Звёздный свет. Врата за пределы бесплатное чтение

Глава 1

Ждан – капитан «Тумана», корабля второго класса транспортного флота Земли, сидел и размышлял о текущих делах. Он свободно откинулся в капитанском кресле, скрестив руки на груди и бесцеремонно положив ноги прямо на пульт. Стесняться ему было некого. На корабле сейчас была только его команда, которую он лично собирал несколько лет. Некоторых даже сманил за собой, когда два года назад выкупил «Туман» у транспортной компании. Тогда, конечно, он потерял половину экипажа. Но зато им быстро нашлась замена, сделавшая коллектив только ещё лучше и сплочённее.

Больше половины членов его команды были не старше тридцати с небольшим. Для Оксаны и Гая – пилота и навигатора, «Туман» вообще стал первым и пока что единственным местом работы. Артур и Сати – инженер защиты и техник, были немного старше и опытнее их. Но трое в экипаже выделялись в некую ведущую группу. Тридцатисемилетняя Таяна – инженер связи и помощник капитана, сам капитан и Ясон – корабельный целитель. Обоим мужчинам было под пятьдесят. Хотя, мало кто дал бы им сильно больше, чем Таяне, которая даже на самый взыскательный взгляд выглядела не старше двадцати семи.

Впрочем, в нынешние времена средний срок жизни людей составляет сто тридцать лет. При том, что многие доживают и до ста пятидесяти, и даже такое – не предел. Так что Ждан и Ясон, можно сказать, мужчины в самом расцвете сил, и смогут поддерживать такую форму минимум лет до ста.

Оба почти одинаково высокие, под сто восемьдесят пять сантиметров, капитан чуть выше, они дружили ещё с детства. Спокойный и волевой, подтянутый Ждан порой подтрунивал над своим приятелем, который был слегка полноват. Но лёгкая полнота ничуть не уменьшала ловкости и стремительности целителя, начинавшего свою карьеру в центрах физической подготовки защитников и спасателей. Так что его внешняя расслабленность и неспешность была лишь игрой, а не следствием излишнего веса. Этот, по-флотски коротко стриженный брюнет, на полосе препятствий мог порой оставить позади и куда более стройного капитана. А его округлое лицо с открытой, приветливой улыбкой, прекрасно сочеталось с весьма целеустремлённым и порой несколько язвительным характером.

Ждан гордился своей командой, всеми до единого. «Туман» для них для всех стал чем-то вроде второго дома, который они редко покидали. Не потому что были перегружены работой. В свободном фрахте оно по всякому бывает – то густо, то пусто. А потому что им всем здесь было уютно – в доме, свободно колесящем по всей Солнечной системе.

Вообще Ждан очень радовался, когда выкупил «Туман» в единоличное владение и вышел из-под контракта с транспортной компанией. Формальная заявка, и вот уже «Туман» в реестре свободного фрахта – сетевом документе, через который находят друг друга перевозчики и те, кому надо что-то куда-то перевести по Солнечной системе, Мирам Звёздного конгломерата или по Мирам свободного спектра. Впрочем, Ждану пока что остаётся только мечтать о полётах за пределы Солнечной. «Туман», конечно, целиком и полностью подходит для любых полётов. Да хоть в долгосрочную экспедицию его снаряжай. А вот Гай – их навигатор, увы, имеет только начальный третий ранг, что даёт ему право открывать короткие переходы лишь в пределах Солнечной системы.

Без этих же переходов даже полёт до Марса или Венеры будет очень и очень долгим. Маршевые двигатели транспортных космических кораблей выдавали предельную скорость всего в сто пятьдесят тысяч километров в час. Достаточно, если летаешь между Землёй и Луной, или, скажем, спутниками Юпитера или Сатурна. Но не более того. Для расстояний в сотни миллионов и миллиарды километров требовалось уже открывать переходы, которые позволяют сократить полёт любой дальности до десяти-пятнадцати минут. Остальное время тратилось на то, чтобы долететь до точки входа, а затем от точки выхода до места назначения. Это расстояние обычно составляло от тридцати до ста пятидесяти тысяч километров от планеты, спутника или иного объекта. Ну кроме разве что планет-гигантов. Для Нептуна такие точки уже располагались на удалении полумиллиона километров, а для Юпитера – вообще почти в полутора-миллионах. Но даже десять-пятнадцать часов полёта – это всё равно пустяк по сравнению с неделями и месяцами, а то и годами на маршевых двигателях. Ну а межзвёздные расстояния вообще не преодолимы без прямых переходов. Поэтому на каждом космическом корабле есть навигатор, который способен воспользоваться специальными ключами перехода и провести корабль коротким путём.

Ждан смотрел в передний обзорный экран, показывавший сейчас картинку окололунного пространства. Взгляд его голубых глаз задумчиво блуждал по черноте космоса, расцвеченной миллионами ярких звёзд, то и дело задерживаясь на сравнительно небольшом шарике родной Земли, сияющем почти посередине этой космической картины. Луна была на правом боковом экране, куда капитан не смотрел. За последние девять дней она ему порядком надоела. Хотелось уже куда-нибудь двинуться. Хоть куда-нибудь. Душа уже буквально ныла, зовя куда-то… Хоть в мрачноватые глубины, лежащие за орбитой Нептуна. Хотя они редко кому были нужны. И летали туда чаще всего по регулярным контрактам, а это привилегии транспортных компаний. Свободному фрахту такие контракты перепадают редко, хоть и платят за них хорошо. Дороже по Солнечной летать разве что в пояс астероидов. Уж слишком сложен там порой бывает выход из перехода из-за того, что космические объекты могут роиться, вызывая перехлёст таких точек. И это не говоря уже о размытости образов самих объектов. Чуть ошибись, и выйдешь совсем не там, где планировал.

Несмотря на всё это, Ждан ни на минуту не пожалел, что ушёл в свободный фрахт. Даже сейчас, при девяти днях полного простоя, он не думал о каких-либо сожалениях. Да, под крылом компании не надо думать о контрактах, поисках клиентов, переговорах и снабжении. Зато в свободном фрахте уже он сам решает: какой контракт взять, а кому отказать, куда лететь и чем комплектовать свой корабль. За последние пару лет он на нём не мало переделал под себя и под членов своей команды. А уж Сати – их юный и застенчивый техник, столько раз всё разбирала и пересобирала, что, как подозревал капитан, вообще ничего не оставила от родной конфигурации двигателей, силовых установок и систем жизнеобеспечения, перенастроив всё по своему усмотрению. Впрочем, корабль от того лишь лучше стал, так что он не возражал, позволяя девушке делать в своей вотчине всё, что ей заблагорассудиться.

Но вот ещё бы хоть какой-нибудь контракт, чтобы куда-нибудь сдвинуться уже. И, погружённый в свои мысли, Ждан всё чаще и чаще всматривался в далёкий свет крохотных звёздочек на чёрном бархате космоса. Душа от чего-то ныла, когда он смотрел на их сияние.

Словно чувствуя состояние капитана, команда не роптала, спокойно принимая вынужденный отпуск, причём, без возможности как-то развлечься за пределами корабля. Луна не могла похвастаться особыми развлечениями. Здесь были только производственные и исследовательские комплексы. Просто Ждан не любил долго сидеть на одном месте. Наверное поэтому и пошёл в космический флот. А сейчас девять дней полнейшего затишья в реестре открытого фрахта.

Нет, конечно же там были контракты. Но мелкие, на сотню-другую кубометров или тонн. Такое берут разве что в нагрузку, если по пути. А гонять корабль с трюмом в тысячу шестьсот кубометров и грузоподъёмностью в десять тысяч тонн ради пары десятков ящиков посылок или одного проходческого комбайна… Да он в трюм десять таких комбайнов запихнёт и ещё этими самыми посылками сверху на всю Луну засыплет. За мелкие заказы браться ну разве что себе в убыток чисто ради движения. Капитан уже почти был готов даже на это. Но Вселенная всё же смилостивилась.

– Капитан, у меня для тебя хорошие новости! У нас, судя по всему, есть контракт! – торжественно отчеканила Таяна.

В голосе девушки слышались нотки радости и гордости. Являясь на корабле инженером связи и информации, она по совместительству была ещё и помощником капитана, отвечая за поиск клиентов, первичное общение с ними, а также за снабжение всем необходимым, от еды и лекарств до запчастей. На переговорах, погрузках и разгрузках эта высокая, стройная, синеглазая блондинка с пышной копной коротких, золотистых кудрей, почти всегда стояла за плечом капитана, изрядно облегчая ему рутину и беря на себя огромный пласт мелких, но жизненно необходимых для корабля и экипажа дел. За это Ждан ей был бесконечно благодарен, потому что сам не любил заниматься подобными вещами.

Капитан слегка повернул своё кресло, стоявшее на небольшом возвышении почти посередине зала управления. Ноги так и остались лежать на пульте, но его правая бровь приподнялась, показывая, что он внимательно слушает своего помощника и связиста.

– Нужно доставить оборудование на Меркурий. Груз на полторы тысячи тонн, упакован в десять стандартных тридцатикубовых контейнеров. Загрузка трюма по полу, с учётом нормативов и креплений, почти половинная. Трюм, конечно, останется полупустым. Но я не стала добирать мелких заказов. Это ведь ещё время. Тем более, что клиент за этот полёт на Меркурий платит довольно щедро. Мы даже в тридцатипроцентной прибыли по итогам.

Ждан подобрался, мигом убрав ноги с пульта и выпрямился в своём кресле.

– Ты, как я понял, уже отправила контракт на подпись? – спросил он чисто ради формальности.

– Да, – кивнула Таяна. – Все ведь так хотели куда-нибудь улететь, так что я не стала мешкать и сразу забронировала за нами этот заказ.

На её пульте тихо пискнул сигнал оповещения о входящем сообщении. Девушка пробежалась пальцами по клавиатуре, вчиталась в текст на экране. Через несколько секунд её полётное кресло целиком развернулось в сторону капитана. Тая лучезарно улыбалась, от чего на её щеках проступали ямочки, делавшие высокие, приподнятые скулы ещё мягче, а миловидное, овальное лицо – красивее. Она жестом пригласила Ждана посмотреть на экран своего пульта.

Он лишь скосил глаза на монитор, где уже виднелся текст контракта, внизу которого переливалась всеми цветами радуги корабельная подпись. Вообще-то, эту подпись имел право ставить только капитан. Но Таяна уже много раз это делала за него. Да он и не возражал, полностью доверяя своей помощнице. Ждан протянул руку к клавиатуре, крутанул курсор, быстро пробегая глазами мелькающие строчки и находя отметку о времени приёма груза и сроках вылета. Прочитав условия, удовлетворённо хмыкнул. Щёлкнув клавишей корабельного селектора, он бодро скомандовал:

– Трёхчасовая готовность к вылету! Через час нас ждут в пятом доке для приёмки груза. Далее летим на Меркурий, – выждав пару секунд, он добавил уже спокойнее и мягче: – И буду отдельно благодарен, если мы стартуем сразу после погрузки, скажем, часа через два.

– Полчаса до полной готовности всех систем, – откликнулась Сати, появляясь за спиной капитана. – Я как раз закончила переборку узлов погрузочных кранов. Так что грузиться можно хоть сейчас. К концу погрузки и все остальные системы будут переведены в активный режим.

Девушка вытирала уже изрядно испачканной тряпкой свои руки, внимательно их изучая. Её полётный комбинезон чёрного, как у всех техников, цвета, отлично скрывал другие следы от масла и пыли. Как подозревал Ждан, техники специально выбрали своим цветом именно чёрный. Но нельзя было не отметить, что этот комбинезон, обтягивавший весьма высокую, почти ростом с капитана, худощавую, гибкую фигуру, очень шёл к смуглой коже, большим, миндалевидным, тёмно-карим глазам, имевшим немного детское выражение, и волосам цвета воронова крыла, уложенных в короткое каре, почти не прикрывавшем уши. Впрочем, как и светло-голубой, с серовато-стальным отливом, комбинезон связистов шёл Таяне, бархатисто-зелёный, словно подсвеченный из глубины золотым сиянием комбинезон целителя подходил его приятелю Ясону или капитанский белый, с золотыми вставками на груди, с тёмно-синей отделкой воротника и манжет на рукавах и штанинах – ему самому. Основные цвета той или иной школы всегда шли своим адептам. От чего-то это правило работало безупречно.

Сати в последний раз изучила свои тонкие руки, сочла их уже достаточно чистыми, развернулась и покинула зал управления. Как только она это сделала, из динамиков селектора послышались голоса навигатора, пилота и инженера защиты, в разнобой подтвердивших готовность.

– Ну а я всегда готов, – завершил перекличку иронический голос Ясона.

– Доешь сперва, – ехидно бросил капитан что-то явно жующему целителю.

– Уж как-нибудь, мелкими укусами, тщательным жеванием, управлюсь за пару часов. Но благодарю за заботу, капитан, – не остался в долгу приятель.

Ждан усмехнулся и откинулся в кресле, довольно потирая руки. Его лицо выражало полнейшую удовлетворённость жизнью. Даже, до того выглядевшие слегка растрёпанными, прямые, тёмно-русые волосы казалось сами собой легли в гладкую, короткую, строгую причёску, подчёркивавшую подтянутый вид капитана. И обострившиеся за последние дни черты мужественного лица тоже разгладились, выпуская наружу прежнего, хорошо знакомого и любимого всем экипажем волевого, решительного, но мягкого и внимательного человека.

Глава 2

Меньше чем через час «Туман» стоял в пятом доке лунного технологического комплекса, а в его трюм погрузчики завозили упакованный груз. Уже внутри распахнутого погрузочного отсека длинные металлические контейнеры подхватывали собственные краны корабля, крепившиеся к потолочным направляющим, и сервоприводы уносили груз в недра трюма. Там их уже ставили на расчётное место и фиксировали крепежами, что приходилось делать вручную.

Сейчас этим занимались Артур с Сати. В команде «Тумана» эта обязанность лежала на инженере защиты и технике. Рослый, крепкий шатен, облачённый в полётный комбинезон тёмно-оранжевого цвета своей школы, играючи управлялся с ювелирной установкой любого груза. А гибкая Сати длинной, чёрной змейкой проскальзывала в узкие щели между контейнерами, выставляя крепления.

Впрочем, они здесь были не одни. Таяна тоже стояла рядом и следила за работой погрузочных кранов, установкой контейнеров на отведённые им места, а ещё за тем, чтобы очередной погрузчик не мешал отъезжать своему уже пустому предшественнику. Капитан в это время стоял возле корабля, вместе с представителем заказчика сверяя накладные и маркировку уходящего в трюм груза.

Спустя ещё минут пятьдесят все работы были завершены, шлюз закрыт, а экипаж поспешно разбегался по местам. Таяна прямо на ходу запрашивала диспетчерскую. И к тому времени, как корабль был готов к взлёту, а разрешение получено, таймер на корабельных часах показывал 01:51:38.

– Опережаем ваш особый график на восемь минут, – подмигнула капитану Оксана, усаживаясь в своё пилотское кресло.

– Ага, – чуть рассеяно присоединился к ней Гай, активируя навигаторский пульт.

Ждан замер на секунду, что-то лихорадочно соображая, затем встрепенулся, хлопнул себя по лбу и потянулся к корабельному селектору. Щёлкнув им, капитан плавно произнёс, наполняя голос всей благодарностью, которую сейчас испытывал:

– Всему экипажу особая благодарность. Кхм… Ребят, огромное спасибо, и давайте навестим старину Меркурия. Давненько мы его не видели. Соскучился без нас, наверное, бока, то жарить, то охлаждать. Пусть и гостям порадуется.

Он взглянул в глаза каждого, и тех, кто был сейчас с ним в зале управления, и тех, кто занимал свои места в других отсеках корабля, видя их лица через двусторонние камеры. На мгновение капитан ловил их ответные взгляды, выстраивая и расширяя общее корабельное поле, включая в него каждого, превращая команду в единый, гармоничный организм. Золотистая искра внутреннего огня, как называли её во всех земных магических школах, вспыхнула, сливаясь с белым светом энергии Вселенной, расширяя восприятие Ждана, меняя его сознание ещё больше, так, чтобы улавливать и понимать всю картину в целом. В этот момент он был капитаном не по названию, а на деле. Каждый, кто находился сейчас на «Тумане», стал частью его самого. И губы капитана сами собой раздвинулись в ещё более широкой улыбке, когда в ответ от команды пришла волна встречной благодарности, поддержки и готовности к действию.

– Тай, подай запрос на открытие шлюза.

В его голосе больше не было ни малейшей поспешности. Только сила, уверенность и какая-то подхватывающая, упругая мягкость. Капитан взошёл на мостик своего корабля…

– Сделано. Створки открыты. Фиксаторы сняты, – отозвалась связист.

– Взлёт. Курс на точку перехода к Меркурию, – отдал он последнюю команду перед тем, как мягкое ускорение вжало его в кресло.

Через пятнадцать минут «Туман» уже подходил к точке перехода. У Луны их коридор находился на расстоянии тридцати пяти тысяч километров – десяти её диаметров. Впрочем, даже будь Земной спутник поменьше, это ничего бы не изменило. Минимальное расстояние точек перехода от объекта – тридцать тысяч. Вот от Земли уже пришлось бы лететь аж почти сто тридцать тысяч километров.

– Десять минут до входа в коридор, – тихо произнесла Оксана.

Её расширенное, как и у капитана, восприятие обостряло сознание, благодаря чему она тонко ощущало полёт корабля. Это чувство волновало каждое нервное окончание в тренированном теле девушки и в тоже время погружало в пилотский транс, рождая почти физическое наслаждение. Со стороны могло бы показаться, что Оксана заторможена. Но это было совсем не так. Скорость её реакций сейчас была в разы выше обычного. Серо-голубые глаза отмечали каждую мелочь на индикаторах и экранах. Магическое восприятие приумножало и расширяло эти потоки информации, складывая их в ощущения, будоражащие кровь любого истинного пилота. Огненно-рыжие волосы мелкими, частыми завитками струились почти до плеч, и сейчас, казалось, горели от падавших на них отблесков. Расслабленная, утопающая в просторном полётном кресле, невысокая девичья фигура была облачена в тёмно-голубой, с золотыми искрами и росчерками, полётный комбинезон пилотской школы.

В экипажах кораблей космического флота не было простых людей – только маги той или иной специализации. Да и на Земле почти везде было так. В настоящее время во всей Солнечной системе не магами было от силы десять процентов населения, и те не причислялись к магам исключительно из-за низких и неопределённых способностей. А в экипаже «Тумана» были сплошь талантливые представители своих школ. Далеко не всем им ещё хватало опыта. Но это дело наживное. Потенциал у каждого был высоким.

– Три минуты до входа в коридор. К передаче готова, – произнесла Оксана, ожидая, когда навигатор переключит управление на себя.

– Всем готовность к переходу, – озвучил общую команду Ждан.

В зале управления «Тумана» плавно приглушился свет, погружая просторное, вытянутое помещение в полумрак. От этого персональные пульты и обзорные экраны стали казаться ярче, бросая по сторонам контрастные блики.

– Начинаю настройку, – откликнулся навигатор.

Его узкая ладонь с тонкими пальцами пианиста легла на небольшой кристалл, лежащий в специальной выемке на навигаторском пульте. Техника никак на это не отреагировала. Но это ни о чём не говорило, потому что так называемый ключ перехода имел не техническую, а магическую природу. Он не хранил в себе ничего, кроме чистого ощущения, образа той точки, куда вскоре должен прибыть корабль. Именно этот образ сейчас и считывал навигатор «Тумана», соединяя его с образом покидаемой Луны. Такую операцию мог проделать только живой человек, обученный навигатор – маг навигаторской школы, получивший хотя бы начальный третий ранг.

Молодой навигатор прикрыл глаза, окунаясь в водоворот ощущений. Восприятие привычно расширилось, словно стремясь охватить всю Вселенную. Знакомое с детства ощущение магического транса заполнило его душу и тело непередаваемым, поистине космическим покоем и даже блаженством. Сознание настраивалось на нужный лад, подходящий для выполнения любимой работы. В бело-золотистом сиянии, порождённом расширением его внутреннего огня, вспыхнули синие и голубые переливы. Гай привычно нашёл в этой картине ощущение кристалла и впечатанный в него образ. Он позволил этому образу войти в себя и принял его наполнение.

Гай свободной рукой вслепую пробежался по клавишам, вводя ряд хорошо знакомых команд. Приборы, подсвечивавшие его лицо с тонкими чертами и чуть островатыми скулами, потускнели, сменив цвет индикаторов с голубого на более тёмный, бархатисто-синий. Их цвет стал таким же, как цвет его полётного комбинезона.

К Меркурию молодой навигатор летал всего пару раз, а потому смутно помнил образ этого места. Иначе бы ему не понадобился кристалл из навигаторского каталога. Он справился бы и без него, по памяти проведя корабль в нужную точку. Но Меркурий был одним из тех скучных мест, куда летали редко. На ближайшей к Солнцу планете были лишь исследовательские комплексы. А их обслуживали в основном транспортные компании. Да и возить там было особо нечего.

Образ места назначения послушно развернулся в сознании навигатора.

Почти ничем не прерываемая тишина. Перекаты чего-то плотного, отдалённо напоминающего крупный и плотный песок. Момент, застывший между жизнью и смертью, между холодом и жаром, в бесконечном контрасте. Медленные, завораживающие и по своему красивые переливы оранжевого и жёлтого, от светлых до очень тёмных тонов.

Образ Меркурия создавал сильный контраст с образом Земли. Гай вспомнил такой знакомый до мельчайших деталей набор ощущений родной планеты.

Яркая, переливчатая радуга. Ясный перезвон чего-то мелодичного и чарующего: то ли капели, то ли серебряных колокольчиков, то ли звонких родников. Запах напоённых соками трав нагретого летнего луга. Ощущение почти что материнских рук, дающих ненавязчивую, но бережную поддержку. Зов куда-то в высь, наполнявший душу желанием творить, двигаться, познавать, расти.

Навигатор опомнился и даже тряхнул головой, от чего одна непослушная бронзовая прядка кудрявых волос выбилась из нетипичного для флота хвоста. Гай машинально убрал выбившийся локон за ухо свободной рукой, восстанавливая ровное сияние своего внутреннего огня. Быстро сбросив образ Земли, он вспомнил образ Луны. Всё-таки точкой входа является именно спутник, а не материнская планета. И таких ошибок навигатору допускать нельзя. Это может слишком плохо кончиться. Корабль может вообще погибнуть, провалившись в бездну между Мирами, откуда возврата нет.

Луна уже была гораздо ближе по ощущениям к Меркурию. Только холоднее.

Скользящие тени. Бесконечная тишина и безмолвие. Ощущение прохлады, холодной ноты, не похожей на лёд, скорее как дыхание космоса, спрессованное в плотный монолит голубовато-сероватого лунного камня, который ещё вдобавок насытили никому неподвластным светом далёких звёзд.

Гай сложил два образа в единый ключ перехода. Сознание привычно отметило слияние обоих образов и активацию права прохода.

– Ключ считан. Право прохода получено. Беру управление на себя, – через несколько секунд произнёс он тихим, но чётким голосом.

– Управление передано, – подтвердила пилот.

– Выхожу в точку перехода, – спустя ещё несколько секунд произнёс навигатор, кладя руки на панель управления кораблём, почти такую же, как у пилота.

Капитан молча кивнул собственным мыслям.

Ждану со своего места было хорошо видно ровное свечение цветовых индикаторов на всех рабочих пультах команды. Показатели и данные приборов дублировались на нескольких экранах его собственного пульта. Капитанское место находилось чуть выше и на полметра позади общей, слегка изогнутой дугой, линии, так что обзор открывался хороший. Разве что высокие и широкие спинки полётных кресел скрывали от него пилота и навигатора, сидевших по бокам от капитана и немного впереди. Но он всё равно мог видеть лица каждого члена экипажа благодаря зеркальной полосе под передним обзорным экраном. Это зеркало, обычно затуманенное, во время полёта становилось чистым и ясным, служа простым, но удобным средством для невербального общения всех присутствующих в зале. Каждый мог видеть выражение лиц, встретиться с кем-то взглядом, считать мимику или позу. И капитан это делал постоянно, добавляя данную информацию к своим ощущениям, расширяя картину в своём сознании, включая в общение и невербальный контакт.

Зеркальная полоса и камеры позволяли сейчас видеть каждого из членов экипажа «Тумана». Четверо сидели вместе с ним в просторном зале управления: инженер защиты, пилот, навигатор и связист. Ещё два окошка на экране пульта показывали отсутствующих здесь членов: техника и корабельного целителя, которые находились сейчас в своих отсеках, уютно устроившись в таких же полётных креслах. Ждан быстро окинул взглядом спокойные лица, считывая состояние каждого.

В этот ответственный момент каждый в экипаже был занят делом, отвечая за свою область. Сейчас разве что целитель мог позволить себе полное бездействие. К полёту корабля он не имел прямого отношения. Восприятие всех остальных же было расширено и участвовало в управлении «Туманом». Сознания сливались в общий оркестр, которым дирижировал капитан. Но Ясон в такие моменты никогда не спал, тоже включаясь в общее поле, поддерживая жизненные силы своих товарищей, как весьма опытный целитель. И его присутствие тоже порой оказывалось ценным.

Перед внутренним взором Ждана разворачивалась картина почти плавных форм и линий. Он лишь чуть-чуть поправил отдельные штрихи, смывая лёгкое беспокойство навигатора и посылая в его сторону уверенность и поддержку. Их взгляды на миг пересеклись, и общее поле ещё немного расслабилось, позволяя Артуру убрать рябь в защитных полях, не опасную, но зудящую, словно тихий назойливый писк. Капитан удовлетворённо кивнул.

Именно в таких мелочах и состояла работа Ждана – создавать наиболее оптимальное поле для действий, спаивать коллектив, доводить наиболее благополучные вероятности до ста процентов. Он не смог бы виртуозно провести корабль сквозь плотный рой астероидов или в перекрестье сильных гравитационных полей и магнитных возмущений, как это сделала бы Оксана – их пилот. Но он способен помочь ей сделать всё уверенно, спокойно и вытянуть ту самую единственную вероятность успешного прохождения, которой, казалось бы, нет. Ждан не откроет проход, как это может сделать Гай – их навигатор. Но он способен своим присутствием сделать скачок безопаснее, что тоже немаловажно, потому что само прохождение корабля во вне материального пространства вызывает кучу нестабильностей. Капитан не заменит Артура в его умениях управлять защитными полями, которые пронизывают весь корабль снаружи и внутри. Но он может помочь ему синхронизировать действия с остальными, где словом, а где и лишь одним своим присутствием, легко касаясь общей картины всего происходящего сейчас на корабле. Ведь весь экипаж – это общее поле, единый организм, где действия одного мгновенно отражаются на каждом. И это поле тоже следует балансировать. Именно эти способности и отличают магов процесса от всех прочих, делая их незаменимыми управленцами, командирами, организаторами, координаторами.

Общая картина в сознании Ждана сияла всеми переливами радуги, рождая в нём чувство спокойствия и удовлетворённости. Пульты подтверждали его ощущения, сияя ровными индикаторами. Поймав момент готовности, он скомандовал:

– Переход разрешаю.

– Переход начинаю, – эхом откликнулся навигатор.

Обзорные экраны плавно налились синим сиянием, быстро сменившимся фиолетовым. На миг вся картина замерла в ожидании. Затем материальный мир померк, словно бы растворяясь. Короткое ощущение сжатия, и вспышка белого света растеклась по экранам, как будто нос корабля облили светящимся и даже слегка пенящимся молоком. Это зрелище одновременно пугало и завораживало человеческое сознание. Но сознанию мага, обученного управлять внутренним огнём, эта картина напоминала также и момент максимального расширения восприятия. Только здесь, за не такими уж и толстыми корабельными бортами и одеялами из защитных полей, пенилась первозданная Сила, с которой не решался соприкоснуться ни один из человеческих магов. По слухам, только элграны были способны на подобное. Но об этой загадочной расе было больше легенд, чем реальных знаний.

Да, их представители жили во всех Мирах Звёздного конгломерата, да сам Конгломерат существовал лишь благодаря их воле. Только они могли создавать ключи перехода и, по факту, контролировали все межзвёздные путешествия. Их решением тот или иной Мир относили к открытому или закрытому спектру. Но всё это ничуть не добавляло людям знаний об элгранах.

В этой пенящейся, сияющей, бесконечной молочной пелене не существовало ни верха, ни низа, ни каких-либо других ориентиров. Тут не существовало даже времени. Часть индикаторов на пультах погасло, потеряв ориентиры для вычислений. Но режим перехода отключил тревожные сигналы. Даже то, что отображалось сейчас на обзорных экранах, было почти целиком смоделированной картинкой. Правда, стоит отметить, что смоделированной с натуры, и в этом тоже были свои, понятные экипажу, индикаторы, помогавшие людям ориентироваться там, где это практически невозможно сделать.

Сейчас корабль шёл целиком послушный воле навигатора, который держал в своём сознании образы перехода. Только они могли служить единственным ориентиром и связующим звеном, дающим шанс вернуться обратно в материальное пространство, и сделать это в выбранной точке. Даже двигатели корабля сейчас почти не играли никакой роли. Они выдали единый мощный импульс на входе, вбрасывая энергию в толчок или прыжок, как это тоже часто называли. Вновь они начнут что-то значить только после возвращения в материальное пространство. А сейчас, если так можно было сказать, двигатели работали на холостом ходу, готовые подхватить корабль, едва вновь вокруг появится что-то хоть отчасти осязаемое, хотя бы космический вакуум, пронизанный излучениями и полями.

– Готовность к выходу, – отстранённо произнёс Гай, ощутив, как по телу пробежала дрожь от вновь колыхнувшегося пространства.

Ещё несколько мгновений, и молочное сияние вспыхнуло ослепительно-белым и ровным светом. Автоматика экранов послушно снизила яркость до приемлемого уровня. Ровное сияние пару раз дрогнуло и резко вспенилось, словно вскипая, а затем молочная пенка стекла от носа по бортам к корме, выпуская «Туман» обратно в материальное пространство. Белое сменилось фиолетовым, затем синим, голубым, вновь мигнуло, слегка встряхивая весь корабль. Экраны отобразили привычный космос с мириадами звёзд. А ещё непривычно огромное Солнце прямо по курсу.

Глава 3

– Из перехода мы вышли, – задумчиво и как-то нерешительно сказал Гай, затем перевёл переключатель управления обратно на пилотский пульт, добавляя: – Управление передал. Вот только меня что-то смущает… Тут что-то не то…

Он взъерошил волосы одной рукой, пальцами второй продолжая что-то переключать на пульте. Взгляд быстро перебегал с одного показателя на другой, собирая общую картину по мелким крошкам.

– Может быть отсутствие Меркурия прямо по курсу? – ехидно бросила Оксана, не без изящества закладывая плавную дугу и разворачивая корабль кормой к Солнцу.

Теперь на переднем экране стал виден коричневатый шарик планеты. И тут До навигатора дошло. Он хлопнул себя по лбу и неожиданно эмоционально воскликнул:

– Да нет же! Жопой к цели – это редко, но всё же бывает. А вот чтобы пальцем в небо!

Гай порывисто ткнул пальцем в слабо светившийся мягким кремовым светом потолок, изгибавшийся над их головой к корабельному носу, после чего изобразил замысловатую фигуру, не в силах выразить обуревавшие эмоции словами. На помощь ему пришла Таяна, как раз закончившая тоже изучать показания приборов:

– До Меркурия чуть больше пятисот тысяч километров.

– Я о том и говорю! В десять раз дальше коридора, – с облегчением кивнул Гай, откидываясь в навигаторском кресле. – Нас тут ну просто никак не может быть. Если только сам коридор внезапно не сместился. Но о таком я даже не слышал.

– Значит будешь первооткрывателем новой аномалии коридоров перехода, – улыбнулся Ждан, и переключил внимание на других членов экипажа: – Артур, Сати, как у вас дела?

Капитан чувствовал спокойствие инженера защиты и техника. Но порой для уравновешивания процесса личный контакт был не менее важен, чем мысленный. И обмен простыми словами, короткий взгляд глаза в глаза, мимика – всё это помогало поддерживать связи.

– Поля в норме, – первым ответил Артур, сидевший здесь же в крайнем левом кресле. – Подрагивают, правда. Словно есть какие-то завихрения. Но это для нас неопасно.

– Двигатель, силовые установки и системы жизнеобеспечения в норме, – следом откликнулась Сати по корабельной связи.

– А вот радары сбоят, – медленно произнесла связист, всё ещё продолжавшая колдовать над своим пультом. – И я не пойму… Это от того, что у нас что-то полетело или тут какие-то помехи…

– С этим можно и на Меркурии разобраться, если что, – Ждан перевёл взгляд на Таяну. – Или тебя ещё что-то смущает?

– Верно, – кивнула она. – В часе лёта от нас есть ещё один корабль. И на запросы он не отвечает. Причём я его больше чувствую, чем фиксирую приборами.

В этот момент динамик на её пульте, до того издававший чуть слышные щелчки, вдруг ожил. Послышался тихий мужской голос. Девушка торопливо увеличила громкость:

– …ос. Пожалуйста, назовите себя или дайте знать иным способом, что слышите меня. Повторяю. Говорит база «Гелиос». Пожалуйста, назовите себя или дайте знать иным способом, что слышите меня.

Капитан торопливо кивнул, и Таяна включила обратную связь, заговорив чётким и размеренным голосом связиста:

– Говорит корабль второго класса «Туман». Вас слышим хорошо. Вышли из перехода в незапланированной точке из-за какой-то неизвестной аномалии, сильно сдвинувшей коридор от планеты. Экипаж и вся техника в норме. Направляемся к вам. Но из-за аномалии будем лететь в десять раз дольше расчётного времени.

– Слышу вас, «Туман», – с явным облегчением откликнулся на ответ связист планетарной базы. – Рад, что у вас всё хорошо. Аномалию мы тоже начали фиксировать двенадцать минут назад. Но исключительно в виде сильнейших помех на радарах. По началу даже не придали этому особого значения. Такое тут бывает. Только в этот раз, почему-то, задержалось дольше стандартных двух-трёх минут. Сейчас техники пытаются стабилизировать работу радаров. А то я и вас-то больше чувствую, чем вижу по приборам.

– У нас тоже радары сбоят, – передала в ответ Таяна. – Но полёту это не мешает.

– Отлично! Рад за вас! – с энтузиазмом затараторил диспетчер. – Тогда не могли бы вы мне сказать, недалеко от вас действительно есть ещё один корабль или мои ощущения тоже сбоят, как наши радары? К вам он должен быть гораздо ближе.

– Корабль есть, – ответила Таяна, покосившись на безмолвную точку в углу экрана. – Но на мои запросы он не отвечает.

– Ясно, – погрустнел диспетчер. – Тогда я всё же не зря отдал команду на вылет спасательного корабля. Они как раз взлетают. Но, сами понимаете, пойдут на маршевых двигателях, а это часа четыре минимум. Прыжок даже перворанговому навигатору, даже будь он у нас и решись он на такое, не разрешили бы. Эм… В нынешних условиях, сами понимаете, это риск. Потому что не ясно, что вообще происходит с коридорами в окрестностях Меркурия. Хорошо… Хорошо что сегодня в плане нет никаких других кораблей, кроме ваших двух. Но наш командир, на всякий случай, сами понимаете, послал в центр управления полётами сигнал о закрытии прыжков в нашу сторону, ммм…, до выяснения обстоятельств. Так что, ребята, сами понимаете, если вы после нас ещё куда-то спешили, то на ближайшие сутки все полёты на пару миллионов километров вокруг под запретом…

Ждан слегка поморщился от неожиданного косноязычия связиста базы, которое совершенно не свойственно адептам этой школы. Он сделал Тае знак и переключил связь на свой пульт. Капитан буквально кожей, мурашками и зудом, чувствовал нарастающее волнение диспетчера. В принципе, он не обязан был вмешиваться. На базе есть свой маг процесса. Но Ждану не хотелось тратить лишнего времени и чисто по-человечески было жаль растерявшегося парня. Так что он сориентировался по голосу и выловил ощущение диспетчера, мягко его успокаивая и возвращая в русло эффективных действий:

– Говорит Ждан, капитан «Тумана». Всё абсолютно верно. Вы молодцы, ребята. Жизнь куда важнее сроков и графиков. Тем более, что мы никуда и не спешим. И передавай привет командиру. Если я правильно помню, его зовут Эдан?

– Верно, – подтвердил обрадованный и воодушевлённый диспетчер. – А вы с ним знакомы?

– Было дело, – усмехнулся Ждан, не став, впрочем, вдаваться в подробности. – Передавай ему привет. Ну и переключи на нас спасательный отряд. Мы всё равно здесь застряли, да и находимся совсем рядом. Так что слетаем и посмотрим с близкого расстояния, что там видно.

– О! Очень вам признателен, капитан! – затараторил оживившийся диспетчер. – Сейчас всё сделаем! Э…, извиняюсь. Накладка… Через минуту всё сделаем.

– Принято, – коротко ответил на это Ждан и отключил обратную связь.

– Как я понимаю, мы летим вон к этой зависшей птичке? – уточнила Оксана, разворачивая корабль и указывая рукой на едва заметную соринку, слабо мерцающую на обзорном экране.

– Именно туда, – кивнул капитан, откидываясь в кресле.

– Ммм… Что-то мне кажется знакомым это имя, – прозвучал по внутреннему селектору протяжный голос Ясона, исполненный таким сарказмом, что Ждан мгновенно подобрался, почуяв неладное. – Уж не…

– Молчать, – беззлобно, но твёрдо скомандовал капитан.

– …тот ли это милый паренёк, с которым ты чуть вместе не вылетел из академии? – закончил прерванную фразу целитель.

– Скажешь больше, и будешь лично дегустировать древнюю антисептическую жидкость. Говорят, твои коллеги в былые времена её очень, кхм, уважали, – угрожающе проговорил Ждан.

– Вот-вот! – многозначительно и даже как-то назидательно завершил свою речь Ясон, так что у остальной команды сложилось двусмысленное впечатление и непонимание, кто кого сейчас отчитал.

– Уволю. Спишу на Землю с волчьим билетом, – пробормотал Ждан, едва сдерживая ухмылку, которая наползала на лицо против воли.

Но многозначительный звон чего-то стеклянного был ему ответом.

– Капитан, уж не напились ли вы спирта?… – осторожно задала вопрос Оксана на правах самой бойкой в экипаже.

– Из эксперимента, – буркнул Ждан. – Нам с Эданом тогда едва семнадцать исполнилось. Ну и мы поспорили о том, что наших предков привлекало в алкоголе. Мой приятель разыскал где-то целых двести миллилитров спирта. Ну и в итоге я выпил свою половину.

– А он? – осторожно уточнила Таяна.

– А он не стал, – усмехнулся Ждан. – Эдан испугался, что нас застукают за этим делом и свою долю вылил.

– Вот только ему это не помогло, – ехидно вклинился в капитанскую исповедь Ясон, всё ещё остававшийся на внутренней связи. – И когда вскоре двух малолетних оболтусов действительно застукали старшие, то на комиссию по отчислению попали оба. Один – за глупость и сомнительные эксперименты. А второй – за подлость и безответственность, как в отношении своего товарища, так и в отношении своих нарушенных слов. Решение пить принимал ведь и он, а отказался из-за страха, а вовсе не из-за понимания пагубных последствий употребления алкоголя для мага.

– Но к нам всё же проявили снисхождение, – уже спокойнее закончил Ждан. – Нас оставили в академии, но назначили испытательный срок в полгода. Вот только с Эданом мы больше с тех пор не общались. Он на меня остался в обиде.

– И как оно?… На вкус?… – неуверенно поинтересовался Гай.

– Гадость редкостная, – поморщился Ждан, вспоминая давние ощущения. – И голова потом дурная. Контролировать свои действия очень сложно. Всё плывёт. Я ещё потом неделю восстанавливался. Внутренний огонь вёл себя, как тлеющие угли или лесной пожар, пышущий во все стороны. Расширение восприятия давалось с трудом. Любые действия в трансе вызывали головные боли.

– Зачем же предки это пили? – спросила Оксана.

– Они не были магами. Тогда с этим на Земле было всё сложно и непонятно, – пожал плечами капитан, и добавил: – А пили, потому что бежали от действительности. Они заглушали внутреннюю боль, вызванную несогласованностью души и тела, неустроенностью, отверженностью, одиночеством. Ну и установки в обществе были такими, что алкоголь считался нормой. Там очень запутанные традиции были. Я сам не понял весь тот клубок противоречий, которыми был окружён алкоголь в те времена. С одной стороны, его употребление порой было одобряемым и даже чем-то вроде демонстрации высокого статуса. А с другой стороны – осуждалось и порой даже наказывалось. В ту эпоху вообще было много таких противоречий. Не понимаю, как люди тогда вообще ориентировались в жизни, больше похожей на хаос, а не на ровное течение мощной, насыщенной реки.

– Обалдеть, – высказался за всех до того тихо сидевший в стороне Артур, и добавил: – Кстати, тут у молчащего корабля какое-то странное мерцание защитных полей. Всё в пределах допустимого. Но напряжённость то падает до предельно низкой отметки, то вдруг подскакивает до чрезмерно высокой. Опасности экипажу это вряд ли несёт. Разве что головы болеть начнут скоро. А вот генераторы через час-другой такой скачки могут и из строя выйти.

– Есть предположения, в чём дело? – спросил Ждан, внутренне радуясь изменению темы, но в тоже самое время и чувствуя какое-то облегчение, в котором пока не признавался даже самому себе.

– Пока нет, – покачал головой Артур.

– Тай, нам уже дали связь со спасательным отрядом? – повернулся капитан к связисту.

– Вроде бы…, – неуверенно протянула Таяна. – Мы в зоне помех. Ещё недавно всё спокойно было. А вот здесь помехи.

Ждан побарабанил пальцами по подлокотнику, что-то обдумывая.

– Интересно, – протянул он. – Значит корабль находится в зоне помех. Или сам является источником этих помех. Артур, а такое поведение полей может быть как-то взаимосвязано с помехами в эфире и сбоями радаров?

Но ответ пришёл не от инженера защиты, а от техника по селектору:

– Прошу прощение, капитан, – с сомнением в тихом, тонком голосе заговорила Сати. – Возможно у корабля не погасился прыжковый двигатель, продолжая выдавать хаотичные и без векторные импульсы во все стороны. В таком случае корабль зависнет, а ударные волны будут создавать помехи для всего, чего угодно.

– И насколько безопасно нам приближаться к кораблю в таком случае? – уточнил капитан.

– Если не подходить ближе чем на тысячу километров, то совершенно безопасно, – заверила Сати. – Ну разве что Артуру немного сложнее станет держать стабильность полей. А вот если мы всё же хотим подойти вплотную, тогда придётся создавать стабилизатор. Но я не знаю, как это защитники делают. Это вы у Артура лучше спросите.

Ждан повернул голову к вышеназванному, ожидая его вердикт. Артур сделал торопливый знак, чтобы ему не мешали, и продолжил что-то быстро набирать на клавиатуре. Спустя минуту инженер защиты откинулся на спинку кресла, пригладил свои не такие уж и короткие, для флота, волосы и удовлетворённо произнёс:

– Всё верно. Есть такой режим. Но он крайне редко используется. Ну вот разве что мы бы к Солнцу решили бы подлететь или близко от планет-гигантов работали. Вот тогда он нам бы понадобился. Или вот как сейчас. В режиме стабилизатора любые волны будут не просто гаситься или отбрасываться, а как бы исчезать. Наш «Туман» пойдёт как бы в собственном, изолированном куске пространства. Это чем-то похоже на работу полей в момент перехода. Но тут свои тонкости. Вот только автоматика такой режим практически не тянет. Так что через пару минут я целиком сосредоточусь на прямом управлении полями.

– Действуй, – одобрил капитан.

В зале управления повисла выжидательная тишина. До всё ещё остающегося безымянным корабля было уже меньше десяти минут полёта, и пилот плавно начала торможение. Вскоре борта обоих судов разделяло уже пара километров – пустяк по космическим меркам. Глаза Оксаны из серо-голубых стали просто голубыми, выдавая предельную сосредоточенность девушки, которая внимательно следила за малейшим движением незнакомого корабля. Ведь на таких малых расстояниях, да при нестабильных двигателях малейший рывок мог привести к столкновению и гибели обоих.

Инженер защиты тоже ушёл в себя. Его рыжевато-каштановые волосы, ниспадавшие чуть ниже середины шеи, растрепались, торча во все стороны. Слегка грубоватые черты лица застыли в отрешённой маске. Расширенное восприятие меняло ритм сознания глубже обычного. Артур не только определял сейчас положение и настройки защитных полей, а буквально выстраивал вокруг корабля поле абсолютной стабильности и защищённости.

Самым сложным тут было одновременно и следить за тем, что происходит вдали, и полностью от этого отстраниться. Искусством его школы было сосредоточение на ощущении покоя и защищённости, причём, без малейшего отрицания или противостояния. Мастер защиты не сражался, а буквально собирал вокруг себя реальность, в которой нет места опасности. И даже это не описывало того, что сейчас делал Артур, потому что отсутствие опасности – это тоже мысли об опасности. Если начать перебирать всё то, от чего надо защититься или чего следует избежать, то это неминуемо вовлечёт в противостояние, а тут один шаг до просчёта. Где-нибудь да ошибёшься.

Артур же сейчас думал только о спокойно летящем корабле, на котором стабильно и надёжно работают все системы, что «Туман», и все члены его экипажа, получают необходимую им информацию своевременно, что одеяла защитных полей получают достаточное количество энергии, вовремя меняя конфигурацию, что корабль благополучно долетит до цели, а затем отправиться на планетарную базу, и, наконец, что пространство вокруг корабля стабильно, спокойно и гармонично. Но эти мысли были лишь верхним слоем, в основе которых лежали три незыблемых столпа – чувство покоя, чувство абсолютной и безусловной защищённости и чувство уверенности в благополучии.

Сознание обученного и опытного мага защитной школы превращало всё это в реальность, что и делало таких как он, незаменимыми во многих сферах жизни, особенно в космосе и вдали от живых планет. Ведь ни один, даже самый мощный компьютер не сможет буквально творить из ничего безопасное пространство. Любое действие машины будет направлено на противодействие внешним факторам – сражение. А маги защиты действовали наоборот. Они буквально выскальзывали из противостояния в ту точку, где безопасно, где всё спокойно и хорошо.

Ждан тоже наблюдал за всем, что происходит с его командой и за пределами корабля. Голубые глаза внимательно смотрели из-под опущенных ресниц. Обострённое сознание отмечало и поддерживало каждого, но в особенности пилота и инженера защиты.

Расстояние между кораблями сократилось до предела. Сейчас их борта разделяло всего пара сотен метров. Теперь даже без всякого увеличения была отчётливо видна золотистая надпись на матово-сером борту «Астра», выполненная крупным, наклонным шрифтом. Судя по очертаниям, это был почти такой же транспортный корабль второго класса, отличаясь от «Тумана» лишь мелкими деталями.

Внимание всего экипажа было приковано к этому дрейфующему кораблю. Все молчали. И тут Таяна внезапно нарушила тишину:

– Есть связь с кораблём. Наш сигнал точно принимается их станцией. Но пока ответ отсутствует.

– Продолжай, – почти на распев протянул Ждан.

Чтобы случайный звук не отвлёк других, девушка надела наушники и переключила звук с динамиков на них. Минула ещё одна минута ожидания, после чего мягкий щелчок возвестил о том, что соединение установлено.

– Говорит пилот корабля «Астра». Вижу вас на обзорном экране. И, как я понял, раз индикатор горит зелёным, то вы меня сейчас можете слышать. Подтвердите связь, пожалуйста.

В голосе не молодого уже человека слышалась нешуточная усталость. Таяна не стала медлить. Она включила обратную связь и тихо проговорила в микрофон у своих губ:

– Говорит корабль второго класса «Туман». «Астра», я вас слышу. Подтверждаю связь. Что у вас случилось и чем мы можем вам помочь?

– Ну наконец-то хоть что-то снова начало работать, – с явным облегчением выдохнул в микрофон её собеседник. – Не знаю, что случилось. Но на выходе из перехода нас тряхнуло так, что сознание потеряли все. Сейчас в себя пришли только мы с капитаном и целителем. Остальных пока утащили в лазарет. Я пробую наладить хоть что-то. Но мне очень не хватает техника. Судя по всему, двигатели сбоят, а силовые установки выдают совершенно невразумительные показатели. Да и защитные поля сейчас на чистой автоматике.

Капитан, видя установившуюся связь, снял со своего пульта наушники с гарнитурой, активировал их и сделал знак, привлекая внимание связиста. Девушка кивнула, подключая в общий канал связи и его. Подумав, она добавила Сати, предварительно сбросив ей сообщение со словами пилота «Астры», которые техник не слышала.

– Говорит Ждан, капитан «Тумана». Нас уже должно быть видно на ваших экранах. Мы тут в паре сотен метров всего, – начал он, ловя ощущение своего собеседника. – Связь, как видите, на таком расстоянии заработала. Это уже здорово.

– Да, я вас вижу, – подтвердил пилот «Астры». – Экраны с обзорными сенсорами, в отличии от радаров, работают исправно.

– Отлично, – с мягкой вкрадчивостью продолжил Ждан. – Мы тоже попали в странную аномалию. Но вышли из перехода спокойно. Только разве что далековато от цели. Но это дело поправимое. С планеты уже выслан спасательный отряд. Но мы тут и так были рядом. Так что решили посмотреть, сможем ли чем помочь раньше них. У нашего техника есть предположение о том, что сейчас происходит с вашими двигателями. Предлагаю объединить усилия и дистанционно попробовать поправить ситуацию.

– Согласен, – уже почти спокойным голосом отозвался пилот зависшего корабля. – Меня зовут Ремо. Готов к действию.

– Сати, чем можешь помочь? – позвал Ждан техника, которая уже была в общем канале связи.

– Не уверена, что получится стабилизировать работу двигателей, – чуть колеблясь, начала она, но быстро взяла себя в руки и продолжила уже собраннее: – Но можно просто отключить их от силовой установки. Главное, сделать всё правильно, чтобы мягко заглушить двигатели и питающую их основную установку, не позволив им всем пойти в разнос. Ремо, вам сейчас надо пойти в технический отсек. Дальше я скажу, что отключить на пульте. И после этого понадобиться ещё спуститься в машинное отделение. Часть связок придётся отключать вручную.

– Уже иду! – нарочито бодро откликнулся пилот, а вскоре тем же тоном добавил: – Я на месте. Передо мной пульт нашего техника. Командуйте!

– Отлично! – в тон ему отозвалась девушка, и принялась объяснять порядок действий.

Ждан и Таяна оставались в общем канале, молча слушая переговоры Сати и Ремо. Но заметив жест Артура, показывавшего на наушники и на свои уши, они перевели связь обратно на динамики, чтобы разговор могли слышать все.

Спустя четверть часа, общими усилиями пилота «Астры» и техника «Тумана», ходовая силовая установка и соединённые с ней двигатели были успешно заглушены. Неподвижно висевший корабль вдруг резко дёрнулся, пару раз крутанувшись вокруг своей оси. Застывшая в обманчивой расслабленности Оксана даже не дрогнула. В манёвре не было необходимости. Корма «Астры» прошла почти в двадцати метрах от носа «Тумана». Более чем достаточно, чтобы не волноваться. Ещё несколько витков, и вращение прекратилось. Корабль начал медленно дрейфовать в сторону, окончательно перестав быть потенциальной угрозой.

Все, кто наблюдал за происходящим, разразились громкими аплодисментами, поздравляя Ремо и Сати. Оба героя смущённо принимали благодарности, но только Ждан уловил огромное облегчение девушки, которое она постаралась скрыть, как и волнение до того.

Она так никому и не решилась сказать, что идея приблизиться к кораблю с замкнувшим прыжковым двигателем – это чистая авантюра. Два, максимум два с половиной часа. Это предел, за которым и силовая установка, питавшая двигатели, и сами двигатели от таких перегрузок просто разнесло бы в клочья, превращая неудачливый корабль в груду опаснейшей шрапнели, способной располосовать на таком близком расстоянии даже сверхпрочный борт «Тумана», без особого труда пройдя все защитные поля. Так что спасатели никуда уже не успели бы. А когда «Туман» подошёл ближе, и Сати смогла коснуться своим расширенным восприятием ходовых узлов «Астры», подтверждая предварительные догадки, то девушка поняла, что времени оказалось даже ещё меньше. В запасе у всех оставалось полчаса. И юный техник не желала, на отрез отказывалась даже думать, что бы она делала, замешкайся бы Ремо ещё хотя бы на пять минут. Оставшегося времени впритык бы хватило для того, чтобы отвести «Туман» в сторону. Но экипаж «Астры» был бы обречён. Они были бы уже мертвы. Мертвы даже раньше, чем произошёл бы сам взрыв. Ей вспомнилась одна фраза из какой-то книги:

«Человек, упавший с обрыва, умирает не тогда, когда ударяется о камни или когда его сердце разрывается от страха, а тогда, когда он потерял равновесие и начал падать. И совершенно не важно, что он ещё какое-то время может оставаться в живых пока летит вниз. Решение о собственной гибели человек уже принял и его уже нет. Сердце может ещё биться, сознание фиксировать последние мгновения или даже минуты полёта, но человек уже мёртв.»

Сати откинулась на спинку своего полётного кресла, сильно зажмурилась и решительно тряхнула головой. Глубоко вдохнув и выдохнув, она дополнительно расширила своё восприятие, захотела, чтобы свет её внутреннего огня, горевшего в глубине сердца, расширился в бесконечность, и позволила этому произойти.

Кто-то при этом представлял себе желтоватое или золотистое сияние без всяких вспомогательных форм. А Сати предпочитала раскручивать светящуюся спираль некой галактики, сливающуюся с вечным круговоротом движения чистой энергии белого света во Вселенной. Спираль, виток за витком, разворачивалась, охватывая её саму, затем отсек, корабль, пространство вокруг, всю Солнечную и дальше, до границ ведомого и неведомого. Расширяясь, девушка вкладывала чувство покоя, лёгкости, опоры, любви и единения со всем вокруг. Эти чувства исходили из глубины её сердца. Да, сосредоточиться на этом было для Сати сейчас сложно. Но основу, как вектор движения, как канву для вышивки, как каркас для конструкции, всегда следовало вкладывать из своих чувств. Пусть их будет капля, но восприятие девушки сейчас расширялось, позволяя и этим дрожащим чувствам внутри тоже раскрываться. Таким образом маги всех земных школ освобождали место для их роста, подтверждая внутренним решением, что негатив, боль, страх, тяжесть, сжатие значительно меньше их самих, а, значит, не имеют над ними абсолютной, подавляющей власти. Желаемые, созидательные чувства они, наоборот, расширяли до предела, окунаясь в это с головой.

Раскрутив светящуюся спираль в бесконечность Вселенной, Сати представила себе белый экран воображаемого пульта управления ею самой. Затем она вновь глубоко вдохнула и собрала в шар весь испытанный страх, все свои переживания и терзания, после чего на выдохе вытолкнула этот шар в белое полотно, сиявшее перед её внутренним взором. Короткая и лёгкая мысленная команда.

– Рассоздать и уничтожить, – шевельнулись её губы, плавно выпуская воздух.

Чёрный, едкий, дрожащий шарик, получив команду, начал растворяться на белом экране её воображаемого пульта управления. Сати расслабилась, позволяя этому произойти, отпуская свои переживания и боль. Одновременно с этим она переносила внимание на замещающие ощущения. Тепло, любовь, принятие, поддержка, покой, гармония и единение – всё это засветилось внутри неё маленькими семенами, увеличивавшимися с каждым мгновением. Несколько секунд, и семена проклюнулись, выпуская сильные, насыщенные ростки, вскоре распустившиеся пышными бутонами, чей аромат, мягкость, бережность, безусловное получение желаемого заполнили всю сияющую спираль, которой сейчас была Сати в своём сознании. Запрошенные замещающие чувства потекли к девушке со всех сторон, приумножая желаемое, заполняя провалы, касаясь дрожащей души, успокаивая и возвращая живой настрой, исцеляя, выравнивая, наполняя, расслабляя тело и возвращая гармонию.

Несколько минут Сати позволила себе нежиться в переливах этой энергии, испытывая искреннюю благодарность к самой себе, к своим друзьям по экипажу, к Ремо, оказавшемуся достаточно сообразительным и расторопным, к своим родителям и наставникам и ко всей Вселенной. Это согревающее, тёплое, шелковистое ощущение, имевшее зеленоватый оттенок, тоже наполняло сейчас юного техника, замещая дрожащую пустоту на месте рассозданных переживаний.

Она открыла глаза, восстанавливая связь с окружающим пространством, и улыбнулась. Всё окончилось наилучшим, просто великолепным образом. И это прекрасно!

Глава 4

Буря начала стихать вскоре после того, как ходовая «Астры» была заглушена. Уже через полчаса возмущения ослабли, и стала возможной связь со спасательным кораблём. А ещё чуть погодя – и с базой «Гелиос». Решением Ждана экипаж остался в стороне, дожидаясь спасателей, больше не предпринимая никаких дополнительных действий. Тем более, что острой нужды в них не было. А после прибытия корабля с базы, «Туман» вообще развернулся в сторону планеты, оставляя «Астру» на попечение специалистов. Больше они уже ничем тут помочь не могли, а для буксировки среднетоннажный транспортник подходил плохо, в отличии от корабля спасательной службы.

На планетарную базу возвращались, разумеется, на маршевых двигателях, что тоже не ускоряло ход событий. Впрочем, жизни всех были в неопасности, а спешить уже никто никуда не спешил. Ближайшее время транспортнику явно предстояло вновь провести на приколе. Так оно и вышло. Даже спустя десять часов аппаратура меркурианской базы продолжала ещё фиксировать остаточные колебания полей вокруг планеты. Так что запрет на использование переходов никто отменять и не думал.

Транспортные корабли встали на прикол в доках планетарной базы. «Туман» разгрузили и оставили в ожидании. А через час после разгрузки капитану пришёл запрос на новый рейс. Требовалось через четыре дня отвести на Землю образцы, отработавшие свой срок технические узлы и десятерых человек, чья смена на базе закончилась.

Образцы и старая аппаратура – это стандартные грузы. Люди – ну «Туман», конечно, не пассажирский лайнер, но запас кают имел, пять стояли свободные, каждая вместит двоих, так что десятерых пассажиров как раз взять вполне тоже мог. Ждан, ознакомившись с условиями и оплатой, поставил свою подпись, соглашаясь на контракт.

Впереди у экипажа «Тумана» вновь наметились каникулы, причём, уже как-то традиционно, в одном из самых сонных мест в Солнечной системе. Но возмущаться или ещё как-то выражать своё недовольство прямо сейчас никто был не готов. Все слишком устали и разошлись по кораблю кто куда. Кто-то отправился в свою каюту, кто-то – в душ, кто-то шуршал на камбузе.

Но свободное время становится благом лишь тогда, когда с твоим внутренним огнём всё в порядке. А что делать, если это не так?

К тому моменту, как корабль прилетел на Меркурий, Сати снова начала чувствовать некоторую нервозность. Но старалась пока туда подчёркнуто не смотреть. Однако, с каждым часом это становилось делать всё труднее и труднее. Девушка без особого аппетита поела. Затем подумала, что душ ей поможет расслабиться. Благо «Туман» был оборудован не просто душевыми, а полноценными санузлами с настоящими ванными. Но и тёплая вода дала лишь временное облегчение. Его хватило только на несколько минут. Ровно на то, чтобы слить воду, обтереться, одеть комбинезон и на половину пройти длинный коридор корабля.

Погружённая в свои мысли, Сати внезапно осознала себя в руках целителя. Ясон крепко, но бережно держал её за плечи, ловя и удерживая рассеянный, почти отсутствующий взгляд техника. Сати неуверенно улыбнулась ему, но слов не нашла. Говорить не хотелось совершенно. Видя состояние девушки, Ясон пока ни о чём и не спрашивал. Он просто бережно обнял её, по-отечески гладя по голове и успокаивая просто своим присутствием, молчаливой готовностью принять и разделить переживания, а там, глядишь, уже и чем-то помочь. И Сати доверчиво прильнула к мужчине, как к источнику столь сейчас желанного, шелковистого, золотисто-зелёного, почти как его полётный комбинезон, тепла и голубоватого, несколько более прохладного, но тоже уютного спокойствия, несущего лёгкость.

Минута шла за минутой, Но Ясон так и не ощущал готовность техника говорить. По-крайней мере, прямо сейчас, ну или с ним. Он знал ещё кое-кого, умевшего одним своим присутствием размыкать таких вот малолетних, по внутреннему эмоциональному возрасту, чудиков. И этот «кое-кто» сейчас стоял в десятке метров от них, прислонившись к стенке, сложив руки на груди и с любопытством наблюдая за происходящим. Целитель кивнул приятелю, и тот отлепился от стенки.

Ждан тихо подошёл к ним, кивнул и вопросительно посмотрел на Ясона.

– Думаю, тебе будет сподручнее открыть этот ларчик, – поделился тот своими выводами с капитаном. – Мне кажется, что-то не позволяет ей говорить в чьём-то другом присутствии, кроме твоего.

Ждан снова молча кивнул, и целитель передал с рук на руки притихшую и даже словно бы задремавшую Сати. Та встрепенулась, но поймала спокойный, уверенный, участливый взгляд капитана и снова замерла, медленно и заторможено моргая. Ясон незаметно отошёл в сторону и скрылся за дверью корабельного лазарета, оставляя явного пациента наедине, так сказать, с другим специалистом. В паре давние друзья умели работать преотлично.

– Расскажи мне о том, что тебя тревожит, – прозвучал тихий баритон Ждана, мягкой волной прокатившийся по телу заторможенного техника.

Одновременно с этим он увлёк девушку за собой в ближайшую каюту. Это была комната Таяны, но связист была сейчас на камбузе, и капитан незаметно послал на её коммуникатор короткий сигнал пока не возвращаться к себе. Тая почти тут же прислала подтверждение, не задавая лишних вопросов. Она знала, что Ждан сам потом расскажет то, что посчитает нужным. А навязчивость среди землян эпохи Конгломерата считалась дурным тоном, нарушением личных границ.

В каюте, за закрытой дверью, в стороне от остального экипажа Сати немного ожила. Она по-прежнему была подавлена и уже не могла это скрыть за маской робкой, милой, стеснительной девочки. Девочка осталась, но уже растерянная и немного даже напуганная. В свои тридцать она выглядела на двадцать с небольшим. Но сейчас, пожалуй, даже внешним видом выражала свой эмоциональный возраст, который составлял шестнадцать-семнадцать лет – уже не совсем юный подросток, но ещё и далеко не до конца повзрослевшая девушка.

Впрочем, это было нормально. Физический и эмоциональный возраст вовсе не всегда совпадает даже сейчас, во времена Звёздного конгломерата, а раньше, как Ждан знал из уроков истории, даже в пятьдесят большинство людей не дозревало в эмоциональном плане и до десятилетнего возраста. Сати, со своими шестнадцатью-семнадцатью была бы там в числе продвинутых личностей.

Капитан не торопил техника, делясь с ней ощущением безусловного покоя, тепла и принятия. Спешить никому из них было некуда. Если вдруг будет нужно, он готов сидеть рядом и час, и даже два. Но он также знал и то, что столько времени не понадобиться.

А Сати постепенно собиралась с мыслями, робко начиная поглядывать в сторону внутреннего узла, который так и не уничтожился при рассоздании. Такое тоже бывает, если что-то не можешь отпустить с первого раза. Но процесс запущен, а потому этот узел, как яркий и раздражающе мигающий поплавок, болтается на поверхности сознания. И Ясон был совершенно прав, она доверяла всем в экипаже, любила их, как вторую семью, но от этого лишь ещё сильнее замыкалась, чувствуя резкие вспышки этого не уничтоженного поплавка со страхом и виной перед своей командой. Однако, капитан занимал в общей картине особое положение, потому что он постоянно нёс ответственность за их экипаж и корабль, и всё, что с этим связано. Так что Сати отстранилась от Ждана, собрала в себе разбегающуюся решимость и рассказала про то, как оно было на самом деле с двигателями «Астры», со сроками, с рисками и собственными действиями, ничуть не щадя себя.

– Ты молодец, – с гордостью глядя на девушку, сказал в итоге Ждан. – Я горжусь тем, что в моём экипаже есть такой храбрый и решительный техник. И не важно, что было бы, если бы… Важно только то, что есть. А есть два благополучно вернувшихся на базу экипажа с двумя сохранёнными кораблями. И это благодаря твоим знаниям, смелости и решимости. И рисковать ты никем не рисковала. Потому что я – капитан, если ты не забыла. Моя стихия – это процесс. А это значит, что я бы почувствовал опасность, если бы она стала реальной. Так что не бери на себя лишнего. Ты молодец!

На глаза расчувствовавшейся девушки навернулись слёзы, и она прижалась к капитану, почти повисая на его шее. Тот по-отечески бережно обнял Сати, через объятия, прикосновения и поддержку помогая ей обрести окончательное внутреннее равновесие и принять саму себя в сложившейся ситуации.

Вскоре они покинули столь бесцеремонно занятую чужую каюту. Оживившаяся Сати ушла к себе. Ждан отправился на камбуз. А остальные члены экипажа, или уже отдыхали, или не могли уснуть, усиленно размышляя, чем бы себя занять в ближайшей перспективе. Последним во время отдыха активнее и успешнее всего занималась пилот.

– Вы как хотите, но я больше не могу и не желаю тухнуть внутри нашего, безусловно, прекрасного, но снова стоящего на приколе корабля, – заявила Оксана после того, как все вновь собрались в кают-компании, совмещённой на «Тумане» с залом управления. – Я беру скафандр и иду гулять по поверхности. Быть на Меркурии в чудеснейший, бархатный сезон и не прогуляться по его песочку – это позор!

– Бархатный сезон? – недоумённо уставился на неё Гай.

Он, в принципе, ничего не имел против прогулок по другим планетам, пусть и в скафандрах. Ему это даже нравилось. Особенно прозрачное небо малых планет и спутников, усеянное звёздами, которые можно было рассматривать своими глазами, а не в качестве проекции обзорных экранов во время полёта. Вот только про бархатный сезон в таких местах он слышал впервые. Но пилот, видя его интерес и непонимание, с готовностью принялась просвещать приятеля:

– Мы сейчас находимся здесь в такое время и в таком месте, что Солнце слабо, но освещает поверхность, прогревая её и тонкую здешнюю атмосферу до вполне комфортных плюс десяти-тридцати градусов. Это очень и очень редкие моменты. Без скафандра, конечно, всё равно выходить не рекомендую, – она усмехнулась. – Но можно обойтись облегчённым, защищающим лишь от слабого давления и умеренно-опасных излучений. Собственное магнитное поле Меркурия вполне мощное, а Солнце сейчас низкое и рассеянное.

Миловидное лицо самой маленькой, по росту, представительницы экипажа лучилось таким энтузиазмом, что невольно притягивало к себе все взгляды. Глаза рыжей блестели воодушевлением, а щёки алели румянцем. Вся её девчоночья фигура выражала такой запал энергии, что никто не устоял перед столь экзотической рекламой меркурианских просторов.

– Что ж, тогда пошли! – первым поднялся со стула навигатор.

И, спустя двадцать минут, к внешнему шлюзу базы команда «Тумана» подходила уже в полном составе. Всем было интересно. Красочные описания бархатного сезона в этом удивительном и всё ещё малоизученном, по своему гостеприимном уголке родной звёздной системы захватили воображение экипажа. Впереди своего отряда «курортников», как в шутку предложил назваться Ясон, шагала уверенная и бодрая Оксана. За ней следовал капитан. А замыкал нестройную шеренгу корабельный целитель, демонстративно помахивая в одной руке баночкой крема от солнца, а в другой руке – просроченным шприц-тюбиком препарата, используемого для снятия первых симптомов лучевой болезни и выведения радиотоксинов из организма. Впрочем, с интересом оглядывавшийся сейчас по сторонам Артур полностью подтвердил слова пилота, добавив, что настроит всем защитные поля лёгких скафандров с полной гарантией безопасности.

– Получим столько же, сколько и на Земле, – широко улыбаясь, заверил здоровяк, подходя перед выходом к каждому и проверяя настройки.

Ясон не усомнился в его словах, но баночку с кремом и шприц-тюбик убирать не стал, пояснив:

– Мало ли что. Вдруг кто-то всё-таки решит сбросить скафандр и позагорать. А у меня и всё наготове. Как говорится, и на первое, – тут он махнул кремом. – И на второе, – последовал взмах шприц-тюбиком, имевшим вызывающе яркую, жёлто-алую расцветку с переливчатыми голограммами радиационных маркировок. – Я, кстати, и о полотенце не забыл, чтобы на песочек постелить.

Он опустил глаза вниз и покрутил бёдрами не хуже танцовщицы, обращая внимание на кокетливо повязанную вокруг них старую простыню. Тут уже не выдержал даже стойко державшийся капитан, сложившись пополам от хохота.

Судовой медик любил под настроение пошутить. Да и обладал ехидным характером. Но редко переходил болезненную грань, за которой шутка или подначка могла ранить. В этом опытный целитель знал меру, используя особенности своего личностного склада не хуже хирургического скальпеля, отсекающего лишнее и помогающего сшить живое. Вот и сейчас его вид поднимал настроение приунывшего экипажа, чтобы те окунулись в ощущения нового места, а не тащили за спиной груз переживаний. Его чуткое, расширенное восприятие ловило настрой команды. А по незримым, но вполне явственным нитям, связывавшим их группу воедино, он то и дело посылал мягкие, тёплые волны, успокаивая и расслабляя всех, помогая им радоваться новым впечатлениям и наслаждаться жизнью.

Именно поэтому хорошие целители ценились в эпоху Звёздного конгломерата не меньше магов процесса. Именно поэтому целители стали неотъемлемой частью любого коллектива, начав играть куда большую роль, чем их древние коллеги от медицины. Именно поэтому связку процессник-целитель подбирали и хранили пуще связки пилот-навигатор. И именно поэтому реальным замом Ждана по всем внутренним вопросам был именно Ясон, хотя официально должность помощника и заместителя капитана занимала Таяна.

Так что сейчас повеселевший экипаж «Тумана» бодрой, слегка припрыгивающей, из-за низкой гравитации, походкой выходил на поверхность ближайшей к Солнцу планеты. А Меркурий, в свою очередь, встречал их, как и обещала Оксана, всеми своими курортными тридцатью градусами тепла и плотным, тёмно-коричневым, словно бы мокрым, крупным песком. Курортную картину немножко портило разве что низкое, полускрытое горизонтом, непривычно белое, холодноватое на вид Солнце. Его лучи словно бы рассеивались какой-то дымкой, создавая на поверхности планеты сумерки с необычными, но очень завораживающими контрастными тенями. Равнина простиралась от горизонта до горизонта. Кругом был целый океан расплавленного, тёмного золота. Переливы насыщенного янтарного, коричного, тёмно-рыжего и медового всех оттенков. И всё это песчаное море под ногами словно бы слабо светилось изнутри. В сочетании с абсолютно чёрным небом это выглядело потрясающе.

– Красиво, – протянула Сати, любуясь окрестностями.

– И совсем не так холодновато-отстранённо как на Луне, – присоединилась к ней Таяна.

– Да, песок здесь кажется совсем живым, – кивнула Сати. – Он даже словно бы мокрый.

Она присела на корточки и зачерпнула тёмный, тяжёлый песок, состоявший из крупных гранул, которые нехотя рассыпались в ладонях, превращаясь в однородную, даже немного липкую массу. Вокруг девушки взвихрился прозрачный полог тонкой меркурианской атмосферы. Лёгкая дымка, до того стелившаяся у самой поверхности, поднялась на пару метров и уплотнилась. А вокруг девичьей фигуры вообще потекли струйки молочного тумана. Сати уставилась на происходящее широко-распахнутыми глазами, в которых светилось удивление и восхищение.

– Это всё совсем как живое, – тихо пробормотала она, провожая взглядом очередной молочный ручеёк, закручивавшийся вокруг её руки и поднимавшийся выше, словно обнимая юного техника.

– Любая планета живая, – мягко сказала Таяна, тоже любовавшаяся этой картиной. – Вам ведь должны были об этом рассказывать. Мир чувствует тебя, твоё живое присутствие, твой открытый и дружелюбный настрой, твоё стремление увидеть что-то новое, что-то интересное, и откликается на этот запрос. Предназначение Меркурия весьма строгое, не для того, чтобы здесь разводить сады. Но он любопытен и ему интересно трогать, играть с человечками, которые порой посещают его. И он не в силах удержать в такие моменты основу зародышей жизни внутри себя, – она коснулась пальцем туманной струйки. – Это ведь самая настоящая вода, которая порождается этим вовсе не таким уж и мёртвым песком. Такое происходит под воздействием твоей жизненной энергии. Окажись здесь маг жизни и не сдерживай он своё присутствие, тут мог бы даже дождь пойти, на короткое время создавая самый настоящий оазис.

– А почему же тогда его не колонизируют, если он, как ты говоришь, откликается на наше присутствие, и может даже ещё активнее процессы запустить? – удивлённо спросила Сати, глядя на подругу снизу вверх.

– Потому что для Солнечной системы Меркурий должен оставаться вот таким, – Тая развела руками, указывая на окружавший их пустынный и почти ровный пейзаж. – Если пробудить здесь жизнь, то потребуется изменить предназначение Меркурия и все прочие связи в Солнечной. Элграны на такое своего разрешения не давали. А без них подобное сделать не выйдет.

– Жаль, – грустно вздохнула Сати, но почти сразу же вновь окунулась в любование окружающей картиной, а через минуту всё же добавила: – Хотя, может оно и к лучшему. Ведь тогда никто бы не смог больше увидеть всего вот этого…

Её подруга согласно кивнула.

– А ещё я теперь немножко жалею, что почти не ходила с вами по другим планетам и спутникам, когда вы туда выходили в скафандрах, – пробормотала Сати.

– Это легко наверстать, – улыбнулась Таяна. – Да и Оксана права, здесь и сейчас просто шикарные условия, в которых можно обойтись одним лишь лёгким скафандром. Его тяжёлый аналог куда больше сковывает ощущения и движения.

Вскоре рядом с ними присел на корточки Гай. Он погрузил в тяжёлый песок свои пальцы, поднимая комья, высыпая их и вновь зарываясь в глубину. Вокруг навигатора тоже поднялась уплотнившаяся атмосфера, наполненная молочными ручейками. Только вокруг молодого человека они рисовали широкие спирали, похожие на галактики, в то время, как у Сати эти ручейки напоминали вытянутые веретёна. А вокруг стоявшей неподвижно Таяны, чьи глаза сейчас были закрыты, туман вообще превращался во что-то похожее на подсвеченные изнутри волны, мягко изливавшиеся сверху и омывавшие её стройную фигуру. На губах девушки блуждала блаженная улыбка. Её сознание, настроенное на контакт и единение, сейчас напрямую соприкасалось с сознанием планеты, обмениваясь ощущениями. Это не был разговор в привычном понимании, потому что слова не использовались. Это больше напоминало слияние двух полей, в каждом из которых то и дело рождалось очередное чувство. Оно принималось вторым полем и в ответ рождалось встречное чувство. Адепты школы связи порой могли вести целые сложные диалоги с Мирами. Но такой цели Таяна сейчас не ставила. Так что её общение с Меркурием по настрою больше походило на игривое перебрасывание друг другу мячика, а не на обстоятельную беседу.

– Как бы я хотел потрогать этот песок напрямую… Почувствовать его кожей, – мечтательно протянул Гай, не прекращавший своей игры с песком.

В ответ на это на его плечо легла маленькая, крепкая ладонь Таяны. Девушка присела рядом.

– Так почувствуй его. Коснись напрямую, – мягко сказала она, беря руку юноши и прижимая ладонью к песку. – Это тот же скан через расширение. Только в нём ты запрашиваешь ощущение песка под ладонью, прямой контакт с поверхностью.

Гай окунулся глубже в транс, рождавшийся в искре внутреннего огня мага, которая, послушная его воле, расширялась до бесконечности, насыщаясь сиянием, сливаясь со всей окружающей Вселенной. В этом состоянии, действительно, можно было сканировать что угодно. Но навигатор, как и все молодые маги, ещё слишком сильно привязывался к своей специализации, забывая, что в основе любой школы лежат одни и те же техники.

И тут что-то изменилось в ощущениях Гая. Вместо привычной плёнки лёгкого скафандра, почти целиком блокировавшей осязание, его ладонь ощутила зернистый песок. Пальцы сжались, погружаясь в него и захватывая горсть.

Таяна убрала свою ладонь, позволяя парню дальше всё делать самому. Она лишь немножко подтолкнула его, заодно попросив планету пойти юноше навстречу. Их навигатору явно пора было повышать свой уровень.

Гай поднял руку, чувствуя просыпающийся сквозь пальцы тяжёлый песок. Он снова окунул в него руку, зарываясь глубже и копаясь в нём. Кожей Гай почувствовал выступающую прямо из песка влагу. Она была похожа на пар, только не горячий, чем-то напоминающий туман, но всё же плотнее, почти осязаемый, стекающий упругой, чуть тепловатой волной по коже.

А в это время, в десятке метров от них, остальная команда «Тумана» с не меньшим увлечением занималась своими делами.

Оксана копалась в песке с энтузиазмом кладоискателя, зарывшись в него по самую грудь. Артур некоторое время наблюдал за ней, пытаясь понять, как у неё так быстро получилось окопаться. Ведь тяжёлый, зернистый песок легко проминался только сантиметров на тридцать. Ну ещё на столько же его тоже можно было раскопать. А вот дальше уже шли куда более твёрдые слои. Загадка решалась просто. Пилот нашла небольшой ударный кратер, засыпанный слежавшимся, но относительно мягким песком. Так что туда можно было целиком зарыться даже двухметровому Артуру, а не то, что по грудь не такой уж и высокой девушки, ниже его на две головы. Найдя ответ и узнав от самой Оксаны, что она ищет там остатки метеорита, ну или хоть какой-нибудь симпатичный камешек, Артур оставил её копаться дальше, а сам лёг поблизости от Ясона, и принялся разглядывать кристально-чистое, бархатисто-чёрное космическое небо, целиком усеянное потрясающе-яркими звёздами. В ответ на его желание даже лёгкая дымка прозрачной атмосферы расступилась вокруг инженера защиты, чтобы совсем не мешать его созерцанию.

Целитель же обустроил себе местечко с размахом. Расстелив простыню, он присыпал её края песочком, чтобы уж точно никуда не унесло, водрузил на неё регалии меркурианского курортника – баночку с солнцезащитным кремом и шприц-тюбик с противорадиационным лекарством. Но на этом его обустройство не завершилось. Достав откуда-то ещё одну тряпку и складной шест, он прицепил эту самую тряпку и раздвинул телескопический механизм, превращая небольшую палку в трёхметровый штандарт, который торжественно и водрузил рядом с простынёй. Окинув содеянное удовлетворённым взглядом, Ясон кивнул сам себе, принял нарочито деловой вид и начал зорко бдеть за окрестностями и остальной командой. Бежевая тряпка на штандарте за его спиной, подозрительно напоминавшая замаскированные семейные трусы, то и дело колыхалась, словно от порыва слабого ветра.

Но долго ему прохлаждаться не дали. Капитан имел совсем другие планы на счёт приятеля. Ему быстро надоело бесцельное брожение по меркурианской пустыне. Игры с туманом были тоже далеко не в диковинку. А вот дражайший и горячо, иногда даже с пригоранием, любимый судовой медик показался Ждану отличной мишенью. Решив считать простыню и штандарт за базу условного противника, а Ясона – за часового, он подкрался к нему со спины, залепляя другу здоровенный шар из скомканного песка прямо под левую лопатку. Часовой явно оказался в силовом скафандре, потому что импровизированный снаряд не только не свалил его, но даже не заставил пошевелиться. Другая версия – часовой уснул на посту, показалась Ждану куда интереснее. Поэтому он быстро выхватил из-под ног два новых снаряда, зашёл с левого фланга и послал их почти одновременно с двух рук. На этот раз сомнений больше не оставалось – часовой в усиленном скафандре с прокаченными защитными полями. А ещё он проснулся, демонстрируя неожиданную прыть и залепляя Ждану здоровенный песчаный шар прямо в лицевой щиток. Но капитан тоже не просто так вышел на дело. Быстро стряхнув налипший песок, то есть, продемонстрировав наличие у себя скафандра не хуже, капитан широко ухмыльнулся и продолжил перестрелку, окончательно вовлекая напыщенного приятеля в детскую забаву, в которую немедленно втянулись и отряды подкрепления.

Первой сюрприз преподнесла Оксана, продемонстрировав, что не даром всё это время рыла окоп, скрывая за геологоразведочными работами обустройство огневой точки. Снайперскими выстрелами она сначала подламывала ноги обороняющегося часового, метко попадая тому под колени. Но затем решила сменить тактику и перенесла огонь прямо на базу. Посылая песчаные снаряды по навесной траектории, девушка принялась засыпать простыню с курортными атрибутами.

Но база условного противника тоже не осталась в долгу. Изображавший склад, Артур быстрым и ловким перекатом накрыл базу собственным телом, то есть мощным силовым щитом. Теперь снаряды падали на него, бессильно осыпаясь по сторонам. Могучего тела инженера защиты вполне хватало, чтобы накрыть объект собой. Изредка у него даже получалось отстреливаться, закидывая Оксанин окоп.

На месте эпической битвы меркурианская атмосфера взметнулась аж на пять метров вверх, накрывая изрядную площадь мутноватым туманом. Внутри уже начали ощущаться самые настоящие порывы ветра, сопровождавшие каждую особо активную атаку или контратаку. И не известно, чем бы завершилась первая меркурианская, но вмешательство третьей стороны оказалось решающим.

В начале внезапно подкравшийся со спины неизвестный быстро осыпал Оксану снарядами, а пока девушка застыла на дне окопа, вихрем пробежался по его краю, обрушивая вниз массы песка и на половину засыпая огневую точку атакующей стороны. Движения неизвестного были чёткими и точными, в отличии от неуклюжих подёргиваний остальных. Ему явно была привычна низкая меркурианская гравитация, составлявшая меньше сорока процентов от земной. Разделавшись с огневой точкой, этот неизвестный, не давая защитнику базы долго упиваться чувством триумфа, подбежал и к нему. Первым делом неизвестный окатил Артура целым потоком песка, щедро зачёрпнутого сразу двумя руками. А затем он, пользуясь тем, что защитник откатился в сторону, выдернул простыню и скомкал её, свободной рукой резко выдёргивая штандарт базы из песка. Развернувшийся к неизвестному Ясон получил короткий и точный удар штандартом под многострадальные колени. Часовой также вышел из строя после гибели своей базы. Отбросив трофеи, неизвестный подхватил ещё песчаный снаряд и со свойственной ему меткостью залепил лицевой щиток Ждана. Когда тот очистил щиток от песка, то увидел в трёх метрах перед собой Эдана, который широко ухмылялся и перебрасывал из руки в руку очередной песчаный снаряд.

– Кто к нам с мечом придёт, того мы тут в песке и зароем. Народная меркурианская поговорка, – произнёс командир планетарной базы, внимательно глядя в глаза Ждана.

– Командирская дуэль! Цель – щиток оппонента! – требовательным тоном бросил ему Ждан.

Тот ухмыльнулся ещё шире и бросил свой снаряд. Но капитан «Тумана» продемонстрировал неожиданную ловкость, легко уйдя вниз от удара, одновременно подхватывая пару собственных снарядов. Один из них Ждан тут же послал в цель. Пусть и промазал, но зато сбил прицел и Эдану, изготовившему новый песчаный шар. Стремительным броском сократив расстояние, он зашёл бывшему другу слева, а когда тот повернул к нему голову, залепил тому лицевой щиток броском почти в упор.

– Хитрый, – протянул Эдан, очищая щиток от песка. – И, как всегда, стратег, обожающий авантюры. Что ж, я снова тебя недооценил.

Очищенный щиток явил окружающим лучезарно улыбающуюся и вполне довольную физиономию жгучего брюнета со смуглой, словно от великолепного загара, кожей. Оба стоящих друг напротив друга мужчины были одинаково подтянутыми и высокими. Эдан разве что казался чуть крепче более сухощавого Ждана. А ещё его чёрные волосы были очень коротко обриты, в то время как причёска Ждана, хоть и была короткой, но всё же далеко не ёжик длиной в пару-тройку миллиметров.

– Добро пожаловать на мою базу, – протянул он руку своему бывшему другу.

Ждан улыбнулся в ответ не менее лучезарно и пожал протянутую ладонь.

– А знаешь, я тут как раз вспоминал о тебе, – произнёс он вместо приветствия.

– Не поверишь, но я тоже, – кивнул Эдан.

– От чего же? – пожал плечами капитан «Тумана». – Предлагаю прогуляться. Поболтаем. Думаю, пора уже закрыть ту старую страницу нашей личной истории, как подобает зрелым людям, а не эмоциональным подросткам.

– Согласен, – кивнул в ответ Эдан, выпуская руку своего коллеги по академии.

Двое мужчин медленно побрели по меркурианской пустыне, в начале думая каждый о своём, но постепенно выстраивая общий разговор. Обоим пришла пора отбросить старые убеждения и посмотреть друг на друга по новому, без юношеского максимализма и обид.

Всё понявшая команда «Тумана» осталась на месте, возвращаясь к тем делам, что они прервали, ввязавшись в дружескую и весёлую потасовку. Ну те из них, кто в неё ввязались, конечно. Таяна, Сати и Гай лишь проводили взглядами своего капитана и командира «Гелиоса», возвращаясь к своим играм с меркурианской атмосферой.

По-возвращении на корабль все разбрелись по своим каютам. Но вскоре в дверь капитана постучалась Таяна. На вопрос Ждана, что случилось, девушка прикрыла дверь, прошла к настольному терминалу, включила его и вывела на экран реестр свободного фрахта, персональный лист их корабля. В нём виднелся послужной список «Тумана», и капитан не сразу понял, что хочет ему показать его помощник. А поняв, изумлённо замер.

Последней записи о заключённом контракте с базой «Гелиос» о доставке на Землю образцов, отработавших деталей и десяти пассажиров в реестре свободного фрахта больше не значилось, а сам «Туман» в нём заблокировали с пометкой «Бессрочный фрахт. Высший приоритет!».

– И что всё это может значить, как ты думаешь? – спросил он у Таяны, которая вместе с ним внимательно изучала эту новую, теперь уже не физическую, а информационную аномалию.

– Я могу ошибаться, конечно, но кто-то явно не желает, чтобы мы могли брать контракты и вообще куда-то перемещаться, – протянула связист, продолжая смотреть на экран каютного терминала. – И кроме правительства на такое вряд ли кто способен, – она подумала и добавила: – Или элгранов.

– Но зачем мы им? – удивился Ждан. – У них у всех своих кораблей хватает, и второго, и даже первого класса. А элграны, насколько мне известно, вообще не имеют дело с кораблями, у которых навигаторы ниже первого ранга. Наш Гай, с их точки зрения, малёк необученный, потому что неспособен вывести корабль за пределы Солнечной.

– Это всё так, конечно, – не стала отрицать очевидного Таяна. – Но в диспетчерской мне развели руками – мол, сами ничего не понимаем. Зато на вопрос, есть ли сейчас на базе кто-то из элгранов, они ответили утвердительно. А ещё «Астра» прилетела сюда совершенно пустой. И навигатор у них аж первого ранга. Вот только он сейчас валяется без сознания и в ближайшие несколько дней точно никуда ничего не поведёт. Мы же, с точки зрения элгранов, обладаем единственным недостатком – малоопытным навигатором. В остальном «Туман» ничем не уступает «Астре». Это я тоже проверила. Ну а что до навигатора, то, как мне кажется, для существ, которые сами создают ключи переходов прямо из воздуха, вряд ли проблема самим провести корабль куда угодно, пересадив нашего Гая в уголок и дав конфетку, чтобы малыш не сильно расстроился.

– Грубо, но логично, – кивнул капитан. – Что ж, лично я с элгранами никогда дела не имел. Но много слышал, что рядом с ними никогда не скучно и всегда происходит много интересного. Если ты права, и нас в скором времени посетит кто-то из этого народа, то я не вижу смысла отказываться поработать на них. Сперва выслушаем, конечно, что предложат. Но предварительно я за то, чтобы принять их предложение.

– Согласна, – присоединилась Таяна.

– Но пока остальным ничего говорить не будем, – решительно произнёс Ждан, закрывая персональный корабельный лист и выключая свой терминал. – Вот когда ситуация прояснится, тогда и соберём всех, чтобы принять общее решение.

– Согласна, – вновь коротко ответила его помощник со слегка отсутствующим видом.

Мыслями она уже явно была не совсем тут, но делиться соображениями пока была не готова. Да капитан и не настаивал. Всему своё время.

Глава 5

Спустя час сигнал вызова поднял Таяну с кровати, куда она прилегла, не раздеваясь, чтобы немного отдохнуть. Девушка взглянула на наручный коммуникатор. На экране светился запрос на вход в корабль. Она села, активировала связь и поздоровалась.

– Добрый день, – поздоровался в ответ молодой человек. – Передайте, пожалуйста, капитану мою просьбу о встрече. У меня есть весьма важное предложение.

Стоило Таяне увидеть на экране лицо собеседника, почти идеально правильное, с точёными чертами, насыщено-синие глаза, его длинные, блестящие, русые волосы, собранные в хвост, перехваченный золотистой резинкой, как она уже не сомневалась, что это элгран, и именно по его воле их корабль принудительно зафрахтован с пометкой высшего приоритета. Но связист всё же осторожно сказала, подбирая слова:

– Наш корабль в ближайшее время никуда полететь не сможет по причине приоритетного фрахта. Так что если вы хотели что-то куда-то перевести, то это может оказаться невозможным.

– Я знаю, что ваш корабль зафрахтован, – так лучезарно и заразительно улыбнулся её собеседник, что Таяна с трудом сдержала ответную улыбку в рамках деловой. – Это по моей просьбе ваш уже заключённый контракт аннулировали, а сам корабль зафрахтовали. Дело в том, что мне срочно нужен корабль и экипаж. А поблизости есть только ваш.

От собеседника исходило сильное тепло, инстинктивно впитываемое чутким восприятием инженера связи. Таяне от этого становилось и приятно, и немножко нервно, потому что она терялась в водовороте непривычных ощущений. Она раньше не до конца верила рассказам о том, что для общения с элгранами нужна практика. Теперь девушка убедилась в этом сама.

Такой эффект возникал вовсе не из-за того, что представители этой расы злоупотребляют какими-то воздействиями. Напротив, они весьма деликатны. По-крайней мере с теми, к кому испытывают хотя бы малейшую симпатию. Просто мощь их энергетики может ошеломлять и кружить голову, настолько много вокруг них силы, сияния и тепла. Хотя, льдом они тоже умеют становиться ничуть не в меньшей степени. О добре и зле у элгранов были свои представления, далеко не всегда понятные людям. Скорее, добро и зло их вовсе не интересовало – только справедливость, равновесие и развитие. Ещё изменение и познание – это они клали в основу самой жизни, возводили в смысл бытия.

Таяна на миг прикрыла глаза, но тут же их открыла, стараясь пока больше не глядеть на собеседника через расширенное восприятие мага, потому что это буквально ослепляло. Если внутренний огонь человека напоминал свечу, у наиболее сильных магов – яркий прожектор, то внутренний огонь элграна был подобен солнцу. Глубоко вздохнув, она уточнила очевидное:

– Вы элгран, верно?

– Верно, – кивнул он. – И я забыл представиться. Моё имя Айнор.

Мягкий, чуть приглушённый голос элграна вновь шелковистой волной пробежался по телу Таяны, заставляя нервы вибрировать на какой-то другой частоте. Этот голос завораживал, звал куда-то, но он же и повелевал. Её собеседник, казалось, был готов стоять у входного шлюза вечность, с бесконечным терпением ожидая его открытия. Но в тоже время элгран точно знал, куда и зачем он пришёл, и что он точно войдёт и возьмёт то, что пожелает. И больше всего поразило сейчас девушку собственная готовность опуститься перед собеседником на одно колено, спросив лишь о том, чего именно он желает. И это при том, что она не ощущала себя перед ним чем-то ничтожным. Скорее даже совсем наоборот – гораздо острее осознавала свою роль в бесконечной и великолепной Вселенной.

– Хорошо. Подождите немного, пожалуйста. Я сейчас сообщу о вас капитану, – чуть поспешно сказала Таяна и прервала связь.

Тряхнув головой, девушка подумала, что, если элграны так действуют на людей, то ничего удивительного нет в том, что эта раса редко показывается на публике.

Здесь инженер связи и помощник капитана «Тумана» ошибалась. Элграны умели скрывать своё присутствие, становясь, если уж не совсем незаметными, такое всё же было сложновато, то куда менее яркими и впечатляющими. Просто Айнор не видел сейчас смысла сдерживать своё присутствие. Он волновался за свою младшую сестру, попавшую в опасную ситуацию в чужом и весьма враждебном Мире, готовящемся к гибели. Молодой элгран прекрасно понимал чувства своей юной и очень чуткой сестры, решившей, что сможет чем-то помочь Миру, запросившему удар милосердия. Понимал, принимал, но не одобрял. И прямо сейчас хотел только одного – поскорее оказаться рядом, чтобы спасти её через чур авантюрную и жалостливую голову. Поэтому суть элграна буквально звенела от наполнявшей его силы, что многократно усиливало впечатление людей, особенно незнакомых с его расой лично.

Таяна пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, восстанавливая покой в мыслях и чувствах. Затем она встала и вышла из своей каюты.

Через три минуты экипаж «Тумана» в полном составе выстроился ровной шеренгой в погрузочном шлюзе корабля, встречая необычного визитёра. Из всех присутствующих опытом коротких, издалека, встреч с элгранами мог похвастаться разве что Ясон. Довелось целителю как-то присутствовать рядом, пока его старший коллега общался с представителем этой загадочной расы, редко выходящей на публику. Впрочем, это вряд ли могло чем-то сейчас помочь.

Створки шлюза раздвинулись и в открывшийся проход шагнул довольно высокий, ростом за сто девяносто сантиметров, молодой человек, то есть элгран. Телесно они ведь ничем не отличались от людей, кроме почти идеальной внешности. Облегающая одежда не напоминала стандартные полётные комбинезоны. Это были штаны и рубаха с длинными рукавами из плотного, чуть переливающегося на свету материала глубокого синего оттенка с примесью фиолетового. Почему-то представители этой расы тяготели к цвету индиго и ещё к золотому с белым, хотя, совершенно не брезговали и любым другим. За спиной виднелся небольшой походный рюкзак. Спортивная фигура, плавные, мягкие движения выдавали в нём адепта школы боевых искусств. Впрочем, вся их раса была воинами, считая развитие тела частью гармоничного развития всего существа. Своим телом они владели столь же безупречно, как и сознанием, считая всё это естественным продолжением духа. И, глядя на одного из представителей прямо сейчас, ни у кого не возникало сомнений в обоснованности такого их мировоззрения.

Остановившись в трёх шагах напротив капитана, элгран окинул каждого человека внимательным взглядом. И всем показалось, что эти насыщенно-синие глаза изучают самую душу. С одной стороны, это немного пугало даже таких открытых и чистых людей, как земляне эпохи Звёздного конгломерата. С другой стороны никто не ощутил никакой холодности или брезгливости в свой адрес. Наоборот, взгляд элграна был добродушным и тёплым, не оставляя, правда, сомнений в том, кто тут кто, но мягко, без давления или высокомерия. Просто каждый, глядя в его глаза, чётко осознавал своё место – место, которое во Вселенной именно его и больше не чьё.

Сфокусировав внимание обратно на капитане, элгран сказал:

– Я уже представился вашему связисту. Сейчас же повторюсь для всех. Меня зовут Айнор. Приношу свои извинения за столь бесцеремонное вторжение в ваши дела и в вашу жизнь. Мне срочно нужен достаточно подготовленный корабль с экипажем. К моему сожалению, спешно вызванная «Астра» в ближайшие дни останется на приколе. Впрочем, ключевое слово здесь «останется», – он мягко улыбнулся. – Вы спасли и корабль, и его экипаж. Я благодарю вас за это. Вот только мне по-прежнему нужен корабль. И теперь так уж складывается, что в ближайшие сутки единственным подходящим кораблём для меня является ваш «Туман». А ждать дольше – опасно. День и так уже потерян. Разумеется, полёт будет оплачен по нашим ставкам. Они выше транспортных.

– И куда надо лететь? – прочистив внезапно запершившее горло, поинтересовался Ждан.

– Я покажу. Это в закрытом спектре, – пояснил Айнор.

Капитан кинул быстрый взгляд на своего навигатора. Тот стоял с каким-то отрешённым видом, словно что-то обдумывая. Вновь взглянув на элграна, он, на всякий случай, уточнил:

– Наш навигатор только третьего ранга.

– Я знаю, – вновь мягко улыбнулся собеседник. – Если надо, я проведу корабль и сам. Хотя, мне кажется, что ваш навигатор вполне готов попробовать свои силы на внешнем переходе. Ну а отсутствие у него дополнительного обучения легко скомпенсировать.

– Я готов попробовать, – подал голос Гай.

Стоявшая рядом с ним Таяна слегка кивнула, делая согласный знак капитану.

– Давно мечтал посмотреть Миры закрытого спектра, – словно невзначай тихо сказал Ясон. – Туда ведь почти никто никогда не попадает… Только по специальному разрешению…

Вслед за ним остальные также выразили готовность и интерес к предложению элграна. Ждан кивнул, протянул руку и с улыбкой произнёс:

– Ваше предложение неожиданно, но очень занимательно. Добро пожаловать на борт. Командуйте, генерал.

– Капитан у корабля только один, и командует он, – заметил Айнор, пожимая протянутую руку. – Если уж меня с кем-то и сравнивать, то с начальником экспедиции.

– И какова цель экспедиции? – вопросительно приподнял бровь Ждан.

– Спасение, – коротко ответил элгран, но после секундной паузы, казавшейся сделанной намеренно, пояснил: – Моя сестра застряла в весьма мрачном уголке этой Вселенной. Вы что-нибудь слышали о запросах Миров?

– Нет, – капитан покачал головой.

Его команда также выразила не знание в этом вопросе.

– Я поясню. После выхода из перехода, вблизи нужного мне места, у нас ещё будет время. А сейчас прошу вас поднять корабль.

– Вы правы. Поболтать можно и потом, – согласился с ним Ждан, и уточнил: – Нам нужно ждать какой-нибудь груз или ещё кого-то?

– Всё моё при мне. Остальное наверняка есть на вашем корабле, – коротко ответил Айнор, направляясь вместе с остальными к трапу, ведущему с нижней грузовой палубы на верхнюю, где находилась жилая часть корабля и зал управления.

Экипаж «Тумана» быстро рассредоточился по своим местам. Пока Сати выводила на полётный уровень силовые установки и двигатели, Таяна запросила разрешение на взлёт. Прошло всего десять минут с того момента, как шлюз корабля закрылся, а всё уже было готово. «Туман» мягко оторвался от поверхности герметичного ангара, плавно скользя в сторону открывшихся створок. Ещё несколько секунд, и он вылетел в практически уже космос, ведь атмосфера Меркурия была очень разряженной.

Ускорение, несмотря на компенсаторы и корабельные гравитационные установки, мягко вдавило людей в спинки полётных кресел, когда Оксана разгоняла «Туман» до крейсерской скорости. Лишь элгран, казалось, не почувствовал этого, самую малость качнувшись на широко расставленных ногах. Он, как в самом начале встал за спинкой навигаторского кресла, так и продолжал там стоять, скрестив руки на груди и внимательно глядя в обзорные экраны.

«Великолепное чувство равновесия», – подумал про себя Ждан, а в слух сказал:

– Айнор, может вам всё же сесть хотя бы на диван?

Капитан жестом указал назад, где в правом углу была обустроена кают-компания с обеденным столом, закреплёнными стульями и большим угловым диваном.

Обычно в кораблях кают-компания находилась в отдельном помещении. Но Ждан, едва получив корабль в свою собственность, снял две внутренние переборки, совмещая зону отдыха с залом управления. От старой конструкции остался только угловой опорный столб. Зато теперь можно было обедать или отдыхать, глядя на огромные обзорные экраны, опоясывавшие зал управления с трёх сторон. И это, по общему мнению экипажа, было одновременно и красиво, и уютно, и удобно, потому что пульты также были на виду.

Элгран кинул быстрый взгляд в указанную сторону и отрицательно покачал головой:

– Благодарю за заботу. Со мной всё будет хорошо.

Голос его был тихий, но отчётливый. По нему прокатились волны вполне искренней благодарности.

Люди эпохи Звёздного конгломерата тоже всегда вкладывали душевный посыл в каждое «спасибо» или «благодарю». Но для элгранов это были совсем уже не слова. Их благодарность порождала тёплые волны. Хотя сами они утверждали, что ничего не порождают в этот момент, а лишь передают благо – энергию, питающую всё живое. Так оно было или нет, но факт оставался фактом – благодарность элграна всегда омывала тёплой, шелковистой волной того, к кому была обращена.

Ждан кивнул, принимая благодарность Айнора и не настаивая больше на соблюдении полётных предписаний. Тем более, что он и сам не чувствовал какой-либо неправильности в происходящем. Действия элграна казались правильными. Он не мог словами объяснить, почему это так. Но это было так. А магов, и, в особенности, магов его школы всегда учили ощущения ставить превыше логики.

– А Где, кстати, нам сейчас стоит ожидать коридор перехода? А то в прошлый раз он сдвинулся аж на полмиллиона километров, – спросил Гай у стоявшего позади элграна.

Айнор отвлёкся от созерцания обзорных экранов и ответил:

– Я почти вернул коридор на место. Сейчас он должен быть где-то в шестидесяти-семидесяти тысячах километров от планеты. Ты вполне сможешь его почувствовать.

– Отлично, – кивнул навигатор, нервно запуская тонкие пальцы в собственные волосы, от чего несколько волнистых, бронзовых локонов выбились из хвоста. – А насколько безопасно сейчас им пользоваться? Запрет на полёты ведь ещё никто не снимал.

– Со мной – безопасно, – коротко сказал элгран, но, подумав, добавил: – Впрочем, если ты сомневаешься в себе, то я могу занять твоё место за навигаторским пультом.

В его голосе проскользнула капля вызова, ровно настолько, чтобы подтолкнуть юного навигатора к уверенности в собственных силах, к готовности действовать. К капле вызова примешивалась и мягкая, едва уловимая, но от того не менее реальная, ненавязчивая поддержка. В сознании элграна любой из двух вариантов приводил к благоприятному результату. И он проецировал это на всех окружающих, на всю Вселенную, от чего она поворачивалась к нему именно этой стороной и больше никакой другой. Случайностей для этой расы не существовало. Только прямое творение даже не событий, а самой реальности. За это элгранов ещё называли творцами.

– Он готов. И у него всё получится. Я верю в своего навигатора, – похожим мягким голосом ответил за парня капитан, выделяя интонацией слова «я» и «верю».

Гай взглянул на своего капитана и улыбнулся. Тело его расслабилось, сбрасывая нервное напряжение от волнения, порождённого как близостью элграна, так и неизвестностью аномального меркурианского коридора, показавшего недавно свой опасный норов. Да и вести корабль предстояло не куда-то по Солнечной системе, а к внешним Вратам, чего Гай никогда ещё не делал и даже не учился этому. Но сейчас он был готов действовать. И все тревоги отошли куда-то в сторону.

– Разумеется. Коридор найду и проведу корабль в лучшем виде, – бодро откликнулся он, повторно завязывая растрепавшийся хвост и кладя уже спокойные руки на пульт. – Только ещё последний вопрос. Где мне взять ключ перехода к внешним Вратам?

– Как подойдём к переходу, я тебе его дам, – пояснил Айнор, удовлетворённо посмотрев на капитана и навигатора. – Ты ведь сможешь считать ключ с прямой передачи?

Элгран задал вопрос, но вопросительной интонации в его голосе было совсем немного. Он, скорее, утверждал, давая возможность навигатору подтвердить нечто очевидное и известное.

– Смогу, – согласно кивнул Гай.

Айнор за его спиной тоже кивнул, то ли словам навигатора, то ли собственным мыслям.

– Отмечаю вход в коридор перехода, – вскоре произнёс Гай. – Граница нечёткая, дрожит, но мы уже в нём.

– Сейчас коридор более растянутый. Примерно раза в два длиннее обычного, – прокомментировал его слова Айнор.

– К передаче управления готова, – отчеканила Оксана.

– Принимай, – подтолкнул навигатора Айнор. – И веди плавно. Точка перехода сейчас, наоборот, более сжатая. И может даже слегка пульсировать. В любом другом случае всегда отказывайся от входа в такие точки. Это на будущее. А сейчас входи спокойно. Я подстрахую.

Ждан инстинктивно кивнул, дублируя зелёным огоньком на пульте распоряжения элграна.

По началу ему было немного не по себе. Ведь способности элграна к процессной магии были просто несопоставимо выше его собственных. Ждан остро ощущал, что ему лишь позволяют исполнять роль капитана. В любой момент в его действия могла вмешаться могучая воля этого существа. Но постепенно Ждан успокоился. Элгран, со свойственной его расе деликатностью и безупречным чувством меры, не вмешивался ни во что, где не требовалась его помощь. Наоборот, собственные чувства капитана обострились, позволяя ощущать свой экипаж ещё лучше прежнего. Ему казалось, что его пронизывает чувство какой-то безусловной поддержки. И это вдохновляло. Что-то отдалённо похожее Ждан ощущал во время обучения, когда рядом незримой тенью стояли наставники, подстраховывая молодого мага на пути освоения навыков.

– Принимаю управление, – с короткой заминкой откликнулся навигатор.

– Управление передано, – подтвердила пилот.

– Мягче, – почти выдохнул Айнор. – чуть сбавь скорость. Да, так хорошо.

Гай выполнял всё, что говорил сейчас элгран. Да он и сам чувствовал правоту этих решений. Просто слишком на долго задумывался, колеблясь перед действием. А вот этого делать не стоило. Слишком ситуация была нестандартной, требуя значительно более быстрых реакций.

– Лови ключ, – вскоре прошелестело от части в ушах, а от части в голове Гая. – Это стандартный ключ для выхода к внешним Вратам. Запоминай. И здесь ты добавляешь к образу входа и образу выхода ещё образ Солнечной системы. Сможешь сам собрать его?

– Попробую, – с лёгкой неуверенностью ответил навигатор, как ему показалось, мысленно.

– Вообще, это основная часть экзамена на готовность навигатора к принятию второго ранга, – в голосе элграна чувствовалась ирония и вместе с тем любопытство. – Если сможешь, по возвращении я сам отправлю в вашу академию запрос на присвоение тебе следующего ранга. Хочешь знать моё мнение? Ты вполне готов. Дерзай! А я подстрахую.

– Хорошо, – уже решительнее отозвался Гай.

Он развернул скинутый ему образ внешних Врат. Ощущение оказалось необычно чётким и ярким. А ещё манящим и одновременно непостижимо далёким.

Бесконечность, пересечённая несчётным количеством дорожек, которые образовывали завораживающую вязь. Мириады крохотных, ярких искорок, запутавшихся в этой паутинке. Ветер, напоённый светом звёзд. Казалось, повторить этот узор сознание смертного человека просто неспособно. Его можно было разве что созерцать. А ещё – только вызвать, запросить, увидеть, но не впечатать целиком в какой-либо носитель.

Последняя мысль так ошеломила Гая, что он чуть не выпал из транса. Но чья-то незримая ладонь поддержала его, давая ценные мгновения на то, чтобы восстановить равновесие и ровное горение внутреннего огня.

– Благодарю, – едва слышно шевельнулись его губы, обращаясь к элграну. – Это потрясающе.

– Ты молодец. Я же говорю, что ты готов ко второму рангу, – услышал он чуть ироничный голос Айнора. – Это, кстати, второе испытание на экзамене. Первое – способность подхватывать образы ключей напрямую и разворачивать их по памяти. Второе – осознание сути образа внешних Врат. А третье – самостоятельная сборка образа родной системы. Первые два ты уже прошёл.

– Внешние врата – их ключ ведь невозможно впечатать в кристалл? – всё же задал Гай волновавший его вопрос.

– Верно, – подтвердил элгран. – Этот ключ существует только в сознании навигатора.

– Потрясающе, – пробормотал он, всё ещё ошеломлённый всем происходящим.

– Соберись, – с лёгкой строгостью скомандовал Айнор. – У тебя мало времени. Точка перехода уже близко.

Гай молча кивнул, сосредотачиваясь на работе.

Он задумался, каким может быть образ его родной Солнечной системы. Своим расширенным восприятием молодой навигатор постарался охватить её целиком. Ему вдруг показалось, что мягкая пульсация деликатно, но настойчиво отталкивает его назойливое внимание. И тут в его сознании что-то переключилось. Назойливое восприятие! Давление! А ведь первое, чему учат магов – не давить, сливаться, запрашивать, становиться одним целым. Гай улыбнулся и послал в адрес Солнечной системы тепло своего сердца, благодарность сына к своему родному дому, просьбу показать ему всё великолепие этого уголка живой и сияющей, прекрасной Вселенной. И ответом ему была внезапно открывшаяся глубина. Навигатору показалось, что его затянуло куда-то и обняло со всех сторон. Прежде он перебирал лишь бисер на поверхности чего-то, о чём имел смутное представление. А теперь всё это расшитое полотно вдруг обрело объём, навсегда впечатывая ощущение в его сознание.

Золотисто-белое тепло в коконе сине-голубого пламени. Вихри огненных, гудящих полей. Радуги, образующие переплетения мостов и ажурных арок. Центростремительное сжатие, создающее точки притяжения в местах планет. Чистая роса в сочетании со звонким серебром в промежутках. Неслышная, но ощутимая всем естеством песнь из высоких, чистых, даже каких-то юных нот.

Гай позволил себе несколько мгновений любования, после чего с благодарностью принял дар родной Солнечной системы, вбирая образ в себя. Снова послышалось одобрительное хмыканье где-то рядом. Но навигатор уже не отвлекался. Чувство ускользающих мгновений стало вдруг почти осязаемым. Поэтому Гай по памяти развернул образ Меркурия, соединил его с образом внешних Врат и Солнечной системы. Вихрь ощущений мягко сложился воедино, наполняясь плавной пульсацией права прохода. И в следующее мгновение Гай заметил точку перехода.

Это было внезапно. Но сознание, уже привыкшее меньше анализировать и быстрее реагировать, начало действовать раньше, чем вмешался элгран. «Туман» плавно скользнул в переход, устремляясь в свой первый прыжок к внешним Вратам.

Когда корабль вынырнул в материальное пространство в области внешних Врат, в зале управления прозвучали тихие, но очень искренние аплодисменты. К аплодирующим присоединился и Айнор. Он мягко хлопнул навигатора по плечу и сказал:

– Я же говорю, что ты готов. Отличная работа. Можешь считать себя навигатором второго ранга. А теперь уступи мне место. Дальше корабль поведу я. Прости. Так будет лучше. Мир, в который мы направляемся, сейчас сам, как одна сплошная разбалансированная область. Выходить в обычном коридоре будет самоубийством. Так что корабль придётся вывести в произвольной точке. А это смогу сделать только я.

Гай задержал взгляд на элгране, спокойно и дружелюбно смотревшим на него сверху вниз. Айнор был почти на голову выше и гораздо шире в плечах жилистого и сухощавого навигатора. Но это не рождало сейчас в Гае ощущения нависшей тяжести. Элгран лучился доброжелательностью, сочувствием и принятием. Да, навигатор чувствовал внутри обиду от разочарования, что полёт прервали так внезапно, не дав совершить весь маршрут от системы к системе. Но он понимал и всю обоснованность такого решения. На миг прикрыв глаза, навигатор постарался всё принять с благодарностью. И, когда у него через пару-тройку секунд появились первые успехи, он открыл глаза, согласно кивнул и поднялся с кресла. Айнор занял его место, уверенно кладя руки на рычаги управления.

Гай встал позади собственного кресла туда, где прежде стоял элгран. Внезапно его запястья коснулась капитанская рука и ободряюще сжала предплечье.

– Поздравляю. Это было грандиозно. Без предварительной подготовки, да ещё в таких условиях… Из всех навигаторов, каких мне доводилось видеть, ты самый талантливый, – с искренней теплотой и даже гордостью сказал ему Ждан.

– Благодарю, капитан, – улыбнулся в ответ Гай, окончательно оттаивая и смиряясь с тем, что к другому Миру в этот раз корабль поведёт не он.

Успокоившись, навигатор всмотрелся в обзорные экраны, залюбовавшись картиной, которую разглядывали все остальные. Ну может быть кроме элграна, сосредоточившегося на каких-то своих ощущениях, не ведомых никому из здесь присутствующих.

Обзорные экраны заливала мягкая синева. В космической черноте словно бы горело синее, прозрачное пламя. Казалось, что мощные потоки излучений сталкивались здесь с двух сторон, порождая нечто вроде северного сияния, только бледнее и исключительно в синих красках с примесью голубого. Находясь здесь, трудно было понять, почему с той же Земли или её окрестностей не видно этого сияния. Ответа Гай не знал. Но вспомнил кокон из синего огня, в который была заключена Солнечная система в том образе, что с недавних пор хранился в памяти навигатора. А ещё он вспомнил, что область внешних Врат находится в районе так называемой гелиосферы – своеобразного энергетического щита, который защищает пространство Солнечной системы от опасного спектра космических излучений и от бездны между Мирами. Лишь благодаря этой оболочке, порождаемой энергией солнечного ветра, внутри Солнечной возможна стабильная материя и сама жизнь. Эта гелиосфера весьма протяжённая и начинается примерно в тринадцати-четырнадцати миллиардах километров от Солнца и тянется ещё на минимум пять миллиардов километров, а местами и больше. Где-то на её краю находится и область внешних Врат. Гай вспомнил, что тут даже должна находиться самая удалённая планета. Ну если ледяной шар диаметром в тысячу с небольшим километров можно назвать планетой. Внимательно изучив изображение на экранах, навигатор отыскал этот ничем не примечательный шарик, запоминая его почти идеально гладкие, тоже словно бы подсвеченные изнутри очертания.

Полёт в синем пламени продлился недолго. Прошло чуть больше десяти минут, и «Туман» вновь скользнул в переход. Короткая промежуточная остановка в почти такой же области синего пламени, только уже другой системы, а затем корабль вышел в кромешную темноту. Плавный разворот, и на обзорные экраны выплыло местное солнце. Рядом с ним можно было заметить небольшой шарик тускловатой, багрово-коричневой планеты. Именно на неё и нацелился нос «Тумана». Зафиксировав курс, Айнор щёлкнул переключателем, возвращая управление на пульт пилота.

– Управление принято, – мгновенно откликнулась на это Оксана.

– До нашей цели почти шесть часов лёта, – произнёс элгран, поднимаясь из навигаторского кресла и возвращая его Гаю. – Курс я выставил. Тут достаточно чисто. Так что можно поставить на автопилот и идти на нём часов пять. Вот уже возле планеты лучше лететь на ручном управлении.

Оксана кивнула, подтверждая, что услышала и поняла. Айнор потянулся всем телом, затем резко расслабился, словно что-то сбрасывая вниз с рук и всего себя. Сделав ещё несколько глубоких вдохов-выдохов, он сказал:

– С вашего позволения я покину вас часа на четыре. Перед визитом на эту планету лучше отдохнуть и набраться сил. Вам всем я тоже рекомендую так поступить. А перед высадкой у нас ещё будет время обсудить подробности. Тем более, что я обещал рассказать про запросы Миров.

– Хорошо, ответил за всех Ждан. – Пять кают в конце коридора свободны. Выбирайте любую. Санузлы в начале коридора.

– Благодарю, – улыбнулся элгран, и уточнил: – А вы готовите еду или используете консервы?

– Готовим, – сказал Ждан. – Консервы у нас только в качестве запаса.

– Тогда буду отдельно благодарен за обед. Ну или можете показать ваш камбуз, – попросил Айнор. – Я могу и сам всё приготовить.

– Камбуз там, где и обычно на таких кораблях.

Капитан указал рукой на дверь почти за спинкой пилотского кресла.

– Но можете не беспокоиться. Через четыре часа обед будет готов.

Элгран ещё раз поблагодарил, развернулся и вышел в коридор.

Остальная команда тоже зашевелилась, переводя свои пульты в автоматический режим. Ждан объявил четыре часа свободного времени. Но собственные часы поставил на меньший срок, потому что обед он решил сделать своими руками. Ему нравилось готовить. Это приносило капитану чувство покоя и какой-то умиротворённости. Таяна задержалась возле него.

– Тебе помочь с готовкой? – спросила она.

– Да, если тебе не сложно. Буду рад, – тепло улыбнулся он, глядя на своего золотоволосого, кудрявого помощника.

Девушка обладала потрясающей способностью оказываться в нужное время и в нужном месте, предлагая ненавязчивую помощь. Это, конечно, черта адептов её школы. Но чуткость Таяны отличалась особой остротой. За это Ждан, в своё время, и предложил девушке войти в команду «Тумана» не только в качестве инженера связи и информации, но и в качестве его помощника. Хотя, тот же Ясон обладал куда большим опытом.

Глава 6

Спустя четыре часа Таяна прошлась по кораблю, собирая разбредшуюся команду и заодно заглядывая в каюту их пассажира. Элгран уже не спал, перебирая вещи в своём рюкзаке. Благодарно кивнув девушке, он сказал, что придёт через минуту.

Вскоре весь экипаж собрался в кают-компании. Расставив вокруг обеденного стола стулья, на этот раз восемь, а не семь, как обычно, они поприветствовали подошедшего Айнора. Тот, ко всеобщему удивлению, ничего не сказал, лишь молча кивнул. Кинув короткий взгляд на обзорные экраны и пульты, он сел на свободный стул, придвигая к себе уже наполненную тарелку. Остальные последовали его примеру, также молча подкрепляя силы.

– Благодарю, всё было очень вкусно. Моё почтение повару, – улыбнулся Айнор, отодвигая быстро опустевшую тарелку и пересекаясь взглядом со Жданом.

Тот кивнул, внимательно глядя на элграна.

– Прошу прощение за моё молчание всё это время. Мои мысли сейчас заняты другими вопросами. Впрочем, это может и подождать. Тем более, что я обещал рассказ.

Айнор взял кружку с ароматным чаем и сделал большой глоток.

– Запросы Миров, – задумчиво произнёс он, глядя в глубину напитка и словно бы видя там что-то сокрытое от других. – Сотни лет назад люди на земле считали свою планету просто куском камня со вкраплениями металлов, редкоземельных элементов, воды и прочего по мелочи. Ещё раньше существовали традиции одухотворять силы природы – растения, леса, болота, пустыни, ветер, солнце, озёра и моря. К рассвету цивилизации и технологий это всё стали считать пережитком человеческих страхов перед слепыми силами стихий и природы. Увы, рассвет технологического гения людей совпал с упадком их осознанности, их связи с живым Миром. Тому было множество причин. Да вы и сами должны многое знать об этом из истории. Главное тут в том, что, забывая о том, что их родной Мир на самом деле живое, мыслящее, чувствующее существо, люди убивали его. Их желание властвовать порождало такое же стремление и в самом Мире, превращавшемся в место, где можно и нормально только выживать, бороться за место под солнцем. Земля была на грани, порождая всё более и более чудовищные традиции. И реки крови, что проливали жрецы на алтарях за тысячу лет до того, стали лишь вознёй в песочнице перед грандиозным приношением в жертву самих чувств, самого стремления познавать и развиваться, творить и менять, жить в настоящем и радоваться жизни, ощущая себя частью единого целого, единого творения Вселенной. Да, кровавые культы перестали быть публичными. Но жрецы лишь сменили ритуальные одежды на деловые костюмы, а обсидиановые ножи на микрофоны и папки с документами, договорами, соглашениями, правилами… Что одевать, что покупать, что есть, кого восхвалять, куда ездить, зачем двигаться, с кем дружить, а кого ненавидеть, как любить, даже каким полом из придуманного списка себя считать – люди отдали право думать и жить своей головой жрецам нового, цивилизованного культа. Это страшно… Смотреть в глаза живых, говорящих, куда-то бегущих, что-то суетливо делающих мертвецов. Их сердца бились, кровь струилась по венам и артериям, мозг генерировал мириады хаотичных мыслей, руки машинально отправляли в рот еду и питьё, губы автоматически произносили реплики, другие части тела плодили таких же…

Печальный взгляд элграна медленно переходил от одного человека к другому. И в головах у них вспыхивали и проносились живые картины прошлого. Прошлого их родной Земли. Земли, которую они не узнавали, потому что с рождения привыкли ощущать её живой и яркой, тёплой и заботливой, разнообразной и богатой.

– Ваши предки остановились на самом краю, – продолжал Айнор. – Почти двумя ногами уже в бездне. До гибели оставался лишь волосок. Впрочем, всё всегда решает истинное устремление. Благодаря остаткам понимания, зародилось новое мировоззрение, и всё же качнуться назад получилось. Сейчас Земля такая, какой вы её привыкли ощущать с рождения. И это ваше благо. А вот люди этого Мира, – он указал рукой на изрядно увеличившийся на экране багрово-коричневый шар планеты. – Они в эту бездну провалились и сгинули в ней, утащив за собой всё живое. Этот Мир настолько переполнился болью, кровью и страданием, что сам уничтожил всю жизнь. Где-то руками людей, а где-то – собственной волей. Миры способны на многое.

Экипаж «Тумана», не сговариваясь, посмотрел на приближающуюся мрачную планету.

– Сейчас этот Мир, который вы видите на экране, запросил милосердия, – после короткой паузы вновь зазвучал тихий голос элграна. – Удар милосердия.

– Запросил у вас? – уточнила Таяна.

– Да, у нас, – подтвердил Айнор. – Мы слышим любые Миры. Порой они подают какие-то запросы. Мы решаем, удовлетворить их или отказать. Одни Миры запрашивают каких-то новых знаний, выход на новый виток развития. А другие просят о милосердии. Иногда – просто стереть с их поверхности разумную цивилизацию и позволить им жить в виде заповедных Миров. А иногда просят и о полном уходе.

– И этот Мир попросил его уничтожить…, – протянула Таяна.

Она не уточняла, не спрашивала. Девушка и сама это сейчас чувствовала своим восприятием адепта связи, мага, чьими сильными сторонами являлась способность считывать информацию, обмениваться ею, общаться со всем живым. Её коллеги находили применение своим способностям повсеместно, от диспетчеров и связистов, до дипломатов, аналитиков и помощников мастеров жизни, творящих настоящие чудеса с растениями, животными и даже с целыми экосистемами. И сейчас Таяна чувствовала своим расширенным восприятием опустошённость этого места, буквально залитого кровью, болью и страданиями. Её душа одновременно и желала убежать куда-нибудь подальше, лишь бы не видеть этой страшной картины, и готова была ринуться в самоубийственном порыве помочь. Лишь опыт и дисциплина мага удерживала рвущуюся на части душу девушки в целостности и относительном равновесии. Хотя, удерживать ровное горение внутреннего огня было трудно.

– Вижу, ты поняла, о чём я, – мягко произнёс Айнор, окутывая сознание Таяны очищающим и согревающим теплом.

Связист благодарно кивнула, вытирая рукой выступившие слёзы.

Элгран по очереди окинул внимательным взглядом каждого из людей, помогая восстановить равновесие тем, кому было особенно тяжело от увиденного. Плакали все. Даже наиболее стойкие и опытные Ждан с Ясоном. Сати, ничуть не стесняясь, вообще уткнулась лицом в плечо Артура, крепко обнявшего свою подругу и товарища. Гай сидел с закрытыми глазами и отрешённым лицом. Всегда подвижная, неугомонная и бойкая на язык Оксана тоже сидела, словно пришибленная, смотря в сторону, в открытую черноту космоса, раскрашенную яркими, но такими далёкими звёздами.

– И для чего же сюда полетела ваша сестра? – первым прервал затянувшееся молчание Ждан.

– Айрис обладает огромным сердцем и желанием спасти всё, что ещё дышит, – улыбнулся Айнор. – Она отказалась верить Татанору, который сказал, что этот Мир пуст и обречён, что его запрос будет удовлетворён, что он будет стёрт полностью. Сбежав из-под опеки Дарсара, своего старшего, она взяла его корабль и в одиночку прилетела сюда, спасать ростки живого в этом Мире. Авантюра. И перед Дарсаром ей ещё придётся отвечать, потому что подло обманывать. Да и после моего с Дарсаром разговора по душам, ей ещё придётся залечивать его травмы. Сражается он хуже. Да и прав был я.

Элгран пожал плечами, возвращаясь к своему напитку.

Все сидевшие за столом невольно улыбнулись, подхваченные незатейливой и откровенной концовкой явно смущённого парня. Впрочем, сколько этому парню на самом деле лет, не знал никто. Его внешний вид, тянувший от силы на двадцать пять, ни о чём не говорил. Элграну с одинаковой лёгкостью могло быть те же двадцать пять или тридцать, так и вся тысяча или даже много больше. Ведь представители этой расы не стареют, и вообще неизвестно, умирают ли с возрастом или только гибнут в катастрофах, попав в какие-то совершенно уже запредельные условия. Да и картины прежней Земли, которые недавно проносились перед их внутренним взором, были уж слишком живыми. Словно их проецировал очевидец…

– А вы уверены, что ваша сестра ещё жива? – как раз вспомнив о том, что элграны, судя по всему, хоть и вечны, но всё же могут погибнуть, осторожно уточнила Таяна.

– Да, – кивнул Айнор, и пояснил: – Я её чувствую. Даже могу просмотреть, где она сейчас. И знаю, что её корабль повреждён. Его можно восстановить. Правда, для починки времени мало. Это одна из причин, почему я здесь. Если промедлить ещё хотя бы сутки, то она погибнет вместе с этим обречённым Миром.

На пилотском пульте тихо звякнула сигнализация, возвещая о том, что корабль вошёл в опасную близость с объектами, способными преодолеть защитное поле и повредить корпус. Звон был тихим, показывая, что вероятность столкновения лишь существует, но не требует экстренного вмешательства. Однако Айнор кивнул в сторону кресла пилота и сказал Оксане:

– Лучше перейти на ручное управление. Мы входим в начало роя. Да ещё в вихре гибнущего Мира. Тут можно словить что угодно за считанные секунды.

– Но откуда вокруг планеты такое облако метеоров? – недоумённо спросила Оксана, занимая своё место и изучая показания радаров.

– Это осколки спутников, – пояснил элгран. – Две луны, каждая больше чем в половину земной. Когда-то их двойным кружением любовались жители этого Мира. Затем они решили, что луны отлично подходят для баз и экспериментов с энергией жертвоприношения и хаоса. Теперь от прекрасных лун осталось лишь плотное облако осколков.

Все промолчали. Экипаж «Тумана» ещё не ступил на поверхность этого Мира, но впечатлений уже всем хватало, и никто не горел желанием их приумножать. Люди неспешно разбрелись по своим местам, сосредотачиваясь на простых и ясных задачах. И лишь Капитан с целителем переглянулись. Да, присутствие элграна помогает сохранять внутреннее равновесие. Но ответственность за корабль и экипаж всё равно несёт капитан, а целитель стоит за его плечом, помогая во внутренних делах.

Ждан занял своё капитанское место. Ясон не стал уходить в корабельный лазарет, где находилось его штатное полётное кресло, а остался сидеть за столом вместе с элграном. Маг процесса и целитель – два давних приятеля, объединяли усилия, смыкая всю команду в круг и поднимая течение энергии целостности, устойчивости, гармонии и жизни.

Их чувства сосредотачивались на образах спокойных, согласованных действий, эффективных решений, свободного и ровного горения внутреннего огня, безусловного покоя, защищённости и единства, общности всей команды. Это всё были не столько картинки, сколько чистые ощущения. Именно такие чистые ощущения, напоминающие абстрактные ядра с самой сутью чего-либо, и называли образами во всех магических школах Земли и Звёздного конгломерата, а порой и за его пределами. И именно умение осознавать, раскрывать, наполнять и расширять до предела образы отличало таких магов от представителей других традиций, встречавшихся во Вселенной.

Артур, почувствовав изменения в общем поле, бросил короткий взгляд на капитана и включился в процесс. К зелёно-золотистым потокам, отчётливо видимым в расширенном восприятии, добавились огненно-оранжевые струйки, ярче зажёгшие и сине-голубые всполохи, что означало усиление защитных полей. А ещё через минуту в эту картину мягко влился полупрозрачный, но невероятно насыщенный синий огонь, окутывая и людей, и весь корабль, превращая относительно слабые сине-голубые всполохи в ровное пламя. Это был вклад элграна, также прекрасно видевшего, что делают люди.

Глава 7

Когда «Туман» приблизился к атмосфере мрачной планеты, Айнор покинул своё место за столом и встал позади пилотского кресла. Его насыщенно-синие, сейчас потемневшие до цвета океанской глубины, глаза внимательно следили за гибнущим Миром. Прислушиваясь к своим ощущениям, он отдавал короткие команды Оксане, поясняя, куда теперь лететь.

Атмосфера планеты была соткана из отталкивающих, даже пугающих пыльно-серых и грязно-оранжевых оттенков, но на удивление оказалась спокойной. Складывалось впечатление, что на всей довольно большой планете не было ни одного урагана, ни одного циклона, ни одного вихря. Воздух, словно замер в мёртвой, обречённой неподвижности. Да так оно и было. Карать и вымещать гнев уже было не на ком. И Мир покорно замер, балансируя на грани забвения.

Везде, где была видна поверхность, простирался унылый пустынный пейзаж. Низкие, плоские скалы, потрескавшаяся глина и песок. И то, и другое, и третье выдержано в однообразных оранжевых и коричневых тонах, словно подёрнутых пеплом или грязью. То тут, то там виднелись груды чего-то непонятного, окрашенного в ржавые цвета. Местами пугающими пятнами проступал багровый или кроваво-красный, напоминающий загустевшую кровь, смешавшуюся с песком. Кое-где эти пятна подозрительно поблёскивали, походя на настоящие озёра.

Элгран видел намного больше людей. Они ещё не поняли, что это за пятна. Но он не спешил их просвещать на эту тему. Порой неведение бывает куда милосерднее. Особенно, когда заглядываешь в столь мрачные и невероятно отталкивающие места Вселенной. Он, за свою долгую, по человеческим меркам, жизнь, видел уже много погибших и гибнущих Миров. Но такие мрачные места всё же редкость.

– Вон там. Видишь? Корабль, зарывшийся носом в песок. Нам туда, – ровным голосом произнёс Айнор, показывая пилоту на левый обзорный экран.

Девушка молча кивнула, осторожно разворачивая корабль и высматривая место для посадки. Оно нашлось на берегу одного из странных багрово-кровавых пятен. Это было, правда, почти в километре от другого корабля, но зато скальный выступ здесь казался достаточно надёжным.

«Туман» плавно сел на поверхность. Но ещё раньше элгран отошёл от пилотского кресла и взял с дивана какой-то свёрток, который он принёс с собой из каюты.

– Вам нужен скафандр? – поинтересовался капитан у элграна. – Атмосфера, вроде бы, вполне пригодна для дыхания. И радиационный фон лишь слегка повышен. Но…

– Благодарю за предложение. У нас свои, кхм, технологии, – широко улыбнулся Айнор и встряхнул свёрток.

Плотная ткань развернулась в плащ. Он также был цвета индиго. По краю и полам его была сделана вышивка золотой нитью, изображавшая стреловидные листья какого-то неизвестного землянам растения. По-крайней мере, Ни Ждан, ни Ясон, ни остальные члены экипажа не смогли узнать это растение, а спросить не решились. Айнор надел плащ, закрепил его и взялся пальцами за края капюшона, намереваясь накинуть его на голову. Но его остановил новый вопрос капитана:

– Нам сопровождать вас или остаться в корабле?

– Как хотите, – на миг задумавшись, ответил элгран. – Можете остаться. Можете следовать за мной. А вот вашему навигатору и технику я точно рекомендую остаться в корабле. Им лучше быть под защитой здешних полей. Этот Мир для них слишком вреден. Даже ядовит.

– Я бы хотела пойти с вами, – решительно встала Таяна. – Мне кажется, что я могла бы чем-то помочь. Не знаю точно чем…

Она беспомощно тряхнула головой, потерев виски указательными пальцами. Но элгран не стал сомневаться или задавать лишних вопросов. Он лишь коротко кивнул в знак согласия.

– Я тоже с вами, – склонил голову Ждан.

– Хорошо, – вновь согласился Айнор, отметив это лёгкой полуулыбкой. – Тогда следуйте за мной. И лучше наденьте скафандры. Облегчённых вполне хватит.

Капитан и связист синхронно кивнули, быстро зашагав по коридору вслед за развернувшимся и накинувшим капюшон элграном. В переходном отсеке они надели лёгкие скафандры, в которых ещё совсем недавно гуляли по строгому, безжалостному, требовательному, но вполне живому и любопытному Меркурию. Дожидаясь их, элгран тоже затянул свою талию широким поясом, поблёскивавшим матовым золотом и серебром. Выходили через шлюз в режиме работы в открытом космосе или на планетах с опасной атмосферой. Можно было и просто открыть створки. Но элгран посоветовал использовать герметичный режим погрузочной камеры.

– Держитесь вблизи от меня, и, по возможности, сзади, – скомандовал Айнор, когда команда шагнула на поверхность гибнущего Мира.

Они спустились в небольшое ущелье, глубиной меньше трёх метров и пошли по нему. Узкий проход, если раскинуть руки, то до противоположных стен можно было достать кончиками пальцев, закончился быстро, выводя спасательную экспедицию на открытое пространство. Слева по-прежнему высилась почти отвесная скальная стена. А справа, на сколько хватало глаз, простиралась грязно-оранжевая, со вкраплениями более тёмной корицы, равнина. Над горизонтом висело низкое холодное местное солнце, светившее всё тем же мрачным красным светом. Хотя сама звезда имела почти тот же спектральный класс, что и жёлтое земное Солнце, но в этом Мире оно было именно таким, красным, тяжёлым и давящим.

Айнор уверено шёл вперёд, не обращая внимания на пейзаж. Ему уже доводилось видеть подобное, и того первого раза, когда он решил изучить такой же Мир внимательнее, как он считал, было более чем достаточно. Столь мерзостного вида, по его мнению, не было даже в тех Мирах, где люди уничтожали себя в войнах или гибли в яркой, стремительной вспышке катастроф. Правда элгран всё же чуточку симпатизировал этому Миру. У него хотя бы хватило смелости запросить удар милосердия. Тот другой похожий Мир, ещё более жестоко расправился с людьми, позволив им трансформироваться в нечто совсем уж мерзостное, полуматериальное, живущее исключительно чужой болью, эмоциями и украденной жизнью. В том Мире эти кожистые, обладающие пародией на крылья, слизняки могли только обитать. Но чтобы питаться и размножаться, им требовались живые существа. И они изыскивали любые способы, чтобы прорвать занавеси, пользуясь своей полуматериальностью, проскальзывать из Мира в Мир. Тот Мир тогда решено было уничтожить, как угрозу остальным Мирам. Но таких не мало, и они появляются с завидной регулярностью. Однако сам Айнор предпочитал больше не участвовать в их зачистках. Ему хватило впечатлений и от первого раза.

Пройдя открытое пространство, команда снова нырнула в узкий коридор, который на этот раз вывел их прямо на берег. И теперь, находясь всего в паре метров от матово-блестящей поверхности багрово-кровавого цвета, уже никто не мог отделаться от стойкого впечатления, что это густая, тяжёлая, смешанная с песком кровь.

Таяна попыталась закрыть себе рот рукой. Но ладонь наткнулась на прозрачный щиток. Она лишь бессильно протёрла его и тихо прошептала:

– Это же…

– Да, – коротко и резковато бросил Айнор, не позволяя девушке закончить фразу. – Лучше смотри на скалы. Поверь, это гораздо легче, и спокойнее для психики.

Девушка не стала возражать и послушалась совета элграна. Стало действительно чуточку легче. Хотя ей было тяжело отсеивать давящую атмосферу этой планеты, просто переполненную болью, сожалением и страданием, а ещё какой-то мрачной, почти садисткой решимостью. Но, отвлёкшись, Таяна вскоре почувствовала какое-то совершенно чужеродное ощущение чуть в стороне, там, где в полусотне метров от берега виднелся огромный, тёмно-коричневый валун.

– Там что-то есть, – остановила она спутников, указывая рукой на валун.

Элгран замер, внимательно посмотрев в ту сторону, куда указывала девушка. Его тоже озадачило странное ощущение. В отличии от человека, он сумел разобрать необъяснимый покой и умиротворение. Но с чем это было связано, ответить он также был не в силах. Не с присутствием его сестры – это точно. Она была близко. Но в другой стороне. Если бы девушка не указала ему на это место, он бы прошёл мимо. Забрать отсюда сестру было для него важнее, чем изучать местные странности. Но элграны всегда прислушиваются к тем, кто входит в их поле творения. Таяна сказала, что может пригодиться. Его ощущения с этим согласились. И она указала на это место. А это значит, что проходить мимо не стоит.

– Хорошо. Давайте посмотрим, что там, – согласно кивнул он.

Отряд направился к указанному связистом валуну. Достигнув его, быстро отыскали узкую щель, в которую, тем не менее, можно было протиснуться даже в скафандрах. У входа Айнор вдруг всё понял. Его рука взметнулась, перегораживая проход девушке, но почти тут же упала вниз. Элгран передумал и не стал мешать той своими глазами всё увидеть. Она шла сюда. Значит, это для чего-то надо. Значит, это имеет значение для Вселенной. Один за другим все трое скользнули в щель.

В маленькой пещерке, всего метра три в ширину и четыре в глубину, было тепло и на удивление светло. Под потолком висело несколько шаров, светившихся мягким, золотистым светом. По стенам поблёскивало что-то похожее на голубоватую слюду, ручейками стекавшую к низу. На фоне остального пейзажа это было очень красиво. Но в пещере было ещё кое-что, чего трудно было ожидать увидеть в таком месте. В дальнем углу бил крохотный родник. И почему-то даже на вид казалось, что вода в нём чистая и приятная. Струйка изливалась из стены, стекая на пол и уходя в землю через трещины. А рядом с родником лежало нечто накрытое пушистым, белоснежным покрывалом.

Таяна сделала несколько шагов, присела на корточки и отодвинула край этого покрывала. Прямо на неё смотрело кукольно-красивое личико юной девушки, совсем ещё девочки. Светлая кожа была бледной. Но казалось, что её тёмные ресницы вот-вот дрогнут, и девочка очнётся от глубокого, мирного сна. Светлые, пепельные пряди слегка завивались, аккуратными локонами уложенные по сторонам. От девочки исходил какой-то глубокий, безусловный, космический покой и даже удовлетворение. Казалось, что она получила то, чего желала и, полностью довольная, уснула, чтобы набраться сил перед новым, прекрасным, ярким днём.

Никто не произносил ни слова, молча разглядывая то пещеру, словно вырезанную из другого Мира или другого времени, то родник, тихий, мягкий, наполняющий душу радостью одним своим присутствием, то на спящую девочку, которую никак не ожидаешь увидеть в обречённом Мире.

– В любом уходе, в любом разрушении, в любом запросе должна быть искра изменения, – прозвучали вдруг тихие, но чёткие и исполненные силой слова.

Но слова эти принадлежали не людям и даже не Айнору, молчаливой тенью замершему у родника. Эти слова произнёс чистый, уверенный, хоть и несколько печальный девичий голос, принадлежащий только что бесшумно вошедшей в пещеру незнакомке. Стройная фигура её была облачена в точно такой же плащ цвета индиго с золотой вышивкой по краю, как у Айнора. Только у девушки золотыми нитями были вышиты не остроконечные листья, а цветочные узоры, вплетённые в геометрический орнамент.

Незнакомка плавным, даже каким-то изящным жестом откинула капюшон, открывая лицо, такое же идеальное, как у брата. Только ростом она была на полголовы его ниже и волосы были заметно светлее, свободно струясь по плечам и сильной, гибкой спине до самых бёдер. Тонкую талию стягивал широкий пояс, дымчатого, тёмно-золотистого цвета. На нём были закреплены несколько герметично закрывающихся плоских контейнеров, которые иногда использовали для хранения небольших предметов, инструментов, запасов еды и воды.

Айнор несколькими шагами пересёк пещеру, бережно взял сестру за руки и посмотрел в её глаза, отливавшие яркой синевой полуденного, летнего неба. Едва слышно он сказал что-то на мягком, певучем языке, от которого, казалось, пришло в движение всё застывшее вокруг пространство. Она грустно улыбнулась и ответила ему на том же языке. Взволновавшееся пространство отозвалось едва уловимыми переливами колокольчиков и звуками флейты.

Ждан и Таяна замерли, не решаясь прервать разговор элгранов и ту магию, что рождал их язык. Они мало что знали о языке, на котором говорят между собой элграны. Впрочем, никто из людей овладеть им не мог. Но это не мешало им чувствовать эти слова, проникаться ими, их вибрацией, их движением. Одно про язык элгранов было известно точно – это был язык действия, и каждый звук, каждое слово на нём порождало отклик в ткани Вселенной. И пускай стоявшие рядом люди не понимали слов, их всё равно захватывал целый водоворот ощущений.

Айнор слушал, продолжая с любовью и нежностью смотреть на свою сестру. Он ни на минуту не осуждал её действий. Даже тогда, когда они казались ему опрометчивыми. И Дарсару он сломал руку лишь потому, что тот настаивал на том, что никак не мог последовать за его сестрой, когда она увела корабль, и защитить её. Это было ложью. А ложь элграны физически не выносили. Так что сломанная рука – это очень маленькая цена за ложь самому себе. И Дарсар, уже спустя пару минут после скоротечного поединка Духа, сам признался в этом. Да и как могло быть иначе? Поединок Духа для того и был придуман элгранами, чтобы в бою сливаться в единое целое, обмениваться пониманием и видением картины напрямую, даже окунаться в первоисточник всего сущего с одной единственной целью – проявить правду, развеять любую, даже малейшую ложь, придти к единому пониманию, даже восстановить собственную внутреннюю целостность, потеря которой для элграна смертельно-опасна.

– Я отказалась допустить, чтобы этот осколок вернулся в круговорот Вселенной в вихре боли и самобичевания, – вдруг перешла она на понятный землянам язык. – Ты же сам знаешь, что это может через время породить десятки новых Миров, выбравших путь страдания и хаоса.

– Знаю, – подтвердил брат, тоже переходя на земной. – И для этого существует очищающее пламя, чтобы целиком рассоздать всё болезненное, отжившее и опасное. Чтобы перевести Мир в состояние чистого света.

Айрис тяжело вздохнула.

– Этот Мир в нынешнем своём виде обречён. Я это прекрасно понимаю.

– И всё равно решила спасти осколок его Сердца, – в тон ей отозвался Айнор.

Сестра пожала плечами.

– У него ещё может быть будущее. В другой жизни, которая вполне может быть. Через время, когда душа Мира решит вернуться в Жизнь. Я ведь поняла, что осколок тоже отправят в пламя, уничтожив Мир подчистую.

– Верно, – не стал отрицать очевидного брат. – Такое лучше зачищать полностью. Слишком мрачное и опасное поле они вокруг себя разворачивают. Это может порождать язвы в сознании других колеблющихся Миров.

– Я и это прекрасно понимаю, – заглянула в самую глубину глаз брата Айрис, раскрывая свои ощущения ему на встречу. – Скажи, во многих ли похожих Мирах есть такие вот осколки Сердца с источниками любви?

Элгран промолчал, вслушиваясь в то, что передавала ему сейчас сестра. Через пару мгновений тишины, она продолжила:

– Подумай. Ведь способность даже в таких условиях сохранить в себе источник любви – это слишком большая ценность, чтобы просто так дать ей сгинуть в пламени. Куда лучше сделать её основой для нового рождения через время. Так можно перезапустить поле, сделав его исцеляющим. И очищающее пламя вполне можно заменить на преобразующее.

– Частично, – поправил сестру Айнор. – Очищающее пламя тоже понадобится. В нём должно сгореть всё болезненное и отжившее. Сгореть целиком и полностью.

– Разумеется, – согласно кивнула Айрис.

– Я понял твою задумку, – подумав, серьёзно сказал брат.

Айрис улыбнулась.

– Хорошо, что ты тоже здесь. Вместе нам будет проще это сделать.

– Проще, – не стал спорить Айнор, недовольно хмурясь. – Если ты твёрдо решила сделать задуманное, тогда тебе следует учесть, что это ускорит удар. У нас останется часов пять, возможно даже меньше, на то, чтобы убраться отсюда на достаточное расстояние.

– Знаю, – вновь спокойно ответила девушка. – Потому я и медлила. Мой корабль…, – Айрис на миг смутилась, вспомнив, что корабль, в общем-то, не её, а Дарсара. – Он повреждён. Я планировала починить его в ближайшие сутки. Правда, выходит плохо. У меня мало материалов, чтобы залатать ещё и обшивку. В крайнем случае я бы рискнула пойти с пробоями, укрываясь усиленным защитным пламенем. Думаю, у меня бы получилось. Я как раз обдумывала эту перспективу, когда почувствовала твоё приближение. Раз ты тут, тогда можно оставить его и улететь на твоём корабле, – она лукаво улыбнулась и добавила: – А ещё вместе мы сможем отодвинуть удар на один-два часа минимум. Вдвоём у нас это получится. Я уверена.

– Мой корабль на стапелях, в ремонте. Так что я одолжил людской, – мягко улыбнулся Айнор.

Элгран с облегчением услышал про дополнительное время. Шести-семи часов им должно хватить с запасом.

– Одолжил людской, – загадочно протянула Айрис, переводя взгляд на замерших рядом двоих людей. – И, конечно же, в своей манере, шибая по головам всем, чем только можно. Он хотя бы спросил вашего согласия на полёт в такое опасное место или просто плюхнулся на первое подходящее кресло, замкнул все пульты и погнал на всех парах?

– Весь мой экипаж выразил согласие лететь в закрытый спектр, чтобы помочь спасти вас, – неподдельно возмутился Ждан. – И ваш брат вёл себя, на мой взгляд, образцово. Даже научил нашего навигатора выводить корабль за пределы Солнечной.

– О-о… Что я о тебе узнаю? – лукаво протянула Айрис, взглянув на брата. – Впрочем, да. Другой твой любимый метод – прокачать по-быстрому людей до нужного тебе уровня, и вперёд!

– Он был готов, – мягко возразил Айнор. – Я лишь дал ему то, к чему стремилась его душа. Тем более, что финальные переходы всё равно делал я. Там нужно было выходить в произвольной точке. Коридоры здесь уже слишком разбалансированы.

Айрис кивнула, вдруг погрустнев. Взгляд её упал на укрытое покрывалом тело девочки.

– Я тоже дала ей то, чего хотела её душа, – почти прошептала она, но тут же встрепенулась и попросила брата: – Помоги мне. Пора.

Он кивнул. Оба элграна скользнули в центр пещеры одинаковыми, текучими движениями тренированных воинов. Айнор сделал знак людям отойти к выходу, и те заняли места по обе стороны расщелины. Элграны сомкнули руки, образуя круг, и закрыли глаза. От их тел пошло почти осязаемое и даже немного видимое простыми глазами сияние – белое, с примесью золотого. Оно затопило всю пещеру, наполняя пространство ощущением звенящей капели, раскрывающегося бутона, прикосновения первого лучика солнца, восторга от жизни. Ждан и Таяна невольно улыбнулись и расслабились, впервые за последние пару часов забыв о гнетущей атмосфере гибнущей планеты. Элграны продолжали. Они позволяли этому осколку Сердца, некогда величественного и прекрасного Мира, наполниться всем тем, чего ему так не хватало, недостаток чего и вызвал все те ужасы, что в итоге погубили его, утопив в крови и хаосе. А ещё, они сосредотачивали остатки его жизни здесь же, в зародыше уже нового Мира, который, возможно, родиться через какое-то время, если он захочет вернуться в Жизнь, переродиться для нового участия в великом творении Вселенной.

Постепенно всё стихло. Пещера погрузилась в ощущение ожидания. Но уже не застывшего и печального, а предвкушающего нечто новое и прекрасное. Так художник ложится спать, уже видя, как завтра он нарисует новую картину, образ которой разворачивается в голове, а затем начнёт рождаться, дрожа капельками сияющей росы на кончиках его пальцев.

– Благодарю и принимаю, – едва слышно выдохнули оба элграна почти в унисон.

Разжав руки, брат повернулся к людям, а сестра шагнула к девочке погибшего Мира. Айнор за руки вывел землян из пещеры, но они ещё увидели, как коленопреклонённая Айрис что-то шепчет на своём певучем, мягком языке, изобиловавшем сейчас протяжными звуками с придыханием. Последнее, что увидела Таяна, перед тем, как окончательно покинуть пещеру, это как Айрис возвращает отогнутый край покрывала на место, навсегда укрывая ушедшую.

Через минуту девушка покинула пещеру, присоединяясь к остальным, и они все вчетвером отправились к «Туману».

– Она ведь ещё была жива? – задала Таяна мучавший её вопрос, пристраиваясь к Айрис, чьё лицо, как и у брата, вновь скрывал глубокий капюшон.

– Да, – подтвердила она. – Трудно себе представить, как она смогла прожить так долго в гибнущем Мире. Больше трёх недель. Единственная, кого Мир пощадил в своей сумасшедшей жестокости. О чью искру обжёгся, вспомнив на миг, кто он на самом деле. Вспомнив и осознав, что всегда есть выбор. И именно выбор решает, как всё сложится дальше. Она сделала свой выбор – отказаться от холодного высокомерия своего народа, считавшего себя избранной расой, призванной править мирами, вместо этого она решила, что животворная любовь и чувства значат больше жёсткого кулака власти и принципа, что цель оправдывает средства. Мир, наконец-то заметив её, увидел в её душе отражение себя самого, каким бы он мог быть, если бы вовремя вспомнил, что в любой ситуации всё решает выбор, и он есть всегда. А ещё он вспомнил свои прежние мечты и устремления…

Девушка замолчала, повернув голову в сторону кровавого озера.

– А что это была за пещера? – спросила Таяна. – И почему там бил такой удивительный родник?

– Родник – это овеществлённый ключ Мира, – пояснила Айрис, вновь отворачиваясь от кошмарного зрелища. – У Миров всегда есть ключи, – она подумала и уточнила: – Источники чувств, качеств, свойств. Чем их больше и чем эти источники мощнее, тем ярче и насыщеннее Мир. Эти источники омывают Сердце Мира. И порой они могут проявляться в виде родников, чья вода насыщена энергией одного из источников. Благодатен тот Мир, в котором каждый родник связан с источниками. Ваша Земля сейчас из таких Миров. А в этом он остался единственным. И вы сами видели, какой он слабый. Один источник. Один родник, его овеществлявший. Чистая любовь, свободная от каких-либо условий. Последнее, что пересыхает в гибнущем Мире. Здесь жаждущие власти решили, что эту силу можно превратить в ключ для Врат, чтобы открыть для своей великой расы пути к покорению других Миров. На этом месте, – элгран повела рукой вокруг, – их жрецы принесли в жертву ровно шестьсот тысяч рабов, заполняя кровью жертвенную чашу, – капюшон девушки качнулся в сторону кровавого озера. – Их учёные ошиблись. Слишком слепы были их сердца, в которых совсем угасло то чувство, которое они собрались использовать. Когда всё началось, их жрецы перестали что-либо понимать за жаждой крови. И когда хаос вскипел в их собственной крови, быстро прекращая их существование, часть рабов разбежалась. Впрочем, это лишь на считанные часы продлило им жизнь. Спасение нашла лишь та, в чьём сердце оставалась любовь. Именно эта любовь и привела девочку в ту пещеру, к источнику.

Группа подошла ко входу в ущелье. Но Айрис остановилась, чтобы бросить последний взгляд на озеро. Губы её шевельнулись, завершая рассказ:

– Я нашла её на берегу. Разум девочки почти погас. Меня очень изумило, что даже в этом состоянии она светилась любовью. Душа, на удивление, сияла ярко, хоть и однообразно. Скорее всего из-за того, что всё это время она была в прямом контакте с источником и обретала в нём спасение. А вот другие качества практически угасли. Душа её желала освобождения, желала покоя, единения и творения, которого была здесь лишена. Я дала ей это. А ещё свет в пещере и мягкое покрывало. Это сделало её счастливой. Она ушла на рассвете, пару часов назад. Тогда я поняла, что время почти истекло. И очень обрадовалась, почувствовав где-то близко своего брата.

Айрис отвернулась от озера, навсегда прощаясь с ним и этим Миром. Слегка откинув капюшон, она тепло взглянула на Айнора, а затем обвела тем же взглядом остальных. На миг люди почувствовали себя частью той Силы, что объединяет всё сущее, той Силы, осознание и безусловное принятие которой делает элгранов одной семьёй. Когда девушка вновь надвинула капюшон, ощущение в душах Ждана и Таяны ослабло. Ослабло, но не исчезло до конца. Они вдруг поняли, что тоже знакомы с этим ощущением. Просто в людской традиции земных магов эпохи Звёздного конгломерата, подобная общность, словно бы собирается из частичек индивидуальностей всего коллектива. Каждый вносит свою долю, которую складывают воедино все в группе. Чаще всего это делают маги процесса. Общность правильно подобранных, слаженных частичек рождает целое. А вот элграны буквально сияют полным спектром Вселенской силы, которая бьёт ключом, словно бы рождаясь в них самих. Их общность больше похожа на общность самодостаточных вселенных, рождая уже вообще нечто запредельное. С человеческой точки зрения, разумеется. Потому что сами элграны считали такое нормой.

Айнор шагнул к сестре, обнял её, но через мгновение отпустил и мягко произнёс:

– Нам пора.

Она согласно кивнула, и спутники отправились дальше в полном молчании, продлившемся до самого корабля.

Глава 8

Оказавшись на борту «Тумана», элграны принялись отдавать команды раньше, чем в зал управления вернулся капитан. Это было связано с необходимостью как можно скорее поднять корабль и улетать. Ждан с Таяной на несколько минут задержались в шлюзовом отсеке, снимая скафандры, в то время, как сами элграны лишь встряхнули в шлюзе свои плащи, от чего по плотной ткани пробежала едва заметная белая волна. На том они сочли их вполне чистыми, а себя – готовыми пройти дальше во внутренние отсеки корабля. По этой причине «Туман» уже оторвался от поверхности, медленно набирая высоту, когда свои полётные кресла заняли капитан со связистом.

Спустя ещё полтора часа Оксана поставила корабль на автопилот, направив его по указанному Айнором курсу. Всё это время он, как и в первый раз, простоял за спинкой пилотского кресла, иногда уточняя курс, а несколько раз даже внезапно меняя его и разворачивая корабль чуть ли ни в противоположную сторону, но быстро возвращая его на путь, ведущий прочь от гибнущей планеты.

Оксана сама себе честно признавалась, что, при всём своём мастерстве, без помощи элграна могла бы и не справиться. Пару раз столкновений с очередным плотным роем осколков казалось уже было не избежать. Но уверенная рука элграна, ложившаяся в этот момент на её плечо, заставляла ум девушки отключаться совсем, распахивая в сознании только одно безусловное и всеобъемлющее ощущение даже не безопасного, а просто свободного прохода. И было уже совсем не важно, что пылинки яркими облаками сгорают в покрывале защитных полей, а осколки покрупнее пролетают на расстоянии вытянутой руки от обшивки. Элгран буквально творил из ничего свободный проход там, где, как казалось пилоту, его только что не было. А уж в те разы, когда она, не раздумывая, резко разворачивала корабль и выписывала совершенно бессмысленные фигуры, Оксана вообще не понимала, что заставило его отдать такую команду. Не понимала до тех пор, пока не начинала кружение. Вот тогда в её сознании проносился вихрь перекрученного пространства. Однако, насколько бы не было высоко мастерство людских пилотов, с поддержкой своих капитанов, но даже Оксаниной скорости и внутреннего равновесия не хватило бы на такие кульбиты, без поддержки стоявшего за её спиной невозмутимого Айнора.

А уж о том, каким чудом он там вообще стоял, девушка и думать боялась. Да, компенсаторы и искусственная гравитация гасила почти всё. И даже полёт на боку всё же оставлял вектор притяжения обращённым в пол. Но инерция и завалы оставались и были вполне ощутимыми. Плюс, головокружительная чехарда на обзорных экранах. Сама бы Оксана точно не удержалась бы на ногах. А он стоял и почти не менял позы.

Если бы пилот знала, что в привычную разминочную полосу элгранов уровня Айнора входила, например, балансирная дорожка, то она бы не удивлялась. Сами попробуйте пробежать по платформе шириной в метр и длиной во все двадцать, при условии, что платформа эта, как балансир или неваляшка, стремиться завалиться набок при малейшем шаге. Элграны, конечно, не были садистами, так что падать было меньше метра и в мягкий, шелковистый песок. Но падение – означало сход с полосы, и говорило упавшему о том, что равновесие его внутреннего огня нарушено. Сейчас же внутренний огонь Айнора сиял ровно, в безупречной нулевой точке. Так что он даже не задумывался над устойчивостью собственного тела. Вот если бы установка искусственной гравитации дала сбой, вот тогда стало бы сложно. Наверное. Даже сам Айнор не смог бы точно ответить на этот вопрос, потому что прямо здесь и сейчас и сама корабельная искусственная гравитация тоже являлась продолжением его собственного внутреннего равновесия. Такова уж была их природа – существ, иногда ещё именуемых творцами.

Когда всё закончилось, и Оксана щёлкнула переключателем автопилота, устало откидываясь на спинку кресла, она поняла на собственном опыте, за что так уважают, а порой даже боготворят элгранов в Мирах Звёздного конгломерата и даже во многих Мирах открытого спектра, где эта раса не живёт, но куда периодически заглядывает. Вскоре Оксана даже смогла сформулировать словами своё чувство восторга и восхищения, граничащего с преклонением:

– «Рядом с ними ты, или почувствуешь себя полным ничтожеством, которым и являешься на самом деле, или почувствуешь устремление в высь, захочешь стать лучше, больше, открыть для себя новые горизонты своего потенциала. И они вполне могут удовлетворить любой из этих двух твоих запросов – помочь тебе сдохнуть и больше не мучиться или же шагнуть на новую ступень.»

Позже, уже на Земле, когда экипаж «Тумана» делился впечатлениями, и пилот рассказала о своих, остальные с ней полностью согласились.

Айнор мягко сжал плечи пилота, вкладывая в этот жест благодарность, одобрение и поддержку. Девушка судорожно вдохнула, на миг задержала дыхание, а затем резко выдохнула. Мышцы её расслабились, ресницы опустились. По её телу прошла волна облегчения, смывающая тяжесть. Выждав несколько секунд, элгран отпустил плечи Оксаны. Он развернулся и направился к дивану, на котором всё это время сидела его сестра. Сдвинув к самому краю их плащи, быстро сброшенные в одну кучу при возвращении в зал управления, он сел рядом и приобнял Айрис. Та в начале положила голову на плечо брата, но усталость быстро побудила девушку лечь. Айнор поудобнее устроил голову Айрис на своих коленях, гладя сестру по волосам, щедро делясь с ней покоем, защищённостью, поддержкой и животворным теплом, которое сами элграны ещё выделяли в энергию чистого блага.

Отношения внутри этой расы вообще отличались особой близостью. Строго говоря, они почти всегда обращались друг к другу: брат или сестра. Так было, даже если между ними не было прямого родства как минимум в пяти-семи ближайших коленах. Вообще, если кто-то не приходился им матерью или отцом, либо праматерью, праотцем, то они почти всегда обращались к нему, называя его братом или сестрой. Единство и целостность рода для них была такой, что в отношении самих себя элграны не разделяли понятия род и народ. Вся их раса была одной семьёй. Впрочем, Айнор и Айрис были братом и сестрой даже в человеческом понимании этих слов.

Экипаж «Тумана», тоже изрядно уставший от впечатлений последних часов, разбрёлся по каютам. И каждый старался делать это как можно тише, чтобы не потревожить придремавших на диване элгранов. Пульты выставили в автоматические режимы, переключив показатели на свои наручные коммуникаторы. На дежурстве в зале управления остался только Ясон. Удобно устроившись в капитанском кресле, он смотрел в бархатную, бездонную черноту космоса, размышляя обо всём, чему стал опосредованным свидетелем.

По договорённости со Жданом, камера в скафандре транслировала всё происходящее на его коммуникатор. Так что целитель видел и слышал почти столько же, сколько и сам капитан. Наушник в ухе и коммуникатор, сияние голографического экрана которого было прикрыто подушкой от остальных, позволяли ему вести наблюдение незаметно для команды, оставшейся на корабле вместе с ним.

В академиях, да и в общих школах до того, людей учили многому. Но элграны за несколько часов показали Ясону всю пропасть в знаниях между собой и человеческими магами. Да, о многом он знал, но отрывками, никогда не вникая даже в известное его коллегам, потому что не задумывался обо всей картине в целом. Например, о сути наполнения родников источниками Мира. Это захватило сознание целителя сильнее всего. Так что он пообещал сам себе побольше узнать об этом и обязательно самому на всё посмотреть уже с другой, новой для него позиции: «Хорошо бы и остальных уговорить съездить с собой на ближайшие крупные родники», – думал он, мечтательно улыбаясь.

С этими мыслями Ясон и сам не заметил, как вскоре задремал.

А спустя пять часов, Айнор открыл глаза. Мягко тронул кончиками пальцев сестру за щёку. Та улыбнулась и тоже проснулась, вставая с колен брата и потягиваясь.

– Пора? – уточнила она.

– Да, – кивнул брат. – Осталось минут десять-пятнадцать.

Элграны дружно встали с дивана, направляясь к пультам. Айрис заняла кресло инженера защиты. А Айнор устроился в пилотском, по пути коснувшись плеча задремавшего целителя и, когда тот встрепенулся, жестом показал, что тот может идти отдыхать.

– Остальные пусть спят. Оставь их в покое. Сейчас здесь наша вахта. И людям лучше побыть в стороне, – произнёс он, щёлкая переключателями.

С трудом борясь с сонливостью, Ясон молча кивнул, встал с капитанского кресла и побрёл в свою каюту. По-пути он даже не заметил, что на камбузе кто-то копошиться, тихонько звякая посудой.

– Оставим техника чаёвничать или попросим занять своё штатное место? – поинтересовалась Айрис, прислушиваясь к этим звукам.

– Пожалуй, лучше пусть она окажется среди привычных приборов и в готовности, чем что-то почувствует внезапно, – подумав, ответил Айнор. – С остальными проще. Они спят. И будут спать глубоким сном ещё около двух часов.

Айрис согласно кивнула, встала и отправилась на камбуз, дверь которого находилась всего в нескольких метрах за их спиной. Спустя минуту она вернулась за пульт инженера защиты, а следом за ней юркой тенью скользнула Сати, направляясь по коридору в самый конец, где в кормовой части располагалось помещение с основным пультом специалиста по корабельным системам и двигателям.

Айнор развернул корабль так, что на правом обзорном экране вновь стала видна гибнущая планета. Глаза обоих элгранов внимательно уставились на неё. Минута, вторая, третья… Вскоре рядом проявилась маленькая, но яркая звёздочка, стремительно приближавшаяся к планете и оставлявшая за собой длинный и по своему красивый серебристый шлейф. Могло показаться, что этой звёздочки только что там не было, что нечто похожее поблёскивало заметно левее. Да так оно и было. Просто время настало, и пространство свело в одном месте два космических тела, объединённых единым устремлением. Ещё пять минут, и почти уже уснувший Мир принял желанный удар милосердия.

Беззвучная вспышка, застывшая в затянутой паузе. Рой несчётных осколков всё ещё удерживающих зыбкое подобие прежних очертаний планеты, словно бы на неё кто-то накинул невидимый силовой кокон. И новая вспышка ослепительного, абсолютно белого света. Шар белоснежного пламени резко расширяется в десятеро против прежних размеров, но вновь застывает, словно попавший в очередной силовой захват. Рой лунных осколков, прежде окружавших планету, почти целиком скрывается в недрах этого шара. А те, что всё-таки не попали в его границы, стремительно падали на эту новую звезду, растворяясь в её сиянии без остатка. Ещё немного, и незримый силовой кокон исчез, отпуская на волю белый огонь, который разлился во все стороны, быстро тускнея и теряя свою убийственную мощь. До корабля добрались уже практически безвредные отблески, которые легко поглотили даже автоматические поля. А ещё через миллион километров сияние погасло окончательно, растворяясь в бескрайней черноте космоса. На месте некогда великолепного, но погибшего Мира, окружённого ещё недавно двумя спутниками, рисовавшими по своим орбитам причудливый и сложный танец, теперь не осталось ничего. Даже остаточных полей возмущения.

Айнор щёлкнул переключателем, переводя управление на навигаторский пульт, и пересел за него. Корабль плавно развернулся, набрал скорость и вошёл в переход. А через час его силуэт вынырнул уже в совершенно другой звёздной системе, ничуть непохожей на покинутую.

Здесь сияло сразу три звезды разного цвета, но почти одинакового размера и яркости. Зелёное, голубое и красное светило кружились в танце вокруг единого центра масс. Пригодных для жизни, хотя бы в потенциале, планет в этой системе никогда не было. Только звёзды и их младшие собратья – планеты-гиганты числом в полтора десятка.

– От чего ты решил прилететь сюда, вместо того, чтобы направиться к Земле прямым курсом? – спросила Айрис, любуясь разноцветным хороводом.

– Ну, во-первых, я пообещал одному навигатору, что он уже заочно может считать себя второго ранга. А для полноты его становления, парню всё же стоит провести корабль из системы обратно к Земле, – с хитрой улыбкой пояснил сестре Айнор, поднеся вытянутый указательный палец к своим губам. – А из той системы человеку это, сама видела, было делать слишком опасно.

– А во-вторых? – лукаво глядя на замолчавшего брата, напевно спросила Айрис.

– А во-вторых, нашему гостеприимному и храброму экипажу очень к месту будет посмотреть на эту красоту, – закончил он с загадочным видом, указывая пальцем на звёзды и огромные планеты-гиганты. – Согласись, их внимание лучше мягко переключить на созидательную волну уже сейчас, чтобы к возвращению на Землю, они вновь несли заряд творения, вместо едкой и опасной капли хаоса.

– Я тоже очень рада, что мы заглянули сюда. Такое к месту и нам, – почти промурлыкала Айрис.

– Тогда я дарю тебе эту систему! – обвёл широким жестом обзорные экраны Айнор. – На ближайшие часы, пока мы здесь, она твоя!

– Благодарю, – блаженно выдохнула девушка, прикрывая глаза и буквально сливаясь со всем нечеловеческим, но таким ярким и завораживающим великолепием вокруг.

На ближайшие несколько часов вся эта безымянная звёздная система, в которую почти никто и никогда не залетает, перешла в прямой контакт с сознанием Айрис. Она знала, что у брата есть место, куда он иногда летает ради каких-то своих экспериментов. Но видела его впервые. И сейчас с упоением принялась за разглядывание причудливых переплетений полей. Эта система была настоящим произведением искусства не только в обычном видимом спектре, но и в восприятии элгранов, способных к куда более глубокому и чистому слиянию со Вселенной, чем люди.

Айнор с удовлетворением посмотрел на улыбающуюся сестру, затем щёлкнул переключателем, быстро пересел на пилотское кресло, положил корабль в дрейф и включил автопилот.

«Туман» медленно поплыл вокруг одной из местных планет-гигантов. Она была размером чуть поменьше Сатурна и обладала потрясающим зелёным цветом. Её поверхность переливалась всеми оттенками зелени, от бледного до весьма насыщенного, порой переходящего даже в салатовые сияния плавно пульсирующих туманностей. А ещё она вся была окружена целым роем из льдистых спутников, от крошечных, до крупных, размером с земную Луну. Они кружились в слаженном хороводе почти на одинаковом расстоянии от поверхности, напоминая россыпь жемчужин и бриллиантов, закреплённых на невидимом покрывале, накинутом на планету.

– Как красиво, – восхищённо протянула за их спиной Сати.

Девушка замерла, обхватив руками опорную колонну – единственное оставшееся напоминание о том, что когда-то к этому месту крепились внутренние переборки, отделяя кают-компанию от зала управления. Широко распахнув глаза, она с детским восторгом разглядывала живые картины на обзорных экранах.

– Это ведь уже другая система, верно? – уточнила техник.

– Да, – подтвердил Айнор.

– А где она находится? – не унималась Сати.

– Тоже в закрытом спектре. Только в заповедной его области, – ответил элгран, что-то переключая на пульте.

– В заповедной? – не поняла техник.

Айнор закончил ввод команд, от чего корабль медленно затормозил и повис в пустоте. Теперь экраны захватывали в дали ещё пару соседних планет. Окинув удовлетворённым взглядом получившуюся картину, он повернулся к Сати и пояснил:

– Да, в заповедной. Есть и такая группа Миров в закрытом спектре. В заповедной области отсутствует разумная жизнь. А здесь вообще есть только звёзды и планеты-гиганты, типа вашего Урана или Юпитера. Даже астероидов и комет здесь очень мало.

Девушка кивнула, продолжая зачаровано смотреть на звёзды и ближайшую к ним сейчас зелёную планету. Вскоре она всё же отпустила колонну, сделала несколько шагов и уселась в капитанское кресло. С него обзор был лучше.

Постепенно «Туман оживал». Его экипаж, всё ещё немного сонный, выходил из своих кают, стягиваясь к столу в общем зале. Ни Сати, ни элгранов никто с чужих мест не гнал. Зачем? Если с кораблём всё в порядке, курс ровный, автопилот тревожных сигналов не выдаёт, а место, благодаря совмещению с кают-компанией, хватило бы человек на двадцать. Все вновь прибывающие почти копировали позу Сати. Разве что Ждан прислонился к стене, а не обнял столб, да полусонный Ясон, прошлёпав к столу, сперва уселся на стул, и лишь после этого уставился в экраны.

Впрочем, пока люди собирались и вбирали в себя новое впечатление, Айнор тоже не стал засиживаться в полётном кресле. Он скрылся на камбузе. А вскоре вернулся оттуда с парой больших тарелок, ставя их на стол. Взгляды команды, вдруг отчётливо вспомнившей о том, что давненько не ели, скрестились на их содержимом. В этот миг, наверное, звёздная система за бортом могла бы обидеться, если бы ей было какое-то дело до человеческого внимания, которое сейчас целиком перешло от космоса к кулинарному творению элграна.

– Я решил, что всем будет кстати лёгкая закуска, – улыбнулся он.

– А это вообще можно есть? – первым решился озвучить общее впечатление Артур.

– Ну, можешь засушить и повесить на стенку в своей каюте. А я рискну, – ехидно возразила Оксана, скрывая за этим собственное колебания.

Её рука протянулась к блюду и замерла, не в силах выбрать цель. Но она сделала быстрый и глубокий вдох-выдох, после чего цапнула с тарелки то, что попалось первым.

Это оказалась миниатюрная копия их корабля. А вернее, продолговатый батончик пирожного-картошки, позаимствованный из готовых десертов, вот только дополнительно украшенный художественной лепкой. Цвет, конечно, мало напоминал дымчатый, тёмно-серый корпус «Тумана», но по обоим бортам виднелась тщательно выведенная кремовая надпись, не оставляющая сомнений в том, что это такое. Нос и корма тоже угадывались в изменённой изначальной форме дополнительно приплюснутого батончика. Казалось, что пирожное сперва нагрели, затем быстро обмяли в нужных местах и снова охладили. На верхней части даже виднелись полоски шоколада, в которых угадывались радарные системы и крохотная лепёшка аварийного люка, а по правому борту в шоколадной нашлёпке можно было опознать основной погрузочный шлюз.

– Капитан, она съела наш «Туман», – с лицом обиженного ребёнка, протянул Артур, что в исполнении двухметрового парня с фигурой атлета, выглядело особенно комично.

– Вон там ещё такой же есть, – невозмутимо указал на соседнее блюдо Ждан.

Кроме корабликов, на тарелках были ещё и планеты из теста, с ореховыми ядрами внутри, и карты неведомых земель, выложенные кусочками фруктов по верх пергамента из лаваша, и даже хвостатые кометы из оставшихся с обеда тефтелей, завёрнутых всё в тот же лаваш, но с продолговатым, растрёпанным хвостом и с каплей соуса внутри, причём, в каждой комете он был свой.

Одну из таких комет и взял за хвост капитан, с явным удовольствием отправляя космического скитальца себе в рот.

– Не думал, что из того бардака, что у нас сейчас на камбузе, можно сделать нечто подобное, – улыбнулся он Айнору.

– Возможно всё, – мягко ответил элгран, подхватывая с тарелки планету с ореховой начинкой.

– Мне кажется, или у этой планеты подозрительная полярная вулканическая активность? – тихо спросил Гай, внимательно разглядывавший другой такой шарик, украшенный не только прорезанными контурами морских впадин и материков с горными цепями, но обладавшим, вдобавок, ещё и немного выпиравшим хвостиком в районе, предположительно, полюса.

Оксана чуть повернула руку приятеля, строго заявив:

– Теперь она экваториальная. Так тебе будет легче её съесть, или это сделаю я?

Навигатор торопливо отправил небесное тело себе в рот и блаженно задвигал челюстями. Орехи он любил. И сладковатое тесто. А ещё у планеты оказалась пикантная сырная мантия. Глядя на довольного приятеля, рыжая вдруг расслабилась, тепло улыбнулась и тоже протянула руку за такой же планетой, закидывая её в рот.

– Очень вкусно и красиво, – держа на ладонях съедобную карту и откусывая от неё маленькие кусочки, Сати тоже выразила своё мнение по поводу кулинарных творений.

Остальные по очереди присоединились к похвале.

– Благодарю, – без тени ложных смущений ответил на это элгран. – В жизни во всём должно быть творение и красота. Всё должно питать как тело, так и душу.

Он в очередной раз улыбнулся сидевшим за столом людям, подхватил последнюю карту с парой комет и понёс всё это сестре.

– Да, ребята знают толк в удовольствии, – тихо выдохнул Ясон, поспешно подгребая к себе последнюю хвостатку.

Но как бы не старался целитель сказать это тихо, Айнор всё равно расслышал. Присев на край пульта, он прокомментировал услышанное:

– Жизнь должна приносить удовольствие в каждом мгновении. Иначе зачем тогда творить, если ты не испытываешь от этого удовольствие? И зачем тогда вообще жить? В скуке и рутине, когда крылья вдохновения и восторга сложены или вовсе обломаны, вечность однажды наскучит, а огонь угаснет.

Люди за столом переглянулись, неожиданно для себя осознав эти простые истины, которые вовсе не были для них откровением. Скорее, экипаж «Тумана» по новому взглянул на них. И в голове каждого возникла почти одна и та же мысль: «В руках элгранов любая мелочь превращается в произведение искусства или какое-то иное таинство. Но что же бывает, когда эти ребята принимаются за глобальные дела? И что вообще для них глобально?»

Глава 9

«Туман» вынырнул возле родной и такой приветливой Земли. Счастливый Гай переключил управление на Оксану, откинувшись в своём кресле. Ему дали провести корабль из той безымянной звёздной системы домой. И у него всё получилось почти с той же лёгкостью, что и при полётах в пределах Солнечной. Сидевший на диване Айнор окликнул его, поднял вверх большой палец и повторил, что он может уже считать себя навигатором второго ранга. Гай вновь широко улыбнулся, позволяя счастью и удовлетворению охватить себя целиком и посылая его волны во все стороны Вселенной, расширяясь вместе с ним.

Весь остальной экипаж тоже радовался, ощущая чувства своего навигатора. Лишь то, что все были на своих штатных местах, не давало им возможность кинуться его поздравлять и обнимать.

«Туман» опустился на площадке одного из земных космодромов, координаты которого указала Айрис. Он терялся на просторах среднеазиатской степи. Космодромы, не смотря на всю надёжность и экологичность современных технологий, всё ещё продолжали размещать в малонаселённых областях, чаще всего степных поясов планеты.

По случайности или нет, но это был тот же космодром, к которому был приписан и сам транспортник. Груза корабль не имел, только двоих пассажиров, запросов на доставку чего-либо не подавал, так что к нему не спешили никакие погрузочные машины или иной спецтранспорт, и его пятидесятипятиметровая туша стояла чуть на окраине поля в полном одиночестве.

Тяжёлые створки погрузочного шлюза открылись. Гибкий корабельный трап скользнул вниз, упираясь в поверхность лётного поля и застывая в виде лестницы с рифлёными ступенями. В открытом проёме мелькнули фигуры. Провожать элгранов вышел весь экипаж «Тумана», от чего в пусть и довольно просторном, но всё же не таком уж и большом шлюзе стало немного тесновато.

– Может вам дать наш катер? – спросил Ждан у элгранов. – Это не удобный глайдер, конечно. Но тоже хорошо. Лишь самую малость больше личных машин. И, главное, вон он, в ангарном отсеке, стоит в полной готовности.

– Благодарю за заботу. Нас уже ждут, – улыбнулась ему Айрис, указывая рукой в сторону лётного поля.

В десятке метров от корабля, в нарушении всех полётных правил, плавно опустился изящный глайдер. Его борта сияли матовым, тёмным золотом, словно бы подёрнутым дымкой, в которой можно было разглядеть причудливый, глубинный узор металла. Стёкла машины были сильно затемнены, так что виднелся лишь смутный силуэт на водительском месте. Но игнорирование правил космодромов на счёт запретов полётов личных глайдеров над лётным полем и посадке на него – выдавало в пилоте элграна. Только они обладали правом жить по собственным правилам, нарушая любые человеческие, но и принимая на себя ответственность за последствия любых своих действий и решений.

Элграны обладали абсолютной неприкосновенностью. Это верно. Но безответственными их никогда и никто бы не назвал. Если что-то случалось по их недосмотру, они спокойно и без возражений компенсировали любой причинённый материальный ущерб. Ну а люди никогда не гибли от их невнимательности. Только по прямому умыслу. А это уже было частью их свобод и абсолютной неприкосновенности. Впрочем, на Земле эпохи Звёздного конгломерата такое случалось крайне редко. Вот раньше, говорят, это бывало регулярно. Элграны не терпят войн и насилия. Но и любезными пацифистами их расу прирождённых воинов-творцов назвать было бы ошибочно. Если требовалось, они могли уничтожать хоть целые народы или даже густо населённые Миры.

– Благодарю вас всех за участие в моём спасении, – вновь прозвучал мягкий, тихий, переполненный силой голос Айрис.

– Присоединяюсь, – чуть склонил голову её брат, стоявший с ней рядом. – И хочу спросить. Вы хотите, чтобы ваш корабль остался только в списках свободного фрахта?

– А в каких списках он ещё может быть? – недоумённо приподнял бровь капитан.

– У нас свои фрахтовые списки, – пояснил Айнор. – Мы, или летаем на своих собственных кораблях, или арендуем те, с которыми хоть раз сложились комфортные условия сотрудничества.

– Гильдейский список первого ранга, – уточнил из-за капитанской спины Гай. – Заказы с пометкой особой важности, включая правительственные и те, что от элгранов. По-сути, корабли особого класса, для выполнения полётов повышенной сложности или в Мирах закрытого спектра. Только я всегда считал, что там и навигаторы тоже высшего класса.

– Верно, – не стал спорить Айнор. – Хотя, это требование, скорее, условность, чем обязательный пункт. Просто чаще всего так складывается, что мы работаем с более опытными экипажами, чем ваш. Но для нас существует только одна рекомендация – события, формирующиеся во время творения. И тут уже всё равно, какой корабль и насколько опытен его экипаж. Ему даётся выбор – ограничится разовым сотрудничеством или войти в наш список.

– Мы можем подумать? – неуверенно спросил капитан.

– Конечно. Сколько угодно, – заверил его Айнор.

Попрощавшись, он шагнул на трап. Но Айрис неожиданно задержалась. Склонив набок голову, от чего её светло-русые, длинные, распущенные волосы свесились на одну сторону, укрывая правое плечо девушки на подобие плаща, она с интересом смотрела на корабельного целителя, словно бы изучая в мужчине нечто невидимое. Через пару секунд Айрис протянула руку и спросила:

– Можно ваш коммуникатор?

Ясон опешил в первое мгновение, но затем поспешно шагнул к девушке, протягивая руку с серебристым браслетом на запястье.

– Да, конечно, – чуть торопливо проговорил он.

Айрис что-то поискала в меню, ввела несколько команд, после чего набрала запрос. Изучив получившийся результат, она выделила нужное и нажала на сохранение.

– Думаю, это подойдёт вам лучше всего, – пояснила она, убирая руки от чужого коммуникатора. – Там вы найдёте то, чего ищите. Можно и в любом другом месте, конечно. Но в этом, на мой взгляд, проявление ярче.

Ясон взглянул на голографический экран своего коммуникатора и смущённо улыбнулся.

– Премного благодарен, – пробормотал он, разглядывая координаты и живую картинку мощных родников, небольшими, но полноводными водопадами стекавших в общую чашу, из которой поток устремлялся ещё куда-то дальше по пологому склону.

– Всего всем доброго, – попрощалась Айрис.

Она в последний раз обвела весь экипаж взглядом своих ярких синих глаз, и шагнула из люка, стремительно сбегая вниз к ожидавшему её глайдеру.

Молчание замершего экипажа внезапно прервал Ясон. Откашлявшись, он показал на изображение, всё ещё горевшее на экране его коммуникатора, и заговорщическим тоном предложил:

– А давайте поедем вот сюда!

– Предлагаешь устроить маленький отпуск? – хмыкнул Ждан.

– Я – за! – оживился Артур.

– Я тоже, – подобралась Сати. – Капитан, давайте?

– Мне нравится. И место, и идея, – деловито сказала Оксана, вставая с другой стороны от целителя и разглядывая изображение.

Девушка ухватила за руку всё ещё молчащего Гая и перетащила на импровизированную сторону отпускников. Внимательно глядя на приятеля, она добавила:

– По-моему, отличное место, чтобы отпраздновать твоё повышение.

– Согласен, – поспешно кивнул тот, быстро переводя взгляд с девушки на экран, на капитана и обратно на Оксану.

В целом, он не был против этой идеи. Но неожиданный поворот событий заставил парня немного растеряться. Мыслями он ещё не до конца вернулся из общения с элгранами, произведшими на навигатора сильное впечатление. Но Оксана прекрасно знала, что делать, когда хочешь выдернуть из грёз в настоящий момент одного хвостатого мечтателя. Правда сам Гай не всегда был согласен с её методами. Но дружбой с девушкой дорожил гораздо больше, чем собственными заморочками, а потому прощал подругу.

– По-моему, это бунт, капитан, – с иронией сказала Таяна, делая несколько неспешных шагов и вставая в эту шеренгу.

– И ты решила к нему присоединиться, – с наигранной печалью в голосе вздохнул Ждан.

– Лучший способ справиться с бунтом – это возглавить его, – с невозмутимым видом пояснила связист, глядя на капитана.

На руке Ждана коротко пискнул коммуникатор. Он посмотрел на экран и открыл пришедшее сообщение, в котором его уведомляли о поступлении нового платежа. Взглянув на реквизиты и сумму, капитан еле скрыл изумление. За менее чем суточную экспедицию элграны заплатили столько, сколько он получил бы, если бы десять раз с полной загрузкой сгонял туда-сюда на горнодобывающие комплексы в поясе астероидов, что находился между орбитами Марса и Юпитера. Но затем Ждан вспомнил расценки на межзвёздные перелёты, количество сделанных переходов, кивая собственным мыслям и понимая, что суммы вполне обоснованные, хоть и явно тоже по повышенной ставке. Судя по состоянию корабельного счёта, можно было устроить отпуск даже не на два-три дня, а на целый месяц. Следом пришло новое сообщение, уже личное. В нём ему прислали реквизиты для связи с тем, кому через неделю понадобятся транспортные услуги для межзвёздной перевозки. Капитан вспомнил, что им теперь открыты полёты за пределы Солнечной, и повеселел окончательно.

– Экипаж, слушай мою команду! – с наигранно серьёзным лицом отчеканил Ждан, гася экран коммуникатора, но не выдержал и широко улыбнулся. – Объявляю отпуск прямо сейчас!

– Ура! – с неожиданной даже для себя эмоциональностью воскликнула Сати, повисая на шее Артура, как стоявшего ближе всего, а затем капитана и целителя.

Остальная команда тоже присоединилась к восторгу, быстро разбегаясь по каютам, чтобы прихватить самое необходимое. В спешке даже пришлось отлавливать наиболее нетерпеливых и отправлять их за провиантом на корабельный склад. На катере, конечно, всегда хранился аварийный минимум консервированных запасов. Но к чему перебиваться этим минимумом, когда их катер мог служить полноценным передвижным домом с кухней, холодильником, душевой, туалетом и спальными местами. Рассчитан, правда, он был лишь на двоих-троих. Но спокойно принимал даже всех семерых членов экипажа «Тумана.». Выходило тесновато, но никто не роптал.

А через полчаса из ангарного отсека транспортника плавно выплыл вытянутый десятиметровый силуэт катера. Сверкая серебристой, почти зеркальной обшивкой, способной сопротивляться даже открытому космосу, он взмыл в небо, развернулся и полетел прочь от космодрома.

Глава 1

«Туман», корабль второго класса транспортного флота Земли, плавно входил в атмосферу Молуира – одной из планет открытого спектра. Она не входила в Звёздный конгломерат, но всё же была доступна для свободного сообщения Миров. Это был первый самостоятельный полёт «Тумана» за пределы Солнечной системы.

После возвращения из полёта в один из Миров закрытого спектра, который экипаж корабля совершил под руководством элграна, прошло десять дней. Айнор сдержал слово. Уже на третий день их навигатора вызвали в академию, а ещё спустя четыре дня Гай вернулся с аттестатом навигатора второго ранга. И теперь, ко всеобщей радости всей команды, их кораблю были доступны полёты в две с половиной тысячи Миров Звёздного конгломерата и в миллион – открытого спектра.

Не обошлось, правда, и без курьёзов.

В эти четыре дня Гай прошёл недостающее обучение. Его научили вычленять из общего образа звёздной системы отдельные образы планет и других мест, куда нужно было попасть. Это заметно облегчало работу навигатора, позволяя использовать только один кристалл с ключом на одну систему вместо целого ящика. Зато вот этих ящиков Гай с собой привёз столько, что поначалу большая часть экипажа опешила, слабо понимая, что происходит. Всё-таки ключи перехода – это была весьма закрытая тема, о которой мало кто знал что-то достоверное, если сам не соприкасался с этим. А четверо из семи членов корабельной команды никогда не бывали за пределами Солнечной.

Началось всё с того, что возле «Тумана» на лётное поле приземлился пузатый грузовой глайдер доверху гружёный контейнерами с кристаллами ключей переходов. Аж целых сто шестьдесят восемь ящиков, по шесть тысяч кристаллов в каждом – один миллион с хвостиком. Последний контейнер был заполнен меньше чем на половину. Но это уже никто не заметил. Зато Сати и Оксана недоумённо уставились на всё это богатство, не понимая, куда складировать столько ящиков. На ехидное замечание пилота про выделение под его нужды половины трюма, Гай лишь загадочно улыбнулся. Молча взяв один из контейнеров, он невозмутимо понёс его в корабль.

Через пару минут все непосвящённые в тему члены экипажа узнали ответ на загадку. Но в месте с ответом получили ещё и разнарядку по уборке. Впрочем, не только они. В дело вовлеклись все.

– А я думала, что это у нас очередная кладовка такая, – бурчала Оксана, разбирая ячеистые стеллажи в нижнем носовом отсеке.

– Нет, это как раз вот для них, – кивнул Артур на очередной объёмистый ящик в своих руках.

Он поставил контейнер в освободившуюся ячейку и спросил:

– А ты разве не знала, для чего это хранилище? Вы же должны были изучать строение кораблей.

– Нет, – вздохнула пилот, залезая на стремянку почти под самый верх четырёхметрового потолка. – На схемах этот отсек сухо именуется «закрытое хранилище» и маркируется значком ограниченного доступа, типа, посторонним лицам только с разрешения капитана. Нам не говорили, что кроется за всем этим. А я не спрашивала. Ну а стажировку проходила на транспортнике третьего класса. А они для полётов по Солнечной больше сконструированы.

– Ясно, – покладисто кивнул защитник, помогая девушке разбирать соседние ячейки.

– Интересно, что же будет, когда Миров в открытом спектре перевалит за миллион, скажем, сто? – не унималась Оксана. – Куда это всё засовывать-то будем? По личным каютам? Или трюм урежем?

– Тут места ещё на двадцать восемь таких контейнеров хватит, – успокоил её капитан, принёсший ещё один ящик. – Думаю, на ближайшую сотню-другую лет нам места хватит. А дальше уже без нас что-нибудь придумают на следующем поколении кораблей. Оставь этот вопрос своим праправнукам, если не вообще пятому или десятому колену вперёд.

Он усмехнулся и посторонился, впуская в тесный отсек навигатора.

Помещение было узким, всего в пару метров шириной, но длинным – четырнадцать метров от борта до борта. И прежде здесь действительно хранили всякий хлам. Но на самом деле этот отсек как раз и предназначался для хранения всех этих многочисленных ящиков с кристаллами. Сюда даже можно было быстро попасть по аварийному трапу, ведущему прямо из зала управления вниз, к аварийному проходу в грузовой трюм, двум ангарам, в одном из которых стоял катер, и вот сюда, в носовое хранилище ключей перехода. Всё-таки «Туман» был кораблём второго класса, который уже целиком оборудовался под внешние полёты. Серьёзнее разве что корабли первого класса. Но это уже стометровые, и более, зачастую даже трёхпалубные многофункциональные лайнеры, на фоне которых даже габаритный «Туман» казался прогулочным катером.

Разбор хранилища и расстановка контейнеров в соответствии с маркировкой, чтобы удобнее было искать нужное, занял ещё почти день. Следующий, твёрдым решением капитана, объявили снова выходным. Во-первых, стоило дать Гаю отдых и заодно отметить его повышение. А во-вторых, Ждан получил ответ от нанимателей, чьи контакты ему передали элграны. Через три дня им следовало принять груз и отправиться в свой первый коммерческий рейс за пределы Солнечной. Причём, как ему пообещали, на Молуире передадут следующий заказ сразу для двух других Миров, и, вероятно, там цепочка продлиться ещё дальше. Это очень радовало Ждана, обещая много новых впечатлений. Душа его, ещё недавно нывшая при взгляде на далёкие звёзды, теперь пела, радуясь жизни.

Так уж сложилось, что до этого дня за пределами Солнечной довелось побывать только Ждану, Ясону и Таяне – самым старшим в экипаже. Но и они бывали лишь на планетах Миров Звёздного конгломерата. Мир открытого спектра все они посещали впервые, очень радуясь, что получили такой заказ в самом начале новой страницы в карьере. Впрочем, кораблям свободного фрахта, к которым относился «Туман», часто приходилось летать за пределы родной системы, если все условия на них позволяли это делать, разумеется. И обычно такие полёты выпадали именно на открытый спектр, потому что тут почти не существовало регулярного сообщения. Транспортные компании редко ими занимались, оставляя такие рейсы на долю свободного фрахта. Их больше интересовало регулирование постоянных трасс, которые существовали, в основном, в пределах Звёздного конгломерата.

И вот теперь вытянутая туша «Тумана» плавно и не слишком быстро входила в плотные слои молуирской атмосферы, а на обзорных экранах разворачивалась необычная картина.

– Какие здесь краски яркие, и целое море синего с голубым, – восхищённо протянула Сати, ради нового зрелища решившая покинуть своё место в техническом отсеке.

Она связала свой пульт с капитанским, вывела дополнительную сигнализацию на свой наручный коммуникатор и теперь сидела на просторном диване кают-компании, совмещённой с залом управления. Отслеживать тонкую работу всех узлов через расширенное восприятие техник легко могла и отсюда. Зато широкие круговые экраны наружного обзора, полукольцом опоясывавшие весь зал с носовой стороны, давали куда лучший вид, чем маленькие мониторы на её пульте. Вертя головой, девушка всматривалась в пейзажи. Взгляд её тёмно-карих глаз разбегался в попытке охватить все чудеса этого нового для неё Мира.

А посмотреть здесь, и впрямь, было на что.

Молуир сильно отличался от Земли. Планета была не просто голубой. Она переливалась всеми оттенками синевы. Корабль плавно скользил между тёмно-голубыми шарами, ультрамариновыми жгутами, сплетёнными в причудливые коконы, бледно-лазоревыми облаками и туманами. Даже яркое солнце здесь имело оттенок аквамарина в белой дымке. Молуир был царством воды, тумана и молний. Морей было столько, что они сливались в один единый планетарный океан, а материков тут просто не существовало – лишь мириады островов, от относительно крупных до крошечных рифов. Дожди здесь были обычным делом. И подвижные туманы, постоянно меняющие свою форму, а порой и свойства. И грандиозные по мощи грозы. Но всё проходило быстро. Молуир вообще был местом постоянного движения, напоминая картину, сотканную из бесконечного числа волн.

Эта планета могла бы быть не столь комфортным местом для жизни, если бы не её уникальные особенности. Во-первых, климат на Молуире был мягким, мало меняясь от экватора к полюсам. Во-вторых, вода и воздух здесь были насыщены ощущением тёплой, пушистой, взбитой молочной пенки. Это могло бы кому-то показаться чем-то неприятным. Но на самом деле мгновенно проникало в любого, рождая чувство восторга, чувство, что твою душу омыли ласковые волны, а тело наполнили животворной энергией. От такого хотелось творить. И люди Молуира, внешне практически не отличавшиеся от землян, славились своими произведениями искусства.

«Туман» пролетал сейчас мимо очередного кокона из странных жгутов. Они вдруг налились ещё более ярким ультрамарином. Их сияние стало напоминать огонь газовой горелки. В глубине проступил белый. И тут по жгутам вдруг буквально стекло жидкое пламя. Сконцентрировавшись внизу кокона, оно резко трансформировалось в яркую, ветвистую молнию, ударившую в два висевших неподалёку тёмно-голубых шара. Шары потемнели до глубокой синевы, чуть опустились ниже и пролили на водную гладь поверхности планеты упругие струи ливня. Тут же, словно по команде, лёгкие, почти прозрачные, лазоревые облака сгустились и растеклись по поверхности океана. Они даже словно засветились внутренним светом. Но стоило ливню стихнуть, а это произошло уже через пару минут, как облака медленно рассеялись, поднимаясь выше и вновь превращаясь в лёгкую дымку.

– Офигеть! – коротко, но эмоционально выразила своё мнение об увиденном Оксана.

Остальная команда промолчала, заворожено смотря по сторонам. Ну, кроме Гая. Чуть подумав, он осторожно спросил подругу:

– Слушай, я давно уже хотел тебя спросить. Что ты имеешь ввиду, когда произносишь это слово? Причём тут фиги? Как они связаны с твоими ощущениями?

Тут стоит пояснить, что большинство старинных выражений к этому времени отмерло. Люди стали выражаться буквальнее, что требовало от них магическое воспитание. Поэтому, выражения типа «офигеть», произносилось крайне редко и мало кем.

Сам же Гай вовсе не был глупым и не издевался над пилотом, с которой был очень близок с детства. Но он действительно не понимал смысла этих её восклицаний, воспринимая их буквально. Гай был немножко замкнутым, чуточку нервозным, капельку рассеянным и с душой мечтателя. Но это всё не от отсталости или слабости, а от высокой эмпатии. Он обладал очень сильной чувствительностью. И в прежние времена, скорее всего, пополнил бы ряды аутистов. Но в эпоху Звёздного конгломерата такие, как он получали возможность раскрыть свой эмпатический потенциал, да и тёплая общественная атмосфера тоже создавала благоприятные условия для того, чтобы подобные Гаю не замыкались в защитной скорлупе отчуждённости, а учились следовать своим чувствам и своему дару.