Не смотри на меня бесплатное чтение

Глава 1

– Эй, мартышка, подъём! – врывается в мой романтический сон голос старшего брата. Блин! Вот как всегда на самом интересном месте! И чего его принесло с утра пораньше в мою комнату?

– Отвали, Матроскин!  – это прозвище я дала ему еще в детстве. Мама как-то сказала, что мы ссоримся, как кошка с собакой, а я как раз смотрела свой любимый мультфильм «Простоквашино», где на экране ссорились эти животные. Вредный Матроскин – вылитый наш Васька! Вечно норовит меня поучать. – И вообще, где ты ту мартышку увидел, а? – говорю с вызовом. – Здесь почивает принцесса! – вытаскиваю из-под одеяла руку и подставляю ему под нос «для поцелуя».

Ну а что? мама с папой во мне души не чают, и сколько себя помню, я всегда была «принцессой», «золотцем», «бусинкой» и еще много кем очень милым и дорогим. А вот Васька всегда пытался меня спустить на землю, и для этого придумал мне дурацкое прозвище.

– Ну, мартышка, ты допросилась, – с наигранной угрозой произносит брат и начинает заматывать меня в одеяло, как шаурму.

Я конечно, трепыхаюсь, пытаясь вырваться, но этот негодяй начинает меня кружить, да еще и разгоняясь, заходя на новый виток. В итоге заваливает меня на кровать и падает рядом, громко хохоча.

– С днём рождения, принцесса! – говорит Васька и целует меня в лоб, который уже показался из моего одеялового «скафандра».

Вообще-то я собиралась продолжить бой, но брат прекратил игру, и сразу же от мирных переговоров перешел к действиям – достал из кармана маленькую бледно-розовую коробочку, перевязанную бирюзовой атласной ленточкой.

Мои глаза тут же загораются в предвкушении. Я нетерпеливо выбираюсь из одеяла и осторожно принимаю подарок. Перед тем, как открыть, еще раз с подозрением смотрю на Ваську, но тот расслаблен и спокоен, не боится моей реакции, а значит из коробки не выскочит лягушка или какой-нибудь таракан.

Аккуратно открываю крышку и вижу невероятной красоты кулончик. В центре красивая роза из белого золота, а вокруг неё, словно ограждая от всего мира нежный цветок, сияют пять маленьких камешков.

– Спасииибо, Вась, – тянусь, чтобы обнять брата, и целую его в щеки. – Это ведь ужасно дорого! – вдруг спохватываюсь я. – Зачем ты так!?

На самом деле, я хоть и избалована вниманием родителей и родственников, но цену деньгам знаю. Недостатка у меня в средствах нет, но мама с детства всегда учила экономить и не совершать необдуманные траты. Мы с Васькой в школьные годы даже вели записи с потраченными карманными деньгами. Сейчас брат уже взрослый, окончил институт и работает, потому давно уже не отчитывается перед родителями, обеспечивая себя самостоятельно. Но я знаю, что он копит себе на отдельную квартиру, чтобы жениться на своей Маше и съехать от нас.

– Не парься, мы с братьями скинулись, – отмахивается он. – Так что это подарок от всех троих.

Да-да, мой брат Василий мне не родной. Мама с папой взяли над ним опеку, когда его родителей лишили прав. Старших братьев забрала бабушка, которая была уже на тот момент очень старенькой, и через несколько лет она умерла. Никита и Миша так и остались жить в её доме в деревне. Киту тогда уже исполнилось восемнадцать и суд разрешил ему стать опекуном Мишке, который на три года его младше. Конечно, мы с ними часто общаемся. В детстве почти каждые выходные ездили в деревню. Мой папа даже нанял бригаду и восстановил полуразвалившийся дом, сделал в нём ремонт.

Сейчас все уже выросли, и мы чаще встречаемся у нас дома, так как ребята учились и теперь работают в Москве. И сегодня, в день моего совершеннолетия, я с нетерпением жду новой встречи с ними. И на это у меня есть очень веская причина.

Я с детства влюблена в Кита…

Глава 2

«Этот день рождения будет особенным», – говорю своему отражению и еще раз кручусь, чтобы проверить, что всё идеально.

15 июля – середина лета, но в нашей в нашей семье этот день отмечался с таким размахом, какому позавидовал бы даже Новый год и Восьмое Марта. Даже когда я была совсем маленькой, родители устраивали большой детский праздник. Мне, понятное дело, он был не нужен, но ведь у меня был еще старший брат, у которого тоже были братья. И вот на такие праздники собирались в основном они и их друзья. В общем, получалось, что на моём Дне Рождения всегда было много мальчишек.

Я росла, а традиции почти не менялись, за исключением того, что к мужской компании стали добавляться мои редкие подружки. В этот день я получала столько цветов и подарков, что даже моя огромная комната, которая занимала половину второго этажа нашего дома, была заставлена вазами, и каждый год их не хватало, тогда приходилось использовать обычные трёхлитровые банки.

Но сегодняшний день Рождения будет отличаться от других. Я ждала его ровно три года. Тогда на празднике в честь моего пятнадцатилетия я впервые призналась Киту в своих чувствах.

– Принцесса, какая же ты еще глупенькая, – снисходительная улыбка лезвием прошлась по моему самолюбию. – Я ведь совсем старик для тебя, – Кит смеялся и попытался потрепать меня по голове, как это делают с маленькими детками, которые умиляют своей очередной глупой выходкой.

Я увернулась от его ладони и зло выкрикнула, пытаясь «уколоть» его в ответ:

– Да кому ты нужен – без роду без племени! Подумаешь, важный какой – три копейки научился зарабатывать, так думаешь, что я и правда в тебя влюблюсь?! Я пошутила, ясно тебе! На фиг ты мне сдался!

Да, я все три года помнила эти слова. Спустя несколько дней после этого разговора я даже пыталась просить прощения, но Кит не стал меня слушать.

Нет, он не обиделся. По крайней мере, совершенно не подал виду. Его реакция была мне совсем не понятна в тот день, но спустя время, я поняла, почему он отреагировал именно так.

– Настасья, – обратился он ко мне так, как только он меня называл, – поверь, я совсем не тот, кто тебе нужен. Ты принцесса, и обязательно встретишь своего принца.

Его слова звучали так по-доброму, так нежно, что я не смогла слушать их спокойно и просто разревелась. Кит подошел ко мне ближе, приподнял моё лицо за подбородок, вытер своими ладонями мои слезы, как это делал всегда, когда приходилось меня утешать за разбитую коленку или когда у меня не получалось домашнее задание, и ушел.

Да, он идеальный мужчина для меня – добрый, умный, терпеливый… И сегодня я твердо решила, что предприму вторую попытку добиться его внимания. Я уже взрослая, и по паспорту и по внешнему виду. Конечно, три года назад я была еще гадким утенком, и не могла привлечь взрослого двадцатисемилетнего мужчину. Но сейчас моя фигура прекрасно оформилась, спасибо генетике и тренировкам в зале дважды в неделю. Чтобы подчеркнуть то, на что Киту сегодня следует обратить внимание, я специально купила новое платье с открытым декольте и длиной, демонстрирующей мои красивые длинные ноги. Мои длинные светлые волосы лежат на плечах идеальными локонами. Это конечно же не моя заслуга – пришлось специально нанимать стилиста и визажиста, – зато теперь у меня идеальная прическа и идеальный макияж. Ничто не должно сегодня меня подвести – Кит не сможет мне отказать. Хотя бы в поцелуе, а дальше уже буду подключать всё своё обаяние.

Есть, конечно, одна маленькая проблемка… По имени Катя. Тётя Катя, блин! Ровесница моего Кита. Да – моего! И хоть он пока этого не знает, я совершенно уверена, что мы просто созданы друг для друга.

А что до его девушки, то на данный момент у них какой-то разлад в отношениях, как удалось мне выведать у Васьки, и сегодня он придёт без неё. Пока всё идёт идеально.

Улыбнувшись и подмигнув себе в зеркале, я надеваю туфли на шпильке, которые немного мне жмут, и поэтому я оттягивала момент своей «каторги» до последней секунды, выхожу из своей комнаты.

Лестница с утра украшена воздушными шарами, снизу слышна музыка. Во дворе накрыт большой стол-фуршет с напитками и закусками. Возле мангала собрались мужчины старшего поколения – мой папа, мой крёстный дядя Серёжа Рокотов, брат Вася с девушкой Машей и мой дедушка Вася, мамин папа. Они традиционно готовят шашлык, а тётей Аней и бабушкой занимаются на кухне приготовлением десерта. Гостей из молодёжи еще нет, поэтому я спешу поздороваться со старшими.

Перецеловав всех у мангала, иду в кухню, откуда уже очень аппетитно пахнет ванилью и сдобой. От этого запаха моё слюноотделение грозило затопить всё вокруг, ведь за сегодняшний день я смогла только позавтракать, а от обеда и тем более ужина планировала совсем отказаться. Не хватало еще, чтобы выпирающий живот испортил эффект от моего платья!

Приняв поздравления от женской половины, собралась упорхнуть в сад, чтобы еще раз проверить готовность его к принятию гостей, как меня неожиданно окликнула мама и отвела немного в сторону, чтобы наш разговор был наедине.

– Дочь, ты уверена, что хочешь в этом платье встречать гостей? – мама говорит мягко, но меня задевают эти слова.

– А что не так, мам? – да, я понимаю, что платье не похоже на те, в которых меня привыкли видеть, но я ведь взрослая девушка и имею право сама выбирать, что носить.

– Да, в общем-то ничего… – этот мамин тон не предвещает ничего хорошего. – Просто приедет твоя крёстная с семьёй…

Блин! Блин! Блин!!!

Нет, не подумайте, я очень люблю тётю Лиду, она папина сестра и у неё пятеро детей. Они классные и мы часто общаемся, но есть одно НО. Её муж – священник. Отец Матвей. Он тоже нормальный дядька, но при нём выглядеть так, как я сейчас выгляжу, мне было бы совсем неловко…

Ну не переодеваться же! Нет, я не откажусь от своих планов. Пять минут позора перед крёстной и её мужем – малая жертва, чтобы заполучить себе Кита. Поэтому я, всего секунду помешкавшись, смело отвечаю маме:

– Ну и что, мам? Что мне теперь в паранджу вырядиться? Или сразу монашеские одеяния примерить, чтобы угодить отцу Матвею?

Мама грустно улыбается и, поцеловав меня в макушку, говорит:

– Нет, что ты, дорогая, я просто предупредила, чтобы ты была в курсе.

Мама уходит обратно в кухню, а я с минуту стою на том же месте, пытаясь заглушить чувство стыда от того, что так грубо ответила.

С улицы начинают доноситься улюлюканья и смех. Не надо быть провидцем, чтобы понять, кто приехал. Это Мишка, или как я его зову с детства – Мика, средний Перепелкин. Ему двадцать семь, а по поведению порой кажется, что просто – семь. Ни серьезности в нём, ни ответственности, ни шарма, в общем, ничего того, что я так ценю в его старшем брате. Мика – полная противоположность Киту. И не скажу, что я очень ему рада.

– О! Мартышка! – конечно, разве он мог сделать исключение и не назвать меня этим дурацким прозвищем в мой день Рождения?! Васька тоже меня так называет, но я на сто процентов уверена, что придумал его он не сам. Это тоже проделки Мика! – Ты что, прямо в день совершеннолетия решила пуститься во все тяжкие? – парень окидывает меня презрительным оценивающим взглядом, а мне становится так неловко, что хочется одернуть юбку и прикрыть ладонями вырез декольте.

– Конечно, дорогой братишка, – скалюсь в ответ, чтобы не остаться в долгу, – помнишь, как в песне «я ведь взрослая уже», – и чтобы окончательно перебороть неловкость и доказать, что готова отбиваться от его нападок, хмыкаю и гордо выпрямляю спину.

Он ненавидит, когда я называю его «братом», бесится каждый раз и спешит закончить разговор. Но сейчас Мика как-то странно блеснул на меня своими глазами, и сделал резкий шаг в мою сторону. Почему-то это напугало меня, и я инстинктивно отступила назад, уперевшись в стену и больно ударившись затылком. Но несмотря на это, Мик не остановился, а приблизился ко мне практически вплотную, и как-то двусмысленно прошептал мне в самое ухо:

– Там в песне есть еще про «целовать везде», это тоже можно?

Я опешила и зависла, не зная, что отвечать и как вообще реагировать на такие слова. Чего он хочет от меня? Неужели это намек? Но как Мика мог решиться на такое в мой адрес?

Пока я грузилась догадками и полыхала от смущения, Мика сделал то, чего я никак от него не ожидала. Он меня поцеловал.

Глава 3

Да, Мика меня поцеловал. Но только не в губы. И не в щеку, ни в шею, ни в лоб и ни куда-то еще, куда парень может поцеловать девушку. Он целует меня в … ухо! В самую ушную раковину, создавая вакуум, смачно и с таким звонким чмоканьем, что у меня звезды сыпятся из глаз. Теперь понятно, почему эта зараза кареглазая, так двусмысленно мне шептал на ухо – пытался усыпить мою бдительность. Ну что ж, Микуша, 1:0. Пока ведёшь, но вечер длинный, еще посмотрим, кто кого.

– Перепелкин! – ору, восстанавливая возможность слышать. – Ты обалдел совсем, – набрасываюсь на него с кулаками, тарабаня по твердой накачанной груди. Мика ржёт как конь, даже не пытаясь меня остановить, а только уворачивается от ударов. – Ты невыносим! Как только твои девушки тебя терпят!? – не знаю, с чего вдруг вспомнила о девушках, просто пыталась найти что-то, чтобы его задеть.

– Известно, как – по очереди! – играет бровями, намекая на свою полигамность.

– Фу! Избавь меня от подробностей?! – говорю, чтобы достойно выйти из щекотливой ситуации, а на самом деле почему-то вдруг действительно стало интересно, неужели у него и правда никогда не было постоянной девушки? Впрочем, почему это должно меня волновать – каждый живет, как хочет.

Я разворачиваюсь на каблуках и, гордо подняв голову, выхожу во двор. Мик за мной не идёт, видимо заглянув на кухню к маме. Он – её любимчик. Сколько бы он ни чудил в детстве, в какие бы передряги ни попадал, мама всегда была на его стороне и защищала перед всеми, как еще одного сына. Мика, кстати, после одного такого случая спросил у неё разрешения называть её «мамой». Надо сказать, к родной матери он привязан меньше всего из братьев. Наверное, из-за своего импульсивного характера, он еще живя со своими родителями, не мог спокойно выносить их попойки. Как рассказывал Васька, Мик почти всегда уходил из дома и ночевал в непонятных местах. По крайней мере, братья за столько лет так и не узнали, где он находил приют.

– Мииишенька! – слышу за спиной и понимаю, что я угадала. Даже не видя, я могу безошибочно представить, как этот короткостриженный нахал становится пушистым котенком и ластится к моей маме, а та зажимает его в объятиях и целует в обе колючие от вечной щетины щеки. Потом мама обязательно спросит, как у него дела на работе, не слишком ли он сильно гоняет на своих тест-драйвах, не забывает ли про безопасность и бла-бла-бла… Эти разговоры я знаю наизусть, поэтому спешу поскорее выйти к прибывающим гостям. Тем более, что возможно уже приехал тот, кого я сегодня жду больше всего…

– Поз-драв-ля-ем!!! – взрывается толпа, явно ожидающая моего выхода на террасу. Прямо над моей головой взрываются хлопушки с разноцветными конфетти, человек десять молодых парней и девушек стоят с шариками и букетами цветов. Когда они только успели собраться и организовать этот сюрприз?

Ответ на мой вопрос приходит почти сразу же. Кто-то из ребят, сквозь общий гул и смех, произносит фразу, от которой мне сразу всё становится ясно.

– Молодец, Мик, отвлёк Настю, как договаривались…

Отвлёк, значит…

И почему это меня сейчас так сильно разозлило!? Вроде бы он хотел как лучше, выполнил то, о чём попросили ребята, чтобы сделать мне приятное, но мне вдруг стало совсем не по себе от мысли, что всё в нашем разговоре было лишь для того, чтобы просто не дать мне выйти раньше времени во двор. Получается, он снова меня обыграл. 2:0. И снова не в мою пользу…

Глава 4

– С днём Рождения, Настасья, – словно музыка звучат для меня слова, и парень вручает мне букет розовых роз, когда все поздравления уже окончены. Розы я не люблю, но от него готова принять хоть репейник. – Ты сегодня потрясающе выглядишь, – в этом голосе я готова раствориться, а этот миг хотела бы продлить в вечность. И чтобы вокруг никого – только я и ОН, мой Кит…

– Благодарю, – отвечаю томно, с придыханием, как весь вечер вчера репетировала, записывая голос на телефон и подбирая лучший вариант интонации. – Ты, как всегда мне льстишь, – эту фразу девушка в фильме говорила парню, и я тоже попыталась также игриво закатить глаза. Надеюсь, у меня получилось.

– Эй, заканчивайте уже свои милования, – разрушает всю красоту момента неизвестно откуда появившийся Мик. – Там шампанское стынет, а кто-то сегодня намекал, что уже взрослый, – этот нахал бессовестно издевается надо мной – припоминая наш недавний разговор, он подмигивает и ржёт. И что теперь подумает обо мне Кит?!

– Мика, тебе не кажется, что ты уже перебарщиваешь? – говорю строго, показывая всем своим видом, что не желаю слышать его глупых шуток.

– Нет, мартышка, я бы с удовольствием переборщил, но ты пока меня пока даже на бутерброды не зовешь, какой уж тут борщ!?

РРРРР!!!

Ситуацию, как всегда спасает Кит.

– Ну хватит, ребят. Когда уже вам надоест ругаться по любому поводу… Пойдёмте к столу, вон уже и дядя Андрей машет нам.

Мы идем к зоне барбеккю, где папа с другими мужчинами разложили первую партию жареного мяса. Гости, как муравьи слетаются на запах, и я, кажется, бегу впереди всех.

Всё, мои тормоза слетели, в данный момент мне плевать на выпирающий живот, на моих гостей, даже наверное на Кита, у меня есть одно главное желание – схватить первой вон тот сочный кусок свинины!

И кто только придумал эти правила хорошего тона! На меня смотрит самый красивый, самый идеальный шашлык, который только можно представить, а я вынуждена слушать какие-то вступительные речи, тосты в мою честь, и при этом еще делать вид, что мне это нравится.

– Доченька, – не спеша начинает мама, а у меня желудок сворачивается в трубочку, – мы с папой поздравляем тебя с днём рождения, – от моего мяска струится едва уловимый дымок. – Мы желаем тебе, – бру-бррру мой желудок тоже присоединяется к поздравлениям, – чтобы на этом жизненном пути тебе встретился тот, – мамочка, пожалуйста, пощади! – кто будет бороться за тебя, кто будет рядом в горе и радости, будет поддерживать и любить тебя любую: счастливую и огорченную, больную и здоровую…

– Голодную и сытую, – шепчет мне на ухо издевательский бас Мика и слышу, как он беззвучно хохочет.

Мама говорит что-то еще, но у меня нет моральных сил вникать в её несомненно очень правильные, но такие длинные речи. Наконец, дело доходит до звона бокалов, и каждый считает своим долгом «чокнуться» с моим.

И вот, когда после окончания этого непонятного мне ритуала, моему взору вновь возвращается тарелка с шашлыком, я снова нахожу взглядом свой кусочек. Не прерывая зрительного контакта с вожделенным лакомством, я залпом выпиваю содержимое своего бокала, и та секунда, которую я трачу на то, чтобы поставить его на стол и схватить вилку, становится решающей. Прямо на моих глазах к моему маленькому, жирненькому, слегка подпаленному с одного бочка кусочку тянется чья-то вилка. Мне хочется отгрызть эту руку, которая покусилась на то, что уже стало мне таким милым и желанным. Но, поднимаясь взглядом вверх по наглой конечности, я понимаю, что отгрызть руку – это было бы слишком. Слишком мягкое наказание для этого человека. Он заслужил чего-то пострашнее… Мик, держит мой кусочек и смотрит на меня с нахальной усмешкой.

Я расстреливаю его глазами. А ему будто того и надо было. Мик скалится, демонстративно подносит шашлык к носу, театрально вдыхает аромат и подкатывает глаза, имитируя неземное блаженство. Моя зубная эмаль в эти минуты проходит испытания на прочность. Я держусь изо всех сил, чтобы не поддаться на эту явную провокацию, но всё летит в тартарары, когда этот гад, видя, что я слежу за его действиями, наклоняется и подзывает нашего Сиропа.

– Кс-кс-кс! – зовёт рыжего обормота и ни на секунду не отрывает от меня взгляда, считывая мою реакцию.

Кот реагирует моментально – срывается с места и несется на всех парах к «добренькому» дяде Мику. Но я стою ближе и тоже делаю быстрый выпад в сторону шашлыка. Казалось бы, чего проще – взять другой кусочек и не затевать всей этой истории вокруг такой ерунды?! Но нет. Я выбрала именно этот кусок из всего блюда, и я должна его заполучить. Мик знает эту черту моего характера, и он, уверена в этом, заметил, куда я смотрела на протяжении того времени, когда мама говорила тост. Он специально затеял весь этот спектакль, чтобы в очередной раз потроллить меня и поиздеваться. Нет, Микуша, этот раунд будет за мной!

Подскакиваю к парню, всей ладошкой выхватываю у него шашлык и уже не обращая внимания на кого бы то ни было, начинаю его есть. И что же вы думаете, делает Мик? Он снова ржёт…

– Принцесса, – снова шепчет, склонившись к моему лицу, – если ты так хотела этот кусочек, могла бы просто попросить.

Я зло смотрю на его смеющееся лицо и понимаю, что он опять выиграл. Я опять выставила себя полной дурой… От обиды бросаю Сиропу, который опоздав на раздачу, не терял надежды урвать хоть что-то и терся у наших ног, остаток шашлыка, и убегаю в дом.

Думаю, что моего ухода никто не заметил, все были заняты едой и музыкой, которая звучала на весь двор из огромных колонок. Я забегаю на крыльцо и убедившись, что в доме пусто, начинаю рыдать в голос.

Не знаю, что со мной происходит… Почему я каждый раз, как вижу Мика, не могу вести себя с ним нормально? Почему я постоянно жду от него подвоха? Вот даже сегодня – он ведь по сути не сделал мне ничего плохого, безобидно пошутил, но ведь это не повод относиться к нему, как к врагу…

Когда вообще это началось у нас? Тут долго вспоминать и не нужно – я помню этот день очень хорошо…

Но мои воспоминания обрываются внезапным появлением того, кто играл в них главную роль. Мика заходит на кухню, где я пряталась от всех, с большой тарелкой.

– Настюш, – зовёт меня парень, а я демонстративно отворачиваюсь от него. – Прости меня, я не хотел тебя обидеть.

Как же мне сейчас стыдно… Вот зачем он это делает?! Я и так уже не пойми на кого похожа с размазанной тушью, красными глазами и опухшим лицом. А он, будто читая мои мысли, продолжает:

– Принцесса моя, ты сегодня такая красивая, – от этих слов моя спина покрывается мурашками.

Почему он сейчас назвал меня так? Это снова какое-то издевательство? Или он так иронизирует? Чтобы ответить на эти вопросы, я поворачиваюсь к Мику и смотрю ему в глаза. Они грустные, хотя сам Мик улыбается.

– Я тебе покушать принес, – переводит тему и подставляет поближе ко мне блюдо. Это, как ни странно, действует. Я смотрю на мясо и овощи, красиво разложенные на тарелке – неужели для меня так постарался? Поднимаю вопросительный взгляд на Мику, и он продолжает: – Ну же, мартышка, хватит дуться, давай вместе поедим?

– Сам ты мартышка, – говорю и тянусь за шашлыком, который так и не смогла съесть на улице. – Ты ефо мне отфетифь за тот куфофек, – грожу ему пальцем, и мы начинаем смеяться.

Глава 5

Вскоре мы снова возвращаемся во двор к общей тусовке. Наевшись желанного мяса, я снова начинаю самобичевание. Как я могла объесться!? Всё насмарку – и платье теперь выглядит неидеально на моём выпирающем животе, и макияж пришлось смыть почти полностью, вместе с остатками моих слёз разочарования. И всё же я решила взять себя в руки и хотя бы попытаться поговорить с Китом.

Выйдя на террасу, ищу глазами высокую, сухопарую фигуру в голубой шведке. Кит работает программистом в какой-то солидной фирме, и ему положен на работе дресс-код. Но, видимо, парня это совсем не тяготит, потому что в обычной жизни классика – полностью его стиль.

Чего не сказать о взбалмошном Мике. Никогда не видела его в рубашках и брюках. Даже на фото с выпускного альбома все его одноклассники одеты прилично и торжественно – белый верх, темный низ, – кроме Мика. Он и тут остался верен себе – обычная спортивная футболка с какими-то надписями, джинсы с вытертыми коленями и кеды. И, сказать бы, бедно жили они – так нет, мои родители всегда помогали, и вещи для школы мама лично покупала дважды в год. Только всё даром – Мика под страхом смерти не заставить надеть костюм. Вот такой он всегда был бунтарь. Мне, прилежной ученице и приличной во всех отношениях девушке, никогда было его не понять.

Глазами нахожу Кита и жду удобного случая, чтобы подойти к нему. Как назло, к нему постоянно кто-то подходит и о чем-то заговаривает. Это были по большей части мужчины. Вернее – парни, друзья Кита, Мика и Васьки, которые всегда приходят к нам, воспринимая мой День Рождения уже как своеобразную «встречу старых друзей». Сегодня они почти все со спутницами – девушками и женами. А вот Кит и Мика сегодня без пары. Вернее Мика-то всегда без пары, а вот Кит, несколько лет встречавшийся со своей Катей, сегодня был, наконец-то, один.

Спустя довольно долгое время, когда все вдоволь наелись-напились-наобщались, народ стал всё больше поддерживать ритмы, льющиеся из колонки, которую мы всегда на такие празднования выносим на улицу. Заметив движуху, Васька, который негласно выполнял роль ди-джея, сделал музыку погромче, и пошло веселье. Композиции подбирал Васька, но я специально попросила его включить в музыкальный ряд несколько «медляков», в надежде использовать их для своих целей.

И вот, когда заиграли первые аккорды долгожданной медленной песни, я как по команде стартанула по заранее намеченной траектории – к противоположному концу площадки, где в компании друзей стоял тот, ради кого я переслушала с полсотни мелодий, чтобы выбрать из них три, которые подходили именно «нам», слова которых могли рассказать о моих чувствах к Киту.

Мне оставалось всего несколько шагов до цели, но я не успела их сделать, потому что «цель» начала перемещаться и удаляться от меня. С полным разочарованием в глазах я смотрела, как Кит подходит к другой и приглашает её на танец.

«Да что ж за напасть такая! – от огорчения мне хотелось затопать ногами, как я часто проделывала в детстве, если со мной не соглашались и чего-то не давали. – Почему он всегда обращает внимание только на этих «старух»!?».

Мне хотелось подойти и высказать парню, что я думаю о его «девушках» – что Катя – дама за тридцать, что теперь эта Вера – дочь моей крестной и отца Матвея – великовозрастная девица двадцати восьми лет. Что в них находит Кит?! Я ведь симпатичнее и моложе! Ну почему он на меня даже не смотрит!?

Разворачиваюсь, чтобы уйти и не видеть этих танцующих под мою любимую песню голубков, но попадаю прямо в руки Мика.

– Потанцуем? – спрашивает он, игриво приподнимая бровь.

Не хотела бы с ним танцевать. Вообще не хотела бы, чтобы он прикасался ко мне. Сама не знаю, почему, но его прикосновения стали как-то странно на меня действовать: внутри всё сжимается, а кожа словно горит в том месте, которое соприкасалось с ним. Непонятное, а оттого – пугающее чувство…

Но отказать сейчас посреди танцпола было бы верхом неприличия, и я вынужденно соглашаюсь. На протяжении всей мелодии я то и дело стараюсь максимально отстраниться от парня. Но у меня мало получается – его рука на моей талии уверенно всякий раз прижимает меня к нему всё ближе. Сердце уже выпрыгивает у меня из груди, и я еле-еле дожидаюсь окончания песни, чтобы сбежать от Мика и ждать новую возможность провести время наедине с Китом.

Вторая попытка пригласить его на белый танец тоже с треском проваливается, когда меня перехватывает мой папа. Я его очень люблю, но как же он сейчас невовремя…

Наконец, доходит черед до третьей, последней, тщательно подобранной мной композиции. Она моя самая любимая – исполняется дуэтом парня и девушки, которые поочередно признаются друг другу в теплых чувствах и обещают вечно любить. Ни за что не упущу эту возможность! Выпиваю еще один бокал вина для храбрости и смело спешу в бой за своё счастье.

Кит стоит от меня шагах в пятнадцати и мило беседует всё с той же Верой. Она девушка нормальная, но чересчур скромная и зажатая. На тусовки не ходит, поёт в церковном хоре, и все в курсе, что она собирается выйти замуж за какого-нибудь будущего священника, чтобы стать матушкой, как и её мама, моя крестная. Вот и нечего ей делать рядом с моим Китом! Он в священники не собирается, насколько я знаю, поэтому я смело подхожу к этой парочке, которая уже собирается снова выйти танцевать медляк. Мой тщательно подобранный медляк!

– Кит, ты сегодня меня ни разу не пригласил, – немного капризно получилось, но что поделать – главное, чтобы подействовало. – Пойдём, потанцуем. Вер, ты же не обидишься?

Вера улыбается и только машет головой, подтверждая мои слова. Кит берет меня за руку и ведет танцевать.

Вот он – этот долгожданный миг уединения. Я смотрю Киту в глаза, он улыбается в ответ. Как я люблю эту улыбку, она такая родная, такая тёплая, словно обволакивает меня спокойствием и защитой.

– Кит, благодарю тебя за подарок… – я говорю о кулончике, который с самого утра преподнес мне от всех Перепелкиных Васька, и убираю руку от плеча Кита нахожу его на своей шее, акцентируя внимание парня.

– Ну что ты, Настасьюшка, это подарок от всех нас. Идея была Васькина, а выбирал Мика, поэтому я меньше всего заслужил тут благодарности.

Кит смеется, а я в ступоре. Чувствую себя полной дурой.

– Но мне приятно, что тебе понравился, – спешит утешить меня и снова, как в детстве гладит рукой по спине.

Это действие действительно успокаивает, и я набираюсь сил, чтобы продолжить начатую тему.

– Кит, ты однажды сказал, что я маленькая девочка, помнишь? – я стараюсь перейти к самому важному, но пока «захожу» издалека.

– Настасья, ты о каком-то конкретном случае сейчас говоришь? – парень обеспокоенно смотрит на меня. Я надеюсь, что он понимает, на что я намекаю. – Если ты обиделась, то прости меня, ты же всегда для меня моя младшая сестренка.

Нет, он не понимает! И снова говорит не то, что я хочу слышать от него.

– Нет, Кит, ты не понял… Я говорю о том дне, когда…

Договорить я не успеваю. На нас в прямом смысле налетает парочка танцующих. Мы чуть не лбами сталкиваемся с Миком и Верой, понятно как оказавшимися рядом, да еще и с такой скоростью, которая никак не подходит звучащей медленной мелодии.

– Ой, ребятки, простите, разбили вашу пару, – как-то неестественно хохочет Мик. Вера выглядит растерянной и испуганной. – Но, раз уж так получилось, то думаю самое время поменяться партнерами? Девушки же не против?

Я открываю рот, чтобы сказать, что ПРОТИВ! Я против! Но этот беспардонный нахал уже утягивает меня в сторону, оставляя Кита с Верой наедине.

– Что ты опять делаешь?! – я зло впиваюсь глазами в бесстыжие карие омуты. Почему-то они начинают расплываться в моём сознании. – Ты хоть понимаешь, что опять всё испортил?! – я бью его в грудь, а он только сильнее прижимает меня к себе, чтобы уменьшить мой размах рук.

– Что я снова испортил? Твои невнятные топтания по ногам моего брата? – он вроде шутит, но говорит серьезно. Хотя мне уже наплевать. Я зла и жажду крови.

– Ты испортил лучший день в моей жизни!

Я отталкиваю его от себя и иду в глубину сада. Там под вишнями стоит небольшая скамейка, которую поставили сначала по просьбе моей мамы, которая любила проводить там время в уединении. Со временем это место стало моим тайным уголком. О нём мало кто помнил, и я частенько приходила сюда, чтобы остаться одной. Видимо, только не сегодня. За мной снова тащится Мик.

– Принцесса, ну что ты опять дуешься? – он садится рядом на скамью, куда я сажусь вместе с ногами. Платье задирается, оголяя и без того очень уж открытые участки. – Ты чего творишь? А ну-ка, займи подобающее положение, – говорит, скидывая мои ноги со скамьи. Меня это раздражает, и я взрываюсь.

– Да что ты вообще о себе возомнил! Вы достали уже все со своей опекой! Я не маленькая девочка! Я люблю Кита, и ты не помешаешь мне его добиться!

Все эти слова я выкрикивала совершенно не беспокоясь о том, что кто-то может меня услышать. Во дворе грохочет музыка, и вблизи нас нет никого, кто бы мог стать невольным свидетелем. Однако после моих слов Мика меняется в лице. Ни намека на веселье не остается, когда он серьезным голосом чеканит, вставая с лавки и медленно шагая в мою сторону.

– Нет, ты не маленькая девочка. Ты глупая маленькая девочка. Ты ничего не понимаешь в жизни. И Киту ты не нужна. Со временем ты это поймёшь. Когда поумнеешь.

Он разворачивается, чтобы уйти, но напоследок вдруг останавливается и говорит еще одну фразу, наверное, чтобы побольнее меня ударить этими словами:

– Прости, что помешал тебе расстилаться признаниями перед человеком, который никогда на тебя не посмотрит как на девушку. Продолжай унижаться перед ним, может он из жалости согласится с тобой встречаться…

Глава 6

Как же трудно раскрываются веки утром после вечеринки. Теперь и я это знаю. Вчерашний день закончился для меня разговором с Миком в саду. Мне не хотелось больше никого видеть, ни с кем разговаривать и, наплевав на правила приличия, взяв по пути еще один бокал шампанского, поднялась к себе в комнату.

Помню, как сидела на кровати и рыдала, пытаясь залить горе игристым напитком. Помню, как мама приходила ко мне и куда-то звала. Но это уже смутно, сквозь сон. Теперь же я лежу в своей кровати, укрытая одеялом, но по-прежнему одетая во вчерашнее «шикарное» платье, которое сбилось во время моего беспокойного сна. Пытаюсь встать, чтобы хотя бы избавиться от этой блестящей тряпки, которая не помогла мне ни вчера вечером в исполнении моих планов, ни ночью не дала нормально выспаться. Становлюсь на ноги и чувствую сильное головокружение. Чтобы не упасть, хватаюсь за край комода рядом с кроватью. Поднимаю голову и, глядя в зеркало, в ужасе знакомлюсь с новой версией себя.

– Кто ты, чудище лесное? – вслух задаю вопрос своему отражению.

Кикимора смотрит на меня также испуганно и с тем же вопросом.

Сколько же я вчера выпила? Бокалов 5-6 шампанского. Видимо, это перебор для меня. Учитывая, что до совершеннолетия родители не разрешали пить больше одного.

Одновременно со стуком до меня доносится знакомый голос:

– Настенька, ты проснулась? – дверь открывается, и мама входит внутрь.

Замок в мою комнату так и не поставили. Философия моей родительницы проста: нужно доверять друг другу, и при входе просто постучать и дождаться ответа. А запоры и щеколды только отгораживают членов семьи друг от друга.

Сомнительные утверждения. Ну да ладно, я всё равно собиралась дождаться совершеннолетия и сделать по-своему. Завтра же попрошу Ваську врезать замок в мою дверь.

– Настюш, ты вчера так быстро ушла в комнату, ничего не сказав, что мы с папой подумали, что тебя кто-то обидел. Ничего не хочешь рассказать?

Мама говорит мягко, изо всех сил стараясь не давить на меня. Я знаю, что она сильно переживает за меня и хочет помочь решить мои проблемы. Но я не могу сказать ей правду.

– Нет, мам, всё хорошо. Зря вы волновались. Просто с шампанским немного не рассчитала своих сил. Голова теперь раскалывается…

Я не вру, у меня действительно болит голова, и с желудком похоже какая-то проблема. Но главная цель моих ответов – перевести тему с событий вчерашнего дня. Не хочу, чтобы мама догадывалась о моих чувствах к Киту. Почему-то мне кажется, она их не одобрит…

– Дочь, по правде говоря, мы вчера на празднике собирались подарить тебе кое-что… Я даже пыталась тебя разбудить, чтобы ты спустилась к гостям. Но ты не смогла проснуться… – я внимательно слежу за маминой мимикой и понимаю, что она волнуется. С чего бы это? Что же там за подарок такой? Честно говоря, у меня даже нет вариантов, что это может быть… У меня всё есть и вроде бы даже мечтать не о чем.

– Мам, прости, я не знала, что вы готовили сюрприз. А сегодня этот подарок еще живой? Его не съели, пока я спала? – почему-то пришла мысль, что мне под конец вечера заказали какой-нибудь большой торт со свечами и бенгальскими огнями. Я уникальная сладкоежка, и маме с папой это хорошо известно.

– Нет, дорогая, – смеется мама, – твой подарок в целости и сохранности. И он ждёт тебя на улице, – она как-то хитро улыбается и поворачивается к двери, у которой в этот момент появляется папа.

– Доброе утро, принцесса! Готова получить еще один подарок? – родители переглядываются, и я начинаю терзаться сомнениями… Неужели мне подарят собаку?! Я с самого детства мечтаю о маленьком белом щеночке…

Подскакиваю с места и на всех парах несусь вниз по лестнице. Родители, смеясь, спускаются следом. Быстро влетая в шлепанцы, открываю тяжелую дубовую дверь и оказываюсь на заднем дворе. Бегло ищу глазами пушистого друга, и даже не замечаю, что происходит кругом. Никого не найдя в обозримом пространстве, вопросительно смотрю на маму с папой. Они улыбаясь показывают мне глазами снова в сторону сада. Но я же туда уже смотрела – собаки там нет.

Стоп. Там стоит машина. МАШИНА!

Резко поворачиваю голову и понимаю: а слона-то я и не приметила! Прямо посреди площадки в центре двора стоит красный кроссовер, перевязанный белой лентой в виде банта. А-ФИ-ГЕТЬ! Этого не может быть!

Поворачиваюсь снова к родителям и они начинают смеяться.

– Поздравляем!!! – в один голос кричат счастливые мама с папой и обнимают меня.

С полчаса моих восторженных воплей, разбудивших Ваську и ночевавших у нас бабушку с дедом, потом еще столько же времени хождений вокруг да около моего «жука», сидение за рулем, исследование салона, бардачка и багажника, и наконец я вспомнила, что вообще-то надо бы переодеться и привести себя в порядок.

За завтраком я почти не ела, мне не терпелось побыстрее сбежать во двор, чтобы сделать кучу фоток с новой «подружкой».

– Дочь, мы с папой посоветовались и решили, что так как ты еще не умеешь водить, то вместе с машиной мы дарим тебе обязательные курсы по вождению и ПДД. Права покупать мы тебе не будем. Выучишь все билеты и сдашь сама, – мне эти слова мамы не очень нравятся, но я в общем-то не удивлена. Другого я и не ожидала.

– А чтобы тебе было комфортнее проходить обучение вождению, мы попросили Михаила с тобой позаниматься, – словно из ледяной бочки окатил меня холодной водой отец.

– Пап, зачем его напрягать?! У Мика и так всегда куча разных дел, лучше я с инструктором договорюсь, – пытаюсь изо всех сил отмазаться от помощи «братишки». Но папа непреклонен:

– Нет, дочь, мы всё решили. Лучше Миши никто тебя не научит водить. Кстати, он должен подъехать уже.

И словно по волшебству из окна слышится гул мотора.

Глава 7

Вчерашняя стычка с Миком в саду, когда мы высказали друг другу совсем нелицеприятные вещи, а я даже, осмелев от выпитого алкоголя, призналась в чувствах к его брату, оставляла в душе неоднозначные эмоции. Я даже не представляю, как себя теперь с ним вести… Как смотреть в глаза? Может, сделать вид, будто ничего не произошло?..

– Счастья тому, кто в этом дому! – каждый раз с новой присказкой появляется на пороге Мик. – Чуть свет уж на ногах! И я у ваших ног! – мама встает ему навстречу и как обычно крепко обнимает парня за шею, когда тот наклоняется к ней.

– Мишка, я всё-таки подозреваю, что в детстве зря разрешал тебе засиживаться у нас в библиотеке, – смеясь приобнимает гостя папа. – Вот точно тебе на голову прилетел какой-то словарь афоризмов. Откуда ты только берешь свои присказки!?

– Мишенька, садись за стол, я тебе кофе сварила, – переводит тему мама, усаживая его напротив меня.

В нашей семье кофе варится редко, больших любителей этого напитка у нас нет. Отец, по молодости был кофеманом, но лет десять назад, когда впервые прихватило сердце и врачи рекомендовали перейти на травяные чаи, вынужден был отказаться от него. Кофемашина используется теперь только для маминых встреч с подругами, а турка всегда наготове, если к нам должен заглянуть Мик.

– Мам, ради Вашего кофе готов каждое утро нестись на аромат через весь город!

Мама счастливо улыбается и гладит его «ёжика» на голове. А я всё это время сижу как на иголках. Уверена, Мик не оставит меня без колкой шуточки.

– Ну что, принцесса, готова стать автоледи? – словно ни в чем не бывало подмигивает мне и тут же, словно потеряв интерес к моей персоне, приступает к бутербродам и кофе.

Капец. Я тут сижу, заморачиваюсь, как с ним общаться, а он вообще на меня внимания не обратил. Будто я пустое место. Подмигнул и то – ради приличия!

– Готова, – отзываюсь я немного с вызовом. Не знаю, как это получается, но с Миком всегда выходит только так. – Когда выезжаем? – стараюсь говорить безразлично, принимая его тон, и встаю с места.

– Сейчас кофе допью и поедем, – с полным ртом отвечает парень, а потом оглядев меня с головы до ног, добавляет: – Только брюки надень, в платье неудобно будет.

Мне несложно переодеться, но с этим человеком у меня постоянная конфронтация. Это буду не я, если сделаю так, как он говорит.

– И так нормально, – бросаю словно невзначай, и выхожу во двор.

Солнце палит нещадно, что и неудивительно – почти полдень. Мои вещи начинают прилипать к телу, и я чувствую ужасный дискомфорт еще и от того, что придется потной сидеть в замкнутом пространстве рядом с парнем. Почему-то подсознательно боюсь его шуток по этому поводу…

Сажусь в машину на водительское сиденье, поскорее завожу мотор, чтобы включить кондиционер, и жду, когда придет Мик. В салоне спустя пару минут уже становится довольно прохладно, но у меня жар не проходит, словно идет уже откуда-то изнутри меня. Стараюсь не смотреть в окно, чтобы не столкнуться с ним взглядом и не дать повода думать, что я его ждала. Однако я попеременно боковым зрением всё же поглядываю в сторону пассажирской двери, не расслабляясь ни на секунду.

– Бу! – выкрикивает Мик, открывая дверь с моей стороны, а я взвизгиваю от неожиданности.

– Ты чего здесь!? – с упреком накидываюсь на парня.

– Это ты чего здесь? – парирует он в ответ. – Ну-ка перепрыгивай на пассажирское! – говорит таким тоном, что я не нахожусь, как на него возразить, и поэтому начинаю перелазить на соседнее сиденье.

Платье на мне довольно короткое, и при перекидывании ноги через коробку передач сильно задирается. Я в ужасе поднимаю глаза на парня и понимаю, что он всё видел. Краска стыда и раздражения заливает моё лицо.

– Зачем мне было перелазить, если я собираюсь учиться водить?! – чуть не подавившись возмущением, нападаю на Мика.

– Водить ты будешь, но не здесь, а на моей базе. Но вот зачем ты перелазила, для меня тоже загадка, – Мик приставляет палец к подбородку, делая вид, что размышляет. – Можно же было обойти и сесть с другой стороны, – он издевается надо мной. – Впрочем, так бы я не увидел, какое красивое у тебя бельё, – Мик смеется, а мне отчего-то слышится какая-то двусмысленность в его шутке. От этого снова становится не по себе. Вот зачем он так шутит со мной?!

Я не нахожу, что такого остроумного можно ответить на всё это и просто отворачиваюсь к окну, когда мы выезжаем из двора, и Мик везет меня на полигон, где он работает, тестируя автомобили.

Несколько минут мы едем молча, и я кроме тихого гула слышу еще и удары собственного сердца. Но спустя минут десять, Мик не выдерживает:

– Насть, ты прости меня за вчерашнее…

От неожиданности я не знаю, что сказать. Волнение не даёт мне даже повернуть к нему голову. А Мик, видимо, посчитав, что я не хочу его прощать, продолжает:

– Я вёл себя как дурак… Наговорил глупости… Настюш… Ну прости меня…

После слов Мика я вообще сомневаюсь, что обижена на него. По большому счету он ведь не виноват, что не знал о моих чувствах к Киту. В его действиях не было злого умысла… По сути, мне не за что его прощать. И мне стыдно, что он просит прощения у меня.

– Насть… Ну что мне сделать, чтобы ты не дулась? – «да не дуюсь я!» – так и хочется сказать, но момент упущен, и мне остается теперь ждать, к чему приведет монолог Мика. – Давай я помогу тебе с Китом?! – вдруг предлагает идею Мик, и от внезапности предложения, я оборачиваюсь к нему.

– Ты помог уже, – бурчу, снова поддавшись неконтролируемому порыву отрицания, и тут же ругаю себя – ведь Мик действительно может мне помочь. Он его брат, знает его намного лучше меня, да и самое главное – он теперь в курсе моих чувств и мне не нужно их от него скрывать.

– Я серьезно, – улыбается, видя мою заинтересованность. – Давай я устрою вам встречу на своей территории, где вы точно сможете поговорить, не беспокоясь о том, что кто-то может помешать.

Мои глаза загораются огнем ожидания, и мне не терпится услышать подробности.

– И как же ты это сделаешь? Ты же не собираешься устроить нам свидание, я к такому пока не готова… Вдруг он откажет мне, и я буду выглядеть полной дурой…

Договорить я не успеваю, Мик меня прерывает:

– Не волнуйся, чтобы тебя не подставлять, я просто соберу вечеринку у нас дома. Там и поговорите.

– Опять вечеринка?! Нам опять помешают, – разочарованно говорю, вспоминая мой день Рождения.

– Об этом не беспокойся, – серьезно отвечает парень. – Я сделаю так, что вы точно сможете пообщаться наедине.

– По рукам! – весело отзываюсь, и мы хлопаем с Миком по ладошкам, скрепляя наш договор.

Глава 8

Как же невыносимо долго тянулась эта неделя. Мика, как и обещал, организовал вечеринку в их доме в Тихоновке, в двух часах езды от Москвы, где жила их бабушка. Этот дом много лет назад был настоящей развалюхой, когда братья Перепелкины переехали туда, оставшись без родителей. Мой отец очень неплохо помог им с ремонтом: поменяли кровлю и полностью перестелили полы, сделали косметический ремонт снаружи и внутри. Мы часто сюда приезжали, когда я была маленькой, а потом ребята выросли и сами переехали в Москву. Этот дом стал выполнять функции загородной дачи. Здесь папа с Миком любят рыбачить, а я с Васькой – купаться в реке.  Мама просто любит всех нас и ей нравится, когда мы собираемся вместе.

И только Кит в последнее время не радовал своим присутствием. Последние лет пять он встречался со своей Катей и почти всегда пропускал наши выезды в Тихоновку, приводя какие-то наивные отмазки. Васька как-то «по секрету» объяснил мне, что на самом деле, это Катя не хочет посещать семейные встречи, поэтому «выносит мозг Киту так, что ему проще согласиться и никуда вообще не ехать».

Сегодня он должен быть обязательно – празднуем повышение Мика. Ну, по крайней мере, официально он заявил именно такой повод. Никогда толком не могла понять, какая у него вообще должность, знаю только, что работает он в какой-то очень крутой компании, которая продаёт автомобили экстра-класса, и Мик тестирует новые модели.

Он с детства любил скорость. Говорит, что началось это, когда мои родители купили ему скоростной велосипед. Потом были трюковые самокаты, скейты, а на совершеннолетие папа подарил ему мотоцикл. Мне тогда уже исполнилось девять лет, и я хорошо помню, как мама переживала, что отец сделал такой подарок, не посоветовавшись с ней.

– Ты же всё равно бы не согласилась, – разводил руками папа.

И мама, чуть не плача, смотрела, как Мик с горящими глазами заводит мотор железного коня. Она не одобряла любовь к скорости у Мика, всякий раз, провожая его, истово крестила самого парня, потом его мотоцикл и, наконец, дорогу, по которой ему предстоит ехать. А Мик, видя её волнения, всегда отъезжал от дома медленно и аккуратно, чтобы мама меньше переживала за него.

Сегодня Мик приедет за мной на своей Тойоте, которая хоть и не последней модели, и далеко не новая, но благодаря стараниям её нынешнего хозяина, выглядит лучше новой. Ну, наверное. Я не очень разбираюсь.

– Дочь, если будете купаться в реке, далеко не заплывай, – даёт мне наставления мама, когда я собираю вещи в небольшую дорожную сумку. – Алкоголь не пей, а то будет плохо, как неделю назад, помнишь?

– Мам, я уже не маленькая, – раздраженно отвечаю. Мне действительно не нравится, что родители постоянно меня контролируют и от всего оберегают, как хрустальную вазу. – И вообще, там будут Кит с Микой и Васька, на крайний случай, так что тройной контроль мне обеспечен.

– Это-то меня и беспокоит… – задумчиво произносит мама. – У семи нянек, как говорится… Ну ладно, – пытаясь сменить тему, чтобы отогнать тревожные мысли, продолжает она, – ты теплые вещи взяла?

– Мам, ну зачем теплые вещи? Жара такая и днём и ночью…

– Настюша, возьми на всякий случай. Вдруг дождь пойдёт и вечером будет прохладно.

– Ладно, – проще согласиться, чем спорить и доказывать очевидное.

Я кладу первую попавшуюся кофту с капюшоном и растянутыми рукавами, просто, чтобы успокоить маму, и слышу сигнал автомобиля во дворе. Надеюсь, это за мной.

Вообще, я очень хотела поехать с Китом, но у него какие-то дела возникли на работе, и он сказал, что приедет позже. Это немного расстроило меня, но  ехать с Миком уже не было для меня наказанием. Мы с ним стали потихоньку находить общий язык. Ну, по крайней мере, уже не ссоримся, как кошка с собакой. Возможно, повлиял наш откровенный разговор тогда на первом уроке вождения, а может и сами эти уроки, которых у нас за минувшую неделю было целых три.

– Привет, – улыбаюсь Мику и подхожу к машине.

– Привет, принцесса, – отзывается парень и, забирая у меня сумку, обходит машину, чтобы положить её в багажник.

– Привет, Настюх! – вдруг слышу позади себя знакомый голос. Ненавижу, когда меня так называют. И знаю, кто это – моя двоюродная сестра Надя, вторая дочка моей крестной. Только что она тут делает?

– Привет, Надюх! – выделяю её имя, нарочно сокращая его так же, как она сократила моё. – А ты к нам в гости?

Надя старше меня на четыре года, она не замужем, но вертихвостка знатная, даром, что дочка священника. Её парней я уже даже не запоминаю, они постоянно разные. Но, надо признать, выбирает она довольно симпатичных. Сама она тоже ничего – «яркая девочка», как деликатно говорит про неё моя мама. Конечно, яркая! Одни синие волосы и зеленый кислотный маникюр чего стоят!

– Нет, я не в гости. Я с Миком приехала, тоже в Тихоновку, – отвечает она и садится на пассажирское сиденье!

И, главное, говорит так, будто была уже там и знает, куда едет. Откуда, интересно? Не припомню, чтобы семья крестной ездили туда с нами…

– Насть, ты готова? Садись, поедем, – выводит меня из ступора парень и открывает заднюю дверь.

Это что же получается, они будут впереди разговаривать, а я болтаться на заднем сиденье, как лишний элемент? Ну, спасибо, Мик, удружил!

– Не знала, что вы общаетесь, – говорю, пытаясь понять, что связывает этих двоих. – Думала, вы только на наших праздниках встречаетесь…

– Нет, мы давно знакомы, – говорит Надя и улыбается Мику.

– Ага, с детства, – подмигивает он ей в ответ.

И всё. Они взяли и сменили тему! А где подробности???

Ну и ладно. У Васьки сегодня же узнаю, откуда они знают друг друга.

Дорога прошла для меня просто ужасно. Я всё время накручивала себя, что меня нарочно посадили назад, чтобы не мешала Мику общаться с Надей, прислушивалась к их разговорам и шуткам. А смеялись они практически постоянно, что злило меня еще больше. Мне было не смешно. Вот ни капельки. Хотелось скорее доехать до места, чтобы не видеть, как весело им вместе, и как много у них общих тем для бесед. Они и правда очень подходят друг другу – два неформала.

Но почему от этой мысли мне стало вдруг так грустно? Надо порадоваться – они нашли друг друга.

Да, пусть будут счастливы, а я должна всё своё внимание сосредоточить на Ките. И тут вдруг меня словно ошпарило внезапным осознанием – за все два с половиной часа езды я ни разу не вспомнила о парне своей мечты…

– Настенция, ну наконец-то! – Васька встречает меня у ворот, за ним вприпрыжку скачет Машка. Они приехали сюда еще со вчерашнего вечера, чтобы помочь подготовить дом к встрече гостей.

Брат кружит меня, а я тем временем рассматриваю изменения, произошедшие во дворе за тот год, пока меня здесь не было. Первое, что бросилось в глаза уже на подъезде к дому – новый красивый забор и гараж с автоматическими воротами. Этого уже было бы достаточно, чтобы удивиться, но есть и более внушительные перемены. Маленький домишко, которым я его всегда знала, теперь был совсем не маленьким – к нему пристроена примерно такая же по площади домина из белых крупных блоков. Заметно, что стройка еще идет: чуть вдалеке, виднеются палеты с такими же блоками, бетономешалка и разнообразные строительные материалы.

– Ого! – не могу сдержать возгласа крайнего удивления всем увиденным. – Я не знала, что вы тут такое затеяли.

Я смотрю на Ваську, ожидая от него объяснений, почему я не в курсе того, что тут происходит, но он как-то нехотя пожимает плечами, и словно пытаясь закрыть тему отвечает:

– Я не при чем. Это Мика с Китом тут чего-то мутят. Хочешь, у них спроси.

Спрошу, как же!? Если смогу хоть одного поймать. Создается ощущение, что сегодня всем не до меня.

Я прохожу в дом и примерно могу себе представить, сколько человек будет здесь сегодня тусить. Кроме Перепелкиных, Машки и Нади, здесь еще двое друзей Мика, которых я тоже хорошо знаю, встречая их иногда у нас дома. Это Антон и Макс, оба неженатые и без девушек. Они сейчас пьют пиво у мангала, и, если честно, у меня нет желания к ним подходить.

Прохожу мимо кухни, видя, как девчонки хохочут, что-то обсуждая, и иду в сад. Там среди вишен стоят большие качели, которые тоже куплены еще моими родителями. Я сажусь на деревянное сиденье, слегка отталкиваюсь и, откинувшись на спинку, прикрываю глаза. Мне вспоминаются счастливое время, когда мы все вместе с тремя Перепелкиными дурачились тут. Нас с Васькой всегда считали за маленьких и баловали все, в том числе и его братья. Мик раскачивал нас, грозясь, что еще немного и мы улетим высоко-высоко, в самый космос, я верещала, а Васька держал меня, обхватив обеими руками, чтобы я и правда не слетела с качелей. На мои крики неизменно прибегал Кит и останавливал брата. Мик, разойдясь, как обычно, начинал спор и переходил в наступление: срывал вишни с дерева, наскоро съедал ягоды и «стрелял» в брата косточками. Мне тоже всегда хотелось попробовать такие войнушки, но сначала маленький возраст не позволял быть наравне с ребятами, а потом сами ребята выросли и уже не «стрелялись» косточками…

– Принцесса, чего ты опять загрустила? – слышу голос приближающегося Мика.

Он садится рядом со мной на качели и некоторое время смотрит на меня, ожидая ответа, а потом также откидывается на спинку и тоже отталкивается ногами.

– Не знаешь, когда Кит приедет? – я не это хотела спросить. У меня была куча вопросов к нему, которые я хотела задать в первую очередь, но почему-то вырвался именно этот.

– Он звонил, сказал, что уже подъезжает, – говорит парень, и мы какое-то время просто молча раскачиваемся.

– Насть, – вдруг окликает меня Мик, – а что такого ты нашла в Ките? Он ведь намного старше тебя…

– А может это мне и понравилось в нём, – говорю совсем без вызова, просто рассуждаю вслух. – А еще он умный… спокойный… красивый…

– В общем, идеал, да? – задает вопрос Мик, не поворачиваясь ко мне.

– Да, – я приподнимаюсь и смотрю на него, чтобы он понял, насколько важно для меня то, что я говорю. – Он самый лучший. С ним я всегда буду как за каменной стеной. Как моя мама за папой. Они, кстати, очень похожи с ним.

– Так вот, откуда ноги растут, – усмехается парень и тоже поворачивает голову ко мне. – Хочешь себе такого же мужа, как твой отец?

– Ну да, а что плохого в этом желании? Мой папа самый лучший, и муж мне тоже нужен не хуже.

Мик разражается смехом, а я снова начинаю злиться. Надоело уже, что он постоянно насмехается надо мной!

– Да иди ты! – бросаю ему со злости и собираюсь уйти.

Но парень хватает меня за руку и усаживает обратно.

– Прости, Насть, ты неправильно поняла, – спешит оправдаться Мик. – Я не над тобой смеюсь. Просто вспомнил, каким был твой отец до встречи с мамой. Тетя Аня как-то проговорилась в разговоре. Ну ладно, тебе это знать необязательно…

– Что ты имеешь ввиду? – ну хоть что-то же я должна сегодня узнать, или меня снова отправят «спросить у кого-нибудь другого»?

– Да ничего особенного, просто поверь, он был далеко не тем идеалом, который ты себе нарисовала.