Шамиль. Между нами только секс бесплатное чтение

Ненавижу (Начало!)

В этом доме у меня есть личная камера. Полуподвальный этаж дома. Бетонные стены, зарешеченные узкие окна, напоминающие обычные форточки. Сыро, холодно, мрачно.

Глубоко в стену вкручено несколько креплений в виде колец, в них продеты цепи, которые заканчиваются наручниками. Такими цепями можно удержать крупную бойцовскую собаку и… меня.

– Ты снова сбежала, – усмехается Дархан, расхаживая туда-сюда и поигрывая хлыстом из множества тонких кожаных плетей.

– Ненавижу тебя, – выплевываю в ответ.

– Я спас тебе жизнь, неблагодарная сучка! – рычит муж.

– Да лучше бы дал мне тогда сдохнуть, чем убивал ежедневно то время, что я с тобой! Мне в самом задрипанном клубе на самом грязном ринге не было так мерзко, как в твоей постели! – срываюсь и тут же получаю удар плетью по бедру. – М-м-м… – со стоном закрываю глаза.

Дархан подходит ближе. Дергаюсь. Цепи, которыми я сейчас прикована по рукам и ногам к стене камеры, противно звенят. Ненавижу быть беспомощной! Он делает меня такой. Он сильнее. Рядом с ним во мне просыпается маленькая девочка, которой страшно, которая хочет плакать и очень скучает по маме. Этой маленькой девочке нужна защита и любовь. Но я не покажу ее Дархану. Он просто растерзает меня. Окончательно уничтожит.

Кроме меня у него есть еще две жены, но почему-то именно я стала особенно любимой. Есть множество любовниц, которых таскают прямо в дом его люди. Он очень любит девственниц. Дархан дорого платит за невинных девушек, особенно светленьких: русых или блондинок. И я радуюсь, когда он с ними, потому что в эти моменты он не со мной. Вот так просто.

Просто дышать без него какое-то время.

Ненавижу!

Еще один удар разрывает кожу, и по ноге текут теплые струйки крови. Следом еще один по другому бедру. Из моего рта вырываются тихие стоны, но ни единой слезинки мой муж не увидит!

Дархан откидывает в сторону плеть. Наотмашь бьет меня по лицу. Разбивает губу. Цепи снова звенят.

– М-м-м… музыка для моих ушей, – улыбаюсь в ответ.

Да, я нарываюсь уже. Иногда мне хочется, чтобы в этих пытках он убил меня, но потом вспоминаю, что у меня впереди целая жизнь, и я еще могу вырваться отсюда и стать счастливой. Семью хочу, ребенка… Маленькую дочурку с большими глазищами или пацана, из которого смогу воспитать настоящего мужчину. Я обязательно научу сына любить женщин, уважать их, ценить.

Улыбка спадает, я покорно опускаю голову перед мужем.

Дархан отстегивает меня, поднимает на руки, укладывает на узкую жесткую койку у стены. Он снимает с меня одежду, задевая свежие раны от кожаной плети. Тихо шиплю. Сейчас надо подчиниться и выдержать его, чтобы потом снова сбежать. Найти что-то такое, что поможет мне удержать дистанцию и бежать как можно дальше из этого Ада.

Стараюсь отключиться от происходящего. Все равно слышу, как он расстегивает ремень. Чувствую, как расталкивает коленом мои ноги и, не заботясь ни о предохранении, ни о том, готова ли я принять его член, жестко входит в меня. Терзает губами губы, больно сдавливает грудь, хрипло стонет, ритмично двигаясь назад-вперед. Он хочет детей от меня. С остальными женщинами в доме Дархан предохраняется и требует, чтобы они пили таблетки. Мне запрещено все это. Со мной без резины и да… черт! Чуть не забыла…

– Ах… – надо стонать!

Это я тоже делаю искусно. Чему только не научишься, чтобы выжить. А еще Дархан – джентльмен. Ему непременно надо, чтобы я кончила первой. Это так тешит его мужское самолюбие.

Да легко!

Я боец и поиграть нужными мышцами, томно закатить глаза и прикусить губку – не проблема!

– Вот так, – довольно урчит муж, разгоняясь. – А ты все сопротивляешься. Тебе же хорошо со мной!

– Да, – выгибаюсь, чувствуя его оргазм.

«Ненавижу!» – добавляю мысленно.

Глава 1

Шамиль

– В клуб? – интересуется Эмиль.

– Настроения нет. Давай по городу погуляем.

Друг быстро соглашается. Он и сам не особенно любит шумные заведения, а из Дубая нам завтра улетать. Повезло, что день рождения застал меня здесь, в городе, где ровно двадцать пять лет назад я и появился на свет. А одиннадцать лет назад родился заново благодаря вот этому черту, идущему рядом, и его отцу.

– Не грузись. – Эмиль толкает меня в плечо. – Пойдём, хоть выпьем чего нить на прощание.

– Идём.

Смеясь и шутливо толкаясь, дошли до небольшого бара. Парень за стойкой вежливо попросил предъявить документы, дабы убедиться, что наш возраст позволяет приобретать алкоголь. Поздравил меня с днём рождения и налил нам по высокому бокалу холодного пива с плотной белой пеной.

– Вернёшься к тренировкам, когда будем дома? – Эмиль не спеша пьёт своё пиво и осматривает тёмный зал заведения.

– Да. Нога уже прошла. Ты же знаешь, эти бои теперь часть меня. Я не могу допустить, чтобы меня снова сломали, как тогда. И твоему отцу нужны в команде только сильные люди, – тоже делаю пару глотков из своего бокала и замираю взглядом на входной двери.

Девушка совершенно уверенно вошла в бар, наполненный арабскими мужчинами. Обвела всех равнодушным взглядом и, виляя бёдрами, последовала к барной стойке. Высокая, подтянутая, с длинной тугой косой светлых волос и аппетитной «троечкой», бессовестно обтянутой простым черным топом.

Я отсюда чувствую, как большая часть присутствующих сделала на неё стойку. Мы с Эмилем тоже с удовольствием и предвкушением разглядываем красивые изгибы тела незнакомки. Тренированная. Это видно невооружённым взглядом.

Девушка заказала себе пива, острых орешков и ушла к самому дальнему столику, оставив всех мужиков заливать свои столы слюной.

– Иди, – кивает в её сторону Эмиль. – Твой типаж.

– Не удивлюсь, если эта девчонка уложит меня на лопатки, – улыбаюсь в ответ.

– Значит, она любит сверху. Или ты испугался, Шам? – достаёт друг.

– Да иди ты! Очевидно, что девочка кого-то ждёт.

«Или поджидает», – додумал я.

Уж больно профессионально она себя ведёт. Наемница?

Губы сами расплываются в улыбке, когда наши взгляды встречаются. Ее глубокий, манящий, смелый. Он будоражит во мне инстинкты, сбивает дыхание. Понимаю, что, если сейчас не подойду, потеряю её, а я бы не хотел.

Из-за соседнего столика поднимаются двое подвыпивших типов. Эти не местные, вижу сразу. Развязной походкой направляются к моей женщине.

Пиздец!

Мысленно я её уже присвоил. Мне даже имя знать не надо. И вдруг становится плевать, есть у неё кто-то или нет.

Не спешу идти на помощь. Мы с Эмилем наблюдаем за происходящим. Друг тоже напрягся, готовый вступиться за девушку, но очень интересно посмотреть, прав я или нет.

– Здравствуй, красавица, – с американским акцентом произносит один из бухих типов.

– Мальчики, – мурлычет она, – а я вас за свой столик не приглашала. Фу, как невежливо!

Как маньяк слежу за её двигающимися губами. Фантазии в голову лезут самые разные, но здесь мне хочется большего. Завоевать, покорить, очаровать. Такую не возьмёшь лёгким флиртом и подарками. Такие женщины ценят не материальные вещи, а поступки. И я хочу для неё что-то сделать.

– Мы все равно уже здесь. Давай знакомиться, – настаивают идиоты.

– Это не входило в мои планы на вечер, – её голос слегка вибрирует, плечи напряжены. Девушка плавно меняет позу, чтобы было удобнее дать отпор из сидячего положения.

Я уже вижу, по какой траектории она будет двигаться, они не видят, залипая на её сиськах.

Я оказался прав. Девочка очень непростая, от того мне все интереснее и интереснее.

– Не ломайся. Зачем ещё такой красотке тащить свою сексуальную попку в бар, где сидят лишь мужики, как не за приключениями на ночь? – Он тянет к ней свою лапу.

Меня накрывает пеленой ревности.

Стон. Девчонка схватила самого болтливого за палец и применила болевой, грамотно удерживая придурка.

– Какие же вы примитивные, мальчики, – вздыхает она.

– Ах ты сучка! – очнулся второй.

Он замахнулся для удара. Я успел подлететь к нему. Ударом ноги по внутренней стороне стопы лишил урода равновесия. Уронил на грязный пол.

Удар ботинком в лицо и приятный хруст с воплем боли у меня за спиной. Один несостоявшийся любовник для моей красотки в отрубе на полу, второй со стонами нянчит сломанный палец.

– Неплохо, – улыбнулась мне незнакомка. – Но я бы и сама справилась.

– Не сомневаюсь. Шамиль, – протянул ей руку.

– Лиля, – крепко сжала мою ладонь.

– Могу я угостить тебя? – киваю на полупустой бокал.

– Ну угости, – смеётся. – И друга зови. Чего ты его там бросил?

Оттащив тело в сторону, сгонял ещё за порцией пива к стойке, взял Эмиля и вернулся к ней.

– Как тебя занесло сюда? – интересуется друг, пока я захлебываюсь слюной, разглядывая этот цветок с яркими голубыми глазами.

– Пива захотелось. Тут с этим целая проблема, если ты не турист. Не понимаю, как вы здесь живёте.

– Мы давно не живём. Приехали по делам из России. У Шама день рождения сегодня. Вот, очень удачно забрели сюда.

– Да ладно? Серьёзно?

– Да. Могу паспорт показать, – кладу руки на стол так, чтобы «случайно» задеть её пальцы.

Лиля даже не дернулась. Кокетливо подмигнула и сама накрыла мои ладони своей.

– Оу… – выдохнул, кайфуя от её мягкой кожи.

– Смотри не кончи, именинник! – заразительно смеётся девушка.

– Да иди ты, – подхватываю её настроение и меняю наши руки местами. Теперь Лиля в моем маленьком плену и ей это нравится.

Глажу её руку от запястья по тыльной стороне ладони и обратно. По светлой коже бегут мурашки. Даже они в этой женщине сексуально-привлекательны. Мы молча ведём невидимый обстрел друг друга. Она без стеснения рассматривает меня, я уже почти раздел её. Лиля игриво улыбается, медленно облизывает губы, а меня так вставляет от этого жеста, что я реально скоро кончу. Девчонка легко меня считывает.

– Мы так и будем здесь тосковать или продолжим праздновать в более интересной обстановке? – Она плавно высвобождает свою руку, поправляет пальцами прядь волос, выбившуюся из косы.

Мысленно наматываю этот шёлк на кулак, трахая её в рот.

– Не боишься? – голос меня подводит.

– Главное, чтобы ты выдержал, – бросает вызов красотка.

– Погнали! – мы с ней практически одновременно подрываемся со стульев.

Эмиль грустно вздыхает. Девочка достанется только мне!

Распаленные этой игрой, втроём покидаем бар. Эмиль жмёт мне руку, дружески обнимает и на ухо шепчет: «Не подведи».

Друг ловит тачку и сваливает.

– К тебе или ко мне? – играет бровями Лиля.

Быстро соображаю, куда её отвезти, потому что в наш номер в отеле уехал Эмиль.

– Понятно, ко мне, – ухмыляется. – Лови тачку, именинник, – смеётся Лиля.

Никогда ни перед кем не оправдываюсь и перед ней не собираюсь, но чувство мерзкое, что еду на территорию женщины, чтобы с ней переспать. Ловлю машину и не спрашиваю у Лили адрес, называю другой. Такие девчонки, как она, не для пентхаусов. Её ждёт практически экстремальная ночь.

Глава 2

Лиля

Славный мальчик. Горячий. Младше меня на пару лет, но эта грань стирается под тёмным восточным взглядом. Уверенный в себе, немного нахальный, но видит границы. Нравится.

У меня никогда не было восточных мужчин. В захолустье, откуда я выбралась целую вечность назад, одни алкаши да старики, смотреть не на кого. В столице лощеные мажоры с маникюром, дороже чем у некоторых женщин. Они мне не подойдут. Нужен такой как Шамиль. Со звериным взглядом, диким темпераментом, стойким характером, и да, как это не банально, сейчас мне даже внешность его идеально подходит.

Стоило прилететь в эту страну, чтобы встретиться с ним.

Его самолюбие задело, что я позвала на свою территорию. Это прекрасно. Дала ему мысленно ещё несколько очков.

И куда же ты повезешь меня, мой мальчик?

С интересом наблюдаю в окно, чувствуя его горячее дыхание на своей шее. Откидываю голову в сторону, даю его губам больше простора. Пахнет вкусно мой именинник. Чем-то острым, немного древесного, кажется ещё нотки пачули, но их сложно поймать за сигаретным дымом.

Ай-ай-яй, плохой мальчик! Курить вредно!

– М-м-м… – не успела погасить стон.

Его зубы сомкнулись на пульсирующей от возбуждения венке на моей шее. Запустила пальцы в его чёрные волосы, сжала, потянула голову вниз. Шамиль уткнулся носом в ложбинку между грудей, шумно вдохнул и оставил наглый засос на одном из полушарий.

Я вообще-то не планировала сегодня секс, но все складывается слишком удачно. Не могу упустить эту возможность.

– Потерпи, – глажу пальцами его внушительный стояк. Интересно, они все такие большие? Климат влияет? Ещё немного и займёмся этим прямо здесь. – Потерпи, Шам.

Водитель недовольно кашлянул, Шамиль потянул меня к себе на колени и продолжает ласкать шею, ушко. Забрался пальцами под топ. Чувствую, как тормозит себя. Работает с дыханием, с пульсом. Непростой экземпляр.

– Шам, ты боец? – догадываюсь я, вспоминая его чёткую работу в баре.

Скажи мне: «Да». Мне очень нужно! Неужели так повезло?

– Ты тоже непростая девчонка. Давай не будем ещё больше все усложнять.

Вот же засранец!

Ладно, ответ для меня очевиден. Остальное выясню в постели.

Мы уехали далеко от небоскрёбов, огней и фейерверков. Смотрю в окно и не верю, что мы все ещё в Дубае, но факт остаётся фактом. Это точно все ещё город.

– Куда ты меня привез? – оглядываюсь по сторонам на выходе из машины.

– За острыми ощущениями, – без стеснения поправляя ладонью стояк в брюках, Шам приобнимает меня за талию и ведёт по плохо освещенной улице.

– Так себе райончик, – вхожу за ним в здание.

Домом это назвать сложно.

– Я здесь родился, – получаю неожиданный ответ.

А по нему и не скажешь…

Замолкаю. Сложно сопоставить этого мужчину с обстановкой крохотной квартирки, в которую он меня завёл. Лет тридцать назад в последний раз выкрашенные стены, поскрипывающий деревянный пол и окна, заклеенные газетами. Старая, как и вся это конура, мебель накрыта пыльным целлофаном и тряпками. Шамиль включил свет, и картинка стала ещё печальнее.

– Я поняла, ты гордый мальчик, – шагнула к нему, обняла сзади, с наслаждением прижалась к натренированной спине. – Но может все же ко мне?

– Испугалась? – усмехается этот засранец. – Я думал, ты не из пугливых.

– С тобой мне ничего не страшно, – скольжу руками по его стальному животу, тихо урча от ощущений под пальцами. Спускаюсь ниже, на ширинку, глажу его член.

Он тут же откликается на мою ласку.

– У тебя давно не было женщины? – нащупываю головку, царапаю ногтем через ткань

Шам довольно сопит, напрягает бедра, член плотнее ложится мне в руку.

– Я очень избирательный, – голос просел.

Его хриплые нотки и чёртов экстрим дико заводят. Пара часов знакомства, и мне так нравится прижиматься к нему.

– Это хорошо, – плавно обхожу Шамиля, заглядываю в поплывшие, потемневшие глаза.

Мужчина обеими ладонями берет меня под ягодицы, до лёгкой боли сдавливает, поднимает выше.

Обхватываю его бедра ногами, скрещиваю их за спиной, в которую почти влюбилась. Обнимаю руками за сильную шею.

– Целуй, – выдыхаю в его губы.

Команда – как точка срыва. Шамиль сносит меня своим напором, засовывая наглый язык мне в рот.

Вкусный, жадный мальчик. Голодный, горячий. Он бесцеремонно вторгается в меня поцелуями, распаляет за секунду, кусает губы.

Толкает ногой какую-то дверь. Одной рукой сдергивает плёнку, кидает меня на кровать, поднимая вверх лёгкое облачко пыли.

Смеясь, размахиваю руками, разгоняя его.

– Романтика!

– Не ко мне. Ко мне за другим… – усмехается мой именинник, стягивая футболку.

Я снова готова урчать от удовольствия, наслаждаясь грубоватым мужским стриптизом, открывающим для меня шикарное тело.

Быстро снимаю с себя топ, спортивный лифчик. Он смотрит, как вздрагивает моя грудь от частного рваного дыхания. Сходить с ума, так до конца. Обнимаю её ладонями, сжимаю, медленно глажу пальцами вишенки сосков, со стоном кусаю губы.

– Ведьма, – Шам шумно сглатывает, роняя на пол брюки вместе с бельём.

– Какой шикарный… – выдыхаю.

Без стеснения любуюсь этим мужчиной от взгляда и пересохших губ до большого блестящего от смазки члена. Сильные бедра напряжены от возбуждения. Дыхание давно сбилось у обоих.

Встаю на колени, подползаю к краю кровати, осторожно обхватываю ладонью горячий стояк.

– Сколько здесь? – плавно веду пальцами вниз, обнажая головку, невесомо касаюсь её губами. – Только не говори, что не знаешь. Все мужчины знают размер своего члена.

– У тебя их было так много? – в его голосе неприкрытая ревность.

– Не больше, чем у тебя женщин. Сколько? – дразню его ласками, свободной рукой пытаясь расстегнуть свои штаны.

– Двадцать-двадцать один, – равнодушно жмет плечами. – Я буду предельно аккуратен, – заверяет, не торопясь помогать мне справиться со штанами.

Поднимаюсь на ноги. Покачиваясь на мягком матрасе, снимаю их.

Трусики он мне снять не даёт. Цепляет их пальцами, сам тянет вниз.

– Ты ведь не за сексом пришла в тот бар, – гладит пальцами гладкую кожу между бёдер. – И не из тех, кто легко ложится с первым встречным.

– Выброси все из головы, мой мальчик. Всех ответов ты все равно не получишь. Давай отметим твой день рождение на полную катушку.

Впиваюсь в его губы поцелуем. Не даю больше говорить. Шам отвечает, гладит ладонями спину, ягодицы, наклоняет меня, укладывая на постель. Быстро шарит по брюкам, кидает рядом с нами несколько квадратиков с защитой.

– Я здорова и пью таблетки, – шепчу ему в губы, не без удовольствия трогая раскаченные до идеального состояния мышцы. – Поверишь? Я тебе верю, – подмигиваю. – Хочу почувствовать такого, как ты, без преград, – приподнимаю бедра, развожу их в стороны открываясь для него.

В глазах сомнение. Умный мальчик, осторожный, но уже на грани.

– Чего ты боишься? – глажу его по скуле, по колючей щеке, облизываю свои пальцы, сжимаю сначала соски, а теперь по животу, ласкаю себя между ног, отключая его голову. Давай же, Шам! Мне очень нужна эта ночь.

Глава 3

Шамиль

Точка невозврата. Чёртова ведьма разожгла во мне инстинкты. Отступить не выйдет.

Таблетки… Здорова…

Готов поверить?

Уже да.

Остатки здравого рассудка пытаются донести до меня мысль, что девчонка непростая, но от одного её «Мой мальчик» я готов кончить. Это звучит так, что сносит крышу.

Смахнув презервативы на пол, беру член в руку, давлю головкой на вход. Лиля закатывает глаза от удовольствия, и сама насаживается на меня до упора. В глазах темнеет от ощущения узкой горячей влажности, обнимающей меня. От истерзанных поцелуями губ, от сосков, мелькающих в её пальцах. Она сводит меня с ума своими стонами.

Я обещал быть осторожным, но эта девчонка рулит сама, несмотря на то, что я сверху. Подхватывает свои ноги под колени, раздвигает шире. Опускаю взгляд вниз, на соединение наших тел. Она такая мокрая… Для меня!

– Тормози… – прошу, понимая, что меня глушит подкатывающий оргазм.

– Ещё чего! – фыркнув, двигается вперёд, вверх. Опять до упора.

Я чувствую, как с каждым толчком сокращаются её мышцы. Стараюсь удержать себя. Хочу, чтобы кончила первой.

Она читает меня, как открытую книгу. Отпускает одну руку, фиксирует поднятую ногу у меня на пояснице. Тонкие пальчики гладят красивый плоский живот, по лобку спускаются ниже, круговыми движениями ласкают клитор. Я смотрю прямо туда. Схожу с ума до головокружения. Словно бухой, покачиваюсь на волнах её удовольствия. Вдавливаюсь членом сильнее, меняя угол входа. Лиля вздрагивает, со всхлипом выгибает спину в нереально красивом оргазме. Я срываюсь от её пульсаций на моем члене. Хриплю, как загнанный зверь. В последний момент хочу выйти и кончить ей на живот, но эта ведьма поднимает бедра, не выпуская меня из своего тела.

Кончая в неё, улетаю на несколько мгновений из этой реальности. Лиля играет мышцами, сжимая-разжимая меня до чёрных точек перед глазами. Моя сперма заполнила эту девчонку. Зверь внутри доволен происходящим.

Я плавно возвращаюсь в реальность, опадая на девушку подо мной, целую её в припухшие губы.

– Ненормальная, – усмехаясь, скатываюсь на кровать.

Сажусь, дрожащими пальцами ищу в штанах сигареты и зажигалку. Смотрю на упаковки с резиной, валяющиеся на полу.

Лиля молча царапает мне спину, разгоняя мурашки, обнимает сзади, прижимаясь к ней голой грудью.

– Когда ты улетаешь? – спрашивает тихо.

– Я могу задержаться на два-три дня, – отвечаю, крепко затягиваясь.

– Задержись, – просит мой цветок пустыни.

– И что, эта убитая квартира тебя ни грамма не пугает?

– Я не из пугливых, – девчонка возвращает мне мою же фразу, переворачивается на живот, но потом вовсе садится, поджав под себя согнутые ноги.

Аккуратным ноготком водит по прессу, поднимается к груди, потом в самый низ к чувствительному паху, изучая моё тело, каждую мышцу, шрамы. Они тоже её не пугают.

В красивых ярких глазах вспыхивают вопросы, когда подушечки пальцев касаются некрасивого узора, но моя тактичная девочка не говорит ни слова.

Лиля наклоняется, целует меня прямо в то место, куда одиннадцать лет назад несколько раз вошёл нож, разрывая плоть. Это было адски больно. И страшно. Я ведь был ребёнком, которого почти убил собственный отец, решив, что я предал его. Но я не передавал! Доказывать было бесполезно.

– Личное, – вздыхает Лиля, разглядывая моё лицо.

– Слишком, – подтверждаю, тяну её на себя.

– Подожди, – тормозит. Берет мою ладонь в свою. – Закрой глаза, мой мальчик.

Подчинился. Моя ладонь заскользила по её телу, замерла чуть ниже печени на совершенно гладкой коже.

– Тоже личное.

– Ничего не чувствую, – глажу её, не тороплюсь открывать глаза.

– Очень хорошая пластика, но вот здесь, – ловит мои пальцы, направляет, прижимает крепко к местечку на своём животе. – Можно почувствовать.

Я и правда ощущаю под пальцами едва заметную неровность.

– Я попросила оставить. Память. Здесь есть душ?

– Да. И даже горячая вода. Нет полотенец. Глянь в шкафу, может найдёшь, чем вытереться.

Лиля нашла простыню. Пользуясь её отсутствием, сдираю с кровати все тряпки, на которых мы зажигали, швыряю в угол и полностью перестилаю другим постельным бельём. От него пахнет старым шкафом, но нет пыли.

Закурив, устроился голой задницей на подоконнике.

– Зачем я тебе на самом деле? – увидел в отражении в стекле, что Лиля вернулась. – Тебе нужна помощь?

– Ты уже помогаешь. – Девушка распустила косу, её образ стал ещё более волшебным.

– Трахая тебя? – усмехаюсь.

– Да хоть бы и так. Ещё скажи, что тебе не нравится! – фыркает красотка.

– Не распробовал, – цепляю девчонку.

Она берет в ладонь член и резко двигает рукой на себя, вышибая искры из моих глаз вперемешку с громким стоном удовольствия.

Включаясь в игру, разворачиваюсь, подхватываю её под бедра, сажаю на край подоконника, развожу ноги максимально широко, красиво её раскрывая. Резким махом всаживаюсь в неё на всю.

– Да! – сексуально хрипит Лиля. – Смелее, мой мальчик! Быстрее, прошу тебя!

Мы, как оголодавшие звери, жёстко трахаемся на подоконнике под ритмичный стук её затылка об оконное стекло, под жаркие шлепки раскалённых тел. Мы сходим с ума вместе и для нас этой ночью нет границ. Лиля позволяет мне все! Позы, места, темпы… Она выжала меня досуха к рассвету, впитывая мой запах, мою сперму.

Мы остановились только когда отключились оба поперёк кровати. Я очухался минут через десять, перетащил её сопящую тушку на подушку, прижал к себе и опять улетел в объятия Морфея.

Проснулся после обеда от запаха кофе.

– Я тут похозяйничала. Надеюсь, ты не против. – Лиля вложила мне в руки высокую белую кружку с горячим напитком.

– Тебе идёт моя футболка, – улыбаюсь, отхлебнув немного.

– Правда? – Она кокетливо крутится. – Я тогда её себе оставлю на память, – подходит ближе, целует меня в губы.

– Моё предложение в силе. Я могу забрать тебя с собой прямо сегодня.

– Нет, – качает головой, в ее взгляде всего на секунду появляется тревога. Лиля тут же прячет её под знакомой мне маской. – Ты обещал мне три дня, Шамиль. Это все, что у нас есть. Не порти их расспросами. Ответов я все равно не дам. Или улетай сегодня, сейчас. Это будет даже лучше, но я хочу эти три дня с тобой, твоих жадных поцелуев и секса без защиты.

– Хорошо, – сдаюсь. – Я в душ.

Ухожу и незаметно для Лили цепляю с собой свой мобильник.

Включив воду в ванной, пишу сообщению Эмилю о том, что я останусь здесь ещё на несколько дней, чтобы завершить личные дела, а потом спрашиваю, сможет ли он пробить для меня эту Лилю.

– Дай мне больше инфы о ней. Что я тебе по одному имени найду? Может оно даже не настоящее.

– Настоящее, – почему-то уверен. – Я попробую выяснить, скину.

Глава 4

Лиля

Из-за шума льющейся воды не сразу разбираю звонок собственного телефона. На экране неизвестный номер. По спине пробегает холодок. Просто жду, когда звонок прекратится, выключаю звук, убираю мобильник как можно дальше. Эта сволочь вибрирует прямо по нервам! Настойчиво, требовательно.

Я знаю, кто так звонит. Значит нашёл. Быстро он в этот раз.

Как только звонки прекратились, достаю трубку, вытаскиваю батарею, симку. Последнюю ломаю и швыряю в приоткрытое окно. Туда же следом улетает телефон, разбивается вдребезги.

Надо уходить отсюда.

Быстро одеваюсь, но уже в прихожей попадаю в крепкие мужские объятия.

– Далеко собралась?

– Планы поменялись, – натягиваю самую очаровательную улыбку, разворачиваюсь к Шамилю лицом. – Возвращайся домой, мой мальчик. Приключение закончилось.

– Нет.

Упрямый какой, а!

– Лиля, я правда могу тебе помочь.

– Кто тебе сказал, что я нуждаюсь в твоей помощи? – вскидываю бровь. – У нас был прекрасный секс. На этом все.

Шам толкает меня в стену, прижимает собой, давит коленом между ног, фиксируя положение. Я могу из него выкрутиться, но медлю. Мне нравится его чувствовать. Столько скрытой силы, уверенности… Встретились бы мы на пару лет раньше, возможно все было бы так, как он себе нарисовал. Я бы позволила себя спасти и у нас бы сложились отношения.

– Тебе придётся меня отпустить. Даже если не сейчас, то через три дня.

– Срок ещё не истёк. Дай мне десять минут, ладно? – просит.

Я соглашаюсь.

Оделся, все перекрыл, выключил, закрыл окна, запер дверь и за руку вывел меня на улицу. Пнул ногой мой разбитый телефон, разметанный по асфальту.

Шамиль вывел меня в красивый парк, вызвал такси.

– Куда мы поедем? – интересуюсь у мужчины.

– Узнаешь, когда доберёмся, – отрезает категорично.

Мы молча сели в машину. Водитель вывез нас из города, прибавил скорости на трассе.

– Думала, это будет отель, – улыбаюсь ему.

– Отель, – подтверждает Шам.

С него слетел весь налёт лёгкой бесшабашности. Сейчас изучаю Шамиля заново, пытаюсь просчитать, что можно от него ожидать. Не получается. Очень профессионально закрылся. Становится ещё интереснее.

Через час мы въехали в другой город. Не менее колоритный, очень атмосферный. Здесь на улицах чаще попадаются мужчины в традиционной местной одежде и женщины с закрытыми лицами. Красивые ткани развеваются на ветру, делая восточных красавиц ещё привлекательнее для любого взгляда. Начинаю понимать их мужчин. Столько загадочности, атмосферности и предвкушения. Самой на миг захотелось подойти к одной из них и тихонечко приподнять тонкую вуаль, создающую настоящую интригу.

Таксист остановил у магазинчика со сладостями и чаем. Шамиль расплатился наличными, галантно помог мне выйти из машины.

– Так не пойдёт, – выдохнул мужчина, утягивая меня за собой в ещё один магазин.

Посмотрел мне в глаза и заговорил с продавцом на арабском. От его тембра, произношения и того, как ему идёт этот язык, низ живота предательски скрутило, а воспоминания подкинули, как он брал меня на подоконнике.

– Ты умеешь краснеть? – усмехнувшись, Шам накинул на мои плечи красивую голубую ткань с узором, вышитым серебряными нитками.

Она воздушным облаком прикрыла плечи, поясницу и бедра. Он закрепил её серебряной брошкой в районе груди.

– Вот так гораздо лучше. Голову покрывать тебе необязательно, но слишком откровенный наряд лучше закрыть. Надо иметь уважение к чужой культуре. Это не Дубай, здесь строже. И старайся слишком не пялиться на местных мужчин, – заключает, ревниво поправляя на мне это подобие огромного платка.

– Только ты, – шепчу ему. – А научи меня каким-нибудь словам на твоём языке? Базовым фразам.

– Тебе не надо, – отрезает Шамиль. – С русской туристки, которая не может связать и пары слов, меньше спрос.

Шамиль привёл меня в очень красивый отель. Арочные переходы между коридорами, живые цветы в высоких кадках, топчаны без спинок с красивыми закрученными подлокотниками. На стенах картины. А ещё здесь очень много света и воздуха. Вкусно пахнет специями и каким-то цветами.

Шам снова заговорил на арабском, вгоняя меня в полный восторг.

Мой сексуальный мальчик!

Нас проводили в номер на втором этаже. Все удобства, две комнаты и балкон с потрясающим видом. Минут через двадцать принесли обед, и мы остались вдвоём.

Шамиль сел на стол у окна, сложил на груди руки.

– Я снова тебя спас, – ухмыляется он. – Жду объяснений.

– Не надо усложнять, – подошла ближе, он расставил ноги, подпуская.

Обняла за шею. Потянулась к губам, чтобы поцеловать, но Шамиль отвернулся.

– Окей. Я поехал. Номер оплачен на двое суток, – отодвигает меня в сторону и правда идёт к двери.

Да пусть валит! Все, что мне нужно, я получила. Зачем держать?

– Да, – отвечает на звонок, стоя у двери в одном кроссовке. – Когда? Отлично, я буду. Развлекусь перед отлетом, – слышу характерный щелчок открывающейся двери. – Вечером будут интересные бои в закрытом клубе моего знакомого, – говорит, не поворачиваясь. – Пойдёшь?

Вот же гад!

– Пойду, – довольно улыбнулась, прислонившись плечом к стене.

Глава 5

Шамиль

Её глаза блестят, как после секса. Она разглядывает бойцовский клуб так, будто приехала домой после долгого отсутствия.

Здесь громко долбит разгоняющая кровь музыка. Гомон голосов глушит, я крепко держу Лилю за руку, проталкиваюсь локтями через толпу к мелькающей возле ринга знакомой макушке с высоким хвостом.

– Салам, – поздоровался Хан и тут же расплылся в улыбке Чеширского кота перед моей женщиной. – Участвуешь?

Киваю.

– А мне можно? – выдаёт Лиля.

– Нельзя! – шиплю на неё. – Женщины здесь не бьются.

– Это ваши женщины здесь не бьются! – возражает девчонка. – А я хочу!

– Могу подобрать кого-то по весу. Будет интересно, – загорается Хан.

– Нет! – одергиваю его.

– Да! – подпрыгивает на месте Лиля.

– Пиздец, – со стоном качаю головой.

– А ты мне не муж, так что не указывай, – шепчет только для меня.

– Могу исправить, – отвечаю прямо в её ненасытные губки.

– Губу закатай, мой мальчик. Между нами только секс!

Хан с довольной рожей умчал организовывать бой для Лили.

– Здесь будь, – рявкнул на неё и пошёл за другом.

Догнал его у раздевалки.

– Хан, не дури! Её же покалечат. Она просто не понимает, куда попала!

– Да перестань. Будет отличное шоу. Местные такого точно не ожидают, а я здесь проездом. Оставлю след, – ухмыляется этот засранец.

– Хочешь шоу, значит… Ставь её против меня. Будет тебе шоу. Но дело с тобой я имею в последний раз!

Ушёл, не слушая его оправдания. Шоумен херов! Лиля тоже хороша! Захотела быть закатанной в настил?! Или покрасоваться перед толпой горячих восточных мужчин?!

Вернулся и, естественно, не обнаружил Лилю там, где оставил. Ну кто бы сомневался!

Нашёл её в разминочном зале. Под пошлые взгляды бойцов она красиво, но очень профессионально растягивается.

Я тоже принялся за тренировку, но мысленно уже убил каждого в этом небольшом зале.

Девчонка играет в очень опасную игру. Как же мне хочется побыстрее ее разгадать. Лиля точно от кого-то бежит. И ярое желание заниматься сексом без защиты с фактически незнакомым мужиком все еще сидит в подкорке. Нам с ней офигенно в постели, не спорю, но блядь! А вдруг я болен? Дело ведь даже не в залете.

– Пойдем, посмотрим бой, – с восторгом ребенка тянет меня в зал поближе к рингу.

Она подпрыгивает, кричит, подбадривая своего фаворита, делает правильные профессиональные замечания.

– Иди ко мне, – резко тяну на себя, прижимаю, цепляю зубами мочку уха, причиняя боль, слышу ее тихий довольный стон.

– Ты ревнуешь, моя мальчик? – трется попкой о мой пах.

– Хочу поставить тебе условие. Ты ведь у меня спортивная девочка?

– Попробуй, – дерзко соглашается.

– Если я выиграю, – краем глаза слежу за тем, что происходит на ринге и тяну время так, чтобы она узнала в последний момент, что выйдет на него со мной. – Ты честно отвечаешь на три моих вопроса. Если проиграю…

Слышим свои имена. Лиля вздрагивает от удивления и чувствительно наказывает меня ударом попки по стояку.

– Выполнишь три моих желания, как настоящий Джинн.

– Договорились! – подталкиваю ее вперед.

Под восторженный свист толпы выходим на ринг. Люди негодуют, увидев женщину в принципе, тем более против мужчины. Но здесь правят деньги. Я уже знаю, что на нее никто не рискнет поставить, а мне не нужны бабки, мне нужны ответы.

Судья дает команду «Бой», и красивый, жестокий танец начался.

– Ну же, – машет мне пальчиком эта ехидна. – Испугался?

– Я не бью женщин, – прищуриваюсь, делаю выпад вперед, провожу серию ударов, не травмирующих противника, кладу ее под себя на настил.

Лиля сексуально обхватывает меня ногами, упирается локтями в пол, сладко целует и… Черт! Теряю бдительность отдавай ей позицию сверху.

Люди в зале смеются и ликуют. Красиво, да! Это чистый секс на ринге. Мы оба возбуждены и раззадорены. Снова идем по кругу, ожидая удобного момента.

– Я не проигрываю, – шепчет Лиля.

Ее кулак летит мне в скулу. Успеваю уйти от удара, но слишком сильно наклоняюсь вбок, на миг теряю равновесие. Ей хватает, чтобы ударить меня в колени. Падаю перед ней на колени. Зараза красиво виляет бедрами, целует меня в лоб, треплет влажные от пота волосы.

– Я смотрю, ты не очень-то хочешь получить от меня ответы, – смеется Лиля.

– Ладно… – коварно улыбаюсь, подпускаю ее ближе. Снова роняю под себя, в этот раз на живот, усаживаюсь сверху, вывернув руку в болевом. – Этот раунд мой, – довольно урчу, слыша команду разойтись.

В следующем я дал ей выиграть. Ложная надежда на победу в бою окрыляет. Девчонка все равно живет эмоциями, будь она хоть трижды хороший боец. Они ей и помешали в третьем раунде. За несколько секунд до окончания боя я изящно поставил ее на колени, снова лишь заломив руку, чтобы не покалечить и не оставить синяков на теле, что мне еще предстоит ласкать.

Лиля обиженно сопит, я отпускаю, опускаюсь к ней, обнимаю за талию и поднимаю в победном жесте вверх наши руки.

– Шоу окончено, – выдыхаю ей в волосы.

Хан с довольной рожей встречает нас в тренировочном. В его руках приличная сумма денег. Он отдает их мне. Считаю его процент, возвращаю.

– С тобой приятно иметь дело, Шамиль, – прячет бабки в карман.

– Не могу пока ответить тем же!

– Шам, да не злись. Отлично же вышло и денег хорошо подняли.

– Исчезни, – прошу его так, что Хана тут же сдувает за дверь. – Держи, это твоё, – протягиваю купюры Лиле.

– Чего это? Ты выиграл. Я умею принимать поражение.

Не слушаю. Хватаю ее руку за запястье, разжимаю пальцы, вкладываю в ладонь деньги.

– Я так решил. Не унижай меня, женщина.

Сдается, убирает деньги. Вот и умница.

– Давай свои вопросы. – Лиля сложила руки на груди, привалилась спиной к спортивной стенке.

– Не так быстро, детка, – медленно подхожу к ней. – Сначала мы поужинаем.

Быстро приняли душ и свалили из душного зала. Дело за малым, вспомнить, где здесь приличный ресторан, но без лишнего внимания к нашим персонам. Забив в поиске в телефоне, определился, куда лучше ее отвести.

– Традиционная кухня? – улыбается Лиля.

– Ты против? – Косяк. Не спросил сразу. Много специй, мало ли, вдруг не ест такое.

– Заказывай, – растерянно бегает взглядом по меню.

Я заказал для Лили один очень интересных вариант арабского плова «чикен фуга» с курицей, шафраном и сушеным лаймом. Моей девочке должно понравится. На десерт блинчики с кардамоном и медом. Пару чашек хорошего черного кофе.

– Почему ты уехал отсюда? – спросила Лиля, разглядывая узоры на скатерти.

– Меня увезли еще пацаном. В четырнадцать, когда я получил свой шрам. Эмиль стал мне братом, а Дениз Альзаро практически отцом.

– Звучит грустно, – искренне вздыхает Лиля, отодвигаясь, чтобы перед ней поставили еду.

Довольно урча, она смела все со своей тарелки. Я почти не притронулся к еде, насыщаясь тем, как ест Лиля. Все пытаюсь придумать план, как мне удержать ее и забрать с собой. В машине тоже устало молчим. Поднимаемся в номер. Прижимаю ее собой к стене и задаю свой первый вопрос:

– От кого ты бежишь?

Глава 6

Шамиль

Сопит. Сморщила свой красивый носик. Обхватываю его губами, оставляю влажный след от поцелуя. Расстегиваю серебряную брошь с ее платка, роняю голубую ткань на пол. Веду пальцами по голому плечу до локтя, обратно. Эта зараза красиво откидывает голову в сторону, открывая мне шею. Уже заметил, зафиксировал, что ей нравится, когда я целую ее там. Веду языком по нежной коже, добираюсь до чувствительного местечка за ухом.

– Я жду ответа, – кусаю кожу, снова целую, ласкаю языком.

Лиля тихо постанывает, цепляется пальцами за мою футболку, сминает ее до треска.

– От одного злого дядьки…

Ведро ледяной воды выливается мне на голову.

На несколько мгновений я задыхаюсь от ее ответа, но быстро беру себя в руки. Бежит же, чего я парюсь? И мне плевать, что там у нее было до меня. Я уже пометил ее собой и отдавать не намерен.

Не спешу задавать следующий вопрос.

Она напряглась, мне хочется расслабить.

Расстегиваю ремень на брючках, пуговичку, ширинку. Веду пальцами по шелку нижнего белья, давлю на горячий бугорок между бедер. Мну его, глажу, пока трусики под моими пальцами не становятся мокрыми, а дыхание Лили вновь возбужденным. Она сама насаживается на мою руку, требуя еще. Пробирается под футболку, царапает поясницу. Между нами копятся электрические разряды… Мы синхронно стонем, лаская друг друга прямо в прихожей. Наши языки выписывают нереальные пируэты, по очереди трахая рты друг друга.

– Что он сделал? – задаю следующий вопрос.

– Кто? – не сразу доходит до моего цветка. – Блин, Шам… – куксится, но я нагло вхожу в нее двумя пальцами.

Лиля кусает губы, снова стонет. Уже жалобно.

– Ответ… – двигаюсь в ней медленно, смакуя теплую влагу.

– Не он. Это я. М-м-м… Он тоже… Там все сложно, – стонет снова.

Мои пальцы раскрыли мягкие губки, нашли там вкусный пульсирующий узелок и теперь очень-очень медленно нарезают по нему круги. Так медленно, что у нее дрожат ноги.

– Я жду, – напоминаю.

– Этот все, что тебе надо знать… ах-х… Да что же ты делаешь, изверг! – больно впивается ногтями мне в ягодицу, но я только улыбаюсь и продолжаю нашу игру.

– Дальше… – шлепаю ее по клитору.

Лиля приподнимается на носочки, опускается обратно на мои пальцы.

– Я не дам тебе кончить, пока ты все не расскажешь. В твоих интересах сделать это быстрее, – замедляюсь еще, осторожно постукиваю по возбужденной плоти, давлю подушечками пальцев на вход, но не двигаюсь дальше.

– Шам, тебе правда все это не нужно.

– Я уже втянулся. Рассказывай, – настаиваю.

– В десять лет отец продал меня за бутылку виски в бойцовский клуб. Не в такой, как мы были. В вонючий и грязный. Там бились дети. Неумело, насмерть. А я не хотела умирать и стала очень быстро учиться. Я стала выигрывать. Меня заметил один человек, стал тренировать индивидуально и вообще всячески помогал встать на ноги. Его убили, самых сильных бойцов забрали в другой клуб. Там меня снова заметили. Здоровенный дядька, хозяин того клуба, делал на меня большие ставки, и я выигрывала, получая за это еду и одежду. Однажды на меня напали. Он спас, а я подставила его. Это все, Шам.

Лиля рассказала далеко не все. Я нутром чую, что в озвученной истории есть нотка лжи. Это правильно. По сути, между нами ничего пока. С чего бы ей мне доверять? Но картинку в голове я все равно нарисовал.

– Давай уже свой третий вопрос, любопытный мальчик, – она улыбается и целует меня в колючую щеку.

Роняю её на постель, придавливаю собой.

– Зачем я тебе? – кусаю её губы. – На самом деле, – дополняю.

– Мне захотелось вспомнить, что такое быть женщиной.

Лиля ерзает подо мной. Нам быстро становится жарко. Стягиваю через голову футболку, с неё топ, обнимаю губами сосок и с удовольствием сосу его. Дождавшись нужного эффекта, торможу.

– Прогиб засчитан. Мы договаривались на правду.

– Это правда… Хочешь минет? – ловко съезжает с разговора.

– Мне надо в душ, но сначала я жду ответ, – вдавливаю языком один из сосков в шикарную упругую, но податливую вершину груди.

– Другого не будет. И если сейчас же ты не сходишь в душ, моё предложение тоже аннулируется.

– Пошли вместе, – тяну Лилю за собой. – Этот душ на прочность мы ещё не проверяли.

Глава 7

Шамиль

В душе у нас снова сорвало тормоза. Распаленные чертовски долгой прелюдией мы быстро избавились от шмоток, дразняще глядя друг другу в глаза. Лиля толкнула меня в грудь внутрь душевой кабины. Вошла следом. Тут же опустилась на колени и на всю длину взяла в рот мой член.

Ее язык творит чудеса. Она рисует им круги и спирали, давит на уздечку, ласкает ее, целует. Красиво облизывает головку, подняв на меня умопомрачительный взгляд. Да я такого ни в одной порнухе не видел. Это вышка орального секса. Ревниво жалею, что не я учил ее всему…

– Стой, – за волосы оттягиваю ее назад, но Лиля боец, я опять забыл.

Она освобождается. Вновь обнимает стояк губами. Интенсивно, жадно сосет. Вообще непонятно, кто кого сейчас трахает, но я, задыхаясь, кончаю в рот своего сладкого цветочка. Она глотает, не спешит меня отпускать. До судорог в ногах медленно вылизывает, поглаживает пальцами.

– Тормози, – прошу. – Не могу больше, – смеюсь. – Ноги не держат. Хулиганка! Подчиняться совсем не умеешь, – накручиваю на палец ее темные локоны. Любуюсь насквозь своей женщиной.

– Умею, когда считаю нужным.

– Даже так? – тяну ее на себя.

Сверху стекает теплая вода. Наши тела влажно и жарко прилипают друг к другу. Мы слушаем капли, бьющиеся о поддон, и наши сердца, расположенные в это мгновение так близко.

– Ты слишком поздно меня остановил, – ерзает, устраиваясь удобнее.

Тянусь к куску ароматного мыла.

– Согласен, – признаю поражение и рисую краешком скользкого прямоугольника узор на ее коже. Цветы на груди, обязательно цепляя каждый сосочек.

Лиля сокращается от удовольствия в моих руках.

Скольжу по прессу, вокруг пупка появляется мыльное солнышко.

– Я тот еще художник, – смеюсь ей в макушку.

– Самый лучший… – выдыхает и тут же замолкает, будто еще что-то сказать хотела или ляпнула лишнее, не то.

Мыло касается лобка и рисует на нежной коже завитки, напоминающие морские волны. Так дети рисуют в детском саду… и я.

Моему цветочку нравится. Она сама раздвигает ноги, приглашая продолжить.

Отбрасываю мыло в сторону. Раскрытыми ладонями смазываю свои рисунки, смешивая их с лаской. Мои пальцы скользят по «троечке», сдавливают ее, отпускают, снова скользят.

Язык аккуратно толкаю в ушко…

Стон…

Погружаю в свою готовую девочку сразу три пальца. Она выгибается от удовольствия. Удерживаю. Прижимаю крепче бедрами к себе. Кладу большой палец на клитор и трахаю свою Лилию до крика и дрожи. Девчонка кончает мне на пальцы, и это так… Блядь! Это топит меня в эмоциях. Мы отрубаемся в них на несколько мгновений.

Приходим в себя. Кутаемся в полотенца. В спальне вытираем друг с друга воду и голые ложимся в кровать, прижавшись друг к другу.

– Лиль?

– Ты исчерпал свои три желания. Отвали, – ворчит она, засыпая.

У нас остался последний день вместе. С сожалением смотрю на календарь в мобильном.

Я должен вернуться домой. Дениз Альзаро и так сделал мне подарок на день рождения и разрешил задержаться. Только как уехать? Оставить ее здесь? Бросить и пусть дальше бегает от своего «злого дядьки»? Да мне теперь проще ее усыпить и вывезти из страны, чем оставить.

Всю инфу, что узнал сегодня, отправил Эмилю. Он только поржал и поинтересовался, знаю ли я, сколько таких случаев по стране.

«Паспорт мне ее дай, – требует друг. – Не может она без него путешествовать».

«У нее даже сумки с собой нет», – пишу ответ.

«Так напросись в гости! Шам, ты там все мозги в нее спустил? Будешь так тупить, отец опять к Камилю отправит на «восстановление». И меня за компанию. Пожалей друга», – и ржущий смайлик в конце.

«Не могу я в гости. Мы не в Дубае».

Камиля я не боюсь давно, если он один. Но он же, гад, честно не «восстанавливает»!

Глава 8

Шамиль

Я все же отрубаюсь.

Мы забыли задернуть занавески и теперь раннее утреннее солнце режет глаза, безжалостно неравномерно пропекает меня с одной стороны. Переворачиваюсь на широкой кровати. Распахиваю глаза. Ее нет!

Есть смятая простыня, длинный русый волос на подушке, ее тонкий женский запах и это все. В номере тишина.

Поднимаюсь, прохожу по всем комнатам.

– Сбежала! – сжимаю пальцы до хруста. – Какого хрена?! – меня буквально подкидывает от злости.

Переворачиваю кофейный столик. С него на пол слетает кувшин, и вода разливается прямо на ковер. Бьётся стеклянная ваза для фруктов и яркие шары апельсинов смешиваются с осколками.

У меня чувство, что кусок мяса из груди вырвали и оставили в нем дыру. Как можно было так залипнуть на малознакомую женщину за пару дней?

Спускаюсь на ресепшн, уточняю, может, зря паникую? Но нет, за несколько евро мне даже камеры разрешили посмотреть. Лиля села в такси и уехала. Записал номер тачки.

Я найду ее. Во что бы мне это не стало, обязательно найду! Хотя бы для того, чтобы узнать, как и где она успела меня использовать.

Пробить тачку по номеру – дело пятнадцати минут даже в давно чужой стране.

Водитель еще не вернулся с маршрута, но мне дали его геолокацию.

Долбанная жара выматывает. Я выпиваю уже вторую полторашку воды и за шкирку ловлю водителя той самой тачки, когда он выходит из супермаркета.

– Ты вез девушку, – перехожу на арабский. – Не нашу, русскую.

Мужик испуганно кивает.

– Где она вышла?

– Девушка пересела в другую машину, – объясняет он. – Заплатила, чтобы я покружил по городу, а сама вызвала другое такси и уехала. Куда именно, я не знаю, – разводит руками.

– С-с-сука! – со злости швыряю бутылку воды об асфальт. Она подпрыгивает пару раз и катится под машину. Водила поспешно прячется в салоне. Стучу по крыше, он опускает стекло, заметно нервничая сжимает в руках руль. – Где она пересела? Адрес!

Нет там адреса. Он успел ее на трассу вывезти, там она поменяла машину. Значит, девчонка вернулась в Дубай. Прав был Эмиль, она не может уехать без документов. А значит, все ее вещи находятся там.

Между нами слишком много времени, и мне еще час с небольшим ехать до Дубая.

Черт, черт, черт!

Жду такси, снова теряя драгоценные минуты. За двойной тариф прошу водителя гнать как можно быстрее. Пока едем, отсматриваю все ближайшие рейсы, вылетающие в разных направлениях. Что мне это дает? Ничего! Потому что она может быть где угодно.

Эмиль говорит, что я ебнулся, и мне надо вернуться, но я хочу ее найти! Мне надо!

Она задела что-то живое внутри меня, вскрыла, разбередила и оставила подыхать на палящем солнце. Я просто не могу это так оставить.

– У тебя неделя, Шам. Я прикрою перед отцом, но это все, что я могу сделать.

Врет. Он может больше, просто дает мне возможность поиграть в расследование и ограничивает специально. Это сильно мотивирует. Чтобы не подставить друга, я должен буду вернуться вовремя.

В квартире своих родителей в Дубае Лилю я тоже не нахожу, хотя в нее войти можно при помощи обычной шпильки для волос. Только запах нашего с ней секса так и витает в воздухе. Это разгоняет кровь, и я двигаюсь дальше, туда, где мы встретились впервые.

Договориться с барменом еще проще, чем с таксистом. Он пускает меня за монитор, и я отсматриваю тот вечер по внешним камерам. Их на входе оказывается две, смотрят в разных направлениях. Теперь у меня есть номер машины, на которой приехала в этот бар Лиля, и это не такси.

Ищу его по базам. Долго ищу… Уже думал, что номер левый, но после второго прогона он выдает мне владельца тачки со всеми вытекающими. Спасибо Эмилю, скинул мне доступ к этой программе, иначе я бы его заколебал сегодня.

Найти нужный адрес оказалось несложно. Мужик, встретивший меня на пороге своей квартиры, очень удивленно хлопнул глазами, но быстро взял себя в руки и вспомнил, что, действительно, подобрал девушку, по описанию похожую на мою Лилю. Говорила на английском, объяснила, что хочет, ему оказалось по пути, он ее подкинул. Это все…

Я сел на ступеньки, устало уперся лбом в согнутые колени.

Тупик.

Мне надо успокоиться и подумать. Я разворачиваюсь, облокачиваюсь спиной о стену, вытягиваю ноги, не думая сейчас о том, что могу кому-то помешать. Работаю с дыханием, пульсом.

Вот так… Отпускает.

Теперь отключаем эмоции, включаем голову.

Ее зовут Лилия – это совершенно точно. В постели девчонка бы спалилась. Называться чужим глупо. Слишком яркая, слишком настоящая она была со мной там.

Ее продали в бойцовский клуб. Там бьются дети. Сколько таких клубов в мире? Эмиль не прав. Их единицы. Слишком грязный бизнес, мало кто возьмется рисковать.

Там она надолго не задержалась. Надо быть идиотом, чтобы ставить девочку-подростка против парня, какой бы хорошо натренированной она не была. Значит это женские бои.

Не просто бои! Закрытые, жестокие, без правил.

Таких точек по всему миру тоже найдется не так много.

Что я могу сделать отсюда? Нихуя не могу.

В Эмиратах Лили, скорее всего, нет, да если и есть, у меня нет столько ресурсов для поиска. Чтобы их заполучить, придется возвращаться в Россию. Там друзья, там техника, там специалисты, к которым у меня есть самый высокий доступ.

«Я лечу домой», – отправляю сообщение Эмилю и вызываю такси.

Глава 9

Лиля

(тем же утром)

«Прости меня, мой мальчик, – сердце в груди колотится так, словно я пробежала кросс по ступенькам этого отеля. – Я очень надеюсь, что у нас все получилось. Мы становимся слишком зависимы друг от друга, – осторожно касаюсь пальцами его щеки и смотрю, как за окном едва сереет предрассветное небо. – Ты забудешь меня. Забудь меня! Так нам обоим будет легче», – целую его в теплые губы. С трудом заставляю себя оторваться.

Шамиль забавно морщит нос, крепко обнимает меня рукой и спит дальше, а мне пора уходить. Я уже полчаса прощаюсь с ним, с его темными глазами, сильными руками и нахальной улыбкой. Не жалею, что встретилась с ним. Жалею, что втянула его в свои проблемы. Шам не из тех, кто отступает. В данном случае это плохо.

Тихо поднялась с постели, натянула на крепкое мужское тело простыню повыше, чтобы не отвлекаться и не махнуть рукой, да остаться еще на сутки, как обещала. Прижаться к нему, почувствовать себя слабой, подарить этому ежу немного нежности, зажечь пламя прямо в наших венах.

Быстро нашла одежду. В ванной привела себя в порядок. В холле отеля вызвала такси.

Договориться с водителем не составило труда. Он высадил меня на выезде из города, получил свои деньги. Дальше остается надеяться лишь на человеческую порядочность и исполнительность.

Я вызвала другую машину и отправилась в Дубай, чтобы забрать свои вещи, документы и то, за что мне оторвут голову, когда поймают. Сейчас вопрос стоит именно так, потому что задачу скрыться я с треском провалила. Есть еще надежда уйти от этих нелюдей, но она тает с каждой минутой. Пусть это произойдет подальше от Шамиля.

Забрать вещи – дело пяти минут. Мысли путаются. Я никак не могу решить, куда ехать дальше. Весь холодный расчет вместе со здравым смыслом покинули мою голову. Ругаю себя за это! Поплыла, глупая.

А может надо было с Шамом в Россию? Он же непростой мальчик…

Нет. Если его убьют, я себе не прощу.

На улице ловлю попутку, пока едем в аэропорт, выстраиваю дальнейший маршрут. В Нью-Йорке живет человек, который может мне помочь. Я надеюсь, что Лука еще никуда не свалил оттуда и первоклассный наемник не всадит мне пулю в лоб за мой визит без приглашения.

Глава 10

Лиля

Долгий перелет и меня встречает шумный, суетливый город. Если Лука съехал с того адреса, что у меня есть, я не представляю, где его найти. Но я не в том положении, чтобы выбирать, так что ловлю такси и еду к нему.

Молодой, сильный, опасный. Он ненавидит людей и очень любит свою винтовку.

Поднимаюсь по лестнице, прокручивая в голове все, что могу ему рассказать. Останавливаюсь перед дверью, провожу пальцами по ее поверхности.

«Испугалась? Глупая. Он ничуть не опаснее твоего мужа!»

Стучу…

Никто не открывает. Адреналин в моей крови уже глушит.

Еще одна попытка… слышу шаги. Значит работал ночью, а сейчас отсыпается.

– Кто там такой бессмертный?! – слышу рык на родном языке.

Дверь распахивается, я успеваю отскочить. Натыкаюсь на сонный и недовольный взгляд стальных глаз.

– Ты? – тут же просыпается Лука. – Какого хрена тебе здесь надо?

– Я тоже рада тебя видеть, – улыбаюсь в ответ.

Покажу страх, и он захлопнет дверь у меня перед носом. Он и так может это сделать, но пока есть шанс, я стараюсь держаться на нужном уровне.

– Мне нужна твоя помощь, – сразу обозначаю цель визита.

– Нет, – Лука облокачивается плечом на косяк двери, засовывает руки в карманы брюк, красуясь передо мной профессионально раскаченным торсом.

И я делаю то, чего никогда ни перед кем не делала. Опускаюсь перед ним на колени.

– Пожалуйста…

– Нет! – он разворачивается, собирается уйти.

– Лука! Он пустит меня по кругу сначала на ринге, а потом… Я взяла то, что может его уничтожить, но использовать пока не могу. Тот, кому можно передать эти файлы, пока для меня недосягаем. А я не могу больше так жить! Помоги мне… У меня есть деньги. Я заплачу. Мне надо спрятаться.

– То есть ты хочешь, чтобы твой муж грохнул нас обоих? – усмехается он. – Моя жизнь слишком дорого стоит, у тебя столько нет. Извини, – он все еще злится на меня за нашу последнюю встречу.

– Я беременна (надеюсь!), – озвучиваю последний аргумент.

– Не от него надеюсь? – в серых глазах на мгновение мелькает тепло.

Да, вот таким я его помню. Отлично!

– Нет. От очень классного парня…

– Которого ты тоже приговорила к смерти, – Лука протягивает мне руку. – Жестокая женщина, – подмигивает он. – Моя челюсть до сих пор помнит, как твой муж мутузил меня, подвешенного на цепях в вашем подвале за тот случайный пьяный поцелуй.

– Ты сам полез! – напоминаю ему.

– А кто весь вечер меня провоцировал? М? – пропускает в квартиру. – Такой заказ мне сорвала. Я потом долго лечился и разгребал последствия.

– Я знаю… Прости.

– Зачем тебе этот ребенок? – Лука включает чайник и ставит на стол две белые кружки. – Если у меня ничего не получится, муж не отпустит меня. Жестко накажет, но не отпустит. Может это эгоистично, но я хочу кого-то любить. Я хочу малыша, но я не смогу его любить, если он будет похож на мужа. А так… у парня, с которым я была, очень подходящий типаж и сильная кровь. И он нравился мне. Я двое суток была счастлива с ним. Вот так хочу, Лука. Счастья… Я буду заботиться о своей крошке и тихонечко жить ради него.

– Сколько раз тебя ловили? – толкает ко мне кружку горячего чая по столешнице.

– Три, кажется… или четыре. Но я учусь. В этот раз смогла далеко уйти и надолго, – с удовольствием делаю пару глотков ароматного напитка. – Если ты поможешь…

– Попробую, но никаких гарантий дать не могу. Я тоже не всесилен.

– Спасибо, – протягиваю через стол руку, накрываю его ладонь.

Лука выделяет мне комнату, категорически запрещает пользоваться средствами связи, сам с кем-то созванивается и запирает меня в квартире.

Решила, что хозяин не будет против, если я приму душ. Сбросила на пол одежду, встала под теплые струи воды, подставила под них лицо, положила ладони на низ живота.

«Надеюсь, что ты там, моё спасение и моя любовь, – поглаживаю пальчиками, пытаюсь представить, каким будет мой сын или дочка. От такого, как Шамиль, должен быть мальчик. Сама не знаю, откуда это в моей голове. – Я постараюсь быть для тебя самой лучшей мамой», – чувствую, как глаза щиплет от слез.

Когда я так плакала в последний раз, что из горла сами собой вырываются всхлипы?

Села на корточки в ванную, закрыла ладонями лицо и разрыдалась в голос. Я сказала Луке не все. Ненавижу, когда меня жалеют. Если ты вызываешь у людей жалость, значит ты даешь им повод думать, что слабая. Слабых на ринге убивают. А я люблю жизнь, несмотря на все то дерьмо, в которое меня окунули.

На последнем медицинском осмотре гинеколог сказал, что у меня есть год, максимум полтора, чтобы родить. Потом все, я больше не смогу стать мамой. Это необратимые последствия боев в закрытых клубах. Муж начал очень стараться, чтобы заделать наследника. У него не получилось, а потом у меня появилась возможность сбежать и… влюбиться.

Я поднимаюсь на ноги, смываю слезы, смотрю на себя в зеркало. Потом я побуду слабой… обязательно. Когда вырвусь из этого круга, я стану нормальной женщиной. Я стану самой нежной и любящей мамой.

Сквозь шум льющейся воды слышу, как хлопнула входная дверь.

Это Лука так быстро вернулся или?..

Глава 11

Лиля

Звук упавшего тела я не перепутаю ни с чем. Ни единого слова или стона отсюда не слышно, только гулкий удар об пол того, кто упал с высоты своего роста.

Быстро одеваюсь прямо на мокрое тело. Осматриваюсь, но здесь можно снять только алюминиевый карниз от простой клеёнчатой занавески. Не пойдет. Ей я скорее насмешу нападающего.

Глубокий вдох, выдох…

Распахиваю дверь. На полу идет потасовка. Одно тело и правда в отключке, второе пытается вырубить Луку, но он скорее стрелок, чем спец по рукопашке, хотя тоже многое может.

Хорошему человеку надо помочь, и, как настоящий боец с большим опытом работы в экстремальных условиях, я хватаю барный стул и с нереальным удовольствием вырубаю им амбала ударом по бритому затылку.

Лука истерично ржет, стаскивая с себя сто килограмм пока еще живого веса.

– Табуретка? Ты серьезно? – Он буквально сгибается пополам и демонстративно смахивает несуществующие слезы.

– Знаешь! – во мне заговорило обиженное самолюбие. – Вот поваляют тебя на грязных матах, да подлатают пару раз в самой вшивой больнице, ты и табуретке начнешь радоваться, окажись она у тебя под рукой в подходящий момент!

– Ладно, ладно, – поднимает руки в примирительном жесте. – В спальне внизу в коробке лежит веревка. Принеси, а то очнутся сейчас. Мне дорога моя мебель, – продолжает издеваться этот засранец, в одиночку поднимая незваных гостей, прислоняя их к стене. – Ну этому знатное сотрясение ты обеспечила, череп вроде цел, но полы от крови отмывать будешь сама, – продолжает он причитать.

– Не замечала за тобой столько язвительности! – кидаю ему веревку.

– Детка, да если бы у нас тогда с тобой все получилось…

– Заткнись! – фыркаю на эту сероглазую язву. – Не повезет той девушке, что свяжет с тобой свою жизнь.

– Угу. Убираться ей придется часто, – наигранно вздыхает Лука, заканчивая вязать узлы. – Ну вот, теперь можно и поговорить, – с удовольствием пинает по голени того, что вырубил сам.

Мужчина стонет, медленно открывает глаза, пытается пошевелиться. Не получается. Кривая ухмылка растягивается, делая лицо со шрамом, пересекающим его наискосок, еще страшнее.

Это люди моего мужа. Я привела их за собой в дом Луки. Вот поэтому я столько времени не просила помощи. Слишком большому риску подвергаются все, кто приближается ко мне. Лука прав во всем.

Он, Шамиль…

Черт! Как же все глупо получается.

Одна я больше не вывожу все это. И к Шамилю привязываться было нельзя! Теперь этот потрясающий мальчик постоянно сидит в моей голове. Он зло смотрит на меня и тоже обещает найти. Упрямый даже в моем подсознании!

Лука другой. Он чужой почти. Мы не привязаны друг к другу ничем, кроме некоторых общих проблем. С ним проще.

Напоминаю себе, что я сильная и у меня есть цель. Я буду биться не за себя, за своего нерожденного ребенка, хотя пока только надеюсь, что он у меня будет. Это лучше, чем однажды бесславно сдохнуть под своим мужем. Это спас он меня один раз, а сколько раз после этого убивал, не сосчитать. Он умеет уничтожать морально и несколько раз я почти сдалась. Важно здесь только «почти»!

С приятным холодом, обосновавшимся в середине груди, подхожу к очнувшемуся типу и с наслаждением бью по его изуродованной роже.

– Оу, оу, оу, детка, тормози, – Лука обнимает меня за талию и плавно отводит в сторону. – Оставь эти разборки мужчинам, – просит он.

Судя по информации, что появилась у нас через час после продуктивной «беседы», эти прилетели вдвоем. Они засекли меня в Дубае, когда я заезжала за документами. Это хорошо. Можно выдохнуть. Шамилю пока ничего не угрожает.

Ну а дальше дело техники.

Мы летели одним самолетом разными классами. В аэропорту эти идиоты меня потеряли, поэтому я успела добраться до Луки. Но немного денег помогли им меня отследить по камерам, а дальше еще проще. Номера тачки, таксист, адрес.

– Чего делать с ними? – Лука обращается ко мне. – Отпустить не вариант.

– Есть куда вывезти? – прикидываю в голове варианты.

– Нам понадобится помощь. Придется позвонить одному человечку.

– Нет! – почти кричу. Чертовы нервы. – Я не хочу впутывать кого-то еще, – говорю уже спокойнее.

«Надо взять под контроль все эмоции. Я же умею», – напоминаю себе и стараюсь ровно дышать.

Закрываю глаза, считаю пульс. Он стучит в моей голове сначала быстро, но все же постепенно замедляется… Вот так… В висках больше не пульсирует, не глушит. Мой родной ритм отбивает как по заказу.

– Тогда придется держать их здесь до ночи, а потом ты поможешь мне унести их в тачку. Но нам реально могут помочь, Лиль. Здесь есть люди, которым я доверяю, как себе. Я ведь уже вписался в это дело. Пока я тебя не спрячу, – усмехается, – я в ответе за того, кого приручил.

– Ты охренел?! – взрывает меня. – Да я старше тебя между прочим!

– Да? Значит ты прекрасно сохранилась для своих… сколько там тебе? – он снова издевается.

– Этот твой человек… Ему точно можно доверять? – сдаюсь, понимая, что у меня не так много времени. Эти не выйдут на связь. Муж пошлет других.

Тяжело вздохнув Лука ищет свой мобильный, делает дозвон и говорит на английском:

– Сай, я знаю, что ты в городе. Мне нужна твоя помощь.

Глава 12

Лиля

Я делаю нам кофе сразу на троих. Вообще у Луки здесь довольно уютно для мужской холостяцкой квартиры. Везде идеальный порядок. Невольно сравниваю со своей золотой клеткой. У мужа есть несколько квартир в разных городах мира, есть огромный особняк, в котором мы проводим большую часть времени. Всю недвижимость обслуживает целый штат людей. Только вот нигде нет такого уюта, как в той старой квартирке, где я провела первую ночь с Шамилем, и такой чистоты, как у осторожного и внимательного Луки.

Уже поднесла к губам свою чашку, но вдруг замерла, так и не сделав глоток. Не помню уже, где я слышала, что беременным кофе пить вредно. Стало смешно. Может еще и не получилось ничего, а я уже включаю паранойю. Ужас! Какой же я буду мамой? Но кружку споласкиваю и ищу чай. Лука внимательно следит за мной, улыбается, но молчит. Вот и пусть держит язык за зубами, а то опять начнет язвить, я этой кружкой запущу в него.

Сделанный для мужчин кофе не успел остыть. На пороге квартиры появился просто огромный парень. Высокий, накаченный, покрытый татуировками. Взгляд настороженный, колючий. Я видела таких в банде мужа, но у нашего гостя в глазах нет жажды убивать. Это меня немного успокаивает, я предлагаю ему горячий ароматный напиток.

– Сай, это Лиля. Не друг, но хорошая девочка. Очень надо помочь, – объясняет Лука.

– С этим? – здоровяк небрежно, как мешок с овощами, пинает одного из напавших на нас мужчин.

– Угу. Мусор прислали. Надо вывезти. Надеюсь, ты на мусоровозе, – ехидно улыбается сероглазый красавчик.

– Ты охренел? Будешь так обзывать мою тачку, повезешь их на своем байке! – по-детски обиделся Саймон.

Смешные они такие. А вообще-то людей убивают. Один так точно. Да и второй, думаю, руки так накачал не для того, чтобы девок по ночным клубам тискать.

Мы спокойно допиваем кто кофе, а я чай. Тянем время до поздней ночи, занимая его спорами и обычной болтовней. Лука уходит проверять, чисто ли вокруг, потом они с Саймоном переносят тела в машину. Вот и все. Снова бежать.

Долго едем. Город уже закончился. Перед нами трасса. Посреди нее Сай выкручивает руль и уходит с дороги. Теперь мы едем вглубь, подпрыгивая на кочках и проваливаясь в земляные ямы. Как только дорогу перестает быть видно, Сай останавливается. Лука категорически запрещает мне выходить из машины. Они вытаскивают людей моего мужа. Бросают их на землю. Я слышу два глухих хлопка от выстрела, и в салон снова заполняет тестостерон, смешанный с адреналином.

– Спасибо, – без лишних эмоций и сантиментов благодарю мужчин.

– Ты теперь должна мне, – отвечает Лука. – Сай, едем дальше. Надо спрятать эту девчонку, пока нам снова не пришлось пачкать руки.

Глава 11. 1

Лиля

На рассвете нас встречает уютной тишиной небольшой американский городок. Я нигде не вижу названия, но мне уже нравится. По улицам бегает пара бездомных собак. Ветер гоняет целлофановый пакет по узкой дороге между домами. То, что нужно, чтобы перевести дух и подумать.

Мы пару раз свернули и остановились у дома с заколоченной наискосок дверью.

– Добро пожаловать в апартаменты класса люкс, – саркастически улыбается Лука.

Саймон отодрал деревяшку с двери, толкнул ее плечом пару раз и первым провалился внутрь.

– Чей это дом? – спрашиваю у парней, разглядывая темное пыльное пространство.

– Тебе не все равно? – Лука открывает окна, чтобы выветрить застоявшийся тяжелый воздух.

– Не хочу лишних расспросов, – поясняю ему.

– Это маленький город. Вопросы все равно будут. Скажешь, что ты кузина Саймона, и от тебя быстро отстанут.

– Спасибо.

– Располагайся. Свет здесь есть, вода тоже. Насчет горячей не уверен, но точно было ведро. Можно будет разогреть, – мне проводят экскурсию. – Будешь уезжать, снова закрой все окна и забей дверь, как было.

– Сделаю, – улыбаюсь Луке.

Они еще на день остаются со мной. Помогают прибраться, приветливо отшивают соседей, затаривают на несколько дней холодильник. Вечером мы пьем пиво, сидя на старом деревянном крыльце, травим анекдоты и ржем на всю улицу.

Это жизнь. И я опять, словно в блокнот, записываю в память моменты, когда мне хорошо. Если вдруг снова попаду в руки Дархана, буду прокручивать и даже смогу улыбаться мужу.

– Будь умницей, – наставляет Лука. – Не приезжай ко мне больше, Лиля. Я знаю, кто твой муж. Я не всесилен.

Мы крепко обнимаемся, и на ухо он шепчет мне совсем другое. Ну да. Лицо же надо сохранить! Лука классный. Просто жизнь у него тоже не сложилась, но он, как и я, влюблен в нее. Вот и боремся за свое место под этим небом кто как может.

Рано утром парни уезжают. Я ложусь спать на диван в гостиной. Здесь есть настоящий камин, и, несмотря на то, что тепло, я закинула в него дрова. Теперь они уютно трещат рядом, и веки быстро закрываются, показывая мне разноцветные картинки сновидений.

В них ко мне снова приходит Шамиль. Мой славный мальчик. Я тону в его улыбке, глазах, запахе. Поднимаюсь высоко в небо в его крепких мужских объятиях. А потом мне снится ребенок. Совсем маленький. Он плачет навзрыд в коляске, а я бегу, бегу к нему. Никак не могу приблизиться. Словно держит меня кто-то сзади. Поворачиваю голову и кричу, пытаясь закрыть своей спиной коляску, рядом с которой откуда-то взялся Шамиль.

– Дархан, нет… Нет!!!

Подскакиваю на постели. Тяжело дышу. Пытаюсь прийти в себя. Руки дрожат, я прижимаю их к совершенно плоскому животу и в ужасе гоню от себя образ мужа.

Глава 13

Шамиль

– Ты так загонишь себя! Тормози! – отталкивает меня от спортивного снаряда Эмиль.

– Почему твой отец не хочет меня отпустить? Ну я же не денусь никуда! – срываюсь на друга. – Я вернусь.

– Шам, ты не найдешь ее один. Уже попытался. У нас крайне мало информации на эту девчонку, но люди работают по моей личной просьбе.

– Я не могу сидеть без дела. Лилю надо найти до того, как ее найдет тот, от кого она бежит.

– Понимаю. Но сделать нихуя не могу! Возьми себя в руки, Шам. Отвлекись. Ты вернулся недавно. Времени прошло всего ничего. У тебя и без твоей Лилии работы полно. Давай, – Эмиль слегка толкает меня ладонью в лоб. – Включай голову.

Я изо всех сил гашу в себе ломку по этой девчонке и правда переключаюсь на работу. На время помогает забыться. Вечером у нас тренировка с Камилем, и, несмотря на то, что я все утро «насиловал» боксерский мешок, иду в зал.

Спарринги с этим шкафом отдельное удовольствие. Я учусь у него и прошу не жалеть. Начальник службы безопасности семьи Альзаро нещадно гоняет меня по залу еще пару часов, просто выматывая до полумертвого состояния.

– Молодец, – жмет мне руку.

– Спасибо, – задыхаясь от усталости, пожимаю его ладонь в ответ и падаю на спину прямо на маты, где мы только что отрабатывали удары.

– Вот таким ты мне сейчас нравишься больше, – ржет Эмиль и кидает мне тонкую папку с какими-то бумажками. – Подарочек тебе от наших хакеров.

Вытираю со лба пот тыльной стороной ладони, загибаю матовую страничку и читаю список закрытых клубов всего мира. Красным маркером выделены те, в которых бывают женские бои. На полях первой странички стоит пометка: детских не обнаружено. Это не значит, что их нет. Просто парни не нашли зацепок.

– Не такой уж и большой список, – сажусь и еще раз внимательно его просматриваю.

– Ты не найдешь ее там, – сразу осаживает Эмиль.

– Знаю. Я буду искать не ее. И поверь мне, я его найду!

Но кидаться в такое путешествие без подготовки глупо. Есть еще одна крайне сложная задача – убедить отца Эмиля, да и моего по факту, он же жизнь мне спас. Надеюсь, Дениз Альзаро все-таки отпустит меня в путешествие. Я по дороге смогу заскочить к нескольким нашим клиентам, да и уверен, что смогу найти новых. В таких-то заведениях!

– Кэм, – зову нашего качка. – Погоняй меня завтра в стрельбе по движущимся мишеням и от твоего «вертолета» я бы не отказался.

– Это два дня, Шам. Завтра стреляем. Эмиль, – обращается он к другу. – Тебя тоже касается. Давно не был на такой тренировке.

Ночью я буквально заставляю себя спать. Кэм не будет церемониться, а получить в лоб резиновой пулей не особо приятно. Лучше его меня никто не подготовит к этой поездке.

После «Вертолета» я поеду в свой клуб, где сам участвую в боях, и буду отрабатывать на ринге все, чему научился. Соперники только сильнее. Больше по весу, опытнее. В тех заведениях, где я должен буду стать своим, плевать, что ты не в той категории. Там есть лишь одно правило – не сдохнуть.

В шесть утра подъем. Кружка кофе, выпитая параллельно с надеванием штанов, и на частный полигон, оборудованный специально для таких вот тренировок, как сегодня. Это не просто стрельба. Это и бег с препятствиями, и работа на сообразительность, и по верхам придется полазить, и навернуться оттуда не один раз, потому что Кэм будет целенаправленно сбивать.

– Три… – дает отсчет Камиль. – Два… один! Шамиль враг! Цель – уничтожить противника! Разбежались!

Я нырнул за укрытие и чуть не получил первую пулю в голову. Мотнул головой, вспоминая правильное поведение в окружении. Мне иногда кажется, что даже военных так жестко не тренируют, как нас. Оружейный бизнес – опасный бизнес. Здесь в любой момент друг может оказаться врагом, и если ты не увернешься, то получишь пулю в голову. Доверять можно только своего рода первому кругу. Это практически семья. Все остальные по умолчанию враги.

Я захожу со спины к одному из бойцов. Зажимаю ладонью рот, делаю движение, имитирующее свернутую шею, и шиплю ему в ухо: «Убит». Забираю оружие, швыряю его в кусты. Ухожу от удара рукояткой автомата по затылку от еще одного бойца, резким движением применяю болевой. Автомат у меня в руках, развернут дулом в живот противника. Еще один «убит».

Дыхалка сбивается, надо бросать курить. Замедляюсь и тут же расплатой за это становится условное ранение в левое плечо. Ухожу за очередное укрытие. Впереди открытый участок с лестницей. Мне надо на второй этаж. Передо мной размытое движение. Целюсь… не дышу… Снова движение… Навожусь, чуть приподнимая ствол. Выстрел. Недовольный бубнеж: «Попал».

Мне все же удается добраться до лестницы, подстрелив по дороге еще двоих, но оттуда меня снимают.

– Снайпер! – орет Кэм.

– Бля, да откуда?! – возмущаюсь. – Где ты там снайперов найдешь?

– А ты так уверен, что его там не будет? – кривится в усмешке тренер.

– Ладно, молчу, – понимаю, что он прав, а я дебил, не подумал об этом.

– Заново! На позиции!

И любимая карусель Камиля началась сначала. Каждый заход сложнее предыдущего, и так до тех пор, пока я просто не упал без сил.

– Завтра рукопашный «вертолет», послезавтра снова стрельбы, – сообщает нам Камиль. Возражать никто не решается. Каждый из нас прекрасно знает, для чего мы все это прорабатываем.

Ночь – самое тяжелое время. Сон в полубреду, и все мысли опять о ней. Больше нет вокруг меня женщин. Только Лиля – мой цветок, найденный в жаркой пустыне. Оазис, из которого невозможно напиться, как бы не пытался. Меня бросает то в жар, то в холод при мыслях о ней. Вдруг опоздал? Я вытащу! Но, блядь! Хочется успеть раньше. Хочется прикоснуться к ее огню, заразиться им и улететь к чертям, потому что с ней только туда.

Особенная. Я заболел ею. В очередной раз открываю глаза, думая, что у меня температура.

Знобит. Кутаюсь в одеяло, снова ночуя во флигеле охраны. Сигареты закончились, но меня ломает встать и взять у парней, которые дежурят на улице. Зубы стучат. Снимаю липкую от пота футболку, швыряю на пол и все же встаю.

– Есть курить? – обращаюсь к тому, что сегодня на воротах.

Он протягивает мне открытую пачку. Вытягиваю сразу две, прикуриваю от его сигареты, сажусь на ступеньки.

Голый торс обдувает легким ветром. Меня снова слегка потряхивает. Мышцы сводит, но это от перенапряжения. Мы славно потренировались с Камилем. Через несколько часов он снова будет гонять меня до полусмерти.

Решаю уже не ложиться. А смысл? Так легче. Отправляю дежурного спать, сам принимаю пост. Меня хоть и поставили начальником охраны, но я работаю наравне со своими людьми. Не влом отдежурить сутки или заменить временно выбывшее звено. Они все свои. Мы с Камилем каждого отбирали лично. Каждого проверяли. Люди с оружием в руках не должны видеть в тебе врага. Это опасно для жизни. Особенно, когда ночуешь с ними в одном помещении.

Ночная тишина немного успокаивает. Я вновь беру папку с адресами, вытаскиваю на улицу ноут и ищу каждый из них. Некоторые даже удается обнаружить. Они скрываются за стенами и под полом обычных фитнес-центров, спортивных залов, где преподают боевые искусства даже детям. Не прикопаешься. За некоторые суммы денег инспекции не проходят дальше кабинета руководства. Все схвачено, все куплено. Мы работаем так же, потому все эти схемы мною давно изучены.

– Чем занять? – меня удивил своим визитом Дениз Альзаро.

– Доброй ночи, – смотрю на часы. Для утра все же еще рановато. – Да так. Устал, наверное, – улыбаюсь названному отцу.

– Что же там за женщина такая, что вскружила твою голову? – он, как всегда, все знает и понимает наперед. – Никогда не видел тебя таким. Вот бы Эмиль смог так же влюбиться, – вздыхает мужчина, присаживается рядом, закуривает. – Будешь? – предлагает и мне. Не отказываюсь.

– Однажды и ему повезет. Он встретит ту, что разожжёт его кровь. Вы отпустите меня? Я вернусь, – обещаю старшему Альзаро.

– Шам, – вздыхает отец. – Я рад, что сейчас твои глаза горят не от жажды мести, а от любви. В нашем мире это роскошь, доступная не всем. Я вижу, что это чувство делает тебя сильнее. Камиль рассказал, как ты выкладывался на тренировке. А мне в команде нужны только сильные люди. К тому же ты перестанешь заниматься херней и шастать на свои бои! Отпущу и как сыну, дам поддержку. Но! – Вот этого я и ждал, зная Дениза Альзаро. – Будет ряд условий и задач, которые тебе придется выполнить.

– Слушаю, – отстреливаю окурок в сторону.

– Утром зайди. Поговорим.

Да не вопрос. Утром так утром. Лишь бы в нагрузку с собой никого не дал, остальное я переживу.

Сидеть надоело. Бросив папку на низкой ступеньке флигеля, ставлю у ворот второго дежурного и иду на обход по периметру. Мышцы уже не так горят, да и озноб отпускает. Лишь иногда от порывов ветра по коже пробегают мурашки. Погода портится. Звездное небо затягивают черные тучи, и вдалеке уже сверкают молнии. Веселая сегодня будет тренировка, в грязи и под дождем.

Обхожу по кругу и возвращаюсь на свое место. Все спокойно. Решаю все же попробовать поспать. Пару часов у меня есть, я успокоился, теперь надо набраться сил.

У меня получается. Голова едва касается подушки, как меня выключает. Внутренний таймер выдергивает в реальность ровно через два часа. За окном во всю барабанит ливень. Он настолько сильный, что полностью заливает стекло. Не видно, что происходит на улице. Только тренировку никто не отменял.

Как и вчера, на завтрак лишь быстрый кофе. Поверх камуфляжной формы куртка с глубоким капюшоном, чтобы не заливало глаза. Вместо кроссовок высокие сапоги почти до колена. Все проверил, все поправил и бегом в тачку, дальше на площадку для рукопашки.

– А вы думаете, что ваши враги будут ждать, когда наладится погода? – усмехается Камиль, стоя под крышей небольшого домика, похожего на казарму. – Именно в такую погоду чаще всего происходят налеты. Видимость хреновая, ленивые охранники прячутся от стихии. Рай! А у нас стволов на складах на миллионы, и даже не долларов! Начали круговую тренировку! Шамиль в центр. Ты в заднице. Отбивайся!

А этим чертям только волю дай кого-нить помутузить! Выйти из этой мясорубки почти нереально. Зато включаются все рефлексы и такие ресурсы организма, о которых ты частенько забываешь. Это не резиновая пуля. Это упал – и получил по морде сапогом. Серьезно так, до разбитых в кровь губ и носа. Еще и по ребрам отпинают. Не ломают только. Эта часть – самоконтроль. Ты должен понимать свои возможности и уметь их использовать.

– Закончили! – орет Камиль, когда мы уже знатно промокли, извалялись в грязи, и я просто сел в лужу, сплевывая в нее кровь. – В душ все и греться! Ночуем здесь.

Это приятная часть. Душ общий, но в команде одни мужики, так что всем плевать. Быстро переоделись в сухое. Шмотки развесили сушиться. На столе водка. Она щиплет саднящие губы, но согревает изнутри. Хорошо! Под простую закуску, байки и обсуждение телок мы расслабляемся. Камиль достал из шкафа старую гитару. Она живет здесь на этот случай. Спел нам пару песен на родном языке. Арабский у нас знают все, так как там наши основные клиенты и враги тоже там.

А завтра стрельбы. С похмелья это отдельное и крайне изощренное испытание.

– Кэм, мне утром перед тренировкой придется вернуться в дом.

– Нахерна? – морщится друг, выпив еще одну стопку беленькой.

– Со старшим Альзаро переговорить. Он просил зайти.

– Тогда не пьем больше, – Кэм оставляет от нас подальше недавно начатую бутылку. – Сам отвезу.

Глава 14

Лиля

У меня появилось несколько дней спокойствия. Я почти не выхожу из дома. Набираюсь сил, тренируюсь и пересматриваю видео с флешки, которую мне надо передать отцу убитой девушки.

Я слышала, он думает, что дочка еще жива, потому ведет торги и переговоры с Дарханом. Но ее нет. Муж долго не выпускал ее из спальни. Я слышала всхлипы и стоны, а потом ее просто вынесли оттуда, завернув в белую простыню с красными кровавыми разводами. В тот день Дархан был особенно зол. Девушке не повезло попасть под горячую руку. Может это жестоко, но я благодарна ей. Если бы несколькими днями ранее красивую невинную блондинку не приволокли Дархану, на ее месте была бы я.

В спальне мужа есть камера. Они натыканы по всему дому и за его пределами. Эта пишет на его личный сервер. У меня получилось слить информацию. И как бы страшно не было, сейчас для меня это очередное напоминание, почему я должна бежать дальше.

Отец этой девушки – личность влиятельная и не менее опасная. Он постоянно перемещается по миру, так же как и Дархан. Но я обязательно найду способ, как выйти на него и отдать эту запись лично в руки. Этот человек – мой ключ к свободе. Уверена, он будет мстить за свою девочку. Только у него хватит сил уничтожить моего мужа.

Спрятала носитель как можно надежнее. Есть еще копия, конечно. Я подстраховалась. Только если Дархан найдет меня, это не спасет.

Нельзя долго задерживаться в этом городке, как бы мне не нравилось. Завтра, край послезавтра, надо двигаться дальше. Здесь все упрощает то, что можно перемещаться на попутках и останавливаться вот в таких вот местах. Деньги у меня пока есть. А если начнут заканчиваться, я знаю, как их быстро заработать.

Этим вечером позволяю себе еще немного побыть обычной женщиной. Кручусь на кухне, стараясь приготовить не просто вкусный, а красивый ужин. Смотрю дурацкую мелодраму, пытаюсь заплакать, просто, чтобы выплеснуть жгущие грудь эмоции. То ли мне не хватило драмы в фильме, то ли я стала настолько бесчувственной, но вместо того, чтобы уреветься носом в подушку, я просто уснула перед работающим телевизором.

Он и сообщил мне с утра «радостную» новость: «…Известный бизнесмен Дархан Исмаилов прибыл в Нью-Йорк на международную конференцию…»

Мы смотрим друг на друга. Я понимаю, что мой муж, общаясь с улыбчивой журналисткой, смотрит строго в камеру, но кажется, будто на меня. Его темный взгляд заползает прямо под кожу. Он ядовитой змеей проникает в каждую клетку, жалит, причиняет адскую боль. Его улыбка, приветливая для других, наказание для меня. Я знаю, когда Дархан так улыбается. За этим простым проявлением эмоций, обозначающих у обычного человека радость, скрывается обещание. Возможно, он уже знает, где я. Может, даже и догадывается, что именно в эту секунду я смотрю на него. В каждом его движении читается: «Я нашел тебя».

Все инстинкты включаются моментально.

Выключаю чертов телевизор. Перекрываю воду, щелкаю предохранителями в электрощитке. Что еще?

Оглядываюсь по сторонам. Быстро навожу порядок, закрываю, занавешиваю окна, собираю свои немногочисленные вещи. Возле двери стоит небольшой деревянный ящичек с инструментом и гвоздями. Саймон оставил, чтобы я дверь забила той доской, что он оторвал. Послушно выполняю, при этом приветливо улыбаюсь соседке.

– Вы так быстро уезжаете? – с легкой грустью спрашивает миловидная девушка.

Блондинка, чтоб ее! Надо бежать еще быстрее. Ей едва ли есть шестнадцать, но Дархана этот незначительный факт не остановит.

– Да. Много дел. Но была рада попить с тобой чай. И пирог был отменный, – искренне благодарю.

Буквально вчера вечером мы сидели с ней вот здесь, на крыльце, и почти не разговаривая пили чай с домашним ягодным пирогом. У нее мать наркоманка, а отец целыми днями на работе, когда не работает – бухает. Прямо как мой!

Мне приятно было составить компанию этой девочке. Чистая, живая душа на моем пути.

– Стой, – подбегаю, достаю из кармана свернутые в плотную трубочку купюры, вручаю. – Не знаю, как тебя зовут…

Она только открыла рот, чтобы представиться, ведь вчера мы даже не познакомились. Такой вот странный был вечер.

– Молчи. Ты умная, красивая и очень добрая. Здесь хватит на билет до большого города и на комнатку где-то на окраине на первое время, может недели на две. Уезжай отсюда. Твое место там, а не среди постоянно обдолбанных идиотов, которые однажды под кайфом тебя сломают. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Мне не нужен ее ответ. Она и правда умница, она поймет. А если нет, значит я разучилась разбираться в людях.

Прикидываю, сколько денег у меня осталось. Я отдала ей прилично. Сэкономлю на дороге, на еде. Чтобы заработать много, мне нужен большой город. А еще нужна связь.

По дороге к трассе забегаю в маленький местный магазинчик, покупаю бывшую в употреблении убитую кнопочную трубку, местную сим-карту и еще сокращаю свой бюджет.

«Спросить или нет?» – стучит в висках.

Опасно! Не стану. Сменю пару попуток и уже потом выясню, где ближайший бойцовский клуб.

Поворачиваю голову и ржу в голос! Жизнь точно на моей стороне. По крайней мере сегодня.

– Актуально? – киваю на баннер, висящий прямо на окне.

– Да. Хотите поучаствовать? – у парнишки загораются глаза.

– Бои в пене? Всегда мечтала! Особенно, если за это платят!

Ближе к ночи зашла в зал, чем-то напоминающий те старые, с которых я начинала. Мало места, мало света. Прожектора направлены на большой бассейн с низкими бортами. Он заменит сегодня ринг.

Люди уже начинают подтягиваться. Облокотившись на стену в самом затемненном месте, рассматриваю их. Обычные мужчины. Возраст колеблется примерно от двадцати пяти до пятидесяти лет. Девушек среди них почти нет, а те, что пришли, недовольно куксят носики.

Да… Это вам не ресторан или ночной клуб.

Не обнаружив никого подозрительного, отлипаю от стены и иду искать хозяина сегодняшнего вечера. Надо зарегистрироваться на бой, посмотреть на соперниц и немного размяться.

Квест оказался не из простых, но спустя минут двадцать я все же выпытала у местных, где найти нужного мне человека. К нему приехали какие-то важные люди, они беседуют в кабинете, а времени до начала шоу остается все меньше. Я рискую остаться без заработка.

Судорожно соображаю, что делать. Присутствие «важных людей» в этом захолустье мне совсем не нравится, особенно когда Дархан где-то рядом.

Черт!!!

Злясь на все на свете, проталкиваюсь к выходу. На парковке ни одной знакомой машины. Даже мало-мальски статусной. В углу, ближе к мусорным бакам стоит два байка и вот они мне не нравятся! Сразу не видно, туда свет фонаря не добивает. Стоят они, как половина этой парковки.

Сука!!! Как же быстро ты меня находишь, гребаный ублюдок!

Дышать.

Вдох. Выдох.

Еще ничего не случилось. Просто страшно. Не боятся только психопаты. Я взрослая сильная девочка.

Пробираюсь вдоль стены, ищу окна. В кабинете они обычно всегда есть.

Бинго! Два окна выходят на глухую стену соседнего здания. В них горит свет и простые вертикальные жалюзи приоткрыты.

Тихо, как кошка на мягких лапах, подхожу ближе. Очень осторожно заглядываю в окно. Ко мне спиной сидят двое крупных мужчин в кожаных косухах, напротив них явно хозяин этого места. В его руке толстая сигара и вид вроде бы важный, но на фоне посетителей все равно весь пафос смазывается.

Мне совсем не слышно, о чем они разговаривают. Зато видно отлично, как один из мужчин кидает на стол пару пакетиков с белым порошком.

Все. Можно выдохнуть. Это просто очередная точка сбыта для наркоторговцев. Дархан так не работает.

Чтобы перестраховаться, жду, пока завершится сделка. В кабинете гаснет свет. Ревут моторы мотоциклов и быстро исчезают с пустой в это время суток улицы.

Бегу обратно и врезаюсь прямиком в нужного мне человека.

– Эй! Осторожнее, детка, – улыбается он сально меня разглядывая.

Да насрать. Первый раз, что ли?!

– Здравствуйте. Вы хозяин сегодняшнего мероприятия? – стараюсь быть милой.

– Да. А что такое? Хочешь посмотреть или принять участие? – мужчина облизывает губы.

Так врезать хочется прямо по ним, чтобы пара передних зубов высыпалась на пол.

– Все зависит от того, что это. Шоу или настоящий бой.

– Ух ты какая, – чешет он небритый подбородок. – У нас все вместе. Надо сделать красиво и по-настоящему. Выстоишь в пяти раундах, выигрыш твой. В каждом раунде новая соперница. Это должен быть не просто бой. Настоящий секс. Справишься?

– Не знаю, – беззаботно жму плечами. – Я ведь соперниц не видела.

– Детка, тебе нужны деньги? – Киваю. – Может… – его мерзкий рот расплывается в широченной улыбке обожравшегося кота.

– Без «может», – отрезаю сразу. – У меня венерология, – шепчу ему на ухо. – А так бы с удовольствием. С таким-то мужчиной! – на последней фразе моя актерская игра все же немного засбоила, но эффект все же есть.

Разочарование в глазах несчастного как бальзам на мою истерзанную душу.

Мужик быстро показал мне, где можно переодеться. Точнее раздеться до нижнего белья. Купальника-то у меня нет. Ну и ладно. Он же секса хотел. Пусть подрочит на черный кружевной комплект. Разрешаю! Главное, чтобы никого не забрызгал в энтузиазме.

Девчонки оказались мне не рады. Одну из них, кстати, я видела уже. Живет в паре домов от дома Саймона. Мамочка двоих детей. Выглядит шикарно, надо сказать. Молодец. Только выиграть ей я все равно не дам. У нее муж, наверняка пособия всякие, а у меня пока только я и возможно, моя крошечка, у которой тоже кроме меня нет никого, так что сорри, я пришла за победой!

В зале заиграла неплохая музыка. Она отлично нагоняет нужную дозу адреналина. Ведущий заводит толпу. Одна из девочек подходит ближе к выходу. Скорее всего, есть какой-то сценарий, и от озвученного мне он явно отличается.

– Встречаем! Лекси Брайт, – звучит выдуманное мной имя.

Участницы в недоумении открывают рты. Поднимаю выше подбородок, натягиваю самую очаровательную из своих улыбок и выхожу к зрителям походкой от бедра. Педагог, который ставил мне ее, точно гордился бы.

Дархану было очень важно, чтобы дикая девчонка, получившая статус его жены, могла выходить с ним в свет и не позорить. Потому муж нанимал для меня учителей. Строго женщин. Но им я благодарна, потому что сейчас эти навыки мне очень помогают. Вон, у местных слюни уже на пол потекли и никакой пены не надо.

Мерзость!

Моей первой соперницей оказалась та самая «мамочка». Чувствуется, что она чем-то занималась раньше. Скорее всего, в школе, а потом замуж вышла, быт сожрал, развлекает себя здесь. Дура! Счастья своего не понимает.

Бьется интересно. Упрямая. Из-за того, что под нами скользкий пол, ей даже удается уронить меня пару раз. Но куда бывшей победительнице детских соревнований против той, что примерно в то же время билась на выживание?

– Прости, – шепчу ей, прижав к холодному мокрому полу своим телом. – Мне очень нужно победить, – одним точным ударом отправляю соперницу в нокаут.

Глава 15

Лиля

– Деньги, – упираюсь обеими руками в стол в кабинете хозяина этого места.

Он медленно отсчитывает купюры, с довольной рожей поглядывая на меня.

У соперниц не было шансов. Все пять раундов забрала я. Возможно, где-то не получилось шоу, как желал этот тип, но для меня важен результат, и толпе, ревущей от восторга, тоже явно понравилось. Уже предчувствую, что сейчас начнет торговаться.

– Держи, – кидает мне мой процент.

Демонстративно снимаю только что закрученную на пачке денег резинку, быстро пересчитываю.

– Здесь не все, – угрожающе наклоняю голову в бок.

– Так ты не выполнила все условия, детка. Раунды провела слишком быстро, покалечила мне девочек и шоу… Я просил шоу! Так что забирай то, что даю, пока и этого не лишилась, – он опасно щурит глаза и тянет руку под крышку стола к тайнику с оружием.

Медленно очень тянет! Странный. Вроде с бойцами работает, должен знать про реакцию.

Мне хватает нескольких мгновений, чтобы оказаться у него за спиной, перехватить за запястье, нажать на болевую точку.

Пистолет глухо падает на пол, я выворачиваю уроду кисть.

– Дернешься, сломаю, – зло шиплю ему в ухо.

Вот бы мне однажды так противостоять Дархану и отвоевать свою свободу.

– Мои деньги…, – еще сильнее выгибаю его кисть. – Пожалуйста.

– Ай-ай-яй, – ноет эта мерзость. – Пусти, сука!

Свободной рукой залезаю во внутренний карман его пиджака, забираю все, что он туда спрятал. Резко толкаю его в затылок, припечатывая лицом о столешницу.

Отсчитываю ровно столько, сколько он не отдал, остальное бросаю на стол.

– Спасибо за отличный вечер, – красиво виляя бедрами, ухожу из кабинета, оставляю дверь открытой.

Уже на улице спокойно пересчитываю все, что у меня теперь есть. Не густо, но и в люксах я ночевать не собираюсь.

Спрятав почти все деньги в рюкзак, иду к трассе. Надо убираться отсюда. Сама интуиция гонит меня вперед.

Иду вдоль дороги, выставив в сторону руку с поднятым большим пальцем. Редкие машины проезжают здесь в это время суток. Вздрагиваю, когда вижу большие черные автомобили, но упрямо иду вперед, оставляя позади себя огни небольшого приветливого городка.

– Садись, подброшу немного, – возле меня останавливается фура. Огромный Мерседес с ярко-красной кабиной.

За рулем типичный дальнобойщик в выгоревшей любимой кепке, местами помятой рубашке и спортивных штанах. Полноватый, улыбчивый водитель с легкой сединой на висках и коробкой пончиков на передней панели.

– Спасибо, – устроилась на удобном просторном сидении.

– Угощайся, – кивает на аппетитно пахнущий десерт. – Есть кофе сзади тебя в термосе.

– Не стоит, – стараюсь вежливо улыбнуться в ответ.

Кофе ему явно нужнее, а от сладкого захочется пить. Воды у меня нет, просить об остановке не стану.

– Куда направляешься? – затевает ничего незначащую беседу.

Думаю, он подобрал меня, чтобы было с кем поболтать и не уснуть на трассе.

– Мне все равно. Как можно дальше отсюда, – смотрю в большое окно.

– С парнем поссорилась, что ли? – посмеивается мужчина.

– Да. Достал идиот. Решила начать новую жизнь, – отделываюсь полуправдой.

– Вот и правильно. Я с женой тоже разошелся пару лет назад…

Дальше не слушаю. Глаза от усталости закрываются, стараюсь «проглотить» зевок, но ничего не выходит. Так неудобно перед ним стало.

– Залезай назад, поспи. Нам до утра ехать.

– А вы? – и правда, как-то нехорошо получается.

– А у меня сроки доставки горят. Сломался в дороге. Открой, – протягивает мне термос. Откручиваю крышку, водитель делает пару осторожных глотков. – Теперь буду гнать до упора.

– Жаль, что я не умею водить грузовики. Дала бы отдохнуть, – снова зеваю.

– Поспи, – он машет рукой. – Мне не впервой. Будем подъезжать, я тебя подниму.

Отказываться больше не стала. Перелезла назад, удобно устроилась на подобии кровати. Здесь есть подушка и одеяло. Все насквозь пропахло сигаретным дымом, бензином и специфическим, но приятным запахом этой машины.

Мужчина, как обещал, поднял меня на рассвете. Красивое оранжевое солнце бликует на стекле, отражается в боковых зеркалах. Вид потрясающий.

Водитель с досадой кидает назад опустевший термос, включает радио, и мы слушаем утренние новости. Ведущий рассказывает о политике, происшествиях, курсах валют, встрече крупнейших бизнесменов мира. Про Дархана ни слова.

Почему же все так нервно сжимается внутри?

Наверное потому, что мне было бы легче услышать, что мой муж все еще в Нью-Йорке, и у меня есть фора не менее суток.

Опускаю стекло, вдыхаю свежий утренний воздух полной грудью.

Мы въезжаем в город. Мое беспокойство растет по экспоненте. Никак не могу расслабиться. Вроде же хорошо все. Мы приехали. Я скоро выйду из этого автомобиля и затеряюсь в крупном городе.

Какого же хрена у меня дрожат пальцы?!

Прячу их под бедра. Всего на секунду мне кажется, что взгляд водителя стал иным. Холодным. А может испуганным?

– Остановите, – прошу его. – Я здесь выйду.

– Да перестань. Мы почти приехали.

Нет. Мне не кажется. И голос его стал напряженным. Мужчина постоянно смотрит на экран мобильного и его точно интересует не время, потому что на руке часы, да и по радио сообщают регулярно.

Кусая губы, судорожно соображаю, что делать.

Решение только одно. На городских улицах он сбавил скорость. Я могу выпрыгнуть. Сгруппируюсь и аккуратно упаду на асфальт. Пара некритичных ссадин – все, что мне светит.

Осторожно поправляю на себе одежду. Рюкзак перевешиваю на обе лямки. Тяну руку к дверной ручке. Наша огромная машина неожиданно сворачивает так резко, что меня кидает на эту дверь, ударяюсь рукой, неудачно выворачивая запястье.

– Да твою же… – со стоном прижимаю руку к себе. Не сломала. Уже хорошо.

Мы останавливаемся у сетчатого забора, за которым видны разноцветные морские контейнеры, служащие своим владельцам складами. Перед Мерседесом какой-то тип в обезличенной черной форме оттаскивает в сторону ворота. Они неприятно дребезжат и царапают асфальт.

– Не надо, – прошу мужчину.

Ну не кому ведь нельзя доверять! Черт! Черт! Черт!

Как я не заметила?! А он мне еще так убедительно про семью рассказывал…

Семья!

До меня начинает доходить.

– Я прошу вас, отпустите меня. Что Исмаилов пообещал взамен? У него ваша жена, да? Она может быть уже мертва, – говорю страшные, но реальные для моего мира вещи.

Водитель дергается, но быстро берет себя в руки. Ведет машину вглубь. Паркуется с тихим шипением воздуха из-под тяжелого корпуса. На дверях щелкают замки, запирая нас внутри. Он достает мобильный, виновато глядя на меня через зеркало дальнего вида, набирает номер.

– Доброе утро. Ваш груз доставлен, – сообщает своему собеседнику.

Глава 16

Лиля

Из-за контейнера появляется тень. Она искажается, двигаясь в сторону машины. Грудь сдавливает, горло сжалось и не желает впустить в легкие хоть немного воздуха.

«Я продержалась, сколько смогла, – убеждаю себя. – В этот раз точно стоило рискнуть. Я приобрела нечто очень ценное».

Его руки спрятаны в карманах синих брюк. Пара верхних пуговиц белой рубашки небрежно расстегнуты. Ноги на ширине плеч. Голова слегка наклонена в бок, а на лице играет довольная улыбка.

«Ты выиграл лишь еще один бой, Дархан. Это был всего лишь еще один бой…»

Черные глаза мужа буквально поглощают все светлое вокруг него. Оттуда же, из-за контейнера, выходят его люди. Один из вооруженных мужчин держит на руках мальчика лет пяти. Ребенок растерянно смотрит по сторонам. Не сразу видит отца, а когда все же находит, из его глаз капля за каплей начинают падать слезы.

– Ричи, – водитель хватается за ручку двери, я успеваю его остановить.

Я увидела то, что не видит отец, разум которого охвачен страхом за своего ребенка. Муж отрицательно покачал головой, давая понять, чтобы все оставались на месте.

– Не дергайся! – зло шиплю на мужчину. – Мальчика не опустят, пока Исмаилов не заберет меня из машины.

Киваю Дархану в сторону своего окна, показывая, что готова выйти. Плавно открываю дверь, морщась от резкой боли в поврежденной руке. Муж улавливает это. Быстро идет к нам.

– Здравствуй, любимая. Скучала? – Утвердительно киваю. – Иди ко мне, – он вытягивает руки, я соскальзываю вниз, мигом оказываюсь в крепких объятиях этого психа. – Заставила же ты нас всех побегать, – шепчет мне в ухо.

– Ты ведь отпустишь ребенка? – поддерживаю его игру, обнимая за шею.

Сцен при посторонних не будет. Это слишком опасно для пленников. Сопротивляться я буду потом.

– Конечно, – довольно урчит Дархан. – Как только ты покажешь мне, как сильно соскучилась, Асхат отпустит мальчишку.

– Чего ты хочешь? – стараюсь не дрожать от ненависти и пренебрежения.

– М-м-м… – Дархан ведет носом по моей щеке, шумно вдыхает запах кожи. – Я покажу. Идем.

Муж поднимает меня на руки, несет в один из складов, закрывает за нами дверь. Ставит на ноги, больно хватает за волосы и швыряет на стену.

– Ты еще не поняла, что бегать от меня бесполезно?! – зло хрипит он, скидывая с себя всю показательную шелуху.

– Отпусти ребенка, Дархан.

Звонкая пощечина разбивает в кровь мои губы. В голове звенит еще несколько секунд. Беру себя в руки. Смотрю в его черные глаза. Они сливаются с темнотой вокруг нас. В воздухе летает пыль, придаёт образу мужа мистический вид. Знакомый холод ползет по моему телу. Тяжело дышу, тяну руку к лицу, чтобы стереть кровь.

– На колени, – приказывает.

Опускаюсь, удерживая зрительный контакт. Исмаилов ослабляет ремень, расстегивает брюки, сам достает член и приглашающим жестом обводит его рукой.

Это не страшно. Страшно будет дома. Здесь я должна выглядеть презентабельно, потому только унижение, чтобы показать, кто главный.

Опускаю ресницы, чтобы ничего не видеть…

– Не смей закрывать глаза! – рычит муж.

Восстанавливая в своей памяти наши ночи с Шамилем, я помогаю себе послушно выполнить то, что сейчас от меня требуется. Принимаюсь за дело, с трудом гася в себе рвотные позывы.

Эти мужчины настолько разные… Сейчас мне особенно омерзительно все происходящее. Солоноватый вкус члена Дархана, жадные толчки у меня во рту и тяжелое дыхание…

Ненавижу!

Но подчиняюсь…

…у меня пока нет выбора.

Муж быстро кончает, вдавливаясь в мой рот как можно глубже. Меня тошнит так сильно, что кружится голова, но он не отпускает.

– Глотай! – снова причиняет мне боль, дергая за волосы.

Запрещая себе плакать при нем, подчиняюсь. Дархан не успевает отойти, меня выворачивает наизнанку прямо у него под ногами.

– Я это запомнил. Встань и приведи себя в порядок, иначе поедешь в багажнике.

Быстро поправляю одежду, отряхиваю брюки, беру из его рук мятную жевательную резинку, тщательно разжевываю две пластинки. Исмаилов обнимает меня за талию, больно впиваясь в кожу подушечками своих грубых пальцев. Вместе возвращаемся к его людям.

Асхат отпускает мальчика. Он трогательно бежит к отцу, обнимает его за шею. Я молюсь, чтобы им дали уйти. Поворачиваю голову к мужу и понимаю… Не отпустит.

– Отдай мне мальчика, – прошу его. – Я воспитаю.

Он удивленно смотрит на меня.

– Ты не имеешь права что-то требовать у меня, Лиля!

– Я не требую, Дар. Прошу. Я воспитаю его достойно, – сердце так быстро колотится, что я слышу его уже везде.

Муж не останавливает своих людей. Большая машина заводится, а мы все смотрим и смотрим друг на друга.

Дархан поднимает вверх раскрытую ладонь. Его люди подчиняются молчаливому приказу. Толкает меня в спину. Срываюсь на бег. Открываю пассажирскую дверь, тяну руки к мальчику, забывая о боли в одной из них. Его отец в недоумении на меня смотрит.

– Я обещаю вам, что с ним все будет хорошо. Иди ко мне, Ричи. – Малыш отползает от чужой тети. – Иди же сюда, – прошу снова.

– Быстрее! – орет Дархан. – Нам еще обратно ехать.

– Давай же. Он сейчас передумает, – умоляюще смотрю на его отца, стараясь взглядом показать, что все очень и очень плохо.

Понимает.

– Иди, мой мальчик. Я позже тебя заберу. Тетя не обидит, – мужчина крепко прижимает сына к себе в последний раз, сам ссаживает его мне в руки. – Прощай, – шепчет одними губами.

Я хлопаю дверью и бегу как можно дальше за склады на руках с плачущим мальчишкой. Зажимаю ладонями его ушки, чтобы ребенок не слышал короткой автоматной очереди, лишившей жизни его отца.

Глава 17

Шамиль

Как только я получил все документы, указания и адреса, по которым надо проехать по приказу Дениза Альзаро, сорвался в путь. Первой точкой назначения станет родной Дубай. Там все началось. Оттуда я и начну свои поиски. Должна же эта девчонка наследить. Лиля слишком заметна. Она не могла не привлечь внимание местных.

В аэропорту оказался ночью. Взял такси и поехал к себе. Не хочу в отель, хочу туда, где мне с ней было хорошо.

Вошел в квартиру. Подумал, что меня глючит, но я точно улавливаю здесь ее запах. Окна закрыты, ему некуда деться. Он осел на стены и мебель, окуная меня в то безумие, что творила эта девчонка с моим телом и моим сердцем.

Лиля… Лилия…

Держись. Найду, верну себе и выпорю так, что неделю сидеть не сможешь! Глупая! Самонадеянная! Вот где ты сейчас?

Бросив сумку и рюкзак в прихожей, прямо в одежде упал поперек кровати, достал из кармана мобильный, нашел нужный номер.

– Здравствуй, Хан. Ты мне утром нужен в Дубае. Поможешь, так уж и быть, прощу тебе ту выходку с моей девушкой.

– Засунь себе в жопу свое прощение, Шамиль. Чем помочь надо? – фыркает мой старый знакомый.

– Приезжай. Все расскажу. Я дома.

– Оу…

– Не удивляйся так, – усмехаюсь. – Не хочешь сюда возвращаться, можем встретиться в центре.

– Приеду, – согласился, но голос убитый.

Не только у меня связаны тяжелые воспоминания из детства с этим районом.

Большую половину ночи я провел за ноутом, стараясь отфильтровать еще адреса, куда ехать бесполезно. А здесь лучше всего ориентируется Хан. Он протащит меня по местам, о которых я даже не подозреваю. Заодно посоветует, куда двигаться дальше. Этот ушлый тип давно крутится в этом деле именно как бизнесмен, не как боец. У него свои знакомства, свои методы поиска полезной информации. Мне сейчас очень пригодится.

В шесть утра я подорвался с кровати от стука в дверь. В нее так барабанят, что она вот-вот слетит с петель. Стук от двери переносится в вибрацию телефона и тихий мат в подъезде.

– Доброе утро, – ржу впуская Хана в квартиру. – Давно стучишь?

– Минут двадцать. Думал, ты тут сдох без меня, – рычит он.

– Обрадовался?

– Естественно! Уже представил, как буду танцевать на твоих похоронах! Кофе есть у тебя? – сам шарит по полкам. – Нашел, не утруждайся.

– Хорош. Чего ты ноешь как баба? Я уснул часа два назад. Услышал же.

– Рассказывай давай, – Хан по-хозяйски поставил кипятиться чайник, сполоснул две кружки. Те самые, из которых мы пили здесь кофе с моей Лилией.

Вместо ответа я сгонял в комнату, принес папку с адресами и ноут. Показал список, объяснил, чего хочу. Отпивая кофе, Хан задумчиво листает бумаги, забавно чешет затылок и делает еще один большой глоток горячего ароматного напитка.

– Карандаш дай, – просит он, не отрываясь от списка адресов.

Вычеркивает несколько, ведет черным острым кончиком вниз и снова черкает.

– А вот в эти два мы с тобой заедем. Но скажу сразу, на результат особо не надейся.

– Я понимаю. Мне нужна любая информация. Даже если она просто была там как зритель. С кем-то могла говорить, что-то спрашивать. Ее бы точно запомнили. А для нас шанс понять, куда она направлялась или что искала. Это направление. Это лучше, чем ничего.

– Да. Такие не забываются, – мечтательно улыбается. – А ты помнишь Эдиля? – морщусь, но никак ничего в голову не лезет. – Эх ты… – наигранно вздыхает Хан. – Мы в футбол постоянно играли. Он в команде соперника на воротах стоял.

– Это тот, кому я нос разбил мячом? – начинаю припоминать.

– Да, он самый. А знаешь, где он сейчас работает? – только жму плечами. Я его то вспомнил с трудом. Откуда мне знать такие подробности. – В местной полиции.

– Поможет? – сомневаясь убираю со стола грязные кружки.

– Не знаю. Если ее ищешь не только ты, надо спрашивать осторожно. Придумай легенду, чтобы была одна для всех. Ну не знаю, невеста сбежала. Поссорились…

– Угу. А я дебил, жениться собрался, а кроме имени ничего о ней не знаю. Поехали Хан. На месте будем ориентироваться, кому и что говорить.

В первом клубе нам сразу сказали, что таких девушек у них нет, а вот во втором ее узнали по описанию. Лиля была среди зрителей. Затерялась в толпе, но ее все равно на несколько секунд поймала камера, да и как я говорил, запомнили. Яркая она очень. Это было перед нашим знакомством. Я специально интересуюсь данными начиная именно с этой даты. Мол, познакомились, а она ускользнула, хочу не могу. Даже денег не взяли, посочувствовали и рассказали, где здесь отличную девочку на ночь можно снять.

Только информация бесполезная. Если бы она вышла на ринг, у них были бы ее данные. Как минимум, фамилия и телефон. Не факт, что дала бы настоящую, но, скорее всего, она будет называться ей и в других местах. А это уже след. Но Лиля даже не общалась ни с кем. Она тихо посмотрела бой и исчезла.

Из клуба мы едем в полицейский участок. Хан включил какое-то радио в тачке. Сначала музыка играла, потом начались новости: местные, зарубежные. Слушаю не вникая, просто, чтобы голову занять.

«…В Нью-Йорке во всю готовятся к крупнейшей бизнес-конференции. В город продолжают прибывать самые успешные люди мира. Одной из ключевых фигур этого мероприятия в этом году является известный бизнесмен, Дархан Исмаилов. Он прибыл в город один, а сегодня нам удалось узнать, что к нему присоединилась жена…»

– Достало, – жму кнопку «Выключить». – Кому нужна эта конференция? Который день о ней со всех щелей рассказывают.

– Сразу видно, Шам, ни хрена ты ни бизнесмен.

– Я и не отрицаю. Каждый должен заниматься своим делом. Меня моя роль в этой большой игре вполне устраивает.

Глава 18

Лиля

Жадные руки скользят по моему телу. Поднимают вверх длинное узкое платье, больно сжимают бедро, оставляя вмятины от грубых пальцев.

– Я с нетерпением жду, когда мы вернемся домой, – стонет он мне на ухо, прижимаясь возбужденным членом к голым ягодицам.

Пуговица от брюк Дархана противно царапнула кожу, но все это меркнет под ощущением омерзения от его присутствия рядом со мной.

– Ты теперь пожизненно должна мне. И жизнь мальчишки, моя сладкая, теперь тоже полностью зависит от твоего поведения. – Муж давит на поясницу, чтобы прогнулась и впустила его в свое тело.

Стринги шлепают по коже, наверняка оставляя красную полосу. Он просто сдвигает их в сторону и входит в меня пальцами.

– Ты совсем не хочешь меня сегодня! – злится Дар, перемещая руку на грудь. – Не нравится, когда я нежен с тобой?

– Нравится, – вру.

Мне никак не нравится! И я бы еще раз сбежала, пока мы не уехали. В отеле есть несколько слепых зон, через которые можно уйти, и охраны Дара там нет. Только вот теперь я несколько не в том положении, но дать погибнуть ребенку я не имела права. Справлюсь!

Натягиваю одну из своих масок и с нотками грусти в голосе поясняю:

– Устала.

– Я помогу тебе расслабиться, – довольно урчит он, лаская сосок.

Сейчас надо включить фантазию, все равно ведь не отстанет. Вместо нее снова просыпается память. Это работает. Тело быстро наполняется теплым возбуждением. Прикосновения мужа никогда не сравнятся с Шамилем, но, если абстрагироваться, становится не так противно.

– Роди мне, Лиля, – он курит прямо в кровати свободной рукой, поглаживая внутреннюю сторону моего бедра, липкую от его спермы. – Ни от одной из своих жен я не хочу детей, только от тебя, моя маленькая стерва. А этого пацана отдам Асхату…

– Нет! – резко села.

Дар толкнул меня обратно на подушки и навалился сверху. Его ладонь легла на горло, пальцы чуть сдавили его, чтобы не дергалась.

– Ты забыла, кто здесь принимает решения? – он давит коленом на бедра, готовый к следующему забегу.

– Дар, ему пять всего. Зачем Асхату? Чтобы вырастил из него монстра?! – дергаюсь от злости.

– Бойца, который будет мне полезен в будущем. Мужчину! А не сопливого щенка. Ты сможешь проводить с ним время, если будешь послушной. А если нет…

– Я поняла, поняла… не надо, – отгибаю его пальцы один за другим и тянусь к губам. – Спасибо, что оставил его в живых, – целую мужа и всеми силами стараюсь показать, что я благодарна за Ричи.

Он верит и срывается, балансируя на грани нежности и жестокости. Метит меня засосами там, где под одеждой будет не видно, не отпускает в душ, желая, чтобы его запах впитался в мою кожу. Называет любимой и на ухо шепчет, как будет наказывать меня за побег, возбуждаясь еще сильнее.

Утром вместо мужа обнаружила на кровати новое платье, коробочку с украшениями, тонкие чулки и кружевную подвязку. В маленьком пакетике тончайшее нижнее белье, которое не будет заметно под облегающим силуэтом. Я всегда должна быть идеальной рядом с ним. Красивая картинка, которой Дархан с удовольствием хвастается перед всеми своими знакомыми. Мне кажется, не все знают, что кроме меня у него есть еще кто-то.

«В двенадцать приедет стилист», – нашла на барной стойке записку.

Накинула халат, открыла дверь номера и напоролась на спину Асхата. Муж приставил своего главного монстра ко мне. Какая честь!

– Тебе запрещено выходить, – заявляет он.

– Приведи ко мне Ричарда. Дархан разрешил, – холодно смотрю Асхату в глаза.

Муж и правда разрешил мне провести с малышом немного времени за то, что не сопротивлялась ночью. Верный пес позвонил своему хозяину, потом отправил второго охранника на другую сторону коридора.

– Привет, – тут же забрала у них ребенка и громко хлопнула дверью перед носом. – Ну как ты? Как спал сегодня?

Ричард почти не разговаривает. Он смотрит в пол, заламывает маленькие пальчики и вздрагивает от малейшего шума, доносящегося из коридора.

Сделала ему какао, усадила на диван и включила мультфильмы.

– Ничего не бойся, – глажу его по коленочке. – Тебя здесь не обидят. Я им не позволю. А еще ты будешь тренироваться. Ты любишь драться? – стараюсь улыбаться Ричи как можно теплее.

– Я только иногда, когда задирают, – оттаивает он.

– Отлично. Большой дядя, что стоит за дверью, научит тебя драться по-настоящему. Так что никто и никогда не сможет тебя победить. Хочешь?

– Я буду прямо как супергерой? – загораются его глазки.

– Гораздо, гораздо сильнее, – подмигиваю мальчишке.

– А ты тоже умеешь драться? – он оставляет кружку, разворачивается и усаживается на диван с ногами.

– Умею. Здесь все умеют. Подрастешь, я научу тебя стрелять и любить научу, женщин защищать. Ты вырастешь настоящим сильным мужчиной…

«Как Шамиль», – добавляю мысленно.

Через три часа Ричарда у меня забрали. Молчаливая девушка под присмотром Асхата сделала мне макияж и прическу, помогла одеться, чтобы не испортить всю эту красоту. Скоро меня заберет Дархан, и мы вместе пойдем на его очень важную конференцию.

– Я знаю, что тебе помогал мужик, – скалится Асхат, пошло разглядывая женщину своего босса. – Хочешь расскажу, что сделаю с ним, когда найду?

– Оставь свои сексуальные фантазии при себе, а то расскажу Дархану, что у его шавки стояк на его женщину! – киваю на выпирающую ширинку мужчины, хихикая над его перекошенной от ярости рожей.

Глава 19

Шамиль

– Мне нужен доступ к камерам в том районе!

Со всей дури бью кулаком по рабочему столу Эдиля. Три пустые кружки подпрыгивают, звеня ложками.

– Я не могу, Шам. В сотый раз тебе повторяю. Нет у меня таких полномочий, а без основания, подтвержденного документами и подписями начальства, меня даже слушать не станут. Если бы я мог тебе помочь, я бы сделал это.

– Она в опасности! Эта девчонка в полной заднице. Мы должны ее оттуда вытащить. Ну ты же полицейский, Эдиль! – мечусь по кабинету, нервно выглядывая в окно, возвращаюсь к стене с дурацкими абстрактными картинами, кручусь на пятках к столу.

– Ты можешь официально оставить заявление. Рассказать все, что знаешь, и ее будут искать, – разжевывает он мне простые истины.

– Я, по-твоему, дебил? Не знаю, как это делается? Да будь у меня хотя бы ее фамилия, давно бы пробили. Мне нужны городские камеры! Я пойму, куда Лиля двинулась дальше.

– Или ее увезли, – подливает масла в огонь задумчивый Хан.

– Эдиль, давай мы купим, кого надо? – Старый знакомый закатывает глаза и тяжело вздыхает. – Ладно, я понял, – резко опускаюсь на стул, он, скрежеща, немного отъезжает вместе со мной назад.

– Шам, – после долгого молчания и клацанья по клавиатуре позвал меня Эдиль. – Она ведь могла улететь из страны?

– Мы уже пробивали. Лилия – оказывается не такое уж и редкое имя, если брать в мировых масштабах. Я выделил направления вылетов подходящих по возрасту женщин. Начали отсюда, – поясняю ему. – Не смотри на меня так. Я же говорю, у меня достаточно связей, но доступ к камерам сильно сократил бы моё время на ее поиски.

Вышел на улицу, сел на ступеньки у полицейского участка, устало достал сигареты. Играю пачкой, прокручивая ее между большим и указательным пальцем. Курить-то уже не хочется. Не лезет просто. Хочется найти ее как можно быстрее.

– Эдиль! – решительно возвращаюсь в его кабинет. – Если ты не можешь мне помочь, сведи с тем, кто точно может. Кто у вас тут главный?

– Шам, это плохая затея.

– Плохая затея, это ничего не сделать, когда есть возможность. Сведи меня с главным. Дальше уже моя забота.

– Хорошо, – он неодобрительно качает головой. – Я позвоню, – не двигаюсь с места. – Шамиль, я завтра тебе позвоню! Сегодня без вариантов.

– Идем, – Хан кивает на дверь. – Я знаю, чем тебя немного отвлечь и разгрузить.

– Пить не буду, – жму руку Эдилю прощаясь.

– Да больно надо с тобой пить! Есть кое-что поинтереснее.

И правда, что может быть для меня интереснее алкоголя? Естественно бои.

Мы приехали в легальный бойцовский клуб. Хан бросил меня у бара и растворился в толпе, чтобы вернуться с довольной рожей и двумя билетами в вип-зону.

Удобно устроившись на диване, с наслаждением смотрю, как бьются отличные парни. Красиво, грамотно, без попытки сделать шоу. Они наносят удары, вовремя отступают, экономят силы. В глазах пылает правильная злость, по темным венам бежит адреналин.

Атмосфера качает. Классная музыка, правильный свет. Люди вокруг, скандирующие имена своего фаворита. Красивые девчонки в блестящих платьях и коротких юбках. Жаль только, что нет среди них моей. Я ищу ее взглядом, останавливаюсь на похожих типажах, отвечаю наглой улыбкой на ревнивые взгляды мужчин и смотрю дальше.

Подсознание цепляется за темные облегающие брючки и короткий черный топ. Точеная фигурка, длинные светлые волосы.

Девушка спешно и очень уверенно проталкивается сквозь толпу. Мое сердце замедляется в недоумении, а потом резко прыгает в горло и колотится там, мешая дышать. В голову бьет кровь.

– Сейчас приду, – хлопаю по плечу Хана и иду за ней.

Гости клуба возмущаются, но под моим напором расходятся в стороны, пропуская к выходу.

Светлая копна распущенных волос отдаляется от меня слишком быстро. Меня тормозит какая-то дорогая шлюха, пытаясь привлечь внимание и заработать. Приподнимаю ее за талию, переношу с дороги, ставлю между двух высоких молодых парней. Теряю время.

Снова сканирую взглядом толпу. Девушка уже у выхода.

– Лиля! – ору, но толку нет. Отсюда она меня точно не услышит.

Мне все же удается прорваться к выходу. Выскакиваю на улицу. Глотаю парой вдохов немного свежего воздуха. Поступивший в организм кислород кружит голову.

Ну где же ты? Где?

Цоканье каблуков за поворотом. Бегу туда. Хватаю за плечо свое наваждение и рывком разворачиваю на себя.

– Блядь! – смотрю в красивое, но совершенно чужое лицо.

– Что, простите? – она даже не поняла меня. – У вас что-то случилось? – растерянно хлопает наращёнными ресницами.

Ухожу, ничего не ответив. Незнакомка кричит мне вслед еще пару слов, но вот уже снова только цоканье каблуков и отголоски шума из клуба в ночной тишине остаются вокруг меня.

– Сука!!! – переворачиваю ногой мусорный бак. Второй роняю руками и хорошенько пинаю, срываясь на металлическом полупустом ящике. – Ведьма!!!

Меня снова ломает. Я скучаю по ней. Я хочу к ней. Я жажду только ее. Одержимый придурок! Влюбленный идиот!

Хватаюсь пальцами за волосы, стискиваю их до боли в висках, злясь на себя за эти эмоции, за чувства к ней. Нельзя так любить! Это просто невозможно! Душа выворачивается наизнанку.

Зато теперь я хотя бы знаю, что она у меня есть.

Глава 20

Лиля

Камеры, вспышки фотоаппаратов, гул голосов, живая музыка и вкусные коктейли в красивых бокалах. Невесомо опираясь на руку Дархана, улыбаюсь присутствующим, влюбленно порхаю ресницами, бросая на мужа искусно выдрессированные томные взгляды. Обнимаю накрашенными губами коктейльную трубочку. Крепкий алкоголь приятным теплом падает в желудок и сразу бьет в голову. Стараюсь раствориться в атмосфере праздника, не думать о возвращении домой и наказании, что уже готово для меня в мечтах Дархана.

Среди гостей мелькает макушка Ричи. Асхат, придерживая за шиворот рубашки, ведет мальчика к нам. Когда он прикасается к ребенку, мне хочется переломать ему все пальцы, но я присаживаюсь на корточки и ловлю ребенка в свои объятия. На нем черные брючки со стрелками, белая рубашечка и жилетка. Хорошенький такой, смешной, светлый.

– Не поднимай его на руки, – тихо одергивает муж. – Он испачкает тебе платье.

Сам берет Ричарда за руку. Мальчик тут же съеживается, но я встаю с другой стороны, глажу его по спинке. К нам бегут журналисты.

– Господин Исмаилов, господин Исмаилов, – щебечет хорошенькая блондинка с микрофоном.

Как же нравится ему это обращение. И журналистка нравится. Вижу, как загораются желанием обладать ею глаза Дархана. Здесь он не посмеет ее тронуть. С журналистами вообще связываться опасно, а нанести удар похотью по своей репутации он не может.

– У вас есть сын? – удивленно интересуются наперебой подошедшие представители прессы.

– Я спас его и принял в семью, – улыбается муж.

Задыхаюсь от возмущения, услышав такую формулировку, но это его игра, я должна быть на его стороне.

– Спасли?

– Да, – Дар поднимает Ричи на руки. – Его отец трагически погиб в страшной аварии, а мальчика успели вытащить. Ему грозил интернат и приемная семья, но мы с женой решили, что сможем стать для него отличными родителями.

Блондинка готова выпрыгнуть из трусов от восторга. Красивый, успешный хищник с ребенком на руках – это нереально притягивающее зрелище. Дархан как магнит для таких наивных глупышек, не представляющих, что скрывается за этой картинкой. Она неосторожно задает очень личный вопрос:

– А своих детей у вас с женой пока не предвидится?

«Ай-ай-яй, как же ты сейчас меня подставила! Идиотка!» – думаю я, все так же приветливо и расслабленно улыбаясь на камеру.

– Куда нам торопиться? – беззаботно отвечает муж, а я вижу, как под его тонкой рубашкой напряженно перекатываются мышцы. – Думаю, что через год или два мы обязательно представим миру кровного наследника Исмаиловых. Правда ведь, любимая? – всего на секунду улавливаю сталь в его тоне.

– Конечно, – льну головой к плечу мужа. – Пока все кружится вокруг нового проекта Дархана. Как только мы немного разгрузимся, поедем в отпуск и вот тогда, – блаженно закатываю глаза. – Подумаем о наследнике.

– Лиля, я слышала, что вы будете возглавлять новый благотворительный фонд, организованный вашим мужем. Это правда? На кого будут направлены средства? – стараюсь не выдать своего удивления.

Благотворительный фонд? Серьезно? Очередной способ выводить деньги со счетов, минуя налоги и избегая лишних вопросов! Лицемер хренов! Еще и меня решил в это впутать.

– Как неловко, – спас положение Дар. – Это был сюрприз для моей жены. Подарок.

– Ой, простите. И правда неловко, – откровенно заигрывает с ним журналистка. – Но я надеюсь, что позже мы получим ответ на этот вопрос.

– Вы увидите работу фонда и вопросов не останется. А сейчас простите меня, я должен уделить время семье, – аккуратно заканчивает разговор Исмаилов. – Тебе понравился сюрприз, Лиля? – больно врастает пальцами в кожу прямо через платье. – Видишь, я все для тебя делаю, а ты бегаешь от меня. Неблагодарная сучка!

– Ты хочешь скандала на людях? – шиплю ему в ухо. – Нет? Тогда убери руки, Дар, и выйди уже из образа. Тебе не идет маска благодетеля. И если ты не дурак, отмени приказ, который отдал Асхату.

– С чего бы? – усмехается он. – Это будет прекрасная ночь для меня и… урок для тебя.

– Урок? – вскидываю бровь.

– Да, любимая, – урчит он мне в губы. – Ты будешь смотреть.

Едва сдержала истеричный смешок. Он и правда решил, что его отношения с другими женщинами меня задевают. Значит я отличная актриса. Подать заявку на премию «Лучшая женская роль», что ли?..

Гости разошлись уже далеко за полночь. Асхат увел Ричарда, а через некоторое время вернулся с какой-то девчонкой. Не журналистка. Я думала, Дархан говорил о ней. Эту я даже не видела. Стоит, трясется, как осиновый лист, но не сводит с него восхищенного взгляда. Переводит на меня виноватый, но натыкается на стену. Удивленно моргает. Да, детка, мне просто жаль тебя.

Только Дархан удивил. Меня посадил на стул напротив кровати, пристегнул руки наручниками и… довел до слез!

Я смотрю, как муж заботлив и нежен с ней. Как целует розовые губки. Как плавно двигается, доставляя милой девушке наслаждение. Не ожидала, что будет больно. Не ревниво, а именно больно. Когда со мной так обращались в последний раз? Мысли опять возвращаются к Шамилю. Я сдаюсь и тихо плачу, тоскуя по такому отношению. Дархан показывает мне то, чего никогда не было и не будет между нами. Он будто знает, что такое у меня было с другим, и бьет прямо туда.

Муж курит на кровати, не удосужившись даже прикрыться простыней после секса. Девушке хорошо заплатили и вывели из номера.

Дархан наслаждается тем, что видит. Снова победил. У него все получилось.

Медленно поднимается, подходит, присаживается на корточки и выдыхает дым мне в лицо. Широкой ладонью стирает влажные дорожки с щеки. Ищет, обо что бы потушить сигарету. Гасит ее о ножку стула, бросает на пол бычок. Обеими руками обнимает моё лицо и целует в губы. Не отворачиваюсь и не отвечаю. Усталость навалилась на мои плечи неподъемным мешком.

– Мне нравится вкус твоих слез, – шепчет Дархан, расстегивая металлические браслету у меня на запястьях. Поднимает на руки, несет в кровать.

Сворачиваюсь в комок и реву в голос, доставляя ему наслаждение этими эмоциями. Наказал! Не так, как думает. Гораздо больнее. Дархан наказал меня воспоминаниями.

Глава 21

Лиля

Утром мы собираем вещи. Исмаилов довольно улыбается, я разговариваю с ним только по делу. Внутри пусто. Я все выплакала за прошедшую ночь. Мне суждено прожить жизнь с нелюбимым и не умеющим любить мужчиной. Может, Дархан прав и мне действительно хватит убегать? Все равно ничего не получается.

Включаю телевизор, чтобы он бубнил фоном. Уговариваю себя, что это просто усталость и тоска. Дар умеет ломать людей не только физически, я ведь знаю.

Подаренное им платье легко в чемодан. На экране показывают какой-то репортаж из Дубая. Муж с интересом смотрит, что там такого случилось в аэропорту. Я тоже смотрю, потому что этот город навсегда остался в моем сердце теплыми воспоминаниями об искренних чувствах и настоящем мужчине.

Полицейский отвечает на вопросы журналистки. Я не слушаю его, просто смотрю картинку, и пустота во мне заполняется трепещущими бабочками, желающими срочно вырваться наружу. Под кожей все вдруг нервно зачесалось, низ живота скрутило спазмом, а в груди счастливо скачет сумасшедшее сердце.

Там, за спинами журналистки и участников происшествия мелькает он! Мой Шамиль с рюкзаком и мобильником в руках не видит никого вокруг. Он стоит боком, и я легко ловлю напряжение в каждом его жесте, волнение в движении его губ. Мой мальчик… Что же ты забыл там? Ты ведь улетел!

Ответ приходит в тот момент, когда он полностью разворачивается к камерам, и я исчезаю в его темных глазах. Я, как опустошенный сосуд, наполняюсь энергией и уверенностью в себе. Глупая! Раскисла! Поплакала и хватит!

Мой хороший… Какой же ты… даже на расстоянии даешь мне силы бороться за двоих. Шам, как же я скучаю.

Он будто знает, что я смотрю на него. Не отворачивается, пока другой мужчина не отвлекает его. Хан. Я помню. И бой тот, и как глаза у Шамиля горели, и как он хотел меня спасти.

– Лиля, – руки мужа обнимают сзади. – Не замечал, чтобы ты интересовалась новостями.

– Задумалась, – спокойно убираю с себя его ладони, закрываю полный чемодан. – Куда мы летим?

– Домой, любимая. Сначала заедем в одно место, а потом сразу домой. Кстати! Я принял решение. Хочу, чтобы ты полностью переехала в мою спальню. Нет ничего плохого в том, что любимая жена будет больше времени проводить в постели мужа, чем остальные. Нам ведь нужен наследник. Родишь, я выгоню остальных. Останешься только ты.

– Твои жены – дочери влиятельных людей, – напоминаю ему. – Это ударит по твоему бизнесу.

«И по мне», – добавляю мысленно.

Так его внимание рассеивается, то на них, то на многочисленных любовниц, а теперь все мне? Да на кой хрен мне такое счастье?

– Не забивай этим свою очаровательную головку, Лиля. У тебя сейчас очень простая задача: не бесить меня своими выходками и залететь. С этого дня у меня не будет других женщин. Все силы и все моё семя будет направлено на эту цель. И еще. Как только вернемся, пройдем повторное медицинское обследование. Через десять минут выдвигаемся. Забери Ричарда из второго люкса, – отдает распоряжение Дархан и принимает вызов, что уже минут пять назойливо требует его внимания, вибрируя на столике у дивана.

Асхат, как преданный шакал, зло скалится, когда я обнимаю ребенка, но послушно идет за нами и тащит тяжелые чемоданы. Грузит их в такси. Арендованные тачки они еще вчера вечером вернули в салон. Дар все еще разговаривает по телефону, а мы с Ричи смотрим в окно. Мальчик ерзает и все время спрашивает, куда же мы едем. Понятия не имею. Паспорт у Дархана, билеты покупал тоже он. У нас нет документов на Ричарда.

– Дар, – зову мужа, когда он убрал мобильник в карман. – А как мы повезем мальчика? Ты сделал ему паспорт?

– Конечно, – ухмыляется муж. – У него теперь другая фамилия. Имя тоже хотел сменить, но в последний момент передумал. Решил, что мне плевать, как будут звать еще одного бойца в моей команде. Все равно будет прозвище. Если вытянет тренировки, конечно, – ему снова кто-то звонит. Дар отворачивается к окну, принимает звонок и забывает о нашем существовании.

В аэропорту я все время кручу головой, следуя за широкой спиной Исмаилова.

– Ты ищешь его? – ехидно интересуется поравнявшийся со мной Асхат. – Того, кто помогал тебе в Дубае? Его здесь нет. Мои люди уже все проверили.

– Ты о ком? – с искренним удивлением смотрю на мужчину.

– Ты знаешь, – продолжает скалиться он.

От улыбки Асхата Ричи вздрогнул и крепче обнял меня за шею.

– Понятия не имею. Дар, – громко зову мужа. Он оборачивается. – Огради меня от нападок своего пса. И отведи его к психиатру! У него паранойя! Я не готова теперь рядом с собой психопата с оружием. Мало ли, что придет ему в голову!

– Иди ко мне, любимая, – муж взял меня под руку, оставляя Асхата у нас за спиной. – Ваши перепалки начинают откровенно доставать меня.

– Но он… – включаю капризную принцессу.

– Все, я сказал! – рявкает так, что у меня внутри вздрагивает каждый орган. – Дома вы будете видеться реже, – обещает уже спокойнее.

– Правда? – наивно хлопаю ресницами.

Переигрываю! Тут же беру себя в руки и просто улыбаюсь.

– Да. Я поменял охрану в том доме, куда мы едем. На его территории за тобой будет присматривать другой человек. Асхат займется моими поручениями и личными тренировками мальчишки. А ты, моя девочка, своим здоровьем. Надо, чтобы у нас все получилось, Лиля, – целует меня в щеку и первый проходит металлоискатель.

«Мы засекли его», – слышу в громком динамике идущего следом Асхата.

– Убрать! – довольно глядя мне в глаза, он отдает приказ.

Глава 22

Шамиль

Удар о стену сортира резкой болью звенит в голове. Рядом тихо стонет Хан.

В Дубае я оставил много денег, чтобы все-таки получить доступ к некоторым городским камерам, а потом заплатил еще столько же начальнику службы безопасности аэропорта, чтобы узнать, на какой рейс села моя женщина, сбегая от меня. И вот мы здесь. Возможно, совсем близко к ней, но Хану приспичило поссать!

Нас «тепло» встретили прямо у писсуаров. Только успел застегнуть ширинку, как на нас посыпался шквал ударов.

Мне заламывают руки, кладут лицом на грязный пол.

Несколько ударов ногами по ребрам, и мерзкий хруст трескающихся костей раздается в ушах.

– Суки, – с шипением разворачиваюсь, не позволяя стянуть себе запястья.

Друг лежит рядом в отключке, а меня так хорошо приложили башкой, что я никак не могу сконцентрироваться. Легкая дезориентация дает значительное преимущество нападающим. Успеваю принять еще два удара ногами по корпусу, прежде чем меня включает, и я ухожу от третьего. Роняю одного из крупных мужчин. Он не успевает сгруппироваться и падает с высоты своего роста поверх меня. Бьется челюстью о раковину, разбрызгивая кровь по белой керамике.

Подняться на ноги не дают. Злые удары сыплются один за другим. Все с оружием, но пока не применяют. Им явно в кайф показать, как же они круты – толпой на одного.

Очень ограниченное пространство, численное преимущество. Я не супергерой из фильмов и прекрасно оцениваю свои шансы. А они все быстрее стремятся к нулю.

Хан со стоном приходит в себя. Я, сгруппировавшись, закрываю голову от тяжелых ботинок. Черти так увлеченно меня пинают, что упускают из виду, как друг встает на ноги, собирает силы и оттаскивает от меня ближайшего к себе амбала.

Они делятся на две группы, а я все никак не пойму, какого хрена тянут время? Зато уверен на сто процентов, что мы прилетели сюда не зря. Моя девочка где-то здесь, совсем рядом.

– Хватит! – слышу злой рык от двери. За голосом следует щелчок затвора.

Настоящий зверь скалится, разглядывая мою разбитую рожу. Я видел таких на ринге. Безбашенные уроды. Такие, как он, не играют по правилам. Опасен, непредсказуем, а еще очень знаком. Никак не могу понять, где видел его.

Как же ты связалась с такими, моя девочка?

Ох, Лиля… Ты обязательно все мне расскажешь!

Холодный ствол пистолета упирается мне в лоб. Мы смотрим с ним друг другу в глаза. Он явно меня знает. Я легко это считываю.

Не помню…

В башке звенит до тошноты и мысли хаотично носятся по черепной коробке, не желая мне помогать.

– Ты подписал себе смертный приговор, когда связался с ней, – больно вдавливает дуло в кожу.

– Это мы еще посмотрим, – улыбаюсь в ответ, незаметно подтягивая к себе осколок упавшей на пол раковины.

Кинутся они к боссу на помощь? Надеюсь. Иначе сейчас здесь будет два трупа.

– Самоуверенный. Знаешь, а ты мне нравишься. В других обстоятельствах я бы взял тебя в команду.

– Извини, – очаровательно улыбаюсь ему разбитыми губами. – Не могу ответить взаимностью.

Острие толстого осколка красиво входит в глаз ублюдка. С диким криком он хватается за него, падает на бок, роняет оружие. Остальные бойцы бросаются к нему на помощь. Подхватываю пистолет и Хана. Тащу нас к выходу.

Двое пытаются задержать, но мы успеваем выскочить в коридор под камеры, выигрывая этот раунд.

Пугая своим видом людей в аэропорту, двигаемся к выходу. Нас тормозит охрана. Тяжело дыша, пытаюсь объяснить им, что полиция не нужна, но кто-то уже поднял крик, что в туалете море крови и раненый мужчина. Нас тут же скручивают, уводят на пост.

Хан тоскливо прислоняется разбитым затылком к стеклянной стенке, сминая плотно закрытые горизонтальные жалюзи, а я плаваю где-то на грани между реальностью и спасительной темнотой: то проваливаясь в нее, то выныривая обратно.

Меня тормошат какие-то люди, колют непонятную дрянь, но темнота становится постоянной, спокойной и убаюкивающей. Позволяю ей утянуть меня в свое царство на некоторое время. Надо набраться сил, чтобы двигаться дальше. Не ожидали мы такой жаркой встречи прямо с порога. Сами во всем виноваты. Камиль учит, что надо всегда быть готовым к удару в спину. Меня ослепили чувства. Это только моя ошибка.

Поднимаю тяжелые веки. Жутко мутит, все кружится, пиликает, мигает. Спиной ко мне стоит мужчина со смутно знакомым силуэтом. Никак не могу сосредоточиться и узнать его. Каждый вдох отдает жуткой болью по всему телу, словно меня изощренно и с удовольствием ломали.

Воспоминания приходят медленно.

Аэропорт, драка в туалете, охрана, полиция, медики каруселью кружатся в голове, укачивая меня еще сильнее, пока пустой желудок не сокращается до рвотных позывов.

– Очнулся, – с облегчением выдыхает мой посетитель, поворачиваясь лицом.

– Отец… – позволяя себе слишком личное обращение, виновато жмурюсь.

– Знал, что ничем хорошим это не закончится, – тяжело вздыхает Дениз Альзаро, присаживаясь на стул у кровати. – Как только будет возможно, я заберу тебя домой.

– Нет! – дергаюсь. – Я должен ее… – в глазах снова темнеет, силы вытекают из меня вместе с крупными каплями пота, во рту появился металлический привкус крови.

– Теперь ты должен только мне, Шамиль! – отрезает он. – Пожизненно!

Не могу спорить. Меня все глубже утягивает даже не в темноту. В мерзкое, липкое серое марево. Я тону в нем, захлебываясь в своей боли и страхе. В страхе за нее, свою Лилию.

Я не собираюсь сдаваться!

В этом мареве вижу ухмыляющуюся рожу Камиля. Вот уж кто будет рад еще жёстче гонять меня по полигону.

Его довольный оскал идет рябью и плавно меняется на самоуверенную, но такую любимую улыбку моей женщины. Хочется дотянуться, прикоснуться губами к ее и вынырнуть из этого отвратного состояния.

Не получается. И я просто цепляюсь за эту улыбку, как за спасательный круг, а серая масса колыхается и давит прямо на горло все сильнее, мешая дышать.

– Врача! – откуда-то издалека слышен встревоженный крик. – Врача сюда! Быстро!

Глава 23

Лиля

– Где Асхат? – кручу головой по сторонам в очередном аэропорту.

Прямо от таможенного контроля верный пес мужа отдал страшный приказ, а через некоторое время ему позвонили и Асхат куда-то резко сорвался. Он так и не вернулся назад. Мы улетели без него и еще нескольких людей.

Весь перелет я молилась всем существующим богам, чтобы это был не Шамиль, или он успел уйти.

Глупый… мой глупый мальчик! Ну нельзя тебе ко мне приближаться! Нельзя! Ты же нас всех погубишь! Упрямый мой. Самый любимый.

– Ты плачешь по нему? – Дархан стирает большим пальцем слезу с моей щеки.

– Надо больно, – хмыкнув, отодвинула от себя его руку. – Спросила просто, куда исчез этот монстр. Надеюсь, так далеко, что я больше никогда его не увижу, – сама быстро стираю с лица влажные дорожки. Я стала слишком часто плакать в последние дни. Непростительная роскошь.

– Непредвиденные обстоятельства, – задумчиво отвечает Дар. – Зато у меня есть для тебя сюрприз. Я поменял наш маршрут, и дальше мы полетим на частном самолете.

– Мне начинает казаться, что ты от кого-то бежишь. Неужели есть на этой земле человек опаснее тебя? – смотрю в его темные глаза.

– Нет! – муж больно целует меня в губы. – Просто я подумал, что морской воздух и много зелени вокруг лучше поспособствую зачатию моего сына. Улыбнись, любимая. Нас ждет Кипр.

Еще один утомительный перелет, и мы, наконец, прибыли в конечную точку.

В машине вымотанный Ричард уснул, сидя у меня на коленях. Дархан недовольно косится на мальчика, а я надеюсь, что в новом доме не будет решеток и подвалов. Но раз Дар так серьезно и зацикленно говорит о ребенке, то, скорее всего, пронесло, и он удовлетворил свое эго, унижая меня еще в Нью-Йорке.

Если абстрагироваться от всего дерьма, что меня окружает, то можно даже насладиться окружающей красотой. Потрясающий воздух, яркие цветы на деревьях и в клумбах, чистые, ухоженные улочки. По ним мы кружим некоторое время, пока автомобиль не останавливается возле красивых ворот, выкрашенных белой и золотой краской. По высокому забору плетется зеленая лоза с резными листьями. В разные стороны смотрят камеры. У входа нас встречает охрана в белых рубашках и черных брюках.

«Добро пожаловать еще в одну тюрьму», – подумала, а вслух лишь вздохнула. Вроде даже получилось восхищенно.

– Я же говорил, тебе здесь понравится, – довольно улыбается Дархан. – Бывший хозяин сказал, что этот дом принадлежал его семье на протяжении нескольких поколений. Но! – хищно улыбается муж – Сбежать отсюда не выйдет, Лиля. Хорошая охрана, современные технологии слежения и… у тебя пацан, – кивает на сонно трущего кулачками глазки Ричарда. – Не забывай об этом. Идем в дом. Посмотрим нашу спальню.

«Наша спальня…» – повторяю за ним.

– Чему ты улыбаешься? – Дар подозрительно на меня смотрит.

– Да так, – жму плечами. – Красиво здесь.

«…пыльные простыни, смятые подушки, старый матрас и комната, насквозь пропахшая нашим сексом… – это была НАША спальня. А весь этот пафос, Дархан, ты можешь засунуть себе глубоко в задницу, и никогда ТВОЯ постель не станет НАШЕЙ».

– Ты изменилась, – муж пропускает меня в просторную светлую комнату с балконом.

– Тебе кажется, – сажаю Ричи на огромную кровать с газовым белым балдахином. На окнах теплым ветром раздувает такие же невесомые занавески. – А где будет жить он? – бережно перебираю пальцами волосы мальчика.

– В другом крыле.

В дверь постучали. Дар открыл и впустил в спальню одного из охранников.

– Забери ребенка, – муж отдает приказ.

– Не надо! – закрываю его собой. – Можно я сама его отведу? – понижаю голос.

– Нельзя. Если здесь нет Асхата, не значит, что я отменил свое решение. У меня достаточно людей, которые смогут сделать из него мужчину. А ты, – его взгляд плывет и становится еще темнее. – Прими ванную. Надо опробовать эту кровать, – он подходит слишком близко и ведет по щеке влажным языком.

– Хорошо, – внутренне меня передернуло. – Только ответь мне на вопрос. – Он недовольно закатывает глаза, но я обнимаю мужа за шею и замираю в миллиметре от его губ. – Что все же случилось в том аэропорту? – Его дыхание меняется, пальцы скользят по моим бедрам, сминают ягодицы. Искусный стон в губы мужа и…

– Немного неаккуратно сработали, – ухмыляется. – Убрали двоих уебков и наследили. Почистят, вернутся. Я удовлетворил твое любопытство, женщина? – он буквально вдавливает меня в свой стояк, довольно прикрывая глаза.

– Д-да, – пошатываясь, отхожу от него. – Я в душ, – рассеянно моргая смотрю, как уводят Ричи. Быстро его целую, обещая, что мы скоро увидимся и ему нечего бояться.

Закрываюсь в ванной и просто смотрю на свое бледное лицо в круглом зеркале.

Да нет же… Я отказываюсь в это верить. Не буду! Пусть идет в задницу, чертов ублюдок! Шамиль жив. И пока я своими глазами не увижу обратное, так и будет.

Стою долго под теплой водой. Пытаюсь рассмотреть свой живот, но ничего не вижу. Никаких изменений. Только эмоции во мне бурлить стали слишком сильно и так трудно становится их обуздать.

Я просто влюбилась, а может отчаялась, устала. Не знаю. Скорее всего ничего не получилось у нас тогда с Шамилем. Слишком мало времени у нас было. Надо отпустить бессмысленную надежду и жить дальше. У меня теперь есть Ричард, я буду дарить ему всю любовь, на которую способна.

Послушно выхожу из ванной. Бросаю полотенце на пол возле кровати. Дархан ведет ладонью по влажным черным волосам. Он тоже успел где-то помыться. Голый, расслабленный муж кивком головы приглашает меня в постель.

Из открытой балконной двери слышен звук моря и ветра. Я погружаюсь в него и стараюсь не чувствовать прикосновений Дара к своему телу. Сначала он аккуратен, но потом все же срывается в жесткий, грубый секс, напоминая, кто хозяин моего тела и моей жизни.

Хрипло кончая во второй раз, муж достает из тумбочки красную бархатную коробку, протягивает ее мне.

– Что это? – устало принимаю и надеюсь, что это был последний раз на сегодня.

– Подарок, – отвечает без тени улыбки. – Открывай.

Открываю коробку, и по телу бежит настоящий озноб. Тонкий кожаный ремешок с россыпью мелких бриллиантов почти по всей длине очень напоминает чокер, если бы не одно «но» – довольный оскал на лице мужа.

– Хочу, чтобы ты всегда носила его и помнила, кому принадлежишь.

– Ты решил посадить меня на цепь? – захлопываю бархатную крышку.

– Мне будет достаточно того, что ты будешь ощущать ее незримое присутствие.

– Дархан, я твоя жена, а не рабыня или домашнее животное! Не смей надевать на меня этот ошейник! – швыряю в него коробкой.

Хочу уйти. Муж ловит, опрокидывает на кровать и прижимает своим телом к матрасу.

– Вот когда научишься послушанию и уважению, моя строптивая девочка, тогда мы вернемся к этому разговору. А сейчас надень, пожалуйста, мой подарок, любимая. Он стоит, как хорошая квартира в среднем городе твоей страны.

Глава 24

Лиля

Дархан срочно сорвался в неизвестном направлении. Три недели относительной свободы без давящего взгляда Асхата и ночных «подвигов» мужа. Дар разрешил нам гулять в присутствии охраны. У нас с Ричи даже расписание свое появилось.

Подъем в семь, легкая зарядка под веселую музыку. Завтрак на открытой террасе. Час на обучение письму или математике, потом у него мультики, а у меня тренировка.

Спать днем Ричи категорически отказывается, заявляя, что уже не маленький. Не стала спорить с будущим мужчиной и заполнила это время уютной болтовней и домашними делами.

Смышленый мальчишка раскрывается в отсутствии мужа. Он расслабился, почти не вспоминает об отце, называет меня по имени и учится резать овощи для салата. Это мое самое любимое время. Я представляю, что мы семья и нет никакого Дархана, а Шамиль просто уехал в командировку. Вот, мы его ждем и оттачиваем кулинарные навыки.

Во второй половине дня у Ричарда тренировка с заменителем Асхата, Тимуром. С виду большой и грозный бывший боец, неоднократный чемпион смешанных единоборств, проникся к непоседливому мальчугану.

– Ты боишься, – после занятия с Ричи, Тимур поставил в спарринг меня.

– С чего ты взял? – плавно двигаюсь по кругу следя за его руками.

– Вижу. Ты стала больше уходить в оборону. Закрываешь лицо, живот. Делаешь непростительные для опытного бойца ошибки в нападении.

– Тебе кажется, – резким рывком вперед нападаю на него.

Три секунды боя, и я на матах. Тимур лежит сверху, уперев локти в пол ринга. Асхат бы довольно улыбался, уложив меня под себя. Этот смотрит очень строго, без похоти, исключительно как тренер.

– Лиля! Ты что творишь?! – ругается Тим.

– Слезь с меня, – толкаю его в плечи.

Поднимается, протягивает мне руку, помогает подняться.

– Что происходит? – не отстает Тимур.

Не говорить же ему, что еще вчера утром я сделала десяток тестов на беременность и все они показали две полоски. Я пока не знаю, чья это заслуга. Разглядывая в зеркале едва заметные изменения в своем теле, всем сердцем надеюсь, что мой малыш от Шамиля. Чтобы это наверняка, необходимо попасть к врачу. Без Дархана это сделать невозможно. И да, бой сегодня не идет.

Снова оказавшись на спине, прекращаю занятие.

– Лиль, – Тимур ловит меня за локоть у выхода из спортивного зала. – Слышал, что послезавтра возвращается Дархан, – предупреждает он. – У тебя точно все нормально? Ты бледная.

– Спасибо за тренировку, – плавно освобождаю руку. – Нам пора.

Он еще долго смотрит нам в спину. Ричи оборачивается, машет ручкой большому дяде. Я тоже повернула голову и благодарно улыбнулась. Разучилась принимать заботу… Или не умела никогда. Только в далеком детстве, когда в моей жизни была женщина, называющая себя матерью, было что-то хорошее, но границы давно стерлись. Отец пил, бил, она прощала, терпела и заступалась… Не за меня. И когда продал, не защитила, не искала. А дальше все размыто. Добро и зло, любовь и секс, нежность и боль. Где та грань, которая четко разделяет их и можно точно сказать, что правильно, а что нет? Нет ее. Я рисую сама эти линии, опираясь лишь на собственный опыт. Между Тимуром и мной тоже есть эта линия. Потому что, если ее не будет, Дархан обязательно увидит настоящее отношение Тима ко мне и Ричарду. Не могу я его так подставить.

Шамиля подставила…

Нет!

Гоню от себя тоску и тяжелые мысли.

Все хорошо будет! И с Шамом все хорошо. Я уверена.

Вечером мы гуляем по пляжу. Ричард раскидывает водяные брызги ногами, кидает камушки в воду и беззаботно смеется. Где-то там, на дне этой синевы лежит подаренный мужем ошейник. Выбросила в день его отъезда.

Удобно устроившись на песке недалеко от воды, любуюсь закатом. Прохладные ладони ложатся мне на лицо, закрывая обзор.

– Здравствуй, Дархан, – приветствую вернувшегося раньше мужа.

– Привет, любимая, – губы касаются моей щеки. – Почему моя жена не встречает меня дома, как ей и положено?

– Ты не предупредил, что возвращаешься.

Дар убирает в сторону волосы, смотрит на голую шею.

– Не понял! – его голос зло вибрирует. – Где мой подарок? – прожигает меня своим темным взглядом.

– Ты хочешь, чтобы мать твоего будущего ребенка ходила в ошейнике? – смотрю в его глаза. Зрачки расширяются, поглощая в себя весь свет. – Я беременна, Дархан. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

– Я буду сдержан сегодня ночью, – он обнимает меня своими огромными руками. Кладет одну ладонь на живот. Так хочется закрыться от него, но так делать нельзя. – Ты уже была у врача, любимая? – трется колючей щекой о мою.

– Нет. Вчера сделала тесты. Много тестов. Результат на всех одинаковый. Дар, я слышала, что на первых месяцах секс может быть опасен. Давай подождем с этим до заключения гинеколога, – прошу его.

– У меня три недели не было женщины, Лиля, как я тебе и обещал, – кладет мою руку к себе на ширинку. – Тебе все равно придется что-то с этим сделать, – толкается стояком мне в ладонь.

– Хорошо, – стараюсь не выдать своего разочарования.

Забрала Ричарда. Мы все вместе дошли до дома. Со стороны, наверное, смотримся, как идеальная семья.

Возле ворот малыш тут же прячется за меня, а я вздрагиваю от кривой усмешки Асхата. Один его глаз закрыт черной повязкой, на лице виднеется свежий шрам, делая это животное еще более жутким. За его спиной холодный и собранный Тимур. Совсем не такой, каким был слишком быстро пролетевшие три недели.

– Теперь тренировками Ричарда будет заниматься он? – осторожно спрашиваю у мужа.

– Пока нет. Еще пару недель ему можно только наблюдать.

Глава 25

Шамиль

– Тихо, тихо, не разгоняйся, – крутится рядом Эмиль.

Тяжело дыша, упираюсь ладонями в прохладную стену. Сегодня я до нее дошел сам, без помощи друга.

– Не трогай, – скидываю его ладони, разворачиваюсь и так же медленно добираюсь до кровати.

Голова уже не кружится, но тело отказывается подчиняться. Меня ведет в сторону. Эмиль ловит.

Закрываю глаза. На ресницы со лба капает пот. Соленые капли щиплют и раздражают кожу. Снова упрямо убираю руки друга и иду дальше.

– Отец говорил с врачом. На следующей неделе мы полетим домой и твоим восстановлением займутся в лучшей клинике столицы.

Молчу.

– Шам?

Снова не отвечаю. Я сосредоточен сейчас на каждом своем движении, а он отвлекает.

– Шамиль, они поставят тебя на ноги.

– Я уже на ногах! Надо только расходиться. Мне нельзя возвращаться, понимаешь? Хотя бы ты меня понимаешь, Эмиль?! Я не могу просто взять и отказаться от нее.

– В таком состоянии ты угробишь и себя, и свою женщину. Безопасники отца во всю ищут того, кто тебя покалечил. За тем типом стоит кто-то очень влиятельный, но я думаю, что парни все равно найдут. Слышал, что подключили даже связи в полицейском спецподразделении.

– Мне все равно ничего не скажут. Я разочаровал твоего отца. Он поверил в меня, отпустил, а я не справился, – нервно усмехаюсь. – Так облажаться, Эмиль! Да это же пиздец!!! Надо было очень постараться.

– Ты не мог знать. Шам, да ты даже не знал, правильно ли ты летишь.

– Должен был предвидеть. Я никак не могу вспомнить, откуда я его знаю, – перевожу тему, внимательно смотрю на друга. – Чертовски знакомая рожа, но у меня будто дыра в памяти и воспоминания об этом недочеловеке постоянно в нее ускользают.

Сдавливаю пальцами виски. Голова разболелась от напряжения. Все равно упрямо встаю и иду еще на один круг: кровать – стена – кровать.

Теряя последние силы, завершаю свой маршрут на сегодня.

Устало ложусь на кровать, закрываю глаза. Тело противно мокрое под футболкой и бинтами. Хочется в душ, еще больше – курить и мяса. Хорошо прожаренного, с золотистыми капельками сока на темной корочке и россыпью мелко нарубленной зелени. Долбанная полезная еда без соли и сахара уже колом встает поперек горла. Откуда у меня возьмутся силы, если в моем меню постные бульоны, странные витаминные субстанции и вода? Где белковые и протеиновые коктейли? Где наполненные железом соки и фрукты? У меня кровь, наверное, уже под цвет этих супов, а мышцы превратились в тонкие изношенные ниточки.

Это все так, лирика. Ради поныть и пожалеть себя. Тоже иногда надо, потом будет не до того. Есть проблема поинтереснее отсутствия сигарет и нормальной еды. Надо каким-то чудом узнать у Дениза Альзаро, что его люди успели найти. Этот квест ничуть не легче поисков Лили.

Когда я окончательно вернулся в сознание, отец Эмиля так орал на меня за случившееся, что я почувствовал себя ребенком. Тем самым, которого однажды он уже спасал.

Почти две недели на грани. Они думали, что в этот раз точно не выживу. Только я упрямый, как говорила Лиля, и решил поспорить со смертью. Рано мне еще туда. Здесь слишком много дел и любимая девочка ждет, что я приду и спасу ее.

Каждый день хожу все увеличивая расстояние. К моменту отъезда домой я вполне могу сам дойти до сортира, расположенного в коридоре клиники, и вернуться обратно. За нами прилетел Камиль. Помог мне погрузиться в машину, затем в частный самолет. Когда поднялись в небо, на стол рядом с чашкой чая легли несколько фотографий.

– Вспоминай, – Кэм показывает пальцем на зверя, которому я выколол глаз.

– Я каждый день пытаюсь, – отвечаю ему.

– На фотографии посмотри. Они не новые. Старший Альзаро приказал поднять архив с той историей, когда тебя нашли. Ты не знаешь, но Дениз разбирался в этом деле. Через свои связи получил снимки с камер. Ракурс не очень, но…

– Он был как-то связан с моим отцом? – беру в руки один из снимков, чтобы рассмотреть ближе.

– Это ты мне скажи. Но в тот день, когда тебя чуть не убили в первый раз, он точно там был.

– Кэм, это было одиннадцать лет назад, – устало вздыхая сильнее опускаю спинку кресла и продолжаю пристально смотреть в лицо истинного матерого хищника.

Здесь он гораздо моложе. Азиатская внешность, полный ненависти взгляд, готовая к нападению в любой момент поза. Ему здесь на вскидку столько же, сколько мне сейчас. На языке крутится имя…

Воспоминания подталкивают знакомые строения на заднем фоне.

Этот тип разговаривает с отцом, а вот тут, ниже, куда не попадает обзор старой камеры, лежу я уже на грани. А до этого… Точно! Он приходил в наш дом. С ним был еще один мужчина, но его образ теряется. Меня выгоняли на улицу или запирали в комнате, когда приходили эти люди, хотя я прекрасно знал, раз они пришли, значит мы скоро поедем через границу.

– Асхат, – произношу вслух. – Кэм, я вспомнил, как его называли. Отец помогал им провозить наркотики через наши границы. Меня брал с собой. Мы выглядели обычной семьей: отец и сын, которые любят длительные походы и бюджетные путешествия. А потом их кто-то сдал. Маршруты накрыла полиция. В ту самую ночь этот ублюдок снова приехал. Они долго спорили между собой, потом меня выволокли на улицу. Отец просто отдал меня Асхату. Тот зверски бил и орал, что я предал семью, сдал своих. Потом швырнул отцу, как котенка, а тот всадил в меня нож и просто бросил умирать. Сука! Как же мерзко! Через столько лет эта тварь снова меня отымела. Кэм? – поднимаю взгляд на нашего главного безопасника.

– Забудь об этом. Твой Асхат – пешка. Опасный, хладнокровный убийца, но главный не он. Его вседозволенность очень хорошо прикрыта. И твоя Лиля, скорее всего, там. У большого босса.

– Расскажи мне, что еще ты знаешь, Камиль, – кидаю на стол фотографии. Даже в руках держать мерзко.

– Это все, что надо знать тебе. Больше ты в это не лезешь! – жестко отрезает он.

Глава 26

Лиля

—Дархан, – смотрю в черные глаза мужа у кабинета лучшего гинеколога в этом городе. – не ходи со мной. Это женский врач. Мужчине совершенно не нужно видеть, что происходит за этими дверями.

Он сложил на груди свои большие руки и только хмыкнул в ответ. Не надо мне, чтобы он заходил туда. Я должна первой узнать срок беременности. По первой реакции муж сразу все считает. Ее не выйдет подделать. Это обернется серьезными проблемами.

– Дар, ну, пожалуйста, – закусив нижнюю губу, нервно сдуваю волосы, упавшие на лицо. Должно смотреться мило, волнительно и романтично. – На УЗИ пойдем вместе, и ты сможешь посмотреть на малыша. А здесь я лучше сама, – пара маленьких шажков к нему, и моя ладошка ложится поверх его все еще сложенных рук. – Тебе придется считаться с желаниями беременной женщины, – кокетливо улыбаюсь мужу.

– Ладно! – рычит он. – Охранять, – дает команду своим.

Уходит. Гулкие шаги разносятся эхом по коридору и под них подстраивается мой пульс.

Смотрю ему в спину. Не могу сдержать победной улыбки. Как же сложно ему было уступить. Дархан слишком хочет ребенка, чтобы спорить со мной из-за мелочи. Сейчас сорвется на ком-нибудь из своих людей и вернется. Пусть так. Я стала эгоисткой. Мне плевать на каждого из его команды. Если только Тимур… Нет. Любой их них верен своему хозяину.

– Исмаилова, заходите, – из-за приоткрывшейся двери выглядывает медсестра.

Ныряю в кабинет, плотно закрываю за собой дверь. Через большие модные очки с идеально круглыми линзами на меня смотрит очень аккуратная, ухоженная женщина лет сорока. Красивые руки с короткими ногтями сложены на столе ладонями друг на друга. На рабочем столе тоже идеальный порядок. Все разложено четко по ровным линиям.

«Мой муж выбирает даже медиков под стать себе, с очень жестко обкуренными тараканами», – эта мысль первой посетила меня, и напряжение стало нарастать с бешеной скоростью.

– Проходите, – кивает мне на стул возле себя.

Молча выкладываю перед ней пачку тестов. Внимательно на них смотрит, задает ряд стандартных вопросов и отправляет на смотровое кресло.

Слушая свое сердце, долбящееся прямо в уши, раздеваюсь, устраиваюсь и как можно крепче зажмуриваю глаза. Слышу шуршание перчаток, звон инструментов в железной емкости.

– Расслабьтесь, – неожиданно тепло женщина гладит меня по бедру. Не поверив собственным ощущениям, открываю сначала один глаз, потом второй. Она наблюдает за мной с улыбкой. – Не поверю, что вы первый раз у женского доктора.

– Не первый, просто… – мне даже как-то неудобно стало от моей первой реакции.

– Я просто люблю порядок, – объясняет она и приступает к осмотру.

Похоже, я не первая, кого пугает такая степень перфекционизма.

– Хорошо, – выдыхаю и снова закрываю глаза.

– Срок еще совсем небольшой, но беременность точно есть, – подтверждает она. – Полежите, я возьму еще несколько анализов.

– Какой срок? – это самый важный для меня вопрос. Она опять гремит какими-то инструментами.

– Пять–шесть недель. Точнее вам скажут на УЗИ. Одевайтесь. Я сейчас сделаю запись и пойдем посмотрим вашу крошку.

Не смогла не улыбнуться. Это звучит так, будто не про меня. Одеваясь, тихонечко погладила пальцами животик. Моя крошка…

Столько счастья порхает прямо по венам. Кажется, что Шамиль запустил туда сотни маленьких бабочек, вдыхая в меня жизнь своими поцелуями. Частичка этого невыносимого мужчины сейчас растет внутри меня. Я все равно упрямо запрещаю себе желать, чтобы он забрал меня. Это слишком невыносимо думать о том, что я могу лишиться его, пусть даже на расстоянии. Я хочу знать, что где-то там есть Шамиль, мой мальчик, который любит меня.

– Пять-шесть недель, – повторяю шепотом.

Пересчитываю. Их пять. Должны подтвердить.

Долгих пять недель назад мне было хорошо с ним. Но для Дархана срок должен быть именно таким, промежуточным. Тогда все сойдется, ведь я сбежала сразу после очередного наказания с незащищенным сексом.

Мы выходим из кабинета вместе с врачом.

Муж ждет в коридоре. Он отошел от стены и тут же оказался рядом, стоило мне появиться в дверном проеме.

– У вашей жены все хорошо, – успокаивает его врач. – Сейчас необходимо пройти еще одно обследование, потом я дам рекомендации.

Дар ничего ей не сказал. Собственническим жестом притянул меня к себе и в кабинет УЗИ мы вошли вместе.

Муж внимательно смотрит на экран монитора, пытается разобрать, что там ему показывают. Я не смотрю. От волнения снова все плывет перед глазами. Врач подтверждает срок – пять недель. Дархан тут же хмурится, считает и выражение его лица меняется.

– Ты чего? – стараюсь, чтобы мой голос не вибрировал от страха.

– Пять недель? – внимательно смотрит на меня. Напряженная челюсть ходит ходуном.

– Что не так? – сажусь на кушетке. – Это было… – смотрю на врачей. Не говорить же при них. – Еще в нашем старом доме. Как раз перед тем, как я уехала, – выкручиваюсь.

– Я помню тот день, – мне хочется съежиться и закрыться ото льда в его голосе.

Еще бы он не помнил, как несколько долгих часов держал меня в специально оборудованной камере.

Секунда, две, три…

Он вдруг расслабляется и довольно улыбаясь целует меня в висок.

– Надо было чаще трахать тебя так же жестко. Может и не ждали бы столько лет, пока ты залетишь, – зубы больно смыкаются на кромке уха, но я не подаю вида перед двумя докторами. – Спасибо, любимая, – говорит он уже гораздо громче. – Я счастлив, даже если это дочь, но, если будет сын, я готов носить тебя на руках.

Оскар! Дайте же оскар этому шикарному актеру!

Идеально влюбленный взгляд, большая грубая ладонь на беременном животе жены. Все поверили. У обеих женщин в глазах мигает неоновая надпись: «Какой шикарный мужчина».

Забирайте. Дарю!

Дархан помог мне вытереть гель, сам поправил одежду и еще раз поцеловал.

А когда в ряде естественных ограничений не обнаружился секс, муж буквально расцвел. Врач объяснил, что нужно быть аккуратнее, тогда у нас и дальше все будет хорошо.

– Для женщины это особенный период. Ей важно чувствовать себя желанной, сексуальной, любимой. Дарите ей эти ощущения, – улыбается врач.

– Непременно, – Дархан улыбается ей в ответ.

Как только мы вышли из кабинета, его настроение резко поменялось. Он прижал меня к стене своим телом. Жестко впился губами в мои, до крови прикусил нижнюю и прорычал:

– Если я узнаю, что ты спала с кем-то, пока бегала от меня, Лиля… Я буду медленно, – ведет пальцем по моей шее, – очень медленно убивать сначала его, а потом тебя. Ты поняла меня, любимая? – скалится муж.

– Более чем, – толкаю его в грудь и, гордо подняв голову, иду в сторону лифтов.

Догоняет, обнимает одной рукой за талию и буквально вносит нас в кабинку. Бьет кулаком по кнопкам, лифт зависает между этажами. Звенит бляшка его ремня, пальцы путаются в моем.

– Мне было мало твоего рта, женщина, – хрипит муж, пристраивая свой член ко входу.

– Без фанатизма, – только и успеваю напомнить слова врача, прежде чем он входит в меня мягче, чем планировал.

– Ты только моя, Лиля, – жадно целует меня, кусает в плечо. – Любой, кто посмеет прикоснуться к тебе, будет мертв.

– Это твой ребенок, Дар, – шепчу ему закрыв глаза, чтобы в зеркальной стене он не считал моих настоящих эмоций. – Твой. Не смей сомневаться в этом, иначе я больше не подпущу тебя к своему телу, – больно дергает за волосы.

– Ты смеешь ставить мне условие?! – срывается муж, но удивительно контролирует себя ниже пояса.

Ставлю! Потому что этот малыш для него тоже ценен и силой он меня не возьмет. Перетрахает половину города, но пока я беременна, и он уверен, что от него, – не тронет.

– Да… – со стоном откидываю голову ему на грудь. – Это твой ребенок, – повторяю, вкладывая в свой голос максимум секса. – Наш…

Муж кончает в меня, оставляя на шее болезненный засос, а я напрягаю мышцы, продлевая его удовольствие, улыбаюсь и продолжаю свою игру.

– … и я очень хочу, Дар, чтобы наш малыш родился здоровым и сильным, как его папа.

Потянув за волосы, он поворачивает мою голову так, чтобы посмотреть в глаза. Целует частыми короткими поцелуями губы. Тяжело дышит мне в рот и улыбается.

– Мне нравится, как это звучит, – напрочь севшим голосом урчит муж. Отстраняется, поправляет одежду на мне и себе. Жмет на кнопку, и лифт снова движется вниз. – Я решил. Закончу с делами, и мы с тобой устроим праздник. Хочу, чтобы все знали, что у Дархана Исмаилова скоро родится наследник.

Глава 27

Шамиль

– Выпусти меня отсюда, – смотрю на довольную рожу Камиля, поедающего мои мандарины. – Я здоров.

– У меня от врачей другая информация, – этот здоровяк беззаботно болтает ногой, сидя на подоконнике.

– Кэм, твою мать! – швыряю в него яблоком.

Уворачивается и ржет.

– Я тут уже все отделение завитаминизировал. Вы-пу-сти меня! – еще одно яблоко улетело в друга.

– У меня приказ, извини, – он жмет плечами и принимается за следующий сочный цитрус, а яблоки грустно кучкуются в углу между стеной и тумбочкой.

Дверь открывается. На пороге палаты возникает крайне довольная морда Эмиля с папкой в руке. Камиль тут же спрыгивает со своего насеста и зло смотрит на друга.

– Расслабься. Отец дал. Сказал, что ему звонил главный врач и жаловался, что из-за одного буйного пациента у них не спит все отделение. Отец принял решение дать дозу успокоительного, – заразительно улыбается Эмиль.

Кэм звонит старшему Альзаро, получает подтверждение, что мне можно посмотреть эту чертову папку. Я уже попытался просканировать ее через матовый пластик и вот она в моих руках. Подрагивающими от нетерпения пальцами открываю и исчезаю из этой палаты, больницы, города.

С обычной черно-белой фотографии смотрит моя… читаю ниже: Исмаилова Лилия Руслановна.

Лиля моя, мой цветочек с огромными омутами красивых глаз и светлыми шелковыми волосами. Я знаю, какие они на ощупь, как они пахнут умопомрачительно приятно. У меня совсем не складывается фамилия, имя, внешность. В этих бумажках почти нет ничего о ней. Большую часть я и так знал с ее слов. Родилась в какой-то неизвестной глуши, и никто не спас, как меня когда-то. Моя девочка… Я вот тоже не спас. И Хана под удар подставил.

Сука! Сердце сдавило так, что больно сделать вдох.

– Почему она Исмаилова? – цежу сквозь зубы.

– Закрытая информация. Не нами, Шамиль. О ней вообще почти ничего нигде нет. Наши хакеры говорят, что все зачищали специально. Ее практически стерли. Причем совсем недавно. Это все, что мы вытащили. Есть подозрение, что твоя Лиля связана с Дарханом Исмаиловым, – папка из моих рук падает на пол. – Шам, только так можно объяснить уровень, на котором они работают. А вот кто она ему? Сестра, жена. Хрен знает. Да кто угодно. Отчества разные. Вполне возможно, что жена и тогда мы вообще не знаем, зачем ей ты.

– Нет!!! – рычу не на друга, просто от злости. – Она не может быть его женой! Ты не видел, как эта девчонка на меня смотрела! Сестра скорее… Двоюродная может. Или племянница. Она боялась, Эмиль. Она пиздец как боялась! Какая нахуй жена?!

– А сейчас заткнись и послушай, – тон Камиля ледяной водой опрокидывается мне на голову. – Ты знаешь, кто такой Дархан Исмаилов?

Киваю.

– Ты понимаешь, что лезть на него с голыми руками самоубийство?

Снова киваю.

Чувствую себя гребаным болванчиком. Но я месяц уже торчу в больнице из-за этого ублюдка, так что я прекрасно все понимаю.

– Твоей подготовки оказалось недостаточно, чтобы дать отпор его людям. Асхат, тот самый одноглазый зверь, его правая рука. Теперь ты первый в его списке на унизительное уничтожение. Смотри, – протягивает мне телефон. Там фото, от которых выворачивает даже мой крепкий желудок. – Это работа Асхата. Хочешь оказаться среди них?

– Нет, – теперь головой я мотаю отрицательно. Да что за еб твою мать!

– А вот это, – открывает другую папку, где можно различить пол.

Девушки, блондинки. Были…

– Это страсть Исмаилова. Почему до сих пор жива твоя Лиля? Она очень подходит под типаж. И еще, Шам. У него есть жена. Их три, но официально и всем известна только одна.

– Пока я не услышу это от нее, не хочу даже думать об этом! – срываюсь. – Не может она быть с этим животным. Она другая! Я знаю. Я уверен в ней. Она вот здесь у меня, – стучу кулаком в грудь в районе бьющегося в агонии сердца. – Никого туда не впускал. Она вошла и осталась. Я понимаю, почему вы решили мне все это рассказать. Нет, парни. Отступать я не намерен. Насрать, если сдохну. Только я сначала вытащу ее. Поменяю стратегию и вытащу. Даже просить о помощи не стану. Не имею право втягивать кого-то еще в эту историю. Хан уже пострадал из-за меня.

– Есть человек, который нам поможет. У него опыт в работе террористами такого уровня. Да и свои интересы имеются. Операция пройдет успешно, парень получит внеочередное звание.

– Мент? – недовольно кривлюсь.

– Круче. Я через пару дней вас познакомлю. Он тебе понравится, – заверяет Эмиль.

– Мальчиками не интересуюсь, извини, – кидаю в него колкость, кручусь на пятках, выбиваю очередной мандарин из рук у опять усевшегося на подоконнике Камиля. Закидываю в рот сразу половину фрукта и довольно морщусь от кисло-сладкого вкуса с нотками праздника.

– О-о-о, – тянет друг. – Этим ты заинтересуешься точно!

– Так вы со мной? – сажусь на кровать, вновь открываю папку и смотрю на ее фотографию.

– Мы же семья, Шам. Ты думал, будет как-то иначе?

– А твой отец?

– Он еще не принял решение, но Макс его уговорит, я тебе обещаю.

Глава 28

Шамиль

Парни ушли, а я все прокручиваю в голове воспоминания. Записываю карандашом на большой белый лист обрывки. Они пока не связаны между собой. Я просто ищу хоть что-то, за что можно зацепиться и утопить этого монстра.

В папку больше не смотрю. Если открою, залипну на ней и меня унесет совсем в другом направлении. Я стал целью для Асхата. Но с ним один на один справиться можно. Шансы пятьдесят на пятьдесят, как и в любом бою. Выиграл/проиграл. Других вариантов нет. А вот Исмаилов – это очень хорошая охрана, постоянные перемещения и никаких пересечений с нашим бизнесом. Оружие он возит напрямую из Штатов, минуя любых посредников. Не продает. Оно только для своих. Вытащить информацию из поставщиков нереально. Они тоже хотят жить, и я их очень понимаю.

Его основной доход – это трансфер шлюх и наркоты. Здесь плотно этим занимается только один человек. Не уверен, что он нам поможет, но имя пишу – Дасаев Дамир Таирович. Если хорошо прижать или много заплатить, может что и расскажет.

Голова раскалывается. Прошу охрану у дверей, чтобы выпустили пройтись. Один идет за мной по полутемному коридору, второй остается у палаты.

– Вот скажи мне, – обращаюсь к мужчине. – Будь у тебя все: власть, возможности, деньги, страх окружающих и возможности разнести пару Российских городов за пару минут, чего бы ты боялся?

– Хм… Не знаю даже, – проводит ладонью по коротко остриженным волосам. На лице явно прослеживается разгоняющийся мыслительный процесс.

– А ты подумай. Он ведь человек. Так?

– Так.

– А у каждого человека есть что? – наталкиваю его на мысль.

– Что? – он повторяет за мной и до него доходит. – Слабости.

– Именно. Ну не может быть такого, чтобы он чем-то пиздец как сильно не дорожил! Даже у моего отца была слабость. Он страсть как любил футбол и просаживал на ставках кучу бабла. А тоже ведь мудаком был. Чем так дорожит Исмаилов? Что надо у него забрать, чтобы он сломался?

– Ребенок? – подкидывает парень дельную мысль, но мимо.

– Нет у него детей. К сожалению или счастью, пока не знаю. Давай еще варианты, я уже не могу сам, – мы разворачиваемся у процедурного. С улыбкой замираю и прикладываю палец к губам.

Из-за приоткрытой двери раздаются характерные звуки секса. Девушка так сладко стонет, что я на пару секунд позавидовал тому, кто сейчас имеет ее. Месяц на голодном пайке и мечтах о своей девочке – такая себе подпитка животной мужской энергии.

– Идем, – подмигиваю своему компаньону по неприличному подслушиванию. – Не будем мешать.

Мы только отошли на несколько шагов, как дверь открылась на всю. Из кабинета с важным видом и довольной рожей вышел мой лечащий, а по совместительству еще и дежурный сегодня врач.

– Доброй ночи, – киваю ему.

– Почему не в палате? – голос его еще подводит. Эх… хорошо ему там было, наверное.

– Голова болит, за таблеткой вышел, а медсестры на посту нет, – за моей спиной давится смехом охрана.

– Вернитесь в палату. Не нарушайте режим. Медсестра скоро подойдет к вам.

– Да я не скажу никому, – улыбаюсь. – Мне уже легче. Не надо таблеток. Доброй ночи.

Ребята приподняли мне настроение, голова и правда немного прошла. Я вернулся в палату, приоткрыл окно и стал снова думать. С улицы дымом потянуло. Глубоко вдохнул его и чуть не застонал от тоски. Кури-и-ить… Я хочу курить!

– Эй, – высовываю голову в коридор. – Парни, дайте сигарету. Я сейчас сдохну, – умоляюще смотрю на них.

Сжалились, и через минуту я уже сижу на подоконнике, жадно затягиваясь до головокружения, задерживаю дым в легких, пока черные точки не начинают плясать перед глазами, выдыхаю и мне хорошо. Даже в голове проясняется.

Встречаю рассвет все же рассматривая фото своей Лили.

А в обед мне звонит Эмиль и орет в трубку:

– Включи телевизор! Сейчас!

Ищу пульт, листаю каналы, пока слух не вылавливает знакомую фамилию – Исмаилов.

Диктор рассказывает про открывающийся в скором времени благотворительный фонд. Какой же молодец Дархан Исмаилов, как он заботится о нуждающихся. Зачем мне это? Ищу на заднем плане взглядом, за что можно зацепиться. Что там такого важного? Эмиль просто сбросил звонок, ничего не объяснив. Смотрю на экран мобильного.

Оу… Так он звонил мне уже. Я спал. Первый раз, наверное, так крепко, после всего случившегося. И чувствую себя сегодня гораздо лучше, чем все предыдущие дни.

Девушка в бежевом костюмчике все еще продолжает восхищаться этим зверем, пока не доходит до действительно важного для нас.

«…В следующие выходные состоится большой праздник в честь открытия благотворительного фонда. Он пройдет в нашей столице, где и будет располагаться головной офис. А еще нам обещали сюрприз от хозяина вечера. Наш канал будет освещать это событие в прямом эфире…»

Телефон вздрагивает в моей руке.

– Все слышал?

Я даже на расстоянии чувствую, как ухмыляется Эмиль. У меня сейчас, уверен, точно такая же довольная рожа.

– Еще бы! – отвечаю другу.

– А знаешь кто официально владеет этим фондом? – сжимаю мобильник до хруста пластика.

– Кто? – интересуюсь вкрадчиво и понимаю, что не дышу.

– Максу удалось выяснить, что этот фонд оформлен на жену Исмаилова. Это все. Имени у нас нет, но, Шам! Он не будет открывать фонд, принадлежащий ей без нее. Фонду нужно лицо, и он покажет его на камеры.

– Если это она, нас будут ждать, – быстро складываю два и два. – А если нет?

– Надеюсь, что нет, Шамиль. Надеюсь, что это не твоя Лиля.

Глава 29

Лиля

Дархан снова уехал. В этот раз, чтобы подготовить праздник и открытие показушного благотворительного фонда. Нас с Ричардом к нему повезет Асхат уже через несколько дней, а пока у меня есть неделя, чтобы отдохнуть от мужа.

Ричарда на тренировку забрал Тимур. Со мной из-за беременности он работать отказался и теперь в наглую гонит из спортивного зала, стоит мне появиться в дверях. Асхат скалится как побитый шакал, но не вмешивается. Уверена, что он обязательно преподнесет это Дахрану, как нечто пошлое. Других мыслей в его голове просто нет.

Я вызвала себе на дом целый спа-салон: массажистку с золотыми руками, мастера маникюра и педикюра, косметолога. Почти весь день волшебные руки этих женщин расслабляли, массировали мое тело, делали кожу мягкой, сияющей и эластичной. Это не для Исмаилова, для себя.

Шамиль разбудил во мне давно спящую девочку, а беременность усугубила это до сентиментальных слез и желания носить платья. И это на таком маленьком сроке! Дальше что будет? Карусели и сахарная вата?

Гоню от себя эти мысли, наполняя ванную. В душе полнейший раздрай, а в воду летят нежно-розовые лепестки, которые мне тоже привезли из салона. В теплую воду добавила немного ароматизированного масла, расставила по борту просторной ванной свечи. На пол сбросила тонкий шелковый халат. Он, струясь по коже приятным холодком, красиво лег к ногам.

Опустилась в воду по самый подбородок, закрыла глаза и в наушниках включила любимую музыку. Жить моментом – этому меня тоже научило время. Сейчас мне хорошо, и я ловлю это ощущение, запоминаю, использую. Предчувствие скорых неприятностей свербит в груди и это еще один повод именно сейчас позволить себе расслабиться.

Поглаживая пальцами живот, воспроизвожу в памяти те немногие, но все же счастливые моменты своей жизни. Как же далеко это все от меня теперь…

Когда вода остыла, растираю кожу мягкими полотенцами, смазываю кремом и иду к Ричарду, читать сказку на ночь. Мы долго смеемся и болтаем. Малыш рассказывает, как ему нравится заниматься с Тимуром.

А еще я поражаюсь, как Дархан и его окружение меняют людей. Еще недавно Ричи был совсем ребенком. Обычным пятилеткой, который изо всех сил цеплялся за отца. Теперь, всего через несколько недель, передо мной маленький человек со взрослым взглядом. Он очень быстро понял, куда попал, и очень остро чувствует, кто хороший, а кто для него плохой. Асхат опасный, а Тимур для мальчика как строгий, но заботливый отец. Я часто наблюдаю за их занятиями. Они тянутся друг к другу. Так необыкновенно в этом прогнившем окружении видеть нечто настоящее.

Уложив Ричи выхожу на террасу, прихватив с собой из кухни стакан апельсинового сока.

– Какое небо сегодня, – на соседний стул присаживается Тимур.

– Да… – вздохнув, делаю пару глотков, жмурясь от яркой кислинки цитруса.

– Мне не нравится твое настроение в последнее время, – Тим пристально на меня смотрит, дожидаясь ответа.

– Страшно, – признаюсь ему. – Эта поездка может стать фатальной. Ты останешься здесь?

– Да. Меня не берут с собой. Не заслужил, – смеется Тимур. – Да я и сам не горю желанием возвращаться на родину. Меня там давно никто не ждет.

– Если я уговорю Дахрана оставить здесь Ричарда, ты присмотришь за ним? – отставляю полупустой стакан в сторону и вытягиваю по столу руки во всю длину, растягивая мышцы.

– Если ты попросишь, я увезу его, пока вас не будет, – неожиданно признается Тим.

– Это риск. Я не могу о таком просить. Просто присмотри. Я хочу, чтобы мальчик был как можно дальше от того, что будет на том празднике.

– Лиль… – Тим разворачивается на стуле, тянет меня за руки и закрывает ладони своими. – Ты будто к казни готовишься все эти дни. Расскажи мне, и я помогу.

– Не могу, извини, – выдергиваю ладони, поднимаюсь, ухожу к перилам.

Тим встает сзади, упирает руки по обе стороны от меня в белый резной бортик балкона. Стоит очень близко, но не прикасается.

– Лиля, я тебе не враг…

– Для меня все, кто связан с моим мужем, враги. Ты просто не самый одичавший, в тебе еще остался человек, но поверь, здесь это быстро «лечат». Доброй ночи, Тимур.

– Я помогу с Ричардом, – он говорит тихо, но я слышу.

– Спасибо. А себе я помогу сама…

В спальне, скинув одежду на пуфик, ложусь на прохладную простыню обнаженной спиной. Из приоткрытой двери тянет легкий ветер. Он, словно невидимой рукой, ласкает все чувствительные точки на моем теле. Закусив губу, закрываю глаза и чуть выгибаюсь в спине от удовольствия. Представляю, что Шамиль сейчас рядом и ладонями не я, а он сминает налившуюся грудь с затвердевшими сосками. Очень остро реагируя на каждое прикосновение, не сдерживаю стонов. Никто не слышит, а мне так хочется его рук, его взглядов, его сумасшедшей энергетики и сбившегося дыхания у меня на шее.

Ладони скользят ниже…

Круговыми движениями ласкают живот. Невесомо поглаживают лобок и сомкнутые, набухшие губки между раздвинутых бедер.

– Шам, я не могу без тебя больше, – всхлипывая, плавно ласкаю подушечками пальцев клитор. – Ты… сволочь! Самая настоящая! Что ты сделал со мной?! Что?! Ах-х-х… – сомкнув бедра, усиливаю остроту каждого движения.

Меня скручивает в тугую пружину, а он улыбается такой самодовольной улыбкой, будто и правда сам трахает меня сейчас как ему вздумается.

– Невыносимый мальчишка! Слишком, м-м-м… как же хорошо… Мой… настолько мой, что мне страшно.

Все внутри горит, клитор пульсирует мне в пальцы, оргазм теплыми волнами расходится по всему телу и по щекам текут слезы…

Дархан спрятал меня от любимого мужчины и всего мира, но уже скоро мы увидимся снова. Я знаю это, я хочу… последний раз посмотреть в его шальные глаза и прогнать! Чтобы не искал, не лез в это. Мой настырный мальчик, как же я соскучилась по тебе…

Глава 30

Шамиль

– Нет! – категорично отказывает нам Дениз Альзаро, стоя спиной к окну в своем кабинете.

Я, Эмиль и капитан Воскресенский в черной безликой форме уже второй час пытаемся добиться от него разрешение на участие в предстоящей операции для нас с другом. Нет, можно и без него, конечно, но хочется договориться и получить поддержку.

– Я вам всем все уже сказал! Для того чтобы заниматься этим делом есть целый отряд специального назначения и отлично натренированный состав моей личной охраны. У них есть боевая подготовка! Я и так влезаю в эту бойню, идя на уступки вашей прихоти. Это ударит по нашему бизнесу, Эмиль! Все. Пошли вон отсюда все трое. Иначе я сейчас вас отправлю в такую дыру, откуда вы месяц выбираться будете. Вон, я сказал! – рявкнул мой названый отец.

Все остались стоять на месте. Максим Воскресенский смотрит на Дениза Альзаро, слегка склонив голову на бок, будто размышляя: «Сказать ему или нет». Любопытно, что именно? Только подозреваю, что нам с Эмилем и подавно ничего не скажут. Да и хрен бы с ним. Лишь бы уговорил.

В одном Эмиль оказался прав, этот парень мне понравился. В нем такой внутренний стержень, что невольно сжимаются яйца у всех вокруг. Он общается на равных с Камилем, со старшим Альзаро. И к нему прислушиваются.

– Оставьте нас наедине ненадолго, – просит Макс, обращаясь к нам.

Эмиль кладет руку мне на плечо и показывает взглядом на выход.

– И что? – рычу на друга, оперившись спиной на стену в коридоре. – Что такого он может ему сказать, что твой отец передумает?

– Не знаю, – жмет плечами Эмиль. – Макс обещал, что договорится, и я ему верю. Нам важен результат. Лезть в это без поддержки людей отца сродни самоубийству, ты же знаешь, Шам. Камиль подчиняется и ему, и мне, но против отца не пойдет. У твоих людей руки заточены под иной вид деятельности. Так что сейчас мы идем курить и ждем результата.

Воскресенский вернулся к нам минут через сорок. В его взгляде горит легкое самодовольство. Он закуривает, присаживаясь на ступеньки.

– Слушайте, ну и упрямый же у вас отец, – усмехается «Кот».

За его несколько неестественные зеленые глаза мы с Эмилем сразу прозвали Макса именно так. Хитрый, гибкий, внимательный, опасный – настоящий представитель семейства хищных кошачьих.

– Есть такое. Получилось? – интересуюсь у него.

– Пф, – фыркает, лишь подтверждая свое негласное прозвище. – Конечно. С сегодняшнего дня вы тренируетесь с нашим отрядом в одной связке, ну и по теории пройдемся. Без знания психологии противника вам его не победить. А Исмаилов давно как кость в горле у половины земного шарика. Будем пробовать работать наверняка.

– Искать его слабость? – пришла моя очередь усмехаться, вспоминая наш недавний разговор еще в больнице.

– Да здесь все как раз стало очень просто. Слабое место Дархана Исмаилова – его жена, Лилия Исмаилова.

– Нет! – подрываюсь на ноги.

– Да, – холодно осаживает Воскресенский. – Чем быстрее ты примешь этот факт, тем легче пройдет ваша неизбежная встреча с ней. В одном из его домов осталось еще две жены. Обе неофициальные и по факту ему давно на них плевать. Мы легко вышли на них в сети. Информация открытая. Исмаилов никогда и не пытался ее скрывать. А вот как только Дархан понял, что Лилю ищут, он стал стирать все следы о ней. Вообще все. Человек просто исчез. Шамиль, мне правда жаль, но женщина, что ты так любишь, жена Дархана Исмаилова, и да… его единственная слабость. И ее будут использовать, чтобы взять эту сволочь.

– Ты будешь использовать, – смотрю на него в упор.

– Я. Иначе мы и Дархана не возьмем, и ее не вытащим.

– А если ты ошибся?

– Такая вероятность есть всегда. Их вообще много. Аналитики просчитали несколько возможных вариантов развития одной и той же ситуации. Мы с вами отработаем их все и будем готовы к любому исходу.

– Воскресенский, а чем занимаешься ты? Не в данный конкретный момент, а вообще.

Макс только улыбается.

– Я покажу, когда придет время. Поехали знакомиться с вашими полигонами. Работать начинаем уже сегодня. Времени у нас катастрофически мало на то, чтобы сработаться в одну команду.

С полигона мы не ушли, выползли только часа в два ночи. Что спецназовцы, что мы – выжатые досуха, еле дотащили свои задницы до кроватей, чтобы поспать четыре часа и начать все сначала.

Камиль занялся своим любимым делом – тренирует нас по физухе, а Максим гоняет по теоретической части. Потом нам дают больше сна для восстановления. Как по учебнику – ровно восемь часов. И снова отработка поведения в здании, специально для меня еще и в замкнутом пространстве, припоминая, как я облажался в сортире аэропорта. Обед, теория, вечером стрельбы.

Адски тяжелая неделя, но никто даже не пикнул. Дениз Альзаро пару раз приезжал посмотреть и насладиться тем, как нас гоняют до черных точек перед глазами. Интенсивность тренировок такая, что падают в конце дня все одинаково, независимо от комплекции или подготовки.

Последние сутки перед праздником мы отдыхаем.

Попивая чай у костра на улице, общаемся на отвлеченные темы, чтобы полностью перезагрузить голову. Мне надо вывести Лилю к нашим людям. Я – единственный, за кем она может пойти. Стараюсь не думать, что моя девочка и правда может оказаться женой Исмаилова. Ведь если это так, между нами была ложь, а это больно. Это пиздец как больно! Исключаю из своей головы такой вариант. Само сердце ей верит. Я буду его слушать!

Глава 31

Лиля

Мы прилетаем поздно ночью. В аэропорту не так много людей, как днём. Меня закрывают охраной со всех сторон, выводят к машине. Совершенно не понимаю, что происходит, но вопросов не задаю.

На парковке тоже замечаю несколько охранников Дархана, а также новых, пока незнакомых мне мужчин. Огромные, с непроницаемыми лицами и оружием, спрятанным под тяжелыми кожаными куртками.

Неужели мой муж чего-то боится?

Давно не видела такого усиления состава. Обычно хватает Асхата, чтобы притащить меня в заданную точку, а здесь целый эскорт. Тонированные машины с усиленными бамперами на больших агрессивных колесах. Да и вид у всех такой, будто мы готовимся к войне.

Я тоже настроилась. Мечты – это замечательно, но я буду делать все, чтобы мой ребенок родился и выжил после. А значит, к чертям все сентиментальные эмоции, любовь к тому, с кем мне никогда не быть. Мой малыш – это сверхценность. Ему я отдам потом ту любовь, что закупориваю в себе для Шамиля. Мне не выжить в этом аду иначе.

В машине просто отворачиваюсь к окну, прикрыв ладонями живот от этих звериных взглядов.

На улице накрапывает мелкий дождик. Капли прилипают к стеклу, неравномерно стекают, размывая изображение по ту сторону. Фонари, другие автомобили, случайные прохожие. Все это смазывается в одну невнятную картинку ночного города.

Я по привычке считаю пульс, выравниваю дыхание, расслабляю мышцы. Всё будет хорошо. Я со всем справлюсь.

Через пару минут я уже абсолютно спокойна. Старая добрая система, как всегда, работает на ура.

По коже волнами пробегает лёгкий холодок. Ловлю в зеркале заднего вида собственный взгляд. Он надменной и тоже холодный, будто в голубые глаза попало по льдинке, и одна большая ползёт к сердцу, вот-вот захватит его в плен, и мне станет совсем хорошо.

Правильно. Я все делаю правильно…

– Асхат, мы едем в отель? – равнодушно интересуюсь у Зверя.

– Нет. Отель для гостей. Дархан ждёт тебя в съёмной квартире, – отчитывается он, не скрывая пренебрежения.

– Почему так? Хотели же в отеле остановиться, – припоминаю, что муж бронировал Люксы еще до своего отъезда.

– А чего ты вдруг со мной говорить решила? – дёргаются в усмешке уголки его губ.

– Я – жена твоего хозяина, – жёстко срываю с его лица ухмылку. Она превращается в злой животный оскал.

– Сука ты, а не жена хозяина! Обычная подстилка, как и все бабы, – сплевывает в приоткрытое окно.

– Я так и передам своему мужу, когда мы доберёмся. Уверена, Дархан будет в восторге от твоих слов в адрес своей женщины.

Наслаждаюсь скрипом зубов, раздавшимся на весь дорогой салон автомобиля.

– Надеюсь, ты так улыбаешься, потому что рада меня видеть, – приветствует Исмаилов, лично открывая для меня дверь.

– Конечно, – кладу обе ладони на его широкую грудь и восхищенно смотрю в глаза.

Вместе поднимается на самый верхний этаж в двухуровневую квартиру с выходом прямо на крышу.

– Как мой наследник? – Дархан убирает за ухо мои волосы.

– Устал после длительного перелёта и от твоего пса. Знаешь, что он мне сказал?

– Что же? – муж уже плавно начал меня раздевать.

– Что я тебе не жена, а просто подстилка, – выдыхаю в его губы, не прикасаясь.

– Асхат!!! – Дархан заорал так, что у меня внутри все содрогнулось.

А я добиваю…

– Может все твои люди с его подачи будут так воспринимать нашего сына?! И за спиной говорить, что он от шлюхи? А он, – щелкаю ногтем по пуговицам на его рубашке. – наследник целой империи!

Муж срывается и пулей вылетает из квартиры. Довольно улыбаюсь, рассматриваю себя в зеркале.

Поиграем, Дар.

Посмотрим, насколько хватит твоей выдержки и сколько людей выживет после этого!

Глава 32

Лиля

Пока его не было я успела принять теплую ванную и еще немного заморозить все внутри себя воспоминаниями о последней причине своего побега. Тот чертов подвал навсегда останется глубоко в подкорке. Стоит закрыть глаза и позволить картинкам того дня ворваться в сознание, как физическая боль на бедрах, которых касалась плеть разъяренного мужчины, обжигает кожу. Я радуюсь, что не осталось шрамов, лишь воспоминания. И если провести подушечками пальцем по этим местам, они вспыхивают и горят еще очень долго.

Погруженная в свои мысли, вытираясь мягким полотенцем, я не успела выйти в спальню. Дархан буквально снес меня собой. Муж разъяренной фурией с окровавленными костяшками на руках и в рубашке, запачканной брызгами крови впился в мои губы болезненным поцелуем, гася в нем остатки своей ярости.

Его тяжелое дыхание мешает мне дышать, но язык все равно настырно трахает мой рот. Грубо, жестко. Мне приходится дышать им и отвечать. Ремень его брюк царапает кожу на животе. Шиплю, он отстраняется, звериным взглядом смотрит мне в глаза. Уже легче. Я вижу, как мужа отпускает.

– Я скучал по тебе, женщина, – хрипит Дар, еще крепче меня обнимая.

Утыкается носом в шею.

Задерживаю дыхание до легкого головокружения и вдыхаю ненавистный для меня запах.

Дархан опускается на колени, целует в живот. Мне хочется закрыться, но я не позволяю первым инстинктам взять верх. Он должен мне верить. Только так я смогу его уничтожить.

– Мою женщину больше никто не посмеет называть шлюхой. Только я, – усмехается. – В нашей постели.

Подхватывает на руки, несет на кровать, и я позволяю ему взять себя, лишь останавливая в моменты, когда Исмаилов подходит к границе между болью и удовольствием. Изображая бурный оргазм, сладко облизываю его губы и больше не думаю ни о чем.

Устроила голову на груди мужа, слушаю его быстро колотящееся сердце и решаюсь спросить:

– Расскажи мне что-нибудь про Тимура.

– Зачем? – все его мышцы тут же затвердевают, как остывающий воск. Они перекатываются под моей ладонью, как живые канаты или змеи.

– Я хочу знать, кто находится в моем близком окружении. Разве это не естественное желание? Особенно для беременной женщины, – прокладываю дорожку из поцелуев по его прессу до темной дорожки волос, начинающейся пониже пупка, и снова возвращаю голову на грудь.

Дархан гладит по волосам, а я стараюсь не съеживаться, привычно ожидая резкого движения или боли. Решает, говорить мне или нет. Как кошка трусь щекой о его кожу подталкивая к правильному решению.

– Тимур. Хм… У каждого человека есть уязвимые места. Он был нужен мне, и я нашел, как на него надавить. Бывший военный. Ушел в отставку добровольно, хотя его должны были комиссовать из-за травмы, несовместимой со службой. Мне нужны его знания по психологии мне подобных, – улыбается Дархан.

– Хочешь расширять бизнес?

Мысленно ставлю плюсик своей интуиции за то, что решила держать Тима на расстоянии, несмотря на то, что он понравился мне чисто по-человечески. И Ричи он быстро нашел подход.

Я читала про таких, как этот мужчина. Психологи и настоящие стратеги. Работают с командами специального назначения, но основная задача в другом – присутствие на допросах, участие в переговорах с террористами. Тим тянется к Ричарду и в его действиях есть искренность. Это наталкивает на мысль об уязвимости, про которую обмолвился мой муж. Возможно, Дархан давит на Тимура через его семью. Это самое простое. В моей жизни так появился приемный сын. Его отец тоже готов был идти по головам ради спасения мальчика. Надеюсь, он гордится своим сильным сыном. Я бы гордилась.

– Хочу, – отвечает муж. – Не забивай голову этим, Лиля. Удел женщины удовлетворять своего мужчину и воспитывать его детей. Остальное не для твоей очаровательной головки, – он накручивает мои длинные влажные волосы на кулак и тянет меня вниз, чтобы наглядно показать, где место женщины в его понимании.

Пережив еще одну ночь в его постели, утром долго приводила себя в порядок. По распоряжению мужа мне запрещено покидать квартиру, выходить на балкон, заказывать еду. Он забил холодильник различными продуктами от мяса и рыбы до разнообразной зелени, чтобы я могла приготовить что-то самостоятельно.

Я совсем не против занять себя бытовыми делами, чтобы убить время, да и думается лучше, пока вожусь на кухне.

– Дархан просил передать.

За моей спиной шуршат бумажные пакеты. Поворачиваю голову, с трудом удерживаю в себе смех и истинное ликование.

Асхат с разбитым лицом в своей черной «пиратской» повязке – самый лучший подарок для меня сегодня и плевать, что в пакетах. Я наслаждаюсь своей маленькой победой.

– Ты еще ответишь за это, – рычит Зверь.

– Пошел вон, – фыркнув на него, разбираю покупки.

– Дархан ослеп в своих чувствах к тебе, ведьма. Но я не он. Я все вижу очень отчетливо. Скоро и у него откроются глаза. Клянусь тебе, я помогу ему прозреть!

Глава 33

Шамиль

– Мы поможем тебе тихо войти, – в который раз инструктирует Воскресенский. – Находишь ее и под любым предлогом выводишь вот сюда, – показывает точку на карте. – В сад. Здесь легко уйти от внешних камер, – ведет пальцем по маршруту, который я помню наизусть, но все равно внимательно слежу и слушаю. – И все, Шамиль. Все, ты понял? Все личные счеты с ней, с ним, с Асхатом позже. На тебе маячок. Если возьмут, мы найдем и вытащим.

Мы выехали еще до начала мероприятия. Несколько людей Воскресенского спокойно проходят в отель. Двое в качестве официантов устроились туда заранее. Еще один вошел гостем по добытому приглашению. И симпатичная, специально подобранная по любимому типажу Дархана, блондинка с удостоверением журналистки.

Остальные рассредоточились по периметру. Всей операцией руководит Максим, постоянно согласовывая свои шаги с вышестоящим руководством. Для него это серьезная ступенька вверх в случае успеха, но, как я понял, там есть еще что-то личное. Не просто амбиции.

Сосредоточенно вслушиваюсь в команды и отчеты о происходящем внутри. По радио и телевидению уже передают прямую трансляцию масштабного события. Там все как в кино. Красная дорожка, пирамидки с коктейлями, дорогой фуршет и живая музыка. Пафосно, старомодно и просто отвратительно.

Большинство приехавших сюда гостей даже приблизительно не догадываются, что за человек им улыбается, жмет руки и рассыпается в комплиментах перед женщинами.

Исмаилов один. Никто пока не видит и не может найти его жену. Может, мы ошиблись? С его возможностями нас вполне могли ввести в заблуждение, чтобы мы пришли сюда сегодня.

Этот вариант никто даже не рассматривал. Воскресенский уверен на сто процентов, что она появится, и это точно моя Лилия.

Мое сердце равномерно качает кровь по всему телу. Холодное спокойствие – сейчас лучший помощник. Не знаю, смогу ли удержать его, если увижу свою любимую девочку, но пока я почти равнодушно наблюдаю за происходящим, но очень хорошо срежиссированным цирком.

«К черному входу подъехала машина, – приходит сообщение по рации. – Будьте готовы».

– Странно, что он не поведет ее через парадный вход, – задумчиво взъерошивает темные волосы Эмиль.

– Нет, это не странно, – спокойно отвечает Максим. – Это доказывает, что я прав, и нас ждут. А еще они знают, что придем мы по ее душу. А ты мне не верил, – усмехается зеленоглазый «котик», глядя на меня. Шам, тебя просчитал Асхат еще во время вашей «теплой» встречи в аэропорту.

Сжимаю пальцы до хруста, шумно выдыхаю и снова успокаиваюсь. Потом буду эмоционировать по этому поводу.

«Из машины вышли трое, – сообщают нам. – Личность Лилии Исмаиловой согласно данным из личного дела подтверждаю. С ней двое охранников и ребенок».

– Ребенок?! – мы все делаем большие глаза.

Это то, что вообще никак не вписывалось в план.

«Мальчик. Лет пяти. И еще, Макс, с ней один из наших. Я его знаю».

– Кто? – он меняется в лице.

«Добронравов Тимур Александрович. Позывной – Добрый».

– Блядь! – рычит Воскресенский, выходя из себя на несколько мгновений. – Комаров, свяжись с теми, кто внутри, предупреди, что у нас непредвиденные обстоятельства. За «Добрым» следить! Пиздец! – он трет руками лицо. – Вот и начались сюрпризы, откуда не ждали. Что за ребенок? – смотрит на меня.

– А я откуда знаю? Она не говорила, – развожу руками.

В груди уже сворачивается кольцом и больно пульсирует ревность. Я теряюсь и перестаю понимать, что происходит. У меня не складывается, блядь! Вообще никак не складывается происходящее сейчас и то, что было в Дубае. Да не верю я, что она просто свалила от мужа, чтобы потрахаться на стороне!

– Макс, Исмаилов может давить на нее через ребенка? – вопрос риторический, но мыслить вслух проще.

– Этот может все. Только детей у него нет, насколько нам известно. Я ни хрена не пойму пока, но раз ребенок с ней, его тоже придется вытаскивать. Ну что там у вас? – связывается по рации с группой.

«Добронравов забрал мальчика. Лилию Исмаилову увели в номер. У нас туда доступа нет. Они поставили усиленную охрану по всему этажу. Спалимся, если полезем», – докладывают изнутри.

– Может это его сын? – предполагаю.

– Нет, – уверенно отвечает Макс. – Точно не его, – без подробностей. – У меня стойкое ощущение, что Доброго не должно было здесь быть. И пацана этого. Их для нас привезли. Ладно, собрались! Наша основная задача остается прежней – вывести Исмаилову. Через нее узнаем, что за мальчишка, как подойти так, чтобы не началась бойня.

«Что делаем с Добронравовым?»

– Постарайтесь не попадаться на глаза.

Глава 34

Лиля

Все такие таинственные, что аж тошно. В коридоре вместо двух привычных охранников шесть человек. Двое у дверей, двое у единственного окна на этаже, они же следят за пожарной лестницей. И еще двое у лифта. Нас завели в отель через «черный» вход, а дальше по лестнице вместо лифта. Дархан так и не объяснил мне, почему не официально. Только сказал: «Так надо!». А я же послушная девочка, я молчу, и сама анализирую все, что находится вокруг меня.

И Ричарда Дархан сюда тащить не хотел, Тимура тем более, но они оба здесь. Нас закрывают в один номер, а Тима забирает Асхат.

– Дар, – ловлю мужа за руку у двери нашего люкса. – Все нормально? – вкладываю в голос как можно больше искренней тревоги.

– Ты прекрасна, – он гладит пальцами мой живот. – С остальным я разберусь. Не хочешь проблем, – наклоняется к губам. – Будь умницей сегодня. К нам приехали неожиданные, очень важные гости. Не хочется ударить в грязь лицом, – кусает за нижнюю губу. Ее простреливает резкой болью, на губах мужа остается пара капель моей крови. Он облизывается, подмигивает мне и уходит весь такой идеальный.

– Лиля, а мы пойдем на праздник? – спрашивает Ричард, гася во мне волну ненависти к Исмаилову.

– Обязательно. Как только там все будет готово, нас позовут. Посмотрим пока мультики? – мне надо его отвлечь на некоторое время, чтобы завершить подготовку к выходу в зал.

– Нет, – малыш отрицательно качает головой.

– Хорошо. Чего ты хочешь тогда? – улыбаюсь, треплю его по волосикам, он забавно жмурится.

– Домой, – всхлипывает малыш.

Опускаюсь перед ним на колени, чтобы быть примерно на одном уровне.

– По папе скучаю, – признается он.

Давно не плакал. Устал, наверное. Слишком большое давление на такого крошечного человечка. А еще рядом мельтешит Асхат со своей разбитой рожей и пугает его.

– Мой хороший, – обнимаю Ричарда, глажу по коротко остриженному затылку. – К папе не получится, прости. Я буду рядом, я не оставлю тебя. Да и Тимур. Он ведь хороший? Вы подружились.

– Хороший, – шмыгает носом Ричи. – Только у него всегда грустные глаза, – совсем по-взрослому отвечает он. – Это из-за меня? Потому что я плохо учусь? И у тебя грустные, – ошарашивает меня, стирая кулачком остатки слез.

– Нет, ты что? – целую его сначала в одну щечку, потом во вторую. – Ты здесь совершенно не при чем. У взрослых так бывает. Они вроде веселые, но все равно грустные. Или с виду добрые, а вот здесь, – кладу ладошку ему на грудь. – Злые.

– А ты? – Ричи любопытно моргает.

– И я… – вздыхаю.

– Нет, – вертит головой в разные стороны. – Ты вот здесь, – теперь он кладет свою маленькую ладошку мне на грудь. – Хорошая. Просто грустная. Тебя обижают?

Дверь тихо хлопнула. Я оглянулась и встретилась взглядом с Тимуром. Мужчина прислонился спиной к стене и внимательно наблюдает за разговором.

– Ах ты ж… – сжимаю зубы. – Зачем?! – отпускаю Ричарда и срываюсь на Тима. Правый уголок его рта дергается вверх.

– При чем здесь я? – складывает на груди свои огромные руки.

– Плохая идея – использовать ребенка, чтобы что-то из меня вытащить!

– Даже не думал, – Тим равнодушно жмет плечами, проходит в номер, берет на руки Ричарда. – Он просто все очень хорошо чувствует и понимает сам. Я говорил тебе, Ричи у нас очень способный парень. Правда ведь? – подкидывает его на сгибе локтя. Мальчишка довольно кивает.

Ну еще бы. Тренер похвалил!

Сволочь!

– Я думала, хоть ты в этом Аду окажешься нормальным, – шиплю на мужчину, как разъяренная кошка. – А ты такой же, как они. Даже хуже!

– Ты ничего не знаешь обо мне, Лиля, – Тим отпускает Ричарда, просит его подождать в спальне номера, а сам делает пару шагов ко мне и расстояния между нами не остается. – Только то, что я позволил.

Мы смотрим друг другу в глаза. Буквально несколько сантиметров между взглядами. Мы почти касаемся ими друг друга. Ричард оказался прав. Взгляд у Тима грустный. Там просто нереальная бездна вселенской тоски, от которой хочется укрыться большим пуховым одеялом. Только это не дает ему права использовать ребенка!

– Не делай глупостей сегодня, девочка, – просит он, касаясь пальцами моей щеки. – Я не смогу тебе помочь, если ты сделаешь неправильный выбор.

– Мне не нужна твоя помощь, – отступаю на пару шагов назад.

– Ложь, – на его губах лишь намек на улыбку. – Ты уже не вытягиваешь эту войну одна.

Он разворачивается, идет к двери, оставив за собой право последнего слова. Открыв створки разворачивается, подмигивает выглядывающему из спальни Ричарду, одними губами легко читаемо говорит ему: «Спасибо» и исчезает.

– Иди сюда, – зову малыша, снова крепко обнимаю.

Он, как и любой ребенок, с удовольствием ластится ко мне, пока есть такая возможность.

– Он учит тебя не только драться, да? – шепчу ему в ушко. – Я никому не скажу.

– Да, – так же шепотом отвечает Ричард.

Ненавижу этот мир! Ребенок должен оставаться ребенком, а они делают из него непонятно что. Это опасно, черт возьми! Маленький мальчик, который вот так, с наивными глазами, впитывает все, чему его и учат, и охренеть как качественно применяет, потому что чистый и его сознание еще не засрано ничем! Это страшное оружие.

Дархан с Тимуром делают из этого малыша оружие! Он станет гораздо опаснее Асхата уже годам к пятнадцати.

Меня начинает потряхивать от осознания этого. Пот холодными струйками стекает по спине прямо под платьем. Голова кружится до тошноты и низ живота прихватывает тянущей болью.

Закрываю глаза, вспоминаю дыхательную технику, которая поможет справиться с этим.

Ричард все же включает мультики. Мы устраиваемся на большом белом диване. Я ложусь, подогнув под себя ноги, малыш садится рядом и увлеченно смотрит в экран большой плазмы.

Я очень быстро расставляю приоритеты на сегодняшний вечер, понимая, что другого шанса спасти этого ребенка у меня может не быть.

«Прости, мой упрямый мальчик, – глотаю подступившие к горлу слезы. – Сегодня тебе будет больно».

– И мне, – выдыхаю и иду к зеркалу, чтобы поправить прическу, макияж и платье.

Оно противно прилипло к телу, решаю сменить на другое.

Черная коктейльная классика с глубоким декольте вполне подойдет. Длина до середины колена не стесняет движения. Приятная ткань даёт ощущение комфорта и не отвлекает от размышлений.

Туфли тоже меняю. На устойчивые, со средним каблуком и платформой под носом сантиметра три. В таких я даже бегать смогу без особых проблем, если вдруг понадобится.

Волосы собираю сзади в аккуратную прическу. Открытая шея кажется длиннее и изящнее. Налившаяся, потяжелевшая грудь без нижнего белья только добавляет притягательности образу. Легкий блеск на губах вместо яркой помады соблазнительно играет на свету создавая эффект влажных губ.

Грубые руки мужа обнимают за бедра и вдавливают мои ягодицы в возбужденный пах. В зеркале отражается потемневший взгляд карих глаз.

Эффект достигнут.

– Ты хочешь, чтобы я выпустил тебя из номера в таком виде, женщина?! – рычит он, больно кусая мочку уха.

– Я случайно испачкала то платье, что ты мне подарил, – трусь о его член заставляя мужа шипеть и вдавливаться в меня сильнее. – Ничего более подходящего, чем это, у меня с собой нет. Тебе не нравится?! – хлопаю накрашенными ресницами.

Взгляд Дархана плывет от желания взять меня прямо здесь и сейчас. Он напрягает мышцы паха, член дергается от нетерпения.

– Ты все-таки стерва, – усмехается Исмаилов. – Пойдем презентовать твой фонд.

– Он и правда мой? – строю из себя наивную дуру вкладывая в ладонь мужа свою.

– По документам твой.

– А по факту? – ногтем царапаю его запястье и вижу, как снова вздрагивает стояк в его брюках. Прячу довольную улыбку у него на плече.

– А по факту ты будешь заниматься нашим ребенком. Бизнес – совсем не женское дело, Лиля.

Мы выходим в сияющий зал, где на нас тут же нацеливаются все фото и видеокамеры. Гости поворачивают головы в нашу сторону. Восхищенно салютуют бокалами с искрящимся шампанским. Женщины кокетливо улыбаются моему мужу и завистливо изучают меня. Мужчины же наоборот, облизывают меня, от чего Дархан больно сжимает мою ладонь.

Я все же правильно выбрала платье!

– Лиля, – в меня врезается Ричард и тут же хватается за свободную руку.

В толпе нахожу взглядом Тимура. Он останавливает светленькую девушку с микрофоном, что-то ей объясняя. Видимо, еще рано для журналистов. Мы на мгновение сталкиваемся с блондинкой взглядами. И ее совершенно не сочетается с наивным образом, который для нее подобрали. Он цепкий, я бы сказала, профессиональный. Сканирует пространство вокруг. Никто больше этого не замечает. Она очень хорошо исполняет свою роль, я просто зацепилась за яркие серые глаза, а так вряд ли бы заметила.

– Добрый вечер.

Дархан подвел меня к группе крупных бизнесменов. С женой среди них только Исмаилов. Остальные либо с эскортом, либо с молодыми любовницами.

– Какой хорошенький мальчуган. Он успел подрасти с нашей последней встречи в Нью-Йорке, – замечает один из присутствующих. – Лилия, прекрасная Лилия… Вы и впрямь похожи на цветок. Дархану повезло иметь рядом такую женщину.

– Спасибо, – принимаю его комплемент.

– Не тяжело вам с приемным ребенком? Я слышал, такие дети часто капризны и неуправляемы, – взгляд мужчины перетекает с моего декольте на Ричарда, любопытно хлопающего ресницами, рассматривая все вокруг.

– Ричи – прекрасный ребенок, – за меня отвечает Дархан. – Послушный, обучаемый. Пойдем, любимая, – тянет меня в сторону. – Поприветствуем остальных гостей.

Его взгляд пару раз стреляет в сторону той блондинки, что рвалась к нам, но возвращается ко мне. Обещал ведь. Мне остается лишь порадоваться, что за этот небольшой период никто из таких вот девочек не пострадал.

Мы перекидываемся общими фразами с разными людьми, Дархан обсуждает свои рабочие вопросы, а я сканирую зал в поисках знакомых лиц. Знаю… Уверена, что он где-то здесь. Я чувствую. Да и по поведению охраны все прекрасно видно. Мое сумасшедшее сердце периодически замирает, но я заставляю его биться, иначе все зря.

Ричи все время с нами. Исмаилов рассказывает о его непростой судьбе, о фонде, который мы сегодня официально запускаем в работу. Весь из себя благородный и заботливый.

– Пора, – к нам подходит Асхат.

Открытая конференция с журналистами будет проходить не здесь. В другом зале, где все уже подготовлено.

Парни и девушки с микрофонами, камерами, бейджиками расселись на стульях. Мы с Дарханом сели за небольшой прямоугольный стол напротив.

На вопросы отвечает Исмаилов, я лишь улыбаюсь, как красивое приложение к мужу. Ричард нетерпеливо ерзает у меня на коленках, дополняя идеальную картинку.

Минут сорок длится этот цирк. После мы возвращаемся на фуршет. Дархана отвлекает какой-то тип из нашей охраны. С места срывается Асхат, уходя в сторону коридора, ведущего к хозяйственным помещениям. Я чувствую на себе внимательный взгляд Тимура. Крепче сжимаю ладошку Ричи, иду в противоположную от происходящего сторону.

Резким рывком нас с малышом выдергивают из основного зала в темную нишу. Знакомый запах моментально врывается прямо мне в память, отлистывая ее назад, возвращая меня в старую квартиру на окраине Дубая.

Глава 35

Шамиль

Ребенок! Понимаю, что сейчас может быть все что угодно. Испугается, заплачет и все, это провал.

Стараюсь не сойти с ума от того, что вижу ее, касаюсь, дышу ею уже несколько секунд.

На себе постоянно ощущаю внимательный взгляд. Не Лили. Доброго. Почему он молчит, если знает, что здесь чужие?

В наушнике слышу, как переговаривается команда. На заднем дворе и в районе хозяйственных помещений идет тихий бой. Здесь много гражданских, журналистов. Никому не нужна огласка и риски. Большая часть собравшихся – те еще мудаки в большинстве своем, но даже мы не убиваем просто так, а спецы тем более.

Я быстро разворачиваю Лилю, прижимаю своим телом к стене, пряча пацана еще глубже в нишу, в самый ее угол.

– Ш-ш-ш… – зажимаю ей рот ладонью и довольно улыбаюсь. – Я поймал тебя.

Вырывается. Зло сверкает на меня своими голубыми глазищами.

– Убираю руку. Не кричи.

– Ты ненормальный! Что ты здесь делаешь? – шипит разъяренной кошкой. – Он же убьет тебя! Мой муж…

– Муж? – сердце больно ударяется о ребра. – Муж?! – скриплю зубами ей в лицо.

– Уходи, Шамиль! Убирайся отсюда! Не хочу тебя видеть… не люблю… между нами был только секс.

– Что ты сейчас сказала? – меня кроет, и мозг вытекает, блядь, через уши, я перестаю видеть все вокруг себя. – Что. Ты. Сказала?!

И знаю я уже, что есть этот ебаный муж. Слышал. Но от нее… Это больно! Это пиздец как больно! Это окончательно сворачивает мне мозг. Я даже не вижу, что мелкий пацан выскальзывает из ниши и тупо убегает.

Идиот! Эта женщина погубит меня однажды!

– Я использовала тебя, мой мальчик, – в ее голосе тонна льда.

Там его столько, что можно заморозить половину Африки.

Что же ты делаешь сейчас, Лиля?! Какого хера ты делаешь?!!

– Шамиль, уходи отсюда, пока Дархану не доложили. Тебя убьют. А мне бы не хотелось вешать на себя такой груз.

– Груз? – криво усмехаюсь. – Я не верю тебе!

Правда не верю. Не единому слову, потому что она дрожит. Мелко, едва заметно, но нервные вибрации бьют мне прямо в пальцы. Лжет!

– Я забираю тебя, – решаю больше не слушать, возвращаюсь к задаче.

Во мне тоже лед. Он замораживает клетки, отрезвляет. Я потом покажу ей, ЧТО было между нами те двое суток. Сейчас надо просто выйти отсюда тем же маршрутом, что я зашел.

– Нет! У меня ребенок! – выдергивает руку.

– Это не твой ребенок. От своего ты бы не сбежала.

Угу. Мудак. Но я понимаю, что это правда.

Снова беру за руку, тяну за собой.

– Я не пойду, – шипит Лиля. – я люблю мужа, как ты не понимаешь?

– Это чудовище?

– Я тоже чудовище, Шамиль. Ты даже не представляешь, какое! – и голос ее дрожит.

На мгновение люди в зале расходятся так, что свет из огромной люстры бьет ей прямо в глаза и я вижу там слезы… Блядь! Блядь! Блядь!

Прижимаю ее к себе так крепко, как могу. Она всхлипывает, судорожно дышит в попытке успокоиться.

Силой не вытащу. Мы теряем время. Макс сообщает мне в наушниках, что давно пора бы выйти. Но как? Через плечо и наружу здесь не сработает. Она должна пойти за мной сама, своими потрясающими ножками.

– Девочка моя, мы вытащим пацана. Пойдем, я прошу тебя. Пока есть такая возможность. Я ведь не отступлю. Я приду снова. Ты можешь лгать всем. Мне не надо. Я знаю, какая ты настоящая, – говорю быстро прямо ей в ухо сжимая пальцы в светлых волосах. – Я люблю тебя. Пойдем со мной.

– Прости меня за это, но сейчас так надо… прости… Иначе ты не понимаешь.

Лилия прижимается солеными влажными губами к моим. Крепко, терпко, больно. Ее рука выскальзывает, и я не успеваю поймать. Она выходит из ниши. Ее тут же перехватывает Добронравов, а я встречаюсь взглядом с черными, как самая темная ночь, глазами Дархана Исмаилова.

– Шеф, Асхата взяли, там пиздец на улице, – быстро докладывает подбежавший к нему амбал.

– Сворачивайте мероприятие. Этого забираем, – кивает на меня. – Потом буду решать, что с ним делать. Спасибо, любимая, – обнимает своими лапами мою Лилю.

Меня выворачивает. Хочется рычать, орать и вцепиться в глотку этой мрази. Лиля льнет к нему и смотрит на меня из-под длинных пушистых ресниц.

«Так надо», – повторяет одними губами, пока он не видит.

– Ты за главного, – кидает Исмаилов Тимуру.

Лиля права. Так надо. Я внутри, Асхат у наших. Обмена не будет. У этой шикарной умной девочки здесь своя шахматная партия. Значит знала, что я приду. Ждала и вписала меня в правила своей игры.

Мы так и стоим в нише, пока за спиной Добронравова сворачивают праздник. Он молчит, я слушаю свое громыхающее в груди сердце. Его невозможно считать, но у меня складывается такое ощущение, что внутри команды Исмаилова не все так прочно, как думает сам ублюдок.

«Мы вытащим тебя, – слышу в наушнике Макса. – Уходим, – отдает команду остальным. – Постарайся не потерять маячок – снова мне. – Он умный. Отключаюсь».

И я отключаюсь.

Точный, но аккуратный удар по голове, и последнее, что я вижу, это огромные берцы Тимура Добронравова.

Глава 36

Шамиль

– Доброе утро, – как сквозь вату слышу грубый мужской голос.

Пытаюсь пошевелиться, но тело совершенно не слушается. В башке такая муть, будто я спал часов двадцать. Дергаю рукой, слышу звон цепи. Забавно…

Ладно, идем дальше.

Несколько раз сильно зажмуриваюсь и открываю глаза. Оу…

Голова резко начинает кружиться. Вестибулярка в шоке. Мы с ней думали, что лежим. Оказывается висим. Пол внизу так прикольно качается. Кажется, что я стою на неустойчивой платформе, на которой тренируют равновесие. Только это какой-то сложный уровень, потому что обычно все окей, а я сейчас меня дико тошнит.

С трудом сдерживая рвотные позывы, продолжаю обследовать пространство, в которое меня поместили.

Вокруг все серое, спина заледенела. Бетонная коробка с хреново выровненными стенами и маленьким зарешеченным окном почти под самым потолком. У стены стоит небрежно застеленная грязно-белым бельем койка.

Эпичненький вид вырисовывается, однако.

Перед глазами все еще немного плывет. Я никак не могу сфокусироваться и рассмотреть крупное тело, сидящее на стуле напротив меня. Экран его телефона, как и солнце, бьющее в окно, режут глаза. Они сильно слезятся. Снова дергаю конечностями в рефлексе смахнуть с лица влагу. Все противно скрежещет и лязгает, раздражая слух.

Сориентироваться во времени никак не выходит. Я мог быть без сознания как несколько часов, так и несколько дней. Язык прилип к небу. Во рту чувствуется неприятный привкус металла.

С улицы доносятся голоса. Говорят на арабском. М-м-м… становится все интереснее и интереснее. Мы, похоже, не «дома».

– Долго в себя приходишь, – констатирует очевидное тело со стула.

– Так вы… – язык не слушается, связки тоже. – Что за дрянью вы меня накачали? – выдаю и давлюсь собственным кашлем.

Тип поднимается, медленно подходит ближе. Теперь я могу его рассмотреть. Добронравов собственной персоной.

– Отличной дрянью. Спал, как младенец, – усмехается он. – Сейчас слушай меня очень внимательно. Я знаю, что у тебя в башке еще каша. Пройдет к вечеру, но извини, ждать, когда ты полностью оклемаешься, я не могу. Если понял, просто кивни.

Киваю. Пол подо мной снова кружиться сумасшедшей каруселью. Тяжело дыша, пережидаю приступ, фокусируюсь на Тимуре.

– Дархан знал, что вы придете. У него есть свой человек в отряде Воскресенского. Макс теперь тоже это знает. Менять тебя на Асхата Исмаилов не станет. Он разочарован и не доверяет ему больше. Раз Зверя смогли взять живым, значит он предатель. Это не так. Эта сволочь верная до фанатизма. Но Дархан имеет свое мнение на этот счет. Лилю он не отпустит. Она беременна долгожданным наследником…

Я тут же прихожу в себя. Меня словно облили ведром ледяной воды, причем не на голову, а прямо внутри, по всем органам прошлись холодные отрезвляющие струйки. По коже побежал озноб, а сердце болезненно разогналось, сбивая только успокоившееся дыхание.

– Я не знаю, что между вами произошло, но ты подвергаешь риску и ее жизнь, и свою, – продолжает Добрый, прижав мои плечи к стене. – Пока она носит его ребенка, она в безопасности. А вот ты… Тебя убьют. Сначала будут пытать, а потом грохнут. Я могу вытащить в подходящий момент.

– Без нее… я… – язык снова заплетается. Да твою же мать! – Не уйду.

– Мой муж тебе не по зубам, – слышу ее голос от двери. – Тим, оставь нас на пару минут.

Мужчина кивает, уходит и плотно закрывает дверь моей камеры. Лиля жадно впивается в мои губы, гладит по щекам, щурится, смахивая с ресниц слезы.

– Зачем ты пришел сюда, мой мальчик? Ну зачем?

– За тобой.

И мне вдруг совершенно плевать, что она беременна, что ребенок не мой. Эта женщина моя каждой клеткой своего тела, а он – неотъемлемая часть Лилии. Значит по умолчанию тоже мой. Тут просто нет иных вариантов.

– Никому не верь здесь, – она шепчет мне в губы своими солеными губами. – Здесь много зависимых от Дархана людей. Тимур – очень хороший психолог и он убьет тебя не задумываясь, если Исмаилов отдаст такой приказ, потому что иначе умрет его дочь. Дархан купил его за очень дорогую операцию для нее, а больше у Добронравова никого нет. Так что он будет рвать глотки за свою кровь.

– А ты?

– Я? – Она снова меня целует. – Мне тоже не верь. Потом… – Она снова плачет. – Если мы еще увидимся, будет можно, а пока нет. Я люблю тебя, мой упрямый мальчик, – трется щекой о щетину. – Этому верь. Это правда.

– Стой! – дергаюсь, звеня своими оковами. Она уходит, подняв выше голову, стирая с лица слезы. – Лиля!!!

В камеру возвращается Тимур. Мне надо с ним договориться. Моя девочка дала очень ценную информацию. Он здесь единственный, кто может помочь мне не только уйти отсюда, но и забрать ее. И дело здесь уже не в доверии. В принципах и цене, которую Тимур назначит за свою помощь. Ведь именно об этом он хотел поговорить со мной. Она прервала.

– Ты говорил, что можешь помочь, – смотрю в глаза Доброму. – Обсудим условия?

Глава 37

Лиля

Прячусь в туалете и просто стекаю по двери на пол. Колени ватные, руки дрожат, пульс вообще сам по себе. Я слышу его в каждом уголке своего тела. Кусаю губы. Мне хочется как можно больше вкуса этого невыносимого мужчины у себя во рту.

Думала, что эта встреча пройдет легче. Я ведь готовилась к ней. Тысячу раз репетировала перед зеркалом. Да я даже перед Дарханом всегда держусь выбранной роли! А здесь не могу. С Шамилем вся моя выдержка летит к чертям. Стоит только взглядом зацепиться, вспомнить его нахальную улыбку и совершенно наглые руки.

Обнимаю животик.

– Это был твой папа, малыш, – шепчу нашей с Шамилем крохе. – Самый лучший, самый настоящий папа. Таких нет больше. Твоя мама точно не встречала. Он один у нас. Если бы ты знал, как мне хочется изменить свой план.

– Лиля, – слышу голос одной из жен Дархана. – У тебя все в порядке? Может, нужна помощь? Врач?

– Нет, все хорошо, – отвечаю и слушаю ее тихие шаги да шуршание подола длинного традиционного платья.

Обе его жены знают, что я жду ребенка. Муж приказал им быть все время рядом, помогать мне во всем, ведь я теперь на особом положении в нашей большой и «дружной» семье.

Закрываю глаза, стараюсь взять эмоции под контроль. Если не выйду через пять минут, она снова придет. Или обе.

Бесят! Ходят за мной как две наседки!

Радует, что он ночевать стал хотя бы не только со мной. Шлюх не водит, пленниц не трогает, держа слово, но эти две пока еще жены и не относится к его обещанию. Да я только рада. Вообще не представляю, как жить с ним, если он их отошлет, и мы останемся вдвоем. Да меня от одной мысли об этом начинает трясти от злости и отвращения.

Выхожу. По расписанию у Ричарда скоро занятие с Тимуром. Там я смогу забиться в уголок, понаблюдать за ними и все еще раз взвесить.

– Ты плохо выглядишь. Бледная, – ко мне обращается еще одна жена моего мужа.

Да вашу же мать! Не люблю я материться. Но сейчас начну. И так, чтобы эти две курицы наверняка меня поняли!

– Уйди от меня, – сжимаю зубы. – Мне хорошо, когда вы не ходите за мной по пятам! Вы не понимаете, что у человека должно быть личное пространство? Вам тут отлично без нас жилось? Никто не лез, не приставал?

– Дархан сказал, быть рядом, – настаивает она.

– Гюль, я сейчас иду на тренировку Ричарда. Если ты или твоя подруга там появятся, я скажу Дархану, что вы тут без него развлекались с охранниками, и он вас вышвырнет!

– Что? – ее миндалевидные карие глаза становятся огромными. – Да как ты можешь?!

– Поверь мне, я и не такое могу, – шиплю на нее и сваливаю.

Стоит несколько секунд, зло смотрит мне в спину. Проклинает, наверное.

Не старайся, там нечего уже проклинать. Чистые огрызки своей души я отдала Шамилю. Даже ребенок во мне его.

Захожу в зал. Тимура нет. Не вернулся еще с полуподвального этажа, на котором держат Шама. Ричи крепко обнял меня за шею.

– Ты будешь сегодня со мной заниматься?

– Нет. Мне нельзя.

Он тут же дует щеки. Становится таким смешным.

Потерпи. Скоро я вытащу вас отсюда. Или нас… Эта мысль все еще держится в голове. Нужен союзник. Если Шамиль сможет договориться с Добронравовым, то эта идея вполне осуществима. Я указала точку, на которую надо надавить. Дальше Шам справится. Я ни секунды не сомневаюсь.

Тим пришел в зал с сильным опозданием, загруженный своими размышлениями. Мне хочется улыбаться залегшим на его лбу морщинкам. Думает.

Правильно. Думай, Тимур. Мы все сможем. Кто-то должен остановить Дархана. Ближе нас к нему никого нет.

– Ричард, к манекену. Отрабатывай на практике наше последнее занятие. Я смотрю.

Малыш с удовольствием побежал заниматься, а Тимур сел рядом со мной, закрыл глаза.

– Я с вами, – тихо отвечает он. – Но если не выйдет и с моей дочкой что-то случиться…

– Все получится, Тим. Мы должны вырваться отсюда. Ты ведь и без меня знаешь, что Исмаилов не отпустит тебя просто так. Он будет давить до последнего. Даже если ей сделают операцию. Твоя дочь все равно под присмотром его людей.

– Не дурак. Я свяжусь с Воскресенским. Буду держать тебя в курсе. Постарайся больше так не выдавать себя. Я считал ваши отношения за пару секунд. Дархан тоже легко поймет. Ты теряешь контроль над собой рядом с этим парнем. Ночью мы пойдем отрабатывать этот недочет. Иначе ничего не получится.

– Хорошо, – незаметно сжимаю его большую ладонь, лежащую на узкой скамейке. – Подожди. Ночью?

– Твой муж срочно уехал. Вернется только завтра к вечеру. Там какие-то проблемы на таможне. Сама понимаешь, без него эти вопросы не решаются.

Шумно выдохнула. Плавно сползла ниже по стене. За нами будут следить, конечно же, но это такое драгоценное время, которое мы все равно обязательно проведем с пользой. Моя интуиция подсказывает, что проблемы у Дархана возникли неспроста. Нам помогают, нанося точечные удары по его самым больным местам. Они раскачивают эту лодку, чтобы нам легче было ее перевернуть. А когда Тимур позвонит этому Воскресенскому… М-м-м… От приятной волны адреналина по позвоночнику снова бегут мурашки.

– Можешь не так счастливо улыбаться? – усмехается Тим.

– Не могу, – улыбаюсь еще шире.

– Я рад, что ты все же приняла мою помощь. Это разумно.

– Это сделка, Добрый. Пока всего лишь сделка, – машу рукой уставшему Ричарду. – Я возьму его. Мы прогуляемся по двору немного.

Глава 38

Лиля

Ночью я тихо спускаюсь в подвал. Охрана на входе спит. У камеры никого. Шамиль сидит на до боли знакомой мне койке и дрожащими пальцами держит кружку с чем-то непонятным.

Замираю в дверях, просто рассматриваю его. Он также смотрит на меня и улыбается.

– Ты пей, пей давай, – подгоняет его Тимур. – Отличная вещь. Быстро восстанавливает силы и тонизирует лучше любого кофе. Поверь, завтра они все тебе понадобятся, до последней капли. А пока ты пьешь, рассказываю, что у нас есть.

Прохожу к ним, сажусь рядом с Шамилем, кладу голову ему на плечо. Он обнимает меня одной рукой, крепко прижимает к себе. Слышу, как грохочет его сердце. Мое подстраивается под этот ритм, как всегда. Страшно верить в то, что это происходит. Еще меньше верится в то, что чуть больше, чем через сутки, мы можем оказаться на свободе.

О том, что может не получиться, стараюсь не думать.

– Максим дает нам фору, – сообщает Тимур. – Они взяли за яйца пару чиновников и весь рядовой состав, что пропускал наркотики и рабынь через границу. Тем самым новая партия зависла на границе. Их пропустят завтра. В составе из десяти похищенных девушек два агента со спецподготовкой. Группе Воскресенского нужно время, чтобы полностью взять под контроль точки побега из страны и города. Там задействована уйма народу. Дархан вернется завтра. Он будет в ярости от сложившейся ситуации. Я подтолкну его к тебе, – кивает на Шамиля. – Лиля, твоя задача уговорить мужа взять тебя с собой. Ты покажешь ему свою преданность и сможешь тормознуть в нужный момент.

– Я буду грушей для битья? – усмехается Шамиль.

– Ну кому-то же надо, – в ответ смеется Добронравов. – Вся проблема в том, что ваши чувства друг к другу видны невооруженным взглядом. Это может нам все испортить, а тут без вариантов: либо все пройдет филигранно, либо будет очень много трупов, а Исмаилов уйдет так, что мы к нему еще очень долго не подберемся. Охрана спит до утра. Наша задача за эти несколько часов сделать так, чтобы вас не коротило друг от друга, как от мощного удара током.

Тим пристегнул Шамиля обратно на стену, меня выгнал из камеры и велел зайти через пару минут. Пока без особых инструкций. Просто хочет еще раз посмотреть, с чем работать.

Выхожу, прижимаюсь спиной к прохладной стене. Завтра этой возможности у меня не будет, но сейчас успокаиваюсь именно так. Легкий холодок бежит по коже. Представляю, что он забирается внутрь, обнимает каждый орган, каждую клеточку. Сердце замедляется, дыхание становится ровным.

Иду в камеру. Взгляд попадает на скованного цепями любимого мужчину и…

– Стоп! – останавливает пробный заход Тимур. – У тебя, – кивает на меня. – Начинает меняться дыхание. Грудь поднимается чаще, зрачок расширяется, щеки розовеют. Шамиль, так же хрень. Расширенный зрачок, сбой дыхалки, сжатая челюсть. Дархан убьет вас. Сейчас концентрируемся на том, что нам всем надо выйти отсюда.

– Ричард? – поднимаю вопросительный взгляд. Мы еще не говорили о том, как вытащим его.

– Пацана я вывезу раньше. Заодно встречусь с Максом. Потому сегодня, Лиль, нам все надо отработать. Завтра будет не до того. А сейчас представили на месте меня Дархана и пробуем еще раз. Представьте, что вы на ринге, где есть лишь два выхода: умереть или выиграть. Ваша задача выиграть не раунд, а весь бой. Вспоминайте свои ощущения. Концентрация на цели, отбросить все чувства и эмоции. Нет ничего вокруг. Ни любви, ни дружбы, ни поддержки. Либо ты, либо тебя.

Мы выходим из камеры с Тимом. Вместе возвращаемся обратно. Мужчина держит меня за талию собственнически прижимая к себе. Так обычно Исмаилов выводит меня в люди. Показывает всем – «Мое!»

Шамиль не смотрит на меня, только на Тимура. В его взгляде вспыхивает ненависть, а я кусаю губы… Черт!

– Заново, – вздыхает Тим. – Ты же отличная актриса, девочка. Сыграй еще раз свою роль и станешь свободна, – он смотрит мне в глаза.

Ушам больно от звона цепей на стене. Не смотрю. Ухожу, и мы повторяем заново. Отрабатываем полную блокировку эмоций по отношению друг к другу.

К рассвету все дошло до автоматизма. Правильная реакция, верные рефлексы.

– У вас есть минут сорок, – Тимур снимает Шамиля со стены, оставляет нас вдвоем.

Несколько секунд мы мешкаемся, не зная, а можно ли сейчас даже просто прикасаться друг к другу.

Шамиль не выдерживает первым. Обнимает так крепко, как может. Его пересохшие губы впиваются в мои. Впускаю в рот этот жадный и наглый язык. Мне хочется стонать и дышать этим мужчиной.

– Люблю тебя, – шепчет он, зацеловывая мое лицо.

– Люблю, – произношу в ответ.

Хочется сказать ему больше. Сказать, что он станет папой. Самым лучшим на свете отцом! Но я сдерживаюсь, потому что Шамиль все переиграет и начнет нас защищать. Он погибнет. Я не готова… не могу его потерять. Потом скажу. Когда все это закончится.

– Все, ребят, – Тим вернулся немного раньше. – Выключаемся и действуем по плану.

Он снова возвращает Шамиля на стену. Я еще раз целую своего нахального мальчика. Тимур подгоняет. Охранники подают признаки жизни.

Со скрипом закрывается дверь камеры. Мы уходим в дом, чтобы поспать. Следующей ночью нам понадобятся силы. На одном адреналине далеко не уедешь.

– Сейчас спать, – подтверждает мои мысли Добронравов. – Через… – смотрит на часы. – Четыре часа подъем. Я забираю Ричарда, ты занимаешься внешними камерами и встречаешь мужа.

Глава 39

Лиля

Просыпаюсь по будильнику ровно через четыре часа. В голове спросонья легкая муть. Сижу на кровати, пока не прояснится. Желудок жалобно урчит, напоминая, что и меня, и ребенка неплохо бы покормить.

На кухне встречаюсь с одной из жен своего мужа. Игнорируя, шлепаю босиком по теплому полу к холодильнику. Она косится на меня, но предусмотрительно молчит. Правильно. Одна идиотка выхватила вчера, вторая на чужих ошибках учится. Видимо, немного умнее.

Сделала себе большой сэндвич с ветчиной, ломтиком творожного сыра, кружочком свежего томата и зеленым листом салата. В высокую кружку налила ароматный местный чай. Вгрызаясь в бутерброд прямо на ходу, вышла во двор, чтобы совместить приятное с полезным.

Накануне мы немного побродили с Ричардом вокруг особняка. Забрели в те уголки, где, возможно, стоят «невидимые» камеры. Слепых зон у этого дома практически нет. Я расчертила себе схему расположения устройств для наблюдения и отметила точки, которые обязательно надо выключить. Все отрубить не получится, они соединены разными цепочками на случай, если одна выйдет из строя, остальные продолжат писать. Крепость, твою мать!

Ну ничего. Где наша не пропадала?

– Привет, – жуя сэндвич, машу головорезам, стоящим у ворот.

Они слегка склоняют передо мной головы, как перед полноправной хозяйкой этого места. Двум остальным женам такой чести не предоставляется. Домашние зверушки ради утехи эго любвеобильного Дархана Исмаилова.

Тимур с Ричардом за руку выходят из дома. Ричи тут же подбегает ко мне обниматься. Делюсь с ним кусочком бутерброда.

– А мы сегодня будем тренироваться в особенном месте, – шепчет он мне на ухо.

– Да ты что? – треплю его забавную отросшую челку. Ричи с деловым видом ее поправляет.

– Да. Тимур сказал, что там особенная энергия, – многозначительно произносит он.

– Здорово. Потом обязательно мне все-все расскажи. Хорошо?

Ричард кивает, еще раз крепко обнимает меня, цепляется за большую ладонь Тимура, а я скрещиваю пальцы и не дышу до тех пор, пока они не исчезают за воротами.

– Вам что-то нужно, госпожа Лилия? – на ломаном русском обращается ко мне один из вооруженных мужчин.

– Нет. Я еще немного погуляю здесь, – доедая остатки своего завтра, оставляю на ступеньках кружку, ухожу в сторону небольшого сада.

Именно там мы решили выходить, и камера туда смотрит всего одна, потому что Дархан иногда проводит там встречи за бокалом хорошего коньяка и разговорами совсем не для записи. Камера – просто страховка. Без звука. Так же, как и та, что в его спальне, пишет на личный сервер.

Восстановив для себя полную картинку нашего ночного побега, я иду в сторону, где спрятан первый щит с проводами. От него иду по маршруту проводки. Она спрятана частично в стене, частично под украшениями дома, чтобы можно было добраться и отремонтировать. «Прозваниваю» специальным инструментом именно те провода, что находятся в стене. Тимур провел инструктаж и сказал, что других там нет, только наблюдение.

Нахожу максимально удобную точку. Обзор камеры сюда не достает. Задержав дыхание, из-под широкой футболки вытаскиваю маленький шуруповерт, переделанный под подобие дрели. Тоже Тимур постарался. Упираю в стену тонкое сверло, оглядываюсь по сторонам и делаю ювелирное отверстие в стене, попадая в провод.

Выдохнув, прячу самоделку обратно под пояс штанов, иду проверять камеры.

Не работают!

Вот и пусть ищут теперь, где у них сломалось.

Быстрее, но, не теряя внимательности, так же отключаю остальные, открывая для нас коридор для отхода.

Выхожу к лестнице, забираю свою кружку, закидываю ее в мойку и через весь дом, чтобы меня видели, совершенно спокойно иду в закрытый бассейн, по дороге пряча в укромном местечке рабочий инструмент.

В просторном помещении с чистой прозрачной водой скидываю на пол всю одежду. В кружевном нижнем белье ныряю, ухожу на самое дно, отталкиваюсь от него, выныриваю обратно и улыбаюсь. В уголке, за круглым пластиковым столиком сидят мои «родственницы», снова выполняя приказ нашего общего мужа.

– Почему вы не плаваете? – спрашиваю у женщин. – Такая вода шикарная.

– Только тебе не стыдно в таком позорном белье купаться там, где купаются мужчины! – зло шипит обиженная на меня Гюльназ.

– Это бассейн. Место для общего пользования, – показываю всем своим видом, как она меня бесит, и снова ныряю. Может, свалят? Достали наседки. – Как он спит с вами? Вы такие скучные, – хихикаю, снова вынырнув на поверхность.

– Знаешь что?! – шипит Гюль, но более спокойная и умная Закира успокаивающе кладет свою ладонь на руку подруги.

– Она старшая и носит наследника нашего мужа. Мы обязаны уважать и беречь мать и будущее дитя, – произносит женщина.

Вот она всегда нравилась мне чуть больше.

– Дархан очень ждал этого ребенка. Раз только у нее получилось забеременеть, значит на то воля высших сил. Пойдем, не будем ей мешать. Здесь Лилии ничего не угрожает, а плавает она хорошо.

– Спасибо, – поблагодарила Закиру одними губами.

Она кивнула мне и вежливо, но настойчиво вытолкала Гюльназ из бассейна.

Еще немного поплавала и вернулась в спальню. Тимур сказал: «Встречай мужа». Надо собираться. От охраны слышала, что Исмаилов уладил дела и сегодня точно будет дома.

Глава 40

Лиля

– Почему ты не встречаешь меня, как остальные жёны?

Дархан вошёл в спальню, прислонился плечом к стене.

Вид у него довольно уставший, но напряжённые руки со вздувшимися венами выдают кипящую в муже злость. И вот эта тихая, молчаливая ярость – самая страшная. Он сейчас похож на бомбу с отложенным стартом: стоит сделать неверный шаг и механизм сработает раньше времени, в одно мгновение превращая все в радиусе нескольких метром в пыль.

– Привет, – подхожу к нему, спокойно смотрю в глаза. – Я себя неважно чувствовала. Прости, – кладу раскрытую ладонь на его грудь. Чувствую тяжёлое дыхание, нервно и очень быстро бьющееся сердце.

Тик-так, тик-так… Оно стучит, как таймер на моем персональном взрывном механизме. Тик-так, тик-так…

С филигранностью сапера рассматриваю мужа и продумываю каждое слово. Ошибиться нельзя. Вокруг люди… Да, в этом доме есть те, кого зацепить бы не хотелось. Персонал, да и эти две идиотки. Они ни в чем не виноваты, кроме отсутствия мозга или выбора.

Тик-так…

Продолжаю слушать его сердце. Настраиваюсь на его волну.

Зрачки Дархана сужены, белки слегка покраснели. Плохо. Исмаилов под наркотой не входил в наши планы.

– Был повод прийти к беременной женщине под кайфом? – злюсь и специально показываю ему это. Пусть думает, что меня задевает. Да и страх очень удобно прятать под злостью. Реакции тела схожи, пусть думает, что правильно читает меня.

– Я тестировал новый товар, – усмехается Исмаилов, а его сердце ускоряется под моей ладонью.

– И как тебе? Качественно?

Давай же, Дар. Наори на меня. Я знаю, куда давить и в какой момент требовать. Иду по грани, слушая ритм: тик-так, тик-так, тик-так. Все быстрее сердце гонит кровь по его венам. Дыхание меняется, становится чаще, зрачок пульсирует.

– Не повышай на меня голос, женщина! – рычит Исмаилов.

– А я буду! Потому что каждый раз, когда у нас все налаживается, ты портишь! Ты это специально, Дар?

Замирает. И таймер в его груди сбивается со счета.

– Я ждала, соскучилась, привела себя в порядок, несмотря на самочувствие. Хотела встретить тебя здесь и провести вместе вечер, а ты… – отворачиваюсь, шмыгаю носом, закрыв ладонями лицо.

Я больше не слышу его сердце, только дыхание. Оно шумное, рваное. И тот мизер, что он принял по дороге домой, становится незначительной каплей, не влияющей на сознание. Я задела в нем то живое, что в нем есть – чувства ко мне.

– Лиля, – муж обнимает сзади своими огромными руками.

Кладу поверх них свои ладони, стараюсь снова поймать ритм его сердца.

– Никогда не смей повышать на меня голос! – выдыхает мне в макушку, смягчаясь.

Я чувствую, как Дархан расслабляется. Вижу, как узор вен на его руках становится не таким ярким.

– У меня есть ещё одно незаконченное дело. Дождись меня, – голос стал ровным. Кажется, у меня получилось предотвратить взрыв. – Тебе нужен врач?

– Нет. Я пойду с тобой, – аккуратно ставлю его перед фактом, снова шмыгая носом.

– Куда? – он обходит меня, накручивает светлую прядку на палец, подносит к носу, вдыхает, будто принюхиваясь. Ищет то, чего там нет. После ночи в камере с Шамилем я тщательно вымылась.

– Ты же к пленнику. Я хочу с тобой, – поворачиваюсь к нему. – Можешь считать это капризом обиженной беременной жены.

– Хорошо, – влага на моих щеках его добивает. – Мой наследник должен быть сильным. Пусть уже сейчас приучается к тому, как надо решать дела и наказывать врагов, – кладет свою большую ладонь на живот.

У меня внутри снова все сжимается. Теперь я пульсирую каждой клеткой, каждым органом. Закрываю глаза, позволяя Дархану поцеловать себя.

Выдержать бы до конца.

– Идем, – приобнимая меня, подталкивает к выходу. – Пообщаемся с нашим гостем.

Я удобно оделась для этого вечера. Облегающие и совершенно не стесняющие движения черные лосины, сверху длинная свободная туника с боковыми разрезами до середины бедра. Удобно ходить, бегать, лазить. Только спрятать под ней хотя бы маленький нож я побоялась.

С минуты на минуту должен вернуться Тимур. Кинув быстрый взгляд на ворота, иду за мужем, стараясь прокрутить в голове все, чему мы учились прошлой ночью. Поднимаю выше подбородок, контролирую все: дыхание, пульс и «таймер» Исмаилова.

– А зачем закрыли? – муж интересуется у охраны, рассматривая запертую дверь камеры. – Он же пристегнут, – в его тоне вибрирует подозрение.

– Привычка, – один из охранников с металлическим лязгом проворачивает ключ, открывает перед нами дверь, встает на свое место.

Мы проходим в камеру. Шамиль чиркает по мне равнодушным взглядом и впивается яростью в Дархане.

Моя умница!

Отхожу в сторону, встаю за спиной мужа и надеюсь, что попала в эту страшную комнату в последний раз и, если увижу ее снова, то только в своих самых страшных кошмарах.

– Какими надо быть идиотами, – Дархан, как истинный хищник и хозяин положения, медленно двигается по камере от одной стены к другой мимо Шамиля. – Чтобы прийти на мой праздник и попытаться увести мою женщину? – в голосе сталь.

Шам ее тоже чувствует, но не реагирует.

– Так тот уебок был твоей женщиной? А я-то думаю, что он странный такой, – криво ухмыляется Шамиль.

Дархан замирает, медленно разворачивается. Его зубы скрипят, а я стараюсь не жмуриться. Голова мужа наклоняется на бок, хрустит шея, пальцы сжимаются в кулаки. Мне так сложно контролировать себя сейчас. Это не тренировка, где твоему любимому человеку ничего не угрожает, это реальность Дархана Исмаилова.

Он подходит к Шамилю, смотрит ему в глаза…

Достает из кармана кастет, зачем-то поворачивается ко мне и скалится, как настоящий зверь. Чувствую, как кровь отливает от лица, но стою на месте, не шелохнувшись. Я помню, зачем мы здесь. Мы знали, что это придется пережить.

«Я остановлю», – напоминаю себе.

За окном темнеет. Еще немного… совсем немного надо подождать.

Закрываю глаза, пока муж не видит. Еще бы уши закрыть, чтобы не слышать, как от первой же серии ударов трескаются ребра моего любимого мальчика.

Глава 41

Шамиль

Мои недавно залатанные ребра опять трещат «по швам». Пока не ломаются, но, если шарахнет так еще раз, будет очень неприятно. Дышать больно. Но это все полная хрень.

Главное, выбраться отсюда. Пусть не мне. Цветочек мой вытащить.

Моя бледная стойкая девочка стоит за спиной у этого животного. Самоконтроль потрясающий, но надолго ее все равно не хватит.

– Я передам на твою родину настолько изуродованный труп, что только экспертиза ДНК поможет им тебя опознать, – рычит Исмаилов. – Я не прощаю вторжения на мою территорию. Ты бесславно сдохнешь, а твои дружки пусть запомнят. Так будет с каждым, кто посмеет влезть в мой бизнес.

Удар кастетом под дых вновь вышибает из меня весь воздух. Дархан бьет жестко, зло, старается превратить все мои внутренности в кашу.

– А ты такой смелый только когда тебе не могут ответить? – стараюсь держаться в сознании. – Мужик! – сплевываю кровь на пол прямо ему под ноги.

– Мне не нужен твой ответ. Я просто прирежу тебя, как собаку, – бьет в лицо, разбивает скулу. Зубы противно хрустят, оставляя на языке острую крошку.

В глазах темнеет на мгновение.

Хорошо так приложил. Чувствительно.

Исмаилов хватает меня за волосы, бьёт головой о стену. Меня снова немного ведет, подташнивает, но сознание терять я не планирую.

Псих второй рукой расстегивает кандалы. Отходит. Я падаю на бетон, больно ударяясь коленями. Сгруппироваться нормально не получилось. Все тело затекло от долгого пребывания в подвешенном состоянии.

Удар ногой. Еще один. Подошва оставляет след на лице.

Вот же сука!

– Дар, – слышу голос любимой девочки. – Дархан, остановись. Все, все, слышишь? Не убивай его сейчас. Рано. Он же может быть полезен, – Лиля пытается достучаться до мужа.

Прислушиваюсь к себе. Удивительно, но Исмаилов ничего мне не сломал. Теперь надо, чтобы так и оставалось. Лиля, девочка моя, уговаривай. Нам очень нужно в вашу санчасть. Давай, любимая, я в тебя верю. Ты у меня такая шикарная актриса, что аж самому страшно.

– Это шавка Дениза Альзаро. Чем он может быть нам полезен?

М-м-м… Какая осведомленность. Хорошо твои люди работают, но недостаточно! А еще в тебе, уебок, сидит наркота, которая путает мысли. Я просек это сразу, как только мы встретились взглядами. Может потому и не сломал ничего.

– Ты только что сам ответил на свой вопрос, – вижу, как Лиля подходит к нему вплотную, преданно смотрит в обдолбанные глаза. – Альзаро практически полностью подмял под себя оружейный рынок.

Исмаилов машет головой, словно отгоняя дурман. Мне кажется, его кроет сильнее, чем было в начале. Интересно, что такого Воскресенский добавил в эту партию наркоты? Не скажет ведь Котик.

– Вот поэтому ты моя самая любимая жена, – Дархан целует Лилю, я стараюсь не смотреть. – Что-то мне херово. Распорядись, чтобы это тело подлатали. Завтра поговорю с ним.

Рассеянно и снова мотая головой в разные стороны, Исмаилов уходит из камеры, оставляя нас вдвоём под присмотром охраны.

– Вы слышали хозяина?! – командным голосом рявкает на них мой цветочек, выпуская свои ядовитые шипы. – К медикам пленника под соответствующим надзором.

Меня совсем неаккуратно поднимают, перекладывают на деревянные носилки, больше подходящие для выноса трупов, и, постоянно потряхивая, несут через колоссальных размеров территорию, на которой расположены не только жилой дом, сад, открытый бассейн, отдельная площадка с навесом для барбекю, но и целый тренировочный комплекс, медицинская часть, склады, мини-автопарк. Для комплекта не хватает только вертолетной площадки.

Целая военная база. Как оказалось, не без уязвимых мест.

Лиля шелестит вслед за нами в удобных кедах. Моя девочка изо всех сил старается прятать беспокойство под холодной маской хозяйки этого места.

– Люблю тебя, – шевелю губами, зная, что она видит.

Отвечает лишь слегка приподнятым краешком губ.

В санчасти меня перекладывают на койку. В небольшой палате тут же появляется врач в сопровождении белокурой медсестры. Она прикрывает рот ладошкой, увидев разукрашенного меня.

– Ну что же ты, деточка, крови никогда не видела? А говорила, что медсестра, полезной можешь быть.

– Я могу, – берет себя в руки симпатичная блондинка.

– Так показывай, чего ты стоишь, пока я тебя не отослал обратно к вновь прибывшим. Мне тут руки прямые нужны, а не сопли и женские обмороки!

– Его нужно привести в порядок, чтобы мой муж завтра смог провести допрос. Ценный пленник. Если с ним что-то случится…

– Все с ним будет в порядке, госпожа Лилия, – склоняет голову врач.

– Надеюсь. Я вернусь через два часа и лично проверю результат.

Красиво развернувшись, она уходит, а меня начинают отмывать, осматривать, зашивать, стягивать ребра уже привычным корсетом. Даже капельницу поставили с глюкозой и витаминами, чтобы быстрее восстанавливаться начал.

Часа через полтора после всех проделанных процедур ко мне в палату вернулась медсестра, прислонила палец к губам, вытащила из-под халатика ствол, засунула под подушку.

– Все готовы. Двадцать пять минут до начала операции, – шепнула блондинка, снова исчезая в коридоре.

Глава 42

Шамиль

В мою палату вошли обе блондинки из отряда Воскресенского. Девчонки в белых халатах прикатили с собой больничную каталку. Перелег на нее, спрятав ствол под одежду и простыню. Меня накрыли ею с головой. Ни хрена не видно толком, зато все отлично слышно. Охрана возле моей палаты спит мертвым сном в прямом смысле этого слова. Очень натурально, кстати, выглядит. Я посмотрел, приподняв край своего укрытия, копируя их.

Вообще в помещении стоит лишь эхо от легких женских шагов да грохот пластиковых колес по ребрам напольной плитки. Ой, недооценивает Исмаилов блондинок!

Меня вывезли на улицу.

– Куда вы его? – интересуется мужской голос.

– В морг, – хором отвечают девчонки. – Организм не выдержал повреждений. Жалко. Красивый был, – томно вздыхает одна из них.

– На живых смотри, красавица, – ведется местное быдло.

– Обязательно. Только работу закончу. Доктор отдыхает, а нам вот этим заниматься приходится.

Они еще пару минут его забалтывают. Тип теряется, даже не поднимает простыню, чтобы проверить, что там вообще за тело лежит и точно ли оно мертво.

В морге откровенный дубак и тоже тихо. Из живых мы и Тимур. Добронравов помогает надеть бронежилет, выдает набор метательных ножей, кинжал и патроны.

– Как в старые добрые временя, – хлопает меня по плечу.

– Соскучился?

– Есть немного, – кивает Добрый. – Война у меня в крови. В роду все мужчины так или иначе связаны со службой, – проводит легкий экскурс в свою биографию.

Девчонки тоже успели переодеться в боевую экипировку, превратившись из нежных блондинок в настоящих амазонок с холодным, многообещающим взглядом.

Стоим здесь и ждем команды. В этой конуре с двумя холодильниками есть второй выход. До недавнего времени наглухо запертый. Не удивлюсь, если нынешний патологоанатом даже не в курсе, что за шкафом с инструментами у него дверь.

На улице слышен топот ног, началась суета, а мы все ждем. Я нервно смотрю на Тимура. Там Лиля, и мне пиздец как за нее страшно. Добрый кладет ладонь мне на плечо, до боли сжимает.

– Только попробуй сейчас своими эмоциями все испортить. Там десяток наших погибнет! И твоя Лиля в том числе.

Отрезвляет. Еще немного ждем. Крики становятся громче. Недалеко от нас что-то взрывается, вминая внутрь металлическую обшивку.

– А вот теперь пошли! – командует Добрый, вышибает плечом дверь и включается в бойню, развернувшуюся прямо возле морга.

Мы, не сговариваясь, грамотно распределяем силы. Все, что вдалбливал в меня Камиль на своих тренировках сейчас работает. Несмотря на боль в ребрах и риск, что они просто лопнут, пробив легкое, я расправляюсь с двумя вооруженными мужчинами. У одного в сердце остался нож, я так и не успел его вытащить. Второму сломал сначала ногу, потом уронил и тяжелым ботинком вдавил уроду кадык в основание позвоночника. Отвратительная смерть. Болезненная. Приятно!

– Хорош, – довольно кивает Добрый.

В нас кипит адреналин. Мы вливаемся в основную команду и пробиваемся к саду. Там, мимо отключенных камер, должна уже пройти Лиля.

– Я думал, мы будем уходить тихо! – кричу Тимуру.

– Так мы и уходим. Хозяин спит сладким сном. Ни хрена не слышит, основные силы подтянуть не успеет, а твой Воскресенский на новую звезду себе уже заработал, – рассказывает Добрый, пока мы быстро двигаемся по периметру. – Исмаилов утром отослал отсюда большую часть своих людей. Они сопровождают наркоту, но их там возьмут с минуты на минуту.

– Почему мы не можем просто грохнуть Исмаилова? – останавливаюсь я.

– Потому что иначе мы не накроем остальные его точки, а их немало разбросано по всему миру. А там еще поставщики и много всего вкусного. Целая сеть. Не тормози, Шамиль. Время.

Мы подбегаем ко входу в сад. Моя Лиля уже здесь в сопровождении двух наших бойцов в безликой черной форме.

«К вам выдвинулось крупное формирование боевиков Исмаилова, – сообщает наружка. – Уходите. Это приказ!» – Макс, собственной персоной.

Впереди четверо, остальные прикрывают.

«Лилия Исмаилова у нас. Выходим», – подтверждает Тимур.

Оставшиеся в живых силы противника стягиваются у нас за спиной. Я закрываю Лилю собой, подталкиваю вперед. Проходим сад насквозь, Добрый неожиданно сворачивает направо, дает знак двигаться за ним. Лиля впивается ногтями мне в ладонь, но движется за Тимуром. Нас прижимают к забору. Достаю пистолет, помогаю парням отстреливаться.

Тим выводит нас к калитке, полностью заросшей сухой вьющейся травой.

– Нашел во время последнего обхода.

С двух точных ударов ноги он выбивает на ней замок. Со скрипом ржавых петель резной металл отодвигается в сторону. Мы выходим за территорию крепости Исмаилова и за своей спиной слышим рев раненого зверя.

– Лиля!!!

Глава 43

Лиля

Медленно поворачиваюсь всем телом в сторону крика. Босиком, пошатываясь, обтекая потом от слабости и скрипя зубами под прицелами нескольких автоматов, стоит Дархан.

– Идем, – Шамиль толкает меня в спину.

Ловлю его запястье, жму на болевую точку, перехватываю пистолет и целюсь прямо в лоб своего мужа. В его глазах читается неприкрытый шок. Никто не собирается стрелять в это животное! Отряд собрался просто уйти!

Я была согласна с этим решением ровно до той секунды, пока вновь не увидела ублюдка Исмаилова прямо перед собой.

– Лиля, не дури, – Тим дает команду отряду не двигаться.

Люди Дархана скапливаются у него за спиной, но тоже ничего не делают. Это какой-то кошмарный сон. Дурацкий фильм, где сейчас снова победит зло! Неправильный фильм! Я хочу переписать этот сценарий. Не хочу больше бояться. Хочу, чтобы мой ребенок жил в мире, где нет этого чудовища!

– Лиля, с Воскресенским и его начальством есть договоренность! Мы не можем ее нарушить. Исмаилов пока должен остаться жив, – шипит Добрый.

– Не должен! – пистолет в моих руках вздрагивает.

Дархан заторможено дергает плечом.

– Маленькая моя, – Шамиль кладет свои руки мне на живот.

Лицо мужа искажается гримасой ярости.

– Пойдем. Здесь маленькая группа. Нас всех положат, если не уйти быстро. Я не готов снова тебя потерять. Любимая моя девочка…

– Ты не понимаешь? Я должна! Сама должна! Он столько лет каждый день, каждую долбанную минуту убивал меня. Делал это медленно, с наслаждением. Шам, наш ребенок будет постоянно в опасности. Твой ребенок! Ты уверен, что сможешь защитить нас, если мы просто уйдем сейчас?!

– Мой? – его губы касаются мочки уха, руки плавно скользят вдоль моих, накрывают ладони. Наши пальцы замирают на курке.

– Ах ты маленькая дрянь!!! – рычит Исмаилов. С потом из него быстро выходят остатки наркотика.

– Только быстро… – слыша весь разговор, вдруг тихо произносит Тимур. – Всем выйти за территорию особняка! – дает команду Добрый. – Воскресенскому объясню сам.

– Ну что, сука? – шипит Исмаилов. – Выстрелишь? Да я тебя как крысу вытащил из помойки, где ты дралась за объедки! Я сделал тебя той, кто ты есть! Ты, неблагодарная тварь, всегда будешь принадлежать мне.

Снова дергаюсь. Шамиль дышит за нас обоих. Мы ждем, пока Исмаилов сделает еще несколько шагов к нам. Всего пара шагов… Ну же!

– Иди сюда, Лиля, – требует муж.

– Нет, – кручу головой и дрожу, прижимаясь спиной плотнее к груди своего любимого мальчика.

Шаг… Дархан снова останавливается. Тянет время, испытывает мои нервы. У меня есть всего один выстрел. Он должен быть точным.

– Ненавижу тебя, – повторяю одними губами. – Ненавижу!!!

– Пистолет, босс? – спрашивает один из людей Дархана.

– Я эту суку придушу голыми руками! – сплевывает он. – Тимур!!! – орет так, чтобы мужчина у калитки точно услышал. – Ты только что убил собственную дочь таким выбором!

Он еще не знает, что девочку вывезли и спрятали. Уже завтра утром юную Добронравову прооперируют в лучшей клинике Германии. Там с ней отличная охрана, да и все службы предупреждены о повышенной опасности появления на их территории Дархана Исмаилова или его людей.

Буквально за сутки Максим Воскресенский провернул просто колоссальных масштабов операцию против моего мужа. Я тихо восхищаюсь этим человеком. Никто не верил, что получится. Их ведь практически на убой отправили. Потом в новостях рассказывали бы про геройски погибший отряд, который не справился с террористами, но сделал все возможное. А Макс сделал невозможное для своего звания и возраста. Мне бы очень хотелось пообщаться с ним лично в спокойной обстановке.

А сейчас я просто жду этого заветного шага от Дархана.

Давай же. Сделай его, и я всажу пулю тебе в лоб!

– Иди сюда, – Дар хлопает по бедру ладонью, словно подзывая собаку.

Шамиль делает медленный выдох.

– Попадем отсюда, – шепчет он. – Доверяешь?

– Да…

Еще один плавный выдох.

Секунда на то, чтобы закрыть глаза и упереться в почерневший взгляд Исмаилова.

– Прощай, – дарю ему свою последнюю, самую шикарную улыбку, что имеются в моем арсенале.

Щелчок… Выстрел… Отдача…

– Бум, – чувствую, как улыбается Шамиль.

Время вокруг словно замедлилось. Мне кажется, я вижу движение пули по воздуху. То, как она входит чуть выше переносицы Дархана прямо в его голову. Как темная струйка крови вытекает из раны, разделяя его лицо пополам. Как его зрачки становятся еще шире, превращаясь в настоящую бездну. Как подгибаются его колени. Как он оседает на свою любимую дорогую тротуарную плитку. Как бьется об нее головой со звуком раскалывающегося грецкого ореха.

Мое сердце начинает разгоняться, возвращая времени нормальный ход.

– Пойдем, – шепчет Шамиль. – Все потом. Теперь все потом, моя маленькая. Надо уходить.

Кивнув, мы бежим к машинам. Снова все вокруг оживает. Начинается стрельба, кого-то ранят из наших, меня собой закрывают Шамиль и Тимур. Кладут на пол между сидениями в машине, и мы уезжаем так быстро, как можем, утаскивая за собой хвост Дархана Исмаилова.

– Какие верные, – поражается Тим, отстреливаясь через окно.

Я лежу тихо. Не мешаю этим потрясающим, сильным мужчинам себя защищать. Ко мне еще не пришло осознание того, что я по-настоящему свободна. Что рядом со мной мой мужчина и отец моего малыша. Ничего не понимая, потерявшись в голосах, щелчках, свисте пуль, я тихонечко всхлипываю, обняв плечи руками.

– Иди ко мне, – меня поднимают на руки.

Шамиль. Глаза не хотят открываться, но я и так знаю, что это он. Его тепло, его запах. Мой сильный смелый мальчик. Он пока даже не представляет, что сделал для меня. Я пока даже сама полностью этого не понимаю.

– Вот так, – укладывает на шуршащие простыни. – Поспи, – целует в лоб и собирается уйти.

Ловлю его за руку, крепко сжимаю.

– Не смей больше уходить, – требую из последних сил.

– Я рядом, – он присаживается на край узкой кровати, гладит меня по грязным спутавшимся волосам. – Люблю тебя… Вас, – исправляется.

Мои глазки больше не хотят открываться, но я слышу, как Шам улыбается.

– Спи. Завтра полетим домой.

Глава 44

Лиля

Открываю глаза и понимаю, что мы летим. Я лежу на разложенном в горизонтальное положение кресле, укрытая мягким пледом. В углу наискосок от меня четыре сидения, по два напротив друг друга. Между ними низкий квадратный столик. За ним устроились Добрый, мой Шамиль, его друг, Эмиль, кажется, и ещё один мужчина с красивыми зелёными глазами. Вспоминая, как Шам называл капитана Воскресенского котом, догадалась что передо мной именно он.

Максим первым заметил, что я проснулась. Приветливо кивнул, обаятельно улыбнулся. Скрываться больше не имеет смысла. Я села на этом подобии кровати, прислушиваясь к себе.

– Эй, – со своего места с улыбкой до ушей поднялся Шамиль. – Моя девочка проснулась. Ты как? – он присел передо мной на корточки.

– Вроде все хорошо, – кладу ладошку на его небритую щеку.

Он тут же трется об неё. Только что не мурлычет. Еще один представитель семейства кошачьих!

Зарываюсь пальцами в его тёмные волосы. Жмурюсь от удовольствия и пока боюсь поверить, что это правда.

– Поцелуй меня, – прошу его.

– Ты только меня останови вовремя, – просит Шам с серьёзной мордой. – Стоп-кран барахлит, а тут слишком много народу.

Я только успеваю кивнуть, как жадные твёрдые губы до сладкой боли впиваются в мои. Меня прошивает сотней электрических разрядов. Маленькие молнии бьют по всем чувствительным точкам моего тела, обволакивая разум первобытными желаниями и инстинктами. Наши языки врезаются друг в друга, задавая ритм бьющимся в счастливой агонии сердцам.

– М-м-м… – мой несдержанный стон летит в его влажные, самые вкусные губы.

– Мне кажется, мы его неделю точно не увидим, – слышу один мужской голос.

– Две, – отвечает второй.

– Делаем ставки? – интересуется третий.

Показываю им средний палец. Парни громко ржут, и мы с Шамом, не выдержав, смеёмся вместе с ними.

– Лиль, – Шамиль вдруг становится серьёзным. – То, что ты мне сказала там, в особняке. Это правда или эмоции? Я в любом случае уже считаю этого ребёнка своим, но…

В салоне самолёта зависает тяжёлая любопытная тишина. Мне кажется, что кроме меня здесь даже дышать все перестали.

– Это твой ребёнок, Шамиль. Твой и мой, – обнимаю его за крепкую шею и быстрыми поцелуями зацеловываю ненасытные губы, по которым дико скучала.

– Наш, – счастливо улыбается мой любимый мальчик.

– Наш, – повторяю за ним. Беру большую тяжёлую ладонь и кладу на живот. – Твой… – повторяю специально, чтобы точно поверил.

Впервые в жизни вижу, как плачет такой большой и сильный мужчина. Из его карих глаз по щекам с тёмной щетиной текут тихие мужские слезы. Счастливые слезы будущего отца.

Он кладет голову мне на колени, обнимает их руками и замирает так на некоторое время. Глажу его по волосам и не могу перестать улыбаться.

Шамиль поднимается, берет меня за руку и ведет к парням. Усаживает к себе на колено, утыкается носом в плечо.

– Максим, – обращаюсь к «Коту». – Вам что-то будет за то, что мы убили Дархана?

– Не заморачивайся, – он крутит в руке пустую бутылку из-под воды. – Я бы на вашем месте поступил так же. С остальным нам еще долго предстоит разбираться.

– Смотри, – включается в разговор молчавший до этого Эмиль. – Мое предложение в силе.

– Я подумаю, – кивает Макс.

– Лиля! – со стороны кабины частного самолета выбегает счастливый Ричард.

Малыш кидается мне на шею, крепко обнимая.

– Ты где был? – интересуюсь у него.

– А там такое… такое… – он аж подпрыгивает на месте. – Смотрел, как работают пилоты. Настоящие! – столько восторга у ребенка я еще не видела.

– Тоже так хочешь? – спрашивает у него Добронравов.

– Очень! – Ричи просто сияет.

– Будешь хорошо учиться и тренироваться, у тебя появится шанс, – обещает ему мужчина.

С воплем «Ура!» на весь салон Ричи сбегает обратно. Шам убирает мои волосы в сторону, открывая шею, и тихонечко целует ее под насмешливые взгляды своих друзей.

В аэропорту нас встретили два автомобиля. Добрый с Максимом уехали на одном. Эмиль, Ричард и мы с Шамилем устроились во втором. Любопытный малыш крутит головой, пытаясь рассмотреть в тонированное окно, куда же мы прилетели. Мне все равно. Для меня в эту секунду существуют лишь карие глаза одного очень нахального и упрямого мальчика. Его рука скользит по моему животу. Она большая, теплая и такая родная, что это пока с трудом укладывается в голове.

– Ричарда я заберу к нам, – с переднего сидения высовывается Эмиль. – Там есть кому за ним присмотреть. А вы отрывайтесь, – подмигивает друг моего мужчины. – Не подведи. Я поставил на две недели, – смеется парень.

Нас высаживают возле среднестатистической многоэтажки. Рассматриваю дом, двор, пытаюсь сопоставить с Шамилем.

– Я не живу здесь почти, – рассказывает он. – В основном в доме Альзаро, прямо во флигеле охраны.

– Почему? – захожу в подъезд чувствуя тепло его руки в своей ладони.

– Удобно, – жмет плечами. – Я там еще подростком жил, привык. Потом вот, заработал, купил жилье. Вроде как положено, чтобы у мужика была квартира.

– Правильно. Надо же куда-то водить своих женщин, – ревниво ворчу, заходя в лифт.

– Ты будешь первой, – ошарашивает меня Шам.

– Серьезно? – удивленно смотрю в его родные карие глаза.

– Угу. Так что не пугайся сильно. Там натуральный холостяцкий бардак, а на ужин у нас будет еда из ресторана. Сама потом сделаешь все, как тебе надо.

Он звенит ключами, щелкает замком и впускает меня в свой маленький, очень личный мир с обоями цвета мокрого асфальта, белым паркетом и глянцевыми натяжными потолками.

Глава 45

Шамиль

– Иди сюда, – прижимаю к себе непривычно растерянную Лилю. Ловлю ее мягкие губы своими. – Ты так гармонично смотришься в моей квартире. Мне нравится.

– Оставляешь? – смеется моя любимая язва, перебирая ногтями короткий ежик волос на моем затылке.

– Я подумаю…

Вторгаюсь в ее рот языком, отключая голову.

Все. Хватит думать. Устал.

Даже корсет и боль в ребрах, мешающая нормально дышать, не останавливают.

Мы целуемся до нехватки воздуха в легких, до головокружения, черных точек, пляшущих перед глазами.

Лиля нетерпеливо стаскивает с меня футболку, царапая поясницу. Хнычет мне в рот, положив ладони на плотную ткань, удерживающую мои кости целыми.

– Сними, – чуть оттянув, кусаю ее за нижнюю губку.

– Нет…

Звенит бляшка моего ремня. Плотнее прижимаю любимую девочку к стене, цепляюсь пальцами за ворот футболки. Рву ее к чертям, обнажая красивую грудь в простом нижнем белье.

Опускаю вниз чашечку, обнимаю ладонью упругое полушарие, втягиваю в рот сосок вместе с ареолой. Лиля громко стонет и выгибается мне навстречу. Играя языком с набухшей горошинкой соска, кусаю нежную кожу до красных пятнышек, оставляю собственнические засосы.

– Голодный…

Ее хриплый голос бьет прямо в член. Он дергается навстречу нетерпеливой женской руке, расстегивающей пальчиками ширинку.

– Хочу, – хнычет Лиля, за волосы оттягивая мою голову от груди. – Дай…

Отодвигаюсь, даю ей возможность пробраться к себе в штаны и сжать в кулак член.

– Мр-р-р, – довольно мурлыкает, получив желаемое. Играется, сжимая-разжимая ладонь на влажной налившейся головке.

В моей башке происходит микровзрыв от ее прикосновений. Прохладная ладонь скользит по горячей плоти, срывая последние тормоза.

Снимаю с нее штаны, больше смахивающие на колготки, обтянувшие шикарные, любимые ножки. Роняю на пол. Лиля перешагивает через них, откидывает в сторону.

Поднимаю по стене, снова морщась от долбанной боли в ребрах. Фиксирую ноги на своих бедрах. Она держится руками за шею. Пальцами сдвигаю в сторону перешеек трусиков. Помогая себе второй рукой, жадно врываюсь в ее горячую плоть. Нетерпеливо, быстро двигаю бедрами, захлебываясь собственным удовольствием и ее взглядом. Легкий туман обволакивает зрачок, унося нас в другую реальность.

– Ура… – Лиля хрипит мне в ухо, покусывая, посасывая мочку, отправляя сотни электрических импульсов в пах. – Я доломала твой стоп-кран.

Жадными, голодными толчками насаживаю ее на себя, сдавливая ладонями ягодицы. Показываю, что да, доломала! Тормоза слетели, а она все подкидывает топлива в топку, разгоняя мой пульс до бешеных скоростей.

– Мой мальчик, – поскуливает мне в губы, не прерывая зрительного контакта. – Мой… Да! Боже, как я скучала!

По ее щекам текут слезы. Собираю их губами с ресниц, щек, провожу языком по губам. Она ловит его, втягивает в рот, подается мне навстречу, напрягает пульсирующие в оргазме мышцы. Наполняю ее собой снова и снова.

Раз… Лиля закусывает губу.

Два… На выходе сдавливает головку члена так, что у меня сводит горло.

Три… Я теряю связь с реальностью, изливаясь в свою женщину, присваивая ее окончательно.

– Я люблю тебя, – она не прячет эмоции.

В ней их так много. В моей девочке бушует целый океан разных чувств. Она плачет, тут же смеется, а я купаюсь в этой честности, в ней настоящей. Меня качает на этих волнах, накрывая с головой. Мне страшно от того, насколько она моя, насколько родная. Она – мое сердце, а люди не живут без этого важного органа. И я не жил, пока не встретил ее в том баре.

Уношу Лилю в спальню. Укладываю на постель. Мой цветочек дрожит и смотрит на меня так, что не нужно слов. Ложусь рядом, укрываю нас большим черным покрывалом.

– Я не отдам тебя никому, – касаюсь губами кромки ее ушка. – Не бойся. Все закончилось.

– Ты не понимаешь, Шам, – Лиля разворачивается, чтобы видеть мое лицо. – За него будут мстить.

– Здесь наша территория и наши правила, – цепляю пальцами за подбородок, подтягиваю к себе, целую в соленые губы. – Я уже по твоим глазам вижу, что ты в любую секунду готова сорваться и снова бежать. Не вздумай! Слышишь меня?

– Я не буду, – толкает в плечо.

Падаю на спину.

Лиля забирается на меня сверху, упирается ладонями в грудь. Ее светлые волосы лежат на одном боку. Сильная, но безумно нежная. Сломанная, раненая, моя. Если понадобится, я снова полезу в самое пекло и сделаю так, что она будет улыбаться, глядя, как превращается в пепел ее прошлое.

Она проводит пальцами по моим губам. Слезы высохли. Набухшие складочки между широко расставленных бедер оставляют влагу и жар на моем животе. Скользит ниже, сладко застонав в момент, когда я ловлю ее сосок и зажимаю между пальцев.

Так и не раздев меня до конца, медленно опускается на член, снова вышибая из моих легких весь воздух. Поднимается вверх, играет мышцами на головке и резко садится.

– Уф-ф… – выдыхаю сквозь сжатые зубы. – Жестокая.

Она повторяет эту сладкую пытку еще пару раз. Запрокидывает голову назад, роняя волосы мне на бедра, щекочет их мягкими кончиками яйца. Двигается теперь взад-вперед, максимально плотно прижимаясь ко моему паху влажным лоном.

Моя девочка кайфует, делая все, что ей хочется. Она, улыбаясь, меняет ритм, наклоняется вперед, потом полностью откидывается назад, меняя угол проникновения. Глажу ладонями все изгибы ее тела, аккуратный округляющийся животик, по лобку добираюсь до клитора. Он приветливо пульсирует мне в подушечки пальцев. Глажу его, обвожу по кругу.

– М-м-м… – снова сладко поскуливает моя девочка. – Так будет быстро…

– Плевать. Мы только разогреваемся.

Она снова наклоняется вперед. Теперь сама трется о мои пальцы, плотно обволакивая член по всей длине. Ее бедра дрожат, ногти впиваются мне в плечи, оставляя глубокие красные следы. Делает короткие глотки воздуха приоткрытым ртом.

Переворачиваю ее, роняю на спину, пока не опомнилась. Всаживаюсь быстрыми рывками, продлевая ее удовольствие и подгоняя к краю себя.

Прикусив нежную кожу на ее ключице, стараюсь не рычать, как все еще не насытившийся зверь, но выходит хреново. Я слишком соскучился, чтобы сдерживаться.

– Лиль, – захлебываясь собственным дыханием, зову свою разомлевшую кошечку. – Малышу ведь ничего не будет? А то я жестко…

– Все хорошо. Он у нас сильный. Весь в отца, – она улыбается с закрытыми глазами.

– И маму… Ты невероятная у меня. Знаешь?

– Конечно, – язвит эта зараза, – но ты все равно напоминай почаще. Мне так приятно.

Глава 46

Лиля (воспоминания)

Такой тяжелый запах стоит в этом новом клубе. Нашу группу привезли сюда для очень важного события. Здесь пройдут состязания двух сильных закрытых бойцовских клубов, где на ринг выходят дети и подростки строго до восемнадцати лет. До этого возраста доживают только самые сильные. Я надеюсь, что тоже доживу. Вгрызаться в этот мир до последней капли крови противника, до судорог в мышцах и температуры в сорок от перенапряжения я привыкла с детства.

Растяжка, разминка и тренировки до обмороков. Избиение до полусмерти за непослушание и попытки сбежать. Несколько раз треснувшие ребра, сломанная нога, вывихи, растяжения и дрянная еда, которая с трудом помогает восстанавливаться. Это стало моей жизнью с десяти лет. Я дошла до сегодняшнего турнира живой. Не собираюсь погибать и здесь.

Нас собрали в маленьком зале без окон. Душно, воняет потом до рези в глазах.

– Здесь сегодня будут важные гости, – вещает наш хозяин. – Только попробуйте опозорить меня! Неделю жрать не получите! Если выживите, – усмехается, обводя свой «капитал» ледяным взглядом. – Лиля, детка, – тянет ко мне руку. – Отойдем на пару слов.

Под завистливые взгляды ребят он уводит меня подальше.

– У тебя сегодня есть отличный шанс показать себя. Ты – звезда моего клуба, – грубыми пальцами убирает светлые пряди волос за ухо. – Косу потуже заплети, – протягивает мне маленькие острые лезвия, которые вплетаются в прическу, и она тоже становится оружием. Убить не убьет, но покалечить, отвлечь внимание вполне можно.

– Спасибо, – прячу острые пластины тонкого гибкого металла в кармашек стареньких тканевых брюк.

Если проиграю и останусь в живых, он накажет жёстче, чем остальных, потому что не оправдала его надежд и вложений.

До начала турнира час. Мы отдыхаем, бродим по коридорам клуба, мечтая каждый о своем. Самый ценный приз – выиграть свободу. Ходит такой миф среди ребят, что, если ты не сдох до совершеннолетия, тебя отпускают. Я иногда фантазирую о том, как оно там, на этой самой свободе. Чем живут люди, которым не надо выживать ежечасно. Даже о любви думала. Можно ли полюбить меня вот такую? Дикую оборванку, которая ворует книги у хозяина и читает их до утра, чтобы разбираться с психологии, знать анатомию, географию, ориентироваться на местности в экстремальных условиях и еще много-много всего взахлеб до рассвета. А потом «переваривать», раскладывать по полочкам, усваивать и применять на ребятах из своей команды, охране и на ринге.

Меня боятся даже свои. Я сплю отдельно, чтобы не убили ночью. Под подушкой нож, и я отлично умею его применять. Иногда мне кажется, что во мне не осталось души, а иногда, что она рвется к чему-то светлому. Мне хочется жить. Я столько всего не видела. Столько всего вокруг можно еще узнать.

– Пора, – охранник сдергивает со скамейки, на которой я только удобно устроилась.

– Руки! – выворачиваюсь из его цепких лап. Он надменно усмехается и толкает в спину.

– Когда-нибудь я тебя трахну, строптивая кошечка, – слышу в спину.

– Рискни, – усмехаюсь, не оборачиваясь. – Без яиц оставлю, – добавляю еще тише, но он слышит и смеется над моей угрозой.

Под нагоняющую адреналин музыку мы выходим в зал. Пока готовятся первые ребята, осматриваюсь. Мое горло вдруг перехватывает, когда взгляд натыкается на черные как ночь глаза.

Красивый мужчина с грацией опасного хищника смотрит прямо на меня. Уголки его губ медленно растекаются в улыбке. Он плавно кивает мне головой. Оглядываюсь, но сзади уже никого нет. Я, оказывается, одна замерла на этом месте.

Давно по спине не ползал такой липкий, ледяной страх, как сейчас. Передернув плечами, скидываю его с себя, поднимаю голову выше и ухожу с поля зрения странного мужчины. Теперь ему меня не видно, а вот мне его – отлично. Наблюдаю за тем, как он ищет меня. Не находит. Подзывает охранника. О чем-то с ним говорит.

Переключаюсь на ринг. Там во всю идет бой с переменным успехом. Мы потеряли уже двоих бойцов, но переживать об этом я буду потом, когда никто не видит. У нашего соперника минус один. Внимательно наблюдаю за ними, изучаю поведение, нахожу схожие детали.

Почему никто не видит, что во втором раунде все они сначала уходят в глухую оборону, а потом наносят удар непривычно, с левой, деморализуя соперника не несколько мгновений? Этого достаточно, чтобы уронить и добить, либо заставить сдаться.

Хочется крикнуть: «Вы ослепли?!». Самонадеянность хуже глупости. Смертельно опасно быть ненаблюдательным в нашем деле.

К середине мероприятия становится понятно, что сдавшихся здесь не будет. Это бой на выживание. Вообще без правил.

Проверяю лезвия в косе. Они хорошо зафиксированы, но и вытащить смогу, если понадобится. А судя по резаным ранам на теле наших ребят, они мне очень пригодятся.

Счет примерно равный. В зале стоит постоянный гул голосов, смешавшийся с музыкой и сигаретным дымом. Человек с улицы здесь даже дышать не сможет, а нам нормально. Привыкли.

Меня вызывают на ринг одну из последних. Против меня ставят девушку крупнее и сильнее физически. Ее взгляд обещает мне долгую и мучительную смерть. Своей улыбкой обещаю ей тоже самой.

– Бой! – дает команду мужик, который на нормальном ринге был бы судьей.

Мы начали свой танец по кругу. Я постоянно ощущаю на себе взгляд черных глаз того незнакомца. Цепляю его в толпе. Он внимательно следит за каждым моим шагом. Рядом с ним на стуле с высокой спинкой расположился наш хозяин.

Короткие выпады от соперницы сразу блокирую. Она не торопится активно атаковать, а я ищу ее слабые стороны. Они есть у всех. Надо только внимательно смотреть. И я вижу, как она сильно открывается слева, занося ногу для удара. Слишком высоко поднимает руки. Я не буду бить в лицо. Это было бы слишком просто.

Красиво ухожу от верхнего хука вниз, хватаю ее за лодыжки, роняю на маты животом вниз и локтем бью поперек позвоночника так, чтобы выбить или повредить позвонки.

Она стонет и больше не может встать.

Толпа ревет от восторга. Я, как дикий зверек, забиваюсь в угол и жду следующего соперника.

Девушку уносят, а мне достается парень. Он последний. Если я справлюсь, наш клуб победит. Надо постараться. Но здесь приходится менять стратегию. Он видел предыдущий бой, а значит проанализировал мое поведение. Взрослый, опытный, сильный и умный.

Мне тяжело с ним. Здесь в ход идут и лезвия, и официально запрещенные приемы. В какой-то момент мне удается свалить его. Он падает на спину, я наваливаюсь, давлю на горло…

– Ох… – со стоном замираю, не сразу поняв, что произошло.

Мой соперник довольно усмехается, вытаскивая из моего живота окровавленный нож.

– Мы победили, – шепчет, толкая меня на маты.

В глазах потемнело. Жгучая боль быстро пробилась в мозг, сигнализируя о серьезном ранении и потере крови. Плохо, страшно, холодно…

Первый раз я пришла в себя в большой светлой палате дорогой клиники. Улыбнулась яркому солнцу, бьющему в окно, и снова потеряла сознание. Потом еще пару раз открывала глаза, но тьма никак не хотела отпускать, все время утягивая меня обратно.

Сквозь этот странный сон слышала голоса людей, чувствовала запах цветов. Он остался сладковатым привкусом на губах и мне еще сильнее захотелось пить.

Мужские прохладные пальцы прикоснулись к губам. Я не могу открыть тяжелые веки, чтобы увидеть его, но чувствую, как он пахнет, запоминаю этот дорогой и опасный аромат, запускающий мое сердце в работу. Пищат приборы, сходят с ума от выброса адреналина. Снова голоса, тишина, темнота…

И вот я прихожу в себя снова. Теперь просто просыпаюсь как после затянувшегося сна. Больше нет ни приборов, ни палаты. Есть спальня с тяжелыми шоколадными шторами, через щель в которых пробивается солнечный свет. Дорого обставленная, уютная, непривычная. Постель мягкая, простыня подо мной приятно хрустит.

– Доброе утро, – в комнату вошел тот самый мужчина с черными глазами.

Я тут же сжалась под одеялом ,обнаружив, что совершенно голая.

– Ч-ч-ч, – он глади скулу пальцами, прикасается к губам. Его дыхание становится чаще, тяжелее. – Слушай меня очень внимательно, – его голос пугает до дрожи. – Меня зовут Дархан. Я выкупил тебя у твоего хозяина. Спас вовремя, отправив в лучшую клинику города и полностью оплатив лечение. Теперь ты, твое тело, твой разум принадлежат мне. Слушаешься, подчиняешься, не пытаешься сбежать и даешь мне то, что я хочу – купаешься в роскоши и внимании. А если нет, я буду тебя наказывать. Отдыхай, – он поднимается, наклоняется ко мне и целует сначала в лоб, а потом в губы. – После обеда приедет врач, осмотрит тебя и скажет, можно ли начинать ходить.

Глава 47

Шамиль

– Вот так из одного кошмара я попала в другой. И знаешь, я, наверное, никогда не смогу сказать, какой из них был страшнее, – Лиля рисует пальчиком у меня на животе, пристроив на плече голову.

Я не дурак и прекрасно понимаю, что сейчас здесь ей придется учиться жить заново. Как зверьку, которого всю жизнь держали в клетке, осваивать шаг за шагом мир за пределами железных прутьев.

Мы не вылезаем из квартиры уже неделю. За первые три дня сломали ножку кухонного стола, разбили стеклянный электрический чайник и свернули кран в ванной. Потом разрушительная сила стала чуть меньше, а еще мы начали говорить.

Если мой цветочек думает, что я не вижу, то позволяет себе поплакать, обнимая любимый круглый животик. В Лиле безумное количество невысказанных эмоций. Постепенно вытягиваю их, чтобы ей становилось легче.

Завтра нам придется выбираться из своего укрытия. У Макса торжественное вручение звезды на погоны. Мы не можем туда не пойти. Заодно погуляем. Покажу Лиле, что такое праздник среди друзей, побродим по ночному городу. Да и к работе надо возвращаться. Дениз Альзаро уже пару раз интересовался, не стер ли я себе член, и «тонко» намекал, что пора бы заканчивать медовый месяц.

Я привыкаю засыпать и просыпаться не один. Утром ждать, когда освободится ванная, и есть омлет на завтрак, приготовленный заботливыми ручками любимой женщины. Думаю, в какой из комнат лучше обустроить детскую и надо ли делать ремонт во всей квартире к рождению нашего ребенка. Я же совершенно ничего в этом не понимаю!

Максим сказал, что пока мы с Лилей не можем пожениться. До тех пор, пока не закончатся следственные действия, пока они не будут уверены в том, что все ключевые игроки синдиката Дархана Исмаилова взяты, моей женщины не существует. Делать приманку и рисковать беременной никто не собирается. У них там какие-то свои планы. Нас особо не посвящают. Все возвращается на свои места.

На следующий день едем поздравлять Максима. В парадной форме, белой рубашке. Хорош Котик. Лиля изучающе его рассматривает, а я ревниво на нее шиплю за это.

– Он интересный, – отвечает она и получает ладонью по попе, пока никто не видит. – Шам! Я не про то. В нем есть такая же опасная красота, как в Дархане. От нее бешеные мурашки бегут по позвоночнику. Если бы этот капитан… Ой, уже майор, – исправляется. – Не был на нашей стороне, от него бы точно стоило держаться подальше.

– Макс на нашей стороне, – на наши плечи ложатся ладони Эмиля. – Еще немного и я полностью перетяну его в нашу команду.

Праздник закончился около одиннадцати вечера. Я, как и обещал, повел Лилю гулять. Она с улыбкой смотрит по сторонам, а я ловлю это ее настроение и кайфую, чувствуя себя наркоманом.

Мы жарко целуемся у фонтана, потом забегаем в Макдональдс съесть по большому вредному бургеру, но вместо этого сворачиваем в туалет и пробуем на прочность кабинку всемирно известного ресторана.

Нас кроет друг от друга не по-детски. Я в общем-то всегда был безбашенным, но с ней… С ней меня уносит в другую реальность. Еще более сумасшедшую и красочную. Камиль говорит, что это любовь. Она у меня вот такая. Одна на всю жизнь, собственническая, немного безумная.

– Я люблю тебя, – шепчет Лиля, целуя меня в шею в лифте. – Спасибо, что ты нашел мою жизнь и вернул мне ее. Люблю, – повторяет совсем тихо.

Я засыпаю, обнимая ее обеими руками, а просыпаюсь в пустой, успевшей остыть постели. На простыне лежит смятый лист бумаги, а на нем всего несколько строк:

«Прости, мой мальчик. Я думала, что смогу просто жить, как это делают все нормальные люди…

Не ищи меня. Я вернусь сама. Обещаю. Мне просто нужно немного времени наедине с собой.

Если ты и правда любишь меня, Шам. Если это правда, дай мне это время. Пусть оно станет твоим свадебным подарком.

Лилия»

Поднимаю ошалелый взгляд на тумбочку. Как издевательство, на ней стоит кремовая пластиковая коробочка, а в ней на белой мягкой подушке в свете утреннего солнца поблёскивают два обручальных кольца.

Глава 48

Эмиль

– Мы должны что-то сделать с этим!!! – срываюсь на Макса и Камиля.

Мужчины сидят, прислонившись спинами к прохладной стене спортивного зала. В тишине звенят и жалобно поскрипывают на креплениях под потолком цепи от боксёрского мешка, обтянутого коричневой кожей. Ее не спасло ни качество, ни толщина. За последний месяц этот спортивный снаряд покрылся некрасивыми белыми трещинами в местах, куда прилетают мощные удары рук, ног, а иногда и головы.

Шамиль снова изводит себя до состояния «Упал и больше не поднялся». Иначе он не спит. Задрочил весь свой состав до одурения. Теперь вот выматывает себя.

Сейчас как раз тот случай, когда я был бы рад, если бы друг начал бухать. Но нет. Шам пытается выцарапать боль из себя. Выбить её. Выжечь без наркоза. Он запретил всем искать внезапно исчезнувшую Лилю. Никто не ожидал такого поворота.

Добронравов, как хороший психолог с огромным опытом, объяснил причину ее поступка. Это как у людей, вернувшихся с военных действий – адаптация. Наша девочка прожила в клетке семнадцать лет. Ее просто передавали из рук в руки, предав еще в детстве. Бросили в яму и заставили выживать.

Сейчас ей показали, что оказывается есть другая жизнь. Где не надо все время убегать, где есть друзья, поддержка. Где есть человек, который любит ее и готов отдать собственную жизнь, чтобы быть с ней. Здесь есть праздники, где люди не работают на камеры, а просто пьют, вкусно едят и смеются. Есть семья, в которой все встают друг за друга горой. И дело не в кровной связи. Это гораздо глубже. Это тот самый, первый круг доверия, когда ты можешь повернуться спиной к противнику и знаешь, что ее прикроют. Когда можно упасть, и тебе помогут подняться, не осуждая за ошибки, а помогая их исправить.

Она испугалась своих чувств и этой жизни. Ей нужно время, чтобы самостоятельно принять новую реальность. Тимур уверен, что Лиля к нам вернется. Только вот Шамиля без нее тоже ломает. Эта женщина стала для него частью его самого. Каждый из нас мечтает любить так же, как наш друг. И сейчас мы, как настоящая семья, снова рядом с ним. Вместе с ним сходим с ума, глядя, как он себя выматывает до потери сознания.

Нервы тоже начинают сдавать.

– Вы так и будете смотреть?! – рычу на парней.

– Что ты предлагаешь? Связать его? Вырубить? – смотрит на меня Камиль.

– Да хоть бы и так! – пинаю кроссовкам скамейку.

– Проще пристрелить, – добавляет Макс. – Гуманнее. Никогда не видел, чтобы так любили. Это пиздец!

Камиль смотрит на наручные часы.

– Пошёл ловить, – невесело усмехнувшись, подбегает к Шаму со спины и принимает оседающего друга на себя.

Макс подхватывает бутылку с водой, несёт к ним. Пить не дают пока. Только губы смачивают и прикладывают к мокрому бледному лбу. Перчатки не спасли его руки. Костяшки давно сбиты в кровь. Они не успевают заживать. Шамиль все стесывает и стесывает их, не реагируя на боль.

– Снять мешок сегодня же, – к нам неожиданно входит отец. – Его – спать. Завтра ко мне на разговор все четверо.

Шамиля сгрузили во флигеле. Обработали ему руки, вытерли влажными салфетками пот, насколько смогли. Макс вколол ему какую-то гадость, чтобы он точно спал и потом нормально проснулся без ломки во всем теле. Эта процедура стала привычной. Целый ритуал, мать его! Называется: «Как не дать другу сдохнуть».

До конца дня просидели в саду в беседке, обсуждая, что делать дальше и как вытащить Шамиля из этого адского состояния.

– Может, к родственникам его отправить? У него же есть кто-то, – вспоминает Камиль.

– Да. В ебенях живут. Там то ли двоюродный дядька, то ли тетка с кучей детей. Он им бабки регулярно отправляет, но они не общаются, – вкратце освежаю биографию названого брата.

– М-да. Такой себе вариант. Ладно, посмотрим, что скажет Дениз, потом будем думать дальше, – вздыхает Кэм, крепко затягиваясь длинной шоколадной сигариллой.

Макс пока не курит. Он просто крутит в пальцах сигарету, разминая ее до состояния «тряпочки». Воскресенский знает, где сейчас наша беглянка. Спецотряд не мог просто отпустить ее в свободное плавание, пока не закончилась операция по разрушению империи Исмаилова. Нам не говорит.

– Я исчезну на пару дней. Справитесь без меня? Волшебный коктейль оставлю. Дозировку распишу, – спрашивает «Кот».

– Что ты задумал? – подозрительно уставились на мужчину.

– Работа, – жмет плечами. – Я пока еще не принадлежу себе, – туманно отматываясь, жмет наши руки и сваливает.

– Работа у него. Как же! – усмехаюсь, тоже затягиваясь своей дозой никотина.

Ближе к полуночи проверили Шамиля и отправились спать. Утром, как и потребовал отец, зашли с Камилем к нему.

Дениз Альзаро отправляет нас в затяжную командировку. Я и Шамиль покатаемся в пределах страны по делам бизнеса. Вдвоем на машине. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Даю вам три-четыре дня на подготовку. Эмиль, заедешь завтра к юристу за пакетом документов. Он на месте тебе объяснит, кому, что передать и где должны стоять подписи. А сейчас свободны, – машет нам рукой, чтобы сваливали.

От него сразу пошел к Шамилю. Друг проводит инструктаж для смены караула. Привалившись плечом к теплой стене флигеля, не мешаю ему. Просто на парня с потускневшим взглядом и зубы скрипят от злости на ситуацию.

– Мы уезжаем с тобой, – сообщаю ему, как только остаемся вдвоем. – Отец отдал распоряжение. Надо вплотную заняться делами семейного бизнеса.

– Хорошо, – Шам, равнодушно кивнув, просто уходит.

– Эй! – кричу ему в спину.

Останавливается. Оборачивается.

– Верни мне моего друга. Я по нему соскучился!

Показав мне фак, Шамиль скрылся во флигеле. Ну хоть так. Еще не забыл свой любимый жест на все спорные случаи в жизни. Упрямый. И это сейчас удерживает его в сложившейся реальности. Я уверен, он еще будет бороться за свою женщину. Иначе это уже не он.

Глава 49

Лиля

Первый месяц моей новой жизни пролетел как во сне. Люди, машины, города. Все смешалось в единую смазанную картинку. Мне страшно возвращаться. Страшно посмотреть в глаза Шамилю и не увидеть там его магического огня, без которого он просто не сможет жить, потому что это пламя часть его души. А я не могу без этого упрямого кареглазого мальчика. Самого смелого, самого сильного, самого надежного на всем белом свете.

Ничего не изменилось. Мое сердце с первого дня знакомства с этим невероятным человеком принадлежит лишь ему.

Сижу под открытым небом у разожжённого костра. На ветке, прекрасно заменившей шампур, жарятся сочные сардельки, капая в огонь желтоватыми каплями жира. У меня есть еще бутылка воды и шоколадный батончик с орехами на завтрак. Это моя последняя остановка перед возвращением домой.

Это слово – «дом». Оно перестало меня пугать. Это больше не клетка. Это место, где меня ждут и любят. По-настоящему. Так, как никогда никто не любил. И теперь я уверена, что привыкну, смогу, закрыв глаза, позволить Шамилю делать это со мной – защищать и заботиться.

Больше не страшно быть слабой ни в его глазах, ни в своих. Мне хочется, чтобы Шам изучал меня, как еще непрочитанную книгу, и показывал мне, какая же я на самом деле. Мне самой так сложно с этим разобраться.

Сложно искать себя в этом огромном мире. Казалось бы, что может быть проще? Посмотрела в зеркало – вот она ты, Лилия Исмаилова, женщина, которая всю жизнь от кого-то бежала. Добегалась до того, что убежала еще и от самой себя.

Я больше не побегу. Если он примет меня обратно. Если поймет.

Я постараюсь стать для него самой лучшей женой и хорошей мамой для нашей дочки, как всегда, и мечтала.

Улыбаюсь своим мыслям и темному звездному небу.

Интересно, Шамиль будет рад, что у него будет дочка? Мне кажется, он станет самым лучшим отцом для нашей маленькой принцессы.

Наполняю легкие прохладным ночным воздухом. Вдохи из нервных, судорожных превратились в более плавные, мягкие. Весь этот месяц я убеждала себя лишь в одном – Дархан Исмаилов мертв. Асхат мертв. Это моя личная мантра. Совсем недавно я добавила в нее еще пару фраз: «Шамиль меня любит. Мне можно быть счастливой».

На рассвете ловлю очередную попутку. Через пару часов я буду в столице. Улыбаюсь быстро мелькающим за окном пейзажам. Они сменяются многоэтажками, магазинами и большим количеством асфальта.

Добрый водитель подкинул меня прямо до нужного адреса. У подъезда вся моя решительность начала медленно вытекать мелкими капельками пота, скользящими по позвоночнику.

Как смогла, поправила одежду. На секунду закрыла глаза и сделала первый шаг. Дальше по инерции, уже не останавливаясь. Только у двери его квартиры уперлась ладонями в прохладную стену, чтобы выровнять дыхание.

Страшно представить, что сейчас будет, но я заношу руку, нажимаю на кнопку звонка и долго держу.

– Его нет, – холодный мужской голос прошелся по натянутым нервам. – Зачем ты вернулась? – Дениз Альзаро смотрит на меня просто убийственным взглядом.

– Я люблю его, – отвечаю пересохшими губами.

– Ты почти сломала его. Уходи. Я не скажу Шамилю, что ты приходила. Время вылечит его.

– Нет, – поднимаю выше подбородок. – Я никуда не пойду, если он сам меня не прогонит. У нас будет ребенок, – напоминаю мужчине.

– А его ли это ребенок? – щурится старший Альзаро.

– Отец, ну ты чего так… Твою мать, – выдыхает Эмиль, замирая на пару ступенек ниже. Парень достает мобильник, но отец выбивает трубку у него из рук.

– Не смей говорить ему! – шипит Дениз. – Эта сучка убьет Шамиля. Я не позволю!

– Пусть они разбираются сами, – Эмиль наклоняется, собирает свой телефон. – Ты думаешь, что Шам скажет тебе спасибо за такое решение?!

– Мне насрать, что он скажет!

– А мне нет, – Эмиль спускается на площадку ниже, прикладывает к уху разбитый экран и слушает гудки, ворча себе под нос, – а неплохая труба. Выдержала такой удар. Да это я не тебе. Мысли вслух. Поднимись. Тебя здесь ждут, – вновь поднимается наверх, хлопает отца по плечу. – Пойдем. Выехать мы можем и немного позже.

Дениз Альзаро не двигается с места.

– Отец! – рявкает Эмиль.

Двери лифта разъезжаются на пару этажей ниже. Сюда почему-то не доезжает. Тяжелые быстрые шаги. И я не могу их не узнать. Мое сердце еще не видя того, кто сейчас появится передо мной, уже взволнованно и радостно скачет.

Шам появляется на лестничном пролете. Посеревший, похудевший, осунувшийся. В карих глазах невыносимая тоска. Он смотрит на меня. Ноздри вздрагивают от частого шумного дыхания. Зубы сжимаются. Мы все слышим, как они скрипят. Его пальцы превращаются в кулаки, кадык ходит ходуном от попытки нормально сглотнуть.

– Ну привет, – в голосе тонна льда.

Я обхожу двух мужчин, стоящих прямо передо мной. Спускаюсь, медленно считая ступеньку за ступенькой. Останавливаюсь прямо перед Шамилем. Кладу ладонь ему на грудь. Сильное сердце ищет выход, пытаясь пробиться через мышцы и кости.

Не разрывая зрительного контакта, медленно опускаюсь вниз. Встаю на колени прямо на грязный пол.

– Прости за то, что ушла, – по моим щекам бегут крупные слезы.

Шам смотрит на меня сверху-вниз, шумно, тяжело дышит и молчит. Долго. Кажется, целую вечность.

– Я люблю тебя, мой мальчик, – шепчу одними губами. Голос перестал слушаться. Голова кружится от страха и волнения.

Если он уйдет сейчас… Вдруг он просто уйдет…

Но он не уходит. Протягивает мне руку. Не веря, смотрю на его ладонь, задержав дыхание. Все же решаюсь. Вкладываю свою. Шам сжимает ее крепко, до боли и тихого хруста. Тянет на себя. Осторожно прижимает к себе. Зарывается носом в волосы.

– Я сдохну, если ты еще раз выкинешь нечто подобное. Это не угроза. Просто констатация факта, – заявляет мой мальчик, стиснув меня в объятиях чуть сильнее.

Глава 50

Шамиль

Я оставил Лилю дома и все же уехал по поручениям Дениза Альзаро. Уговоры Эмиля дать нам время хотя бы поговорить не сработали. Это наказание от названого отца за то, что я принял ее обратно.

Не могло быть иначе. Приди эта зараза через год, я бы все равно поступил так, если бы сумел выжить без нее.

Мы созваниваемся несколько раз в день. Лиля все время хочет слышать меня и постоянно переспрашивает, простил ли я этот поступок.

Простил, потому что понял. Не знаю, чтобы делал я на месте своей любимой девочки, но упрекать ее за то, что стало больно и страшно, глупо и несправедливо. Бывает так, что никто не может помочь. Лишь ты сам должен справиться со своими внутренними демонами.

Я горел изнутри. Задыхался без нее, но не имел права мчаться вслед, забирать ее обратно. Ничего бы не получилось.

Две недели мы катались по стране, обновляли договоренности, обсуждали новые условия с клиентами. Сегодня с чувством детского предвкушения я буквально влетел на тачке в столичные пробки. Эмиль ржет и демонстративно пристегивает ремень. Для нас не существует светофоров и правил. Нарушая все, что только можно, несемся к моему дому.

– Увидимся, – жмет руку друг, пересаживаясь за руль.

– На связи, – киваю ему и бегом к лифту.

Мне кажется, эта железная коробка слишком медленно едет. Ищу взглядом несуществующую кнопку «турбо», чтобы быстрее войти в квартиру и обнять свой пузатый цветочек.

Эта зараза всю командировку подстегивала меня тем, что расскажет, кто у нас родится, только когда я вернусь. Лиля не знает, что сегодня. Мы и сами не знали. По плану должны были промотаться еще пару дней, но управились раньше.

Открываю дверь своим ключом. Тихо захожу в прихожую. Со стороны кухни слышится модная песня и Лиля немного невпопад ей подпевает.

Пахнет вкусно. Рот мгновенно наполняется слюной, а ладони уже зудят от желания прикоснуться к нежной коже своей женщины.

Скинув кроссовки в угол, тихонечко захожу на кухню. Лиля в коротких шортах, из которых соблазнительно выглядывают аппетитные ягодицы, в моей футболке, с небрежным, растрепавшимся хвостом из светлых волос, пританцовывает в такт музыке и размахивает деревянной лопаткой.

– Так вкусно пахнет, – довольно улыбаюсь, прислонившись плечом к стене.

– Шам!!! – с пронзительным визгом Лиля подпрыгивает на месте.

– Иди сюда, – развожу руки в стороны.

Пару шагов от плиты до меня, и любимая всем телом прижимается к моему.

– Ты приехал, – она трется щекой о футболку. – И ужасно пахнешь машиной, – морщит свой аккуратный носик.

– Прости. Сейчас схожу в душ и переоденусь. Только еще минуточку потерпи, я тебя пообнимаю.

Хихикнув, согласно кивает.

– Как вы тут? Как наш малыш?

– У нас с дочкой все хорошо, – отчитывается Лиля. – Мы очень-очень тебя ждали.

– Девочка значит? – в груди разливается приятное тепло.

– Да-а-а, – тянет, задрав голову. И в голубых глазах счастливые искорки. – Ты рад?

– Конечно. Меня бы любой вариант устроил, я не планирую останавливаться на одном ребенке, – поглаживаю ее ладонью чуть ниже спины, забравшись пальцами под футболку.

Все же иду в душ, потому что моей беременной девочке жутко не нравится, что от меня несет бензином, сигаретами и потом. Мне и самому это не нравится, так что быстро смываю с себя все посторонние запахи, переодеваюсь в чистое и возвращаюсь на кухню.

Мы уютно едим за одним столом как настоящая семья. Лиля рассказывает, как жила тут без меня все эти дни. Несколько раз в гостях был Максим. Задавал вопросы по текущему делу.

За полтора месяца они взяли еще двоих из банды Исмаилова. Империя этого ублюдка рассыпается как карточный домик.

– Спасибо, – тянусь через стол, ловлю ее пальчики, подношу к губам. – Было вкусно, – втягиваю каждый из них в рот, облизываю.

Лиля тихо стонет, прикрыв глаза.

– Хочу тебя, – поднимаюсь с табуретки, подхватываю ее на руки, несу в спальню. – Соскучился, – ставлю босыми ступнями на пол, аккуратно прижимаю грудью к стене.

Быстро расстегиваю шорты, спускаю вниз вместе с трусиками. Целуя аппетитную попку. Скольжу ладонями вверх по стройным ногам, сминаю ягодицы, массирую до довольного урчания своей любимой голубоглазки.

Быстро скинув с себя одежду, пристраиваюсь сзади, приподнимаю одну ее ножку и осторожно рукой ввожу член в горячее, узкое лоно. Сейчас уже страшно брать ее так, как хочется. Торможу себя в каждом движении, чтобы ни сорваться, ни сделать больно.

Между пальцев сжимаю чувствительные соски. Лилия выгибается, кладет на меня голову, двигает бедрами, не желая, чтобы я опустошал ее слишком сильно.

– Я так люблю тебя, – шепчу ей в макушку, скользя руками по всему телу. – Мой цветочек…

– Ах-х… – только и может ответить, принимая меня на всю, до упора. – Не останавливайся, я умоляю. Быстрее… Хочу так, как умеешь только ты. Пожалуйста, – она тихо поскуливает, тянет меня за ладонь, берет в ротик указательный палец, сладко ее посасывает, ласкает горячим языком.

– Нетерпеливая, – цепляю зубами мочку уха.

Всаживаюсь в нее быстрее, мощнее. Голодно, жарко. Показывая, что соскучился. Отпускаю себя и улетаю за несколько мгновений в одуряющий оргазм.

– Вот так, – тяжело дыша, трется об меня попкой. – Теперь верю, что соскучился, – смеется эта голубоглазая зараза.

Переношу ее на кровать, обнимаю. Закрыв глаза, просто лежу, слушаю наше дыхание, стараюсь синхронизировать взбунтовавшийся пульс.

– Я не сплю? – спрашиваю у нее. – Ай! – левый сосок простреливает болью.

Лиля ржет, спрятав лицо в ладонях.

– Убедительно, – звонко шлепаю ее по попке.

– А то! – клацает зубами, готовая повторить процедуру, если понадобится.

Глава 51

Шамиль

Несколько месяцев спустя…

Шлепая босыми ногами по теплому паркету растрепанная, сонная Лиля входит на кухню.

– Ты чего не спишь? – подходит ко мне, обнимает сзади за шею, быстро целует в колючую щеку и заглядывает в монитор ноутбука.

– Занят еще, – устало вздыхаю и тру глаза. Ощущение, что в них песка насыпали. Хочется залить водой, чтобы не скрипели. – А ты чего подскочила?

Разворачиваюсь на табуретке, тяну любимую к себе, глажу ладонью большой круглый живот. Лиля тихо мурлычет от удовольствия. Скольжу рукой на поясницу, разминаю, как учил врач.

– Никогда бы не подумала, что массаж может быть приятнее, чем секс, – улыбается моя девочка и показывает, где еще надо помять ей спинку. – Невозможно спать, – вздыхает. – Я сейчас только с тобой могу.

Я заменил ей подушку для беременных. Последние пару месяцев Лиля засыпает только со мной, выбрав для себя удобную позу. Потом я выскальзываю из-под ее рук и ног, чтобы немного поработать в тишине.

Это только с виду кажется, что быть начальником охраны – херня. И делать там вообще ничего не надо. Рулишь людьми и рули, получай за это бабки. Но я не просто начальник охраны, я – начальник охраны Дениза Альзаро. Одного из самых влиятельных людей нашего города и очень требовательного шефа. Так что мы с Камилем изучаем новые системы слежения и сигнализации, при помощи специалистов что-то дорабатывается под наши запросы и уже после тестируется, устанавливается на объекты. А чтобы дать список требований спецам, надо четко понимать, что требуется от того или иного оборудования, где именно оно будет стоять. Вот сейчас как раз мы занимаемся полным обновлением всех систем. Они меняются раз в год-полтора.

– Чувствую себя, как эти ваши гламурные изнеженные телки, – кривится Лиля.

– Почему «наши»? – улыбаюсь таким ее жалобам. Быть просто ранимой девочкой со слабостями для нее все еще сложно и даже стыдно. А мне нравится, как она становится мягче, нежнее.

– А то я не вижу, как вы с Эмилем их взглядами облизываете! – ревниво поджимает губы. Полноценного секса у нас нет последние два месяца. Ей попросту тяжело, да и врач рекомендовал воздержаться.

– Скажи своим гормонам, что они несут чушь, – веду носом по ее щеке, целую в ушко. – У меня есть только ты. Я никого больше не вижу вокруг.

– Я говорила, – фыркает мой цветочек. – Но они меня не слушают, – улыбается она, берет мое небритое лицо в свои ладони и короткими поцелуями зацеловывает губы. – Потерпи нас еще немного. Ладно? – часто хлопает ресницами.

– Ну… – закатываю глаза, дразня ее. – Я подумаю.

– Эй! – возмущенно толкает меня локтем под ребра. – Охренел?

– Спать пошли, – захлопываю крышку ноута, аккуратно снимаю Лилю со своих коленей.

Устраиваемся на постели так, чтобы ей было удобно. Глажу любимую по волосам и спине, тихо рассказывая, чем сейчас занимаюсь. Лиля внимательно слушает, задает вопросы и даже предлагает свои варианты.

В семь я быстро вырубаю будильник, чтобы не разбудить свою женщину. Сваливаю в ванную под теплый душ. Утренняя эрекция тянет пах. Закрываю глаза, подставляю лицо под воду и просто дышу, успокаивая собственное тело. Постепенно убавляю температуру. Холодные струйки обжигают кожу, впрыскивают в кровь немного адреналина, бодрят лучше крепкого кофе.

Обмотав бедра полотенцем, второе вешаю на шею, чтобы вода с волос не текла по спине. Выхожу на кухню, включаю кофеварку. Несмотря на нюансы, настроение сегодня отличное. За окном светит солнце, и я вроде как даже выспался за эти четыре часа.

– Шам, – растерянный голос любимой девочки заставляет оглянуться.

Лиля стоит, хлопает ресничками и держится за низ живота.

– Что такое? – бросив чашку на подоконнике, подлетаю к ней и тоже кладу руку на живот.

– Кажется, началось, – шепчет, нервно сглатывая.

– Все будет хорошо, – целую ее, стараясь не показать, как резко мне стало страшно.

Переоделись. Помог ей обуться. Взял заранее приготовленную для роддома сумку. Она спокойная такая. Гладит живот, закусывает губку, идя к лифту. А меня потряхивает так, словно рожать сейчас предстоит мне. В башке всплыл уже миллион вариантов развития событий.

– Ты чего такой бледный? – беспокоится моя женщина, усаживаясь на пассажирское сидение.

– Я? – смотрю в зеркало на свои расширенные зрачки и со второго раза завожу тачку. – Тебе кажется. Как ты себя чувствуешь?

– Как женщина, которая вот-вот родит, – смеется Лиля.

– Ну да. Точно, – усмехаюсь, выезжаю на основную дорогу.

Хорошо, что почти нет пробок. Пока едем, Лиля созванивается со своим доктором, сообщает радостную новость.

В больнице у меня ее забирают.

– Может, я с тобой? – предлагаю, догоняя их с врачом у лифта.

– Еще чего! Ты свою задачу выполнил, – подмигивает, снова поглаживая тянущий живот. – Дальше я справлюсь сама. Не бойся, мой мальчик, – подтягивается на носочках к моим губам. – Я справлюсь.

Взъерошив пятерней волосы, стекаю вдоль стены на корточки прямо между двумя лифтами.

– У нас есть диванчики, где вы можете присесть, – сообщает девочка с ресепшена.

– Спасибо. Мне и здесь нормально.

Набираю Эмиля. Предупреждаю, что меня не будет сегодня. Узнав о причине, друг пообещал, что скоро приедет. Это хорошо. Его болтовня отвлечет от желания наплевать на ее запрет и пойти в отделение, чтобы быть рядом.

Вот как она там сейчас? Ей больно и наверняка страшно, но не признается ведь! Почему мне нельзя к ней? Я бы помог. Держал бы за руку. Поддерживал. Я не боюсь всего, что будет там происходить. Насмотревшись роликов на разных порталах, понял, что вполне мог бы это выдержать. Лиля, правда, придушила бы меня, если бы узнала, что я это видел. Но мне важно все, что происходит с моей женщиной.

Меня снова потряхивает. Хочется курить так, что внутри все сводит. Сидеть больше не могу. Встаю. Начинаю расхаживать по холлу, раздражая этим местных сотрудников.

– Привет, папаша, – по плечу хлопает Эмиль.

– Пойдем покурим, – прошу его. – Не могу больше.

– А сам чего? Не выпускали? – ржет друг.

– Хз. Нервы.

Дрожащими пальцами держу сигарету, прислонившись в металлическим перилам лестницы. Эмиль помогает прикурить. Затягиваюсь, задерживаю дым в легких, пока голова не начинает кружиться. Выпускаю серое облачко в воздух.

Яркое солнце режет глаза, пробиваясь сквозь листву деревьев, окружающих этот корпус хорошей, дорогой клиники. По аллее гуляют беременные женщины, пара мамочек с колясками. Остальных я сейчас просто не замечаю. Подсознательно цепляюсь лишь за то, что беспокоит в эту секунду.

Выстреливаю окурком в урну, достаю еще сигарету. Она ломается в пальцах. Зло швыряю ее на ступеньки.

– Идем внутрь, – киваю Эмилю на вход.

Время тянется, как расплавленная жвачка на горячем асфальте. В обед Альзаро заказал для нас еды и кофе. Жрачка встает поперек горла. Половину порции выкидываю в урну вместе с пустым бумажным стаканчиком.

В который раз подхожу на ресепшен, прошу позвонить в родильный блок и узнать, все ли хорошо с моей женщиной. Мне важно знать. Эта зараза отключила телефон, чтобы я не звонил ей.

На часах семь вечера. Звонили Камиль, Макс и даже сам Дениз Альзаро. Все, твою мать! Кроме нее! Друг удержал очередной мой порыв подняться в отделение.

Ближе к восьми телефон вздрагивает сообщением. От нее…

На глубоком вдохе открываю и со счастливым, нервным, даже немного истеричным громким смехом сползаю по стене, усаживаясь на пол и рассматривая свою новорожденную дочку.

В горле встает противный сентиментальный ком. Темные волосики, как у меня, и голубые глазки, как у мамы… Моя красавица. Моя принцесса.

Глажу пальцами фото и улыбаюсь. Эмиль поздравляет. А я в себя никак прийти не могу.

Я стал отцом? Реально стал отцом? Это правда? Не глюк? Не сон?

«Поднимайся, – написала Лиля. – Мы с Дилей ждем тебя».

Глава 52

Шамиль

Медленный лифт! Почему этот гребаный лифт так медленно едет?! Нельзя придумать ему кнопку «турбо»?! Это же клиника, вашу мать!

Десять секунд подъема превратились в немыслимую пытку. Мне кажется, я за последние несколько часов не нервничал так, как сейчас.

У меня нет цветов. Черт! Ну что за придурок? Кто идет к только что родившей женщине без цветов?

Напугав медсестру, выскакиваю из лифта на нужном этаже.

– Вы к кому? – спрашивает женщина.

– К Исмаиловой, – голос не слушается. Он больше похож на сдавленный хрип, чем на нормальную речь.

– А-а-а. Хорошая мамочка, спокойная. Все бы такие были, – улыбается она, протягивая мне халат.

Он на меня не налез. Накинул на плечи, натянул бахилы на кроссовки и послушно пошел за медсестрой.

– Ничего, что я без цветов? – шепотом спрашиваю у нее.

– Нельзя в родильный блок цветы. Вы что? – охает женщина. – На выписку подарите.

– Слава яйцам, – нервно выдыхаю.

– Что? – она непонимающе оглянулась уже перед заветной дверью.

– Ничего. Можно мне уже к жене? – как нетерпеливый ребенок тяну свои лапы к дверной ручке.

Чтобы не попасть под танк, медсестра отходит в сторону. Нажав пальцами на кусок металла, плавно открываю дверь, захожу, и сердце останавливается. На высокой медицинской кровати полулежа расположилась Лиля. Нет… Сейчас она именно Лилия. Мой цветочек.

Распущенные светлые волосы рассыпаны по обнаженным лопаткам и спине. Они частично закрывают красивое, очень нежное лицо с открытой, умиротворенной улыбкой. Местная ночная рубашка приспущена до середины плеча. К округлой груди прижат крохотный причмокивающий сверток в розовых пеленках и кружевном чепчике.

– Привет, – любимая поднимает на меня взгляд своих усталых, но счастливых голубых глаз.

Я пошевелиться не могу. Стараюсь впитать в себя это мгновение. Сердце в груди начинает медленно заводиться, возвращая мне способность дышать. Ватные ноги вросли в бетонный пол.

– Мальчик мой, – зовет Лиля, – Хочешь подержать дочку?

– Я? – хлопаю ресницами.

– Ну не я же, Шам! – смеется она. – Не бойся.

– Я и не боюсь, – фыркаю в ответ. – Это же младенец. Чего его бояться? – и все же медленно, на одеревеневших ногах топаю к ним.

Обхожу кровать, чтобы сначала просто рассмотреть свою крошку. В горле стоит противный ком и глаза неприятно щиплет сентиментальными эмоциями.

– Спасибо тебе, – тянусь к жене, прижимаюсь губами к ее.

Она хулиганисто проводит по моим губам языком и прикусывает нижнюю.

– Люблю тебя, – шепчет моя родная девочка.

– Я тоже безумно люблю вас обеих, – отвечаю ей на ушко.

Лиля осторожно перекладывает Дилию мне на сгиб локтя. Теплый, копошащийся сверток с мамиными глазками внимательно на меня смотрит. Я, походу, основательно влип. Этой девчонке будет просто невозможно отказать!

– Привет, папина принцесса, – глажу ее ладонью по пеленкам.

Дочка кряхтит, двигает ножками. Вздрагиваю, но быстро беру себя в руки.

Полное осознание, что я стал отцом, еще не пришло. Так сложно поверить, что мы вообще дожили до этого момента. Адские почти полтора года остались за спиной. И сейчас все обнуляется. Мы делаем вдох и начинаем сначала для нее. Для крошечной девочки, у которой впереди целая жизнь. Я просто обязан сделать ее безопасной и счастливой.

Сажусь на кровать рядом со своей женщиной. Лиля кладет голову мне на плечо и любуется нашей крошкой.

– Поспи немного, – предлагаю ей. – Я посижу.

– Уверен? – сонно моргает любимая.

Киваю.

– Спасибо, – Лиля сползает на подушку и быстро отключается, обнимая меня одной рукой.

Как я могу быть не уверен? Дилия ведь часть меня. Самая лучшая часть.

Глава 53

Шамиль

– Папа! – Диля с визгом выбегает в прихожую. – Ой, – смотрит на улыбающегося Макса, заводит ручки за спину и шаркает ножкой, а голубые глазищи под темной челкой хитро блестят. – Здрасти.

– Привет, – Воскресенский вручает ей новую куклу в коллекцию из десятка других.

– Спасибо, дядя Максим, – четырёхлетняя малышка обеими руками обнимает большую розовую коробку.

– Мама где? – спрашиваю у нее.

– Мама!!! – дочь визжит так, что мы с Максом непроизвольно жмуримся.

– Ультразвук на ножках! – трясу головой.

– Прости, – Диля виновато опускает взгляд.

– Что тут за война? Привет, мальчики, – жена с улыбкой целует меня в губы, а Максу просто кивает. – Вы чего не заходите? – подозрительно разглядывает нас. – Макс, у тебя случилось что-то? – моя проницательная девочка не могла не заметить вселенской тоски в хитрых кошачьих глазах друга.

– Я заберу у тебя мужа до завтра? – вместо ответа спрашивает он.

Мы решили заехать и сказать Лиле лично, что по уважительной причине я исчезну с радаров ненадолго. Макс прошел через тяжелый развод. Сегодня вот было последнее слушание, где официально утвердили, что его годовалый сын останется жить с матерью. Несмотря на то, что это решение Воскресенский принял сам, опираясь на сферу своей деятельности и думая в первую очередь о ребенке, а не о собственных интересах или желании насолить уже бывшей жене, ему все равно больно. Максим любит сына. Это его слабость. Тайна, доступная единицам. И, если честно, я очень рад, что вхожу в этот узкий круг доверенных лиц. Этот человек стал для нас отличным другом. Он идеально вписался в компанию, как потерянный кусок паззла, без которого картинка раньше не была полной.

– Вы только не натворите ничего, – смеется Лиля. – А то уйдете в отрыв так, что вся столица будет неделю на ушах стоять.

– Мы за город свалим. Экстренно надо нажраться, – признается Макс. – Прикинь, я, оказывается, тоже иногда не вывожу навалившееся, – иронично хмыкнув, дергает вверх плечами.

– Держись, – Лиля подходит и крепко его обнимает.

Во мне тут же вспыхивает ревность, но я гашу ее, прекрасно понимая, что это всего лишь дружеская поддержка, и Воскресенскому она сейчас реально нужна.

– Отдыхай, – подходит, подтягивается на носочках и целует меня.

Мы собираемся привычной компанией: Я, Эмиль, Макс и Кэм. Сваливаем далеко за город. Много пьем и стреляем по банкам, сбрасывая нервное напряжение. Воскресенский не жалуется ни на жизнь, ни на бывшую жену, трахающуюся с его коллегой, пока мужик на боевых заданиях. Он отдал ей все: квартиру, тачку. Ушел, оставив за собой право беспрепятственно участвовать в жизни сына.

– За свободу, – усмехается Макс, залпом выпивая дорогой вискарь из пластикового стаканчика.

– А я рад, что ты теперь окончательно с нами, – хлопает его по плечу Камиль. – Госслужба, оно хорошо, конечно, но здесь у тебя будет гораздо больше возможностей, чтобы применить свои таланты.

– Зато ушел красиво, – пьяно ржет Воскресенский.

– Угу. С гордо поднятой головой, – хмыкнув, сжимаю и свой стакан.

– Да-а-а… – довольно тянет Макс. – Пусть они теперь сами там все это всплывшее дерьмо разгребают, – зло сплевывает на землю и шарит руками по карманам в поисках сигарет.

– Ну мы же знали, что так развернуться можно только при поддержке «высших сил», – напоминаю ему.

– Знали, – кивает друг. – Не хочу больше об этом. Ушел и ушел. Я свободен теперь по всем фронтам. На хуй всех!

Встретив рассвет на крыше тачки, уснул там же. Парни тоже уснули, кто где упал, потому что все в говно. Даже Кэм, который всегда старается держаться в адеквате. По нашему «Коту» хорошо прошлись катком, и чует моя задница, Макс это так не оставит. А мы? О-о-о… Мы с огромным удовольствием ему поможем!

Глава 54

Лиля

Дочка растёт и откровенно пользуется любовью своего отца. Эта хитропопая принцесса знает, что Шам не может на неё долго злиться и стоит ей накосячить, она бежит к нему и тихонечко шепчет на ухо: «Папа, я там любимую мамину чашку разбила нечаянно». И все. Наш папа тут же тает от этих их доверительных отношений.

На самом деле Шамиль довольно строгий отец, но Диля на него не обижается, потому что мы учим её с детства, что за свои слова и поступки надо уметь нести ответственность.

– Мамочка, а мы пойдём встречать папу на улицу? – дочка нетерпеливо ерзает на стуле.

Даже не верится, что ей уже шесть. Муж активно настаивает на втором ребенке. Я уже почти готова сдаться. Вот отдадим Дилию в школу и можно попробовать. Должна же я подарить своему горячему восточному мужчине сына.

– Да, малыш. Ты дописала? – заглядываю в её тетрадку с домашним заданием из подготовительной группы. – Диль, ну опять неаккуратно. Не надо так черкать, если не получилось. Я же тебе говорила. Ладно, беги одеваться. Пойдём погуляем.

Шам из командировки сегодня должен вернуться. Я с самого их отъезда с Максимом не нахожу себе место. Муж звонил, говорил, что все нормально. Но сама поездка с Воскресенским вызывает тревогу. Интуитивно чувствую надвигающуюся беду. Пыталась отогнать от себя это чувство, но оно прочно засело в груди.

Диля вернулась из детской в укороченных модных брючках, голубой футболке под цвет глаз и приталенной жилетке на поясе-шнурке вместо пуговиц. В руках у дочки расчёска и две резинки. Одна чёрная, под цвет костюма, вторая голубая – под футболку.

– Моя модница, – улыбаясь, заплела непослушные тёмные волосы в две длинные косы.

– Ты грустишь, – замечает мой внимательный ребенок. – По папе скучаешь?

– Конечно, – целую её в лоб. – Одевай кроссовки. Я сейчас быстро соберусь.

Мы спустились с ней во двор, где уже играют на площадке девчонки-ровесницы, с которыми дружит дочка. Я показала ей, где буду находиться. Отошла подальше от общительных мамочек, устроилась на скамейке под деревом.

Я не вписываюсь в этот круг. Мне проще общаться с мужчинами, выйти в спарринг с мужем в спортзале, чем обсуждать «мыльные оперы» и последние сплетни двора.

На мои глаза ложатся большие ладони.

– Ты думаешь, я тебя не узнаю? – с улыбкой глажу их пальцами.

Долгий поцелуй в щеку с довольным урчанием, прикосновение колючей щетины и родной запах лишь подтверждают, что мне необязательно видеть мужа, чтобы знать, что это именно он.

Шамиль садится рядом на скамейку, смотрит, как увлечённо носится по площадке его дочь, пока не замечая вернувшегося папу.

– Что случилось? – спрашиваю у него прямо.

Муж молча скрещивает наши пальцы, образуя замок из ладоней. Подтягивает к губам, целует, трется небритой щекой.

– Шам! – рычу на него.

– Папочка!!! – счастливо завизжав, к нему несётся Диля.

Папочка поднимется, ловит её на подлете, подкидывает вверх, кружит под завистливые взгляды окружающих нас взрослых.

– Я привёз тебе подарок, принцесса, – Шамиль ставит дочку на землю.

На шею надевает простой деревянный кулон на тонкой чёрной верёвочке. На нем вырезаны арабские символы. – В нем живёт частичка моей души. Он будет всегда тебя защищать, – его голос садится, а мне становится нехорошо.

– Спасибо, папочка, – Диля крепко обнимает его за шею. – Я буду его беречь. Можно мне ещё немного поиграть с девочками

– Конечно. Беги. Мы с мамой будем тут. А это для тебя, – на моём запястье затягивается браслет. Тоже простой, веревочный, с тонкой деревянной пластинкой на которой красуется темная гравировка. – Здесь написано…

– Я знаю, что здесь написано! – шиплю на него. За годы, проведённые с мужем, я немного выучила его родной язык. – Ты объяснишь мне, что происходит? Что за прощальные подарки, Шам? – теперь мой голос выдаёт меня. Хочется плакать и одновременно дать ему в морду за эту нервотрепку.

– Вам придётся уехать, – муж смотрит мне в глаза. – Я отвезу вас к своим очень дальним родственникам в небольшое поселение, расположенного в глубине моей малой родины. Там вас никто не найдёт. Придётся подчиниться традициям семьи, но зато вы будете в безопасности.

– Уехать? Надолго?

– Я не знаю, Лиль, – он прижимает меня у себе. – Месяц. А может год.

– Нет, – тут же возражаю.

– Да. Без вариантов. Ты знала, что у твоего бывшего мужа было два брата?

– Я про одного-то не знала, пока вы его не грохнули! – рычу на него, пытаясь уложить в голове новость об отъезде.

– Ну вот, второй брат, тоже не родной, но кровный – это и есть последнее, самое сильное звено в этой цепи после Дархана. Он приходил в себя после разрушения империи. Собрал силы, средства, поддержку и выполз из тени. Я не стану вами рисковать. До тех пор, пока мы полностью не закроем этот вопрос, вы будете жить далеко отсюда. Я буду приезжать. И мы все время будем на связи. Я тебе обещаю, как только все закончится, я сразу же вас заберу. Это последний гештальт, Лиль. Мы должны закрыть его без потерь.

– Диля? Нам же в школу… – сглатываю слезы.

– Я надеюсь, что мы справимся быстро. На крайний случай, есть дистанционное образование. Цветочек мой, я очень вас люблю, – прижимается к моим губам болезненным поцелуем, вкладывая в него свои переживания. Да и без этого я все считала по любимым карим глазам.

Дома за ужином Диля не слезает с отца с рассказами обо всем на свете. Они смеются, потом смотрят мультики вместе, пока дочка не засыпает у него на груди. Шам относит её в детскую, сидит прямо на полу возле её кровати некоторое время.

Я реву на кухне, понимая, что рисковать семьёй он не станет и, если будет нужно, вышлет нас из страны в коробке, как особо ценную посылку. Только мне не легче. Мне нравится моя жизнь. Я научилась жить в ней, быть женой и мамой. Почему? Какого же хрена все опять рушится?!

Его сильные руки обвивают мою талию. Губы прижимаются к затылку.

– Мне страшно, – признаюсь ему.

– Мне тоже. Но мы ведь с тобой сильные. Мы обязательно справимся.

Так хочется ему верить.

Шам подхватывает меня на руки. Уносит в спальню.

Каждый его поцелуй, каждое прикосновение ощущается сегодня особенно остро.

Он плавно спускается губами по шее. Снимает с меня футболку, поглаживает пальцами грудь, задевает соски, пуская ток под кожей.

Ногтями веду по его спине. Стонет, рисуя горячим языком узоры вокруг пупка. Дыхание перехватывает от каждого касания, от жара красивого мужского тела.

Я любуюсь своим мужчиной. На его руках от напряжения поступают тёмные вены, которые выше локтя прячутся за канатами мышц. Две чётко выраженные косые линии ведут в пах, где подрагивает возбуждённый член с блестящими капельками нашей влаги на головке. Мощная грудь поднимается вверх и тяжело опадает от частого дыхания. Его карие глаза поплыли от удовольствия, словно в чёрный кофе добавили пару капель молока. Мы дышим друг другом в каждом поцелуе. Захлебываемся эмоциями, прислушиваемся к биению сердца.

Так страшно все это терять. Я не хочу…

Шамиль собирает губами мои слезы. Он берет меня так жадно и сладко, что дрожит каждая клеточка в моем теле. Приподнимаю бедра ему навстречу, не желая, чтобы опустошал, чтобы хоть на секунду контакт между нами разорвался.

Короткие, частые, судорожные вдохи и выдохи заполнили комнату. Шлепки при соприкосновении двух обнажённых тел задают ритм этой ночи. Мы растворяемся друг в друге до рассвета. Встречаем первые лучи утреннего солнца на балконе, завернувшись в простыню и обняв ладонями одну кружку кофе на двоих.

Так просто и так символично.

– Ты должна верить мне, – губы Шамиля касаются обнажённого плеча.

– Я верю. И обещаю беречь нашу дочь, и нашу любовь, пока ты спасаешь для нас целый мир.

Эпилог

Три года спустя.

– Шам, я закончил, – слышу в наушнике. – Он твой. Сделай все красиво.

– Может, я его отсюда грохну? – предлагает Лука. – Он шикарно ловится мне в прицел.

– Нет, – запрещает Воскресенский. – Шамиль, как истинный добытчик, должен принести своей женщине голову мамонта.

– Да заткнитесь вы уже! – рычу на них, пробираясь по коридору старого особняка, мирно доживающего свой век в российской глубинке.

– Сильно не затягивай. Я спецам обещал, что все основные лавры достанутся им, как официальным органам. Удачи, – поддерживает Макс.

Скрипучие деревянные балки вместо пола. Впереди приоткрытая дверь с облупившейся краской. Мне туда.

Ствол наготове. Ещё раз проверяю доступность ножа. Короткими перебежками достигаю цели. Бью ногой по двери. Вхожу в комнату, поймав в прицел огромного мужика с таким же немного безумным взглядом, как у его покойного родственника.

– Ты думаешь, вы победили? – зло усмехается он, перезаряжая автомат.

– Нет. Я думаю, что это ты проиграл, – холодно отвечаю ему.

Падаю на пол. Надо мной в стену летят пули. Перекатываюсь за перевернутый стол. Кидаю нож в бедро последнего представителя империи Исмаиловых.

Чтобы её разрушить нам понадобилось десять лет. Мы потеряли немало людей, но обзавелись новыми, крайне полезными знакомствами. Что тоже очень даже неплохо.

Обдолбанный идиот бесконтрольно тратит патроны. Мне прилетает рикошет в руку.

– Сука! Больно же! – шиплю на Исмаилова.

Мне в ответ звучит пара пробных щелчков и тяжёлое оружие противника без единой пули падает на пол, засыпанный строительным мусором.

Не обращая внимание на боль в руке, я целюсь ему в башку. Представляю себе руки любимой женщины в моих, как было тогда, Дарханом.

– За тебя, мой цветочек, – произношу тихо. Глядя в глаза ублюдка, делаю последний выстрел точно в голову.

Враг моей семьи мешком падает на пол, поднимая вверх облако серой пыли.

– Мы это сделали, – выдыхает Макс. – Теперь мне точно нужен отпуск.

– Он нам всем очень-очень нужен, – смеётся в наушнике Эмиль. – Заберу Сашку и съездим куда-нибудь вдвоём, – вздыхает мечтательно.

– Лука, спасибо, что помог, – благодарю шикарного снайпера и старого знакомого моей Лили.

– Мне было в кайф, – отвечает он.

– Всё. Уходим, парни. Скоро здесь будут официалы и пресса.

Несколько часов в дороге в состоянии полусна, и мы в родной столице. Парни закинули меня домой одним из первых. Сегодня я ночую в своей пустой квартире впервые за прошедшие безумно долгие месяцы, проведенные без своих девчонок. Навожу в ней порядок. Да и себя отмываю, брею, переодеваю.

В шесть утра в дверь звонят.

– Здарова, – крепко жму руку повзрослевшему Ричарду.

Он, правда, не любит, когда его зовут старым именем. С разрешения опекуна при получении паспорта он стал Алексеем Добронравовым.

– Заходи. Через пятнадцать минут едем встречать.

У самого сердце подпрыгивает так, что дышать больно. Руки дрожат. Из них все постоянно валится. То ключи, то зажигалка.

– Я тоже соскучился, – смеётся шестнадцатилетний подросток.

До аэропорта долетаем без пробок. Забиваю на цветы и подарки. Сейчас совсем не до этого. Я потом подарю своим принцессам все, что они захотят.

Быстро идём с Ричи в зону для встречающих. Я смотрю на чёртов эскалатор, выискивая своих родных девочек.

– Папочка!!!

Все с тем же ультразвуком, разрывающим перепонки окружающих, в меня врезается часть моего сердца. Вторая, жмурясь, прижимается губами к щеке. И теперь оно снова целое. Теперь оно снова бьётся.