Охота на лис. Рассказы бесплатное чтение

Взлом

В ночной темноте, дом напоминал высохший череп мертвого Святогора, такой же приземистый, с черными глазницами окон, с обветренными «костьми» бежевого сайдинга, который в сумраке выглядел грязно-серым, с широкой крышей отдаленно напоминающий древний шлем. Никто бы не удивился, если бы дом, вдруг, как в сказке, молвил бы что-то на древнеславянском двум путникам подошедшим к нему. Но дом молчал. Не было собак во дворе – некому было лаять. Не было хозяев – некому было громко крикнуть. Пустой дом на улице Цветочной.

Два человека остановились около калитки крепкого забора окружающий этот частный дом. Первый, жилистый мужик с редкими короткими волосами, с виду – бывалый моряк средних лет, поднял с земли небольшой камень и кинул в окно второго этажа частного коттеджа. Стекло выдержало, не разбилось, но звук удара камнем получился достаточно громким.

– Зачем? Никого же тама нет! – удивился второй, по фигуре и голосу явно моложе напарника.

– Для проверки. – ответил «морячок», которого, кстати, звали Сергеем Палычем или просто Палыч. – Все. Точно нет никого. Пошли Санька.

Санька, 22-летний парень в темно-синей олимпийке «Абибас», ловко перелез забор и открыл с той стороны калитку. Палыч вошел снимая с плеча спортивную сумку с инструментами.

– Пока я работаю – проверь машину. Может заведется. – Палыч, в прошлом военный и привык отдавать команды.

Санька отошел к припаркованному во дворе легковому автомобилю и открыл капот. Палыч же, в это время, зашел на задний двор и посветил фонарем замок «черного входа». На главном входе красовалась итальянская «Чиза», но здесь, стоял дешевый сувальдный замок от кому не известного китайского производителя.

– Экономия должна быть, но не настолько же экономной. – хмыкнул Палыч.

Достав заранее изготовленный из старого ключа вороток и электрод загнутый буквой «Г» Палыч приступил к вскрытию замка. Методично проверяя воротком каждый ригель и слегка приподымая его загнутым электродом мужик постепенно подбирался к кодовому пазу. Несмотря на кажущуюся легкость работа заняла более пяти минут. Можно было бы и не заморачиваться с замком и просто выдавить копеечную дверку ломом, но Палыч не хотел оставлять явных следов взлома. Ему еще тут работать.

Закончив осмотр машины подошел Санька.

– Тухлый номер, Палыч… аккумулятора нет, свечей нет, масла нет, бензина нет. Нифига нет! Поездка отменяется…

– Это печально… тут посвети…

Наконец, замок был вскрыт. Два подельника вошли в пустующий дом.

– Значит так, ищи здесь. Деньги, ценности, что найдешь. На худой конец и хавчик пойдет. Вода если есть. Я на второй этаж пойду. И фонарем в окна не свети – издалека будет видно.

Обыск дома затянулся на целый час. Приходилось аккуратно выдвигать ящики, ставить на место осмотренные и ненужные вещи. Можно было бы и не стараться – хозяева уезжали из дома в торопях и вряд ли запомнили точное расположение вещей, но осевшая комнатная пыль могла выдать то, что предметы перемещались в отсутствие законных владельцев коттеджа.

Палыч спустился со второго этажа с Саньке.

– Ну, что у тебя?

– Мелочевка всякая. Тушенки две банки, вода в бутылке, триста рублей с мелочью… А вот еще пассатижи взял, в тракторе пригодятся. – о найденной сотне баксов Санька решил промолчать.

– У меня цепка… Да не смотри, простая она, не золотая… Вода, галеты… На, вот держи шоколадку «Алёнка» … хех… ты молодой. Тебе она полезнее будет, чем сигареты – Палыч переложил пачку «Винстона» в нагрудный карман. – Мдя… с едой напряг… Пошли, короче, отсюда.

– Кудой?

– Обратно на стройку…

Парочка, с полупустыми сумками, вышла на свежий воздух предварительно закрыв вскрытый замок. На улице было уже совершенно темно и прохладно. Луна ушла за ширму грозовых облаков, будто решив принять душ и пока не собиралась выходить. Проходя мимо соседнего с ограбленным домом коттеджем Санька остановился.

– Палыч, а чё может и этот заодно вскроем? Чё два раза ходить?

– Это заказчика дом. Он из прокурорских. Он тебя за этот «шниф» до первой пенсии закроет.

До стройки, огороженной синим забором из профлиста, не пришлось далеко идти. Она находилась через дорогу. Когда-то тут было многолюдно. Мужики-калымщики трудились над возведением нового коттеджа для дочки заказчика – прокурора района. Прокурор заезжал с проверкой почти ежедневно, вникал в процесс работ, записывал в блокнот заявки от Палыча на стройматериалы, выплачивал мужикам авансы. Но вот уже полторы недели его не было. Сотовый заказчика был отключен. В загородном доме так же никто не появлялся. Авансы давно закончились и Палычу ничего не оставалось как отпустить голодных строителей, пообещав расплатится за работу когда появится хозяин. Палыч оставил себе в помощь только молодого тракториста, так как ему, по причине отсутствия своего жилья, все равно было где жить.

В ночной темноте на стройке отчетливо виднелся белёсый остов готового фундамента с частично оторванной опалубкой. Бетон уже застыл, а доски нужны были для костра. Мужики прошли мимо костяка, плюнув в сердцах, что в начале заливки бетона, расщедрились и кидали в углы не мелочь как обычно полагается по традиции, а монеты по 10 рублей. Хоть и сотку всего кинули, но сейчас бы она очень пригодилась. Тут же, на стройке, стоял старенький бульдозер ДТ-75. Именно, из-за трактора Палыч и не мог покинуть объект. Ответственность за него на «бугре», то есть на Палыче.

– Санька, много еще соляры в твоем танке?

– Полный бак почти. Я же, мало работал на нём – с сожалением ответил Санька.

– Не сливай, пока. Пригодится.

Работяги зашли в тесный строительный вагончик. В двух сторонах помещения втиснулись самодельные деревянные нары, на которых спали рабочие, а в узком пространстве между ними теснилась табуретка. Вот и все удобства. Генератор мужики решили не включать и экономить топливо, потому освещение исходило только от костра разведенного неподалеку. Атмосферу каменного века, изредка, нарушал сотовый, который из-за разряда батареи не громко пиликал. Перекусив украденной тушенкой мужики легли спать.

– Че с наушниками сделал? Радио не могу послушать, че в мире творится. – гундел Палыч засыпая.

– Ни чё не делал… Они сами… – Санька уже спал.

Кодовый номер

В эту же ночь, на другом конце села, в старом, но еще приличном доме у болота включился ламповый радиоприемник. Пока прогревалось оборудование хозяин дома. в темноте, прошел на кухню и зажег примус. Спустя некоторое время вскипел тяжелый чугунный чайник. Человек подхватив его рукодельной прихваткой отнес к себе.

Комната была уставлена различным электронным оборудованием предназначение которых, угадывалось только у тех, что стояли ближе к единственному источнику света – небольшой лампе на столе. Какие-то трансиверы, усилители и платы с вынутыми внутренностями. В центре стола стоял громадный, более 90 килограмм весом, советский радиоприемник Р-250М, подключенный через окно к антенне, радиолюбительский электронный ключ, наушники, микрофон в сером пластике, журналы, остывающий на подставке паяльник, часы с надписью «Маяк», еще какие-то блоки и радиодетали. На отдельной тумбочке справа от стола светился небольшой ЭЛТ-монитор подключенный к компьютеру, собранному на базе устаревшего сейчас «Пентиум-4». Единственное окно в комнате было плотно занавешено не пропускающей свет тканью.

Хозяин дома, очень пожилой мужчина в толстых роговых очках, с полностью седыми, но все еще вьющимися волосами стоял с чайником на входе в комнату и ждал пока глаза привыкнут к свету. Наконец, зрение вернулось в нормальное состояние и хозяин прошел к столу. Сел. Налил в граненый стакан в подстаканнике кипяток и кинул в него пакетик «Высокогорного» чая. Выключил свет на столе. Надел наушники стал крутить колесо настройки радиоприемника. В эфире звучала японская, китайская, испанская, русская, английская речь. Встроенная в корпус лампочка подсвечивала шкалу настройки, янтарный стакан чая отражал этот свет на лицо хозяина, как бы стараясь передать свое тепло этим отраженным светом. Прослушивая эфир, Владимир Михайлович, так звали мужчину, заполнял QSL-карточки о сеансе радиосвязи с американскими радиолюбителями. Жена давно умерла, гостей никогда не было, а дети живут в другой стране. Ничто не мешало ему предаваться воспоминаниям.

В былые советские времена молодой «радиохулиган» Владимир частенько ловил радио «Свободы» и даже получил за это небольшой условный срок. В тесном сотрудничестве ЦРУ и радио «Свободы» Владимир не сомневался, слишком уж они старались пробить КГБэшные «глушилки», но отказать себе в «запретном плоде» не мог. Это сейчас можно слушать все что угодно, но того интереса уже нет.

В обычные дни закончив радиолюбительские дела Владимир Михайлович ложился спать, но сегодня должен быть очередной сеанс связи с той самой таинственной номерной радиостанцией «Лис». Эта коротковолновая радиостанция появилась на частоте 5342 кГц, чуть более года назад. Долгое время сообщения состояли только из набора цифр. Принадлежность к чему-либо радиостанция не выдавала, на какой-либо контакт не шла, местоположение выявить было почти невозможно. Сеансы выходили регулярно два раза в неделю, но времени на пеленг радиостанции за сеанс не хватало. Однако, Владимир Михайлович был уверен, что работали где-то здесь – на побережье. Спустя четыре месяца работы радиостанция начала использовать еще и слова. Код, в таком случае, совсем не поддавался дешифровке. Проводя анализ сообщений он пришел к выводу, что тут нужен был уникальный текстовой «ключ», а им могло быть что угодно – Большая Советская Энциклопедия, газета или даже настенный календарь за любой год. Владимир тщательно записывал все сообщения, стараясь не пропустить ни одного сеанса связи.

Вот и сегодня, Владимир Михайлович заранее настроил приемник на нужную волну этой коротковолновой радиостанции. Точно по графику, среди помех в эфире он услышал знакомый, сгенерированный программой, мужской голос.

«Лис… Лис… Лис…» – делая большие интервалы между словами произнес монотонный голос. С идентификатора «Лис» всегда начиналась трансляции, потому Владимир Михайлович дал такое название для этой радиостанции – «…пять… шестьдесят шесть… школа… два… четыре… двадцать восемь… шесть… тридцать один… два… двенадцать… три… двадцать два… девять… двадцать один… шесть… двадцать девять… четыре… ноль… ноль… ноль…» – Владимир уже знал, что три нуля означало конец связи. Спустя 30 секунд голос полностью повторил сообщение и окончательно отключился. Владимир Михайлович закончил запись шифрограммы и вспомнил про чай, но тот уже остыл. Придется кипятить его заново.

Стоя на темной кухне с чайником в руке Владимир раздумывал о услышанном сообщении. Что-то смутное крутилось в голове, какие-то размытые образы, но сопоставить их и даже опознать не мог.

Из прилегающего к дому леса вышло десяток, бесконечно черных, выделяющихся даже на фоне тьмы, теней. Они двигались так плавно, что казалось скользили над травой. Владимир Михайлович не был трусом, но тут будто сердце остановилось в ужасе. Встретить ночью незнакомцев в пустом доме это всегда к беде. Страх прошел, только после того, как он понял, что фигуры удаляются от него в сторону болота. Такие ужасы заставили старика выпить таблетку нитроглицерина – единственно доступного ему сейчас средства, дабы заставить сердце жить подольше.

Владимир Михайлович вернулся в комнату без чая. Чтобы успокоить себя старик решил перечитать старые журналы. Чтение периодики его молодости благоприятно влияло на сердце, наполняло новой силой. Владимир включил лампу и устроившись на кресле поудобнее взял из стопки верхний журнал. Им оказалось «Радио» за май 1966 года. Прекрасно было времячко! Он тогда учился в Калужском филиале «Бауманки» и отчетливо помнит приезд Юрия Гагарина на строительство музея космонавтики. Вся молодежь в тот день… Стоп!! Май это пятый месяц! Старика бросило в жар… 66 год… Пять, шестьдесят шесть. Где-то тут должна быть школа… Он быстро пролистал страницы. Нет ничего похожего. С чего он вообще решил, что таинственные сообщения зашифрованы с помощью этого журнала? В мае 66 года в СССР вышло сотни, тысячи печатных изданий. Страна Советов была самая читающая в мире. Но это единственная надежда, нужно проверить тщательней. Снова просмотрев журнал не нашел ни одного слова «школа». Статья о строительстве Останкинской башни – есть, статья о магнитофонах – есть, игрушки на транзисторах – есть. Школы – нет! Ясно, его глупая догадка это просто действие лекарства, которое он принял на кухне.

– А чем тебе еще заниматься, старик? – сам себе под нос бормотал старик – сиди и ищи слово «школа». Все равно бессонница не даст тебе поспать.

И он стал внимательно просматривать каждый листок. Через полчаса чтения он понял, почему не нашел нужного слова сразу. На 23-й странице надпись «ШКОЛА начинающего „лисолова“» была аккуратно закрашена графитовым карандашом. Надпись замалёвана столь старательно, что почти сливалась с черно-белой картинкой на заднем фоне. Наверное, кто-то из школьников Дома пионеров скучая на кружке радиолюбительства развлекал себя таким образом. Внизу изображения была, полная тоски надпись, сделанная детской рукой – «надоели школы!» Эх, мальчик, удачи тебе в будущем… или в прошлом…

Школа лисолова

Теперь, когда Владимир Михайлович нашел три соответствия, дешифровка не составляла труда. Так называемый «книжный шифр» довольно известный способ. Однако, при правильном подходе к подготовке шифровки, практически не поддаётся взлому. Рихард Зорге использовал похожий шифр и японцы не смогли взломать сообщения, даже после того, как арестовали всех членов агентурной сети. Сегодня же, была невероятная удача, что именно у него оказался этот номер журнала. Один шанс на миллиард. В времена «радиохулиганства» Владимир Михайлович то же, пользовался этим шифром. Берется заранее оговоренная книга, журнал, газета. ищутся в тексте подходящие по смыслу слова взамен слов из шифровки и кодируется с помощью цифр, обозначающих номер страницы, строку, само слово. Получивший это сообщение должен иметь абсолютно точно такой же номер издания и проделать все манипуляции в обратном порядке. Возможно, шифровальщики то же, в прошлом, радиолюбители? Эту мысль он, хорошенько обдумав, отверг. Скорее всего номер был выбран случайным образом из тех журналов которые по своему содержанию точно не выдадут «психологического портрета» шпиона, не расскажет о его интересах.

Владимир Михайлович корпел над дешифровкой, от радости напевая себе под нос «Ханина Ранина». Работал тщательно и не торопясь. Пересчитав все строки, отметил упомянутые в шифровке. Затем нашел слова. Аккуратно переписал их в школьную тетрадь.

– «днем сеансы три часы работает сто минут» – прочел вслух радиолюбитель.– что это значит?

Та, самая таинственная радиостанция «Лис» будет работать завтра в 3 часа дня целых полтора часа?? Этого времени более чем, достаточно, чтобы запеленговать передатчик. Почему радист так рискует? После обдумывания всех вариантов Владимир сделал вывод, что это будет последний сеанс связи этой таинственной радиостанции. Шпион хочет выдать в эфир максимум информации и навсегда «залечь на дно». Именно поэтому время выхода трансляции кардинально отличалось от привычного – рассчитывал на эффект внезапности.

– Нужно поймать этого шпиона! – рассуждал вслух старик – Это будет самым достойным поступком в моей жизни.

Владимир Михайлович настолько охватил охотничий азарт, что он не заметил, как наступило утро. К сожалению, остальные сообщения не поддавались расшифровке, вероятно потому, что зашифрованы были с помощью другого журнала, которых у него не было. Все утро «охотник на лис» занимался сборами, ремонтировал и настраивал, оставшегося у него с соревнований, приемник-пеленгатор. В свое время, этот самодельный прибор был его гордостью. Владимиру даже завидовали. С тех пор, конечно же, технологии далеко шагнули вперед, но и сейчас старого пеленгатора будет достаточно. -Два старпера пошли ловить шпиона – с улыбкой подумал Владимир Михайлович. Сам прибор представлял собой металлическую продолговатую коробку с переключателями, от которой шло две антенны – штырьевая и рамочная.

Подкрепившись бутербродами Владимир Михайлович отправился на поиски таинственной радиостанции.

Побег

– Палыч, гляди, какой-то старпер свихнулся. Сам с собой в теннис играет – Санька сидел на тракторе и смотрел куда-то в даль.

Бригадир подтянувшись на ручку двери взобрался на гусеницу. Около синего забора стройки ходил седой старик и размахивал чем-то, отдаленно напоминающей теннисную ракетку.

– Не, Санька, это не теннис. Это он лис ловит.

– Как это? -удивился парень.

– Раньше такие соревнования проводили. Радиолюбители бегали, искали «лису» – замаскированный передатчик. У меня друг этим занимался. Пойдем, познакомимся, что ли…

Мужики слезли с трактора и направились к Владимир Михайлович, который не замечая их, ловил сигнал размахивая приемником-пеленгатором.

– Здорова, уважаемый – поприветствовал старика Палыч.

– Здоров, мужики – старик снял наушники и пожал протянутую Палычем руку.

– Я смотрю, Вы решили молодость вспомнить? «Лис» погонять?

– Есть такое. Лиса уж больно хитрая на этот раз.

– Соревнования, какие-то проводят?

– Нет. Я сам по себе.

– А что так можно разве?

– От ситуации зависит.

– Сходи, купи чё-нить к чаю – Палыч обратился к Саньке.– Выпьте чайку с нами, уважаемый? – вопрос был адресован уже Владимиру. Тот посмотрел на часы. Время пока есть и заодно успокоится уставшее сердце.

– Можно.

Санька, «стрельнув» сигаретку, ушел в сельский магазин, а мужики остались болтать по-стариковски у забора.

Спустя несколько минут в деревне послышались громкие хлопки. Мужчины не определили звук, предположив что это сельская ребятня балуется петардами, пока не увидели Саньку идущему по дороге, с руками за головой, подпрыгивающему после каждого хлопка. За ним шли пять человек в НАТОвской военной форме, с автоматами на груди. Один из них, бритый с длинным темным чубом, ухмыляясь щербатой улыбкой, стрелял из пистолета под ноги Саньке, от чего тот был вынужден забавно подскакивать. Наемникам было очень смешно. Увидев мужиков Санька остановился и показывая рукой на стройку, начал что-то говорить. Те, не дослушав до конца, выстрелили парню в грудь. Санька упал на спину и в последних предсмертных конвульсиях затеребил руками по олимпийке, словно пытаясь закрыть новое для себя отверствие. Наемник с чубом добил Саньку выстрелом в голову. Остальные вскинули автоматы в направлении мужиков. Около забора никого не было.

Опомнился Палыч уже в лесу, далеко от стройки. Как бежал он и не помнил. Страх целиком стер этот фрагмент памяти. Повернувшись направо, он увидел задыхающегося Владимира Михайловича с пунцовым лицом, глотающего таблетку за таблеткой. Значит он, то же бежал вместе с ним.

– Афигеть, что это было, мужики?? – неожиданно прозвучало сзади Палыча. Какой-то незнакомый голос. Палыч резко, на каблуках, по уставному повернулся на звук. У дерева, тяжело дыша, стоял парень, лет 25—28, в светло-серой куртке и большой сумкой в руках.

– Ты кто такой?

– Я Зёма… то есть Жека… – пытаясь совладать с дыханием проговорил парень – проходил… тут… а тут… вот… Они что… его убили?

Палыч оглянулся в сторону стройки. Из-за деревьев её было не видно. Слышались только отдаленные выстрелы из автоматического оружия.

– Я шел в село и тут увидел, как эти гнали пацана… стреляли по нему… Вы побежали и я за вами… – продолжал Жека.

Палыч вновь повернулся к парню.

– Ты местный? Что у тебя в сумке?

– Я из города. Приехал продавать электроинструмент здесь. Работа у меня такая.

– Это те шуруповерты, которые ломаются после третьей дырки?

– Не-е… Германская сборка… «Бош» называется. Эти хорошие… – парень вынул коробку с надписью «Borch»

– Знаем это говно – перебил его Палыч – И не «Бошевские» они. «Борч» написано. Дерьмо китайское. Там шестеренки пластмассовые. Две-три дырки просверлил и выкинул. Любишь людей обманывать, собака?

– Я… нет… я… работа… такая… – мямлил парень.

– Смотри сюда! – окликнул Владимир Михайлович, уже оправившийся после бега.

В кустах поблизости, лежал труп, в безрукавке не понятного цвета. Мужики, морщась от трупной вони, перевернули тело. Грудь мужчины была истыкана ножом, на голове виднелись крупные рубленые раны. В руке – упаковка бинта, намертво приклеенная к ладоням, кровяными сгустками. Судя по следам на траве и деревьях, он дошел, дополз сюда и истек кровью. С такими ранами он не мог далеко уйти, а значит, его били где-то, тут неподалеку.

– Что вообще происходит? У нас в селе такого никогда не было. – голос Владимира нервно дрожал.

Палыч обыскал тело. В наплечной кобуре оказался пистолет ТТ. Кровью не испачкан – не успел достать. Пустые карманы. Документов не было.

– ТТ уже давно снят с вооружения, значит это не мент. Скорее всего бандит. – рассуждал вслух Палыч. Коллектив согласился с ним.

– Ну, точно бандит и рожа такая явно бандитская.

Мужики сидели в кустах на краю леса наблюдая за селом. Оттуда доносилась стрельба, взрывы гранат. Изредка, вверх, к небу, взлетал отрекошетивший трассер.

– Может милицию вызовем? – сказав это Владимир Михайлович тут же, понял всю глупость своих слов. В селе идет ожесточенный бой и никакая милиция тут уже не поможет.

– Ну, что делать будем, мужики? – Палыч предпочел не заметить вопроса старика. Ляпнул он, с кем не бывает. – Документов у нас нет. Считай, бомжи. Ладно, Михалыч – он местный. А нам с тобой, Зёма, что делать? Когда это все закончится, тот труп в лесу могут на нас повешать, а может и не только его. Если не прикончат до этого, как Саньку.

– Я не знаю, Палыч. Я, если чё, с вами пойду. А вы куда, Владимир Михайлович?

Старику пришла хорошая идея.

– Ситуация такая, что возвращаться в село никому нельзя – убьют. Может тогда со мной пойдете? – Владимир Михайлович посмотрел на каждого в ожидании реакции.

– А куда?

– Я ищу радиостанцию. Скоро она заработает и нужно будет найти её. Что там будет – не знаю. Если ли там что-то ценное – не знаю. Убью ли нас там – не знаю. Знаю только, что заткнуть её нужно. Есть подозрение, что вся эта катавасия в селе началась именно из-за этой радиостанции. Если вы не пойдете, то я один дойду. Так надо!

Мужики молчали обдумывая слова старика. Лес затих. В селе перестали стрелять.

– Идти мне больше некуда и тут оставаться не резон, так что я – за! – первым нарушил молчание Палыч.– Зёма, ты как?

– Я с вами пойду.

– Отлично! – обрадовался Владимир Михайлович этому решению своих новых напарников – Сигнал есть. Радиостанции в эфире! Пошлите за мной.

Женька поднял было сумку с инструментом, но Палыч жестом остановил его.

– Это тебе больше не понадобится.

По следам Лисы

Сигнал вел в сторону небольшой ГЭС, питающей этот район побережья. Владимир Михайлович шел впереди, делая пасы пеленгатором. В середине – Женька, а замыкающим был Палыч, вооруженный пистолетом ТТ. Мужики подошли к шлагбауму закрывающий въезд на территорию.

– Михалыч, тут твоя радиостанция?

– Может быть, хотя здесь высоковольтка рядом – помехи создаёт. Но при современном оборудовании…

– Ладно, пойдем проверим.

– Тссс! Кажется, там кто-то есть. Прислушайтесь!

– Не слышно ничего.

– Пошли ближе.

Напарники осторожно приблизились к дверям цеха. Среди гула электрического оборудования, мужики услышали чужие шаги внутри помещения. Кто-то переходил от одного угла цеха, до другого, открывал какие-то ящики, рылся в них. Женька пытался заглянуть в окно, но оно было настолько грязным, засижанным мухами, что он ничего толком не разглядел.

– Брать будем на выходе – прошептал Палыч, проверяя магазин ТТ – Женька вставай слева от двери. Михалыч – справа. Я в центре.

Палыч осторожно лег на спину сразу перед входом. Широко раздвинув ноги он на вытянутых руках прицелился в центр двери. Мужики заняли позиции.

Приближающиеся шаги с другой стороны, затихли сразу напротив них. Прошла минута. Все напряженно прислушивались. Противник то же слушал. Обманутый тишиной враг повернул ручку и открыл дверь.

– Бух! Бух! – гулко выплюнув пули сказал ТТ.

Враг ойкнул и повалился вперед. Мужики подхватили его за руки, втащили обратно в цех. Следом зашел Палыч, закрыв за собой дверь. Владимир ходил по цеху в поисках оборудования радиостанции. Женька уже обыскивал тело.

– Палыч!! Смотри че у него!! – в радостном возбуждении закричал парень.

За спиной у врага висел немецкий MP5.

– Зёма, ты в армии был?

– Канешна!

Палыч снял пистолет-пулемет и отдал молодому.

– На, дарю!

– Спасибо, Палыч! Вот это вещь! – Женька передернул затвор, так же как он видел это в кино – ударом ладони. Вылетевший патрон, подчиняясь закону Мерфи, укатился куда-то и пропал.

Раздосадованный таким расточительством Палыч, вынул запасной магазин из разгрузки мертвеца и отдал его Женьке.

– Не разбрасывайся боеприпасами, пацан! Иди на выход и наблюдай, чтобы нас не прихлопнули так же, как мы этого бедолагу.

Женька ушел с огромной улыбкой на все лицо. Оружие пришлось ему явно по душе.

Пацан он и есть пацан… Палыч продолжил обыск рюкзака. Аптечки первой помощи были как нельзя кстати. Кто знает, что там дальше? Без ранений, вряд ли выберемся. Пистолет «Грач» с запасными магазинами. Это Михалычу – решил про себя Палыч. Увидев початую бутылку воды Палыч почувствовал жажду. Трудный денек выдался – можно и выпить. Подошел Владимир.

– Тут нет ничего похожего на радиостанцию такой мощности как у «Лиса» – сказал он.

Палыч, вместо ответа протянул воду. Он и не рассчитывал, что все будет так легко. Владимир отпил немного, оставив Женьке.

– Смотри, как интересно – Владимир Михайлович приподнял руку мертвеца показывая нарукавный шеврон. На нём, золотыми буквами было написано – «Группа «ВлаСС». Две последние буквы «С» напоминали знак фашистской «SS». В центре был вышит череп в черной казачьей папахе сдвинутый набок.

– Власовцы, чтоли? – удивился Палыч

– Его последователи. Недобитки, как мы их называли в свое время. После войны самого Власова повесили, многих из них осудили на большие сроки, но любой срок рано или поздно заканчивается. Сами «власовцы» уже от старости померли, но идея, видимо, живет в молодых. Знак дивизии СС «Мертвая голова» недобитки тоже носили.

– Думаешь, бой в деревне их рук дело?

– Не исключено.

Мужики замолчали обдумывая ситуацию.

– Ловко ты его принял – кивнув на тело «власовца», заметил Владимир Михайлович – где научился?

– Морская пехота в одной горной республике научила.

– А на стройке как оказался?

– Обычно, как… ранение, госпиталь в Ханкале, увольнение. Рыбачил на сейнере, пока одной почки хватало, а теперь вот – на стройке, батрачу.

Палыч снял с трупа балаклаву

– Михалыч, одень эту штуку. Ну, не могу я на твое страдальческое лицо смотреть. Какого черта ты, такой больной поперся? Лекарство хотя бы есть?

– Да, еще много.– ответил старик напяливая балаклаву.

В окно постучали. Это был Женька.

– Мужики, вдалеке видел группу ребят. Выглядели грозно. Может свалим по тихой грусти?

Радиостанция «Лис» работала. Компания постепенно приближались к источнику сигнала. Молодые шли ходко, но им приходилось постоянно ждать Владимир Михайлович. Тот, все чаще стал вытаскивать из нагрудного кармана лекартва. Сердце растревоженное волнением и дальней дорогой отказывалось работать ритмично. Он прислонялся к дереву, отдыхая, доставал серебристую упаковку и выпивал одну пилюлю, иногда даже две.

Наконец, группа вышла из леса на горку. Пеленгатор определенно указывал на вышку сотовой связи виднеющиеся на соседнем холме, в метрах 100 от них.

– Стоило догадаться заранее, что передатчик замаскируют под оборудование связи. – заметил Палыч – Место идеальное. Далеко от домов, от пансионата, с горочки видно всех приближающихся. Ну, что мужики… с Богом?

– К черту…

Группа выдвинулась к холму с вышкой. Оставив старика у подножия, Палыч с Женькой поднялись на верх. Здесь, на вершине холма, когда-то был лес, но в село пришли высокие технологии и монтажники вырубили на нем «лысину», установили антенну, навесили оборудование, а по соседству сварили железный сарай базовой станции. Около сарая терся плюгавый мужичок, среднего роста, среднего веса, даже одежда на нем была какая-то «средняя» – толком и не скажешь, во что он одет. Такого «середнячка» обычно в упор не замечают в метро, оттаптывают ноги, не по злобе, а просто потому что неприметный он какой-то. Он одновременно мог быть похож и на бомжа и на владельца крупного предприятия, быть товароведом в каком-нибудь «ВнешТоргСнабе» или постояльцем «Президент Вилсон». Идеальный представитель типажа «без лица». Как тот, космопират Глот из старого советского мультфильма. «Не верьте ему! Он притворяется!»

Без сомнения мужичок его заметил, хотя, старательно изображал невнимательность. Его выдала рука, которая привычным движением ушла за спину. Глот, так его прозвал про себя Палыч, сделал вид, что чешет поясницу. Вполне убедительно получилось. Будь на месте Палыча, Станиславский, он бы поверил.

– Ду ю спик парле дойч итальяно?* – вырвалось у Палыча, когда он вынимал ТТ. Полиглотом он никогда не был, но эту фразу запомнил.

* фраза из старого КВНовского номера «Ленин и ходоки» – автор

– Что ты мелешь? – забегал глазками Глот, направляя руку с пистолетом на Палыча.

Два выстрела прозвучали совершенно синхронно.

Конец резидента

– Вставай, давай! Чё разлёгся? – Палыч пнул Глота по ране в боку и подобрал его пистолет. Из ствола «Зиг-Зауэра» струился легкий дымок. Несколько секунд назад отсюда вылетел кусок металла, который могл сделать его бессмысленным куском мяса. Ему повезло, что пуля попала в стойку металлического забора.

– Вы не имеете право! Я руководитель станции!** – верещал Глот

** Тут, раненный шпион ненароком выдал себя, так как резиденты в ЦРУ называются «руководителями станции» (по английски – chief of station) – автор

– А я директор водокАчки! – Палыч попытался сказать последнее слово голосом Мордюковой, но как всегда не получилось. Неудачные шутки были верным признаком нервозного состояния. – Имя? Звание? С какой целью здесь?

– Я просто ремонтировал оборудование.– сказал несостоявшийся «руководитель». Глот уже понял свою прошлую ошибку и решил моментально сменить легенду.

– Тебя просили имя сказать, мудень – стоявший неподалеку Женька держал Глота на прицеле.

– Глот его зовут. А настоящее имя он тебе все равно не скажет.

Агент не понял, почему его назвали Глотом. В разведшколе не обучают детским мультфильмам.

– Я просто ремонтировал оборудование. – упорно твердил агент.

– Ладно, посмотрим что ты тут наремонтировал. Зёма, посмотри за ним.

– Бинт дайте, гады!

– От мертвого осла уши мы тебе дадим. Потерпишь. Лежи и не рыпайся.

Палыч зашел в сарай. Прислонившийся к холодному железу Глот остался под присмотром Женьки. Внутри станции стояли в ряд серые шкафы. Палыч открыл один из них. Какое-то оборудование с сотнями разнообразных разъемов, проводов и датчиков. Единственное, что было ему знакомо это розетка и автоматические выключатели, все остальное он видел впервые.

– Хмм, тут без Михалыча, не разберешся. Надо звать его – пробурчал Палыч.

– Дай бинт. Кровью же истеку – вновь заныл Глот.

– Зема, не давай ему ничего.

– Че, мы звери какие… – Женька приблизившись протянул бинт.

– Стой!! – закричал Палыч.

Но было уже поздно. Раненый агент неожиданно ловко вскочил, ухватился за автомат, и не снимая его с Женькиной шеи, нырнул к нему за спину. Все произошло в одну секунду и теперь Глот перекрутив ремень автомата, был у парня за спиной. Ремень оружия он использовал как удавку, не давая молодому выскользнуть из захвата. Агенту этого показалось недостаточно и он вынув стилет из спрятанных ножен воткнул парню в область легкого. Женька захрипел. Палыч осторожно выглянул из сарая. Ситуация дерьмовая. Глот прикрывался хрипящим Женькой, просунув ствол MP5 у него под мышкой, держал под прицелом единственный выход. Сейчас он сделает четыре шага влево и методично расстреляет пространство внутри сарая. Ну, и Палыча заодно.

– Из-за таких как ты гэбэшников и пропала Россия. Вата тупая. Сталина своего защищали, под Москвой дохли. А вот, мой дед не жалел вас в лагере под Винницей. Вместе с немцами мы построили бы новую Россию! Вы же нелюди, блевота человечества все проср…

Договорить ему не дал «Грач» старика. Палыч устало улыбнулся:

– Я тоже был категорически не согласен с его жизненной позицией.

На закате

На холме осталась уничтоженная шпионская радиостанция и могила Женьки. Он прожил еще около десяти минут, постоянно захлебываясь собственной кровью парень не членораздельно пытался что-то сказать. Палыч делал вид, что понимает его, кивал и соглашался.

Мужики уходили уже на закате. Дойдя до середины редкого леса Палыч остановился и устало присел, облокотившись спиной к дереву. Рядом с собой он поставил кейс шпиона. Он был под кодовым замком и его еще следовало вскрыть.

– Куда теперь?

Владимир Михайлович молчал обдумывая.

– Может, ко мне домой? У меня дом у болота. Первое время нам нужно будет отлежаться и восстановить силы.

– Да, неплохо было бы. Заварка у тебя есть? Чай-то мы с тобой так и не попили, помнишь?

– Мда-а… тяжелый день выдался.

Надежда на скорый отдых обрадовала мужиков и они зашагали бодрее. Поднявшись на гору, на которой располагался пансионат, они пошли по дороге.

– Стоять! -крикнул повелительный голос у них за спинами.

– Бежим!

Мужики рванули вниз с горы. Позади послышалась не уверенная стрельба. Вероятно, они и сами не ожидали, что из леса вылезет пара древних «леших».

– Сюда! Скорее!! – Владимир Михайлович, заливаясь потом, показывал на здание за забором.– у меня ключи есть!

Трясущимся руками старик безуспешно пытался открыть дверь в офис АТП. Палыч отобрал у него ключ и они поспешили скрыться в здании, но было поздно – их заметили. Автоматные пули, противно взвизгнув, выбили горячую кирпичную крошку в нескольких сантиметрах от дверного косяка. Через четверть секунды прилетел звук автоматной очереди. Преследователи уже близко. Скрывшись в помещении мужики наблюдали из окон, как к офисам АТП, широкой цепью, пригнувшись, приближались вооруженные бойцы. Напарники узнали одного из них – чубатого и щербатого выродка, который утром убил Саньку.

– Палыч, уходи. Пока они не окружили нас полностью – уходи!

– А ты что? Давай рванем вместе?!

– Я уже отбегал свое, хватит. Уходи. Я прикрою!

Палыч понимал, что напарник прав. Все еще не решаясь покинуть товарища Палыч отходил к дверям. Так бывает в жизни, что чувство безысходности возникает даже при наличии выхода. Челюсти свело от этой бессильной злобы, но Миша прав – нужно уходить. Иначе обоим хана. Посмотрев в последний раз на Михалыча, запечатлев в памяти его позу у окна, рюкзак и надетую балаклаву, Палыч стремглав выбежал из офисов АТП, прижимая к себе кейс шпиона.

Владимир Михайлович обрадовался услышав хлопнувшую на выходе дверь. Теперь ему стало так легко, как не делало ни одно, даже самое дорогое лекарство. Воспользовавшись тем, что ближайший к нему наемник отвлекся на убегающего, старик через окно выстрелил ему в живот. Остальные мгновенно спрятались. Ага! Вот еще один высунулся пытаясь разглядеть откуда стреляли. Бух! Бух! Бух! Вроде бы попал, но не уверен… От стрельбы в запертом помещении звенело в ушах, сгоревший порох резал глаза, отчего они все сильнее слезились. Михалыч сделал еще пару выстрелов туда, где мелькнула голова. Интуитивно поняв, что сзади опасность, он обернулся и увидел, что к нему подкрадывается еще один наемник. Видимо, они хотели взять его живым. Все решало время. Пистолет Михалыча был на две миллисекунды ближе к цели, чем ствол наемника. Выстрел! Калаш выбитый из рук пулей «Грача», отлетает в угол. Тренированный боец оставшись без оружия мгновенно принимает решение. Он хватает валяющийся на полу стальной прут и замахивается на старика. «Грач» сухо щелкает перекосом патрона… У арматуры не бывает осечек.

Палыч прибежал на стройку и запрыгнул в бульдозер.

– Щас, Михалыч, продержись немного. Щас, я тебя выручу. – бормотал Палыч, тыркая электростартер. Двигатель молчал. Мля, наверное аккумуляторы сели. Палыч выпрыгнул из кабины, нашел шнур за сиденьем. Повернул рычаг, намотал шнур на пусковой двигатель, дёрнул.. Не завелся… подсос… еще раз намотал… снова дернул. Дизель взревел. Палыч поставил его на холостой ход и прислушался. На АТП не слышно стрельбы. Палыч пытался вспомнить как давно замолк «Грач» Михалыча? Минуту назад, пять? Руки дрожали сжимая рычаги трактора. Он опоздал…

На улице было совсем темно, начинал накрапывать дождик. Неизвестно сколько просидел бы Палыч вот так, за рычагами в кабине заведенного трактора, если бы от АТП не отделились пара фар. Они едут за ним. Палыч передернул затвор Женькиного MP5. Вылетевший патрон ударившись о стальную кабину укатился куда-то под кресло. Закон Мерфи, работает всегда.

Палыч захлопнул дверцу кабины. Положил автомат на колени. Закрыл глаза, откинулся расслабленно на водительском кресле и стал ждать. Его чуть потряхивало, то ли от нервного напряжения, то ли от работающего на холостом ходу трактора.

Наемники остановились посредине строки. Они не успели выйти, как что-то очень тяжелое смяло багажник дешевой «Тойоты- распила». Двери моментально перекосило заперев находящихся в машине бойцов. Под трактором Палыча билась в агонии машина, повторяя агонию людей в ней. Заскрипела японская сталь не выдержав 7-ти тонного русского бульдозера.

– Эггрхх – это гнулись стойки. Во всяком случае Палыч предпочел думать, что это были стойки.

Несколько минут и автомобиль превратился бесформенную мешанину металла и мяса. Палыч не выдержал и все же посмотрел на эту кучу. В смятом овале, когда-то бывшем боковым окном, торчала неестественно вывернутая чубатая голова. Блин, лучше бы не смотрел. На оторванном рукаве виднелся пропитанный кровью шеврон «власовца». Видимо он пытался дотянутся до ручки и открыть изнутри дверь.

Через полчаса бульдозер, выкопав яму, похоронил остов машины засыпав его кучей щебня.

Палыч уходил под дождем держа в руках обычный черный кейс.

***

На следующее утро в расположении группы «ВлаСС».

– Разрешите доложить, господин ротмистр?

– Докладывайте, поручик!

– Ситуация последних часов на побережье остается сложной. Диверсионная группа ФСБ проникнув на территорию радиостанции полностью уничтожила ее. В связи с тем, что шифрограмма получена лишь частично она не поддается расшифровке. Документы подготовленные для передачи пропали. После поисков мы обнаружили два тела. Одно из них принадлежит «Гроссу» – нашему агенту…

– Не сметь называть имен, поручик! Я знаю его имя.

– Второе тело – неизвестному мужчине молодого возраста. Мы работаем над установлением его личности. Тело было спрятано в небольшой яме и засыпано землей. Вероятно, они хотели скрыть улики. Группа прикрытия, наткнулась на двоих диверсантов, около 19 часов 57 минут в районе автотранспортного предприятия. В 20:18 они сообщили, что один из диверсантов был уничтожен. После этого связь с группой прикрытия пропала. На данный момент их местоположение не известно. Наш беспилотный аппарат без связи с «Гроссом» израсходовал топливо и упал в нескольких сот метрах от радиостанции. Отчет закончил. Жду ваших распоряжений.

– Приказываю бросить все силы для поиска оставшегося диверсанта.

Разведка

Прошло две недели

– Подъем! Строится!

Сержант наемников хорошо знал устав. Это здесь, по американским правилам, он сержант. В российской армии, с его должностью комвзвода, он был бы лейтенантом. Личинка офицера, как называли у нас летёх, намекая на их малый боевой опыт. Но тут другие правила. Здесь, сержанты хуже старшины после запоя и почти равны лейтенантам, вовсю желавшим выслужится перед ротным.

– Попрыгали! – вновь скомандовал сержант.

Толпа крепких мужиков, увешанных экипировкой, запасным БК и оружием, послушно несколько раз подскочили. У одного что-то звенело. Сержант отошел в конец строя, чтобы проверить бойца.

– Шерп, мы с тобой в группе разведки. Это я устроил. Вместе будем!

Винт, стоящий рядом с Шерпом шептал ему не поворачивая головы.

– Разговорчики в строю! – сержант не забывал внушать свою власть перед коллективом.

Из канцелярии вышел ротный. Его военная форма, без знаков различия, напоминала ему о его полковничей карьере, но отросшая «тактическая ” борода, четко давала понять, что он уже давно не работает на министра обороны.

– Бойцы! Поступила задача конвоирования VIP-персоны. Выдвигаемся тремя группами, на трех автомобилях. Группа разведки прочесывает местность. Группа охраны контролирует тело. Прикрывающая снайперская группа идет своим маршрутом. Замыкающая группа отсутствует. Связь через меня. Работаем, джентльмены! Гоу!

Он захлопал в ладоши в такт движения строя. Мы выбежали из здания, служивший нам казармами и сели в бронеавтомобили.

Собственно работа была обычная – группа охраны повсюду терлась с «телом», так наемники называли ВИПoв. Они регулярно прикрывали его своими тушками от вероятного сектора обстрела. Мясо, способное только принять пулю за клиента. Другое дело – группа разведки, в которую входил Шерп. Этот отряд чистил все в радиусе трехсот метров. Здесь требовался ум, пространственное мышление и молниеносная реакция. Незнакомая городская местность, куча вероятных секторов для огня засады, да и просто могло не повезти. Сунулся не в тот переулок, а там левые чуваки добычу делят и им не нравятся наблюдатели. Стрельнут, без раздумий. Доказывай им потом, с дыркой в животе, что ты просто мимо проходил.

«Тело» шастало по местности. Черт его знает, зачем ему это нужно было. Современный Тарков не место для праздных прогулок. Шерп изредка видел ВИПа. Он делал какие-то записи, измерял рулеткой расстояние, поднимал что-то с земли, но конечно же, никому не объяснял зачем это нужно. Хотя «мясу» было плевать. Жизнь ВИПа ценилась выше, чем жизни всей группы охраны и «мясо» ненавидело его за это, еще до того, как впервые узнали о задании. Шерп работал наемником совсем недавно, но уже заразился этой тихой ненавистью к ВИПам.

– Контакт! – заорал Винт. Его автомат выплевывая трассера, четко указывал на появившихся из-за угла противников. Пунктиры светящихся линий выбили из угла здания фонтанчики бетонной пыли. Там было трое с оружием. Хотя могло быть и больше. Обе группы моментально рассосалась по укрытиям. Завязался спор «Калашей». Автомат Винта бил туда, где он в последний раз видел врагов. В него тоже прилетало, но стреляли явно не прицельно, вздыбая грунт в паре метров от Винта.

Шерп заметил тень перебегавшего противника – пустил в его сторону очередь из половины магазина. Враг наткнувшись на на его огонь согнулся и со всего маху врезался головой в подъездную дверь. Завалившись на спину, он не шевелился.

– Минус один! – крикнул Шерп.

«Странно, где остальная группа разведки?» – думал Шерп, пуская остатки магазина по другой тени. Слышно было только автомат Винта, его собственный и оружие врагов. Справа должны работать Серый и Зяба, но там была тишина.

– Красный! – Шерп хотел перезарядится, но тут в его сторону ударил пулемет.

«Э, блять, так не честно!» – подумал Шерп и поспешил свалить с сектора обстрела.

Граната прилетела неожиданно. Шерп случайно заметил её во время движения. Он перебегал от одного укрытия к другому и вдруг увидел зеленый цилиндр РГД-5. Далеко не самая приятная встреча во время боя.

Граната остановилась в метре от Шерпа и забавно покачиваясь, стояла на нижней полусфере корпуса. Ее покачивание напоминало детскую игрушку – неваляшку. Сантиметр влево – вправо, слабые затухающие колебания. Шерп даже захотелось прикоснутся к ней рукой и качнуть еще раз. В детстве неваляшка была его самой любимой игрушкой, но тут же боевая граната! Шерп завороженно смотрел на этот потертый зеленый цилиндр и прекрасно понимая, что скоро произойдет, ждал. Его тело все еще продолжало движение, словно в киношной слоумо съемке – медленно переставляло ноги, автомат так же неторопливо перемещался в направлении врага, и все в этом мире практически замерло. Вот, в дюжине метрах от него враг – искривленное злобное лицо, зажимающий спуск автомата. Его АКСУ выплевывал пули с длинными промежутками, куда-то в сторону, там где лежал Винт.

«Вряд ли это он бросил гранату» – подумал Шерп, – «просто не успел бы.».

Где-то еще сидели враги, кинувшие ему под ноги стальной сгусток энергии смерти, но Шерп их не видел.

В грудь врага напротив летели красивые светлячки трассеров. Прошла еще одна бесконечная секунда, пока они не впились в тело дикого. Зеленая ткань лишь слегка качнулась. Хлопчатобумажные волокна безрукавки не смогли бы остановить пули ни при каких условиях.

«Ну, что там? Когда уже взрыв будет?». Шерп перевел взгляд на гранату и увидел, что невероятная сила медленно разрывает корпус боеприпаса. Первым разошелся шов, опоясывающий гранату посередине. Из щели вырвалось пламя. Этот адский огонь вгрызаясь в стальной корпус гранаты разрывал его на куски. Это происходило так медленно, что Шерп успел пересчитать их – ровно тринадцать рваных кусочков. Несчастливое число. Тринадцать шансов умереть.

Вдруг, время резко ускорило свой бег и огненная струя жара ударила в лицо Шерп. Он задохнулся и уже не чувствуя ничего, падал в кромешную темноту смерти. Иди ко мне родная, я жду тебя.

Договор дороже жизни

– Вставай, давай! Хватит уже харю мочить! – Шерпа нетерпеливо трясли за плечо. Голос «живого будильника» был ему незнаком. – Ты че, спать сюда пришел, казлина? Вставай, говорю!

Шерп приоткрыл глаза и увидел перед собой какого-то хмыря одетого в грязный, непонятного цвета спортивный костюм и зеленую разгрузку. Хмырь был в балаклаве с прожженным отверстием на уровне рта. В дырке торчала дымящаяся сигарета.

– Где я? – спросил Шерп.

Хмырь не ответил. Повернувшись к Шерпу спиной он крикнул куда-то в даль:

– Алле, ентот вояка очнулся!

– Дай ему пожрать, че-нить. Он, считай, сутки не жравши. – ответили ему из темноты.

Хмырь исчез, но уже спустя пару секунд вернулся и кинул на прикроватную тумбочку пакет сухпайка.

– На, хавай! Босс потом с тобой побазарит.

Шерп с трудом смог оторвать свое тело от больничной койки. Кажется, болела каждая мышца в организме. Он пощупал себя там, где ноющая боль была сильнее всего – в районе живота, но новых дырок там не обнаружилось. Вдруг, на него нахлынула волна лютого голода. Желудок очнулся и требовал свое.

Шерп с трудом придвинул к себе тумбочку. На ней стояла бутылка воды. Шерп откупорил ее и попытался попить, но отбитый пищевод с неохотой принялся проталкивать через себя воду. Постепенно Шерп пришел в чувство и вскрыл американский сухпаек, который ему оставил хмырь.

Шерп впервые пробовал этот рацион. На упаковке огромными буквами было написано «MRE». Натовский, кажись. Вверху пакета виднелся американский лысый орел и надпись «Department of defence USA». Ну, мировая житница, чем порадуешь?

Шерп вытащил из упаковки толстый пакет с надписью «Southwest beef» – юго-западные коровки, значит. С него и начнем! Где-то тут должен быть химический разогреватель… Ага, вот и он! Шерп засунул пакет с говядиной в разогреватель и залил водой. Сильно запахло карбидом. Пока блюдо готовилось, Шерп нашел упаковки с салфеткой и пластиковой ложечкой. Собственно в пайке было все необходимое, кроме тарелок. Но мы не гордые – пожрем из пакетов.

Говядина оказалась невероятно вкусной. Казалось, что ее только что приготовила какая-то американская бабушка, на собственном ранчо в Аризоне. Шерп, обжигаясь, съел все из пакета и даже облизал ложку. Шерп попробовал и какой-то вяленый кусок мяса из другой упаковки. Хм, какая-то невнятная мясная жвачка. Хотя вместе с тортильями, лежавшими с другом пакете, вкус мяса заметно улучшился. На десерт он закусил кусочками яблок в пряном соусе. Наевшись, Шерп почувствовал огромную радость – он жив, несмотря ни на что – сыт. А что еще нужно для счастья?