Не лги себе бесплатное чтение

Глава 1.

Что мы хотим от жизни? Единого правильного ответа не существует. У каждого будет своя правда. Для некоторых предел мечтаний – это туго набитый кошелек и все сопутствующие ему блага. Кто-то бредит славой, самореализацией в разных областях. Есть люди, чьи запросы намного адекватнее: семья, любовь, друзья, здоровье. А что от жизни хочу я? Пожалуй, именно сейчас я хочу спать.

Да, вот такие философские думы кружили в моем опечаленном мозгу. Я сижу на кухне в два часа ночи и грустно сортирую денежные купюры по маленьким стопкам. Выходило не густо. Вообще не люблю этот процесс разделения бюджета на разные нужды. Сейчас передо мной лежат тощие горстки «коммуналка», «еда», «учеба», «ремонт машины», «бензин для этой самой машины» и «сапоги на осень». После сортировки на все необходимое, в моей руке сиротливо остались пятьсот рублей. И ни в чем себе не отказывай называется.

Все чаще замечаю, что получка зарплаты начинает напоминать анекдот или цирковое представление. Для меня это день, когда на работе, в нашем кафе «Веселые сардельки», чье название порой стыдно произносить в приличном и не очень обществе, управляющий с постным лицом раздает конверты с зарплатой. Мы с ребятами собираемся толпой под дверью его кабинета и взволновано перешептываемся. Основная тема наших переживаний все ли получат зарплату, а если все, то в чьем конверте на этот раз будет не хватать «ярославлей»¹, а то и «хабаровчан»². Больше всего вызывает нервный смех, когда ты берешь конверт, а управляющий Василий его не отпускает. Неужели думает, что откажусь? И вот вы стоите, оба делая вид, что все нормально.

В этом прекрасном заведении я работаю официанткой и за счет чаевых от клиентов могу хоть как-то оставаться на плаву. Работаю всего полгода, но уже успела так устать от такой деятельности, что складывается впечатление, будто тружусь там полжизни, как наша повариха Наталия Кузьминична, что еще начинала здесь во времена СССР младшим помощником овощечиста. Тогда ныне модное кафе называлось просто столовой. Везет же тем людям, хоть не приходилось краснеть при вопросе «а где ты работаешь?».

На плите вскипел чайник, а за окном громко залаяли собаки, тем самым, выводя меня из грустных раздумий. Достаю любимую чашку, что отец привозил из Крыма. На ней мы изображены всей семьей: мама, папа и я. Оценивающе смотрю на ранее заваренный чайный пакетик с мыслью шикануть и открыть новый или попробовать выжать максимум из этого. Неспешно завариваю новый пакетик, честно обещая себе, что сэкономлю в другой раз на чем-нибудь другом. Продолжая плыть по волнам своих тоскливых мыслей, перемещаюсь в комнату за своей коробкой-шкатулкой, где храню свои отсортированные сбережения, разные памятные мелочи и немного фотографий родителей.

Так что я хочу на данном этапе жизни? Честно? Вернуть своих погибших в аварии родителей и забыть как страшный сон тот период, когда я узнала, что их не стало. Мои душевные раны по этому поводу еще даже не затянулись, ни на миллиметр. Мне все также больно при мысли, что их нет, что на этом свете я совсем одна. Мне не к кому подойти и пожаловаться на несправедливость этого мира, никто как раньше не обнимет и не скажет, что я сильная, что я все смогу преодолеть. Но…я сильная, мама, я все смогу, просто немножко позже. У меня есть друзья, есть веселые знакомые, благодаря им я не опустилась совсем в пучину своих страданий. Когда мне остро нужна была физическая и моральная помощь, все мои друзья оказались рядом и остаются со мной до сих пор, хотя признаюсь откровенно, для них я пока не самый лучший друг и компаньон в их гуляниях.

Складываю в шкатулку свой скромный бюджет, допиваю чай и ставлю будильники в телефоне на 7 утра. Не стоит опаздывать на учебу, тем более преподаватели последнее время мной итак не очень довольны.

С трагического в моей семье происшествия, прошел уже год. Я продолжаю учиться на втором курсе университета, факультет «Живопись и художественная культура». Да, я люблю писать картины. Особенно мне удаются лица. Сама не понимаю как я так «считываю» то, что вижу и переношу это на холст. Но поверьте мне, глаза каждого говорят всегда немного больше, чем сам человек хотел бы озвучить. Вот вижу это и все.

Уже засыпая, бормочу вслух:

– Верунчик, мы все преодолеем! Я прикладываю сейчас много усилий, чтобы вытянуть нас из безденежья и этой смертельной апатии. Я знаю, год был сложный, но пора что-то в своей жизни менять. А начать можно и с работы, – ехидно улыбаюсь.

И да, пора хоть немного возвращаться к жизни, потому что чем дальше, тем сложнее. Я верю, что все, что я делаю сейчас, медленно, но верно приведет меня и к успеху, и к нормальному эмоциональному состоянию, когда есть хоть какой-то интерес к жизни. Не зря же меня так обнадеживающе зовут – Вера.

¹ – купюра номиналом в одну тысячу рублей

² – купюра номиналом в пять тысяч рублей

Глава 2.

Ласковое летнее солнышко щекочет своими лучами лицо, от чего я нехотя выныриваю из объятий сна и мягкого одеяла. Суббота радует солнечной и теплой погодой, чем не повод для хорошего настроения и прекрасного дня? Встаю с кровати, потягиваюсь и бреду в ванну.

В зеркале на меня смотрит миловидная девушка с растрепанными белокурыми волосами. Отдых в моем саду на веранде добавил шевелюре эффекта выгоревших волос. То тут, то там пряди отливали золотыми и льняными оттенками. Вот природа и сделала мне мелирование, которого мне так хотелось, чтобы разнообразить скучный, на мой взгляд, однотонный цвет.

Серые глаза смотрели с любопытством. Конечно не топ-модель по-американски, но шансы потягаться за звание «русская краса» есть. Высокая девушка со стройной фигурой, нордическая красота в действии.

Не зря клиенты в кафе порой пытаются оказать знаки внимания и познакомиться. Только контингент таких желающих сплошь и рядом составляют женатые, заядлые выпивохи и просто смущающиеся дядечки пенсионного возраста. И вопрос к последним – «зачем вам это?». В моем институте также имеются кавалеры, застрявшие по моему пожеланию во френдзоне, но что поделать, если весь этот год я старалась прятаться глубже в себя и изолироваться от общества.

Считаю, что с этим ограждением от всего и всех я справилась на сто процентов. Теперь пора обратно оживать и активно включаться в жизнь. Тем более я так хочу многое поменять в своей жизни к лучшему.

На сегодня у меня были наполеоновские планы:

Институт. Пять пар у преподавателя по рисунку.

Интересно кто сегодня будет позировать для нас? Я очень люблю, когда для наших уроков приглашают «живых» моделей. Всегда погружаюсь в процесс живописи с головой и мне всегда мало того времени и количества занятий, что выделяется для студентов на заочном обучении. Да, пришлось с очной формы перевестись на заочную, т.к. денег катастрофически не хватало. Небольшие сбережения родителей ушли на их похороны, а оставшуюся сумму я с трудом растянула на пять месяцев.

Вторым в списке моих дел на сегодня было посещение автомастерской.

От родителей мне осталась их вторая машина – старенькая Audi 1998 года выпуска. Этому уставшему ведерку уже 22 года, она старше меня, но продолжает оставаться на ходу, благодаря сначала папиным, затем моим усилиям. Можно было бы ее продать, но она дорога мне как память. Да и мне самой доставляет удовольствие водить машину, учитывая, что живу я в родительском доме загородом. Удобно добираться до работы и института, не завися от расписания общественного транспорта.

В третьих – я собираюсь всерьез искать новую работу!

Вот сяду в зоне ожидания для клиентов автосервиса, подключусь к вай-фаю и кааак найду работу мечты! Ах мечты, мечты… В нашем областном городе за триста километров от Перми с работой было сложно. По крайней мере, для меня художницы с опытом работы полгода официанткой.

Значит решено, сегодня я буду занята до самого вечера. А на поздний ужин сделаю себе картошку на углях. Будет еще один вечер, наполненный атмосферой уюта, костра в мангальной беседке и умиротворяющий джаз.

Еще с детства мне полюбилась эта необыкновенная музыка. Буквально с первых нот она проникает к тебе глубоко в душу и либо это любовь с первого взгляда, либо у вас полная несовместимость. У меня роман с джазом длится уже более четырех лет. Билли Холидей, Чарльз Мингус, Диззи Гиллеспи и некоторые другие исполнители по сей день прочно заняли себе места в моей душе.

– Хм, такой вечер – это конечно здорово, но почему опять одна, – мыслю вслух, – Девчонки давно просятся ко мне в гости на посиделки. Предложу им сегодня.

Окрыленная еще одной возможностью заново «влиться в коллектив», судорожно вспоминаю что есть в холодильнике для угощения. А так-то ничего там и нет кроме умертвленной тушки повесившегося зверька. По-простому – мышь повесилась в холодильнике и завещала своим потомкам скукоженную морковь с нижней полки.

Что ж, будет повод заехать на работу, спросить у Наталии Кузьминичны есть ли заготовленные судочки после вчерашнего банкета. Если нет, то мой худой кошель не потянет сегодня посиделок.

Делаю себе незамысловатый завтрак из овсяных хлопьев и включаю телевизор на кухне. Симпатичная ведущая в кадре радостным голосом рассказывает об областных и городских новостях.

– Семья бобров возвели плотину на отмели реки Учаж*,– на кадрах показаны умилительные пухлые животные, старательно подтачивающие основание деревьев, и таскающие ветки к своим хаткам*.

– Мэр города Алексей Николаевич выделил новые субсидии для молодых семей…

– Местная футбольная команда получит дополнительный бюджет от иностранных партнеров…

Не увидев ничего для себя интересного по телевизору, заканчиваю завтрак и начинаю одеваться.

Выбрав простой желтый сарафан в ромашки и легкие босоножки на танкетке, остаюсь полностью довольна своим внешним видом. Распущенные волосы ниже лопаток дополняют мой образ. Задумавшись на счет макияжа, понимаю, что времени на него у меня не остается. Ну и ладно, сегодня, как все предыдущие дни, буду щеголять естественной красотой.

Радует, что теперь я буду отправляться на учебу в институт налегке, т.к. с прошлой субботы мой этюдник и кисти с красками остались в аудитории, где нам заочникам разрешили хранить все свои приспособления.

Мне конечно проще, машина везет меня и десятикилограммовый этюдник с кистями, инструментами, маслами, бумагой, пакеты со сменной одеждой, но порой носить это все на себе от кабинета к кабинету крайне утомляет. Не представляю, как бы я добиралась до автобусной остановки пять километров, делала три пересадки в городе и шла пешком еще около пятнадцати минут. Так что, Верочка, утихомирь ту жабу, что присела мне на горло, узнав сколько будет стоить замена рулевой рейки в машине.

Во дворе вовсю плодоносили яблони и кусты вишни. Массивные ветки яблонь под грузом плодов услужливо гнулись к земле, словно напоминая мне о необходимости облегчить их ношу.

– Да, родные мои, обещаю, что завтра же соберу с вас яблочки. С вас, вишня, тоже. – в этот момент взгляд зацепился за кусты малины, которые также необходимо было обобрать, чтобы не пропали ягоды. Тяжко вздохнув, подумала, что кажется на завтра мой день уже полностью расписан сплошь садово-огородными делами. Ну почему бы и нет. Вытащу покрывало, книжку и позагораю после трудов праведных.

Сама я за этот год ничего не сажала, не полола и в сторону маминых клумб и грядок даже не смотрела. Не до того было, да и не любитель я всей этой садово-огородной темы.

Однако сейчас глядя на все это великолепие, стало очень жалко и обидно за эти «дары природы». Я тут жалуюсь, что холодильник пустой, а у самой во дворе такие вкусности, только руку протяни.

Как хорошо, теперь можно будет вишню закатать в банки или перетереть с сахаром. Не знаток я закаточных тонкостей, но учиться никогда не поздно. Не пропадать же такому количеству добра, особенно учитывая мое бедственное финансовое состояние.

Завела машину, включила радио и под песню Ирины Аллегровой ловко выехала со двора. Закрыла ворота, и настроила навигатор. Ехать мне больше часа, примерно семьдесят километров, пробок не ожидается и это радует. В добрый путь!

*Учаж – здесь и далее названия выдуманы

*Хатки – так иногда называются построенные плотины бобров

Глава 3.

Занятия прошли как всегда успешно и без сюрпризов. Сегодня я была в радушном расположении духа, что не осталось незамеченным преподавателем, нашей строгой, но справедливой пожилой женщиной. За мои два года обучения она приложила немало усилий, чтобы уровень моих работ стал заметно выше и профессиональнее. Чему я ей крайне благодарна.

– Вера, вы сегодня нас радуете просто своим солнечным внешним видом, – обратилась ко мне Алевтина Карловна после занятий.

– Спасибо, – улыбаюсь, – настроение под стать погоде.

– И правильно! Негоже молодой красивой девушке хоронить себя раньше срока. Поживи еще. Я уверена у тебя впереди светлое и хорошее будущее. Сегодня обратила внимание, что когда ты писала с натурщицы, вокруг тебя словно свет разливается, и работа твоя получилась превосходная. Так мой вам совет, Верочка, не бросайте рисовать, развивайтесь.

– Спасибо, я действительно планирую и дальше обучаться. В мыслях не было забрасывать учебу.

С этой женщиной мы не раз разговаривали после трагедии в моей семье. Она по-отечески всегда за меня переживала и поддерживала морально. Первое время даже навещала у меня дома, вела со мной долгие и интересные беседы, отвлекающие от реальности. Чудесной души человек, женщина со сложной, но по-своему интересной жизнью. Но об этом как-нибудь позже.

– Недавно видела программу по повышению квалификации в вузе в Перми. Очень постараюсь за следующий год накопить нужную сумму. Как думаете, там достойная программа?

– Я думаю, Вера, что лучше подкопить не один год, а еще несколько и поехать в Москву на обучение в вуз имени Сурикова или Строганова. Тем более там у такой талантливой девочки, как ты, будет больше шансов устроиться в жизни.

Разговор с Алевтиной Карловной заставил меня всерьез задуматься о моих планах на ближайшие пару лет.

То, что я планировала, было как-то мелко в масштабе. В своих мыслях я охватывала только единственный крупный ко мне город – Пермь. Мечтала переехать из своего областного городка, но никогда не задумывалась о Москве или Санкт-Петербурге. Интересно почему? Возможно, той прежней Вере было страшно и не по себе покидать родителей надолго, оставить свою любимую комнату с выходом на балкончик, друзей. Но сейчас-то, максимум, что меня удерживает – это отсутствие финансовой возможности.

Моя преподаватель права, если я хочу стать востребованным профессионалом, иметь работу, которая будет приносить мне удовольствие, нужно задуматься о более качественном обучении. Тем более в столице гораздо проще будет найти работу по моему профилю.

Отлично, Вера, хорошие мысли. Теперь еще одна неплохая мысль – как это все осуществить, ага?

В моей голове стали лихорадочно толкаться мысли на тему – как и где заработать денег.

Сдать жильцам половину дома? Но в нашей деревне Макеево живут только местные, заезжие бывают очень редко, да и то приезжают в гости к оставшимся родственникам. До областного центра от моего дома почти пятьдесят километров. Для жильцов, каждый день ездящих на работу, это будет крайне неудобно. В кафе, где я работаю, кстати, мне приходится ехать около двадцати километров в другую сторону, в поселок городского типа Андреевка.

Продать машину? Да не смешите мои уши, ей красная цена будет тысяч тридцать-сорок. Эта сумма не стоит того, чтобы продавать памятный для меня автомобиль.

Собственно пока варианты как озолотиться, не продавая наследство родителей, закончились.

Прикидывая еще различные варианты по заработку, не заметила, как натолкнулась на летящего мне на встречу Олега. Мой знакомый еще со школы. Веселый парень, как говорится «за любой кипиш, кроме голодовки и сухого закона».

– И куда это мы такие красивые идем? – обворожительно улыбаясь, спрашивает.

– Тебе навстречу, Олежка, – смеюсь в ответ, – ты мне как раз нужен!

– Я весь в твоем распоряжении ближайшие пять минут, но если подождешь меня в кафе напротив примерно минут двадцать, то готов составить тебе компанию хоть до утра!

– Тебе к Валерьеву на пересдачу? – слышала, что не одного студента он завалил на минувших экзаменах.

– Да, спасибо ему, что хоть дал добро исправить экзамен и не поставил в зачетку.

– Тогда ни пуха, ни пера тебе. Буду ждать тебя в кафе.

– К черту, – скривился Олег.

Зайдя в кафе, выбрала столик возле окна. Есть к тому моменту хотелось зверски, но боюсь, что цены даже на простой бизнес-ланч или только суп ощутимо ударят по моему карману. Выбрала чай, его можно растянуть на длительное время, как раз Олег успеет подойти, и мы сможем спокойно без спешки переговорить.

Очень удачно он мне сейчас попался на пути. Его родители здесь, в областном городе, владеют то ли типографией, то ли рекламно-производственной компанией. Помимо этого у них есть маленькая сеть мебельных магазинов и фирма, занимающаяся ремонтом квартир, домов.

Увидев Олежку на лестнице, меня посетила мысль, что возможно им может пригодиться в штате художник. Ведь я не только пишу портреты и с натуры, но и в целом хорошо рисую. Будь то животные, пейзажи, натюрморты. Конечно, мой основной профиль – люди, но рисовать я могу на разные тематики.

Надеюсь, его родители смогут подкинуть мне работу.

Олег вбежал в кафе радостный и на взводе.

–Пересдача явно удалась? – кивнула ему.

– Ооо, я был неотразим в своем ораторском искусстве. Правда, оно мне не особо помогло, но все закончилось хорошо. В итоге получил «отлично».

– Молодец! Валерьев хоть и строгий, но вполне адекватный препод.

– А ты почему продолжаешь сюда ездить? Летние каникулы же! Экзамены все сданы, у тебя я слышал все «отлично», – недоуменно уставился на меня приятель.

– Так у меня дополнительные занятия в кружке по рисунку. Алевтина Карловна для некоторых студентов по субботам, а порой и воскресеньям проводит такие факультативы. Не хочу их пропускать. Отличная возможность подтянуть и узнать что-то сверх программы. Тем более я этот год училась тупо на автомате, не особо вникая во все.

Олег, понимающе закивал, и продолжил высматривать официантку, которая куда-то скрылась.

– Какие у тебя планы на лето? – не поворачиваясь ко мне, спросил он.

Я усмехнулась. Как ответить на этот вопрос, если планов много, но все они пока что труднореализуемые.

– Знаешь, вот как раз на счет планов я и хотела с тобой поговорить.

Голова парня резко ко мне повернулась, а лицо озарилось шальное улыбкой.

– Наконец-то! Я знал, что этот день настанет…

Я вздохнула про себя. Как мне удалось забыть, что Олег постоянно пытается за мной приударить. От него я уже получала предложения о совместных поездках в Турцию, на Алтай к его родственникам, вдвоем на лесные пикники. Каждый раз я тактично отшучиваюсь, но в принципе Олежка парень не обидчивый. Для него это скорее как игра во флирт.

– Нет, сегодня меня интересует более насущная проблема. Мне срочно нужна работа. Художником, в рекламе дизайнером может. Я думала, возможно, твоим родителям пригодится в штате такой человек как я.

– Хм, интересный вопрос. Я спрошу у бати. У них, конечно, бывают заказы на роспись стен в домах, но не особо часто хозяева с такими пожеланиями встречаются. Наверно в их рекламном агентстве больше нужен толковый дизайнер, но сама же понимаешь, сейчас вся материалы рисуются в фотошопе, иллюстраторе. Ты знакома с этими программами?

Я задумалась. С этими редакторами я знакома, но не скажу, что уверенно в них работаю.

– Скорее нет, чем да, – отвечаю.

– Давай мы остановимся на том, что ты мне скидываешь все свое портфолио, все работы. Заодно составь резюме и укажи там всю информацию, все проекты и свои таланты. А я поговорю с отцом, – улыбнулся Олег.

В моей голове саркастически пронеслась мысль, что резюме, состоящее из одной должности официантки, явно не сыграет мне на руку. Но если у Олега получится помочь мне с работой, это будет просто великолепно!

После этого разговора мы еще час пробыли в кафе, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Далее разбежались по своим делам, я отправилась в автосервис, Олежа побежал к очередной своей мадмуазель.

В сервисе меня приняли как родную. Еще бы, эти мастера помнят моего отца и его частые обращения к ним с теперь уже моей ауди, потом эстафету по оживлению мертвеца подхватила я.

– Верочка, вы в этот раз, что хотите починить в машине? Рулевую рейку или стартер? Вы когда тормозили, кстати, я обратил внимание, у вас колодки гудят. Так опасно ездить. В один раз могут тормоза не сработать, если они лопнут на полном ходу.

Я мысленно застонала.

– У меня есть шесть тысяч рублей. Даю вам полный карт-бланш, но в рамках этой суммы.

Мастер озадаченно крякнул и почесал ухо.

– Сделаем, Верочка, сделаем. Посчитаем с ребятами, что сможем, то подшаманим.

Передав ключи, я прошла в зону ожидания для клиентов и полностью погрузилась в мир объявлений о работе. По истечении нескольких часов моему разочарованию не было предела. В наших краях не было для меня какой-либо работы, кроме должности официантки, уборщицы, продавца. Для меня эти вакансии не подходили, а для других либо у меня нет опыта, либо указанная зарплата еще меньше, чем я получаю сейчас. Хотя может дополнительно пойти полы мыть по утрам в поликлинику? Все равно мои смены в кафе начинаются с трех часов дня. Но учитывая, что ехать до этого учреждения также в Андреевку двадцать километров, я на бензин потрачу больше, чем указанные четыре тысячи зарплата.

Надо подумать, сохранила в закладки это объявление.

Приехала домой уже ближе к девяти вечера. Родной участок встретил пряными ароматами лета. Пахло травой, цветущими кустами какой-то растительности и домом. Моим планам о посиделках с девчонками не суждено было сбыться сегодня, т.к. заехав к себе на работу, с сожалением узнала, что после вчерашнего банкета заготовленные судочки с остатками блюд, растащили наши ребята. Вполне ожидаемо. Кто раньше встал, того и тапки.

Весь следующий день я провела в саду. Собирала яблоки, малину. Перетаскивала корзины и пакеты в дом, с ужасом думая, что мне с таким количеством всего делать то? Может продать соседям? Но у них этого добра тоже много.

Кое-как к шести вечера со всем управившись, я села в беседке и осознала, что сейчас с удовольствием хоть с кем-нибудь пообщалась. Такие перемены порадовали, для меня это давно забытое желание.

Отправившись в дом, включила телевизор. В новостях освещали минувший летний фестиваль и новости спорта, от которого я была крайне далека.

– Ранее состоялись переговоры между членами правления ФК «Орион»* и зарубежными инвесторами. Как стало известно нашему телеканалу, футбольный клуб будет выкуплен за сумму более семидесяти миллионов рублей. Новый владелец ФК «Орион» пока пожелал остаться инкогнито.

Интересно, зачем этим зарубежным инвесторам наш пермский футбольный клуб? Возможно, я чего-то не понимаю.

Остаток дня я слонялась по дому и делала перманентную уборку, параллельно составляя резюме и подбивая свое портфолио для Олега. Вышло вполне прилично на мой взгляд. Более двухсот работ. Пока все сфотографировала, уже настала глубокая ночь. Отправляла Олегу на почту, затаив дыхание, словно моя судьба могла решиться в эту же минуту.

Спустя неделю, воскресным утром я снова собирала яблоки, когда около калитки затормозил синий Ford Олега. Он торопливо вышел из машины, и завидев меня на стремянке в коротких шортах, облокотился о забор.

– Ликуй, прекрасная дева! Мой отец нашел тебе работу у своего знакомого. Должность помощника директора галереи искусств. В Перми. Зарплата от шестидесяти тысяч.

От услышанной новости я опасно покачнулась на лестнице, а яблоко из моей руки упало на землю.

*ФК «Орион» – название выдумано. Любое совпадение с реальными ФК случайны

Глава 4.

На роскошной кровати переплелись два обнаженных тела.

Мужчина со спины обнимал руками за грудь женщину. Каждый его мощный толчок в ней заставлял ее стонать громче. Пальцами он обхватил ее соски и стал сжимать с разной силой и скоростью, то ускоряя, то замедляя движение члена в ней. Чувствуя приближение оргазма, он перевернул ее на спину, полностью выйдя из ее горячего лона. Капризно захныкав, красивая брюнетка призывно раскинула согнутые в голенях ноги, с жадностью смотря на его большой, увитый венами орган. При взгляде на падающую капельку влаги с головки члена, она автоматически потянулась рукой к своей киске, раскрывая складочки и скользя пальцами по клитору.

Мужчина сильно обхватил свой член рукой у основания, от чего тот стал казаться еще больше и толще. Рукой он начал совершать плавные движения по стволу вверх-вниз, глядя как шаловливые пальчики женщины то проникают в себя, то перемещаются к вишневым сосочкам.

Долго не выдержав такого эротического шоу, он рыкнул и рукой приподнял ее к своему подрагивающему от возбуждения члену. Ее пухлые алые губы ткнулись в головку, словно заигрывая. Облизав их языком, женщина с жадностью вобрала в рот член до самого основания.

Быстро и ритмично двигая головой, она стала гладить рукой его мошонку, периодически перемещаясь и надавливая пальчиками на тугой вход между его ягодиц. От чего мужчина гортанно постанывал и сильнее вбивался в ее рот, придерживая рукой затылок женщины.

Одну руку она переместила себе между ног, начав ласкать истекающую влагой киску. После особо ощутимых толчков в ее горле, мужчина кончил, выпустив ей долгую и горячую струю семени. В этот момент острое наслаждение накрыло и женщину от быстрых движений ее руки себе по клитору.

Спустя минуту, отдышавшись и придя в себя, мужчина встал с высокой кровати и потянулся к халату, расшитому золотом.

Высокий, стройный и мускулистый, на вид около тридцати пяти лет. Густые жгучие черные волосы, темно-карие глаза и загоревшая смуглая кожа. Эталон восточной красоты среди мужчин.

– Азиза, на этой неделе я снова лечу в Россию, – глубокий мужской голос немного с хрипотцой раздался из-за двери в ванную комнату.

Женщина недовольно скривилась, пока муж не видит. Что поделать, ее мнение никто не спрашивает. Она послушная первая жена. Всегда опора и поддержка своему мужчине. Таковы правила и устои. Но это не отменяет ее личного отношения ко всему происходящему в жизни ее мужа.

– Ты меня слышишь? – мужчина вернулся в комнату.

– Да, Карим. Я буду очень ждать твоего возвращения. Могу я спросить зачем ты опять летишь в эту ужасную страну?

– Лишнее болтаешь, Азиза. Не забивай себе голову мужскими делами. По возвращению съездим втроем на шоппинг. А пока хочу тебя предупредить, – добавил грозности в голос Карим, – если я еще раз узнаю, что ты делаешь исподтишка гадости Бахире, лишу денег и прогулок на полгода. Ты меня поняла? – приблизился он, смотря женщине в глаза.

Женщина опустила глаза к полу и понуро кивнула.

– Я не услышал ответа…

– Да, муж мой, я тебя поняла, – она взяла его руки в свои и поцеловала тыльную сторону каждой ладони.

Мужчина неспешно вышел из комнаты, где осталась его жена, и направился в главную часть своего дворца. В огромной гостиной со шкурами диких животных на стенах и на полу его уже дожидался его поверенный во всех делах и друг Самир.

Поприветствовав друг друга рукопожатием и легким поклоном головы, хозяин жестом пригласил пройти за ним.

– Есть новости? – спросил Карим, перемещаясь на большую открытую террасу.

Там стояли уютные банкетки, обитые шелком и золотой вышивкой. В тени цветущих экзотических растений располагался журнальный столик с уже дымящимся заваренным кофе на двоих. Рядом на драгоценных блюдах лежали изысканные восточные сладости: кюнефе, баклава, кадаиф и локма.

– Есть. Русские как всегда считают себя самыми умными и хитрыми. Наши юристы вычитали в договоре весьма завуалированный пункт, согласно которому, они могут оставлять за собой право последнего решения в ходе совета директоров. Вроде и пустяк, учитывая, что все финансовые операции будут проходить мимо них, но подпортить наши планы вполне смогут.

– Вот джахаш* – добродушно рассмеялся Карим, – ладно, исправляйте, не хочу об этом даже думать. Хотя по приезду в Россию я серьезно переговорю с их директорской верхушкой. Не хотят по-честному, значит, нагнем так, что пожалеют о своем решении распилить и по частям продать этот футбольный клуб.

– Наши еще две команды вышли в полуфинал малой лиги. Они однозначно делают успехи, – улыбнулся Самир.

– Еще бы они не делали успехов, – возмущенно фыркнул Карим, – я вложил и продолжаю вкладывать в каждого игрока большие суммы. При таких условиях только полный дурак будет отлынивать и сливать матчи. Теплое место никто не захочет терять.

– Да, благодаря их прошлым двум победам наши активы еще больше укрепились, надеюсь, новая команда принесет нам еще большие успехи.

– Принесет, с таким управляющим как Алишер и составом тренеров они ракетой поднимутся вверх.

Мужчины замолчали и занялись напитком с угощениями. Полуденное солнце безжалостно пекло, и ветер не помогал разогнать удушливую жару.

– Самир, найди мне достойную компаньонку для Бахиры. Прошлая недоглядела за ней и она едва не опозорилась на глазах уважаемых людей.

Друг внимательно посмотрел на хозяина, желая высказаться, но сумел сдержаться. Карим бывает страшен в гневе и не терпит, когда ему говорят очевидные вещи, которых он порой не хочет видеть и замечать.

Самир прекрасно знал об этой ситуации со второй женой Бахирой, когда она вышла в придворцовую часть, соседствующую с настоящим тропическим садом и водоемами, с непокрытой головой. Страшное нарушение правил для женщины на востоке. На ее несчастье только подъехала делегация директоров компании партнера Карима. Эти уважаемые мужчины видели его жену простоволосой! Немыслимо.

Вот только Самир прекрасно знал и о причине случившегося. Как нашептала ему одна из прислуг, Азиза – первая жена, передала Бахире информацию, что Карим ждет ее в саду, их излюбленном месте у искусственной реки с живыми золотыми карасями. Не подумав никакой крамолы, вторая жена птичкой выпорхнула со своего этажа во дворце и отправилась к саду, где при въезде и была замечена чужими мужами.

Наказаны были все. Конечно, Бахира получила от мужа сильнее всего. Самир лично вызывал их семейного врача, заранее предупредив захватить разные мази от синяков и кровоподтеков.

Компаньонку второй жены Карим просто выставил за территорию дворца, где без транспорта, еды и воды, ей грозила ужасная смерть среди песков и палящего солнца.

Добраться от ближайшего города до семейной вотчины арабского шейха можно было только на массивных джипах, совладеющих с песками или неприхотливых верблюдах. И мало просто добраться, необходимо знать верное направление на асфальтированное шоссе. В пустыне нет ориентиров и указателей, а песчаные барханы меняют свою форму очень быстро.

*Джахаш – «козел» на арабском языке

Глава 5.

Я металась между этажами дома в поисках всей одежды, что у меня была. Это оказалось трудновыполнимой задачей. Большинство вещей мне были велики. Да, за этот год я очень похудела, а гардероб свой совсем не обновляла.

Через день мне предстояло собеседование у того знакомого Олежкиного отца.

Когда в воскресенье приятель возник на пороге моего дома с такой радостной вестью, я чуть было не упала со стремянки от шока.

Во-первых, это работа по моему профилю, да не художник, но работать в художественной галерее, это уже отличный старт!

Во-вторых, как пояснил Олег, зарплату успешному кандидату начислят более чем приличную по моим меркам. Это больше раза в три-четыре, чем я получаю сейчас.

И в-третьих, при галерее для иногородних есть жилье, где меня как работника на первое время смогут поселить бесплатно.

Конечно, мне еще только предстоит достойно перенести встречу с этим директором, но за такой шанс я ухвачусь всеми конечностями. Что меня порадовало, так это отзыв потенциального директора о моих работах. Он дал им высокую оценку, после чего как раз и захотел со мной встретиться. На мой опыт работы официанткой, как сказал Олег, этот директор недоверчиво покосился, всерьез предполагая, что я написала первое, что пришло в голову, лишь бы не пробелы в графе «опыт работы». Наивный.

До сих пор не верилось в такое сказочное стечение обстоятельств, но я была очень рада этому.

Послезавтра мы рано утром выезжаем на машине Олега в Пермь. Он вызвался меня сопроводить, всерьез опасаясь, что я на своей чахлой лошадке, сломаюсь через сотню километров и ищи меня потом по оврагам и сомнительным придорожным автосервисам.

А пока я тщательно готовилась к отъезду на несколько дней. Стирала вещи, гладила их, долго думала ушить ли брюки с блузкой самостоятельно или покопаться еще, выискивая одежду, подходящую для собеседования. Собирала в разные папки свои наиболее удавшиеся работы.

И вот наступил день икс. Олег подъехал около пяти утра к моему дому, мы загрузились и выехали. В пути нам предстояло пробыть около пяти часов. Ехать приблизительно четыреста километров, но по нашим разбитым дорогам, этот путь можно растянуть и на шесть-семь часов. Главное выехать на основную трасу.

В пути мы несколько раз останавливались на заправках пополнить запас воды и посетить стратегически-важные места (уборную). Приехали мы город около пол десятого утра. Дорога заняла больше времени, чем планировали, но в целом ничего, мы не опаздывали.

Чем ближе была встреча с директором, Алексеем Васильевичем, тем больше я волновалась и сомневалась в успехе задуманного. Наверно это всем людям свойственно.

Подъехав к нужному адресу, моему взору открылся величественный особняк девятнадцатого века. Отреставрированный и ухоженный. Сразу становится понятно, что хозяева, а может и городские власти, следят за сохранением исторической архитектуры.

Отдельно-огороженная территория для парковки была занята шикарными автомобилями. Я в «…дцатый» раз почувствовала себя неуютно, словно мне здесь не место. Но глупо поворачивать назад.

На четвертом административном этаже, в приемной роскошная брюнетка усадила нас подождать, пока освободится Алексей Васильевич. Нам принесли свежезаваренный кофе в антикварном фарфоре. Честное слово, я боялась даже дышать в его сторону, не то, что браться рукой за чашку. На удивление Олег чувствовал себя весьма свободно, словно каждый день бывает в таких местах и попивает кофе из чашек стоимостью в среднюю машину.

Спустя двадцать минут массивные резные двери из красного дуба вальяжно распахнулись и из кабинета выплыла дородная дама в легком льняном платье, следом за ней шел задумчивый спутник, и завершал процессию всклоченный пухлый мужчина. Его внешность мне подозрительно напомнила актера Дэнни Де Вито.

Проводив гостей до лифта и любезно распрощавшись, Дэнни Де Вито…так, надо не привыкать его так называть, а то зная себя, так и скажу вслух. Так вот Алексей Васильевич повернулся к нам и расплылся в дружественной улыбке, раскинув руки в сторону. Олег быстро встал и тоже пошел ему навстречу, приговаривая:

– Дядя Леша, вы совсем не изменились! Такой же, как и когда приезжали к нам, – приятель похлопал Дэ..тфу, Алексея Васильевича по плечу и по-медвежьи обняв, приподнял пару раз.

Я смотрела на эту сцену с недоумением. Олег ни разу не говорил, что лично знаком с ним.

– Ну ты, Олег, и вымахал. Да поставь уж меня, перед красавицей позоришь!

Оба разом посмотрели на меня. Я смущенно улыбнулась:

– Добрый день, … Алексей Васильевич, – мысленно чертыхнулась, прогоняя из головы образ Де Вито, – рада познакомиться!

– И я очень рад! Пойдемте в кабинет. Оксаночка, голубушка, кофеечку завари нам всем.

Кабинет был роскошным, впрочем, как и все в этом здании, я вздохнула, проводя рукой по ушитой штанине, переживая как бы не было видно перекосов. Да, я все-таки сама ушила себе брюки и рубашку. Действовала интуитивно, но примерив, осталась довольна результатом. А вот сейчас эти перешитые брюки и рубашка словно жгли мне кожу, намекая, что мне здесь не место.

В ходе беседы я узнала, что это не просто художественная галерея, а полноценный центр искусств. На разных этажах здания размещались работы современных и не очень мастеров по скульптуре, графике, рисунку, живописи, фотографии, концептуальным направлениям и еще много-много всего.

Второй этаж полностью занимали мастерские, где порой проводились мастер-классы, семинары и творческие встречи, но по большей части в них работали городские и приглашенные иностранные мастера.

Особенностью этого центра было как продвижение современного искусства в массы, так и частичная возможность заказать любые раритетные экземпляры, будь то картины, мебель, предметы интерьера или скульптуры.

Алексей Васильевич к работе подходил с размахом и по принципу, что нет ничего невозможного. Конечно, как он уточнил, они работают исключительно в рамках закона, но терять клиентов они не хотят из-за каких-то пустяков в виде отсутствия в России последней репродукции Клода Моне. Найти, достать, перекупить и любыми способами доставить клиенту. Тем более если заказчик готов оплатить все возможные риски при транспортировке, читай «контрабанде».

На него сейчас работают многочисленные агенты, они же охотники-искусствоведы за предметами искусства, по всему миру. С одной стороны вся грязная работа выполняется как раз этими людьми, а сам Алексей Васильевич как бы и ни при чем. Но это мы отвлеклись.

Центр также получает государственные гранты и субсидии на развитие талантов среди молодежи, поддержание интереса у молодых к искусству.

В задачи нового помощника будет входить активно участвовать во всех мероприятиях, семинарах. Искать и привлекать новые таланты, общаться с простыми заказчиками, желающими получить предметы искусства от современных местных мастеров. Периодическая помощь и сопровождение директора на выездных светских раутах. Работа исключительно активная, творческая, но и высоко оплачиваемая.

Мысленно я уже загорелась этим. Настолько все это звучало интересно и привлекательно для меня, что я решила не заострять внимание на теневых заказах, тем более в мои обязанности они не будут входить.

– Еще, Верочка, я просмотрел все твои работы, что присылал мне отец Олега. Они очень, повторюсь, очень высокого уровня для такой молоденькой девушки. И признаюсь, меня это и подкупило. Я бы с радостью разместил некоторые из них на третьем этаже центра. Если захочешь.

– Думаю мы с вами еще успеем вернуться к этому вопросу, – улыбнулась я, окрыленная возможными перспективами. Божечки, это просто какое-то чудо, в которое я пока не могу поверить. И даже ушитые брюки перестали прожигать мне кожу и мою самооценку.

Переговорив еще около часа, мы сошлись, что приступлю к работе я через неделю и как раз привезу сюда в центр больше своих вещей. Обговорив все детали и оставив несколько своих, особо понравившихся работ, Алексею Васильевичу для размещения в галерее на третьем этаже, мы с Олегом покинули эту святыню искусства.

– Ну что, Вер? Пообедаем? – с надеждой глянул друг.

– Я голодна как стая кроманьонцев, упустивших мамонта.

Олег довольно хохотнул и вырулил на оживленную улицу, забивая в навигатор маршрут до имеющихся поблизости кафе.

Мы выбрали симпатичный ресторанчик с видом на реку Кама. Погода радовала солнышком, чьи лучики шаловливо скользили по лицу и застревали где-то в волосах. Яркая и красивая веранда кафе автоматически улучшала настроение, а заказанный бизнес-ланч и кувшин холодного компота из свежих ягод обещали райское наслаждение для голодного желудка.

В ожидании заказа мы откинулись на мягкие диванчики и расслабленно посмотрели друг на друга.

– Я тебе так благодарна! Когда приедем к себе, хочу лично сказать огромное спасибо твоему отцу за такую протекцию. Самой найти такую работу мне вряд ли удалось бы.

– Ну, я рад, что смог тебе помочь, – улыбнулся Олег, – тем более согласись, эту работу отчасти ты своим талантом заслужила. А уж здесь я ни при чем.

– Все равно, ты понял, что я хотела сказать, – я ткнула его кулачком в плечо.

– Знаешь, что я тебе еще предлагаю? Давай сейчас после обеда съездим в несколько магазинов, посмотрим тебе одежду? – и как бы ненароком скользнул взглядом по моему боку, где я ушивала блузку.

Я немного затревожилась, неужели так заметно? С подозрением смотрю на приятеля. Тот ответил мне невинно-кристальным взглядом мол, «не понимаю о чем ты».

Идея то хороша, прикупить новые джинсы, брюки и пару кофточек, но может лучше дождаться первой зарплаты? Ага, и весь месяц ходить как недокормленное пугало. Ладно, это не бессмысленное транжирство, а вложение в себя, чтобы на работе с первого же дня не позориться перед коллегами и клиентами. Иначе буду представлять собой ходячую антирекламу центру.

Еда была выше всяких похвал, мы умяли ее буквально за пять минут и с недоумением уставились на пустые тарелки. Я с сожалением облизнулась и покосилась в сторону меню, желая шикануть еще чизкейком или наполеоном, но вовремя опомнилась, на кону новый гардероб. И снова облизнулась.

Поймала внимательный взгляд голубых глаз Олега. Они то смотрели на запутавшиеся солнечные зайчики в моих волосах, то опускались к губам, жадно проводив мой язык.

– Ты чего так смотришь, словно впервые меня видишь?

Мужчина прокашлялся и внезапно охрипшим голосом произнес:

– Верка, ты в курсе насколько ты красивая? Вот век бы сидел и так смотрел на тебя.

Я засмеялась и махнула рукой.

– Олежа, у тебя каждая вторая такая красивая, от которой ты своих очей не отводил бы.

– Нет, Вер, я серьезно. Вот смотрю на тебя, и во мне просыпаются ранее неведомые мне инстинкты.

– Это же какие такие инстинкты? – шутливо интересуюсь.

– Сам пока не понял, но что-то из серии взвалить на плечо и утащить в пещеру, – также отшучивается Олег.

– Ясно, компот был забродивший.

На такой же шутливой ноте мы сели в машину и поехали колесить по городу в поисках нужных нам магазинов.

Я ожидала, что цены будут на порядок выше, чем в нашем областном городке на рынке, но была приятно удивлена вполне доступной стоимостью. Прикупив пару топиков и рубашек, отправились еще на поиски брюк.

Вышли на тихую улочку, где мне приглянулась очередная вывеска женской одежды. Мы оказалась единственными посетителями в этом маленьком и уютном магазинчике с большой витриной и симпатичными манекенами в ней. Олег, к тому моменту одуревший от количества времени, потраченного на примерки и походы по магазинам, просто плюхнулся в кресло перед примерочной, куда девушка консультант носила уже пятые джинсы.

Мое хорошее настроение требовало выхода и я радостно красовалась перед Олегом, спрашивая идут ли мне очередные штаны. В общем воспроизвели сцену из фильма «Красотка», только без пиццы и отъема галстука у продавца, тем более она девушка и не носит галстука.

В итоге я остановилась на одном платье, двух рубашках и юбке. К сожалению все брюки смотрелись на мне как с чужой «Мадам Сижу». Наверно на радостях, что испытания закончились, пока я переодевалась в свою одежду, Олег за меня оплатил эти покупки. Я было начала возмущаться таким раскладом, но была сурово остановлена заявлением, что он мужчина и такая покупка по его карману не сильно ударит. В отличии от меня, которой до первой зарплаты еще месяц ждать. Решив, что рассчитаюсь с ним уже дома домашними заготовками и подарочной бутылкой коньяка, я не стала спорить, лишь благодарно ему улыбнулась и всучила все пакеты. Решил побыть джентльменом? Пожалуйста, я не возражаю, ехидно думала про себя.

Время медленно подходило к семи вечера. Мы заранее нашли себе небольшую гостиницу при въезде в город, где нас заверили, что свободные номера есть почти всегда. И сейчас хотели в нее направиться, но я заметила какое-то оживленное мероприятие на площади у реки. Там проходил какой-то молодежный фестиваль с концертом и светопредставлением.

Решив ненадолго туда зайти, в итоге мы остались на три часа. Я впервые за год так веселилась, вот честно. Проникнувшись городом, сегодняшней удачной встречей и атмосферой праздника, я танцевала до упаду и подпевала под музыку девяностых и нулевых. Глядя на мое неподдельное веселье, Олег присоединился, и мы вдвоем отрывались как подростки, сбежавшие из-под родительского контроля.

Я чувствовала такую легкость во всем теле и на душе, что казалось еще немного и воспарю над землей.

Периодически я ловила на себе взгляд Олега и он выражал полное восхищение и если мне не показалось вожделение. Его глаза скользили по моему декольте и изгибам тела. Периодически в танце он позволял себе немного больше, не контролируя руки. Но мне было все равно. Я чувствовала себя живой и … привлекательной. И мне это чертовски понравилось.

– Вер, этот вечер не может закончиться скучным возвращением в отель. Давай возьмем вина и пройдемся дальше по набережной.

– Ты не забыл, что тебе завтра за руль садиться? – с укором глянула на него.

– Тогда другой вариант. Вон, видишь терраска кафе? Пойдем там еще немного посидим? Я ужасно хочу пить после твоих диких танцев. Всю душу из меня вытрясла, женщина, – жалобно скорчил рожицу Олег.

– Эх, легко уговорить согласного! Пойдем, – согласилась я.

Этот вечер был прекрасным. Мы общались с Олегом, обсуждая у кого какие планы на жизнь, делились своим мнением относительно новых фильмов и книг. Тут я была не в ударе, но с удовольствием слушала приятеля. За этот день мы успели еще лучше узнать друг друга, хотя куда уж больше, знакомы и тесно общаемся больше десяти лет. Шли к машине, обнявшись. Я не возражала. Мне была приятна компания Олега. А после трех бокалов вина, до жуткой тоски в душе захотелось теплых и крепких мужских объятий.

Уже около машины, отдавая мне свою куртку, так как было прохладно, Олег сначала задержал руки на моих плечах, потом нежно повел их вверх по шее, в конце слегка сжав мое лицо в своих ладонях. В общем, не знаю, как так получилось, но еще минут двадцать мы целовались как подростки, облокотившись о машину.

Когда я поняла, что не просто хочу продолжения, а сейчас сама наброшусь на него, я слегка отстранилась и попросила:

– Поехали в гостиницу, я устала и уже очень поздно, а у нас завтра долгая дорога.

Если Олег и был расстроен таким поворотом событий, то никак это не показал. Молодец! Вот только обиженного мужчины мне сейчас не хватало.

А в гостинице нас озадачили тем, что остался единственный свободный номер, двухместный. После такого насыщенного дня куда-то ехать еще и искать номера в отеле, сил не было совсем. Поэтому договорившись, что никто ни на кого покушаться не будет, мы заселились в номер. Спартанская обстановка комнаты: обшарпанные обои, две кровати с чистым бельем, шкаф и тумбочка. Для меня сейчас были главными ванна, подушка и одеяло. На остальное я безропотно закрою глаза

Быстрый душ по очереди и вот я уже проваливаюсь в сладкую негу и мягкий матрас.

Мне снился удивительно яркий и приятный сон.

Мужские руки гладили мои бедра, несильно сжимали грудь в маечке, оттягивая ее вниз, и обнажая темные ореолы. Периодически ладони мужчины возвращались к моему лицу, где проводили пальцами по скулам, гладили нижнюю губу. Я старалась поймать ртом его пальцы, но они ускользали от меня под его тихий смех. Потом возвращались ниже, к животу, где выводили замысловатые узоры, и нет-нет, но проникая за край моих трусиков. Я жадно ловила его горячее дыхания на своих сосках, которые уже сжались до боли, ожидая поцелуя. И этот мужчина из сна не подвел. Его рот обхватил один из них и сильно втянул, поглаживая языком. От такой ласки, мое тело выгнулось дугой, а ноги непроизвольно развелись в стороны. Его рука моментально проникла ко мне в трусики и стала настойчиво поглаживать и массировать клитор.

Мой громкий стон меня и разбудил. Или правильнее будет сказать – вывел из полудремы, в которой я умирала от наслаждения.

Рядом со мной лежал Олег и с затаенной настороженностью смотрел на меня. А я на него. Кто к кому потянулся первым сейчас уже трудно сказать.

Он торопливо стягивал с меня трусики, пока я снимала с себя майку, обхватил и приподнял мою грудь, а его язык и губы поочередно целовали и посасывали мои вершинки. Я готова была кончить только от этой ласки. Олег перетянул меня к себе на колени, где у него между ног уже стоял в полной боевой готовности член. Толстый и красивый. Я двумя руками его обхватила и начала делать движения вверх-вниз, сдавливая у основания. Он запрокинул голову назад от удовольствия, а потом внезапно шире развел ноги, от чего я скатилась прямо на него. Поерзала на нем своей сочащейся киской и медленно приподнялась. Потом, помогая себе рукой, чувственно и со стоном опустилась на его вздыбленный и распухший от возбуждения член.

Мы двигались в одном ритме, меняли позиции, переводили дыхание и смогли кончить одновременно. Олег излился мне на спину, пока я билась в судорожных конвульсиях удовольствия, стоя в коленно-локтевой позе.

Затем был совместный душ, без эротического продолжения. После него мы уже обнявшись, легли спать.

Глава 6.

Двое мужчин восточной наружности стояли не территории международного аэропорта Перми, и с недоумением разглядывали пустую парковку таксопарка. С прошлого приезда Карим запомнил, что свободных машин здесь стояло очень много и водители выстраивались в очередь за клиентами. Сейчас, на удивление, не было ни одной машины. Это чем-то ему напомнило его поездку в Нью-Йорк, где за такси приходилось чуть ли не драться с вечно-спешащими офисными клерками и другими нервными персонажами.

По этим двум мужчинам, судя по их внешнему виду, нельзя было предположить, что один из них богатейший шейх Саудовской Аравии, а другой – его верный компаньон и друг, тоже далеко не бедный человек.

Карим был одет в светлые джинсы, глядя на которые, обычный не просвещенный человек решил бы, что они из Zara или Bershka, а не от модного дома Secret Circus*. В поездку он надел скромные штаны этой марки, украшенные лишь одним маленьким бриллиантом на пуговице.

Также ничем не примечательная черная футболка от Dior, ремень из змеиной кожи и белые кроссовки Nike Monarch. К последним у Карима была особо трепетная любовь. В любые свои путешествия по миру он обувал эти массивные кроссовки, чья модельная линия не сильно поменялась еще с девяностых годов. У себя дома, конечно же не носил их, т.к. жара под сорок пять градусов того не позволяла, но в любые поездки брал несколько пар под разные комплекты одежды.

Его спутник был также облачен в светлые джинсы, белую футболку и легкие мокасины от известного в Европе модного дома. У каждого в руке по небольшой спортивной сумке. Со стороны посмотреть, так ребята либо с вахты из Москвы приехали, либо к своим армянским/азербайджанским/грузинским родственникам. Оба с восточными чертами лица, черные густые волосы и модно подстриженные короткие бороды.

Вообще причиной такого демократичного выбора одежды, было то, что оба мужчины с детства обучались в Европе, где привыкли к подобному гардеробу. Естественно, у себя на родине, во время рабочих встреч, деловых мероприятий и других торжеств, они носили национальную тобу, платок с гафией под ним и игаль*. Карим поверх тобы надевал еще черный бишт*, расшитый золотыми нитями.

Но стоило только отправится в любое путешествие за пределы своей страны, как Карим переодевался в обычную одежду, сливаясь с общей массой людей. Предпочитал сам управлять любым арендованным автомобилем, мог отправиться один за продуктами в дешевый американский супермаркет Costco*. Без охраны, без водителей и штата горничных. Максимум, кто всегда его сопровождал в деловых поездках, так это его друг Самир.

– Я вызвал такси, подъедет через пятнадцать минут, – сообщил компаньон, закончив телефонный разговор с девушкой оператором на чистом русском языке.

– Хорошо, подождем. Возьми сегодня в аренду какую-нибудь машину, хочу сам ездить.

– Мы сейчас в Гранд Люкс или ты хочешь в тот коттеджный поселок у соснового бора? Я ведь не бронировал ничего, как ты и говорил. Экспромт, – улыбнулся Самир, с опаской думая про себя, какие еще приключения в этот раз свалятся на их голову.

Если бы уважаемый шейх Нигаяз бен Зарид Аль Хайяд – отец Карима был жив и узнал, какие фортеля порой выдает его тридцатипятилетний сын, он бы слег с обширным инфарктом во второй раз.

– Давай поближе к природе, в бор. Хочу разнообразия, хвойного запаха и русской бани с кадушками. Отельный лоск мне уже приелся, везде одно и то же.

Они не торопились, до дня основной сделки было еще шесть дней. Карим специально приехал раньше, чтобы насладиться отдыхом по-русски.

Охота с местными чиновниками, спокойная рыбалка со спиннингом на берегу реки и вкусная еда, приготовленная на костре.

Какой-то неправильный арабский шейх получался. Ни тебе роскошных яхт, ни банкетов, на которых столы ломятся от изысканных блюд. Но именно в этом и была вся прелесть для Карима. Почувствовать себя живым, ощутить вкус другой жизни, разнообразить свои скучные дни среди пустыни.

Не сказать, что у себя дома он слонялся от скуки и безделья, у него и там хватало развлечений. Соколиная охота – излюбленный удел всех шейхов. Разведение элитных скакунов – ну куда же без этого. Гонки на спортивных карах по пустынным трассами среди песков – с превеликим удовольствием. Но это все приелось. Хотелось чего-то нового. Что-то ради чего он постоянно колесил по миру, знакомясь с культурой и особенностью других стран, посещая разные места в каждом новом городе.

Подъехало такси, они сели в машину, и словоохотливый водитель повез их за полсотни километров от аэропорта в сторону области.

* Secret Circus – компания, выпускающая джинсы, украшенные драгоценными камнями.

*Тоба – белый «халат» для арабских мужчин, она же туника, длинное одеяние

*Гафия – белая вязаная шапочка, обязательно надевающаяся под платок на голову

*Игаль – круглый обруч на голову, придерживающий платок.

*Бишт – отличительная накидка поверх тобы, которую могут носить только шейхи или любой мужчина раз в жизни – во время своей свадьбы, один день.

*Costco – сеть супермаркетов, которую любят многие американцы за низкие цены и большой выбор продуктов.

Глава 7.

Проснулись с Олегом рано утром, около пяти часов. Я открыла глаза и спросонья стала рассматривать еще спящего приятеля. Красивое лицо, нос, будто слеплен греческими мастерами скульптуры, светлые волосы. Симпатичный юноша, но не мой. Я это понимала четко и ясно.

То, что было между нами сегодня ночью, было прекрасным, но разовым сексом. Я не рассчитывала на продолжение отношений (романтических я имею в виду), но дружба наша, надеюсь, никуда не денется.

Где-то в глубине души, еще вчера вечером во время поцелуев, я думала, что это добавит нам некой неловкости и скованности, но сейчас, прислушиваясь к себе, я понимаю, что с моей стороны таких эмоций не будет.

У меня не было мужчины уже более двух с половиной лет и вчера гормоны, выпущенные на волю праздником и тремя бокалами вина, взяли надо мной верх. Считаю, что будет глупостью сожалеть о случившемся и терять дружеские отношения, проверенные десятком лет.

Можно подумать, что я так сплю со всеми своими приятелями, раз так легко рассуждаю, но это не так. У меня был один единственный молодой человек, но не сложилось у нас с ним. А потом не до парней было. И вот эта накопленная сила страсти и сексуальной энергии вырвалась наружу.

Тем более я прекрасно знаю, что Олежка – тот еще ходок по женщинам. Смысл ревновать ветер, который сегодня тут, а завтра там? Сегодня его музой будет пышнотелая блондинка из параллельной группы, а через пару дней, он будет поклоняться огненно-рыжей красотке. Порой постоянство мужчин проявляется в их непостоянстве. И понимая это, можно значительно облегчить себе жизнь, избежав недели или месяца душевных терзаний.

Так что встаем и в путь! Дома куча дел!

Просыпался Олег тяжело. Только раскрыв глаза, протянул руку в мою сторону, обхватил за талию и сильно прижал к себе, зарываясь носом в мою макушку.

– Э нет, дружище, так мы до дома и к вечеру не доедем, – сказала я, пытаясь плавно перетечь из лежачего в сидячее положение. Силы были не равны, конечно, но такое утреннее барахтанье хоть немного разбудило его.

Душ, холодный завтрак в номере и мы готовы к марш-броску в четыреста километров.

При подъезде к нашему городу меня сильно растрясло и укачало. Виданное ли дело, около 60 километров по ямам, ухабам и местами размытому асфальту?! Тут плохо не станет, разве, что святому бестелесному духу.

Довезя меня до дома, Олег помог открыть калитку и дом, проверил все ли нормально, и нет ли нежданных гостей в виде грабителей.

– Я могу остаться с тобой еще на эту ночь? – задал явно давно его мучивший вопрос.

– Олег, я … я не хотела бы, чтобы наша дружба испортилась после вчерашней ночи или скатилась к банальному сексу по дружбе. Я так не хочу. Прости, – мягко говорю и кладу свою ладонь ему на плечо. Он моментально накрывает ее своей рукой и переплетает пальцы.

– Я до безумия тебе благодарна за помощь с работой. Тебе и твоему отцу. Надеюсь, у меня будет возможность поблагодарить его лично? – улыбаюсь.

– Приглашаю тебя к нам на ужин сегодня … или завтра, как захочешь, – моментально отреагировал мужчина.

– Спасибо, давай с тобой созвонимся немного позже, я скажу когда смогу. Сейчас очень хочу подготовить все для отъезда. Надо еще что-то с институтом решить. Но это позже, время еще пока есть.

– Ладно, тогда если понадобится помощь в сборах и упаковке, звони, – Олег поцеловал меня в уголок губ, попрощался и пошел к машине.

А я отправилась досыпать и досматривать сны.

Проспала больше, чем планировала. Уже глубокая ночь. В животе требовательно уркнуло, намекая, что нам нужно питание чаще, чем один раз в день. Ну прости, Вера, холодильник по-прежнему пустой. Кто спит, тот не ест. Однако сна не было ни в одном глазу. Решив посидеть на террасе у дома, взяла телефон и пошла дышать свежим воздухом.

Просидела до утра, читая книгу с телефона. Сюжет оказался более чем захватывающий.

Днем поехала на работу, была моя смена. Нужно поставить начальство в известность, что я увольняюсь. Наверняка при уходе не выплатит зарплату, жмот Василий.

– Стальнова, – взвизгнул управляющий, – а работать кто будет? Итак, работа не бей лежачего, ходи себе, да собирай заказы и приноси людям. А чаевые какие дают клиенты! Не отпущу. Тут наберется с десятка два постоянных клиентов, кто ходит только на тебя полюбоваться. С ними, что прикажешь делать? – не унимался Василий.

– Выпустить на них тяжелую артиллерию в виде Наталии Кузьминичны? – пытаюсь понизить градус разговора неудачной шуткой.

– Вот именно… тяжелую, – горестно вздохнул, – такая рука, как опустится на клиента, если тот косо посмотрел, так все, не откачают.

Сошлись на том, что дорабатываю сегодня и завтра и получаю расчет. Я осталась довольна таким решением.

Эти два дня прошли … нет, пролетели очень быстро. В честь моего ухода даже устроили маленький сабантуй на кухне. Испекли торт и пирожки с мясом. Наталия Кузьминична постаралась. Услышав напоследок много теплых слов и пожеланий на новом месте, не удержала слезу. Трогательное вышло прощание.

Еще пару дней ушло на подготовку, стирку и сборы одежды. Собирала тщательно все свои инструменты для живописи. Не хотелось что-то забыть в спешке и докупать в Перми.

С Олегом мы эти дни не виделись. Вчера я позвонила ему, вспомнив про приглашение на ужин к нему домой. Все-таки очень хотелось поблагодарить его отца за помощь. Но телефон Олежки упорно отвечал, что абонент очень занят или не может говорить. В итоге написала ему сообщение, как найдет время, ответит.

Завтра я собиралась выбраться на встречу с девчонками. Не мешало бы им рассказать о своих новостях, а то потеряют меня совсем и объявят потом в розыск. Они могут, я же еще и виноватой останусь, что не предупредила!

В целом все складывалось удачно и хорошо. Меня переполняло от чувства окрыленности и предвкушения.

В автосервисе сделали еще раз осмотр моей ауди. Ничего серьезного на этот раз не выявили. Услышав это, я мысленно перекрестилась и выдохнула. Не хочу в дороге сюрпризов и вызова эвакуатора, тем более стоить такая услуга на наших дорогах будет дорого.

Я заранее договорилась с соседями, что они присмотрят за домом первое время. Потом всё-таки попробую сдать его жильцам. Посмотрим, как пойдет с новой работой.

И вот он настал – мой день икс. Я планировала выезжать около семи часов, но проспала и в восемь только проснулась. Благо, что я решила ехать за один день заранее. Алексей Васильевич, полностью одобрил мой план по телефону, успокоив, что комната для меня уже готова.

Выезжала я за ворота своего дома с легким чувством тревоги и ощущением, что вот именно сейчас, я стоя на пороге грандиозных перемен в своей жизни. Дай Бог, чтобы хороших, но почему-то было предчувствие какой-то … опасности и беды.

Знала бы я тогда, в какую опасность и беду вляпаюсь, ни за что не выехала бы за пределы своей деревни …

Машина уверенно держала скорость в сто километров на трассе. Да, не быстро, зато безопаснее, чем ехать со стрелкой, приближающейся к концу спидометра. В такой ситуации ты не то, что не успеешь среагировать, ты не успеешь разглядеть, как следует препятствие.

По радио звучал мой излюбленный джаз, и я пребывала в полной эмоциональной расслабленности. Дорога была пустая, лишь изредка меня обгоняли другие машины.

Позади было уже больше половины пути, дорога на коротком участке стала аварийной, и пришлось сбросить скорость до шестидесяти километров. В этот момент, сквозь музыку, я услышала шум и взвизг колес при торможении. Сзади, прямо на меня летел на полной скорости джип Toyota Land Cruiser.

Он успел уйти влево от меня, избежав столкновения своего капота с моим багажником. Но там его нехило занесло, заставив машину идти юзом и беря опасное направление прямо в овраг по свежей насыпи песка. Водитель Крузера резко крутанул руль в мою сторону, и его машина легко выбралась из песчаного плена, сильно ударив по моей со стороны водителя. От такого внезапного и ощутимого удара, я на мгновенье потеряла управление и за считанные миллисекунды вылетела по песку и земле в овраг с правой стороны.

Моя машина, вылетев в канаву, врезалась в дерево. Скрежет металла, хлопок подушек безопасности, сильный удар по лицу и адская боль в груди, перетянутой ремнем безопасности.

А дальше темнота и полное отсутствие каких-либо ощущений. Спасительное бессознание.

Глава 8.

Я ехал за рулем на запредельной скорости и злой как тысяча чертей. Из дома позвонил управляющий и передал последние новости. Моя первая жена Азиза и вторая жена Бахира устроили драку между собой. Немыслимо! Мне казалось, я достаточно воспитал и выдрессировал этих двух женщин. Приеду, накажу обеих.

Конечно, я вижу и понимаю, что Азиза является главной зачинщицей их склок и скандалов, а подставляется Бахира, от чего постоянно получает от меня наказания.

По законам Шариата я должен был дать каждой этой женщине отдельный дом, но меня устраивало, что они живут при мне и всегда под рукой. У Азизы и Бахиры свои отдельные этажи во дворце, при желании они могут вообще не пересекаться. Но эта их ревность, склочная натура и постоянная вражда за мое внимание вынуждают их идти на разные безрассудные поступки. Сами виноваты.

В глубине души мне даже нравилось наблюдать за их соперничеством. Вот такой я гад.

В этот раз от глаз первой жены не укрылось, что я не посещал перед отъездом Бахиру. Чем она воспользовалась и ткнула носом в этот факт вторую. Бахира, после моего наказания за появление перед гостями с непокрытой головой, оставалась целыми днями на своем этаже и усиленно лечила синяки на своем прекрасном личике. Видеть ее перед отъездом я не хотел. Пусть радуется, что ничего не сломал. Я в своем праве.

Приказав управляющему запереть каждую на своем этаже и не выпускать, я отбросил телефон на приборную панель машины и прибавил газу.

Два дня с момента прилета, мы с Самиром жили в частном удаленном доме, на территории элитного коттеджного поселка в сосновом, вроде как заповедном, бору.

Приехав сюда, мои легкие сразу переполнил свежий воздух, насыщенный ароматом сосен, смолы, и нетронутой природы. Только в России, где природа еще не испорчена человеческой рукой, такой воздух. Им дышишь и голова начинает кружиться от кислорода. Дышишь и хочешь вдыхать еще чаще и больше.

Хотя Самир беззлобно подшучивает, что мы пересидели за последние полгода в своей пустыне и наш организм уже переполнен песком, а легкие возможно иссушены как рисовая бумага под палящим солнцем.

Сейчас мы с ним едем на один из притоков реки Кама, где по заверению владельца нашего коттеджа, водится «в-о-о-о-т такой хариус и таймень».

До конечной точки нам еще ехать около сорока километров, двадцать из которых по дороге, считающейся у местных асфальтной трассой. Хотя то тут, то там, заявленного асфальта не было.

От злости на своих жен, я гнал по этой, с позволения сказать, дороге, и не заметил, как внезапно передо мной появилась красная машина. Не заметил, потому, что смотрел на эти чертовы ямы на дороге, боясь в одной из них оставить колесо арендованного Крузака.

Самир успел меня предупредить, что мы летим прямо на другую машину, и я вывернул руль влево, объезжая. Вот только не учел, что от таких маневров, машину, попавшую левой стороной в насыпь из песка и свежей земли занесет. Каким-то чудом я резко вырулил вправо и в этот момент врезался в красную поравнявшуюся с нами машину. Для нашего джипа это был не очень сильный удар, а другой автомобиль вылетел в кювет. Все произошло за считанные секунды.

Мы резко остановились, вывалились из машины и бросились вниз, в овраг.

Самир от увиденного грязно выругался на арабском, русском, чьи матерные слова запоминались легче других слов, и английском, перемешивая эти три языка между собой.

Подбежав к старой ауди, я увидел, что за рулем сидит красивая светловолосая девушка. Ее голова была откинута назад, а лицо и подушка безопасности были залиты кровью. Сама она была без сознания.

С трудом открываю покореженную дверь с ее стороны. Самир помогает отстегнуть ее ремень с пассажирской стороны.

– Ее нельзя трогать. Карим, мы не знаем какие у нее сейчас есть переломы и повреждения, – предупредительно говорит Самир.

– Оставлять здесь и дожидаться их врачей тоже бессмысленно, – не соглашаюсь я.

Быстро осматриваю девушку на предмет заметных ран. На лбу большой порез, из которого сочится кровь. Все лицо в мелких порезах от осколков стекла. Из разбитой нижней губы, вокруг которой уже начинал наливаться синяк, также стекала на шею и грудь кровь. Мне показалось, что правая рука неестественно согнута, но я не врач, чтобы определить точнее.

А уж про внутренние повреждения вообще не могу ничего сказать, уверен только в том, что присутствует сильный удар в область груди. Главное, чтобы ребра не были сломаны.

– Самир, звони этому хрену из управления медициной, который звал нас к себе. Пусть присылает сюда вертолет. До ближайшей больницы мы ее в здравии не довезем, еще упаси , Аллах, только хуже сделаем.

Друг поднялся из оврага на дорогу и стал набирать по спутниковому телефону столь заветный сейчас номер.

Я присел на корточки рядом с ней, продолжая ее разглядывать, и прощупывая пульс на руке. Под моими пальцами едва пробивалась слабая пульсация.

– Не бойся, девочка, мы тебя здесь не бросим. Черт возьми, это все из-за моей глупости.

Меня пугало, что она уже больше двадцати минут, пока мы ждем вертолет, не приходила в сознание. Я так и не отошел от нее.

Самир сказал, что этот министр, чье имя я сейчас даже не помнил, отправил нам на помощь вертолет скорой помощи и машину с бригадой спасателей. Точные координаты нашего местоположения, друг продиктовал ему по телефону.

Как жалко, что этому хрупкому и прекрасному созданию, по его вине пришлось попасть в такую ситуацию. Девушка была очень красива. Даже с кровью на лице, груди и руках. Стройное тело, затянутое в маечку, и короткие шорты, открывающие вид на роскошные длинные ноги.

Черты лица говорили о породистой благородной красоте. Я знаю о чем говорю. От моего уважаемого отца мне остался гарем с любовницами/наложницами в количестве шестидесяти женщин. Все как на подбор красотки.

Их дворец, еще больше моего, находился далеко от места, где я построил свои владения. После смерти отца я несколько раз навещал их, но каждый раз покидал, с ощущением, словно сходил в дешевый низкопробный бордель.

По совести, надо было распустить их всех, найти каждой уважаемого мужа или спонсора. Тем, чей возраст уже перевалил за тридцать, можно было бы выплатить достойное вознаграждение и отпустить на четыре стороны.

Если … если бы эта совесть у меня была. Пусть я не посещал и более не планировал приезжать туда, но этот гарем поддерживал мой статус и репутацию богатого и влиятельного человека. Я могу путешествовать по миру как обычный турист, но у себя на родине я должен вызывать уважение и страх перед партнерами, подчиненными и слугами. Так воспитывал меня отец, и так я буду воспитывать своих сыновей.

Так как большую часть своей жизни я провел в разных европейских школах и академиях, то мое отношение ко многим арабским традициям и устоям было уважительным, но нейтральным. На многие вещи я готов был смотреть с полузакрытыми глазами. Я даже вполне разделял мысль, что гарем с любовницами это пережиток прошлого. Сейчас, в наше время, редко у кого встретишь такой цветник из женщин.

Эта девушка была передо мной без косметики и с испачканным лицом, но я уже видел в ней некий свет, на который мне хотелось смотреть, не отрывая своих глаз. Какого цвета у нее интересно глаза?

Вертолет мы прождали еще час. Могу себе представить, сколько бы ехала по этим дорогам обычная машина с врачами. В таких ситуациях начинаешь остро понимать всю прелесть быть богатым и влиятельным человеком, расположения которого все хотят. Но с ужасом думаешь, что было бы с простыми людьми в такой ситуации.

Вдалеке услышали шум вертолетных лопастей. Через пару секунд уже над нами завис красно-белый вертолет санитарной авиации. С трудом посадив на дорогу летательный аппарат, из него выгрузились врачи.

Они с особой осторожностью вытаскивали девушку из машины. Я рассчитывал, что от передвижения, она придет в себя или издаст хоть стон, но увы. Она находилась полностью во власти бессознательности.

Осмотрев ее, медики решили лететь в больницу Перми, где будет более качественное лечение, чем в ближайшей поселковой больнице.

– Какая больница? – уточнил я на русском языке. Я и Самир знаем по несколько языков в совершенстве.

– Седьмая больница имена Власова*, лучшая в городе, – ответила врач, застегивая ремни на носилках.

– Документы девушки есть с собой? – спросил другой врач.

Я растеряно глянул в сторону оврага, где осталась ее машина до приезда теперь уже спасателей.

– Самир, сходи посмотри ее сумочку.

Он вернулся через пару минут, неся маленький рюкзак. Достал из него органайзер с авто документами, среди которых был паспорт.

– Стальнова Вера Валерьевна, двадцать лет, – прочитал Самир и передал мне паспорт. С фотографии на меня смотрела юная девушка подросток. Большие светлые глаза, по фото не понятно какого цвета, полные губки и роскошная грива волос оттенка пшеницы. Русская красавица.

Я отдал паспорт врачам. Те быстро погрузили носилки в вертолет и перед отправкой спросили:

– Кто-то из вас поедет вместе с девушкой?

Мы с Самиром переглянулись. Подумав, я решил, что друг останется дожидаться спасателей, которые будут доставать ее машину, а я полечу с ней. После спасения машины Самир приедет на Крузере в больницу за мной. Зачем мне это было нужно, ради чужой незнакомой девушки, прерывать свой отдых и тратить весь день на сидение в больнице? Я хотел все проконтролировать и убедиться, что ей окажут должное внимание. Тем более меня съедало чувство вины за случившееся.

Может я не совсем еще бездушная скотина?

*15 больница имена Власова* – название выдумано, чтобы не указывать какие-либо конкретные названия, не задев чью-либо репутацию.

Глава 9.

Я никак не хотела выходить из мягкой темноты, окружившей меня. Периодически мое сознание вырывалось из цепких лап забытья, мне слышался непонятный гул и стрекот, разрывающий мою голову изнутри. За эти доли секунды ко мне пришла мысль, что я в аду и мое наказание – слушать эту какофонию звуков.

Через мгновение я с легкостью снова тонула в обволакивающей меня тишине и темноте.

Следующим осознанным приходом в себя был момент, когда надо мной мелькали яркие вспышки, а меня саму куда-то быстро катили. Невыносимо болела грудная клетка и раскалывалась голова.

Ко мне кто-то склонился в маске. Мужской голос быстро спросил:

– Аллергия есть на какие-нибудь препараты?

Я хотела ответить «нет», но у меня не получилось ничего произнести, вместо этого раздался хрип. Тогда я начала отрицательно качать головой. После первого же движения, мой мозг затопило новой волной боли, от чего я опять потеряла сознание.

Сквозь сон я начала чувствовать себя и свое тело. Первым сильным ощущением пришла жажда. Во рту было сухо как в Сахаре. Грудь и живот чем-то сдавлены.

Я попробовала пошевелить пальцами рук и ног. Слава Богу, все двигается. В мое сознание медленно проникала мысль «где я и что со мной?». Произошедшие события начинают неохотно всплывать в памяти.

Авария. Та Тойота врезалась в меня, а я потеряла управление и съехала на скорости в овраг, где врезалась в дерево. Что ж, память не потеряна. Мое имя … Стальнова Вера Валерьевна … отлично, про себя я все помню.

Открываю глаза и яркий дневной свет меня ослепляет. Немного привыкнув к солнцу, оглядываю место, где нахожусь. Уютная одноместная палата с телевизором и небольшим холодильничком. Голубые стены, чистые шторы, две тумбочки и два мягких кресла. За вон той дверкой, скорее всего туалет.

Интересно, врач давно уже был у меня или скоро придет? Очень хочется пить. Оглянувшись еще раз, заметила на тумбочке справа от меня стакан и большую бутылку негазированной воды «Черноголовская». О-о-о, то, что надо!

Поднимаю правую руку, и сильная боль простреливает от плеча до локтя. Вывихнула что ли? Ну, уж точно не перелом, потому что гипса или шины на мне нет.

Так-с, ладно. Сейчас устроим акробатический этюд в моем-то состоянии.

Тянусь левой рукой к воде, поворачивая корпус тела вправо и испытывая в груди болезненное напряжение. Взяла бутылку, с трудом подняла ее в воздух и тут же выронила. От слабости не удержала одной рукой.

– Вот же гадство, – выругалась и провожаю ее взглядом по полу. Она откатилась к коридору палаты, где замерла у чьих-то ног в мокасинах.

К бутылке наклонился мужчина, поднял ее и посмотрел на меня.

Симпатичный, высокий, со слегка-вьющимися черными волосам, спортивное телосложение. По лицу видна восточная национальность. Какая именно не могу понять сходу.

– Ты хочешь пить, – утверждает он.

Подходит и наливает воду в стакан, потом преподносит его к моим губам. Боже, это самая вкусная вода, которую я пила в своей жизни. Наверное, одинокий путник в пустыне не пил с такой жадностью как я.

– Спокойно, никто не отнимет, – улыбается он.

– Вы не врач?

– Нет, я … меня зовут Самир.

– Меня зовут Вера. Самир, может вы могли бы позвать врача? Я хочу подробнее узнать, что со мной после аварии.

– Ты все помнишь? Нет проблем с памятью? – наводяще спросил Самир.

– Да, в принципе, я помню все. Только как оказалась здесь и сколько я тут уже, в памяти нет вообще информации.

– После случившейся аварии мы с боссом вызвали врачей и спасателей. Да, это по нашей вине, ты сейчас находишься тут, – видя в ее глазах немой вопрос, ответил Самир, – Тебя доставили в пермскую больницу на вертолете.

– Ты был за рулем? – спрашиваю.

– Нет, мой руководитель и друг.

– С ним все в порядке? Вы не пострадали? – не знаю, зачем это спросила, ведь это я сейчас лежу на больничной койке.

– Нет, на нас ни царапины, а вот тебя немного потрепало, – сокрушенно произнес Самир.

– Сколько дней я уже здесь?

– Два дня. Все это время ты не приходила в сознание. Мы очень с другом боялись за тебя.

Я пропустила мимо ушей уже второе упоминание еще какого-то человека и спросила то, что волновало меня больше всего:

– Со мной ничего серьезного? Вроде переломов нет …

– Сейчас подойдет врач и расскажет о твоем состоянии лучше меня, – улыбнулся Самир и вышел из палаты.

После воды я более-менее пришла в себя, и начали приходить в голову другие мысли. Работа!!! Чтоб вас всех за ногу!! Я не приехала вовремя! Наверняка Алексей Васильевич подумал, что я не захотела приезжать и решила слиться по-английски. Как неудобно то. Где мой телефон? Надо срочно ему звонить.

В этот момент в палату вошел невысокий худенький мужчина в белом халате и следом за ним возвышался Самир.

– Здравствуйте! Меня зовут Кирилл Григорьевич, ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? – поинтересовался мужчина. Прошел поближе к кровати и стал осматривать мою перевязку на голове. Оказывается, она там была все это время, а я даже не ощущала ее.

– У меня болит голова, ноет в груди что-то, и при подъеме правой руки, пронзает болью. А так нормально. Но я уже устала, если честно. Какая-то слабость есть.

– Вера, это нормально. У вас средней степени сотрясение, также сильный удар префронтальной коры головного мозга. Такие боли будут с вами еще пару дней, может дольше. И не смотря, на мелкие порезы по всему лицу, у вас была большая рана на голове и обильная потеря крови. Отсюда, в том числе, следует ваша слабость. Рентгенограмма не выявила у вас никаких внутренних повреждений, кроме ушиба грудной клетки и вывиха правой руки. Самая страшная ваша травма – это сильный удар по голове. Вам действительно повезло, могло быть в десятки раз хуже или вообще, упаси, Боже, летальный исход.

– Через сколько дней я могу выписаться? – спрашиваю. Да, мне, можно сказать, повезло не покалечиться сильнее в этой аварии. Моим родителям так не повезло, к сожалению. Что же это за проклятье такое с автомобилями в нашей семье?

– Мы за вами еще дня два-три понаблюдаем, а дальше, если будет положительная динамика, вернемся к разговору о выписке, – улыбнулся доктор, что-то записывая в мою карточку, закрепленную у изножья кровати.

– Вы не знаете мои вещи … мой рюкзак с документами, телефон … где они? Остались в машине, наверное? – расстраиваясь все больше, спросила я. Да как так то? Что там с моей машиной? В ней столько было нужных мне вещей. Будущее начинало смотреть на меня сквозь плотные тучи, и я сама понимала, что лишилась средства передвижения, что сильно осложнит мою жизнь.

– Не переживай, все здесь, – вклинился в разговор Самир, доставая из-за спинки кресла мой синий рюкзак.

Отлично, хоть не придется бегать по всем кругам ада, восстанавливая документы.

Самир вынул из бокового кармашка телефон и протянул мне со словами:

– Тут тебе звонили много. Раз на десятый я позволил себе ответить, всё-таки за тебя там переживают и похоже потеряли.

Посмотрела во входящих звонках: Алексей Васильевич – 5 раз, несколько неизвестных городских номеров, Алексей Васильевич – 8 раз, Олег – 3 раза, Наташка и Лариска по 2 раза каждая, и еще несколько мобильных номеров, которые у меня никак не записаны.

Бог ты мой. Похоже, Алексей Васильевич всерьез переживал, когда в течении дня я не приехала. И далее стал звонить уже либо Олегу, либо его отцу, – с умилением подумала я.

Когда ты совсем один в этом мире, то подобные переживания других людей за тебя, следует высоко ценить.

Набрала будущему начальнику, тот моментально снял трубку:

– Верочка, ну где же ты, как ты себя чувствуешь? Господи, я обзвонился уже тебе, потом Олегу и его отцу. Никто ничего не знает о том, где ты и что с тобой! Вера! – быстро и испуганно заговорил он.

– Алексей Васильевич, со мной уже все в порядке. Я вот только пришла в себя. Когда проехала Липки, попала в аварию, представляете? Сейчас я в больнице … , – вопрошающе взглянула на Самира, в ожидании подсказки, – пятнадцатой, Власова.

– Я приеду к тебе сегодня, – выдохнул мужчина, – ты не поверишь, что я уже успел себе надумать. Итак, переживал, как ты одна без Олега проедешь такой путь, а тут вон аж что случилось. К четырем часам буду, не возражай. Мне еще семье Камоловых доложить надо как ты и что с тобой. Последнее что от них слышал, так это то, что Олег выехал по твоему маршруту. Надо ему позвонить, пусть возвращается обратно.

Я с облегчением попрощалась и откинулась на подушки. Слабость и усталость накатила на меня. Уже засыпая, я услышала, как в палату вернулся Самир, выходивший до этого вслед за врачом. Зачем он сидит со мной? – подумала я, проваливаясь в царство Морфея.

Мое пробуждение через пару часов было весьма приятным. На тумбочке я заметила бананы, апельсины, печенье, воду и сок. Увидев их, мой желудок подал сигнал бедствия. Есть хотелось зверски.

В палату зашли Алексей Васильевич, Самир и еще один незнакомый мужчина восточной наружности.

Я плотоядно на них посмотрела, думая лишь о том, что придется отложить сеанс еды. Э-э-э-х!

– Вера, исхудала-то как! – воскликнул Алексей Васильевич, – я не знал что тебе можно, но принес стандартные фрукты, печенье и воду. Завтра Оксана привезет горячей еды, если врач разрешит.

Самир и незнакомый мужчина переглянулись, скривившись от чего-то.

– Да ну, вы что! Мне, поверьте, итак очень неудобно, что вы волновались и сейчас суетитесь! Алексей Васильевич, не переживайте. Извините, что так получилось, я немного еще задержусь в больнице и выйду на работу, – начала оправдываться я. Мне было важно, чтобы этот мужчина, оказавшийся добрым ко мне, не думал, что я пытаюсь отлынивать от работы. Хоть я и понимала, что мое состояние сейчас не назовешь отлыниванием, но вот сидел во мне такой гнусный червяк, подтачивающий изнутри.

– Да прекрати, – замахал он руками, от чего его волосы на голове смешно затряслись, – глупости какие, ишь. Все будет хорошо. Как долечат, так позвони, я или Оксана тебя заберем из больницы.

Проговорив еще минут десять со мной, Алексей Васильевич убежал на встречу с клиентом. Я осталась наедине с двумя мужчинами. Один из них Самир, другой незнакомец оказался таким же симпатичным, вот только глаза смотрели жестче и прямо в душу. Я невольно покрылась мурашками от той энергетики, что исходила от него.

Моя чуйка на людей просто вопила во весь голос, что от такого надо держаться на расстоянии. Вокруг него так и витало чувство доминирования, подчинения, власти. Странное ощущение, поймала себя на мысли. Лицо очень симпатичное, выразительные карие глаза. На вид лет тридцать – тридцать пять. Но взгляд этих выразительных глаз, вместе с плотно-сжатыми губами, добавляли его лицо выражение холодного отчуждения и превосходства.

Я встряхнула головой, отгоняя этот морок из эмоций. Что уж поделать, творческая натура, которой свойственно впечатляться.

– Привет, как ты? – произнес этот мужчина, с легкой хрипотцой и акцентом.

– Привет, – я решила не церемониться, тем более эти двое тоже обращались ко мне на «ты», – вроде ничего. Сам как?

– Глупо спрашивать про меня, видишь же, что на мне ни царапины, – усмехнулся так и не представившийся мужчина.

Надо же, какой своенравный! Да ты мне сто лет не сдался, но вежливость еще никто не отменял. Хотя какая вежливость, если по его вине я лишилась машины, своих вещей и прохлаждаюсь в больнице. Кажется, я начинаю закипать от гнева.

– Что с моей машиной стало? Этот вопрос не глупый? – улыбнулась и серьезно посмотрела ему в глаза.

– Твоя машина не ходу пока. Ее достали с места аварии, отбуксировали в один из автосервисов. Я полностью оплачу тебе ее ремонт.

Ну, справедливо, – подумала я. Уж восстанавить ее своими силами я точно не смогу. Еще хорошо помню, что замена одного ремня ГРМ, обошлась мне в сумму под десять тысяч. А тут скорее всего весь перед машины с ее внутренностями смялся как бумага.

– Там в машине были ве…

– Вещи, которые там были, пока в нашем джипе. Можешь сказать, куда их отвезти, мы их туда доставим, – жестко перебил меня этот мужчина-инкогнито.

Хм, разговаривает со мной так, будто это я протаранила их машину.

Я продиктовала заученный наизусть адрес художественного центра и предупредила, как можно связаться с Оксаной или Алексеем Васильевичем. Дальше они покажут мою комнату, где можно будет оставить мои вещи.

– Эта палата и лечение оплачены мной на месяц вперед. Оставайся сколько нужно будет, не спеши выходить, – в приказном тоне, сверля меня взглядом карих глаз, проговорил он.

Я в недоумении посмотрела на Самира. Тот незаметно улыбнулся и подмигнул мне, мол все хорошо.

– Что ж, большое спасибо! – и выжидательно уставилась на него. Что еще скажешь? Может свое имя наконец-то?

– Пожалуйста, – и продолжил изучающе смотреть на меня. Не сказать, что мне было некомфортно под этим взглядом, но я не понимала логику его поведения. Или зря заморачиваюсь? Может человек привык так общаться по жизни.

– Знаете, я немного устала и хотела бы еще поспать … – мягко намекнула ему.

– Да, Вера, отдыхай, – они поднялись с кресел и пошли в сторону выхода из палаты.

Уже почти у порога Самир негромко обратился к Кариму:

– Друг, я ведь говорил … не надо так, это не та ситуация, когда .., – на этих словах дверь в палату за ними закрылась и больше я ничего не услышала.

Вот именно, это не та ситуация, ни тебе извинений, ни нормального разговора. Только спасибо огромное, что машину починит.

Глава 10.

По итогу в больнице я провела еще восемь дней. Один раз приезжал Алексей Васильевич, привез цветы и несколько штук судочков с домашней едой от Оксаны. По моей просьбе также взял план мероприятий на ближайшие три месяца. Я решила потихоньку вникать в суть работы, чтобы быть в курсе текущих и предстоящих дел.

Единственный раз позвонил Олег. Сокрушался, что так получилось, и мы не попрощались перед моим отъездом. Заверив, что я не обиделась, еще раз попросила передать его отцу мою благодарность за знакомство с таким милым человеком как мой будущий, хотя уже нынешний начальник. Разговор с Олегом вышел каким-то скомканным. Словно он не знал о чем еще спросить и хотел скорее повесить трубку. Это меня удивило, но виду я не подала, не хотела неловких выяснений.

Спустя пять дней после прихода в себя, меня навестил Самир, один, без своего босса или друга по имени Карин, кажется. Не уверена, что правильно расслышала, когда Самир к нему обращался на выходе.

– Привет, – улыбнулся этот очаровательный мужчина. Он подкупал своей доброжелательностью и открытостью. В его руках был красивый букет из нежно-розовых лилий, который он поставил в вазу на тумбочке, – это тебе. Подумал, что хорошо было бы как-нибудь разнообразить скучный интерьер палаты.

– Спасибо, Самир. Цветы бесподобны, – ответила я, зарываясь в середину букета.

– Ты выглядишь гораздо лучше. Царапины на лице почти прошли и румянец появился. Я тут принес тебе еды побольше, – водрузил четыре больших пакета на вторую тумбочку.

– Не надо было еду нести, – говорю, мысленно прикидывая, хватит ли места в холодильнике. Надо будет отдать медсестричкам, пусть либо себе оставят, либо отдадут больным, к кому не приходят с гостинцами, – я уже выписываюсь через пару дней. Мне гораздо лучше. Не хочу здесь залеживаться.

– Зачем так рано? Мой друг будет недоволен твоим решением, – вмиг стал серьезным Самир.

– Твой друг довольно странным человеком мне показался. Разговаривал так, словно я перед ним виновата в чем-то. А уж чем он там будет недоволен, меня не особо интересует. Я итак выбилась из своего графика и нарушила все свои планы из-за попадания в больницу.

– Он не всегда такой, Вера. Высокий пост порой откладывает некий отпечаток на манеру поведения. В день, когда ты его увидела таким, на нас тоже много всего навалилось. Был риск, что не состоится очень крупная сделка, из-за которой мы сюда приехали, помимо этого мерзкие махинации деловых партнеров. Тут и святой выйдет из себя.

– Возможно. Только святые не ворочают крупными сделками с мерзкими деловыми партнерами, – прищурилась в улыбке я. Самир не вызывал у меня желания вредничать, но не поязвить не могла. Интересно, что там за высокий пост? Наверняка бизнесмен из Москвы, приехал сюда строить очередной отель или ресторан в два этажа.

– Верно подметила, – засмеялся мужчина, – партнеры действительно мерзкими оказались. В любом случае, Карим передает тебе самые искренние извинения и пожелания скорейшего выздоровления.

– Спасибо, – буркнула. Почему-то в глубине души хотелось, чтобы виновник аварии сам пришел и поговорил со мной, а не отправлял извиняться своего милого друга. Это специально, скорее всего, такой тактический ход.

– Твоя машина будет готова через неделю. Она сейчас вот в этом сервисе, – протягивает мне листок, – тебе позвонит оттуда мастер Андрей. Машину либо пригонят куда скажешь, либо сама заедешь за ней.

– Благодарю за починку моей ауди. Она мне очень дорога, осталась от родителей. Не хочу ее утилизировать, а починить сама нескоро смогла бы.

– Не переживай, там от аварии и следа не останется. В ней перебрали все детали под капотом. Как ты вообще могла ездить на такой машине? – удивлялся Самир, – там, куда не ткни, все требовало ремонта.

– Ну слушай, ездила она получше новых, – покривила я душой, – регулярно ее обслуживала по мере сил и возможностей.

– Вера, а кем ты работаешь? Я обратил внимание, что у тебя с собой было много художественных принадлежностей. Ты рисуешь?

– Да, я как раз переезжала из своего города в Пермь. Здесь по знакомству устроилась в художественный центр помощником директора. Ты его видел. Алексей Васильевич.

– А-а, – поморщился Самир, – помню, все ругался на нас, как так мы умудрились, чуть не загубили тебя.

– Ну, так-то он прав, – пожала плечами, – если бы твой приятель внимательно смотрел на дорогу, а не носился по ремонтируемым участкам, как угорелый, ничего бы не случилось. Но хорошо, что все хорошо закончилось.

Взгляд внимательных карих глаз именно сейчас, почему-то жег кожу.

– Ты права, но и на это были свои причины, о которых, я не в праве тебе рассказывать. Я считаю себя хорошим другом Карима, и хотел бы остаться им впредь.

Вот же, жук! – досадливо подумала я.

– Давай прогуляемся в саду? Там такая теплая погода, – предложил Самир.

Мне надоело находиться постоянно в палате, поэтому с радостью приняла его предложение.

Мужчина галантно подставил мне руку, на которой я повисла сильнее, чем ожидала. Дойдя до лифта, от усталости и тремора в ногах, я едва не высовывала язык на плечо, шумно вдыхая и выдыхая.

– О-о, это я зря предложил тебе прогулку, – расстроенно протянул Самир, поглядывая мне за плечо в сторону палаты.

Неужели обратно отвести хочет? Не уж, дайте подышать свежим воздухом.

В саду было хорошо. Припекало солнце, легкий ветерок обдувал лицо. Сочная зеленая трава тянулась ввысь, а воздух был насыщен кислородом, от чего начинала кружиться голова. Хотя в моем случае, возможно не от этого.

Вот она жизнь. Ее мгновения. То, на что в повседневной рутине порой даже не обращаешь внимание.

– Так солнышко припекает, – расслабленно говорю, подставляя лицо лучикам.

Мы присели на лавочку под раскидистой ивой.

– Это еще не припекает. У нас на родине, находиться под палящим солнцем невозможно дольше двадцати минут.

– У вас это где?

Самир немного замялся. Хм, что это он?

– На юге, – по глазам вижу, соврал. Но допытываться дальше не стала. Кто знает какие у него причины умалчивать.

Мы провели в саду еще час. Самир оказался интересным собеседником. Много шутил и веселил меня историями из его путешествий.

Такой разговор обо всем и ни о чем благоприятно повлиял на мою нервную систему. Честное слово, хотелось бы мне еще раз, а может и два, вот так беззаботно поговорить с ним. Болтая, я чувствовала легкость в общении. Не надо было натужно молчать, подыскивая темы для разговора, слова словно сами лились из меня. Может это я давно ни с кем не разговаривала?

Вот же, Вера, нашла свободные уши, закругляйся. А то может парень не знает, как вежливо тебя сдать обратно врачам на руки.

Доведя меня до палаты, Самир заботливо помог поправить постель и сесть на нее.

– Вера, здесь .., – достал из своей сумки белый обычный конверт, – маленькое письмо от Карима тебе. К сожалению, сам он не смог с тобой попрощаться, но очень хотел. Поэтому перед отъездом написал пару строк. Прочитай потом, как я уйду, – положил конверт на тумбочку.

– Хорошо, – моей заинтересованности не было предела. Что там можно было написать, если конверт довольно пухлым казался.

– Я через день тоже улетаю, – Самир взглянул на меня. Карие глаза выражали м-м-м сожаление? – мне осталось закончить одно дело сегодня-завтра и в самолет.

– Жаль! – расстроенно сказала я. значит будет только один раз нашего с ним душевного общения, – вы еще по делам вернетесь в Пермь?

– Конечно, – воодушевленно ответил мужчина, – не знаю пока когда, но то, что скоро, это точно.

– Буду рада тебя видеть, – улыбнулась я.

Самир глянул на часы и начал собираться. Спохватившись, он продиктовал мне свой номер, который я тщательно записала. Странный какой-то набор цифр. Пообещав ему звонить, если что-нибудь случится или понадобится помощь, он успокоенный поднялся.

На прощание поцеловал мне руку и наговорил море теплых и подбадривающих слов. Ну какой милый мужчина, а?

Как только за ним закрылась дверь, я потянулась к конверту.

В письме ровным, почти каллиграфическим почерком, на обычном листе А4, сложенном в 2 раза, были написаны несколько строк:

«Вера, я очень сожалею о случившейся аварии. Неимоверно виню себя за неаккуратность. Очень рад, что все обошлось без осложнений. Надеюсь, ты сможешь меня простить и не будешь держать зла. Оставляю тебе маленький подарок, который, как я думаю, поможет тебе скорее забыть о происшествии. К.»

Раскрыв листок, я остолбенела от удивления. Из рук посыпались банкноты номиналом в сто долларов. Каждая. Я несколько раз пересчитала купюры, сбиваясь. Гуманитарий, что с меня взять … Итого: на моих коленях лежали десять тысяч долларов.

Это просто … нет слов, чтобы описать мои эмоции. Такую прорву денег я впервые держу в своих руках. И да, я не знаю, как к ним относиться. Оскорбиться за такой откуп или радостно принять и не возникать? Господи, да на эту сумму я могу спокойно уехать учиться в Москву! Но с другой стороны, мне очень неудобно принимать такие «маленькие подарки».

Кажется, будто в ответ я тоже должна что-то дать или как-то возместить такие траты на себя. Ага, а здоровье тебе кто возместит? Если бы пальцы все переломала? Чем кисточки держать стала? Или неудобно было бы ходить с пробитой насквозь головой … и торчащим ребром … Ведя примерно такие диалоги сама с собой, я ходила по палате.

Решив, что позже наберу Самиру, и скажу, чтобы немедленно забрал эти деньги и вернул Кариму, я успокоилась. Дура, но успокоившаяся дура.

Или я просто нашла повод ему позвонить?

Глава 11.

Я загрузился в вертолет следом за врачами. Носилки были надежно закреплены к полу.

Помню свои мысли о том, насколько хрупка человеческая жизнь. Какие же люди слабые от природы.

Уже в палате, когда Веру привезли из операционной, я присел в кресло и отрубился. Очнулся, когда Самир аккуратно потрепал меня по плечу. За окном уже глубокая ночь. Вера все также неподвижно лежала в бинтах среди подушек.

– Она приходила в себя? – спрашиваю друга.

– Нет, но врачи говорят, что состояние средней тяжести, но без серьезных патологий.

– Почему так долго не приходит в себя интересно? – я задумчиво рассматривал тонкие бледные руки, на которых едва заметны были венки.

– Говорил с врачом о ней, пока ты спал. Тот сказал, что по анализам у нее предположительно был затяжной стресс, недоедание и нехватка витаминов. Поэтому сейчас ее организм работает на возможный максимум для поддержания жизни.

– Такая молодая …

– Отогнали ее машину на стоянку автосервиса, который спасатели порекомендовали. С полицией и дорожной службой я уладил вопрос. Обратился к Дементьеву, с которым в прошлый раз ездили на охоту.

– Молодец, не сомневался в тебе. Надо помочь девочке по-максимуму, – задумчиво протянул, прикидывая возможные варианты помощи.

– Давай мы решим этот вопрос завтра? – Самир устало потер ладонями лицо, – поехали домой. Завтра поменяю машину на небитую. Надеюсь, у них в области Крузак не один единственный.

Выйдя из больницы, я с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. В пустыне даже ночью, когда холодает, воздух густой, словно наполнен песком. Может купить еще один дом, но теперь в России? Поближе к Сибири. Зимой будем с Самиром устраивать охоту на снегоходах. Шкуру Амурского тигра повешу у камина, а на ужин будет лично подстреленный белый заяц.

Представив на минуту как Азиза и Бахира, ни разу не покидавшие Саудовскую Аравию, будут удивлены таким климатом и суровой зимой, засмеялся. Хорошая идея. Арабский шейх станет сибиряком. Могу себе позволить, почему нет?

И в ту же секунду задумался о Вере. Почему она не могла себе позволить хорошее питание и витамины? Ее машина очень старая. Это заграницей, чем старше автомобиль, тем дороже и эксклюзивнее, но у русских не так. На тачках старше десяти-пятнадцати лет ездят только те, кто не может позволить себе новую машину.

Скорее всего, Вера не богата или испытывает финансовые сложности. Опрометчивый вывод, но думаю я прав.

Сев в машину, увидел, что заднее сидение заставлено сумками, пакетами и коробками.

– Там еще багажник весь в ее вещах, – виновато произнес Самир, опасаясь моего гнева. За столько лет дружбы, все еще боится моего взрывного характера? Я не виноват, что выхожу из себя за секунды.

– Она переезжала что ли? – интересуюсь, открывая багажник. В удивлении присвистнул от увиденного.

Весь отсек был занят коробками в тюбиками чего-то, связки кистей в огромном количестве, бумага, два мольберта, какой-то чемодан и пакеты с рисунками. Папки с рисунками и набросками, свернутые рулоны с чем-то.

– Интересно это ее рисунки? – спросил Самир, вытягивая несколько листов из общей кучи. В его руках был набросок карандашом мужского лица. Следующим рисунком оказался тропический пейзаж джунглей, где среди веток припрятался ягуар с оскаленной пастью. Шикарная работа, плотная бумага, четкие мазки и потрясающая реалистичность. Напомнило мое путешествие по сафири в Африке.

Закралось даже сомнение, а Вера ли это рисовала? Наверное, купила где-то.

Третьей работой была обнаженная женщина, нарисованная акварелью. Точеная фигурка, стоящая на мысочках. Изображение вполоборота со спины. Высокая налитая грудь с торчащими сосками, к которым так и хочется прикоснуться губами. Круглая попка, так и созданная чтобы сильные руки ее сжимали.

Я испытал неудобство и тесноту в брюках, только глядя на рисунок. Две жены, а насытить плоть так и не удается. Может пора взять третью жену? Уважаемый Нахидин Зульфак, первый помощник аппарата короля, давно пытается сосватать свою младшую дочь. Восточная красавица, чьи глаза как угольки, подведенные сурьмой, а под абайей, расшитой драгоценными камнями, угадываются роскошные очертания девичьей фигурки.

На минуту задумавшись о ней, скривился. Приелся национальный колорит женской красоты. Хочется чего-то новенького, кардинально отличающегося от черных волос и смуглой кожи.

На ум моментально пришел образ Веры. Алебастровая кожа и светлые золотистые локоны. На секунду представил свои смуглые руки на ее спине и бедрах. Давление в штанах стало невыносимым.

Закрыл багажник со злостью, задумался на секунду и рассмеялся. Чего я злюсь? Встал у меня на красивую бабу на бумаге? Так благодарить богов надо, что еще все работает как по часам.

На этой радостной ноте сел за руль побитой Тойоты и сказал Самиру:

– Восстанови девчонке полностью машину, если там есть что чинить. Пусть сделают как новую.

Самир согласно кивнул. Он и не думал, что будет по-другому. Загадывая будущее, он уже видит, что Карим ее щедро одарит в знак искупления своей вины. Так и надо, это правильно.

Утро принесло мне новости, от которых я рвал и метал по всему дому.

Русские отказались продавать футбольный клуб. Видите ли, наши жесткие условия и, как они выразились, кабальные ставки, пустят их по миру. Чертовы хряки. Вы собрали себе денег на девяносто жизней вперед. Вас пустить по миру уже ничего не способно.

Ору со второго этажа другу:

– Самир, звони нашему Хитдиму. Пусть летит сюда и разбирается. Иначе отрублю ему голову и оставлю в пустыне жукам на съедение. Поменяю к чертовой матери всех директоров. Нахрена я держу штат юристов из сорока человек, если они не могут без меня дожать этих наглых баранов?

Мой начальник юридической службы по телефону трусливо блеял, что наши игры с ценой и условиями к совету директоров, не устроили русских, поэтому они решили от греха подальше нас отправить восвояси, и продавать клуб, как и планировали ранее, по частям, но задорого.

Поехав далее на переговоры к президенту ФК, я совсем забыл про Веру и свое желание ее навестить в больнице. Ничего, Самир сам справится.

Этим вечером судьба решила испытать меня на прочность. Приехав домой, выжатый как лимон, после напряженных и эмоциональных переговоров с собственником клуба, я облегченно выдохнул. Не думал, что эта, более чем посредственная команда, достанется мне таким нервным путем. Я уже начинаю задумываться, что боги дают мне подсказку отступиться. Почему боги, а не единый Аллах? Да потому, что мое образование и взросление вдали от дома наложили свой отпечаток. Я не отвергаю мусульманскую веру, но в своих мыслях спокойно могу упоминать и Кришну, и Будду с сансарой. Однако своих детей я буду воспитывать в строгости, и не допущу отцовской ошибки, отправив сыновей на чужбину.

После встречи с собственником я переслал Хитдиму новый пакет документов, включающий договор с правками. Пусть займется делом, пока летит сюда.

Налив себе ягодного морса из глиняного кувшина, с наслаждением выпил залпом. Потянулся налить еще, как раздался звонок на мой личный семейный телефон. Там всего четыре контакта. Самир, управляющий домом Ибрагим и Азиза с Бахирой.

Жены редко мне пишут и звонят. Боятся разгневать. Вот и сейчас звонил управляющий.

– Приветствую Вас, почтенный господин. Боюсь сообщать вам скверную новость ..,– протянул Ибрагим, ожидая моей реакции.

– Приветствую тебя, Ибрагим, – в душе я уже предвидел, что сейчас за новости будут, – говори. Что на этот раз не поделили Азиза с Бахирой.

– Вынужден сообщить вам, что очень сожалею о случившемся .., – тянул Ибрагим.

Я на секунду похолодел. Что ж там произошло. И не сдержавшись, заорал:

– Ибрагим, ослиный ты сын, я сказал не тянуть, выкладывай!

– Достопочтенная госпожа Азиза столкнула с лестницы достопочтенную госпожу Бахиру. Она жива, но требуется госпитализация, так как сильный ушиб головы. Помимо этого множественные удары лицом и телом о ступеньки, нужен рентген, чтобы убедиться, в отсутствии внутренних повреждений.

Меня немного повело в сторону от услышанного. Что происходит? Я давно не порол Азизу и она успела забыть каков я в гневе? Успела забыть, как привез ее для стращения в гарем и оставил на месяц? Эта женщина совсем потеряла страх. Как хорошо, что увижу ее только через день, успею остыть и не выкинуть ее в пустыню. Хотя конкретно сейчас мне хотелось сомкнуть руки на ее тонкой шее и как следует потрясти!

Да, я должен срочно лететь домой. В душу закралась жалость к Бахире. Я взял ее в жены пять лет назад, обещав беречь от всех невзгод и проблем. За все эти годы она вынесла столько гадостей от Азизы и наказаний от меня, что складывалось впечатление, что став моей женой, она наоборот обрела много невзгод и проблем.

Пожалуй, я сходу даже не вспомню ни единого раза, когда на ней не было синяка или они просто очень медленно заживают?

– Ибрагим, я вылетаю. Распорядись, чтобы меня встретили. Номер рейса скину в смс. И еще, вызывайте врачей, пусть везут в больницу. Документ об опекунстве у тебя есть. Не жди моего приезда, пусть делают все, что нужно. Проследи за этим.

– Конечно, господин.

Поразительное сходство ситуаций. Незнакомая девушка по моей вине в больнице, теперь моя вторая жена туда же отправляется. Карма?

Позвонив Самиру и оставив поручения, стал собирать вещи.

В аэропорту было прохладно. Взял ближайший билет с пересадкой в Москве, пошел пить ужасный кофе в местном ресторане. Черт возьми, что они делают с этими зернами, что им удается так испоганить вкус благородного напитка?

Что ж, моя Аравия, встречай своего блудного шейха.

*Абайя – длинное широкое традиционное арабское женское платье с рукавами.

Глава

12.

После трех часов ожидания вылета, я в раздражении подошел на стойку информации, где симпатичная девушка в форме «обрадовала» меня, что рейс задержится на двенадцать часов по техническим причинам.

Решил позвонить Самиру, пусть заберет меня, а то не хочу еще полсуток торчать здесь.

Друг приехал довольно быстро. Не прошло и тридцати минут, как я уже садился все в тот же Крузер. Такую же машину на замену нам не смогли предоставить, а брать что-то другое мы не захотели.

– Я ехал встретиться с одним человечком. Он работает помощником одного из тех директоров из совета.

– Как ты вышел на него? – удивленно спрашиваю.

– Не я, он сам. Раздобыл где-то мой номер и прислал интригующее сообщение с левого номера.

– Что написал?

– «Вам дадут на подпись не тот договор. Если хотите подробностей, жду вас по адресу ул. Самаркандская, 26, кафе Ручеек»

– Это не может быть подставой или дезинформацией?

– Проверим, – пожал плечами Самир, – в любом случае он захочет денег. И прежде чем мы ему что-то заплатим, он должен нас убедить, что его информация верная.

Не люблю, когда все идет через задницу, а этот случай как раз взял направление в это место.

– Если сегодня мы узнаем действительно что-то стоящее, то думаю, откажемся от сделки.

– Карим, почему? Нам выгоден этот клуб, – удивленно спросил приятель, сверяясь с навигатором.

– Он принесет выгоду … но только в том случае, если нам не будут вставлять палки в колеса, а пока русские всячески пытаются оставить за собой последнее слово. Им эта команда тоже нужна. Они хотят, и продать его фиктивно, и продолжать получать с него бабки. Такой вариант мне не интересен. Жалко будет потраченного времени, но лучше так, чем я вложу дохулион евро в «Орион», а они ручейком потекут в их карманы.

– Ты как всегда прав, брат, – кивнул головой Самир.

Я не ожидал многого от этой встречи. И не получил. С первых минут стало ясно, что парнишка засланный.

Его наниматели даже не потрудились ему выдать версию, откуда у него номер телефона Самира. Никаких четких аргументов по поводу подлога документов у него также не было, только размытые намеки. Надавив на парня сильнее, он поплыл и испуганно зашептал, бегая глазами в разные стороны:

– Я должен был убедить, что вас хотят кинуть. Прошу не подавайте вида, что знаете правду.

– Свободен, – грозно сказал я. Парня как ветром сдуло из-за стола.

– Что думаешь? – попивая воду, поинтересовался Самир.

– Думаю, что мы их сделаем и ФК будет наш. Как прилет Хитдим, ни на шаг от него не отходи, контролируй весь процесс. По новым правкам в договоре, официальное торжество с подписью документов и правом передачи собственности состоится через месяц, в августе. Такую отсрочку они себе выторговали. Я не возражал.

– Конечно, Карим, – согласно кивнул Самир, – не хочешь сейчас со мной заехать в больницу? Времени до отлета еще много.

– Поехали, хоть буду знать, что с девчонкой все в порядке.

В палату к Вере мы заходили одновременно с каким-то мужчиной, чем-то отдаленно напоминающим актера … забыл как его звать. Мужчина тащил пакеты, наполненные водой и едой. Нам с Самиром даже не пришло в голову принести чего-то съестного. В больницах должны вкусно и правильно кормить, зачем нести что-то из дома или ресторана? Странные эти русские.

Он оглядел нас подозрительным взглядом и спросил:

– Вы куда, ребятки?

– Сюда же, – раздраженно ответил я.

– Вы кто такие? Знаете Верочку? – все еще подозрительно интересовался он.

– Дядя, мы ее сюда привезли. Либо проходи, либо не загораживай дорогу, – начинаю закипать.

Больше не говоря ни слова, мы зашли. Вера спала, и мужчина принялся раскладывать принесенные продукты. Пока шуршал пакетами, разбудил девушку.

Выглядит она уже получше, чем после операционной. Кажется, я хотел узнать цвет ее глаз? Их оттенок был красивее серебра и грозового неба.

Мы с Самиром уступили мужчине право пообщаться с ней первым, и присели в кресла, ожидая пока он закончит.

А девочка очень милая. Ее голос ласкал мой слух, погружая в состояние полной расслабленности. Так котенок мурлычит над ухом. Даже нотки тревоги, услышанные во время ее разговора о работе, не сбили мое релаксирующее настроение.

Но тут с меня слетело мое благодушие, вернув привычное раздражение. Пока я сижу тут расслабляюсь, моя вторая жена Бахира, также находится в больнице под опекой Ибрагима, управляющего домом.

Полностью погрузился в мысли об Азизе и отом, что с ней делать. Распалил себя до состояния, когда сидел и сжимал кулаки на подлокотниках кресла. Самир легко сжал мою руку, угадав о направленности моих размышлений.

Кажется, я был не очень вежлив с этой русской красоткой. Сначала она недоуменно смотрела на меня, потом в ее глазах сверкнули маленькие молнии и оттенок серебра сменился грозовым закатом. Удивительно завораживает.

О, да она умеет острить …

Пока мы играли в гляделки, она изучающе водила по мне взглядом, от чего по моей шее и затылку поползли мурашки. От возбуждения. Да что за напасть в последнее время, как сопливый юнец.

Хотел спросить что-то еще, но она опередила меня, в открытую намекнув, что наше общество ее утомило.

Больницу покидал со странным чувством чего-то не завершенного.

До самолета еще шесть часов, проверил в телефоне точное время отложенного рейса и сказал Самиру:

– Поехали, отвезем ее вещи. Хочу посмотреть, что за центр искусств в Перми. Если те работы, что мы видели, ее, то может, я присмотрю там что-нибудь в свою коллекцию.

Подъезжая к нужному адресу, я и Самир удивленно уставились на шикарный большой особняк, так не вписывающийся в остальные дома на этой улице. Хозяин явно не скупится вкладывать сюда деньги.