Проект «Зазеркалье» бесплатное чтение

Глава 1

– Твою мать…

– Марков, на связи? – спросил низкий голос, явно прокуренный за много лет.

– Да, Шэд, прости, вырвалось. Расклад такой – в доме по меньшей мере двадцать террористов, наша цель под конкретной защитой, дети и жена в другой комнате. Действуем по плану, других вариантов нет, – ответил такой же низкий голос, явно встревоженный происходящим.

На часах было три часа ночи. Чистое небо, звезды, дом в лесу, еще недогоревший костер после шашлыков, разбросанные детские игрушки на траве. Еще полчаса назад тут кипела жизнь. Отец семейства – Эммануэль Фикс – только вернулся из командировки в Штаты, привез детям новые игрушки, которые те сразу распаковали и беззаботно играли. Жена – Марина – готовила семье плов и салат, стоя на кухне роскошного двухэтажного дома, построенного в стиле Древней Руси, никаких лишних современных приблуд, только старинная классика.

– Эм, что – нибудь новое по проекту узнал? – спросила жена, выходя на улицу с салатом в руках.

– Все по-старому, дорогая. Они говорят, что проект действительно был, однако внятно сказать, где и когда они не могут. Все – таки, контрразведка Союза работала очень хорошо, раз даже высшие чины не знают о том, что было на Объекте —, уставшим голосом ответил русский француз, приехавший в Россию в начале нулевых.

Эммануэль был выдающейся личностью. Мало кто осмелился бы переехать из процветающей Европы в Россию, которая только поднималась с колен и не имела того потенциала, который был у ее предшественницы. Эм приехал по приглашению старого знакомого, с которым они сдружились, обучаясь в Союзе. Ему предложили поработать над новым проектом в области хронологии, который он успешно завершил досрочно. Все были поражены профессионализмом француза и предложили остаться в России взамен на работу с очень высоким заработком. Эму нравилась Россия, поэтому он, особо не думая, согласился. Тогда ему был предложен новый проект, о котором информации было кот наплакал, однако обрывки записей присутствовали. Название проекта – “Зазеркалье”, в результате которого погибло десять человек и он был свернут. Эма это ввело в ступор. Как так, что есть только информация о названии проекта, без каких- либо дополнительных деталей, кроме мертвых людей.

– Брат, это наш шанс. У Штатов есть информатор, он даст нам всю информацию о проекте за определенную сумму. Тогда мы сможем понять, что произошло, заодно и с правительства стрясем бабки за инфу, круто же! – с воодушевленным видом говорил Алексей, тот самый давний друг Эммануэля, – Мы станем богатыми, сможем позволить себе все то, что не могут позволить себе 99% жителей нашей страны.

– Идея хорошая, но ты уверен, что информатору можно верить? Сейчас этих мошенников куча, на каждом шагу, – с сомнением ответил на пока еще ломаном русском Эммануэль.

– Дело стопудовое, информатор проверенный, – заверил Алексей.

С тех пор прошло двадцать лет, а нужной информации у Фикса так и не появилось. Те обрывки, которые имелись в распоряжении, не давали полной картины, информатор оказался лишь пешкой и вывел на людей, от которых можно было чего – то добиться, но и те сидят, отмалчиваются.

– Коть, все хорошо?

– Да, прости, задумался о прошлом, – ответил утомленный хозяин дома, – ты, кстати, кого -то ждешь?”

– Вроде нет, поздновато для гостей, – сказала жена.

– Странно, такое ощущение, что к нашему дому подъехали, пойду проверю.

Эм медленно встал и неспешно отправился к воротам. Из-за них действительно доносились звук двигателя и приглушенные голоса. Хозяин насторожился – кого могло занести за 50 километров от Москвы в лес, да еще и в три часа ночи. Резкий звук сдетонировавшего устройства привел его в чувства. Последующие минуты помнятся ему смутно. Звон в ушах, белая пелена перед глазами и грубый удар в живот окончательно дали понять – приехали не родственники и даже не друзья. Кое – как прозрев, француз увидел следующую картину – десять человек, вооруженные по всем стандартам первой армии мира, тащат детей и жену в дом, еще пятеро минируют стены дома и забор. Не успев найти взглядом еще пару человек, перед его лицом возник человек в маске, напоминающей ту, что носят грабители банков в фильмах – белое лицо с кровавой улыбкой и закрытыми черной полупрозрачной тряпкой глазами. Сквозь прорезь улыбки были видны желтые зубы, которые явно давно не видели зубную щетку.

– Че смотришь, француз, не ожидал увидеть нас? – злобным голосом спросил главарь, в то время как пару человек за его спиной ржали с эмоций на лице Эммануэля, который искренне не понимал, что происходит.

– Простите, а вы кто вообще? – изумленно спросил последний.

– Тебя ебать это не должно. Быстро в дом, пока твоя жена не пожалела, что не съехала от тебя после того, как ты начал заниматься своей херней. БЫСТРО!

Последняя фраза сопроводилась сильным ударом в челюсть, который убрал все эмоции с лица хозяина дома, кроме боли. Поднявшись, он направился в сторону входной двери, понимая, что шансов на побег нет, потому что в спину ему смотрят несколько автоматов явно НАТОвского образца.

– Осмотреть тут все, оперов нам не хватало. Кстати, а Марков… – последнее что услышал Эм, перед закрытием двери. Дома его ждали люди, пихнувшие его в комнату с одном на лес.

– Не думай даже что-то делать, любой шум и твои дети поймут, что такое “расти без матери”, – крикнул один из боевиков, закрывая на ключ дверь небольшой комнаты.

– Угрожать убийством. Надо что-то делать. А что делать? Окно разобью – услышат, начну копаться в вещах – услышать. Но и ждать не вариант. Сука, что я такого сделал?! – такие мысли витали в голове главы семейства, который оказался запертым в своем же доме.

Тем временем группа из четырех человек медленно двигалась по направлению к дому. Двадцать боевиков против четырех бывших бойцов спецназа. Равны ли силы?

– Сто процентов оцепили дом минами, нас ждут. Опера на подходе?

– Да, тише говори. Мы не знаем, есть ли кто в лесу, а француз нам живым нужен.

– Ой, ну сори, босс, – шептались голоса

– Отставить. Двое на улице твои, Шэд. Еще двое у входа твои, Док. Я и Блэйд со спины, будем ждать вашего сигнала. Приступаем.

Тени разделились. Тем временем люди на улице рисовали на доме странные символы, похожие на английскую букву “L”. Время тянулось как резина. Не только для француза, но и для группы. В уличной тишине слышались смех из дома, стук тарелок и стаканов, анекдоты. Тишина оборвалась звуками четырех упавших тел. Упали они элегантно, как будто пытались не нарушить ту атмосферу победы, которая охватила незваных гостей. Вдруг небо озарила красная вспышка – призыв к действию.

– Шэд, прием, оперов нет еще, нахер ты выпускаешь сигналку? – спросил все тот же низкий голос по рации.

– Марк, нет времени ждать, француз двигается, пора начинать, – ответил Шэд.

Выстрелы, взрывы, удары, смех, сменившийся на крики боли и страха, плач детей – все это смешалось в один продолжительный звук и в такую же продолжительную картинку. Это могло длиться бесконечно, но закончилось также резко как и началось.

– Француз, жив? – спросил голос из темноты.

– Да, в-вроде. Вы кто? Что вам нужно? Деньги? —с дрожью в голосе спрашивал Эммануэль.

– Нет, мы здесь не за зеленью и уж точно не за тем, чтобы держать тебя в плену. Ты свободен, выходи” – с усмешкой ответил все тот же голос из темноты.

Эммануэль поднялся и вышел в полутемный коридор. Вдруг включился свет и Эма вырвало. Лужи крови, куча трупов, на новой дорогой картине явно разбрызгались чьи-то мозги.

– Что за херня? – заорал француз, – вы кто, мать вашу, такие?! Какого хера вы устроили?!

– Вот она, реакция на спасение. Даже спасибо не сказал – ухмылялся, закуривая сигарету, Шэд.

– Шэд, успокойся, наш спасенный находится в состоянии эмоционального шока, который явно повлечет за собой посттравматический синдром, – сказал бойцу невысокий человек, стоящий в углу комнаты.

– Ой, душнила, форточку открой.

– Шэд, действительно, успокойся, дай хозяину прийти в себя, – сказал другой человек, больше похожий на сбежавшего из октагона бойца UFC, – позволь представиться – меня зовут Антон Марков, я командир нашего небольшой группы спасения. Тот, что курит – Наум, он добрый, просто сегодня день не из лучших. Самый умный член нашей группы – Роман, бывший военный доктор, ну а мой напарник по жизни, и по совместительству, мой лучший друг – Борис. Мы прибыли сюда не для того, чтобы пачкать твой дом, а для твоего же спасения. Рома осмотрел твою семью, травм нет, дети уже спят, жена ждет в соседней комнате.

Француз потянулся к бутылке коньяка и опустошил половину залпом. Тем временем вдалеке слышались звуки сирен. Ночь опять стала спокойной и тихой, не считая той странной обстановки, при которой она стала таковой. Марков кивнул Шэду и тот запер входную дверь. Француз удивленно посмотрел на Антона, тот в свою очередь кивнул на стул. Эммануэль сел.

– Товарищ Фикс, у нас мало времени, мы должны исчезнуть до того момента, когда приедут полицейские, поэтому нет смысла тянуть. Эти люди пришли к вам, чтобы записать видео и шантажировать власти для получения нужной им информации. Вы прекрасно понимаете о чем я говорю. Проект пытаются возродить и им не справиться без вашей помощи. То, что произошло на Объекте тогда не должно повториться. Возьмите этот телефон, с вами свяжутся и назначат место встречи. Доброй ночи, Эммануэль.

Группа поднялась и по-одному вышли через окно в темноту, оставив Фикса в недоумении с телефоном в руке.

Глава 2

6:00 утра. Что заставляет вставать солдата в такую рань? Только взрывпакет, упавший рядом. Такое утро не дает выспаться, однако и не позволяет спать. Да и в окопе не особо удобно это делать. Но все это в прошлом, сейчас время мирное и Антон прекрасно это понимал, отключая звук на телефоне. Комната выглядела ухожено – нет разбросанных носков, пустых бутылок и одежды, висящей на стуле. Будто и не прошли те пять лет с момента потери жены, его любимой Алисы, которую он в шутку называл “Алиса из страны Чудес” и спрашивал, насколько глубока кроличья нора. Душ, кофе, гантели – бытовуха майора в отставке. Марков неспешно двигался от одного занятия к другому понимая, что в ближайшие дни никто его тревожить не будет – миссия выполнена, бабки получены, за окном прекрасный вид на Москву – Реку и он, полный спокойствия и предвкушения сел на стул прямо перед окном.

–Живут же люди – в 8 утра подъем, в 19 домой и так каждый день за жалкие 30 тысяч, – думал Антон, посасывая кофе через трубочку и смотря на муравьев, которые бегали от такси до входа в башню “Меркурий”.

Вообще, он любил деньги, точнее их обилие. В детстве смотрел на ровесников, которые гоняли в новых кедах от Vans или Nike и искренне им завидовал. Мечтал, что сможет обеспечить себя и свою семью, чтобы на месте ровесников были его дети. Но время шло и пацана потянуло на военную службу. Уж слишком ему интересна была эта сфера, а именно спецбатальоны типа “Альфа”, куда он твердо решил попасть. Благо, был у него лучший друг Боря, который тоже интересовался этой темой.

– Прикинь, будем херачить этих террористов направо и налево, – воодушевленно говорил Борис.

– Да, еще и гранату по самые гланды запихнем, чтоб чувствовали то, что чувствуют бабы наши, – смеясь, отвечал Антон.

И в свои восемнадцать оба,вместо того,чтобы идти в университет, решили идти в военкомат и добровольно служить. На них смотрели с явным удивлением. Ну кто захочет идти добровольно, когда на юге России чуть ли не вооруженный конфликт с Чечней, в которую их заберут в первых рядах.

– Мы не боимся, Слава России и будем жить!, – отвечали оба в ответ на удивленные взгляды.

К сожалению, попали они в разные части – Антон отправился в мотострелковую дивизию, а Бориса приписали к снайперам. Связи между ними не было и информацию они получали друг о друге только благодаря сплетням и вечерним рассказам во время нарядов. И прямо перед дембелем приходит новость – в Чечню направляют срочников для “контртеррористической операции”. Что Антон, служащий в Воронеже, что Борис, служащий в Подольске, приняли эту новость с радостью и открытым желанием уничтожить тех, кто был ответственен за смерть их отцов.

Но на войне они так и не встретились, а узнали друг о друге только когда встретились в Москве в Бурденко, лежа на соседних койках. Антон получил осколочное ранение в первые недели войны. Борис же слег пораньше – в первый же день по его дивизии ударили чеченские террористы и он чудом остался жив – потерял сознание и пролежал под грудами трупов и оружия 8 часов. Его нашел местный дед, который решил не сдавать живого врага своим, а просто помог ему добраться до своих.

– Эх, Боря, и дня не продержался, ну какая тебе война, – говорили сослуживцы, провожая раненого до самолета , – Лечись и давай на гражданку, отвоевался.

Резкий звонок прервал мысли Антона о его тяжелом прошлом. Нервно поставив кружку кофе на стол, он достал телефон из кармана. Звонил неизвестный номер.

– Если это снова реклама реабилитации позвоночника, я засуну ваши предложения вам туда, куда не попадает свет, – раздраженно бросил Марков.

– Думаешь, тебе и твоей группе все сойдет с рук? – ответил сиплый голос по ту сторону трубки.

– Прости?

– Ты положил вчера моих лучших бойцов. Я знаю, где ты живешь, Марков, я знаю о тебе все и поверь, то, что ты сделал вчера с моими людьми я сделаю с тобой и твоими людьми. Ты не понимаешь, во что ты ввязался.

– Дед, это угроза? Таблетки принял?, – спросил Антон, оглянувшись на монитор с камерами.

Дверь, парковочное место, вход в дом – все чисто.

– Ты пожалеешь, Антон, поверь мне, пожалеешь, – сказали на той стороне трубки и сбросили.

Марков поднялся со стула уже не в том настроении, в котором садился – уж слишком странный диалог получился. Но что не так? Обычное задание, рядовое даже, таких контртеррористических операций по двадцать штук в год. Но таких угроз еще не было. Номер телефона участника группы – строгая тайна. Даже бойцы между собой не делятся им.

Допив кофе и положив кружку в посудомойку, Антон направился в гардероб. На сегодня у него куча планов – сначала, по классике, в спортзал, далее заехать к маме, проведать дочку, а после на переговоры по поводу нового задания. Он накинул футболку, надел джоггеры и вышел из квартиры. Закрывая дверь на ключ он заметил странную надпись рядом с дверью, которую, видимо, написали, пока он спал.

– Lегион все помнит, – прочитал про себя Антон.

Что за черт? Неужели голос по телефону не блефовал?

– Антон Владимирович, все нормально? – спросил голос за спиной.

Марков резко развернулся и увидел миловидную молодую девушку. Это был администратор с ресепшена на первом этаже. Она улыбнулась.

– Да, Жень, все хорошо, задумался слегка, – ответил Антон, крутя в голове надпись за спиной.

– Рисуете? – спросила Жена, кивая головой на ту самую надпись.

– Послушай, ночью неизвестные заходили в здание? Может, спрашивали, где я живу?

– Нет, Антон Владимирович, вы знаете, что ночью двери работают только на вход и выход по карте, на ресепшене не отвечают на столь конфиденциальные вопросы, – сказала Евгения, —простите, мне идти надо, дела. Сегодня уборка по плану, вы помните? Или отменить?

– Да, пусть убираются, я поехал, буду поздно, предупреди снизу, – быстро сказал Марков, направляюсь к лифту.

Путь до машины он почти не помнил. Раз никто не заходил в здание не по карте, кто тогда мог это сделать? Нет, он не боялся. Он лишь изумлялся смекалке террористов, которые так проворно и элегантно, шаг за шагом, идут к своей цели.

Двери лифта открылись и Антон выдвинулся по направлению к своей тачке – новой BMW M5 Competition. Машина, которая досталась ему после недавней удачной миссии. Ее покупка сидела у него в голове, уж слишком часто один из его знакомых о ней говорил.

Марков закинул вещи в багажник и поехал в зал. В принципе, ничего нового для него – в начале бег, дальше жим от груди, работа с бицепсом и ноги, а далее бассейн. Рутина среднестатистического посетителя зала. Обтеревшись полотенцем и высушив волосы, которые представляли собой андеркат, Антон поехал в маме, где его ждала его семилетняя дочь.

– Мам, открывай, – сказал Марков в отвел на вопрос “Кто там?”

– Тошенька, привет, дорогой! – сказала женщина лет семидесяти, открывая дверь.

Это была его мама, любимая женщина в жизни каждого мальчика и мужчины. Невысокая, уже с седыми волосами, с милым лицом, покрытым морщинами, она всегда была рада видеть своего сына. Они поцеловались и Антон пошел на кухню.

– А где Рита?, – спросил Марков.

– В соседней комнате, наверное не услышала, как ты пришел, сейчас позову, – сказала мама и направилась к двери комнаты напротив. Она открыла дверь, что-то сказала и изпод ее руки выглянула очень красивая маленькая девочка, с двумя заплетенными косичками и веснушками на лице.

– Папа! – закричала она и побежала навстречу Антону.

– Привет, Риточка. Как ты подросла! Давно тебя не видел, – сказал Марков, расплываясь в улыбке, целуя и обнимая свою дочь.

– Пап, а мама скоро приедет? Когда мы все вместе уже посмотрим Гарри Поттера?, – спросила девочка, смотря своими голубыми глазами прямо в глаза отца.

Она не знала, что мама мертва. Думала, что та на длительном отпуске заграницей, где пишет книгу и лечится от болезни.

– Дочка, скоро вернется, скоро. Мама сильно болеет и ей нужен отдых, – ответил Антон, ловя на себе осуждающий взгляд матери.

– Риточка, сбегай в комнату, поиграй, мы с твоим папой поговорим, – сказала мама.

Маргарита, размахивая косичками, убежала в другую комнату, а мама села рядом с сыном.

– Ты почему ей не говоришь? Ты думаешь ребенок сможет потом принять твои слова? Понять, что отец ей врал? – тихо спросила мать.

– Мам, а ты как себе это представляешь? Ребенок еще маленький, это будет шоком для нее, когда она поймет, что больше не сможет обнять Алису. Я скажу ей, когда придет время.

– Тош, а если не придет? Вдруг тебя не станет на следующем задании и что мне тогда говорить Рите? Говорить, что ты уехал маму навестить?

– Я один из лучших бойцов в мире, мы прорабатываем миссии так, что нас поймать то и невозможно. Мы сильнейший отряд. Нас не убить, не поймать, нас не вычислить, – отвечал Антон, понимая, что лжет и себе, и матери. Если бы они были сильнейшим отрядом, его вряд ли бы вычислили, а тем более вряд ли бы стали писать на двери.

Телефон издал звук. Антон посмотрел на экран и увидел сообщение от неизвестного номера.

– Уходи, Антон, пока я не убил тебя и твою мать. Сидеть на кухне с мамой, зная, что я знаю о тебе все, глупо. Иди на переговоры,– гласило сообщение.

Антон резко встал, дыша так тяжело, как никогда.

– Ты где, сука! Вылезай, я тебя угандошу, а потом и твою команду. Ссыкло, вылезай, я тут, стреляй, если не блефуешь! – орал Марков, бегая по комнате с пистолетом наперевес.

– Сына, ты чего? – испуганно спросила мама

– Мам, Риту быстро на руки и в машину! Быстро!

– Тош, что произошло?!

И тут Антон понял – сказать маме, что ему угрожает неизвестный абонент равно тому, что он скажет “Мам, мы не отряд, мы группа школьников с рогатками, нас вычислили”. Это упасть в грязь лицом, а авторитет и уверенность сказанных слов Марков не хотел, тем более что сообщение гласило, чтобы он просто ушел на переговоры.

– А, да так, учебная тревога, решил проверить твою реакцию, – сказал Антон неуверенно, убирая пистолет в кобуру. Он быстро попрощался с мамой и дочкой, закрыл дверь и побежал вниз, понимая, что мать очень внимательно и настороженно смотрит за ним через глазок.

“Что за херня, кто он? Неужели я правда попался, сука, сука, СУКА!” – думал про себя Марков, ведя машину по МКАДу. Через полчаса его ожидает встреча с неким заказчиком с позывным “Позитив”. Может, это очередная ловушка, а может и нет, сейчас Антона это не волновало. Его интересовал один лишь вопрос – что за Leгион и почему его основатель так тщательно пытается не убить его, а предупреждает, что с ним будет. Манипуляция, блеф? Быть может. Но вряд ли человек, знающий, что он на кухне с мамой и угрожающий выстрелом будет блефовать.

Глава 3

—Борь, связь? – спросил Марков

—Все четко, Марк, вижу птичку, в кафе за дальним столиком, двое охранников, вооружены, оно и логично. Не переходим в радиомолчание, я буду слушать, о чем вы трете, – ответил Блейд.

Антон вышел из машины, закрыл дверь и вошел внутрь небольшого кафе на Суздальской. Охранники его заметили и пальцем поманили к себе. На сиденье сидел человек в балаклаве с нарисованной улыбкой в районе рта и черными очками. Он жестом указал на стул напротив. Антон сел.

—Тянуть не буду, Марков, вы меня поразили. Элитный боец, элитная группа, все тихо и без эксцессов. Тише воды, ниже травы, – начал незнакомец.

—Давай побыстрее, времени немного, за нами может идти слежка, – бросил Антон

—Добро, – быстро сказал Позитив, беря папку с кучей бумажек у одного из амбалов, – ваша следующая цель – албанский террорист Бесник Шеху, глава группировки Легион.

У Антона пересохло в горле. Второй раз этот чертов Легион появляется в его жизни. За день.

—Все хорошо, Антон? – спросил низкий голос, видя, что с Марковым что-то не так.

—Да, просто на нервной почве, не обращай внимание, – отмахнулся последний, понимая, что совпадений уж слишком много.

—Хорошо. Шеху – опаснейший боевик этого века, профессиональнее террориста я не видел. Его людей вы устранили тогда у француза и он не остановится ни перед чем. Убьете Бесника – закончите с половиной терактов в мире. Плачу 50/50, два миллиона долларов, плюс полмульта за чистое убийство. Расходы на подготовку беру на себя. Согласен?

Антон был в замешательстве. Он знал, что существует некий "Дед" и "Коготь", которые работают в паре и убивают важных для государств людей, но зачем им француз? Он всего лишь ученый, таких в стране сотни, тысячи. А может Бесник и есть тот человек, который звонил ему и угрожал?

—Да, согласен, я свяжусь после того, как составим план, – через пару секунд ответил Антон, вставая со стула.

—Не соскочи, Марков, это твой… А, впрочем, неважно. Иди, – сказал Позитив, указывая на дверь.

Антон вышел из кафе на свежий воздух, не до конца понимая, на что согласился. На дворе была осень и частым явлением были дожди. Это утро не стало исключением. Антон никуда не спешил и решил прогуляться по старому-доброму Новокосино, где он вырос и учился. Показав знаком Боре команду "отбой", он перешел в радиомолчание, бросив рацию в машину.

Школа, старые, СССРовские дома, мигающие надписи “Новокосино” на двух параллельных домах, деревья, пруд – вся прогулка смешалась в один большой калейдоскоп звуков и цветов. Целый день у Антона было такое состояние.

Что за день? Сначала угрозы по телефону, потом стена у двери, потом слова заказчика о Легионе.

“Может зря я согласился? Может нахер эту затею?” – думал Марков.

Может, может, может. Слишком много этого слова за день. Антон так бы и находился в прострации целый день, если бы не резкий звук уведомления на телефон, который привел его в чувства. Это было сообщение от Шэда в мессенджере.

“Марк, получил инфу от Блейда, начинаю собирать инфу по клиенту. Доку еще не сообщал, сделаешь сам? Видимо се!” – гласил текст.

Наум был интересным человеком. Серб, родившийся в 1974 в современном Белграде, видел всю суть отношений разных национальностей внутри страны. Албанцы, сербы, хорваты – все ненавидели друг друга. Но ведь в СССР была дружба народов. Этой пропагандой был пропитан каждый уголок большой страны и других социалистических государств. Мол, в стране нет разделения на национальности, мы все друзья. Но Наум запомнил один момент на всю оставшуюся жизнь.

Мать задерживалась на работе, а отец собрался встретить ее. На дворе был конец восьмидесятых, начиналось горячее время для страны. Попрощавшись, отец вышел и направился в сторону соседнего квартала, где мать Наума работала продавцом в ларьке с квасом. Шэд стоял у окна и смотрел, как маленький силуэт отца сначала скрылся за домом, а через время появился снова с таким же маленьким силуэтом женщины. Мальчику было лет четырнадцать на тот момент.

“Чтож, пойду уберусь, подготовлю домашку, еще маме показывать” – подумал Наум, нехотя отходя от окна и направляясь в свою комнату.

Как только он отошел от окна, навстречу паре вышла группа людей. Большая группа людей с чем – то очень похожим на биту или арматуру в руках.

–Щось, граждане – социалисты, делаем остановочку, – сказал самый молодой из них, парнишка лет двадцати.

–Добро вече, а что случилось? – спросил глава семейства.

–Да так, мы, скажем, народная милиция нашего великого сербского государства, так что будьте добры документы, либо же придется их у вас взять силой, а я думаю вы торопитесь домой.

Слова “великого сербского государства” напрягли отца Наума, ведь он и его жена – этнические албанцы, переехавшие в Белград после того, как появились деньги. Мать Наума тоже почувствовала неладное и стала потихоньку отступать назад, мелкими – мелкими шагами.

–Да, конечно, держите, – сказал отец, протягивая паспорт парню.

–Такс… Бехар Славич, год рождения – 1950, место рождения – Дуррес-Энвер-Ходжа, – название города главарь произнес, расплываясь в улыбке.

–Что-то не так? – спросил Бехар.

–Поверь, албанец, много что не так, но сегодняшний вечер не может меня не радовать, – также улыбаясь, сказал парень, – прям бальзам на душу. Баба твоя тоже из твоих?

Бехар понимал, что щас может случится. Он не знал, что будет лучше – соврать или сказать правду.

–Эх, албанец, молчание – знак согласия. На колени.

–Что, прости?

–А, ты уже и сербский не понимаешь? Парни, помогите господину вспомнить, – сказал паренёк, кивая группе за его спиной.

Двое накаченных парней подошли и стали бить Бехара. Бить со злобой, вкладывая в каждый удар ненависть, получая удовольствие от каждого вздоха и вскрика лежащего албанца.

–Стоп,стоп, хватит, – закричал Бехар.

Парень кивнул качкам и те остановились. Албанец тяжело дышал – он чувствовал, что ребра у него сломаны, а во рту отдает железом.

–Прост…простите меня, пожалуйста, я…я не должен был появляться зд…здесь,– бормотал Бехар, понимая, что это далеко не конец.

–А теперь послушай сюда, ублюдок. Тебе здесь не рады. Вас ненавидят. Вы как раковая опухоль у здорового человека, вас нужно вырезать, уничтожать. Сегодня наступает день, когда свершится то, что должно. Этот день войдет в историю как день «Великой чистки», – говорил главарь, обходя Бехара по кругу.

Славич понимал, что они не просто так остановили его на улице. Они следили. Они не отпустят его и его жену за какие – то извинения. Нет, им нужна кровь, им нужно шоу, где главную роль должны играть албанцы.

–Можете отпустить мою жену, прошу вас, наш сын останется без родителей, – просил Бехар, вставая на колени.

–Твой сын – грязная полукровка, эти ублюдки должны прочувствовать то, что чувствовали мы, когда албанцы на своей территории резали себров, заявляя при этом, что мы все друзья. Ну, добро, заканчиваем с ними! – закричал парень, после чего оставшиеся качки подключились и стали избивать не только полуживого Бехара, но и его жену.

Маленький Наум услышал крики с улицы и побежал к окну. Увидел, что толпа избивает двух людей и он, ни минуты не думая побежал к двери. Он был храбрым пацаном, не боялся отхватить, так уж воспитали его родители, справедливость должна быть превыше всего. Тогда он еще не знал, что это его родители.

–Все, пацантрэ, хватит, щас привалят легавые, эти накричали конкретно, – сказал главарь, увидев, что у таксофона стоит женщина, держа трубку у уха. Группа прекратила избиение и быстро скрылась в подворотне.

Бехар повернулся лицом к жене. Он понимал, что они так и останутся тут лежать. Его жена лежала не двигаясь, изо рта текла кровь, нога в неестественном положении, на лице кровоточащие раны.

–Ген…Гента…, – тяжелым голосом позвал жену Бехар, который не чувствовал ни ног, ни рук. У него было выбито три зуба, сломаны ребра, из затылка текла ручьем кровь.

Гента не отвечала. Пошел дождь. Капли, падая на изуродованное лицо албанца приносили ему боль. Он даже заплакать не смог. Бехар тянулся к жене, попутно ощущая, что сломанные ребра режут кожу, а несколько зубов болтаются во рту на тонких слоях кожи.

–Гента…прошу, ответь мне, родная…не умирай, слышишь…все хорошо будет, прошу, не оставляй сына, – молил Славич, зная, что это бесполезно.

Он уже не чувствовал ту боль, которая была у него несколько минут назад.

–Я…я люблю тебя, Гента, – на последнем издыхании сказал Бехар и его тело обмякло.

Больше никакого страха, никаких эмоций и проблем, только дождь, капающий на бездыханные тела двух зверски убитых албанцев, звук сирен вдали, пара людей, которые остановились у тел и четырнадцатилетний Наум, стоящий в паре метров, понимающий, что случилось. Нет, он не плакал, но в его глазах было столько боли и ненависти, сколько не было ни у одного человека в этом грязном, пропитанным ненавистью и социализмом, богом забытом уголке Земли.

Глава 4

Сколько бы времени с того дня ни прошло, Эммануэль никак не мог успокоится. Он думал, думал и думал, зачем к нему тогда пришли. Он же ничего нового дня кого – либо не нашел, только обрывки информации, из которой, максимум, можно было узнать, что когда – то в Союзе пропали люди, а где, почему – тайна.

“Проект пытаются возродить…”.

Эта фраза зависла в мозгу ученого, видимо, навсегда. Если проект пытаются сделать заново, значит у правительства все – таки есть технические данные, так зачем он бегал за ними двадцать лет по Штатам и Европе. Тот телефон, что дал ему Марков, все время лежал в правом кармане джинсов, которые Фикс не снимал вообще. Он уже много раз думал позвонить, несколько раз даже открывал раскладушку и готовился набрать контакт “РФПЗ”, но не решался.

–Эм, ты ходишь в напряжении уже две недели. Все из – за того случая? – спросила Марина во время очередного завтрака.

–Да, не могу отпустить из головы, – задумчиво сказал Эммануэль, посасывая кофе через трубочку.

–Послушай, я не думаю, что те люди желали тебе зла, иначе они нас бы убили и бровью не повели, они ж профессиональные киллеры. Может тебе стоит все – таки позвонить? Тебе хуже от этого явно не будет.

–Мэри, дело в последствиях. Может, от звонка ничего и не будет, но за отказ от задания эти люди придут и будут уже в роли тех ублюдков, которые пришли к нам тогда первыми, – ответил Эм.

Марина встала со стула, взяла свою чашку и тарелки, и отправилась к раковине. Эм быстро допил свой кофе и поспешил на улицу. Он понимал, что вариантов у него не особо много – либо звонить добровольно, либо ждать, пока позвонить заставят. Второй вариант его особо не привлекал.

–Дети, забегите домой на пару минут, папе надо поговорить, – сказал Эммануэль играющим на улице Марсу и Валентине.

Он решился. Да, пару минут назад он говорил жене, что он думает о последствиях и понимает, что отказаться потом – не вариант. Но, в случае чего, они могут в оперативном порядке уехать из страны. Да и головой Фикс понимал, что от участия ничего не будет, а просто оправдывал этим свой страх перед неизвестностью.

Дрожащими пальцами он выбрал контакт “РФПЗ” и нажал на кнопку вызова.

–Доброе утро, Мистер Фикс. Вы позвонили по нашему номеру, а значит решили участвовать в проекте. Мы очень ради, что такой высококвалифицированный специалист присоединяется к нашей команде. Меня зовут Алина, я встроенный в эту линию оператор. За вами уже выехали, у вас есть время собрать вещи и попрощаться с женой и детьми. Ориентировочное время прибытия машины – сорок семь минут. У вас есть вопросы, Мистер Фикс? – роботизированным голосом сказали на другом конце трубки.

–Нет, вопросов нет…хотя, пожалуй, есть – на сколько я уезжаю с вами? – спросил Эммануэль.

–Время Вашего пребывания на полигоне “Объект” неизвестно, ориентировочное время – три месяца, после чего Вы поедете домой, – ответила Алина.

–Понял вас, спасибо, ожидаю машину, – сказал ученый, нажимая на кнопку “Завершить вызов”.

Странное чувство. Еще час назад он бы не согласился на эту авантюру, а сейчас сам же звонит и добровольно соглашается на неизвестность. А все из-за фразы отца, которая, почему- то, всплыла именно сейчас. “Тот, кто всего боится – живет под куполом, тот, кто не боится ничего – знает все”. Да, фраза может и глупая, но ведь разве не за информацией об этом эксперименте Фикс шел добрые двадцать лет. И просто взять сейчас и отпустить, выкинуть в мусорку все, ради чего он старался.

Эммануэль зашел на кухню. Марина что-то готовила, а Марс и Валя бегали у нее под ногами, спрашивая, что она берет и куда кладет. Жена бросила взгляд в сторону двери и увидела мужа. Он кивнул и она все поняла.