеешь. Пока не умеешь. Но можешь научиться, если пойдешь с нами, – произнесла Алька мягким, будто убаюкивающим голосом.

Она сняла кепку, обнажив короткие серебряные волосы, и осторожно бросила в нее медальон, лежавший на руке Максима. Затем улыбнулась – грустно, словно о чем-то сожалея, – и легонько коснулась лба юноши указательным пальцем. Пространство перед глазами Максима начало расплываться, пока не превратилось в черную пустоту. Голоса отдалялись и затихали. Упав поперек кровати, он крепко заснул.

Алька легонько коснулась его запястья.

– Готово! – уверенно заявила она, обращаясь к Владу. – Сердце бьется ровно, он спит. Можно транспортировать.

– Думаешь, до утра не проснется? – с надеждой в голосе спросил тот.

– Не уверена: мы слишком мало знаем о его способностях, – ответила девушка, печально глядя на лежащего без движения пациента.

Влад взял спящего на руки, словно пушинку, и, не церемонясь, закинул на плечо. Алька подняла одежду с кровати, а ту, что еще валялась на полу, запихнула в рюкзак. Достала из-под тумбочки кроссовки Максима и сунула туда же. Аккуратно надев медальон ему на спящего, она тихо произнесла:

– Пора!

Девушка достала темную коробочку, похожую на зажигалку, и, отодвинув тонкую штору, направила ее на окно. На стекле появилась черная точка. Она быстро увеличивалась, превращаясь в бесконечный тоннель. Девушка, а за ней и Влад с Максом на плече, шагнули в черноту. Тоннель сжался и исчез, и палата опустела.

глава 2. каждая ночь заканчивается рассветом

Максим очнулся. Вытер рукой вспотевший лоб. Все еще была ночь. Сквозь окно едва проникал далекий лунный свет. Когда глаза немного привыкли, парень оглядел комнату: вот кровать с металлической спинкой, небольшая тумбочка и стул с его вещами. Юноша облегченно вздохнул: он в больнице, и ему просто приснился странный сон. Надо же такому привидеться! Ночные гости, странные разговоры… Вот так картины рисует его больное воображение!

«Допустим, девчонка похожа на медсестру, которую я видел вечером, – размышлял он, лежа в кровати. – А вот белобрысый вообще ни на кого не похож… Уж его-то я бы запомнил!» Сон как рукой сняло. Макс пошевелился, прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Болезнь ушла, будто и не было! А может, затаилась где-то глубоко и ждет своего часа… Но об этом совершенно не хотелось думать.

Он помнил, что раньше сквозь стекло в двери в больничную палату пробивался тусклый свет из коридора. Но сейчас его не было… От большого, уходившего под потолок окна, разделенного на квадраты, исходило слабое свечение, но серебристый свет луны почти не попадал в комнату. Макс не помнил такого окна в палате, но уже убедился, что память почему-то стала его подводить. Может, это следствие болезни? Спать совсем не хотелось. Приподнявшись на локтях, он откинул одеяло, присел на кровати и осторожно, боясь нового приступа боли, опустил ноги на пол, пытаясь нащупать больничные тапочки. Ноги уперлись в прохладный пол, но тапок не было. «Ладно, найдутся потом», – безразлично подумал он, медленно поднимаясь с кровати.

Стоять босыми ногами на прохладном полу было даже приятно. Его резко качнуло в сторону, так что пришлось схватиться за металлическую перекладину. Это не показалось ему странным после перенесенного приступа и высокой температуры. Макс испытывал сильную слабость и тошноту, но голова не болела, как вечером, а была на удивление ясной. Он захотел узнать, сколько сейчас времени, и вслепую пошарил рукой по тумбочке в поисках телефона. Аппарат нашелся быстро, но не подавал признаков жизни.

«Видимо, совсем разрядился» – решил юноша, сунув телефон под подушку. – «Утром надо не забыть попросить зарядку у той длинноногой медсестры, которая приходила делать укол, но так и не дала мне свой номер» – размышлял он, медленно двигаясь в направлении окна.

Опершись руками на подоконник, он несколько минут любовался луной, холодно взиравшей со своего небесного пьедестала. В памяти всплыла прочтенная когда-то книга про оборотней, подчиняющихся этой царице ночи. Сейчас Макс и сам напоминал одного из них, вот-вот готового обратиться в зверя: стоит босиком на холодном полу, почти голый, с растрепанными волосами, торчащими во все стороны, и наблюдает за луной за окном. Он усмехнулся.

Посмотрев вниз, Макс с удивлением заметил, что свет луны отражается в какой-то водной поверхности, которая занимала все пространство под окном. Но больница находилась в центре города, и никаких водоемов, даже фонтанов, около нее нет… И как это понимать? Макс попятился от окна, задев стул, который опрокинулся ему на ногу и с грохотом упал. Постанывая от боли, юноша запрыгал на одной ноге.

– Эй, ты чего шумишь? – неожиданно послышался из противоположного угла комнаты недовольный хрипловатый голос.

Максим был уверен, что находится в палате один. Он с ужасом наблюдал, как из дальнего угла поднялось, направляясь в его сторону, нечто белое и громадное. Бесформенное! Забыв про больную ногу, он стал пятиться к кровати и, наткнувшись на нее, упал назад, с размаху ударившись затылком о стену. Перед глазами поплыли разноцветные круги…

Бесформенная фигура продолжала приближаться, издавая хлюпающие звуки, напоминавшие клокотание и уханье одновременно. Макс резко вскочил, превозмогая головокружение, и, подхватив с пола стул, замахнулся им в сторону фигуры. Рюкзак и одежда полетели на пол, под ноги.

Раздался резкий щелчок – и над ними загорелся небольшой голубовато-серебристый шар, напоминающий луну. Комната осветилась, и тьма отступила в дальние углы. От неожиданности Максим на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел одеяло, из-под которого торчали две босые ноги огромного размера. Из вороха одеял появилась светловолосая кучерявая голова. Макс тут же узнал своего ночного гостя, который хохотал без умолку.

– Ну ты даешь! – просмеявшись, сказал Влад, с прищуром глядя на парнишку, беспомощно стоявшего у кровати, и указал на стул, который Макс продолжал держать в руках. Влад щелкнул, и стул резко вырвался из рук, чтобы затем плавно опуститься на свое законное место у окна. Разбросанная по полу одежда, взлетев в воздух, аккуратно повисла на спинке.

– Ого! Телекинез? Как ты это делаешь? – удивленно присвистнул Макс, озираясь по сторонам и все еще не понимая, как оказался в этом странном месте.

– Не совсем. А ты что, впрямь испугался? Наверное, подумал, что я привидение? – ухмыльнулся белобрысый, не ответив на вопрос. Он смотрел на Максима темно-синими, с сиреневым отливом глазами, в которых отчетливо читалась смесь иронии с презрением.

– Подумаешь тут, когда в голове шумит, в темноте приближается бесформенная громадина, а за окном мерещится море… – вздохнул Макс, не понимая, почему вдруг отреагировал именно так – он никогда не боялся ни темноты, ни привидений.

– Вовсе не мерещится! Это и есть море, самое настоящее, – басовито произнес Влад, кутаясь в одеяло и продолжая зевать.

Макс окинул взглядом продолговатую комнату. В противоположном углу стояла вторая кровать… Он понял, что уж точно находится не в больнице.

– Так мне не приснилось? Ты и эта мелкая меня украли? Куда вы меня притащили? Ты знаешь, что бывает за похищение человека и его удержание против воли? – наступал Макс. Отец всегда говорил, что лучшая защита – это нападение.

– А твои вопросы не могут подождать до утра? – продолжая зевать, пробурчал Влад. – Мы и так полночи не спали, чтобы тебя спасти. Я думал, что успею вздремнуть, пока ты будешь отходить от пространственного перехода, – обреченно вздохнул он.

– От чего? – не поняв, переспросил Максим.

– Ничего! – Влад снова зевнул. Одеяло задвигалось, и один край сполз, обнажая крепкую мускулистую фигуру. – Шел бы ты спать, – отмахнулся парень, словно хотел прогнать жужжащего над ухом комара. – Утром Гореслав сам тебе все объяснит…

– Ты что, намекаешь, что мы сейчас не на Земле? – Максим то ли он ужаснулся, то ли восхитился пришедшей в его голову мысли. Неужели его похитили инопланетяне?

Когда-то, в далеком детстве, он даже мечтал об этом, но сейчас… Сейчас это его совсем не устраивало: близилось окончание учебного года, долгожданный выпускной, девчонки в красивых бальных платьях, сияющие лица родителей… Он еще раз оглядел комнату: два высоких стрельчатых окна с тонкими воздушными шторами лазурного цвета, возле каждого – крепкий широкий стол и темно-синее кресло. На столах стопки книг, напротив две двери без ручек, между ними разместилось огромное зеркало в пол, а в противоположных концах комнаты – две одинаковые кровати с коваными спинками. На инопланетян совсем не похоже…

Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, Максим сел на кровать и крепко зажмурился. Он надеялся, что, открыв глаза, снова окажется в больничной палате, и дурной сон развеется вместе с ночной темнотой.

– По крайней мере, не на той Земле, которую ты знал раньше, – отстраненно ответил Влад, подбирая края одеяла и усаживаясь на кровать. – Считай, что попал в параллельный мир, если тебе так проще будет.

– Это не может происходить на самом деле! Я просто сплю, и мне снится кошмар, – не разжимая глаз, сказал Максим, убеждая самого себя. – Чтобы это проверить, нужно просто себя ущипнуть. – И он потянулся рукой к плечу.

– Ты и впрямь сумасшедший! – пробасил Влад, крепко схватив Максима за обе руки. – Тебе мало шишки на голове и ушибленной ноги? Хочешь себе синяк на руке поставить?

Открыв глаза, Макс уставился на белобрысого. Его крепкие руки доказывали, что все происходит наяву….

– Понимаешь, Гореслав объяснит все лучше! – скучающим тоном начал Влад. – Но раз уж тебе не терпится, слушай: ты находишься в верхней части Срединного мира, на острове, который называют Славь. Это, – Влад выпустил юношу и показал руками вокруг, – Волшебная Академия Трехмирья. Здесь обучают кудесников, волхвов и ведунов. Большая часть обучающихся – сироты.

– Но мои родители живы! – обрадованно воскликнул Максим, как будто из всего сказанного услышал только это. «Сейчас все прояснится, и меня отпустят домой» – думал он.

– Как сказать… Живы твои приемные родители, – заявил белобрысый.

– Приемные? Не может быть! Если бы они были приемными, то уже выдали бы себя. Разве не так? – неуверенно отнекивался Максим.

– Возможно. Но твои были под чарами и, скорее всего, и правда думали, что ты их настоящий сын.

– Бред! Все, что ты говоришь – бред! Это не я болен, а ты!

Макс представил лицо мамы. Она работала врачом в детской больнице и всегда улыбалась. Вспомнил бородатого папу – любителя походов и бардовской песни. Он так терпеливо учил Максима игре на гитаре…

– Вспомни, что ты увидел ночью, когда Алька пыталась лечить твою головную боль, –настаивал Влад, стараясь поймать взгляд черных глаз.

И Макс вспомнил… Много лет ему снился один и тот же кошмар. Ему девять лет. Он бежит по трассе навстречу свету фар приближающегося автомобиля. Что-то ударяет его по затылку. Визг тормозов – и он летит прямо под капот. Из машины выскакивают мужчина и женщина. Они склоняются над ним. Он видит расширенные от ужаса зрачки… мамы и папы. Но как такое может быть? Почему он не помнит об этом в жизни? Увидев этот кошмар, Максим всегда просыпался от собственного крика на полу.

– Молодец, начинаешь понимать! – криво улыбнулся Влад, одобрительно похлопав Макса по плечу.

– Я ничего не понимаю… – недоверчиво сказал Максим. – Если они не настоящие, то где те, другие – мои реальные родители? И почему я здесь? Они что, были колдунами?

– Не колдунами, а кудесниками. Но в целом ты прав: они владели магией. А что с ними стало… Об этом пусть расскажет Гореслав. Я не знаю. А вообще, это не мое дело – объяснять тебе, как устроен мир. Дождись утра! Придет Алька, отведет тебя к ректору, а уж он тебе все расскажет…

Влад устал объяснять. Он все больше раздражался при каждом новом вопросе. Поднявшись с постели, на которой сидел рядом с Максимом, белобрысый помог ему лечь и накрыл одеялом, а сам, громко зевая, направился в другой конец комнаты. Светящийся шар поплыл за ним, повергая комнату в полумрак.

– А пока будь человеком – дай поспать! Мне такой сон снился… – мечтательно произнес Влад из другого конца комнаты и шумно плюхнулся на кровать, Пружины протестующее взвизгнули, и вскоре все затихло.

Некоторое время Максим лежал неподвижно. Безумные шаманы в его голове громко били в бубен. Перед глазами мелькали разноцветные шары и вспыхивали звезды. Но когда шаманы немного успокоились, а звезды погасли, он сел.

– А что, если я не захочу здесь оставаться? – громко спросил он.

Из противоположного угла послышался стон, и все снова стихло.

Вещи были аккуратно разложены на стуле у кровати. Кое-как натянув брюки и рубашку, закинув джемпер за спину и связав его на груди тугим узлом, Максим неторопливо достал из-под подушки свой сотовый и сунул его в карман – не оставлять же его здесь. Носков он не обнаружил, но кроссовки стояли под стулом. Обувшись, юноша потянулся за рюкзаком, висевшим на спинке кровати.

– Ну, я пошел, – нерешительно сказал Макс, ожидая, сопротивления.

– Ну иди, – лениво откликнулся Влад.

– И что, я свободен? – сказал Макс и неуверенно шагнул к двери.

– Конечно! Только учти: Академия находится на острове – сбежать отсюда не получится.

– А я все-таки попробую!

Влад хмыкнул.

– Если заблудишься и захочешь вернуться, возьми в ладонь свой медальон и представь эту комнату или меня…

– Не дождешься! – тихо буркнул Максим, открывая ближайшую дверь. За ней оказалось небольшое темное помещение без окон.

– Не та! Эта ведет в ванную, – не поворачиваясь, сообщил Влад, после чего щелкнул пальцами, и комната погрузилась в непроглядную мглу.

Макс пошел на ощупь. Дверь, расположенная левее, открылась от легкого прикосновения, и он вышел в какую-то длинную комнату. Ее очертания терялись в темноте. Макс растерялся, но не успел он сделать и шага, как над его головой сам собой вспыхнул серебристый шарик, осветивший длинный прямой коридор с рядами дверей. Над каждой дверью, к которой он приближался, загорались непонятные знаки: куриная лапка или спираль, перевернутая английская F или непонятная закорючка… Некоторые двери Максим попытался открыть, но они не поддавались. Пока он шел по коридору, светящийся шар висел ровно над ним, как приклеенный. Пройдя еще пару метров, Макс увидел впереди широкую двухстворчатую дверь. Она резко распахнулась, стоило к ней приблизиться. В коридор ворвался свежий прохладный воздух с привкусом пряных трав и морского ветра. Сделав глубокий вход, Макс уверенно шагнул за порог и снова оказался в полной темноте – шар погас и оставался за дверью.

Немного подождав, чтобы глаза привыкли к темноте, Макс начал различать силуэт здания, из которого вышел, дорожки и деревья. Небо над головой было чистым, и далекие звезды холодно смотрели на землю. Он заметил еще несколько невысоких, окруженных деревьями корпусов с совершенно темными окнами и осторожно пошел вперед, то и дело спотыкаясь о кочки и камни, плохо различимые в темноте. Задев ногой очередную корягу, Макс тихо выругался: он уже пожалел, что не послушался Влада и не остался до утра, но возвращаться было стыдно. Сейчас ему пригодился бы фонарик или хотя бы работающий телефон, но тот лежал в кармане бесполезным грузом. «Что за странное место? Ни фонарей, ни огней автострады, ни освещенных окон… Как будто все вымерло, и я блуждаю в полном одиночестве» – безрадостно думал Максим.

Вскоре он приблизился к краю обрыва. Широкая белокаменная лестница с мраморными перилами, слегка извиваясь, убегала вниз – туда, где черные волны качали отражение темного неба, покрытого горошинами звезд. «А если Влад не обманул? Вдруг это действительно остров?» – растерялся Максим. – «Если все, что он сказал, – правда? Что тогда? Как мне жить с дальше?»

Задумавшись, Максим вновь споткнулся о корягу и упал, больно ударившись коленом. Сильно хромая, он вернулся на поляну и прислонился спиной к одинокому дереву. Вдруг в одном из окон на первом этаже загорелся неяркий свет. Окно беззвучно распахнулось: на подоконнике сидела полупрозрачная фигура. «Похоже, не я один мечтаю покинуть это место» – подумал Максим и притих, чтобы не спугнуть незнакомца.

Фигурка свесила ноги из окна и тихо спрыгнула наружу. В этот момент из-за здания выплыла огромная голубоватая луна. Она осветила темно-зеленую траву и тонкий силуэт незнакомки, словно давно поджидала ее. Девушка в серебристом платье протянула руки навстречу ночному светилу и закружилась по поляне, танцуя. Она, как нежный ночной мотылек, взлетела к сияющему диску.

– Лунная фея! – замерев от восхищения и не веря своим глазам, прошептал Максим, не в силах оторвать взгляд от тоненькой фигуры в голубом сиянии.

Он любовался тем, как плавно порхают ее руки, как развевается на ветру подол серебряного платья, сшитого будто из звездной пыли, как она кружится, совершая немыслимые па при свете луны. Он потерял счет времени и очнулся, когда серебряная фигурка, завершив последний прыжок, плавно, словно по канату, спустилась на траву и медленно пошла к открытому окну. Вот она легко подпрыгнула и села на подоконник, еще пару минут полюбовалась луной, а потом скрылась, закрыв за собой окно. Все снова погрузилось в темноту, будто и не было этой лунной феи, танцевавшей на поляне.

Максим поднялся. От многочисленных впечатлений и плотного воздуха его голова кружилась. Ныло распухшее ушибленное колено. Он больше не хотел проверять, действительно ли находится на острове, не хотел покидать это место – по крайней мере пока не познакомится с таинственной лунной феей, которая казалась ему такой недоступной и желанной, как ни одна девчонка до этого.

Он попытался сделать шаг, но нога подгибалась от боли. Макс с радостью вернулся бы назад, в ту кровать в комнате Влада, но не знал, как отыскать ее в темноте. И вдруг в памяти всплыли слова белобрысого: «Если заблудишься и захочешь вернуться, возьми в ладонь свой медальон и представь эту комнату или меня…» Достав медальон, подаренный мамой на семнадцатилетие, юноша зажал его между ладонями и, зажмурившись, представил перед собой комнату, в которой проснулся.

Ему казалось, что ничего не произошло. Но, открыв глаза, Максим понял, что находится в той самой комнате с двумя столами и кроватями. Из дальнего угла слышалось ровное сопение и легкое похрапывание.

– Уже вернулся? – сонно пробормотал Влад, переворачиваясь на другой бок, и снова засопел, не дожидаясь ответа.

Максим улыбнулся, вздохнул с облегчением и, быстро раздевшись, нырнул под одеяло. Ушибленное колено успокоилось и затихло. Он так устал от переживаний этого бесконечного дня, плавно перешедшего в длинную ночь, что, закрыв глаза, сразу погрузился в крепкий сон, полный непонятных сновидений. Ему снилось, что он, еще маленький мальчик, бежит по дороге, окруженной лесом, пытаясь спастись от чего-то темного и страшного, а оно догоняет, толкает в плечо, тянет за руку, трясет…

И вдруг Максим понял, что его ощущения реальны. Он как ошпаренный вскочил с кровати, изумленно уставившись перед собой, и сообразил, что стоит посреди залитой солнцем комнаты, а рядом заливается смехом Влад.

глава 3. вовремя сделанные шаги меняют походку жизни

Утро вовсю хозяйничало в комнате. Золотые лучи солнца врывались сквозь распахнутые стрельчатые. Слышался шум прибоя и пение птиц. Днем комната была другой – просторной и удобной. Максим был бы не прочь здесь пожить, но сейчас хотел только одного – поскорее оказаться в своей, не такой большой, но все же родной комнатке, на стене которой висела гитара, подаренная отцом, все пространство от пола до потолка занимали полки с любимыми книгами, а над кроватью красовался портрет Высоцкого.

Влад делал зарядку, вовсю пыхтя на коврике возле кровати.

– Я жду объяснений! – строго объявил Максим, уставившись на товарища по комнате. – Где я нахожусь и зачем вы меня сюда притащили?

Белобрысый продолжал выполнять упражнения, не обращая внимания на его вопросы. Скрестив руки на груди, Макс пристально следил за действиями Влада и не собирался отступать. Нетерпеливо постукивая ногой по полу, он ждал ответа. Отжавшись еще десять раз, Влад не выдержал. Сев на полу и сложив ноги в позу лотоса, он заговорил:

– Ну ты и зануда! И что Гореслав в тебе нашел? – намеренно медленно и четко, слегка растягивая слова, произнес парень, поглядев на Максима с уже знакомым пренебрежением. – Ладно, повторю еще раз: ты, а вместе с тобой и мы, находимся в Слави. Волшебная академия располагается на острове Буян, посреди небесного моря. Здесь учат кудесников, ведунов и волхвов. Чаще всего детей до шестнадцати лет обучают дома, а потом родители отправляют их сюда для прохождения испытания и выбора пути. Иногда что-то идет не так, и дети остаются без родителей. Таких здесь тоже обучают, но в отдельном корпусе – в Чертоге Бусла-Аиста.

Он резко поднялся и пересел к Максиму.

– Если ты не помнишь своего предназначения, тебя нужно отправить к ним и обучать с самых азов, но… – Он усмехнулся, скривив губы. – Но, ты у нас особенный. И слишком взрослый для корпуса Бусла. Тебя не могли или не хотели искать до семнадцати лет, а теперь ты им срочно понадобился. Зачем – не знаю, не спрашивай! – поморщившись, сказал Влад. Было заметно, что ситуация раздражает его все больше и больше.

Встав с кровати и взяв полотенце со спинки стула, он направился в ванную, продолжая говорить на ходу:

– Поэтому нас и послали за тобой. Поэтому ты тут. А все остальное – не моего ума дело. Тебе все расскажет Гореслав. И Алька тебя уже, наверное, ждет. Так что одевайся поскорее – она проводит тебя туда, где ты получишь все ответы.

– Влад, а вы что, умеете летать? – решил спросить Максим, начиная сомневаться в реальности ночного видения.

– С чего ты взял? – уклончиво хмыкнул тот и скрылся в ванной, откуда еще долго доносились звуки льющейся воды и его фырканье.

Несмотря на предупреждения белобрысого, Максим не сдвинулся с места. Его разум захлестнула лавина мыслей. Он уже убедился, что попал в очень непростую школу… Еще тогда, когда Влад по щелчку пальцев вернул стул на место. Макс почти поверил, что находится на острове: он видел море и скалы, ощущал полную оторванность этого места от привычной жизни. Но оставалось загадкой, как он попал сюда. Поездом, самолетом, вертолетом? Точно нет! Наверняка у волшебников, если они и вправду волшебники, есть свои способы передвижения: ковер-самолет или ступа с помелом… Максим усмехнулся, представив Влада верхом на метле. «Но ведь я же не волшебник! По крайней мере, я не замечал за собой никаких экстрасенсорных способностей…» – размышлял он. – «И кто такой этот Гореслав? Что ему от меня нужно»?

Размышляя, Макс машинально натягивал на себя брюки. Вдруг ногу пронзила сильная боль. Он громко вскрикнул – совсем забыл про ушибленное колено. Из душевой выглянул удивленный Влад. Полотенце было перекинуто через его плечо.

– Ты чего орешь? Опять привидение увидел? – ехидно спросил он, покосившись на Максима, и вразвалочку пошел к своей кровати.

Макс не ответил, стянул брюки с больной ноги и расстроился окончательно: правое колено приобрело красно-фиолетовый оттенок и сильно распухло. Узкие штаны на него совсем не налезали…

– Надо же было так упасть, – прошептал Максим и, посмотрев на товарища по комнате, спросил: – Здесь можно раздобыть другую одежду? А то у меня проблема…

Увидев распухшую ногу Максима, Влад присвистнул. Он принялся рассматривать опухшее колено, растерянно почесывая влажные волосы.

– И почему тебе так везет? Шишка на затылке, ушиб пальца, опухшая нога, еще и подселенец…

Макс хотел задать очередной вопрос, но в дверь постучали, и в комнату, как ураган, ворвалась Алька – в том же сером бесформенном свитере поверх рубашки в красно-черную клетку, широких джинсах не по размеру и кроссовках. Резко тряхнув копной коротких серебристых волос, как созревший одуванчик, готовый улететь с первым дуновением ветра, она быстро оглядела комнату. Алька заметила Максима, но почему-то старалась не смотреть ему в глаза. Увидев распухшее колено, она, наконец, заговорила:

– А это что еще такое? – и Алька строго посмотрела на Влада. – Вчера мы привели сюда почти здорового мальчишку, а сегодня? Влад, признавайся, что ты с ним сделал?

– Я? Ничего, – пытался оправдаться белобрысый, замахав руками. – Он сам! Упал, когда отправился прогуляться ночью…

– Что? Он гулял по острову ночью? Один? И ты позволил? – Алька очень сердилась. Казалось, что ее зеленые глаза превратились в грозовые тучи, из которых вот-вот полетят молнии.

– Я пытался ему объяснить, но он не поверил! – в отчаянии воскликнул Влад. – И еще, если ты не заметила, он уже большой мальчик – я не могу удерживать его силой.

При этих словах Влад подошел к девушке и приобнял ее за невидимую под широким свитером талию. С этой девчонкой он разговаривал совсем не так, как с Максимом. С ним белобрысый позволял себе язвить и насмехаться, и в его тоне чувствовалась не только ирония, но нескрываемая неприязнь. С ней же он говорил мягко, даже нежно…

– Вселен Великий! И где ты так навернулся? – воскликнула девушка, освобождаясь из объятий Влада.

Она присела на край кровати и положила ладонь на колено Максима. Тот смутился: одно дело, когда девчонка лечила его головную боль, и совсем другое – колено. Макс попытался укрыться одеялом, но Алька резко одернула его:

– Надо было думать раньше! А сейчас сиди спокойно и не мешай мне работать! – Она принялась водить руками по его распухшей ноге, что-то нашептывая себе под нос.

Макс ощутил небольшое жжение, которое быстро сменилось легкой прохладой. Синяк стал менять цвет и расплываться, как будто она стирала его ластиком.

– И чего ты о нем так печешься… – возмущенно начал Влад. – Сам виноват, пусть терпит…

– Не ворчи, – огрызнулась Алька, тряхнув копной серебряных волос. – Радуйся, что Гореслав ничего не узнает. Иначе тебе пришлось бы отвечать за то, что не уследил за новичком.

– Еще чего! – обеспокоенно пробасил Влад. – Я в няньки не нанимался!

– Попробуй сейчас, – сказала девушка, отстраняясь.

Максим пошевелил ногой: ни боли, ни неудобства, а опухоль как рукой сняло! «А ведь и вправду – рукой» – подумал он.

– Может быть, ты выйдешь или отвернешься? – смущенно попросил Макс, глядя на девушку.

– Чего я там не видела! – огрызнулась Алька, но все же отошла в сторону и повернулась лицом к распахнутому окну.

Натягивать брюки под одеялом было неудобно, но Макс кое-как справился и лишь после этого поднялся с кровати.

– Уже лучше! – сказал он, чувствуя себя виноватым из-за того, что приносит им столько беспокойства.

– Скоро получишь новую одежду, и будет еще лучше, – кивнула Алька, не поворачиваясь.

Максим застегнул рубашку и надел кроссовки на босу ногу – выбирать не приходилось. Оглядев себя в большом зеркале, висящем между дверей, он старательно пригладил торчащие после сна волосы и остался доволен своим видом: белые рубашки всегда шли к его смуглой коже.

– А как тут насчет гигиены? Я бы хотел умыться… Не стойте над душой, как конвой у камеры заключенного! – попытался пошутить Макс. Ему было неловко. Он вспомнил, что мама, уходя из его палаты, обещала принести все необходимое: мыло, полотенце и зубную пасту… Но его похитили и привезли в какую-то академию. «Как она там» – подумал Макс и вздохнул. – «Переживает, наверное… Не понимает, куда подевался ее больной сын».

– Не волнуйся, все необходимое есть в ванной! А про маму не беспокойся. Скорее всего, она и не вспомнит о твоем существовании, – будто прочитав его мысли, откликнулся Влад.

Макс отправился в ванную. А Алька продолжила ждать его, стоя у окна и то и дело оглядываясь. Макс вернулся через несколько минут, накинул на плечи свитер и перевязал рукава на груди. Влад смотрел на него с нескрываемым недовольством.

– Я готов, – сообщил Максим, еще раз поглядев на себя в зеркало.

– Нашим девчонкам понравится! – посмотрев на него, засмеялась Алька.

– Если они такие же, как ты… – еле слышно прошептал Макс и не закончил фразу.

– Вас проводить? – неохотно спросил Влад, делая вид, что проявляет заботу. – А то опять сбежишь куда-нибудь…

– Сама справлюсь! – уверенно откликнулась девушка и, поглядев на Максима, добавила громче: – Я думаю, ему интересно поскорее во всем разобраться, не так ли?

Макс кивнул, но она и не ждала ответа. По-хозяйски схватив за руку, Алька потащила его к двери.

– Шевелись! – решительно скомандовала она. – Не стоит сердить Гореслава Ростиславовича.

– А как же завтрак? – растерянно крикнул вдогонку Влад.

– Ничего! Побеседуют – и я отведу Максима в трапезную, – на бегу ответила Алька, увлекая юношу в коридор с чередой бесконечных одинаковых дверей.

Макс с интересом смотрел по сторонам, разглядывая расписные стены хорошо освещенного коридора, однако ни окон, ни светильников он не обнаружил – создавалось впечатление, что свет льется прямо из стен и потолка, окрашивая все теплым желтовато-оранжевым светом. Алька что-то рассказывала на ходу, но юноша не услышал и половины.

– В этом крыле расположены комнаты студентов. Обычно их селят по двое – так комфортнее и безопаснее. Каждая дверь настроена на хозяев, и посторонние не войдут…

– А как же ты? Ты же вошла в комнату Влада, – спросил Максим.

– Я? – удивилась Алька. – Я не посторонняя.

И она понеслась вперед еще быстрее. Макс едва поспевал, не понимая, как этой мелкой удается так быстро бегать.

– В академии три корпуса – они называются Чертогами. В этом живут и учатся старшие. Остальные я покажу потом, – продолжила девушка. – А на самом верху, в Синей башне, расположены комнаты Гореслава Ростиславовича – ректора академии.

Алька быстро посмотрела на свой медальон и, охнув, припустила еще быстрее. Пробежав еще несколько метров, она резко остановилась у рисунка кота в сапогах. Не успев затормозить, Максим с разбегу налетел на нее и уперся руками в стену, чтобы не упасть. Алька смутилась и сердито сказала:

– Мы и так опаздываем из-за твоего ночного приключения! Придется воспользоваться Скороходом… Конечно, он только для экстренных случаев… Но сегодня Гореслав вряд ли станет возражать.

Она приложила руку к стене, и на рисунке проявился отпечаток ладони. Он засветился зеленым, и стена бесшумно разошлась, разделив кота на две неравные части. Внутри Макс увидел кабину, напоминающую лифт, но шире и светлее. Алька втолкнула его внутрь и вошла сама. Дверь-стена закрылась, и наступила полная тишина: ни шума, ни ощущения движения, ни тряски… Когда дверь открылась вновь, ребята оказались в просторной овальной комнате. Ее стены были заставлены высокими книжным шкафами.

Здесь царил полумрак. Четыре расписные деревянные колонны поддерживали куполообразный свод, уходивший так высоко, что Максим не смог разглядеть его, даже запрокинув голову. У одной из стен расположился большой камин, а над ним – четырехугольное зеркало в старинной резной золоченой раме. Оно напоминало и картину «Черный квадрат», и телевизор одновременно. На противоположной стене висели старинные портреты. В дальнем углу виднелись плотные темно-бордовые портьеры. Рассеянный свет, природы которого Макс не понимал, лился откуда-то сверху. В центре комнаты стоял круглый кофейный столик на резных ножках, а вокруг него – кресла и диваны, усыпанные разноцветными подушками. На столике расположился странный предмет, который Макс сначала принял за серебряный поднос: по бокам были углубления для ладоней, а в центре – выпуклая черная линза. Рядом стояли изящные фарфоровые чашки и блюдца, а еще вазы, наполненные пряниками, печеньем и пастилой, от которой исходил тонкий аромат яблок и корицы. Максим вспомнил, что последний раз ел прошлым утром в школьной столовой. Но разве можно назвать полноценным завтраком быстрый перекус? В животе громко заурчало, и Алька осуждающе посмотрела в его сторону. Встретив строгий взгляд ее зеленых глаз, Макс подумал, что ее лучше не злить.

В этот момент за их спинами со скрипом отворилась высокая деревянная дверь, и в комнату вошел статный мужчина лет тридцати пяти. Он был темноволос, одет в однобортный костюм мышинно-серого цвета и синюю рубашку с высоким воротником. Небольшая бородка клинышком и белый галстук-бабочка придавали ему солидности.

– Рад вас видеть, друзья мои! – приветливо заговорил он, поглаживая бородку. – Приветствую тебя, Максимус, сын Радомира из рода Светозаров! Понимаю, имечко странное, но, так уж твоя мама решила. Она из южных земель происходила. Видимо, у них такие имена входу, – со вздохом пояснил ректор.

– Кажется, вы меня с кем-то путаете… – удивленно сказал Максим. Он вопросительно посмотрел на мужчину, а затем на Альку, но не нашел у нее поддержки. Вместо этого она прошептала одними губами: «Поздоровайся!».

– Здравствуйте, Гореслав… – сказал Макс.

– Ростиславович! –подсказала девушка.

Ростиславович! – добавил он и продолжил: – Меня зовут Максим Александрович Каменский. Имена, которые вы назвали, мне незнакомы, – выпалил Максим, стараясь сохранять спокойствие.

Алька осуждающе хмыкнула и больно ткнула его локтем в левый бок.

– Влад рассказал мне о твоей амнезии. Однако я не поверил ему и решил проверить лично, – улыбнувшись, сообщил ректор и жестом пригласил их присесть. – Угощайтесь! Знаю, что вы оба еще не завтракали.

– Некоторые и не обедали, и не ужинали, – пробурчал Макс, за что тут же получил от Альки.

Ребята уселись на диванчик, а Гореслав Ростиславович – напротив. Он протянул им чашки, которые стали наполняться горячим ароматным чаем прямо в руках. Прислушавшись к урчанию в животе, Максим поднес чашку к губам и стал обдумывать положение. Чай оказался вкусным, с ароматом смородинового листа и мяты – именно такой заваривал отец во время походов в горы. Алька подвинула поближе тарелку с пряниками, и Максим схватил сразу два. Гореслав Ростиславович, закинув ногу на ногу, с улыбкой наблюдал за ними, не притрагиваясь к еде. Доев медовый пряник, Макс потянулся к тарелке с пастилой, но наткнулся на вопрошающий взгляд Альки.

– Ешьте, не стесняйтесь! Это домашняя пастила. Ее готовят специально для меня, – сказал ректор и, взяв темно-коричневую пластинку, с удовольствием отправил ее в рот.

Максим последовал примеру и вдруг понял, что ему знаком этот вкус. Именно такую пастилу готовила его мама Велена.

Велена? От неожиданного озарения Макс закашлялся. Он вопросительно посмотрел на Альку, как будто она могла подтвердить или развеять так некстати всплывшее воспоминание. Но девушка лишь закатила глаза и тяжело вздохнула, всем видом показывая, что недовольна его поведением. «Ну и пусть злится» – подумал Макс. – «Я в ваши академии не напрашивался. Может, посмотрят на меня, да и вернут обратно – в ту жизнь, которая была до больницы».

– Ты совершенно прав, – тихо подтвердил Гореслав Ростиславович, пристально наблюдавший за юношей. – Велена готовила эту пастилу лучше всех. У нее был свой секрет. Я не сомневался, что этот вкус напомнит тебе о ней.

Аппетит Максима испарился. Он отодвинул тарелку и чашку и вопросительно смотрел на ректора в ожидании продолжения.

– Так вы знали маму? – спросил он внезапно севшим голосом.

– И маму, и папу, и даже дедушку с бабушкой, – утвердительно кивнул Гореслав Ростиславович, не сводя с Макса внимательного взгляда.

– И знаете, что с ними произошло? – с надеждой в голосе спросил Макс, надеясь, что сможет узнать всю правду о своих родителях.

– Знаю, – коротко ответил ректор и, придвинувшись к столу, добавил: – Нам еще предстоит поговорить об этом, а пока я хотел бы убедиться, что блок в твоей голове действительно невозможно убрать простыми методами, как сказала Аля. Я хочу, чтобы к тебе вернулась память.

– Будете копаться в моей голове? – возмутился Максим. Но что оставалось делать? – Ладно, смотрите, я же не смогу вам запретить… Она и не спрашивала даже, – и он с досадой кивнул в сторону сидевшей рядом Альки.

– Я же спасала тебя, дурень! – обиделась девушка.

– Ну вот, еще и ругается! – возмутился Макс, прикрывая бок от нового тычка.

– О, она еще не ругалась! – усмехнулся Гореслав Ростиславович. – Но, если начнет и вдруг обзовет тебя непонятным словом, приходи ко мне. Где-то здесь есть толковый словарь древних просторечий.

Гореслав Ростиславович встал за спиной юноши и осторожно положил одну руку ему на затылок, а другую на лоб. Перед глазами Максима вновь замелькали картины его жизни – и вот момент, где он отползает от машины, чуть не сбившей его на лесной дороге… Когда видения прекратились, и он открыл глаза, ректор, заложив руки за спину, беспокойно вышагивал по комнате.

– Все так, как я предполагал, – подтвердил он, повернувшись к сидящим. – Блок наложился на заклятие забвения. Добраться до твоих воспоминаний будет непросто, но кое-что мы сможем вытащить уже сегодня. Воспоминание, которое ты заблокировал сам.

– Я? Сам? – вскинув брови, изумленно переспросил Максим. – Но как? И зачем я это сделал?

– Видимо, хотел вычеркнуть его из своей памяти. Оно причиняло тебе боль. Это воспоминание можно восстановить, если ты позволишь.

Гореслав Ростиславович вопросительно смотрел на юношу, ожидая ответа. Было заметно, что ректор волнуется. Наверное, хочет узнать истину не меньше самого Максима. Парень долго молчал, размышляя, нужны ли ему воспоминания, которые он так хотел забыть… Он решил, что хуже уже не будет. Может быть, они помогут ему приблизиться к разгадке тайн его прошлого.

– Я согласен, – решился он. – Делайте, что считаете нужным.

Гореслав Ростиславович обрадовался и снова присел.

– Попробуем Око? – спросил он.

– Что это? – спросил Макс. – Я еще не отошел от прошлых экспериментов…

– Око – прибор, созданный современными техномагами, – пояснила Алька. – Он помогает заглянуть в неведомое и познать непознаваемое. С его помощью мы увидим твое прошлое, если, конечно, тебе нечего скрывать.

Максим удивленно уставился на девчонку. Что она имеет в виду? Конечно, в его жизни бывали моменты, за которые ему стыдно даже сейчас. Но вряд ли Гореслав будет препарировать всю его жизнь, выставляя тайные закоулки сознания на всеобщее обозрение.

Ректор взмахнул рукой, и стол стал пустым – вся лишняя посуда словно испарилась! Гореслав подвинул ближе странное блюдо с выпуклой линзой и углублениями для рук.

– Не переживай! Это не больно, – объяснял Гореслав Ростиславович. – Но помни: до окончания сеанса нельзя отрывать руки и задавать вопросы, иначе связь прервется и восстановить ее будет очень сложно.

Максим кивнул.

– Положи руки в углубления и смотри в линзу, – сказал ректор, придвинувшись к столу.

Выполнив эти простые действия, Макс почти сразу увидел знакомую картину.

Стоя на коленях перед машиной, мальчик медленно обернулся, ожидая увидеть наступающую темноту. Но за его спиной была лишь пустая шоссейная дорога, убегавшая вдаль.

Макс глядел в линзу спокойно и отстраненно – будто все, что он видел, происходило с кем-то другим, незнакомым. Следующий фрагмент был похож на замедленную перемотку пленки назад.

Мальчик вскочил и побежал к лесу спиной вперед. Он бежал, пока не оказался на полянке, спрятанной в гуще высоких разлапистых елей. Мимо хвостом вперед пролетела огромная птица. Сверху медленно опустилась еловая ветка, накрывая спрятанное под деревом гнездо. За спиной мальчика появилось и стало быстро разрастаться сиреневое сияние, вскоре превратившееся в портал. Малец подпрыгнул и спиной, а потом и ногами, провалился в это сияние, сразу же вынырнув с другой стороны – на круглой площадке капища. Теперь мальчуган бежал по мелкому красному песку, навстречу неведомому страху

Наконец, картинка стабилизировалась.

Капище, посыпанное песком, было со всех сторон окружено разноцветными скамьям. В центре лежал, раскинув руки, светловолосый кудрявый мужчина. Его широко распахнутые васильковые глаза смотрели в чистое небо, но, кажется, ничего не видели. Этот человек кого-то напомнил Максиму, но он не мог сосредоточиться и продолжил внимательно смотреть на изображение, не задавая вопросов.

Справа, в клетке с коваными решетками, запертой на большой висячий замок, металась красивая рыжеволосая женщина с бездонными черными глазами.

– Нет! Не смейте! Не делайте этого! – в отчаянии кричала она, пытаясь вырваться из оков. По ее щекам бежали слезы, оставляя мокрые дорожки.

– Сделаю, Велена! Не сомневайся! – сказал неприятный голос, напоминавший раскаты далекого грома. – Кто мне помешает? Уж не этот ли мальчишка? Он еще мал, чтобы противостоять мне, и, видимо, уже не дорастет до подходящего возраста! Не хотели отдать Дар – потеряете все!

Неизвестный зловеще засмеялся, и у Максима перехватило дыхание.

Надо признать, что поначалу, глядя в линзу, Макс ничего не чувствовал, как будто перед ним разворачивалась чья-то чужая история. Это было похоже на кино. Но встретившись взглядом с запертой в клетке женщиной, он словно прозрел. Как будто она смотрела не на мальчика, растерянно стоящего на арене, а Максима. Как будто она знала, что сейчас сидит по ту сторону экрана. Сердце юноши неистово билось, готовое разорваться от пронзившей его боли. Он узнал людей на арене. Это были его родители!

– Беги, Максимус! – исступленно кричала Велена, вцепившись руками в прутья кованой клетки. – Беги, ты должен спастись! Они тебя не найдут!

Но силы оставили ее, и женщина медленно сползла на пол.

Максим посмотрел на мужчину, который лежал на красном песке, словно ожидая, что он встанет, и кошмар прекратится. Как будто это всего лишь шутка. Разве это могло быть правдой?.. Но на груди отца зияла рана, из которой толчками вытекала алая кровь, быстро впитываясь в красный песок.

Из-за клетки показался темный силуэт. Он протянул руку в сторону мальчугана, как будто пытался поймать его. Он казался высоким и страшным из-за развевавшегося на ветру длинного черного плаща с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. В руке незнакомца появился переливающийся зеленоватым сиянием шар. Шар полетел в сторону Максима.

Мальчуган не стал ждать: повернулся спиной к страшной фигуре и побежал. Дальше все повторилось, но в обратном порядке: открылся портал, кто-то шагнул из него, и мальчик решительно прыгнул в сиреневый круг. Шар последовал за ним.

Алька, наблюдавшая за происходящим со стороны, вскочила и, ничего не объясняя, стремглав вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Что это с ней? – пытаясь справиться с потрясением, изумленно спросил Макс, поворачиваясь к Гореславу. Картинка тут же начала мигать и пропала.

Макс еще несколько минут упорно вглядывался в пустоту, ожидая продолжения. В его груди бушевал ураган эмоций: там, на песчаной площади, под чистым голубым небом умирали его родители, а он бежал, не в силах им помочь. Ему было всего девять, он был напуган… Но разве это оправдывало позорное бегство? Может быть, ему было бы лучше навсегда остаться на той площади? И почему так расстроилась Алька? Неужели так сочувствовала ему? Или она была напугана увиденным?

Гореслав Ростиславович повернулся к столу. Его лицо помрачнело, и он неодобрительно покачал головой:

– Надо же… Я не ожидал такого результата! Теперь все понятно… Не надо было оставлять Алю здесь. Кажется, наша девочка узнала кое-кого из твоего воспоминания. А я не предвидел ее бурной реакции.

– Я, кажется, тоже кое-кого узнал, – проглотив подступивший к горлу ком, сказал Максим, убирая руки с серебряного подноса. Его сердце неистово колотилось, дышать стало тяжело, боль сдавливала ребра. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься прочь из комнаты, как это сделала Аля.

– Да, мой мальчик, это были твои родители, и ты только что видел их последний день, – подтвердил Гореслав Ростиславович.

– А мама… Она жива? – спросил Макс с надеждой в голосе.

Но Гореслав стоял, опустив голову. Надежды не осталось.

– Кто этот человек в черном плаще? Это он их убил? – Макс старался не показывать нахлынувших чувств этому малознакомому мужчине, смотрящему на него с состраданием. Он вспомнил далеко не все, но теперь знал, что его маму звали Веленой, а отца – Радомиром. И он был их единственным сыном.

Ректор подошел к юноше и, положив руки ему на плечи, крепко сжал их.

– Держись! – сказал он. – Тяжело обрести родителей и тут же потерять их. Они пожертвовали собой ради твоего спасения.

Максим рассеянно кивнул. Он и сам все понял. Но разве от этого легче?

– Я хочу знать, кто и за что их убил! – Он до боли сжал кулаки, словно собирался драться с убийцей родителей прямо сейчас.

– Твой дед, – неожиданно коротко сообщил Гореслав Ростиславович, все еще не поднимая глаз.

Слова ректора прозвучали как гром среди ясного неба. Макс не ожидал услышать такое. Он был ошарашен, раздавлен, уничтожен этими словами… «Так вот почему я не стал драться, а бросился наутек… Вот почему вычеркнул из памяти страшное событие» – промелькнула в голове страшная догадка. – «Лишиться родителей и знать, что их убийца – твой дед… Кто смог бы пережить такое в девять лет?»

– Дед? За что? Что они… Что мы ему сделали? – отчаянно выкрикнул Максим, пытаясь поймать взгляд ректора.

– В том и дело, что ничего, – отстраненно ответил Гореслав Ростиславович. – Он хотел использовать тебя и твоих родителей для усиления своего могущества.

Ректор отошел к окну и встал так, что из-за тусклого освещения юноша едва различал его лицо. Глаза Гореслава предательски блеснули. «Неужели он тоже переживает из-за гибели моих родных?» – с раздражением подумал Максим.

– Алабор – так зовут твоего деда – участвовал в состязании на пост правителя Триглава – главного органа Прави. И для победы ему понадобилась вся родовая сила, овладеть которой он мог только после вашей смерти. – Гореслав отошел от стола и снова принялся прохаживаться по комнате. – Кудесники получают силы погибшего родственника, но Алабор забыл, что душа ушедшего волшебника сама выбирает преемника. Твой отец передал силу не убившему его отцу, а сыну, и тот оказался недосягаемым для врагов. Тогда Алабор стал охотиться за тобой, – продолжал Гореслав, остановившись напротив Максима и пристально глядя ему в глаза. – Однако Алабору не повезло: Велена обладала даром предвидения. Она предвидела лишь ближайшее будущее, но ей удалось раскусить план родственника и предотвратить его. К сожалению, не полностью: пришлось выбирать между мужем и сыном. Она выбрала тебя.

Максим был поражен: дед хотел его убить, а может быть, охотится на него и до сих пор. Все эти девять лет он жил в свое удовольствие, даже не подозревая, что родители погибли, защищая его. Его сердце билось гневно и прерывисто.

– Поэтому я столько лет рос в Яви, считая приемных родителей родными? – с трудом произнес Максим.

–– В этом есть и моя вина… – признался Гореслав Ростиславович, словно извиняясь. – Я нашел тебя уже давно, буквально в первые же дни, и сделал все, чтобы и ты, и твои приемные родители ни в чем не нуждались, ни о чем не догадывались. Так было лучше для всех. По крайней мере, безопаснее. – Гореслав снова присел и пристально посмотрел на Максима. – Надеюсь, они тебя не обижали?

– Нет! Александр и Наталья были прекрасными родителями, и мне до сих пор трудно поверить в то, что они не родные, – с каменным лицом ответил юноша, хотя все его мысли были сейчас только о том, как отплатить деду-убийце за смерть Велены и Радомира.

– Хорошо! Иначе я не простил бы себе такого промаха, – с облегчением вздохнул ректор. – Я не мог навещать тебя в Яви, чтобы не выдать Алабору твое местонахождение. Но недавно его приспешники обнаружили тебя. И тогда я отправил за тобой самых опытных ребят.

«Так вот почему я здесь», – подумал Максим.

– Вы не боитесь, что Алабор доберется и до вас? Ведь он по-прежнему хочет моей смерти?

Максу совсем не верилось, что Гореслав Ростиславович привел его в академию из альтруизма, просто для того, чтобы спасти. Наверняка у него и своя цель, о которой ректор не спешит рассказывать. Что помешает деду добраться до Максима в этих стенах?

– Нет, не боюсь, – немного подумав, ответил Гореслав Ростиславович. – И нет – не хочет. Теперь твой дед мечтает привлечь тебя на свою сторону. Ты нужен ему живым, пока ничего не вспомнил, не научился использовать свою родовую силу и защищаться от него. Перед тобой стоит непростая задача – вспомнить прошлое, вернуть способности и научиться всем способам защиты. Без них тебе не выжить.

Ректор тяжело вздохнул, коснувшись стоящего на столе прибора.

– Жаль, что ты не досмотрел до конца. Возможно, мы увидели бы, кто поставил тебе блок и почему, – добавил он, медленно поднимаясь с кресла и потирая рукой подбородок.

Пройдясь по кабинету, ректор остановился у зеркала над камином, провел рукой по раме и сказал так тих, как будто говорил сам с собой:

– Влад, ты мне нужен! И как можно скорее!

После этого Гореслав вернулся к столу.

«И как Влад его услышит?» – отстраненно подумал Макс. – «Наверное, это еще один прибор для связи».

– Ты хочешь сегодня отправиться на занятия? Или лучше дать тебе отдохнуть и прийти в себя? – после некоторого раздумья спросил ректор.

Максим резко встал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Я не хочу отдыхать! Не устал, – взволнованно выпалил он. – Можно мне остаться? Только пообещайте, что дадите мне возможность попрощаться с приемными родителями. Они же не заслужили моего исчезновения!

– Да, конечно, как хочешь, – одобрительно кивнул Гореслав. – Но придется немного подождать. А сейчас дождись Влада, он скоро будет. Новичкам в академии так легко заблудиться, – добавил он шепотом и пошел к двери.

Максиму захотелось найти всю информацию про Светозаров в Интернете: их портреты, биографию, что угодно… Но он в очередной раз убедился, что его телефон здесь не работал.

В дверь тихонько постучали, и она распахнулась, впуская Влада. Макс наблюдал, как ректор что-то долго объяснял парню тихим голосом, а потом повернулся к Максу, стараясь улыбаться. Улыбка вышла натянутой, вымученной.

– Наш разговор не окончен, и нам обоим есть что сказать, – сказал Гореслав Ростиславович, провожая Максима до двери. – Но я вынужден отложить это на другой день: сегодня у меня занятия. Впрочем, как и у вас.

И он отошел в сторону, выпуская ребят в коридор.

глава 4. если человек готов учиться, учитель всегда найдется

Покинув кабинет, парни несколько минут шли по коридору молча. Задумчивый Макс плелся чуть позади, сунув руки в карманы. Он с волнением размышлял над тем, что узнал в кабинете ректора. Макс не испытывал страха перед будущим или интереса к тому, что его ожидало – только неутихающую боль и печаль. Неожиданно Влад обернулся, перегородив дорогу.

– Что там произошло? Почему Аля заперлась в своей комнате и не отвечает? – гневно спросил он, глядя Максу в глаза.

Макс неопределенно пожал плечами, по-прежнему не вынимая рук из карманов.

– Да я и сам не знаю… Гореслав предложил заглянуть в прошлое через Око…

– И что же ты увидел?

– Сначала все то же: лес, ночь, дорога, авария, – начал Максим, поняв, что Влад не отстанет. – А потом я словно прошел через какой-то портал и оказался на круглой площадке капища с красным песком. Я и представления не имею, что это за место….

– Зато я имею! – напряженно кивнул Влад. – Это не просто капище, где поклонялись богам и решали важные вопросы, а ристалище, на котором проходят испытания волшебников. А находится оно в Прави. Там соревнуются кудесники, желающие занять важный пост в Триглаве. Претенденты показывают свои таланты, а жители Прави выбирают самых достойных. Раньше, еще до Вселена, на этом месте приносили жертвы языческим богам.

– Допустим, – отрешенно кивнул Макс. Ему было тяжело говорить, но Влад смотрел с ожиданием, и пришлось продолжить рассказ. – На этом капище я увидел родителей… Настоящих, а не тех, которых знал в Яви, – пояснил он.

– Они что, участвовали в состязании? – удивленно перебил Влад.

– Нет! Они были принесены в жертву! По крайней мере, это так выглядело… – Макс сорвался на крик, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции.

Сердце билось, как сумасшедшее, от гнева потемнело в глазах, и он с трудом сдерживал слезы. Макс только сейчас понял, что мужчина, лежавший на красном песке, и запертая в клетку женщина были его самыми близкими людьми на свете. В горле снова появился горький ком, а руки в карманах сами сжались в кулаки. Он больше не мог говорить и, отодвинув Влада, быстро пошел к лестнице, чтобы не показать своей слабости.

Белобрысый немного замешкался, но быстро нагнал Макса и молча пошел рядом. Так они спустились на несколько этажей, пока не достигли широкой лестничной площадки с уходящим к потолку окном.

– Откуда ты знаешь про ристалище? – вдруг спросил Максим, остановившись у окна.

– Знаю, – тихо ответил Влад, – бывал там. А вот Алька не была… Значит, ее встревожило что-то другое.

Макс понимающе кивнул. Его тоже тревожила реакция Альки… Сначала он отреагировал на увиденное спокойно, ведь не было ни крови, ни боли – просто лежащий на красном песке мужчина с такими знакомыми чертами лица. Но потом… Потом был неприятный страшный голос, от которого по телу пробежал холодок, а волосы встали дыбом. Потом была кровавая рана на груди отца и кричащая в клетке мама. Он не хотел об этом рассказывать. Не хотел, и все тут!

– Может, Аля знала моих родителей? – неуверенно предположил Максим.

– Откуда? – парировал Влад. – Как девочка, которая провела все свое детство в Яви, могла их узнать? Она кроме детского дома ничего и не видела… Скажи, а был там кто-то кроме твоих родителей?

Макс кивнул.

– Там был человек в темной длинной одежде. Точнее, даже не человек, а смутный силуэт, тень… – поежившись, сказал он, снова сжав кулаки.

– Мужчина в длинном плаще? – Влад кивнул и быстро пошел к лестнице. – Тогда понятно…

– Что понятно? – раздраженно спросил Максим, но белобрысый был уже далеко. Он перепрыгивал через ступени, спускаясь все ниже и ниже… А Макс в растерянности стоял на лестнице, не зная, что делать дальше.

И почему он раньше не ценил таких простых и привычных вещей, как любовь родителей, мелкие домашние хлопоты, совместные путешествия? Мамина забота казалась ему навязчивой опекой, а наставления отца – глупостями и занудством. Почему он считал себя слишком взрослым, а родители так раздражали? Их так не хватало ему сейчас…

Некоторое время вокруг было тихо: ни звука, ни скрипа, ни шороха. Но вскоре на лестнице послышались шаги множества быстрых ног, и Макс решил продолжить спуск. Он шел, пока не достиг странной площадки, не соединенной со стенами ничем, кроме лестниц. Ее окружали невысокие перила, а в разные стороны веером расходились разноцветные лестницы. Широкая деревянная шла сверху вниз без поворотов и, миновав площадку, продолжала спускаться дальше. Три узеньких разноцветных лесенки, извиваясь в пространстве, вели наверх, но в разные стороны, а последняя, состоявшая лишь из нескольких ступеней, упиралась в глухую стену. Максим не знал, куда направиться, и, немного поразмыслив, решил, что продолжит спуск по широкой.

Вдруг стена, в которую упиралась короткая лесенка, открылась, выпустив худого седовласого мужчину, одетого в темно-зеленый бархатный камзол и салатовую рубашку. В воздухе перед ним висели несколько книг, которые он одновременно листал, быстро пробегая глазами по строкам. Мужчина был так увлечен чтением, что продолжил подниматься, не заметив Максима. Юноша замер, чтобы пропустить странного человека, но случайно задел одну из книг, и та с громким недовольным шуршанием упала прямо ему в руки. Мужчина поднял на него удивленные бирюзовые глаза и нахмурился.

– Что вы здесь делаете, молодой человек? – спросил незнакомец, так пристально вглядываясь в лицо Макса, словно хотел прочесть его мысли.

– Здравствуйте… Кажется, я немного заблудился… Вот ваша книга. Простите! – не растерялся Макс и протянул томик хозяину.

– Нет-нет, не извиняйтесь. Это моя вина! Увлекся чтением, совсем позабыв, что на лестнице могут быть и другие люди, – улыбнувшись, мужчина слегка опустил голову и как будто поклонился. – Вы, наверное, новенький? Раньше я не видел вас в академии, потому и удивился присутствию на лестнице.

– Да, прибыл вчера, – кратко ответил Макс. Ему совсем не хотелось знакомиться с кем-либо сейчас. – Вы не подскажете, куда мне идти дальше?

– Точно, вы же заблудились… Возвращаетесь от Гореслава Ростиславовича? Странно! он никогда не отпускает детей одних в первый раз, – продолжал рассуждать незнакомец, разговаривая сам с собой и не обращая никакого внимания на попытки Максима его остановить.

– Я и был не один, – сказал Макс, пытаясь оправдаться.

– Да, конечно! Вас сопровождали, а потом бросили… – расплывшись в довольной улыбке, кивнул мужчина, как будто был рад такому стечению обстоятельств.

– Откуда вы… Ах да, здесь же все умеют читать чужие мысли, – разозлился Макс. Он был невероятно зол: на этого добродушного старика, на белобрысого Влада, на всех, кто так бесцеремонно пытался влезть ему в душу… Хотелось забиться в темный угол и затаиться, хотя бы на время, чтобы никто не совал свой длинный нос в его дела.

– Далеко не все, далеко не все, мой дорогой, – благожелательно сказал старичок. – Я кудесник и вижу людей насквозь. Это вовсе не мое желание, а издержки профессии. А вам, молодой человек, не помешает взять несколько уроков мыслезащиты. Сейчас вы словно открытая книга.

– Спасибо! Я подумаю над этим, – стараясь быть вежливым, заявил Максим, а про себя раздраженно добавил: «Если вообще решу остаться в вашей академии».

– Конечно, вы решите остаться, – тут же откликнулся незнакомец. – Кстати, пора представиться! Я Вышезор Мстиславович.

– Макс, – ответил юноша.

– Мак-си-мус – вот ваше настоящее имя, – растягивая гласные, пропел старец. – В наше время каждый гордился своим именем. А молодежь все больше норовит сократить его до какой-то клички… – проворчал он, не сводя глаз с паренька. – Максимус, сын Радомира. Ты представитель древнейшего рода. Первородный! А что такое «Макс»? Просто мальчишка из Яви!

– А мне мое имя нравится, и я не собираюсь его менять! – сердито откликнулся Макс, думая, как поскорей сбежать от старика.

Старец лукаво улыбнулся.

– Ну вот вы и перестали думать о прошлом, не так ли?

Юноша понял, что действительно отвлекся от переживаний, которые не покидали его после разговора с Гореславом. В голове прояснилась, и грусть, хоть и не ушла бесследно, превратилась в светлую печаль.

– Я не уверен, что должен здесь оставаться, – признался он.

– Мальчик мой! Простите, но для меня вы всего лишь мальчик… – воскликнул кудесник, извиняясь. – Не думаю, что стоит рассуждать об этом, стоя на лестнице, – и Вышезор покачал седеющей головой. – Пойдемте-ка ко мне, я угощу вас чаем, а вы поведаете мне о своих сомнениях.

Макс не сразу понял, что безропотно следует за этим странным человеком. Вышезор Мстиславович вызывал у него доверие и желание поделиться самыми тяжелыми мыслями. Кудесник встал на правую лестницу и, как только юноша сделал то же самое, тихо попросил:

– Поехали, милочка.

Повинуясь просьбе, лестница медленно поехала вверх. Миновав две площадки, она остановилась на третьей, и Вышезор жестом пригласил Максима следовать за собой. Со скрипом открылась массивная дубовая дверь, пропуская их внутрь помещения. Они оказались в круглой комнате – совсем как у Гореслава Ростиславовича. Но здесь не было ни одного шкафа с книгами: все стены были увешаны пучками душистых трав, ягод и корений. На полках расположились стройные ряды склянок с настойками и микстурами. Между ними то и дело попадались необычные предметы – расписные чаши или тонкие кувшины с запечатанными горлышками. Кудесник усадил Максима на обитое потертой кожей кресло и пальцем поманил к себе стоявший в углу столик. Столик тут же придвинулся поближе, и на нем появились высокие чашки с расписными блюдцами, большое блюдо с горкой горячих блинов и несколько маленьких – с вареньем. Чашки сами наполнились горячим липовым чаем.

– И что же вас тревожит, друг мой? – ласково начал Вышезор Мстиславович, вручая Максу чашку.

– Я не уверен, что имею право здесь находиться, – неожиданно для себя признался Максим, пристально глядя на прозрачный желтоватый напиток, словно пытаясь прочесть там ответ.

– И почему же? – спросил кудесник и подался вперед.

– Я… Я ничего не помню, ничего не умею и совсем не смыслю в магии. Какой из меня волшебник? Может, у меня ничего и не получится…

– Получится, я уверен! Вы не случайно встретили меня на своем пути, молодой человек. Думаю, это была воля Вселена, – вскочив, воскликнул кудесник и демонстративно поднял вверх указательный палец. – Ваша сила заключена внутри, и она никуда не исчезла, – объяснял Вышезор. – Она получит выход, если вы научитесь ею управлять. Вы многое умеете, просто не помните об этом. Верьте в свой Дар, и он себя покажет, уверяю вас! – В завершение речи кудесник ободряюще похлопал юношу по плечу и широко улыбнулся. – Есть разные способы выхода волшебной энергии: слово, щелчок, хлопок… Можно просто указать пальцем на нужный объект.

Вышезор Мстиславович хлопнул в ладоши, и стол со всем содержимым мгновенно исчез. Кудесник хлопнул еще раз, щелкнул пальцами, и перед удивленным Максимом появился ковер, усыпанный подушками. На нем расположились все те же блюда с блинами и вареньем.

– Разве для этого не нужны какие-то волшебные палочки? – расхрабрившись, спросил Максим. – Да и показывать на кого-то пальцем в Яви считают признаком плохого воспитания…

Вышезор лукаво улыбнулся и посмотрел Максу в глаза.

– Ваша рука не хуже любой палочки, если научиться ею правильно пользоваться. А насчет Яви… Как, по-вашему, там объяснили бы, если бы после указания пальцем у человека вырос нос или отвалились уши? – спросил кудесник, прищурившись, и многочисленные морщинки-лучики окружили его глаза.

Представив себе эту картину, Макс улыбнулся. Этот человек ему определенно нравился!

– Поэтому в Яви и запретили использовать палец как волшебное средство. Но сила волшебника вовсе не в пальце, и даже не в руках, а в нем самом. И не стоит переживать, что вы чего-то не можете. Сначала попробуйте! Иначе Вселен отвернется от вас.

– Да кто он, этот ваш Вселен? – растерянно спросил Макс, припоминая, что уже не раз слышал это имя. – Все о нем говорят, но никто не объяснит…

– Вселен – создатель всего сущего, – глубокомысленно произнес Вышезор, снова поднимая палец вверх. – Некоторые считают его богом.

Макс усмехнулся: что-что, а вот в бога он точно не верил. Как, впрочем, до сегодняшнего дня не верил и в магию…

– Покажите-ка мне свой оберег – вдруг, хитро прищурившись, попросил Вышезор Мстиславович. Он подошел поближе к юноше и протянул руку в ожидании.

Сообразив, о чем идет речь, Макс достал из-за ворота кружочек с тремя спиралями и неуверенно протянул его Вышезору. Кудесник бережно взял медальон и медленно провел пальцем по спиралям. Они откликнулись на его прикосновение слабым свечением.

– Знаете, что это значит? – Кудесник вопросительно глядел на Максима.

– Какой-то оберег? – неуверенно ответил юноша.

– Оберег дается волшебнику при рождении и остается с ним до смерти, ибо в нем ваше предназначение, частица родовой энергии – Дар рода! – Кудесник прикрыл ладонь с амулетом второй рукой, будто хотел почувствовать его силу. – Вы долгое время были лишены своего оберега, а получили его назад совсем недавно. Почему?

– Так и было, родители подарили его мне этим летом, в день рождения. То есть теперь-то я знаю, что они не были моими родителями, но я все равно считаю их родными, – объяснял Максим, удивленно разглядывая медальон в руках кудесника.

– Вам исполнилось восемнадцать…

– Семнадцать, – поправил юноша.

– Нет, восемнадцать. Год у вас отняли специально, желая спрятать от могучего врага. Амулет впитывает силу своего хозяина, помогает ему концентрировать и направлять энергию. Три цвета спиралей – не только символ трех миров: Прави, Яви и Нави. Это три магических пути – три профессии, если хотите: зеленый – предназначение целителя-созидателя; синий – сила предсказателя, охранительная магия; красный – таланты мага-воина, волхва, пограничника. – Вышезор снова дотронулся до амулета, и послышалось слабое жужжание. Он отдернул руку, как будто его слегка ударило током.

– Когда вы сделаете окончательный выбор, две или даже все три спирали приобретут один цвет. Вы получите энергию рода, а значит – сможете значительно увеличить свои силы и способности. Вы долго были лишены оберега, а потому сила и энергия бурлят в вас, не находя выхода – как горная река, скованная льдом. И ваш оберег почти разрядился, потерял силу. Видите, какое слабое свечение? – неодобрительно качая головой, наставлял Вышезор Мстиславович.

Макс кивнул. Свечение и вправду было бледным, еле заметным.

– Но это поправимо! Главное – носить его постоянно, не снимая, и он быстро восстановится, а вы сможете контролировать свою силу.

– А какая у меня сила? Если я что-то умею, как об этом узнать? Я ничего не помню… – в словах Максима снова зазвучали нотки горечи и сожаления.

– Так мы исправим! Для того и существует академия, чтобы находить и развивать у детей таланты и способности. Скажите, какие интересы, увлечения были у вас в Яви? – и кудесник снова пристально посмотрел на Макса.

– История, физика, химия, походы в горы с отцом… – перечислял Макс.

– Ну, считайте, что в историю вы уже попали, – усмехнулся кудесник. – А физика и химия – это почти то же самое, что наши студенты проходят на втором курсе. Этот предмет называется «Устройство и взаимодействие веществ», – заговорщицки подмигнув парню, заявил Вышезор, – и преподаю его я. Помните, что все вещества взаимодействуют друг с другом, ничто не появляется и не исчезает само по себе?

– Фрэнсис Бэкон провозгласил: «Сумма материи остается всегда постоянной и не может быть увеличена или уменьшена… Ни одна мельчайшая ее часть не может быть ни одолена всей массой мира, ни разрушена, ни вообще как-нибудь уничтожена», – машинально откликнулся Максим, – Хотя некоторые считают, что первым закон сохранения энергии сформулировал Герман Гельмгольц в книге «О сохранении силы».

– Да, великий был ведун! – с сожалением вздохнул Вышезор.

– Гельмгольц – ведун? – удивился Макс.

– Да, и еще какой! Не только ведун, но и техномаг отменный, – рассказывал Вышезор Мстиславович. – Правда, волхвы считают его своим, но это не важно… Какое бы ты поприще не выбрал, главное, правильно определить свой путь!

– А как его выбрать? Как не совершить ошибки? – не выдержав, спросил Макс.

– О, вам подскажет сердце… и оберег – когда восстановит свою силу. Но выбирать все равно придется, без этого никто не обошелся.

– А что, если я буду плохим волшебником? – недоверчиво спросил Максим, а про себя подумал: «Что, если я так и не научусь защищаться и погибну от рук своего деда, даже не отомстив за смерть родителей? Или, того хуже, сам превращусь в злодея, как он»?

Юноша посмотрел на кудесника, но тот прикрыл глаза и ненадолго задумался. Очнувшись, он уставился на него широко раскрытыми глазами и сказал:

– Поэтому вы и должны решить, что для вас главное!

Максим подумал, что сейчас самое главное – научиться магическим приемам, найти деда и поквитаться с ним.

– Да, с вами не просто… – Грустно вздохнул Вышезор. – Вас переполняют горечь и жажда мести, но это не поможет… Сила нейтральна, но имеет темную и светлую стороны. Каким волшебником вы станете – плохим или хорошим, злым или добрым – зависит только от вас: от ваших мыслей, желаний и стремлений. Если не дадите зависти, злобе, ненависти завладеть вашей душой, вы ни за что не превратитесь в того, кого так ненавидите. –Каждое глубокое переживание оставляет след в вашем сердце, но все, что отвергаете, пропадает, не оставив и следа.

Вышезор продолжал вертеть в руках оберег Максима, но свечения больше не было – разрядился.

– Месть еще никого не спасла, не облегчила ничью … Поверьте мне, молодой человек! Не зря мудрецы говорят: «Перед тем как мстить, вырой две могилы». А добрые чувства и поступки помогут вам развить свой Дар. Творите добро, и Вселен вознаградит вас!

Вышезор Мстиславович нехотя вернул Максу оберег, а затем тяжело опустился в свое кресло, как будто произнесенная речь забрала все его силы, и он в одночасье постарел и устал. Щелкнув пальцами, кудесник вернул стол на его законное место и, схватив чашку с остывшим чаем, сделал пару больших глотков.

– Хорошо вам говорить! – вступил Макс. – Но я же не волшебник, как вы! Я много лет жил в Яви, а там нет магии.

– Хотите попробовать прямо сейчас? – встрепенулся кудесник, быстро ставя чашку на стол.

– Конечно! – обрадовался Максим, и его сердце затрепетало в груди. Неужели у него что-то получится?

– Вы совсем не притронулись ни к чаю, ни к блинам… Может быть, предпочитаете что-то другое? – лукаво спросил Вышезор Мстиславович и, не дожидаясь ответа, добавил: – Встаньте и протяните руку ладонью вверх. Представьте себе что-то простое и хорошо знакомое – то, что любите, то, чей состав и свойства знаете, – торжественным голосом произнес он.

Максим задумался. Самое простое – это вода, H2O. Но он не хотел бы получить ладонь, полную воды. Может, мороженое? Сливки или молоко, взбитые с сахаром, масло, вафельный стаканчик – все это было хорошо знакомо. Он закрыл глаза, представляя вафельный стаканчик, наполненный белоснежным мороженым. В руке что-то появилось, но уже по весу было ясно, что это не мороженое – уж слишком легким был предмет. Макс открыл глаза: это было мороженое, в том самом стаканчике, но не съедобное, а нарисованное. Он держал в руке фотографию с изображением лакомства.

– Неплохо, неплохо! – потирая руки, улыбнулся кудесник. – Первый класс вы одолели.

– Первый класс? – уточнил Максим, растерянно глядя на Вышезора.

– Ну да! Первую ступень. Да будет вам известно, молодой человек, что кудесники учатся всю жизнь, но не все способны стать настоящими специалистами. А уж чтение мыслей взрослого, определившегося мага под силу только редким, очень талантливым волшебникам.

Макс обиженно хмыкнул.

– Ну да… А мои мысли читают все, кому не лень…

– Согласен, ваши прочесть не сложно… – подтвердил кудесник. – Особенно после эмоционального потрясения, которое вы недавно пережили. Но я не знаю волшебника, которому было бы под силу прочесть мысли вашего приятеля Владемира.

– Влада? – искренне удивился юноша, который считал соседа по комнате недотепой, несмотря на его магические способности. – А что, он и в самом деле сильный волшебник?

– Исключительно сильный! Но не думаю, что нам стоит говорить об этом сейчас. Давайте лучше продолжим ваши попытки – у меня осталось не так много времени до занятия.

Максим положил на стол картинку с мороженым – плод неудачного эксперимента.

– Протяните руку, – вновь скомандовал кудесник, – и попробуйте представить то же самое, но объемно. Подключите ощущения.

На этот раз Макс не стал зажмуриваться. Он был удивлен, когда в руке появилось самое настоящее прохладное мороженое в вафельном стаканчике. Он почувствовал тяжесть, хруст вафли под пальцами, исходящий от него холодок.

– Ух ты! Получилось! – обрадовался он, как ребенок.

Но старый волшебник быстро остудил его пыл:

– Прежде чем утверждать, следует попробовать.

Макс поднес мороженое к губам, осторожно откусил – и тут же выплюнул: он был ужасно разочарован. Казалось, что в рот попал кусок пенопласта с запахом молока.

– Невкусно? – осведомился кудесник, качая седеющей головой. – Не грустите, молодой человек! Осталось совсем чуть-чуть: представить ощущения, которые вы испытываете, когда едите мороженое. Думаю, с закрытыми глазами получится быстрее.

Макс зажмурился и представил, как холодное лакомство медленно тает во рту, его сливочный вкус с нотками ванили, хруст вафельного стаканчика… Он открыл глаза и робко поднес мороженое к губам. Запах был настоящим, ванильно-сливочным. Лизнув белую верхушку, юноша остался доволен – получилось! Вкус, цвет, аромат – все было естественным.

– Чудесно! – с улыбкой воскликнул Вышезор Мстиславович. – Не зря я в вас верил! Еще никто так быстро не переходил из первого курса во второй.

Но веселая улыбка покинула лицо Максима, и он окончательно скис.

– Только во второй? – разочарованно переспросил он.

– Чего же вы хотели? Вам предстоит многому научиться. Есть несколько названий для определения людей, обладающих знаниями и способностями, которые помогали и помогают простому человеку в его повседневной жизни. В академии вам доступны три дороги, а выбрать нужно только одну. Совмещать еще ни у кого не вышло. Выберете путь волхва – знахаря, предпочтете интуитивный дар, целительство. Волхвы проводят обряды единения с природой, участвуют в изготовлении оберегов, лечат, являются знатоками зелий и лечебных растений. Теперь даже наука Яви подтвердила важность возможности «заряжать» воду, изменяя строение ее молекул и придавая воде новые, необычные и целебные свойства.

Если сможете читать чужие мысли, предсказывать будущее – добро пожаловать в ведуны. Эти волшебники особое воздействие на людей имеют, можно сказать – гипнозом обладают. Велики их возможности, только не многим они по силам.

Но вам нужно обязательно научиться защите. Особенно сейчас, когда на вас открыта охота… А какой способ защиты вы выберете, зависит только от вас. Образ князя – кудесника, предводителя дружины, всесильного волшебника-воина, нашел отражение в древних былинах. Может вы станете мудрым и отважным воином, хранителем родовых традиций – тогда вам к кудесникам. Они умеют превращать стихийные силы в боевое искусство, да и сами, когда это необходимо, в животных обращаться умеют.

Вышезор Мстиславович неторопливо поднялся с кресла, и Максим понял: пора уходить.

– К сожалению, вы так и не отведали моих блинов… Уверяю вас, они великолепны! – со вздохом заявил ведун, неодобрительно качая головой. – Но я думаю, что мы еще встретимся, и тогда я угощу вас самым лучшим лакомством в этой школе. А сейчас мне пора. Если хотите, я провожу вас в трапезную. Там вы встретите своих будущих однокурсников и сможете перекусить – до ужина еще далеко.

Вышезор Мстиславович направился к двери, жестом приглашая Максима к выходу, и юноша последовал за ним.

– Спасибо вам! – искренне начал Максим, но старец отрицательно покачал седой головой.

– Не стоит, не стоит, любезный! Это ваша заслуга, а мои еще впереди… Если вы решите остаться.

– Да, я остаюсь! Буду искать верную дорогу. И… возможно, мне понадобятся уроки магической мыслезащиты, – решительно объявил Максим, входя в Скороход вслед за Вышезором.

Кудесник высадил юношу на лестнице второго этажа, указав, в каком направлении идти, а сам отправился дальше.

глава 5. нет возраста, в котором поздно менять судьбу

Круглая трапезная занимала весь второй этаж и соединялась с третьим широкой лестницей с гладкими ступенями и резными деревянными перилами. В центре, между этажами, висел огромный шар, внутри которого, окутанный прозрачной дымкой, находился макет Мирового Древа, разделенный на три части. Свет лился из высоких арочных окон с широкими подоконниками. Стены были выкрашены в цвет красного дерева и расписаны изображениями диковинных животных и птиц вперемешку со сказочными персонажами. Рисунки были выполнены очень искусно, и Макс был готов поклясться, что нарисованные персонажи смотрят на него, куда бы ни отошел.

В трапезной было пусто, и Макс неторопливо прошелся по комнате между свободно стоящими деревянными столиками, рассчитанными на четверых. В центре каждого стола было небольшое углубление размером с тарелку. Столики были расставлены так, чтобы сидящие за ними не мешали друг другу, даже громко разговаривая. Сверху лился яркий теплый свет, будто летнее солнышко решило заглянуть в трапезную на обед.

Облокотившись на перила в центре комнаты, Макс стал разглядывать шар с Мировым Древом. Некоторые былины, которые он прочел, описывали Мировое Древо, и юноша с интересом всматривался в макет. Этот параллельный мир его удивлял. Внизу, там, куда уходили корни Древа, находилась Навь – чудесный мир, наполненный духовной энергией. Максим разглядел терема, затерянные в густых зарослях, отдельно стоящие деревья и даже человечков. Выше, на уровне ствола, располагалась Явь, населенная обычными людьми, которые не верили в магию и не использовали ее, а вкладывали свои силы в изобретения и технику. В кроне Древа, уходившей вверх на третий этаж, размещалась Правь – укутанное туманом место, о котором можно было только догадываться – его большая часть была невидна снизу. Там обитали высшие существа – боги. Поговаривали, что род Макса был связан с этим миром.

Вдруг послышались звонкие голоса и топот множества ног по широкой каменной лестнице. В зал по одному и парами входили юноши и девушки. Максим отошел к окну и присел на подоконник, чтобы видеть входивших, оставаясь при этом в тени. Он хотел рассмотреть будущих сокурсников. Сначала он заметил трех высоких, как на подбор, и очень красивых девушек: одна из них была блондинкой, другая брюнеткой, а третья рыжей, как огонь. Одеты они были по-разному: на черноволосой был темно-синий брючный костюм, блондинка предпочла рубашку цвета фуксии и серую юбку до колен, а рыжая – лимонный джемпер и короткие оранжевые шорты, подчеркивавшие ее длинные ноги. Две девушки сразу сели за столик, а брюнетка подошла окну, села на широкий подоконник и, обхватив колени руками, принялась читать книгу. Макс довольно улыбнулся: если все девчонки в академии настолько привлекательные, ему будет чем заняться в этом учебном году.

Следом за девчонками по лестнице спустился низкорослый полноватый юноша с наивной улыбкой. У него были светло-карие глаза и рыжие волосы, торчавшие во все стороны. Неуклюже присев за ближайший столик, он сразу же заметил незнакомца.

– Ты новенький? – закричал мальчишка, приветливо помахав рукой.

Макс утвердительно кивнул.

– Идем, я тебя со всеми познакомлю! Ии правила расскажу, – дружелюбно предложил рыжий, и Максим не смог отказаться. Да и зачем! Влада с Алькой нигде не было, а ему все равно пришлось бы знакомиться с однокурсниками.

– Меня зовут Драгомир! – юноша протянул руку с короткими пальцами.

Рука мальчишки оказалась теплой и мягкой, и Макс не стал пожимать ее слишком крепко.

– А я Максим, недавно прибыл из Яви, – сухо представился он и улыбнулся, стараясь быть приветливым. – Точнее, прибыл не сам… Меня насильно привезли сюда ночью, если ты понимаешь, о чем я. Выкрали прямо из больницы.

– Очень приятно! Наверное, ты проголодался? – казалось, что Драгомир принял его слова за шутку. По-видимому, малец думал только о том, как бы поскорее набить свой живот.

Максим с улыбкой извинился. Он хорошо понимал мальчишку. Бывали дни, когда Макс почти не ел, поскольку был слишком занят, или ел много, но только раз в день, а сегодня его пытались накормить уже в четвертый раз…

– Я бы с удовольствием выпил чашечку кофе, – сказал он, озираясь по сторонам в поисках буфета.

– Прости, но сегодня уже не получится: после трех часов ограничитель не выдает такие напитки, – с сожалением объявил Драгомир. – Считается, что они будоражат сознание и не дают нам сосредоточиться на занятиях.

Макс изумился. Неужели уже три часа? По привычке он полез в карман за телефоном, но быстро вспомнил, что оставил бесполезный девайс под подушкой.

– Тогда, чаю, если можно, – попросил он.

На самом деле Максу совсем не хотелось пить, но было интересно узнать, где тут берут напитки. Осмотревшись, он так и не обнаружил ни буфета, ни раздачи, как в школьной столовой. А Драгомир и не собирался куда-либо идти: он немного подержал руку над углублением в центре стола, и в ней вдруг появилась чашка черного чая, которую он тут же передал Максиму. Затем мальчишка снова протянул руку и получил в ответ тарелку с зеленоватой похлебкой и половинкой вареного яйца.

– Если захочешь с молоком и сахаром, придется заказать самому. Мне ограничитель не выдаст… – будто извиняясь, прошептал он. – Кстати, а тебя уже поставили на довольствие?

– А как это сделать? – удивленно спросил Макс, разглядывая странное блюдо в середине стола.

– Прости, к нам редко прибывают из Яви, и я думал, что ты уже в курсе. Сейчас я все расскажу! – затараторил Драгомир, словно боясь, что его не дослушают. – Углубление в центре стола называют Братиной. Чтобы получить обед, нужно произнести, какое блюдо ты желаешь. Если ограничитель позволит, оно появится на столе.

– А что это за ограничитель такой? – удивился Максим, посочувствовав здешним обитателям. Его стала немного раздражать привычка мальчишки постоянно извиняться.

– Это изобретение Влада Тихонравова. По просьбе Гореслава ограничитель запрограммирован так, что учитывает возраст, вес и телосложение того, кто заказывает обед. Так что получить можно все, но в пределах разумного. Если я закажу порцию жареной картошки с котлеткой, мне вряд ли их дадут, а вот тебе запросто… – с сожалением вздохнул Драгомир, окончательно смутившись, и его щеки стали пунцовыми. – Но ты не думай, что я чем-то недоволен. Раньше с обедами было сложно: приходилось носить с собой контейнеры с едой. А теперь терпимо! – заверил Драгомир.

Максиму стало жаль мальчишку, который не мог даже как следует поесть. Он протянул руку над братиной и сказал:

– Картошка с котлетой.

На ладони и вправду появилась тарелка с картошкой и большой вкусной котлетой. Тут же лежала вилка и кусочек ржаного хлеба. Макс протянул тарелку Драгомиру, но тот отрицательно покачал головой:

– Нет, нет. Извини, но если я сейчас это съем, то останусь и без ужина, и без завтрака, – сглотнул он, грустно глядя на картошку. – И кричать совсем не обязательно! Можно произнести заказ про себя или шепотом – Братина все равно поймет.

Макс с удивлением заметил, что их разговор привлек внимание девчонок за соседним столиком. Ничуть не стесняясь, они пристально разглядывали незнакомца. И только сидевшая на подоконнике брюнетка не обращала на него никакого внимания, увлеченно листая книгу.

– А сладкое у вас предусмотрено? – намеренно громко спросил он.

– Да, но каждому свое. Мне, например, дадут фрукты или йогурт, а тебе… – Драгомир окинул взглядом фигуру Макса, – Тебе могут дать что-нибудь повкуснее.

Макс равнодушно отправил в рот несколько кусочков картошки. Еда была вкусной, но есть совершенно не хотелось. Решительно отодвинув от себя тарелку, он уставился на лестницу, мечтая увидеть знакомые лица.

– А как убрать за собой? – кивнув на тарелку, спросил он.

– Оставь! – Драгомир грустно вздохнул, заметив, что Макс почти не притронулся к заказанной еде. – Зря не ешь… До ужина ничего не дадут. Когда ты встанешь из-за стола, тарелка исчезнет сама. Значит, если встанешь – останешься без обеда. А пустые тарелки исчезают сразу.

По лестнице спустились еще два юноши: высокий стройный брюнет что-то активно обсуждал со смуглым блондином плотного телосложения, широкой бычьей шеей и крепкими бицепсами.

– Это Радей и Иден, – шепотом объявил Драгомир, проследив за взглядом Максима. – Они друзья и все время вместе. Иден – тот, что пониже – воин, а Радей – целитель, и ему приходится часто лечить товарища.

«Прямо как Альке все время приходится лечить меня» – рассеянно подумал Макс. – «Наверное, мне тоже стоит выбрать предназначение воина. Я обучусь боевой магии и смогу остановить своих врагов».

За соседним столиком послышался намеренно громкий смех. Драгомир сильно покраснел и смутился. Проследив за его взглядом, Макс увидел, что мальчишка пристально смотрит на блондинку, сидевшую рядом с рыженькой за столиком напротив. Обе девушки, заметив его внимание, приветливо помахали руками.

– Это они тебе, – тихо, почти шепотом произнес Драгомир. – Меня наши красотки в упор не замечают. Рыженькую зовут Камилла, она тоже целитель, как и Радей, а светловолосая… – тут юноша опять смутился и отвел глаза. – Сабина – созидатель.

– А та, что сидит на подоконнике? – спросил Максим.

– Это Кира, она воин-разрушитель. С ней лучше не связываться, а то превратит тебя в жабу – и глазом не моргнет! – прошептал Драгомир, стараясь не смотреть в сторону окна.

По лестнице медленно спускались еще две стройные незнакомки. Они оживленно беседовали. Блондинка с короткой стрижкой была одета в широкое светлое платье, расшитое цветами, и держала под руку худенькую девушку с длинными каштановыми локонами, доходившими почти до пояса. Девчонки заметили новичка и тоже захихикали, бросая заинтересованные взгляды в его сторону.

– Лада и Виолетта, – шепотом сказал Драгомир. – Лучшие студентки курса.

– А у вас тут много красавиц! – вырвалось у Максима, который продолжал исподтишка разглядывать девчонок.

Девушки за соседним столиком закончили трапезу и строили ему глазки, пытаясь привлечь внимание. Сабина то и дело прикрывала свои огромные яркие голубые глаза, обрамленные пышными ресницами. Взмахивая ресницами, она бросала на ребят лукавые взгляды. Рыженькая Камилла тоненько хихикала, прикрывая рот рукой. Драгомир обиженно хмыкнул и, придвинувшись ближе к Максу, зашептал:

– Поосторожней с ними! Некоторые только и умеют, что красоту наводить да приворотами заниматься. Но у нас не все девчонки такие, – он снова смутился и покраснел, посмотрев на светловолосую Сабину. – Некоторые из них очень умные, красивые и талантливые…

Он еще говорил, когда по широкой лестнице, к радости Максима, в зал вошли Влад и Аля. Казалось, девушка была сосредоточена и чем-то огорчена, а белобрысый, нежно поддерживая за локоть, ее утешал. Максим помахал рукой, пытаясь привлечь их внимание, но ребята, не заметив его, уселись крайний столик. Оторвавшись от чтения, к ним тут же подсела Кира. Она что-то горячо говорила Альке, приобняв ее за талию. Максим решил не навязываться.

– А что, Влад и впрямь такой талантливый? – спросил он у Драгомира. – Я уже не первый раз слышу про его изобретения. И когда он все успевает?

– Так он живет в академии с самого детства! Поговаривают, что наш Гореслав – его родной отец. Не зря же у них одна фамилия, – прикрыв рот рукой, как заправский заговорщик, тихо прошептал Драгомир, косясь на дальний столик.

Макс понимающе кивнул. Поднявшись из-за стола, он подошел к Древу и задумчиво облокотился о перила. Неожиданно за спиной кто-то тихонько закашлял, явно пытаясь обратить на себя внимание. Стоило Максу обернуться, как его окружила разноцветная стайка девчонок. Они что-то щебетали, моргали огромными глазищами, наперебой задавали странные вопросы, отвечать на которые он даже не собирался. Максу льстило внимание девушек. Пригладив свои вьющиеся волосы, он обворожительно улыбнулся.

– Тихо, девочки, тихо! Не все сразу! – засмеялся он. – У нас еще будет время для долгих разговоров. А сейчас разрешите представиться: меня зовут Максим Каменский, я прибыл из Яви и буду учиться с вами.

Девушки как-то примолкли и посмотрели на него со смесью удивления и разочарования.

– Каменский? Я не знаю таких волшебников… – вздернув курносый носик, произнесла блондинка с короткой стрижкой. «Кажется, Лада» – подумал Максим.

– А что, в Яви есть волшебники? – удивилась Сабина, окинув Максима презрительным взглядом огромных голубых глаз.

– Есть, но магией почти не пользуются. Расходуют Дар Вселена на творчество: музыку, театр, изобретения, – пояснила серьезная Виолетта, откидывая в сторону прядь каштановых волос.

– А еще они работают в аптеках, делают настои и микстуры, – добавила Камилла, тряхнув рыжими кудрями. – У моей мамы там подруга живет, так вот она рассказывала…

– А я слышала, что они применяли свои таланты во зло. В Яви прячутся беглые волшебники – те, кто не нашел себе места в волшебном мире или был изгнан, – перебила подругу зеленоглазая Лада.

Макс растерянно хмыкнул. Похоже, девчонки совсем забыли о его присутствии. Как эти куклы смеют судить о том, чего не знают и не понимают? Ему стало обидно за прекрасный мир, в котором он прожил столько лет.

– У вас очень ограниченные представления о Яви! – раздраженно парировал он. – У людей своя магия, о которой вы и понятия не имеете! Они летают на железных машинах с невероятной скоростью, строят прекрасные высокие сооружения из стекла и бетона, снимают кино, пишут великолепную музыку… И разве я похож на беглого мага или какого-нибудь аптекаря?

Однако девчонки изумленно переглядывались и хихикали, не принимая его слова всерьез.

Вдруг к Максиму протиснулся Драгомир, слегка отодвинув девушек.

– Девчата, вы не правы! Перед вами не какой-то там неизвестный Максим из Яви, а потомок знаменитого рода Светозаров из Прави, и имя ему – Максимус, сын Радомира. Это я от Влада узнал, – заявил он, гордясь своим своевременным вмешательством.

Рыжая Камилла смущенно засмеялась, прикрывая рот рукой, Виолетта слегка улыбнулась, внимательно разглядывая юношу, а Лада и Сабина дружно захлопали в ладоши.

– Так бы сразу и сказал! – радостно воскликнула Лада. – Я слышала, твои родственники возглавляют Триглав?

– Да, да, я тоже знаю, – восторженно заявила Камилла. – Моя мама занимает в Триглаве важный пост, так вот она…

– Вообще-то его дед Алабор уже девять лет там за главного, – перебивая Камиллу, пояснила Виолетта серьезным тоном.

Максиму стало обидно, что сам по себе, без своих знаменитых родственников он не представлял ничего интересного для этих девчонок. Вот как! А что будет, когда до них дойдет, что он и маг-то никакой, да еще и с амнезией? Тогда его вообще перестанут воспринимать всерьез…

Услышав их разговор, к перилам подошли коренастый Иден и его неизменный спутник Радея. Их сердитые взгляды не предвещали ничего хорошего.

– Это правда? – недобро спросил он, глядя на Максима в упор.

– Что именно? – искренне удивился Макс, пожимая плечами.

– Что твой дед – Алабор? – скривился Иден, с неприязнью произнося имя деда.

– Видимо да. Но я девять лет прожил в Яви и практически ничего не помню, – попытался объяснить Максим.

Но парень, окинув его презрительным взглядом и резко развернувшись, уже шагал вниз по лестнице, оставив юношу в окружении беспрестанно щебечущих девчонок.

– Пойдем отсюда! Иначе они не оставят тебе в покое. Замучают вопросами о родне и о том, что ты забыл в Яви, – прошептал Драгомир, потянув Макса за рукав. – А ты, как я понимаю, не настроен рассказывать им об этом. Так ведь?

Макс утвердительно кивнул и медленно пошел вниз вслед за Драгомиром в тягостном раздумье.

– А где проходят занятия? – спросил он, озираясь, когда они спустился на первый этаж. – И что вы изучаете? Наверное, всякие заклинания и волшебные штуки? – Парень помахал руками перед лицом товарища, пытаясь изобразить магические пассы.

– И это тоже, – усмехнулся Драгомир, и его глаза весело заискрились. – Но махать руками надо с умом, а то толку не будет!

Они вышли из главного здания через широкую двустворчатую дверь. Драгомир вел Макса в сторону парка. Днем парк выглядел великолепно. Ровные, будто прочерченные чьей-то рукой дорожки были посыпаны мелкой крошкой и убегали вдаль, сливаясь в одну точку у горизонта. Низкие, замысловато подстриженные кустарники совсем не закрывали солнце. Вдоль аллеи расположились разноцветные фонтаны в виде сказочных существ. Они провожали ребят мелодичным журчанием тонких прозрачных струй. Тут и там благоухали пышные клумбы с невиданными яркими цветами. Дойдя до первого фонтана, Драгомир свернул на неприметную тропку.

– Куда ты меня ведешь? – удивился Макс, заметив, что тропа упирается в невысокий кустарник.

– На занятие! – Мальчишка махнул рукой, и кустарник расступился, пропуская их на боковую аллею, уже не такую широкую и красивую, как предыдущая. – Сегодня среда, и после обеда мы занимаемся на ведьмином огороде.

– Расскажи в двух словах, как проходят занятия в вашей академии, – поинтересовался юноша.

– Влад должен дать тебе расписание. Он самый старший на курсе, поэтому ему поручают курировать новичков. Но если в двух словах… – начал объяснять Драгомир, – В понедельник мы изучаем «Устройство и взаимодействие веществ», его преподает Вышезор Мстиславович. Есть еще индивидуальные занятия, их назначают в послеобеденное время. Мы с Сабиной занимаемся алгеброй и геометрией – это важно для специализации. Во вторник у воинов физическая подготовка с Гореславом Ростиславовичем, а остальные работают в библиотеке. Утром по средам проходим историю Трехмирья, а после обеда, как ты уже понял, все изучают целебные травы. В четверг практические занятия, где каждый отрабатывает то, что велит его куратор. А в пятницу проходят магические бои под контролем всех преподавателей. Есть еще дополнительные занятия…

– Тихо, тихо, не так быстро! Мне бы пока с обязательными разобраться… – остановил его Максим, боясь не запомнить все сразу.

– Ученики делятся на три группы: целители, воины и созидатели. Но до инициации – момента, когда ты полностью определишь свое магическое предназначение – мы изучаем по несколько наук, чтобы можно было переквалифицироваться. Ты даже не догадываешься, что может пригодиться в жизни!

Макс кивнул, соглашаясь: уж ему ли этого не знать! Еще вчера он и представить себе не мог, что окажется здесь.

– В Яви тоже приходится изучать много ненужного в надежде, что оно когда-то пригодится. Но иногда так и не пригождается… – усмехнулся он, продолжая рассматривать окружающий ландшафт.

В конце аллеи их уже поджидала красивая высокая женщина в длинной бирюзовой юбке и блузке с широкими рукавами. В ее узком лице было что-то непропорциональное: то ли нос слегка великоват, то ли черные глаза слишком широко распахнуты…. Темные волосы, собранные в пышный хвост на затылке, ниспадали на прямую спину до самой талии. По отдельности черты ее лица могли бы показаться странными и даже неправильными, но это совсем не портило общего впечатления и даже придавало ей какую-то изюминку. Ее возраст Макс так и не смог определить.

– Так это и есть та ведьма, в чьем огороде мы сегодня будем заниматься? – не подумав, громко спросил Максим.

Драгомир засмеялся, но тут же осекся и зашептал ему на ухо:

– Это Милолика Лазаревна. Она, конечно, ведьма, но совсем не такая, как ты себе представляешь. Детей на завтрак она не ест. Зато разбирается в травах и занимается приворотами. Она из тех ведьм, что ведающими матерями зовутся, поскольку в травах смыслит и целительством занимается. А еще читает мысли, так что будь осторожен, а то вмиг покроешься прыщами или того хуже – память потеряешь.

«Куда уж хуже… Я и так ее потерял», – с тревогой подумал Максим, а вслух сказал:

– Что за мир… Каждый второй или мысли читает, или привораживает, а то и все сразу! Как вы здесь живете?

– Нормально живем! – развеселился Драгомир. – Ты думаешь, кому-то очень надо читать твои мысли? Просто иногда они так и лезут из твоей головы, вот и приходится…

– Ты не первый, кто мне об этом говорит… – смутился Макс. – Выходит, ты тоже из них?

– Из них? – улыбнулся Драгомир. – Я созидатель, мне твои мысли без надобности. Я мосты создаю, тоннели между мирами прокладываю. У меня и родители этим занимались. Вот Лада и Камилла – целители, от них можно чего угодно ожидать. И привороты – это их тема.

– А как же Алька? Она ведь тоже целитель? – не удержался Максим, вспомнив эту девчонку, и внешностью, и поведением больше похожую на мальчугана.

– Ей не до баловства! Она серьезными делами занимается. И лечит превосходно, да и не нужны ей всякие привороты! Конечно, если бы она захотела кого-то приворожить, такой эликсир бы состряпала – вовек не разлюбишь! У Альки к травам настоящий талант! – сообщил Драгомир, поглядывая по сторонам.

– Целители, созидатели, разрушители… Голова кругом идет! – признался Максим.

– Ничего, привыкнешь! Разберешься со временем, тогда и свой путь выберешь, – ответил Драгомир, ободряюще похлопав друга по плечу.

На аллее послышались голоса: к ведьминому огороду подтягивались остальные ребята. Милолика Лазаревна приветственно кивала девочкам и улыбалась мальчикам. Влад, Алька и Кира подошли последними. Они были необычно серьезны и сосредоточенны. Влад крепко держал Альку за руку. Оглядев присутствующих, Милолика Лазаревна повернулась лицом к изгороди, что-то прошептала и резко взмахнула рукой. Кусты расступились, пропуская ребят в тайный уголок целителей – ведьмин огород. На самом деле здесь не оказалось никакого огорода – это была дикая часть парка с прудом и множеством пряных трав. Здесь была и невысокая гора, и даже небольшое болотце. Милолика подвела ребят к пруду.

– Сегодня мы будем собирать кровоостанавливающие травы, – сказала она приятным бархатным голосом.

– А зачем воинам травы и порошки? – с насмешкой спросил Иден, косясь в сторону девушек, с обожанием смотревших на Милолику. – Я понимаю – девчонкам: у них на уме красота да любовь. А нам-то от этого какая польза?

– А если тебя ранят в бою? – сочувственно спросила Камилла. – Что ты будешь делать?

– Радея позову! Или из вас кого-то. Не зря же вы в академии свой хлеб едите! – огрызнулся Иден.

Максим шепотом спросил у Драгомира:

– Он всегда такой? Или сегодня встал не с той ноги?

– С какой ноги? – не понял Драгомир и добавил, не дождавшись ответа: –Иден неплохой мальчишка, только сегодня его и вправду что-то вывело из себя.

– Но нас может не оказаться рядом, – продолжала Лада, презрительно глядя на Идена. – И чем ты будешь останавливать кровь?

– Ну, это все знают! Подорожником.

– Это на мелкую ранку подорожник положить можно. А если рана будет большой, и ты много крови потеряешь? – продолжала наступать Лада. От спора ее лицо разрумянилось.

Иден замялся, не зная, что ответить. Видимо, и вправду считал этот вопрос неуместным. Радей хотел что-то подсказать ему на ухо, но его остановила Милолика, которая до этого момента не принимала участия в разговоре, наблюдая за спором со стороны.

– Что же ты, Радей, своего товарища таким простым истинам не научил? Скажи и нам! Все хотят знать, что ты ему сейчас на ухо шептал.

Радей смутился, зардевшись, как девчонка, но сделал шаг вперед и вдруг заговорил басом, что никак не вязалось с его долговязой фигурой.

– Кровь можно остановить с помощью листьев или корня бадана, который растет в горах. Он и силы восстановит, и от заражения защитит. А еще подойдет крапива обыкновенная…

– Крапива? Да ты что! Она же жжется! – поморщившись, перебила Сабина и надменно покрутила пальцем у виска, чем окончательно рассмешила окружающих.

– Продолжай, – настаивала Милолика Лазаревна, не обращая внимания на всеобщее веселье.

– Только перед применением ее надо заваривать и брать много, иначе эффект будет обратным, – смущенно продолжил Радей, дождавшись, пока смех стихнет.

– А мне нравится смесь кровохлебки и черноплодной рябины, – подсказала Лада. – Их почти везде найти можно. А чтобы перевязать рану, я бы использовала болотный мох. Только его нужно намочить как следует, а потом отжать, чтобы мягче стал и кровь лучше впитывал.

– Молодец, – ласково похвалила Милолика. – Кто еще хочет поделиться знаниями?

– Помогут тысячелистник с пастушьей сумкой, – вышла вперед Камилла. – Листья и к ране можно приложить, и в настой добавить, чтобы тромбов не было.

– Я слышала, горец поверхностные раны быстро затягивает, – откликнулась Виолетта из-за спины Камиллы.

– Одно из средств – измельченные цветы и листья сирени, – тихо сообщила Аля.

По ее приглушенному голосу Максим понял, что девушка еще не оправилась от переживаний. Но он отвлекся и продолжил изучать ребят, с которыми ему предстояло учиться.

– А при ожогах камыш хорош: и лечит, и восстанавливает, – нерешительно добавил высокий нескладный юноша, которого Драгомир назвал Ратибором.

– Столько трав назвали! А я и половины из них не знаю, – обреченно вздохнул Драгомир. – Как их различить-то?

– Вот для этого вы и здесь! Сегодня мы будем собирать кровоостанавливающие травы. – Милолика Лазаревна звонко щелкнула пальцами, и в руках ребят появились папки для гербария. – Я разделила вас на группы. В каждой группе будет один целитель. Соберите по три экземпляра нужных трав.

– А если травы у разных групп будут повторяться? – спросила Камилла.

– Не страшно: в ведьмином огороде их на всех хватит.

В первую группу попали Радей, Иден и Ратибор; во вторую – Сабина, Виолетта и Камилла; Максим оказался в одной группе с Драгомиром и Ладой; а в последней были Влад, Аля и Кира. Макс бы с радостью остался с ними, но Драгомир как напарник по заданию его тоже устраивал. Лада привела их на поляну, где под елками росла крапива. Рвать эту траву голыми руками не хотелось, и Максим снял с себя рубашку – под ней осталась еще футболка. Свернув рубашку в несколько слоев, он начал срывать тонкие колючие стебельки – для себя и товарищей. Затем они поднялись по горной тропке и нашли среди камней широкие листья бадана. Ребята сорвали три сухи коричневых листа, а выкопанный корень разделили на три части. Занятие подходило к концу, и все отправились на луг, где Лада обнаружила высокую траву с узкими листочками и сиреневыми цветами. Их запах был резким, но приятным.

– Это тысячелистник, – сказала она. – Его ни с чем не спутаешь!

Эта трава, как и бадан с крапивой, были хорошо знакомы Максиму: во время длительных походов отец частенько учил его распознавать полезные травы. Некоторые годились для чая, другие помогали унять боль или первые признаки подступающей простуды, а третьи можно было употреблять в пищу, если по каким-то обстоятельствам останешься без запасов. Показывал отец и опасные травы, от аромата или ягод которых можно потерять сознание и даже умереть. Но Максиму не приходилось собирать травы – отец всегда брал эту миссию на себя.

Прозвучал сигнал к окончанию занятия, и ребята вернулись к пруду. Милолика похвалила всех, сказав:

– Во вторник, на занятии в библиотеке, вы должны подготовить доклады о свойствах трав и методах их применения. На следующем занятии каждая группа представит свой гербарий. И хотя вы собирали травы в группах, зачет я буду принимать у каждого индивидуально, – добавила она, выпуская ребят через тайный ход в зеленой изгороди.

Назад они возвращались уже в сумерках. Драгомир всю дорогу болтал с Ладой, иногда косо поглядывая на Сабину, которая шла рядом с Иденом. У самого крыльца он повернулся к Максиму и предложил во вторник встретиться на третьем этаже над трапезной – там находилась библиотека. Макс устало кивнул: ему хотелось есть и спать. Он собирался поговорить с Владом о том, что произошло утром. Ему хотелось знать, на что так неожиданно обиделась Алька. Но пока Макс принимал душ, Влад уже лег в кровать и крепко спал – или делал вид, что спит. Макс забрался в кровать и тоже заснул. Этот день показался ему таким же длинным, как и предыдущая ночь.

глава 6. дается человеку два пути: каким идти, мы выбираем сами

Максим проснулся рано. За окном только начинало светать, и бледно-розовые лучи восходящего солнца нерешительно заглядывали в комнату сквозь неплотно задернутую штору. Юноша старался не шуметь, чтобы не разбудить Влада, но того в комнате не оказалось. Кровать приятеля была аккуратно заправлена, на стуле висело влажное полотенце, а кроссовки отсутствовали. В записке, которую Макс увидел на своем столе, Влад писал: «Четверг – день практики. Каждый отправляется туда, где его таланты проявятся наилучшим образом. Но ты еще не определился, поэтому тебе лучше отправиться к Гореславу Ростиславовичу: он предложит тебе подходящее занятие и составит программу обучения».

С того момента, как Макс оказался в академии, прошла неделя. Занятия шли своим чередом, однокурсники перестали обращать внимание на странности новичка. Алька вела себя, как в первый день, и Максим не стал расспрашивать ее о происшествии в кабинете Гореслава. Он уже привык, что каждое утро девушка врывалась в комнату, как ураган, ждала, пока он оденется, хватала за руку и тащила в очередной класс на занятия. Но в этот день она тоже куда-то пропала. «Интересно, почему Влад ушел так рано»? – рассеянно думал Макс, принимая душ. Оставалось надеяться, что Алька уже ждет его за дверью и скоро раскроет этот секрет.

Растираясь махровым полотенцем, Макс заметил в кресле объемный бумажный сверток. На нем крупными буквами было выведено: «Максиму». Он положил посылку на кровать и аккуратно развернул. Внутри оказалась одежда: пара однотонных рубашек – белая и серая, футболка с замысловатым рисунком в виде спиралей, черный джемпер плотной вязки, синие джинсы, брюки темно-серого цвета, такой же пиджак, несколько пар носков и туфли. «Надо же, – подумал юноша. – Наконец-то обо мне вспомнили. Надоело ходить в одной и той же одежде и без носков, которые кое-кто забыл прихватить из больницы, забирая меня в этот мир».

Примерив рубашку, которая пришлась впору, Макс вспомнил, что на практику можно одеваться не так официально. Он подумал и натянул футболку, джинсы и серый джемпер. У студентов академии не было специальной формы. Влад, обычно предпочитал строгий стиль, а Алька – унисекс. Некоторые девчонки одевались довольно фривольно, но не то чтобы развязно. Юноши-воины любили спортивную одежду. Драгомир часто появлялся на занятиях в просторной толстовке, еще больше увеличивающей его фигуру. Одежда Киры напоминала нечто среднее между нарядом амазонок и стилем готов – микс из кожаных ремешков и черного шелка. «И почему им так нравится серый цвет, – размышлял Максим, разглядывая свое отражение в зеркале. – Я бы, например, не отказался от темно-синего или черного».

Заказав себе легкий завтрак, юноша получил порцию омлета с ветчиной и овощной салат. Вместе с ними на столе появились чашка горячего крепкого кофе и булочка – Братина уже знала его вкусы. Неторопливо перекусив, он по-быстрому заправил кровать и вышел из комнаты. В ярко освещенном коридоре никого не было, но со второго этажа доносились голоса, и юноша поднялся туда, минуя ряды одинаковых дверей. В трапезной находились все, кроме Альки и Влада. Драгомир поведал ему, что по четвергам эти двое выполняют секретные поручения Гореслава и частенько появляются только после обеда. Максу было скучно – отсутствие странной девчонки влияло на его настроение.

Кира, как всегда, сидела на подоконнике, обхватив колени руками. Максиму очень хотелось спросить у не, куда подевалась Алька, но не успел он сделать и двух шагов, как по лестнице спустились преподаватели. Они начали приглашать ребят на занятия. Вышезор увел с собой созидателей и воинов, а Милолика – девчонок и Радея. Остался один Максим, и Гореслав Ростиславович поманил его к себе.

– Сегодня я хочу побеседовать с тобой с глазу на глаз, потому и попросил Вышезора Мстиславовича занять воинов, – сообщил он, пока они шли к Скороходу.

В кабинете ректора стоял полумрак. Гореслав предложил Максиму присесть, снял со стены большую фотографию в деревянной раме и протянул ее юноше.

– Посмотри! Возможно, ты кого-то узнаешь, – произнес ректор с затаенной надеждой.

Макс аккуратно взял фотографию и провел по ней рукой. Рамка оказалась тяжелой и слегка запыленной, и парень громко чихнул. На снимке было четверо молодых людей – примерно такого же возраста, как он сам. В центре, приняв эффектную позу, спиной к спине стояли две удивительно похожие рыжеволосые девушки. Они улыбались. Макс заметил, что девушки отличаются только цветом глаз: у одной они были зелеными, как весенняя листва после дождя, а у другой – черными, как безлунная ночь. По бокам от них стояли парни. В одном из них, черноволосом и худощавом, Максим узнал Гореслава Ростиславовича, только лет на пятнадцать-двадцать моложе и еще без бородки. Другой – синеглазый с волосами пшеничного света – кого-то напоминал, но кого… Растерянно пожав плечами, юноша вернул фото ректору.

– Не торопись, – улыбнулся Гореслав Ростиславович, отстраняя его руку с фотографией, – ты еще не все увидел.

Мужчина провел по фото, сделав спиралеобразное движение. Что-то вспыхнуло, на мгновение ослепив Макса, и он вдруг оказался в той же комнате, но рядом с веселой четверкой. Макс опасался, что его заметят и прогонят, но никто не обращал внимания на стоящего в стороне мальчишку. Поняв, что его не видят, Максим решился подойти ближе, чтобы разглядеть каждого.

В кабинете было просторно и светло, как будто из него вынесли всю мебель. Даже шкафы казались более светлыми, книг в них поубавилось. Возле распахнутого окна стоял странный аппарат – массивный ящик на высокой треноге, накрытый куском темной ткани. Напротив, на фоне бордовой портьеры расположились ребята. Высокий бородатый мужчина в длинном сюртуке темно-синего цвета расставлял их для фотографирования.

Между двумя девчонками стоял светловолосый юноша, скрестив руки на груди и широко расставив ноги. От счастливой улыбки на его щеках появились ямочки. Казалось, он был очень доволен своим положением. Впрочем, Максим и сам был бы не прочь позировать рядом с такими красавицами.

Обе девчонки, лукаво улыбаясь, приобняли блондина, положив руки ему на плечи. Их можно было бы назвать близняшками, если бы не разный цвет глаз. Создавалось впечатление, что обе по уши влюблены в блондина с васильковыми глазами.

За их спинами примостился молодой Гореслав. Он пытался встать на цыпочки, чтобы попасть в кадр. Гореслав выглядел расстроенным и то и дело тяжело вздыхал, бросая печальные взгляды на черноглазку.

– Нет, нет и нет! Так не пойдет! – раздраженно махал фотограф. – Пусть девушки встанут в центр, а вы – по бокам. Тогда и композиция получится более правильной, и никто не будет загораживать друг друга.

Он схватил блондина за руку, силой вытаскивая его из кадра, и соединил девушек, которые от неожиданности громко стукнулись лбами. Девчонки задорно рассмеялись, потирая ушибленные места и перешептываясь друг с другом. Они никак не хотели принимать предложенные фотографом позы.

– Прекратите это немедленно! – окончательно рассердился бородач, топнув ногой. – Если вы не встанете, как я сказал, останетесь без группового снимка.

По его лицу было понятно, что это не пустая угроза. Фотограф, по причине, известной только ему, поставил Гореслава поближе к черноглазой, а блондина – рядом с другой красавицей, несмотря на его активное сопротивление. Теперь на лице будущего ректора сияла довольная улыбка, но черноглазой это почему-то совсем не понравилось.

– Можно нам поменяться местами? – смутившись, спросила она, поглядывая на блондина, будто ожидая его поддержки.

– Да какая вам разница? – искренне удивился фотограф.

Девушка подошла к нему и что-то горячо зашептала в самое ухо. Бородач улыбнулся, кивая головой, и примирительно произнес:

– Ладно, вставайте, как хотите, только не портите мне композицию.

Он подождал, пока ребята примут нужные позы, и скрылся под накидкой.

– Не шевелитесь и не моргайте! Сейчас вылетит птичка, – донесся из-под темной ткани его приглушенный голос.

Птичка действительно вылетела, ослепив Максима яркой вспышкой, и он снова оказался на диванчике напротив Гореслава Ростиславовича.

– Ты спрашивал, откуда я знаю твоих родителей? Так вот, мы вместе заканчивали академию. Как ты уже понял, это я, – печально пояснил ректор, указав на юношу на фото.

Макс кивнул.

– А с другой стороны Радомир Светозар – твой отец.

Юноша встрепенулся: так вот кого напомнил ему этот кудрявый парень с васильковыми глазами! Всматриваясь в лицо отца, он удивился, как мог не заметить этого сразу. Именно этого человека, только постарше, Макс видел лежавшим на красном песке арены. Но на ристалище он совершенно не напоминал жизнерадостного весельчака… Макс перевел взгляд на темноглазую красавицу рядом с ним. Ну конечно, ошибки быть не может – это его мама! «Значит, Гореслав когда-то был в нее влюблен» – подумал Макс, но тут же отогнал эту несвоевременную мысль.

–– Надеюсь, ты узнал Велену? – спросил Гореслав Ростиславович, указав на девушку.

– Да. А кто вторая? – поинтересовался Максим, не отрывая взгляд от фотографии.

– Это Селена, моя двоюродная сестра, – печально ответил ректор. – Все, кроме твоего отца, родом из потомков Нави. Моя сестра с детства дружила с Веленой и старалась походить на нее во всем. В академии они часто прикидывались близняшками. Селена и вся ее семья погибла… В ее смерти тоже виновен Алабор.

Макс поймал себя на мысли, что понимает, отчего Гореславу так тяжело смотреть на эту фотографию: его друзей давно не было в живых. Словно в подтверждение его мыслей, Гореслав Ростиславович опустил голову. Вокруг его глаз легли темные тени, будто прошлое оставило свой отпечаток не только в душе, но и на лице.

– Почему дед… Алабор решил их убить? – в голосе Максима звучали металлические нотки, словно кто-то резко и неумело натянул струну.

– Я не знаю всех подробностей – только то, что слышал от других. – Гореслав Ростиславович устало откинулся на спинку дивана. Закрыв глаза, он стал водить по фотографии руками, словно хотел найти в ней ответы на все вопросы, и начал свой рассказ. – Твой дед происходит из древнего знатного рода. Говорят, что в детстве он мечтал быть созидателем, как и его родители. Древние семьи всегда держатся вместе – для сохранения родовых талантов. Большинство из них до сих пор выбирают своим детям пару только в своем кругу, чтобы преумножать волшебные способности, и лишь в редких случаях у молодых есть право выбора.

– Зачем вы мне это рассказываете? – удивился Максим. Он думал, что Гореслав сразу перейдет к делу, и не ожидал долгой предыстории. Взволнованный Макс спешил узнать о жизни родителей, а не выслушивать всю историю Трехмирья. Но Гореслав сделал вид, что не расслышал вопроса и продолжал:

– Алабор часто гостил у одной из древних семей в Нави. Не знаю, что произошло, но однажды он вернулся совсем другим человеком. Прежде всего, он изменил свой выбор, став воином-разрушителем. Алабор объяснил это своим желанием защитить магов, но не сказал, от кого или чего. Он учился с утра до ночи, в его доме частенько видели странных людей, оттуда слышались неприятные звуки, а сам Алабор стал злобным и нелюдимым.

Гореслав достал из шкафа еще одну фотографию. На ней был запечатлен невысокий полноватый юноша с заметной проплешиной на макушке. Гореслав протянул фото Максиму, а сам подошел к окну и, заложив руки за спину, продолжил рассказ.

– Это твой дед. Он никогда не блистал красотой, а с тех пор еще и стал носить темный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Сколько я себя помню, род Светозаров возглавлял Триглав, под властью которого находятся все три мира и судьбы миллионов людей. Но чтобы попасть в него, одной знатности недостаточно. Нужно пройти испытание.

Максим пристально вглядывался в фотографию. Гореслав не стал ее оживлять, а может, просто не мог этого сделать. Парень на фото не выглядел ни злым, ни жестоким. Грустные глаза, немного небрежный, растерянный вид. Глядя на него, трудно было представить, что перед тобой злодей и убийца.

– Алабор мечтал оказаться у власти, но был слишком молод и не женат. По условиям Вселена волшебник должен обзавестись семьей и наследником, прежде чем ему доверят судьбы людей, – угрюмо продолжал Гореслав. – Алабор снова отправился в Навь и вернулся с невестой – красавицей Русаной, девушкой из знатного рода. После скоропалительной свадьбы Алабор оставил молодую жену в своем дворце в Прави, а сам проводил большую часть времени в Нави. Никто не знает, чем он занимался, но если верить слухам – парень связался с шептунами и злыми колдовницами, практиковавшими жертвоприношения. – Ректор резко повернулся к Максиму. – Ты знаешь, что означает его имя? – неожиданно спросил он.

– Нет, – качнул головой Максим, понимая, что они подобрались к чему-то важному. – А разве у имен есть какой-то скрытый смысл?

– С древних времен, называя своих детей, люди хотели наделить их особыми чертами или способностями. Вот и сегодняшние волшебники дают своим потомкам имена со смыслом. Алабор означает «впитывающий силы». И это не просто имя – он и в правду может отнимать чужие способности. Но некоторые виды магии не по зубам даже Алабору, и поэтому он похищает волшебников и держит их в плену, используя в своих целях.

– Но почему его никто не остановит? – ужаснулся Максим, представив, как дед отбирает силы у его родителей. – Разве нет волшебников умнее, сильнее и талантливее Алабора?

– Не все так просто… Алабор хитер, и мы можем только догадываться о некоторых его проделках. К тому же, нам неизвестны его цели. Для большинства жителей Прави он благодетель и меценат. Кто-то обязан ему здоровьем, кто-то красотой, а кто-то и жизнью.

– А как же мой отец? Он знал об этом? – спросил Макс, с непониманием глядя на ректора.

– Как я говорил, Алабор долго жил в Нави. Он был там, когда узнал о рождении сына и смерти Русаны. Ненадолго вернувшись в Правь и увидев ребенка, Алабор тут же потерял к нему интерес. Он дал ему все: принадлежность к знатному роду, богатство, самых лучших учителей… Не дал только одного – отцовской любви. Он совсем не интересовался сыном, и Радомир очень страдал от этого.

Максиму стало жаль отца. Он представил, как тяжело было мальчишке без родителей, особенно если учесть, что его отец был жив-здоров, но не хотел замечать собственного отпрыска.

– Когда Радомир подрос, он поступил в академию и стал лучшим учеником на курсе – все ради того, чтобы привлечь внимание отца, – продолжал ректор. – Радомир поехал в Навь, чтобы поговорить с Алабором перед инициацией, но тот его даже на порог не пустил.

«А я еще жаловался на судьбу, хотя у меня-то было две пары любящих родителей… Правда, одних я почти не помню, а другие, по словам Гореслава, совсем не помнят обо мне…» – рассеянно думал Максим, по-прежнему не замечая в лице парня с фотографии черт будущего диктатора и злодея.

– Зато Радомир встретил в Нави твою маму и полюбил ее, – продолжал Гореслав. – В академию они вернулись вместе, и после учебы Велена вышла замуж за твоего отца. Они поселились в Прави, я начал преподавать в академии, а моя сестра Селена с мужем отправились в Явь. Мы поддерживали связь, и я часто гостил у твоих родителей. Кстати, ты не задумывался, откуда у тебя великолепные способности к плаванию? – неожиданно прищурившись, спросил ректор.

Макс не знал, что ответить: он и в самом деле хорошо плавал с самого детства. Александр не раз удивлялся способности сына – тот был как рыба в воде. Но откуда Гореславу известно о его таланте?

– Все потому, что и твоя бабушка Русана, и твоя мама Велена, из русалочьего рода.

– Русалочьего? – удивившись, вскинул брови Максим. – Как в сказке?

– Иногда ты меня пугаешь… – растерялся Гореслав. – Я начинаю понимать Влада, когда он говорит, что у тебя проблемы с памятью.

– Но я же этого не скрываю! Я не помню ничего об этом мире! – обиделся Макс. – Разве я виноват, что ваш мир для меня чужой? Я ничего не знаю о Нави, Яви и Прави, кроме того, что прочел в книгах. Это что, параллельные миры? И как вы перемещаетесь из одного в другой? И почему нельзя жить в одном мире?

– Извини… Чтобы ответить на все твои вопросы, у меня не хватит времени. Давай закончим на сегодня, а про остальное поговорим позже.

Макс послушно кивнул. А что еще оставалось? Гореслав Ростиславович не просто так начал этот разговор…

– Так вот, до твоего рождения Алабор ни разу не навестил сына. А когда ты появился, неожиданно приехал. Он долго рассматривал тебя, будто что-то искал, но так и не нашел. Он уехал разочарованным и еще долго не возвращался в Правь. В то время все готовились к состязанию за пост главы Триглава. Волшебники демонстрировали публике свои способности, и лишь самый достойный избирали в правительство. Алабор накопил немало сил, но мечтал о большем. Его целью было бессмертие или хотя бы состояние, близкое к нему. С помощью чужих сил он получил желанный пост, и никто не заподозрил обмана.

– Но, если он всего добился, зачем уничтожать родных? – не удержался Максим.

– Я не зря заговорил о предках твоей мамы. Русалки умеют подчинять себе людей. Не знаю, что умела Русана, но Велена получала власть над человеком, взяв его за руку. Она может… могла внушить человеку страх, любовь, преданность и даже полную покорность, – смутившись, произнес Гореслав Ростиславович.

Макс обратил внимание, что ректор говорил о его маме как о живой. Говоря о ней, он менялся в лице: глаза загорались, на щеках проступал легкий румянец.

– Вы думаете, что она могла приворожить моего отца? – почему-то решил Макс.

– Нет! Это не так, – печально ответил Гореслав. – Если бы ты не потерял память, то не задавал бы такого вопроса. Твои родители очень любили друг друга. Но, больше всего на свете они любили тебя. Настолько сильно, что пожертвовали собой ради своей любви к тебе.

Гореслав подошел к Максу, сел рядом и только тогда продолжил:

– Еще Велена имела Дар предвидения: взяв человека за руку, она знала, что ждет его в ближайшем будущем. Благодаря этому она могла менять судьбы людей. Но иногда ее способность проявлялась слишком поздно. Так произошло и с твоим дедом: Велена случайно коснулась его руки и увидела, что он задумал.

Ректор надолго замолчал, вглядываясь в фотографию, все еще лежавшую на столе. После некоторой паузы он продолжил.

– Под каким-то предлогом Алабор вызвал сына и его семью на ристалище. Радомир подчинился воле отца, с которым всегда жаждал общаться, хотя жена и предупреждала его об опасности. На капище дед обездвижил Радомира, а Велену заключил в клетку, желая использовать ее способности в своих целях. Знаешь, иногда мне кажется, что они могли бы выжить, если бы выполнили условия Алабора.

– И чего же он от них хотел? – нетерпеливо спросил Максим, представив, что его родные остались бы вместе, а он рос в полной счастливой семье.

– Тебя! – безжалостно прервал его грезы Гореслав Ростиславович. – Он требовал отдать ему тебя. Не знаю, что он хотел с тобой сделать, но уж точно не собирался заниматься твоим воспитанием и обучением. Скорее всего, ты стал бы его очередной жертвой. Но твои родители смогли тебя спасти: ты выжил и даже успел уйти в Явь. – Гореслав Ростиславович вновь провел рукой по фотографии, как будто хотел получить подтверждение своих слов. – Понимаешь, отбирая чужую силу, Алабор мечтал стать выше Первых. Тогда никто не смог бы бросить ему вызов. А забрать способности родственника намного легче, если, конечно, не учитывать морального аспекта. – Ректор ненадолго замолчал, задумавшись о чем-то, а затем неожиданно горько усмехнулся. – Ты же знаешь историю человечества… Кого из тиранов останавливали этические аспекты?

Максим вздохнул: Гореслав был прав. В истории бывало всякое, и некоторые правители могли за одну ночь уничтожить большую часть населения своей страны, чтобы получить неограниченную власть над остальными. Они убивали братьев и сыновей. Но это было в древности! Неужели и сегодня кто-то может пожертвовать своей семьей ради достижения какой-то власти или бессмертия? Но, подглядев в глаза Гореславу, Макс понял – может!

– Алабор действует не один, – продолжал ректор. – Он окружил себя такими же жестокими людьми, как он сам. Были попытки отстранить его от власти, но ему до сих пор удается справляться со всеми недругами и соперниками. Одних он убил, других лишил способности к сопротивлению, посадив в непроницаемые для магии клетки, третьих подкупил обещаниями и подарками, некоторым в обмен на преданную службу сохранял молодость и жизнь. А что случилось с его главными врагами, не знает никто. Говорят, в Нави Алабор создает чудовищ и вместе с колдовницами проводит эксперименты над людьми. Внешне такой человек кажется живым, но в нем нет души – того, что делает человека человеком.

– Я так и не понял, как мне удалось оказаться на лесной дороге… И что заблокировало мою память? – решил спросить Максим, чувствуя, что если не узнает этого сегодня, то следующего откровенного разговора придется ждать еще долго.

Гореслав Ростиславович не торопясь подошел к высокому узкому шкафу и достал оттуда небольшую металлическую коробочку с красной кнопкой посередине – она могла бы уместиться в ладони и очень напоминала зажигалку.

– Это разрыватель пространства, – сообщил он, протягивая коробочку Максиму. Она оказалась легкой и удобно легла в руку.

– И что с ним делать? – спросил юноша, недоверчиво вертя в руках странный предмет.

– Если править его на любую отражающую поверхность – воду, окно, зеркало, представить себе, куда хочешь попасть, и нажать кнопку – окажешься в нужном месте.

– Почти как оберег? – Макс достал из-за ворота кругляш с тремя расходящимися спиралями и показал его Гореславу Ростиславовичу. – Влад научил меня пользоваться им, чтобы без промедления вернуться в комнату.

– Да, Влад прекрасно усовершенствовал его. У него талант техномага. Но твой оберег способен перемещать тебя лишь в пределах острова, а дальше не получится – не хватит мощности. Но разрыватель может проделать такой фокус в любом месте и времени. В прошлом портал для тебя могли открыть твои родители, а может и ты сам. – И Гореслав Ростиславович грустно покачал головой.

– А что, если создать армию магов и отправить их в Правь с помощью такого прибора? Они ведь могли бы уничтожить Алабора! Те, кто знают, что он творит! – разозлился Макс. Он гневно стукнул кулаком по столу, и лежавшие на нем книги подпрыгнули. Внутри юноши разгоралось пламя негодования и протеста. – Почему все ваши всесильные волшебники вместе с Великим Вселеном не могут справиться с одним злодеем?

– Многие боятся Алабора, а кого-то устраивает жизнь в рабстве, особенно если живешь с комфортом. А избранные привыкли жить в комфорте. Правь уже давно решает свои проблемы за счет Нави и Яви. Алабор понял: если дать людям иллюзию свободы, возвысив их над другими, они станут твоими преданными слугами. Эта формула не раз срабатывала в истории человечества, когда очередной тиран принимался создавать идеальный мир для избранных. Заявив о превосходстве одних над другими, можно не бояться, что избранные захотят перейти на сторону рабов или хотя бы посочувствуют недостойным…

Максим вспомнил несколько исторических примеров, подтверждавших слова ректора: многочисленных сторонников фашизма в Италии и Германии, диктаторские замашки японских императоров в окружении самураев и камикадзе, Тирании древних империй, осуществляющие захват власти благодаря народным массам, радующимся подачкам хозяев… Гореслав Ростиславович грустно качал головой – видимо, поведение сообщества волшебников его немало раздражало.

– Некоторые волшебники Прави продолжают считать Алабора благодетелем, а те, кто не захотел стать быть марионеткой в руках правящей элиты, сбежали в Явь. Они думали, что там, среди простых людей, можно спрятаться. Так решила и твоя мама, спасая тебя: она увидела, что Александр и Наталья, твои будущие приемные родители, встретят тебя на безлюдной дороге и примут в семью вместо собственного недавно погибшего ребенка. Радомир прекрасно владел техномагией, и, скорее всего, именно он устроил тебе переход в другой мир. Велена с помощью своей силы убедила Наталью спрятать твой оберег, и поэтому твой дед надолго потерял тебя из виду. А когда оберег вернули, Алабор прислал за тобой своих людей.

– А вы – Влада и Альку? – догадался Максим. Он начал понимать, почему ребята поторапливали его в больнице, почему не хотели все объяснить. Но разве он поверил бы им тогда?

– Я не мог поступить иначе. Обещал твоим родителям помогать тебе. Помнишь человека в коридоре школы, которого ты принял за незнакомого учителя? – посмотрев на Макса пронзительным взглядом, спросил ректор.

Парень утвердительно кивнул. Этот человек подхватил его, когда он почувствовал себя плохо и чуть не упал, но его взгляд и особенно – довольная улыбка совсем не понравились Максиму.

– Это был посланник Алабора, сильный разрушитель. Такие люди лишены морали – им ничего не стоит убить ребенка. Сначала он ослабил тебя, забрав часть твоей силы, а когда ты упал, сделал вид, что хочет помочь. Он должен был убедиться, что имеет дело с внуком Алабора, а потом забрать тебя в Верхний мир. Скоро состоится очередное состязание волшебников, и им нужны новые силы, свежие способности. В Прави ходят слухи, что пропал один из представителей Триглава – значит, нужен новый кандидат на этот пост. Для Алабора это серьезная проблема. Он не боится конкуренции с другими волшебниками, потому что уверен в себе, но опасается, что ему могут бросить ему вызов такие, как ты. А если тебе и в самом деле передались таланты отца, то и победить!

– Я? – Максим открыл рот от изумления. Он отрицательно качнул головой, пытаясь прогнать эту невероятную мысль. – Я же ничего не умею! И никаких особых талантов за собой не замечал. Вы же знаете, я ничего не смыслю в магии. Как же я смогу победить, если он такой сильный волшебник, как вы говорите?

– Всему свое время! Никто и не посылает тебя биться с чудовищем без подготовки. Сначала ты должен вспомнить все, что стерлось из твоей памяти, а уже потом найти свой путь. Времени у нас предостаточно, а там поглядим, на что ты способен. Я рекомендую тебе попробовать силы в разных областях волшебных знаний и найти свое предназначение.

– Хорошо, я попробую, – серьезно ответил Максим, в голове которого по-прежнему было больше вопросов, чем ответов.

глава 7. пока не научишься управлять веслами, бесполезно менять лодку

Гореслав отпустил Макса, и тот направился в трапезную – перекусить перед следующим занятием. Он не мог прийти в себя после услышанного и, получив тарелку с супом, долго смотрел в нее, задумавшись. Максиму хотелось поделиться своими сомнениями, но рядом никого не оказалось. Он в очередной раз почувствовал, как ему не хватает Влада и Альки. А ведь еще вчера Макс мечтал от них избавиться! Сейчас он переживал приступ грусти и одиночества. Еще вчера его раздражали привычка зеленоглазой тащить его за руку по коридору и иронически-надменное обращение белобрысого. И хотя настроение товарища по комнате менялось непредсказуемо – он был то дружелюбен и внимателен, то демонстрировал неприкрытую враждебность, даже эти перепады Максим был готов терпеть, лишь бы не чувствовать себя абсолютно потерянным в этом чужом мире. Несмотря на то, что рядом были другие ребята, ему не хватало добродушной Алькиной усмешки и ироничных подколов Влада. Тоска и печаль навалились на него с новой силой, стирая улыбку с лица и опутывая сердце ощущением безысходности и разочарования.

Но вскоре в трапезную стали подтягиваться однокурсники. Максим оглядывался, пытаясь отыскать среди них хотя бы Драгомира или Киру, но их почему-то не было. Зато за его стол неожиданно подсел незнакомый худощавый черноволосый мальчишка. На вид ему было не больше пятнадцати, и раньше Макс не встречал его в академии – по крайней мере, в этом корпусе.

– На наших Барби любуешься? – спросил мальчишка, ухмыляясь.

– Каких еще Барби? – удивился Макс и уставился на незнакомца.

– Да вон тех, – и мальчишка кивнул на соседний столик, за которым, привычно хихикая, собрались девчонки.

Максим увидел Камиллу, Виолетту и Ладу – высоких, стройных, с похожими чертами лица и отличавшихся только цветом и длиной волос.

– Точно! Барби! – весело воскликнул Макс, радуясь, что может отвлечься от грустных мыслей. – А я-то думаю, кого они мне напоминают! Как же я сразу не заметил? И откуда их понабрали?

– Понабрали? Не удивительно, что ты не знаешь… Ты ведь не видел их раньше, пока они еще не умели перевоплощаться.

– Так на самом деле они не такие? – Максим стал внимательно разглядывать девушек, пытаясь найти хоть какой-то подвох, но ничто не указывало на подделку.

– В академии все не так просто, как кажется. Кстати, меня зовут Кирилл. В тебя, как я слышал, Максимус?

– Лучше Максим или Макс, – предложил юноша, пожимая протянутую руку, которая оказалась холодной и узкой. – Так ваши девчонки умеют менять свою внешность?

«А ведь где-то среди них скрывается удивительная лунная фея» – неожиданно подумал он.

– А чего ты хотел! Девчонки вечно недовольны своей внешностью и стараются ее улучшить. А тут и заморачиваться не надо: при помощи простых манипуляций руками можно переделать в себе все, что захочешь, – усмехнулся мальчишка и протянув соседу по столику круглое, похожее на лупу стекло в металлической оправе и на толстой цепочке. – Вот, смотри, только верни. Это зачарованное стекло – вещь редкая и очень дорогая, – вкрадчиво прошептал он. – Погляди на них через это – ты очень удивишься!

Максиму всегда нравились длинноногие красавицы, а о природе их красоты он как-то не задумывался. Поднося к глазам стекло, он стал незаметно рассматривать и других окружающих: юноши почти не изменились, а вот с некоторыми девушками произошли удивительные перемены… Нос красавицы Сабины удлинился, а глаза сузились. Камилла превратилась в маленькую толстушку с короткими ножками. Перестали виться каштановые волосы Виолетты. Лицо Лады засыпали веснушки, а грудь исчезла без следа. Макс отодвинул стекло и снова взглянул на девчонок: теперь они стали казаться ему неестественными куклами. Поморщившись от разочарования, он попытался глянуть через стекло и на Кирилла, но тот быстро выхватил магический предмет из рук слегка растерявшегося компаньона.

– Все эти перемены временные. Представляешь, каково с этими ведуньями: влюбишься в красавицу, а утром, когда магия пропадет, перед тобой страшное чудовище, – тихо посмеиваясь, сообщил мальчишка.

Макс подумал, что девчонки в стекле не были такими уж чудовищами, просто имели некоторые недостатки, к тому же, как говорила мама, «на вкус и цвет товарищей нет». В Яви он тоже встречал подобные метаморфозы, только там девушки прибегали к другой магии – использовали косметику, пили таблетки, а то и под нож хирурга ложились.

– А ты откуда про Барби узнал? – удивился он.

– По-твоему, мы тут совсем дикие, что ли? – усмехнулся мальчишка.

– А есть те, что не переделывает себя? – с надеждой спросил Максим, думая о лунной фее, которая совсем не попадала под критерии Барби.

Конечно, была еще Алька… Эта девчонка и там, в больнице, и здесь, в академии, совершенно не менялась: маленькая, с короткой стрижкой, в мешковатой рубашке и простых джинсах, она больше походила на мальчишку, чем на Барби. А ее глаза… Он вспомнил, что в больнице назвал их смесью зеленки и йода, и неожиданно рассмеялся.

– Это ты о нашей серой мышке, подружке громилы Влада? – презрительно хмыкнул Кирилл.

Максиму не понравились такие слова о его товарищах, и он нахмурился, но промолчал. Мальчишка не собирался останавливаться, продолжая обсуждать зеленоглазую.

– О, она, конечно, прекрасный целитель, но что-то с ней не так, и я пока не понял, что. Ей по какой-то причине совсем не хочется быть красавицей, даже наоборот. По-моему, Алька стремится выглядеть хуже, чем есть на самом деле, – скривился Кирилл. – Да, возможно, ей красота и не важна, она же дружит с этим качком. Что он понимает в красоте?

– Так они встречаются? – не поверил Максим, хотя этот мальчишка был не первым, кто на это намекал.

– Лучше сказать – не расстаются. Где он, там и она, и наоборот, – подтвердил Кирилл его догадку.