Пока Боги воюют. Книга 2 бесплатное чтение

Часть 1

Раннее утро началось с громкого звонка будильника. Я быстро встал, принял холодный душ, чтобы проснуться, глотнул кофе и начал собираться. Походный рюкзак был готов- мне не впервой идти в горы, список вещей отложился в голове списком. Внутри радостно пело, ожидая встречи с природой. Отточенными движениями оделся, горные ботинки с рифлёной подошвой стояли в коридоре. Так, безрукавка со множеством карманов, где лежали вещи первой необходимости. Обошел квартиру, выключив свет, и вышел.

Возле подъезда стояли два Джипа с названием нашего клуба на бортах- РИАР.

– Доброе утро, Роман Александрович.

– Доброе, ребята.

Перекинул рюкзак через борт машины, одним движением запрыгнул в машину, поздоровался за руку со своими ребятами и мы тронулись в путь. Напротив сидел рыжий Антон, рядом новенький Гриша, который копался в рюкзаке и морщил нос.

– Вроде все взял. Первый раз же с вами еду, Роман Александрович. Подводить не хочется- сказал Гриша извиняющимся тоном.

Я кивнул

– В походе- я просто Рома. Это правило для всех. Когда будет нужна помощь, то по имени- отчеству не доорётесь.

Гриша мотнул головой.

Я откинулся на спинку с закрытыми глазами, слушая шум мотора и ловя порывы ветра. Ночь еще не отпустила город из своих владений, вокруг стояла темень, прерываемая светом ночных фонарей.

По звукам определил, что мы выехали за город и поехали по асфальтированной дороге. Теперь слышался шум шин и ветер в ушах. В кабине включили радио, где диджей бодрым голосом рассказывал о прогнозе погоды.

Я открыл глаза. И где-то там, вдалеке, начали проступать первые признаки рассвета. Перед рассветными сумерками, из сереющей темноты начали проступать неясные очертания окружающего мира, а утренняя прохлада стелилась над землей.

Ребята зашевелились. Кто-то зевал, потягиваясь. Гриша смотрел восхищенным взглядом на рассвет. Я усмехнулся. Мы встречали рассвет в походах много раз, но самый лучший- на вершине горы.

– Ром, вчера мальчик приходил в клуб записаться, за него участковый наш, Сергеич, уж больно просил. Из неблагополучной семьи, вот и покатился по наклонной, пока совсем не докатился, нужно его чем-то занять, жизнь другую показать. Как думаешь? – сказал Антон, сидевший рядом.

– Так же, как и ты думаю. Если есть возможность помочь, значит, нужно помочь. Вернемся, сам с ним встречусь.

Антон кивнул.

Ближе к вечеру подъехали к подножию горы, сбавляя скорость. Машины начали подъем к месту палаточного лагеря. Дорога обвивала гору, словно змея, плутая меж деревьев. Солнце уже начало готовиться ко сну, убрав с неба яркие палящие лучи. На небо набежали одиночные серые тучи, прикрывая солнце, словно одеялом.

Мы поднимались все выше, где высокие вековые деревья держались за каменистые склоны своими мощными корнями. Их макушки, раскинув свои кроны, толкаясь друг с другом, заняли свободное пространство для своих веток и закрыли небо. И от того казалось, что уже наступили сумерки. Начал накрапывать дождь. Кто-то из ребят чертыхнулся. Не мудрено, оказаться в горах в дождь опасно. А дождь, словно почувствовав, что его опасаются, припустил сильнее. Чёрт!

Колеса шуршали по мокрому каменистому грунту, цепляясь за шершавую поверхность. Машину потряхивало.

– Что будем делать, Ром? Рискуем? – прокричал из кабины Жека.

– Здесь останавливаться нельзя, а впереди опасный участок дороги, узкая колея для одной машины. Если навстречу будет спускаться машина, разъехаться возможности не будет. Надежда только, что если кто-то есть наверху, не решаться сейчас начать спуск, а переждут дождь. «А остаться посередине бушующей стихии- не самый лучший вариант. Значит нужно рискнуть»– мысли быстро пронеслись в голове.

– Рискуем, Жека.

Дождь усилился и барабанил со всей силы по железу, заглушая все звуки. Я накинул капюшон. Внезапно в моем кармане завибрировал сотовый телефон. Я достал его, прикрывая рукой от дождя.

– Да, Семёныч- прокричал я.

Мало того, что в горах связь плохая, так еще и дождь добавил помех.

– Рома. Рита ….пала.

Я слышал его взволнованный голос, но понять о чем он говорит, не мог.

– Плохо слышно. Повторите- прокричал я, прижимая телефон к уху.

– …ом, шшшшшшш,… Рита …пала.

Упала Ритка что-ли? И где умудрилась? Надеюсь ничего страшного? Я привстал с сиденья, ловя связь и держась одной рукой за мокрый край борта.

– Алло- кричал я, смахивая воду с лица.

Небеса словно разверзлись, одномоментно сбрасывая на землю всю накопившуюся влагу.

Машина начала входить в поворот. Перед глазами оказалось глубокое ущелье, где на самом его дне протекала горная речка. Обычно спокойная и тихая, сейчас она стекала бурным грязным потоком, переворачивая крупные камни, поднимая их и унося с собой.

– Семёнович, повтори! – я пытался докричаться сквозь помехи.

Водитель управлял машиной на мокрой дороге, разбухшей от воды, объезжая крупный камень, скатившийся прямо на узкую дорогу, не рассчитал расстояние и при повороте в том самом опасном участке, одно колесо прошлось по обочине и, сорвавшись с твердой поверхности, попало в пустоту.

Я перегнулся через борт, держась за него одной рукой, оценивая ситуацию. Второй рукой вытер воду с лица.

– Жека, осторожно! Выкручивай руль и газуй по-тихому- заорал я.

Колесо вхолостую крутилось в пустоте, затем зацепилось за обочину и, отвоёвывая каждый сантиметр, выбралось на твердую поверхность. Все облегченно выдохнули.

Я оглянулся. Молодцы ребята- без паники, без криков. Только новенький Гриша сидел с широко открытыми глазами, вцепившись в рюкзак.

Я перевел взгляд на включенный телефон в сжатой руке и поднес его к уху.

– Алло! Рома. У те.. ряд..е- слышался встревоженный голос Игоря Семёновича.

– Нормально Семёныч-ответил, смахивая воду со лба, на секунду закрывая глаза.

Внезапно, всем телом, почувствовал мощный толчок в машину. Открыл глаза и увидел, как с вершины несется поток грязи и камней, а на пути у бушующей стихии наша машина. Время замедлило свой бег и я видел мир словно в замедленной съемке. Секунда- огромный валун с треском врезалась в бок машины. Еще секунда- меня от мощного толчка выбрасывает из машины прямо в зияющую пустоту, навстречу бурлящему горному потоку. Я по инерции раскинул руки, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь.

– Рома-а-а- сверху послышался крик ужаса.

А я знал, что ничего изменить уже нельзя. И снова время замедлило свой бег. Мозг фиксировал последние картинки.

– Вот и всё- последняя мысль билась раненой птицей в голове.

Мышцы, ожидая удар, сжались и сковали всё тело.

– Почему же так рано- успел подумать я, и сознание провалилось в черную пустоту, прежде чем мое тело встретится с твердой поверхностью, превращаясь в кровавое месиво.

Всплеск короткого проблеска сознания и снова провал в небытие.

Очередное пробуждение было тяжелым и тошнотворным. С трудом открыл глаза, прищурился, навёл резкость, пытаясь рассмотреть окружающую меня среду. Темно, ничего не вижу. Медленно закрыл и снова открыл глаза. Удалось увидеть только очертание горы, слышен шум воды, как-будто маленький ручеёк потихоньку бежит по своей проторенной дорожке.

– Значит, река после дождя снова приняло свою обычную форму. Холодно. Очень холодно. Замерзну на фиг. Почему меня еще не нашли? – и моё сознание снова отключилось.

Очнулся от ощущения, что меня волоком тащат по земле.

Слышались два голоса.

– И куда его теперь? У нас в запасе мало времени, только оторвались. Что делать будем? – тихий женский голос прерывался, когда меня рывками передвигали с места.

– Не бросать же теперь, погибнет- так же тихо ответил мужской голос.

– Чужак.

– Вижу.

Я равнодушно слушал их разговор и почему-то не ощущал радости.

Как будто тело замерзло вместе с чувствами.

– Бросим- пропадёт.

– Знаю.

А это что такое? Я прислушался, этот звук напоминал хруст снега под ногами в морозный день. Не может быть! Сейчас же лето, значит, мне послышалось. Медленно повернул голову набок и открыл глаза. Ё-моё! Вокруг светло от тонкого слоя белоснежного снега, который под лучами восходившего солнца, начинал таять, превращаясь в маленькие ручейки. Что за наваждение? Этого просто не может быть, черт бы меня побрал! Я точно помню, что вчера было лето!

Между тем голоса продолжали разговаривать.

– Огонь рискнём разводить?

– Придётся.

Меня дотащили до ближайшего дерева и прислонили к нему спиной. У меня появилась возможность рассмотреть своих спасителей.

Молодой парень высокого роста с худощавой фигурой, молча разводил костер. Непослушный иссиня-черный вихрь спадал на лицо, едва прикрывая серые миндалевые глаза. Лицо с правильными чертами и светлой кожей. На нём меховая куртка с капюшоном, мехом вовнутрь.

Я медленно перевел взгляд на девушку. Невысокого роста с теми же миндалевидными серыми глазами. На ней была такая же куртка из меха, с накинутым на голову капюшоном. И наткнулся на внимательный и настороженный взгляд парнишки.

– Брат с сестрой- почему то подумал я, потому что они были очень похожи друг на друга.

Огонь разгорелся, и я медленно протянул к нему красные, опухшие руки.

Но от холода моё тело меня совершенно не слушалось, и я начал заваливаться набок. Парень подскочил ко мне, возвращая мое замерзшее тело в исходное положение. Я сидел, наслаждаясь благословенным жаром, вдыхая знакомый горьковатый дым. Моя мокрая одежда потихоньку согрелась и начала дымиться. Парень мотнул девушке головой, указывая глазами на лежащий на земле сверток. Та, подойдя к нему, развязала, достала большую шкуру и протянула мне. Я с благодарностью принял её. Но набрасывать ее на мокрые вещи не было смысла и я негнущимися пальцами хотел расстегнуть молнию на куртке, пытаясь пальцами схватить бегунок. После нескольких безуспешных попыток, я обессилено опустил руки. Ко мне подошел парень, присел, вопросительно смотря в глаза.

– Помоги расстегнуть- прохрипел я.

Он перевел взгляд на молнию на моей куртке и смотрел на неё задумчивым взглядом.

– Возьми за бегунок и опусти вниз- приглушенным голосом произнес я.

Он неуверенно протянул руку, одним пальцем осторожно потрогал молнию, проведя по его длине снизу вверх, затем двумя пальцами взялся за бегунок и потянул вниз. Его глаза удивленно расширились, следя за расстегивавшим молнию бегунком.

Я кивнул и начал снимать мокрую куртку, неуклюже раскладывая его возле костра. Начал черёд ботинок- дергал мокрый шнурок, пытаясь развязать его. С третьей попытки мне удалось развязать их, и я с наслаждением стянул ботинки, разминая пальцы ног, проверяя их на чувствительность. Чувствую, слава богу, не отморозил. Поднял голову и заметил как парень внимательно смотрит на мою обувь. Я протянул ему один ботинок, второй пристроил возле костра. Он взял его в руки, а потом рассматривал, крутя в разные стороны. К нему подошла девушка и тоже осмотрела мою обувь. А я опустил взгляд на их ноги. Что-то похожее на полусапожки из той же шкуры, что и вся одежда. И толстая подошва из шкур. Несколько слоев шкур, сложенные друг на друга, но разными способами. Первый и второй слой- мехом друг к другу, третий и четвертый повторяли предыдущие. И все прошито крупными стежками. Получалась теплая бесшумная подошва. Практично.

Тут мои пальцы на руках дали о себе знать- боль пронзила мои руки, поднимаясь выше к локтям, заставляя меня заскрежетать зубами и чертыхнуться. Все-таки обморозил. Плохо. С собой нет даже обезболивающего. Девушка вопросительно посмотрела на парня. Тот кивнул. Тогда она достала из своей сумки, висящей у нее на плече мешочек, развязала, достала небольшую деревянную коробочку, подошла ко мне и присела рядом.

Меня удивила их молчаливая связь, они понимали друг друга с полувзгляда.

Девушка открыла коробочку, и я увидел темно-зелёную густую массу, от которой пахло свежей травой. Девушка взглядом показала на мои руки, и я не замедлил их протянуть. Она одним пальчиком зачерпнула массу и принялась осторожно намазывать её на мои опухшие пальцы. Затем достала из своей сумки полоску ткани и намотала поверх мази. Боль постепенно унималась.

– Тебя как зовут? – спросил парень.

– Роман.

Он кивнул. Внезапно они напряглись, прислушиваясь, переглянулись и начали судорожно собираться. Девушка быстрыми и четкими движениями завязала узел с вещами. Парень присел возле меня, смотря прямо в глаза.

– Послушай меня внимательно. Мы не можем больше здесь оставаться, за нами по следу идёт отряд Псов. Тебе им на глаза лучше не попадаться, слышишь? Они после себя свидетелей не оставляют. С собой взять тоже не могу, ты будешь нас задерживать, а я не могу, права не имею, рисковать жизнью сестры. И еще. Я так понимаю, ты не здешний, через провал сюда попал. Обратного пути тебе нет, провалы работают в одну сторону. Единственный твой шанс уйти домой, это найти Главу, и если останешься живым, он сможет отправить тебя обратно. Понял?

Я автоматически кивнул, хотя не фига не понимал. Что за чушь он несёт? Что вообще происходит??

– А теперь убирайся отсюда, Роман. Только на Проклятую гору не суйся – он указал пальцем в сторону большой горы.

– Там у тебя точно шанса выжить не будет. Понял?

Я снова кивнул.

– Главное переживи лютеня, а там, если небесам будет угодно, еще увидимся.

Парень встал, поворачивая голову к сестре и мотнул головой.

Я тоже встал, держась за дерево, снял шкуру, с намерением возвратить её хозяевам.

Парень покачал головой:

– Оставь, тебе нужнее. Возьми еще это- он показал глазами на протянутую девушкой шкатулку с мазью и что- то завернутое в тряпку.

– Спасибо, ребят- хриплым голосом поблагодарил я их.

Они одновременно кивнули, развернулись и побежали.

А я остался в полном одиночестве, недоумевающий и пытающийся понять, что же, черт меня подери, происходит??? Надеялся на профессиональных спасателей, которые доставят меня в больницу, а тут странные люди. Ерунда какая-то.

Я смотрел им вслед. Мне теперь что делать? Я смотрел в разные стороны, но не узнавал местность, ведь упал в узкое ущелье, окруженное пышной зеленью, но здесь никакого ущелья нет. И снег! Откуда? Мы ушли в поход в середине июля!

За моей спиной небольшой редкий лес, слева та самая гора, на которую показывал парень. Передо мной открытое пространство, покрытое тонким слоем снега, искрящегося под солнцем, а посередине небольшая речка, по краям скованная льдом. Та самая, из которой меня и вытащили. Где-то там вдалеке виднелся лес, именно в ту сторону ушли мои спасители. Я поднял голову вверх и .. онемел. Прямо надо мной большое солнце, а слева и справа, прямо над горизонтом- две луны. Две! Не может быть! Я помотал головой, прищурился, открыл глаза и снова увидел ту же самую картину.

Крепко же меня приложило о землю, в глазах уже двоится, блин.

Вдалеке послышался лай множества собак и улюлюканье. Шум приближался, неся с собой подсознательный страх и желание куда-нибудь спрятаться, от греха подальше. Я схватил еще мокрые ботинки, неуклюже надел их обмотанными руками. Следующей было куртка, но та была еще мокрой и от того тяжелой. Я скинул шкуру, надел мокрую куртку, чуть поморщился от неприятного ощущения. Затем снова накинул шкуру,

кое- как закрепив ее на шее корявым узлом и начал оглядываться, ища путь отступления. Как там парень говорил? После себя они свидетелей не оставляют.

Собственно говоря у меня два пути- первый идти по следам ребят и попытаться их догнать, второй закопаться в землю и переждать. Шутник, блин. Я одной ногой смахнул снега в костер, туша его, развернулся в сторону леса и пошел. Заходя в него, я уже понимал, что спрятаться здесь невозможно, ведь тонкие стволы деревьев не могли укрыть меня, и я в нерешительности остановился.

Лай и лязгающий шум приближался, и я увидел, как на открытое пространство выбежало множество собак. Я глазами отыскал дерево с самым толстым стволом и спрятался за него, присел на корточки, прищурился, пытаясь рассмотреть их. Это не собаки блин, это монстры какие-то. Крупные животные с длинными ногами. Густя шерсть со свалявшимися участками шерсти, клоками торчала из поджарых боков. Если честно, то я таких еще никогда не видел, но что-то подсказывало мне, что от этих тварей лучше держаться подальше. Мне удалось разглядеть их криво обрезанные уши и хвосты, они скалили свои пасти, с которых капала слюна. Собаки глухо рычали, нюхали снег, выискивая следы. Их вытянутые морды, с высоко вздёрнутыми носами, ныряли в тонкий снег, обнюхивая землю. За ними следом подъехали всадники, и у меня представилась возможность их рассмотреть. Впереди ехало два всадника. Но только один привлек моё внимание своей внешностью. Здоровый черноволосый детина, с мощным голым торсом, на которую небрежно накинута чёрная мохнатая шкура. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не уродующий шрам от ожога на половину лица. Бугристый шрам захватывал половину лба, уничтожив одну бровь, спускался на щёку, захватив угол губ, опускался на шею и заканчивался где-то на плече, под чёрной мохнатой шкурой. Свежий красный ожог, заживая, видимо причинял своему хозяину неудобство. Тот чуть кривился, поворачивал головой и сжимал и без того узкие губы.

– Ушли- коротко сказал второй всадник.

Гораздо ниже ростом всадник был в шкуре бурого цвета. Светлые длинные волосы до плеч, стянутые сзади лентой. Расслабленная фигура, сидевшая на лошади, будто на увеселительной прогулке, если бы не глаза, от которого по спине побежали мурашки. Глаза убийцы- прищуренный цепкий взгляд, фиксирующий каждое движение ветерка, под лениво прикрытыми веками, и глаза практически без зрачков, с мутно-голубой оболочкой.

Первый зло ухмыльнулся здоровой половиной губ:

– Дело времени.

– Ты же знаешь, поймать её дело моей чести, Гариб -он дотронулся до своего ожога, прищурив глаза.

– Знаю, Тевар.

Что за имена? Мне их ни в жизнь не запомнить. Но чувствую, что очень нужно запомнить! Итак, получается, первого зовут Тевар. Но почему то мне очень захотелось назвать его Тварь, и мой мозг зафиксировал эту кличку. Второй- Гариб, гриб то есть, но опасный гриб. Я прислушивался к их разговору. Но мне мешали остальной отряд за их спинами, словно верные слуги, столпившиеся за их спинами. Их лошади переступали копытами, звеня сбруёй.

Часть собак, отделилась, идя по следу ушедших ребят. У меня в душе шевельнулось к ним сожаление, ведь они задержались из-за меня.

Одна собака развернулась ко мне мордой, вытянула шею, принюхалась, и пошла в мою сторону. В это время на открытое пространство выбежало маленькое белое пушистое существо. Лошади встрепенулись, следя за ним глазами. Две лошади отделились от общей толпы и началась гонка. Под громкое юлюлюканье и громкое –Ииийййййаааа, две лошади вместе с всадниками погнались за существом. Но погоня продолжалась не долго. Одна лошадь, наступила на него копытом, схватило его и ловким движением закинуло себе в пасть. Раздался хохот.

Я застыл, не веря своим глазам. Что происходит?

Тут общее веселье прервал громкий собачий визг.

Блин. Эта тупоголовая собака шла в моем направлении, засунув нос в снег, взрывая его и прокладывая тонкую дорожку, пока не дошла до нашего костра и, не уткнулась носом в тлеющие угольки.

Все разом повернули головы в мою сторону и теперь на меня смотрели десятки глаз.

Вот теперь у меня не осталось сомнений, что нужно бежать, и как можно быстрее. Я случайно встретился взглядом с Гарибом и оцепенел. Его бездушные глаза уцепились за меня, и по его лицу расползлась ухмылка.

– Взять- прозвучал тихий короткий приказ, и всё разом пришло в движение.

Ко мне одновременно кинулись собаки, роняя слюну и скаля пасти, и десятки лошадей, перепахивая снег своими копытами, живой массой двинулись на меня.

Я судорожно сглотнул, предчувствуя свою близкую смерть и … побежал. Меня подстегивал страх попасть им в руки, я уже не чувствовал тяжести мокрой одежды, мчался напропалую сквозь лес. Лай собак и топот копыт приближался, и я с отчаянием подумал, что мне не уйти. Выбежал на открытое пространство и, не сбавляя хода, рванул к горе. Той самой, которая Проклятая. Чуть повернул голову, пытаясь определить расстояние между нами и внезапно почувствовал острую боль в правой ноге, споткнулся и упал. Та самая псина, с обожженным носом, вцепилась своими острыми зубами в мою лодыжку, глухо рыча. Я пытался отодрать её от ноги, схватив за башку, причиняя себе неимоверную боль. Но псина знала свое дело, её зубы заходили в мою плоть еще глубже. Я сжал зубы, сдерживая вопль. Внезапно она разжала пасть, отпуская ногу, и резким броском, метнулась к моей голове, намереваясь вцепиться в шею. От страха я закрыл лицо руками и мои обмотанные тряпкой пальцы, попали ей в пасть. Тряпка защищала пальцы от острых зубов. Я вздохнул воздуха и, схватив её за нижнюю и верхнюю челюсть, со всей дури рванул руками, разорвав её голову пополам.

Раздумывать о сделанном не было времени, я вскочил и побежал, подволакивая ногу. Медлить нельзя, меня уже догоняли собаки, а сразу с несколькими мне не справиться.

Расстояние между мной и горой сокращалась, но не достаточно быстро, чтобы спастись. Внезапно ладонь правой руки задёргалась от пульсирующей боли, от которой я чуть не взвыл, на миг забыв о ноге и …побежал быстрее ветра. Легкие разрывались от кислорода, в глазах заплясали мушки.

Я влетел на каменистую поверхность горы, перепрыгивая с одного камня на другой, стремясь достичь деревьев и укрыться в них. Секунда. Еще одна. Наконец я ухватился за ствол, подтягиваясь руками, ища защиты в густой зелени деревьев. На секунду обернулся. Мои преследователи остановились у невидимой черты подножия горы, не смея переступить через нее, следя за моими действиями. Две лошади, подъезжая к трупу убитой мной собаки, ухватились за тело с двух сторон, разрывая её пополам, стараясь ухватить кусок побольше, и закинув в пасти, проглотили. Мне показалось, что я слышу треск ломаемых костей.

Меня затошнило. Мерзость какая. Но я подумаю об этом позже, а сейчас наверх.

Я бежал между вековыми деревьями, нагибая голову, пытаясь увернуться от веток, которые так и норовили хлестнуть по лицу. Они цеплялись за все, что могли ухватить, словно пытаясь остановить. А я упорно бежал, пока моё дыхание не стало хриплым от быстрого бега. Я остановился, упал на колени, пытаясь отдышаться. Погони не было, поэтому стал оглядываться по сторонам. Лес как лес вроде, только вот очень темно. Я поднял голову наверх. Верхушки деревьев, закрывали небо плотным одеялом своими широкими листьями, не давая солнечному свету ни единого шанса. Отдышавшись, я решил продолжить свой путь наверх. Теперь, после предупреждения паренька, я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, почему Проклятая? Единственное, что мне показалось странным- это полная, я бы даже сказал, мёртвая тишина. Не слышу ни пения птиц, ни шелест листьев. Кстати о деревьях. Вопрос первый- если лежит снег, то почему листья на деревьях всё еще зеленые? Ну и вопрос второй- что это вообще за деревья? Я протянул руку и дотронулся до ствола. Гладкая волнистая кора убегала вверх и терялась где-то на макушке. Подняв голову, смотрел на листву. Большие вытянутые овальные листья, словно пальмовые, создали живой щит от солнечного света и птиц.

Меня начало потряхивать. Нужно срочно найти место для ночёвки. А для этого я поднялся и полез вверх. Внезапно сердце сжалось от страха. Какого-то дикого, неконтролируемого страха. Я остановился и глубоко задышал. Боковым зрением заметил движение и замер. Неужели погоня??? Судорожно оглядывался, пытаясь разглядеть живое существо. Никого нет. Показалось? Я медленно двинулся дальше. Снова движение справа. Я резко развернулся- никого.

– Эй. Кто здесь? – в мертвой тишине мой голос прозвучал пугающе громко.

Присмотрелся. Мне показалось, что вижу большое темное пятно. Оно темно-серой тенью медленно передвигалось от дерева к дереву, приближаясь ко мне. Что это? Туман?

Второй приступ паники овладел мной, заставляя меня согнуться в три погибели. Я сжал зубы до скрежета, чтобы не заорать. Господи, что это?! И я побежал вверх, не разбирая дороги цепляясь за ветки, пока не стал задыхаться. Упал на колени, вдыхая прохладный воздух, пытаясь привести дыхание в порядок. Поднял голову. А это что? На небольшой ровной поверхности стояло маленькое накренившееся деревянное сооружение. Меня охватило радостное волнение, впервые за этот день. Я подбежал к нему, обходя со всех сторон. Вот и дверь. Взялся за круглую ручку двери и тихонько потянул, которая со скрежетом открылась и я заглянул.

– Есть кто? – тихо спросил я.

И понял, что здесь очень давно никто не живёт. Деревянная лежанка, полки, место для огня и посуда покрыта толстым слоем нетронутой пыли. На полу слой уже давно сгнившей травы, которая со временем превратилась в труху. Я зашел внутрь. Справа деревянный полусгнивший лежак со слоем иссохшей травы, слева стол из неровных досок. И ни одного окна. Странно. Я закрыл дверь и помещение погрузилось во тьму. Придется оставить дверь чуть приоткрытой, впуская в помещение тусклый свет и свежий морозный воздух.

Осторожно сел на кровать, ожидая подвохов. Но нет, никто не выскочил, кровать не рухнула подо мной. Я облегченно выдохнул и прислонился спиной к стене, расслабляя мышцы. Сидел, пока дыхание не пришло в норму, рассматривая обстановку. И почувствовал, как начинаю погружаться в бессознательное состояние- то ли сон, то ли в небытие, встряхнул головой, прогоняя наваждение. Не время сейчас расслабляться.

Снял шкуру и аккуратно положил рядом, затем мокрую куртку, предварительно достав содержимое карманов, затем влажные ботинки, носки, с удовольствием пошевелил пальцами. Дальше спортивные трико и кофту, оставшись в штанах, которые тоже были влажным. Вещи аккуратно разложил на столе, в слабой надежде, что они просохнут.

От переохлаждения и пережитых волнений, я начал дрожать. Прислонился спиной к стене, устало прикрыл глаза, пытаясь привести чувства в порядок. В голове проносились сцены: вот я с ребятами в машине, проливной дождь, удар и меня вышвыривает из машины, и полет в пропасть. Я еще раз испытал те чувства, но боли от удара я не чувствовал. А был ли удар? Ведь моё сознание отключилось чуть раньше до соприкосновения с землёй? А если все же был. Значит, два варианта. Первый- я умер. Второй- в коме. Образно говоря- между жизнью и смертью. Если умер, то, как я могу испытывать боль? И только я вспомнил о боли, как раненая нога запульсировала, напоминая о себе.

Я открыл глаза, глубоко вздохнув и задрал штанину, в полутьме рассматривая рану. Остались глубокие следы острых зубов, с уже воспалившимися краями и запекшейся кровью. Вот сволочь зубастая. Если сейчас не обработать, то рана может загноиться. Я протянул руку, взял со стола коробочку с мазью и открыл ее. Обмакнув палец в густую массу, аккуратно намазал раненые участки. Теперь ведь замотать чем-нибудь нужно. Взгляд наткнулся на сверток, переданный мне девушкой. Я размотал его, намереваясь использовать ткань и замер. Хлеб. Кусок полукруглого темно серого хлеба, с чуть подсохшей потрескавшейся корочкой и отломанным краем. Я судорожно сглотнул.

От этого знакомого запаха, желудок проснулся и заурчал, требуя еды. Это когда я кушал последний раз? Вчера?! Я держал его перемотанными руками как самый драгоценный камень на свете, поднес его ко рту и откусил большой кусок. Желудок тут же заурчал, будто требуя: «Еще»

Я закрыл глаза, наслаждаясь своей первой за весь день едой. Возможно и последней. Поэтому я отломил большой кусок и отложил на завтра. Если оно будет, это завтра!

Мне хотелось проглотить его, не пережёвывая, а я каждый кусочек держал во рту до размягчения, наслаждаясь солоноватым вкусом. И где- то внутри только сейчас рождалась благодарность к брату с сестрой. Искренняя и глубокая.

Покончив со скудной едой, вернулся к незаконченным делам.

Тряпкой обмотал ногу.

И принялся за содержимое карманов. С маленьким компасом творилось что-то странное. Стрелка, словно бешеная, неслась по кругу, на секунду останавливаясь, и начиная свой бег, но уже в другую сторону.

Охотничьи спички промокли. Я осторожно открыл коробку и мысленно вознес молитву, чтобы они после просушки были пригодны, ибо других средств для разведения огня у меня не было.

Мой складной нож, прошедший множество походов, положил рядом, накрыв ладонью. Ну, это так, на всякий случай.

Полностью лечь не решился, а прислонился к стене, ощущая его шершавую поверхность. Вытянул ноги, набросил на себя шкуру, поёжился от прохладного воздуха, и закрыл глаза.

Теперь можно и подумать.

Что вообще происходит??? Где я? Кто эти люди?? И почему их лошади жрут падаль?? Как сказал парень? Что я попал в провал. Что это за провал такой? Кто такой лютень?

Сотни вопросов без ответов крутились в моей голове. Значит так! Сейчас отдыхаю, а завтра пройдусь. Возможно, мне удастся узнать места и найти помощь.

От принятого решения я немного успокоился.

Глубоко вздохнул, вдыхая затхлый воздух. Моё тело после пережитого волнения начало расслабляться. Я медленно погружался в сладкую дремоту, сопротивляться который не было ни сил, ни желания.

Сначала снились цветочные поля, с их неповторимыми красками летних цветов. Я бежал по ним счастливый, раскинув руки, наслаждаясь безмятежным спокойствием.

Внезапно картинка сменилась. Большая комната с огромным ковром на полу. Я, маленький мальчик, играю с ребятишками, сидя на пушистом полу. Я четко помню приятные ощущение, когда погружаю руку в длинный, бархатный ворс ковра. Вокруг улыбающиеся взрослые, присматривающие за нами. В большие открытые окна, сквозь тонкую прозрачную тюль, заглядывают яркие солнечные лучики. Тюль лениво колышется от ленивого ветерка. Звук во сне приглушенный, но я слышу смех детей, бегающих по комнате.

Сидящий напротив меня мальчик, предлагает жестами поиграть в машинки. Я знаю, что таких замечательных и красивых игрушек никогда раньше не видел, поэтому я с жадностью рассматриваю красивые игрушки, мечтая, что бы у меня были такие-же. Мальчик указывает головой на открытое пространство, и, махнув мне рукой, пошел туда, забрав с собой эти красивые и необычные игрушки. Я встал и обернулся на взрослых. В компании смеющихся женщин, взглядом отыскиваю ту, что мне нужна. Она, почувствовав мой взгляд, повернула голову в мою сторону. Кивнула головой и улыбнулась. Её карие глаза смотрели на меня с любовью.

Секунда. И настал ад. Грохот врывается в комнату со всех сторон, разрывая её изнутри. Меня отшвыривает в сторону. Стены обрушиваются на нас, обволакивая всех дымом и запахом гари. В воздухе стоит плотная пыль, мешающая вдохнуть глоток свежего воздуха. Крики и стоны взрослых и детей. Моё сердце сжалось от страха. Я с трудом стал на четвереньки и пополз в ту сторону, где должна быть она, которая любит меня, и только страх за неё заставляет меня ползти. Мне кажется, что сквозь шум и крики, я слышу её голос, зовущий меня. Я, одним движением руки, вытер с лица пыль и слезы, всматриваюсь сквозь белую пелену. Мне очень-очень страшно.

Еще секунда. Второй грохот. На то место, где были взрослые, с жутким скрежетом ломающегося и крошащегося железа, падает огромный кусок крыши, хороня под собой все живое.

На меня падает что-то тяжелое, не дающее мне ни малейшего шанса даже пошевелиться. И боль, сильная боль во всем теле. Но почему-то боль не тревожит мою душу. Душа болит за ту, которую я больше никогда не увижу. Она молчаливо кричала во мне, истекая слезами.

Время замедлило свой бег. Я протягиваю руку и со всей силы сжимаю в кулак грязный ворс ковра. Мои глаза медленно закрываются, я пытаюсь вдохнуть наполненный гарью воздух. После второго грохота настала жуткая тишина, мне хотелось убежать от нее, чтобы не слышать этого молчаливого приговора для находившихся здесь людей.

В душу заползал дикий безотчетный страх. Моё детское сознание не могло понять происходящего. Я боялся остаться один.

«А-а-а-а-а-а» – закричало моё сознание от безысходности.

– А-а-а-а-а-а.

Панический страх сковал сердце и затуманил сознание.

Я с криком вскочил со своего ложа и, не соображая, что делаю, побежал. Плечом распахнул дверь и рванул прочь отсюда, что есть силы, не разбирая дороги. Я падал и скатывался по пологому склону горы, вскакивал и снова бежал, пока не достиг её подножия и не выбежал на ровную поверхность. По инерции пробежал еще несколько метров, прежде чем остановился. Наклонился, упершись руками о колени, выравнивая дыхание, и потихоньку приходил в себя. Страх постепенно уходил, и моё сознание начало потихоньку проясняться. Я уже мог видеть и воспринимать снег под ногами и то, что стою на нём босыми ногами. Блин. Наклонился взять горстку снега и заметил в руке свой походный нож. Как раз в той руке, которой я во сне сжимал грязный ворс ковра. Я глубоко вздохнул, поднимая голову вверх. Две большие круглые луны висели над головой, словно два глаза, наблюдавшие за мной.

В это время за спиной слева раздался громкий рёв. Я обернулся и застыл на месте. Прямо на меня неслось нечто мохнатое и огромное. Оно неслось со стороны горы прямо на меня и если я сейчас не предприму никаких мер, меня или затопчут, на хер, или разорвут. И я опять побежал. Со всей дури побежал, не размышляя. Но, по всей видимости, гораздо медленнее, чем то, что у меня за спиной. Его рёв приближался и до меня доносилось его смрадное дыхание. Я повернул голову и, при свете двух лун, увидел его открытую зубастую пасть и безумные широкие глаза. Тут дело нескольких секунд и сейчас мне конец.

– А-а-а-а-а- от отчаяния заорал я- Я не хочу умирать! – кричало моё сознание.

Животное за спиной тоже заревело.

И я рванул вперед. Откуда только силы взялись. Теперь я точное понимаю выражение- второе дыхание. Несся напропалую, только чтобы оторваться от преследователя. Мои движения стали четкими и автоматическими. Голова уже не контролировала тело, оно само знало, что нужно делать.

Мимолётно заметил, как задергался шрам на ладони.

Расстояние между нами увеличивалось, и я ликовал. У меня получилось. Вдалеке заметил небольшую гору и побежал туда, чтобы спрятаться. Глаза метались в поисках убежища. Дерево не лучший вариант. «Оно» снесет его одним движением лапы. Где тогда? Увидел, при тусклом свете лун, густую поросль растений. Это единственный шанс- спрятаться.

Одним движением руки раздвинул зеленую массу и нырнул туда, закрывая завесу. А теперь нужно успокоить дыхание. У животных великолепный слух, во всяком случае, должен быть. Я зажал рот руками, пытаясь заглушить хриплые выдохи, а сам прислушался. До меня доносился треск ломающихся и падающих деревьев и этот шум все приближался.

Хоть бы мимо прошел. Я присел на корточки, выискивая маленькую щель в растениях, чтобы посмотреть, что происходит. И наверно отклонился в сторону чуть больше, потому что не удержался на ногах и опрокинулся назад. Тело не встретило никакой преграды, и я кубарем покатился назад по небольшому склону и оказался в пещере. Вскочил и успел заметить, что откуда-то сверху пробивался тусклый лунный свет, позволяя мне хоть немного видеть обстановку.

В это время раздался рев, острые когти сорвали зеленое покрывало моего сомнительного убежища, и в него просунулась большая мохнатая башка с открытой пастью, а с острых зубов капала густая белая слюна. Животное хрипело, крутило головой, стараясь пролезть внутрь. Мое тело от страха застыло в одной позе, а я с ужасом наблюдал за животным.

Пока я занимался этим очень полезным занятием, сознание зацепило одну деталь. Глаза животного. Взгляд метался по пространству, не замечая меня. Черные большие зрачки заняли все пространство глазниц. В голове моментально пронеслась мысль: животное или в бешенстве, или страдает от сильной физической боли. От такой, которой, ничего не соображаешь и не видишь.

Наконец животному удалось просунуть одну лапу. Его лапа бухнулась возле меня. Животное выпустило огромные острые, загнутые когти и лапа сжалась, сгребая верхний слой земли. Я слышал, как когти с противным скрежетом проходятся по камням.

А я, почему то, бухнулся на пол и поехал. Бляяяяя. Крайний коготь зацепил штанину и теперь тащил меня вместе с грудой камней и земли. И мои подштанники никак не рвались. Твоююююю ж мааааать! Долбанная цивилизация!!! Ткань растягивалась от натяжения, притягивая меня ближе к морде. Я взмок от страха. В руке только мой походный нож, который я продолжал сжимать в ладони. А что я с ним смогу сделать? Разве что почесать ему ноздри. Которые, кстати, начали раздуваться, втягивая воздух. Животное взревело. От страха я со всей силы воткнул нож в лапу и ..лапа остановилась. Вот тогда- то я и понял, какой я придурок. Надо было ножом разрезать ткань, а не тыкать его в разъяренное животное. Лапа мгновенно выпустила когти, хватая пространство рядом со мной, снова сжалась. Я снова поехал. Одним движением уперся ногами в пол, стянул штаны с себя, выдернув свободную ногу.

Перевернулся на бок, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь. Я вцепился в пол одной рукой, в надежде ухватиться хоть за что-нибудь, второй рукой освобождая ногу. Рука нащупала целую траншею, вырытую лапой животного.

Рука, цеплявшаяся за землю, нащупала что-то длинное и твердое. Я схватился за него, как за соломинку. И меня потащили вместе с найденным предметом. Еще секунда и я окажусь возле самой пасти.

– А-а-а-а- заорал я.

Животное ответило громким рёвом, от которого хотелось закрыть уши. В пещере, звук, ища выхода, наталкивался на каменистые стены пещеры и, возвращался, усиленный дважды. И теперь рёв окружал меня со всех сторон.

Я вскочил на ноги, крепко держа палку в руке и от безысходности, со всей дури воткнул палку в верхнее нёбо, а нижнюю часть подпер об язык, не давая пасти закрыться. Но моя палка мягко вошла в теплую плоть животного, пробивая мозг, и по моей руке потекло что-то горячее. Одним движением выдернул палку, отбежал назад и замер.

Пасть животного закрылась, а в глотке забулькало. Я облегченно выдохнул, но внезапно ощутил его взгляд на себе.

Черные зрачки медленно уменьшались, открывая радужку глаз- фиолетовую с перламутровым отливом. Животное смотрело прямо на меня спокойными, добрыми глазами.

Я растерялся от такого преображения. Между тем животное перевело взгляд куда-то вниз и его глаза чуть прищурились. Чего это он там увидел? Мне показалось, что уголки его пасти дернулись вверх. Такое ощущение, что животное ржёт надо мной…

Глаза его закрылись. Раздался долгий протяжный выдох, и тело обмякло, открывая небольшой просвет в проходе, впуская в пещеру первый утренний лучик, давая мне возможность рассмотреть наконец моего преследователя.

Смог рассмотреть только черный, густой, длинный и лоснящийся мех. Голова немного приплюснутая сверху, невысокие уши, сейчас безжизненными тряпочками лежали на голове, прикрывая глаза.

А чего это он на мне увидел? И перевел взгляд вниз и чертыхнулся. Оказывается, вместе со штанами я снял и трусы.

– Не, ну а чего? – вслух сказал я мертвому животному, немного успокоившись.

Я освободил свои вещи из когтя животного.

– Вообще- то я меньше тебя в несколько раз.

– Да и холодно здесь- добавил чуть тише, отворачиваясь от мертвого тела.

Пора выбираться отсюда. Выдернул нож из лапы и прихватив с собой ту палку, что выручила меня, начал выбираться. Все еще с опаской пролазил по животному, ощущая под рукой густой мех.

А затем надев штаны, просто сел рядом с мертвым животным, бросив на землю палку, вдыхая прохладный морозный воздух. В голове все еще проносились моменты только что пережитого со мной случая.

Я был в смятении. Вроде я понимаю, что мне грозила реальная угроза погибнуть, но забыть его последнего взгляда не смогу. И я решил подтвердить или опровергнуть свою версию и начал осматривать тушу.

Размер, конечно впечатлял. Могучее тело с развитой мускулатурой и длинными крепкими лапами, и длинным пушистым хвостом. Кстати, я успел заметить, что у него странные зубы. Широкие и плоские. Такими зубами трудно разорвать свою жертву. Разве что обмусолить до смерти. Очень похожие на зубы травоядных, которые перетирают траву своими плоскими зубами. На самом теле никаких видимых повреждений нет. Странно, в таком случае зачем он погнался за мной?

Тело начало чувствовать холод, ведь выбежал босиком и практически раздетый. В доме остались все мои, имеющиеся на данный момент, вещи. И хлеб. Я сглотнул.

Я поднял голову к небу. Светает. Сквозь листву начали пробираться первые холодные лучики солнца, оповещая всех о новом дне.

Пора уходить отсюда. Но сначала посмотрел на палку, смахнул с неё налипшие комья грязи и слоя песка. Гладкое дерево, как будто ошкуренная местами поверхность, со сгнившими проплешинами в разных местах и с едва заметной ровной щелью по всей длине. Я взял свой нож и просунул его в щель, с силой нажал. Дерево треснуло неровной змейкой и раскрошилось.

Мои глаза открылись от удивления.

У меня в руках оказался меч, очень старый, судя по виду. Рукоятка практически черная от времени, посередине рукоятки была выемка, наверно для украшения, которая сейчас была пуста и смотрела на меня черной глазницей. Само лезвие было местами проржавевшим от времени, а края прерывались рваными краями, будто им что-то крушили.

Я провел рукой по лезвию, испытывая благодарность.

– Спасибо. Ты меня спас.

И опять вопросы закружились в голове. Зачем нужно было прятать эту рухлядь, да еще и закапывать под толстым слоем земли и камней? Да какая мне, собственно говоря, разница. Главное, что в нужный момент он оказался под рукой. Спрятали, значит, так кому-то было нужно.

Я встал, собираясь уходить. Но посмотрел на животное и меня осенила мыслью. Шкура, великолепная шкура животного, которая может мне пригодиться. Но немного засомневался, ибо никогда прежде этим не занимался. Собственно говоря, и убил я в первый раз. Я глубоко вздохнул, набираясь решимости.

– Прости братец. Она тебе теперь не нужна, а меня спасет от холода. Так что не держи на меня зла.

И преступил к делу. Мой нож не смог пробить толстую шкуру животного. И что теперь делать? Я взял меч, который с легкостью вспорол тело недавно убитого мной животного.

– Да ты не так прост, как с виду кажешься.

С ним дело пошло гораздо быстрее. За полчаса я управился. И где-то в глубине души я был горд собой, ведь сам добыл шкуру. Прихватил и пару когтей. В хозяйстве все пригодится. Накинул шкуру на шею, придерживая руками, но снова остановился. Передо мной лежала гора свежего мяса, а мне сейчас выбирать не приходится. Или меня бы съели или я. В общем, отхватил большой кусок и тронулся в путь, пыхтя.

Передо мной встал другой вопрос. Куда идти? Ведь я не знаю пути обратно, но опустил глаза к земле и выдохнул. Следы, мои и животного. По ним и пойду.

Кое- как дойдя до «своей» горы, сбросил все на землю, решив немного отдохнуть. Мне всё это еще наверх тащить. Одна мысль не давала мне покоя. Откуда бежало животное? Я решил посмотреть по его следам. Благо его отпечатки были хорошо видны на земле. И я пошел по ним, которые довели меня до подножия «моей» горы, только с другой стороны. Следы вели именно оттуда. Что могло его вспугнуть?

Я пошел обратно к вещам, раздумывая.

Возможно, другое, более грозное животное? Значит, мне нужно быть предельно осторожным.

Добрался до дома, сбросив свою поклажу возле входа, и со стоном бухнулся на кровать, давая телу расслабиться и немного отдохнуть. Главное- не уснуть. И неожиданно подумал- почему моя раненая вчера нога не дала о себе знать до сих пор? Задрал штанину и размотал тряпку. Ничего себе. На месте укуса остались только маленькие красные точки. Я перевел взгляд на шкатулку с мазью. Это что за волшебная мазь такая?

А теперь не время расслабляться, здесь еще полно дел.

Встал, не зная за что хвататься. Для начала я приспособил когти. Взял первый, крепко сжав в ладони, и с силой, острым концом вперед, вогнал его в дерево. Получился замечательный крючок для вещей, на который я повесил на него свою еще влажную куртку.

При попытке смахнуть пыль со стола, в воздух поднялась вековая пыль, от которой у меня начался кашель.

Вышел на улицу, набрал снега, положил его на тряпку и пошёл шуровать. Вычистил место для огня, снегом отмыл деревянную посуду. Пока руки выполняли работу, голова не переставая думала.

– Этот сон, заставивший меня выбежать на улицу. Почему я так ясно помню эти ощущения? Эта женщина. Кто она? Неужели моя мать? Почему мое сознание, пытаясь защитить меня, стерло из моей памяти этот эпизод? И вообще стерлось всякое воспоминание моего детства до пяти лет? Я и раньше задумывался об этом. Что могло произойти такого, что моя детская психика скрыло это в глубине моего сознания? И почему именно сейчас, когда я попал в стрессовую ситуацию, мое сознание выдало этот сон?

Окинул взглядом результат своих трудов и удовлетворенно кивнул. Хотел чисто мужскую берлогу? Получи и распишись.

Отломил кусок подсохшего хлеба, сунул его в рот. А теперь шкура.

Я взял свой нож и вышел на улицу, где большой бесформенной массой лежала шкура. Её нужно как-то обработать, иначе она попросту пропадет. Это я по телику видел. Ну хоть какие- то знания пригодились, правда только теоретические. И принялся отскребать от шкуры остатки жил и мяса. После часа работы, я прошёл только маленький отрезок. Оказывается, эта работа не такая легкая.

Разложил шкуру мехом вниз на чистый снег, взял меч, расположил его горизонтально и чуть под наклоном, и дело пошло. Я даже хмыкнул. Надо же какая полезная вещь мне досталась. Неровное острие ловко отделяло остатки мяса и жил от самой шкуры.

За работой не заметил, как начало темнеть. Ё-моё. Мне еще с костром нужно решить вопрос. Шкуру набросил на дверь, взял меч и пошел в поисках дров. И где их взять? Ни одного поваленного дерева. Решил нарубить веток. Но для поддержания огня мне нужны дрова и я решил сходить к подножию горы. Именно там я видел поваленное дерево, не исключено, что сделано это было моим мохнатым другом. Вернулся уже затемно. В полутьме разглядывал спички и большим разочарованием отметил, что они еще сырые. Рискнул одной, и у меня не получилось. Я разочарованно сел на кровать. Нет ничего хуже, когда ставишь перед собой цель и не достигаешь её. На месте для огня лежали два небольших камня, а если ими попробовать? Положил в углубление высохшей травы и приступил к делу. Первая попытка и неудачная. Вторая- тот же результат. Третья, четвертая. Я начал потихоньку отчаиваться. Может они здесь лежали вообще для других целей? А руки продолжали стучать камнями друг о друга, пока руки не онемели в одном положении. Внезапно проскочила искра и я замер. Значит я на правильном пути. Большая искра выскочила внезапно на траву и мгновенно разгорелась. Я засуетился, подсовывая прожорливому огоньку еду из сухой травы.

Ура!!! Огонь, я добыл огонь!!! Потом вскочил и сделал несколько прыжков от радости.

Ах! Какое моральное удовлетворение я испытал. Это событие согрело мою душу, честное слово. После всего то перенесенного…

Нарезал мясо большими кусками, насадил его на меч и поставил на огонь. Пока оно жарилось, я с наслаждением вдыхал знакомый мне с детства запах дыма. С каким наслаждением съел первый кусок. Зубы медленно вонзились в кусок мяса, местами подгоревшего, но меня это совершенно не беспокоило. Внутри оно было мягким и сочным.

Я бы проглотил всё приготовленное мясо, но вовремя остановил себя. После голодания сразу наедаться нельзя, иначе возникнут проблемы с желудком.

Я лег на кровать в полусонном состоянии и оптимистичным настроением. Мне казалось, что жизнь окрасилась радужными красками, что у меня теперь все получится. Я даже начал строить планы. Утром- пройдусь по местности, осмотрюсь.

В голове стали прокручиваться события из сегодняшнего дня. И вот представил я себя- стою я гордый победитель…с голой жопой. И ухмыльнулся. Да уж, приключеньице мне сегодня выпало.

От сытного ужина начали слипаться глаза. Я только успел положить рядом меч и нож, и провалился в сон.

Я снова падал в ущелье. Но ощущения были не как в тот раз. Тогда время замедлилось, а сейчас я падал камнем и вопил от страха. Меня сковал ужас и мое сознание орало:

– Я не хочу умира-а-а-ать. А-а-а-а-аааааа.

Я с криком вскочил с кровати. Голова ничего не соображала. Где я? Я судорожно оглядывался, когда сознание затопило от безотчетного ужаса:

– Я- не- хочу- умирать!

Бежать! Бежать!

В темноте с разбегу ударился об стену и упал на пол. Очередной приступ настиг меня на полу, заставив меня скрючится. От очередного страха, все мышцы сжались. Дыхание стало хриплым и прерывистым. Я сейчас сдохну от удушья. Один! И рядом никого нет! Я застонал и пополз. Перевалился через порог, глубоко вдохнул морозного чистого воздуха, стараясь успокоится. У меня хватило сил встать на ноги, и я пошел вниз, держась за деревья. Глаза при свете двух лун, пробивавшихся сквозь листву, видели черные тени, мелькавшие вокруг меня. Они, то окружали меня плотным кольцом, и меня настигал очередной приступ дикого ужаса и удушья, то отступали, давая мне возможность продвигаться дальше. Мне казалось, что этот кошмар никогда не закончится, пока нога не подвернулась и тогда я кубарем покатился как раз к подножию горы. С некоторым облегчением встал на колени и пополз подальше отсюда. Полз до тех пор, пока мой путь не преградила река. Я окунул в холодную воду голову, чтобы прийти в себя и лег на спину, раскинув руки, приходя в себя. Понемногу страхи отступали и в голове прояснялось.

Мороз начал пробираться под тонкую одежду. Блин, я опять практически без одежды. Выхода два. Первый замерзнуть здесь или вернуться. От второго варианта всё моё сознание завопило –Не-е-е-е-т.

Что же происходит, черт меня подери!

– Только не суйся на Проклятую гору. Там у тебя точно шанса выжить не будет. Понял? – в голове всплыли слова парнишки.

Ну конечно. Проклятая гора! Но что именно здесь происходит? Дело в этих тенях. Может это мертвые души не дают мне покоя?

Я повернул голову набок и увидел то, от чего я забылся.

На горизонте появился маленький солнечный лучик. Он как первый разведчик, оценивавший обстановку вокруг, пробился сквозь темные тучи, скакал то влево, то вправо, словно осматриваясь, разрастался, освещая тусклым светом вокруг. Лучик потух, а потом снова засветился. Мне показалось, что он моргнул мне. Я улыбнулся губами и почему-то подмигнул.

А над горизонтом появился яркий светящийся край. Он медленно и уверенно рос багровым светом, занимая пространство вокруг, как раз между двух лун, занимая своё законное место. Луны медленно расступились, признавая её мощную силу.

Я облегченно выдохнул. Наступил новый день и перед лучами утреннего, еще нежаркого солнца, мои страхи отступили.

Я порядком замерз и мне пришлось возвращаться обратно. Если честно, я уже подумывал о новом месте для обитания. А что если в той пещере? Сегодня же уйду!

Позавтракав остатками холодного мяса, собрал свои немногочисленные пожитки и спустился с горы под сопровождением теней. Пещеру нашел сразу. Но что интересно, там не осталось ни одного намека на погибшее животное. Вот и хорошо. Не придется возиться с такой тушей и по частям оттаскивать от входа. В пещере осмотрелся. А что там смотреть, собственно говоря? Стены да холодный пол. Набросил новую шкуру на пол, сложив её вчетверо, и у меня получилась мягкая кровать. Я с удовольствием лег на неё и поморщился. От моей «кровати» шел легкий запах мяса. Да и фиг с ней. Сегодня я мечтаю выспаться как следует. Натаскал дров для костра и с радужным настроением пошел прогуляться и осмотреться.

Я бродил много часов, пытаясь найти хоть что-то, запомнившееся в памяти. Нет ни ущелья, в которое я упал, ни дороги, по которой мы ехали, ни лета, в конце концов. И природа совершенно другая. По дороге мне попалась стайка животных, которых раньше я никогда не видел. Размерами с кошек и плоскими хвостами, шерсть была короткой и бардовой. Морды слегка вытянутые с большими круглыми глазами, казалось, что они смотрят на меня с удивлением. Представляю, какие глаза были у меня, когда они стали передвигаться прыжками. Они синхронно взлетали с места и также синхронно приземлялись.

– Это что за чудо-юдо такое? – я стоял на месте, провожая их взглядом.

Встряхнул головой и пошел дальше. Почему-то после встречи с животным я так не удивился, хотя когда там было удивляться?

В реке я напился чистой холодной воды, от которой зубы заломило. На самом дне увидел стаю больших рыб, которые лениво плавали друг за другом, хватая своими ртами за хвосты. Одна из рыб заметила меня, подняла голову вверх. Её рот открылся, словно она говорила что-то, выпуская пузырьки воздуха. Все подняли свои головы. Мы некоторое время рассматривали друг друга, пока одна из них не показала мне язык. Что? Серьезно? Ты это мне? Или показалось? Пока я хлопал глазами, приходя в себя, рыба выбралась на берег, наступая на кожистые плавники и … глухо затявкала. От удивления не смог сдвинуться с места. Что за ерунда? Где это видано, чтоб рыба тявкала. Пока приходил в себя, эта зараза подползла к моей ноге и попыталась укусить мой ботинок. А когда поняла, что не сможет нанести мне вред, повернулась ко мне задом и нагадила на мои замечательные ботинки. Сволочь! От негодования, я пнул её ногой и она полетела в воду.

Я оскорбился не фактом, что эта зараза тявкала на меня, а что испачкала мои ботинки, ведь другой одежды у меня не было.

Я прошел довольно большое расстояние и порядком устал. Да и впечатлений мне на сегодня хватит.

– Пора возвращаться назад- произнес я вслух и повернул обратно, все еще рассматривая и запоминая природу.

Скалистая местность с пышной зеленью на самих скалах, не смотря на мороз. Сама долина покрыта слоем белого пушистого снега, здесь ничего удивительного. Ну и животные, странные и ранее мной не виданные.

Я заметил на Проклятой горе, на самом её верху, снежную шапку. Мне-то не приходило в голову дойти до самого верха, а сейчас издалека эта вершина притягивала мой взгляд.

Подожди. Мне показалось, что на самой её вершине я увидел очертание человеческой фигуры, прищурил глаза, пытаясь рассмотреть фигуру. Крепко зажмурил глаза и снова открыл. На том самом месте, где я видел человека, никого не было. Мне привиделось? Или все- таки я не один на этой Проклятой горе.

В пещере меня ждал сюрприз. Все мои немногочисленные вещи были разбросаны. Я чертыхнулся. На земле виднелись глубокие следы от когтей. Значит животные- сожрали мясо и умотали. Вещи-то зачем портить? Шкура была порвана в нескольких местах, а земляной пол взрыт большими когтями. Шкатулка открыта и лежит на боку, но мазь не вытекла.

Вечерело. Я развел огонь, хоть погреюсь, готовить то теперь нечего. А желудок жалобно урчал, прося хоть какой-нибудь еды.

Я сел возле огня, обхватив колени.

– Нужно подытожить. Попал не понятно куда, и не понятно как.

Словно попал в какой-то фильм. Да только не фильм это, те люди с собаками могли меня реально порвать. Моя интуиция орала мне об опасности, хотя я не из робких и физическая подготовка не подкачала. И боль от раны в ноге была реальной. Значит, я жив. Это хорошо. Пока я жив- шанс вернуться домой, хоть маленький, но остаётся. Парень сказал, что такой шанс у меня есть и я сделаю все, чтобы им воспользоваться.

Мои губы упрямо сжались.

– Но где я? Не мог же я в мгновение ока перенестись за сотни километров отсюда! Как то же я сюда попал. Узнать бы еще как называется это место.

Я устало потер лицо двумя руками. Мне бы выспаться. Это сейчас моё самое большое желание, после еды, конечно. Я обратил внимание, что с наступлением ночи, звуки за моей ненадежной дверью из растений, просыпались. Тихие, рычащие, мурлыкающие, крякающие, тявкающие, ухающие. Блин, что-то мне становится неспокойно. Перенес костер к самому входу, чтобы огонь был горящей преградой для диких животных. Не бесстрашные же они, в конце концов!

И не успела голова коснуться шкуры, провалился в сон.

Проснулся рывком, словно что-то почувствовал. Огонь практически догорел и через него осторожно пробирался зверь, аккуратно переставляя лапами. Я схватил меч и с воплем кинулся на него. Зверь ответил рычанием и кинулся на меня. Я с разбегу присел на одно колено, поднял меч и разрубил его пополам. Его мертвое тело продолжало ползти ко мне в судорогах. Я брезгливо оттолкнул его ногой. Не успел я передохнуть, как просунулась еще одна башка, перекрыв весь проход. Дежавю какое-то, блин. Со вторым я поступил проще- просто отрубил то, что влезло ко мне. Фонтан густой темной вонючей крови ударил струёй с противоположную стену, частично обрызгав и меня. Через секунду его тело с чавкающими звуками утянули и сожрали. Оттуда слышалась грызня за каждый кусок еды.

Я бросил дров в костер, молясь, чтобы он разгорелся как можно скорее. Тот, будто услышав мою мольбу, взметнулся к потолку ярким пламенем. Я сел на пол, положив меч на колени. Сквозь огонь на меня смотрели десятки глаз- злые, прищуренные, алчущие добраться до меня. Звери рычали от злости и бессилия. И ждали. Ждали, когда им представится возможность.

– Хер вам! – громко крикнул я, сложив руки в известном жесте.

– Не дождетесь!

Но была одна проблема. Это недостаток кислорода. Так как вход был один, а как раз там и горел огонь, который радостно потреблял этот самый кислород, громко потрескивая, выпуская пары черного дыма, выхода у которого не было, я оказался в парилке. Бане «по-черному». Я вспотел, по спине и лицу потек пот. Воздух стал серым от дыма, от которого глаза начали слезиться. Голова от напряжения и недосыпа начала кружиться.

Долго я не продержусь. Через некоторое время почувствовал, что проваливаюсь в мир сновидений. Понимаю, что нужно очнуться, но сил сопротивляться не было, и я медленно погружался в мир сладких снов.

Из небытия меня вывела резкая боль в ладони. Я вскрикнул и поднёс руку к лицу. Мой детский шрам вел себя очень странно. Он сильно опух, теперь ладонь пересекала не маленькая незаметная полоска, а красный болезненный пульсирующий шрам. Сон мгновенно прошёл. И очень вовремя. Две твари, прижимаясь к стенам, осторожно обходили костёр, который практически догорел.

– А-а-а, суки- я вскочил, держа меч наизготове.

Обошлось без жертв с моей стороны. На той стороне жертвы были.

Я подбросил дров в огонь. Хоть бы их хватило до утра.

А твари у выхода скалили свои пасти. Через некоторое время они предприняли еще одну безуспешную попытку добраться до меня.

– Что же вы раньше-то жрали? Голодали верно, бедолаги? – чтобы не уснуть, начал с ними громко разговаривать.

– Так и здесь вам ничего не светит. Я, братцы, живым вам не дамся. У меня еще планов куча. Вот немного освоюсь и двину… А куда идти, действительно?! И спросить не у кого. Есть тут еще народ, то? Эй. Что молчите? Не те, которые проезжали, а мирное население. Кстати. Когда эти рожи наглые тут проезжали, что-то я не видел вас поблизости! Или вы только на одиноких нападаете? Так вы шакалы, еще и ссыкуны? – насмешливо спросил я.

Мне ответили массовым рычанием, словно поняли, что я их намеренно оскорблял.

– Конечно ссыкуны- утвердительно добавил я.

– Те бы вам вмиг наваляли. У нас же по чести бой принят. Хотя вы о чести наверно и не слышали ничего. Если бы я сейчас уснул, не постеснялись бы меня беспомощного разорвать? То-то же. Да что я с вами разговариваю? Если вы себе подобных жрете, мрази. Посмотрите друг на друга. Думаете наверно, вот мой друг. Да этот друг первым в глотку вцепится.

Я встал еще подбросить дров.

– Кстати, чего это мой шрам воспалился? – я снова поднес ладонь к лицу и провел по нему пальцем, который болезненно ныл.

– И вот ведь странность. Именно он меня сейчас разбудил. И это уже не первый раз. В момент опасности он дал о себе знать. Слыхали, твари?

Те встрепенулись, но попытки пролезть ко мне уже не было.

Я снова сел.

– А знаете, как я этот шрам получил? Ладно, шакалы, расскажу. Да мне и разговаривать здесь больше не с кем.

– В общем, во сколько нам было? И не помню теперь. Набегались втроем в лесу, вернулись вечером в детский дом, Ритка и говорит. Кто такая Ритка? – я уселся поудобнее, чуть вытянул голову, смотря на своих невольных слушателей.

– Ритка и Алька мои младшие сестренки. Не по крови родня, а ближе даже. Вот вы спросите, как это ближе чем кровная родня? Так бывает. Смотришь на людей и удивляешься- брат с сестрой в одном городе живут, месяцами не разговаривают. Или дети мать свою, которая их растила, работала, чтобы обеспечить всем необходимым, да и просто любила, бросили в старости. Не нужна, говорят, и в дом престарелых сдают- мой голос от волнения осип.

– У вас есть то, что у меня никогда не было и уже не будет. И у многих наших ребят тоже. Да вы бы видели, как дети готовятся к приходу потенциальных родителей! Как в окна выглядывают. Как плачут от разочарования, что их не взяли. Блин, слово то какое паршивое- взяли. Взять можно вещь в магазине с полки, а ребенка нужно домой увести. Домой! Поняли?

Я встал от волнения, сделал по небольшому пространству пару кругов и сел обратно. Хм, глянь-ка. Эти будто понимают о чем речь идет. Легли и помалкивают, будто ждут продолжения, только глаза сверкают в темноте.

– А мы как-то вместе с девчонками с детства. Прикипели душами, понимаете? Меня сначала пытались пацаны пристыдить, чего мол с девками дружбу водишь. Дело ведь не в половой принадлежности, а в душе. Бывало, возьмемся за руки и сидим молча, и так хорошо на душе становится.

И чувствую я их. И они ведь как-то чувствуют, если мне хреново на душе. Ритка вбежит бывало, сядет напротив и смотрит внимательно так своими синими глазищами, рассказывай мол. Не характер, а камень ей богу. Алька она другая, нежная, воздушная какая-то. Глаза зеленые, как весенний лес, как поднимет глаза, так и хочется ее пожалеть- я усмехнулся.

– Это многих и сбивает с толку. Характер то похлеще Риткиного будет, это если её из себя вывести. Я два раза видел, как Алька из берегов вышла. Кстати ее как раз с морем и можно сравнить. В штиль море ласковое, спокойное, в шторм знаете, что бывает? Это цунами, сносящее все на своем пути. Первый раз еще в детстве, когда эта немая девчонка кинулась меня защищать от местных пацанов. Вы не ослышались, шакалы, немая. Её поначалу так и называли- эй, немая, иди кушать. В общем после того случая, заговорила наша Алька. Второй раз, когда случился, я в отъезде был. Ритка звонит, говорит беда с Алькой. Я все бросаю, возвращаюсь. Алька в больнице на осмотре. Вышла к нам спокойная, поцарапанная только. Все хорошо, говорит. А дело было так, пригласил ее ухажер очередной на деловой ужин, ну и стал ей там непристойные предложения предлагать. Той не привыкать всякие непристойные предложения слышать, спокойно встала, послала его туда, куда не зарастает народная тропа ласковым голосом, и ушла. Поздний вечер, темно, автобусы не ездят и решила домой пешком пройтись. Да на шпану нарвалась. То ли обкуренные они были, то ли уколотые. В общем стали хватать её руками …. Толком никто не знает, что произошло. Но когда мы втроем пришли в милицейский участок давать показания, у одного из преступника случился припадок, когда Альку увидел. Орал благим матом, уберите отсюда эту бешеную, странно вести себя начал, в окно хотел выскочить. Второй на колени упал и молился с закрытыми глазами. Алька стояла, потупив свой взор в пол, а когда подняла на них глаза, третий шепотом попросил милицейского посадить его в тюрьму. А она перевела взгляд на Ритку и спокойно так:

– Обмельчал нынче мужик.

Я засмеялся, сидя в пещере и рассказывая историю диким тварям.

– А вечером Алька ревела навзрыд.

Я поднял голову, потер глаза. Что- то шакалов не слышно. Они хоть там еще?

– Эй, вы еще там? А то сижу тут как дурак, истории вам рассказываю.

Я наклонился, высматривая своих врагов. Начало светать. А на меня смотрели две пары глаз.

– Не понял юмора! Остальные чего это? Не будут дослушивать мою историю что-ли? Ай-яй-яй. Какое неуважение.

Я положил в костер остатки дров. А дальше будь что будет.

– Слушайте дальше. О чем это я? Я же хотел совсем о другом рассказать. Как шрам появился. Рита и говорит, давайте не расставаться никогда, всегда будем вместе, даже когда вырастем. А как расстаться, если сколько помню себя, помню нас троих вместе. Мне даже немного страшно стало, если их не будет рядом. Нас ведь так и называли-«троицей»

– В общем, сгонял я на кухню и принес нож, и этим самым ножом мы сделали себе надрезы. Потом ладошки прикладывали друг другу и поклялись. Вы знаете, что такое клятва, шакалы? Это слова, связанные честью и совестью, а наша клятва была на крови.

– Если бы сейчас они были здесь, я, не раздумывая, отдал бы свою жизнь за их жизни. Потому что есть еще одна обязанность у мужчин- это защищать женщин. Поняли? Только сомневаюсь я, чтобы Рита меня отпустила одного. Наверно выперлась бы вместе со мной и стала жалеть вас и наглаживать, ой да бедненькие вы бедненькие, и пожалеть то вас некому, и любить то вас некому. И полечила бы еще, дурында. А вы, лизали бы ей руки, повизгивая. Да-да. И не сомневайтесь, шакальё. Она такая.

Солнце поднималось все выше, освещая лесок своими зимними лучами.

Я встал, потянулся. Ну что. Пора выбираться отсюда. Мой костер скоро догорит и надеется мне больше не на кого. Сколько там осталось? Я осторожно выглянул. Один. Настойчивый. Ну с одним- то я справлюсь.

Стал собирать вещи. Когда складывал первую шкуру, рука наткнулась на что-то твердое. Я взял это в руки- старая, темная от времени и грязи деревяшка, прямоугольной формы, размером с ладонь. Наверно когда рвали шкуру когтями, из земли выковыряли. Постой-ка. А меч ведь здесь припрятан был, погляжу еще. И правда, ковырнув землю, обнаружил такие же дощечки. Я решил взять их с собой. В хозяйстве все пригодится, не зря ведь они вместе с мечом припрятаны в одном месте.

Пора. Глубоко вдохнул, разбросал костер и шагнул за пределы пещеры, держа меч наизготове, и остановился. Зверь встал, настороженно посматривая на меня.

– Слушай, давай разойдемся мирно. Ты один, я один. Неужели не договоримся? Наши силы равны, чего тягаться? У тебя зубы- у меня меч.

А сам осторожно сделал шаг. Зверь повернул голову налево, затем направо, посмотрел на меня. Развернулся и ушел.

Удивляться уже не было сил, и я направился на Проклятую гору. Там хотя бы зверья нет, неужели с духами какими-то не справлюсь?

Если тот человек, которого я видел на ее вершине, действительно живет на Проклятой горе, значит человеку это под силу.

Зашел в «свой» лес, устало шагая по невидимой тропе. Ко мне приблизилась тень.

– Слушай. Давай не сейчас, а? Я так задолбался всю ночь сказки этим шакалам рассказывать. Не спавший, голодный- а сам переставлял ноги к домику. Тень сопровождала меня до самого домика. Там было все по- прежнему и я обрадовался, честное слово, будто в дом родной попал. Разложил вещи по своим местам, большую шкуру снова повесил на дверь, может проветрится и вонять перестанет?

Пора о еде подумать, поэтому я спустился в долину.

Отошел подальше и просто сел. А что еще делать? Я сидел, наслаждался солнечным морозным деньком и поднял глаза к небу. Вот и еще одна загадка для меня. Солнце не вставало на востоке и не садилось на западе, как мы привыкли. Оно просто поднималось вверх, стояло на месте и плавно опускалось вниз, ровно на том же месте. Почему? Не понятно. В голове не укладывается, что может быть по -другому. И две луны, вечные спутницы яркой звезды, сейчас потускнели при дневном свете, но еще висели на небе серыми мячиками. Подожди-ка, каждый раз, когда я смотрел на небо, я видел две луны. Получается, они не уходят днем за горизонт, а только ночью сдвигаются друг к другу ближе, а днем, когда встает солнце, расстоянием между ними увеличивается. Словно два стражника, сопровождающие яркую звезду в темницу и обратно.

А может, наоборот? Они сопровождают солнце, как свою царицу? Чтобы ничто не изменило вековую традицию, ведь сейчас, когда солнце расправило свои лучи, словно золотые крылья, луны почтительно расступились и потускнели.

Необычно, но красиво.

Я заметил передвигающуюся по краю леса группу маленьких черных меховых комочков. Они нюхали землю, то рассыпаясь в разные стороны, то снова сбиваясь в стайку. Я наблюдал за ними, боясь пошевелиться.

Всей дружной группой скопились в одном месте и начали усиленно копать. Мне даже интересно стало, и я привстал, вытянув шею. Они рыли замерзшую землю своими острыми коготками, затем брали в лапки и отбрасывали её через голову. Зверьки вырыли из земли что-то продолговатое. Одна группа перешла в другое место, а вторая принялась кушать, держа кусочки в лапках.

Я громко крикнул:

– Эй.

Зверьки вздрогнули от страха, свернулись в клубочки и быстро покатились прочь, бросив свою добычу.

Я ведь как решил, если звери едят, значит, это съедобное. Правильно? Бессовестно, конечно, отбирать у маленьких еду, но выбирать мне сейчас не приходится. Если я сейчас не побеспокоюсь о еде, меня скоро шатать от голода будет.

Толстая коричневая шкура этого плода напоминала картошку, только формой больше походила на небольшую дыню. Я разрезал его пополам. Ярко желтая внутренность и очень твердая. Я попробовал на вкус, причмокивая. На безрыбье и рак рыба. И решил все- таки прогуляться к реке.

Прошелся по берегу, всматриваясь в прозрачную воду. Из-под камней показалась голова, которая лениво осматривалась вокруг через узенькие глазки. За головой последовало узкое длинное тело, которое лениво ползло за головой по самому дну.

Рыбка. Я быстро скинул куртку, закатал рукава и резко опустил их в воду, схватывая плоское тело, сжал руки покрепче и потянул. Ё-моё. Я отступал задом все дальше от реки, вытягивая всю рыбу, а конца так и не видать. Наконец показался её узкий хвост и я удивился ее длине, метра три не меньше.

В одно мгновение плоское тело внезапно стало раздуваться, превращаясь в моих руках в твердую плоть, выделяющую скользкую слизь. Прямо в моих руках голова стала крутиться по своей оси, придавая телу ускорения. Я, конечно, от удивления открыл рот, но все еще не выпускал рыбу из рук.

Хвост стал раскручиваться по спирали, выписывая возле меня круги. Я на вытянутых руках удерживал голову, а сам уклонялся от хвоста, на кончике которого торчали острые шипы. Что это за хрень? Хоть бы не зацепил, зараза! Упругое тело свернулось в крупную петлю и кинулось на меня, нацеливаясь на голову, но я успел уклониться.

Пока я уворачивался от петли, метившейся в голову, моё внимание отвлеклось, а когда перевел взгляд на голову, на меня была нацелена открытая пасть с тонкими острыми зубами.

На шею мгновенно накинулась петля и сжалась, я даже не успел вдохнуть воздуха.

Твою мать! На хер я полез в эту реку- теперь или я поем или мной позавтракают. Другого варианта нет.

Я напряг мышцы шеи, пытаясь просунуть пальцы в живую петлю, но они скользили по слизи. Я уже начал отчаиваться- перед глазами заплясали цветные мушки. Но петля все туже затягивалась на шее, обрывая надежду еще хоть раз вдохнуть хоть маленький глоток воздуха.

Я продолжал цепляться ногтями за живую плоть рыбы и внезапно ноготь провалился сквозь чешую и я, не чувствуя боли, начал ногтями прокладывать дорогу к телу рыбы. А когда наконец добрался, то из последних сил вцепился ногтями в нежную плоть, погружая их как можно глубже, и рванул, что есть дури.

Раздался хруст и голова рыбы повисла, ослабляя петлю. Я судорожно вздохнул, наблюдая за телом рыбы, которое продолжало по инерции выписывать круги. Одной рукой поймал шипастый хвост, а второй освободил шею. Плюхнулся на снег, приходя в себя.

Что же все пытаются меня убить, то? Может не только меня? Может здесь жизнь такая- родиться, нажраться и сдохнуть? Я брезгливо отмыл руки от густой слизи, одним движением отделил голову и хвост от тела. А когда со своей добычей добрался до домика, взялся за приготовление еды. Конечно в другой ситуации я бы к рыбе и не притронулся, после всего пережитого, но сейчас было не до сантиментов. А что? Я ведь в честном поединке, как говорится, его победил? Причем голыми руками!

Овощ почистил ножом и положил прямо в костер. Угря (я для себя его так обозвал) разделал, шкуру аккуратно содрал и повесил на просушку. Мясо нанизал на меч и поджарил. Мясо сочное и жирное, и я со стоном проглотил первую порцию, не пережёвывая. Хоть ты, рыбка, и была дрянью порядочной, но вот мясо действительно очень вкусное. А вот овощ оказался сладковатым и питательным. Я буквально опьянел от еды- пошатываясь, добрел до кровати и буквально рухнул на нее и уснул. Без снов и переживаний, а просто отключился.

Проснулся, когда уже стемнело и заметил возле кровати обступившие меня тени. Они, словно ждали когда я проснусь и набросились на меня. Нееет, моё тело не трогали, меня буквально выпотрошили изнутри нахлынувшие страхи.

Для меня настал ад, мой персональный ад, по-другому это никак не назовешь. Время потекло как-то иначе, потому что я его не замечал. Шли дни за днями, настала такая апатия, когда не хотелось ничего делать- ни вставать с кровати, ни добывать себе еду, ни умываться… Где-то внутри меня поселился большой пугливый зверь, под именем страх, который вздрагивал от малейшего шума.

Мои нервы оголились. Были дни, когда я, не вставая с кровати, дремал сидя, прислонившись к стене в полной темноте. Иногда я метался в четырех стенах, словно убегая от самого себя. И страх.. от которого я не мог избавится. Я не понимал, что происходит. Когда сломаешь руку- четко знаешь, откуда боль и так же знаешь, что физическая боль постепенно пройдет, когда зарастет кость. Здесь же казалось, что проваливаешься в бесконечность- черную, вязкую и беспросветную. Я перестал радоваться солнцу и новому дню, ничто не приносило радости, кажется я забыл, что такое радоваться.

Меня поглощала тьма, она засасывала меня, а я не знал как из неё выбраться. Иногда я заставлял себя выйти из домика в поисках еды, но пошатываясь от слабости, возвращался обратно, все чаще приходя к мысли, что все бессмысленно, ведь моё физическое состояние не позволяло добывать еду. Единственное, что было доступно мне из еды- это кора деревьев и немногочисленная листва, которую я жевал, пытаясь усмирить голодный желудок, да горстка снега для утоления жажды.

Я сильно похудел, но самое главное, это то, что мой разум медленно умирал. Я понял, что нет ничего страшнее, чем сходить с ума при полном сознании, и от этого было еще страшнее- когда понимаешь, что сходишь с ума и осознаешь это.

Я молчал все это время, мне просто не хотелось разговаривать, да и зачем? Снов не было, я просто проваливался в пустоту, а если и снились, то были черно-белыми, где я снова и снова терял своих девчонок, не имея возможности это изменить. Я орал из последних сил, искал их и просыпался в холодном поту. Или во сне снова падал в бесконечную смертельную пропасть или погибал в том сне ребёнком.

И мечтал только об одном, чтобы мой разум хоть на миг отключился, чтобы у меня была передышка от душевных терзаний.

А иногда я уже жалел, что меня не убили животные.

Тени, которых я видел, множились и росли, подпитываемые моими страхами.

Однажды ночью я смог выползти из домика, рухнул прямо в снег, рванул на себе одежды и заорал от безнадежности, подняв голову к небу, будто выплескивая всю мою боль. Орал долго, пока мой крик не перешел в протяжный вой и услышал, что мне отвечают. Где-то за рекой, мой невидимый оппонент делился со мной своей тоской. И теперь два протяжных воя неслись друг другу навстречу, встречаясь в ночном небе.

Мороз на улице все крепчал. Когда я выходил на улицу справить нужду, понимал, что если уйду из этого места, мне просто не выжить. Мороз пробирался сквозь куртку и шкуру, моментально захватывая тело в свой ледяной плен.

И тогда я понял- лютень, это зима. Нужно пережить зиму! Тело может и доживет, а вот мой разум не выдержит!

По прошествии некоторого времени, я не смогу точно описать, как я его провел, были только небольшие воспоминания, словно в тумане.

Я оброс. Волосы доходили до плеч грязными безжизненными сосульками. Выросла и борода, с которой я со временем свыкся.

Однажды я очнулся от очередного тревожного сна, лежал и смотрел в потолок. И понял, что устал. Устал бояться. Так бывает, даже бояться можно устать.

Медленно повернул голову набок. Место, где когда-то горел огонь, покрылось тонким слоем пыли. Дверь была чуть приоткрыта и в комнате гулял холодный воздух. Господи, в кого я превратился? В живой труп с умирающей душой и тускнеющим разумом. Я не хочу так умирать! Я все еще помнил себя здоровым и жизнерадостным пареньком и мне было стыдно за то, во что я превратился.

С усилием оттолкнулся руками и скатился на пол, ударившись локтем. Боль немного привела меня в себя. Оделся, пошатываясь, взял меч и вышел на улицу. Вдохнул полной грудью, словно набираясь сил и побрел вниз. Возле меня тут же возникла тень. У меня перехватило дыхание, но я упорно двигался вниз. Падал на колени в толстый слой снега, упорно вставал и шел, пока не достиг её подножия.

Сил совсем не осталось и я сел на землю, прислонившись спиной о дерево.

Солнце стояло прямо передо мной вместе со своими верными спутницами. Я молча поднял руку, приветствуя их.

Мой новый день. Сколько же я пропустил? Я сгрёб горстку снега и

умылся, радуясь, что могу чувствовать холод на своем лице.

Вокруг кипела невидимая мне жизнь- вон прошмыгнул мне неведомый зверёк, а вдалеке стайка фиолетовых зверушек пропрыгала к реке.

Я закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам.

И стал прокручивать в голове всё, что мог вспомнить. Из обрывочных воспоминаний выстраивал картину. С чего началось, что я чувствовал дальше, какие эмоции испытывал. Я старался думать об этом отстранённо, как посторонний наблюдатель. Мысли путались, но я упорно анализировал, пока меня не осенила догадка…

Я застонал

Чёрт меня подери!!!!!

Ничто не сможет убить меня лучше, чем я сам это сделаю!!!

Это не духи! Это мои страхи!!!

Я усмехнулся и покачал головой. Те страхи, что сидят в каждом человеке, о которых можно и не знать, но они есть у каждого. Днем мы отвлекаемся от них, занятые многочисленными делами, разговариваем со многими людьми, решаем свои и чужие проблемы, сочувствуем и … В общем они как бы разбавляются в повседневной жизни и они отступают.

Мне пришлось встретиться со своими страхами лицом к лицу. Ощущение мощной и первобытной энергии.

Смогу ли я с ними справится? И как?

Осознание было моим первым шагом к отрезвлению моего разума.

Я встал и побрел к реке. Долго смотрел на воду, как она плавно течет мимо меня. Хочу ли я, чтобы моя жизнь вот также мимо меня утекла? Нет! Постепенно моя уверенность крепла во мне.

Я заметил небольшую рыбу и, не раздумывая, схватил её. И чтобы не было очередных сюрпризов, сразу отрубил ей голову. Я рвал и глотал пресное сырое мясо, пока не почувствовал опьяняющую сытость. Желудок, забывший вкус еды, радостно заурчал. Постепенно во мне росла уверенность, что я справлюсь. Где-то там внутри, очень далеко, но и это уже придавало мне сил. Я бродил до вечера. Мне удалось поймать еще одну рыбину и я опять отобрал еду у маленьких зверьков. Простите, но мне сейчас необходимо набираться сил.

Меня шатало от слабости, но я упорно шел, стиснув зубы. На обратной дороге набрал дров и не успел я войти на гору, как тени снова обступили меня, кружа передо мной, загораживая дорогу.

– Я знаю, кто вы. Мои страхи, правильно?-говорил я, упорно поднимаясь к домику.

– Давайте так. Я сейчас приду домой, там и поговорим. Согласны?

Дома обессиленный бухнулся на колени и развел костер. Сегодня я использовал спички. Мудохаться с камнями, чтобы высечь искру, не было сил.

Завернул рыбину в лист и положил в костер. Сам уселся поудобнее, готовясь к разговору.

Сегодня их набилось в комнату очень много. И все разные. Кто-то еле заметный, дымкой перемещался от стены к стене, кто-то чуть больше, и его оболочка была более плотной. Прямо передо мной была большая округлая вытянутая тень, мне казалось, что если я протяну руку, мне удастся даже пощупать её. Не хило ты мной попитался!

– Все вы –мои страхи, которые живут во мне. Мне даже интересно, каждый из вас отвечает за какой-то отдельный страх или один способен довести человека до скотского состояния? Вот ты- я ткнул пальцем в самого большого.

– Ты питался моими эмоциями все это время, жирдяй. А если я умру, ты ведь тоже зачахнешь, прежде чем найдешь себе другую жертву. Согласен?

– Слушайте. То животное, которое бежало за мной. Он был безумен от страха! Ну конечно. Я убегал как угорелый и он выскочил с этой горы, только с другой стороны. Получается, мы друг за другом бежали от вас?

Я покачал головой.

– Ирония судьбы- убегал чтобы спастись и нашел свою смерть. Я же чувствовал, что с ним что-то не так. Глаза. Понимаете? Глаза- это зеркало души. Это что же получается? Гора эта из-за вас названа Проклятой?

– А теперь давайте по порядку. Сон, который мне постоянно снится. Получается это мой детский страх, о котором я не помнил. Правильно? Сейчас- то зачем мне этого бояться? Если это было, то много лет назад. И ничего я изменить уже не могу, а только принять за факт. Опять же каждому факту нужно подтверждение. У вас есть такое подтверждение? Значит, нет. И у меня нет. А может это иллюзия, вымысел, игра воображения? Бояться каких-то там иллюзий- это вообще позор!

Одна тень медленно отступила. Я удовлетворенно кивнул.

– Во. И рыбка приготовилась.

Я ножиком подвинул к краю костра сверток из листвы и открыл его.

От ароматного запаха еды, распространившегося по комнате, я застонал, сглатывая слюну. Сколько дней я не ел нормальной еды?

И приступил. Я медленно смаковал жирные сочные куски, аккуратно подбирая каждую крошку.

Одна тень приблизилась ко мне.

– Чего это ты? Еды я должен бояться? А-а-а. Типа отравлюсь и сдохну, да?

Я резко вытянул руку и показал кукиш.

– Видали? Не дождетесь. Все что нас не убивает- делает нас сильнее!

Замер от сказанных слов и поднял на них глаза. Интересно, а ведь и правда, эти ребята смогут сделать меня сильнее. Но я подумаю об этом чуть позже и продолжил наслаждаться едой.

Достал овощ и разрезал его пополам. А может это корень такой? Да хрен их здесь знает, но вкусно и питательно, а мне сейчас привередничать не приходится.

Наевшись, посидел немного, приходя в себя. На меня наваливалась сонливость, но я отогнал ее. Мне нужно срочно занять себя делами. Разными, чтобы не было времени на глупости и страхи. Я обвел комнату глазами и встал.

– Ну что, братцы. Было бы неплохо здесь убраться, как думаете?

Я встал и потихоньку принялся за уборку, приговаривая:

– Вот мне постоянно снится, что я опять падаю и умираю. Порассуждать нужно. Это уже было, не спорю. Но я не умер. Живой я, даже не сомневаюсь. Если б я сдох, вам какой интерес здесь находиться? Разве от мертвого человека есть эмоции? Разве отожрались бы вы так? Нет, братцы, я живее всех живых. Вот видите, вы помогли мне понять, что я не умер. А если я не умер, значит, у меня всегда остается шанс выбраться отсюда.

Я залез под кровать, доставая из дальних угольков остатки многолетней травы:

– Вот только узнаю у кого-нибудь куда это меня занесло и как отсюда свалить- пыхтел я из-под кровати.

– Это что такое? – под руку попалось что-то круглое, и я вытащил это на свет божий.

– Да это же котелок. Живем, братцы!

Котелок был старый, закопченный и покрыт толстым слоем грязи. Я тут же принялся его отмывать снегом. Руки мерзли, но я не замечал этого, так как был воодушевлён. Завтра первым делом накипячу воды, если честно, от меня воняло как от козла. И травы свежей натаскаю и..

– А вы говорите я умер. Ничего подобного. Да у меня дел вон невпроворот, так что, братцы поживем еще.

Я сел за стол и разложил те деревяшки, что нашел в пещере. Ножом отскоблил грязь. А ведь там что-то написано. Поднес их поближе, вглядывался в текст, стараясь разглядеть знаки, написанные там, пока не почувствовал легкое дуновение ветерка и поднял голову.

– А?

В домике осталось несколько теней, которые «топтались» возле двери.

– Да-да. Можете идти- рассеянно сказал я, снова переводя взгляд на деревяшки.

– Завтра поговорим. Непременно заходите.

Какие-то знаки, совершенно не похожие на буквы. Мне показалось, что знаки начали двигаться.

Я тут же положил их на стол, потирая глаза. Это от усталости и недосыпа. Нужно срочно перебираться на кровать, и я лег с мыслями, что нужно быстренько поспать и отдохнуть, ведь завтра у меня куча дел и уснул сладким сном.

Ранним утром, когда было еще темно, встал отдохнувшим, но все еще слабым, не духом, а телом, и увидел тени возле меня.

– Да подождите вы, у меня дел полно- махнул я рукой.

Первое дело это помыться. Набрал полный котел снега и поставил на огонь. Пока вода нагревалась, решил сгонять к реке. Для чего? Мне хотелось увидеть восход солнца, ведь именно солнце доказало мне, что настает новый день и я еще жив. Пусть это будет ежедневным ритуалом. Для этого я расчистил от снега небольшой участок земли, подтянув туда небольшое бревно и сел.

Сначала темно-синее небо начало светлеть в том месте, где должно появиться солнце и когда цвет перешел в светло- голубой, появилась тоненькая полоска, от которой выплыл первый лучик. Потом появился золотой диск с пурпурным отливом. Его свет разлился еще неярким светом, перед которым почтительно расступились луны. Это время, когда можно безбоязненно смотреть на солнце и любоваться её красотой. Сегодня её красота была другой- словно смущенная девушка, солнце не решалось показать своё личико перед новым днём.

Я помахал солнцу рукой, благодаря за новый день, и вернулся в домик.

Оказывается, от простых вещей можно получить истинное удовольствие. Разве я раньше задумывался, практически автоматически выполняя свои повседневные дела, что от этого можно и нужно получать удовольствие? Я тёр тело пучком травы, смывая пот и грязь, стоя на полу босыми ногами в углу комнаты. Я выбежал голым на снег, ухнул на себя котелок теплой воды и закричал от удовольствия. Тело вспомнило приятные ощущения, а мороз добавил новых.

Я закутался в шкуру и позавтракал остатками вчерашнего ужина, и стал прикидывать, чем еще себя занять.

Обязательно физические упражнения, чтобы привести тело в нормальную форму. И добыча еды.

Я обернулся:

– Ну что, поговорим?

Тени приблизились.

– Нельзя бояться того что было. Почему? А давайте порассуждаем.

Каков процент вероятности, что я снова упаду в пропасть? Один на миллион. А если буду сидеть, вспоминать, смаковать подробности и бояться? Разве это жизнь? А вероятность того, что я опять могу потерять свою маму? Ноль. Без прошлого не бывает будущего. Разве можно жизнь провести как тварь дрожащая? Нельзя!

Вот дети например. Сколько раз упадут, прежде чем научатся ходить? Да сотни раз. А они опять встают и вперед двигаются, потому как страха в них нет. Взрослые разве не падают? Падают. Но ведь от того что упал, не перестаешь по земле ходить? – я задумчиво смотрел на огонь.

– А ведь жизнь для чего-то привела меня сюда. Остановила, чтобы я задумался о чем-то. Я верю, что все события в нашей жизни не случайны. А ведь и с вами встреча неслучайна. Наверно мне было нужно встретиться со своими страхами, лицом к лицу так сказать. Что же такое мне уготовано?

Я закутался в шкуру, задумчиво смотря на тени.

– А теперь переходим к следующему вопросу –бояться то, чего еще не было. А вот это вообще глупость несусветная. Так- я хлопнул по коленям.

– На сегодня разговоры окончены- и решительно встал.

– Я обсох уже, пойду прогуляюсь. Да и о еде подумать нужно.

И даже не оглянулся на них, сразу они ушли или чуть позже.

Но сначала физические упражнения. Отжимания дались с трудом, мышцы мелко подрагивали, удерживая вес, а я сжал губы и упорно доделал упражнение. Ничего, это как после долгой болезни, а потом полегче будет.

Спустился к реке и решил пройти вверх по течению. Ведь должно же здесь быть какое-нибудь поселение. И обычно они находятся рядом с рекой. Я, тихонько насвистывая, двинулся в путь, осматриваясь. Большой радости ведь не будет опять с отморозками встретиться.

Пройдя довольно большое расстояние, возле леса, когда услышал голоса. Судорожно оглянулся в поисках укрытия и рванул в лес.

Оттуда наблюдал, как к деревьям подходила группа взрослых и детей. Они тихо переговаривались между собой и единственное, на что я обратил внимание, так это как они себя вели- настороженно смотрели по сторонам, прислушиваясь к любому шороху.

Одна из женщин подошла к дереву, всматриваясь в листву, а затем взяла длинную палку и резким движением рук, взмахнула палкой и ударила по листве. Затем подобрала то, что упало, разделила между детьми, и группа так же тихо удалилась по своим делам.

А как только они скрылись с моих глаз, я вышел из укрытия и подошел к тому дереву, пытаясь высмотреть, что же там такое растет? Но мне повезло- небольшой зеленый пупырчатый фрукт или овощ лежал никем не замеченный в снегу. Я сунул его за пазуху и отправился в обратную сторону.

Начало вечереть. Мне кажется, или здесь очень короткий день? Я блин не успел встать, как уже вечер настаёт. Или просто зимой световой день короткий, а ночь длинная.

Дома, я разрезал фрукт пополам, обнажая сероватую вязкую массу с мелкими семечками, и начал дегустацию. И замер, осторожно надкусив его. Вкус шоколадных конфет распространился во рту и я смаковал его с закрытыми глазами. Многие дети бы сказали- вкус детства. А нам, детдомовцам, конфеты перепадали только по большим праздникам. Когда был маленьким, думал, вот вырасту, буду объедаться ими каждый день. А вырос и не тянет совсем. А сейчас, смакуя неведомый фрукт, благодарен за воспоминания. Вот вернусь домой, куплю целый мешок шоколадных конфет и отвезу ребятам в детдом, чтобы наелись до отвала.

А пока что..

– Я ввожу для себя еще один ежедневный ритуал.

Вышел на улицу, подышал свежим воздухом, поднял голову вверх и завыл. Громко и протяжно, выпуская из себя тревогу прошедших дней. Мне ответили, и я улыбнулся, приветствуя своего неведомого друга.

– Приветствую тебя, мой неведомый друг- громко сказал я.

Вой моего нового «друга» был мощный, гортанный, он несся ко мне через расстояние, опережая ночной ветер.

Укладываясь спать, я подумал, что вот будет фокус, если это какое-нибудь страшенное опасное животное. Ну и ладно. Для меня это голос, поддержавший меня в трудную минуту. Главное ведь в это искренне верить.

Возле кровати возникла тень.

– Ой, давай не сегодня, а? Устал, понимаешь, мне отдохнуть надо- недовольно пробурчал я, отворачиваясь к стене, накрываясь с головой шкурой.

Утро началась с зарядки. Затем я взял меч и вышел на улицу. Эх, места маловато, от отступать от задуманного не хотелось. Поэтому я принялся заниматься. Мышцы вспоминали привычные движения. Выпад, разворот, удар.

Возле меня крутились несколько теней, и когда я делал разворот, намеренно прошелся по одной из них и меч прошелся по пустоте. Блин, а ведь надежда была.

Я погрузился в размышления, выполняя привычные движения и как то отключился от всех мыслей, давая голове отдохнуть. Вовремя очнулся, когда услышал треск падающего дерева.

Тени активировались, подлетая ближе.

– Да подождите вы. И испугаться еще не успел – оглядывался я, пытаясь понять, что же произошло.

В месте слома дерева была идеально гладкая поверхность, словно его аккуратно срезали гигантским ножом. Я недоумевал, оглядываясь, пока глаза не наткнулись на меч. Не раздумывая, ткнул им в ствол, и он погрузился в поверхность, словно нож в оттаявшее масло.

Да ладно! Я повторил своё движение- результат тот же. Я сбегал в домик, принес свой нож и снова ткнул. Острие ножа застряло в коре, наткнувшись на твердую поверхность.

Вот это новость. Я смотрел на меч, как на чудо. Из чего же ты сделан?

Я прошел в домик, задумчиво смотря на него. А потом встряхнулся. А что думать? С ним у меня возможностей гораздо больше. Домик вон подправить нужно. Полы себе новые справлю. Я радостно потер руками. Эге-гееей, живём, братцы!

А пока что, решил подобраться ближе к селению и понаблюдать.

Сам забор добротный, деревянный. Дома сложены из камней разных размеров, но подогнанные друг к другу так, что не видно ни щелей, ни зазоров.

Я обошел селение, пытаясь найти дыру в заборе. Единственный проход туда, это дорога шириной в два метра, возле которого всегда кто-то находился.

Я нашел дерево поближе и залез на него.

Странность первая- в селении совсем нет деревьев. Странность вторая- не слышно живности. Как начинается утро в деревне? Правильно, сначала просыпается живность. А здесь тишина, будто все вымерли. Странность третья- не слышно смеха и разговоров. Люди, находящиеся возле входа, выглядывали и прислушивались, словно живут в постоянном страхе.

Одежда на них бедная. Шкуры тонкие, местами протертые до дыр, от чего стражники поеживались от мороза.

Из ворот вышла небольшая группа и пошли в мою сторону. Я замер. Группа прошла чуть дальше и остановилась. Две женщины достали из-за пазухи два маленьких комочка и поставили на землю. Животные были привязаны за шею тонкими веревками.

– Домашнее животное выгуливают? – недоумевал я и присмотрелся.

Животные медленно передвигались, нюхая землю. Это же те самые животные у которых я еду отбирал. Ну-ка, ну-ка. Тем временем меховые комочки остановились в одном месте и начали рыть. Женщины отдернули их за веревки и перенесли в другое место. Остальные остались копать маленькими предметами.

– Это они еду добывают- догадался я.

– Ну, хоть не я один еду у них забираю, а то прямо стыдно было.

Группа набрала достаточно плодов и молча ушла.

– На сегодня достаточно- решил я и спрыгнул с дерева.

На обратной дороге поймал рыбину. Пока не стемнело, решил взяться за полы. Хоть попробую, вдруг и не получится.

И забыл о времени.

Деревья рубились, словно камыш. До темноты освободил небольшую поляну. Листву и ветки складывал отдельно.

– Может попробовать завтра подойти к местным? Наладить контакт, так сказать. Подскажут куда идти дальше. Еду наверно просто так не дадут. Предложу на обмен большую шкуру, висит все равно без дела.

Спохватился когда стемнело. Уселся поудобнее и завыл. Мне показалось, что сегодня мой вой был радостный какой-то. Неведомый друг ответил. Я кивнул головой и зашел в дом. Поужинал запеченной рыбой и лег, не обращая внимания на тени.

– Некогда мне- буркнул я и уснул.

На следующий день, прихватив с собой меч, нож и шкуру двинулся в путь. Сегодня мороз сдурел совсем, щипался за открытые участки кожи, словно взбешенный.

Меня заметили, едва я дошел до забора.

– Здравствуйте- успел сказать я, когда раздался протяжный свист и на меня были направлены десятки палок, ножей и мечей.

За забором началось движение, словно улей расшевелили.

– Я с миром- и поднял обе руки.

Ко мне не делали попыток приблизиться, а только настороженно рассматривали.

Вперед вышел самый старший:

– Кто такой? Зачем пришёл?

Невысокого роста, но крепкий физически, судя по его широким плечам и крепким кулаками. Седые волосы до плеч развевались на ветру. Но глаза- окруженные мелкими морщинами, были настороженные и усталые.

– Я один и не причиню вам вред. Мне бы еды, если можно.

Тот усмехнулся.

– Мы голодаем. С чего бы это мы тебе еды отвалим? Иди куда шел, путник.

Вот тебе и теплый прием.

– А обмен вас устроит? У меня есть это – и я развернул огромную шкуру прямо на снегу.

Они удивленно смотрели на нее.

– У нас столько еды нет, сколько стоит твоя добыча. Мяса и не помним когда видели.

Старик смотрел на меня, чуть прищурившись.

Вдруг до меня донесся едва уловимый запах хлеба. Я сглотнул.

– Хлеб у вас есть? Можете дать…

– Мало просишь за такую шкуру- старик усмехнулся – Зубы заговариваешь? А сам присматриваешься?

Блин, да откуда я знаю, сколько просить нужно? Я сейчас за краюху хлеба, её просто так подарю.

– Я не знаю сколько она стоит. Если мало, то добавьте сами- я пожал плечами. Что мне нужно? Да все.

– Посуду если можете, дайте в придачу и котёл, если сможете.

Старик задумчиво пожевал губами и, не отводя от меня взгляда, повернул голову к стоящим за его спиной. Через некоторое время передо мной поставили большой чугунный котел, в котором были деревянные тарелки, искусно вырезанные ложки, стаканы, а сверху, ещё горячий большой каравай хлеба. От него шел такой запах, что руки сами потянулись и отломили кусочек хрустящей корочки. Мякоть серая и мягкая, от которой шел легкий парок остывающего теста. Я медленно жевал, закрыв глаза.

– Хм..

Я открыл глаза. Старик улыбался одним уголком губ и показал глазами на шкуру.

Я кивнул.

– Заберете сами- и ушел, волоча тяжелый котел.

Вот и физическая нагрузка на сегодня. Я довольный возвращался домой. Во! Уже домой! Что новый день мне готовит?!

Надо было соль попросить, блин. Пресная еда уже надоела. А вот если бы туда сольки, специй каких-нибудь. И картошечки жареной. К ней еще селёдочки. Мммм.

Дома разобрал свою добычу. А на самом дне кусочек вяленного мяса. Живем, братцы!

И потекли мои дни. Утром зарядка и встреча рассвета, днем работа, вечером зарядка и перекличка. Я усмехнулся. До вечернего отбоя час свободного времени, как в детдоме, ей богу.

Через неделю решился снова сходить в селение. На обмен решил предложить шкуру угря, ну той длинной твари, которая чуть меня не прикончила, и свежей рыбы. Спустился в долину, руками наловил пару рыбёх и тронулся в путь.

Встреча была такой же настороженной, но теперь у старика глаза полезли на лоб от удивления.

– Где взял? – спросил он, тыкая пальцем в шкуру угря.

Я даже оскорбился.

– В магазине- буркнул я.

– А? – непонятливо спросил старик.

– Ага. Дай говорю поносить на денек, а то так кушать хочется, что переночевать негде.

Старик сложил руки у груди и спокойно смотрел на меня.

– Где здесь брать то? – я развел руками.

– Добыча это моя.

Старик тихо засмеялся.

– Слышали? Не иначе сам покровитель явился с небес, если смог циву победить.

Я пожал плечами.

– Повезло. Жить захочешь, как цива эта ваша извернешься. Так берете?

Я не понял, я предложил равноценный обмен или нет? Мне ведь больше нечего им предложить.

– Голову куда дел? – с интересом спросил старик.

– Выкинул- честно ответил я, разведя руками.

Послышались тихие перешептывания. Старик наклонил голову, рассматривая меня:

– Не местный?

Я кивнул.

– И как?

– Потихоньку. Что с обменом?

Сначала ведь нужно доверие к себе вызвать, не зря ведь они такие пугливые. Разговаривают, и на том спасибо.

Старик кивнул:

– Будет тебе обмен. В следующий раз, если встретишься с цивой и если ты не бессмертный, голову не выбрасывай. Лучше нам принеси. А для информации, чужак, то есть у нее отросток на самом нёбе, содержащую жидкость, обладающая целительной силой, нам неведомой, которая способная мертвого с постели поднять. За нее большую цену дают. За неё и все моё селение купить можешь, а то и два.

Я кивнул, давая понять, что понял сказанное. Вот только я очень сомневаюсь, что я когда-нибудь хоть на метр приближусь к этим тварям.

Он прищурил глаза:

– Хвост куда девал? Тот, который с шипами?

Я пожал плечами.

– Там же, где и голова.

Старик усмехнулся:

– И правда не местный. Хвост служит победившему его до самой смерти.

Наступила тишина. Я переваривал информацию, опустив глаза к земле. Он прикалывается что-ли? Я, конечно, стараюсь не удивляться, после увиденного, но это уже слишком.

– Разрешите уточнить. До чьей смерти? Если цива эта уже умерла, то умирает и все тело соответственно!? Или что? Как хвост может жить отдельно от тела?!

Мужики заулыбались. И что здесь смешного?

Старик понятливо мотнул головой:

– Это существо из другого мира. Мы пока разобрались, что к чему, много народа полегло. У нас от мала до велика знают, как она опасна. Тут только и опасайся, что цив и таморов.

Бр-р-р-р-р. Не фига не понял.

– Ничего не понял. Кто такие таморы?

Старик уже откровенно смеялся. Да так задорно, что и улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки, словно маленькие лучики.

– Это такие дикие животные с острыми зубами, нападающие стаями и обычно ночью. Безжалостные убийцы из другого мира.

А, это наверно те самые, которые в пещере пытались ко мне пролезть.

Я кивнул:

– Встречался.

Старик хмыкнул

– И снова выжил? Как смог?

– Повезло- я развёл руками.

– В пещере сидел, огнём вход прикрыл. Так и продержался до утра.

Тот понятливо кивнул.

Пока мы разговаривали, мне вынесли горшочек, накрытый чистой тряпкой, на которой лежал хлеб. Я приподнял тряпку, а там… Каша! Горячая, густая и ароматная. Правда, не знаю их чего она, но каша! Крупные серые крупинки разных размеров были покрыты тоненьким слоем масла или жира. А запах! Так хотелось взяться за ложку и сожрать на глазах у всех.

Я кивнул, заканчивая разговор, и ушел.

С каким наслаждением я съел её. Кто бы мне сказал, еще год назад, что буду уплетать кашу, я бы тому в морду плюнул, честное слово.

Я кашу с детства ненавижу, когда на завтрак и ужин в детском доме давали кашу и приходилось её глотать. Если не съешь- останешься голодным, а детский организм постоянно просил жрать, особенно по ночам. Я глотал её сквозь силу, забивая желудок питательной массой, а ночью грыз подсохший тонкий хлебушек, унесенный со столовой.

А сейчас, сидя неизвестно где, в полном одиночестве, с удовольствием кушаю неизвестную кашу, прикрыв глаза от удовольствия.

Решив растянуть удовольствие и отставил кашу в сторону, чтобы утречком позавтракать, а пока спать.

Сегодня я закончил полы. Я ходил по нему, выпятив грудь и расправив плечи. Видели? Я сам, черт меня подери! Сам!!!

Стемнело. Я вышел на улицу и завыл. На мой зов никто не ответил и я забеспокоился. Что могло случиться? Подбросил дров в огонь и снова вышел, задумчиво перекатываясь с пятки на носок. Снова завыл и снова тишина. Неужели мой неведомый друг покинул эти места?

Постоял в темноте, раздумывая. Кстати, мне показалось? Или я действительно стал видеть в темноте? Я закрыл глаза и снова открыл. Интере-е-е-е-сно. Поначалу видел только очертания деревьев, но уже видел кору с её неровной поверхностью, затем ветки с листочками.

Так это же отлично. Если бы зрение потерял- был бы капец.

И только я собрался зайти в домик, открыв дверь, послышался вой моего неизвестного друга. Я обрадовался, но улыбка сошла с моего лица.

Вой был какой-то отчаянный, хриплый, он прерывался, будто захлёбываясь от боли.

Я, не раздумывая схватил меч, успел набросить шкуру на плечи и рванул в долину. Теперь темнота не была помехой, и я ловко оббегал деревья.

Выбежал к реке и остановился, оглядываясь. Теперь куда? Мне казалось, что звук шел мне из-за реки, поэтому зная брод, я побежал к нему и перебежал реку по крупным камням.

Прислушался- тишина. Справа, как мне показалось, послышалась возня и я рванул в ту сторону. Подбегая ближе, я уже слышал шум борьбы. Многочисленное рычание, визг злости и боли.

Теперь я знал точное направление и, что было сил, побежал туда. Благо, ночное зрение не подводило. В самой гуще леса, мне предстала такая картина.

Одно большое животное защищалось, стоя задом к большому дереву, а вокруг большая стая тех самых таморов. Они злобно скалили пасти, с которых капала слюна, и готовились к очередному нападению. Раненое животное было гораздо выше их по росту, холка вздыблена, пасть оскалена. Оно стояло на покалеченных передних лапах из последних сил, хрипло дышало, перенося вес тела с одной лапы на другую, будто давая им отдохнуть.

Рык, таморы одномоментно бросились на раненое животное. Одному удалось вцепиться в бок своей жертве, смыкая зубы и вырывая кусок плоти. Животное взревело, его рык перешел в стон, затем в вой. Такой мне знакомый, что мое сердце на секунду остановилось. Что-то во мне всколыхнулось и я отмер.

– Ах вы суки!

Я кинулся в самую гущу, не раздумывая.

Я махал мечом налево и направо, разрубая таморов, и отпихивая их ногами.

– На одного напали, мрази.

Размах мечом и очередной труп отлетел в сторону.

От злости я не замечал ни страха, ни усталости.

Оглянулся на раненое животное. Оно наблюдало за мной, держась на лапах, привалившись целым от ран боком к дереву, и тяжело дышало.

– Ничего-ничего. Прорвемся! Держись дружище.

Таморов становилось все меньше. В лесу смешались визг умирающих тварей и мой мат. Я крутился на месте как юла, не позволяя им приблизиться ко мне и рубил, рубил. Пока не осталось ни одного.

Я тяжело дышал, оглядываясь по сторонам, а затем подошел к дереву, у которого стояло животное, и сел рядом. Животное настороженно смотрело на меня, мелко вздрагивая, то ли от боли, то ли готовое броситься на меня.

Я некоторое время глубоко дышал, приходя, затем повернул к нему голову:

– Ну ты как? Живой?

Животное молчало, тяжело дыша. Я не ждал от него ответа. Да если бы он мне сейчас ответил человеческим голосом, здесь в темном лесу, окруженный трупами, я бы реально обосрался.

– Нужно уходить. Идти сможешь?

Я встал. В лесу снова стало тихо и я услышал тихое копошение, как будто зашелестела сухая листва.

Животное медленно опустило низко голову и стало вытаскивать из-под брюха маленькие комочки. Я замер.

Так вот почему животное не убегало. Оно защищало своё потомство. Ну и соответственно это девочка- подруга стало быть, а не друг, как я думал.

Комочки лежали на снегу, не шевелясь. Она толкала их мордой и облизывала большим языком. Одно тельце было разорвано практически пополам, а мамаша все толкала его носом, пытаясь вернуть к жизни. Она тихо скулила, оплакивая свою потерю, а из глаз текли слёзы.

Я сжал зубы. Что сказать матери, потерявшей своих детенышей? Нет таких слов, чтобы успокоить убивающуюся от горя мать. И не важно, что животное. Материнская любовь у всех одинаковая, как я думаю. Видишь, плачет?

Два комочка зашевелились, а я облегченно вздохнул. А она продолжала толкать носом уже мертвые тела.

– Можно я подойду, посмотрю?

Она медленно подняла голову. В её глазах плескалась такая боль, что у меня сжалось сердце.

Я положил меч и медленно подошёл.

– Давай я посмотрю. Я не причиню вреда ни тебе, ни твоим детям. Но, если хочешь спасти оставшихся в живых, нужно уходить отсюда. Если придёт другая стая, им не выжить. Да и нам наверно тоже- мой голос был тихим и спокойным.

Она позволила мне осмотреть своих детенышей. Выжили только двое, остальные останутся здесь навечно.

Я аккуратно взял детенышей и положил их за пазуху, подобрал меч и обернулся:

– Пойдем. Нужно найти для вас безопасное место.

Она, шумно выдохнула, попыталась оттолкнуться от дерева и опереться на все конечности, но попытка не удалась. Она закрыла глаза и шумно вдохнула холодный воздух, раздув ноздри. Рывок и она, пошатываясь, встала.

Я уже собрался повернуться в обратный путь, как её лапы неестественно согнулись, и она рухнула, закатив глаза.

Твою ж мать! Она была без сознания. Что делать?? Вытащить её на руках не смогу и оставлять как-то не по-человечески. Я попытался приподнять её. Да куда там. Её размер превосходил мой практически вдвое.

Снял шкуру и разложил его на снегу. Схватил животное за холку и, пыхтя от натуги, потащил.

– Хоть бы не очнулась, иначе откусит башку по самые колени.

Кое-как затащил её на шкуру, схватил концы, поднатужился и потащил тушу. Из-за её веса, дело шло медленно. Я матерился, но тащил.

– Ты что ж такая толстая- то дорогуша? Стыдно женщине такой вес иметь- утер пот.

Хоть бы действительно не очнулась, а то ведь женщины везде одинаковые, услышит про вес и точно буду бежать отсюда, сверкая пятками. Ну и что, что животное? А кто этих баб знает?

Малышня тихонько копошилась, царапая мне живот остренькими коготками. Я успокоился на их счёт. А вот как я буду её на гору тянуть, очень большой вопрос! А если оставить у подножия горы? И что? Тащить её и бросить без сознания на съедение? Так лучше сейчас бросить. Внутри засвербело. Смогу бросить? Нет, не могу. Поэтому, э-э-эх дубинушка, ухнем. Э-э-эх родимая, сама пойдёт.

Пот тёк уже по спине, а мы подходил к реке. Я остановился, ища брод. В одном месте, шириной примерно в полтора метра, лед сковал поверхность реки, словно мостиком выстлав ледяную дорогу. Выдержит ли? Я зашел на лед и попрыгал. Лед под ногами даже не затрещал. Нужно рискнуть.

По льду дело пошло быстрее. Я рывками тянул тушу, останавливаясь на передышку.

– Ну надо же. Словно по заказу- подумал я, видя проплывающих рыбок под ледяным мостом.

– И ночное зрение выручило.

Подойдя к горе, сел передохнуть. Подошел к животному и поднес лицо поближе. До меня донеслось тихое, еле уловимое дыхание.

– Вот и хорошо. Вот и слава богу. Иначе малышня останется на мне, а что с ними делать, совершенно не представляю- облегченно выдохнул я-Ну что, вперед и с песней?

И начал затаскивать её на гору, обходя отвесные обрывы.

– Как она с тенями- то справится. С малышнёй проблем не будет. Нет у щенков страхов еще. Их глаза не открылись, чтобы насмотреться на этот мир и понять, как он опасен. А вот на счет их мамаши я сомневаюсь. Не обезумела бы от страха. Ладно. Я же справился, может и ей удастся.

Вот показался мой домик.

Вот тебе и здравствуйте. Я зашел внутрь.

А она вообще сюда влезет??? А то голова зайдет, а хм.. зад на улице жить будет.

Стол придётся убрать. Взял меч и аккуратно срезал его и вынес на улицу. Взялся за концы шкуры и втащил бессознательное тело. Сел на кровать, пытаясь отдышаться.

– Ага. Шкура осталась под ней, а я теперь что, на голых досках спать буду? Да и достать не смогу, потому как развернуться здесь негде.

Подбросил дров и вытащил малышню, которые шумно сопели.

– Наверно, так заложено природой. Родился и помалкивай, чтобы хищники не услышали- и положил их мамаше под брюхо. С интересом наблюдал, как они тыкаясь мордами, нашли свою кормушку и присосались к ней, причмокивая.

– Вот и хорошо, а я пока осмотрю её. Конечно, я ничего в этом не понимаю, но хотя бы знать её раны не мешало бы.

На боку глубокая рана от зубов таморов. Рваные края раны запеклись темной коркой. Виднелось что-то белое. Неужели кость?? Закрыл глаза, глубоко дыша, успокаивая подкатившую тошноту. И если честно, то я запаниковал. Что делать??? Была бы здесь Ритка, надавала бы мне по шапке за паникерство и что-нибудь придумала. Так! У меня же мазь есть! Я судорожно шарил руками по полке, среди посуды, отыскивая шкатулочку. Вот она.

Я оторвал кусочек тряпки, накинул его на палец и набрал пальцем мазь.

Выдохнул и приступил. Аккуратно намазал мазь на рану и сделал шаг назад. Лишь бы помогло.

Я перебрался к передним лапам.

Даже мне, несведущему человеку, было понятно, что с ними что-то не так. Рваные раны и кровь-это понятно. Но они были сложены в неестественном положении. Как будто взяли палку и сломали в хаотичном порядке. Значит, сломаны или перекусаны мощными зубами таморов.

Я привалился к кровати спиной, задумчиво смотря на огонь.

– Когда перелом у человека, то конечность фиксируют гипсом, чтобы срасталось правильно. Гипса у меня нет, может к доскам примотать?

Я взял досточки, те самые, из пещеры, и приступил. Выпрямлял лапы, нащупывая пальцами острые обломки, соединяя друг с другом. Затем приложил доски и намотал тряпкой. На вторую лапу тряпки не хватило, поэтому подумал и снял футболку.

– Вот и хорошо-тихо сказал я-Все что смог, я сделал. А теперь спать- и собрался было пойти спать.

Как бы не так. На меня смотрело старое неровное дерево моей кровати. Делать нечего. Взял меч и вышел на улицу. Срубил дерево, срезал с макушки широкие листья, похожие на пальмовые, разложил их и наконец, улегся. Постель получилась мягкая и ароматная.

Но что-то не давало мне уснуть.

Я перегнулся через край, глядя на малышню. А если она задавит их? Очнется, будет пытаться встать на перемотанные лапы, поскользнётся и свалится на малышей. Возьму-ка я их к себе под бок. Аккуратно переложил толстые комочки себе под бок и приобнял рукой, поглаживая. Малыши, наевшись до отвала, даже не проснулись, довольно пыхтя. Один даже похрапывал.

– Ты давай не храпи- я медленно погружался в сон, приговаривая. Нам нужно выспаться. Сегодня выдалась тяжелая ночь для нас всех. Поэтому…. – бормотал я, засыпая.

Проснулся на рассвете от копошения детёнышей. Положил их под брюхо матери, которая так и лежала без сознания. Подбросил дров в огонь, а сам прилег на край кровати, смотря на нее сонными глазами. Хоть изучу, кого в дом приволок.

Первая ассоциация, которая пришла мне на ум- черная волчица или пантера, смесь какая-то. Шерсть черная и густая, а по боку шла полоса темно-серого цвета с серебристыми кончиками на шерсти. Если её отмыть, мне кажется, что серебристый цвет заискрится при свете солнца. Голова большая, с мощной челюстью, уши короткие, с тоненьким ободком серебра по краям. Сейчас мышцы на морде были расслаблены и я любовался серебристым рисунком. Полоски разбегались от уголков её глаз, словно морщинки, убегая вверх к ушам, и там растворялись среди черной шерсти. Усы, жесткие и длинные, тоже были серебристые.

Я потянулся и рывком встал. Свои повседневные дела я не желал отменять, поэтому спустился к реке встречать рассвет.

Сегодня на берегу было необычно шумно. Из-за реки доносился шум грызни и драки.

Я усмехнулся. Мерзкие падальщики доедали своих собратьев.

Сегодня рассвет был быстрым и стремительным. Солнце будто рывком выскочило из-за горизонта, словно спешило на свидание ко мне. Я улыбнулся и помахал ему рукой.

Мне нравилось искать ассоциации для восхода. Еще ни один восход не был похож друг на друга. Говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Так вот, если не увидел хоть один рассвет, то уже не увидишь никогда. Он никогда не повторяется!

Я подтянул колени и обхватил их руками.

Почему раньше я не замечал этого? Почему ежедневные, казалось бы простые вещи, не замечаем?

Ну что? Пора возвращаться к своему зверинцу?

Малышня спала, наевшись, а их мать все также лежала без сознания. Это наверно плохо, да? Так долго быть без сознания.

Я подошел поближе. Под закрытыми веками её глаза двигались, а дыхание было слабым и прерывистым. Я нахмурился. Неужели не выкарабкается?

Забрал малышню на кровать, погрел кашу и позавтракал.

Огляделся. Место для передвижения совсем не осталось, а после вчерашнего не мешало бы помыться. Но мыться на морозе совершенно не хотелось. А может?? Хм .. А почему бы и нет?! Можно подумать я куда-то спешу. Даже если не получится, то дров на сто лет вперед заготовлю.

В домик медленно вплыла тень. Мне кажется или я вижу очертания головы? Я прищурился и присмотрелся. Нет, ну если не придираться, то действительно похоже на голову. Вместо глаз- темные круги с расплывчатым контуром.

– О, как. А что? Говорят же- у страха глаза велики. Вот посмотрю и страхам в глаза- удивленно подумал я.

– Давно не виделись- сказал я.

– Ты сегодня к кому? Если ко мне, то зря время теряешь. К малышне тоже бесполезно, не ведают они еще страха.

Тень медленно приблизилась к лежащему животному.

– Совесть то имей- она же без сознания. Легко к беспомощному приставать, но разве интересно больного терзать? Вот поправится тогда и приходи- тихо сказал я.

Тень повернулась в мою сторону, словно призадумавшись. Затем слегка качнулась и вышла сквозь стену.

– Ну вот и поговорили.

Взял меч и вышел на улицу. Попробую осуществить задуманное, а потом на счет еды подумаю.

И начал расчищать площадку сбоку от домика. Крупные деревья с помощью меча удалось срубить довольно быстро. Я задумался о спасенных животных и автоматически махал мечом, срубая ветки. Очередной взмах и замер на месте, не веря своим глазам.

Неровный кусок камня лежал рядом со мной. Срез был идеально ровный, будто умелая рука повара отрезала огромный кусок сыра.

Я немного постоял в нерешительности, а потом… подошел к горе и воткнул меч в камень, который мягко вошел в него по самую рукоятку. Ну не фига себе! Я вытащил меч.

– Из чего же ты сделан? Разве есть такой сплав, способный с такой легкостью резать твердые поверхности? – я покачал головой.

А потом обрадовался- ведь теперь мои возможности в разы увеличиваются. Поднял глаза к небу и выдохнул:

– Спасибо.

Не знаю кому- небесам, случаю или просто везению.

И взялся за работу. Теперь не нужно придумывать, как построить пристройку к дому, приноравливаясь к рельефу. Теперь я просто срезал выступающие края, словно пластилин, выравнивая как мне нужно.

Солнце было в зените и пора было подумать о еде. В домике ничего не изменилось и я спустился в долину.

Медленно шёл к реке, наслаждаясь солнечным денечком, пока не послышалось шуршание и визг. Это что такое? Растеряно оглянулся и увидел, что прямо на меня неслось нечто злое и визжащее. Белая шкура сливалась с искрящимся белым снегом, я бы это не заметил, если бы не черная морда и розовая открытая пасть.

Я вскочил на ноги, глядя на приближающееся животное, размером с большую свинью, с толстыми боками. Животное с разбегу подпрыгнуло и попыталось схватить меня за ногу.

– С ума сошел что-ли? – я отскочил в сторону, и тело животного проскочило мимо, неудачно кувыркнувшись.

Тем временем животное взревело, развернулось и опять кинулось на меня.

Я прямо обиделся- сижу себе, никого не трогаю, солнышком любуюсь, а тут.. Достал меч. Животное широко открыло пасть и противно завизжало. Я поморщился.

Животное пошло на очередной заход, низко опустив голову. А я поднял меч и просто ждал. Когда расстояние между нами сократилось до двух метров, животное подпрыгнуло и полетело в мою сторону.

Я просто отступил один шаг назад и отрубил ему башку. Голова отлетела в сторону, а тело приземлилось на лапы и продолжало бежать, пока не рухнуло на снег.

Я медленно пошел по кровавому следу и присел рядом с тушей животного. Действительно, чем-то похоже на свинью. Белая шкура, покрытая короткими редкими белоснежными ворсинами шерсти. Как он в такие морозы выживает?

– Извини, но ты первый на меня набросился. Убивать тебя я не планировал- и разрубил тело вдоль ровно пополам и присвистнул. Под шкурой был толстый слой жира.

Взялся за задние копыта и потащил домой. Одну половину оставил на пороге, а вторую потащил к селению.

На мой негромкий свист тут же выскочили мужики.

– Доброе утро. Я тут вам гостинец принес. Выбрасывать ничего не стал, вдруг у него тоже что-то необыкновенное есть- я улыбнулся и сбросил тушу на землю.

Старик вышел вперед.

– У этого ничего необычного. За дар благодарю. Что хочешь взамен.

Я пожал плечами

– Хлеба, если дадите и соль, если есть.

– Что такое соль?

– Когда еду варите, чтобы пресной еда не была.

Он обернулся к своим и кивнул. Мы немного постояли в молчании, пока мне не вынесли небольшой каравай хлеба и маленькую миску. В ней была серо-коричневая неоднородная сухая масса. Я лизнул палец, сунул его в миску и снова облизал. Соленый вкус с пряными травами распространился во рту.

– Спасибо ребята.

Я развернулся и пошел, когда услышал:

– Эй, тебя как звать?

– Ромка я- повернув голову.

– Меня кличут Юст. Приходи Ромка- он старательно выговорил моё имя.

Дома нарезал мясо на большие куски и посолил. Малышня запыхтела, почуяв запах мяса.

– Гляди-ка. У самих еще глаза не открылись, а инстинкт подсказывает, что еда рядом.

И протянул руку с куском мяса в их направлении. Малышня корябала пол когтями, но упорно ползла на запах, а уж когда доползли, то с глухим урчанием и мертвой хваткой вцепились в мясо. Ничего себе, и не отдерешь их теперь.

– Эй, обжоры, вы сейчас лопните- я с трудом забрал кусок у второго щенка. Его уголки пасти опустились и он шумно задышал, как будто обиделся и, мне даже показалось, что он сейчас заплачет. Я взял его на руки успокаивая, а сам улыбнулся.

– Ну что ты, малыш? Посмотри на свой живот, лопнешь- а сам чесал его по лысому пузику.

– Дам я тебе еще мясо, только позже, а сейчас спать.

Положил сопящую малышню на кровати, а сам приступил к приготовлению еды. Развел огонь и стал нанизывать мясо на меч, когда ощутил на себе взгляд. Повернул голову.

Мамаша лежала и смотрела на меня.

Я замер. Зрачок серебристого цвета с черной продольной линией. Необычно и красиво.

– Очнулась?

Её взгляд был затуманенным от боли, и настороженным.

Я, не делая резких движений, продолжил заниматься приготовлением еды.

Она подняла голову, обвела взглядом комнату и снова посмотрела на меня внимательным взглядом. Затем её глаза широко открылись, словно она что-то вспомнила и попыталась встать.

– Тише, тише. Твои малыши живы.

И аккуратно поднес спящих карапузов к её морде. Она шумно выдохнула и принялась облизывать их.

– Вставать не пытайся. Лапы переломаны, так что ходить пока не сможешь. Что там с боком тоже не знаю.

Все бы ничего. Но есть одна проблема- я говорил тихим спокойным голосом, переворачивая мясо на огне.

– Эту гору не зря называют Проклятой. Здесь обитает энергия, вызывающие дикие страхи. Справишься?

Её ноздри широко раздулись.

– Есть наверно хочешь- я отрезал сырого мяса и положил перед ней- Ешь. Тебе сил набираться и детей растить.

Немного подумав, она смахнула кусок себе в рот.

– Вот и хорошо. И я поужинаю- я снял дымящееся мясо с меча и приступил к еде.

Один кусок снова положил перед мамашей. На запах закопошилась малышня.

– Ей, не борзейте, это мамкино. Вы уже наелись- забрал их и положил на кровать.

Их мать настороженно наблюдала за мной.

– Не волнуйся. С кровати не свалятся, а тебе нужно поесть и отдохнуть. Давай бок посмотрю- и присел рядом.

Рана, благодаря мази, была подсохшая и чистая. Только очень медленно заживала. Края только-только начали закрываться тонкой красной пленкой. Наверно здесь уже шерсти не будет.

Мамаша попыталась встать.

– Ты чего? Тебе нельзя- я попытался уложить её на место.

Она глухо рыкнула и неуклюже встала, смотря на передние лапы. Её покачивало от слабости и едва попыталась сделать первый шаг, свалилась как подкошенная, глухо зарычав.

Глядя на ее попытки встать, я пытался понять, что же движет ею, не смотря на такие раны, пока в голове не мелькнула догадка.

– А-а-а. Тебе в туалет наверно надо? Не здесь ведь в самом деле, нужду справлять. Давай так. Встань еще раз.

Я подошел к ней спиной и встал возле головы.

– Давай сюда лапы. Давай говорю! Я буду твоими лапами- и немного присел.

И что уже тут скрывать, поворачиваясь к ней спиной, мое сердце стучало как бешеное. Все таки дикое животное и не важно, что я считаю её своим ночным «другом» – возможно она считает совершенно по- другому. Но я, успокаивая свои мысли, выдохнул, взял себя в руки и продолжил задуманное.

Я постучал рукой по плечу.

– Лапы сюда давай.

И после некоторой заминки, наконец действительно почувствовал тяжесть её лапы.

– Молодец, а теперь вторую. Ага, вот так. Теперь встаем.

Я медленно встал, давая возможность животному подстроится под мои движения.

– А теперь пошли потихоньку- и сделал шаг вперед.

Она передвинула задние лапы и мы медленно, но уверенно двинулись к выходу.

– Мне знаешь ли, такой способ передвижения тоже в новинку. Но новое время диктует новые правила- пыхтел я.

Она навалилась на меня всем телом, стараясь приспособиться к моему шагу. Тяжелая, зараза.

Мы вышли на улицу и я остановился.

– Дальше наверно сама справишься? – и присел, отпуская лапы.

– Я отвернусь. Как свои дела сделаешь, фыркни- поднял голову к небу и стал насвистывать.

Звуков не было очень долго и я повернулся. Она стояла, привалившись к дереву с крепко зажмуренными глазами, а возле неё плавали тени.

Я подскочил к ней:

– Ничего, ничего. Я предупреждал. Давай-ка домой.

И мы тем же способом добрались до дома.

– Сегодня спишь на шкуре, а завтра я её заберу- и осторожно присел на одно колено.

Она легла на место, тяжело дыша.

– Вот и хорошо. А теперь постарайся уснуть.

Но сон прервался рычанием моей гостьи. Она пыталась встать- доски валялись на полу вместе с порванной тканью. Вот балда!

Она опустила голову, скалясь кому-то невидимому, затем громко зарычала и метнулась к двери, пытаясь убежать. Всей массой тела навалилась на передние лапы, послышался тихий треск и она рухнула, как подкошенная.

Я метнулся к ней, пытаясь хоть как-то смягчить падение, но она уже лежала бездыханная, а раненый бок снова кровоточил. Осмотр передних лап не порадовал- сломанные кости торчали, порвав шкуру.

Я в растерянности запустил пальцы в волосы. Что же делать?

Возле меня возникла тень.

– Да пошла ты! – припечатал я.

– Я не боюсь! Понятно? Я растерян! Потому что не знаю, что дальше делать.

И словно доказывая и тени и себе, что не боюсь, принялся за её лапы. Я, морщился и сглатывал слюну, с треском вправляя кости на место и приматывал к дощечкам. Подстилка лежала скомканная в углу и я не стал стелить её снова, а смахнул ей травы со своей кровати, а шкуру забрал. За холку рывками перетащил её поближе к себе, освобождая проход и лег. Но сон не шёл.

– Ей не справится. Ладно, подумаю об этом завтра, мне нужно выспаться. Хорошо если она без сознания проваляется, а если очнется? Нужно срочно что-то придумать. Что я могу здесь придумать? Неизвестно, что завтра будет- мысли потекли вяло и я медленно погрузился в сон.

Несмотря на новые обстоятельства, я не менял свой режим.

Сегодня рассвет был радостным. Сразу все лучи выскользнули из-за горизонта и осветили долину.

Но мысли о животном, все равно не оставляли меня. Оставить её у себя было опасным для неё же самой. И на улицу выбрасывать, только на верную гибель. Не сможет она отпор тварям всяким дать и её наверняка убьют. А малышня? Я, конечно, как смогу выращу, а потом их куда? Тоже на улицу. На сколько я помню, диких животных нельзя приручать, они потом в дикой природе не будут знать что делать. А так мать учит их охотиться, прятаться, защищаться.

Я шёл, осматриваясь по сторонам. Снег хрустел под ногами, и я наслаждался солнечной морозной погодой. Зашел в густой лес. Ого. Конусообразные деревья, с толстыми стволами, крепко держащимися за землю, а их стволы сужались к верхушке, оканчиваясь где-то в листве. Раскидистые кривые ветки прикрывали свои стволы, словно стыдливые девки, свисая вниз.

А это что? Прутья поменьше переплетались между собой, образовывая длинные крепкие плети.

Я обрадовался. Их же можно вместо веревки приспособить. Мечом нарубил себе целую вязанку, ножом срезал крупные листья, а остальную работу оставил для дома и тронулся в обратный путь. Но не успел я выйти из леса, услышал шум и присел, прячась в листве.

Через некоторое время показалась странная процессия. Взрослые мужики верхом на своих лошадях, гнали как скот, группу девочек, со связанными руками сзади. У девчушек были перепачканные, испуганные и зарёванные лица. Да и одежда явно не по погоде- на плечи накинуты просто тряпки, у кого-то на ногах потрепанные меховые сапожки, у кого-то просто намотанная ткань, зафиксированная веревками. На вскидку девочкам лет от пяти до десяти.

Мои глаза широко открылись от удивления. Что за етит вашу мать! Где это видано, чтобы детей в плен брали. Я смотрел на них неверующими глазами, пытаясь понять, что вообще происходит.

Почему-то, моё внимание привлекла самая старшая из девочек, примерно лет девяти. Худенькая, какая-то несуразная в своей детской худобе и с короткими растрёпанными волосами. Мне на секунду показалось, будто Алька сейчас идет со связанными руками и я на секунду прикрыл глаза, приходя в себя, а затем подался вперед, пытаясь рассмотреть.

Девочка шагала босиком по снегу, низко опустив голову. Её ноги были красными и опухшими от мороза, но девочка будто не замечала этого. Внезапно она подняла лицо к небу, и я увидел, что глаза зажмурены, а по щекам текут слезы.

Моё сердце замерло, пропустив удар, а кулаки сжались. Уроды!!! Закопаю!!! Быстро положил ветки на снег и достал меч.

Внезапно девочка поскользнулась на снегу и упала.

– Вставай давай- к ней лениво подъехал охранник.

– Успеешь ещё належаться- скривив рот, добавил он с довольной усмешкой.

На его шутку послышался хохот остальных охранников.

– Да пусть полежит. Привыкнет- со всех сторон посыпались похабные смешки.

– Может ты ей понравился, вот и разлеглась, предлагает- слышались наглые смешки со всех сторон.

– Так и быть. Я буду у тебя первый. Только отъешься, я под себя кости не подкладываю- его кривая улыбка перешла в откровенную насмешку.

Он медленно осмотрел девочку с головы до ног.

Девочки, слыша этот разговор заплакали. У одной их маленьких пленниц началась истерика, она затряслась от страха и начала звать маму. Бедняжка упала на землю, сотрясаясь от рыданий, привлекая к себе внимание охранников. Те подъехали к ней ближе.

Большенькая девчушка медленно встала, повернула голову и, мгновенно принимая решение, рванула в лес, прямо в мою сторону.

Её голые ноги скользили по снегу, но она упорно бежала. Эх, если бы не связанные руки за спиной!

Её побег заметили, и двое охранников отделились от основной массы и погнались. Расстояние между ними быстро сокращалось, а их лица были злыми. Если поймают- девочке несдобровать.

Я одним движением руки смахнул шкуру с плеч, не отрывая взгляда от беглянки, и приготовился.

Злость клокотала во мне после услышанного.

– Хоть одному уроду затолкать его поганый язык в глотку- решил я и побежал навстречу девочке.

Девочка увидела меня и её глаза от страха широко открылись. Она начала в панике тормозить, поскользнулась и упала возле самой кромки леса.

Несколько шагов и я оказался возле нее. Быстро разрезал веревку, подхватил на руки и рванул в лес. Девочка начала выкручиваться в моих руках, пытаясь вырваться на свободу.

– Да тише ты. Я хочу помочь, слышишь- и встряхнул её тощее тело.

Она еще судорожно отталкивала меня руками, а вот взгляд стал осмысленным.

– Спрячься- и толкнул её под укрытие зелени.

На меня летели две лошади со своими всадниками, одним из которых был тот самый урод, собравшийся быть первым у девочки.

– Хотел быть первым? Ты им будешь! – решил я.

Я стоял и смотрел, как раздуваются ноздри лошади, как она скалит пасть, пытаясь на бегу укусить меня. Я стоял не двигаясь на месте, пока они достаточно близко не приблизились ко мне. А затем просто припал на одно колено и поднял руку с мечом вверх.

Лошадь, не останавливаясь на бегу, оскалила пасть, пытаясь укусить меня, но…

Две половинки, после встречи с мечом, разошлись в стороны, пройдя по инерции мимо меня, и рухнули уже за моей спиной, разбрызгивая кровь.

Со вторым покончил быстро. И хотя я раньше никогда не убивал людей, жалости в моей душе не было совершенно. Душа как будто замерзла от увиденного, никаких эмоций, кроме злости и желания уничтожить этих моральных уродов.

Среди оставшихся охранников послышались крики, и ко мне поскакали еще трое. Двое остались с девочками, сгоняя их как скот, ближе друг к другу.

Глаза быстро фиксировали их расположение и примерное расстояние. В голове быстро прокручивались разные варианты их уничтожения, с учетом погодных условий. Четверо Псов с угрожающими криками подъехали ко мне, останавливая лошадей и спрыгнули на землю.

Время почему-то замедлилось, давая возможность рассмотреть их во всей красе. Хотя какая уж там краса, блин..

Глубокий вдох-выдох и время вернулось в своё привычное русло.

Взмах и один из них падает без головы. Разворот вокруг своей оси на колене и второй падает без нижних конечностей. Он орёт от боли и шока, пытаясь схватиться за несуществующие теперь ноги.

С третьим пришлось повозиться, здоровый детина был немного выше меня и шире в плечах. В глазах плескалась ненависть и желание убивать меня долго и медленно. Удар кулаком в живот и я кувырком отлетел на несколько метров. Едва успел встать, как меня настиг второй удар, и я снова на земле. Но почему-то я не чувствовал боли- тело ощущало удары, мышцы судорожно сжимались, а вот самой боли не было.

Я повернул голову в сторону и увидел большие от страха глаза девочки, наблюдавшей за нами. Большие и зеленые, как у Альки. –Не бойся, Алька, до тебя больше никто не дотронется- и только я это подумал, как у меня словно открылось второе дыхание.

Я вскочил, схватил его за горло и приподнял над землёй одной рукой.

Детина, судорожно пытался оторвать мою руку от своей шеи, болтая ногами в воздухе. Его лицо покраснело от недостатка кислорода.

– Никто! Никогда!

И сжал пальцы. Послышался хруст ломающихся костей. Его глаза закатились, и я разжал пальцы, позволяя телу упасть.

Поднял меч с земли и решительным шагом вышел на край леса, на обозрение оставшихся охранников.

– Ты, урод! – проревел один из оставшихся в живых бойцов, беспокойно гарцевавший вокруг прижавшихся друг к другу девочек-Иди сюда и я убью тебя.

– Тебе- то сподручнее. Ты же верхом, а я пока дойду до тебя, ты уже от страха и сам помрешь, урод. А я с мертвыми не воюю- спокойно, но громко сказал я.

– Сидеть- заорал он на девочек, и бедняжки уселись прямо в снег.

Я скрипнул зубами.

Бойцы, переглянувшись, поехали ко мне, предполагая быстренько покончить со мной и вернуться к своему живому грузу.

– А вы чего это вдвоем? Или по одному драться не умеете? Айда по одному, кто победит того и девчонки.

Я буквально почувствовал их страх, они на всякий случай держались поближе друг к другу, и как бы они не хорохорились, они уже предчувствовали свою скорую смерть.

– А-а-а, вы из этих что ли? Вы пара, да? Ну там спите друг с другом? Чувства между вами, поэтому не можете оставить друг друга ни на минуту? За ручки еще возьмитесь- я специально дразнил их, выводя их из себя.

Мне было нужно это сделать, чтобы они от злости не контролировали себя. А вот у меня на душе было удивительно ясно и спокойно, будто я только что не убил несколько человек.

И нужно отвести бойцов от девочек подальше, не дай бог заденем.

– А-а-а-а-продолжал я издеваться над ними -Так это ничего- я поднял одну ладонь вверх.

– Ну всякое бывает, конечно. Любите себе на здоровье. Что такое толерантность к таким как вы, я знаю. Я вот как их вижу, сразу говорю, что уважаю их выбор. Трахайтесь себе на здоровье.

– Я убью тебя- яростный рев разнесся в тишине.

– Обязательно- я кивнул головой.

– Только один вопрос перед смертью- я наклонил голову и прищурился.

– А кто из вас сверху?

– А-а-а-а- раздался разгневанный крик и боец понесся прямо на меня.

Проще простого- два взмаха и он рухнул на землю.

– Ой, прости. Кажется, я убил твоего мужа.. или жену- приложил пальцы ко рту в притворном ужасе и посмотрел на оставшегося бойца.

Тот как-то быстро смирился со смертью напарника и собрался развернуть лошадь, чтобы позорно бежать.

– А теперь второй вопрос- я брезгливо сморщился.

– Вы вообще моетесь? – я взял горсть снега и обтер руки. Ну и воняют же они.

– Эй, а ты куда? Да подожди ты, дурилка, а мужа твоего кто оплакивать будет? Вот и вся любовь- я развел руками, наблюдая, как его силуэт уже исчезал на горизонте. Я покачал головой и подошел к девочкам.

Они настороженно смотрели на меня. Это и понятно.

Я освободил их руки от веревок, стараясь не поранить.

– А теперь бегом в лес.

Говорить дважды не пришлось. Девочки добежали до леса.

И здесь я растерялся. Куда теперь их девать? Не тащить же в Проклятый лес?! Там и места для всех не хватит. Как вариант я рассматривал селение Юста. Но будет ли правильным подставлять их жителей? Убежавший охранник наверняка доложит и по нашему следу отправится отряд.

Я посмотрел на голые ноги девочки. Расстелил на снегу шкуру и отрезал мечом небольшой лоскут. Затем поделил его надвое.

– Давай ноги- девочка молча протянула ногу. Я намотал шкуру и зафиксировал.

– Ну вот, теперь продержишься. Кто это был?

Спросить, почему они вели их связанными и куда, язык не повернулся. Не время и не место.

– Псы-девочка смотрела на меня, нахмурив брови.

Я кивнул. Информацию услышал, но выяснять подробности у детей не считаю необходимым.

– А теперь главный вопрос- я сел на вязанку прутьев, сцепив пальцы. Что дальше делать будем- я обвел девочек взглядом.

Они смотрели на меня с надеждой. И это естественно, они ждали, что взрослый дядька решит их проблемы. А как???

– Дело в том, что я не местный. Живу в пещере и…

– Я знаю где спрятаться- старшая девочка смотрела на меня не по детски серьезно.

Я облегченно выдохнул.

– Далеко?

– До ночи дойдём.

Я кивнул и встал.

– Я провожу.

Не оставлять же деле детей в лесу, тем более, что ночью активизируются ночные животные.

Я протянул свой нож старшей девочке.

– Нож возьми себе на всякий случай. Пригодится. Веди. Нельзя время терять.

И мы побежали.

Девочка молодец. Она бежала сосредоточенно, нахмурив брови. Видимо, сначала ждала погони, глазами осматривая местность, чуть вздрагивая. Я видел, что она кусала губы от усталости, но помогала младшим, подбадривала их и вела группу дальше.

Мы прошли три леса и два брода, изрядно устали и намокли, когда начало темнеть.

Младшие старались не отставать, но если совсем выбивались из сил, я брал их на руки и мы продолжали свой путь .

– Последний лес и мы у цели- девочка повернула ко мне голову.

Я кивнул.

Мы прошли последний отрезок и вышли к краю леса. Вдалеке виднелся силуэт забора.

– Ты уверена, что там вы будете в безопасности?

Девочка уверенно кивнула.

– Вот и хорошо. А мне пора в обратный путь.

Я улыбнулся, медленно обводя всех взглядом. Серьезные, не по годам, усталые глаза на грязных лицах. Они ёжились на морозном ветру, пытаясь спрятаться в свои ветхие одежды.

– Худшее позади. Идите. Я постою здесь. Если что- кричите, я приду на помощь. Договорились? Если будет тихо, я уйду, когда луны поднимутся над моей головой.

Я повернул голову к старшей из них:

– Тебя как зовут?

– Табу.

Ты не Табу, ты табу для всех моральных уродов.

– Табу, покажи мне направление к Проклятой горе.

Девочка оглянулась, ориентируясь на местности и указала рукой с сторону.

Табу протянула мне мой нож.

– Оставь себе, может еще пригодится.

– Спасибо- и девочки бесшумно исчезли в темноте.

Я выждал обещанное время, прислушиваясь к звукам. Тихо. И отправился в обратный путь. Домой. О, как. Кому и Проклятая гора, а кому и дом родной!

Я быстро бежал в темноте, обходя препятствия благодаря ночному зрению.

Теперь я думал о домочадцах. Я долго сегодня отсутствовал, но внутри меня было удовлетворение за сделанное. Надеюсь, теперь у девочек все будет хорошо.

С облегчением увидел очертания горы и немного снизил скорость.

Я осторожно открыл дверь и заглянул. Было очень тихо, только в темноте блестели глаза мамаши.

– Привет- я прошел к кровати.

Развел огонь и буквально бухнулся на кровати плашмя, стараясь не задеть малышню.

– Ну и денёк сегодня был. Я сейчас отдохну, приготовлю ужин и все тебе расскажу.

Я вдохнул и поморщился:

– Мыться пора, а то воняю как те Псы. Ну, ничего, завтра снова примусь за постройку- и поднялся с кровати.

– Сама как? – она все это время настороженно смотрела на меня и дышала, вывалив свой язык, словно пробежала марафонский забег.

И попыталась встать.

– Да ты чего, дурная? Или… – я нахмурился В туалет наверно пора. Вчера ведь ходила в последний раз. Как еще терпишь? Ну что? По вчерашней схеме? Вставай- и подставил спину.

После своих дел, она легла на снег, тяжело дыша и лизнула снег.

– Тебе в доме жарко? Конечно, с такой-то шерстью. Еще и огонь постоянно горит-я сел возле домика, облокотившись спиной о стену, вдыхая морозный воздух.

– Ночь сегодня чудесная. И звезды так близко, кажется протяни руку и достать сможешь. У нас не так. Непривычно, но красиво.

– Сегодня со мной приключилась одна история – и я начал рассказывать ей события сегодняшнего дня. И не важно, что меня не понимали, мне просто нужно было выговориться.

– Ну что, пойдем домой?

Мы поужинали остатками мяса и я лег.

Уже засыпая, я планировал завтрашний день. Но хочешь рассмешить богов- расскажи им о своих планах.

Утро началось я с отчаянного воя животного. Она пыталась встать на лапы и билась боком о стену, и выла и рычала от безысходности. Взгляд метался по пространству, не задерживаясь на предметах. Глаза, безумные от страха, широко открыты, с широким черным зрачком. Как у того животного в пещере.

Я засунул малышню в дальний угол кровати, чтобы не зашибла, а сам метнулся за её спину и крепко обхватил руками и ногами, пытаясь удержать от безумств и новых повреждений. Но её силы все равно были велики. Она начала злобно рычать и пытаться достать меня своими острыми зубами. Я крепко сцепил руки и ноги, теперь если доберется, точно порвет на мелкие клочки.

– Тише ты, дурная. Борись со страхами. Здесь опасности нет, посмотри. Я не желаю тебе зла, и твои щенки с тобой. Посмотри, да посмотри же- я встряхнул её, пытаясь привести в чувство. Она тяжело дышала, пытаясь добраться до меня, но немного присмирела.

– Страхи живут в твоей голове. Неужели ты позволишь им завладеть тобой? А твои дети? Разве они смогут без тебя? Тогда зачем нужно было защищать их там, в лесу? Отдала бы сразу на съедение и всех дел. А теперь, когда ваши жизни вне опасности, ты позволишь страхам в твоей голове завладеть тобой? – я продолжал держать её, а руки от напряжения вспотели.

И я мысленно чертыхнулся, только бы пальцы не соскользнули.

– Не ножу, не мечу, не острым зубам таморов, а страхам, которых ты даже не видишь? Борись!! Страх- это твой выбор! И только тебе решать, что ты выберешь!

Её тело постепенно расслаблялось, еще вздрагивая, пока не обмякло в моих руках.

Мы полежали некоторое время в тишине

– Вот и утро пришло. Ты как, нормально? Я сейчас отпущу руки, а ты держи себя в руках. Или лапах? – я медленно расцепил оцепеневшие пальцы, готовый в любую минуту вернуть их в исходную позицию.

Добрался до кровати и рухнул в нее, расслабляя затвердевшие мышцы. Открыл глаза от чего- то мокрого на лице, и улыбнулся.

Возле меня стояли изрядно подросшие пушистые комочки, у каждого их которых открылся по одному глазу. У одного левый, у другого правый. Красивые серебристые глаза хлопали одновременно, смотря на меня. Один пушистик подошел поближе, понюхал моё лицо и неожиданно лизнул. Я засмеялся, и подхватив его на руки, прижал к себе.

Внутри стало тепло и радостно. Это новое для меня чувство, ведь раньше у меня никогда не было домашних животных. Конечно, их домашними не назовешь, но когда видишь их милые, красивые мордахи, хочется поцеловать в шершавый нос.

Сегодня рассвет был задумчивым. Впрочем как и я. Мысли о раненой хм.., а интересно, что это за животное? Буду пока что звать ее пантеркой, так мне более привычно что-ли.

Я решительно зашел в дом.

– Собирайся. Отведу тебя в пещеру.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

Я присел возле неё:

– Днем так более-менее спокойно, поэтому там тебя не будут донимать ни страхи, ни хищники. Хоть отдохнёшь немного, а здесь ты каждый раз пытаешься встать на лапы и ломаешь их, ни к чему хорошему это не приведет. Щенки останутся здесь. Да не волнуйся, сам не обижу и другим в обиду не дам.

Я присел к ней спиной и она, будто понимая, закинула мне на плечи свои поломанные лапы. Мне приходилось подстраиваться под её шаг, и я усердно пыхтел, переставляя ноги.

Мы аккуратно спустились с горы, а там дело пошло быстрее. Сосредоточился на синхронном шаге и отключился от внешнего мира, а когда почувствовал на плече внезапную тяжесть- вздрогнул. Большая голова животного лежала на моем правом плече, а красивый серебристый глаз косился в мою сторону. Я улыбнулся, мне было приятно, что она доверилась мне.

В пещере аккуратно уложил её на землю.

– Я сейчас дров натаскаю на всякий случай и разведу огонь. Мне однажды пришлось здесь ночь провести, так с огнем и продержался, потом рассвет и разогнал тварей, ну этих- таморы которые.

Устало провел ладонью по лицу.

– Подожди, нужно для дыма выход сделать, иначе задохнешься, а с такой шкурой и вовсе заживо сгоришь.

Я сгонял за мечом, обследовал стены и в двух местах сделал дыры для выхода дыма.

Пока я занимался делами, волчица уснула спокойным сном.

– Вот и правильно. Отдохни и выспись, а пока делами займусь- шептал я, проводя по шкуре рукой.

Вернулся домой- сегодня я намерен закончить свою постройку. Рубил дерево и камень не останавливаясь, пока не расчистил площадку. А затем приступил к самой постройке.

А так как такого опыта у меня не было, мне пришлось повозиться. Складывал бревна и когда моё сооружение падало, я матерился. А что? Все равно никто не слышит. Ох и отвел же я душу! Подходил к домику, внимательно осматривал стыки и углы, пытаясь понять, как же ее слепить. Наконец дело потихоньку пошло. Но сегодня закончить не удалось, и я решил оставить на завтра.

Спустился к реке, наловил рыбы и отправился к Юсту. Сегодня встречающие были какие-то настороженные.

Юст оглянулся по сторонам и тихо сказал:

– Ты, парень, не приходи пока что. Псы кого-то разыскивают. Всех мужчин потребовали на осмотр, и что интересно- только высоких смотрят.

Он пристально посмотрел на меня и прищурил глаза:

– Случайно не тебя ищут?

Моя интуиция сказала мне заткнуться, и я просто спросил:

– Не-е-е, я вообще никуда не высовываюсь, только к вам и обратно. А что случилось, то?

– Говорят, что недалеко отсюда, вырезали отряд Псов и освободили пленников- он покачал головой, а у самого глаза смеялись, а на лице мелькнула довольная улыбка.

– Шерстят жёстко по округе. Если увидят постороннего, спрос со всех за укрывательство будет нещадное.

– Понял. Возьмите рыбу, не тащить же её назад.

Повернулся, чтобы уйти.

– Точно не тебя ищут?

Я покачал головой.

– А ты где живешь?

И снова моя интуиция взвыла.

– В пещере- мотнул головой в сторону и зашагал прочь.

Вот и поговорили. Хотел прояснить некоторые вопросы, а оказалось, что меня ищут. Нужно будет пореже спускаться в долину.

На обратном пути зашел в пещеру. С волчицей было все в порядке, она смотрела на меня сонными, но спокойными глазами.

– Ну что, выспалась? Пошли домой? Сможешь со страхами бороться?

В общем, дотащил на своих плечах до дома, где нас встречали щенки. Они, увидев нас, радостно заскакали по кровати.

–Да подождите. Кровать же развалите- ворчал я, спуская их на пол. Теперь на меня смотрели больших серебристых четыре глаза.

– Давайте устраивайтесь, а я пока ужином займусь.

Благо остатки мяса лежали на улице и утащить его отсюда было некому. Потому как животных здесь не водилось, а если и заходили случайно, то бежали отсюда, сломя голову.

О том, что меня ищут, я старался не заморачиваться, иначе страхи снова накинутся на меня. А я даже не хотел вспоминать, до какого скотского состояния я могу снова дойти и выберусь ли снова из него, если мои страхи снова мной завладеют. Мне теперь нельзя расслабляться, у меня вон семейство появилось, и какая-то ответственность за их жизни. А ответственность внутренне организует, не дает раскисать и сопли размазывать.

Значит так! Первое- закончить постройку, второе- чтобы пантерка выздоровела. После второго пункта у меня возникло некоторое сожаление. Уйдут ведь и я снова останусь один. Не раскисать!

Третье- добраться до вершины, давно нужно было это сделать, да все некогда.

Что еще? Конечно же найти способ и узнать информацию о месте, где я оказался и как отсюда свалить к чёртовой бабушке.

Я вздохнул-соскучился по девчонкам и не хочу впускать воспоминания о них слишком глубоко, чтобы не расстроится.

Я оглянул комнату и усмехнулся. Здесь не время и не место для сожалений и воспоминаний.

– Мясо готово, братцы. Но это для меня, так что даже и не надейтесь.

Малышня, урчала, лопала мясо, не останавливаясь, а их мать смотрела на своих детенышей сонными глазами.

– Эй, эй, хватит. Вы сейчас лопните.

Их животы раздулись, словно мячики, а они все ели и ели.

Я с трудом забрал у них еду и переложил на кровать. Они недовольно фыркали, но сон быстро сморил маленьких обжор.

Я усмехнулся, усаживаясь возле огня на пол. А где еще-то? Стола у меня теперь не было, да я и не особо переживал.

– Ты давай покушай, тебе выздоравливать нужно.

Она тут же смахнула большим языком куски мяса.

– Вот и хорошо. Я сейчас тоже покушаю и спать. Завтра закончу постройку.

Ну и как уже говорил- хочешь насмешить богов…..

Следующая ночь повторилась в точности как и предыдущая. Бедное животное, мало того, что страдало от страшных ран, теперь была измотана душевно.

Все. Решено. Завтра отведу её в пещеру.

После утреннего ритуала встречи рассвета, принялся за постройку.

К обеду моя задумка удалась на славу.

Я издал победный клич и начал танцевать на манер индейцев, размахивая мечом.

– Эйя-хей, эйя-хей.

И заключительный победный клич:

– Иохо!

А что? Я между прочим впервые сам построил пристройку к дому, и внутри разгоралось чувство гордости за себя. Я выпрямил плечи и расхаживал вокруг него с довольной улыбкой. Блин, даже похвастаться некому. А теперь самое главное. У моей постройки была общая стена с домом, поэтому осталось аккуратно прорубить дверь и чем-то закрыть ее. Может сделать дверь? А что? Неужели с дверью не справлюсь, а петли постараюсь у Юста выменять.

А пока – натаскать речных камней, заодно и рыбы наловлю.

До самого вечера таскал камни, складывая их в углу постройки.

А вечером, привычным мне манером, повел волчицу в пещеру.

Возле входа развел костер, а запасные дрова положил рядом с ней.

Сел возле неё:

– Ты это, огню не давай гаснуть, подбрасывай дрова.

Зачем я это говорю? Я же прекрасно понимаю, что животное не способно понять сказанное, а уж выполнить тем более.

– И это… – я немного замялся, подбирая слова -В общем. Я за тебя волнуюсь, ты продержись до утра, а там я тебя заберу. Ты пойми, я ведь тебя не бросаю на произвол судьбы. Здесь страхи не водятся, здесь реальные животные бродят. От реальных животных отбиться можно, а от своих страхов просто так невозможно избавиться, для этого трудная и долгая работа необходима. А у тебя сейчас нет этого времени, понимаешь? Бок вроде нормально заживает, а вот с лапами не знаю, что делать. А тебе без лап никак нельзя. Дикое животное без лап, это верная смерть. Я помогу как смогу с детворой и едой, а твоя задача- побыстрее выздоравливать.

Что еще сказать? Я ведь это все не только ей говорил, но и себе. Сам с собой разговаривал и убеждал, чтобы успокоить свою совесть.

Животное, все это время смотревшая на огонь, медленно повернула голову и лизнула меня в щёку. На душе отлегло, как будто она поняла и поддержала моё решение.

Уходя, повернулся:

– Если что -зови. Может, перекличку сделаем? – я кивнул сам себе пошел домой.

Сегодня на ужин рыба. Интересно, малышня кушает рыбу? Как-то я об этом не подумал. Подходя к дому, увидел приоткрытую дверь и две мордахи, выглядывающие оттуда. Увидев меня, малышня радостно выскочили, прыгая возле ног как собаки.

А приятно то как, и на моем лице расплылась улыбка.

– Да вы мои крошечки-хаврошечки.

Я подхватил их на руки и понес в дом.

Они крутились возле ног, радостно повизгивая и вставали на задние лапы, как- будто просились на руки.

Я развел огонь и сел на пол, позволяя им прыгать по мне, теребил их пушистую шерсть, позволяя лизать мне лицо. В душе зарождалось какое-то новое чувство, ранее для меня неизведанное. Я купался в их бескорыстной радости и любви. Меня ждут дома и не важно, что животные.

– Эй, не лезьте в огонь, дурынды малолетние, обожжётесь- и улыбался как полоумный, глядя на их милые мордочки.

Вот никогда не понимал Риту. Ведь не боялась никогда и ко всем руки протягивала, гладила, разговаривала. А теперь тут, сидя неизвестно где, разговариваю с животными.

А ведь я тоже не побоялся тогда, ночью. Встал к ней спиной и защищал не задумываясь. И хорошо, что не задумался. Если бы раздумывать начал, то сомнения всякие в голову полезли бы. А первый душевный порыв- он правильный самый. Разве я хоть раз пожалел об этом? То-то! Значит, я все делаю правильно.

– Как вас теперь дома одних оставлять, а? Дом спалите, где жить будем? Вам то ничего с таким то мехом, а вот мне худо придётся.

Я встал и скомандовал:

– За мной, гаврики- и вышел на улицу.

Малышня с готовностью последовали за мной. Они вытягивали шеи и нюхали воздух. Подходили к деревьям и снова принюхивались. Тыкались в холодный снег своими носами, смешно фыркали и снова лезли, изучая новый для себя мир.

Сначала дело, потом будет свободное время.

Из новой постройки стал перетаскивать камни в домик для своей новой задумки. Щенки сначала крутились под ногами, пока я не предложил одному из них небольшой камень. Тот с готовностью взял его в пасть и смотрел на меня, хлопая глазами, не зная, что дальше делать. Я повел его в дом и пальцем указал место. Щенок положил камень точно в указанное мной место и снова выбежал на улицу.

Я проводил его удивленным взглядом. Ну надо же, какой сообразительный.

Возле костра соорудил ограждение, благо мой меч пришел на выручку. Скреплять кладку было нечем, так я просто выравнивал поверхность камней и ровно складывал их.

Отошел полюбоваться на свою работу. Вот и еще моя маленькая победа.

Щенков накормил остатками вчерашнего мяса, а себе запёк рыбу. И только приступил к ужину, как эти маленькие заразы встали напротив меня и обидчиво пыхтели, будто только что не съели по большому куску мяса, а голодали все это время.

Они жалобно хлопали глазами, отводя грустный взгляд, и снова смотрели на рыбу жалобными глазами.

– Да нате вам- в сердцах вскричал я.

Под их жалобными взглядами и кусок в горло не лезет. Мне достался только костлявый хвост, но и на него покушались два маленьких злодея.

– Ну не наглейте. Если я голодать буду, кто же вам еду добывать будет?

– А теперь марш на улицу. В туалет добро пожаловать. Чего смотрите? Столько лопать, куда это все вмещается. Где спите- там гадить запрещено, понятно?

Щенки набегались и улеглись возле меня, пока я сидел возле дома и наслаждался ночной тишиной, закрыв глаза. Как там пантерка?

Я поднял голову к небу и завыл. Тишина. Почему не отвечает? Я нахмурил брови. Пойти проверить её? И снова завыл.

Малышня, услышав мой вой, сели по обеим сторонам, вытянувшись по струнке, подняли морды и синхронно завыли. Тоненько так, жалобно. Теперь в ночь понеслись три протяжных призыва к животному. Она ответила.

Я улыбнулся, значит у неё все хорошо.

– Спать братцы- малышня послушно встали и поковыляли в дом.

Утром встретил рассвет и помчался в пещеру. Угольки еще тлели, но.. Дров не было, тех самых, которые запасные. Я удивленно посмотрел на животное. Она подняла на меня свои красивые глаза.

– Как ночь прошла? Таморы забегали? – я вышел на улицу, обследуя свежий снег. Никаких следов присутствия чужаков не было.

– Вот и хорошо. Пошли домой?

Щенки скакали возле матери, словно шальные.

– Все в сборе. Тебя оставляю главной, а у меня дела.

Перетащил котелки в соседнюю пристройку. Из речных камней соорудил круглую стеночку, оставляя в середине место для дров. Оглянулся. Что же еще нужно? А сидеть где, на полу? Ну, ничего, лиха беда начало. Что еще? И хлопнул себя по лбу. Самое главное забыл.

Накинул шкуру и рванул в соседний лес. Высмотрел ветки с широкими и ароматными листьями и нарубил себе знатный веник. А травы надрал в придачу. Меня разбирало нетерпение.

Теперь еда. Каюсь, снова отобрал еду у маленьких зверушек, выкапывающих овощи из мерзлой земли. Подошел к реке, высматривая рыбу. По самому дну что-то ползло и присмотрелся. Ага. Как же. Иди ты на фиг. На меня, подняв голову, не мигая, смотрела цива. Я с любопытством смотрел на медленно проплывающее тело. Эта зараза, словно знала, что никто не осмелится покуситься на неё.

Один раз мне сильно повезло, а теперь, после рассказа Юста, даже не притронусь. Что он сказал? В пасти что-то целебное и про хвост бред какой-то.

– Хвост будет служить до самой смерти.

Пока я раздумывал, показался тот самый хвост. На самом конце длинного плоского тела, размером с мою ладонь, словно ершик с маленькими шипами, сейчас сложенный за ненадобностью. На счет размера, кстати, могу ошибаться, ведь вода сильно искажает истинные размеры.

Внезапно почувствовал резкий и сильный толчок в спину и от неожиданности, кубарем полетел в воду. Хвост цивы мгновенно раскрылся, выпуская шипы.

Я резко перевернулся, увертываясь от хвоста, вскочил и выбежал на берег. А там меня поджидал разъяренный зверь. Из того вида, которого мы уже съели, только размером в разы больше. Он опустил голову и смотрел на меня исподлобья покрасневшими глазами, как на своего злейшего врага. Его бока раздувались, а ноздри широко раздувались, выпуская белый пар морозного воздуха.

– Сдурел? Я любуюсь рыбками, а тут здравствуйте -пожалуйста- я даже разозлился, перехватывая меч в другую руку.

Зверь копнул снег копытом и рванул прямо на меня.

– Какие-то тут звери нервные- и одним взмахом меча, отрубил ему башку-Но съедобные. И мне ни чуточку не жалко, ты первый начал- я взвалил тушу на плечи и потащил.

Туша здоровая и мне пришлось приложить усилия допереть её до дома, а с мокрой куртки текла холодная вода.

Дома, оценил свою домашнюю утварь. Два котелка в соседней пристройке и теперь мне не в чем готовить.

– Хм, придется к Юсту сходить. Мяса нам достаточно. Поэтому вы остаетесь на хозяйстве, а я к людям сгоняю, может информацию наконец удастся узнать.

Снял куртку и повесил возле огня. Свою часть туши разделал, а вторую половину закинул на спину и двинулся в путь.

Хочу сказать, что тени все это время никуда не исчезали, они плавали вокруг нас, испытывая на прочность.

– Слушайте. Ну что вы здесь ходите наверху, а? Было бы рациональнее ходить внизу и подлавливать заплутавших животных и людей. Что? Ну сами посудите. Здесь наверху вы зачахните, ведь питаться- то вам нечем, а там внизу у вас гораздо больше шансов найти себе пищу.

Я остановился на отдых, сбрасывая тушу на снег.

– Слушайте. Вам запрещено, что ли отсюда выходить? Вас в тюрьму посадили? – я улыбнулся -А вы пробовали выходить отсюда?

Ответа я не ждал, говорить-то им нечем, собственно говоря.

– Пошли, попробуем?

Тени задвигались, встревоженные моими словами.

– Ничего страшного я не сказал. Как вы узнаете, если не попробуете? Никак. Только методом проб и ошибок.

– В общем, решайте сами, а мне пора- и не оглядываясь, двинулся в путь.

Интересно, решаться-ли? И только выходя за пределы невидимой черты, повернул голову и улыбнулся. Они столпились возле черты, не решаясь переступить ее. Или перелететь?

Если мне удастся убедить их, то их можно использовать в своих интересах. Для начала просто для охраны территории, тогда уж точно никто сюда не сунется. Лучше предупредить вторжение чужаков, чем потом отбиваться от обезумевших.

Сегодня я шёл, внимательно осматриваясь. После последних событий, нарваться на Псов не очень хотелось, а терять контакт с местными мне никак нельзя. Это единственный шанс узнать нужную для себя информацию.

На мой тихий свист долго никто не отзывался, и я забеспокоился. Наконец высунулась одна голова, посмотрела на меня и снова исчезла, а через некоторое время показался и сам Юст. Сегодня он был усталым и дерганным. Старик осмотрелся, кивнул мне в ближайший лес. Я молча отдал ему свою добычу и ушел поджидать его там.

Старик появился некоторое время спустя, размашисто шагая, словно торопился. Облокотился о дерево напротив меня и вздохнул.

– Псы озверели. Убит чей-то там брат, а мое селение ближайшее к месту событий.

Его губы крепко сжались и с них сорвалось тихое:

– Твари. Ты чего хотел?

Да уж, сегодня не до душевных разговоров.

– Можно мне котелок попросить и посуды ещё? – понимаю, что не ко времени приперся. Но ведь именно за этим я и пришёл.

– Дам – он кивнул.

Развернулся и пошел.

– А одежду можно какую попросить? А то я в одной одежде хожу, боюсь, скоро и этого не останется.

А что? За полтуши маловато посуды то будет.

Он снова кивнул, не оборачиваясь.

– Будь осторожен, Рома. Не только ради себя, но и ради нас-и ушел.

А ведь он прав. Если меня узнает тот сбежавший охранник, и про то, что сюда шастаю, нам всем несдобровать. А ведь здесь дети.

Через некоторое время Юст вынес завязанный узелок. Я, в знак благодарности, кивнул.

Его губы чуть дрогнули.

– И тебе благодарность за еду.

На том и расстались.

Дома развязал узел и от души поблагодарил Юста. Два котелка и посуда, но самое главное, это одежда. Двое штанов, не новые, но чистые, две рубахи из мягкой ткани, одна обувь, ношеная, но аккуратная, из меха, похожие на те, которые видел у брата с сестрой. На вытянутой руке разглядывал короткие штаны на завязках. Это что такое? И догадливо улыбнулся- своеобразное нижнее белье.

– Эй!!

Один из щенков вцепился в них зубами, и попытался вырвать мои новые трусы из рук.

С такими зубами, разве можно что-то из пасти вытащить.

– Мать! Прими меры! – я грозно выкрикнул, глядя на волчицу.

Она мгновенно подняла голову и рыкнула. Щенок сразу открыл пасть и мои новые трусы с дырками от зубов на причинном месте, выпали на пол.

Вот это дисциплина!!! Я поразился до глубины души. И поднял бельё с пола. Вот ведь зараза такая, и даже захотел отругать его, в сердцах.

И просто засмеялся. Дома люди ходят по магазинам, выискивая фирменную одежду. Некоторые вообще помешаны на шмотье. Да фигня всё это. Самые простые и необходимые вещи способны приносить элементарное удовольствие, как мне сегодня. Пусть и с дырами на самом интересном месте.

Я начал разбирать посуду, а в нижнем котелке небольшой кусок свежего хлеба.

– Ох и поужинаем сегодня-обрадовался я, потирая руки.

Сегодня будет похлебка. В котелок положил куски мяса, а сам побежал в пристройку. Там развел огонь и в большой котел набрал снега.

Волчица ела не торопясь и с достоинством. Малышня же с урчанием набросились на мясо, трепля куски по всему полу. Волчица вопросительно посмотрела на меня.

– Да нет, не надо. Пусть себе кушают, маленькие еще. Слушай, а это мальчики или девочки? Это я так для общего развития. Не могу же я их вечно малышнёй и щенками звать. Хоть имена какие им придумать. Как думаешь? Ну так положено у нас. Если животные в доме, значит, имя должно быть- разговаривал я, помешивая похлебку. Туда я нарезал овощ и посолил. Конечно не ресторанное блюдо, но мне другого и не надо, главное чтобы сытно и питательно.

Поужинать решил чуть позже и встал.

– Так. Ты за старшую. Смотри чтобы еду не перевернули и не обожглись, а я мыться- развернулся и пошел в постройку, задвинув за собой дверь.

Огонь разгорелся, раскаляя камни, снег в котелке уже растопился. Я взял воды и плеснул на камни. По комнате пошел обжигающий жар. Я быстро разделся и лег на полку и даже застонал от удовольствия. Моё самое большое желание-это помыться, но, не стуча зубами от холода, а получить истинное удовольствие, смывая с себя грязь. Взял свой веник и начал париться, кряхтя от удовольствия. Пучком травы скреб кожу, пока она не покраснела и не начала скрипеть. Огорчился только, что волосы нечем помыть, да и с бородой что делать? Побрить мечом? Ножа ведь теперь нет. Ага, мечом. И голову отрежу нафиг, если он камни с легкостью режет. Да и зима на дворе, с бородой теплее. А вот мыло попрошу в следующий раз у Юста. Я поливал себя с теплой водой, довольно фыркая.

Открыл глаза и увидел две мордочки с интересом смотрящие на меня. Даже волчица, вытянув шею, заглядывала в дверной проем.

– А ну кыш отсюда. Малы еще на взрослых подглядывать- я, с ухмылкой, цыкнул на них.

Я еще полежал на полке, а тело наливалось ощущениями от чистой кожи и приятной сонливости. Не время сейчас расслабляться.

И принялся за стирку вещей, благо, что теперь мне есть что одеть.

Подбросил еще дровишек для просушки вещей. А вот на счет крючков то и не подумал. Когти животного, которые я использую для вешалок, лежали на полке в домике.

Я, прикрывая своё интересное место руками, зашёл в комнату и взял вещи. Еще и полотно какое-нибудь попросить нужно будет, чтобы использовать в качестве полотенца.

Натянул новые трусы. Блин, не одевать же одежду на мокрое тело, придется обсохнуть и накинул шкуру на плечи.

И принялся за ужин. На вид очень даже аппетитно. Всухомятку тоже не резон питаться, нужно иногда и жиденького хлебать. Я с шумом втянул густого бульона. Ох, и вкуснятина. Следом последовал кусок хрустящего хлеба. Я удовлетворенно вдохнул и почувствовал внутри себя чувство удовлетворения и… Я поднял голову, пытаясь определить, что же это. Внутреннего покоя. Я кивнул головой, соглашаясь с самими собой и улыбнулся.

Животное подняло на меня глаза.

– Слушай, ну и глаза у тебя классные. Смотришь и взгляд отвести не можешь, словно заколдованный.

Она моргнула и отвела взгляд.

– Надо будет посмотреть твои раны, прежде чем отведу тебя в пещеру.

– Блин, чем то испачкался- на среднем пальце правой руки была черная полоска, и я начал тереть ее.

– Что-то не стирается. Копоть? – да не заострил внимание на этой мелочи.

Я дохлебал ужин и принялся за осмотр ран. Что интересно, пантерка без всяких эмоций позволила мне осмотреть себя.

Рана на боку практически затянулась тонкой красной кожей с неровными краями. Я осторожно размотал тряпки и убрал дощечки. С виду вроде и ничего. Конечно, кости так быстро не заживают, но посмотреть и оценить все равно нужно. Места, где кости порвали шкуру, можно было узнать по проплешинам без шерсти. Я осторожно взял левую лапу в руки и приподнял ее.

– Не больно? – смотря на её реакцию.

Голова не шелохнулась, только зрачки чуть расширились. Действительно больно или просто ждет боли?

Я начал тихонько сгибать её. Снова никакой реакции. Да не может кость так быстро срастись! Не может! Я прощупывал каждый сантиметр, внимательно следя за её реакцией. И вот она оскалилась, а я облегченно выдохнул. Да потому что в моей голове не укладывается, чтобы такая скорость заживления была! Я когда руку сломал- месяц в гипсе ходил. Месяц!

– Больно, да? Тогда дощечки привяжем или как? А давай сегодня так оставим. Все равно ты на них не наступаешь, а примотать обратно никогда не поздно.

Я оделся и выглянул на улицу. Начало вечереть. Пора было отводить животное в пещеру. Та попыталась встать на лапы, а я встревожено вскричал:

– Сдурела совсем? И не надейся на них вставать. Пойдем по старой схеме, поняла?

И мы двинулись в путь. Только теперь я оглядывался по сторонам, боясь напороться на рыскающих кругом Псов. Я то ладно, сбегу как-нибудь, а ей придется туго с лапами.

– Что-то сегодня ты тяжелая- пыхтел я, согнувшись под её телом -Ты там лапами вообще переставляешь? А то такое ощущение, что висишь на мне и отдыхаешь.

Её голова, лежавшая на правом плече, повернулась в мою сторону. Она понюхала меня и лизнула.

– Да ладно, чего уж там, виси себе на здоровье. Это я бурчу про себя- а сам довольно улыбнулся.

– Ой, что творится, люди добрые, видели какая у меня красота завелась? И не одна, а целых три. А какие умные, а какие сообразительные.

Пантерка довольно поуркивала, словно подтверждая мои слова.

– Слышишь, получается я тебя полюбил- и засмеялся.

– У нормальных мужиков девушки заводятся, а у меня пантера персональная. А кто сказал, что я нормальный? А чего я ненормальный, что с животными разговариваю? Так одному с ума сойти можно. И почему бы с умными животными не поразговаривать. Да?

Я пальцами почесал шею и она заурчала, как котенок.

– Ритке расскажу, как таскал тебя по равнинам и по взгорьям, она меня до конца жизни подкалывать будет. А еще припашет в своей клинике животных лечить. Ей только скажи, она … Ух какая она классная у нас.

Животное рыкнуло.

– Ревнуешь что-ли? – я засмеялся, уткнувшись ей в шею.

– Да это родные мне люди. Я тебе не рассказывал? Расскажу обязательно, как только возможность будет, напомни мне, и я тебе сразу расскажу.

Мы добрались до пещеры. Пока устраивал её и дров натаскал, солнце село и стало совсем темно. Развел огонь и осмотрелся.

– Ну что. Держись, если что- сигналь- она спокойно положила голову на лапы.

Её спокойствие вселило в меня уверенность и я побежал домой.

Малышня встретила меня у двери, радостно кружа.

– Давайте на вечернюю прогулку, а я пока что вещи свои посмотрю, а потом с мамкой повоем.

В бане жар уже ушёл и мне пришлось развести там огонь, чтобы вещи не сопрели, а высохли.

Я решил завтра сходить выше по реке разведать, может, удастся там с кем-нибудь контакт наладить.

А пока что вышел на улицу, проведать малышню. Мы, как и вчера, сели и завыли. Мать малышни отозвалась сразу.

– Вот и хорошо, а теперь спать.

Устраиваясь на кровати, все никак не мог улечься поудобнее.

– Надо завтра травы свежей положить и побольше, эта совсем примялась. Эй, не наглейте. Это моя кровать вообще- то. Да убери ты свой зад, бессовестный.

Малышня развалилась на кровати, раскинув лапы в разные стороны. Возле моей головы оказался толстенький зад одного из них.

– Мне скоро спать из-за вас негде будет.

Я бурчал для порядка, а сам гладил толстые животики.

Мне приснилась шикарная брюнетка, которая призывно манила меня своими формами, плавно проводя по ним руками, и изгибалась. Её полные губы возбуждали мою фантазию, а я почувствовал просто жуткое желание. Меня затрясло от возбуждения мелкой дрожью. Захотелось схватить её хрупкое изящное тело, сорвать с нее одежду и прижать в себе. Ощутить забытые чувства, когда девушка стонет подо мной, подмятая моим весом и ворваться в неё… я даже застонал. Внезапно она близко подошла ко мне и лизнула прямо в висок.. Играется? А что? Необычно и приятно даже. Главное не торопиться. Хочу, чтобы это было бесконечно, чтобы стонала от ласк и молила взять её. Она снова лизнула. Нет, если тебе нравится- так я не против. Может ниже спуститься, тогда…мммм.

Она будто, ждала моего разрешения, начала нализывать моё лицо.

Эй, подожди девочка, не так интенсивно, я сейчас утону в твоих слюнях. Господи, чем это воняет? Даже неудобно ей сказать, чтобы зубы почистила. Она залезла языком в ухо, от чего меня передернуло. Милая, у меня много других интересных мест есть для облизывания. Эй. Эй, да угомонись ты.

И с криком проснулся. Две мохнатые морды стояли возле моей головы и лизали меня своими широкими языками.

Я рывком сел, находясь еще между сном и явью.

– Вот тебе и красавица. А это две наглые рожи.

Я с сожалением откинулся обратно на спину.

А чего это вдруг-то? Понятно дело. Отъелся, намылся, а что еще мужику нужно. Правильно- бабу. Я еще полежал, успокаиваясь.

– Когда я последний раз с женщиной был? – и начал прикидывать в уме.

Проблема в том, что совершенно не знаю сколько я здесь нахожусь, нужно было хоть палочки на стене рисовать. Только, если осознанные дни я еще посчитаю, а то время, что был в плену у теней, посчитать невозможно. А может и не нужно? Так живешь себе- выживаешь, дурные мысли в голову не пускаешь. Как только будут реальные цифры- мысли не дадут мне покоя, а мысли… В общем, быть пленником теней мне совершенно не хотелось. А то что было с женщиной давно, организм и сам знает.

И почему-то присмотрелся к малышне. У одного черты лица.. брр.. морды были более изящные: разрез глаз чуть шире и взгляд кокетливый что ли? И сама мордочка немного уже. У второго и челюсть помощнее и тело само покоренастее.

– А ну-ка иди сюда- я схватил его и перевернул, пытаясь определить его пол. Затем перевернул второго, сравнивая эти признаки. Различия видны, поэтому..

– Ну что. В итоге имеем: мальчик- одна штука, девочка- одна штука.

Пока мамки нет, надо хоть клички вам придумать.

Я вскочил, сделал упражнения и рванул встречать рассвет. Спустившись в долину, остановился как вкопанный. Весь снег был изрыт сотнями лап и копыт

Что здесь произошло? Битва? А почему я ничего не слышал? Меня обдало жаром, и я со всех ног рванул в пещеру. Подбегая ближе увидел трупы таморов и кровь на белоснежном снегу.

– Только бы живая была- и побежал, не сбавляя скорости влетел в пещеру. Животное встревожено смотрела на меня, лежа возле стенки пещеры. Я бросился к ней и обнял за шею.

– Живая- выдохнул я облегченно.

Тогда что случилось? Я вышел осмотреть трупы. Разрезы ровные, будто их мечами крошили.

– Домой- с волнением сказал я, еще раздумывая об увиденном. Неожиданно показалась пантерка, выходящая из пещеры.

– Ты чего, сдурела? Чего вскочила? Лапы снова сломаешь.

Она медленно переставляла лапами, чуть прихрамывая.

– Не болит уже? Ты уверена?

Я никак не мог угомониться, а она медленно пошла в сторону дома. Я шел рядом, подстраховывая.

– Что же произошло? Таморы приходили, так?

Она глубоко вздохнула.

– Ага. Но огонь их внутрь не пустил. Так?

Она фыркнула.

– Ага. Получается собаки Псов почуяли дым и привели хозяев к пещере, а там таморы. С одной стороны Псы, с другой гора и убегать некуда, пришлось драться. А ты спряталась и не высовывалась. Так?

Она вздохнула.

– Вот и правильно. Лес рубят -щепки летят. Вот и пусть между собой грызутся. И тех и тех тварей поменьше будет. А тебе никак нельзя помирать. У тебя дети.

Мы медленно дошли до дома. Она прошла на свое место и буквально упала, тяжело дыша.

– Чего геройствовала, спрашивается? А может ты и права? Дикому животному чувствовать себя от кого-то зависимым не очень приятно. Давайте покушаем, а я хочу вниз по реке сходить, судя по следам, они с той стороны шли.

– Да я аккуратно. Посмотреть что на белом свете делается.

Пока спускался в долину, меня все время преследовала одна тень

– Ну что, решишься покинуть границы горы? Пошли, глянем, что в мире творится. Смелее. Ты же летаешь, прилетишь обратно и всех делов.

Она колебалась, прежде чем решилась переступить границу, и замерла.

– Да нормально все. Гром не гремит, молнией не ударяет. Шевелись давай, не вечно же мне здесь с тобой куковать.

Я двинулся вперед. Глянь- ка, не отстает. Блин, а не совершил ли я глупость? Если они все разлетятся, то гора станет доступной для всех подряд, тогда и нам покоя не будет. Внутри все похолодело от мыслей.

– Твоя работа, зараза такая? Я не боюсь! А теперь молча и вперед- скомандовал я и бежал по кромке леса, пригнувшись. Через некоторое время увидел группу Псов, ведущих пленников. Укрывшись в лесу, внимательно смотрел на них.

Охранники были озлоблены, посматривали по сторонам и орали на ведомых. Мне повезло, что сейчас с ними не было их собак, они бы враз меня учуяли, и тогда мне несдобровать.

Значит, там действительно есть селение, только остались ли там еще люди, большое сомнение.

Переждав, когда они скроются, двинулся дальше. Спустя некоторое время я принюхался, было ощущение запаха гари.

Добрался до каменного забора. И тишина. Дальше что? Развернуться и уйти? Тогда на фига перся сюда, спрашивается. Значит, рискую.

Подобрался ко входу и осторожно заглянул. Никого. Неужели никого не осталось? И зашел на территорию. И закрыл глаза. Кругом лежали трупы жителей. Я заходил в дома и видел ту же картину.

Твари. Сволочи. За что? Вырезали тех, кто оказал сопротивление, потому как у мужчин в руках было оружие. Ну как оружие? Короткие мечи, палки и наверно то, что успели ухватить, защищая свои семьи. Я долго ходил среди них, пытаясь найти хоть одного выжившего. Дома основательные, каменные, с красивой аккуратной кладкой. Внутри только самое необходимое, никакой роскоши, но все разбросано. Псы сбрасывали вещи и поджигали, практически в каждом доме следы пожара.

Обнаружил много посуды, которая бы мне точно пригодилась, но мне было стрёмно брать у мертвых. Не по людски, что ли. Так-то необходимое у меня есть, так не мародерствовать же.

Со смешанными чувствами я тронулся в обратный путь. Тень все это время следовала за моей спиной.

Я задумался и пропустил появление небольшой группы Псов из четырех человек. Она вальяжно сидели на лошадях, переговариваясь. Я метнулся в лес.

Они шумно разговаривали и довольно смеялись. На их лошадях висели награбленные вещи.

Сволочи.

– Слышь, работа для тебя есть- я повернул голову в тени- Покажи свою мощь на этих уродах.

Тень медленно подлетела ко мне.

– И пожрешь как следует. Не сомневайся, у этих гадов страхов много должно быть. Кто живет с нечистой совестью и убивает, у тех страхов в несколько раз больше, чем у обычного человека.

– Давай, давай. Нечего без дела болтаться.

Тень немного поколебалась и.. Я даже не понял что произошло.

Мгновение и тень рванула к ним. Еще секунда и Псы начали озираться по сторонам, лошади стали фыркать, переступая копытами. Одна из них рванула прочь, да так рванула, что её седока просто ветром сдуло. Он вскочил, испуганно озираясь, а потом заорал- дико так, бешено, сдирая одежду на себе и царапая тело до крови.

Вторая лошадь сбросила седока и в испуге просто растоптала.

Оставшиеся бойцы орали, вытаращив глаза. Они не понимали, что происходит. А тень, на моих глазах увеличивалась, металась от одного к другому.

Один из бойцов спрыгнул с лошади на землю и просто, не разбирая дороги, побежал прямо на меня. Я на всякий случай приготовился к бою, да какой там. Он пронёсся мимо с бешеными глазами и просто не заметил меня на своем пути от страха. Думаю, что он уже сошел с ума.

Четвертый крепко держался за холку своей лошади, скукожившись и тоненько попискивая. Так и умчались вдаль- безумная лошадь и её обосранный всадник.

Большая тень подлетела ко мне. И даже показалось, что она довольно щурилась.

– Ну вот и хорошо. Вот видишь, у тебя получилось. А теперь домой.

И мы побежали. Вернее я побежал, а тень полетела.

На «своей» горе, её сразу обступили другие тени. Хоть дома всё было спокойно. Малышня радостно скакала, их мамка лежала.

– А вы чего это беспорядок тут устроили, а? – как можно грознее спросил я. Малыши синхронно сели, опустив головы и поглядывая на мать.

Глядя на них, напряжение прошедшего дня отпустило, и я громко рассмеялся.

– Шучу, бандиты. Шучу! Хотя убраться действительно не помешает. Да и листьев на кровать нужно натаскать. Так что, сейчас быстренько кушаем, и за дело.

Пока кушал, кратенько ввел волчицу в курс дела. Мне нужно было высказаться, да и не сидеть же в тишине.

– Поели? А теперь за дело. Прошу на улицу. И нечего на мать поглядывать. Она отдыхает, а мы работаем. Бегом марш!

Рубили деревья. Ну как рубили? Я рубил, малышня бесилась рядом.

Кровать получилась шикарная.

А я все думал. К Юсту что-ли сгонять новость сообщить? Или отложить не завтра?

– Ты давай сегодня здесь оставайся. Что-то беспокойно вокруг. Если скрутит от страхов, я тебя отведу в пещеру. Хорошо? А пока что, я порядок тут наведу.

И с головой окунулся в уборку. Пока складывал посуду на полке, дощечки бросил на кровать. Повернул голову, посмотреть что малышня делает и замер. Все таки в тот раз мне не показалось. Символы действительно двигались, переплетаясь между собой и выстраивались в ряд, затем снова перемешивались и снова выстраивались. Теперь галлюцинации списать на усталость не удастся.

Я взял их в руки. Ничего.