13 бесплатное чтение

Миф о мире

Мужчина стоял, сидел, снова – стоял, сидел. Роды длились вот уже несколько часов.

Как страшно это ожидание! Это уже пятый ребенок. Все четверо предыдущих похоронены в крошечных гробиках, больше похожих на обувные коробки, в глубине их сада. Каждую весну над ними распускаются чудесные розовые кусты – красная, желтая, синяя и белая розы.

А что между этими цветениями? Поиск нового врача, бесконечные таблетки, процедуры, анализы и диагноз «здоровы оба». Наконец, беременность, протекающая без осложнений с ровным сердцебиением плода, но во время родов всегда что-то происходило, и ребенок умирал.

– Мальчик. Поздравляю!

Мужчина чуть не подпрыгнул, так неожиданно прозвучал голос.

Обернулся, увидел сестру. Ту самую. Имени её он не знал. Высокая, прямая, как доска, с неизменными косами, закрученными на висках и в безупречно отутюженной медицинской форме. В руке она зачем-то держала обыкновенную корзинку для пикника, накрытую цветным платком.

Они познакомились в тот день, когда умер четвёртый ребенок. Просто подошла и сказала:

– Я знаю, что не так! Дело в крови. Но это можно исправить. Я знаю как.

И он поверил. И тайно, стыдясь, мучаясь, выполнял все поручения.

Поначалу, правда, всё было обычно. Сестра каждый понедельник приносила гранат. Ровно в восемь утра. Целый год в одно и то же время она появлялась на пороге их дома, молча вручала плод и уходила. Супруга радостно съедала сочные красные ягодки, все до единой. Он тщательно следил за этим. Каждый раз садился напротив и смотрел, как она ест. «Дорогая! Ты уронила, ешь аккуратнее». Она считала это заботой, а он просто хотел, чтобы в доме наконец-то был живой ребенок.

По истечении года сестра принесла бутылку молока. Обычную, из магазина.

– Это вам надо выпить вместе. На зачатие у вас три дня.

Опять послушно выполнил. Молоко ведь полезное, так ведь? Как и гранат?

Но в следующий понедельник никто гранат не принес. Купил сам. И опять сидел напротив, следил, чтобы жена съела все ягодки.

Сестра вообще не появлялась целых два месяца. За это время тест показал две полоски, а врач заверил, что всё прекрасно. В прошлые разы говорили то же самое.

Сестра опять появилась неожиданно, правда, в этот раз принесла корешок, похожий на сморщенного страшного старичка.

– Эта мандрагора. Её надо положить в миску с молоком и кровью, держать под кроватью. Важно! Запомните – это важно! Молоко надо менять каждый день. Просто выливайте.

– А кровь? – испугался мужчина.

– Достаточно одной капли. Вот! – сестра вручила мужчине булавку, самую обыкновенную английскую булавку.

И больше не приходила.

Мужчина долгие месяцы прятал миску с молоком под их общей кроватью, колол себе пальцы и молился. Больше ему ничего не оставалось.

Надо сказать, беременность протекала плохо – постоянная тошнота, отеки, диабет, камни в почках и прочие все возможные «прелести». Но женщина стойко всё переносила, даже радовалась. Ведь прошлые разы протекали идеально!

Наконец, начались роды.

– …Мальчик! – сестра улыбнулась.

Мужчина побледнел.

– Уже? всё?.. Закончилось?

Сестра чуть наклонила голову, словно прислушалась. Улыбнулась. У неё оказались огромные, словно надгробные плиты, белые зубы.

– Да, уже всё.

И решительно пошла в родильное отделение. Навстречу ей уже шел врач. Прошли мимо друг друга, даже взгляда не бросили. Мужчина об этом едва успел подумать, как его руки уже трясли с поздравлениями.

Мальчик!

Мальчик!

– Я могу их увидеть? – как же не верилось! Неужели после столько лет, после четырех гробиков, похожих на обувные коробки – настоящий живой ребенок?

– Чуть позже, – заулыбался врач. – Супруге вашей надо отдохнуть, а малыша сейчас замерим, взвесим, осмотрим. Ничего страшного! – глаза врача быстро метнулись в сторону. – Просто небольшая консультация, самая обычная.

Врач так старательно улыбнулся, что мужчина ему не поверил.

– Глазки. Мне кажется. Что-то не так с глазками. Окулист посмотрит.

Глазки… но ведь от этого не умирают, не так ли?

* * *

Мучительно захотелось курить. Для этого пришлось уйти за угол. Едва сигарета задымилась, как увидел сестру. Она с корзинкой в руках торопливо шла к дороге.

– Подождите! – окликнул её мужчина.

Она не оглянулась, зашагала ещё торопливее. Быстрее не могла – мешала тяжелая корзинка.

– Погодите! – догнал ее мужчина. – Я просто хотел поблагодарить вас.

– Не нужно! – качнула головой сестра. – Извините, я тороплюсь.

И в этот момент корзинка захныкала. Мужчина побледнел, сестра побледнела. Корзинка захныкала сильнее. Мужчина сорвал платок и увидел ребёнка.

Крошечного.

Новорожденного.

– Что это? Что?

– Ничего, – сестра пожала плечами. – Это ваша плата за рождение здорового мальчика. Вот и всё.

Сестра качнула корзинку, и ребенок успокоился.

– Это что, мой? – в ужасе понял мужчина.

– Нет, – сестра вновь обнажила страшные могильные зубы. – Он теперь наш. Ваш ждет вас там, в больнице.

Сестра захотела уйти, но мужчина схватил её за руку.

– Не позволю! Мне нужен мой ребенок!!

– Нет, – сестра даже не попыталась вырваться, – вам нужен здоровый ребенок, а нам нужен этот. Он слеп, посмотрите.

Мужчина наклонился, глазки малыша действительно выглядели чересчур прозрачными.

Именно об этом и говорил врач!

Мужчина попытался вырвать корзинку, но хватка сестры оказалась прямо-таки мёртвой.

– Зачем вам мой ребенок? – вскричал несчастный отец.

– Потому что ваши предыдущие дети умерли.

Ответ обескуражил. Мужчина даже отпустил корзинку, но сестра почему-то не думала уходить, смотрела сочувственно.

– Вы ведь ничего не знаете о своих потомках? Конечно же, нет! Это было слишком давно. Ещё во время короля Артура! В жилах вас и вашей жены течет древняя кровь эльфов. Совсем чуть-чуть! Буквально по капле. Но этого вполне достаточно, чтобы порода возродилась. А обычная женщина не может родить эльфа, вот поэтому ваши дети умирали. Но немного магии…

– Что? Что за бред! – вскричал мужчина.

Сестра снова улыбнулась могильными зубами и мигнула огромными глазами. Почему они вдруг оказались огромными?

– Разве? – сестра провела ладонью по скрученной косе над левым ухом. Коса затвердела, покрылась роговыми чешуйками. – Присмотритесь.

Челюсть сестры по-козлиному втянулась, уши покрылись серым мехом.

Мужчина сделал шаг назад.

– Так-то лучше! – сестра снова улыбнулась. – Но будет лучше, если вы ничего этого не вспомните…

Сказала она и выдохнула в лицо собеседника розовое облачко…

* * *

Мужчина очнулся лишь тогда, когда зазвонил телефон. Испугался.

– Дорогая? Всё в порядке?

Трубка в ответ залилась счастливой, неразборчивой речью. Мужчина заулыбался.

– Я сейчас! Я скоро! Я сейчас!..

Убрал телефон. Огляделся. Что же он здесь делал?

Напротив, через дорогу, увидел цветочный магазин.

Точно!

Мужчина радостно побежал туда, совершенно не обратив внимания на припаркованную на обочине машину.

В машине сидели два фавна, мужчина и женщина. Женщина держала на коленях корзинку с младенцем. Ребенок с увлечением сосал рожок с молоком. Ушки его уже заострились, а слепые глаза ещё не знали печали предвиденья.

– С каждым разом всё труднее их забирать, – пожаловалась женщина. – Да и находить тоже.

Фавн с ней согласился.

– Поехали уже, – женщина поежилась. – Здесь как-то… людей слишком много!..

Сказание начинается

Глаза мальчика были закрыты, черные кудри обрамляли неестественно белое личико, грудь слабо вздымалась под тяжестью одеял. Приступ не так давно отступил.

Больной умирал. Об этом знали все, включая самого мальчика. Но его это уже не пугало. Хотя, конечно, весьма досадно умирать в 11 лет! Его злила тишина, вязким киселем растекшаяся вокруг. «Да, я умираю! – вскричал бы мальчик, если бы мог. – Но почему я не могу слышать смеха? Песен? У меня даже нет друзей!»

– Мы ничего не можем сделать, – шептались в это время за дверью. – Это ужасно! Что будет с королевством?

В былые времена, еще до Великого Перехода, больного, конечно же, спасли бы. Увы, убегая от опасности, каменные эльфы всего лишь сменили одну войну на другую: новая земля встретила путников крайне враждебно. К тому же оказалась заселена диковинными монстрами – тех, кого не истребили, удалось загнать в дальние пустоши.

Сейчас, конечно, всё более или менее спокойно, как вдруг новая напасть! Единственный сын короля слёг с тяжелым недугом.

* * *

Мальчик проснулся, потому что услышал пение. Так удивился, что даже сел. Потом удивился, что не закружилась голова, не навалился утомительный кашель.

«Я уже умер?» – подумал мальчик и огляделся.

Но комната оставалась его комнатой. Вот только за окном виднелись не высокое небо и острые макушки гор, а деревья с прозрачными на солнце ветвями.

«Наверное, я всё-таки умер!» – решил мальчик и встал. После осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Рядом дремал лакей, приставленный на тот случай, если больному вдруг станет плохо. Вдали осторожными быстрыми шагами шелестели слуги.

– Я не умер, – удивился мальчик. – А что тогда? О! наверное, сплю.

Это, конечно же, всё объясняло.

Тогда он подошел к окну, распахнул ставни. И снова чудо! Он был не на вершине башни, где, по мнению лекарей, воздух не так тяжел для больных легких, а на первом этаже. Спрыгнуть не составило бы никакого труда! Конечно, страшно – вдруг это все-таки иллюзия и за окном страшная высота? Но пение было настолько завораживающим, что мальчик решился – забрался на подоконник, зажмурился и спрыгнул… на пушистую траву. Она приятно щекотала голые пятки. Мальчик заулыбался и зашагал вперед.

Вскоре он увидел чудесную белокурую девочку лет восьми в ситцевом платье и совсем взрослой шляпке. Она сидела на траве и плела венок, напевая при этом.

– Здравствуй, – сказал мальчик.

Девочка прекратила петь.

– Ой! – удивилась она. – А почему ты в пижаме?

Мальчик смутился, но несильно – потому что во сне сложно сильно смущаться.

– Так получилось, – ответил он и покраснел.

Правда, больше покраснеть его заставила не собственная одежда, а чудесные голубые глаза новой знакомой. Но наследнику престола не к лицу робеть, поэтому мальчик быстро взял себя в руки и решительно произнес:

– Меня зовут Родомис, но можешь звать меня Родни. А тебя?

– Марта, – ответила девочка. – Давай дружить?

– Давай!

* * *

– Папа, – утром сказал мальчик. – Мне приснилась девочка.

– Что за девочка? – спросил король.

– Её зовут Марта. У нее чудесные жёлтые волосы, как у солнышка, а глаза такие голубые-голубые! Как бы я хотел увидеть её ещё раз!

Король не ответил – только вздохнул.

* * *

Марта в то утро проснулась не в самом радужном настроении. Она быстро оделась. Первым делом сбегала поцеловать мать, которая последнее время по утрам недомогала и предпочитала проводить время в постели до обеда. Потом побежала в столовую.

Отец, по счастью, ещё не ушел. Он с удовольствием приласкал дочь.

– Папочка! – быстро заговорила Марта. – Вот скажи: если сильный-сильный кашель, да такой, что сложно дышать – что делать?

– Подышать горячим влажным воздухом. Совсем славно, если в кипяток опустить несколько лапок ели, а потом попить березового чая, – особо не раздумывая, ответил отец. – А что такое? Ты заболела?

– Не я! Мой новый друг, Родни.

– А ну-ка подробнее! – отец посадил девочку на колени, стал серьезен. – С каким таким мальчиком ты успела познакомиться и когда?

– Папочка! Он мне приснился, – сообщила Марта. – Значит, горячий влажный воздух? Я передам.

Мужчину такой ответ устроил.

– А у твоего друга Родни есть ещё какие-то симптомы? – на всякий случай спросил он.

– Я не знаю, я спрошу! Может, у тебя есть эликсир от кашля? Вдруг горячий воздух не поможет.

– Ну, кашель бывает при разных грудных болезнях, – ответил отец. – Если бы я мог посмотреть того мальчика! Он может прийти сюда или мне лучше прийти к нему?

– Спасибо, папочка! Ты такой добрый! – рассмеялась Марта и убежала, оставив отца в глубокой задумчивости.

Правда, больше он думал не о том факте, что его малолетняя дочь познакомилась с каким-то непонятным мальчиком, а о том, что этот мальчик может быть тяжело болен. И если это так, то ему следует помочь.

* * *

Король сидел в ванной комнате, окруженный чанами с кипящей водой, в каждой по еловой ветке. На руках он держал Родни, тот крепко спал.

Осторожно постучали, и дверь приоткрылась.

– Или заходи, или убирайся! – негромко буркнул отец.

Дверь скрипнула, раскрылась пошире, и в комнату вошел высокий худощавый мужчина.

– Ваше величество! – поклонился он. – Как?..

– Лучше. Уснул. Это действительно помогает. Герцог, та девочка…

– Мы проверили, – быстро и в то же время негромко заговорил вошедший, – в королевстве нет девочек с золотистыми локонами. Есть только брюнетки.

Король кивнул.

– Может, этой девочки не существует? Может, это какой-то дух, пришедший помочь нам?

– Будем молиться, ваше величество!..

* * *

Марта так горько плакала, что переполошила весь дворец!

– Милая моя! – отец крепко обнял дочь. – Как я могу вылечить этого мальчика, если он тебе снится?

– Для этого нужно волшебство, да?

– Конечно!

– Дядя Джерри? – с надеждой спросила Марта.

– Дядя Джерри, – ответил ей отец.

Джарет появился во дворце буквально через час. Выслушал девочку, взлохматил волосы и сказал:

– Если честно, я думал, война началась или эпидемия…

Тут же получил ощутимый тычок в бок. Нахмурился, бросил другу:

– Ты что, серьёзно?

– Заткнись! – нахмурился отец. – Для Марты это важно, поэтому прошу тебя.

– Тут Хранитель Снов нужен, а не волшебник. Я, конечно, его знаю, но не знаю, где он живет. Не думаю, что у него вообще есть дом в привычном понимании.

Марта, почуяв, что пора прибегать к тяжелым методам, прижалась всем тельцем к гостю и заплакала огромными слезами:

– Дядя Джерри! Ну, пожалуйста!

Джарет метнул разноцветные молнии.

– Ненавижу, когда ты плачешь. Прекрати немедленно!

Марта заревела пуще прежнего – пришлось сдаться.

– Хорошо! хорошо! Я поищу его.

Поймал суровый взгляд друга, добавил:

– Прямо сейчас пойду его искать, раз так нужно.

И исчез.

Джарет явился ближе к вечеру в сопровождении юноши, одетого в короткие пижамные штанишки и курточку, рисунок которой постоянно менялся.

– Викта Реаль, Хранитель Снов! – представился юноша, при этом мишки на его курточке поклонились.

– Да, да! – подбежала к нему Марта. – Я уже почистила зубы и расчесала волосы. Я готова!

– Отлично, юная леди! – улыбнулся Викта, в лапках нарисованных мишек появились цветочки. – Тогда не будем мешкать.

Обычно Марту укладывали спать родители, но в этот раз они просто поцеловали дочь и оставили её наедине с Хранителем.

– Ну, маленькая леди! – улыбнулся Викта. – Отведите меня к своему новому знакомому!

Хранитель достал из кармана волшебный кристалл, встряхнул его – внутри вспыхнули, закружились огоньки. И всё вокруг тоже закружилось. А когда перестало кружиться, Викта понял, что он вместе с Мартой стоит в большой комнате, а в середине комнаты – огромная кровать, на которой лежал крохотный бледный мальчик.

– Родни! – Марта бросилась к больному, забралась на постель. – Ты как?

Мальчик слабо улыбнулся.

– Я думал, не увижу тебя снова, – мальчик закашлялся.

Вот тут Викта испугался: понял, что речь идет о настоящем больном мальчике.

* * *

Бушевала буря. В замок даже ударила молния – Родни слышал, как забегали слуги. Дышалось тяжело, больно. Новый порыв ветра распахнул окно. Следовало, конечно, позвонить в колокольчик и позвать слуг, но ставни почему-то закрылись сами. Вернее, их закрыл незнакомец. В руках он держал большой коричневый саквояж.

Родни даже не испугался: если пришло время умереть – пусть так оно и будет. Он смело смотрел, как незнакомец идет к его постели.

– Ты Родни?

Незнакомец поставил на туалетный столик большой саквояж. Мальчик кивнул.

– Я – отец Марты. Она сказала, что ты очень болен.

– А где Марта?

Незнакомец улыбнулся.

– Навестит тебя позже. Ну, приступим!

Родни послушно снял пижамную курточку. Ему замерили температуру, посмотрели горло, ощупали грудь.

– У тебя растет камень в легком, его нужно удалить.

– Мне уже удаляли, – вздохну больной. – Он все равно растет.

– Вижу, – кивнул незнакомец. – Видимо, не находили зерно, из которого растет камень. Его бывает сложно найти, но я знаю секрет. Поверь, камень больше не вырастит. А вот ты вырастишь, станешь высоким и сильным.

Это звучало слишком прекрасно!

Незнакомец открыл саквояж, достал какие-то склянки и длинный тонкий нож. Чем-то холодным смазал грудь мальчика.

– Мне надо сделать надрез. Ты не боишься?

Мальчик замотал головой, хотя, конечно, очень боялся. Впрочем, боли не было. После незнакомец достали из саквояжа лоскут ткани, закрыл ею грудь мальчика чуть ниже надреза. Снова звякнули склянки и что-то заквакало. Незнакомец показал лягушку.

– Вообще она ядовитая, так что не трогай! Но любой яд может быть лекарством. Она не просто вытянет камень из твоей груди, но еще и прижжёт зерно. Сейчас!

Незнакомец сжал голову лягушки, чтобы она открыла рот, схватил кончик языка пинцетом. После отпустил лягушку. Она повисла на своем же языке на всю его длину! Язык осторожно поместили в рану, а саму квакунью усадили на ткань на груди мальчика.

Мальчик был так слаб, что лягушка показалась ему ужасно тяжелой! Но он ничего не сказал, терпел.

После незнакомец достал из саквояжа блокнот, карандаш, сел на край кровати, принялся что-то писать.

– А я действительно поправлюсь? – спросил его мальчик.

– Конечно! Cейчас распишу твое дальнейшее лечение – питание, режим дня, как делать лекарства, мази. Если не будет воспаления, то через неделю уже можно гулять. Правда, пока понемногу, затем не меньше часа.

– Мне нельзя гулять, – возразил Родни.

– Теперь можно и даже нужно.

Мальчик не поверил – какая-то дурная шутка! Но все-таки спросил:

– А бегать?

– И бегать, но не сразу, – незнакомец ответил так спокойно, как будто иначе просто не может быть. Сперва надо укрепить сердце и легкие. А потом постепенно начнешь делать другие упражнения на силу, ловкость. Верховая езда, само собой. Я распишу тебе порядок упражнений и на что обращать внимание.

Незнакомец перевернул лист блокнота, снова что-то записал. Захотелось приподнять голову и посмотреть, что там, но шевелиться мальчик боялся. Нет, не из-за лягушки, а из-за всего сказанного.

Бегать? Гулять? Ездить верхом? Слишком несбыточно и нереально. Он ведь только вчера задыхался в приступе кашля.

– Если я действительно поправлюсь, смогу бегать, гулять, то непременно женюсь на Марте! – твердо сказал принц.

Незнакомец негромко рассмеялся.

– Сперва вам надо вырасти. А там посмотрим. Брак – штука серьезная, не стоит торопиться с обещаниями.

Наконец, врач дописал – получилось несколько листов, покрытых витиеватыми рунами. Вырвал их из блокнота, положил на прикроватный столик. Затем склонился над больным.

– Так, всё почти закончилось.

Щелкнули ножницы. Незнакомец показал мальчику лягушку, только она была уже каменной.

– Она умерла, да?

– К сожалению! Зато ты будешь жить. Оставлю тебе на память. А теперь закрой глаза, тебе лучше это не видеть.

Мальчик зажмурился. Почувствовал, как что-то скользит внутри него – это незнакомец доставал язык лягушки. Все-таки стало интересно, чуть-чуть приоткрыл один глаз, и успел увидеть в руках врача что-то длинное, тонкое, похожее на червя.

– Еще немного!

В разрез посыпались сушенные травы. Защипало.

– Терпи! – улыбнулся незнакомец. – Осталось зашить.

Вот это оказалось больно, но мальчик терпел. Во-первых, принц. Во-вторых, не хотел показывать себя трусом перед отцом невесты. А ещё потому, что на туалетном столике стояла каменная лягушка, и жизнь заиграла новыми красками.

– Последний узелок, и теперь на самом деле всё! – незнакомец щелкнул ножницами. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – честно ответил мальчик.

Незнакомец достал из саквояжа бинт, отмотал немного, чем-то смазал, и залепил бинтом рану.

– Чтоб быстрее заживало. А ты молодец! Швы не надо снимать, но пока растешь шрам надо смазывать специальной мазью, а то будет тянуть. Рецепт оставил. Ах да! – вспомнил. – Вот еще! Это для укрепления сил.

Незнакомец достал из саквояжа несколько склянок с зельями, поставил их на столик. После укрыл мальчика.

– А теперь спи.

Родни кивнул и послушно уснул.

Его теперь ждал весь мир. И, конечно, Марта!

* * *

Ну и крик поднялся поутру! Сперва всех перепугала служанка, когда принесла завтрак. Затем перепугал всех король, обещая казнить абсолютно всех стражников, лакеев за то, что ночью никому не пришло в голову заглянуть к принцу.

– Вам не нужны головы, если не хотите ими думать! Сперва какая-то девочка приходит, теперь какой-то незнакомец!

Немедленно послали за лекарями. Те осмотрели больного и заключили:

– Камень иссечен. Принц будет жить!

Король снова заругался, но теперь уже от радости – ведь таинственный спаситель достоин самой высшей награды. Его следует немедленно разыскать! Пусть служит при дворе, получит подобающий титул. Тем более что у него есть дочь.

А что? Обручить их можно и сейчас, а поженятся, когда оба достигнут брачного возраста.

* * *

Сказание начинается…

Глава 1. Реджс. Часть первая

Грег изменился. Стал какой-то… Сытый. Да, точно! Он явно нашел бездонную кладовую, ха-ха! Если она, конечно, существует. Но Грег действительно стал каким-то заполненным. Так заполнить может только еда.

Я всё время хочу есть. И другие тоже. Нас всего тринадцать, двенадцать пацанов и одна девчонка. Мы живем в большом каменном, вечно холодном доме.

Мы – мусор. Нам это часто говорят. И я с этим согласен, потому что когда-то родители бросили нас. И теперь мы все живем здесь. Если бы мы не были мусором, мы бы жили дома, в своих семьях. А раз мы живем здесь, то мы мусор. Всё логично.

Я всё время хочу есть. Нас, конечно, кормят три раза в день, но порции такие микроскопические, что, кажется, еда растворяется раньше, чем попадает в желудок. Нам увеличивают порции, только если кто-то наказан. Наказанных не кормят. Мы стараемся, чтобы всё время кто-то был наказан. Обычно это Грег.

Он самый старший из нас, ему пятнадцать. Он вор. Ворует еду или то, что можно продать, чтобы купить немного еды. Правда, для этого нужно переплыть реку, ведь мы живем на острове. Или перейти по льду, если это зима.

Я знаю, что Грег мотается то на один, то на другой Берег, хотя это запрещено: война не думает прекращаться. Его могут принять за мародёра или разведчика. Неизвестно, что хуже, но убьют в любом случае. Грег не боится.

А ещё я всё время мёрзну. Горячая вода бывает только летом и то потому, что нагревается в трубах. Спим мы все в одной большой спальне без камина, с кучей окон. Всё время дует.

Каждый день до обеда уроки. После – свободное время. Ничем толком не занимаемся. Да и чем тут заниматься? Бегать нельзя, кричать нельзя. В книгах только цифры, по-моему, это скучно. Есть, правда, шахматы, но мне особо не с кем играть.

Но что прячет Грег? Он действительно нашёл бездонную кладовую? Или так изловчился обворовывать кухню, что этого никто не замечает?

Почти каждую ночь он куда-то уходит. Приходит под утро. Интересно, если я расскажу, что Грег ночами лазит на кухню, мне разрешат взять всю его порцию?

Надо за ним проследить.

* * *

Ночь.

Все уснули, я сделал вид. Даже громко захрапел. Сам залез под одеяло и украдкой смотрел на Грега. Он подождал немного. Затем встал и осторожно вышел.

Я пошёл за ним.

Грег зачем-то полез на чердак. Я за ним. Может, он проковырял дыру в потолке над кухней?

Как только залез на чердак, Грег меня схватил, зажал рот рукой. Рука у него оказалась тёплой и пахла ягодами. Я не испугался, потому что сразу захотел есть.

– Они говорят, что ты особенный, – зашипел Грег мне в ухо. – Самое время это доказать! Если не будешь кричать, кое-что покажу тебе.

Я кивнул головой, решив, что закричать всегда успею.

– Хорошо, – ответил Грег и отпустил меня.

На всякий случай немного отполз в сторону. Всё-таки он старше на два года и выше на целую голову.

– Хочешь есть? – спросил он.

«Ещё бы!» – чуть не закричал я.

Грег встал, отошел в угол и там из груды какого-то тряпья достал свёрток. В нём оказались помидоры, яблоки, огурцы. Грег отдал всё, даже не стал делить.

– Ешь медленно, а то подавишься, – сказал он.

Но всё равно съел быстро. Не наелся. С жадностью посмотрел на груду тряпья.

– Ещё? – спросил Грег.

У него правда есть ещё и он готов поделиться?

– Давай!

Грег принёс помидоры. Где он их прячет? Вкусные! Сочные!

– Наелся? А теперь выслушай меня, – сказал Грег. – Они врут нам. Все они.

– Воспитатели? – решил уточнить я.

– Да, – кивнул Грег. – Нас никто не бросал, нас украли.

* * *

– …Воспитатели сюда не ходят, так что у меня тут…

Грег замялся немного, решил не уточнять. Ладно, потом узнаю, что у него тут. Главное, что он меня не прогоняет. Возможно, у него есть ещё еда, может, даже посущественнее, чем овощи.

– Однажды ночью, – негромко проговорил Грег, – услышал голоса. Страшно удивился! Чего воспитателям не спится? Подполз к той части чердака, откуда доносились голоса, и в щель увидел учительскую. Там были люди, наши воспитатели и ещё кто-то. Раньше я их тут не видел. Они обсуждали нас. Они говорили, что мы – какой-то эксперимент.

Я ему сразу поверил. Наверное. Иначе почему тогда сказал:

– Докажи!

Чердак действительно очень большой и пустой. По нему можно пройти от одного края дома к другому.

Мы подползли к той части, где учительская. Оказалось, что Грег уже отковырял доски над столом. С его ростом легко спуститься и подняться! Меня же ему пришлось ловить.

Я и раньше бывал в учительской. Один. Нас сюда пускают по одному. Расспрашивают, иногда бьют. У меня никогда мысли не было прийти сюда вот так, тайком.

Грег открыл шкаф. Достал папки, это наши личные дела и медицинские карты.

– Они ненастоящие, – сказал Грег. – Настоящие вот здесь.

Грег снял заднюю стенку шкафа, и там оказался тайник.

– Вот это настоящие…

Не знаю, что хотел там увидеть. Или думал там увидеть. Но всё в моей жизни рухнуло, когда я открыл папку…

Глава 2. Другая сторона сказания. Часть первая

– Подведем итоги, – произнес голос, и комната заполнилась шуршанием бумажек.

– Эксперимент идёт уже восемь лет, – продолжил голос, – что мы имеем на сегодняшний момент? – Обвел взглядом присутствующих. – Кто начнет?

Молчание.

– Хорошо! Тогда начнем с общей обстановки.

С некоторым скрипом встал один из присутствующих.

– Эксперимент проходит в мире за номером 44. Населён преимущественно людьми…

– Погодите! – прервал говорившего первый голос. – Разве этот мир не использовался ранее?

– Использовался, господин Академик! – отрапортовал вставший. – Мир был обнаружен нами 148 лет назад. Населенных планет мало. Та, что заинтересовала нас, имеет уникальную географию – только два материка. Местные их называют Правый и Левый берега. Разделены они каналом, который называется Рекой.

– Не слишком ли много суши для одной планеты?

– Мы тоже так решили, – поклонился докладчик. – Оказалось, что местное население столкнулось с типовой проблемой их вида, а именно перенаселением. Но! Спустя череду конфликтов разного масштаба население пришло к идее космполизма и принялось застраивать водоемы.

– То есть оба материка имеют искусственную форму?

– Абсолютно верно. Внедрение агентов, – продолжил докладчик, – прошло успешно. 60 лет назад было принято решение провести эксперимент: насколько легко разобщить людей, так вроде бы крепко скрепленных языком, культурой и идеологий. На разжигание войны Берегов нам понадобилось чуть больше четырех лет.

– С космополитами всегда так, – заметил сосед докладчика.

Все согласно закивали.

– Далее мы просто держали мир на контроле на тут случай, если понадобится площадка для экспериментов.

– Насколько мне известно, – продолжил Академик, – изначально планировалось провести эксперимент в другом мире.

– Когда решался вопрос о месте проведения эксперимента, – ответил докладчик, – после тщательного анализа было принято решение о проведении его в мире за номером 44. В качестве аргументов указаны: достаточная сеть наблюдателей, полный разрыв экономических и политических связей между поселениями.

– Понятно, – кивнул Академик.

Докладчик продолжил:

– Интернат расположили на одном из островов Реки.

– Почему? На тот момент было усиление конфликта?

– Нет, – возразил докладчик, – с точки зрения полной изоляции.

– В чем суть эксперимента? – спросил Академик.

Слово взял второй докладчик.

– Исходя из многочисленных наблюдений за дивными и полукровками, нами остался так и не разобран механизм так называемого «пробуждения крови». Суть его в том, что в 16 лет в организме происходит некоторый эволюционный скачок, благодаря которому пробуждаются магические свойства породы. Это касается как дивных, так и полукровок.

– Что является причиной скачка?

– Доподлинно неизвестно, но во всех случаях, которые нам удалось наблюдать, перед скачком подопытный переживал мощный стресс-фактор. Чаще всего он был связан с ситуацией выживания.

Академик помолчал немного.

– Думаете, это биохимические процессы?

– Вполне возможно, – ответил второй докладчик. – Только непонятно, какие именно участки мозга в данном случае задействованы.

– Что именно делается для стимуляции?

– Дети постоянно находятся в негативных условиях. Они все спят в одной неотапливаемой комнате, баков с горячей водой нет. Еда скудная, порции маленькие. Обучаются они также все вместе по одной программе, без учета возрастных и прочих особенностей. Запрещены игры, нет телевизора, радио, художественных книг. Всё это в комплексе является благодатной почвой для постоянных конфликтов.

– Но способности не проявляются?

– Нет. Дети и физиологически, и психологически отстают от своих сверстников, что согласуется с условиями их содержания. Биохимические исследования тоже ничего не дают. С другой стороны, возможно, еще рано, ведь только одному из воспитанников скоро будет 16. Кстати, он единственный, кто решается покидать остров.

– С целью? – быстро среагировал Академик.

– Поиск пропитания.

– Почему возвращается?

– Недостаток социальных навыков взаимодействия.

– Какой планируете запустить стресс-фактор?

– Кардинальный, – ответил докладчик. – Мы утопим остров через три или четыре года, а там посмотрим – кто выживет, а кто нет.

Глава 3. Сэм, Хранитель Путей

В одном из множества техногенных миров молодой парень сидел на мосту и перебирал струны гитары.

Мимо проносились машины. Если кто и замечал музыканта, то лишь на короткий миг. Успевал при этом подумать, что он выбрал не самое удачное место – вряд ли кто-то остановится, чтобы кинуть пару монет в открытый футляр.

Подумавший тоже не собирался останавливаться, проносился прочь и вскоре уже охотно верил, что не помнит ни юноши, ни его музыки. Да и как можно было услышать мелодию в таком рёве?

Но на самом деле её слышали. Она падала в душу и прорастала тем самым беспокойством, которое заставляет уйти из пыльного офиса, от скучных людей навстречу неизвестности. Или просто переехать на другую улицу и наконец купить новый диван.

Сэм внешне мало чем отличался от бродяги любого мира. Только самые наблюдательные могли заметить странности. Длинноволосый, плохо выбритый, в поношенной клетчатой рубашке, он сидел на видавшем виды рюкзаке, поджав под себя ноги в изумительно белых носках. Стоптанные башмаки небрежно брошены рядом. А ещё, когда он играл, рукава задирались и становилось видно, что запястья обвиты множеством разноцветных лент.

Внезапно музыкант увидел высокую фигуру в чёрной кожаной куртке звёздного десанта, идущую по краю моста. Взмахнул рукой:

– Приветствую тебя, Хранитель ключей!

– И тебе не хворать, Хранитель путей!

Пришедший представился, пожимая протянутую руку:

– Вадим Морш.

– Сэм. Просто Сэм, – ответил бродяга.

Вадим сел рядом.

– Что у тебя за дела ко мне? – спросил Сэм.

– Я не знаю, с чего начать, – признался Вадим, – это очень давняя, путаная история. Ты же бывал в Эльсидории?

– Бывал, – кивнул Сэм. – Весьма приятный волшебный мир. Много музыки, сказок, вина. Опять же эльфы – весьма гостеприимный народ, если, конечно, ты им нравишься.

Вадим не ответил на это. Сам он эльфов, честно говоря, считал высокомерными выскочками и предпочитал не иметь с ними дел; Тим – редкостное исключение. Впрочем, продолжил:

– Восемь лет назад там похитили 13 детей. Они были…

– Полукровками?

Вадим кивнул. Про ту историю много кто знал и много где говорили, правда, ничего толкового.

– Я знаю про полукровок, – миролюбиво улыбнулся Сэм. – Тот, кто был до тебя, порой просил меня помочь перевести детей со смешанной кровью из одного мира в другой.

Это Вадим тоже знал. Спросил, правда, без особой надежды:

– Значит, ты знаешь тех, кто охотится за ними?

– Нет, – покачал головой бродяга, – не знаю. Но знаю, что они как тараканы расползлись по мирам и творят жуткие дела. Эльсидория тоже отравлена их присутствием. Тот, кто был до тебя, пытался найти их гнездо, но у него не получилось. Хотя об этом ты должен знать больше меня.

Музыкант коснулся гитары, прозвучало несколько грустных нот.

– Звезды постоянно шепчутся о короле, ищущем сына. Тот мальчик – один из тех тринадцати? – спросил Сэм.

– Да, – Вадим вздохнул, взлохматил чёрные жёсткие волосы.

– Он ведь сын Короля домовых?

Вадим снова кивнул, особым секретом это не было. Добавил:

– Но король ещё не знает, что я нашёл тот мир.

– Почему ты не скажешь ему? – удивился Сэм.

– Потому что нужно найти дорогу, которую не перебегут тараканы.

Вадим умолк, собираясь с мыслями. Поделился:

– Впервые вижу такое, но каждый раз, когда подбираю ключ к миру – появляется новая дверь. Словно по лабиринту иду! Вечно куда-то не туда заруливаю. – Морш подался вперед. – Я не вижу другого способа, кроме как пройти Путями.

– Хм!

Сэм отложил гитару.

– Тринадцать детей… Всего лишь дети! Вы же пришлете тех, кто будет топтать тараканов?

– Конечно! – откликнулся Вадим.

– Это будет сложно. Путь обычно открывается ненадолго и непредсказуемо. У него нет расписания, но если знать как, то можно услышать движение. Может быть, и повезет, кто-то успеет проскочить.

Бродяга наклонил голову, задумался. Морш молчал.

– Надо сходить посмотреть.

Вадим кивнул.

Сэм снова перебрал струны гитары.

– Звёзды рассказали мне, – наклонился он к Вадиму, – что проснулся Кристалл мёртвых. Это значит, что ряды Хранителей пополнились. Ты не знаешь, зачем Вселенной понадобился ещё один Хранитель?

– Не знаю, – пожал плечами Вадим.

Честно говоря, он впервые слышал о каком-то таком кристалле. Решил: «Надо расспросить Джеррьку, он точно знает».

– Возможно, пришло время мёртвым что-то рассказать… – Сэм провел ладонью по струнам, те мелодично согласились с Хранителем.

С его руки соскользнула лента, затрепетала и вмиг обвила руку Вадима.

– Не бойся! – поспешил успокоить собеседника Сэм. – Это просто часть волшебства Путей. Чтобы мы могли найти друг друга, а остальное поймешь, когда придет время. Теперь мне пора!

Сэм принялся зачехлять гитару.

– Да, конечно! – Вадим засуетился, шаря по многочисленным карманам куртки. Наконец нашел хрустальный шар. – Они здесь.

Сэм бережно взял в руки сферу.

– Хорошо!

Встал. Сказал:

– Теплой трассы, тебе мой друг!

– И тебе!

На том Хранители разошлись.

Глава 4. Совет

Тим молчал так долго, что Вадим забеспокоился.

Почти сразу после встречи с Сэмом Морш отправился в Альфар. Но Тим оказался занят на каком-то государственном совещании, пришлось ждать. Пока ждал, оказался атакован Еленой.

Она выпытывала последние новости о Короле домовых, пустила пару колкостей в адрес Мариэтты, впрочем, не слишком острых, поскольку хорошо к ней относилась. Затем перешла на своё многочисленное потомство.

Посетовала, что Ансар, третий принц Альфара, не желает изучать воинское искусство, как ему предписывает статус второго принца. Что Марк, первый принц и наследник престола, в этом году достигает брачного возраста, пора выбирать невесту, а ведь при этом его старшая сестра Марта, единственная принцесса королевства, даже не обручена! А Рэм, король Рэмдарии, всё тянет с рождением наследника, хотя статус обязывает.

Вадим как родному обрадовался лакею, который явился и объявил, что заседание закончилось и его величество желает принять господина Хранителя в своём кабинете.

– Уточни, пожалуйста, – наконец сказал Тим, – как давно?..

Благородный эльф откинулся на спинку кресла, сложил руки на подлокотники. В его позе, взгляде не было ни капли осуждения – все-таки вопрос щекотливый. Но Морш все равно чувствовал себя неуютно, поэтому носился из углу в угол.

– И почему не сказал раньше? – Вадим глубоко вздохнул. – Я как раз направился к Джерри, когда узнал про Натали. А потом завертелась вся эта ерунда! В общем, не получилось… А потом… потом решил проверить: а те ли это дети?

– Проверил?

– Нет, – признался Вадим. – Только собрался переступить границу мира, как возникли проблемы. Словно кто-то узнал, что я узнал, и решил помешать мне узнать поточнее. Мир как будто в бетонном кольце! Если бы кто мне сказал, что так может быть, не поверил бы! Но факт остается фактом: я не могу туда попасть. Правда, – наклонился к Тиму, зашептал: – есть один парень, Сэм, Хранителей Путей. Путь – это почти то же самое, что и портал, только витиеватее.

Брови Тима поползли навстречу друг другу, в ореховых глазах зажглись знаки вопроса.

– Понимаешь, все миры пронизаны особыми нитями. – Морш замахал руками, пытаясь подобрать нужные слова. – На умении их чувствовать строится магия перехода.

Тим кивнул – это же принцип использовали в заклинании радуги, чтобы быстро переместиться из одной точки в другую в Эльсидории, что гораздо приятнее, чем сам переход, от которого кружилась голова и к горлу подкатывала тошнота.

– Но есть особые места – там, где пересекаются множество нитей. И если уметь находить эти места, то можно переходить из мира в мир, не тревожа межмировое пространство.

Ореховые глаза благородного эльфа скользнули взглядом из угла в угол.

– Ладно! – Тим хлопнул ладонью по колену. – Сделаем вид, что понял. И Сэм умеет находить эти места?

– Да, – кивнул Вадим. – Их очень много, гораздо больше, чем ты думаешь. Фактически все мосты являются такими узелками.

– Мосты?

– Да. В общем, я всё рассказал Сэму, и он обещал помочь.

Благородный эльф снова нахмурился, спросил:

– А насколько этот Сэм надежен? Сам понимаешь, надо быть осторожным.

– Не! – махнул рукой Вадим. – Я успел заметить, что в Хранители попадают дико странные типы, но, в сущности, все мы – славные ребята.

– Хорошо, – после некоторой паузы согласился Тим. – Думаю, как лучше сказать это Джерри…

Друзья переглянулись, одновременно подумали: «С этим будут проблемы».

* * *

Дело в том, что Джарет, Король домовых, уже две недели как живёт на Грани, где абсолютно справедливо наслаждается объятиями подруги после восьмилетней разлуки.

Да, не стоит рассчитывать, что он обрадуется внезапному нарушению их уединения. С другой стороны, речь идет не о ком-то, а о его родном сыне. Вернее, их. Но опять же с третьей стороны…

«Нет, торопиться нельзя», – подумали оба.

Тим подошел к стене, на которой висел гобелен с изображением родового королевского древа. Ногтем поскрёб пятно в углу. С неудовольствием подумал: – «Опять в чистку отдавать!»

В этом углу вопреки политическому благоразумию вышито имя Короля домовых: он приходится неким родственником Елене. Более конкретно родство лучше не обозначать. Но Джарет и это ценил, поэтому каждый раз замарывал своё имя на древе, утверждая:

– Пусть тайна останется тайной!

«Хороша тайна! Все кому не лень знают, – подумал Тим. – Вон Ансар и Марта в него пошли: такие же златовласые. Правда, глаза обычные, голубые, не разноцветные, как у дяди. Да и посадка головы… Нет, всё-таки кровь – не вода».

– Да, сперва сами разберёмся, – повторил благородный эльф. – А вдруг там другие дети? Или ещё что… Конечно, в любом случае их не стоит оставлять там. Просто, сам понимаешь, отбить и перевези тринадцать детей – не так просто, требуются ресурсы. В том числе магические. А с этим будет гораздо проще, если там есть его сын.

Замечание в целом резонное.

– Слушай, – оживился Тим, – помнится, на Грани есть технологии, позволяющие определить родство? Так?

– Так, – согласился Вадим.

Ореховые глаза благородного эльфа разгорелись.

– Значит, когда Сэм найдет то место, мы подсунем детям специальный порошок, чтобы у них пошла кровь носом. Не волнуйся, это абсолютно безопасно! Они все воспользуются платками – у них ведь есть платки? Или салфетки? В любом случае, они испачкаются. Платки, конечно, выкрасть проще. Кому они нужны? Но в любом случае…

– У нас будут образцы крови! – воскликнул Вадим. – А как мы возьмем образцы их родственников?

– Думаю, традиционным способом.

* * *

Стемнело.

Вадим ушёл несколько часов назад, но Тим всё сидел в кабинете. Разложил перед собой листы бумаги. Расчертил колонки, набросал какие-то имена.

«Нужно соблюдать осторожность… Дело крайне деликатное. И даже опасное. Так, подумаем, где лучше организовать встречу? – бросил взгляд на карту Эльсидории. – Нет, нет! Только не здесь! Подыщем подходящее место на Грани».

– Уж слишком Они укоренились здесь! – сказал Тим вслух.

* * *

Кто Они?

Хотелось бы знать! Их технологии – не магия – невероятно развита, об этом говорит тот факт, что Они могут ходить из мира в мир с такой легкостью, словно из одной комнаты в другую. И это странно, потому что одно с трудом соседствует с другим.

Сэм назвал Их «тараканами». В этом что-то есть! Они похищают людей, дивных, полукровок для каких-то экспериментов, пытаются копаться в нутре магии, расщепляют генотипы. Шпионят, подглядывают.

Фу! Мерзость!

Восемь лет назад Они похитили тринадцать детей, все полукровки. Просто пришли и забрали из семей. Ночью, днем – убивая всех, кто пытался помешать. Среди малышей – Реджс, сын Джарета и Мариэтты. Тогда погибла славная девушка, которую пара приютила после одного неудачного путешествия между мирами.

Произошедшее показало то, как глубоки Их корни в Эльсидории. Конечно, это случилось не без помощи Совета магов – по идее вечные хранители самых чёрных магических тайн, а по факту – сборище старцев с мрачными, но совершенно немагическими тайнами.

Тим поежился. Перед глазами встала сырая темница, монстр, дышащий ему в лицо. Садовая статуя, пытающаяся скинуть его в один из каменных мешков. Чёрные рты магов. И бумаги, которые они не успели сжечь перед смертью…

«Новый Совет так и не собрался!» – подумал Тим и вздохнул. Да, все они были вредными стариканами, но благодаря им находилась хоть какая-то управа на Джарета! Конечно, и Мариэтта, и Джеймс знают, как успокоить его разбушевавшегося, но как его остановить, когда он что-то решил?

«Ладно! Сейчас речь не об этом!»

– Тринадцать полукровок, выросших в чужом мире среди чужих людей, – размышлял король Альфара. – Конечно, мы сумеем отбить их! Но как сказать им, кто они? Да так, чтобы не напугать? Не оттолкнуть?

Опять вспомнился Джарет.

– Нет, нет! – Тима аж передернуло. – С его методами пусть сидит в Эльсидории.

Благородный эльф хлопнул ладонью по столу.

– Будет лучше, если родственники сами поговорят со своими детьми. Всё-таки кровь – есть кровь. Тем более если Сэм прав, то уходить нужно небольшими группами. Так что пусть на каждого ребенка будет один взрослый. Всего получаем 26 участников…

Много.

– Еще хорошо бы накинуть парочку, так сказать, для усиления военной мощи.

Тим постучал пальцами по столу.

– Итого 28… Рискованно! Весьма и весьма…

Тим встал, подошел к окну, посмотрел на сад. В ночных сумерках он казался по-особенному уютным, даже волшебным и таким мирным, как будто всё зло мира сосредоточено где-то в другом месте. Например, на странице книги, которую можно в любой момент убрать на дальнюю полку.

К сожалению, это не так…

– Реджс…

Благородный эльф вздохнул, заложил руки за спину, прошелся по кабинету. Снова сел.

– Без Мари не обойтись. Джерри, конечно, раскричится, но нет, ему лучше остаться. А вот Мариэтта там нужна. Она – мать, выросла в техногенном мире. А это своя специфика! Конечно же, Вадим. Кто ещё?

Задумался.

– Может, попросить Огиона? – вспомнил Тим о старом маге. – Да, было бы неплохо! Помощь старого волшебника не помешает. Хотя, конечно, сильно колдовать в чужом мире опасно, да он и не рискнет! В случае чего просто наподдает своим посохом. В общем, приличная компания получается! А что делать? Всё-таки это дети…

Наши дети…

Тим зажмурился. Вспомнился молодой принц, бросающий в лицо старого короля фразу, что нельзя идти против своей природы. А старый король только качал головой в ответ…

Постучались.

– Пап, ты занят? – в кабинет заглянул Марк. – Уже поздно. Мама прислала спросить, когда ты освободишься.

– Заходи! – Тим улыбнулся сыну, пригласил сесть. – У меня к тебе очень важное и очень секретное дело.

После того как расположились в креслах, благородный эльф продолжил:

– Мне нужно, чтобы ты нашёл кой-кого. Вернее, много кого. И привёз их на Грань. На тот случай, если кто-то не захочет, возьмешь… – задумался, – снотворное. Хотя нет! Это лишнее. Тема такая, что должны пойти сами.

Марк удивленно выгнул правую бровь. Тим быстро добавил:

– Вадим тебе поможет. Он же скажет, куда их всех везти. Там – не выпускать! Понял?

Марк кивнул.

– Молодец! – Тим похлопал сына по плечу. – А теперь собирайся!

* * *

Вот сумерки окончательно сгустились за окном. Дворец погрузился в привычные ночные шорохи. Если как следует прислушаться, то можно вычленить осторожные шаги стражников; с тех пор как пропал Реджс, Тим чуть ли не втрое увеличил число королевской гвардии. Конечно, ради этого пришлось существенно сократить другие расходы, немного поднять налоги, но всюдность таинственных незнакомцев пугала.

Обсудить бы это с Джаретом!

Последнее годы друзья толком не разговаривали – не до этого было. Сперва запой, потом та история с Натали, потом не менее странная история с Мариэттой, а теперь сладкая парочка скрылась от всех на Грани и непонятно, когда вернется.

А Тиму так не хватает цепкого взгляда друга! Уж кто-кто, а Джарет умеет вертеть цифры так, чтобы никто в обиде не остался.

И вот тут благородный эльф впервые подумал:

– Это же его заклинание! Как он может не знать, что оно сработало?

Глава 5. Реджс. Один из тринадцати. Часть первая

Меня наказали.

Утром не смог толком встать, кое-как помылся. Ох, земля просто качалась под ногами! И в итоге спалился на ерунде, меня наказали. После уроков вместо обеда отправился мести двор.

Сперва позлился, конечно. Кому охота вместо еды метёлкой махать? Но нужно спокойно, обстоятельно обдумать произошедшее.

Наверное, лучше не знать, но я знал.

И что теперь мне с этим делать?

Нет, вопрос неверный! Что мне делать теперь? Да, так лучше. Потому что в первом варианте одна жалкая растерянность, а на это я не имею никакого права. «Делать теперь» – это двигаться дальше.

Куда?

Хотел бы я знать! Да я вообще много чего не знаю. Что значит «Король домовых»? какая-то кличка? А может, «домовой» – это какое-то географическое название? Что значит полукровка? Половина крови? Это как?

Но самое главное – оно же самое страшное – почему я здесь? Почему мы все здесь?

Нужно вернуться. Я тогда прочел не всё. Уставился, как тупой баран, на один-единственный листок. Даже не перевернул. А ведь там полно бумаг! И не только про меня, про всех нас.

Мы все особенные!

Стоп! – сказал себе.

Я не смогу эту кипу быстро прочесть и тем более запомнить. Надо переписать. Или сфотографировать. Но где взять фотоаппарат? Где проявить пленку, напечатать фотографии? Сколько времени сожрёт копирование вручную?

Но даже если смогу, отсниму, перепишу – где это всё хранить? Наши тумбочки регулярно проверяют.

Спрятать на чердаке? Вариант. Но опять же – насколько надёжный?

И тут меня осенило.

Лоло!

Маленький, с несуразно большой головой, круглыми очками в чёрной оправе, Лоло читал быстрее всех! Не просто быстрее всех нас, но, наверное, быстрее вообще всех. Но самое главное – он с абсолютной точностью запоминал прочитанное.

* * *

Грегу идея поначалу не понравилась. Дела всех он уже давно прочел, вот только ничего толком не запомнил! Лишь в общих чертах. Типа «слишком много терминов» и прочего бла-бла-бла.

Конечно! Ведь все эти бумажки писались умниками для умников. Типа нашего Лоло.

Аргумент подействовал, и Грег согласился посвятить в тайну очкастого придурка.

В интернате, как и полагается, есть библиотека. Она доверху забита всяческими картами, справочниками и прочей скучной ерундистикой. Но Лоло щёлкал всё это, словно конфетки. Часами сидел в дальнем углу, уткнувшись в какую-нибудь монографию и чихая от пыли. Там-то мы его и нашли.

Он испугался, уронил книгу. Вжался в стену, залепетал:

– То-толь-ко оч-ч-ки не-не сло-май-те-те.

Он заикается. Когда волнуется, так особенно. А волнуется часто. Жизнь такая! А сейчас задрожал, словно лист на ветру.

– В общем, так, шкер, – Грег приподнял его за ворот, – сегодня ночью ты пойдешь с нами кой-куда, и, если попробуешь кому-либо про это прожужжать, тебе будет крышка.

Для большей убедительности Грег сунул ему под нос кулак. Бедняга закивал так усердно, что очки слетели.

Остаток дня Лоло трясся так, что мне даже стало его жалко. А вот когда мы ночью вытащили его из постели, не заныл. Трясся, но шел. Я его даже чуточку зауважал.

Когда залезли на чердак, первым делом достал из кармана платок, бережно завернул в них очки и положил на пол. Сказал:

– Я го-гот-т-ов.

– К чему?

– Вы же би-бить бу-будете, – Лоло зажмурился. – Только бы-быстро, хорошо?

– Дурак! – сплюнул я. – Сейчас будешь читать и запоминать.

Лоло так откровенно обрадовался, что даже не с первой попытки очки напялил. Грег, как и прежде, ловко отодрал пару досок. Затем презрительно посмотрел на нас, фыркнул и велел ждать. Вернулся через пару минут с папкой.

– Читаешь быстро, – сунул её в руки Лоло, – и абсолютно всё запоминаешь.

Очкарик закивал. Устроился у чердачного окна и открыл первую папку. Прочитал первый лист – дрогнул. Посмотрел имя на обложке – снова дрогнул, посмотрел на нас.

– Читай! – нахмурился Грег. – Времени-то до утра только.

Лоло закивал головой. Перебрал папки, выбрал ту, что с его именем – я не удивился. Читал быстро, то и дело перечитывал. От скорости у него даже очки то и дело запотевали. Тогда Лоло снимал их и вытирал уголком рубашки.

– Это надолго! – фыркнул Грег и пошел к своим ящикам.

Но в этот раз еда меня не заинтересовала. Я сел рядом и тоже стал читать папки. Читал условно, конечно, чуть в терминах не утонул! Ох уж эти умники! Но Лоло даже не икал.

– Слушай, может, тебе свечу зажечь? – опомнился я. – Или фонарик дать?

Ну а что? Как-никак ночь на дворе. Да и вообще… он вроде нормальный парень оказался. Не скулил, не морочил голову тупыми вопросами: зачем, что, почему! – как будто мы сами знаем! Сел и стал читать.

– Не надо, – в ответ мотнул головой Лоло, – я вижу в темноте. Просто привык… у окна…

– Видишь? – удивился я.

– Да, как и все.

Все? – удивился я. И внезапно удивился тому, что ориентируюсь ночью так же хорошо, как и Грег. Правда, за остальными никогда этого не замечал. Хотя было ли мне дело до остальных? А вот Лоло заметил. Глазастый! хотя и в очках.

* * *

К рассвету Лоло успел трижды прочесть все дела.

– Это не всё, – сказал он. – Тут есть с-сылки на ка-какие-то док-к-кументы. С-здесь толь-к-ко общая ин-ф-формация. И наши мет-трики.

– Метрики? – удивился я.

– Да, в основном от-тносит-тельно к-крови. И дис-сципли-нарные нак-казания.

– Но там больше ничего нет, – сказал Грег.

– Надо найти! – Лоло поправил очки. – Эт-то важно. И фо-фотог-графии. Их должно б-быть много. А ещё надо рас-ск-казать ост-тальным.

Зачем остальных беспокоить? Самим бы разобраться! А там видно будет.

– Не бу-будет, – мотнул головой Лоло.

Вот зануда!

– Это ка-к-кой-то экс-кспери-мент по анализу повет-денческих моделей полук-кровок.

– Эксперимент? – чуть не закричал Грег.

Да я и сам едва не заорал! Вот это приехали.

– Да, вот! – Лоло зарылся в бумаги и ткнул пальцем в абзац.

Это страницу мы оба не прочли, поскольку она не относилась к кому-то из нас, а была в целом. И согласно этому «в целом» нас тут изучали как крыс!

Лоло затрясся:

– Поэт-тому нужны остальные бу-бумаги. Надо понять, за-зачем мы с-здесь, что они хотят с нами с-сделать. А е-ещё… Из-зъятие…

– Чего изъятие? – спросил уже я.

Лоло побледнел.

– Там на-написано, что мы все были из-зъяты, а как – не написано.

Сказал и умолк.

А я подумал, что да, там везде есть слово «изъяты», а не «похищены». Хотя, думается мне, это одно и то же. Вон воспитатели же когда в тумбочках находят что-то, говорят:

– Это мы у вас изымаем, – а потом наказывают.

Стоп!

– Значит, и нас нашли, изъяли и… – тут похолодел – наказали наших родителей?

Как?

По лицу Грега я понял, что он думает точно так же.

Глава 6. Реджс. Один из тринадцати. Часть вторая

О том, чтобы рассказать всем, так и не договорились: тут всё-таки нужно единое мнение. А вот его-то как раз пока не было!

Решили дежурить по ночам на чердаке. Вдруг опять будет какое-нибудь тайное собрание, нам посчастливится, и мы узнаем, где ещё один тайник?

Составили график. Вот тут начались сложности. Если Грег нормально переносил бессонные ночи, я – тоже более или менее, то Лоло!.. Просто бедствие какое-то! Он засыпал, представляете? Заглянешь через часок-другой на чердак, а он уже сопит вовсю. Спасибо, что не храпит!

Даже подумывал убрать его с дежурства, но не спать каждую вторую ночь… Честно говоря, пока это слишком сложно, но, если возникнет необходимость – вообще не буду спать.

Может всё-таки рассказать остальным? Так хоть проще будет! Хотя… Кто знает? Вдруг Тилька или ещё кто побежит жаловаться? И тогда кранты? Ничего не узнаем? Лучше потерплю.

* * *

В ту ночь я полез на чердак, хотя дежурил Лоло. Что-то прям засосало под лопаткой! Прям ух как. Прям драть бы и драть до мяса! Но я сразу понял, что это не щекотка и не блоха. Тихонько собрался и выскользнул. И, конечно же, этот дебил успел уснуть!

Я как следует сунул его кулаком в бок, чтобы знал. Лоло виновато засопел. И вот как раз в этот момент мы поняли, что нужно срочно подойти к чердачному окну, что там, внизу, сейчас происходит нечто невероятно важное.

Мы это поняли так внезапно и одновременно, что застыли с открытыми ртами. Переглянулись, даже не успев подумать, ринулись к окну и увидели там внизу человека…

Как странно!

Интернат ведь расположен на острове. Типа в целях безопасности. Хотя, скорее всего, для того чтобы чужие не шастали и носы не совали куда попало. В случае надобности мы пользовались паромом, гремучим как дьявол. Конечно, до берегов не так далеко, при желании можно и доплыть, но желающих раньше не находилось.

Так кто это?

Мародер? Нет, не похож. Они ходят группами, а не поодиночке. Да и, как правило, экипированы по-военному. Это я точно знаю: захаживали. Правда, давно, видимо, поняли, что брать тут особо нечего. А у этого что? Какой-то чехол за спиной.

– Гитара, – шепнул Лоло.

Я пригляделся. Точно!

Стало интереснее. Теперь мы уже просто вдавливались в стекло.

А гость между тем оглядывался. Насмотревшись, подошел к дереву, засохшему еще прошлым летом. Я, конечно, не мог это увидеть, но почему-то понял, что он улыбнулся. Затем визитёр сунул руку в карман, что-то достал. Подкинул. Это что-то рассыпалось сверкающей пылью и осело у корней. Потом гость повернулся, поднял голову и – в этом я абсолютно уверен – посмотрел прямо на чердачное окно! И помахал рукой.

Лоло зачем-то помахал ему в ответ.

Затем гость развернулся и исчез.

А утром дерево расцвело…

* * *

Первой это заметила Хелли.

Она как единственная девочка умывалась самой последней, потому что только одна душевая. Обычно, когда все вставали, сразу же уходила, чтобы никого не смущать. Гуляла, если была хорошая погода, сидела в коридоре, если погода была плохой.

То утро вроде не отличалось от всех прочих. Хелли встала первой и тихо выскользнула из спальни. Мы вставали уже как получится! Кто легко и быстро, кто вразвалку. Лоло вообще едва оторвался от подушки. Да и я, признаться тоже: всю ночь думал о внезапном госте. Как вдруг осторожно постучалась Хелли.

– Ребята, дерево расцвело…

– Какое дерево? – сперва не поняли мы.

Даже я и Лоло!

– То, во дворе. Мёртвое…

Мы высыпали во двор.

Действительно!

Расцвело.

– Э-тто из-за т-того п-порош-к-ка, – шепнул мне Лоло, а я шикнул на него, мол, не болтай.

Дерево, насколько я помню, зелёным особо никогда не было, прошлым летом в него попала молния – засохло окончательно. Но почему-то его никто не спилил. Так оно и торчало громоздкой чёрной раскорякой посреди замощенного камнем двора, страшное до чёртиков. Но сейчас оно покрылось пушистой клейкой листвой, кое-где даже выглянули белые цветочки.

Мы стояли, задрав головы, и смотрели, забыв обо всём на свете. Что нужно умываться, одеваться, что скоро завтрак, если мы опоздаем, нас накажут. Мы смотрели. Я ощущал, и остальные это ощущали – я это точно знаю! – как тепло шевелится что-то в глубине желудка, поднимается к горлу, но вырывается не криком, а вздохом. А потом облачко наших вздохов поднимается к ветвям и оседает там то ли пылью, то ли росой.

Высыпали воспитатели, что-то закричали, зашумели руками. Но мы их не слышали, словно они вдруг стали тенями.

Подул ветер, стряхнул пыльцу, а она, в свою очередь, окружала нас плотным кольцом. Мы дружно принялись чихать. Чихали так сильно, что кровь пошла носом.

Уже позже, когда дружно стирали красные сопли салфетками, Лоло бубнил, что это не просто так, что это что-то да значит и прочее. Я толком не разобрал, но в целом был с ним согласен.

Всё-таки внезапно ожившее дерево – это хороший повод для вопросов.

Но ещё больше вопросов возникло, когда мы вышли после обеда во двор, а оно снова стало мёртвым…

Глава 7. Реджс. Нас тринадцать. Часть первая

Той ночью дежурил я.

Я сел, приготовился к томительному ожиданию, как вдруг через щель между досками просочился свет – в учительскую кто-то зашёл. Я распластался по полу и стал тише тихого.

Там внизу директор интерната какому-то дядьке в круглой шляпе и плаще рассказывал про дерево. Подробно так рассказывал. Как я понял, он успел даже взять несколько листьев для анализов и сделал несколько снимков. А когда сказал, что у нас всех носом пошла кровь, гость заметно оживился.

– Значит, дерево расцвело? Очень хорошо!

Лично я ничего хорошего в этом не видел.

– И эффект продержался всего несколько часов? – спросил дядька в шляпе.

Директор согласно кивнул.

– Какие есть предположения? – снова спросил дядька в шляпе.

И тогда директор открыл шкаф с личными делами – я замер! Вот честно, даже сердце биться перестало! Он открыл тайник, переложил папки с нашими настоящими делами и достал досточку. Что-то сделал с ней, и на досточке зажегся прямоугольник. Он заводил пальцами по прямоугольнику – по нему замелькали картинки.

– Смею предположить, что это либо Грег, либо Хелависа, – сказал директор. – Отец Грега – эльф. Причем из древа лесных эльфов. Их специализация – лечение деревьев. А мать Хелли – дриада. Правда, их специализация – цветы, фрукты, но дерево цвело.

Дядька в шляпе ответил:

– У нас нет данных, что они могут использовать деревья или цветы в качестве оружия. Или способа отравления. Но это не означает, что они не могут применять свою магию против врага. Так всё-таки Грег или Хелависа?

Чего? Что за чушь он несёт? Или это не чушь? Неужели правда дерево напало на нас?

Я аж вспотел!

– Скорее, Грег, – ответил директор. – Он достигает нужного возраста. Мы сделали несколько дополнительные тестов, результаты будут завтра. А ещё мы усилили наблюдение за ним. И за Хелависой. На всякий случай.

Ого! Значит, теперь Грегу нельзя подниматься на чердак. Вот чёрт! Буду дежурить с этим очкастым чудиком. Хороша перспектива сдохнуть от недосыпания.

А дядька в шляпе сказал:

– Будет лучше, если вы дополнительно протестируете всех подопечных. Особенно обратите внимание на Реджинальда.

Тут я не просто вспотел, а прямо-таки взмок ручьями.

– Смею заметить, что он – весьма неперспективный объект, – сказал директор. – Его средний балл весьма посредственный, особых нарушений дисциплины нет. Он ни в чём не привлекает внимания.

– Его родители до определенного возраста тоже особо не привлекали внимания, – резко ответил дядька в шляпе. – Именно поэтому они выжили.

Я судорожно сглотнул.

– Хорошо, – согласился директор, – мы проведем дополнительные тесты.

* * *

Я кинулся в спальню, чтобы разбудить Грега и лупоглазого. А там – вот жесть! – все навытяжку стояли у кроватей, а фигура воспитателя переливалась с ноги на ногу посередине, монотонно бубня кодекс поведения.

Ночью нам запрещалось покидать спальню, но раньше никогда не проверяли: все ли мы на местах? Куда нам деваться-то, собственно говоря? Кому мы нужны?.. Ой. Нужны. Папам. Мамам. Только они не знают, что мы тут.

В общем, приплыли.

И что делать?

Я робко заглянул в спальню, судорожно пытаясь придумать более или менее сносную причину отсутствия. Заболела голова, пошел подышать свежим воздухом? Ога, за это ещё больше накажут. Забыл занести книгу в библиотеку? Какая библиотека ночью, ты о чём? А! заболел живот и…

В этот самый момент меня увидел толстяк Пуся. Подмигнул. И – клянусь так и было! – быстро сунул в рот хвост…

Ну и знатно же он блеванул!

Воспитатель подскочил, затряс подбородком. Я кинулся в кладовку при спальне, схватил тряпку, ведро. Бросился в спальню.

Пуся схватил ведро, скорчил жалобную рожу, и его снова вырвало.

Воспитатель так скривился, что даже забыл добавить строгость в голос:

– Где вы были, воспитанник?

Я, как и полагалось, вытянулся, отрапортовал:

– Пусю… Эээ… Питера вырвало, господин воспитатель. Я пошёл за тряпкой и ведром.

– Разве вы сегодня дежурный?

Вообще-то нет, тупица Гум. Сейчас воспитатель посмотрит на график – и мне хана!

И тут Гум перекосился лицом, схватился за живот и застонал:

– Пуусяаа!

Отобрал ведро, сунул туда голову и весьма правдоподобно зарыгал.

Офигеть!

– По правилам, господин воспитатель, – встряла Хелли, – если дежурный не может выполнять свои обязанности, то их выполняет следующий по графику. А это он, – указала на меня.

Кстати, это правда.

Воспитатель покачался на каблуках. Внимательно посмотрел сперва на Пусю, потом на Гума, потом на меня. Спросил:

– Кто-нибудь ещё заболел?

– Нет, господин воспитатель! – отрапортовал я так бодро, как будто он спросил: «Есть ли отсутствующие на уроке?»

– Хорошо, – воспитатель снова качнулся. – Завтра утром вы двое должны явиться в медкабинет, вот вам освобождение от первого урока. – Он достал из кармана блокнот с бланками, вырвал два листа, чирканул на них имена. – Уберите тут, и всем спать!

* * *

Убирали мы все вместе. И я подумал, что мы впервые делаем что-то вместе. Ну, по-настоящему. Без приказа, надзора, а потому что так надо.

Вместе.

Но после никто не лег спать. Остальные десять ребят оттеснили от меня Лоло и Ганса. Хелли уткнула руки в бока и грозно так сказала:

– А теперь рассказывайте!

* * *

Так нас стало тринадцать.

Глава 8. Джарет и Мариэтта. Часть первая

Заявились втроем – Тим, Вадим и Сэм. Последнего взяли случай сложных вопросов. Ну и вообще, чтобы Джарет и Мариэтта понимали, с кем им предстоит иметь дело.

Король домовых встретил гостей откровенно недружелюбно. Сразу же заискрил разноцветными глазами, забубнил на трех языках.

А вот подруга его обрадовалась. Правда, присутствие незнакомца ее смутило. Щечки залились краской, бросила быстрый вопрошающий взгляд любовнику – того и гляди, нырнет за широкую спину короля. И тогда вообще будет бесполезно с ними обоими о чём-то говорить. К счастью, она всё-таки взяла себя в руки.

Выглядела она по-прежнему непривычно юно. Хорошо, что ещё не на 16, как совсем недавно в больнице, а уже лет так на 20 с небольшим. Быстрый взгляд врача определил, что она много спит и хорошо питается. А вот у Джарета – тени под глазами, нос заострился. Спрашивается: чего он так нервничает-то?

И ещё интересно, знает ли Мариэтта, что последние восемь лет провела не в коме, как усердно заверяли, и вся Эльсидория считает ее погибшей? Может, поэтому Джарет не хочет возвращаться? Здесь легко поддерживать иллюзию правды, а дома? Непременно же кто-то проболтается! Но даже если и побоятся чесать языками, то будут пялиться с ужасом и любопытством.

Известие о том, что дети нашлись, ещё больше напрягло любовников. Мариэтта тяжело задышала, а Джарет зло стрельнул разноцветными глазами. Спросил:

– Вы уверены?

Тим снова подумал, что он уже давно всё знает. А если знает, почему молчит? Сказал:

– Да, мы абсолютно уверены, но есть сложности…

Тут у Джарета нервно дёрнулся зелёный глаз – Тим осёкся. Быстро оглядел присутствующих и извиняющимся голосом негромко спросил:

– А ещё мне право неловко, но, Джерри, ты не мог бы мне провести небольшую экскурсию по дому?

* * *

Едва вышли из гостиной, как Джарет с силой сжал локоть благородного эльфа, оттащил его подальше от двери, захрипел:

– Какого чёрта?

Тим чуть не вскричал:

– Ты знаешь! Я так и думал!.. – ему тут же зажали рот.

– Тише! Тише!

Джарет с опаской огляделся, кивнул золотистой головой: идём.

Прошли на кухню. Уже там Король домовых сгрёб все ножи в кучу и от всей души грохнул их в мойку. Зашипел, затрясся:

– Да, я знаю! знаю! Но ей рано ещё об этом знать. Неужели ты не понимаешь?

– Не понимаю, – как можно спокойнее ответил Тим. – Джерри, это ваш ребёнок, разве ты не заинтересован…

– Он в безопасности, – отрезал Джарет. – Я слежу за ним.

Тим нахмурился, отчеканил:

– Позволь тебе напомнить: он у Них. И, по-твоему, как долго он будет в безопасности? И потом, – Тим бросил быстрый взгляд на дверь, – если ты будешь препятствовать, она тебя не простит. Никогда.

Тим похлопал Джарета по плечу, добавил:

– Не глупи.

* * *

– Он знает, да? – чёрные глаза Мариэтты пытливо впились по очереди в Вадима и Сэма. – Так?

Хранители не стали отрицать.

– Ублюдок! – прошипела женщина.

Захотела встать, но Сэм схватил её за руку.

– Не надо! Ему страшно.

– А мне нет?! – вскричала Мариэтта.

– Я был там, – тихо проговорил Сэм. – Ваш мальчик живет в холодном мёртвом доме, там нет и не может быть домового. Да и сам остров ненастоящий – это что-то вроде баржи, просто очень большая и с ногами.

– Механический остров? – Вадим представил себе картинку. Спросил: – А ноги для чего? Убежать? Или это дополнительный способ защиты?

Сэм пожал плечами.

– Это надо будет учесть, – кивнул Морш. – Интересно, какие технические фишки там ещё есть?

– Думаю, если они владеют технологией перехода, то у них полно сюрпризов в рукавах, – согласился Сэм, после обратился к Мариэтте: – Я, конечно, плохо знаю его величество, только по слухам. И я понимаю, как вы сейчас рассержены на него.

Мариэтта сощурилась.

– Но сейчас нельзя ссориться с ним, – продолжил Сэм. – Его нужно уговорить. И боюсь, это сможете сделать только вы, госпожа.

– Что?

Мариэтта растерялась, бросила быстрый взгляд Вадиму.

– Мы знаем, как выйти оттуда, – ответил Морш, – но не знаем, как войти. Мари, нельзя пользоваться порталами. Вот совсем нельзя! Это словно в лоб заявить Им, что мы пришли. Они тогда развернут остров, и замелькают механические пятки! Провернуть всё надо тихо и незаметно.

– При чём тут Джерри?

Хранители снова переглянулись.

– Понимаешь, Мари, – продолжил Вадим, – Король домовых – это не просто титул, это весьма специфическая магия. Домовые там и прочее.

– Что прочее?

– Путями идти слишком долго, – заговорил Сэм. – Это, конечно, надежная магия, ее нельзя перехватить или загасить, но, увы, имеет четкую географическую фиксацию. А ближайшая точка в трех днях пути на машине, пешком и того дольше. Учитывая, как там настороженно относятся к незнакомцам, незаметно группа не пройдет. А нужна именно группа. Но! – Сэм ткнул пальцем в потолок. – Есть ещё один способ – магия Королей домовых.

* * *

Матери на протяжении многих веков в силу разных соображений соглашались на волшебный контракт. А раз это так, то женщина имела право передумать и вернуть ребенка, но только на определенном условии. Это могло быть что угодно! Но, конечно, относительно в пределах разумного – Король домовых не мог потребовать от слабой женщины свернуть гору или погасить солнце, скорее – узнать истинное имя волшебника или стоптать семь железных башмаков, сгрызть семь железных сухарей.

По мнению многих, Джарет придумал самое страшное условие: нужно пройти через Лабиринт к замку за Городом гоблинов. История знает лишь пару-тройку случаев, когда матерям удалось выполнить данное условие, и то не без помощи самого Короля домовых.

Идею пройти через Лабиринт предложил Сэм. Это впервые прозвучало на небольшом совещании, где присутствовали пока только Тим и оба Хранителя. Надо заметить, что, услышав такое, благородный эльф и Вадим дрогнули. Во второй раз Сэм заговорил об этом уже перед родственниками детей. Естественно, все ахнули. Только дурак сунется в Лабиринт!

– Это самый оптимальный вариант, – доверчиво хлопнул ресницами Хранитель Путей, не понимая, почему большинство так реагируют.

Ещё бы! Сэм Лабиринт только издали видел, и каким-то особенным место ему не показалось.

– Да, но… – робко подала голос дриада Лелея. – Как мы его пройдем? Там множество монстров, ловушек, и вообще это нереально!

– А что, если попросить Джарета на время убрать монстров и дать карту? – предложил змеевик Крахт.

Он был из таких дальних земель Эльсидории, докуда репутация Джарета странным образом так и не докатилась. Поэтому не понял, когда все рассмеялись, и даже немного обиделся, но Тим ему объяснил:

– У Лабиринта не может быть карты по определению. Он слишком подвижен и слушается только своего создателя. И потом вам нужно будет выйти к острову, а не к замку. А уговорить Джарета…

– Но там не только наши сыновья! – захлопали крыльями братья-пери Филипп и Константин. – Там ещё и его сын!

Собравшиеся снова зашумели, в этот раз припоминая разные грехи Джарета.

– Вот что! – вдруг сказал старый толстый гном Туфмбор. Сказал так уверенно, что спорящие умолкли. – Уговаривать его – долго. Взывать к совести – бесполезно. Но! – Гном поднял палец. – Нужно использовать волшебство Королей домовых против него же.

Туфмбор обвел взглядом присутствующих. Все задумались над сказанным. И в тишине прозвучал голос Вадима:

– Это гениально!

* * *

– Понятно, – Мариэтта внимательно выслушала план. Повторила: – Понятно…

Чёрные глаза оборотня забегали.

– Но ведь волшебство имеет свойство застывать. Он точно сумеет после стольких лет изменить координаты? Или вообще забыл заклинание? Не записал?

Присутствующие переглянулись, они тоже думали об этом.

– Понятно, – снова произнесла Мариэтта, закусила губу.

– Воспользуйтесь заклинанием, госпожа, – улыбнулся ей Сэм. – Джарет – Король домовых, а значит – заложник собственной магии.

Глава 9. Лабиринт. Часть первая

Никто в здравом уме не войдет в Лабиринт.

Никогда.

* * *

Где-то тысячу лет тому назад, плюс-минус столетье, его возвел Джарет позади своего замка. Правда, больше для того, чтобы заявить права на жезл мага, чем для чего-то другого. Но Совет магов в очередной раз отказал, и интерес к детищу у Короля домовых угас.

О Лабиринте вспомнил только тогда, когда провел ряд экспериментов по оживлению мебели. Идея посетила его на фоне хронических проблем со слугами, которые, в сущности, сводились к тому, что за мизерный оклад нужно терпеть премерзкий характер Хозяина, бесконечную череду любовниц и толпу благородных мстителей, состоящую из членов семьи и покинутых возлюбленных. И вот, рассчитав очередной штат, Король домовых принялся творить.

Но, увы, зачарованные вешалки стремились снять шляпы с гостей вместе с их головами, плита плевалась огнем, кидалась посудой, столы и стулья шипели и пинались. Создавалось впечатление, что абсолютно все они унаследовали кусочек характера создателя.

В итоге Король домовых предпочел сослать ожившую мебель в Лабиринт, где она окончательно одичала.

Ещё сколько-то времени Лабиринт жил своей жизнью, пока однажды Джарет не обнаружил, что замок окружен плотным кольцом хаотично появляющихся и исчезающих стен.

Да, у магии тоже есть чувство юмора.

Пришлось закатать рукава и загнать Лабиринт в старые рамки. Правда, остатки волшебства с образовавшихся тропинок Джарет убирать не стал. С тех пор единственной безопасной дорогой к замку является та, что соединяет его с Деревней, остальные так или иначе ведут в Лабиринт.

Выйти оттуда без Короля домовых просто невозможно.

Но самое жуткое в Лабиринте – это его непостоянство. Стены то поднимаются, то опускаются. Замыкаются в тупик, ведут бесконечными туннелями. А вход в Лабиринт возникает то там, то здесь.

* * *

Да, были времена, когда Лабиринт гостеприимно распахивал ворота всем желающим пощекотать нервы и просто заблудившимся путникам, а там они уже пропадали без какой-либо надежды выбраться. Но прошли.

Нет, ворота всё так же распахиваются, и порой даже кто-то заходит. Но теперь в каждом таком случае хрустальный шар в руке Короля домовых начинает тревожно вибрировать, и Джарет с матами отправляется вызволять незадачливого путешественника. Если, конечно, пребывал в соответствующем настроении или не был занят более важными делами. В таком случае проблему решала зачарованная мебель. Она попросту скидывала несчастного в один из многочисленных колодцев, а там его уже подбирала Чунда.

Кстати, возможно, именно поэтому местность вокруг замка несколько заброшена – всего-то одна Деревня! И то вытянутая подальше от Лабиринта. Вот кому охота иметь столь неспокойного соседа? Как будто одного Джарета мало!

Лучше всех это понимала Мариэтта. Но если с норовом любовника она более или менее справлялась, то Лабиринта откровенно побаивалась. Тем более что имела несчастье туда попасть.

Конечно, это произошло случайно!

Мариэтта только-только пережила свой первый Весенний бал и все последующие после него события и начала бегать вокруг замка для успокоения нервов и поддержания формы. Лабиринт видела только издали, изредка слышала разговоры о нём. Насколько это опасное место, представляла себе тогда весьма смутно: в детстве ей не рассказывали страшных сказок о пропавших в бесконечных туннелях.

Она просто решила, что подошла не к парадным воротам, а каким-то другим. Совершенно без опаски переступила волшебную границу и оказалась в ловушке.

Рванулась назад – поздно! Линии ворот растворились, камни покрылись вековым мхом, как будто прохода здесь никогда не было.

– Так! – сказала себе Мариэтта. – Без паники. Джерри получит сигнал и придёт за мной. Сейчас главное не сходить с места. Сяду и буду сидеть.

Не тут-то было!

Со всех сторон по камням зашуршали монстры самых разных мастей, настолько несуразные, что больше похожи на обман зрения. Потянули щупальца, заклоцали челюстями. Мариэтта вскочила и рванула прочь.

Она бежала, а Лабиринт даже не думал сворачивать – вытянулся в бесконечность.

– Джерри!

Споткнулась. Чуть не упала. Чуть щупальце не обвило ступню. Мариэтта оттолкнулась, выпустила когти, уцепилась за выступы камней. Забралась на стену. Стена тут же зашаталась, резко ухнула вниз – оборотень покатился кубарем. Внизу ее уже поджидали разинутые пасти. Какие-то доли секунд – челюсть оборотня вытянулась, клыки заострились, шарики мышц налились сталью. Еще доля секунд – и она на клочки разодрала первого попавшегося монстра.

Остальные удивились, если они вообще могут удивляться. По крайней мере, немного отступили, но только для того, чтобы застрекотать что-то непонятное. В ответ Лабиринт наполнился шорохом миллиарда существ.

Бежать!

– Джерри, чёрт побери! Где тебя носит?

Сердце ухало в пятки, отскакивало и застревало в горле. Мариэтта бежала. Двое существ спрыгнули на неё со стены – она ловко отразила нападение. Когда сама же вновь пыталась забраться, камни как будто покрывались коркой льда – не зацепиться.

Наконец, повезло – ухватилась. Стена резко рванула вверх, да так резко, что рука болезненно дернулась в суставе. Стена колыхнулась, подбросила оборотня настолько высоко, что Мариэтта увидела Лабиринт полностью, и он весь колыхался множеством существ, которые в данный момент стремились только к одной точке.

«Это конец», – успела подумать Мариэтта. Но страх уже отступил. Она раскинула руки, поджала ноги. И когда сила тяжести неизбежно потянула вниз, её обхватило облако белоснежных крыльев…

Нет, добровольно в Лабиринт войти может только самоубийца.

Или вконец отчаявшийся.

Глава 10. Джарет и Мариэтта. Часть вторая

Мариэтта орала. Никто и подумать не мог, что она может так орать. Обычно так орёт Джарет.

– Надеюсь, она его не съест, – проговорил Вадим, прислушиваясь к раскату воплей.

– Да, это было бы нехорошо, – согласился Тим.

– Ещё бы! – печально вздохнул Сэм. – Когда ещё новый Король домовых появится!

Благородный эльф с любопытством покосился на соседа, а Морш не сдержался – фыркнул. А Сэм продолжал спокойно смотреть в потолок и ждать завершения событий.

Втроем они сидели в гостиной, забытые на фоне развернувшегося скандала: Джарет, как и ожидалось, категорически отказался. Распсиховался, ушёл. Мариэтта кинулась следом. И теперь вроде как находились на кухне: по крайней мере, крик доносился не сверху, а других помещений на первом этаже нет.

Оставалась, конечно, козырная карта в рукаве, но, по всей видимости, Мариэтта надеялась уговорить его. Правда, если судить по громкости, это плохо получалось.

Странно, что совершенно не слышно Джарета.

Крик стих так внезапно, что приятели насторожились.

– Пойду гляну, – сказал, вставая, Тим, – вдруг кому медицинская помощь нужна.

* * *

Завидев благородного эльфа, Джарет рассыпал разноцветные угли и исчез, хлопнув дверью. Мариэтта затопталась на месте, не зная, то ли идти за ним, то ли сперва самой успокоиться. Решила – последнее.

– Идём, – бросила Тиму, зашагала в прихожую.

Там сорвала с вешалки куртку и вышла на крыльцо. Тим дал ей пару минут и прошел следом.

Мариэтта стояла на ступеньках и нервно царапала спичку о коробок. Сигарета в зубах подплясывала, а чужая куртка то и дело сползала с по-птичьи тонких плеч.

Сейчас она – заплаканная, с растрепанными непривычно короткими каштановыми волосами – показалась благородному эльфу особенно трогательной и милой. Так и тянуло обнять.

– Дай!

Тим отобрал сигарету, спички. Прикурил. Затянулся, колечками выдохнул дым, протянул сигарету Мариэтте, та затянулась, нервно шмыгнула носом.

«Какой же она всё-таки ещё ребёнок!» – мысленно улыбнулся Тим, а вслух спросил:

– Чья куртка?

– Джерри. Он курит, когда нервничает, а пить нельзя. Думает, что никто не знает. Даже я. – Мариэтта дернула плечиком. – Лжец хренов!

Снова затянулась.

– Как он может? Вот как?

«Понятия не имею!» – подумал Тим и сказал:

– Он просто напуган.

– Напуган? – Мариэтта резко вскинула голову, сверкнула чёрными очами. – Там наш сын! Что может быть важнее этого?

– Королевство, – спокойно ответил Тим.

Мариэтта фыркнула, выдохнула при этом колечко дыма.

– Да как это вообще может отразиться на Сюррии! Где они, а где… – Махнула широким рукавом, задумалась. – Думаешь, это может спровоцировать войну? Но!..– Осеклась, закусила губу.

Мариэтта зло сжала губы, растоптала сигарету. Зажгла новую.

– Нельзя вечно сидеть в норах и молиться, чтобы Они и в этот раз прошли мимо твоего дома, – неожиданно сказал Тим. – Ты это хотела сказать? Да Они заполонили Эльсидорию, как тараканы на вшивой кухне! Они чертову тучу лет убивают, похищают, но до сих пор так толком не знает, кто они такие вообще! Что им нужно? Особенно от нас, полукровок! Но всем ведь проще и дальше делать вид, что полный порядок. Ты это хотела сказать.

Мариэтта молчала. Делала одну затяжку за другой.

– И ты абсолютно права! – выпалили Тим и совершенно не по-королевски вспотел. – Пойми, Они нашили способ напугать Джерри. Вряд ли они это сделали специально, никто не думал, что это напугает его так сильно. Когда Они забрали тебя…

– Что? – Мариэтта так широко открыла рот, что сигарета выпала.

«Джерри меня убьет!» – успел подумать Тим, но отступать было уже поздно. Мариэтта запыхтела, шагнула вперед. Благородный эльф быстро оглянулся, даже голову втянул в плечи. Взял женщину за локоть.

– Ты была не в коме. Ты была у Них, а мы считали тебя мёртвой.

Тим во всех подробностях рассказал, как нашли окровавленное тело на камнях, как Джарет захлебывался криком. Рассказал, как вместе с Вадимом выкопал могилу в лесу, перенёс тело, завернутое в старый эльфийский плащ, а после засыпал землей.

– Мы положили твой меч на могилу, но каким-то образом он оказался у Джерри. Подозреваю, что близнецы принесли.

Мариэтта слушала, мяла пальцами сигареты. Раскрошила всю пачку.

Слова закончились так же внезапно, как и начались. Тим хватил воздух ртом. Следующая правда – Натали Лисс – слишком страшная. Благородный эльф впервые подумал, что Джарет в чём-то прав, предпочитая умалчивать о некоторых фактах.

– Когда он вдруг заявил, что ты жива, я решил, что он сошёл с ума. Ой, да все мы так решили! Он ведь пил, Мари! Сильно. Я даже не понимаю, как он смог тебя узнать в том, во что Они тебя превратили…

«Натали Лисс».

Тим судорожно сглотнул и выдал:

– Ты появилась вдруг! В больнице. Никого не узнавала. Ничего не помнила. Не спрашивай, как ему удалось вернуть тебя тебе же, я правда не знаю.

Мариэтта поплотнее закуталась в куртку.

Благородный эльф затоптался рядом, не зная, что лучше сделать сейчас.

И вдруг она спросила:

– Тим, это действительно может привести к войне?

Полукровки.

Смешанная кровь! Проклятье рода и прочее, прочее, прочее. Всё началось с полукровок. И пока Они берут для своих опытов полукровок, это мало волнует королей.

«Но ведь это неправильно! – чуть ли не закричал Тим. – Они убили моего отца! Моих братьев!» Сжал кулаки.

Перед глазами встал собственный кошмар: отец уверяет сына, третьего принца, убить ещё нерожденного ребенка во имя благополучия королевства.

– Как король, я должен остановить тебя, – честно сказал Тим. – Война – это кровь, грязь. Тем более что шансов победить фактически нет. Джерри тут прав. Но…

Тим судорожно глотнул, вспомнил наспех сколоченный деревянный ящик, в котором привезли тела двух принцев.

– Но я, чёрт побери, эльф! – сжал кулаки. – Позволять Им творить то, что Они творят, значит идти против своей природы!

Благородный эльф преклонил колено перед полукровкой, протянул ей раскрытую ладонь.

– Ты можешь рассчитывать на меня и мой меч.

– Даже если мы проиграем?

Тим сглотнул, ещё раз подумал о бремени короны, но всё-таки сказал:

– Даже если мы проиграем.

Глава 11. Джарет и Мариэтта. Часть третья

Ледяные капли упали на разгоряченное лицо. Глубокий вдох. Выдох. Нужно успокоиться.

Джарет убрал волосы с лица. «Нужно сосредоточиться».

Попытался разозлиться – не получилось. Слишком многое пережил за последние месяцы. Слишком многое переживает сейчас. Почти не спит. Чувствует себя даже старше, чем есть на самом деле. Ломота во всём теле.

«Не сейчас! Не сейчас!» – приказал себе Король домовых. Снова вдох. Выдох.

Вдох…

Выдох…

Встряхнул головой, разметая ледяные струи.

Вроде полегчало.

Растёрся толстым полотенцем, закутался в халат. Открыл дверь и столкнулся с Мариэттой.

Она несколько насмешливо оглядело его, провела ладонью по лицу.

– Опять морозился? Спина не заболит?

Джарет не ответил. Маленькая, прохладная ладошка прожигала кожу насквозь.

Мариэтта улыбнулась:

– Компания нас покинула.

– Вот как? – Джарет изящно выгнул правую бровь. – И что теперь?

Мариэтта рассмеялась, раздвинула полы халата на его груди.

– Какой ты всё-таки красивый!

– Эм… – разноцветные глаза сощурились.

Они только что крупно поскандалили, и вот она пришла. Зачем? Помириться? Или это всего лишь смена стратегии?

С золотистых волос упала капля и побежала по груди – Мариэтта поймала её губами. Провела языком вдоль образовавшееся влажной дорожки, обхватила губами мочку его уха. Пальцы затеребили пояс халата.

– Мари, – на всякий случай решил уточнить Джарет, – я прощён или тебе просто хочется секса?

Мариэтта рассмеялась:

– А есть разница?

– Собственно говоря, никакой!

Рухнули на постель. Одежда зашуршала, путаясь в пальцах и нехотя падая на пол. Губы сливались, обжигаясь об дыхание.

Джарет внезапно отстранился.

– Секс – не ваше оружие, сударыня!

– Что?.. Джерри!

Но Король домовых уже встал, начал одеваться.

– Джарет! – требовательнее крикнула Мариэтта.

– Слушай, – проговорил Джарет, застегивая рубашку, – я, конечно, абсолютно нещепетилен, именно поэтому всегда знаю, с какой целью меня тащат в постель. Обычно мне всё равно, но сейчас, признаться, я не в восторге.

Мариэтта обхватила руками голые ноги.

– Джерри, прости меня!

– Давай так, – Джарет примирительно улыбнулся, – ты оденешься, и мы попробуем всё обсудить заново. Ты ведь с тем же вопросом, не так ли?

– Так, – Мариэтта кивнула.

– Или… – в разноцветных глазах мелькнули бесенята, – сперва секс?

– Нет, сперва обсудим. Отвернись! Я оденусь.

* * *

Спустя пять минут они сидели на кухне. Джарет потягивал мартини, Мариэтта пила пиво.

– Я не могу провести тебя через Лабиринт. Это…

– Уже слишком?

Мариэтта сделала глоток.

– Тим рассказал мне…

Джарет нахмурился.

Натали!

– Вот как? И что же?

– Про то, что ты… – Ох! как сложно, даже самой не верится. – Про то, что ты считал меня мёртвой…

– И?

Натали!

– Ну, про клинику, про то, что я считала себя другим человеком, что ты привёз меня сюда…

– И? – твёрже повторил Джарет.

Сглотнул.

Натали!

– Всё, – Мариэтта повела плечом. – Что-то было ещё?

Джарет осторожно выдохнул. Мысленно поклялся: «Уши ему откручу!» Глотком осушил бокал. Провёл пальцем по стеклянным краям – бокал снова наполнился.

«Понятно», – едва заметно качнула головой Мариэтта.

– Джерри, – взяла его за руку, – я не буду спрашивать, почему ты не стал говорить мне об этом. Ты вечно о чём-то умалчиваешь! Думаешь, что можешь так защитить меня, хотя это неправда. Наивный! Правда – лучшее оружие. Джерри, я же не идиотка и не слепая. Ты караулишь меня, когда я сплю. Ты чего-то боишься, ведь так? И это как-то связано с тем, что произошло со мной?

Джарет попытался выдернуть руку, но она только сильнее сжала его пальцы.

Повторила:

– Так?

Джарет внезапно разозлился.

– Да! Да, чёрт побери! – рявкнул с такой яростью, что Мариэтта освободила его руку. – Зачем ты пошла туда одна? Зачем!!

Джарет сжал её плечи.

–Этого бы всего не произошло, если бы я был рядом!! – Встряхнул её. – Ну почему, стоит мне только отвернуться хоть на минуту, как ты тут же влипаешь!

Разговор явно пошел не в ту сторону. «Так! Так!» – быстро оценила расклад Мариэтта и решила сменить тактику.

– Прости! – голос ее дрогнул. – Я просто думала, что справлюсь. Джерри… – слёзы потекли по щекам. – Я такая идиотка! Из-за меня целых восемь лет прошли впустую.

Правая бровь Джарета изящно выгнулась. «Однако! – ухмыльнулся про себя. – Посмотрим, кто кого!» Притянул её к груди.

– Девочка моя… Конечно, Они стерегли тот дом. Карма просто идиотка! Её братец, впрочем, не лучше. Этот ублюдок жрёт как целая рота солдат! Нет, даже две роты. Целая армия!

Мариэтта рассмеялась:

– Так тебе и надо!

– Ну, конечно! – фыркнул Джарет, впрочем, беззлобно. – Мир?

– Мир, – потянулась за поцелуем.

«Дворцовыми интригами, девочка моя, тебе заниматься рано!» – улыбнулся Джарет, нежно касаясь губами её губ. Но всё-таки не сдержался:

– Слёзы тоже не твой конек.

Тут же получил сильный удар в бок. Охнул:

– А вот этот метод как раз работает!..

На всякий случай отскочил в сторону, вскинул руки.

– Повторять не надо! Я понял и готов к переговорам.

* * *

Глубокой ночью они сидели на полу на кухне, закутавшись в одеяло. Мариэтта пила шампанское прямо из горла, громко смеялась – она была уже изрядно пьяна. Джарет глотал водку из высокого бокала, устало улыбался.

– Ты засыпаешь, давай я тебя отнесу.

– Нет! нет! – Мариэтта покачала бутылку перед носом, икнула. – Я ещё не всё выпила.

– А, по-моему, уже достаточно.

Мариэтта зыркнула чернющими глазами:

– Зануда.

Джарет повёл бровью:

– Не буду спорить.

Вскоре она уснула, пьяно уткнувшись лбом в его плечо. Наверное, стоило осторожно встать и отнести её в спальню. «Позже», – решил Джарет, провел ладонью по её волосам.

Толчками наваливалась опьянение. Мысли шевелились вяло.

– Я идиот, – прошептал Джарет.

Увы, ему пришлось пообещать провести всех желающих через Лабиринт. В том числе и Мариэтту.

А как он мог отказать, если она произнесла заклинание? Вот какой чёрт её научил?

Я хочу, чтобы ты вернул ребенка, которого забрал. Сейчас же!

Король надкусил губу, сверкнула бусинка крови.

«Тим, скорее всего. Нет, я всё-таки однажды сверну ему нос набок! Или… как его там?.. Сэм? Нет! Ему-то откуда знать?»

«Кстати, кто там идёт? Эльф, русалка, дриада, гном, драконид, пери… И? – Джарет мотнул головой, пытаясь вспомнить. – Эх! – отмахнулся, – короче, весь эльсидорийский зоопарк!»

«И моя девочка…»

Джарет прижался губами к её виску, вдохнул аромат волос.

«Не пущу! – обнял так крепко, что чуть не задушил. – Прости, но ты туда не пойдешь!»

Глава 12. Реджс. Нас тринадцать. Часть вторая

Жизнь переменилась.

Раньше каждый был сам по себе. Бросали друг другу только общие фразы. А тут словно прорвало! Едва воспитатель выключит свет, как мы говорим, говорим, говорим… Причем рассказываем друг другу такие вещи, в которых раньше даже сами себе боялись признаться.

Странно это!

Вот Тилька – самый младший из нас, ему всего-то десять лет – боится воды. Причём даже в стакане. Мол, вода с ним говорит. Раньше бы поржали: а на каком языке говорит, на нашем или ихнем? А сейчас уважительно киваем. Говорит – это странно. А раз странно – значит, что-то да значит.

Хелли всегда знает, какая будет погода – ей об этом говорит земля. Ну не смешно ли? Нет, не смешно. Потому что Хелли ни разу не ошиблась.

У Пуси хвост. Самый настоящий! И такой ловкий, словно рука. Пуся его прячет. Ну как прячет… А фиг пойми как! Исчезает и всё, а когда надо – появляется.

А Грег во время обеда ищет в овощах семена. Если попадаются, засушивает в салфетке. Затем дышит на них – да! просто дышит – пихает в один из ящиков, которые на чердаке держит, и вскоре вырастает помидор там или огурец. Обалдеть просто! Поэтому и зависал на чердаке ночами. Он ими приторговывает на местном рынке, копит – хочет сбежать. Ну, чтобы своих искать. Только где их искать-то?

Гум откуда-то притащил ящик для Грега и говорит, мол, пусть в спальне стоит, поближе к окну. Мы сперва, конечно, замялись, но он был так уверен, что мы решили: ладно, пусть стоит. И знаете что? Воспитатели ящик не заметили! А через день мы все уже помидоры трескали. Вкуснющие! Гум вообще оказался на все руки мастером. Из любой ерунды что-то годное смастерит, а с какой скоростью прибирается! Вот уму непостижимо!

А Ларс может голыми руками вытащить лист из духовки. Правда! Он так булочки на кухне ворует.

Ром и Ромус раньше враждовали, дрались чуть ли не до крови, но оказалось, что их отцы – братья. Теперь – друзья не разлей вода. А ещё они умеют летать. Честно! сам видел. Правда, совсем чуть-чуть поднимаются над полом, но поднимаются же! Выше – пока боятся. Но это ничего! Они тренируются.

Пихте не бывает ни жарко, ни холодно, поэтому вечно одевается последним. Потому что если оденется первым, то напялит шорты в мороз или кофту в жару. Раньше мы смеялись, а теперь подсказываем. Потому что это странно – не чувствовать ни жару, ни мороз. А раз странно – то что-то да значит.

Шуша просто очень сильный. Хотя он всегда был самым сильным из нас, но раньше нам это не казалось странным, а теперь кажется. Тем более что он не такой уж и крупный, просто кулаки большие. Вон Грег его на две головы выше, а ведь они почти ровесники.

А Тин, Итан то есть. Он… Он просто маленький. Пыжится казаться странным, хотя ничего такого в нём нет. Думаю, это из-за возраста: он немногим старше Тильки.

Интересно только: а в чём моя странность?

* * *

В ту ночь… В ту ночь стало так странно, что перетрусили мы знатно! В общем, легли мы, но и десяти минут не прошло, как Гум подскочил, завопил, что дом шатается. Конечно, ничего не шаталось, но переполошились все знатно. Малышей кое-как успокоили.

Снова легли. И услышали тоненькое такое: «Уууааа! Ууууааа!»

Вот че за фигня?

– Тсс! – зашипел Лоло. – Это камни поют.

Камни?

А они, действительно, такие: – «Уууааа! Эээааа!» – и ещё что-то такое же. Что за ерунда? Все думали так же. Один Лоло сел поближе к стене, заслушался.

– Интересно, о чём они поют? – тихо спросила Хелли.

– Про дорогу из звёзд, – ответил Лоло. – Про живые стены.

Вот это номер!

– Ты понимаешь? – удивились мы.

Для нас-то это просто вопли, а Лоло ответил:

– Что-то приходит в наш мир, и теперь они могут говорить. Но только с теми, кто их слышит. Это камни мне сказали.

Он даже встал, подошел к стене, чтобы погладить камни. Ишь ты!

– И давно ты это слышишь? – осторожно шепотом спросил Ром.

Осторожно, потому что больше похоже на то, что у нас одновременно крыша поехала.

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Лоло. – Мне кажется, я всегда мог их слышать, просто они говорили слишком тихо, больше на шорох было похоже. Они впервые такие громкие.

Лоло снова погладил камни, а мы уважительно закивали.

– Они знают, кто мы. Говорят, что мы заразили их своими… эм… – Лоло нахмурил лоб, подбирая слово, – своими странностями.

– Это как? – не понял я.

Лоло пожал плечами.

– Они сами не понимают. Но раньше они просто были камнями. Росли в земле. После их обработали, привезли сюда, построили этот дом. И много лет это был просто дом.

Опять «ууу», «эээ», «ааа». Лоло прислушался, кивнул.

– Всё началось, когда принесли нас. Камни говорят, что мы первые дни сильно плакали. И им впервые стало… больно? – Лоло так удивился, что даже очки вспотели. – Да, боль. А потом мы перестали плакать, но боль осталась. А сейчас… Ээ…

Лоло вновь прислушался.

– Я не очень понимаю. Они говорят про белого человека с глазами-звездами, вроде как он был здесь несколько лет назад.

Лоло умолк – заслушался. Ещё бы! Голова просто кругом! Значит, всё началось с нас? Как? Почему?

– Про что ещё поют? – тихо спросил Тилька.

– Я не очень понял. Подождите! – ответил Лоло, даже палец поднял.

Мы уважительно умолкли.

Нет, всё-таки раньше я бы ржал во всё горло – ну что за бред-то? Поющие стены, дорога из звёзд. Трижды «ха»! Но сейчас сидел так же тихо, как и остальные. Ждал.

– Это какая-то история, – наконец сказал Лоло. – Наверное. Не знаю. Что-то вроде… Для того чтобы найти потерянного среди звёзд, король должен поднять живые стены. Тогда они проложат дорогу или туннель, или что-то в этом роде, чтобы кровь могла прийти за своими детьми.

Кровь?

– А что это значит? – спросил я.

– Не знаю, – пожал плечами Лоло, – камни про это не поют.

Но голос у него всё-таки дрогнул. Соврал – понял я. Все это поняли. Все посмотрели на меня, даже Лоло. И я должен был это сказать, поэтому сказал:

– Они нас нашли.

* * *

Это отец. Сейчас я это точно знаю! Он начал сниться не так давно, не больше года.

Во сне я шёл по городу. Здания кругом разрушены то ли войной, то ли временем. И тут вдруг увидел отца…

Сперва испугался, конечно. Идешь такой, а тут бац – мужик перед тобой. Но не убежал. Он так посмотрел на меня – так грустно, что я перестал бояться. Просто стоял поодаль и пялился. Не понимал, чего ему надо?

Во второй раз он приснился спустя месяц или около того. Как раз зима была, и я снег во дворе кидал. Замерз до жути! Как итог – простыл. И вот снова сон: разрушенный город, мужик. Посмотрел на меня и давай подходить. Думаю: пофиг! Так плохо было. А он меня на руки взял и занёс в один из домов. Там была кровать с тёплым таким одеялом. Я не удивился – сон всё-таки. Он меня укутал, а потом у него в руках появилась чашка. Он осторожно, по глоточку поил меня. Улыбался. А когда я проснулся, то уже не болел.

Так он мне приснился ещё три раза. В последний раз – да! – где-то за неделю до того, как всё началось. Во сне было лето, летали бабочки. Отец тогда заговорил со мной. Он сказал:

– Мне надо уехать.

А я спросил:

– Далеко?

Отец улыбнулся.

– Очень. Я постараюсь вернуться. И тогда…

А что «тогда», он не продолжил, потому что я проснулся.

Больше не снился. Да я толком и не сплю сейчас! А сейчас думаю: может, он хотел сказать, что тогда придёт за мной?

Глава 13. Другая сторона сказания. Часть вторая

– Значит, всё-таки они обнаружили приют? – повторил Академик.

Он прошагивался вместе с Профессором вдоль казарм. Люди это назвали бы «прогулкой», но не Они. Просто данные движения ногами крайне полезны для поддержания тонуса.

– Что будем делать? – спросил Профессор. – Эвакуировать? Ликвидировать?

– Ждать.

Прошлись еще немного.

– Первозданные недовольны результатами. Время идёт, а механизм так и не определён.

– Предлагаете ужесточить содержание?

– Можно. Но насколько это будет целесообразно сейчас? Нет, данный опыт необходимо учесть при наборе новой группы. Только условия как можно жестче!

– Работные дома?

– Да! Крайне эффективный механизм, – согласился Академик.

Молчание. Десять шагов туда, десять – сюда: так указано в инструкции с целью поддержания механизма в тонусе.

– Так всё-таки, – вернулся к тебе Профессор. – Что делать с детьми?

– Ждать, – повторил Академик.

– Их ведь скоро найдут.

Остановились.

– Знаете, это будет интересно! – произнес Академик. – Возможно, встреча с родственниками и окажется тем самым стресс-фактором, который так необходим для пробуждения крови. Тем более…

Академик помолчал немного.

– Кстати, что говорят агенты: Король домовых будет участвовать в операции?

– Его участие не запланировано, – ответил Профессор.

– Значит, будет.

Прошлись ещё немного.

– А знаете, – вдруг сказал Академик, – из всего этого действительно может получиться что-то интересное! Что-то новое, чего мы ещё не знаем.

– Всё во имя Идеи! – среагировал Профессор.

– Всё во имя Идеи.

Глава 14. Мариэтта. Часть первая

Мариэтта вернулась в замок.

Тим решился навестить друзей только на третий день, но, едва переступив порог замка Короля домовых, чуть не был сбит деловитым гоблином, бегущим куда-то со шваброй наперевес.

Появился Джеймс.

– Добрый день, ваше величество!

– Добрый!

Тим сбросил на протянутые руки плащ, спросил:

– Что вообще происходит? – за время столь короткого диалога мимо них не меньше пяти раз успели пробежать в разные стороны гоблины с вёдрами и тряпками.

– Распоряжение госпожи, – с достоинством ответил Джеймс. Чуть отступил в сторону, чтобы пропустить трех гоблинов, тащивших лестницу.

– Понятно! – рассмеялся Тим. – Женщина вернулась в дом.

Тут Джеймс позволил себе выгнуть уголки губ в улыбке.

– А Хозяин где? – продолжил расспрос Тим.

– На крыше, – ответил дворецкий. – В птичнике.

– Прячется? – догадался благородный эльф.

– Разумеется!

Ясно! Значит, Джарета в данный момент не вытащить. Можно, конечно, подняться на крышу, но лицезреть надутого и обозленного Короля домовых – то ещё сомнительное удовольствие. Пусть лучше сам вылезет.

– Так, где госпожа? – спросил Тим.

– В саду. У розария.

В саду Мариэтта отчаянно вгрызалась садовыми ножницами в непомерно разросшиеся кусты. К ней то и дело подбегали гоблины, писклявыми голосами что-то спрашивали, при этом аж подпрыгивали от желания выслужиться. Мариэтта коротко отвечала.

– Эй! – крикнул ей Тим. – Привет! Может, отвлечешься на пару минут?

Мариэтта выпрямилась, потерла поясницу. Выдохнула.

– Вот как ты мог позволить Джарету так засрать замок?

– Ты знаешь, – рассмеялся Тим, – разрешения он у меня не спрашивал.

* * *

Мариэтта далеко не сразу взялась за преобразование замка. Первое время привыкала к новому статусу, часами сидела в библиотеке, читала книги на единственном знакомом языке. Потом как-то само собой принялась выполнять мелкую секретарскую работу: чинила карандаши, подрезала бумагу, сортировала бесконечный поток писем. А потом как-то вдруг всё хозяйство оказалось в её маленьких прохладных ладонях. Конечно, не без благословления Джеймса и Сары, единственных слуг замка.

Честно говоря, Джарет этого даже не заметил. Тем более что основный порядок остался неизменным: камины не топились без его разрешения, свечи горели вполсилы, новых слуг не появилось. А когда уже заметил, возражать уже было поздно! Привык.

Преображение замка началось с пустяка: Мариэтта как-то по весне решила устроить генеральную уборку. Для этого, правда, пришлось пригласить чуть ли не всё население Деревни. В общем, работа закипела! А когда очередь дошла до левого крыла, то там обнаружились просто завалы старой мебели, картин и ещё много чего интересного.

Всё, что подлежало восстановлению, Мариэтта любовно шкурила, красила, даже наловчилась менять обивку. После расставила вдоль стен, у лестниц, в различных уединенных уголках.

Замок сразу стал казаться жилым, а не просто обитаемым, но, увы, это ещё больше подчеркнуло пустоту стен.

Пришлось обратиться к Джарету.

Он, конечно, раскричался на тему, что интерьер – это чушь, напрасная трата денег и прочее. Но Мариэтте всё-таки удалось уговорить его на покупку штор.

Поначалу были выбраны воздушные, почти прозрачные. Смотрелись они, конечно, отлично! Пока в один прекрасный день Джарет привычно не влетел в окно, совершенно забыв про шторы, и намертво не запутался в них. Как итог – выпал из окна, набил шишек и сломал руку. После, под злое сверкание разноцветных глаз, шторы экстренно заменили на тяжелые приметные гардины.

Первым пару высоких тонких ваз подарил Тим. Но пустые вазы совершенно не смотрелись, а срезать цветы негде – вокруг замка уже несколько десятилетий росли лишь колючие кустарники да кривые клены. Мариэтта бросила гоблинов на отвоевание небольшого участка. Они днями и ночами корчевали, пололи – справились. На расчищенном участке посадили розы. Вскоре вазы были наполнены благоухающими букетами и переставлены к центральной лестнице.

После Ульрих, Король Гномлии, привез в подарок вторую пару ваз. Мариэтта решила, что в них отлично будут смотреться тюльпаны. Вследствие чего оказался расчищенным ещё один участок сада. Потом ещё один, ещё и ещё – в конечном итоге вдаль ограды выросли аккуратные ели, пролегли дорожки из жёлтого песка, появились лавочки, беседки и, конечно же, множество цветов и кустарников.

Джарет на это ничего не сказал.

Но левое крыло оказалось богато не только древним хламом.

Картины!

Нашлось множество пейзажей как Эльсидории, так и других миров. Портреты – короли, советники, герои, маги, просто какие-то люди. И, конечно, автопортреты. Джарет рисовал себя разным: смеющимся, печальным, задумчивым, даже один раз спящим. Как будто пытался запечатлеть себя в разные моменты жизни.

Некоторые картины Мариэтта решила повесить. А почему бы и нет? Во всех замках и дворцах, в которых успела побывать, есть богатые галереи. Но вот беда! Нужны рамки, а некоторые работы хорошо бы и отреставрировать, а Джарет категорически отказался оплачивать расходы.