Чувства на салфетке бесплатное чтение

© Дарья Александровна Мунш, 2023

ISBN 978-5-0059-3434-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Лживые чувства

Сочное сентябрьское солнце достигло верхушек слегка желтоватых деревьев. Сегодня светило было несколько прохладнее, чем вчера. Ничего удивительного, ведь пришла осень, а это значит, что совсем скоро Лондон покроет пелена холода, дождя и невзрачных туч. В лесу было на удивление спокойно. Птицы и звери медленно пробуждались ото сна, заполняя пространство леса своими шорохами и стрекотаниями. Ночь не так давно подошла к концу, поэтому воздух был ещё влажным и свежим, от чего медленно превращался в прозрачные капли на зелёной, отчасти выжженной солнцем, траве.

Тринадцать человек в тёмных пыльных балахонах столпились вокруг изувеченного тела неизвестной девушки. Они глядели в глубину её потухших мёртвых глаз, пытаясь понять, что же в себе содержит взгляд умершей. Им до безумия хотелось разузнать, что видит эта бездыханная туша по ту сторону роговицы. Быть может, Бога? Или же Дьявола? А что, если пустую вечную тьму? Мужчины не знали, поэтому просто продолжали разглядывать погибшую, изредка перешёптываясь между собой.

Ветер упрямо раздувал светлые волосы убитой, словно не понимая, что эта несчастная девочка больше не поднимется с сырой земли, покрытой первыми жёлтыми листьями. Её юбка была наполовину задрана, блузка расстёгнута, а белый бюстгальтер оказался залитым ещё свежей, местами даже тёплой, кровью. Волосы спутались, образовав на голове что-то больше похожее на необработанный дикий куст, пухлые губы были широко раскрыты, словно до сих пор производили на свет свой последний вскрик, а лицо застыло в жуткой отчаянной гримасе. Другими словами, не самая приятная картина, которую только можно было бы запечатлеть в чаще прекрасного утреннего леса.

Среди мрачных личностей, окруживших мёртвую юную особу, можно было выделить одного лидера – величественного незнакомца в кроваво-красном балахоне. Он явно не только цветом одеяния отличался от всех этих бедолаг в чёрном, которые будто бы по нелепой случайности оказались в холодном лесу в такую рань. Неизвестный стоял в самом центре, склонившись над не дышащей блондинкой. Господин всё никак не мог отвести от погибшей глаз – больно прекрасным ему казалось это израненное девичье тело. Аноним медленно поглаживал девочку по щеке своей ладонью, спрятанной в алую перчатку. Он неустанно шептал на каком-то древнем языке что-то больше похожее на молитву, словно отчитывал недавно почившую. Но явно не человеческая жалость и чистая набожность руководствовались им в момент такой слабости. Ведь очевидным было то, что эта безымянная кучка мужчин и расправилась с несчастной.

– Сэр, нужно уходить! – Скомандовал кто-то из толпы, обращаясь к мужчине в красном балахоне. – Скоро приедут дети. Нельзя допускать, чтобы кто-то нас увидел. – Голос говорящего был несколько встревожен.

Он, безусловно, приходил в ужас от мысли о том, что кто-то мог их заметить за преступлением.

– Верно. – Согласился неизвестный, плавно поднявшись с колен, чтобы выудить что-то небольшое из глубокого кармана своей мантии. – Покойся с миром, дитя. И да хранит тебя матерь всего сущего – наша верная Владычица Амараллис. – Едва слышно вымолвил он, вложив в ладонь погибшей небольшой кулон с, мерцающим на солнце, камнем гранатового цвета.

Мужчина с невероятной силой сжал пальцы почившей так, что они неприятно захрустели и вновь шепнул на неизвестном языке несколько коротких, но очень красивых слов. Украшение стало медленно превращаться в песок, разъедая бархатную девичью кожу, подобно серной кислоте. Казалось, будто этот господин какой-то умелый фокусник, исполняющий свой коронный номер с исчезновением предмета. Вот только вряд ли у простого фокусника в номере приняла бы участие мёртвая девушка, да ещё и посреди нелюдимого гремучего леса.

Когда кулон окончательно канул в небытиё, оставив после себя лишь лёгкий белый пепел, лидер толпы решил немедля уходить, кинув прощальный опечаленный взгляд в сторону жертвы. С его щеки упала скупая одинокая слеза, приземлившаяся в неопрятные светлые волосы убитой, и все те же тринадцать анонимов скрылись в тени полуголых ветвей.

Тем временем, далеко от этого безликого осеннего леса, свой обычный день начинала Каролина Джефферсон – ученица выпускного класса английской частной школы-пансиона «Клейсмор». Юная особа встала на заре, чтобы собрать оставшиеся вещи в чемодан и отправиться в путь до кампуса, расположенного далеко за проспектами и закоулками Лондона. Приход осени вовсе не радовал её, напротив, вынуждал девочку грустить, чувствовать себя слегка подавленной, скорее даже несчастной и одинокой, да думать не о самых добрых и хороших вещах. Ведь ей приходится возвращаться в школу, а она, мягко говоря, не желает этого. Лето закончилось, забрав вместе с собой все мечты и грезы, весь энтузиазм и надежду на светлое будущее. Тепло сменилось вечной мерзлотой и мокрыми ночами в тишине. А она только было отвыкла от этого, сумев хотя бы чуточку больше себя полюбить. Ах, как же всё-таки редко с нами случаются хорошие вещи.

Нет, эта брюнетка вовсе не была какой-то особенной. За душой у Кары не скрывалось никаких загадок и тайн, способных выделить её миловидное личико из толпы. Ничего примечательного и удивительного. Или… Разве что, только на первый взгляд эта юная неопытная школьница не обладала никакими скелетами в шкафах. Был у этой юной леди один маленький секрет, о котором бедняжка сама не могла догадываться. Даже не то, чтобы догадываться. Она знала о нём, конечно же знала, но сумела убедить себя в том, что это ложь, что такого с ней никогда не было, а если и было, то только в состоянии сонного паралича. Этот, своего рода секрет, хранился далеко в глубинах её подсознания, затаившись там подобно дремлющему вулкану. Он так и был бы окутан вечным сном, если бы не череда страшных событий, которые случились с Каролиной осенью две тысячи десятого года.

Кара родилась в Лондоне и воспитывалась в семье детского психолога – Ховарда Джефферсона и, в прошлом, помощницы судьи Апелляционного суда Англии и Уэльса – Эйприл Джефферсон, превратившейся из умелого юриста в алкозависимую продавщицу придорожного маркета. Девочка, так же как и её, далеко не самые лучшие, родители, не имела никаких выдающихся талантов, но была чертовски красива, хоть и не признавала данного факта вовсе. Серая, но прекрасная мышка, незаметная своим богатеньким и избалованным ровесникам, что окружали её повсюду. В особенности, в школе. И хоть Кароль была всегда робкой и неуверенной в себе девушкой, обладая при этом противоречивой раскрепощенностью и острым языком, её никак нельзя было назвать обыкновенной и списать со счетов, окрестить невидимкой, коих в английском обществе бесконечное бессчетное множество. Существование этой темноволосой особы было бы глупо счесть бесполезной тратой времени. И поэтому Каролина ещё заслужит Вашего удивления, уж поверьте мне.

Высоко подняв руки к потолку, юная леди потянулась и сладко зевнула. Ей так не хотелось отпускать свои приятные сны, но сварливая мать, давно ожидающая девочку внизу, не давала вернуться в царство Морфея и в сотый раз во сне встретить Его. Дерик. Это короткое имя застряло в её, Кароль, больной голове, мешая девочке вспоминать о том, что она уже сложила в сумку, и о том, что ещё предстоит туда поместить. Дерик Бломфилд затуманивал здравый рассудок школьницы, был тем самым предметом обожания, про которого пишут в каждой глупой и сопливой книжке. Этот парень превращал все волнующие и умные мысли в гремучую смесь и не давал бедной девочке даже спокойно и размеренно дышать. Несчастная всё лето думала лишь о нём одном, с наивной улыбкой представляя как они вместе тешутся в лучах заката и рассвета, как морские волны ласкают их загорелые тела и как шумит у их ног, необъятный даже разумом, высокий водопад. Этот юноша был миром, в котором наша, холодная, на первый взгляд, особа тонула с головой, не имея надежды выплыть.

Именно поэтому Джефферсон так боялась возвращаться в пансион. Она вовсе не хотела видеть его с очередной пассией, не собиралась молча глотать свою ревность и закатывать глаза, пытаясь не позволить слезам пробиться наружу. Темноволосая ненавидела себя за эти чувства, но всё равно не в силах была подавить их.

И кто бы сомневался, что этот молодой человек был первым красавцем школы. Подтянутое тело, притягательный взгляд, зияющая улыбка, бездонные золотисто-карие глаза, ухоженные светлые волосы, дорогая модная одежда, вот-вот сошедшая с подиумов Милана – всё это сводило живущих в пансионате воспитанниц с ума. И Кароль оказалась далеко не исключением. Дерик раздражал её до нервозной трясучки пальцев, до боли в животе и чёртиков в глазах – но всё вышеперечисленное порождала в ней лишь высокая и истинная любовь.

Во всяком случае, Кароль так наивно думалось до встречи с тем мужчиной, что в корне изменил её спокойную, бедную, лишенную надежд на взаимность, жизнь.

Каролина не была похожа ни на одну девушку, обучающуюся в стенах «Клейсмора». Эта сумасшедшая особа с тёмными каштановыми, практически чёрными, волосами, изумрудно-зелёными глазами, тонкой изящной талией и неординарным личным стилем, каждым своим движением отличалась от пассий Бломфилда. И, разумеется, никогда не смогла бы стать одной из них.

Кароль попросту ненавидела себя за то, что столь слепо велась на пустую красоту своего одноклассника, да и за то, что действовала подобно этим разукрашенным пустышкам, что толпами бегали за Дериком. Но в одном Джефферсон всё же была умнее своих соперниц – она никогда не показывала блондину своих чувств. Как минимум, в истинном их воплощении. А он, в свою очередь, никогда и не догадывался что она чёртовски в него влюблена. Так, чтобы прям по-настоящему. Так, чтобы рисковать своей жизнью ради другого человека. И так, чтобы прощать даже самые страшные и непростительные согрешения объекту своих чувств. Но это не меняло сути происходящего – Кароль страдала от своей безответной, на первый взгляд, любви и всюду искала лекарство от неё. Но пока безуспешно.

А за окном едва гуляла осень. Первые жёлтые листья спешили встретиться с землёй, чтобы произвести на свет свои последние вздохи. Этот путь окончен и так от сердца отлегло. Они прощаются с нами теперь, увы, навсегда. Их лёгкие измученные тельца больше не увидят солнца, не изопьют утренней росы, да не станут любоваться своими сочно-зелёными «нарядами».

У Кары это дождливое и красно-желтое время года всегда ассоциировалось с глубокой старостью. Осень – наши преклонные года, время, когда мы незащищённее всего, слабее, чем были вообще когда-либо в жизни. Но скоро зима – милая маленькая смерть, покой, пустота. И тогда всё закончится. Нужно только чуть-чуть подождать.

Смешно и глупо говорить о том, что никто из воспитанников пансиона даже не знал о ранимости Каролины, но это так. От правды не убежишь. Ни один из них и представить себе не мог как это темноволосое создание упивается слезами в пустой комнате и терзает свои тонкие запястья, потому что также как и они чувствует любовь к главному сердцееду своего окружения.

Больнее всего быть влюблённой в человека и осознавать, что его сердце отдано другой. Каролина Джефферсон медленно умирает, глядя на тебя, глупец. Она воет и ноет, тихо лишает себя жизни. Почему ты не видишь её любви? Почему выбираешь этих пустышек? Чем они лучше её? Вот чем же? Грудь у них, ясное дело, побольше, ноги длиннее и худее, а одежда и обувь дороже, но это, отнюдь, не повод для того, чтобы не замечать нормальных девушек и быть с этими жалкими подделками. Такие «куклы» не умеют любить. Грязная постель – все их увлечения и навыки.

Мне жаль подобных особ всем сердцем, без капли лжи, именно жаль. Но даже эти прекрасные зомби живут гораздо счастливее девушек в роде нашей героини. У них есть всё – парень мечты, дорогие машины, туфли на шпильках, кружевное бельё, выбор с кем переспать и огромный гардероб. А вот простушки в роде Каролины лишены этих прелестей жизни. Они только и могут, как курить и надеяться, что однажды их полюбят.

Но это всё эмоции, жалкое обличие, которое нужно откинуть на задний план. Отныне и навсегда, Кароль для себя усвоила – стоит научиться безразличию и всё будет гораздо проще. Но как этого добиться, она ещё не придумала.

Гулко хлопнув дверцей, темноволосая покинула старенький автомобиль матери и аккуратно водрузила свои сумки на плечи. Её взору предстал давно знакомый школьный пейзаж. Девочка глубоко вздохнула и, сама не зная зачем, робко помахала Эйприл, что была готова уже тронуться с места в обратный путь. Мать никак не отреагировала на её сухое прощание и накрыла девчонку клубами выхлопных газов своей полу-ржавой посудины. Джефферсон вновь с грустью вздохнула, после чего двинулась в сторону своего кампуса, марая дорожной пылью потертые ботинки, мало напоминающие удобную и практичную обувь.

У матери вновь не нашлось средств, чтобы снабдить дочь всем необходимым для нового учебного года, поэтому Кара довольствовалась поношенными вещами, купленными в комиссионке, на которые хватило заработанных ею денег, что в последний день лета вручил ей мистер Харрис – директор автозаправки на Баттерси, где Кароль трудилась все три жарких летних месяца, чтобы приобрести хоть какие-то вещи и оставить хотя бы сотню-две на карманные расходы до следующего лета. Транжирой брюнетка никогда не была, а с такими родителями статью ею не могла, подавно. Но деньги все равно требовались, как минимум на лекарства, редкие поездки на общественном транспорте и на, ещё более редкие, походы в кино, с целью хоть как-то развеяться и отвлечься от своей тяжелой бессмысленной жизни.

Расстояние от главных ворот до дома, в котором жила Кара и её одноклассники было немаленьким. В собственности у школы находился поистине исполинский участок лондонской земли. Площадь земельных владений «Клейсмора» была разбита на большое количество зданий: помещение, где проводились занятия, закрытый стадион, бассейн, футбольное поле, бесконечное количество маленьких домиков, где жил отдельно каждый класс пансиона, летняя эстрада и даже, внушающих размеров, лес. Однако, последний природный объект практически с первого деревца был ограждён забором, чтобы дети, обучающиеся в пансионе, не подвергались опасности, блуждая по его окрестностям. Недаром родители каждого ученика платили такие большие суммы за то, что их отпрыски учатся в этом месте. Да и школа, прежде всего, отвечает за безопасность своих учеников. Во всяком случае, так было прописано в договоре на обучение…

А брюнетка, тем временем, медленно брела, проклиная каждый свой последующий шаг. Ноша была тяжкой в прямом и переносном смысле. Негативные мысли придавали ещё более мрачный окрас сегодняшнему дню и вынуждали студентку с неудержимой силой грезить о теплых объятиях смерти.

Удивительно как ещё мать была в состоянии довезти Кару до школы. К большому своему сожалению, девочка уже и не помнила, когда родительница последний раз не вставала по утрам с похмелья, матеря и проклиная её за то, что она просто есть. Кара спала и видела тот счастливый для неё день, когда Эйприл расстанется с выпивкой и научится проявлять хоть какую-то заботу к единственной живой дочери, да вернётся к своим былым судебным делам. Но, к большому разочарованию подростка, Эйприл скорее бы сдохла в грязной заблёванной подворотне, нежели бросила пить.

Школьница так и думала бы о своих бессчетных бедах, но внезапно позади неё послышался знакомый голос:

– Джефферсон! – На этот звонкий оклик особа резко обернулась. Её испуганный взгляд пал на излюбленные карие глаза и задержался на них. – Как лето, если не считать то, что..? – Начал было беседу парень, запинаясь практически с первой фразы.

На мгновение Каролине показалось, будто она спит. Девушка не припоминала, чтобы они с Дериком были приятелями и он смел спрашивать у неё что-либо, не касающееся школы. Миледи обомлела, не зная что и сказать, но Бломфилд был настойчив.

– Эй, Кароль! Приём-приём, это база, ответьте. Кажется вашем сиськам срочно нужен глоток свежего воздуха. Могу предложить свои услуги по освобождению сестрёнок Джефферсон из поролонового плена. – Он громко рассмеялся над собственной похабной шуткой и начал дёргать собеседницу за руку, добиваясь её ответа.

– Бломфилд! – Словно очнувшись ото сна, также звонко вымолвила его фамилию Кара. – Чего тебе? – Моментально прибавила она металла в голосе, выдёргивая руку из его захвата. – С нашей последней встречи разве было не ясно, что ты мне противен? – Весёлый настрой темноволосой будто смыло морским прибоем.

Она моментально включила свой привычный стервозный характер и окончательно сменила тон радости неприязнью.

– Да уж… – Только и смог выдавить паренёк. – Глупо было полагать, что ты могла измениться за лето. Какой была ядовитой сукой, такой и осталась. Даже перепихон тебя не спас. – Красавчик прошёл вперёд, задев особу при этом своим крепким плечом.

Внутри блондина что-то предательски сжалось от непередаваемого холода собеседницы, но молодой человек не подал абсолютно никакого вида. Ни один мускул на его строгом ухоженном лице не дрогнул. Напоследок Дерик только бросил недовольный взгляд в сторону одноклассницы, крепче вцепившись в ручки своего чемодана и прибавил шагу.

– Вали нахрен, идиот! – Не уступила студентка, оставляя последнее слово за собой.

Ну, вот! Он уходит. Девочка лишь глядела крепкой мускулистой спине вслед и ненавидела, до мозга костей ненавидела саму себя. В кое-то веке мужчина её мечты снизошёл до разговора с такой замухрышкой как она, а эта дура взяла и нахамила ему. В сотый раз сама себя опозорила. Вечно лающая маленькая шавка. Вот кто она!

Но Джефферсон не умела по-другому. Бедняжка не могла даже на секунду показаться этому нарциссу слабой и глупой, именно поэтому старалась быть грубой на столько, на сколько бы ей хватило сил и актёрского мастерства. За умелой ложью правду трудно увидать. Особенно тем, кто и не пытается её найти. К тому же, блондин сам виноват в морозном холоде её слов, брошенных в его адрес. Парню давно стоило научиться контролировать себя и свои мужские потребности.

А вон и «Океан Мудрости»! Брюнетка замерла у подножья дома, вздохнув полной грудью. Больше всего на свете она не хотела сейчас видеть этих самовлюблённых деточек, с которыми училась в одних стенах уже долгие три года. Но выбора у несчастной не было. Именно поэтому она вновь подняла сумку и ступила на деревянную лестницу, ведущую к двери. Створки противно скрипнули и погрузили темноволосую глубоко в недра дома. Из гостиной на неё уже ненавистно глядело лицо Дерика и остальных обитателей общежития. Но девчонку беспокоили лишь эти, блестящие от злобы, золотисто-карие глаза Бломфилда, которые просто пылали яростью и воображаемо бросали колючие искры неприязни в разные стороны. На самом же деле, всё что мог делать парень – крепко сжимать кружку с чаем в руке и прожигать одноклассницу тем жестоким и необъяснимым взглядом.

Кароль зажмурилась и отвела глаза в сторону. Это больно, но она не подаст виду. Ей плевать на него и этих лжецов, верно? Сейчас главная проблема девушки – сумки, которые были слишком тяжелыми, чтобы просто вот так стоять и ощущать на коже неприязнь, исходящую от окружающих. Сию же секунду особа поставила чемоданы на пол и попыталась отдышаться. Из вежливости она хотела вымолвить слова приветствия другим обитателям дома, но их недовольные лица в тот же миг отбили это странное желание.

– О, вот и убогая пожаловала! – Послышалось откуда-то сверху.

Кто бы сомневался! Это была Лесли Даррелл – главная красавица «Клейсмора», девочка с большими запросами и маленьким коэффициентом интеллекта. По классике жанра, она являлась среднестатистической блондинкой, одевалась лишь по последней моде и приходилась дамой сердца Бломфилду. Лесли тратила целые состояния на косметику и одежду, практически жила в бутиках Лондона, покидая их только для того, чтобы продемонстрировать миру шмотки, приобретённые там. Почему бы и нет? Денег у её отца вполне хватало, чтобы обеспечить любимую и единственную дочку всем этим добром. Да этих счетов в мировых банках хватило бы ещё на десяток таких избалованных и требовательных дочек и даже осталось бы пару-тройку миллионов.

Так вот, всё что Даррелл умела – подбирать платье к туфлям, резвиться с Дериком в постели и издеваться над теми созданиями, которых она считала ниже себя по рангу. А такими были по её соображениям… Все. Разве что, кроме кучки её подруг и Бломфилда, ясное дело. И Каролина была далеко не исключением из числа тех, над которыми блондинка вечно потешалась. Напротив, Джефферсон приходилась ей самой любимой жертвой, издёвки над которой приносили моднице непередаваемое удовольствие и происходили изо дня в день, а не только по праздникам, как в случае других одноклассников. Но темноволосая терпела каждое оскорбление, каждое жестокое слово, каждый пинок и смешок – всё молча выносила, не смея даже подать голоса. Она выше этого школьного жалкого стёба. Да и кто станет её защищать от этого блондинистого монстра. Ведь единственный мужчина, которому она могла бы довериться всегда был у Лесли на подачках, изредка кидая те же ядовитые смешки и истошные взгляды в её сторону. А иному человеку она бы никогда даже и не подумала доверить свою жизнь и репутацию.

– И тебе привет, Лес! – С некой ухмылкой ответила леди, чтобы не нарываться на абсолютно ненужные ей проблемы.

– Я так понимаю, все нормальные вещи в Англии закончились, поэтому тебе пришлось надеть на себя «это»? – Светловолосая опустила свои длинные ноги на верхние ступени лестницы и начала медленно подбираться к своей «жертве».

– Как точно ты это подметила. – Продолжала отбиваться Кара, опасаясь любого неверного слова, невольного вздоха и лишнего шага.

– Ты что, тварь, совсем охренела? – В глазах красотки появилась та же ненависть, что и у Дерика пару минут назад.

И вот она уже схватила Джефферсон за ворот рубашки, чуть ли не задушив бедолажку своей хваткой.

– Кто тебе позволял так говорить со мной? – Блонди мерзко прищурила глаза и приблизилась к испуганному личику темноволосой. – Забыла за лето как уродкам в роде тебя можно вякать в адрес королевы школы? – Бедная Кара даже не знала что ответить на все эти угрозы и оскорбления, да куда примкнуть свой озадаченный взор.

Неизвестно чем закончилась бы эта перепалка, если бы не подоспевший вовремя спаситель.

– Лесли, прекрати сейчас же! – Скомандовал громкий и низкий тон Дерика. – Что я тебе говорил насчёт угроз ни в чём неповинным девушкам? – Парень был настроен серьёзно.

Теперь ненавистный блеск его глаз был обращён в сторону худощавой подружки. Кара не поверила собственным ушам. Он, пару минут назад чуть ли не готовый разорвать её, теперь встал на защиту. И от кого! От самой Лесли Даррелл! Просто чудо какое-то.

– Дерри! – Блондинка набросилась на возлюбленного, крепко и по-собственнически прижавшись к его телу. – Я так скучала по тебе. – Нежно прощебетала Лес, уже приблизившись к пухлой щечке парня, словно всей этой разборки с Каролиной и не было.

Тем временем Кароль воспользовалась моментом и медленно удалилась с места нелепой схватки с блондинистым монстром. Благодаря Бога за спасение, брюнетка тихонько шагала по деревянному полу общежития. Несмотря на быстрое освобождение из плена оскорблений и смешков, отнюдь не самые приятные мысли заполняли её юную и безрассудную голову. Не успела девочка приехать в кампус, как уже сцепилась с этой безмозглой блондинкой.

И теперь Джефферсон стала задаваться уже совсем иными вопросами: почему Лесли так сильно не любит её? От чего именно ей достаётся больше всех от этой разрисованной куклы? Быть может, она чувствует столь сильную любовь со стороны Каролины по отношению к Дерику, боится, что наша героиня сможет увести его? Ведь зачастую у самых высокомерных персон не хватает уверенности в себе.

Не в силах больше размышлять о прискорбности своего положения, брюнетка повернула ручку двери и оказалась в своей спальне, где её давно ожидала соседка. Она переступила порог и одновременно ослабила хватку, от чего её вещи с гулом приземлились на пол.

– Каролина! – Радостно воскликнула Сюзанна Батлер, через секунду бросившаяся на шею приятельницы.

Эта особа с рыжими волосами, скромной улыбкой и светлым, слегка конопатым, лицом – едва ли не единственный человек в школе, ценящий и уважающий Каролину по-настоящему. Сюзан на редкость добрый и отзывчивый ребёнок, она никогда не бросит Джефферсон в беде, хоть та и не всегда бывает ласкова с нею. Ведь эту, Сюзанну, столь миролюбивую и воспитанную особу растила одна мать, похоронившая отца девочки, когда той едва исполнилось пять лет. Сюзанна давно привыкла к лишениям, нищете и издёвкам, именно поэтому выбрала в подруги Кароль – такую же загнанную и одинокую особу, как и она сама. Девочки, не имея каких-то особых понятиях о дружбе, попросту держались друг за друга как могли, из последних сил обороняясь от этих избалованных детишек бизнесменов, нефтяных магнатов и светских дам. Ибо в этом жестоком мире моды, неоднозначных мнений и манящего разврата нельзя бродить в одиночку.

– Как твоё лето? – Батлер ослабила хватку и через секунду уже сидела на кровати, ожидая рассказа одноклассницы.

– Ужасно. – Коротко отрезала Кара и присела рядом с рыжеволосой. – Скука смертная. – Девочка закинула ноги на постель и обхватила их руками. – За лето не случилось абсолютно ничего, что можно было бы назвать запоминающимся событием. – На мгновение студентка задумалась, приложив холодную ладонь к своему потному лбу.

Неужели и вправду не произошло никакого интересного случая, о котором можно было бы с улыбкой рассказать однокласснице по приезде в школу?

– Разве что, соседка своего пса похоронила. Хороший был пёс. Часто прибегал ко мне за лаской. – Поджав губы, поведала Кара и призадумалась, пытаясь восстановить в памяти ещё что-нибудь занимательное. – А, ещё один придурок не затушил вовремя бычок и чуть ли не устроил в мою смену на заправке пожар. – Подытожила Каролина и замолкла.

Обе девочки погрустнели. То ли от того, что пожалели старого лабрадора миссис Гаррисон, то ли от того, что с прискорбием осознали, что их летние каникулы были катастрофой, а может и вовсе от того, что устали от долгой дороги в пансион.

– Не знаю что хуже – девять учебных месяцев в этих стенах или, так называемый, отдых дома с вечно пьяной матерью, в который мне, наоборот, пришлось пахать как проклятой, чтоб купить хоть какие-то тряпки, похожие на стильные шмотки. – Продолжала размышлять школьница. На её лице отпечаталась ещё большая грусть, но брюнетка попыталась прогнать её прочь.

– Последний год, когда эти богатенькие детишки будут издеваться над нами. Осталось совсем немного, Кароль, мы справимся. – Подруга обняла темноволосую за плечи и прислонилась щекой к её бледному лицу.

– Ты думаешь в универе до нас никто не будет докапываться? – Джефферсон глубоко вздохнула, поёжившись при этом от чужих прикосновений, и слегка приподняла уголки своих губ.

– Там все разные. К тому же, туда люди едут учиться, а не демонстрировать свои мускулы, шмотки, макияж и умение унижать окружающих. – Сюзи мечтательно улыбалась, подобно пятилетней девочке, представляя этот идеальный мир, где никто не смеет даже единого грубого слова сказать в её адрес.

Особа больше всего на свете хотела, чтобы эти унижения наконец-то закончились. Она желала этого даже больше, чем дорогой телефон последней модели и собственный автомобиль, больше, чем шопинг в Милане и смазливого парня, больше, чем поездки за границу и изысканные блюда. Юной леди попросту хотелось спокойной жизни, в которой не нужно бояться, что в любой момент твою блузку могут испачкать чем-то липким, а юбку задрать до самых трусиков. Сюзан хотела быть человеком, который заслуживает к себе такого же гуманного отношения, которое получают все остальные.

Внезапно девичьи мечты и лёгкий непримечательный разговор оказались прерваны звуком сообщения, поступившим на мобильный Кары. На экране высветилось буквально несколько коротких слов, что заканчивались инициалами, столь давно знакомыми хозяйке сотового.

«В 8:00 на первой лавке парка. Д.Б.» – гласило злополучное сообщение.

Юная леди не поверила собственным глазам. Дерик назначил ей свидание. Хотя, если быть точнее, обычную встречу. Но ей так хотелось думать, что это будет свидание. Поэтому Кароль назвала это в своей голове именно романтической встречей. И пускай он, возможно, позвал её просто, чтобы спросить расписание на завтра или снова одарить новой порцией пошлых оскорблений, или что-то ещё – бестолковое и бессмысленное. Из всех обитателей дома он выбрал именно её, а это уже большая честь.

На мгновение девочке стало страшно. Вдруг это какой-то очередной стёб. Проверка – придёт она или нет и там вовсе не Дерик, а его ревнивая подружка Лесли, уничтожающая любых потенциальных партнёрш блондина. Но Кара не могла отказать этому умопомрачительному юноше, пускай и не была уверена на все сто процентов, что это точно прислал он. Больно глубоко этот белокурый демон запал в её душу. Именно поэтому она кинулась собираться в ту же секунду, не замечая недоверчивого и растерянного взгляда Сюзан, которая лишь пару секунд назад сладостно улыбалась и казалась более, чем довольной.

Каролина никогда не смела позволять себе влюбляться, не давала шанса своему мозгу даже размышлять об этом странном и нелепом чувстве. Девушка пыталась убедить своё Альтер-эго, что мужчины – бесполезный мусор, существующий только для продолжения рода. А так как детей девочка заводить не собиралась, то всюду обходила парней стороной. До встречи с Бломфилдом, разумеется.

Вы уже слышали много фактов о Дерике, познакомились с его острым языком, навязанными высоким положением его семьи в английском обществе, самовлюблённостью и нарциссизмом. Но вы никогда не задумывались о том, что это лишь маска, за которой скрывается ранимый и чуткий человек? Не считаете, что юноша, подобно Каролине, прячет свои истинные чувства под слоем напыщенности и цинизма? Я, право, не знаю. И чтобы помочь вам разобраться в этом, давайте перенесёмся на три года назад, чтобы лицезреть знакомство наших главных героев.

Первое сентября. Девочка с тёмными волосами и непередаваемо грустным лицом вышла из жёлтого такси. Неприятно-холодный сентябрьский ветерок обдал её бледную кожу, приведя вместе с собой кучу мурашек, очень удобно разместившихся на её теле. В руках зеленоглазой были две небольшие сумки, бутылка воды и, кажется, чёрный телефон. Миледи огляделась по сторонам с целью охватить взором незнакомый ранее пейзаж. Пансион мигом поразил её своей красотой, заставив рот юной леди слегка приоткрыться от восхищения. Таких роскошных и идеальных зданий она никогда не видела до этого момента. Аккуратный фасад, отовсюду виднеющиеся крыши, покрытые мелкой, цвета античной бронзы, черепицей, кованые лестницы и маленькие уютные окошечки не оставили Каролину равнодушной. Она умилялась при виде идеальности этих окрестностей. И отогнав все свои негативные мысли об этом чужом и далёком месте, молодая дама решила начать новую жизнь. С приездом сюда многое должно измениться. И в первую очередь – она сама. Теперь Кару не настолько сильно беспокоило то, что пришлось оставить государственную школу, местных друзей и суровую мать. Перемен требовало её молодое горячее сердце, и они случились весьма кстати.

Лёгким движением руки, брюнетка вытянула из сумки карту «Клейсмора», дабы понять, как ей пройти до своего домика. Подчинив свои глаза вновь этим ловким очертаниям пансионата, она пыталась связать контуры карты с реальностью. Но тут девочка резко дёрнулась от неожиданности. Позади неё с рёвом притормозил «BMW» кроваво-красного цвета, из которого выскочил абсолютно незнакомый ей парень. Кара обомлела. Впервые в своей жизни она сочла мужчину не просто привлекательным, а необъяснимо красивым. Её очерствелое сердечко забилось чаще, приняв обмокший подтаявший вид, подобно пломбиру в знойный летний день. Леди попросту потеряла дар речи от такого неописуемо-прекрасного человека, обронив спасительную карту.

– О! Ты, наверное, новенькая! – Радостно воскликнул юноша, заметив незнакомую личность подле себя. – Меня зовут Дерик Бломфилд. Будем знакомы! – Приветливо и доброжелательно вымолвил паренёк, протянув девочке свою руку в знак знакомства, несмотря на то, что она молча моргала, прилипнув испуганным взглядом к его телу.

Но, не растерявшись, Кара, в свою очередь, пожала его крепкую мужскую ладонь и лучезарно улыбнулась.

– Каролина Джефферсон. – Слегка стеснительно ответила миледи и залилась краской от смущения.

– Кароли-и-и-на. – Протянул блондин только что услышанное имя, словно пробуя его на вкус. – Та самая Каролина. – Вновь повторил он. – Мы с тобой будем учиться в одном классе. – Не менее дружелюбно продолжил светловолосый.

Кароль немного не поняла, что значит «та самая Каролина», но спрашивать побоялась, ибо у неё появилось и так немало вопросов к этому красавцу.

– В моём учебном листе написано, что я буду жить в «Океане Мудрости». – Кара глянула в распечатанный матерью лист, который пришёл ей от директора, и немного изменилась в лице.

Это название показалось ей весьма нелепым, но собеседник вовремя всё пояснил.

– Так называется наш домик. Тут у каждого общежития своё название: «Река Знаний», «Пристанище Пифагора», «Приют Знатоков» и так далее. Нам ещё повезло с прозвищем кампуса. – Ребята рассмеялись в унисон. – Я тебе серьёзно говорю. Вон, мой знакомый на класс младше живёт в «Джунглях Демокрита». – Всё никак не замолкал голос Бломфилда, пытавшийся вывести Кару из её смущения.

Дерик не переставал любоваться неординарной внешностью новой знакомой. Она заворожила его, с первого взгляда покорила такое влюбчивое сердце.

– Пойдём, я покажу тебе дорогу до кампуса. А то твоя карта уже давно парит за пределами «Клейсмора». – И правда, заветный листочек с картой школы, к большому сожалению, улетел за ограду, попав в объятья лондонского ветра.

Каролине ничего не оставалось, кроме как молча поднять свои сумки с земли и направиться следом за Бломфилдом. Смущение не позволяло девочке продолжить беседу, поэтому ей приходилось только ждать первых шагов от своего спутника. Но ожидание оказалось недолгим.

– Где ты училась раньше? – Дерс безумно хотел узнать эту особу получше, и по этой причине сам нарывался на разговор.

– В обычной государственной школе. – С некой грустью и даже каким-то стыдом вымолвила Джефферсон.

– Тогда у меня напрашивается другой вопрос, – юноша закинул свою сумку на плечо и без предложений помощи несколько нагло, но лишь из добрых побуждений, забрал багаж девочки. – Что заставило тебе перевестись в эту «обитель богатеньких детишек»? – Парень приподнял одну бровь и забавно ухмыльнулся.

– Моя тётушка отдала много лет работе в этом пансионе. – С большим удовольствием поддержала беседу Кара. – Она давненько уговаривала маму отправить меня сюда, но, как видишь, удалось ей это только сейчас. Директор Томпсон посодействовал из благодарности за её многолетний труд. – Кароль яро обрадовалась тому, что этот красавчик вызвался помочь ей с багажом.

Уж больно тяжелыми были эти сумки для девочки, что была ростом едва выше пяти футов и весила немного меньше ста десяти фунтов.

– Ну, и дела-а-а. – Протяжно выговорил молодой человек. – А как же тогда зовут твою тётю? Быть может, я с ней знаком? – Не переставал задавать вопросы тот.

– Жозефина Мур. – Вымолвила брюнетка и жадно отхлебнула воды из своей бутылки.

– Ох, уж эта миссис Мур! – С пухлых губ блондина сорвалось пару смешков. – Сколько крови она у меня попила со своей физикой. – От услышанного Кара тоже легонько засмеялась и кивнула головой, закрутив при этом крышку бутылочки.

– Да, она весьма требовательна и строга. – Добавила к своему смеху темноволосая, узнав в описании Дерика свою любимую тётушку.

– Не думал, что у такой занудной женщины может быть столь милая племянница. – В ход пошёл сладостный флирт.

Молодой человек всегда общался подобным образом с особами, которых находил привлекательными. Это природное обаяние передалось ему от отца, меняющего жён чуть ли не на каждый День Благодарения.

Но этот милый разговор стал исключением из всех последующих бесед наших героев. Каролина практически сразу познакомилась с Лесли и её стервозным характером, а та, в свою очередь, выбрала её своей главной жертвой для издёвок и сумела убедить возлюбленного, то бишь Бломфилда, в том, что Джефферсон серая мышь, которой не место в такой престижной школе как «Клейсмор». И самое обидное для несчастной девочки, в прошлом учившейся в обычной государственной школе, было в том, что Дерик без зазрения совести поверил своей псевдолюбви, словно позабыв с каким трепетом он нёс сумки Кары в их первый день знакомства, словно между ними не было этого электричества и он не возбуждался от её чёрных кружевных чулок.

Но в чём же была проблема Каролины? Какая ошибка стала для неё роковой? Чем она себя так проявила с плохой стороны, что её сделали объектом насмешек и унижений? Быть может из-за боязни большой и истинной любви? Или от слишком естественной красоты? А вдруг у всего этого есть немного мистический характер? Но ответы на все эти вопросы нам ещё только предстоит выяснить.

На часах уже было без десяти восемь. Брюнетка слегка подправила утренний макияж, выбрала из небольшого гардероба самый привлекательный наряд, обула ботильоны на высоком каблуке, что достались ей по счастливой случайности на одной из крупнейших годовых распродаж, и распустила свои пышные густые волосы, робко улыбнувшись сама себе. Неуверенно глянув на своё симпатичное отражение в зеркале, темноволосая поднялась из-за туалетного столика и поспешно покинула комнату, направившись к выходу из общежития, проигнорировав крики соседки, бросающиеся в её удаляющуюся спину.

Худые ноги ученицы предательски подкашивались от приближающегося визита с Бломфилдом. Она не просто волновалась, как бывало в обычные дни, когда им доводилось встречаться в стенах школы. В девочке поднималась буря, которая одновременно требовала прибавить шаг и в то же время пойти совсем в другую сторону. Но Кара всё равно упрямо шла к той заветной лавке, на которой её давно уже ожидал Дерик.

Дама почти у цели. Осталось обогнуть пару деревьев и скамейка появится на горизонте. Ей уже виден этот растерянный и слегка грустноватый взгляд виновника всей этой спешки. Набрав воздуха в лёгкие, Джефферсон ускорила темп и через секунду сидела возле Дерса.

– К чему такая срочность? – Начала первой она, не дав парню обронить ни слова.

– Просто хотел увидеть тебя. – Этот милый голос был чужд Каролине.

Она не понимала что происходит и ей это совсем не нравилось. Мысли о злой шутке не покидали её уставшей и измученной головы.

– Я серьёзно, Дерик! – Строго скомандовала студентка. – Зачем ты позвал меня сюда? Что из «пошёл нахуй, урод!» тебе было непонятно? – Воздух между одноклассниками наполнился электричеством и стал тяжелее.

На улице было совсем не жарко, но оба лба героев покрылись потом.

– Просто я не могу забыть ту ночь, которую мы провели вместе этим летом. И ты можешь меня хоть сто раз послать на этот самый хуй, но не забывай о том, что тебя всегда будут ждать с превеликим удовольствием только на моём. – Внезапно для себя самого выпалил юноша, боясь поднять глаза на подругу.

Да, было пару нюансов, которые Ваш покорный слуга опустил и не стал рассказывать. Но вот теперь правда вскрылась и мне не терпится узнать Ваши мысли и ощутить истинные эмоции по поводу этого. Я мечтаю разглядеть неподдельное удивление в Ваших живых лицах.

– Это было ошибкой. – Отрезала Джефферсон и встала, чтобы удалиться обратно в кампус.

Но не тут-то было. Молодой человек схватил её за руку и резким движением притянул к себе так, что она оказалась сидящей на его коленях.

– Хватит, Каролина! Прекрати сводить меня с ума своим равнодушием. – Через каждое слово он лобызал её горячую шею, на которой чувствовался бешеный пульс.

Кароль так хотела вновь растаять от его касаний, но девичья гордость не позволяла этого сделать, наказывая юной леди наигранно вырываться из тисков своего предмета воздыхания.

– Ты воспользовался мной и выкинул, Дерик! Так поступают только самые отвратительные и подлые люди. Я ненавижу тебя за твоё предательство. И какой бы сильной не была моя любовь, я лучше засуну её себе глубоко в задницу, потому что ты её не достоин. – Переходя уже на крик, высказывалась девочка.

В ней было столько злобы в этот момент. Будь Бломфилд на несколько футов легче – ему не удалось бы удержать её в таком яростном порыве.

– Я тебя правильно понял, ты любишь меня?! – Нет, он не слышал и не хотел слышать отказа в голосе подруги.

Юноше было плевать на те обидные вещи, которые Кара пыталась ему внушить. Главным были для него её горячие и противоречивые чувства.

– Ты вскружил мне голову и взял чуть ли не силой. А после вернулся к своей безмозглой блондинке, словно между нами ничего и не было. Я ненавижу тебя, Бломфилд. Ненавижу тебя за твою трусость. Ты даже представить себе не можешь чего мне стоил твой поступок. Но сейчас ты сам всё поймёшь. На, смотри! – Девушка поспешно закатала рукава своей блузки, чуть ли не ткнув запястьем в лицо собеседника.

На тоненьких девичьих ручках красовались глубочайшие раны, едва успевшие покрыться корочкой. А под ними виднелись уже зажившие белые шрамы. Это могло означать лишь одно – Каролина неоднократно пыталась совершить самоубийство, но что-то или кто-то не давал ей это сделать. Ещё слишком рано.

– Твою ж мать! – Вскрикнул блондин, закрыв лицо руками.

Ему стало так стыдно перед этой несчастной девочкой, что парень просто растерялся от всей серьёзности ситуации, не придумав ничего лучше, чем просто выругаться. Молодой человек ещё никогда в своей жизни не чувствовал себя таким виноватым перед кем-либо. Раскаяние завладело им и он продолжил кричать.

– Каролина, блять, дура, ну что ты натворила, зачем?! – бормотал Дерс, теперь уже целуя её нескончаемые порезы. – Прошу, прости меня! Я знаю как омерзительно поступил с тобой. Но я даже и подумать не мог, что всё настолько серьёзно, что я, последняя сволочь, не просто мечтаю завладеть тобой, уложить под себя, а люблю. Я люблю тебя, понимаешь?! Но такая любовь сломает тебя окончательно. Видишь, что я уже с тобой сделал? Ты должна отпустить меня, пока не случилось что-то страшнее безобидных порезов. А чтобы тебе было легче забыть всё это, я останусь с Лесли. Она слишком глупа, чтобы заметить любовь между нами. Повторюсь, надеюсь, однажды ты простишь меня за это и сможешь идти дальше. Я желаю тебе только счастья, крошка. – Подытожил светловолосый и опрокинулся на спинку лавки.

Молодой особе хотелось плакать. Больше всего на свете она сейчас желала разрыдаться, закричать не своим голосом, глядя в эти лживые, но такие родные глаза. Брюнетка поверить не могла в то, что он любит её. Любит чувственно, искренне, глубоко. Это обман. Неправда. Такой как Бломфилд не имеет права что-то чувствовать к девушке вроде неё. Они не подходят друг другу по рангу, принадлежат разным кастам, находятся в таких, отличных друг от друга, слоях общества. Их любовь никогда не состоится. Это ошибка. Большая ошибка, допустить которую никак нельзя.

Но сидя на его коленях этим прохладным осенним вечером, Каролина могла думать лишь о том, как прекрасен его соблазнительный взгляд, как шелковисты и ухожены пшеничного оттенка волосы и как горяч и возбужден каждый мускул его подтянутого тела. Девочка сходила с ума, но воспитанность не позволяла ей сказать что-то большее, чем «я поняла». Даже не воспитанность, скорее гордость, привычная гордость, которая должна присутствовать в каждой девушке.

– Я не держу зла, Дерик. – Коротко вступила особа и подскочила с колен юноши, опускаясь на деревянную плоскость рядом с ним. Мисс вытянула пачку сигарет из сумочки и подкурила одну, молча протянув упаковку Дерику. Он последовал её примеру и затянулся. – Наш разговор окончен. – Холодно и сердито добавила миледи и отвернулась от товарища, продолжив упиваться едким дымом, что медленно выходил из её сигаретки.

Безусловно, девушке хотелось много чего добавить, но всё та же гордость затыкала ей рот, требуя молчания.

– Не уходи, Каролина. – Взмолился блондин, крепко схватив одной рукой одноклассницу за запястье, пока в другой руке у него всё также красовалась сигарета. – Прошу, побудь со мной ещё чуть-чуть. В последний раз. – Пролепетал он, подобно умирающей одинокой старушке.

И Джефферсон сжалилась над молодым человеком. Уж больно мутен и печален был его, обычно игривый, взгляд.

Мужчина выбросил окурок и опустил свою голову на дрожащую грудь собеседницы. Его пьянил этот чистый аромат почти нетронутой плоти. А ведь он единственный, кто осмелился посягнуть на её женское достоинство, являющееся для Каролины неоценимо дорогим. И за это Дерик сам себя ненавидел. Парень успел уже тысячу раз пожалеть о содеянном тем роковым июльским вечером, но отныне ничего не вернёшь. Оставалось верить только в то, что когда-нибудь эта темноволосая особа простит его за осквернение своего юного невинного тела и не будет проклинать каждой тёмной ночью, нависающей над крышами домов Лондона.

Но совесть мучила. Дерс всё время размышлял о своём омерзительном поступке и пытался найти для себя способ заслужить прощение Кары.

Но почему он так переживает о ней? Ведь ему не стыдно было поступать так с Лесли, вовсе не совестно от подобного поступка по отношению ко многим другим девушкам, но за неё… За эту скромную и загнанную девочку Бломфилду больно как за самого себя. Ну почему? От чего всё так, как есть на самом деле? Он не знал. Не знал или же не хотел знать, не осмеливался признаться самому в себе в том, что без памяти влюблён в эту изгнанницу. Но их пламенная любовь была запретным плодом, за неё придётся слишком дорого заплатить. Именно поэтому блондин лучше отступит, дабы не подвергать свою любимую опасности.

– Мы можем обмануть всех! – Торжественно заявил парень, упрямо уставившись в глубину зелёных глаз подруги. – Встречаться тайно. Каждый день, в восемь, на этой самой лавке. – В его голосе было столько радости, словно у ребёнка, спешившего за новой игрушкой.

– Я не собираюсь участвовать в твоём глупом спектакле, Бломфилд. – Несколько грубым тоном возразила Кароль. – Твоя блондинистая подружка ни минуты не сможет прожить без тебя, а я не думаю, что хочу смотреть как она вешается на твою шею, не подозревая о том, что ты спишь со мной. – В её тонком женственном голоске было столько равнодушия сейчас, каждое слово оказалось пропитанным жесткостью и обидой. И тому было вполне логичное объяснение. – Тебе стыдно признаться всем в том, что ты полюбил такую убогую, как я? – Брюнетка криво улыбнулась, с иронией взглянув в очи Дерса.

– Мне? Стыдно? – Начал наигранно возмущаться молодой человек. – С чего ты вообще взяла это? – Глаза мужчины забегали из стороны в сторону, будто бы он пытался в чём-то обмануть свою одноклассницу, но боялся, что его разоблачат.

– Тогда в чём проблема? Почему мы должны скрываться ото всех, если любим друг друга, как ты утверждаешь? – Кароль была настроена серьёзно.

Она добьётся своего, выбьет правду из этого скрытного и мутного юноши. Он признается во всём, чего бы ей это не стоило.

– Лесли убьёт тебя. – Бломфилд не придумал ничего лучше, чем свалить всю вину на свою глупую и агрессивную девушку.

Но, отчасти, это было истиной. Ведь она не простила бы измены парню, да и знатно подпортила Каролине жизнь, если бы узнала, что та теперь с её Дериком. Но Кара так просто не сдавалась. У неё был заготовлен ответ на каждое возражение со стороны блондина.

– Ты хочешь сказать, что вы с этой безмозглой навсегда теперь вместе только потому что она может убить любую, кто захочет занять её место рядом с тобой? – И правда, это был слишком смешной повод, чтобы не расставаться с Даррелл и обходить стороной свою настоящую любовь.

Но Дерс находил эту причину очень даже весомой и продолжал стоять на своём.

– Ты не понимаешь, Кароль! – Пылко завозмущался юноша, не переставая крепко держать собеседницу за запястье. – Мои отец и мать хорошие друзья семьи Дарреллов. Они дружат сколько я себя помню, а папа вроде как даже учился в нашем пансионе вместе с отцом Лес. Родители давно уже чуть ли не обвенчали нас с ней. У них общий бизнес, свои какие-то совместные дела. Грубо говоря, наши семьи партнёры отнюдь не первый год. Я не осмелюсь разрушить всё то, что строили мои близкие годами только потому что влюбился в тебя. – Его слова были крайне жестокими.

Паренёк рубил с плеча, совсем не думая о том, сколько боли для Каролины могут принести его слова. Но лучше горькая правда, нежели сладкая ложь, ведь так?

Джефферсон потупила взор. В ансамбле с солёными слезами, вот-вот готовыми вырваться наружу, дабы обличить столь ранимую и тонкую конституцию души, к её горлу подступил тот самый предательский ком.

Вот как, Бломфилд. Деньги для тебя оказались намного дороже чувств. Да, так зачастую бывает в этом суровом и алчном мире, но брюнетка не хотела верить в то, что это может случиться именно с ней, что это именно её могут променять на бумагу с водяными знаками без зазрения совести и глупых сожалений. Девочка просто не понимала как такое возможно, не могла осознать насколько падким до золота нужно быть, чтобы поступать подобно Дерику.

Как же всё-таки жутко быть богатым. Горячий, молодой и привлекательный парень готов прожить вечность с той, которую даже на мгновение не любит, только потому что от этого его карманы будут набиты грязными бумажками, которые можно обменять на материальную роскошь.

Эта аристократская расчётливость была чужда Джефферсон. Куда уж ей до мира красивых и богатых. Но как бы по-скотски миледи себя не ощущала от вышесказанных слов, она всё равно смогла подавить ярое желание заплакать и подняла глаза на своего Иуду.

Он был так красив, так сладостен и так возбуждён, что Кара мечтала об очередном соединении с его телом. Но всё что юная леди могла, следуя своей гордости и воспитанию – ненавидеть его за очередное предательство и проклинать саму себя за свою глупую и необъяснимую любовь.

Пухлые губы периодически подёргивались от нервозного состояния и невозможности высказать все что думается насчёт Бломфилда и этой унизительной ситуации. Этот долгий и сомнительный диалог истерзал каждую клеточку дрожащего тела. Кара просто мечтала о том, чтобы подорваться с места и унести свои ноги куда-нибудь подальше от этой скамейки, от этого мужчины и от этого пансиона. Но, по непонятным причинам, особа лишь продолжала восседать на потёртой деревянной лавке, ожидая что одноклассник продолжит их тяжелую и волнующую беседу. Но видя его безмолвие, девочка могла лишь кипеть от злости, подсознательно пытаясь держать над собой контроль. Однако, чаща с яростью перевесила. Разразился гром.

– Катись в ад! – Изумрудные глаза девочки почернели, наполняясь ядовитым смогом.

Она просто проорала эту фразу, влепив своему собеседнику неслабую пощёчину. Да, Кара ненавидела этого юношу каждой клеточкой своего тела. Проклинала их чёртову любовь. Её мозг охватило безумие, остановить которое было, увы, невозможно. Ниточки оборвались. Ярость вырвалась наружу, обуздав своим вихрем беспомощных.

Уставшие ноги Каролины несли её глубоко в темный лес, расположенный уже за территорией «Клейсмора». В него ходить было запрещено, но в этот миг Джефферсон было абсолютно наплевать на школьные правила. С каждым шагом девочка понимала, что заблудилась и выхода назад так просто ей не отыскать. Но больше этого её только беспокоил крик Бломфилда, что мчался следом.

А мимо пролетали ветки, сучья и массивные коряги, норовящие ударить беженку по её дрожащим конечностям. Брюнетка попросту уже задыхалась. Её правый бок свело от напряжения и скорости, а ноги упрямо подкосились. И она упала, рухнула прямо на сырую почву леса, зажав между пальцев несколько мокрых желтоватых листьев. Боль поразила измученное девичье тело, в следствие чего бедняжка издала истошный крик и потеряла связь с реальным миром. В глазах помутнело, а мерзкий запах сырой земли въелся в ноздри. Боль смешалась с отвращением и девушка окончательно отключилась. «Слава Богу, что он бежал за мной» – напоследок пронеслось в её помутневшем разуме. Теперь судьбу Джефферсон вершил Дерик.

– Кароль! Каролина! Крошка! – Пытался привести свою подругу в чувства блондин, легонько пошлёпывая её по щекам, предварительно уложив пострадавшую на спину.

– Руки убери, Дерик! – Недовольно прохрипела девушка, едва успев прийти в себя.

Она приподнялась на локтях, одернув от своего лица ладонь друга.

– Ну, и куда ты меня загнал? – Юная леди слегка прищурилась и огляделась по сторонам.

По её худым острым коленям текла свежая, ещё тёплая, кровь, но юной леди было плевать. Брюнетка была уже готова встать и отправиться искать выход, но светловолосый присмирил её пыл.

– Прекращай зубы на меня скалить! – Грубо, но смиренно вымолвил он, нащупав шелковый платок в кармане своего пиджака. – Никто тебя сюда не гнал, ты сама ломанулась в эту темень. – Парень приложил ткань к израненным коленям возлюбленной, от чего та зашипела от боли, но сдержала крик между лёгких.

В этот миг влюблённые смогли лишь разглядеть гневные взгляды друг друга и замолчали. Ей надоело злиться на этого нарцисса, а ему надоело ранить её своими непонятными чувствами. Сейчас гораздо важнее было то, что они опоздали в общежитие и злобный смотритель покарает их за эту оплошность. Но идти Каролина не могла, да и дороги видно не было. Они, без сомнений, заблудились в темном и жутком лесу и один Бог ведает, что их ждёт в объятиях этих вековых дубов и сосен.

– Дерс, – окликнула темноволосая приятеля, – мы потерялись. – Пролепетала она подобно маленькой испуганной девочке.

– Я вижу, карамелька. – Отчаянно ответил тот и усадил страдалицу на свои колени, видя как она дрожит то ли от холода, то ли от страха.

– Не называй меня так, таракан. – Недовольно шикнула Джефферсон и пихнула товарища в плечо.

– Как хочу, так и буду называть. – Игриво начал дразниться блондин.

Молодой человек аккуратно убрал прядь волос с испачканного, но не менее прекрасного, лица Каролины и улыбнулся от забавной физиономии, которую она скорчила. Нелепая тишина повисла между ними, смутив пару своим безмолвием. Но через минуту мужчина ещё больше осмелел и позволил себе притронуться к посиневшим от холода губам миледи. И она ответила ему на этот решительный, но несколько скромный поцелуй. Раз уж все обстоятельства сложились так, что они остались тут наедине друг с другом, то почему бы не поддаться страсти?

Через несколько мгновений их губы слились уже в более горячем и настойчивом поцелуе, а тела запылали от нетерпения, подобно вспыхнувшим щепкам. Но устрашающая обстановка никак не давала расслабиться. Больно холодно и жутко было этим осенним вечером в чаще незнакомого леса.

– Дерик! – Неожиданно выкрикнула брюнетка, оторвав свои губы от приятеля. – Ты слышишь это? – Девочка навострила уши, пытаясь распознать непонятный звук, идущий словно со всех сторон леса.

– Всё что я слышу, так это твоё тяжёлое дыхание, неистово жаждущее меня. – Пикантно вымолвил светловолосый, продолжая покрывать поцелуями шею и плечи возлюбленной.

– Прекрати думать только о пристройке своего члена! – Одёрнула его юная леди. – Ты действительно не слышишь этого странного шепота? – Озадаченно продолжала Джефферсон, пытаясь убедить себя в том, что она не сходит с ума.

– Конечно слышу! – Прерываясь лепетал молодой человек, отвлекаясь на соприкосновения с бархатной кожей одноклассницы. – Это каждый дюйм твоего тела умоляет расцеловать его. – Игриво протараторил парень и принялся лобызать грудь Каролины.

– Бломфилд, мать твою! – Темноволосая начинала злиться от несерьёзности своего спутника.

Ведь она действительно слышала что-то не очень доброе. Будто какая-то пожилая женщина шептала ей гадости на ухо на незнакомом языке. Девочка недовольно отмахнулась от друга и, попутно застегивая пуговицы на своей блузке, попыталась встать. Кое-как подавив ноющую боль в области колен, темноволосая оказалась на ногах.

– За мной! – Уверенно скомандовала она и бросилась в объятья древнего мрачного леса. Дерик и понять ничего не успел, как спина его пассии скрылась за ветвями вековых сосен. Выбор оказался невелик и парнишка покорно проследовал за брюнеткой.

– Кароль, не могла бы ты идти помедленнее!? – Сердито выкрикнул он, запыхавшись от такого темпа. – У нас ещё вся ночь впереди. – С иронией и легкими смешками добавил он, видя что одноклассница не собирается сбавлять скорость.

А девочка шла уверенно и чётко, словно знала до миллиметра куда ей точно стоит опустить свою ступню. Над ней будто кто-то стоял и диктовал в какую конкретно сторону следует бежать. Она не знала кто или что ждёт её за нескончаемыми деревьями, но покорно подчинялась шестому чувству. Ещё шаг, два, три… За следующим поворотом притаилась душегубка-судьба, готовая наброситься на свою загнанную жертву. Они вот-вот встретятся, чтобы навсегда воссоединиться. Каким же всё-таки лёгким оказался этот бой, даже легче, чем вершитель думал. Но это лишь начало, отправная точка, впереди немало скользких путей, только и жаждущих, как сломать своего путника. Обитель открыла двери для каждого заблудшего агнца. Прошу, милый друг, устраивайся поудобнее, тебя ждёт немало испытаний и чудес, от которых твоя кожа покроется леденящим ужасом, а глаза увеличатся в размере. Только не смей плакать. Слезами горю не поможешь. Мы открываем наше шоу!

Каролина замерла у подножья неизвестного здания. Масштабы этого сооружения поразили её настолько, что бедняжка раскрыла от удивления рот. Это место не было похоже ни на одно другое, встречавшееся девушке до этого. Взора не хватало, чтобы охватить его целиком. Белые, слегка почерневшие от времени стены, освещали эту темную и жуткую ночь. Вместо окон – квадратные дыры, на которых по-идее должны находиться рамы, стёкла все выбиты то ли ушедшими годами, то ли зачастую бродящими тут вандалами.

Дыхание Каролины окончательно сбилось, а за шиворотом образовался холодный пот, сплошь пропитавший её белую блузку. Руки затрясло от неподдающегося объяснению страха. Она не знала что делать с данной ситуацией, состоявшейся этой ночью в недрах незнакомой для неё местности.

Девочка даже представить себе не могла, что столько лет прямо возле её носа скрывалось такое мистическое сооружение, а она познакомилась с ним только сегодня. Тысячи голосов звали, просто умоляли её войти внутрь и встретиться с обитателями полуразрушенных стен, но она отважно сражалась с ними, отражая натиск неупокоенных душ.

Сердце Кары билось с неуловимой скоростью, по щекам текли горячие слёзы ужаса, тело полностью пришло в оцепенение, а сама девочка рухнула на колени, лепеча что-то несвязное себе под нос. И в этот необъяснимый момент из леса вышел Дерик.

У парня перехватило дыхание, он просто обомлел от увиденного. Но первым делом молодой человек бросился к дрожащей обессиленной Каролине, кричавшей не своим голосом незнакомые ему фразы. Жути нагоняли непонятно откуда взявшиеся вороны, противно гогочущие над крышей брошенного помещения. Их вой заполнял лес от конца и до края, внушая осатаневшей девочке кричать ещё громче. Да, в неё словно кто-то вселился и так ловко ею управлял, что темноволосая потеряла всякий контроль над своей тушей, не переставая вопить чужеземные молитвы.

– Ради Бога, Каролина, приди в себя! – Разрывал глотку Бломфилд, зажав между ладоней искаженное от злобы и ужаса лицо подруги. – Успокойся, карамелька, что с тобой такое?! – Продолжал вопить светловолосый, теперь уже не теша себя надеждами привести одноклассницу в чувства.

Блондин не понимал, да и не мог понять, что стряслось с его спутницей, ведь он впервые видит, когда такие страшные и необъяснимые человеческим языком вещи происходят с людьми. Он никогда не здоровался за руку с безумием и одержимостью дьяволом, не знал, как умеет нечистый выворачивать наизнанку невинных девочек, сбившихся с праведного пути. Но именно это удалось ему сегодня исправить, лицезрев козни сатаны в тени заброшенной больницы имени Уильяма Гарвейя. Рогатый только начал свой спектакль. Ещё немало ужасов состоится, прежде чем объявят антракт. Держите бинокли наготове. Шоу сатаны объявляется открытым!

Глава 2. Обманутая страсть, смешанная с чем-то сладким

Солнечные лучи упрямо били в окно, пробираясь через легкие шторы комнаты Каролины и Сюзанны. Осенний ветер выл, заблудившись в старинных оконных рамах, пытаясь разбудить обитательниц спальни, дабы те не опоздали на занятия в первый учебный день. Но девочки продолжали забавно посапывать носом, видя теплые девчачьи сны. По-крайней мере, так могло бы показаться тем, кто наблюдал за ними со стороны.

Увы, отнюдь не самые ванильные и радужные сновидения приходили к темноволосой особе, когда та была окутана объятьями Морфея. Всю ночь Кароль мучили непрекращающиеся кошмары, от которых брюнетка просыпалась каждые полчаса в холодном поту. Кто только не являлся ей: то люди в черных балахонах до пола с закрытыми мрачными лицами, то какой-то мистический парень, ранее не встречавшийся Джефферсон, то сморщенная старуха, лопочущая на том необъяснимом и незнакомом языке. Бесчисленное количество расплывчатых событий, трудно распознаваемых головным мозгом юной и несостоявшейся особы. Но Каролина знала лишь одно – все эти люди как-то связаны с тем заброшенным зданием, скрывавшемся в чаще леса, расположенного за общежитиями. И как – ей предстоит только выяснить. Недаром они являются именно ей. Тут явно присутствует какая-то зависимость, последовательная цепочка, которую необходимо распутать, дабы не погибнуть.

Кароль свесила ноги с кровати и зевнула, прикрыв ладонью рот. Эта жуткая ночь истощила её целиком и полностью. Девочка с трудом понимала, как она оказалась в своей постели, ведь всё что мисс Джефферсон помнила – то, как они с Дериком заблудились в лесу. Быть может, она заснула в его тёплых и ласковых объятиях, а он смог найти дорогу к кампусу и принёс её сюда. Да, такое развитие событий вполне устраивало уставшую особу. Да и времени на все эти сложные раздумья у Каролины не было. Её ждали шесть академических часов в компании с нелюбимыми одноклассниками. Это осознание ещё больше расстраивало девочку, ведь она попросту на дух не переносила тех, с кем ей доводилось питать знания в общих стенах, с кем она была вынуждена сидеть за одними и теми же партами, шагать по смежным коридорам и изнашивать одинаковую форму.

Вновь зевнув и окончательно перебросив свой унылый взгляд на соседку по комнате, темноволосая сочла хорошей идей разбудить её. Набрав воздуха в лёгкие, девушка обрушила лавину своего голоса на сладко спящую подругу:

– Сюзанна Батлер, если ты сейчас не встанешь – я окачу тебя ледяной водой из графина! – От её властного и звонкого голоса Сюзи зашевелилась в своей постели и противно пискнула.

– Который час? – Сонно вымолвила девочка, потерев глазницы после крепкого сна, и перевернулась на левый бок, дабы встретиться взглядом с подругой.

– Семь утра. – Теперь уже таким же заспанным и уставшим голосом процедила Кара. Последние силы ушли на крик в адрес соседки. – Через полчаса завтрак, а мы ещё даже очередь в душ не заняли. – Добавила она, потянувшись за банным полотенцем.

Брюнетка не сочла нужным добавлять что-то ещё, а просто поторопилась в ванную, пока её не опередила рыжая.

Приняв долгожданный душ и почистив наконец-то зубы, Джефферсон поспешно оделась и через пять минут уже двигалась по лестнице в сторону столовой. Преодолев это небольшое расстояние и оказавшись внизу, перед темноволосой предстала не очень хорошая картина: к её горю, за столом находились практически все обитатели дома, помимо проспавшей Сюзан и никогда не завтракающей со всеми Берил Уолтон – несуразной шатенки, которая всяческими способами измывалась над собой, зачастую изнуряя тело голодом.

Заняв своё место, Кара начала изучать одноклассников взглядом, ибо некоторых из них она вчера так и не застала за ужином, поскольку пропустила его – больно была занята выяснением отношений с Дериком.

Как раз, находящийся прямо напротив брюнетки, Бломфилд по-королевски восседал на своём законном деревянном стуле и уплетал вторую порцию блинчиков. Его вид был таким же глупым и соблазнительным, как и всегда, словно молодой человек не видел этой жуткой одержимости, случившейся с Кароль минувшей ночью.

Вечно снующая рядом со своим любовником, Лесли ковырялась в тарелке, делая вид, что она на очередной диете и не голодна. Параллельно красотка бросала взор на шею возлюбленного, на которой красовался синий засос, оставленный ему Каролиной на память в чаще холодного осеннего леса. Модница недовольно вздыхала, понимая, что Дерс опять ей с кем-то изменил.

Чуть дальше блондинки разместился Стивен Гаррет – знатный обжора, не упускающий ни одной вкусной вещи из-под носа. Паренёк мерзко чавкал, заглядывая в чужие тарелки, попутно запивая еду апельсиновым соком. Подле него распласталась Розалин Хенсли – пепельная блондинка с небесно-голубыми глазами и бледным, словно болезненным, лицом. Миледи попивала свой кофе смешанный с крепким французским виски, который она стащила вчера из багажника машины вечно пьяного, но не менее состоятельного, отца. Несчастная Рози отходила после бурной ночи со своим страстным кавалером – Марком Вудом, что вцепился в её левую руку, бормоча какие-то низости девочке прямо на ухо. Брюнет изредка поглядывал от голода в тарелку с остывшим блюдом. Однако совращать свою вторую половинку ему хотелось больше, нежели есть.

Рядом с ними сидела ещё одна особа – сплошь усыпанная веснушками и вечно улыбающаяся Нэнси Бёрнс, которая увлечённо что-то обсуждала со своим лучшим другом – Кельвином Диксоном, пять минут назад чуть ли не заплевавшем Дэвида Колдуэлла – мрачного и неразговорчивого мальчика, родители которого являлись основными спонсорами «Клейсмора». Именно по этой причине никто не осмеливался издеваться над ним или высмеивать его неординарную внешность. Какой человек осудит тебя за то, что ты неформал, когда твой отец жертвует ни один миллион на развитие и усовершенствование школы.

А в самом дальнем углу, чуть приближённее к Каролине, чем все остальные, оказался Эгберт Маккормик – худой и прыщавый мальчик, выигравший гранд на обучение в этом элитном заведении. Над ним все так же насмехались, как и над Джефферсон и Батлер, ведь он не был обеспечен деньгами и не имел богатеньких родственников. Богатством для этого скромного парня был его интеллект, который и помог ему попасть в эту частную школу. Его кудрявые волосы как обычно были аккуратно зачёсаны и закреплены гелем для волос, что очень бесило Стивена, не прекращающего набивать свой рот всевозможной едой.

– Что, Эгби, так и не лишился девственности этим летом? – Попытался отвлечь всех от своих дел Гаррет своей очередной глупой фразой. – Может быть, хотя бы это помогло тебе избавиться от твоих миленьких прыщиков. – Бормотал он с набитым ртом, пытаясь задеть закомплексованного мальчика.

Большинство сидящих за столом залилось хохотом. Кароль лишь съёжилась от привычных низостей, пытаясь придумать что-то, дабы задеть обидчика своего товарища. Да, они с этим умником всегда были приятелями. Их с Эгбертом вечно называли влюблённой парочкой, потому что Кара не позволяла своим невоспитанным избалованным одноклассникам унижать такого благородного и эрудированного человека, как Маккормик. Темноволосая не собиралась позволять им начинать новый учебный год с травли, именно поэтому немедля вмешалась в состоявшуюся разборку:

– Сначала есть научись, а потом будешь умничать, Гаррет. – Злобно отчеканила она, направив изумрудный гневный взгляд на обжору.

Со всех сторон раздался возмущенный свист и ухмылки, не внушающие абсолютно ничего хорошего. В этот миг даже самые нудные обитатели дома заинтересовались, ожидая последующего хода сражения.

– Ой, кто это тут у нас замямлил?! – Наконец-то Стивен сумел прожевать пищу и начал говорить более внятно. – Ты бы вообще не высовывалась, Джефферсон. Или давно не получала от Её Величества Лесли Даррелл? – Ехидно и мерзко протараторил юноша, пихнув в плечо блондинку, призывая её подключиться к перепалке.

– Отвали, Стив! – Недовольно шикнула красотка, потерев от боли место, куда её ткнул одноклассник.

Лесли никак не могла свести глаз с засоса на шее Бломфилда. И история его возникновения – единственное, что волновало Лес на данный момент.

Стивен, поняв, что помощи ждать неоткуда просто продолжил изничтожать запасы школьной провизии, уткнувшись в тарелку носом. Над завтракающими повисла тяжелая и смущающая тишина, избежать которой было уже невозможно.

Закончив свой непонятный, ядовитый и оскорбляющий друг друга завтрак, ребята покидали посуду в раковину, ожидая, что домоправительница уберёт всё за них и начали медленно подбираться к выходу, чтобы отправиться на занятия.

В то время Каролина, нечаянно обронив телефон под стол, принялась искать его среди нескончаемых ножек стульев. Девочка даже не заметила, как практически все ушли и остался только Бломфилд, ожидающий её возвращения из мира деревянной мебели, ещё тёплых крошек и кусочков еды, живущих под обеденным столом. Паренёк жадно покусывал свои пухлые губы, наблюдая за открывшимся перед ним видом пятой точки Джефферсон. Светловолосый потерял связь с реальным миром, кокетливо воображая в своей голове какое бельё надела брюнетка сегодня и насколько тонкое кружево на её трусиках. Он был похож на голодного пса, перед носом которого потрясли ароматным и сочным куском мяса. Столь сильным было его желание, справиться с которым Дерик не мог, да и не хотел.

Наконец отыскав свой телефон, Кара поспешно выбралась из-под стола, ударившись при этом макушкой. Она невольно вскрикнула, схватившись за голову, а Дерс дернулся, откинув свои извращённые фантазии. Юноша кинулся помогать ей, аккуратно вызволив одноклассницу из-под мебели.

– Бломфилд! – Сварливо вымолвила юная леди, встретившись взглядом со своим вечным спасителем. – Что на этот раз? – Девочка отбросила его руки со своего тела и отряхнула блузку от пыли, прибившейся к ней под столом.

– Не будь такой грубой, малыш. Лесли ушла в школу без меня. Нас никто не услышит. – Он привычно изогнул свою бровь, соблазняя брюнетку взглядом, задержав свои золотисто-карие очи на расстегнутой пуговице на блузке Каролины.

– Так! – Сердито процедила девочка и сию же секунду продела пуговицу в петлю. – Это не меняет сути моего вопроса: что тебе нужно от меня? – Брюнетка продолжала строить из себя холодную и безразличную особу, ибо боялась, что в стенах «Океана Мудрости» их может кто-то услышать и моментально донести Лесли. Её сплетницы царили на каждом углу, расслабляться никак нельзя было.

– Ничего, кроме любви. – Практически шепотом вымолвил блондин и прильнул к дрожащим губам собеседницы.

Она сомнительно ответила на поцелуй, но в тот же миг отпрянула от груди парня, невольно оттолкнув его.

– Дерик, ты что творишь? – Тихо, но не менее сердито отреагировала юная леди на порывы ласки со стороны товарища. – А если кто-нибудь нас увидит?! – Девушка испуганно забилась в угол, чтобы быть ни при делах в случае появления одноклассников в гостиной.

В её глазах читался неподдельный страх, ведь Даррелл стёрла бы несчастную в порошок, если бы узнала, что она хотя бы пальцем трогала её Бломфилда. Да, практически любой житель этого дома без сомнений рассказал бы блондинке эту интересную новость, если бы застал тут целующихся Каролину и Дерика.

– Мне плевать, Кароль! – Светловолосый чуть ли не кричал, приближаясь вновь всё ближе и ближе к своей «жертве».

Его тело изнемогало от желания. Юноша был готов прямо здесь сорвать школьную форму с горячего тела Джефферсон, чтобы сцепиться с ней в жарких и страстных объятиях.

– Я больше не могу молчать о своих чувствах. Хочу только тебя одну. – Он, как и прошлой ночью, начал покрывать бархатную шею темноволосой маленькими и тонкими поцелуями, от чего её дыхание участилось. – Я думал о нас всю ночь. Твоё безумие влюбило меня в тебя ещё больше. Мне не страшно, Кара, я отныне ничего и никого не боюсь. – Игриво шептал мужчина прямо на ушко брюнетке, позабыв обо всём на свете.

– Де-е-е-р-с… – Протяжно и вперемешку со стонами прошептала имя своего друга дама. – Я тебе уже всё сказала. Наша, придуманная тобою, любовь как была, так и останется ошибкой. – Девушка опустила свои худые пальчики на припухшую щёку возлюбленного, встретившись с ним взглядом. – Она влепила тебе пощёчину? – Резко перевела тему темноволосая, обнаружив припухлость на лице любимого.

– Да, за засос. – Кратко ответил молодой человек и вновь изобразил похоть и манящую любовь на своём лице. – Это сейчас не важно, Кароль. Сущий пустяк. – Мужчина зажал ладони собеседницы в своих сухих и грубых руках, пытаясь сосредоточить её лишь на их общих тёплых чувствах. – Ответь мне всего на один короткий вопрос. – Парень не мог больше ждать, не в силах был глядеть на отблеск безразличия в её глазах и смущённо проходить мимо.

Именно поэтому он набрал воздуха в легкие и без лишних предисловий продолжил.

– Ты любишь меня? Только честно… Я замечу, если ты солжёшь. – По ту сторону его очей загорелся огонёк надежды, жаждущий немедленного ответа возлюбленной.

Но девочка как обычно молчала, хлопая своими густыми ресничками прямо перед лицом одноклассника, надеясь, что это напряжение, царящее между ними, само собой разрядится.

Безусловно, Каролина любила его. Даже не просто любила – она заключила весь свой мир в нём одном. Но с этим юношей брюнетка чувствовала только страх, вечно крадущуюся рядом опасность и ничем не заглушающуюся боль. Девочка не могла довериться ему полностью, потому что знала какой он расчётливый, похотливый и, зависящий от денег, изменщик. Проще заставить себя разлюбить его, нежели мучиться от ревности всю свою оставшуюся жизнь. Поэтому молчание – лучший выход из такой неловкой и странной ситуации.

Её горькие размышления могли бы продолжаться ещё долгое время, если бы в гостиную не вбежал опомнившийся Ник Лебовски – ещё один проспавший житель «Океана Мудрости» и, по совместительству, лучший друг Дерика и его верный товарищ по розыгрышам одноклассников.

Заметив в комнате только Джефферсон и Бломфилда, юноша недовольно шлёпнул себя по лицу, отчаянно воскликнув:

– Дерс, слава Богу, ты здесь! – Он приблизился к товарищу, закрыв своим туловищем Каролину, словно её тут и не было. – Все уже ушли, я думал, придётся одному плестись в школу. – Парень облегчённо похлопал друга по плечу, потащив его к выходу из гостиной.

Дерик пытался сопротивляться, глядя растерянной Каролине вслед, но Ник даже и не мог подумать о том, что отвлёк его от разговора с этой замухрышкой. Друзья скрылись за дверями пансиона, после чего Кара облегчённо выдохнула, придя к мысли о том, что если она задержится в доме хотя бы на пару минут, опоздания на урок ей не избежать.

По школе бегали разъярённые дети, раздражающие ещё сонную и замученную Кароль. Она не понимала, откуда столько сил в их маленьких и хилых тельцах, что они такое едят и пьют, чтобы поддерживать эту не затухающую энергию. Пытаясь вспомнить себя в их возрасте, девочка невольно улыбнулась, мысленно встретившись со своими давними товарищами из государственной школы. Да, было время беззаботное и спокойное, где никто не смел её обидеть или унизить, где максимум могли игриво дёрнуть за косичку, чтобы просто привлечь внимание.

Каролина уже и позабыла эти безропотные года, в которых папа ещё любил маму и даже не думал ей изменять, позабыла своего, вечно хулиганящего, но безгранично светлого и отзывчивого брата, погибшего несколько лет назад по нелепой случайности. Кара не помнила что такое настоящая семья. От её образа осталась лишь фотография брата в траурной рамке и разбитая машина отца, замусоренная пустыми бутылками из-под ликёра, выпитыми её отчаявшейся мамашей. Она забыла это всё с такой же лёгкостью, как забыли про неё саму ещё живые, но такие испорченные и безразличные родители.

Да, смерть близких делает из нас настоящих монстров, вынуждая наплевать на всех остальных. И какие же всё-таки страшные и непоправимые вещи творит с нами время, как легко и безжалостно оно ломает людские судьбы, хрумкая нашими тонкими и слабыми костями, словно имбирным печеньем. Времени подвластно всё. Оно берёт над нами верх, управляя подобно бездушным марионеткам. И мы подчиняемся, покорно подчиняемся ему, позабыв какими позитивными и добрыми людьми были когда-то.

А Дерик проходил мимо, не обращая ни малейшего внимания на загнанную и напуганную Каролину. Он продолжал строить из себя равнодушного идиота, который высмеивает её от тоски, зажимая в своих крепких руках безмозглую Лесли Даррелл, до сих пор злившуюся и скалившую зубы на огромный синий засос на его шее. Дерс упрямо делает вид, будто утренний разговор в гостиной попросту приснился Джефферсон, словно это не он признавался ей в самой горячей и настоящей любви и не целовал её дрожащих шершавых губ. А она осталась рада этому в какой-то степени. Его необъяснимая любовь вовсе не нужна девушке – от неё одни проблемы. Гораздо проще покончить с этими чувствами, надеясь, что уход из школы заберёт и симпатию к Бломфилду вместе с собой. Заключительный год покончит с их невозможной взаимной открытой симпатией.

Покойся с миром, окаянная. Будет лучше, если о тебе никто и не вспомнит, ведь ты приносишь слишком много проблем, которые вовсе не нужны тем, кого ты затмила своим светом, подчинив себе их разумы с лёгкой умелостью. Не проси, милая, ни цветов, ни свеч, ни горьких слёз в свою честь. Ты не заслужила этого. Уметь, любовь, ты должна уметь выбирать тех, кого одухотворяешь своими чарами, а не разбрасывать свои карты в случайном порядке. Но в этом и есть твой шарм. Покорять непокорных, влюблять невлюбляемых, вселять надежду в отчаявшихся.

– Кара, прости меня. – Безмолвно, одними губами произносит Бломфилд, прижимая к себе хохочущую Лесли, с треском посасывая её розовые губы.

Парочка выглядит такой счастливой и беззаботной. Как и всегда. Их смех словно омерзительный скрип разрывает уши тёмноволосой, принуждая девочку затыкать их от отвращения и досады. На эти пустые ласки давно закрывают глаза учителя и директор. Да и все остальные воспитанники пансиона больше не корчат недовольные гримасы, а просто проходят мимо, словно ничего не происходит. Им всем плевать. Всем, кроме Каролины. Она в сотый раз глотает молча слёзы, до крови прикусывая нижнюю губу. Её сердце по привычке сжимается от боли и девушка решает сбежать подальше от этих голубков, чтобы избавить себя от этой душещипательной картины.

Поворот… Второй… Третий… Долгая дорога в неизвестном направлении. Девушка далеко за пределами школы. Она бежит глубоко в лес, доверив своё дрожащее тело судьбе. А там, по роковой случайности, не поджидает школьницу абсолютно ничего хорошего.

Несчастные и отчаявшиеся люди всегда наиболее уязвимы, нежели счастливые. Им нечего терять, именно поэтому они совершают глупые и необдуманные поступки. А Кара ощущает себя пустой и убитой далеко не первый год. Её жизнь рухнула в тот злосчастный миг, когда автомобиль её любимого брата столкнулся с фурой. И всё хорошее в ней сломалось и измельчилось вместе с костями Кёртиса Джефферсона. Господи, ну почему он не мог остаться дома? На кой чёрт сдалась ему та вечеринка у Мелоуна?!

Кароль ревела навзрыд. В чаще тёмного леса некому было осудить её за этот порыв слабости. Зажав в своих горячих ладонях мокрые осенние листья, девочка кричала, проклиная всё на свете. Ну как ей отпустить его? Как забыть и перестать ощущать эту боль? Почему люди до сих пор не создали лекарство от любви? Ох, насколько оно порой спасало бы. Но брюнетка не может не любить этого парня. Им переполнено её доброе и большое сердце, залито до краёв. Юная особа влюблена в каждый сантиметр этого высокомерного и заносчивого юноши. Да-да, любовь зла…

От истошных криков школьницы разбежались все птицы и звери, населяющие ближайшие окрестности. Их чуткий и уязвимый слух не смог выдержать такой громкости. А когда всё хорошее уходит, зло занимает их места, верша своё правосудие. Но сегодня даже Сатана взял выходной. И ему нет дела до этой сломленной и унылой девушки. Её покинули все. Разве что господин Одиночество присел рядом, обхватив несчастную своими прозрачными руками. Он молча сочувствовал ей, тихонько напоминая, что она совсем одна. Держись из последних сил, Каролина Джефферсон. Только ты сама можешь спасти себя от этого одинокого безумия.

Внезапно раздался телефонный звонок, который похитил темноволосую из пучины отчаяния. На экране высветился знакомый номер, именуемый себя Дериком Бломфилдом. На какое-то мгновение Каролина задумалась отключить мобильный, послав к чёрту этого ловеласа. Но страх, что этот звонок Дерика окажется последним, пересилил и она проговорила краткое «Алло» в трубку телефона.

– Кароль, где ты? – Встревоженный голос блондина прозвучал на том конце провода.

– Там, где меня никто не найдёт. – Заплаканным голосом вымолвила брюнетка, стерев слёзы с щеки тыльной стороной ладони.

– Я серьёзно, карамелька, где ты? Я приду за тобой. Или приеду. Смотря где ты. – Настаивал на своём блондин, требуя незамедлительного ответа собеседницы.

– Воздержись, Дерик. Я не хочу видеть ни тебя, ни твою мерзкую подружку. – Злость и ревность не отступали, продолжая держать власть над бедной девочкой, вынуждая отклонять возможную встречу с тем, к кому так рвалось её трепещущее сердце. – Не стоит за мной приезжать. Я сама найду дорогу. – И вновь к горлу подступил комок, а изумрудные очи наполнились солёными слезами.

Юная леди держалась как могла, но в разговоре с ним она просто таяла и открывалось её истинное лицо, та искренняя сторона, которая души не чаяла в Дерике и искала с ним любой удобной встречи.

– Кара, ты что, плачешь? – Молодой человек не поверил своим ушам, услышав на том конце провода всхлипы и стоны подруги.

У него похолодело за шиворотом от этих страшных и болезненных для его сердца звуков. Ведь молодой человек отродясь не слышал как плачет Каролина и это открытие до смерти напугало его.

– Тише, малыш, успокойся. – Не зная что и говорить в таком случае, бормотал стандартные вещи парень. Он просто растерялся от такой слабости со стороны брюнетки и не мог сообразить как правильно следует себя повести в данной ситуации. – Ну скажи, где ты? Я приеду за тобой и мы отправимся далеко-далеко. И там не будет ни Лесли, ни моего долбанного отца, ни этой дурацкой школы, – никого. Только ты и я. Всё что пожелаешь, только не плачь, умоляю тебя. – Утешал её возлюбленный, обнадёживая совсем расклеившуюся Джефферсон, требуя от неё скорейшего успокоения.

Светловолосый не смог придумать ничего лучше, чем просто наобещать всяких глупостей своей избраннице. В тот миг, когда сладостная ложь срывалась с его губ, юноша сам не осознавал на какой необдуманный шаг собирается пойти. Но школьник готов был сказать всё что угодно, лишь бы дама его сердца прекратила распускать нюни и собрала всю силу в кулак. Но неожиданно в теле Каролины разразился гром и она осмелилась обрушить лавину своего гнева на шаткие плечи Бломфилда.

– Ты мне не нужен! – Девочка перешла на крик, пытаясь убедить саму себя в том, что отныне не нуждается в этом высокомерном типе. – Я не люблю тебя, понял? – Вопила она, смешивая свой призыв с горькими слезами. – Убирайся прочь! Уезжай куда хочешь – главное без меня! – Через каждое слово Каролина запиналась, комкая голос с истерикой.

Она бросилась в крайности. Пошла на отрицание, чтобы забыть этого юношу. Но всё было бесполезно. Чем больше она пыталась себя убедить, что её душе не требуется этот белокурый юноша, тем сильнее ей хотелось прижаться к его крепкому и горячему телу. Чувства вцепились в этого парня мёртвой хваткой, держась за него всеми возможными местами.

– Кароль, я знаю, что обидел тебя. Ты можешь ненавидеть меня за это всю свою оставшуюся жизнь, но я прошу тебя, слышишь, прошу дать мне шанс. Я люблю тебя, Каролина! Люблю и не собираюсь отпускать! Прекрати делать вид, что я тебе безразличен, я знаю, что это не так. Мы нужны друг другу, поняла? Мы справимся, Кара, только доверься мне. – Теперь уже на крик перешёл Бломфилд.

Блондин вопил, позабыв что вокруг него люди, которые отчётливо слышали имя «Каролина» и с лёгкостью могли передать одной знойной блондинке каждое слово, что срывалось с его губ. Но Дерс, вопреки всему, решил наплевать на каждого, кто мог слышать его тираду. Любовь взяла над ним верх. Ей удалось одержать победу даже над большими деньгами и вырваться на свободу. И теперь никакая Лесли со своими изящными формами, и никакой отец не смогут заставить его разлюбить загнанную и отчаявшуюся девушку по имени Каролина Джефферсон. Он объявил войну наигранной любви и протянул руку искренности. Но разве только живые против этого союза?

– Я в лесу. – Кратко ответила Каролина и отключилась, а Дерик, в свою очередь, бросился за руль «BMW», дабы исполнить обещанное.

Обычно крепкие, руки блондина дрожали словно у маленького напуганного ребёнка. Туго схватившись за руль дорогого автомобиля, парень молился, чтобы с его любимой всё было в порядке. В том лесу явно творится что-то неладное, опасное для простого смертного, а эту хрупкую и слабую девушку может сгубить любое неверное движение. Именно поэтому Дерику было страшно и радостно одновременно.

С одной стороны, он мог найти уже не дышавшее тело любимой и понять, что опоздал, а с другой, парень был нескончаемо рад, что наконец-то открылся перед любовью всей своей жизни и мчится ей навстречу. Он до последнего верил, что Джефферсон просто сидит посреди леса, с трепетом ожидая его приезда.

Так и было. Каролина сидела прямо на протоптанной путниками дорожке и отчаянно всматривалась в даль, пытаясь разглядеть одноклассника. Но рёв его мотора был слышен ещё за несколько миль от её местонахождения, поэтому девочке оставалось лишь затаить дыхание перед скорейшей встречей с товарищем. Она уже вся продрогла от осеннего холода, ведь на девочке была лишь тонкая блузка, а к вечеру столбик градусника опустился до отметки «пятнадцать». Каролине не первый час не мешало бы накинуть на плечи какую-нибудь кофточку, но её попросту не оказалось рядом.

Наконец-то колёса автомобиля Дерика оказались практически у ног брюнетки и она встретилась взглядом с его обладателем. Он изобразил на лице раскаяние и бросился к продрогшей особе.

– Ты с ума сошла? – Принялся кричать юноша, водрузив её холодное тело на руки. – На улице такая холодрыга, а она в летней рубашке. – Ощутив холодок, шедший от тела девочки, парень ещё крепче прижал её к себе и через мгновение усадил на тёплое сиденье машины.

Заняв своё водительское место прямо возле Кары, молодой человек продолжил диалог.

– Я включил подогрев сидений, сейчас ты мигом отогреешься. – Ласково прощебетал красавец, притянув ледяные ладони девушки поближе к тёплому воздуху.

– Что с нами будет, Дерик? – Поёжившись от резкой смены температуры, девушка уставилась в очи собеседника, пытаясь отыскать в них ответ на свой вопрос. Она боялась, что он просто поиграется опять с ней и вернётся к своей привычной и давно излюбленной жизни с Лесли.

– Кара, ну вот почему ты задаёшь всегда такие сложные вопросы? – Мальчик игриво улыбнулся, пьяно расплывшись от красоты своей подруги.

– Потому что я умна, в отличии от твоей Даррелл. – Высокомерно вздёрнув носик, произнесла брюнетка. – Я умею думать, а не только трахаться. – Грубо, но честно призналась юная леди, тем самым рассмешив своего друга.

– Трахаться ты не умеешь. – Возразил белокурый и рассмеялся ещё громче. Рассмеялся прямо в растерянное лицо своей пассии, ожидая её реакции на такую дерзость.

– Ах, так! – Да, Кара восприняла это как вызов. Именно этого Бломфилд и добивался.

Они слились в страстном поцелуе, смешивая свою любовь воедино. Им моментально стало плевать на всё: на этих мерзких богатеньких деток, ненавидящих их, на то, что они посреди жуткого тёмного леса, который мечтает сгубить каждого, кто смеет в нём грешить, на то, что скоро их кинутся искать и рано или поздно отыщут и накажут, и даже на то, что они такие разные и непохожие и просто не имеют права быть вместе. Но они страшились лишиться друг друга вопреки всему и это делало историю о них по-особенному красивой.

Продолжая лобызаться, ребята бросились к одеянию. Дерс одной рукой расстегнул все пуговицы на блузке брюнетки, жадно лаская её грудь, а девочка же сразу кинулась к ширинке, скользнув своими тонкими пальчиками внутрь брюк блондина. Он слегка напрягся от такой слабости, ощутив ещё холодные девичьи пальцы на своей набухшей эрекции, и больно прикусил её губу, от чего Кара тихонько застонала. Это ещё больше возбудило парня и заставило расправиться и с бюстгальтером одноклассницы. От смущения девочка прикрыла оголённые груди, но юноша тут же отбросил её руки прочь и принялся покрывать поцелуями уже припухшие соски. Она стонала и прижимала его колючее от щетины лицо к своему горячему телу. Секунда и молния на её школьной юбке тоже была расстёгнута, намекая своей обладательнице, что пора бы им расстаться.

Скатившись по сидению вниз, девушка легко сбросила юбку со своих ног и осталась в одном нижнем белье. А если быть точнее – только в чёрных кружевных трусиках.

Дерс похотливо улыбнулся, встретившись взглядом практически с обнажённым телом подруги и сам помог себе распрощаться с рубашкой. Штаны же с него стащила Каролина. И вот они оба остались лишь в небольших клочках одежды на причинном месте, уже с лихвой возбуждённые и горячие.

– Как же давно я тебя хотел. – Кокетливо прошептал блондин, стаскивая бельё со своей любовницы и усаживая её поверх себя.

– Я тоже. – Так же тихо, но более смущённо отвечает девочка, почуяв что-то твёрдое между своих дрожащих ног.

– Не бойся, малыш, в этот раз будет не так больно, как в первый. – Продолжает болтать Дерик, за секунду до злополучного проникновения внутрь испуганной бедняжки.

Мгновение и крик Каролины поражает его уши, вынуждая Бломфилда заткнуть брюнетке рот поцелуем. – Тише-тише, карамелька. – Шепчет он в окровавленные губы одноклассницы, широко раскрытые от неприятной боли. – Немного потерпи и тебе понравится. – Убеждает Дерс и Кара, веря ему, начинает чувствовать что-то более приятное, нежели боль.

Теперь крик сменяется стоном наслаждения и белокурый не видит смысла затыкать свою спутницу. Они сливаются воедино, чтобы понять насколько близки и дороги друг другу. В машине становится по-настоящему жарко. Два человека находят себя, находят свои истинные чувства, смешивая их с пылающей страстью и стонами блаженства. Их грехом наполняются все уголки тёмного леса, но запутавшиеся детишки всё равно не могут оторваться друг от друга.

Каролина не в силах остановиться, она ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой и возбуждённой. В ней словно что-то меняется, превращая девочку совсем в другого человека. В женщину. И теперь она не боится сказать Дерику как сильно влюблена в него. Не боится, что он прогонит её, обсмеяв вслед. Ведь он тут. С ней. Покрывает поцелуями девичье тело, в миг воссоединения с её женским составляющим. Он самый близкий и родной сейчас. Кроме него и этой запотевшей машины нет ничего и никого.

– Вот так, малыш, да… – Рычит от удовольствия Бломфилд, двигая бедрами навстречу, прыгающим на нём, ягодицам одноклассницы. – Тебе хорошо, скажи, Кароль, тебе очень хорошо, я чувствую, какая ты мокрая… – Без капли стеснения проговаривает парень, принявшись потирать набухший клитор подруги большим пальцем правой руки, вынуждая Кару двигаться быстрее и стонать громче.

– Я… – Выговаривает темноволосая дрожащим от ритма голосом, постанывая через каждое слово. – Люблю… – Она просто задыхается от нескончаемого удовольствия, дрожа от бесконечных толчков со стороны мужчины. – Тебя… – После этого слова девочка до крови впивается в спину молодого человека ногтями, ощутив себя на пике блаженства.

Такое с ней впервые. Она даже понять не может что происходит с её телом, но Дерик всё услужливо объясняет.

– Да, кончай, кончай, карамелька! Наконец-то ты узнаешь, что такое мощный оргазм! – Рычит он незнакомое слово девушке на ушко, но Кароль сама догадывается, что это райское ощущение именуется этим странным и чуждым для неё словом. – Не смей никогда больше от меня убегать, Каролина! – Гневно выпаливает блондин, делая удары бёдрами на каждом слове и ускоряет свой темп, с силой сжимая лицо любимой. – Ты моя! Моя и точка! Навсегда! – Не перестаёт рычать Дерик, бросая капли своего пота на бардачок, на сиденья, на руль и даже на стёкла автомобиля.

– А ты мой! – С тем же натиском набрасывается на него юная леди. – Я больше не позволю этой глупой блондинке тронуть тебя. Я убью её, пусть горит в Аду, тупая сука! – Она улыбается, видя немое согласие со стороны блондина.

И их губы в сотый раз сплетаются в сладостном поцелуе, смачно завершая этот смертельный грех.

Дерик лишь успевает незаметно освободиться от, налитого его спермой, презерватива, видя некое смущение на лице одноклассницы. Кароль даже не заметила, что он успел надеть его в порыве такой неудержимой страсти. Ей даже не хотелось думать, что этот контрацептив мог быть использован не с ней. В данный момент Каре было так хорошо, что все тревожные мысли уходили на задний план, а тело пылало от пережитого наслаждения.

Но в жизни никогда не бывает всё идеально. Каждый из нас рано, или же поздно, расплачивается за свои ошибки и оплошности. Так и наказание этих любовников не заставило себя долго ждать.

По нелепой случайности, или же благодаря чьим-то стараниям, за слиянием Дерика и Каролины наблюдала… Да-да, именно Лесли. Ей сию же секунду доложили о криках Дерика о любви к Каролине и сообщили куда нужно ехать, чтобы застать влюблённых врасплох. Но сцены ревности Даррелл решила приберечь на потом. Она обязательно придумает что-то получше, чем простой скандал с оплеухами и слезами.

Блондинка, к её большой радости, успевает записать голубков в порыве их страсти на видео, дабы показать всей школе как им хорошо вдвоём и как сладостны и громки их стоны.

Утерев слёзы предательства с щёк, обиженная решает для себя, что это не просто школьные шалости и детские обиды, а самая настоящая война. Шепча слова проклятий в сторону своих обидчиков, белокурая бестия незаметно удаляется с места происшествия, придумывая в своей злобной голове при каком моменте лучше преподнести всем обитателям «Океана Мудрости» сие видео или же, если быть точнее, фильм для взрослых.

Тем временем, абсолютно ничего не подозревающие, Каролина и Дерик успели лишь накинуть на себя одежду, дабы прикрыть все свои причинные места. На какое-то мгновение ими овладевает стыд, но одноклассники лишь наиграно улыбаются в лица друг друга, словно между ними пару минут назад не было всей этой страсти. Ребята растеряно молчат, не зная что и говорить после такого.

Неожиданно Кара отворачивается к окну, пытаясь разглядеть насколько неприлично темно на улице, чтобы прикинуть который час. Ей хочется разреветься от всей нелепости ситуации, но брюнетка держит над собой контроль. Меньше всего ей сейчас хочется показывать свои слабости сидящему рядом.

Да, было жестоким поступать с ней подобным образом вновь. Но девочка влюблена. Она не в силах с собой ничего поделать. Так будет всегда. Она жертва его необъяснимой любви, а он просто привлекательный парень, который, на минуточку, даже не свободен. Между ними всегда будет что-то большее, чем детские чувства, но что-то меньшее, чем страсть, достойная настоящих отношений.

Любовники не становятся одним целым и не живут семьями. Их спутниками жизни всегда является кто-то другой. А этот животный секс лишь объясняет то, что былой выбор оказался неправильным. Нет, эти дети не могут ничего исправить. Они слишком набедокурили когда-то. Бог наказал их, отвернувшись от их испуганных и заплаканных глаз. Он плюёт им в спины, чтобы они отыскали правильный путь. Но всё глухо. Это плевки против ветра.

– Давай, Дерс, скажи мне, что наш секс оказался очередной ошибкой и он больше не повторится. – Темноволосая не выдержала и оборвала густую тишину, стоящую в автомобиле.

– С чего ты взяла, что я стану говорить что-то подобное? – Юноша сердито нахмурился и начал медленно протаскивать пуговицы на своей рубашке в узенькие петли. – Я действительно настроен уходить от Лесли, только пока не знаю как. – Парень суетно оглядывается по сторонам, чтобы найти свои брюки и юбку любовницы. В его голосе отчётливо слышится неуверенность, которую молодой человек столь сильно пытается подавить.

– Не стоит… – Внезапно отвечает Джефферсон. – Игра не стоит свеч. – Равнодушно продолжает вещать ученица, водя своим тоненьким пальчиком по запотевшему стеклу «BMW».

– Я не понимаю тебя, Кароль. – Странные слова собеседницы только ещё больше злят блондина. Он резко хватает её за руку, приблизившись к напуганному девчачьему лицу. – Несколько минут назад, прыгая на моём члене, ты во всю глотку орала, что не отдашь меня Лесли, что я только твой и мы вместе навсегда. – Молодой человек никак не может прийти к выводу о том, что происходит. Его блестящие глаза бегают из стороны в сторону, требуя объяснений от своей спутницы.

– Во мне говорило возбуждение. – Всё же решается ответить брюнетка. – А теперь, находясь в более здравом уме, я понимаю каким упущением станет для тебя расставание с Даррелл. Скольких сотен тысяч, а может даже миллионов, долларов тебе будет стоить ваш разрыв. Я не имею права допустить это. Моя любовь не дороже денег. И я знаю это так, как то, что дважды два будет четыре. – Каролина будто бы не осознаёт что делает.

Она просто хочет, чтобы любимый был счастлив и пытается защитить его от такой разбитой и несчастной особы, как она. Юная леди не желает ему той же участи, что ждёт её саму. Брюнетка в сотый раз жертвует собой, чтобы спасти того, кого любит.

– Как ты так можешь, Кара? – Юноша чуть ли не плачет, сталкиваясь в очередной раз с равнодушием любимой. – Пойми, я всё обдумал и всё решил. Ты дороже золота и одобрений отца. Ты даже дороже, чем корпорация, во главе которой стоит папаша Лесли. Я люблю тебя, Каролина Джефферсон. Люблю и не собираюсь оставлять или отдавать кому-то другому. Мне больно быть без тебя. – Бломфилд бросился к заплаканному лицу собеседницы, принявшись вновь покрывать его поцелуями.

– Отвези меня в пансион, Дерик. – Её взор был воплощением холода и ничем больше.

Кара тоже всё для себя решила. Ему придётся забыть об их запретных и неправильных чувствах и заставить себя заново полюбить Лесли. А если не получится, то хотя бы также продолжать играть роль, влюблённого в королеву школы, мальчика.

– Ты говоришь мне нет? – Глубокий вздох, предшествующий горькой правде сделан. Осталось лишь набраться смелости и расставить все точки над «i».

– А ты меня о чём-то спрашивал? – Девушка наконец-то смогла прикрыть свои интересные места одеждой и накинула на плечи пиджак сидящего рядом.

Она взглянула глубоко в глаза своего любовника и заметила накатившие слёзы. Нет, он не собирался плакать, но очи его покрылись жидкостью, что источала досаду и пахла болью от неразделённой любви.

– Нет, не спрашивал. Тебе показалось. – Злобно рявкнул юноша и завёл автомобиль. Машина тронулась, разъярённо скрипнув шинами, развив моментально бешенную скорость.

Весь оставшийся путь молодые люди ехали в тишине. Кара продолжала упрямо смотреть в тёмное окно, а Дерик всё время глядел лишь на дорогу.

Отныне им было не о чем разговаривать. Эти двое стали чужими людьми, как бы прискорбно это не звучало. В их молодых, но затуманенных головах, царил настоящий хаос. Они оба бесконечно любили друг друга, но по юной глупости своей не могли быть вместе. Ибо подобная любовь попросту неправильна. Кто-то допустил ошибку и пришло время её исправить.

Эти дети ещё пожалеют о своём необдуманном поступке расстаться раз и навсегда, кто бы мог сомневаться. Но это случится точно не сегодня. Ведь этот день начинается с новой главы, в первой строчке которой будет, безусловно, идти речь о любви одной непростой пары, но совсем не о той, про которую каждый из вас сейчас подумал. А этим неприлично красивым и неопытным людям больше не будет больно, обещаю. Они останутся такими же фальшивыми, как духи «Chanel», продающиеся в подворотне Лондона. А кто-то или что-то сумеет повлиять на их жизни, в корне изменив судьбу каждого.

Глава 3. Новый наставник

Очередное холодное осеннее утро. Будничный день, обязывающий всех учащихся пансиона вставать спозаранку, чтобы успеть собраться в школу.

Можно было бы заявить, что это такой же обычный вторник для Каролины как и все предыдущие вторники, если бы не одна цепочка событий, произошедшая именно в это злосчастное утро.

В стенах пансиона кипела жизнь: домоправительница готовила хрустящие вафли своим воспитанникам на завтрак, смотритель висел на телефоне, чтобы узнать от директора последние новости «Клейсмора», а ребята лениво собирались на занятия. Кто-то ещё спал, кто-то уже рассеянно носился по комнате, пытаясь найти второй одинаковый носок, а кто-то подводил свой образ к завершению, дорисовывая вторую стрелку над глазом.

Вот и Кара, изрядно проспав, по стандарту надела школьную форму, чуть ли не перепутав изнаночную сторону с внешней. После краткого прихорашивания, брюнетка проследовала вниз по лестнице на первый этаж, дабы утолить чувство голода.

Никто и не сомневался, что за столиком давно собрались все одноклассники, в том числе и Дерик, не замечающий Кару порядка двух недель с того самого момента, когда они поклялись друг другу в равнодушии в салоне кроваво-красного BMW. Молодой человек лишь окинул подругу влюблённым взглядом, тотчас же прогнав эту слабость, так как, крепко державшая его за руку, Лесли не давала парню возможности даже поздороваться с брюнеткой. Лишь страстно расширившиеся зрачки юноши дали Каре понять, что чувства этого блондина всё также сильны по отношению к ней.

Девушка заняла своё место за столом. Сиюминутно к ней подлетела домоправительница и поставила тарелку с едой напротив школьницы.

– Доброе утро, Кароль. – Произнесла женщина, улыбнувшись.

– Доброе утро, Жаклин. – Так же приветливо и с улыбкой ответила темноволосая, после чего принялась завтракать.

Но внезапно в этот спокойный и тихий приём пищи вмещался смотритель дома, влетевший в двери столовой. Мужчина на мгновение прервал свои дифирамбы, чтобы убедиться в наличии всех воспитанников за столом. Поняв, что не хватает только Берил, на которую странно было бы надеяться, Трент (так звали смотрителя) продолжил вещать:

– Внимание, учащиеся! – Громким и настойчивым голосом начал он. – С этого момента вашим преподавателем по истории станет мистер Чарльз Флэтчер. Миссис Макроу ушла со вчерашнего дня на пенсию. – Наступила неловкая пауза. Мужчина, видимо, ожидал какой-то реакции от завтракающих, но её не последовало. – Довели старушку. – Шёпотом добавил он и покинул помещение столовой, звонко стуча каблуками своих башмаков о дубовый паркет.

Ребята не сразу поняли что произошло. Но когда осознание наконец-то посетило их, чуть ли не хором начали возмущаться.

– Вот дерьмо! – Выругался Ник. – С бабкой было гораздо проще. Не составляло никакого труда подделывать результаты тестов. Она всё равно ни черта не видела, даже в своих стеклопакетах вместо очков.

– Теперь ещё какой-то непонятный мужик. – Поддержала Лебовски светловолосая подруга Бломфилда. – Вдруг он будет нас домогаться. – Возмущалась Даррелл, тем самым заставив залиться смехом своих одноклассников.

– Никто не станет тебя трогать, Лесли. – Вмешалась в разговор Каролина. – Рядом с тобой вон какой защитник есть. – Взгляд темноволосой пал на излюбленного ею Бломфилда и она, не сдержавшись, легонько прикусила нижнюю губу.

– Заткни свой рот, Джефферсон. – Тут же враждебно настроилась главная блондинка школы. – В этом обществе шлюхи не имеют права вякать! – Светловолосая была настолько зла, что просто не могла молчать. Даррелл уже приготовилась наброситься на Кароль, но вовремя потянувший её вниз, Дерик сумел подавить это восстание, не дав ему даже начаться.

– Тише, Лес, не обращай внимания на всяких идиоток. – Прошептал Дерс на ухо своей пассии.

Услышав эти, весьма не лестные слова, Джефферсон изменилась в лице. Она просто не могла поверить собственным ушам. И это тот самый Дерик, который клялся ей в безграничной любви и был готов отдать все свои деньги, лишь бы быть только с ней одной? А теперь она идиотка и её слова ничего не стоят. Как же всё-таки быстро люди умеют меняться ради собственной выгоды.

– Не пытайся меня заткнуть, Дерик. – Красотка старалась вырваться из тисков возлюбленного, дабы разукрасить лицо давнему врагу. – Я хочу, чтобы все знали, как она трахалась с тобой в машине посреди запретного леса без всякого зазрения совести! – Перешла уже на крик блондинка. Но когда она осознала, какие низости только что все услышали из её уст, было уже поздно что-либо исправлять. – Что уставились?! – Продолжала кричать юная леди. – Спросите у своей любимой одноклассницы совета, как правильно нужно себя вести, чтобы затащить в койку чужого парня. – Лесли была уже готова разрыдаться, но держалась.

Ей хотелось провалиться под землю от стыда, но Лес упрямо стояла на своём, пытаясь хоть как-то рассказать товарищам подробности того вечера, за которым наблюдала через лобовое стекло автомобиля возлюбленного, чтобы отомстить обидчице, с которой было так хорошо её драгоценному парню.

– Прекрати нести чушь! – Тут уже вмешалась Каролина. Её глаза горели от злости. Наверное первый раз в жизни она была готова первой наброситься на Даррелл и повыдёргивать её блондинистые патлы. – Такого не было никогда! Кого ты пытаешься обмануть?! – Удивительно, как на этот крик ещё не сбежался весь персонал пансиона. Разборка была слишком горячей и требовала немедленного вмешательства взрослых.

– Это кого ты пытаешься обмануть, мерзкая грязная сука?! – Продолжала вопить светловолосая, первой перейдя от словесных оскорблений к действиям. Юная особа запустила в обидчицу тарелкой с ещё тёплыми вафлями, но та успела вовремя увернуться, вынудив блюдо с грохотом разбиться о ближайшую стену. – У меня есть доказательства того, что это правда! – Внезапно осенило разъярённую воспитанницу пансиона. Она кинулась за телефоном, но Дерик удачно среагировал и выхватил мобильный из рук девушки.

– Лесли, милая, может быть мы не будем разбираться в этом при всех? – Он прильнул к губам блондинки, но та влепила ему неслабую оплеуху.

– Что, стыдно стало, изменщик? – Злость миледи перепрыгнула с брюнетки на парня.

Конечно, обида глубоко засела внутри неё и Лес было мало простых извинений со стороны Дерика. Она хотела смешать с грязью ту, с которой ему было так хорошо в салоне того красного «BMW» в чаще холодного осеннего леса. Гораздо лучше, чем бывало с ней, когда она также скакала на его члене, издавая фальшивые стоны. Но от Каролины её отличало то, что в случае с первой, они были не фальшивыми.

Глупая блондинка совсем не понимала, что выглядит жалко, пытаясь добиться правосудия в присутствии своих одноклассников. Ей просто хотелось отомстить и она пыталась добиться этого любыми удобными для неё способами.

– Хочешь правды, Даррелл, ты её получишь, но не здесь. – Произнесла свою заключительную фразу Каролина и покинула столовую, оставив позади себя десяток непонимающих взглядов и двух, теперь одинаково ненавидящих её, людей.

Брюнетка заняла место за партой и закрыла лицо руками. Она боялась порицаний одноклассников, робела от мысли о том, что теперь её ещё больше будут осуждать и, конечно же, не хотела носить клеймо распутной девы, с которой можно вступить в половую связь, просто попросив.

Разумеется, мисс Джефферсон не была такой. Её отношения с Дериком носили любовный характер и Кара была с ним лишь из-за высоких чувств. Она не могла без него и соглашалась на всё, лишь бы светловолосый был рядом.

Сегодня в Каролине, умерла последняя надежда на то, что Бломфилд останется с ней, послав Лесли к чёртовой матери. Она чуяла приближающуюся войну, но остерегалась совсем не этого. Девочке больше всего была страшна ненависть кареглазого, которая вот-вот готова была разгореться.

Решив, что она не сможет ничего изменить, миледи просто стала ждать, только пока сама не знала чего: либо ополчения со стороны всех одноклассников, либо защиты от самого любимого ею человека, либо изгнания из «Клейсмора» с позором.

Пока Кароль размышляла над плачевностью ситуации, в которой очутилась, в кабинет вошёл темноволосый мужчина весьма привлекательной внешности. На вид ему было не больше тридцати лет. Молодой человек был относительно высокого роста и несколько крупной комплекции: стальные мускулы подчёркивала плотная хлопковая ткань, повторяющая каждый его извилистый мышечный контур. На анониме очень даже симпатично смотрелись чёрные приталенные брюки и белая рубашка, верхняя пуговица которой была расстегнута, добавляя официальному образу ещё больше пикантности. На левом запястье поблескивали явно недешевые часы, а воздух заполнял запах настоящего мужчины, смешанный с тяжелым навязчивым парфюмом.

Незнакомец занял своё место за учительским столом и опустил мистический взгляд на, ничего не понимающую, толпу. Нос с горбинкой, что казался длиннее дозволенного, был слегка вздёрнут, словно говорил всем собравшимся: «вы – челядь. Здесь я царь и Бог. И все будет так, как ваш государь захочет, глупые детишки. Готовьте дань и молитесь, чтобы её размер меня устроил». Но тут высокомерие нового педагога ушло для него самого же на задний план. Его небесно-голубые глаза встретились с изумрудами пышногрудой брюнетки и замерли. Молодой человек несколько изменился в лице, словно был знаком с этой девочкой ранее. Но осознав всю неловкость ситуации, впечатавшись своим взором в очи Кары, будто желая лицезреть её смущение перед ним, никому незнакомый тип начал говорить:

– Всем доброе утро! Разрешите представиться, меня зовут Чарльз Флэтчер и я ваш новый учитель истории. Но, думаю, это вам и так известно. – Преподаватель так мило улыбнулся, что вся женская половина класса поплыла от этого соблазнительного взгляда.

Вся, кроме Джефферсон. Она уже начала дымиться под его взглядом и, неуютно поёжившись, перевела взор на Бломфилда, так же сверлящего её карими глазами, будто соревнующегося с мистером Флэтчером – кто первый засморит малышку Джефферсон до смерти.

– Чтобы развеять все мифы о несерьёзности молодых педагогов, скажу вам сразу – я весьма требовательный и отношусь со всей строгостью к знанию моего предмета. Так что, попрошу вас сразу исправно готовиться ко всем контрольным работам и внутриплановым проверочным. – Тут уже вся аудитория водрузила на себя не очень довольные лица, осознав, что с этим типом им будет не так уж и просто, нежели с пожилой миссис Макроу.

Чарльз начал вести свой первый в этой школе урок, а Каролина, в то же самое время, вернула ему своё внимание. Теперь уже брюнетка продолжала не спускать с него глаз, возвращая историку смущение, которым Флэтчер одарил её в первую же минуту знакомства с выпускным классом «Клейсмора».

Миледи следила за каждым движением молодого преподавателя, не теряя из вида ни одного взмаха его ресниц. Но дело было вовсе не в том, что мистер Флэтчер приглянулся ей как мужчина. Его неземной взгляд казался ей таким знакомым, словно она видела его далеко не один раз в своей недолгой жизни. Девочка не могла понять, где и как могла наблюдать этого мужчину, но знала, точно знала, что это не первая их встреча.

Прозвенел звонок с урока. Все ребята уже покинули аудиторию, а Джефферсон всё продолжала смотреть, пытаясь отыскать хотя бы какую-то связь между реальным миром и этим удивительным молодым человеком. Сердце трепыхалось в груди, готовое выскользнуть на парту и познакомиться с новоиспеченным преподавателем лично, но упрямо продолжало биться в теле темноволосой, отдавая своими импульсами прямо в горло. У сердечка этой девочки иная роль. Но не факт, что оно не окажется во власти этого мужчины одним морозным утром.

– Прошу прощения, мисс, не знаю вашего имени… – Оборвал гробовую тишину преподаватель.

– Каролина. – Словно пробудившись от глубокого сна, вымолвила Кара.

– Каролина. – Повторил за ней учитель. – С вами всё в порядке? – Он подошёл ещё ближе, тем самым сделав свой взгляд ещё знакомее для девушки.

– Вполне. – Кратко ответила леди.

– А мне так не показалось. – Чарльз вновь столь пикантно улыбнулся, отчего Кара разглядела в нём не просто знакомое лицо, но ещё и очень привлекательного мужчину.

– Да нет же, мистер Флэтчер, я нормально. – Не могла связать двух слов Кароль, выдавая своё неприрученное бесконтрольное волнение перед его персоной.

– Тогда почему вы не заметили, что все ваши товарищи покинули аудиторию и не вышли вместе с ними? – Чак не унимался, будто бы пытаясь завести более конструктивную беседу со своей новой ученицей.

– Простите, я задумалась. – Девочка краснела от такого соблазнительного взгляда, не в силах справиться со своим женским составляющим. Ну, что за идиотка. Прав был Дерик этим утром.

– Если у тебя есть какие-то вопросы, то я слушаю. Если же нет, тогда советую поторопиться на химию, которая начнётся буквально через две минуты. – Преподаватель не переставал острить, вынуждая школьницу стеснительно улыбаться.

– Я лучше пойду. – Опомнилась девочка и поднялась из-за парты, бросив финальный взор на нового знакомого, от которого во рту становилось вязко, а между ног, почему-то, влажно. Наваждение какое-то.

– Думаю, на химии ты так улыбаться не будешь. – Напоследок съязвил преподаватель и проводил юную леди взглядом.

«Как же хороша» – подумал про себя Чарльз. Он тоже не мог избавиться от мысли о том, что эта девочка давно знакома ему. Нет, конечно, Флэтчер никогда не видел её до сегодняшнего дня, не разговаривал с Карой и не лицезрел этой смятённой, но безумно красивой улыбки. Они словно очень хорошо были знакомы в прошлой жизни и подсознание подсказывало им о том, что они или давние друзья, или дальние родственники, или вообще страстные любовники. Могло быть всё что угодно, ведь никто не знает что было до того момента, когда каждый из нас произвёл на свет свой первый звук.

Чак ещё пару минут не расставался с мыслями об этой милой и застенчивой девушке, до того момента, пока к нему в класс не вошла новая партия учеников, в непонимании глядящих в сторону учительского стола. И вновь он начал представляться, стращать детей сложными контрольными и своими серьёзными требованиями к знанию предмета.

Наступило время обеда. Ребята всегда утоляли голод во время занятий не в столовой своих общежитий, а в кафетерии, находящемся в стенах самой школы. Его площадь была заполнена множеством столиков, за которыми не приходилось сидеть целыми классами. Поэтому школьники по привычной установке делились на группы и обедали в приятных для себя компаниях.

Но сегодня Кара села за свой столик в одиночестве. К ней обычно присоединялись Эгберт и Сюзан, но после утрешней ситуации даже они отсели от своей подруги.

Девушка, которую попросту не попытались даже понять, восседала одна. Бедняжка ковыряла вилкой салат, ибо так и не смогла впихнуть в себя ни кусочка. Её выражение лица сложно было назвать просто грустным, юная леди была подавлена и еле держалась, чтобы не разрыдаться у всей школы на глазах.

Но внезапно Кароль почувствовала, что над ней кто-то стоит. Подняв свои, слегка покрасневшие от накативших слёз глаза, брюнетка заметила светящийся от доброты взор мистера Флэтчера. В его руках красовался поднос с тем же самым салатом, что и у Каролины, сэндвич с курицей и стакан апельсинового сока. Не долго думая, Чак сам начал разговор.

– Каролина, ты не против, если я присяду за твой столик? – Разумеется, учитель заочно был уверен в положительном ответе ученицы, но не мог не спросить её разрешения. Джентельмен, чёрт возьми. Но разве это тот случай, где нужно демонстрировать свои педантичные манеры? Разве они требовались с ученицами?

– Я совсем не возражаю, мистер Флэтчер. – Она натянуто улыбнулась и мужчина занял своё место рядом с миледи.

– Да уж. – Продолжал вести разговор молодой человек. – Мне так жутко и непривычно слышать в свои двадцать пять лет от юной леди словосочетание «мистер Флэтчер». – Принялся рассуждать он, выдавая в голосе несколько фальшивые нотки.

– Вам всего двадцать пять? – Кароль радостно вступила с ним в диалог, потому что Чарльз, похоже, единственный в этом месте, кто хотел и готов был говорить с ней.

– Да-а-а. – Протянул историк. – Я несколько лет прятал диплом на полке, перебиваясь разными видами заработка и не понимая, хочу ли быть учителем или это не моё. Но потом наткнулся на вакансию в вашей школе. Стал изучать поподробнее, и больно хорошими оказались отзывы о «Клейсморе», а кто-то из комментирующих вообще осмеливался назвать его лучшим пансионом Великобритании. – Распылялся мужчина.

– У нас тут не просто школа, а настоящая академия цинизма и богатеньких деточек. – Съязвила Каролина, видя как лестно Чарльз отзывается об этой обители ужаса, в которой она обучается долгие три года.

– Это ты верно подметила. Из этих детей на кого не глянь – у всех даже школьная форма от «Gucci», а сумки для учебников и тетрадей от «Chanel». Вот только ты другая. – Небесно-голубые глаза педагога игриво блеснули, задержавшись на теле воспитанницы пансиона. – А я смотрю отношения с одноклассниками у тебя не особо заладились? – Продолжал задавать вопросы юноша, наконец-то приступив к поглощению еды.

– А как вы догадались? – Чак так забавно поедал бутерброд, что Кара едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Ну, ты сидишь в гордом одиночестве, в то время как твои одноклассники едва умещаются за своими столами. – Вымолвил мужчина, параллельно дожевывая сэндвич.

– Ну да. Всё так и есть. – Хмыкнула Каролина. – Мы никогда не были особо дружны. У их родителей куча денег и высокие должности, а у моей матери алкогольная зависимость и непогашенный кредит. – С досадой и былой грустью вымолвила брюнетка, представив в своей голове образ пьяной родительницы.

– А как же ты тогда оказалась среди этих избалованных детишек, если у твоей мамы попросту нет средств, чтобы оплачивать твою учёбу? – Юная особа словно находилась на допросе. Школьному наставнику хотелось знать всё. – Ты прости, если это личное. Просто мне показалось, что тебе не с кем поговорить, но очень хочется. – Он и вправду лез глубоко в душу Джефферсон. Но она почему-то так желала довериться этому человеку. Он не был похож ни на одного парня, окружавшего её в стенах этого учебного заведения. Каре хотелось говорить с ним часы напролёт, не замечая никого вокруг.

– Не извиняйтесь. Это я, напротив, должна извиняться перед вами за то, что заполняю вашу светлую голову своим семейным мусором. – Тёмноволосой снова взгрустнулось, но эти искрящиеся от доброты и теплоты глаза, развеяли её тоску вмиг. – Вы уже познакомились с педагогическим составом школы? – Чарльз вновь измазал нос соусом от бутерброда, от чего девочка издала лёгкий смешок.

– Да, я свинья, не удивляйся. – Кокетливо произнёс парень. – Знаком, но не со всеми. – Дополнил он, попутно вытерев соус с носа.

– Имя Жозефина Мур вам о чём-нибудь говорит? – Наблюдая за тем, как Чак аппетитно поглощает свой обед, Каролина тоже смогла справиться с парой ложек салата.

– Преподавательницы физики? – Видя, что девочка хоть немного поела, Чарльз расплылся в улыбке, подобно заботливому отцу.

– Да. – Радостно воскликнула Джефферсон. – Она моя тётушка. Родная сестра моей матери. Так вот, именно благодаря ей мне выпала такая честь – учиться в этом гадюшнике с этими самодовольными детишками. – Кароль закатила глаза, ещё больше рассмешив учителя.

– Ну, мне ещё только предстоит познакомиться со всеми этими детишками. На данный момент я имею о них лишь зрительное представление. Не выучил пока ни одного имени. Кроме твоего, конечно же. – От последней фразы педагога Кара ещё больше залилась краской и игриво усмехнулась.

Тем временем за столом «элиты школы» во всю шли обсуждения нынешней обстановки в общежитии. Лесли всё никак не могла отойти от утреннего инцидента, а Дерик проклинал себя за то, что был так неосторожен тем вечером, когда позволил себе предаться страсти с Каролиной в своём BMW.

Стивен как всегда поедал всё что видел перед собой, Ник недоверчиво и слегка сердито поглядывал на сидящих напротив Бломфилда и Даррелл, в то время как Розалин и Марк как обычно выясняли отношения. Но первой в общий разговор осмелилась вступить Лесли:

– Вы только посмотрите на эту шлюху! – Начала весьма дерзко блондинка. – Она уже во всю флиртует с новым историком. – Девушка отломила небольшой кусочек сэндвича и положила в свой маленький ротик, из которого вылетали одни гадости. – Недолго она страдала по тебе, Дерри. – Съязвила белокурая бестия, ядовито улыбнувшись.

– Лес, ну вот тебе не надоело? – Взъерепенился светловолосый, услышав, что речь опять идёт о той самой Каролине.

Что уж скрывать, он ещё не остыл. Такая любовь за пару недель не проходит. Скажу больше, она может вечно жить в сердце. И сколько ты не пытайся запрятать её в глубинах своего разума, она будет напоминать о себе, даже когда дети пойдут в школу, а престарелый кот скоропостижно скончается.

– Поговорить что ли больше не о чем? – Юноша тоже приступил к сэндвичу, попутно отхлебнув сока из прозрачного бокала.

– Да ладно тебе, Дерс. – Встрял в разговор пары Ник. – Нам всем уже не терпится посмотреть горячее видео на телефоне Лесли, где ты превращаешь серую мышку Каролину в грязную шлюшку. – Юноша игриво поднял одну бровь, в то время, как белки в глазах блондина налились кровью от ярости.

– Да вы издеваетесь что ли? – Перешёл чуть ли не на крики Бломфилд. – Я вам отвечаю, я сейчас пересяду за стол к Джефферсон и Флэтчеру. – Начал угрожать тот, дабы хоть как-то усмирить пыл своих товарищей.

– Дерзай! – Даррелл тоже охватила злость. Девушку уже начало передёргивать в моменты, когда кто-то произносил имя той, с которой ей посмел изменить любимый и единственный парень.

– Ты думаешь мне слабо, Лесли? – Между парой возник конфликт. Измена в корне рушила их отношения, наплевав на папочкины деньги и давно привычную жизнь.

– Ты же не хочешь сидеть с главными лузерами школы. – В особе проснулась чуть ли не настоящая ненависть к любимому мужчине.

Услышав последнюю фразу из уст своей второй половинки, Бломфилд подорвался со своего законного места и направился в сторону Кары и нового преподавателя. Уже издалека он обратил внимание на то, насколько Каре весело и интересно с мистером Флэтчером. Сердце блондина сжалось. Он видел этот ярый интерес в глазах любимой девушки и не мог спокойно смотреть на то, как она кокетливо улыбается в лицо другого мужчины. И теперь он решился помешать им уже даже не потому что разругался с Лесли и товарищами.

Через мгновение парень возник у столика Каролины и едва слышно произнёс: «Я вам не помешаю?». Выражение лица Джефферсон сменилось до неузнаваемости. Она обомлела от только что произошедшего. Как это Дерик осмелился подсесть к ней на глазах у всей школы?! А Чак, в то же время, уже приветливо ему улыбался, указывая на место рядом с собой. Но Бломфилд молча сел возле Кароль и продолжил поедать свой обед.

– Дерик, ты что творишь? – Шёпотом произнесла брюнетка, наклонившись к незваному гостю.

– Ем салат. – Спокойным голосом ответил парень, делая вид как будто ничего не произошло.

– Ну, я вижу вам есть о чём поговорить. – Почувствовав себя неловко, Чарльз решил, что уже достаточно засиделся с ученицей и со стороны это выглядит неправильно. Тем более у неё появился компаньон и нет больше никакой нужды веселить эту грустную девочку самостоятельно.

– Вам уже пора, мистер Флэтчер? – Кара моментально погрустнела, поняв, что такой прелестный собеседник как Чак собирается покинуть её.

– К сожалению, да. – Учитель привычно улыбнулся и резко перевёл взгляд на сидящего рядом с девушкой. – Тебе есть с кем пообщаться. – Чарльз на прощание кивнул и встал со своего места, захватив при этом поднос с остатками пищи.

Бросив прощальный взгляд на удаляющегося историка, Кара повернулась в сторону блондина. Он молча ел, даже не стремясь что-либо объяснять. Тёмноволосая оказалась в растерянности. В её голове повисли сотни вопросов, которые требовали незамедлительных ответов, но Дерик не стремился их давать. Тогда девочка решила взять инициативу в свои руки.

– Может объяснишь? – Каролина резко схватила соседа за руку, от чего Бломфилд слегка вздрогнул.

– Что я должен объяснить? – Парень скорчил недовольную мину и одёрнул своё запястье из ладони одноклассницы, после чего продолжил есть.

Дерс был уверен, что за каждым его движением в данный момент следит Лесли и боялся даже не так моргнуть и уж тем более держать Кару за руку.

– Дерик, прекрати строить из себя идиота! – Джефферсон начала злиться. Ей вовсе не хотелось иметь дело с дурачествами Бломфилда.

– Да вашу ж мать! – Выругался блондин, с прискорбием осознавая, что так просто брюнетка от него не отвяжется. – Мне сегодня дадут спокойно поесть или нет?! – Он поднял свои два, горящих от злости, глаза на подругу и задержался на её прекрасном лице.

– Как только ты скажешь в чём дело, можешь хоть до отвала наесться своими отвратительными сэндвичами. – Взгляд брюнетки тоже не собирался становиться мягче.

Девушка боялась вновь быть замешанной в каких-то бесполезных разборках и поэтому столь настойчиво требовала от одноклассника немедленных объяснений.

– Заебёшь! – Юноша наконец-то оторвался от своего обеда и вновь поднял глаза на собеседницу.

– Кто ещё кого из нас заебёт… – Буркнула себе под нос Кароль, но Дерик никак на её фразу не стал реагировать. Уж больно хотелось ему её «заебать» в прямом смысле этого бранного слова.

– Моя любимая девушка пыталась взять меня на слабо. Она была уверена, что я не осмелюсь пересесть от них к тебе и этому секс-инструктору, прикрывающимся учителем по истории, а я взял и пересел. – При слове «любимая» Дерс недовольно закатил глаза, вынудив брюнетку слегка рассмеяться. Но то, что она услышала после явно не обрадовало её. Значит теперь она просто спор и обедать с ней за одним столом последнее дело?

– А чего же ты ко мне сел?! – Голос Кары стал громче, что привлекло внимание рядом сидящих. – Почему сразу в туалете есть не стал, там и то поприятнее. – К горлу Каролины подступил комок. Ей безумно стало больно от всего происходящего. Ни день, а сплошное наказание.

– Кароль, прошу, не надо. – Шёпотом взмолился блондин, видя назревающую истерику. – Ты же сама решила, что между нами всё кончено. И вообще, нам нельзя разговаривать. – Парень вновь уткнулся носом в тарелку, засунув последний кусок сэндвича в рот.

– Ненавижу тебя! – Тоже шёпотом вымолвила тёмноволосая и подорвалась со своего места.

Девушка поспешно покинула кафетерий. Она неслась по школьному коридору сломя голову. Слёзы вновь подступили и тут Джефферсон уже не выдержала. Она бежала и бежала, не успевая вытирать горько-солёные капли со своих щёк. А в её исчезающую спину грохотом доносились ядовитые смешки. В «Клейсморе» искренность всегда вызывала смех. Тут каждый второй живая подделка, даже не пытающаяся отыскать свою подлинную сторону.

А девочка с чёрными волосами с каждой секундой приближалась к выходу из здания. Она больше не могла находиться среди этих гадких и, ненавидящих её, людей. И вот заветная дверь показалась за поворотом.

Юная леди глубоко вздохнула и оказалась на свободе. Приземлившись на первую же скамейку, бедняжка закрыла лицо руками и принялась вопить от боли. Обида разрывала её изнутри, не дав возможности держать себя в руках.

Он вновь предал её, даже не пытаясь сражаться за их общее счастье. Нелепые мысли носились в голове отчаявшейся. Она была готова на всё что угодно, лишь бы заглушить эту боль. Но кое-кто всё же осмелился отвлечь её от минутной слабости.

– Каролина? – Тяжелая рука опустилась на хрупкие плечи миледи, от чего та вздрогнула. – Что стряслось в кафетерии после того, как я ушёл и почему ты плачешь? – Учитель приподнял подбородок рыдающей указательным пальцем и встретился взглядом с заплаканными изумрудами ученицы.

– Мистер Флэтчер, я ценю то, что вы оказываете мне столько внимания, но я бы не хотела обсуждать произошедшее в столовой с вами. – Брюнетка отклонила голову, чтобы прервать соприкосновение с кожей историка. – Это действительно личное. – Девушка вытерла, ещё не высохшие, слёзы и отвернулась от растерянного учителя.

– Уверена, что не хочешь поделиться? – Не сдавался брюнет.

Будучи настоящим мужчиной с хорошими манерами, он не мог оставаться равнодушным, видя убитую горем женщину. Хоть она была ещё очень юной и приходилась ему воспитанницей, которую Чарли знал меньше суток.

– Абсолютно. – Всхлипнув носом, сказала студентка, мысленно вопя «нет, ни черта я не уверена, ни в чём.»

– Извини, я на самом деле преувеличиваю со своей заботой. – Мужчина не стал садиться рядом, всё так же продолжая стоять над завывающей ученицей. – Тем более, я твой преподаватель и это неправильно выглядит со стороны. Прости, если я смутил тебя, Кароль. – И в правду, почему этот неопытный новоиспеченный педагог проявлял столько заботы к практически незнакомой девушке. Откуда столько жалости и нелепых чувств к неизвестно кому?

– Всё в порядке. – Озадаченно и с тяжестью в голосе вымолвила школьница. – Не смею вас больше задерживать. – Говорила брюнетка так, словно намекала, что напротив, не стоит её оставлять наедине с самой собой. Но учитель воспринял эти слова всерьёз и не стал продолжать диалог.

– Хорошего дня! – Сухо и равнодушно сказал брюнет.

После этих холодных слов он направился ко входу в школу. Не сдержавшись, молодой человек оглянулся на пол пути, но не осмелился вновь подойти к раздосадованной девочке, судорожно комкающей в пальцах подол своей плиссированной юбки.

А брюнетка, тем временем, продолжила плакать. Чувство непрекращающегося одиночества не покидало её.

Разве бывает так, чтобы у одного человека было в жизни всё исключительно чёрного цвета? Кароль воплощение бесконечных неудач, создание, которому не повезло ни в чём: ни в любви, ни в деньгах, ни в большом уме, ни даже в личных качествах. Одна надежда лишь на то, что в смерти ей всё-таки повезёт. Может быть хоть на том свете она встретится с любимым братом и он поддержит и пожалеет свою отчаявшуюся младшую сестрёнку. И тогда этой тёмноволосой особе уже будет наплевать на красавчика Дерика, его стервозную подружку и этих самовлюблённых детей, которые приходятся ей одноклассниками.

Одиночество губит людей, доводит до самоубийства, заставляет страдать морально, а иногда даже и физически. Но Кара не из тех, чьим разумом может завладеть тоска и вынудить пойти на этот необдуманных шаг. Суицид – удел слабых, а она не такая и никогда такой не будет.

«Выйти в окно», «поужинать» таблетками или повиснуть на люстре слишком просто. Этим ты никогда не сможешь разрешить свои проблемы и добиться чего-то великого. Да, возможно кто-то поплачет о тебе день, неделю, месяц, но они будут жить дальше, а от тебя останется лишь обглоданный скелет, усыпанный слоем грунта.

Поэтому она справится, будет жить во что бы то ни стало и ещё покажет этим глупым избалованным деточкам кто такая Каролина Джефферсон.

Кароль утёрла указательными пальцами слёзы из-под глаз и вздохнула полной грудью. Если Дерик не думает о том, что причиняет ей невыносимую боль, она отплатит ему той же монетой. Он будет молить о пощаде, но окажется слишком поздно. Этот белокурый юноша ещё пожалеет о том, что когда-то посмел оставить её. Каролина даже сможет сыграть роль самой счастливой девушки, если придётся. Но всему своё время. Недаром говорят, месть – блюдо, которое подаётся холодным.

Девушка поднялась с кованой лавки, захватив при этом намокшую от слёз сумку. На занятия ей совсем не хотелось идти, поэтому брюнетка сразу направилась в общежитие. Ей было плевать, что скажет домоправительница или смотритель. Хуже уже не будет. Тем более в классе Лесли, и чёрт её знает, что возникнет в этой блондинистой глупой голове. Хватит на сегодня школьных перепалок.

Брюнетка на цыпочках пробралась в кампус и медленно проскользнула на лестницу. Оставшись незамеченной, девушка проникла в глубь своей комнаты. К её большому удивлению, на кровати сидела Сюзи, жадно поедавшая красное сочное яблоко. Она сделала вид, что не заметила соседку по комнате, продолжив что-то увлечённо разглядывать в своём смартфоне. Тогда тёмноволосая рискнула первой завязать разговор.

– Привет. – Не придумала ничего лучше Кара, чем поздороваться.

– Виделись. – Безразлично ответила одноклассница, не отрываясь от мобильного.

– Как дела? – Девушка продолжила засыпать подругу банальностями.

– Кара, что тебе нужно? – Тут рыженькая наконец-то соизволила поднять взгляд на собеседницу.

– Просто хотела узнать чем же я так перед тобой и Эгбертом провинилась, что вы даже не сели ко мне за обедом. – Темноволосая присела на край кровати, устремив свои изумрудные глаза на приятельницу.

– По-моему тебе и с Бломфилдом неплохо сиделось. – Юная леди потёрла свой конопатый нос, опять заинтересовавшись своим телефоном.

– Сюзан, ты смеёшься что ли? – Джефферсон повысила голос, совсем позабыв о том, что они не имели права находиться сейчас в пансионе. – Он сам ко мне подсел, я его не звала. – Брюнетка вырвала мобильный из рук рыжей, призвав её тем самым разобраться в их споре.

– А спать с ним на переднем сидении «BMW» он тоже сам тебя позвал? – После этого вопроса в брюнетке словно что-то щелкнуло.

От кого – от кого, а от лучшей и единственной подруги она никак не ожидала услышать подобных слов. Вновь слёзы подступили к изумрудным очам, но Джефферсон сдержала их.

– Да что ты знаешь обо мне? – Наконец-то прозвучал тот самый вопрос, который брюнетка мечтала задать долгие годы.

Ведь никто, ни один человек в этом мире не знает её настоящую, ибо девочка очень умело скрывает своим эмоции и чувства. Но сегодня всё иначе. Крепость пала, обнажив все свои слабые места и тёмноволосая показала своё истинное лицо. Да, её осудят, уже осуждают, посчитают слабой и смешной, но она будет искренней, в отличие от всех остальных.

– Ты права, Кара, – рыжеволосая продолжила нападать на приятельницу, попутно выхватив свой смартфон из её рук. – Я действительно ничего не знаю о тебе. Но мне бы и в голову прийти не могло переспать с Бломфилдом, зная что он занят. Как ты осмелилась так поступить с Лесли? Как у тебя вообще совести хватило после этого сесть со всеми за один стол и фальшиво улыбаться, делая вид, словно ничего и не произошло? – Юная леди перешла на крик. Её возмущению не было предела. Сюзанна решила наплевать на то, что их разговор с Каролиной могут услышать смотритель или домоправительница. Девочка просто хотела добиться правды от своей одноклассницы, вот и всё.

– Сюзан, ты любила когда-нибудь? – Видя бунт со стороны Батлер, Кароль решила немного усмирить её пыл, не воспринимая слова соседки всерьёз.

– Какое это имеет отношение к нашему разговору? – Рыжая особа нахмурила брови, не понимая слов собеседницы.

– Просто ответь, любила ли ты когда-нибудь настолько сильно, что была готова отдать жизнь за этого человека? – Изумруды Джефферсон налились слезами, блеснув от солнечных лучей, скользящих из окна.

– Нет, такой дурости со мной не случалось. – Язвительно возразила девчонка, сменив гнев на милость.

– Тебе крупно повезло. – Нервно хихикнула Кара, присев на край своей постели. Их с подругой ждал долгий разговор. – А я люблю его настолько сильно, что моё сердце реально сжимается от боли, когда я вижу их вдвоём. Я ненавижу Лесли каждой клеточкой своего тела. Она глупая фальшивка, которая и ногтя его не стоит. Но он с ней. И не потому что по-настоящему любит её, не замечая всех недостатков этой курицы, а потому что так требует его семья. И да, я переспала с ним. Это было неправильно. Да что там неправильно, это было подло и низко с моей стороны, но я люблю его, Сюзи. Так почему ты осуждаешь меня, если никогда не любила? Как можешь ты говорить подобные вещи, не зная насколько бывает больно, когда ты смотришь вслед своему любимому, в то время как он идёт под руку с другой? Ты не имеешь права меня пристыдить, потому что ты не можешь поставить себя на моё место. Надеюсь, мы друг друга поняли. – И после своего долгого монолога Кароль отвернулась к стене, зарывшись в собственных ладонях.

Неописуемо прекрасное лицо брюнетки искривилось от боли, сделавшись уродливым. Девушка горько заплакала, вспомнив былую боль.

Она уже готова была выкинуть этого блондина за порог своего сердца, но Дерик упрямо просунул ногу перед дверью, не дав окончательно её захлопнуть. И теперь девочка вновь корчится от боли, осознавая масштабы своей любви и привязанности к светловолосому. Ей стыдно, горько и страшно одновременно.

Вопрос «что же будет дальше» вновь повис в её голове. Неужто она обречена на вечные муки сердца? А может кто-то другой всё же рискнёт избавить её от печали, ведь не бывает худа без добра.

Джефферсон даже представить не может что её ждёт в ближайшем будущем. Вот только не знаю, понравится ли ей это или заставит ещё больше страдать…

Глава 4. Незваный гость

Темноволосый историк-красавец восседал на коричневом кожаном кресле в своей гостиной. Мужчина потягивал ирландский виски из громоздкого бокала, мыслями находясь со своей новой знакомой. Ученица по имени Каролина Джефферсон никак не могла покинуть его головы. Больно красив стан этой особы. А как взгляд знаком. Аж жутко.

Преподаватель осуждал себя за такие развратные помыслы по отношению к Каре. Ведь она его подопечная и он в ответе за неё. Но сердце билось быстрее от осознания того, что уже завтра эта самая подопечная войдёт в его класс, усевшись за парту прямо перед ним. Он представлял какой длинны будет её обтягивающая чёрная юбка и сколько пуговиц окажутся расстёгнутыми, прежде чем блузка скроет её шикарный бюст. Параллельно Флэтчер пытался вспомнить яркость её зелёных глаз и глубину их омута, вырисовывал в своём подсознании изящный изгиб её талии и другие интересные места.

Что уж там скрывать, юноша влюбился с первого взгляда в эту юную и ещё совсем глупую девушку. Так иногда случается, ничего уж не поделаешь. Вот только ему даже страшно было представить насколько дорого он заплатит за эту любовь. И дело было даже не в том, что Каролина его ученица.

Чак подлил себе ещё виски, но в этот самый момент в его дверь кто-то гулко и настойчиво постучал. Мужчина чуть было не пролил напиток на ковёр, но рука вовремя одернула бутылку. Прямо со стаканом в руке, он направился к выходу, чтобы впустить незваного гостя. Замок щёлкнул, наконец-то завершив интригу. Перед юношей стоял давно знакомый ему человек.

– Не поздновато для визитов? – Чарльз был недоволен, но всё же впустил пришедшего к нему мужчину.

– Зачем ты вернулся? – Гость был настроен весьма враждебно. Когда Чарльз протянул ему бокал с виски, тот лишь осуждающе взглянул на него и оттолкнул от себя напиток.

– Для чего ты задаёшь вопросы, ответы на которые и так прекрасно знаешь, Алан? – Молодой человек лишь ядовито хмыкнул и устремил свой взгляд прямо в карие глаза собеседника.

Ему настолько хотелось тишины, что учитель мечтал лишь о том, чтобы поскорее выпроводить постороннего. Но знал – ему это с трудом удастся, если он не ответит на все поставленные перед ним вопросы.

– Хватит стоить из себя глупца. Говори, зачем ты вернулся в Лондон и в «Клейсмор» в частности? – С каждой секундой визитёр становился только злее. Было видно, что между ним и хозяином дома давно какая-то необъяснимая вражда. Или давно забытая дружба, похороненная ввиду множества страшных и горьких обстоятельств.

– Месть – блюдо, которое подают холодным. – Кратко вымолвил брюнет, вернувшись в своё законное кресло. – Такой ответ тебя устроит? – Он продолжил наслаждаться виски, пытаясь хотя бы алкоголем себя отвлечь.

– Они убьют тебя, Чак. – Неизвестный усмехнулся, видя всю безнадёжность ситуации. – Тебе уже удалось сбежать однажды. Только безумец станет играть со смертью дважды. – Гость обнажал все тайны владельца дома, как будто не боясь его неконтролируемой ярости.

– Всё сказал? – От услышанного небесно-голубые глаза историка налились кровью. – Теперь можешь быть свободен. Возвращайся к своим дружкам и постарайся спрятаться, когда я приду и прострелю бошки каждому из них, без разбора и сожалений. – Мужчина попытался выставить собеседника за дверь, но тот ещё не собирался уходить.

– Я не стану участвовать в акте твоего возмездия. Выбирайся из этого дерьма сам. – Гость хотел уже было уйти, но добавил напоследок: – Я тоже любил её. Но мы всё равно не сможем вернуть Джессику. Так зачем рисковать жизнью? – После этих слов аноним растворился за дверью особняка Чарльза, а тот, в свою очередь, насвистывая что-то весёлое, снова и снова отхлёбывал из бокала, делая вид, что визита старого знакомого не было вовсе.

Серое небо плыло за окном спальни Каролины и Сюзанны. С самого утра погода на улице Лондона не задалась. Холодный ветер свистел в стенах пансиона, прибавляя старинному дому устрашающий вид.

Кара лежала в своей постели, глупо пялясь в потолок, даже не моргая. Со стороны девушка была похожа на умершую: стеклянный взгляд, недвижимое тело и засохшие слёзы на щеках.

Эта ночь опять оказалась для брюнетки кошмарной. Жуткие сны терзали её долгие шесть часов. Что только она не видела: вновь ту сморщенную сухую старуху, читавшую какие-то дьявольские молитвы; круг неизвестных людей в чёрных балахонах и всё того же незнакомого старика в золотистой бархатной рясе. Тёмноволосая не смогла запомнить его лица, но шестое чувство подсказывало ей, что они совсем скоро встретятся, что неспроста она видит эти сны и есть в них что-то необъяснимо-мистическое.

Но долго это лежание продолжаться не могло. Ещё пол часа такого валяния и Каролина опоздает на урок истории.

Девушка перевернулась на бок и едва слышно позвала соседку по комнате.

– Сюзи, – прошептала девушка, надеясь, что подруга уже не спит, – ты проснулась? – Юная леди привстала на локтях и устремила свой взгляд на приятельницу.

– Давно уже. – В пол силы ответила рыжеволосая и тоже повернулась к однокласснице. – Ты ворочалась всю ночь. Кошмары снились? – Побеспокоилась Сюзан.

– Ещё какие. – Кара присела на постель и подпёрла лоб ладонью. – Достали уже эти сны. Вот только что бы они могли значить. – По выражению лица Джефферсон было видно одно – она озадачена.

– Каролина, – тон Батлер стал несколько мягче, – я бы хотела извиниться за вчерашнее. Никто мне не давал права грубить тебе и обвинять в чувствах. Сама не знаю что на меня нашло… – Девчонка было хотела добавить ещё кое-что, но брюнетка её перебила.

– Не извиняйся. На твоём месте я бы тоже себя осудила. – Юная леди пересела на кровать подруги и обняла её за плечи. – Просто попытайся меня понять, большего не прошу. – Девочки крепко сжали друг друга и рассмеялись.

– Смешай с грязью эту Лесли, Кароль! – Высоко вздёрнув носик прокричала Сюзан. – Дерик же влюблён в тебя, я надеюсь?

И тут в комнате повисла тишина. Рыжая ударила по самому больному, потому что Джефферсон теперь и не знала, а любит ли её Бломфилд. Да даже если и любит, они поклялись в том, что отныне не будут вместе, плевать на чувства, одиночество и горькие слёзы – они чужие друг для друга люди.

Каролине захотелось вновь залиться слезами, но не много ли воды утекло с её щёк за последние два дня? Девушка набрала воздуха в лёгкие и на выдохе произнесла:

– Между нами всё слишком сложно. Я и сама не совсем понимаю. – Юная леди поднялась с постели и потянулась за банным полотенцем. – Сюзи, пожалуйста, давай с сегодняшнего утра не будем говорить о Дерике. Только не спрашивай почему, попытайся понять меня. – Брюнетка умоляюще взглянула в глаза одноклассницы, веря, что та прислушается к её просьбе.

– Так уж и быть. Никакого Бломфилда с этой минуты. – Девушки вновь обнялись и звонко рассмеялись. – Иди скорее в душ. А то опоздаем на урок к секси-историку. – Скомандовала Батлер, игриво приподняв одну бровь, после чего Кара скрылась за дверью их спальни.

Новый день начался гораздо лучше, чем Каролина ожидала. Она ещё ни разу не попалась на глаза Лесли, не общалась с противными одноклассниками и совсем не думала о Бломфилде. А причиной такого успеха стал прогул занятий.

Вспомнив в каком тоне она разговаривала вчера с преподавателем истории, в то время как он пытался её успокоить, девушка решила, что будет гораздо лучше, если она просто не придёт и не столкнётся с учителем взглядом полным стыда.

Кара уже третий час бродила по запретному для посещения лесу, время от времени покуривая свои любимые крепкие сигареты. Погода, к большой радости, оказалась очень даже приятной и юной леди ничего не мешало, чтобы наслаждаться своим одиночеством.

Тут позади брюнетки что-то подозрительно хрустнуло и она обернулась на звук.

– Мистер Флэтчер, вы меня напугали. – Девушка схватилась за сердце, переводя дух от встречи с фигурой учителя.

– Прости, Каролина, я не хотел тебя напугать. – Преподаватель смог вовремя поймать девочку, прежде чем та споткнулась бы об корень векового дуба.

Девушка ощутила его увесистую ладонь у себя на талии и непроизвольно сглотнула. Какой горячий. Настоящий кипяток. Интересно, а ТАМ он ещё горячее?

– Осторожнее. – Со своей привычной пикантной улыбкой произнёс Чак и прервал контакт с телом ученицы.

– Вы что следили за мной? – Джефферсон отпрянула от мужчины и отряхнула куртку от упавших с дерева листьев.

– Нет, конечно. – Темноволосый рассмеялся от услышанного и снял последний листик с плеча зеленоглазки. – Почему тебя не было на занятии? Ты же знаешь как директор относится к прогульщикам. – Историк умело ушёл с темы и начал строить из себя строго учителя, коим пытался казаться для всех своих подопечных.

– Да плевать я хотела на этого директора, на эту школу и на эти прогулы. – Весьма вызывающе ответила Кароль и вытянула из сумочки новую сигарету. – Так как вы здесь оказались? – Не унималась ученица, чиркнув зажигалкой.

– Ты ещё и куришь? – Глазницы брюнета расширились, но он пытался переводить все свои фразы в особого рода подколы. – Я не воспитанник пансиона. Мне, в отличии от тебя, можно здесь прогуливаться. – Не переставал язвить преподаватель, не желая уступать строптивой девчушке.

– И всё же, вы думаете я поверю в то, что вы шли за мной прямиком в лес, чтобы просто поведать о недовольстве директора? – Юная леди крепко затянулась и выдохнула таким образом, что весь дым полетел в сторону Чарльза. Юноша скривил недовольную гримасу, но делать замечаний школьнице не стал. Уж больно ему хотелось втереться в её доверие.

Мужчина смотрел на неё глазами полными страсти и невинной влюблённости. Историк тонул в чертах этой юной и колкой девочки. Она будто сошла с картины искусного живописца эпохи возрождения и застряла в настоящем времени. Таких, как Каролина, Чак не встречал никогда. А может даже и не встретит вовсе. На земле подобные существа не водятся.

Но от чего ему дано отыскать её среди тысяч непохожих? Почему именно ему выпала такая честь? Рано вскрываться. Слишком рано.

– Нет. – Возразил темноволосый и устремил свой взгляд в сторону собеседницы. – Как я сказал ранее, я просто прогуливался во время обеденного перерыва. – Он прикусил нижнюю губу, видя как Каролина эротично забрала рукой волосы и метнул в её сторону искры запретного возбуждения.

Член в штанах правоведа оживился, напоминая своему хозяину, что женщины у него не было с августа. Что для Флэтчера, привыкшего к бурной сексуальной жизни, было невыносимо долго.

– Годы берут своё? Свежего воздуха не хватает? – Девочка позволяла себе много лишнего. Но это ни капли не смущало молодого учителя. Дерзкие острячки были его слабостью. А пышногрудые, тем паче.

– Увы и ах! – Мужчина тихонько посмеялся и резко схватил собеседницу за запястье. – Ты ведь тоже это чувствуешь, не так ли, Каролина? – Начал молвить какими-то загадками голубоглазый.

Детородный орган окаменел пуще прежнего, с болью упираясь в ширинку брюк, умоляя своего обладателя выпустить его на волю и согреться в глубинах горячего тела этой нагловатой, но умопомрачительной студентки.

Чак готов был завыть в голос, лишь бы снять это напряжение тотчас же. Но контролировать свои потребности мужчина умел ничуть не хуже, чем дарить истинное наслаждение красивым статным девушкам.

– Что чувствую? – Джефферсон пыталась сделать вид, словно понятия не имеет о чём говорит её милый спутник и выдернула руку из его ладони. Намерения брюнета постепенно открывались и это не могло не приводить в ужас юную леди. Но отдаваться ему она не собиралась, хоть и в глубине души мечтала познать вкус губ своего молодого обаятельного лектора.

– Не строй из себя дурочку, будь так добра. – Очи преподавателя медленно наливались смогом, а уши покраснели от злости.

В ярости тот оскалил зубы, приблизившись к растерянному лицу своей воспитанницы. Возбуждение и желание одерживали победу над самоконтролем.

– Давай, говори! – Скомандовал Флэтчер, на что брюнетка ответила диким хохотом. Это походило на детскую игру, хоть и не было никакой игрой. Неужели настал час разоблачения?

– Вы забавный, мистер Флэтчер. – Изумрудные глаза ученицы блеснули своим ядом, встретившись с агрессией находящегося рядом мужчины. – Не понимаю чем я могла вам так приглянуться. – Всё это время миледи никак не могла перестать смеяться. Что уж так веселило её, молодому человеку осталось неясным. – Ведь я такая же, как и все, учащиеся здесь девушки. – На прощание добавила она и растворилась за ветками осенних деревьев.

– Стой, Каролина! – Кричал Чарльз в удаляющуюся спину собеседницы. – Ты совсем не так меня поняла! – Не унимался преподаватель, осознавая, что он сболтнул лишнего.

– Всё я так поняла. Но забудем об этом. – Выкрикнула издалека брюнетка и поспешила потерять историка из виду.

Несясь сломя голову по холодному лесу, школьница боялась лишь одного – что историк нагонит её. И тогда уже случится что-то страшное, непоправимое.

Кто он, спросите вы? О, мои дорогие, лучше этого не знать. А если быть честными, то Чарльз Флэтчер обычный молодой учитель в частной английской школе. Ничего больше. И он ещё покажет себя с самой профессиональной стороны, будьте уверены.

А Каролина, тем временем, осознала, что заблудилась. Местность, окружающая девушку была абсолютно ей незнакома. Страх не найти дорогу в кампус становился всё крепче, а надежда отыскать путь на волю, напротив, угасала. Не хватало ещё заночевать в лесу. Тем более, что Чарльз не терял веры найти свою ученицу, чтобы доказать ей, что она не так его поняла. И Кароль знала – если сегодня они встретятся вновь, то это будет последний день в её глупой и бесполезной жизни.

Паника росла с каждым мгновением. Морозный, но всё ещё осенний, холод достиг тонкой девичьей кожи, от чего та поёжилась. Чтобы хоть как-то себя успокоить, юная леди вытянула из кармана куртки сигарету и подкурила. Вот же угораздило её! Но тут, неожиданно для самой себя, девушка вышла к тому самому зловещему зданию.

Перед глазами заблудшей девчонки раскинулся больничный массив, от которого веяло холодом, смертью и ушедшим временем. Сильнейший ветер задул в её растерянную физиономию, но Джефферсон упрямо смотрела в «лицо» этой махины. Она пыталась вспомнить где видела раньше это место. Но как бы школьница не напрягала свои извилины, ей не удавалось понять почему эта лечебница кажется ей такой знакомой. Так как выбор у потерявшейся был невелик, она вошла внутрь здания, обнажив своих монстров перед этими брошенными стенами.

«Есть здесь кто?» – наивно прокричала девочка, не надеявшись услышать ответа на свой вопрос. Тишина. Холодные мурашки пробежались по её коже, но Кара продолжила медленно идти в кромешной тьме. К счастью, в кармане лежал мобильный, которым можно было хоть как-то осветить свой путь.

Под ногами темноволосая увидела груду камней, песка и мусора, брошенного вандалами. Неудивительно, что это место пользуется спросом у неформальной молодежи. Будь она в большой компании друзей, тоже с удовольствием изучила бы его содержимое. Но сегодня она здесь совсем одна, поэтому стоит опасаться любого шороха.

Неожиданно в голове особы пробежала мысль о возможности нахождения в заброшенной больнице дьявольской секты, о безжалостных сатанистах, которые с лёгкостью могли бы тут устраивать свои чёрные мессы, вдали от лишних глаз и ушей. Джефферсон искренне надеялась, что это лишь её глупые предположения, которые не подтвердятся.

Внезапно вдали что-то сверкнуло и привлекло внимание Каролины. Темноволосая медленно подкралась к месту, откуда шел свет и увидела какой-то необычный амулет с красным камнем, завёрнутый в непонятную грязную салфетку. Подняв украшение с бетонного пола, миледи увидела на салфетке странное послание, которое слегка расплылось от времени и сырости, царящей в здании. Надпись гласила: «Прими на долгую память мои самые искренние чувства на салфетке. Твой верный друг, спутник жизни и покорный слуга.»

Кара нахмурила брови, не поняв содержимого записки. Какие ещё чувства на салфетке, какая долгая память и что за покорный слуга. Видимо кто-то пытался сделать своей девушке необычный подарок, но он не особо удался.

Теперь уже школьница принялась рассматривать само украшение: серебряная линия, соединённая с двух концов по форме капли содержала в себе больших размеров красный камень, волшебно сверкающий даже от света фонарика. Крепление, на котором держалась цепочка, также было украшено камешками, но уже прозрачными и мелкими, придавая амулету более женственный вид.

«Очень даже красивая вещь» – подумала про себя Кароль. – «Что за идиотка могла такое выбросить?» И с такими мыслями девушка опустила подвеску в карман куртки, решив, что она сможет ей пригодиться. От такой находки ну никак нельзя было отказываться.