С любовью, Я. Книга 2 бесплатное чтение

Глава 1

– Не сяду!

– Ещё как сядешь! – прошипела мама, с трудом таща меня к машине. – Я столько времени планировала эту поездку и не позволю всё испортить!

– Па-ап! – заорала я, цепляясь за косяк входной двери. – Папа-а-а!

– Петти! – Отец вылез из машины и побежал к нам. – Что ты делаешь?! Отпусти Диану!

– Замолчи! – рявкнула она, и снова дёрнула меня наружу. – Эта маленькая дрянь хочет спутать мне все карты! Я столько лет довольствовалась нищетой, что теперь, когда наконец-то смогу жить так, как заслужила, я не дам ей угробить мою работу! Лучше не мешай, – предупредила она холодно.

Борьба с мамой вышла на новый уровень. В тот момент, когда я перестала реагировать на злые выпады, она стала применять силу. Как сейчас. Наша война длилась вот уже несколько месяцев, с тех самых пор, как я узнала просто невероятную по своему идиотизму вещь: меня собирались выдать замуж. В XXI веке. За Фледжа.

Сначала я подумала, что ослышалась, но нет. Мама и мой биологический отец решили, что так будет лучше для всех. Для кого всех?! Давайте называть вещи своими именами. Так будет хорошо только моей помешанной на славе матери. Биологический отец, каким бы выдающимся человеком он не был, смог бы вполне комфортно прожить и без подобного родства. Она, видите ли, с ним посоветовалась! А моего мнения спросить забыли?!

Со вчерашнего дня в доме стояли крики. Я твердила, что никогда не переступлю через себя и не выйду за того, кто и человеком-то меня не считал, а она кричала, что это её прощальный бенефис.

Пока она рычала, как тигрица, стараясь выпихнуть меня на улицу, я из последних сил держалась за косяк. Единственным молчаливым наблюдателем этого театра был брат. Он отрешённо поглаживал удобно устроившуюся на его руках ласку и иногда улыбался. И вот, поди его разбери: он так за меня радеет, или наслаждается злостью матери?

Внезапно в наше с мамой шипение вторгся незнакомый хрустящий звук. Мама спешно отпустила меня и начала приводить себя в порядок: поправила растрепавшуюся причёску, отряхнула розовую блузку и одёрнула задравшуюся юбку-карандаш. Да-да, люди во все времена именно так и ездили на турбазу, в глухой лес.

– Приведи себя в порядок, – приказала она одними губами, следя за подъезжающей к дому иномаркой. – Не смей меня позорить.

Растирая наливающийся синяк, я с ненавистью проследила за тем, как нестареющая мать элегантной газелью несётся к гостям. Я знала, кто должен был приехать, и даже знала зачем, но принять этого не могла.

– Пап, – прошептала я, вытирая злые слёзы. – Пап, отпусти меня.

– Не могу, милая, – с болью в голосе ответил он. – Это не в моих силах, ты же знаешь.

– Но я не могу… – рыдая, повернулась к отцу и скривила губы. – Пожалуйста, пап. Отпусти.

– Прости, девочка моя. – Он притянул меня к себе и с силой прижал, не давая гостям разглядеть залитое слезами лицо. – Прости. Я что-нибудь придумаю, дай мне время.

Отец пах реактивами и каким-то маслом. Наверняка мать сдёрнула его с очередного заказа, чтобы вдоволь насладиться игрой одного актёра. А играть она умела. В конце концов, весь её брак и семейная жизнь – сплошная трагедия и драма.

– Но у меня его нет, – я всхлипнула в последний раз и закусила губу.

Нет у меня этого времени, и выбора нет. Придётся действовать по обстоятельствам, которые были, как один, против меня.

– Петти, – бархатный голос Грегори Фледжа был знаменит так же, как и его капитал. – Мы опоздали, прости.

– Грегори, – пропела мама, заглядывая в глаза высокому брюнету. – Ничего страшного, мы ещё успеваем.

Ох, как в уши льёт, как поёт. И всё ради того, чтобы подороже продать дочь. Иногда мне казалось, что я племенная кобыла в стойле. Впрочем, от реальности это было недалеко. Кобыла, да только бракованная. И ростом не вышла, от земли полтора метра, и весом пошла в обоих родителей вместе взятых, а уж чего стоили прыщики по всему лицу, на которые я и сама без содрогания не могла взглянуть…

– Это она? – Мужчина подошёл ближе и взял двумя пальцами мой подбородок. – Мда. Ну, полагаю, что строгая диета и косметолог помогут привести её в должный вид. Сейчас бы я не решился даже в узком кругу о помолвке объявить.

– Ох, Грегори, да ты шутник, – тонко рассмеялась мама, бросая на меня свирепый взгляд. – Не так важно, как она выглядит, гораздо важнее, чья в ней кровь.

– Петти, – попробовал остановить поток откровения отец.

– Делай, что хочешь, но Диана должна быть в машине. Хоть силой её волоки, – вместо ответа процедила мама и пошла вместе с гостем к дорогому, очень дорогому и претенциозному авто.

– Малышка, сейчас лучше подчиниться. – Отец ласково погладил по голове. – Ты же знаешь Петти, она ни за что не отступится.

– Она меня ненавидит, – всхлипнула я.

– Тебе уже восемнадцать, – вздохнул он, не пытаясь развеять мою убеждённость относительно мамы. – Будет лучше, если ты начнёшь самостоятельную жизнь немного раньше, чем поедешь в колледж.

– А можно? – Я отлипла от тёмной футболки и с надеждой посмотрела. – Правда, можно?

– Да, – грустно улыбнулся отец, поправляя волосы попавшие мне в рот. – Твою маму не переделать, к сожалению. Она такая, какая есть, и лучше уже навряд ли станет. Когда приедем на место у меня уже будет план, так что взбодрись малышка. Ты обязательно станешь счастливой. И вот ещё, что. – Он обернулся на мать, удостоверился, что она не смотрит, и быстрым движением вытащил из кармана поясной сумки банковскую карту. – Здесь двадцать пять тысяч, эти деньги я собирал пока ты росла. Возьми и ни слова матери, иначе ты знаешь, что будет.

Карточка приятно грела душу. Ни за что бы не подумала, что отец может за спиной матери такое провернуть. Ай да папуля.

***

Хотелось бы верить, – думала я, пока шла к машине.

Хотелось бы думать, что не всё в этом мире измеряется наличием или отсутствием родословной. К сожалению, моя родословная подходила именно этой семье, и всё бы ничего, но человек, что должен был стать моим мужем ненавидел меня ещё со школьной скамьи.

Я шла, смотря под ноги, и иногда оттягивала слишком короткие шорты. Футболка на груди натянулась тоже слишком, и длинные волосы, за которыми я часто пряталась, сейчас лишь мешали прилипая к мокрой спине. Я распахнула заднюю дверь, упала на горячее сиденье и надвинула кепку почти на глаза. Через секунду в ушах зазвучали неизменные Депеш Мод. Если мне ещё хоть слово придётся выслушать от мамы, то клянусь богом, я что-нибудь сделаю.

Брай уселся рядом, не забыв захватить с собой любимую питомицу. Ласка, по кличке Люка, обнюхала мои пальцы и устроилась у него на коленях.

– Ты специально нарываешься на скандал? – шепнула я, вынув один наушник. – Ты же знаешь, как мать её ненавидит. Она вообще всё живое ненавидит.

– Не одной тебе её злить, – фыркнул брат, поглаживая Люку. – Слушай, а ты правда выйдешь замуж за этого чувака? – Он кивнул назад, подразумевая сидящего в соседней машине Джоэла. – Он же изводил тебя всю школу.

– Не собираюсь, – отрезала я.

– Любишь ещё? – спросил Брай отрешённо, рассматривая отражение на стекле.

– Ненавижу, – честно призналась я.

– Врёшь.

– Одно другому не мешает. – Я вставила наушник и закрыла глаза, давая понять, что к беседе не расположена.

Первой отъехала машина Фледжей. Мама проследила за тем, как они скрылись за поворотом и пихнула отца:

– Долго ещё зевать собираешься?!

– Успокойся, Петти. Мы никуда не опаздываем. – Отец завёл двигатель и мягко вырулил на дорогу.

Мама в ответ раздула от ярости ноздри, но промолчала и отвернулась. Перегибать палку она явно не собиралась.

Погода за окном стремительно портилась. Первые капли дождя упали косыми нитями, солнце спряталось за махровыми тучами, а голос в наушниках неожиданно стих. Проверив заряд телефона, я фыркнула и откинулась на спинку. Дробь набирающего силу дождя укачала, так что я убрала ненужный телефон в рюкзак и закрыла глаза.

– Диана, – позвала мама, смотря в окно.

Проигнорировав, я лишь глубже вжалась в сиденье и демонстративно сложила руки.

– Можешь сколько угодно строить из себя невесть что, – продолжила она. – Но предупреждаю сразу, если ты попробуешь выкинуть что-либо на турбазе, то я заберу твой телефон и ноутбук. И ты останешься без связи на целый месяц.

– Ты про цепь забыла, – спокойно ответила я.

– Про какую? – Она повернулась и вскинула тонкую, тёмно-рыжую бровь.

– На которую должна будешь посадить меня, чтобы я не дай бог не сбежала.

– У тебя кишка тонка, – усмехнулась она с каким-то облегчением. – Там лес кругом и многие мили без единой заправочной станции.

Передёрнув плечами, я отвернулась к окну и вновь попробовала заснуть.

Глава 2

– Приехали. – Брай толкнул меня в бок и пальцем показал на три деревянных дома. Машина Фледжей стояла чуть впереди нашей.

Родителей в салоне не было. Кажется, отец пытался доказать маме всю несостоятельность её плана по внедрению в слои высшего общества, но она всё пропускала мимо ушей, скользя рассеянным взглядом по пустой парковке.

Ещё до того, как я успела растереть затёкшие руки и ноги, дверь с моей стороны распахнулась и в салон сунулась светлая макушка. Синие, как у отца, глаза смотрели холодно.

– Если ты согласишься… – процедил Джоэл.

– У тебя больная фантазия, – ответила я, надевая кепку. – Этому фарсу я рада не больше твоего, так что уйди с дороги.

Он положил одну руку поверх двери, а второй сжал ручки большой модной сумки коричневого цвета.

– Не думай, что эта поездка что-то изменит, – чуть помедлив сказал Джоэл.

Я вылезла из машины игнорируя пышущую злобой физиономию. В глазах защипало от слёз, но я упорно делала вид, что мне всё равно. Турбаза, на которую мы из года в год ездили всей семьёй, состояла из трёх домов, домика администрации, где жил дедушка вдовец, и общей столовой, где поочерёдно готовили все гости. Раньше мы ездили в начале июня и соседствовали с двумя милыми семьями, одной из которых была пожилая пара, а другой семья с тремя близнецами. В этом году поездку на месяц отложили, а это значит, что тот, кто поселился в третьем доме нам совершенно неизвестен. Впрочем, меня это волновало мало, я не собиралась участвовать в общих посиделках. Вытащив рюкзак и сумку с ноутбуком, пошла к хозяину базы, бросив родителям:

– Я займу ту же комнату.

Пройдя по заросшей травой дорожке до небольшого бревенчатого дома, состоящего из двух комнат и кухни, поднялась на крыльцо и поставила вещи на пол. Колокольчик, выполнявший функцию звонка, был заменён на обычную белую кнопку, что меня несколько удивило: дедушка Роб не любил всяких примочек, поэтому пользовался наиболее простыми в обращении вещами. А уж домофон с камерой, так и вовсе бы не стал ставить. Неужели, сменился владелец?

Я нажала кнопку и приподняла козырёк кепки. В домофоне щёлкнуло и раздался грубый мужской голос:

– Кто?

– Простите, меня зовут Диана Джонс, моя семья каждый год здесь отдыхает, правда, в этом году мы приехали на месяц позже. Могу ли я получить ключи от второго домика?

– Исключено.

– В смысле? – опешила я. – Дедушка Роб дал нам письменное разрешение приезжать сюда отдыхать. Могу я попросить вас позвать его?

– Дедушка умер полгода назад. – Послышался тяжёлый вздох и дверь открылась.

На пороге стоял крепкий парень лет двадцати с чёрными, взъерошенными волосами и отпечатавшейся полосой на щеке. Спал, что ли? Почесав затылок, он зевнул:

– Турбаза закрыта. Через месяц здесь всё снесут.

– А вы кто? – невежливо поинтересовалась я.

– Робин. Роб был моим двоюродным дедом и оставил по завещанию это место мне. Так что разворачивайтесь назад.

– Это же замечательно, – прошептала я и сняла кепку. Неужели, план матери всё-таки дал трещину?.. – Нет, это просто потрясающе. – Схватив Робина за руку, я затрясла её с неистовой силой. – Послушайте, сейчас сюда придут мои родители, скажите им всё то же самое, только с большей трагедией, чтобы наверняка поверили.

– Да без проблем, – Робин удивлённо хмыкнул и растянул губы в улыбке. – Не хотела ехать?

– Есть такое. – Отпустив его, я прислонилась спиной к стене и вздохнула: – Очень надеюсь, что мне не придётся…

– Что?

– Да так, – уклончиво ответила я.

Пока мы разговаривали, к нам потихоньку стали подтягиваться все остальные. Папа, верный себе, тащил все вещи, а мама как всегда старалась захватить всё внимание, и сейчас, с улыбкой рассказывала что-то Грегори. Который, к слову, был этому не очень рад, но терпел, следуя каким-то своим принципам. Сам виновник моего настроения шёл позади всех, засунув руки в карманы длинных шорт. Из-за прошедшего ранее дождя его ноги, обутые в простые сандалии, промокли, и гримаса отвращения, нарисованная на, холёном без единого изъяна, лице, грела мне душу. Вот сейчас, как обломается всё, и я спокойно поеду домой, а там уже можно будет с холодной головой обдумать предстоящий побег. В предвкушении обратной поездки я тихо рассмеялась и закинула голову назад. Жалко Роба, классный был дед, всегда рассказывал интересные байки и истории из своей жизни.

На подходе к дому настроение у моих изменилось: папа удивлённо рассматривал нового хозяина турбазы, мама поджала губы и замолчала, а Грегори на удивление весело мне подмигнул. Джоэл же скривил такую рожу, будто два лимона разом съел. Интересно, от чего его так корёжит? Старший Фледж вышел вперёд, и легко поднявшись по ступенькам, пожал руку Робину:

– Давно не виделись. Как мама?

– Нормально, – буркнул парень, и я повернула голову округлив глаза. Всё же, было странно, что Фледж начал подмигивать, а оно вон как оказалось. Знакомые.

– Мы можем воспользоваться одним из домиков?

– Не думаю, что это хорошая идея. – Робин, наконец, поднял голову и посмотрел прямо в глаза Грегу: – Через месяц здесь будут строители.

– Ну так то через месяц, а мы уедем раньше. Так что, пустишь нас?

– Как угодно. – Робин вернулся в дом и через минуту вынес связку ключей. – Имейте в виду, готовить здесь нечего, привоза продуктов не будет.

– А ты чем питаешься? – Посмотрел внимательно Грегори.

– Я с собой запасов привёз, ещё на рыбалку хожу.

– Значит, нам придётся скататься до ближайшего магазина, как далеко он?

– Шестнадцать миль, – нехотя сказал Робин и вернулся в дом, захлопнув за собой дверь.

Нет, я так не играю. Что происходит?! А как же моя поездка домой, почему всё так плохо?! Хотелось топнуть ногой и послать всех в известное путешествие, но мать ведь потом плешь проест за неподобающее поведение.

– Пойдём. – Грег подтолкнул меня к ступенькам.

– Вы знакомы?! –Мне не удалось скрыть отголосок паники.

– Робин сын моей бывшей жены.

– То есть ваш сын?

– Можно сказать и так, – согласно кивнул отец Джо, и потряс ключами в воздухе, обращаясь к остальным: – Мы можем воспользоваться только одним домом, все остальные, видимо, готовы под снос.

Одним?! Как одним? Там же всего три комнаты! Не хочу! Расширив глаза от ужаса, я представила, каково это – жить в одной комнате с Брайаном, и в одном доме с Джоэлом. Боженька, пожалуйста, ты не можешь так со мной поступить.

– Мам, – прошептала я, подойдя к ней, – нельзя всем жить в одном доме, это неправильно! – Я, конечно, разговаривать с ней не хотела, но когда творится такое, то и враг сойдёт за друга.

– А что ты предлагаешь? – усмехнулась она, провожая Фледжей довольным взглядом. – В доме три комнаты, значит, в одной будем мы с отцом, во второй Грег с твоим женихом, а в третьей ты с Брайаном.

– Не бывать этому! – Я резко остановилась и всё-таки топнула ногой. – Это уже переходит все границы! Когда ты уже остановишься?! – выпалила я зло.

– Когда получу то, что заслужила, – криво улыбнулась мама. – Ваш с Джоэлом брак – мой билет из этого болота. Так что приготовься к месяцу тренировок и жесткой диеты. Хочется тебе или нет, но через месяц ты будешь выглядеть так, как им нужно. – Она ткнула пальцем в сторону ушедших.

– То есть, тебе совершенно наплевать на мои чувства?

Мама на это лишь поправила причёску. Собственно, а чего я ждала? Она последние шесть лет только и твердила о том, что я сломала ей жизнь. Когда курица, несущая золотые яйца, внезапно перестаёт нестись, её продают как антиквариат, как можно дороже.

Понимая, что адекватности от матери больше ждать не стоит, я задалась всего одним вопросом: она действительно не видит, что младший Фледж меня ненавидит, или вполне осознаёт, что пытается сотворить?

***

Как оказалось, в жилом виде остался только третий дом, стоявший почти впритык к хозяйскому домику. Дом отличался от двух других размерами – все комнаты были чуть меньше, чем в остальных и лестницы… Их там было две: одна вела на второй этаж, а вторая на большой чердак, как выяснилось позже, до отказа забитый старым хламом. Выбрав крайнюю комнату справа, я бросила вещи на нижнюю койку и вытащила ноутбук.

Мне нужно было как можно скорее поделиться наболевшим с Нэнси и Майлзом. Только они могли помочь выстоять в борьбе с собственной матерью и женихом.

С первого этажа раздались крики недовольного Брайана, который отказывался спать со мной в одной комнате. Поморщившись, я переоделась в длинные штаны, сменила футболку, накинула на плечи бомбер и пошла на улицу. По дороге захватила бутылку колы. Если мне и придётся делить дом с Фледжем, то я постараюсь сделать так, чтобы мы почти не виделись.

Я зависла в телефоне, запоминая карту местности, и не заметила, что мне навстречу поднимались Грегори и Джоэл. Последний неудачно повернулся и врезался в меня, прошипев очередную гадость:

– Сбрось вес, так и задавить недолго.

– Слепому кроту без разницы в кого врезаться, – парировала я не оборачиваясь.

– Дура.

– Я, по крайней мере, экзамены сдала с первого раза. – Улыбнувшись, развернулась и проследила, как он закипает. Такая рожа, кому хочешь настроение поднимет.

Пожав плечами, демонстративно отхлебнула газировки и пошла дальше, не вслушиваясь в бормотание Джоэла. У выхода меня остановила мама, и выйдя со мной на улицу, прикрыла дверь:

– Диана, этот парень, что встретил нас. Не общайся с ним, – почти в ультимативной форме потребовала она.

– Это почему ещё? – возмутилась я. – Нормальный он, в отличие от тебя. Используя меня как средство реализации своих амбиций, не жди, что я стану слушаться.

– Замолчи! – Мама дёрнула меня за рукав и развернула к себе: – Робин сын бывшей жены Грега и терпеть не может младшего брата. Я не хочу, чтобы у нас возникли проблемы из-за твоей дружбы с ним. Фелиция наверняка вырастила сына похожим на себя.

– Если он тебе так не нравится, то какого чёрта ты согласилась здесь жить, если это место принадлежит Робину?! – возмутилась я двуличности матери. – Впрочем, мне это только на руку. – Я показала ей язык и вырвалась. – Мне всё равно, что ты там себе напридумывала, мне уже исполнилось восемнадцать, так что я могу сама распоряжаться своей жизнью.

– Придержи язык, паршивка. Если ты ещё не поняла, то здесь решаю только я. Из-за отсутствия денег. – Она поморщилась как от зубной боли. – Прямо сейчас мы не можем уехать куда-то ещё, так что вынуждены терпеть такое соседство.

– Вынуждены терпеть?! Да ты… – я задохнулась от отвращения. – Решили, что забесплатно можно и потерпеть ненавистного отпрыска? Ты ещё хуже, чем я думала! Вы все мне отвратительны! – рявкнула я и побежала в лес.

Ну далеко-то убежать не получилось, лес хоть и начинался в ста метрах, но лишний вес не позволял развить скорость и скакать газелью. Метров через триста пришлось остановиться и смахнуть пот со лба.

Где-то у меня завалялась шоколадка.

Откусив полбатончика, я села на корягу и облокотилась о толстый ствол дерева. Так несправедливо! Даже если Робин и впрямь не очень хороший человек, то пользоваться его имуществом из-за бесплатности просто гнусно! Шикнув, вонзила зубы в шоколад. Неужели папа согласен? Мне он всегда казался предельно честным человеком не способным на такой поступок, а теперь… Да уж. Я сняла кепку и обмахнулась. Поскорей бы в колледж уехать, там меня точно никто не достанет, и я смогу забыть об этом аде и получить вожделенную свободу.

Где-то рядом хрустнула ветка и вспорхнули испуганно птицы. Затаив дыхание, я грызла батончик, не забывая вслушиваться. Из тени на тропинку вышел Робин, и увидев меня сначала замер, а потом вздохнул и улыбнулся:

– Тебе уже сказали?

– Смотря, что ты имеешь в виду. – Я улыбнулась и глотнула колы. – Хочешь? – Потрясла бутылкой, смотря, как взлетают внутри пузырьки.

– Нет, спасибо. – Робин сел рядом и состроил гримасу вселенской скорби: – Мне нельзя сладкое.

– Боишься потолстеть?

– Да нет. – Парень отвернулся и ковырнул носком кроссовки мох. – За меня есть кому бояться, – хмыкнул он. – Мне дали отпуск в обмен на обещание, что я ни на грамм не поправлюсь.

– Вау, как всё сложно. А за меня некому бояться. – Я рассмеялась сглотнув комок.

– Всё в порядке. – Он улыбнулся. – Я привык. Главное, мимо стендов с шоколадом проходить с закрытыми глазами.

– Научиться бы мне так проходить, – хохотнула я, подхватывая шутку.

– А если серьёзно. – Он помолчал и перевёл на меня задумчивый взгляд: – Тебе сообщили, что я сын Грегори?

– А это так важно?

Я наклонилась и стала с интересом следить, как муравей тащит огромного жука. Странные люди, какая разница, кто чей сын? Почему это волнует Робина так же, как и мою мать?

– В общем-то нет, – тихо сказал он. – Просто, я бы не хотел, чтобы из-за нашего родства возникли проблемы.

– Да никаких проблем, чувак! – Я хлопнула его по плечу и поднялась, отряхивая штаны от влажной листвы. Потом натянула кепку, расправила хвост и обернулась: – Ты бывал на заброшенной шахте?

– А здесь есть и такое? – Удивлённо посмотрел на меня Робин. – Я был в этом месте только однажды, ещё до развода родителей, но ничего не запомнил.

Удовлетворённо хмыкнув, показала пальцем в глухую чащу:

– Если пройдём здесь, то сможем срезать несколько километров. Не боишься?

– Ты плохо меня знаешь, – в тон мне ответил он и резво подскочил. – Чаще всего боятся меня.

Я шла впереди, мысленно себе аплодируя: на шахте не бывала несколько лет, но дорогу помнила точно. В этом месте лес был сухим, лившаяся с неба вода не смогла проникнуть сквозь густую крону, окропив только несколько голых пятачков. Под ногами шуршали сучки и листья, где-то наверху пели птицы и так хорошо стало на душе. Я запрокинула голову и с наслаждением вдохнула запах жизни, свойственный только лесу. Здесь не обязательно иметь стройные ноги, или идеальное лицо, никто не скажет злую насмешку и не плюнет в спину. В лесу есть только ты и сама жизнь.

Через полчаса ходьбы, я остановилась, чтобы перевести дух, и сверилась с компасом, без которого никогда не уходила далеко.

– Нам сюда.

Выбросила руку вперёд и задержала дыхание: метрах в двадцати от нас стоял медведь. Не оборачиваясь, я прошептала:

– Робин, медленно, не делая резких движений отходи назад, и не смотри ему в глаза.

Стало очень страшно. Если это медведица и где-то рядом медвежата, то выбраться живыми будет очень сложно, но если это одиночка, то шанс есть. Я опустила голову, и сделала шаг назад, исподлобья наблюдая за зверем. С правой стороны мелькнула цветастая рубашка Робина, и он закрыл меня собой.

– Что ты делаешь?! – прошептала я на грани слышимости.

– Иди.

Я не знаю, почему медведь не бросился, но всю дорогу до знакомой коряги мы шли именно так: я отступала, а Робин меня закрывал. Когда сквозь деревья мелькнули знакомые домики, мы остановились и перевели дух.

– Зачем?! – накинулась я на него. – Это было очень опасно!

– Не опаснее, чем тебе идти передо мной, – пожал плечами Робин и улыбнулся. – Диана, я мужчина. Я не могу позволить девушке закрывать меня собой. Пойдём. – Он шагнул в сторону базы. – Скоро ужин, а мне ещё надо дров наколоть.

– Дрова? Зачем дрова?

– Кухня не работает, потому что не подключено электричество. Как вы себе готовить собираетесь?

– Обесточено? – Я остановилась и почесала затылок. – Электричества нет вообще, или только там?

– Вообще, – коротко ответил новый хозяин базы и вышел из леса.

Я прибавила шаг и догнала его практическим у домика администрации, где меня уже ждала злая мама.

– Диана! – Она схватила меня за руку, дёрнула на себя и прошипела: – Я же сказала, чтобы ты не водилась с ним!

– Отстань.

Вывернувшись, я помахала безразлично смотрящему на нас Робину и пошла в дом.

Глава 3

– Ты или не слышишь, или специально игнорируешь, – мама резко обернувшись. – Возможно, в твоих ушах что-то застряло, или ты просто оглохла. Может быть, ты переболела менингитом и это дало осложнения? Хотя, нет. Не припомню подобного. – Острый ноготок упёрся в нижнюю губу. – Значит, ты игнорируешь мои просьбы…

Да где ж там просьба-то была? Искренне восхитилась я её простоте.

– Просьба, мам. – Я повела пальчиком по деревянному столу. – Начинается со слова пожалуйста, но ты отродясь не использовала его в своём лексиконе, так что можешь и дальше распыляться. И к твоему сведению, Робин нормальный парень. Адекватный, к моей радости. Между прочим, он прямо сейчас колет для вас дрова, чтоб вы поесть могли.

– Я его об этом не просила! – взвилась рыжей фурией мать. – Какой в этом смысл, если готовить будем на плите? Хотел хорошим показаться? Но я-то знаю его натуру, такой же, как Фелиция!

– Электричества нет. Он по доброте душевной этим занимается, если продолжишь так с ним обращаться, то он не станет помогать и будет прав. И, вообще, что ты к нему прицепилась? Между прочим, это у Грегора вторая семья, а не у Фелиции.

Заметив, что мама открыла рот, чтобы продолжить тираду, я подняла руки вверх и качнула головой:

– Всё, хватит. Я устала от твоих криков, честно. Повторяю в последний раз: твой сумасшедший план всё равно не будет воплощён, так что давай не будем портить того, что осталось. Какой бы ты ни была, ты всё же мать, и другой у меня нет и не будет.

– Да как ты смеешь! – перешла на ультразвук она.

Да.

Мама всегда кричала очень громко, сочно, не скрывая своего отношения и раздражения. В последние годы она всё чаще напоминала мне о том, что я не любимый и в общем-то нежеланный ребёнок, который был рождён только для того, чтобы подобраться к отцу. Биологическому. Но тот закрыл перед носом матери дверь и заблокировал все подходы к его дому. Сколько злости и обиды должно было быть в душе матери, чтобы она без зазрения совести говорила такое ребёнку? Иногда я пыталась её понять, но в последнее время всё чаще меня посещала мысль, что не нужно.

Не нужно тебе, Диана, копаться в этом навозе. Не нужно искать глубинных смыслов её поступков и отношения, потому что ты не обязана это делать.

Радует одно, я действительно смирилась с тем, что должна покинуть отчий дом. А по-простому просто сбежать. Она ведь действительно решила сделать из меня ступеньку. Ступеньку к лучшей жизни.

О том, что в нашей семье любимцем был Брайан, я узнала практически сразу после его рождения. Ему по наследству достались красота матери и папины мозги. Идеал, что ещё сказать. А я не такая. От мамы мне досталась густота волос, и ещё, возможно, цвет, но я никогда не видела её с отросшими корнями, так что судить не берусь. Серые глаза, невзрачного цвета волосы, жирная пористая кожа, небольшой рост и круглое лицо. Что, не похожа на принцессу голубых кровей?..

Вот и я говорю – не похожа. Сама знаю. Просто однажды мать Джоэла и моя решили, что вполне смогли бы сотворить сказку. Мартина для Джо, Петти для себя любимой. Только вот Джоэл не оценил подобного расклада, потому что в его жизни уже была любимая девушка, о которой он не забыл упомянуть, раз так сто, ещё в школе. Меня мать в расчёт и вовсе не брала. По её разумению, мне, как незаконнорожденной дочери о-очень важного человека стоило молча принять свою судьбу и благодарить родителей за то, что воспитали. Ну, со вторым я согласна, но вот с первым… Выйти замуж за человека которого любишь – большое счастье. К сожалению, безответная любовь приносит лишь боль, и что же дал бы мне этот брак? Унижения, страдания, насмешки, ненависть и безразличие. Кто захочет подобной судьбы в восемнадцать лет?

Вот и я о том же.

Устало посмотрев на задыхающуюся от злости и раздражения мать, я молча подхватила со стола кепку и пошла наверх.

– Жирная, как свинья, – обречённо выдохнула она. – Видеть не могу эти складки. Тошнит уже.

Удар под дых, но я привыкла.

– Так не смотри, – не оборачиваясь, бросила я. – Меня всё устраивает.

– Не ребёнок, а сплошное наказание. Не надо было тебя рожать, всё одно – никакой пользы.

Сердце на мгновение зашлось. Испуганно обернувшись, я зажмурилась и мотнула головой. Нет, мне показалось. Она не могла этого сказать. Ни одна мать, пусть и такая как она, не могла пожелать своему ребёнку смерти. Точно. Наверняка, послышалось.

Закрывшись в комнате, я села на кровать и открыла ноутбук. Первое сообщение в чате больше походило на нытьё:

“Нэнс, здесь нет электричества, турбазу собираются сносить, так что мы в одном доме будем жить, а ещё моя мать… ну ты знаешь…”

“Ок” – от Майлза.

Он вообще красноречием никогда не блистал. Больше молчал да жевал.

“Ты как?” – от Нэнси.

“Жить можно, правда, здесь Фледж” – Я хотела добавить рыдающих и бьющихся о стены смайликов, но решила, что и одной фамилии будет достаточно. Нэнс знала, как я к этому относилась, так что смысла всё расписывать не было. Здесь Фледж. Просто Фледж. И сразу ясно – случилась жопа.

“Господи! А разве миссис Джонс ещё не отказалась от этой идеи?!”

“Нет. Она решила устроить мне лагерь на выживание” – Я всё же добавила грустный смайлик.

“Но почему?! Почему вы вместе?! Ты же говорила, что уезжаешь в Вирджинию, потому что уже поступила!!!”

Ну что за истерика? Я поморщилась, держа пальцы над клавиатурой. Как будто, это была моя идея.

“Мама постаралась” – коротко ответила я. “Я пошла… и Нэнс, пожелай мне удачи”

Следующее сообщение прилетело только через минуту.

“Удачи… Постарайся там, что ли…”

“Спасибо. Пока”

Захлопнув крышку, я растянулась на кровати и закинула руки за голову. Постараться говоришь. Мне не стараться, мне бежать надо, иначе маменька быстро подсуетится. Через некоторое время в животе громко заурчало. Перекатившись на живот, я сунула руку под кровать и потянула рюкзак на себя. Расстёгнутая молния не понравилась. Нахмурившись, я резко растянула края и закричала:

– Ах ты, зараза! Брайан! Твоя придурковатая ласка сожрала мой шоколад!

А эта гадина сидела на дне сумки и догрызала последний батончик. Чтоб тебя. Как же я без сладкого буду? Это же единственная радость здесь. Блин. И до магазина далеко, а ехать со всеми не хочу. Может, Робина попросить составить мне компанию? Нет. Мы для него всё равно, что бельмо на глазу. Некрасиво лишний раз навязываться, знаю, как подобные просьбы надоедают до зубовного скрежета. Выдавив унылый вздох, я бросила печальный взгляд на телефон с ноутбуком и слезла с кровати. Надо себя чем-нибудь занять, а то так с ума недолго сойти.

Знаю. Хмыкнув, вытащила купальник и быстро переоделась. Сейчас все уедут за продуктами и я искупаюсь.

Через полчаса, когда все загрузились в машину и уехали, я покидала в найденный пакет полотенце со сменным бельём и пошла на озеро.

Блеск сине-зелёной глади приятно радовал глаз. Это озеро было в пределах турбазы, так что медведь, по идее, сюда не добрался бы. Наверное. Солнце приветливо светило сквозь редкую крону, рассыпая по воде солнечных зайчиков. Скинув вещи в зарослях кустарника, с грацией черепахи я зашла в воду и медленными гребками поплыла на середину. Если верить рассказам дедушки Роба, то глубина этого озера была метров десять не больше. Я перевернулась на спину, раскинула руки и закрыла глаза.

– Ты реально поплавок! – заржал кто-то с берега.

Вспыхнув, я посмотрела на обидчика и простонала:

– Джоэл Фледж, ты когда-нибудь оставишь меня в покое?

– Не ожидал, – не слушая меня, продолжил он, – что в этих богом забытых местах есть своё Лохнесское чудовище.

– Придурок, – пробормотала я, возвращаясь.

Метрах в пятнадцати от берега правую ногу свело судорогой. От неожиданности я схватилась за больную икру и ушла под воду с головой. Если вам кто-нибудь скажет, что тонущий всегда кричит и машет руками, то знайте – он врёт. От страха утонуть грудь сдавило тисками, постоянно попадающая в нос вода мешала нормально вдохнуть, а горло свёл спазм. Я несколько раз выныривала, стараясь позвать на помощь, но слова не шли, и я молча смотрела, как Фледж садиться на камень и ржёт. Сквозь шум в ушах до меня донеслось:

– Пиявка обожравшаяся, кончай дурить. Я всё равно не полезу за тобой. Если ты хочешь таким образом стать ближе, то уже не смешно, а противно.

Господи, любить недоноска действительно сложно.

Боженька, не дай мне умереть, взмолилась я. Обещаю, что сброшу вес. Идя ко дну с поднятой вверх рукой, молилась лишь о том, чтобы спасли. Наверное, кто-то наверху надо мной сжалился, потому что, теряя сознание, я почувствовала рывок и отключилась.

***

Массаж сердца?..

Меня вырвало водой едва я открыла глаза. Лёгкие горели, горло саднило, в ушах была вата, но кажется я всё-таки была жива. Я вытерла рот и сипло выплюнула:

– Спасибо.

– Бли-ин, – в голосе Джоэла проскользнуло удивление. – Чел, она реально тонула, да?

Значит, не он спас. Тогда кто?

– Тише, тише. – По спине кто-то аккуратно похлопал. – Не дёргайся Диана. Всё уже прошло, всё хорошо, – взволнованный голос Робина успокаивал и меня прорвало.

Слёзы покатились градом, страх и ужас отпускали, но мне было мучительно стыдно за себя. Впервые в жизни стало стыдно за свой вид, и когда? Когда меня спасли от смерти. На плечи опустилось полотенце, Робин сел передо мной на корточки и поднял голову за подбородок:

– Диана, всё обошлось. Ты как, сама идти сможешь?

Покраснев, я кивнула, понимая о чём он. Поднять меня на руки смог бы разве что бодибилдер. Поднявшись, я стянула полотенце с плеч и обернула вокруг груди, Робин подхватил пакет с вещами и подставил руку.

– Эй! – возмутился Джоэл. – Я что, невидимка, что ли?!

– Если хочешь помочь, то возьми вон ту охапку хвороста и отнеси к вашему дому, – тихо ответил Робин и повёл меня обратно.

Мы шли медленно, так что я смогла как следует рассмотреть спасителя. Ничего общего с Фледжами у него не было: тёмный ёжик волос, карие глаза и крупные черты лица. Если Джо был утончённым внешне, то Робин смотрелся более агрессивно, но не отталкивающе. Обычный парень в насквозь промокшей одежде. Он бросился ко мне не раздумывая, тогда как Джоэл даже не подумал о том, что я могу на самом деле тонуть. Насколько же он меня ненавидел?

– Слушай. – Я наконец смогла говорить без сипоты. – Спасибо, что спас.

– Не благодари. – Робин мотнул головой, стряхивая капли воды с подбородка.

Я покосилась и выдавила неловкую усмешку.

– Мне жаль, что мы доставляем столько хлопот. Было бы гораздо проще, запрети ты нам здесь останавливаться. Почему согласился?

– Не знаю. – Он приподнял брови в немом удивлении. – Сам задавался этим вопросом, но ответа так и не нашёл. Возможно, мне хочется поближе узнать отца и брата.

– Понятно. – Я запрокинула голову, следя за мелькающими сквозь крону облаками. – Как ты здесь оказался?

– За хворостом пошёл, решил, что медведь здесь не появится.

Я улыбнулась схожести наших мыслей и дальше пошла молча. Позади недовольно пыхтел Фледж. Ему не нравилось, что его игнорировали и заставили тащить тяжесть. Я резко остановилась и протянула руку:

– Давай.

– Что давать? – не понял он.

– Хворост. Я больше не хочу слушать твои стенания, поэтому готова отнести его сама.

– Вот ещё. – Джо увернулся и пошёл вперёд. – Сам донесу, не развалюсь.

– Может, и есть у нас что-то общее. – Едва заметная улыбка осветила лицо Робина, когда он смотрел вслед младшему брату. – Может и есть.

Проводив меня до дома, Робин проследил за тем, как я скрылась за дверью и ушёл, посвистывая, к себе. Странный парень. Добрый, отзывчивый и странный.

Глава 4

Вечер обещал быть жарким. Во-первых, магазин оказался закрыт и продукты родители не смогли купить. Во-вторых, на обратном пути машина Фледжей сломалась, и им пришлось почти три мили идти пешком. И всё бы ничего, но пошёл дождь. Нет, не так. На их головы обрушился ливень с грозой, молниями и раскатами грома, в общем, всё как полагалось. Мы с Робином играли в карты, когда дверь в его дом распахнулась являя нам насквозь промокшую маму с потёками туши, прилипшими к лицу волосами и одежде, которую можно было выжимать. Стуча зубами, она ввалилась в комнату, и не спрашивая разрешения бросилась к ярко пылающему камину. Мы с Робином как сидели, держа в пальцах карты, так и застыли с открытыми ртами. Следом за мамой в комнате появился громко ругающийся Брайан, оказалось, что подаренная отцом ласка испугалась очередного раската грома и просто сбежала в лес. Хлюпая насквозь мокрыми кроссовками, и оставляя на деревянном полу лужи воды, он присоединился к маме. На мой робкий вопрос: а где папа, мама цыкнула и отвернулась.

– Брайан. – Я бросила карты на стол и подошла к брату. – Где папа?

– На дороге остался, – буркнул мелкий и отвернулся.

– В смысле, на дороге? – Невозможно. Я поёжилась, бросила взгляд в темноту и прошептала: – Вы что, бросили его одного?

– Он сам отказался! – Мама скривила рот и отжала в огонь край кофты. – Решил самостоятельно починить машину! Нашёл чем заняться в такую погоду, увалень несчастный!

– Вы сошли с ума? – просипела я. – Как ты могла оставить отца одного в такую погоду? Он же не сможет позаботиться о себе! Мама! И где отец Джоэла?!

– Пошёл сына проверять, – ответила она. Потом тяжело вздохнула и на грани слышимости добавила: – Видит бог, мне недолго мучиться в этом браке.

– Что?..

– Ничего. Пойду спать. Забирай Брайана и тоже идите в комнату.

– А папа?!

– Когда-нибудь вернётся, – пожала она плечами. – Наверное.

– Ты… Бессердечная! Тебе всё равно, что с ним может случиться?! Он же как ребёнок маленький, совершенно не приспособлен к обычной жизни! Как хотите, а я иду за ним.

Схватив кепку, я выскочила из домика Робина и бросилась на поиски Грегора, должен же он знать дорогу. Да как маме вообще такое пришло в голову? Оставить отца под таким ливнем, на дороге, рядом с диким лесом! А если медведь, или волк, или ещё что-нибудь случится?..

Сердце бешено стучало, по спине тёк пот смешивающийся с водой щедро лившейся с неба. Было очень страшно за отца. Чёрная злоба поднималась глухой волной, сменяя обычное раздражение. Вся поездка была похожа на сумасшествие.

Ноги скользили по мокрой, чавкающей земле, вещи липли к телу и мешали нормально двигаться, но я упорно бежала, стараясь выровнять дыхание. Одышка была ещё одной моей проблемой. Вода заливала глаза, из-за чего мне было трудно разглядеть окружающую обстановку. Споткнувшись о ступеньки дома, я схватилась за мокрые перила и упёрлась свободной рукой в колени, чтобы отдышаться.

– Мистер Грегор! – распахнув двери, крикнула я. – Мистер Грегор! Где вы?

– Здесь. – Мужчина вышел из ванной комнаты, вытирая полотенцем волосы.

– Вы можете сказать, где бросили отца?

Наверное, сейчас я была похожа на мокрую, облезлую курицу, и если бы Джоэл увидел меня в таком виде, то наверняка поржал, но мне было всё равно. Жизнь и здоровье единственного члена семьи, кто не смеялся над моим внешним видом, и не фыркал от увиденной шоколадки в руках была в сто раз важнее. Я вытерла лицо ладонями и убрала прилипшие к глазам волосы.

– Так что? Вы знаете, где мой отец? Покажите направление, пожалуйста.

– Зачем? – искренне удивился он. – Льёт как из ведра, как ты собираешься до него добираться? Тем более, что дорогу наверняка размыло.

– Ну вы же как-то добрались обратно, – пожала я плечами. – Почему отец остался там один?

– Он ищет ласку, и хочет починить машину. – Мужчина прислонился к стене, забросив полотенце на плечо. – А раз он хочет, то кто я такой, чтобы останавливать?

Колючий взгляд синих глаз пробежался по мне, оставив склизкое ощущение, будто по мне сотни слизней или улиток проползли. Отец Джоэла был так же красив, как и сын, но то была выдержанная мужская красота, ошеломляющая и подавляющая волю. Такие мужчины получают любую женщину. Спросите, откуда я знаю? Ведь мне всего-то восемнадцать лет. Несмотря на возраст, я умела смотреть. Невзрачная внешность помогала оставаться незаметной для окружающих, к чему я стремилась больше трёх лет. Для окружающих я словно мебель, о которой можно не волноваться, что откроет рот. Сколько раз я видела вот таких, как он, сводящих женщин с ума одним мимолётным взглядом. Когда такие, как Фледж, идут по улице, вслед им смотрят восхищённые женщины, им завидуют мужчины, их спутниц проклинают, мечтая занять место. Проклятые короли сумасшедшего, обезумевшего мира. Слава, богатство и внешность – всё это сочеталось в каждом мужчине рода Фледжей, кроме Робина.

– Почему-то мне кажется, что ты недовольна тем, что мы поехали все вместе, – внезапно сказал он. – Ты смотришь на меня, словно на таракана, – хмыкнул Грегори.

– Вам показалось, это всё из-за моего плохого зрения, – внутренне поёжившись, ответила я. – Мистер Грегор, я искренне удивлена тем, что вы согласились на это безумство. Мы не из вашего мира и никогда ему не принадлежали. Так, почему?

– В дружбе с бедняками есть своя прелесть, – мурлыкнул он, вгоняя меня в ступор. – Иногда и среди кучи навоза можно отыскать драгоценный камень. Как ты, например.

– Что вы хотите этим сказать? – Я поёжилась.

– Только то, что даже капля другой крови иногда может стать решающей.

Вот как. Мать всё же рассказала ему. Теперь понятно, почему нас хотят породнить. С другой стороны, что Фледжу до моей родословной? Чем она может ему помочь?

– Проклятые короли видят выгоду во всём, – процедила я сквозь зубы.

– Проклятый король? – Изящная тёмная бровь поползла наверх. – А что, мне нравится. Ты удивительно смышлёный ребёнок, Диана. Тоже увлеклась наукой, как Ричард, да? Или, может быть, политикой, как отец?

– Ядерной физикой, – съязвила я. – И мой отец Ричард.

– Ну-ну.

– Мистер Грегор, я всё ещё не услышала, где вы оставили отца.

– Ты же не оставишь эту идею, я прав? В таком случае я просто не могу отпустить тебя одну. Джо! Иди сюда!

– Ну чего ещё?! – крикнул он со второго этажа. – Я тут общаюсь.

Облокотившись о перила второго этажа, белобрысый показал на экран телефона, где была включена видеосвязь.

– Диана хочет сходить за отцом, проводи.

– Не хочу. Милая, я перезвоню, возникли некоторые проблемы, – быстро проговорил он глядя на экран.

– Я скучаю, – выдохнула девушка. – Когда же ты, наконец, приедешь ко мне?

– Скоро, – пообещал Джоэл и послал воздушный поцелуй.

Сунув мобильник в карман шорт, гадёныш хмыкнул:

– Пап, ты реально считаешь, что я пойду с этой мартышкой под дождь?

– Джо, ты пойдёшь и это не обсуждается. Не надо меня злить, – в голосе Грегора послышалась неприкрытая угроза.

– Почему бы тебе самому в таком случае не сходить? – огрызнулся мини-король и фыркнул: – У меня на обезьян аллергия.

– Мистер Грегор, я схожу одна просто скажите направление. Не хочу тратить время на ваши препирательства. Я большая девочка.

– Что верно, то верно, – рассмеялся Джоэл. – В адекватной оценке собственной внешности тебе нет равных.

– Закрой помойку. – Я поморщилась, отлепилась от стены и переобулась в кроссовки. – Твоё мнение волнует меньше всего.

– Да? А ведь только недавно бегала за мной, уверяла, что любишь.

– Была неправа, исправлюсь. Любить такого засранца, лишь портить себе репутацию.

– Ах ты!..

– Тихо! – Грегор поднял руку и усмехнулся. – Действительно уникальная девушка. Запоминай: выйди на главную дорогу, сверни налево и топай где-то, – он на миг задумался, – где-то десять минут. Когда появится развилка, сверни направо и снова налево, там и найдёшь отца.

– Спасибо.

Выскочив из дома, бросилась в заданном направлении, каждый раз вздрагивая от раскатов грома и шарахаясь в сторону от молний.

Я брела уже час, но так и не нашла второй развилки, о которой упоминал отец Джоэла. Остановившись посреди заросшей травой дороги, вытерла набежавшие слёзы, и вздохнула. Я точно шла правильно: сначала направо, на развилке повернуть налево, а потом снова направо. Но второго права, я так и не нашла, дорога шла в гору, и сворачивать было некуда. В какой-то момент я свалилась в канаву и разрыдалась. Мало того, что отца не нашла, так и сама потерялась. Спрятаться от бушевавшей грозы было негде, в лес соваться точно нельзя, дикие звери могли наброситься. Небо затянули чёрные тучи, ветер рвал листву с деревьев, словно в сумасшедшей пляске склоняя молодые деревца то вправо, то влево, то пригибая к земле. Стихия брала реванш за все дни жары. Сумерки наступили неожиданно быстро, я не видела ничего дальше вытянутой руки. Справа кто-то завыл и залаял, послышались тяжёлые шаги. Съёжившись, я зажмурилась и шмыгнула носом. Было очень страшно, сердце упало куда-то в пятки, в груди всё замерло, дыхание сбилось и несмотря на пронизывающий холод по моей спине тёк пот. Снова грохнуло. Молния ударила всего в нескольких метрах от меня. Взвизгнув, я закрыла голову руками и затряслась.

– Вот ты где! – Луч фонаря скользнул по моему лицу. – Мартышка, ты всех в гроб загонишь!

– Что? – Я повернув голову налево, и с удивлением и недоверием уставилась на запыхавшегося Джоэла.

Не может быть… Он что, действительно пошёл меня искать? Всхлипнув, я закрыла лицо руками и расплакалась.

– Боже, у меня галлюцинации. Я так и умру здесь.

– Дура! – Джо съехал ко мне, набросил на плечи куртку и помог подняться. – Нам надо где-то спрятаться, в ближайшие часы мы не сможем вернуться домой, дорогу совсем размыло. Я еле нашёл тебя. Почему ты свернула не туда?!

– Я правильно шла! – выкрикнула я, стуча зубами от холода. – Направо, налево, снова направо, но там не было никакой развилки!

– Ты топографический кретин, – простонал Джоэл. – Тебе надо было пойти налево, потом направо и снова налево, ты пошла с точностью наоборот.

– Как же ты тогда меня нашёл?

– Я видел твои оценки по географии, а на сборах и выездах ты всегда терялась и картой пользоваться не умела. Я так и знал, что по дороге ты свернёшь куда-то не туда. Отец пошёл на поиски Ричарда, а я на твои.

– Спасибо, – буркнула я, обхватив плечи руками. – Но где нам спрятаться? В лесу дикие звери могут напасть, домов поблизости нет, и дороги тоже…

– Надо найти укрытие от дождя, – глухо сказал он осматриваясь. – Здесь оставаться нельзя, молния уже ударила совсем рядом, кто знает, ударит ли снова, да и заболеть недолго, если под дождём сидеть. Пошли.

Я уставилась на протянутую руку, и моргнула. Да нет же… не может быть.

– Диана, давай быстрей! Или ты считаешь, что выберешься самостоятельно из канавы?

– А, нет. Спасибо.

Осторожно взяв его за холодные пальцы, я сглотнула и полезла.

Удар.

Ещё удар.

Сердце забилось, как птица в сети. Так не должно было быть, он же придурок, который меня всю школу смешивал с дерьмом. Проклятый школьный принц. Он меня ненавидел, но сейчас, смотря в его обеспокоенное лицо по которому стекали струи воды, я поняла, что ничего не изменилось. Я любила его вопреки всему. Несмотря на презрение, ненависть и постоянные подколки, а после этого случая, возможно, моя любовь станет ещё глубже.

– Диана, не отставай.

Идя позади я смотрела под ноги, чтобы не видеть его широкой спины. Под прозрачной, из-за воды, рубашкой перекатывались мышцы, тренированные в бесконечных походах в зал и занятиях с командой. На руках выступали вены, а длинные пальцы нервно сжимались в кулак. Он тоже боялся, но не показывал вида.

Безупречный во всём, Джоэл занимал первые места на олимпиадах и уверенно вёл школьную команду к победе в городских чемпионатах. Этот парень всегда пользовался успехом у противоположного пола. Я поняла это, увидев его в первый раз.

Во Флориду мы переехали, когда я училась в пятом классе, а Брайан вот-вот должен был поступить в первый. Лучшая школа штата стоила немалых денег, и мать была против таких трат, но отец впервые в жизни упёрся рогом, сказав, что его дочь получит лучшее образование, которое он сможет дать, потому что у меня светлая голова. Немалую роль в этом сыграла наука, к которой у меня с детства лежала душа. На тот момент отец тешил себя надеждой, что когда-нибудь я пойду по его стопам.

Рано осознав, что внешностью пошла не в мать, я решила компенсировать это образованием. Но осенью второго года обучения в новой школе, я познакомилась с новеньким и прокляла свои гены. Сидевший у окна мальчик был озарён лучами солнца, и казался сущим ангелом, лишь некоторое время спустя, я поняла, что это дьявол во плоти. Джоэл знал, какое влияние оказывает на всех: любимчик учителей, душа компании среди мальчишек, и тайная любовь всех девчонок.

Я знала, что мне ничего не светит и спокойно училась дальше, старалась стать лучше, чтобы не уступать ему хотя бы в учёбе, но однажды одноклассница увидела в моём рюкзаке личный дневник и прочитала о моей тайне всему классу.

Дети бывают очень злыми. Мальчишки надо мной смеялись, показывали пальцем; девчонки напротив, пустились во все тяжкие и стали портить форму, рвать тетради и лепить жвачки на одежду. Виновник этого ада избегал меня всеми доступными способами, а потом начал смеяться вместе со всеми. И хуже всего было то, что наша дружба растаяла вместе с его улыбкой, едва затихли последние слова одноклассницы. С годами травля прекратилась, но моя любовь стала главной шуткой школы, и Джоэла постоянно подкалывали на тему страшной Золушки, влюблённой в принца.

– Стой, – оборвал поток воспоминаний Фледж и придержал меня рукой. – Кажется, впереди кто-то есть.

– Кто?

– Медведица… Беги!

Он схватил меня за руку и бросился в лес. Мы неслись сломя голову и не смотря по сторонам. Некоторое время спустя погоня прекратилась, видимо, дождь смыл наши следы и запах. Забежав в самую чащу, мы забились в большую, заброшенную нору больше похожую на пещеру и обессиленно упали на пол.

– Холодно. – Я села поджав ноги, и упёрлась подбородком в колени. – Как же нам выбраться? Я не узнаю этих мест.

– Подождём, пока прекратиться дождь, а потом пойдём искать дорогу. Не переживай, в отличие от некоторых, я умею ориентироваться в лесу.

– Не сомневаюсь, – ехидно ответила я.

– Чего ты опять злишься? – посмотрел он исподлобья. – Ты всё время огрызаешься.

– А ты разговаривай нормально, я и огрызаться перестану.

– Мартышка, ты реальная заноза. Хоть бы спасибо сказала, что спас.

– Ещё не спас, но спасибо.

– Тьфу на тебя. – Джоэл поднялся на ноги и пошёл вглубь пещеры.

– Ты куда?

– Осмотреться хочу, может здесь есть сухие ветки, костёр бы не помешал.

Я кивнула и отвернулась к выходу.

Дождь лил не переставая. Вода мерно постукивала по листьям и вгоняла в тоску. Незаметно для себя я задремала, и снился мне волшебный сон, в котором я проживала совершенно другую жизнь, счастливую. Ту, о которой мечтала с детства. Ту, что не пришлось хоронить. Очнулась от запаха дыма. Фледж всё-таки смог развести костёр.

– Ммм, долго я спала? – промычала я спросонок.

– Около часа, наверное. Я успел сходить до конца пещеры и вернуться. Даже футболку подсушил.

– Пещеры?! – Я резко повернулась, распахнула глаза и покраснела.

Джоэл стоял позади костра согревая озябшие руки. Без одежды, в одних трусах. Зажмурившись, я замотала головой, прогоняя из памяти идеальное тело с кубиками на животе, и услышала тихий смех:

– Радуйся, чудовище.

– Ч-что?

– Тебе повезло увидеть своего кумира так близко. – Джо усмехнулся, обошёл костёр и направился в мою сторону.

Огонь ярким пламенем танцевал на стенах. Наблюдая за Джоэлом, я не могла выкинуть из головы смех и обронённое ругательство. Да что он о себе возомнил? Кто из нас чудовище, если он позволяет себе такое поведение?!

Оттянув резинку трусов, он подошёл вплотную, наклонился и провёл языком по моей щеке.

– Что ты делаешь? – спросила я глухо, стараясь унять бешено скачущее сердце.

– Даю то, что ты так отчаянно хочешь, – прошептал он до боли сжимая мои замёрзшие плечи. – Ты же именно этого хотела, да? – Ярость сквозила в каждом слове, причиняла боль. – Каждая из вас считает, что отношения со мной помогут вывести ваш статус на новый уровень. Задолбали озабоченные самки вроде тебя. Стерва. Какого хера я должен ублажать страхолюдину?!

Джо опустил голову, ударил кулаком по стене, и в конце концов отвернулся.

О чём он говорит?

– Знаешь, услышать в шестнадцать лет, что твоя судьба предрешена – это больно, – признался он, смотря в стену.

– О чём ты говоришь?

– О том, что ты и твоя мать купили себе место в моём мире, – устало сказал он. Так, будто повторял это десятки, сотни тысяч раз. – Мой отец никогда не отличался отцовской любовью, но такого я от него не ждал.

– Джо…

– Чья была идея? – Его лицо ожесточилось, он сделал шаг в мою сторону и замер. – Кто из вас двоих, я не беру в расчёт Ричарда, он вообще на подобное не способен, так кто из вас двоих решил рассказать ма-аленькую тайну моему отцу?

Сжав руки, он стал нарезать круги вокруг меня, словно дикий зверь в клетке.

– К-какую тайну? – Я вцепилась ледяными пальцами в кофту.

– О том, чья ты дочь! Признаюсь, я сначала даже не поверил, пока твой папашка лично не подтвердил. Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу. – Он уронил руки вдоль тела и пнул сухую шишку в костёр, а потом сбил кулак о стену пещеры и с шумом выдохнул: – Сука. Сука!!! Почему я должен тратить свою жизнь на Франкенштейна?!

– Франкенштейна? – слабо повторила я, отползая от беснующегося парня. – Ты действительно считаешь меня настолько безобразной?

– Нет, – неожиданно спокойно ответил он. – Ты хуже. У чудовища, созданного Франкенштейном не было выхода, а ты сама превратила себя вот в это. – Он брезгливо передёрнул плечами и сплюнул. – Никогда, слышишь? Никогда я не лягу с тобой в одну постель. Да меня стошнит быстрее, чем я тебя трахну!

Забив последний гвоздь в крышку гроба с моей гордостью и самолюбием, Джоэл ушёл к костру, и устроившись на сухих листьях, лёг спать.

У меня перехватило дыхание.

Дышать становилось всё сложнее, и не только от нахлынувшей истерики. Меня трясло от мысли, что человек, которого я любила всем сердцем не презирал меня, нет. Он считал меня хуже червя, чем-то столь безобразным, что недостойно просто находиться рядом.

Если бы мне сказали несколько лет назад, что такое вообще возможно, я бы рассмеялась тому человеку в лицо. Чёрт возьми. Где и когда я допустила ошибку? Неужели, все усилия прошлых лет лишь вконец испоганили мне жизнь? Разве мало вселенной того, через что я прошла?

Прав был Пол. За всё нужно платить.

Я оглянулась на уснувшего Джоэла, аккуратно разложила одолженную куртку перед костром, печально посмотрела на залитый водой лес и шагнула наружу.

Слезы застили глаза, мешали смотреть по сторонам, но честно говоря, мне было всё равно, куда идти. Я брела вперёд слабо разбирая дорогу, и безразлично смотря на кашу под ногами. Я бежала от себя, от него, от всего мира.

Хотелось просто потеряться.

Если меня не смогут найти – всё будет хорошо. Для меня. В груди закололо отдавая в спину. Плохо дело. Дыхание спёрло, из груди всё чаще вырывались всхлипы, сорвавшие печать молчания. Я кричала и выла, стенала, выплёскивая боль и жгучую обиду. За что? Что я сделала этому миру, что родилась такой? Почему именно я?

Раз за разом ускоряя шаг, я в конце концов побежала вперёд, в самую чащу. Оступалась, падала, поднималась и снова падала. В какой-то момент чувство времени меня покинуло и я обессиленно упала на сырую землю, усыпанную иглами елей.

А потом и вовсе отключилась.

Глава 5

Просыпаться не хотелось.

Дождь закончился и светило солнце, рассыпая зайчиков по чуть шептавшей листве. Тело ужасно болело, а из горла вырывался лишь сип. Кажется, я сорвала голос. Прижав руки к лицу, я вспомнила разговор с Джоэлом и всхлипнула. Боже, как же больно, в груди просто пожар горел. Тяжело поднявшись, я обхватила ствол и прислонилась лбом к просохшей коре. Решение, маячившее где-то далеко на горизонте, внезапно предельно ясно встало перед глазами. Единственный шанс всё изменить, это вернуться туда, откуда всё началось.

Это надо просто пережить.

Обратный путь занял весь день. Фледж был прав, я топографический кретин, но одна черта моего характера уже не раз выручала. Упорство. Я буду биться до тех пор, пока не найду решение проблемы.

Я нашла выход из леса ближе к полуночи. Выйдя к утонувшей во мраке базе, вздохнула и поплелась в дом, чтобы помыться и прийти в себя. Да и родители волновались, наверное. Ну, папа точно, хотя насчёт мамы я глубоко сомневалась.

Я тихо открыла дверь, избавилась от прохудившейся обуви и украдкой двинулась в сторону ванной. Пока шла, прижимаясь к стенам, услышала плач в общей комнате.

– Петти, не реви. Диана умный ребёнок, она обязательно найдёт выход.

– Какой выход?! Если с ней что-то случиться, Грегори отменит договор. Страшную невестку они ещё переживут, а вот увечную нет! Там даже родство с… с Тейлором не поможет! Робин вернулся? – спросила она с надеждой.

– Нет. Они вместе с Грегором ищут их.

Их? Неужели, Джоэл ещё не вернулся? Хотя, какое мне теперь до этого дело. Я сделала шаг вперёд, намереваясь сказать, что вернулась, но тут…

– Рик, прости, – всхлипнула мама.

– За что?

– За то, что тебе пришлось воспитывать эту мерзавку. Прости. Столько сил было вложено, столько денег потрачено и всё коту под хвост. Неблагодарная девчонка. Ну почему она не родилась такой, как Брайан?! – Мама разрыдалась и повисла на плече отца.

Вот оно что.

– Петти, главное, чтобы дети нашлись живыми, понимаешь?.. – мягко намекнул отец. – Сейчас не время волноваться о возможной свадьбе. Надо надеяться на то, что Диана вернётся к нам.

– Какая надежда?! – рявкнула мама, вмиг перестав рыдать. – Эта дрянь где-то спряталась! Я уверена, что она только и ждёт нашего отъезда! Паршивка! – Мать сжала кулаки, и красные, длинные ногти замерцали в свете камина.

– Петти, так нельзя.

– Что нельзя? – Она резко повернулась к отцу и едва не набросилась на него с кулаками. – ЧТО НЕЛЬЗЯ?! Я её родила, я вырастила! Я ей дала всё то, что она умеет! Эту дрянь надо было прямо в колыбели придушить, а ещё лучше аборт сделать!

Я покачнулась и схватилась за косяк. Отец промолчал. Снова. Нет, я точно знала, что в таком состоянии мать просто неадекватна и не слышит никого, но просто промолчать…

Полагаю, эта информация поможет мне не оглядываться. Но одной мне точно не справиться, значит, надо идти на поклон к Робину. Надеюсь, прохладные отношение с семьёй помогут решить вопрос в мою пользу. Я забрала кроссовки и стала ждать развития событий. Должны же родители выйти из дома хоть раз.

Мне хватило бы и десяти минут.

Через два часа с улицы послышались голоса. Мама и папа выскочили за дверь.

Так.

Осторожно высунувшись, я бросилась на второй этаж, чтобы собрать вещи и наткнулась на ухмыляющегося брата.

– Ну ты даёшь, сестрён. Почему прячешься? – Вот наглец, ему и в голову не пришло сообщить родителям, что я нашлась.

– Брайан. – Я стиснула зубы и тихо сказала: – Я собираюсь уйти из дома, но так, чтобы этого никто не заметил. Ты можешь меня не выдавать?

– А что мне за это будет?

– Я буду за тебя делать доклады в школу. Когда устроюсь на работу, буду высылать карманные деньги. Ты в любом случае не будешь в проигрыше.

– Этого мало, – усмехнулся он.

– Откуда в четырнадцать лет у тебя столько алчности? – подивилась я, продолжая прислушиваться.

– Ой, да не прикидывайся. А то ты не в курсе, какая наша мать – спит и видит, как бы подороже продать детей. Меня вот в модельное агентство собирается запихнуть, тебя Фледжам.

– Так что ты хочешь? – быстро проговорила я, боясь, что время утекает сквозь пальцы.

– После того как окончу школу, хочу уехать из этого дурдома, так что ты мне поможешь, – хищно оскалился Брайан.

– Хорошо, – сдалась я. – Теперь слушай, я напишу записку, в которой сообщу, что уехала в колледж, но документы оттуда я собираюсь забрать и подать куда-нибудь ещё. У меня есть небольшая сумма, так что снять квартиру я вполне смогу, а потом устроюсь на работу и буду помогать тебе. Так пойдёт?

– Окей. – Брат кивнул и сунул руки в карманы. – Куда подашься?

– В Элэй.

– Лос-Анджелес? А что, мне нравится. Жди меня, сестрён, через три года. Будь спок, записку передам. Родители, конечно же, поедут тебя искать, ну, да это уже на твоей совести. Иди вещи собирай, я задержу их ещё минут на пять-десять. И спрячься где-нибудь.

– Спасибо, – прошептала я, стараясь не разреветься от счастья.

– Всё, бывай. – Брайан хлопнул меня по плечу и поскакал вниз. – Ах, да. Номер пока что не меняй, и сбрось мне свой е-мэйл. Если обманешь, расскажу всё родителям.

– Хорошо. Я не стану обманывать, – вздохнула я с облегчением.

– Сестрёнка, а ты, оказывается, огонь-баба, – рассмеялся довольно мелкий и ушёл.

Вещи! Зайдя в комнату, я быстро покидала всё в сумку и набросала на бумажке несколько предложений.

Папа!

Я уехала в колледж. Извини, что не останусь с вами на весь отпуск, но мамина затея со свадьбой изначально была провальной. Джоэл меня ненавидит, поэтому я категорически против. Так что расслабьтесь. У меня начинается новая жизнь, и прошу меня не искать. Раз в месяц буду звонить.

Пока.

Может, стоило написать люблю, целую? Да не, врать уж точно не хочется, рука просто не поднимается такое писать. Что ж, хватит и этого. Оставив записку на видном месте в своей комнате, я забралась на чердак и стала ждать.

Я спряталась в самых недрах прибежища старых, никому не нужных вещей – за кучей хлама – и так, чтобы меня не нашли. По крайней мере, я на это надеялась. Если Брайану хватит ума, то он догадается, где меня не надо искать.

– Что это?! – закричала мама так громко, что я едва не дёрнулась в сторону. – Что творит эта дрянь?! Что значит уехала? Каким это образом, без транспорта?

– Думаю, она могла уйти пешком, – раздался рядом ровный голос Робина. – Если это произошло сегодня до обеда, то она вполне могла уже дойти до ближайшего жилого места и нанять машину.

– У неё нет денег! – взвизгнула мама.

– Есть, – это уже папа. – У Дианы счёт в банке, она уже несколько лет пишет статьи в журнал. И так как деньги ей было некуда тратить, то сейчас там собралась очень приличная сумма.

Ага, папа побоялся сказать, что деньги мне дал он. Ну ладно. В чём-то я могла его понять.

– Сколько? – выдохнула мама.

– Тысяч двадцать пять, я думаю. Так что добраться до колледжа она сможет самостоятельно и с большим комфортом.

– Почему я не знала?

– А зачем? – внезапно хмыкнул всегда покорный отец. – Это ведь её деньги, нам они не принадлежат. Диана заработала их честным трудом и распоряжаться может, как хочет.

– Мам, – раздался в повисшей тишине голос Брайана. – Я хочу предупредить: сразу после окончания школы я уеду из дома.

Вот засранец! Нашёл время, чтобы признаваться…

– Издеваешься? – прошипела мама. – Я уже заключила контракт с модельным агентством, они собираются продвигать тебя. Не мели чепухи, Брайан, без меня ты ничего не сможешь добиться. Только и есть, что внешность. Жаль, что тебе мозги сестры не достались.

Мне кажется, мама совсем не видит других достоинств брата, зациклившись только на его внешности. Брайан умён, даже слишком для его возраста.

– Но, – начал он, но был перебит.

– Нет. Я не позволю растратить такие данные впустую, – отрезала мама. – Раз уж с Дианой ничего не вышло, то ты точно сделаешь нашу семью известной. Я всё сказала, и больше не намерена это обсуждать. И только попробуй сбежать, – грозно сказала она. – Из-под земли достану. Хватит мне проблем с одним отпрыском. Диана оказалась неблагодарной, мелочной гадиной. Пошли спать, дорогой. Раз уж мы знаем, где она шляется, то смысла тратить время нет, а завтра с утра поедем домой. Всё равно эта поездка была нужна, чтобы сблизить Диану с Джоэлом.

Когда хлопнули двери и наступила тишина, я растянулась на полу и упёрлась взглядом в потолок. Моя мать ужасна. Нет, я, конечно, знала, что наше общественное положение её не устраивает, но, чтобы настолько… Это же как надо детей не любить, чтобы сделать их инструментом в достижении своих тщеславных целей? Брата жалко, но до совершеннолетия он точно не сможет сбежать.

С этими мыслями я и уснула, а утром проснулась от бегающей туда-сюда матери, копошащегося отца и звука работающих машин. Кажется, Фледжи тоже уезжали. Как хорошо. Я раскинула руки и довольно улыбнулась. Свобода.

– Диана? Ты здесь?

Дверь на чердак распахнулась, впуская сосредоточенного Робина.

– Как ты узнал?! – воскликнула, и быстро поднялась стараясь пригладить воронье гнездо на голове.

– Я детектив. Да шутка-шутка, – рассмеялся он, выставив руки вперёд. – Просто видел следы, ведущие из леса к дому, но так как Грегор был с Джоэлом, а я там точно не ходил, решил, что это ты. Но утром твои родители сообщили, что ты уехала и они возвращаются домой. Я решил проверить, верна ли моя интуиция, и вот я здесь, – признался он.

– Эм, да. В общем-то, я сбежала и решила переждать бурю здесь. Можно мне пожить у тебя несколько дней, перед тем, как отправлюсь в колледж?

– Да живи, сколько хочешь, – махнул он рукой. – Одному всё равно скучно. Пошли поедим, но перед этим тебе следует помыться, – хмыкнул он и отвернулся.

– Ах, да. Точно. Спасибо огромное, ты мой спаситель. – Я схватила вещи и поскакала следом.

– Да брось, я слышал всё, что твоя мать говорила. Мне жаль, Диана.

– Ничего страшного, я привыкла, – быстро ответила я и сглотнула комок.

Только не реветь, не поддаваться унынию, иначе вся затея заглохнет на подготовительной стадии.

Через полчаса, после того как я тщательно отмокла в воде и привела себя в человеческий вид, мы сидели возле дома и делали барбекю. Робин по-хозяйски занимался мясом (откуда он только его взял), а я тщательно обдумывала дальнейший план на жизнь. Что и говорить, страшно вот так покидать дом, хоть я и собиралась учиться в том колледже и пойти по стопам отца, но вчера, вчера как обухом по голове ударили. Не могу заниматься ничем привычным. Просто отрезало. Надеюсь, что не навсегда. Вероятнее всего, мне предстоит найти новое увлечение, но какое? Я, конечно, неплохо пишу статьи и прочее, но это никак нельзя назвать делом жизни. К тому же, полностью погружаться в прошлое я не намерена.

– Диана, – позвал Робин, – а почему ты решила сбежать? Я не очень-то осведомлен о твоей жизни в целом, но разве так плохо было бы пойти по стопам отца? Ты же вроде как учёным хотела быть, да?

– Хотела, – вздохнула я и чиркнула прутиком по земле. – Но кое-что произошло, и меня эта область в данный момент не интересует.

– Можно узнать почему? – вроде как безразлично спросил он, даже не повернув головы.

– Как тебе сказать. Наверное, в моей голове произошёл сдвиг, после того, как я ночь бродила по лесу. Переоценка ценностей и всё такое.

– Диана. Скажи, Джоэл тебе что-то сделал?

– А? – Я обернулась и с удивлением посмотрела на напряжённые пальцы, сжимающие лопатку. – Да нет, ничего такого. Он ко мне не приставал, если ты об этом, просто рассказал, как на самом деле обстоят дела и почему ваш отец решил присоединиться к нам в этой поездке.

– И почему же?

– Ты только не смейся, ладно? – смутилась я.

– Не буду, обещаю, – очень серьёзно пообещал он.

– Нас хотели поженить.

– Вот прям так взяли и захотели? – Кусок мяса упал обратно в мангал. – Серьёзно? С ума сойти, даже представить не мог, что в нашем веке подобные браки ещё не вымерли.

– Вот и я так думаю. – Я пнула сухую ветку.

– А ты, значит, не захотела? – повеселел Робин. – Хотя это странно. За Джоэла почти любая пошла бы.

– Не в этом дело, – вздохнула я и отвернулась. – Он меня ненавидит и презирает. Его буквально тошнит от моего общества, так что от этой идеи всё равно не было бы прока.

– Тошнит? Странно.

– Да нет, он меня со средних классов не переваривает.

– И всё равно странно. – Робин разложил запечённые овощи и ароматные куски мяса по тарелкам. – Когда вы не вернулись, Грегор пошёл его искать, и оказалось, что Джо всю ночь бегал в поисках тебя по лесу. Сомневаюсь, что так ненавидят.

– Он просто боялся, что по его вине я сдохну где-нибудь под кустом, и его в этом обвинят. Джоэл Фледж в первую очередь беспокоится о своей репутации, а не о человеке. Ты ошибся. – Я похолодела и натянуто улыбнулась.

– Да? Ну ладно, поверю на слово. В конце концов, я брата видел всего второй раз в жизни.

– Это как так? Ммм, боже просто невероятно вкусно! Ты талант!

– Спасибо, рад, что тебе нравится. Вообще, у меня есть небольшая мечта, но без достаточного количества денег она плохо реализуема, – улыбнулся он. – А по поводу брата, первый раз я увидел Джоэла на своё восемнадцатилетие, отец решил нас познакомить, Джо тогда было лет тринадцать. Он воспринял меня в штыки, решил, что я собираюсь занять его место в сердце отца и побороться за наследство. Отец действительно поначалу думал привлечь меня к работе, но мать была категорически против, и я решил её не расстраивать. Вчера был второй раз, когда мы встретились, как видишь, его отношение ко мне, так и не изменилось. А чем бы ты хотела заниматься?

– Не знаю, – пробормотала я, дожёвывая кусок перца. – Заберу документы из колледжа и поеду в Элэй, у меня есть деньги, так что на первое время хватит. Я смогу снять квартиру, а там на работу устроюсь и решу, чем бы таким заняться.

– Элэй? Что же, думаю, тебе будет интересно побывать там, – улыбнулся он и оставшееся время мы молча ели.

В итоге Робин уговорил меня остаться до конца лета и ещё чуть-чуть. Через месяц после моего приезда, действительно приехали строители и снесли все дома, после чего началась кипучая деятельность по новой стройке. Первое время я не понимала, что происходит, а когда узнала, была шокирована.

– Робин, – позвала я, наблюдая, как строительный кран укладывает блоки. – Мне кажется, или здесь будет совсем не турбаза?

– Не кажется, – хохотнул он, и приобнял меня за плечи. – Когда дедушка заболел и вызвал меня, чтобы передать турбазу, мы с мамой решили, что это место подходит для строительства плантаций.

– Плантации? – ошарашенно переспросила я и бросила взгляд в сторону поля, рядом с лесом. – А что ты хочешь здесь посадить?

– Всё, – гордо отозвался Робин. – Мы будем выращивать культуры по принципу органического земледелия.

– А почему именно так?

– Я же говорил тебе как-то – это моя мечта – кормить людей здоровой пищей, а это место подходит просто замечательно. Так что, когда закончится стройка я отправлюсь на поиски работников и закупку оборудования.

– Как интересно, –прошептала я, вдруг вспомнив, что не ела фастфуд уже месяц, как и шоколад, и газировку, и прочую вкусную гадость. – А можно мне помочь?

– Неужели, тебя это заинтересовало? – спросил он и прижал руку ко лбу, чтобы солнце не светило в глаза.

– Ну, как тебе сказать. Я же всё-таки наукой занималась некоторое время, так что да, мне очень интересно посмотреть на реализацию твоего проекта.

– Тогда тебе стоит сначала познакомиться с моей мамой.

– Это ещё зачем?! – возмутилась я и сделала шаг назад.

– Да не бойся ты. Моя мама очень увлечена вегетарианством, поэтому всегда старалась выбирать «чистые» продукты. Можно сказать, это с её подачи я так увлёкся здоровой едой, хотя и не могу жить без мяса.

– Л-ладно. Так и когда ты намереваешься нас познакомить?

– Можно и завтра съездить, правда, дорога займёт некоторое время.

– А где твоя мама живёт?

– О, я разве не сказал? – Робин потёр макушку и расплылся в довольной улыбке. – Моя мама актриса, так что её дом в Лос-Анджелесе.

– Ничего себе. Ну ладно, в конце концов, пора бы и на большой мир посмотреть, а то мы здесь безвылазно.

– Тебе не нравится? – погрустневший Робин был неожиданно мил.

– Почему же? Напротив, столько чистого воздуха и леса – мне определённо тут нравится. Спасибо за возможность пожить.

– Не за что, – покраснел Роб, и резко развернувшись, начал отдавать команды строителям.

Удивительно. Я искренне восхитилась его энтузиазму. Получается, что он старше меня на пять лет. То есть, Робину всего двадцать три, а он уже знает, чем будет заниматься в жизни и стремится к реализации собственных проектов. Нет, правда, это достойно восхищения и уважения. А как он смешно покраснел, словно подросток. Такая хорошая мечта и такой размах, зачем смущаться? Почесав затылок, я решила пойти почитать.

И если уж мы завтра собираемся навестить маму Робина, то надо одеться прилично. Так что добравшись до комнаты, я открыла сумку и начала перебирать вещи. Выбрать что-то стоящее из вороха старого тряпья удалось с большим трудом. Ну да, я, конечно, перестала есть сладости, и даже ходить больше стала – ежедневные пешие прогулки по лесу и заплывы в озере стали нашим ритуалом, но я и подумать не могла, что похудею так сильно. А большого зеркала в доме Робина не было, его вообще нигде не было. Было только одно маленькое, которое мама забыла. Так что я и думать забыла, как выгляжу. Бросившись наружу, я нашла Рина и укоризненно ткнула его в плечо:

– Почему ты не сказал, что я сильно похудела? Я сейчас не могу ни одну свою вещь надеть, единственное, что на мне держится – это вот эти шорты и то, потому что на шнуровке.

– А это так важно? – спросил он. – Здоровый образ жизни идёт на пользу абсолютно всем, так что не удивительно, что тело говорит спасибо, – рассмеялся он. – По пути домой заедем в пару магазинов и прикупим новых вещей. Хорошо? Ну же, Ди, улыбнись – у тебя просто потрясающая улыбка.

Так бывает, любовь сама определяет

Когда уйти или вернуться.

Так давай же стараться

Жить, смеяться, влюбляться…

– Ла-ла-ла…

Я кружилась на берегу озера, напевая незамысловатые слова. Давненько это было. Улыбнувшись, повалилась на густую траву и бросила взгляд в небо. Последний раз я пела несколько лет назад, пока мама не сказала, что не стоит пугать соседей своим воем. А здесь тишина, ни одного лишнего человека – красотища. Эх, совсем скоро придётся расставаться с Робином, искать подработку, подбирать новый колледж и определяться с профессией.

– Эй, Диана! Ты скоро там? У меня появились некоторые дела, так что выезжаем сегодня, – крикнул Робин, стоя в тени большого дерева.

– А чего так быстро? – Я подскочила, обернулась в полотенце и пошла в его сторону. – И, кстати. – Встала напротив и подняла голову. – А на чём поедем?

– На мотоцикле. – Робин протянул мне кепку и щёлкнул по носу.

– Не-не. – Я остановилась как вкопанная и содрогнулась. – Я боюсь этих монстров. Ни за что.

– Я буду ехать очень аккуратно, не переживай, – усмехнулся он и показал в сторону группы рабочих, собравшихся у автобуса. – Или, можешь вот с ними ехать, но тогда я не смогу отвечать за твою безопасность.

– Ладно, – сдалась я. – Поеду с тобой, но к чему такая спешка?

– Ну. – Он замялся, покосился на меня и подмигнул. – Я просто маме позвонил, а она захотела встретиться с тобой как можно быстрее.

Жуткий энтузиазм. Я поёжилась. В принципе, большой разницы нет – ехать сегодня или завтра, но широкая улыбка и мечтательный взгляд Робина несколько пугали. Собрав в пакет сменное бельё и зубную щётку с пастой, я сунула его в сумку для ноутбука, туда же бросила телефон и вздохнув, окинула взглядом комнату, в которой жила всё это время. Боюсь, сюда я больше не вернусь. Робин очень хороший парень, с такой большой и замечательной мечтой, жаль, что он в близкой родне с Фледжами. Чтобы избавиться от ненужного узла на своей, итак, не прямой дороге, придётся рубить все концы.

Облокотившись на подоконник, я следила за отдающим последние распоряжения Робином. Высокая, загорелая фигура нечаянного друга мелькала среди хозяйственных построек. Если не сравнивать его с братом и отцом, то, можно сказать, что Робин по-своему красив, а мягкий характер и доброта лишь подчёркивали несколько грубые черты лица. По-хозяйски осмотрев птичник с крольчатником и дом для будущих служащих, Роб удовлетворённо улыбнулся, и резко повернувшись в сторону дома, помахал. Вот же чёрт, неужели заметил, что я пялюсь? Съехав по стене, я прижала руку к бешено стучащему сердцу и рассмеялась. Господи, ну что за бред? Такое ощущение, что меня застукали за чем-то неприличным. Эхе-хе, надо бы выкинуть из головы всё лишнее и поскорее найти себе новый дом. Во всяких журналах всегда пишут, что разбитое сердце лечится новой любовью, но я так долго и мучительно страдала от любви к его брату, что бросаться в омут с головой только от доброго отношения не хочу, а ведь всё к этому и идёт.

Не дай бог, помотала я головой. Никак нельзя влюбляться в старшего, не-не-не. Очевидно же, что для Робина я просто подруга и никто больше. Это просто склад характера такой – добрый – нельзя мне видеть что-то большее в его отношении ко мне.

Я хлопнула себя по щекам, тяжело поднялась и повесила на плечо сумку с ноутбуком. Старые вещи надо бы сжечь, да времени больше не осталось. Схватив видавший виды рюкзак, я закрыла комнату, оставляя в ней теплоту и воспоминания о прекрасно проведённом лете. Это первый раз, за последние годы, когда я уезжала отсюда с замиранием сердца, храня в душе то немногое, что смогла здесь найти.

– Ты готова? – Робин стоял в дверях, держа в руках два шлема.

– Да. – Я улыбнулась и приподняла рюкзак. – Надо бы выбросить это барахло, сожжёшь потом?

– Ты уверена?

– Ну да. – Подойдя к другу, подтолкнула его в спину. – Пошли уже, нам ехать почти двое суток. Ты как, выдержишь?

– А ты смешная. – Робин потрепал меня по волосам и надел шлем. – Оставь его у порога, сама и выбросишь, когда вернёмся.

– Да. Хорошо.

Гнетущее чувство вины за столь откровенную ложь, заставило содрогнуться и сжать зубы – отступать нельзя. Я должна стать сильнее и разобраться со своей жизнью самостоятельно. Доброта Робина и его дружеское плечо могут сыграть со мной злую шутку. Раз сердцу приказать нельзя, буду руководствоваться мозгом, как обычно и делала. Дав себе мысленный подзатыльник за то, что посмела расслабиться почти на полтора месяца, я села позади Робина и опустила тёмный, непроницаемый экран.

Глава 6

Рёв мотора из-за шлема был приглушён, но скользящий по телу ветер давал ощущение свободы. Пусть и ненадолго. Мы неслись по трассе мимо зелёных полей леса сменяющихся светло-коричневыми равнинами, мимо больших и малых городов. Первая остановка была в Огайо. Чтобы подзаправиться и перекусить, Робин остановился у придорожного кафе.

Мы сели за свободный столик и погрузились в изучение меню. Я не сразу обратила внимание на девушку сидевшую за нами. Её взгляд пылал ненавистью. Робину её видно не было, но меня мороз по коже пробрал от поджатых губ и погнутой пальцами вилки. Страшно-о. Сглотнув, я закрылась меню, и пробубнила:

– Рин, скажи, у тебя есть какие-нибудь знакомые в этой части света?

– Здесь? – Он задумчиво почесал кончик носа и отмахнулся. – Неа, вообще никого не припомню. А что?

– Да так. – Я скосила на девушку глаза и зажмурилась. – Наверное, мне просто кажется, что вон та девушка за твоей спиной, пытается прожечь во мне дыру.

– Кто? – Робин обернулся и внезапно поперхнулся. Потом выскочил из-за стола и подлетел к соседке. – Какого чёрта ты здесь делаешь?! Опять следишь?! – Он схватил её за плечо и дёрнул на себя.

Округлив глаза, я вжалась в сиденье и затаила дыхание. В голосе друга слышались сожаление и злость, будто его застукали во время измены. А ещё страх. Ужасное чувство.

– Твоя мама сказала, что ты скоро будешь дома, а у меня как раз съёмки закончились. Захожу я в кафе поесть перед дорогой, и кого вижу?! – взвизгнула в ответ девица.

– Замолчи, – резко осадил её он, схватил за руку и выволок из кафе.

Вот это да. Я заказала мороженое и кофе и как только официант отошёл, раздвинула жалюзи, чтобы понаблюдать за ругающейся парочкой. А девушка-то красавица: стройная, словно тростинка, чуть раскосые большие глаза, вздёрнутый тонкий нос, пухлые губы и россыпь веснушек. Барби. Короткая, пышная юбка знакомой Робина взлетела от ветра, открывая идеальные ноги и кружевное бельё. Девушка раздражённо отмахнулась от задравшейся вверх ткани, вытащила из сумочки телефон и ткнула им в лицо Робина, что-то крича при этом. Рин сжал пальцы в кулак, схватил мобильник и швырнул его об землю, после чего получил от знакомой пощёчину, оставившую яркий след на загорелой щеке. Барби выбросила руку вперёд, показывая в мою сторону и покрутила пальцем у виска.

Фигня какая-то. Я отдёрнула руку от жалюзи и поблагодарила подошедшего официанта. Когда вернулся Робин, половина мороженого была съедена, а кофе давно выпито. Бросив деньги на соседний столик, он угрюмо поджал губы и сел напротив меня.

– Ты закончила?

– Да.

Отставив креманку в сторону, я вытащила карту, чтобы расплатиться, но Робин покачал головой и оплатил счёт. Второй за последнюю минуту.

– Что-то случилось? – Я сложила пальцы домиком, и пристально посмотрела на парня.

– Нет. Всё нормально. Если ты не против, то мы выдвигаемся.

– Хорошо.

Сумка с ноутбуком неприятно оттягивала плечо, но я решила не тратить время на покупку рюкзака и новых вещей. Робин явно был не в духе от этой встречи. Ничего не случится, если я куплю вещи на следующей остановке. Ещё в дверях кафе он кому-то позвонил и очень тихо о чём-то поговорил. Я в тот момент была в нескольких метрах от него и ничего не услышала.

– Диана. – Робин ухватил меня за запястье и остановил на подходе к мотоциклу. – Нам придётся остаться на ночь в Сент-Луисе. Я не смогу ехать без остановок.

– Всё в порядке, Рин. До Сент-Луиса ехать почти семь часов, я смотрела по навигатору. Мы могли бы и здесь задержаться.

– Нет! – слишком поспешно отказался он, чем сильно озадачил. – Мы остановимся в Сент-Луисе.

– Л-ладно, – поёжилась я. – Отпусти, пожалуйста, мне больно.

Робин разжал пальцы, прошёл мимо и сел на мотоцикл. Не нравилась мне эта смена настроения, чем эта девушка так разозлила добряка Рина? Он ни разу не повышал голоса за всё время, что мы вместе жили, даже когда строители косячили.

Едва я успела усесться и обхватить его руками, как мотоцикл с рёвом сорвался с места. Я зажмурилась и сжалась на сиденье, чтобы не видеть стремительно проносящихся мимо домов и полей.

***

К мотелю мы подъехали далеко за полночь. Робин оставил мотоцикл на стоянке, молча подхватил вещи и размашистым шагом направился внутрь, к стойке регистратора.

– Два одноместных, пожалуйста.

Пожилой мужчина, вышедший из подсобки на звонок, поспешно засуетился и разочарованно развёл руками:

– Прошу прощения, но у нас остался только один свободный номер.

– Н-нет, нам не подходит. – Я развернулась и пошла было на выход, но была остановлена твёрдым:

– Мы берём. Кухня работает?

– Тушёное мясо или стейки с салатом. – Администратор записал наши данные и отдал Робину ключ.

– Несите всё, и бутылку красного вина с двумя бокалами.

– Как будет угодно, – кивнул мужчина. – Ваш номер двадцать три, прошу за мной.

Номер оказался с двумя односпальными кроватями. Что ж, совсем неплохо. Выдохнув, я бросила сумку с ноутбуком на кровать у окна и включила телек.

– Робин, я вино не буду.

Он опустился на соседнюю койку, вытянул ноги и со вздохом помял шею.

– Да ладно тебе, от одного глотка за компанию ничего не случится. Мне надо отвлечься.

– Эм, это из-за той девушки ты так расстроился? Вы встречаетесь?

– Нет. Кара моя… подруга, просто разошлись во мнении, ничего такого.

Ничего себе, просто разошлись. А сломанный телефон и крики в порядке вещей, что ли?

– Пошёл-ка я в душ, а то грязный как свинья.

– Ага.

Под мерный плеск воды, я свернулась калачиком и задремала. Разбудил меня сам Робин:

– Ди, открой дверь, там ужин принесли.

Ужин, да? Я с трудом открыла глаза, обвела мутным взглядом помещение и запнулась. Робин стоял около своей кровати в одном полотенце на бёдрах. Вода стекала с его волос, каплями падая на упругие мышцы груди.

Почему-то в таком ракурсе он очень напоминал младшего брата. Одного взгляда хватило, чтобы воспоминания о Джоэле нахлынули скопом, заставляя сердце нестерпимо ныть. Всё-таки каникул оказалось мало, для того, чтобы избавиться от ненужных чувств. Я растёрла лицо, пугаясь собственной верности и пошла за едой. Поблагодарив щуплую горничную, я проигнорировала намёк в виде протянутой ладони и вкатила столик в комнату.

За это время Робин умудрился не только одеться, но и почти высушить волосы.

– Я тоже схожу в ванную. – Я дошла до кровати, вытащила пакет с бельём из сумки и вопросительно посмотрела. – Что?

– Да нет. Нет, ничего. Ты иди, я пока вино налью.

– Эм… – Я хотела хоть как-то его взбодрить, но что я могла сказать? У самой жизнь сплошной кавардак. И не мне раздавать советы по отношениям. – В общем, не пей слишком много и быстро. Завтра утром тебе за руль.

Робин странно на меня посмотрел, взболтнул уже налитое вино в дешёвом бокале и кивнул.

– Ага.

В горячей воде стало немного легче.

Поведение Робина с той девушкой разительно отличалось от того, что я видела весь последний месяц. Но. Надо признать, что не только у меня могли быть тайны. Робин сын Фледжа. И это нельзя было просто взять и отменить. Поэтому рано утром, как только начнёт ходить транспорт, я отсюда уеду.

Выползла я только через сорок минут, борясь с голодной тошнотой и головокружением. Как оказалось, вина мне не хватило. Пустая бутылка валялась на полу, сверкая пузатым боком в тусклом свете.

– Робин?.. Ты где?

Друг нашёлся не сразу. Прежде, чем заметить торчащие из-за второй кровати ноги, я успела запаниковать, успокоиться и ещё раз запаниковать.

Всё-таки она не просто подруга, внезапно поняла я. Даже жалко его стало. Судя по поведению, Кара не страдала от недостатка самомнения, а таких людей я на дух не переносила.

Можно сказать, что на подобный тип у меня выработалась стойкая аллергия.

Я присела рядом с Рином и потыкала его под рёбра. Следом, почти сразу, раздалось невразумительное бормотание и глубокий натужный храп. Я стащила с кровати одеяло и набросила поверх непутёвого выпивохи. О том, что Робин пить не привык я, естественно, не знала. Ведь привычный к этому делу человек не станет пить на голодный желудок. А то, что желудок был пустым стало ясно, как только я перевела взгляд на остывший ужин.

– Ради приличия, – пропыхтела я, подтягивая тяжёлые ноги друга, – мог бы и на кровати уснуть. Я тебе это утром припомню, засранец.

– Хррр…

– Твоё согласие меня вдохновляет, знаешь ли.

Я хлопнула его по оттопыренному заду и с чувством выполненного долга, подоткнула под жилистые бока одеяло. После того, как миссия по спасению была закончена, я уселась к столику и принялась за мясо. Рвать зубами резиновые ошмётки было тем ещё удовольствием, но на всём протяжении нашего отдыха Робин настаивал на том, что приёмы пищи пропускать нельзя ни при каких обстоятельствах. И тем более, нельзя отказываться от мяса, даже если оно остыло.

Логики в его словах я не нашла, но и путь приверженца правильного питания решила не нарушать.

После сытного ужина, я лениво потянулась, размышляя, стоит ли приложить усилия ради уборки. Но окинув затуманенным взглядом комнату, решила порядок всё же навести. Пока собирала мусор, успела присмотреться к карте города, ведь путь до аэропорта был мне незнаком. Карту запихала в сумку. Так, на всякий случай.

Шуршание бумагой и громкой звук застёгивающейся молнии на сумке не смогли скрыть от меня клацанье дверной ручки.

Кто-то проверял, не заперт ли номер.

На часах было чуть больше полуночи, то есть, для тех, кто промышляет грабежами – детское время.

Я затаила дыхание и на цыпочках подошла к двери. За тонким листом ДСП стояла тишина. Потом раздалось пиканье электронного замка и ручка вновь повернулась. Лёгкое покалывание в пальцах подсказало, что пережитый годами ранее ужас всё ещё не стёрся из памяти. Но сейчас я была готова к возможному столкновению, ведь кроме меня в этой маленькой и дешёвой комнате на самом краю города, был ещё один человек.

Я подставила ногу под дверь и потянулась к тумбочке. Пришлось попыхтеть, чтобы сдвинуть её из такого положения, но я ведь упрямая. Так что спустя несколько минут, вместо меня покой и тишину Робина хранила кровать. Да-да, та самая, на которой должна была бы спать я.

Фух.

Я вытерла пот и только убедившись, что дверь так просто не открыть, вновь пошла в душ. Кто к нам приходил? Да мало ли кто. Может, та самая Кара. И если бы она застала нас в таком пикантном положении, то Робин бы ни за что не отмылся от слухов и домыслов. А так… на нет – суда и спроса нет.

Утром, если этот необычный гость всё ещё будет на месте, мы с Робином обязательно что-нибудь придумаем.

Так я думала пока наскоро мылась в душе.

И эти мысли всё ещё грели мне душу, пока я ложилась спать.

А вот когда наступило утро, и вместо бодрого друга я увидела на другом конце комнаты взъерошенного и побитого жизнью воробья, от мыслей прошлого вечера пришлось быстренько избавиться.

Рин выглядел откровенно плохо. Под глазами парня залегли чёрные тени, которые не смог спрятать загар, лицо осунулось и пробивающаяся щетина только усугубила общее впечатление.

– Не фонтан, – вслух сказала я, стараясь не ржать.

– Злыдня, – простонал Рин, держась за голову. – Ты чем тут занималась пока я дрых?

– Спасала наши пожитки от любопытных и загребущих лап, – с готовностью ответила я, идя в ванную. – Ты лучше скажи, как будешь добираться до мамы. Неужто мотоцикл здесь бросишь?

С похмелья Робин не заметил оговорки, но уже через несколько долгих минут поднял голову, смотря на меня изумлённым взглядом.

– Я?

– Ты. – Я протянула другу мокрое полотенце и уселась напротив. – Думаю, здесь нам стоит разойтись.

– Почему? – вскинулся он и тут же снова застонал. – Ди, мы же договорились. Да и мама ждёт.

– Сказать честно?

Я переплела пальцы в замок и выдохнула. Дискриминация, как она есть, но другого предлога я придумать так и не смогла.

– Да уж пожалуйста, – съехидничал он, растирая лицо полотенцем. – Какая блоха тебя укусила?

Я поморщилась, но всё же ответила:

– Ты Фледж.

– И?

– И ты Фледж.

– Это вся причина? Моя фамилия?

– Н-нет, хотя скорее да, – тяжело согласилась я. – У меня весьма непростые отношения с твоей семьёй. Не хотелось бы углублять их ещё больше.

– То есть… – протянул он. – Чтобы с тобой дружить я не должен быть Фледжем?

– Ну что-то вроде того, – с облегчением кивнула я. Всё-таки Робин умный парень.

– Тогда всё нормально. – Он встал и бросил полотенце на столик. – Я не Фледж.

– Как это? – опешила я. – Ты не сын Грегори?

– Сын, но не Фледж, – он хитро подмигнул и рассмеялся. – У меня другая фамилия. Так что формально я выполнил требование на вхождение в круг посвящённых. Теперь не отвертишься.

Тьфу.

Пока я судорожно искала новое оправдание для побега, телефон Рина зазвонил. Высветившееся имя ему не понравилось. Даже скорее напугало, чем не понравилось. Эта эмоция была новой, так что я с большим удовольствием наблюдала за сменой его настроения по мере того, как к нам приближался капец.

– Ч-чёрт. – Робин дождался пока звонок не сбросится и заходил по комнате. – Адам меня убьёт. Вот мы попали.

– Не знаю, кто такой Адам, но попал только ты. – Я улыбнулась и начала собирать вещи. – Извини, Робин, но мнение своё относительно твоей несемьи я менять не собираюсь.

– Так. – Он схватился голову и вытянул вперёд одну руку с раскрытой ладонью. – Подожди. Сначала надо разобраться с Адамом.

– Ла-адно. Тогда давай так. Я сейчас пойду в ванную, приведу себя в порядок, а ты звони своему другу.

На том и разошлись.

Правда, на всякий случай, я решила принять душ, ведь неизвестно когда ещё раз можно будет помыться. С этим путешествием всё было не так, как надо с самого начала.

Через полчаса, почистив зубы и забрав волосы в высокий хвост я вернулась в комнату, но Робина там уже не было. Как и его сумки. Вообще, ни одного знака, который бы говорил о том, что со мной в номере ночевал мужчина. Баррикаду из мебели он разобрал, кровати аккуратно застелил, а столик с посудой выкатил, судя по всему, в коридор.

На единственном кресле сиротливо лежала моя сумка с ноутбуком.

Звать друга было бесполезно. Он явно вышел на улицу, и это для простого звонка. Странновато, конечно, но не мне судить о чужих странностях.

Так как вчера мы приехали поздним вечером, когда уже стемнело, я не смогла как следует рассмотреть окружающий мотель пейзаж, но сейчас решила с ним ознакомиться, чтобы иметь представление о том, в какую сторону бежать и где, чёрт возьми, можно укрыться от тяжёлого и обиженного взора друга.

Я подошла к окну и взялась за занавеску. Но прежде, чем я успела отдёрнуть ткань, с правой стороны, закрытой для меня выступом стены, послышался недовольный голос, и человек, которому он принадлежал, даже не пытался скрыть грубость:

– Опять нарываешься.

Тонкое стекло плохо глушило звуки, так что мне даже не пришлось открывать окно для подслушивания разговора.

– Адам, я уехал и жил инкогнито. Кроме отца и брата никто не знает, где я жил. Ты можешь просто сделать то, что я прошу и не пилить? У меня и так башка раскалывается. Эти черти наверняка дрянное вино продали.

– Ещё и бухал, – брезгливо ответил оппонент Робина. – Мало тебе девки несовершеннолетней, так ещё и выпивка. В то время, как врач категорически её запретил. Небось ещё и бутылку всю приговорил в одиночку, да? Тоже мне, рыцарь благородной интрижки.

– Адам!

– Кто она? Сколько ей надо заплатить, чтобы это не утекло в сеть?

Судя по шуршанию, этот грубый и очень неадекватный человек открыл блокнот, ну или ежедневник.

– Адам, хватит. – В голосе Рина прорезался металл, но его собеседника это не впечатлило. Наоборот, он лишь начал распаляться ещё больше, переходя на откровенно мерзкие обвинения в мою сторону.

– Мелкая прошмандовка захотела известности, а мне теперь разбираться с последствиями твоего недержания…

– АДАМ!

– Я уже не говорю о том, что Кара не станет терпеть твои выходки. Слышал, она затребовала добавить в брачный договор пункт об обязательном обследовании у венеролога. Тебе стоит сегодня же пройти обследование. На всякий…

Глухой удар осёк оставшуюся часть оскорбления. Этот самый Адам упал на землю. Из рук мужчины вывалились тиснёный золотом ежедневник и дорогая перьевая ручка, блеснувшая на солнце драгоценными камнями.

– Кх. – Адам встал, а я в это время спряталась за стену, чтобы меня не поймали. – Вот ублюдок. Тебе что, прошлого скандала оказалось мало?! Мы едва смогли замять то дело. Я почти потерял работу, щенок! – Звонкая оплеуха оставила на лице Робина красный след. – Сколько ещё ты собираешься трепать нервы мне и своей матери?! Так, всё. Так не может продолжаться дальше. Сегодня же ты встретишься с Карой и принесёшь ей извинения. Вот. – Он сунул Рину в руки плотный белый конверт, который вытащил из пиджака. – Свадьбу перенесли. Ты женишься через две недели. И Робин. – Адам от души пнул урну, не обращая внимания на выкатившийся из неё мусор. – Ты меня разочаровал. Не будь ты сыном Фелиции, я бы ещё месяц назад разорвал с тобой договор, сразу после побега звезды шоу.

Я закрыла рот двумя руками и съехала по стене, пытаясь переварить информацию. Нет, я знала, что Джоэл родился во втором браке Грегори, но о том, что первой женой медиамагната была сама Фелиция Вуд… Да кто поверит, что я целый месяц жила с её сыном на строящейся ферме?..

Жесть какая.

Бежать отсюда надо. И как можно быстрее.

Фелиция из тех женщин, что привыкли держать всё под своим непосредственным контролем. Она, может, и любит сына, но какую-то жалкую девчонку, что едва не расстроила его брак, точно с распростёртыми объятиями встречать не будет. Я наскоро обулась, схватила вещи и побежала к выходу. Если мне повезёт, то я успею выбраться из мотеля раньше, чем сюда придёт Рин. Я знала, что такое известность и какую цену за неё платят. Поэтому не хотела даже косвенно касаться покинутого когда-то давно мира вспышек и одержимых личной жизнью кумиров людей.

Но видно боженька решил сполна меня наказать. Потому что прямо на ресепшене я нос к носу столкнулась с мужчиной в серебряном костюме и очках-авиаторах. Налившаяся отёком и краснотой правая скула сигналила о том, что это тот самый Адам, которого боялся Рин. И было за что, если честно.

Сделать вид, что я не при делах не получилось. Прямо в дверях стоял Робин и сверлил ненавидящим взглядом своего друга… спутника… менеджера? Вероятно, с последним я не промахнулась. Если речь о Фелиции Вуд, то Робин скорее всего пошёл по её стопам и стал актёром. А этот Адам его личный менеджер, который на короткой ноге с Фелицией. Да уж, не свезло Рину, но я не мать Тереза, чтобы спасать сирых и убогих.

Я больше не хочу через это проходить.

Ни за что.

– Будьте добры стереть все записи с камер, – вежливо приказал Адам администратору. – Если хоть что-то из произошедшего здесь просочится в сеть, вы ответите перед законом. А, и эту дешёвку я пущу с молотка, – равнодушно добавил он, окидывая взглядом помещение. Слиться со стеной не получилось. Взгляд гадкого Адама остановился прямёхонько на мне. – Это она была с ним? – спросил он девушку, ткнув в меня пальцем.

– Д-да.

– Распечатайте все данные. Сейчас же.

– Позвольте, но я не имею права… – испугалась девушка, оглядываясь на меня.

– Милая. Это была не просьба. – Адам приспустил очки и широко оскалился. – Данные по кредитке и личному удостоверению, сейчас же.

– Не могу. Вы можете дождаться хозяина, если хотите решить этот вопрос подобным образом. Я не уполномочена.

– Тогда зови хозяина, – вальяжно разрешил менеджер из Ада.

– Х-хозяина здесь н-нет.

– Звони ему домой.

– Н-нет, не могу. Хозяин в отпуске, вернётся только завтра.

– Милочка…

– Вы живёте по принципу “Сильным можно всё?” – спросила я, не в силах терпеть надменное вмешательство в мою жизнь. – Кто дал вам право собирать мои данные? Вы хотите, чтобы я обратилась в полицию?

Адам просто проигнорировал меня.

Да, вот просто взял и не обратил внимания не только на вполне закономерный вопрос, но и на мои права. Какая жуть, а не человек.

Я передёрнула плечами. Впрочем, даже если он получит эти данные, ничего кроме пшика выудить не сможет. Платил за номер Робин, так что данных карты у администратора нет. А личному удостоверению всего шесть лет. Если сильно прижмёт – воспользуюсь старым именем.

– Ну ладно. – Я решила, что делать здесь мне, в общем-то, больше нечего. Поэтому накинула лямку сумки на плечо, поправила одежду и пошла к выходу. – Робин, мне искренне жаль, что тебе приходится сосуществовать с этим человеком. – Я кинула быстрый взгляд на Адама, который уже не терроризировал администратора, а наблюдал за мной. – Быть в зависимости от чудовища тяжкая ноша. Желаю удачно съездить к маме.

Я хлопнула обескураженного друга по плечу и попыталась выскочить на улицу. Да. Робин-то меня пропустил. Кто же знал, что за его спиной стоит человек в чёрном? Следуя короткому приказу хозяина, водитель невесть откуда взявшегося лимузина, закинул меня на плечо и понёс к задней двери.

– Отпустите! Помогите, убивают! – заорала я во всю мощь лёгких. Но в месте, где мы остановились, подобное никого не заинтересовало. Так что ни одна скотина не поспешила на помощь несчастной похищенной.

После того, как меня весьма аккуратно запихали в машину, Робин сел рядом и нахмурился, даже не пытаясь помочь.

Адам из Ада сел напротив нас:

– В аэропорт.

– Слушаюсь, – кивнул водитель, поднимая непроницаемо-чёрную панель, что разделяла его с пассажирами.

– Ди… – Робин виновато улыбнулся и попытался пошутить: – Зато мы доберёмся с комфортом.

– Ты настолько боишься помочь мне? – Обида в голосе всё же прорезалась.

– Он настолько боится потерять лицо и репутацию, милочка.

– Меня зовут Диана, – отбрила я несносного менеджера, уже записанного в мои личные враги. – Если вы думаете, что вам эта выходка сойдёт с рук, то спешу разочаровать. А пока что можете продолжать фантазировать.

– Ей надо закрыть рот. – Адам посмотрел на Робина и снял очки. – С такой ты не договоришься.

– Между нами ничего не было, дяденька, – ехидно добавила я, поправляя футболку. – А если будете настаивать на обратном, я напишу заявление в полицию.

– Вот. – Адам ткнул в меня пальцем. – О чём я и говорил.

– Я заявлю на вас, – усмехнулась я, тщательно пряча страх. – Я скажу, что вы не только меня похитили, но и попытались принудить к сексу. Вы, дяденька, конечно не фонтан. Но что поделать. Такие как вы всегда мечтают о хорошем.

Робин прыснул в кулак, но вмешиваться не стал. А вот лицо Адама приобрело красно-синюшный оттенок. Как будто он не мог выбрать между ответным оскорблением и попыткой задохнуться от собственного яда.

Глава 7

– Предлагаю бросить её где-нибудь в аэропорту. Среди пассажиров наверняка найдётся сердобольный, который не захочет оставить девушку в беде.

Адам всю дорогу искал способы ткнуть меня мордой в настоящую жизнь. Ведь проживание на ферме с известным актёром – да-да, Рин оказался именно таким: известным, с большой фан-базой истеричных женщин – не могло оказаться правдой обильно продвигаемой нанятой прессой. А значит, мне всё привиделось.

Мы гавкались всю недолгую дорогу до аэропорта, исходя ядом и портя не только настроение, но и общую атмосферу. Меня злило и обижало равнодушие Робина, а Адама Холла, как он не постеснялся представиться, раздражало одно моё существование.

Когда впереди замаячила парковка, я взбунтовалась:

– Вы женоненавистник!

– Таких пигалиц, как ты грешно любить, милочка. После вас остаются только хаос и пустой кошелёк.

Я не стала отвечать.

Хамство Адама перешло все границы ещё у мотеля. Но и отсутствие реакции Рина расстраивало, даже в свете его зависимости от этого человека.

– Высадите меня не заезжая на парковку.

– Девушка. – Адам снял очки и повертел их в длинных пальцах. – Неужто вы решили, что мы отпустим вас просто так? Без заверенной юристом бумаги о том, что вы не имеете претензий к Робину Вуду, вы являетесь нашей гостьей. Не так ли, Рин? – с нажимом потребовал согласия мерзавец.

– Робин? – Я повернулась к другу и скрипнула зубами, увидев отражение в стекле. – Ты правда хочешь закончить всё так?

– Ди. – Он обернулся и с тоской в медленно пустеющем взгляде, погладил меня по голове. – Я не могу бросить тебя на произвол судьбы. Я ведь обещал, что помогу добраться до Лос-Анджелеса. Хорошим людям надо помогать, – добавил он тихо.

Я невольно поёжилась.

Рин выглядел как абсолютно другой человек, я вообще его не узнавала. И этот новый Робин Вуд мне совсем не нравился.

– Сама справлюсь. – Я сбросила его руку и отвернулась к окну, игнорируя довольный смешок Адама.

– Ди…

– Не унижайся, Рин. Такие ушлые девки лишь на публику умеют играть, а когда этой публики не остаётся – быстро сдуваются.

– Скотина, – буркнула я под нос, крепко сжимая сумку.

Больше мы не разговаривали. До самой кассы Робин следил за тем, чтобы я не отбилась от импровизированной стаи.

– Не убегай, – шепнул он, когда Адам отошёл занять очередь. – Ты правда мне нравишься, Ди. Ты честная, открытая, весёлая. Так отличаешься от всех, с кем приходится жить бок о бок. Можно сказать – ты мой первый и единственный друг, которого не интересуют связи моей матери.

– Поэтому не отпустишь, – поздно поняла я.

– Да. Прости. – Он взъерошил волосы одной рукой, второй продолжая удерживать меня. – Я познакомлю тебя с мамой, ты ей понравишься, обещаю.

– Ты сейчас на маньяка похож.

– Может быть, – пожал он плечами. – Это первый раз, когда мне хочется отстоять своё мнение. Поэтому ошибки простительны.

– Эгоист.

– Уж какой есть. В моём мире только эгоисты способны сохранить трезвый рассудок. Не будь я эгоистом, Ди, той фермы бы и в помине не было. Я ведь рассказывал, что это наш с мамой проект? Ты знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы добиться разрешения на его строительство? Создать приемлемый бизнес-план. И я его написал. В перерывах между съёмками, отнимая время у сна. Поэтому твоё сопротивление я переживу, потом сама спасибо скажешь.

– За дружбу с тобой скажу спасибо?

– И за неё тоже, – он кивнул, отдавая документы подошедшему Адаму.

Среди карт я заметила подозрительно знакомый заточенный уголок своей.

– Ты украл мою карту? – Я округлила глаза и попыталась вырвать руку. – Т-ты… Да ты хуже Фледжа! Он хотя бы за спиной ничего не делает!

– Не кричи. – Робин наклонился и прошептал: – В одном Адам прав – я с лёгкостью могу собрать аудиторию. Не привлекай лишнего внимания, Диана. Ты ведь не хочешь попасть на первые полосы жёлтых газетёнок?..

– Говнюк, – прошипела я, стиснув до боли зубы.

– Я это часто слышу, – фыркнул он, враз помрачнев. – А теперь слушай сюда, Ди. – Менеджер стоял уже довольно далеко, но всё равно продолжал внимательно следить за нами, так что Робину пришлось заслонить меня собой. – Весь путь до Элея будь паинькой, усыпи бдительность Адама. Когда будем заходить на посадку, я подам тебе сигнал, ты должна будешь выйти из самолёта первой. Поняла? – Он склонился ещё ниже, продолжая улыбаться. – Прости за недавнюю сцену, но иначе Адам ни за что не поверит, что я непричастен к побегу. – Он грустно усмехнулся и потрепал меня по голове. – Адам страшный человек. Нельзя переходить ему дорогу. Даже мне. Поэтому выполни мой маленький каприз и продолжай делать вид, что разочаровалась во мне, ладно?

К тому времени, как Робин закончил говорить, Адам успел купить билеты и оформить багаж, в который попытался запихать мою сумку, но я отказалась, заявив, что вместо моего ноутбука он с тем же успехом может сдать в багаж себя. И в тот момент, когда злющий менеджер отвернулся, чтобы сквозь зубы выпустить пар, из-за спины Робина послышался визг.

– Это он!!!

Размалёванная девица неопределённого возраста выросла перед Робином, как первая поганка по весне.

– Это вы, – с придыханием повторила она, заламывая колыхающиеся от непомерного веса руки. Длинные ногти цвета фуксии вцепились в футболку опешившего Рина. Дамочка преданно налегла на кумира и причмокнула: – Я ведь могу получить ваш автограф?

– К-куда? – с ужасом прошептал Робин, отводя глаза от внушительного бюста, расплющенного по его телу.

– Сюда.

Кокетливо поведя плечами, дева в годах растянула блузку, оголяя грудь. Робин нервно икнул, очень осторожно взял предложенный красный маркер и оставил на память поклоннице размашистую подпись.

– Ах. – Она закатила глаза и облизнулась. – Девчонки ни за что не поверят, что меня трогал сам Артуро.

– Кто? – ляпнула я, пожалев в ту же секунду.

Подбоченившись, дева выгнула чернографитовую бровь:

– Милочка, Рин Вуд играет главную роль в сериале. Имя ему Артуро – принц улиц.

– Артуро? – Я выпучила глаза и перевела взгляд на покрасневшего Робина. – Принц улиц?

– Между прочим. – Он, наконец, вырвался из крепкого хвата фанатки и попытался спрятаться за мной. – На роль Артуро претендовали многие известные актёры. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы получить её.

– И как, – хмыкнула я, позабыв о том, что обижена. – Артуро?

– Язва, – обиделся Рин.

– Я не поняла. – Взгляд поклонницы метал молнии. – Вы вместе, что ли?!

– Нет, что вы, – открестилась я. – Мы с… Артуро просто друзья. – Хрюкнув, я поспешила скрыться от гневного сопения девы в лосинах. Если бы Адам замешкался чуть дольше, то мне бы удалось удрать и фиг с ней, с картой. Но этот чёртов менеджер стоял прямо за нами и любую мою попытку отстраниться быстро пресекал весьма умелыми движениями.

– Начинается, – устало выдохнул он, вручив мне билет без ID карты. – Нам бы сесть побыстрее, чтобы новые фанатки не набежали, а то пёрнуть спокойно не дадут, сразу селфи делают.

– Да вы мастер красноречия, дяденька, – с отвращением сказала я, забирая билет.

То, что карту я обратно не получила, говорило лишь об одном – она в заложниках и до тех пор, пока этот прощелыга не получит то, что хочет, документ мне не вернут.

– А ты поработай с моё, тогда и посмотрим. – Адам махнул рукой в сторону выхода к самолёту. – Пошли, с Рином всё будет окей. Это в личной жизни он душка и зайка, а в рабочей среде от него не шарахается только дублёрша главной героини, да и то, потому что они на байках иногда гоняют.

– Сложно поверить, – протянула, наблюдая за тем, как Робин отбивается от назойливой поклонницы.

– Увидишь, – многообещающе протянул вредный дядька и громко свистнул. – Рин, нам пора – посадка началась.

Фанатке пришлось сдаться. Устраивать концерт посреди аэропорта она явно не планировала, а потому довольно легко уступила дорогу. Впрочем, её острый, как спица, взгляд следовал за нами до тех пор, пока мы не скрылись в железной кишке закрытого трапа.

Единственное, что меня искренне порадовало в совместной поездке – это места в бизнес-классе. Адам посадил меня аккурат за собой. Так, чтобы общаться с Робином мне было максимально некомфортно.

Да и пожалуйста, фыркнула я, устраиваясь поудобнее и закидывая голову, чтобы как следует поразмыслить над странным предложением Рина. Боялся он Адама Холла или реакции матери было не так уж важно, главное то, что его страх плавно передавался мне. А уж слова о том, что Адам страшный человек и вовсе не вдохновляли на дальнейшее общение.

И пусть я снова потеряю друга, но лучше так, чем быть преданной.

***

Мне повезло. Меня посчитали безвредной, а потому и Рин, и его долбаный менеджер задрыхли. И спали крепко, если судить по спокойному дыханию и пульсу. До посадки оставалось всего ничего, когда я подсела к креслу Адама и убедившись, что меня никто не видит, протянула руку к его шее.

– Внимание, пассажирам! Наш самолёт заходит на посадку. Просьба…

Дальше я не стала слушать, так как был риск упустить драгоценные секунды.

Сердце глухо стукнуло, к горлу подступила тошнота. Страшно было проворачивать такое со взрослым мужчиной, у которого была возможность посадить меня за причинение лёгкого вреда здоровью. Но план Робина был полон дыр, так как им обоим не составило бы труда поймать меня прежде, чем я успею выйти за пределы аэропорта.

Заметив шевеление на соседнем с Адамом кресле, я быстро нажала ему на сонную артерию и просунула руку внутрь пиджака. Если уж он и спрятал карту, то только там, ибо других мест для хранения я не нашла.

Забрав своё имущество, я начала тормошить менеджера, старательно приводя его в чувство. Но он почему-то не просыпался. Сердце зашлось от испуга.

Неужели опять?!

Он пробыл без сознания меньше минуты, этого времени слишком мало, чтобы причинить здоровью существенный ущерб.

Я обошла кресло и похлопала Рина по плечу:

– Робин! Робин, проснись! Да проснись же ты!

– Девушка, вернитесь на место, – потребовала стюардесса. – Во время посадки вставать запрещено.

– Здесь человеку плохо! – в панике ответила я, показывая проснувшемуся Робину на Адама.

– Адам? – Рин повернулся к менеджеру и снял у того повязку с глаз. – Эй, Адам! Хорош шутить, придурок.

Господи, только не снова. Я схватилась за голову и даже не заметила, когда между мной и креслом менеджера оказалась стюардесса.

– Вы его дочь? – спросила девушка, очевидно обращаясь ко мне.

– Нет.

– Тогда… жена?

– Я похожа на жену этого дядьки?! Глупее вопроса не нашлось?!

– Успокойся. – Робин отстегнулся и проводил меня до кресла. – Она просто делает свою работу. Между вами что-то произошло? – шёпотом спросил он.

– Нет.

– Ладно. В любом случае, как договаривались. Когда самолёт сядет – выходи первой, я сам со всем разберусь.

– Вы ведь вместе летите, да? – Стюардесса смотрела на Робина. – Присмотрите, пожалуйста, я пока доложу капитану о внештатной ситуации. Будьте готовы проехать в госпиталь после приземления.

– Да, конечно, – кивнул Рин, возвращаясь к себе.

Приземления я ждала едва ли не больше, чем выпускного. Хотелось как можно быстрее исчезнуть из поля зрения этих двоих. Если Адам успел проснуться к тому времени, как я приложила руку к его обмороку, то он наверняка сообщит о подозрениях в полицию или тому же Робину. Но вот будут ли искать меня, чтобы стребовать оплату медицинских счетов, я не знала. И рисковать не собиралась.

Вообще вся эта ситуация смахивала на дешёвую постановку, но не верить собственным глазам я тоже не могла. Поэтому совет Робина восприняла буквально и едва нам разрешили выходить – бросилась вперёд, позабыв даже попрощаться.

Первым делом отправилась в туалет, чтобы привести себя в порядок. Бежать ещё быстрее смысла не было, так как Рин был занят здоровьем менеджера, а документы и вещи я успела забрать.

В целом, прямо сейчас можно было бы выдохнуть.

Я умылась холодной водой и рассмотрев себя в зеркале, истерично рассмеялась. Оказывается, за время жизни с Робином я сильно похудела, и если бы не затравленный взгляд, меня бы легко назвали симпатичной. Типичной, нормальной, не страхолюдиной. Вечные синяки под глазами скрыл загар, исчезли прыщики, что долгие годы не давали покоя матери. А вынужденная диета пошла на пользу не только лицу, но и телу – футболка и шорты висели мешком.

Я сбросила много, очень много лишнего веса. Я почти стала прежней.

Интересно, увидев меня такой, смог бы Джоэл повторить те жестокие слова?..

Глава 8

Прогулка по городу навевала воспоминания.

Солнечный, тёплый и такой родной Элэй. Хотелось завернуться в воздух, наполненный густым ароматом улиц, или сесть под зонтик со стаканом кофе, чтобы пролистать новостную ленту или лайкнуть новую фотку Нэнс.

В какой-то момент мне дико захотелось вернуться. Сбросить маску, избавиться от чужого имени, в общем, сделать так, чтобы в любимом городе появилась Я, а не замухрышка Диана Джонс.

Впрочем, для возвращения была ещё одна причина, помимо моего эгоизма – хотелось как следует щёлкнуть по носу Фледжа и заставить мать отступиться. Ведь она наверняка уже подняла на уши весь город, опросила всех соседей и даже наведалась к Батлерам.

Но просто так вернуться не получится.

Если вдруг, если только представить, что противный Адам Холл пытается меня найти, что тогда? Найдёт, заставит подписать документы… а подпись ненастоящая. Точнее, настоящая, но принадлежит другому человеку. Что тогда?

Шесть лет назад побег был единственным вариантом, поэтому этот человек пошёл на уступки, но сейчас… Если он узнает, что я вернулась и даже не попыталась с ним связаться…

– Блин. – Я остановилась посреди тротуара и прикусила губу. – Блин блинский, я же совсем забыла его предупредить. Вот чёрт. Он мне точно спасибо не скажет, ещё и матери наваляет за то, что со мной не справилась.

Первым делом надо было узнать, что думают об этом Батлеры, как непосредственные свидетели моего фиаско.

Я набрала в грудь побольше воздуха, нашла в контактах домашний номер Нэнс и нажала на экран:

– Привет, подруга. Есть разговор.

– Проблемы?

В трубке щёлкнуло и к разговору присоединился Майлз.

– Ммм, не совсем. Хотя, может и будут, – пришлось мне признать. – Там мама к вам не заходила, случаем?

– Заходила? – влез Майлз и неожиданно хрюкнул. – Да она нам чуть дверь машиной не протаранила, весь газон шинами исполосовала!

– Вау-у-у…

– Слушай, Ди, ты там во что-то вляпалась? – не стала тянуть резину Нэнс.

Я даже представила, как прямо сейчас она строго поправляет очки, смотря на стену.

– Как бы сказать… – Я замялась и села на лавочку на пустой остановке. – Я тут решила, что неплохо было бы вернуться. Как думаете?

– Ты же понимаешь, что миссис Джонс так просто от тебя не отстанет, особенно в этом случае? – ещё строже спросила Нэнси. – Она всегда пыталась продать тебя подороже.

– А я против! – вмешался Майлз. – Динь, ты помнишь как плохо тебе было все эти годы?! Ты так старалась стать Дианой Джонс, неужели всё бросишь?

– Откровенно говоря, – оборвала брата Нэнс, – там и отказываться не от чего. Ненавидимый всеми ботаник – чего ради стараться, если всё оказалось куда хуже, чем было до смены имени?! Тем более, что имя по родному отцу Ди весит куда больше, чем имя семьи Джонс. Я поддерживаю.

– Спасибо, – вякнула я прежде, чем взъерепенился на сестру Майлз. – Тут это, в общем, я собираюсь жить в своём доме.

– В доме?

Повисшая в трубке тишина мне не нравилась. Хотя, будь я на месте ребят, отреагировала бы так же.

– Да. Говорят, клин клином вышибают. Так что я решила попробовать – вдруг не помру от страха? – я неуверенно рассмеялась.

– Май, – позвала брата Нэнси. – Ты же недавно говорил, что хочешь сменить обстановку, да?

– Ага. Но причём тут… А, я понял. Динь-Динь, диктуй адрес! Завтра будем у тебя!

Вот так и решилась одна из неразрешимых, на первый взгляд, проблем. Жить всем вместе не так страшно. К тому же, Нэнси старше на пару лет, поэтому может выступать опекуном какое-то время. Оставался ещё один звонок. Хотелось трусливо спрятаться и перестать стараться, но в моём случае это было невозможно.

Я хлопнула себя по коленям, и понуро пошла к ближайшему телефону-автомату. Пусть я и должна сделать звонок, но по условию…

Пальцы на автомате выбили знакомые цифры. Через два гудка в трубке раздался насмешливый голос:

– Ты наконец-то решилась мне позвонить. Сколько лет, сколько зим, Ди.

– А ты всё такой же. – Я прислонилась к стенке кабинки и усмехнулась. – Папа.

– Ой, да брось ты эти церемонии.

– Слушаюсь, сэр. – Я поджала губы и выдохнула: – Я хочу вернуться.

– Зачем? Прошло почти шесть лет. Сомневаюсь, что ты ещё что-то можешь.

Опять этот скучающий тон и уверенность в своих словах. Как же бесит, что, несмотря ни на что, он прав. Я действительно больше не способна быть именно той Джослин Фурье, но стать новой Джослин тоже неплохо.

– Потому что мама. – Вот так. Этого должно быть достаточно, чтобы он понял глубину моего отчаяния. Но, видимо, за годы моего отсутствия в нём что-то изменилось. Потому что на мой ответ он лишь фыркнул.

– Она всегда ею была. Но это не повод менять принятое тогда решение.

– Она хочет выдать меня замуж за младшего Фледжа. – Я выдержала паузу и всё-таки добавила: – А ещё у меня есть некоторые проблемы с менеджером старшего сына Фледжа.

– Это всё равно не повод. – В трубке послышался стук бокала и журчание жидкости. – Я хочу знать настоящую причину.

А что мне ещё сказать? Что жизнь Дианы Джонс дерьмо? Что ещё чуть-чуть и у меня бы поехала крыша, останься я с матерью в одном доме? Что хочет услышать человек, для которого решением проблем являются деньги?..

– Мама хочет стать своей в светских кругах. – Я вздохнула и пнула стенку под телефонным аппаратом. – Она недовольна тем, что у неё сейчас есть. Вообще. А ты знаешь Петти Джонс, если она захочет, она и тебя в это втравит, лишь бы блистать, как прежде. А ещё я слышала, что у тебя предвыборная кампания на носу, поэтому лишние слухи ни к чему.

– Ты мне сейчас угрожаешь? – очень спокойно спросил отец.

Но то было показное спокойствие. Для него мнение электората было куда важнее семьи. Я знала, что хожу по краю, но всё равно… Мягко вернуться к жизни как Джослин Фурье я смогу только с его помощью.

– Нет. Просто описываю ситуацию. Два месяца назад она запихала меня в машину и привезла в лес, на закрытую турбазу, где я должна была “наладить” отношения с будущим мужем.

– Это который младший сын некоего Фледжа?

– Да.

– Я правильно тебя понимаю, – он поставил бокал на стол, но я бы не удивилась, отколись у того при этом донышко. – Петти хочет любой ценой выдать тебя замуж именно за него? И этот Фледж согласен на твою кандидатуру?

– Да.

– Почему?

– Я не знаю.

– Погоди-ка. – Голос в телефоне прозвучал сухо, но я-то знала, что прямо сейчас его личный помощник поднимал всю информацию по этим именам. – Так. Грегори Фледж, генеральный директор компании «Грегориан»… Да уж, – хмыкнул отец, – скромность точно не его конёк. – Так, что там ещё… Робототехника, виртуальная реальность, реклама. И чем тебе не нравится этот кандидат?

Мне, может, и нравится. Да только не на меня смотрит будущий муж. Я хмыкнула, выражая отношение к вопросу.

– Да, да. Я тебя понял, – сказал отец и продолжил перечислять достоинства выбранной матерью кандидатуры. – Младший сын Джоэл от второго брака. Бейсболист, модель, IQ сто тридцать пять. Ну да, не блещет, – с издёвкой констатировал он. – Кто там ещё, старший сын от брака с Фелицией Вуд. Робин. Двадцать три года. Актёр, музыкант и филантроп, два года назад потерял в автоаварии невесту. Сам выжил и получил только синяки. Два месяца назад был замят скандал с дочкой мэра. Ясно. Что у тебя с ними? Только так, чтобы я понял всю картину. Интерес Петти мы выяснили, твоё отношение тоже. Хотелось бы знать, как к этому отнёсся будущий жених.

– Он меня ненавидит.

Сказала и поняла, что да. Действительно ненавидит. До крови на прикушенных губах и неконтролируемой ярости. Его бесило одно моё присутствие.

– Прямо ненавидит?

– Хуже. Презирает.

Вот оно. То самое слово, что давалось с таким трудом даже наедине. Презрение от человека, которого любишь, хуже ненависти. Ведь ненависть – эмоция, которая показывает, что ты не пустое место. А презрение… оно выедает из тебя не только надежду. Оно разрушает даже волю.

В трубке воцарилась тишина. Но ненадолго. Потому что мой отец всегда был тщеславным человеком и ненависть к отпрыску никак не вписывалась в парадигму его мировоззрения.

– Документы будут в течение нескольких дней. Отправлю курьером на прежний адрес. Ключ найдёшь в почтовом ящике. Это оригинал, дубликат нет времени делать. Так что не потеряй.

– Спасибо, – выдохнула я с такой счастливой улыбкой, что от меня шарахнулась в сторону проходящая мимо женщина.

– Джосси.

– Д-да? – Я запнулась и проглотила горький ком воспоминаний.

– Не звони мне пока не решишь проблему с замужеством. Выборы отнимают все силы, поэтому мне некогда возиться с аппетитами твоей матери. Хочешь снова носить моё имя – веди себя соответственно его тяжести.

– Я поняла. Спасибо. П-па…

Пип. Пип. Пип.

Гудки в трубке оборвали мои слова и я со стуком повесила трубку. Тейлор Фурье не меняется. Нет. Он просто становится осторожней.

Такси поймала быстро, даже слишком быстро для той, кто до смерти боялся ночевать в оставленном когда-то доме. Я села на горячее и потёртое сиденье, сжала пальцами переносицу и пробормотала:

– Райзинг-Глен-роуд 1542, пожалуйста.

– В гости едете? – отозвался таксист, дёргая рычаг скоростей.

– Домой.

– Хорошее место, – с видом знатока поддакнул он. – Мы с женой присматривали там жильё, но в итоге отказались.

– Почему? – спросила я больше для видимости, чем для поддержания бессмысленного диалога.

– Дорого.

– Ясно.

Таксист замолчал и я с чистой совестью воткнула наушники. Ехать предстояло долго, а дел навалилось немеряно. Помимо подготовки дома к приезду гостей, надо было ещё открыть ту комнату.

Давно я там не была.

Музыку прервал звонок с незнакомого номера. Не люблю я незнакомые номера, к тому же такие настойчивые. Я поморщилась и перевернула телефон экраном вниз. Может, это Робин, которому я свой номер дала ещё на турбазе. Может, это его мерзкий менеджер, желающий содрать с меня деньги за причинённый ущерб. А может это и вовсе моя мать, которая знает, как никто другой, что на звонок с её номера я никогда не отвечу.

От незнакомых номеров нельзя ждать чего-то хорошего.

Жизнь научила подвергать сомнению любые действия и эмоции, если они принадлежали кому-то третьему. У всех, кто не связан со мной одной тайной, нет причин меня так истошно искать.

За окном медленно проплывали плавящиеся под солнцем дома и витрины магазинов, чахлые цветы старательно поднимали головки, но без особого эффекта. Собаки, люди, снова люди и собаки, машины… Всё, как и было. В этом городе за шесть лет не изменилось ничего.

Через сорок минут я вышла на подъездную дорожку и вдохнула аромат улицы. Ключ нашёлся ровно там, где и сказал отец. Вероятно, его помощник постарался. Ни записки, ни приветственной открытки. Ничего, кроме небольшого металлического ключа.

Тейлор Фурье никогда не изменяет своим принципам.

Я оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии нежелательных наблюдателей, потом осторожно повернула ключ в замке и затаив дыхание, толкнула дверь.

Прихожая встретила километровым слоем пыли. Здесь не убирались, сюда не заходили и вообще, едва ли кому-нибудь приходила в голову светлая мысль посещать место преступления.

Глава 9

Тишина. Мрачная, таинственная, располагающая к ночным посиделкам со страшными рассказами.

Дом полнился воспоминаниями и не до конца исчезнувшими запахами прошлого, так как уезжали мы второпях, просто консервируя то, что было. Эти запахи заключали меня в кокон, мешали дышать и оставляли на кончике языка вязкую слизь и металлический привкус шестилетней выдержки.

Я встала посреди коридора, посмотрела на свежеоставленный отпечаток ноги и улыбнулась. Я выросла. Выросли мои ноги, способные унести прочь оттуда, где плохо; выросли мои руки, когда-то исправно служившие в качестве инструмента. И выросло моё сердце, сумевшее простить само себя.

Хотя… У меня и выбора-то особого не было. Не прости я себя – не смогла бы не то, что жить, я бы заново дышать не научилась.

Ключ устроился на привычном крючке, будто и не было их долгой разлуки. Я глубоко вдохнула, задержала дыхание и открыла первую от входа дверь, где под белым погребальным пологом спал мёртвым сном мой рояль.

На месте пушистого ковра, испачканного когда-то алыми брызгами, зияла пустота. Стол, служивший долгие годы школьной партой, был завален пустыми банками и бутылками. Мать тогда пила не просыхая несколько дней.

Да, точно. Мы уезжали впопыхах, после череды допросов и бесед с психологами и психотерапевтами. Именно тогда Тейлор Фурье помог мне как отец, в первый и последний раз. Он добился того, что расследование спустили на тормозах, но нам всё же пришлось покинуть Лос-Анджелес.

Да уж. Я осторожно коснулась белой ткани и отдёрнула руку, как будто она могла причинить мне боль.

Не думала, что когда-нибудь вновь сюда вернусь.

Сумка уже давно висела на сгибе локтя, неприятно оттягивая руку. Я перевесила ремешок повыше и пошла в сторону выхода. Прочь от прошлого, от инструмента и от высохшей слезами славы.

Когда я закрыла дверь в комнату, телефон вновь завибрировал, и на экране высветился всё тот же незнакомый номер.

Настойчивый неизвестный держал звонок до конца, нервируя и пугая сильнее, чем вид пустого пола в гостиной.

Я задержала дыхание, на всякий случай сосчитала до десяти и сдвинула плашку.

– Слушаю.

– Наконец-то, – выдохнул знакомый голос. – Ты убежала так быстро, что я даже не успел спросить адрес.

– Рин? – Я поставила сумку с ноутбуком на пол и прислонилась спиной к стене. – Чего звонишь?

– Как это чего? Мы до сих пор не разрешили ту некрасивую ситуацию с Адамом. Я бы хотел принести извинения. Давай встретимся где-нибудь? Могу приехать к тебе.

– Ко мне? – Я прикусила губу и усмехнулась, стараясь не смотреть на большое настенное фото напротив, где маленькая звезда Джослин Фурье принимала положенную ей награду. – Не надо ко мне, Робин. Я бы хотела держаться подальше от твоего менеджера и всего, что может мне навредить.

– Навредить? – Голос друга звучал печально. Но я была бы не я, если бы сходу поверила тому, кто считался звездой мелодрам. – Ди, ты же меня знаешь, я никогда…

– Ты нет, – довольно сухо перебила я. – Но твоё окружение запросто. Рин, ты же женишься через две недели. Твоя жизнь изменится раз и навсегда, и для меня в ней места уже не будет. И, честно говоря, я бы не хотела это менять.

– Н-но Диана…

– Послушай. Давай говорить откровенно. Мы с тобой жили бок о бок в течение полутора месяцев, пережили небольшое приключение по дороге до Лос-Анджелеса. И сейчас самое время принять то, что дальше наши пути пойдут в разные стороны. Ты – известный актёр, любимец публики и будущий муж Кары. Я – простая девчонка, сбежавшая из семьи, чтобы не выходить замуж за человека, который меня ненавидит. Просто потому, что не хочу жить всю жизнь, как мой бедный отец.

Тут я, конечно, знатно приврала. Мать ненавидеть отчима стала не сразу. Только, когда поняла, что будущее, нарисованное слишком богатой фантазией, никогда не сбудется. Вот тогда это началось.

Но для яркого примера наших отношений с Джоэлом, такой картинки было вполне достаточно.

Но Робин отчего-то посчитал моё откровение неполным. После паузы, взятой на обдумывание ответа, он шумно выдохнул в динамик и спросил:

– Ты ведь любишь его, да?

– Что?

– Ты любишь Джоэла. Поэтому тебе не хочется выходить замуж при таких условиях. Тебе больно.

– Да, – не стала я врать. А какой смысл, если он всё равно догадался? – Я люблю его. До тошноты люблю. Люблю так сильно, что даже желаю счастья с той, кто ему действительно нравится. Это всё, что ты хотел услышать?

– Прости. Я не знал.

– Но захотел узнать. Ты посчитал, что имеешь на это право. Я посчитала так же. Рин, давай закончим этот бессмысленный разговор.

– Ты ведь не придёшь на свадьбу, да? – с грустью спросил он.

– Не приду, даже если пригласишь.

– Я тебя понял. Что же, не буду настаивать на дальнейшем общении. Не люблю навязываться.

Наверное он ждал, что я стану опровергать его слова. Но это было бы глупо. Ведь по правде говоря, и я, и он друг другу навязывались.

Сбежать от правды и повседневных забот легко, но даже в этом нужна мера. Я не стала говорить, что знаю об умершей невесте, которая наверняка была ему дорога. И именно по этой причине я не стала спрашивать о скандале с дочкой мэра двухмесячной давности. Ведь если брак с Карой ему навязывали, то такая связь вполне могла стать вызовом.

Неудачным, как мне показалось.

И та её реакция на наши посиделки в кафе тоже стала понятной.

И Рин теперь не выглядел в моих глазах тёплым душкой, от которого невозможно ждать подвоха. А людей, способных на такие поступки, пусть и из вредности или банального сопротивления обстоятельствам, я не любила.

Так что я молча проглотила его ожидания и с лёгкой душой попрощалась:

– Прощай, Рин. Спасибо, что был мне другом.

После окончания разговора я вытащила сим-карту и одним движением сломала её.

Майлз и Нэнси знали, где меня искать.

Брай, конечно, обидится. Я ведь обещала не исчезать и не избавляться от номера. Но проще потом самой позвонить, чем день и ночь ждать очередного подвоха от незнакомого номера.

В оставшееся до ночи время я просто сидела на одном месте на кухне и смотрела в потолок. Хотелось пить и есть. Есть, наверное, больше, так как я с прошлого вечера ничего тяжелее воды во рту не держала.

С наступлением сумерек в доме появились тени.

А ещё шорохи.

И глупые, настойчивые голоса.

… дорогие друзья! – радостно вопил ведущий в микрофон. – Сегодня мы собрались в честь дня рождения ребёнка-гения! Девочки, что возмутила мир своими композициями, заставила нас плакать и смеяться, девочки, которой завидуют мастера. Ведь та лёгкость, что сквозит в каждой ноте, тот ритм, что заставляет сердце замирать и трепыхаться, есть только там, где играет она… Дамы и господа! Джослин Фурье! – Большая рука, озарённая светом, метнулась в мою сторону.

Зал взорвался аплодисментами. Медленно выйдя на сцену, я поправила давившее в груди платье и, сжав зубы, пошла к сиявшему и уже давно ненавидимому мной роялю…

– Я Диана Джонс, Диана Джонс… Диана…

Я распахнула глаза и вытерла мокрое от слёз лицо. Темнота подступала со всех сторон, даруя вместо отдыха полночные кошмары.

Чёртовы сны вернулись. Все до одного. Стоило мне пересечь черту и войти в этот дом, как вся работа с гипнологом обратилась пылью и выброшенными деньгами. Картинки плыли перед глазами словно видеоряд, и каждая из них несла в себе одно и то же лицо. Лицо человека, который разделил мою жизнь на до и после, заставил пренебречь дарованным талантом, и наглухо закрыл мне двери в мир.

Мой мир.

Воспоминания ворохом сухих листьев ложились под ноги, заставляя сердце стучать слишком громко, а зубы сжиматься. Мне было всего двенадцать. Двенадцать, но его это совсем не интересовало. Лишь собственные амбиции, и призрачные возможности – только они были главным. Я слишком резко и как-то судорожно взмахнула рукой, отгоняя кошмары вместе с зудящим над ухом комаром.

Слезать с кровати было страшно, но пить хотелось так сильно, что любые доводы против я просто отбросила. Нащупала ногами тапки и завернувшись в плед, побрела в сторону ванной.

Почему туда?

Кто его знает.

Проще было дойти до кухни и выпить стакан воды, но мне хотелось чего-то большего. Например, убедиться, что в зеркале отражаюсь я.

Маленькие лампочки в ванной вспыхнули тусклым светом, разгоняя полночный мрак и страхи. Я покрутила кран над раковиной и быстро умылась холодной водой. Потом подняла глаза на зеркало и заорала от ужаса.

Человек за моей спиной истекал кровью от глубокого пореза на шее.

Я проглотила крик и замерла, следя за тенью кошмара.

Говорить, что всё это бред или галлюцинация не имело смысла. Я и так это знала. Но страх от этого знания не становился меньше.

Бледные, почти прозрачные глаза призрака следили за моими тщетными попытками избавиться от наваждения. Сине-фиолетовые тонкие губы растянулись в злобном оскале.

Нет, конечно, он со мной не говорил. Ведь кошмары не разговаривают. Но я как будто бы услышала давно забытый голос:

– Ты помнишь.

Я – помню.

Память подлая и податливая времени штука. Годы трансформируют обрывки воспоминаний, искажают их и превращают в подкроватных чудовищ. И не так важно, сколько тебе на самом деле лет. Важно только восприятие и тяжесть вины.

Я оперлась руками об раковину и вытолкнула сквозь сухие губы:

– Я Диана Джонс. Ты не сможешь меня достать. Никогда. Тебя больше нет.

И вновь, как и в первый раз в моей голове раздался трагичный шёпот:

– Ты помнишь.

Призрак задрал повыше голову, открывая торчащие нитками мышцы. Кривой разрез делил его шею пополам, и я как заворожённая смотрела на рану.

Да. Всё так. Я убила.

Убила человека вот этими самыми руками. И плевать, что это была самозащита, ведь в итоге ходить по земле могла только я. Возможно, будь я немного старше или опытнее, или сильнее физически – я бы смогла найти другой выход из той ситуации. Но страх, волной парализующий тело и волю, не оставил мне выбора.

Убей или умри.

Умереть морально или разложиться физически? Что из этого больнее? Не знаю. Во всяком случае, я до сих пор считаю, что быть счастливой – непростительный грех с моей стороны.

Поэтому и бегу от Джоэла.

Ведь за годы совместной жизни я бы наверняка смогла изменить его мнение обо мне. Это сложно, но не невозможно. А вот быть счастливой – нельзя.

Глава 10

Утро началось со звонка в дверь. Трель колокольчиков ввинтилась в воспалённый мозг, вызывая адовую смесь боли и отчаяния. От неудобной позы и нескольких часов сна на холодном кафеле отчаянно ныли шея и спина.

Видимо, я отрубилась там же, где и стояла.

Звонок повторился.

Я тяжело поднялась, размяла, как могла, закоченевшие мышцы и пошла на зов. Майлз и Нэнс ещё не прилетели, это точно. Они бы не смогли так быстро собраться, особенно Май. Наверное это от отца, те самые документы, которые он обещал сделать и прислать с курьером.

Перед дверью я ещё раз протёрла глаза и мимоходом взглянула в зеркало. Да уж. Бледная, заплывшая от слёз физиономия кого хочешь напугает. Может, натянуть бейсболку? Да не, отбросила я дурацкую мысль. Зачем мне прихорашиваться перед курьером? Ну увидит он меня в таком состоянии, и что? В конце концов, дома я и похуже, бывало, выглядела. И ничего. Ходила в школу, тусовалась с друзьями…

Пакет лежал на земле.

На долгожданных документах я не нашла ни намёка на отправителя. Нет, я, конечно, предполагала, что отец будет действовать тайно. Но не позволить мне увидеть курьера это как-то… Слишком броская анонимность, на мой взгляд. И всё же, Тейлору Фурье виднее.

Я бросила в воздух поспешное спасибо и захлопнула дверь, чтобы не привлекать внимание соседей. В пустовавший шесть лет дом, за которым закрепилась дурная слава, неожиданно кто-то въезжает. Конечно, все, кому не лень, начнут строить теории и расследовать скандальные новости.

Главное, чтобы народ не решил, что здесь завелись призраки, иначе толпы неокрепших умов начнут терроризировать мои окна и двери.

Я вскрыла пакет и вытряхнула на руку новенькую сим-карту, ID и копию свидетельства о рождении. Вот его бы мог и не восстанавливать, хмыкнула я. Потом бросила на тумбу обновки и пошла переодеваться. У меня оставалось только каких-то полдня, чтобы к приезду друзей привести в порядок дом. Натянув старый мамин халат, я завязала волосы узлом и пошла драить и вычищать комнаты.

Через несколько часов две спальни были готовы, кухня вымыта наполовину, а пол коридора, ещё недавно живший своей жизнью, сверкал чистотой и блеском надраенного паркета. Единственным местом, которого не коснулись тряпки была гостиная. У меня просто не поднялась рука.

Сев на пол и прислонившись к стене, я сдула упавшую прядь и бросила тряпку в ведро. Высокие напольные часы с кукушкой – мамина боль – пробили шесть часов. Из боковой дверки выехала чумазая Золушка и смахнув невидимую пыль деревянным веником, уехала обратно. Видимо, превращаться в принцессу. Усмехнувшись, я вспомнила, как орала мама, когда гордый отчим привёз эти часы, сказав, что их подарил ему ученик. Уж и не помню, сколько раз мама пыталась их выбросить, но часы как стояли на своём месте, напротив гостиной, так и стоят.

– Ладно, – буркнула я, тяжело поднимаясь. – Мне тоже нужно привести себя в порядок.

Упругие, тугие струи воды хлестали по спине, смывая тяжесть поездки и первой ночёвки в доме.

Любишь, да?.. Я вспомнила вопрос Робина про брата и упёрлась лбом в прохладный кафель. Да кому нужна эта любовь, одни муки и страдания. Задолбала меня эта любовь. Хуже ненависти, честное слово. Будь на то моя воля – давно бы избавилась от проклятых чувств, но сердце ныло каждый раз, когда я пыталась представить Джоэла в плохом свете. Нет, гадостей он, конечно, тоже наделал, но ничего смертельного. Ничего, за что можно было бы зацепиться.

Та злость в лесу, если уж быть честной, отчасти была направлена на Грегора, который вертел своим сыном, как позволяла совесть и очередная хотелка. Да, он кричал на меня, говорил гадости, даже про постель упоминал. Но, исключительно ради справедливости, ничего из того, что мне было уже известно, я не услышала. Положа руку на сердце – я сама бы легла в постель с человеком, которого навязала семья? С человеком, который и за собой-то не следил? Нет. Если только представить, что на месте Джоэла я, то будь у меня возлюбленная и навязанный брак – я бы сбежала. Не пыталась противостоять, не шла на поводу отцовских амбиций. Я бы никогда не стала бороться. Сбежала бы.

Впрочем, я итак это сделала.

Фух.

Наверное, Джо надо пожалеть. Ведь в случае со мной, у матери нет рычагов давления, а у Грегора Фледжа их сотни. Потому что денег столько, что эти рычаги можно попросту создать.

Сквозь шум воды послышалась трель звонка. Я быстро вытерлась, накинула большой махровый халат и побежала открывать. Звонок повторился. Неужели ребята уже приехали? Добежав до прихожей, прижалась к двери:

– Кто там?

– Это мы! – в два голоса заорали Нэнс и Майлз. – Открывай скорее, а то руки отваливаются!

Распахнув настежь дверь, я с удивлением смотрела на друзей, едва стоящих на ногах под грузом рюкзаков, сумок и чемоданов.

– Вы что, к концу света готовились? – обомлев, спросила я.

– Да не. – Нэнси отодвинула меня и прошла первой, сбрасывая на пол поклажу. – Этот ненормальный отказался уезжать без техники. – Обернувшись, она поправила очки в толстой оправе и присвистнула: – Нехило ты сбросила вес, милашка.

– Нэнс, ты выражаешься как сапожник. – Майлз насупился, протискивая вперёд себя большой походный рюкзак. Когда его голова оказалась на уровне моего лица, он удивлённо моргнул и выдавил: –Т-ты очень…

– Стройная? – усмехнулась я.

– К-красная, как варёный рак! – рявкнул Май, захлопывая ногой дверь и падая на пол. – Есть хочется. Динька, ты готовила?

– Нет. – Я сложила руки на груди. – Я эту помойку драила несколько часов. После отъезда здесь никто не убирался.

– Тогда заказывай, сдохну если не поем в ближайшие полчаса, – заныл друг.

– Нэнс, ты его не кормила, что ли?! – возмутилась я.

– Да где там! – Она обиженно поджала губы. – Этот троглодит сожрал все мои запасы, заказал в кафе две порции мяса и сладкого, а ещё йогурта напился! Полтора часа назад, чтоб ты понимала!

– Майлз. – Я рассмеялась. – Ты скоро в тыкву превратишься с таким рационом.

– Скорее уж, свинью, – махнула рукой Нэнси, сбрасывая кроссовки.

Подруга стянула с себя лёгкий свитер и осталась в одной майке, потом скрутила густую гриву в тугой узел, продела через него китайскую палочку и подбоченилась:

– Кухня где?

– За гостиной, налево, – на автомате ответила я рассматривая друзей.

Я не видела их несколько месяцев, за это время Майлз немного скинул вес, но всё ещё был похож на поросёнка, а вот Нэнси выглядела иначе. В её взгляде, когда она увидела меня, мелькнуло что-то странное. Впрочем, наверняка мне показалось.

После подставы матери и встречи с мерзким Адамом Холлом, мне теперь за любым поворотом гадости мерещились.

– Нэнси, если бы ты всегда так себя вела, то ребята от тебя бы не шарахались, когда ты с дымящимися мензурками носилась по коридорам.

– Это конспирация, детка, – хлопнула она меня по плечу. – Терпеть не могу тупиц, у которых в голове одни гормоны.

– Майлз. – Я повернулась к другу. – Боюсь, ты ещё нескоро познакомишься с мужем сестры. Я состарюсь, пока Нэнси найдёт наиболее удобоваримый для себя вариант.

– А, – махнул он рукой, так и не поднявшись, – главное, чтобы она меня кормила и не мешала проводить опыты. – Тут в его глазах сверкнула молния. – В последний раз она пожаловалась тётке и та выбросила все мои разработки. Пришлось всё заново собирать, в гараже.

– Правильно, – кивнула Нэнси. – А после этого ты его взорвал. Вместе со всеми машинами. Ладно, Динь, пошли хоть чаю выпьем, а то мой желудок скоро приклеится к позвоночнику.

– А как же Майлз?

– Этому животному надо вес сбрасывать, – усмехнулась она.

– Меня всё устраивает, – насупился Майлз, вытаскивая из бокового кармана штанов шоколадку.

– Ага. Инсульт, инфаркт, ожирение, прыщи, – с довольным видом перечислила Нэнси. – Вот, что тебя ждёт, дорогой братец. Пошли, пошли. – Она подпихнула меня в спину. – Расскажешь, что случилось. Эта инфузория пока батончик не слопает, с места не сдвинется.

Я перевела взгляд на замолчавшего Майлза и усмехнулась. Сколько бы эта парочка ни ругалась, а всё равно в любой момент поддержат друг друга. Они погодки, но из-за жёсткого характера Нэнси, Майлз стал несколько инфантильным, что с лихвой покрывалось бурлящими потоками лавы характера старшей сестры. Чтобы не оставлять брата одного, Нэнс даже в школу на год позже пошла. Наличие ноющего, вечно всё взрывающего брата совершенно не мешало ей стремиться к высотам этого мира.

Мы познакомились в средней школе, после того как я переехала во Флориду. О семье ребята говорили мало, я только знала, что по какой-то причине их отец отправил ребят жить к троюродной тётке, а мать их умерла уже очень давно. Зóе относилась к ребятам с прохладой, выполняя долг по воспитанию из любви к их отцу. Все вопросы в семье Батлеров решались деньгами, поэтому Нэнси часто приходила ко мне домой, просто, чтобы окунуться в атмосферу семьи. Удивительно, но она очень быстро нашла общий язык с моей мамой, хотя, это не мешало Нэнс иногда критиковать её поведение.

И вот теперь ребята здесь, бросили все свои дела и прилетели по первому зову на помощь. Потянув Нэнси за собой, я подмигнула Майлзу и пошла ставить чайник:

– Нэнс, здесь ни одной крупинки чая. Вы ничего не брали с собой?

– В самолёте давали какие-то пакетики, – вздохнула она. – Майлз! – тут же раздался крик. – Тащи свою задницу на кухню и прихвати по дороге мою сумку!

– Чужой человек может решить, что ты не любишь брата, – задумчиво пробормотала я, выуживая из шкафа три разномастных кружки.

– Ему нужно двигаться, – вздохнула Нэнси, снимая очки и бросая их на стол. – Майлзу срочно нужен спорт, иначе он не доживёт и до пятидесяти с таким рационом.

– А чего не займёшься его меню? – повернулась я, удивлённо рассматривая подругу. – Всё так плохо?

– Ты не понимаешь. – Нэнси ковырнула сбитый край столешницы. – Я уже горло сорвала, пытаясь объяснить, что так нельзя. Но где там… Единственное, на что я надеюсь, так это на девушку. Какую-нибудь. Если Майлз влюбится, возможно, он и займётся своим здоровьем. Может, ему в тебя влюбиться? – Она подняла на меня глаза, горящие странным огнём.

Будто пыталась что-то найти, что-то нащупать.

Нет. Я дала себе мысленную оплеуху. Это же Нэнси.

– Не-не, – замахала я руками. – Пожалей его.

Под наш смех в кухню вошёл Майлз, волоча по полу рабочую сумку Нэнси и дожёвывая последний кусочек шоколада. Посмотрев на его довольное лицо, я хрюкнула и протянула салфетку:

– Май, ты как ребёнок. Даже не скажешь, что тебе уже восемнадцать.

– Я такой, какой есть. – Он развёл пухлые руки в стороны и нарочито качнул складками кожи. – Любите меня таким.

Самое смешное, что к этому возрасту у него только пух над губой пробился. В сочетании с пшеничного цвета волосами и сине-зелёными глазами, смотрелось и правда комично. Я вспомнила, как однажды он решил избавиться от опеки сестры и проколол сам себе бровь. Потом нос и губу, апофеозом глупости стали семь дырок в ушах. Разъярённая Нэнси долго бегала за ним по всему дому, требуя вытащить «эту гадость». После продолжительной борьбы, Майлз всё же отвоевал себе серёжку в брови. На этом бы их война за независимость и закончилась, но Майлзу пришла идея подстричься как Бекхэм, после чего он заперся в ванной со станком Нэнси.

Как же она орала, вытаскивая из раковины волосы и выбрасывая дорогущий станок в мусорку. Потом также сильно орала и ржала, отвозя Майлза в парикмахерскую, чтобы убрать проплешины. Нет, сначала она хотела так и оставить, но сжалилась, вспомнив, что это ей будет стыдно идти с ним по улице, а не наоборот.

– Хочу есть, – заныл Майлз, выдёргивая меня из воспоминаний. – Динька, закажи еды.

– Сейчас, – вздохнула я, ища в интернете службу доставки.

***

– Что ты такое говоришь?! – вспыхнула Нэнси, когда я рассказала причины возвращения. – Как ты могла такое допустить? Диана?!

– Ты меня спрашиваешь? – Я отломила кусочек пирога и отправила его в рот, жмурясь от горячего сока. – Если бы знала ответ, то давно бы уже сказала. Она прицепилась ко мне как банный лист. Серьёзно, я вообще не понимаю, с чего мать взяла, что этот их перфоманс хоть как-то подействует. Кстати. – Я качнулась на стуле, когда в голову пришла мысль о том, что я не всё успела поведать. – Робин, тот самый старший брат Джоэла, оказался Рином Вудом. Прикиньте? Его мать Фелиция Вуд. Брр. – Я обхватила себя за плечи и вздрогнула. – Эта женщина имеет такую дурную славу, что моей маме до неё, как до Луны пешком ползти. А этот Адам Холл…

Вспомнив менеджера, я прикусила губу и сглотнула горький комок. Всё ли у него нормально? Я ведь не сделала чего-то непоправимого?

– Что за Адам Холл? – Нэнси забрала у Майлза свою тарелку, напоследок прибив брата тяжёлым и многообещающим взглядом.

– Менеджер Робина. Как я поняла из их разговора, он имеет довольно тесные отношения с Фелицией и вовсю этим пользуется при работе с Рином. Робин его боится. По крайней мере, мне так показалось.

– Почему? – Май поднял голову от стола, забыв вытереть рот. – Это ведь Робин актёр, а не его менеджер.

– Не знаю… – протянула я. – Он как-то назвал его страшным человеком, с которым никому нельзя ссориться. Так что я подумала, что общение с Робином может доставить проблем в будущем.

– Кинула мальчика, – довольно усмехнулась Нэнс. – Так с ними и надо.

– Перестань. – Я отдала свой кусок Майлзу. – Робин хороший парень, не греби всех одной лопатой и не говори про него гадости.

– Ой, да ладно. – Нэнси подняла руки, сдаваясь, и продолжила отщипывать тесто, складывая его на край тарелки.

– Динь, а ты будешь играть? – невпопад спросил Майлз, громко отхлебнув колы.

В этот момент все звуки стихли, и даже Нэнси, поверх своих очков, внимательно следила за моей реакцией на вопрос.

– Для себя. – Я кинула взгляд на видневшийся из-за поворота кусок двери в гостиную. – На сцену больше не хочу, да и поздно. За эти шесть лет появилось множество других талантов, за которыми я, даже если захочу, не поспею. Да и если быть честной, мне никогда не нравилось выступать. Я чувствовала себя там голой, и если бы не мама, то никогда в жизни не пошла бы играть перед всеми.

– Диана. – Майлз слизнул крошки с губ. – Ты талантлива, нельзя такой дар в землю зарывать. В конце концов, за всё надо платить. И за публичность в том числе.

– Пол мне тоже так говорил, – вздрогнула я от возникшего вдруг дежавю.

– Пол? – Белесые брови друга поднялись домиком, а потом пальцы Майлза с силой сжали мои.

– Больно!

– Ой, прости. – Он отдёрнул руки и виновато потупился.

– Тот парень. – Я отвернулась, пряча ноющую руку между коленок. – Он пришёл и сказал именно эти слова: За всё надо платить.

В голове вспыхнули обрывки образов и разговора. Он пришёл, когда родителей не было дома. Просто поговорить…

– Диана! – громко позвала Нэнси и пощёлкала пальцами. – Всё в порядке? Ты побледнела. Ты никогда не рассказывала, что именно тогда произошло.

– Полу было восемнадцать, как и мне сейчас. Он был сыном директора конкурса и тоже участвовал. Призовой грант позволял поехать во Францию на три года. Он пришёл с цветами, чтоб поздравить, – задохнувшись, прошептала я. – Мы сидели у рояля и Пол попросил сыграть его любимый этюд так, как его слышу я. Я сыграла. А когда закончила, он набросился на меня и попытался задушить. – Я всё же отвернулась, прикусывая щёку. – Его глаза пылали такой яростью… Было очень страшно. Он бросил меня на письменный стол, и я, в поисках спасения, схватила первое попавшееся и…

– И?.. – Майлз неслышно подошёл и сел рядом. В его глазах была печаль.

– Ударила, – выдохнула так, будто это меня тогда ударили. – Пол даже не кричал. Он просто хрипел и хватался за горло из которого фонтаном била кровь. В этот момент вернулись родители. Мама тогда упала в обморок, а отец вызвал скорую, но без толку. Я распорола шею Пола ножом для писем. Мама оставила его там, когда уезжала за продуктами.

Ужас, пережитый в тот день, я наверняка пронесу через всю жизнь.

После моего признания воцарилось молчание. Майлз прижал меня к себе, и успокаивающе погладил по спине, а Нэнси смотрела в одну точку на стене. Страшное признание и непомерный груз. Я знала. Но мне нужно было сказать. Нужно.

– Ты теперь меня презираешь? – посмотрела я на подругу.

– С чего бы? – обронила она не отрывая взгляда от стены. – Тебе было двенадцать, он напал, и ты защищалась как могла. На твоём месте я поступила бы так же.

Вздрогнув, я расплакалась. Столько лет носила в себе этот груз, столько ночей не спала из-за кошмаров и вот теперь я смогла рассказать лучшим друзьям о том, что меня беспокоило всё это время.

– Динь, всё в порядке, – прошептал Майлз мне в макушку. – Пола больше нет, никто не будет тебя беспокоить. Всё хорошо, не плачь.

– Откуда ты знаешь? – всхлипнула я, растирая слёзы по лицу.

– Просто знаю, – ответил он и бросил взгляд на сестру.

Глава 11

Весь следующий день мы провели, гуляя по магазинам. Майлз остался дома, чтобы разобрать свои вещи, а Нэнс согласилась помочь с покупками при условии, что я позволю привести себя в порядок. Потратив больше тысячи долларов, мы сели в кафе и заказали большие стаканы с молочными коктейлями и сладкие пироги.

– Ну что? – Нэнс шумно втянула через трубочку коктейль и подмигнула. – Лучше?

– Ещё бы, – выдохнула я и закинула руки за голову. – Ты не представляешь сколько я ждала, чтобы избавиться от опеки матери. Чего только в её чудесную рыжую голову не приходило, – скривилась я. – Представляешь, она даже посчитала мою свадьбу с Фледжем реально возможной. Кошмар. Брайана жалко, она насела на него и теперь не позволит исчезнуть, как мне. Он её последняя надежда вырваться в большой мир.

– Твоя мама всегда была слегка… – Нэнси задумалась и поправила чёлку. – С приветом. Чего бы ей самой не приложить усилия? Почему именно вы?

– Ну. – Я откусила кусочек пирога и слизнула ягодный джем. – В своё время у неё не получилось вырваться. А сейчас, что она может? Простая домохозяйка с манией величия. Она даже отцу отказалась помогать. У мамы есть священный круг её подружек, таких же, как она – чокнутых домохозяек, вот они и собираются трижды в неделю, чтобы обсудить дальнейшие планы. У них всё по расписанию, – я расхохоталась. – Сын миссис Декер, например, через два года станет адвокатом, через пять лет помощником прокурора, а через семь он должен открыть свою контору. Ты не представляешь, что на этих собраниях творится. – Мой хохот привлёк внимание посетителей. – Они же целые военные кампании готовят против общества, ищут любые лазейки, чтобы детей качественно пристроить. Их даже не волнует, что нам это всё не нужно.

– С ума сойти, – сочувственно вздохнула Нэнси и сняла очки. – Нелегко тебе было.

– Да не говори, – махнула я рукой. – Жаль только, что колледж пришлось бросить. Мне ведь наука действительно нравилась.

– Ты рождена для другого, – напомнила она. – Впрочем, тебе всегда всё давалось слишком легко, так что выбрать новую стезю будет просто. Я права?

– Неа. – Я подозвала официантку, чтобы повторить заказ. – Я умею играть, но не могу себя заставить сесть за рояль. Я знаю законы физики и химии, но не могу себе позволить вернуться в мир науки, потому что родители тогда не слезут и заставят-таки делать то, что хочется им. Мне нужно что-то новое. Знаешь. – Я задумчиво посмотрела в окно. На соседнем здании, через дорогу, висела огромная реклама новых духов. Девушка-модель призывно улыбалась обещая рай той женщине, что купит новинку. – Мне нужно то, чем я никогда не занималась, что-то, что позволит по-новому взглянуть на мир.

– Реклама? – Нэнси выгнула брови, отчего они смешно встали домиком. – Ты хочешь стать моделью?

– Я?! – Я аж поперхнулась. – Да ни за что на свете! Если только плюс сайз, но вряд ли я и туда пройду. Недобор веса, все дела… Эти красотки, – показала я на рекламный щит пальцем, – совершенно из другого теста слеплены.

– Тогда играй, – спокойно сказала Нэнс, будто это было само собой разумеющимся. – Ты же жила музыкой, ни за что не поверю, что руки не чешутся прикоснуться к клавишам.

– Страшно. Ноты в последний раз открыла и закрыла. Всё время вижу на страницах брызги крови.

Я поёжилась от нахлынувших воспоминаний.

– Играй без нот, когда-то ты сама писала музыку. Просто играй. Это ведь не так страшно, да? – вяло улыбнулась подруга, смотря по сторонам.

– Наверное. – Я положила голову на стол, повернулась к Нэнс и буркнула: – Боюсь, что напортачу и совсем разочаруюсь в себе.

– Тогда не пробуй. Просто смирись с тем, что больше никогда в жизни не будешь играть, но ведь так поступают только неудачники.

Нэнси слизнула с пальца выпавшие из пирога ягоды.

– Ладно, – промычала я, уткнувшись носом в стол. – Уговорила. Сегодня же и попробую. Но! Если ничего не выйдет, я больше никогда не сяду за рояль. Кстати. – Меня осенило. – Ты сама можешь попробовать пройти кастинг.

– Я? Ты нормальная вообще?!

Нэнси выпучила глаза, но полностью сфокусироваться на возмущении не смогла. Её взгляд то и дело ускользал в сторону улицы и рекламы.

– Не прибедняйся, – качнула я головой, отчего нос слегка сдвинулся и расплющился по столу. – Ты высокая, стройная, не в пример брату. А внешность куда лучше, чем у многих моделей. Ты натуральная блондинка с зелёными глазами. Огромными глазами, – напомнила я. – Зачем ты прячешь свою внешность за очками? У тебя ведь стопроцентное зрение?

– Чтобы судили не по внешности, – хмыкнула она, довольная комплиментом. – Мне почти двадцать. Стара я для кастингов, к тому же мне совсем эта индустрия не нравится. Они же продают себя почти в буквальном смысле!

– Нет, ты неправа. Они красивы. – Я снова повернулась к рекламе. – Нести в наш мир красоту тоже работа. Придумала. – Я резко села и зажмурилась от замелькавших перед глазами чёрных точек. – Я буду играть, если ты попробуешь пройти кастинг. Так будет честно. Всё равно, некоторое время вам с Майлзом нечем будет заниматься. Почему бы не попробовать?

– Ладно. – Нэнси больше не пыталась делать вид, что её это всё не интересует. В глазах подруги зажёгся знакомый огонёк азарта, когда на кону стоит репутация, а всё, что ты можешь – это идти изо всех сил, плюя на любые доводы против. – Я согласна, но просто потому что знаю – твоя затея не даст плодов.

Лукавство было в её крови. И даже зная себе цену, она всё равно пыталась скромничать. Откровенно пошло и не всегда к месту. Но это была одна из граней её характера, и я давно с ней смирилась.

– В таком случае пошли, купим тебе вещей.

Внутри меня тоже проснулся азарт. Захотелось доказать, что быть красивым не плохо, и красивые люди не порочны просто потому, что они красивы. Нэнси никогда не любила свою внешность, считала, что именно она не позволяет людям относиться к ней серьёзно. Поэтому и уродовала себя сознательно, но мне так хотелось посмотреть на неё настоящую, ту Нэнси, что я видела лишь однажды, мельком. Этот образ так прочно засел в моей голове, что идея подарить миру такую красоту не давала покоя.

***

– Не верю.

– Что не так? – Нэнс покрутилась в новом платье, разведя руками подол. – Ты же сама хотела купить новых вещей.

– Ну не глухое же платье в пол! – шлёпнув рукой по лицу, я страдальчески сморщилась.

Нэнс уже битый час не могла выбрать одно из трёх. Не могла, пока её взгляд не упал на соседнюю вешалку с этим монстром.

– Сама Коко Шанель любила чёрное платье, – менторским тоном сообщила подруга. – Чем я хуже?

– Не ты, – простонала я. – Коко любила маленькое… маленькое, чёрт побери, платье! А в этом только в гроб ложиться!

– Тьфу на тебя, – передёрнуло Нэнси. – Мне нравится.

– В этом ты точно провалишься. Тебе не хватает только накидки на голову, чтобы прямо от дверей развернули.

Вздохнув, она упала в кресло и заканючила:

– Ди, пошли домой, а? Майлз наверняка есть хочет.

– Пиццу закажет, не умрёт, – отмахнулась я. – Большой мальчик, телефоном пользоваться умеет.

– Злая ты, Диана. – Нэнси демонстративно отвернулась.

– Ну, вы же хотели, чтобы я снова играла, – хмыкнула я в кулак и посмотрела исподлобья. – Будет честно, если и ты что-нибудь сделаешь, что-то, что будет резко контрастировать с твоей зоной комфорта.

– Ну, хорошо, – зловеще протянула она. – Теперь моя очередь! Вот это платье. – Её палец уткнулся в легчайшую ткань смородинового цвета. – Померь!

– Ни за что, – замахала я руками. – Мне уже обновили гардероб.

– Я куплю то платье, что выберешь ты, а ты померь это. Честная сделка. – Нэнси сложила руки на груди, отчего плотная ткань платья сильно натянулась, предлагая всем желающим оценить внушительные размеры груди.

Сдавшись, я стянула платье с вешалки и поплелась в примерочную. Нэнси упрямая, и если я хочу, чтобы она выбрала что-то, кроме этого чудовищного платья, придётся уступить.

Застегнув молнию, я повернулась к зеркалу и открыла рот. Цвет платья подчёркивал загар и выделял глаза. На ярком фоне они смотрелись темнее, словно кто-то щедро налил серебра. Выгоревшие волосы рассыпались по плечам, прикрывая небольшое ажурное декольте. Щиколотки стыдливо выглядывали из-под платья, и если надеть его с туфлями на каблуке…

Растянув рот в улыбке, я отдёрнула занавеску:

– Нэнси! Ты была права, посмотри, какая… прелесть, – выпалила последнее слово на автомате, во все глаза рассматривая стоявшего у соседней примерочной Джоэла. – Т-ты? Бог мой. – Я зажала рот дрожащими пальцами и дёрнулась назад, закрывая кабинку.

Не везёт. Мне определённо не везёт.

Я прижалась спиной к зеркалу и задержала дыхание. Глаза неотрывно следили за тенью под занавеской. Осторожно шагнув, Фледж остановился и, замерев на несколько секунд, отдёрнул шторку. За те полтора месяца, что мы не виделись он вытянулся, так что с моими ста шестьюдесятью сантиметрами мне пришлось вскинуть голову. Они с Робином сравнялись в росте, помимо прочего, Джо загорел. В синих глазах плескалось любопытство и недоумение? Он меня не узнал?

– Мы знакомы? – Даже голос слегка сел и стал бархатным.

Меня передёрнуло.

Я качнула головой, чтобы не выдать себя голосом. Но тут, как назло, из-за его спины вылезла Нэнси:

– Ди, ты переоделась? Вы кто? – подвинув Джоэла, она встала рядом.

– Ди? – В глазах бывшего одноклассника появилось понимание. – Ди… – Он потёр переносицу, снова на меня посмотрел и открыл рот. – Заноза?!

– Вы обознались, – буркнула я, протискиваясь мимо. – Нэнси, мне нужно переодеться, я возьму это платье. Твоя кабинка свободна?

– Д-да, конечно. – Она переводила взгляд то на него, то на меня.

– Мартышка, это ведь ты, да? – Горячие пальцы стиснули моё запястье. – Я не мог ошибиться!

– И тем не менее. – Выдернув руку, я резко обернулась и прошипела: – Вы ошиблись! У вас воспитание хромает, молодой человек.

Медленно дойдя до свободной кабинки, я спокойно запахнула занавеску и стиснула зубы. Даже сейчас я не кто иная, как Мартышка и Заноза!

– Это же он, да? – Нэнси заскочила следом, прижимая к груди кипу отобранных вещей. – Занозой тебя называл только один человек.

– Не надо, – трагически зашептала я, захлопывая ей рот. – Не произноси это имя. С некоторых пор я считаю себя проклятой. Если скажешь вслух, обязательно что-нибудь произойдёт.

Скулы свело от напряжения. Не могу поверить такой подставе! Что тут делает Фледж?!

В нос ударил тягучий аромат приторных духов. Громкий перестук каблуков стих в точности перед нашей кабинкой, запах превратился в вонь. Обволакивающую, тошнотворную вонь из букета ванили и ягод. Шорох новой одежды был погребён под чирикающей речью девушки:

– Милый, мне нравится всё, сложно выбрать.

– Хорошо, – хмыкнул Джоэл. – Покупать тонну вещей одного цвета не лучшая трата денег, но если ты и правда всё это хочешь, то я куплю.

– Я тебя люблю! – взвизгнула девчонка. Потом послышался громкий чмок и тихий смех.

– Смотри, какой щедрый, – прошептала Нэнси, подсматривая. – Вещи и впрямь одного тона. – Она кинула на меня мимолётный взгляд. – Как розовый зефир, и их так много.

– Хорош подглядывать! – одёрнула её. – Я хочу побыстрее выйти отсюда. Бери вещи и иди на кассу, мне нужна минута.

– Ладно, ладно. – Нэнси поднялась, отряхивая штанину от невидимой пыли. – Но это так увлекательно, чёрт возьми. – Её рот растянулся в улыбке. – Можно сделать целый анализ поведенческих реакций, сравнительную характеристику… – Подругу понесло, так что пришлось вытолкать её наружу и выдохнуть.

Так, Диана. Ну-ка соберись, и сделай безразличный и обязательно презрительный вид. Глянув в зеркало, я прыснула в кулак. Не хватает мне актёрского таланта, ох не хватает: губы поджаты, словно куриная жопка; морщина пролегла на половину лба; глаза прищурены, и сколько бы я ни старалась изменить положение бровей, они то и дело сводились к переносице. Жаба какая-то, вздохнула я и понурилась.

Выбранное платье болталось в одной руке, во второй я зажала сумку с кошельком и двинулась в сторону касс. Нэнси стояла после Джоэла с его пассией. Девушка и вправду была красива. Светло-каштановые волосы завивались крупными локонами, ямочки на щеках, когда она улыбалась придавали ей лёгкость. В карих глазах светилось удовольствие. Она была одного роста с Джоэлом, а если бы надела каблуки вместо балеток, то стала выше. Светлые джинсы-скинни обтягивали упругую задницу, а длинные ноги и высокая, объёмная грудь выгодно оттеняли её «индивидуальность».

Вывалив одежду на стойку, Джо мрачно насупился и выдернул кредитку из кошелька. Ага, видимо, не так уж он и рад оплачивать всё это воздушное великолепие…

– Спаси-и-ибо! – Девушка повисла на бывшем однокласснике, счастливо смеясь, и оставила сочный отпечаток губной помады на загорелой шее.

Ещё месяц назад я бы вздрогнула от такой сцены и ревела безутешно в подушку. Но сейчас мне было всё равно. Нет, конечно же, где-то в глубине души ёрзал червячок неудовлетворённости. Хотелось закричать во все горло, заставить его смотреть только на себя, и сказать: да вот же я какая! Вот! А ты дурак! Но я лишь ухмыльнулась и подмигнула корчившейся от хохота Нэнси.

Когда подошла наша очередь, а Джо со своей визави находился уже в дверях, я быстро рассчиталась и пошла следом за Нэнси, выскочившей раньше нас всех. Но мне снова не повезло, мой каблук зацепился за порожек. Взмахнув руками, я повалилась на впереди стоящего Джоэла, от которого остался только нос, торчащий из-за коробок и коробочек с пакетами.

– Вашу ж мать! – гаркнул он, подминая меня под себя. Нас погребло под ворохом покупок.

Его лицо находилось очень близко. Перечно-мятное дыхание окутало на мгновение и отпустило. Джоэл приземлился на чуть согнутые руки и уставился на меня. Его потемневший взгляд скользил по моей груди, шее и задержался на губах.

– Мы знакомы? – хрипло спросил он.

– Нет. – Я отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Да. Вероятно вы правы. – Он поёрзал и начал подниматься. – Такую девушку, я вряд ли бы забыл.

– Джо?! – Нас откопали в четыре руки и помогли подняться. Девушка смерила меня подозрительным взглядом и сжала пальцы Фледжа в своих. – Всё хорошо? Ты не ушибся?

– Нет. – Он отвернулся от меня и натянуто улыбнулся. – Бет, пошли домой.

– А вещи?

– Сейчас Итан подъедет.

– Л-ладно. – Она бросила новый, уже заинтересованный взгляд в мою сторону.

Я отряхнула платье, вернула на место туфлю и откинула назад волосы. Нэнси успела поднять наши пакеты и подошла ко мне.

– Идём? – Её глаза неотрывно следили за влюблённой парочкой.

– Да. – Я кивнула и прошла мимо Джоэла.

Глава 12

– Ого, – в десятый раз выдохнула Нэнси, когда мы вернулись домой. – Нет, ну просто ОГО! Ты никогда не говорила, что твой Джоэл такой красавчик. – Укоризненный взгляд из-под очков буквально испепелял меня.

После безобразной сцены на улице мы поймали такси и поспешили домой. И всю обратную дорогу перед глазами стояло лицо его любимой девушки.

– Фледж никогда не был моим. – Я отхлебнула горячего чая и пожала плечами. – Мы дружили некоторое время, а потом перестали. Я стала неудобной, вот и всё.

За окном давно стемнело, так что не дождавшись нас к ужину, Майлз взял готовку на себя, обещая угостить чем-то умопомрачительным. Учитывая его слабость к вкусной еде мы ожидали чего-то необычного, а получили заурядную пасту.

– Не ври, подруга, – погрозила пальчиком Нэнси, разглядывая меня со всей строгостью учительницы. – Ты же вспыхнула, побелела и едва не свалилась, когда его заметила. Ладно мне, но ты же себе лжёшь!

– Забей. – Я скосила глаза вбок, словно потрескавшаяся на стене плитка была увлекательным зрелищем.

– Джоэл – это тот самый парень, которого тебе прочат в мужья? – деловито уточнил Майлз, помешивая спагетти в кастрюльке.

– Да, – устало отозвалась я. – Давайте уже закроем эту тему. Надоело.

Переглянувшись, брат и сестра одновременно кивнули и продолжили начатое: Майлз стряпал ужин, Нэнси читала новости и исследовала сайты агентств. Через несколько минут, она приподняла голову и нахмурилась:

– А ты чего сидишь?

– В смысле? – поперхнулась я и закашлялась, отстукивая по груди.

– Иди играй. Ишь какая хитрая, – протянула весело Нэнси. – Я тут агентство выбираю из-за нашего уговора, а ты не музицируешь. Так нечестно.

Вздохнув, я обвела взглядом кухню, будто ища поддержки у старых стен, покрытых пожелтевшим кафелем с узорами полей и трав. Перед глазами промелькнула маленькая девочка. Весело хохоча, она брызгалась водой на мать, которая шла на неё, расставив руки и бурчала. Один из немногих счастливых моментов прошлого. До того, как я начала играть. Едва мать осознала, что я могу не только играть, но и писать музыку, начался кошмар. Сморгнув, я избавилась от наваждения прошлого и поставив чашку в раковину, пошла в зал. Я обещала, значит должна играть.

– Динь, – окликнул Майлз, сливая макароны и снимая полотенце с плеча. – Погоди. Я с тобой.

Слава богу, я мысленно выдохнула и оперлась на потёртый дверной косяк. Душка Майлз сегодня был одет в растянутые треники и футболку с изображением кота Шрёдингера. Светлые волосы разлохматились, на щеке остался след от чернил. Мягкие тапки в форме Дарта Вейдера завершали образ. Если к этому прибавить большой вес и абсолютное нежелание что-то менять, можно вполне себе представить, почему Нэнси так с ним носилась.

– Ты как? – шёпотом спросил он, когда мы остановились перед дверьми. – Динь, если не можешь, то не стоит себя заставлять и не слушай Нэнс, она та ещё зануда.

– Да нет, – выдавила я, толкая лёгкие створки грязно-серого цвета. – Я попробую.

– Ладно. Я посижу с тобой, ты не против? – Друг положил ладонь на моё плечо, давая понять, что поддержит. Хотя я была уверена, что Майлзу просто страшно заходить в комнату, где когда-то убили человека.

Щёлкнув выключателем, я зажмурилась и распахнула глаза, наблюдая за тенями на потолке. Май быстро опустил жалюзи на окнах и устроился на краешке софы у дверей. Следы босых ног – память о моём возвращении, сияли на покрытом пылью полу.

Подцепив пальцами молочно-снежное покрывало, я аккуратно стянула его с инструмента и скинула. Сияние дерева ничуть не изменилось за столько лет. Аккуратно, едва дыша подняла клап и задохнулась от восторга. Сколь мало мне нужно было для счастья. Рука повисла в воздухе. Сложность выбора между победой над страхом и тихой норой улитки вынуждала дотронуться.

Подрагивающие пальцы тронули клавиши. Приятный холодок разлился по пальцам заставляя сердце скакать, кожа покрылась мурашками. Облизнув пересохшие губы, я села на стул и отрегулировала высоту.

Столько лет…

В голове послышался негромкий перелив мелодии. Ничего не забыто. Нажав на несколько клавиш, я послушала звук, с удовлетворением отметив, что рояль не расстроен и пробежалась по клавиатуре, жмурясь от наслаждения.

– Ты не будешь поднимать крышку? – подал голос Майлз.

Я успела забыть, что не одна.

– Нет, – прошептала, вслушиваясь в звучание каждой клавиши. – Для игры дома это абсолютно не обязательно. И потом. – Я ласково погладила корпус. – Я хочу вернуть себе друга, а не давать концерт.

Я играла почти до полуночи. Чувства лёгкости и правильности происходящего вселяли надежду. Да, выступать я больше не собиралась, но ведь никто не запрещает играть до посинения дома. Правда?

– Диана?

На плечо опустилась невесомая рука, слегка сдавливая. Я взмахнула кистью и откинула голову, прижимаясь к тёплой коже и вдыхая любимый аромат, столько лет круживший мне голову.

– Ты прекрасна, Диана.

Улыбнувшись, я заиграла с новой силой. Голова качалась в такт мелодии, пальцы сводило от напряжения. Но мне было всё равно, ведь меня слушал он. Из-под прикрытых век побежали слёзы, не отвлекаясь я снова и снова проигрывала клавиатуру и жала на педаль.

– Я люблю тебя, Диана… Сыграй мне снова.

Лёгкий кивок и ураган, бушевавший в сердце, вырвался на волю. С каждой нотой звук был чище, сильнее, ярче. Под конец мои пальцы с остервенением жали на клавиши, так, будто от этого зависела жизнь. Последняя соль мажор взорвалась, оставляя внутри пустоту. Я выжала всё, что могла. Всё, что хранила столько лет, тщательно пряча за стеной безразличия.

– Динь? – Майлз подскочил и остановился на полпути. – Почему ты плачешь?

– Хорошо, – хрипло выдавила я. – Майлз, сейчас всё хорошо. Спасибо.

– Мне показалось, что в какой-то момент ты стала играть по-другому… – осторожно начал он. – Точно нормально?

– Да. – Я откинулась, всматриваясь в лампочки на потолке. – Не беспокойся.

Повернувшись к дверям, откуда донеслось покашливание, я с удивлением заметила на щеках Нэнси мокрые дорожки. Большие капли собирались на подбородке и падали, оставляя влажные кляксы на тёмном полу. Как противовес этому её глаза сверкали злобой. Нэнси судорожно вытерла мокрые щёки и собралась уходить.

– Нэнси? – Я было поднялась, но сразу села. – Что не так?

– Всё! – выдохнула она, снова вытирая щёки и кривя губы. – Здесь всё неправильно! Такой талант… Почему?..

– Если ты о том, чтобы я возобновила игру на публику, то даже не обсуждается, – резко отозвалась я.

– У тебя такой талант, – будто не слыша, повторила она. – Так несправедливо.

Я уставилась на подругу не в силах её понять. При чём здесь талант и что было несправедливо?..

– Пошли есть, – разрядил обстановку Майлз и улыбнулся.

– Ага. – Я усмехнулась и закрыла клап, проведя пальцем по гладкому дереву. – Надо отвлечься и отдохнуть.

Когда Майлз ушёл вперёд, насвистывая какую-то песенку, Нэнси задержала меня, и как мне показалось, слишком резко спросила:

– Кому ты играла?

– Что? – Я распахнула глаза и повернулась. – Никому. Просто играла.

– Не ври, – жёстко ответила она. – Я видела твои глаза. Ты играла для кого-то. Для кого?!

– Тебе показалось, – вздрогнув, прошептала я и ускорила шаг. – Просто показалось.

– Ну да, – донеслось из-за спины.

Оставив Нэнси одну в коридоре, я поспешила на кухню, чтобы отделаться от настойчивых вопросов. Согласиться с Нэнси, означало признать, что все мои попытки избавиться от этого чувства потерпели крах. Я не могла этого позволить, не могла. Но его образ был столь явен, будто живой, даже запах духов был и теплота тела, и бархат кожи рук. Всё было как наяву.

Чёртово наваждение.

Я раздражённо отодвинула стул и уселась за стол.

– Сок или газировка? – Майлз шлёпнул на стол тарелку с пастой.

– Воду, – вздохнула я. – Мне нельзя сладкое, иначе снова разнесёт.

– Ладно, – несколько удивлённо согласился друг.

Когда мы все расселись и приступили к позднему ужину, Нэнси прочла молитву и усмехнулась:

– Традиция, осталась в наследство от бабушки. И хоть в церкви я ни разу не была после её смерти, благодарность за еду это святое.

– Как пожелаешь. – Я намотала на вилку спагетти и отправила в рот. – Бог мой, Майлз, как же это вкусно!

– Спасибо, – покраснел он.

– Это его собственный рецепт, – подначила Нэнси. – Любовь к химии помогает с дозировкой ингредиентов.

Мы ели не спеша, смеясь и вспоминая прошлое. Когда часы в коридоре пробили двенадцать раз, в тишине дома раздался звонок стационарного телефона.

Моя рука застыла на полпути ко рту. Майлз замер не дожевав, а Нэнси едва не упала со стула. Повернув ко мне мертвенно-бледное лицо, она икнула и прошептала:

– Ди, ты ждала чьего-либо звонка?

– Н-нет. – Я отставила тарелку и поднялась, настороженно следя за чёрной трубкой телефона стоявшего в коридоре, на комоде. Дисплей загорелся красным, когда начался очередной проигрыш мелодии. – Никто не должен был мне звонить. – Я ошарашенно повернулась к друзьям и прошептала: – Понимаешь, Нэнс, этого номера никто не знает. По сути, его не существует.

Через минуту звонок стих, но включился автоответчик. Переглянувшись, мы медленно подошли к телефону и затаили дыхание. В повисшей тишине раздался скрип, щёлканье и пошёл звук, как со старой пластинки:

– Я улетаю в небо, сиянье звёзд ловлю, моё свиданье летом, от безысходности кричу…

– Песня? – Нэнси съёжилась. – Голос детский…

– Это моя песня. – Я протолкнула слова с большим трудом, сквозь стиснутые зубы. – Запись концерта.

– Запись? – ахнула подруга. – Диана, кто-то хочет тебя напугать!

– Скорее, свести с ума, – прошипела я, выдернув штекер из розетки и отбросив его, словно тот был ядовитой змеёй. – Кто-то знает, что я вернулась.

– Но кто? – Нэнси сжала пальцами мою руку, почти повисая на ней. – Кто мог знать?

– Тейлор Фурье, – нехотя признала я. – Только он знает, кто я такая. Ну и курьер, доставивший документы, полагаю.

Глава 13

Следующие несколько дней мы втроём шарахались от любого скрипа. К субботе накал достиг апогея, и выругавшись, я собрала совет:

– Так больше не может продолжаться. – Я прошлась вдоль рояля, за которым теперь играла ежедневно. – Мы должны решить, что важнее: глупые угрозы неизвестного, или наша жизнь. Если мы продолжим бояться, то так и не сможем ничего сделать.

– Динь, но ведь он может причинить тебе вред, – начал Майлз, ёрзая на софе.

– Кто? – повернулась я резко. – Кто может причинить мне вред, Майлз?

– Тот, кто звонил…

– Ты знаешь кто это? – Я скептично выгнула бровь.

– Ты же сама сказала – Тейлор Фурье.

– Нет, Майлз. – Я покачала головой и усмехнулась. – Я сказала, что отец знает, что я вернулась. Звонить мог кто угодно, в конце концов, я не просила его хранить тайну возвращения. Он мог кому-нибудь рассказать. А вообще, меня вполне могли увидеть соседи.

– Соседи? – Нэнс потёрла пальцем лоб. – Но зачем им тебя пугать?

– Среди них могли оказаться те, кто до сих пор точит на меня зуб за смерть Пола, или жаждет сенсаций, или вообще был близок к той семейке. Особенно, к его отцу… – скрипнула я зубами. – Холден Тёрнер хотел мне отомстить ещё тогда. Ему… было очень сложно принять смерть ребёнка. К тому же… – Я поёжилась. – Он был тем ещё психом, когда дело касалось музыки. В общем, этим я хочу сказать, что подозреваемых – весь город и жить под страхом ночных звонков и записей грампластинок не вариант. Согласна, звучит мерзко и страшно, но это всего лишь звук, не более. Ну как? – Я остановилась напротив друзей и поправила съехавшую набок майку, держащуюся теперь на одном плече.

– Если тебе не страшно, то нам тоже, – выпалил Майлз и улыбнулся.

Самый настоящий Рокфор из мультика про спасателей. Вроде и спешит на помощь, но трусится и каждый раз бравирует. Нэнси скептично оглядела брата, и поправив очки, кивнула:

– Что будем делать? – Она даже блокнот взяла, и ручку приготовила, чтобы расписание записать.

– Жить, Нэнси. – Улыбнулась я до ушей. – Просто жить. Я собираюсь найти новый колледж и работу, а вы? Понимаю, что самым бесстыдным образом выдернула вас из привычной жизни, но я без вас точно не справлюсь, ребята. Готова помогать и делать всё, что в моих силах. Так что? Чем займётесь?

Майлз почесал макушку и выдавил:

– Я это… ну… хочу девушку себе найти.

– Девушку? – обалдели мы с Нэнси.

– А что? – Он выпятил подбородок и подбоченился. – Мне, между прочим, уже восемнадцать, а я всё ещё девственник! И раз уж мы застряли в Лос-Анджелесе, то грех этим не воспользоваться.

– Л-ладно, – кивнула я. – А ты Нэнси?

– Если пройду кастинг. – Она вновь поправила очки. – То буду работать моделью. Если провалюсь – пойду с тобой работать.

– Отлично. – Потёрла я руки. – Значит, сегодня же и начнём!

Быстро собравшись, мы первым делом поехали в выбранное Нэнси агентство. Пришлось немного поблуждать среди высоток, чтобы найти нужное, но мы поспели вовремя. Майлз потащился с нами в качестве моральной поддержки. В три часа дня мы зашли через главный вход и пошли на ресепшен.

Сидящая по ту сторону стола девушка вполне соответствовала «стандартам» красоты, так что взгляду не за что было зацепиться. Таких девушек на улицах города было много, они как клоны друг друга. Даже отличались только ростом, который компенсировался каблуками или балетками. Белый цвет волос, фигура песочные часы, большие дутые губы, искусственные ресницы, тонны макияжа. Бейджик на объёмной груди гласил: Изабель, старший администратор.

– Здравствуйте. – Она широко улыбнулась, демонстрируя то ли новые коронки, то ли виниры. – Чем могу помочь?

– Мы пришли на кастинг. – Я вышла вперёд, щипая дёрнувшуюся Нэнси. – Вот эта девушка будет участвовать.

– Добро пожаловать. – Изабель стукнула по клавиатуре и из принтера выползли бумажки. – Заполните анкету и проходите вон в ту дверь. – Острый коготок с выпуклыми цветами указал на двойную дверь в конце помещения. Юноше придётся подождать здесь.

– Идите, – кивнул Майлз, устраиваясь на танкетке недалеко от колонны в центре.

Вздохнув, мы взяли листы и поплелись к дверям. Бегло пробежав взглядом по анкете, я обречённо вздохнула и шепнула:

– Ты знаешь свой вес?

– Пятьдесят шесть семьсот, – отрапортовала Нэнси и пропустила меня вперёд. – А твой?

– Да чтоб я знала! – Я с досады цыкнула. – Погоди. – До меня дошло. – А какая разница, сколько вешу я? – Я с подозрением покосилась на подругу и медленно обвела помещение взглядом.

Десятки красавиц, многие куда привлекательнее Нэнси, сидели с надменными лицами, стараясь не сталкиваться друг с другом взглядами.

– Так тут две анкеты. – Нэнси помахала листами перед моим носом.

– Я не пойду, – покачала я головой. – Ты с ума сошла, да?! Ты посмотри на кандидаток! – Я шипела словно потревоженная гадюка. – На себя и меня, в конце концов!

– Спорим, ты пройдёшь? – Ненавязчиво поинтересовалась Нэнси, усаживаясь между двумя мулатками с ногами от ушей.

– Неа. – Я рассмеялась. – Этот номер со мной не пройдёт. Заполняй анкету.

– Слабачка, – фыркнула Нэнси и сдула упавшую на лоб прядь.

– Это здесь ни при чём. – Я нахмурилась.

– Сла-аба-ачка, – пропела вновь подруга, чиркая ручкой по листу. – Слабачка и трусиха, – шёпотом обозвалась она, кося на меня хитрый зелёный глаз.

– Вот задница белобрысая, – выругалась я, выхватывая листок. – Ну погоди, ты мне ещё должна будешь за этот позор, Нэнси. Ох, должна будешь, – приговаривала я, быстро заполняя анкету и пропуская графу с параметрами. – Я же с тебя не слезу теперь, паразитка.

– Всё, что хочешь, – хмыкнула она.

– О… – Я бросила на неё уничтожающий взгляд. – Я непременно захочу. Ты ещё пожалеешь, что вынудила меня пройти через это издевательство над моей хрупкой психикой.

Пока я обещала подруге все круги Ада, открылась ещё одна дверь, из которой вышла эффектная женщина. Изящные руки с тонкими пальцами лежали на груди, идеальная осанка и поднятая голова делали её похожей на королеву. Этому эффекту способствовали высоко поднятые тёмные волосы, уложенные в замысловатую причёску, которую венчала маленькая диадема. Платье в стиле футляр, выделяло все достоинства фигуры, а небольшое декольте приоткрывало высокую грудь. Тёмно-синий цвет выгодно подчёркивал холодные и надменные глаза, цвет которых мне не удалось разглядеть из-за яркого макияжа.

– Девушки, заходим по три.

От её голоса у меня волосы зашевелились на ногах. Он был словно лезвие, острый и злой. Нотки превосходства так и втаптывали мою и так невысокую самооценку, в прекрасный наборный паркет, которым был украшен холл.

Женщина, больше похожая на статуэтку из какого-нибудь музея, чем на живого человека, медленно прошлась вдоль всех претенденток и остановилась напротив нас. На мгновение мне показалось, что в её глазах застыл ужас, но мимолётный всплеск эмоций исчез так же быстро, как и появился. Она резко отвернулась и пошла дальше.

– Я передумала, – с ужасом прошептала я, пихая Нэнси в бок. – Разрешаю никуда не ходить и не пытаться пройти конкурс.

– Чего это ты? – удивилась она.

– Ты не понимаешь, – продолжила я, смотря на женщину со священным ужасом. – Я знаю эту породу, она как гарпия… Мама была такой же. Нэнси, пожалуйста, пойдём домой. – Паника накрыла с головой, когда я поняла куда чуть не вляпалась. Я ведь сама бежала от этой жизни, ненавидела её всеми фибрами души. Так кто тянул меня за язык?

Кивнув, Нэнси сложила листы с анкетами пополам и поднялась. Мы хотели проскользнуть, пока девушки, одна партия за другой, шли покорять местных судей. Но, видимо где-то там решили, что мне мало проблем. Едва дверь снова открылась, как раздался новый голос:

– Эй вы двое. – Мужчина говорил с небольшим акцентом. – Девушки!

Мы нагнули головы и побежали на выход, но толпа со всех сторон расступилась и замерла. Вздрогнув, я сжалась и повернула голову. Мужчина был высок, даже огромен по меркам этой индустрии. Перед нами стоял афроамериканец с большими бицепсами и в идеально сидящем чёрном костюме. Единственное, что бросалось в глаза помимо роста, это золотой платок на шее.

Ему понадобилось всего три шага, чтобы догнать нас. Смерив толпу девушек нахмуренным взглядом, он вернулся к нам и усмехнулся:

– Сбежать пытались?

– Мы-то? – Отважилась поднять голову Нэнси и поправила очки. – Вам показалось.

– И что это было в таком случае? – Мужчина растянул пухлые губы в саркастической усмешке.

– Мы не сбегали. – Нэнси выпрямилась и смерила его недовольным взглядом училки. – Мы пришли просто посмотреть, из любопытства. Когда оно было удовлетворено, мы пошли обратно.

В помещении повисла тишина. Мужчина внимательно осмотрел строй девушек, и обойдя нас подтолкнул в сторону, куда уходили модели:

– Вы ещё не на всё поглазели. Вам будет интересно, обещаю, – прошептал он нам обеим в уши.

Задержав дыхание, я прошла мимо конкурсанток, которые едва ли ядом не плевались. Их взгляды обещали нам долгую и весьма мучительную смерть. А ещё пытки, очень много пыток, самых изощрённых и извращённых.

– Мистер, – шепнула я у двери. – На самом деле мы с подругой просто поспорили. Отпустите нас, пожалуйста.

– К сожалению, девушки. – Он толкнул дверь и пропустил нас вперёд. – Вас заметила Тереза. Я могу лишь обещать, что будет интересно.

Мы оказались в залитой светом прожекторов комнате. Посередине расположились судьи за отдельными столами, прямо перед ними был сооружён небольшой подиум. Справа от двери стояли вешалка и три стула. Всё. Дама, что напугала меня, сидела по центру и чиркала ручкой на каком-то листе бумаги. При нашем появлении она подняла голову и махнула рукой:

– Раздевайтесь.

– Прошу прощения. – Я вышла вперёд, задвигая Нэнси за спину. – Произошла ошибка. Мы с подругой пришли просто посмотреть. Ни о каком участии и речи быть не может.

Хмыкнув, женщина – а по всей видимости, это и была Тереза – подпёрла щеку рукой и очень тихо и чётко повторила:

– Раздевайтесь.

– Послушайте! – Я начала закипать. – Только что я вам объяснила, что всё это недоразумение, мы не собираемся быть моделями.

– То есть. – Тереза поднялась, и выйдя из-за стола, пошла к нам. – Вы хотите сказать, что просто так потратили наше время. Что вам совершенно наплевать на то, что из-за вас двоих кто-то не смог сегодня пройти и вы совершенно не собираетесь брать на себя ответственность? – Изящным жестом сложив руки на груди, она смерила нас презрительным взглядом и кивнула мужчине, который нас привёл. – Оскар, помоги девочкам раздеться.

– Вы сошли с ума? – выдохнула я, держась рукам за кофту.

В этот момент Оскар двинулся к нам, Нэнси икнула от страха и выронила сложенные анкеты. Спрятав смешок за кашлем, Оскар поднял листочки и развернул:

– Так-так, а вот и заполненные анкеты. Тереза, позволь мне поговорить с девочками. Боюсь, ты их напугала до смерти.

– Хорошо, – как-то устало выдохнула она и вернулась на место, погружаясь в свои записи.

Сидевшие по бокам судьи: двое мужчин и одна женщина сильно в возрасте, дружно хмыкнули и закатили глаза.

– Милые дамы. – Оскар усадил нас на стулья и навис сверху. – У нас чрезвычайная ситуация из-за недавнего скандала… – Он бросил взгляд на молчавшую Терезу и вернулся к нам. – Нам пришлось уволить несколько моделей. Проблема в том, что их параметры отличались от общепринятых. Если быть точнее, то они вообще не выступали на подиуме. Это были фотомодели. К нашему огорчению, после недели просмотров мы не смогли найти им замену, этому способствовали и журналисты, раздувшие грандиозный скандал. Большинство моделей не хочет с нами работать. Этот просмотр последний, если мы не найдём моделям замену, нашу Терезу уволят. А так как мы все. – Он вновь бросил взгляд в сторону судей. – Её очень любим, то, естественно, хотим помочь. Вы, как я понимаю, новички в этом деле. Не испорчены модельной индустрией и шоу-бизнесом, нас это вполне устраивает. Свежая кровь всегда нужна. А раз вы пришли из любопытства, то могу предположить, что вас эта работа всё же интересует. Давайте так, сейчас вы разденетесь и покажетесь судьям. Если вы не подойдёте, то я готов компенсировать вам моральный ущерб и оплатить обед в нашем кафе. Если же вы подходите, то мы вернёмся к обсуждению вашей работы у нас. Я обещаю, что будет интересно. Ну как?

Взглянув на Нэнси, я удивлённо подняла брови. Подруга сидела выпрямившись и с интересом разглядывая нашего собеседника. Когда же он немного склонился, Нэнси восхищённо распахнула глаза и облизнула губы.

– Ты чего?.. – громким шёпотом спросила я.

– Я согласна пройти испытание, – выпалила подруга, проигнорировав мой вопрос.

Ну всё. Хана мне. Если Нэнси загорелась, её теперь и паровозом не сдвинуть с выбранной дороги.

– Ди, соглашайся! – Нэнси схватила меня за руку.

– С чего бы это?

– Ты не понимаешь! Такой шанс выпадает раз в жизни! Давай же! Ты ведь не посмеешь бросить меня одну?.. – Она прищурилась и сжала губы в тонкую линию.

Как странно, подумалось вскользь. Ещё две минуты назад она была готова уйти, а сейчас рвётся в бой. Что за странные перепады настроения?

Покачав головой, я мысленно дала себе затрещину за все гениальные мысли, что посетили мою бедовую голову за последние дни. Не надо было идти на поводу у собственных желаний и азарта, не надо было вестись на дразнилки Нэнси.

– Хорошо, – вздохнула я.

– Вот и ладненько. – Оскар довольно потёр руками и подмигнул поднявшей голову Терезе. – Разденьтесь до нижнего белья и встаньте на подиуме.

Когда он отошёл к столам, я повернулась к Нэнси и могильным голосом, пообещала:

– Ты труп.

Глава 14

– Ваш вес и рост, – поднял голову один из судей, больше всего походивший на медика. Хотя вряд ли кто-нибудь из врачей хоть раз красил ногти в розовый цвет, украшая это буйство красок драгоценными камнями.

– Шесть футов, – начала Нэнси, стыдливо прикрыв грудь руками, – сто двадцать девять фунтов. Можно мне уже одеться?

– Нет, – резко ответила дама в возрасте с выбритыми висками и сочными синими прядями в седых волосах. – Выпрямись, руки по бокам и пройдись. – Она пошевелила пальцами, показывая, как именно и приспустила с носа очки. – Ну?!

– А. – На секунду замялась подруга, но увидев улыбку Оскара нахмурилась, резко опустила руки, выпрямила спину, будто кол проглотила, и откинула голову назад. – Всё, я готова. Смотрите.

Под тихий смех Оскара и ухмылки судий, Нэнси пошла вперёд, аккуратно переставляя ноги, ибо ничего не видела из-за вскинутой головы и задранного носа. Отставив правую руку в сторону, она попыталась развернуться в конце подиума, но съехавшая нога помешала плану. С тихим вскриком, Нэнси свалилась на пол, впрочем, не вся. Ноги-то остались на возвышенности. Даже строгая Тереза подавила ухмылку и привстала из-за стола, чтобы убедиться, что подруга не покалечилась.

– Эй, ты как?! – Я подскочила, чтобы поднять её и заметила влажный блеск в глазах. Нехорошо. – Нэнси, – зашептала я, помогая ей встать. – Не думай об этом. Ну, не пройдёшь и ладно. Ты не больно-то и хотела.

– Отпусти. – Она выдернула руку и прошипела: – Я никогда, никогда не проигрывала! Что могут эти расфыфурки, чего не могу я?! Да я Оскара заслуживаю! – Встретившись с моим взглядом, она поджала губы и поправилась: – Заслужу, в будущем. Я на голову выше всех этих судий! Мне гордость не позволит вот так вот провалиться! Отстань. – Она снова отпихнула мою руку и шмыгнув носом, поднялась на подиум. – Я хочу попробовать ещё раз.

– Вы уверены? – Мадам с синими прядями скептично осмотрела Нэнси и качнула головой. – Боюсь, вы не походите, милочка. Для моделей важна грация, у вас же она, как у слона в посудной лавке. Вы даже ярда не смогли пройти без происшествий. – Прости Тереза. – Она перевела взгляд на главную. – Я ставлю ей ноль с минусом.

Я видела, как Нэнси сжала руки в кулаки и отпустила, словно соглашаясь с вердиктом. И вместе с тем, на судий подруга смотрела со злостью, даже яростью. Такие очевидные эмоции очень редко проскальзывали на её лице, было очевидно, что подруга вела внутреннюю борьбу.

– А ты что скажешь, Марк? – Тереза повернулась к мужчине с розовыми ногтями.

– Нэнси, да? Снимите, пожалуйста, очки и соберите волосы в хвост, – попросил он, игнорируя вопрос.

Вздохнув, Нэнс всё же сняла очки и отдала их мне, потом медленно, словно не веря самой себе убрала волосы и повернулась к судьям. Я видела, как расширились глаза Оскара, и как нервно дёрнулась та, что дала подруге отбой. Тереза усмехнулась, бросая взгляды на замерших судей. Мол, смотрите, я была права. Её взгляд потрясал гордостью, но не за Нэнси, а за свой нюх.

– Я её беру, – просто сказал Марк и вернулся к просмотру каких-то листов.

Оскар незаметно поднял большой палец. Вроде и поддержал, но я видела, какими глазами он смотрел на Нэнси. Мне стало страшно за подругу, она знала о любви ещё меньше, чем я. У неё никогда не было серьёзных отношений, я вообще не уверена, что у неё хоть раз в жизни был парень. А тут акулы, которые пресыщены женскими телами. Что будет с ней?

Что будет со всеми нами?

– Следующая. – Тереза откинулась на спинку стула и кивнула мне.

Обречённо повесив голову, я прошла к стульям и стянула вещи. Ещё две минуты назад я была полна надежд, что нам дадут от ворот поворот. Но видимо нет. Фортуна оказалась излишне благосклонной. Нэнси же сияла как начищенный бок хрустального бокала. Подруга села на стул и прошептала, одновременно натягивая водолазку:

– Ты просто обязана их покорить!

– С какой стати? – Недоуменно подняла я брови. – Ты прошла и этого достаточно, а я вернусь домой, как и планировала и займусь поиском работы.

– Одной страшно, – внезапно призналась она, забывая распустить волосы, которые раньше скрывали лицо, и нацепить дурацкие очки толщиной в палец.

Промолчав, я поправила лямку бюстгальтера и прошла на подиум. Не нравилось мне всё это. Такое ощущение, что сейчас я должна была прыгнуть с обрыва в ледяную воду, откуда или нет возврата, или вернёшься, но уже не тем, кто был до прыжка. По спине потёк холодный пот, руки дрогнули, но я упрямо держала голову прямо, не позволяя сбить меня с толку.

– Ваш вес и рост, – повторил вопрос Марк.

– Вес не знаю. Рост пять футов, два дюйма.

– Как это, не знаете веса? – Вновь приспустила очки синеволосая.

– Я похудела. – Я вздохнула, вспоминая прошлый образ, в котором хоть и не хватало комфорта, но было спокойно.

– Вес до похудения помните?

– Сто шестьдесят пять фунтов, – поморщившись, ответила я. Сразу вспомнилось моё утопление, надменный смех Джоэла, и спокойный голос Робина. А ещё слова матери: жирная, как свинья.

Переглянувшись с Оскаром, Марк уточнил:

– Как быстро сбросили?

– Точно не знаю, я отдыхала на закрытой базе около полутора месяцев.

Судьи снова переглянулись. Оскар постучал по груди, откашливаясь, и подался вперёд:

– Диета?

Я задумалась. А можно ли назвать мой режим диетой? Пожав плечами, я мотнула головой:

– Ничего такого, просто плавала каждое утро и перестала есть шоколадные батончики и пить газировку.

Оскар потёр шею и задумался. Молчавший до этого мужчина в обычных джинсах и тёмных очках на пол-лица спросил:

– Ваше полное имя.

Задохнувшись от ужаса, я повернулась к Нэнси, спрашивая глазами: – А что, собственно, говорить-то? Джослин Фурье была хороша как неприметная обычая девушка, Диану Джонс сразу же найдут родители, а мать так точно не отстанет. Пожав плечами, Нэнси послала мне многозначительный взгляд и развела руками.

– Вы забыли? – снова спросил мужчина в очках. – Оскар, какое имя стоит в анкете?

– Ди, – удивлённо отозвался тот, странно на меня поглядывая.

– Просто Ди? Правда? – Мужчина снял очки и устало потёр лицо.

Да ладно, мысленно простонала я. Что сказать-то? Отец прислал документы на имя Джослин Фурье, а Диана Джонс существует во Флориде. Если мать узнает где и чем занимаюсь, на куски порвёт. Вздрогнув от представления, что именно меня ждёт, я закусила губу:

– Ди…

– Заика? – усмехнулся Марк.

Чёрт. Ведь и Джослин Фурье матери знакома. Чего делать-то? В этот момент, перед глазами почему-то встало надменное лицо Адама Холла, которого я отправила в больницу и сбежала не подписав ни один затребованный им документ. Если он захочет получить от меня денег или ещё чего, просто потому что я посмела жить с Робином почти два месяца, то справиться с обычной девчонкой такому типу раз плюнуть, а вот с Джослин Фурье… Её он достать точно не сможет. И потом, я уже просила Тейлора сделать мне документы, если пойду на попятную – потеряю доверие и собственное уважение. Раз уж решила вернуться в начало, так и надо делать.

Вскинув голову, я гордо расправила плечи. В конце концов, они могут и не знать о Джослин Фурье. Это было так давно, что даже мне казалось сном, а уж другим людям, тем более далёким от мира музыки…

– Моё имя Джослин Фурье. – Слова повисли в воздухе.

– Хорошо, – сказала женщина с синими волосами, чиркая на бумаге.

Оскар улыбнулся, посматривая на Нэнси, Тереза расслабленно откинула голову, словно всё уже было решено. Марк записал мои параметры и что-то чиркал в воздухе пальцем. И только мужчина в очках смотрел на меня, как на покойницу.

– Не может быть.

– Чего ты? – Марк обернулся, постукивая розовым ногтем по столу.

– Ты не знаешь? – Мужчина в очках привстал, показывая на меня пальцем. – Джослин Фурье, девочки-гений. Второй Моцарт!

Залившись краской от стыда, я пошла одеваться. Надо было назваться Дианой Джонс, да как у него язык повернулся назвать меня вторым Моцартом… Маэстро в гробу точно перевернулся, и не один раз.

– Это же ты, да? – Он бесшумно подошёл и больно схватив за руку, развернул к себе.

– Какая разница? – устало отозвалась я, даже не смотря на него. – Вы должны оценить мои физические данные, а не талант или его отсутствие. Я правильно понимаю? – Повернувшись, я аккуратно высвободила руку и продолжила одеваться.

– Я был на всех твоих концертах!

– Поздравляю.

– Ты вернулась, чтобы играть? – будто не слыша, продолжил он.

– Нет, мистер Не знаю как вас зовут, – грубо ответила я. – Я приехала в Лос-Анджелес, чтобы найти работу и поступить! Мы закончили этот цирк? Я не подхожу вам, вы не подходите мне, всё. Извини Нэнс. – Я повернулась к подруге. – Но твоё нежелание идти одной не стоит всего этого.

Пока я одевалась, на кончиках ресниц дрожали капли слёз. Как я так сорвалась? Стыдно-то, Боже мой… Повернуться и посмотреть в сторону молчавших судий я не смогла. Тот, кто довёл меня до точки кипения, стоял поодаль и также молча наблюдал за сборами. Когда на моих бёдрах плотно села джинсовая ткань и прозвучал «вжик» молнии, он повёл рукой в сторону столов, будто приглашая:

– А теперь мы поговорим.

– Я не думаю…

– Сейчас вы меня волнуете не как пианистка. – Он сложил руки за спиной и прошёл вперёд нас с Нэнси. – А как потенциальная модель. Меня зовут Томас Андерсен. Я фотограф.

Подойдя к столам, я наткнулась на осуждающий взгляд Марка и надменный Терезы. Стыд буквально съел меня за эту выходку. Набрав в грудь побольше воздуха, я едва слышно выдохнула:

– Простите за эту выходку и эмоциональный всплеск. Просто… для меня слишком болезненно вспоминать тот период жизни, и я бы не хотела больше возвращаться к вопросу игры на публику.

Бросив взгляд исподлобья, я заметила тень улыбки у Терезы и лёгкий кивок Марка. Синеволосая сидела дальше, так что выпала из поля зрения. Об Оскаре я как-то забыла.

– Ди. – Томас сел за стол и сложил перед собой руки. – Это я должен извиниться. – Скупая улыбка слегка скрасила жёсткие черты лица. – Я хочу обговорить контракт.

– Какой контракт? – вылупилась я.

– Я хочу, чтобы ты стала моей моделью.

– А как же Нэнси? – Я повернулась к подруге, которая внимательно следила за нашим разговором.

– О, а эта девочка для меня, – вскинулся Марк. – Ей займётся Оскар, после подготовки Нэнси сможет выйти на подиум.

– Нет-нет. – Я переводила взгляд с одного судьи на другого, и возвращалась к подруге. – Вы же говорили о фото, при чём тут подиум?

– Грех скрывать такую красоту. – Впервые за последнее время подал голос Оскар. – Нэнси отлично подойдёт для показов. Ты ростом не вышла, извини, – без тени сочувствия сказал он, продолжая съедать подругу глазами.

И вдруг, по её губам скользнула торжествующая улыбка.

– Я хочу поговорить с девочками. – Тереза резко встала.

– Простите, – вклинилась я. – По документам я действительно Джослин Фурье, но мне бы хотелось, чтобы вы звали меня Дианой. Если можно.

– Как пожелаешь, – махнула рукой женщина и пошла к неприметной двери, спрятавшейся за прожекторами и белым полотном слева от столов.

***

Небольшой, но довольно просторный кабинет расположился на предпоследнем этаже здания. Выше был только жилой этаж, как нам подсказали. Тереза шла вперёд, даже не задумываясь о том, отстали мы или нет. Видимо она считала, что это в наших интересах.

После того как мы вышли из комнаты с судьями, перед нами возникла девушка в строгом костюме и с планшетом в руках. Она живо объяснила правила поведения в офисе и показала план здания, чтобы мы не потерялись, пока главная летела в свой кабинет.

Мне почему-то сразу вспомнился фильм «Дьявол носит Прада». Наша Тереза была под стать дьяволице, а её помощница главной героине, но уже в конце фильма. Нэнси сжала мне руку и отказалась отпускать, пока мы не добрались до широких, матовых, двустворчатых дверей с золотой надписью: «Исполнительный директор Тереза Грей».

– Всё, девушки, дальше мне нельзя. – Помощница Терезы открыла двери и пропустила вперёд.

Хлопок за спиной отрезал нас от остального мира. Огромное помещение с широкими окнами и полуметровыми подоконниками встретило нас стрекотанием птиц. Повернув голову, я с удивлением рассматривала небольшой тропический сад, обустроенный за полностью стеклянными перегородками. Среди высоких деревьев и лиан летал огромный попугай. Шум издавали десятки маленьких птичек жёлто-зелёного цвета.

– Присаживайтесь, – раздался ровный голос.

После того, как мы устроились на краешке софы в стиле барокко, Тереза смерила нас напряжённым и довольно странным взглядом.

– Девушки, я буду краткой. – Она поправила пучок волос и щёлкнула зажигалкой. – Ваше появление в моём кабинете сопряжено с некоторыми обстоятельствами. – Тут Тереза поморщилась и закусила край нижней губы. И это был не знак жеманства или чего-то ещё, директриса явно была недовольна этими самыми обстоятельствами. – К сожалению, Оскар сказал правду. Правление директоров назначило новые выборы на конец октября. Понимаю. – Она подняла руку, чтобы остановить возмущение.– Конкретно вас это не касается. В моей ситуации приходится идти на поводу у желания подчинённых. И раз Марк с Томасом захотели именно вас, то я вынуждена согласиться. Заседание пройдёт накануне Хэллоуина. У вас есть чуть больше четырёх недель, чтобы подготовиться к показу, который пройдёт на следующий день, тридцать первого числа. Показ будет закрытый, только для своих. Мы будем обкатывать новую линейку перед выпуском в собственную сеть магазинов. Безусловно. – Тереза обратила взгляд на меня. – Ты не будешь ходить, но фотосессия, которая приурочена ко дню рождения младшего сына генерального, пройдёт при твоём участии.

– Госпожа, директор. – Кажется Нэнси сама обалдела от подобных перспектив и дала попятную. – Я не хочу ходить по подиуму. – Подруга сжала переносицу двумя пальцами. – Мы пришли на кастинг фотомоделей, но подобный поворот не вписывается в наши планы. Сожалею, что мы оторвали вас от важных дел и даже украли чьи-то места, но мы с Ди совершенно не созданы для подобной жизни.

– Девочки. – Тереза сложила пальцы домиком и устроила на них подбородок. – У вас есть работа?

– Нет. – Помотали мы головами.

– Может быть, у вас богатые родители, готовые обеспечивать ваше проживание?

– Нет.

– Тогда, бойфренды? – вскинула она глаза.

Мы с Нэнси промычали что-то в ответ, который остался неизменным. Нет.

– А чего вы хотите?

– Работать, учиться, – начала перечислять я.

– Хорошо. Наш основатель оплачивает обучение в колледже для тех моделей, что смогли его заинтересовать. Не в сексуальном плане, – поспешила она ограничить наше воображение.

– А кто он? – С некоторым интересом подалась вперёд Нэнси. Конечно, кто откажется от халявного обучения.

– Вы познакомитесь на показе. Выбор учебного учреждения за вами. Никто не будет ограничивать. Да, и ещё. – Тереза поднялась и прошла к утонувшему в стене справа огромному шкафу с документами. – Если всё пройдёт хорошо, то мы готовы взять на себя оплату вашего проживания.

– Зачем? – вскинулась я. – В чём подвох?

– Всё просто. – Тереза обернулась, одаривая нас скупой улыбкой. – Вы подпишите контракт, по которому не имеете права уходить в другое агентство в течение пяти лет. И вообще уходить, – добавила чуть тише она. – Ах да. Чуть не забыла. Из-за череды скандалов с нашими моделями мы были вынуждены прописать основные правила.

Директриса подошла к нам, неся в руке увесистую папку.

– Вот, ознакомьтесь на досуге, а сейчас ступайте к Ребекке, подпишите контракты.

Сунув документы, Тереза выпроводила нас из кабинета, оставляя в замешательстве. Кто откажется от бесплатного обучения и оплаты проживания? Кто?..

– Договорились? – Ребекка вытащила из принтера свеженапечатанные договора и отдала нам.

– Вроде как, – промямлили мы.

– Я тоже обалдела, – призналась вдруг помощница. – Когда в первый раз увидела кабинет Терезы. Классный, правда?

– Наверное. – Я села в кресло рядом со столом и начала читать договор.

– Не бойтесь, – рассмеялась помощница. – Здесь, правда, классно работать.

– Нэнси. – Я бросила взгляд на подругу, которая не глядя подмахнула листы. – Ты…

– Да брось, – отмахнулась она. – Где ещё будут такие халявные условия? Оплата обучения, проживания и за всё это только пять лет отработки. Смешно! Подписывай давай!

– Но… Дай хотя бы прочитать, – прошептала я, рассматривая голодный азарт подруги. Нехорошо.

– Девочки, – вклинилась Ребекка, – мне нужно уезжать, вы могли бы побыстрей разобраться с договорами?

– Подписывай, – угрожающе шикнула Нэнси.

– Ладно, – сдалась я, ставя размашистую подпись.

– Молодцы, – восхитилась помощница, выхватывая бумаги. – Добро пожаловать в «Дьяболи».

И прозвучало это как-то… по-дьявольски. Не хватало только смеха за кадром.

– Хороших выходных, – помахала на прощание Ребекка. – Ждём вас в понедельник к восьми часам. И не опаздывайте.

Спустившись в холл и идя строго по стрелкам, мы вышли к кабинету, в котором проходил конкурс. На месте судей сейчас никого не было, свет софитов был погашен. Сердце учащённо забилось, когда я вспомнила название дома и напутствие помощницы.

– Нэнс. – Я потянула подругу за рукав. – Кажется, мы продались дьяволу.

– Ой, да брось, – хохотнула она. – Дьявола не существует. Пошли скорее к Майлзу, он наверняка уже устал нас ждать и страшно проголодался.

Выйдя в холл, мы действительно увидели бледного Майлза, который с тоской смотрел на подвешенный экран за спиной администратора.

– Наконец-то, – буркнул он, подскакивая. – Я есть хочу, вас не было почти три часа.

– Всего хорошего, – крикнула на прощание Изабель.

Когда дверь главного входа закрылась, я присела на корточки и отдышалась.

– Ты чего? – присела рядом Нэнси. – Тошнит?

– Нет. Мне было страшно, Нэнс. Даже в жар бросило.

– С чего это? – нахмурилась подруга, отмахиваясь от канючившего брата.

– Боюсь, мы нашли приключений на свои задницы. Не иначе. Бесплатный сыр бывает только в мышеловках, Нэнси. Тебе ли не знать? Слишком хорошо, чтобы было правдой. Но договоры подписаны, документы наши отсканированы и деваться уже некуда. Ты хоть правила захватила с собой?

– А как же. – Она довольно улыбнулась. – Дома почитаем. У нас остался один выходной, а с понедельника уже на работу. С ума сойти, – причмокнула она. – Работа. Ра-бо-та…

Пока мы шли до автобусной остановки и придумывали, что съесть на праздничный ужин, в кабинете Терезы состоялся разговор, который спас бы мне жизнь, услышь мы его до ухода.

– Подписали? – нервно стукнула по кофейному столику Тереза.

– Да, госпожа.

– Прочитали?

– Нет, госпожа. Та, что повыше сразу подписала, а вторая, помельче, хотела сначала прочесть. Пришлось ускорить.

– С мелкой будут проблемы, – поджала губы Тереза. – Нэнси можно увлечь выгодой, а вот Диана… Эта будет совать нос куда попало, но выбора у нас нет. Раз Томас выбрал её в качестве своей модели, то придётся как-то уживаться.

– Госпожа, мистер Фледж просил познакомить его с новенькими до показа.

– Чего это он? – вскинулась директриса, нервно сжимая пальцы. – Никогда не интересовался.

– Его сын, госпожа. – Ребекка поправила блузку и одёрнула пиджак. – Джоэл настаивает на личном отборе претендентки.

– Ладно. Но не ранее, чем через две недели. Надо привести этих клуш в порядок. Пускай Оскар составит план тренировок, а Марк разработает диету.

– Хорошо, госпожа.

– Молодец, девочка, – улыбнулась Тереза Грей. – Можешь идти.

Как только дверь закрылась, Тереза нервно щёлкнула зажигалкой, прикурила и подошла к окну. Дробь острых ногтей по стеклу больше походила на похоронный марш. Сделав затяжку, женщина сжала пальцами запястье второй руки и прошептала:

– Откуда ты вылезла, Джослин? Неужели, это Петти решила вновь вывести тебя в свет спустя столько лет?..

Глава 15

– Диана!

Истеричный вопль Нэнси заставил проснуться. Вчерашние посиделки за бокалом вина и тортиком в честь новой жизни, сегодня превратились в дичайшую головную боль.

– Чего надо? – Я завернулась в одеяло, вытягиваясь на подушке.

Подруга ворвалась в комнату и громко хлопнула дверью, отчего с потолка посыпалась штукатурка.

– Нэнс, пожалей, – захныкала я, боясь открыть глаза. – Ты же меня убьёшь. Дай хотя бы аспирин.

– Поднимайся, задница! – Нэнси пнула меня в пятую точку, и я полетела на пол с другой стороны.

– Охренела?! – Я ошарашенно потёрла спину и вскарабкалась на кровать, снова кутаясь. – Уйди, чудовище. Дай поспать.

– Диана! – взревела бизоном Нэнси, срываясь на кашляющий плач. – Вставай! Всё из-за тебя, злодейка! Это твоя вина!

– Что? – подскочила я, шарахнувшись затылком о спинку кровати. – Ай! Да чего стряслось-то?

– На! – На кровать ворохом опустились листы. – Читай! Читай же! – Её голос сорвался на рыдания.

Забравшись на кровать, она обняла подушку и мокрыми от слёз глазами уставилась в одну точку, где-то на полу.

– Что за фигня, – простонала я, беря первый попавшийся лист, и стараясь разобрать напечатанные буквы. – Ну, это часть договора, чего орёшь?..

– Дальше, – просипела Нэнси. – Т-там дальше, где права и обязанности сторон, про «Дьяболи».

Сунув нос в кипу бумаги, я выудила нужный лист и вчиталась. По мере движения глаз по строкам, волосы не то, что на голове, на ногах дыбом вставали.

«Агентство обязуется не предоставлять модели заказы на позирование в обнажённом виде, а также топлесс и в прозрачных одеждах, до достижения ею восемнадцати лет. После совершеннолетия согласие модели на подобные съёмки и показы не требуется».

– Не может быть. – Я упала на подушки и подтянула колени к подбородку. – Вот гадство!

Согласно кивнув, Нэнси расплакалась, вытирая сопли и слёзы о пододеяльник. Почесав голову, я с ужасом уставилась на прыгающие строки.

Сейчас. Сейчас я открою глаза и окажусь во сне. Это просто дурной сон, Нэнси не ревёт, договор лежит на кухне…

– Динь, – всхлипнула подруга, – чего делать будем?

– Да… – Сжав переносицу, я попыталась сдержаться, но гнев лавиной смёл все дружеские чувства. – Балда ты, Нэнси! Ведь просила же дать мне время на прочтение договора!

– Да ты на комиссионные посмотри, вот где страх! – Разрыдалась она в голос. – Почти пятьдесят процентов!

– Не реви, – сурово отрезала я. – Здесь написано, что контракт в одностороннем порядке разорвать нельзя, значит, надо сделать так, чтобы этого захотели они. Я не собираюсь гробить пять лет жизни за половину зарплаты. К тому же, об обнажёнке речь не шла!

– Я этого так не оставлю! – взвизгнула она, соскочив с кровати. – Я не собираюсь столько денег им отдавать!

– А строка о съёмках в обнажённом виде, тебя, стало быть, волнует меньше всего? – Я нахмурилась.

– Ну не рыдать же из-за этого, – хмыкнула Нэнс, как будто и не ревела только что. – Я не боюсь показать это. – Она задрала футболку и продемонстрировала идеальную грудь без лифчика.

Я тут же отвела взгляд, чтобы не смотреть на торчащие розовые соски.

– Прекрати, – попросила тихо. – Не пори горячку, вчера ты тоже торопилась и заставила меня подписать бумаги не глядя. Дай подумать. И принеси аспирин, в конце концов! Я не могу на больную голову составлять план диверсий!

– Диверсий? – хлопнула глазами Нэнси. – Каких диверсий?

– Ты помнишь, что сказала Тереза? Накануне Хэллоуина у них будет показ, где нам надо будет выступить. – Я хитро улыбнулась. – Как я поняла, именно там будет решаться судьба этой директрисы. Если мы намеренно выставим себя в худшем виде, то наш контракт они разорвут сами.

– Разорвут контракт? – Нэнс присела на пуф перед зеркалом. – Я только хотела поругаться из-за процентов. Зачем расторгать контракт?

– Чего? – Я резко опустила голову и зашипела от боли. – То есть как?!

– Диана, я не собираюсь отказываться от такого шанса только из-за обнажёнки. Я же не проституцией буду заниматься, в конце концов.

– Но, Нэнси…

– Что? – Она вытерла слёзы и сложила ногу на ногу.

– Ты ведь сама говорила, что эти девушки торгуют красотой! – искренне возмутилась я. – Что за перепады настроения?

– Но ведь агентство предоставит жильё и оплатит обучение. – Нэнс вскинула бровь и я только сейчас заметила, что она идеальной формы. То есть, несмотря на то, что подруга носила эти окуляры и прятала лицо в волосах, за собой она всё равно следила. Как-то странно…

– Нас фактически принудили подписать документы!

– Но ведь это наша вина, что они не были прочитаны, ведь так? – Нэнси посмотрела в упор.

Поджав губы, я отвернулась и сжала край одеяла. С одной стороны Нэнси права и в том, что мы попались на крючок вина нашей невнимательности. Но с другой… Я потёрла шею и судорожно вздохнула. Складывается впечатление, что вокруг меня затягивается чья-то сеть. С тех самых пор, как я сбежала от родителей, меня то и дело преследует неудачи.

– Ну, хорошо, – сдалась я. – Нэнс, у меня есть целый месяц, чтобы дать понять им, что я не подхожу. Если изо дня в день я буду саботировать работу, меня уволят, но ты сможешь остаться, ведь тебя подобные условия работы устраивают.

– Нет.

Боже, какое утомительное утро…

– Почему нет?

– Внутренние правила. В них написано, что модель не имеет права саботировать процесс работы. Если её на этом поймают, то лишат оплаты за первые три заказа.

– Во дела. – Едва поднявшись на ноги, я снова упала на кровать ошарашенно смотря на гонца дурных вестей. – А чего делать?

– Не знаю. Лично я собираюсь встретиться с этим генеральным и как следует обсудить вопрос неправомерного изъятия денег.

– Смеёшься? – восхитилась я её наивности.

– Отнюдь. – Нэнси поднялась и собрала бумаги. – Меня не устраивают кабальные условия. Мало того, что контракт эксклюзивный, на пять лет, так они ещё и половину ото всех моих заработков собрались поиметь.

–В смысле?

– Если я сама найду работу, то они с неё тоже получат свои пятьдесят процентов, – скрипнула она зубами и вышла.

Я упала на подушки, повернула голову к двери и задумалась. А всегда ли Нэнси была такой? Я её вообще знала?..

– Так чего ты придумала? – Майлз хлюпнул сока из стакана и оперся на столешницу.

– Саботировать, – мрачно ответила я.

Прошло уже пять часов после пробуждения посредством криков и пинков. Всё это время я искала выход, но оный не находился. Никак. В голове шумело от похмелья, во рту постоянно было сухо. Я битый час сидела в обнимку с графином воды и чертила на бумаге возможные варианты. Всё без толку.

– А Нэнси согласна? – спросил Майлз куда-то в сторону.

– Веришь – нет, мне уже плевать, – поджала я губы. – Ей жалко денег, а мне жалко своей репутации…

– Остановись. Не говори того, о чём пожалеешь спустя пять минут. А дружбу вашу можешь разрушить. – Вздохнув, он открыл холодильник и вытащил остатки вчерашнего ужина.

Ненавижу, когда он прав.

Отвернувшись, я подтянула ноги к подбородку и едва не сверзилась со стула. Конечно, Майлз прав. Но и чувствовать себя рабой совсем не хотелось. Неужели, нет никакого выхода?

– Динь, Нэнси нужно отвлечься, – подал голос друг, вытаскивая из микроволновки разогретую еду и ставя на стол.

– Зачем?

Снова вздохнув, наш домашний Винни-Пух сервировал стол и выглянув в коридор, прикрыл дверь.

– Ты чего?

– Диана, то, что я сейчас скажу, должно остаться между нами, – очень серьёзно сказал он, садясь напротив. – Обещай, что никогда, ни при каких обстоятельствах не расскажешь об этом сестре. Никогда.

– Л-ладно, – прошептала я, подаваясь вперёд.

– Ты, наверное, уже догадалась, что с нашей семьёй не всё так просто, – начал он.

– Ну. – Я замялась, не зная, что сказать. С моей семьёй тоже не всё так просто.

– Мы – сироты. Точнее… – Майлз вскинул голову и уставился на меня. – Мы ими были несколько лет назад. Ещё до знакомства с тобой. Потом нас усыновил один человек. Знаешь, Нэнси была счастлива обрести семью и опору, потому что всю жизнь до этого старалась заменить мне всех родственников.

– Ну-у, понятно, – протянула я, нервно сжимая пальцы под столом. – А почему вы всё это время жили с вашей тётей?

– Зое нам не тётя, – поморщился Майлз и откусил сэндвич. – Зое дальняя родственница отца, ну, то есть человека, который нас усыновил. Этот человек. – Майлз покусал губы и вздохнул. – Этот человек отказался от нас и отдал бездетной Зое.

– Ужас, – прошептала, смотря в стол.

– Ну да, неприятно, – пожал друг плечами. – Но, в общем-то, мы привыкли быть сами по себе. Динь, я почему рассказал тебе об этом, хотя Нэнс и запретила. – Он почесал затылок и отвернулся. – Несколько дней назад этот человек позвонил. Он отказался финансировать мои исследования и платить за колледж. Это, как бы сказать. – Май покраснел. – Мы сейчас почти без денег, без жилья и снова сироты.

– А Зое? – тихо спросила я. – Вы жили с ней несколько лет.

– Она дала нам денег на билеты до Лос-Анджелеса и сказала, чтобы мы больше не возвращались. Отец, ну, то есть, тот человек, он перестал присылать деньги на нас сразу после моего дня рождения.

– Два месяца назад? – Я подняла голову и тяжело на него посмотрела. – Этот человек, который обманул вас и предал… кто он?

– Обычный такой, – пожал Майлз плечами. – Речь сейчас не о нём. – Он наклонился и сипло зашептал: – Нэнси эта работа нужна, не делай так, чтобы выгнали и её.

– Не сделаю. – Я понурилась. – И вы не сироты, Майлз. Я ваша семья. – Чмокнув ссутуленного друга, я похлопала его по плечу и пошла в зал.

Перед входом в гостиную, где пряталась Нэнси, я ненадолго замерла, собираясь с мыслями. Немного подышав, натянула улыбку и вошла:

– Нэнс, кажется я нашла выход.

– Правда? – Подруга подняла хмурое лицо, которое отекло от непрерывных слёз и постаралась спрятать маленький кулон в кармане.

Сделав вид, что я не видела, я кивнула и пошла к роялю.

– Сегодня я буду играть для тебя, Нэнси. – Пробежав пальцами по клавишам, я повернулась и широко улыбнулась. – Ты всегда была моей опорой и поддержкой. Ты моя лучшая подруга и старшая сестра, и если ты не хочешь уходить с этой работы и саботировать занятия, я не буду этого делать. Мы постараемся договориться с высшим начальством. – Пальцы привычно нажали на клавиши, заставляя сердце биться чаще. – Мы справимся, а пока научимся получать удовольствие от новых поворотов в жизни. Правда?

Глава 16

Первое рабочее утро понедельника началось с дребезжания тумбочки, по которой скакал мобильный. Хлопнув на ощупь по телефону, я сползла с кровати и растянулась на полу. Телефон заорал вновь. Вытянув руку, я нашарила его под кроватью, и с трудом разлепив глаза, вгляделась в экран. Незнакомый номер.

– Да, – прошептала, приложившись лбом к прохладному полу.

– Почему вы ещё не в офисе? – Строгий голос принадлежал мужчине.

– Потому что спим, – вяло отозвалась я, то и дело проваливаясь в лапы Морфея.

– Чтоб через полчаса были на месте, иначе Тереза влепит штраф за опоздание.

– А ты кто? – поинтересовалась я, пытаясь подняться.

– Оскар, – хмыкнули в трубку. – У вас до обеда тренировка со мной, потом у Марка и лекция у Томаса. График плотный, так что нечего валяться! – гаркнул он и отключился.

– В баню вас всех.

Глаза закрылись сами собой, хотя я честно старалась проснуться, но посиделки с Нэнси затянулись до четырёх утра. Когда смысл сказанного дошёл до сознания, я подскочила как ошпаренная и бросилась в ванную, на ходу завязывая волосы в узел. Часы перед залом показывали семь сорок пять утра. Стукнув несколько раз по двери Нэнси, я зашла и растолкала спящую подругу. Обняв подушку и пуская слюни, Нэнс причмокнула и отвернулась, заехав пяткой мне в бок.

– Вставай! – крикнула я, тормоша её. – Оскар звонил, мы опаздываем!

– До Оскара мне ещё далеко, – вяло брыкнулась Нэнси. – Сначала Пальму оседлаю.

– Сдурела совсем? – опешила я. – Какая пальма?! Оскар звонил, из агентства!

– А? – Нэнси потёрла глаза и вытаращилась. – Оскар? А почему тебе, а не мне?

– Тебе он тоже звонил. – Я показала дисплей её телефона, на котором высветились десятки пропущенных. – И тебе он звонил гораздо дольше, чем мне. В восемь часов мы должны быть в офисе. У тебя есть пять минут, чтобы собраться! – рявкнула я и понеслась одеваться дальше.

В восемь двадцать пять мы стояли перед кабинетом Терезы Грей и тешили себя мыслью, что в первый же рабочий день нам никто не будет устраивать головомойки. Сидящий рядом с Ребеккой Оскар что-то тихо бормотал, листая папочку с документами. Маленькая жаба, что заставила подписать этот договор старалась не смотреть нам в глаза. Правильно. Я готова была разорвать её на части, а потом ещё и поглумиться. Нэнси постоянно поправляла шарфик на шее и косила глаза на тренера.

– Хорош уже, – шепнула я.

– Я пытаюсь рассмотреть документы, – так же тихо ответила подруга и покраснела.

– Ага, с расстояния трёх метров, да? – Я хмыкнула и покачала головой. Неужели, он ей понравился? Здоровый, как бык, а в костюме это даже сильнее выделялось.

– Почему нас не вызывают? – не выдержала я.

– У Терезы совещание, – не глядя ответил Оскар. – Без предупреждения приехал генеральный. Вы помните о чём я вас просил? – Оскар поднял голову и изучающе уставился на меня.

– А чего сразу я? – Я отвернулась и фыркнула. – Можно подумать, что мне десять лет, чтобы не понимать.

– Ты очень… – Он щёлкнул пальцами и улыбнулся. – Непредсказуемая. Человек, который сидит сейчас в кабинете Терезы, очень влиятелен и не любит скандалов. Если ты устроишь истерику. – Оскар понизил голос. – Это плохо кончится для всех.

– Да почему я должна устраивать истерику?! – Прошептала я слишком громко.

В этот момент дверь открылась выпуская директрису и высокого, темноволосого мужчину. Посторонившись, я захлопнула рот и надулась.

– Проходите, девочки, – прощебетала Тереза. – Господин Фледж, это именно те модели, о которых я вам говорила, – широко улыбнулась гарпия.

У меня же похолодели руки и в горле встал ком.

Это что, шутка?!

Скажите, что шутка…

– Представьте нас, мисс Грей, – слишком ласково протянул Грегор.

– Нэнси и Джослин. – Тереза вытолкнула нас вперёд, поставив перед старшим Фледжем. – А это мистер Грегори Фледж, основатель «Дьяболи» и главный судья предстоящего показа.

– Здравствуйте, – запнувшись, промямлила Нэнси.

Я молча отвернулась.

– Не смей так подставлять меня, – прошипела сзади директриса, больно впиваясь ногтем мне под лопатку. – Господин Фледж, прошу прощения за Джослин, она никогда до этого не работала и правила рабочих отношений ещё не вызубрила. Но я обязательно за ней прослежу, не волнуйтесь, – пропела мегера моему кошмару.

– Не стоит, Тереза, – властно отрезал Фледж-старший. – Как уже сказала ваш директор… – Грегори возвысился надо мной подавляя ростом и харизмой. – Я основатель этого цветника, меня не нужно бояться. – На этих словах он нагнулся, чтобы рассмотреть моё лицо.

Узнает!

– А впрочем. – Он хмыкнул и распрямился. – Непосредственно тебе стоит. Освободи кабинет для меня и этой маленькой нахалки, Тереза.

– Что происходит? – Она вытянулась в струнку и нахмурилась. – Господин Фледж, вы знакомы с этой девушкой?

– Определённо. – Он подтолкнул меня к дверям. – Эта малышка – сбежавшая невеста моего сына. И сейчас я хотел бы поговорить с будущей невесткой наедине. После тебя, дорогая. – Мёдом растёкся друг матери.

Двинув плечом, я сбросила его руку и поплелась в кабинет. Такое чувство, что иду на плаху. А где же моё желание перед казнью?!

– Ну, здравствуй, Диана. – Фледж вошёл последним и закрыл дверь на ключ. – Рад тебя видеть, несмотря на… – Он помолчал, будто слово правильное подыскивал. – Несмотря на твои выходки. Всё же Бог есть.

– Скорее, Дьявол, и он точит на меня большой зуб.

Проклятый король большого города. Так я назвала его в последнюю встречу. Окинув меня внимательным оценивающим взглядом, Грегор Фледж довольно улыбнулся и взмахнул рукой, приглашая сесть.

– Давай поговорим как будущие родственники.

– Неа. – Я упрямо мотнула головой и прищурилась. – Ни за что. Вы думаете, почему я сбежала?

– Чтобы не выходить замуж за Джоэла? – Кажется, я смогла его удивить. Надо же, ему такая идея и в голову не приходила. – Удивительная девушка. – Мой несостоявшийся свёкор рассмеялся в голос. – Да любая другая уже привязала бы его к себе, лишь бы не передумал, а ты…

– А он и не хотел этой свадьбы. – Взглянула я исподлобья. – Вы же в курсе. И я не хотела, и не хочу.

– А чего же ты хочешь? – Вкрадчиво поинтересовался Грегор.

– Жить.

– Ну так живи, кто мешает? – Он удивлённо вскинул брови. – Замуж выйди и живи.

– Нет. Не хочу. Мне ваш Джоэл ещё в школе надоел.

– Даже так? – Новый смешок лопнул как мыльный пузырь. – Диана, полагаю, ты считаешь себя уже взрослой, раз не только сбежала, но и нашла работу. Так давай говорить, как взрослые люди, которые должны отвечать за свои поступки.

– Давайте. – Я с готовностью кивнула и села напротив, на диванчик.

– Ты решила стать моделью?

– Ммм. – Я поджала губы и задумалась. А чего говорить-то?

– Диана?..

– Вроде того, – нехотя кивнула я. Не хочу, чтобы он знал о нашей с Нэнс оплошности с договором, иначе придумает ещё какую-нибудь гадость.

– Замечательно! Тебе уже сказали, что я ищу партнёршу для Джоэла?

– Э? – Я чуть не упала.

– Значит, не говорили. Показ тридцать первого октября, это только часть запланированного, – начал объяснять Фледж, с интересом наблюдая за моей физиономией. А там было на что посмотреть…

– Вы не понимаете! – Спохватилась я. – Я не модель! То есть, для подиума выбрали Нэнси, меня же взял Томас.

– Никаких шансов, что тебя выпустят на подиум? – Решил убедиться он.

– Определённо! – Воодушевилась я. – Вы же видите, что я маленького роста, куда мне тягаться с другими моделями, да даже Нэнси выше меня на целую голову…

– Вот и хорошо, – внезапно прервал мой поток Грегор. – Джо участвует в тематической фотосессии. Я бы мог взять и кого другого, но раз уж наша сбежавшая невеста нашлась, грех не воспользоваться шансом.

– Н-нет… – обескуражено проблеяла я. – Н-нет… Так нельзя… П-пожалуйста.

– Диана. – Он нагнулся ко мне и прошептал на ухо: – Больше ты не сбежишь. Только не здесь и не сейчас.

– Но зачем вам я? – Щёки вспыхнули жаром.

– Ты Джослин Фурье. Знаменитая пианистка, а ещё ты почти такая же умная, как твой отец. Биологический.

– Вы знаете, кто я? – опешила я.

– Конечно. – Как-то удивлённо ответил он. – Я знаю твоего отца много лет.

– Какого хр…

Вот чёрт!

Склонив голову набок, Фледж хмыкнул и ласково потрепал меня по голове, чем окончательно ввёл в ступор.

– Диана, моя жена – мать Джоэла – была рядом с твоей матерью, когда ты родилась, потому что твой отец отказался признавать собственную дочь.

– И что дальше? – грубо спросила я. Я просто ненавидела, когда мне напоминали о том, что я незаконнорожденная.

– А то, что твоя мать и моя почившая, – тут он усмехнулся, – жена, заключили устное соглашение о том, что их дети поженятся. Признаюсь, сначала я отказал Петти. Мне показалось… Нет, не так. – Грегор зажмурился и откинулся на спинку. – Я был уверен в том, что найду для сына лучшую партию, чем какая-то безродная девка. Но тут меня смогла удивить Петти. – Старший Фледж почесал подбородок. – Она предоставила мне доказательство того, что ты дочь Тейлора, самого вице-пр…

– Не надо! – Я выбросила руку вперёд, закрывая ладонью его гадкий рот. Грубые щетинки кололи кожу, но я так боялась услышать всё остальное, что мне было всё равно. – Не произносите это имя. Никто не должен знать.

– Если ты переживаешь о Ричарде, то не нужно. Он знает, кто дал тебе жизнь. Петти никогда не лгала ему, – промычал он мне в руку, а потом аккуратно отнял дрожащую кисть от своего лица и сжал. – Твоя мать вышла замуж за Ричарда Джонса, когда тебе было три.

– Зачем вы мне это говорите? – прошептала я, выдёргивая руку из его горячих ладоней.

– Ты же взрослая? Значит, должна знать весь расклад, чтобы уметь принимать правильные решения. Диана, у тебя очень хорошая родословная и пренебрегать такой возможностью я не стану. Породниться с вице-президентом…

– Нет! – Я вскочила и заметалась по комнате, сердито топая. – Я не он, и не имею к нему никакого отношения! – выкрикнула в сердцах, заламывая руки. – Он сам мне сказал об этом! Тогда, шесть лет назад!

– Политическая карьера накладывает определённый отпечаток на характер, возможности и обязательства, – назидательно прокомментировал мой выпад Фледж. – В тот момент это было лучшим решением и для него, и для тебя. Ты же сама потребовала уехать из Лос-Анджелеса. Так чего сейчас злишься? Замарать свою репутацию убийством он никак не мог, – пожал Грегор плечами.

– Я не убийца! – Я остановилась прямо перед ним и сжала руки в кулаки. – Не убийца! Я защищалась!

– Тебе повезло, что на тот момент ты не достигла возраста уголовной ответственности, иначе тебя бы судили за превышение самообороны, – спокойно напомнил он.

– Зачем вы так? – Я обессилено опустилась на диванчик, сжимая голову руками.

– Чтобы ты понимала, от чего тебя спас Тейлор. Он замял скандал, отпустил тебя с Петти и Ричардом в другой штат и даже позволил сменить имя. Ему на тебя не наплевать. Ваша помолвка дело решённое, Диана.

Нет. До чего же Фортуна злобная… вроде и подарок, а воняет так, что сбежать хочется.

– Я попрошу Тейлора её отменить.

Уже попросила, про себя добавила я. Хотя, в свете новых обстоятельств, глубоко сомневаюсь, что он пойдёт на этот шаг.

– Невозможно. Настоящий договор, заверенный, с подписями всех участвующих лиц был заключён между мной, Петти и Тейлором. Ричард не играл в этом деле никакой роли. – Фледж легко поднялся, и заложив руки за спину, прошёл к шкафу с папками. – Видишь ли, Петти не хотела тебе говорить, что выбора у тебя особого и не было никогда. Твоё рождение и одарённость стали отправной точкой. Вот и всё. – Он обернулся и удивлённо вскинул брови. – Не плачешь? Я думал, что ты рыдать будешь, узнав истинное положение вещей.

– Не дождётесь, – отрезала я, гордо вскинув голову. – Мне восемнадцать, я совершеннолетняя и могу всё отменить.

– Нет, – качнул он головой. – На договоре стоит и твоя подпись.

– Как?! – взвизгнула я, теряя остатки самообладания. – Я ничего не подписывала!

– Знаешь в чём прелесть твоего поколения? – Грегор поправил рукава пиджака и стряхнул невидимую пыль.

– В чём же? – севшим голосом спросила я.

– Вы никогда не читаете того, что подписываете. Среди документов, которые периодически подсовывала тебе Петти был и брачный договор. И подмахнула ты его после дня рождения. Почему бы тебе просто не смириться? Джоэл вон давно смирился.

– Ненавижу вас. Всех ненавижу, – роняя слёзы, прошептала я, когда поняла, что Тейлор только делал вид, что ищет информацию о моём женихе. На самом деле он давно всё знал и просто искусно играл на публику, желая отделаться от меня и моей проблемы как можно быстрее и с наименьшими потерями.

Ну правда, чего стоит притвориться перед отчаявшейся дочерью и сказать, что он ни о чём и не догадывался? Как знать, может эта самая дочь в будущем щедро отплатит “выручившему” её отцу?..

Скотское поведение биологического отца так сильно контрастировало с поведением отчима, для которого я всегда была на первом месте, что мне резко захотелось вернуться домой. Но только для того, чтобы изо всех сил прижаться к отцу и сказать спасибо.

Просто за то, что относился ко мне, как к человеку.

– Ничего. – Грегор подошёл и положил руку на мою макушку. – Это пройдёт, Диана. Сегодня вечером я организую ужин дома, ты должна быть представлена официально. Подружку свою можешь тоже взять. Я пришлю лимузин, а пока, иди умойся и работай, раз уж устроилась.

Выйдя из кабинета, я прошла мимо странно смотревшей на меня Терезы и тщетно прятавшей своё любопытство Ребекки. Нэнси ждала у выхода на лестницу. Раскрыв объятия, она привлекла меня к себе и позволила выплакаться.

Глава 17

Оскар нашёл нас посреди десятков лестничных площадок, по которым редко кто ходил. Мы прятались у запасного выхода, в углу. Нэнси гладила меня по голове и шептала, что всё устроится.

– Всё обязательно будет хорошо, надо просто жить дальше.

Всхлипнув, я растёрла кулачками слёзы:

– Не… будет. Нет. – Голос дрожал, руки тряслись, ноги не слушались, и если бы не поддержка подруги, то я бы упала. – Это конец всего, Нэнс. Мать обманом подсунула брачный договор, и я подписала, понимаешь? Подписала. Теперь ничто не спасёт меня от этой семьи.

Вздохнув, Нэнси отлепила меня от своей груди и улыбнулась:

– Ди, может, не всё так плохо? Возможно, вы с Джоэлом поладите? Он же, как и ты подневолен.

– Нет. – Я с силой прокусила губу, чувствуя на языке металлический привкус. – Тогда, на базе, он сказал, что я чудовище, что я хуже Франкенштейна… что он никогда не ляжет со мной в постель… что его стошнит от одного прикосновения ко мне. И даже это можно было бы пережить, встреться мы в другой обстановке, но сейчас… Он будет думать, что я его преследую. И ненависть очень быстро перерастёт в настоящее отвращение. А от невозможно избавиться.

– Ну же, Ди. – Нэнси съехала по стене на пол и ударилась затылком о крашеный бетон. – Твои проблемы не настолько велики, чтобы рыдать о них так горько. Не нравится – борись.

– Я устала. Не хочу больше бороться. – Сев рядом, я сцепила руки под согнутыми коленями и уронила голову на дружеское плечо. – Устала. За последние дни столько всего произошло, что я уже не вижу где правда и выход. Да хотя бы намёк на него! Я так мечтала избавиться от вечно контролирующей матери, что попала в тщательно расставленную ловушку. Нет. Определённо, Фортуна меня не любит.

– Знаешь, – задумчиво сказала Нэнс. – Ты всегда была для меня кем-то большим, чем просто подругой. Я много лет наблюдала за тобой. Ты всегда старалась идти только вперёд, это и мне помогало. Понимаешь? – Нэнси обвила руки вокруг коленей и сцепила пальцы в замок. – Если ты сдашься, то и я не смогу бороться.

– Нечестно. – Я потёрла нос и уронила голову на ноги.

– Жизнь никогда не была честной. Кому-то она дарит всё, что можно и нельзя. И для счастья надо только протянуть руку, а у кого-то она забирает всё, даже малейший шанс на нормальную жизнь. И приходится ползти, чтобы не стать чьей-то ступенькой. Мы можем сдаться и плыть по течению, а можем стать сильнее и заработать право на то счастье, что заслужили.

Такими нас Оскар и нашёл.

Зарёванными, истощёнными бессонной ночью и твёрдо решившими сделать всё, чтобы вырвать из рук взрослых свои жизни.

– Девочки. – Тренер остановился за несколько ступенек от нас и вздохнул. – Нельзя же так пугать. Всех на уши поставили, а сами ревёте в уголке. Я могу узнать причину крокодильих слёз?

Поднявшись, я вытерла лицо и отрезала:

– Это не ваше дело. Вы получили то, что хотели, не так ли? – Наши лица оказались на одном уровне, поэтому я с каким-то садистским удовольствием следила за сменой эмоций на его широком, лоснящемся от пота лице. – Наши тела в вашем распоряжении, тренер. Всё остальное вас не касается.

– Что случилось? – Оскар нахмурился и перевёл взгляд на Нэнси.

– Вам уже ответили. – Подруга резко поднялась и положила руку мне на плечо. – Наша личная жизнь и наши проблемы принадлежат только нам. Вы были так милы, тренер. – Нэнси расправила плечи и ядовито улыбнулась. – Вы нашли правильные слова, чтобы заставить нас делать то, что вам хочется. Настало время пожинать плоды трудов своих, не так ли? – Она склонила голову набок.

Молча одобряя её выпад, внутренне я содрогнулась. Кажется, Нэнси дошла до точки. Теперь даже я не знала, чего можно от неё ждать.

– Мы после об этом поговорим. – Оскар отвернулся и пошёл вниз.

– Боюсь, это был последний раз, когда мы разговаривали, – крикнула ему вдогонку Нэнси.

– Что, уже и наставник не нужен? – лукаво улыбнулся Оскар.

– Не нужен, – ответила она, не меняя тона. – Вы научили меня трезво смотреть на вещи, Оскар. Спасибо.

– О чём ты? – Нахмурился он, открывая дверь и придерживая её для нас.

– О том, что похоронено однажды, уже не воскресить.

Я сбилась с шага, услышав это. Нэнси изменилась. Из-за меня. Я стала причиной того, что её сердце ожесточилось. На моих глазах умерла и родилась новая Нэнси. И это ранило больнее всего. Я убила свою подругу, своими руками задушила тот вечный восторг, с которым жила Нэнси.

А всё из-за матери и Фледжа с отцом, скрипнула я зубами. Всё из-за них.

Смотря на прямую спину шагающей впереди Нэнси, я сжала руки в кулаки и прошептала:

– Я заставлю вас страдать так же сильно. Вы заплатите за это.

– Эй, ты слышала?..

– А? Чего?

– Этих двоих взяли без кастинга. Говорят, мелкая знакома с президентом.

– Да ладно… Она же страшная, сомневаюсь, что Грегори спит с ней.

– Не, там с Джо связано.

После этих слов несколько пар глаз уставились на нас с Нэнси. Я поёжилась от гнетущей атмосферы ненависти, разлившейся по залу. Слухи, сплетни, разговоры, обсуждения разрастались как снежный ком. После полутора часов в здании о нас знали все.

– Джо? – Высокая девушка в шортах и маечке, в вырезе которой отчётливо выделялась грудь, подняла голову от пола и осмотрела меня с интересом энтомолога. – С такой лахудрой даже рядом не встанет. Вы ошиблись девочки. – Усмехнувшись, она легко поднялась и потянула руки. В тот момент, когда она выпрямила спину и сняла с головы повязку, я поняла, что попала. Передо мной стояла Кара, невеста Робина. Супермодель и дочь какой-то шишки.

– Не обращай внимания, – шепнула Нэнси, вытирая лицо полотенцем.

– Нэнс, – не шевелясь, позвала я подругу. – Ты помнишь, что я тебе рассказывала о поездке в Лос-Анджелес с Робином?

– Ну, там ты столкнулась с Адамом Холлом, да?

– Там мы заночевали в мотеле и кто-то пытался попасть в наш номер, – вспотевшие ладони прилипли к скамейке. Кара сверлила меня взглядом, улыбаясь подругам на автомате.

Узнала!

– Вас пытались ограбить? – Несколько более равнодушно восприняла информацию Нэнси, чем я предполагала.

– Робин Вуд – жених этой девушки. Она видела нас вместе ещё в кафе, в другом городе. Думаю, это она пыталась так поймать его на горячем.

– А с чего ты взяла, что она вообще попёрлась бы за вами аж в другой город? Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь? Вот ты бы поехала?

– Не знаю. Нет, наверное… Но Нэнс, она тогда такой скандал ему закатила всего лишь из-за того, что увидела нас в кафе…

– Забей, – внезапно выдохнула Нэнси. – Это уже не твоя проблема.

– Но в-ведь она может снова…

– Вот пусть с ним она и разбирается, – медленно проговорила Нэнси, следя за приближающейся моделью.

Даже пропотев, Кара выглядела как леди. Идеальное лицо, длинные ноги и высокая, упругая грудь. Походка от бедра и летящие сзади волосы. Красива как богиня. И такая же страшная.

– Это была ты. – Её палец оказался на уровне моих глаз. Сделай Кара шаг вперёд, то острый ноготь запросто окажется в моём глазу.

– Я не понимаю о чём ты говоришь, – тихо ответила я, с трудом удерживая взгляд на её разгневанном лице.

– Это ты та сучка, что была с Рином в отеле, – прошипела она, кривя губы.

Воспоминания о полудохлом друге, спящем на полу заставили меня улыбнуться.

Кара побледнела и замахнулась для удара. Сжавшись, я ждала, когда же наступит боль, но она так и не пришла. Открыв глаза, я увидела нацеленные на меня ногти и перехватившие запястье пальцы. Нэнси отреагировала быстрее меня, и не позволила этой Барби оцарапать мне лицо.

Резко дёрнув за руку, она заставила обидчицу склониться и очень чётко прошептала:

– Только попробуй тронуть её.

– Пусти, стерва, – огрызнулась невеста Робина. – Да ты хоть знаешь, кто я?!

– Мне фиолетово. – Нэнси оттолкнула её от нас и поднялась, оказываясь одного с Карой роста. – Если тронешь Диану, свадьбу отметишь в бинтах.

– Психованная, – выплюнула Кара и развернулась к ожидавшим её подругам. – А ты, мелкая, будь внимательна. Я заставлю тебя заплатить. – Она обернулась через плечо и ухмыльнулась. – Ты проклянёшь тот день, когда припёрлась в «Дьяболи».

Троица фурий быстро вышла из зала, оставив нас вдвоём.

– Да я, собственно, уже, – с трудом выдавила я сквозь пересохшие губы и ссутулилась.

– Не бойся, Ди. – Нэнси с размаху села рядом и похлопала меня по спине. – Я не дам тебя в обиду.

Это-то меня и беспокоило.

Свинцовая тяжесть сдавила горло, мешая дышать. Прошлая Нэнси никогда бы так не поступила. Никогда. И своим бесстрашием она пугала до чёртиков.

– Девочки, – окликнул Оскар, входя в зал. – Пошли на обед в кафе, я хочу вас кое-кому представить.

– А это обязательно? – Нэнси сложила на груди руки и грозно зыркнула на тренера.

– Нет, но мне бы хотелось…

– Вот и замечательно. Пошли, Ди. Найдём спокойное место и поедим. Без надзирателей.

– Я не понял. – Оскар загородил дорогу и навис всей своей массой над нами. – У вас есть ко мне какие-то претензии? Что за безразличие и тщательно скрытое хамство?

Сейчас он уже не казался таким величественным, как при первой встрече. Видимо, его прошлому образу способствовал костюм. Но сейчас, в спортивных штанах и обтягивающей мощный торс футболке, он смотрелся куда младше и проще. Чуть раскосые глаза с длинными ресницами излучали спокойствие и удивление. Он метис, пронеслось в голове. Такие светлые глаза…

– По вашей вине Ди придётся выйти замуж! – вновь понесло Нэнси. – Если бы не ваши увещевания во время отбора, то мы бы никогда не оказались в таком положении!

– Правда? – Казалось, он был искренне удивлён. – А каким боком связаны замужество этой леди и наша работа?

– Это потому… – захлопнулась Нэнси и повернулась ко мне. – Потому что её жених сын…

– Ос! – Дверь зала широко распахнулась, вспугивая нас, как стайку птиц. – Долго ещё ждать?! Оскар?..

Проследив за вошедшим, Нэнси сглотнула и добавила шёпотом:

– … за него. Беги, Ди. Я задержу его.

– Стоять! – гаркнул тренер и повернулся к вошедшему. – Джо, ты знаешь этих девушек?

– А? – Вошедший парень выглянул из-за спины Оскара и впился в меня глазами. – Ты! – Как и прежде Кара, этот недотёпа ткнул в меня пальцем. – Ты! – Я икнула. – Та девушка из магазина, я прав?

Округлив глаза, я закрыла рот ладошкой, чтобы не заржать в голос. Он правда такой тупой? Даже Грегор узнал с первого взгляда.

– Ха, значит, вы где-то уже встречались, да? – облегчённо выдохнул Оскар и потёр макушку. – Джо, позволь тебе представить наших новых моделей: Нэнси и Джослин.

Покраснев от натуги до кончиков ушей, я с трудом подавила улыбку и кивнула. Всё-таки была в этом какая-то ирония, не правда ли?

– Слушай. – Джоэл Фледж шагнул к нам и обескуражено почесал голову. – Ты прости за то неприятное происшествие. – Очаровательная улыбка ангела осветила лицо самого настоящего дьявола.

– А-ага. – Сглотнув, я кивнула и поднялась. – Нэнс пойдём обедать.

– Вы тоже идёте? – оживился младший Фледж. – А пошли с нами? У нас с Оскаром есть тайное место, о котором мало кто знает. Там быстро и вкусно готовят. Заодно познакомимся поближе. – Его взгляд остановился на мне.

Будь я проклята! Этот демон мне подмигнул!

– Э…

– Хорошо, – перебила меня Нэнси и пихнула ногой. – Он тебя не узнал. Это твой шанс узнать жениха поближе, – прошептала она на грани слышимости, когда довольные Оскар с Джоэлом пошли вперёд. – Раз отвертеться от свадьбы не можешь, то хоть узнай, что он за человек.

– А я и так знаю, – обиженно засопела я. – Демон он. Любимчик, красавчик, разбиватель девичьих сердец и человек, который люто меня ненавидит. И презирает.

– Он говорил это прошлой тебе, – вздохнула Нэнси.

– Предательница!

– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Ди. – Нэнси от души меня обняла. – Ты же никогда нормально с ним не общалась вне школы? Может, он и не так плох?

Промолчав, я погрузилась в себя. Как мне объяснить человеку, который никогда не влюблялся, что любовь, которая была с тобой многие годы просто так не выкорчевать из сердца? Боль от его слов, произнесённых в пещере, разъедала сердце по сей день, и каждую ночь я тихо выла в подушку и ненавидела саму себя. Как рассказать, что нескольких месяцев слишком мало, чтобы забыть? Что разрушающая изнутри тебя ненависть, борется со всё ещё греющей душу любовью, и каждый день без его улыбки и блеска глаз подобен болоту. Что то чувство, когда ты задыхаешься от боли, когда бежишь от самой себя и всё же ищешь подобное нельзя удалить по щелчку пальцев?

Я плелась позади, стараясь не смотреть вперёд, и дышала ртом, лишь бы не чувствовать аромата его тела. Изнуряющая душу тоска рвала на клочья. То чувство, что он разжёг в моём бедном сердце всё ещё полыхало, сжигало и уничтожало. И тьма разрасталась, не желая сдавать позиции.

Это просто сильнее меня.

Любовь учит молиться, учит просить пощады и искать обходные пути. Любовь разъедает и дарует крылья. Она ломает, бросает в пучину отчаяния и возрождает тебя словно феникса.

Подняв голову, я столкнулась с его пристальным взглядом. Казалось, он хочет что-то спросить, но не решается… Я опустила голову и прошла мимо него. На улицу.

Я сбежала не от семьи. Я бежала от тебя, Джоэл.

Глава 18

Мы шли вдоль дороги, разделившись на две группы. Оскар с Джоэлом оторвались на несколько шагов и что-то весело обсуждали. Младший Фледж в школе всегда носил короткие стрижки, но сейчас золотистые волосы прикрывали шею и развевались от быстрого шага. На очередном выпаде тренера Джоэл рассмеялся и обернулся. На мгновение наши глаза встретились, но я тут же отвела взгляд. Не могу. В голове вертелись слова Грегора о том, что сегодня вечером меня официально представят семье и гостям. Интересно, как отреагирует Джоэл на это? И почему он меня не узнал? Я стрельнула глазами в витрину и нахмурилась. На самом-то деле я не очень и изменилась. Волосы светлее стали, лицо чище, вес уменьшился, но черты остались прежними. Даже Грегор, которого я видела всего несколько раз, и тот узнал с первого взгляда. А вот Джо…

– Ты чего нахмурилась? – Нэнси пихнула меня в бок.

– Не хочу идти, – тихо призналась я, рассматривая обтянутые тёмными джинсами ноги принца. – Мне даже видеть его сложно, не то, что говорить. К тому же я никак не могу взять в толк – почему он меня не узнал? Или узнал, но врёт?

– Ты слишком много думаешь, – хмыкнула подруга и прижала меня к себе. – Расслабься. Даже если врёт, что не узнал, у него должны быть на это причины.

– Почему ты его защищаешь? – буркнула я под нос.

– Ди, ты любишь его много лет. Ты никогда бы не выбрала плохого человека. Никогда. Вероятно, его поведение оставляет желать лучшего, но всему есть причины.

– Да плевала я на эти причины, – горько ответила я. – Его поведение и гадости, сказанные при последней встрече, нельзя ничем оправдать!

Мысль о том, что Джо скорее вызывает жалость, чем гнев я поспешила отогнать. Потому что даже если я найду тысячу причин для прощения, боль никуда не денется. Обида иррациональна. Она не подчиняется логике, хоть десять раз её проговори.

Сжав пальцы на ремне сумки, я вздохнула и подняла голову:

– Забей, Нэнс. Уже ничего нельзя исправить. Сегодня вечером нас объявят женихом и невестой. Все будут улыбаться, смеяться, поздравлять, а мне только и остаётся, что учиться фальшивой улыбке.

– Малышка, ты слишком пессимистична. – Хлопнула по плечу подруга и сжала пальцы в кулак.– Хотя я могу тебя понять. Слушай, ты никогда не рассказывала, почему вы в школе перестали общаться, ведь поначалу всё было хорошо, вы же дружили?

– Я в него влюбилась. Этого оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть Джоэла и разрушить наши, и без того хрупкие отношения. Ну и одноклассники постарались, постоянные издёвки над ним из-за моей влюблённости ожесточили его сердце. Он… Понимаешь, Нэнси, я любила его больше четырёх лет, а он меня всё это время ненавидел. Как думаешь, что может получиться из такого союза? Только два несчастных человека. Жаль, что родители этого не понимают.

– Эм, думаешь, он будет изменять? – протянула Нэнси, с интересом рассматривая профиль Джоэла.

– Обязательно, – усмехнулась я. – А я буду страдать. Ладно, забей, в общем. Мы уже пришли, как я понимаю.

Поймав на себе очередной задумчивый взгляд жениха, я скрипнула зубами и проскочила мимо него в двери кафе. Тайное место оказалось небольшим кафетерием, где подавали бургеры и еду навынос. Пластиковые столы, ажурные занавески и официантка в костюме ретро.

– Странное место, – шепнула я Нэнси, усаживаясь на сиденье.

– Ребята сказали, что здесь вкусно кормят, – напомнила подруга.

Когда мы устроились, симпатичная девушка, та самая спутница Джоэла, что набрала себе розовых тряпок, принесла меню и тепло улыбнулась:

– Привет! Рада, что вы заглянули. Как съёмки?

Открыв рот, я смотрела как на лице Джо расцветает улыбка. Подперев голову рукой, он кивнул:

– Да, как обычно. Мне нашли партнёршу, так что всё закончим в срок.

– Уже виделся с ней? – карие глаза девушки смотрели тепло, но на дне их плескалось совсем другое чувство. У меня даже сердце ёкнуло, когда я поняла причину.

– Ещё нет, – поморщился Джоэл. – Отец обещал какую-то феерию.

– Ну, это ведь президент, – рассмеялась официантка. Накрутив на палец тёмный локон, она задумчиво уставилась в потолок, а потом воскликнула: – Точно! У меня предложение, приходи сегодня в восемь, мама позволила закрыть кафе, отпразднуем…

– Я. – Джоэл ненадолго смутился и поджал губы. – Бетани, Диана вернулась. Отец сказал, что сегодня вечером привезёт её.

– Диана?.. – Прижав ладонь к щеке, официантка мотнула головой, и я заметила капли слёз. – Как же… ты же говорил, что она сбежала и её не могли найти. Как же быть, – в ужасе шептала она, присаживаясь на свободный стул рядом с барной стойкой.

– Я договорюсь с ней, – Джо вскочил и обнял Бетани со всей силы.

У меня земля из-под ног ушла. Только не это, не говорите, что он привёл меня сюда именно для этого. Невозможно. А ведь она меня, кажется, не узнала. Плохая память на лица?..

Я думала, что болеть сильнее, чем тогда в лесу, сердце уже не сможет. Ошиблась. Видеть, как горят щёки всегда невозмутимого одноклассника, слышать его ласковый шёпот, адресованный этой официантке, было выше моих сил. Но признаться, что мне больно я не могла. Только не сейчас, не вынесу такого стыда. Закрывшись меню, я пнула Оскара по коленке.

– Что это? – прошептала, чтобы не отвлекать влюблённых.

– Это? – Тренер печально вздохнул и постучал пальцем по столу. – Это то, что вы видите. Джо любит эту девушку всем сердцем уже несколько лет. Из-за того, что он из влиятельной и богатой семьи о выборе невесты и речи не шло. Родители с рождения подобрали ему какую-то особу. Вроде бы даже они учились в одном классе какое-то время. Мать невесты настояла, чтобы они привыкли друг к другу, но так вышло, что Джо невзлюбил девушку. Он частенько бывал в Лос-Анджелесе, и года три-четыре назад познакомился с Бетани, так у них и завязалось. Больше сказать не могу, ибо не моя тайна.

Сглотнув, я сосчитала до десяти и спросила:

– Вы знаете, почему он не сошёлся с невестой?

– Неа, – ответил Оскар, смотря в окно. – Единственное, что говорил Джо, так это то, что ненавидит слабаков и тех, кто сдаётся. Генеральный никогда не позволит ему жениться на Бетани. Любовь зла. – Пожал тренер плечами и улыбнулся Нэнси.

– Я… – Отложив меню в сторону, я поднялась. – Простите тренер, я вспомнила, что мне нужно позвонить. К сожалению, не смогу составить вам компанию. Нэнс, идёшь? – Я обернулась к подруге в поисках поддержки.

Кивнув, она подхватила сумочку и нарочито громко попрощалась:

– Джо, простите, нам надо идти.

Я буквально бросилась к дверям, но меня остановил резкий вздох и окрик:

– Диана!

– А? – Прижав руки к груди, я обернулась, смотря в глаза Джоэла.

Узнал. И специально привёл сюда. Мотнув головой, отворила двери и выскочила на улицу.

– Придурок, – бросила Нэнси и вышла следом.

Я неслась по улице не разбирая дороги. Дыхание сбилось, бок кололо, по щекам текли слёзы, но остановиться и признать, что всё было правдой не могла.

Беги!

Беги прочь!

Прочь…

Выныривающие перед самым носом прохожие рассыпались в сторону и кричали вслед ругательства. А мне плевать. Мне нужно дышать.

Как он мог?.. Как посмел…

Ненавижу! Господи, как же я тебя ненавижу.

Споткнувшись у самого перехода, я едва не упала на проезжую часть, по которой неслись автомобили. Кто-то схватил меня за руку и дёрнул назад:

– Ты что, дура совсем, что ли?! – рявкнул какой-то парень и силой поднял на ноги, то и дело встряхивая. – Кто так носится по улице?! Тебя же сбить могли, идиотка!

– Всё равно, – всхлипнув, я прижала руки к глазам и разревелась. – Не могу больше, не могу. Хочу умереть…

– Ты! – Парень схватил меня за руки и развёл их в стороны, наклоняясь. – Никогда так не говори. Исправить можно всё, кроме смерти. И вытри нос, ты же девушка.

– Отвали. – Я выдернулась из захвата и отошла, прижав ладонь ко лбу. – Ненавижу парней, всех ненавижу.

Голос постоянно срывался, слова мешались с истерикой, ноги дрожали и дышать, дышать было сложней всего. Грудь болела, лёгкие горели и казалось, что ещё чуть-чуть и я просто захлебнусь. Перед глазами постоянно всплывали глаза Джоэла и его улыбка своей девушке. Четыре года, четыре долбанных года я его любила, а он меня ненавидел. И скорей всего, именно из-за этой девушки, потому что не мог быть с ней. И всю злость обратил на меня. Сволочь.

Поддавшись слезам и боли, я как утопленник отчаянно пыталась сделать вдох, но ничего не выходило. Я забыла, как дышать.

– Эй! – недавний спаситель подошёл и вновь наклонился, участливо смотря. – У тебя что-то случилось? Ты как?

Я не могла ответить, только хватала ртом воздух и чувствовала, что сознание начинает уплывать.

– Девушка! Эй, ты чего?! – Парень схватил меня за плечи и потряс. – Твою мать!

Последнее, что я услышала, теряя сознание, это как кто-то ругался. Потом я поплыла и отключилась.

***

– Да, я опаздываю. Пусть съёмки отложат на два часа. Да, думаю, что управлюсь.

– Эй, Эрик, набери президента.

Охнув, я открыла глаза и повернулась. Мы были в машине, судя по всему, лимузине. Напротив меня сидел высокий парень в белом костюме. Удлинённая чёлка скрывала черты лица, но острый, тонкий нос очень выделялся. Прищурив один глаз, я попыталась рассмотреть более тщательно, но признала полный провал. В полутьме салона даже цвет волос незнакомца плохо различался.

– Очнулась? – Парень повернулся ко мне и сложил руки в замок, усмехаясь. – Милашка, ты сорвала мне съёмки.

– Я? Простите. – Усевшись и вытянувшись по струнке, краем глаза отметила, что за пределами машины вполне оживлённо. Значит, меня никуда не увезли. – Что случилось? – Из-за резкого поворота шеи, голова едва не взорвалась.

– Ты упала в обморок после сильной истерики, я едва успел тебя поймать. Головой немного приложилась. – Он развёл руки в стороны, мол sorry.

– Спасибо и простите, что всё так вышло, – суетливо ответила я, подрываясь.

– Ты куда это собралась? – В его голосе проскользнуло недоумение. – Уверена, что всё в порядке?

– Д-да, – кивнула я, опустив взгляд.

– Ну раз так, то рассказывай, что случилось, – смилостивился спаситель, откидываясь на спинку.

– Зачем?

– Ты потратила моё время и нервы, сорвала съёмки, – начал он перечислять. – Считаю, что интересный рассказ станет платой за всё это. Или, ты хочешь выплатить неустойку? Конечно, если у тебя есть пятнадцать тысяч, то давай. – Он протянул ладонь с длинными пальцами. – Я не против.

– Нет, нету, – вздохнула, косясь на улицу.

– Тогда рассказывай, и давай побыстрей, у меня встреча скоро.

– Эрик. – Тонированное стекло между водителем и нами ушло вниз, открывая изумлённое лицо ухоженной женщины лет тридцати пяти. – Чего так долго? Нам ехать пора. – Она постучала острым ногтем по циферблату маленьких часов, и выжидающе уставилась на парня.

– Ещё двадцать минут, – попросил он. – Ты же управишься за это время? – Это уже мне было адресовано.

Сдвинув тонкие, угольно-чёрные брови к переносице, женщина пристально осмотрела меня, и вздохнув, отвернулась. Стекло поехало вверх.

– Я жду, – напомнил нахал.

И чёрт меня дёрнул всё рассказать. Говорят, что открывшись совершенно чужому человеку, может стать легче. Да, можно сказать и так. Мне определённо стало легче, когда я вывалила на голову незнакомого парня всю обиду и злость. Выдохнувшись, я сжала руки в кулаки и отвернулась.

– Мда, – выдохнул он. – Честно говоря, не ожидал такой мелодрамы. И ты намерена добиться от своего любимого ответа? Или что?

– Ничего не собираюсь делать, – поморщилась я. – За меня уже давно всё сделали. Мне придётся выйти за него замуж.

– В наше-то время? – вздёрнул Эрик брови. – Малышка, у нас двадцать первый век на дворе, никто не женится по договору.

– Возможно, в твоём мире и так. – Я повернулась к нему, рассматривая тонкие черты лица. – А вот в моём оказалось всё наоборот. В общем, я рассказала, что могла, могу я уже пойти?

– Это не всё? – Он сложил руки на груди, качнув носком тёмного ботинка.

– Конечно, нет! – вспыхнула я. – Но ты чужой человек и рассказывать всё о моей жизни я не стану. Я призналась почему именно плакала. Этого должно хватить.

– Ладно-ладно, – поднял он руки, сдаваясь. – Ты выполнила условия сделки. Ты прощена. Куда тебя подвезти?

– Да не нужно, вы торопитесь.

– Нет уж, я спать не смогу, если не удостоверюсь, что ты больше не бросишься под машину. Иначе, какой из меня спаситель? А? – Подмигнув, он нажал кнопку на боковой панели. Стекло вновь уехало вниз. – Кая, по пути забросим эту девушку, ладно?

– Ты же всё равно не успокоишься? – тепло улыбнулась она. – Что с тобой поделать. Куда вам, девушка? – Женщина обернулась, излучая доброжелательность.

– Если это недалеко и не принесёт проблем, то агентство «Дьяболи», пожалуйста, – смутилась я.

Её лицо вмиг окаменело. Отвернувшись, Кая отдала приказ водителю и поджав губы, уставилась в окно.

– Так ты дьяволица, – медленно произнёс Эрик. – Как интересно.

– Да не очень, если честно. Могла бы – бежала куда подальше, но, к сожалению, это невозможно.

На этом наш разговор закончился. Через двадцать минут машина остановилась напротив входа в агентство, где нетерпеливо притопывала расстроенная Нэнси. Ещё раз поблагодарив Эрика и Каю, я вылезла наружу, и не оборачиваясь пошла к едва не плачущей подруге.

– Даже не вздумай, – строго сказала женщина, поворачиваясь к воспитаннику.

– Разве тебе не показалось, что здесь она несчастна? – усмехнувшись, юноша прильнул к окну, наблюдая за новой знакомой. – Очень интересная особа. Мы наверняка ещё не раз встретимся.

– Ох, чёрт! – выругалась Кая, смотря на часы. – Погнали, погнали, – пихнула она водителя. – Если снова опоздаем, мне влетит.

Глава 19

– Где ты была?! – с дрожью в голосе спросила Нэнси. – Я все ближайшие подворотни оббегала в поисках!

– Прости. – От души обняв подругу, я вздохнула и подняла голову. – Я буду играть только для тебя целый месяц, только прости.

– Дурочка, – ласково отозвалась Нэнси и похлопала меня по спине. – Так кто это был, а?

– Не знаю. – Бросив взгляд на пустую улицу, я поправила волосы и призналась: – Он меня спас. Я так расстроилась, что ничего не видела дальше собственного носа. Знаю, что зовут Эрик, и всё.

– Ну ладно. Оскар на уши всю охрану поднял, скоро вернётся.

– Оскар?

– Ага. – Нэнси подняла голову вверх и скорчила гримасу. – Он мне тут целый час каялся, сказал, что не был в курсе того, что вы знакомы с Джоэлом и о том, что Джо хотел тебе показать свою девушку. Ты как?

– Нормально. Ладно, Нэнси, пошли, что ли, к Марку, у нас же с ним следующие занятия?

– Да, – кивнула подруга. – Оскар сказал, что Марк занимается на втором этаже, там целая студия.

Мы вошли в здание и направились к лифтам. Облокотившись на поручень, я равнодушно следила за посетителями в холле, поэтому Джоэла увидела сразу, едва он вошёл. Двери лифта начали закрываться, когда он меня увидел и нахмурился.

Могу себя поздравить – я выдержала взгляд, не опустив головы.

Репетиционная, как назвала её Нэнси, нашлась сразу же. Толкнув неприметную дверь с одной табличкой, мы оказались в большом зале с панорамными окнами и огромными зеркалами на колёсах, которые разделяли комнату пополам. Помимо нас, там было ещё пять девушек, все как один в обтягивающих штанах и маечках. Нэнси была в лосинах и топике, так что не чувствовала себя белой вороной, а вот я надела сегодня мешковатые джинсы и кофту с капюшоном. Полюбившиеся кеды и бейсболка завершали образ.

– Эм… Нэнси, я, пожалуй, подожду в коридоре, – прошептала я попятившись.

– Зачем? Не обращай на них внимания. – Она стянула волосы в высокий хвост и выпрямила спину.

– Так. – Марк хлопнул в ладоши и подошёл к нам. – Ты, милая, вставай рядом с девочками, а ты мелкая исчезни.

– Чего? – вылупилась я на него. – Кто это мелкая?!

– А ты посмотри на них. – Он вытянул руку вперёд, показывая на хмыкающих моделей. – В каждой из них больше пяти с половиной футов, ты даже до плеча им не достаёшь. Зашибут. Стул здесь только один и делиться им я не намерен.

Тихий, обманчиво спокойный голос Марка ввёл меня в ступор. Маленькая, чёрная шапка, сидевшая на его макушке блином, так и притягивала взгляд. Чёрные ногти с колечками на указательных пальцах и узкие, блестящие штаны с майкой в обтяжку завершали образ этого странного типа.

– И что мне делать? – вспыхнув, я подняла голову.

– Сходи к Томасу. В конце концов, я режиссёр показов и мастер школы дефиле, а не нянька, – отрезал он. – Ты фотомодель и не нужна здесь. Твоя подруга освободится через три часа.

– Т-три? Ладно, а где можно найти Томаса?

– На первом этаже справа есть коридор, в конце которого его студия, – отмахнулся Марк и снова хлопнул в ладоши, уходя к ожидающим девушкам.

Вздохнув, я махнула Нэнси и вышла, тихо прикрывая дверь. Есть ли свет в конце тоннеля?.. Спустившись на первый этаж, прошла мимо Оскара и даже головы не повернула, когда он позвал. Не хочу. Буду вести себя так отныне. Надоели все.

– Ди, подожди! – Он быстро меня догнал и схватил за запястье, заставляя повернуться. – С тобой всё в порядке?

Сейчас в его взгляде читалась тревога, на лице отражались те же эмоции, да и промокшая от пота футболка говорила о том, что он действительно бегал и искал.

– Всё хорошо. – Я отцепила его руку двумя пальцами. – Я иду к Томасу.

– Эм… прости. – Он неуклюже улыбнулся и почесал затылок. – Если бы я знал о ваших отношениях, то не разрешил бы Джо так себя вести. Это некрасиво и неподобающе для мужчины.

– Каких отношениях? – спокойно спросила я.

– Ну, говорят, что ты любила его много лет.

– Врут. – Я кивнула для убедительности.

Была бы жвачка, хлопнула бы и ей.

– Тогда, почему же ты так отреагировала?

– Ненавижу, когда меня используют. – Я сложила руки на груди. – Для жениха вести себя так – просто свинство. Почему я должна входить в его положение и официально разрешать измены? С какой стати? – Я надула губы. – Я не собираюсь одна мучиться в этом браке. – Мой рот растянулся в зловещей ухмылке.

– Но… Джо говорил, что брак можно и не заключать, – задумчиво пробормотал Оскар.

– Врёт.

– Разве?

– Ага, подписи поставлены с обеих сторон, так что теперь нас только смерть разлучит, – хихикнула я и махнула рукой на прощанье.

– А ты злая, – догнал меня крик.

Ты просто плохо меня знаешь, садистки рассмеялась я в кулачок. Джо совершил ошибку, решив, что я бедная овца без права голоса. Посмотрим ещё, кто кого.

***

– Томас? – Я приоткрыла дверь студии и заглянула.

Я пришла раньше или нет? Всё помещение было заполнено шумом работающего фотоаппарата и голосами. На изысканном диване посреди огромного белого полотна сидела пара. На меня никто не обращал внимания, так что я пробралась поближе и затаила дыхание. Девушка была прекрасна как цветок, впрочем, парень, на котором она сидела, ничуть ей не уступал. Мулатка с цветом кожи чуть темнее молочного шоколада и блондин, больше всего походивший на принцессу, с кожей цвета молока. Они были почти обнажены, и если бы не шёлковая простыня, небрежно накинутая на них, то бьюсь об заклад, мы бы все наблюдали их прелести.

Томас следил за ними через объектив и давал команды. Почти не слыша слова, я смотрела на чистую страсть в исполнении этих моделей. Капелька пота стекающая по его шее и затянутые поволокой её глаза, я даже дышать стала реже. Неужели они встречаются на самом деле? Разве можно изобразить такое просто с партнёром?

– Всё! – Дал отмашку Томас и оторвался от фотоаппарата. – Молодцы. Можете одеваться.

После этих слов девушка слетела с парня, как ошпаренная и нахмурилась, недовольно смотря на партнёра:

– Не смей меня лапать! Придурок!

– Да я, собственно, и не старался, – усмехнулся бледный принц, разом теряя всё очарование. – Просто вся твоя поза молила о некоторой, – тут он приглушил голос, – помощи.

– Придурок, – фыркнула девушка, и резко повернувшись, умчалась к стойке с вещами.

Её идеальный зад, одетый лишь в несколько ниточек, ещё долго будет мне видится в кошмарах.

– Опять. – Томас хлопнул себя по лбу и разочарованно простонал: – Дерек, вы как кошка с собакой. Хотя в объективе идеальны, – добавил тут же он.

– Это потому, что мы идеально друг другу подходим, – расхохотался партнёр девушки и откинув простыню, медленно поднялся.

Бог мой, так он на самом деле голый. Закрыв глаза ладонью, я помчалась обратно. Ну его. Я слишком невинна, чтобы так просто наблюдать за подобным. Щёки горели, сердце глухо стучало, и я бежала к выходу со всех ног пока не наткнулась на чью-то фигуру.

Чёрт. Дьявол собственной персоной. Скорчив гримасу, я отошла в сторону, пропуская Джоэла вперёд. Не поднимая головы, я хотела прошмыгнуть мимо и остаться невидимкой, но где там. Чёртова Фортуна меня так ненавидела, что посылала свои самые изысканные подарки из часа в час. Да ещё так изобретательно.

– Стоять, – прошипел он мне в ухо. – Мне надо с тобой поговорить.

– Отвали. – Я наконец подняла голову и поперхнулась. В его глазах просто-таки плескалась ненависть. Ещё чуть-чуть и я захлебнусь в этой сумрачной жиже. – Нам не о чем разговаривать. Убери свои руки, ты делаешь мне больно.

– Потерпишь, – выплюнул Джо, таща меня куда-то вбок.

Народ заметил нас почти сразу. Послышались тихие вопросы и смешки. Ага, меня приняли за очередную жертву этого плейбоя. Занятненько. Весьма интересный брак у меня намечается. Куда уж больше опускаться-то? Толкнув ногой неприметную серую дверь в углу, Джо запихнул меня внутрь и щёлкнул замком.

– А теперь поговорим, – с гадкой ухмылкой сказал он.

– Мне нет дела до твоих разговоров, – ощерилась я, в панике ища место укрытия.

Мы оказались в небольшой гримёрной, где из мебели был низенький диванчик, стол с зеркалом, заставленный десятками баночек, тюбиков и косметических прибамбасов и пуфик. Джо уселся вразвалку на диван и закинув руки за голову, простонал:

– Ты совсем идиотка, или только притворяешься?

– А ты, стало быть, умнее всех? – Я оперлась о столик спиной и скрипнула по затёртой столешнице ногтями. – Чего надо?

– Грубиянка, – он рассмеялся и посмотрел на меня сквозь пальцы. – А ты всё же изменилась. В школе была занюханным задротом, а теперь ничего так, симпатичная. Правда, язык, что помойка, но это всегда можно исправить.

Сложив руки на груди, я устало вздохнула и взглянула на него исподлобья.

– Ты хотел сказать именно это?

– Нет. Я предлагаю сделку: ты и я одновременно отказываемся от брака и просим расторгнуть договор с двух сторон. Я поговорю с отцом, есть у меня один козырь, так что он должен согласиться.

– Серьёзно? – Я открыла рот от удивления. – Это всё ради той официантки?

Джоэл молча отвернулся, но я успела заметить румянец на загорелых щеках. Чёрт знает, что происходит.

– Джоэл, проблема в том, что моя мать ни за что не позволит мне это сделать, – выдохнула я, смотря в серый, местами обшарпанный пол.

– А отец?

– Не знаю. Навряд ли он согласится.

– Ну, я бы не сказал, что Рик подкаблучник, но в целом да, – отозвался Джо. – Не попрёт он против твоей матери.

– Эм… – Я хотела сказать, что со стороны отца был другой человек, но вовремя осеклась. Не стоит ему знать этого. – Это всё, что ты хотел сказать? – У меня ещё теплилась надежда, что его совесть заставит извиниться за все произнесённые когда-то гадости. Но тщетно, совесть у этого человека спала мертвецким сном.

– Всё. Ты думала, что я сейчас извиняться начну? – ядовито расхохотался жених. – Обойдёшься. Ищи способ расторгнуть контракт. Я не хочу жить с тобой не только под одной крышей, но даже в одном городе.

– Какая прелесть. – Я вымучила улыбку. – Мы думаем об одном и том же. Жить с тобой, всё равно, что с помойки жрать.

Воспользовавшись заминкой и ошалелым выражением его лица, я подскочила к двери, и провернув ключ выбралась наружу. Прочь из удушающего мира этой сволочи. В душе всё ещё клокотала ярость. Да как он посмел, говнюк! Жить он со мной не хочет, будто я горю желанием созерцать его задницу день и ночь!

Агрх! Чёрт! Остановившись посреди пути к выходу, в порыве злости стукнула кулаком по стене и тяжело вздохнула. Я состарюсь быстрее, чем найду способ избавиться от этого козла.

– Джослин? – Томас вырулил откуда-то сбоку и улыбнулся, приподнимая очки. – Ты рано. Хотя знаешь, я хотел бы увидеть тебя в естественном образе. Ты как, готова?

– Просто Ди или Диана, – отмахнулась я. – Имя Джослин такое далёкое, что самой не верится. Я использовала его и как сценический псевдоним.

– Но ты же по документам Джослин? – Томас склонился, заглядывая в лицо.

– Да. С некоторых пор.

– Ну вот и ладненько. – Фотограф тепло улыбнулся. – Тебе подходит это имя, ты всё время в движении, как батарейка.

– Боюсь, моего заряда надолго не хватит. – Я тоже улыбнулась, чувствуя, как тиски понемногу слабеют и отпускают на волю сердце.

– Этого никогда не случится. Пойдём, будет делать из тебя супермодель.

– Ага. – Я двинулась следом за Томасом, не замечая обращённого на меня взгляда и-за угла.

Когда мы подошли к дивану, я цапнула фотографа за рукав водолазки и еле дыша, спросила:

– Т-томас, а все модели должны сниматься так, как это делали только что?

– Нет, что ты, – рассмеялся он в ответ. – Эти двое наши ведущие модели, у них контрактов на несколько лет вперёд. Иногда бывают съёмки и подобного рода. А что? – Он обернулся, снимая очки.

– Ну, я не то чтобы ханжа, но такое вытворить бы не смогла, – тихо призналась я и покраснела.

– Всё когда-то бывает в первый раз. Может, тебе ещё и понравится.

– Не, точно нет. – Я дёрнула кончик хвоста и вздохнула.

– Ну ладно. Давай работать. Грег предупредил, что ты партнёрша Джо, он снимается уже давно, так что сможет помочь если что.

– Не надо! – крикнула я и смутившись, закрыла рот ладонью. – Простите, мы не очень ладим, если можно, то я бы хотела учиться самостоятельно. Это ведь будет разовая съёмка?

– Вот как. – Томас оторвался от объектива и вздёрнул брови. – Обычно, девушки едва не дерутся за возможность посниматься с ним.

– Не, не мой вариант, – я сунула руки в карманы и перекатилась с пятки на носок. – Этот… человек мне не нравится.

– Ха-ха-ха. – Томас неожиданно рассмеялся и вытер уголки глаз. Сейчас он был расслаблен и выглядел не так страшно, как во время знакомства. – Ты слышал, Джо? Ты не нравишься нашей маленькой девочке. Я удивлён.

Ёп. Задержав дыхание, я пригнула голову, чувствуя, как меня окутывает тёмная волна ненависти. Небрежно отодвинув меня в сторону, Джоэл вышел вперёд и загородил Томаса.

– Мне плевать, что думает эта пигалица.

– Джо, не надо так говорить. – Голос Томаса стал неожиданно жёстким. – Чтоб я больше не слышал подобных выражений в сторону женщин. Мало тебя отец порол.

Во-во. Я ухмыльнулась, делая шаг в сторону, чтобы увидеть фотографа, но Джо меня опередил и вновь закрыл обзор.

– Значит, вот о какой феерии говорил отец. – Маленький дьявол совершенно отчётливо скрипнул зубами. – Хорошая шутка. Как ты собираешься её подготовить всего за месяц? Эта съёмка очень важна для нас.

– Ты мог бы…

– Нет. – Ледяным тоном отрезал Джоэл.

– Тогда не мешай. – Томас отодвинул его и погладил меня по макушке. – Не переживай Джослин, я в тебя верю. Ты никогда не сдавалась, ведь так?

– Джослин, да?.. – Ухмыльнулся Джо, обнажая белоснежные зубы. – Ну-ну. Томас, я поехал в универ, связь держи через менеджера. Я буду приезжать только по работе.

Вот гадёныш. Это протест, что ли? Пока она здесь, я и приезжать буду только по мере надобности? Вот гад же, как есть гад. Я запыхтела, стараясь остудить злость, но где там. Пока этот засранец не покинул комнату, я с трудом не только двигалась, но и дышала.

Глава 20

Я ненавижу эту индустрию.

Пусть будет проклят тот день, когда мне в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль отправить Нэнси на прослушивание. Уже битый час Томас орал на меня как резаный. Я же не знала, что во время работы он превращается во фрика, помешанного на эпатаже.