Ментал: Семейная тайна бесплатное чтение

===1=== (Собрат по несчастью)

В таверну города Сотвунд “Волчий клык” вошли два высоких полицмейстера в оранжевых формах и по щелчку применили заклинание на закрытие оконных ставней. После чего в помещение с полной уверенностью вошёл их молодой генерал.

– Я полковник Краштен, – громко представился тот. – Мне приказано взять это заведение под стражу и всех допросить по приказу князя Фандара Сомбера, – развернул на показ свиток с княжеской печатью под рукописным текстом. – Попрошу выйти всех, кто не связан с менталом Тэ-лакен.

Посетители в недоумении переглянулись с мощным и крепким барменом, а потом засуетились и поспешили на выход, словно убегая от навивающих проблем. Краштен размеренно пошёл сквозь толпу к Вандуку, хозяину таверны.

– Что вам нужно? – строго спросил Вандук, подозревая недоброе.

– А ты думал, что победив Охотника, лишишь нас интереса к Тэ-лакен? – Краштен напористо оперся на столешницу перед ним. – Ты же не думал, что мы оставим её в покое?

***

Вицинна зашла в свою комнату и прислонилась от усталости спиной к двери. Будний день закончен и после ужина можно приступить к своим делам. На столе книги, тетради, а рядом с чернильницей баночка зелёной лечебной мази, состав которой Вицинна пытается разгадать уже неделю.

В школе имени академика Григория все готовятся к возвращению учеников с летних каникул. Горничные сметают пыль, моют окна, а учителя приводят в порядок документацию и осуществляют инвентаризацию в классах. Хельга Артисуфс – учительница истории и этики, очень энергичная и в меру полная барышня уже неделю курирует Вицинну по ведению необходимых документов. Без её помощи Вицинна корпела бы над журналами целую вечность. Можно считать, что вечер освободился благодаря Хельги.

Вицинна зажигает касанием камни-лампочки на стенах и садится за стол. Напряжённо выдыхает: «Поехали!» – и уверенно открывает тетрадь.

В прошлый месяц ей не повезло стать жертвой очень опасного заклинания – проклятой метки неприкосновенности от заговорщика ворон. В её жизни случалось многое, но чтобы умышленно приехать сюда работать бок-о-бок с врагом и пытаться не выдать себя – это что-то новенькое.

На планете Анталар испокон веков существовало три народа: люди, волшебники и менталы. Люди обходились без магии и жили в деревнях. Волшебники строили для себя города и колдовали с помощью драгоценных камней все удобства. Но их магия удерживалась лишь определённое время, в отличие от мудрых и могущественных менталов, чья магия была вечной. Волшебники часто завидовали им, а люди находили такое поведение наглым, и часто выставляли его поводом для драки и ненависти.

Менталы примиряли враждующие народы и держали баланс в мире на протяжении полторы тысяч лет с момента извержения гарнизонных вулканов. Но неожиданно, шестнадцать лет назад по неизвестным обстоятельствам они все разом исчезли. Их столица – Прэциоза, что на востоке Континента – опустела и осталась окутанной заклинанием тумана страха. Никто так и не смог раскрыть их тайны исчезновения, но все знали, что Охотник приложил руку к их истреблению.

С тех пор люди обозлились на волшебников, считая их без доказательств виновными в пропаже менталов. А маги – на людей. Вспыхнула анархия, конфликты, междоусобицы. Единый князь Континента – Фандар Сомбер пытался примирить народы, но безуспешно. Все продолжали ненавидеть друг друга, пока не появилась Тэ-лакен – загадочная девушка ментал, которая ловила преступников и дарила надежду, что мудрый народ не исчез окончательно.

Школьные коллеги и друзья Вицинны – Хельга и Флеган, не знают, что Тэ-лакен – это и есть Вицинна. Для них она простая сиротка, которая выросла в детском приюте с братом и хочет найти семью.

И всё бы ничего, но тем человеком, что проклял Тэ-лакен, является Флеган, который тоже скрывает от всех свой дар заговорщика. Вицинна бы не вернулась сюда работать, но история с Охотником и пропажей менталов не решена. Она намерена разузнать от Флегана дальнейшие планы, ведь он помимо работы с Охотником приложил руку к смерти её родителей. Что он будет делать дальше? Искать Тэ-лакен?

«Какой же ингредиент последний? – рассматривала свои записи Вицинна. – Он не даёт увеличивать количество мази и придаёт неподражаемый цвет болотистого перламутра. Он краситель! Так, где тут глава о красителях, – кинулась листать справочник по ботанике. – Кора дуба, стебли чистотела, шелуха репчатого лука. Нет! Не то! – полистала другую книгу, а там даже такой главы нет. Эта безысходность начала угнетать. – Всё! Я сдаюсь! Как только Флеган вернётся, он с порога узнает, кто я такая, – Вицинна вскочила с места и начала тревожно ходить по комнате. – Прощай спокойная жизнь. Прощайте друзья, брат. Неужели я столько лет скрывалась под маской и берегла свою вторую жизнь, чтобы вот так в один день всё этому индюку раскрыть? Ну уж нет! Я должна найти того, кто мне поможет. Кто ещё может знать обо всех растениях мира? Розали! Надеюсь, она не уволилась из оранжереи. При мне она ещё заведовала ботаническим садом», – Вицинна снова села за стол, убрала в сторону все тетради и достала из выдвижной полки бумагу.

Капнула на пергамент чернилами, взялась одной рукой за свою лазуритовую брошь, а другой за край бумаги. Чернила начали расплываться и собираться в каллиграфические слова, которые диктовала Вицинна.

– Здравствуй, дорогая Розали, – говорила она. – Давно мы с тобой не виделись. После моего увольнения из ботанического сада у меня многое поменялось в жизни. Жаль, что обо всём не могу расписать, но скажу кратко: всё хорошо. Год назад устроилась работать учителем в школе имени академика Григория. Здесь так же разрешают заниматься наукой. По такому поводу у меня к тебе возник один интересный вопрос: существует ли такой натуральный краситель, который придаёт лекарствам перламутрово-болотистый цвет? Если у вас выращивают такой, позволь выкупить один саженец для демонстрации ученикам. Они тут очень любопытные и интересуются окружающим миром не меньше нас. Я бы хотела с тобой повидаться, но не смогу освободиться до зимних каникул. Постараюсь приехать сейчас за цветком, если он у тебя есть, или зимой, а то и летом на Новый год. Напиши как твои успехи, какие у тебя произошли перемены. Жду скорейшего ответа. Подпись: Вицинна Роотлес.

Вицинна запечатала письмо в конверт, создала сургучную печать и посмотрела на часы. Уже пора ложиться спать. Оставив конверт на столе, пошла в ванную. Закатала над умывальным тазом рукав платья и сняла с предплечья повязку. Чёрный рисунок вороны, который она прятала под марлей, вновь напомнил ей о беспомощности и обескураженности, которую она испытала перед Флеганом в тот день. Тэ-лакен показала слабость перед ним, за что до сих пор искренне презирает себя.

«Если бы я была умней, то врезала ему под дых и убежала. Нет же, нужно было чего-то ждать. Дождалась, капуша, – Вицинна поливала из кувшина метку, смывая мазь, баночку которой в единственном экземпляре подарил ей брат. – И что всем от меня нужно? Одни любят, другие убить хотят. Дайте пожить спокойно. Только всё наладила, думала забыть о проблемах. Нет. Судьба великодушно подарила новые проблемы. Ненавижу, – она насухо вытерла руку полотенцем и пошла переодеваться в ночную пижаму. – Хочется надеяться, что где-то всё же есть место, где спокойно и без войны. Наверное, туда ушли менталы. Как говорил Вековой историк, часть моего народа погибла от руки Охотника, а часть ушли, пропали без вести. Я пыталась в том году найти своих собратьев, но ничего кроме неприятностей мне это не принесло. А ведь хочется найти семью. Быть в окружении родных и ничего не бояться, не скрывать, не быть кому-то чем-то вечной обязанной. Но это только мечты», – удобно устроилась на диване, накрылась и взмахом руки потушила камень-лампочку с помощью ментальной магии.

***

– Кому, ещё раз? – переспросила сонная Финти. Эта юная девушка работала школьным почтальоном. У неё рыжие как огонь, кудрявые непослушные волосы, веснушчатый курносый нос, и жизнерадостная приветливая улыбка, которая сменилась на протяжную зевоту.

– Розалия Мультос, – вежливо повторила Вицинна. – Извини, что так рано. Но Хельга меня после завтрака на вряд ли отпустит. А это письмо позарез нужно отправить.

– Да всё нормально. Как раз успею туда и обратно до обеда слетать, – Финти забрала письмо с золотой монетой, и поправила свой оранжевый браслет из яшмы. Она волшебница, а летает по Континенту в настоящей ступе. Университет, в котором работает Розалия, находится в маленьком городе Алур рядом с прибрежным городом Сотвунд. На карете до него целые сутки галопом добираться, а Финти до обеда туда и обратно слетать может. Чудо!

– Спасибо большое. До скорого, – попрощалась Вицинна и направилась из пришкольного домика в школу.

Сейчас время завтрака. Столовый зал находится на первом этаже и занимает весь восточный коридор, а разделяется с вестибюлем большими распахнутыми дверями. Вицинна заходит через внутренний двор и встречает спускающуюся с лестницы Хельгу.

– О, с добрым утром, дорогая! Уже успела погулять? – в приподнятом настроении крикнула ей Хельга.

– Да. Чего-то не спится в последнее время, – подождала её Вицинна.

– Я тоже перед приездом учеников волнуюсь. Что это у тебя? – взяв подругу под локоть, Хельга нащупала что-то твёрдое у кисти, скрытое длинным рукавом платья.

– Ничего страшного, это я в оранжереи поранилась. Хлыстовку пурпурную не заметила, вот она меня и цапнула, – уверенно соврала Вицинна, так как рассказывать о метке было опасно.

– Береги себя, деточка, – Хельга сочувственно похлопала ей по руке, и Вицинна смутилась. Словно ребёнком с мамашей себя почувствовала. – А то всё работаешь, работаешь. А о семье когда думать собираешься?

– О какой семье? – сыграла удивление Вицинна, пытаясь притвориться, что не понимает намёки заботливой Хельги о замужестве.

– Как о какой? О будущей. Девочка ты у нас уже взрослая. А к двадцати пяти годкам пора бы…

–… Из-за моего вредного нрава я ни с кем не уживусь, – нарочно перебила её притворная Вици. – Не будет никакой семьи.

– Будет, если передашь контроль над этой плачевной ситуацией мне, – указала на себя опытная сваха. – Спешу напомнить, скоро сюда приедет один человек, которому ты запала в душу. Я всё по глазам видела, он тебе тоже нравится.

Вицинна понимает о ком речь, но упрямо не собирается соглашаться с подругой. В прошлом году Хельга отлично постаралась разогреть интерес между ней и Флеганом, учителем и кандидатом наук в области лекарств. Подтолкнуть их к дружбе у неё получилось, но романтичные отношения Вицинна боится заводить не только из-за его загадочной натуры. Да и о какой семье может идти речь, когда она последний на всём Континенте живой потомок менталов? Что лучше: провести всю жизнь в гордом одиночестве, вспоминая интересную жизнь, или выйти за волшебника, родить ему полукровок и бояться каждый день, что кто-то узнает её настоящее происхождение и обрушит колоссальное количество проблем на её семью и невинных детей? Исходя из рациональности, Вицинна выбирает первое, отрицая все романтичные чувства и вспоминая о том, благодаря кому недавно проклята. Как этого человека можно представлять мужем? Немыслимо!

– Если ты о Флегане, то я ничего не хочу о нём слышать, – со всей важностью и серьёзностью предупредила Вицинна.

Хельга лукаво улыбнулась и прошла в зал:

– Я бы на твоём месте такого статного мужчину не отрицала.

«А я и не отрицаю. Я категорически против!» – еле сдержалась Вицинна.

Длинные столы с лавочками вдоль стен накрыты бордовой неброской скатертью. Через широкие просторные окна видны лучи яркого утреннего солнца, отчего камни-лампочки на стенах кажутся абсолютно бесполезными. Гобеленов с фамильными гербами не хватает, чтобы назвать это поместьем знатного дворянина.

Вицинна подошла с Хельгой к небольшому столу в центре зала, где уже приступили к завтраку другие учителя. Они сидят маленьким сплочённым коллективом и ненавязчиво ведут беседы. Во главе многоуважаемый пожилой волшебник Велиус Дрогсвер – директор школы, а напротив молодой красавец Аморэн Сморд – его племянник, зам и учитель по зверологии. Хельга громко пожелала всем приятного аппетита и села рядом с Вицинной.

На глаза сразу бросилось единственное пустое место за столом. Напротив должен сидеть русоволосый Флеган, который ещё не приехал из отпуска. Вицинна знает, у кого можно спросить про его отсутствие, но это также вызовет лишние подозрения. Ведь в тот вечер, сразу после встречи с Тэ-лакен, Флеган тайно отправился к заброшенному дому вместе с Бегемией – учительницей магии с натуральными золотыми волосами и очень большим горбатым носом. Перед тем домом между ними и ещё одной незнакомой женщиной состоялся разговор, суть которого заключалась в убеждении девушки разрешить отправить своего сына на обучение сюда.

– Какие у меня задания на сегодня? – деликатно поинтересовалась у Хельги Вицинна после того, как скатерть наколдовала перед ней тарелку манной каши, три блинчика и молоко с мёдом.

– До обеда тебе нужно проверить все растения по списку. Сначала в классе, а до ужина в оранжерее, – принялась очищать варёное яйцо Хельга. – Бегемия, дорогая, а как ты съездила на выставку? В газете писали, что там было очень много древних артефактов. Ты приобрела себе чего-нибудь для коллекции?

– Конечно. Без покупки поездку можно было считать напрасной, – похвасталась златокудрая леди, сидевшая напротив неё. По натуре Бегемия человек рассудительный и толковый, но временами настоящая пакость. – По умеренной цене я выкупила набор ментального целителя. Некоторые вещи в нём я встретила впервые и подумала изучить их для новой диссертации.

– Отличная идея! – поддержала её Хельга.

– А как же твоя рогатина менталов? Она всё ещё у тебя? – вспомнила по такому случаю Вицинна.

– Конечно, Роотлес. Но тебе-то какая разница? – с презрением покосилась Бегемия, задрав свой огромный уродливый нос.

– У тебя отличное собрание получается: копьё белого ментала, набор целителя – зеленого. Только для синего осталось прикупить, и собранная коллекция будет цениться больше тысячи златников! – радовалась Вицинна, что хоть кто-то бережёт крупицы памяти её народа.

– Старая привычка чужие деньги считать, сиротка? – съязвила Бегемия. Фамилия Роотлес приписывалась всем, кто был воспитанником детских приютов. Некоторые считали неприличным указывать на это, а кому-то, как Бегемии, такое льстило.

– Она не в обиду, – заступилась Хельга, надеясь смягчить ситуацию.

– Не тебе решать, на что мне обижаться, а на что нет, – чуть повысила голос Бегемия.

– Чего развыступалась? Вицинна в отличие от тебя уже давно расписание с планом сверила, пока ты с Аморэном шашни крутишь, – приструнила Хельга.

Бегемия дерзко кинула в тарелку столовые приборы и свирепо уставилась на Хельгу. Все знали о пылкости утончённой дамочки, от чего старались лишний раз не выводить Бегемию из себя. Но тема задетой гордости и чести обожаемого ею Аморэна доводила до “кипения” с одного намёка.

Бегемия с напыщенным видом раскраснелась и отправилась прочь. Тарелка с её недоеденным омлетом исчезла, словно её здесь и не было. Никто не уделил выходке Бегемии важности, и завтрак тихо продолжился.

В течение следующих пяти часов Вицинна неспешно заносила в список весь ассортимент растений.

– Вот вы где! – заглянула в класс ботаники Финти. – Вот ваше ответное письмо, – протянула ей белый конверт.

– Как? Уже?! – не верила собственным глазам Вицинна.

Разломала сургучную печать города, развернула и прочитала послание.

– Она его знает! – крикнула от радости Вицинна, прикрыв ладонью рот. – У неё есть этот цветок! Она даже сможет мне его завезти. Представляешь, Финти, у неё есть цветок!

– Неужели какой-то один цветочек может сделать вас настолько счастливой? Я бы подарил вам сотню таких, ради столь прекрасной улыбки, – неожиданно заглянул к ним в этот момент обольстительный Аморэн. Приятно надушенный одеколоном, в блестящем от новизны светло-кремовым костюме и рубиновым магическим перстнем на мизинце. Неописуемый красавец и опасный сердцеед.

– Ко мне подруга приедет, – растеряла перед ним всю радость Вицинна и попыталась вернуть уверенное самообладание.

– Я надеюсь, она настолько же красива, как и вы, – смутил её Аморэн ещё больше. – Финти, если у тебя больше нет писем, будь добра, оставьте нас наедине, – он притворился очень деловым человеком, посмотрев время на своих карманных часах, хотя в классе прямо за Вицинной стоял целый шкаф с огромным циферблатом маятниковых часов. Финти вышла, и Аморэн закрыл за ней дверь. – Надеюсь, вы сможете уделить мне пару минут вашего внимания? – обратился он к Вицинне.

– Смотря, для какой цели, – стала ещё серьёзней, чем прежде.

– Я хотел немного порадовать вас, – улыбчиво протянул ей руку с рубиновым перстнем, словно держал что-то. Рубин блеснул, и в руке появился букет пышных алых роз с маленькими беленькими цветочками между ними. – Чудесные цветы, для самой прекрасной девушки.

На Вицинне вспыхнул румянец, хотя ей не нравилось подобное внимание от пижона. Попыталась возразить, но Аморэн настаивал.

– Вы снова скромничаете. Не стоит. Просто возьмите их и отблагодарите меня в ответ.

– Цветы очень красивы, но я их не приму. Если Бегемия узнает…

– Не ищите отговорку, чтобы меня расстроить.

«А Бегемия и без отговорки меня в прах обратит, – сердито подумала Вицинна. – Хотя, чего ему-то бояться, виноватой всё равно окажусь я».

– Аморэн, я ценю твоё внимание, но не могу стать для тебя ближе, чем просто другом.

– Может, это всё потому, что такое волшебное создание как ты, никогда не была ближе? – он подошёл к ней совсем близко, взял за руку и потянулся к её лицу для поцелуя.

– А может, это всё потому что у тебя никогда не было друзей? – грубо оттолкнула его от себя Вицинна. «Подойдёт ближе, огрею тапком», – отошла с опаской в сторону, но сказанная ею дерзость задела покорителя женских сердец, и явно не из-за отказа в ухажерстве. Что-то в его взгляде выдавало разочарование, будто Вицинна затронула больное. Он медленно стал опускать руку с букетом и оперелся о столешницу парты, словно погрузился в глубинные воспоминания.

– У меня с детства был только один друг. И тот пропал, – тихо проговорил с тоской Аморэн. – Мой четвероюродный брат. Мы учились с ним здесь. Лейф Дрогсвер, сын директора. Он был старше меня на три года, и единственным, к кому я мог всегда обратиться за помощью. После школы он не стал здесь работать, как приказал в своём завещании наш прапрадед – академик Григорий. Вицинн, я ещё никому такого не говорил, но тебе признаюсь. Мне действительно не хватает друга, который не будет меня пытаться контролировать как Хельга, и не лезть с грёзами о помолвке как Бегемия, а слушать и принимать меня таким, какой я есть, как делаешь это ты.

Что ж, даже у пижонов есть чувства. Его тоже можно понять, тоскливо постоянно жить в школе на пустыре совсем без друзей.

– У каждого должен быть друг, Аморэн. Один, но настоящий. И я готова им быть для тебя без какой-либо романтики.

Он ей слегка улыбнулся, и его улыбка походила больше на добрую искренность, чем соблазнительный жест. Аморэн снова решил подойти, но на этот раз взял руку Вицинны и учтиво поцеловал пальцы:

– Я рад, что это будешь именно ты, – часы прямо за ним тихим звоном оповестили о наступлении полудня. – Скоро обед. Давай я подожду, пока ты поставишь букет в воду, и пойдём в зал вместе?

– Извини, но Бегемия этого правда не одобрит, – потревожилась Вицинна, вспомнив с какой яростью та кинула сегодня столовые приборы. Так и убить последнего ментала можно.

– Да, это точно, – с досадой согласился Аморэн. – Тогда встретимся за общим столом, – переложил пышный букет ей в ладони. – Увидимся.

Вицинна с улыбкой проводила его и закрыла дверь: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Нет, это больше Флегану подходит, – с наслаждением вдохнула аромат пышного букета. – Розы великолепно пахнут. Но тот ассорти лечебных трав, который обычно приносит на своём костюме в учительскую Флеган, мне нравится всё же больше».

***

На днях Хельга дала Вицинне задание посадить красивый неприхотливый цветок у дверей школы. В горшки, разумеется.

Недолго думая, Вицинна отправилась в оранжерею за саженцами. Ей доставляло большое удовольствие применять магию во всех обиходах своей деятельности. Сжала в кулаке лазуритовую брошь, и земля сама перелетела в вёдра, следом растение. Так и корни не повреждаются, и руки чистые.

Мордены – очаровательные цветы. Символ семейной любви, дружбы, отзывчивости в коллективе. Каждый широкий лепесток уникальный, будто на них капнули красной и белой краской, забыв смешать, а листочки со временем красиво обрамят ножку высокого цветочного горшка. Лишь бы дети такую красоту не испортили.

Неспешно так же с помощью магии, она пересыпала землю в горшок у школы и вырыла лунки для посадки. Взялась одной рукой за брошь, а другой прикоснулась ладонью к деревянной стенке ведра, наполнив его водой для полива.

За спиной послышался топот копыт и скрип колёс. Кто-то подъехал к школе.

Вицинна пригляделась к гостю и сразу узнала.

– Розали! – кинулась к ней без раздумий на встречу. Розалия еле устояла на ногах, когда Вицинна с разбега обняла её. – Я не думала, что ты так быстро приедешь! Как дорога? Как сама?

– У меня всё хорошо. У тебя, я тут смотрю, тоже полно забот, – Розали заглянула ей через плечо. – Давай сразу цветок отдам. – Розалия повернулась к лакею, который уже протягивал ей заколоченный деревянный ящик. – Этот цветок называется Злощевон. Его бутон не только окрашивает, но и даёт коже быстрее заживать, – потянула Вицинне ящик. – Использовать нужно сам цветок, но у этого пока бутон не распустился. Подержи его месяц в тёмном дальнем углу, желательно, подальше от детей, потому что по мере зрелости он будет испускать гнилостный противный запах. И не забывай поливать день через день.

– Спасибо тебе огромное! Чтобы я без тебя делала? Пошли я тебе свою оранжерею покажу. У меня в классе сколько цветов, ты себе представить не можешь!

– Извини, но мне долго задерживаться нельзя, в Каттусе ждут. И… Я бы у тебя хотела кое-что спросить, – Розалия неуверенно понизила голос, считая интересующий её вопрос неприличным. – А в этой школе ещё ботаник нужен?

– Я не знаю, но пойдём, спросим у директора. Нет, лучше подожди меня тут. Я сейчас… – Вицинна собралась побежать к директору, но подруга её остановила.

– Это не к спеху. Просто, мне хотелось бы поменять что-то в жизни, или как минимум, место работы, вот и спрашиваю. В обычную школу мне не хочется. Я готова смириться, что мне из всей богатой флоры выдадут лишь чахлый кактус и подорожник, но вести классы, где и люди и маги – ни за что на свете.

– Я тебя понимаю. Не переживай, я обязательно спрошу у директора.

– Спасибо, Вицинн. Ну, мне пора. Была рада с тобой повидаться. Напиши, если что узнаешь.

– Обязательно!

***

«Тёмное, дальнее место. Где ж мне такое найти? – сидела на диване Вицинна, гипнотизируя перед собой ящик на полу. – В своей комнате не оставлю, в оранжерее очень светло. А куда мне его сунуть? На крышу? Стоп. Шестой этаж! Директор рассказывал, что он закрыт, и никто туда особо не ходит, значит там определённо пусто и темно. Далеко от детей, и зловонного запаха никто не почувствует. Отлично!»

– Вицинн, ты на обед собираешься? – постучалась к ней в комнату Хельга.

– Да! Иду! – отозвалась Вицинна и вскочила с дивана.

***

Глубокая ночь. Школа спит. По лестнице в абсолютной тишине и темноте крадётся Вицинна с деревянным ящиком на загадочный шестой этаж.

«Это ещё хорошо, что школьников нет», – она прошла уже четвёртый этаж, где должны проживать только девочки, и поднималась на пятый – для мальчиков. Тут могут попасться лишь горничные с гувернантками. Вицинна по взмаху руки заставляет камни-лампочки на стенах в коридорах гаснуть, чтобы на обратном пути узнать, проходил здесь кто-то, зажигали их касанием или нет.

Подошла к дверям шестого этажа, а там замок. Директор наверняка его ещё дополнительными чарами от любопытных детей защитил. И правда, замок с цепями нерушим. Глупо было рассчитывать, что сюда легко попасть. К тому же, директор колдует с помощью посоха, а это очень сильная и долгосрочная магия потомственных колдунов.

Тогда, Вицинна спустилась на пятый этаж и зашла в одну из свободных комнат. Тихо отворила окно, выходящее наружу школы. Осмотрелась, убедилась в отсутствии свидетелей, и встала с ящиком на карниз.

«Я полжизни за разбойниками гонялась, думаете, не сумею на закрытый этаж школы пробраться?» – она взмахнула кистью и подняла себя с помощью магии в воздух к одному из окон шестого этажа. Аккуратно встала на карниз и легонько ударила кулаком о стекло. Нарочно. Глухой звук говорил о тех же чарах, что защищали это место от проникновения. Створку возможно открыть только изнутри.

«Я же говорила, профессиональная погоня за разбойниками даёт своё», – Вицинна заставляет край занавески протереть изнутри стекло, и замечает щеколду, которую отворяет по взмаху руки в сторону. «Проще простого! – она аккуратно ступает на подоконник, спускается на пол и оглядывается во мраке. – Теперь мне нужно найти самый дальний тёмный угол. Я бы могла оставить ящик здесь, но это южная сторона, а значит, солнца здесь будет намного больше. Нужно идти в северо-западную сторону», – с опаской выглядывает в пустой зловещий коридор.

Темноту удалось развеять только светящимися приглушённым светом камнями-лампочками на стене. Их явно очень давно не зажигали – они почти потеряли свойство гореть и озарять путь. Под некоторыми из них подставлены стулья. Странно. Но что по-настоящему удивляет, так это заметная чистота. Ни пыли, ни запаха как бывает в заброшенных помещениях. Всё здесь рабочее и всем здесь пользуются. Кабинеты открыты: в одном построены башни из стульев, в других раскиданы книги, разрисованы стены. Выглядит как место для дошколят.

«Почему директор закрыл этаж? – в соседней комнате заскрипела половица. – Здесь кто-то есть?!» – Вицинна резко отпрыгнула к стене и присела у дверного проёма комнаты, из которой доносился скрип.

Когда тишина подозрительно затянулась, Вицинна спросила:

– Кто здесь? – замерла в ожидании услышать любой звук.

Ответа не последовало, и Вицинна заглянула в один конец комнаты. Потом осторожно развернулась, глянула за стену позади себя, где прямо около её лица нос к носу стояло мохнатое глазастое существо! Вицинна пискнула, коротышка заорал. Они заверещали друг на друга. Вицинна со страху смахнула зверька и зажгла в комнате камни-лампочки.

Глаза на мгновенье ослепли, но Вицинна разглядела крошечное пушистое существо, которое жмурилось от яркого света. Пухленький ушастик в шортиках встал на задние лапы как человек. В таком положении стали заметны его непропорционально большие уши, свисающие от головы до пят. Тридцатисантиметровый зверёк с маленькими соболиными лапками и коротким лоснящимся коричневым мехом выглядел вполне безобидно. Вицинна слышала о таких созданиях, но они же давно все вымерли?

– Квиаверум?! – не верила она своим глазам и подползла к существу на коленках поближе. – Не бойся, я тебя не обижу. Я не знала, что ты здесь живёшь.

– Как ты сюда попала? Через форточку что ли? Погоди, ты ментал? Ты вся блестишь, – заговорил дерзкий зверёк вполне обычным человеческим голосом, потирая глазки.

– Я что? – Вицинна кинулась осматривать свои руки.

– Странная. Ты же меня сама квиоверумом назвала. Чего тогда удивляешься, что я твою магию вижу?

– Так вы же давно вымерли, как я могу о вас что-то знать?

– Ясно, – махнул на неё недовольный зверёк. – Тогда зачем сюда припёрлась?

Вицинна ошалела от такого хамства.

– Хотела найти самое тёмное и отдалённое место в школе, где смогу оставить доцветать Злощевон.

– Решила из моей комнаты теплицу устроить? Не дам! Проваливай.

– Прошу, выслушай. Мне это для лекарства нужно. Без него я обречена.

– Так, что это ещё за словечки! Обречена, – пискляво передразнил её зверь. – Я вижу, что ты абсолютно здорова. Подлечи голову.

– У меня…

– И слушать не стану! Уходи!

– Погоди, а Велиус знает, что ты здесь живёшь?

– Дамочка. Вообще-то, он меня сюда и прописал, – пафосно высказал ушастый. – Так что твой шантаж здесь неуместен. Уходи! Ищи другое место для своего сорняка.

Вицинна не стерпела такого неуважения. Встала и высказалась грубее:

– Если у тебя напрочь отсутствует сострадание к собратьям по несчастью, то мне тебя искренне жаль.

– В каком смысле “по несчастью”?

– Как долго ты здесь в изоляции сидишь? Неужели ты не знаешь, что менталов кроме меня больше не осталось?

– Чего? – растерялся зверёк. – Не понимаю.

– Шестнадцать лет назад менталы обзавелись злейшими врагами: Охотником и заговорщиком воронов. Были покушения. Я за всю жизнь так и не встретила ни одного представителя своего народа, потому что Охотник всех перебил.

– Нет, погоди. Ладно мы: маленькие беззащитные существа. Но менталы! Нет. Такого быть не может. Велиус бы мне об этом рассказал.

– Если ты умеешь видеть правду, то посмотри, разве я вру?

– Да вижу, что нет, – зверёк заметно опечалился услышанным фактом.

– И сейчас заговорщик воронов поставил на меня метку неприкосновенности, чтобы выследить. И для спасения, мне нужно вырастить последний ингредиент целебной мази – вот это растение, – показала на ящик, оставленный при входе.

Зверёк молча вглядываясь в её лицо:

– Дай подумать, – он отвернулся, скрестил лапками за спиной, и пошёл крохотными шагами к стене. Потом развернулся и подошёл обратно. – А сколько твоему цветку времени нужно?

– Месяц. Как только лепестки бутона сменят окрас, я заберу его, и ты больше никогда меня не увидишь.

– Не хотелось бы, больше таких как ты не видеть, – с досадой произнёс Верум. – Ладно, оставляй свой цветок. Но взамен, я поживу в твоей комнате, и ты будешь отвечать головой за мою безопасность.

– По рукам, – Вицинна присела и протянула руку в знак примирения. Когда он коснулся её своей мягкой лапкой, Вицинна еле сдерживалась пожмякать его подушечки на лапке: «Мягонький».

– Меня Вицинной Роотлес зовут. А тебя?

– Я Верум. Можешь поставить свой сорняк в том углу. Правда, там паутина, но восьмилапые его не тронут.

Вицинна оценочно посмотрела на единственный угол без хлама, где мутным полотном всё покрыто густой паутиной. Поводила по воздуху рукой, и вся та паутина с паучками собралась в клубок, который покатился в сторону Верума. Зверёк забавно отпрыгнул от страха в сторону, а Вицинна с усмешкой пошла ставить ящик.

– А поливать ты его как собираешься? Каждую ночь в моё секретное убежище шастать будешь?

– Сейчас увидишь, – Вицинна взялась одной рукой за свою брошь, а другой продолжала держать крышку ящика, которая сумела превратиться в длинную изогнутую трубу с полукружными концами с обеих сторон. Один конец Вицинна направила в цветочный горшок, в другой – решила выставить за окно.

– Если ты оставишь окно открытым, сюда пернатые залетят и гнёзда совьют.

– А много их у тебя здесь летает?

– Да есть один. Только и умеет, что каркать на меня.

«Я бы тоже на тебя каркнула, вредина, – усмехнулась Вицинна. – Но на вряд ли вонючий цветок привлечёт внимание. У птиц слабо развито обоняние», – она вывела другой конец трубы на улицу и заставила её с помощью магии приклеиться с одной стороны к окну, а другой к карнизу, зафиксировав таким образом открытую щель с возможным проветриванием комнаты.

– Готово! Ты возьмёшь с собой какие-то вещи для переезда?

– Один момент, – деловито показал лапку и пошёл в самый захламлённый угол комнаты, где среди бардака определялся комод со скошенными выдвинутыми ящиками как ступеньки, табуреткой и подушкой рядом. На табуретке небрежно валялся платочек. Верум подошёл, стянул его с седушки и вернулся.

– Это всё?

– А ты мне сама харчи готовить собралась? Идём уже.

Вицинна многозначно хмыкнула: «Вот наглый малый», – взяла его к себе на руки и потушила взмахом руки свет. Они отправились обратной дорогой, по которой сюда пришла Вицинна: спустились на пятый этаж через окно, вышли в коридор и прошли без лишнего шума по лестнице на первый этаж. Вицинна зашла в свою комнату и опустила зверька на пол.

– А у тебя тут чистенько, – оценочно огляделся вокруг Верум. – О! Так ты моя поклонница? – обрадовался, увидев на столе деревянную статуэтку квиаверума, которую полгода назад Вицинна получила в подарок от некогда школьного плотника Марка. – Я тут такой стройный, – смотрел он снизу вверх на статуэтку, наверно представляя, что он выглядит так же. – А спусти её ко мне. Дай полюбоваться поближе.

«Как же он себя любит», – усмехнулась Вицинна, направив руку на подарок. Если сравнивать два этих образа, то настоящий Верум значительно откормлен за всё то время, что провёл в изоляции на шестом этаже. А что ещё от скуки делать? Есть, спать, смотреть в окно и разводить паучков вместо кошек.

– А расскажи о своей расе, – учтиво попросила Вицинна, присев на диван. Верум явно повеселел и охотно начал рассказывать:

– Очевидно же, что такие как мы умеем видеть истину. Ну, – попытался подобрать слова в своей голове, жестикулируя лапками. – Менталы это называли резорпивно проприацептивное виденье сознания, то есть, я сам вижу твои эмоции, различаю ложь. А так же твою боль, страхи и мотивы. От меня ничего не скроешь, я тебя насквозь вижу.

– А как так получилось, что ты остался последним?

– Я не хотел им оставаться, оно как-то… само получилось, – Верум с печалью отвернулся на статуэтку. Наверное, представлял, что это тоже живой сородич. – Нас отлавливали и держали в клетках как распознавателей лжи. Способность видеть правду никто не смог создать магией, поэтому нас либо заставляли повиноваться, либо пытали и ставили над нами опыты. А когда менталы стали бороться за нас, было поздно. Мои собратья не могли пожаловаться. Выбраться из клетки в подвалах с такими лапками невозможно, так же как и защититься от удара после очередной обидной правды. Только когда наша малочисленность уже стала непоправима, менталы уговорили князя издать строжайший указ о нашей охране, и ответственность за содержание таких как я усилилась вдвое. На мои сто пятьдесят лет…

– Сколько-сколько? – перебила Вицинна.

– Сто пятьдесят, – повторил Верум. – Мы долгожители. Сейчас мне двести тридцать семь лет. И так, в том году я познакомился с Велимиром Дрогсвером, отцом Велиуса. Он меня устроил сюда работать, ведь я мог распознавать нужные качества в человеке и помогать с наймом персонала. А потом началось: осталось пятеро квиаверумов, четыре… три… два… – умолк и отвернулся к статуэтке, хлюпнув носом.

Вицинна понимала его, как никто другой. Эти мысли, что “никто кроме тебя не выжил” и “я не хотел такого одиночества” сводят с ума и нагнетают в душе бурю отчаяния от осознания участи. Когда она впервые оказалась в приюте, тоже часто плакала. Тогда ещё незнакомый мальчик Вандук проявлял к ней сопереживание и успокаивал брошенную девочку. Вицинна тоже решила проявить сочувствие к Веруму и заставила его подлететь к себе, не касаясь камня, и усадила на колени, обняв кроху.

– Я не плачу, – Верум стыдливо протёр лапкой свою едва мокрую от слёз мордочку.

– Не расстраивайся, ведь мы с тобой встретились, а два одиночества уже одинокими не являются, – с улыбкой утешила его Вицинна. – И как сказала мне лучшая подруга: где-то убыло, а где-то прибыло. Ты столько лет провёл в одиночестве, что теперь настало время с лихвой возместить упущенную весёлую жизнь! Нас с тобой ждут потрясающие приключения единственных на всей планете Верума и Тэ-лакен – ментала и квиаверума!

– Ага, только ты для начала со своей головой разберись, – дерзко оборвал её воодушевление Верум и начал приводить мордочку в порядок, вылизывая лапу и умываясь ею как кот. – Я вижу твою искренность, тебе хочется радоваться опасной жизни. Но я не такой. Мне по душе домашняя жизнь, в безопасности, тепле и с борщом.

Вицинна аккуратно переложила его с колен на диван рядом и взмахнула рукой, вернув подаренную статуэтку на место.

– За окном давно ночь, ты меня собираешься спать укладывать? – высказал претензию Верум.

– Где тебе будет удобней: в коробке или в люльке?

– Мне обыкновенной подушки хватит, – взял единственную на диване подушку и показал на высокий стол. – Перенеси меня туда.

Вицинна взмахнула кистью и левитацией перенесла его на столешницу. Там Верум принялся хозяйничать: сдвинул ненужные ему книги в сторону, закинул бронзовый канделябр за стол, пнул перьевую ручку, чуть не испачкавшись чернилами. Потом со всей лаской и заботой взбил подушку, положил на середину стола и прилёг на неё, свернувшись клубочком.

«Ну и амбиции же у этого карапуза. А мне на чём спать?» – косилась на пушистика, и всё же решила применить колдовство.

Ментальная магия позволяет делать не исчезающие со временем копии предмета, а два оригинала, которые всегда будут существовать как настоящие.

Вицинне осталось помыться, стереть с себя мазь, грязь, и лечь спать. Действительно, времени на сон осталось мало, а завтра работы много.

– Спокойной ночи, – пожелала она ясновидцу, но он уже сладко спал.

***

В утреннем свете Вицинна проснулась от грохота падения. Мельком оглянула комнату, стол, а зверька нигде нет.

– Верум! – соскочила она с кровати и побежала с ужасом в ванну. Верум стоял там на табуретке у столика. Грохот был от разбитого графина для умывания, который разлетелся осколками по всему полу. – Не ранен? – встревожилась Вицинна за карапуза.

– Ранен? Да я тебя звал-звал! Ни воды, ни мыла, ничего из мыльно-рыльных принадлежностей нет.

– Для этого не обязательно всё крушить, – разозлилась Вицинна и пошла за магической брошью.

Как только с помощью магии восстановила тару, наполнила её водой и спустила вместе с чашей на пол. Из выдвижного ящика умывального стола достала всё необходимое для водных процедур.

– Долго ванну не занимай, мне тоже ещё умыться нужно.

– Тебе некуда спешить.

– В каком смысле?

– У меня же салфетка-самобранка. Как в вашей столовой, только размера меньше. Так что могу занимать ванну сколько захочу, – стянул за край полотенце с тумбы.

– Извини, но насколько я знаю, запас питательных веществ в самобранке ограничен, – усомнилась Вицинна. – Хельга мне рассказывала, как летом скатерть отвозят в Вершинг и наполняют едой, а потом чудо-ткань всё нам в разных формах предоставляет.

– Уйди уже, я мыться хочу! – погнал её из комнаты Верум, пнув без жалости в ахиллово сухожилие. Вицинна прошипела от боли, и в ответ на его выходку словно потянула струну в воздухе, и невидимая сила оттащила от неё Верума за собственные уши. Тот запищал: «Пусти, пусти, – а потом. – Извини, извини». Вицинна усадила его так же в таз, вручила в лапы кувшин, а уши и голову завернула в то самое полотенце башенкой, и только после этого вышла.

Приведя себя в порядок, умывшись и выбрав платье, перед выходом она посадила Верума на диван, поставила перед ним табуретку и постелила салфетку-самобранку.

– Учти, чтобы когда я вернулась, всё было на своих местах в целости и сохранности, – предупредила его перед выходом Вицинна. Захлопнула дверь и прислушалась. Вдруг чего удумает? Но Верум только начал бубнить. Это лучше того утреннего грохота, который он устроил в ванной. Можно ставить на дверь магическую защиту и идти завтракать.

Сразу же, как только Хельга подсела к ней, Вицинна выразила своё беспокойство о тишине в столовой:

– Пора бы ученикам начинать приезжать.

– Конечно, дорогая, но ты не забывай, что на всём Континенте сейчас невесть что происходит. Маги как никогда принижают людей, а люди бастуют против магов. Вечные грабежи, разбои, драки. На этом фоне родителям просто страшно отпускать детей. Я их как мать хорошо понимаю.

– Да, тяжёлое время, – Вицинна вспомнила, как в подростковые годы предотвращала подобные беспорядки в маске Тэ-лакен. Менталы тоже всегда это делали, но их было много, тогда как Вицинна – одна. И она обязана что-то делать. Вот вылечится от метки, проучит Флегана и вступится за порядок!

– И ладно бы, если у нас, скажем, город против города был, министр против министра, так тут у каждого своя точка зрения и каждый сам за себя, – продолжала в возмущении Хельга. – Я им сейчас такую диссертацию напишу, такой порядок укажу, что б и пальца ни на кого поднять не смели!

– Не получится. Ты же сама сказала, что у каждого своя точка зрения. Это всё равно, что пытаться каждому понравиться. Может, и было бы легче, если шли город на город, а тут брат против брата, – грызла Вицинну совесть. В мыслях промелькнули страшные картины, что эти кровопролития от её бездействия происходят. Нужно быстрее со своими проблемами разбираться. – Ладно, я пойду.

Вицинна не просто ушла с завтрака, она отправилась к директору, который почему-то не посетил их сегодня. Но перед тем как постучаться в его кабинет, ей послышались из приоткрытой двери разговор и детский голос. Когда ребёнок успел приехать? Наверное, пока все завтракали.

–… Извините, это все документы, которые мне дали, – говорил мальчик.

– Да, я понимаю. Но у нас был уговор, что я всего лишь выделю вам место. Мы не работаем на пособия княжеской казны. Ваши родители могут оплатить обучение?

– Да, у меня есть деньги! – тут же заявил мальчик. – Вот. Этого должно хватить, – послышался звон монет, рассыпавшихся на деревянную поверхность стола.

Минута тишины. Велиус ведёт подсчёт.

– Извини, но этого только на год хватит. Я могу посоветовать другую школу, где за эти двести золотых…

– Нет, я хочу учиться здесь! – твёрдо заявил мальчик. – Я хочу учиться у лучших из лучших! Мне известно кто здесь преподаёт, мне читали работы ваших учителей. И если у меня получится проучиться здесь только год, значит так тому и быть.

Вицинна не смогла дальше слушать. Бесцеремонно ворвалась к ним в кабинет и посмотрела на того юнца, что так пылко желал получать все возможные знания. Милый мальчик, с широко распахнутыми глазами смотрел на неё как испуганный. На вид лет одиннадцать или двенадцать. Курносый нос, светлые волосы, брошь с зелёным турмалином на воротничке.

– Извините, что без стука, – обратилась она к директору. – Я могу поговорить с вами наедине? Это срочно.

Директор ей кивнул:

– Да. Филарет, будь любезен, оставь нас с профессором на пару минут, – вежливо обратился он к ученику. И Фил немедля послушался, выйдя со своим саквояжиком за дверь.

– Директор, – вполголоса начала Вицинна. – Вы же видите в мальчике азарт к учёбе. Место есть, я заплачу, хоть за все восемь лет обучения сразу. Сколько там надо? Тысячу золотых? Две?

– Какая же у вас широкая душа, – по-доброму отозвался директор. – Понимаете, сейчас очень не спокойное время. Возрастает количество разбоев, многие семьи беднеют, горят деревни. Треть обучающихся в этом году забрали свои документы, а вторая треть может без предупреждения забросить своё образование.

– И в этом ужасном мире вы не хотите сделать добро для таких чудесных детей? – указала она на дверь. – Мальчик знает куда идёт, готов отдать последние деньги на скромный один год. Он сам пришёл за знаниями, и я хочу учить такого ребёнка. Неужели вы мне откажете? Неужели пойдёте против устава основателя, который “всё это для детей строил”?

– Ну что вы как злодея из меня делаете, – пожал плечами директор. – Я всё понял, и приму его в школу как родного. Не переживайте. Я сам рад, что за столько лет такие слова говорит мне не родитель, а сам ученик. Мои претензии были не к нему адресованы, а к его дедушке. Сомневаюсь, что у Векового историка не хватает денег на обучение правнука. Что ж, если это всё, я могу его позвать обратно?

– Погодите. У меня ещё вопрос. Можно я оставлю у себя Верума на месяц?

На лице директора одномоментно появились удивление, страх и озадаченность. Вицинна никогда не видела его настолько растерянным.

– Откуда вы о нём узнали? – шёпотом спросил Велиус.

– Мне нужно было спрятать в тёмном месте лечебный цветок, – подражая его голосу, ответила Вици. – Я не нарочно. Я не знала, что встречу его там.

– Директор, можно войти? – заглянул в кабинет Аморэн.

– Подожди за дверью, – строго приказал Велиус и задумался. Ведь Верум остался один на всём свете, и задача директора заключалась в его защите от посторонних. А тут, он должен пойти на уступки учительницы против всех правил, которым придерживался ещё его отец. Но справедливости ради, он знал, что Вицинна не абы кто, а последний ментал. Порядочная и сильная, судя по добрым делам, которые за шестнадцать лет после исчезновения своего народа сотворила под маской Тэ-лакен.

– Он сам это предложил? – уточнил директор.

– Да, – кивнула Вицинна. – Больше я его точно не выдержу, – шутливо отозвалась о скверном характере нового соседа.

– Хорошо. Пускай побудет у вас. Только учтите, о нём никто не должен знать.

– Точно так же, как и о моём псевдониме, – поклялась Вицинна, положа руку на сердце.

– Если это всё, можете идти.

– Нет, у меня ещё один вопрос. Моя подруга из ботанического университета желает устроиться учителем в школу. Найдётся ли для заслуженного академика вакансия?

– Здесь я не планировал устраивать ещё ботаника, к тому же, вы сами со всем прекрасно справляетесь. Давайте я поспрашиваю местечко в других школах, не так, чтобы совсем в деревенской глуши академику наук работать. Ну, посмотрим.

– Спасибо большое. У меня вопросы закончились, – с радостью призналась Вицинна.

– Не буду вас задерживать, – вежливо улыбнулся директор и показал жестом на выход. – Позовите там Аморэна с Филом, пускай вместе зайдут.

– Хорошо, – Вицинна выскочила из кабинета и на радостях чуть не сбила с ног заместителя. – Извините, – пролепетала она. – Проходите. И ты, Фил, тоже, – вежливо придержала перед ними дверь.

– Спасибо, – поблагодарил её мальчик, схватил с пола свой саквояж и поспешил в кабинет за Аморэном. Вициннне хотелось их подождать и увидеть реакцию Фила на радостную новость. Но в комнате без присмотра уже целый час сидел шабутной зверёк. А вдруг снова чего учудил? Нужно бежать.

===2=== (Приезд Флегана с Эрастом)

Вицинну во сне тревожит кошмар. Вот она маленькая спящая девятилетняя девочка, просыпается от паникующих криков за окном и раскатов грома. Стены содрогаются, освещаются ярким рассветом молний, бьющих в землю. Мелькающие языки пламени за стеклом говорят о другой природе кроваво-рыжего света. Окно с последующим раскатом грома разбивается, и в комнатку лесного домика на дереве влетает стая каркающих чёрных огромных птиц совместно с едким дымом.

Вицинна быстро прячется под одеялом и начинает внушительно тараторить в кулачок, чтобы себя успокоить: «Мне не страшно. Я не боюсь, я не боюсь», – она не слышала саму себя за карканьем воронов и воплями ужаса кричащих за окном. Она одна. Вокруг война, горит мир, вопли хаоса и смертельного ужаса пугают беззащитную девочку. Вицинна не вылезает из укрытия и со слезами уговаривает себя, что она бесстрашная.

Закрытая дверь домика слетает с петель, и девочка понимает: «За мной пришли!» Мама сбрасывает с неё одеяло и забирает к себе на руки, прогнав воронов магией посоха с жёлтым кристаллом.

– Ты в порядке? – смотрит она на дочь.

– Мама, что происходит? – жмурилась от смога маленькая Вици.

– Нужно бежать, только не бойся, – мама выглядывает вместе с дочерью за дверь.

Ночь превратилась в день. Всё горит. Деревья с соседними домами на них охвачены пламенем и рушатся. Внизу последние трое солдат-менталов с помощью волшебных рогатин сражаются с Охотником, а их волшебные невообразимые звери из листвы участвуют в схватке с грозным чёрным медведем, из шерсти которого струится чёрный дым, глаза горят красным, а острые когти блестят как чёрные лезвия. Молнии вылетают из орудия Охотника и летят на поражение в солдат. Вицинна с болью смотрит на это, и столбенеет в ужасе. От удара молнии падает солдат и навсегда замирает с пустым взглядом на небо. Этим солдатом оказался её отец.

– Мамочка, – отвернулась Вицинна, зажмурив глазки.

– Я рядом, – успокоила её мама и, приобняв, резко взмыла с ней в небо, где смог прикрыл их своей непроницаемой чёрной вуалью. Небо так же спасительно заполнено дымом и придаёт скрытности беглецам. Они летят между вершин деревьев подальше от гиблого места.

– Забери мою брошь, – приказала ей мать, и Вицинна беспрекословно отцепила лазуритовую брошь от её кофты, пытаясь кашлять тише. Какое же было удивление обнаружить в своём сжатым со страха кулачке серебряный аграф отца, который он отдал во время их последней встречи перед сном со словами «Страха не существует… вспомни, что ты моя бесстрашная дочь и прогони прочь самый ужасный кошмар». Вицинна сжала покрепче свой кулачок: «Папочка, мой самый страшный кошмар – что я увидела как тебя… Скажи, что это сон. Разбуди меня. Прошу, папочка».

Вицинна не заметила, как их окружили те же вороны и предательски каркали во всё горло, выдавая врагу их нахождение. Она не знала место, над которым летит, но понимала, что мама движется за границу обороняющего от телепортации барьера. Птиц становилось всё больше, и они уже начинали дёргать за волосы, клевать в ноги, в руки, бить крыльями по лицу в попытке затормозить. Мамина магия оказывается бессильной перед такой стаей. Девочка решает ей помочь: машет руками и разгоняет своей неопытной ментальной магией. «Я защищу тебя», – сжав лазуритовую брошь, Вицинна направила вперёд руку, и непонятно откуда взявшаяся круглая клетка летит в стаю и ловит большую часть птиц, освободив путь.

– Умница, дочка, – похвалила её мама и устремилась вперёд. – Старайся не колдовать без броши. Если увидят, что ты ментал, будут проблемы.

Вот уже почти конец леса, но мимо их с оглушительным грохотом проносится молния.

Мама кидает вниз заклинание и направляет перед собой посох. Перед ними чёрный дым сменяется белым туманом. И вот они уже за границей барьера в полной тишине. Вороны, почему-то, во мглу не залетели, молнии не повторялись, пожара не слышно. Наступило странное, настораживающее затишье.

Мама рисует в молочном воздухе посохом овал, образуется золотая арка, а из неё портал.

Вицинна отчётливо слышит:

– Будь сильной, дочка. Я вернусь за тобой, как смогу, – мама целует её в щёку и бросает в портал.

Вицинна проваливается в стог мягкого сена за мешками муки, и понимает, что портал закрылся, мама пропала, а сама она оказалась в неизвестной повозке, которую посреди ночи куда-то везёт свербящий запахом алкоголя уснувший извозчик. Дядька не замечает появившуюся из ниоткуда Вицинну и продолжает похрапывать, держа в руках вожжи от худощавой кобылки.

Они неспешно едут по лесной тропинке. За лесом виден поднимающийся в небо дым с кроваво-оранжевым свечением. Это означает, что они не так далеко от лагеря. Стоит надеяться, что мама вернётся. И вдруг, с тем же грохотом из леса сверкает молния. Дядька просыпается и хлещет с испуга лошадь. Вицинна смотрит назад, и видит двух сражающихся волшебников: один держит посох с жёлтым кристаллом, а другой – полуторный меч. Вицинна узнаёт свою маму. Но когда её противник разрубает мечом посох и превращает маму касанием в каменную статую, из леса вновь вылетает молния и разбивает вдребезги окаменелый силуэт матери.

«Не-ет!» – прикрыла ладонями рот Вицинна, стараясь не выдать себя воплями боли. «Мамочка, мама, ты… За что? Я в это не верю».

Дядька уже увёз её достаточно далеко, но во сне образ того волшебника с мечом словно приблизился. Воин резко обернулся, и Вицинна узнала в нём Флегана.

– Проснись. Проснись же, – толкал её в бок тяжёлым канделябром Верум, еле дотягиваясь на носочках до края дивана. – На всю комнату ревёшь. Бесит.

Вицинна в недоумении протёрла щёки – и в правду плакала наяву. Плохой знак.

– Ромашку пей, раз так на кошмарные сны реагируешь.

– Лучше б это действительно был просто сон, – она присела и попыталась протереть глаза, в попытке забыть тот привидевшейся ужас. Глянула на часы. Половина восьмого. Нужно идти умываться.

– Говорил же, мозги лечить надо. И согласился же с этой ненормальной жить, – Верум бурчал как старый двухсотлетний дед, поднимаясь по своей лесенке на стол, которую на днях наколдовала Вицинна.

– Интересно, а ты сны тоже ощущать можешь? – подошла она к полке со шкатулкой, и открыла секретный ларчик. Там лежал тот самый серебреный аграф отца, лазуритовая брошь матери и ромбовидный магический камень – её трофей с победы над их убийцей в том году – Охотника на менталов.

На внутренней стороне крышки ларчика зеркальце. С его помощью Вицинна рассмотрела на своём лице схожие с мамой черты: голубые миндалевидной формы глаза, узкие брови и гладкие губы. А вот каштановый цвет густых волос Вицинна унаследовала от отца. Как же сердце сжимается от тоски. Никакая ромашка эти раны не залечит.

– Я не чувствую, а вижу. Чаще всего силуэты в перламутре: один цвет превосходит, меняется, переходит в другой. Спящий человек испытывает достаточно конкретные эмоции спокойствия, радости или страха. В кошмаре ты словно горела заживо. Отвратительно, – дрогнул в мурашках, вздыбив шерсть и помпонистый хвост.

– Хорошо, что сны запах горелого не передают, – Вицинна надела поверх ночнушки халат и забрала в неряшливый пучок волосы. – Вандуку тоже кошмары снились. Говорил, что его из подвала замка так же на руках вынесли. Забавно, что мы с ним оказались при схожих историях в одном месте. А представляешь, если бы…

– Бла-бла-бла. Вы все садоводы такие зануды?

– Молчал бы, кабанёнок с ушками.

– Ты кого… А ну повтори?!… Вот, я тебе покажу!

– Ещё похрюкай, – заперлась от него в ванной, продолжая с забавой подначивать его из-за двери.

***

На утреннем завтраке, скатерть предоставила опоздавшей учительнице тёплую манную кашу с добавленными ягодами голубики и малины. Вицинна попробовав блюдо, обменялась с соседкой парой фраз и невзначай отметила для себя утончённый наряд Бегемии: шёлковая лента на поясе светлого платья, брошь из гордого жёлтого топаза в золотой оправе на груди и ещё одна лунная ленточка на шее, удерживающая за спиной изящную шляпку. Спрашивать повода не было настроения, но Хельга решила сделать это за подругу.

– Ждёшь гостей, Бегемия? – отрезала небольшой кусочек лазании.

– Сегодня Флеган с Эрастом приезжают.

– А Эраст это принц какой-то? – пошутила Хельга. Бегемия удивилась подобной фразе, тихонько наклонилась вперёд и произнесла:

– Это, вообще-то внук Велиуса, если что.

Хельга сомнительно покосилась на директора и больше задавать вопросов при всех не стала. Вицинну пронзили подходящие воспоминания: когда Флеган ругался с той незнакомкой по поводу мальчика, он вскользь упомянул такую фразу «ну и что, что там его дед, за то этот выбор куда лучше, чем с тобой в этих страшных развалинах корки хлеба смаковать». Не верится, что такой добрый человек с благими намереньями поставил метку смерти последнему менталу, на героя Континента со словами: «Если тебе дорога жизнь, не приближайся ко мне. Когда встретимся взглядами – метка также заболит. А ударишь или воспользуешься против меня своей магией, тут же умрёшь. Просто не лезь ко мне».

Вицинна невольно мотнула головой: «не верю», – и попыталась прогнать прочь плохие мысли. Ей не хотелось думать о таком человеке плохо. Сама жила сироткой, пожала бы Флегану в знак уважения руку, но любое грубое прикосновение к нему может её убить.

В зал при всей своей смущённости вошёл новенький мальчик Филарет Курантур, теперь уже полноценный ученик первого класса. Вицинна этому факту нескончаемо рада: впервые у неё будет ученик с горящими от азарта глазами, желающий научиться всему, что знает учитель. Тихий, без жажды поиска приключений и проблем. Лишь бы не был настолько удачливым как Вицинна, которой уже пора идти в оранжерею и до обеда успеть все свои садоводческие дела.

– Встретимся на обеде, – предупредила она подругу, протирая салфеткой уголки рта. Посуда сама перед ней исчезла и Вицинна вышла из-за стола.

Удручённый Фил скромно сидел на краю пустого стола и пытался найти способ заставить еду появиться. Заглянул под скатерть, схватился за брошь, попытался чего-то наколдовать, но не выходит.

– Положи обе руки на стол, – вежливо подсказала ему Вицинна. Фил прислушался к совету, и перед ним сама собой появилась небольшая тарелка овсяной каши с вареньем.

– Спасибо, – ответил Фил. – Извините, а как вас зовут?

– Вицинна Роотлес, я учитель по ботанике и целебным растениям.

– А я вас знаю! Вы ещё в университете ботаники города Алур работали! Безумно рад знакомству. Видел, у вас оранжерея здесь есть. Можно мне её посетить?

– Конечно, я как раз туда собираюсь. На первом этаже в том коридоре найдёшь дверь с резьбой цветов, я дождусь тебя там. Кушай не спеша.

– Хорошо! – принялся интенсивно мешать свою кашу и пытаться остудить зачерпнувшую порцию.

Вицинна улыбнулась такому умилительному рвению и пожелала новому другу приятного аппетита. «Он такой маленький, откуда может обо мне знать? Неужели мои научные статьи читал? На лекции таких крох не пускают, да и я бы такого слушателя сразу запомнила. Правнук Векового историка, разумеется, от дедушки и слышал», – вышла в раздумьях из зала, и когда проходила мимо лестницы, главные школьные двери начали отворяться и пропускать прибывшего гостя.

На пороге появился Флеган, высокий, не гордый, но уверенный в себе молодой мужчина. На среднем пальце правой руки у него уникальное фаланговое кольцо во весь палец, с магическим чёрным агатом в форме ногтя. Проносит два саквояжа, и при встречном взгляде с Вицинной вежливо кивает ей.

«Вот он», – вздрогнуло сердце, и Вицинна с доброй улыбкой встретила его, как долгожданного друга. Боль её не беспокоила, мазь вправду оказалась действенной и чудесно справлялась со своей обязанностью нейтрализовать ожог. Флеган не удивлён, и не озлоблен как в тот вечер на Тэ-лакен. У Вицинны не получалось подавить в себе искры радости: «Не узнал!»

– Здравствуй, Вицинн, – поприветствовал её Флеган, придерживая за собой одну из дверей. Послышались звонкие удары, будто созвучно с шагом стучали по каменным ступеням железом. Из-за спины стройного учителя показался мальчик с железными фиксаторами на ногах.

– Здравствуй, Флеган, – подошла к ним навстречу Вицинна. – Познакомишь нас?

– Конечно. Это Эраст Дрогсвер. Эраст, а это Вицинна Роотлес, учитель ботаники и любитель дегустировать конфеты, – в своей строгой, но дружеской манере Флеган намекнул ей о былой истории с приворотом. Это был их маленький секрет, и вовсе не романтичный, как могло показаться. Вицинне до сих пор стыдно вспоминать, с каким позором поверила шутнику восьмикласснику, который добавил ей в конфеты влюблённый яд, для проявления лояльность и отличных оценок. А в итоге, без шуток очаровалась добротой и заботой к ней Флегана, который помог вылечить состояние влюблённой лихорадки, соблюдая расписание отдельного посещения столовой и учительской, а так же разработав для неё лекарство от сердцевика. Любовь прошла, а наивная дурочка осталась.

Вицинна решила проигнорировать: «Ну-ну, синий одуванчик, я тебе ещё припомню», – и вежливо протянула мальчику руку:

– Очень приятно. Как поездка? Ты поспал в дороге?

– Немного, – замялся застенчивый Эраст. Постарался подойти к Вицинне поближе. Протянул руку, но по неуклюжести почти наступил ей на ногу, стушевался и отошёл назад, где его придержал Флеган.

Из зала выбежал Фил, и на радостях был готов промчаться прямоходом в класс ботаники. Но увидел у дверей Вицинну и подбежал к ней.

– А это наш новый ученик, – с гордостью представила его Вицинна. – Знакомься Фил, это Флеган Авантер, учитель химии и кошмарный сон всех звероводов. А это Эраст. Кстати. Эраст, а сколько тебе лет?

– Десять, – скромно ответил Эраст, стесняясь сделать хоть шаг навстречу.

– Здорово! Наверное, ты в первый класс пойдёшь, как и я? – задорно подметил Фил, без промедлений пожав ему руку. – Вам помочь донести сумки? – вежливо предложил свою помощь Флегану.

– Нет, спасибо. Вицинн, неужели что-то произошло в моё отсутствие? – заинтересовался Флеган с подтекстом на Аморэна.

– Все происшествия благополучно дождались вас, – не удержалась она от возможности подразнить его в отместку за конфеты.

– Так вы уже приехали! – шла к ним непривычно радостная от встречи Бегемия. – Я вас не ожидала так рано. Привет, дорогой, – поприветствовала она Эраста так, словно они знали друг друга всю жизнь. – Готов учить магию?

– А вы какой сложности магии обучаете? – с неудержимым любопытством встрял в их диалог Фил.

– Все три, – с долей отвращения к невоспитанности, ответила ему Бегемия. – А мои коллеги только первую или вторую, а ещё геммологию, но это не моя специальность. Я больше артефакты изучаю.

– Ещё никогда Флегана не встречали такой толпой, – спускаясь с лестницы позади них, обратил на себя внимание сверкающий роскошностью Аморэн, проспавший завтрак. Бегемия вежливо уступила ему дорогу, отойдя в сторону. – А это у нас кто? – с подобием сюсюканий обратился он к стесняющемуся Эрасту.

– Это Эраст Дрогсвер, – серьезно представил его Флеган.

– Забавно. Он так на Лейфа похож. Одно лицо. А чего отец сам не приехал? – не прекращал улыбаться Аморэн, пожимая Эрасту руку. Его неподдельной радости нет предела: глаза блестят, улыбка сияет. Он таким счастливым ещё никогда не был.

Мальчик неуверенно переглянулся с Флеганом и робко ответил:

– Так ведь он умер. Погиб в Рэтэме два года назад.

В этот момент все тревожно устремили взор на Аморэна и стали наблюдать, как с его лица постепенно сползала гримаса счастья.

– Как… умер? – Не верил услышанному растерянный Аморэн. – Как умер! – крикнул на мальчика. – Ты знал? – заорал он на Флегана. – Ты, болван, всё знал и ничего мне не сообщил?

– Отпусти ребёнка, – грубо приказал ему Флеган. Но Аморэн лишь обернулся и рассвирепевши стал орать на понурившу Бегемию.

– И ты знала? Да вы что, сговорились против меня?

– Успокойся. Мы можем это обсудить в кабинете, – надавил ему на руку Флеган, и тогда Аморэн всё же отпустил перепуганного Эраста, и мальчик спрятался за своего заступника.

– Вы два года скрывали от меня его смерть! И ладно так, но я ещё узнаю эту новость не от вас, а от его сына! Вы вообще… Вы… Вы собираетесь считаться со мной? Он был моим братом. Моим, а не вашим!

– Что тут у вас происходит? – вышел быстрым шагом из зала директор.

– Вы тоже знали? Знали и молчали, что Лейф…

– Да, знал. И попросил остальных не говорить тебе об этом. То был несчастный случай, – вкрадчиво объяснил директор, подходя к собравшейся при входе толпе.

Вицинна поняла, что назревал серьёзный разговор, который детям лучше не слушать. Легонько похлопала по плечу Фила и кивнула в сторону своего класса. А потом захотела предупредить Флегана, но одёрнула себя, вспомнив о смертельном проклятье. Но на благо, Флеган заметил её попытку, и Вицинна намекнула кивком на лестницу, что им бы не помешало уйти. Флеган ответно кивнул, и шепнул на ухо об этом Эрасту.

На фоне железного звона шагов, Аморэн продолжал громко ругаться с директором, и на крики уже прибежала Хельга с остальными и принялась его успокаивать. Но к тому моменту, Вицинна уже вместе с Филом зашла в свой учебный класс и закрыла для тишины дверь.

– Мне кажется, они сделали неправильно, что скрыли от него правду, – признался Фил. – Правда всегда рано или поздно станет явью.

– Ты прав, но иногда самому трудно смириться с правдой, поэтому многие не договаривают её, – вспомнила сегодняшний сон о смерти родителей и как в детстве уклонялась от прямого ответа на вопросы Вандука о своих кошмарах, до того, как он узнал её секрет. – Давай лучше отвлечёмся, и я покажу тебе класс, – Вицинна пошла через центр комнаты вдоль парт к учительскому столу, показывая на увешенные полками стены с растениями всех видов и сортов.

Фил как заворожённый оглядывался, словно не веря собранной здесь коллекции. Не каждый университет может себе такой великолепный класс ботаники позволить. А тут школа. Сразу виден уровень заинтересованности в образовании. Везде бы так.

– Сто двадцать саженцев здесь и ещё сто пятьдесят в оранжерее.

– И у вас хватает времени за всем этим ухаживать? – не прекращал восхищаться Фил.

– В учебное время мне помогают дежурные. И им интересно, и мне легче.

– А можно я буду вашим дежурным? Могу хоть каждый день приходить!

– Как же другие предметы? Не забывай, у вас ещё будет химия, звероведение, геология с геммологией…

– …а меня только тема лекарств интересна. Я лекарем хочу стать.

– Лекарем, как волшебники или знахарем, как люди?

– И тем и другим, а ещё химиком. Мне дедушка научные работы Флегана читал, по разработке противоядий от Сердцевика, Галурки и жидкого металла. Ещё про вещества, для борьбы со всякими вредителями, и прочее. Но ваши работы мне нравятся больше. В них есть какая-то многогранность. Взять тот же доклад с применением шипов Дратоксила, их применяют все: и лекари, и звероведы… – Фил не прекращал рассказывать, загибая при перечислении пальцы. Он говорил быстро, он не звучал как зануда. Наоборот, увлекал рассказом. Они оба смогут друг у друга чему-то научиться. И кстати…

– Извини, что перебиваю. Я польщена твоими познаниями. Но о каких таких сложностях в магии ты спрашивал у Бегемии?

– Вы разве не знаете? Первый уровень это магия применяемая к себе – можно цвет волос на себе поменять, в животное обратиться, сквозь стену пройти. Второй – магия к тому, до чего дотянуться можешь – наполнить чайник водой, сделать стол липким, перо самопишущим. И третий – был подвластен менталам без прикосновения к камню – воздействие магии к тому, что тебя окружает далеко-далеко. Словно из воздуха ударить, человека заставить на месте застыть, или дерево с корнями по взмаху руки выкорчевать. Всему этому научиться можно, если проявить настойчивость.

«Надо же, я про эту градацию впервые слышу. Но мне простительно, я росла в приюте, нас с братом воспитывала улица. И на самом деле, я теперь понимаю, насколько Вандук у меня сильный маг. Он может всё, от первой до третьей магии. Но в отличие от меня, его колдовство временное, а у меня, как у ментала, держится вечно. А ещё, мне не всегда нужно держать камень. В этом и прелесть, что магия ментала третьего уровня подвластна по взмаху руки– взмахнула и преступник обезврежен. Это, наверное, единственное, что я из магии хорошо могу».

– Знаешь, я рада, что ты пришёл учиться именно в эту школу. Тебя сюда мама прислала?

– Нет, дедушка, они с директором ещё в том году договорилась. Он Вековой историк. Вы знаете такого?

– Конечно, я даже как-то общалась с ним.

Вицинна вспомнила, как в прошлом году директор узнал секрет о её псевдониме, и предложил отвести к этому историку чтобы узнать о менталах. Но ничего кроме драгоценных браслетов и участие в убийстве родителей заговорщика воронов с Охотником Вицинна так и не узнала.

– Он работал с моим дедушкой, – призналась она. – Так что мы с ним хорошо знакомы.

Фил глядя на неё гордо покачал головой и продолжил осматриваться в светлом классе. «Достойный правнук своего деда. Смотрю на него и вижу нового великого человека», – восхищалась она предстоящей ответственностью перед обучением мальчика.

– Пошли в оранжерею? – предложила ему Вицинна и отправилась к запасной двери, которая вела из класса на улицу, прямиком к хрустальному ботаническому саду.

***

Спустя три часа школьных забот Вицинна возвращается в свою комнату и видит, как Верум смирно сидит на столешнице и сосредоточенно смотрит в раскрытую перед ним толстую книгу.

– Чего читаешь?

– Решил узнать, куда исчезли менталы. Ну не верю я, что они просто так взяли и все исчезли, – не переставал вчитываться в письмена Верум.

Вицинна присмотрелась к книге и узнала кодекс менталов под названием Ноли-ноцет, канон по которому жил её народ.

– Забудь. Эта книга написана полторы тысячи лет назад. Они не могли тогда знать будущее, – начала прибирать беспорядок на диване, который натворил в её отсутствие Верум из других книжек и тетрадок.

– Да? А ты знаешь все легенды, которые в те времена были? Нет! Вот и молчи.

– И что за легенды?

– Не скажу.

– Ну и сиди один. Я пошла на обед. Сам не забудь покушать.

– Да иди уже, – обидчиво махнул на неё лапой и продолжил неотрывно читать. Весь в заботах. Ну хоть какое-то себе увлечение нашёл.

«Предупредить ли его о приезде Флегана? – обернулась напоследок Вицинна. – Сомневаюсь, что он воспримет эту новость с такой же важностью, как и я», – молча вышла из кабинета, закрыв за собой дверь на ключ и запечатав магией. Это уже начинало входить в привычку.

За преподавательским столом во время обеда снова пустовало одно место.

– Хельга, так чем закончилась ссора между Аморэном? – шёпотом поинтересовалась у неё Вицинна, глядя на его свободный стул.

– Ничем. Он заперся у себя в комнате и никому не отвечает. Я просила Флегана к нему для разговора сквозь стену пройти, но он отказался, собственно, как и Бегемия.

Вицинна глянула на провинившихся с точки зрения Хельги преподавателей. Ни Бегемия, ни Флеган не выражали никаких эмоций, будто слышали Хельгу, но оправдываться в очередной раз не желали. Возможно, что это не они нехотели с ним разговаривать, а он их прогонял. Но по отношению к Аморэну они всё же не правы. «Я не представляю, чтобы со мной было, если бы так же узнала о смерти Вандука», – отвела от них взгляд Вицинна и зачерпнула ложкой суп.

Детский смех отвлёк её от тоскливых мыслей. Эраст с Филом зашли в зал и сели почти у дверей на самый край лавочки, наверное, так с протезами Эрасту удобней. Фил рассмешил друга до того, что тот не мог без смеха выпить свой кисель. Один взгляд в сторону, и Эраст снова рвётся от хохота в рукав. Милое начало школьной дружбы.

***

– Я ног не чувствую, – завалилась к себе в комнату Вицинна по окончанию рабочего дня и без сил упала плашмя на диван.

– А чего ты весь день делала? – с зевотой спросил Верум, лениво потягиваясь на подушке.

– Я? Новеньких встречала, провожала их, с родителями беседовала. Ещё не забыла Злощевон полить, в оранжерее поработать и взяла у Хельги свежую газету. В общем, сумбурный день какой-то.

– Газету? А ну-ка дай почитать! – живенько приободрился Верум и начал спускаться по лесенке. Выхватил из её рук бумагу, развернул все страницы на полу и умолк, погрузившись в чтение.

– Во-первых, тут пишут, что Тэ-лакен после битвы под Вершингом никто не видел. Зато я видел, вон, на диване валяется, – комментировал статьи Верум, обернувшись на уставшую соседку по комнате. – За любую информацию о ней двести тысяч златников платят. Объясняют это тем, что у князя от неё одни проблемы, не нравится ему, что она за его спиной вместе с Вандком самосудом занимается. Фандар даже послал полицмейстеров допрашивать Вандука на этот счёт. А тот говорит, что она сейчас в деревне лечится, – сомнительно обернулся на Вицинну. – Лечится-лечится.

А Вицинна думала, князь же ей хвалебные письма за тот самый самосуд присылал, так чего же теперь ощетинился? С прошлого года, когда она искала менталов, Вандук столкнулся с проблемой воровства и пропажи маленьких детей на всём Континенте. При том, строго мальчиков. Может в этом князь её обвиняет, но Вицинна уверена, Охотник во время последней схватки не отрицал своего участия в этом. Странно.

– А кто такой Вандук?

– Мой брат… Названный.

– И ты не беспокоишься за него? Почему он тут за тебя допросы терпит?

– Потому что он заговорщик тиршаров, свирепых двухметровых волков, если таких не знаешь. Такие маги большая редкость, но их головы, в отличие от меня, награды не назначают.

Верум угукнул:

– Поэтому ты написала анкету для знакомства?

– Чего? – спохватилась Вицинна и вырвала листок с третьего разворота. Там в правду была её анкета, но она ничего туда не писала. «Хельга», – прошипела от злости Вицинна. Эта сваха не угомонится, пока не получит желаемого. И что теперь, из-за неё все газеты скупать?

– Аж настроение поднялось, – Верум пританцовывая от зловредности пошёл к своей табуретке, положил лапки на тряпочку-самобранку и взял из появившейся вазы большую ванильную вафлю. – Будешь?

– Лучше чай с ромашкой заварю, – скомкала злосчастный листок и выкинула в сторону.

– Давай, – согласился Верум, взобравшись по лесенке на стол и свесив с края лапки. – А то у этой скатерти чай какой-то мерзкий. Бракованная тряпка. И какой криворукий её колдовал? Уж не твой родственник?

– С чего тут вдруг мой?

– Все вот эти магические артефакты работа менталов. Их колдовство вечно, а значит и артефакты сохраняют свою функциональность долгие и долгие годы. Самобранка, кладенец, шкатулка секретов, и прочее. Поэтому, я говорю о твоих родственниках.

– Значит, в моих интересах заварить самый вкусный чай, переубедить тебя и задобрить?

– Именно, – вкусно откусил вафлю и подрыгал от удовольствия лапками.

– Вицинн, ты тут? – постучалась Хельга. – Открывай, я сладости к чаю принесла. Ты уже прочитала газету?

***

На часах половина двенадцатого ночи. Верум с нахмуренным видом читал газету, отвернувшись за обиду на Вицинну. Дуется, что она провела с подругой чаепитие и мало того, что заставила его без звука сидеть почти два часа за диваном, так ещё вкусный чай, который ему обещала, забыла оставить.

Вицинна писала конспект по изготовлению лечебных мазей. Верум громко зевал, и в этот момент в дверь кто-то грубо начал стучать.

– Открывай, – потребовал неизвестный, напористо порываясь в комнату.

– Спрячься за диван, – тревожно шепнула зверьку Вицинна, взмахнула рукой и убрала всю газету с пола. – Кто там?

– Аморэн это. Открывай, – стучался в дверь до неузнаваемости грубый пижон.

Вицинна ушам не поверит. Открывает и видит перед собой еле стоящего на ногах пьяного заместителя с бутылкой из тёмного стекла, в мятом костюме без пиджака и небрежно взъерошенными волосами:

– Это что, спирт? Где ты его, блин, в школе достал?

– Мне даже не сказали, что он погиб, – еле внятно проговорил опьянённый, словно не услышал вопроса. – Ты не понимаешь. Он был моим самым лучшим другом, единственным братом, – сжал он двумя пальцами переносицу, чтобы не заплакать от горя.

– Да тебя ж уволят за такой вид, – Вицинна потащила его к дивану, предварительно выглянув за дверь, чтобы никто этого позора не видел.

– Никто меня не уволит! – озлобился негодующий заместитель. – Я наследник этого замка, каким был и Лейф. Он должен был занять своё место. Ему светил пост самого директора этой дурацкой пресловутой школы. А потом он взял и погиб, зараза, – когда он произнёс последнее слово, Вицинна уже помогла ему присесть на диван. Но когда Аморэн начал плакать, у неё дрогнуло от этого зрелища сердце. Аморэн убивался от горя, но это всё равно никак не оправдывало в её глазах такое пьянство.

– Мне никто не сказал. Понимаешь, никто! Я для всех пустое, мать его, место, – продолжал ныть Аморэн.

– Отдохни. Я понимаю как тебе тяжело, – аккуратно забрала у него из рук бутылку и попыталась уложить на бок.

– Сядь, – резко дёрнул её за руку на себя и усадил рядом. – Послушай… Ты… Вот, тебе я хочу доверять. А этим лжецам…– поморщив нос, помотал головой. – Им от тебя только польза нужна. Выгода. Но ты здесь не привязана и можешь идти работать куда захочешь. А я обязан. И Лейф был обязан, и теперь Эраст. Директор не позволит ему отсюда уехать.

– Думаешь, Лейфу было бы неприятно видеть сына на посту директора?

– Он сам не хотел этого, – коверкая слова пьяным языком, ответил Аморэн. – Он нашёл невесту, и сбежал от нас сразу же после выпускного. Думаешь, почему Велиус подговорил Флегана найти его сына? Потому что других преемников нет. Семейное дело. Понимаешь? – вытер ладонью лицо и задумался, уставившись в точку на пару секунд. – Я проклят.

– Не преувеличивай. Обязанности перед семьёй имеют место быть, ради общего блага.

– Блага? В том то и дело, что это никакое не благо. И я был бы рад никогда не узнать о его смерти, и сына бы его не видел, и не работал бы здесь ни за что. Но этот мерзопакостник Флеган как всегда не в своё дело влез, – Аморэн устало облокотился на свои колени и опустил голову. – Свою семью посеял, теперь нашу портит. Ты вообще знала, что они с Бегемией его лучшими дружками были? И как с такой страшной заучкой общаться можно?

– Ты же при мне в прошлом году ей букетик пытался дарить. Разве Бегемия тебе не нравится?

– Нравится? Да ты её нос видела? – изобразил на себе огромный заострённый нос.

– Внешность не главное.

– А что главное? Вот вы все восхваляете красоту души. А как дети уродами рождаются, так сразу и ум этот и нрав нафиг не нужны, гнобить начинаете. Нравственные качества не нес.. не налу.. не нас-ле-дую-тся. Но ты права, внешность бывает обманчива. Вот, – показал рукой на закрытую дверь, словно видел там кого-то. – Посмотри на Флегана.

«Что, уже белочка пришла?» – скептически взглянула в сторону двери Вицинна.

– Вроде не урод, но мерзавец тот ещё. Собственного отца за решётку упёк, мать до смерти извёл, Эраста предал. Двуличный придурок. А ты… ты знаешь какой он университет закончил? Там обучение стоит, как здесь два раза от первого до восьмого класса выучиться. Спрашивается, откуда у новоиспечённой сиротки, такие деньги? – посмотрел на Вицинну рассеянным не фокусирующимся взглядом. – Мутный он тип. Не связывайся с ним.

– С твоих слов он чудовище, но вспомни, как в прошлом году он нас с тобой от деревяшек защищал, как меня от отравы спас, и на моих же глазах боролся за благополучие Эраста, вытаскивая его из нищеты в такое время, когда детей то там, то тут воруют. Я уверена, Лейф был бы ему благодарен, как и я, – на своё собственное удивление она решила заступиться за честь Флегана.

Аморэн хотел начать возмущаться, но его перебила зевота, и Вицинна воспользовалась моментом, постаралась уложить его на диван поспать.

– Лейф не хотел здесь работать, – мямлил Аморэн.

– Да, да, я поняла, – спокойно поддакивала ему Вицинна, накрывая бедолагу пледом.

– Есть много одарённых людей, и мы никому ничего не обязаны.

– Ты прав. Спи, спи, – бережно сняла с него обувь с помощью магии. Так быстрей.

– Вот ты, Вицинн, настоящий друг. Кроме тебя мне не к кому больше прийти и… – ещё раз широко зевнул, невнятно пробубнив: – Чтобы легче на душе стало, – зажмурил и без того закрывающиеся глаза и крепко уснул без пререканий.

«Удивительно, как много сокровенного пьяный язык готов рассказать».

– Вот алкаш! – возмущался Верум, выглянув из-за дивана. – И что он себе позволяет?

– У него горе, мог бы и посочувствовать.

– Вижу я, какое у него горе. К незнакомке посреди ночи припёрся и спать на единственный диван лёг.

– У тебя проблем с местом нет, а я обойдусь, – убрала бутылку с разведённым спиртом за диван. – Ложись, а я ещё почитаю, – касанием погасила два дальних камня-лампочки из трёх и вернулась к конспекту. Верум тихо поднялся на стол и свернулся калачиком на своей подушке, покосившись на гостя.

На улице глубокая ночь. Прошёл час, а Вицинна с Верумом всё ещё не спят. Через какое-то время зверёк довольно хмыкнул, смотря краем глаза на Аморэна:

– Тебе интересно, что он сейчас чувствует?

– Надеюсь не рвоту? Потому что ведра у меня здесь нет.

– Нет. Он спокоен, без тяжести на сердце, с какой пришёл. Смотри, не дёргается. Учись, как спать нужно.

– Извини, но напиваться для этого не стану.

– Жаль. Я бы посмотрел, как ведёт себя пьяный ментал. А представь, если бы менталы тоже с пьянки к друзьям ушли? Устроили всей Прэциозой масштабный праздник, и проснулись на утро всем народом без сознания незнамо где, и как вернуться не знают. Вот это история, так история. Такую в учебнике точно не напишешь.

– Фантазёр, – съязвила Вицинна, качаясь на стуле, а потом задумалась. Её осенила идея. – Точно! А может, они не возвращаются, потому что не могут? Что если они ушли туда, откуда не вернуться?

– И где по-твоему это место?

– Не знаю. Тебе же больше меня всякого известно.

– Да по пьяне куда угодно порталы создать можно.

– Порталы! – воскликнула Вицинна, и Аморэн во сне что-то невнятно пробурчал. – Порталы могут уносить волшебника в неизвестные места, но менталы не из тех, кто плохо колдует. Они могли уйти туда, откуда не создаются обратно порталы! Туда, где невозможно это сделать. Например, где нет магии.

– Но в нашем мире магия везде.

– А может… может они и не в нашем мире. Значит, они смогли уйти на другую планету, или в другой мир. Верум, ты гений! – воскликнула она от счастья, и Аморэн перевернулся на спину, закинув на спинку дивана ногу. – Завтра я схожу в библиотеку и возьму книги по астрономии. А тебе полагается вкусность. Как насчёт сладкого Гаврилужского чая?

– Сойдёт, – сладко зевнул Верум, и положил уставшую голову на лапки. – Но чтобы оплатить мои услуги, тебе придётся заваривать целый самовар, – еле договорил предложение и уснул.

Вицинна нежно погладила спящего Верума и погасила взмахом руки светящийся камень. Звёзды за окном засияли для неё светом надежды. Что если у неё получится вернуться к родным? Какая там жизнь? Как её встретят? Столько вопросов, но только в одном Вицинна уверена: кошмар её сиротской жизни там, с менталами, наконец-то закончится.

***

Всю ночь Вицинна провела без сна. Перед рассветом она переложила Верума с подушкой на пол и накрыла от посторонних глаз. Лучше пораньше разбудить Аморэна, чтобы он смог так же незаметно для всех уйти, как и пришёл.

– Аморэн, просыпайся, – аккуратно гладила его по плечу, боясь напугать спросонья. – Вставай, тебе пора уходить, – тихонько потрепала за руку. А он как спал, так и спит.

«Не добудишься. Может воды на него вылить? – подумала она. Сходила за кувшином и аккуратно прыснула на лицо Аморена капельки воды с пальцев. – О, жмурится».

– Что? Кто? – постепенно трезвел заместитель. – Как ты здесь оказалась? – оглядывается поочерёдно моргающими глазами и осознаёт, что это не его апартаменты. – Совсем ничего не помню, – с трудом присаживается, придерживая свою голову за лоб от головокружения. – Вицинн, что я тут делал?

– Рассказывал про Лейфа, Флегана, школу. Потом уснул.

Он посмотрел на диван, почёсывая затылок, и многозначно произнёс: «Ясно», – будто сам не ожидал от себя такого. Взял у Вицинны кувшин, вылил себе немного воды в ладошку и умылся. Посидел, подумал, повспоминал.

– Я не стану тебя сдавать, но пообещай взять себя в руки и больше до такого состояние не доходить. Эта трагедия не только твоя, Эрасту тоже больно, он потерял отца, а ты брата. Будь мужчиной, извинись перед мальчиком за то, что грубо наорал на него вчера. Но перед этим лучше приведи себя в приличный вид и избавься от похмелья, – она собралась забрать кувшин, но Аморэн встал на ноги и уставился на Вицинну уже трезвым взглядом.

Вицинна бы поддержала это неловкое молчание, но беспокоилась за Верума, который может в любую секунду проснуться или выдать себя шорохом во сне.

– Лучше иди в свою комнату, пока никто не проснулся. Чем меньше народу об этом узнает, тем лучше, – Вицинна проявила излишнюю тактичность, дабы побыстрее выпроводить Аморэна не выталкивая его за дверь в прямом смысле.

Напряжённая тишина продолжалась до того момента, пока Аморэн с удивлением не осознал себя босым:

– А где моя обувь?

***

После бессонной ночи Вицинна не рассчитывала работать сегодня долго. Зашла в учительскую и увидела на столе утвердительный список приехавших учеников, где уже числился Филарет. Хельга, наверное, оставила для заполнения школьных журналов. Пока есть возможность, Вицинна решила заняться этим делом.

Пара других учителей читает в разных углах комнаты газеты, книги, проверяет составленные планы тем для занятий – каждый непринуждённо занимается своим делом. В кабинет врывается Бегемия и подбегает к Вицинне, словно желая немедля раскромсать её на куски. За ней следом забегают испуганные Рашенье – профессор математики, и Изольда – главная гувернантка.

– Вы были этой ночью вместе! – кипела от злости Бегемия, нависая над столом Вицинны. – Почему Аморэн вернулся от тебя?

– Он всё ещё болезненно переживает смерть друга, – не ожидая такого, Вицинна встала со стула и отошла подальше с поднятыми руками, попыталась показать свой настрой решить конфликт мирно, не прибегая к насилию.

Бегемия с криком смахнула всё со стола на пол:

– Это не повод его ублажать!

Вицинна не стерпела оскорбления:

– Да никто его не ублажал! Просто вместо того, чтобы из себя его жену корчить, лучше бы по-человечески себя вести начала.

– Ах ты зараза! – побежала за ней вокруг стола Бегемия, рыпнулась через стол, схватила за волосы и дёрнула на себя. Мотала из стороны в сторону. Повалила. Рашенье не успел к ним подскочить, как Вицинна взмахнула рукой и заставила Бегемью замереть, пока та впилась ей в волосы и за секунду до этого была готова протащить соперницу по полу. Бегемия не по своей воле разжала пальцы. Вицинна взялась второй рукой за камень, дабы никто не заподозрил в ней ментала, поднялась на ноги и огляделась на взбудораженных коллег вокруг.

Она бы пригрозила Бегемии, но только не может сдержать от обиды слёз, и молча снимает магический контроль. Ревнивица вновь порывается наброситься, но Бегемию вовремя ловит Рашенье и не даёт коснуться магической броши для колдовства. Испуганная Изольда мягко берёт за локоть Вицинну и выводит из кабинета, закрыв следом дверь.

«Ну почему у всех на глазах то? Почему она себе такое позволяет?» – Вицинна закусывает губу, потирает болезненный затылок и, прихрамывая на подвёрнутую правую ногу, направляется к лестнице. Заколка осталась в кабинете, платье вроде не порвано, но лучше вытереть слёзы и не выглядеть ещё большей размазнёй.

Но как назло, по лестнице в этот момент поднимается Флеган, и они с Вицинной замирают, ошарашенно разглядывая друг друга.

Из учительской доносятся вопли Бегемии:

– Я с ней не закончила! Пустите меня! Да что б тебя. Рашенье, пусти!

Вицинна не задерживается и спешит скорей вниз к себе в комнату. Когда Бегемия в истерике выбегает и бросается за ней в погоню, Флеган перегораживает путь.

– Не прикрывай эту замухрышку, Флеган! Дай пройти.

– Тронешь её ещё раз, и я тебе этого никогда не прощу, – пригрозил как никогда суровым голосом Флеган. Бегемия упрямо выпячила грудь колесом, надеясь морально подавить Флегана, что стоял на ступень ниже, но при этом всё равно был выше её. Бегемия хмурилась, но не перечила. И в конце концов сдалась под его тяжёлым подавляющим взглядом.

Вицинна лишь мельком взглянула на эту сцену, удивившись покорности перед Флеганом Бегемии, и свернула в коридор. Забежала в свою комнату, захлопнула дверь и сползла по ней, захлёбываясь в слезах. Поджала болезненные колени к груди и заревела во всё горло.

– Эй, Вицинночка, что случилось? – бросился к ней с перепуга Верум. Соскочил с дивана, подбежал, тревожно попытался пролезть к её лицу любопытным мокрым носиком и сопел, словно волновался, как зайчик. – Кто тебя так обидел? Что произошло?

– Бегемия, она… Она посчитала, что я тут с Аморэном шуры-муры крутила. За волосы на глазах у всех таскала. Как унизительно, – Вицинна сильнее заплакала, поджав к себе ноги.

– Хочешь, укушу её? У меня слюна ядовитая.

Вицинна от шока подняла голову и уставилась на него. Верум тут же подлез к ней и стал вытирать мокрые щёки своими мягкими пушистыми лапками:

– Она показала себя не с лучшей стороны. Такие хамки сами себя наказывают. А ты правильно поступила, что не ввязалась в драку. Про слюну я пошутил. Чего так испугалась?

– Я побоялась, что всерьёз хочешь выйти, – хлюпнула носом и вытерла рукавом заплаканные глаза. – Только давай я хотя бы перед директором не оплошаю. Твоя тайна под моей ответственностью.

– Точно, – вытер её щёчку своей мягкой лапкой ещё раз. – Тогда не реви. Ты же у нас сильная девочка. Правда?

«Чем я заслужила твою милую заботу?» – Вицинна обняла его, и прижала к сердцу покрепче, а он и не пискнул от возмущения, не попытался убежать, а ответно обнял её за шею и тихо зафырчал на ушко как кот.

– Спасибо тебе, – тихо произнесла Вицинна.

– Пожалуйста, – улыбнулся Верум и продолжил фырчать, словно передавая эти успокаивающие вибрации своей груди её сердцу.

===3=== (Начало учёбы)

===4=== (Краштен в школе)