Дасквинг и Отмеченный Драконом бесплатное чтение

Дизайнер обложки Екатерина Борисенко

ISBN 978-5-0056-3687-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Он летел, рассекая своими огромными крыльями небесное полотно. Вокруг него таинственными огнями горели звезды, скрывая в себе тысячи секретов мироздания. Казалось, достаточно протянуть лапу, коснуться их, и в твой разум ворвется целый водоворот знаний. Однако звезды были ревностными хранителями тайн; те, кто наблюдают за ними, давно знали это.

Нордический ветер ласково обволакивал его чешуйчатое тело со всех сторон, холодя разгоряченные полетом жилы. У всех драконов в жилах текла кровь, наполненная магическим жаром, и Генемон не был исключением. В последнее время находиться на земле ему становилось все сложнее и сложнее. Планета стонала и истекала кровью от чудовищных поступков представителей каждой из четырех рас: аштенов, силитосов, тайфов и фаринаев. Иногда Генемон задумывался, а правильно ли поступили они, Великие Драконы, пустив смертных в этот благоухающий некогда мир?

Катесия – мудрый дракон, воплощение знаний и космической энергии. Она была эфемерным созданием, полным невероятной красоты и грации, а ее чешуя была похожа на небо, усыпанное звездами. Всю жизнь Катесия в буквальном смысле витала в облаках и спускалась на землю лишь в исключительных случаях. Драконица являлась покровительницей космической магии, которая была самой таинственной и опасной среди других видов волшебства.

Татинус – драконица, наделенная силами жизни и процветания, дарующая начало всему живому. Она была больше похожа на прекрасного морского змея. Ее чешуя переливалась перламутром, а глаза всегда были наполнены любовью ко всему, что дышит и живет. Большую часть времени Татинус проводила в Бескрайнем Океане. Ее стихией, разумеется, была природа.

Генемон – древний змей, обладающий колоссальной силой и могуществом. Этого дракона было всегда сложно понять, у него были весьма экстравагантные взгляды на справедливость и порядок. Однако тех, кому было близко чувство справедливости Генемона, кто разделял его взгляды, гигантский дракон наделял невероятной силой, острым умом, долголетием и здоровьем. Поселился он высоко в горах. Этот дракон повелевал ветрами и бурями.

И, наконец, четвертым драконом был Георган. Могучий дракон, покровитель огненной стихии, наделенный способностью вдохновлять и даровать невероятные способности тем, кто мог разделить его стремление к совершенству. Среди всех драконов он был самым эмоциональным и импульсивным, потому как огонь в его душе горел жарче всех. Георган решил обосноваться в вулканической местности, среди магмы и лавы, которые соответствовали его взрывному нраву.

Все драконы были покровителями жизни, и планета процветала под их чутким руководством. Космические драконы могли создавать жизнь, используя свое Дыхание – это была их сущность, их жизненная сила. Каждому народу, который создавал дракон, он дарил часть своего Дыхания, заключая его в материальную форму. То были могущественные артефакты, который помогали цивилизациям двигаться вперед и развиваться. Так продолжалось веками, и за это время Драконы положили начало четырем великим расам.

К сожалению, были среди Первых народов такие, кто своими зверствами и безумными экспериментами желали повергнуть планету в хаос. Войны, кровь и огонь. Вот что также приносили смертные. Однако… Все же, стоило признать, что была и огромная польза от их присутствия.

Суровые Аштены, которых еще называли титанами – народ, созданный изо льда и камня самим Генемоном. Аштены поселились в горах, где сама суровая природа воспитывала закаленный духом народ. В горах они и основали свой первый город – Аштенваль, который впоследствии и стал столицей их Империи. Аштены выбрали для себя стезю охоты и поддержания мира между народами. В выполнении этой миссии их направлял сам Генемон.

Его мудрая сестра, великий дракон Татинус, дала начало миролюбивым Силитосам. Силитосы, иначе – эльфы или друиды, были созданы из воды и трав, поэтому облюбовали тропическую местность близ океана и возвели свою столицу Силитос в самом сердце джунглей. Они избрали для себя путь хранителей жизни и занялись созданием ее новых форм.

Его могущественный брат, гордый Георган, своим Дыханием создал Фаринаев. Обладающие горячим нравом, или, как их еще называли, дворфы – дети огня и металла – решили поселиться в богатой вулканами местности и возвели подземный город Крагхельм. Их ремеслом стало кузнечное дело, а занялись они поддержанием вулканов в стабильном состоянии, то есть предотвращением извержений и землетрясений.

И был еще один народ – Тайфы, величественные дети космоса. Их покровительницей была любимая сестра Генемона – Катесия. Тайфы основали свой первый город в пустынной местности, где ничто не могло помешать их свободному духу вдохновляться изучением небес и звезд. Свою столицу они назвали Тафий. Их главной задачей стало поддержание доброй погоды и изучение тайн космоса.

Каждому народу один из драконов даровал свое Дыхание, чтобы смертные могли с достоинством выполнять свою роль. Великий дар, часть своей сущности, которая открыла в смертных способности к магии. И некоторое время все народы жили в мире и согласии.

Однако шло время, и появлялись те, кто не был согласен с отведенной им ролью. Началось все с тайфов – их стала сводить с ума жажда знаний. Для их острых и любопытных умов все развивалось слишком медленно. Тогда, когда можно было покорять новые миры и осваивать галактики, тайфы были вынуждены лишь наблюдать за бескрайним космосом, не имея возможности как-то на него повлиять. Их покровительница, драконица Катесия, вовремя заметила семя порчи и наказала своим потомкам укротить жажду знаний. «Всему свое время, – сказала она им. – Ни к чему торопить события». Благоговея перед своей покровительницей, тайфы на время смирили свой нрав.

Но случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Теренидона Мудрейшего, одного из величайших исследователей тайфов, захватила мысль о бессмертии. Он не мог понять, почему Великие Драконы, которые создали смертных, не подарили своим детям вечную жизнь. Теренидон был могущественным чародеем космической энергии и прожил много лет, вынашивая эту мысль в своей голове, но ничего не предпринимал. Однако шло время, и на его глазах угасли жизни многих, кого он так любил. Ушла его жена, ушла его дочь, друзья. Все они ушли в забытье, и лишь Теренидон продолжал жить, потому как имел доступ к Дыханию. И тогда Мудрейший понял, что пришло время действовать и стал искать путь к бессмертию. Теренидон желал подарить своей нации то, чего не было у его близких – вечную жизнь. Эта мысль пиявкой впилась в него, высасывая все его благоразумие и отравляя разум. Вскоре Теренидон стал одержим этой идеей. В ходе своих исследований он понял, что Дыхание Дракона – артефакт, который даровали своим народам их покровители – это огромный источник магической энергии. У него, как у тайфа, носившего звание Мудрейшего и возглавлявшего Орден Драконов в стране тайфов, был полный доступ к Дыханию, дарованному Катесией. Однако одного артефакта было мало для столь великого заклинания, что он задумал. Теренидон понял, что должен завладеть еще одним артефактом, пусть и придется отнять его у другого народа. Ведь его магия должна была даровать всем смертным вечную жизнь. Теренидон даже начал готовить план, как бы завладеть вторым могущественным артефактом. Однако его планам не суждено было сбыться.

Катесия, покровительница космоса, прознала о планах коварного Теренидона и обрушила свою ярость на него. Из-за того, что Мудрейший уже успел поглотить огромное количество энергии от Дыхания за то время, пока им пользовался, она не могла просто уничтожить отступника. Вместо этого драконица придумала другое наказание, еще более ужасное – она замуровала преступившего черту тайфа в самых глубоких пещерах планеты и заточила в алмазный саркофаг в назидание тем, кто посмел бы ослушаться её.

И все же, идеи Теренидона нашли отклик в сердцах многих тайфов. Влей ложку дегтя в бочку меда, и вкус тебе уже никогда не вернуть. Некоторые из тайфов стали поклоняться Теренидону, словно тот был богом; стали приравнивать силы Мудрейшего к драконьей. А впоследствии даже стали пытаться претворить его планы в жизнь. Катесия была в бешенстве, когда узнала об этом, и впервые за свою жизнь потеряла самообладание. В гневе, она изгнала всех сторонников Теренидона из страны тайфов и лишила способности пользоваться энергией Дыхания. Тела изгнанников поблекли, а большинство чувств и эмоций им стали чужды. Лишенные Дыхания своего дракона, они стали чем-то вроде теней на грани жизни и смерти. Теперь эти тайфы были вынуждены скитаться по миру, не имея собственного дома. Таких изгнанников стали называть Отрешенными.

К сожалению, урок не пошел на пользу смертным. Несмотря на все предпринятые меры, в каждом из народов стали периодически появляться вольнодумцы, не желающие следовать пути Драконов и нести пользу мирозданию. Таковых драконы решили изгонять. Генемон думал иногда, что, быть может, их и стоило просто убивать на месте? Перспектива быть спаленными заживо могла стать вполне весомым аргументом, чтобы остановить смертных от следования неправильному пути. Хотя… Быть может, их дети от самого своего сотворения были ущербными и порочными, и прав был Георган, когда предложил просто уничтожить их всех и создать заново, отняв свободу воли?

Нет! Они уже избрали свой путь. Генемон, как и все драконы, знал, что грядет нечто поистине ужасное. То, что может уничтожить саму суть вселенной. Битва, которая приведет их либо к вечному процветанию, либо к полному уничтожению. Для победы в этой битве сил Великих Драконов было слишком мало. Им требовались союзники, и именно поэтому и было решено создать смертных. Дать им часть своей силы, направить и обучить. Каким прекрасным и простым казался тогда этот план…

Однако, Генемон не привык долго сожалеть о былом, а потому запретил себе думать о прошлом и сосредоточился на полете. Драконы уже избрали свой путь и будут его придерживаться. Слишком поздно метаться и думать, как могло бы быть. Не стоит тратить свое время и мысли на то, что уже далеко позади. Вместо этого Генемон вместе со своим братом и сестрами собирался попытаться направить смертных на истинный путь еще раз. Конечно, разработанный драконами план был невероятно рискованным, и полагался на множество факторов. Однако в случае успеха… Они бы получили шанс. Тот самый шанс, который позволил бы живым одержать победу в великой битве за мироздание.

Глава 1. Видение

Могучий дасквинг сидел на камне, подперев голову рукой. Его обыкновенно коротко остриженные русые волосы уже успели немного отрасти, и теперь их ласково трепал ноябрьский ветерок. Взгляд карих глаз воина был направлен в сторону полосы леса. Пальцами дасквинг ритмично постукивал по лезвию клинка. Мужчина выглядел задумчивым.

– Эй, Толга, чего сидишь и киснешь? Иди к нам! – позвал его Лаур. – Посиди у костра, согрейся!

Толга пришел в себя и, поднявшись на ноги, зашагал в направлении костра, чтобы присоединиться к другу в поздней ночной трапезе. Дасквинги сидели в кругу за магическим костерком, который не издавал дыма – чтобы можно было готовить пищу и не бояться быть обнаруженным возможным врагом – и бодро наминали поджаренную оленину. Лаур же сидел в центре круга и сосредоточенно занимался мясом. В ночи огни костерка весело играли на собранных в конский хвост темно-коричневых, почти черных, волосах предводителя дасквингов, превращая их в пламенную гриву.

Как только Толга подошел, Лаур тут же поднял взгляд; его оранжевые, словно у ястреба, глаза встретились с карими глазами друга.

– Держи, только что приготовил, – произнес он, протягивая Толге кинжал с нанизанным на него хорошим шматом еще дымящегося мяса. – Сражаться на голодный желудок – отвратительная штука.

Толга взял кинжал с мясом и невидящим взглядом уставился на него.

– Извини, что-то кусок в горло не лезет, – произнес мужчина, осознав, что есть ему вовсе и не хочется.

– Да брось, ты же любишь, как я готовлю оленину, чего так? – хлопнув друга по плечу, сказал Лаур. – Опять думаешь о Велии?

– И да, и нет. Не совсем, – расплывчато ответил дасквинг.

То был ничем не примечательный поздний вечер. Они с женой отдыхали от рабочих забот и готовились ко сну. Толга по своему обыкновению сидел в любимом кресле-качалке и читал книгу по мореплаванию. Велия же расположилась на мягком пуфике с раскрытой на коленях книгой по чародейству и проклятиям автора Куре Антровиса. Однако что-то было явно не так – она не читала книгу вдумчиво, как делала это обычно; взгляд ее небесно-голубых глаз был направлен в окно, словно женщина ждала чего-то или кого-то.

– Ты не должен идти сегодня на задание, – неожиданно произнесла чародейка.

Дасквинг отвлекся от чтения и внимательно посмотрел на свою возлюбленную.

– В каком смысле? – спросил он.

– Мне снова снилась Акель, – многозначительно произнесла Велия. – Она летела верхом на Великом Драконе Генемоне и говорила со мной. Она предупредила меня, что тебе нельзя сегодня никуда уходить.

Толга отложил книгу на столик и скрестил руки на груди.

– То, что ты видела ее, еще не означает, что сон вещий, – произнес он.

Велия цокнула языком.

– Ты же знаешь, что я права. Всякий раз, когда Акель являлась мне во снах, это не сулило нам ничего хорошего. Каждый раз, когда она появлялась, ты попадал в беду.

– Ты преувеличиваешь, – нахмурился дасквинг. – То, что несколько раз произошли некоторые совпадения…

– Совпадения?! – возмущенно воскликнула Велия. – А как же тот раз, когда она предсказала бойню в Вальштадте?

Дасквинг возвел глаза к потолку.

– Не так уж сложно предсказать то, что и так уже давно назревало. Преступные группировки долгое время накапливали там силы для атаки на местное правительство…

Велия уперла руки в бока и грозно посмотрела на него. Ну что за баранье упрямство!

– Она предсказала точное время и место, Толга! Очнись и открой глаза! – пыталась переубедить его чародейка. – Она всегда является мне, когда тебе грозит опасность, потому что… Потому что все еще любит тебя!

Взгляд Толги мгновенно изменился, став жестким.

– Она НИКОГДА не любила меня! – отчеканил он, мгновенно изменившись в лице. – Тот, кто любит, никогда не поступил бы так, как она!

Велия не решилась настаивать, слегка смутившись – настолько разительны были перемены в его настроении.

Увидев реакцию жены, дасквинг смягчился. Мужчина поднялся с кресла, подошел к Велии и примиряюще зашептал на ушко, поглаживая ее беременный животик:

– Ты – единственная, кто меня когда-либо по-настоящему любил, Велия, – ласково шептал он. – Я знаю это и ценю. Акель же осталась в прошлом, она сделала свой выбор. А я сделал свой. Я люблю тебя больше жизни, и это никогда не изменится.

Велия улыбнулась и поцеловала его в щеку.

– Я тоже люблю тебя, дорогой.

– Я знаю.

– И именно поэтому ты не должен уходить сегодня, – решительно произнесла Велия, тряхнув копной роскошных кучерявых волос.

Толга возвел глаза к потолку и вернулся назад в свое кресло.

– Опять двадцать пять… – пробормотал он, уткнув лицо в ладони.

– Ты можешь это отрицать, но я никогда не поверю, что Акель бросила бы тебя, не будь на то веской причины. Я хорошо ее знаю, ведь она – моя лучшая подруга, – произнесла Велия. Затем, словно опомнившись, добавила: – Кхм… По крайней мере, была когда-то, лучшей подругой.

Дасквинг промолчал, не желая больше обсуждать Акель. Эта женщина принесла ему слишком много боли, и он не хотел бередить старые раны, вспоминая ее.

– Ты не можешь отрицать того факта, что она была могущественным магом и оракулом, – упорно продолжала твердить Велия. – Как бы ты к ней сейчас не относился, стоит прислушаться к ее предупреждению.

– Это был всего лишь сон, – возразил Толга.

– Это НЕ был всего лишь сон! – теперь уже разозлилась Велия. – Она сказала мне, что если ты покинешь сегодня дом, то можешь погибнуть!

Дасквинг упрямо посмотрел на свою жену. Ну почему она не хочет оставить эту тему в покое!

– Пойми, я просто не могу сегодня остаться, – твердо произнес Толга. – Только не сегодня, когда Лауру понадобятся все силы дасквингов. Он мой лучший друг. Я не могу подвести его. Не сегодня, когда…

Сказав это, мужчина тут же осекся, поняв, что сам подставил себя под удар. Велия мгновенно зацепилась за его слова.

– Что-то случилось? Серьезное? – требовательно спросила она.

– Ничего критичного, – уклончиво ответил дасквинг. Тем не менее, он осознавал, что если Велия продолжит расспросы, а она продолжит, то он не сможет ей лгать.

Велия подошла к нему и решительно села на колени.

– Все, – возвестила она. – Я не встану, пока ты мне все не расскажешь. Выкладывай.

Дасквинг вздохнул. Взвесив все за и против, он решил, что лучше все-таки рассказать, нежели заставлять беременную женщину томиться к неизвестности. Все равно она не убедит его остаться.

– Дыхание Дракона было похищено вооруженной группой людей, – произнес Толга. – Скоро наши разведчики выследят их, и мы отправимся за ними следом. Но не волнуйся, там ничего серьезного, просто небольшая группировка плохо вооруженных оборванцев. Мы за пару вечеров их нагоним и со всем разберемся.

– Тем более! Ты не должен идти! – яростно возразила ему Велия. – Это же Дыхание Дракона! Мало ли, как могут воспользоваться таким могущественным артефактом преступники!

Толга хмыкнул.

– Это вряд ли, – заметил он. – Ты же знаешь, что для того, чтобы использовать Дыхание, нужны незаурядные магические способности. Не меньше, чем уровень верховного мага. Могу тебя заверить, верховный маг Аштенваля сейчас сидит дома и пьет чай с шарлоткой. Мы проверяли. Видишь, опасность минимальна…

– Но она есть! – упрямо гнула свою линию Велия. – Толга, пожалуйста…

– Я все равно пойду с Лауром, – перебил ее дасквинг. – Пусть операция и пустяковая, но он попросил меня быть.

– Толга…

– Что? – уже не скрывая раздражения, спросил Толга.

Велия открыла рот, намереваясь продолжить спор, но вдруг передумала. Посмотрев в глаза мужа, она поняла, что не сможет его переубедить.

– Иногда мне кажется, что у тебя есть не только жена, но еще и муж, которого зовут Лаур, – вздохнула чародейка. – Пожалуйста, будь осторожен и возвращайся скорее. Помни, у тебя есть те, кто тебя любят и очень ждут.

От этих слов весь пыл дасквинга словно испарился. Толга улыбнулся и поцеловал Велию в лоб.

– Я знаю это. И, конечно же, вернусь.

Именно об этом размышлял сейчас дасквинг. Хотя он и уверял Велию, что все будет хорошо, но сам подобной уверенности не испытывал. Акель действительно являлась Велии во снах перед тем, как должно было произойти что-то очень опасное. Какое-то нехорошее предчувствие все равно оставалось витать у него в голове. На душе было неспокойно.

– Ребята! Эй, ребята! Разведчики вернулись, – возвратил Толгу в реальность громкий оклик Лаура. – Касиус, докладывай обстановку.

– Лагерь неплохо охраняется, – начал старший разведчик по имени Касиус. – Вооруженные субъекты патрулируют территорию лагеря. Из оружия: сигалы, огнеметатели, и различные бомбы. Похожи на повстанцев. Общее количество – человек пятьдесят.

– Есть ли среди них маги?

– Скорее всего, есть. С полдюжины субъектов, похожих на жрецов душ, возможно, пара Отрешенных. Уверенности в этом нет, но мы видели тех, кто, очень похоже, были вооружены корсиями. Насколько мне известно, только Отрешенные используют это оружие. Мы не могли подойти ближе трехсот шагов, чтобы нас не засекли. Лагерь накрыт сигнальным и экранирующим заклятьями, что также свидетельствует в пользу наличия магов среди них. Хотя могли и артефактами в теории воспользоваться, поэтому точно сказать не можем, но лучше предположить наихудший вариант.

Толга видел, как помрачнели лица людей, когда те услышали про Отрешенных среди похитителей. И он прекрасно понимал причину.

Отрешенные – проклятый народ, который был лишен права владеть Дыханием Дракона, которое даровали Первым народам Великие Драконы. Когда их отлучили от артефакта и изгнали, это изменило их навсегда. И все же, несмотря на свою незавидную участь, со временем, чтобы выжить, изгои даже научились извлекать выгоду из своего преображения. Они стали отличными бойцами и наемными убийцами, именно поэтому присутствие Отрешенных среди похитителей сильно усложняло задачу.

– Чтоб их всех Теренидон побрал! – выругался Лаур, и Толга был полностью солидарен с ним в чувствах. – Неплохо подготовились, заразы! Если быстро не ликвидируем Отрешенных, в открытой схватке будет тяжеловато. Надеюсь, ты ошибаешься, Касиус, и те, кого ты видел, обычные боевики. Тем не менее, тех, что с корсиями, нужно попытаться нейтрализовать первыми. Удалось ли определить точное местоположение артефакта?

– Нет, но Меон засек чрезвычайно мощный фон магической энергии со стороны одной из палаток. Скорее всего, артефакт находится там.

– Отлично! Значит, первостепенная цель – пробиться к этой палатке. Где она расположена?

На сей раз отвечал маг:

– В восточной части лагеря. Там всего три палатки, нас интересует самая дальняя.

– Отлично, значит туда и бросим основные силы. Похоже, предстоит неплохая заварушка, а парни? – Лаур оглядел взглядом своих бойцов. – Но мы справимся, как и всегда. Есть что-то еще, что мы должны знать?

– Нет… Хотя, пожалуй, есть одно, – замялся опытный разведчик, немного помрачнев.

– В чем дело, Касиус?

Однако ответил ему Меон.

– Лаур, в лагере есть один молодой парнишка… – начал он.

– И что? На такие случаи есть стандартный протокол с несовершеннолетними – обезвредить, обездвижить и убрать подальше с поля боя.

– Боюсь, стандартный протокол, тут не подойдет, – покачал головой Меон. – Парень – один из драконорожденных. И есть подозрения, что именно у него в руках находится Дыхание.

Лаур нецензурно выругался. Сердце Толги ухнуло вниз и назад уже не поднялось.

Драконорожденные или, как их еще называли, Отмеченные Драконом, были детьми, от рождения получивших метку одного из Великих Драконов. В отличие от простых магов, Отмеченные Драконом могли мастерски использовать не только стихию своего Дракона, но также и любую другую. Помимо всего этого, также драконорожденные были как раз теми, кто действительно МОГ воспользоваться Дыханием, чтобы обратить его силу против их отряда. А противостоять безграничной мощи артефакта не смог бы ни один смертный. Похоже, Акель не просто так явилась Велии и в этот раз. Если мальчишка сумеет воспользоваться Дыханием, им всем конец.

Глава 2. Штурм

В лагере было тихо. Беглецы вели себя скрытно, но этого было недостаточно, чтобы уйти от дасквингских следопытов.

Толга и его братья по оружию сидели в засаде, ожидая приказа. Лаур командовал отделением особого назначения, которое выполняло самые деликатные задачи. Их называли Дасквингами. В перечень их задач входили: антитеррористические операции, срыв государственных переворотов, незаметная ликвидация особо опасных субъектов и тому подобное. Толга и Лаур с давних времен были лучшими друзьями. Даже когда Лаур пошел на повышение и получил должность командира, ничего не изменилось. Он никогда не кичился своим положением и всегда лично отправлялся на задания вместе со всеми дасквингами, а те в свою очередь считали его верным боевым товарищем и отличным командиром.

– Начинаем по сигналу разведчиков, – сказал Лаур. – Помните, главная цель – вернуть Дыхание, это первостепенная задача. Беглецов не калечить без крайней на то необходимости или в целях самозащиты. Пусть они и совершили преступление, но пока не доказано, что они кого-то убили, эти люди все равно не проходят по протоколу особо опасных. По крайней мере до тех пор, пока сами не нападут. Будьте внимательны, среди них есть душеловы и, вероятно, Отрешенные. Их ликвидировать первыми. И еще… – на мгновение встретившись взглядом с Толгой, добавил он. – Если Дыхание действительно у мальчишки – сделайте все, чтобы сохранить и жизнь парню, и Дыхание. Однако если придется выбирать, артефакт или парень – выбирайте артефакт, от него зависит не только благополучие, но и жизни всех, кто живет в Империи. Надеюсь, все поняли приоритеты нашей операции?

Толга едва заметно кивнул и отвернулся. Дасквинг сидел на земле, укутавшись в тени деревьев и чувствовал, как на него накатывает пустота. Пятнадцать лет службы ему удавалось избегать таких моральных дилемм. Убить пацана и забрать артефакт… Как просто звучит, но как сложно решиться. Ну кто вообще всерьез доверит настолько серьезное похищение ребенку? Как вообще парень умудрился выкрасть Дыхание? Разумеется, на эти вопросы ему никто не мог дать ответов.

Отдав распоряжения и разъяснив задачи, Лаур подошел к Толге и присел рядом. Несколько минут они молчали, разглядывая местную растительность.

– Толга, я могу на тебя положиться? – наконец спросил он. – Ты один из моих лучших мечников, твои клинки нам бы весьма пригодились сегодня. Однако, кроме того, ты еще и мой друг, и я прекрасно вижу, что тебе не нравятся… Мм… Расставленные мной приоритеты.

Толга молчал. Лаур продолжал:

– Ты можешь не участвовать в операции, если не готов. Я прекрасно понимаю, что, становясь дасквингом, ты не намеревался убивать детей… Но… подумай о том, что, если мы не вернем Дыхание, сотни семей в Империи могут пострадать. Включаю твою семью, Толга. Получив второй артефакт, любое государство сможет начать неравную войну с другими и, вероятно, одержать верх, ведь даже одно Дыхание дает огромную силу и власть. Что уж говорить о двух артефактах сразу. Равновесие в мире будет в огромной опасности. Особенно сейчас, когда Великие Драконы по какой-то причине перестали отвечать на зов драконорожденных.

– Да знаю я все, Лаур, не держи меня за идиота, – раздраженно ответил Толга. – Не обращай внимания, это все из-за Велии. Ты же знаешь, у нас с ней скоро будет ребенок и… В силу этого как-то по-другому начинаешь относиться к детям.

– Если ты все же не сможешь сегодня участвовать в операции – тебе лучше остаться здесь, – кивнул Лаур. – Ты же понимаешь, на карту поставлено слишком многое. Я должен быть уверен, что ты будешь действовать согласно плану, и у тебя не возникнет моральной дилеммы в самый неподходящий момент.

– Да, я понимаю твое беспокойство.

Лаур внимательно посмотрел на друга и спросил:

– Так что, ты с нами, или сегодня на тебя не рассчитывать?

Толга долго не отвечал. Однако потом собрался с мыслями и произнес:

– Я постараюсь сохранить мальчишке жизнь, но, если вопрос будет стоять ребром… – мужчина вздохнул. – То я пересилю свои принципы. Слишком часто мы спасали друг другу задницы, дружище. И сегодня ничего не изменится. Я буду прикрывать твой зад, а ты – мой.

Лаур с явным облегчением заливисто рассмеялся.

– Звучало как-то нетрадиционно, ты не находишь? Не будь ты женатым дасквингом, я бы пригласил тебя на свидание, – все еще смеясь, сказал Лаур.

– Смотри, как бы Амели ничего не услышала, а то сидит, навострив уши, – хмыкнул Толга.

Амели, жена Лаура, считающаяся одной из лучших воительниц среди дасквингов, действительно сидела неподалеку и косила в их сторону свои прекрасные голубые глазки. Увидев, что ее раскрыли, она тут же отвернулась и попыталась сделать вид, что просто увлеченно изучает нечто в темноте леса. Однако резкий поворот головы заставил пепельные волосы Амели взметнуться, что и выдало истинные интересы жещины.

– Амели, ты ревнуешь? – игриво спросил свою возлюбленную Лаур.

– Естественно, ты принадлежишь только мне! – поняв, что своим смешным притворством она никого не обманула, сказала Амели с возмущением. – Мы даже на отдых не вдвоем, а вчетвером ездили, о чем ты, Лаур! А ну иди ко мне и загладь свою вину, а то я решу, что у вас с Толгой роман, и мне нужно устранить конкурента!

Толга слегка улыбнулся, вспомнив, как нечто подобное ему накануне сказала и Велия. Возможно, женщины и были правы. Они с Лауром проводили почти все время вместе. Однако более близкого друга, чем Лаур, у Толги никогда не было и не будет. Все то, что они пережили вместе, все то, через что прошли… Нет, такое не забудешь, не перечеркнешь. Их дружба пережила многое и все выдержала. За это время они стали даже больше, чем друзья. Братья – вот куда более подходящее слово.

Лаур, кивнув Толге, встал и подошел к Амели. Подойдя к ней, мужчина наклонился и стал что-то шептать ей на ушко. Амели звонко рассмеялась, притянула Лаура к себе, и они слились в страстном поцелуе.

«Нашли время», – мысленно фыркнул Толга. Хотя, учитывая специфику избранного ими ремесла, когда каждый раз может стать последним… Может, оно и правильно. Толга был рад за них, ведь его лучшие друзья были чудесной парой.

Дасквинги еще долго сидели в засаде на своих местах и ждали сигнала.

Наконец тихий шелест ночного леса прервало уханье совы. Это был знак. Пора. Лаур махнул рукой, и весь отряд выдвинулся в направлении лагеря похитителей.

***

Их ждали. Отовсюду в сторону дасквингов полетели огненные шары, стрелы и заклятья. Боевиков было много, не меньше, чем в дасквингов.

Толга влетел в гущу сражения, орудуя зачарованным клинком и длинным кинжалом. Его противник был вооружен двуручным мечом. С криком «За свободный Аштенваль!» он кинулся на Толгу, пытаясь разрубить воина на две части огромным лезвием. Промазал. Толга ушел с линии атаки, слегка пригнулся и перерезал нападавшему икры. Тот вскрикнул от боли и припал на колени. Это была ошибка, которую Толга не простил. Едва уловимое движение клинка, и голова врага покатилась по земле.

Толга едва успел нагнуться, избегая огненного шара, просвистевшего в опасной близости с головой и сбрившего небольшую часть волос с его шевелюры. Учитывая тот факт, что воины стригутся коротко, ему очень повезло, что нападавший целил ровно в голову, а не на сантиметр ниже. Толга быстро вернулся в устойчивое положение и за несколько секунд вплотную приблизился к врагу, стрелявшему в него из огнеметателя. Мимолетный взмах смертоносной стали, и еще одна голова взвилась в воздух.

Следующим на его пути оказался один из жрецов. Увидев Толгу, он указал на него пальцем. Дасквинга пробило на смешок, ведь никто уже не успел бы среагировать и защитить жреца от его клинков. И тут разум воина чуть не разорвало от ужасных криков. Эти звуки были так невыносимы, что Толга чуть не позабыл, как его зовут. Страдания наполнили его без остатка, и единственное, о чем он мог думать, это о том, чтобы это скорее прекратилось. А потом он вдруг увидел их – души мертвых. Они выли и тянули к нему свои костлявые руки, а он стоял, парализованный мистическим ужасом. «Убей», – донеслось откуда-то издалека, будто из другого мира.

Дасквинг неожиданно понял, чей это был голос и, воспользовавшись моментом, когда сознание вернулось к нему, вытащил из-за пояса метательный кинжал и наугад бросил его в ту сторону, откуда по его ощущениям доносился звук. У него была лишь одна попытка.

Резкий вскрик, и разум вернулся к Толге. Он упал на колени, и его обильно стошнило. Однако, понимая, что времени рассиживаться нет, воин силой заставил себя прекратить поливать остатками оленины траву и, еще слегка пошатываясь, поднялся на ноги. Однако, когда он увидел тело поверженного им жнеца душ, лежащего на земле в нескольких шагах от него с торчащим из горла кинжалом, то мрачное удовлетворение наполнило его новыми силами.

«Проклятый душелов! И откуда только они берут таких выродков?», – в сердцах успел подумать Толга прежде, чем ему пришлось уклоняться от стрелы, пущенной одним из защитников лагеря. Увернувшись, Дасквинг мгновенным рывком преодолел разделявшее их расстояние и навсегда лишил врага возможности пускать стрелы и делать вообще что-либо. Затем он без особого труда расправился со вторым похитителем, а потом и с третьим.

Мужчина позволил себе на мгновение отвлечься, чтобы оценить обстановку. Несмотря на то, что он сам не получил ни одного серьезного ранения, некоторым его товарищам повезло гораздо меньше. Их отряд понес внушительные потери – погибло уже с дюжину его товарищей, в том числе Меон и Касиус. В самой гуще сражения Лаур и Амели бились сразу с шестью мечниками. Дасквинг понял, что они пытались пробиться к палатке, в которой, если верить словам разведчиков, могло находиться Дыхание. Его друзья тяжело дышали, это было видно по тому, как замедлились их движения в бою. У мужчины был выбор – попытаться пробиться к артефакту или помочь своим братьям по оружию. Хотя, если быть честным, то для такого человека, как Толга, выбора по факту не существовало. Дасквинг поспешил к товарищам на выручку.

Фьюить!

Что-то рубануло Толгу по бедру, заставив выругаться. Дасквинг мгновенно встал в боевую стойку и приготовился к новой атаке. Он оглядывался в поисках противника, но никого не находил.

Фьюить!

Свист стали, Толга едва успел просто заблокировать удар, потому как ни на что другое времени уже не оставалось.

Фьюить! Фьюить!

Удары посыпались на Толгу со всех сторон. Мужчина танцевал, уклонялся, но все равно обзавелся еще несколькими порезами на плече и груди.

– Тут Отрешенный! – задыхаясь от боя на сумасшедших скоростях, воскликнул Толга.

Лаур услышал его и, мгновенно сориентировавшись, выкрикнул заклинание. Отвлекшись, его друг чуть не пропустил смертоносный удар, нацеленный ему в горло, но, к счастью, успел уклониться.

Заклинание Лаура сработало отлично: воздух вокруг дасквинга завибрировал, и он наконец смог увидеть своего противника. Им оказался мужчина средних лет с пепельными волосами и длинным шрамом, тянущимся от скулы к уху. Отрешенный орудовал изогнутыми парными клинками – корсиями. Невероятно быстрый и ловкий, даже несмотря на то, что потерял возможность атаковать из тени, он ускользал ото всех атак дасквинга, а сам в свою очередь оставлял все больше ран на теле воина. Отрешенный атаковал и атаковал, а Толга с каждым отраженным ударом начинал понимать, что силы постепенно покидают его.

И вдруг Отрешенный странно дернулся, хотя и не прекратил нападение. Толга увидел, что у него из спины торчит изогнутый кинжал – любимое оружие Амели. Его друзья вновь спасали ему жизнь.

Стремительно теряя кровь, Отрешенный продолжил атаковать, но уже не мог удерживать ту же скорость, что и Толга. Дасквинг несколько раз ранил своего противника и, видя, что тот почти побежден, позволил себе бросить взгляд в сторону Лаура и Амели. Лаур уже получил несколько легких ранений, но продолжал сдерживать натиск уже только четверых нападавших. Три тела лежали на земле. Два боевика, а рядом с ними… Амели! У нее в боку зияла кровавая рваная рана, но воительница все равно пыталась подняться. Из ее раны активно текла кровь. Много крови.

От этого зрелища Толга впал в настоящую ярость берсерка. Жажда мести и крови заглушили все остальное. Дасквинг коротким движением рубанул Отрешенного по шее и, увидев, что противник рухнул на землю, устремился к осаждавшим Лаура боевикам.

Свист клинка, звон стали – и вот уже двое из нападавших на его друзей упали бездыханными. Чавкающий звук входящего под ребро лезвия, хруст ломающегося позвоночника, а затем звук расслабляющегося сфинктера – одного прикончил Лаур, второго, особенно жестоко, Толга.

На мгновение мужчины остановились и взглянули друг на друга. Толга кивнул на Амели. В его взгляде читалось: «Уводи ее, я прикрою!». Лаур понял это и, взяв свою возлюбленную за руку, стал произносить заклинание; его невероятно редкий и дорогой амулет телепортации, которых на всю Империю насчитывалось не более десятка, задрожал от извергаемой им магии.

БУМ!

Всех сражавшихся разметало по поляне, словно сухие листья.

– Хватит! Немедленно уходите, иначе я убью вас всех! – раздался в охватившей место боя тишине чей-то пронзительный вопль.

Толга поднялся на четвереньки. Он был оглушен, и зрение еще не восстановилось, но мужчина сумел разглядеть кричавшего, поскольку тот находился всего в нескольких десятках шагов от него.

Это был мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, не больше. Его светло-русые волосы почти сливались с белой тогой, в которую он был одет, а глаза светились магическим огнем так ярко, что невозможно было определить их настоящий цвет. В руках он удерживал самый могущественный источник магической энергии, существующий в этом мире – Дыхание Дракона.

– Карим, вставай, пожалуйста, вставай, – едва заметно дрогнувшим голосом сказал драконорожденный и направил лучи Дыхания в сторону Отрешенного, с которым недавно сражался Толга.

Отрешенный сразу же встал. Страшные раны на его теле затянулись. У парня же с носа пошла кровь. Он пошатнулся, но его придержал Отрешенный.

– Держись, – услышал Толга слова Отрешенного. – Еще немного…

– Нет! – крикнул Лаур с искаженным от ужаса лицом. – Остановись, парень, ты не понимаешь, что делаешь!

И тут Толга заметил кольцо магического света, расходившегося от палатки. И он все понял. Паренек не участвовал в сражении лишь потому, что знал, что боевики не смогут сдержать элитный отряд дасквингов. Пока защитники лагеря отвлекали на себя внимание, юный чародей создавал портал, пользуясь силой Дыхания. Однако такие могущественные чары, еще и усиленные артефактом, должны были высвободить огромное количество нестабильной магической энергии. Толга не понаслышке знал, насколько опасны нестабильные порталы – его отец погиб, создав один из таких в стремлении спасти от гибели его с мамой и экипаж корабля, на которым они плыли в Аштенваль. Его отцу удалось, он совершил невероятное, но сам заплатил за это деяние жизнью. И не только он. Нестабильная магическая энергия умертвила все живое в радиусе многих сотен лиг. С тех пор океан, омывающий север Аштенваля и стали называть Мертвым.

Но его отец был Верховным магом Империи, а тут… Если мальчишка-драконорожденный закончит портал, одним Драконам известно, насколько мощным будет взрыв. Все, кто останутся на поляне после телепортации, будут в смертельной опасности. Его братья окажутся в смертельной опасности. Такого он не мог допустить.

Толга нажал кнопку амулета тени – еще одного чрезвычайно дорогостоящего и редкого амулета, которыми снабжали исключительно лучших бойцов среди дасквингов. Артефакт позволял своему владельцу ненадолго стать чем-то вроде Отрешенного, уйти в тень. Превозмогая боль во всех мышцах, дасквинг поднялся на ноги и, крадучись, стал продвигаться в сторону юного мага.

– Всем бросить оружие! – крикнул драконорожденный. Кровь у него из носа пошла ручьем. Артефакт стремительно выпивал его жизненные силы. Молодой маг был не в силах контролировать силу Дыхания, и магическое пламя пожирало его изнутри.

Наконец Толга подошел достаточно близко, чтобы нанести решающий удар, но все медлил. Дасквинг окинул взглядом поляну: большая часть их отряда была уничтожена. Его друзья, его братья, пали в бою. Касиус смотрел в небо навсегда остекленевшими глазами. Старый Меон застыл на земле в неестественной позе, его нога валялась в нескольких шагах от тела. Горечь подкатила к горлу комком.

Лаур лежал на земле, обнимая Амели. Он пытался зажать ужасную рану на боку возлюбленной. Отдача от портала той мощности, который создаст Дыхание, прикончит их всех. Толга это знал. Ему нужно было решать, на карту было поставлено слишком многое.

И он решился.

Толга занес зачарованный клинок и отточенным движением нацелил на шею мальчика. Лезвие без единого звука пошло вниз. Но вдруг драконорожденный посмотрел на Толгу проницательным взглядом, как будто мог его увидеть. В глазах у парня промелькнул страх.

– Ты убьешь меня? – прошептал он.

И тут что-то дрогнуло в душе дасквинга, и он остановил клинок в самый последний момент. С диким воем отчаяния и ярости на самого себя Толга набросился на мальчика, намереваясь выбить Дыхание из его рук, пока не случилось непоправимое. У него получилось – от толчка парнишка выронил магический артефакт. Они вместе упали на землю. Однако было уже слишком поздно – поляну накрыла волна ослепительного света. Стало невыносимо жарко. Толга слышал, как закричали люди. Среди плеяды воплей он услышал жуткие голоса Лаура и Амели.

Портал сработал. Мир поглотила тьма.

Глава 3. Гнев

– Жиртрест, а чего ты такой дерганый! Зачем ты сюда пришел, мешок с картошкой? Ладно еще, что жирный, так еще и больной! Ты же и дня в академии не продержишься. Как ты меч-то своими трясущимися руками держать будешь? – смеялся второкурсник над пухлым новеньким с карими глазами.

Парнишка, страдающий тремором, решил сделать вид, что обращаются не к нему, несмотря на то, что во дворе Академии Дасквингов он единственный подходил под описание второкурсника.

– Эй, туша, я с тобой разговариваю! – заметив, что жертва никак не среагировала на его слова, выкрикнул задира.

– Тушу ты видишь каждый раз, когда смотришься в зеркало, понял! – попытался отбиться от нападок новенький.

– Воооу! Смотрите, ребята, Тушка-то умеет исправно открывать ротик. А вот если бы ты поменьше запихивал в этот ротик жратвы, может, и не выглядел бы, как кусок солонины! Эй, ребят, может, стоит научить этого грубияна держать его жирный ротик закрытым. Кто за? – бросил заводила.

Мальчишка с карими глазами покраснел и промолчал, не найдя, что ответить.

– А что, тушка, мамаша у тебя тоже такая же жироба…

Задира не договорил, поскольку полноватый парнишка с неожиданным проворством бросился на него, взял его шею в замок и стал душить.

– НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ МОЮ МАТЬ! – взревел он.

Приспешники кинулись на подмогу своему предводителю. Спустя несколько мгновений неравной борьбы, полноватый мальчишка уже тщетно дергался в руках своих обидчиков. Держась за горло, заводила встал и, не говоря не слова, со всей злостью и силой, на которые был способен, ударил в живот беззащитного. Замахнулся еще раз и ударил в нос. Хрустнуло, полилась кровь.

– Ну что, тебе мало, а, туша? Хочешь еще!?

Полноватый мальчишка вызывающе посмотрел на задиру. Разбитый нос горел огнем и взрывался болью. Ему было страшно, что его снова будут бить, но парень не выдал своего страха. Вместо этого он плюнул второкурснику в лицо.

– Ублюдок! – разъярился задира, вытирая слюну с лица. – Ну я тебя…

– Оставьте его! – вдруг прокричал кто-то, кого новенький не мог увидеть за спинами своих обидчиков. – Эй, Бертрам, ты что, оглох?

Компания разом обернулась на голос. Он принадлежал высокому сутуловатому парню с угольно-черными волосами. Тем не менее, телосложения он был поистине атлетического, поэтому следующие его слова не прозвучали как пустой звук:

– Эй, шакалы, ну-ка быстро отпустите новенького, я сказал! Иначе я сейчас собственноручно заставлю вас жрать землю!

Один из державших пухлого пацана поежился. Неуверенность появилась в глазах задир. Связываться с долговязым ни у кого явно не было охоты. Однако их заводила решил не уступать.

– Шел бы ты к себе, Лаур! – явно храбрясь, произнес он. – Этот жиртрест с трясущимися руками не заслуживает стать дасквингом! Ему же будет лучше убраться отсюда, пока…

– Я считаю до трех, потом бью, – не стал слушать Лаур. – Раз…

– Нас вообще-то пятеро тут…

– Два…

– Ты ниче…

Хрясь! Смачным ударом точно в переносицу долговязый отправил задиру в нокдаун. Мальчишка осел на землю и старался прикрыть нос, из которого фонтаном забила кровь.

– Фа ты фнаешь, фто мой отеф! – заскулил он, пытаясь делать вид, что не плачет. – Фа ты фруп!

Хлесткая пощечина быстро заставила предводителя задир умолкнуть и срочно ретироваться с места преступления. За ним спешно потрусили и его приспешники.

– Ублюдки… Всего второй курс, а сколько гонору… – бросил им вслед долговязый парень. – Да, кстати, меня зовут Лаур.

Он подал руку пухлому мальчику с карими глазами и помог подняться.

– А меня – Толга, – ответил мальчишка и улыбнулся, понимая, что только что обрел друга.

***

Стойкий запах сосны ударил ему в нос. Солнце пробивалось сквозь закрытые веки, а вокруг было слышно пение птиц. Все тело невыносимо болело.

Толга открыл глаза и попытался присесть, опираясь на руки. Мышцы были ватными и плохо слушались. Дасквинг огляделся. Он лежал на совершенно незнакомой ему поляне в сосновом бору. Солнце уже начинало заползать за горизонт, близился закат.

Мужчина попытался встать и тут же шлепнулся на ягодицы. «Проклятая магия порталов», – зло подумал про себя Толга. Дасквинг снова попытался встать, на этот раз действуя медленно и осторожно, помогая себе руками и стараясь соблюдать равновесие. Спустя несколько неудачных попыток у него это получилось.

Однако, стоило ему привстать, как мужчина снова рухнул на землю. Неожиданно пришло осознание случившегося, и на него обрушилась вся тяжесть того, что произошло. Раз он тут – то портал сработал, а значит… О, Создатель! Касиус… Меон… Лаур и Амели! Их крики боли раскаленными прутьями ожгли его сердце. Ужас сковал его душу. Его друзья, его братья… Все они могли быть мертвы… Нет, нет нет, они должны были выжить! Просто обязаны! Но успели ли они уйти достаточно далеко, чтобы отдача от портала их не задела? Вряд ли…

Дасквинг обхватил голову руками. В любом случае, это была его и только его вина. Именно он, Толга, позволил трагедии случиться, он не остановил мальчишку. Будь оно проклято навеки это неуместно проявившееся чувство… Чувство чего? Что это было? Жалость?! Слабость?!

Толга проклинал себя за все сразу.

Чувствуя бессилие что-либо изменить, мужчина яростно закричал. Всепоглощающее чувство вины и скорби захлестнуло его душу. Дасквинг выл и рычал, словно раненый зверь, стараясь унять ощущение полной безнадежности и мрака, заполняющих его сердце. Он жаждал вырваться из этой трясины, но не мог. Мужчина продолжал кричать, пытаясь избавиться от боли.

Через некоторое время все эмоции покинули его. Дасквинг чувствовал себя полностью опустошенным. Толга тупо уставился на догорающее солнце, неспособный более предаваться своим тяжелым размышлениям. Мужчина чувствовал, будто его сердце вынули из груди, оставив на его месте лишь зияющую пустоту.

И все же, несмотря на все это, нужно было найти в себе силы как-то двигаться дальше. Его задание еще не было окончено, и даже если он остался единственным из своего отряда, то миссия еще далека от завершения. Пока дасквинг жив, он обязан выполнять задание, а потому Толга решил, что непременно должен вернуть Дыхание Дракона в Аштенваль.

Подумав обо всем этом, Толга смог ощутить небольшое облегчение. Теперь у него снова была цель. Дасквинг смотрел, как догорает закат и чувствовал, что боль понемногу отступает.

***

Толга не заметил, как отключился. Когда он открыл глаза, уже занимался рассвет. Неужели он уснул? Видимо, когда все чувства покинули его, вместе с ними ушли и все силы. Однако сейчас дасквинг чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, его больше не тянуло вонзить себе клинок под левое ребро.

Мужчина заставил себя думать. Итак, портал сработал, и его забросило в какие-то неведомые леса. Дасквинг был уверен, что находится за пределами Аштенваля, потому как таких безжизненных ландшафтов, какие он видел перед собой, не было в пределах Империи. Хорошо хоть, что не закинуло в какое-нибудь густонаселенное место, город или деревню. Присутствие элитного боевика дасквингов на территории чужого государства было вполне веской причиной, чтобы первый попавшийся на его пути отряд местных вояк напал на него. А привлекать к своей персоне лишнее внимание, как и провоцировать международный конфликт – это как раз те вещи, которых Толга хотел сейчас меньше всего.

Судя по окружающей местности и полному отсутствию фауны, его забросило в леса Терадороса. Толга уже несколько раз бывал в подобных безжизненных местах и не мог не узнать эти печальные ландшафты. Единственными представителями местной живности были отвратительные чудовища и мутанты, оставшиеся после Великой Войны с друидами. В общем, оставаться в этих лесах надолго явно не стоило.

Поскольку Терадорос, насколько знал Толга, расположился южнее Аштенваля, то, чтобы попасть домой, дасквингу нужно было направляться прямиком на север.

Подумав об этом, мужчина поднялся на ноги и стал осматривать поляну, на которой очутился. Перед тем, как уйти, нужно было попробовать поискать поблизости Дыхание. Толга понимал, что шансов найти артефакт здесь практически не было, ведь по всему выходило, что он должен был остаться на поляне, где его выронил драконорожденный. Однако проверить ближайшую местность все-таки стоило, ведь магия порталов – крайне нестабильная штука, и существовал мизерный шанс, что артефакт также могло телепортировать куда-то недалеко отсюда.

Без особой надежды осмотрев округу в пределах нескольких сотен метров в каждую сторону, дасквинг пришел к неутешительному выводу, что провидение не подарило ему простого решения проблемы и не переместило Дыхание вместе с ним. А если переместило, то явно не сюда. Что ж, ничего удивительного. В жизни Толге мало что доставалось просто так. Как правило, чтобы получить что-то, мужчине приходилось бороться за желаемое всеми силами и только так достигать цели, буквально выгрызая себе зубами место под солнцем. И сейчас на поприще его удачи все осталось без изменений.

Итак, стоило сделать логичное предположение, что артефакт остался на той злополучной поляне, либо его забросило в другое случайное место. Также существовал шанс, что, если, хвала Драконам, кто-то из дасквингов все же уцелел, то Дыхание, если оно, конечно, осталось на поляне, уже наверняка было на пути либо уже в столице Империи. В любом случае задерживаться здесь дольше необходимого не имело смысла.

Толга решил было уже уходить, но вдруг его взгляд нашарил вдалеке странной формы кучу тряпья. «Наверное, какой-то бедняга забрел в лесок и стал добычей местного мутанта», – подумал мужчина.

Дасквинг осторожно подошел к лохмотьям, держа клинок наготове. Убедившись, что никаких признаков угрозы от кучи не исходит, мужчина внимательно осмотрел ее. Некогда вероятно белоснежные одеяния сейчас приобрели грязно-коричневые оттенки. Приглядевшись внимательно, Толга охнул от неожиданности, не желая верить в то, что видел. Однако, сделав пару шагов вперед, дасквинг убедился, что глаза его не обманывают.

Это был тот самый драконорожденный, похитивший Дыхание.

Сейчас парень лежал в нескольких шагах от него. Его одежда в некоторых местах насквозь пропиталась кровью, смешанной с землей. По направлению и узору кровавых дорожек можно было предположить, что она натекла из носа, рта и ушей.

– Повезло тебе, – мрачно и зло произнес дасквинг. Безудержная ярость вновь стала наполнять его душу. – Безумно жаль, что у меня нет возможности собственноручно тебя прикончить. Уж тогда бы ты так просто не отделался, не сомневайся.

Толга осторожно приблизился. Нужно было тщательно осмотреть тело, возможно, Дыхание Дракона все еще находилось у драконорожденного. А еще, возможно, мальчишка еще был… Но мужчина не хотел даже об этом думать. Его буквально трясло от одной мысли об этом.

Пошатываясь, словно пьяница после недели беспрерывных гулянок, мужчина подошел к лежащему. Сейчас было неподходящее время для эмоций. Для начала нужно было обыскать тело, попробовать найти Дыхание. Конечно, учитывая тот факт, что Толга собственноручно выбил артефакт из рук врага, то шансов на то, что Дыхание все еще оставалось у мальчишки, практически не было. Тем не менее, он все-таки решил убедиться в этом. Дасквинг бесцеремонно обшарил все возможные места, куда только его враг мог бы засунуть драгоценный артефакт, однако так ничего и не нашел. Что же… Стоило хотя бы напоследок убедиться в том, что драконорожденный мертв, прежде, чем идти дальше. Ни к чему было оставлять возможную опасность за спиной. Мужчина приложил палец к сонной артерии, желая проверить пульс. Тишина длилась ровно минуту. Судя по всему, парень не выж…

– Проклятье! – отпрянул дасквинг, услышав слабый стук.

Сердце парня все еще билось. Очень медленно и едва слышно, но билось.

На сей раз Толга не стал сдерживаться в выражениях и позволил себе смачно выругаться. Этот мальчишка посмел остаться в живых после того, как стал причиной гибели стольких хороших людей! Меон никогда больше не научит сына магии. Дочери Касиуса больше никогда не увидят отца. А этот выродок выжил, несмотря на все, что натворил! Неужели в это мире нет даже капли справедливости?! В сердцах дасквинг изо всей силы ударил по толстому стволу дерева, росшего неподалеку. Не помогло.

Итак, пацан был еще жив, однако от такой кровопотери вполне мог вскоре умереть. В душе у дасквинга разразилась настоящая буря. Одна его часть жаждала оставить драконорожденного медленно умирать. Дасквинга вновь накрыла полна ярости. Парень за несколько минут унес жизни стольких близких ему людей! Меон и Касиус никогда не вернутся домой. А Лаур и Амели… Он даже не хотел об этом думать. Сколько аштенов пострадало по вине этого мальчишки с русыми волосами, а сколько еще могло пострадать. Ненависть заполнила душу Толги без остатка. Мужчина едва сдерживался, чтобы прямо сейчас не начать втаптывать почти безжизненное тело своего врага в грязь.

Однако, несмотря на то, что ярость заполнила его почти полностью, была также и та часть сознания, что говорила несколько иное. Часть сознания мужчины понимала, что это ОН подвел Лаура, подвел Амели, подвел всех… Именно он, Толга, не смог спасти их, когда настал момент истины. Дасквинг винил себя в случившемся не меньше, чем драконорожденного. Мягкотелый глупец! Лучше бы он послушал Лаура и отказался участвовать в штурме… Чувствовал же, что что-то не так. Велия ведь тоже предупреждала его… Проклятье! Он же мог спасти всех, но не решился нанести удар. Рука дрогнула, не смог убить мальчишку, который лежал теперь перед ним, находясь все еще без сознания. Он просто обязан был убить этого драконорожденного, тогда всего этого бы не случилось!

«Но не убил. Остановился», – вдруг раздался у него в голове непрошенный голосок. Ведь он остановился не просто так. Почему-то же парень оказался на той злополучной поляне. Что-то же сподвигло его на преступление. Конечно, дасквинг ничего об этом не мог знать. Однако… Быть может, стоило хотя бы попытаться выслушать парня?

«Нет! Это все чушь! По его вине погибли хорошие люди! – яростно возразил сам себе Толга. – Меон и Касиус не заслуживали такой участи!»

Однако и тут голосок в голове нашелся, что ответить.

«Ведь Меон, Касиус, да и Лаур с Амели – все они знали, на что идут», – возразил он сам себе. Они были бойцами элитного подразделения дасквингов. Все знали о рисках, но все равно выбрали свою судьбу. И он не мог винить драконорожденного в том, что случилось. По крайней мере до тех пор, пока не выслушает его мотивов.

Черт.

Сердце парня все еще билось.

Пришло время принимать решение. Все внутри него вопило о том, что нужно прикончить врага, отомстить за друзей. Но Толга знал, что месть не принесет ему облегчения, не заполнит пустоты в душе. Если бы можно было вернуть все назад и переиграть все снова, тогда… Но сделанного не воротишь.

Толга стал расхаживать взад-вперед по поляне, пытаясь понять, как лучше поступить. Если оставить драконорожденного тут, он просто умрет от потери крови. Это было равносильно убийству. Да, на поле боя, где они с этим парнем волею судеб оказались врагами, воин имел право убить врага. Но оставить беззащитного умирать…

И все же, как можно оставить жизнь тому, кто непосредственно причастен к гибели братьев?

Спустя несколько минут в мозгу у мужчины начал зарождаться план. Не сказать, чтобы он ему особо нравился, но дасквинг знал, что так будет правильно. Он вернет мальчишку на территорию Империи и передаст на суд Лордов в Аштенвале. Драконорожденного будут судить, и, вероятнее всего, наказание будет весьма суровым. Таким образом он выполнит долг перед павшими, не оставив их без справедливости, и не уронит чести воина. Да, так действительно будет правильно. Ну, а если в процессе пути мальчишка что-то выкинет, попытается сбежать, тогда… Оказаться одному в лесах Терадороса было бы уже само по себе отличной карой. Опаснейшие чудовища и мутанты были единственными, кто населял эти земли. В общем, потеряться здесь было равнозначно самой жестокой смерти.

К тому же, был шанс, что его враг знает больше о том, куда могло подеваться Дыхание после телепортации. Артефакт необходимо было вернуть в Аштенваль любой ценой, и для дасквинга это все еще являлось первостепенной задачей. Толга решил, что в процессе пути к границам Империи он попытается выведать что-нибудь полезное о возможном местонахождении Дыхания. Конечно, надежда на какие-то сведения была слабой, но мужчина всеми силами пытался оправдаться перед собой за решение не убивать юного чародея.

Дасквинг подошел к, казалось, бездыханному телу своего врага. Мужчина вынул из потайного кармашка шприц с восстанавливающим эликсиром, закатал рукав на левой руке драконорожденного и стал прощупывать вену, чтобы сделать инъекцию. Найдя, что искал, Толга достаточно бесцеремонно воткнул иглу в вену на руке парня и опустошил шприц.

Едва следопыт закончил вводить эликсир, как мальчишка широко распахнул веки, и на дасквинга воззрились два ярко-изумрудных глаза. У Толги были личные причины ненавидеть именно этот цвет глаз, поэтому драконорожденный стал ему еще более неприятен.

Как только парень понял, что перед ним стоит дасквинг, то сразу же яростно задергался.

– Убери от меня руки, ты, дасквингская мразь! – закричал он.

– Хо-хо, полегче, сопляк, не действуй дяде на нервы, – уже жалея, что не прикончил выродка, ответил Толга.

– Я сказал, убери это… Что у меня в руке?! Убрал, быстро!

Драконорожденный попытался пошевелиться, но восстанавливающий эликсир еще пока не начал наполнять его кровь силой, и поэтому парень смог лишь слегка дернуться.

– Это восстанавливающий эликсир, – попытался объяснить дасквинг, с трудом держа себя в руках. – Сейчас у тебя эйфория, потому что вещество заставляет твое тело работать на пределе, чтобы восстанови…

Однако Толга не успел договорить – магическая ударная волна ударила его в грудь, перебила дыхание и заставила отлететь на несколько шагов.

– Я убью тебя! Убью за Карима! – закричал мальчишка и резко метнул в дасквинга огненный шар.

Толга вскочил на ноги и едва успел уклониться от волшебного пламени. Видимо, эликсир подействовал слишком быстро; обычно люди восстанавливают способность двигаться только через несколько часов, а то и дней. Этот же сумел использовать боевую магию буквально спустя минуту после введения эликсира. Дасквинга начинала вновь одолевать ярость, но клинки он все еще не обнажал, надеясь на благоразумие драконорожденного.

Зря.

Не успел Толга и рта раскрыть, как в него снова полетели один за другим новые фаерболы. Дасквинг был вынужден уклоняться.

– Идиот, ты же просто умрешь от истощения, если продолжишь использовать магию! – воскликнул он.

– Мне все равно! Зато я заберу тебя с собой! – кричал парнишка с искаженным от ярости лицом.

– Да послушай ты сюда, суицидник малолетний, я только что спас твою жалкую предательскую жизнь! – уже не на шутку разъярился Толга.

Но парень не слушал.

– Умри, убийца! Сгори в огне! Сдохни! – верещал парень.

Очередной фаербол просвистел слишком рядом с дасквингом. Толга решил не ждать, пока мальчишка прикончит сам себя, истощив запасы эликсира в крови, или попадет в него шальным шаром. К тому же, всплески магической энергии могли привлечь сюда чудовищных обитателей здешних мест. Увернувшись в очередной раз, дасквинг достал из длинного кармана на боку трубку, похожую на флейту. Мужчина поднес ее к губам и, прицелившись, дунул.

– И ты надеялся одолеть меня этим?! Да ты просто жалок, дасквинг! – выкрикнул подросток, выдергивая тонкую иглу из своего бедра.

Толга лишь мрачно усмехнулся и продолжил просто уворачиваться от магических ударов, даже не пытаясь атаковать. Дасквинг знал, что уже победил. Как он и рассчитывал, уже через минуту парень рухнул на землю, полностью обездвиженный ядом.

Мужчина неспешно зарядил трубку еще одной иглой, спрятал оружие назад в карман и зашагал в направлении лежащего на земле мага.

– Сок календулы, масла мирта и беладонны, а также настойка цветка Морфея из Сонной рощи, – проговорил Толга, склонившись над ним. – Прекрасные растения, а вместе дают совершенно замечательную смесь, которая при попадании в кровь практически мгновенно парализует все тело.

Парень в ответ мог только яростно двигать глазами.

– Через некоторое время к тебе постепенно начнет возвращаться способность говорить, – продолжал дасквинг. – Вот тогда ты и сможешь выразить свое, безусловно, крайне важное для меня мнение. А сейчас ты будешь слушать, поскольку по-хорошему этого делать не хотел.

Мальчишка сверкнул глазами и отвел взгляд. Толгу это совершенно не волновало, и поэтому он начал:

– Ты вообще понимаешь, ЧТО ты натворил, гаденыш? Ты украл Дыхание и осквернил великий артефакт! Теперь он утерян, и хвала Генемону, если Дыхание не пострадало и не попало в чужие руки! Ты, вполне возможно, положил начало мировой войне! Своими действиями ты оставил весь народ Империи беззащитным перед лицом любой внешней угрозы! Мне следовало бы убить тебя еще там, на поляне, тогда все мои братья-дасквинги были бы живы, а равновесию в мире ничто бы не угрожало! Не рассказывай мне, кто тут убийца, понятно?! Именно ты убийца! Ты – преступник и террорист!

Маг продолжал смотреть в сторону.

– Если бы я убил тебя, то весь мой отряд остался бы в живых, угроза миру миновала, а я бы спокойно вернулся домой, предотвратив эту катастрофу! – продолжал Толга, еще больше распаляясь от собственных слов. – Ты разрушил жизни стольких семей, ты отнял отцов у их детей! Это просто чудовищно!

Высказав все, что было на душе, дасквинг немного успокоился. Уже через пару мину он вспомнил свой план и продолжил уже более спокойным тоном:

– Но все уже случилось так, как случилось. Я не могу вернуться в прошлое и исправить свои ошибки. Я имел множество возможностей тебя убить: там, во время боя на поляне, потом, пока ты лежал без сознания, и даже прямо сейчас. Имей ввиду, я уже трижды подарил тебе твою жалкую жизнь, сопляк! И если ты снова на меня нападешь, моего терпения может и не хватить. Надеюсь, это понятно? – угрожающим тоном произнес мужчина. – А теперь, когда к тебе вернется речь, я хочу услышать достойную причину, почему ты сделал все то ужасное, что сделал. Можешь считать, что от этих причин будет целиком зависеть твоя дальнейшая жизнь.

Парень продолжал хранить молчание, хотя по расчетам Толги способность говорить к нему уже давно должна была вернуться. Мужчина чувствовал, как его чаша терпения переполняется. Чтобы хоть немного успокоиться, дасквинг несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Ладно. Вижу, ты не настроен сотрудничать, – сделал вывод Толга, проведя в молчании несколько долгих минут. – Отлично, спесивый мальчишка! Я слишком устал для всего этого, будь по твоему! Через четверть часа действие паралича закончится, и мы с тобой отправимся в Аштенваль. Я не буду твоим судьей и палачом, поскольку мои принципы не позволяют мне просто убить тебя, когда ты беззащитен. Но хорошенько запомни, что больше я тебе ничего не должен! Если ты попытаешься сбежать, то я свяжу тебя и буду просто тащить за собой по земле. Уверяю тебя, это не очень комфортно, но большего ты и не заслуживаешь. Если вдруг ты все-таки умудришься как-то улизнуть, то предупрежу: мы находимся в лесах Терадороса. Края, сплошь и рядом кишащего чудовищами, которые с великой радостью и удовольствием разделают твою тушку медленно и мучительно. Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради тебя, у меня есть те, кто ждет моего возвращения домой. Но если ты не будешь доставлять мне проблем, то я постараюсь доставить тебя живым в Аштенваль. А дальше твою судьбу будут решать Верховные Лорды.

Закончив свой монолог, дасквинг встал и, оглядев местность, добавил:

– Сейчас я отойду немного, чтобы определить направление, куда мы будем двигаться. Все равно идти ты сможешь только тогда, когда закончится действие паралитического яда, а это случится не раньше, чем через пятнадцать минут. И если тебя вдруг отпустит раньше, чем я вернусь, то настоятельно рекомендую дождаться моего возвращения прямо на этом месте. По крайней мере если планируешь еще хоть немного пожить и не хочешь сдохнуть мучительной смертью в зубах какой-нибудь здешней твари.

Сказав это, Толга пошел туда, где по его предположениям должен был находиться север. Он хотел найти дорогу, вдоль которой, не заходя слишком глубоко в лес, они могли бы начать двигаться в сторону Империи. Но не успел он отойти достаточно далеко, как до него донеслись слова:

– Я убью тебя, дасквинг! Попомни мои слова, я отомщу тебе, ублюдок!

Толга всегда считал себя весьма хладнокровным человеком, однако сейчас чуть было не заорал в ответ. Сдержался, лишние эмоции ни к чему. Вдохнул, выдохнул, вдохнул, выдохнул. Этот мелкий гаденыш наделал столько проблем, но все еще смеет говорить о какой-то мести. В этот момент мужчина в очередной раз очень сильно пожалел, что не убил драконорожденного, когда был шанс. Эта его ошибка стоила ему слишком многого.

Ладно, нужно успокоиться, нельзя поддаваться эмоциям. Нужно…

– Убирайся отсюда! Оставь меня в покое! Не хочу тебя видеть! Убийца! Подонок! – снова закричал мальчишка.

Толга все же не справился с эмоциями.

– ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! – выкрикнул дасквинг, находясь уже вне себя от бессильной ярости. – Умой свой грязный язык, а не то, клянусь, я тебе его прямо сейчас и отрежу! А я клятвы держу, можешь не сомневаться, мать твою! Ты все еще жив только благодаря счастливому стечению обстоятельств и моему милосердию! Не тебе рассказывать мне, кто тут подонок!

Толга готов был зарычать. Мужчина был в бешенстве, кулаки сжимались сами собой.

Парень это заметил.

– Ну и что ты сжимаешь кулаки, а? – с типичной подростковой издевкой стал кривляться он. – Давай, бей! Бей, убивай, попробуй! Ведь все равно уж раз не смог убить однажды, значит и теперь не сможешь, кишка тонка! А я смогу! Поэтому убирайся отсюда, чтобы мои глаза тебя не видели! У меня рука не дрогнет, не сомневайся! Повезло тебе, что я сейчас обездвижен, а не то бы испепелил тебя на месте! Вали отсюда, выродок!

В душе Толги словно дрались скорпионы. Мужчине хотелось кричать. Ему хотелось рвать и метать. Ему хотелось выбить из этого поганца всю дурь, что засела у него в голове. Вместо этого дасквинг просто сказал лишенным эмоций голосом:

– Отлично.

Толга сделал резкие разворот и пошел, не оглядываясь, лишь бы быть подальше от этого мальчишки. Дасквинг уже не хотел вести его в Империю. Он вообще больше не хотел иметь к нему никакого отношения.

Мужчина шагал и шагал, огибая сухие кусты и деревья, которых в этом лесу было в избытке. Толга рассчитывал, что где-то через полчаса эмоции у него поутихнут, и он сможет спокойно сесть и обдумать свои дальнейшие шаги. Однако мужчина переоценил степень своего хладнокровия. Слова драконорожденного и его надменное лицо никак не шли у него из головы.

Толга остановился и окинул взглядом местность. Облюбовав наиболее широкое дерево, мужчина снял с пояса шипованные кастеты, и, надев их на руки, стал бить по стволу, что было сил. Дерево затрещало, полетели щепки. Дасквинг до мяса стер костяшки пальцев, но не останавливался, продолжая бить.

«Этот мальчишка настоящий демон, исчадие ада! Он – самая настоящая угроза для этого мира! И этому ублюдку еще хватает наглости называть МЕНЯ убийцей!», – думал дасквинг.

Наконец Толга, почувствовав жуткую усталость и напряжение в мышцах, перестал лупить дерево. Мужчина удовлетворенно осмотрел результат своих усилий. Страшные удары чуть ли не треть уменьшили толщину ствола в диаметре в том месте, где он бил. Дерево уже щедро было смочено его кровью. Дасквинг знал, что боль будет преследовать его еще несколько дней, пока не заживут костяшки. Но он жаждал этой боли, она была необходима ему чтобы остудить голову и привести мысли в порядок.

Мужчина присел на землю, чтобы перевязать раны. Промыл их спиртом, даже не поморщившись, затем перемотал руки чистой тканью, которую, как бывалый воин, всегда носил с собой. Осмотрев результат своих действий, Толга удовлетворенно улыбнулся. Дасквинг прекрасно понимал, что эти руки ему могут в очень скором времени пригодиться, однако мужчина не жалел о своем поступке, ему крайне нужно было выпустить пар.

Более-менее приведя мысли в порядок, он начал думать. Нужно было направляться на север, ведь именно там раскинулась великая Империя аштенов. Итак, думаем. Порталом его занесло в Терадорос – край тундр и пронизывающих ветров. Этот факт одновременно радовал и огорчал. Радовал – потому что Терадорос расположился сравнительно недалеко от Аштенваля и имел непосредственную границу с ним. Огорчал – потому что этот край имел дурную славу разбойничьего государства, который населяли в основном наемники из числа Отрешенных и другие изганники. Страной управляли бандитские группировки и работорговцы. Помимо этого, стоило помнить, что здешние леса кишмя кишат всяческими гадами, которые всегда рады полакомиться свежим мясом. Поэтому нужно было как можно скорее выдвигаться на север и…

– А-А-А-А! – вдруг раздался жуткий крик.

Дасквинг сделал вид, что ничего не услышал. Однако, пройдя несколько шагов, все же остановился. Нет! Нет! НЕТ! Прочь эти глупые мысли. Он ничего не должен этому мальчишке! Драконорожденный сам прогнал его! Он не обязан спасать его жалкую шкуру от тех существ, что водятся в здешних лесах! Парень не заслуживает этого! Тем более, он ведь маг, значит, способен сам о себе позаботиться. Хватит с него милосердия!

И все же… Все же… Сейчас он, наверное, все еще обездвижен по его, Толги, вине, а потому – беззащитен. Великие Драконы, почему это вообще его волнует?

Теренидон бы побрал всю эту гадскую ситуацию!

Толга старался заглушить свои мысли. Мальчишка хотел, чтобы его оставили в покое. Что ж, он подарит ему удовольствие пообщаться с местной фауной один на один. Он не будет помогать. Этот засранец и так трижды обязан ему жизнью.

– А-А-А-А! – вновь послышался душераздирающий вопль.

Черт!

– Ааа, что б тебя, Теренидон! – выругался дасквинг, развернулся кругом и побежал в сторону поляны, которую совсем недавно покинул.

***

Ян был чертовски зол на себя. Он не смог даже поранить дасквинга. Этот убийца с позорной легкостью одолел его, даже не прилагая усилий! Парень чувствовал себя никчемностью.

Его так и подмывало пуститься в погоню за дасквингом, чтобы прикончить того, кто был виновен в том, что Ян не выполнил свою часть сделки. Все должно было быть не так! Карим должен был переместиться вместе с ним, но проклятый дасквинг вмешался! И теперь Карим был… Горечь подкатила к горлу парня. В том, что Карим, как и все, кто остались на поляне мертвы, Ян почти не сомневался.

Однако, как бы драконорожденный ни жаждал отомстить, сейчас на преследование у него совершенно не было времени. Он должен был спешить. Ян знал, что очутился в лесах Терадороса, как изначально и задумывал. Но проблема была в том, что их должно было переместить прямо в резиденцию Варитоса, а не какой-то неизвестный лес! Нужно было как можно скорее выбираться отсюда и возвращаться в Аштенваль. Дыхание наверняка осталось на поляне. Если все, кто там был, действительно мертвы, то у него еще был шанс отыскать артефакт и доставить его к месту встречи. В противном же случае придется снова его выкрасть, хоть это и будет гораздо сложнее. Но он был просто обязан заполучить артефакт. Только Дыхание могло ему… Им помочь. И поэтому нужно было как можно скорее выдвигаться.

Как только способность двигаться полностью вернулась к драконорожденному, он вскочил на ноги. Растирая затекшие мышцы, чародей быстро зашагал, куда глаза глядят. Главное было не оставаться долго на одном месте, при этом идя все время в одном направлении. А чтобы не заплутать… Ян подул на свои пальцы и с радостью обнаружил, что магия быстро откликнулась на его зов. Проведя ладонью по стволу ближайшего дерева, он оставил на его коре магический знак, который послужит начальной точкой его пути. Сделав это, он пошел по воображаемой прямой, помечая каждое новое встреченное на пути дерево.

Он должен вернуться и заполучить Дыхание, и он это сделает. Это его последний шанс.

Но не успел Ян пройти и несколько сотен метров, как краем подсознания уловил какое-то фантомное движение за деревьями. Парень остановился и присмотрелся внимательнее. Никакого шевеления. Почудилось, наверное. Драконорожденный прошел еще несколько шагов вперед и увидел… ЭТО! Ян едва успел создать щит, чтобы не быть убитым в то же мгновение, но чудовищные челюсти все же сомкнулись на его руке, и парень закричал от невыносимой боли.

***

Один рывок – и дасквинг уже на поляне.

Отвратительная масса со множеством клацающих челюстей высилась над драконорожденным, который едва сдерживал ее атаки магическим барьером. Существо сплошь состояло из одних кровожадных челюстей, из которых капала слюна, и глаз, направленных в разные стороны. Оно напоминало огромного мясного слизняка. Самого отвратительного слизняка, которого только видел Толга.

Мальчишка удивительно неплохо оборонялся, хотя и успел уже получить рану – одна его рука буквально истекала кровью. Но, несмотря на это, юный маг пока держался на ногах и поддерживал магический щит, еще и умудряясь периодически отстреливаться огненными шарами. Дасквинг знал, что магические щиты порой сложно поддерживать даже совсем недолгое время и весьма опытным чародеям с полным запасом сил, а ведь этот сопляк был ранено, но уже как минимум несколько минут удерживал оборону. Толга невольно отдал должное талантам парня.

Дасквинг обнажил свой клинок, дополнил смертоносное сочетание длинным кинжалом и нашарил в карманах пузырек с алхимическим маслом, которое представители его профессии называли Палачом. Оружие, смазанное таким маслом, наносило страшные раны, которые практически невозможно было заживить даже самым опытным целителям. Масло разъедало плоть, словно кислота, и препятствовало любой регенерации, разрушая живые ткани, которых коснулось.

«Сожри-ка вот это! Посмотрим, как тебе понравится мое угощение», – мрачно подумал про себя Толга, поливая свое оружие Палачом.

Тем временем маг продолжал отбиваться от чудовища, давая дасквингу время подготовиться к бою.

– Сейчас ты у меня попляшешь, я тебя поджарю! – крикнул мальчишка монстру, все еще не замечая присутствия на поляне дасквинга. Драконорожденный сложил руки в магическом жесте и стал формировать огромный огненный шар. У парня из носа снова потекла кровь.

– Стой! – крикнул Толга, надеясь, что малолетний идиот его услышит. – Ты истощишь себя, если продолжишь творить это заклинание, а эффекта не будет никакого! Ему не страшен огонь! Лучше оставь силы для поддержания щита!

Мальчишка услышал. Он удивленно повернулся, посмотрев в сторону, откуда до него донесся голос Толги. Увидев источник звука, он крикнул:

– Убирайся отсюда, мне не нужна твоя помощь! Убирайся, иначе я и тебя испепелю!

Заклинание магического огня было почти сформировано, монстр продолжал атаковать защитный барьер. Щит на мгновение исчез, потом снова появился. Толга понял, что осталось всего несколько мгновений до того, как…

– Ох, какой же упертый баран… – простонал себе под нос дасквинг и ринулся на выручку.

Толга, конечно же, оказался прав. Едва парень закончил огненный шар и швырнул его в чудовище, как магический барьер, защищавший парня, тут же исчез. Фаербол залетел прямо в одну из раскрытых глоток монстра. Отвратительная масса на мгновение остановилась, затем отрыгнула дымком и сразу же атаковала мага, который никак этого не ожидал. Дасквинг уже был в нескольких десятках шагов, но…

– А-А-А-А! А-А-А!

Одна из челюстей вытянулась, словно лапа, из общей массы и впилась в уже раненое предплечье мальчишки, стремясь откусить руку целиком. Толга подоспел вовремя, чтобы отрубить следующую тянущуюся к парню чудовищную пасть. Монстр взревел от боли. Дасквинг не стал ждать, пока противник сориентируется, а просто рубанул ту челюсть, что сжимала руку молодого мага. Чудовище отпрянуло, чтобы оказаться вне досягаемости для клинков Толги. Дасквинг кинул быстрый взгляд на мага – тот лежал на земле с открытыми глазами и выражением муки на лице. Болевой шок не давал ему возможности двигаться. Что ж, может оно и к лучшему, не будет путаться под ногами.

Отвлекшись на мгновение, Толга потерял концентрацию и чуть не пропустил коварный удар одной из множества ртов-конечностей. Чудовище воспользовалось его заминкой и начало яростно наседать. Оно теснило воина, не давая ни секунды передышки и не прерывая попыток дотянуться до его головы или горла. Дасквинг отступал, молясь, чтобы не оступиться на случайном камне. Однако… Случилось то, что рано или поздно должно было случиться при сражении на высоких скоростях на неровной поверхности – Толга запнулся о небольшой камень на земле, поэтому ему пришлось выставить назад ногу, чтобы не упасть. Эта ошибка была фатальной в бою с таким монстром – одна из его конечностей-челюстей мгновенно ринулась к шее воина, стремясь одним укусом закончить сражение.

Дасквинг видел все это словно в замедленной съемке. Он понимал, что через мгновение его жизнь окончится. Он умрет здесь, защищая выродка, убившего его братьев. Глупо и бессмысленно, ведь, прикончив его, чудовище ринется на полумертвого мага и сожрет его. В итоге умрут они оба, вместо одного лишь драконорожденного. Он никогда не вернется к Велии и не увидит свою малышку. Не увидит ее первые шаги, не услышит ее первый смех. Мужчине стало невероятно горько на душе.

– Ты – конченый идиот, Толга, – промелькнуло в голове у дасквинга за мгновение до того, как он все-таки позволил себе закрыть глаза. – Ты же мог просто вернуться домой…

Но… В следующее мгновение дасквинг так и не почувствовал боли. Ничего не произошло и через секунду после. Мужчина широко распахнул глаза и увидел, что челюсти чудовища впились в какую-то незримую преграду. Присмотревшись, он увидел нити магического щита, которые грозились вот-вот порваться. Магический щит? Откуда? Дасквинг не успел подумать об этом, как его рука с мечом дернулась и на рефлексах нанесла страшную рану монстру. Чудовище взвыло от дикой боли, а Толга, осознав, что судьба подарила ему еще один шанс, не намерен был его упускать.

«Палач», которым дасквинг смазал свое оружие, сработал отлично – раны на теле монстра обуглились и почернели, из них фонтаном хлестала кровь. Чудовище обезумело от боли и стало яростно нападать на обидчика, уже безо всякой осторожности. Толга едва успел увернуться от нескольких челюстей-конечностей, выпущенных в его сторону. Уклон, уворот, уклон. Снова уклон, снова уворот. Одна из челюстей задела его икру. Не критично, лишь слегка поцарапала. Однако подойти к монстру стало практически невозможно. Существо вытянуло все свои рты и пыталось схватить дасквинга. Только уже нанесенные «Палачом» раны и сильная кровопотеря помогали Толге чудом избегать атак чудовища.

«Долго я в таком темпе вряд ли продержусь. Надо его дезориентировать», – мелькнуло в мозгу у дасквинга, когда в результате очередной атаки монстр нанес ему рану на боку. Толга отскочил на несколько шагов, выхватил из-за пояса слепящую бомбу, метнул ее в сторону монстра и зажмурился. Он услышал, как взревело чудовище, открыл глаза и ринулся в атаку, не давая врагу опомниться. Дасквинг рубил и рубил, уклоняясь от неуклюжих атак быстро слабеющего монстра. Только после того, как, наконец, исторгнув последний вопль, существо затихло и осело на землю отвратительной зловонной массой, Толга позволил себе остановиться. Угроза миновала, по крайней мере эта. По крайней мере, на время.

Дасквинг вынул из-за пазухи кусочек ткани и вытер клинки от крови монстра и остатков Палача, насколько это было возможно, и сунул оружие в ножны. Мужчина обернулся, чтобы посмотреть на лежащего на земле драконорожденного. Увидев, что тот не подает никаких признаков жизни, Толга подбежал к все еще лежащему без сознания мальчишке и проверил дыхание. Парень смертельно побледнел, рваная рана от челюстей на предплечье сильно кровоточила. Его жизнь висела на волоске. Дасквинг вообще удивлялся, как тот еще дышит. Счет шел на минуты.

Мужчина на секунду остановился и взглянул на лицо парнишки. Лицо как лицо, самое обыкновенное. Еще не до конца оформившиеся очертания, почти ребяческие губы и щеки, непослушные русые волосы. Ничто не свидетельствовало о безумности или кровожадности. И как бы дасквинг не скорбел о смерти своих братьев, но лицо этого парня точно не было похоже на лицо убийцы, коих дасквинг за свою жизнь повидал немало.

Толга склонился над парнем, с любопытством изучая его, но тяжелое дыхание парнишки вернуло воина к действительности. Странное чувство посетило мужчину в тот момент, а потом его осенило. Магический щит? Неужели этот мальчишка спас ему жизнь? Не может этого быть… Но кто бы еще сумел создать волшебный купол, который защитил его и решил исход сражения? Больше в этой глуши это было сделать некому.

Что ж, видимо, теперь он был обязан мальчишке жизнью. Если дасквинг хотел вернуть должок, то нужно было скорее промыть и перевязать его ужасную рану на руке, нанесенную чудовищем. Вновь судьба вверяла судьбу этого парня в руки Толги, давая возможность оставить его умирать или же в очередной раз подарить ему жизнь. Это было похоже на шутку судьбы, ироничную игру, в которой нервы дасквинга и его добродетель испытывались на прочность вновь и вновь.

«Неужели мне суждено вечно спасать твою задницу, гаденыш?» – подумал про себя дасквинг. И, хотя Толга все еще испытывал гнев и горечь за погибших товарищей, но почему-то уже не чувствовал той слепой ярости, что еще несколько часов назад раздирала его на части. Он не понимал, почему вообще полез спасать этого парня, рискуя собственной шкурой. Ведь этот драконорожденный – преступник и убийца, он не заслуживает спасения. Куда делось чувство справедливости и желание воздать по заслугам? Толга не знал ответов на эти вопросы. Однако, хотя он и ни за что бы в этом не признался даже самому себе, но жизнь этого мальчишки, убийцы его братьев, которая снова причудами судьбы оказалась в его руках, теперь не была для него такой уж безразличной. В конце концов, парень только что спас ему жизнь.

«Теренидон бы побрал всю эту ситуацию! Он помог мне выбраться из этой заварушки живым, и я не могу просто дать ему умереть, хоть он и натворил столько ужасного», – мысленно выругавшись, подумал Толга.

Да, скорее всего, это был обычный инстинкт выживания, ведь погибни дасквинг, этого парня бы тоже неминуемо сожрал монстр. И все же… Парень сделал это, несмотря на то, что не мог быть уверен, что Толга не оставит его умирать. В любом случае, факт оставался фактом – он остался жив только потому, что его враг спас его.

– Это, конечно, особенно ничего не меняет, говнюк… Но должок я тебе все же верну, – произнес дасквинг вслух.

Что ж… Придется снова подарить мальчишке жизнь. Мужчина тяжело вздохнул и принялся за перевязку.

Глава 4. Считая секунды

Лаур мчался с бешеной скоростью, загоняя лошадь. Ветки деревьев то и дело норовили выколоть ему глаза, однако дасквинг пока умудрялся уворачиваться от них. Он должен был успеть.

Амели сидела перед ним, низко склонив голову и едва не падая с лошади. Тряпки, которыми он спешно обмотал ее раны, начинали приобретать нехороший темно-багровый оттенок. Кровь не переставала идти уже несколько часов, несмотря на то, что он использовал все поддерживающие и исцеляющие эликсиры, которыми располагал. Это был плохой знак – значит, сильно повреждены внутренние органы. С каждой минутой в пути силы его возлюбленной убывали.

У них не было времени. У нее не было времени. И поэтому Лаур нещадно гнал лошадь вперед.

«Черт бы побрал этих ублюдков! Они заплатят мне жизнью за каждую пролитую каплю крови моей Амели!» – думал дасквинг. Но возмездие могло и подождать. Сейчас самым главным было спасти ей жизнь.

Амели неожиданно стала заваливаться набок, мужчина едва успел поддержать ее плечом.

– Амели, очнись! Осталось совсем чуть-чуть, всего пара часов пути! Потерпи еще немного!

Возлюбленная вздрогнула от звука его голоса, приподнялась и приоткрыла глаза.

– Где мы? Что происходит? Почему так трясет? – спросила она, явно не понимая, что происходит. – Отпустите меня, мужчина!

– Мы пересекаем Аштенвальский лес. Тебя серьезно ранили, и тебе нужна помощь целителей, – ответил Лаур, зная, что важно поддерживать Амели в сознании и заставлять ее тело и разум цепляться за жизнь. – Трясет, потому что мы едем на лошади. А я – твой друг.

– Лошааадкаа… – пробормотала Амели в лихорадочном бреду, и ее глаза закатились. – А что такое лошадка?

«Дело дрянь. В мозг не поступает достаточно кислорода. Еще немного и клетки мозга начнут отмирать. Держись, солнышко! Пожалуйста, держись», – молился про себя дасквинг. И гнал, гнал, гнал лошадь вперед.

***

Ветка, хлестнувшая по лицу в сантиметре от глазного яблока, привела его в чувство. Лаур рывком вернулся в реальность. Какого черта? Он что, потерял сознание?

Дасквинг был благодарен судьбе за то, что лошадь все это время продолжала бежать, даже когда его вырубило. Так, погодите, а сколько времени он был без сознания? Вроде, не так долго, солнце практически не изменило своего положения на горизонте, если его не подводила память. Лаур проверил состояние Амели – она почти не дышала и начала сползать с лошади.

– Амели!

Никакой реакции.

– Амели! Амели! – уже громче позвал он.

Снова без ответа.

Так как руки у него были заняты поводьями и служили подпорками для Амели, он резко наклонился и укусил ее за мочку уха. Девушка слабо пошевелилась, но глаз не открыла.

– Я… Да… Спааать… – пробормотала она.

– Нет, не спать, Амели! Не спать! – кричал ей Лаур. – Пожалуйста, родная, еще немного!

Он не знал, как долго им еще предстоит скакать. Дасквинг кинул взгляд назад, пытаясь оценить, сколько времени он провел в отключке. Осматривая пройденный путь, мужчина неожиданно заметил, что не только за Амели тянется кровавый след. В районе правого ребра его форма насквозь промокла, и теперь кровь ярко-алым ручьем лилась на землю. Он и забыл, что был ранен.

«Плевать! Это все не имеет значения. Главное – довезти Амели», – яростно подумал Лаур и подстегнул лошадь.

Внезапно полоса леса кончилась, и вдалеке Лаур смог разглядеть крыши городских зданий. Они спасены!

– Амели, смотри, это Геликос! Мы спасены! – радостно воскликнул дасквинг.

Она не ответила. Лаур приложил ухо к сонной артерии. Тишина. Десять секунд, двадцать. Сорок секунд… Мучительная минута ожидания.

Стук!

Амели еще была жива. Лаур гнал коня. У нее еще был шанс.

***

– Кто такие!? – громыхнул привратник, перегородив дорогу всадникам, истекающим кровью. – Мне тут заразы и мертвяки никакие в городе не нужны! Почему вы все израненные? Что за форма на вас надета?

– Уйди с дороги! – приближаясь к городским воротам, крикнул мужчина с огромной раной на боку.

– Еще чего!

– У тебя одна попытка исчезнуть с моего пути! Моей спутнице срочно нужна помощь целителя! – с искаженным лицом выкрикнул всадник. – Если не уйдешь, я раскрою тебе череп и все равно пройду!

– Никуда ты…

Он не успел договорить, и через мгновение уже лежал на земле, потирая стремительно распухающую на лбу шишку, и мог лишь наблюдать, как лошадь с двумя всадниками влетела в город.

***

– Сиди смирно и дай им тебя перевязать! – почти кричал старый лекарь.

– Вацель, у нее есть шанс? – с паникой в голосе спрашивал Лаур.

– Да! А вот у тебя не будет, если не дашь себя исцелить! У тебя пробита брюшная аорта, заткнись и лежи спокойно! – отвечал ему целитель.

– Я хочу быть с ней! Я хочу помочь…

– Заткнись, идиот, и лежи смирно!

– Я пойду к ней… – слабым голосом сказал Лаур. – Я должен ей помочь…

Увидев, что Лаур собирается вставать, Вацель пробормотал про себя пару слов и направил поток магической энергии в дасквинга.

– Что ты сдел… ааааал… Как же спать хооооочется… Амелиии… – бормотал дасквинг, не желая никак провалиться в волшебный сон.

– Я сделаю все, что смогу, если ты дашь мне оставить тебя и помочь ей! А я отойду только тогда, когда ты позволишь мне спасти тебя от смерти от кровопотери! – прикрикнул на него Вацель. – Спи, чтоб тебя!

Лаур не мог больше сопротивляться сонным чарам и провалился в небытие.

Глава 5. Договор

Мама стояла на кухне и готовила его любимый мясной пирог и щи. Каждый день она изобретала какое-то новое, необыкновенно вкусное блюдо, от запаха которого уже задолго до готовности начинали течь слюнки. Но сегодня была суббота, а это был особенный день, который они всегда проводили вместе. По субботам Ян с утра по своему обыкновению уходил в Орден, стараясь закончить всю необходимую работу как можно раньше, чтобы была возможность отпроситься домой у Верховного Жреца.

Так было и в этот день. Ян быстро убрал все в храме Дракона после утренеей службы и поспешил домой. День стоял солнечный, пели птицы, а по небу плыли пушистые облака. Уже подходя к дому невозможно было остаться равнодушным к тому великолепному запаху, что исходил оттуда. Мама увидела его в окне и помахала ему ухваткой, а он помахал в ответ и поспешил в дом.

Аромат пирога с мясом манил так сильно, что Ян зашел на кухню, даже не сняв обуви.

– Ну куда ты пошел ботинках! – воскликнула мать. – Посмотри, сколько земли нанес, теперь все это убирать!

– Прости, мам, – виновато улыбнулся Ян. – Просто пахнет очень вкусно! А еще я соскучился…

Взгляд женщины смягчился. В ее изумрудных глазах зажглись лукавые огоньки.

– Хитрый жук! – усмехнулась она. – Лесть тебе не поможет. Иди и прибери за собой, а я пока накрою на стол.

– Сию секунду, мэм! – смешно вытянувшись по струнке, ответил Ян.

Он вернулся в прихожую и снял ботинки. Посмотрев на пол, Парень понял, что одним веником тут не отделаешься.

– Мааам, а где тряпка с ведром? – спросил Ян.

– Я старую выбросила, возьми новую в погребе. Ведро там же, – отозвалась мама.

Мальчик приоткрыл небольшую дощатую дверцу, ведущую в погреб, и спустился вниз. Небольшое помещение уставлена разнообразным хламом, который вроде и не нужен, но и выбросить жалко. Тут пахло землей. Ведро для воды он увидел сразу, в вот тряпку… Спустя несколько секунд парень нашарил взглядом старое полотенце, которое, видимо, ему и предлагалось использовать, как тряпку. По крайней мере, ничего более подходящего на эту роль в погребе не было.

Поднявшись наверх, Ян набрал немного воды в ведро. Хорошо смочив и выкрутив тряпку, он стал тщательно отмывать принесенную собой грязь. Ему хотелось поскорее закончить с этим делом и вернуться на кухню, откуда шел дивный аромат его любимых блюд. Сегодня была суббота, а значит, они могут провести целый день с мамой вместе. Именно поэтому суббота была его любимым днем.

Ян закончил отмывать принесенную с улицы грязь и ушел выливать ведро с грязной водой на улицу – зачем выливать воду, если можно полить сад? Тем более, что лилии, которые так любила его мама, требовали в это время года как можно больше влаги.

Вернувшись домой, Ян вернул все принадлежности на свое законное место, переоделся и, вымыв руки, отправился на кухню в предвкушении отличного дня.

Войдя на кухню, он замер. Его мама лежала на полу, а изо рта у нее натекла небольшая лужица. Это была кровь.

– МАМ! МАМА! – закричал Ян.

Он опустился на колени и стал трясти ее за плечи, стараясь заставить ее очнуться.

– Мама, очнись, пожалуйста… – заплакал Ян. Он был растерян и не знал, что делать.

Вдруг, женщина хрипло втянула в себя воздух и закашлялась.

– Мама, ты жива! Мам, это я, Ян! Ты меня слышишь? – в панике спрашивал Ян.

– Да, дорогой, не переживай, – попыталась улыбнуться она, и снова страшно закашлялась. – Все будет нормально…

– Не говори, мам! Не трать силы… Я… Я пойду и позову целителя Клетоса…

– НЕТ! – рявкнула женщина. – Не надо никого звать…

Ян замер на месте, боясь пошевелиться. Как это не надо, она ведь кашляет кровью! Ее нужно осмотреть! Так почему она этого не хочет?

– Знаешь, если, вдруг со мной что-то случится… – начала вдруг мама.

– С тобой все будет хорошо, вот увидишь, мам! – воскликнул Ян.

– Послушай… Если, все-таки что-то случится. Есть один человек…

– О чем ты говоришь, с тобой все будет хорошо!

Она улыбнулась.

– Конечно будет. Но если вдруг… Если вдруг ты останешься один… В общем, доверься дасквингу.

– Что? Кто это? – недоуменно спросил Ян.

– Когда придет время, ты поймешь, – прошептала она. – А пока запомни, когда покажется, что все плохо и надежды нет – просто доверься дасквингу.

– Мама, о чем ты…

– Просто доверься дасквингу.

***

Боль в предплечье была невыносимой. Руку словно охватило пламя, которое ничем нельзя было потушить. Он застонал.

– Очнулся? Повезло, значит, заражения не произошло. Встать можешь?

Ян с трудом разлепил опухшие веки. Все тело плохо слушалось, будто было налито свинцом. Любое движение давалось с огромным трудом.

Вид ненавистной фигуры с двумя клинками в заплечных ножнах, которую он увидел перед собой, заставила его приподняться на руках.

– Я не успел отойти далеко, на твое счастье, и подоспел как раз вовремя, чтобы тебя спасти, – не оборачиваясь в его сторону, бросил дасквинг. – Хотя ты этого и не заслуживаешь.

– Ну так добей меня и уходи! – слабым голосом прохрипел Ян. – Или оставь меня и иди своей дорогой, у меня нет сейчас ни сил, ни желания сражаться с тобой!

– Кхмм, – хмыкнул мужчина, все еще повернутый спиной к нему.

Парень хотел подняться на ноги, чтобы встать лицом к лицу со своим врагом, но пошатнулся и упал, распластавшись на земле. Из его груди вырвался сдавленный стон. Мышцы ныли так, словно его долгое время нещадно избивали палками.

– Я бы посоветовал тебе не двигаться, но ты же слишком упрямый, все равно не послушаешь.

Ян разозлился не на шутку. Это снисходительное отношение сводило его с ума! Мерзкий дасквинг не имеет права над ним насмехаться!

Он снова привстал на руках и медленно, кряхтя, словно старец, стал подниматься на ноги. Суставы не гнулись. Подобные усилия стоили ему поистине титанических усилий, но Ян не сдавался.

Дасквинг заметил шевеление и отвернулся от костра, на котором что-то жарил все это время. Теперь он встал, скрестил руки на груди и внимательно следил за действиями драконорожденного.

Ян не без труда распрямил спину и гордо посмотрел своему врагу прямо в глаза. Как учил его Карим – решительно, без страха. Убийца стойко выдержал его взгляд. Что-то в его глазах было такое, чего он не мог понять. Презрение? Нет. Насмешка? Нет… Жалость?!

Он не мог больше выдерживать пронзительного взгляда этих янтарных глаз.

– Фаиль! – выкрикнул он заклинание и мгновенно почувствовал, как силы его покидают. Ну и пусть! Огненный шар, направляемый его желанием, устремился к дасквингу.

Тот не отступил. Напротив, дасквинг раскрыл руки, словно готовясь принять удар грудью. Только вот нельзя принять удар магического огня и не умереть! Дыхание было всего в нескольких шагах от его врага. Но тут Ян понял, что увидел в глазах этого мужчины – это была боль потери и… сочувствие?! Это было как раз то, что он сам чувствовал в этот самый момент. Ян в последний момент успел неуклюжим взмахом руки направить магический огонь вверх, в небо. После этого парень потерял сознание и рухнул на землю в полном истощении.

***

Дасквинг смотрел на Яна и не мог отрицать того, что его есть, за что уважать. Сила духа у этого мальчика… Нет, у этого молодого мужчины, была велика. За слепой яростью во взгляде мальчишки Толга разглядел боль. Страдания оставили на нем след, но не сломили. Он продолжал бороться, даже сейчас, когда у него не было никаких шансов на победу. Дасквинг уважал это.

Толга решил устроить проверку этому парню. Он хотел понять, что побудило юного мага спасти ему жизнь в той битве с чудовищем. Был ли это простой инстинкт выживания, или, что крайне маловероятно, настоящим порывом. Мужчина решил предоставить своему врагу шанс показать свою истинную натуру. Конечно, он бы успел уйти с линии атаки в последний момент. Да, дасквинг немного рисковал, но он хотел упростить себе жизнь и еще раз убедиться, что этот мальчишка обычный преступник, но теперь… Маг остановил свой огненный шар, он сознательно отказался его убивать. Ситуация еще сильнее усложнялась. Толга начинал терять нить происходящего, а потому злился. Он пока не понимал мотивов этого парня, но осознал, что тут все не так просто, как казалось еще совсем недавно.

Дасквинг понимал, что не может просто оставить мальчишку здесь после всего, что случилось за последние дни, однако и тащить с собой силком эту живую бомбу было бы слишком опасно. Юный маг то и дело порывался убить его, и, хотя тот факт, что он в последний раз все-таки этого не сделал, и внушал некоторые сомнения, но это не давало гарантию того, что однажды парнишка не передумает. Нужно было найти железные доводы и убедить его в том, что они необходимы друг другу, чтобы выжить в этом неприветливом королевстве и добраться до Аштенваля.

Мужчина подошел к магу и опустился на землю рядом с ним. Парень ничего не сказал, только отвернулся.

– Вот скажи, зачем ты все так усложняешь, парень, – раздраженно произнес Толга. – Еще несколько минут назад все было так просто… Зачем ты остановил свой злополучный фаербол?

Его собеседник снова ничего не ответил, но дасквинга это ничуть не смутило. Он продолжал:

– Итак, что мы имеем? Элитный боевик на службе у Империи и драконорожденный—террорист, укравший самый могущественный источник магической энергии в мире. Хороша парочка, ничего не скажешь.

Парень молчал.

– Каждый из нас пытался другого прикончить, каждый из нас имел реальный шанс это сделать, каждый предпочел почему-то избежать убийства, – многозначительно произнес Толга. – И что дальше?

– Мне без разницы. Ты даже не представляешь, что ты натворил, прервав заклятие портала… Ты убил Карима… – бесцветным голосом прохрипел Ян и вдруг прервался. – Но я почему-то не смог тебе отомстить. Кишка оказалась тонка. Значит, я слишком слаб, чтобы выживать в этом мире. Можешь делать со мной, что хочешь.

Дасквинг задумался и кинул взор вдаль, подыскивая нужные слова. Затем он внимательно посмотрел на парня и сказал:

– Мы оказались по разные стороны баррикад врагами, этот факт уже ничего не изменит. Когда я смотрю на тебя, иногда мне хочется выхватить клинок и сделать то, на что мне несколько раз уже не хватило решимости. Но у меня уже были эти возможности на руках неоднократно. Что-то остановило меня… Итого, я не смог убить тебя четырежды. А значит, вероятно, не сделаю этого и в будущем. Тебе я также предоставил сейчас возможность меня убить, но ты не воспользовался ею. И это все ужасно усложняет. Я хочу ненавидеть и презирать тебя, но твои последние поступки мешают мне это делать. Однако все это дает маленький шанс на то, что внутри у тебя еще не окончательно все сгнило, и у тебя были какие-то мотивы.

Толга помолчал, тщательно пытаясь сформулировать свою мысль как можно более правильно. Чтобы дошел смысл.

– Если портал сработал так, как я думаю, то он убил всех тех, кто остался на поляне. Дорогих мне и тебе людей. И…

– Среди них был ТОТ, КТО БЫЛ ТЕБЕ КАК ОТЕЦ? – перебил его юный чародей и неожиданно закашлял кровью от такого непомерного для него сейчас усилия.

– Нет, но…

– Остальное не имеет смысла, не продолжай, – прервал его Ян, вытерев подбородок от крови.

– Но среди них были мои братья. Были те, кто когда-то давно, когда я был очень одинок и несчастен, стали моей единственной семьей, – все-таки закончил свою мысль дасквинг.

Парень долгое время лежал, глядя куда угодно, но не на Толгу. Дасквинг тоже отвел взгляд и уставился в небо. Зачем он все это рассказывает этому парню? Почему бы просто не связать его и не потащить с собой? Зачем подвергать себя опасности? Глупо. Однако… Если уж начал этот фарс, нужно было его довести до конца.

Наконец Ян обернул к нему лицо.

– Я ненавижу тебя. Всеми фибрами души ненавижу! – с ненавистью в голосе процедил он. – Но почему-то… Почему-то не могу убить…

– Уверяю, ВСЕ эти чувства абсолютно взаимны, – угрюмо произнес Толга. – Однако это не так важно сейчас. Давай предположим, что близкие нам люди выжили. Они выжили и хотели бы, чтобы мы также выжили и вернулись к ним живыми и невредимыми. Мы можем предполагать, но ведь в точности не знаем, что произошло с теми, кто остался на поляне. Есть мизерный шанс, что кто-то смог остаться в живых. Но даже если… Кхмм… В любом, даже самом худшем случае у меня все еще есть те, кто меня ждут, кому я нужен, ради кого я обязан выжить в этих проклятых лесах и вернуться. А у тебя? Тебе есть, ради кого жить, парень?

Юный маг долго молчал, а дасквинг не торопил его. Это был важный вопрос, определяющий многое, тут нельзя было торопиться. Наконец парень коротко бросил:

– Да.

Вот мы и нащупали точку соприкосновения.

– Отлично, – с мрачным удовлетворенем кивнул Толга. – Тогда теперь у нас есть общая цель – выжить и вернуться к своим. Давай поразмыслим. Сейчас мы знаем только то, что мы живы и находимся, вероятно, в Терадоросе. А это враждебная Империи территория, и было бы неплохо отсюда как можно скорее убраться. Ты – драконорожденный. Исходя из того, что я видел, допускаю даже, что вполне неплохой маг, хоть и не умеющий должным образом управляться со своей силой. Я – профессиональный воин и следопыт. У тебя есть, ради чего жить, также, как и у меня. Я смогу найти дорогу и вывести нас, а ты сможешь помочь, если мы попадем в ситуации, где без магии будет не обойтись. Если мы хотим увеличить шансы выбраться из лесов Терадороса живыми, то придется принять такие условия и объединиться. Ты согласен со мной?

После этого вопроса в воздухе повисла тишина. Дасквинг понимал, что парню будет непросто согласиться на его предложение, потому что он видел в нем своего заклятого врага. Однако последние поступки мальчишки давали надежду на то, что он сумеет оценить очевидную выгоду от подобного сотрудничества.

Наконец парень заговорил:

– Я согласен, – неожиданно произнес он. – Заключим временное перемирие. Вернемся в Аштенваль, а затем каждый волен делать то, что считает нужным.

Дасквинг кивнул и произнес:

– Что ж, почти договорились. Однако я не хочу, чтобы ты обманывался. Мое предложение никак не влияет на то, что я говорил ранее, – решил уточнить мужчина. – Я приведу тебя в Аштенваль, где передам в Имперский суд. Тебя ожидает справедливая кара за содеянное. Я надеюсь, ты не думал, что я просто отпущу тебя после всего, что ты натворил?

– Безусловно, нет, – ответил Ян. – Я тоже добавлю: надеюсь, ты не думаешь, что я просто так сдамся и не попытаюсь сбежать, когда мы уже будем на территории Аштенваля?

С минуту дасквинг и Отмеченный Драконом сверлили друг друга взглядами. Затем Толга усмехнулся. Этот парень был явно не из робкого десятка.

– Конечно нет, – кивнул мужчина. – Что ж, на там и порешили. Ах да… Есть еще один момент. Раз уж нам предстоит несколько недель провести вместе в пути, то обращаться ко мне в любом случае удобнее по имени, нежели называя убийцей или мразью. Поэтому… Что ж, будем знакомы, меня зовут Толга.

Сказав это, дасквинг протянул магу руку.

– Ян, – ответил парень и пожал протянутую руку, таким образом скрепляя их странный договор.

Глава 6. Ложь во благо?

В комнате было очень просторно и светло. В интерьере использовались в основном белый и кремовый цвета. Под потолком висели волшебные светильники, который источали мягкий свет. Все в этой палате было сделано так, чтобы пациентам и их посетителям было комфортно. Архитекторы и дизайнеры Имперского госпиталя, видно, считали, что это облегчает их страдания.

Не облегчало.

Лаур уже десятый день сидел у постели своей возлюбленной. Амели боролась за каждый вздох, за каждую секунду жизни.

– Молодчинка! Умничка моя, – приговаривал Лаур всякий раз, когда ему удавалось покормить ее жидким бульоном или напоить. – Все у нас будет хорошо, любимая. Вот поправишься, и сразу поедем отдыхать на моря Калиоста!

Он говорил это, подбадривал ее. Но знал. Целители уже сообщили страшную новость.

– Извини, раны слишком серьезные, задето большинство внутренних органов, – сказал ему Вацель, пожилой лекарь с огромным опытом и давний друг Лаура. – Единственное, что мы можем сделать – это попытаться облегчить боль и дать ей еще немного времени. Прости, дружище.

Вацель говорил мягко, но для Лаура эти слова были приговором.

– Вы не верите в то, что она поправится?

– Я бы хотел тебя обнадежить. Сказать, что все будет хорошо, – Вацель вздохнул и внимательно посмотрел на дасквинга. – Но это было бы ложью. Слишком жестокой ложью.

– А я верю, что шанс всегда есть, – твердо сказал дасквинг.

Целитель грустно посмотрел на него.

– Что ж, это правильно, – произнес он. – Я был бы несказанно счастлив, если бы этот шанс оказался реальным. Если бы не ударная волна от портала, созданного Дыханием, то…

– Да если бы не волна от портала, – слегка отстраненно повторил Лаур.

– Прости, Лаур. Мне жаль, но я не могу дать тебе эту обманчивую надежду. Хотя и желаю всем сердцем. Но не могу.

Они помолчали. Слова тут были бессильны.

– Можете ей не говорить? – вдруг спросил дасквинг.

– Мог бы, но тогда она не сможет попрощаться. Зачем лишать ее возможности отдать всю любовь сейчас, пока это возможно? – резонно спросил старый Вацель. – Поверь, я на своем веку повидал много умирающих. Их все объединяло стремление дать своим близким все, пока они еще не отошли в мир иной.

– Она уже отдала мне больше, чем я того заслуживаю, – твердым голосом ответил Лаур. – Теперь мой черед. Я хочу подарить ей хотя бы надежду.

– Ты уверен, что она хотела бы такую надежду? – спросил его старый лекарь, поправив на носу очки—половинки. – По твоим словам, она отважный воин и…

– Прошу вас, сделайте, как я прошу.

– Лаур, это ужасная ложь…

– Пожалуйста, Вацель – умоляющим голосом попросил Лаур.

– Что ж… – протянул целитель. – Что ж, поскольку в связи с невыносимой болью она не может мыслить здраво и принимать решения за себя самостоятельно и учитывая тот факт, что ты мой друг, я пойду тебе навстречу. Но только если я буду уверен, что ты готов взять на себя бремя этого решения и осознаешь всю связанную с ним ответственность.

– Да, готов. Она должна верить, – дрогнувшим голосом сказал дасквинг.

– Понимаете, в свое время она подарила мне надежду. А теперь… Теперь пришло время вернуть ей долг сполна.

– Хорошо. Тогда мы станем понемногу использовать отключать нервные центры, ответственные за боль и другие неприятные ощущения. Так она сможет почувствовать себя лучше.

– Спасибо, дружище.

– Не за что, – ответил старый лекарь. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Он собрался уходить, как вдруг Лаур окликнул его.

– Вацель… – нерешительно начал он. – Скажите, а… Скажите сколько она…

– Неделю, может чуть больше.

***

– Нееет, мы не поедем в Пуан Леон, – смеясь, сказала Амели.

– Ты что, там же очень тепло, много солнца и чистейшее море, – возражал Лаур.

– Вот именно! Там много солнца и тепло! Ты ведь знаешь, как плохо я переношу жару, – не допускающим возражений тоном сказала Амели. – К тому же в прошлый раз я вообще обгорела, потому что кто-то решил, что воспользоваться сметаной вместо крема от загара – прекрасная идея. Стыдно? Глаза отводишь, а, негодяй?

Амели широко улыбалась. В ее бирюзовых глазах можно было утонуть. Они были словно море. Лаур утонул в этом море уже давно. Его душа навсегда растворилась в прекрасных водах этих глаз.

– Лаур? Ты так пристально на меня смотришь, как будто сейчас набросишься и съешь!

Лаур вернулся из грез в реальность. Они всё ещё стояли в парке возле госпиталя, а он уже минуту сверлил ее взглядом. Дасквинг ухмыльнулся.

– А что, идея хорошая! Сейчас наброшусь и съем! Ам!

Лаур обнял Амели, укусил за ушко и страстно поцеловал. Она отлепилась от него и, хихикая словно девочка, прошептала:

– Ты что, перестань, Лаур, на нас же люди смотрят! Некультурно! Они тут болеют, выздоравливать пытаются, понимаешь, а мы с тобой обжимаемся!

– И что с того? Может, я тоже болен. Болен тобой, и ты – мое единственное лекарство, единственный шанс выздороветь!

Амели хитренько прищурилась.

– Думаешь о том же, о чем и я?

– О небольшом уютном гроте рядом с озером?

– Да!

Лаур просиял. Дасквинг подхватил Амели на руки, словно пушинку, и побежал.

Она заливисто засмеялась и уютно прилегла на его груди.

Они спустились в грот рядом с озером. Там было тихо и прохладно.

Лаур не помнил, как они оказались без одежды. Он впился губами в ее шею. Она ответила страстным поцелуем. Они спешили. Возбуждение подгоняло их. Она прильнула к нему всем телом. Он целовал ее, спускаясь все ниже и ниже. Шея, губы, ключицы, плечи, снова губы, спина, шея, губы. Она обнимала его так крепко, что казалось, от этого зависела ее жизнь. Лаур спускался ниже, он целовал ее живот, бедра, пока наконец не достиг прекрасного бутона сие цветка.

– Неа, погоди, – с громким стоном вожделения выдохнула Амели.

– Что?

– Теперь моя очередь.

Она решительно приперла его к стене. Она ласкала его шею, его грудь. Руками она мяла его мышцы на руках, потом на спине, потом на ягодицах. Она чувствовала, как стальные мышцы расслабляются в ее волшебных ладонях.

Затем она повернула его лицом к стене. Ее пальцы медленно шли от затылка к копчику и закончили свой путь в ложбинке между ягодицами. Лаур шумно выдохнул. И развернулся к ней лицом.

– Не могу больше ждать…

– Я тоже…

И он нежно взял ее на руки. Она обхватила его шею. Они слились в единое целое. Они любили друг друга жадно и страстно. Любили друг друга, как в последний раз.

***

– Почему опоздали на осмотр? – сказал им старый лекарь, когда они наконец вернулись на ежедневный осмотр. – Вы же знаете, у меня множество других пациентов, и я не могу так долго ждать.

– Просите, господин Вацель, – виновато улыбнулась Амели. – Мы просто наслаждались… Мм… Здешней природой.

Старый целитель понимающе кивнул.

– Да, я вижу. В каком-то смысле даже готов вам поверить. Ну ладно, забудем.

– Забудем, – с глуповатой улыбкой нашкодившего подростка повторил Лаур.

Амели попыталась незаметно толкнуть его локтем. Вацель тактично сделал вид, что ничего не заметил.

– Итак, садитесь, юная леди, – сказал он.

– Будет вам, не такая уж я и юная!

– Поверьте, в мои года для вас все, кому меньше семидесяти – юные леди и господа. Уж простите старику фамильярность. Итак, давайте смотреть, как тут у нас дела.

***

За окном стояла глубокая ночь. Посмотрев в окно кабинета главного целителя с улицы, можно было разглядеть фигуры двух людей, сидящих друг напротив друга. Один человек сидел слегка сгорбившись, второй же низко опустил голову.

Он никогда не позволял себе слез. Даже когда в детстве без причины в пьяном угаре его бил отчим, он никогда не позволял себе раскиснуть. Он всегда был сильным. Он был настоящим дасквингом.

Но сейчас Лаур плакал. Он не мог больше сдерживаться.

– Мне очень жаль, Лаур, – серьезно сказал старый лекарь. – Но здесь я бессилен.

– Неужели больше ничего нельзя сделать, Вацель? Неужели, это конец? – спрашивал дасквинг, безуспешно пытаясь унять слезы.

– Вероятно, уже завтра наши обезболивающие перестанут работать. Ее тело в критическом состоянии. Она умирает. Мне очень жаль.

Лаура затрясся в рыданиях. Он знал, что этот день настанет, но не думал, что это случится так скоро.

– Лаур, мне очень жаль. Но послушай меня внимательно. Ты должен выслушать меня ради Амели. Сможешь? – спросил лекарь, внимательно глядя на него.

– Д—да… Да, Вацель, говорите.

– Тебе нужно принять решение. Ты решил ничего не говорить Амели ранее. Это было тяжелое решение, потому что ты знал, что у нее совсем немного времени. Теперь же у тебя и вовсе нет права на ошибку. Это последний шанс ей все сказать, чтобы она была к этому готова. И…

– Какой второй вариант? – не дослушав, перебил его Лаур.

– Ты не выслу… – начал целитель.

– Не хочу ничего больше слышать, Вацель! – заорал Лаур. – Какой второй вариант?!

Лекарь поправил очки и невозмутимо продолжил.

– Второй вариант называется заклятьем Милосердия. Когда боль превысит все пределы, которые смогут сдерживать наши обезболивающие, мозг и сердце перестанут поддерживать жизнь. Она ничего не поймет и не почувствует. Это будет, словно заснуть без сновидений.

Лаур не смог сдержать слез. Он плакал очень долго и безутешно. Когда слез не осталось, он все равно продолжал рыдать, но уже без них.

Проходили часы. За окном забрезжил рассвет. Вацель терпеливо ждал.

Наконец Лаур успокоился.

– Используйте заклятье Милосердия, – железным голосом сказал он, подняв опухшие от слез веки.

– Ты уверен?

– Да.

Вацель вздохнул.

– Да будет так, – сказал он и вышел из кабинета.

Лаур просто сидел и смотрел за окно. Светало. Но он знал – в его жизни больше никогда не наступит рассвет.

В нем что-то сломалось.

В ту ночь Лаур умер, а из кабинета Вацеля вышел кто-то другой.

Глава 7. Новые знакомые

С тех пор, как Ян и Толга заключили временный мир, прошло два дня. За это время они успели переброситься буквально парой десятков общих фраз. Ночью они шли, ориентируясь на Глаз Ориона – яркую звезду, указывающую направление на север – и отмечая направление на деревьях при помощи магии Яна, чтобы не заблудиться. Днем они спали по несколько часов, поочередно сменяя друг друга на стреме. Ну, как спали… Беспокойно ворочались в полудреме, пытаясь доверить друг другу свой сон. Пока что получалось откровенно плохо. Если Толга, как закаленный своим ремеслом дасквинг, более спокойно переносил эти неудобства, то вот Яну приходилось гораздо тяжелее. Рана от челюстей чудовища заживала плохо, несмотря на то, что Толга и так старался регулярно промывать и обрабатывать ее. Хотя парень и не жаловался, но этим промозглым утром он чувствовал себя отвратительно, то и дело клевал носом и грозился рано или поздно врезаться в дерево.

Разговаривали они крайне редко, и в основном все кончалось перепалками. Для сдержанного и спокойного Толги язвительный и ершистый характер Яна был просто невыносим. Почти с каждым днем дасквингу все сильнее хотелось придушить этого парня, и он часто жалел о том, что не сделал этого сразу. Однако, они уже заключили с драконорожденным мир, поэтому Толга не был бы Толгой, если бы нарушил соглашение. Поэтому мужчина вынужден был терпеть общество своего врага, каждый день подвергая свою выдержку нешуточным испытаниям.

Тем не менее именно Толга пытался развязать хоть какую-то беседу. Мужчина хотел разузнать что-то полезное о Дыхании. Существовала вероятность, что Ян знает несколько больше, чем дасквинг, и дасквинг рассчитывал, что маг ненароком мог выдать важную для поисков артефакта информацию.

Однако, к его сожалению, парень в основном отделывался односложными ответами, отмалчивался, игнорировал вопросы или просто откровенно посылал дасквинга куда подальше. Толга всегда считал, что у него стальные нервы, однако в случае с Яном он словно бы столкнулся с непреодолимой преградой. Дасквинг понимал, что юный чародей тоже имеет свои причины ненавидеть его. В перепалках с дасквингом парень часто вспоминал некоего Карима, за которого то и дело грозился отомстить, ничего особо не уточняяя. «Там был кто-то, КТО БЫЛ ДОРОГ ТЕБЕ, КАК ОТЕЦ?» – Толга помнил, что Ян говорил нечто подобное. Вероятно, он тоже потерял в той схватке дорогого ему человека. И, хотя ему сложно было проникнуться сочуствием к преступнику, тем не менее, он мог понять горе драконорожденного.

В этот день Толга решил оставить парня в покое, поскольку его собственные нервы также были на пределе, и не было абсолютно никаких моральных сил пытаться что-то выведать. В тот момент его занимали более насущные проблемы: например, поиск пропитания. Еды катастрофически не хватало. Тех припасов, что каждый дасквинг привык брать с собой на задание, оказалось невероятно мало на двоих. Живности же вокруг не встречалось, поэтому и приходилось разбавлять рацион местными тошнотворными грибами, чтобы экономнее расходовать их и без того скудный запас продовольствия. Но и помимо вопросов с едой проблем хватало. Ведь никто не стал бы спорить, что нахождение в обществе с тем, кто может в любой момент выпалить в тебя огненным шаром, является тем еще удовольствем.

Ян же чувствовал себя ничем не лучше. Хотя Толга и старался давать возможность парню отдохнуть на привале, и стоял на стреме гораздо чаще, нежели маг, однако парень тоже никак не мог расслабиться в обществе дасквинга. Но если мужчина опасался нападения, то юного чародея раздражало само присутствие рядом того, кто стал причиной гибели Карима. Ярость, клокотавшая в душе драконорожденного, пыталась найти выход, и поэтому маг всячески старался навязать Толге перепалку, или – еще лучше – схватку, чтобы был повод нарушить их уговор и навязать драку. Однако дасквинг оказался крепким орешком и не велся на его провокации.

Сегодня же, после очередного привала, на котором он в очередной раз не смог сомкнуть глаз, Ян чувствовал себя невероятно усталым и разбитым. У него даже не было сил на ссоры, поэтому он просто молча волочил ноги, проклиная весь белый свет. Помимо прочего, давала знать о себе и рана, нанесенная чудовищем. Видимо, какая-то отрава все-таки проникла в кровь, и организму требовались все ресурсы на борьбу с ней, отчего парень целыми днями чувствовал себя самым настоящим овощем.

Толга видел это состояние своего юного спутника, но не хотел останавливаться, прежде чем они найдут поляну, с которой он мог бы хорошо просматривать местность, пока парень будет отдыхать. Треклятая чащоба никак не кончалась, деревья сливались в одно сплошное размытое пятно. Не добавлял радости и шедший с утра противный дождик.

Путники продвигались к границам Империи, стараясь избегать населенных пунктов и Большой Дороги. Показываться на глаза местным жителям и привлекать к себе внимание было слишком рискованно, поскольку на территории Терадороса действовало право сильного. А два сильных и молодых раба – это самый лакомый кусочек для работорговцев.

Местность в здешних местах отличалось крайней степенью безжизненности. Некогда эти земли принадлежали друидам, но с их уходом почва тут же стала бесплодной и пустой. Красивые озера превратились в зловонные болота, а живописные леса в дремучие чащобы. Поэтому, чем больше они находились здесь, тем больше раздражения у них накапливалось.

В тот день был особенно раздражен Толга.

«Проклятые болота», – зло подумал он про себя.

Словно бы услышав его мысли, Ян вдруг в сердцах произнес:

– Что за отвратительное место! Сплошная грязь, да коряги!

Дасквинг едва слышно хмыкнул в ответ на это высказывание. Это не укрылось от взгляда Яна.

– Что смешного!? – потребовал объяснений он. – Может, тебе по душе это место? Наверное, такое же отвратительное, как и твой дом.

– Нет, просто подумал, что знай ты историю этого места, то, почему, Терадорос стал таким… Я думаю, тогда бы ты никогда бы не решился украсть Дыхание, – пояснил дасквинг.

– Всмысле? Я знаю, как образовался Терадорос! Это все знают! – вызывающим тоном произнес Ян.

– Неужели? Ну, тогда просвети меня, неграмотного, – огибая очередную корягу, с едва заметной иронией произнес Толга.

– Еще чего! Делать мне больше нечего!

– Что ж, я так и думал…

По Яну было видно, что он мечется между желанием доказать свои знания и нежеланием разговаривать с дасквингом. Однако, спустя пару минут желание доказать свои знания перевесило, и он затараторил:

– Когда-то существовало всего четыре могущественные расы: Аштены, Фаринаи, Силитосы и Тайфы. Они являлись потомками великих драконов и служили им верой и правдой, исполняя возложенные на них драконом обязанности. Но однажды среди Тайфов появился тот, кто не подчинился воле своего покровителя и захотел изменить устои, по которым жил мир. Возжелав достичь бессмертия, Теренидон Мудрейший, один из самых могущественных чародеев народа Тайфов, нарушил приказ Катесии, дракона—покровителя его народа. Могущественная драконица прознала об этом, изгнала его и заточила в потайных темницах глубоко под землей. Однако идеи Теренидона о переустройстве мира и жизни без указки драконов нашли отклик в сердцах тайфов. За великим чародеем последовали многие из его народа, и произошел раскол. Именно тогда дракон Катесия изгнала вольнодумцев с их земли за неповиновение. Изгнанники, которых назвали Отрешенными, и были теми, кто основал первый вольный город Тур здесь, на земле друидов.

Сказав все это, юный чародей замолчал, переводя дух.

– И это все? – спросил его Толга.

– Я только начал, – сверкнув глазами, парировал Ян. – Итак, Отрешенные поселились здесь. Друиды, местные жители, оказались не очень довольны, что чужаки, к тому же лишенные Дыхания, решили поселиться на их земле, но не стали предъявлять претензий. Друиды были потомками Силитосов, одной из самых миролюбивых рас, поэтому приняли изгоев на своей земле. Однако, как оказалось, Тайфы были не единственным народом, где были те, кому не нравилось жить под правлением Драконов. Со временем появилось немало тех, кто не желал подчиняться своим покровителям. В поисках иной доли они покидали свои родные края и уходили в добровольное изгнание в город Тур. Так шло время, народы и их покровители все больше отдалялись друг от друга. Драконы все меньше обращали внимания на своих подопечных и мирские проблемы, а потому росло и множилось число тех, кто не хотел более служить им и следовать их законам. Среди народа Аштенов таких было больше всего. Те из Аштенов, кто отвернулись от драконов, назвали себя Террами, и именно от этого слова пошло появилось название вольного государства Терадорос.

Ян снова замолчал, чтобы сделать небольшую передышку, поскольку говорить и быстро идти было не самой простой задачей. На сей раз дасквинг ничего не сказал, терпеливо ожидая продолжения рассказа. Отдышавшись, его спутник продолжил:

– Идея независимого народа и страны, где никто никому не подчиняется была весьма привлекательна и соблазнительна. Однако, там, где нет порядка, вскоре возникает хаос. Так и произошло с Терадоросом. Из-за отсутствия системы управления, к власти стали приходить бандитские группировки. Они раздробили Терадорос на зоны влияния. Жители страдали от постоянного террора и страха, они молили Драконов прийти им на помощь и разрешить вернуться. Однако те остались глухи к их мольбам. И тогда появился он, Варитос Безжалостный. Этот загадочный Терр был отлучен от Дыхания также, как и все аштены, кто посмел пойти наперекор Генемону. Однако, несмотря на это, Варитос обладал огромной магической силой. Население Терадороса увидело в нем надежду, и многие последовали за могущественным чародеем, чтобы избавиться от тирании разбойников. Чародей, собрав вокруг себя всех недовольных и обездоленных, основал Культ Крови, членов которого стал обучать особым видам магии, доступным только ему одному. Загадочный волшебник не раскрывал своих секретов, но каждый, кто становился одним из его приближенных, становился могущественным чародеем. Однако, разумеется, за все силу нужно платить. Использование магии крови навсегда связывало неразрывными узами чародея и Варитоса. Воля Варитоса становилась целью жизни для чародея, что испробовал магию крови. Культ Крови стал карающим мечом Варитоса. Но даже несмотря на это, многие из лишенных магии Дыхания готовы были заплатить такую цену за возможность вновь почувствовать силу, струящуюся по их жилам. Обладая армией могущественных и послушных ему магов, Варитос освободил Терадорос и стал его единоличным правителем.

Ян закончил рассказ и остановился, чтобы отдышаться. Дасквинг также остановился, давая возможность магу передохнуть. Мужчина был практические уверен, что парень не знает всей правды, которая были известна совсем немногим. Но он терпеливо ждал, желаю узнать, насколько много на самом деле известно драконорожденному.

Спустя минут десять, Толга, поняв, что парень, вероятно, закончил свой рассказ, произнес:

– И это все?

– Всмысле? – не понял Ян.

– Это конец истории? Больше не было ничего важного, про что стоит упомянгуть? – уточнил Толга.

– О чем ты? – раздраженно, но заинтересованно спросил парень.

– Я просто пытаюсь понять, знаешь ли ты действительно всю историю до конца, – пояснил дасквинг.

– Всмысле…

– Видимо, не знаешь, – сам себе кивнул дасквинг. – Дело в том, что все это время друиды не вмешивались в жизнь своих непрошенных соседей и старались держать нейтралитет. Но магия крови, которую использовали члены Культа Крови, извращала землю и все живое там, где эта магия применялась. Друиды решили высказать свое недовольство и послали делегацию к Варитосу, чтобы заставить отказаться от использования столь разрушительной магии. Однако Первый Маг Крови не собирался прислушиваться к друидам, его не интересовал ущерб земле, как и мнение друидов на сей счет. Он просто убил всех, кто приехал к нему, таким образом лишив друидов совета старейшин и могущественных чародеев. Теперь друиды не могли противостоять ему и не представляли угрозы. Да, собрав армию обученных и лояльных ему чародеев, Варитос действительно смог объединить Терадорос и одолеть всех, кто долгое время правил на этих землях, это правда. Но, придя к власти, он без колебаний расправился со всеми, кто мог иметь хоть малейшие притязания на власть. И расправой над бандитами он не ограничился, нет. Внезапно стали исчезать те, кто помог Варитосу прийти к власти. Так продолжалось до тех пор, пока на политической арене Варитос не остался единственной значимой фигурой. Избавившись от всех конкурентов, чародей провозгласил себя Спасителем и единственным правителем Терадороса. Так он и получил свое прозвище – Безжалостный. Теперь вся власть была сосредоточена в руках Варитоса Безжалостного и его Культа Крови.

Ян посмотрел на него с недоверием и возразил:

– Неправда! Друиды просто разделили свои земли с Варитосом! Он настоящий спаситель этих земель и справедливый король!

– Как бы не так, – отвечал ему Толга. – Война за Терадорос и все жестокости, что творил Варитос и члены его Культа, насквозь пропитали смертью священную землю друидов. И хотя они и потеряли множество своих старейшин, отправив их на встречу с Варитосом, хранители жизни были не готовы просто отдать свои священные леса на растерзание безумному чародею и его культу. Они стали вести с ним подпольную войну, лишая средств к существованию. Друиды ушли из этих мест, но забрали с собой и остававшиеся еще на тот момент в земле силы природы. После этого животные начали покидать эти места, ведь земля стала практически непригодной для жизни. Пропитания стало мало, и постепенно здешние леса, некогда пышущие зеленью, стали умирать, пока не пришли к тому плачевному состоянию, в котором находятся сейчас сейчас. Да, Варитос Безжалостный завоевал Терадорос и освободил от бандитов, но он же и превратил этот процветающий край в безжизненную пустошь. Именно поэтому в этих лесах почти ничего не растет и живет. Вот теперь ты знаешь подлинный конец этой истории.

Закончив рассказ, дасквинг посмотрел на своего спутника. Тот остановился и о чем-то сосредоточенно думал. Ян открыл было рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл. Парень выглядел так, будто его огрели по голове чем-то тяжелым.

– Я не верю тебе… – тихо сказал он, но свою мысль так и запнулся. Свою мысль он так и не продолжил.

Дасквинг покачал головой:

– И все же, я говорю правду. Теперь ты понимаешь, почему мне было смешно? – спросил Толга. – Варитос – жестокий тиран, забравший власть ценой огромной крови. Поверь, я догадываюсь, что ты украл Дыхание не для личных нужд. Так вот, можешь ли ты попытаться представить, что бы произошло, попади артефакт такой мощи в руки к такому, как Варитос?

Ян напряженно посмотрел на Толгу, но снова ничего не сказал. Лишь стиснул зубы и продолжил шагать. Дальше разговор у них не клеился. Драконорожденный сосредоточенно думал о чем-то, и дасквинг не мешал ему. Нет, он не питал иллюзий и не считал, что сможет хоть что-то доказать этому парню. Однако, думал мужчина, возможно, рассказанное сможет заставить его хотя бы задуматься о возможных последствиях своих действий.

Так они и шли долгое время, размышляя каждый о своем.

Спустя несколько часов пути Толга, кинув мимолетный взгляд на двухэтажные мешки под глазами Яна, решил, что все-таки парню нужно немного времени переварить сказанное и передохнуть. Тем более, они как раз вышли на вполне себе приличную полянку, откуда неплохо просматривалась окружающая местность.

– Сделаем привал, – объявил дасквинг. – Я буду первый на стреме.

Юный маг тут же оживился.

– Ты же вчера тоже не прилег ни на минуту, – сказал Ян, мгновенно выйдя из состояния оцепенения. – Я буду сегодня на стреме, а ты иди спать.

Дасквинг поморщился.

– Давай ты перестанешь играть в героя и молча уляжешься, хорошо? – бросил Толга, уже приглядывая себе место с наилучшим обзором.

Однако Ян решил почему-то стоять на своем.

– Нет, – твердо произнес он. – Ты посмотри на себя, так и валишься с ног Какой толк от уставшего воина?

Дасквинг хотел было возвести глаза к небу, но передумал. И ему неожиданно пришел голову единственный вариант, при котором он гипотетически мог выиграть этот глупый и никому не нужный спор.

– А какой толк от чародея, который так и норовит врезаться в дерево? – парировал Толга. – В случае, если нападут работорговцы с Большой Дороги, нам будет нужна магия. Один дасквинг не так эффективен против толпы, как волна огня, не находишь?

Было видно, что парню опять хотелось возразить что-то просто из принципа. С минуту он стоял, хмуро глядя на Толгу усталыми глазами. К счастью, благоразумие и усталость победили, и Ян все же счел аргумент дасквинга достаточно веским и, не проронив больше не слова, молча устроился около узловатого основания дерева.

Толга, удовлетворенный тем, что в этот раз не пришлось вступать в долгую полемику, выбрал себе место с отличным обзором и занял выжидающую позицию.

Спустя буквально несколько минут мужчина услышал, как дыхание его спутника стало слишком ритмичным и размеренным для бодрствующего, из чего можно было сделать вывод, что парень впервые за много дней наконец-то уснул. Дасквинг протер глаза кулаком и проморгался, чтобы скинуть оцепенение. Отвернувшись от спящего мага, мужчина вперил свой взгляд в даль и стал наблюдать.

***

Он очнулся от едва слышного шороха.

Черт! Как он мог позволить себе задремать! Толга, не делая резких движений, чтобы не выдать факта своего пробуждения потенциальному противнику, слегка приоткрыл глаза и стал одним только взглядом обшаривать пространство перед собой. Одно дерево, второе дерево, третье дерево. Шевеление!

Дасквинг ничем не выдал того, что заметил неестественно трепыхающуюся листву молодого кустарника. Вне его поля зрения кто-то очень аккуратно их обходил. Толга украдкой бросил взгляд на Яна – тот действительно заснул. Вот ведь незадача, единственный раз, когда им по-настоящему что-то угрожало, парня сморил сон! Превратности судьбы, что тут скажешь.

Толга тщательно обдумывал свои действия, имитируя остекленевший взгляд задремавшего человека. Судя по шорохам, нападающих несколько, передвигаются осторожно, не выдают себя, значит, скорее всего, местные, думал мужчина. А местными в здешних лесах Терадороса могли быть только работорговцы. Нужно понять, как они будут атаковать… Хм… Скорее всего, некоторые из них останутся в засаде и нацелят на него и Яна луки, арбалеты и магию, чтобы прикрыть тех, кто пойдет вперед. И если его предположение верно, то нужно дать разбойникам подойти настолько близко, чтобы их дружки побоялись стрелять, рискуя попасть в своих.

Шорох послышался совсем близко, буквально в каких-то нескольких десятках шагов. Нужно приготовиться. Осторожный вдох, выдох. Подождать еще немного…

Совсем рядом хрустнула ветка, и Толга понял, что медлить больше нельзя. Дасквинг резко сдернул с пояса на груди световую бомбу, метнул в воздух и упал на землю. В дюйме от его макушки просвистела стрела. Черт, либо они подошли недостаточно, либо те, кто прикрывал наступающих, не особо заботились об их безопасности! В любом случае теперь, когда элемент неожиданности был потерян, нужно было действовать быстро. Толга рывком вскочил на ноги и ощетинился клинками, выискивая цепким взглядом свою первую цель.

Им оказался толстяк, вооруженный шипованной дубиной. Видя стремительно приближающегося дасквинга, он замахнулся, надеясь одним неуклюжим ударом вышибить весь дух из противника. Разумеется, Толга легко разгадал его нехитрую затею и наказал разбойника за отсутствие фантазии. Кровь обагрила клинок воина. Дасквинг краем глаза увидел долговязого мужчину, готовящегося проткнуть Яна своей кривой саблей. В следующее мгновение сверкнул сталью любимый кинжал Толги, и шею бандита намертво пригвоздило к дереву.

– Ян! Нападение! Вставай! – успел крикнуть он, прежде чем ринуться на следующего противника.

На этот раз против него выступил довольно проворный малый, вооруженный двумя длинными кинжалами, отливающими ядовито—изумрудным светом. Вероятно, смазал каким-то паралитическим ядом, поэтому стоило было быть аккуратнее. Толге было весьма неудобно сражаться со своим врагом из-за разницы в росте – тот был ниже дасквинга почти на две головы и старался постоянно войти в ближний бой, чтобы компенсировать недостаток ростаи и иметь преимущество за счет своей прыти. Толга же в свою очередь всеми силами старался воспрепятствовать этому, разрывать дистанцию и держать разбойника на расстоянии клинка на вытянутой руке.

Фьюить!

Толга зарычал от боли. Шальная стрела угодила ему в плечо, войдя в плоть на всю длину наконечника. Увлекшись сражением с коротышкой, он совсем забыл про его дружков, сидящих в засаде. Его враг тут же воспользовался секундной заминкой дасквинга и попытался войти в клинч, но Толга успел отскочить, едва не налетев спиной на еще одного бандита, подбирающегося к нему со спины. Дело принимало скверный оборот.

– Пригнись!

Дасквинг среагировал мгновенно, припав к земле и зашипев, потому что из-за резкого движения стрела еще глубже вошла в руку. Однако мужчина успел как раз вовремя: только благодаря идеальным рефлексам мужчина избежал участи быть спаленным огненным шаром. Как оказалось, Ян уже был на ногах и тоже вступил в бой.

«Дерьмо! Еще бы чуть—чуть, и он спалил меня!», – подумал Толга. И тут же пришла другая мысль: «Хотя, не метни он фаербол, меня бы, вероятно, нанизали на клинок, как шашлык на вертел».

Однако времени размышлять о выходке Яна у него не было. Бой продолжался, враги нападали, уже не скрываясь. К тому же, стрела в руке сильно мешала, поэтому от нее нужно было избавиться. Толга, понимая, что сейчас нету времени извлекать стрелу полностью, поэтому просто обрубил ее древко, чтобы оно не сковывало движений, и вновь ринулся в битву.

С бодрствующим Яном дело пошло веселее. Противники погибали один за другим – кто-то пал от смертоносной стали, а чьи-то останки просто тлели на земле, спаленные огненным шаром. Когда число убитых смертоносным дуэтом волшебника и дасквинга превысило дюжину, те, кто остались в засаде, поспешили ретироваться. Толга и Ян синхронно бросились в погоню, понимая, что хвост за собой оставлять нельзя.

Дасквинг несся, словно ветер, огибая выступающие коренья многовековых деревьев и уворачиваясь от так и норовящих выколоть ему глаза веток. Он петлял по кривым пролескам, надеясь настигнуть убегающих. Тщетно. Его соперники были проворны словно гепарды, и у Толги никак не получалось сократить дистанцию.

– С… ой! Ло… ка! – донеслось до слуха дасквинга откуда-то сзади.

Толга не остановился. То, что Ян ему хотел сказать, могло и подождать, пока он не ликвидирует угрозу преследования бандитами.

БУМ!

«Стой! Ловушка! Вот, что он мне кричал», – пронеслось в голове у Толги.

Дасквинг словно влетел всем телом в толстую кирпичную стену. Удар был такой силы, что его отбросило на несколько метров назад, а воздух напрочь вышибло их легких. Толга задохнулся и теперь отчаянно силился сделать хотя бы глоток кислорода.

Спустя несколько секунд, а может, и минут, ему полегчало, и он-таки смог наполнить легкие воздухом. Дасквинг поднялся на ноги и внимательно всмотрелся в тот кусок пространства, который оказался не рад принять его в свои объятья.

И он увидел. Это был практически незаметный человеческому глазу магический купол, который рассмотреть смог бы только чародей или кто-то с просто орлиным зрением. К счастью для Толги, глаза дасквингов тщательно подготавливаются ко всевозможным случаям самыми разными способами, именно поэтому теперь он все же смог разглядеть едва заметную рябь в воздухе.

Ян наконец-таки догнал дасквинга. Парнишка запыхался, щеки раскраснелись. Пытаясь отдышаться, он произнес:

– Я… Пфф… Пытался… Тебя предупредить… Пфф – шумно выдохнул воздух волшебник. Немного отдышавшись, явно не привыкший к подобным нагрузкам, он продолжил слегка прерывающимся голосом: – Нам… Нужно убираться отсюда… Магический купол не ставят на большие территории. Пфухх… Они скоро могут вернуться с подкреплением.

– Да, нужно резвым ходом дуть отсюда, – согласился Толга, вытаскивая наконечник обрубленной стрелы из раны, даже не поморщившись. – Но мы не можем вернуться в лагерь, потому что это первое место, где нас будут искать. Пойдем в противоположную сторону, нужно попытаться сбить их с толку. Это работорговцы, я узнал того, кто стрелял в меня из лука. Влиятельная персона в определенных кругах.

– Был.

– Что? – немного отстраненно спросил дасквинг, обдумывая, куда лучше двинуться.

– Был влиятельной персоной, – пояснил Ян. – Сейчас, боюсь, он не представляет авторитета даже для поедающих его падальщиков.

Толга внезапно расхохотался. Боги, этот парень, что, пошутил?

– Ахахахах, да, ты прав! Черт побери, кажется, ты первый раз пошутил, – все еще смеясь, произнес дасквинг. – Ладно, пойдем на северо—запад, чтобы немного сбить их со следа. Они, вероятно, сначала вернутся на нашу стоянку. Нужно запутать следы и…

– У меня есть идея получше, – перебил его парень и стал вращать руками, изображая причудливые знаки. – Си Хайд! Ли Хайд!

Маг тыкнул руками в направлении своих ног, затем указал на ноги Толги. Его руки засветились магией, а их следы на земле стали исчезать.

– Неплохо, – отметил дасквинг.

– Заклятье будет работать минут двадцать максимум, – не обратив внимания на похвалу, констатировал Ян.

– Тогда поспешим, – сказал Толга и зашагал прочь от магического барьера. – Ты как, не слишком устал, бежать сможешь?

– Да.

– Отлично.

И они побежали.

***

Яну казалось, что его легкие сейчас разорвет. Он прерывисто дышал ртом, стараясь глотнуть достаточно воздуха, чтобы пробежать еще несколько сотен метров. Ноги словно налились свинцом, пот стекал со лба на нос. Противно.

Через несколько минут Толга остановился и махнул ему рукой. Ян чуть не рухнул на землю в бессилии, но сумел удержаться на ногах. Парень не хотел выказывать ни малейших признаков слабости перед своим врагом, пусть и временно перешедшим в разряд вынужденных союзников. Не дождется.

– А чего… Пфф… Остановились? – Нужно продолжать бежать, заклятье будет действовать еще пару минут.

– Да подустал я… Фух, – ответил, выдохнув, дасквинг, при этом ни капли не будучи похожим на уставшего человека. – Ты выспался, а я без сна который день.

– Я предлагал тебе поспать, но ты отказался, – неожиданно холодно напомнил ему Ян, пытаясь отдышаться. В его голосе послышалось нескрываемое чувство презрения: – А зря, ведь будь я на стреме, то заметил бы и устранил этих недоумков еще до того, как они подошли бы на расстояние в сотню метров.

Толга едва заметно хмыкнул себе под нос. Проблем с самооценочкой у этого парня явно не было. К его сожалению, у Яна был зоркий глаз, и он заметил его реакцию.

– Не веришь? – с вызовом спросил драконорожденный.

– Да нет, что ты, как я могу! – с едва различимой ноткой иронии ответил дасквинг. – Профессиональные убийцы и работорговцы, которые многие годы орудуют в здешних местах не составили бы никакой конкуренции магу—подростку. Абсолютно без шансов!

– Эй, не зарывайся! – взорвался чародей, уловив сарказм в словах Толги. – Тебе не хватило одного поединка со мной? Я мог бы испепелить тебя прямо сейчас, если бы захотел!

– Насколько я помню, ты уже пробовал этой сценарий и по своей воле отклонил фаербол. И у нас же вроде перемирие, забыл? – напомнил дасквинг. Этот мальчишка снова начинал действовать ему на нервы; мужчина уже пожалел, что не сдержался и дал повод зацепить себя.

Однако Ян уже не мог угомониться:

– Будешь доставать, мне в следующий раз может расхотеться спасать твою жалкую жизнь! – продолжал парень. – Не беси меня своими подтруниваниями, не искушай меня! А если желаешь испытать судьбу, то просто вставай в боевую стойку, и я с радостью тебе отвечу!

Дасквинг покачал головой.

– Нам сейчас ни к чему привлекать к себе внимание, – попытался воззвать к благоразумию парня Толга. – Мы ведь только что ушли от погони и даже не можем быть уверены, что действительно оторвались. Сейчас не время и не место для всего этого.

– Почему же? А вот мне кажется, что и время, и место самые подходящие! А то ты только из своей трубки горазд трусливо стрелять, да с теневым эликсиром подкрадываться. Ты вообще способен на честный поединок, дасквинг? Все-таки, наверное, я вновь буду называть тебя убийцей!

Ян продолжал раздражать его своими нападками и в какой-то момент дасквинг устал выслушивать постоянные колкости и угрозы со стороны этого сопляка.

– Не выводи меня, дасквингский ублюдок, иначе пожалеешь! – кричал парень.

Боги, как с ним тяжело. Это поток слов уже порядком ему надоел. Хмм, как бы заставить его заткнуться… Толге неожиданно пришла в голову идея. Хочет бой, будет ему бой.

– Знаешь, а давай! – вдруг воскликнул он, резко останавливаясь посреди небольшой полянки. – Становись в боевую стойку!

Дасквинг вытащил клинки и принял исходное положение.

Ян, явно не ожидавший такого поворота событий, не сразу нашелся, что ответить.

– Ты что, самоубийца? Тебе жить надоело? – попытался дать заднюю маг, который пытался еще недавно взять его на «слабо». – Сам же сказал, что нас могут заметить работорговцы, мы не так уж и далеко ушли!

Толга усмехнулся. До чего же забавно было видеть такую реакцию.

– Спарринг. Бой до первой крови! Уверяю, это продлится не больше минуты. Давай вместо этой трепли языком разрешим спор как мужчины. Или ты не мужчина? – провокационно спросил дасквинг.

Да, Толга понимал, что это глупо, да и опасно, ведь на самом деле существовал нешуточный риск, что они привлекут чье-то ненужно внимание. Однако ему нужно было выпустить пар и поставить мелкого засранца на место, чтобы в будущем не возникало желания испытывать его терпение по без повода.

Ян, как и ожидал дасквинг, повелся на провокацию и встал в позицию. Маг поднял руки и быстро что-то прошептал. Воздух на поляне зарябил, и в следующее мгновение появился магический барьер, похожий на тот, которым был укрыт лагерь работорговцев. Купол укрыл собой поляну, создав импровизированное поля боя.

– Чтобы не выдать нашего местоположения, – коротко пояснил парень.

Что ж, хоть капля благоразумия у него была.

Вдруг маг резко выбросил руки вперед и выпустил огненный шар, атакуя. Дасквинг предвидел нечто подобное. Кажется, он начинал понимать мальчишку, а потому предсказывать его действия стало достаточно просто.

– Мимо! Давай еще! – крикнул воин, легко увернувшись от огненной глыбы, просвистевшей мимо него.

Магический шар столкнулся с барьером, который их окружал, и исчез.

Ян снова атаковал. На сей раз он выпустил сразу три фаербола за раз. Но Толга снова легко ушел с линии атаки. Слишком очевидно.

Драконорожденный не остановился на этом и продолжил запускать в него огненные шары все ожесточеннее. Парень явно разозлился. «Что ж, отлично, пускай выпустит пар», – подумал Толга.

Дасквинг продолжал танцевать и уворачиваться. Маг совершал одну и ту же ошибку раз за разом и не понимал этого. Эмоции совершенно не давали парнишке адекватно вести дуэль. Каждый шаг был написан буквально у Яна на лице. Толга очень хотел, чтобы парень понял свою ошибку сам, но в какой-то момент ему стало скучно, поэтому мужчина все же решил немного подсказать сопернику, в чем его ошибка.

– Контролируй свою ярость, парень! Сосредоточься! – крикнул он.

Ян ответил очередным огненным шаром. А потом еще и еще. Толга решил, что пора кончать, пока маг не истратил все свои силы, которые им еще могли сегодня пригодиться. Дасквинг тенью скользнул за спину к парню и приставил клинки к его горлу.

– Никогда не поддавайся эмоциям, – удерживая парня в смертоносных тисках, пояснил Толга очевидную ошибку парня. – Магической силы у тебя много, но нужно научиться ее контролировать, а не бездумно бросаться на врага, словно дикий зверь. Большинство животных сильнее людей физически. Звери бросаются на своих врагов яростно, но бездумно. Разум – вот наше величайшее оружие.

Дасквинг свободным клинком вскользь коснулся плеча вошебника, оставив едва заметную царапину.

– Первая кровь. Бой окончен, – возвестил он, засовывая клинки в ножны. – А теперь сделаем короткую передышку и продолжим путь.

Ян тяжело опустился на землю. Скорее от горечи поражения, нежели от усталости. Парень прислонился к дереву и отвел глаза, лишь бы не встречаться взглядом с дасквингом.

Толга решил дать возможность парню остыть и отошел на достаточное количество шагов. Да, возможно это и был глупый поединок, но ему просто хотелось заставить этого мальчишку замолчать хоть ненадолго. Дасквинг не привык так долго общаться с хамоватыми подростками. Неожиданно мужчина подумал, что ведь его ребенок тоже когда-нибудь вырастет и станет подростком.

«Нет! Таким он не будет НИКОГДА! Я такого не допущу!» – яростно подумал про себя он. «Я буду уделять время своему ребенку, учить, наставлять на правильный путь! ТАКИМ он не станет!».

Толга почему-то чувствовал какой-то неприятный осадок от этих мыслей, будто бы лгал сам себе. Решив, что надо чем-то отвлечься, дасквинг стал обшаривать взглядом направление, откуда они пришли. Мужчина, конечно, не рассчитывал, что их смогут отыскать так быстро, но их короткий поединок и волны магической энергии вполне могли привлечь чье-то внимание, а Толга всегда считал, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Все знают простую истину: невнимательный дасквинг – мертвый дасквинг.

Так они и просидели минут десять: Ян – вперившись взглядом вперед, и Толга – вглядываясь назад.

Спустя минут десять, маг поднялся на ноги и подошел к дасквингу. Толга вопросительно посмотрел на парня.

– Я передохнул достаточно, мы можем идти, – сказал юный волшебник.

– Да, пожалуй, – кивнул дасквинг, тоже поднимаясь на ноги.

– Куда пойдем?

– Возьмем немного восточнее, – пояснил свой план Толга. – Так мы сможем продолжить следовать намеченному пути.

Ян переступил с ноги на ногу и выжидающе посмотрел вдаль, как бы предлагая дасквингу вести. Толга ничего не сказал, а просто зашагал вперед. Он ничем не выдал облегчения от того, что в этот раз обошлось без споров.

***

Ян шагал по пятам дасквинга и сосредоточенно размышлял, хотя и старался не отражать это на своем лице. Впрочем, Толга не сильно его и разглядывал, он ни на минуту не прекращал наблюдение за местностью, чтобы среагировать в случае опасности. Собранный и невозмутимый.

А ведь Толга в очередной раз с легкостью одолел его в схватке один на один. Он даже не прилагал никаких усилий. Теперь Ян отчетливо понимал, что случись ему сейчас сражаться с дасквингом не на жизнь, а насмерть, он бы проиграл! Эта мысль не давала парню покоя.

Нужно было признать, что Толга был отлично подготовлен к схватке с любым врагом. Боевики, Карим, тот монстр с множеством челюстей, работорговцы… Он одолел их всех. Может, стоило у него поучиться? Нет, Теренидон его побери за такие мысли! Хотя… Научиться защищать себя не только магией было бы неплохо…

Ян был вынужден резко вынырнуть из пучины своих мыслей, потому что чуть не налетел на Толгу. Дасквинг остановился и уставился немигающим взглядом куда-то вперед. Взгляд у него был оценивающий. Мужчина едва заметно хмурился, явно что-то обдумывая.

Ян подошел ближе.

– Что там? – спросил он.

– Похоже, мы скоро выйдем к городу, – продолжая глядеть в пространство, ответил дасквинг.

Волшебник огляделся. Никаких признаков цивилизации и близко не было видно. О чем это он?

– С чего ты взял? Такая же унылая часть леса, как и день назад.

Дасквинг усмехнулся одними уголками губ.

– Профдеформация, парень. Смотри – вооон там, шагов через двести виднеется что-то блестящее.

– И что? – с непониманием в голосе спросил Ян.

– А то, что это – бутылка. Причем бутылка из—под вина Аве Сатин’ери. Такие подают обычно только в солидных заведениях, которые, как правило, есть только в крупных торговых городах. Бутылка на вид похожа на коллекцию урожая сорокалетней давности, а значит, город, вероятно, большой, потому что вино элитное.

Парень с недоверием воззрился на дасквинга. Толга расхохотался.

– Ты это, челюсть-то попридержи, а то сейчас отвалится, – сквозь смех сказал он.

– И ты это все заметил по случайному блеску за триста шагов? – скептически спросил Ян. – Да в жизни не поверю!

– Дойдем до места – проверишь.

– И проверю, – кивнул маг и зашагал в указанном дасквингом направлении.

Подойдя к блестящему на солнце предмету, Ян не без удивления обнаружил, что это действительно бутылка из—под вина. Подняв ее с земли, он взглянул на частично содранную этикетку в поисках даты. Нашел.

– Тридцать пять лет выдержки. Ну, я был близок, – послышался у него из-за спины голос дасквинга.

Ян посмотрел на Толгу странным взглядом. Потом коротко сказал:

– Впечатляет.

– Считаешь? А я думаю – отвратительно.

– Всмысле? – не понял Ян.

– Впечатляющим тут можно считать только человеческую глупость и легкомысленность в обращении с природой. Все животные живут с ней в мире, лишь одни мы возомнили себя Богами, и вместо того, чтобы созидать – разрушаем. Эта бутылка – лишнее тому доказательство. Если бы только люди больше слушали друидов… Не оскверняли землю… Не использовали бы такой великий дар, как магия, ради наживы… Вот это было бы действительно впечатляюще! – пояснил свою мысль Толга.

Ян опешил. Хладнокровный убийца, дасквинг, рассуждал о чистоте природы? Что, простите?!

– Я вообще-то говорил о твоем фенофенальном зрении, а не об этом… Ты, конечно, странно меняешь тему, – нахмурился парень. – Но… Неужели ты все это серьезно?

Теперь пришел черед Толги недоуменно посмотреть на своего спутника.

– Безусловно. Думаешь, я шучу? Нисколько, – отрезал дасквинг. – Ты когда-нибудь ходил на охоту? Знаешь, что множество видов животных именно по нашей вине сейчас находятся на грани вымирания из-за изменения загрязнения среды, в которой они обитают? А я был охотником всю жизнь. И знаю, что ещё двадцать лет назад в рощах Аштенвальских лесов можно было с лёгкостью увидеть многочисленные стада королевских оленей. Сейчас же… – Толга задумчиво и грустно посмотрел на бутылку в руках Яна. – Хорошо, если на территории всей Империи осталось еще хотя бы сотня особей.

Ян вошел в некую прострацию от этого монолога. Этот дасквинг с полной серьёзностью рассуждал о том, что нужно беречь природу. При этом тот же человек без зазрения совести своими собственными руками убил немало других аштенов, пусть даже они и были преступниками. Парадокс, так парадокс.

Странно. Все эти мысли находили самый что ни на есть правдивый отклик в душе Яна. Нет, он не обманывался, перед ним всё ещё стоял дасквинг, убийца и редкостный подонок. Однако в отношении природы маг был полностью с ним солидарен. Правда…

– Я согласен с тобой. Но разве это не бессмысленно? – Ян все-таки не сдержался и решил задать мучающий его вопрос. – Что мы с тобой можем изменить? Ведь все в среднем продолжат делать то, что привыкли.

Толга взял бутылку из его рук.

– Знаешь, люди очень часто путают среднее и нормальное. Если брать в среднем – мы живём в мире воров, убийц и проходимцев. Но это не отменяет того факта, что существует также и множество порядочных людей, – произнес дасквинг. – Каждый порядочный человек – это маленькая победа для общества. Вот так и с природой. Каждый человек, который сознательно живёт в гармонии с природой – это один королевский олень, вернувшийся в наши леса. Да, согласен, проблемы в этой области огромные. Но это не значит, что их не нужно решать. Просто результат может быть виден не сразу, но это совсем не значит, что игра не стоит свеч.

Ян невольно задумался над словами дасквинга. Он рассуждал очень здраво и говорил правильные вещи. Так, стоп! Нет, нет, нет! Это ни в коем случае не оправдывает его поступки и его ремесло, нет конечно! И все же, что-то в словах дасквинга его задело за живое.

– Ладно. Что будем в итоге делать с бутылкой? – отбросив эти мысли, спросил Ян.

– Выбросим на помойку, разумеется, – невозмутимо ответил дасквинг.

– И как же это решит проблему загрязнения?

– Сейчас – никак. Но мы хотя бы не будем разводить грязь везде и всюду.

– И где же ты в лесу найдешь помойку? – скептически спросил парень.

– Нигде. Но рядом с городом-то наверняка должна быть.

Ян изумился такой непосредственной тупости дасквинга.

– Ты хочешь сунуться прямиком в город работорговцев и бандитов для того, чтобы просто выбросить бутылку?! – не сдержался он. – Ты готов рисковать жизнью из-за такой мелочи? Это акт запоздалого самоубийства?

Однако Толга был невозмутим.

– Во—первых, это – не мелочь. А во—вторых – я предпочитаю сражаться с врагом вне своего тела, – ответил дасквинг. Видя, что понимания в глазах Яна не прибавилось, он пояснил: – Мои дорожные запасы провианта подходят к концу. И, так как мучительная голодная смерть прельщает меня намного меньше, нежели быстрая смерть от клинка какого-нибудь Отрешенного, то я готов рискнуть.

– Но мы же в лесах, – запротестовал парень. – А ты только что хвалился, что отличный охотник. Почему бы тебе просто—напросто не поймать кого-нибудь нам на обед?

– Да, я действительно охотник, – спокойно ответил дасквинг. – Но мясо здешних чудовищ мало пригодно для еды, а я не волшебник, чтобы по моему желанию в эти леса вернулась дичь. Ты чем меня слушал, когда я рассказывал про здешние земли?

– И ты вот прям так просто пойдешь в город?

Толга вместо ответа лишь утвердительно кивнул и зашагал вперёд, тем самым завершая разговор, и предлагая последовать за ним.

***

Вскоре они вышли из леса к городским предместьям – подросток в странных одеждах и мужчина с двумя клинками за спиной и бутылкой в руке. Как раз тут и я располагалась местная свалка – за горами мусора почти не были видны стены города. Дасквинг кинул бутылку в зловонную кучу и направился к воротам.

Вдруг, где-то позади них мелькнула тень. Ян резко обернулся и готов был поклясться, что видел промелькнувшие между деревьев оленьи рога и слышал слабый шепот: «Спасибо…».

Глава 8. И так будет с каждым

Толга искал глазами таверну, в которой они могли остановиться, узнать какую—никакую информацию и, кто знает, возможно, даже отобедать. По узким и грязным улочкам города суетливо сновали крысы и похожие на крыс людишки. Город явно переживал далеко не лучшие времена.

Для Толги и Яна самым важным было понять то, насколько далеко их занесло от территории Империи, а, зная уже хотя бы эту информацию, можно уже было бы и какие-то планы строить. Идеальным вариантом, коенчно, было бы найти карту местности, но на такую удачу дасквинг не смел и надеяться. Узнать хотя бы примерное расстоения и направление уже было бы для них настоящей удачей. А еще было бы неплохо что-то перекусить и запастить припасами. Отвраитетльный вкус здешних лесных грибов за несколько дней пути настолько приелся, что уже от одного их вида хотелось блевать.

В поисках информации и провизии они прошли уже несколько кварталов. Наконец дасквинг сделал Яну знак остановиться и указал на потрепанную вывеску одной из таверн с названием «Кровавая Мэри». Перед тем, как толкнуть дверь, Толга повернулся к магу и спросил:

– Ян, ты знаешь местный диалект или только всемирный?

– Только всемирный язык, – ответил парень.

– Понял, – кивнул дасквинг, ожидавший такого ответа. – В таком случае, тебе придется помалкивать, потому что на всемирном в Терадоросе говорят только редкие дипломаты и беженцы. Что тех, что других здесь немного, ибо в здешние проклятые места не сильно много желающих бежать или ехать с дипломатической миссией. На дипломатов мы с тобой мало похожи, а беженцы зачастую попадают прямиком в лапы работорговцев. Так что, говорить буду я, потому что изучал их диалект.

– Хорошо, я помолчу, – на удивление спокойно ответил Ян.

Толга про себя очень сильно удивился тому, как легко они договорились на этот раз. После их последнего спарринга парень вообще вел себя гораздо благоразумнее, что не могло не радовать.

– Вот и отлично, – подытожил дасквинг. – Ах да, еще кое-что… Держи свои эмоции и колкости при себе. Мы должны выглядеть для всех обычными путниками, на крайний случай – наемниками. Это край варваров, а мы тут незваные гости, поэтому нам ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Эти люди вполне могут лить дерьмо тебе в уши, здесь так принято общаться. Поэтому, просто постарайся не сжечь кого-нибудь случайно.

– Хорошо, – все также равнодушно кивнул Ян.

– Договорились, – сказал дасквинг и, решив не медлить, сразу же толкнул дверь таверны.

Внутри царил традиционный для таких заведений полумрак. Канделябры и свечи могли лишь немного его разогнать, но картина от этого не особо менялась. В помещении было людно и шумно. Пахло потом, немытыми телами и чесноком – это была самая обычная таверна.

Дасквинг и драконорожденный вошли внутрь. Толга старался охватить взглядом все помещение, чтобы успеть заметить агрессию любого из многочисленных здешних пьянчужек прежде, чем кто-то из них успеет перейти к активным действиям. Пока что никто не обращал на вошедших абсолютно никакого внимания.

Они подошли к стойке. Хозяин таверны оценивающим взглядом осмотрел гостей, но так и не отставил мутный стакан, который натирал полотенцем сомнительной чистоты.

– Чего надо? – спросил он.

– Нам бы отобедать для начала, хозяин.

– Вижу, что голодные, – буркнул трактирщик. – А при деньгах ли?

– В карманах гуляет ветер, хозяин, – не замедлил Толга с ответом. – Но, может, мы договоримся? Может, есть какая работенка. Починить что, тяжести потягать, разгрузить ящики? Мы крепкие ребята, можем подсобить. А ты нас отблагодаришь за работу.

Продолжение книги

Праздничный подвох

2024-11-12 21:55:00

Валентина Репина

Это рассказ еще раз мне напомнил несколько истин:- Почему мы ждем удобного случая, волшебного момента, полагаясь на судьбу? А я считаю, что таких не быает, надо самим вершить свою судьбу!- Не возможно, все и всегда держать под контролем, есть вещи неподвластные нам;- Чужие люди согут оказать ближе рожных;- зачастую то, что действительно влажно назодится у нас перед носом.Спасибо за уютную историю!

2024-11-12 14:24:00

Arina Books

Прекрасный рассказ. Эту историю нужно читать ближе к празднику)) Для создания новогоднего настроение))) С новинкой, тебя Юль)

Воробей в Академии боевых магов

2024-11-12 02:02:00

Ирина Тараканова

Интересная история. Становление героини после попадания в другой мир. Несмотря на то, что в нее вселилась Богиня, девочка не стала всесильной, непобедимой, самой самой- как в других романах про попаданок.Написано легко, непринуждённо, характеры интересные, но перечитывать не буду. Разовое чтение больше для подростков. Коробили только фразочки «трусились руки», скучала ЗА подругами.., Это какой-то местечковый говор, не имеющий никакого отношения к литературному языку…

Дасквинг и Отмеченный Драконом бесплатное чтение

Пролог

Глава 1. Видение

Глава 2. Штурм

Глава 3. Гнев

Глава 4. Считая секунды

Глава 5. Договор

Глава 6. Ложь во благо?

Глава 7. Новые знакомые

Глава 8. И так будет с каждым

Вход на сайт