Не упускайте своих школьников. Почему дети становятся все более тревожными, агрессивными и закрытыми, чем раньше, и что мы можем с этим поделать бесплатное чтение

Мечта

Представьте на минуту класс своей мечты, такое место, куда вы хотите приходить каждое утро. Класс, которым вы действительно будете рады руководить. Как выглядит такой класс? Что вы чувствуете, думая о нем? Наверняка каждый из нас рисует идеал по-своему. Но я уверена, что в этих представлениях есть некоторые общие черты. Наши ученики:

• вовлечены в учебу;

• чувствуют себя в безопасности;

• готовы совершать ошибки и рисковать;

• полны любопытства;

• умеют входить в состояние «потока» во время учебы;

• относятся к учебе энергично и с воодушевлением.

В общем и целом, бьюсь об заклад, что в мечтах вы представляете учеников процветающими в вашем классе. Вам может показаться, что такие мечты слишком смелы и никогда не станут явью, но я все равно стремлюсь к идеалу.

А теперь подумаем об общей культуре в классе нашей мечты. Здесь ученики:

• небезразличны к классному сообществу;

• с любопытством смотрят на различия;

• открыты к мнению одноклассников;

• относятся друг к другу с добротой;

• демонстрируют уважение к мнению другого;

• вносят свой вклад в поддержание безопасности;

• полны чувств;

• ощущают связь друг с другом.

Уверена, что все мы примерно так представляем себе идеальное сообщество, в котором может проявиться индивидуальность каждого ребенка. Знаю, что мы совсем размечтались, но давайте сыграем по-крупному.

В классе нашей мечты есть ученики, которые хотят заявить о себе миру. Эти ребята чувствуют свою способность и знают об уникальном даре, которым они обладают, и в классе у них есть место и подходящая обстановка для того, чтобы поделиться этими дарами с миром. И, наконец, в нашем классе мечты есть культура обучения, которую все – и учителя, и ученики – создают, воплощают и защищают совместно. Эта культура не меняется, когда мы выходим из помещения. По мере взросления наших учеников и их превращения в самостоятельных людей мы видим, что они хранят и продолжают традиции, когда-то заложенные в классе, и относятся друг к другу с уважением вне зависимости от того, видит ли их учитель. Дети больше не ведут себя хорошо, выполняют домашнюю работу или по-доброму относятся друг к другу только потому, что их контролирует учитель. Их мотивация происходит из внутренней потребности учиться; они хотят внести личный вклад в укрепление позитивной культуры в классе и в целом сделать мир лучше. Сердца детей широко раскрыты – и для себя самих, и друг для друга.

Нетрудно вообразить, что быть учителем в такой атмосфере – это мотивирующий и вдохновляющий опыт. Вы, вероятно, будете относиться к своему предмету с таким же воодушевлением, как и дети к процессу обучения. Ученики будут заряжать вас энергией. Вы станете процветать так же, как и ваши дети. Призвание учителя – вдохновлять, помогать обучаться, поддерживать, открывать глаза детей на возможности, пробуждать гуманное отношение друг к другу. Работа в атмосфере класса мечты соединит вас с призванием педагога, а у труда появятся смысл и цель.

А теперь предлагаю посмотреть в глаза реальности. Вот как выглядят многие – слишком многие – из наших классов на самом деле.

Реальность

Классы стали невыносимым местом для многих из нас – учителей и учеников. Они заполнены тревожными детьми, разными способами демонстрирующими свое внутреннее беспокойство. Растет агрессия, и мало кто из педагогов остался в стороне от словесных или даже физических нападок учеников – как по отношению к самим себе, так и к одноклассникам. К нам приходят дети с целым букетом проблем. Многие из них требовательны, они командуют и контролируют все и всех вокруг. Другие закрыты и, кажется, им ни до чего нет дела. Дети задирают и дразнят друг друга. Почти во всех школах мы сталкиваемся с травлей. Когда в классе царят хаос, тревожность и необъяснимое поведение, может показаться невозможным найти дорогу к здоровому учебному сообществу. И тогда мы начинаем искать способы сделать обстановку хотя бы просто приемлемой, то есть достаточной для выживания. Мы думаем, как пережить еще один день, неделю или год.

Я тоже была в такой ситуации и знаю, насколько сложно среди такого хаоса думать: «Что мне сделать, чтобы исправить ситуацию? Могут ли вообще измениться мои самые проблемные ученики?» Предполагаю, что одна из причин, почему вы читаете эту книгу, – ваше желание сделать так, чтобы ученики вели себя достойно, были вовлечены в учебу и так далее. И такое желание существует не просто для того, чтобы сделать вашу работу проще и веселее. Тот, кто ищет легкой работы, не становится учителем. Преподавание – это не работа, это призвание. Хороший учитель умеет дотронуться до сердца ученика, помогает детям максимально раскрывать свой потенциал. И учителя, который постоянно сталкивается с проблемным поведением, может подорвать невозможность осуществить свое призвание. Но вы открыли эту книгу, потому что, наряду со страхом, сложностями и усталостью, в вас все еще жива надежда и вы все еще мечтаете о чем-то лучшем. Вы верите в возможность перемен и хотите действовать. Я не говорю, что перемены будут простыми и быстрыми, но у вас совершенно точно есть возможность построить класс вашей мечты.

Сейчас, когда вы думаете о трудных детях, способных довести вас до отчаяния, это может казаться совершенно невозможным. Но именно такие дети получат больше всего пользы от знаний и открытий, которые вы приобретете благодаря этой книге.

Для понимания того, как сделать так, чтобы дети следовали за нами, полезно разобраться в понятиях отношений и привязанности. Приглашаю вас подробнее изучить эти понятия, чтобы быть готовыми начать создание перемен к лучшему.

Вас может удивить мысль, что учителю стоит задуматься о привязанности. Обычно мы произносим это слово в связи с малышами и родителями. Но есть ли связь между привязанностью и педагогикой? Начнем с того, что на самом деле представляет собой преподавание. Его суть состоит в том, чтобы:

• помогать ученикам учиться и расти;

• помогать ученикам открывать и тренировать свои способности;

• помогать ученикам видеть таланты и сильные стороны друг друга;

• помогать ученикам увидеть их потенциал;

• подавать пример;

• делиться мудростью.

Для того чтобы все это стало возможным, необходимо, чтобы дети следовали за учителем. А лидерства не добиться без привязанности. Неестественно и неправильно следовать за тем, кому мы не доверяем или с кем не чувствуем себя в эмоциональной безопасности. Это против человеческой природы – слушать тех, кого мы не уважаем или с кем у нас нет связи. Именно поэтому, если не уделить время построению отношений, дети не будут нам доверять, уважать и слушать нас. Вот что я имею в виду, когда говорю о «привязанности» к учителю: она возникает, когда дети смотрят на нас с уважением и хотят следовать за нами, когда считают нас лидерами и рады слушаться.

Быть лидером и строить отношения с учениками – поистине непростое испытание! Почему? Что делает этот процесс таким сложным? Да, культура изменилась, это факт. И дети реагируют на эти перемены. Они больше не смотрят на взрослых с почтением, как было раньше, не приходят в класс в ожидании руководства от учителя. Технологии позволили детям быть ближе друг к другу, сократили в их жизни пространство для связи с заботящимися взрослыми и уменьшили возможности хрупкого живого общения лицом к лицу. У детей больше нет времени для спонтанной игры и исследования и усвоения информации о мире вокруг. Давайте обсудим каждый из этих пунктов.

Дети потеряли связь с наставничеством. Многие школьники больше не смотрят на учителей как на лидеров. И не только на учителей: современные дети не ищут ответов на вопросы о том, как поступить, у родителей и других взрослых. Учить и растить таких детей стало гораздо труднее. Для поколения бебибумеров и тех, кто родился чуть позже, типичной стала жалоба: нынешние дети гораздо меньше уважают взрослых и слушаются, чем они сами в детстве («Вот в наше время…»). В то же время многие родители и учителя тоже ощущают, что чего-то недостает: дети сегодня словно бы уже не совсем дети.

Современные дети с меньшей охотой слушаются взрослых. В них меньше детскости, любопытства и восхищения простыми вещами и новыми открытиями. Как будто они становятся «холодными» и принимают пресыщенную манеру поведения задолго до того, как становятся подростками. Родители то и дело вздыхают: «Да, это моя дочь… В четыре года как в четырнадцать». Многим детям быстро становится скучно, если они не находятся в обществе сверстников или гаджетов. Они все меньше и меньше вовлекаются в индивидуальную творческую игру, и родители рассказывают, что в одиночку их дети играют только на планшете или приставке. Дети стали более тревожными, раздражительными и напряженными, чем мы в их возрасте.

Изменился и стиль родительства. Мы видим, что дети чаще испытывают стресс и меньше уважают старших, и изо всех сил пытаемся удовлетворять их потребности. Не зная, как поступить, мы задабриваем своих детей, ходим вокруг них на цыпочках или организуем их жизнь так, чтобы им не приходилось испытывать стресс, а нам самим – сталкиваться с их истериками. Когда эти методы не срабатывают, дети не идут на сотрудничество и не слушаются нас, а их поведение становится невыносимым, мы часто начинаем умолять, подкупать, награждать или наказывать. А когда и это не срабатывает, нас переполняют гнев и ощущение собственной неспособности играть самую естественную роль – быть родителем. Тогда мы становимся черствыми, авторитарными, холодными, лишаем детей тепла.

Разлом в детско-родительских отношениях касается и учителей. Исторически мы, учителя, были частью «команды лидеров» вместе с родителями. Мы находились на одной стороне, поддерживая их на пути воспитания, обучения и помощи детям. Но если в детско-родительских отношениях возникают трудности, то мы увидим следствия этого и в отношениях между детьми и учителями.

Это и смущает, и расстраивает. Вполне понятно, что каждый ответственный, любящий и преданный родитель или учитель в такой ситуации будет ощущать свою несостоятельность. Невзирая на все наши попытки наладить отношения, многие дети остаются «трудными». Слишком многие из них не испытываются естественной привязанности к нам. И как бы мы ни старались, родители, бабушки с дедушками и учителя больше не занимают в жизни детей того места, которое эволюционно было отведено для них, – ментора и проводника. По иронии судьбы, именно сегодня мы знаем больше о развитии детей, чем когда-либо раньше, а количество курсов по родительству превзошло их число за всю историю. Так в чем же проблема? Что изменилось? Что изменилось в культуре, в которой растут сегодня наши дети? Почему дети больше не ищут мудрости и руководства взрослых? Эта перемена разъединила детей и заботящихся о них взрослых, убрав контекст, в котором ребенок естественным образом следовал за «своими» взрослыми.

Если учитель хочет преуспеть в передаче знаний и мудрости, ребенок должен воспринимать слова педагога. Таким образом, секрет заключается не в профессионализме учителя и не в том, что делает руководящий взрослый, – а в том, кем он является для ребенка. Ребенок должен смотреть на учителя снизу вверх и искать его руководства. По сути, ребенок должен быть привязан к учителю так, чтобы тот естественным образом мог вести за собой. Это не вопрос овладения множеством правильных навыков – сейчас мы говорим о понимании исключительной важности отношений. Необходимо понимать, какого рода отношения с учителями нужны детям, чтобы они захотели следовать за нами.

Один из ключевых и самых сложных факторов, мешающих учителю быть лидером в отношениях, является растущая привязанность детей к сверстникам. Я не имею в виду, что у детей не должно быть друзей. Дружба – естественная, правильная и удивительная часть жизни любого ребенка, но сейчас дети нередко привязываются друг к другу такими способами, которые выходят за рамки здоровых дружеских отношений.

Начиная приблизительно со Второй мировой войны молодые люди стали искать руководства, советы и перенимать модели поведения друг у друга, а не у родителей, учителей и других ответственных взрослых. Следовать за ровесниками никогда не было естественным. Но именно так происходит сейчас. Сегодня связи, которые дети строят между собой, замещают их отношения с взрослыми. Эти отношения зачастую воспринимаются детьми как главные в жизни, разрушая все попытки взрослых лидировать.

Но этот культурный поворот происходит не повсеместно. Он не касается, к примеру, некоторых традиционных сообществ. За пределами глобализованных урбанистических центров все еще есть небольшие сообщества, в которых уклад остается прежним.

В нашей же культуре больше нет ритуалов и систем, которые могли бы помочь детям выстроить привязанность со своими взрослыми. Учителя, как и родители, сегодня знают больше, чем когда-либо, и изо всех сил стараются поддерживать своих учеников. И тем не менее дети не доверяют нам и демонстрируют все более проблемное поведение в классе. Подобно тому, как родители потеряли контекст привязанности в родительстве, мы, учителя, потеряли этот контекст в своей работе. И до тех пор, пока мы не вернем его себе, учительство будет оставаться непростой задачей.

Технологии разрушили связь между взрослыми и детьми

Технологии – это прекрасно. Они принесли нам множество невероятных находок и открыли целый новый мир. Но наряду с этими дарами, они во многом изменили отношения детей с взрослыми. Одна из таких перемен – это способ получения знаний. Технологии убрали фигуру взрослого из процесса передачи информации. Сегодня дети обращаются к электронным устройствам, чтобы получить немедленный ответ на возникший вопрос, и часто узнают о таком, к чему будут эмоционально готовы только через несколько лет. Дети учатся использовать гаджеты быстрее взрослых, поэтому начинают думать, что взрослым просто нечему научить их. Учителя кажутся детям нерелевантным источником знаний.

То, как технологии сегодня вплетены в жизни детей, также усложняет возможность установить связь. У многих детей почти нет возможности живого общения, бóльшая часть их дружеского взаимодействия происходит через экран. Они признаются, что им гораздо комфортнее переписываться сообщениями, чем говорить по телефону, не говоря уже об общении лицом к лицу, когда чувствуешь себя очень уязвимым. Разговаривать, устанавливать зрительный контакт и живую связь с нашими учениками становится все более трудной задачей.

Кроме того, технологии позволяют детям быть «рядом с друзьями» виртуально даже тогда, когда физически они находятся около своих родителей, братьев и сестер или в другом невиртуальном сообществе. Дети сегодня проводят все больше времени друг с другом: во время школы и после – в социальных сетях, часто до последней минуты перед сном. Таким образом, в их жизни просто не остается места для кого-то еще.

Связи с другими людьми – одна из базовых потребностей человека. И может (ошибочно) показаться, что при том объеме взаимодействия, который есть у наших детей, они должны чувствовать себя хорошо – эмоционально наполненными и внутренне расслабленными. Но на самом деле все совсем иначе. Дети захвачены водоворотом этой новой культуры. Технологии чаще разделяют их, нежели дарят те связи, в которых они нуждаются. Для ребенка (как и для любого человека) естественно желание быть любимым и принимаемым, но социальные сети не обеспечивают того типа принятия, который необходим ребенку. Лайки, дизлайки и травля в комментариях – подобные взаимодействия никак не делают людей ближе друг к другу. Да и грубить и обижать кого-либо гораздо проще через экран, а не лицом к лицу. Дети «на связи» более, чем когда-либо, но в результате они более одиноки и тревожны.

Шерри Тёркл говорит об этом феномене в своей книге «Одиноки вместе» (Alone Together), демонстрируя, как наши базовые потребности в связях, принадлежности и принятии делают нас особенно восприимчивыми к определенным видам технологий. Тёркл пишет: «Технологии соблазнительны, если они резонируют с уязвимыми местами человека. И, как оказалось, мы действительно очень уязвимы. Мы одиноки, но страшимся близости. Цифровое общение и социальные роботы создают иллюзию дружеского взаимодействия без тех требований, которые предъявляет настоящая дружба».

Поскольку наша культура не защитила отношения с заботящимися взрослыми, дети чувствуют себя потерянными в образовавшемся вакууме. Таким образом, когда они испытывают тягу к душевной близости, то обращаются друг к другу через экран – причем часто к тем, кого едва знают. А ведь самое важное для образования, а также эмоционального и социального благополучия детей – это методы коммуникации и круг общения. Поэтому мы, взрослые, должны найти способ выкроить время и место для живого общения с ними.

Дети и молодые люди лишились возможности спонтанной игры

Давайте исследуем, каким образом утрата свободной игры и отсутствие неструктурированной деятельности влияют на наших детей и подростков. Игра – способ усвоения детьми их жизни. С помощью игры они находят в своем мире смыслы, высвобождают фрустрацию и тревожность, переживают тот или иной опыт без страха и подавления. В игре дети примеряют на себя новые роли: отважного героя, злой ведьмы, плохого парня, внимательного доктора – или разыгрывают и перерабатывают истории из собственной жизни, а также выражают себя. Игра позволяет строить и разрушать бессчетное количество раз, переживая фрустрацию безопасно, без неприятных последствий в реальной жизни.

Кроме того, игра дает детям безопасное место для выражения агрессии до тех пор, пока они не научатся управлять гневом в реальной жизни. Дети часто выражают фрустрацию посредством игровых драк, боев на мечах, игр в войну, воображаемых нападений. Также они выплескивают энергию агрессии в живописи, музыке, писательстве и рассказывании историй. Когда у детей есть возможность прожить агрессию в игре, их повседневное поведение становится более «цивилизованным»: у них пропадает необходимость, чтобы стать такими по-настоящему.

Например, мой племянник – ответственный молодой человек с великолепными манерами. Он придает большое значение тому, чтобы «делать всё правильно», не ранить чувства других людей и следовать правилам. Интересно, что когда мне удавалось видеть или слышать его игру наедине с самим собой, он часто исполнял в ней роль «плохого парня». Скорее Дарт Вейдер, нежели Хан Соло,[2] грабитель, а не полицейский. Не зная правил, по которым работает игра, я бы удивилась, почему в это время он был так не похож на себя настоящего. Но я наблюдала, как его фрустрация и агрессивная энергия начинали жить своей жизнью. То, что он мог выразить в игре, переставало нуждаться в выражении в реальной жизни. Он играл часто и подолгу, и его желание играть было иногда очень сильно – предполагаю, это случалось тогда, когда его сердце подсказывало, что ему пора высвободить свою агрессивную энергию.

Меня всегда поражает, как мудра природа, подарившая детям такую систему. Игра – это не что-то «дополнительное», она играет первостепенную роль в жизни детей. Своего рода предохранительный клапан, репетиционная площадка для настоящей жизни, а также средство, позволяющее детям безопасно понять свой внутренний и внешний мир. Однако из-за переворота в технологиях и культурных перемен сегодня дети почти лишены этого естественного способа высвобождения фрустрации и тревожности, а также пространства для свободной игры.

За прошедшие два десятка лет у ребенка стало на двенадцать часов в неделю меньше свободного времени, в том числе на восемь часов сократилась неструктурированная игра и активность на свежем воздухе. Есть много причин, почему так произошло. Одна из них – распространение технологий и компьютерных игр, доступность электронных игр, которые могут перемещаться вместе с ребенком – их берут с собой в машину, туда, где нужно долго ждать, чтобы скоротать скучные рутинные моменты. Кроме того, семьи становятся меньше, и у родителей появляется больше времени на своих немногочисленных детей. Добавьте соревновательную культуру, в которой ценятся успех и измеримые достижения, – и вот уже все большее число родителей считают, что они обязаны водить совсем маленьких детей в самые разные развивающие кружки. Такие организованные занятия сами по себе неплохи, однако они сокращают то время, когда дети могли бы просто играть.

А ведь детям (как и всем нам!) обязательно нужны «моменты ничегонеделания», неструктурированное время, когда их никто не развлекает и не занимает более, чем может придумать их собственное воображение. Такие моменты пустоты критически важны, когда речь заходит о свободной игре: скука становится плодородной почвой для прорастания игры. Если дать ребенку время и безопасное место, у него обязательно возникнет естественное желание играть, и природа сделает свое дело. Но современные дети лишены львиной доли моментов пустоты и свободного времени на свежем воздухе. У них все меньше времени, чтобы наблюдать за облаками или замечать муравья, ползущего по траве. Без этих «моментов ничегонеделания» остается меньше возможностей удивляться, размышлять и исследовать свои чувства. Именно так замедляется эмоциональный рост, развитие и взросление.

В возрасте около двенадцати лет меняются способы игры, но эта эмоциональная «утроба» все еще нужна для развития. Подросткам необходимы моменты пустоты и тишины, чтобы открывать и созерцать свои мысли и чувства, а также воображать приключения, которые ожидают их в будущем. Им необходимо высвобождать накопленную физическую энергию, растворяться в сочинении музыки со своей музыкальной группой, писать в дневник – заниматься тем, к чему лежит душа. Подросткам требуется пространство, где можно попрактиковаться испытывать фрустрацию, не попадая в беду, или научиться терять, когда это «не по-настоящему». В идеальном мире у наших учеников вдоволь времени для спонтанной игры. Но в реальности времени на игру все меньше и меньше, и даже когда удается выкроить немного, то они предпочитают потратить его на пассивные развлечения.

Есть развлечения, оживляющие воображение, пробуждающие чувства, заставляющие заплакать или засмеяться, испытать облегчение. Это может быть великолепный спектакль, увлекательный фильм, музыка, слушая которую хочется начать танцевать. Технически все это считается развлечениями (потому что мы выступаем в роли наблюдателей, а не создателей), но они не пассивны, потому что мы вовлечены в них. Такие деятельные развлечения больше похожи на игру, так как они будят чувства, мы переживаем их как некий опыт – принимаем в них участие. Пассивные развлечения не пробуждают чувств, не затрагивают детей эмоционально – но это именно тот тип развлечений, за которым большинство детей проводит почти все свободное время.

Пассивные развлечения приходят извне. Игра рождается внутри. Если пассивные развлечения – это вдох, то игра – это выдох. А многие дети все вдыхают, вдыхают и вдыхают… Отсутствие свободной игры имеет огромные последствия для нас, учителей, и для школьной системы. Дети приходят в школу, наполненные напряжением и фрустрацией. Они тревожны и не готовы учиться.

Меньше наставничества взрослых + меньше настоящей человеческой связи + меньше пространства для выражения = больше фрустрации и тревожности.

Наши ученики застряли в режиме выживания

Дети пытаются справиться с проблемами такими способами, которые зачастую удивляют и озадачивают нас, учителей. Они борются с сильными эмоциями, в частности с тревожностью и фрустрацией, – и в результате или ведут себя вызывающе или, наоборот, закрываются. Неудивительно, что многим из нас трудно понять и даже просто принять то неуважительное, разрушительное и агрессивное поведение, которое на самом деле представляет способ справиться с чувствами, а не является признаком невоспитанности, грубости или высокомерия.

Такое поведение, скорее всего, – реакция на то, что у детей, растущих в западной культуре, больше нет ориентиров и места для высвобождения чувств, которые были раньше. В результате они испытывают интенсивные эмоции, но не знают, что с ними делать – и вот оно, то самое знаменитое плохое поведение, которое мы наблюдаем в классах. У людей есть заложенный от природы набор способов выживания, предназначенный для реакции на угрозы и обеспечение безопасности. Этот инструментарий хорошо служит нам, особенно когда угроза очевидна и время от времени становится реальной. В ответ на воспринимаемую опасность наш организм переходит в режим действия. Вы перестаете чувствовать голод и усталость; энергия устремляется в мышцы, чтобы дать нам возможность кинуться в бой, если потребуется. Частота сердечных сокращений повышается.

Представьте, к примеру, что вы идете по лесу и вам кажется, что вы видите медведя. (Для жителей острова Ванкувер это не такой уж невероятный случай.) Типичная реакция в такой ситуации – просканировать окрестности на предмет ближайшего пути отступления – вы готовы медленно отступать назад или притвориться мертвым. Даже если минуту назад вы были голодны, теперь вы и думать забыли о сэндвиче в своем рюкзаке. Если чувствовали усталость, то больше ее нет. Вы в полной боевой готовности – физически и эмоционально – в состоянии так называемой симпатической[3] активации.

Если угроза отступает или вы понимаете, что тревога была ложной (например «медведь» оказался всего-навсего причудливо изогнутым стволом дерева), тело и мозг получают команду «отбой» и возвращаются к обычному режиму работы. Система оповещений возвращается в состояние «отдыха и переваривания» – активируется парасимпатическая нервная система. Теперь вы можете вспомнить, как сильно проголодались, или даже снова захотеть спать.

Адекватная работа системы оповещения может сыграть жизненно важную роль в том, чтобы мы остались целы и невредимы. Но что случается, если угроза не уходит? Или когда система застревает в одном режиме, даже если угроза оказалась мнимой, и мы постоянно находимся в состоянии тревожности? В этих случаях мозг не позволит нам «не знать», в чем дело. Такая неопределенность невыносима для мозга, ему требуется найти объяснение – причину переключения в режим угрозы. Если наша внутренняя система оповещения выходит из строя, мозг считает, что для этого должна быть причина, – и он ее находит.

Например, мозг может выбрать в качестве источника угрозы микробов, и тогда мы начинаем избегать всего, что может заразить нас, пытаясь избавиться от чувства тревоги. Причина беспокойства при этом не обязательно имеет хоть какое-то логическое объяснение. Важно то, что мозг определил некую связь между какими-то явлениями и теперь мы воспринимаем нечто как угрозу. Иными словами, корень нашей тревожности в том, что мозг случайным образом определил как угрозу. А настоящую проблему мы так и не смогли распознать.

Если система тревоги остается активированной, мы беспокойны и возбуждены, постоянно выискиваем то, что может причинить вред. Так жить трудно. Тем не менее многие из наших учеников застревают в этом состоянии тревоги. Многие из них не чувствуют связи с заботящимися о них взрослыми, в которых они так нуждаются. У них не остается времени и пространства для удивления и рефлексии, чтобы чувства могли пробудиться. Дети постоянно заняты делами или растеряны – у них нет возможности высвободить накопившиеся эмоции.

И вот дети приходят в класс с включенным режимом выживания, который делает учебу еще более трудной. Этот режим заставляет детей демонстрировать такое поведение, при котором нам сложно занимать лидирующую позицию и выстраивать отношения. Понятно, в таких условиях мы тоже испытываем фрустрацию и не понимаем, что делать. Те способы, которые мы выбираем, чтобы справиться с проблемным поведением учеников, зачастую портят отношения и еще сильнее усугубляют проблему.

Но это не безвыходная ситуация! Пусть мы и не способны изменить культуру, в которой живут наши дети, но мы можем улучшить отношения с нашими учениками. Прежде всего необходимо обеспечить в классе эмоциональную безопасность. Для этого нужно предпринять следующие действия:

• Построить со своими учениками правильные отношения, такие, в которых мы можем занять позицию заботящегося лидера.

• Защищать эти отношения даже в непростых ситуациях.

• Реагировать на проблемное поведение в классе методами, которые поддерживают эмоциональное здоровье детей.

• Поддерживать учеников в изменении их взгляда на самих себя.

В книге мы рассмотрим подробнее каждый из этих четырех пунктов, которые являются ключевыми для создания атмосферы эмоциональной безопасности в школе. Также в процессе чтения вы будете встречать ремарки, отсылающие к Руководству «От и до». Руководство размещено на сайте, но оно представляет собой важную часть этой книги, потому что предлагает идеи для практической реализации в классе многих концепций, описанных нами. В конце книги размещен раздел «Особые указания». Он предлагает родителям, школьным советникам, директорам, домашним воспитателям и учителям поделиться своими открытиями о развитии детей с другими, а также помочь лично вам с решением конкретных задач. Вы можете обращаться к этому разделу по ходу чтения.

В скором времени мы выясним, что означает «не упускать своих школьников». Это поможет не только пережить очередной школьный день, но также получить все дары, ожидающие и учителей, и учеников, которые смогут пройти этот непростой путь.

Вы когда-нибудь задумывались о том, как некоторым учителям удается добиться того, что ученики делают все, о чем их просят? Им не приходится умолять, подкупать или наказывать. Они умеют уговорить даже самого упрямого ребенка. Кажется, эти учителя интуитивно знают способы заставить уважать себя и внимательно слушать. В нашей культуре такие «мэтры» часто признаются выдающимися, о них снимают кино, как, например, о герое Робина Уильямса из фильма «Общество мертвых поэтов». Мы любим реальные истории о великих педагогах, например о Клемане Матьё, который работал с проблемными юношами в «Хористах», или об Эрине Грюэлле в «Писателях свободы».

У большинства из нас есть оставивший след в памяти учитель, который заставил нас почувствовать себя особенными и трудиться изо всех сил. Тот учитель, скорее всего, умел контролировать весь класс и в то же время демонстрировал подлинный интерес к каждому ученику. Мы ощущали, что небезразличны ему, каждый из учеников, находящихся в классе. У того учителя был свой особый способ вовлекать нас, заставлять почувствовать, какое удовольствие ему доставляет учить нас. Он умело использовал эту энергию, чтобы поддерживать нас в процессе обучения. У него не было необходимости наказывать учеников или раздавать золотые звездочки. Его тепло заставляло нас самих захотеть слушаться и показывать в классе лучшее, на что мы были способны. Мы действительно хотели продемонстрировать свои сильные стороны и таланты.

На этом месте вы можете задуматься: «А как мне достичь такого результата?» Эти учителя знают, что детям нужно полюбить их как лидеров. Но также им известно, что в классе требуется особый тип лидерства. Способ «быть друзьями с учениками» не работает так же, как не работает и роль инструктора по строевой подготовке. Что же тогда? Прежде всего, вести детей за собой можно только на базе правильно выстроенных отношений. Чувствует ли ребенок нашу заботу? Ощущает ли он, что он особенный, что небезразличен нам? Отношения между учителем и учеником закладывают наиболее крепкий фундамент для роста и обучения. Привязанность – вот в чем секрет.

Другими словами, ответ в том, чтобы стать для учеников примером и ориентиром, применяя тот самый метод заботливого лидерства, который так необходим нашим детям. Как уже было сказано ранее, дети будут готовы последовать за учителем, если они он может удовлетворить их потребность в привязанности. И я искренне верю, что любой педагог может найти персональный подход заботливого лидера к каждому ученику, если возьмет на вооружение несколько советов и идей.

Прежде чем мы двинемся дальше, мне хотелось бы отметить, что многие из нас – вероятно, большинство, – моментально реагируют на слово «лидер». У некоторых оно вызывает негативные эмоции, возможно, из-за неприятных воспоминаний об иерархических отношениях. Если это ваш случай, предполагаю, что у вас возникнет подобная реакция, пусть даже временная, поэтому я предлагаю вашему вниманию новую парадигму лидерства. Наши ученики нуждаются в том, чтобы мы взяли на себя роль лидера в классе. В этом случае они смогут стать открытыми и восприимчивыми к тому, чему мы собираемся их научить.

Кроме того, я хотела бы отметить, что эффективное лидерство в классе – это не просто тип образовательной модели, принятой у конкретного учителя или в школе. Речь скорее идет о тоне общения и атмосфере эмоциональной безопасности, которую создает учитель. Такой тип лидерства возможен в рамках любой образовательной модели. Я наблюдала великолепные примеры и в классах, где дети свободно перемещались в пространстве и учились каждый в своем темпе, и там, где учитель придерживался традиционной модели обучения. Я еще раз подчеркиваю, что значение имеет не определенная модель, а стиль лидерства, который избрал учитель в ее рамках.

Как мы управляем классом

Представьте, что вы вышли на новую работу и встречаетесь с руководством школы. Директор выглядит неуверенным и просит вас сделать хоть что-нибудь. Вы наблюдаете, как он проводит тренинг по командной работе и сомневается в собственных словах, когда кто-то из учителей настаивает на выполнении того, в чем, как вы видите, директор не уверен, – но ему трудно сказать об этом. У вас обрывается сердце. Перед вами руководитель, который не руководит. Вы представляете в мыслях грядущий учебный год и предсказываете непростые отношения среди персонала. Вы уже видите тех учителей, кто встанет у руля, и тех, кому некомфортно высказывать свои мысли. За столом звучат противоречивые идеи, но директор не в состоянии принимать решения и регулировать возможные конфликты.

Теперь вообразите противоположную ситуацию: на вашем новом месте работы практикуется авторитарный стиль руководства. Директор в состоянии принимать решительные меры, в коллективе нет разногласий по поводу того, чего хочет руководство и что должен делать каждый подчиненный. Но здесь появляется стресс другого рода: вам некомфортно обращаться к руководству. Трудно поверить, что здесь можно высказывать свои мысли и получать необходимую поддержку. Люди обычно сопротивляются таким руководителям, поэтому в кулуарах наверняка будут ходить различные слухи о директоре. Вряд ли у вас получится от чистого сердца следовать за таким руководителем – более вероятно, вы сконцентрируетесь на том, чтобы не «раскачивать лодку» или просто пережить очередной день. Вам будет сложно смотреть на такого руководителя снизу вверх, и, скорее всего, вы увидите, как некоторые подчиненные намеренно дискредитируют фигуру директора.

Мы хорошо представляем тот уровень стресса, который возникает у взрослых, работающих под началом подобных руководителей, – и тех, что боятся проявить авторитет, и тех, кто считает, что быть руководителем означает быть диктатором. А значит, нетрудно догадаться, и насколько сильный стресс вызывают такие лидеры у детей в классе.

Уклоняясь от лидерства

Готова поспорить, каждому из нас приходилось испытывать неуверенность в своих силах как учителя, особенно в начале пути, а также когда мы оказываемся среди трудных учеников или в новом классе. Иногда эти сомнения заставляют нас отказываться от роли лидера класса. Возможно, мы и сами замечали, что голос иногда выдавал, что мы нервничаем или что нам некомфортно в классе. Вдруг мы начинаем давать распоряжения в форме вопросов. Вместо того чтобы сказать: «А сейчас все проходят в середину класса и садятся в круг», – мы спрашиваем: «Ну что, все готовы сесть в круг? Эй, все!»

Мы медлим, потому что опасаемся истерик или агрессивного сопротивления. Мы ходим вокруг учеников на цыпочках, надеясь, что без принуждения к тому, чего они не хотят, дети полюбят нас больше – или нам хотя бы не придется столкнуться с конфронтацией или агрессией. Испытывать подобное абсолютно естественно. У многих учителей 30 и больше учеников в классе, некоторые из них отличаются проблемным поведением. Часто мы не чувствуем никакой поддержки в своих попытках исправить ситуацию. Опасение выйти за рамки в подобных обстоятельствах – естественная реакция человека.

В другие моменты наши попытки не быть чересчур непреклонными и авторитарными обусловлены благими намерениями: так мы стараемся сохранить необходимое ребенку пространство для самовыражения. Многие учителя пытаются создать такой класс, в котором поддерживается креативность ребенка, где детей поощряют проявлять инициативу. Мы начинаем размышлять, имеем ли право брать руководство в свои руки, а взяв, не игнорируем ли потребности учеников, не лишаем их права принимать самостоятельные решения? И когда слышим, как ученики начинают ныть и стонать в ответ на наши просьбы, задумываемся: «Нормально ли, что я прошу их делать то, чего они не хотят? Не проявляю ли я неуважение? Не раню ли самооценку?»

Подобное случается очень часто, у меня самой есть такой опыт, и я слышала об этом от многих других педагогов. Однако если по какой-либо причине мы не берем руководство на себя, то возникают сложности: дети не допустят, чтобы роль лидера оставалась вакантной.

Детям нужен взрослый, который руководит ими и направляет их. Они не созданы для того, чтобы заботиться сами о себе.

Поэтому, когда учитель уклоняется от лидерства или неявно поощряет детей занять это место, обстановка в классе становится хуже. Без направляющего и заботливого взрослого ученики не ощущают эмоциональную безопасность, и это выражается в проблемном поведении. Например, некоторые дети могут начать командовать. Они ощущают, что должны стать лидерами, потому что эта должность вакантна. А их эмоциональной зрелости просто еще не хватает для того, чтобы играть такую роль. И это несоответствие становится причиной повышенной тревожности. Другие дети просто отказываются сотрудничать или при любом удобном случае демонстрируют неуважение к учителю.

В классах, где царит такая обстановка, обучение не даст должных результатов. Преподавать в такой обстановке – дело малоприятное. Но важно и не переусердствовать в другом направлении, даже если кажется, что единственно верный способ – стать инструктором по строевой подготовке.

Всегда ли нужна сильная рука

Мы видим, как часто ученики приходят в класс неуправляемыми, агрессивными и властными. Часто единственно верным способом реагирования в таком случае нам кажется сильная рука. С одной стороны, авторитетный лидер – это действительно именно то, что нужно в большинстве проблемных классов. Но иногда мы полагаемся на авторитарную тактику, чтобы заставить детей вести себя как следует: отменяем перемены, задерживаем после уроков, кричим или отчуждаемся эмоционально. Мы прибегаем к этим крайним мерам, потому что утомлены или потому что порой и правда не знаем, как еще можно поступить. Но даже если подобные тактики и приводят к некоторому подобию порядка в классе, их нельзя назвать лучшими способами поддержать ребенка в обучении, росте и развитии под покровом нашей заботы. Вспомните одну из басен Эзопа:

Как-то утром Северный Ветер и Солнце увидели всадника в новом нарядном плаще. «Этот молодой человека, похоже, очень доволен собой, – сказал Северный Ветер. – Но если я захочу, я с легкостью заставлю его снять плащ». «Не думаю, что у тебя получится, – сказало Солнце. – Давай каждый из нас попробует сделать это. Ты начинаешь».

Северный Ветер стал дуть изо всех сил. У людей на земле слетали с голов шляпы, с деревьев срывались листья. Животные были напуганы, а корабли в заливе пошли на дно. Северный Ветер дул так сильно, как только мог, но все было напрасно: всадник лишь еще сильнее укутался в свой плащ.

«Теперь моя очередь», – сказало Солнце. И засияло нежно и тепло. Насекомые зажужжали, и цветы распустились. Птицы начали петь. Животные улеглись на землю спать. Люди вышли на улицу поболтать друг с другом. Всаднику стало жарко, и он снял плащ.

Ветер применил всю свою мощь, чтобы заставить человека снять плащ, но его план с треском провалился. Вместо того чтобы раздеться, человек еще сильнее завернулся в плащ, а те, кто были вокруг, испугались или пострадали. Солнцу известно, что тепло – более сильный инструмент, чем запугивание, принуждение и уговоры. Оно знает, что при должном усилии можно и сорвать плащ с плеч человека, – но подари тепло, и человек сам сделает то, что нужно. Другими словами, Солнце показало, что в правильных условиях люди меняются. Если дать человеку вдоволь тепла и безопасность – он с радостью сам откроется миру.

Теплота против давления

Дети откликаются на нашу заботу отчасти благодаря способности видеть и принимать наше тепло. Разные учителя делятся теплом по-своему. Кто-то из нас демонстрирует его привычным способом, который легко «читается» (улыбка, бабушкин уют), у других же просто огонек в глазах. Некоторые кажутся суровыми, но внутри у них невероятная доброта и тепло, которые прямо просвечивают насквозь. Большинство детей оснащены таким «радаром» тепла и чувствуют от нас приглашение в отношения.

Не обязательно предлагать тепло каким-то одним определенным способом – детям просто важно чувствовать, что оно есть. При этом, разумеется, следует помнить о том, что некоторым ученикам сложно понимать чересчур тонкие проявления заботы. Например, исследования говорят о том, что люди, пережившие детскую травму, в том числе грубое обращение или отстраненность, а также те, кто вырос в семье, где родители все время конфликтовали, могут воспринимать нейтральное выражение лица как «злое» или «рассерженное». Я видела, и как дети с расстройствами аутистического спектра, высокочувствительные дети и малыши до семи лет трудом распознают наше тепло и приглашение в отношения, если они не выражены явно. А некоторым просто нужно внятно выраженное приглашение, чтобы они почувствовать себя в достаточной безопасности, не боясь зависеть от вас и отдыхая в вашей заботе.

Мы не знаем, какой опыт пережил ребенок до встречи с нами, было ли у него негативное взаимодействие с другими взрослыми, в том числе и с учителями. Если вам не удается сразу растопить сердце кого-то из учеников, подумайте, не тот ли это ребенок, которому требуется более теплое и явное приглашение к отношениям. Оказываясь лицом к лицу со школьниками, которые словно бы отсутствуют и больше интересуются своими смартфонами, чем словами учителя, у нас могут опуститься руки, и мы думаем, что единственный способ решить эту проблему – стать властным и авторитарным, как Северный Ветер из басни Эзопа.

Со стороны кажется, что в классе под авторитарным руководством дети ведут себя лучше, чем с робким и нерешительным учителем. Класс может выглядеть более цивилизованным и управляемым. Но тут есть проблема: дети в таком классе следуют за учителем не из любопытства и любви к получению новых знаний, а из страха. В классе, где правит страх, любопытство погибает в страхе, а обучение не становится радостью.

В таком классе дети стараются быть «хорошими» и делать все, что могут, просто чтобы не нажить проблем, но ими управляет страх – они становятся тревожными. Со стороны кажется, что эти дети слушаются и ведут себя хорошо, но это происходит за счет их эмоционального благополучия. Другие дети, если почувствуют, что их заставляют и принуждают, реагируют иначе – начинают сопротивляться. Многие из таких школьников не взаимодействуют с окружающими и показывают явные признаки гнева и/или неуважение к учителю. Они не чувствуют, что педагог на их стороне, а наоборот, считают, что учитель хочет создать им проблемы.

В дополнение к этому может сформироваться негативная обстановка, когда класс разделяется на два лагеря: «хорошие» ученики против «плохих», те, кто «слушается», и те, кто нет. Ребята из лагеря «хороших» с большой вероятностью вскоре начнут испытывать дискомфорт. «Плохиши», наоборот, решат, что обязаны противостоять учителю. Начнется противостояние двух лагерей. Столкнувшись с такой ситуацией, учитель может решить, что единственный способ справиться – еще более ужесточить режим, чтобы заставить подчинятся общим правилам. Но это окончательно замкнет круг, все сильнее нагнетая в классе страх, тревогу и сопротивление.

Быть открытым к переменам

Все мы, конечно, довольно эмоционально реагируем, когда нам кто-то говорит, что мы боимся своих учеников. И я понимаю, как грустно думать об учителях, которые проявляют сарказм, угрожают и держатся холодно с детьми, которые их фрустрируют – даже если они и не хотят вести себя так.

Также на основании своего опыта работы с тысячами учителей я понимаю, что они стараются изо всех сил, чтобы справиться с проблемными ситуациями в классе. Когда педагоги делятся со мной своими историями, они часто плачут и испытывают невероятный стыд. Они расстроены и беспомощны.

Вместо того чтобы позволить чувству вины, фрустрации и беспомощности парализовать нас, мы можем использовать эти эмоции как отправную точку для перемен. Когда мы можем посмотреть на вещи с другой стороны и испытываем грусть от этого нового осознания, то строим пространство для нового способа существования. Некоторое чувство вины – неотъемлемая часть личности заботливого взрослого. Это нормально. Если вы испытываете вину, это значит только то, что у вас есть совесть.

И вместо того чтобы наказывать себя за совершенные ошибки, постарайтесь увидеть возможность для перемен. Признать, что перемены необходимы, и использовать энергию, которую рождает чувство вины, чтобы вернуться на правильный путь. Я поддерживала многих учителей в их становлении как сильных лидеров в классе. Каждый из нас способен измениться, если мы открыты к переменам.

Невозможно эффективно управлять классом, не являясь для учеников путеводной звездой, на которую они смотрят в поисках поддержки, информации, наставления и мудрости. Неважно, какую философию преподавания или образовательную систему мы принимаем; наша фундаментальная роль заключается в том, чтобы обогащать учебный опыт детей и вести их по пути обучения. Если ученики не видят в нас компас, как мы сможем передавать им опыт? И как они смогут быть уверены, что мы сделаем шаг им навстречу, чтобы поддержать и помочь преодолеть сложности? Если говорить обобщенно, то речь идет об установлении таких отношений с нашими учениками, в которых мы ведем их за собой и заботимся о них.

Другими словами, мы должны стать для них заботливыми лидерами, но не заботливыми друзьями.

Когда наше лидерство одновременно сильное и теплое, оно становится ориентиром для детей. Магнитом. Такой тип отношений – это тот контекст, в котором мы можем поддержать детей, чтобы они максимально реализовали свой потенциал. Нам не придется заставлять их следовать за нами, потому что они будут чувствовать связь с нами. И им будет комфортно учиться.

Вести своих учеников

Представьте, что вы летите на самолете и попали в зону турбулентности. Вы слышите голос пилота, который нервно спрашивает: «Эммм, не могли бы все пристегнуть ремни безопасности?» Вообразите реакцию пассажиров. Кого-то охватит тревога. Другие попытаются контролировать ситуацию, чувствуя потребность взять на себя ответственность: «Вы что, не слышали, что сказал пилот? Пристегните ремни!» А третьи не на шутку разозлятся: «Да что этот пилот думает о себе? Он что, не знает, как выполнять свою работу?»

Теперь представьте, что пилот сказал: «Мы находимся в зоне турбулентности. Просим пассажиров вернуться на свои места и пристегнуть ремни безопасности. Благодарю вас». Быть вежливым, но твердым, спокойным и уверенным в себе – лучший способ убедить пассажиров, что все в порядке и пилот контролирует ситуацию! Необходимо просто следовать его распоряжениям— и все будет хорошо. Они в безопасности.

Вы можете быть спокойным, уверенным в себе пилотом. Когда обстановка накаляется, убедите учеников, что вы контролируете ситуацию. Позвольте им расслабиться и следовать вашим указаниям. Если вы смотритесь неуверенно в роли лидера, вам некомфортно, то вы не сможете внушить уверенность в тех, о ком заботитесь. Ученики должны знать, что вы всегда направите их в нужном направлении. Убедите детей, что вы отвечаете за ситуацию и они могут доверять вашим действиям.

Как это сделать?

Как показать ученикам, что мы являемся лидерами? Нам важно активизировать естественный импульс детей следовать за нами, а на подсознательном уровне дать почувствовать, что у них есть лидер, который в состоянии о них позаботиться. В культуре, где все очень заняты, где потеряна связь друг с другом и дети ориентированы на сверстников, такие знаки лидерства чрезвычайно важны, если мы хотим помочь детям увидеть в нас лидеров.

• Ведите за собой. Будьте ведущим, а не ведомым. Не вступайте в переговоры без необходимости. Мы должны реализовывать свои решения и повестку дня в классе. Ученики могут ныть и ворчать, когда вы сообщаете им, что пришло время заняться алгеброй, отмыть класс после веселого урока рисования или убрать игрушки, с которыми они играли во время обеда. Это нормально, вам просто надо ждать именно такую реакцию. Но здесь критически важно не отдавать власть. Будьте твердыми в своих решениях и требованиях. И это должны быть именно ваши решения и требования. не нужно перекладывать ответственность на кого-то другого: «Так сказал директор». Ученикам могут не нравиться ваши решения и требования, но это не означает, что им не нравитесь вы сами. На самом деле со временем они начнут уважать вас, если почувствуют, что вы принимаете решения, руководствуясь соображениями заботы о них.

• Проявляйте решительность. Не все всегда идет по плану. В классе непременно будут случаться конфликты. Если ученики почувствуют, что мы боимся таких ситуаций, они ощутят тревогу, и проблемное поведение усилится. Дети должны понимать, что мы в состоянии заботиться о них в самых разных ситуациях. Если даже вы не ощущаете уверенности, делайте вид, что вы уверенны и спокойны – до тех пор, пока это действительно не станет так. Это может показаться вам неестественным, но давайте помнить, что мы делаем это ради своих учеников.

• Выберите свою манеру поведения. Наша манера поведения говорит о многом! Крайне важно научиться управлять своим языком тела и тоном голоса. Будьте честны с собой в отношении того, каким видят вас ученики с самого начала. Спросите себя, действительно ли вы выглядите для них лидером. В момент самой первой встречи с учениками необходимо продемонстрировать, что вы отвечаете за ситуацию. Стойте прямо и представляйтесь сильными, но спокойными голосом перед классом. Говорите твердым, ясным и теплым голосом. Нужно обратить внимание на то, чтобы ваша интонация не была сухой и командной, потому что это может заставить учеников защищаться. Не стоит проявлять неуверенность и нервозность, в этом случае дети не воспримут нас всерьез. Если вы не уверены в том, какое впечатление производите на своих учеников, попросите кого-то, кому доверяете (например, коллегу), дать вам обратную связь. Или снимите себя на видео за работой и посмотрите его в одиночестве.

• Учитесь давать указания. Если мы хотим чего-то от своих учеников, мы заявляем об этом четко и прямо, а не описываем просьбу в общих чертах. Если вы хотите, чтобы дети встали друг за другом, не задавайте им вопрос, будто у них есть выбор – твердым, теплым и ясным голосом скажите: «Сейчас мы строимся. Подойдите и встаньте за мной у двери». Сообщайте свои указания так, как будто ученики всегда слушаются вас и никогда не отказываются выполнять ваши поручения. Определите последовательность действий и очень четко проговорите, чего вы ожидаете от учеников, чтобы они могли следовать за нами. Когда дети знают, что от них требуется, что им можно и чего нельзя, они стараются изо всех сил.

• Будьте гибкими. Когда мы знаем, что будем действовать с учениками в общих интересах, мы не столкнемся с неожиданностями, а наша уверенность в себе как в лидере не пострадает. Кроме того, нужно убедиться, что мы действуем в соответствии с потребностями детей, а не с их желаниями. Это означает, что можно проявлять гибкость и мягкость, когда это необходимо, но никогда не нужно делать этого по требованию учеников. Часть работы лидера заключается в том, чтобы понимать потребности тех, о ком он заботится. Это означает, что вы можете изменить план урока, если увидите, что дети устали, или если почему-то ваш план урока просто не работает, или по другой значимой причине. Вы можете заметить сложности у ученика, которому требуется помощь. Следуйте своей интуиции и предлагайте изменения, которые кажутся вам необходимыми, если они соответствуют потребностям учеников. Эта гибкость отличается от изменения плана урока или расписания, потому что ученики требуют этого. В данном случае инициатива исходит от вас. И ваша задача – прочитать потребности детей и принять собственные решения в соответствии с тем, что вы видите.

• Организуйте распорядок дня. Мы должны создавать стабильный режим для своих учеников и для себя самих. Структурирование времени и постоянное расписание оказывают помощь всем в классе, потому что дети меньше сталкиваются с неожиданностями и не так сильно расстраиваются по этому поводу. Знать, чего и когда ожидать, полезно ученикам всех возрастов, но особенно это важно младшим детям, потому что у них выше потребность в однообразии и предсказуемости. Означает ли это, что мы должны навсегда привязаться к одному расписанию? Нет. Со временем, когда наш авторитет в классе укрепится, можно временно менять его («Просто недопустимо оставаться в четырех стенах в такой великолепный день! Закрывайте учебники… мы идем гулять!»), сохраняя при этом роль лидера. Но важно вовремя возвращаться к «регулярному расписанию» и строго его придерживаться, особенно с детьми младшего возраста и сложными учениками.

Слишком поздно становиться лидером?

Кому-то может показаться, что ему уже поздно брать руководство классом в свои руки. Не буду подслащивать пилюлю: трудно сменить атмосферу в коллективе, если ученики не привыкли видеть в вас лидера. Но трудно не значит невозможно. Это просто займет больше времени. Нужно проявлять терпение и чуткость как к себе, так и к ученикам, пока вы реализуете изменения, необходимые для того, чтобы стать лидером. Перемены не произойдут в одночасье, но если стоять на своем, они обязательно случатся. Это справедливо для любых долгосрочных изменений, над которыми мы работаем, как, например, при создании финансового плана и продвижения к цели. Даже если вы сейчас видите, что конечная цель достижима, вам все равно нужно время, чтобы дойти до нее.

Особые указания при работе с подростками

Когда дети превращаются в подростков, меняются их потребности – иногда буквально ежедневно! Полезно представлять себе подростковый возраст как мост между детством и взрослостью. Молодые люди движутся от одного края этого моста к другому; они ходят туда-сюда, или застревают в одной точке на какое-то время, или неожиданно совершают резкий рывок вперед. Подростки могут обнаружить себя в разных точках моста в разные дни или даже в течение одного дня. В этом-то и заключается сложность для нас, тех, кто ведет за собой подростков. Бывает, что учитель взаимодействует с тридцатью или более подростками одновременно в стенах класса, и каждый из них может находиться в разных точках этого моста.

Я хочу, чтобы вы кое-что попробовали. На самом деле. Важно, чтобы вы действительно сделали это. Это займет всего пять минут, но так вам будет легче понять, что происходит внутри многих подростков. Возьмите блокнот и ручку. Закройте глаза. На мгновение уберите из мыслей своих учеников. Вместо этого вспомните себя в их возрасте и попытайтесь воспроизвести в памяти, что вы тогда чувствовали. Запишите это. Пока вы выполняете упражнение, постарайтесь думать только о себе и вспоминать именно собственные чувства в те времена – не своих учеников, детей или даже других молодых людей, с которыми вы тогда ходили в школу.

Я давала это задание на многих мастер-классах. Вот некоторые из типичных ответов:

Не могу больше сидеть за этой партой!

Он пригласил меня на свидание!

О нет… они надо мной смеются?

Все на меня пялятся.

Я так волнуюсь по поводу четвертной контрольной.

Зачем нужна эта алгебра?!

Господи, я так устала.

Я все время думаю о танце! Интересно, пойдет ли она со мной на вечеринку?

Серьезно, я ненавижу ВСЁ.

Никто меня по-настоящему не понимает…

Никак не наплачусь!

Почему я не могу делать, что хочу?

Ко мне относятся как к ребенку.

Выходные – отстой. Родители меня подавляют.

Я изменю мир! Вот увидите!

Может быть, ваш список похож на этот. А может, он совсем другой. Но я уверена, что большинство из нас помнят, как в подростковом возрасте нас захватывал вихрь чувств и мыслей. Пубертат – возраст, когда молодые люди открывают себя. Нормальная и здоровая часть этого процесса – начать отдаляться от родительских ценностей, мнений и идей, чтобы отыскать свою собственную индивидуальность. Также это время смущения и фрустрации, грусти и одиночества. Подростки прощаются с детством. Им часто кажется, что взрослые не принимают их всерьез. Они часто погружены в идеализм и думают (знают!), что когда вырастут, все будут делать по-другому и не «облажаются», как их родители, учителя и политики. Они положат конец голоду в мире. Защитят окружающую среду. Позволят своим детям делать все, что те пожелают!

Для нас, взрослых, сейчас не лучшее время, чтобы возвращать их на землю. Этот идеализм – часть того, что значит быть подростком. И это невероятная энергия, которую мы можем использовать во благо, если сумеем подстроить свой стиль лидерства под потребности наших подростков. Если мы хотим поддержать молодых людей, которые только-только набирают бутоны, нам необходимо вести их за собой так, чтобы им не захотелось отдалиться от нас и сопротивляться каждому предложению. Нам все так же нужно быть теплыми, твердыми и уверенными в себе. На самом деле, сейчас – особенно. Но в то же время необходимо убедить подростков, что нам очень важны их мысли и идеи и что мы уважаем их индивидуальность.

Чем больше мы спрашиваем у подростков, что они думают, чем больше даем им возможности для выражения своего мнения, тем меньше сопротивления получим с их стороны.

Подросткам нужно пространство для выражения своего мнения, ценностей и целей. Мы должны поддержать их инициативу найти работающие для них стратегии. Пространство, где может звучать их голос, предоставит им возможность для выражения идей – а это то, что подросткам требуется больше всего. Так как же нам дать молодым людям место для выражения их мнения, не теряя при этом своей роли лидера в классе? Я бы хотела еще раз подчеркнуть, что мы все так же должны оставаться заботливыми лидерами в классе. Создавать структуру и нести ответственность. Продолжать источать тепло, но быть твердыми. Но мы можем намеренно изменять структуру в классе, чтобы предоставлять больше пространства для наших учеников.

• Проводите регулярные встречи класса для обсуждения поездок и экскурсий, а также разных других полезных и интересных проектов.

• Повесьте стенд в виде «стены идей» (подробнее об этом упражнении см. стр. 156).

• Предоставьте школьникам различные возможности для презентации их собственного понимания изучаемых тем. Важно, чтобы у них была возможность продемонстрировать знание учебного материала индивидуальным способом.

Будьте небезразличны к школьникам

Взять на себя ответственность за происходящее в классе – необходимое условие, если мы хотим вести детей за собой. Но нашим школьникам необходимо почувствовать, что они нам глубоко небезразличны, прежде чем они смогут смотреть на нас как на проводников и процветать под нашим лидерством.

Демонстрировать детям заботу совсем не сложно, если взять на вооружение несколько простых стратегий. На самом деле, даже не нужно вслух произносить слова «ты мне небезразличен». Напротив, лучше сместить фокус в сторону построения отношений с учениками.

Следующий раздел книги посвящен изучению практик по построению отношений, которые можно включить в свою повседневную работу, чтобы школьники ощутили связь с нами. Эти практики, помимо прочего, позволяют обеспечить эмоциональную безопасность. А как вы помните, именно она так нужна ученикам, чтобы полноценно учиться, взрослеть и открывать себя с лучшей стороны.

Сила завладевания учениками

«Завладевание» – практика, которую, скорее всего, многие из нас уже применяют настолько интуитивно, что до этого момента даже не слышали ее название. Когда мы «завладеваем» ребенком, то намеренно стараемся установить связь с ним так, чтобы ему стало комфортно в нашем обществе. Родители часто завладевают своими детьми в течение дня разными способами: начиная от ритуалов приветствия после небольшой разлуки (утренние объятия, совместный перекус после школы и обсуждение дня) и заканчивая специальными действиями для укрепления связи (совместное чтение книги или игры на воздухе). Даже взрослые полагаются на ритуалы, помогающие восстановить связь после разлуки. Мы интуитивно понимаем, что поприветствовать друг друга после того, как не виделись какое-то время, произнося самые простые фразы «доброе утро», «как прошел день», – важная часть отношений.

Многие педагоги так же инстинктивно завладевают своими учениками в начале урока, говоря утром каждому ребенку «привет» или пожимая руку. Другие начинают урок с шутки дня или другого подобного ритуала, нацеленного на то, чтобы «вернуть» школьников в класс перед началом занятий. Такой тип завладевания служит не только для приветствия, но и для восстановления связи с детьми на человеческом уровне и посылает глубинное послание: «Привет, я здесь для тебя! Ты сейчас в классе, чтобы учиться, а я – чтобы учить тебя. Это наше общее дело».

Завладевание не то же самое, что стратегия вопросов и ответов, которую учителя часто применяют для привлечения внимания учеников, когда те не слушают. Эта возможность установить или восстановить связь и отношения больше, чем просто попытка привлечь внимание. Практика показывает, что дети, которыми завладел учитель, с большей готовностью слушают его, а значит, классом легче управлять. Но не это главный приз практики завладевания – это лишь полезный побочный эффект.

Дети, вниманием которых завладел учитель, лучше его слушают. С одной стороны, вам легче вести урок и давать знания. Но еще важнее, что они чувствуют крепкую связь с вами и эмоциональную безопасность в вашем присутствии. Это чувство безопасности повышает вероятность того, что они принимут ваше лидерство и будут воспринимать ваши требования. Когда ученики ощущают безопасность, они чаще поднимают руку, чтобы ответить на вопросы, дерзают в творчестве, заручившись вашей поддержкой, пробуют новое под вашим руководством и не боятся совершать ошибки. А когда ученикам комфортно и легко, они лучше воспринимают другие точки зрения, не привязываясь намертво только к своим идеям.

Стратегии завладевания

Нет единственно правильного способа завладевания нашими учениками. Каждый учитель и каждая группа детей уникальны. Ключевой момент здесь – разработать и применять ритуалы,  от простой фразы «доброе утро», сказанной каждому ученику, входящему в класс, до более креативных практик. Главное, чтобы они были правильными и удобными для каждого из нас как учителя и как личности. Одна учительница – давайте назовем ее Дейрдре – придумала уникальный каждодневный ритуал. Дейрдре артистичная, одевается в яркую одежду и носит очки в столь же яркой оправе. Она изобрела вполне органичный для себя ритуал завладевания, когда ее ученики начали замечать, что оправа очков всегда сочетается с одеждой.

В начале каждого учебного года Дейрдре ставит большую корзинку с очками на свой стол. В корзинке 35 пар очков в ярких оправах – от полосок зебры до принта в горошек. Она составляет список с именами учеников в алфавитном порядке, каждому из ребят присваивается своя дата. Утром того дня, в который ребенок «дежурный», он получает возможность выбрать, какие из очков наденет учительница. Кто-то из детей старается выбрать оправу, подходящую по стилю к одежде, другие, наоборот, находят очень смешным, если очки совершенно не сочетаются с остальными частями образа. Атмосфера в классе во время этого ритуала веселая, и ученики каждый день с нетерпением ждут урока Дейрдре. За пять минут этой креативной учительнице удается укрепить связь с детьми, заставить их посмеяться и приготовиться к учебе.

Существует множество способов завладеть школьниками. Например, в своей работе с подростками я часто начинаю занятие с небольшой «сводки погоды». Вот как это работает.

Все (включая меня) садятся в круг. Я прошу каждого ученика описать, какая погода наилучшим образом могла бы охарактеризовать их сегодняшнее самочувствие. Кто-то ответит «штормит», а кто-то скажет «радуга во все небо!» или «солнечно, вероятны ливни». Этот ритуал дает мне возможность понять, в каком состоянии находится каждый ребенок, без необходимости задавать вопрос напрямую.

«Сводка погоды» может стать подходящим ритуалом завладевания в тех группах, где уже создана атмосфера доверия. В других группах более подходящим вариантом будет ритуал попроще, требующий меньшей откровенности, например, шутка дня или выбор очков, как у Дейрдре. Но независимо от конкретного действия, важно начинать урок с нескольких минут завладевания.

Завладевание поможет вам и в другие важные моменты. К примеру, очень сложно иметь дело с учениками, которые не слушают, не важно, витают ли они в облаках или намеренно игнорируют нас. Как бы нам ни хотелось в такие моменты начать говорить громче, более строгим тоном или даже применить наказание, гораздо эффективнее будет поработать над установлением связи с учениками. Другими словами, в трудные моменты повторяйте про себя мантру «завладей, прежде чем управлять». Это несложно. Все, что нужно сделать, – это с уважением сделать шаг в мир школьника. В зависимости от возраста и личных особенностей ребенка можно:

• Присесть около его парты, установить зрительный контакт, улыбнуться и немного поговорить о том, что в данный момент занимает его внимание.

• Мягко дотронуться до плеча ребенка, чтобы завладеть его вниманием, если кажется, что он заблудился в своих мыслях.

• Постараться установить зрительный контакт, кивнуть или сделать жест «большой палец вверх», когда вы что-то говорите, стоя перед классом.

• Продемонстрировать, что вы понимаете их нежелание читать, или заниматься математикой, или наводить порядок за партой – конечно, очень трудно делать то, чего делать совсем не хочется. А затем, установив связь, повторить снова, по-доброму, но твердо, что сейчас все равно нужно это сделать.

Я знаю, что поступать так очень непросто. Но некоторые дети настолько внутренне рассеяны, что не могут приступить к выполнению задания, не «заземлившись» в текущем моменте. И лучший способ вернуть их мысли— это помочь им сконцентрироваться на отношениях с вами. Более того, завладевая ребенком, прежде чем снова просить его о чем-то, вы снижаете вероятность конфронтации и сопротивления вашим требованиям. Потратьте несколько минут на то, чтобы установить с детьми связь, показать, что вы понимаете их потребности, – и вы существенно увеличите вероятность активного участия детей в работе на уроке.

Завладевание лидером группы сверстников

Каждый замещающий учитель или фасилитатор на мастер-классах знает, о ком я говорю: лидер группы сверстников – это ребенок, который задает тон поведения части коллектива, а иногда и целого класса. Когда я прихожу в школу, чтобы провести мастер-класс, то стараюсь сразу же вычислить, кто там «главный», и стараюсь привлечь его на свою сторону. Особенно это важно там, где работать приходится с детьми с проблемным поведением.

Помню, как я целый день проводила мастер-класс в неполной средней школе для девочек. Основными чертами этих учениц педагоги назвали низкую самооценку, тревожность и проблемное поведение. Девочек отобрали для участия в мероприятии, которое, по замыслу учителей, должно было укрепить их веру в себя.

Еще до того как я приехала в школу, я понимала, что большинство девочек считают, что это «тупой» день, и рады просто откосить от обычных занятий. Также я знаю, что дети быстро понимают: та или иная программа рассчитана на учеников с трудным поведением, которые сами себя могут считать «плохими» или «лузерами».

В тот день, входя в класс, я была готова к сопротивлению – но оказалось, что меня ожидает еще более непростая ситуация. Девочки-подростки выкрикивали ругательства и демонстрировали поведение, которое, как они предполагали, должно было отпугнуть меня. Враждебность словно можно было потрогать руками. Их язык тела ясно давал понять, что им не только не было интересно, но и то, что меня здесь не ждут и они не собираются принимать участие в моем мастер-классе.

Суть в том, что они были правы. Кто я такая, чтобы приходить и пытаться «изменить их»? Что я знаю об их жизни? Они не знали меня, и у них не было ни единой причины доверять мне, потому что у нас с ними не было отношений. Быть учителем, не наладив с учениками отношения, трудно и в обычном-то классе, а уж проводить мастер-класс, нацеленный на эмоциональный и социальный рост, в таких условиях практически невозможно. Я тогда согласилась приехать, только потому что это было мероприятие на целый день. Будь у меня меньше времени, не было ни единого шанса, что мне удалось бы завладеть этими девочками настолько, чтобы они почувствовали себя в безопасности и стали осознанными участницами мастер-класса. Но, едва войдя в класс, я осознала свой просчет. Даже целого дня было мало в этой ситуации. И ученицам, и мне требовалась целая серия встреч, чтобы постепенно построить отношения, основанные на доверии. Но, увы, я оказалась там, где оказалась, и мне нужно было быстро принимать решения.

Я должна была схватить свой страх у дверей и не показывать ни намека на слабость или сомнение. Была ли я напугана? Не то слово. Я чувствовала, что управлять той ситуацией выше моих сил. Но понимала я и то, что если девочки почувствуют мое замешательство, у меня точно не останется ни единого шанса вырулить. В этот момент нужно было позволить своей интуиции немедленно определить, кого из девочек необходимо привлечь на свою сторону. Я постаралась увидеть, на кого ориентируются в своем поведении остальные школьницы. Я проследила за их взглядами, и мне стало очевидно, кем нужно было завладеть в первую очередь.

Лучший способ привлечь на свою сторону лидера среди сверстников – это попросить его помочь вам в каком-то деле, которое продемонстрирует его лидерство. В той ситуации я вошла в класс с полными руками (буквально). Я спросила ту девушку (давайте назовем ее Стейси) непринужденным, но уверенным голосом, не могла бы она подать мне мой ноутбук. При этом мой тон демонстрировал, что я даже помыслить не могу, что она откажется. Это было рискованно.

Стейси вполне могла бы послать меня куда подальше… но она этого не сделала. Она, конечно, закатила глаза, но все же вязла ноутбук и протянула его мне. Когда девушка оказалась рядом со мной, я начала как ни в чем не бывало болтать с ней, словно обладала иммунитетом к каждому проклятию, которое она мысленно посылала мне. Я рассказала ей, как плохо у меня получается работать на компьютере (и это правда), посмеялась над собой и спросила, может ли она помочь мне подготовить все для презентации. Она коротко кивнула и приступила к работе. Я спрашивала, как работает система, и позволила ей на некоторое время, пока она объясняла, побыть главной. Постепенно она начала расслабляться. Пока мы вместе готовили компьютер к работе, я прокомментировала цвет ее волос. Лавандовый мой любимый цвет (и это тоже правда) – и я сказала ей об этом. На мне как раз были надеты носки лавандового цвета, и я показала ей их. Она сказала, что это «старушечьи носки», но одновременно с этим слегка улыбнулась. Я рассказала ей, что никогда не красила волосы, а вот моя сестра как-то покрасилась в светло-голубой, и я мечтала быть такой же смелой, чтобы попробовать.

Когда мы закончили настраивать компьютер, пришло время начинать мастер-класс. Я поблагодарила Стейси за помощь и перешла к этапу завладевания остальными девочками. И вдруг внезапно Стейси выкрикнула: «Всем заткнуться! Эта женщина пришла сюда, чтобы научить нас, так что заткнитесь и сядьте на свои места!» Она обернулась ко мне и кивнула. С этого самого момента я знала, что эта девушка почувствовала мое уважение к ней и мои добрые намерения.

В этом пятиминутном взаимодействии со Стейси мне удалось завладеть ею. Она почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы довериться мне. Потом она словами и действиями передала остальным девушкам мысль, что и они тоже могут мне доверять. Это не означает, что на этом моя работа была окончена. Мне все еще предстояло создать доверительные отношения со всем классом, иначе весь успех пошел бы насмарку. Но Стейси подарила мне громадное преимущество и существенно облегчила процесс.

Я все еще прекрасно помню тот мастер-класс, потому что это был незабываемый день! Ко времени, когда мне пришла пора прощаться, те же самые девушки, которые ругались, орали, толкались и вели себя вызывающе, когда я вошла в класс, теперь обнимали меня и спрашивали, когда я приеду к ним снова.

Это не всегда так работает. И у меня были такие мероприятия, о которых даже вспомнить стыдно. Невероятно трудно входить к ученикам заменяющим учителем или проводить однодневные занятия или мастер-классы; иногда это просто невозможно. Часто в таких случаях лучшее, что мы можем сделать, – стать «бебиситтером» и просто постараться пережить мероприятие без ужасающих последствий. Вне зависимости от того, что мы преподаем, когда оказываемся в трудном классе, важно не только завладеть всем классом, но и отдельно постараться привлечь на свою сторону того, кого мы вычислили как лидера группы. Нет волшебной формулы для успешного выхода из подобных ситуаций. Каждый из нас применяет те способы, которые подходят нам лично и нашим ученикам. Придерживайтесь такой генеральной линии:

• Завладевание особенно важно, когда мы начинаем работать с новыми учениками, чтобы они могли почувствовать связь с нами перед тем, как мы станем их учить.

• Оно помогает после сепарации (как, например, в начале каждого урока и особенно – после каникул).

• Некоторыми детьми нужно завладевать регулярно в течение дня, перед каждым распоряжением, которое мы им даем.

• Вы сможете работать успешнее, если первым делом завладеете лидером/лидерами группы.

Особые указания при завладевании подростками

Как мы уже обсудили, ученики средней и старшей школы начинают дистанцироваться от мнения родителей, чтобы освободить пространство для своих собственных мыслей, идей и представлений. Нам, учителям, следует целенаправленно завладевать детьми этого возраста, если мы хотим стать для них лидерами. Подростки могут производить впечатление людей, которым вовсе не хочется вступать в отношения с нами. Они часто ведут себя «прохладно» и могут казаться незаинтересованными и отчужденными. Но нам не надо воспринимать их кажущееся отсутствие интереса как знак того, что они в нас не нуждаются. На самом деле, в это время мы нужны им как никогда раньше. Они просто могут не знать, как приблизиться к нам.

Исторически подростковый возраст был тем этапом в жизни, когда рядом всегда была «деревня» привязанностей, которая поддерживала молодого человека в его взрослении, пока он отдалялся от родителей в поисках самого себя. Для нас, учителей, это прекрасная возможность, потому что именно сейчас в жизни подростка появляется больше пространства для нас. Молодые люди действительно ищут наставничества и готовы с радостью принять наше лидерство. Это не время уходить в тень – напротив, пора выходить на связь и укреплять наши отношения с подростками в классе. Не ждите, что они сами станут инициаторами таких отношений. Задача заботливого лидера состоит как раз в том, чтобы дать им почувствовать вашу заинтересованность в них. Великолепный способ сделать это – опыт завладевания с полным погружением.

Во многих школах понимают, что подросткам требуется более глубокий опыт взаимодействия и построения отношений с учителем, поэтому в начале учебного года часто организуют совместные вылазки на природу или путешествия. Подобный опыт с полным погружением способен изменить учебу и поведение многих учеников на весь учебный год. Он дает возможность переключиться с ежедневной рутины. Вдали от телефонов, компьютеров и общего хаоса дел, которые поглощают подростков в перерывах между учебой, подработками и внеклассными занятиями, бывает легче установить связь со своими учителями. Кроме того, пребывание на природе успокаивает чувства, смягчает острые углы характеров и расслабляет, а это открывает еще больше возможностей для установления связей.

Другой бонус совместных вылазок на природу – возможность физически быть ближе друг к другу. В прочих условиях учителя редко проводят так много времени с учениками, особенно если речь идет о таких видах деятельности, как пеший туризм, байдарочный поход или рассказывание историй у костра. Каждая из этих ситуаций – отличная возможность установить связь и выстроить отношения в естественных условиях. Многие подростки больше открываются, занимаясь с кем-то совместной деятельностью, чем просто в разговорах. Большинство молодых людей, с которыми я работала, с огромной охотой делились своими мыслями, когда мы вместе делали какое-то дело.

Иногда такие поездки организуются для того, чтобы школьники провели время на природе, укрепляя связи друг с другом. И было бы непростительно не воспользоваться столь прекрасной возможностью укрепить во время таких поездок и свою роль. Путешествия преподносят нам бесценный дар – шанс познакомиться со своими учениками, побыть рядом с ними и стать их наставником. Мы можем воспользоваться этими подарками так, чтобы, вернувшись в класс, ученики с большей вероятностью стали уважительно относиться к нам и смотреть на нас как на путеводную звезду. Было бы ошибкой думать, что по возвращении из похода наша работа по завладеванию закончена и можно почивать на лаврах до конца учебного года. Но такой опыт завладевания с полным погружением дает мощный импульс для построения отношений, и, крепко стоя на этом фундаменте, гораздо эффективнее ежедневно добавлять кирпичики в крепкую стену наших отношений.

Ищете активность, которая поможет вам завладеть своими учениками-подростками и построить отношения с ними? Возможно, вам понравится упражнение «змея». Больше идей и подсказок – в онлайн-руководстве на сайте reclaimingourstudents.com или в конце этой книги.

Когда я лежу в кровати и думаю о школе мечты (а я очень часто это делаю!), мне нравится представлять себе, что именно так, в путешествии, начинается учебный год в каждом среднем и старшем классе. Я вспоминаю все трудные школы, где мне доводилось работать, и размышляю, как подобный опыт мог бы изменить к лучшему проблемное поведение детей. Однако я, конечно, знаю, что завладевание детьми во время совместной поездки просто невозможно в большинстве школ. Но у нас есть и другие возможности. И трапеза, на которую каждый принесет свое угощение, и групповой проект, требующий вовлеченности всех участников, и веселые занятия для всех или вылазка на природу на один вечер – все это может стать для учеников стартовой точкой в построении отношений с нами.

Завладевание учениками – это способ зажечь искру связи с ними. А чтобы отношения были стабильными и крепкими, нужно продолжать холить и лелеять эту искру. Один из важных способов питать отношения с нашими учениками – убедить их в том, что нам доставляет настоящее удовольствие быть с ними рядом.

У меня есть воспоминание из собственного детства. Тогда мы с мамой пошли в овощной магазин. Когда она расплачивалась, продавец сказал ей что-то вроде: «На следующей неделе начинается школа. Вы, должно быть, счастливы: больше никаких детей в доме! Слава богу!» Мама тут же ответила: «Вообще-то, нет. Я буду очень скучать по дочери. Мне так нравилось быть рядом ней все лето». Мое сердце охватила гордость. Мама не просто любит меня, он наслаждается моим обществом. Я ощутила огромную важность того, что с тобой приятно быть вместе. Зная, что мама хочет этого, я захотела быть еще более желанной. Помню, как я положила свою руку на мамину, когда она увозила тележку с продуктами от кассы. Мы были «мы».

Я девятый родной ребенок у моей матери. Кроме родных, мои родители воспитали еще 11 приемных детей, трое из которых жили со мной на протяжении почти всего моего детства. У младшего приемного брата Джейсона был синдром Дауна, одна из приемных сестер также была особым ребенком. Так что можно не сомневаться, что у мамы была очень насыщенная жизнь. Она не водила машину, и в тот день мы ехали на автобусе домой из овощного магазина. Может быть, отчасти мама и была рада моему возвращению в школу. Наверное, она очень хотела хотя бы немного побыть в тишине и одиночестве в течение дня. Думаю, мама говорила правду, что будет скучать по мне. Или, может быть, просто понимала, что, согласись она со словами продавца, мы бы отдалились друг от друга. Но по какой бы причине мама ни ответила именно так, это стало невероятным даром для меня и для наших отношений.

Это воспоминание заставляет меня думать о том, как часто и явно наша культура формулирует, что мы, взрослые, не рады быть в окружении детей. Недавно я оставила машину на школьной парковке, приехав проводить мастер-класс в одну школу, и увидела на машине кого-то из учителей такую наклейку: «Лучшее время для учителя – это июль и август». Прошлым летом по телевизору я увидела рекламу крупной сети магазинов, продающих товары для школы. В ролике показали родителей, буквально сломя голову мчащихся покупать детям все для школы, ведь теперь они наконец на время избавятся от своих чад. Я была в шоке, увидев такое на телеэкране, но вместе с тем понимала, что мы стали воспринимать такое отношение как норму. Мы слишком часто отправляем своим детям и ученикам послание, что нам не доставляет радости быть рядом с ними и что мы счастливы, когда они оказываются вне нашего поля зрения.

Интересно, отдаем ли мы себе отчет в том, какой ущерб мы наносим своим детям, когда столь отчетливо даем им понять, насколько они нас раздражают? Представьте, что ваш партнер скажет, как он счастлив побыть без вас в течение рабочего дня. Или начальник заявил бы перед тем, как вы собрались в отпуск: «Слава богу, мне не придется заниматься тобой в ближайшие две недели». Нелепость очевидна, когда мы слышим такие слова по отношению к взрослым людям, но мы почему-то не всегда проецируем ситуацию на чувства детей.

Я знаю, что большинству из вас небезразличны дети. (Я бы сказала, всем, кто по собственному желанию читает эту книгу!) Мы, разумеется, не стали бы намеренно заставлять детей чувствовать, что мы тяготимся их обществом. Когда мы испытываем трудности с поведением наших детей, то произносим эти слова неосознанно, ведь мы не хотим намеренно обидеть их. В других случаях предполагается, что подобные заявления звучат смешно и призваны разрядить обстановку. Шутки на эту тему, кажется, стали частью нашей культуры, даже если взрослые на самом деле не согласны с тем, что они говорят. Уверена: мы не осознаем, как подобные заявления влияют на чувства и поведение наших детей.

Когда мы говорим, как рады побыть вдалеке от своих учеников, то вносим свой вклад в то, что наши дети становятся куда менее приятными в общении. Мы добиваемся того, что они сами начинают считать себя источниками проблем. Трудно быть приятным, когда тебе говорят, что ты не такой. При всем при этом давайте будем откровенны: у многих из нас есть невыносимые, трудные, грубые и совершенно точно не приятные ученики. Иметь с ними дело непросто. Как передать детям мысль, что нам нравится быть с ними, хотя на самом деле это не так? Это действительно трудно, особенно когда после общения с такими детьми мы измучены и разбиты. Но раз вы читаете эту книгу, я предполагаю, что в вашем сердце еще теплится надежда. Давайте начнем с того, как выглядит и что из себя представляет удовольствие быть рядом с детьми и как такой подход может поменять поведение детей.

Атмосфера удовольствия

В третьем классе у меня была учительница, которая любила укулеле[4]. Она научила всех нас песне «Звук музыки». Я помню, как мы пели вместе и какие теплые чувства я испытывала тогда в классе. В десятом классе на уроке французского учительница научила нас печь блины и готовить разные французские блюда. Пока мы готовили, она играла нам французскую музыку. Тот урок быстро стал одним из моих самых любимых и открыл мне любовь ко французскому языку, который я изучала еще много лет после окончания школы.

Создавать атмосферу удовольствия – не значит становиться режиссером развлекательных программ. Вовсе нет. Мы – учителя, задачи не должны постоянно быть веселыми и каждую минуту развлекать учеников. Однако полезно сделать так, чтобы ученики почувствовали: мы получаем удовольствие от предмета, который преподаем и, что очень важно, от процесса преподавания именно им. Большинство учебных программ учитывают потребность учеников участвовать в жизни класса так, чтобы были задействованы их любопытство и чувство принадлежности к группе. И многие учителя уже ощущают все преимущества создания в классе атмосферы удовольствия.

Но, кажется, эта концепция исчезает в тот момент, когда она больше всего нужна. Когда мы имеем дело с трудными учениками и классами, где все пошло под откос из-за грубого и неуправляемого поведения, наша собственная любовь к своему делу и удовольствие от преподавания гаснут. Мы пробуем все возможные способы, чтобы ученики слушали нас. Кто-то прибегает к угрозам и наказаниям, например отменяет перемены. Другие, наоборот, пробуют поощрять учеников, организуя, к примеру, День пиццы в конце недели, если класс вел себя «достаточно хорошо». Проблема заключается в том, что эта тактика редко срабатывает в отношении проблемных классов и учеников. Поощрение или наказание может сработать раз-другой, но в отдаленной перспективе они неэффективны. Класс может начать считаться «плохим», а это еще больше разочарует детей. Или у ребят может быть просто недостаточный эмоциональный потенциал или общий уровень развития, чтобы они сумели стать «достаточно хорошими» и получить награду. А главное, подобная тактика не обращается к сути того, что на самом деле движет человеком, когда он хочет вести себя хорошо.

Дома дети с большей вероятностью захотят помогать по хозяйству, если родители, в свою очередь, уделяют время созданию атмосферы радости и удовольствия. Если дома не весело – нет дружелюбности, болтовни ни о чем в машине по дороге в школу, шуток за обеденным столом – и все взаимодействие строится на выполнении поручений (почисти зубы, сделай домашнее задание, вынеси мусор, убери в комнате), нетрудно представить, какое сопротивление вынуждены терпеть родители. Отсутствие радости от общения друг с другом и, как следствие, недостаток тепла в отношениях убивают в детях всю естественную тягу помогать. В этом случае родитель прибегает к внешним рычагам воздействия (или к устрашению), чтобы заставить детей выполнять свои обязанности. И здесь у ребенка точно не возникнет внутренней потребности вносить свой вклад в общие дела. Это не значит, что в других семьях дети никогда не ноют и не откладывают выполнение обязанностей на потом, но отношение к делам кардинально различается там, где родители намеренно создают атмосферу удовольствия, и там, где нет.

Человеку не свойственно хотеть открываться в отношениях с тем, кто не кажется ему приятным. Проще говоря, если детям с нами весело и хорошо, выше вероятность, что они захотят построить с нами отношения, основанные на взаимном уважении. Мы, учителя, можем организовать это в классе. Когда нам удается создать атмосферу удовольствия, ученики с большей готовностью слушаются нас и участвуют в учебном процессе. Применение разных способов объединения и включение элемента удовольствия действительно могут оказать большую помощь. Подобно семейным обедам, регулярные ритуалы поддержания связи не дают системе развалиться. Причем это не что-то такое, о чем нам нужно думать отдельно, а то, что мы делаем на регулярной основе. («Каждую пятницу мы делаем то-то и то-то» или «В начале каждого месяца мы…») В таком случае ученики предвкушают и с нетерпением ждут этих событий, и мы можем опереться на них, чтобы поддерживать общность класса и близость учеников друг с другом.

Ищете игровые веселые упражнения, помогающие организовать в классе культуру удовольствия? Попробуйте «Классный парад» для младших, или «Рисование варежками-прихватками», или музыкальную группу «Звуки с помощью окружающих предметов» для старших. Больше идей и советов в Руководстве «От и до» в конце книги или на сайте www.reclaminingourstudents.com.

Курица или яйцо?

Ну ладно… Я практически слышу, как вы говорите: «Я бы сказала им, что мне приятно иметь с ними дело, если бы это действительно было так! Я бы предлагала больше веселых и приятных занятий, если бы и они были со мной милы. Почему я должна хотеть приятно проводить время с детьми, которые ведут себя так плохо?! И не станут ли интересные занятия подкреплением их плохого поведения?»

Я понимаю вас.

Но вот в чем дело: совместные интересные активности с учениками – это не награда им. Это разрыв порочного круга. Кому-то нужно сделать первый шаг. И раз уж это нам, учителям, хочется изменить ситуацию, то мы и проявляем инициативу и демонстрируем зрелость для того, чтобы начать процесс. Если мы будем ждать, пока они станут «хорошими», то рискуем прождать вечность. Но как только мы сделаем первый шаг и начнем создавать в классе атмосферу удовольствия – если мы ясно сообщим своим ученикам, с каким нетерпением ждем, чтобы отправиться в поход с ними, или поработать над творческим проектом, или заказать пиццу и вместе пообедать, – мы инициируем перелом в отношениях.

Когда мы четко сообщаем детям, что нам приятно быть с ними, они становятся мягче и начинают испытывать чувство общности с нами. Кого-то может беспокоить, что это будет ощущаться как фальшивка – и на самом деле, поначалу это действительно может быть так. Но я была свидетелем того, как энергия, идущая от взаимного удовольствия в классе, меняла все остальное. Со временем, когда ученики начнут чувствовать, что вам нравится учить их, они ощутят связь с вами. Ваши отношения приобретут отчетливую форму, дети с большей готовностью будут следовать за вами, а учить их станет гораздо проще.

Кроме того, вряд ли наши ученики подумают, что их награждают за то, что они «плохие», если только мы совсем уж очевидно не будем связывать ту или иную активность с поведением, которого ожидаем от них (это они расценят как подкуп). Пока мы сами не показываем связи определенной деятельностью с поведением, им и в голову не придет мысль о такой взаимосвязи. Напротив, они начнут думать, что мы считаем их особенными и получаем удовольствие от того, что находимся с ними рядом.

Наконец, вырабатывайте свой собственный стиль. Не пытайтесь произносить буквально мои слова, не надо копировать манеру на другого учителя, которого дети любят. Отношения – это дело персональное. Будьте собой и показывайте заботу тем способом, который естественен именно для вас, в противном случае она не будет восприниматься как искренняя.

Когда дела идут хорошо, выстраивать отношения бывает приятно и легко. Но совсем не так просто делать это, когда сталкиваешься с проблемным поведением или отторжением со стороны учеников. Если в классе царит хаос и мы испытываем стресс, может возникнуть желание установить жесткую дисциплину или наказать виновников. Но в сложных ситуациях особенно важно концентрироваться на отношениях.

Быть на стороне учеников

С неприемлемым поведением необходимо работать, как только оно возникает. Вместо того чтобы бомбардировать ребенка перечислением его проступков – что автоматически ставит его в позицию конфронтации, – встаньте на его сторону. И прежде всего признайте, что вы понимаете его чувства. Другими словами, будьте с ребенком эмоционально.

Представьте, что кто-то из ваших близких (супруг, друг или член семьи) видит, как вы спорите с соседом, а позже подходит к вам и говорит: «Я разочарован в тебе. Нужно было контролировать свои эмоции». Скорее всего, вы инстинктивно начнете обороняться: «Я старалась! Ты даже не слышал, что он сказал мне вначале! Ты что, не видел, что он меня не слушает? Он был таким грубым! Ты никогда не принимаешь мою сторону». Если бы в этой же ситуации близкий человек мягко сказал вам: «Я вижу, как ты расстроена» – это изменило бы ваше состояние. Вы бы смогли успокоиться и подумать, что «стоило бы» сделать в той ситуации, не осуждая и не критикуя при этом.

Когда мы эмоционально находимся со своими учениками, это позволяет нам работать с проблемным поведением, одновременно выстраивая и, что еще более важно, защищая наши отношения. В таком случае они понимают, что мы их чувствуем. Мы не демонстрируем им, что они вели себя правильно. Наша эмпатия позволяет детям увидеть, где они поступили нехорошо, не начиная при этом защищаться.

Мы можем принять сторону учеников, когда хотим, чтобы они сделали то, что, как мы знаем, им делать не нравится. Не стоит показывать нерешительность или принуждать – наоборот, скажите, что вы понимаете их разочарование или фрустрацию. Так вы поможете детям постепенно пережить эти эмоции: «Знаю, что тебе сейчас совсем не хочется заниматься этими дробями. Трудно делать что-то, когда нет желания. У меня так же со стиркой. Я понимаю, как трудно заставить себя делать вещи, которые мы не хотим делать».

Когда вы на их стороне, ученики обычно меньше сопротивляются, так как сопротивляться (почти) нечему. Они знают, что вы их понимаете, чувствуют, что вы с ними, а не против них. И в такой ситуации выше вероятность, что они глубоко вздохнут и сделают то, что нужно. Их услышали и поняли. Вы на одной стороне.

Увидеть благие намерения

Когда дела идут не лучшим образом, помочь ученикам найти и определить их благие намерения – очень полезная стратегия в работе с проблемным поведением. Например, если наша цель – добиться, чтобы ребенок перестал бить одноклассника, здорово помогает сделать так, чтобы ребенок сам захотел перестать драться. Чтобы ученик не оскорблял учителя, нужно, чтобы он сам захотел перестать это делать. Даже если дети пока не в состоянии воплощать в жизнь свои благие намерения, помогите им увидеть эту позитивную мотивацию, не акцентируйтесь постоянно на проступках. Это важный шаг в правильном направлении.

Когда мне удавалось помочь ученикам отыскать в них самих благие намерения, взгляд детей на самих себя менялся, они не застревали в негативных ролях.

Представим себе, что девочка по имени Сьюзи намеренно налетела на одноклассницу Еву и сбила ее с ног. Вместо того чтобы отчитывать Сьюзи («Ты специально это сделала! Сейчас же извинись перед Евой и больше никогда так не делай!»), лучше пригласить ее в тихое место, где вы сможете обсудить ее поведение, не прибегая к обвинениям. Лично я, оказавшись в подобной ситуации, постаралась бы отыскать благие намерения Сьюзи, сказав что-то вроде: «Я знаю, как это расстраивает, когда не можешь прямо сейчас поиграть с игрушкой, которую хочешь. А еще я знаю, какая ты добрая и заботливая. Ты врезалась в Еву и сбила ее с ног, и это нехорошо. Нужно проверить, все ли с ней в порядке. Пойдем и вместе это выясним». Я не делаю вид, что Сьюзи сделала это случайно. Я стараюсь помочь девочке отыскать заботливую часть ее личности и установить с ней связь. Цель заключается в том, чтобы со временем она научилась самостоятельно находить свои благие намерения и действовать в соответствии с ними.

Когда мы помогаем ребенку находить позитивную мотивацию, важно демонстрировать поддержку и подбадривать, даже если проблемное поведение повторяется: «Ты движешься в верном направлении. Твое сердце полно добрых намерений, и я знаю, что ты не хотел поступать так снова. Я вижу, как ты стараешься. И скоро у тебя получится. Я знаю это». Согласитесь: полная противоположность тому, как в нашей культуре обычно разговаривают с детьми, когда они натворили дел. Наш первый импульс – разозлиться, обвинить, наказать, спросить, зачем они это сделали. Если же нам удастся поддержать ребенка в эту трудную минуту, мы поможем ребенку измениться к лучшему.

Это не означает, что дисциплина или решительные действия не требуются никогда. Каждая ситуация уникальна и требует индивидуального подхода. Нет единственно верного решения, но дети должны учиться понимать, что хорошо, а что плохо, и знать, что каждое действие имеет последствия. Каждый строгий призыв к дисциплине должен быть подкреплен нашими стараниями помочь ребенку отыскать в себе умение заботиться и сопереживать. Чем скорее дети научатся понимать себя с этой стороны, тем лучше они смогут действовать, руководствуясь благими намерениями.

Иногда метод благих намерений хорошо работает как альтернатива дисциплинарным способам. Помогите ребенку отыскать и назвать свои благие намерения – и вы укрепите его внутреннее стремление к переменам. Отсутствие наказания за проступок работает, и иногда невероятно эффективно. Оно помогает ребенку действительно измениться, а не прекратить вести себя плохо только пока вы это видите, потому что он боится последствий. И это не испортит тех отношений, что уже созданы, а напротив, укрепит их.

Эту историю мне прислали из частной школы в Онтарио, Канада. Посмотрите, как учителя помогли девушке измениться, просто говоря о том хорошем, что видели в ней. До тех пор она много лет отличалась проблемным поведением.

Сила проговаривания благих намерений

Стефани пришла к нам в третий класс из государственной школы. Родители решили перевести ее в частную школу. Они надеялись, что классы небольшого размера легче контролировать, а значит, там смогут изменить ее проблемное поведение.

Из школ, где Стефани училась раньше, сообщали о ее грубых и иногда даже жестоких высказываниях в адрес одноклассников. Разные методы изменить ее поведение оказались безрезультатны.

Стефани уже три года училась в частной школе, но ее поведение все еще вызывало большие проблемы. Одноклассники постоянно на нее жаловались; родители приходили в школу и сообщали об ее жестоком поведении в отношении своих детей. Основной жалобой были чрезвычайно грубые высказывания, часто переходящие в резкие поступки; она толкала детей и срывала уроки. Все эти эпизоды Стефани объясняла тем, что ее якобы неправильно поняли. Например, она нечаянно «споткнулась» и налетела на одноклассника, а не специально толкнула его. Стефани была очень умной, великолепно выполняла свою «работу», никогда не поднимала шума и не проявляла физической агрессии явно.

В течение трех лет девочка регулярно посещала консультации со специалистами и проходила социальную терапию. Никто не хотел сидеть с ней за одной партой, но все боялись сказать об этом ей, а сообщали учителю в личной беседе. Во время дискуссий в классе мы обсуждали способы реакции на грубые высказывания, предлагали одноклассникам отвечать: «Так говорить нехорошо». Мы думали, если другие ребята скажут Стефани, что ее поведение неприятно, она изменится. Но… ничего не менялось.

После долгих обсуждений и попыток посмотреть на ситуацию под другим углом мы решили относиться к Стефани так, как будто она очень добрая девочка, и проговаривать ее благие намерения. Каждый раз, когда Стефани говорила что-то злое или жестокое, мы реагировали примерно так: «О, это так на тебя не похоже, Стефани! Должно быть, ты сегодня очень устала». Мы ясно давали ей понять, что она нам нравится и что она добрый, думающий полноправный член коллектива.

Мы встретились с учителями Стефани, а также поговорили с ее родителями и школьным психологом и рассказали им о своем плане. Несмотря на первоначально скептическое отношение, мы решили попробовать. Сначала было немного сложно, потому что окружающие, в том числе одноклассники, привыкли считать девочку жестокой и асоциальной. Признаться честно, никому из нас она не нравилась. Когда учителя оставались добрыми по отношению к Стефани, даже несмотря на ее непростое поведение, четко донося мысль, что это так на нее не похоже, она поначалу терялась и не понимала, что происходит. Так же, впрочем, реагировали и одноклассники, но мы продолжали претворять в жизнь свою стратегию. Кроме того, мы стали давать ей поручения, требующие того, чтобы выходить из класса; раньше никто не рискнул бы так поступить. Мы относились к ней как к чуткому и серьезному члену нашей классной команды.

Результат иначе как чудом не назовешь. Девочка стала намного реже отпускать резкие замечания в адрес одноклассников. Однажды, когда я пригласила ее на приватную беседу после особенно неприятного эпизода, я начала разговор с уже привычных слов, что это так не похоже на нее и что у нее сегодня, очевидно, не лучший день. Вместо того чтобы, как обычно, начать все отрицать, девочка вдруг ответила: «Я знаю. Мне очень жаль. Позвольте мне самой извиниться перед Джессикой. Я сделаю это прямо сейчас. Она, должно быть, чувствует себя ужасно». Впервые за три года она с легкостью согласилась с чем-то и предложила решение проблемы. Следующие две недели другие ученики приходили ко мне и рассказывали, что Стефани полностью изменилась. С ней захотели дружить, она перестала срывать уроки.

За следующие три-четыре недели произошла полная трансформация. А чуть более года – и те проблемы сегодня кажутся лишь отдаленными воспоминаниями. «Новая Стефани» – абсолютно интегрированный, любимый многими член коллектива. Ее приглашают на вечеринки по случаю дней рождения одноклассников. Дети хотят сидеть с ней за одной партой. Она все еще, случается, грубит, когда переживает исключительно трудные дни, но большую часть времени она – тот самый дружелюбный человек, которым, как мы все говорили, она и являлась.

Почему перемены случились столь быстро? Дело в том, что вся команда учителей, а также родители Стефани и школьный психолог выступили единым фронтом. Все они приняли идею главенства взрослого в построении отношений и искренне хотели в корне решить проблему, а не просто убрать симптомы.

Я была свидетелем колоссальных перемен в детях, когда учителям удавалось помочь им установить связь со своими благими намерениями и открыть в себе эти части личности. Конечно, на это всегда требуется время. Если нам трудно увидеть в ребенке хорошее, поиск благих намерений может показаться абсолютно нереальным делом. Однако, чтобы изменить проблемное поведение, взрослым нужно заглянуть глубоко внутрь самих себя и постараться найти там милосердие. Ведь дети, которые ведут себя хуже всех, больше других нуждаются в милосердии. Надо остановиться и перестать раз за разом повторять такому ребенку, что он плохо себя ведет. Необходимо помнить, что за его грубостью, ребячеством или раздражающим поведением часто скрыта сильная эмоция, с которой он не умеет справляться.

Помните, зачем вы выбрали своей профессией работу с детьми: мы в классе не только ради легких учеников, но также и для того, чтобы обучать и поддерживать тех, кто иначе сорвался бы вниз со скалы. Примите тот факт, что у вас есть огромные возможности повлиять на то, как ребенок видит самого себя. И да, это очень сложно и действительно требует от вас проявления лучших черт. Но когда вам удастся преодолеть эти сложности, случаются глубокие трансформации.

Строим мосты над дисциплиной

Когда мы наказываем ребенка, он может начать беспокоиться о том, что его больше не любят. Начать думать, что мы считаем его «плохим», и отстраниться от нас. Это может испортить отношения, а когда отношения испорчены, у ребенка пропадает желание следовать за нами.

Дети могут опустить руки, почувствовать смущение или неловкость, и им потребуется от нас теплое приглашение назад в отношения. Всякий раз, когда вам требуется призвать ученика к дисциплине, убедитесь одновременно, что он чувствует прочность и безопасность отношений. Иными словами, надо построить мост над дисциплиной, который поможет детям вернуться к отношениям.

Представьте себе, что ребенок ощущает с вами связь и вам нужно исправить какой-то эпизод проблемного поведения. Когда вы сознательно возвращаете ребенка к вашей связи, это называется построить мост. Такие мосты важны для того, чтобы сохранять отношения живыми. Без моста дети могут остаться брошенными, лишенными связи. Обязательно давайте понять ученикам, что ваши отношения гораздо важнее, чем то, что иногда вы говорите «Нет!», в какой-то момент останавливаете их или еще какими-то еще способами призываете к дисциплине. Дети должны знать, что мы по-прежнему считаем их хорошими. И даже не нужно произносить это вслух. Подмигивание, улыбка или жест «большой палец вверх» прямо во время урока – этого достаточно. Вы все еще любите его и не считаете «плохим».

Это особенно важно для учеников из группы риска, в частности в тех случаях, когда их проступки требовали более серьезных дисциплинарных мер, например временного отчисления из школы. Если ученика отчислили, возвращение часто становится для него чрезвычайно трудной задачей. За время отсутствия его сердце может еще сильнее ожесточиться. Обычно таким проблемным детям не предлагают мостик, ведущий назад в отношения с их учителем. К сожалению, обычно по возвращении они слышат фразы: «Надеюсь, ты научился чему-то. Не стоит повторять то, что ты сделал. Я внимательно буду за тобой наблюдать». Такой подход, скорее всего, лишь усугубит проблемное поведение. Хотите, чтобы ребенок не вел себя как прежде? Дайте понять, что вы рады его возвращению. Дайте пространство для появления нового. Некоторые школы уже встают на этот путь. Например, директор лично встречается с ребенком, который вернулся к учебе после временного отстранения, и протягивает для него мост в отношения – ведь обычно именно директор и отчисляет.

Директор может сказать что-то вроде «Бьюсь об заклад, это было тяжелое время. Наверное, ты сейчас очень злишься. К тому же, когда возвращаешься, чувствуешь себя жутко неловко. Ты натворил дел, но теперь это в прошлом. Я вижу, как много хорошего есть в тебе. Хочу, чтобы ты знал, что я рад твоему возвращению». Такой мост имеет гораздо больший потенциал для роста, чем обычное при встрече наиболее проблемных учеников порицание. Есть даже такие директора, которые навещают отстраненных от занятий ребят дома, принося им домашние задания и что-то вкусненькое. Эти усилия помогают сохранить отношения и демонстрируют ученику, что директор действительно неравнодушен к нему, а это позволяет сердцу ребенка смягчиться, а поведению – поменяться в лучшую сторону.

Здесь не идет речь о поощрении плохого поведения. Мы просто признаем факт: для того чтобы потенциально изменить этого ученика (а это в целом поможет сделать школу более безопасным местом) с помощью протянутого назад в отношения мостика, мы повышаем вероятность реальных перемен.

Один на один

Возможность обсудить поведение ребенка с глазу на глаз, а не перед всем классом или какой-то иной аудиторией существенно влияет на наши отношения.

Представьте себе, что вы находитесь на вечеринке и в компании людей говорите нечто обидное для одного из участников беседы. Тот приходит в бешенство и на глазах у всех поправляет вас. Остальные стараются не заострять внимания, но очевидно, что некомфортно всем. Вам, разумеется, тоже неприятно. Во-первых, вы можете быть расстроены тем, что непреднамеренно обидели собеседника. Во-вторых, в придачу вы испытываете чувство стыда: вы не только задели этого человека, но и другие теперь считают вас «плохим парнем». В довершение – особенно если изначально у вас не было никаких недобрых намерений, – может появиться обида или злость в адрес обиженного человека, ведь он публично сделал вам выговор.

Теперь перенесемся мысленно в другой сценарий. Вы на вечеринке говорите нечто, что задевает одного из ваших собеседников. Вы об этом ничего не знаете, но человек расстроен. Оставшись с вами один на один, он сообщает, что вы задели его чувства. Вы можете все так же расстраиваться, что обидели человека. Разница в том, что сейчас у вас есть возможность слушать и слышать собеседника, ведь в этот момент вас не судит никто из посторонних. Нет ни стыда, ни неудобства. Скорее всего, по окончании вечеринки ваше теплое отношение к этому человеку не исчезнет, а может быть, отношения даже станут крепче.

Когда мы отчитываем ребенка перед всем классом, мы рискуем испортить наши отношения. Публичное наказание – довольно стыдный опыт для ребенка. И этот стыд для многих становится поводом, чтобы закрыться, стать менее восприимчивым к нашим словам. В отдаленной перспективе это противоречит самой сути исправления поведения ребенка.

Плюс к тому при публичном наказании вступает в силу демонстрация власти, а с этим детям справиться еще труднее. У нас с учениками не равноправные отношения, в отличие от того, что происходит (или должно происходить) между взрослыми партнерами. Мы, учителя, несем ответственность за отношения и обладаем в них большей властью. Поэтому для ребенка это еще более постыдный и пугающий опыт, когда его отчитывают перед всем классом, – после этого ему будет труднее объяснить, почему он так сделал, или даже просто приблизиться к нам в будущем. Такие эпизоды уродуют отношения «ученик – учитель» и делают поведение самых трудных ребят еще более проблемным. Дети не идут на контакт и совсем не слушаются нас. А что при этом происходит с культурой класса? Когда мы прилюдно осуждаем ученика или публично демонстрируем свой гнев, случается одно из двух. Если остальные ученики считают вас заботливым лидером, они, скорее всего, последуют за вами, решат, что провинившийся ребенок заслуживает наказания, и станут соответственно к нему относиться. В противном случае, если вы для них лидером не являетесь, они сплотятся против вас и начнут сопротивление.

Все это совершенно не значит, что нам надо на цыпочках ходить вокруг учеников и беспокоиться, что любое замечание разрушит их личность или расстроит атмосферу в классе. Исправлять поведение ребенка не неправильно – это часть нашей работы как менторов и учителей. Но помните и то, что отношения с ребенком тоже важны. Стыд не улучшит поведение – с большой долей вероятности он сделает его еще хуже.

Именно поэтому лучше обсудить поведение ребенка с глазу на глаз, чтобы он четко понимал: разговор останется только между вами. Для младших хороший прием – отвести их в тихое место в классе и присесть, чтобы ваши глаза оказались на одном уровне. С более старшими учениками можно остаться после уроков и поговорить пару минут или, если мы чувствуем, что эпизод необходимо обсудить незамедлительно, можно подойти к их месту и тихо поговорить прямо у парты.

Если есть возможность, лучше всего обсуждать и исправлять поведение ребенка один на один с ним. Если такой возможности нет, наша цель – сделать это так, чтобы показать уважение к его личности (без сарказма и обвинений), а сразу после разговора намеренно построить мост к отношениям.

Когда вы вынуждены призывать ребенка к дисциплине на глазах у других, используйте это как возможность продемонстрировать остальным, что продолжаете испытывать теплые чувства по отношению к тому, чье поведение осуждаете. Посмотрите, как можно вынести публичное порицание, при котором тем не менее сохраняются отношения и защищается культура класса.

Ваша ученица по имени Джейн бросается в классе кубиками. У вас нет времени подойти к ней и тихо поговорить, потому что кто-то может пострадать от ее действий в любой момент. Вы говорите быстро и очень твердо: «Джейн, положи кубики. Мы не кидаемся кубиками в классе, потому что они могут поранить кого-то или сломать другие вещи». Уверена, что, пока вы это произносите, вы уже будете приближаться к девочке. Скорее всего, когда вы подойдете, то заберете кубики из ее рук и предложите заняться чем-то другим. «Джейн, я вижу, что игра с кубиками сейчас у тебя не пошла. Ты можешь пойти к коробке с куклами или порисовать на доске».

В этот момент многие дети начинают протестовать и обещать больше не вести себя неправильно. Джейн может сказать что-то вроде «Я больше так не буду! Обещаю, что больше не буду кидаться кубиками!» Она может искренне хотеть перестать – и это хорошо, потому что у нее возникнет внутреннее желание следовать указаниям. При этом вы, как лидер класса, должны понимать, на что способна или не способна в этот момент Джейн, и взять на себя задачу поддержать ее намерение. Но если вы видите, что она не в состоянии сделать то, что обещает (хотя и очень хочет), вам придется проявить твердость— потому что так будет лучше для нее и для всего класса. «Я очень рада, что в следующий раз ты будешь помнить, что нельзя бросать кубики, Джейн. Я тебе верю и с нетерпением жду, когда ты в следующий раз начнешь с ними играть. Но сейчас ты оставишь кубики здесь и займешься другим делом».

Ясно. Дружелюбно. Твердо.

Попросить Джейн заняться другим делом – это не наказание, а скорее признание того, что она была не в состоянии безопасно играть. Таким образом вы берете на себя инициативу и помогаете ей двигаться в другом направлении.

Этот эпизод, который произошел на глазах у всех, может привести Джейн в замешательство, смутить ее, разозлить, а одноклассники могут смотреть на нее с негодованием. Возможно, это подходящее время, чтобы лично и публично продемонстрировать дружелюбие и тепло по отношению к девочке. Немного погодя посвятите минутку тому, чтобы построить мост назад к вашим отношениям (пусть это просто будет улыбка только для нее). Продемонстрируйте публично мостик отношений, который покажет всем, что даже если кто-то «наломал дров», вы все равно заботитесь о нем, уважаете его и считаете способным выполнять важные задачи. Просто скажите: «Джейн, мне нужен ответственный помощник, чтобы доставить этот конверт в офис. Сделаешь это для меня? Спасибо за помощь!»

Пусть это и не идеальное решение задачи, но такие публичные корректировки поведения помогают классу увидеть, что в каждом есть хорошее, даже в тех, кого сложно любить. Такое моделирование ситуации может отражать эти мысли и вносить важный вклад в построение позитивной культуры в классе.

Кроме того, когда мы корректируем поведение лично или демонстрируем на глазах у других дружелюбие и тепло, наши ученики видят и чувствуют, что каждый может быть человеком и совершать ошибки. Они знают, что мы позаботимся о решении проблем, если они возникнут, но не станем «сходить с ума» от этого. Дети видят, что мы работаем над сохранением эмоциональной безопасности класса. В связи с тем, что часто проблемное поведение характерно для тревожных детей, наша способность создавать эмоциональную безопасность даже в трудных ситуациях разряжает напряжение в классе. И давайте не будем забывать: чем более безопасно чувствуют себя наши ученики, тем больше остается места для любопытства, креативности и обучения.

«Сватовство» для построения сообщества

Метод «сватовства» работает за счет энергии той связи, что уже есть между учителем и учеником. Она, в свою очередь, помогает создавать другие связи. Например, представьте себе, что у вас на уроках по математике сложились отличные отношения с каким-то ребенком. Вам известно, что этот мальчик мечтает попасть в футбольную команду, но недостаточно уверен в себе, чтобы начать ходить на тренировки. Тогда вы организуете встречу тренера по футболу с вами и этим учеником. Сначала вы подготовите ребенка к этой встрече, между делом упомянув, что решили познакомить его с тренером. Вместе с тем вы перекинулись и парой слов с тренером. Во время представления их друг другу вы, разумеется, продемонстрируете ученику ваше дружелюбное расположение к тренеру. Ребенок заметит это, перестанет стесняться, после чего вы представите их друг другу, возможно, сказав несколько приятных слов о каждом.

– Шен, это мистер Коэн, тот самый тренер по футболу, о котором я тебе говорила. Он отличный парень! Попасть к нему на тренировки – лучшее, что только может быть!

Мистер Коэн, это Шен, ученик, о котором я рассказывала вам. Шен раздумывает, не попробовать ли ему тренировки по футболу, – и я решила познакомить двух прекрасных людей друг с другом. Знаю, что у Шена есть несколько вопросов о тренировках и о команде, которые он хотел бы вам задать.

Оцените, сколько еще времени вам стоит участвовать в разговоре, и медленно отойдите назад. Когда увидите, что контакт состоялся, сделайте вид, будто вам нужно уйти по другим делам. Если чувствуете, что ученик все еще нуждается в вашем физическом присутствии, можете заняться чем-то неподалеку от них («Прошу прощения, мне нужно отвлечься на телефонный звонок» – и оставайтесь в поле зрения, но не в непосредственной близости). Если вы понимаете, что мальчик уже готов вас отпустить («Пойду принесу кое-что из офиса. Скоро вернусь»), можете уйти на время и дать им возможность укрепить связь.

«Сватовство» помогает построить сообщество поддержки

Еще мы можем приглашать других учителей или членов сообщества в класс и знакомить их с учениками. Менее активные и любопытные дети, которым нужна большая поддержка, часто нуждаются в нашем «сватовстве». Это важно для них, чтобы установить связи с другими людьми или получить какие-либо услуги в школе. Например, мы знаем, что какому-то ребенку было бы очень полезно воспользоваться услугами библиотеки, но он туда не идет. В этом случае стоит пригласить в класс библиотекаря на пятнадцать минут, чтобы познакомиться. То же самое применимо и к другим ситуациям в школе: приглашайте в класс педагогов по актерскому мастерству, психологов, спортивных тренеров и так далее. Скорее всего, ребята знают о существовании этих программ, но пока не все умеют проявлять инициативу или не чувствуют достаточную эмоциональную безопасность, чтобы пробовать новое. Для таких учеников личные связи становятся огромным подспорьем.

Когда вы не можете очно присутствовать на «сватовстве»

Иногда не у всех участников «сватовства» есть возможность встретиться очно, но это не означает, что мы не можем сводить нужных людей друг с другом. Фактически я постоянно этим занимаюсь для своих учеников. Выбираемая вами стратегия будет зависеть от возраста детей, а также от уровня их развития и готовности, но даже просто дружелюбное описание человека, с которым мы хотим познакомить ребенка, может оказаться очень полезным для построения отношений.

– Шен, мистер Коэн великолепный тренер. Уверен, что он тебе понравится. Я говорил ему про тебя, он надеется, что ты заскочишь к нему во время перемены, чтобы познакомиться. Знаю, ты немного волнуешься, но, поверь мне, ты будешь в хороших руках. Мы с мистером Коэном вместе играем в хоккей вечером по вторникам, он отличный парень!

В описанных выше сценариях важно связаться с учителем до того, как вы будете говорить с учеником. В таком случае тренер будет знать, что к нему собирается прийти ребенок, и может подготовиться к приветствию: «О, прекрасно, Шен, я с нетерпением ждал встречи с тобой. Мистер Соньер говорил мне о тебе».

Представление учителя-заместителя

Многие из вас знают не понаслышке, что замещать основного педагога – одна из самых трудных ситуаций для учителя. Поскольку отношения очень важны для продуктивного обучения, заменяющий учитель может оказаться в проигрышном положении. Понимая это, многие школы сегодня видоизменяют метод замены отсутствующего учителя. Например, постоянный учитель заранее «сватает» ученикам педагога, который на время заменит его.

В других случаях школа знакомит детей с заместителем в начале учебного года и старается всегда приглашать на замену одного и того же человека. Однако такая возможность есть не всегда. Тогда учитель пишет письмо своим ученикам и передает его через заменяющего учителя. Это письмо-представление, которое заместитель зачитывает вслух перед всем классом. Что важно, письмо «сватает» обе стороны. Разумеется, учитель, который пишет письмо, ориентируется на возраст детей и особенности конкретной ситуации.

Текст письма может быть примерно таким:

«Дорогой класс, прошу прощения, но я вынужден отсутствовать. Эх. Заболел. Я попросил мистера Сингха прийти к вам, пока меня нет. Он хороший учитель (попросите его поиграть с вами в его сумасшедшую игру на тренировку правописания!). Он будет заботиться о вас до тех пор, пока я не вернусь. С нетерпением жду нашей встречи!

Уважаемый мистер Сингх, спасибо, что пришли. Вам выпала честь учить мой замечательный класс. Вы окажетесь в хороших руках, ведь эти дети очень дружелюбные и трудолюбивые. Попросите их показать вам ленту времени, которую они недавно сделали. Думаю, она покажется вам интересной».

Конечно, такие письма не заменяют учителя, не создают мгновенно доверительных отношений. В то же время они могут неплохо помочь детям установить связь с новым человеком. Учителю-заместителю все равно придется проделать работу по завладеванию учениками, но с помощью письма вы как бы заложите некий фундамент для их взаимоотношений.

Отношения – невероятно сильная вещь, просто удивительно наблюдать, как связь учеников с нами помогает строить сообщество для них. Эта так называемая «деревня» дает им больше поддержки и возможностей посоветоваться с взрослыми. Одновременно она помогает и нам, ведь и у нас появляется сообщество, в котором мы можем поддержать наших детей, а также работать с любыми возникающими поведенческими проблемами.

Все мы время от времени ощущаем тревогу. Она не только нормальна, но и необходима, поскольку обращает наше внимание на что-то. Многим из нас тревога не мешает жить нормальной жизнью, только порой усложняет ее. Для других тревожность может стать действительно сложной проблемой – изнуряющей, пронизывающей все сферы жизни. Кто-то живет на фоне ежедневных панических атак, другие страдают от навязчивых или компульсивных состояний. А если прислушаться к тому, что сообщает наша тревога? Уделить внимание тем еле заметным сигналам об опасности, которые подает нам тело, вместо того чтобы беспокоиться о том, что мы тревожны? Такой подход может изменить наш взгляд на своих учеников и самих себя.

В классе тревожность одного не обязательно передается другим детям или мешает им. Например, если какой-то ученик волнуется перед экзаменом или с тревогой ждет свой очереди читать вслух, это чувство может быть здоровым и не мешать работе класса. Однако иногда тревожность может осложнить атмосферу в классе. Есть дети, которые по этой причине пропускают занятия, жалуются на боль в животе, страдают от застенчивости. На самом деле тревожность лежит в основе множества проявлений проблемного поведения, и мы даже не всегда осознаем эту связь.

Давайте рассмотрим разные варианты проявления тревожности у детей. Вы можете узнать кого-то, похожего на Софи, в своем классе.

У Софи все хорошо получается тогда и там, где она чувствует себя комфортно. Дома она играет роль лидера. Когда же она оказывается в школе, то она замыкается. Полная идей дома, она никогда не поднимает руку в классе; всегда готовая к приключениям на свежем воздухе вместе с семьей, в школе она не хочет выходить во двор на переменах. Часто можно увидеть, как Софи жует волосы, грызет ногти или сосет рукав. Находясь рядом с ней, вы буквально ощущаете ее тревогу.

Или, может быть, вам знаком такой ребенок, как Брэди?

Кажется, что Брэди живет с постоянным чувством тревоги. Таким он приходит в школу. Он часто жалуется на боль в животе и пропускает уроки. Вы подозреваете, что дома происходит что-то неладное, но Брэди об этом не рассказывает. Он вообще мало что говорит. Очень трудно вовлечь Брэди в какую бы то ни было активность.

А вот ребенок, который всегда смешит других. Возможно, этот сценарий тоже вам знаком.

Вы попросили каждого в классе подготовить устную презентацию о любимой книге. Подошла очередь Джамаля выступать. Всю дорогу к доске он не переставая шутит, а добравшись до места, громко и смачно рыгает – и заставляет весь класс безудержно хохотать. Джамаль тем временем приступает к презентации, но говорит голосом робота. Договорив до конца, мальчик несколько раз кланяется, держа в руках бейсболку и приговаривая: «Благодарю вас, дамы и господа, можете бросить немного мелочи в мою кепку!» Весь класс катается по полу от смеха.

Тревожность принимает разные формы, но причина каждой из них – смятение, неуверенность или беспокойство. А когда на первый план выходит тревожность, учиться становится очень сложно. Тревожному ребенку трудно концентрировать внимание, сосредоточиваться на заданиях, поддерживать рабочий настрой и участвовать в совместной деятельности.

Что же происходит?

Некоторые дети тревожатся, потому что им плохо вдали от дома. Это особенно актуально для младших школьников, для которых нахождение целый день вне родных стен может оказаться слишком большой нагрузкой. Но подобное бывает и с детьми постарше – им недостает ощущения уверенности и комфорта, которые дает им дом, мама, папа или бабушка (тот, кто является для этого ребенка главной фигурой привязанности и олицетворяет собой «основу»). Похоже, что именно это чувствует Софи: она ищет комфорт и пытается снизить тревожность, жуя волосы или грызя ногти (возможно, делает это неосознанно). Когда ребенок оказывается вне дома (или той обстановки, которая знакома и комфортна) слишком долго, по его ощущениям, может сработать его внутренняя сигнализация – тогда мы увидим в поведении признаки тревожности.

У других бывает иначе. Школа может стать для ребенка лучшим местом, где можно отключить внутреннюю «тревожную сигнализацию» и почувствовать себя в безопасности, или как минимум здесь можно сделать небольшую передышку, перед тем как нырять обратно, в пучину домашнего шторма.

А что происходит с нашим «классным клоуном» Джамалем? Он не производит впечатления тревожного человека, потому что все время шутит и строит из себя дурачка. И тем не менее очевидно, что чем менее комфортна для Джамаля ситуация, тем более шумно и вызывающе он себя ведет. Может быть, он боится показаться глупым, если неправильно ответит на вопрос, или отчаянно стремится вписаться в коллектив и завоевать признание одноклассников. Мы не всегда знаем, что лежит в основе тревожности. Возможно, Джамаля не замечают дома. Вероятно, он жаждет принятия и признания в классе.

Во всех трех случаях ясно, что одним из глубинных триггеров, запускающих внутреннюю сигнализацию, служит невозможность детей быть собой. Находиться в школе для Софи – небезопасно. Брэди боится показывать эмоции и дома, и в школе. Так же и Джамаль маскирует то, что скрывается за смешными масками, которые он надевает.

Не обязательно знать точную причину тревожности, но действительно необходимо обеспечить детям безопасность. Нужно снизить уровень и интенсивность их внутренней тревожной сигнализации так, чтобы появилась возможность включиться в другие процессы. Когда чья-то сигнализация рядом включена на полную мощность, ничего не может усвоиться – ни еда (переваривание), ни информация (обучение).

Представьте, что сирена включается у вас в мозгу и заполняет своим звуком все тело, пока вы стараетесь сосредоточиться на чтении книги. Вы снова и снова читаете одно и то же предложение, но информация никак не доходит до сознания. Когда запускается внутренняя «тревожная сигнализация», вся энергия идет поиск источника угрозы. Учащается сердечный ритм, к мышцам приливает кровь, чтобы подготовить тело к действию, – мы ощущаем эти физиологические процессы как возбуждение и беспокойство. В то же время замедляется работа пищеварительной системы, ведь в данную минуту пищеварение не является приоритетом. Если все-таки мы пробуем поесть, то это заканчивается болью в животе. При включенной «сигнализации» мы можем даже не чувствовать ни голода, ни насыщения; нам, в принципе, становится сложно интерпретировать свои ощущения, связанные с аппетитом. Наши чувства, которые мы испытываем в качестве реакции на внутренние процессы, в таком случае тоже не в приоритете. Когда мы испытываем стресс, эмоции взвинчены, а чувства, наоборот, притупляются.

Давайте попробуем понять различия между эмоциями и чувствами. Здесь мы описываем эмоции как инстинктивный компонент: внутри происходит нечто такое, о чем мы можем знать, а можем и не знать. Когда мы осознаем эмоцию, у нас появляется возможность почувствовать ее. В нашем организме существует восхитительная система внутреннего отклика на внешние раздражители. Она помогает сопоставить то, что происходит, на физическом и эмоциональном уровне. Но когда какой-то стимул становится чрезмерным, – например, слишком сильная тревога, – тогда эмоция есть, а чувства могут быть подавлены. Мы можем ощущать себя как будто «выключенными», сами не зная почему.

Бывают ситуации, когда у нас много эмоций, но мало чувств. Мы эмоционально взвинчены, не понимая, что происходит и в чем причина. Иногда мы ощущаем признаки своей тревоги: легкий дискомфорт или волнение. Иногда не ощущаем ничего, но тело при этом все равно демонстрирует признаки включенной «тревожной сигнализации»: мы становимся импульсивными, не можем усидеть на месте. Не всегда получается точно определить источник тревоги, но тело подает знаки, что его «сигнализация» включилась.

Когда она отключается, мы можем вернуться к нормальному состоянию. Мышцы расслабляются, частота сердечных сокращений снижается, а пищеварительная система снова может работать полноценно. От воздействия тревоги освобождается и мозг – мы снова концентрируемся на чем-то, кроме попыток выяснить, что угрожает нашей безопасности. А потом начинаем снова испытывать чувства: усталость, голод, насыщение, грусть, счастье и так далее. Для того чтобы тревожная сигнализация отключилась, мозгу необходим четкий и ясный сигнал: «Стало безопасно!» Безопасно настолько, чтобы рассказать, о чем мы думаем, поднять руку и даже сказать, что чего-то не понимаем. Но откуда появляется чувство безопасности?

Мы ощущаем себя защищенными, когда находимся среди своих людей – тех, с кем мы как дома, кто как мы чувствует, нас понимает, с кем нам комфортно. А когда мы в безопасности, то можем быть собой. Застенчивость исчезает. К нам возвращается голос. Мы готовы принимать мир и, может быть, даже учиться.

Моя дочь была невероятно застенчивым ребенком. Она не могла говорить ни с кем, кто был вне круга «своих людей». Каждый день, приближаясь к воротам детского сада, она пряталась за мою ногу. Заведующий садом, мистер Б., встречал каждого приходящего ребенка у ворот. Он обратил внимание на то, какая она тревожная, и захотел сделать так, чтобы дочка улыбнулась. А значит, надо было сделать так, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Зная об ирландских корнях нашей семьи, мистер Б. стал танцевать джигу[5] всякий раз, как мы приближались. Он делал это до тех пор, пока моя дочь не улыбнулась и не выглянула из-за моей ноги, чтобы поприветствовать его. Он завоевал ее благодаря тому, что заставил почувствовать себя в безопасности, и это позволило дочери входить в сад более спокойно. Теперь она охотнее контактировала с воспитательницей и участвовала в занятиях.

К сожалению, школа не всегда ощущается учениками как безопасное место. И дети не должны поддерживать эмоциональную безопасность друг друга. Большинству из них недостает для этого зрелости и четкой позиции, не говоря уже о способности контролировать свои импульсы. Для того чтобы помочь кому-то почувствовать безопасность, нам нужно принимать во внимание потребности этого человека, а это непросто даже взрослым людям. Ребенок же еще недостаточно эмоционально зрел и может ощущать лишь что-то одно – свои потребности или потребности другого человека. Но не и то и другое одновременно.

Эмоциональной зрелости также требует и способность сдержаться и не проявлять собственные чувства (например, нетерпение или фрустрацию), чтобы не задеть чувств других. Нужно действовать так, чтобы не унизить других и не вызвать у них чувство вины. Детям и подросткам это бывает трудно, даже если они действуют с добрыми намерениями.

Больше информации по этому вопросу можно получить на курсе Института Ньюфелда «Понимать тревожность», подробности на сайте http://neufeldinstitute.com/int/ru/anxiety/ (ссылка из оригинала www.neufeldinstitute.org/course/making-sense-of-anxiety).

Какие действия предпринять?

Наша реакция на поведение ребенка будет зависеть от того, испытывает ли ребенок тревожность, сам не осознавая того, или активно демонстрирует нам чувство тревоги.

Нормализуйте сигнал тревоги

Иногда наша реакция на тревогу у детей может даже повысить градус волнения. Если мы пугаемся его состояния, это очень беспокоит ребенка. И напротив, когда нам удается сдержаться и объяснить то, что с ним происходит, это помогает вернуть душевное равновесие. Разумно было бы сказать что-то вроде:

Все в порядке, твоя система оповещения о тревоге прекрасно работает – и это здорово! Наверное, прямо сейчас ты чувствуешь себя не лучшим образом, и твое тело сообщает тебе о чем-то. Разве это не потрясающе? У некоторых людей система оповещения не работает настолько хорошо, как у тебя, и они даже не чувствуют, что с ними происходит что-то нехорошее. Так что, хоть сейчас тебе и непросто, твой организм работает на славу! Скоро тебе станет лучше, и я всегда рядом, чтобы помочь.