Не дам себя в обиду! Правдивые истории из жизни Виты бесплатное чтение

© Бочкова Ольга, текст, 2022

© ООО «Феникс»: оформление, 2022

© В оформлении книги использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com, 2022

Предисловие

«Ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу ненавижу…»

С этих слов начинался мой дневник в двенадцать лет. Когда я была подростком, у меня были сложные отношения с родителями. А еще мне казалось, что сложные отношения с одноклассниками – это точно следствие проблем с самооценкой и самопринятием.

Я совершала необдуманные поступки из-за того, что верила: я никому не нравлюсь. Я делала неправильный выбор в личной жизни: например, как-то разорвала отношения с человеком, который мне очень нравился, только потому, что убедила себя, что еще немного – и он сам меня разлюбит и бросит, ведь во мне ничего интересного нет, а вот тогда-то мне будет очень больно. Лучше уж я его опережу.

Глупость. Но тогда мне казалось, что это единственно верное решение.

Подростковый возраст – это про отношения с друзьями, дружбу и предательство. Я играла обе роли: и сама предавала подруг, а потом предавали меня. Это больно.

Я не говорю о том количестве раз, когда я рисковала своей жизнью и здоровьем: в три часа ночи шла по парку одна, садилась в машины к незнакомым мужчинам; шла в гости к человеку, с которым познакомилась двумя часами ранее, пить алкоголь до беспамятства, не задумываясь, чем все это может закончиться.

Я сталкивалась и с такими вопросами, которые не с кем было обсудить. Нормально ли, если ты нравишься взрослому мужчине? Что делать, если тебя лапают в транспорте? Стыдно ли быть бедной? Вступать ли в интимные отношения? Как понять, что пора? Как определить, что он – тот самый?

У меня не было рядом человека, который помог бы мне разобраться в себе и в своих отношениях. Когда я была подростком, обращаться к психологам было не принято, родителей спрашивать стыдно… Вот и выживала как могла.

У меня ушло много времени, сил и денег на то, чтобы понять и исправить последствия своего детства и подросткового возраста. Я продолжаю работать с собой. И сейчас я знаю, как сильно события твоего прошлого могут влиять на твое настоящее. Некоторых вещей точно можно было бы избежать. Книга про Виту и других ребят-подростков – как раз о таких ситуациях…

Итак, всем привет! Меня зовут Ольга.

У тебя в руках книга про личную безопасность. Книга для подростков и о подростках.

Когда я задумала ее написать, то сразу понимала, что книга не должна превратиться в нудную нотацию и поучительство. А как рассказать о правилах личной безопасности и при этом не дать читателю заскучать? Правильно! Нужно создать сборник историй.

Некоторые истории покажутся тебе знакомыми, потому что и ты встречался с чем-то подобным; другие – жуткими и противными. Про какие-то ты подумаешь: «И как после такого жить?» Будут истории невероятные, когда у тебя возникнет сомнение: «Неужели такое бывает?»

Однако я хочу, чтобы ты знал: в моей книге, с первой до последней главы, все истории – настоящие, не вымышленные. Все до единой мне прислали реальные люди. К тому же люди взрослые, не подростки, а значит, после каждой ситуации, даже самой невероятной, у них получилось выжить. Каждый герой истории вырос, нашел работу; кто-то построил семью и родил детей; кто-то завел животных; кто-то живет один, кто-то с семьей, но главное, что каждый из них сумел пережить то, с чем столкнулся.

Я выражаю огромную благодарность каждому, кто поделился со мной своими переживаниями. Несколько человек рассказали свою историю впервые именно мне, и я искренне надеюсь, что им стало чуть легче.

А вообще, знай: если у тебя где-то болит, то станет легче, если ты кому-то об этом расскажешь. Бывает, не всегда встретишь человека, который тактично отнесется к твоей боли, поддержит, а не осудит, поэтому в конце книги я приготовила список ресурсов, которыми можно воспользоваться в разных ситуациях – от травли до насилия. Большинство представителей этих организаций я знаю лично и с уверенностью рекомендую обратиться за помощью в случае необходимости.

Дисклеймер

Данная книга – не художественное произведение, хотя и написана в соответствующем стиле: в ней есть сюжетная линия, герои, где-то прослеживаются характеры.

И все же эта книга – об опасных и неприятных ситуациях, с которыми чаще всего сталкиваются подростки, она содержит рекомендации, как избежать подобных ситуаций или как помочь себе, если уже столкнулся с ними.

Хочу заметить, что избежать гораздо легче, чем работать с последствиями. Вот почему главы, в которых я описывала, что делать, чтобы не допустить опасность, писались быстрее, чем те, где описывается чья-то-то пережитая история…

„Trigger warning” (предупреждение) – некоторые истории могут напомнить о пережитой травме, содержат описание жестокого обращения, насилия, растления. Пожалуйста, относитесь к себе бережно: когда будете читать эти истории, если почувствуете потребность выговориться и получить помощь и поддержку, в конце книги вы найдете контакты проверенных организаций, к сотрудникам которых вы можете обратиться.

История 1. Вита

– Вы спросили о самом раннем моем воспоминании о семье, и мне вспомнилось это.

Моя семья самая обычная, среднестатистическая, со средним или чуть ниже среднего доходом. Отец – инженер, мать – учительница в школе, где я учусь.

Мать у меня в целом нормальная, уравновешенная, хотя и холодная. Я никогда не чувствовала ее любви к себе и боялась ее. Но вот отец – жестокий, он рос в семье с отцом, который его бил. По рассказам, дед был охотником и мог всю семью в порыве гнева под ружье поставить. Мой папа унаследовал эти вспышки гнева от него. Причиной могла быть любая мелочь. Он и физически мог расправиться со мной и моим братишкой, и я слышала от него оскорбления; вдобавок все эти хлопки дверью так, что побелка осыпалась. Если вспомнить самый ранний случай, мне было тогда лет пять. К нам приехала мамина бабушка, и моему папе, само собой, это не понравилось, а потом он нашел, к чему придраться, – мол, я себя как-то не так повела. Он завел меня в комнату и ударил в живот так, что я пополам согнулась.

Моего братишку в его третий день рождения папа при гостях отругал и наказал, уложив спать, за то, что тот стеснялся задувать свечи на торте, потому что у него были пухлые щечки.

На глаза Виты наворачиваются слезы.

– Тебе больно это вспоминать?

– Я ненавижу его, мне так жалко Серёньку! Он такой маленький, беззащитный, мне хотелось сказать: «Я пойду сама лягу спать вместо него, за что ты его наказываешь?» И почему мать молчала?

– Похоже, что ты винишь себя, что не заступилась за брата, и очень зла на маму.

– Да, я очень боялась отца, поэтому просто пошла и легла рядом с Серёнькой, а мать точно могла за него заступиться. Это же был его день рождения!..

Вита уже не просто стирала слезы со щек, а рыдала. Она вспоминала маленького Серёньку. Сейчас ему было уже восемь. И когда Вита вспоминала пухлые щечки брата в тот день рождения, внутри нее все сжималось от безысходности, чувства вины и невозможности все вернуть и изменить.

Женщина подала Вите салфетки. Анна была одной из работниц социального центра для подростков, куда Вита стала приходить в последнее время.

– Иногда от невозможности вернуть время назад и изменить что-то боль съедает нас сильнее, чем сама ситуация, с которой мы столкнулись. В том, что твой брат пострадал от гнева папы, нет ни капли твоей вины. Ты сама была ребенком. Ты сделала тогда все, на что была способна. Ты сделала максимум.

Вита подняла голову на Анну и спросила:

– Правда? Но ведь я могла вступиться, что-то сказать, закричать, не пустить их, в конце концов?

– Могла?

– Не знаю… Наверное, тогда бы он еще больше разозлился и мог ударить.

– И было бы еще хуже. Ты чувствовала, на что он способен, и боялась, потому и промолчала. Ты не хотела усугублять ситуацию, ты не бездействовала, а выбрала не провоцировать отца. И тем более не должна винить себя, что твой отец применяет насилие.

– Насилие? Почему?

– Потому что избиение в любом виде – это физическое насилие. Но есть и психологическое насилие – его бывает очень трудно распознать. Часто ребенок растет в подобной атмосфере с раннего детства, привыкает к такому обращению и уже не отличает, где наказание за реальный проступок, а где оскорбление, унижение, издевательство, отвержение. И главное, стирается понимание, что все это недопустимо.

– Да, но отец не всегда такой.

– Конечно, не всегда.

– Временами. Честно говоря, когда пьет.

– Ты знаешь эти моменты?

– Вообще-то да, я могу быстро определить по папе и по маме, какой будет вечер.

– Еще бы. Когда ты живешь в такой атмосфере, ты учишься угадывать настроение и уже знаешь, в каких ситуациях что-то говорить может быть опасно, потому что реакция будет агрессивной. Скорее всего, поэтому ты и промолчала, когда папа наказал твоего брата, – ты уже знала, что его лучше не злить еще больше.

– Да, он тогда напился, как всегда…

Вита молчала. Все услышанное необходимо переварить, но ей уже нужно было уходить.

– Мне пора домой.

– Ты всегда можешь снова поговорить об этом.

Анна поняла, что для первого общения информации для Виты было довольно много.

– У нас есть группа. Мы встречаемся по четвергам во второй половине дня, в 17.00, в группе всегда есть место для нового участника. Мы будем рады тебя видеть.

– Спасибо, я приду.

«Не придет, – подумала Анна. – Ни в ближайший четверг, ни позже, а может, и вообще не придет». У Анны не было большого опыта общения с подростками, но ей очень хотелось им помогать и поддерживать в сложных ситуациях.

Вита тем временем шла домой и думала о том, что впервые применяет слово «насилие» к своей семье. До этого она была уверена, что ее папа очень строгий, иногда жестокий, а мама просто странная: то отстраненная, то иногда слишком навязчивая и внимательная.

Может быть, и правда было насилие? Хотя насилие – это ведь совсем другое! Это удержание, грубая сила, невозможность себя защитить, угроза здоровью. А тут ведь их никто не держал. Вита привыкла думать, что она не вступается за брата из-за собственной слабости и что на самом деле она могла что-то сделать в защиту брата, и корила себя. Сейчас же мысль, что ее бездействие было на самом деле защитой, вызывала облегчение. Ведь ей бы тогда тоже досталось? И тут Вита снова почувствовала укол совести. Превратила отца в демона. Может быть, Анна преувеличивала, когда говорила про насилие в их семье? Не такой уж ее папа и плохой. Да, он вспыльчивый, может ударить, когда пьяный, но оно и понятно – пьяный же себя не контролирует, наверняка в каждой семье есть такое.

Воспоминания приходили сами собой.

Вспомнилось 1 сентября, первый класс и первое же домашнее задание. Нужно было в прописях какие-то флажки рисовать. За кривой флажок папа стукнул Виту по голове и изодрал тетрадку в клочья. Она сама была виновата. Или нет?

Папа и правда не бил Виту прям часто. Ну, то есть конкретных побоев с синяками не было. Но подзатыльники случались регулярно. В какой-то момент она уже инстинктивно защищалась рукой при внезапном приближении папиной руки. Один раз от подзатыльника у нее упали очки. Вита отчетливо вспомнила, что папа тогда просто развернулся и вышел.

«Разве не во всех семьях так?»

Вита решила подумать об этом завтра.

История 2. Бойкот

Вита хорошо училась – это то, что требовали от нее родители, – особенно зная, что мама работает в той же школе. По характеру девочка была спокойная, уживчивая, исполнительная. Школа была совершенно обычной: не в самом престижном районе города, контингент разный – от нормальных ребят до откровенных хулиганов, причем как среди мальчишек, так и среди девочек. Случалось всякое. Бывало, более активные мальчишки собирались толпой и обижали тех, кто не мог за себя постоять. Некоторые девочки тоже не отставали – успевали и колким словом унизить, и физическими расправами не пренебрегали. Самое интересное, что поодиночке они чаще всего были тише воды ниже травы, а вот в команде у них возникало много смелости и желания выделиться друг перед другом.

Придирались по-разному. Мальчики могли ударить ногами или руками по животу или, например, вылавливали девчонок в коридоре и задирали юбки, щупали грудь. Девочки тоже жили по каким-то тюремным понятиям. Если ты не можешь ответить им в их манере, то тебя моментально вызывают на «стрелку» и могут побить – ведь ты не такая, как они, ты слабая, никчемная, не красишься, не куришь, не пьешь, не материшься.

Вита была именно такой. И этим выделялась. А еще тем, что мама работала в школе. Вита была уверена, что именно ее спокойствие и неконфликтность становились поводом для придирок. Вдобавок у Виты была небольшая особенность во внешности. Неправильный прикус давал о себе знать, и передние зубы слегка выдавались вперед. Это особенно бросалось в глаза, когда Вита улыбалась: тогда ее нижняя губа как бы выталкивала передние зубы вперед. Любящий человек сказал бы, что она очень милая. Но для хулиганов это был повод поиздеваться, причем иногда очень жестоко.

Вита спокойно относилась к своей внешности до этой истории.

В восьмом классе случилось так, что в Виту «влюбился» заводила-хулиган. Началось все с банальных ребяческих «проявлений внимания»: украсть что-то из личных вещей, забрать рюкзак, ущипнуть… Этакие попытки обратить на себя внимание. От взрослых в школе Вита в основном слышала: «Не обращай внимания, и отстанут». Маме Вита не говорила, опасаясь, что та расскажет папе, и тогда от Виты не останется и мокрого места. Папа убежден, что если к девочке пристают, значит, она спровоцировала такое поведение.

Бездействие Виты только ухудшало ситуацию: по вечерам парни уже втроем-вчетвером стали караулить Виту в коридорах школы, а то и ловить в туалете, зажимать и держать силой. В те моменты она очень злилась, потому что не могла дать нужный отпор – она была небольшой, а группу ребят трудно одолеть. В одну из таких встреч Вита не выдержала и крикнула при всех: «Не старайся ты так, ты мне не нравишься, понял? Отвали от меня!» Она увидела, как изменилось выражение лица у главаря всей компании, он отступил от Виты и небрежно бросил: «Да кому ты нужна, кролик. Нам не с кем было повеселиться, – и тут же добавил своей свите: – Валим отсюда». Вите было обидно, она уже надеялась, что это прозвище не вернется к ней с начальной школы, – и тут опять. Потекли слезы, она пошла домой.

На следующий день, когда Вита пришла в школу, она вошла в класс и как обычно поздоровалась со всеми. Но что-то было не так… 27 человек сидели в классе, но ни одна голова не повернулась в ее сторону. На доске было написано: «Кролик Вита».

У Виты даже голова закружилась сначала. Она подумала, что ей это мерещится, и подошла к своей соседке по парте с вопросом «Что случилось?», но и тут ответа не последовало.

Вита была в полной прострации. За что? Что она сделала? Она даже не связала случившееся со вчерашней стычкой с хулиганом. На перемене Вита попробовала поговорить наедине со своей подругой – девчонкой, с которой они общались чаще других. Она подловила ее в женском туалете.

– Маш, что случилось?

Маша явно мялась и не хотела разговаривать, но, оглядевшись и увидев, что рядом никого нет, все же заговорила:

– Думать надо было раньше, что и кому говоришь, ничего бы не случилось.

– Что «говоришь»? Я не понимаю, блин, что происходит!

– Все ты понимаешь, нам Пчелин все рассказал.

– Что сказал? Что я его отшила вчера?

– Что он тебя отшил, после того как ты заявила, что лучше всех в классе и никто тут тебя не достоин… Так что знаешь, Вит, посмотри на себя в зеркало для начала… Кролик.

Маша вышла, а Вита осталась стоять на месте, она не могла согласовать свои действия и мысли, которые скакали у нее в голове. Звонок на урок прозвенел, а она никак не могла выйти из ступора. В голове не укладывалось, что ситуация в классе повернется так резко за один вечер. Что такого нужно было сказать всему классу о Вите, чтобы ее возненавидели? Ей хотелось, чтобы ничего этого не было, чтобы провалились класс, школа, все ее одноклассники и Пчелин вместе с ними. Да что она ему вообще сделала, почему она-то?

Что делать? Вита пошла к учительнице и обо всем рассказала, но та уже знала историю с другой стороны, поэтому назидательным тоном сказала Вите, что они «просто хотят дружить, а ты вся такая птица гордая и заносчивая». Рассказать учителю, что ее зажимают, ловят после уроков, Вита не смогла.

Потянулись дни бойкота, с Витой не здоровались; обходили стороной; толкали плечом, проходя мимо, будто бы ее не было; не рассказывали, что задали, если она пропустила урок или не записала домашнее задание.

Однажды в понедельник Вита пришла в школу как обычно, и на уроке математики учительница объявила: «Добрый день. Все помнят, что сегодня контрольная? Надеюсь, вы успели подготовиться за выходные, эта оценка имеет значение для итогов четверти». У Виты запульсировало в висках, она подняла руку:

– Извините, пожалуйста, вы не предупреждали про контрольную.

– Я предупреждала ваших одноклассников и просила всем передать. Пчелин, ты готов?

– Да, Маргарита Ивановна. Всем сразу сообщили и еще в чате написали.

Весь класс одобрительно и злорадно поддакнул. А Вита вдруг вспомнила, что в пятницу мама сняла ее с последнего урока, а из чата одноклассники ее уже неделю как исключили. От обиды у нее навернулись слезы на глаза: неужели она бы не подготовилась, если бы знала? Но Вита не умела за себя постоять, она просто промолчала.

– Ты не готова, Вита? Я могу сразу поставить два.

– Нет, Маргарита Ивановна, я буду писать.

Осталось надеяться только на свою память и прежние знания. Но тема была сложной, и со всеми этими бойкотами Вита просто не могла сконцентрироваться на учебе нормально, поэтому в последнее время ее оценки стали хуже, это заметили все учителя. Слухи до мамы еще не дошли, но теперь Вита понимала, что уж после этой контрольной мама точно все узнает.

История 3. Двойка

Вита получила два. Впрочем, она и не ждала другой оценки. Она не справилась ни с одним заданием не только потому, что не готовилась к контрольной, но еще и потому, что на протяжении урока никак не могла собраться с мыслями, в голове крутилось только одно: «Ну почему, почему я? Что я сделала? Почему меня все так ненавидят, даже учителя и родители?» И Вита страшно боялась момента, когда мама узнает про двойку, ведь тогда она узнает и о том, что Вита последние пару недель скатилась по всем предметам.

Был урок технологии. Обычный урок – девчонки отдельно от мальчишек. Все девчонки о чем-то там разговаривали, Вита же сидела в сторонке, учительница как будто ее не замечала. В этот момент вошла мама. По ее внешнему виду Вита сразу все поняла.

– Марина Борисовна, как у вас тут дела?

– Да как… Вот, посмотрите: болтают, отвлекаются, никак их усадить не могу.

– А Вита?

– Да все они, что вы не знаете их, болтушек?

Вита резко посмотрела на Марину Борисовну, ее щеки полыхнули: «Что-о?»

Она же сидела и молчала!

– Ой, серьезно? А я ведь за Витой, она мне нужна. Можно я ее заберу, Марина Борисовна? Это срочно.

– Конечно.

Вита обреченно встала и пошла. Как же ей было страшно! Она знала, что мать сейчас будет орать.

Они вошли в учительскую, в ее отгороженную часть, где обычно можно было выпить чаю.

Размах – и пощечина со всей силы.

Вита только успела набрать воздуха, слезы – градом, щека полыхает.

– Мам, ты чего?

– Позоришь меня! До чего ты докатилась! Посмотри, как ты учишься, как себя ведешь – совсем стыд потеряла…

Вита больше ничего не слышала, в ушах шумело, видела, как ее мать сквозь зубы что-то говорила: кричать было нельзя, ведь могут услышать другие учителя, и тогда мама потеряет лицо.

– Откуда двойка? Что молчишь?

– Я не знала, что будет контрольная.

– Как это так? Ты что, задницей слушала на уроках?

– Ты сама меня из школы забрала, а учительница уже после уроков сказала!

– А уточнить нельзя было? Раз раньше ушла, надо спрашивать.

– У кого спрашивать, мам? Со мной никто не разговаривает, ты в курсе? Они мне бойкот объявили, я уже больше двух недель ни с кем не разговариваю, ты только не замечаешь ничего.

– Это что же надо было сделать, чтобы с тобой весь класс перестал разговаривать, а? Может, они правы?

Вита просто рыдала, от всего – от незаслуженного бойкота, от оклеветавшего ее непонятно почему учителя, от этого идиота Пчелина, который все это начал… Но больше всего она плакала оттого, что ее некому было поддержать. Даже мама, ее собственная мама, не разобравшись, не выяснив, что произошло, встала на сторону других людей.

Вита рыдала от безысходности и жалости к себе.

– Да, ее надо забрать. Приезжай, пожалуйста, прямо сейчас, у меня еще уроки, а одну я ее не отпущу.

Вита поняла, что мама позвонила отцу.

В этот момент пропали все эмоции, даже слезы просохли, просто внутри все как будто выжгли – пустота. Вита знала, чем закончится общение с отцом, которого пришлось в середине дня вызывать с работы, чтобы забрать ее, Виту, домой.

Только одна мысль: «Зачем вообще такая жизнь?..»

История 4. Снова в центре

В четверг после уроков Вита подошла к учителям и спросила, не будет ли дополнительного задания на пятницу или выходные. Она решила, что будет сама подходить к учителям и уточнять статус уроков. Ничего дополнительного не задали. Отлично, свободный вечер. Вита обдумала все и решила, что даст тому центру шанс; она снова придет и попробует посмотреть, что же это за группы, куда ей предлагала прийти Анна.

После истории с пощечиной в Вите что-то оборвалось. Дома отец избил ремнем, Серёнька, которого они тоже забрали из школы, попытался защитить Виту, и ему досталось от отца. Вита ненавидела за это отца и сильно винила себя за то, что Серёньку тоже наказали. Вита любила Серёньку больше жизни. Мать, естественно, никак не поддержала их, она была полностью на стороне отца, оправдывала его, ведь ему пришлось уйти с работы посреди дня, чтобы заехать за детьми в школу и отвезти их домой.

Вита стояла возле двери в социальный центр и думала, заходить или нет. Как будто в этот момент решалась судьба – в какой вуз ей поступать или бежать из дома или нет, – и если она нажмет кнопку звонка, то обратной дороги уже не будет, невозможно передумать, развернуться и уйти.

Пока Вита застыла, размышляя, сзади появились несколько ребят ее возраста и чуть старше, которые шумно подошли к ней, посмотрели на нее, на дверь и спросили:

– Что, звонок не работает?

– Что? Звонок? Не знаю… Работает, наверно.

– А что не заходишь?

Вита растерялась.

– Всегда сможешь выйти, если передумаешь. Пойдем, там интересно.

Ребята были в приподнятом настроении, на их фоне Вита выглядела так, будто у нее кто-то умер. Они позвонили, через секунду услышали характерный звук открываемой двери, отворили ее и пригласили Виту пройти.

И она вошла. Вите стало легче от услышанного. Она привыкла слышать совершенно другие слова: «Назвался груздем – полезай в кузов», «Обратной дороги нет», «Взялся за дело, доведи до конца». А простая мысль о возможности передумать стала вдруг такой очевидной… Вита будто получила официальное разрешение. Иногда очень важно услышать простые мысли и идеи.

Она рассматривала ребят, потом увидела Анну и подошла к ней:

– Здравствуйте.

– Вита! Как я рада тебя видеть! Ты пришла.

Вита целый месяц была в опале в школе, после контрольной с ней и дома никто не разговаривал, так что вид человека, искренне обрадовавшегося ее появлению, вызвал у Виты улыбку и вздох облегчения.

– Я тоже рада вас видеть.

– Пойдешь в группу?

– Попробую.

– Конечно! Раздевайся, проходи, не понравится – в любой момент сможешь уйти, никто не будет удерживать силой. Здесь все по доброй воле.

История 5. Про Анну

В центре все было просто: дети приходили, кто-то уже общался, кто-то стоял в сторонке, кто-то сидел в телефоне. Обычные дети. Обычные взрослые. Никто не выглядел больным или на грани смерти, как казалось Вите в ее фантазиях, никто не плакал, ребята в большинстве своем веселились, взрослые улыбались, не было атмосферы трагедии или тяжести. Для Виты это было неожиданностью, она долго была уверена, что к психологам обращаются только сумасшедшие.

Анна – та женщина, работница центра – всех встречала приветливо и с улыбкой. Она делала это искренне, от нее веяло желанием помочь, бережным отношением, кофе и духами. Вита любила эти духи. Иногда, когда она приходила к девчонкам в гости, она могла такими побрызгаться. Этот запах как будто менял ее, она на время перевоплощалась из себя в какую-то другую девочку – популярную, красивую, находящуюся в центре внимания. Правда, потом запах рассеивался, карета снова превращалась в тыкву, а Вита – в кролика.

– Всем добрый день, еще пока день. Спасибо, что вы снова пришли. Всех рада видеть.

Все поздоровались.

– По традиции, когда у нас есть новый участник, я напоминаю правила работы группы. Наша группа предназначена для подростков, которые столкнулись с какой-либо сложной ситуацией в семье, в школе или в отношениях. Здесь вы можете рассказать о любой проблеме, даже если она кажется вам незначительной или несерьезной. Для нас нет несерьезных ситуаций. Помните, что мы соблюдаем конфиденциальность – все, что рассказывается в группе, остается только здесь, между нами. Говорим о себе, комментируем истории других участников, не давая им оценку, каждый раз высказываем свое мнение, а не даем советы. Признаем ценность каждого. Даем возможность промолчать, а также даем право в любой момент остановить обсуждение своей истории.

Сегодня у нас новый участник. Представишься?

Вита засмущалась.

– Привет, меня зовут Вита, мне 14 лет.

– Привет, Вита.

– Вита, обычно участники по желанию рассказывают о себе пару слов. Ты хочешь?

Анна смотрела на Виту, на всех ребят в комнате и вспоминала себя в возрасте 12–14 лет. Вспоминала те истории, которые привели ее к работе в центре.

В ее семье все было непросто. В тяжелые годы без работы ее отец пошел работать в ресторан, после такой работы каждый вечер он приходил домой в разном состоянии, и они с мамой не знали, будут ли спать ночью или снова начнутся разборки. Они были вынуждены просыпаться по повороту ключа в замке. Страдала в первую очередь мама, которую отец избивал, если она не успевала к его приходу забежать в комнату Анны. Так продолжалось лет до 15, когда Анна в очередную разборку родителей не выдержала и кинулась защищать свою мать, тогда отец ударил ее в первый раз… А потом были два года ада – получала уже не только мама, но и Анна… Справиться с этим поведением было трудно, они вызывали родственников, друзей, полицию, отец успокаивался на время. Вообще в тот период он раздвоился для Анны: трезвым он был замечательным человеком – умным, добрым, хорошим. Днем – любимый папа. А ночью – монстр. Тогда Анна не понимала, как мама может все это терпеть, особенно агрессию по отношению к собственному ребенку. Анна решила окончить школу и уехать в большой город, ведь училась она на отлично.

Однако в ночь перед выпускным сочинением отец как с цепи сорвался, он не давал им с мамой спать до шести утра. Они сидели на диване и боялись пошевелиться. Анна помнит, как была в истерике, потому что все, к чему она шла и стремилась, рушилось на глазах, а монстр в виде папы метался по комнате, рвал ее тетради, учебники, бил люстру и вазы, потом заставил все это убирать. Ее память уже стерла, какие гадости он при этом говорил, но факт оставался фактом: в школу Анна пришла заторможенной. Осколок люстры попал ей в лоб, она сидела над чистыми листами, на них капали слезы вперемешку с кровью со лба, а ее мама рыдала в коридоре…

Тогда Анне помогли учителя. Завуч просто вывела ее из класса, напоила успокоительным, уложила спать в учительской. А когда все ушли и Анна смогла выспаться, она написала сочинение уже спокойно. На отлично. Получила свою медаль – к слову, которой ее папа сейчас так гордится. Анна уехала поступать в другой город и в последний момент определилась со специальностью – психфак. Много лет она работала со своими травмами, перестала дергаться от любого выпившего рядом мужчины, друзей всегда выбирала по их отношению к алкоголю: если выпивали и их тянуло на разборки и подвиги, у Анны сразу отрубало внутри любые чувства… Сначала Анна поняла, что никогда не допустит подобного отношения к своим детям, а потом это убеждение распространилось и на всех детей; ей стало важно, чтобы дети, проходящие через подобный опыт и вообще опыт травм, знали, как себя защитить, как себе помочь, ведь чаще всего дети становятся заложниками своей семьи: некуда идти, детский дом – не выход, а уехать от родителей в 12–15 лет – не вариант.

Анна очень хотела сказать всем тем подросткам, которые живут с пьющими и агрессивными родными, что лучший выход – это хорошая учеба и поступление после школы в вуз в другом городе. А главное – верить, что все получится, что ты можешь сам изменить свою жизнь и быть счастливым! Вот почему она выбрала работу с подростками. Ей было важно давать опору каждому подростку, приходящему к ней в группу. И пусть невозможно спасти всех, но можно попробовать. Главное – найти поддержку.

– Кто хочет рассказать свою историю сегодня?

– Можно я?

– Конечно, Люси.

– Привет, меня зовут Люси, я поделюсь историей…

История 6. Люси. Сталкер

– Всем привет. Меня зовут Люси, кто не знает.

– Привет, Люси.

Вита отметила, что поздоровались не все, но атмосфера стояла расслабленная.

– Сегодня я хочу рассказать вам свою историю и попросить совета.

– Конечно, мы постараемся помочь тебе. Правда, ребята?

Раздались одобрительные возгласы, кто-то кивал. Анна очень тепло обращалась к аудитории, она выглядела уверенной и при этом принимающей.

– Я учусь в шестом классе. У нас есть высокий красивый парень, спортсмен, подающий надежды в учебе, как про него говорят. Я знаю, что он из хорошей семьи, старший сын, очень гордится собой, любит себя до беспамятства. Был случай, когда он пытался «замутить» с понравившейся девочкой и не мог даже допустить мысли, что кто-то может ему отказать. Вообще-то он всегда был хорошим другом для парней! И, по сути, порядочным. Но это его себялюбие вылилось в одну игру, которую он придумал и активно оттачивает в классе на нас. Он выбирает девочку, за которой начинает буквально охотиться, методично и четко, с целью… поцеловать! Когда он этого добивается, он перестает с ней общаться и выбирает себе следующую жертву.