Как покорить дракона бесплатное чтение

Утро выдалось промозглым. По улицам клубился густой туман, и я куталась в старенькую серую шаль, едва ли не вздрагивая каждый раз, когда из белесой пелены появлялись другие горожане, и торопилась дальше. В корзинке, которую крепко сжимала в руке, лежали две буханки хлеба, небольшой кусок мяса и немного овощей и зелени. Все, что я смогла приобрести на пару последних монет, оставленных отцом до того, как он две недели назад пропал, отправившись в соседний город продавать резные шкатулки из дерева. Мой отец – большой мастер по этой части, да только дела почему-то в последний год у него шли не очень удачно.

Тетушка Лара намекала матери, будто это связано с множеством слухов, которые бродят по городу. Еще бы! Я отказала уже пятерым женихам, решившим ко мне посвататься, а двум младшим сестрам не выйти замуж, пока не покину дом я, самая старшая. Матушка каждый раз вздыхала, когда я объясняла свой отказ простой фразой: «Не по сердцу». Отец закрывал глаза и пока не пытался переубедить. Но перед его отъездом я поняла: если он вернется из последнего путешествия ни с чем, то выбора мне не оставят, выдадут за первого, кто посватается, иначе семья будет голодать и не переживет зимы. Да я бы и сама такого не смогла допустить. Мы живем дружно, уважаем и поддерживаем друг друга, но не всегда понимаем.

Я вздохнула и, решительно шагнув за поворот, столкнулась с Гансом. По нему сохла почти вся женская половина нашего города. Красивый, как ни смотри. И крутая сажень в плечах, и рельефные мускулы. Глаза карие, в них мелькают золотинки, темные волосы заплетены в косу. На плечах, конечно, мешок с убитой дичью. Ганс – охотник, этим зарабатывает и живет. И если бы не оказался столь безжалостен, то, может, и был бы у нас шанс остаться вместе.

Но я слишком хорошо помнила, как однажды к берегу реки, куда мы отправились с ним на прогулку с моей семьей, вышла медведица с медвежатами, просто попить. Она не собиралась нападать, но Ганс пытался похвастаться передо мной и убить медвежью семью. Я не позволила. И наши пути разошлись. Так мне казалось. Но Ганс – мужчина упрямый и своенравный, явился свататься к моим родителям, едва мне исполнилось восемнадцать. И до сих пор не может простить отказа.

– Здравствуй, Лира, – ухмыльнулся он, очаровательно улыбаясь, показывая соблазнительные ямочки на щеках.

Наверное, до сих влюбленные в него полгорода так и не могут понять, как я не поплыла от его красоты и отказала. Месяц прошел, а слухи все ходят и обрастают подробностями «как это было», словно снежный ком. И зачем Ганс только пошел свататься, ведь между нами все еще тогда стало ясно? Не понять.

– Здравствуй, Ганс! – вежливо ответила я, пытаясь пройти мимо.

Он не позволил. Опустил мешок, зажал меня между стеной и своим телом, дыша прямо в лицо.

– Ты чего? Отпусти!

– Сама ведь скоро ко мне придешь, дикарка!

Я вытаращилась на него и ничего не ответила, только попыталась ослабить захват.

– У вашей семьи не осталось денег. Твоя матушка, я слышал, больна и почти не встает с постели, как пропал глава семейства.

– Тебе-то что? Отец вернется, и все будет…

– Хорошо? – ухмыльнулся он.

Я дернулась.

– Не будет. Хватит наивно верить в невозможное!

Он прижался теснее, и я с трудом сдержала вскрик. В узкий проулок, через который я собиралась попасть домой, сократив путь, мог в любой момент заглянуть прохожий и увидеть нас в таком недвусмысленном положении. Кричать же было нельзя. Никак. Позора потом не оберешься.

– Ганс, отпусти! Не приду я.

Он вздернул мой подбородок, обжег колючим взглядом, от которого внутри все заледенело, а потом чуть наклонился, провел рукой по моему бедру, не давая вырваться.

– Придешь. Сама. Встанешь на колени и попросишь сделать своей. И ночью докажешь, как сильно пожалела о своем отказе. И так и быть… поведу потом в храм, чтобы стала моей женой.

Он отпустил резко, я чуть не упала. И не успела ни ответить, ни влепить заслуженную пощечину, как он подхватил с земли мешок, нырнул в другой проулок, а я… я осталась с колотящимся от его ужасных слов сердцем, с непонятной вспыхнувшей злостью, с ощущением грязи, которая будто полилась на меня из ниоткуда. Да за кого он меня принимает?

Мой отказ тогда был вежлив и спокоен, не оставив причин для обиды. Но Ганса, как я выяснила, задел основательно и неизбежно.

Я осторожно подняла корзину и увидела в нем записку. Развернула. Почерк Ганса, чуть рваный и угловатый.

«Твой отец две недели назад хотел сократить путь через Запретный лес».

Я охнула уже от одной этой фразы. Запретный лес… эти земли от того и носят такое название, что переступать границу, где он начинается, никто не рискнет – сгинет там навеки! Земли принадлежат дракону, который однажды спас жизнь градоначальнику. Уговор был один: он не лезет на наши территории, люди и маги – на его. Иначе… делает дракон с ними, что хочет, они его по праву. Так говорили… Но сколько правды в этих словах, никто не проверял.

«Я купил магический поисковик, взял у твоей матери каплю крови для его активации».

Что? Почему же матушка ничего не рассказала? Или потому и слегла, что не осталось нам ни малейшей надежды? Но не верить словам Ганса я не смела. Не смог бы он обманывать. Ему взятая капля крови, зачарованная магами, не позволит лгать.

«Он замер на границе Запретного леса, Лира. Твой отец ушел туда и не вернулся».

Ужас накрыл с головой, не давая возможности нормально вдохнуть.

«Сегодня я активировал маяк повторно. Твой отец еще жив».

Сердце забилось чаще.

«Надеюсь, ты примешь правильное решение, придешь и смиришься с неизбежным. Я накажу, но потом… обещаю, ты не пожалеешь о своем выборе».

И вся радость от новостей об отце схлынула, как не бывало. Он еще жив, но ему не выбраться из Запретного леса. И как продержался две недели-то? Не понять!

Но предложение Ганса – мерзкое до тошноты, до крика, до черноты в глазах… Только где взять деньги на лекарство для матушки? И на что жить сестрам? Куда мы пойдем, если останемся одни? Что с нами станет?

Я нащупала кулон на шее. Его перед смертью подарила бабушка, которая верила, что он убережет меня от всех бед на свете. Не уберег. Я осторожно стянула его, полюбовалась чуть мерцающей синей каплей. Красивый камень, так подходящий к моим глазам! А потом решительно направилась в ювелирную лавку.

Надо быть сильной и смелой, даже когда весь мир против тебя, а за плечами стоит беда.

Наверное, люди, когда узнают, куда я ушла, скажут, что сошла с ума. И вряд ли окажутся не правы. Только сумасшедший отправится в Запретный лес. Мне же… надо разыскать отца, вернуть его в семью, какую бы цену не пришлось за это заплатить.

Дорога ночью оказалась пустынна и тиха. Луна выплыла из-за сизых туч, освещая путь. Но мне все равно было страшно, и приходилось по крохам собирать остатки сил и храбрости, чтобы делать шаг за шагом. Деревья казались мрачными чудищами с корявыми ветками, уханье сов заставляло вздрагивать, а на каждый шорох я оглядывалась, словно он грозил бедой.

Но назад не повернула. Замерла возле развилки. Первый путь вел в сторону торгового тракта, по которому все из нашего маленького городка ездили в соседний, в два раза больше по населению. Второй же уходил за серебряную черту, где начинался Запретный лес.

А еще никто и никогда не видел дракона, что живет в замке в дремучем лесу. Может, и нет его? А живет где-то тут сильный колдун? Или земли прокляты? Мне оставалось только гадать.

Я вдохнула поглубже, запахнулась в свой плащ и решительно пересекла черту. Постояла, рассматривая точно такой же лес, что и за спиной. Это ведь маги для людей провели черту, но непонятно, изменила ли она хоть что-то. Лес как лес.

Сейчас еще можно было повернуть обратно, отказаться от безумной затеи – разыскать отца, но я не намерена отступать. Чтобы вернуть в свою семью мир, я готова попросить помощи даже у самого дракона!

Все лучше, чем соглашаться на предложение Ганса. Вот если бы он отправился в лес сам, решив помочь… я бы искренне извинилась и согласилась стать его женой. И пусть бы любви между нами никогда не случилось, но спасение чей-то жизни – чем не первый шаг для новых отношений? Я готова была пожертвовать своим счастьем ради жизни отца, но как сейчас, после того разговора и записки, оставить гордость, согласиться на унижение?

Да, дракон в моем случае был лучшим вариантом. При таком-то раскладе…

Я немного поплутала по незнакомому лесу, набрела на тропинку и решила идти по ней. Через пять часов, когда уже валилась с ног от усталости, мечтая отдохнуть, неожиданно лес расступился, а я буквально носом уперлась в каменную стену. Высокую такую, с три моих роста, надежную и основательную. Кованые ворота внушали ужас, и я словно приросла к месту, рассматривая шпили замка, видневшиеся за стенами. Мрачный, пугающий, таящий в себе опасность…

И что теперь делать? Незаметно я туда точно не попаду. И приходил ли сюда отец? Или просто бежал без оглядки? И бродит сейчас по лесу? Но разве можно за две недели выжить в нем? А другого жилья на землях дракона точно нет.

В словах Ганса, что он жив, я не могла сомневаться. Убедилась уже, что не лгал точно. Он запускал магический артефакт поиска при двух свидетелях-магах, они бы не стали обманывать, слишком сурово наказание за подобное нарушение закона. И слова охотника подтвердили, едва я к ним пришла.

Посмотрела на кольцо, которое прилагалось для того, чтобы постучать и известить о своем присутствии, потянулась к нему. Все равно же не смогу плутать по лесу, уставшая и не знающая, где искать отца. И за стену не переберусь.

Дернула и отпустила. Гулкий звон пошел по стенам, затих. И я уже собралась уйти, подумав, что из этой затеи ничего не вышло, как ворота неожиданно заскрипели и приподнялись, пропуская меня.

Я проскользнула внутрь, и они тут же опустились, отрезая путь к отступлению.

Луна в этот момент почти скрылась, небо стало светлеть, предвещая рассвет, и я смогла разглядеть опрятный двор и ухоженный сад, который располагался справа от меня. Впереди же – мрачная громада замка, увитого диким плющом. Башни с алыми черепичными крышами, чуть грубоватые арки, мощные переходы. Наверное, окажись я здесь при других обстоятельствах, сочла бы его красивым и даже уютным. Но сейчас… От замка веяло силой, загадкой и… опасностью.

Я вдохнула и направилась ко входу. Дверь открылась, пропуская меня в замок. Тепло блаженно разлилось по телу, и я невольно улыбнулась. Может, зря накручиваю?

Вспыхнули свечи в нескольких канделябрах, в небольшом зале, где я оказалась, появился мужчина в строгой черной форме. Легкая седина в волосах, пытливый взгляд карих глаз.

– Здравствуй, дитя. Что ты тут ищешь?

– Здравствуйте! – отозвалась я, разглядывая мозаичный пол. – Две недели назад у меня пропал отец. Магический поиск показал, что он направился в Запретный лес. Я ищу его.

Мужчина задумчиво осмотрел меня и тихо ответил:

– Он жив и находится в этом замке.

– Правда?

Я так удивилась, что даже не засомневалась в его словах.

– Я могу его увидеть?

– Все, кто преступил границу, не возвращаются обратно. Это закон. Когда-то и я вот ушел из дома и остался служить в замке, принеся клятву верности своему хозяину.

– Но…

– Возвращайся домой, дитя. Так для всех будет лучше. И забудь о своем отце. Здесь он будет в безопасности, хоть никогда и не вернется домой.

Я покачала головой, вспомнив о матери и сестрах, и попросила, понимая, что иначе никак:

– Могу я поговорить с хозяином замка?

Он вздрогнул, нахмурился.

– Тысячу раз подумай, прежде чем решится на этот шаг, – тихо сказал мужчина.

Я кивнула и чуть задрожала.

– Я готова.

– Меня зовут Арнольд, я дворецкий, – представился он.

– Лира.

Он повел меня через зал, который вывел в коридор, и мы заплутали по замку. Я видела мало: из трех свечей Арнольд оставил зажженной одну, словно не желал, чтобы я рассмотрела окружающую обстановку. Но замок был чист, ухожен и красив. Нет, здесь не имелось особой роскоши и богатства, но и не гуляли сквозняки, что не могло не радовать. А уют чувствовался даже в узорчатых коврах, подобранных со вкусом.

– Если не передумала, хозяин там, – указал Арнольд на дверь, возле которой мы остановились.

Видимо, сам он не решился открыть ее и заявить о моем присутствии.

Я поблагодарила и осторожно открыла дверь, тут же охнув от непередаваемой красоты. Огромный зал, где я оказалась, поражал. Мощные колонны, увитые дикими благоухающими розами, стояли рядами. Стены, казалось, сделаны их хрусталя, а пол – из стекла, которое, как ни странно, не позволяло скользить ногам. В огромные, от пола и почти до самого потолка, окна, едва прикрытые занавесками, виднелось звездное небо, которое начинало светлеть. У дальней стены, что оставалась в полумраке, внезапно вспыхнули свечи, и я увидела сидящего в кресле мужчину.

Черные волосы рассыпаны по плечам, но вовсе не кажутся растрепанными. Волевой подбородок и узкие скулы, тонкая нить губ и невероятного цвета глаза – будто расплавленный янтарь. Хотя в свете мерцающих свечей мне почему-то показалось, что они наливаются золотом.

Почудится же!

Одет мужчина был в алую, расшитую золотом тунику и черные штаны. На ногах – высокие сапоги, на поясе – ремень с ножнами, из которых торчит рукоятка меча.