Божественная комедия безбожников бесплатное чтение
Корректор Алексей Леснянский
© Михаил Громов, 2022
ISBN 978-5-0056-3120-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. У подножия Парнаса
Поэт и Муза
- На смену дню приходит ночь,
- И сумрак землю накрывает,
- И, отогнав проблемы прочь,
- Спокойно город засыпает.
- Идут в кроватки малыши,
- Под лавки лезут спать бомжи,
- День отработав, тети, дяди,
- Кряхтя залазят на палати
- Вот город наконец уснул,
- Шум до утра его затих,
- Даже на улицах пустых
- Не слышно воплей «караул!».
- А вот Поэт спать не хотел,
- Он то курил, то пиво пил
- И в телевизоре смотрел,
- Как ушлый диктор там чудил.
- Во френч одетый, как Колчак,
- На власть любимую молился,
- Потом, ручонку сжав в кулак,
- Врагам той власти он грозился.
- «Вконец достал всех, пустозвон, —
- Ворчал Поэт, – вновь за свое,
- Слушать из ящика вранье,
- Наш мир, наверно, обречен».
- Поэт задумался: «А все же
- Тот диктор в ящике – шельмец,
- Не понимает ведь, похоже,
- Что клоун он, нахал и лжец».
- Поэт зевнул, ушел в себя,
- Отяжелела голова,
- И стал он грустно размышлять,
- А что от жизни можно взять.
- Ведь эта жизнь – как ОРЗ:
- Обман, Разлуки, Заблужденья,
- Куда ни глянь – маразм везде,
- Нет ни вины, ни искупленья.
- Когда Поэт от дум очнулся,
- Решил еще попить пивка,
- Хлебнул разок и поперхнулся
- От в спину сильного толчка.
- «Кто? Почему толкнул? За что?
- Вся эта жизнь вконец достала».
- Он оглянулся, е-мое,
- А за спиной его стояла
- Старуха с виду под сто лет,
- С дырявой, нищенской сумой
- И с деревянною ногой,
- Сама худая как скелет.
- Губами шлепнула старуха
- И начала Поэту в ухо
- Про долг какой-то говорить,
- Что надо якобы творить
- И что давно пришла пора
- Брать ручку и за стол садиться
- И начинать что сил трудиться,
- Спасать страну от бардака
- И от засилья самовластья,
- Потерь и так не сосчитать,
- Но будут новые несчастья,
- Если сидеть и что-то ждать.
- Но ты, Поэт, – талант в законе,
- И чтим у нас, как царь на троне,
- Народ твоих призывов ждет,
- Он за тобой, Поэт, пойдет.
- «Куда пойдет, карга седая?
- Блажишь тут сдуру, причитая,
- Нет у поэтов нынче дел,
- Мужик плешивый сбил прицел,
- А ты напрасно воду мутишь
- И то, и это валишь в кучу,
- И здесь устраиваешь бучу,
- Сама-то кто такая будешь?» —
- «Ну, ты даешь! А то не знаешь!?
- Или не варит голова?
- Мозги напрасно пропиваешь,
- Ты вспомни – Муза я твоя». —
- «Если ты Муза – дело дрянь,
- Сдается мне – ты самозванка,
- Ты на себя, страшила, глянь,
- Не муза ты, а оборванка». —
- «А ты-то сам, пивное пузо,
- Забыл про мудрость, пустозвон:
- Какой поэт – такая Муза,
- Какой певец – такой шансон.
- Ты ждал меня, в свой ящик глядя,
- Меня хотел, себе не лги,
- И вот я здесь с тобою, дядя,
- Теперь садись за стол, пиши.
- Твори! Дерзай! Пусть вдохновенье
- Тебя, Поэт, зовет к труду,
- Пусть будут воля и терпенье,
- Тебе я в этом помогу». —
- «Ну вспомнил я! Ты – Муза. Каюсь,
- Жаль, что худая и хромаешь,
- Но ты прости, я не врубаюсь,
- Меня зачем ты напрягаешь?
- О чем писать? Ведь тем-то нет.
- О ком писать? Кто это знает?
- Поэты пишут тыщи лет,
- Но их никто счас не читает». —
- «Ну хватит, друг мой, раскисать,
- Чтоб забурлила в жилах кровь,
- Начни, как раньше, сочинять
- Стишки про женщин и любовь».
- Поэт тут вскрикнул: «Нет, не это,
- В наш скорый век не до любви,
- Слово «любовь» осталось где-то
- В стихах глубокой старины.
- Ведь раньше что? Лишь прочитают
- Стишки девицам про любовь,
- И девы сладостно вздыхают,
- И приливает к щекам кровь.
- Бледнеют, томно глазки косят,
- Вам улыбаются несмело,
- Платочек высморкаться просят
- И шепчут имя кавалера,
- А счас – дай выпить девам старки,
- Блудливый выдай анекдот,
- И вот толпа девичья ржет,
- Довольны девки без Петрарки,
- И книг никто счас не читает,
- Для многих книг как будто нет,
- Всем их с успехом заменяет
- Проникший всюду Интернет.
- Сейчас все просто: жми на кнопку
- И поимеешь все законно,
- Сейчас и молятся в коробку,
- И женщин любят удаленно.
- Напиться можно в мониторе,
- На расстоянии спеть в хоре,
- Дистанционно пообедать,
- Родню на кладбище проведать». —
- * * *
- «Ты прав, Поэт, неактуальна
- Сейчас любовь, забудь о ней,
- Тогда скажу я фигурально:
- Займись проблемами людей.
- Встряхни людишек. Хватит спать,
- Пришла пора за дело браться,
- И ты им должен рассказать,
- Когда, кому и чем заняться.
- Пройдись по властной вертикали,
- По всем живущим вне закона,
- По вороватой, наглой швали,
- Живущей сытно возле трона.
- И против правды не греши,
- Твори с душой, не для наград,
- Все это так нам опиши,
- Чтобы читал и стар и млад». —
- «Да тихо, тихо ты, старуха,
- Запела ты не те частушки,
- У власти счас большое ухо,
- Мы все давно уж на прослушке.
- Властям повсюду страсти мнятся,
- За всеми слежка как напасть,
- И надо очень постараться,
- Чтоб в околоток не попасть.
- Следят, шпионят, наблюдают,
- Находят, ловят, запирают,
- Спасенья нету в целом свете,
- Ведь ловят даже в Интернете.
- Открою тайну – ты молчок!
- Счас у детей по всей стране
- В любом детсадовском горшке
- Стоит с прослушкою жучок.
- Плешивый царь всего боится,
- Его мандраж от страха бьет,
- Ему то Божий суд приснится,
- А то дубовый эшафот». —
- * * *
- «Ну, блин, проблемы, ну, дела! —
- Старуха Муза погрустнела. —
- Это, выходит, вся страна
- Счас на стукачество подсела.
- Ну раз нам так не повезло
- И не пускают нас на пир,
- Быть может, время подошло
- Оставить этот грешный мир,
- Не в смысле, ласты тебе склеить,
- Живи, Поэт, хоть тыщу лет,
- А просто взять да и проверить,
- Как там живут, где жизни нет,
- И по загробью пошататься,
- И, поднабравшись впечатлений,
- Здесь над живущими стебаться,
- Таких не знавших приключений.
- Хоть Муза я, но я колдунья,
- В делах пророчица, ведунья,
- И ты, Поэт, обязан знать,
- Любого я могу послать,
- Куда хочу, куда желаю,
- Тебя вот в Ад я посылаю,
- Хотя потом и поощрю —
- И после Ада в Рай пошлю.
- Ты будешь мной заговоренный,
- В Аду сверхсилой наделенный,
- Храня здоровый оптимизм,
- Откроешь в адский мир туризм.
- Прогулка в Ад станет забавой
- Ради экстримных впечатлений
- И маргинальных приключений,
- К тому же полною халявой».
2. Экипаж машины боевой
- «Дорогу в Ад тебе покажет,
- Кто там сумел уж побывать.
- Он все про Ад тебе расскажет,
- Лука Мудищев его звать».
- Лука в стихах был секс-герой,
- Всегда в плену страстей любовных,
- Он как-то в битве половой
- Пал жертвой склонностей греховных.
- Потом попал Мудищев в Ад,
- Где только грешники сидят.
- Он жизнь страдальцев посмотрел
- И занемог и погрустнел.
- В Аду и смрад, и гарь везде,
- Кругом печальный вид разрухи.
- «А девки, женщины-то где? —
- Завыл Мудищев. – Хоть старухи».
- Но женщин нет, полез он в Рай,
- И он почти в него попал,
- Но красномордый полицай
- Луку пинком назад послал.
- Лука отмучился сполна,
- В Рай не попал, в Аду отвратно,
- И, почесав свои мудя,
- Полез Лука в наш мир обратно.
- «Такой Лука вот персонаж, —
- Сказала Муза, – парень наш
- Фольклорный, сказочный герой,
- Известен ростом и елдой».
- Открылась дверь, через порог
- Шагнул детина, между ног
- Дубина сквозь штаны торчала,
- Она идти Луке мешала,
- То в шкаф, то в стену упиралась,
- Хозяина по ляжкам била,
- Природа явно постаралась
- И дядю щедро наградила.
- Восьмивершковый хрен дала,
- И гость, прикрыв мотню рукой,
- Махнул кудрявой головой
- И пробасил: «Мудищев я». —
- «Лукаша, друг, – заголосила
- Старуха-Муза, – заходи,
- Да я тебе сто раз звонила,
- Я вся измучилась с тоски.
- Себя в тревогах извела
- И дни и ночи горевала,
- Твои, подумала, мудя —
- И те Россия потеряла». —
- «Спасибо, Муза, за волненье
- И за заботу и терпенье,
- Но я попал в такой замес,
- Что ни «Билайн», ни МТС —
- Никто в Аду сигнал не ловит,
- Без связи грешники живут,
- Это в Раю кто-то злословит,
- Что там работает «Ютуб»,
- А там мобилы бы купили
- И Интернет бы провели,
- Деньжата черти бы нашли,
- За все бы щедро заплатили,
- Да и страдальцы б денег дали,
- Когда бы им пообещали
- За их желанье подсобить,
- В котлах недельку не варить». —
- «Лука, уймись и будь спокоен,
- Ведь я тебя всегда пойму,
- Но хорошо, что ты настроен
- На бизнесменскую волну.
- Ты деловой мужик у нас,
- Деньгой всегда готов разжиться,
- А хрен твой для отвода глаз,
- Ведь хреном счас не прокормиться.
- Ну ладно, это отступленье,
- Подход к проблеме, так сказать,
- Болтать у нас не преступленье,
- Но надо знать, о чем болтать.
- Вот наш Поэт готов творить,
- Но этим как сейчас заняться?
- Не надо даже и пытаться
- О том, что видишь, говорить.
- Глаза закрыты, кляп во рту,
- Молчи как пень – и ни гугу,
- Не пукнуть даже, не вздохнуть,
- Ну а кругом маразм и жуть.
- Повсюду шарят стукачины
- И, что не так, в момент хватают,
- Берут порой и без причины,
- Потом статью уже паяют,
- И надо как-то изловчиться
- И стукачей перехитрить:
- Или придурком притвориться,
- Или совсем не говорить.
- Так вот, подумав головой,
- Дала Поэту я совет:
- Чтоб он, Лука, вдвоем с тобой
- Сходил туда, людей где нет,
- Хотя там есть, но то не люди,
- И надо честно вам признаться,
- Вместо живой, телесной сути
- В том мире тени копошатся». —
- «Да ты за что меня, старуха, —
- Спросил Поэт, – бьешь по зубам?
- По жизни мне и так непруха,
- А ты зовешь идти к чертям.
- Ты очень сладко мне поешь
- Про турпоход для развлеченья,
- Но я уверен – там найдешь
- Только на жопу приключенья.
- Вон – твой Мудищев там бывал,
- Весь исстрадался, чуть не сдох,
- Едва свой член не потерял,
- Да и на заднице ожог». —
- «Видать, садился где не надо,
- Да и за членом не смотрел, —
- Сказала Муза, – сущность Ада
- Не в том, шататься чтоб без дел.
- В Аду все заняты делами,
- И там работа есть всегда:
- Одни в лес ходят за дровами,
- Шустрят другие у котла.
- В Аду природа воплотила
- Всю правду жизни без прикрас,
- Жизнь наша Ад тот породила,
- И там почти все, как у нас.
- И Ад – лишь слепок с жизни нашей,
- Чтоб было ясно, что нас ждет,
- И жизнь прожил кто за парашей,
- В Аду уже не пропадет.
- Вот ты, Поэт, туда внедришься,
- К их адской кухни приобщишься,
- В контакт там с душами войдешь,
- Вдруг с кем-то дружбу заведешь.
- День пролежав на сковородке,
- Становятся страдальцы кротки
- И, вылезая из котла,
- Хотят душевного тепла.
- Страдальцев тянет на общенье,
- Ты слушай их, развесив уши,
- Пусть откровенничают души,
- Это от мук им отвлеченье,
- Ты им поддакивай, кивая:
- «Мол, жизнь хреновая такая»,
- В охотку грешникам общаться,
- Им тоже надо развлекаться.
- Они ведь там, чтоб расплатиться
- За то, что здесь у нас творится,
- В стране морозов и снегов,
- Под властью жадных дураков.
- В Аду набравшись впечатлений,
- Потом в стихах все воплотишь
- И глубиной своих творений
- Нас всех приятно удивишь.
- И ничего, Поэт, не бойся,
- Тип-топ все будет, успокойся,
- Когда ты снова будешь тут,
- Тебя в кутузку не возьмут,
- Не обвинят тебя в крамоле
- И не навесят клевету,
- Ведь речь пойдет о горькой доле,
- Но не у нас, а там – в Аду,
- А если что-то совпадает,
- Где совпадает? Кто сказал?
- Да кто про это точно знает?
- Кто из живых в Аду бывал?
- * * *
- Ну хватит, надо знать и честь,
- Пора заканчивать трепаться.
- Поэт! Лука! Вопросы есть?
- Раз нет, встаем – и собираться». —
- «Спасибо, Муза, объяснила
- Все от и до раз сто подряд,
- Хотя, наверно, ты забыла,
- Что в мире есть не только Ад,
- Что есть прекрасный теплый край,
- Где все балдеют что есть мочи,
- И этот край зовется Рай,
- И хорошо в Раю, как в Сочи.
- Мы Ад с Мудищевым пройдем
- И обретем в походе славу,
- Но мы хотели бы потом
- В Раю пожить – и на халяву,
- Вон твой Мудищев зачесался,
- Он в Сочи бы давно подался,
- Ведь твой Лука туда копил,
- Без женщин жил, почти не пил,
- Забыл про вкусную еду
- И так постился много лет,
- Но денег в Сочи нет как нет,
- Пусть хоть расслабится в Раю.
- Он мог в Париже бы пожить,
- Там расслабляться дни и ночи,
- Сыров поесть, вина попить,
- Но скучно там: Париж – не Сочи». —
- «Ну хорошо, достал Поэт,
- С тобой согласна, по рукам
- И, хоть туда билетов нет,
- Абонемент достану вам,
- Но откровенно вам скажу,
- Хотя в Раю и веселей,
- Однако разных сволочей
- Ничуть не меньше, чем в Аду.
- Но вы меня не подведите,
- Гуляйте там, но аккуратно,
- Все осмотрев, назад идите,
- Идти домой всегда приятно». —
- «Итак, идем с Лукой к чертям, —
- Сказал Поэт, – но ты в дорогу
- Дала бы, Муза, лучше нам
- Еще попутчиков в подмогу.
- Вон твой Мудищев – хоть куда:
- И рост, и стать, как для парада,
- Но у него, пардон, елда,
- Ее вдвоем нести бы надо.
- Так дай еще нам мужичков,
- Не алкашей и не торчков,
- Людишек, преданных по гроб,
- С кем ты пошла бы на гоп-стоп». —
- «Гоп-стоп, Поэт, – это святое,
- Но, если честно вам сказать,
- На дело важное такое
- Самых надежных надо брать.
- А счас уж нет таких надежных,
- С такими нынче не везет,
- Из кандидатов всех возможных,
- Боюсь, никто не подойдет.
- Хотя не то я говорю —
- Заносит часто старых дев,
- Сейчас я лучше загляну
- В царевый кадровый резерв.
- Может, попутчиков найдем —
- Не первый сорт, но кое-что,
- Хоть, говорят, в резерве том
- Сплошь карьеристы и жулье:
- Спортсмены, шлюхи там, артисты,
- Идти готовые во власть,
- И проститутки-журналисты,
- Во власть готовые попасть.
- Короче, там ханыг не счесть,
- В резерве поиск неуместен,
- Но счас я вспомнила, что есть
- Супергерой, он всем известен.
- Мужик тот жил не для наград,
- Хотя с размахом он дерзал,
- И миллионам прямо в Ад
- Дорогу кепкой показал.
- Он всех повел как будто в Рай,
- Но по дороге заплутался,
- Ну а народу лишь давай,
- Он за вождем идти старался.
- Лежит он в центре Златоглавой,
- Туда не въедешь, там кирпич.
- Мудищев молвил: «Боже правый!
- Да неужели сам Ильич?» —
- «Ну да, Ильич! Ты прав, Лука,
- Но наберись еще терпенья,
- Ильич в гробу лежит пока,
- А я начну счас оживленье,
- Вот заклинания шепчу,
- Уже в углу зажглась свеча,
- Еще чуть-чуть! Ну все, прошу:
- Встречайте стоя Ильича».
- В квартиру въехал броневик,
- А на броне его сидел
- В потертой кепочке мужик
- И хитро так на всех смотрел.
- Потом вскочил, сорвал кепчонку,
- И хоть росточком был он мал,
- Но грозно выставил ручонку
- И что есть силы заорал:
- «Буржуям смерть! Вся власть народу!
- Вас революция зовет,
- Напейтесь в доску за свободу,
- Опохмелитесь и – вперед».
- Ильич завелся, Боже правый,
- Слюной стал брызгать, черт картавый,
- Под люстрой лысина блестит,
- Бородка клинышком торчит,
- Но голос, как набат церковный,
- Стал непрерывно повторять:
- «Мир капитала – мир греховный!
- Давно прогнил, пора свергать».
- Муза захлопала в ладоши:
- «Привет, Ильич! А ты все тот же.
- Трясешь дырявыми портками,
- Пугая дяденек с деньгами.
- Пора, Ильич, остепениться
- И к революциям не звать,
- Людей богатых не пугать
- И голой жопой не хвалиться». —
- «Дерзка ты, Муза, на словах,
- Во мне, смотрю, засомневалась,
- Мечтала раньше о делах,
- Но вот трусихой оказалась,
- Была ты раньше посмелей,
- Богатых очень не любила,
- Под Клару Цеткин все косила,
- Дружила с Наденькой моей.
- Когда лежал я в мавзолее,
- Ты все с артистами балдела,
- Но все равно ты всех милее,
- Ты воскресить меня сумела.
- Но лучше бы лежал в гробу,
- Как сельдь соленая под шубой,
- Что здесь творится – не пойму,
- Жизнь стала жадною и грубой.
- И где мои большевики?
- Мои соратники, друзья,
- Ну где латышские стрелки?
- Или стрелять в людей нельзя?
- Никто не думает о том,
- Что революция в загоне,
- Где раньше был мой совнарком,
- Сидит плешивый царь на троне». —
- «Ну хватит, дядя, прекратил, —
- Поэт оратора прервал, —
- Ты для того, Ильич, ожил,
- Чтобы в Аду нам помогал.
- Мы отправляемся в турне,
- Ну и тебя прихватим с нами,
- И хватит нам о ерунде
- Орать тут, брызгая слюнями.
- Силенки ты побереги,
- Дорога трудная нас ждет,
- Луке вон лучше помоги,
- Лука свой хрен едва несет». —
- «Ну-ну! Таскать хрены негоже
- Вождю рабочих и крестьян.
- Такой подход к вождям, похоже,
- Есть политический изъян.
- Мне удалось в Аду пожить,
- Я знаю все там от и до,
- Но с секс-маньяком член носить —
- Так это явно не мое.
- Я лучше буду за вождя
- И боевой вам брошу клич:
- Надейтесь только на меня,
- Вы все тут мусор, я – Ильич».
- Мудищев злобно засопел:
- «Ох хитрожоп, Ильич, непрост.
- Опять картавый всех нагрел,
- Отбил топ-менеджерский пост». —
- * * *
- «Теперь бы надо заручиться
- Поддержкой в будущем походе.
- Может, с военным подружиться, —
- Сказала Муза, – знаю вроде
- Такого дядьку. Он давно
- Врагов рубил, сил не жалея,
- Счас ходит с шашкой наголо,
- Усищи – как у Бармалея.
- Умишком, правда, он не блещет,
- С пеленок бился ведь с врагом.
- При виде «Азбуки» трепещет,
- Как голый черт перед крестом.
- Его я только оживила,
- Иди, Поэт, к дверям, встречай.
- В нем стать военная и сила,
- Ну а зовут его – Чапай.
- Чапай в гражданской воевал,
- За власть советскую сражался,
- Но в анекдоты вдруг попал
- И в анекдотах тех остался.
- Сколько им лет? Не сосчитать,
- Но мы их помним, мы их знаем,
- Ведь любят русские поржать
- Над Петькой, Анкой и Чапаем.
- Чапая даже знал Ильич,
- Он, от работы уставая,
- Пил часто с Троцким магарыч
- Под анекдоты про Чапая».
- Ильич немного засмущался:
- «Ну да! Случалось. Был я пьян,
- Но я не просто напивался,
- А в честь рабочих и крестьян.
- Борцов за счастье трезвых мало,
- Вон, например, самый достойный
- Враг мирового капитала
- Карлуша Маркс ведь был запойный.
- А наш герой – комдив Чапай,
- Его ведь знает весь народ,
- Но он команду «наливай»
- Давал не реже, чем «вперед».
- Тут шум и грохот вдруг раздался,
- Как будто шкаф свалился где-то.
- В зал конь с наездником ворвался,
- Чуть не убив в дверях Поэта.
- Папаха, бурка и усищи —
- И машет шашкой на скаку,
- Метают молнии глазищи,
- И крик истошный: «Зарублю!»
- Но Муза ласково сказала:
- «Уймись, Чапай. Тут все свои,
- Смотри, герой, ты нас с запала
- И вправду здесь не заруби». —
- «Муза, привет, – Чапай склонился
- К старухе буйной головой, —
- Ты, мать, прости, не похмелился,
- А трезвый я и сам не свой.
- Тут счас Ильич блеснул умом,
- А он поумничать ведь любит,
- Но прав Ильич, в боях с врагом
- Бойцов частенько трезвость губит.
- Чтоб было легче побеждать,
- Я сам приказ в войсках издал,
- В котором строго запрещал
- Непьющих к битвам допускать.
- Но, кстати, стоп, а в чем подвох,
- Как, Муза, здесь я оказался?
- Я не Ильич, не пустобрех,
- А тут, в натуре, разболтался». —
- «Уймись, Чапай, я оживила,
- Чтобы в делах помог ты мне,
- В тебе ведь удаль есть и сила,
- Их показал ты на войне.
- Тебя и счас в народе чтут,
- Хотя, бывает, выпивая,
- Под звон стаканов люди ржут
- Над анекдотом про Чапая.
- Ведь люди знают и о том,
- Что ты не только храбро бился,
- Но много водки пил с Петром
- И в пулеметчицу влюбился.
- Ты вечно дрался с комиссаром,
- С ним пулеметчицу делил,
- И так вонял ты перегаром,
- Что лошадей с копыт валил.
- Ты жил без нравственных основ,
- И как-то раз ты так гульнул,
- Что даже в речке утонул,
- Купаясь пьяным без трусов.
- Ты сходишь в Ад, чтоб доказал,
- Что ты герой, в борьбе живущий,
- И с пулеметчицей не спал,
- А Петька – просто друг непьющий.
- Ты как охранник в Ад пойдешь,
- Что охранять, я подскажу,
- Если меня вдруг подведешь,
- Сама еще раз утоплю.
- Ты в Ад отправишься с Поэтом,
- Вместе с Мудищевым Лукой
- И с тем картавым, что с приветом,
- Ты – авангард их боевой». —
- «Спасибо, Муза, за слова,
- Твое доверие ценю,
- Я уважаю так тебя,
- Шли хоть к чертям. Не подведу». —
- «Все, мужики, мы разболтались,
- Шумели много, препирались
- Но вот пропели петухи,
- И вам пора в поход идти.
- Я, кстати, тут вам припасла
- По рюкзаку, у них внутри
- Табак, кальсоны и вода
- И водки вкусной литра три». —
- «Ты, Муза, с водкой обижаешь, —
- Сказал Лука, – В Аду угар,
- В Аду жара, будто не знаешь,
- Там днем с огнем не сыщешь бар». —
- «Ну что мне делать с алкашами? —
- Вздохнула Муза. – Дам еще,
- Кальсоны ж заменю носками,
- Чтобы нести нетяжело.
- Перекурите – и вперед,
- Скорей за дело надо браться,
- Вас интересный экшен ждет,
- Отлично сможете размяться,
- И развлечетесь вы в пути,
- А чтоб порыв ваш не угас,
- Свой броневик, Ильич, зови,
- Дорога в Ад сейчас ждет вас».
- Ильич себя по заду хлопнул,
- Ногой по полу резко топнул,
- Ширинкой незаметно «вжик»
- И громко крикнул: «Броневик!»
- Воняя смрадно и скрипя,
- В квартиру въехала броня,
- Корявый ржавый экипаж
- Внес в коллектив ажиотаж.
- Комдив отбил себе броню,
- Поэт на ствол верхом залез,
- Мудищев, подобрав мотню,
- В люке водительском исчез.
- Ильич залез на броневик
- И принял позу вожака —
- Вперед протянута рука,
- Ну как с плаката большевик.
- Под лампой лысина блестит,
- Рукою нервно кепку мнет,
- С броневика что сил кричит:
- «Вперед, товарищи, вперед!
- За власть рабочих и крестьян
- Врагов побьем даже в Аду.
- Вздохнула Муза: «Ведь не пьян,
- А вновь, дебил, несет пургу».
- Мудищев газу наподдал,
- И броневик рванул вперед,
- Ильич опять кричал в народ,
- Чтоб власть быстрее в руки брал.
- Чапаев шашкой размахался,
- Поэт что сил за ствол держался,
- Он неудачно очень сел,
- Ругался громко, зло сопел.
- Лука, заняв отсек приватно,
- Там при удобствах кайфовал,
- Под нос частушки напевал
- И нюхал наркоту нещадно.
- Вот так, частушки распевая,
- Соляркой с наркотой воняя,
- По буеракам и полям
- Их броневик катил к чертям.
- Старуха Муза им с порога
- Платочком долго вслед махала
- И мужикам своим желала,
- Была чтоб легкая дорога.
3. Российский Ад. Центральный офис.
В круге первом – антистахановцы
- А между тем пейзаж менялся,
- Все стало дико, незнакомо,
- И броневик вдруг оказался
- Возле заброшенного дома.
- Вокруг все мрачно и смердит,
- Огромный дом похож на хоспис,
- Табличка на двери висит:
- «Российский Ад. Центральный офис».
- Туристы шумно в дом ввалились,
Продолжение книги