Ужас из глубин бесплатное чтение

Пролог

Внеочередная сессия «Группы 16», 29 июня 2039 г.

– У вас тоже видели таких зелёных человечков?

– Человечков – нет. Видели маленькую субмарину, которая двигалась с совершенно невероятной скоростью, а потом ещё и поднялась в воздух.

– Маленькую? У нас есть сведения о быстром перемещении под водой объекта размером с дом.

– Под водой? Если это то, о чём мы все подумали, то что мы можем противопоставить?

– Есть предложение – создать международную подводную базу. Пока одну, но прямо сейчас. Если даже тревога ложная, то новые технологии всё равно не лишние…

Глава 1. Тридцать три и дядька Чернонегр

К.б.н. Андрей Богданов, 31 декабря 2039 г.

– В семинарскую, срочно! – шефа явно подняли с постели, где он, по обыкновению, заранее дремал перед новогодней ночью. – Герт, вы тоже! Возьмите вот, вскроете та-ам, – почтенный доктор медицины Грегори Казерта зевнул, как шерстистый бегемот. – Что за конверты – сам не знаю, мне такой же передали.

– Что случилось?

– Да дьявол его знает! Прибежала Мелли с пачкой конвертов, сунула три штуки для нас и дальше помчалась.

– Что, даже не потребовала обращаться к ней «матроска Томпсон»? – Герт всегда стебается над феминистками, даром что голландец. А уж над такой карикатурной суперамериканской суперфеминисткой, как Мелани Томпсон…

– Мистер Босвелт… – тут, видимо, шеф сообразил, что и сам только что некошерно назвал эту заразу «Мелли», и не стал пугать Герта Сибирью. У них это уже традиция – чуть шуточка, так сразу: «Мистер Босвелт, вас никуда потом на контракт не возьмут, и поедете в Сибирь к Андрею!» – Нет. Не потребовала. Идём.

Семинарская у нас на станции в том же отсеке, где и лаборатории. А отсеков на этой экспериментальной полуподводной станции несколько – тут и экспериментальная мастерская, и экспериментальные склады, и доки для экспериментальных субмарин, только жилой модуль не экспериментальный – обычные каюты на двоих. Станция подчёркнуто международная, даже плавает в нейтральных водах посреди Атлантики. Вот это, между прочим, предельно странно. Если бы мы тут только океан изучали и переводные коммуникаторы совершенствовали, а то ведь и оружие! Ну да, Россия, Китай, Штаты, Европа и прочие в темпе создали полгода назад совместную опытную станцию, а потом ещё взяли и начали совместно разрабатывать оружие. Умному, как говорится, достаточно. Остаётся только один вопрос – против кого именно дружим?

Однако! К семинарской подтягивался весь штат опытной станции. Это песец, и он пришёл. То есть само по себе «свистать всех наверх» – это «аврал», а вот повод для аврала – уже «песец». Опять, что ли, война с марсианами, как сорок лет назад?

Именно этот вопрос я и задал Шурику Матюшину. Если кто из нашей русской четвёрки в курсе, то именно он. Пилот «Барракуды» как-никак. Это нам Сунь-хунь, китаёза милитаристская, не говорит ничего, а пилоты знать могут.

– Война не война, а мобилизация точно! Я только что нам нового начальника привёз! «Барракуду» за ним погнали, не «Тритон»! Сечёшь?

Секу, конечно. «Барракуда» в принципе не для перевозки начальников, это экспериментальный боевой самолёт, который ещё и под воду умеет. Навязчивая идея столетней давности, но британские учёные таки сделали это. Нет, точно Большой Песец. Если бы просто новый комендант вместо Сунь-хуня, то и приехал бы после праздника, а не «Барракудой» в новогодний вечер. «Тритон», кстати, тоже летающая подводная лодка, только десантная, по сравнению с «Барракудой» – черепаха.

Мы сели вместе. Мы – это мы с Шуриком, Кит Проливин, он тоже учёный, только физик, и «матрос» Витёк Курченко. Такая вот маленькая Россия. Нас всего-то тридцать три богатыря на этой научной станции. Комендант Сунь Цзюй, он же завхоз, он же (за глаза) – Сунь-хунь. Четверо пилотов – двое на «Тритоне», по одному на двух «Барракудах». Восемь матросов (ну понятно, что на самом деле спецназ какой-то, но все их почему-то «матросами» называют) – немножко охраняют, но в основном всякое подводное оружие испытывают. Десять технарей в своей мастерской. И нас, шпаков яйцеголовых, тоже десять. Так что каждый восьмой – русский.

– Все здесь? – это Сунь-хунь. Не один – с каким-то мулатом. – Приказываю вскрыть выданные конверты!

Ещё где-то минуту мы все изучали одинаковые строчки: «Такой-то… откомандировывается в распоряжение руководителя Особого проекта Антона Кабрала». Шурик ещё подмигнуть успел – вот он самый стоит, залупа африканская! Оно и правильно, где тридцать три богатыря, там и дядька Черно… Чернонегр!

Что характерно – каждому, как выяснилось, подписал бумагу его собственный начальник…

Старший лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 31 декабря 2039 г.

Да наш он, русский, негрила этот португальский! Даже зовут его Антон, а не Антонио. И язык для него, главное, родной – уж не спутаешь. Но моряк – вряд ли. Ладно, послушаем, что скажет. Наверняка насчёт того, что «войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Такие базы, как наша, просто так не строят.

А ведь только вчера Джанни Альбертини вернулся с поисков пропавшего корабля, пошёл доложить Сунь-хуню… и уже от него не вышел, пока я сегодня Кабрала этого не притащил. Приказ был – срочно в Лиссабон и сразу с ним обратно. Выдернули из отпуска, он сказал, и приказали принимать командование. Нет, точно Гигантский Песец.

– Здравствуйте. Я полковник Кабрал, – мулат слегка повернулся к кучке учёных. – Доктор философии Кабрал. Руководитель Особого проекта, у вас в предписаниях сказано? Раз здесь все с допуском, давайте без бюрократии – командир обороны всей планеты. Опять алики, как в девяносто девятом!

Алики? Ах да, aliens. Чужие. Инопланетяне. Пришельцы. В девяносто девятом меня, как говорится, и в проекте не было, так кто ж ту войну не знает? Да, раздолбали в конце концов базу этих аликов на Марсе, но кто сказал, что она одна такая была? И на Земле уже после войны нашли лабораторию, где пришельцы людей с сектоидами1 скрещивали. Ох, не завидую я потомкам тех гибридов – все от них шарахаются, но не убивать же их всех было тогда! Дети ведь, и почти человеческие. Только глаза чужие да псионические способности выше человеческих. Во всяких хитрых войсках их прилично, мутантов этих. И у нас, конечно, не без этого – вон сидит «матрос» Фербер рядом…

– Подозрительная активность, – продолжал Кабрал, – отмечалась уже с лета. Начали наблюдаться какие-то объекты, похожие на пресловутые «летающие тарелочки», но в воде! Конечно, никто и не подумал, что это чьи-то субмарины, поскольку в воде с такой огромной скоростью двигаться, как все считали, невозможно. Да, «Барракуда» может какое-то время давать больше двух тысяч узлов, но не четыре же! И вот два дня назад внезапно пропал со всех радаров круизный лайнер «Гиперион»…

Знаю я этот «Гиперион». Ретро для богатеньких буратин, копия парохода столетней давности, чуть ли не «Титаника». В каждом рейсе на нём столько олигархов и «олигофрендов», что все сетевые газеты третий день завывают, как кот, которому медведь на конец наступил. Значит, олики пошли на мясо аликам?

А на экране пошла видеозапись с «Барракуды» Джанни:

– Обратите внимание, такая пробоина не может получиться при взрыве! Какое-то лучевое оружие, причём луч был не непрерывный, а двумя-тремя импульсами. Картина напрашивается явно: субмарина подвсплыла рядом с лайнером и торпедировала ниже ватерлинии. Именно субмарина, надводный корабль заметили бы до выстрела, луч – не ракета и за горизонт не бьёт. Конечно, первая версия – какие-то террористы, но сложновато для них. Совершенно неизвестное оружие, тогда как хватило бы обычных торпед? И главное! Альбертини приблизился к потопленному «Гипериону» свободно, но когда потом американский флот вышел в нужную точку и попробовал спустить глубоководный аппарат, оказалось, что тот проникнуть внутрь корпуса не может! То самое отсекающее поле марсианских пришельцев. Наши-то субмарины им тоже оборудованы с самого начала, иначе не смогли бы с такой скоростью двигаться под водой.

– А разве на небольшой батискаф можно генератор поставить? – удивился Кит.

– Пока не получается. Пришлось ждать, пока поле само исчезнет. И в отсеках лайнера не обнаружили никаких трупов! При этом все шлюпки оказались на месте. Понятно, что похитить команду и пассажиров могли и люди, но очень уж похоже на действия пришельцев сорок лет назад. Чего-то в этом роде мы ждали давно, были серьёзные подозрения, что рас пришельцев гораздо больше, чем нам известно на сегодня, и на Марсе поселились только чисто сухопутные расы, а водные и земноводные оказались в наших океанах. Откуда информация – не знаю, это или такие секреты, к которым мы не допущены, или, наоборот, совершенно шизофренические версии. Мне только намекнули, что решение о создании этой станции летом принималось не на пустом месте и что проект «X-COM» на самом деле никогда не закрывался. Итак, сегодня утром на уровне правительств «Группы 16» принято решение о создании Особого проекта на базе этой станции. Теперь станция именуется базой «Прима». Будут и ещё базы, но пока вся надежда Земли – это мы. Кстати, мы полчаса назад то ли затонули, то ли были затоплены, – Кабрал ядовито ухмыльнулся, – в общем, тридцать четыре совершенно секретных утопленника. На самом деле, конечно, базу просто переведут в подводное положение. Но! Нам наверняка придётся устраивать «мозговые штурмы», поэтому секретность только от «мирового сообщества», а внутри базы – никаких секретов друг от друга! Не только учёных касается. Есть идея – сразу расскажите. Да, какие исследования сейчас ведутся на базе? Вот прямо сейчас?

Узнав, что на подходе у учёных миниатюрные гаусс-ускорители, подводные датчики движения с памятью и моментальные подводные аптечки, полковник распорядился:

– Так. Все силы – на аптечки! Во-первых, уникальная вещь, а во-вторых, скажу честно, финансирование у нас недостаточное… впрочем, когда это на войне всего хватало? Придётся делать эти аптечки на продажу, мощности на базе есть. Так что берите в помощь инженеров и ставьте на поток производство! Скоро прибудут ещё учёные, тогда и продолжим гаусс-ускорители. Все штатские и пилоты свободны, идите уж наконец встречать новый год. Но смотрите мне, первый тост – за нашу победу!..

Матрос X-COM Виктор Курченко, 31 декабря 2039 г.

Эх, если бы на флоте все так одевались по тревоге, как шпаки умеют с собраний смываться! Несколько секунд – и остались только полкан с Сунь-хунем и наша восьмёрка. Хотя какая там восьмёрка – клубок морских змей скорее. Мы же из разных стран все и подчинялись до сих пор каждый своему командованию, а страны-то – «потенциальные противники»! Так что не особо дружили, приглядывали друг за другом. Кто же знал, что теперь нам в бой вместе идти?

Надеюсь, китаёза наш уже просветил нового начальника, что пиндосы тоже не обязаны дружить ни с англичанами, ни даже друг с другом. Они этого и не делают. Тем более что не пиндосы даже, а пиндоски. Да, вот именно. Две «боевые подруги» на нашу голову.

«Наглосаксов» у нас вообще-то трое. Ричард Тальбот, сэр в херском поколении. На «Дика» обижается, но делает вид, что он выше этого – где уж нам, низшим народам, знать, что в Англии имя «Дик» – нарицательное, наоборот, для человека из простонародья? Приятельствует только со Спенсером Чейни, благо тот лидерство сэра Ричарда признаёт безоговорочно – новозеландец, что с него взять? Ну и Мелли Томпсон, зараза наша за грехи. Герт, который «биолух», они с Андреем вместе работают, утверждает, что «томпсоном» нужно назвать единицу измерения феминизма, как только он феминометр изобретёт. Представьте себе культ американской исключительности в степени культа женского превосходства… а теперь прошу поиметь в виду, что это всего лишь один миллитомпсон.

Вторая фемина, она же вторая американка, хоть без этих заморочек. А зачем ей, когда она и так мульти-культи? Дебора Веласкес, прошу любить и жаловать. Родители видели её большей янки, чем сами англосаксы, отсюда и ветхозаветно-пуританское имечко, но мексиканцем там сейчас быть моднее и проще, хоть и не так прибыльно. Впрочем, насчёт «угнетения латиноамериканцев» Дебора тоже не парится, просто молча перенастроила себе коммуникатор на испанский язык.

Теперь фрицы. Рудольф Фогель, «осси»2, и Матиас Фербер, он австриец с сектоидной примесью. Как он выглядит, спрашиваете? Как мутант и выглядит. С ними у меня вендетта приколов. Сунь-хунь, когда нас друг другу представлял, оговорился и вместо «Курченко» сказал «Куркенко». Фогель тогда заржал, кинул зигу и скомандовал: «Хальт! Матка, курка!» Он не нацик ни разу, просто достала мужика пресловутая политкорректность, а Россия – как раз дырка в стене политкорректности, в обоих смыслах. Ну ладно, фамилия за фамилию! «Фогельфербер» (это я удачно зашёл!) – по-немецки «красильщик птиц», вот я и нарисовал Матиаса, который засунул палец в зад какой-то абстрактной птице и окунает её в кастрюлю с краской. Ну и поехало с тех пор – достаточно сказать, что портрет Гитлера на мишени и за прикол-то между нами не считался.

Каюты у нас на двоих, значит, методом исключения выясняем, что осталось представить только моего приятеля и «сокамерника». Даниэль Сентено его зовут, из Колумбии. Мы всё шутим, что засланец кокаиновых баронов, на что этот индейский сфинкс только загадочно улыбается. А если и засланец, то пофиг – мир, дружба, легалайз! Между прочим, он ещё и стреляет лучше всех.

И ваш непокорный слуга, наконец. Потомственный севастопольский моряк и один из первых граждан русского Крыма – родился точно в день воссоединения Крыма с Россией. Сослан, по-другому не скажешь, на «Приму» за патологическую для моряка страсть к личному оружию. На корабле же оно только для караула, но всё равно неинтересно как-то по команде и в команде давать залп ракетами. Подал было рапорт о переводе в боевые пловцы, но вместо этого оказался здесь. Сдаётся мне, что и остальные наши мореманы – такие же. Из ряда вон выходящие, в исходном армейском смысле.

– Первое, – начал Кабрал. – Я в курсе, что вы моряки и морпехи, но не элитные боевые пловцы. Полагаю, всех интересует, почему вместо вас не прислали опытное и уже слаженное подразделение «котиков» или типа того? Потому что политика, чтоб ей мандой трипперной каракатицы накрыться! Слаженное – значит, не сводное, а из какой-то одной страны, и хрен там наверху договорятся, из какой именно! И потом, они слишком профессионалы. Обратная сторона любого профессионализма – привычка действовать по шаблону. Пусть проверенному годами, но шаблону. А у нас почти полная неизвестность, всему придётся учиться практически с нуля, и не факт, что профи переучатся быстрее, чем вы научитесь. Тем более что все уже привыкли к нашему оружию, вы же сами его не просто испытываете, а ещё и в разработке участие принимаете. Товарищ Сунь, какое оружие есть на складе?

– Всё опытное и мелкосерийное, но боеприпасы можно купить, доставят быстро. Вот полная сводка, – Сунь-хунь протянул планшет.

Да я и сам знаю, что у нас за оружие. Дротиковые пистолеты – мощность так себе, но для боя на корабле в самый раз. Гарпунные автоматы, их уже кое-где принимают как штатное вооружение. Газовые винтовки «Скорпена» и «Актиния», экспериментальные. «Скорпену» вообще приспособили, чтобы и на суше стрелять можно было, но, правда, очередями не получается. Из «Актинии» можно, но зато она только в воде работает. Стреляют обе и чем-то типа пуль, и миниатюрными гранатками, можно зажигательными. Ещё есть ручной торпедный аппарат, несколько подводных гранат «Магна» и «каракатицы», чтобы чернильные завесы в воде ставить. А вот сетей и шокеров всяких нет, полицаям под водой демонстрации не разгонять.

– Второе. Скоро на «Приму» доставят партию экспериментальных бронескафандров. Развитие технологий ещё той войны, создают силовое поле, значительно снижающее сопротивление воды, то есть в них под водой можно не только плыть, но и бежать. Ну, «бежать» – громко сказано, скорее быстро идти пригнувшись, как против сильного ветра. Понятно, что такое поле будет не усиливать защиту, а наоборот! Поэтому под выстрелы противника не подставляйтесь, не хуже меня ведь знаете, что под водой почти любое ранение смертельно.

– И наконец, самое главное! – закончил полковник. – За вами сохраняются воинские звания, выслуга лет, денежное довольствие – в общем, всё, что у вас было в национальных вооружённых силах. Но вместе с тем вы с сегодняшнего дня становитесь оперативниками X-COM. Да, именно X-COM! Этот легендарный проект вообще-то никогда не закрывался, а теперь и официально возрождён. Всем вам присвоено звание «матрос X-COM». Нет, вы не ослышались – начинаете с простых матросов, но будут победы – будут и следующие звания. Тем более что здесь вас всё равно «матросами» называют, не будем нарушать конспирацию.

Оказывается, я уже двадцать часов как матрос. А был-то лейтенантом…

Полковник Антон Кабрал, 1 января 2040 г.

На флоте все дела – срочные, но отдыхать тоже надо. По Гринвичу уже полдень, а на базе «Прима» – девять часов утра. Ну и что бы изменилось, начни я шуршать ночью? Всё равно главное – деньги, а их не я печатаю. И не от меня зависит, как быстро учёные разработают аптечки на продажу, а «морские дьяволы» притащат трофеи. А вот накосячить с недосыпу – как два пальца об асфальт.

Начинаю с того, что заказываю модули для баз – два шлюза и два склада. Баз будет три, это моё решение. «Прима» притоплена посреди Атлантики, значит, ещё база «Чагос» в середине Индийского океана и «Меганезия» – в Тихом, ближе к американскому побережью. Поскольку секретность, модули доставят на американскую базу Диего-Гарсия и на Гавайи, а оттуда мы уж сами притащим «Барракудами» куда надо. Шлюзы типовые, Альбертини с Матюшиным уже сегодня их установят, а вот склады ждать десять дней. По-хорошему если, надо бы сразу заказать ещё сонары и доки, но деньги, деньги!.. На «Приме» тоже и сонар нужен помощнее, и аликов живых где-то держать потребуется для опытов.

Тратим дальше. Ещё десять физиков, химиков и биологов. Пока только десять, плюс те, что уже работают. В лабораторном отсеке и на полсотни исследователей места хватит, но опять же деньги! Учёные – народ капризный, а на военной базе и риск, и секретность, и субординация, и график работы сумасшедший – только хорошие деньги могут перевесить. И ещё два матроса – потери личного состава, к сожалению, будут, этого не избежать. Матросы, понятно, не хотят о смерти думать, а вот командиру суеверным быть нельзя, для меня в приметы – значит в поражение.

Ну и оружие по мелочи заказать. Ещё одну «Актинию» на всякий случай, а то на складе только одна, и два магазина разрывных зарядов для неё. Десять сенсорных гранат. Хорошая штука – кинул заранее в проход, и противник уже не пройдёт. Десять подводных фонарей – ночью или на приличной глубине без них никуда. И десять термических парализаторов, чтобы аликов живьём брать.

Осталось только решить, какое оружие ставить на «Барракуды». «Аякс» и «Уран» – хорошие торпеды, но небольшую лодочку разнесут вдребезги, нечего захватывать будет. Значит, пока обе «Барракуды» на одной базе, ставим Альбертини что помощнее – шесть «Аяксов» и три «Урана», больше не влезет. А Матюшину – две пушки, специально для охоты на мелочь пузатую. Вроде всё, теперь можно вызывать Суня и поручать ему оформить заказы…

Матрос X-COM Виктор Курченко, 4 января 2040 г.

Нас теперь уже не восемь, а десять. Пополнение – Штефан Гункель и Рене Дагалье. Не немец с французом, как мы сначала подумали, а два швейцарца, хотя где та Швейцария, а где море? И вся десятка сейчас на брифинге у полкана. Кого воевать будем, где, когда – это пока противнику решать, а мы разбираемся, как воевать.

– По боевой тревоге сразу грузитесь в «Тритон» и выходите, – начинает Кабрал. – Точное задание получите уже в пути, по видеосвязи. Скорее всего, вам придётся захватывать потопленные субмарины пришельцев. Вряд ли в бою с нашей подлодкой погибнет весь экипаж, поэтому понадобится зачистка. Взять пришельцев живыми пока нет возможности, поскольку ксенариум ещё не достроен. Но старайтесь всё-таки поменьше взрывать! Чем больше мы добудем неповреждённых трофеев с тушками, тем быстрее поймём, что это за инопланетяне и как их победить.

– А аликов только в глаз стрелять? – спрашиваю. – Чтобы шкурку не портить?

– Хм. По возможности как раз наоборот. Мозги нам важнее, чем печёнка.

– А если у них мозги в заднице? Это же алики, а не люди!

– Вряд ли. Во всяком случае, у всех известных наземных рас мозг был именно в голове. Как точно выглядят пришельцы, мы пока не знаем, но можно предположить, что водных рас тоже несколько! Кстати, какое оружие окажется против них лучше всего – тоже непонятно, так что на первые задания придётся брать побольше разного. В «Тритоне» уже всё лежит, я распорядился. Гранат десять штук. Три «Магны», три «каракатицы» и четыре сенсорных, кому какую – сами разберётесь. Теперь насчёт оружия. Тальбот!

– Я, сэр!

– Ваше оружие – «Актиния», пулевые заряды. Напарник – Чейни, гарпунный автомат. Сентено!

– Я.

– Возьмёте «Скорпену», пулевые заряды. Напарник – Курченко, «Скорпена», разрывные.

Ну понятно, полкан уже знает, кто с кем дружит. И оружие раздаёт тоже не абы как. Кто сильнее, тому и ствол тяжелее. Кто лучше стреляет, тому дальнобойное пулевое, а его напарнику, значит, скорострельное или разрывное.

– Фербер, Фогель, оба возьмёте автоматы.

– Томпсон, берёте «Актинию», заряды разрывные. Напарница – Веласкес, дротиковый пистолет. Не забудьте запасную обойму!

– Гункель, вы самый сильный, возьмёте торпедный аппарат. Торпед только две, иначе даже вы долго не продержитесь. Напарник – Дагалье, дротиковый пистолет. Вопросы?

Вопрос был всего один, но на него полкан при всём желании не смог бы ответить.

Сколько ещё ждать, пока наши «Барракуды» потопят эту долбаную субмарину?..

К.ф.-м.н. Никита Проливин, 9 января 2040 г.

Когда, наконец, вояки поймут своей извилиной от фуражки, что наука по приказу не делается? Стоило только новому начальнику потребовать бросить все силы на доведение до ума подводных аптечек, как дело застряло. То есть опытные образцы кое-как работают, а чтобы «морским дьяволам» на боевое задание или в серийное производство для продажи – увы. Казерта, главный медик, ворчит, что только зря время тратит объяснять физикам тонкости биологии. Понимает, конечно, что такая аптечка – это биофизика, а не чистая биология, но всё равно ворчит.

Правда, неделю назад появилось ещё десять учёных, и физиков вернули на разработку гаусс-ускорителей. Саму идею только задокументировать оставалось, вот мы сегодня с документацией и закончили. Теперь будем проектировать оружие на этом принципе.

Идея, в принципе, простая. Как устроено плазменное оружие, которым алики пользовались сорок лет назад, уже почти все знают. Если подействовать сильным электромагнитным полем на сплав элерия3 с бериллием, то он быстро разогреется до температуры плазмы. А поскольку плазма электрически заряжена, то же самое поле начнёт её разгонять, и получается такой самоподдерживающийся сгусток плазмы, который летит с большой скоростью, пока в нём не выгорит элерий. Проблема только в том, что элерия на Земле нет, и где его брали алики, пока непонятно. Есть вполне логичная гипотеза, что он есть на Марсе, потому пришельцы и базу тогда оборудовали именно на Марсе, а не на Земле. Но Марс только-только начали осваивать. Может, и найдут там элерий…

Нет, миниатюрные источники энергии сравнимой мощности уже пятнадцать лет как появились, но после этого встала другая проблема – как заставить такую штуку стрелять в воде. Чистой физикой решить задачу так и не получилось. Физики бились над движущимся сгустком плазмы в жидкости вообще, а надо-то было – конкретно в воде для начала. Но воду же можно просто химически разложить на газы! Вот и придумали – пакет заряженных частиц создаёт перед собой поле, которое разлагает воду на водород и кислород, и движется, таким образом, в газе, а за этим пакетом из водорода с кислородом опять образуется вода, то есть даже часть энергии возвращается. Между прочим, в России придумали, не где-нибудь.

Вообще-то на этой станции (то есть теперь на базе «Прима» – всё никак не привыкну) наших могло быть гораздо больше. Просто в России уже новое поколение учёных выросло, которое не кидается на любое забугорье, как щука на блесну. Да и доверия ко всему «международному» (читай – американскому) давно нет: работали-то вместе, а сливки снимали пиндосы. Взять хотя бы ту кампанию сорокалетней давности: когда уничтожили марсианскую базу пришельцев и начали уже не торопясь осваивать новые технологии, оказалось, что на все разработки, видите ли, патент у X-COM, а X-COM, понимаете, задолжал каким-то американским неправительственным фондам… В общем, пиндосы загребли себе все технологии, и России с Китаем потом пришлось их банально красть.

Но Кабрал всё-таки наш человек! Как только его начальником проекта назначили, постарался не каких попало учёных и оружейников пригласить, а в основном русских. Говорят, через пару недель и профессор Флейтин приедет, мой шеф в России. Деньги деньгами, но самозабвенно работать просто интереса для – это только наши могут. И как только их, секретных таких, отпустили, самим же нужны? И главное, откуда вообще Кабрал мог знать, на кого именно выходить? Приехали, прошу заметить, только настоящие учёные, никаких сынков и замдиректоров в нагрузку. Ох, не прост у нас начальник, полковник-то он полковник, допустим, но не из армии, а из какой-то конторы, даже манеры никак не дубово-армейские…

Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.

Вас удивляет, почему нас так мало? Где секретарши, уборщицы, повара и прочие маленькие люди? А нет их – всё автоматизировано. Мы ведь фактически на подводной лодке, хоть и очень большой, а на подводных лодках всегда теснота. Но хорошего кока я всё-таки потребовал прислать – настоящий командир никогда вкусной едой для бойцов не пренебрегает. Раньше только разогревали готовые обеды, а кто хотел – готовил себе сам, но теперь мы не можем тратить время на это.

Нет, я понимаю, что главная база времён нашествия марсианских аликов была целым городком, с блэкджеком и шлюхами, но тогда ещё генералы, не поняв, с чем столкнулись, готовились, по своему обыкновению, к прошлой войне. Ну и базы устраивали соответственно – «создание рабочих мест» и «освоение средств», а по-нашему – брейнфакинг и попил откатов. Да и техника тогда мало что позволяла из сегодняшнего. Вот сонарный пульт, например. Сорок лет назад на радарах целая дежурная смена сидела, а сейчас сонар сам разберётся, где кашалоты, где наши подводные лодки, где не наши. Мне даже бежать в КП не надо – всё дублируется на карманный планшет…

Накаркал! Главный пульт пошёл оранжевыми вспышками и начал испускать задумчивые низкие гудки. К нему сразу присоединился и лежащий на столе планшет. Обнаружена субмарина пришельцев! Засекаю время – 16:05 по Гринвичу.

Оранжевый цвет – значит, непосредственной опасности нет, алики неподвижно легли на грунт. То ли рекогносцировка, то ли научная экспедиция, то ли место под свою базу подыскивают – должны же у них быть базы? Или просто по грибы пошли, то есть по водоросли. Если бы их субмарина двигалась, вспышки были бы красными, а гудки – не задумчивыми, а недоумевающими: куда это они, не к нам ли в гости? Нападение на базу – вспышки флуоресцентно-сиреневые, самые тревожные и будоражащие. Авария – жёлтые.

Оранжевый сигнал не рассылается автоматически всем – для учёных, например, ничего срочного, их уже я могу оповестить, если сочту нужным. А вот пилоты сейчас бросаются к своим субмаринам, «морские дьяволы» занимают места в походном отсеке «Тритона», Сунь и кто-то из инженеров сели к техническим пультам…

Зелёный крестик на большой карте мигает на мелководье недалеко от Форталезы. Отсюда это тысяча с хвостом морских миль, «Тритон» на форсаже выжимает чуть меньше восьмисот узлов, значит, чистого хода часа полтора. «Барракуда», понятно, быстрее – теоретически может дать почти две с половиной тысячи узлов, ей примерно полчаса. Система распознавания обозначила вражескую субмарину как «малую» – одна «Барракуда» должна справиться. А вот уже и докладывают.

– Тритон-один, десант занял места согласно штатному расписанию! – это Тальбот, он сегодня дежурный. Не могу я пока назначить кого-то постоянным командиром, все они в X-COM простые матросы.

– Тритон-один, десантный люк задраен! – второй пилот. Экипаж на «Тритоне» корейский, командир Ан и второй пилот Ким. Альбертини с Матюшиным в бою хороши, никто не спорит, но вот лечь на дно точно в нужном месте – это японско-корейская дотошность нужна.

– Тритон-один, доложите готовность! Барракуда-один, доложите готовность! Барракуда-два, выход отменяю!

– Барракуда-два, вас понял! – Матюшин, похоже, даже обиделся. Зря, Альбертини будет обижаться куда сильнее, если «Тритон» успеет и бой субмарин не состоится.

– Тритон-один, к выходу готов! – Ан невозмутим, будто у него не первая высадка десанта, а как минимум сто первая.

– Тритон-один, готовность подтверждаю! – отозвался Сунь. Состояние наших субмарин дублируется на технические пульты, и пилота всегда подстраховывает комендант или инженер.

– Барракуда-один, к выходу готов! – звенящий голос Альбертини.

– Барракуда-один, готовность подтверждаю! – дежурный инженер Симидзу, конечно. Акцент у него смешной, японский-преяпонский – ни с кем другим не перепутаешь, а автопереводчик вообще превращает всё в какие-то репризы комика.

– Тритон-один, выход разрешаю! Барракуда-один, выход разрешаю!

Всё. Две субмарины выскальзывают из доков и уходят на встречу с неизвестным. Куда – они знают, боевые задания им сразу сгрузили на тактические планшеты. «Барракуде» – выйти в заданный квадрат, сторожить аликов, при попытке сняться – атаковать. «Тритону» – высадить десант у субмарины пришельцев. Десанту – понятно, захватить её, целую или же повреждённую и потопленную (лучше бы потопленную – меньше аликов). А мне – командовать боем, через полтора часа.

Да, нас мало. Но мы в тельняшках!..

Матрос X-COM Виктор Курченко, 10 января 2040 г.

Десантный шлюз у «Тритона» широкий и сбоку, чтобы сразу шестеро одновременно выбегали. Можно даже стрелять через шлюз и гранатами кидаться. Вот вшестером и рванули – Дик со Спенсером направо, фрицы прямо, мы с Даниэлем налево. Пронесло – никакой спрут прямо за шлюзом не поджидал.

Сзади наш «Тритон» прикрывает, довольно светло, глубина небольшая, холмики какие-то, кустики подводные, субмарина вражеская где-то вдалеке. Осматриваемся – вроде ничего подозрительного рядом. Значит, остальные двойки разделяются – Штефан с Мелли наружу, Рене с Деборой пока остаются, оружие у них не для перестрелок в чистом поле. Зачистим всё вокруг, тогда и рванут на штурм. Кабрал предупредил, что весь экипаж субмарины должен быть в полной боеготовности, а это порядка десяти аликов.

Непривычно всё же. То ли идёшь пригнувшись, то ли плывёшь «буквой зю». Да и картинку видишь сразу и через свой шлем, и через шлемы «стаи товарищей». Шлемы у нас на самом деле непрозрачные, они просто на внутренней поверхности отображают, что вокруг происходит, и связаны в единую сеть. Спросите – а откажет электроника, в бою-то? Тогда шлем автоматически становится прозрачным – хоть один, да повоюешь ещё. Есть и ещё одна ситуация, когда картинка отключается, но вот о ней мы все мысли сразу гоним подальше…

Сзади! Какое-то зелёное шевеление за холмиком. И сразу несколько строчек пузырьков – мимо! Это не я, это Руди Фогель видит и стреляет! А я вижу то же, что и он – зелёного человечка, будто из старинных комиксов, и две короткие автоматные очереди, ушедшие в молоко.

Дальше всё уже с разворота, через прицел «Скорпены». Выстрел Даниэля справа – мимо! И тянется пушистый след от меня. Нет, тоже не к зелёному человечку – к кустику рядом. Бахает об кустик гранатка, взметая вихрь мути. Зелёному хватает – расплылся неподвижным пятном по дну. Есть первый алик! Мой!..

Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.

Мне такого супершлема не полагается. Управляю боем с тактического планшета, всё равно я один и без оружия. И далеко.

Эх, неопытные ребята! Чейни повернулся в ту сторону, куда все стрелять начали, ищет цель – подводные заросли мешают. А должен-то прикрывать Тальбота, отрабатывали же на тренировках! Вместо него уже Томпсон прикрывает, раз её напарница Веласкес пока в десантном отсеке. Молодец, может считать себя старшим матросом. Если, конечно… «Если если». Не будем об этом.

Тальбот и Томпсон обогнули «Тритон» с носа, и сэр Ричард сразу заметил вдалеке зелёное пятно. На карте вспыхнула красная точка – цель!

Ричард всё сделал правильно: чуть присел на колено, тщательно прицелился, выстрелил и сразу нырнул влево, освобождая линию огня для Мелани. Правильно-то правильно, вот только в пришельца он не попал. И Мелани тоже. А тот уже прицелился – в кого? Станет понятно только тогда, когда попадёт. Или, помоги Пресвятая Дева, не попадёт!..

Странная это штука, чувствуешь себя просто шизофреником. Ты и здесь, у планшета, и как будто там, в тысяче миль отсюда, в этих проклятых подводных садах. И голос – будто не твой: «Штефан, сзади!» Но Гункель всё понял как надо – второго пришельца накрыло взрывом удачно пущенной торпеды.

Субмарину аликов первым чётко разглядел поднявшийся на холмик Фогель. Лодка была чуть больше «Тритона», значит, и пришельцев тоже должно быть около десятка. Сплюснутая, остроносая, резко расширяющаяся в задней части – ну прямо раздавленный фаллос с яйцами. Сзади, в небольшом углублении, оказался сдвоенный входной люк, из которого высунулся зелёный человечек и сразу спрятался обратно. Слегка присев, Фогель взял вход в субмарину на прицел, но не решился идти вперёд в одиночку.

К нему уже подтягивались Фербер и Сентено. Бежавший чуть сзади Чейни бросил к входу сенсорную гранату, и в этот момент в холмик у его головы ударил зеленоватый сгусток, совершенно не похожий на пузырчатые выстрелы из земного оружия. Пришельцы!

Стреляли с довольно высоких холмиков, видневшихся вдалеке. Гункель, достав из ранца вторую торпеду, стал перезаряжать торпедный аппарат, но тут «попала» Томпсон. Двух очередей из «Актинии» всё-таки хватило, чтобы одна гранатка взорвалась достаточно близко от третьего зелёного человечка. Точно быть ей старшим матросом… тьфу ты, старшей матроской – я уже в курсе её повёрнутости на феминизме.

– Штефан, дальше! – стреляя, Мелани заметила краем сознания ещё одного пришельца, и на карте боя появилась красная точка вдалеке.

Гункель перенацелил торпедный аппарат и пустил торпеду, но пришелец стоял слишком далеко и высоко. Торпеда, так и не захватив цель, ушла вверх и разорвалась на границе отсекающего поля.

В это время вмешался остававшийся в десантном отсеке Дагалье. И ведь всё по приказу, не придерёшься. «Не отходить далеко от напарника и страховать», а его напарник – как раз Гункель. Высунувшись из шлюза, Рене начал палить из дротикового пистолета.

Говорят, что дуракам и новичкам везёт. Я бы добавил: «а также нарушителям уставов и инструкций». Пистолет, как известно, только для ближнего боя, а дальше – ни точности, ни убойной силы. Но Дагалье, выстрелив четыре раза, умудрился с такого расстояния попасть дважды. Да, дважды – зелёный человечек был убит лишь вторым попаданием. Всё, решение принято: дротиковые пистолеты снимаем с вооружения и распродаём.

Бухнул взрыв – рванула сенсорная граната, проломив правую створку входного люка вражеской субмарины. Пытавшегося высунуться пришельца взрывом лишь оглушило, и оказавшийся ближе всех Чейни двумя выстрелами добил его. Сзади уже подбегали Фогель, Сентено и непонятно как успевшая Веласкес, где-то за ними перебирал ластами Тальбот. Остальные рассыпались по холмикам и напряжённо замерли, всматриваясь в заросли подводных кустиков, но внешнее охранение, видимо, было уже уничтожено. Осталось самое трудное – взять саму субмарину.

За входным люком виднелся короткий тупичок с люками налево и направо. Слева встали Фогель и Веласкес, справа – Чейни и Сентено. И именно из правого люка выглянул очередной, уже шестой по счёту, зелёный человечек, наводя какую-то толстую, с несколькими вздутиями, зелёную же трубу. Если что-то разрывное – положит всех!

Нет, я так никогда и не пойму, почему он ни в кого не попал. Мистика. Фортуна. Или… Пресвятая Дева? Или он просто, как буриданов осёл, не смог решить, в кого именно стрелять? Как бы то ни было, уже знакомый зеленоватый сгусток не задел ни стоявшую вплотную к люку четвёрку, ни Тальбота. Выстрелив, пришелец спрятался обратно в люк, и тот уже начал закрываться, но метнувшийся следом Чейни успел проскочить за зелёным человечком. Второй раз пришелец выстрелить не успел, и Чейни записал на свой счёт ещё одного убитого врага.

Теперь можно было осмотреться вокруг. Правый отсек субмарины был разделён на две части не доходившей до наружной обшивки переборкой. В задней части, видимо, двигатели, а в передней – что-то типа торпедных аппаратов или пушек. Всё из какой-то непонятной… пластмассы, что ли? Низкий потолок, светящийся матовым желтоватым светом. И два люка – тот, через который Спенсер попал сюда, и такой же впереди. Значит, у подводной лодки аликов есть и носовой отсек, но попасть в него можно только через боковой. Чейни стал осторожно пробираться вдоль переборки, чтобы заглянуть за неё, и в этот момент вода вокруг дрогнула – рядом стреляли!

Оказавшийся у люка в левый отсек Фогель чуть задержался, не зная, как он открывается. Никаких ручек и кремальер – неужели придётся проламывать переборку гранатами? Но как-то же открывают их пришельцы? Чипами, мысленным приказом или… просто рукой? Да, рукой! Стоявшая сзади Веласкес сообразила быстрее – нужно просто приложить руку.

Левый отсек был зеркальным отражением правого – переборка и два люка. Заглянув за переборку, Фогель увидел пришельца, но не успел ни выстрелить, ни упасть в сторону – заряд в упор из непонятного оружия опрокинул его на спину уже мёртвого.

Пришелец прожил на несколько секунд дольше. Веласкес стреляла почти в упор, из-под двух попавших в зелёного человечка дротиков потекла зелёная же кровь, расплываясь в воде, однако враг был ещё жив. Он мог стрелять, но вместо этого зачем-то попытался укрыться за переборкой. Третьим выстрелом – точно в голову – Дебора всё-таки добила его.

Вслед за ней в отсек ворвался доплывший наконец сэр Ричард Тальбот. У Чейни, его ведомого из вассальной Новой Зеландии, уже два убитых врага, а у него, английского дворянина – ни одного? Не бывать такому! Тальбот уже видел, как Веласкес открывала люк, и моментально, сделав то же самое, оказался в носовом отсеке. Вот он, ещё один пришелец! Ричард выстрелил навскидку и опять промахнулся, но зелёный человечек, видимо, был кем-то типа морского офицера, а не солдатом. Вместо того, чтобы стрелять, он метнулся к какой-то нише – документы, что ли, уничтожать? Тальбот застрелил его короткой очередью – Сентено, уже прицелившийся справа, остался на этот раз без скальпов.

И тишина. Победная тишина. Только Дебора Веласкес склонилась над телом Рудольфа Фогеля. Шлем Фогеля стал прозрачным, и Дебора смотрит в его мёртвые глаза…

Матрос X-COM Виктор Курченко, 10 января 2040 г.

Бой – это секс со смертью. Да, мы вообще не поминаем её, но миг победы – это оргазм. И когда ты понимаешь, что всё ещё жив, а твоя смерть, хотя бы здесь и сейчас, лежит оттраханная во все дыры – вот в это мгновение можно и помянуть. А потом отходняк, как после любого секса. Кого на истерическую болтливость пробивает, кого на усталую печаль, кого тянет весь магазин в небо высадить. Мне рассказывали, что некоторые даже ссутся, простите за мой французский. Не в смысле «трусят», а… ну вы поняли.

– Чисто! – докладывает Томпсон, поднявшись на холмик за субмариной.

– Чисто… – потерянно всхлипывает Веласкес.

– Чисто! – яростно рычит Фербер. Ох, как же ему хочется, чтобы было «грязно», а он зачистил!

Теперь можно посмотреть, кого же мы победили – убитый взрывом алик лежит в двух шагах от меня. Цвета он скорее не чисто зелёного, а ближе к морской волне, только вдоль спины красноватый гребень, как у тритона. Непропорционально большая голова и на ней – огромные глаза. Гладкая, чуть слизистая кожа, похожая на лягушачью, пятипалые лапы с перепонками. Сектоид, как есть сектоид, только водяной!

Впрочем, сектоиды они или не сектоиды, нам сейчас не особо интересно, главное, что не бессмертные. А вот то, что зелёный человечек держит в передних лапах… Короткая толстая труба из какого-то странного материала, с рукояткой и почти шарообразным раструбом на конце. Видимо, это и есть оружие, стреляющее зеленоватыми сгустками. Что-то типа гаусс-ускорителя? Плазменные ружья марсианских аликов ведь не работают в воде.

Никакой униформы и вообще никакой одежды на пришельце нет, только символический пояс с карманами. В карманах – несколько ребристых красно-зелёных шариков, явно гранаты, и какая-то круглая зелёная хрень с торчащим штырьком. Такой же штуковиной заткнут и другой конец стреляющей трубы. Значит, это магазин.

Гункель деловито идёт к «Тритону» за контейнерами. Трофеи мы доставляем в специальных надувных контейнерах с силовым полем – рванёт ещё по дороге какая неизученная бяка… Тела пришельцев – тоже на базу, учёные разберутся. И саму субмарину доставить надо, её не спеша потащит на буксире «Барракуда». Субмарина совсем новая, но своим ходом, естественно, не получится – как управлять, никто понятия не имеет.

Фербер, шатаясь и чуть не падая, выносит тело Фогеля. Не рисовать мне больше стёбных карикатур на смешного немца. Пустота…

Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.

Не верьте, когда говорят, что военные быстро превращаются в бесчувственных чурбанов. На самом деле к потерям привыкнуть невозможно, и всех погибших боевых товарищей провожаешь с такой же печалью, как и первого. Да, мне, к сожалению, уже есть с чем сравнивать. А вот за Фербера и Веласкес тревожно.

Ладно, до возвращения «Тритона» ещё полтора часа. Конечно, возвращение с боевого задания – это только «морским дьяволам» отдых, а остальным, наоборот, аврал, но пока я могу позволить себе минуту слабости. Достаю бутылку виски и наливаю полстакана. Прощай, Руди Фогель…

Всё, за дело! Отправляю доклад в штаб, прилагая запись боя, и сразу запрашиваю пополнение в количестве одного матроса. Теперь подготовить приказы: Сентено и Ферберу – звания старших матросов, все остальные повышаются до старшин, у них не только боевое задание теперь за плечами, но и уничтоженная живая сила противника. Старшина – это максимум моих полномочий в данном вопросе, все звания от мичмана и выше присваивает штаб. В докладе я особо отметил Чейни – и два «двухсотых» на первом же задании, и смелый, и везучий, и главное, умно действовал. Кто-то сегодня, по идее, должен быть повышен сразу до мичмана, поскольку в команде полагается номинальный командир, так пусть это будет Чейни.

Дальше нужна нарезка эпизодов боя для учёных – в первую очередь им пойдут те моменты, где задействованы пришельцы и их оружие. Распоряжаюсь зафиксировать текущее состояние дел по аптечкам и этот проект пока приостановить, при таких-то трофеях. Нужно быстрее исследовать оружие инопланетян – оно явно мощнее нашего. Гаусс-пистолеты, тем не менее, стоит завершить – пусть будет оружие на разных принципах.

Как только Сунь составит список трофеев, часть из них потребуется сразу продать. Места на складе уже мало, всё торпедами для «Барракуд» забито, а денег не хватает отчаянно. Кстати, на «Чагосе» и «Меганезии» завтра смонтируют склады, и начнётся монтаж широкополосных сонаров. Склады – это хорошо, можно будет часть боеприпасов перебросить туда на время. А на «Приме» нужен ещё один жилой модуль, и вообще нашу первую базу следует срочно перепланировать – при таком расположении модулей, как сейчас, держать оборону совершенно невозможно.

А вот и сообщение из штаба. Чейни, как я и надеялся, присвоили звание мичмана…

К.б.н. Андрей Богданов, 10 января 2040 г.

– По сто на четверых? – уточнил я у заглянувшего в лабораторию Виктора. Всё было понятно без слов.

– На пятерых. Ещё Матиас.

– Только я ненадолго! У нас тут самая работа началась, – предупреждаю, отливая пол-литра разбавленного спирта. – К тебе идём?

– Нет, у меня Данила с Деборой. К фрицам.

Мы уже шли по коридору модуля, как раз мимо каюты, в которой жили Виктор с Даниэлем Сентено. Из каюты звучал печальный перебор гитары Даниэля. И тут вступил голос Веласкес – высокий, потусторонний, с задушевной скорбностью:

…Un niño trajo la blanca sábana

a las cinco de la tarde.

Una espuerta de cal ya prevenida

a las cinco de la tarde.

Lo demás era muerte y sólo muerte

a las cinco de la tarde…4

Я даже не представлял, что Дебора может так петь. «Морской дьявол», не далее как сегодня открывший личное кладбище врагов, вдруг повернулся к смерти лицом женщины. Мексиканки, оплакивающей боевого товарища, убитого у неё на глазах…

…El viento se llevó los algodones

a las cinco de la tarde.

Y el óxido sembró cristal y níquel

a las cinco de la tarde.

Ya luchan la paloma y el leopardo

a las cinco de la tarde…5

– Руди тоже погиб около пяти вечера… – вздохнул Виктор и постучал. Из-за двери каюты уже слышались голоса Никиты и Шурика.

– Входить, пошалуйста, – русский язык Фербер знал очень плохо, но решительно выключил коммуникатор – в этот вечер смерти ему хотелось слышать живые голоса.

Шурик на правах старшего по званию разлил спирт. За неимением чёрного хлеба он накрыл стопку Фогеля ржаным сухарём, и мы встали. Молча.

Матиас даже не удивился, что немца поминают русские…

Старший лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 10 января 2040 г.

На этот раз идти на толковище мне было по-настоящему интересно. Ясный пенис, будут показывать аликов с их штучками. И главное, субмарину! Понятно, что изучить ничего не успели, но хоть рассмотрим.

– Первое, – начал Кабрал. – Сама раса, с которой мы столкнулись. Мистер Казерта, слово вам.

– Судя по виду, эти существа действительно представляют собой водную ветвь сектоидов, – доктор зажёг над столом две вращающиеся голограммы. – Как выглядит сектоид, мы все давно знаем, он тут для сравнения. Водные сектоиды, или «акватоиды», как матросы их уже успели прозвать между собой, отличаются только цветом и наличием жабр и гребня вдоль спины. Скорее всего, как раз сектоиды – сухопутная ветвь акватоидов. Дело в том, что у сектоидов имелись рудиментарные жабры и остатки спинного гребня, то есть исходно эта раса была водной. Поскольку на Марсе воды нет, можно полагать, что родной мир пришельцев океанический, а сектоиды – уже производная раса. Кстати, отсюда следует ещё и то, что на этот раз основная база пришельцев, если она есть, находится где-то в океане.

– У вас нет предположений, как они попали в океан? – спросил кто-то из инженеров.

– А как они попали на Марс? Думаю, что если это была галактическая колонизация, то пришельцы одновременно обосновались и на Марсе, и на Земле, и произошло это очень давно. Конечно, могут быть и другие гипотезы, но пока у нас нет даже ни одного живого пришельца. Видимо, они должны были активироваться одновременно, что, по большому счёту, и произошло – прошло всего-то сорок лет, а попали все эти расы в Солнечную систему не одно тысячелетие назад. Сразу скажу: вряд ли акватоиды являются единственной водной расой. Выглядят они довольно хлипкими, погибают просто от близкого разрыва даже маломощной гранатки из «Скорпены», значит, должны использовать боевых роботов или более крепкую расу, похожую на марсианских мутонов6. Внутреннее строение, как вы понимаете, мы изучить ещё не успели.

– Спасибо, мистер Казерта. Теперь об оружии пришельцев. Здесь говорить даже о каких-то гипотезах пока преждевременно. Захвачено три различных вида «стрелковки», видимо, на одном и том же принципе, но разной мощности, типа как пистолет и винтовка. Наши «морские дьяволы» пытались из него выстрелить, – полкан многозначительно посмотрел на Витька и Дебору, – но у них не получилось.

– А не может такого быть, что оно индивидуальное? Стреляет только по отпечатку пальца? – выпалил свою догадку Витёк.

– Очень даже может. Но дальше изучать будут физики и инженеры… ну и старшина Курченко, куда же без него? – саркастически добавил Кабрал. – Захвачены также гранаты, ну чем ещё это может быть? – появилась голограмма ребристого шарика. – Магазины к оружию, конечно. И вот этот предмет. У кого есть соображения, что это такое? Прошу учесть, что у данного пришельца была только эта непонятная штука и гранаты, а оружия не было.

– Кортик у них такой, что ли? – пожимаю плечами. Предмет действительно мог быть холодным оружием. Небольшой рифлёный конус, явно с очень острым концом, а вот рукоятка почему-то не как у кортика, а скорее как у какого-то инструмента.

– Бур? – предположил тот же инженер. – У аликов ведь была исследовательская экспедиция, нет?

– Может быть. Но тогда конус должен вращаться, а провернуть его пока не получилось. В общем, как подступиться, непонятно. Доктор, я понимаю, что вы рвётесь анатомировать тела пришельцев, но это по остаточному принципу, сейчас главное – понять, как устроено их оружие…

К.ф.-м.н. Никита Проливин, 15 января 2040 г.

«За двумя зайцами погонишься – от обоих в табло получишь». Хорошо, что шеф тоже это понимает, дал закончить разработку гаусс-пистолета. Хотя, признаюсь честно, у меня самого руки чесались скорее заняться оружием пришельцев. Выстрелить из него пока никто не смог, Виктор даже предлагал отрезанный палец алика приложить, но Казерта заявил, что сначала пусть у его собственного трупа пальцы отрежут. В итоге мы всё же вытащили одного дохлого акватоида на стрельбище и приложили его руку, но хрен там. Видимо, для этого он живой нужен.

Так что пока «подписываем в печать» магазины для гаусс-пистолетов, сами пистолеты уже печатают на трёхмерных принтерах в мастерских. А для тренировок есть кабельный макет, Виктора с Деборой со стрельбища только на обед и можно вытащить. Дебора у нас тоже «ссыльная» – обожает пострелять, потому в армию и пошла, но девушка она хрупкая, а солдат должен уметь не только стрелять. В общем, хотели её уволить, так феминистки возмущаться начали, в итоге кинули ей в утешение сержанта и сослали к нам. То есть думали, что сослали, а она здесь оказалась абсолютно на своём месте.

Вот интересно, а не на том же ли принципе, что и гаусс-пистолеты, устроены двигатели у субмарины пришельцев? Там, кстати, много вкусного оказалось – и двигатели, и пульты, и какие-то матовые шары на подставках, прямо гадальные… Не знаешь, как и подступиться. А топливо? В каждом двигателе – россыпь загадочных золотистых кристаллов, может быть, это и есть топливо? Да и материал, из которого всё это сделано, включая сам корпус подводной лодки – тоже загадка. Похоже, какой-то полимер, мы его называем «аквапластиком». Кстати, оружие у аликов тоже из этого аквапластика. Оружие! А сама субмарина что, не вооружена разве? Отдельных торпедных аппаратов или пушек на ней не обнаружено, значит… Двигатели одновременно являются и пушками?

Нет, похоже, я правильно догадываюсь насчёт двигателей, надо записать свои соображения, пока не забыл. Чёрт, как же живые пришельцы нужны! Без них так и будем тыкаться вслепую…

Старшина X-COM Виктор Курченко, 18 января 2040 г.

В полночь по местному времени у нас формально отбой, но мы, понятно, не дисциплинарные фанатики. Да-да, разгильдяи, в канатный ящик нас сажать надо и под килем протаскивать, и вообще не мореманы, а пираты какие-то! Пираты и есть, кстати – взяли же на абордаж ту несчастную субмарину? А если без шуток, то не такие уж мы разгильдяи. Строем не ходим, «отбой» всего лишь принимаем к сведению, «разрешите обратиться» – это не про нас, но как только «боевая тревога» – всё, дисциплина и серьёзность на максимум.

Даниэль вытянулся на койке и включил какую-то свою этническую музыку, а я хотел ненадолго заглянуть в лабораторию к Андрею. Они там изучают ту здоровенную дуру, из которой алики в нас палили, мне тоже хочется лишний раз её в руках подержать и умные разговоры послушать.

Блин! Не получится, щупальце спидозного осьминога этим пришельцам в зад, чтобы спереди вышло! Наши планшеты загудели и засветились оранжевыми вспышками – боевое задание! Захват малой субмарины, она легла на грунт совсем недалеко.

Нас, кстати, снова десять. Новичка зовут Гюнтер Рихтер, он, как вы понимаете, фриц, только уже не «осси», а «весси»7, натуральный баварец. Приколист и бабник, скучно ему в политкорректной Европе. Впрочем, к нам только такие и попадают – неудобные.

«Тритон» выходит из дока и ложится на курс вест, и Кабрал выходит на связь:

– Ориентирую! Пришельцев опять должно быть около десяти, вряд ли больше. Субмарина не повреждена, постарайтесь и взять её неповреждённую. Гункель, на этот раз возьмёте «Актинию» с разрывными зарядами. Томпсон, Веласкес, Дагалье – берите гарпунные автоматы. Остальные – то же оружие, что и на первом задании. Парализаторы оставьте в походном отсеке – ксенариум так и не готов ещё…

Полковник Антон Кабрал, 18 января 2040 г.

На этот раз Ан посадил «Тритон» точно по границе отсекающего поля, и торопиться разбегаться мореманам смысла не было – все осторожно выходили и пробирались вдоль борта подводной лодки. Тальбот опять продвинулся к носу, за ним пошли Томпсон и Веласкес. Даниэль с Виктором свернули к хвосту, и им составил компанию Чейни. Похоже, у них с Тальботом появилась натянутость в отношениях – лидером-то в их паре всегда был Ричард, но Спенсер теперь старше по званию. Хорошо хоть, оба это понимают и на боевом задании просто разделяются, чтобы не заниматься перетягиванием одеяла. Зато, что удивительно, Тальбот стал неплохо работать в паре с Томпсон. Они же терпеть друг друга не могут, но, видимо, возможность переговариваться в бою на родном языке перевесила.

Скажете, нечего с ними церемониться, приказать да и всё, и пусть только попробуют не выполнить? Вот потому вы и не руководите Особым проектом. Если у них так получается лучше, то я должен только оформить приказом удачное решение или даже вообще не лезть со своими приказами. А приказывать в ущерб делу, лишь бы просто нагнуть и показать, кто здесь главный – это к сержантам, я в эти обезьяньи игры давно уже наигрался.

А пейзаж, кстати, совершенно другой! Никаких кустиков, только бугры застывшей лавы, миниатюрные «чёрные курильщики», свежие ещё разломы под тонкой коркой. Вот они, бугры – один спереди от «Тритона», другой сзади. И оба с какими-то подозрительными гротами. На месте аликов я бы в этих гротах и укрывался.

Веласкес бежит, закрываясь склоном от выхода из грота. Пришельцу, если он там, нужно будет покинуть укрытие, чтобы достать её выстрелом, но расщелину уже держит под прицелом Фербер. К другому такому же бугру спешит Чейни, его страхует Рихтер.

Тальбот и Томпсон огибают «Тритон» с носа, Сентено и Курченко – с хвоста. Те же бугры, те же разломы… и субмарина пришельцев! Такая же, как и неделю назад. До неё совсем недалеко, лежит параллельно «Тритону», только в другую сторону носом. Ричард с Мелани продолжают осторожно бежать, продвигаясь к входному люку в хвосте. Сзади Гункель поводит стволом «Актинии» – он сегодня работает по дальним целям, заряды у него разрывные.

Веласкес взбегает на бугор и заглядывает сверху в расщелину – и очередь! Там действительно акватоид. Был…

Чейни задерживается сделать то же самое, потому что загорается красная точка у бегущего к носу вражеской субмарины Сентено. Зелёный человечек довольно далеко, Даниэль не стал стрелять на бегу – опустился на колено и прицеливается. Чейни и Курченко стараются дать ему время для точного выстрела, открыв беспокоящий огонь. Спенсер при этом пришельца так побеспокоил, что упокоил. Навсегда.

Тальбот в это время уже почти добежал до входа в субмарину, но осматривается и видит ещё одного акватоида, как раз держащего на прицеле подходы к люку. Пришельцу мешает стрелять «чёрный курильщик», англичанин чуть продвигается и точным выстрелом из «Актинии» снимает врага. Видно, как они переглядываются с Мелли, после чего сэр Ричард опускается на колено перед дамой, и оба прицеливаются во входной люк. Правильно, не надо лезть под выстрелы аликов – пусть они под наши лезут.

А Чейни возвращается чуть назад, к бугру, который он ещё не осматривал. Веласкес уже подсказала ему тактику пришельцев, поэтому новоявленный мичман осторожно крадётся, готовый в любой момент выстрелить. Вот и расщелина… так и есть, акватоид! Чейни успел выстрелить первым.

Пятый пришелец подставился сам, попытавшись занять огневую позицию около вершины ещё одного бугра. Курченко с его разрывными зарядами на этот раз не повезло – лихая пальба от живота оказалась слишком уж неточной, зато первого убитого алика записал себе в актив Сентено.

Ещё двоих акватоидов, попытавшихся выйти из субмарины, одного за другим, как на тренировке, уложили пристрелявшиеся по входному люку Тальбот и Томпсон. Но в прошлый раз аликов было восемь – похоже, это штатный экипаж такой подводной лодки. Значит, восьмой затаился и готов дорого продать свою жизнь…

Старшина X-COM Виктор Курченко, 18 января 2040 г.

Больше никаких акватоидов вокруг не было. Я уже без спешки осматривал коллективным разумом поле боя – Фербер с Рихтером остались держать десантный шлюз «Тритона», Дик с бабами стояли у входа в субмарину аликов, остальные заканчивали прочёсывание. Первая стадия десантной операции уложилась в несколько минут, но сколько теперь будем последних пришельцев из субмарины выкуривать?

– Ричард, помощь нужна? – это Чейни.

– Нет, господин мичман, сами справимся, – интонацию автопереводчик передаёт плохо, но понятно, что Дик язвит – всё никак не может успокоиться, что Спенсер теперь на ступеньку выше. Так и будет дуться, пока сам как минимум лейтенанта не получит.

– Давайте один люк откроет, а другой сразу гранату кинет, – предлагает Веласкес.

– Принято, – соглашается Тальбот, и они оба активируют «Магны» на подрыв без задержки. Теперь – только бросить. У всех наших гранат есть реактивные доводчики, позволяющие даже под водой бросить их шагов на десять.

В тупике за входным люком никого не было. Веласкес открыла правый люк и просунула в него ствол автомата. Тихо. Рискнула броситься в отсек – пусто!

– Чисто! Противник или в левом отсеке, или в носовом.

– Проверь носовой, – отозвался Тальбот, входя в субмарину и направляя «Актинию» на люк слева.

– Носовой отсек пуст! – через полминуты доложила Дебора. – Я у переднего люка в левый отсек.

– Пошли! – выкрикнул Ричард, открывая люк и сразу уходя с перекатом вниз. Вот он, последний пришелец! Стреляет! Зеленоватый заряд сотрясает переборку над головой Тальбота, и тут же выстрел Веласкес ставит точку. Гранаты не понадобились. Задание выполнено. На этот раз без потерь…

Полковник Антон Кабрал, 19 января 2040 г.

После вчерашнего боя я написал представление на Тальбота и Веласкес, но мичмана присвоили только Тальботу. За Дебору немного обидно, но вообще-то в штабе рассудили правильно – не стоит её резко повышать, не готовилась она всей прошлой жизнью в командиры. Хоть и писал Ницше ещё полтора века назад, что выходцев из низов общества следует с детства учить командовать, подобно тому, как аристократов учат подчиняться, но никто этого не делает, и девочка из бедной мексиканской семьи даже в паре с Томпсон ведомая, причём не только в бою.

Сунь тем временем довольно успешно приторговывает всякими штучками пришельцев – китаец он или уже где? В Европе гешефтами занимался «местный еврей», а в Азии для этого существует «местный китаец». В общем, теперь у X-COM есть деньги. То есть достаточно их никогда не бывает, но хотя бы «мало», а не «вообще нет». Сооружаются два жилых модуля на «Приме», сооружаются новые доки, приглашены ещё пятеро учёных. Мало, всё равно мало! Как раз только что доложили – ксенариум готов, и учёные начали просить как можно скорее доставить им живых акватоидов. А пушками заниматься Пушкин будет? Между прочим, ничего смешного – и то важно, и другое, и третье. И всё – в первую очередь.

Сейчас переключились на эти звуковые пушки. Вот прилипло же название – ну какая она «пушка», это ведь ручное оружие! Но больно уж резонатор у неё впечатляющий, действительно на ствол пушки похож. Сколько мы с ними провозимся, понятия не имею – творение чужого разума как-никак, и принцип действия совершенно необычный. Уже выяснили, правда, что оружие пришельцев стреляет сверхмощными ультразвуковыми пакетами. То есть выстрелить из него пока ни у кого из наших не получилось, так что не физики выяснили, а медики, которые тело Фогеля изучали. Воистину, mortui vivos docent8.

Да, завтра похороны Фогеля. Не в море, а в его родном Штральзунде. Казерта хотел и дальше поковыряться, но сколько можно уже? Человек и так сделал для землян всё, что мог, и даже после смерти. Поэтому Рудольф Фогель, унтер-офицер дойчемарине9 и старший матрос X-COM, будет похоронен с воинскими почестями. А мы продолжаем сражаться. Теперь – и за него тоже…

Старшина X-COM Виктор Курченко, 22 января 2040 г.

Планшет завопил ближе к ночи, когда мы с Китом генерировали очередную бредовую идею на тему всё той же долбаной звуковой пушки. Это уже что-то новенькое – «уммм… ааА-аа!.. ум-м… а-ААА-а!» И вспышки то оранжевые, то сиреневые, попеременно. Оранжевые – обнаружена неподвижная субмарина пришельцев, сиреневые – нападение. На кого нападение? Если бы на базу, были бы только сиреневые вспышки. Ясно пока одно: раз есть оранжевый сигнал, всем «морским дьяволам» срочно грузиться в «Тритон» и… И непонятно. Вся надежда на инструктаж от нашего полкана по пути.

– Пришельцы высадились на сушу возле Бангкока! – Кабрал сильно встревожен, даже на экране видеосвязи заметно. – В районе порта замечены неопознанные зелёные гуманоиды.

– А что, в Бангкоке есть порт? – заржал Рихтер. Он, конечно, моряк, но Таиланд у европейцев как-то с портами не ассоциируется, всё больше с секс-туризмом.

– Ну, в Гамбурге же есть! – парирует полковник. Ну да, Бангкок тоже стоит на реке у самого устья. – Субмарину противника обнаружить не удалось, цель высадки пока непонятна. Возможно, просто исследовательская экспедиция, но скорее всего, планируется рейд для захвата людей, как в ту марсианскую кампанию. Если это водная разновидность тех пришельцев, то и цель должна быть примерно та же – сбор генетического материала.

– Какая раса? – уточняет Чейни. – Акватоиды или мутоны, они тоже зелёные были?

– Раса точно не распознана. Очень может быть, что с ней мы вообще ещё не встречались! Поэтому, во-первых, постарайтесь захватить хотя бы одного пришельца живым. Это не приказ! Постарайтесь, но не любой ценой. Наши парализаторы действуют только вблизи, так что не геройствуйте зря. Во-вторых, сегодня важно не только уничтожить противника, но и спасти гражданских, если кто-то из них не успел эвакуироваться, и не превращать Бангкок в Сталинград. Не используйте без крайней необходимости гранаты!

– Мирняк? А юные девственницы там будут? – Данила тоже решил отжечь. Мы с ним типа дикари, нам можно плевать на священных коров. Ну и Мелли с Деборой, конечно, можно, они сами священные коровы. Кстати, а действительно у противника ведь могут оказаться самки. И наша феминистка Томпсон будет стрелять в самок? Как говорится, партбилет на стол!

– Где вы в порту девственниц видели? Моряк называется!.. Но давайте к делу, насчёт оружия. Мы успели напечатать три гаусс-пистолета, они довольно мощные и могут стрелять короткими очередями. Веласкес, Курченко – вы больше всех с ними тренировались, берите пистолеты и запасные магазины. Тальбот, вы тоже. Сентено, Гункель – «Скорпены» с пулевыми магазинами. Остальные – гарпунные автоматы. Ну и парализаторы, конечно.

– А сколько там их может быть? – это Веласкес.

– Если всё-таки рейд, то, исходя из прошлого опыта, десятка полтора. Плюс несколько киборгов или боевых роботов, прошу иметь в виду! Опять же, выглядеть эти киборги могут как угодно… в том числе и как юные девственницы, – подмигнул Кабрал. – В общем, доверяйте своим распознавателям целей! Какие ещё вопросы?

– Сколько времени будет в Бангкоке, сэр? – Тальбот, конечно. – Светло или уже стемнеет?

– Около восемнадцати по местному времени, ещё светло. По времени базы как раз будет семь утра. Так что приказываю: через десять минут – отбой!..

Полковник Антон Кабрал, 23 января 2040 г.

«Тритон» сел точно в центр единственной в порту площадки, на которой он мог уместиться. На суше что-то делается проще, а что-то гораздо труднее – попробуйте, например, посадить на такой пятачок самолёт, хотя бы и вертикального взлёта! Не могу даже представить себе, как у Ана с Кимом это получается, но результат – вот он, на планшете. Напротив десантного шлюза виднелось приземистое одноэтажное здание – то ли пакгауз, то ли какая-то контора. Красных точек пока не появилось – противник не обнаружен.

Здание – это хорошо, можно в нём укрыться и использовать окна как амбразуры. Мы, конечно, не обороняться собрались, но и в наступлении надо иметь прикрытие хотя бы с одной стороны. Тактика напрашивалась, и команды Чейни были абсолютно ожидаемыми:

– Веласкес – в здание. Тальбот, Сентено – фланги, как всегда.

«Как всегда» означало, что Тальбот сразу разворачивается направо, к носу «Тритона», а Сентено – налево. Три фигуры вылетают из люка и рассыпаются веером – и выстрел!..

Первое, что увидел Даниэль – нависшую трёхэтажную громадину склада. В окнах каждого этажа вроде бы мелькнули зеленоватые пятна, но автоматический целеуказатель не торопился зажигать красные точки. Чуть ближе, частично перекрывая проход к складу, торчала наблюдательная вышка, опоясанная лестницей. А на лестнице…

Это был не акватоид! И, конечно, не знакомый по видеозаписям сорокалетней давности мутон. Травянисто-зелёное, с желтоватым брюхом, незнакомое существо напоминало вставшую на задние лапы лягушку с мордой динозавра. Лягушечка ростом с человека – просто мечта француза! Как бы то ни было, в передних лапах существо держало звуковую пушку, и Даниэль выстрелил. Реактивная пуля из «Скорпены», угодив пришельцу в голову, свалила его на ступеньки лестницы.

С самого верха вышки выглянула голова. Тьфу ты, это же человек, а не инопланетный монстр! Не зря я напоминал, что здесь может оказаться мирняк! Сентено неподвижно замер и вгляделся – человек лихорадочно показывал рукой вниз.

– Даниэль, на вышке есть будочка, проверь! Он подсказывает, что в будочке алик!

– Понял, – произнёс Сентено и жестами показал человеку на крыше будочки – «понял, ложись и не отсвечивай». Чтобы добраться до вышки, нужно было пересечь несколько метров простреливаемого пространства, поэтому он начал осторожно пробираться вдоль борта «Тритона», готовясь к броску и поглядывая на окна склада. За ним, держа на прицеле вышку, скользила Томпсон. Чуть правее, вдоль стены конторы, дверь в которую Веласкес уже открыла мощным пинком, продвигался Курченко, и именно он заметил за углом ещё одного зелёного пришельца. Первое в истории боевое применение гаусс-пистолета оказалось удачным – из трёх зарядов два попали в «лягуха», и тот, испустив квакающий всхлип, повалился на асфальт.

– Альбац котёнку! – прокомментировал Виктор, прижавшись к стене конторы и заглянув за угол. – Блин, что за гадость?..

Тальбот, привычным движением выглянув из-за носа летающей субмарины, зажёг на карте сразу две цели. Метрах в пятидесяти квадратный сетчатый заборчик огораживал какие-то бочки и ящики, и по другую его сторону стоял третий алик – уже знакомый, зелёный. Он был за двумя рядами сетки и большой опасности пока не представлял. Но вот вторая цель, прямо напротив и на расстоянии вдвое ближе… «Лягухи» подсознательного отвращения как-то не вызывали – ну противник и противник, видали мы врагов и позеленее. Это же существо было просто ожившим кошмаром запойного медика. Отталкивающего белёсо-серого цвета, с нелепым грязно-розовым подобием хобота, оно казалось гигантским гнойником, которому извращённый разум придал внешнее сходство с человеком.

Ричард отшатнулся назад, будто налетев на невидимую стену, и буквально выблевал цветистое ругательство, вложив в него весь многовековой компост английской аристократии. А потом вскрыл этот ходячий гнойник точным выстрелом из гаусс-пистолета. Он вполне мог взять кошмарное существо живым, но даже не вспомнил про парализатор – никакая сила не заставила бы его подойти вплотную к подобной мерзости.

– Простите, сэр! Готов понести взыскание, – англичанин и сам понимал, что упустил прекрасную возможность добыть первого живого алика.

– Ричард, да вы что? – я абсолютно искренен. – Всё правильно, мы же не знаем, насколько это существо опасно!

– В здании чисто, – доложила Веласкес. – Это офис. Вижу ещё два выхода. Широкие ворота справа и дверь в стене напротив входа.

– Держи правый выход! – скомандовал Чейни и вместе с Рихтером ворвался в контору, нацеливаясь на дальнюю дверь. В окнах по левой стене виднелся край ещё одного сетчатого заборчика, рядом с которым лежал убитый Курченко пришелец. В передней стене тоже были окна, и Чейни резко притормозил, заметив за ними, в огороженном сеткой квадрате, второй розово-серый алкогольный кошмар.

– Берём живым, мне не противно! – Рихтер потянул из-за спины парализатор и подошёл к двери. Параллельно стене конторы стоял большой контейнер для мусора, за которым можно было укрыться, хоть и не в полный рост.

– Берём! – поддержал Курченко. – Я зайду с другой стороны, тут как раз ящики высокие. Захватим юную девственницу!

– А вдруг у аликов в натуре такие девушки? – Гюнтер выскочил за дверь и начал осторожно прокрадываться вдоль контейнера.

Виктор в несколько прыжков оказался у калитки в заборчике и вытащил из заплечного ранца парализатор. Одновременно с этим Веласкес, открыв широкие ворота, заметила четвёртого зелёного гуманоида. Между ними расположилась поднятая на каких-то фермах крытая площадка с лестницей, поэтому стрелять Дебора пока не могла и начала медленно продвигаться вдоль стены. Чейни застыл у открытой двери, готовясь выскочить и продвигаться дальше, в сторону причальной стенки порта.

Они рассчитали всё правильно… если бы серый кошмар был вооружён звуковой пушкой или чем-нибудь в этом роде. Но пришелец взмахнул своим коротким хоботом, с его конца сорвалась белая вспышка и, перелетев по навесной траектории через невысокий контейнер, зацепила плечо Рихтера. Раздался трещащий хлопок, и немец неподвижно растянулся у контейнера.

Через несколько мгновений Курченко, перемахнув через ящики, ткнул пришельца парализатором. Серый беззвучно осел на стоящие в загородке бочки, «морской дьявол» наклонился над ним, приготовившись ударить ещё раз, но парализатор сработал исправно.

– Виктор! Посмотри, что с Рихтером? Виктор?..

– Убит, – сообщил через полминуты Курченко. – Чем – непонятно, видимых повреждений нет.

Вторая потеря. Да, это война, но если бы мы знали заранее, чем опасны серые пришельцы и как они стреляют…

Свистящие выстрелы из гаусс-пистолета – Веласкес всё-таки завалила пришельца! И сразу метрах в ста от неё, с другой стороны «Тритона», Ричард Тальбот, всё это время державший на мушке давно замеченного зелёного алика и успевший подобраться поближе, стреляет через сетку – и тоже удачно!

– Тальбот! Прочешите вместе с Веласкес дальние пакгаузы!

– Вас понял, сэр, – Ричард скрылся за пакгаузом, около которого лежал подстреленный им серый пришелец.

Сентено, перебежав наконец через открытое пространство, стал подниматься на вышку. Он уже перешагнул через лежавшего на лестнице убитого алика и стал подниматься дальше, и тут по нему выстрелили. От мощного звукового заряда вышка так загудела и затряслась, что колумбиец чуть не упал с лестницы. Присев, он прицелился в окно на третьем этаже склада, из которого стреляли, но зелёный гуманоид успел спрятаться в проёме между окнами.

Томпсон, воспользовавшись тем, что противник отвлёкся на Сентено, бросилась к двери склада. За ней бежали Дагалье и Гункель. Все трое, оказавшись под прикрытием стены склада, выставили автоматы в сторону соседнего пакгауза, за которым уже виднелись причалы. Остававшийся в резерве Фербер, подбежав к пакгаузу, открыл дверь и сразу отскочил в сторону, тоже взяв вход на прицел. В пакгаузе никого не оказалось, и Фербер, пробежав его насквозь, начал продвигаться в сторону причальной стенки. Томпсон тем временем уже была готова ворваться в трёхэтажный склад, но тут на его первом этаже раздался приглушённый хлопок, и из-за двери потекли струйки ледяного коричневатого дыма.

– Внимание! – голос Мелли, совершенно безжизненный. – Какое-то новое оружие зелёных! Похоже, парализующее, я теряю сознание!

…Всё можно сделать тремя способами – правильно, неправильно и так, как сделала Мелани Томпсон. Сообразив, что оружие у пришельца за дверью парализующее и бьёт по площадям, она открыла дверь и побежала, не стреляя, в сторону стоявшего между окнами «лягуха», который как раз заряжал что-то похожее на гранатомёт. Мелли, надо полагать, рассчитывала, что пришелец не станет стрелять в упор, чтобы не подорваться вместе с ней, однако тот всё же выстрелил. Первый этаж склада заволокло коричневатым дымом, и Томпсон вместе с аликом без сознания осели на пол.

– Чёрт! – выругался заглянувший в окно Гункель. – Мелани, ты жива? Мелани! – коммуникатор в шлеме Томпсон прилежно повторял всё по-английски, но американка не отвечала.

Первым в дверь ворвался Дагалье и сразу кинулся к лестнице на верхние этажи, где засел пришелец, перестреливавшийся с Сентено. За ним вбежал Гункель и, убедившись, что на первом этаже всё спокойно, подошёл к неподвижным телам. Шлем Мелани был непрозрачным – жива!

– Мон колонель! Томпсон жива, но без сознания, не могу понять, ранена или нет. Внешних повреждений не замечаю.

– Благодарю, Штефан! – я облегчённо вздыхаю, хотя пока не знаю, что будет с Мелли после такого анабиоза. – Останьтесь рядом с ней и караульте пришельца.

Дагалье, поднявшись по лестнице на второй этаж, сразу увидел в нескольких метрах серого «тошнотика», как он стал про себя называть этих существ, и застрелил его. Больше на этом этаже аликов не оказалось, и швейцарец стал осторожно продвигаться к лестнице наверх. Зелёный пришелец, стоявший у окна, оказался закрыт ящиками. Пробираясь между ними, Дагалье обнаружил хорошую позицию для стрельбы и со всеми удобствами, стреляя с упора, прострелил пришельца двумя реактивными гарпунами.

– Даниэль, чисто! Можешь подниматься!

Где-то через полминуты со стороны вышки донёсся выстрел из «Скорпены» и вслед за ним – предсмертный квакающий всхлип. Убитый Сентено пришелец был уже десятым обезвреженным противником, а прочесать осталось совсем немного – два пакгауза вдалеке да какие-то ангары у причальной стенки. Победа наша! Вот только, Пресвятая Дева, не надо больше «двухсотых» и «трёхсотых»…

Тальбот, обогнув пакгауз, чуть не столкнулся с очередным аликом. Поразительно, но этот «лягух» оказался вообще безоружным! Сообразив, что безоружный – значит не простой солдат, а кто-то вроде пилота или бортинженера, Ричард не стал стрелять и на бегу ткнул пришельца парализатором. И почти сразу затормозил – впереди, у широких ворот ещё одного пакгауза, лежал труп в униформе портового рабочего. Раз есть убитый – где-то рядом затаился инопланетянин!

– Ричард! – это вышла на связь Веласкес. – Вижу серого пришельца, входит в пакгауз!

– Понял, – ответил Тальбот, перебегая к задней двери дальнего пакгауза. Серый гуманоид караулил передние ворота, и Ричард спокойно застрелил его в спину.

Курченко, выбежав на причал из-за стоявшего у самой причальной стенки ангара и заметив двух пришельцев у другого ангара, видневшегося метрах в семидесяти, залёг за массивным кнехтом и открыл стрельбу. Виктор у нас стрелок не лучший, да и дистанция была велика для пистолета, но, связав аликов перестрелкой, он дал возможность подобраться Чейни и Ферберу, которые, тщательно прицелившись, выстрелили по разу и оба попали – Матиас наконец-то открыл счёт убитым пришельцам.

– Доложите обстановку! – начал опрос Чейни, полагая, что убитый им только что алик – последний. – Веласкес?

– Чисто.

– Дагалье?

– Я на складе, чисто.

– Гункель?

– Чисто…

Точку поставил всё тот же неугомонный Тальбот, вспомнив, что не проверил пакгауз, возле которого был убит самый первый розово-серый кошмар. На крышу пакгауза вела лестница, а в крыше был люк, и Ричард, спрыгнув в него, обнаружил труп ещё одного портового рабочего. Оказавшегося рядом алика он с удовольствием пристрелил.

Как вскорости выяснилось, из четырёх уложенных Тальботом пришельцев двое были только ранены. Десять убитых, пять «языков», семеро спасённых гражданских, «двухсотый» Гюнтер Рихтер и «трёхсотая» Мелани Томпсон, которую неизвестно как приводить в чувство…

Старший лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 23 января 2040 г.

Сегодня в семинарской не было Казерты и ещё нескольких учёных – занимаются живыми аликами и оглушённой Мелли. Восемь мореманов, понятное дело, раздобыли в порту бутылку и помянули Рихтера на обратном пути, но прошло уже несколько часов, и все они сидели трезвые и сосредоточенные.

– Насчёт вашей тактики… – полкан на этот раз был мрачнее некуда, и понятно почему. – Так вот, насчёт тактики у меня с вами ещё будет подробный разбор… или разнос, если кому-то угодно так считать. А пока я хотел бы спросить: в дополнение ко всем глупостям, которые вы натворили на задании, чья была идея – ещё и котёнка на базу притащить?

– Мон колонель, это я его нашёл, – поднялся Дагалье. – Забился между ящиками на складе и не вылезал.

– Так. А потом старшина Веласкес подманила его рыбными чипсами… Кстати, где взяли? На столе в конторе?

– Ну да, сеньор коронель, но я спросила у стивидора…10

– Сэр, позвольте объяснить, – формально командовал группой Чейни, ему и отвечать. – Котёнок был явно бездомный, портовые рабочие говорили, что никто его специально не подкармливал, хотя видели до этого несколько раз. И тогда старшина Курченко сказал, что раз мы моряки, то у нас должен быть корабельный кот.

– Я поддержал, сэр, – добавил Тальбот. – Институт корабельных котов – это старинная морская традиция.

– Но на «Тритоне» держать не дам! – Кабрал с улыбкой посмотрел на полосатого серого котёнка, гонявшего по столу бумажный шарик. – Там не то что крыс, там даже камбуза нет.

– Мяу? – откликнулся котёнок, уже успевший понять, что такое «камбуз».

– Корабельный кот, говорите? – продолжал полкан. – Надеюсь, ни у кого возражений нет? Прекрасно. Зачисляется на должность корабельного кота базы «Прима» с присвоением воинского звания «корабельный кот X-COM»! – кто-то тихо рассмеялся. – Подождите, а кого зачислять? Имя-то есть у него?

– Предлагаю – Жругр! – выпалил Андрей. Именно он обследовал котёнка по ветеринарной части и, видимо, уже доложил шефу, что всё в порядке, зверь просто голодный.

– Мне не выговорить, – возразил кок Чжан. Всё правильно – именно кок является непосредственным начальником корабельного кота, и его мнение по данному вопросу может оспорить только капитан. Тем более если это мнение такого мастера, как наш Чжан Луншань.

– Точно, давайте что-нибудь съедобное и чтобы на всех языках звучало похоже, – согласился Кабрал.

И тут меня осенило. Можно даже сказать, словил сатори. Котёнок-то из Таиланда, а в Азии иногда ставят всякую еду богам и священным животным. Как же она называется…

– Прасад!

– Шурик, ну ты живодёр! – заржал Кит Проливин. – И богохульник. Кришна же вегетарианец, кошек не жрёт.

– Так это Кришне ставят? Я думал, то ли Будде, то ли священным коровам.

– Нет, именно перед изображением Кришны. А потом этот прасад едят вместе с остальной едой. Но тайцы-то буддисты, а не кришнаиты!

– А что, мне нравится, – неожиданно вступился Тальбот. – У моей бабушки сестра кришнаиткой была. Мясо, конечно, не готовила, но расгулла11 такая вкусная… – на какое-то мгновение из английского офицера выглянул просто английский мальчишка.

– Ну что, усатая харя Кришны? – подхватил и Витёк. – Таки быть тебе священным приношением!

– Ну ладно, давайте к делу, сейчас Казерта уже подойдёт, – подытожил шеф, и в этот момент, точно по пословице, вошли доктор и бледная Мелли Томпсон. – Товарищ Чжан, прошу зачислить кота на довольствие. Только не делайте из него на самом деле кришнаита, на одном молоке кошка долго не протянет. Корабельный кот Прасад, приказываю отбыть на камбуз!

– Мяу!..

К.ф.-м.н. Никита Проливин, 23 января 2040 г.

– Итак, первое из двух новых существ, – начал Казерта, включая голограмму «лягуха». – На первый взгляд похоже на водную разновидность марсианского мутона, но на самом деле только цветом. Не надо думать, будто каждая из известных нам рас чисто сухопутных пришельцев должна непременно иметь точное земноводное подобие, как сектоиды. Существо это действительно напоминает лягушку, которой постарались придать карикатурное сходство с человеком… ну или наоборот, – доктор слегка улыбнулся. Встречено оно было на суше, но образ жизни ведёт преимущественно водный. Почему я так считаю? Обратите внимание на выступающие жабры, они очень развиты! На суше этот пришелец тоже дышит жабрами, выделяя защитную слизь, чтобы они не высыхали. По-английски я назвал его просто «жаброчеловеком», без всяких затей.

– Извините, мистер Казерта, – вмешался Кабрал. – А как его называют на других языках? Надо знать, какие переводы заложить в коммуникаторы.

– Господин Богданов, – доктор посмотрел на Андрея, – на русском, похоже, вы для себя придумали уже? Я ещё в лаборатории слышал.

– Ну да, что там придумывать? Жаба с жабрами… Жабер!

Мы расхохотались. Все пятеро, включая шефа. Ну точно русский язык для него родной, он только по гражданству португалец. С удовольствием небось по-русски говорил бы, но приходится на португальском, чтобы все подчинённые были в равных условиях – больше у нас на базе лузофонов12 нет.

– Принято, – говорю, поняв, что все русские согласны. – Жабер, мужской род, второе склонение.

– На данный момент, – через полминуты продолжил Казерта, – мы убедились, что по крайней мере одна из рас пришельцев способна к активным действиям на суше. Жаберы, несомненно, являются самостоятельно развившейся разумной расой, это не искусственно созданные существа. У них есть некоторая общественная стратификация, судя по тому, что из трёх живых экземпляров, доставленных сегодня, один был вообще без оружия. Чего, по-видимому, нельзя сказать о другом новом виде пришельцев.

Над столом появилась голограмма тошнотворной «юной девственницы».

– Ну и блевоид! – выдохнул я. – Первый раз в жизни такую мерзость вижу!

– Блин, точно! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Блевоид!

– Вам хорошо ржать, – поморщился Андрей, – а мне эту гадость ещё вскрывать придётся! Но с названием соглашусь.

А Казерта продолжил:

– Существа эти – даже скорее киборги, чем генетические конструкты. Кожа у них искусственная, из того же полимера, что и вся техника пришельцев. Внутреннее строение мы изучить ещё не успели, но для бойцов главное – чем они вооружены. Невероятно, но их оружие – миниатюрные шаровые молнии! Блевоиды не стреляют ими, а бросают по навесной траектории, не очень далеко. При попадании в человека происходит сверхмощный электрический разряд. Наши скафандры его не держат, поэтому вблизи блевоиды крайне опасны. Но убить их очень просто, достаточно один раз попасть из чего угодно, так что «боевыми роботами» я бы их называть не стал. Они для чего-то другого, не для боя с вооружённым противником.

– Полицаи, так бы и сказал, – бросил Шурик. Ну любит мужик подколоть лишний раз пиндосов, знает же прекрасно, что полиция для них – как пророк Мухаммед для мусульман. – «Браслетов» с дубинками у этих гадов не было?

– При них вообще никаких артефактов не было, – снисходительно пояснил Казерта. – Оружие просто встроено в тело. Вот этот небольшой хобот. Казалось бы, напрашивается не летальное, а парализующее, но вместо этого парализаторами оказались вооружены некоторые жаберы. Вот это подобие гранатомёта, – появилась голограмма очередного трофея, – стреляет гелевыми капсулами, которые при попадании образуют облако парализующей субстанции на несколько метров вокруг. Действует и на людей, и на пришельцев – несколько часов анабиоза обеспечено. Антидотом может служить стимулятор из ваших аптечек, но одной дозы точно не хватит. Старшине Томпсон понадобилось две, и это через несколько часов!

– Так что прямо в бою лучше не надо, – добавил полковник. – Будете долго пытаться. Лучше вынесите аликов побыстрее, всё равно никакой боеспособности после такого анабиоза – только лишняя мишень для противника…

К.б.н. Андрей Богданов, 29 января 2040 г.

Мы сделали это!

– Да, – докладываю, – блевоиды – действительно киборги. Искусственно выращенные организмы, покрытые вместо кожи аквапластиком. Теперь, между прочим, мы можем сами делать из него бронескафандры. Но самое замечательное – мозг. Вероятно, выращивать мозг из клеток не умеют даже алики, поэтому блевоидам ставят человеческий, с контролирующими имплантами.

– Мне только что пришло в голову, – заметил Кабрал. – А это обязательно должен быть именно человеческий мозг? Вроде бы особая разумность этим существам не нужна.

– Может быть, и не обязательно, – продолжаю я, – но у всех исследованных особей был человеческий. Подозреваю, что дело тут в прямохождении. Импланты могут только подавать сигналы и блокировать некоторые функции, но не добавлять исходно отсутствовавшие. Кстати, мозг акватоида или жабера тоже должен годиться.

– А что представляют собой импланты, вы не выяснили? – спросил один из шестерых новоприбывших, явно немец и, похоже, самый главный из всех.

– Пока не всё. Мы только поняли, что они настроены на тета-волны жаберов. При этом импланты у блевоидов не только в мозгу, но и в теле, такой вот ментально-молекулярный контроль. Похоже, блевоиды – это роботы специально для жаберов. Кстати! Теоретически можно эмулировать мозг жабера и управлять блевоидами. Но для этого потребуется большая лаборатория в отдельном модуле.

– А нет опасности, что жаберы будут наших оперативников в бою гипнотизировать? Были же такие случаи в девяносто девятом, нет?

– Что конкретно жаберы – нет. А вот акватоиды теоретически могли бы, это же водные сектоиды. Потому и нужна лаборатория ментально-молекулярного контроля – записать тета-волны аликов и выяснить, как они действуют на людей. «Языков» допрашивать, опять же. Да и самим потренироваться – вдруг у Фербера получится брать пришельцев под контроль? Он же на четверть сектоид.

– Да, это серьёзно… А по оружию инопланетян что? – это опять Кабрал.

– Взломали! То есть как устроено, пока не изучили до конца, а вот блокировку обошли, теперь человек тоже может выстрелить из него. Оказывается, тоже было завязано на тета-волны аликов. Но там всё просто, никаких кодов, оно просто реагирует на ментальный фон. Достаточно простого осциллятора инфразвуковой частоты, и то не постоянно, а только в момент выстрела. Или в саму «стрелковку» его встроить, или в перчатки скафандров.

– Спасибо! – от души поблагодарил полковник. – Теперь я хотел бы попросить вас сосредоточить основные силы именно на лаборатории молекулярного контроля. Оружие, как только исследовано, подобрал в бою и стреляй, а эту лабораторию сначала построить надо! Не волнуйтесь, в начале февраля прибудут ещё учёные, загрузим все лаборатории на полную мощность. Кстати, позвольте представить вам боевое пополнение. Карлос Агилера…

Сентено и Веласкес встрепенулись, услышав испанскую фамилию.

– Кубинец. Боевой пловец, больше нам ничего знать не надо.

Агилера тем временем перемигнулся с Сентено. Они что, знакомы? Очень может быть.

– Людмила Павлова, – продолжил Кабрал. – Из России. Русская женщина, как вы понимаете – это капут пришельцам!

Статная славянка рассмеялась и подошла к нам:

– Привет! Где тут русские, мне сразу было ясно.

– Я даже сообразил, как вы это поняли! – отшутился Кит Проливин. Вот интересно, а заметил ли он, что Кабрал изящно обошёл стороной вопрос о том, какую контору представляет у нас прекрасная Люси? Если бы что-то армейское, он бы не скрывал.

– Рудольф Бреме, – представил полковник главного фрица. – Принимал участие в разработке наших бронескафандров, они вообще-то немецкие, так что не удивляйтесь, что нам прислали в основном немцев. Бреме из них самый старший по званию, и в X-COM, как я догадываюсь, его тоже будут быстро повышать. Поверьте, он этого заслуживает – инженер и моряк прекрасный, мы одно время работали вместе.

– Не торопитесь хвалить, герр оберст, – улыбнулся высокий рыжеватый Бреме. – Позвольте мне представить остальных. Прошу: Хельга Унгер, моя коллега, разработчик и испытатель бронескафандров. Раз женщины теперь тоже служат на флоте, – чувствовалось, что бывалому моряку это в глубине души было не по нраву, – то надо приспособить для них и скафандры. Хельга в этом отношении настоящая немка – всё продумывает до мелочей!

Мелли Томпсон слегка кивнула. Маленькие женские мелочи, да…

– Отто Краузе, из морской пехоты. Превосходный стрелок из всего, что только может стрелять, и даже немножко из того, что теоретически стрелять не может, – Бреме хлопнул по плечу шатена с невыразительным задумчивым лицом. – И наконец, Манфред Хафнер, – совсем юный смуглый парень, не очень-то и похожий на немца, встал и сдержанно поклонился. – Из дойчемарине, попросился в наш проект сам. Я догадываюсь, почему он так настойчиво просился в X-COM, но оставлю свои догадки при себе.

Итак, русская четвёрка стала русской пятёркой. Плюс из «ещё учёных» точно будут наши. Плюс шеф – мы давно поняли, что он тоже русский, хотя бы наполовину. Пять с половиной из… Ёлки-палки, так ведь нас давно уже не тридцать три! Почему-то это только что дошло до меня…

Глава 2. Сумерки пришельцев, или Как философствуют ультразвуком

Старший лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 9 февраля 2040 г.

– Барракуда-два, выход разрешаю! Тритон-один, выход разрешаю!..

Мокрая тропическая ночь над океаном.

Подводную лодку аликов заметили у самой Африки и сейчас ведут дальними сонарами. Она впереди и уходит, а позади, на подхвате – «Тритон». Скорость, скорость! Отчаянно не хватает скорости, земные технологии упёрлись в потолок. Нужно строить субмарины как у пришельцев, но как?

Я, конечно, принимаю участие в мозговых штурмах захваченных субмарин, но пока мы так ничего и не поняли толком. Кит Проливин гениально догадался, что их двигатели – одновременно и пушки, и двигатель мы в принципе можем даже воспроизвести. Но не на голом же двигателе лететь, как ведьма на метле! Корпус нужен. Система управления и навигации, опять же. А вот к ним не подступишься никак пока – выглядят совершенно монолитными, прямо сфинксы какие-то из аквапластика.

Топливо у аликов тоже интересное. Золотистые кристаллы, очень красивые, между прочим. Они везде – и в двигателях, и в магазинах оружия, и даже, кажется, в парализующих капсулах, которыми пришельцы швыряются. И просто в контейнерах, у нас таких контейнеров прилично уже. Когда пленному жаберу показали кристаллы, он не на шутку встревожился: «З’ррбит»! Но что это за штука такая – не колется, гад. Ладно, з’ррбит так з’ррбит, всё равно в человеческих языках нет слова для такого чуда. Одно пока понятно, что большая ценность для них, а уж для нас – тем более.

Жёваный крот, ну так я и знал! Своего-то топлива не хватает добраться, куда нам на кристаллы пришельцев облизываться! Полыхает на визире шлема сигнал «Точка невозврата». А на «Чагосе» нет свободного дока – только сооружается. Значит, на автопилоте обратно на «Приму». Одна только надежда, что десант с «Тритона» не оплошает…

Полковник Антон Кабрал, 10 февраля 2040 г.

Уфф… Семерых жаберов ребята быстро укокошили без потерь, хоть пятеро из наших «морских дьяволов» и были новичками. Чейни командовал просто образцово, что отметили и в штабе, наградив его за этот бой званием лейтенанта. Бреме, как я и предсказывал, сразу получил мичмана, и почему-то до мичмана повысили ещё Сентено, которого в десанте вообще не было. Видимо, его отметили ещё на прошлом задании, но звание тогда решили придержать. Ну и правильно – я как вспомню, что они в Бангкоке вытворяли, так задаю один и тот же вопрос: «Пресвятая Дева, за что ты так любишь нас грешных? Ведь на самом деле чуть ли не все погибнуть могли!»

Всё же без грустного не обошлось – Люся Павлова тяжело ранена, она вообще могла умереть на обратном пути. Казерта все шесть часов не отходил от монитора видеосвязи, подсказывая Хельге, когда какие препараты вводить, а теперь не отходит от самой Люси. Мы в первый раз увидели разрыв ребристой гранаты пришельцев – и то, что она делает с человеком. Весь правый бок – сплошной синяк, ни одного целого сосуда не осталось.

К Павловой я непременно зайду, как только будет можно. Она сражалась до последнего – уже раненая подстрелила жабера. Своими орденами и медалями X-COM не награждает, но у меня есть право наградить её именным кортиком. И букетом белых роз, конечно – женщина ведь, не Томпсон какая.

Похоже, тактика пришельцев начинает проясняться. Малые субмарины выполняют исследовательские задания, экипаж – восемь акватоидов или жаберов, без боевых роботов. Правда, на этот раз их оказалось только семь, и Хафнеру не хватило – так и остался пока старшим матросом. Отто Краузе, как его Бреме и рекомендовал, оказался прекрасным стрелком и записал себе двух убитых пришельцев. Остальные – по одному.

На самом деле очень вовремя была эта субмарина! Если я скажу, по какой цене мы продаём звуковое оружие аликов – вы просто не поверите. Честно говоря, я бы тоже не поверил, но Сунь как-то умудряется. Как раз на «Чагосе» и «Меганезии» закончили жилые модули и доки, так что покупаем «Тритон» для второй базы и «Барракуду» для третьей, набираем ещё «морских дьяволов» и окаянствуем в Индийском океане…

Старшина X-COM Виктор Курченко, 13 февраля 2040 г.

Семинарская сегодня была переполнена – кроме большого пополнения, учёные собирались рассказать что-то важное. Мы уже знали, что новички отправятся в основном на «Чагос» и «Меганезию», и туда же переведут кого-то из наших опытных бойцов.

– На базе «Чагос» наконец поставлен на боевое дежурство второй десантный «Тритон», – начал полковник. – Туда же переброшены все «Актинии», ручные торпеды и гарпунные автоматы. Закуплены подводные фонари и парализаторы, но ксенариум пока только строится. На «Меганезии» скоро будет ещё одна «Барракуда», и туда перебрасываются восемь бойцов для защиты базы. Вооружение – на первое время гаусс-пистолеты. Представляю штат «Чагоса».

На экране видеосвязи появился командный пункт нашей второй базы, в котором расположились четверо – смуглый индиец, два славянского вида европейца средних лет и заросший густой бородой человечек, похожий на гнома.

– Комендант Виджай Басу, – индиец раскланялся, прижав руку к сердцу. – Командир десантной субмарины Тадеуш Смолек, второй пилот Мыкола Леськив…

Так и есть, славяне, только не братские. Раздумываю, не сказать ли в камеру «Крым – это Россия»?

– Кок Деметриос Христодулу. Греческая кухня на самом деле одна из лучших в мире, просто не такая раскрученная, как итальянская, так что теперь будем друг другу завидовать! – пошутил Кабрал. – И бойцы. На «Приме» из сегодняшнего пополнения остаются трое, – Кабрал начал представлять новичков. – Клаус Рихтер, из дойчемарине. Предвидя ваши вопросы – да, кузен погибшего Гюнтера. Вернер Хайнш, оттуда же. И Эндрю Кук, Австралия.

– Пока ещё не капитан Кук! – улыбнулся Эндрю. – У нас целый конкурс был, правительство спохватилось – а почему это Австралия в X-COM не представлена?

– Далее. Командиром боевой группы базы «Чагос» временно назначается мичман Бреме, заместителем командира – старшина Веласкес.

А полкан, оказывается, неравнодушен к Деборе! Я-то понимаю, зачем её переводят на «Чагос» – чтобы проявила себя как командир и получила наконец мичмана.

– …Иван Шадрин. Да, внук того Ивана Шадрина, героя войны с марсианскими пришельцами. Татьяна Макеева, тоже из России. Галина Чукарина, опять же дочь того Чукарина.

Ну прямо день героических династий! Только женщин зачем столько?

– Эмилио Эставес, Венесуэла. Вольфганг Цандер, Австрия. Квентин Моррис, американский «морской котик», – здоровенный «афроамериканец» выдал голливудскую улыбку. – И наконец, Бернар Герен и Гастон Лекуант. Представляют даже не чью-то армию, а службу безопасности Африканской корпорации.

– А что делать, если по отдельности ни одной стране у нас хорошие боевые пловцы не по карману? – пожал плечами мощный банту Лекуант.

– Но африканцы всё равно должны защищать Землю! – добавил Герен, по виду явный мулат. – Потому что Африка – родина человечества!

– Согласен! – рассмеялся полковник. – Ну так а я что делаю? Кстати. Мичман Бреме, вы обратили внимание, что я сказал «временно»? После первого же боевого задания, когда на «Чагосе» появятся бойцы с боевым опытом, примете под командование группу на «Меганезии». До этого командиром боевой группы «Меганезии» назначается старшина Дагалье, заместителем – старшина Гункель.

Ну вот и Штефана с Рене от нас переводят… Хотя, с другой стороны, всё правильно – нельзя же, чтобы в бой шли одни новички.

– Комендант базы «Меганезия» Аветис Месропян… Поль Партон… Тимоти Эйлифф… Сергей Высоцкий… Борис Булгаков… Мэлори Кинг… Аманда Северн… – представлял Кабрал. Нет, всё-таки многовато новых лиц.

– А кок будет? – спросил кто-то из новичков «Меганезии».

– Через пару недель. Причём сей повар будет готовить острые блюда! До этого можете сами разогревать полуфабрикаты. Теперь – внимание! У научной группы появились очень важные сведения. Профессор Номинханов, прошу вас.

– Добрый день, – поклонился пожилой азиат, появившийся на «Приме» две недели назад. Мой коммуникатор на время отключился, поскольку Номинханов говорил по-русски. – Мы завершили работу над проектом лаборатории ментально-молекулярного контроля, – над столом возникла схема модуля, разделённого на несколько отсеков с какими-то пультами внутри. – Осталось ещё подготовить конструкторскую документацию, но это вопрос нескольких дней.

– А что понадобится для её постройки? – это Сунь-хунь, конечно. Завхоз – он и под водой завхоз.

– Сам модуль стандартный, а оборудование… В основном серийное, энцефалографы, например. Что-то, конечно, нужно будет сделать в наших мастерских. Думаю, к середине марта закончим. Прежде всего нужно будет проверить порог внушаемости и ментальную силу всех бойцов. Подчеркну, что это не одно и то же! Порог внушаемости – вещь врождённая и в течение жизни практически не меняется, он показывает, насколько легко вас загипнотизировать. Между прочим, блевоидам ставят мозговые импланты как раз затем, чтобы снизить его вообще до нуля.

– Ого! То есть подходи и бери под контроль? А почему тогда у нас не получалось в бою? – спрашиваю я.

– А вы, во-первых, пробовали это сделать? Нет? Вот вам и главная причина. И во-вторых, одного желания недостаточно, требуется ещё код к конкретному импланту. Как бы вам объяснить… Была стена – проломить можно, но для этого нужно быть танком. Теперь вместо стены просто дверь – войдёт кто угодно, но нужен ключ.

– То есть в лаборатории будут подбирать ключи к блевоидам?

– Отмычки, тогда уж. Что толку от родного ключа, если дверь уже открыта, то есть блевоид у нас в ксенариуме сидит? Нужна именно универсальная отмычка для боевых заданий.

– А ментальная сила – это наоборот? – сообразил Шадрин. – Насколько легко я сам могу кого-то взять под контроль?