Леди Кровавой Луны, или Охота за магическим даром бесплатное чтение

Пролог

– Миледи! Вашу семью благословил сам Бриал! Это дитя отмечено знаком Кровавой Луны!

Служитель Храма передал новорожденную новоиспеченной матери.

Жгучая брюнетка, изможденная за сутки, что потребовались малышке для того, чтобы появиться на свет, да первым криком заявить о себе, слабо улыбнулась, принимая сверток. Она отогнула мягкую ткань, чтобы воочию убедиться в словах старика.

Да, так и есть. На красноватой коже младенца под сжатыми кулачками кляксами вилась отметина, опоясывая запястье в подобии ажурного браслета.

– Слава Бриалу! Наши молитвы были услышаны.

Теперь их род может не переживать о непомерных долгах, что накопились за последние четыре поколения Рианесс. Если малышка заинтересует могущественного колдуна, а Тиана сделает все от себя зависящее, чтобы ее дитя приглянулось именно Высшему, они вновь вернут свои земли, поместья и состояние.

– Как вы назовете ее?

– Стефания. Стефания Рианесс, баронесса Куртайна.

Глава первая

– Стефания! – звонкий голос Нарисы прорвался сквозь зеленые заросли дикого крыжовника. – Госпожа! Где Вы?

Ну почему она постоянно пытается держать все под контролем? Неужели самой Нарисе нравится исполнять навязанную роль няньки? Все же я уже давно не дитя! И нуждаюсь в личном пространстве. И собственных, милых сердцу развлечениях. Что, увы, не должны стать достоянием гласности. Иначе матушка, верно, запрет меня до Дня Отбора, побоявшись, что ее милая дочурка, ключ к процветанию прославленного, но обнищавшего рода Рианесс, спутает все карты.

Она видела во мне лишь путь к спасению. Способ вновь попасть в милость Императора. Вон, как рьяно обивала пороги канцелярий, да не чуралась заискивать перед лордами, лишь бы выяснить, каким образом можно добиться аудиенции на самом высоком уровне. Матушка у меня решила замахнуться сразу не на абы кого, а на герцога Оринора Даубричского! Мага Высшей категории, повелителя Воздушной Стихии.

И, истоптав с полудюжины туфелек, ей это удалось. На столике, где слуги оставляют корреспонденцию, обозначилось письмо с гербом Даубрича с приглашением на Отбор, что в этом году проводил Его Императорское Величество, Гелиан Альтруциус Фрайспен, в собственном дворце, собирающим знать со всех уголков Дард-Адаара. И пара строк, глаголющая, что герцог Оринор снизойдет до опального рода Рианесс и рассмотрит наследницу с Даром, однако наравне с другими претендентками на роль его будущей дейтисэи.

Мне было неловко до горячих щек, что матушке пришлось так низко пасть, совершенно позабыв о гордости. И ради чего? Призрачной возможности попасть в милость к герцогу?

Да, молва твердила, что Воздушный маг, которым был Его Светлость, не скупился, щедро одаривая выбранных девушек. И ритуал проводил крайне щепетильно, практически не заставляя дев плакать.

Но то лишь слухи.

Как оно было на самом деле, знали лишь дейтисэи, распростертые на ложе за закрытыми дверями спальни. Или где там должен был проходить ритуал?

Меня готовили к этой роли с детства. С младых лет воспитывали в строгости, но прививали обязательные в высшем обществе привычки.

Этикет, игру на арфе, историю, астрономию и математику я знала назубок. Приглашенные учителя, которым отдавались последние деньги из семейной сокровищницы, отрабатывали каждый медяк, вбивая в мою голову такие скучные, но необходимые понятия.

А мне же хотелось совершенно другого.

Я считала совершенно несправедливым, что Сезарио, мой старший брат, получал вкупе с положенным перечнем обязательных наук свободу выбора дополнительных занятий. Ему позволялось помимо боевых искусств оставлять время для изучения магических основ зельеварения.

Ему! Обделенному даром Бриала! Разрешали касаться фолиантов, содержащих знания о магических составляющих сложнокомпонентных настоек, что могли одним глотком вернуть былую силу, да исцелить от болезней.

И это не говоря уже о том, что в книгах, которые мне строго-настрого запретили держать в руках, имелась архиважная информация! Например, о том, как изменить внешность, прибегнув к алхимическим порошкам, или же заставить собеседника рассказать всю правду, несмотря на его твердое желание держать язык за зубами. А что уж говорить о тех томах, что повествовали об использовании Сил природы? Сырая магия при умелом руководстве могла брать под контроль Землю, Огонь, Воздух и Воду.

Все четыре компонента были подвластны лишь малой толике мужей-аристократов. Во главе с Императором, само собой. Уж Гелиан окружил себя дейтисэями из самых знатных семейств, возвысив их фамилии практически до небес.

Магия должна была слушаться лишь мужчин. Которые в любой момент собирали ее в себя, как в сосуд, забирая от девушек с Даром. Что за варварство?!

А мне, мало того, что придется передать то, чем я не могу владеть и свободно распоряжаться по законам Дард-Адаара, так еще и читать магическую литературу запретили!

Посчитав данное решение совершенно несправедливым, я, со свойственной мне манерой получать то, что захочу, сумела уговорить дорогого и горячо любимого братца скрывать от матушки и престарелого отца один маленький такой нюанс: еще в детстве, заинтересовавшись вопросом передачи Дара и управления магии в целом, я сделала дубликат ключа к библиотеке, где хранились запретные знания. Да в особо спорных моментах обращалась к Сезарио за разъяснениями. Брат нехотя, но все же вдавался в пространственные речи, пусть и считал мое любопытство ненужной прихотью.

– Зачем тебе это, Стефа?

Я лишь дергала плечиком, продолжая листать книгу в кожаной обложке с интригующим названием «Способы продления жизни. Применения растворов и эссенций» под авторством сэра Виллиама Блэквела.

– Ну зачем-то же Бриал помещает в женщин магический Дар. Я верю, что он делает это не просто так.

– Разумеется, не просто так. А чтобы вы передавали магию мужчинам. Они уже сумеют распорядиться ею по уму.

– Ну да, нам-то, само-собой, Бриал не дал рассудок, – я серьезно покивала, переворачивая страницу, любуясь иллюстрацией с изображением цветка, из которого, согласно подписи, следует приготовить зелье с обворожительным названием «Эрегус. Мужской помощник от бессилья». – А вот это интересно, – я постучала ногтем по тексту, – вам и вправду требуется напиток, чтобы «возродить истинную мощь, дабы не посрамить свою фамилию на брачном ложе, в гостях у фаворитки, за углом со служанкой, в примерочной готового платья с обворожительной швеей»? Ого, а фантазия у господина Виллиама Блэквела довольно хороша. Или он описывает собственные приключения?

Брат сначала в ужасе распахнул глаза, а после начал стремительно краснеть.

Аки дева невинная, ей богу!

– Там не может быть написано подобное!

– Не веришь? Сам читай, мне же не жалко, – я сунула абзац ему под нос. – Вон, там наверняка не хватает что-то из разряда «в бассейне с фигуристым инструктором по плаванию», «на тренировочном поле с юной ученицей». Или стоп, юной может трактоваться двояко? – Я покусала губу. – Да, лучше будет звучать «строптивой».

– Стефания! – побагровевшие уши брата были прямо бальзамом для души. Чтобы заставить барона Куртайна потерять самообладание, нужно было постараться. Впрочем, у меня это выходило с легкостью. Может, дело в харизме? Или заточенном уме?

Ну никак не в несносном и тяжелом характере, как выражался сам Сезарио и матушка, пенявшая, что где-то в моем воспитании ошиблась, допустив вольномыслие.

– И где ты только набралась подобных выражений?! – на благородном лице брата отражалось осуждение вперемешку с поглощающим его смущением. А за ними, кажется, пробивался маленький росточек интереса.

Неужели? Он одобряет мое поведение?

Или нет, скорее тут дело в теме.

Заинтересовался эрегусом?

Рановато. Сезарио ведь едва перешагнул отметку в двадцать лун. Куда ему зелья для поднятия мужской стати?

Я не помню, чтобы из его спальни выбегали всклоченные служанки. Нет, разумеется, случаи его вороватых возвращений под самое утро были. И вороватые лишь из-за того, чтобы матушка с батюшкой не просекли, что их гордость и отдушина, единственный сын и наследник маленького поместья с большими виноградниками спутался с леди, которые видели в нем лишь способ добраться до фамильной винодельни. Это их слова. Дословно.

Они почему-то не могли взять в толк, что Сезарио вырос, и, как истинный носитель гордой фамилии Рианесс, нуждался в приятном обществе. Без обременительных рамок в виде брачных соглашений. И до момента, как сможет себе позволить привлечь слабенькую дейтисэю. А не гнаться за сиюминутной выгодой в виде дочери такого же баронета, грезящего пристроить чадо хоть куда-то.

По крайней мере, брат очень рассчитывал на то, что в нем, как во мне, может прижиться магия. Раз уж в наших жилах текла одна и та же кровь. А там, гляди, и станет самым настоящим магом. И сможет осуществить свою мечту, будет добавлять в высокие бутылки не только вино, но и собственно изобретенные зелья. И виноградникам поможет, если разовьет в себе силу Земли.

Да вот только заинтересовать девушку с Даром брат мог разве что выдающейся внешностью. Чего-чего, а красоты у Сезарио не отнять! Брюнет с черными глазами и правильными чертами лица. Да еще с твердым подбородком, на котором красовалась ямочка. Бес, как прекрасен!

Что не сказать о репутации нашей семьи…

Грешны, что уж поделать. Четыре поколения уже как грешны.

И вдумалось моему пра-пра-прадеду перечить внуку Императора! Не сошлись они во мнениях, видите ли. На мою пра-пра-прабабку.

Ну, увел мой дед у будущего Императора девицу. Подумаешь! Как будто мало претенденток было у Гектора Фрайспена!

Но кто же знал, что с тем он лишил его возможности завладеть уникальным Даром обращения с Тьмой!

Да мы (наше семейство то есть) тогда вообще даже слышать не слыхивали о том, что помимо четырех Стихий есть что-то иное!

А оно оказалось, что есть. Тьма. Что с превеликим удовольствием осела внутри моего пра-пра-пра после ночи с избранницей.

Ну везунчики мы, что еще тут скажешь?

Такие везунчики, что сразу попали в опалу. И получили запрет на использование полученными Силами. С условием, что ежели будет кому известна тайна, так мы лишимся всего, чего имеем.

Ну… вот теперь и живем всего в одном-единственном поместье, что расположилось в долине, ранее безжизненной. Спасибо пра-прадеду, что, глядя на старания отца, выбрал подходящую девицу, с родословной, каким-никаким приданным, да способностями к земледелию. С небольшой помощью Тьмы, которая впитала в себя безродные почвы, вокруг нашего дома посадили неприхотливый виноград. Который теперь являлся единственным источником дохода.

Официально же род Рианесс отлучили от двора по причине, которую совсем уж притянули за уши. Видите ли, один из наших родовых замков являлся оплотом для мятежных тримморров, что готовили восстание против действующего правителя.

Да, замок Йорг располагался на границе с Тримморрией, но мои предки четко соблюдали клятву и вставали на защиту королевства грудью. А не распахивали ворота, приглашая врагов вкусить хлеба и сыра, рассуждая, каким лучше образом перебросить силы в столицу.

Собственно, Йорг первым и перешел к казне. Как только брачные колокола отзвенели, ознаменовав, что мой дед узаконил свои права на невесте Его Величества, на следующий же день вышел соответствующий указ.

Впрочем, к чему это я сейчас?

Ах, да.

Мой брат мог привлечь достойную девушку разве что своей яркой внешностью, манерами и умело подвешенным языком. Но никак не положением и деньгами.

С этим вопросом должна была подсобить я. Обеспечить семью, чтобы Сезарио получил возможность укрепить положение Рианесс, а матушка с отцом на старости лет могли позволить себе не думать о том, сколько золота уходит на содержание поместья, и хватит ли нам заготовок на зиму.

– Набралась? – Я вернулась к брошенной беседе на опасную и щепетильную тему. – Но я лишь подмечаю то, что вижу.

– И где, позволь мне узнать, ты видела общение мужчин с девами в бассейне?

– В описании сэра Виллиама.

– В книге не было описано водных процедур. Тем более совместных.

– Я читаю между строк, – чинно расправив складки на юбке, я едва заметно улыбнулась.

– Ты окончательно сведешь меня с ума, – брат покачал головой, закрывая пухлый томик и не спеша отдавать обратно. – Возможно, мне следует более тщательно относиться к тому, что попадает тебе на глаза.

– Но в нашей библиотеке не осталось книг, которые я бы не прочитала. По крайней мере, хотя бы по два-три раза, – невинно хлопнув глазами, я протянула руки вперед, ладонями вверх.

Сезарио, тяжело вздохнув, вернул мне «Способы продления жизни». Как оказалось, всех ее аспектов. Даже выборочно маленьких.

Или не маленьких?..

К сожалению, моих познаний относительно «мужской силы» было недостаточно, чтобы составить экспертное мнение. Одна лишь теория, не подтвержденная практикой. Да и та была раздобыта лишь благодаря ближайшей подруге, виконтессе Арабелле Диваччи и… порождению Тьмы, которого видела лишь я одна.

Глава вторая

Проявление Тьмы сопровождало меня с самого рождения. Черные всполохи, словно вороньи крылья, то появлялись, то исчезали. Кляксами обозначались то там, то здесь. Периодически иссушали почву в высаженных кадках с пахучими гортензиями, если я слишком долго играла с цветами, рассматривая рисунок на нежных лепестках. Могли слить всю воду из ванной, заморозить ее или, напротив, раскалить практически до кипятка.

А однажды Тьма поглотила оброненную свечу, что перекинула пламя на стоящий возле моей кроватки ковер, пока нянечка беззаботно спала на диване, совершенно не подозревая, что малышка в моем лице захочет потянуть на себя стоящую в опасной близости от детских цепких ручек канделябр.

И как только сил хватило пододвинуть его?

В результате из серебреного паза выпала толстая свеча, что покатилась вниз, разбрызгивая воск и делясь теплом с мгновенно вспыхнувшим пушистым ковром, который я обожала за его мягкость.

Тогда черное пятно, похожее на взмыленного кота, только какого-то облезлого что ли, недокормленного и недолюбленного, с рожками на голове, как у теленка, да прижатыми к тощей спине сложенными крыльями, выскочило из-за штор и напало на огонь. Как настоящий кот охотится на солнечные зайчики, также и Тьма прыгнула на пламя. Да поглотила огонь. Весь, без остатка.

Стоило «котэ» повернуться в мою сторону, блеснув умными черными глазами, я тут же зашлась в плаче.

И чего, спрашивается, испугалась?

Подумаешь, черт из табакерки. Ну рожки там, крылья. Прыгает по моей спальне, как по своей. Так вон, пользу приносит. От пожара неразумную спас. И жизнь фактически сберег.

Это я своим детским умишкой после додумала, что должна была вместо громкой серенады спасибо котейке высказать. А не слушать оханья и аханья нянюшки, что проснулась от моих стенаний, да прошла сквозь черное существо, совершенно не замечая его присутствия.

Утром маменька обнаружила подпалины на ковре, за что нянюшке, разумеется, знатно влетело. И женщина была выгнана из дома, а на ее место нашли юную девицу, практически ровесницу моего брата, бодрую и внимательную Нарису.

После того случая котэ показывался мне чаще. С укором смотря в глаза и всем своим видом показывая, как его до глубины души задела моя реакция на героический поступок.

Когда же я научилась говорить, долго пыталась вывести черное недоразумение на разговор, вот только Тьма ни в какую не хотела отвечать. Лишь отворачивала морду, да разворачивалась ко мне попой. Довольно пушистой попой, если судить по общей тощей конституции кошака. Вот только хвост у этого рогато-крылатого недоразумения был такой же странный, как и вся его фигура. Длинный, словно клюшка, и лысый, лишь с мохнатым кончиком, словно призванным для игры с другими представителями кошачьего семейства.

– Страшилище!

Неплохо для трехгодки? Очень даже сложное слово. А фантазия на имена?

Вот и я посчитала себя очень экстравагантной и вообще умничкой, что придумала созданию Тьмы подобную кличку.

Правда, само создание имя не оценило. Лишь больше дулось, чаще показывая хвост с пушистым задом, нежели морду. Однако появлялось. Сперва лишь ночью, а после того, как я догадалась призывать «спасителя» и «пожирателя огня» при помощи небольших шалостей, Страшилище начало появляться и в погожие деньки.

Как мне в голову пришла идея призыва Тьмы? Сама задаюсь этим вопросом. Однако в те годы я четко знала: если вновь окажусь в опасности, котэ придет и спасет. Даже если я буду сопротивляться.

Как говорится, насильно заставит быть целехонькой и невредименькой.

Так, например, черное существо возникало прямо надо мной, стоило лишь проходить под шатающимися лесами, которые возводились с завидной периодичностью то с одной, то с другой стороны поместья. Мы фактически жили на непрекращающейся стройке. То фасады начинали нервировать матушкин взор, и она отдавала приказ убрать аляпистую лепнину, чтобы на ее месте появилась более строгая, но и функциональная поверхность (не ровен час придется меньше внимания уделять ежемесячным чисткам), то оконные рамы после продолжительных дождей нуждались в обновлении, то штукатурка решала самопроизвольно сброситься на голову садовников, что пытались поддерживать подобие порядка вблизи жилых комнат. В общем, конструкции, что возводились от земли, да вели до самого последнего третьего этажа, являлись для меня магнитом. И виделись не вспомогательным для ремонтных работ инструментом, а прекрасной площадкой для игр.

Разумеется, для того, чтобы отправиться на поиски приключений, мне приходилось придумывать способы, чтобы избавиться от душащей опеки Нарисы. То подушки подложу в постель, чтобы изобразить силуэт спящей баронессы, то отпрошусь в дамскую комнату, пока нянечка ожидает в гостиной. А сама бегу через примеченные служебные ходы или же лезу в окно, чтобы пробраться к искомой цели.

Как я не убилась, не представляю.

Бедному Страшилищу приходилось не сладко во времена моего взросления и неуемной энергии, направленной на разрушение и исследование окружающего мира.

В какой-то момент мне даже казалось, что у котика начал дергаться глаз. До того довела комок шерсти!

Это потом мне стало стыдно. Когда я начала понимать значение этого слова. А сперва – лишь любопытно. Насколько я могу рассчитывать на Темное животное.

Да и животное ли оно было? Сотканная из Тьмы материя. Что обволакивала собой, обнимала длиннющим хвостом, да перемещала с места на место, уберегая от падающих на бестолковую голову банок с красками, деревяшек и прочих строительных прелестей.

Я же, подхваченная гибким и сильным отростком черного котика, заливалась смехом, требуя повторить маневр. Третировала Страшилище, используя его хвост вместо качелей.

Бедная тварюшка. Натерпелась от меня, и даже сказать ничего в ответ не могла. Лишь сверкала глазами, да порывалась сделать кусь. Но внушительные зубы всегда не прокусывали кожу, лишь сдавливали. Либо Тьма не могла причинить мне вред, либо желала напугать, но не пуская кровь.

Возможно, из-за того, что я знала о присутствии невидимого друга, пусть и с нестандартной внешностью, я не боялась пробовать новое. Как те же коньки. Чудо-устройство: прикрепленные на сапожки лезвия, что позволяли скользить по глади замерзшего озера, отталкиваясь от поверхности и находясь практически в воздухе.

Когда я просто падала, набивая шишки, да получая ссадины от жесткого льда, котэ склонял голову к плечу, ехидно суживая глаза. Словно пытался одновременно попенять на мою неуклюжесть и обрадоваться, что я получила по заслугам. В такие моменты хотелось доказать в первую очередь именно ему, что у меня все получится!

Да-да. Меня вело упрямство. И желание показать Тьме, что я могу постоять за себя. И без ее вмешательства.

Когда мне исполнилось шесть, я привычно сбежала от Нарисы, прикинувшись больной, и попросила не беспокоить во время сна. Сама же протоптанной дорожкой добралась до озера, несмотря на подступающую весну, и надела на ноги коньки.

Страшилище возникло прямо перед мысками сапожек, стоило лишь подойти к границе водной глади с подтаявшими краями.

– Уйди, я хочу покататься!

Котэ не сдвинулся с места, выгибая спину.

– Пытаешься напугать? Выходит не очень.

Котик показал зубастую пасть. Наверняка намекая, что в случае непослушания пустит в ход оружие острого поражения.

– Тебе пора сходить к зубному лекарю? Хорошо, запишу тебя на следующую неделю. – Я покивала и обогнула Тьму, неуклюже пытаясь сохранить равновесие.

Кот тут же оббежал меня по дуге, вновь преграждая дорогу.

– Я сказала, брысь! Страшилище, не мешай!

Его хвост беспокойно забился о лед, поднимая в воздух снег и порождая похрустывающие звуки.

– Фу! Место!

Я переступила через исходящего молчаливым негодованием черного помощника, направляясь к центру небольшого водоема.

Тьма преследовала меня по пятам, не касаясь льда, а порхая над гладью.

– Видишь, все в порядке! – я оттолкнулась, и плавно понесла себя вперед.

Котэ начал успокаиваться, уже не становился сразу передо мной, загораживая дорогу, а чуть отошел (или правильнее сказать, «отплыл»?) в сторону. А я же резвилась на льду, выводя замысловатые узоры стальными лезвиями.

Вволю накатавшись, я озорно показала Страшилищу язык.

– Идем домой, пока меня не хватились?

По шерстке котика прошла рябь, словно он пытался вздыбить шерсть.

– Будешь дуться, надуешься в шарик. Станешь толстеньким и не пролезешь в дверной проем!

Я была уже практически у берега, когда лед начал зловеще трещать.

Тьма вновь насторожилась, приблизившись ко мне практически вплотную.

– Все в порядке, – вновь повторила, пытаясь убедить не только его, но и себя, да ушла с траектории трещины, но она решила преследовать меня дальше.

Лед хрустел, а мои суетливые попытки убраться лишь усугубляли ситуацию.

Момент, когда треск перешел в гром, а лед подо мной провалился, погружая в воду, я отметила лишь краем разума. И ушами, которые заложило.

Дыхание в обжигающе холодной воде сперло так сильно, что я не могла даже выдохнуть, застряв где-то посередине между вдохом и выдохом.

Я успела сильно испугаться, видя перед собой лишь темноту и чувствуя, как тяжелая одежда неумолимо тянет ко дну.

Мысленно обругав себя, что не послушалась Страшилище, который пытался уберечь от подобного исхода, я начала терять сознание. Однако успела ощутить давящую кольцом боль вокруг талии от резкого толчка. Это Тьма обхватила меня, нырнув следом в прорубь, с силой начав выталкивать на поверхность.

Очнулась я уже на берегу. Озябшая, мокрая, и откашливающаяся от студеной воды. Утерев глаза от слез и кашля, я смогла сфокусировать зрение на коте.

Он сидел чуть поодаль. Не мокрый, в отличие от меня. Но с великим осуждением во взгляде и клубящихся от негодования вокруг него облачках Тьмы.

Обиделся. Как есть обиделся.

– Страшилище… ты спас меня, – я вновь зашлась кашлем, продолжая крупно трястись от холода.

По большим черным глазам явно читалось «не очень-то и хотелось, но пришлось». Свалилась ему на голову проблема в виде непослушной меня, что уж поделать. Только смириться, да пожелать всегда иметь в запасе несколько десятков бутылей с валерьянкой. Или Тьма предпочитает нечто покрепче обычного успокоительного?

Тык поди так и спиться можно.

Куда мне друг-алкоголик? По осуждающим пересудам слуг, что размышляли о дальней родне, пришла к выводу, что алкоголь – это зло. И оно приходит из красивых высоких бутыток.

Напьется котэ и будет зеленый змий ловить, вместо того, чтобы меня вытаскивать. Из той же проруби, к примеру!

Или из-за двоения в глазах промахнется, да в объятья возьмет не мою фигурку, а дерево. Или куст.

Интересно, меня можно перепутать с кустом?

От Тьмы станется провернуть фокус. Хотя бы в назидание.

– М-м-мне х-х-хо-л-л-ло-д-д-д-д-дно, – объявила прописную истину и заискивающе так похлопала слипшимися ресницами. Да зубами сделала «цок-цок-цок».

Ну сжалься надо мной, котэ! Знаю же, что можешь впитать в себя влагу! Знаю, потому что видела раньше!

Страшилище не спешил идти на выручку, лишь наблюдал, как синеют мои губы, и покрывается инеем кожа на лице.

– Вот т-т-так з-з-з-на-а-а-ч-ч-чит-т-т? – Я обнимала себя руками, пытаясь согреться. – В-в-ведь ч-ч-и-ха-ать я б-б-б-бу-д-д-д-ду т-т-т-о-о-о-ж-ж-же н-н-на т-т-т-е-е-б-б-б-бя!

Видимо, перспектива оказаться в соплях и слюнях все же вырисовывалась не слишком радужной, поскольку Тьма изящно встала на лапы и, покачивая бедрами, приблизилась ко мне. Вновь заглядывая в глаза, словно одним этим хотела сказать, что этот должок она еще припомнит.

А после… котэ развеялся, чтобы тут же окутать меня с разных сторон черными всполохами, которые обжигали одновременно холодными и горячими прикосновениями. Вся влага, что накопилась в моих одеяниях, волосах и забралась в сапожки, стала впитываться в черное марево. Тьма иссушивала меня, даря позабытое уже тепло и возвращая коже красноту на смену мертвенной бледности.

Когда Страшилище вновь развоплотился, показав свою умную мордашку, я благодарно улыбнулась.

– Спасибо тебе… Шили.

С того дня на место Страшилища пришел лаконичный и благородный Шили. Фамильяр девицы Рианесс.

Глава третья

Шили все же звучало гордо. Да и неловко мне было обращаться к демоническому котенку Страшилищем. Особенно в моменты, когда требовалась его помощь.

Да и котейка на новое имя откликался охотнее. Ну, оно и понятно, в принципе. Кто захочет признавать, что мордой не вышел?

Так и сосуществовали. Я мелко хулиганила, Тьма меня охраняла.

Почему же я решила, что ее никто не видел кроме меня?

Так потому что при любых моих попытках указать на котэ родственники лишь отмахивались, советуя не придумывать. Даже отец.

Тут выходило, что батюшку дар Тьмы обошел стороной. Как и моего братца. А во мне вместе с меткой раскрылся в полном своем потенциале. Оттого и расставаться с другом, что каждый день был рядом, совершенно не хотелось! А ведь придет день, когда я встану перед лицом Высшего мага, да пойду на ритуал.

Но что станет с Шили?!

Котенок перейдет с моей магией к мужчине?

Так а меня спросили, хочу ли я с ним расставаться?

Не хочу. Совершенно.

Прикипела я к этому темному существу всей душой. И даже клыкастая пасть и несуразные крылышки мне начали со временем нравиться. А хвост с помпончиком? Ну разве не прелесть? Удобно им вытирать пыль со шкафов. Причем Шили даже не нужно забираться на верхотуру, лишь поднять отросток, да пошерудить в вышине.

Удручало одно – наше общение было крайне односторонним.

Нет, разумеется, пламенные взгляды и театральное поворачивание попой шикарно, что и говорить! Но иногда мне хотелось, чтобы собеседник также откликался. Мяукал хотя бы.

По умным антрацитовым глазам было же видно, что Шили все-все понимает. А вот сказать не может. А высказаться желал! Ох, как желал!

Впрочем, о своем желании он дал явно понять в день моего совершеннолетия.

Когда мне исполнилось восемнадцать лун, баронесса Тиана, моя матушка, решила устроить в честь такого грандиозного события званный вечер. И, так как наше поместье не слишком годилось для приема гостей, а тесные дружеские отношения с семьей Диваччи позволяли периодически наведываться к ним в гости, предстоящее торжество было решено переместить в крепость виконта.

Мы всем семейством приехали загодя, желая помочь в организации праздника, поэтому я большую часть времени проводила в компании Арабеллы Диваччи, моей лучшей подруги и полной противоположности.

Арабелла была как ангел белокура, синеглаза и хрупка. Но лишь до того момента, пока не откроет рот, начав смело высказывать свои предположения, и в язвительной манере комментируя увиденное.

Пожалуй, именно своим поведением она меня и покорила. Арабелла, в отличие от меня, не обладала Даром, и ей не предстояла процедура передачи магии, однако она была на четыре года старше меня, а, значит, умудреннее опытом. В свои двадцать два она оставалась незамужней девой! Скандально! Но чета Диваччи, которая породила на свет лишь Беллу, баловали свое дитятко, да закрывала глаза на слишком избирательный вкус дочурки, которая сезон за сезоном давала отпор претендентам на ухоженную ручку.

А ведь она начала выезжать в свет как раз в восемнадцать!

И мне предстояло предстать первый раз при дворе вскоре после совершеннолетия.

– Белла, я нервничаю, – я в который раз прошлась по комнате, слушая, как за пределами голубой гостиной слуги спешно что-то чистили, намывали, переносили и выполняли поручения леди Тианы и леди Ирмы, пока лорд Арбер, мой папенька, и лорд Келван, отец Арабеллы, обсуждали дела в одном из кабинетов. С сигарами и дорогим алкоголем.

– Пусто! – Белла взмахнула ручкой, скучающе покрутившись в великолепном платье насыщенного синего цвета перед высоким зеркалом. – Это всего лишь бал. Для узкого круга приглашенных. Вот когда окажешься при дворе, тогда и стоит впадать в мандраж.

Я же говорила, что она прелесть?

Вот и доказательство.

– Как ты пережила все это? Не возьму в толк.

– Что именно? – она поправила прическу, сперва вытащив из высокого произведения локон, который озорным завитком прыгнул возле виска, а после, чуть подумав, заправила его за ухо. – Натянутая улыбка весь вечер, отчего после скулы сводит? Или желание отправить в рот хотя бы кусочек аппетитно пахнущей форели, когда приходится довольствоваться лишь отговорками, как я не голодна? А ведь голодна, словно волк! Но корсет, утянутый до умопомрачительно выпрыгивающих грудок, лишь бы показать, что «цветочек» созрел, перетягивает возможность дышать, не то, что поглощать изыски поварского мастерства. – С этими словами она попыталась оправить собственный корсет, однако он сидел намертво, служанка знала свое дело. Сморщив аккуратный носик, Арабелла все же отвернулась от созерцания своей красоты в зеркальной глади, поворачиваясь ко мне. – Ах, забыла еще упомянуть необходимость вести глупые светские беседы о погоде, модных шляпках, и последней симфонии сэра Филдруна, которую каждый третий просит исполнить на стоящем в зале фортепиано.

– Но симфония действительно прекрасна, – попыталась встать на защиту Филдруна.

– Не тогда, когда ты слышишь о нем каждую четверть часа. От совершенно незнакомых людей. Большинство из которых видят в тебе лишь возможность подобраться к отцу и заключить выгодную сделку. И речь идет далеко не о брачных документах.

Ну да, отец Арабеллы, виконт Келван, владел каменоломней и распоряжался строительством новых дорог. Что для удаленных от столицы имений, разрезанных лесами и полями, являлось Священным Кубком, испив из которого исполняются мечты. Дороги могли облегчить жизнь и выстроить торговые отношения, споро увеличив благосостояние.

Арабелле, к сожалению, пришлось столкнуться с неприятной историей. Когда за ней ухаживал молодой человек, оказывая знаки внимания, говорящие об его серьезных намерениях… Эти самые намеренияе разбились в пух и прах! Ведь стоило лишь лорду Келвану отказать в строительстве ветки дорог, ведущих в противоположные от Фарулла стороны. Мотивиров тем, что сперва хочет закончить со строительством системы путей в восточной части, прежде чем переходить далеко на запад.

Ухажер ждать, как оказалось, не мог. Или не хотел. У него после разговора с Келваном сразу же появилось неотложное дело, дела любовные были задвинуты на задний план, а Арабелла осталась с разбитым сердцем. Ведь мужчина действительно умел очаровывать. Да и был ее первой любовью. Как оказалось, ошибочной.

Так что после провального сезона подруга обросла «толстой шкуркой». И привыкая делить надвое все, что ей говорят.

Мне пока до такого умения общаться с противоположным полом было далеко.

– Допустим, – я решила не усугублять ситуацию, да не напоминать Белле о возмутительном поступке лорда. – Но о чем же говорить, если не о музыке?.. На балу!

– Боже, Стефания, ты меня удивляешь! О чем будет интересно тебе, само собой! Мой тебе совет: не стоит прогибаться под мужскую политику. Стой на своем!

– И тогда она может оказаться в таком же положении, что и ты, Арабелла. – Без стука в комнату вошел брат, на ходу поправляя идеально сидящий на нем фрак цвета ночи. – В двадцать два быть незамужней девушкой – несколько неприлично, ты не находишь?

– Неприлично врываться в покои девушек без предварительного предупреждения! – справедливо осадила его виконтесса.

– Матушка звала тебя, Стефа, кажется, хотела дать последние напутственные слова перед встречей гостей.

– Они уже начали съезжаться?

– Первые кареты прибыли еще час назад. Мажордом предложил прибывшим заранее разместиться по гостевым покоям, да утолить жажду после дороги.

– Белла?..

– Иди, Стефания. Если баронесса хочет видеть тебя, значит, на то есть причины.

***

– Мадам?

– Проходи, Стефания, – баронесса Куртайна остановила выбор на изумрудном платье, удачно оттеняющем ее глубоко посаженные глаза. В ушах – семейные бриллианты, на грудь ниспадает колье. На голове сложная прическа из переплетения маленьких косичек и завитых локонов.

Маман была во всеоружии. И не скажешь, что она отметила уже свой сорок пятый юбилей.

Гладкая кожа на лице, идеально подобранные румяна, что освежали образ, не делая его чересчур вызывающим, подведенные карандашом глаза, да немного краски на длинные ресницы.

Она могла бы составить неплохую конкуренцию, если бы захотела, с легкостью заткнув молоденьких девиц за пояс.

В матушке чувствовалась стать и изящество истинной леди.

Чего она хотела видеть и во мне.

– Я хотела обсудить с тобой грядущий прием.

Я послушно присела на кресло, постаравшись занять краешек, дабы не измять юбки. Распрямив плечи, чинно сложила руки на коленях. Под одобрительным взглядом маман, что не спешила отходить от окна, до моего прихода явно высматривая подъездную дорогу и стремящуюся к замку аристократию.

– Я слушаю.

– Я надеюсь, ты не станешь позорить наше имя фривольными высказываниями, и, не дай Бриал, недостойным поведением?

– О чем ты говоришь, мама?

– Я знаю, что вы с Арабеллой дружны. Более того, ее родители уже много лет являются важнейшими партнерами твоего отца. Благодаря построенным дорогам стал возможен сбыт вина в отдаленные уголки Дарт-Адаара. – Она все же дошла до диванчика, что стоял возле двух кресел, и, практически не шурша юбками, умостилась на мягком сидении. – Но также я ведаю, что виконтесса Диваччи мыслит для своих лет излишне… смело.

Кажется, я понимаю ее опасения. Думает, что я так же, как и Белла, буду казать нос каждому мужчине, что пригласит меня на танец?

Возможно, и стала бы вести так. Если бы это был не мой первый бал.

– Из-за вашего тесного общения я боюсь, что ты переняла некоторые привычки Арабеллы. И можешь, пусть и не осознанно, повторить их.

– Тебе не о чем переживать, матушка. Я прекрасно отдаю себе отчет, что следует вести себя в рамках приличий. По крайней мере, до дня, когда на меня укажет маг, посчитавший баронессу Рианесс достойной стать дейтисэей.

Тиана поджала губы.

– Что за формулировка, Стефания? Разумеется, ты достойна! Ты более достойна, чем многочисленные отпрыски Бронов, Деннизов, Манкарио, и, разумеется, Гиниров!

Ох уж эти Гиниры!

Ард и Сабина Гинир, маркизы Шантадес, отличались завидной плодовитостью. У пары появилось на свет две двойни и тройня, и это после рождения двух наследников. Семь очаровательных ребят, пятеро из которых были девушками, а трое из них – дейтисэями. И ходили слухи, что маркиза вновь оказалась в положении. Наверняка рассчитывая на очередную дочь и кружевной браслет вокруг левого запястья.

У Бронов дела были несколько скромнее, всего четверо отпрысков. Но все четыре девицы, и все с Даром! Вот кого Бриал благословил, не поскупившись! Да только Броны до сих пор не родили наследника. А оставлять свои состояния дочерям не позволяли патриархальные традиции.

Деннизы, графская фамилия из северной части Дарт-Адаара, кажется, из местечка со сложным названием Темплельточь, хвастались двумя дочурками, что также получили по метке. Причем старшая дочь, по слухам, управлялась с имением наравне с сыном графа, Арландом Деннизом. Что еще скажешь? Северяне!

Вот только не возьму в толк, чем матушке не пришлись по душе Манкарио? Они так же, как и мы, могли похвастаться двумя отпрысками с древней кровью. Но если у нас я была младшей, то барон Наиш выигрывал в возрасте с сестрой на целых двенадцать лет.

Я предпочла не высказываться относительно чужих семей.

Но почему матушка вспомнила о них? Сейчас.

– Они… приглашены сегодня на мой праздник?

Баронесса Таина лишь вновь упрямо поджала губы.

– Это дань приличиям, Стефания. Я не могла не разослать приглашения. Все же вам придется встретиться. Если не сегодня, так через пару месяцев, уже в столице.

Столица Дарт-Адаара, сиятельный Лимос. Место, где Его Императорское Величество, Гелиан Альтруциус Фрайспен соберет в собственном дворце отмеченных Даром Бриала и переступивших порог совершеннолетия девиц. Меня пугала перспектива оказаться в обществе прожженных аристократов, привычных к плетению интриг. Да и встреча с самим Императором не сулила ничего хорошего. О Гелиане складывалась репутация довольно жесткого и непримиримого человека. И с тем он четко соблюдал заведенные еще в стародавние времена традиции раз в год чтить Бриала и возносить ему почести. Ни разу не пропустил праздника, всегда являлся внимательным хозяином. Но вот радушным ли?..

Для девушки, которая привыкла полагаться на слова лишь после проверки их на благонадежность, я пропускала мимо ушей пробирающую до костей молву, насколько Император может быть злопаметен и бескомпромиссен. Мирным договорам он предпочитал завоевания и поглощения, наказывая не согласных с его словом грубыми и отвратительными мерами. Кого – ссылкой на рудники, лесопилку и каменоломни, кого – напрямую в темницу и виселицу.

А мне ведь предстоит встреча с ним. Каждая дейстисэя обязана представиться и предъявить знак Отбора. А после распределения по магам получить благословение на проведение ритуала.

Как именно проходит данная процедура я не знала, представляла лишь снисходительный взмах монаршьей руки, да легкий наклон головы. В конце концов, Гелиан все равно остается самым сильным Высшим магом, и передача нескольких девиц своим придворным – ничто по сравнению с тем, что ждет его самого. А на внимание Императора надеялись тысячи семей.

Вот только я здраво оценивала ситуацию и даже не стремилась попасть в ряды отчаянно цепляющихся за шанс возвыситься до Его уровня. То, что матушка уговорила рассмотреть мою кандидатуру самого герцога, являлось небывалой удачей! Куда же больше?

Да и… были у меня относительно ритуала собственные планы. Но об этом я пока умолчу.

Сейчас, согласно заведенной традиции, я должна послушно блистать, принимая поздравления от разношерстного бомонда, да в большинстве своем молчать. Держать язык за зубами, чтобы на следующий день мои высказывания не переврались, передаваясь из одного дома в другой. Ведь нужно обсудить очередную совершеннолетнюю дейстисэю, что в скором времени будет искать себе мужа?

Сразу, как только избавится от Дара, да получит соответствующий откуп от сиятельного господина.

И ведь можно заранее сделать ставки, кто именно посмотрит на баронессу!

В общем, я знала, что обсуждать меня будут вплоть до самого Дня Отбора. И на нем. Но так, чтобы приближенная к Гелиану публика смогла сформировать собственные пари.

Порой я чувствовала себя племенной кобылой, которую выставляют на скачки. Да гадают, придет ли она первым номером.

– Я услышала твои советы, мама, – я поднялась с кресла, расправляя парчу. – И выстою эту ночь достойно.

Но кто же знал, что меня ожидает?

Глава четвертая

Арабелла была права, скулы сводило беспощадно. Однако приклеенная к губам улыбка не слезала с моего лица, а постоянно повторяющиеся слова благодарности слетали с непринужденной легкостью.

Ровно до того момента, когда поздравить меня подошли маркизы Шантадес. Сестры-близняшки также отметили свой восемнадцатый рубеж пару месяцев назад, и не сочли за моветон скрывать ажурную вязь браслетов с меткой Дара на левых запястьях, как это сделала я. Словно в очередной раз хотели доказать всем, что их плодовитая семья благословлена Бриалом с разных сторон.

А ведь они будут составлять мне конкуренцию на приеме у Императора!

Пепельные блондинки, отличающиеся лишь родинками на лицах. У старшей, Алетрис, она находилась над губой, у младшей же, Розари, обозначалась возле левого глаза.

– Ох, Стефания, ты сегодня выглядишь просто ослепительно! – Трис Гинир растянула губы в улыбке. – Тебе очень идут такие… приглушенные тона.

– Освежает, – подтвердила Роза. – Этот пыльно персиковый делает из тебя такую… невинную девушку, что впору завидовать. Особенно в сравнении с темными волосами.

Сами же девушки вырядились ярко. Словно не у меня день рождения, а у них. Старшенькая облачилась в лимонную парчу, младшая предпочла остановить выбор на алом платье.

– Ну что вы, леди, – я небрежно обмахнула себя веером. – И это говорят мне те, о чьей красоте вот уже несколько месяцев ходят хвалебные речи? Ваш юбилей, признаться, затмил мой скромный праздник.

Алетрис обвела зал придирчивым взором. И явно не могла найти несоответствие торжественному случаю. Все же виконты постарались на славу.

– Я думала, вы пригласите наш в свой дом.

– Семья Арабеллы сочла за честь выступить в качестве хозяев.

– Виконты Диваччи имеют золотое сердце, – пропела Розари. – Но я не возьму в толк, отчего вы приняли это, несомненно, щедрое приглашение. Все же сегодня воспевается твой день. А в ночь совершеннолетия девушку с Даром должны окружать родные стены. Как же поверье?

Я невольно бросила веер, отчего он повис на шнуре, да дотронулась до левой руки, где под шелком слегка прижигал узор.

Метка в первый раз в жизни давала о себе знать. Это жжение началось с первыми лучами солнца, усилившись, когда наступили сумерки. Сейчас, когда на небосводе властвовала луна, начинающая набирать кровавый оттенок (но в полной мере она блеснет рубиновым блеском лишь во время Императорского бала), жжение становилось все ярче.

А спросить сестер Гинир о том, как должна метка реагировать на лунный свет, язык бы не повернулся. Только не их.

– Поверье? – признаться, я не совсем понимала, о чем она говорит.

– Ах, неужели ты не в курсе? – в ужасе округлила глаза блондинка в желтом.

– Полно, Стефания, не стоит так шутить! – подключилась та, что шуршала красной парчой.

– Может, вы просветите меня?

Близняшки переглянулись.

– Ну как же? Согласно заведенной традиции в час, когда луна наберет силу, будущая дейстисэя должна пасть на колени в фамильной часовне, да воздать хвалебную речь Бриалу. И попросить его быть благосклонным, напитав магический узор нужными силами.

Я невольно вкинула бровь.

В первый раз слышала о подобном.

Не разыгрывают ли меня маркизы?

Взгляд сам метнулся к бесстыдно выставленным на всеобщее обозрение браслетам.

У каждой из сестер витая нить, опоясывающая руку, слегка отличалась. Но оно и понятно, метки не имели идентичных черт. Каждая дейстисэя рождалась с уникальным рисунком. И сейчас я заметила, что у Трис, к примеру, узор больше напоминал ежа, с рубленными чертами, тогда как у Розы он ластился к коже, как веточка.

Моя же метка… беспорядочная и хаотичная. Как огонь. С тыльной стороны руки завихрения напоминали несколько костров на сложенных дровах, и дым, идущий от пламени, а с внутренней буйство стихии не сдерживали деревянные доски. Одна сплошная мощь. Словно грубые мазки художника, прошедшегося по руке в желании запечатлеть особенно жаркий момент.

– Отчего же лишь фамильная часовня подходит под мольбы?

Алетрис вскинула подбородок.

– Разве вы разрешаете посторонним пользоваться святыней?

Стоило ли говорить, что гости для нашего поместья – явление редкое? Даже более редкое, чем снег в июле. А ведь мы жили на юге, где средняя температура часто приближалась к тридцати градусам. В такую жару снег порой был желанным подарком.

Может, поэтому я и не задумывалась о том, сколько людей из тех, что заезжали на наши виноградники, просили уединиться в келье с изображением Бриала.

И были ли они?..

За размещение гостей всегда отвечала матушка. Я предпочитала скрываться от любопытных глаз в собственных покоях или же прогуливалась по саду (чаще, конечно, выбирала второй вариант). Да и маменька поощряла мою нелюдимость, в очередной раз показывая, как невинна баронесса, которой придется встретиться с мужчиной для передачи дара. Любую мою попытку уйти от встреч с заезжими торговцами/путниками/покупателями отца Тиана воспринимала как робость. И считала этот жест одним из самых положительных моих качеств.

А я всего лишь не видела смысла в разговорах с незнакомцами, которых я больше, скорее всего, и не увижу вовсе.

Да и… боялась, если честно. Чувств, которые могли возникнуть. Не хотелось мне оказаться на месте Арабеллы. Она же питала к негодяю-жениху нежные эмоции, привязалась к нему. И получила подлый удар в ответ.

Лучше поберечь собственную психику до времен, когда мне волей-неволей придется вращаться среди тех, кто мог заинтересоваться мной, как личностью. Ну, или дейстисэей на первых порах.

Да, пусть это было глупо, но я лелеяла идею взаимной симпатии.

Не в нашем кругу, конечно, о ней говорить. Но почему бы не помечтать?

К тому же, если мне удастся совершить то, что я задумала вот уже пару лет назад, моя жизнь резко повернет по дорожке судеб. И тогда я точно смогу самостоятельно решать, что же мне делать. Кого слушать, и кому отвечать на знаки внимания. Не страшась последствий.

Но это будет после.

– Разве часовня построена не для того, чтобы каждый желающий мог пообщаться с Бриалом? – я пыталась понять, что же девушки на самом деле думают, но близняшки умело скрывали эмоции за принятыми в высшем свете масками, по которым невозможно было определить истинные мысли.

Девушки вновь переглянулись. Да не нашлись с ответом.

И не получили то, зачем подошли – не смогли уязвить меня, указав на явно менее привилегированное положение семьи Рианесс, нежели фамилий Диваччи и Гинир.

Впрочем, задуматься о том, что мне действительно через пару часов придется уединиться перед обликом Бриала, они сумели.

Я нашла взглядом другую дейтисэю, графиню Мариэль Денниз. Ту самую северянку, что самостоятельно управлялась с имением, не полагаясь на брата.

Она также была моей ровесницей, но уже через полтора месяца графине исполнится девятнадцать лун. Сразу после того, как она примет участие на Императорском Отборе.

Значит, и в голове у Мариэль должно было быть все более… степенно. Чем у двойняшек.

Я не стала дожидаться, пока леди Денниз подойдет ко мне, а сама направилась к высокой девушке с лаконично заколотыми в кичку волосами неопределенного оттенка: не то серый, не то русый. Возможно, платье цвета серебра играло злую шутку.

Ведущий беседы с Мариэль молодой человек возвышался над графиней на голову, но схожие черты лица выдавали его. Это был наследник семьи Денниз, Арланд.

***

– Ваше сиятельство, – я присела перед Арландом, – графиня, – приветствия удостоилась Мариэль.

– Баронесса Рианесс! – мужчина склонил голову передо мной. – Вы опередили нас, – попенял он, – мы ждали очереди, чтобы воспеть вашу красоту и поздравить с днем совершеннолетия.

Я пару раз взмахнула веером, пряча довольную улыбку.

Все же граф Денниз был необычайно хорош собой. Высокий, стройный и с аристократически светлым тоном кожи.

Впрочем, откуда взяться жаркому солнцу на севере? Лишь отражением от снежного покрова можно зацепить бронзовый загар, но стоит ли оно того? Чтобы одно лишь лицо осталось темным, тогда как шею лютые морозы заставят спрятать за теплым шарфом? Слишком сюрреалистичная и комичная картина.

И все же получать комплименты от симпатичного графа было приятно.

– Стефания, присоединяюсь к брату. И хочу выразить Вам нашу благодарность за приглашение.

– Ну что вы, полно! Встречать дорогих соседей – самое малое, что мы можем сделать в ответ на наши прошлые отношения.

Мариэль слабо кивнула.

– Сожалеем, что данных встреч оказалось так мало, – вновь взял слово Арланд. – Наше поместье зачастую оказывается полностью огорожено от остального мира из-за обильного снегопада. А зима на севере предпочитает сражаться за каждый студеный день, не уступая весне порой декадами. Однако ваше вино позволяет согреваться в долгие темные вечера и добрым словом вспоминать фамилию Рианесс.

Я вновь взялась за веер.

У юноши хорошо подвешен язык. И льстить он умеет.

– Благодарю. Позвольте узнать, все ли вам нравится на приеме?

– Более чем! – Мариэль усмехнулась. – Смею надеяться, что будущий Императорский бал будет схож с сегодняшней ночью.

Как отлично, что она сама завела эту тему!

Не стоит придумывать повод завести разговор на довольно скользкие мотивы.

– Раз уж вы подняли эту тему, я хотела бы переговорить с вами с глазу на глаз, графиня.

Арланд с готовностью отступил, позволяя нам остаться в условном уединении. Все же разговаривающие вокруг гости создавали «белый шум». Да и уходить из зала виновнице торжества значило бы заставить матушку маяться головной болью. Поэтому пришлось отступить лишь к окнам, отгораживаясь от танцующих высокими колоннами, выполненными из светлого мрамора с золотыми прожилками.

– Что Вы хотели обсудить, баронесса?

Я неловко переступила с ноги на ногу, благо под платьем этот маневр был не заметен.

– Мариэль, Вы ведь старше меня, и оставили позади подобный праздник…

Девушка с серо-русыми волосами кивнула, еще не понимая, к чему я веду.

– Скажите, в день своего совершеннолетия Вы посещали часовню?

– Часовню?

– Для восхваления Бриала, который ниспослал Ваш Дар…

Мариэль изогнула бровь.

– Возможно, это южный обычай. Мы не придерживаемся большинства праздников, заведенных в Дарт-Адааре, если говорить открыто. Темплельточь оброс собственными празднествами, которые связаны больше с сезонными перепадами. Мы воспеваем весну и лето, но также поклоняемся ледяным великанам и духам природы.

Я, честно говоря, опешила.

Заметив мое недоумение, графиня легко рассмеялась.

– Мои слова кажутся Вам шокирующими, баронесса?

– Я не слышала, что ледяные великаны были замечены в Дарт-Адааре…

Девушка продолжала улыбаться, отчего на ее щеках возникли просто восхитительные ямочки.

– Ох, о появлении этих сторонников гор стараются не распространяться. Они, видите ли, подчиняются лишь магам, сумевшим обуздать не только Воздушную Стихию, но и Водную. Как понимаете, таких насчитываются единицы. Поэтому и встреча с великанами может предвещать… некоторые сложности.

Почему она говорила так спокойно?..

– Простите мое любопытство, Мариэль. Но Вы видели представителя ледяных великанов собственными глазами?

Девушка хитро подмигнула.

– Недалеко от Темплельточа расположен прекрасный лыжный курорт, владелец которого неустанно следит за тем, чтобы на склонах его владений вышеупомянутые представители древних рас не устраивали переполох. Три года назад я была представлена этому господину и смогла узнать в совместных беседах много интересного. Открытия, которые заставили меня пересмотреть взгляды на распоряжение собственным имением.

– Мне казалось, ваш брат наследует крепость.

– Арланд встанет во главу управления цитаделью, – не стала спорить графиня. – Однако северные крепости все однотипны. Стоит понять структуру управления одной, и можно с легкостью перенять основы для переноса на другую область.

Постойте, Мариэль сейчас намекала, что уже определилась с будущим мужем? Северный лорд?.. Не тот ли владелец лыжного курорта с удивительной способностью к коммуникациям с великанами и, видимо, с доступом сразу к двум Стихиям?

Отменная партия, что ни говори!

Но… как выбранный мужчина отнесется к присутствию графини при дворе? У него имеются договоренности? Если нет, Император вполне может отказать в проведении ритуала именно тем лордом. Просто потому, что посчитает претендента слишком сильным, чтобы укреплять уже имеющиеся способности.

– Я Вам завидую, графиня, – призналась, качая головой. – Хотелось бы и мне иметь столько же внутренней силы и уверенности.

– О чем Вы, Стефания? Я же вижу, что Вы не одиноки, – она кивнула мне в ноги. – А, значит, уверенности Вам не занимать. Фамильяры не придут к неустоявшимся в своих желаниях.

Она указала на Шили.

Графиня видела Тьму!

Глава пятая

– В-вы видите его? – от шока я начала некрасиво заикаться.

– Разумеется. У Вас сильный фамильяр, баронесса. – Девушка прищурилась. – Это Тьма, я верно полагаю?

Я беспомощно осмотрелась по сторонам.

К такому судьба меня не готовила.

Почему единственной, кто, кроме меня, видел Шили, оказалась северная графиня?

Даже Сезарио не брал в толк, о чем я уверяла, прямо указывая на котейку. А здесь… практически незнакомая барышня.

Я не нашлась с ответом, и лишь кивнула, как болванчик.

– Очень интересный экземпляр, – Мариэль склонила голову к плечу, а после обернулась куда-то вправо. – А как Вам мой Хранитель?

Я не ослышалась? Графиня Денниз только что сообщила, что у нее также есть порождение Эфира?

– Куда мне смотреть?

Я начала присматриваться к ее юбкам, ожидая, что фамильяр Мариэль прячется где-то за шуршащими тканями.

– Да вот же, прямо перед Вами. Жанетт, поздоровайся с хозяйкой праздника.

Однако никто не спешил появляться.

Я взглянула на Тьму, кот, в отличие от меня, явно кого-то изучал. Его хвост лениво подрагивал, в то время как нос что-то вынюхивал.

Увидев мою растерянность, Мариэль нахмурилась.

– Вы не видите Жанетт?

– Боюсь, что нет. И для меня стало сюрпризом, что кто-то помимо меня может распознать Шили.

– Какое очаровательное имя Вы дали фамильяру! – девушка улыбнулась коту, а я же не стала ее разуверять, посвящая, что это сокращение от Страшилища. – Но почему же Вы не видите Жаннет… – тонкие брови сошлись на переносице, а после графиня покачала головой. – Ну конечно, как я сразу не поняла. – Она перевела взор за окно. Совершеннолетие.

– Простите?..

– Теперь мне понятны Ваши вопросы о часовне. Судя по тому, что Ваш Шили не отходит от Вас весь вечер, он ждет часа, когда луна вступит в свои права на небосклоне. У нас на севере мы не воздаем хвалу Бриалу, однако придерживаемся другого ритуала, судя по всему, схожего с тем, что необходимо при активации вашей Связи с фамильяром.

Я сильнее вцепилась в веер.

Активация Связи с Тьмой?

– И он… сможет говорить со мной? А я буду видеть других… фамильяров?

– С Вашей Силой – разумеется.

– Подскажите, пожалуйста, что это за ритуал? Боюсь, я оказалась совершенно не подготовлена к предстоящему обряду.

Мариэль распахнула свои большие глаза, напоминающие топазы.

– Я не стану спрашивать, как так вышло, если захотите, расскажите позже. – Графиня мне нравилась с каждой секундой все больше и больше. – Но, согласно нашим традициям, необходимо окропить ладонь, выйдя навстречу Ветру и Луне. Разумеется, без лишних глаз. Да дать обещание Светилу до последней капли крови слушать свой Дух, и направлять магию по жилам, пока не придет час расплаты. – Она неопределенно взмахнула рукой. – Тоже своеобразная благодарность за предоставленные возможности.

– То есть просто небольшой порез и пара слов?

Мариэль кивнула.

– А после испытание от вашего фамильяра, конечно.

– Испытание?.. От Шили?

– Все эти годы фамильяр оберегал Вас. Теперь Вы должны отплатить ему. Как именно – узнаете после инициации.

Я покосилась на котейку. То-то он был необычайно ласков сегодня, даже пару раз как настоящий представитель семейства кошачьих потерся о мои ноги. Наверняка предвкушал скорую расправу!

На памяти сразу всплыли все случаи моей «нежной» системы общения с Тьмой. И каждый курьез, когда Страшилище вынужден был подставлять свой хребет, дабы словить очередной вазон, летящий на мою бестолковую детскую голову. А пожары-наводнения-обледенения? Не говоря уже о моих попытках попробовать на зуб ядовитые растения и желания Сезарио создать зелье без магических сил.

В те разы Шили просто обволакивал меня, сосредотачиваясь на животе. Вернее – проникал внутрь, уничтожая прямо в желудке проглоченную гадость.

Заметив мой взгляд, Шили ехидно вздернул хвост, покачав им из стороны в сторону. Словно говорил: «Нет-нет, теперь ты от меня не убежишь!».

А вот хотелось. Прямо резко так пожелала убежать от собственного защитника. Мало ли какая у него фантазия? И насколько он окажется злопаметен?

Но… он начнет со мной говорить? И я смогу его слышать и понимать не только по языку тела?

Азарт с большой долей любопытства заставлял подгонять часы до возможного краха моей спокойной жизни.

Жаль, воспитание не позволяло поинтересоваться у Мариэль, какое именно испытание она получила от невидимой мне Жанетт.

Кстати, об этом.

– Ваше сиятельство, – я даже пару раз взмахнула веером. – Могу я спросить, а у других приглашенных дам, отмеченных знаком Бриала, Вы видели фамильяров?

Мариэль хитро улыбнулась.

– Позвольте оставить этот вопрос без ответа, баронесса. Не торопите события.

И как это понимать?

Однако графиня явно дала понять, что мне предстоит узнать все самой. И в самом ближайшем будущем.

Я сетовала, что лучшую подругу Бриал не одарил Даром, и она никак не могла подсказать, что же делать, и все же поспешила к Арабелле.

– Белла, ваша часовня открыта?

Хрупкое белокурое создание прикусила губу.

– Ох, тут такое дело… Видишь ли, Стефа, на прошлой неделе маман заметила, что потолок несколько обветшал, да приказала обновить покраску. А рабочие, пусть и обещались завершить все к сегодняшнему празднику, не сумели сдать в срок. Поэтому нам пришлось заградить вход в святое место. Дабы уберечь гостей, разумеется.

Я испуганно ахнула. Вот так поворот!

Если с какой-то час назад я даже не думала о том, что мне может понадобиться образ Божества и место, где я могла бы уединиться с мыслями о собственной магии, теперь, приняв новые правила, уже собиралась отправляться в прохладу намоленных стен. И столкнулась с невозможностью пробраться в часовню.

Мозг лихорадочно работал, ведь пик лунного света был уже не за горами.

– Но зачем тебе часовня? – не понимала Белла. – Прости, но мне кажется, сейчас не время для молитв. – Она глазами указала на гостей.

И как объяснить?

– Мне нужно место, где я могла бы привести мысли в порядок.

– Кто-то из приглашенных возмутил твое самообладание? Только укажи на нахала, и я тотчас отвечу ему!

Я сжала тонкие пальчики защитницы, качая головой.

– Нет, милая, это другое. Мой Дар. Мне нужно уединиться. Сегодня совершеннолетие… я объясню тебе позже, хорошо?.. Пока сама не понимаю до конца.

Стоит отдать должное Диваччи, блондинка и не подумала вставлять палки в колеса, лишь решительно кивнула.

– Следуй за мной. Гостей я возьму на себя, если спросят, где виновница торжества.

Арабелла, ловко лавируя между пышных юбок дам и безукоризненно сшитых костюмов джентльменов вывела меня на террасу, с которой вниз, к гравийной дорожке, вела полукруглая лестница. Ступив на последнюю ступеньку, Белла указала в темноту.

– Матушка решила сделать сюрприз, гостям предложено будет пройтись по саду после того, как танцы сойдут на нет. Садовники трудились последние несколько месяцев, из столицы даже был приглашен маг Земли. Маман решила следовать последней моде, да устроила из нашего сада лабиринт с живой изгородью. Лучшего места, чтобы спрятаться и побыть наедине с собой, придумать сложно. Запоминай: вправо, дважды влево, вправо, наискосок, влево, трижды вправо. Ты окажешься в укромном месте, там будет расположена беседка, скрытая из глаз. Тайное убежище, если хочешь. Она полностью покрыта зеленью, ее стены сливаются с общим пейзажем, и отыскать ее, не зная местоположения, очень сложно.

– Белла, спасибо! – я сделала пару шагов, как подруга окликнула меня.

– Стефа, еще одно: сейчас лабиринт никак нельзя осветить, фонарики включатся после того, как мама поведет гостей на прогулку. Поэтому знай, если вдруг зажжется свет, в скорости все приглашенные войдут на территорию. Если тебе нужна абсолютная тишина, после фонарей ее гарантировать никто не сможет. Как и уединение.

– Поняла. Еще раз благодарю.

Я смело двинулась вперед, огибая круглый фонтан, который весела журча, опрокидывал освежающие капли из наклоненного сосуда, что держала нимфа.

В легендах об этом народе, избирающим своим местом жительства преимущественно леса и озера, говорилось, словно они были первыми магами Земли. И каждый уважающий себя лорд, чье дело было так или иначе связано с земельными работами, просто обязан был вознести почести магическим девам, запечатлев их стройные фигуры хотя бы в гипсе или мраморе. Кто выбирал скульптуру, кто, как Диваччи, отдавал предпочтение фонтанам, некоторые же и вовсе вырубали фигурные композиции из кустов. У нас вот дома нимфа была вырублена из дерева, а ее стан обвивали лозы с вечнозелеными ростками, которые составляли наряд дриаде.

Говорили, мол, эти самые нимфы могли помочь заблудившимся путникам отыскать дорогу домой. Или подсказать безопасный путь.

Мне сейчас ох, как нужна была поддержка древних!

Спустившаяся на замок тьма словно специально испытывала меня, закрыв луну тучами. Едва пробивающиеся сквозь марево лучи не позволяли в полной мере определять границы дорожки, не говоря уже о том, куда следовало свернуть после фонтана.

Я много раз гуляла в саду с Арабеллой, знала каждый укромный уголок, и никак не ожидала столкнуться с неизвестностью. И, подумать только, лабиринтом!

Испытание, которое я должна получить от Шили, началось до того, как фамильяр сумел сформулировать его.

Как в абсолютной темноте шагать между колючих растений, не расцарапав руки, которые я вытянула вперед? Шелковые перчатки предусмотрительно сняла. Все же лучше довериться осязанию, раньше смогу среагировать. Да и если придется после пускать кровь…

Спрятанный в кармане столовый нож, который пришлось прихватить с собой, несколько выбивал из образа благовоспитанной леди. Как часто леди бродят ночью с ножами?

Представила себе картину, как меня замечают, всю взъерошенную, с порезанной ладонью, да и держащую в руке холодное оружие.

Вот же потеха будет, когда именинницу увидят в неподобающем баронессе виде!

Однако я упрямо пробиралась вперед, шажок за шажком, улавливая едва заметные изменения в тенях. Страшилище, словно издеваясь, и не пытался помогать в выборе. Следовал чуть в стороне, лишь блестя умными глазами.

Когда за ажурной скамейкой впереди показались смутные силуэты, я прибавила шаг. Это был тот самый лабиринт. Выше человеческого роста, абсолютно ровные стены отсекали возможность проследить за изменениями в поворотах. Матушка Беллы постаралась на славу, гости придут в восторг от подобного вида увеселения.

Продолжая слепо водить руками по сторонам, я перешагнула через незримую границу, отделяющую лабиринт от более цивилизованной части сада.

Вправо, дважды влево, вправо, наискосок, влево, трижды вправо.

Так наставляла Арабелла?

Мне приходилось останавливаться, прокручивая в памяти каждый поворот, уже оставленный позади.

Я пришла на точку, куда меня отправила подруга. Но беседку не находила.

Она говорила, что ее просто так не отыскать?

Словно в насмешку, ветер погнал тучи прочь, позволяя круглоликой единолично властвовать на небосклоне. Лунный свет отбросил тень от моей фигуры, заставив покрутиться на месте. Где же? Где лаз?

Я оказалась на пяточке, откуда вели целых четыре пути. И все те же неизменные зеленые стены. Даже намека на беседку не оставалось.

Не могла же Белла меня так жестоко обмануть?

Нет-нет, она не стала бы шутить.

Возможно, я где-то ошиблась?..

Вновь вспомнила каждый пройденный этап среди зарослей. Но все было верно.

Стены беседки должны были выполнять роль очередного хода, правильно?

Я дотронулась до ближайших листков, ведя по ним. Словно слепой котенок, тыкающийся в мамин бок в поисках молока.

Вперед-вперед… рука внезапно провалилась в темноту.

Глаза, чуть привыкшие к ночи, видели зелень. Рука же явно говорила, что глаза меня обманывают.

Оптическая иллюзия?..

Я двинулась вперед, заходя за выступ, который не был заметен с пяточка. И оказалась в очередном пространстве. Вот только теперь над головой не сверкали звезды, небо заволокли очередные листья. А по бокам угадывались силуэты скамеек.

Я нашла беседку!

Вот только темнота, которая за пределами укромного тайного места еще разрывалась на какие-либо фигуры, здесь же давила со всех сторон. Но лишь до тех пор, пока Шили, довольно пройдясь вдоль всех стен, не растворился, материализуясь снова с подрагивающими на кончиках рогов, крыльев и хвоста огоньками. Голубыми огнями, что разрезали тьму, позволив мне с ужасающей четкостью различать каждый острый зуб ухмыляющегося кошака.

– Ну, привет, Стефания.

Тьма в первый раз заговорила со мной!

Голос у Шили был… приятный. Обволакивающий, несколько зазывающий что ли. Хотелось прислушиваться к нему, да идти на поводу.

Вот уж порождение Тьмы!

– П-привет… Шили.

Котэ сверкнул черными глазами, обходя меня по кругу. После чего внезапно подскочил, кусая за палец.

– Ай!

Выступившая капля крови тут же была слизана рогатым.

Кот довольно прикрыл глаза, впитывая в себя мои жизненные соки, да прислушался к собственному телу. А оно возьми, да пойди рябью!