Удар по мечте бесплатное чтение

– Сережа, проснись! Мы в чужом доме, и я слышу за дверью шаги!

Лиза трясла мужа за плечо – тот лишь бурчал и плотнее кутался в одеяло. Она огляделась по сторонам. Незнакомые стены и мебель, а за окном вместо привычного неба яблони с сухими желтыми листьями. Что случилось? Заснули они в своей двухкомнатной квартире, а проснулись на новом месте. Может, это лишь сон? Лиза яростно ущипнула себя за руку, тихо взвизгнула и соскочила с кровати.

В глаза бросилось черное постельное белье в серебристых разводах. Ни за что такое не купила бы! Предпочитает в светлых тонах. На стене картина: жуткое месиво алых и черных мазков. Глянешь – орать хочется! Чей это дом?

Она прислушалась: за дверью слышалось шарканье тапок по полу. Значит, в доме есть кто-то еще. Решила одеться и расспросить хозяев. На стуле возле кровати лежал толстый махровый халат. Лиза набросила его поверх пижамы, вставила ноги в мягкие тапки и открыла дверь.

Черный блестящий пол, на потолке круглые светильники, напротив другие двери. Та, что подальше, открыта, оттуда звучит негромкая музыка, кажется, рэп, и бряканье посуды. Лиза тихо прошла по коридору и подкралась к распахнутой двери. В черно-белой кухне хлопотал по хозяйству долговязый подросток в очках. Трещала кофе-машина, на плите что-то шкворчало и шипело, на столе, готовые к завтраку, сияли тарелки и чашки.

– Мама, ты проснулась! – парень сверкнул улыбкой, бросился к Лизе и легко чмокнул ее в сонную щеку.

– К-кто ты? – запнулась Лиза. Черноволосый подросток удивленно вытаращил светлые глаза.

– Мама, что с тобой? Не заболела? – он мягко приложил прохладные пальцы к Лизиному лбу. В глазах светилась тревога. Лиза отстранилась и недоверчиво посмотрела на мальчика. Тощие руки и ноги, длинные, до мочек ушей, волосы, очки. Из одежды – футболка и шорты. На белых без загара ногах резиновые шлепанцы.

– Кто ты такой? – вновь повторила Лиза. Происходящее казалось иллюзорным, немыслимым. Мозг оцепенел от внезапного шока.

– Шутишь? Я – Роман, твой сын, – рассмеялся подросток, выключил плиту, подхватил сковородку и начал раскладывать яичницу по тарелкам. По трем тарелкам.

– У меня никогда не было детей! – сухо сказала Лиза и прислонилась к стене. Этого не может быть! Если она не спит и не сошла с ума. Вот только она ясно помнит, как вчера заснула рядом с мужем. Тогда в их квартире не было никаких подростков. Откуда он взялся и почему упорно называет себя сыном?

Роман убрал сковородку в мойку и иронично улыбнулся.

– Ну да! А меня, значит, аист принес. Пойду спрошу у отца. Может, хоть он меня признает.

Парень вышел из кухни и направился к спальне. Лиза побежала за ним. Сережа проснется и подтвердит, что детей у них нет, а это – просто глупая шутка. Они не успели добраться до спальни, как дверь открылась и на пороге показался ее заспанный муж. В семейных трусах и майке с номером футболиста Месси.

– Ромка, ты чего так рано поднялся? – прохрипел Сергей и повел носом в сторону кухни. – А чем это так вкусно пахнет? Вы приготовили завтрак?

Он обнял сына, подошел и поцеловал Лизу.

– С добрым утром, родная!

– Тебе ничего не кажется странным? – растерянно пробормотала Лиза. – Этот дом и чужой мальчик, считающий себя нашим сыном.

– Ты что, Лизок! – фыркнул смехом Сергей. – Это же наш дом! Построен с любовью для нашей семьи. Этот пол мы с Ромкой выкладывали плиткой, а когда делали кухню, меня током дернуло, и ты скорую вызывала.

У Лизы перехватило дыхание. Она беспомощно посмотрела на мужа, выдохнула и побежала по дому. Открыла одну дверь – гостиная в красных тонах. Да она ни за что бы такие обои не выбрала! Бросилась к следующей двери – комп, три монитора, разобранная кровать. Комната мальчика.

У входа в дом серебрилась стальная вешалка с куртками и пальто. Лиза спешно накинула чью-то куртку, натянула сапоги, выбежала на улицу. Вот оно! Они жили в центре города, в многоэтажке, а здесь дом в загородном поселке. Вокруг небольшой садик с деревьями и клумбами. Кто за ним ухаживает? У Лизы никогда душа к загороду не лежала. Она родилась, выросла и жила в городе. Трудилась дизайнером в частной конторе, неплохо зарабатывала – они с мужем собирались купить новую квартиру, а весной поехать в Испанию. Стоп! Возможно, Сергей решил усыновить ребенка и выбрал этого подростка, а ей сделал сюрприз.

Лиза бросилась в дом, не раздеваясь, повернула на кухню и замерла. За столом мирно завтракал ее настоящий муж и фальшивый сын.

– Не-е-е, пап, Цири в игре в сто раз лучше, чем в сериале, – Роман жевал огромный бутерброд с колбасой.

– В игре она нарисованная, а в сериале – живая актриса, вполне симпатичная, – возразил Сергей и отпил из белой кружки с медведем. В кружке булькал кофе со сливками.

– Лиза, раздевайся и садись за стол. Яичница стынет, – упрекнул муж.

Она машинально побрела к вешалке, сняла куртку, сапоги и прошла на кухню. Села на свободный табурет. Роман соскочил, бросился к кофе-машине, щелкнул кнопками и через пару минут поставил перед ней ароматный капучино.

– Как ты любишь – с корицей! – угодливо улыбнулся парень.

– Я пью черный! – возразила Лиза, но рука потянулась к чашке, потом ко рту, и вот она уже прихлебывает сладкий кофе и жмурится от удовольствия. Что с ней не так? Она умерла и очнулась в другой жизни?

После завтрака она взяла мужа за руку и серьезно сказала:

– Надо поговорить. Срочно!

– Как хочешь! – в карих глазах мужа мелькнуло удивление. Он приобнял жену за плечи и повел в спальню.

В углу возле окна стоял крошечный будуарный столик с зеркалом и обитым черным шелком табуретом. Лиза опустилась на табурет, вытянула ноги. Надо же! У нее ногти покрашены алым лаком. Часть розыгрыша?

– Сергей, объясни, что происходит. У нас нет детей. Ты взял этого мальчика из детдома? Но почему мне не сказал? И чей это дом?

– Лизок, у тебя амнезия? – Сергей распахнул шкаф и начал доставать одежду. Бросил на кровать рубашку, носки и трусы, бережно опустил плечики с костюмом. Закрыл шкаф, подошел к Лизе, присел на кровать.

– Ромке пятнадцать! Какой детдом? Ты родила сына восьмого марта пятнадцать лет назад. Помнишь, как потешались друзья, что парень в женский день родился? Мы живем в собственном доме. Как ты могла за одну ночь забыть всю нашу жизнь? – голос Сергея сорвался на крик.

Лизе почудился за дверью скрип тапок – парень подслушивает.

Из горла рвался крик. Хотелось схватить мужа за плечи и от всей души потрясти, выбить из него голимую чушь. Какой сын? Он спятил. Мужик может не знать о сыне, но женщина никогда не забудет, что выносила и родила ребенка. Чтобы не заорать, она глубоко задышала, вцепилась ногтями в ладони. Чуть успокоилась, взглянула на мужа. Голос звенел гневом:

– Я никогда не рожала детей! Не веришь – посмотри мою медкарту. Мы с тобой десять лет мотались по больницам, сделали пять ЭКО. Ничего не помогло! Потом решили взять ребенка из детдома, встали на очередь. И все! Нам сказали: ждать придется год, а то и больше. До сегодняшнего утра ребенка нам так и не дали. А тут подросток!

Надула щеки – выдохнула:

– Сережа! Откуда у нас этот мальчик? Почему он ведет себя так, будто я – его мать?

Сергей смотрел недоверчиво и жалостливо. Приглядывался, будто впервые видит. За одну ночь муж стал для нее чужим. Не понимал, не слышал, не чувствовал. Разве так бывает?

– Лиза, запишись к психиатру. В голове не укладывается, как ты могла забыть о сыне, о нашем доме? Ты каждую тряпку, каждый светильник в этом доме сама выбирала. Эту уродливую картину притащила с какой-то выставки и повесила в спальне. Дом – твой до последней чашки.

– Какие чашки? – орала в ответ Лиза. Клапан сорвался, гнев рвался наружу, голос дрожал, срывался, из глаз брызнули слезы. – Я сутками на работе, ты тоже. Где взять время выбирать картины и занавески? Да еще такие жуткие! Этот дом – монстр, убежище для маньяка.

– Причем тут работа? – Сергей схватил ее за руки, повысил голос, в карих глазах плескалась обида. – С тех пор, как родился Рома, ты ни дня не работала, слышишь? Мы решили, ты будешь заниматься ребенком и домом, а я – работать.

– Кто решил? – Лиза истерично кричала. – Я всегда работала. Всю жизнь. Какая из меня хозяйка? Я даже кашу нормально сварить не могу. Нет, так не пойдет. Твоя шутка слишком далеко зашла.

Она отбросила руки мужа, поднялась на ноги. Нужно срочно найти документы и доказать этому идиоту, что детей у них нет и не было.

Стук в дверь, и в спальне показался Роман, в руках пухлый альбом.

– Мама, посмотри! – он протянул альбом Лизе. Она недоверчиво взяла его в руки, открыла со страхом. Какие тайны скрываются в этом альбоме? Никогда его раньше не видела. С первой страницы ей сморщенной рожицей улыбался младенец. И этот младенец был у нее на руках. Нет! Она принялась жадно листать страницу за страницей. Их с мужем свадьба. Все верно! Платье ее, вокруг друзья. А это что? Она ведет за руку мальчика в очках, за спиной рюкзак, в руке цветы. Они втроем задувают свечи на торте. Они на пляже, в лесу на лыжах, в Париже возле Эйфелевой башни, у Гранд Каньона, на сафари в Африке. По спине пробежал холодок. Она никогда не бывала в этих местах. Все работала и работала. Они лишь планировали с Сергеем когда-нибудь поехать в Париж. А здесь, в альбоме, готовые снимки – свидетели несуществующих поездок. Значит, она пропустила солидный кусок своей жизни? Жизни с этим мальчиком? Счастливой жизни с ребенком и мужем-добытчиком? Ибо в ее настоящей жизни прожить на зарплату Сергея они не могли.

Не выдержала – зарыдала, хлюпнула носом, альбом упал на пол. Отвернулась, закрыла лицо руками, плечи тряслись от слез, от душевных ран. Это неправда! Жизнь в том альбоме – чужая. Она не могла все забыть. Мальчик открыл ящик комода и протянул ей платок. Лиза благодарно кивнула, вытерла лицо, посмотрела на мужа. Сергей одевался, упрямо поджав тонкие губы. В ее настоящей жизни он не выносил женских слез. Рыдай хоть до умопомрачения – не растрогаешь. Видно, и здесь так же.

– Успокоилась? – взглянул насмешливо, подошел к ней, наклонился, чмокнул в нос и вышел за дверь.

– Я на работу. Сынок, подвезти до школы?

– Не-а, пап, мы сегодня на удаленке, – Роман с обидой взглянул на Лизу, резко развернулся и вышел из комнаты.

Лизе стало неловко. Словно она предала этого «сына», ранила, оскорбила холодом и жестокостью. Она рванула за ним – просить прощения – и остановилась. Если все это – шутка, мальчик должен быть в курсе. Значит, он – обманщик. Надо с ним поговорить. Наедине, без мужа. Посмотреть ему в глаза, заглянуть в душу. Она поймет: врет Роман или нет.

Лиза вышла в прихожую, где пыхтел, обуваясь, Сергей.

– Ну и времена! В школу не надо, сиди себе и пялься в экран.

– Сережа, где моя машина?

– Что? – на миг застыл Сергей. – Твоя хонда в гараже. Ты помнишь, что пора на ТО? Я тебе перевел деньги на карту. Поезжай сегодня.

– Хорошо! – голос Лизы потух, сил для спора не осталось. Она машинально подставила мужу губы для поцелуя.

– Солнышко, может тебе к психологу обратиться? – Сергей погладил ее по щеке, беспокойно взглянул в глаза. – Не понимаю, что с тобой происходит. Как ты могла забыть? Может, это болезнь? Амнезия?

– Не будь дураком, Сережа! – холодно процедила Лиза. – Мне не нужен психолог, а вот насчет тебя сомневаюсь. Странно себя ведешь!

– Ну, как знаешь, – Сергей нервно махнул рукой, вышел, хлопнув дверью.

Она медленно пошла к комнате мальчика – Роман сидел в наушниках перед ноутбуком, на экране женское лицо – видно, учитель. Лиза тихо прикрыла дверь. Разговор с Романом придется отложить. Не отрывать же его от занятий!

Ее охватило отчаяние, ноги – руки дрожали, хотелось забраться под одеяло, закрыть глаза и уши, провалиться в сон. Что если проснется – и все будет, как раньше?

В богов и мистику Лиза не верила. Всему происходящему есть реальное объяснение. Она спит, а, может, впала в кому. Могла ли она в здравом уме и сознании забыть о взрослом сыне?

Лиза решила позвонить маме. Мама – профессор кафедры биологии и уж точно не могла запамятовать, что стала бабушкой. Лиза кинулась в спальню. Телефон лежал на тумбочке. Странно, у нее была другая модель. Ладно, если она не помнит сына и дом, телефон ни имеет значения. Она прижала палец – отпечаток совпал, экран загорелся. Где номер мамы? Она же вчера ей звонила. Номера не было. Ничего, наберет на память. Пальцы забегали по цифрам клавиатуры, включила громкую связь.

– Алло! – пробасил голос. Это еще кто?

– Можно Иноземцеву Веру Григорьевну? – удивленно спросила Лиза. Может, кто-то с кафедры взял мамин телефон.

– Не знаю такую!

– Стойте! Почему у вас номер моей мамы?

– Какой мамы, женщина? У меня пять лет этот номер. Звонят тут всякие! – и отключился.

Мама сменила номер? Который час? Девять. Она как раз на работе. Лиза поедет к ней и обо всем расспросит.

Ринулась в ванную, умылась, почистила зубы, подбежала к шкафу – где ее одежда? Шкаф полнился пестрыми пуловерами, блузками, юбками. Еле нашла джинсы, натянула свитер, носки. Так, ключи от машины и сумка. Сумка нашлась в прихожей, большая и черная. В сумке паспорт – ее фамилия, даже номер совпадает, есть и штамп о браке. Пролистала дальше. Штамп о рождении сына. Откуда? Чтобы сделать такое, нужны связи в ЗАГСе. Может, Сергей постарался? Нашла ключи от машины, надела куртку, сапоги, выбежала на улицу.

Гараж закрывался подъемными воротами. Лиза присела, дернула за рычажок – ворота с легким скрипом поехали вверх. Сразу зажегся свет. В центре стояла серая хонда. Лиза нажала на кнопку ключа – машина мигнула фарами. Так, а где ее права и техпаспорт? Она вновь открыла сумку и высыпала содержимое на капот. Среди кучи мелочей обнаружились пластиковые права, талон на машину и визитка автосервиса. Сергей говорил про ТО. Нужно заехать.

Она сгребла все в сумку, забросила ее на заднее сидение, лишь телефон положила в карман, села в машину и выехала из гаража. Вылезла наружу, закрыла гараж. Как открыть ворота на улицу? Где ключи? Распахнула бардачок – вот они! Ворота открывались небольшим пультом. Лиза легко их открыла, вырулила за забор и снова закрыла.

Их дом в каком-то поселке. Глянула в навигатор: Березовский. До города – рукой подать. Нажала на газ и выехала на дорогу. Там, в другой жизни, она водила бордовый мини купер. Кто решил, что здесь у нее должна быть хонда? Ах, да! Сейчас она – домохозяйка, вот муж и купил ей машину с большим багажником. Лиза покраснела от злости! Ну, погоди, Сергей! Она поговорит с мамой, если нужно – поднимет документы в женской консультации и докажет, что ребенок – чужой, и все это – злая шутка.

До Куйбышева, где располагалась мамина кафедра, пришлось добираться по пробкам. В разгар рабочего дня оживленный трафик в центре города поминутно дергал тормоза машин и нервы водителей. Спустя пару часов Лиза кое-как припарковалась на тесной стоянке, выбралась из авто и легко вбежала на знакомое крыльцо. Ее здесь знали. Сейчас быстро поднимется к маме, и все разрешится.

– Девушка, вы куда? – грозный голос вахтера остановил стремительную Лизу. Ха, девушка в сорок с хвостиком!

– Дядя Миша, вы меня не узнали? – спросила Лиза крепкого пожилого вахтера с добрыми глазами и черной щеточкой усов под носом.

– Какой я вам дядя Миша? Кто вы такая?

– Я дочь Иноземцевой Веры Григорьевны, профессора кафедры биологии.

Рядом с Лизой шелестели голосами и одеждой студенты, сотрудники, посетители. Вахтер у каждого проверял документы, и только потом пропускал в здание. Неподалеку остановился невысокий седой мужчина в старомодной шляпе.

– Деточка, Веры Григорьевны уже пять лет, как нет в живых? Вы были ее студенткой?

В глазах помутнело, Лиза села на стол вахтера и тяжело задышала.

– Вам плохо? Вызвать скорую?

Так, спокойно! Это же сон! Крепко зажмурилась, открыла глаза. Над ней склонились вахтер и седой в шляпе.

– Мне уже лучше, – шепотом ответила Лиза. – Что случилось? Отчего она умерла?

– Рак головного мозга. Несколько месяцев боролась с болезнью, но безуспешно, – печально ответил старик.

Уже лучше! Если мамы нет целых пять лет, как она вчера могла с ней разговаривать? А в выходные они вместе были на даче у тетки Люды. Это точно розыгрыш, но почему шутники лишили ее матери? Что за дурацкий сценарий, где Лиза должна обрести сына, но при этом стать сиротой?

– Вы случайно не знаете, на каком кладбище ее похоронили? Хочу сходить на могилу.

– Конечно, знаю, – кивнул старичок. – На Широкореченском.

Лиза встала и, не прощаясь, вышла на улицу. Мозг не принимал смерть матери, как до того не признал чужого сына. Что произошло? За одну ночь ее жизнь изменилась. Словно, колесо судьбы крутанулось назад и побежало другой дорогой.

Куда сейчас? Бежать на несуществующую работу? Или в дом детства, где они жили с мамой? Вдруг, там кто-то вспомнит ее, Лизу? Возвращаться в новое жилище, где ее ждет чужой ребенок?

Лиза стояла на обдуваемом холодным ветром крыльце и не знала, что делать дальше. Одна ночь изменила ее жизнь, превратила близкого и чуткого мужа в чужака и подбросила ей фальшивого ребенка, которого она, новая Лиза, должна любить и считать своим. Ей отчаянно хотелось вернуться во вчерашний день, в свою квартиру, к своему мужу, но как это сделать, она не знала. Машины времени не существует, и никто из живых не может повернуть время вспять и исправить ошибки прошлого.

–-

Прошлое. Лиза

Мириады световых зайчиков диско-шара рассеивали тьму ночного клуба и покрывали лица танцующих белыми отблесками. Полузакрыв глаза, Лиза расслабленно двигалась в такт зажигательной электронной музыке. От выпитых коктейлей кружилась голова, тело обрело гибкость и легкость, мысли улетучились. Она плыла, словно в невесомости, вокруг никого, лишь далекие звезды и бесконечность…

– Девушка, можно танец? – жаркое дыхание обожгло ухо, рука прикоснулась к руке, она вздрогнула и очнулась.

Пристальный взгляд темных глаз, широкие скулы, на голову выше ее. Один танец ничего не значит. Лиза кивнула, дерганый транс сменился певучим медляком, сильные руки обхватили ее за талию и понесли в чувственный мир ощущений и запахов. От незнакомца заманчиво пахло терпким парфюмом, она растворялась в его объятиях, таяла в нежных звуках печальной песни. Один танец сменился другим. Лиза узнала: его зовут Сергеем, он не женат и не любит ночные тусовки.

– Не иначе судьба привела меня в «Райское место». Зашел после работы выпить пива и посмотреть на танцующих и вдруг увидел тебя. Сердце дрогнуло: какая девушка! Решил познакомиться.

Лиза молчала, но лицо ярче слов пылало от счастья, глаза блестели влюбленным светом, душа трепетала в сладостном предвкушении нового чувства.

Когда Лиза с Сергеем уходили из клуба, она мимолетно оглянулась на подругу Катю – та хохотала за столиком с высоким блондином и казалась довольной. Сергей на друга даже не обернулся.

Они шли по ночному городу к Лизиному дому, держались за руки, разговаривали и смеялись.

Было легко и тепло. По темному небу рассыпались звезды, с визгом неслись машины. Лиза и Сергей ничего не видели. Их подхватило бурной волной, несло, кружило, затягивало в глубокий водоворот страсти. Мир исчез, они остались только вдвоем.

С тех пор Лиза и Сергей не расставались. Первые годы жили с Лизиной мамой, потом купили квартиру. Подруги Лизы недоверчиво пожимали плечами: такие разные – быстро разбегутся. Лиза обожала шумные вечеринки, клубы, загородные пикники с шашлыками и песнями. Сергей любил тишину, уединение и терпеть не мог, когда в дом приходили гости. Поначалу пытался тянуться за бойкой Лизой, но быстро выдохся и осел дома. Лиза переживала, рыдала, подстраивалась под мужа, но каждую пятницу неуемная энергия и жажда развлечений уносили ее из дома в общество разудалых подруг и возвращали под утро с покрасневшими от бессонницы глазами и хриплым после караоке голосом. Сережа заботливо помогал жене раздеться и укладывал ее спать. Наутро Лиза страдала от похмелья и мук совести, была чрезмерно ласкова с мужем, чистила и убирала квартиру и даже пыталась готовить. Сергей с усмешкой следил за стараниями жены, не выдержав, помогал. Они, смеясь, выбрасывали в мусорку ее кулинарные изыски и заказывали обед из кафе.

Подруги ошиблись. Лиза и Сергей продержались шестнадцать лет. Ссоры были – как без них? Но каждый раз после размолвки наступало бурное примирение. Они сроднились и уже не мыслили жизни друг без друга. Одно несчастье терзало души влюбленных. У них не было детей.

–-

– У меня никогда не будет ребенка! – запыхавшись, крикнула Лиза.

Битый час они просидели в очереди перед кабинетом врача. Лиза держала в руках результаты анализов, медкарту, руки тряслись от страха. В этом кабинете решится их будущее. Хлопала белая дверь с табличкой, впуская-выпуская женщин. Одни выходили радостно, обнимались с мужьями, другие – с отчаянием на лицах и болью в глазах. Лизе казалось: дверь – врата в будущее. Что их ждет: рай или ад? Детский смех, подгузники, счастье или тишина и одиночество пустого дома?

Врач Марина Петровна с холодными голубыми глазами бегло просмотрела Лизину карту, бумажки, снимки и вынесла суровый вердикт:

– Сколько лет пытаетесь забеременеть? Может, вам усыновить ребенка?

– Десять лет, – голос Лизы упал, сердце громко стучало, болью билось о ребра.

– Пора остановиться. Обратитесь в органы опеки насчет усыновления. Сейчас многие так делают.

Лиза тяжело поднялась на ноги, сгребла бумаги, прижала к груди и вышла в коридор. Сергей беспокойно ждал под дверью, увидел жену, обхватил за плечи, потянул к окну.

– Лизок, не переживай! Мы есть друг у друга – этого достаточно! – успокаивал жену, гладил по голове, вытирал слезы.

Лиза боялась. Боялась, что наступит день и им не хватит друг друга. Каждый раз в глазах Сергея будет искать сожаление, обиду. У друзей дети. Катька, которая так и не вышла замуж, родила троих от разных мужчин. «Так получилось!», – твердила она обалдевшей Лизе. Несправедливо! Лиза с Сергеем годами пытались – и ничего. Все заработки уходили на клиники и врачей. А тут: «получилось». Лиза рассталась с подругой – не могла смотреть на безалаберную Катьку. Та запросто могла оставить детей без обеда, не воспитывала, не заботилась, не тревожилась.

За эти годы Лиза из задорной, радостной девушки превратилась в ворчливую, недовольную жизнью даму. Сергей мучался вместе с ней. Как раньше, по вечерам готовили нехитрый ужин, вместе смотрели фильм. Глубоко в душе спрятали разочарование и тоску по несбывшейся мечте.

Однажды утром Сергей заявил:

– Поехали в детский дом. Нас примут – я договорился, – он выжидающе смотрел на Лизу.

Страх всколыхнулся в душе: Лизу бросило в жар.

– Я не могу так сразу! – прошептала она. – Вдруг, мы не полюбим чужого ребенка?

– Куда мы денемся? – улыбнулся Сергей, обнял жену. – Возьмем малыша, будем заботиться – непременно полюбим. Как же иначе?

В детском доме звенели голоса, бегали быстрые ножки, в коридоре, пока шли к директору, за ними подглядывали любопытные глаза. Каждый смотрел с надеждой: вдруг, его заберут?

– Малышей нет. Можем предложить усыновить подростка, – отрезала директор, полная дама в тонких очках.

– Как – подростка? – оторопела Лиза. – Мы не готовы. Нам нужен маленький.

– Дамочка, за маленькими знаете какая очередь! Всем подавай младенцев, старших никто брать не хочет.

– Послушайте! – вступил Сергей. – Мы готовы ждать. Запишите нас на очередь.

– Соберите бумаги, пройдите подготовку в школе родителей, а там посмотрим.

Вновь коридор, блестящие надеждой глаза, тревожное перешептывание. Лиза шла, опустив лицо, боялась, посмотрит – и не сможет уйти. Вдруг, толчок.

– Извините! – сухой голос, голубые глаза, очки. На них налетел длинный подросток. Окинул оценочным взглядом и отошел.

– Лизок, почему ты отказалась от ребенка постарше? Мы могли взять его прямо сейчас. Малыша придется ждать, – с обидой упрекнул муж.

– Малыша брать не так страшно, Сережа. Он не будет знать, что мы – не родные. День за днем будем растить маленького – настоящие мама и папа. Читать ему сказки, петь колыбельные, водить в детский сад и в школу. А когда вырастет – осторожно расскажем правду. Так, чтобы не обидеть, не ранить. С подростком все сложно, особенно, когда он вырос в детдоме.

Капля за каплей Лиза внушила Сергею: лучше взять маленького. Собрали бумаги, выучились в родительской школе, приготовились ждать. Потихоньку ушло чувство тревоги, покинул страх одиночества. Лиза знала: где-то на свете живет малыш, предназначенный им судьбой. Вот бы забрать его поскорее!

–-

– Мама, ты чего так долго?

Как только Лиза вернулась в дом – из своей комнаты выглянул Рома. Посмотрел с укором – будто ее неделю дома не было. Едва сдержалась, чтобы не крикнуть в ответ. Рома – ребенок и не виновен в этом театре абсурда. Она найдет в себе силы и будет держаться с мальчиком помягче. Пока не разберется в происходящем.

Присела на мягкую банкетку – снять сапоги. После всех открытий и переживаний накатила усталость. Хотелось украдкой прилечь на кровать и заснуть.

Лиза долго бродила по Широкореченскому кладбищу в поисках маминой могилы. Спустя пару часов блужданий среди крестов и памятников она догадалась зайти в похоронное бюро и попросить схему могил.

Маму похоронили неподалеку от калитки с улицы Репина. Памятник – белая плита с фотографией в овале. Под фото прибита табличка с надписью «Иноземцева Вера Григорьевна», даты жизни и смерти. Пять лет назад. Лиза долго стояла возле покрытой венками могилы. Мозг отвергал факт смерти мамы. Сперва в голову бросилась мысль: сошла с ума! Может, у нее раздвоение личности? Одна Лиза счастливо жила и общалась с мамой, другая – похоронила ее пять лет назад. Сергей прав: ей нужно к психиатру. А еще сделать МРТ головы.

По дороге с кладбища Лиза заехала в мамину квартиру на улице Розы Люксембург. Вошла в давно знакомый подъезд, поднялась на второй этаж, машинально достала из сумки связку ключей. Странно: нужного ключа не оказалось. Лиза в смятении замерла, потом очнулась и резко нажала на кнопку звонка. Пронзительный звон разорвал тишину. За дверью раздался скрип, шорох замка. Лиза едва держалась на ногах. Сейчас она увидит маму!

В открытой двери показался худой старик в изношенном спортивном костюме и кожаных тапках.

– Мне ничего не надо! Уходите! – он потянул дверь на себя.

Лиза судорожно схватилась за ручку.

– Постойте! Я – не торговый представитель. В этой квартире жила моя мама, Иноземцева Вера Григорьевна.

– Не знаю такой. Дочь купила квартиру через агентство, – нехотя ответил незнакомый жилец маминой квартиры.

– А когда вы ее купили? – не отставала Лиза.

– Почти четыре года назад.

У Лизы опустились руки – дальше искать не хотелось. Что еще она обнаружит: несуществующих подруг? Выдуманную работу?

– Вам помочь? – заботливо спросил старик.

– Нет! – покачала головой Лиза. – Мне уже никто не сможет помочь.

Она разразилась слезами и бросилась вон из родного дома. Сбежала по лестнице, выскочила из подъезда, остановилась. Двор казался прежним. Облезлая карусель, разноцветные лазалки, пустая в осенний день песочница. Даже скамейки, как раньше, блестели мокрыми каплями на выцветшей голубой краске. Мир не изменился. Изменилась Лиза и ее жизнь.

Она неподвижно стояла на холоде. Ветер раздувал пышные черные волосы, морозил тонкие пальцы. Тело Лизы закоченело, мысли запутались. Было зябко и боязно. Что делать дальше? Вернуться в новый дом, забиться под уютное крылышко мужа, принять незнакомого сына? Если день ото дня внушать себе, что это – настоящая жизнь, вдруг, поверит?

А как быть с прежней жизнью? Она – ведущий дизайнер в крупной фирме. Годы труда обезьяне под хвост? А мама? Взять и забыть, что до сегодняшнего утра мама была жива?

Лиза гневно стиснула зубы и побежала к машине. В городе полно медцентров. Выберет подходящий и сделает МРТ. Вдруг, у нее рак головного мозга и она не способна мыслить здраво и помнить о прошлом?..

В сияющей новизной клинике Лиза заплатила за процедуру, сняла куртку и прошла в просторный кабинет с белоснежным томографом, похожим на инопланетный корабль.

– Металлические коронки, кардиостимулятор есть? – холодно спросил сутулый врач, уставившись в Лизину медкарту.

– Ничего из этого нет, – испуганно ответила Лиза. Она слегка страшилась грозного томографа. Что будет с ее бедным мозгом в недрах такого монстра? Вдруг, аппарат разорвет ее голову, как спелую тыкву?

У Лизы дернулся глаз. Она вспомнила про «новую» жизнь. Откуда она знает, что там с ее зубами? И про кардиостимулятор тоже. Может, пока ее сознание блуждало в «другой» жизни, врачи натолкали в ее бедное тело разных металлических вредностей?

А тут еще доктор добавил:

– Металл негативно повлияет на результат.

Хотелось сбежать в коридор и дальше, прочь из клиники. Лиза взглянула на дверь, потом опомнилась. Так никогда не узнает правды.

– Приступайте, доктор. Мне очень нужно это обследование.

Лизе велели снять обувь, лечь на выдвижную пластину, руки по швам и не двигаться.

Она с опаской въехала внутрь капсулы и замерла. Аппарат гулко стучал: «бум-бум-бум», взрывал мозг и слух металлическим бряканьем. Лиза не шевелилась, старалась не моргать. Сколько еще? Казалось, она тут навечно. Наконец, стук прервался, и ее вытолкнуло наружу.

– Вставайте и подойдите сюда, – приказал врач.

Лиза свесила ноги, спустилась на пол, обулась и покорно подошла к врачебному столу с монитором. На экране мелкими картинками множился ее мозг. Лиза прищурилась, силясь понять: нормальная у нее голова или не совсем. Вспомнила: она же не знает, как выглядит здоровый мозг. Напряженно уставилась на врача.

– Интересные изменения в веществе мозга, – после затянувшейся паузы воскликнул врач. – Вы не наблюдаетесь у психиатра?

– До сих пор нет, но задумываюсь об этом, – согласно кивнула Лиза.

– Долго не думайте, обращайтесь скорее, – врач заинтересованно уставился на Лизино лицо из-под толстых очков. – Впрочем, я дам вам направление к знакомому специалисту. Отвезете ему снимки.

Принтер на столе запыхтел и выплюнул листы бумаги с кучей фотографий Лизиного мозга.

Лиза повернула к двери и услышала вслед:

– Интересный случай! – врачу явно понравился ее мозг. Надо же! Кому-то болезнь и несчастье, для других – объект для изучения.

Лиза спрятала бумаги в сумку, забрала куртку и вышла на улицу. День подходил к концу, слегка смеркалось. Вдруг захотелось есть. Сейчас бы найти кафе и перекусить! Она уже вынула телефон – поискать ближайшие пункты питания, но вдруг вспомнила, что дома у нее сидит голодный подросток. Он думает, что «новая мама» хорошо готовит и ждет от нее обеда. Устыдившись, Лиза села в машину и двинула в сторону Березовского, где в данный момент она проживала с мужем и сыном.

Дома она нехотя отбросила желание поспать и направилась на кухню. Так, что у них в холодильнике? Колбаса, сыр, масло, яйца, молочные продукты. А это что? Посередке в пластмассовом лотке лежала крупная куриная тушка. Когда она в последний раз запекала курицу?

Лиза вспомнила прошлый Новый год. Они решили отпраздновать вдвоем с мужем, а назавтра сходить в гости к Лизиной маме. Родители Сергея проживали в небольшом областном городе, в трехстах километрах от них. К ним решили съездить позже – на Рождество.

Лиза открыла рецепт запеченной курицы на ютубе и тщательно запомнила алгоритм действий. Когда опушенный снегом Сергей прибежал из магазина, курица уже час как жарилась в духовке и источала аппетитные запахи. Наконец, гордая Лиза рукой в варежке-прихватке открыла духовку, глянула внутрь, и крикнула:

– Сережа! Иди скорее сюда!

Испуганный Сергей примчался на кухню, и она с печальной гримасой на лице водрузила обгорелую птицу на стол. Лиза напутала с духовкой, и шкурка птички из аппетитной и румяной превратилась в угольно-вонючую.

– Жаль, – вздохнул Сергей, – не быть этой птице на нашем столе!

Взглянул на поджавшую губы и готовую расплакаться жену, прижал к себе и чмокнул в лоб.

– Хорошо, что я из магазина курицу принес, правда, Лизок? Только что испеклась на гриле. Мы ее к полуночи забросим в СВЧ-печь и быстро подогреем.

Лиза отбросила воспоминания о горелой птице и принялась за новую. Так, сначала замариновать. Смешала соус и специи по рецепту, бойко обмазала курицу и повернулась к духовке. Упс! Она забыла, что дом другой и мебель, и духовка! Как этой пользоваться? Лиза и со своей старенькой не особо дружила, а с этой навороченной и вовсе не сладит. Загрустила – ненадолго. Теперь у нее есть сын.

– Рома! – позвала она мальчика.

Открылась дверь, выглянуло лицо в очках.

– Помоги разобраться с духовкой! – взмолилась Лиза. – Совсем забыла, как ее включать.

Рома подошел к делу по-мужски. Пошарил в ящиках шкафов, нашел инструкцию и прочитал от корки до корки. Пока читал – еще больше проголодался, да и Лиза тоже.

– Мам, сделай нам бутеры! – попросил «сын».

Лиза бросилась к холодильнику и быстро нарезала бутерброды. Они с Ромкой сунули курицу в духовку, причем режим и время для жарки выбрал «сын», и уселись за стол – пить чай. Пока искали инструкцию, Лиза успела осмотреть содержимое шкафов и теперь быстро нашла чай, сахар и чашки. Она откусила от хлеба с сыром и робко взглянула на Рому. Не хотелось ранить мальчика, считающего себя ее сыном. Но отчаянно желала расспросить его об их «общей» жизни. Решила начать издалека.

– Рома, скажи, в какой детский сад ты ходил?

Парень поперхнулся бутербродом с колбасой и вытаращил глаза.

– Мам, ты чего? Вы с отцом не отдавали меня в детсад. Я же все детство болел и сидел с тобой дома. Помнишь, ты сама учила меня читать и писать? Ты из-за этого на работу не вышла.

Лиза смутилась. Она совершенно не помнила едва обретенного сына. Какие занятия и болезни? Она ела и исподлобья следила за мальчиком. Он спокойно допил свой чай, налил еще, потянулся за печеньем из пачки. Ни бегающих от стыда глаз, ни дрожащих от вранья рук. Парень уверенно чувствовал себя в этом доме и в их семье. Что с ней не так? Или этот Рома – хороший врун? Ладно, с садиком отделался. А что насчет школы?

– Прости, что спрашиваю, но я, правда, ничего не помню. Сегодня к врачу ходила.

– Что сказал врач? – в глазах парня зажглись тревожные огоньки.

– Пока ничего – я лишь сделала МРТ. Завтра пойду к специалисту. Может, у меня амнезия или другая болезнь, – Лизе даже не пришлось притворяться, чтобы выглядеть расстроенной. Мысль о психическом отклонении отнюдь не радовала.

– Странно! – недоверчиво протянул «сын». – До сегодняшнего утра ничего такого не было. Разве может память исчезнуть за одну ночь?

– Видимо, может! – печально кивнула Лиза. – У меня же исчезла.

Ей было неловко с этим парнем. Она не чувствовала ни тепла, ни любви. Ничего о нем не знала. Что он любит? Как учится? Чем болел и кто у него друзья? Допустим, все так, как считает мальчик. Хотя, в это трудно поверить. Впрочем, вдруг, если больше узнает о «сыне», к ней вернутся «воспоминания»?

– Рома, расскажи мне о себе! Где ты учишься? Кто у тебя друзья? Какие оценки в школе?

– Мама, ты реально ничего не помнишь? – прошептал Рома. – И меня тоже?

Лиза в ответ промолчала – не смогла соврать. Рома обхватил голову руками, прикусил губу – сдержать слезы. Да что же это такое? Она даже разговаривать с детьми не умеет! Стремилась помягче – вышло грубо.

– Рома, прости! Я не желала обидеть. Подумала: если расскажешь – мне будет легче вспомнить.

Роман ссутулился, поправил на носу очки. Сейчас он казался взрослым. Странно: у Сергея глаза карие, у нее серо-голубые. У мальчика голубые глаза, большие, с густыми темными ресницами. А у Лизы ресниц – кот наплакал. В отчаянии она вглядывалась в незнакомое лицо, пыталась найти похожие на их с мужем черты и не могла. Но ведь они с Сергеем – самые обычные. Ни длинных носов, ни больших ушей или кривых ног. Лиза бросила взгляд на руки парня – круглые ногти коротко острижены, пальцы тонкие, как у пианиста. Перевела глаза на свою руку – узкие пальцы с овальными ногтями. Как понять, похожи они или нет?

– Мама, извини! Я понимаю: ты заболела и потеряла память. Хочешь, я все о себе расскажу? – Рома поднял голову и ласково прикоснулся к ее руке. Лиза не вздрогнула, не очнулась от спячки. Это рука ее «сына». Откуда ей знать, что чувствует мать? Она не помнит себя в этой роли. Но мальчик-то не причем. По какой-то причине он верит в это. Прежде чем обижать, нужно все узнать, проверить. Она выяснит, почему они трое внезапно оказались в этом доме, в общей семье! Подумала – и замерла. Если она в здравом уме. Может, это лишь игра ее больного мозга?

Лиза очнулась от мыслей – оказалось, Рома уже рассказывает о своей жизни.

– … А когда в первой школе меня избили одноклассники, ты перевела меня в другую. Потом я сменил еще три школы и с этого года учусь в девятой, в Березовском.

– А за что тебя били? – невольно вырвалось у Лизы.

Мальчик нахмурился, чуть дернул плечом, взгляд застыл холодком.

– Ты не отдала меня в детский сад. Я просто не умею контактировать со сверстниками. Психолог сказал: интроверт.

– Но почему несколько школ? – недоверчиво воскликнула Лиза. – Не нашел контакт в одной, но четыре школы!

Лиза не понимала. Сама она в детстве легко находила друзей, да и после имела подруг. Лишь в последние годы ей стало тяжко общаться с людьми, выдерживать жалостливые взгляды, отвечать на дерзкие вопросы о детях. Но мальчик! Неужели дети жестоки друг с другом, как некоторые взрослые? К стыду, Лиза ничего не знала о детях.

– Думаешь, я хотел уходить? Ты же сама после каждой драки бежала в школу и забирала мои документы! – сорвался на крик Рома. – Как мне успеть законтачить с одноклассниками, если ты сразу бежишь к директору и жалуешься? Когда забрала из второй школы, я решил скрывать от тебя факты буллинга. Но ты как-то узнавала и дергала моих преподов и друзей.

Он запыхался, голос дрожал. Лизе стало неловко. Почему она так поступила с ребенком? Отчего решила, что сбежать – лучший выход? Лиза терзалась виной и даже не заметила, что перестала думать о Роме, как о чужом. Обида и боль мальчика растопили лед ее сердца. Ей сталь жаль бедного Ромку, захотелось прижать, обнять. Она протянула ему через стол руку – он нервно оттолкнул, поднялся и вышел из кухни. На Лизу не оглянулся. Она лишь услышала, как хлопнула дверь его комнаты. Что творится! Хотела расспросить – и обидела.

Пискнул таймер духовки, Лиза поднялась, выключила. Поискала взглядом варежки-прихватки. Они оказались поблизости – на ручке соседнего шкафа. Надела на руки, открыла печку – в лицо ударила жаркая волна, вынула противень с курицей и поставила на плиту. Надо же! Ничего не пригорело и выглядит аппетитно!

С двора раздался шум двигателя, скрип гаражных ворот, и следом грохот входной двери.

– Как вкусно пахнет! – зашуршал, зашумел в прихожей Сергей. – Есть хочется – быка проглочу!

Сердце захлестнуло горячей волной счастья – Лиза побежала встречать мужа. Какой он красивый! Почти на голову выше ее, стройный, но крепкий, мягкие карие глаза с золотыми искорками, темные, чуть с проседью, волосы. Она поднялась на цыпочки, обхватила мужа за шею и крепко поцеловала в холодные губы. Несколько мгновений они обнимались и целовались. Глаза Сергея светились любовью и нежностью. Вот оно – настоящее. Они с мужем вдвоем на крохотном островке, где все просто и ясно. Где воспоминания прожитых вместе счастливых лет бережно хранятся, смакуются, греют, пьянят и незримым шлейфом тянутся в будущее. Разве такое возможно: она помнит лишь его, Сергея? Его руки, что обнимают ее сейчас – обереги от бед реального мира. Мира, где внезапно умирает мама, а в жизни появляется взрослый сын, которого она не помнит и не любит.

– Лизочек, ну что ты! – муж погладил ее по щеке. – Мы же только утром расстались.

– А я уже соскучилась! – ворковала Лиза, вновь и вновь прижимаясь к мужу, стараясь унять тревогу. Вязкий страх вцепился в душу крепкими щупальцами, терзал и раздирал на части ее хрупкий мир. Как она может верить в завтра? Вдруг, проснется – а у нее уже нет мужа?

– Я тоже, Конфетка! – муж назвал Лизу ласковым домашним именем. Она жизни не мыслила без шоколада. Сергей вечно шутил, что из девушки жена давно превратилась в сладкую конфету.

– Папа! – от резкого голоса Ромы Лиза вздрогнула. На мгновение она снова забыла о «сыне». – Я за тест по алгебре «пять» получил.

Сергей оторвался от жены, подошел к сыну, пожал руку, хлопнул по плечу. Рома довольно улыбался. Лизе от этого стало спокойнее: хотя-бы у отца с сыном близкие отношения. Пока она разбирается с прошлым и настоящим, Рома не будет чувствовать себя одиноким.

Она улыбнулась «своим» мужчинам:

– Вижу, вы оба отлично потрудились сегодня! Идемте ужинать!

За едой Ромка рассказывал отцу о новой игре, которая есть в сети, но доступ к ней пока только платный. Все одноклассники уже в игре, пора и ему подключиться. Сергей кивнул:

– Завтра положу тебе деньги в вебкошелек. Заплатишь за игру. Только смотри: играть будешь по вечерам, когда уроки сделаешь!

– Конечно, пап! Спасибо! – Ромка подпрыгнул на стуле, оставил тарелку с недоеденной курицей и побежал к себе – делиться с друзьями радостной новостью.

– Ты слишком его балуешь! – упрекнула Лиза. – Телефон последней модели, компьютер.

Сергей отложил нож, вилку и серьезно взглянул на жену:

– Лизок, я помню, как в детстве просил у отца приставку Денди. Отцу задерживали зарплату, по вечерам он халтурил, денег не хватало. Теперь у меня есть деньги, и я могу купить сыну то, что он хочет. Это так приятно!

– Сережа, а если мы избалуем мальчика? Настанет момент, и мы не сможем купить то, что он попросит. Что тогда?

– Не бери в голову, жена! Тогда и будем думать.

Пока Сергей пил чай, Лиза убирала тарелки, ножи и вилки в посудомойку.

– Знаешь, сегодня ходила в клинику – сделала МРТ головы.

– Лиза! – Сергей с тревогой посмотрел на жену. – Ты все-таки ничего не помнишь?

– Сережа, пойми, я помню, как вчера разговаривала с мамой. А сегодня, когда приехала к ней на работу – узнала, что мамы уже пять лет, как нет в живых. Поехала на кладбище и увидела ее могилу. Как это понимать?

Лиза говорила громким шепотом. Не хотела, чтобы Рома слышал.

– Родная, я понимаю: тебе тяжело смириться со смертью матери, но прошло уже пять лет! Ты не сможешь ее вернуть. Пора оставить переживания и жить дальше.

– Как я могу оставить переживания? Для меня прошла всего одна ночь, Сережа! Я не могу «смириться» так быстро!

Она резко щелкнула кнопкой посудомойки, схватила губку и принялась вытирать стол. Руки дрожали, из глаз потекли слезы.

– Ну-ну! – Сергей поднялся, прижал жену к груди, гладил по голове, успокаивал.

– Прости, родная! Не могу представить, что ты чувствуешь!

– Не можешь, Сережа! – Лиза стиснула зубы, перестала плакать. – Поэтому я пойду к врачу. Покажу снимки МРТ психиатру. Я хочу помнить свое прошлое. Хочу осознавать, как любила сына, как хоронила мать, как обустраивала этот дом.

– Хочешь, пойдем вместе? Я отпрошусь на работе.

– Нет. Я сама. С тобой я не смогу сдержаться и разрыдаюсь в кабинете врача.

– Лиза, рыдать не стыдно! Не нужно бояться – я всегда буду с тобой. Даже если завтра проснусь – а ты меня не помнишь.

Ночью Сергей заснул, а Лиза долго ворочалась и терзалась. Вспомнила старый фильм, где герой раз за разом проживал один и тот же день. Только у нее все иначе – она каждый день будет проживать новую жизнь. И с каждым пробуждением будет все больше путать иллюзию и реальность. Заснула она лишь под утро и мучилась от кошмаров. Лизе снилось: Ромка тонет в воде, она хочет его спасти, и не может пошевелиться. Проснулась в холодном поту. Сергея не было рядом. На тумбочке шоколадка и записка на стикере: «Я тебя люблю».

–-

Прошлое. Семь лет назад. Рома

– Ваш сын Рома украл телефон!

– Как украл? Не может быть! Я ему недавно купила новый. Не верю! Вы намеренно обвиняете моего сына, потому что он детдомовский.

– Да как не обвинять, если телефон в его рюкзаке нашли? Сеня Воронцов, сосед по парте вашего Ромы, сразу понял, кто украл телефон, и мне пришлось обыскать рюкзак вашего сына.

– Не имели права! Я заявление в полицию напишу! Вы должны были сначала вызвать мать. Ребенок – несовершеннолетний.

Восьмилетний Ромка прижался к стене, глаза злыми буравчиками сверлили орущих теток: новую «маму» с училкой. Чего они такой шум подняли? Подумаешь, телефон! У них в детдоме все вещи общими были. Ромка ничуть не жалел «обворованного» Сеньку Ворона. Тот вечно дразнится: «подкидыш», «нищеброд». Как не удержаться?

Притащил новый айфон – родаки купили – хвастается. Ромка терпел, как мог, но на большой перемене тайком стащил гаджет из кармана Сеньки, пока они в столовку бежали. Не навсегда! Посмотреть, как вредный Ворон расстроится, может, заревет. Жаль, училка сразу к нему в рюкзак полезла.

– Звоните Воронцовым, просите за сына прощения.

– Еще чего! – фыркнула «мама» – Пусть сначала докажут, что телефон Рома украл. Может, тот мальчик сам ему в рюкзак подкинул – из вредности.

Училка, худая, остроносая Елена Павловна, захлебнулась от ярости:

– Да как вы смеете! Воронцовы – благополучная семья. Обеспеченные, порядочные. Школе помогают. А ваш Рома – из шпаны детдомовской. По нему явно тюрьма плачет. Намучаетесь с ним – и сдадите обратно. У таких одна дорога – кривая и преступная.

У Ромки вспыхнули щеки, захотелось подбежать и как следует треснуть училку по длинному носу. Он сжал кулаки, запыхтел и уже сделал шаг вперед, но тут «мама» схватила его за плечо и вытолкала из класса. Они молча прошли по коридору и выбрались на улицу к маминой «приоре».

– Ну, зачем ты этот телефон спер, скажи мне? – орала «мама». – Я же тебе недавно самсунг купила. Ты же знаешь, что эта мегера глаз не сводит – все норовит тебя подловить и исключить из школы. Что молчишь, как воды в рот набрал?

– Я больше не буду! – буркнул Ромка и полез на заднее сидение потертой от старости машины.

– Сегодня наказан! – «мама» крутила руль и продолжала ругать виноватого «сына». – На улицу не пойдешь и компьютер твой заберу. Уроки выучишь и спать без ужина!

Ромка молчал и старался не слушать. Вспомнил, как радовался, узнав, что ему нашли маму. Причесанный, аккуратно одетый, с чистыми руками вошел в кабинет директора, а там она – кругленькая, со светлыми волосами до плеч, упрямым лицом и звонким голосом. Сперва она ему не понравилась, но выбор был невелик: оставаться в детдоме или ехать с этой «мамой». Подумал: любая мама лучше, чем никакой – и согласился.

Было ему восемь лет и шесть из них он провел в стенах детского дома. Наверное, когда-то и у него была родная мать. Только он не помнил. Она оставила его в больнице, где Рома прожил до двух лет, потом попал в детдом. Воспитатели детей жалели: приносили конфеты, игрушки. Но каждый вечер дверь закрывалась, и дети оставались одни. Наедине с темнотой, со страхами и одиночеством. Когда Роме было шесть, его лучшего друга Ваньку забрала новая мама. Он стоял и смотрел, как красивая рыжая женщина взяла друга за руку и увела за собой, в другую, домашнюю, жизнь. С тех пор каждый раз, когда приходили чужие, Ромка с другими детьми с надеждой ждал в коридоре. Ждал, когда беспокойные глаза новых мам и пап на него посмотрят и заберут домой. Однажды так и случилось.

Мама Лариса сразу выбрала Ромку – сказала, что мальчик в очках просто не может быть хулиганом. Думала, он будет книжки читать и спокойно учить уроки.

В первый же день Ромка порвал новые джинсы. «Мама» отправила его во двор – гулять и знакомиться с соседскими детьми. Ромка побежал за мячом и споткнулся о ногу рослого Витьки. Встал – на коленке дыра, штанины в грязи. Парни заржали. Ромка не дрогнул: детдомовский. Двинул Витьке по шее, они побутузились, потом подружились и бегали вместе до темноты.

Ромка боялся идти домой – вдруг, «мама» отругает за порванные штаны. Так и случилось.