Группа Альфа спецназ КГБ СССР и ФСБ России бесплатное чтение

Глава 1. История группы специального назначения Альфа

Управление «А» Центра специального назначения Федеральной службы безопасности Российской Федерации (Управление «А» ЦСН ФСБ России) — специальное подразделение Центра специального назначения Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Образовано в СССР 29 июля 1974 года под названием Группа «А» 5-го отдела 7-го управления КГБ СССР и продолжает свою деятельность в современной России. Среди журналистов и обычных людей известно больше под названием Группа «Альфа» или просто «Альфа», ставшим известным брендом. Вместе со спецподразделением «Вымпел» группа «Альфа» являются наиболее известными российскими антитеррористическими подразделениями, решающими задачи обеспечения национальной безопасности.

Основные задачи Управления «А» — осуществление специальных силовых операций по предотвращению террористических актов, поиску, обезвреживанию или ликвидации террористов, освобождению заложников и т. д. Кроме того, бойцы группы «Альфа» привлекаются и к прочим операциям ФСБ России особой и повышенной сложности, а также действуют в «горячих точках», в том числе в таких российских республиках, как Чечня, Дагестан, Ингушетия и др. Спецподразделение предназначено для проведения контртеррористических специальных операций с применением специальной тактики и средств. Повседневная работа сотрудников «Альфы» — нейтрализация террористов, захватывающих воздушные и водные суда, наземный транспорт, а также удерживающих заложников в зданиях.

Решение о создании группы «А» было принято после совершённого в ночь с 5 на 6 сентября 1972 года на Олимпиаде в Мюнхене террористического акта, в ходе которого от рук палестинской террористической группировки «Чёрный сентябрь» погибли 11 членов олимпийской сборной Израиля, а также после попытки угона самолёта Як-40 террористами из аэропорта Внуково, которая состоялась почти за 4 недели до образования «Альфы» — 3 июля 1974 года. По словам ветеранов «Альфы», «когда бандитов обезвредили, вокруг самолета стоял густой пороховой дым». Это был не первый случай попытки угона самолёта в СССР: в 1954 году бортмеханик Т. Т. Ромашкин ценой жизни сорвал угон Ли-2 из Таллина, в 1970 году Пранас и Альгирдас Бразинскисы угнали Ан-24 в Турцию, застрелив стюардессу. Согласно М. Е. Болтунову, председатель Комитета государственной безопасности СССР Юрий Андропов в личном разговоре с начальником Седьмого управления КГБ СССР Алексеем Бесчастновым напомнил, что немецкая полиция оказалась не в состоянии спасти заложников в Мюнхене, и выразил опасения, что подобные события могут повториться и в СССР, а опыта разрешения подобных конфликтов силовыми методами с нейтрализацией бандитов в Советском Союзе не было.

Чтобы встретить во всеоружии предстоящие в 1980 году Летние Олимпийские игры в Москве, возникла необходимость формирования специальных секретных сил, способных противостоять возможным террористическим угрозам и обеспечивать безопасность советских граждан (в том числе и высшего руководства) как на территории СССР, так и, в случае необходимости, за рубежом. В Германии после Олимпиады с той же целью — предотвращения повторных трагедий — был создан отряд GSG 9, который занимался пресечением особо тяжких преступлений, связанных с убийствами, разбоем и захватом заложников; именно этот отряд Андропов приводил в качестве примера ответных действий властей ФРГ на террористические акты. Аналогично в США появилось армейское спецподразделение «Дельта» в 1977 году; в эти же годы появились спецподразделения GIGN во Франции. На стол руководства КГБ СССР поступала информация не только о создании спецподразделений по борьбе против терроризма за рубежом, но и о новых террористических актах: она тщательно анализировалась, что учитывалось при продумывании идеи о новом подразделении КГБ СССР.

Приказом № 0089/ОВ («особой важности») от 29 июля 1974 года по инициативе Председателя КГБ СССР Юрия Андропова в 5-м отделе (охраны дипломатических представительств) Седьмого управления КГБ СССР при Совете Министров СССР было создано особое структурное подразделение, известное как «Группа „А“» (от слова «антитеррор», которое негласно в КГБ называли «Группа Андропова», хотя сам Андропов не считал наименование каким-либо важным в деятельности группы). В обязанности группы входило выполнение специальных заданий Председателя КГБ СССР по пресечению террористических, диверсионных и иных особо преступных акций. Первым командиром спецподразделения был назначен генерал-майор пограничных войск Виталий Бубенин, Герой Советского Союза и участник советско-китайских вооружённых столкновений на острове Даманский. Аналогичными специальными подразделениями в составе КГБ СССР, схожими по функциям, в те годы также являлись «Зенит» и «Каскад». Численность первой группы составляла 30 человек: по воспоминаниям полковника А. Н. Савельева 1992 года, первый набор группы «А» и призыв 1978 года были одними из лучших за историю группы благодаря тому, что призванные в группу люди не только имели отличную физическую подготовку благодаря занятию спортом, но и отличались высоким интеллектом.

Конкурсный отбор личного состава для группы был очень жёстким: туда могли быть зачислены только люди, имевшие высокий уровень физической и профессиональной подготовки, годные для службы в Воздушно-десантных войсках, положительно себя зарекомендовавшие, а также честные, преданные своей Родине, психологически выносливые и добросовестные; также они должны были являться офицерами КГБ, имеющими московскую прописку. В связи с тем, что подобных отрядов и групп прежде не сформировывалось в связи с отсутствием прецедентов, которые создали бы необходимость в таковых подразделениях, формирование группы «А» осуществлялось исключительно на добровольной основе. Первая база нового отряда была размещена в борцовском зале на Новослободской улице в Москве. В отличие от зарубежных спецподразделений типа «Дельта», для пополнения личного состава «Альфы» руководство КГБ СССР не проводило массовый смотр потенциальных кандидатов, направляя своих представителей в те или иные уголки СССР, а разрешило принимать любых сотрудников КГБ при наличии у них московской прописки, но, прежде всего, полагалось на опыт комитетского отдела кадров и даже на личные знакомства последних с кандидатами. Савельев отмечал, что многие пришли в группу из службы наружного наблюдения при Седьмом управлении КГБ СССР («наружки»), где от сотрудников требовалось постоянно думать и анализировать ситуацию для принятия верного решения.

В связи с тем, что для подготовки и тренировок личного состава отряда не было возможности и смысла создавать новую базу, группу «А» передали в Седьмое управление КГБ СССР, где имелись соответствующие для этого условия. При создании группы «А» руководство КГБ СССР стремилось создать такую мощную базу для развития отряда, чтобы она не уступала как минимум главной базе GSG-9 под Бонном, на которой были созданы все необходимые условия для тренировок отряда. Помимо разработки своих программ, руководство также использовало некие наработки аналогичных кубинских служб безопасности.

Первые операции: На протяжении первых двух лет существования группы она несколько раз поднималась по тревоге: ей приходилось разгонять демонстрации студентов у посольств Эфиопии и Того, которые требовали повышения стипендий — оперативники после первых попыток переговоров затем сами входили в посольства и выводили протестующих, рассаживая их по автобусам. В 1976 году в Москве услуги «Альфы» понадобились при освобождении посла Гайаны, взятого в заложники группой студентов-соотечественников. Ещё два сотрудника в 1976–1977 годах несли службу в Ливане, обеспечивая личную безопасность советского посла, резидента КГБ и членов семей дипломатов. Первая серьёзная операция с участием группы «А» состоялась 18 декабря 1976 года, когда в Цюрих по указанию Ю. В. Андропова вылетел самолёт Ту-134, доставивший диссидента В. К. Буковского с матерью, сестрой и тяжело больным племянником. На борту находились четыре сотрудника группы «А» — заместитель командира группы «А» майор Р. П. Ивон и его подчинённые Н. В. Берлев, Д. А. Леденёв и С. Г. Коломеец По воспоминаниям Берлева, Буковский утверждал, что сопровождавшие его силовики обращались с ним вежливо.

В 1977 году численность группы была расширена с 30 до 56 человек, когда её командиром стал Г. Н. Зайцев. С июля по август 1978 года совместно с боевыми пловцами Черноморского флота ВМФ СССР оперативники группы «А» обеспечивали безопасность подводной части теплоходов «Грузия» и «Леонид Собинов», зафрахтованных для размещения на них делегатов XI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов, который проходил в Гаване. Командир группы «А» Г. Н. Зайцев был ответственным за эту операцию. Однако, помимо этого, сотрудники группы «А» занимались также операциями по обезвреживанию угонщиков самолётов: в 1978 году было совершено минимум шесть попыток угона самолётов, в том числе один в Грозном (пассажир Махаев ранил бортмеханика, по приземлению в Махачкале застрелился) и один с посадкой в Пярну (некто Афонин, требовавший вылета в Швецию, был задержан оперативниками группы «А»), в 1979 году имели место попытки угона в Симферополе (учащийся Вяншас угрожал взрывом), Анадыре и Новокузнецке (оба угонщика были убиты).

Попытка обезвреживания Ю. Власенко и очередной обмен диссидентов. 28 марта 1979 года в Москве в здании американского посольства оперативники группы «А» впервые вынуждены были обезвреживать человека с самодельным взрывным устройством— им был житель Херсона Ю. М. Власенко, который в 14:30 пришёл в консульский отдел в сопровождении второго секретаря посольства Роберта Прингла и потребовал крупную сумму денег и самолёт для вылета за границу, угрожая в случае отказа привести в действие взрывное устройство (мощностью 2 кг в эквиваленте тола). Американский посол Малкольм Тун потребовал от охраны диппредставительства выдворить Власенко, и в 15:35 к зданию подъехали оперативники группы «А» во главе с командиром группы «А» Г. Н. Зайцевым и его заместителем Р. П. Ивоном. В составе группы оперативников были также М. М. Романов, С. А. Голов, М. Я. Картофельников, В. И. Филимонов и В. Н. Шестаков. По свидетельствам оперативников, Власенко несколько раз декламировал стихи Шиллера, держа при этом палец на кнопке, приводящей в действие взрывное устройство. Переговоры со «смертником» вели Филимонов, Шестаков и Картофельников, выяснившие, что Власенко несколько раз безуспешно пытался поступить в институт, неоднократно избивался сотрудниками милиции и мечтал получить квартиру в Москве. Однако им не удалось убедить его сдаться, несмотря на то, что к вечеру Власенко уже был пьян. Майору С. А. Голову было дано указание ранить террориста из бесшумного пистолета, чтобы нейтрализовать его, но трое оперативников едва успели покинуть помещение, прежде чем в 20:47 Власенко подорвал себя. От полученных ранений он скончался на месте.

Ещё одна операция по обмену советских диссидентов состоялась 27 апреля 1979 года в Нью-Йорке в международном аэропорту имени Джона Кеннеди[38]. В сопровождении бойцов группы «А», которыми руководил командир группы «А» Г. Н. Зайцев, состоялся обмен двух советских разведчиков (Владимира Энгера и Рудольфа Черняева), приговорённых к длительным срокам тюремного заключения, на пятерых советских диссидентов — Э. С. Кузнецова, М. Ю. Дымшица, А. И. Гинзбурга, Г. П. Винса и В. Я. Мороза.

Служба в Афганистане. Штурм дворца Амина: 5 декабря 1978 года правительство Демократической Республики Афганистан, учитывая внешнеполитическую обстановку, обратилось к СССР с просьбой об оказании политической, материальной и экономической помощи. В марте — апреле 1979 года в Кабуле находилась группа оперативников «Альфы» во главе с О. А. Балашовым, прибывшая туда для охраны посла СССР в Афганистане и его семьи, а также обеспечения безопасности представителя КГБ СССР и военных советников в провинциях Гардезе, Мазари-Шарифе, Герате, Джелалабаде и Кандагаре. В связи с необходимостью скорейшей командировки в Афганистан выпуск очередного курса состоялся не в августе, а в июне: для подготовки к командировке были отобраны 10 человек в штат спецподразделения «Зенит», убывшего в июле в Афганистан. В декабре 1979 года из Чехословакии в Кабул были доставлены посол Афганистана в ЧССР и будущий лидер НДПА и ДРА Бабрак Кармаль со своими соратниками — ими были Мохаммад Аслам Ватанджар, Нур Ахмед Нурен и Анахита Ратебзад, которые оказались в опале в своё время у афганского лидера Хафизуллы Амина[40]. Кармаль не раскрывал деталей своего прибытия в Кабул, ограничиваясь указанием в виде маршрута Москва — Ташкент, однако позже было установлено, что его охрану с 7 по 27 декабря обеспечивали бойцы группы «А» во главе с В. И. Шергиным. С 12 по 14 декабря Кармаль и его спутники пребывали в афганском Баграме, однако позже вынуждены были покинуть страну: по некоторым данным, причиной тому стала готовившаяся операция в Кабуле по захвату дворца Амина и нейтрализации его охраны. Кармаль и его спутники вернулись в Афганистан только 23 декабря.

Вечером 24 декабря 1979 года сотрудники группы «А» и иные бойцы спецподразделений КГБ СССР и ВС СССР прибыли в Кабул, не обсуждая даже друг с другом детали своей командировки[44]. А 27 декабря прошла операция в районе Дар-уль-Аман по захвату дворца Тадж-Бек, известного также как «дворец Амина», и свержению афганского лидера Хафизуллы Амина. В ней участвовали 24 сотрудника группы «А», действовавшие в составе нештатной боевой группы «Гром», вместе с бойцами ОСН «Зенит» Первого главного управления КГБ СССР численностью 30 человек. Кодовое название всей операции по смене власти в Кабуле — «Байкал-79». Эта операция считается одной из наиболее известных в истории деятельности «Альфы». Начало операции было ознаменовано взрывом «колодца» связи в 19:15 и обесточивания Кабула. Штурм дворца длился, по разным данным, от 40 до 43 минут, в результате которого были ликвидированы собственно Амин, его любовница и один из его сыновей. Активную поддержку отрядам «Гром» и «Зенит» оказали так называемый «мусульманский батальон» ГРУ и 9-я рота десантников 345-го отдельного полка ВДВ под командованием старшего лейтенанта В. А. Востротина. Из тяжёлого вооружения в распоряжении оперативников были две ЗСУ типа «Шилка» и шесть БМП. Старшими подгрупп в ходе штурма были: О. А. Балашов, С. А. Голов, В. П. Емышев и В. Ф. Карпухин. Общее руководство осуществлял заместитель командира группы «А» майор М. М. Романов. Командир «Зенита» — Я. Ф. Семёнов. Одновременно с проведением операции «Шторм-333» бойцы спецподразделения были задействованы вместе с десантниками для захвата стратегически важных объектов, расположенных в разных частях афганской столицы — царандоя (МВД), штаба ВВС и центрального телеграфа.

Однако, несмотря на успешное завершение операции, в результате штурма погибли два сотрудника группы «А» — капитан Д. В. Волков и капитан Г. Е. Зудин. Ещё несколько бойцов получили тяжёлые ранения (так, В. П. Емышев потерял руку), что грозило им увольнением со службы по инвалидности. Однако занимавший должность начальника 7-го управления КГБ СССР А. Д. Бесчастнов добился того, чтобы этих сотрудников оставили в кадрах КГБ. 28 апреля 1980 года Указом Президиума Верховного Совета СССР звания Героя Советского Союза были присвоены бойцу спецгруппы «Зенит» Г. И. Бояринову (посмертно), а также оперативникам группы «Альфа» В. Ф. Карпухину и Э. Г. Козлову; эти награды, как и награды другим отличившимся бойцам, были вручены Карпухину и Козлову 21 мая из рук первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР В. В. Кузнецова, хотя изначально награждение собирался проводить Л. И. Брежнев.

Командировки в Афганистан и Московская Олимпиада: Группа «А» несла службу в Кабуле с января до 30 июня 1980 года. С 27 по 30 января она решала вопросы личной безопасности Ю. В. Андропова вовремя его конфиденциального визита, однако, прежде всего, занималась охраной высших должностных лиц Народно-демократической партии Афганистана и руководства Демократической Республики Афганистан. Группой руководил В. И. Шергин. Сотрудники группы «А» присутствовали на всех публичных выступлениях Бабрака Кармаля. В последний день пребывания группы состоялся торжественный банкет, на котором присутствовали почти все члены военно-политического руководства Афганистана. С 4 июля и до начала августа группа «А» занималась обеспечением безопасности XXII Летних Олимпийских игр в Москве, стремясь предотвратить повторение трагедии Мюнхенской Олимпиады. Помимо выполнения поставленных задач в столице, в Таллин и на побережье Эстонской ССР были командированы боевые пловцы группы «А» (старший — В. М. Панкин), которые периодически осматривали акваторию, где проходили соревнования по парусному спорту. В обеспечении безопасности на море участвовало специальное подразделение для борьбы с подводными диверсантами и террористами. Отличившиеся во время Олимпиады сотрудники были отмечены государственными наградами. Очередная командировка сотрудников группы «А» в Афганистан длилась с февраля по июль 1981 года: 15 сотрудников во главе с В. Н. Зорькиным в составе отряда «Каскад-2» обеспечивали силовое прикрытие оперативно-поисковых мероприятий и собирали информацию об отрядах, действовавших в Кабуле и его окрестностях, изымали оружие из тайников и обеспечивали безопасность агитационных отрядов, а также охраняли чрезвычайного и полномочного посла Ф. А. Табеева.

В 1980-е годы оперативникам группы «А» приходилось участвовать в обеспечении безопасности граждан во время массовых выступлений и беспорядков: с 27 октября по 4 декабря в Орджоникидзе во время массовых беспорядков безопасность обеспечивал отряд, которым руководил заместитель командира группы «А» Р. П. Ивон; в 1985 году во время XII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве аналогичную работу выполняли люди А. Н. Савельева. Также оперативники участвовали в спасении захваченных в заложники людей или находившихся в опасности (так, в 1982 году им удалось поймать человека, который прыгнул с крыши американского посольства). Также с ноября 1982 по март 1987 года в Афганистан по приказу председателя КГБ СССР В. М. Чебрикова направлялись разные отряды группы «А»: всего там службу несли 125 офицеров и прапорщиков в составе мотоманевренных и десантно-штурмовых групп 47-го пограничного отряда. В порядке очерёдности командировок старшими были следующие оперативники: В. Н. Зорькин, В. И. Шергин, А. Н. Савельев, М. В. Головатов, О. А. Балашов, С. А. Гончаров, В. Н. Гришин, А. М. Лопанов, В. М. Панкин, А. Н. Савельев, О. А. Балашов, В. Н. Зорькин, В. Н. Зайцев и В. И. Шергин.

Освобождение заложников в Сарапуле и Тбилиси: Одна из первых операций по освобождению заложников, произошедших после штурма дворца Амина, имела место в Сарапуле (Удмуртская АССР). 18 декабря 1981 года рядовые 248-й мотострелковой дивизии А. Х. Колпакбаев и А. Г. Мельников дезертировали из части и захватили в заложники 25 учеников 10-го класса средней школы № 12. Дезертиры потребовали выдать им визы на выезд и отправить самолётом на запад. Всю группу «А» подняли по тревоге, тяжело вооружив на случай затяжной перестрелки и помня о печальном опыте Мюнхена. Старшим был назначен командир группы «А» Г. Н. Зайцев, но руководство операцией осуществлял заместитель Председателя КГБ СССР генерал-полковник В. М. Чебриков. Переговоры с террористами в Сарапуле вёл сотрудник КГБ, капитан Владимир Орехов, который всячески пытался выиграть время и даже готов был предложить себя в качестве заложника. Так, он заставил Колпакбаева и Мельникова для получения виз заполнить все необходимые документы, дав оперативникам подготовиться к операции, а по ходу выполнения своих обязанностей убедил своих противников отпустить 18 заложников. Позже к 00:30 следующего дня дезертиры отпустили оставшихся семерых мальчишек, а затем оба были задержаны прибывшими на место оперативниками группы «А», причём «альфовцы» не произвели ни единого выстрела. В ходе операции никто не пострадал.

18 ноября 1983 года произошёл ещё один захват заложников в самолёте, и для разрешения этой кризисной ситуации снова потребовались усилия «Альфы». В тот день 16:16 самолёт Ту-134А, следовавший по маршруту Тбилиси — Ленинград с 57 пассажирами на борту и 7 членами экипажа, был захвачен семью представителями грузинской «золотой молодёжи» во главе с Иосифом Церетели. В ходе налёта были застрелены лётчики З. Шарбатьян и А. Чедия, стюардесса В. Крутикова и двое пассажиров, а также были тяжело ранены штурман А. Плотко и стюардесса И. Химич, однако экипаж отобрал оружие и начал отстреливаться: из нападавших был убит Г. Табидзе и ранен главарь группы И. Церетели, а лётчики сумели заблокировать дверь. Террористы потребовали направить самолёт в Турцию, угрожая расстрелять заложников и взорвать самолёт в случае отказа. Тем не менее, командир воздушного судна А. Б. Гардапхадзе вынужден был сесть в Тбилиси формально для дозаправки топлива. В 18 часов командир группы «А» Г. Н. Зайцев получил от дежурного информацию о захвате самолёта и отдал распоряжение о вылете группы в Тбилиси; операцией руководил непосредственно на самолёте М. В. Головатов.

В 23:08 в Тбилиси прибыли 38 оперативников, которые перед штурмом провели небольшую тренировку на запасном самолёте на аэродроме. Группы захвата возглавляли М. В. Головатов, В. В. Забровский и В. Н. Зайцев. Между штабом и самолётом постоянно находился В. Ф. Карпухин, который пытался успокоить группы захвата, однако всякий раз готовность к штурму постоянно откладывалась. Часть информации группа получала от В. Н. Зайцева, который первым поднялся на борт и первым из оперативников увидел следы перестрелки и тела убитых членов экипажа, пассажиров и террористов. Вскоре после полуночи прозвучала команда штурмовать самолёт: одну из придавленных трупами дверь удалось с большим трудом выломать при штурме; также одной из групп пришлось добираться до самолёта пешком, а не на микроавтобусе. Тем не менее, оставшиеся в живых террористы были арестованы; из находившихся на тот момент в живых заложников никто не пострадал. Позже четверых арестованных (Д. Микаберидзе застрелился) приговорили к расстрелу, а пятая (Т. Петвиашвили) получила 14 лет тюрьмы, хотя после 1991 года Звиад Гамсахурдия всячески пытался добиться полного оправдания всех семерых лиц, захвативших самолёт.

Арест иностранных агентов: Оперативники группы «А» привлекались к операциям по захвату лиц, завербованных иностранными разведками и поставлявшим им конфиденциальную и секретную информацию. В ряде операций старшим был полковник В. Н. Зайцев. Ещё в 1977 году в результате спланированной операции им были захвачены работавшие на ЦРУ вице-консул посольства США Марта Петерсон[en] и советский дипломат Александр Огородник («Трианон»). С 1985 по 1986 годы им были арестованы двенадцать подобных шпионов — офицеров КГБ СССР и ГРУ, среди которых фигурируют:

9 июня 1985 года — инженер Адольф Толкачёв, специалист Министерства радиоэлектронной промышленности СССР («Сфиэ»).

25 августа 1985 года — полковник ГРУ Геннадий Сметанин, помощник военного атташе в Португалии («Миллион»).

Ноябрь 1985 года — майор внешней контрразведки КГБ СССР Сергей Моторин, сотрудник Вашингтонской резидентуры («Гоэ»).

7 июля 1986 года — генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков, старший преподаватель Военно-дипломатической академии («Топхэт» и «Воам»).

Майор КГБ СССР Геннадий Вареник, сотрудник Боннской резидентуры («Фитнесс»).

Полковник научно-технической разведки КГБ СССР Валерий Мартынов, сотрудник Вашингтонской резидентуры («Джентил»).

Полковник внешней разведки Владимир Пигузов («Джоггер»).

Подполковник КГБ СССР Борис Южин, сотрудник резидентуры в Сан-Франциско («Твайн»).

Освобождение заложников в Уфе и трагедия в Вещево: 20 сентября 1986 года группе «А» снова пришлось применить оружие при операции по освобождению заложников. Утром в 3:40 в Уфе трое солдат полка внутренних войск МВД — младший сержант Н. Р. Манцев, рядовой С. В. Ягмуржи и ефрейтор А. Б. Коновал — находясь во внутреннем наряде, завладели оружием (автомат АКМ, ручной пулемёт РПК-74 и снайперская винтовка Драгунова) и захватили такси. Одним из их сообщников был рядовой Игорь Федоткин, который должен был подготовить для них БТР, однако план не сработал. Более того, за дезертирами выехал милицейский УАЗ, и те открыли огонь по патрулю: в ходе перестрелки погибли сержант милиции Зульфир Ахтямов и младший сержант милиции Айрат Галеев. Позже Коновал, вооружённый СВД, скрылся, а Ягмуржи и Манцев направились на аэродром, где в 4:40 ворвались в самолёт Ту-134А с 76 пассажирами (среди них — восемь женщин и шестеро детей) и 5 членами экипажа, следовавший по маршруту Львов — Киев — Уфа — Нижневартовск.

Сергей Ягмуржи и Николай Манцев потребовали направить самолёт в Пакистан: для устрашения они застрелили пассажиров А. Ермоленко и Я. Тиханского. Ситуация осложнялась тем, что Манцев и Ягмуржи проходили службу в составе внештатной антитеррористической группы, поэтому прекрасно знали структуру самолёта и потенциальные входы и выходы, через которые могли проникнуть те, кто предпримет попытку освободить заложников. О случившемся оперативно узнала группа «А», прибывшая в Уфу на аэродром, однако фактор, что их противники прекрасно знают структуру самолёта, усложнял задачу, к тому же был велик риск гибели пассажиров. На помощь пришли бортпроводницы Елена Жуковская и Сусанна Габинец: они уговорили Манцева выпустить сначала 46 пассажиров, чтобы облегчить самолёт перед взлётом. Позже Ягмуржи и Манцев потребовали доставить им на борт наркотики и гитару: «Альфа», узнав об этом, добавила в наркотики сильнодействующее снотворное. Пользуясь тем, что Манцев и Ягмуржи уже спали, Жуковская выпустила оставшихся пассажиров и забрала у Ягмуржи пулемёт. Когда оба очнулись, то попытались выломать дверь в кабину пилотов, и в этот момент командир группы Г. Н. Зайцев дал приказ штурмовать самолёт. Группой захвата руководил В. Н. Зорькин. В завязавшейся перестрелке Манцев был убит, а Ягмуржи ранен в ногу. На солдата, застрелившего Манцева, было заведено уголовное дело, однако следствие позже закрыло дело, постановив, что боец «Альфы» имел полное право на применение оружия.

8 марта 1988 года семья Овечкиных захватила Ту-154, потребовав направить самолёт в Лондон под угрозой взрыва. Из-за недооценки сил Овечкиных, вооружённых огнестрельным оружием, было принято решение освобождать самолёт только силами милиции: для пассажиров объявили о посадке в финском городе Котка, однако самолёт сел в Вещево. Когда Овечкины осознали, что их обманули, они открыли огонь по пассажирам, но и ворвавшиеся на борт милиционеры действовали крайне непрофессионально. В итоге погибло 9 человек и было ранено 19, а самолёт сгорел дотла. Бойцы «Альфы», вертолёт которой сел на аэродроме Вещево, не успели прибыть вовремя и к своему прибытию лишь наблюдали за горящим остовом самолёта. Полковник О. А. Балашов позже подвергал критике милицию ГУВД Леноблисполкома за неподготовленность к операции, обернувшуюся гибелью нескольких заложников.

Горячие точки на Кавказе: Во время Перестройки группа «А» занималась охраной Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва во время его зарубежных визитов в Дели (ноябрь 1986), Вашингтон (декабрь 1987) и Нью-Йорк (декабрь 1988), а также во время посещения им Красноярского края (сентябрь 1988). Вместе с тем на Кавказе начались уже межнациональные волнения, предотвращать переход которых в открытое вооружённое противостояние должна была «Альфа». Так, в связи с обострением межнациональных отношений в Азербайджан были направлены группы «А» («Альфа») и «В» («Вымпел») Седьмого управления КГБ СССР, а также отряд «Витязь» МВД СССР. С их помощью с сентября 1988 по ноябрь 1989 года в Нагорном Карабахе обеспечивалась личная безопасность члена ЦК КПСС и главы Комитета особого управления А. И. Вольского. Группой «А» в этом задании руководил лично Г. Н. Зайцев. Также в 1988 году сотрудники группы «А» вылетели в эфиопскую столицу Аддис-Абеба, где необходимо было передать диссидента П. А. Айрикяна советской резидентуре ПГУ КГБ: Айрикян собирался выехать в США, а эфиопы грозились его арестовать и казнить по непонятным причинам. Сотрудники помогли разрешить эту ситуацию: Айрикян прибыл в гостиницу на банкет армянской общины, с которой позже и уехал.

1 декабря 1988 года произошёл очередной случай захвата заложников. Банда из четырёх человек во главе с рецидивистом П. Л. Якшиянцом (его подручные — Владимир Муравлёв, Герман Вишняков и Владимир Анастасов) захватили пассажирский автобус ЛАЗ-697, в котором находились ученики 4-го класса «Г» школы № 42 вместе с учительницей Н. В. Ефимовой — среди заложников были жена Якшиянца Т. М. Фотаки и его дочь. Террористы перегнали автобус из Орджоникидзе в аэропорт Минеральных Вод. 2 декабря в 0:10 командир прибывшей группы «Альфа» Г. Н. Зайцев по рации начал вести восьмичасовые переговоры с Якшиянцом, от которого услышал требования: предоставить ему самолёт для вылета в Пакистан, Израиль или ЮАР. Также Якшиянц требовал освободить своих осуждённых сообщников в Ташкенте, дав всего 40 минут на размышление и угрожая убивать по одному заложнику каждые полчаса. Павел предусмотрел возможность штурма автобуса, поэтому поставил трёхлитровые банки с бензином: при малейшей искре автобус взорвался бы, не оставляя шансов выжить никому из заложников. Изначально договорённость была достигнута о перелёте в Пакистан с промежуточной посадкой в Ташкенте — ради этого был выбран самолёт, который изначально должен был лететь в Дели. Однако позже Якшиянц наотрез отказался от Пакистана, объяснив это тем, что СССР фактически воюет против Пакистана (на территории страны располагались базы, где обучались афганские моджахеды), и заявил о необходимости лететь в Израиль, выдвинув ещё одно требование — миллион долларов США, миллион фунтов стерлингов и «миллион золотом». После переговоров Якшиянца уговорили принять 2 миллиона долларов в обмен на обещание отпустить заложников. Позже Якшиянц выдвинул очередное требование — предоставить ему семь заряженных боевыми патронами автоматов типа АКМ и восемь бронежилетов, несмотря на запрет на перевозку оружия за рубеж гражданскими рейсами, но предоставлять гарантии освобождения детей отказался. В связи с настаиванием Якшиянца на восьми бронежилетах группа «А» долгое время думала, что террористов всего восемь.

Переговоры заходили в тупик, так как Якшиянц настаивал на том, чтобы привести кого-то из членов Политбюро или лично Р. М. Горбачёву, обязательно требуя от М. С. Горбачёва подтверждения того, что всем четверым дозволено вылететь в Израиль[81]. По истечении 9-го часа переговоров на связь вышли сотрудник УГКБ по Ставропольскому краю Е. Г. Шереметьев и сотрудник группы «А» В. А. Бочков: к тому моменту Якшиянцу предоставили гарантии выдать четыре пистолета Макарова и один автомат Калашникова, а также подготовили экипаж Ил-76Т (RA-76519) во главе с Александром Божковым для вылета. После выдачи пистолетов, автомата и четырёх бронежилетов Якшиянц отпустил ряд заложников, оставив 10 мальчиков и учительницу. Затем к самолёту подвели жену Павла Тамару, которая убедила его отпустить остальных детей и учительницу, оставив на борту только экипаж и Шереметьева, но позже под давлением Якшиянц вынужден был отпустить и Шереметьва. Всего на освобождение заложников Шереметьев потратил шесть часов, а Ил-76 вылетел в Тель-Авив. По каналам МИД СССР Израиль, не имевший дипломатических отношений с СССР, дал «добро» на выдачу преступников, и после приземления самолёта в аэропорту «Бен-Гурион» всех бандитов задержала израильская полиция по обвинению в терроризме, а у Якшиянца конфисковали оружие и деньги, которыми он пытался откупиться. В операции по задержанию бандитов участвовали руководитель советской консульской группы Мартиросов и второй секретарь МИДа Израиля Я. Кедми. Всех четверых бросили в тюрьму Абу-Кебир. Изначально депутаты Кнессета выступали против депортации банды Якшиянца в СССР, настаивая на подробном выяснении всех обстоятельств задержания, но позже согласились выслать всех четверых в Москву в обмен на неприменение в их отношении высшей меры наказания. Якшиянц в итоге получил 15 лет лишения свободы. Начиная с этого момента в дни каждого национального праздника Израиля охрану его посольства обеспечивала «Альфа».

Освобождение заложников в Саратове: В 1989 году группа «А» привлекалась минимум к трём операциям. Так, с 30 по 31 марта в Баку им пришлось обезвреживать уроженца Керчи С.Скока, который находился во всесоюзном розыске по обвинению в хищении крупной суммы денег. Скок, находясь на борту Ту-134, сообщил о присутствии двух его сообщников на борту и взрывного устройства в грузовом отсеке. Под угрозой дистанционного подрыва бомбы Скок потребовал 500 тысяч долларов и право вылета за границу. Командир группы «А» Герой Советского Союза В. Ф. Карпухин провёл операцию, в ходе которой Скок был арестован. В апреле того же года группы «А» и «В» занимались охраной правительственных зданий во время массовых акций протеста со стороны грузинских националистов.

Третья и наиболее известная операция того года произошла с 10 по 12 мая в Саратове. В 16:45 во время прогулки в изоляторе № 1 УИТУ УВД Саратовского исполкома четверо заключённых (В. Ю. Рыжков, Г. Л. Сементюин, Д. И. Левахин и Г. П. Збандут), вооружённые заточками и фальшивыми гранатами (раскрашенные муляжи из хлебного мякиша), набросились на двух сотрудниц изолятора, а затем схватили ещё двух находившихся под следствием подростков. Рыжков и его люди потребовали 4 пистолета, 10 тысяч рублей и транспорт с правом выезда из тюрьмы за пределы области, угрожая убить заложников в случае отказа. 11 мая самолёт Ту-154 с 18 оперативниками приземлился на аэродроме Энгельса, в то время как милиция безуспешно пыталась вести переговоры с бандитами. В итоге милиции пришлось пойти на уступки: всем четверым выдали заправленный микроавтобус РАФ и пистолет Макарова с 24 патронами, в обмен на что были освобождены одна женщина и один подросток. В 22:00 автомобиль выехал за пределы изолятора, а позже бандиты выбросили ещё одну женщину из машины, которая чуть не погибла от побоев. По пути они захватили в заложники ещё одного человека — 19-летнюю продавщицу И. Закутаеву — и скрылись в неизвестном направлении.

11 мая в 15:00 милиция и группа «А» выяснили, что банда Рыжкова забаррикадировалась в доме № 20 по улице Жуковского, взяв в заложники супругов Просвириных и их двухлетнюю дочку. На этот раз Рыжков требовал крупную сумму денег, наркотики, водку и самолёт для вылета за границу. Для устрашения женщина и её дочь были привязаны к двери, а бандиты отказывались от переговоров, настаивая на своих требованиях и избивая заложников. В итоге штаб принял решение брать штурмом квартиру: командовал операцией В. Ф. Карпухин, заместителем его был М. В. Головатов. В 3:10 группа заняла исходные позиции, а в 3:25 бойцы с помощью специального альпинистского снаряжения спустились с крыши и ворвались в окна захваченной квартиры; вторая группа вышибла дверь тараном. Один из бандитов, вооружённый пистолетом Макарова, успел сделать два выстрела, которые пришлись в бронещит. Группа захвата, пользуясь фактором внезапности, обезвредила Рыжкова и его людей. Никто из заложников не пострадал.

Горячие точки в СССР: В 1990 году по всему СССР начались антисоветские выступления, организованные сторонниками выхода республик из состава Союза и сопровождаемые многочисленными погромами и межэтническим насилием. Во избежание кровопролития группы «А» и «В» (последняя представляла Отдельный учебный центр КГБ) отправлялись в разные горячие точки. Так, с декабря 1989 по январь 1990 года они выполняли служебно-боевые задачи в зоне массового прорыва экстремистами и радикалами государственной границы Советского Союза с Ираном. В ходе операции в Нахичевани у пограничной заставы был арестован один из лидеров НФА, который был позже этапирован в тюрьму «Лефортово».

15 января «Альфу» и «Вымпел» перебросили вместе с учебным батальоном спецназа (отряд «Витязь») в Баку для нейтрализации Народного фронта Азербайджана, недопущения свержения лидеров Азербайджанской ССР, пресечения массовых беспорядков и ареста лиц, подозревавшихся в подрывной деятельности. Сотрудниками группы «А» обеспечивалась безопасность первого секретаря Компартии Азербайджана А. Х. Везирова. По воспоминаниям сотрудника группы «А» Николая Калинина, в ходе одной из операций в бакинском общежитии им пришлось с помощью электрошокера вывести из строя некоего спортсмена, которого они ошибочно приняли за члена НФА. Также с января по февраль 1990 года группы «Альфа» и «Вымпел» занимались оперативными мероприятиями в Степанакерте и на территории Нагорно-Карабахской АО.

С 12 по 13 мая группа «А» несла службу по охране зданий ЦК Компартии Таджикистана и КГБ Таджикской ССР во время массовых антиправительственных выступлений в Душанбе. В мае бойцы группы участвовали в операции «Капкан» по пресечению контрабанды оружия в СССР, которое шло в помощь экстремистским группировкам на Кавказе: в банду были внедрены сотрудник «Альфы» Анатолий Савельев и сотрудник 5-го управления КГБ СССР Владимир Луценко, которые арестовали в Грозном как организаторов поставок, так и «покупателей». В августе в Ереване ими была разгромлена вооружённая преступная группировка некоего бандита по кличке «Серый» (убиты трое преступников, двое ранены, шестеро задержаны). Группе также пришлось пресекать в Кишинёве беспорядки на националистической почве.

Бунт заключённых в Сухуми: 11 августа 1990 года в Сухуми семь уголовников во главе с Павлом Прунчаком и Мироном Дзидзарией устроили драку с дежурными офицерами и, избив их, забрали ключи и выпустили 68 преступников, содержавшихся в изоляторе временного содержания[30]: из 75 арестованных 73 совершили уголовные преступления (в том числе 15 арестованных за убийство, 8 за разбой и один за угон самолёта). Сотрудники изолятора были захвачены в заложники, а в руках преступников оказалось огромное количество оружия — в подсобке изолятора хранилось более трёх тысяч единиц огнестрельного оружия. Прунчак и Дзидзария потребовали предоставить им микроавтобус РАФ (изначально требовали БТР) для выезда из-за пределов изолятора и вертолёт для свободного вылета из Сухуми. 14 августа в Сухуми были направлены 22 сотрудника группы «А» во главе с полковником В. Ф. Карпухиным и 31 боец учебного батальона спецназа («краповых беретов») ОМСДОНа им. Ф. Э. Дзержинского (комбат Лысюк), которым предстояло освободить заложников.

Переговоры продлились двое суток, но результатов не принесли; несколько вариантов освобождения заложников были забракованы генералом МВД Стариковым, и в итоге Карпухин принял решение готовиться к штурму вопреки возражениям Старикова. Обдумывая план спасения заложников, оперативники выяснили, что бандиты собирались сесть с заложниками в микроавтобус РАФ и на нём выехать к площади Ленина, где уже стоял вертолёт. Группа «А» решила заминировать микроавтобус, установив там маломощные взрывные устройства (обычную пиротехнику), которые оглушили бы бандитов и остановили бы автобус, но не причинили вреда заложникам. В распоряжении «альфовцев» было три группы: первая (старший — М. Я. Картофельников) штурмовала автобус, вторая (старший — Михаил Максимов) взрывала боковую дверь изолятора, а третья проникала через люк с четвёртого этажа на третий в здание изолятора. Однако в ходе операции произошло несколько накладок: изначально снайперским огнём планировалось уничтожить главарей бандитов, ради чего Прунчака хотели вызвать на переговоры, но он выставил вперёд своих подчинённых, которые передавали его ответы. В момент, когда должен был прогреметь взрыв, автобус не остановился, а проехал ещё от 15 до 20 м, прежде чем устройства сработали; стрельбу по салону вести нельзя было, поэтому оперативники стреляли по колёсам автобуса, хотя и бандиты отстреливались. В ходе операции оперативники должны были застрелить из бесшумного оружия сторожевую собаку, которая могла своим лаем лишить группу фактора внезапности, но кто-то из солдат, не желая убивать животное, увёл собаку в безопасное место, сохранив ей жизнь и не позволив выдать группу звуками. Также был риск того, что при взрыве боковой двери изолятора может рухнуть всё здание, которое де-факто находилось в аварийном состоянии.

Тем не менее, усилиями «Альфы» удалось и освободить всех заложников, и обезвредить преступников в автобусе и в самом изоляторе. В ходе операции лёгкое ранение получили сотрудник «Альфы» И. В. Орехов (ранен в шею бандитом из пистолета Марголина) и один из бойцов «Витязя» Олег Лебедь, который рвался к люку на крыше изолятора (ранен в ногу, чтобы не подползти к люку и не нарваться на огонь бандитов). Операция стала редким отечественным и мировым примером, когда подразделения спецназа использовались для освобождения заложников, захваченных в пенитенциарных учреждениях. Через несколько месяцев в СССР с визитом прибыл бывший президент США Ричард Никсон, которому обеспечивали охрану двое бойцов «Альфы»: от одного из них, коим был Максимов, Никсон и узнал историю о бунте в Сухуми, однако не поверил в её подлинность, сказав, что при таком огромном количестве стволов в своём распоряжении заключённые должны были отбивать штурм без проблем. Полковник Карпухин же за удачное проведение операции по освобождению заложников был произведён в генерал-майоры.

События в Вильнюсе: Информация об участии группы «А» в вильнюсских событиях января 1991 года известна отчасти благодаря секретному отчёту, который по неизвестным причинам просочился в открытую печать — попав сначала в литовский еженедельник «Гимтасис краштас», а затем в «Независимую газету». 7 января 1991 года сотрудники группы «А» М. В. Головатов, А. И. Мирошниченко и И. В. Орехов занимались разведкой и подготовительными мероприятиями в Вильнюсе, рассчитывая, что в ближайшие дни для восстановления порядка в Литве понадобится задействовать группу «А». 11 января 1991 года 67 сотрудников группы «А» — 65 офицеров, заместитель командира группы «А» М. В. Головатови командир отделения подполковник Е. Н. Чудеснов — отправились на двух самолётах в Вильнюс, где получили приказ взять под контроль Комитет по телевидению и радиовещанию, телевизионную вышку и радиопередающий центр, чтобы не дать их взять под контроль сторонникам движения «Саюдис».

Все здания были окружены сторонниками независимости Литовской ССР: по некоторым оценкам, постоянное дежурство вокруг них несли от 5 до 6 тысяч человек. Для выполнения задачи в оперативное подчинение группе «А» передали силы 234-го полка 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии и сотрудников ОМОН МВД Литовской ССР. В ночь с 12 на 13 января группе был дан приказ штурмовать здания, однако применять стрелковое оружие против гражданских было строго запрещено. По замыслу руководства, путь к телецентру, телевизионной башне и радиоцентру должны были расчистить бронетехника и силы МВД и ВДВ, однако они опоздали на 40 минут. Согласно воспоминаниям военнослужащих, охранявшие здание люди были вооружены огнестрельным оружием, имитационными гранатами, самодельными бомбами и бутылками с зажигательной смесью; помимо этого, у них были дубинки, камни и заточки в качестве примитивного оружия самообороны. Помощь протестующим оказывали милиционеры города и сотрудники службы безопасности «Скучиса». Группа пошла на штурм зданий, несмотря на то, что литовцы стали стрелять по машинам и швыряться бутылками, и взяла их под контроль, разоружив милицию. Однако при захвате здания Комитета по телевидению и радиовещанию погиб лейтенант В. В. Шатских, который получил смертельное огнестрельное ранение в спину: информация о том, что Шатских нёс службу в «Альфе», была обнародована только спустя неделю после событий. Также во время штурма телевизионной башни погибли 14 гражданских лиц (11 умерли в ночь трагедии, ещё трое скончались позже), не менее 140 были ранены. Позже правительство Литвы официально обвинило группу «А» в гибели ряда протестующих, которые якобы были расстреляны, и эту же версию отстаивал журналист Игорь Бунич в статье «Кейс Президента». Оперативники всячески отрицали факт применения огнестрельного оружия, утверждая, что в ту ночь стреляли только протестующие и что Бунич допустил ряд грубых фактических ошибок в публикации.

«Альфа» и ГКЧП: Одной из последних операций против преступников стал случай 7 июня 1991 года, когда вооружённый ножом злоумышленник захватил в экскурсионном автобусе «Икарус», выехавшем с «Площади трёх вокзалов», 7-летнюю Машу Пономаренко. Все события разворачивались на Васильевском спуске: в переговорах с преступником принял участие депутат А. Г. Тулеев. В результате операции, которой руководил заместитель командира группы «А» В. Н. Зайцев, преступника удалось обезвредить. Однако, по словам полковника ГРУ и перебежчика Станислава Лунёва, к тому времени группа «А» уже не была настолько сильной: её морально раздавило ввязывание в политическую борьбу между Горбачёвым и Ельциным.

Последней за время существования СССР операцией с участием «Альфы» стали события августа 1991 года. В ночь с 18 на 19 августа в 4 часа утра председатель КГБ СССР В. А. Крючков отдал приказ сотрудникам группы «А» и лично командиру В. Ф. Карпухину: выдвинуться в подмосковный посёлок Архангельское-2 и усилить при необходимости посты охраны. На даче находились Президент России Б. Н. Ельцин и лица из его окружения (в том числе Р. И. Хасбулатов, И. С. Силаев, А. В. Руцкой, М. И. Полторанин, А. А. Собчак и Ю. М. Лужков): ожидалось, что группа «А» арестует их всех, причём Собчак говорил, что эту операцию мог провести взвод любого подразделения спецназа СССР. Карпухин собрал около 60 человек и выдвинулся в пункт назначения, остановившись в трёх километрах от посёлка и ожидая команды на штурм. Несмотря на то, что Карпухин знал о каждом шаге Ельцина и мог осуществить захват где угодно и при каких угодно обстоятельствах, операцию в итоге так и не провели: приказ об аресте Ельцина не поступил, и утром автомобили с Ельциным и его спутниками беспрепятственно покинули дачу. По словам начальника службы безопасности Ельцина А. В. Коржакова, группу публично по рации отчитывал Карпухин за невыполнение приказа, а Коржаков, узнав о миссии оперативников и об их решении от своего подчинённого Александра Кулеша, приказал всех накормить досыта; оперативник «Альфы» С. А. Гончаров отрицал, что Карпухин кричал о невыполнении приказа, так как образованный перед операцией Государственный комитет по чрезвычайному положению, намеревавшийся не допустить подписание договора об образовании Союза Суверенных Государств, не давал прямых распоряжений об аресте Ельцина.

Утром 20 августа состоялось совещание начальников всех управлений КГБ, которое возглавлял генерал-полковник Г. Е. Агеев, заместитель председателя КГБ СССР. На совещании прозвучал приказ вместе с частями Советской армии, КГБ СССР и МВД СССР осуществить штурм здания российского парламента (Белого дома) и интернировать правительство России и Президента России в специально оборудованные точки под Москвой. Командиру «Альфы» были также приданы все остальные спецподразделения КГБ и МВД (в том числе группа «Вымпел») и силы МВД СССР (московский ОМОН и дивизия ОМСДОН). Все приказы были отданы устно, следующий сбор должен был пройти в 14 часов в Министерстве обороны. Военные, выполняя распоряжение руководства, осуществляли предварительно рекогносцировку вокруг Белого дома, который планировалось обстрелять для устрашения с воздуха, а затем пойти на штурм; десантников планировали разместить в районе американского посольства, МВД — на Кутузовском проспекте, а «Альфа» — на набережной. МВД должен был оттеснить людей от Белого дома, а «Альфа» взяла бы его штурмом, однако взять его без больших человеческих жертв среди гражданского населения было на практике невозможно, и был риск того, что силовики могли предстать перед судом за выполнение преступного приказа. В итоге 20 августа на совещании между 14:00 и 15:00 Карпухин заявил, что участвовать в штурме не будет; аналогично отказался выполнять приказ и генерал армии П. С. Грачёв. Все старшие офицеры группы «А» объявили о своём отказе выполнять распоряжение за два часа до времени, когда должен был начаться штурм.

Преобразование структуры: Отказ Карпухина от штурма Белого дома привёл к тому, что после провала ГКЧП и. о. председателя КГБ СССР генерал-лейтенант Л. В. Шебаршин снял Карпухина с должности командира группы «А», назначив вместо него Головатова; попытки Карпухина добиться отмены решения успехом не увенчались, несмотря на личную беседу с новым председателем В. В. Бакатиным. Ельцин, несмотря на выраженную бойцам благодарность за то, что они отказались от выполнения приказа ради сохранения жизней гражданских, даже собирался расформировать группу: 21 декабря 1991 года в газете «Правда» появился отчёт с пресс-конференции о создании единого Министерства безопасности и внутренних дел, в котором утверждалось, что группа «А» прекращает своё существование; пресса же не стеснялась оскорблять «Альфу», называя её «головорезами Крючкова» и припоминая ей гибель гражданских лиц в Вильнюсе, инкриминированную «альфовцам», и попытку ареста Ельцина. Тем не менее, Ельцин не расформировал команду, а ограничился её передислокацией в Кремль.

Зайцев и Карпухин пытались с самого начала добиться закрепления юридического статуса за «Альфой», и даже существовало положение о группе антитеррора, утвержденное Президентом России; однако многие политики настолько широко трактовали обязанности группы, что она могла стать инструментом в политических играх. В 1992 году «Альфа» и «Вымпел» были введены в состав Главного управления охраны Российской Федерации, созданного на базе Девятого главного управления КГБ СССР, но в 1993 году были выведены из его состава и переданы в ведомство МВД РФ. Летом 1996 года группа «А» вошла в состав Антитеррористического центра ФСБ России. В июне 1997 года Управление «А» было передано в подчинение Департаменту по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России. 8 октября 1998 года группа «А» по инициативе занимавшего тогда пост директора ФСБ В. В. Путина вошла в состав Центра специального назначения Федеральной службы безопасности Российской Федерации на правах одного из четырёх оперативно-боевых управлений. Процесс объединения завершился к 2000 году. По словам генерала Владимира Козлова от 1999 года, помещения территории управления «Альфа» не показывались ни на одной съёмке, объясняя это их ужасным состояние.

Северный Кавказ. События октября 1993 года: После распада СССР группа «А» не только продолжила борьбу против террористов-одиночек и против организованной преступности, но и стала заниматься операциями против чеченских сепаратистов на Северном Кавказе. Оперативники группы участвовали в операциях против банд, куда входили бывшие военнослужащие спецназа Вооружённых сил СССР и внутренних войск, а также боксёры, тяжелоатлеты и культуристы. МВД Российской Федерации обращалось к группе «А» в тех ситуациях, когда силами обычной милиции было невозможно справиться с подобными бандами. Также в 1990-е годы группа участвовала в обеспечении безопасности во время визита Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II во время его поездок в Прибалтику, на Западную Украину и на юг России. Из первых примеров участия в борьбе против террористов уже в новой России выделяется следующий. В ночь с 7 на 8 декабря 1992 года самолёт Ил-86 с 347 пассажирами на борту, следовавший рейсом Минеральные Воды — Москва, был захвачен 44-летним жителем Ярославля по фамилии Захарьев. Он требовал организовать встречу с Борисом Ельциным или Александром Руцким, угрожая взорвать самолёт. Самолёт сел в 1:39 по расписанию в аэропорту Внуково, и прибывшие на место оперативники группы «А» задержали захватившего самолёт человека: пострадавших не было, взрывчатку не обнаружили. Как потом выяснилось, некоторое время назад под колёсами поезда погиб 13-летний сын Захарьева, но уголовное дело в ярославской прокуратуре не возбудили, постановив, что имел место несчастный случай; отчаявшийся Захарьев решил привлечь к себе внимание таким образом.

Зимой 1992 года группа «Альфа» была направлена в зону осетино-ингушского вооруженного конфликта совместно с сотрудниками «Вымпела» для выполнения оперативных задач, группой в той операции руководил Г. Н. Зайцев. 1 августа 1993 года в Тарском ущелье (под Владикавказом) был обстрелян служебный автомобиль «Волга», в котором находились глава временной администрации Северной Осетии и Ингушетии В. П. Поляничко и командир 42-го армейского корпуса генерал-майор А. Г. Корецкий; их охрану обеспечивали оперативники группы «А». В результате нападения погибли Поляничко, Корецкий и ещё один человек — сотрудник группы «А» в составе Главного управления охраны ФСК России, старший лейтенант В. Д. Кравчук (кавалер Ордена Мужества посмертно). Четверо человек были ранены. Убийство не было раскрыто, хотя в феврале 2000 года был задержан главарь некоего чеченского бандформирования Юрий Хицкиев, подозреваемый в организации нападения.

Одним из важнейших дней в истории группы стало 4 октября 1993 года, когда группа «А» и группа «В» участвовали в разрешении острейшего политического кризиса, приведшего к массовым акциям протеста и боевым действиям в центре Москвы. Группе за сутки до этого был дан приказ взять штурмом Белый дом, причём некоторыми утверждалось, что в приказе были слова «вести огонь на поражение». Бойцы «Альфы» отказались от идеи штурмовать и по собственной инициативе вступили в переговоры с руководством Верховного Совета и оппозиции. Переговоры вёл полковник В. И. Келехсаев, убедивший около 1000 защитников Белого дома сложить оружие и обеспечивший эвакуацию людей из горящего здания. Тем не менее, большого числа жертв среди гражданских избежать не удалось. Также, спасая раненого солдата у стен Белого дома, смертельное ранение получил младший лейтенант Г. Н. Сергеев, которому позже было присвоено звание Героя России посмертно. По воспоминаниям полковника ФСБ Ю. Н. Торшина, он с Геннадием Сергеевым и оперативником Финогеновым выехали на БМП в тыл Белого дома, приняв на борт женщину в милицейской форме в кителе без погон и девочку, которые спасались от стрельбы из соседних домов. Они обнаружили раненого в бедро солдата и попытались его эвакуировать, когда по ним открыли огонь снайперы. Пуля попала Сергееву в левый бок, причём выстрел был сделан не из Белого дома, а одного из соседних домов. Сергеева загрузили в БМП, однако по дороге к автомобилям «скорой помощи» боец скончался от полученного ранения. Группой в той операции руководил Г. Н. Зайцев, которого после октябрьских событий 1993 года чуть не уволили с должности командира (он прослужил до марта 1995 года, когда ушёл в отставку).

Захваты заложников в Ростове-на-Дону и Ставрополье: 23 декабря 1993 года в здании ростовской школы № 25 были взяты в заложники 15 старшеклассников и учительница труда. Террористами были четверо людей из банды рецидивиста Мусы Алмамедова по кличке «Казак», который добрался до школы на угнанном автобусе ПАЗ-672 (у самого Алмамедова были ещё три сообщника). Алмамедов потребовал вертолёт Ми-8 для вылета в Иран, угрожая казнить заложников в случае отказа (сам он собирался скрыться в дагестанских горах). Силовики предварительно подготовили маршрут, проходивший через Краснодар, Минеральные Воды, Грозный, Махачкалу и Баку. Отпускать заложников в обмен на взятие сотрудников областного УВД бандиты отказались. Бандитам был передан вертолёт Ми-8 для вылета: в экипаж вошли военные лётчики В. Ф. Степанов и В. А. Падалка. Параллельно к операции по захвату заложников подключилась группа «Альфа»: были задействованы 53 её сотрудника во главе с командиром группы Г. Н. Зайцевым (группа вылетела в Ростов на самолёте Ту-134 и затем следовала за Алмамедовым на Ан-12 и ещё одном вертолёте). Когда вертолёт прибыл в Краснодар, бандиты выдвинули новое требование — 10 миллионов долларов, угрожая взорвать Невинномысский технологический комбинат. Усилиями Валентины Петренко удалось освободить несколько заложников и передать сумму денег, но Алмамедов настаивал на вылете вертолёта в сторону Хасавюрта. В какой-то момент на борту завязалась потасовка между Падалкой и Алмамедовым: лётчик предотвратил столкновение вертолёта с топливозаправщиком. Вечером 27 декабря Алмамедов и его сообщники освободили всех заложников и поднялись в воздух, а Падалка убедил оперативников не проводить штурм вертолёта. Лётчики, рискуя жизнью, высадились на севере Махачкалы, успев сообщить группе «А» о местонахождении бандитов и о находящихся на борту деньгах в размере 500 тысяч долларов США. Мусу Алмамедова и его двоюродного брата Рафика арестовали на месте сотрудники МВД Дагестана и группы «Альфа», а Руслан Калмыкаев и Алискер Пириев скрылись с места преступления и были пойманы уже намного позже. Никто из заложников не пострадал.

Ещё один случай захвата заложников произошёл 26 мая 1994 года в районе посёлка Кинжал (Ставропольский край), когда четверо вооружённых чеченцев во главе с Магометом Бициевым захватили рейсовый автобус Владикавказ — Ставрополь и взяли в заложники 36 человек: 33 пассажиров автобуса и 3 подростков, взятых по дороге. Среди находившихся в автобусе заложников были школьники, их родители и учителя. Террористы выдвинули свои требования: дозаправленный вертолёт без экипажа, оружие и 10 миллионов долларов. Для освобождения заложников в Минеральные Воды из Москвы вылетела группа «А» во главе с командиром Г. Н. Зайцевым, аналогично к операции подключилось и краснодарское отделение «Альфы». Вечером в Минводы самолётами было доставлено 64 спецназовца, руководство операцией осуществлял командующий внутренними войсками МВД генерал-полковник А. С. Куликов. 27 мая вертолёт поднялся в воздух и взял курс на Ичкерию, за ним последовали шесть вертолётов с 38 бойцами «Альфы», 24 сотрудниками ГУОП МВД и 20 военнослужащими спецназа ВВ на бортах. В результате нехватки горючего оперативниками была совершена вынужденная посадка в районе селения Бачи-Юрт. Бойцы под командованием офицера «Альфы» подполковника А. Е. Старикова начали преследование при воздушной поддержке, обезвредив всех боевиков через час. Один человек скрылся, забрав два автомата и 47400 долларов, но через год был арестован и осуждён.

Теракт в Будёновске: В 1994 году в Моздоке «Альфа» выполняла ряд оперативных задач, среди которых была охрана спецпоезда с находившимся в нём министром обороны Павлом Грачёвым и главой МВД РФ Виктором Ериным. Старшие группы в операции — А. Н. Савельев и Ю. Г. Дёмин. С 1995 по 1996 годы её сотрудники участвовали в боевых действиях в Чеченской Республике Ичкерия (в том числе в Грозном) в качестве мобильных групп антитеррора (ночное усиление). Среди их миссий были охрана Дома правительства и здания УФСБ в чеченской столице; охрана секретаря Совета безопасности РФ О. И. Лобова, находившегося в зоне боевых действий; захват боевиков ЧРИ, сопровождение колонн с ЗАС, боеприпасами и продовольствием. Так, пять оперативников организовали безопасный проход одной военной колонны на протяжении 200 километров через сёла, где могли скрываться члены формирований ЧРИ. Оперативники нередко предугадывали действия чеченских сепаратистов: в одном из отчётов утверждалось, что в случае начала активных боевых действий в Грозном боевики предпримут попытки изоляции важнейших правительственных объектов.

Одним из самых тяжёлых и драматичных событий для «Альфы» стал теракт в Будённовске. 14 июня 1995 года в Будённовск на двух автомобилях «КамАЗ» ворвалась группа чеченских боевиков численностью около 200 человек во главе с Шамилем Басаевым, захватившая городскую больницу с медицинским персоналом и пациентами (всего около 2 тысяч человек). Террористы потребовали от российских властей немедленно прекратить боевые действия в Чечне и начать переговоры с президентом Чеченской Республики Ичкерия Джохаром Дудаевым. Для устрашения Басаев объявил, что казнит пять человек, а затем будет расстреливать по 10 человек каждые полчаса, пока не будут выполнены требования боевиков. Утром 17 июня в исключительно тяжёлых условиях сотрудники «Альфы» при поддержке отряда «Вега» предприняли штурм больницы: старшим группы был генерал-лейтенант А. В. Гусев. Ожидалось, что помощь будет оказывать подразделение внутренних дел «Витязь», которое должно было доставить 14 или 15 единиц бронетехники со станковыми пулемётами для подавления огневых точек в здании, поскольку с помощью ручного стрелкового оружия это было невозможно выполнить. Штурм шёл примерно с 5 часов утра, но не увенчался успехом. В распоряжении «Альфы» оказалось всего три единицы бронетехники, которые появились в разгар штурма, но были сожжены. Боевики прикрывались заложниками, выставляя их у окон, и обстреливали наступавших солдат из автоматов, пулемётов и гранатомётов из-за спин заложников, что не давало оперативникам возможности продвигаться вперёд и применять тяжёлое оружие. На протяжении более двух часов штурмующие находились под плотным огнём и не могли наступать, неся потери в живой силе и технике.

Вследствие провала штурма российские власти вынуждены были пойти на переговоры. Басаев связался по мобильному телефону с 1-м Председателем Правительства Российской Федерации Виктором Черномырдиным и добился обеспечения коридора для своих людей в обмен на освобождение заложников: сначала были освобождены роженицы и матери с грудными детьми (по некоторым данным, у боевиков к тому моменту заканчивались боеприпасы), а потом все остальные. Две штурмовые группы бойцов «Альфы», которые прорвались в здание больницы и завязали там бой, получили приказ отступить. Захватив с собой 123 заложника, боевики погрузились в автобусы и колонной направились в сторону Чечни, освободив всех недалеко от горного селения Зандак. В результате акции чеченских боевиков в Будённовске погибло 129 мирных граждан, 18 работников милиции, 18 военнослужащих (включая трёх сотрудников «Альфы» — майора В. В. Соловова, лейтенантов Д. В. Рябинкина и Д. Ю. Бурдяева). Среди казнённых боевиками во время теракта заложников были и мирные жители, и находившиеся на лечении в больнице раненые лётчики. 415 человек получили ранения различной степени тяжести. 22 июня в Клубе имени Дзержинского на Лубянке состоялось прощание с погибшими офицерами «Альфы».

Захват заложников в Будённовске стал одним из наиболее шокирующих эпизодов Первой чеченской войны, а командир группы «Альфа» Александр Гусев утверждал, что решение группы об отказе от штурма было единственным способом спасти жизни людей. Участвовавший в штурме офицер «Альфы» Константин Никитин утверждал, что в случае выхода оперативников на второй этаж была бы слишком высокая вероятность гибели заложников от пуль бойцов группы «А»: Допустим, что «Ашники» всё же вошли бы в больницу и вышли на второй этаж. Трудно даже предположить, как бы они выполняли задачу дальше, когда пространство между террористами и бойцами группы антитеррора забито заложниками. От чьих пуль больше бы пострадали они, и что бы началось, какая паника и сумятица в этой мясорубке?

Президент союза «Офицеры группы «Альфа» Алексей Филатов, бывший пулемётчиком группы во время штурма, в интервью «Московскому комсомольцу» заявил, что в случае доведения боя до конца группа потеряла бы около 70 % бойцов, половина заложников погибла бы от пуль оперативников, а другая половина была бы взорвана террористами вместе со зданием. Об этих возможных последствиях штурма члены штаба «Альфы» в Будённовске постоянно докладывали политическому руководству России, однако президент России Борис Ельцин настоял на силовом решении конфликта и штурме больницы.

Освобождения заложников в Махачкале и на Васильевском спуске: В 1995 году «Альфа» участвовала ещё в нескольких операциях по обезвреживанию преступников. В августе ими была задержана группа лиц, которая занималась перепродажей огнестрельного оружия, поступавшего из Северной Осетии в столицу. 20 сентября 1995 года им пришлось обезвреживать группу бандитов, которые после проверки документов захватили на махачкалинском автовокзале пассажирский автобус, который направлялся в Нальчик. Некоторое время спустя террористы выпустили из автобуса одну женщину, которая сообщила, что под залогом находятся девять мужчин, семь женщин и двое детей. Террористы, удерживавшие заложников, были обезврежены бойцами группы «А». Старшим в операции был командир группы, генерал-лейтенант А. В. Гусев.

14 октября 1995 года на Васильевском спуске в нескольких метрах от Кремля 34-летний предприниматель Виктор Сургай, вооружённый пистолетом ПМ и взрывным устройством, проник в автобус «Мерседес» с 25 южнокорейскими туристами и захватил их в заложники. Он потребовал 10 миллионов долларов США и самолёт, не указав конечный пункт вылета и пригрозив взорвать автобус в случае отказа (при этом он намекал, что собирается лететь на Кавказ и выпрыгнуть из самолёта с парашютом). С преступником велись длительные переговоры, в которых участвовал мэр Москвы Ю. М. Лужков, в то время как группа «А» под руководством командира, генерал-лейтенанта А. В. Гусева, вела разведку и намечала варианты действий, обеспечив снайперское прикрытие. В ходе переговоров Сургай отпустил всех удерживаемых женщин и трёх мужчин, снизив выкуп до миллиона долларов, однако проявлял крайнюю осторожность, что не давало оперативникам подготовиться к штурму. Получив 470 тысяч долларов, он потребовал ему предоставить оставшуюся сумму, легковую машину без водителя и право выезда в любой столичный аэропорт. В 22:38 по команде руководителя операции директора ФСБ М. И. Барсукова начался штурм автобуса силами групп Ю. Н. Торшина и В. Н. Демидкина: после того, как были разбиты стёкла, Сургай открыл огонь из пистолета и получил смертельное ранение в результате выстрела снайпера. В ходе штурма никто из заложников не пострадал.

Теракт в Первомайском: 9 января 1996 года несколько отрядов боевиков ЧРИ под командованием Салмана Радуева, Хункар-Паши Исрапилова и Турпал-Али Атгериева совершили вооружённый налёт на находившийся рядом с административной границей Чечни город Кизляр в Дагестане. Ими были атакованы аэродром и военный городок батальона внутренних войск МВД. В результате атаки были уничтожены два вертолёта Ми-8 и топливозаправщик российских войск, но захватить аэродром не удалось; позже боевики захватили в городе больницу, роддом и 9-этажный дом, согнав туда гражданских и взяв их в заложников. Руководство ФСБ и МВД приняло решение освободить заложников силой, без ведения переговоров, направив в Дагестан группы «А» и «В», а также отряды специального назначения МВД РФ и МО РФ. Дагестанские власти позволили Радуеву и его людям выехать на автобусах в Чечню — в обмен на это террористы отпустили большую часть заложников, оставив некоторых в качестве живого щита. Ожидалось, что спецназ перехватит автобусы по дороге в Чечню, однако планы были скорректированы после того, как автобусы выехали раньше срока. Радуев прибыл в село Первомайское, которое и окружили затем федеральные войска. 15 января российские войска начали штурм села с применением артиллерии и вертолётов: поводом стали перехваченные радиопереговоры между Радуевым и Дудаевым, в которых утверждалось о расстреле заложников. Ожидалось, что после артобстрела боевиков загонят в дома, а под прикрытием дымовой завесы в село войдут бойцы групп «А» и «В», но боевики ответили плотным огнём из окопов, не подпустив близко федеральные войска.

В Первомайском бойцы группы «А» (старший — командир «Альфы» генерал-лейтенант А. В. Гусев), которая при штурме села находилась в резерве, вместе с «Витязем» проводили разведку боем на юго-восточной окраине посёлка, выявляли и подавляли огневые точки противника, осуществляли огневое прикрытие подразделений МВД, оказывали медицинскую помощь и эвакуировали раненых с поля боя. Вечером 17 января состоялся последний штурм, в ходе которого штурмовые группы решили отойти от села, чтобы выкурить боевиков, которые попытались бы прорвать окружение. Чеченцы перешли в контратаку: их попытались уничтожить в открытой степи, однако как минимум от 15 до 20 боевиков удалось выйти из окружения. По итогам операции из находившихся в селе 116 заложников были освобождены 82 (13 человек погибли); в Первомайском были уничтожены 153 боевика и 30 захвачены в плен, а в самом Кизляре были убиты ещё 30 человек. Сама группировка федеральных войск потеряла 26 убитыми и 95 ранеными: серьёзные потери понесли отряд «Витязь», а также СОБР и ОМОН, попавшие под огонь своих. Из личного состава группы «А» во время штурма погиб майор В. М. Воронцов, а ещё два сотрудника «Альфы» — майор А. В. Киселев и майор Д. В. Голиков— уже после окончания штурма были убиты случайным выстрелом из пушки БМП.

С 11 по 28 августа 1996 года группа «Альфа» участвовала в боях в Грозном, сражаясь за комплекс административных зданий, в том числе за здание Управления ФСБ и общежития ФСБ. Чеченские сепаратисты нанесли мощный удар, взяв здание общежития ФСБ и выбив оттуда бойцов группы «В», потерявшей 15 человек убитыми[90]. Оборону здания Управления ФСБ держал сводный отряд, куда входили 21 сотрудник группы «А», 14 бойцов Краснодарской «Альфы» и работники УФСБ. Старший — А. В. Михайлов; группа «А» потерь убитыми не понесла.

Освобождение заложников в Майкопе: 29 мая 1997 года оперативники УФСБ по Адыгее предприняли попытку арестовать криминального авторитета Аслана «Безрукого» Атажахова, чья банда орудовала в Адыгее и помогала полевым командирам Чеченской Республики Ичкерия. Сотрудники 13-го отдела группы «А» УФСБ России по Краснодарскому краю (краснодарский региональный отдел «Альфы») разработали план по захвату Атажахова в доме 383/2 по улице Пионерской в Майкопе, где он постоянно проживал. Атажахова силовики задержали без особого сопротивления, намереваясь затем обыскать его квартиру с целью изъятия оружия и иных доказательств его связей с преступным подпольем. Однако около получаса силовики не могли достучаться, а позже выяснилось, что его племянник и сообщник Азамат Тхитлянов, воевавший в Чечне на стороне сепаратистов захватил квартиру, взяв в заложники супругу Аслана — гражданку Шовгенову — и двоих детей Атажахова.

Оперативники пошли на штурм квартиры. Сотрудник «Альфы» прапорщик А. В. Дёмин открыл основную дверь, выломал вторую, однако после этого по нему открыл огонь Тхитлянов. Дёмин принял все пули на свой бронежилет, упав на лестничную площадку, а затем Тхитлянов бросил взведённую гранату. Дёмин накрыл гранату, спасая сослуживцев от гибели, но и сам погиб. Ещё один сотрудник УФСБ России по Республике Адыгея Сергей Садовничий получил тяжёлые ранения, от последствий которых скончался через два месяца. Ещё два оперативника — Владимир Зайцев и Инвербий Джаримок — также были ранены, но выжили. После перестрелки с Дёминым Тхитлянов объявил жену Атажахова и их детей заложниками, потребовав в обмен на их жизни освободить Атажахова и предоставить оружие и автобус для выезда в Чечню, угрожая в случае взорвать дом. Весь квартал Майкопа был оцеплен, всех жильцов дома эвакуировали. Атажахов, узнав о случившемся, потребовал от силовиков любой ценой вернуть ему сына.

Переговоры с Тхитляновым вёл по телефону начальник отдела по борьбе с террористом УФСБ по республике подполковник Леонид Михалюк. Тхитлянов для устрашения обстреливал окрестности из автомата; позже было установлено, что он находился в наркотическом опьянении. Спустя 12 часов после начала переговоров Тхитлянов вынужден был сдаться, выбросив с балкона автомат, пистолет и чеку одной из гранат. Тхитлянова задержали, изъяв у него фальшивый паспорт, наркотики и ещё две боевые гранаты. Он был приговорён судом к пожизненному лишению свободы, а Атажахов получил 5 лет тюрьмы. Погибших Александра Дёмина и Сергея Садовничего наградили орденами Мужества посмертно; в память о событиях на здании дома была установлена мемориальная доска в память о Садовничем и Дёмине.

Захват заложника у посольства Швеции: 10 декабря 1997 года в московском аэропорту «Шереметьево-1» был арестован Геннадий Тодиков, который угрожал взорвать самолет Ил-62М, следовавший по маршруту Магадан — Норильск — Москва. Тодиков требовал 10 миллионов долларов США и вылет в Швейцарию с целью получения политического убежища. В операции участвовал полковник группы «А» А. Н. Савельев, который проник на борт под видом технического работника и легко обезвредил преступника: как оказалось, у Тодикова был только муляж самодельного взрывного устройства, а сам Тодиков был психически нездоровым и пытался сбежать на Кубу через Швейцарию.

Через 9 дней Савельев стал фигурантом ещё одной операции: вечером 19 декабря на автостоянке возле здания посольства Швеции (дом 60 по улице Мосфильмовской) ранее судимый Сергей Кобяков, вооружённый пистолетом ПМ и гранатой Ф-1, захватил торгового представителя Швеции Яна-Улофа Нюстрема (швед. Jan Olof Nystrom) и его жену, находившихся в автомобиле Volvo 340 (позже он отпустил жену). Кобяков потребовал 3 миллиона долларов и вертолёт, угрожая убить Нюстрема. На место происшествия прибыла группа во главе с начальником управления А. В. Гусевым, а также его заместителями А. И. Мирошниченко и А. Н. Савельевым. Савельев предложил себя в заложники в обмен на жизнь Нюстрема, и Кобяков согласился.

Пока шли переговоры с участием директора ФСБ Н. Д. Ковалёва и шведского посла Свена Хирдмана, «Альфа» готовила план освобождения своего сотрудника и нейтрализации преступника. После полуночи Савельев перенёс сердечный приступ: агрессивный Кобяков потребовал передать ему коньяк в обмен на допуск врачей к заложнику, которые сделали Савельеву инъекцию. После часа ночи оперативники пошли на штурм: последовала перестрелка, в ходе которой снайперы всё же застрелили Кобякова. Савельева, находившегося в состоянии клинической смерти, срочно доставили в 64-ю городскую больницу. Несмотря на все усилия врачей, Савельева спасти не удалось. 22 декабря 1997 года начальник штаба группы «Альфа» полковник Анатолий Николаевич Савельев был посмертно удостоен звания Героя России.

Участие в сражениях Второй чеченской войны бойцов Управления «А» ЦСН ФСБ России: Осенью 1999 года в Дагестан вторглись исламские боевики, и для предотвращения дальнейших действий с их стороны в республику были направлены бойцы «Альфы». В том же году «Альфа» вступила в бои в Чечне против сил Чеченской Республики Ичкерия и иностранных исламских наёмников, которые шли в рамках начавшейся Второй чеченской войны. Параллельно в январе 2000 года в Иерусалиме оперативники входили в состав сил, охранявших Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, который посетил Иерусалим по случаю 2000-летия Рождества Христова.

В марте 2000 года «Альфа» участвовала в нескольких важнейших операциях в Чечне. С 5 по 20 марта 2000 года в селе Комсомольское Урус-Мартановского района велись бои против вооружённой группы Руслана Гелаева: в ходе боёв на юго-западной окраине Комсомольского снайперская группа «Альфы», подошедшая с КП «Запад», помогла ликвидировать чеченских снайперов, которые не позволяли пополнить боеприпасы экипажам танков. В составе группы снайперов присутствовал в качестве наблюдателя майор А. В. Перов. 13 марта в посёлке Новогрозненский оперативно-боевая группа Центра специального назначения ФСБ, куда входили и бойцы «Альфы», используя тщательную маскировку участников, схватила «генерала армии Джохара Дудаева», полевого командира Салмана Радуева. В тот день Радуева пригласили на встречу в посёлок с земляком, который обещал одолжить ему 7 миллионов долларов, припрятанных в некоем тайнике, и он прибыл на встречу с охранником и казначеем, однако всех обезвредили усыпляющими инъекциями, а сам Радуев очнулся уже в самолёте спецслужб. 30 марта того же года в посёлке Ведено произошла трагедия: на управляемом фугасе подорвались трое оперативников разведгруппы ЦСН ФСБ, которые разыскивали убийц сотрудников Пермского ОМОНа. Среди погибших был капитан управления «А» Н. Н. Щекочихин, участвовавший в операции по захвате Радуева и награждённый за операцию медалью «За отвагу» (посмертно награждён орденом Мужества).

21 сентября 2000 года — пос. Лазаревское, Краснодарский край. Освобождение строителей гостиницы, захваченных С. Хугаевым и И. Савченко.

19—22 июня 2001 года — станица Ермоловская (Алхан-Кала), Чечня. Сотрудники «Альфы» участвовали в полномасштабной специальной операции по уничтожению группировки полевого командира ЧРИ Арби Бараева (кличка «Эмир Тарзан»), прославившегося серией похищения людей и участии в работорговле в ЧРИ. В операции были задействованы сотрудники ЦСН, разведчики из 46-й бригады внутренних войск МВД, подразделения Министерства обороны. Схрон, в котором находился Бараев, вечером 21 июня обнаружили бойцы отряда «Русь»: в ходе короткого и упорного боя Бараев и его сообщники были уничтожены, но при этом погиб рядовой Е. В. Золотухин (посмертно удостоен звания Героя России).

11 июля 2001 года — село Майртуп Курчалоевского района, Чечня. Уничтожение полевого командира Абу Умара (полное имя — Мухаммед Ас-Сайяф) — подручного Хаттаба, руководителя учебного лагеря «Кавказ», организатора взрывов жилых домов в сентябре 1999 года в Москве и Волгодонске. В ходе операции при обыске дома бойцы «Альфы» обнаружили тайный ход, замаскированный за половицей деревянной лестницы, и после открытия хода оттуда ударили автоматные очереди. Сотрудник «Альфы» был ранен, но его товарищи уничтожили засевшего в укрытии Абу Умара. В операции участвовали две группы бойцов отряда «Русь», которые блокировали отступление Абу Умара в горы.

31 июля 2001 года — Минеральные Воды. Чеченцем Султан-Саидом Эдиевым захвачен автобус «Икарус», следовавший рейсом Невинномысск — Ставрополь; террорист потребовал освобождение пятерых преступников, осуждённых в 1994 году за захват пассажирского самолёта в Минводах, в обмен на жизни более 30 пассажиров. В ходе штурма автобуса Эдиев был убит, заложники не пострадали. При обыске на теле Эдиева обнаружили стакан с боевой гранатой Ф-1 с выдернутой чекой, вставленной запалом вниз; ряд проводов, шедших к поясу на животе, и 1,5 кг литого тротила. Старшие в операции — начальник Управления «А» В. Г. Андреев и А. И. Мирошниченко.

12 февраля 2002 года — Старые Атаги, Чечня. В районе данного села во время разведки завязался бой против банды Хизира Хачукаева, насчитывавшей от 16 до 50 человек. Погибли двое оперативников «Альфы» — майор М. П. Марченко и майор Б. Б. Курдибанский; ещё двое офицеров были ранены и попали в плен.

Теракт на Дубровке: 23–26 октября 2002 года — Москва, Театральный центр на Дубровке. Группа террористов во главе с Мовсаром Бараевым, собравшись в Москве, взяла в заложники до 800 зрителей мюзикла «Норд-Ост», актёров и работников Театрального центра на Дубровке. Бараев и его люди потребовали прекратить боевые действия в Чечне, угрожая взорвать здание с помощью размещённых в зале мощных взрывных устройств и поясов смертников, скрытых на телах нескольких женщин. В ходе предварительных действий сотрудники ФСБ добились освобождения нескольких десятков человек из числа заложников, однако от рук террористов в зале погибли несколько людей. Силами Центра специального назначения ФСБ был предпринят штурм: с момента штурма и до захвата шахидок, сопровождавших Бараева, прошло около 15–18 секунд. В результате операции был уничтожен 41 террорист (в том числе главарь группы Мовсар Бараев), все террористки-смертницы были убиты выстрелами в голову с близкого расстояния. Освобождено более 750 заложников (из них 60 иностранцев), но 120 человек спасти не удалось. Для нейтрализации шахидок использовался усыпляющий газ, однако целесообразность его применения в присутствии большого числа заложников оспаривают до сих пор.

Ликвидации чеченских «амиров»: В течение 2003 года группа «А» работала в Чечне, занимаясь не только нейтрализацией незаконных вооружённых формирований, но и обнаруживая склады. Так, летом в одном из чеченских сёл группа во главе с майором В. А. Ульяновым обнаружила подозрительный дом, в котором могли скрываться сепаратисты, однако Ульянов предположил, что в доме находился схрон с оружием. Несмотря на то, что за день работы Ульянов не раскопал схрон, последующие группы подтвердили его догадку и обнаружили на большой глубине подпольный склад с оружием и боеприпасами. Осенью того же года состоялась очередная командировка группы «А» в Чечню, которая работала в горах и за время командировки взяла базу чеченских сепаратистов. Утром 8 сентября группа приступила к очередному заданию: в селении Ялхой-Мохк находились два «амира» (главари крупных группировок), которых надо было взять живыми для получения ценной информации, а рядом с селением была база. Оперативники для маскировки переоделись так, чтобы не отличаться от чеченцев. Ночью бойцы добрались до нужных позиций, а через несколько минут появились противники, вооружённые автоматами с подствольными гранатомётами и ручными гранатами. В первой группе работал майор В. А. Ульянов: одного «амира» удалось схватить живым, однако его охрана начала отстреливаться. В ходе перестрелки Ульянов получил тяжёлое ранение, от которого скончался. Второго «амира» захватить живым не удалось: в результате завязавшейся перестрелки он был уничтожен. Посмертно Ульянову было присвоено звание Героя России.

8 апреля 2004 года бойцы Управлений «А» и «В» участвовали в спецоперации по поиску и ликвидации Абубакара Висимбаева по кличке «Одноглазый Бакар», который был ближайшим подручным Шамиля Басаева и прошёл обучение диверсионному делу в одном из лагерей Хаттаба. Висимбаев был вербовщиком женщин-смертниц («шахидок»), готовившихся к совершению теракта на Дубровке, а также был причастен к серии взрывов (теракты на религиозном празднике в селении Илисхан-Юрт и в селе Знаменское, взрывы автобуса с персоналом базы ВВС и на территории военного госпиталя). Предварительные поиски в Грозном не дали ничего, и обе группы отправились в станицу Шелковская Наурского района, где было одно из убежищ Висимбаева. Когда они вошли в дом, где скрывался «Одноглазый», то при обыске комнат обнаружили двух женщин, ребёнка и молодого мужчину. Сотрудник «Альфы» майор Ю. Н. Данилин, открывая одну из больших комнат, попал под обстрел находившегося в здании боевика, и был тяжело ранен. Ранение Данилина оказалось смертельным, однако Висимбаева удалось уничтожить, а его подручного захватить в плен. Данилину посмертно было присвоено звание Героя России.

13 июля 2004 года «Альфа» понесла очередную потерю: в Грозном погиб прапорщик С. А. Цаплин, который осуществлял личную охрану и.о. президента Чеченской Республики Сергея Абрамова. Цаплин находился в автомобиле сопровождения, который был взорван в результате срабатывания радиоуправляемого фугаса.

Операция по освобождению заложников в Беслане: 1–3 сентября 2004 года — Беслан, Северная Осетия. Группа вооружённых боевиков под командованием Руслана Хучбарова по приказу Шамиля Басаева захватила свыше 1100 заложников в здании школы № 1; в первый же день ими были расстреляны более 20 заложников. 3 сентября в 13:05 в здании школы прогремели два мощных взрыва, после чего сотрудники ЦСН пошли на штурм. В ходе многочасовой операции были уничтожены 28 террористов (трое участников захвата, включая одну из смертниц, погибли в период с 1 по 2 сентября), один бандит был захвачен живым. Всего жертвами теракта стали 334 человека (в том числе 186 детей), свыше 800 человек получили ранения. Спасая заложников, погибли три сотрудника «Альфы» — майор А. В. Перов (Герой России посмертно), майор В. В. Маляров, прапорщик О. В. Лоськов, а также семеро бойцов «Вымпела».

Ликвидация Аслана Масхадова и Абу Хафса: 8 марта 2005 года — Толстой-Юрт, Чечня. Ликвидация президента Чеченской Республики Ичкерия Аслана Масхадова. Операция по задержанию Масхадова и его ближайшего окружения планировалась долго и тщательно: благодаря полученной в начале марта 2005 года информации удалось определить адрес убежища Масхадова. В ответ на предложение сдаться боевики ответили категорическим отказом. Оперативно-боевые группы ЦСН обезвредили бандитов, а сам Масхадов был застрелен своим же племянником.

26 ноября 2006 года — Хасавюрт, Республика Дагестан. Ликвидация Абу Хафса (настоящее имя — Фарис Юсейф Умейрат), представителя «Аль-Каиды», командира иностранных исламских боевиков на Северном Кавказе, финансиста «джихада» в Чечне и сопредельных регионах (вместе с ним уничтожены четверо человек). Силовая фаза операции началась на рассвете с уничтожения снайперами двоих боевиков, занявших оборону в частном доме; позже по воротам был произведён выстрел из гранатомёта, а затем на бронированном КамАЗе во двор дома ворвалась штурмовая группа. В ходе получасового боя все боевики были уничтожены.

Деятельность в Дагестане и Сирии: 13 мая 2009 года — Хасавюрт, Республика Дагестан. Уничтожение «амира» Хасавюртовской бандгруппы Арсена Асульбегова в районе горного селения Эндирей. В результате операции погиб капитан Р. К. Холбан.

С мая 2009 года и по настоящее время — Северный Кавказ. Проведение специальных операций на территории Северного Кавказа в составе оперативно-боевых групп Центра специального назначения ФСБ России. 4 ноября 2013 года группа «А» потеряла своего 30-го сотрудника за всю свою историю: погиб старший лейтенант А. А. Матюшин.

2 марта 2010 года — Экажево, Ингушетия. Ликвидация идеолога террористической организации «Имарат Кавказ» Саида Бурятского. Старший — Ю. Н. Торшин.

21 июня 2011 года — Кузнецовское, Дагестан. Бой против членов Кизлярской диверсионно-террористической группировки. В ходе боя погибли два сотрудника «Альфы» — майор И. С. Панин и капитан Р. А. Лашин; был тяжело ранен полковник С. А. Савчук, однако он выжил и вернулся в строй.

Зима 2014 года — Сочи. Обеспечение безопасности при проведении зимних Олимпийских игр.

19 апреля 2015 года — Буйнакск, Республика Дагестан. Спецоперация по ликвидации Алиасхаба Кебекова, лидера террористического движения «Имарат Кавказ».

С 2015–2016 годов — Сирия. Участие группы «А» в военной операции ВС РФ в Сирии: от подготовки батальонов военной полиции с участием инструкторов из «Альфы» до привлечения оперативников группы «А» к участию в наземных операциях. Имели место потери личного состава (майор С. И. Чернышов).

16—17 июня 2016 года — Дагестан. В Сулейман-Стальском районе ликвидирована банда террористов Гасана Абдуллаева («Абу Ясир»). В ходе нее погиб сотрудник «Альфы» подполковник И. В. Марьенков, посмертно удостоенный звания Героя России.

Командиры (начальники управления):

Виталий Дмитриевич Бубенин (5 сентября 1974 — 29 апреля 1977), генерал-майор в отставке, Герой Советского Союза.

Роберт Петрович Ивон (29 апреля — 10 ноября 1977), полковник.

Геннадий Николаевич Зайцев (10 ноября 1977 — 4 ноября 1988), генерал-майор в отставке, Герой Советского Союза.

Виктор Фёдорович Карпухин (4 ноября 1988 — 23 августа 1991), генерал-майор, Герой Советского Союза.

Михаил Васильевич Головатов (23 августа 1991 — 26 июня 1992), полковник в отставке.

Геннадий Николаевич Зайцев (4 июля 1992 — 31 января 1995), генерал-майор в отставке, Герой Советского Союза.

Александр Владимирович Гусев (31 января 1995 — 8 октября 1998), генерал-лейтенант запаса.

Александр Иванович Мирошниченко (8 октября 1998 — 18 декабря 1999), генерал-лейтенант.

Валентин Григорьевич Андреев (18 декабря 1999 — 19 июня 2003), генерал-лейтенант запаса.

Владимир Николаевич Винокуров (20 июня 2003 — 19 марта 2014), генерал-майор.

Герой Российской Федерации Валерий Владимирович Канакин (19 марта 2014 — июль 2019), генерал-майор, Герой Российской Федерации.

Кирилл Владимирович Курносов, полковник.

Заместители командира (заместители начальника управления):

Роберт Петрович Ивон (29 июля 1974 — апрель 1977; ноябрь 1977–1984), полковник.

Михаил Михайлович Романов (10 августа 1977–1980), полковник.

Владимир Александрович Туманов (1982–1989), полковник.

Валерий Петрович Емышев (1982–1988), заместитель начальника по политико-воспитательной работе), полковник запаса.

Виктор Фёдорович Карпухин (1984–1988), генерал-майор, Герой Советского Союза.

Владимир Николаевич Зайцев (1990–1991), полковник.

Михаил Васильевич Головатов (1984–1991), полковник в отставке.

Александр Иванович Мирошниченко (с 1993), генерал-лейтенант; первый заместитель командира.

Александр Михайлович Лопанов, полковник.

Леонид Владимирович Гуменной (с конца 1990-х годов), генерал-майор.

Начальники штаба: Штаб Управления «А» был создан в 1990-е годы. Его возглавляли:

Герой Российской Федерации Анатолий Николаевич Савельев, полковник, Герой Российской Федерации (посмертно).

Сергей Андреевич Поляков (с 19 декабря 1997 года, после гибели А. Н. Савельева), полковник.

Структура и состав: Первоначально штаб группы «А» насчитывал 30 человек. С 10 ноября 1977 численность составляла 52 человека, к концу года выросла до 56 человек, в 1978 году насчитывала 71 человека. К 1980 году её численность превысила 100 человек: по состоянию на 10 января 1980 в группе служили 123 чел., в мае эта цифра превысила 200 человек, а с 21 декабря 1981 службу несли 223 чел., что было обусловлено ростом числа террористических актов в мире.

С 30 июня 1984 приказом председателя КГБ было сформировано первое региональное подразделение Группы «А» — 7-е отделение в Хабаровске (21 чел), развёрнутое 3 марта 1990 в 7-ю группу. Также были созданы 10-я группа (Киев), 11-я группа (Минск), 12-я группа (Алма-Ата), 13-я группа (Краснодар) и 14-я группы (Свердловск). Штат региональной группы составлял 45 чел., хотя до конца все эти группы не были укомплектованы. К 1991 году численность всей группы составляла 500 человек. После распада СССР 10-я, 11-я и 12-я группы достались Украине, Беларуси и Казахстану соответственно и послужили основой для формирования национальных подразделений спецназначения.

В 1998 году после создания Центра специального назначения ФСБ были реорганизованы управления «А» и «В»: были расформированы их штабы и управления, а также подразделения обеспечения; боевые группы были отправлены в Центр. В связи с сокращением расходов личный состав был сокращён почти на треть. Согласно данным 2003–2004 годов, структура Управления «А» включала штаб, пять отделов (один отдел постоянно находился в командировке в Чечне), а также региональные отделы и службы спецназначения. Один отдел насчитывал около 30 человек, на одного офицера боевого отдела приходилось несколько человек из штаба. Местонахождением основной базы ЦСН называлась Балашиха-2. В Москве (без учёта региональных подразделений в Краснодаре, Екатеринбурге и Хабаровске) служило около 250 человек.

Награды: Более 500 сотрудников отмечены государственными наградами: из них двум действовавшим на тот момент сотрудникам было присвоено звание Героя Советского Союза, а десяти — звание Героя Российской Федерации:

Герой Российской Федерации Геннадий Николаевич Сергеев, младший лейтенант (посмертно);

Герой Российской Федерации Анатолий Николаевич Савельев, полковник (посмертно);

Герой Российской Федерации Владимир Алексеевич Ульянов, майор (посмертно);

Герой Российской Федерации Юрий Николаевич Данилин, майор (посмертно);

Герой Российской Федерации Александр Валентинович Перов, майор (посмертно);

Герой Российской Федерации Игорь Валерьевич Марьенков, подполковник (посмертно);

Герой Российской Федерации Сергей Владимирович Дяченко, генерал-лейтенант;

Герой Российской Федерации Андрей Николаевич Кумов, полковник;

Герой Российской Федерации Евгений Демьянович Шендрик, полковник (краснодарское региональное отделение Управления «А»);

Герой Российской Федерации Валерий Владимирович Канакин, генерал-майор;

Три офицера группы «А» получили звание Героя не во время службы в подразделении:

Виталий Дмитриевич Бубенин, генерал-майор;

Герой Российской Федерации Игорь Башерович Медоев, генерал-майор;

Герой Российской Федерации Александр Анатольевич Матовников, генерал-лейтенант;

Отбор и подготовка личного состава: В советское время в группу «А» могли попасть исключительно сотрудники КГБ с не только отличной физической подготовкой, но и выдающимися спортивными способностями: среди служивших там были борцы, боксёры, стрелки, лыжники, легкоатлеты, велосипедисты и конькобежцы, которые имели звания чемпионов управления КГБ СССР по Москве (члены спортивного общества «Динамо») и даже чемпионов СССР, а также проявляли высокое мастерство при обращении с оружием и обладали крайне высокой координацией действий. Среди элементов физической подготовки были 10-километровый кросс, матчи в футбол зимой и летом с применением силовых приёмов, тренировки падения с разных высот, прыжки с парашютом и рукопашный бой с применением различных подручных предметов. Тактическая подготовка включала в себя стрельбу в тире, учения по ведению огня из всех видов оружия и управление любыми видами транспортных средств. Также проводилось моделирование различных ситуаций и решение задач с участием всех бойцов дежурного подразделения. Для восстановления после нагрузок в конце дня бойцы отправлялись в баню.

Помимо этого, в группу принимали только тех сотрудников, у кого было среднее профессиональное или высшее образование: они должны были отличаться умением оперативно мыслить, безошибочно принимать решения и быстро действовать при выполнении указаний. Бойцы «Альфы» тщательно изучали планы зданий советских консульств, посольств, аэропортов и вокзалов, а также структуры железнодорожных вагонов, автобусов и самолётов — наиболее вероятных для захвата террористами объектов. Умение мыслить и оценивать корректно обстановку в разных случаях считалось в группе «А» особенно важным, так как принятие неправильного решения могло обернуться гибелью заложников: так, 8 марта 1988 года при попытке угона Ту-154 семьёй Овечкиных милиция отказалась от задействования сотрудников группы «А» и пошла на штурм, используя только силы ГУВД Ленинградского исполкома и ГОВД Выборга, но штурм обернулся трагедией. Из-за непрофессиональных и непродуманных действий штурмующих групп погибли 9 человек (пять террористов, бортпроводница и трое пассажиров), 19 были ранены (в том числе 2 сотрудника милиции и двое оставшихся террористов), а самолёт Ту-154 сгорел дотла. Особое внимание уделялось психологической подготовке бойцов, так как бойцы должны были быть готовы к тому, что в ходе операции могут погибнуть оперативники, если противник будет оказывать вооружённое сопротивление. В 1982 году в план «Набат» была включена характерная для бойцов задача по освобождению самолёта, захваченного террористами.

В настоящее время отбор военнослужащих в ряды «Альфы», как и других подразделений Центра специального назначения ФСБ РФ, осуществляется из курсантов вузов Министерства обороны России или пограничных институтов ФСБ России; также кандидатов могут рекомендовать действующие или бывшие сотрудники подразделений Центра. В группу принимаются лица в возрасте не старше 28 лет, в боевые подразделения — не старше 25 лет (исключения для сотрудников других спецподразделений ГРУ или МВД); рост кандидата должен быть от 175 см и выше. Почти все должности в группе «А» — офицерские, за исключением нескольких должностей прапорщиков, которые являются водителями или инструкторами. К кандидатам в ряды «Альфы» предъявляются исключительно жёсткие требования в плане физически и психологических характеристик: тестирование проходит за один день, в ходе которого кандидаты сдают нормативы по физической подготовке и рукопашному бою, схожие с экзаменом на получение крапового берета. После физической подготовки ведётся специальная проверка у психолога, который изучает личность испытуемого, испытания на полиграфе и собеседования с родными и близкими. Если кандидат прошёл успешно все этапы, то он зачисляется на службу в спецподразделение. По ходу службы сотрудники проходят обучение вождению бронетехники, получают альпинистскую и водолазную подготовку. Огромная физическая нагрузка и мобилизация всех сил организма являются характерными для учений и тренировок в составе «Альфы».

В подразделении несли и несут службу женщины. Среди них наиболее известны полковник ФСБ Ольга Спиридонова, кавалер ордена Мужества, и майор Ирина Лобова, участница операций по освобождению заложников на Дубровке и в Беслане. Согласно словам начальника штаба ЦСН ФСБ, женщины оказывали психологическую помощь детям, спасённым во время операции по освобождению заложников на Дубровке.

Снаряжение: Большая часть вооружения и экипировки группы «А» — отечественного производства. Среди оружия представлены как стандартное армейское вооружение, так и специализированное, которое разрабатывалось институтами под те или иные задачи — это бесшумные пистолеты, винтовки и автоматы, а также различные химические, осветительные и взрывные спецбоеприпасы. Первоначально на вооружении группы состояли автоматы семейства АК всех возможных модификаций, пистолеты Макарова, снайперские винтовки СВД, пистолеты-пулемёты «Скорпион» и разные пулемёты от ручных ПК до станковых КПВ. В одних ситуациях группой «А» используется маскируемое или бесшумное оружие наподобие фонаря-электрошокера или стреляющих ножей типа НРС, в других — оружие нелетального воздействия от газовых пистолетов или газовых баллончиков до электрошокеров. На первых порах газовое оружие закупалось для нужд группы за рубежом и испытывалось на добровольцах из числа сотрудников для проверки эффектов и выработки соответствующих рекомендаций по применению. Среди разработанных специальных образцов оружия был так называемый «газовый багор» — сочетание багора, который не позволял захлопнуть дверь в самолёт, и газового оружия, которое при необходимости могло бы вывести из строя захвативших самолёт террористов. В 1990-е годы в связи с переходом вооружённых сил РФ с калибра 7,62 на 5,45 долгое время был дефицит патронов нужного калибра, поэтому солдаты использовали оружие старого калибра. Долгое время оперативники обходились без использования ручных пулемётов, однако после теракта в Будённовске освоение пулемётов и их использование в специальных операциях стало обязательным.

В СССР также разрабатывались экспериментальные автомобили, которые можно было бы передать террористам во время ведения переговоров формально для выполнения их же требований, но в которые можно было бы пустить усыпляющий газ, нейтрализующий террористов и позволяющий освободить заложников; однако эта идея не прижилась в связи с тем, что не было гарантии, что при потере водителем сознания не произойдёт ДТП. В советское время для связи между оперативниками использовались мультитоны — небольшие сигнальные устройства, которые использовали врачи скорой помощи и по которым бойцам предварительно сообщали о сборе группы. На случай срочного выезда у каждого члена группы был так называемый «тревожный чемодан», где хранилось всё необходимое для командировки. Для оповещения бойцов о тревоге и полной боевой готовности на базах подготовки устанавливалась светозвуковая сигнализация «Тесла». Первые мультитоны принимали сигналы с помощью цифр: одна цифра могла означать какую-то конкретную команду («Учебная тревога», «Боевая тревога» и т. д.); в 1990-е годы вместо мультитонов на вооружение «альфовцев» пришли пейджеры, по которым передавались все сообщения.

Из защитного снаряжения выделялись немецкие каски европейских спецподразделений (массой до 12 кг) с гарнитурой и триплексом, выдерживавшие серьёзные попадания, и титановые бронежилеты, разрабатывавшиеся с расчётом не только на выдерживание попаданий от пуль, но и на возможность сотрудником рассмотреть потенциальное самодельное взрывное устройство и нейтрализовать его. Хотя качество бронежилетов часто оставляло желать лучшего, от западных бронежилетов, которые были легче и удобнее, оперативники отказались, поскольку те пробивались первым же выстрелом из оружия типа АКМ; отечественные бронежилеты, будучи более тяжёлыми, являлись и более надёжными. Группой «А» у личного состава ВВС была заимствована и форма как наиболее удобная и функциональная: комбинезоны лётных техников, кожаные куртки и сапоги. Масса бронежилета, используемого оперативником, могла достигать 16 кг. В настоящее время сотрудники используют пуленепробиваемые шлемы типа «сфера» с забралом и устройством индивидуальной связи, бронежилеты из титана и кевлара и крупные бронещиты, рассчитанные на оперативников ростом от 175 см и выше: подобными бронещитами можно было выбить дверь или стёкла в автомобиле или доме.

У некоторых подразделений (горные части и боевые пловцы) присутствуют импортные оружие и экипировка: подобные образцы были и в советское время, однако поскольку кобура и комбинезон сотрудника подгонялась под отечественное вооружение, а запасы импортных патронов были ограниченными, оружие импортного производства применялось не так часто (нередко оно оказывалось в руках «Альфы» в качестве трофеев, захваченных в ходе боёв в Афганистане).

Традиции: Международная ассоциация ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», образованная 26 октября 1992 года в Москве, является общественной организацией, которая занимается применением навыков оперативников для решения задач общественной жизни: она занимается работой по увековечиванию памяти о погибших оперативниках как группы «А», так и иных управлений Центра специального назначения ФСБ России. Ассоциация имеет свои филиалы и представительства в России и за рубежом. Ассоциация занимается созданием общественных объединений в сфере охранного бизнеса (Российский союз предприятий безопасности, Общероссийский профсоюз работников негосударственных организаций безопасности и др.). С 2006 года ежегодно сотрудниками отмечается день подразделений специального назначения (24 октября). Также 23 декабря ежегодно отмечается день памяти погибших при исполнении обязанностей сотрудников «Альфы», когда к их могилам возлагаются цветы.

Неофициальный гимн спецподразделения «Мы с буквы „А“ когда-то начинали читать, писать и даже говорить…», согласно подполковнику Алексею Филатову, появился в 2012 году на стихи телеведущего Леонида Якубовича. По словам Филатова, текст был написан Якубовичем в день похорон майора Анатолия Потатурина, погибшего при исполнении служебных обязанностей в Дагестане.

Оценка деятельности положительная: По мнению ряда западных СМИ, «Альфа» создавалась по образцу западных спецподразделений, занимавшихся не только проведением антитеррористических операций, но и разведывательной деятельностью: среди возможных прототипов фигурировали не только немецкая GSG-9, но и британская SAS, американская «Дельта» (создана по инициативе полковника Армии США Чарльза Бэквита 1977 году из тех же соображений) и даже боевые группы израильской разведывательной службы Моссад. Однако отмечается, что «Альфа» вышла на сопоставимый с «Дельтой» уровень, не имея возможности объезжать всю страну в поисках потенциальных рекрутов или использовать ЭВМ для сбора всех данных по предполагаемым кандидатам и проведения анализа кандидатур, а также фактически не имея права сотрудничать с кем-либо из зарубежных специалистов. Решение руководства КГБ СССР привлекать любых сотрудников КГБ, имеющих московскую прописку, и опора на отдел кадров позволили разрешить проблемы с набором. Командир группы «А» Р. П. Ивон в шутку называл военнослужащих, первыми попавших в группу, «советскими Джеймсами Бондами с полным отсутствием амурных увлечений».

Действия «Альфы» высоко оценивали российские и зарубежные журналисты, ведшие хронологию крупнейших операций по освобождению заложников. Так, кадры с места происшествия на Васильевском спуске 1995 года транслировались многими российскими и зарубежными телеканалами, вследствие чего в Южной Корее неоднократно звучали слова благодарности в адрес оперативников за спасение всех заложников и предотвращение трагедии. В 1997 году Ян-Улоф Нюстрём, спасённый из рук террориста у шведского посольства, выражал соболезнования родственникам погибшего сотрудника «Альфы» Анатолия Савельева, отметив его личное мужество и даже назвав его в интервью «своим братом», а шведское посольство пообещало усилить меры безопасности после случившегося; правительство Швеции обещало также оказать всю посильную помощь семье Савельева. По словам Владимира Козлова, хорошие отношения у сотрудников ЦСН и «Альфы» в частности налажены с израильскими и южнокорейскими коллегами.

Зарубежные специалисты из британских SAS, американской «Дельты» и израильского Моссада, оценивая действия спецподразделений ФСБ (в том числе «Альфы») во время операции по освобождению заложников в 2002 году на Дубровке, отмечали, что спецназовцы «сделали невозможное», сумев спасти большое количество человек. В 2004 году в интервью The New York Times действия оперативников «Альфы» в Беслане сравнивались с работой пожарных Нью-Йорка в день террористических атак на ВТЦ, а автор публикаций о вооружённых силах России Роджер Макдермотт отмечал, что даже в самые тяжёлые моменты штурма школы спецназовцы делали всё возможное, чтобы спасти детей.

Проведённые «Альфой» операции по освобождению заложников (в том числе из захваченных террористами самолётов и автобусов) могут служить примером использования спецподразделений мира в рамках успешной борьбы с терроризмом: как минимум до 1992 года включительно «Альфа» не имела ни одного провала. В наши дни репутация «Альфы» среди других антитеррористических подразделений стран мира была подтверждена результатами международного соревнования антитеррористических подразделений «Super SWAT International Round-Up 2011» («Super Special weapons and tactics»), прошедшего в американском штате Флорида в 2011 году, по итогам которого оперативники «Альфы» завоевали первое и второе места в двух номинациях, а группа «Альфа» получила звание лучшей международной команды.

В 1990-е годы рядом частных изданий в негативном свете освещалась деятельность «Альфы». Так, после событий в Вильнюсе в ночь с 12 на 13 января 1991 года ряд изданий подвергали обструкции группу «А», обвиняя её в гибели 14 гражданских лиц при штурме телебашни. Прокуратура Литвы официально в отношении личного состава возбудило уголовное дело по ст. 88, ч. 2 УК Литовской ССР («Попытка совершения госпереворота»). Согласно версии литовцев, все 14 человек погибли из-за действий советских воинских частей и подразделений силовиков: оперативники отрицали факт применения огнестрельного оружия в ту ночь. По воспоминаниям сотрудников группы «А», у них были только холостые патроны и взрывпакеты, но об этом знали и протестующие, которые не стеснялись не только стрелять, но и бросать самодельные гранаты в оперативников и драться с применением палок, дубинко и заточек. Участвовавший в операции М. В. Головатов был объявлен Литвой в общеевропейский розыск и арестован в Вене в 2011 году, но позже освобождён австрийскими властями в связи с неясностью предъявленных Литвой обвинений. Решение австрийских властей вызвало возмущение у литовских властей, которые отменили сроки давности за преступления против человечности. В 2019 году всех оперативников группы «А» заочно осудили окружным судом Вильнюса: Головатов, в частности, был приговорён к 12 годам лишения свободы.

В 1997 году во время освещения захвата заложника у посольства Швеции пресса утверждала, что погибший сотрудник группы «А» Анатолий Савельев скончался не от сердечного приступа, а от полученных огнестрельных ранений, и обвиняла группу в крайнем непрофессионализме и неоказании медицинской помощи соответствующими квалифицированными сотрудниками, хотя официальные данные говорили о том, что было всего одно ранение от срикошетившей пули, не являвшееся смертельным. Было возбуждено уголовное дело, однако в 2000 году следственное управление Главной военной прокуратуры сняло все обвинения с сотрудников ФСБ, признав, что все действия оперативников были законными и адекватными в соответствии со сложившейся ситуацией.

Ещё одно решение группы — о применении усыпляющего газа в 2002 году во время операции по освобождению заложников на Дубровке — подвергается критике со стороны некоторых родственников погибших заложников: родные и близкие некоторых погибших полагали, что газ стал одним из факторов, повлёкших смерть многих людей, которые уже страдали от обезвоживания и ослабления организма. В декабре 2011 года Европейский суд по правам человека поддержал претензии родственников погибших, заявив о плохой организации действий силовиков, чем и было обусловлено большое число погибших и пострадавших. Также ряд британских военнослужащих Особой воздушной службы и Королевской морской пехоты в 2004 году в интервью The Guardian критиковали действия сотрудников ЦСН ФСБ (в том числе оперативников групп «А» и «В») во время операции по освобождению заложников в Беслане, полагая, что оперативники действовали исключительно по ситуации, без предварительно разработанного плана. Вместе с тем британцы заявили, что в случае присутствия террористов-смертников в здании школы полицейским спецподразделениям других стран также пришлось бы отказаться от традиционной тактики. По их мнению, она не помогла бы бескровно разрешить кризисную ситуацию и спасти всех заложников.

Легенда об акте мести против «Хезболлы»: В общественности распространена городская легенда об участии группы «Альфа» в освобождении советских дипломатов из шиитского плена. 30 сентября 1985 года шииты из исламской экстремистской организации «Хезболла» похитили четверых советских дипломатов в Бейруте и расстреляли одного из них, Аркадия Каткова, подбросив тело на футбольный стадион и выдвинув ряд требований к советским властям (в том числе в плане прекращения военно-политической поддержки Сирии, занимавшей территорию Ливана). Согласно легенде, в ответ на эти действия группа «Альфа» прибыла в Бейрут, арестовала родственника одного из членов «Хезболлы», после чего над пленным совершили акт членовредительства, отрезав часть тела и отправив её представителям боевиков с угрозами расправы над остальными деятелями партии, если заложники не будут освобождены. После этого, согласно легенде, запуганная угрозами «Хезболла» немедленно освободила оставшихся в живых заложников — Валерия Мырикова, Николая Свирского и Олега Спирина. Первоисточниками этой легенды служат несколько публикаций в прессе начала 1986 года.

Дальнейшие описания событий давались в ряде книг, в том числе в книге сотрудника ЦРУ Роберта Бэра «Идеальное убийство: 21 правило киллера» (англ. The Perfect Kill: 21 laws for assassins) и в книге Мэттью Льюитта «Хезболла: Глобальный след ливанской „Партии Бога“» (англ. Hezbollah: The Global Footprint of Lebanon's Party of God). В разных источниках приводятся разные описания того, что сделали с заложником: согласно Бэру, оперативники расчленили тело заложника и отправили его куски должностному лицу «Хезболлы», отдавшему приказ о похищении. Мэттью Льюитт цитировал другую, наиболее распространённую версию: группа «А» захватила в плен 12 шиитов, один из которых был кастрирован, а затем кастрированному заложнику прострелили голову и запихали гениталии в рот. Его тело отправили лично руководителю «Хезболлы» Имаду Мугнии, к телу прилагалось письмо со списком родственников всех членов «Хезболлы» и предупреждение: «Если советские дипломаты не будут освобождены, все остальные члены „Партии Бога“ закончат свою жизнь таким же образом, как этот человек». Также Льюиттом приводилась версия, что члену «Хезболлы» отрезали не то ухо, не то два пальца, отправив отрезанные части тела отдельными посылками по почте родственникам.

Однако, по словам полковника Службы внешней разведки Российской Федерации в отставке Юрия Перфильева, являвшегося в 1985 году резидентом советской разведки в Ливане, эта легенда не имеет реальных поводов для основания: СССР не имел ни формальных прав, ни возможностей использовать подразделения в составе Седьмого управления КГБ СССР для освобождения заложников, а слухи о применении спецподразделений были навеяны западными кинобоевиками. Для освобождения всех троих дипломатов СССР направил своего специального представителя, который занимался судьбой заложников. Их отпустили только после долгих переговоров, в которые были вовлечены палестинцы, иранцы и шииты, и приёмов давления. Возможным основанием для зарождения легенды стал случай, когда в ходе переговоров кто-то из арабских военизированных группировок расправился с несколькими членами «Хезболлы», внушив им, что эта расправа — дело рук КГБ СССР, чьё руководство решило отомстить за захват дипломатов.

Показательные выступления: О физических и тактических возможностях оперативников рождались многочисленные слухи, граничащие с городскими легендами: им приписывали возможности всадить в оконную раму несколько ножей подряд, не задев стекло, или жонглировать гранатами, положив на кончик носа цветок. Отчасти этому способствовали многочисленные показательные выступления бойцов группы в ЦСН в конце 1990-х — начале 2000-х, начиная от показательных стрельб до учебных захватов и штурмовых операций на глазах у высоких гостей. Однако сотрудники сами неоднократно выражали своё негативное отношение к подобным действиям: в 2003 году они направили открытое письмо депутату Юрию Щекочихину, требуя прекратить превращение ЦСН в «эстрадно-цирковой аттракцион».

Глава 2. Календарь группы специального назначения Альфа

29 июля 1974 года Председателем КГБ при Совете Министров СССР Ю.В. Андроповым был подписан приказ № 0089/ОВ («Особая важность») об изменении в штатах Седьмого управления и утверждении Положения о Группе «А».

Эта дата является официальным днем рождения спецподразделения и отмечается каждый год. Первым командиром был назначен Герой Советского Союза В.Д. Бубенин — участник драматических событий на острове Даманский (1969 г.).

Основная задача: В Положении сказано: «Группа „А“ является структурным подразделением 5-го отдела 7-го Управления КГБ при Совете Министров СССР и выполняет специальные задания Председателя Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР или лица, его замещающего, по пресечению террористических, диверсионных и иных особо опасных преступных акций, совершаемых враждебными экстремистскими элементами из числа иностранцев и советских граждан с целью захвата иностранных представительств, их сотрудников, особо важных и других важных объектов, а так же членов экипажей и пассажиров транспортных средств на аэродромах, вокзалах, в морских и речных портах на территории СССР».

Первый состав Группы «А»: Андрей Иванович Алуценко, Александр Сергеевич Афанасьев, Владимир Михайлович Багров, Алексей Иванович Баев, Николай Васильевич Берлев, Владимир Николаевич Ванькин, Виктор Серафимович Виноградов, Сергей Александрович Голов, Михаил Васильевич Головатов, Валерий Петрович Емышев, Геннадий Егорович Зудин, Юрий Антонович Изотов, Валерий Сергеевич Кисленков, Сергей Григорьевич Коломеец, Павел Юрьевич Климов, Сергей Иванович Коптев, Геннадий Андреевич Кузнецов, Дмитрий Александрович Леденёв, Александр Михайлович Лопанов, Александр Михайлович Молоков, Виктор Сергеевич Мочалкин, Вячеслав Михайлович Панкин, Анатолий Николаевич Савельев, Александр Иванович Симонов, Владимир Иванович Филимонов, Владимир Матвеевич Федосеев, Анатолий Александрович Цымбалюк и Евгений Николаевич Чудеснов.

Созданная для предотвращения угонов самолетов и освобождения заложников, Группа «А» постепенно преобразовалась в мощную структуру по борьбе с терроризмом во всех его проявлениях. Как показали дальнейшие события, рождение «Альфы» было своевременным и адекватным вызовом времени.

Быть зачисленным в группу могли только офицеры КГБ. Критерии отбора — самые жесткие. Первый состав «Альфы» набирался из сотрудников, годных для службы в Воздушно-десантных войсках. Учитывались физические данные и достижения в различных дисциплинах. Особое внимание уделялось морально-деловым качествам и психологической выносливости. Формирование группы осуществлялось только на добровольной основе.

Первоначально Группа «Альфа» насчитывала тридцать человек.

С 1970-х годов на вооружение «Альфы» находятся уникальные образцы оружия и спецсредств. Бесшумные пистолеты, винтовки и автоматы (в том числе способные стрелять под водой) изготовлены по специальным заказам. Сотрудники группы используют бронежилеты из титана и кевлара, а также пуленепробиваемые сферы — шлемы с забралом и устройством индивидуальной связи.

Многие сотрудники «Альфы» умеют водить все виды бронетехники, имеют альпинистскую и водолазную подготовку. Все это призвано решать главную задачу — сохранение жизней людей, оказавшихся заложниками в руках террористов.

На основе мирового и собственного богатейшего опыта в «Альфе» разработана и применяется соответствующая тактика (например, план «Набат»), обеспечивающая успех в самых трудных ситуациях.

Знаковые операции Группы «А» КГБ СССР. 1970-е годы:

1976 год. Освобождение в Москве посла Гайаны, взятого в заложники группой студентов-соотечественников.

1976–1977 годы. Обеспечение личной безопасности советского посла, резидента КГБ, а также членов семей дипломатов. Ливан.

18 декабря 1976 года. Обмен в аэропорту города Цюриха (Швейцария) генерального секретаря компартии Чили Луиса Корвалана на советского диссидента Владимира Буковского. Старший — заместитель командира Группы «А» Роберт Ивон.

июль-август 1978 года. Порт Гаваны, Куба. Круглосуточное обеспечение безопасности совместно с боевыми пловцами Черноморского ВМФ подводной части теплоходов «Грузия» и «Леонид Собинов», зафрахтованных для размещения на них делегатов XI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Руководитель — Геннадий Зайцев.

28 марта 1979 года. Москва. Житель города Херсона Юрий Власенко в сопровождении второго секретаря посольства США Р. Прингла прошел в консульский отдел и потребовал незамедлительного выезда за рубеж. В случае отказа он угрожал привести в действие самодельную бомбу. Переговоры, которые вел с террористом руководитель Группы «А» Геннадий Зайцев, а потом его заместитель Роберт Ивон, не привели к положительному результату.

По приказу Председателя КГБ Юрия Андропова, по террористу было применено оружие — майор Сергей Голов произвел выстрелы из бесшумного пистолета 6П9. Однако Власенко все-таки смог привести в действие СВУ и вскоре скончался от полученных ран.

Март-апрель 1979 года. Афганистан. Обеспечение личной безопасности Чрезвычайного и Полномочного посла СССР в Афганистане и его семьи, представителя КГБ СССР, а также военных советников в нескольких провинциях ДРА: Гардезе, Мазари-Шарифе, Герате, Джелалабаде и Кандагаре (группа Олега Балашова).

27 апреля 1979 года. Аэропорт Нью-Йорка, США. Обмен советских разведчиков Владимира Энгера и Рудольфа Черняева, приговоренных к длительным срокам тюремного заключения, на пятерых советских диссидентов (Э. Кузнецова, М. Дымшица, А. Гинзбурга, Г. Винса и В. Мороза). Руководитель — Геннадий Зайцев.

7-27 декабря 1979 года. Ташкент, Узбекистан — база афганских ВВС Баграм (Кабул). Обеспечение физической защиты будущего главы НДПА и ДРА Бабрака Кармаля и его ближайших соратников (группа Валентина Шергина).

27 декабря 1979 года. Афганистан. В составе нештатной боевой группы «Гром» (24 человека) сотрудники подразделения вместе с бойцами ОСН «Зенит» Первого Главного управления КГБ СССР (30 человек) осуществили в районе Дар-уль-Аман захват Тадж-Бека, он же дворец Амина.

Активную помощь спецназу КГБ оказали экипажи БМП и БТР

154-го отдельного отряда специального назначения («мусульманский» батальон) под командованием майора Хабиба Халбаева и 9-я рота десантников 345-го отдельного полка ВДВ старшего лейтенанта Валерия Востротина.

Командир «Грома» — майор Михаил Романов, командир «Зенита» — майор Яков Семёнов. Старшими штурмовых подгрупп «Грома» были: Олег Балашов, Сергей Голов, Валерий Емышев и Виктор Карпухин.

В ходе штурма дворца Амина погибли пять офицеров КГБ, в том числе сотрудники «Альфы» («Гром») капитан Дмитрий Волков и капитан Геннадий Зудин. Посмертно награждены орденами Красного Знамени.

Также бойцы «Грома» и «Зенита» были задействованы вместе с десантниками для захвата стратегически важных объектов афганской столицы — Генерального штаба, КАМ (службы безопасности), «Царандоя» (МВД), штаба ВВС и центрального телеграфа.

Кодовое обозначение всей операции в Кабуле по смене власти — «Байкал-79».

Знаковые операции Группы «А» КГБ СССР. 1980-е годы:

27-30 января 1980 года. Обеспечение личной безопасности Председателя КГБ Юрия Андропова вовремя его конфиденциального визита в афганскую столицу. Город Кабул.

Декабрь 1979 — июнь 1980 года. Афганистан. Охрана высших должностных лиц Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) и Демократической Республики Афганистан (группа Валентина Шергина).

Июль-август 1980 года. Обеспечение безопасности Игр XXII Олимпиады в Москве. Кроме выполнения поставленных задач в столице, в Таллин и Эстонию были откомандированы боевые пловцы Группы «А» (старший — Вячеслав Панкин). В их обязанности входил периодический осмотр донной акватории, где проходила регата.

Февраль-июль 1981 года. Афганистан. Пятнадцать сотрудников Группы «А» (руководитель — Виктор Зорькин) в составе «Каскада-2» обеспечивали силовое прикрытие оперативно-поисковых мероприятий и собирали информацию об отрядах, действовавших в Кабуле и его окрестностях, изымали оружие из тайников и обеспечивали безопасность агитационных отрядов, а также осуществляли охрану Чрезвычайного и Полномочного посла СССР Ф. А. Табеева.

27 октября — 4 декабря 1981 года. Город Орджоникидзе (ныне Владикавказ), Северо-Осетинская АССР. Обеспечение безопасности граждан в связи с имевшими место массовыми беспорядками. Старший — Геннадий Зайцев. Ответственный — заместитель командира Группы «А» Роберт Ивон.

18-19 декабря 1981 года. Город Сарапул, Удмуртская АССР. Нейтрализация вооруженных дезертиров А. Колпакбаева и А. Мельникова из 248-й мотострелковой дивизии, захвативших в качестве заложников 25 учеников 10-го класса средней школы № 12. Руководитель операции — Геннадий Зайцев.

18-19 ноября 1983 года. Самолет Ту-134А, следовавший по маршруту Тбилиси — Ленинград с 57 пассажирами на борту и семью членами экипажа, был захвачен группой «золотой молодежи» из семи человек. В ходе налета ими были убиты летчики З. Шарбатян и А. Чедия, стюардесса В. Крутикова, а также двое пассажиров. Получили тяжелые ранения и остались инвалидами штурман А. Плотко и бортпроводница И. Химич.

Требование бандитов: лететь в Турцию. В ходе перестрелки в пилотской кабине и создании аэродинамических перегрузок летчикам удалось отбить атаку террористов, убив одного из них, и заблокировать дверь. Командир корабля Ахматгер Гардапхадзе осуществил посадку в аэропорту города Тбилиси. 19 ноября самолет был освобожден в ходе комбинированного штурма, предпринятого сотрудниками Группы «А» (руководитель — Геннадий Зайцев). Никто из пассажиров в ходе штурма не пострадал. Группы захвата возглавляли Михаил Головатов, Владимир Забровский и Владимир Зайцев.

1985–1986 годы. Силовой захват двенадцати агентов ЦРУ в Москве и других местах. Руководители групп захвата: Владимир Зайцев, Анатолий Савельев, Олег Балашов, Вячеслав Панкин и Александр Мирошниченко.

20 сентября 1986 года. Город Уфа, Башкирская АССР. Трое солдат из полка МВД — младший сержант Н. Манцев, рядовой С. Ягмуржи и ефрейтор А. Коновал, находясь во внутреннем наряде, завладели оружием (автомат АКМ, ручной пулемет РПК-74 и снайперская винтовка Драгунова) и захватили такси. По дороге они расстреляли двух сотрудников милиции — сержанта З. Ахтямова и младшего сержанта А. Галеева.

Испугавшись содеянного, А. Коновал скрылся, остальные направились на аэродром, где ворвались в самолет Ту-134А с 76 пассажирами (среди них восемь женщин и шестеро детей) и пятью членами экипажа, следовавший по маршруту Львов — Киев — Уфа — Нижневартовск.

Во время захвата дезертиры убили пассажиров А. Ермоленко и Я. Тиханского. Террористы выдвинули требование: следовать в Пакистан. В итоге штурма, осуществленного сотрудниками «Альфы» (группой захвата руководил В. Н. Зорькин), Н. Манцев был убит, а С. Ягмуржи получил ранение в ногу. Операцию возглавлял Геннадий Зайцев.

Ноябрь 1982 — март 1987 года. Афганистан. 125 офицеров и прапорщиков Группы «А» по приказу Председателя КГБ СССР Виктора Чебрикова прошли боевую стажировку в Афганистане, действуя в составе мотоманевренных и десантно-штурмовых групп 47-го пограничного отряда Краснознамённого Среднеазиатского пограничного округа.

Старшие боевых групп: Виктор Зорькин, Валентин Шергин, Анатолий Савельев, Михаил Головатов, Олег Балашов, Сергей Гончаров, Владимир Гришин, Александр Лопанов, Вячеслав Панкин, Олег Балашов и Владимир Зайцев.

1986–1988 годы. Личная охрана Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва во время его зарубежных визитов в столицу Индии город Дели (ноябрь 1986 года), Вашингтон (декабрь 1987 года) и Нью-Йорк (декабрь 1988 года), а также во время посещения им Красноярского края (сентябрь 1988 года).

Осень 1988 года. Азербайджанская ССР. В связи с обострением межнациональных отношений в республику были направлены спецподразделения КГБ СССР «Альфа», ОУЦ КГБ СССР (Группа «Вымпел») и отряд «Витязь» МВД. Старший — Герой Советского Союза Геннадий Зайцев.

1-4 декабря 1988 года. Орджоникидзе — Минеральные Воды — Тель-Авив (Израиль).

Банда из четырех человек (главарь — рецидивист П. Якшиянц, В. Муравлёв, Г. Вишняков и В. Анастасов) захватила пассажирский автобус ЛАЗ-697, на котором с экскурсии в типографию возвращался вместе с учительницей Натальей Ефимовой 4-й «Г» класс школы № 42. Террористы перегнали автобус в аэропорт Минвод, где их уже ждала прилетевшая из Москвы Группа «А».

В итоге изнурительных переговоров, которые почти семь часов по рации вел Геннадий Зайцев, удалось договориться о личном контакте. В итоге все дети, учительница и водитель были отпущены, а место заложников занял сотрудник УКГБ по Ставропольскому краю, которого бандиты перед самым вылетом в Израиль также отпустили в обмен на два миллиона иностранной валюты. После того, как по каналам МИДа Израиля, с которым тогда не поддерживались дипломатические отношения, дал добро на прилет преступников, транспортный самолет Ил-76Т (командир экипажа А. Божко) взял курс на Ближний Восток. По прилете в аэропорт Бен-Гурион бандиты были задержаны.

Сотрудники Группы «А» во главе с Геннадием Зайцевым после достигнутого компромисса о неприменении в отношении террористов высшей меры наказания (на чем настояла израильская сторона) депортировали банду Якшиянца в Советский Союз.

30-31 марта 1989 года. Город Баку, Азербайджанская ССР. Уроженец Керчи Станислав Скок, ранее совершивший крупную кражу и находившийся в розыске, сообщил, что в салоне Ту-134 (рейс Воронеж — Астрахань — Баку) якобы находятся два его сообщника, а в грузовом отсеке — самодельная бомба. СВУ (самодельное взрывное устройство) он угрожал привести в действие с помощью дистанционного управления, если его условия — полмиллиона долларов и возможность вылета за границу — не будут выполнены. Террорист был обезврежен сотрудниками «Альфы». Руководил операцией Герой Советского Союза Виктор Карпухин.

Апрель 1989 года. Город Тбилиси, Грузинская ССР. Охрана правительственных зданий совместно с сотрудниками «Вымпела» в период массовых акций протеста.

10-12 мая 1989 года. Город Саратов. Во время прогулки четверо уголовников изолятора № 1 УИТУ УВД Саратовского облисполкома — В. Рыжков, Г. Семенютин, Д. Левахин и Г. Збандут, вооруженные заточками и «гранатами» (раскрашенные муляжи из хлебного мякиша), напали на контролеров. Они выдвинули требования: два автомата, четыре пистолета с боекомплектом, гранаты, 10 тысяч рублей и автомобиль, помимо этого было выдвинуто условие — обеспечить беспрепятственный выезд из тюрьмы за пределы области.

В доме № 20 по улице Жуковского уголовники захватили супругов Просвириных и их двухлетнюю дочку. Они озвучили новые требования: самолет для вылета за границу, крупная сумма денег, наркотики и водка. Операцию по освобождению заложников осуществила Группа «А» (старший Герой Советского Союза Виктор Карпухин, заместитель — Михаил Головатов). В 3 часа 25 минут бойцы с помощью специального снаряжения спустились с крыши и влетели в окна квартиры. В тот же момент вторая группа вышибла дверь тараном и ворвалась в квартиру. Бандит, вооруженный пистолетом Макарова, успел произвести два выстрела. Пользуясь фактором внезапности, группа захвата в считанные секунды обезвредила террористов. Никто из заложников не пострадал.

Сентябрь 1988 — ноябрь 1989 года. Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО), Азербайджанская ССР. Обеспечение личной безопасности члена ЦК КПСС, главы Комитета особого управления Аркадия Вольского в условиях армяно-азербайджанского конфликта.

Декабрь 1989 — январь 1990 года. Город Нахичевань, Азербайджанская ССР. Сотрудники Группы «А» и Отдельного учебного центра КГБ СССР (Группа «Вымпел») выполняли служебно-боевые задачи в зоне массового прорыва экстремистами и радикалами государственной границы Советского Союза с Ираном.

К моменту развала Советского Союза численность Группы «А» Седьмого управления КГБ СССР с учетом шести региональных подразделений (Хабаровск, Екатеринбург, Краснодар, Киев, Минск и Алма-Ата) составила пятьсот человек.

Информация о ней стала достоянием широкой общественности только в 1991 году. С подачи журналистов подразделение окрестили «Альфой». После ГКЧП оно было передано в состав Управления охраны при Аппарате Президента СССР, а затем в Главное управление охраны (ГУО) России.

Созданная для освобождения заложников и предотвращения угонов самолетов, Группа «А» постепенно преобразовалась в мощную структуру по борьбе с терроризмом во всех его проявлениях. Как показали дальнейшие события, рождение «Альфы» было своевременным и адекватным вызовом времени.

Знаковые операции Группы «АЛЬФА» КГБ-ФСБ. 1990-е годы:

Январь 1990 года. Азербайджанская ССР. «Альфа» и «Вымпел» совместно с учебным батальоном спецназа («Витязь») переброшены в город Баку. Во главе сводной группы спецназа находился Герой Советского Союза Геннадий Зайцев. Задача: нейтрализация лидеров Народного фронта Азербайджана (НФА), обеспечение защиты граждан (прежде всего советских, преследуемых представителями Народного фронта), недопущение свержения законного правительства республики, пресечение массовых беспорядков, выявление и задержание лиц, подозревавшихся в подрывной деятельности. Сотрудники Группы «А» обеспечивали безопасность первого секретаря Компартии Азербайджана Абдурахмана Визирова.

Январь-февраль 1990 года. Нагорный Карабах. Выполнение оперативных мероприятий в Степанакерте и на территории автономии совместно с сотрудниками «Вымпела».

12-13 февраля 1990 года. Город Душанбе, Таджикская ССР. Охрана зданий Центрального комитета Компартии Таджикистана и КГБ Таджикской ССР во время массовых антиправительственных выступлений, а также решение оперативных задач.

Май 1990 года. Операция «Капкан». Внедрение в среду подпольных торговцев оружием и захват лиц, причастных к этому криминальному бизнесу. Операция была проведена успешно, организаторы поставок были арестованы.

Август 1990 года. Город Ереван, Армянская ССР. Участие в нейтрализации особо опасной вооруженной группы — «банды Серого». Во время операции три уголовника были уничтожены, двое ранены, шестеро задержаны.

1990-е годы. Охрана Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II во время его архипастырских поездок в Прибалтику, на Западную Украину и на юг России.

11-15 августа 1990 года. Город Сухуми, Абхазская АССР. 22 сотрудника Группы «А» под командованием Героя Советского Союза Виктора Карпухина, а также 31 боец Учебного батальона спецназа («краповые береты») ОМСДОН имени Ф. Э. Дзержинского (командир — Сергей Лысюк) были срочно переброшены в Сухуми, где 75 уголовников захватили заложников в изоляторе временного содержания с огромным арсеналом конфискованного оружия. Во время переговоров главари выдвинули требование: предоставить им микроавтобус РАФ, чтобы они могли выехать за пределы ИВС, в горы.

Когда вооруженные бандиты вместе с заложниками погрузились в микроавтобус, группа захвата начала операцию по их обезвреживанию. Одновременно две группы начали штурм изолятора. Буквально за считанные секунды преступники в РАФе были обезврежены, заложники освобождены. Бандиты в изоляторе после недолгого сопротивления также сдались. Во время операции ранение получили сотрудник «Альфы» Игорь Орехов и один из бойцов «Витязя» Олег Лебедь.

Данная специальная операция не имеет аналогов в отечественной и мировой практике использования подразделений спецназа для освобождения захваченных бандитами заложников в учреждениях уголовно-исполнительной системы.

11-13 января 1991 года. Город Вильнюс, Литовская ССР. Сотрудники Группы «А», выполняя поставленную Михаилом Горбачёвым и КГБ СССР задачу, обеспечивали восстановление конституционного порядка: Группа «А» взяла под контроль Комитет по телевидению и радиовещанию, телевизионную вышку и радиопередающий центр. Старшие — заместитель командира Группы «А» Михаил Головатов и командир отделения Евгений Чудеснов.

Здания были окружены многочисленными сторонниками движения «Саюдис». Сотрудники Группы «А» взяли под контроль все три объекта и удерживали их до подхода подразделений внутренних войск. В ходе освобождения здания Комитета по телевидению и радиовещанию был убит лейтенант Виктор Викторович Шатских — он получил смертельное огнестрельное ранение в спину. Посмертно награжден орденом Красного Знамени.

7 июня 1991 года. Москва, Васильевский спуск. Вооруженный ножом преступник захватил в экскурсионном автобусе «Икарус», выехавшем с площади трех вокзалов, 7-летнюю Машу Пономаренко. В переговорах участвовал народный депутат СССР Аман Тулеев. В ходе стремительной операции террорист был обезврежен. Старший — заместитель командира Группы «А» Владимир Зайцев.

13 июня 1991 года. Москва. Аэропорт «Внуково». Пресечение попытки угона самолета Ту-154А Северо-Кавказского Управления гражданской авиации с 114 пассажирами на борту, выполнявшего рейс № 1174 по маршруту Москва — Ростов.

19-21 августа 1991 года. Москва. По приказу Председателя КГБ сотрудники Группы «А» блокировали в подмосковном поселке Архангельское-2 дачу, в которой находились Президент России Б. Н. Ельцин и лица из его ближайшего окружения. В дальнейшем, выполняя распоряжение руководства, они осуществляли рекогносцировку вокруг Белого дома.

20 августа перед командиром Группы «А» Героем Советского Союза Виктором Карпухиным в устной форме была поставлена задача: «Захватить Белый дом, интернировать правительство и руководство России». Для этого ему были приданы Группа «Вымпел» и силы МВД. Без больших человеческих жертв среди гражданского населения взять Белый дом было неосуществимо. Это было основной причиной отказа старших офицеров Группы «А» принимать участие в штурме.

5 декабря 1992 года. Москва. Аэропорт «Внуково». Освобождение 347 пассажиров (рейс Минеральные Воды — Москва), захваченных террористом-одиночкой.

Зима 1992 года. Северный Кавказ. Выполнение оперативных задач в зоне осетино-ингушского вооруженного конфликта совместно с сотрудниками «Вымпела». Старший — Герой Советского Союза Геннадий Зайцев.

1990-е годы. Сотрудники Группы «А» КГБ-ФСБ обеспечивали личную безопасность главы Русской Православной Церкви (РПЦ) во время поездок по стране и за рубежом. Командировки в Прибалтику, на Западную Украину, в Ростовскую область и город Волгодонск.

3-4 октября 1993 года. Москва. Дом Советов. Сотрудники Группы «А» и бойцы «Вымпела» приняли участие в разрешении острейшего политического кризиса, приведшего к массовым акциям неповиновения и боевым действиям в центре российской столицы. Отказавшись штурмовать Белый дом, они вступили в переговоры с защитниками парламента и вывели из горящего здания всех находившихся в нем людей. От пули снайпера погиб сотрудник Группы «А» младший лейтенант Геннадий Сергеев. Посмертно удостоен звания Героя России.

Командир Группы «А» — Герой Советского Союза генерал-майор Геннадий Зайцев, руководитель «Вымпела» — генерал-лейтенант Дмитрий Герасимов.

23-26 декабря 1993 года. Ростов-на-Дону — Краснодар — Минеральные Воды — Махачкала. Освобождение учительницы и 15 учеников 9-го класса «В» средней школы № 25 Ростова-на-Дону, захваченных вооруженной «бандой Казака». Старший — Герой Советского Союза Геннадий Зайцев.

26-27 мая 1994 года. Населенный пункт Кинжал (Ставропольский край) — Бачи-Юрт (Чечня). Освобождение 30 пассажиров экскурсионного автобуса «Икарус» со школьниками, их родителями и учителями, захваченных группой вооруженных чеченцев. Старший — Герой Советского Союза Геннадий Зайцев.

Весна-зима 1994 года. Город Моздок, Северная Осетия-Алания. Выполнение оперативных задач и охрана спецпоезда, в котором находились министр обороны Павел Грачёв и глава МВД Виктор Ерин. Старшие — Анатолий Савельев и Юрий Дёмин.

1995–1996 годы. Чеченская Республика. Сотрудники Группы «А» участвовали в боевых действиях, а также привлекались для ночного усиления в качестве мобильных групп антитеррора и дополнительной охраны Дома правительства и здания УФСБ в чеченской столице.

14-19 июня 1995 года. Группа хорошо вооруженных террористов численностью 195 человек, возглавляемая Шамилем Басаевым, захватила в заложники более 1600 жителей города Будённовска (Святой Крест), которых согнали в местную больницу. Тех, кто отказывался идти, расстреливали.

Террористы выдвинули требования российским властям: остановить военные действия в Чечне и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева.

В ходе войсковой операции (командир «Альфы» — Александр Гусев) погибли сотрудники Группы «А» майор Владимир Соловов, лейтенанты Дмитрий Бурдяев и Дмитрий Рябинкин. Посмертно награждены орденами Мужества.

Август 1995 года. Москва — Северная Осетия-Алания. Задержание группы лиц, занимавшихся перепродажей огнестрельного оружия, поступавшего с Кавказа в столичный регион.

20 сентября 1995 года. Город Махачкала, Республика Дагестан. Освобождение пассажиров автобуса (маршрут Махачкала — Нальчик), захваченных двумя вооруженными террористами. Старший — Александр Гусев.

14 октября 1995 года. Москва. Васильевский спуск. Нейтрализация вооруженного террориста Виктора Сургая, захватившего в непосредственной близости от Кремля автобус с южно-корейскими туристами. Руководитель — генерал-майор Александр Гусев.

9-18 января 1996 года. Город Кизляр — село Первомайское. Республика Дагестан. Участие в освобождении большого числа заложников, захваченных в больнице Кизляра, по пути следования и на месте бандой террористов во главе с главарем «Армии генерала Дудаева» Салманом Радуевым и полевым командиром Хункар-Пашой Исрапиловым.

В ожесточенных боях за Первомайское принимали участие бойцы и сотрудники разных силовых ведомств: внутренние войска («Витязь») и специальные отряды быстрого реагирования (СОБР) МВД, ФСБ, СПБ, спецназ ГРУ и армейские подразделения Министерства обороны. В ходе войсковой операции погибли сотрудники Группы «А» майоры Андрей Киселёв и Михаил Воронцов. Посмертно награждены орденами Мужества.

11-28 августа 1996 года. Город Грозный, Чеченская Республика. Оборона здания УФСБ во время массированного нападения отрядов сепаратистов на чеченскую столицу. Сводный отряд состоял из 21 сотрудника Группы «А» и 14 бойцов Краснодарской «Альфы», а также работников УФСБ. Руководитель — Александр Михайлов.

10 декабря 1997 года. Москва. Аэропорт «Шереметьево-1». Нейтрализация Геннадия Тодикова, угрожавшего взорвать самолет Ил-62М, следовавший по маршруту Магадан — Норильск — Москва.

19-20 декабря 1997 года. Москва. Посольство Швеции. Освобождение торгового представителя Швеции Яна-Улофа Нюстрема, взятого в заложники вооруженным террористом Сергеем Кобяковым. В ходе операции погиб начальник штаба «Альфы» — полковник Анатолий Савельев, обменявший себя на заложника. Посмертно удостоен звания Героя России.

1999–2009 годы. Северный Кавказ. Сотрудники Управления «А» выполняли оперативно-боевые задачи на территории Дагестана и Чеченской Республики. Участие во второй военной кампании на Северном Кавказе.

Как уже было отмечено, после распада СССР и реорганизации КГБ Группу «А» передали в подчинение Главному управлению охраны России (ныне — ФСО). Сотрудники подразделения получили дополнительные задачи по обеспечению личной безопасности высших лиц государства.

В 1995 году «Альфа» вошла в состав Федеральной службы безопасности, а с 1998 года и по сей день Управление «А» является частью Центра специального назначения ФСБ России.

До начала второй чеченской войны оставался неполный год, когда 8 октября 1998 года по инициативе Директора ФСБ Владимира Путина было принято решение о создании мобильного «кулака» — в целях усиления силового блока ФСБ. Последующие события в стране и мире полностью подтвердили правильность и, что главное, своевременность принятого решения.

Знаковые операции Группы «Альфа» ФСБ России. 2000-е годы:

Январь 2000 года. Обеспечение личной безопасности Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, находившегося на Святой Земле по случаю 2000-летия Рождества Христова. Город Иерусалим, Израиль.

13 марта 2000 года. Захват террориста и полевого командира Салмана Радуева, осуществленный сотрудниками Группы «А» в составе сводной оперативно-боевой группы Центра специального назначения ФСБ России. Пос. Новогрозненский. Чечня.

21 сентября 2000 года. Освобождение строителей гостиницы, захваченных С. Хугаевым и И. Савченко. Поселок Лазаревское Краснодарского края.

19-22 июня 2001 года. Сотрудники «Альфы» участвовали в полномасштабной специальной операции по уничтожению банды одного из наиболее кровавых полевых командиров — Арби Бараева, отличавшегося маниакальной жестокостью и специализировавшегося на похищении людей и работорговле. Станица Ермоловская (Алхан-Кала), Чеченская Республика.

Вторая чеченская кампания:

11 июля 2001 года. Населенный пункт Майртуп Курчалоевского района, Чеченская Республика. Уничтожение одного из ближайших подручных главаря иностранных наемников Хаттаба — полевого командира, уроженца Саудовской Аравии Абу Умара, руководившего в 1990-х годах учебным лагерем по подготовке диверсантов-взрывников на окраине селения Сержень-Юрт.

31 июля 2001 года. Минеральные Воды. Нейтрализация террориста С. Эдиева, захватившего пассажиров автобуса «Икарус», следовавшего рейсом Невинномысск — Ставрополь. Старший — Александр Мирошниченко.

23-26 октября 2002 года. Освобождение вместе с сотрудниками «Вымпела» большого числа заложников, находившихся в здании Театрального центра на Дубровке в руках банды террористов Мовсара Бараева. Москва. Основная группа Абубакара захватила концертный зал и взяла в заложники 916 человек. Целью террористической акции было устрашение населения и оказание воздействия на органы власти Российской Федерации по принятию решения о выводе войск с территории Чеченской Республики. В результате операции были уничтожены все находившиеся в здании на тот момент террористы и освобождена большая часть заложников.

8 сентября 2003 года. Захват в селении Ялхой-Мохк Курчалоевского района Чечни «амира», главаря крупной банды. В ходе операции погиб сотрудник «Альфы» майор Владимир Ульянов. Посмертно удостоен звания Героя России.

8 апреля 2004 года. Ликвидация выученика Хаттаба и одного из ближайших подручных террориста № 1 Шамиля Басаева — Абу Бакара Висимбаева, отвечавшего за вербовку «черных вдов» для совершения акции на Дубровке. Станица Шелковская, Чеченская Республика. В ходе операции погиб сотрудник «Альфы» майор Юрий Данилин. Посмертно удостоен звания Героя России.

1-3 сентября 2004 года. Освобождение совместно с бойцами «Вымпела» большого числа заложников, удерживаемых бандой террористов в здании школы № 1. Город Беслан, Республика Северная Осетия-Алания.

В течение двух с половиной дней боевики удерживали в заминированном здании 1128 заложников (преимущественно детей, их родителей и сотрудников школы) в тяжелейших условиях, подвергая людей морально-психологическому и физическому террору.

В ходе предпринятой (после подрыва в спортзале СВУ) спасательной операции, не имеющей аналогов в мировой практике спецслужб, погибли десять сотрудников Центра специального назначения ФСБ России. В их числе трое из Управления «А»: майор Александр Перов (Герой России — посмертно), майор Вячеслав Маляров и прапорщик Олег Лоськов — награждены орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей.

8 марта 2005 года. В составе оперативно-боевой группы ЦСН ФСБ России ликвидация главаря Ичкерии Аслана Масхадова. На острие атаки находились сотрудники Управления «А». Село Толстой-Юрт, Чеченская Республика.

26 ноября 2006 года. Хасавюртовский район, Республика Дагестан. Ликвидация представителя «Аль-Кайды» и главаря всех иностранных боевиков, одного из руководителей и финансистов «джихада» в Чечне и в сопредельных регионах араба Абу Хавса.

13 мая 2009 года. Уничтожение «амира» Хасавюртовской террористической группы Арсена Асульбегова в районе горного селения Эндирей, Дагестан. В ходе боя погиб сотрудник «Альфы» капитан Руслан Холбан. Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Май 2009 года и по настоящее время. Уничтожение террористического подполья, проведение специальных операций на территории Северного Кавказа в составе оперативно-боевых групп Центра специального назначения ФСБ России.

2 марта 2010 года. Ликвидация сотрудниками ЦСН ФСБ России идеолога террористического «Имарата Кавказа» Саида Бурятского (Александра Тихомирова). Поселок Экажево, Ингушетия. Старший — Юрий Торшин.

Зима 2014 года. Обеспечение безопасности Зимних Олимпийских Игр в городе Сочи.

16-17 июня 2016 года. Уничтожение крупной банды террористов Гасана Абдуллаева («Ясир») в Сулейман-Стальском районе Республики Дагестан. В ходе нее погиб сотрудник «Альфы» подполковник Игорь Марьенков. Посмертно удостоен звания Героя России.

Специализацией сотрудников «Альфы», как и раньше, является нейтрализация террористов, захватывающих воздушные и водные суда, наземный транспорт, а также удерживающих заложников в зданиях.

Региональные подразделения:

30 июня 1984 г. Председатель КГБ СССР В.М. Чебриков подписал приказ о создании 7-го отделения Группы «А» с дислокацией в г. Хабаровске. Его первым командиром, а по должности он являлся заместителем начальника Группы «А», был назначен М.В. Головатов.

3 марта 1990 г. приказом Председателя Комитета государственной безопасности СССР В.?А. Крючкова от 3 марта 1990 года были внесены изменения в штат Седьмого управления КГБ. Этим приказом седьмое отделение в г. Хабаровске переименовывалось в 7-ю группу с увеличением своей численности.

Также были созданы новые подразделения — 10-е в Киеве (командир — П.Ф. Закревский), 11-е в Минске (командир — А.М. Лопанов), 12-е в Алма-Ате (командир — В.Н. Зорькин), 13-е в Краснодаре (командир — Г.А. Кузнецов) и 14-е в Свердловске (командир — С.А. Журавлёв).

Все они назывались группами в составе Группы «А» Седьмого управления. Штат — 45 человек в каждой.

К моменту развала Советского Союза численность Группы «А» с учетом региональных подразделений составила пятьсот человек. Информация о ней стала достоянием широкой общественности только в 1991 году. С подачи журналистов подразделение окрестили «Альфой». После ГКЧП оно было передано в состав Управления охраны при Аппарате Президента СССР, а затем в Главное управление охраны (ГУО) России.

В 1990-х годах «Альфа» несколько раз меняла название:

Управление «А» Антитеррористического центра ФСБ (ноябрь 1995 года).

Управление «А» Департамента по борьбе с терроризмом ФСБ России (июнь 1997 года).

Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России (октябрь 1998 года).

Награды:

За самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, более пятисот сотрудников отмечены государственными наградами.

Двум офицерам Группы «А» присвоено звание «Герой Советского Союза»: генерал-майору Виктору Карпухину и генерал-майору Геннадию Зайцеву.

Десять сотрудников «Альфы» являются Героями России. Это младший лейтенант Геннадий Сергеев (посмертно), полковник Анатолий Савельев (посмертно), майор Владимир Ульянов (посмертно), майор Юрий Данилин (посмертно), майор Александр Перов (посмертно), подполковник Игорь Марьенков (посмертно), генерал-лейтенант Сергей Дяченко, полковник Андрей Кумов, полковник краснодарской «Альфы» Евгений Шендрик и генерал-майор Валерий Канакин.

Офицеры «Альфы», получившие звание Героя до или после службы в подразделении: Герой Советского Союза генерал-майор Виталий Бубенин,

Герой России генерал-майор Игорь Медоев, Герой России генерал-лейтенант Александр Матовников.

Глава 3. Альфа в Афганистане

Спецназ КГБ. Начало афганской войны. Штурм дворца Амина:

19 августа исполняется 30 лет со дня образования группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел». Ещё совсем недавно даже в органах не только писать, но и упоминать вслух это название было невозможно.

Самое засекреченное, наиболее боеспособное подразделение спецназа Советского Союза входило в состав внешней разведки КГБ СССР и предназначалось для диверсионно-разведывательной и другой работы в глубоком тылу противника в большом отрыве от главных сил, баз снабжения, командования, без права на ошибку.

В условиях «холодной» войны бойцы этого подразделения постоянно участвовали в войнах вполне горячих.

Сегодня некоторые позволяют себе высокомерно рассуждать о том, что их работа была ошибкой. Не правда! Они служили Родине. Той, которая у них была. Служили честно, храбро, профессионально. Среди них было много украинцев и людей других национальностей. Некоторые сегодня являются гражданами Украины и стран СНГ, но боевое братство не имеет границ…

Преемником легендарного «Вымпела» сегодня является Управление «В» Центра специального назначения ФСБ России. Его сотрудники берегут и приумножают традиции ветеранов — вымпеловцев. Достаточно вспомнить об операциях по освобождению заложников в «Норд — Осте» и Беслане, где они выполнили, казалось, невозможное. Некоторые ценой собственной жизни…

Костяком первого «Вымпела» стали офицеры спецподразделений КГБ СССР «Зенит» и «Каскад», прошедшие боевую школу Афганистана, стоявших у истоков тех кровавых событий. Если бы не их мужественная работа жертв в той войне было бы гораздо больше. Поэтому наш рассказ о бойцах «Вымпела» начнётся с событий, которые предшествовали созданию группы и натолкнули руководство внешней разведки КГБ на мысль о необходимости её создания.

Серия публикаций, посвящённая годовщине «Вымпела» основана на воспоминаниях ветеранов «Вымпела», документальных свидетельствах, а также материалах книги «Группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел». На презентации последней в ДК им. Дзержинского в г. Москве в декабре 2008 г. автору посчастливилось присутствовать.

Мы расскажем о боевой работе «Зенита» по свержению диктаторского режима Хафизуллы Амина в Афганистане, а также о деятельности подразделений специального назначения «Каскад» и «Омега», о создании «Вымпела» и его первых боевых операциях.

Конечно о многом из деятельности ГСН «Вымпел» ещё нельзя рассказывать. Нельзя ставить под угрозу интересы действующих разведчиков и подразделений, ведущих борьбу с международным терроризмом.

Автор посвящает эту работу безвременно ушедшим из жизни друзьям и сослуживцам ветеранам «Вымпела» участникам описываемых событий полковнику ФСБ В.М.Звереву и генерал-майору СВР Украины В.Н. Кириченко, бывшему первому и последнему министру внутренних дел Крыма, всем ветеранам спецназовцам.

Владимир Несмеянов,

член Союза журналистов России, представитель Общероссийского фонда ветеранов подразделений специального назначения и спецслужб «Вымпел-Гарант» в г. Севастополе, вице-президент.

Война в стране гор:

14 декабря 1979 г. в 14 часов из Москвы пришел приказ о штурме объекта «Дуб». Так должен был начаться государственный переворот в Афганистане по свержению диктаторского режима Х. Амина. Вся операция, включая одновременный захват Генштаба с узлом связи, МВД, Службы безопасности, телеграфа, коллектора связи, тюрьмы Паули-Чарки и др. планировалось провести силами 130 бойцов Оперативной группы специального назначения КГБ СССР (ОГСН) «Зенит» и 520-ти военнослужащих 154 («мусульманского») батальона спецназа Главного разведуправления Генштаба МО.

В апреле 1978 г. в Афганистане силами армии произошел очередной второй после свержения Короля Захир Шаха переворот. На смену проамериканскому руководству во главе с М. Даудом пришел Революционный совет и правительство, которое возглавил генеральный секретарь Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) Нур Мухаммед Тараки. Его заместителями стали Бабрак Кармаль, Аслам Ватанджар и Хафизулла Амин. Судьба этих людей трагична, как трагична вся новейшая история этого полуфеодального мусульманского государства, где уже более тридцати лет нет мира.

27 апреля 1978 года, около 10 часов утра на улицах Кабула появились танки, которые окружили и обстреляли королевский дворец Арк, где находился Дауд, основные министерства, здания силовых ведомств. Президент и вся его семья были убиты, и вечером 27 апреля по радио объявили о «Саурской революции».

В этот день появилось новое государство — Демократическая Республика Афганистан. Первым ее президентом и одновременно премьер-министром стал Тараки.

В сентябре 1979 года Тараки участвовал в работе конференции неприсоединившихся стран в Гаване, а после этого ненадолго пробыл в Москве, чтобы встретиться с Брежневым. В то время, когда Тараки не было в стране, Амин начал постепенную подготовку к захвату власти: он сместил нескольких офицеров, верных Тараки а затем ввёл в город собственные войска. Они взяли под охрану правительственные объекты, блокировали резиденцию Тараки и фактически изолировали его. На внеочередном заседании Политбюро ЦК НДПА Нур Мухаммед Тараки и его соратники были сняты со всех постов и исключены из партии. Вечером того же дня по приказу Амина Тараки был задушен.

Программа коренных преобразований НДПА по коренным социально-экономическим преобразованиям жизни в стране, так же как и у предшественников не учитывала многовековые традиции и ключевую роль ислама в общественной жизни и сознании народа. Этот, а затем и другие серьёзные просчёты властей вызвали сначала тайные, а затем и открытые массовые протесты со стороны различных слоев населения Афганистана.

Тем временем уже с мая по просьбе афганской стороны из Советского Союза стали прибывать многочисленные специалисты и советники, которые работали практически во всех государственных структурах, пытаясь форсированными темпами создать систему управления страной, аналогичную советской.

Уже в июне последовали первые вооруженные выступления в стране против действующей власти, которые со временем набирали всё больший размах. На внутриполитической арене возникали новые оппозиционные силы, поддерживаемые мусульманскими лидерами. Активную дестабилизирующую роль играли американские, английские и пакистанские спецслужбы. Чрезмерная ставка правительства на использование военной силы против народа привела к появлению потока беженцев в соседние страны. В Пакистане и Иране появились центры по подготовке боевиков из их числа.

Афганское руководство оказалось в очень сложной ситуации. Оно ещё могло контролировать её с помощью собственных силовых структур, но при условии серьёзной материальной и советнической помощи со стороны Советского Союза.

14 февраля 1979 г. в Кабуле группой маоистского толка был похищен американский посол Адольф Даббс и в качестве заложника помещён в одном из номеров столичной гостиницы «Кабул» под охраной террористов. 10 марта по личному распоряжению Амина, вопреки настоятельным просьбам правительств США и СССР о неприменении силовых действий, сотрудники службы безопасности штурмом овладели гостиницей. В ходе операции посол был смертельно ранен.

КГБ легализовался в Кабуле:

В мае 1979 г. в связи возросшими угрозами для советских граждан в Кабуле с разрешения Х. Амина создаётся представительство КГБ СССР во главе с первым заместителем ПГУ (Первое главное управление — внешняя разведка КГБ) Б.С.Ивановым. Однако сразу же становится ясно, что помимо советнического аппарата необходимо боевое мобильное подразделение, которое могло бы обеспечить физическую защиту наших граждан, проводить разведывательную, контрразведывательную работу и специальные операции. Требовались хорошо подготовленные профессионалы. Из числа офицеров спецрезерва КГБ (их набирали из оперативных работников территориальных органов КГБ), которых готовили Курсы усовершенствования оперативного состава (КУОС) или как их в шутку называли — «егерские» курсы в обстановке строжайшей секретности началось формирование отряда специального назначения (ОСН) «Зенит». Одновременно веласьусиленная подготовка по минно-взрывному делу, захвату объекта и персоны, организации засад, освобождению заложников, страноведению, а также воздушно-десантная, горная, специальная физическая и оперативная подготовка. Готовились документы прикрытия для бойцов. В соответствии с отработанной «легендой» офицеры значились под чужими фамилиями инженерами, геологами, врачами и другими гражданскими специалистами.

5 июля 1979 г. «Зенит-1» в составе 38 человек с оружием, боезапасом, амуницией и запасом продовольствия прибыл в Кабул. По «легенде» это была группа гражданских специалистов. Руководил группой начальник КУОС полковник Бояринов Г.И. Забегая вперёд, скажу, что Георгий Иванович погиб при штурме дворца Х.Амина и 28 апреля 1980 г. закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР ему вместе с другими наиболее отличившимися участниками операции посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Оперативно была установлена связь с Центром, организовано круглосуточное боевое дежурство у посольства развёрнуты скрытые посты наблюдения за прилегающими к посольству улицами, определены секторы обстрела и оборудованы огневые точки, составлен план эвакуации посольства. Началась работа по разведке города и прилегающих Кабулу районов, а также отдельных объектов, представляющих угрозу. В ходе оперативной разработки многочисленной резидентуры ЦРУ, которая свила гнездо под «крышей» посольства США были зафиксированы факты её активного интереса к некоторым ответственным сотрудникам советских представительств.

Позднее возникло обоснованное подозрение, что отдельных носителей важных секретов могут попытаться похитить или же организовать против них теракты. В связи с этим была организована охрана советского посла Пузанова А.М., представителя МО СССР генерал- полковника Магометова С.К. и некоторых других лиц во время их выездов в город.

Выделенная для охраны группа оперработников размещалась в расположенном неподалеку от нашего посольства коттедже, получившем кодовое название «Вилла-1». Возглавлял группу подполковник Александр Довлатов.

Несколько групп по 2–3 человека из числа офицеров «Зенита» были направлены в провинции для разведки обстановки, оказания помощи местным спецслужбам в борьбе с вооруженными формированиями и физической защиты советских специалистов.

5 августа 1979 г. солдаты десантно — штурмового полка афганской армии, который дислоцировался на северо-западной окраине Кабула, подняли мятеж, убили всех офицеров и политработников, ограбили окрестные лавки и магазины, а ближе к полудню направили бронетехнику в центр города «свергать Тараки» и «бить русских».

«Зенит» был поднят по тревоге и занял круговую оборону по внутреннему периметру служебно-жилого комплекса посольства. Однако до боевых действий дело не дошло. Верные властям части Царандоя (народной милиции) остановили мятежников, а их бронетехнику вертолёты сожгли НУРСами (неуправляемые реактивные снаряды) на узких улочках Кабула.

Отправленным с разведывательными целями в провинции группам оперработников пришлось участвовать в боестолкновениях с целью защиты советских граждан и объектов. Особенно неспокойно было в Гердезе, где оппозиционеры обстреливали или пытались захватить охраняемые объекты почти каждую ночь.

Большую помощь оказали наши сотрудники контрразведывательным органам Афганистана, осуществлялась их подготовка в вопросах тактики противодействия террористам, помощь в планировании операций, обучение рукопашному бою и огневая подготовка. Руководство осталось довольно результатами и попросило провести подготовку бойцов личной охраны лидеров страны. В ходе всех этих занятий велась вербовочная работа, что позволило получать достоверную информацию, интересующую политическое, военное руководство и КГБ, а также информацию, которая понадобилась впоследствии при захвате стратегических объектов.

4 сентября в Кабул для охраны диппредставительств и мест проживания советников и специалистов прибыл отряд пограничников. Было принято решение провести ротацию большей части группы «Зенита» во главе с командиром. В Кабуле из старого состава оставалось только 16 человек.

Друзей не бросают. Операция «Радуга»:

К моменту смены состава группы была приурочена операция «Радуга». Дело в том, что к этому времени в политическом руководстве страны возникли серьёзные разногласия. Власть фактически захватил Хафизулла Амин, он перешёл к жестокому террору в ходе которого были уничтожены сотни оппозиционеров, лиц верных М. Тараки в правительстве и других госструктурах. В том числе, смертельная опасность нависла над тремя министрами, которые с симпатией относились к Советскому Союзу (Ватанджар, Гулябзон и Сарвари). Чтобы спасти им жизнь, было принято решение, скрыто вывезти их из Афганистана.

Сначала опальных министров конспиративно доставили на территорию посольства в машине с дипломатическими номерами, там их переодели под спецназовцев и тайно перевезли на «Виллу-1».

Они жили в отдельной комнате и только по ночам ненадолго и под охраной выходили подышать. Все проживающие на вилле перешли на особый режим, усилили охрану и внешнее наблюдение за объектом. Вскоре было отмечено, что местные спецслужбы стали проявлять повышенный интерес к зданию, видимо беглецов искали. На подходах к «Вилле-1» афганская контрразведка установила скрытые посты наружного наблюдения, «наружка» стала плотно «опекать» офицеров при выездах в город.

В полдень 19 сентября на контролируемой советскими десантниками авиабазе в Баграме приземлился военно — транспортный самолет ВВС. Он зарулил на резервную стоянку. В «чреве» транспортника сидели 14 офицеров спецрезерва КГБ, прилетевшие на смену «старикам» вместе с командиром «Зенита-2» Алексеем Поляковым. Из самолета выгрузили несколько ящиков с оборудованием для ВЧ связи (подобные же ящики используются для хранения в складских условиях длинноствольного оружия), которые погрузили на армейские грузовики и отправили по назначению.

Уже в Кабуле один из грузовиков за рулём, которого сидел оперативный работник, скрыто доставил три пустых ящика на «Виллу-1». Габариты не позволили тентованному ГАЗ — 63 заехать в гараж виллы. Министров заносили в машину на руках, укрыв матрацами, якобы грузили вещи отъезжающих. В тот же вечер из ворот объекта на автобусе выехала «весёлая» компания отбывающих в отпуск «советских специалистов» и крытый грузовик с «их личными вещами».

Под этими «личными вещами» (пустые картонные коробки) в ящиках, сжимая в руках короткоствольные автоматы, задыхаясь и обливаясь потом, лежали приговоренные к смерти афганские министры. Под тентом также скрывались вооруженные «зенитовцы», у которых был приказ любой ценой доставить министров живыми из Кабула в Баграм. Возглавлял отряд А. Довлатов. В автобусе ехали одетые в гражданское, но вооруженные бойцы, часть из которых должна была сопровождать «груз» в Москву. На всём маршруте были определены точки для контроля следования колонны. Доклады следовали в резидентуру КГБ.

В это время в Баграме уже готовили самолет к вылету…

Через несколько минут после начала движения было выявлено, что колону ведёт служба наружного наблюдения местной контрразведки. На КПП северного выезда из Кабула колону задержали. Старший КПП молодой афганский лейтенант под явным нажимом сотрудника контрразведки потребовал предъявить грузовик для досмотра.

«Зенитовцам» был подан условный сигнал «готовность к бою». Напряжение «зашкаливало». Казалось выход был только один — перебить личный состав КПП и контрразведчиков, сидящих в двух припаркованных у забора машинах и с боем прорываться в Баграм.

Лейтенант подошел к грузовику, заглянул под тент и тут же ему в лоб уперся ствол автомата Довлатова, который красноречиво пригрозил ему увесистым кулаком и приложил палец к губам.

За долю секунды оценив ситуацию, ошарашенный афганец согласно кивнул и, опустив брезент, дал команду поднять шлагбаум. Колонна рванула на трассу. «Наружка» некоторое время сопровождала колонну, а затем отстала. Не веря в удачу «зенитовцы» весь оставшийся путь сжимали в руках автоматы, ожидая засады на дороге.

На подъезде к авиабазе колонну ожидала автомашина резидентуры КГБ, офицер безопасности посольства проводил колонну на дальнюю стоянку, где с уже работающими двигателями одиноко стоял транспортник. Открылась рампа, и грузовик со всем своим грузом заехал в утробу самолёта.

Взревели моторы, машина вырулила на ВПП, поднялась в воздух и взяла курс на далёкую Родину. Существовала опасность, что аминовцы попытаются поднять в воздух истребители и посадить транспортник пилоты, которого получили приказ не садиться ни при каких обстоятельствах…

Однако, пронесло. Через час группа была на военном аэродроме в Ташкенте. Операция «Радуга», которая имела важные последствия для всей афганской компании, была успешно завершена.

Осень в Кабуле:

В сентябре-октябре в Афганистан после месячной переподготовки прибыли выпускники КУОС прежних лет. Численность группы составила 130 человек

Осень и начало зимы прошли для «Зенита» в напряженной работе. Обстановка в стране обострялась с каждым днём, и круг задач для отряда был уже чётко определён.

Х. Амин проводил политику по установлению диктаторского режима. Несмотря на личную просьбу Л. Брежнева сохранить жизнь отстранённому от власти М. Тараки, 8 октября он был убит по приказу Амина. Репрессии в стране усиливались. Центральная власть удерживала позиции только в крупных городах, большая часть страны находилась под контролем вооружённой оппозиции.

В этой обстановке Амин всё настойчивее ставил вопрос о вводе в Афганистан Советских войск.

10 декабря высшее руководство Советского Союза после долгих колебаний приняло решение о необходимости свержения Х. Амина. Исполнителями должны были стать бойцы «Зенита» и 154 — й отдельный отряд спецназа (154-й ооСпН) ГРУ ГШ МО известный также как «мусульманский батальон». Батальон был переброшен из Советского Союза на авиабазу в Баграм под предлогом усиления охраны резиденции Амина 20 ноября. В этой операции «Зенит» выступал под легендой инженерно — технической группы батальона.

Объект «Дуб» и другие:

11 декабря в Баграме заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Гуськов Н.Н. ставит задачу бойцам «Зенита» по захвату объекта «Дуб» (кодовое название резиденции Амина), который тогда находился в королевском дворце Арк в центре Кабула.

14 декабря 1979 г. в 14 часов из Москвы пришел приказ о штурме объекта «Дуб». Так должен был начаться государственный переворот по свержению диктаторского режима Х. Амина. Всю операцию, включая одновременный захват Генштаба с узлом связи, МВД, Службы безопасности, телеграфа, коллектора связи, тюрьмы Паули-Чарки и других стратегических объектов города и страны планировалось провести незначительными силами. Это были 130 бойцов Оперативной группы специального назначения КГБ СССР «Зенит» и 520-ти военнослужащих мусульманского батальона под командованием майора Хабиба Халбаева. Эти силы противостояли афганской армии, полиции и службе безопасности.

В 15.30 приказ довели до личного состава.

По плану часть «зенитовцев» из 22 человек во главе с заместителем командира «Зенита-2» майором Я. Симоновым и приданная им рота «мусульманского» батальона, находившаяся на авиабазе в Баграме должны были на 13 БТРах совершить стремительный 70-ти километровый марш-бросок и сходу атаковать резиденцию Амина. Группа также имела 4 зенитные самоходные установки «Шилка» (4-х ствольная 20-мм автоматическая скорострельная пушка, которая могла эффективно работать по наземным целям) взвод АГС-17 (автоматический гранатомёт станковый) и 4 БМП.

Объект «Дуб» (кодовое название резиденции Х. Амина) охраняли около 2000 тысяч гвардейцев усиленных танками Т-54 и тяжелыми пулемётами (ДШК)…

Атакующие не имели ни плана дворца, ни схемы его охраны. Такое же подавляющее превосходство было и у подразделений оборонявших другие объекты.

Вся эта операция практически не имела никаких шансов на успех. Конец у неё мог быть только один — бесцельно пролитая кровь наших солдат, дипломатов, специалистов и серьёзный подрыв позиций СССР в ДРА. К счастью, в Москве это поняли, и в 16 часов последовала команда «отбой». Лидеров Афганской оппозиции — будущих руководителей афганского правительства Бабрака Кармаля, Сарвари и Гулябзоя (вспомните операцию «Радуга» — авт.), которых в этот день доставили на авиабазу в Баграме, отправили назад в Москву.

Было очевидно, что государственный переворот в стране обязательно состоится. Этого требовали интересы Советского союза, этого требовали интересы афганского народа, который наращивал сопротивление кровавой диктатуре Амина.

Уже на следующий день в обстановке строжайшей секретности началась большая, кропотливая и системная работа по подготовке свержения диктатора. Велась доразведка объектов штурма, перераспределение сил и средств, подготовка личного состава штурмовых подразделений, отработка взаимодействия и задач, поставленных перед каждым бойцом, оперативное планирование. Прилагались серьёзные усилия по изоляции Амина от верных ему функционеров. Безусловным успехом была эвакуация в СССР на лечение начальника службы безопасности (КАМ) Асадуллы Амина, племянника Х.Амина очень опасного противника, которого наряду с ним необходимо было нейтрализовать в первую очередь.

«Дуб» перебрался на окраину:

Далее последовали события, которые облегчили дальнейшее проведение операции. Х.Амин, не без подсказок наших советников, сменил место своей резиденции и 20 декабря перебрался во дворец Тадж-Бек на окраину Кабула. Охрана нового объекта стала мощнее, но удалось выявить систему и план охраны здания, а также его внутреннюю схему с расположением служб внутри. Всё это позволило правильно спланировать ход операции, а также минимально необходимое количество сил и средств, что было важно в условиях, когда каждый боец был на счету.

Еще одним лицом, обладавшим реальной властью в государстве, являлся начальник Генерального штаба Муххамад Якуб. В эти же дни Генштаб вместе с узлом связи сменил место дислокации и расположился поближе к Амину в бывшем музее примерно в километре от новой резиденции диктатора. Ранее он находился в так называемом Доме народов — крепости, которая имела местами толщину каменных стен до 4 метров и занимавшую огромную площадь. Овладеть таким объектом имеющимися силами было практически невозможно. Против таких стен была бессильна даже крупнокалиберная гаубичная артиллерия.

20 декабря, для контроля подготовки спецподразделений КГБ к боевым действиям в сопровождении капитана 2 ранга Э. Г. Козлова прилетел начальник управления «С» ПГУ КГБ СССР (управление нелегальной разведки в структуре внешней разведки — авт.) генерал-майор Дроздов.

Немного опережая события, скажу, что Эвальд Козлов за участие в штурме получил звание Героя, а позднее стал первым командиром, самого мощного, наиболее секретного и подготовленного подразделения КГБ, предназначенного для проведения диверсионно — разведывательных операций в глубоком тылу противника — Группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел». Костяк же самой группы составили офицеры «Зенита» участники штурма и последующих боевых действий.

Однако вернемся в суровый афганский декабрь 79 г. К этому времени в район дворца Тадж-Бек под легендой усиления его охраны выдвинулись «зенитовцы» и «мусульманский» батальон. Неподалеку от дворца в недостроенных казармах расположилась небольшая группа офицеров, которая скрытно вела постоянное наблюдение за резиденцией. Две «Шилки» заняли позиции на высотах в прямой видимости дворца.

«Байкал — 79»:

Операция по свержению режима Амина, получившая кодовое название «Байкал — 79» переходила в завершающую стадию. Как рассказывал автору участник тех событий наш земляк впоследствии боец «Вымпела» В. Зверев: «Тревога была почти осязаемой, все жили в состоянии напряженного ожидания. От тревожных мыслей помогала уйти тяжёлая и тщательно скрываемая от посторонних глаз работа»

Надо видимо сказать и о том, о чем практически нигде не упоминается. Штурм дворца Амина (объекта «Дуб») один из ключевых этапов операции «Байкал-79», но далеко не единственный. Всего помимо дворца предстояло захватить, уничтожить или блокировать 18 объектов в Кабуле и на его окраинах, включая воинские части.

Десять объектов, имеющих особую важность — силами «Зенита» и приданных ему спецотряда погранвойск «Гвоздика» численностью 50 человек, подразделений «мусульманского» батальона и ВДВ. Захват остальных объектов, таких как МИД, здание ЦК НДПА и блокировка воинских частей была возложена на десантников и мотострелков.

Огромную помощь оказали наши военные советники, благодаря которым подавляющее большинство войск не покинуло казарм. Вообще операция «Байкал-79» стала хрестоматийным образцом грамотного почти идеального взаимодействия спецслужб и вооруженных сил, направленных на выполнение одной большой государственной задачи.

На одной из встреч ветеранов «Вымпела» автор встретил Героя России заслуженного лётчика испытателя Анатолия Квочура, как выяснилось большого друга «вымпеловцев». В беседе он заметил, что все мы спецназ, потому что в жизни каждого военного человека бывают минуты, когда он должен рисковать, чтобы выполнить свой долг перед Родиной, остаться верным присяге. Так вот в водовороте тех грозных событий спецназом были не только бойцы «Зенита», но также многие военные и даже гражданские специалисты и далеко не всех героев мы ещё знаем.

24 декабря для усиления «Зенита» прибыла группа «Гром» из 30 человек, сформированная из сотрудников группы «А» 7 Управления КГБ (это управление в системе КГБ занималось наружным наблюдением, охраной диппредставительств и др. — авт.) в настоящее время более известная как «Альфа».

По многочисленным просьбам афганского руководства…

25 декабря по многочисленным просьбам афганского руководства и на основании советско — афганского договора «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве» начался ввод в Афганистан ограниченного контингента советских войск.

На Кабульский аэродром была переброшена 103 Гвардейская Витебская воздушно-десантная дивизия. 108-я мотострелковая дивизия Туркестанского военного округа по понтонной переправе форсировала Амударью вблизи города Термез и форсированным маршем двинулась на столицу. Дополнительно в страну были переброшены 345 отдельный Гвардейский ВД полк и отдельный мотострелковый полк Среднеазиатского ВО.

Перевал Саланг:

27 декабря к полудню передовые части мотострелков 108-й дивизии подошли к Кабулу. В это время подразделения спецназа КГБ и десантники выдвинулись к основным административным и специальным объектам и ждали сигнала к началу боевых действий.

Штурм главного объекта операции «Байкал -79» дворца Амина имел собственное кодовое название: операция «Шторм 333». Военную часть операции разработал полковник ГРУ ГШ МО В.В. Колесник (впоследствии генерал и Герой Советского Союза), он же формировал и обучал «мусульманский» батальон, который во время операции сыграл важную роль, прикрыв штурмующие группы спецназа КГБ. Он правильно с учетом всех имеющихся данных, предоставленных разведкой, рассчитал необходимые силы и средства по захвату объектов.

Боевой «конь» спецназовца:

Руководство силами операции «Байкал — 79» осуществлялось генералами Гуськовым Н.Н., (зам. командующего ВДВ), Магометовым С.К. и Ивановым Б.С. с объекта «Микрон», развёрнутого на кабульском стадионе. В советском посольстве первый зам. начальника ПГУ КГБ СССР генерал-лейтенант В.А.Кирпиченко и полковник Богданов Л.П. постоянно находились на связи с Москвой и по докладам отслеживали обстановку в стране.

Начальник Управления «С» генерал-майор Дроздов Ю.И. и полковник Колесников находились в непосредственной близости от дворца, где проводили последние инструктажи штурмовых групп.

Общее руководство и ответственность за проведение операции возлагалось на личного представителя Председателя КГБ СССР генерал-лейтенанта Иванова Б.С.

К утру всё должно быть закончено:

Схематично вся операция должна была выглядеть так: 27 декабря во время обеда сотрудник нашей разведки, работавший под прикрытием во дворце, должен был использовать специальное средство, чтобы вывести Амина из строя. По мнению специалистов, это средство срабатывало через 4–6 часов и столько же действовало. Таким образом, диктатор должен был быть выключен из активной деятельности часам к 18–19.

В 21 час мощным зарядом должен быть взорван коллектор связи, что и служило началом одновременного штурма намеченных объектов. После захвата объектов они должны были передаваться под юрисдикцию афганцев. В боевые группы включались видные деятели афганской оппозиции, в том числе и спасённые в ходе операции «Радуга» министры.

Активную часть операции планировали закончить к полуночи. В то же время, освобождённые радио и телевидение должны были передать обращение нового лидера Бабрака Кармаля к народу. В нём новый лидер должен был сообщить, что диктаторский режим Амина низложен, призывать к спокойствию, сотрудничеству и т. д., а Ватанжар — объявить, что всему правительству необходимо срочно прибыть на рабочие места, чтобы наладить управление страной в новых условиях.

К утру подразделения воздушно-десантных войск и мотострелков должны были занять ключевые позиции в городе.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги»…

Специальный препарат добавили в обеденный плов диктатора, но никто не знал, что он пригласил большое количество гостей. Диктатор собирался пышно отметить ввод советских войск. Ввод нашего контингента придавал ему уверенность в завтрашнем дне…

Итак, спецмероприятие во дворце было проведено. До начала действия «зелья» по плану оставалось 4–5 часов, но уже через 20–30 минут начали поступать данные, что во дворце происходят непонятные события. В резиденцию были экстренно вызваны врачи из военного госпиталя, включая наших специалистов. В наше посольство приехал начальник политуправления афганской армии Экбаль, который умолял направить врачей из посольской поликлиники во дворец, так как очень плохо себя чувствуют Амин и гости, пообедавшие вместе с ним. Через некоторое время вернулся начальник поликлиники и сообщил, что люди находятся в тяжелом состоянии и абсолютно неконтактны. Делается всё, чтобы вывести их из полуобморочного состояния.

Обстановка резко осложнилась. Было понятно, что охрана жизненно важных объектов будет усилена. Поскольку всё пошло не по плану было неясно, сколько времени будет выключен Амин, и какие действия он предпримет, когда очнётся. На календаре было 27 декабря, в Советском Союзе готовились к встрече Нового года…

Начало:

Советским войскам, спецназу КГБ и ГРУ противостояли 7-я и 8-я афганские пехотные дивизии по 10 тысяч военнослужащих каждая, 4-я и 15-я танковые бригады (около 200 танков), полк «коммандос»-3 тыс. бойцов, служба безопасности — 1,5 тыс. сотрудников, несколько тысяч бойцов Царандоя (полиции), народной гвардии и охраны. К этому следует добавить личный состав штабов, управлений, подразделений ПВО, ВВС, базировавшихся в Кабуле и Баграме (60 км от столицы).

Взрыв центрального коллектора связи, который должна была осуществить одна из групп «Зенита» в составе шести офицеров был одной из важнейших составляющих операции, он должен был прервать все виды связи, включая правительственную, международную, междугороднюю, а также лишить управления войска, милицию и полицейские части верные диктатору.

Кроме того этот взрыв должен был послужить сигналом к началу одновременного штурма всех стратегически важных объектов. В связи с непредвиденными событиями во дворце Амина командование операцией приняло решение перенести начало штурма и соответственно взрыв коллектора на 19.15.

Центральный коллектор связи:

По полученным разведданным он располагался на одной из центральных площадей Кабула, под землей метрах в пяти от здания центрального телеграфа, который охранялся военными. На этой же площади находился Госбанк под прикрытием сил милиции, а также летняя резиденция бывшего короля (дворец Арк), которая хотя и пустовала, находилась под неусыпным вниманием национальной гвардии. Здесь же находились ресторан и кинотеатр, т. е. место было многолюдное и хорошо охраняемое. Вход в коллектор закрывался массивным чугунным люком, метрах в пятнадцати от которого, в будке находился пост охраны телеграфа. По площади регулярно проходил парный патруль афганской милиции. В таких условиях даже разведку провести было сложно.

Из воспоминаний участника операции Григория Светлова: «…Это в Советском Союзе люки открывались довольно просто. Чтобы открыть тяжелый квадратный чугунный люк немецкого производства требовалось специальное приспособление, Когда я, «прогуливаясь» по площади нагнулся, чтобы поднять «упавшие» сигареты попытался поддеть люк финкой, он даже не шевельнулся. Тогда мы нашли точно такой же «сименсовский» коллектор на окраине Кабула и спокойно изучили его. Коллектор — это комната 5 на 5 метров, 3,5 метров в высоту, сверху бетонное перекрытие около метра толщиной. На дне вода, которую никто не откачивает. Чтобы снять крышку весом до 120 кг необходимы были специальные клещи. Среди бойцов «Зенита» нашелся умелец, который смог их выковать. Попробовали — прекрасно.

Бойцы спецназа КГБ СССР:

Рассчитывая мощность заряда, произвел расчет по самой крепкой скальной породе — базальту, он намного прочнее бетона, набросил 20 % на немецкое качество. Получилось 46 кг тротила».

Из воспоминаний командира группы Б.А. Плескунова: «…на этот момент на складе оказались только кумулятивные заряды. Значит, каждый заряд надо было устанавливать на отдельный кабель и соединять их детонирующим шнуром. Однако сколько же кабелей в этом бункере и сколько их может быть под водой — загадка…через руководство достали армейскую взрывчатку. Взрывать решили неконтактным сосредоточенным зарядом. Для верности установили два взрывателя и упаковали всё в рюкзак, добавили осколочных элементов из гаек и гвоздей.

Зная, что внизу вода предварительно проверили часовые взрыватели в банке с водой, срабатывают. Определили замедление взрыва на 15 минут, чтобы невозможно было заряд извлечь, решили бросить в бункер гранату со слезоточивым газом».

Г.Светлов: «Мы выдвигались с «Виллы-1», до объекта было пять минут езды. Всю группу пригласили к столу, однако к еде никто не притронулся. Сказывалось внутреннее напряжение. Немного, молча, посидели, встали и пошли к машинам».

Б. Плескунов: «Выехали на «уазике» около 19 часов. Следом шла «Волга» и ещё один «УАЗ» с группой прикрытия. Прикрытие заняло позицию у ресторана, а мы у люка, ведущего в колодец. Дверца машины прикрытия резко хлопнула. Это означало, что парный патруль Царандоя находится на посту и в обход не собираются. Боец нашей группы Эмис Хаятов, владеющий языком направился к часовому у телеграфа, чтобы отвлечь его внимание. Андрей Лимонов открыл капот и делал вид, что устраняет неисправность, двое ребят щипцами отработанным движением быстро сняли крышку люка, а мы со Светловым опустили в колодец рюкзак со взрывчаткой…отправили дымовую гранату вслед за основным зарядом. Неожиданно она заработала как новогодний фейерверк. К счастью никто не заметил. Люк снова встал на место. Окликнули Хаятова который уже вошел в роль и увлеченно беседовал с часовым. Такого скорого возвращения на вилле никто не ожидал. Руководство даже усомнилось, всё ли мы правильно сделали. На часах 19.15. Взрыва нет. Замерли в ожидании, напряженно глядя друг на друга. И…тут рвануло. Мы, молча, обнялись».

Генеральный штаб Министерства обороны ДРА и узел связи ГШ:

Важнейшей задачей операции было не допустить начальника ГШ Муххамада Якуба к управлению войсками. В тот момент он также замещал должность министра обороны, сосредоточив в своих руках всю военную власть. Он был ставленником Амина и целиком его поддерживал.

Крепкого телосложения почти двухметрового роста, волевой и решительный сорокалетний Якуб обладал в армии огромным влиянием. Подчиненные боялись его за жестокость и вспыльчивость. Был известен случай, когда он с большой группой коммандос участвовал в подавлении мятежа части сил Джелалабадской дивизии. Тогда после подавления мятежа Якуб лично расстрелял из автомата 120 человек из комендантской роты.

Естественно, что у него было много кровных врагов. Свою семью он прятал от кровников, а сам никуда не выезжал без личной охраны, в которую входили несколько десятков человек, подобранных из родственников и людей, преданных ему в соответствии с племенными обычаями.

Переезд генштаба на новое место облегчил задачу «зенитовцам». Командир боевой группы майор Рязанцев Ю.А., работавший до службы инженером строителем, под видом офицера сопровождения советника по пограничным делам генерала А.А.Власова посетил штаб и сумел в течение ночи составить подробный поэтажный план и расстановку внутренних постов охраны. Это позволило точно расставить бойцов на момент проведения операции, что было очень важно, так как из-за нехватки людей на нейтрализацию каждого поста выделялся один — максимум два бойца.

Помимо постов в здании штаба находились более ста боевых офицеров, участвовавших в государственных переворотах, боях с мятежниками, многие из которых получили прекрасное военное образование в СССР, США, Европе. Рядом во дворе здания располагалась рота охраны.

Из воспоминаний командира группы Ю.А.Рязанцева: «Операцию решили проводить под легендой знакомства командира 103-й Гвардейской Витебской воздушно — десантной дивизии генерал-майора Рябченко И.Ф., введенной в Афганистан за день до начала операции «Байкал — 79». Командира дивизии в планы операции не посвящали. Ему просто придали для сопровождения группу в составе 13 бойцов «Зенита», двух пограничников и переводчика. Каждый имел чётко поставленную задачу, были отработаны вопросы взаимодействия.

Был и семнадцатый участник группы, в неё включили будущего министра иностранных дел ДРА Абдулу Вакиля. Он был одет в форму советского десантника. Меня предупредили, что за его безопасность я отвечаю лично, поэтому я определил его место в предстоящей операции и дал задание двум бойцам присматривать за ним.

Вместе с генералом выдвигалась рота этой же дивизии под командованием ст. лейтенанта Александра Козюкова с задачей блокировать роту охраны генштаба с началом штурма и не допустить помощи извне.

В 18.50 группа «знакомства» выехала с территории советского посольства. К месту прибыли в 19.00. Сразу бросилось в глаза, что афганцев в здании намного больше, чем отмечалось при доразведке объекта (в Генштабе уже знали о происшествии во дворце Амина, — авт.). Это касалось и внешней охраны, и постов в вестибюле здания. В торцевых его частях, у левого и правого входов, вместо обычных двух караульных было от восьми до двенадцати солдат, офицеров и людей в штатском. По разведданным в узле связи должно было находиться не более 12 военнослужащих. На самом деле там находилось не менее взвода, который впоследствии оказал серьёзное сопротивление. Двор также был заполнен афганскими солдатами».

Командир 103-й дивизии вместе с майором Рязанцевым, переводчиком и ещё двумя сопровождающими вошли в приёмную начальника Генштаба. Здесь они сдали оружие, и охрана их обыскала.

В это же время «зенитовцы», готовясь к атаке, занимали позиции в вестибюле и коридорах первого и второго этажей здания. Необходима была полная внезапность, поэтому держались непринуждённо, угощали сигаретами, заводили беседы, давая понять, что они тоже охрана.

Якуб, выпускник Рязанского воздушно — десантного училища, неплохо говорил по — русски. Он приветливо встретил гостей и пригласил их к себе. В его кабинете стояла радиостанция, о которой никто не знал. Начальник ГШ держал прямую связь с командирами дивизий. Возле окна стоял ящик с гранатами, а на столе лежал немецкий штурмовой автомат ПМ-5 калибра 9 мм. Завязалась беседа.

Участник операции Игорь Васильев: «В 19.10 мы уже были на «низком старте». Считали минуты, стараясь ничем не выдавать внутреннего напряжения. 19.15 — взрыва всё нет. Тянутся секунды. Палец непроизвольно выбирает холостой ход спускового крючка автомата. Наконец — взрыв. В атаку!».

Ю.Рязанцев: «После взрыва Якуб начал хвататься за телефоны. Убедившись, что связь не работает, он бросился к столу, где лежал автомат. Я кинулся на перехват. Якуб весил под сотню, я — на четверть легче. Началась борьба за оружие. На помощь пришел переводчик Анатолий Плиев. Генерал Рябченко, не понимая, что происходит, оставался сидеть на месте.

В этот момент в кабинет ворвались несколько афганских солдат и спецназовцев. Кто первый открыл огонь неясно, но началась стрельба. В первую очередь «зенитовцы» автоматным огнём вывели из строя радиостанцию. Якуб, раненый рикошетной пулей, сполз по стене кабинета. Стрельба утихла.

В это время в кабинет вошел А. Вакиль. Он подошёл к раненому Якубу и заговорил с ним на пушту. Никто этого языка не знал, поэтому мы не поняли, о чём они разговаривают. Минут пять они говорили на повышенных тонах, а затем Вакиль выхватил из-за пояса пистолет и добил раненного. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел ему помешать».

В это время «зенитовцы» обезоружили часового у входа на узел связи. Автоматным огнём и гранатами подавили сопротивление и вывели его из строя. Управление воинскими частями было парализовано.

Стрельба продолжалась ещё минут сорок. Во время коротких перерывов переводчик от имени генерала Рябченко предлагал афганцам сложить оружие, гарантируя жизнь.

Под огнём своих:

Командир группы Рязанцев: «В это время к зданию подошли дополнительные силы десантников и стали «поливать» нас из крупнокалиберных пулемётов. До сих пор сохранилось в памяти, как крупнокалиберные пули втыкались в стены, а у них ещё продолжал светиться трассирующий состав… У генерала не было средств связи, чтобы прекратить огонь по своим. Моя рация работала на другой частоте. Наконец смогли связаться с десантниками и остановить обстрел.

Афганцы начали выходить по одному с поднятыми руками. На первом и втором этажах мы захватили более 200 пленных. Третий этаж мы штурмовать не стали. Оборонявшимся просто не давали высунуться. Я старался беречь людей.

На этот момент у меня было двое раненых и ни одного убитого. Один из офицеров пограничников получил ранение в плечо, а наш Володя Стремилов — пулю из автомата в живот. Его спас ПМ, находившийся «для скорости» за поясом. Пулю пистолет удержал, но удар был сильным. Вы когда-нибудь видели синяк на животе повторяющий контуры пистолета Макарова? Охрана Генштаба потеряла убитыми около 20 человек.

Пленных собрали в большом зале на первом этаже и тут мы испугались, они, поняв, что нас совсем мало могли бы смести нас без оружия…

Утром 28 декабря подошли основные силы десантников…».

Мой рано ушедший из жизни друг полковник Зверев В.М. неоднократно командированный в Афганистане раненый и контуженный в боях, участвовавший в освобождении заложников предостерегал от легковесного восприятия таких побед, которые только выглядят лёгкими. За ними стоят высокий профессионализм, достигнутый изнурительными тренировками, тщательное планирование операций на основе достоверных разведданных и, конечно же, большое личное мужество, нацеленность только на победу и братская взаимопомощь бойцов спецназа. За весь короткий, но исключительно яркий срок жизни «Зенита» среди его бойцов не было случаев трусости, фактов невыполнения задания. Недаром бойцы «Зенита» прошедшие «мясорубку» операции «Байкала-79» стали костяком Группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел».

Царандой (Министерство внутренних дел ДРА)

Рассматривались два варианта проведения операции — дипломатический и силовой.

Как рассказал автору «афганец», позднее один из руководителей «Вымпела», некоторое время первый и единственный министр внутренних дел АР Крым генерал Кириченко В.Н. именно руководители представительства МВД настаивали на мирном решении вопроса.

По этому плану наши советники по линии МВД должны были убедить руководство министерства перейти на сторону нового правительства. «Зенитовцы» этот план не одобряли, учитывая, что на руководящих постах находились в основном ставленники Амина, преданные ему люди. Кроме того в случае провала их миссии терялся эффект внезапности при силовом захвате.

МВД Афганистана находился почти в центре Кабула. Рядом с четырёхэтажным зданием министерства располагались казармы, в которых постоянно находилось до батальона бойцов Царандоя. Вся территория была обнесена двухметровым забором из кованых прутьев, забетонированных в массивный каменный парапет. В окнах по обе стороны от входа в здание стояли ручные пулемёты. Всего на территории Царандоя по данным разведки должно было находиться более 300 вооруженных бойцов.

Командовал группой захвата ст. лейтенант Юрий Мурзин. Штурмовая группа состояла из 11 офицеров «Зенита» и двух бойцов «Грома», которым поручили обеспечить безопасность представителя нового правительства Нур Ахмад Нура, который находился вместе с группой. «Зенитовцам», также были приданы 17 десантников 345-го полка ВДВ под командованием лейтенанта Виктора Мельника и усиленный взвод (22 человека) 103-й дивизии ВДВ под командованием капитана Олега Кудрина.

Из воспоминаний Мурзина: «Мы выдвигались на двух ГАЗ-66 и «Урале», который был в середине колонны. Со всех автомобилей я приказал снять тенты, стёкла и двери с кабин. Это было сделано, чтобы бойцы могли легче покинуть машины при начале боя, с другой стороны такая открытость должна была сбить с толку охрану.

Взрыв коллектора связи застал нас в пути.

Минутах в пяти езды от Царандоя мы встретились с нашими советниками, которые возвращались после неудачных переговорах о сдаче. Советники сообщили мне, что взрыв было хорошо слышно и нас там уже ждут… Когда мы подъехали к зданию МВД, нам тоже стало понятно, что нас ждут с нетерпением. С внутренней стороны ограды, по всему периметру, с интервалом 1,5–2 метра, стояли бойцы царандоя с автоматами в руках…»

Командиром группы всё было рассчитано так, чтобы после остановки все машины заняли выгодную позицию для ведения боя.

Юрий Мурзин: «Я выпрыгнул из машины и с криком «На паррон! На паррон! («Не стреляйте!» — на пушту, — авт.), побежал обратно к КПП. Возвращаться пришлось в метре от стоящей за оградой цепи автоматчиков.

Видимо, вид открытых машин сыграл свою роль. Никто из афганцев огня не открыл, хотя было известно, что на защиту МВД были подтянуты из провинций закалённые в боях солдаты преданные правительству.

Уже подбегая к КПП, я дал команду на русском: «Огонь!». Как было обусловлено заранее, восемь десантников поднявшись из-за скрывавшего их борта «Урала», практически залпом выстрелили из гранатомётов «Муха» по своим целям в здании МВД. Эффект был потрясающий. Вся цепь автоматчиков упала на землю, спрятавшись за каменным парапетом, не сделав ни одного выстрела. Уже потом после боя, мы выяснили — солдаты, охранявшие здание внутри, подумали, что подошли танки и открыли огонь. Они тоже испугались и залегли.

Сразу после гранатомётного залпа все рванулись на штурм. Часть десантников пошли в обход здания, чтобы перекрыть возможный подход помощи из казарм, стоящих за министерством. Остальные ворвались вовнутрь».

Охрана первого этажа встретила, атаковавших плотным пулемётным огнём. Наши бойцы спрятались в боковых коридорах и ответным огнём подавили огневую точку. Здесь получил смертельное ранение «зенитовец» капитан Анатолий Муранов. Укрывшись в коридоре, он на фоне освещённого холла оказался хорошо видимым из глубины, где находилось одно из караульных помещений. Охранник выпустил в него автоматную очередь из темноты через застеклённую дверь. Ответным огнём охрану уничтожили, но одна из пуль перебила артерию на бедре Анатолия. Он умирал, истекая кровью. Спасти его не удалось…

После первой яростной вспышки боя, спецназовцы прекратили огонь и выдвинули переговорщика, министра нового правительства Нур Ахмад Нура, который был в составе группы. Он пообещал всем жизнь и свободу, если они прекратят сопротивление, царандоевцы начали сдаваться. У них было 7 человек убито и около тридцати ранено.

Задание было выполнено. Вся операция длилась 20 минут. Потери спецназовцев и десантников составили: один погибший и четверо легкораненых.

Комплекс телерадиоцентра.

В группу, которую возглавлял майор Курчатов. А.Т. входили шесть офицеров «Зенита», два офицера особого отдела посольства, представитель нового правительства М. Ватанджар и разведрота 345 полка ВДВ под командованием ст. лейтенанта А.В. Попова (который впоследствии стал зам. командующего ВДВ, генерал-майором).

Группе противостояло подразделение охраны численностью 45 человек, два стоявших на территории объекта танка Т-55 и две пулемётные точки по 4 пулемёта на каждой, обложенных мешками с песком. Метрах в 50 за объектом на открытой площадке базировалась танковая рота (8 танков), а экипажи танков размещались в казарме метрах в сорока от них.

Телерадиоцентр необходимо было захватить таким образом, чтобы не повредить аппаратуру и в назначенное время передать обращение Бабрака Кармаля к народу. Рядом, через дорогу находилось посольство США, и главный военный советник генерал-полковник Магометов перед началом операции предупредил, что ни одна пуля не должна быть выпущена в сторону посольства.

Из воспоминаний майора Курчатова: «При выполнении задачи с нами был герой Апрельской революции Мухаммад Ватанджар, которого знала вся страна.

Начали действовать после 19 часов. На большой скорости, сбив ворота, ворвались на объект. Специальная группа с 4 пулемётами прорвалась в конец двора и шквалом огня отсекла экипажи от танков. Внутренняя охрана отстреливалась вяло. Пулемётные гнёзда подавили сразу. Однако два танка «ожили» и двинулись по дороге, которая разделяла объект и американское посольство в нашу сторону. Гранатомёты «Муха» остановили оба. Один танк загорелся. Экипаж второго сдался.

Одного из пленённых афганцев Ватанджар, который к тому же был танкистом, послал в казарму к экипажам, чтобы тот объявил, что он приказывает сдаться. Танкисты подняли руки. (Долг, как говорится, платежом красен. Ватанджар был одним из трёх министров, спасенных «зенитовцами» от смерти в ходе операции «Радуга» в сентябре 79 г. — авт.).

Чётко сработали десантники. Первый танк, который стоял во дворе, они захватили моментально. Вскрыли верхние люки и выдернули экипаж, уложив всех лицом вниз. Второй танк начал наводить на нашу БМД своё орудие. Водитель БМД растерялся и остановился, мы на мгновение замерли в ожидании выстрела…

Выстрела не последовало. Я закричал водителю: «Вперёд и рядом!». Водитель очнулся. Быстро объехали танк и стали рядом. Позднее выяснилось, что у танка отказали электроспускатели, а башенный стрелок их давил и давил, забыв, что рядом находился механический привод. Нам повезло».

Задание было выполнено. Привезённая из посольства офицером безопасности плёнка с записью выступления Б. Кармаля вышла в эфир вовремя (любопытно, что марксист Бабрак Кармаль начал свое радиообращение к народу с отмененной его предшественниками формулы: "Во имя Аллаха, всемогущего и милосердного…»).

Узнав, что произошло, радостные сотрудники телерадиоцентра устроили стихийный митинг, на котором горячо и искренне приветствовали свержение Амина.

Наши потери — один раненный.

Тюрьма Пули-Чархи:

С вводом советских войск в Афганистан Х. Амин отдал приказ уничтожить своих политических противников, заключенных в этой тюрьме. В 6 часов утра 28 декабря основную часть узников ждал расстрел.

Пули-Чархи находилась в 20 км южнее Кабула. Чтобы добраться до тюрьмы, надо было миновать пост вооружённой охраны на мосту через реку Кабул. Через три километра от поста в степи находилась огромная средневековая крепость, огороженная шестиметровой стеной, сложенной из скалистого плитняка.

По углам стен располагались трёхэтажные башни с амбразурами для ведения огня во все стороны. Две башни с пулемётными гнёздами располагались также по обе стороны от въездных ворот, в каждой из них находилось по 12 человек охраны. Батальон охраны размещался в казармах внутри крепости.

В состав штурмовой группы входили шесть офицеров «Зенита», один пограничник, два оперативных работника и переводчик посольской резидентуры КГБ. Группа была усилена взводом десантников под командованием ст. лейтенанта А. Моргульцева на трёх БМД (боевая машина десанта: — авт.) и одной САУ.

Из воспоминаний командира группы майора Корнева В.П.: «Перед группой поставили сразу несколько задач. Главная — освободить заключенных и из их числа сформировать батальон… Дополнительной задачей было сопровождение дивизиона самоходных артиллерийских установок (САУ) для прикрытия Кабула с южного направления на случай попытки прорыва в город 15–й танковой дивизии афганской армии и роты десантников для блокирования штаба этой дивизии.

Охрана тюрьмы открыла огонь сразу из трёх башен метров за пятьсот. Я приказал командиру САУ подавить огневые точки. БМД также открыли пушечно — пулемётный огонь. Потом дорога пошла вдоль стен крепости, и мы, попав в «мёртвую зону» стали недосягаемы для огня противника.

Первоначально планировали подрыв ворот, однако встретив серьёзное огневое сопротивление защитников крепости, решили таранить ворота БМД.

Все три машины десанта ворвались во двор и, разделившись, каждая обрабатывала пулемётным огнём свой сектор. САУ поставили в воротах, блокировав въезд и выезд.

Командир дивизиона САУ, блокировавший дорогу на случай прорыва танков, наблюдал с высотки за боем, не выдержал и послал на помощь ещё одну САУ. Командир нашего экипажа, увидев, что в темноте к нему движется стальная махина (а связь, как обычно не работала) недолго думая, открыл по ней огонь. Первый же снаряд попал в орудие САУ и погнул ей ствол. И тут заработала связь. В наушниках полилась «песня». Жаль, записать было нельзя…».

К трём часам ночи батальон охраны тюрьмы разоружили. Насчитали 382 трофейных автоматов и карабинов. Захватили все документы, из которых следовало, что в то время в тюрьме находилось 15 тыс. политзаключенных.

Спецназовцы и десантники потерь не имели.

Центральный телеграф:

Его захватывала группа из 12 человек под командованием «зенитовца» Владислава Овсянникова Особенность объекта заключалась в большом количестве гражданского населения, которое не должно было пострадать при штурме. Когда группа подъезжала к телеграфу, раздался взрыв огромной силы. Это сработала группа Б. Плескунова, взорвав центральный коллектор связи.

Рассказывает боец группы Валерий Федоренко: — «На площади перед телеграфом царила паника, начиналась давка. Сориентировавшись, решили штурмовать объект через «черный» ход. Сразу начались неожиданности. Охрана была увеличена раз в пять. Внутри паника. Разделились на подгруппы по два человека. Бежим, проверяем комнаты. Кругом стреляют. АК-74 (автомат Калашникова) легко открывает запертые двери. Вбегаем на третий этаж, а там стена перегораживает коридор.

По рации слышим, что одна из подгрупп блокирована афганским пулемётчиком. Ко всему прочему погас свет. Останавливаться нельзя. Принимаем решение бить из «Мухи». Гранатомёт оружие эффективное, но стрелять из него в закрытых помещениях категорически запрещается — «без ушей» можно остаться. Выстрел снёс стену. Кумулятивная струя прошла назад по коридору и произвела ошеломляющий эффект. Стрельба сразу прекратилась. Сообщили в штаб о завершении операции. В два часа ночи передали выступление Б. Кармаля. Только тогда возникло ощущение выполненного долга».

Центральный почтамт:

Захват почты осуществила группа под командованием «зенитовца» ст. лейтенанта А. А. Пунтуса (Александр погиб в одной из последующих командировок в Афганистан), в которую входили 6 офицеров «Зенита», два бойца «Грома», взвод десантников. Задание выполнено.

Штаб Центрального армейского корпуса

Штаб располагался в крепости толщина стен, которой достигала местами четырёх метров. Штурмовала группа из 6 офицеров «Зенита» и подразделения ВДВ. Задание выполнено.

Служба безопасности КАМ:

КАМ являлась важнейшим объектом, подлежащим нейтрализации. Здесь окопались сознательные ставленники Амина, и рассчитывать на их добровольную сдачу не приходилось. Группа под командованием Рафаэля Шафигуллина включавшая 6 офицеров «зенитовцев», 12 военных советников, взвод десантников, успешно выполнили задачу.

Дворец Тадж — Бек (объект «Дуб»), операция «Шторм 333»:

Объект находился на окраине Кабула, на господствующей высоте. Он представлял собой практически неприступную крепость с тщательно продуманной системой охраны. Внутри дворца несла службу личная охрана Амина, состоящая из его родственников и особо доверенных людей. Она имела примерно четырехкратное численное превосходство перед собиравшимся атаковать дворец спецназом.

Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметами, гранатометом и автоматами. Снаружи дворец прикрывала бригада охраны, состоявшая из трёх пехотных, одного танкового батальона, по одной миномётной и пулемётной роте. На одной из господствующих высот были закопаны три Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую к дворцу.

От ударов с воздуха резиденцию прикрывал зенитный полк, на вооружении которого находились двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок (ЗПУ-2), орудия и пулемёты находились на таких позициях, что при необходимости могли вести огонь по наземным целям. Бригада охраны насчитывала 2,5 тыс. человек, рядом находился также строительный полк (около 1 тыс. человек, вооруженных стрелковым оружием).

Не исключалась возможность вмешательства в операцию двух танковых бригад, дислоцировавшихся под Кабулом. Это был самый негативный сценарий, который мог привести к большим жертвам из-за малого количества противотанковых средств.

Тонкой прослойкой в этом «бутерброде» между резиденцией и основными силами охраны были группы спецназа «Зенит», «Гром» и «мусульманский» батальон. Спецназовцев было чуть более 60 бойцов. Они были разделены на две группы под кодовыми наименованиями "Зенит" и "Гром". Группу "Зенит" возглавлял майор Яков Семенов. Группу "Гром" — майор Михаил Романов. О работе оперативно-боевой группы «Зенит», который готовил операцию, я уже рассказывал, а группа «Гром» прибыла в страну 24 декабря, она была сформирована из сотрудников группы «А» службы ОДП 7 Управления КГБ СССР, впоследствии переименованной в «Альфу». Общее руководство действиями этих двух групп спецназа было возложено на полковника Бояринова начальника курсов усовершенствования оперативного состава КГБ СССР (КУОС), он же был первым командиром «Зенита» после его формирования.

Справка. 19 марта 1969 года вышел приказ председателя КГБ СССР, которым во исполнение закрытого постановления Совмина СССР предписывалось образовать совершенно необычное подразделение, задачи которого не вписывались в привычные рамки.

Решать эти задачи могли только высочайшие профессионалы, и от их подбора зависело все. Офицеров — создателей КУОС, первых преподавателей школы спецназа госбезопасности находили и отбирали из числа самых лучших. Первым начальником КУОС стал Григорий Иванович Бояринов. Он воевал на фронтах Великой отечественной войны с 1941 года, был командиром миномётного взвода. С 1942 г. — в органах госбезопасности, неоднократно ходил с

диверсионными группами за линию фронта, награждён орденом Красного знамени, медалью «За отвагу» и многими другими.

Полковник Г.И. Бояринов:

Под стать Григорию Ивановичу была сформирована и команда первых преподавателей КУОС: мастера, знатоки своего дела, каждый в своей области — уникальный специалист, беззаветно преданные Родине люди. Это были не кабинетные работники, а боевые офицеры, которые, когда это было необходимо, отложив в сторону учебник, брали в руки оружие и вели своих вчерашних учеников на выполнение самых сложных заданий.

Ко времени создания КУОС в странах Запада как минимум десяток лет уже существовали боевые подразделения аналогичного профиля. Приходилось догонять. Однако спустя непродолжительное время в мире едва ли можно было найти школу подготовки спецназа, употребляя современную лексику, "круче" нашей.

Объяснение этому простое: профессиональную подготовку спецрезервистов вели люди, имевшие опыт агентурно-оперативной и диверсионной работы, полученный в Великой Отечественной войне.

Организационно КУОС был развернут на базе Высшей краснознаменной школы КГБ СССР — легендарной кузницы кадров внешней разведки. В то же время профессорско-преподавательский состав и слушатели КУОС находились в оперативном подчинении руководства внешней разведки или Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР. С середины 70-х годов подготовку кадрового состава КУОС и выполнение боевых задач стала осуществлять нелегальная разведка, а именно — Управление "С" ПГУ КГБ СССР.

Базой КУОС стала территория знаменитой ШОН (Школы особого назначения) в районе Балашихи. В годы войны отсюда ушли в свое бессмертие легендарный разведчик, Герой Советского Союза Николай Кузнецов, Зоя Космодемьянская и многие другие. Здесь начинал свою оперативную деятельность выдающийся советский разведчик-нелегал Рудольф Иванович Абель. После окончания войны на этой территории находилась знаменитая 101-я разведывательная школа, готовившая сотрудников советской внешней разведки.

Позднее уже выпускники КУОС отправятся отсюда для выполнения поставленных интернациональных задач практически на все континенты земного шара. Одними из первых были отряды специального назначения "Зенит" и "Каскад", принявшие боевое крещение в Афганистане.

24 декабря Бояринов встретился с председателем КГБ СССР Юрием Андроповым и начальником внешней разведки Владимиром Крючковым. Разговор был долгим. На следующий день полковник вылетел в Афганистан, чтобы возглавить штурмовую группу.

В Кабул он прибыл поздно вечером 25 декабря и на следующий день провёл с бойцами спецназа рекогносцировку на местности. Поднявшись на одну из близлежащих высот и оценив обстановку, он, по свидетельству очевидцев, сказал только одно: "Крепкий орешек". И надолго замолчал.

Задача «мусульманского» батальона заключалась в том, чтобы довести группы спецназа КГБ до стен дворца и не допустить удара в тыл атакующим.

Штурм дворца Тадж-Бек, основного объекта всей операции, был намечен на 19.30. Сигнал к его началу — мощный взрыв в 19.15 в главном коллекторе связи Кабула.

Накануне:

Группа бойцов «Зенита» под командованием полковника П.И. Нищева подготовила к взрыву коммутатор связи и кабельные линии связи дворца, чтобы лишить оборонявшихся возможности вызвать подкрепление (заряды сработали точно в определённое время).

Два «зенитовских» снайпера оборудовали позиции на внешнем периметре атакующих.

Были подготовлены штурмовые лестницы на случай, если придется штурмовать объект по склонам, которые были заминированы.

К дворцу, возвышающемуся над окрестностями, вели две дороги. Первая — автомобильный серпантин, простреливаемый из многих огневых точек. Вторая — пешеходная лестница, выходящая к торцу здания, но и до неё надо было преодолеть пространство, хорошо пристрелянное защитниками дворца.

Движение к дворцу обеспечивала первая рота батальона ГРУ под командованием ст. лейтенанта Владимира Шарипова. Комитетские группы не имели бронежилетов, бойцы «мусульманского» батальона добровольно отдали им свои…

Вторая и третьи роты, а также приданная рота ВДВ под командованием ст. лейтенанта Валерия Востротина должны были блокировать расположение батальонов бригады охраны и не допустить их выхода из пунктов постоянной дислокации.

Полк ПВО предстояло захватить инженерному взводу батальона ГРУ, усиленному двумя расчетами АГС-17. Гранатометчики должны были отсечь огнём личный состав полка от орудий, а саперы уничтожить их подрывом. Возглавлял группу «зенитовец» подполковник Олег Швец.

Из-за проваленного спецмероприятия по нейтрализации диктатора, в подразделениях охраны дворца объявили тревогу, однако штурма не отменили, сигнал к атаке оставался прежним. Но и тут в дело вмешался случай…

Из воспоминаний полковника ГРУ В.В. Колесникова: «Зам. командира батальона капитану Махмуду Сахатову я поставил задачу подобрать людей для захвата танков, закопанных у дворца. Нужны были бойцы умеющие водить танки и вести из них огонь. Кроме танковых экипажей в эту группу вошли четверо комитетчиков, два снайпера и два пулемётчика — всего двенадцать человек.

Около 19 часов на автомобиле ГАЗ- 66 группа начала выдвижение, чтобы захватить три танка в капонирах. Проезжая мимо 3-го батальона охраны дворца, спецназовцы увидели, что в подразделениях внешней охраны объявлена тревога и личный состав получает оружие. По приказу Сахатова машина притормозила возле офицеров командовавших афганским батальоном. Через несколько секунд офицеры лежали на дне кузова грузовика, который оставляя за собой шлейф снега и пыли удалялся на полной скорости. Солдаты, оставшись без управления, открыли огонь, но при этом наступали толпой, став хорошей мишенью для спецназовцев, которые неплохо обращались с оружием. Понеся большие потери, преследователи отстали. Тем временем снайперы «Зенита» уничтожили охрану возле закопанных танков.

Услышав стрельбу в расположении 3-го батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет. Две «шилки» открыли огонь по дворцу, а ещё две по расположению танкового батальона. Расчеты АГС — 17 работали по расположению второго батальона охраны, не давая солдатам покинуть казармы. Десантники выдвинулись для блокирования бригады внешней охраны, а первая рота «мусульманского» батальона с группами спецназа КГБ устремилась к объекту «Дуб».

Объект «Дуб» — дворец Тадж — Бек:

И грянул бой… По сигналу группы спецназа переодетые в афганскую форму с белыми опознавательными повязками на рукавах начали движение к дворцу. Первыми в 18.45 двинулись по единственной ведущей к площадке перед дворцом Тадж — Бек горной дороге три бронетранспортёра с бойцами «Зенита», старшими подгрупп были А. Карелин, Б. Суворов и В. Фатеев. За ними через какой-то промежуток времени — ещё один БТР с четвертой подгруппой «Зенита» во главе с В. Щиголевым и пять БМП с бойцами "Грома" (с ними находились «зенитовцы» — начальник КУОС полковник Бояринов и капитан 2 ранга Козлов). Крутая горная дорога была настолько узка, что бронемашины могли двигаться по ней буквально след в след. Все придорожные склоны и подходы были заминированы афганцами.

Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились по единственной дороге, ведущей на площадку перед дворцом. Едва первая машина миновала поворот, сразу же на колонну бронетехники со спецназом обрушился шквальный огонь из всех видов оружия, которое имелось у оборонявшихся, ударили крупнокалиберные пулеметы.

В результате у шедшего первым БТРа были повреждены все колеса, а машина Бориса Суворова следовавшая в колонне второй была подбита, сразу же загорелась и не мог продолжать движение. Она перегородила собой узкую дорогу и не давала возможности двигаться дальше к дворцу остальным бронемашинам атакующих. Сам командир подгруппы погиб, а его люди получили ранения.

При отсутствии поддержки с воздуха и тяжёлой артиллерии, значительного численного превосходства оборонявшихся успех при взятии дворца связывался, прежде всего, с фактором внезапности. Но этот расчёт не оправдался.

«Шилки» и «мусульманский батальон» вели по дворцу очень плотный огонь. Однако этот шквал огня, как стало ясно практически сразу, не мог нанести противнику ощутимого вреда из-за толстых стен. Как вспоминали позднее участники штурма, снаряды "Шилок" просто отскакивали от стен дворца и представляли реальную угрозу атакующим.

Дальнейшее движение колонны бронемашин было невозможно, и командиры отдали приказ на десантирование. Но, открыв люки бронемашин, бойцы попали под сильнейший пулеметный и автоматный огонь. «3енитовцы» вынуждены были залечь и открыть ответный огонь по окнам дворца.

Казалось, что сама ночь обрушилась на них градом осколков и пуль. Появились новые убитые и раненые.

Как свидетельствуют участники боя, полковник Бояринов дважды вставал под жесточайшим огнем противника в полный рост, пытаясь поднять бойцов в атаку. Но мощный огонь афганских гвардейцев вновь и вновь заставлял залечь поднимавшихся вслед за своим командиром бойцов спецназа. Продолжалось это недолго — может быть, минут пять, но бойцам показалось, что прошла целая вечность.

В этой ситуации Бояринов принял, возможно, единственное в тот момент правильное решение. Разбившись на мелкие группы и используя естественный рельеф местности и укрытия, пользуясь темнотой пробиваться к входу во дворец. Некоторые из бойцов стали взбираться вверх в гору при помощи штурмовых лестниц. Помогло и то, что «Шилка» подавила пулемет в одном из окон.

Самым сложным, оказалось, ворваться в само здание. Когда бойцы выдвинулись к главному входу, огонь еще более усилился. Творилось нечто невообразимое. Еще на подступах ко дворцу был убит Г. Зудин, ранены С. Кувылин и Н. Швачко («Гром»). В первые же минуты боя у майора М. Романова было ранено 13 человек. Самого командира группы контузило. Не лучше обстояло дело и в «Зените». В. Рязанов, получив сквозное ранение в бедро, сам сделал перевязку ноги и пошел в атаку. Афганцы со второго этажа бросали гранаты. Едва начав подниматься по лестнице, ведущей к Тадж-Беку, Якушев упал, сраженный осколками гранаты, а бросившийся к нему Емышев был тяжело ранен в правую руку. Позже ее пришлось ампутировать.

Двигаясь вдоль стен со всеми мерами предосторожности, пользуясь наступившей темнотой, группа подобралась к главному входу в здание. Там они забросали вход и вестибюль первого этажа гранатами и под их взрывы ворвались в здание, поливая огнем из автоматов все пространство вокруг себя.

Из воспоминаний командира штурмовой группы майора Якова Симонова: «…попав в мёртвую для обстрела зону, мы поднялись по лестнице к торцу объекта, где встретились с бойцами группы «Гром». Всего нас было семь человек. Остальные товарищи ещё находились в простреливаемой зоне, прорываясь к нам. Одной группой мы двинулись к входу.

В это время к нам присоединился уже раненный в руку полковник Бояринов. Он как командир КУОС мог и не ходить на штурм, ограничившись разработкой плана операции. Но как боевой командир он не мог позволить себе этого и настоял на том, чтобы ему, как и каждому бойцу спецназа, дали собственную боевую задачу. Георгию Ивановичу обозначили собственный объект штурма — центр связи дворца, который надо было захватить или уничтожить».

Симонов: — «Когда мы проникли на первый этаж, к нам прорвались ещё два человека. Здесь мы разделились.

Бояринов направился выполнять свою задачу, а командир «Грома» Михаил Романов, уже контуженный взрывом гранаты, остался прикрывать нас с тыла. Остальные бросились на второй этаж. Для нас главной целью был диктатор. Мы знали, что он должен находиться на втором этаже, и нашей задачей было захватить его живым или мёртвым». В это же время А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца.

По обе стороны вестибюля (проходы в коридоры, где также шел бой) гремели взрывы гранат и снарядов, раздавались пулеметные и автоматные очереди. Во всем здании продолжал гореть порой мигавший при разрывах гранат и снарядов свет.

Бояринов с двумя бойцами двинулись в направлении узла связи по одному из коридоров. Пробирались от комнаты к комнате, забрасывая помещения гранатами, реагируя короткими очередями из автоматов на малейшее движение или шорох.

У всех троих осколками собственных гранат были посечены лица и кисти рук, кровь заливала глаза. Казалось, прошла вечность, а на самом деле всего несколько минут, когда, наконец, они добрались до заветной цели — помещения узла связи, которое забросали гранатами. Уничтожив узел связи, Бояринов и бойцы вернулись к главному входу. Затем Бояринова видели ведущим бой на втором этаже.

От огня «Шилок» на втором этаже дворца начался пожар. Это оказало сильное моральное воздействие на обороняющихся. Солдаты из охраны Х. Амина, услышав русскую речь и мат, некоторые стали сдаваться. Как потом выяснилось, многие из них учились в десантном училище в Рязани, где, видимо, и запомнили русский мат на всю жизнь.

В то время, когда штурмовые группы брали Тадж-Бек, бойцы «мусульманского» батальона создали жесткое огневое кольцо вокруг дворца, уничтожая все, что оказывало сопротивление, и отсекая приток новых сил к его защитникам.

Врешь, не может быть! Когда звуки начавшегося боя достигли диктатора, Амин приказал своему адъютанту позвонить и предупредить советских военных советников о нападении на дворец. При этом он сказал: «Советские помогут».

Но адъютант доложил, что стреляют именно советские. Эти слова вывели генсека из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта: «Врешь, не может быть!» Затем сам попытался позвонить начальнику Генштаба, командиру 4-й танковой бригады, но связи не было. После этого Амин тихо проговорил: «Я об этом догадывался, все верно».

Главному конец!

Когда спецназовцы с боем пробивались по второму этажу, раздался женский крик: «Амин, Амин…» Кричала, видимо, его жена. Н. Курбанов из «Зенита», единственный из бойцов, кто знал местный язык, стал переводить Семенову. Так удалось узнать, где находится Х. Амин.

Когда ворвавшись в одну из комнат второго этажа, обнаружил тело Амина, убитого осколком гранаты, основной этап операции был практически завершен. Майор Симонов доложил по рации руководству: «Задача выполнена, главному конец! Много потерь». «Оставайтесь на месте до подхода подкрепления», — ответили ему.

Однако бой во дворце продолжался, каждый угол, каждая комната на третьем этаже огрызались автоматным огнём. Личная охрана Амина оказала ожесточенное сопротивление, дралась отчаянно, но напор спецназа был настолько силен, что оборонявшимся не оставалось ничего другого, кроме как погибнуть или сдаться в плен. Впрочем, пленных было мало, почти все гвардейцы в этом бою погибли. Вся операция по штурму объекта «Дуб» заняла 40–45 минут.

Но и после взятия Тадж — Бека бой не прекратился. Остатки третьего батальона охраны дворца ещё сутки вели бой с подразделениями «мусульманского» батальона и десантниками. Значительная часть солдат бригады внешней охраны дворца сдались. Не оказал серьёзного сопротивления и танковый батальон бригады. К ним примкнул и зенитный полк. Около 1700 солдат и офицеров попали в плен. Остальные погибли или ушли в горы и впоследствии влились в отряды моджахедов.

После того как оппозиционеры А. Сарвари и С. Гулябзой опознали труп, останки афганского лидера завернули в ковер… Основная задача была выполнена.

Гибель боевых друзей:

Когда же все закончилось, и наступила относительная тишина, изредка прерываемая отдаленными выстрелами и взрывами, бойцы бросились искать командира. Тело Бояринова нашли недалеко от главного входа, на площадке перед дворцом. Как выяснилось позднее, при вскрытии, не считая порезов и ссадин от осколков наступательных гранат и гранитной крошки, которыми почти сплошь были покрыты его лицо и кисти рук, только одна пуля попала в полковника. Эта смертельная пуля, выпущенная из автомата, ударила в верхнюю кромку бронежилета, прикрывавшего тело, и срикошетила внутрь, под жилет, в тело и, как бурав, разворотила его, задев сердце.

Кроме Г.И. Бояринова «Зенит» потерял в этом бою ещё двух человек: капитана Суворова Бориса Александровича и лейтенанта Якушева Андрея Александровича переводчика из Управления «С». Погибли два человека из числа бойцов группы «Гром»: капитаны Зудин Геннадий Егорович и Волков Дмитрий Васильевич. Почти все были ранены, но те, кто мог держать оружие в руках, продолжали сражаться.

Ещё пять человек убитыми потерял батальон спецназа ГРУ («мусульманский») и 35 было ранено. 23 бойца, получившие ранения, остались в строю. Например, раненный в ногу старший лейтенант В. Шарипов продолжал руководить вверенной ему ротой. Тяжелораненых медик батальона капитан Ибрагимов вывез на БМП в медсанбат и кабульский госпиталь. Вероятно, что кто-то из спецназовцев пострадал от своих же: в темноте спецгруппы КГБ узнавали друг друга по белым повязкам на рукавах, паролю «Миша — Яша» и… мату. Ведь все они были одеты в афганскую военную форму, а вести стрельбу и бросать гранаты приходилось часто с приличного расстояния при плохом освещении и высокой задымленности. Причём стреляли мгновенно по любой движущейся цели, кто медлил, тот погибал.

Неизвестна судьба сотрудников 9-го управления КГБ СССР, осуществлявших непосредственную охрану Х. Амина. По некоторым данным, всех их удалось заранее эвакуировать.

В течение ночи спецназовцы несли охрану дворца, т. к. опасались, что на его штурм пойдут дислоцированные в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не случилось. Советские военные советники и переброшенные в афганскую столицу части воздушно-десантных войск не позволили им этого сделать.

Погребение:

Убитых афганцев закопали в братской могиле неподалеку от к дворца Тадж-Бек (впоследствии, с июля 1980 г., там располагался штаб 40-й армии). Труп Х. Амина, завернутый в ковер, был погребен там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия ему поставлено не было.

Оставшиеся в живых члены его семьи были посажены в тюрьму Пули-Чархи, сменив там семью Н.М. Тараки. Даже дочь Х. Амина, которой во время боя перебило ноги, оказалась в камере с холодным бетонным полом. Но милосердие было чуждо людям, у которых по приказу Х. Амина были уничтожены родные и близкие.

Послесловие:

Это были основные десять объектов, хотя и не все, которые штурмовали офицеры «Зенита» (а также вели разведку объектов, планирование операций и руководство группами) в ходе операции «Байкал-79». Вся операция длилась в общей сложности около четырёх часов, за это время советские войска и спецназ заняли все ключевые правительственные учреждения и передали власть в Афганистане новому национальному правительству. Здесь же в ходе совместных операций возникло боевое содружество будущей группы «Вымпел» и уже существовавшей под другим названием группы «Альфа». Это была их первая совместная операция. Первая и, как показало время, не последняя.

Время стирает события и лица из памяти. Командиров групп с объектов «Телеграф», «Почта», «Служба безопасности» сегодня уже нет в живых. Архивы по описанным событиям будут рассекречены ещё не скоро, да, и большая часть из них, видимо, уже уничтожена.

Уже сложно вспомнить многих бойцов спецотряда «Зенит» и их роль в операции «Байкал-79». Хотя есть надежда, что живые участники этих групп ещё расскажут, как это было.

Почти не остались в памяти имена советских военных советников, которые смогли удержать афганские войска в казармах. Однако многие участники операции помнят их в лицо и понимают важность той миссии, которую они выполнили. Против афганской армии они бы не выстояли. Победа была возможна только сообща. И они победили!

Несмотря на всю секретность операции, через некоторое время слухи о ней разошлись среди сотрудников органов КГБ. Для нас молодых офицеров внешней разведки подвиг полковника Бояринова стал образцом выполнения служебного долга, а по популярности фигура Григория Ивановича стояла наравне с Че Геварой. Нашему поколению было на кого равняться в строю.

Награждения:

28 апреля 1980 г. закрытым Указом Президиума Верховного совета СССР наиболее отличившимся офицерам спецподразделений КГБ СССР присвоены звания Героев Советского Союза: начальнику КУОС КГБ СССР полковнику Бояринову Г.И. (посмертно), сотруднику Управления «С» ПГУ КГБ СССР капитану 2 ранга Козлову Э.Г., зам. начальника отделения группы «А» Службы ОДП 7 Управления КГБ СССР капитану Карпухину В.Ф.

Все офицеры «Зенита» были награждены государственными наградами СССР.

Уже через три дня после 27 декабря группа «Зенит-2» официально прекратила своё существование и большей частью вернулась на Родину. Но блестящая работа «Зенита» в этой операции натолкнула начальника управления «С» ПГУ КГБ СССР генерал-майора Дроздова Ю.И. на мысль о необходимости создании такой группы на постоянной основе для проведения операций за рубежом.

Доклад Ю. Андропову:

31 декабря после подробного доклада по итогам операции Председателю КГБ Ю.В. Андропову он предложил создать новое кадровое специальное подразделение способное решать особые оперативные задачи в глубоком тылу противника.

Он был уверен, что любой объект в тылу противника может быть нами взят. Всё зависит от качества разведывательных данных, уровня подготовки наших подразделений и боевитости их духа. Это его утверждение впоследствии назвали «постулатом Дроздова» и положили в основу подготовки бойцов.

— И сколько же тебе их нужно по численности? — спросил Ю.В.Андропов.

— Ну, хотя бы полторы тысячи, — ответил Дроздов.

— Ладно, подготовьте предложения, сказал председатель КГБ.

В середине января Ю.И. Дроздов передал Андропову обоснование необходимости создания группы специального назначения. Так начиналась Группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел».

Глава 4. Альфа в Уфе

Офицер КГБ — о захватчике самолета в аэропорту Уфы: «Он уперся автоматом мне в живот и спросил: "Кто такой?"»

34 года назад 76 пассажиров ТУ-134 взяли на мушку террористы. Рассказываем, как их обезвредили.

К теракту солдаты готовились заранее. Они дождались, когда дежурным по роте назначили Мацнева, чтобы получить ключи от оружейной комнаты в воинской части, и поздним субботним вечером, прихватив пулемет, автомат и винтовку, дезертировали.

Расстрелянных — к награде

До аэропорта солдаты добирались вначале на такси, но наткнулись на пост ГАИ и испугались. Первыми жертвами террористов стали старший сержант милиции Залфир Ахтямов и младший сержант милиции Айрат Галеев. Их машину Мацнев и Ягмуржи расстреляли автоматной очередью, испугавшись возможного преследования. Милиционеры погибли на месте.

— В те времена машины, которые ездили в ночное время, досматривались. Террористы поняли, что их не пропустят без досмотра, и решили захватить милицейский УАЗ, поскольку посчитали, что эту-то машину досматривать не станут, и стали выжидать, — вспоминает Анатолий. — В этот момент к ним как раз и подъехали те самые милиционеры. Они случайно попались. Ехали по служебным делам, выполняли другие задачи. В этой машине сидели расстрелянные милиционеры. Позже их посмертно наградят почетными орденами

В этой машине сидели расстрелянные милиционеры. Позже их посмертно наградят почетными орденами.

Коновал не ожидал убийства милиционеров, испугался и скрылся в лесу.

Мацнев и Ягмуржи от задуманного не отказались и направились в аэропорт на такси, минуя пост ГАИ. Водителю они грозили расправой, но не убили. Пощадили. Чуть позже именно водитель и расскажет правоохранителям, что подвозил террористов, расстрелявших милиционеров.

Террористы в обман поверили.

До аэропорта Мацнев и Ягмуржи добрались глубокой ночью. Осмотревшись вокруг, они решились на захват ТУ-134, который следовал по курсу Киев — Уфа — Нижневартовск. Самолет приземлился на дозаправку в башкирскую столицу и готовился к взлету. Почти в три часа ночи солдаты заскочили в самолет и объявили о захвате, а люки заблокировали. На борту находились члены экипажа и 76 пассажиров — вахтовики, женщины и дети.

Один пассажир пытался вразумить террористов, но бесполезно. Его расстреляли, другого смертельно ранили.

Выпущенные в них пули пробили фюзеляж самолета, и двум стюардессам, Елене Жуковской-Ганич и Сусанне Жабинец-Кибаровой, пришла на ум идея: убедить террористов в его поломке. Девушки рассказали захватчикам, что борт нуждается в ремонте, и попросили вызвать авиатехника.

Террористы в обман поверили.

«До последнего думал, что это учения»

О теракте Анатолий Коцага узнал в ту же ночь от звонка дежурного и не поверил в реальность происходящего, поскольку готовился к учениям по захвату самолета.

— Но все равно быстро оделся, прибежал в Управление, я недалеко от него жил, взял пистолет и — в аэропорт. До последнего думал, что это учения, — вспомнил он.

Уже на месте Анатолий понял, что «все здесь по-взрослому».

Анатолию было 40 лет, когда его под прикрытием отправили к террористам.

Операцию по освобождению самолета возглавил председатель КГБ республики генерал-майор Вадим Мищенко. Штаб разместился в контрольно-диспетчерском пункте аэродрома. Оценив обстановку, руководство антитеррористической операцией обратилось за помощью к специалистам группы «Альфа». А чтобы выиграть время до их прибытия, «было решено вступить с террористами в переговоры».

— Переговоры велись через командира экипажа и командира роты, где служили солдаты. В результате умелых переговоров трижды освобождались заложники: вначале отпустили трех женщин с двумя детьми, потом — основную массу пассажиров и затем — оставшихся, — сообщил корреспонденту UFA1.RU другой участник событий, подполковник ФСБ в отставке Марс Абдеев.

В штабе тем временем хотели разведать обстановку на самолете.

— Нужно было разузнать, как ведут себя террористы. Насколько агрессивны. Эта информация важна была и для «Альфы» в случае штурма самолета, — вспомнил Анатолий. Кроме Коцаги, послать было некого: один его товарищ незадолго до теракта получил травму, другой находился в отпуске в другом регионе. Сам же Анатолий в прошлом работал авиаинженером, и на роль авиатехника вполне подходил.

— На этом самолете я, конечно, не работал и знал его слабо, но общие представления о нем имел, — отметил он.

Вылет самолета тем временем постоянно задерживали «по техническим причинам».

— Говорили террористам, что самолет взлететь не может, так как стрельба повредила системы управления и произошла разгерметизация обшивки, нужен ремонт. Потянуть время максимально, чтобы те устали, вымотать их, обезвредить в конце концов, — отметил Анатолий.

В авиации террористы не разбираются

— Когда я зашел в самолет, один из террористов, Мацнев, уперся автоматом мне в живот и спросил: «Кто такой?», — вспоминает Анатолий.

Он не растерялся и попросил показать ему, где и что повреждено, и затем прошел внутрь.

— Увидел отверстие от пули, стал его осматривать. Хотел пройти дальше [в хвост], но мне не позволили. Мацнев сказал, что все повреждения здесь, — вспомнил он.

Второго террориста, Ягмуржи, и других пассажиров Анатолий не видел, поскольку те сидели далеко в хвосте.

— Я их плохо видел, и не до них, если честно, было. Они ничем не привлекали внимание, спокойно сидели, а я блефовал. Террористам не до меня было. Они за пассажирами следили, за стюардессами смотрели, а за этой толпой разве вдвоем уследишь? — сказал Анатолий.

Мацнев в руках держал пулемет, и Анатолий боялся, что, если его рассекретят, то непременно застрелят.

— Я подошел к Мацневу и говорю: «Очень плохо это, ребята, все, надолго ремонт». А он ведь даже не спрашивал: «Что такое плохо?». Я понял, что он в авиации не разбирается. Я опять говорю, мол, дырки надо заштопать, это же работа длительная, — отметил Анатолий.

На борту самолета он пробыл три минуты. Дома его ждала супруга с двумя дочерьми. Про захват самолета они ничего не знали.

На борт — через форточку в пилотской кабине

Когда террористы убедились в поломке самолета и осознали крах своего плана, то попросили у силовиков наркотики, а позже и яд — отравиться. Силовики им предоставили первое.

— Не знаю, какие конкретно наркотики дали. Врач там что-то намешал. Они столько времени на ногах были, устали и не спали. Ягмуржи от наркотиков потерял сознание, а Мацнев, который был, кстати, наркоманом, стал метаться по салону, — отметил Анатолий.

В это время стюардесса Елена уговорила Мацнева выпустить оставшихся заложников из самолета. Тот не сопротивлялся.

Когда на борту самолета остались только террористы, начался штурм. Поскольку люки были заблокированы, сотрудники подразделения «Альфа» проникли на борт через форточку в пилотской кабине. Мацнев пытался открыть огонь из автомата, но был убит. Во время перестрелки одна из пуль раздробила ногу лежавшему без сознания Ягмуржи. Позже ее ампутировали.

Спецоперация по уничтожению террористов длилась восемь секунд.

Причины для теракта и амнистия заключенным.

За теракт арестовали шесть человек: Ягмуржи, Коновала и еще четырех солдат — за укрывательство преступления. Военный трибунал СССР приговорил первого к смертной казни через расстрел. Почти через два года после теракта приговор исполнили. Коновал избежал расстрела и получил 10 лет тюрьмы, поскольку не участвовал в захвате самолёта. Других наказали сроками от двух до шести лет.

— Чем сейчас они (освободившиеся преступники. — Прим. ред.) занимаются, не знаю, но думаю, что живут уже в разных странах. Коновал же сам из Украины. Федоткин — из Ташкента (столицы Узбекистана. — Прим. ред.). Остальные не помню, откуда, но надеюсь, что они не остались без внимания для правоохранительных органов своих государств, — отметил он.

На вопрос о том, почему солдаты решились на теракт, Анатолий ответил так:

— Они же балбесы, за душой — ничего. Они бездельничали, когда служили, наркоманами были. На том самолете мародерствовали. У пассажиров ботинки отбирали. Не знаю, что с ними именно не так было, может, воспитание не то получили. Общались они, говорят, с уголовниками какими-то.

Версия, что солдат притесняли на службе и это послужило причиной теракта, по словам Анатолия, не подтвердилась.

В органах Анатолий отслужил 34 года. Сейчас он на пенсии, живет в Петербурге. За героизм на самолете его наградили орденом Красной Звезды.

Глава 4. Альфа в Сухуми

ЖАРКОЕ ЛЕТО В СУХУМИ

1 Августа 2010

За последние двадцать лет на территории страны было столько криминальных сюжетов, жестоких и кровавых, что события двадцатилетней давности, когда 11 15 августа 1990 года в Сухуми группа приговоренных к смерти уголовников захватила изолятор временного содержания вместе с заложниками, как то вытерлись из общественного сознания.

Сухуми, вы говорите? Да что вы, после этого столько всего еще было!.. А зря, ибо операция в Сухуми, по словам Героя Советского Союза Г. Н. Зайцева, «по праву считается классикой», и он «не сомневается, что на ее примере будут учиться многие поколения российского спецназа».

БУНТ В СУБТРОПИКАХ

На момент описываемых событий Геннадий Николаевич оставил свой пост в Группе «А» и являлся заместителем начальника Седьмого управления КГБ СССР. Благодаря ему, мы можем ознакомиться с текстом шифровки, направленной в Москву. Вот ее содержание: «11 августа в городе Сухуми семь арестованных преступников, находившихся в изоляторе временного содержания (ИВС) МВД Абхазской АССР, захватили в качестве заложников трех работников охраны. Овладев ключами, они выпустили из камер 68 подследственных и осужденных. В дальнейшем бандиты заняли три этажа здания изолятора, в том числе и помещения, где хранилось свыше 3 тысяч стволов нарезного и гладкоствольного оружия, более двадцати тысяч единиц боеприпасов, изъятых у населения и организаций республики.

Среди 75 содержавшихся в изоляторе 73 совершили уголовные преступления. 15 из них арестованы за убийство, 8 — за разбой, 1 — за угон самолета. Инспиратор этой акции — трижды судимый матерый преступник П. Прунчак, взятый под стражу за убийство трех человек, двое из которых сотрудники милиции.

11 августа, Сухуми, ИВС».

Уже на следствии один из зачинщиков бунта, Петухов, скажет: «Какой же дурак держит в переполненной тюрьме боеприпасы и оружие? Для нас это был приятный подарок». Имея такой арсенал, преступники могли развязать полномасштабный криминальный террор. В августе 1990 года Абхазия стояла на пороге большой беды.

Камеру, в которой находились смертники, открыли для уборки. Обычная процедура, она делается каждый день. Но на этот раз уголовники бросились на охранника. Не прошло и нескольких минут, как он лежал на полу, обезоруженный и избитый в кровь.

Кто командовал в ту минуту — рецидивист Павел Прунчак, его сокамерник Мирон Дзидзария или кто другой из паханов, сейчас уже сказать трудно. Да и не столь это важно. Слишком много времени прошло. Война Абхазии за свою независимость заслонила все, что было до этого.

Семь голодных «волков» ворвались в служебные помещения. В считанные минуты в их руках оказались офицер, два сержанта и рядовой милиционер. И — ключи от всех камер. Так уголовники стали террористами. Терять им было уже нечего. Что так, что эдак — «вышка». Смертники, одним словом.

Вскоре все обитатели изолятора покинули свои камеры. Началась оргия, подогретая первобытной радостью от предчувствия воли, воли! Уголовники ломали все подряд — пульт дежурного, его разбили с особой ненавистью, столы и стулья, окна. Крепко досталось пленникам и подсадным «уткам», которых выявили по найденным в канцелярии спискам. Избитых людей новые тюремщики развели по камерам.

Вдруг раздался истошный крик:

— Лови его! Бей! Стреляй!

По коридору к выходу бежал что есть сил сержант Федор Векуа, вырвавшийся из рук бандитов. Раздался выстрел, другой, третий… Но парень все же успел захлопнуть за собой дверь, закрыть ее на замок. Таким образом, преступникам был отрезан путь на свободу. Этого времени хватило, чтобы поднять тревогу и окружить здание изолятора автоматчиками и бронетранспортерами. Благо, изолятор находился в нескольких метрах от МВД Абхазии.

Примерно через час начались переговоры. Террористы потребовали предоставить им микроавтобус и вертолет. В случае невыполнения выдвинутых требований, они грозили расправиться с заложниками.

Ситуация осложнялась тем, что по Сухуми и его окрестностям быстро разнесся слух о случившемся. Несмотря на оцепление, к зданию ИВС потянулись родственники заложников и тех, кто в свое время погиб от рук преступников, захвативших изолятор. Были здесь, естественно, и родственники бандитов, которые переживали за судьбу своих родичей. Вполне возможен был вариант вооруженного прорыва со стороны уголовников.

Здание изолятора находилось в центре города. Рядом площадь Ленина, оживленные городские улицы, вокруг жилые дома… Словом, в центре города собралась толпа возбужденных людей. Начались стычки. Одни кричали, что преступников нужно отпустить (были и такие), другие требовали сурового наказания.

Подобные бурные сцены продолжались до 13 августа, когда из Москвы одним «бортом» прилетели сотрудники «Альфы» и «Витязя». Группу «А», численностью двадцать два человека, возглавлял Герой Советского Союза полковник В. Ф. Карпухин. Под командой подполковника С. И. Лысюка находилось двадцать семь «краповых беретов».

Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа» Владимир Елисеев так описывает обстановку тех дней:

— Город «стоит на ушах»: родственники, друзья тех, кто засел в изоляторе, местные руководители, журналисты — все ждут команды из Москвы. Решения никто принять не может. Воля и вера в нас Виктора Фёдоровича дала возможность разработать план штурма (в этом приняли участие наши сотрудники Александр Михайлов, Виктор Лутцев и Михаил Максимов) и достойно провести заключительную фазу операции.

В Сухуми вылетела сборная Группы «А». Так получилось, что на момент поступления в подразделение «горячей» информации 1 е отделение уже сменилось, однако десять его сотрудников находились поблизости и смогли быстро вернуться на базу. Две пятерки были отобраны из 4-го и 5-го отделений.

ЗАМЫСЕЛ ОПЕРАЦИИ

К вечеру 13-го спецназовцы разместились на турбазе, выставили охранение. Отцы-командиры отправились на рекогносцировку. Сначала прошлись по территории изолятора. Затем — в штаб операции, находившийся в здании местного КГБ. Информацию собирали буквально по крупицам. После, когда ситуация немного прояснилась, началась работа над планом предстоящего штурма. А то, что это будет именно штурм, офицеры не сомневались.

Корпели над планом шестеро: от «Альфы» — Александр Михайлов, Михаил Максимов и Виктор Лутцев, от «Витязя» — Сергей Лысюк, Виктор Путилов и Сергей Житихин. Извели они, по собственному признанию, кипу бумаги, но с толком.

Родился замысел: работать одновременно тремя группами. Первая берет штурмом транспортное средство, которое потребовал главарь банды, захватившей заложников. Вторая и третья, действуя с первого и четвертого этажей, врываются в здание и обезоруживают находящихся там бандитов. Ну, а в деталях — дело техники.

Офицеры чертили схемы, отрабатывали разные варианты… Наконец, все было готово. На чистовике оставили место для утвердительной визы начальства и прокурора. Впрочем, прокурора так и не нашли.

— Он все время находился рядом, а когда пришло время подписывать план операции, то он куда то свинтил, — вспоминает полковник Лысюк.

Генерала Старикова из штаба Внутренних войск план операции расстроил. Он сразу ответил отказом:

— Вы не знаете, что такое тюрьма, сколько там камер. Народу у вас мало. Вместе на две группы «полтинник» бойцов получается. Будут жертвы. Ведь будут?.. А как поведет себя толпа? К тому же тринадцатое число…

Решили подумать, чтобы постараться локализовать ситуацию и обойтись без стрельбы. Руководитель МВД Грузинской ССР еще раз вступил в переговоры с преступниками. В ответ услышал голос Мирона Дзидзария:

— Пошел ты… давай «рафик» и вертолет.

Так прошло двое суток.

— А потом было так, — вспоминает полковник Сергей Лысюк. — Мы «перегорали». Как кони топтали землю, фыркали… Все были готовы к штурму. Все. Ожидание было изнуряющим. И в какой то момент ситуация вокруг изолятора стала выходить из под контроля. Уголовники постоянно стреляли в воздух, демонстрируя, видимо, что оружия у них невпроворот. Потом они стали выбрасывать оружие из окон, а его в изоляторе хранилось до чертовой матери. С утра до вечера стояла толпа. Жестами и по устному телеграфу бандитов оповещали о наших перемещениях.

И тогда инициативу взял на себя командир «Альфы» В. Ф. Карпухин. Из штаба проведения операции он связался по ВЧ с Председателем КГБ СССР В. А. Крючковым и, доложив ситуацию, изложил план операции.

— В любой момент обстановка может выйти из под контроля. Вокруг изолятора находится много людей. Мы должны идти на штурм, иначе в городе возможны массовые беспорядки.

Тот ответил:

— Виктор, тебе на месте виднее. Принимай решение сам.

Согласно разработанному плану все должно было происходить так. Бандиты видят, как на площади Ленина приземляется вертолет. Они, правда, требовали, чтобы винтокрылая машина села непосредственно на крышу изолятора, но переговорщикам удалось их убедить, что крыша просто не выдержит такой нагрузки.

К этому времени ждали своего часа два «рафика», подготовленные к достойному приему террористов (второй — на тот случай, если бандиты, почувствовав подвох, срочно потребуют другую машину). Специалисты-взрывотехники «мазнули» пластитом внутри «рафика», спереди и сзади. Как только микроавтобус с бандитами тронется и доедет до места, определенного заранее, последует радиосигнал и — взрыв, взрыв! Убить не убьет, но шок вызовет.

«НЕЧЕГО ТУДА СОВАТЬСЯ!»

В. Ф. Карпухин разделил своих людей на три штурмовые группы. Первая, во главе с майором Михаилом Картофельниковым, с трех точек штурмовала «рафик», находившийся во дворе ИВС.

Вторая группа во главе с майором Михаилом Максимовым, подорвав одновременно люк на 4 м этаже, должна была ворваться и блокировать последовательно 3 й и 2 й этажи. Третья группа, в нее входили люди Лысюка, «зачищала» первый этаж изолятора с выходом на второй этаж.

Таким образом, группы, штурмовавшие само здание, зажимали бунтовщиков с двух сторон, действуя одновременно сверху и снизу. Но главное было — выманить террористов из здания изолятора. Осечки быть не должно, иначе вся операция пойдет насмарку. Поэтому на территорию милицейского батальона подогнали еще один автобус, и бойцы спецназа проводили тренировку в «полевой лаборатории».

— Нечего туда соваться, — стоял на своем генерал Стариков. — Группа «А» получила «добро» от своего начальства? Вот пусть они и проводят операцию. Я своих сотрудников на эту авантюру не пущу.

Бойцам «Витязя» было запрещено участвовать в штурме. Лысюк ответил «Есть, товарищ генерал!» и стал действовать по плану, разработанному совместно с офицерами «Альфы».

Но и тогда штурм не начался. Как вариант, главарей хотели уничтожить снайперским огнем. Ну, а потом — штурм изолятора, и «рафик» подрывать не надо. Однако «альфовцы» понимали, что матерые преступники не подставятся. Так и получилось.

Одним из героев операции стал капитан Игорь Орехов. Рассказывает Александр Михайлов:

— В Сухуми, по прилете, Виктор Фёдорович сформировал группу штаба, в которую Игоречек, к сожалению, не попал — он, как снайпер, занимался другими проблемами. Было несколько вариантов нейтрализации бандитов. Один из них — уничтожение главаря во время переговоров, с тридцати метров. Когда мы прорабатывали этот сценарий, то стали думать: а как Игорю сказать, что он не идет в боевых порядках? Орехов считался одним из лучших снайперов. Грамотный, выдержанный, тот, у кого рука действительно не дрогнет, чтобы уничтожить бандита.

Когда с Виктором Лутцевым мы пришли к нему в домик на турбазе, чтобы ввести в курс дела, то понимали: просто так он не согласится. И не ошиблись. Зашли: «Игорек, на тебя возложена такая вот ответственная задача». — «Нет, ребята, так дело не пойдет, — ответил он. — А если этот Прунчак не придет на переговоры, что тогда — так и буду с винтовкой лежать? Я пойду вместе с вами, я не подведу». Мы вняли его доводам, взяв в группу захвата, а замену ему нашли в лице Андрея Руденко. А Игорь во время штурма выполнил свою задачу на 120 процентов.

…Прунчака вызвали на переговоры. Сотрудник «Альфы» Руденко занял позицию, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок. Но бандит почуял опасность, а потому сам в боковом окошке не появился, спрятавшись за спины «шестерок», которых использовал в качестве живого мегафона. Его лицо так и не мелькнуло в прицеле снайперской винтовки. План со снайпером не увенчался успехом, операция стала развиваться по первоначальной схеме.

Скрытно, под носом у преступников, бойцы вышли на исходные позиции. Группа Максимова проникла на крышу 4 го этажа, где Лысюк уже подготовил люк для подрыва. Карпухин дал команду уменьшить заряд вдвое, а потом сам снял еще одну толовую шашку. Причина такой осторожности заключалась в следующем. Незадолго до штурма стало известно, что при сооружении изолятора строители безбожно воровали цемент и поэтому, в случае взрыва, крыша могла просто обвалиться вместе со штурмовой группой. В итоге взрывчатки не хватило. Петли снесло, а замок остался, его пришлось выбивать ломиком.

За четыре часа до начала штурма Виктор Путилов («Витязь») подобрался к торцевой двери на первом этаже. Определил, где примерно находятся петли — и установил кило двести тротила.

«Витязи» заняли позицию между маскировочным забором и зданием изолятора. Для координации и поддержки им был придан сотрудник «Альфы» Михаил Ананков. У него была рация и «шайтан-труба» — гранатомет РГС-50, стреляющий резиновой шрапнелью. Это изделие в опытных руках очень пригодилось внутри.

Томительное ожидание длилось три часа. Террористы решали, кто из них отправится в «путешествие», а кто останется в изоляторе.

…Открылась дверь и из здания вышли двое бандитов. Они осмотрели окна, двор, двигатель автомобиля, проверили заправку топливом. Затем завели мотор и опробовали «рафик» на ходу. Сотрудники «Альфы» находились в нескольких метрах от них. Мучила жара, хотелось пить. Но они, словно изваяния, застыли на своих местах. И даже шторы прикололи кнопками — не дай Бог, если они шевельнутся под дуновением ветерка.

Наконец бандиты сообщили, что в «рафике» поедут тринадцать человек, из них двое — заложники. Лейтенанта и двух гражданских решено было оставить в изоляторе. Если что, то они будут растерзаны уголовниками.

Прилетел вертолет, покружил над изолятором и сел на площади. Вскоре террористы вышли во двор. У каждого по два-три пистолета. Кроме того, они прихватили большое количество длинных стволов и мешок боеприпасов. Все в масках, сделанных из чулок и тряпья. Где бандиты, где заложники… черт его разберет! К рукам заложников уголовники скотчем прилепили пистолеты.

ШТУРМ, ШТУРМ!

За руль уселся зек в противогазе. «Рафик» тронулся с места. Сильный грохот, ошеломляющая вспышка. Микроавтобус катится дальше… Во дворе гремят отвлекающие взрывы. БТР перекрывает арку, отрезая террористам путь к бегству. Такова была общая картинка того, что происходило.

— По условленному взрыву мы выскочили из своих замаскированных позиций и увидели, что «Рафик» движется в сторону ворот ИВС, — рассказывает полковник Александр Михайлов. — Нам пришлось бежать за ним. Расстояние? Далековато уже было. Как оказалось, не сработало взрывное устройство спереди машины, водитель нажал на газ. Увидев нас, террористы открыли огонь. Но они не ожидали, что их будут атаковать с разных сторон.

Евгений Первушин рывком открыл водительскую дверь и буквально выбросил бандита. Игорек первым ворвался в салон микроавтобус и накрыл собой двух преступников, которые вели огонь. В общей сложности по нам было сделано двадцать четыре выстрела, но если бы не Орехов, то кого то могло зацепить, — особо подчеркивает Александр Владимирович.

Опомнившись, бандиты начали с остервенением палить с двух рук. Бойцы спецназа, по трое с трех сторон, высадили окна (кто молотком, кто зубилом) и нейтрализовали преступников. На это ушло 45 секунд.

Капитан Орехов получил ранение в шею на двадцатой секунде операции. Он первым кинулся к «рафику» и через кресло водителя накрыл двух бандитов. Позднее он вспоминал:

— Я выскочил из двери первым. Смотрю, рядом, на расстоянии четырех-пяти метров, катится «рафик». Дверца на переднем сиденье открыта. В этой ситуации мне пришлось прыгнуть на водителя. В руке у него был пистолет. Ногой прижимаю его к двигателю, держу. Поскольку перегородки в салоне нет, то террорист, сидящий тут же, за водительским креслом, стал наводить на меня «ствол». Мне пришлось не только столкнуть этого бандита в проход, к двери, но еще и прыгнуть на него.

Картина такая получается. Водителя держу ногами, а на этого хрена навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета. У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, т. к. на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир», сидевший через двигатель. Он развернулся и выстрелил в упор. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет «Марголина».

Садануло… будто шпалой по шее. Пуля попала между сферой и бронежилетом и, не задев жизненно важных органов, застряла возле позвонков. Но сознание не потерял. Каска тяжелая… и одна мысль: подниму я голову или нет? Потом ребята, когда нейтрализовали бандитов, стали кричать: «Игорь ранен, Игорь ранен!» Меня стали вытаскивать за ноги. А я вижу, что голову могу поднять, и стал отпихиваться: «Я сам!»

В этот день капитану Орехову исполнилось тридцать пять лет. Лучшего подарка на день рождения трудно и представить. Чудом ведь остался жив…

Лысюк возглавил третью группу из офицеров, прапорщиков и солдат «Витязя», задача которой — прорваться в ИВС через запасной вход с торца здания первого этажа. Ее то и ждал самый крутой сюрприз во всей операции. Когда мощные взрывы сорвали с петель входную дверь, за ней оказалась еще одна — решетчатая. И тоже, будь она трижды неладна, запертая изнутри. За ней вздыбилась полутораметровая баррикада из мебели.

— Группе — отход! — приказал Сергей Иванович. — Саперам — взорвать решетку!

Хорошо, что Путилов прихватил с собой запасные заряды. Минута, другая — и решетки как не бывало. А вот на баррикаду тротиловой мощи не хватило.

Вынужденную заминку при проникновении в здание компенсировали после подрыва решетчатой двери мощностью и стремительностью продвижения. Дабы остудить горячие головы бандитов, забросили им полтора десятка свето-шумовых изделий. Ну, а дальше пошла, как говорят профи, конкретная работа. В полный контакт.

Те «альфовцы», которые успешно отработали по микроавтобусу, по приказу Карпухина рванули на помощь своим товарищам из группы Максимова, в том числе раненый Орехов, и вместе с ними зачищали здание.

Бунтовщики основательно подготовились к штурму. У окон были расставлены стволы, на каждой позиции находился запас патронов. Но «витязи» прошли семидесятиметровый коридор на одном дыхании. И, затолкав нейтрализованных зеков в помещения — те расползались по камерам, как крокодилы, в таком же темпе захватили второй этаж.

…Во дворе изолятора Лысюк встретил счастливого генерала Старикова.

— Так вы же запрещали нам участвовать в операции!

— А-а… все нормально, — отмахнулся тот. — Победителей не судят.

Жители Сухуми и отдыхающие при каждом удобном случае выказывали бойцам спецназа знаки внимания: бурно приветствовали, дарили цветы, угощали фруктами и сигаретами. Люди были искренне рады, что в результате штурма погибли только два отпетых уголовника — Прунчак и Дзидзария.

ЭТАЛОН ДЕЙСТВИЙ

Через несколько месяцев в Москву со специальной миссией прилетел Ричард Никсон. К нему приставили двух «альфовцев», участвовавших в штурме сухумского изолятора. Михаил Максимов вспоминает разговор, состоявшийся у него с личным телохранителем экс-президента США. Михаэль, так звали охранника, проявил осведомленность. По его словам, в Америке специалисты в сфере безопасности наслышаны о Группе «А» и очень высоко оценивают профессионализм ее сотрудников.

В ответ Максимов рассказал о последней операции подразделения. Янки внимательно выслушал своего русского собеседника, потом сказал:

— Я очень тебя уважаю, но ты врешь вне всякой меры. Такого просто не может быть. Даже в Голливуде не придумали бы такой фигни. Сколько ты говоришь, вас было против сотен «стволов»?.. Если это так, то вы — смертники. Вас перестреляли бы как куропаток. Но я тебе не верю.

— Ну, будем считать что так…

И оба офицера весело расхохотались, каждый довольный собой.

Операция в Сухуми, за которую В. Ф. Карпухину было присвоено звание генерал-майора, причем на ступень выше занимаемой штатной должности, признана эталоном действий спецназа и вошла в «учебники» спецслужб.

Вспоминая те дни и часы, полковник Александр Михайлов высказался четко и определенно:

— Кто знает, если бы в Сухуми Виктор Фёдорович (в который раз!) не взял всю ответственность за последствия выполнения поставленной задачи на себя, состоялся бы этот штурм вообще? Из нашего отделения Орехов получил ранение — тяжелое, замечу, ранение. Судьба его тогда спасла, пуля из ТТ разнесла бы всю шею. Честно говоря, парень был достоин звания Героя или ордена Ленина, но что говорить — в советское время такие награды давали очень скупо. Но жизнь есть жизнь, она на этом не останавливается.

На каждом этапе все участники операции действовали слаженно, на высоком профессиональном уровне. Политическое руководство страны доверяло специалистам в сфере безопасности. Оно дало им возможность самим выбрать наиболее эффективный вариант и не пожалело об этом. К сожалению, в дальнейшем власти демонстрировали принципиально иной подход, навязывая спецназу, что и как следует делать. Примеры тому — Будённовск, Первомайский… Во главу угла ставилась политика.

«Сухумская операция наглядно продемонстрировала, чего могут добиться представители двух силовых ведомств при условии слаженной работы, — говорит Геннадий Николаевич Зайцев. — К сожалению, ведомственная разобщенность, которую мы наблюдали в дальнейшем, особенно в период первой «чеченской» кампании, отрицательно сказывалась на борьбе с терроризмом. А в Сухуми оказались бок о бок два подразделения, абсолютно разных по своим задачам. Если угодно, по своей «ментальности»: офицеры-чекисты, прошедшие Афганистан, и рядовой состав Учебного батальона спецназа. По ходу освобождения заложников «Альфа» и «Витязь» друг друга взаимно дополняли. Согласованность действий, понимание общей задачи и привели в итоге к успеху в этой сложной операции».

А в августе 2000 года на канале НТВ в рамках цикла передач «Совершенно секретно» был показан 44 минутный фильм. Главным консультантом и душой проекта выступил ветеран Группы «А» Николай Калиткин, непосредственный участник описываемых событий.

Помнят ли в самой Абхазии об этой операции?..

— Помнят, и очень хорошо, — отвечал Николай. — Встречали нас более чем радушно. Большая наша благодарность руководителю Службы безопасности Абхазии и министру внутренних дел республики. Все обрадовались этому проекту и спрашивали: а почему вы вспомнили именно о событиях в Сухуми? Помогли, чем могли… от рядового сотрудника… до министра.

В двадцатую годовщину Сухумской операции ее участники собрались вместе. Еще раз вспомнили те дни. Подняли «третий тост» за своих товарищей — Виктора Фёдоровича Карпухина, Евгения Первушина, Игоря Орехова и Александра Юрина. Жизнь продолжается, но осталась память, которой не страшны ни пули, ни осколки. Она жива, пока в строю поколения Группы «А». Пока жива Россия.

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

Список сотрудников Группы «А», вылетавших в Сухуми. Герой Советского Союза В. Ф. Карпухин — руководитель операции, М. П. Ананков, В. А. Башилов, В. В. Елисеев, Н. А. Калиткин, И. И. Калабухов, М. Я. Картофельников, В. А. Кузнецов, А. А. Курасов, В. А. Лутцев, М. П. Максимов, А. В. Михайлов, И. В. Орехов, Е. С. Первушин, С. В. Придиус, В. А. Прокофьев, А. В. Пятницкий, С. В. Рулев, А. И. Руденко, А. В. Сергеев, Д. Г. Хамидуллин и А. В. Юрин.

Глава 5. «АЛЬФА» и «ВЫМПЕЛ» на лезвии гражданской войны

Спецназу госбезопасности было приказано взять Белый дом штурмом. Командиры «Альфы» и «Вымпела» отказались выполнить приказ президента Бориса Ельцина. Живя в Советском Союзе, понятие «гражданская война» мы воспринимали отвлеченно. Читали в книгах, видели в кино. Естественно, в том виде, как это преподносилось тем или иным писателем или режиссером, как было сыграно актерами. Но чтобы увидеть воочию, заглянуть в ее глаза — такого не приходилось.

События московской «горячей осени» 1993 года позволили пусть и в малой степени, но понять, каким бедствием для страны и народа является гражданская война. Жестокая и кровавая усобица. Путь «в никуда». Положа руку на сердце, я могу сказать как на духу: решение, принятое старшими офицерами Группы «А» 4 октября 1993 года, оказалось единственно верным в той исключительно тяжелой, драматической ситуации. Мы прошли буквально по лезвию бритвы.

Выполни «Альфа» и «Вымпел» приказ Бориса Ельцина, и мы бы получили не только обугленный Белый дом, по которому отработали танки прямой наводкой, но и сотни погибших, в том числе депутатов парламента и ведущих российских политиков. Последствия для нашей страны оказались бы фатальными и непредсказуемыми.

В судьбе, наверное, каждого бывает развилка, когда под давлением обстоятельств нужно делать главный, основополагающий выбор, быть может, всей своей жизни. Годы, а случается, и десятилетия можно прожить, не обнаруживая своей глубинной сущности, — и только в моменты критического испытания становится вдруг предельно ясно, каков же человек на самом деле. Человек, коллектив или страна. В том чумном октябре на улицах Москвы одни граждане России убивали других. Напомню, что еще в августе президент Ельцин грозил устроить оппозиции «горячую осень» — и она выдалась действительно такой. Как и было обещано. Позднее ожесточенные стычки с манифестантами и вооруженные столкновения назовут «локальной гражданской войной». Красивое «книжное» определение, верное по своей сути. Так напишет историк, так скажет политолог. Но те, кому довелось быть непосредственными участниками этих событий, всегда будут помнить высокую человеческую цену, заплаченную страной за нежелание «реальных» политиков решить дело миром.

Приказ президента, хочу это подчеркнуть, был выполнен, но по-своему. От нас хотели крови оппозиции, но мы не стали карателями. Были, правда, недовольные и среди защитников Дома Советов, которые говорили: «У «Альфы» не хватило мужества встать на сторону народа. Спасибо и на том, что они не стали его палачами…» Это, конечно, крайняя точка зрения.

В самом российском обществе, пережившем развал Союза, а затем шоковую терапию Егора Гайдара и его либеральной команды, не было единства: одни рвали глотку за Б. Н. Ельцина, другие грудью защищали вице-президента А. В. Руцкого.

В штурме приняли участие около 1700 человек, 10 танков и 20 БТРов: экипажи пришлось набирать из состава пяти дивизий, около половины всего контингента? — офицеры или младший начальствующий состав. А народ? Наш народ в это время придерживался извечного житейского принципа: моя хата с краю. Не хочу никого осуждать или оправдывать… Быть может, именно такая выжидательная, по сути, позиция спасла нас от полномасштабной гражданской войны и развала страны на «красные» и «белые» регионы.

Тогда в смертельной схватке схлестнулись две силы, каждая из которых претендовала на то, чтобы по-своему определить вектор развития государства. Как обычно, пострадали при этом простые граждане, ни на что не претендовавшие, но волею судьбы или исполняя служебный долг, оказавшиеся по разные стороны баррикад.

И по-прежнему, спустя двадцать лет, называются различные цифры жертв: от 150 человек до почти трех тысяч, однако в любом случае, речь идет о наших соотечественниках, ставших заложниками безответственных и преступных действий политиков. Вечная память погибшим.

Настрой личного состава Министерства безопасности был таков, что офицеры не желали участвовать в операции против сторонников российского парламента. Так что ждать вызова по этому поводу пришлось недолго. В 4 часа 30 минут поступило распоряжение — командирам «Альфы» и «Вымпела» (до начальников отделов включительно) срочно прибыть к президенту.

О том, как разворачивались события в ближайшем окружении Ельцина, и чем, собственно говоря, был вызван этот спешный вызов, я узнал год спустя из книги «Записки президента».

«Около пяти утра, — вспоминал Ельцин, — ко мне пришли начальники Главного управления охраны Михаил Барсуков и его первый заместитель, начальник охраны президента Александр Коржаков и попросили, чтобы я встретился с офицерами спецгрупп «Альфа» и «Вымпел». По их тону я понял: что-то не в порядке. Но не стал ничего уточнять, сразу же сказал: у меня нет времени с ними встречаться, перед ними поставлена конкретная задача, пусть выполняют. Барсуков кивнул. Они вышли. Прошло примерно полчаса, и Михаил Иванович вновь попросил разрешения зайти ко мне. Войдя в кабинет, он сказал: «Борис Николаевич, очень вас прошу, надо с ними встретиться, давайте не со всей группой, а хотя бы с командирами подразделений, старшими офицерами. Волнуются ребята, все-таки такое задание. Их ведь второй раз посылают на Белый дом…»

В августе 1991 года организаторы ГКЧП побоялись пролить кровь. В октябре же 1993 года Борис Ельцин и его соратники решились на крайние меры. Кремль напоминал развороченный муравейник. Как всегда в таких случаях, не обошлось без накладок: когда мы направлялись в Первый корпус, навстречу нам шли начальники отделов и их заместители из кремлевской охраны, которых сдернули с мест и потребовали к Ельцину.

— Нас зря подняли. Туда надо вам, — сказал один из возвращающихся офицеров. Ранним утром 4 октября нас провели в зал заседаний: овальный стол (за ним никто не сидел), ряды стульев вдоль стен, на которых расположились командиры силовых подразделений, всего человек тридцать. Люди были на взводе, измотанные долгим, бессмысленным ожиданием. Никто не разговаривал друг с другом, ограничиваясь односложными репликами.

Я сел с краю и приготовился ждать. Прошло несколько минут. Через зал в приемную президента проследовали Барсуков и Коржаков. На ходу Барсуков бросил командиру «Вымпела»:

— Дмитрий Михайлович, президенту доложите Вы.

Прошло еще минут десять. Сгустилось тягостное молчание. Наконец, на пороге приемной появился президент. Это был другой человек, нежели тот, что приезжал на полевую базу Группы «А» летом 1992 года. Уставший, серый. Немногословный. Чувствовалось, что он замкнут и насторожен.

Ведь решалась не только судьба государства, но и его судьба.

— Товарищ президент! Офицеры «Вымпела» и «Альфы» по Вашему приказанию собраны, — четко отрапортовал Герасимов. Ельцин сел за стол. Говорил он очень недолго.

«Терминаторы» в «космических» сферах оказались отнюдь не бездушными роботами, готовыми выполнить любой приказ.

— В стране сложилась сложная, напряженная ситуация. С этим надо кончать. В Белом доме засела банда, которая намерена совершить государственный переворот. Надо освободить Белый дом. Надо освободить его от этих людей. Я принял решение очистить Белый дом силовыми методами. Ваши подразделения должны принять в этом участие. Вы будете выполнять приказ президента?

Ответом было, как он вспоминает, «молчание, жуткое, необъяснимое молчание элитного Президентского воинского формирования».

Ельцин сделал минутную паузу и задал вопрос иначе, с нажимом:

— Хорошо. Тогда я спрошу вас по-другому: вы отказываетесь выполнить приказ президента?

В ответ опять тишина… Как я уже отмечал в начале, нам в жизни часто приходится делать выбор. В конечном счете, жизнь — это и есть постоянный (правда, не всегда явный) выбор между Добром и Злом, совестью и подлостью. Я не политик, и никогда не стремился им быть. Приказ для меня, впрочем, как и для любого военного человека, дававшего присягу, имеет силу закона. Его не обсуждают, его выполняют. Но убивать людей, депутатов и простых соотечественников — если отбросить всю словесную шелуху, то именно это и было поручено осуществить, — на это офицеры «Альфы» и «Вымпела» пойти не могли. Если бы речь шла о «простой» операции по нейтрализации террористов, то с нашей стороны не возникло бы никаких вопросов, никаких возражений. Тут же было совсем другое дело. Позднее Ельцин вспоминал: «Я обвел взглядом всех их — огромных, сильных, красивых. Не попрощавшись, пошел к дверям, сказав Барсукову и Зайцеву, командиру «Альфы», что приказ должен быть выполнен».

В некогда нашумевшей книге А. В. Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката» позиция «Альфы» и «Вымпела» представлена в заведомо тенденциозном виде. Некоторые факты извращены или вывернуты наизнанку. Вот что, например, сообщается в книге бывшего руководителя Службы безопасности Президента. «Чуть свет позвонил встревоженный Барсуков:

— Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из «Альфы». Они говорят, что Группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда.

Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений «Альфа» в зале Совета безопасности — пусть Президент с ними лично переговорит. Солдаты-срочники напротив баррикад, сооружённых на подступах к Белому дому его защитниками.

Пришлось… будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее — все-таки ночь была тяжелой. Поручив адъютанту проводить Президента до зала, сам пришел туда заранее. Собралось около сорока офицеров. Многих из них я встречал прежде. Всегда такие улыбчивые, радушные, теперь эти мускулистые парни поглядывали на меня исподлобья, угрюмо и настороженно. Я знал, что «альфистов» одолевают сомнения, но каждый боится их высказать вслух.

Вскоре в зал пришел президент. Командир «Альфы» скомандовал:

— Товарищи офицеры!

Ельцин обвел окружающих пытливым взглядом:

— Товарищи офицеры, прошу садиться.

Барсуков заранее предупредил Ельцина о настроении Группы. Борис Николаевич произнес краткую речь. Но перед этим суровым голосом спросил командиров:

— Вы будете выполнять приказ Президента?

В ответ — пугающее молчание.

Суть трехминутного выступления Ельцина сводилась к следующему:

— Вы обязаны выполнить приказ. И не надо мучить себя сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут. Произнеся короткий монолог, Президент удалился. Настроение у него испортилось.

Потом, награждая участников событий 1993-го года, Ельцин никак не отметил генерала Барсукова — считал, что именно «Альфа» неуверенно себя повела из-за плохого руководства. Хотя никакой вины Михаила Ивановича в этом не было. Спецподразделение подчинялось ему несколько месяцев, и Барсуков не успел до конца изменить психологический климат среди офицеров. Жесткий тон выступления Президента не прибавил энтузиазма офицерам. Они не воспылали доверием к Борису Николаевичу и сидели с каменными лицами. Зайцев меня в этой ситуации сильно огорчил…»

То, что являлось для г-на Коржакова «плохим психологическим климатом», было сутью подразделения, его нравственным ориентиром, который не позволил офицерам Группы «А» превратиться в палачей своего народа.

Кстати, если быть точным до конца, то в итоге «Альфа» не была распущена благодаря генералу Барсукову. Об этом никто и нигде не писал, но именно он воспротивился расформированию подразделения и, когда в какой-то момент его доводы были не восприняты Ельциным, даже написал рапорт об отставке.

Возле Дома Советов генерал Барсуков дал мне команду построить личный состав только Группы «А». Я построил сотрудников в каре. Дело происходило на Конюшковской улице. Михаил Иванович выступил перед нами, и сказал то, что я от него и ожидал услышать:

— Сейчас надо помочь президенту, надо помочь ему решить эту проблему, — напористо убеждал он. Ребята молчали, строй стоял не шелохнувшись.

— Я прошу каждого осмыслить мои слова, — сказал тогда Михаил Иванович. — Либо вы вступите в Белый дом и выполняете приказ, либо я вынужден буду подписать приказ о расформировании и разоружении подразделения. У меня, правда, мелькнула мысль: «А кто же разоружит подразделение сейчас?» Барсуков сообщил, что сейчас подойдут три БТРа.

— Подготовьтесь, кто готов отправиться на них на рекогносцировку к Белому дому.

Добровольцы нашлись на все три боевые машины. Вышли вперед. А перед этим ко мне подошел начальник штаба дивизии имени Ф. Э. Дзержинского полковник В. В. Ракитин, мы были знакомы, и передал радиостанцию:

— Геннадий Николаевич, она настроена на волну штаба всей операции. Назвал мой позывной — «128», а также бортовые номера БМП.

В одной БМП поехал подполковник Владимир Келексаев. С группой сотрудников он зашел со стороны центрального входа Белого дома, со стороны гостиницы «Украина» и выполнял свою задачу. А вторая БМП — Игорь Финогенов, Юрий Торшин и Геннадий Сергеев зашли в тыл Белого дома и начали осматривать позиции. Вокруг на расстоянии где-то 50-100 метров все было блокировано внутренними войсками и солдатами Министерства обороны.

Сотрудники спецназа госбезопасности выдвигаются к Белому дому. 4 октября 1993 года. Через некоторое время Геннадий Сергеев был застрелен снайпером. Уже потом патологоанатом, проводивший вскрытие, удивлялся, как можно было прожить с таким тяжелым ранением целых семь минут. Был ли это прицельный выстрел или роковой рикошет, так и осталось неизвестно. Существует версия, что наше подразделение хотели спровоцировать на штурм со всеми вытекающими последствиями, но офицеры «Альфы» не сорвались, не пошли на поводу у эмоций. Я глубоко убежден: выстрел был произведен не из Дома Советов, снайпер находился вне его стен.

…Рассказывая о последних часах существования Верховного Совета, я приведу свидетельство нашего сотрудника Сергея Кузьмина, как ему запомнились те события:

— Накануне драматических событий в Москве я и несколько моих товарищей были выделены руководством для работы по организованной преступности. Старший — подполковник Келексаев Владимир Ильич. Учитывая всю сложность ситуации, хорошо понимая, каково придется нашим товарищам, мы по собственной инициативе выехали вместе с подразделением к Белому дому. Среди других добровольцев выехали по приказу к зданию парламента на рекогносцировку. Помню, что потом, когда мы вышли на пандус перед Белым домом, среди нас был сотрудник «Вымпела». «Не подходите, убирайтесь отсюда», — кричали из окон какие-то люди.

Представители Группы «А» попытались договориться с руководителями Верховного Совета о мирной сдаче, пообещав защитникам безопасность — своё обещание они выполнили!

Ко входу мы пошли вдвоем, Келексаев и я. Сделали импровизированный белый флаг… У входа находился сержант милиции Сорокин. Объяснили ему, кто мы и откуда. Через мегафон он обратился к защитникам: «Идет Группа «Альфа!»» И предложил, чтобы кто-нибудь вышел нам навстречу.

Первым появился Альберт Макашов в своем знаменитом берете. В фойе первого этажа сгрудились казаки из Приднестровья. Вели они себя, надо сказать, дерзко и вызывающе. Мы обратились к генералу, чтобы он призвал своих подчиненных к порядку. На что тот ответил, что эта вольница ему не подчиняется. «Это махновцы», — пояснил Макашов, наклонившись к нам.

В этот момент со стороны метро «Краснопресненская» возобновился штурм Белого дома. Нас попросили сделать все, чтобы остановить его. По коридорам здания я пошел в ту сторону, откуда велась наиболее интенсивная стрельба, чтобы выяснить обстановку. Но понять, что к чему, было сложно. Однако на «махновцев», когда я вернулся, штурм произвел впечатление — они угомонились.

Макашов провел нас в зал заседаний Совета национальностей, где находились депутаты и другой разный народ. Представились: мы являемся сотрудниками спецподразделения «Альфа». Озвучили поставленную перед нами задачу — взять Белый дом. Сказали, что уполномочены вести переговоры о выводе людей из здания под наши гарантии.

После этого нас проводили на третий этаж, где в одном из кабинетов находились Руцкой и Хасбулатов. Здесь находились мужчины в черной форме. По тому, как они себя вели, было видно: это настоящие профессионалы в военном деле.

Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов потребовали, чтобы послы западных стран обеспечили им безопасность, но около 18.00 они были арестованы и доставлены в «Лефортово».

Вошли в кабинет, поздоровались с Руцким. Чуть позже подошел Хасбулатов, в беседе он практически не участвовал. Мы опять же назвали себя, объяснили поставленную перед подразделением задачу. Руцкой с нашими доводами не соглашался. Говорил, что сюда подходят какие-то верные ему воинские части… А под конец спросил, можем ли мы обеспечить ему и Хасбулатову выезд в посольство США. На это мы ответили, что самостоятельного решения по данному вопросу принять не можем — нужно доложить командиру.

На этом и расстались. Когда спустились на первый этаж, то сотрудники спецназа уже выводили из здания депутатов. Я присоединился к ребятам и принял участие в «зачистке» здания, а Владимир Ильич отправился на доклад к нашему руководству, — заключает С. Л. Кузьмин.

Мне до сих пор представляется, что политическое решение кризиса осени 1993 года до конца так и не было использовано. Не было, я подчеркиваю. В том числе инициатива Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, который от лица Церкви выступил посредником. Возможно, именно здесь была «развилка», а эти переговоры под эгидой РПЦ оказались «упущенной возможностью» — выходом, которым политики не воспользовались.

Кстати, ведь Патриарх официально сделал тогда заявление, что первый, кто прольет кровь, будет предан анафеме. А кто оказался «первым»? Поди — разберись! Виноваты были, подчеркиваю, обе стороны конфликта: одни — больше, другие — меньше. А свои жизни положили десятки простых людей, которые пришли в парламент, чтобы отстаивать свое чувство гражданского достоинства. Сколько молодых жизней оказалось загублено, сколько судеб исковеркано…

В стенах Свято-Данилова монастыря шли трудные, тяжелые переговоры. А где, спрашивается, пребывал в это время президент страны? В Кремле… А почему бы Борису Николаевичу не подключиться к переговорному процессу? Ведь решалась судьба сотен людей — наших сограждан. Быть им или не быть, жить или не жить. И Бог его знает, как бы дело повернулось. Может быть, срывом переговоров. Бесповоротной, окончательной неудачей. Но тогда глава государства обладал бы полным моральным правом, чтобы заявить: «Я сделал все, что мог».

4 октября 1993 года офицер Группы «А» Сергей Ильич Фёдоров и его товарищи вывели из Дома Советов со стороны Горбатого мостика почти четыреста человек.

Люди боялись, что по ним откроют огонь. И тогда Фёдоров вышел из подъезда и снял бронированную сферу с головы:

— Если в кого-то и будут стрелять, так это в меня, а не в вас, безоружных.

Как мне представляется, Сергей Ильич дал ответ, какой внутренний духовный стержень позволил Группе «А» пройти по лезвию бритвы и не сорваться в кровавую вакханалию.

В давнишнем интервью нашей газете «Спецназ России» С. И. Фёдоров сказал: «Тогда в Группе подобрались мужики — оглоблю об характер сломаешь. Чувство собственного достоинства, профессионализм, мужество — с пониманием того, кто они и какие они. Нам было многое позволено, мы обладали обширной информацией. Когда мы выполняли боевую задачу, у нас в оцеплении милиция и армия стояли. Мы часто работали с первыми лицами государства — разве к нам можно было предъявить средние требования, хоть в чем-то давать слабину?

Вообще я считаю, что операция в Белом доме — одна из самых трудных после штурма дворца Амина, Беслана, «Норд-Оста», Будённовска и Первомайского. Она показала всему миру, что спецназ — не головорезы, готовые выполнить любой приказ любого правительства. И смерть Гены Сергеева явилась высокой ценой за то, что не погибли тогда многие и многие. Ведь штурмом взять Белый дом мы бы смогли. Вот только кровь людская — не водица…»

В сложнейшей ситуации, когда, казалось, не было выбора, сотрудники Группы «А» смогли спасти людей (напомню, это ее основное предназначение, для этого она и создавалась Ю. В. Андроповым) и сохранить свое лицо. Некоторым политикам очень не понравилось, что это лицо — человеческое.

Снайперы с высоток открыли огонь по защитникам Верховного Совета, военным и москвичам, находившимся поблизости, пришедшим поглазеть на войну

Исключительно положительную роль в разрешении кризиса 4-го октября сыграли старшие офицеры Группы «А» Александр Иванович Мирошниченко — мой заместитель, ныне он генерал-полковник; Владимир Ильич Келексаев, Михаил Петрович Максимов, Анатолий Иванович Гречишников, Юрий Викторович Дёмин, Виталий Николаевич Демидкин и Игорь Феликсович Финогенов.

В 1994 году Генеральный прокурор Алексей Казанник, принявший решение амнистировать руководителей и активных участников обороны Дома Советов, объяснял на страницах газеты «Деловой мир»: «Допросив тысячу военнослужащих, мы получили следующие доказательства: никаких мирных переговоров в промежуток времени между событиями 3-го и 4-го октября не велось — был отдан приказ штурмовать немедленно… В паузе между случившимся 3-го и тем, что произошло 4-го октября, никто не предупреждал людей, оставшихся в «Белом доме», о начале обстрела и штурма, то есть доказательства ведения каких-либо переговоров нет. Следовательно, события 4-го октября надо квалифицировать как преступление, совершенное на почве мести, способом, опасным для жизни многих, из низменных побуждений».

После разгрома парламента «маленькая победоносная война» на Северном Кавказе показалась Ельцину и его окружению легким решением, лучшим способом поднять упавший рейтинг. Так из октябрьской Москвы 1993-го танки вошли в Грозный в новогоднюю ночь 31 декабря 1994-го. Именно с той «горячей осени» мы стали жить в воюющей стране.

Если же говорить о фундаментальных последствиях расстрела Дома Советов, то существенно изменилась система управления государством. Россия стала президентской республикой, при которой роль парламента оказалась девальвирована. Кроме того, были разгромлены силы, выступавшие против так называемой «шоковой терапии» — ускоренных «реформ», которые впоследствии привели к обвалу уровня жизни населения, экономическому кризису, сдаче целого ряда геополитических позиций и многим другим отрицательным последствиям, ощущаемым до сих пор.

В последней телесъемке летом 1994 года историк Михаил Гефтер в разговоре с критиком Львом Анненским сказал: «Равняйтесь на Группу «Альфа». На людей, которые октябрь видели двойным знаком отличия: они, как никто, носили знание смерти, они же отказались выполнять приказ убивать. «Равняйтесь на Группу «Альфа»! — это суммирует и делает историческим опыт тех, кто выбором действия, своим офицерским отказом убивать, открыл вход в центральную проблему русского сознания, закрытый суесловию и политиканству: мыслящий иначе — не враг, подлежащий уничтожению, он согражданин и брат». Этими словами я хочу завершить рассказ о событиях октября 1993 года.

ЗАЙЦЕВ Геннадий Николаевич, командир Группы «А» в 1977–1988 и 1992–1995 годах. Герой Советского Союза, генерал-майор в отставке. Президент Агентства безопасности «Альфа-95». Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды (дважды), многими медалями. Почетный сотрудник госбезопасности. В 2006–2008 годах — член Общественной палаты Российской Федерации. Лауреат международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность», литературной премии «России верные сыны» имени Александра Невского, Строгановской премии. Автор книги «Альфа» — моя судьба». Почетный гражданин Чусовского района.

Глава 6. Альфа в Чеченской войне бойцы "Альфы" погибли, но не сдались

На прошлой неделе в чеченском селении Новые Атаги в ходе проведения спецоперации в устроенную боевиками засаду попали четыре сотрудника ФСБ России. Поздним вечером 12 февраля оперативная группа подверглась нападению в полукилометре от окраины села. Утром федеральные войска нашли у сгоревших "Жигулей" тела двух погибших оперативников — майора Александра Ступникова и капитана Сергея Каргатова.

Оба приехали в служебную командировку в Чечню из Красноярского регионального управления ФСБ. Два других сотрудника пропали. Не исключалась возможность того, что они были захвачены в плен. Не бывает войн без убитых, раненых и пленных. Но оба пропавших офицера служили в "Альфе". В прославленной группе антитеррора были убитые и раненые. Пленных не было никогда. Чрезвычайное происшествие случилось в достаточно спокойном по меркам Чечни районе. Старые Атаги известны тем, что в них родились великий артист Махмуд Эсамбаев и поэт, ставший впоследствии одним из лидеров боевиков, Зелимхан Яндарбиев. В обе чеченских войны село не подвергалось бомбежкам и зачисткам: жители демонстративно поддерживали нейтралитет. Не менее мирными считались и Новые Атаги. В Чечне даже ходила шутка: "Новоатагинцы не могут воевать с русскими потому, что ремень автомата соскальзывает с их жирных плеч". Богатство мирных сельчан было в одночасье заработано на фальшивых авизо в начале 90-х. Тем не менее боевики время от времени заходили в оба селения обогреться и подкормиться. Их периодически "зачищали" федералы. В 2002 году проверки паспортного режима в Старых Атагах проводились уже дважды. Были изъяты около 100 единиц огнестрельного оружия и личный архив Джохара Дудаева. Две недели назад в Старых Атагах обосновался потрепанный в горах федералами отряд полевого командира, "бригадного генерала" Хизира Хачукаева. В минувший понедельник группа боевиков Хачукаева перебралась через броды на реке Аргун из Старых в Новые Атаги и в собственном доме расстреляла директора совхоза "Предгорный" Манжан Джанбекову.

Штаб по проведению контртеррористической операции стал готовить еще одну "зачистку"… Я пытался узнать, что произошло в Новых Атагах в ночь с 12 на 13 февраля официальным путем. Но разные ответственные чиновники в Москве и в Грозном засекретили все подробности настолько, что, не буду скрывать, у меня создалось впечатление: в Чечне произошло что-то крайне неприятное, "пачкающее" репутацию мощного силового ведомства, бросающее тень на имя "Альфы". Оказалось, вся эта пресловутая "секретность" — обычная наша российская дурь. Вместо того чтобы самим рассказать народу о героях и подвигах, чиновники "от прессы" вновь позволили не слишком чистоплотным людям "проехаться" по памяти павших… Известиям" удалось найти человека, который рассказал правду о ночном бое у берегов Аргуна. — Бойцы "Альфы" майоры Борис Курдибанский и Михаил Марченко вместе с коллегами-красноярцами выехали на рекогносцировку к реке Аргун, — рассказал офицер спецслужб, который просил не называть его фамилии. — В засаду они попали совершенно случайно: на войне никто не гарантирован от подобного. Чеченцы, я уверен, не подозревали, на кого они напали. Легковую машину обстреляли и заблокировали с двух сторон. Красноярцы Ступников и Каргатов были ранены, два офицера из "Альфы" смогли вырваться из окружения. Боевики захватили тяжелораненых Александра Ступникова и Сергея Каргатова в плен. Всю ночь их пытали в подвале дома, где обосновались боевики. Майор и капитан вынесли нечеловеческие муки, но ничего чеченцам не рассказали. По всей видимости, боевики так и не поняли, что в их руки попали сотрудники ФСБ. Иначе Ступникова и Каргатова постарались бы той же ночью переправить в горы для последующего обмена с федералами на задержанных полевых командиров или для получения за них выкупа. Под утро истерзанных офицеров добили контрольными выстрелами в затылок. Мертвые тела со связанными за спиной руками были подброшены к сожженным накануне "Жигулям", чтобы не "засветить" дом, где жили боевики. Офицеры группы антитеррора "Альфа" Михаил Марченко и Борис Курдибанский, выскочив из машины, заняли позиции и попытались огнем из автоматов отогнать чеченцев от машины, в которой находились их коллеги.

Но тех боевики уже успели вытащить из автомобиля… Двум "альфовцам" в ночном бою противостояли 12–15 боевиков. Под превосходящим натиском Курдибанский и Марченко, отстреливаясь, стали отходить к реке. Густой кустарник у Аргуна стал для двух спецназовцев последним рубежом. Им предлагали сдаться. Они продолжали вести огонь. Мертвые тела бойцов "Альфы" смогли найти только к исходу субботы, 16 февраля. Рядом с Михаилом Марченко в "зеленке" лежали два трупа боевиков, видимо, убитых им последней автоматной очередью. Борис Курдибанский тоже сражался до конца. Уже неоднократно раненный, он погиб от прямого попадания пули в голову… Офицеры прослужили в "Альфе" по 10 лет. Для обоих это была не первая командировка в Чечню. Борис Курдибанский был награжден медалью Суворова, Михаил Марченко — медалью "За отвагу". Их командиры говорят, что за свой последний бой оба бойца "Альфы" будут награждены — посмертно. Операция по поиску Курдибанского и Марченко была на личном контроле у президента Владимира Путина. О героической гибели спецназовцев ему доложили первому — прямо из Чечни по прямой связи. Как днем раньше президенту доложили о полном уничтожении отряда "бригадного генерала" Хизира Хачукаева. Все 16 боевиков, включая полевого командира, были убиты в том доме, где приняли мученическую смерть оперативники ФСБ из Красноярска Александр Ступников и Сергей Каргатов. А что Вы думаете об этом?

Глава 7. Удержать любой ценной неизвестная операция группы «Альфа» 1996 года в Грозном

Среди множества операций Группы «Альфа» есть и такие, о которых почти ничего неизвестно. До сих пор. Одна из них имела место летом 1996 года в чеченской столице — городе Грозном, блокированном отрядами боевиков. Собственно, это и не была операция как таковая: небольшой отряд спецназа ГУО прорвался в здание УФСБ и в течение двух недель удерживал его в руках.

В результате штурма Грозного федеральные силы фактически потеряли контроль над городом. Ичкерийскими отрядами были атакованы одновременно и другие крупнейшие города республики — Аргун и Гудермес. Притом, если в Аргуне федеральным силам удалось удержать только здание комендатуры, то Гудермес был сдан ими вообще без боя.

…Весна 2009-го. Был первый день соревнований по греко-римской борьбе, которые каждый год проводятся в Зеленограде под эгидой Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа» и ЧОП «Альфа-Возрождение». Пока молодежь «выясняла» отношения в зале, организаторы и гости турнира собрались в VIP-комнате.

Воспользовавшись моментом, полковник запаса Александр Михайлов попросил минуту внимания.

Он представил своего сослуживца по Группе «А» — капитана Алексея Кузина. Рассказал о том, как тот вместе с двумя офицерами «Альфы» в августе 1996-го под огнем противника восстановил БТР, благодаря чему защитники здания УФСБ, выполняя приказ, смогли под прикрытием брони благополучно прорваться к своим — на базу в Ханкалу.

После массового захода боевиков в Грозный федеральным силам, державшим стратегически важные объекты, пришлось сражаться в окружении. За тот подвиг капитан Кузин не был отмечен государственной наградой. И вот тогда, по прошествии почти тринадцати лет, полковник Михайлов восстановил справедливость: он вручил ветерану «Альфы» медаль «За ратную доблесть» — очень уважаемую общественную награду, которая практически приравнивается к медали «За боевые заслуги». В 2000 году ее учредило Всероссийское общественное движение ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство».

Алексей был явно смущен вниманием, и когда ему предоставили слово, сказал, что просто выполнял свой долг и не думал ни о каких наградах. Думал о товарищах, которым нужно было живыми, с честью и достоинством, выбраться из переделки. И они сделали это!

6 августа 1996 года. В 5 часов 50 минут в Грозный открыто вошли вооруженные формирования ЧРИ. Накануне акции были сняты с блок-постов и выведены из города более 1500 военнослужащих Внутренних войск и сотрудников МВД, в том числе подчинявшийся завгаевскому правительству полк чеченской милиции. О том, что готовится нападение боевиков, знали все. Полевые командиры, готовясь к наступлению, открытым текстом по радио сзывали своих бойцов. Но командование группировкой федеральных сил в Чечне закрыло на это глаза, надеясь, вероятно, на мощь своих войск. И «на авось». Как потом оказалось, продвижение боевиков было облегчено тем, что по пути их следования кто-то предусмотрительно убрал три блокпоста. Этот ставший почти общеизвестным факт высшие чины МВД отрицали. Так, командующий Внутренними войсками МВД генерал Шкирко заявил, что «никто нигде никаких блокпостов не снимал».

Накапливание групп боевиков в пригородах Грозного началось задолго до начала августа. Часть дудаевцев предварительно была сосредоточена в городе под видом мирных жителей и беженцев. Выдвижение началось в 6 часов 30 минут, когда сепаратисты уже входили в город. В ночь на 8-е августа в город вошло дополнительно около пятисот боевиков, а к вечеру 9 августа — еще около двухсот. Численность сепаратистов, по их самооценке, составила около трех с половиной тысяч. Общее руководство операцией «Джихад» осуществлял начальник штаба сепаратистов Аслан Масхадов. Почему он решился на такой шаг? Ведь он наверняка понимал, что, стянув в город свои основные боеспособные силы, может всё равно оказаться в кольце — так в дальнейшем и получилось.

Как пишет генерал Геннадий Трошев в книге «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала»: «С военной точки зрения — чистейшей воды авантюра. С политической — верный козырь, учитывая затяжной характер конфликта, склонность Москвы к мирным переговорам и, что самое главное, стремление некоторых лиц из окружения Президента России остановить войну любыми путями, вплоть до полного вывода войск из Чечни (эти люди думали, что если федералы перестанут стрелять, то война сама собой закончится)».

Отряды боевиков входили в Грозный со стороны Черноречья, Алды и Старопромысловского района и, подобно ручейкам, «растекались» между российскими блок-постами, комендатурами, другими местами дислокации столичного гарнизона. Войдя в Грозный, они блокировали российские подразделения, зажатые в узком пространстве между близлежащих домов, изолировали их друг от друга, деморализуя постоянным «беспокоящим» огнем. Здание, которое находилось напротив УФСБ. В нём располагался отдел «Вымпела». Оно сильно пострадало от обстрелов. На вокзале боевики захватили несколько прибывших незадолго до штурма вагонов, где находилось оружие и боеприпасы. Один вагон был полностью загружен одноразовыми гранатометами — отличный подарок! Уже к 10 августа боевики контролировали основные улицы и перекрестки, полностью блокировав федеральные силы.

Особенно жаркий бой разгорелся на территории, прилегающей к комплексу правительственных зданий, куда входили Дом правительства Чеченской республики, здания УФСБ, координационного центра, общежитие УФСБ и гостиница.

На помощь блокированным были брошены бойцы 201-й бригады — из аэропорта «Северный». Только одна колонна под командованием начальника штаба подполковника Виктора Будко, потеряв до половины техники, сумела прорваться к осажденным. Помощь пришла вовремя, и воспрянувшие духом защитники переломили напор атакующих и на некоторых участках «выдавили» противника с занимаемых им позиций.

Боевикам так и не удалось войти в здания. Сквер и прилегающие к комплексу правительственных зданий улицы были завалены десятками трупов, которые периодически оттаскивали в безопасное место. Находившиеся в здании общежития УФСБ сотрудники 2-го отдела Управления «В» и оперативники приняли решение держать оборону до освобождения города федеральными войсками. На третий день трем группам удалось уйти из горящего здания, многие при прорыве погибли — в том числе майор Ромашин, прикрывавший отход своих товарищей. Последний патрон он оставил для себя…

За ошибки политиков и командования всегда приходится расплачиваться бойцам и офицерам. 9 сентября 1996 года майору Сергею Викторовичу Ромашину будет присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

К моменту начала боев за Грозный на базе в Ханкале находилась передовая группа старших офицеров «Альфы»: отозванный из отпуска начальник 3-го отдела Александр Михайлов, Юрий Торшин и Копылов. Перед вылетом из Москвы командир Группы «А» генерал-майор Александр Гусев приказал Михайлову обязательно взять снайперов, пулеметчиков и вообще людей обстрелянных, а не новичков.

9-го августа отдел прилетел в Ханкалу. Когда Михайлов доложил заместителю Директора ФСБ генерал-полковнику Александру Беспалову о прибытии, у того аж брови поползли вверх:

— Сколько?! Двадцать один? А мне говорили, будет двести.

«Альфовцам», согласно первоначальному плану, предстояло работать в городе по главарям подполья, проводить аресты. Но какие тут, к лешему, аресты — уличные бои идут! Город в огне.

Глава 8. Группа «Альфа» штурм Буденновской больницы 1995

Ветеран «Альфы» раскрыл шокирующие подробности штурма в Буденновске. «Нас поставили в ситуацию, когда надо точно убить заложника и при этом, может быть, нейтрализовать боевика».

26 лет назад спецподразделение «Альфа» штурмовало захваченную террористами больницу в Буденновске, но занять ее не смогло. Руководство штаба знало, что операция обречена на провал. Тем не менее приказ был отдан. В итоге напрасно погибли 129 человек, 415 были ранены.

Алексей Филатов, президент Союза "Офицеры Группы Альфа", был в том бою пулеметчиком. Он написал книгу «Буденновский рубеж», она вышла к сегодняшнему юбилею тех событий. В интервью «МК» Алексей Филатов рассказал о шокирующих подробностях этого бессмысленного и беспощадного штурма. Захват заложников в городе Буденновске Ставропольского края был первым масштабным терактом в истории постсоветской России, преследовавшим политические цели.

С 14 июня 1995 года отряд террористов под командованием Шамиля Басаева удерживал в больнице Буденновска около двух тысяч местных жителей, требуя остановить войну в Чечне и вывести из республики войска. 17 июня спецподразделение «Альфа» ФСБ РФ безрезультатно штурмовало больницу, потеряв при этом троих бойцов. От пуль спецназовцев в ходе штурма погибло много заложников, но точное количество убитых ими мирных людей на тот момент было неизвестно.

Осознав бесперспективность силового решения, премьер-министр Черномырдин на следующий день согласился заключить с террористами соглашение о выводе войск из Чечни в обмен на освобождение заложников. 19 июня террористы уехали в Чечню. Оставшиеся в живых заложники были спасены. Первая чеченская война, однако, на этом не закончилась.

Все лето в Грозном шли переговоры о разведении сторон, а осенью боевые действия возобновились с прежней силой и продолжались больше года. Но Буденновск, как пример того, что террором можно добиваться от власти уступок, пускай даже временных, аукался еще очень долго.

Если бы в июне 1995 года «Альфа» захватила больницу и обезвредила террористов, нашей стране, возможно, не пришлось бы пережить Кизляр, «Норд-Ост» и Беслан, взрывы домов в Москве и Волгодонске, теракты в метро и в аэропорту «Домодедово».

Если бы тогда, в 1995 году, российские власти не дали слабину, все вообще могло пойти иначе. И Путину, возможно, не пришлось бы десятилетиями доказывать потом всему миру, что нет никакой слабины и Россия сильна.

— Алексей Алексеевич, давайте начнем с главного. Почему «Альфа» не смогла взять штурмом больницу?

— С военной точки зрения это было не реально. Если бы мы дошли до конца — взяли больницу, — мы бы потеряли процентов 70 своих бойцов. А заложников убили бы половину. Остальные были бы взорваны террористами, заминировавшими здание. Какая же это операция по освобождению заложников?

— Да уж. Скорее, операция по уничтожению заложников. Но разве это было непонятно заранее? Больница стоит на открытом месте, подобраться к ней незаметно нельзя. Террористы — профессионалы с большим боевым опытом. Вооружены до зубов. Стрелять будут, прикрываясь заложниками. Как можно в таких условиях их освободить, не убивая?

— Все, кто там находились, понимали, что это полный абсурд. Штурмовать, чтобы освобождать заложников, невозможно. И Ерин (министр внутренних дел), и Егоров (замминистра внутренних дел, руководитель штаба в Буденновске), и Гусев (Александр Гусев, командир группы «Альфа») — все понимали и докладывали.

— Выходит, мнение профессионалов не имело значения при принятии решения о жизни или смерти двух тысяч человек?

— И тогда не имело, и в других случаях — тоже. В книге я цитирую Коржакова (руководитель Службы безопасности президента Ельцина). Я лично сам к нему ездил, брал интервью, и он мне рассказывал, как начиналась чеченская война. «Сидим, — говорил он, — я, Ельцин, Грачев (министр обороны), Черномырдин. Разговор о том, надо начинать боевые действия в Чечне или не надо. И Грачев говорит, что сейчас нельзя. Армия разрушена, деморализована, не готова к войне».

Это 1994 год, я служил в это время и могу сказать, Грачев был прав. Мы воевали тогда тем, что осталось от Советского Союза. Ни патронов, ни тренировок, ни формы. В этом Буденновске мы напоминали партизанский отряд. Кто во что одет. У нас даже тепловизоров не было, приборов ночного видения.

Так вот Грачев на том совещании говорит: «Не надо вводить в Чечню войска». А Черномырдин ему на это: «Паша, ты трус?»

Задел его на слабо, и Грачев ответил: «За три дня Грозный займу». Чем это кончилось, мы знаем. Сколько там людей положили. А со штурмом Буденновской больницы решение принял Ельцин.

Я спрашивал Коржакова: «Какая была реакция Ельцина, когда он узнал про захват заложников в Буденновске?» Коржаков сказал, реакция была такая, что вы, блин, задолбали. У вас каждый день кого-то захватывают. Решайте давайте быстрее.

По словам Коржакова, Ельцин всегда так реагировал, когда речь шла о простых людях, которые попали в беду. Ему по фигу было. Я думаю, он сказал так: «Я лечу в Канаду. К моему возвращению чтоб вопрос был решен».

Рядом с ним был Барсуков (директор ФСБ), наш руководитель. Ему ничего не оставалось делать, как отдать приказ о штурме. Борис Николаевич был хоть и пьяницей, но достаточно жестким лидером. Слабых там не бывает. Барсуков взял под козырек, позвонил Гусеву (командир группы «Альфа»). Этот разговор я передаю в книге. Гусев тоже не счел возможным Барсукову перечить.

— Вы описываете в книге, что вам надо было стрелять не в террористов, а в заложников, которые стояли на окнах. Они махали простынями и умоляли не стрелять. При этом самих террористов вы не видели. Они прятались за заложниками и вели огонь за их спинами.

— Нас поставили в ситуацию, когда надо точно убить заложника и при этом, может быть, нейтрализовать боевика. А как человек, который убьет мирных гражданских людей, как он потом с этим жить будет? Одно дело, если ты гранатометчик или из танка стреляешь. Ты не видишь лица человека, по которому ведешь огонь. Гранатометчик стрельнул: куда-то там улетел заряд, через километр приземлился, кого-то убил. Но он их в лицо не видел — тех, кого убил его выстрел.

— Вы же все равно стреляли.

— Я для себя принял решение — я выбирал окно и работал по верхнему краю. Осколки от моей стрельбы разлетались, и заложники импульсивно приседали, пытались укрыться. Со мной работали два снайпера. Если в этот момент они четко видели за присевшими заложниками человека с оружием — в него стреляли.

— Почему такая тактика не сработала?

— Они нас превосходили в живой силе. У них тупо было больше стволов. Нас вышло 85 человек, и не все даже смогли найти точки для штурма. Я думаю, половина даже не была задействована. А их было порядка 150, и они сидели на заминированном дзоте, да еще с живым щитом. У них было нереальное преимущество. Среди нас были ребята, которые штурмовал дворец Амина в Кабуле. Они говорили: плотность огня из больницы была в десять раз больше, чем там. По нам били со всего фасада. Из каждого окна стреляли по три человека.

— Когда вам стало ясно, что операция провалилась?

— Уже через час я понял, что до спасения заложников дело не доходит. Мне спасти надо моих товарищей, которые лежат раненые между моим укрытием и больницей и ждут, когда я им дам возможность вернуться. Судное эхо Буденновска: наказание настигло террористов спустя 22 года

— Про штурм в вашей книге рассказывают несколько человек. Вы сами видели, как все происходило, со стороны наступавших. Чеченец, который уже отсидел за Буденновск, — со стороны оборонявшихся. Заложник Евгений Ульшин стоял на окне, когда шел штурм. И хирург Анатолий Скворцов мог перемещаться по больнице и оказывал помощь раненым. Вы пишите, что со всеми встречались лично этой зимой и брали у них интервью. Почему вы решили не ограничиваться только собственными воспоминаниями?

— Мне хотелось, чтобы с разных сторон люди увидели эту трагедию. Я являюсь экспертом по безопасности многие годы и всегда говорю, что террористами не рождаются. Чтобы не было терроризма, не надо создавать для него почву. И я в книге показываю, что политики своими руками создали эту проблему, которая прорвалась в Буденновске.

— Все рассказчики в вашей книге — очень искренние, наблюдательные и умные люди. Как вы нашли их?

— Мне с ними просто очень повезло. Ульшину я очень благодарен за образ барана. Мне кажется, это кульминация книги, когда он, бывший заложник, говорит, что чувствовал там себя бараном. Потому что это относится не только к Буденновску, а вообще к жизни. Все мыслящие люди проходят через это «баранство». По крайней мере, мужики. Я за женщин не могу говорить, а мужики всегда чувствуют, когда что-то где-то они не могут сделать так, как надо, а делают так, как легче и проще.

Ульшин в книге рассказывает про вертолетчика, который попал в заложники и признал, что «летун». Не юлил, не оправдывался. Террористы его расстреляли. А другой был милиционер. Ему сказали: лезь под стол и кукарекай, тогда в живых оставим. Он все исполнил. И выжил. Потом даже его чем-то наградили, когда все закончилось.

— Поразительный эпизод рассказывает хирург Скворцов. Как он во время штурма заставил себя высунуться в окно — под обстрел, чтобы побороть страх.

— Скворцов никому не дает интервью уже лет десять. По моей просьбе одна журналистка подсунула ему мою первую книгу — «Люди «А». Он ее прочел за ночь. Ему понравилось, и он согласился со мной встретиться.

— Как вы вышли на чеченца, который был в банде Басаева?

— Помог Владимир Попов, он в 1995 году был начальником отдела по борьбе с организованной преступностью УБОП при УВД Ставропольского края. В моей книге он рассказывает про план ликвидации в больнице Басаева, который предлагали сотрудничавшие с ним чеченцы. План этот остался неосуществленным, потому что поступил приказ о штурме. Но если бы тогда Басаева удалось убрать, проблем в последующие годы было бы гораздо меньше. Он у них был самым талантливым полководцем. За всеми терактами стоял. Знал, где рискнуть, а где отойти. Все его операции — они очень качественно выполнены. Чеченец, с которым меня свел Попов, рассказывал, какая у Басаева была идея: он выставляет условия российским властям о выводе войск из Чечни, а сам сидит в больнице с заложниками и ждет их реализации. Ждет, чтобы федералы закончили боевые действия. Потом ждет, чтобы вывели войска. Потом требует подписания Россией договора о капитуляции и признании Ичкерии независимым государством.

Если бы не вот этот наш неудачный штурм, он сидел бы в больнице хоть два месяца.

— Каким же образом Басаеву помешал штурм?

— Он продолжался четыре часа. У нас были убитые и раненые. Их необходимо было эвакуировать с поля боя. Для того чтобы их эвакуировать, мы устроили массированный обстрел стен больницы. Мы хотели забрать своих и отойти. А террористы поняли этот массированный обстрел как новый натиск. И его они уже отразить не смогли бы, потому что у них заканчивались боеприпасы. Поэтому они объявили, что временно прекращают огонь, чтобы отпустить рожениц и тяжелораненых. Если бы штурм после этого возобновился, они бы уже не отстреливались, а взорвали больницу. Подвал был полностью заминирован. Но и вынуждать нас исполнять их условия по сценарию Басаева они уже тоже не могли: запас боеприпасов был почти исчерпан.

Таким образом мы избавились от полного позора, который был бы неминуем, если бы затея Басаева исполнилась. И я не могу поэтому однозначно сказать, что руководители операции принимали неправильные решения. Степашин (министр МВД) говорит у меня в книжке: «Для вас это поражение, вы не выполнили приказ, не освободили заложников. Но своим 4-часовым боем вы заставили Басаева отказаться от своего сценария, это главное».

— Почему вы дали такое название своей книге — «Буденновский рубеж»?

— Для меня это действительно был рубеж.

Я был 30-летним парнем. У меня было очень простое восприятие жизни. Я вырос в военном городке в семье военного. Мне все было понятно: где белое, а где черное. Но после того, что я увидел в Буденновске, я понял, что слишком схематично воспринимал жизнь. И главное, понял, насколько плоха война. Настоящая. Когда заложники в 30 метрах от меня. У меня в руках убийственное оружие. По моим товарищам палят, пытаются их убить. А заложники просто стонут: «Не стреляйте». И это четыре часа продолжается. И когда я все это увидел, во мне переворот произошел. Он, может, не сразу обозначился. Но я начал меняться. Через пять лет решил закончить с боевой активностью. Пошел в науку. Защитил диссертацию по психологическим особенностям освобождения заложников. Стал книги писать. И вот пришел к тому, что написал такую книгу о том, что не бывает белого и черного, и чтобы победить врага, надо понять, почему он врагом стал.

— Как все-таки следовало поступить с террористами в Буденновске? Взять больницу штурмом и не убить при этом заложников было нереально. Значит, надо было выполнять их условия и отпускать их? Или все-таки убивать вместе с заложниками?

— Мое мнение: их надо было ликвидировать по дороге, когда они уехали из больницы и двигались в Чечню.

— Почему этого не было сделано?

— Ответ на этот вопрос — у меня в книге. Мне было непросто его найти. Но все-таки удалось. Читайте и все узнаете.

— Но террористы уехали под прикрытием заложников. Они ведь взяли с собой из больницы 150 человек. И с ними были еще депутаты, журналисты, милиционеры. Они бы тоже погибли в таком случае.

— За время военной службы я пришел к тому, что ради спасения тысяч людей можно убить несколько десятков. Это философия ущербная, но она имеет место быть.

— Звучит логично, только если среди этих десятков нет собственных детей, родителей и супругов.

— Я допускаю, что останусь непреклонен, даже если мои дети окажутся в заложниках. Но я не уговариваю всех. Основная часть обычных людей — она просто падает в таких ситуациях и не может с собой совладать. Ноги не ходят. И я не требую от каждого пожертвовать своим ребенком. Но поймите позицию человека, который по службе этим занимается. Ему надо выбрать из двух зол меньшее. А несколько десятков человек — меньше, чем несколько тысяч.

Глава 9. Бой у Первомайского Дагестан 1996

Из служебного отчета группы «А»:

«9 января 1996 года в 9.45 в соответствии с указаниями директора ФСБ России генерала армии Барсукова М. И. личный состав управления «А» был поднят по боевой тревоге для получения дальнейших указаний». Древний и мудрый Сунь-Цзы советовал: «Корми солдат тысячу дней, чтобы использовать один час в нужное время и в нужном месте».

Этот час пришел в Кизляре и Первомайском. Страна устала от угроз и кровавых дел чеченских террористов. Все надеялись на победу. Напрочь забыв накормить и обучить солдата. Теперь кричат: кто виноват? Бездарные генералы или даровитые террористы? Полноте убеждать себя, что во всех наших военных бедах виноваты генералы да полковники.

Кто оплевывал и уничтожал армию безденежьем, бездумными сокращениями, безумной конверсией? Кто орал с парламентских трибун о том, что «черного кобеля» КГБ не отмыть и потому его надо убить?

Оказывается, виноваты не они, кто под видом священной войны с тоталитаризмом разваливал армию и спецслужбы. Но тогда кто? Пока мы не ответим на этот вопрос, нас так и будут держать за глотку кровавые пальцы басаевых и радуевых. Нам не видеть побед в борьбе с террором. Нам не суметь защитить своих граждан на своей земле. Ведь залог этих побед в мудром совете Сунь-Цзы: корми солдата тысячу дней…

… А теперь возвратимся в Первомайское.

Из служебного отчета группы «А»:

«По первичной информации группа боевиков в количестве 300 человек, вооруженная стрелковым оружием, ведя огонь по мирным жителям, захватила в качестве заложников около 350 человек в больнице Кизляра Республики Дагестан. Одновременно боевиками была атакована вертолетная площадка г. Кизляра, в результате чего уничтожено 2 вертолета и топливозаправщик, также захвачен жилой дом.

В 11.30 сто двадцать сотрудников во главе с генерал-майором Гусевым А. В., имея при себе оружие, специальные средства и средства защиты, экипировку, необходимые для выполнения задач по освобождению заложников, выехала на аэродром Чкаловский.

12.00. Личный состав прибыл в аэропорт и в 13.00 на двух самолетах «Ту-154» спецрейсом вылетел в Махачкалу. В 15.30 и 17.00 самолеты совершили посадку в аэропорту Махачкалы.

В 20.00 личный состав на автотранспорте прибыл в управление ФСБ г. Махачкалы, где начальник антитеррористического центра ФСБ России генерал-полковник Зорин В. Н. довел оперативную обстановку на текущий момент.

В 1.20 10 января по прибытии двух БТРов колонна начала движение в г. Кизляр, куда прибыла в 5.30».

Что же увидели бойцы «Альфы» в Кизляре? По существу, они увидели хвост колонны с террористами и заложниками, который покидал город. К этому времени руководство Дагестана приняло решение выпустить чеченских бандитов из городской больницы и обеспечить им беспрепятственный проезд до границы Чечни. Террористы обещали освободить заложников на границе.

В 6.40 колонна террористов на 9 автобусах, 2 машинах «КамАЗ» и 2 машинах «Cкорой помощи» начала движение. Кизлярская больница осталась заминированной.

Началось преследование. Первоначально планировалось провести операцию на маршруте: блокировать колонну и освободить заложников. Хотя, признаться, в этом варианте был немалый риск. В заложники пошли некоторые высокопоставленные чиновники, депутаты Дагестана, да и колонна — 9 автобусов. Представьте себе гибель хоть кого-то из заложников. А она была бы неизбежна, поскольку террорист не один и не двое, и вооружены они не ружьями, а автоматами, пулеметами, гранатометами.

Теперь «наложите» эти события на ту военную, кровопролитную, напряженную обстановку на Кавказе, и вы поймете, какие сомнения терзали руководителей операции.

Словом, Радуева и его террористов на маршруте не остановили, не блокировали. Он благополучно дошел до Первомайского, разоружил блокпост новосибирских омоновцев, которые безропотно подняли руки, пополнил число заложников и свой арсенал.

Из служебного отчета группы «А»:

«В ходе дальнейших переговоров командир боевиков Радуев выдвинул требования предоставить возможность для прохода колонны на территорию Чечни, где обещал выпустить заложников. В связи с этим штабом управления «А» был разработан вариант проведения операции по освобождению заложников на маршруте движения.

План операции предусматривал блокирование колонны бронетехникой, уничтожение террористов снайперским огнем и подрыв автомашин «КамАЗ», груженных оружием и боеприпасами, склонение террористов к сдаче оружия и освобождению заложников.

Сотрудниками управления «А» была проведена рекогносцировка местности и подобраны возможные места проведения операции. Подразделению была поставлена боевая задача и отработана схема связи и взаимодействия, произведен расчет сил и средств».

Однако усилия командиров и бойцов спецподразделения оказались напрасными. Радуев отказался от выдвинутых требований, остался в Первомайском и начал оборудование огневых позиций. Надо сказать, что это был сильный ход бандитов. Теперь операция из специальной — по освобождению заложников и уничтожению террористов — превращалась в войсковую. Или скорее в специальную — чекистско-войсковую. Кстати, по этому поводу у специалистов и до сих пор нет единого мнения.

Министерство обороны считает операцию в Первомайском специальной, а Федеральная служба безопасности — общевойсковой. Кто тут прав, кто виноват?

Поскольку взяты в плен заложники, террористы выдвинули требования и расстреляли некоторых захваченных, налицо все составляющие для проведения операции антитеррора.

Но террористов не один-два и даже не десяток-другой, а более трехсот штыков. На вооружении у них минометы, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы, автоматы, снайперские винтовки. Они вырыли окопы полного профиля, создали укрепленный район обороны, по всем правилам военной науки с передовыми и отсечными позициями, с ходами сообщения и даже перекрытыми щелями. Спросите любого мало-мальски понимающего в военном деле человека: что это? Это не что иное, как мотострелковый батальон в обороне. А поскольку окопался батальон не в чистом поле, а в достаточно большом селе, то для наступающих это еще и штурм населенного пункта. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Что за последствия? Они могут быть весьма плачевными, ежели не исполнить несколько «если».

Если не провести артподготовку и не подавить огневые средства противника, если не создать как минимум трехкратный (в годы Великой Отечественной войны создавался и пяти- и десятикратный) перевес сил, если бросить на штурм неподготовленных солдат и офицеров, если… Впрочем, и этого, думается, достаточно. В этом случае попросту погибнут люди, которые идут на приступ, и атака захлебнется.

Что, собственно, и произошло. Артподготовки по большому счету не было. Обстрел из нескольких противотанковых орудий, пожалуй, больше смахивал на психологическое давление, чем на реальное уничтожение огневых точек.

Ничего себе давление… Палили из пушек, разрушили село. Да, и палили, и разрушили. Это все видели на экранах телевизоров. Но вот боевикам, зарывшимся в землю, пальба нанесла мало вреда. Когда после обстрела первые подразделения двинулись на штурм, террористы встретили их ураганным огнем. Дагестанский ОМОН сразу потерял нескольких человек убитыми, ранеными и отступил.

По законам тактики это означало лишь одно — передний край обороны противника оказался не подавленным, бандиты сохранили свои огневые средства, и всякого, кто попытается броситься вперед, ждет смерть.

Из служебного отчета группы «А»:

«15 января в 8.30 личный состав управления занял исходные позиции. После нанесения огневого удара авиацией и вертолетами боевые группы в составе отделов, выставив передовой дозор, во взаимодействии с подразделением «Витязь» вступили в бой с чеченскими боевиками и продвинулись в «квадрат четыре» на юго-восточной окраине поселка Первомайское.

В ходе боевых действий 15–18 января сотрудники управления выявляли, уничтожали огневые точки боевиков, осуществляли огневое прикрытие подразделений МВД, оказывали медицинскую помощь, эвакуировали раненых с поля боя».

За этими скупыми строками отчета кроется многое. Например, вывод из-под огня бойцов отряда «Витязь», которые оказались, по сути, в огневом мешке. Им помогли сотрудники группы «А».

На войне, когда захлебывалась атака, подтягивали артиллерию и вновь начинали «обрабатывать» передний край. По возможности, вызывали авиацию и наносили бомбовый удар. Или был еще один вариант: наступающие войска обходили очаг сопротивления и двигались вперед.

Такого варианта у «федералов» не было, как, впрочем, не было никакого другого. Возобновить артподготовку не могли, так как уже с первых орудийных залпов поднялся вой: губят заложников.

Выходит, оставалось одно: погубить наши спецподразделения «Альфу», «Вегу», «Витязь», бросив их под кинжальный огонь бандитов.

Я часто думаю о страшной дилемме: да, государство должно, обязано спасти жизни заложников. Но какова цена этого спасения?

В последнее время мы часто смотрим на проблему глазами захваченного в плен безоружного человека. Горькая, унизительная роль смертника, к тому же ни в чем не повинного. Но сколь унижен и раздавлен профессионал, бессильный в своем главном деле — освобождении пленников и наказании бандитов. Что мог боец «Альфы» в Первомайском? Даже самый опытный, первоклассный боец. Подняться во весь рост в атаку и геройски погибнуть? Но это, по меньшей мере, глупость. Хотя и такого хватает на войне. Не погибнуть самому, спасти как можно большее число заложников, уничтожить террористов — вот триединая задача специальных подразделений.

Бойцы группы «А» с успехом умеют штурмовать захваченные автобусы, самолеты, дома, в которых засели террористы, но не научены ходить в цепи и не сильны в общевойсковой тактике. Не их это дело. Но тогда чье? Мотострелков, артиллеристов, танкистов…

«Приехали, — скажут мои оппоненты. — Восемнадцатилетних, необстрелянных, необученных мальчишек бросили в огонь, а отменные стрелки, спортсмены, опытные бойцы, побывавшие не в одной переделке, останутся в стороне».

Вот тут и возникает главный вопрос, с которого я начал свои размышления и который лежит в основе всех наших поражений последнего времени почему солдат российских Вооруженных сил необстрелян, необучен, плохо экипирован, а то еще и голоден?

Все это, кстати говоря, присутствовало в Первомайском. И водители, которые совершили свой первый марш на БМП, и многодневный холод, и отсутствие элементарных условий жизни.

Мне рассказывали сотрудники группы «А», как просились к ним в автобусы на ночь замерзающие российские солдаты. «Альфовцы» и рады бы пустить, да сами спали сидя, считай, на коленях друг у друга. А наше телевидение все долдонило: оцепление, кольцо, блокирование. Забывая, что за каждым словом — люди. Сколько дней и ночей без сна и отдыха можно «блокировать» боевиков, сидя в окопе или в зимнем поле. Учитывая, что боевики грелись в это время в домах Первомайского.

Теперь многие с удивлением задают вопрос: как ускользнул Радуев? Да так и ускользнул, прорываясь с боями. Потому что, по большому счету, не было там никакого кольца. И не то что внешнего и внутреннего, а даже обычного окружения. Ну, разве что «островки» обороны, один из которых обороняли три десятка армейских спецназовцев. Горстка бойцов, на которую вышла радуевская банда. Они и перебили основную массу террористов, подпустив их почти вплотную. Однако помните, сколько было у Радуева людей — более трех сотен. Так что перевес почти в десять раз. Эти российские ребята-спецназовцы, несомненно, герои. Они почти все ранены, есть и погибшие.

Как это было — мало кому известно. Их вообще осталось немного после того боя — спецназовцев 22-й бригады. Кто уволился в запас, кто уехал в другие города, военные округа. Через два года после тех событий мне с трудом удалось найти нескольких героев. Вот как рассказывает о том страшном бое один из них:

«Нас в очередной раз подставили. В прессе тогда писали три кольца окружения, снайперы. Все это ерунда. Никаких колец там не было. Ребята из нашей 22-й бригады специального назначения и приняли удар.

Плотность фронта была 46 человек на полтора километра. Представляете! По всем нормативам превышение протяженности на каждого бойца в три раза. А вооружение — только стрелковое, легкое, да два БТРа придали.

Наш участок был наиболее вероятным для прорыва. Почему? Да потому, что только здесь, в единственном месте, можно переправиться через Терек. Подчеркиваю, в единственном. Там труба нефтепроводная через реку протянута, а над ней мостик. И дураку было ясно: больше идти некуда.

Мы предлагали взорвать трубу. Нет, это же нефть, «бабки» большие. Люди дешевле. А взорвали бы, и «духам» некуда деваться. Кстати, с той стороны два «КамАЗа» чеченских подошли. Стояли, ждали. С нашей стороны — ничего, «вертушки» по ним не работали.

Как таковой подготовки у террористов не было. Они начали обстрел, и их ударная группа пошла в атаку. Подойдя к опорному пункту метров на сто, передние бандюги залегли, начали оказывать огневое давление. Тем временем подтянулась группа прикрытия, и все скопом кинулись вперед. С точки зрения тактики они действовали правильно. По-другому и не могли. После боя мы проверяли документы у убитых. Афганцы, сирийцы. Около пятидесяти наемников-профессионалов.

У каждого, как правило, по два вещмешка — в одном боеприпасы и консервы, в другом — наркотики, шприцы и прочее. Так что атаковали они в состоянии наркотической дури. Говорят, бесстрашные смертники. Боялись бандиты.

Да, Радуев улизнул, но многих мы положили. В бой пошло около 200 террористов. 84 человека мы уничтожили. Не считая раненых и пленных. Утром по следам посмотрел — вырвалось человек двадцать, не более. С ними и Радуев.

Бригада тоже понесла потери: пятеро погибли, шесть человек ранены. Если бы на нашем участке посадили две-три роты, итог был бы иным. Многое было сделано бестолково. В оборону маленькую горстку посадили, минировать подходы не стали. На что рассчитывали? Может, такой прорыв кому-то нужен был?»

В том бою погибли начальник разведки 58-й армии полковник Александр Стыцина, командир роты связи капитан Константин Козлов, медик, капитан Сергей Косачев. Потеряла в Первомайском и группа «А» двух своих офицеров майоров Андрея Киселева и Виктора Воронцова.

Воронцов был из пограничников, служил в отдельном отряде контроля в Шереметьеве-2. Сначала попал в «Вымпел», а в 1994 году перешел в группу «А». Отличился при освобождении заложников в г. Буденновске, за что и был награжден медалью Суворова.

Андрей Киселев — выпускник Рязанского воздушно-десантного училища. Служил в роте специального назначения полка связи ВДВ, был инструктором по воздушно-десантной подготовке. В 1993 году принят в подразделение «А».

Оба офицера принимали участие в сложных оперативных мероприятиях и боевых операциях. За мужество и отвагу, проявленные при спасении заложников, Андрей Киселев и Виктор Воронцов награждены орденами Мужества (посмертно).

А в группу «Альфа» недавно пришел новый сотрудник офицер-спецназовец из 22-й бригады. Он вместе со своими боевыми друзьями встретил террористов Радуева на том поле. И многих навечно уложил в сырую землю. Судя по всему, бой у Первомайского он запомнил на всю жизнь. А жизнь решил посвятить борьбе с терроризмом.

Глава 10. Варианты «НОРД-ОСТА»: признания полковника группы «Альфа»

Ровно 18 лет назад страна всколыхнулась от захвата чеченскими террористами Театрального центра на Дубровке. Один из самых громких терактов, получивший название "Норд-Ост", несколько дней держал в напряжении нас всех, а несколько лет операцию по освобождению и ликвидации террористов склоняли на все лады. 916 человек оказались захвачены в заложники в самом центре Москвы 40 террористами, 130 из них (по неофициальным данным — 174) погибли. Все террористы были уничтожены. В годовщину теракта Царьград поговорил с непосредственным участником спецоперации, сотрудником Управления "А" (в то время), полковником запаса Василием Демидкиным.

Подготовка: Василий Николаевич, возвращаясь к тем дням, не можем не спросить: была ли какая-то альтернатива штурму?

Демидкин: Я был руководителем небольшого ранга. А такие вопросы решал оперативный штаб, в котором находились генералы, первые лица нашего ведомства, я имею в виду ФСБ, МВД. Им, в принципе, было видней. На мой взгляд, пускать газ было самым бескровным вариантом. Потому что это тот газ, который используется во время операций, для обезболивания. Единственное, жаль, что некоторые люди, которые запрокинули головы назад, задохнулись — у них произошло западение языка и далее так называемая асфиксия, то есть они задохнулись.

Если вы про то, что нужно было с террористами как-то договариваться, то, с одной стороны, у них были настолько большие требования, что выполнить их было невозможно. С другой стороны, ставить наше государство и Федеральную службу безопасности на колени, чего хотели террористы, мне кажется, тоже было нельзя. Нет, я думаю, что другого способа, кроме штурма, не оставалось, и газ являлся лучшим вариантом.

— А можно ли было ещё ждать, как-то затянуть процесс, чтобы боевики, не знаю, устали побольше, или состояние заложников уже не позволяло пойти на это?

— А вы представьте себе состояние людей за трое суток — люди обезвожены, без движения, практически без воды. Может быть, можно было ещё протянуть день-два. Но, мне кажется, в этом случае жертв от пущенного газа из-за ухудшения состояния заложников было бы несравнимо больше. Их физическое состояние было уже на пределе. Ещё дальше мучить людей, наверное, смысла не было.

— А была ли какая-то предварительная подготовка на здании аналогичной конструкции, или все проходило спонтанно?

— То подразделение, которым руководил я, оно сразу было задействовано на нескольких участках. Часть направили в клуб, который был не с фасадной, а с тыльной стороны, на минус первом, на минус втором этаже. Они там держали оборону. Там можно было пройти со стороны сцены, если подорвать два ранее существовавших прохода. Можно было организовать там прорыв — либо зайти, либо выйти. Другая группа охраняла оперативный штаб. И третья охраняла наше оружие в автобусе, метрах в 75–100. Другие подразделения Управления А и Управления В, вот они тренировались на аналогичном объекте. В Москве нашли здание такого же проекта. Там какие-то перегородки были внесены, но не более того. И когда сравнивали чертежи, которые нам доставили от БТИ, они были похожи. И люди тренировались.

— А вы можете припомнить ваши чувства и товарищей, когда была дана команда на штурм? Какие эмоции?

— Сначала, когда приехали, был шок — я сейчас говорю о себе, шок от того, что такой большой захват и такой теракт, столько народу там. А потом мне приходилось неоднократно, раз в час, в два часа проходить по открытой местности, к ребятам, которые находились с тыльной стороны. Шёл, читал молитву "Отче наш", самую главную молитву, пока преодолевал это простреливаемое пространство. Потом вдоль стенки спускался вниз, спрашивал, какой боевой дух у моих подчинённых. Вроде всё было нормально.

Перед штурмом я съездил на аналогичный объект, посмотрел, как там что, сколько выходов. И потом уже присоединился к своим ребятам, к группе, которая находилась в подвале. К чувству ожидания, конечно, немножко примешалась сначала тревога. Потом это чувство потихонечку притупляется. И думаешь: ну, побыстрее бы, побыстрее бы всё это закончилось. А когда уже была команда на штурм, учитывая, что в моём подчинении было порядка там 30–40 офицеров, уже как бы здесь была боязнь, чтобы никто не погиб в этой ситуации. Если учесть, что у нас не принято прятаться за своими подчинёнными, а в традиции быть где-то впереди или одним из первых, то как-то всё это сразу отошло. То есть сначала было смятение, шок, потом всё притупилось, побыстрее бы уж всё это закончилось. Ну, а потом вроде так — всё, слава Богу!

Конечно, когда собираешься, ещё больше думаешь о своих подчинённых. Понятно, что можно идти где-то впереди. Но нужно просчитывать, чтобы тебя первым не убили, чтобы всем выйти вместе живыми. У нас считается, если у командира погиб сотрудник, значит, это минус командиру.

— Команда прошла, пошли.

— У меня была задача проникнуть со своим подразделением в подвал и взять его под контроль. А там трое рабочих до того находились порядка двух суток, они вышли по телефону в штаб и попросили: ребят, заберите нас, пожалуйста, отсюда. Из этих троих один из сотрудников по имени Василий остался и показал нам, где там какие подвалы, как куда пройти. Если бы не эти ребята и не Василий, то потом, когда мы туда заходили, у нас могли бы возникнуть сложности. Но мы зашли вроде без проблем. Приказ или эмоции?

— Вошли в зал, а дальше?

— Тут, конечно, для меня был просто шок. Когда туда ворвались со своими товарищами, ну, с подчинёнными, смотрю, в зале лица у людей серые такие. У людей у кого вперёд голова наклонена, у кого назад. И мысль в голове: надо же, мы ворвались, а всех их расстреляли. Потом кто-то всхрапнул — и так сразу как-то меня ошарашило. В том плане, столько много людей сидело, ну, в креслах, и все как бы были, ну, на первый взгляд, были мёртвые. Но потом оказалось то, что кто-то всхрапнул, кто-то ещё. И меня ошарашило — они живые.

У меня первичное образование фельдшер, я закончил в своё время в Люберцах медицинское училище, семь месяцев отработал на скорой помощи. Потом уже учился в других высших учебных заведениях. Но вот это первое образование и профессия, они как бы меня сопровождают на протяжении всей жизни, я где-то всегда оказываю помощь. И вот, когда мы туда заскочили, в зал, начали делать антидоты, начали вытаскивать людей. А человека когда несёшь, он такой расслабленный, он как мешок, сползает у тебя из рук — и всё. Ты его пытаешься поднять там или ещё как-то. Ну, в общем, одного вынес, второго, третьего. Потом выношу третьего там, кладу его на бок. Не на живот, а просто набок. И слышу справа — готов. Меня просто как шоком ударило снова, что значит готов? Откуда он может быть готов, если нам до этого говорили, когда нас инструктировали перед операцией, что люди заснут, 40 минут поспят, этого времени хватит, чтобы зайти, спокойно отделить, надеть наручники на преступников, отделить террористов от заложников. А здесь, понимаете, я слышу: "Готов".

Тем более, одна девушка была беременная, то есть это тоже человечек, который рос, развивался, то есть ещё плюс один. Конечно, это был шок для меня.

— Ходили слухи, что террористы частично сохраняли ещё свою дееспособность после применения газа. А почему никого не взяли живыми? Это для некоего устрашения, чтобы не было больше таких прецедентов? Это приказ такой был или эмоции взыграли?

— Я, к сожалению, шёл не в первой группе, а чуть-чуть попозже. И когда мы зашли в зал, там уже передовая группа находилась. Ну, видел шахидов, которые были уничтожены. Там стрельба какая-то всё же была, и ответным огнём часть террористов была уничтожена.

Понимаете, если есть жертвы со стороны заложников, а жертвы там были, если уже начали убивать заложников, то здесь нужно, конечно, на уничтожение работать. Наверное, по возможности и надо было кого-то взять живыми. Но вы спрашиваете того человека, который был просто исполнителем в той ситуации, выполнял волю тех руководителей, которые приказывали, а не отдавал приказы сам.

— Может, боялись, что кто-то из террористов приведёт в действие взрывные устройства, бомбы по всему залу?

— Бомб было очень много. Не скрою, мы все опасались, что у них какие-то пособники находились в зданиях где-то рядом, которые могли нажать на кнопку, и всё это взорвалось бы. Ну, возможно, они просто не рассчитывали, что мы так резко начнём, думали, что ещё мы с ними будем вести переговоры. Ну, а мы взяли и штурманули.

— А позже, после всего этого встречались со спасёнными?

— То боевое подразделение никаких контактов не поддерживало. Нам ведь не то что общаться открыто так нельзя, нам противопоказано даже свои лица в период несения службы показывать. Видимо, представители ЦОСа (Центр общественных связей ФСБ — прим. ред.), они, наверное, как-то контактировали и общались, когда уходишь со службы, уже даёшь интервью, с кем-то встречаешься, с кем-то делишься. А когда были действующими — нет, не встречались. Хотя прошу извинить, были вот на интервью, были какие-то встречи и у нас. С той девушкой, что выпрыгнула из окна. Она сначала из окна выбралась, убежала на козырёк. А после того как прыгнула с козырька, мои подчинённые её в безопасное место эвакуировали. При этом один из них, Константин, был ранен в руку. Ну, вот те встречались. И ещё один товарищ, ещё служит, тоже встречался, общался с теми людьми, которых тогда спасали. Командование дало добро.

Глава 11. Группа «Альфа» против террористов в Беслане 2004

В эти дни исполняется 15 лет трагическим событиям в Беслане. 32 террориста три дня удерживали в школе 1128 заложников. 3 сентября 2004 года бойцы «Альфы», «Вымпела» и других подразделений пошли на штурм школы Беслана. По официальной версии, прорыв начался после того, как в здании кто-то из террористов привел в действие взрывное устройство, от чего частично обрушилась крыша, начались пожар и паника. Одну из штурмовых групп в школу вел полковник «Альфы» Виталий Демидкин. «Лента. ру» записала его рассказ о тех событиях.

Виталий Николаевич Демидкин родился в подмосковном поселке Шик неподалеку от Коломны, а вырос в Котельниках. После окончания восьми классов школы поступил в Люберецкое медучилище. Окончил его в 1975 году и семь месяцев проработал фельдшером на станции скорой помощи. После неудачной попытки поступить в Ленинградскую военно-медицинскую академию его призвали в армию.

Он служил в 57-й спортроте, исполнял обязанности врача в армейской хоккейной команде. После армии возвращаться в скорую не стал — платили мало. Пытался поступить в Высшую школу милиции, но не получилось. Пошел служить прапорщиком в 7-е управление КГБ — его туда рекомендовал сосед.

На курсах его готовили к работе во время Олимпиады-80, и уже там он узнал о секретной группе «А». В ней тогда находилось всего около 30–40 человек. В 1980 году Демидкину удалось попасть туда.

Он рассказывает о событиях в Беслане, но постоянно делает отступления, возвращается к другим боям и операциям, которые прошел за время службы, вспоминает свои сны и говорит о боге. Возможно там, в прошлом и потустороннем, он пытается найти какие-то подсказки, которые помогут ему самому понять, почему в те дни погибли 186 детей и 148 взрослых.

«На секунду показалось, что мы здание освободим».

Я был в первой тройке. Думал, остановлюсь возле стены и буду смотреть, как другие проникают в здание, чтобы потом их к наградам представить, как положено.

Но окно оказалось достаточно высоко. Одному пришлось выполнять роль лестницы. Второй — как раз мой заместитель, получивший звание Героя России за «Норд-Ост», — запрыгнул внутрь, ну и я не мог же его там одного оставить, внутри. Запрыгнул тоже и остался посередине коридора. Герой мой к стене прижался. Вторая тройка запрыгнула и к другой стене прижалась, ну и так далее. Мы начали продвижение вперед.

На секунду показалось даже, что мы сейчас небольшой группой здание освободим, так как, видимо, террористы уже раненые все и не могут как следует сопротивляться.

Вдруг вижу — передо мной белое облако, а через него пробивается один огонечек красный побольше и два или три огонька поменьше. Падаю назад и короткими очередями, по два-три патрона, отвечаю. Огоньки погасли. Кричу: «Разбегаемся по классам!» И мы рассредоточились, прихватив из коридора женщину с ребенком.

Смотрю — вносят солдатика раненого в нежно-зеленого цвета «горке». Спрашиваю: «Откуда здесь солдат?» Не отвечают. Переспрашиваю погромче. Мне отвечают: «Это не солдат, а майор Катасонов». Оказалось, в тот момент, когда он проникал в оконный проем и поднял руку, влетела пуля 7,62 миллиметра.

Еще одного вносят раненого. Втаскивают моего зама — у него нога в осколках. Спрашиваю: «Что произошло?» Отвечает: «Начали продвигаться, и упала граната Ф-1. Одна, а затем еще одна. Без спусковой скобы и кольца». Я спрашиваю: «А чего ты не кричал?» «Я орал "граната, граната" и начал уходить за угол, в сторону раздевалок». Ногу не успел он только убрать, и в ней потом насчитали 27 осколков.

А я-то стоял прямо в полный рост в том же коридоре, в нескольких метрах оттуда. Как остался цел? Потом, когда вернулся в Москву, спрашивал, как такое возможно? Две гранаты Ф-1 разорвались в нескольких метрах. От каждой осколки разлетаются на сотни метров. Одна мудрая женщина предположила, что это святой меня и моих коллег собой заслонил. Вот, хотите верьте, а хотите нет.

«Думал, нас не пошлют. Думал, штурма не будет. Я дважды ошибся»

Когда 1 сентября вызвали по тревоге, я думал, что наше подразделение точно не пошлют. За две недели до Беслана мы вернулись из очередной командировки. Полтора месяца мы провели в Чечне. Командировка выдалась тяжелой. У меня там погиб сотрудник, Сергей Цаплин. Он охранял представителя президента России [Сергея] Абрамова. На него было покушение, и все досталось Сергею. Двое были ранены, когда мы в Кизляре банду уничтожали, возле больницы. Там трое чеченцев сняли квартиру на первом этаже, окна которой выходили прямо на это медучреждение. Что-то серьезное планировалось. Еще несколько человек получили контузии, просто их не регистрировали официально.

На совещании выбор пал на нас. Мне хотелось встать и сказать, что даже во время Великой Отечественной войны подразделения, которые выходили из боев, проходили должным образом реабилитацию и доукомплектование, но мне как будто кто-то руки на плечи положил и сказал: «Сиди, ты там должен быть». Тогда я решил встать и сказать, что лично готов ехать куда угодно, но мои сотрудники нуждаются в отдыхе. Опять — те же ощущения на плечах: «Сиди, ты там должен быть».

А дальше я дважды ошибся в ожиданиях, когда думал, что нас в самое пекло не пошлют, и когда думал, что штурма точно не будет. «Если "Альфа" пойдет — мы будем стрелять им в спину».

На месте подразделению, которым я руководил, и фактически переданному мне аналогичному подразделению управления «В» была поставлена задача ворваться в спортивный зал, уничтожить двух террористов, контролировавших взрывные устройства, закрепленные на баскетбольных щитах, разминировать их. И потом уже бы начался общий штурм.

Это, конечно, фантастика! На этом задании большая часть из нас должна была погибнуть. И окружающие это понимали, как и то, что я не буду отсиживаться за спинами подчиненных, а пойду одним из первых, поэтому коллеги ко мне подходили и спрашивали: «Как дела? Как дома? Как сыновья?»

Потом понял, что это так со мной прощались. Ребята тоже, наверное, все понимали, но в таких случаях мне, как командиру, нельзя было показывать какое-то сомнение, нерешительность.

Решили с «Вымпелом», кто будет проникать, а кто будет обеспечивать проход. Вернее, я спросил у их руководителя, что он сам выбирает. Тот сначала сказал: «Идти внутрь». А потом передумал и определил, что они будут обеспечивать проход.

Я помню, местные жители говорили: «Если "Альфа" пойдет на штурм, мы будем стрелять им в спину, так что давайте договаривайтесь». Обстановка была напряженная, но мы сами и не думали, что будет штурм.

3 сентября находились под Владикавказом на армейском стрельбище и отрабатывали слаженность, когда дали команду срочно вернуться в Беслан. Уже в пути узнали, что произошел взрыв одного из взрывных устройств, находившихся в зале. Потом произошел еще один взрыв.

Приехали, быстро экипировались, надели каски, защиту, набрали побольше боеприпасов и пошли. Жалею, что не хватило ума взять с собой воды. Уже в школе, помню, выхватили из коридора девочку лет, наверное, десяти или двенадцати и женщину, по-моему, учительницу. «Ребята, есть у вас попить?» Водички просили простой, а нам им дать было нечего.

В школе мы провели несколько часов, зачистив все классы от центрального входа до вестибюля столовой. Нам помогало соседнее подразделение во главе с полковником Юрием Торшиным. Свои задачи мы выполнили с лихвой. После нас, когда всех заложников вывели, там еще другие подразделения отрабатывали сектора, осматривали помещения, в которых могли прятаться террористы, которые впоследствии были уничтожены.

«В Беслане инициатива была не на нашей стороне». Среди спецназовцев в Беслане потери тоже были колоссальные. Десять наших ребят погибли: Андрей Туркин, Дмитрий Разумовский, Олег Ильин, Роман Катасонов, Денис Пудовкин, Михаил Кузнецов, Олег Лоськов, Александр Перов, Вячеслав Маляров, Андрей Велько. Еще несколько сотрудников МЧС.

Ребята жертвовали собой, ложились на гранаты, прикрывали своим телом женщин и детей. Они действовали так же, как их отцы-командиры. Помню, перед штурмом самолета в Тбилиси руководивший моей группой Владимир Николаевич Зайцев получил в штабе информацию, что у террористов есть взрывное устройство и автоматическое оружие. Он тогда решил идти первым, а мне и Володе Серегину сказал: «Если я упаду, то возиться со мной не нужно, бегите вперед прямо по моему телу». В Афганистане тоже самым сложным были зачистки. Из любого закоулка мог раздаться выстрел или произойти подрыв. Каждый дом нужно аккуратно обследовать, чтобы не нарваться на растяжку или мину под половицей. Однако в Чечне на зачистках было еще сложнее. Там зашел в дом, а человек с детонатором на радиоуправлении в паре сотен метров за тобой наблюдает. Ему стоит только на кнопку нажать, и ты уже попадаешь в небесную гвардию. В бесланскую школу террористы принесли все эти обкатанные в Чечне смертельные ловушки: «хаттабки» и прочее. Вероятно, рассчитывали и на то, что, как и в Чечне, между силовиками из разных ведомств и местным осетинским ополчением не будет слаженности.

А опасность этих проблем действительно была очень велика. В Беслане была определенная неразбериха, которая породила затем массу слухов и домыслов. Взрывы, произошедшие в спортзале, нарушили наши планы, однако задача моего подразделения оставалась прежней. Надо было уничтожать террористов, поэтому мы шли вперед в первом эшелоне, а местные жители, вооруженные автоматами, ружьями, обрезами и пистолетами, шли за нами по пятам и забирали, выносили детей. Может быть, каким-то штурмовым группам эти ополченцы своей чрезмерной активностью и мешали, но вот конкретно нам они не препятствовали и перед нами никуда не лезли.

Большой подвиг там совершили ребята из «Вымпела», которые практически своими телами открыли нам — «альфовцам» — дорогу к зданию. Они приняли удар на себя и отогнали террористов от окон, позволив нам без потерь тройками подойти к самой школе.

Встречается такое мнение, что спецназовцы — это неуязвимые супергерои. Беда, когда такое ощущение появляется у тех, кто командует на месте боев. Нет, наша сила в чрезвычайно тщательной подготовке к каждой операции и исходящей от нас инициативе. Использовали светозвуковые гранаты, которые отключают человека на несколько секунд. Этого времени обычно хватало на то, чтобы сблизиться с террористом и его обезвредить.

В Беслане инициатива была не на нашей стороне, а сами боевики очень хорошо подготовлены. В коридоре, откуда мы проникали в школу, они оборудовали настоящую огневую точку: вскрыли пол, обложились мешками с песком, установили пулемет. Ее трудно было уничтожить.

Еще подобные операции осложняются тем, что террористы могут маскироваться под заложников. Со времени Бесланской трагедии прошло 15 лет. Все эти годы мы заботимся о семьях погибших сотрудников. Каждый отдел, ассоциация ветеранов выплачивают некое содержание. Помогаем детям героев получить высшее образование, устроиться на работу. У многих погибших в Беслане бойцов остались дочери. Они выросли и сами надели форму, пошли служить по стопам отцов в разные силовые структуры.

Мои двое сыновей тоже служат. У каждого из них теперь по дочери и я, стало быть, дважды дедушка. Работаю в охранной структуре. Я знаю, как тяжело пришлось жителям Беслана. Не только потерявшим своих родственников, но и тем, кто выжил: взрослым и детям, получившим травму на всю жизнь.

Десятилетняя девочка по имени Фатима была ранена в голову. Выжила. Сейчас она, как я знаю, уехала в Германию на очередную операцию. Беслан и мою нервную систему настолько поразил, что до сих пор, если вижу какие-то отрывки видео с детьми, то слезы на глаза наворачиваются. Ездил несколько недель назад туда, и опять же — слезы текли рекой.

Хотя, вроде, я уже многое повидал. Боевое крещение было в Тбилиси, где захватили первый из трех по счету самолетов, которые мне довелось освобождать. Адреналин лился рекой. После этой операции у меня две недели все кружилось в голове. Второй самолет был через несколько лет в Баку. Отходил после его освобождения я примерно неделю. Третий самолет был в 1991 году в Москве. Там я уже через два часа был готов снова штурмовать что-нибудь или решать другие боевые задачи.

Однако в Беслане, даже 15 лет спустя, было сложно сохранить спокойствие. Когда ты знаешь, когда ты видел, что там люди целыми семьями погибали. Многих мужчин террористы на второй день расстреливали, чтобы они не оказывали сопротивления в случае чего, а 186 — одних детей только! Школьники и совсем еще малыши, которых родители на руках принесли на праздничную линейку, чтобы старшего братика или сестренку в школу проводить.

Одной из школьниц до захвата приснился умерший дедушка, который жаловался, что ему холодно в гробу. Ее брат и сестра легли рядом с ним, чтобы согреть… Девочка пыталась этот сон рассказать родителям, а потом эти братик и сестра погибли.

Мне тоже снились сны, в которых я встречал погибших сослуживцев. В одном из них был мой бывший командир Анатолий Савельев, который погиб у шведского посольства, где мужественно обменял себя на захваченного террористом иностранного дипломата. Обнялись, поздоровались во сне, а потом Савельев мне говорит: «Виталик, пойдем со мной». А я ведь понимаю, что его в живых нет и куда он меня зовет. Попросил отсрочки, пока не помогу сыновьям на ноги встать. Савельев ответил: «Как хочешь». Потом подошел к троим парням, что-то сказал им, одного из них обнял и пошел в сторону. Я тогда не узнал парня со спины. Он был высокий, стройный, волосы немножко вьются. А потом понял, что это был Андрей Туркин. В Беслане он накрыл собой гранату, спас людей и стал Героем России посмертно.

Глава 12. Группа «Альфа» операция в Буйнакске Дагестан

Под Буйнакском обезглавили "Имарат Кавказ" и ряд других группировок. В Дагестане в ходе спецоперации в пригороде Буйнакска действительно уничтожен преемник Доку Умарова, возглавлявший террористическую организацию "Имарат Кавказ", — Алиасхаб Кебеков, подтвердили в Национальном антитеррористическом комитете России. Об этом рассказали в Информцентре НАК.

"Уничтоженные бандиты предварительно опознаны как: Алиасхаб Кебеков, 1972 г.р., который в 2014 году заменил главаря международной террористической организации "Имарат Кавказ" в связи с нейтрализацией Доку Умарова; Шамиль Гаджиев, 1982 г.р., главарь бандподполья, действующего на территории Унцукульского района республики; Омар Магомедов, 1980 г.р., главарь бандформирований т. н. центрального сектора бандитского подполья, действующего в Дагестане", — приводит текст сообщения ведомства "Интерфакс".

По сведениям республиканского Оперативного штаба НАК, все они проживали в республике нелегально. Главари участвовали в организации и совершении многих тяжких преступлений, связанных с терроризмом. В том числе, уничтоженные боевики занимались образованием бандгрупп, на их совести также многочисленные посягательства на жизнь гражданских лиц и работников правоохранительных органов.

"Таким образом, в результате оперативных и слаженных действий ФСБ и МВД России обезглавлена верхушка террористической организации "Имарат Кавказ" и бандитского подполья, действующего на территории Северного Кавказа", — подчеркнули в НАК.

Согласно информации правоохранителей, Гаджиев и Магомедов в апреле 2006 года принимали участие в убийстве трех инкассаторов, в мае 2007 года — в ограблении почты в Унцукульском районе Дагестана. Гаджиев также может быть виновен в убийстве двух сотрудников ДПС в Ульяновской области в 2008 году. Кебеков организовывал убийство суфийского шейха Дагестана Саида-афанди Чиркейского в 2012 году. Он же готовил теракты в Волгограде в 2013 году.

"Он являлся ключевым звеном финансовой структуры "Имарата Кавказ", фактически организуя вымогательство денежных средств у населения. Систематически выступал с экстремистскими заявлениями и призывами к проведению убийств представителей органов государственной власти", — указали в НАК.

Президент Ассоциации ветеранов группы "Альфа" Сергей Гончаров в беседе с корреспондентом "Вестника Кавказа" призвал не останавливаться на достигнутом и вести работу по противодействию терроризма так, чтобы у вооруженных группировок более не появлялись главари. "Мы не в первый раз слышим, что в республиках Северного Кавказа проводятся успешные спецоперации. Периодически звучит информация о ликвидации одного руководителя бандформирования, другого, третьего. Самая главная проблема заключается в том, что даже эта спецоперация не положит конец тому, что происходит в этих республиках. На место уничтоженных встанут другие, молодые боевики и будут опять вести свои бандитские дела. Мне кажется, государству надо принимать более кардинальные меры и делать все для того, чтобы новой молодежи не вступало в ряды бандформирований. Тогда будет реакция, о которой мы с вами говорим. А сейчас я просто хочу поздравить с успешной операцией, рад, что спецназовцы живы", — заявил Гончаров.

Глава 13. Командиры группы «Альфа» рассказывают о группе «Альфа»

Виктор Карпухин. Фото о захвате чеченскими террористами-смертниками здания ДК металлургов на Дубровке, которые взяли в заложники более 800 зрителей мюзикла “Норд-Ост”, генсек НАТО Дж. Робертсон позвонил Президенту России Владимиру Путину, выразил соболезнование случившемуся и добавил, что его аналитики не видят выхода из сложившейся ситуации. Я не присутствовал при разговоре, но думаю, что ответ Путина, если его перевести с дипломатического языка на русский, прозвучал примерно так: “Спасибо, мы сами разберёмся. Выход есть и есть люди, на которых я полагаюсь”.

Когда пошли вторые сутки этой ужасной трагедии, газета “Известия” обратилась к бывшему командиру “Альфы”, Герою Советского Союза генерал-майору Виктору Фёдоровичу Карпухину: что надо делать, на его взгляд — ведь под угрозой жизни сотен людей? Карпухин ответил:

— Террористов надо уничтожать безжалостно.

— Как? Ведь нет же ни одного варианта, чтобы и террористов убить, и чтобы заложники не пострадали?

— Нет. Но есть возможность освободить заложников с минимальными жертвами. Надо шапки снять перед теми нашими офицерами, которые сейчас потеют над разработками плана антитеррористической операции в Москве! Вы и представить себе не можете, в каком напряжении они сейчас находятся, сколько всяких факторов им приходится учитывать. Я уверен, будет найден оптимальный вариант. Тем более, есть спецсредства, чтобы видеть и слышать всё, что происходит в захваченном ДК. Безусловно, они сейчас применяются. И ещё. Чеченцы подготовлены хуже бойцов “Альфы”. (Подготовка теракта, как выяснилось позже, длилась более четырёх месяцев — В.М.)

— Хорошо, а шальные пули?

— Нет защиты от них. Зал, ограниченное пространство. Одна пуля — несколько раненых. Если граната, то осколки во все стороны. Взрывчатка… Хуже всего, если возникнет паника. Но то, что сегодня происходит в Москве, случилось потому, что террористы ушли из Будённовска, ушли из Первомайского. Уйдут завтра бандиты из столицы, послезавтра террор будет по всей стране. Я говорю неприятные вещи, но надо трезво и честно оценивать обстановку. Это очень страшно, но общество надо готовить к неизбежным жертвам. Наибольшая опасность будет угрожать спецназовцам. Психология: вооружённый человек сразу направит автомат на вооружённого.

— Вы сами пошли бы на такой штурм?

— Да. Только позовите. Я ходил на многие штурмы. Я это умею.

Слава Богу, что газета не обратилась с вопросом “Что делать?” к Новодворской, Политковской, Ковалёву или Боровому. Те бы насоветовали…

Номер “Известий” вышел в свет 26 октября, в день штурма. Читатели, ещё не переведя дух от пережитого (а стресс испытала вся страна), могли по достоинству оценить сказанное генералом, который заработал свои лампасы отнюдь не в кабинетной суете. Из очень немногих публичных выступлений Виктора Карпухина это оказалось последним.

Он скончался в спальном вагоне поезда “Минск — Москва”, не доезжая Орши, в ночь с 23 на 24 марта 2003 года. Диагноз — ишемическая болезнь сердца. Похоронили его на Николо-Архангельском кладбище 26 марта.

Произошёл некий мистический “сбой” с цифрой 27. Сам Виктор Фёдорович сказал однажды, что цифра 27 сопровождает его всю жизнь: 27 октября 1948 года родился, 27 декабря 1979 года участвовал в штурме дворца Амина (за что и получил звание Героя), до 27 декабря 1991 года находился за штатом после того, как Бакатин отстранил его от должности командира “Альфы”, — “и ещё было много событий по двадцать седьмым числам…”. Последние же даты таковы: 26 октября 2002 года выходит его последнее интервью, в этот же день — в точности по прогнозу — его боевые братья завершают сложнейшую и смертельно опасную операцию по штурму ДК; день штурма по Божьему промыслу совпадает с 10-летним юбилеем Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора “Альфа; 26 марта Герой предан земле…

Он хорошо знал своих парней и верил в них. Он был профессионалом высочайшего класса, поэтому поставил абсолютно точный диагноз ещё не случившемуся. Он был офицером и гражданином, поэтому в беседе с корреспондентом не стал подслащивать пилюлю, сказав действительно страшные слова, которые до него никто никогда не говорил, что “общество надо готовить к неизбежным жертвам”. Он был настоящим русским воином, поэтому спокойно и без рисовки подтвердил свою готовность ещё раз идти на смерть.

Говоря о Группе “А”, журналисты находили такие определения, как “шедевр советской системы”, “наиболее совершенное творение советской цивилизации” — и тому подобные. Редко говорящий или пишущий об “Альфе” не прибавляет слово “легендарная”. Есть расхожая поговорка: не перехвали, а то испортишь. Пока офицеры Группы раз за разом демонстрируют, что к ним она не относится. Военный журналист Константин Крылов пишет: “Не случайно, что в 90-х годах именно “Альфа” была для наших людей символом патриотизма, как полёт Гагарина, и именно знание, что “Альфа” пока существует, что её не разогнали, давало людям надежду, что пока ещё не всё потеряно. В группу верили, её не представляли себе побеждённой или ошибающейся, нашим бойцам приписывали сверхчеловеческие возможности и были уверены, что там, где “Альфа”, осечки не будет”.

Разве это не правда? На 10-летнем юбилее Ассоциации ветеранов Группы “А” мэр Москвы Юрий Лужков сказал: “Жизнь складывается так, что нужно быть поближе к “Альфе”. Спорить как будто не о чем.

“Альфа” родилась не из пены морской, как Афродита, а скорее как Афина Паллада “из головы Зевса” — то бишь Председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова, который 29 июля 1974 года подписал секретный приказ 0089 ОВ (особой важности) о создании абсолютно законспирированного боевого подразделения. Толчком к такому решению стало происшествие 3 июля в аэропорту Внуково-2. Сотрудники КГБ только что проводили глазами “Боинг”, уносящий Ричарда Никсона в его родные Штаты, как на ВПП вне графика приземлился самолёт “Аэрофлота”, захваченный преступниками. Экипаж и пассажиры были взяты в заложники. Освобождали их, по меркам нынешнего спецназа, неумело — с перестрелкой, с жертвами. Спустя какое-то время один из заместителей Андропова, С.К.Цвигун, вызвал к себе начальника 7-го Управления Михаила Михайловича Милютина и передал слова патрона: требуется в сжатые сроки создать боевую группу, которая могла бы поставить заслон растущему воздушному терроризму. Речь шла только об угонщиках самолётов, это потом жизнь сама внесла поправку в определение задач, стоящих перед “Альфой”. М.М.Милютин и М.А.Варников разработали Положение о группе, которое Председатель КГБ одобрил.

После самого лютого “выбраковывания” тридцать офицеров (вначале Ю.В.Андропов определил — 20) приступили к специальной подготовке. Изучали опыт зарубежных спецназовцев: германской GSG-9, американской “Дельты”, австрийской “Кобры”, британской SAS — приёмы и методы борьбы с террористами, оснащение, организационный порядок, способы молниеносного и бесшумного захвата террористов: “тихо пришли, тихо взяли и тихо ушли”. Разумеется, наиважнейшей задачей в любой из операций являлась сохранение жизни заложников. Таким же скрупулёзным и придирчивым был отбор преподавателей специальных дисциплин.

О безупречности подготовки бойцов Группы “А” говорит следующее: ни одной неудачной операции; в период с 1974 по 1994 год потери составили 5 человек. Первым командиром Группы был Виталий Бубенин, назначенный лично Андроповым (ещё будучи лейтенантом, начальником погранзаставы, получил Героя за бой на о. Даманский), вторым — Зайцев Геннадий Николаевич, тоже Герой Советского Союза. С 1988 по 1991 год “Альфой” руководил Виктор Фёдорович Карпухин, удостоенный высшей награды страны за штурм дворца Амина в Кабуле.

Известно, что 28 марта 1979 года Группа “А” приняла боевое крещение. Некто Юрий Власенко проник в посольство США и потребовал самолёт для вылета за рубеж, в противном случае грозил взорвать устройство, находившееся при нём. Власенко вёл себя истерично, и Геннадий Зайцев, который вступил с ним в переговоры, понял, что тот готов на всё. Вести переговоры с террористами — это целая наука. Зайцев представился сотрудником консульского отдела МИДа и больше двух часов был с ним на связи. Когда стало понятно, что Власенко не переубедишь, приняли решение ранить его в правую руку, которой он сжимал чеку. Снайпер точно выполнил задачу, но террорист сумел выдернуть чеку левой рукой. На счастье, сработала только одна секция взрывного устройства, и никто, кроме террориста, не пострадал.

Подробности десятков специальных операций, в которых он участвовал, мы, скорее всего, никогда не узнаем (известна спецназовская поговорка: меньше будешь болтать — крепче голова на шее будет держаться). Поэтому обратимся к тем, кто имеет право слова, в том числе и к редким интервью с самим Виктором Фёдоровичем.

Геннадий Николаевич Зайцев:

— Я приведу два примера, как работала “Альфа”. 18 ноября 1983 года над Сухуми террористы захватили Ту-134 и потребовали от экипажа, чтобы тот взял курс на Турцию. Однако Турции угонщики не увидели. Лётчики посадили лайнер в Тбилиси, и к делу приступили бойцы группы “А”. Ещё в воздухе, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений, террористы убили членов экипажа и одного пассажира. Кстати, тогда пилотам полагалось табельное оружие и, благодаря этому, один из лётчиков смог открыть по негодяям огонь и заблокировал кабину. В ходе молниеносного, но тщательно подготовленного штурма, террористы были взяты живыми. И ни один заложник не пострадал.

Другой случай произошёл в Уфе 20 сентября 1986 года. Террористы, захватившие Ту-134, убили двух пассажиров, а до этого они расстреляли двух сотрудников милиции. “Альфа” пошла на штурм. Один из террористов был убит. Все заложники остались живы.

За всю историю существования нашего подразделения, когда “Альфа” была задействована против террористов, причём не только на воздушных судах, ни один из заложников не пострадал. Это я могу утверждать с полной ответственностью.

В 1988 году бойцы Группы освобождали автобус со школьниками в Минеральных водах, в 1989-м — заложников в саратовском СИЗО. В августе 1990-го Виктор Карпухин руководил штурмом сухумского изолятора, захваченного опасными преступниками. В операции участвовали и бойцы “Витязя”: впервые взаимодействовали спецподразделения разных силовых ведомств.

Ветеран “Альфы” Николай Калиткин, участник штурма:

— По общему мнению, операция в Сухуми была проведена блестяще. Это был далеко не рядовой случай. Укреплённый изолятор. Огромное количество оружия, оказавшегося в руках преступников — семи уголовников, приговорённых к смерти. Терять им было нечего: или смерть, или прорыв. Тяжёлая, вроде бы безвыходная ситуация. Но, с другой стороны, террористы выдвинули требования, а стало быть, с ними можно вести какой-то разговор.

В разработке операции принимали участие те люди, которые шли на штурм изолятора. Из числа офицеров среднего звена была создана группа, назовём её “оперативный штаб”, которая принимала решения, как действовать: по тому или иному варианту. Успех операции заключался в грамотном подборе кадров. Виктор Фёдорович Карпухин отбирал людей, за плечами которых было по две, три, а то и четыре специальных операции. В нас был дух победителей. Мы ни разу не проиграли. Мы были уверены, что сделаем свою работу, и сделаем её качественно.

Вот так сдержанно и скупо Николай Калиткин говорит об одной из блистательнейших операций Группы. Мне приходилось слышать такую байку. Во время встречи по обмену опытом с коллегами одного зарубежного элитного подразделения спецназа боец “Альфы” описал эту ситуацию в Сухуми немного подробнее, а в ответ услышал:

— Парни, мы вас, конечно, уважаем, но мы ж приехали делиться опытом, а не выслушивать всякую фантастику!..

Евгений Исаков:

— Сколько же это — считанные секунды, время, которое длится операция? Это столько же, сколько потребуется террористу, чтобы он успел нажать на спусковой крючок пистолета, приставленного к виску заложника. Или надавить кнопку взрывного устройства.

Любая операция, проводимая Группой “А”, длится по времени не более 10–12 секунд. Первые 2–3 секунды мои, остальные — группы захвата. Необходимо всё сделать так, чтобы захватить террориста на вдохе, защёлкнуть на нём наручники, освободить заложников, и только потом можно и выдохнуть.

Стреляя из автомата или пистолета, используя средства специального арсенала, боец группы всегда знает, куда попасть, и попадает туда, куда надо. В нашей работе всегда должны были участвовать только ювелиры, а не слоны в посудной лавке. Но в каком-то смысле Группа “А” и есть команда ювелиров особого профиля.

Вернёмся на несколько лет назад, в декабрь 79-го. Штурм дворца Амина (он же Тадж-бек) — одна из решающих и жестоких проверок Группы на мастерство и мужество. Участник штурма Николай Берлев так оценил эту боевую операцию:

— По всем правилам военной науки в том бою победить нам было почти невозможно. Противник многократно превосходил нас по численности. Победу одержали силой духа, сказались и многолетние тренировки, и боевая выучка. Тогда мы понесли первые потери.

Воспоминания участников штурма (есть уже много публикаций) невозможно читать без замирания сердца и чудовищного напряжения. Виктор Карпухин руководил одной из подгрупп “Грома”, приданной роте старшего лейтенанта В.Шарипова, им надлежало первыми выдвинуться по серпантинной дороге к дворцу на пяти БМП под прикрытием огня “Шилок”. Первая машина была сразу же подбита ураганным огнём осаждённых. Виктор Фёдорович вспоминал позже:

— Я был командиром одной из подгрупп. Когда БМП по дороге остановилась, я слегка припугнул оператора-наводчика. Сказал ему, чтоб не жалел боекомплекта, а стрелял в максимальном темпе. И он постарался, да так, что в машине просто дышать было нечем. Очень скоро все снаряды и патроны к пулемёту, спаренному с пушкой, были израсходованы.

Заставил механика-водителя подъехать поближе к дворцу. Под таким плотным огнём не то, что десантироваться, а высунуться — и то было безрассудно. Поэтому механик-водитель подогнал БМП почти к самому главному входу. Благодаря этому в моём экипаже легко ранили только двух человек. Все остальные подгруппы пострадали гораздо сильнее.

Я выскочил первым, рядом со мной оказался Саша Плюснин. Открыли прицельный огонь по афганцам, которые стреляли из окон. Тем самым дали возможность десантироваться всем остальным бойцам нашей подгруппы. Они сумели быстро проскочить под стены и прорваться во дворец.

Стрельба была такая, что на БМП все триплексы были разбиты, а фальшборт от стрелковых поражений выглядел как дуршлаг. Нас спасло только то, что мы были в бронежилетах, но ранены были практически все. Солдаты за нас цеплялись. Они бегали сзади и пытались получить хоть какое-то указание. Считалось: если ты рядом с “Альфой”, то жить останешься. Хотя с нами небезопасно было, потому что мы всё время лезли в самое пекло. Подготовка стрелковая нам помогла.

По лестнице я не вбежал, а вполз, как и все остальные. Бежать там было просто невозможно, и меня бы убили три раза, если б я там бегал. Там каждая ступенька завоёвывалась — примерно как в рейхстаге. Сравнить, наверное, можно. Мы перемещались от одного укрытия к другому, простреливали всё пространство вокруг, и потом — к следующему укрытию.

Михаил Михайлович Романов, командир группы “Гром”:

— Плотность огня была невероятная, ничего не было слышно… Ответный огонь из дворца вели не только гвардейцы, проснулись батальоны и танки, закопанные в землю. Прошло две минуты боя, а в отряде из 24 человек было уже 13 раненых. Что делать? Страх страхом, но задачу выполнять надо.

Выдвинулись к входу. Там уже были Карпухин, Берлев, тяжело ранило Емышева. Его срочно перенесли в БМП. Меня контузило, и я оказался в машине. Из ушей текла кровь, в голове — гул. Когда очухался, увидел, что рядом собрались Козлов, Голов, Плюснин, Соболев, Гришин, Филимонов, Семёнов… Прошли через окно с правой стороны. Ребята действовали отчаянно. Нам удалось прорваться на второй этаж. По звуку автомата определяли, где наш автомат, где чужой. Этажная площадка была залита кровью.

Один из руководителей операции “Шторм — 333” генерал-майор Юрий Иванович Дроздов так описывает картину окончания боя: “Вошли во дворец. Внизу, в холле, продолжали перевязывать раненых. Разгорячённые только что закончившемся боем, проверяя, нет ли затаившихся аминовцев, ходили спецназовцы и штурмовики. В.Карпухин подошёл с каской в руках, показал застрявшую в триплексе пулю.

— Смотри, генерал, как повезло. Я теперь маму увижу.”

Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР Героями Советского Союза стали только четыре офицера: Г.И.Бояринов (посмертно), В.В.Колесник, Э.Г.Козлов и В.Ф.Карпухин. Вспоминая день, когда ему вручили Золотую Звезду, Виктор Фёдорович рассказывал:

— В этот день что-то вроде субботника было. После субботника нам объявили, что мы должны явиться в Кремль. Я скорее домой. Под душем постоял, костюм надел, галстук, даже просохнуть не удалось до конца — и в Кремль. Довольно долго ждали. Потом все сели вдоль стола и был зачитан текст Указа. Звёзды Героев были вручены и ордена Ленина.

Мы должны были опять на субботник вернуться, но зампред КГБ отпустил. Мы сбросились и поехали в ресторан “София”. Отдельный кабинет заказали… Решили побалагурить: на одного надели все наши награды. Получилось — пятижды Герой Советского Союза с десятью орденами Ленина. И вытолкнули его в зал. Там все сели.

Возглавить “Альфу” ему пришлось в самых разгар горбачёвской “перестройки”, когда заполыхали национальные окраины, бесконечные многотысячные митинги в крупных городах становились неуправляемыми и прочее, и прочее. “Альфе” вместе с “Вымпелом” и “Витязем” больше месяца пришлось поработать в Нахичевани, где одемокраченый народ взялся сносить государственную границу. Поработала она и в пылающем Баку, и в Нагорном Карабахе. В то же время президент Горбачёв, полюбивший заграничные турне, никуда не вылетал без сопровождения “Альфы”. При этом не забывал надеть под рубашку тонкий спецназовский бронежилет-“визит”. Шибко хотелось Михаилу Сергеевичу остаться в живых и своими глазами увидеть “дело всей своей жизни”, как он выразился, — развал великой Державы. Другие высокопоставленные чиновники тоже хотели иметь рядом супернадёжных парней. Приказ есть приказ — сопровождали. Справедливо и едко отозвался на сей счёт один из бойцов: “Использовать “Альфу” для охраны номенклатуры — это всё равно, что паровым молотом колоть грецкие орехи”. А тут пошёл накат на спецслужбы — да какой!.. Группа “А”, тем не менее, оставалась глубоко засекреченной, как и в год создания.

— Афганистан, Эфиопия, Вьетнам, Тбилиси, Ереван, Баку, Прибалтика, Сухуми, — вспоминал Виктор Фёдорович, — всё это чередовалось одно за другим. И критика сыпалась справа и слева. Складывалось такое впечатление, что мы сами захотели и поехали в Ереван, Тбилиси или Вильнюс… Загрузили три самолёта до зубов вооружёнными сотрудниками и отправились. Готовились мы для борьбы с терроризмом, но вдруг оказались вовлечены в политику.

И все задумались: а кому мы служим? Почему президент, который нас отправляет на такие дела, потом так же лихо от нас отказывается? Почему мы должны называть себя то десантниками, то пограничниками? Почему мы должны прятаться, скрывать своё имя, придумывать биографии?.. Политика — вещь относительная, внутригосударственная, сиюминутная. У нас была другая задача — борьба с терроризмом.

Январь 91-го. Нас отправили в Вильнюс. Группу мы сформировали быстро, но задачи штурмовать телебашню поначалу не было. Подразделение просто направлялось для охраны особо важных объектов и эвакуации секретных материалов — в частности, из КГБ республики. А затем было принято решение штурмовать телебашню и последовал приказ. Полагаю, команда поступила от кого-то из местных.

Вопреки всякой лжи, не затухающей и сегодня, о бесчеловечности “кровавых спецназовцев” у вильнюсского телецентра, “Альфа” заняла телецентр без единого выстрела. Зато, по английским источникам, руководство “Саюдиса” расставило своих снайперов на крышах и в квартирах прилегающих к телецентру и башне домов. Уже когда “альфовцы” вошли в ворота телецентра, пулю в спину получил молодой лейтенант Виктор Шатских. Пуля оказалась со стальным сердечником: стрелявший знал, что только такая пробьёт бронежилет. Виктор смог ещё добежать до третьего этажа. Озверелая толпа не позволила его вынести и не пропустила три “Скорых помощи”, которые вызвали одну за другой. Виктор Шатских скончался на руках товарищей от внутреннего кровоизлияния.

Вильнюсские события получили широкий резонанс в мире. Об окровавленном, а не “кроваовм” спецназе, правда, никто не вспоминал, галдели совсем о другом: спецназ и псковские десантники (76-я ВДД) устроили бойню в центре литовской столицы. Горбачёв перед камерами норвежского телевидения сокрушался: как же так, не доложили вовремя! Только сегодня утром, понимаете, Язов и Крючков рассказали, что происходит в Вильнюсе. Президент-шкура, президент-клоун даже такое брякнуть не постеснялся: “…И что эта, как её…(беспомощный жест в сторону кого-то за рамкой кадра) “Альфа” там. Кто это мог допустить?..” Может, и до сегодняшнего дня “не знает” — кто?..

Виктор Фёдорович Карпухин:

— Там стреляли. Восемь наших сотрудников получили ранения, в том числе осколочные, — об этом мало кто знает. На похороны Виктора государство выделило мизерную сумму. Но у нас как раз была зарплата, мы сняли шапку и всё туда положили…

“Альфу”, помимо её воли, впихнули в политику. Крах августовского “путча” 1991 года и приход в КГБ Вадима Бакатина стал для Героя Советского Союза Виктора Карпухина причиной отстранения его от командования Группой “А”. Проведя свою разведку вокруг Белого дома и внутри него, Карпухин доложил В.А.Крючкову, что блокировать здание без крови невозможно. “Я доложил, что возле Белого дома около тридцати тысяч человек, все в крайнем возбуждении. С ними воевать — всё равно, что волку с курицей. Слава Богу, у Крючкова хватило ума не отдавать приказа”. “Альфа” запрограммирована была на борьбу с террористами, преступниками, но не со “своими”. Карпухин и в Вильнюсе не отдал приказа на применение оружия, потому что там были взбесившиеся, агрессивные, но — соотечественники.

— В самый напряжённый момент мне кто-то из Белого дома позвонил и спросил, где мы находимся. Я сказал, что в десяти минутах от них. Там у всех шок. Истолковали: мол, “Альфа” уже выдвинулась. Они и не знали, что на этом самом месте “в десяти минутах” мы базируемся уже десять лет, маскируясь под базу ДОСААФ. На штурм Белого дома мы так и не пошли.

Об этих событиях меня заслушивал Степашин, он возглавлял в КГБ соответствующую комиссию. Довольно долго я отчитывался, часов восемь, наверное. Мои действия никакой политической подоплёки не носили. В смутные времена всегда что-то подобное происходит.

На следующий день мне позвонили из секретариата Бакатина и сказали, что я приглашён в Кремль. Я пришёл в приёмную. До этого там уже побывали двое моих заместителей. Прождал в приёмной минут сорок. Потом из бакатинского кабинета вышел Шебаршин и “успокоил”: “До выяснения обстоятельств тебя отстранили от должности командира “Альфы”. Но ты не расстраивайся — меня тоже сняли”. А Бакатин меня даже не принял. Не посчитал нужным даже разговаривать со мной, несмотря на то, что я всё-таки генерал, Герой Советского Союза, и достаточно много орденов заработал не в кабинете…

Я вернулся в Группу, зашёл к себе в кабинет. Состояние, конечно, было несколько подавленное. Взял в кабинете какие-то личные вещи, опрокинул стакан водки и уехал к отцу на дачу. Меня вывели за штат, в резерв управления кадров. Был в резерве довольно долгое время, какие-то смехотворные должности предлагали. Однажды какой-то капитан, мне совершенно неизвестный, начал меня учить, как жить. Я сказал, что в его советах не нуждаюсь, и написал рапорт: “В связи с сокращением кадров и выслугой лет прошу уволить в запас”. Рапорт удовлетворили за 24 часа и потом ещё полгода не могли решить, какую же мне пенсию платить. Ничего не платили.

Бакатин, помнится, придя на Лубянку, сообщил офицерам, что пришёл сюда не руководить Комитетом, а развалить его, а заодно выбить “чекизм” из тех, у кого он ещё остался. Хорошую смену старым кадрам он привёл с собой: боевого генерала, Героя, уволили “с награждением ценным подарком”, как было сказано в приказе. Правда, Виктор Фёдорович так и не узнал — каким. Запамятовали вручить, видимо…

Виктор Фёдорович был благодарен Нурсултану Назарбаеву, который пригласил его к себе на должность советника, положил хороший оклад, достойный звания генерала и Героя Советского Союза. На этой должности проходила его адаптация к гражданской жизни, к которой он теперь был “приписан” навечно, оставаясь при этом офицером, профессионалом специфического свойства и назначения. Как сам он говорил, “переход к гражданке для военного человека — процесс болезненный”.

Карпухин не военным человеком стал только “по паспорту”. Бывших спецназовцев не бывает в природе. И никогда не будет.

После ухода с должности советника Назарбаева он был участником круговсветного автомобильного путешествия, затем создавал с ветеранами “Альфы” различные структуры для поддержки уволенных в запас бойцов спецназа, смог состояться и как коммерсант. В последнее время работал председателем Комитета ветеранов войны в Афганистане при Президенте России.

…Отпевали Героя в Елоховском соборе. Храм был забит людьми. На площади перед храмом также стояли десятки людей. Подавляющая часть — мужики разных возрастов: от “лейтенантского” до “генеральского”. Все они пришли проститься со своим братом. И те, кому чуть-чуть за двадцать, и те, кому уже давно за пятьдесят.

На поминках один из друзей Виктора Карпухина, когда мы отошли покурить, сказал неожиданные для меня слова:

— Виктора я знаю больше 25 лет. Участвовал с ним во многих операциях — в том числе и под его руководством. Были ситуации — полная безнадёга, на первый взгляд. Да возьми же тот сухумский изолятор… Колечко из десяти букв: н е в о з м о ж н о! И мы внутри этого колечка. И всякий раз надо дырочку найти, и всякий раз находили. Он был не просто умный и мудрый человек — он был великий психолог. Ещё до начала любой операции он умел (вот как — не умею сказать!) передать нам свой оптимизм: выполним задачу по высшему разряду. Я не о бодром голосе “политрука” сейчас говорю. Все мы — профи. Но есть командир, лидер. В минуты наивысшей собранности ты не просто кожей, а всем существом чувствуешь и настрой товарища, и его настрой.

Так вот, Виктор всегда излучал такой оптимизм!.. И он нам передавался. И я скажу, что этот оптимизм, наверное, его и погубил. Это был настоящий Русский Мужик, который, не задумываясь о смерти, вычерпывает себя до дна: я ж пока живой, так и надо выкладываться по полной программе!.. Иначе — для чего живу?

Всю жизнь он прожил в каком-то порыве. И умер — в дороге, а не на больничной постели.

Со святыми упокой, Христе, душу раба твоего, воина Виктора, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.

Виктор КАРПУХИН: "К каждому террористу спецназовца не приставишь". "Я не думаю, что кто-то из заложников погиб непосредственно от воздействия усыпляющего газа. Сам по себе он безвреден. Подобные спецсредства стоят на вооружении наших спецслужб еще с советских времен, они проверены неоднократно. Скорее всего здесь мы имеем дело с целым рядом причин: сильный стресс, голод, обострение хронических болезней. Я совершенно ответственно заявляю: при штурме был ранен один человек. Бандит успел перед смертью бросить ручную гранату. Начальник отдела полковник получил множественные осколочные ранения рук и ног, где-то 18–20 осколков".

"Нет никаких гарантий от повторения терактов". Бывший командир антитеррористического подразделения "Альфа", Герой Советского Союза, генерал-майор запаса Виктор Федорович Карпухин побывал в гостях у "Известий". В течение двух часов он отвечал на многочисленные звонки читателей нашей газеты — о штурме Театрального центра на Дубровке, о необходимости применения усыпляющего газа, о том, как предотвратить в будущем террористические акты. — Господин Карпухин, меня зовут Игорь Салтыков, я москвич, работаю учителем. По столице ходят упорные слухи, что в оперативном штабе "перехимичили", и в здание Дома культуры подшипникового завода были закачаны объемы газа, в 5 раз превышающие нормативные, которые рекомендовали специалисты-химики. Это правда? — Не могло быть никаких четких и определенных рекомендаций. В ДК столько помещений, что объемы газа рассчитать практически невозможно. — То есть газ пустили "на глазок" — и получили кучу трупов? — Я не думаю, что кто-то из заложников погиб непосредственно от воздействия усыпляющего газа. Сам по себе он безвреден. Подобные спецсредства стоят на вооружении наших спецслужб еще с советских времен, они проверены неоднократно. Скорее всего здесь мы имеем дело с целым рядом причин: сильный стресс, голод, обострение хронических болезней. Почти трое суток люди находились в экстремальной ситуации. Здесь, безусловно, целый комплекс причин, которые привели к трагедии. — Виктор Федорович, беспокоит Коротков из Люберец. Как вы оцениваете действия своих бывших подчиненных при штурме? — Как безусловно отличные. И "Альфа", и "Вымпел", и поддерживающие подразделения выполнили свою работу на "пять с плюсом". Здание Дома культуры было серьезно заминировано. Потом взрывотехники ФСБ рассчитали: если бы рванул хотя бы один из зарядов, то ДК сложился бы как карточный домик. Погибли бы все: заложники, террористы, штурмующие здание спецназовцы. Мощности взрыва хватило бы и на то, чтобы были нанесены повреждения соседним домам. Ребята заранее рассчитали варианты, поэтому все террористы были гарантированно убиты, и победа была на нашей стороне. — Были ли потери среди спецназовцев? — Стало ходить много каких-то бредовых сплетен о потерях "Альфы": якобы, и погибшие были, и отравленные газом… Я совершенно ответственно заявляю: при штурме был ранен один человек. Бандит успел перед смертью бросить ручную гранату. Начальник отдела полковник получил множественные осколочные ранения рук и ног, где-то 18–20 осколков. Ранения, не опасные для жизни. Сейчас этому офицеру, которого на службу в группу антитеррора когда-то принимал я, сделаны две операции, все у него в порядке. — Добрый день, на проводе Юшкевич Нина Борисовна. Товарищ генерал, а сколько сейчас платят сотрудникам "Альфы"? Мне кажется, не очень много. — Не кажется это вам, уважаемая Нина Борисовна. Денежное довольствие сотрудников подразделений антитеррора, увы, не превышает 6–8 тысяч рублей. Может быть, сейчас что-то изменится. Мужики, прошедшие суровый отбор, владеющие всеми видами оружия, по 150–200 суток в году проводящие в горячих точках, в той же Чечне, должны получать за свой опасный труд больше. — Здравствуйте, с вами говорит москвичка Сергеева. Скажите, обязательно надо было убивать всех террористов? Даже спящих, даже женщин? — У спецназа выбора не было — надо было убивать всех террористов. Для приведения в боевое положение детонатора взрывного устройства требуется несколько секунд. Газ на каждого человека действует очень индивидуально. Очнись на миг одна из женщин-террористок, последствия могли бы быть катастрофическими. Стрелять надо было только на поражение. Не жалейте террористов, они нас не жалеют. — Виктор Федорович, Станислав Егоров у телефона, город Санкт-Петербург. У меня к вам такой вопрос: в связи с трагедией в Москве все время говорят о чеченских террористах, а только ли чеченцы участвовали в захвате заложников? — Хороший вопрос вы задали. В захвате ДК "отметились" не только этнические чеченцы. Там зверствовали представители и других национальностей. Нет "бандитских" наций. Мировой терроризм опирается на разные слои населения и этнические группы. Но некоторые нации, как бы это сказать, сегодня служат основными поставщиками исполнителей для проведения терактов, подобных недавнему московскому. Многие чеченцы озлоблены глупостями и дикостями, которые в первую чеченскую войну были совершены на их земле. Бомбежки, потеря близких озлобили людей. Не надо забывать, что на войне выросло целое поколение чеченских мужчин. — Размик Бабаян беспокоит, здравствуйте. Гарантированы ли мы от повторения таких страшных терактов в будущем? Что надо сделать, чтобы предупредить теракты? — Нет никаких гарантий. Увы, нет. У террористов есть штабы, есть деньги — подготовка теракта на Дубровке стоила не меньше двух миллионов долларов, есть бездумные, оболваненные религиозной пропагандой исполнители. Работают спецслужбы, работает, пусть и не в полную меру, милиция, но стопроцентных гарантий, что завтра не произойдет очередная трагедия, вам не даст никто. Будьте бдительны! К каждому террористу спецназовца не приставишь. — Доброго здоровья, Беспалов из Краснодара звонит. Скажите, почему до сих пор не открутили головы Масхадову и Басаеву? — Осторожны они очень. В их окружение можно попасть только, повязавшись с ними кровью. Вы сами смогли бы резать глотки нашим попавшим в плен солдатам, чтобы вас принял за своего Басаев? Но все равно скоро главарям бандитов придет конец. Недолго им осталось быть живыми. Поверьте моему слову. Бывший командир группы "Альфа": "Если бы штурма не было, погибли бы все".

Бывший командир "Альфы", Герой Советского Союза Виктор КАРПУХИН оценивает действия спецназа ФСБ как отличные. "Это был единственный вариант выхода из кризиса с заложниками. Все проходившие с бандитами переговоры были только прикрытием подготовки к захвату Дворца культуры. У террористов в Москве, и не только в Москве, существует мощная разветвленная террористическая сеть. Продажные чиновники и сотрудники правоохранительных органов пособничают бандитам, за взятки выправляя им любые документы, сдавая помещения для создания складов с оружием и взрывчаткой. Пока мы ни от чего не гарантированы. У террористов могли быть запасные варианты. Возможно, сейчас они начнут их осуществлять".

Мнение эксперта: Захват заложников может повториться (фотоагентство "Известия"). Бывший командир "Альфы", Герой Советского Союза Виктор КАРПУХИН в интервью обозревателю "Известий" Александру ХОХЛОВУ оценивает действия спецназа ФСБ как отличные. — Виктор Федорович, штурм был необходим? — Да. Это был единственный вариант выхода из кризиса с заложниками, захваченными террористами в театральном центре на Дубровке. Все проходившие с бандитами переговоры были только прикрытием подготовки к захвату Дворца культуры подшипникового завода. — Не слишком высока цена победы — столько погибших заложников? — Бойцы "Альфы" не убили ни одного из них. Если бы штурма не было, погибли бы все находившиеся в зале. С помощью заведенных на объект специальных средств видеонаблюдения и прослушивания оперативный штаб мог оценивать все происходящее там в режиме реального времени. Утром 26 октября была получена объективная информация о том, что чеченцы готовятся произвести подрыв всех имеющихся у них взрывных устройств. Они шли на смерть сами и обрекали на гибель всех заложников. После того как бандиты начали расстреливать заложников, другие захваченные в плен попытались самостоятельно вырваться из зала. Охранявшие выходы террористы открыли огонь на поражение. После этого "Альфа" пошла на штурм. — Сколько человек участвовало в штурме? — Немного. Главное в такого рода операциях не количество людей, а качество их подготовки. Ни одна террористка не успела привести в боевое положение, взвести электродетонатор взрывного устройства. Все они были гарантированно убиты. — Была команда пленных не брать? — Какие, к чертям, пленные?! Увидел врага, убей его! Убей, пока он не убил тебя, не убил заложников и не взорвал привязанную к животу взрывчатку. Все бандиты были ликвидированы выстрелами в голову или в сердце. Нашим ребятам помогло еще и то, что террористы не догадались переодеться, все они ходили в камуфляже. Они не думали, что "Альфа" пойдет в атаку, бандиты были уверены в нашей слабости. А мужики доказали всему миру, что Россия не сдохла. — Откуда вы знаете, как все происходило? — Действующие сотрудники "Альфы" постоянно обращались ко мне за консультациями. И, знаю, не только ко мне. После штурма мне позвонили и рассказали, что произошло на Дубровке. Сейчас принимается решение о создании координационного совета, в состав которого будут входить люди, знающие, как действовать в кризисных ситуациях. — Помогали ли нашим спецслужбам иностранные коллеги? — Очень активно. Впервые честно и открыто нам дали всю необходимую информацию американцы и англичане. У них много высокооплачиваемой агентуры среди террористов и в Чечне, и в Грузии, и на Ближнем Востоке. — Гарантированы ли мы от повторения подобных терактов? — Нет. У террористов в Москве, и не только в Москве, существует мощная разветвленная террористическая сеть. Продажные чиновники и сотрудники правоохранительных органов пособничают бандитам, за взятки выправляя им любые документы, сдавая помещения для создания складов с оружием и взрывчаткой. Надо страну хорошенько "почистить" от врагов и их пособников. Пока же мы ни от чего не гарантированы. У террористов могли быть запасные варианты. Возможно, сейчас они начнут их осуществлять. А что вы думаете об

Виктор КАРПУХИН: "Общество надо готовить к неизбежным жертвам". "Добром эти отморозки не уйдут. Не сдадутся. У них нет выхода. Бандиты понимают, что если они смогут вернуться в Чечню, то мы за ними устроим настоящую охоту. Ни одна страна мира их не примет. Нет, эти сволочи будут идти до конца. Поэтому их надо уничтожить безжалостно. Если решиться и действовать смело, успех будет на нашей стороне, мы их перебьем. Нельзя так: бандит с российским паспортом перемещается по стране — с оружием, взрывчатку перевозит. Или паспорта у чеченцев на время отнять, как бы правозащитники ни возмущались. Хватит сюсюкать с бандитами и их пособниками. Палка нужна, палка для бандитского зверья".

Глава 14. Черный пояс «АЛЬФЫ»

«МОИМ КУМИРОМ ЯВЛЯЕТСЯ ВЕЛИКИЙ СУВОРОВ». Кавалер ордена «За военные заслуги» полковник Василий Верещак — один их тех офицеров Группы «Альфа», кто не светится в прессе, хотя его авторитет среди спецназовского содружества и негосударственной системы безопасности не вызывает сомнений. Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», утвержденный в этой должности в конце апреля 2015 года. Руководитель Группы Компаний «Ангел», президент детского спортивного Клуба «Альфа-Будо». Детищем полковника Верещака и его товарищей является ежегодный Турнир по каратэ среди детей младшего и среднего возраста на Переходящий Кубок Международной Ассоциации «Альфа». 29 апреля Василий Захарович отмечает свое 60-летие.

— Кто Ваши родители? Как проходило детство? Чем занимались, чем увлекались?

— Родился я в семье кадрового офицера в городе Ставрополь. Отец мой, Захар Ануфриевич, сирота — воспитывался в детдоме, был участником Великой Отечественной войны, награжден пятью боевыми орденами, участвовал в штурме Берлина, на военной службе — двадцать семь календарных лет. Мама, Елена Афанасьевна, из большой многодетной семьи, была портнихой.

Детство мое проходило в военных городках гарнизонов. Волею судьбы крайним местом службы отца опять стал Ставрополь. Отец рано умер — когда мне было всего двенадцать лет, но любовь к дисциплине, военной службе осталась у меня на всю жизнь. В детстве я мечтал быть летчиком. Поэтому увлекался различными видами спорта: гимнастика, легкая атлетика, акробатика. Очень хотел стать боксером.

— Почему Вы решили поступить именно в Ставропольское Высшее военное командное училище связи? Какие были запоминающиеся моменты, связанные с тем периодом?

— В Ставрополе было два военных училища: летное и связи. К сожалению, юношеской мечте быть военным летчиком не суждено было сбыться, так как медкомиссия обнаружила у меня дальнозоркость. Поэтому я стал военным связистом. Именно военным, потому что к тому времени окончательно понял: профессия военного — это мое призвание.

Четыре года училища… Двоякие воспоминания… С одной стороны — эти годы пролетели как один месяц. С другой стороны — это напряженная насыщенная событиями жизнь, которая не казалась мне рутиной. Наверное, отцовский жизненный пример помогал мне преодолевать все тяготы и лишения. И не только преодолевать, но и достигать определенных результатов. Учеба в училище, его я окончил нормально; спорт — к четвертому курсу я стал чемпионом училища по боксу, так сказать, реализовал свою юношескую мечту стать боксером;

— А для души?

— С ребятами мы создали ВИА училища, в котором я играл на ударных инструментах, причем репетировать приходилось ночами в сушилке «тыхенько-тыхенько». Я даже пытался повторить работу знаменитого ударника Яна Пэйса из Deep Purple. В общем, жизнь была насыщенной. Со многими соучениками-сослуживцами до сих пор поддерживаю отношения. Периодически встречаемся в Ставрополе, так сказать, в alma mater.

— Служба на Семипалатинском ядерном испытательном полигоне 12-го Главного управления Министерства обороны СССР — командир взвода 121-го отдельного батальона связи. В чем заключалась служба?

— На полигон попал по распределению. Ветераны нашей части встретили меня расхожей на полигоне фразой: «Вот, еще один смертник приехал». Часть, в которую я прибыл служить, осуществляла обеспечение связью проведения ядерных испытаний. Командиром взвода я стал по истечении некоторого времени, а в начале — начальник отдельной радиостанции Р-102 (единственная в части лейтенантская должность). Но… уже через два года мой взвод по результатам итоговых проверок стал лучшим взводом части, а затем и всего полигона.

Три года службы на полигоне в Семипалатинске, увиденные последствия испытаний ядерного оружия сделали меня ярым борцом за мир. Они научили бережно относиться к человеческой, да и к любой другой, жизни на Земле.

Вы, наверное, слышали, что из себя представляет жизнь в закрытых гарнизонах. Чтобы «не скиснуть» во внеслужебное время, я попытался создать рок-группу, но эта затея не увенчалась успехом. Однако в спорте удалось кое-чего достичь: организовал и тренировал секцию по боксу, выступал за сборную полигона, выполнил норму кандидата в мастера спорта по боксу. К сожалению, из-за загруженности по службе не удалось выполнить норму мастера спорта.

— Как складывалась Ваша дальнейшая работа в Службе специального контроля того же 12-го ГУ МО СССР? Расскажите о ней, в чем она заключалась, чем занимались?

— Перевод в Москву был не случаен. Во-первых, как уже было сказано, я был командиром отличного взвода. Во-вторых, служба на полигоне — это служба в экстремальных условиях, которые предполагают обязательную ротацию. В-третьих, некоторая доля везенья… В общем, службу я продолжил в Службе специального контроля (ССК) — уникальной, я бы сказал, структуре 12-го ГУ МО СССР, занимающейся контролем за теми самыми испытаниями на всем Земном шаре.

В начале по специальности — начальник отделения узла связи ССК МО. Кстати, в ССК МО я впервые узнал, что значит руководить коллективом, в составе которого наряду с солдатами-срочниками и прапорщиками работают женщины. Должен Вам сказать, может это показаться нескромным, но и с этой задачей я справился — за четыре года в моем подразделении не было ни одного происшествия и грубого нарушения воинской дисциплины.

Потом — заказывающее управление ССК МО по разработке специального вооружения и техники.

— Давайте вернемся к теме спорта…

— Занимаясь боксом, я был ярым противником каратэ, которое в конце 1970-х, начале 1980-х пробивало себе дорогу на просторах Советского Союза. Можно сказать, под давлением друзей сходил на тренировку последователя великого Мацутацы Ояма (стиль кио-кусинкай) и убедился в эффективности каратэ как вида единоборств.

С 1979 года начал заниматься каратэ с нуля. Первый учитель — Кутырев Юрий. Затем был переведен в инструкторскую группу под руководством Касьянова Тадеуша Рафаиловича (школа Сэнэ). По этой школе выполнил нормы и получил белый, красный, коричневый пояса. Принимал участие в соревнованиях по каратэ Московского военного гарнизона и округа.

Уже в 1983 году я организовал и тренировал группу занятий по каратэ для офицеров ССК МО и их детей. Скажу, забегая вперед: эту группу-секцию я лично тренировал двадцать семь лет. За вычетом трех с половиной лет служебной командировки на Кубу. На Кубе, кстати, я тренировал детей сотрудников нашего посольства — секция была около шестидесяти человек.

— Какие Ваши достижения в каратэ?

— После возвращения из командировки в 1991 году я стал победителем Всесоюзного турнира по рукопашному бою в Тольятти, причем в возрасте тридцати шести лет — самый старый участник турнира. В Клубе «Будо» под руководством Стёпина Романа Петровича получил черный пояс по каратэ. Ну, это так — к слову. Со спортом не расстаюсь и по сей день.

— В январе 1992 года Вы были зачислены в Группу «А» Главного управления охраны (ГОУ) России. Чем был обусловлен такой резкий поворот? И что Вы знали о Группе «А» на тот момент?

— Начну издалека. Как я уже сказал, тренировал группу по каратэ, которая сначала состояла из офицеров ССК МО и их детей. Но затем ко мне стали приходить офицеры из других частей. В частности, в начале 1990-х в группе стали заниматься несколько десантников и пограничников. Как впоследствии оказалось, это были сотрудники «Альфы», которые, так сказать, присматривались ко мне. Естественно, на тот момент я ничего не знал и не слышал о Группе «А».

И вот, в начале 1991 года от одного из этих офицеров поступило предложение перейти служить в Группу «А» инструктором по рукопашному бою, что меня крайне удивило и озадачило. Я был приглашен на собеседование к Головатову Михаилу Васильевичу — в то время командиру Группы «А». Честно говоря, на тот момент, возможно в силу некоторой консервативности взглядов, у меня не возникло жгучего желания коренным образом изменить свою судьбу. Но, взвесив все «за» и «против», я дал согласие на перевод.

Через Клуб «Альфа-БУДО» прошло несколько тысяч юных бойцов:

— Что все-таки подвигло Вас на это решение? Какими соображениями Вы руководствовались?

— Основными решающими аргументами в пользу этого решения, думаю, было несколько обстоятельств. Убедительная и содержательная беседа с Головатовым: он предложил мне не только выполнять обязанности инструктора по рукопашному бою, но и создать систему подготовки сотрудников Группы «А» по рукопашному бою.

Также свою роль сыграла сама атмосфера взаимоотношений в Группе «А», я бы сказал, не поддающиеся формулировке отдельные нюансы этой атмосферы, сотрудники, которых мне удалось увидеть и с ними познакомиться.

Так тем, чем занимаюсь. Какая-то раздвоенность — основная служба, вечерами каратэ, из-за службы не удалось принять участие в первенстве Европы по каратэ. А в Группе «А» вырисовывалась перспектива соединить управленческие штабные знания с методической и практической подготовкой в области единоборств при создании системы подготовки сотрудников легендарной Группы «А». В общем, «загорелся», потом почти «потух», так как проверка моей личности в соответствующих органах шла долго, но… в январе 1992 года свершилось, и судьба моя коренным образом изменилась.

— Как проходило Ваше вхождение в боевой коллектив?

— Прямо Вам скажу, становление мое как сотрудника Группы «А» проходило, мягко говоря, не просто. Посудите сами, в элитное подразделение с жесткой системой отбора приходит рукопашник из Минобороны (немой вопрос: что, в ФСБ перевелись рукопашники?), причем каратист. Ко мне сразу же стали подходить «старожилы» и говорить, что каратэ не подходит для сотрудников Группы.

Поэтому первое, с чего я начал, это общение с опытными сотрудниками боевых подразделений, участвовавших во многих разноплановых спецоперациях. На основе этого опыта и создавалась система подготовки по рукопашному бою, которая с некоторыми уточнениями существует в Группе «А» и по сей день. Ее по праву можно считать плодом коллективного труда.

Конечно, внедрение системы проходило не совсем гладко. Сотрудники боевых подразделений Группы «А» — народ горячий, амбициозный. Первые же периодические тестирования сотрудников по рукопашному бою принесли много травм, а это снижение боевой готовности подразделения. Естественно, первым, на кого посмотрели косо, — это инструктор по рукопашному бою.

Зайцев Геннадий Николаевич — командир Группы «А», сменивший Головатова, так прямо и сказал мне: что-то, мол, в Вашей системе подготовки недоработано, раз она «выкашивает сотрудников». Мне был дан последний шанс доказать свою состоятельность как методиста-практика рукопашного боя спецподразделения, я бы сказал, эксклюзивного назначения.

— Можно представить Ваше состояние, мысли…

— В электронике, в связи есть такое понятие «методика поиска неисправности сложной аппаратуры». Суть методики — поблочный анализ электронной системы на предмет выявления причин отказа аппаратуры с последующим их последовательным исключением. Вот я, бывший технарь, и стал преломлять свои системотехнические знания к сложившейся ситуации.

— Каким образом?

— В ходе боевой подготовки я стал анализировать созданную систему подготовки по рукопашному бою и отлаживать ее поблочно: активный тренировочный процесс с жестким контролем посещаемости, методика подготовки, скрупулезная отработка индивидуальной техники, групповых действий. Ну, и так далее.

Результат не заставил себя ждать — травматизм резко сократился, на новый качественный уровень поднялась техника рукопашного боя сотрудников. Можно сказать, значимым событием в моей службе в Группе «А» стало показательное выступление наших бойцов перед президентом Ельциным в 1992 году. Это мероприятие было проведено на высоком профессиональном уровне. После него генерал Зайцев назначил меня заместителем начальника отделения боевой подготовки. Моим непосредственным начальником тогда был Золотовский Григорий Петрович.

Но окончательное мое становление в Группе «А» завершилось моим назначением на должность начальника штабного отделения. Вкратце история такова. Кем-то был разработан проект Положения по Группе «А», который поступил к нам в отделение боевой подготовки на согласование. Естественно, этот документ попал ко мне. С благодарностью вспоминаю всегда своих коллег по ССК МО. Там меня научили работать с документами, писать докладные в Генштаб, в ЦК КПСС, готовить проекты постановления правительства СССР.

— Тут-то, видимо, Вы и решили сполна использовать свои навыки?

— Посмотрев проект Положения по Группе «А», я понял, что править его тяжело и нецелесообразно. Поэтому разработал новый вариант, который мы вместе с Григорием Золотовским доложили Геннадию Николаевичу. Зайцев спросил, кто разработал документ, а потом посмотрел на меня и спросил: «Вы где раньше служили?» Потом запросил в кадрах мое личное дело, увидел там фразу «Генеральный штаб Министерства обороны СССР» и назначил меня начальником штабного отделения Группы «А».

— Мне довелось принимать участие в ряде известных спецопераций как в качестве заместителя начальника штабного отделения, так и в качестве заместителя начальника боевого отдела Группы «А».

Пожалуй, наиболее запомнившимся было участие в спецоперации в Минеральных Водах — захват в заложники ростовских школьников в декабре 1993 года. Прямо скажу, я был шокирован той неразберихой, которая царила в оперативном штабе операции и которую, в основном, провоцировали некомпетентные вмешательства представительницы Департамента образования Ростовской области.

— Кстати, вся эта ужасающая неразбериха описана в книге генерала Зайцева «Альфа» — моя судьба».

— Меня поразили выдержка и профессионализм генерала Зайцева. Там, на практике, я понял, насколько сложна специфика освобождения заложников, как много зависит от правильного принятия решения командиром, причем в условиях, когда возникает множество непредвиденных обстоятельств. Я видел, сколько нервов стоила Геннадию Николаевичу эта операция, хотя внешне это никак не проявлялось.

— Что было дальше?

— Затем были спецоперации в Махачкале, Будённовске, на Васильевском спуске в Москве, в поселке Первомайский (Дагестан) и другие. Наверное, только после участия в этих операциях я почувствовал себя полноценным сотрудником Группы «А».

В начале 1997 года в приказном порядке Александр Гусев и Александр Мирошниченко вернули меня в штаб заместителем к Савельеву Анатолию Николаевичу. Он отнесся ко мне с большой настороженностью, но в процессе совместной службы у нас установились прекрасные деловые и личные отношения. К несчастью, они оборвались 20 декабря 1997 года во время спецоперации у шведского посольства в Москве, где ценой своей жизни Савельев спас торгового представителя этой страны.

— Подумать только: полковник Савельев прошел все горячие точки, включая три командировки в Афган, а погиб в Москве…

— Для ФСБ, Группы «А», для меня лично — это была большая потеря. Какие бы версии гибели Савельева не обсуждались, умер он от остановки сердца, ранения не повлияли на это. Заявляю это ответственно, так как я первым услышал заключение врача-реаниматолога, который боролся за его жизнь.

— В 1998–2003 годах Вы занимали ответственную должность в Центре специального назначения ФСБ. Расскажите об этой работе.

— В соответствии с решением руководства России и по представлению ФСБ осенью 1998 года был создан Центр специального назначения ФСБ. В его состав вошло Управление «А». Начальником ЦСН был назначен генерал-майор Тихонов Александр Евгеньевич. Он вызвал меня на собеседование и предложил должность заместителя начальника штаба Центра.

— Вам не жалко было уходить из «Альфы»?

— Управление «А» стало для меня, образно говоря, родным. А к проводимым в то время реорганизациям нашего спецназа я относился скептически, не видя в них существенного повышения эффективности подразделения, о чем открыто заявлял на всевозможных совещаниях. Поэтому я отказался от предложения Александра Евгеньевича. Однако на третьем собеседовании с ним мой отказ не был воспринят, и приказом я был назначен на должность заместителя начальника штаба ЦСН ФСБ.

Василий Верещак выступает на открытии Кубка Международной Ассоциации «Альфа» по каратэ. Декабрь 2014 года. Через некоторое время из Управления «А» на должность начальника штаба Центра пришел генерал Мирошниченко Александр Иванович, и я стал у него первым заместителем.

— Многие считают штабную работу нудной, однообразной.

— Я же рассматривал ее, прежде всего, как инструмент достижения поставленных перед ЦСН ФСБ целей. Для чего, в общем-то, и предназначен штаб. Не буду расписывать подробно, чем занимается штаб, скажу лишь, что по прошествии времени и благодаря нашим общим усилиям ни одна боевая операция не проходила без участия сотрудника штаба. Именно поэтому в этот период времени мне приходилось многократно бывать в командировках (различной продолжительности) в республиках Северного Кавказа в качестве руководителя откомандированных туда групп Центра для выполнения специфических задач.

— Кого из командиров и офицеров «Альфы», с кем служили, Вы бы хотели отметить?

— Полковник Келехсаев Владимир Ильич привел меня в Управление «А», в прошлом мой ученик по секции каратэ. Хочу отметить генерал-майора Зайцева Геннадия Николаевича. Он вытащил меня из спортзала, увидел в рукопашнике руководителя и доверил управлять штабным отделением. Также полковника Михайлова Александра Владимировича. У него я многому научился. Мы часто спорили, но в результате его отдел был лучшим в Управлении «А».

— Василий Захарович, почему Вы решили выходить в запас? И когда это было?

— Решение о выходе в запас я принял в конце 2003 года. Ситуация в ЦСН ФСБ складывалась так, что реального продвижения по службе я не видел, хотя возраст был еще не пенсионный, за плечами было тридцать два календарных года службы. Поэтому я решился и написал рапорт на увольнение по истечению срока контракта.

— Чем Вы занимаетесь после выхода в запас? Как Вы оказались в Группе компаний «Ангел»?

— Во время службы я как-то даже и не думал, а, тем более, не подыскивал себе место работы на гражданке. Увольнение прошло, я бы сказал, стремительно, и я был приятно удивлен тем, что мне тут же поступило несколько предложений на руководящие должности в солидных государственных и коммерческих структурах.

Свой выбор я остановил на предложении товарища по спорту, который предложил заняться охранным бизнесом в качестве соучредителя Группы компаний «Ангел». Вот уже более десяти лет я руковожу этой компанией. Бизнесу учился, можно сказать, с нуля. Огромная благодарность моим учителям, наставникам. С годами приобрел опыт. Сейчас Группа компаний «Ангел» — одна из ведущих охранных структур на отечественном рынке.

За эти десять с небольшим лет компания увеличила объемы продаж услуг в десять раз, численность увеличилась в восемь раз и составляет на сегодняшний день 2500 человек, 150 клиентов, более 350 объектов охраны. В нашем послужном списке суперпроекты: обеспечение безопасности Русского Дома на Зимней олимпиаде в Ванкувере в 2010 году, охрана объектов Оргкомитета Сочи 2014 до и во время проведения Зимней Олимпиады. Вся информация о компании находится на нашем сайте.

— Вы являетесь практически единственным спонсором музея генералиссимуса Суворова в Швейцарии, участвуете в восстановлении Храма Василия Великого, когда-то построенного Суворовым в его родовом имении, помогаете воскресной школе и храму в Куркино. Что значат для Вас все эти проекты?

— Сейчас я понимаю, что многое в жизни не случайно и взаимосвязано. Я не сторонник пафосности, поэтому свое участие в упомянутых мероприятиях рассматриваю просто как душевную потребность в сочетании с определенными возможностями.

Историей интересуюсь с детства, особенно военной историей России. Моим кумиром на протяжении всей жизни был и остается наш великий полководец Суворов. Интерес к жизни Суворова совершенно случайным образом свел меня с Вальтером Гелером, энтузиастом, коллекционером, большим поклонником Суворова и основателем его музея в швейцарском городе Линталь (кантон Гларус).

Господин Гелер вот уже почти тридцать лет (музей основан в 1986 году) по крохам собирает реликвии альпийского похода Суворова. Причем без какой-либо поддержки со стороны правительства кантона. Только на собственные средства. Вдумайтесь: швейцарец занимается увековечиванием памяти русского полководца! Существование музея было поставлено под угрозу, в основном из-за проблем по оплате аренды помещений. Я не смог оставаться в стороне и вот уже несколько лет по мере возможности помогаю материально швейцарскому энтузиасту российской истории.

— Расскажите, а как Вы оказались связаны с суворовским храмом?

— В прошлом году от знакомых ветеранов узнал, что группа энтузиастов, возглавляемая генералом в отставке А. В. Черкасовым, занимается восстановлением Храма Василия Великого, построенного Суворовым в своем родовом имении в селе Кистыш Суздальского района Владимирской области.

Вкратце история такова: село Кистыш — подарок Петра I деду Суворова Ивану, причем Петр I был крестным отцом Василия — отца будущего полководца. Отец построил деревянный храм, храм обветшал, и на его месте в 1782 году на собственные средства Суворов построил новый храм. За многие годы он практически разрушился. Задача сберечь его и объединила энтузиастов. Это уникальные, бескорыстные люди, движимые высочайшими патриотическими чувствами.

И в этом случае я не могу оставаться в стороне. Сейчас непосредственно помогаю в финансировании проектно-изыскательских работ по восстановлению храма. Пользуясь случаем, хочу обратиться к нашим ветеранам, у кого есть возможность, оказать посильную помощь, а то и просто приложить руку к этому благородному делу. Заинтересованные энтузиасты могут обращаться ко мне.

О проблемах воскресной школы и Храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в Куркине узнал просто «по-соседски», и душа была бы не на месте, если бы не смог им помочь. Помог улучшить бытовые условия, с оборудованием системы видеонаблюдения Группа компаний «Ангел» помогла. Конечно же, и дальше буду помогать.

— Получается, что тема военно-патриотического воспитания красной линией проходит через Вашу судьбу.

— Да, это так. О спортивном клубе «Альфа-Будо» мы уже говорили, фактически больше тридцати лет я руковожу этим клубом, где ребята не только тренируются, но и получают первые уроки мужества, духовной закалки и навыков, как постоять за себя, защитить друга. Много моих друзей и детей друзей прошли через этот клуб. В общем-то, благодаря спорту и клубу я оказался в славном подразделении «А», за что благодарен судьбе. Так что, все не случайно.

В настоящее время в будущее смотрю с оптимизмом, воспитываю четверых детей, младшему из которых, Александру Васильевичу, два года от роду. Желаем Вам, Василий Захарович, неистощимой энергии, больших творческих сил, удачи во всех жизненных свершениях, счастья и крепкого, нерушимого «альфовского» здоровья!

Глава 15. Физическая подготовка группы специального назначения «Альфа»

Нормативы спецподразделения "Альфа" по физической подготовке:

Начнем с того что попасть в этот отряд могут не только офицеры, но и прапорщики. Быть они могут там инструкторами, либо водителями. Всего прапорщиков не более 3 %. Весь остальной костяк состоит из офицеров.

Одно из условий к поступлению — это рекомендация от служившего в спецподразделении человека. Требования к росту — не ниже 178. Возраст желательно до 28 лет. Требования к физической подготовке. Все нормативы кандидаты сдают в один день.

Начинается всё со сдачи кросса на 10 км. Уложиться необходимо в 35 минут. (В некоторых источниках указано что сдавать необходимо 3 км. Уложиться необходимо в 10 минут 30 секунд. Это единственное расхождение в источниках информации. Дальше всё идентично.) После 15 минутного отдыха сдаётся 100 метров. Уложиться необходимо в 12.7 секунд. Далее сдаются упражнения с трёх минутным отдыхом между ними.

25 подтягиваний на перекладине.

90 подъёмов туловища из положения лёжа на спине, не более чем за 2 минуты.

90 сгибаний и разгибаний рук в упоре лёжа.

Жим лёжа штанги весом собственного тела, но не более 100 кг — 10 повторений.

Следом КСУ (комплексно-силовое упражнение) или комплекс Купера. Состоит из 4 упражнений идущих друг за другом. Выполнив их засчитывается один круг. Таких нужно выполнить семь кругов, на каждый из них 40 секунд.

15 отжиманий, 15 переходов прыжком из упора лёжа в упор "присев", 15 прыжков из положения "присев", 15 скручиваний на пресс.

После выполнения всех этих нормативов снова три минуты отдыха и переход к рукопашному бою. Надев шлем, перчатки, защитные накладки на ноги и пах начинается схватка с инструктором. Нужно продержаться 3 раунда. Задача не победить инструктора и не просто стоять в защитной стойке, а показать морально-волевые качества. В состоянии крайней усталости это не так легко сделать.

Как вам такие нормативы? Смогли бы их выполнить?

Если отталкиваться от моей формы на данный момент, то мне для сдачи таких нормативов нужно было бы готовиться в течении полу года. По отдельности каждое упражнение не сложное, но в комплексе очень даже становится серьёзной нагрузкой. Выносливость нужно иметь на достаточно высоком уровне.

Гpуппa «Aльфa» или Упpaвлeниe «A» ЦCH ФCБ — cпeцпoдpaздeлeниe Фeдepaльнoй Cлужбы Бeзoпacнocти Poccии, пpeднaзнaчeннoe, глaвным oбpaзoм, для ocвoбoждeния зaлoжникoв и aнтитeppopиcтичecкиx oпepaций. Cфopмиpoвaнo пo пpикaзу Пpeдceдaтeля KГБ Ю.B. Aндpoпoвa в 1974 гoду кaк oтвeт нa тepaкт нa Oлимпиaдe в Mюнxeнe. Изнaчaльнo этo былa гpуппa из З0 чeлoвeк, пoдчинявшaяcя cнaчaлa 5-му, a зaтeм 7-му Глaвнoму упpaвлeнию KГБ. B нacтoящee вpeмя пoдчиняeтcя Цeнтpу cпeциaльнoгo нaзнaчeния ФCБ Poccии; cпeцпoдpaздeлeния c этим жe нaзвaниeм aнaлoгичнoгo нaзнaчeния имeютcя в Бeлopуccии, Kaзaxcтaнe и Укpaинe. Toчный cocтaв и чиcлeннocть гpуппы «Aльфa» cтpoгo зaceкpeчeны. Пoт экoнoмит кpoвь. Oбъeм бицeпca нa cкopocть пoлeтa пули нe влияeт. Пиcтoлeт — лишь paбoчий инcтpумeнт, opужиe — ты caм. Пpивoдить к нopмaльнoму бoю нужнo нe opужиe, a гoлoву coтpудникa. Ocнoвнaя цeннocть пoдpaздeлeния aнтитeppopa — этo инcтpуктopы (Пoдпиcь: Инcтpуктopы). Ecли нa этaпe oтбopa дoпущeнa oшибкa, oбучeниe нe имeeт cмыcлa. У экипиpoвки, кaк у жизни, — нeт цeны. Пoбeждaeт нe тoт, ктo cтpeляeт пepвым, a тoт, ктo пepвым пoпaдaeт. Зa пpoбeлы в oгнeвoй пoдгoтoвкe oцeнку «нeуд» в бoю cтaвит пуля пpoтивникa. Opужиe — нe иcтoчник пoвышeннoй oпacнocти, a вaш дpуг и paбoчий инcтpумeнт. Лучшee opужиe тo, c кoтopым paбoтaeшь. Baши нaвыки — лучший пpeдoxpaнитeль. Уpoвeнь cтpeлкa — eгo xудший выcтpeл. Лучший пиcтoлeт — этo aвтoмaт. Пиcтoлeт нужeн для тoгo, чтoбы дoбpaтьcя дo cвoeгo aвтoмaтa, кoтopый нe нужнo былo нигдe ocтaвлять. Ocнoвнoe cpeдcтвo пoдгoтoвки пoдpaздeлeния aнтитeppopa — этo peaлиcтичный пpoфeccиoнaльный тpeнинг. Teмнoтa — дpуг пoдгoтoвлeннoгo coтpудникa. Бoишьcя пpимeнить opужиe в тoлпe? Bcтaвaй нa лыжи! Oшибки в тaктикe мoжнo иcпpaвить быcтpoй и тoчнoй cтpeльбoй, oшибки в cтpeльбe нeльзя иcпpaвить ничeм. Будь пpoфeccиoнaлoм в бoю, пуcть пpoтивник умpeт гepoeм. Cилa cпeцнaзa нe в муcкулax, a в мoзгax. Уничтoжить пpoтивникa — peмecлo, a зacтaвить зacтpeлитьcя — иcкуccтвo. Bce cпeцнaзoвцы пoгибли в oгнeвoм кoнтaктe, a нe в pукoпaшнoй cxвaткe. Ecли ты в oгнeвoм кoнтaктe дoшeл дo cмeны мaгaзинa, знaчит дo этoгo ты cлишкoм мнoгo пpoмaxивaлcя. Hикoму eщe нe удaвaлocь пpoмaxнутьcя нacтoлькo быcтpo, чтoбы пoбeдить. Ocнoвнoe cpeдcтвo бopьбы c тeppopиcтaми — этo opужиe. Ocтaльнoe втopичнo. Эффeктивный oгoнь — тoчный oгoнь. Hичтo нe зaмeнит быcтpoгo и тoчнoгo выcтpeлa. TECT: Hoчь, диcтaнция 15 м. Цeль — гoлoвa тeppopиcтa. Зaлoжник — вaш peбeнoк. (Oтвeт: Дa — coтpудник / Heт — cпopтcмeн-paзpядник) Coтpудник пoдpaздeлeния aнтитeppopa — xoзяин кaждoгo cвoeгo выcтpeлa. Oтнocиcь к кaждoму выcтpeлу кaк к eдинcтвeннoму. Tы пpoмaxнулcя? Дoбpo пoжaлoвaть! (Пoдпиcь: Boeннaя пpoкуpaтуpa). Удaчныe cтeчeния oбcтoятeльcтв пoдкpeпляют плoxую тaктику. Глaвнoe кaчecтвo coтpудникa — cпocoбнocть пpинять ocoзнaннoe peшeниe и cдeлaть быcтpый и тoчный выcтpeл в любыx уcлoвияx и нa любыx диcтaнцияx вeдeния дeйcтвитeльнoгo oгня. Чтo cтoит твoeгo выcтpeлa — cтoит пoвтopнoгo выcтpeлa. Пoдpaздeлeниe aнтитeppopa — выcшaя пpoфeccиoнaльнaя cпeциaлизaция пoдpaздeлeния cпeциaльнoгo нaзнaчeния. He нужнo быcтpo paзбиpaть opужиe, нужнo быcтpo cтpeлять из нeгo. Meнтaльныe чacы — бaлaнc тoчнocти и cкopocти. Xужe пpoмaxa мoжeт быть тoлькo мeдлeнный пpoмax. Heт cмыcлa cтpeлять быcтpee, чeм мoжeшь пoпacть. Hичтo тaк нe вдoxнoвляeт, кaк тo, чтo в вac cтpeляли и нe пoпaли. Лучшe oдин paз пoпacть из ПM, чeм двa paзa пpoмaxнутьcя из Glock. Kуpc cтpeльб к гpoбу coтpудникa нe пpибьeшь. Дeнeг, инфopмaции и пaтpoнoв мнoгo нe бывaeт. Ecли xулигaну нa диcтaнции 10 мeтpoв oднoвpeмeннo пoпacть в oднo кoлeнo пулeй 5,45 мм, a в дpугoe 7,62 мм, тo paзницы oн нe зaмeтит. Пoбeдить и выжить, чтoбы пoбeдить cнoвa. Cпeцнaз — кaчecтвo, a нe кoличecтвo. Эффeктивнoe пoдpaздeлeниe aнтитeppopa нeльзя coздaть пo кoмaндe — нужны дecятилeтия. Люди вaжнee тexники. Coтpудник — opужиe — экипиpoвкa — cpeдcтвa индивидуaльнoй зaщиты и cвязи — paвнoзнaчныe элeмeнты бoeвoгo кoмплeктa. B pукoпaшнoй cxвaткe пoбeждaeт тoт, у кoгo бoльшe пaтpoнoв.

Bы вышe вcex нeпocвящeнныx, coвepшeнcтвуйтecь, чтoбы быть пepвыми cpeди знaющиx. Oтпpaвляя бoйцoв нa вoйну нeпoдгoтoвлeнными, мы пpeдaeм иx

(Koнфуций).

Boeннaя нaукa тpeбуeт cмeлocти и пpиcутcтвия дуxa, oдapeннocти, нeугacaющeй гeниaльнocти, нeуcтaннoгo изучeния и впитывaния oпытa вcex oблacтeй вoeннoгo дeлa

(Mapшaл Фpaнции Ceбacтьeн дe Boбaн).

Глава 16. Из опыта спецподразделений мира по антитеррору все лучшее для "Альфы"

24 декабря 1994 года на аэродроме имени Хуари Бумедьена в Алжире четверо террористов, вооруженных автоматами АК-47 и «Узи», захватили рейсовый самолет компании «Эр Франс». Аэробус А-300, на борту которого находилось около двухсот пассажиров, должен был вылететь в Париж.

Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, террористы в первые же минуты после захвата застрелили алжирского полицейского и торгового атташе посольства Вьетнама в Алжире. Через командира лайнера террористы потребовали, во-первых, освободить двоих лидеров Исламского фронта освобождения Алжира и, во-вторых, разрешить вылет в Париж. Начались переговоры.

В аэропорт прибыли представители алжирского правительства и французского консульства. Утомительные переговоры продолжались почти двое суток. Министр внутренних дел Алжира Шериф уговаривал и грозил, и снова уговаривал террористов. В конце концов ему удалось добиться освобождения 63 заложников.

Едва было получено сообщение о захвате самолета, во Франции был создан кризисный штаб во главе с премьер-министром Э. Балладюром. По тревоге подняли два антитеррористических соединения: GIGN (Группа вмешательства национальной жандармерии) и полицейскую группу RAID. Через 9 часов после захвата самолета 35 бойцов GIGN под командованием капитана Дени Фавье вылетели в Пальму де Майорка, чтобы быть как можно ближе к месту событий. Они летели на точно таком же аэробусе А-300, какой был захвачен террористами, и во время полета отрабатывали детали плана по освобождению заложников.

Алжирские власти настаивали на штурме самолета в аэропорту своим подразделением антитеррора. Однако французы считали, что алжирский спецназ недостаточно готов к такой ответственной задаче.

Наверно, такие опасения были вполне обоснованными: в Париже хорошо знали об уровне подготовки алжирских спецназовцев, которых готовили французские инструкторы. Э. Балладюр предложил направить в аэропорт бойцов GIGN, но алжирские власти ответили категорическим отказом. Тогда Балладюр потребовал разрешить вылет самолета во Францию. Алжирцы снова ответили отказом. Между тем террористы нервничали и грозили взорвать лайнер вместе со всеми пассажирами.

После того как террористы убили третьего заложника, премьер-министр Франции в категоричной форме потребовал разрешить вылет самолета. Наконец разрешение было получено.

Когда самолет поднялся в воздух, террористов предупредили о необходимости посадки в Марселе якобы из-за того, что часть топлива была потрачена во время многочасовой задержки в Алжире. Французская разведка через свою агентуру в исламском подполье получила информацию о том, что террористы намерены взорвать самолет над Парижем. Поэтому было решено посадить лайнер в марсельском аэропорту и там предпринять штурм.

В Марселе террористы потребовали залить в самолет 27 тонн горючего, хотя до Парижа хватило бы и 10. Агентурные данные подтверждались. Скорее всего, целью исламистов стала бы Эйфелева башня. У кризисного штаба отпали последние сомнения в необходимости штурма. Однако капитан Фавье решил не спешить, он применил тактику затягивания переговоров, для того чтобы измотать террористов и лучше подготовиться к штурму.

Террористам было предложено провести пресс-конференцию на борту самолета. Те согласились и потребовали журналистов агентства CNN. Капитан Фавье не возражал, но попросил для проведения пресс-конференции очистить от пассажиров передний салон самолета. Командир спецназа уже знал, что двое террористов находятся в кабине пилотов, а еще двое в хвостовой части самолета. Таким образом, штурмовая группа, которая должна была проникнуть в аэробус через переднюю дверь, получала некоторую свободу действий и, кроме того, делила захватчиков самолета на две части. Террористы согласились с этим предложением и перевели пассажиров переднего салона в хвостовую часть.

Однако проведение пресс-конференции затягивалось, и вот тут террористы потеряли терпение: еще бы, их водили за нос уже более двух суток! Самолет вдруг тронулся с места и вырулил на площадку перед диспетчерской вышкой.

Командир французского спецназа был явно не в восторге от нового места самолета. Открытая площадка не давала возможность скрытного выдвижения штурмующих групп. А террористы открыли беспорядочный огонь из автоматов по диспетчерской вышке, где находились переговорщики. Капитан Фавье понял: медлить больше нельзя — и отдал приказ о штурме.

Три высоких трапа подкатили к дверям аэробуса, и три штурмовые группы ворвались в самолет. Понятное дело, что их встретила лавина огня из автоматов. Никто, кроме капитана Фавье и его людей, не знает точно, что происходило внутри самолета. Известно, что стрельба продолжалась 17 минут! Террористы выпустили свыше 1500 пуль!

Стрельба еще продолжалась, когда началась эвакуация заложников.

Наконец все четверо террористов были уничтожены. Десять жандармов были ранены, из них четверо — тяжело. Однако все заложники остались живы. Никто из пассажиров не получил огнестрельных ранений! Только 13 человек из ста с лишним заложников обратил ись позднее за медицинской помощью. В основном это были ушибы и порезы.

Во всем мире данная операция была признана успешной и уникальной. Журналисты вспоминали о действиях египетского спецназа при штурме самолета на Мальте. Тогда кроме террористов погибли еще 60 заложников и спецназовцев. Можно также вспомнить о провальном штурме самолета в СССР, захваченном музыкантами группы «Семь Симеонов».

А тут террористы — мертвы, а все заложники целы и почти невредимы. Предполагается, что французы применили специальную технику, позволившую четко определить местоположение террористов. Естественно, что методы действия штурмовых групп и характеристики примененных спецсредств, позволивших сохранить жизнь пассажирам, не разглашались, впрочем, французская общественность этого особенно и не требовала.

Однако наша книга адресована более заинтересованному и продвинутому читателю, чем средний потребитель информации французской прессы. Наша задача как раз в том и состоит, чтобы приоткрыть завесу секретности, скрывающую методы действия лучших антитеррористических служб иностранных государств. Мы хотим рассказать, как это делается.

Кроме французской GIGN, мы рассмотрим «работу» таких подразделений антитеррора, как GSG-9 (Германия), «Кобра» (Австрия), ЯМАМ (Израиль), SO-15 (Великобритания, Скотланд-Ярд), а также действия спецподразделений ФБР США. В России — это спецподразделения «Альфа» и «Витязь».

Какие задачи ставятся перед такими формированиями? Понятное дело — противодействие террористам. В лучшем случае — операции по уничтожению или аресту террористов еще до того, как они успели совершить теракт. В последнее время такие операции успешно проводят спецслужбы Испании и Франции против баскских сепаратистов. В худшем случае (и таких большинство!) — это противодействие террористам, уже совершившим теракт. Чаще всего целью подобных операций становится освобождение заложников.

Кроме борьбы с террористами подразделения антитеррора могут привлекаться для обезвреживания опасных уголовников, подавления мятежей в тюрьмах, особенно если в результате мятежа захвачены заложники.

Как правило, антитеррористические подразделения (далее в тексте будем для краткости называть их АТ-подразделения) находятся в прямом подчинении министра внутренних дел и круглосуточно готовы к действию. Такая организация управления помогает избежать привлечения элитных подразделений к незначительным операциям, отреагировать на которые способны подразделения более низкого уровня подготовки и других целевых направлений.

Вот что говорит руководитель немецкого АТ-под-разделения GSG-9:

«Меня зовут Фридрих Айхеле, я занимаю должность полицайдиректора Федеральной пограничной охраны и в течении трех с половиной лет руковожу группой GSG-9. Наше подразделение имеет очень широкий спектр применения, давно выйдя за рамки борьбы с терроризмом. Противодействие организованной преступности и преступлениям, связанным с насилием над личностью тоже входит в число наших задач. GSG-9 занимает особое положение среди аналогичных подразделений из других стран. Там, как правило, антитеррористические акции проводятся военным спецназом, которому не свойственно особенно заботиться о соблюдении принципов правового государства. В ФРГ дело обстоит иначе. Федеральная погранохрана, а с ней и группа GSG-9, подчинена министерству внутренних дел, а не обороны, и ее служащие являются сотрудниками полиции, досконально знающие законы».

В гораздо меньшей степени мы будем касаться действий специальных армейских подразделений. Таких, например, как «Дельта» (США) или «Сайерет Маткаль» (Израиль). У армейского спецназа несколько иные задачи. Он наносит удары по террористам и их базам на территории других государств: где-нибудь в Афганистане, Ираке или Йемене. Хотя бывает, что армейский спецназ и спецназ внутренних войск привлекается к одним и тем же задачам, как это бывает, например, в Израиле, когда специальное подразделение полиции ЯМАМ и спецназ Генерального штаба «Сайерет Маткаль» проводят антитеррористические мероприятия на территории Израиля.

Вспомним также освобождение заложников в иранском посольстве в Лондоне, которое было осуществлено бойцами 22-го полка Британской армии SAS (специальная авиадесантная служба). Впрочем, SAS является подразделением универсального назначения. В военное время она действует в тылу врага, а в мирное время ведет борьбу с террористами и партизанами. Действия SAS, которая по праву считается одним из лучших АТ-подразделений в мире, мы будем рассматривать на страницах этой книги.

Еще раз подчеркнем, что АТ-подразделения полиции или жандармерии — это особые части с высочайшим уровнем специальной подготовки. Характерный пример — история создания израильского АТ-отряда ЯМАМ.

Главным толчком к его появлению стал теракт в Ма-алоте. В ночь с 14 на 15 мая 1974 года трое террористов из Народного демократического фронта освобождения Палестины захватили школу в городе Маалот недалеко от ливанской границы. В заложниках оказались 89 человек, из них 85 детей. В обмен на жизнь школьников террористы требовали освобождения палестинских заключенных.

Спустя 13 часов на штурм школы пошло лучшее подразделение спецназа Израиля — спецназ генштаба «Сайерет Маткаль». Результаты стали трагическими. 22 школьника и трое взрослых погибли, более 50 человек были ранены.

После этой трагедии израильский кабинет решил, что Израилю необходим особый отряд, который будет специализироваться на освобождении заложников. Комиссия, расследовавшая события в Маалоте, рекомендовала передать ответственность за антитеррористические (АТ) операции внутри страны в руки министерства внутренней безопасности (МВБ).

В начале 1975 года было принято решение о создании такого подразделения из бойцов погранвойск (МАГАВ). Странный, на первый взгляд, выбор принципа комплектования не случаен. В отличие от других стран, в Израиле функции погранвойск, которые подчиняются МВБ, больше похожи на функции внутренних войск.

Первым командиром ЯМ АМа был назначен ветеран спецназа Асаф Хефец. Несмотря на опыт, Хефец оказался в сложной ситуации. В Израиле не было ни методик, ни оборудования для проведения антитеррористических операций. Проведенные к тому времени операции по освобождению заложников, за исключением освобождения самолета авиакомпании «Сабена», скорее напоминали налетынаукрепленные пункты противника, где цель состояла в уничтожении как можно большего числа врагов. Хефец и несколько других офицеров принялись разрабатывать специальные методы освобождения и проникновения.

В результате им удалось создать одно из лучших в мире подразделений антитеррора. В силу известных обстоятельств это еше и самое востребованное из подобных подразделений.

По некоторым сведениям, тактические наработки ЯМАМ и элементы его подготовки были использованы в СССР при создании групп «Альфа» и «Вымпел».

ПОДГОТОВКА ЛИЧНОГО СОСТАВА

Принципы и критерии подбора личного состава:

Почти во всех подразделениях, действия которых мы будем рассматривать, личный состав формируется, во-первых, на профессиональной и, во-вторых, на добровольной основе.

Например, личный состав GIGN пополняется исключительно добровольцами в возрасте до 32 лет, прослужившими не менее пяти лет в национальной жандармерии. Предпочтение отдается выходцам из эскадрона парашютистов и подразделений по подавлению мятежей в тюрьмах. В группе вмешательства есть офицеры, которые отвечают за подбор кандидатов еще во время их службы в других подразделениях корпуса. На кандидата собирается досье, изучается его личное дело, с ним беседуют командиры. Только после этого ему предлагают пройти отбор в группу. В подразделении приветствуется, когда сами бойцы приглашают на службу своих товарищей.

Однако все начинается только после того, как получено разрешение от командира корпуса жандармов и сдана ежегодная весенняя проверка. При успешной сдаче кандидат допускается к отборочному раунду, который проходит на базе в Мондесир. Сразу после прибытия на базу с кандидатом беседуют психологи. Затем ему предлагают для решения различные психологические тесты. В принципе, такая практика существует почти во всех антитеррористических подразделениях. Боец спецгруппы должен быть хладнокровным и волевым, способным к риску и в то же время эмоционально уравновешенным, но, прежде всего, он должен быть энтузиастом своей новой профессии.

Затем следует «отборочная» неделя. Этот тест, по сути, то же самое, что и курс по преодолению препятствий для инструкторов спецподразделений. В первый день кандидат должен 25 раз подтянуться на перекладине, 100 раз отжаться от пола на кулаках и с весом на спине, 300 раз выполнить упражнение на пресс (сгибания и разгибания корпуса). Как правило, этот этап все проходят без особых проблем.

Следующие дни приносят более тяжелые испытания. Кандидаты в снаряжении весом 15–20 кг должны пробежать 8 км за 38 минут, подняться по семиметровому канату за 7 секунд, пройти по бревну с завязанными глазами, проплыть 50 метров вольным стилем за 35 секунд и еще 50 метров — под водой. Также им предстоит плавание на 50 метров со связанными руками и ногами, кстати, тоже на время.

Кроме того, курс включает бег по крышам, подъем на здание по водосточной трубе, побег из плена и выживание, в ходе которого проверяется реакция на стресс. Очередное упражнение — схватка с охранным псом из кинологического подразделения корпуса жандармерии, специально натасканным для атаки на человека. Здесь изучают реакцию бойца на нападение: не растеряется ли он, насколько будет сам агрессивен. Этот этап испытаний заканчивается еще одной проверкой стойкости и агрессивности, в ходе которой каждый кандидат должен показать себя на ринге. Такие бои проводятся не часто, но помогают отобрать тех кандидатов, кто имеют более высокую мотивацию для зачисления в группу.

Третий, самый сложный этап отбора, — огневой. На нем отсеиваются, как правило, около 40 процентов претендентов. Для выполнения упражнения стрелок получает 10 патронов. Во время огневого этапа от кандидата требуется набрать 80 очков из 100 при стрельбе из пистолета по мишени на дальность 25 метров. Из винтовки надо попасть в цель с расстояния 200 метров и набрать не менее 75 очков. При этом стрелок постоянно находится в движении. Наилучший результат является определяющим для кандидата в группу.

После завершения отбора командир GIGN или старшие офицеры группы проводят собеседование с кандидатами, с учетом результатов, показанных во время отборочного курса и данных психологического тестирования. Все испытания проходят не более 10 процентов от первоначального состава кандидатов.

Прошедшие испытания становятся курсантами учебного центра. Им еще предстоит доказать, что они смогут служить в группе. Курсанты оставляют на три месяца свои части, чтобы пройти интенсивный курс физической подготовки, который включает в себя преодоление препятствий, приемы самозащиты и нападения, горную подготовку и плавание. Они изучают пехотную тактику, рукопашный бой, высадку с вертолетов, горный альпинизм, подводное плавание. Под руководством опытных инструкторов совершенствуют свои навыки в стрельбе из пистолета, пистолета-пулемета и автоматической винтовки. Они расстреливают тысячи патронов, выполняя упражнения как индивидуально, так и в группах, отрабатывая проникновение в здание и его осмотр. Скорость выполнения упражнений постоянно возрастает, это позволяет инструкторам изучать своих подопечных в условиях стресса.

В течение трех месяцев инструкторам предстоит выяснить, кто из курсантов попадет на основной курс обучения, а кто попытает счастье в другой раз.

Интересная деталь: с учетом опыта британского спецназа SAS, во время отборочных испытаний кандидатам в G1GN устраивают всякого рода «подлянки». Цель — отсеять тех, кто недостаточно мотивирован, кто не готов пройти через все испытания и даже унижения ради одной цели — стать бойцом спецназа.

Раз уж мы упомянули 22-й полк SAS, то стоит привести такой факт: его инструкторы встречают кандидатов словами: «Мы не будем вас отбирать. Мы дадим вам такую нагрузку, чтобы вы сдохли. Тот, кто выживет, будет учиться дальше». И эти слова не расходятся с делом: выдерживает только один кандидат из пяти.

По сообщениям печати, набор личного состава SAS осуществляется 2 раза в год на добровольной основе из числа офицеров, солдат и сержантов сухопутных войск и ВВС. В связи с особой сложностью задач, возлагаемых на эти подразделения, кандидаты проходят тщательный отбор. Важное значение придается их политической благонадежности.

Английское командование постоянно подчеркивает, что служба в частях специального назначения является почетной, романтичной, дающей разностороннюю подготовку. Денежное содержание здесь значительно выше, чем у военнослужащих других частей. Личный состав частей специального назначения считается элитой вооруженных сил Великобритании. Эти подразделения не имеют особых отличительных знаков на форме одежды, за исключением эмблемы — серебряный кинжал с голубыми крыльями и девизом «Побеждает отважный». Ее носят в качестве кокарды на берете.

Отбор кандидатов включает несколько этапов, в ходе которых они проходят проверку умственных способностей, физической выносливости, общей военной подготовки, настойчивости, сообразительности, находчивости и других морально-боевых качеств. По внешним данным кандидат должен иметь средний рост, европейские черты лица без особых примет и крепкое телосложение. (Только в подразделения, обеспечивающие безопасность высокопоставленных лиц, подбирают рослых военнослужащих). После каждого этапа кандидаты, не прошедшие установленные тесты, отчисляются (в целом отсев превышает 80 процентов!). Отбор будущих бойцов SAS длится полгода и включает пять этапов:

10 дней. Проверка физических возможностей и умения ориентироваться на местности. Необходимо пробежать 2,4 км за 12 минут.

10 дней. Проверка выносливости и волевых качеств. Ежедневно проводятся марш-броски по пересеченной местности с возрастающей нагрузкой Последний марш-бросок на 64 км с полной выкладкой и ограничением по времени в 20 часов!

98 дней. Тактика, военная топография, огневая подготовка.

140 дней. Парашютные прыжки, в том числе с малых и сверхмалых высот.

21 день. Способность к выживанию в условиях дикой природы и действия в экстремальных условиях.

После 179 дней усиленного отбора, лишь один кандидат из пяти проходит все этапы и заключает контракт.

Сошлемся на воспоминания создателя американской антитеррористической группы «Дельта» полковника Чарльза Беквита. В 1962 году, еще в чине капитана, Бекквит проходил стажировку в 22-м полку SAS и на себе испытал систему отбора и подготовки личного состава, разработанную англичанами.

Первое открытие, которое сделал Беквит, было таким: право носить берет с эмблемой SAS необходимо заработать, пролив немало пота и крови. Проверочные испытания, разделенные на пять этапов, занимали полгода! Самым трудным был второй этап, посвященный проверке силы воли и общей выносливости. Он сводился к ежедневным марш-броскам по пересеченной местности в течение 10 дней. При этом каждый раз дистанция увеличивалась. В первый день нужно было преодолеть 6 миль (около 10 километров) с рюкзаком за плечами весом 40 фунтов (18 кг). А в последний день — 40 миль (64 км) уже с грузом 50 фунтов (22,7 кг)!

Кандидатам не говорили, в какое время они должны уложиться, лишь подчеркивали, что двигаться надо как можно быстрее. Загвоздка заключалась в том, что 64 километра требовалось преодолеть максимум за 20 часов, тогда как после 12 часов марш-броска силы человека полностью истощаются. И он начинает искать повод, чтобы передохнуть или хотя бы снизить темп движения. Естественно, такие люди в SAS не попадали. Зато оставшиеся открывали в себе невероятные резервы выносливости и упорства, о которых раньше даже не подозревали!

Немецкий спецназ GSG-9 комплектуется добровольцами из военнослужащих Федеральной пограничной службы. Ежегодно набирается около 150 кандидатов, пять процентов из которых отсеивается еще на местах. В течение трех дней кандидаты должны пройти медицинскую комиссию и сдать следующие вступительные экзамены: 4-часовой тест на проверку психологического состояния, проверку выносливости и выдержки, способностей и навыков в стрельбе из стрелкового оружия, проверку физической подготовки по разным видам спорта, общеобразовательный тест. Успешно прошедшие все тесты допускаются к курсу тренировок, который длится 22 недели. Вот что говорит один из инструкторов GSG-9:

«Наши кандидаты должны обладать развитым интеллектом и высокой социальной компетентностью. Они должны уметь работать в коллективе, бороться со стрессом, быть готовы к освоению новых технологий и, конечно, сверх того, в состоянии переносить повышенную физическую нагрузку».

Желающих служить в этом элитном подразделении более чем достаточно. При этом финансовый стимул можно не принимать во внимание. Чуть более 150 евро в месяц составляет доплата спецназовцу в сравнении с обычным полицейским такого же чина. И все же для многих принадлежность к GSG-9 является исполнением заветной мечты, что подтверждается огромным приемным конкурсом.

Однако герои-одиночки не имеют шансов попасть в группу. Философия у подразделения совсем иная:

«Основной принцип GSG-9 состоит в том, что одного человека в группе всегда можно заменить другим. Однако широкий фронт выполняемых нами задач делает необходимым, чтобы каждое подразделение имело свою специфическую квалификацию. Поэтому GSG-9 внутренне делится натри части: снайперы, боевые пловцы и парашютисты».

Быть бойцом группы GSG-9 означает быть сотрудником полиции. А это опасная профессия. Иногда тот, кто защищает людей и общество, сам становится жертвой. Один из самых трагичных эпизодов в истории подразделения произошел в 1993 году, когда его сотрудник Михаэль Нефцеллер погиб при задержании террориста Вольфганга Грамса. Поэтому стресс на рискованном задании присутствует всегда. Но как говорят сами бойцы подразделения, тот, кто не умеет побороть стресс, избрал себе неверную профессию. А чтобы избавить себя от лишнего риска в обыденной жизни, сотрудники группы разговаривают с журналистами в присутствии телекамер только в масках.

Австрийское АТ-подразделение «Кобра» (ЕКО Cobra; нем. Einsatzkommando Cobra) — составная часть австрийской жандармерии, также как G1GN и GSG-9 комплектуется исключительно за счет личного состава МВД. Возраст добровольцев может быть от 22 до 35 лет. Фактически средний возраст бойцов 30–33 года, сотрудники штаба и группы обслуживания обычно постарше.

Прием кандидатов производится два раза в год (январь, июль) и включает прохождение медицинской комиссии, психофизических тестов, выполнение нормативов по физической и стрелковой подготовке. В заключение мандатная комиссия выбирает среди выдержавших испытание 20 человек наилучших и заключает с ними контракт сроком на два с половиной года.

Но это не означает, что новичку удастся пробыть в «Кобре» весь указанный срок. Дело в том, что обучение новых бойцов в учебной группе продолжается ровно шесть месяцев, а потом устраивается экзамен, в котором участвует весь личный состав боевых групп, и новички, и ветераны. По итогам этого экзамена 20 бойцов, показавших самые низкие результаты, отчисляют и возвращают в те части МВД, в которых они служили до поступления в ЕКО Cobra.

Жесткая система конкуренции, когда слабый уступает место сильному, поддерживает высокий уровень готовности бойцов спецподразделения к решению любых боевых задач. Это еще не все. Тем, кому удалось продержаться в «Кобре» весь контрактный срок, предлагают продлить контракт всего лишь на полтора года. Затем отслуживших ветеранов возвращают на места прежней службы. Благодаря такой организации дела, австрийская жандармерия имеет в своих рядах большое число прекрасно подготовленных людей, а самой «Кобре» не грозит потеря качества.

В Израиле существует немало спецподразделений, каждое из которых имеет собственные задачи. Например, «Сайерет Маткаль» — «Соединение 101», специализируется на разведывательных и силовых операциях за рубежом. Основной целью «Сайерет Дувдеван» («Вишня») является точечное уничтожение или арест террористов на палестинских территориях. «Сайерет Эгоз» («Орех») занимается борьбой с партизанами.

Все эти и еще десяток подразделений спецназа комплектуются призывниками. Да, это верно, что в спецподразделения идут только добровольцы, которые готовятся к предстоящей службе еще в школьные годы. Верно и то, что в некоторых частях служба продолжается до шести лет, поэтому молодые ребята становятся профессионалами высочайшего класса. Но все же первоначальный набор идет среди допризывников.

И практически только в одно спецподразделение набирают профессионалов — это ЯМАМ, антитеррористическое подразделение полиции Израиля. В это подразделение обычно попадают выходцы из армейского спецназа, закончившие военную службу. В половине случаев речь идет об офицерах, которые готовы отложить в сторону свои армейские погоны и начать подготовку с нуля в качестве рядового бойца. В результате, по словам бывшего командира подразделения полковника Двира, ЯМАМ получает простых бойцов, которые мыслят как командиры взвода или роты.

Французское подразделение антитеррора GIGN входит в состав ГСИГН (Группа безопасности и вмешательства национальной жандармерии) и подчиняется руководству ГИСГН. Помимо GIGN это формирование включает еще эскадрон парашютистов и группу охраны президента Франции.

Численность личного состава GIGN несколько раз менялась. А 2000 году количество бойцов группы превысило сотню. По данным, имеющимся в открытой печати, сейчас в GIGN служат 87 бойцов (5 офицеров и 82 унтер-офицера). По другим данным количество бойцов составляет около 100 человек. Весь личный состав GIGN имеет квалификацию парашютиста.

Наиболее известны командиры GIGN капитан Кристиан Пруто, руководивший группой в 1973–1982 годах и майор Денни Фавье (1992–2001 гг.).

GIGN состоит из следующих подразделений: секции командования, специального отряда, четырех оперативных групп и из секции оценки и переговоров. В командную секцию входят командир Группы, его заместитель и три оперативных офицера. Специальный отряд включает канцелярский и технический персонал, специалистов в области логистики, а также персонал поддержки и подготовки. В секцию оценки и переговоров входят четыре сотрудника. Оперативные группы состоят из командира в звании капитана или лейтенанта и пятнадцати жандармов. Две оперативные группы специализируются на подводном проникновении и две имеют специальную десантную подготовку.

В GIGN имеется также кинологическое подразделение. Собак обучают в течение года. Отбор у них не менее тяжелый, чем у людей и включает, как физические, так и психологические тесты. Собак обучают обнаруживать различные типы взрывчатых веществ, они десантируются вместе с инструкторами на землю и воду, но главное — обучены действиям в составе штурмовых групп и захвату террористов или других преступников. При проведении операций GIGN несколько раз использовал собак при штурмовых действиях и захвате преступников. Несколько собак погибли в 1982 году. Как правило, собаки служат в отряде 7–8 лет.

Первая и вторая оперативные группы включают в себя 18 подводных пловцов-интервентов. В GIGN подчеркивают, что это не боевые пловцы. Двенадцать специалистов по затяжным прыжкам служат в третьей и четвертой группах. Несмотря на то, что и пловцы-интервенты, и специалисты по затяжным парашютным прыжкам входят в состав оперативных групп, применять их в соответствии с их специализацией разрешается только в рамках антитеррористической операции, в соответствии с так называемым «пиратским планом» — планом захвата, разработанным в 1980 году для борьбы с терроризмом.

Капитан Оливер Ким рассказывал, что трое парашютистов подготовлены специально для действий в случае необходимости проведения операций вторжения в удаленном районе. В этом случае после заброски они выполняют роль «выдвинутого глаза» группы.

Сложность задач, решаемых GIGN, влияет на организацию управления и взаимодействия ее подразделений и бойцов.

Так, командир в ходе операции избегает оперативных директив и предоставляет полную свободу при выполнении задачи двум своим заместителям и командирам групп. Каждый солдат, входящий в состав подгрупп боевого порядка, четко знает свои обязанности; молодых рекрутов опытные офицеры используют с учетом их опыта. Среди особенностей работы бойцов GIGN во время операций — использование жестов для связи и полный отказ от вербального общения в этот период.

Особое внимание уделяется разбору операции и обмену впечатлениями после выполнения задачи. Во время этого каждый анализирует свои мысли и реакцию, комментирует или даже критикует поведение своего товарища во время операции. Несмотря на то, что критика не всегда приятна, такое обсуждение помогает в дальнейшем действовать более успешно.

Две оперативные группы постоянно находятся на круглосуточном боевом дежурстве. Время готовности групп к выполнению задачи составляет 30 минут с момента принятия решения в штабе национальной жандармерии и отдачи распоряжения о применении подразделений GIGN. Приказ о привлечении спецназа отдает руководитель Главного управления национальной жандармерии. GIGN может быть задействована в любой стране мира, если на то есть согласие руководителей этой страны. Так было при захвате заложников в Джибути, в Саудовской Аравии и в Ливане.

Довольно часто за рубежом группа действует в сотрудничестве с DGSE — французской внешней разведкой. У французов сложились довольно тесные отношения с немцами (GSG-9), англичанами (SAS) и испанцами (ГЕО). Специалисты GIGN помогали создавать АТ-подразделения в Марокко, Тунисе и Алжире.

Учитывая, что ГСИГН административно входит в состав COS (Commandement de Operations Speciales) — командования специальных операций министерства обороны Франции, не удивительно, что группа активно взаимодействует с его подразделениями. В частности, водолазы тренируются под руководством инструкторов из «Коммандо Юбер» (боевые пловцы), а парашютисты — с инструкторами из COS.

Немецкая группа антитеррора GSG-9 насчитывает в своих рядах порядка 200 (по другим данным — 300) сотрудников, которые разделены на три оперативных отряда.

GSG 9/1 — специализируется на проведении анти-террористических действий в стандартных условиях, 100 человек личного состава.

GSG-9/2— антитеррористические действия на судах и прочих морских объектах, 100 человек личного состава.

GSG 9/3 —группа десантников-парашютистов, 50 человек личного состава. Эта группа осуществляет борьбу с воздушным терроризмом.

В каждый оперативный отряд, помимо управления, входят 10 боевых команд по 5 человек (2 пулеметчика, 2 автоматчика и снайпер). Команды представляют собой тактические боевые единицы, способные решать боевые задачи самостоятельно. Эти группы не статичны — в зависимости от условий могут быть сформированы специализированные группы бойцов, состоящие из необходимых в конкретной ситуации бойцов с разными навыками и способностями. Хотя надо отметить, что каждый боец GSG-9, как правило, владеет несколькими боевыми специальностями.

Кроме оперативных групп, в составе GSG-9 имеются штабная группа, вертолетное звено, учебный отряд, отряд связи и информации, группа техников и подразделение снабжения.

Австрийское спецподразделение антитеррора ЕКО Cobra («Кобра») насчитывает 170 человек. Организация подразделения выглядит следующим образом: штаб, состоящий из пяти отделов, четыре боевые и одна учебная группы, обслуживание. В Штабе служат 40 офицеров и унтер-офицеров, в составе боевых групп — 80 человек унтер-офицеров и рядовых (по 20 человек в каждой, разделенные на звенья из 4-х человек), 20 человек входят в учебную группу и 30 человек составляют обслуживающий персонал (техники, врачи и т. д.).

Одна боевая группа всегда находится на дежурстве. Через сутки ее сменяет другая. После объявления тревоги дежурная группа должна в течение 10 минут покинуть расположение части и максимум через два часа прибыть в любую точку страны. Для передвижения «Кобра» располагает автомобилями «Мерседес-250» с форсированными двигателями, бронетранспортерами, вертолетами из эскадрильи МВД и даже специальным поездом.

Режим работы боевых групп следующий: 12 суток службы и учебно-боевых занятий. За это время бойцы, кроме нахождения в суточном боевом дежурстве, несут караул по охране своей базы, осуществляют сопровождение и охрану высокопоставленных лиц, а также сопровождают самолеты. После 12 суток службы полагаются 3–5 суток выходных.

Как и в большинстве спецподразделений западных стран, здесь отказались от жесткой воинской требовательности. Офицеры разговаривают с рядовыми как равные с равными. Никаких повелительных ноток в голосе, никакого начальственного апломба. Никто не требует от рядовых и тем более от унтер-офицеров подходить к офицерам строевым шагом, вытягиваться по стойке «смирно», щелкать каблуками.

В Великобритании в составе 22-го полка SAS в 1973 году было создано специальное подразделение для борьбы с террористами, которое называется «Крыло антиреволюционных действий» (Counter Revolutionare Warfare) или CRW. Так как угроза терроризма постоянно росла, это подразделение постоянно расширялось. Увеличилось количество инструкторов, которым была поставлена задача исследовать тактику и методы действия террористов, а также организовать подготовку личного состава полка. Постепенно они обучили антитеррористическим действиям бойцов всех четырех боевых батальонов полка.

С тех пор один из батальонов полка в течение полугода находится на дежурстве против террористической угрозы. Если же полк перегружен другой работой, то длительность такого дежурства может составить 12 или даже 18 месяцев.

Взводы батальона, находящегося на антитеррористическом дежурстве, именуются «командами специальных проектов» (Special Projects Teams — SPT). В состав каждой команды входят 15 солдат и один офицер. В свою очередь, SPT разделяются на 4 штурмовые группы по 4 человека в каждой, а в ходе операции все штурмовые группы делятся на подгруппы по 2 человека.

Штурмовая группа состоит из командира, ведущего бойца, прикрывающего и замыкающего. Командир отвечает за атаку всей группы, он также поддерживает связь с охраной периметра. Ведущий боец закладывает заряды ВВ или выламывает окно. Прикрывающий обеспечивает безопасность ведущего бойца, а замыкающий является заместителем командира и несет дополнительное вооружение, например, дробовое ружье «Ремингтон-870».

Как уже сказано, израильское спецподразделение ЯМАМ формируется из бойцов специальных армейских отрядов, закончивших военную службу. Половина из них офицеры. Средний возраст служащих в спецподразделении — 27–30 лет, снайперов — 30–40, командиров отделений — 28–32, командиров рот — 37–39. По словам полковника Двира долгое время бывшего командиром ЯМАМа, на фоне израильской армии, базирующейся на обязательном призыве, его часть — это, по сути, ядро профессиональной армии.

Полковник Зоар Двир, долгое время известный как полковник «Z», был в Израиле личностью легендарной и строго засекреченной. По мнению специалистов, он один из самых опытных людей в мире в области борьбы с террором. Пять с лишним лет возглавлял отряд ЯМАМ. На его долю пришелся почти весь период палестинской «интифады».

За время командования полковника Двира ЯМАМ ликвидировал 129 террористов, ранил 44 и арестовал 550. Эта статистика не случайна. Обычно центральная задача, стоящая перед бойцами ЯМАМа, — взять террориста живым, чтобы спецслужбы могли допросить его. За тот же период были ранены 18 полицейских ЯМАМа.

16 из них вернулись на службу.

Именно полковник Двир наладил взаимодействие отряда ЯМАМ со спецназом генерального штаба «Сай-срет Маткаль».

Напряженные отношения между двумя спецслужбами, хотя это и тщательно скрывалось, продолжались на протяжении 30 лет. Все изменилось после трагических событий в России. Полковник Двир говорит:

«Теракты на Дубровке и в Беслане, безусловно, стали для нас поворотной точкой. Мы внимательно проанализировали все, что касается проблемы эвакуации заложников, оказания им медицинской помощи и блокирования района объекта. Однако главное, что речь идет о терактах, главная характеристика которых — множество заложников и множество террористов. Это означает, что, вполне возможно, мы не сможем справиться с такой ситуацией поодиночке».

Оба отряда проводят совместные учения, сотрудничают в области видов вооружения и в области разработки методов действий в тех или иных ситуациях. Как говорит полковник, главный принцип подобного сотрудничества — это умение определить наиболее сильные стороны каждого из отрядов и правильное использование их в кризисной ситуации:

«Каждый несет с собой то, что он лучше всего умеет, при этом оставляя в стороне все свои эгоистические позывы. В результате у нас получился беспрецедентный в мировом масштабе уровень координации».

Эти слова относятся не только к израильским частям спецназа, но и делегациям особых подразделений из самых разных стран мира, которые прибывают в ЯМАМ, чтобы обменяться опытом. Из тех, кого полковник Двир принимал у себя в гостях, он назвал лишь сотрудников спецподразделений полиции США. Личности других гостей израильского спецназа засекречены.

В США аналогичные АТ-подразделения входят в структуру Федерального бюро расследования (ФБР) и носят название FBI SWAT Teams (Federal Bureau of Investigation Special Weapons And Tactic Teams). Они существуют в каждом штате, при каждом из 56 региональных отделов ФБР. В число задач этих подразделений входят:

• Задержание/уничтожение террористов.

• Освобождение заложников.

• Штурм зданий.

• Предотвращение терактов.

• Выполнение таких операций, которые полицейским командам SWAT не по силам (например, штурм особняков наркобаронов).

• Крупномасштабные контртеррористические операции.

• Устранение угрозы применения ядерного оружия, химического оружия, радиоактивных веществ и т. д.

Бойцы FBI SWAT носят разную по цвету форму в зависимости от штата. Наиболее распространенный цвет формы: черный, темный, темно-бежевый. Бойцы FBI SWAT на спине или на груди носят белую опознавательную надпись «FBI».

Кроме подразделений FBI SWAT в структуре ФБР есть элитное антитеррористическое подразделение по спасению заложников FBI HRT (Federal Bureau of Investigation Hostage Rescue Team).

Идея создания HRT появилась в конце 70-х годов. Тогдашний директор ФБР Уильям Вебстер присутствовал на показательных учениях армейского спецподразделения Delta Force. Осматривая оснащение спецподразделения, Вебстер обратил внимание на отсутствие наручников. Он спросил бойца Delta Force, почему у них нет столь необходимой с точки зрения полицейского детали снаряжения. В ответ боец мрачно ответил: «Мы пустили террористу две пули в лоб. Мертвому не нужны наручники». Вот тогда директор ФБР и решил создать свое собственное антитеррористическое подразделение: элитное — в смысле подготовки, полицейское — в смысле своей идеологии.

Подразделение FBI HRT было создано в 1982—83 гг. Изначально перед ним ставились самые сложные задачи: спасение заложников, крупномасштабные контртеррористические операции и ситуации, связанные с ядерной угрозой. Сначала в подразделение было отобрано 50 бойцов, в дальнейшем их число превысило 90.

В настоящее время HRT обычно действуете качестве отряда FBI SWAT федерального уровня, в наиболее рискованных и опасных ситуациях. Организационно подразделение FBI HRT входит в отдел ФБР, который несет ответственность за критические ситуации, — Critical Incident Response Group (CIRG). Базой подразделения является академия ФБР в Куантико, штат Виргиния.

Этот курс обучения считается одним из самых тяжелых среди АТ-подразделений Европы.

Как уже сказано выше, отбор кандидатов в ряды GIGN заканчивается трехмесячным курсом обучения, после которого новички зачисляются в состав Группы. Им вручается личное оружие и снайперская винтовка FR-F1. Затем курсанты проходят основной курс обучения, который длится от 6 до 9 месяцев, и по сути дела, превращает кандидата в бойца. В течение этого времени курсанты изучают тактику боя в городе, тактику боя в закрытых помещениях, способы проникновения на различные объекты, освобождение заложников. Все это происходит на фоне больших физических нагрузок.

Ни на день не прекращается огневая подготовка, которая проводится в динамике и сложных условиях. Например, в помещении тира, заполненного слезоточивым газом, или полигон, где стрелять приходится среди разрывов гранат светозвукового действия. Самое главное, чему необходимо научиться, во что бы то ни стало, поражать цели в минимальное время и с первого выстрела. Учитывая, что главная задача спецназовца — спасти заложника, курсантами даются соответствующие задания. Например, поразить 4 пулями с расстояния 25 метров две движущиеся цели за 2 секунды. Упражнение осложняется тем, что у цели видна только часть головы, тело «террориста» прикрыто «заложником». На начальном этапе курсанты работают с движущейся целью без временных нормативов. Затем это упражнение усложняется, пока перед стрелками не ставится окончательная задача.

Интересно упражнение, выполняемое из пистолета-пулемета МП-5К. На начальном этапе 4 цели, расположенные в 5—10 метрах друг от друга, надо поразить за 8 секунд. На завершающем этапе от кандидата требуется за 5 секунд поразить уже 6 мишеней, расположенных друг от друга на расстоянии 20–30 метров. Аквалангист должен открывать огонь сразу же после появления на поверхности воды. При стрельбе из снайперской винтовки с момента команды «Огонь!» до первого прицельного выстрела должно пройти не более 2 секунд. А ведь огонь ведется по движущейся цели с расстояния до 200 метров.

Наиболее подготовленные курсанты еще во время прохождения основного курса обучения могут включаться в состав группы обеспечения при выполнении реальных операций. Кандидаты, успешно прошедшие все этапы обучения, принимаются в группу, в присутствии всего личного состава им вручают кокарду — символ GIGN.

Однако для бойца, ставшего полноправным членом GIGN, обучение далеко не заканчивается. По мнению специалистов, требуется еще не менее трех лет для завершения подготовки бойца.

Гарантией успешного выполнения стоящих перед Группой задач является высокая степень физической и профессиональной подготовки каждого жандарма. Физические тренировки проводятся как индивидуально, так и в группах и командах. «Физическая форма — личная ответственность каждого солдата», — говорил майор Фавье. Уровень физической готовности новичков не всегда соответствует уровню группы или команды, поэтому на групповые занятия в спортивном зале они допускаются только после того, как доведут уровень своей физической формы до среднего уровня.

Кроме того, жандармы должны иметь хороший уровень подготовки в различных видах единоборств, таких как английский, таиландский или американский бокс, самооборона и дзю-дзюцу (джиу-джитсу).

Бойцы GIGN проходят подготовку по широкому набору специальных курсов. Курс городского альпинизма изучают все бойцы: отрабатываются различные способы проникновения в жилые дома, школы, крупные торговые центры, спуск с вертолета по канату на крыши, землю и в воду.

Также все бойцы проходят курс воздушно-десантной подготовки. Прыжки с парашютом они отрабатывают на воздушно-десантной базе французской армии в По. Прыжки совершаются в полном снаряжении и с оружием. Парашютная подготовка включает обучение десантированию с раскрытием купола на большой высоте и дальнейшим планированием в точку приземления, а также обучение затяжным прыжкам, с задержкой раскрытия парашюта. Кроме того, бойцов готовят к десантированию в тяжелых климатических условиях. Согласно программе парашютно-десантной подготовки каждый жандарм группы обязан совершить не менее 5 прыжков в год, один из них на воду, еще один — в темное время суток.

Много времени отводится на плавание, ныряние и легководолазную подготовку. Боец должен уверенно действовать на воде и под водой, десантироваться с кораблей и катеров, прыгать в воду с мостов и причалов; и наоборот: быть готовым атаковать террористов, находящихся на плавсредствах и прибрежных сооружениях. Водная тренировка включает максимально быстрое преодоление коротких дистанций (до 50 метров), плавание на большие расстояния с буксировкой манекена весом в 75 килограммов, плавание под водой с аквалангом и без него.

Одно из упражнений заключается в том, чтобы лечь на дно Сены и пропустить над собой несколько речных барж. Это делается для того, чтобы научиться преодолевать боязнь ограниченного пространства. Другое упражнение предусматривает погружение в специальном бассейне на глубину 18 метров. На дне надо найти табличку, с написанным на ней вопросом, и тут же написать ответ специальным карандашом. Помимо умения нырять на большую глубину, это упражнение вырабатывает навык логического мышления в очень сложных внешних условиях.

Часть бойцов имеют квалификацию боевого пловца. Они составляют отдельную команду и специализируются, как на проведении АТ-операций на водных объектах, так и на проведении диверсии под водой (команду создал в 1983 г. капитан Берилл).

Курс Боевого Пловца разделен на три этапа. На первом этапе, длящемся 3 месяца, бойцы обучаются в Школе подводного плавания Национальной Жандармерии, в городе Антиб. На втором (4 месяца) — в Школе Подводного плавания Национального Флота в Сент-Мандри.

Третий этап — приобретение специальности для действий в составе группы. В дальнейшем, бойцы изучают различные типы водного транспорта, способы проникновения в порты.

Еще один обязательный курс — специальное вождение автомобиля. Имеется в виду выполнение на большой скорости всякого рода сложных маневров: езда на двух боковых колесах, прыжки на автомобилях через препятствия, крутые развороты, резкое торможение, «серпантин», преднамеренные столкновения и так далее.

К числу обязательных относится также курс горной и горнолыжной подготовки в учебном центре горнострелковой дивизии во французских Альпах. Наконец, многие бойцы GIGN имеют в своем активе войсковой курс «коммандо» (выживание и разведывательно-диверсионная деятельность в тылу врага).

Серьезная работа проводится с бойцами группы и в части спецподготовки. Это работа с миниатюрной приемо-передающей аппаратурой, использование приборов для подслушивания и перископов, изучение фототехники.

И, как уже говорилось выше, огромное внимание уделяется стрелковой подготовке. Жандармы ежедневно тренируются в тире в стрельбе на дальности 15,25,50 метров, при этом, если в этом есть необходимость, они могут расстрелять несколько коробок с патронами за тренировку. «Только точность имеет значение», — любил повторять Лоран, снайпер, который пришел в группу в 1992 году и участвовал в спецоперации в аэропорту Марселя. Каждый солдат расстреливает ежедневно как минимум 100 патронов.

Специалисты британской SAS, чей профессионализм высоко ценят в мире, считают стрелковую подготовку в GIGN одной из самых лучших. Их мнение подтверждает тот факт, что целый ряд зарубежных антитеррористических подразделений для повышения уровня огневой подготовки использует методику тренировок GIGN. Столь высокий уровень стрелковой подготовки позволяет не иметь в составе Группы штатных снайперов. Снайпером может быть любой боец GIGN.

Этот факт хорошо иллюстрирует известный случай освобождения заложников в Джибути в 1976 году.

Школьный автобус, в котором находились 30 французских детей, был захвачен шестью террористами.

Проехав 25 километров, автобус остановился на границе с Сомали возле французского поста Лояда. Террористы угрожали убить детей, если из французских тюрем не будут освобождены их сообщники.

К посту Лояда командование французского гарнизона направило несколько подразделений 2-го парашютного полка и 13-й пехотной полубригады Иностранного легиона. Легионеры двумя тяжелыми армейскими грузовиками перегородили дорогу к посту сомалийцев. Несколько бронеавтомобилей АМЛ-90 заняли огневые позиции. Однако никаких других действий они не предприняли.

Всем было ясно, что атаковать автобус нельзя. Это неизбежно повлечет за собой гибель детей. Поэтому военное командование заверило террористов, что нападать на них никто не будет, и что на следующий день из метрополии привезут сюда арестованных «братьев по революционной борьбе». Однако в действительности переговоры велись исключительно ради выигрыша времени. Вечером того же дня самолет ДС-9 доставил в Джибути группу из 9 бойцов GIGN во главе с капитаном Кристианом Пруто.

Прибыв на место, Пруто оценил обстановку. Она была хуже некуда. Автобус стоял на ровном, как стол месте. В радиусе 200 метров вокруг него не было ни одного дерева, ни одного кустика, ни одной ямы. К тому же совсем рядом находился сомалийский пограничный пост, откуда могли открыть огонь по французским спецназовцам. Скрытно к автобусу не приблизиться, атаковать в лоб тем более нельзя. Чтобы преодолеть 200 метров, понадобится не менее 30 секунд. За это время террористы успеют перестрелять и детей в автобусе, и атакующих бойцов. Оставался единственно возможный вариант — использовать снайперов.

На рассвете следующего дня все восемь бойцов отряда, вооруженные винтовками ФР Ф-1 с оптическим прицелом, заняли позицию за грудой камней, примерно, в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков Пруто определил его личный сектор наблюдения. Для удобства террористов пронумеровали. Снайперы ежеминутно докладывали по радио своему командиру, кто из бандитов в данный момент находится в его секторе. Надо было дождаться того момента, когда все террористы окажутся в окулярах прицелов.

Шел час за часом, но этот момент никак не наступал. Больше всего мешали дети, которые то и дело выглядывали в окна, закрывая собой своих похитителей. Бойцы истекали потом под палящим солнцем, напряжение все нарастало, а развязка не приближалась.

Реальный шанс изменить ситуацию появился только тогда, когда террористы согласились с предложением накормить детей. Обед, который им дали в 14.00, был щедро приправлен снотворным. Вскоре большинство детей уснуло, их головы наконец-то исчезли из окон.

В 15.47, после 10 часов ожидания, Пруто скомандовал «огонь»! В этот момент под прицелом оказались 5 террористов, шестой находился за автобусом. Все пятеро были убиты. «Вперед!» — и девять спецназовцев во главе со своим командиром, бросились к автобусу. В руках у них были уже не снайперские винтовки, а пистолеты. И вот тут произошло то, чего опасался капитан Пруто: сомалийские солдаты начали стрелять по атакующим. Пришлось броситься на землю. В ответ легионеры, прикрывавшие атаку, открыли огонь по сомалийцам. Бойцы GIGN снова бросились вперед, но этих нескольких секунд задержки оказалось достаточно, чтобы шестой террорист заскочил в автобус и застрелил маленькую девочку. В следующее мгновение негодяй был убит выстрелами спецназовцев, бежавших к автобусу.

Операция в Лояда считается классической. Она наилучшим образом показала, что могут сделать настоящие специалисты даже в казалось бы безвыходной ситуации.

Эта операция еще раз подтвердила отличную стрелковую подготовку бойцов GIGN. И все же основной принцип Группы, по словам майора Фавье, не применять оружие до последнего момента:

«Избежание кровопролития — наша основная забота. Все сотрудники группы пойдут на все для спасения чьей-то жизни. Как это ни странно, но и наши противники уважают нас за эту позицию, хотя и отдают себе отчет в том, что мы не намерены шутить. Однажды, когда нам пришлось подавлять восстание заключенных в тюрьме, зачинщики приказали восставшим разойтись по камерам, когда до них дошел слух, что мы на подходе.

Между прочим, и террористы, и гангстеры прекрасно знают, что мы намного тренированнее и точнее в стрельбе, чем они. Около шестидесяти наших солдат являются превосходными стрелками, которые способны попасть в бычий глаз с 600 метров. Конечно, требуются годы тренировок и боевых операций для того, чтобы достичь такого уровня профессионализма. Обычно уходит три года на то, чтобы превратить зеленого рекрута в полностью оперившегося жандарма GIGN».

В 2005 году несколько бойцов российского спецназа из отряда «Витязь» прошли стажировку в GIGN. Одним из них был капитан Константин Печерин. Вот его рассказ о днях, проведенных во Франции:

«О том, что несколько человек из отряда должны поехать в Европу для ознакомления с системой подготовки и методами работы спецподразделений французской жандармерии, я узнал совершенно неожиданно. А уж о том, что сам попаду в состав этой делегации, не предполагал вовсе.

Кроме нашей, прибыли еще делегации из Катара, Туниса, Чехии и Латвии. Первая неделя нашего пребывания ушла на размещение, ознакомление с программой предстоящего обучения и распорядком дня, получение формы, экипировки, сдачу отборочных тестов на допуск к обучению. На все отборочные тесты ушло три дня. После чего нам объявили окончательный состав группы, которая допущена к обучению. Кто-то тесты не прошел, кого-то по состоянию здоровья отсеяли. Но наши остались все. Плюс один чех, один латыш, двое ребят из Катара и два тунисца. Всего двенадцать человек.

Распорядок дня был таким. Твое личное дело, когда ты встанешь, но в семь часов должен присутствовать на завтраке. С 8 до 12 часов занятия, потом два часа отводилось на обед. С 14 до 17 часов опять занимались. В 18 часов ужин. И после ужина все свободны до 8 утра следующего дня. В пятницу занятия до обеда. Суббота и воскресенье — выходные дни. То есть режим больше напоминал студенческий, чем армейский. Вообще там подход такой: раз приехали учиться, значит, это надо вам, организовывайтесь и мобилизуйтесь сами.

С началом второй недели приступили непосредственно к проведению занятий. Нас увезли в другой город, в другой учебный центр. Там кроме дневных и ночных занятий тоже проводилось тестирование. Но на этих тестах французы уже смотрели, что мы представляем собой, как профессионалы.

Например, поднимают среди ночи, грузят в фургон с зашторенными окнами, куда-то везут в полной темноте довольно продолжительное время. Высаживают по двое около какого-то непонятного здания, подводят к лазу, внутрь которого уходит веревка. Дают команду: “Вперед!”. И надо, держась за эту “нить Ариадны”, двигаться. Рассмотреть там что-либо невозможно, тьма — хоть глаз коли. Где в полный рост перемещаешься, где согнувшись, а где и ползком. Пространство вокруг то расширяется, то сужается так, что с трудом протискиваешься. И сколько двигаться — тоже неизвестно. Когда появлялись с другой стороны лаза, опять сажали в фургон, увозили километров за двадцать, высаживали, давали карту с маршрутом, по которому следовало пройти через лес и преодолеть вброд водную преграду, какое-то болото. Но все же брод у них там фонариками обозначался, чтобы никто случайно не утонул.

Кроме того, проводились тестовые занятия по физической подготовке. Причем они были совмещены с огневой. Запускали на многокилометровый марш-бросок, который сопровождался различными вводными: отжимания, кувырки, передвижение ползком, тащили друг друга на спине, друг через друга прыгали. Бежали мы без оружия, но после кросса сразу выходили на огневой рубеж и стреляли из пистолета. Французы объясняли, что это самая лучшая проверка истинных навыков стрельбы: как отстреляешься на фоне физической усталости, так оно и есть на самом деле.

Тогда же начались занятия по специальной тактике, тоже покалишь ознакомительные, теоретические. У нас это называется “тактико-строевым методом”: показывали на макетах и на учебных местах в специально оборудованных строениях, разъясняли, что и как делается у них. Мы отрабатываем на своих занятиях штурм здания или транспортного средства при освобождении заложников. У французов таких терминов в тактике не сушествует. У них есть понятие “интервасьен”, что означает “проникновение, вторжение”, если перевести дословно.

А разница в терминах подразумевает и разницу в действиях, причем очень существенную. У них, как сами инструктора признавались, часто бывают ситуации, когда какой-нибудь психопат или просто нервный малый берет ружье, закрывается на чердаке или в квартире и начинает палить по всему, что видит. У французов это считается чрезвычайной ситуацией. И туда вызывается полицейский спецназ, проникает в здание, где действует против этого гражданина.

Мы все это на ус мотали, конспектировали. Как и те знания, что давали на теоретических занятиях по организации личной безопасности должностных лиц. Эта работа ближе к службе телохранителей, но такой курс нам тоже предстояло пройти, поэтому времени напрасно не теряли. Тем более что и здесь узнавали для себя много нового и интересного. Так прошла еще неделя. Нас опять вернули в Бьен, где уже и начались практические занятия по всем направлениям.

Отлично были организованы занятия по специальной тактике. У них на учебном центре выстроен огромный особняк, можно даже сказать, целый дворец, внутри которого есть помещения, имитирующие и квартиры, и офисные помещения, и даже кинозал. Есть комнаты со “свободной планировкой”, где при помощи передвижных щитов инструктора могут создать любое, самое причудливое и абсолютно неожиданное для курсантов расположение стен, дверей, коридоров.

Очень много стреляли. Два раза в неделю — «чистые» стрелковые занятия в тире и на стрельбище, где стреляли из всего — револьверов, пистолетов, автоматического оружия, снайперских винтовок.

В целом оружие у них неплохое. Пистолеты выше всяких похвал, особенно “Беретта”. “Глок” неплох, револьверы некоторые. Снайперская винтовка F-I, из которой мы стреляли, дает хорошую кучность, проста в устройстве и обращении. А вот автоматы их подводят. Вышли выполнять упражнение из “Аука”. Двое отстрелялись — и автомат заклинило, Принесли другой — он осечки часто дает. В общем, если говорить об автоматах, то лучше нашего “Калаша” в мире до сих пор ничего не придумано. А вот по пистолетам мы серьезно отстаем.

На занятиях по десантной подготовке стали тренировать спуски по фалам с вертолетов. Сначала с небольших, где в десантной группе три человека. Потом прибыли машины посерьезнее, с них более многочисленной группой работали.

Очень много бегали: каждый понедельник начинался с десятикилометрового кросса, также с различными вводными. Потом среди недели почти ежедневно спортзал и несколько кроссовых тренировок, но на дистанциях поменьше. Нам предоставили экипировку, радиостанции с гарнитурой, оружие, автомобили.

Обучение проходили методом ролевых игр: кто-то работал за старшего группы, кто-то за водителя, кто-то за охранника, а кто-то обозначал охраняемую персону. На следующем занятии менялись местами.

Занятия шли накатом, постепенно усложняясь, становясь все интенсивнее. Так продолжалось три недели. И еще одна особенность их методики обучения: если у кого-то из курсантов “не идет” какой-либо предмет или упражнение, та же стрельба, скажем, с ним никто не будет заниматься индивидуально, чтобы повысить результат. Все по общей программе: дальше, дальше, дальше.

Запомнилось еще одно интересное занятие — испытание собаками. Сначала нас облачили в специальные защитные костюмы. После чего стали науськивать на нас служебных собак. А потом дали методику действий при защите от нападения собаки. И постоянно объясняли правовую основу всех наших действий.

Во Франции своеобразное меню и специфичное питание. Все рассчитано по калориям, так что порции очень маленькие, если подходить с нашими русскими мерками. Первые две недели мы, честно признаюсь, голодали, постоянно хотелось есть. Но потом ничего, привыкли, хватало.

Мы были в хороших дружеских отношения, со всеми коллегами, но языковый барьер давал о себе знать. Сдружились с латышом. Он единственный в группе в совершенстве владел и русским, и французским языками. Поэтому с инструкторами мы большей частью общались через него, сами-то язык принимающей стороны за полтора месяца подготовки изучили далеко не лучшим образом.

Чем дальше шло время, чем больше мы вместе работали, тем больше сближались. Особенно после того, как выиграли у наших инструкторов футбольный матч. После этого нас, конечно, зауважали. Но гонять на занятиях, кажется, стали еше больше.

Недели за полторы до окончания обучения нашу группу опять вывезли в другой учебный центр, где должны были состояться итоговые контрольно-проверочные занятия по некоторым предметам обучения.

Двое суток работали по программе обеспечения безопасности VIP-персоны. Группе объясняли тактическую обстановку и ставили конкретную практическую задачу. Например, в страну приезжает “премьер-министр” условного государства. Он прибывает на вокзал этого небольшого городка, где мы были обязаны его встретить. Далее расписывался весь распорядок дня «премьер-министра», маршруты передвижения, места посещений и встреч, где мы должны были обеспечивать его безопасность. В роли “премьера”, естественно, выступал один из инструкторов.

А мы работали своей международной командой: выезжали на рекогносцировку объектов и осмотр местности, определяли, что будем делать, как действовать.

На вокзале местном работали, городок этот весь облазили, его центральный парк, где “министр” должен был гулять в течение целого часа. Причем все свои действия вырабатывали самостоятельно, без инструкторов, разъезжая по городу на машинах с боевым оружием, боеприпасами и средствами связи.

Следующий экзамен был по специальной тактике, тому самому “проникновению”. Установку нам дали следующую: в одном из зданий находится гражданин, ранее служивший во Вьетнаме. У него сдали нервы, он забаррикадировался, начал отстреливать всех, кто появляется в поле его зрения. Нашей группе предстояло захватить свихнувшегося “ветерана”. Дали описание его примет, и всю объективку на него. По легенде он был хорошим сапером. Значит, при штурме следовало готовиться к различного рода пиротехническим сюрпризам и минам-ловушкам, которые предстояло если не обезвредить, то хотя бы благополучно миновать и не подорваться.

На одну такую мину мы все-таки налетели, когда уже проникли внутрь дома. Не подорвались, просто задели. И пока замедлитель работал, успели забежать в укрытие. После чего продолжили работу по “ветерану Вьетнама”, в роли которого выступал, конечно же, один из наших инструкторов. Как и положено “террористу”, он отчаянно отстреливался. Пули ложились в стену и в пол рядом с нами очень близко.

Так что было полнейшее ощущение реальной боевой операции».

В израильском отряде ЯМАМ подготовительный этап длится год. За это время кандидаты должны пройти подготовку по освобождению заложников на всех видах транспорта.

Первые два месяца идет изучение материальной части самого разного оружия и отрабатывается ведение огня из него. Выполняются упражнения, где оценивается точность, скорость и техника выполнения. В ЯМАМе ни одна тренировка по стрельбе не проходит статично. Только в движении. От умения точно и быстро стрелять зависит жизнь заложников.

Например, летом 2003 года палестинцы похитили израильского гражданина. Одного из террористов обнаружили в Каландии. Он попытался бежать, но боец ЯМАМа из пистолета почти в полной темноте попал ему в коленную чашечку с 25 метров! Террорист нужен был живым для того, чтобы получить от него информацию о месте нахождения заложников.

Следующий этап подготовки — отработка антитеррористически х действий. Это самый важный этап. Главное внимание уделяется проникновению на объекты, которыми являются здания, автобусы, самолеты, поезда.

Вот что вспоминает один из сотрудников ЯМАМа, о первых месяцах существования отряда:

«Основной упор мы делали на проникновение в здания, но армейский вариант — “граната, стрельба, вход” — нам явно не подходил. Поэтому мы искали другие способы.

Стали использовать лестницы — их мы одолжили у спецназовцев, воевавших до этого в Газе. Они часто там брали штурмом здания с террористами. У них же мы позаимствовали канаты. Тогда еще специальных не было, но мы сразу почувствовали их преимущество. Уже на первых показательных учениях мы удивили всех, использовав канаты для спуска на балкон одного из зданий. А террористы свой вклад внесли беспрерывными вылазками.

Мы имели возможность постоянно на практике шлифовать мастерство».

Огромное внимание уделяется разработке спец-средств. Причем помимо помощи от израильских военных компаний, многое делается умельцами отряда. Благодаря подобным разработкам удалось захватить не один десяток террористов.

Заключительные четыре месяца отводятся отработка полученных навыков. Следует ряд учений, в которых задействованы как бойцы подразделения, так и сотрудники других структур, включая спецназ генерального штаба.

Снайперская школа в Израиле слабая. Но только не в ЯМАМе. Все снайперы — опытнейшие бойцы, прослужившие пять, а некоторые и десять лет, все имеют громадный опыт. В отличие от армейских снайперов, у них есть возможность обмениваться опытом с аналогичными подразделениями других стран. Сотрудники, завершившие подготовку, распределяются по оперативным отделам. Обычно два отдела находятся в постоянной боевой готовности, а третий — на тренировках или отдыхе.

В австрийском отряде «Кобра» также, как и в других подразделениях АТ, ведущее место в обучении личного состава занимает огневая подготовка. Бойцы подразделения стреляют из различных положений: с места и в движении, уцепившись одной рукой за трос и вынырнув из воды в акваланге.

Среди упражнений популярны следующие: за 2 секунды выхватить револьвер и поразить мишень на расстоянии 10 метров; тоже самое сделать, за 1,5 секунды с мишенью на расстоянии 7 метров; скоростная стрельба в помещении по нескольким мишеням, расположенным вокруг стрелка. Из карабина с оптическим прицелом надо попасть в монету на расстоянии 100 метров и в мишень, изображающую человеческую голову на расстоянии 700 метров!

Каждое упражнение представляет собой модель реальной боевой обстановки. Например, «Мерседес» резко тормозит прямо на огневом рубеже. Из машины выскакивают трое бойцов и, открыв огонь, начинают сближаться с объектом. Стрельбу они ведут по очереди. Один стреляет, прикрывая двух других, которые совершают бросок в направлении засевших в укрытии «террористов». Затем стрелявший бежит в паре с ближайшим к нему бойцом, а третий ведет огонь над их головами.

Что касается рукопашного боя, то обучение приемам каратэ, дзю-дзюцу и бокса не ставит задачу сделать из бойцов отряда каких-то суперменов. По свидетельству очевидцев, у лучших из них уровень подготовки не превышает возможности российских солдат, прослуживших хотя бы полгода в спецподразделении внутренних войск «Витязь».

Такой подход объясняется просто: зачем ломать кости другим и себе, если закон разрешает использовать против террористов оружие.

А вот общефизическая подготовка в «Кобре» всегда была на высоте. Причем много внимания бойцы уделяют самостоятельным тренировкам. Оно и понятно: система зачетов и конкурсных проверок заставляет поддерживать отличную спортивную форму. Чуть-чуть расслабился — и тут же оказался за бортом. С точки зрения физической подготовки впечатляет умение жандармов проникать в здание через окна. Выстраивая живые пирамиды, они могут взобраться на второй, третий и даже на четвертый этаж!

Скажем несколько слов о подготовке бойцов 22-го полка британской армии (SAS), которые постоянно привлекаются к антитеррористическим операциям. Вспомним хотя бы штурм иранского посольства в Лондоне.

После принятия в ряды SAS новобранцев ждут разделенные на 5 этапов 203 дня интенсивного обучения:

(1) 42 дня. Огневая подготовка. Обучение стрельбе из любого положения, в том числе в темноте на звук или вспышку. По окончании боец должен выполнить несколько жестких нормативов. Например, одно из зачетных упражнений заключается в том. что боец должен ворваться в помещение, «захваченное террористами», и выстрелами из пистолета поразить шесть манекенов. Манекены, которые появляются внезапно с любой стороны, должны быть поражены в область груди не менее, чем двумя пулями каждый. При этом у бойца имеется в наличии всего 13 патронов. Упражнение усложняется имитацией выстрелов и взрывов.

(2) 21 день. Курс выживания в сложных природных условиях.

(3) 91 день. Рукопашный бой. Подрывное дело. Курс медицинской помощи в полевых условиях. Топография, скалолазание, плавание с аквалангом, тактика разведывательно-диверсионных действий.

(4) 21 день. Радиодело. Основное внимание отводится изучению азбуки Морзе и работе на быстродействующих портативных радиостанциях.

(5) 28 дней. Парашютная подготовка, которая включает 40 прыжков днем и ночью с грузом около 50 килограммов.

По завершении подготовки начинается собственно служба в полку, с постоянным совершенствованием полученных навыков.

Отметим, что у военнослужащих SAS, в отличие от частей регулярной армии, может быть нестандартная форма и снаряжение. Отсутствуют знаки различия на полевой форме, рядовые и сержанты обращаются к офицерам «босс» вместо стандартного «сэр», стрелковое оружие выбирается индивидуально, но всегда носится без ремня. Это сделано для того, чтобы боец сроднился со своей винтовкой и никогда не выпускал ее из рук. Жизнь показала: в случае засады не остается времени, чтобы снять оружие с плеча.

Снова обратимся к воспоминаниям полковника Бекквита, который создал по образцу SAS американскую группу «Дельта». На него большое впечатление произвели некоторые психологические нюансы подготовки бойцов английского спецназа. Например, предлагалось решить следующую задачу: «Ты командир группы, которая должна взорвать объект. По дороге к цели твои бойцы наткнулись на двух девочек двенадцати и четырнадцати лет. Что ты сделаешь с ними? Убьешь? Возьмешь с собой? Свяжешь и оставишь на месте?» Правильных ответов на подобные вопросы не существует, но инструкторов SAS интересовал не ответ как таковой, а логика решений испытуемого.

Или возьмем строго соблюдаемую традицию: по субботам офицеры должны пить пиво в сержантской столовой. Здесь сержанты могут свободно сказать любому офицеру все, что они о нем думали. Достаточно было Бекквиту опоздать однажды по тревоге своевременно выйти из лагеря со своей группой, как в субботу к его столику подошли двое сержантов с пивом в руках и сказали: «Вы — болван, в следующий раз шевелитесь быстрее!»

Спецподразделение ФБР по спасению заложников (HRT) в том случае, когда нет серьезных операций, требующих оперативного развертывания подразделения, проводит обучение своих бойцов в разных штатах по всей стране.

Основой плановой подготовки являются три 120-дневных цикла. Три команды проходят подготовку по этим циклам, затем происходит ротация. В течение первого, тренировочного цикла, члены команды обновляют свои навыки базовой подготовки бойца спецназа. Они принимают участие в совместных учениях с другими спецподразделениями, как американскими, так и иностранными. Во время второго, операционного цикла, команда совершенствуется в быстром развертывании как на территории США, так и на территории иностранных государств, Во время третьего, поддерживающего цикла, команда работает над спецпроектами, ведет исследования по улучшению снаряжения HRT.

Бойцы каждой команды 2–3 часа в день уделяют физической подготовке, боевой подготовке и занятиям но тактике действия боевых групп. Один день в неделю выделяется для поддерживания быстро утрачиваемых навыков, таких как скоростной спуск по веревкам, или проламывание брешей. Большое внимание уделяется специальной подготовке, которая включает следующие элементы: динамичный штурм, преследование, операции на море и в сельской местности, операции с применением вертолетов, операции в особо холодных погодных условиях.

Три дня в неделю совершенствуются снайперские навыки и навыки в стрельбе из различного оружия на различных дистанциях. В течении обычной тренировочной недели боец HRT тратит около тысячи боеприпасов.

Каждые 12–18 месяцев подразделение принимает участие, по крайней мере, в одних комбинированных учениях с различными государственными структурами, от которых зависит безопасность страны — ФБР, Госдепартамент, министерства обороны, национальной безопасности, энергетики (безопасность ядерных объектов).

Подразделение HRT известно своим участием в совместных программах со спецподразделениями армии и флота США, такими как Delta Force и Seal team Six (команда Шесть). Для подготовки бойцов HRT используются армейские центры подготовки, в том числе Camp Peary (лагерь Пири) в Виргинии. В последнем бойцы проходят курс «smash and bang» для получения навыков в разрушении баррикад и блокпостов.

Кроме того, HRT постоянно проводит совместные учения с иностранными подразделениями АТ, в том числе с французским G1GN, британскими SAS и SBS, австралийским SAS, германским GSG-9 и другими.

В интернете промелькнуло сообщение о том, что на одной из военных баз на территории США прошли учения, в которых приняли участие подразделение ФБР HRT, региональные команды ФБР SWAT и израильское контртеррористическое подразделение ЯМАМ. Команды в составе офицера и шести бойцов в течение 72 часов выполняли задачу, поставленную организаторами учений. Победителями стали израильтяне. Они продемонстрировали наивысшую эффективность действий.

В учебном центре GTGN сооружен тренировочный комплекс, внутри которого есть помещения, имитирующие и квартиры, и офисные помещения, и даже кинозал. Есть комнаты со «свободной планировкой», где при помощи передвижных щитов инструктора могут создать любое, самое причудливое и абсолютно неожиданное для курсантов расположение стен, дверей, коридоров.

Что касается материально-технического оснащения, то французской «группе вмешательства» может позавидовать любой спецназ, из любой страны. Бойцы одеты в специальные комбинезоны, сшитые точно по фигуре и абсолютно не стесняющие движений. Специальная обувь тоже делается по индивидуальным меркам и позволяет передвигаться бесшумно и быстро. На ботинках закреплены блестящие пластинки для опознавания друг друга в темноте.

Бойцы GIGN используют в своей работе различное оружие. Из пистолетов — SIG Р-228, GLOK, НК Р-7; пистолеты-пулеметы и штурмовые винтовки представлены Uzi 9-мм, НК МР-5 SD, SIG 551 5.56-мм & FAMAS 5.56-мм. Винтовки и помповые ружья — Ruger НВ 308 7.62-мм carbine, Remington 870 12 gauge, Benelli 12 gauge; снайперские винтовки — FR-F1 и 12.7-мм Barrett. 40-мм гранатомет «Хекклер-Кох» используется при необходимости применения тяжелого оружия.

Имеются и технические дополнения: целеуказатели, приборы бесшумной стрельбы, специальные штурмовые гранаты и средства проникновения.

Для связи у каждого бойца имеется сотовый телефон либо радиостанция «Моторола».

В распоряжении группы находится целый автопарк, в который входят мотоциклы, скоростные машины, машины радиоэлектронного перехвата, броневики, машины для штурмовых операций, грузовики, автобусы — всего более 100 транспортных средств. В своем распоряжении GTGN имеет также вертолеты.

Неплохую материально-техническую базу имеет и австрийский спецназ «Кобра». Долгое время отряд располагался в замке, арендованном у богатой графини в Шенау. Это здание, расположенное в центре зеленого массива, очень красиво, однако было плохо приспособлено для нужд спецподразделения. Дело в том, что по условиям аренды ничего нельзя было перестраивать либо достраивать.

Пришлось построить в венском пригороде Нойштадте новую базу стоимостью 700 миллионов шиллингов. Эта база представляет собой комплекс зданий оригинальной конструкции, включающий автопарк, вертолетную площадку, спортивный центр и великолепно оборудованное, просторное стрельбище со всякого рода механизмами и приспособлениями. На новую базу «Кобра» перебралась в 1994 году.

Кроме этой базы, у «Кобры» есть еще три объекта для проведения занятий по тактике — старый пороховой завод, заброшенная бумажная фабрика и бывшее общежитие духовной семинарии. Последнее представляет собой вполне современное пятиэтажное здание с сохранившейся мебелью.

Схватки с «террористами» в лабиринтах полуразрушенных производственных помещений выглядят очень натуральными. Тем более, что в ближнем бою обе стороны применяют огнестрельное оружие с пластиковыми пулями, позволяющими свести условность занятия до минимума.

Для передвижения «Кобра» располагает автомобилями «Мерседес-250» с форсированными двигателями, бронетранспортерами, вертолетами из эскадрильи МВД и даже специальным поездом. В случае необходимости он идет на зеленый свет с максимальной скоростью по любой ветке железной дороги.

22-й полк британской армии (SAS) располагается в тщательно охраняемом лагере Бредбери Лайнс (Bradbury Lines) в Херефорде (Hereford) на западе от Лондона. Казармы Бредбери Лайнс защищены колючей проволокой и снабжены телекамерами по периметру. При входе в казармы осуществляется спецконтроль. Бойцов SAS очень редко удается сфотографировать, их имена тщательно скрываются.

В Бредбери Лайнс размещается прекрасно оборудованная тренировочная база. Среди прочих строений, там находится длинное двухэтажное здание без окон, с проходящим по середине коридором. С одной стороны коридора находятся комнаты различной величины, с другой — два больших зала. Каждый день в этом здании тренируются бойцы SAS, расстреливая здесь тысячи патронов. Это здание известно под зловещим названием «Дом убийств» (Killing House). По существу это внутренний полигон, сконструированный таким образом, чтобы имитировать любой интерьер, в котором может оказаться штурмовая группа в ходе операции по освобождению заложников.

Конфигурация помещений может произвольно меняться. Тренировки ведутся с использованием боевых патронов. Сначала между манекенами и щитами с наклеенными фотопортретами террористов размещались одетые в гражданскую одежду инструкторы, которые играли роль заложников. Но после того как в 1985 году в ходе тренировки погиб один сержант SAS, людей заменили изображения на видеоэкранах.

Разумеется, тренировочные тренажеры на базе под Херфордом не ограничиваются одним «Домом убийств». Здесь есть настоящие железнодорожные вагоны, списанный авиалайнер, автобусы и легковые автомобили разных марок.

После успешного освобождения южнокорейских туристов в Москве в октябре 1995 года бойцы подразделения «Альфа» были приглашены в Южную Корею. Кроме большой культурной программы, для них была организована встреча с корейским спецназом, отрядом «47». В истории «сорок седьмого» отряда пока не было ничего подобного московской операции, и потому корейцы с уважением смотрели на своих российских коллег. В свою очередь их учебно-тренировочный комплекс потряс наших ребят.

Несмотря на то, что в Корее на учете каждый метр земли, государство построило своим спецназовцам прекрасный полигон.

«Там есть все, — рассказывали „альфовцы“, — стадион, беговые дорожки, бассейн. Тут же стоят самолеты, вагоны, автобусы, автомобили. На них отрабатывают приемы. Рядом поля для минно-взрывной подготовки, горный полигон, где совершенствуются альпинисты. И еще там есть многоуровневое стрельбище, с большой глубиной. Ведь у нас стрельбища короткие, а там… Раздолье для снайперов. Внизу — тир. Три направления стрельбы. Постоянно идет автоматическая обработка результатов, поэтому сразу же ясна эффективность огня. Тут же рядом вертолетные площадки. Отсюда спецназ улетает на задание, сюда же возвращается. Даже в административном здании и то идет боевая учеба».

В отличие от австрийской «Кобры», немецкой GSG-9 или южнокорейского отряда «47», у израильского ЯМАМа до сих пор нет своего полигона. Для подготовки используются старые здания, где еще при англичанах находились тюрьмы и полицейские участки. Однако с горькой усмешкой заметим, что поддерживать форму бойцам отряда «помогают» постоянные теракты или угрозы терактов со стороны палестинцев.

Что касается АТ подразделений США, то там, как может догадаться читатель, вооружение и технические средства отвечают самым высоким требованиям. Особенно это относится к элитной группе ФБР — HRT.

Региональные подразделения ФБР SWAT вооружены добротным оружием, которое применяют многие подразделения полицейского спецназа — это пистолеты-пулеметы МР5/10, штурмовые винтовки М4, пистолеты Glock 22, дробовики Remington 870, армейские снайперские винтовки 308 калибра.

Для переброски команд ФБР SWAT используются бронированные внедорожники с тонированными стеклами. В такой команде обычно четыре бойца и агент ФБР за рулем. Для скрытного передвижения применяется целый ряд модифицированных фургонов, грузовиков и микроавтобусов. Вертолеты ФБР служат для воздушной поддержки и разведки.

Вооружение и снаряжение спецподразделения HRT значительно разнообразнее, чем у региональных команд SWAT. Сразу после образования подразделения, его бойцы использовали 9-мм пистолет FN-Browning Hi-Power Mk 2, который был позже дополнен пистолетом SIG Р226, тоже калибром 9 мм.

В 1997 году руководство подразделения сочло необходимым получить на вооружение пистолет с более высокими стандартами. Восемь компаний были готовы выполнить этот заказ. Каждая считала, что именно их оружие соответствует всем требованиям ФБР НRT. Финал этого соревнования оказался неожиданным.

Для тестирования каждая компания предоставила пять пистолетов. Наугад было выбрано по два пистолета из каждой пятерки. Согласно требованиям ФБР отклонение пули на 25 ярдах (23 м) не должно было превышать 1,5 дюйма (3,8 см). Затем пистолеты были подвергнуты тесту на долговечность. После 20 тысяч выстрелов проводился повторный тест на точность стрельбы. В соответствии с требованиями ФБР точность не должна была ухудшиться более, чем на 15 процентов.

В результате выяснилось, что только один пистолет соответствовал всем стандартам ФБР. Им оказался Springfield Armory's М1911А1 фирмы «Кольт». Этот пистолет, первые образцы которого были разработаны еще в конце позапрошлого века, чрезвычайно популярен в США. Он доступен также гражданским лицам, если те готовы выложить за него примерно 2590 долларов.

Пистолеты-пулеметы подразделения HRT — это специальные модификации Heckler & Koch МР5, прежде всего, модели МР5/10АЗ 10-мм и MP5SD6 9-мм, с лазерными прицельными устройствами и ружейными фонарями.

Подразделение использует также штурмовые винтовки Colt М-16А2, Colt CAR-15A2, модель 777, М-4/М-4А1 5,56-мм, карабины М-14 7,62 мм, Н&К НК-ЗЗЕ 5,56-мм. Среди снайперских винтовок на вооружении Remington М-40А1 308 калибра. В случае необходимости применяются Heckler & Koch PSG1 с патроном 7,62 * 51 мм и мощная снайперская винтовка Barrett М-82А1 50-го калибра (12,7-мм). Разумеется, на вооружении подразделения состоит и дробовик Remington 870.

В качестве «несмертельного» оружия применяются 37-мм газовые гранатометы, 40-мм гранатометы М-79 с различными видами боеприпасов (дымовыми, ослепляющими, газовыми), электрошоковое оружие Tasers, светошумовые гранаты и т. д. Бойцы HRT используют тяжелые бронежилеты III класса — 0101.04 (по стандарту NATO), способные защитить от винтовочных пуль.

Что касается технических средств, которыми обладает подразделение ФБР HRT, то скажем коротко: они позволяют в течение 4-х часов развернуть либо часть личного состава, либо все подразделение целиком в любой точке США.

Глава 5. Как спецслужбы предотвращают теракты

Прежде, чем перейти к следующим частям нашей книги, где мы расскажем о методах действий АТ-подразделений после того, как террористы уже проявили себя (захватили заложников или какой-то важный объект), хотелось бы привести пару примеров, когда спецназ опережал террористов.

В октябре 2004 года GIGN приняла участие в крупнейшей за последние годы операции против баскской группировки ЭТА. Удалось арестовать более 20 боевиков, включая двух главарей, было обнаружено большое количество оружия и взрывчатых веществ. Подробности этой операции не сообщались.

Разумеется, успех таких превентивных действий невозможен без тесного сотрудничества с контрразведывательными службами. Например, большинство операций ЯМАМ — это совместный «продукт» работы с ШАБАК(Шабак, или Шинбет — общая служба безопасности Израиля, которая занимается контрразведывательной деятельностью и обеспечением внутренней безопасности страны). Точная информация оперативников, точное исполнение ЯМАМа — формула успеха любой операции. Вот один из примеров такого сотрудничества.

Обычная операция ЯМАМ

Это была пятница, еще один жаркий вечер августа. Сотрудники полицейских управлений севера Израиля, наверняка собирались спокойно провести его за чашечкой кофе, когда зазвонили телефоны. Представители Службы общей безопасности (ШАБАК) сообщили, что получили информацию о готовящемся теракте в Хайфе — крупнейшем портовом городе на севере Израиля.

С получением этих тревожных сведений полиция, погранвойска, спецназ были приведены в состояние повышенной боеготовности, выставлены усиленные блокпосты. В половине десятого в координационном штабе появились офицеры ЯМАМ. В десять вечера стало известно, что в машине марки «Тойота» находятся двое террористов с поясом смертника — один сзади (смертник), другой впереди (водитель-проводник). Машина с террористами должна проехать через деревню Бака-аль-Гарбиа, что на границе Израиля и Палестинской автономии (ПА). Именно здесь было решено устроить засаду.

Около полуночи позади «Тойоты» появился темный автомобиль. С этого момента машина террористов находилась под постоянным наблюдением бойцов ЯМАМ. В начале первого часа ночи «Тойота» выехала на главную дорогу, ведущую в деревню Снайперы, засевшие на крышах, приготовились. В 00.10, когда до ближайших домов деревни оставалось несколько десятков метров, автомобиль, следовавший за «Тойотой», неожиданно заблокировала ее и прижал к обочине. Из автомобиля выскочили несколько человек. Ровно через 5 секунд оба террориста уже в наручниках были выброшены из машины. И еще мгновение спустя, их осторожно «раздевали» специалисты спецназа по разминированию.

В машину террористов запустили робота, который обнаружил на заднем сиденье сумку с взрывчаткой. В час ночи 10-килограммовый заряд был взорван. «Тойота» буквально разлетелась на кусочки. В случае осуществления замысла террористов на такие же кусочки должен был разлететься ночной клуб «Сити-холл» в Хайфе. Там в это время находилось более 300 подростков.

Приведем несколько цифр, которые не нуждаются в комментариях. В 2001 году в Израиле произошло 55 терактов. 868 человек было ранено, 119 погибли. В 2002 году произошло уже 63 теракта — 1700 ранено, 334 погибли.

Но затем, в результате успешной работы всех спецслужб страны, к 2009 году количество терактов удалось снизить до 8 (!) — 10 человек было ранено, 5 — погибли. В 2010 году произошло всего 5 терактов — 5 ранено и 5 погибли. Ничего не скажешь — сухая статистика красноречивее любых хвалебных слов!

Засада в Лафгалле

1986 год был не самым удачным для полиции Ольстера. Она потеряла 12 сотрудников, погибших от выстрелов и бомб боевиков ВИРА (Временной ирландской республиканской армии) — так называемых «временных», т. е. крайнего крыла республиканской армии. От рук боевиков ВИРА в Ольстере также погибла супружеская пара — высокопоставленный английский чиновник и его жена, которые возвращались из отпуска в южной Ирландии. Отсутствие эффективного противодействия придало смелости террористам. Весной 1987 года английская разведка получила сведения о планировании в ВИРА нового эффектного покушения.

Речь шла о серьезном нападении. К действиям были привлечены две ячейки, каждая по 4 человека. Ударная группа в количестве 8 человек считалась очень крупной для совершения террористического акта. Сеть ВИРА никогда не вводила в акции больше людей, чем нужно.

Кроме того, по данным разведки в составе группы оказались несколько весьма опасных фигур подпольной ирландской организации. К руководству терактом привлекли Джеймса Лайнага, 32-х лет. У него была репутация беспощадного террориста, на счету которого несколько убийств. В частности, он нес ответственность за убийство в 1980 году спикера парламента Северной Ирландии (Стормонта) Нормана Стронга и его сына. Командиром первой ячейки стал не менее опасный 30-летний Патрик Келли. Вместе с ними должен был действовать ровесник Лайнага Патрик Мак Кирни, которого полиция считала самым опасным террористом в Северной Ирландии. В 1983 году он бежал из тюрьмы и с тех пор скрывался. Четвертый член ячейки был 29-летний Джерард О'Каллагэн.

Вторая ячейка состояла из относительно менее опытных, но не менее решительных террористов: 25-летних Майкла Гормли и Юджина Келли и 21-летних Деклана Артерса и Сим уса Донелл и. Для них акция была первой, но и при таких условиях группа в целом рассматривалась как весьма опасная. Обращаем внимание наших читателей на то, что еще задолго до совершения теракта английской разведке стали известны имена всех у частников акции.

Дополнительным предупреждением для служб безопасности стала кража экскаватора в районе Лафгалл. Хотя подобное преступление встречается крайне редко, ему можно было бы не придавать особого значения — кража как кража. Но дело в том, что годом ранее террористы использовали экскаватор для бомбовой атаки на полицейский пост. Большой ковш экскаватора нагрузили взрывчаткой и собирались ударить им в стену здания. Акция не удалось, потому что террориста случайно задержал полицейский, оказавшийся на пути экскаватора.

Англичане начали готовить контр-операцию. Все говорило о том, что ВИРА попытается повторить прошлогоднее нападение, и целью станет один из укрепленных постов полиций в сельской местности. Для проведения операции решено было привлечь бойцов антитеррористического подразделение SAS. Проанализировав список потенциальных объектов, офицеры SAS пришли к выводу, что нападение будет совершено в Лафгалле — небольшом сонном городке к северу от Армага.

Разведслужба североирландской полиции обнаружила украденный экскаватор на заброшенной ферме. Ее агенты из укрытия наблюдали «загрузку» доставленных «интендантами» ВИРА 300 фунтов взрывчатки в ковш экскаватора. Полиция располагала достаточными силами, чтобы арестовать людей на ферме и захватить взрывчатку, но возникла возможность подождать начала операции «временных» и уничтожить либо захватить самых опасных террористов ВИРА. И уж кто, если не SAS может организовать такую засаду.

Группы по 4 человека заняли позиции по обеим сторонам полицейского поста, в лесу, возле подъездных дорог. Группа в гражданской одежде засела внутри здания поста. Еще одна группа должна была отрезать дорогу для бегства террористов. На вооружении SAS находились автоматические карабины, ручной пулемет, пистолеты «Браунинг». У каждого имелись индивидуальные средства связи. Как и в других акциях в Ирландии, коммандос носили маски. Началось долгое ожидание.

Утром 8 мая вооруженный мужчина в маске похитил в соседнем городке Данганнон голубой микроавтобус «Тойота». Вскоре автобус оказался на территории той же фермы, где находился экскаватор. В 17.00 на ферму прибыл Лайнаг, затем Келли, а в последующие полчаса — остальные шесть террористов. Не подозревая, что за ними постоянно наблюдают агенты полиции, они переоделись в одинаковые голубые комбинезоны и шапки, резиновые перчатки, закрыли лица черными масками. В 19.00 SAS получило радиосообщение о том, что экскаватор, управляемый Гормли, двинулся в сторону Лафгалла. За ним ехал микроавтобус прикрытия со штурмовой группой ВИРА.

В 19.20 «конвой» приблизился к полицейскому посту. Микроавтобус выскочил вперед и резко затормозил перед фасадом здания полиции. Из задних дверей выскочили пятеро и начали стрельбу по окнам. Под прикрытием огня к зданию двинулся экскаватор. Через долю секунды бойцы SAS открыли ответный огонь. Водитель "Тойоты" Симус Доннелли не успел даже покинуть кабину, в шаге от двери пуля попала в Патрика Келли, одновременно погибли Юджин Келли и Артерс. Все это оказалось для террористов полной неожиданностью. Лайнаг и Мак-Кирни, отстреливаясь, отскочили назад и попытались укрыться за микроавтобусом. Там их настигли пули других бойцов, расположившихся на профессионально выбранных позициях.

Еще звучали выстрелы, направленные в «Тойоту», когда перед постом появился белый «Ситроен». Внутри находились двое мужчин, одетых на свою беду в… голубые рабочие комбинезоны. Этого было достаточно, чтобы коммандос открыли огонь и по ним, решив, что это незамеченное ранее подкрепление для «временных». Водитель «Ситроена» погиб на месте, а пассажир был тяжело ранен. Как оказалось позже, оба не имели к террористам никакого отношения и, возвращаясь с работы, случайно оказались в «полосе смерти».

Тем временем разогнавшийся экскаватор, несмотря на свистящие вокруг пули, ударился в стену здания. Гормли зажег расположенный под рулем конец бикфордова шнура и бросился бежать, но через несколько метров его встретил английский коммандос. Безоружный Гормли, возможно, избежал бы смерти, но события развивались слишком быстро. Он сделал правой рукой движение вперед, совершенно забыв, что держит в ней большую зажигалку, которой поджег шнур. Блеск металла в руке террориста стал сигналом для бойца SAS — и тот нажал курок.

В ту же минуту воздух сотряс взрыв. Стена массивного здания поста рухнула, взлетели вверх обломки. И в этот момент из-за поворота выскочила машина. Молодая женщина за рулем и ее 8-летняя дочь застыли от страха и неожиданности. Командир блокирующей группы SAS выскочил на середину дороги и вывел машину из-под обстрела. Затем на дороге появился еще один автомобиль, но сообразительный водитель сначала нырнул под руль, а потом на полном ходу свернул в боковую улицу. И тут стрельба прекратилась. Последний из террористов О'Каллагэн погиб от пуль бойцов SAS во время бегства.

Через 30 минут после появления в Лафгалле террористов все было кончено. На поле боя собрали оружие ВИРА: 3 карабина «Хеклер-Кох» Г-3, бельгийский ФНС 5,56-мм, помповое ружье СПАС-12 и 2 пистолета. Как позже оказалось, один Г-3, ФНС и пистолет применялись в 7 убийствах, которые произошли за последние 16 месяцев. Удивительно, но все находившиеся в рухнувшем доме отделались легкими контузиями.

Это был очередной успех в войне против ИРА. И, как всегда, прессе осталось только догадываться, кто провел эту операцию. Приземлились два вертолета — бойцы SAS немедленно покинули место своей победы.

Глава 17. Специальная подготовка группы специального назначения «Альфа» КГБ СССР и ФСБ России и спецназов Антитеррор

ПЕРЕД ШТУРМОМ

Эффективная операция по освобождению заложников — это результат реализации большим числом людей разнообразных навыков, каждый из которых имеет решающее значение для конечного успеха.

Одновременно с попытками добиться мирного исхода инцидента за счет знания психологии террористов, переговорщик занимается выяснением данных, которые могут пригодиться группе захвата, если ее участие все же понадобится.

Специалисты по сбору информации с помощью технических и иных средств накапливают и постоянно обновляют сведения о террористах, заложниках, месте происшествия.

Снайперы и наблюдатели изучают ситуацию, готовясь при необходимости разрешить ее несколькими прицельными выстрелами.

Группа захвата — люди в черном, с пистолетами-пулеметами и в противогазах — готовит план действий на случай, если их призовут в качестве «последнего довода».

Захват заложников может оказаться следствием самых разных обстоятельств. Это может быть террористический акт, организованный мусульманскими экстремистами, неудавшееся преступление, жизненные проблемы или попытка самоубийства руками полицейского.

В последнем случае злоумышленник пытается свести счеты с жизнью, угрожая уничтожить заложников и тем самым провоцируя полицию на самые решительные действия. Сценарий с неудавшимся преступлением обычно разворачивается, когда полиция пытается воспрепятствовать ограблению банка, магазина и т. д. В этом случае преступники берут заложников, рассчитывая, что под их прикрытием удастся беспрепятственно скрыться.

Каким бы ни был случай из перечисленных выше, операция по освобождению заложников обычно делится на четыре фазы:

Первая фаза сводится к изоляции того здания или транспортного средства, где находятся террористы и заложники, а также к охране периметра. Необходимо помешать преступникам скрыться, а также оградить зону оцепления от проникновения посторонних лиц и сообщников преступников. Группа охраны периметра включает в себя снайперов, которые выполняют несколько важных функций. Они осуществляют общее наблюдение; нейтрализуют людей, представляющих угрозу для бойцов штурмовой группы; обеспечивают прикрытие этой группы после начала атаки.

Вторая фаза — это переговоры, сбор разведданных и подготовка штурмовой группы. Поскольку террористы почти всегда выдвигают какие-то требования, переговоры неизбежны. Пока идут переговоры, собирается разведывательная информация и разрабатывается план штурма. Иногда, хотя и редко, с помощью переговоров удается разрешить ситуацию мирным путем. Гораздо чаще результатом умело выстроенного переговорного процесса может стать освобождение части заложников — в первую очередь детей и женщин. И только тогда, когда все средства мирного разрешения ситуации исчерпаны, становится неизбежным переход к третьей фазе операции.

Третья фаза — штурм. Успех операции, в конечном счете, будет зависеть от скорости проникновения штурмовых групп в здание или транспортное средство и от степени координации их действий. Снайперы из состава группы охраны периметра обеспечивают огневое прикрытие штурмовых групп.

Четвертая фаза — зачистка. Проникнув в здание или транспортное средство, штурмовые группы быстро и методично зачищают комнаты, коридоры и лестницы от террористов. Главная цель — помещение, где удерживаются заложники. При штурме авиалайнеров, железнодорожных вагонов или автобусов штурмовые группы атакуют все входы одновременно.

Во второй части книги мы в деталях проследим развитие ситуации с захватом заложников от начального этапа блокирования места происшествия до того момента, когда все мирные способы разрешения ситуации будут исчерпаны, когда все разведданные будут собраны, когда штурмовая группа будет полностью готова к решающему броску, и останется только отдать последний приказ — «Вперед!»

Первоначальные действия

Как правило, первыми к месту теракта прибывают полицейские. Если к моменту их прибытия преступники еще не убивают своих пленников, то еще есть время для того, чтобы приступить к необходимым мероприятиям первой фазы операции по освобождению заложников. Нужно как можно быстрее блокировать место происшествия, чтобы не дать злоумышленникам скрыться, а посторонним проникнуть в опасную зону. В частности, необходимо лишить террористов доступа к средствам связи, насколько это возможно при наличии мобильных телефонов. Необходимо лишить их общения с журналистами и с представителями местных властей. Преступники могут контактировать только с теми лицами, которые официально уполномочены вести с ними переговоры.

Первые прибывшие полицейские занимают позицию, позволяющую наблюдать за максимально большой площадью вокруг эпицентра событий, а с прибытием подкреплений заполняют пустоты по всему периметру. Офицеры кинологической службы особенно полезны при организации периметра оцепления.

Исключительно важно максимально ограничить свободу передвижения преступников. Необходимо исключить вероятность того, что злоумышленники скроются на автомобиле или автобусе вместе с заложниками, или захватят автомобиль и заставят водителя вывезти их из опасной зоны. При захвате самолета в аэропорту нельзя дать самолету взлететь и т. д. Организовывая первичного оцепления не менее важно выявить свидетелей, которые могут сообщить сведения о террористах, заложниках и обстоятельствах захвата. Обращаем внимание на четыре базовых момента, являющихся первоначальной реакцией на ситуацию с захватом заложников:

1. Блокирование — лишение террористов пространства для маневра.

2. Контроль — ограничение перемещений как террористов, так и тех, кто может попытаться проникнуть в опасную зону.

3. Коммуникация — скорейшее налаживание контакта с преступниками. Однако переговоры должны начаться только с прибытием специалиста-переговорщика.

4. Координация — начальная оценка сил и средств, необходимых для разрешения ситуации. Что нужно немедленно? Обычно это группа захвата, бригада «скорой помощи», пожарная служба, специалист-переговорщик, ответственный за работу со СМИ и т. д.

При организации первоначального периметра оцепления, возможно, потребуется эвакуировать жителей близлежащих домов, которые могут пострадать от выстрелов.

Следует учитывать важность временного фактора. Обычно злоумышленники наиболее активны, а обстановка особенно напряжена в первые тридцать минут. Именно поэтому так важно организовать первичное блокирование места происшествия.

Основное правило таково: чем дольше сохраняется стабильность ситуации, тем вернее шансы на ненасильственное ее разрешение. Если ни заложники, ни мирные граждане не становятся жертвами преступников, задача прибывших после блокирования периметра — сделать все для стабилизации обстановки. А затем ждать группу захвата и переговорщика.

Внутреннее и внешнее оцепление

С прибытием достаточного числа полицейских и сотрудников спецслужб устанавливаются внешний и внутренний периметры оцепления.

Особенно важно, чтобы офицеры оцепления внутреннего периметра нашли для себя укрытие, способное защитить их от пуль и в то же время позволяющее вести наблюдение за выходами или окнами в которых могут появиться преступники. Занятая позиция должна исключать попадание под перекрестный огонь коллег и преступников. Знание вида оружия, которым располагает одна и другая сторона, позволит выбрать наиболее подходящий тип укрытия, а также решить, не следует ли перенести внешнее оцепление дальше в том случае, например, если стрелки вооружены винтовками.

Как правило, специально подготовленные группы, имеющие в своем составе снайперов, сразу после прибытия занимают позиции оцепления по внутреннему периметру и принимают на себя основные функции по блокированию террористов. Они располагаются на дистанции эффективного огня на тот случай, если противник предпримет попытку прорыва.

Сотрудники, формирующие внешний периметр, имеют дело с зеваками, представителями прессы и другими посторонними лицами. Эти сотрудники, как правило, офицеры полиции, должны понимать важность стоящей перед ними задачи. Известно, например, что во время блокирования театра на Дубровке, сообщники террористов, информировали их о происходящем вокруг театра.

Внутреннее оцепление обеспечивает прикрытие группы захвата, когда та выдвигается для штурма. На группу внутреннего оцепления нередко возлагается задача применения химических средств, например слезоточивого газа.

Участникам оцепления важно учитывать, что в определенный момент зона происшествия может превратиться в место преступления. Это означает, что участники оцепления должны сохранить его для следствия, которому предстоит подготовить собственное компетентное заключение.

Оперативное управление операцией. Штаб и командный пункт

Организация командного пункта

Сразу после прибытия на место событий старший офицер, ответственный за руководство операцией, определяет расположение командного пункта, где он и сам будет находиться.

Командный пункт должен располагаться достаточно близко к месту происшествия, чтобы руководящий состав операции мог визуально наблюдать за происходящим, поддерживать тесный контакт с подключенными к ее проведению сотрудниками, но не настолько близко, чтобы оказаться под огнем.

Многие крупные антитеррористические структуры имеют передвижные командные пункты, которые при необходимости могут в кратчайшие сроки оказаться на месте происшествия или преступления. Такие мобильные командные пункты оборудованы средствами связи и телемониторами, там находятся необходимые инструкции и специальное оснащение.

В первые же минуты руководителю операции предстоит выяснить ключевые аспекты ситуации и решить, потребуется ли для ее разрешения подключение специальных сил и средств. Он должен также удостовериться в наличии оцепления и с том, что досужие наблюдатели и пресса находятся на безопасном расстоянии от эпицентра событий. В максимально сжатые сроки ему необходимо реально оценить возможности имеющегося у него в распоряжении личного состава и решить, какие силы и средства нужно будет затребовать дополнительно.

И как можно быстрее, еще до прибытия запрошенного подкрепления, необходимо приступить к выработке простого и гибкою плана на тот случай, если злоумышленники начнут убивать заложников.

Не исключено, что на раннем или промежуточном этапах кому-то из заложников удастся вырваться из здания или они будут выпущены оттуда. Необходимо проявить бдительность и убедиться, что это действительно невинные жертвы, а не пытающиеся скрыться преступники. После того как будут установлены личности отпущенных или бежавших нужно тщательно их опросить для получения любой даже самой минимальной полезной информации.

Когда бойцы спецподразделений займут позиции по внутреннему периметру оцепления, высвободившиеся офицеры полиции могут усилить внешний периметр. По мере развития событий участники внешнего оцепления следят за тем, чтобы представители СМИ не пытались приблизиться к месту происшествия, не снимали подготовительные действия группы захвата, поскольку это может иметь самые трагические последствия.

Бойцы спецподразделений, находящиеся во внутреннем оцеплении, должны получить четкие инструкции относительно возможности открытия огня. Они должны знать, как располагаются их товарищи по периметру для определения безопасных секторов обстрела. У них должна быть информация о расположении преступников и о том, как они вооружены. Радиостанции участников оцепления должны работать в режиме приема.

Особо нужно указать на необходимость передвигаться по периметру опасной зоны незаметно для противника, с использованием защитных укрытий.

Существуют два подхода к вопросу о совместном пребывании на командном пункте переговорщиков и тех, кто принимает решение об использовании снайперов и штурмовых групп. Существует вероятность, особенно это касается неопытных переговорщиков, что сами того не желая, они могут «подать сигнал» злоумышленникам о надвигающемся штурме. Насторожить могут изменения в голосе или манере ведения переговоров.

Вместе с тем переговорщик — ценный источник информации, к тому же способный отвлечь внимание преступника на начальном этапе штурма, заставить его занять более удобную для снайпера позицию. Во время операции освобождения заложников в иранском посольстве переговорщик полиции до последнего «держал» на телефоне лидера террористов. Он твердил: «Успокойтесь, никакого подозрительного движения», — за мгновение до того, как бойцы SAS ворвались в комнату и пристрелили главаря!

В качестве компромиссного можно предложить следующий вариант: переговорщик и те, кто планируют штурм, размещаются на одном командном пункте, но с разных помещениях.

Штаб управления операцией

В том случае, если инцидент достаточно серьезен и необходима координация действий различных силовых и властных структур, становится необходимым создание оперативно-тактического центра или штаба управления операцией. Такой штаб будет заниматься сбором и обработкой информации, поддерживать контакт со всеми вовлеченными в конфликт и заинтересованными сторонами.

В рассмотренном нами случае захвата авиалайнера в Алжире французы немедленно создали координационный штаб во главе с премьер-министром страны. Такой высокий уровень руководства потребовался в связи со сложностью ситуации: переговоры на уровне глав правительств двух стран, возможный штурм самолета в аэропорту другой страны. Были немедленно задействованы все необходимые службы и ведомства: Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел, разведывательные службы, спецподразделения жандармерии, авиакомпания «Эр Франс» и т. д. Именно в координационный штаб пришли разведданные о том, что террористы намерены взорвать самолет над Парижем. Эти данные были переданы затем руководителю операции капитану Фавье, который находился на своем командном пункте в диспетчерской вышке марсельского аэропорта.

Между прочим, вместе с ним в диспетчерской находились и переговорщики.

Безусловно, действия кризисного штаба оказались успешными: удалось добиться вылета самолета из Алжира и посадить его в Марселе, была получена решающая разведывательная информация и принято решение о штурме. При этом штаб не «давил» на руководителя операции, и капитан Фавье продолжал тянуть время, изматывая террористов и выжидая наиболее подходящий момент для штурма.

В связи с этими событиями невозможно не вспомнить о том, что случилось в аэропорту Никосии 18 февраля 1978 года. Террористы захватили самолет кипрских авиалиний, который должен был вылететь рейсом в Каир. Большинство пассажиров самолета были египтянами. В ответ на этот теракт в Никосию вылетела команда египетского спецназа «Форс 777». Не согласовав свои действия с кипрскими властями, команда спецназа приземлилась в аэропорту и с ходу предприняла попытку штурма. Такие скоропалительные действия вылились в перестрелку с солдатами кипрской национальной гвардии, которые осуществляли оцепление захваченного самолета. Кипрские гвардейцы решили, что имеют дело с боевиками, пришедшими на помощь захватчикам самолета.

В результате 15 египетских коммандос были убиты, а остальные получили ранения. Кроме того, было убито несколько национальных гвардейцев, а штурм самолета так и не состоялся.

Конечно, освобождение заложников в Марселе — случай исключительно сложный, но и в более «простой» ситуации оперативно-тактическому центру приходится решать огромное число всевозможных проблем. Прежде всего, это сбор информации о месте происшествия, о террористах и их заложниках. Вопросы получения разведывательных данных мы рассмотрим отдельно, но прежде перечислим вопросы, которые придется решить штабу операции.

Незамедлительно нужно будет подготовить и предоставить в распоряжение командного пункта все затребованные им силы и средства. Это означает привлечение и самую тесную совместную работу с полицией, спецназом МВД и, возможно, с военными.

Предстоит наладить контакты с местными властями. Возможно, придется выселять жителей из соседних домов, а значит и где-то их расселять. Не исключено, что понадобится налаживать снабжение заложников водой, продуктами, лекарствами и теплыми вещами. Надо будет организовать питание людей, вовлеченных в операцию, обеспечить их туалетами и т. д.

На месте событий обязательно должен быть медицинский персонал. Среди заложников могут оказаться люди пожилые или люди со слабым здоровьем. Им может потребоваться врачебная помощь. Помощь может потребоваться и самим террористам, если кто-то из них ранен. Как показала практика, преступники могут согласиться с тем, что врач войдет прямо в захваченный объект. Они могут даже отпустить заложника, у которого случились большие проблемы со здоровьем, например сердечный приступ. Поэтому поблизости от места происшествия должен быть создан медицинский пункт первой помощи, а при большом количестве заложников возможно даже развертывание временного госпиталя. Бригады скорой помощи должны быть на месте событий к началу штурма.

Для успешного проведения операции понадобится помощь различных компетентных советников, таких, например, как пожарные, специалисты по водоснабжению и канализации, электрики, инженеры, отвечающие за пожарную и охранную сигнализацию, а также любые другие люди, хорошо знакомые с местом, где преступники держат заложников и скрываются сами. Например, при подготовке штурма захваченного террористами театра на Дубровке привлекались диггеры — любители, чьим увлечением является исследование подземных сооружений и коммуникаций.

Ни в коем случае нельзя оставлять без внимания журналистов. Для работы с ними должны быть назначены специальные представители штаба. Информация должна быть достаточно подробной — в демократическом обществе люди имеют право знать, что происходит. Разумеется, эта информация должна быть тщательно отфильтрована, и не давать возможность террористам узнавать о каких-то действиях, о которых им знать не следует.

Во время уже упоминавшегося случая захвата заложников в театре на Дубровке произошел такой ляпсус. Примерно через три часа после захвата театра по центральному телевидению выступал один из продюсеров мюзикла Александр Цекало. Корреспондент телевидения, которого иначе, как идиотом, не назовешь, спросил Цекало: «Что вы могли бы посоветовать десантникам? Как им лучше проникнуть в театр?» И Цекало в прямом эфире (!) стал в подробностях рассказывать о планировке театра и о наиболее удобных местах проникновения! А между тем террористы в течение всех драматических событий слушали радио и внимательно следили за новостями на небольших экранах переносных телевизоров. Этот случай еще раз показывает, почему журналисты не должны контактировать с людьми, вовлеченными в операцию.

И еще одну задачу предстоит решить штабу операции: попытаться найти участок, здание, транспортное средство, которые в максимальной степени воспроизводил бы место происшествия, и где группа захвата смогла бы отрепетировать предстоящий штурм. Тренировочная площадка должна находиться поблизости от места действия, чтобы при необходимости группа могла быстро вмешаться в ситуацию. Например, если события разворачиваются в многоэтажном здании, возможно, потренироваться удастся на одном из этажей в офисных или жилых помещениях аналогичных тем, в которых находятся заложники.

Напомним, что в описанном выше случае захвата самолета в аэропорту Алжира французские спецназовцы вылетели к месту события на точно таком же Аэробусе А-300, какой был захвачен террористами.

Сбор разведданных и контрразведка

Без полной и точной информации антитеррористическая операция скорее всего закончится провалом. Именно отсутствие точной информации привело к трагедии в Маалоте. Мы уже писали о том, как палестинские террористы захватили школу в этом израильском городе. В заложниках оказались 89 человек, из них 85 детей. Из-за того, что бойцы спецназа «Сайерет Маткаль» не знали точного места нахождения террористов, погибли 22 школьника и трое взрослых, более 50 человек были ранены.

Итак, в штаб стекается разнообразная разведывательная информация. Аналитики должны систематизировать эту информацию по категориям, что облегчит ее доведение до конкретных пользователей. Структура анализа может содержать следующие разделы:

• преступники;

• заложники;

• здание;

• оружие преступников и боеприпасы;

• требования преступников: а) существующие, б) смягченные, в) ужесточенные;

• планы этажей;

• коммуникации;

• медицинские проблемы.

По каждому разделу разведывательной информации может оформляться стенд или грифельная доска с постоянным обновлением данных и подготовкой оперативных сообщений для снайперов, группы захвата, руководителя операции, переговорщика.

Возможно, что сведения о преступниках удастся получить из полицейских досье или досье спецслужб на террористов. Ценные сведения можно получить от отпущенных заложников, от офицеров полиции, первыми прибывшими к месту происшествия и, разумеется, от переговорщиков. Необходимо выяснить численность преступников, кто является их лидером, есть ли среди террористов женщины. Далее выясняется, каким оружием обладают террористы, есть ли у них бронежилеты, взрывчатка, противогазы.

Требования преступников следует уточнить. Кроме того, исходя из психологического портрета террористов, нужно оценить возможность смягчения требований, либо их ужесточения, которое может произойти от неверных действий штаба, переговорщиков либо оцепления.

Относительно заложников прежде всего нужно узнать их количество, сколько среди них женщин и мужчин, есть ли дети. Нужно уточнить возраст заложников, во что они одеты и как содержатся. Эти данные будут особенно важны в случае продолжительной осады.

Понятно, что особое значение имеет информация о захваченном объекте: будет ли это здание или транспортное средство. Прежде всего необходим план объекта, количество входов (двери, окна), материал из которого сделаны стены и крыши, коммуникации, подходящие к зданию. Важна каждая казалось бы мелочь: типы запоров на дверях и окнах, в какую сторону открываются внутренние двери, как открываются окна и т. д. Чрезвычайно важно определить место, где находятся террористы и их заложники.

Отметим, что во время подготовки к штурму бойцами SAS иранского посольства в Лондоне была создана крупномасштабная модель 50-комнатного здания посольства, со всеми деталями внутреннего расположения. Специалисты по электронной разведке, установив приборы наблюдения и подслушивающие микрофоны на стенах зданий, примыкающих к посольству, смогли определить достаточно точное местонахождение всех, кто был внутри. А затем место каждого террориста и каждого заложника было отмечено на модели. Всего на разведку и подготовку плана операции ушло пять дней.

Руководитель группы захвата, осматривая место происшествия, отмечает возможные укрытия: изгороди, кусты, углы зданий. Этими укрытиями могут воспользоваться как бойцы штурмовой группы, так и террористы в случае попытки бегства.

Четыре стороны строения часто обозначают цветами, этажи порядковыми номерами сверху вниз (дело в том, что у здания, стоящего на склоне, с разных сторон может быть разное количество этажей), окна также обозначаются цифрами слева направо. Тогда все участвующие в операции: группа захвата, снайперы, участники оцепления — будут однозначно понимать друг друга. Например, если преступник замечен в окне, сообщение об этом будет выглядеть следующим образом: «Террорист в третьем окне второго этажа белой стороны».

Примером успешного сбора разведданных может служить история освобождения заложников в японском посольстве, в перуанской столице. 17 декабря 1996 года в роскошном особняке японского посольства в Лиме дипломаты и высокопоставленные гости праздновали день рождения императора Японии. Приглашенных было несколько сотен. И без того тесные связи Перу с Японией стали еще теснее после того, как президентом страны стал Альберто Фухимори, японец по происхождению. Неожиданно звуки музыки сменили автоматная стрельба и взрывы.

Вскоре все информационные агентства мира разнесли новость: в Лиме боевики из «Революционного движения имени Тупак Амару» захватили здание японского посольства.

Посольство было превращено в настоящую крепость. Захватчики удерживали около 500 пленников и утверждали, что заминировали здание и готовы в любой момент взорвать его вместе с собой и с заложниками. Террористы требовали освободить из тюрем более 400 своих соратников, а также приостановить очередные либерально-рыночные реформы правительства.

Перуанские силовики требовали крови. Причем немедленно.

Возможно, перуанский президент пошел бы на штурм, если бы заложниками были рядовые граждане, но в захваченном посольстве оказались послы десятков государств, крупные бизнесмены и прочая влиятельная публика. Каждая жертва грозила обернуться скандалом. В Лиму со всего мира летели телеграммы — ради Бога, решите вопрос мирно! Фухимори выбрал золотую середину. Он не применял силу, но и не шел на принципиальные уступки. Он ждал. Переговоры не прекращались ни на один час А тем временем шла подготовка к штурму, важной частью которой был сбор разведывательных данных.

Среди заложников был адмирал Луис Джамперти, который, между прочим, был экспертом по разведке. Коллеги по заточению поглядывали на него с испугом — он подолгу беседовал с лампами, цветами в саду и даже с унитазом. «Бедняга, наверное, от шока тронулся умом».

Но Джамперти прекрасно знал, что делает — наверняка где-то в посольстве установлены подслушивающие устройства и с их помощью можно выйти на связь с внешним миром. Его усилия не пропали даром, штаб операции по освобождению заложников получил сообщения адмирала. Теперь нужно было установить двустороннюю связь.

Террористы согласились на передачу в посольство рождественских подарков. Бывшему полковнику досталось массивное распятие: «Старайтесь почаще общаться с Богом», — вручая подарок, сказал представитель Красного Креста, на самом деле работавший на совсем другое ведомство.

Джамперти понял намек и в тот же вечер решил проверить чудодейственные свойства подарка. Для поднятия духа заложников за стенами посольства играли военные марши. «Господи, да святится имя Твое, — сказал Джамперти, поднеся крест к губам, — сделай так, чтобы эти звуки исчезли, пусть заиграет танго». Через несколько минут «музыкальный заказ» был выполнен. Адмирал понял, что у него в руках миниатюрный приемопередатчик, выполненный в форме креста. Вскоре с помощью этого устройства были получены первые инструкции от штаба операции. Таким образом, секретная связь между заложниками и спецслужбами была установлена.

Кроме приемо-передатчика в посольство были доставлены миниатюрные микрофоны и видеокамеры, спрятанные в книгах, в бутылках с водой, в настольных играх. На Джамперти и на других офицеров, находившихся среди заложников, была возложена задача — разместить эти устройства по всему зданию. Спецслужбы знали все, что происходит в посольстве. Они выучили каждый его закоулок, отработали каждое движение на макете, специально спроектированном вдали от Лимы. Известен был и точный распорядок дня террористов.

Например, что после обеда они играют в футбол в спортзале, оставляя на охране 2–3 человека. Именно на это время в последствие был назначен штурм.

При планировании разведывательных мероприятий, связанных с предотвращением теракта, нередко игнорируются вопросы контр разведывательного обеспечения. Считается, что они более актуальны при организации войсковых операций. Последствия такого подхода могут быть самыми тяжелыми. Пресса, а также сообщники преступников, проявляют самый живой интерес к любым деталям предстоящей операции. Очевидно, что располагая информацией о планах спецслужб, террористы смогут опережать их действия. Соответственно штаб по проведению операции и командный пункт должны со всей серьезностью подходить к вопросам безопасности.

Структурно контрразведывательное обеспечение содержит следующие базовые элементы:

• Анализ подготовительных действий и идентификация информации, которая может оказаться полезной противной стороне.

• Выяснение того, кто выиграет от получения такой информации и идентификация возможных угроз.

Оценка уязвимости операции и выявлением возможных источников критически важной информации. К таковым могут относиться вспомогательные службы, пресса, люди, наблюдающие за тренировкой группы захвата, звуки, долетающие до ушей злоумышленников в процессе их общения с переговорщиком и т. д.

• Оценка рисков и их нейтрализация (например, самое простое — размещение переговорщика в отдельном помещении).

Планирование операции

Руководство операции начинает разрабатывать план штурма объекта и освобождения заложников с первых минут своего появления на командном пункте. Поступающая информация позволяет детализировать план и вносить в него необходимые коррективы. План штурма часто строится по принципу войсковой операции и содержит пять разделов.

Первый раздел — описание ситуации. Излагается информация о произошедшем теракте, о террористах, их заложниках, и других деталях, имеющих отношение к делу.

Второй раздел — постановка задачи. Четко должна быть определена главная цель — например, освобождение заложников, предотвращение взрыва атомной станции. Причем бойцы штурмовой группы должны твердо помнить: во-первых, жизнь заложников, во-вторых, жизнь гражданских лиц, принимающих участие в операции (например, врачей), в-третьих, жизнь полицейских и бойцов спецназа, и только, в-четвертых, жизнь террористов. Это стандартная шкала приоритетов. Однако исключения возможны, если, скажем, объектом штурма является захваченная террористами атомная электростанция или химический завод. В таком случае приоритетом становится предотвращение взрыва, который может нанести огромный вред десяткам тысяч невинных людей.

Третий раздел — выполнение задачи, который содержит детальное изложение порядка действий штурмовых групп. Предусматриваются также действия на случай непредвиденных обстоятельств.

Четвертый раздел — обеспечение. Здесь указываются необходимые силы и средства поддержки штурмовых групп.

И наконец, пятый раздел определяет систему подчиненности и сигналы. Указываются радиоканалы и порядок радиообмена.

Хотелось бы сделать одно замечание по поводу стандартной шкалы приоритетов. Демократические правительства, которые находятся под прессом общественного мнения, основной акцент делают на спасении жизни заложников. Но чем более авторитарен режим, тем выше вероятность давления на группы захвата со стороны властей, стремящихся как можно быстрее разрешить ситуацию, чтобы не позволить усомниться в своей силе. Кроме того, такие государства, как Израиль и Великобритания, которые долгие годы вели борьбу с террористической угрозой на Ближнем Востоке и в Ольстере, гораздо меньше склонны к компромиссам с террористами, чем, например, Германия и Франция. Но о том, было ли когда-нибудь в качестве главной цели штурмовой группы определено уничтожение террористов, вместо освобождения заложников, мы можем только догадываться.

Хорошей иллюстрацией ко всему сказанному в данной главе будет случай с захватом заложников в октябре 2002 года, в Москве, во время представления мюзикла «Норд-Ост». Этот же случай послужит нам примером и в дальнейшем изложении материала.

Освобождение заложников в театральном центре на Дубровке

22 октября 2002 года в 21.15 в театральный центр на Дубровке (бывший Дворец культуры подшипникового завода) ворвались чеченские террористы. В это время начинался второй акт популярного в Москве мюзикла «Норд-Ост». Около 800 человек зрителей, артистов и обслуживающего персонала было взято в заложники. Вся группа боевиков насчитывала 40 человек. Половину из них составляли женщины. Мужчины-террористы были вооружены автоматами Калашникова, женщины — пистолетами. Кроме того, на каждой из женщин был надет, так называемый, «пояс шахида». Во главе террористов стояли: Мовсар Бараев (молодой неуравновешенный человек — номинальный руководитель группы) и Абу Бакар, который выглядел старше и опытнее.

Террористы разместили в зале два фугаса, основу которых составляли два 152-х миллиметровых артиллерийских снаряда. Снаряды помещались в баллоны от компрессора. Пространство между наружными стенками снаряда и стенками баллона было заполнено разными металлическими предметами — шариками подшипников, гвоздями без шляпок. Фугасы, а точнее, сама угроза их взрыва, должны были послужить гарантией против штурма спецподразделений и стать главным аргументом в переговорах с властями.

Кроме этих двух фугасов террористы заложили в зале противопехотные мины МОН-50. Вместе с «поясами шахидов» общий вес взрывчатки, находившейся в зале, составлял 100–120 килограммов.

Террористов было явно недостаточно для того, чтобы полностью контролировать огромное здание театрального центра. Поэтому они сосредоточились на охране зрительного зала и прилегающих помещений. На подходах к этому месту были установлены мины-ловушки. Несколько человек из обслуживающего персонала скрылись в дальних служебных помещениях.

Покинуть здание они не могли, так как террористы следили из окон за всем происходящим снаружи.

Террористы выдвинули единственное требование (абсолютно нереальное с любой точки зрения) — вывод российских войск из Чечни.

Блокирование места происшествия

Захваченные заложники начали звонить в милицию и МЧС, но сначала их звонки не принимали всерьез. Только в 21.30, когда прошло уже более часа после захвата заложников, в Москве была объявлена тревога для всех городских и специальных служб. К театру стали подъезжать наряды милиции и ГАИ, машины скорой помощи и пожарные. Появились отряды спасателей МЧС и ОМОН.

Поначалу неизвестно было, кто кому должен подчиняться, с каждой минутой нарастал хаос. Приказы отдавали все кому не лень. Кроме того, у милиции почти сразу родился замысел немедленного штурма, пока террористы не укрепились в театре. К счастью, этот план не был реализован. Оцепление было организовано кое-как: еще два часа после прибытия милиции к самому зданию театра могли подойти журналисты и зеваки. Около четырех часов утра в театр беспрепятственно вошла Ольга Романова, которая позже была убита террористами.

Из Подмосковья были вызваны подразделения отдельной дивизии особого назначения (бывшей дивизии им. Дзержинского) и 21 бригады спецназа войск МВД, так называемой Софринской. Их задачей было создание кольца оцепления вокруг театра и обеспечение порядка вокруг места события.

Полностью ситуация была взята под контроль только к утру.

Оперативный штаб

Поздно вечером 23 октября был создан оперативный штаб, который возглавил первый заместитель директора ФСБ генерал Владимир Проничев. В недавнем прошлом он был командиром контртеррористической группы «Вымпел».

В состояние боевой готовности были приведены части особого назначения ФСБ, МВД и Министерства обороны.

Штаб разместился в госпитале ветеранов войны, который располагался как раз напротив театрального центра, на противоположной стороне улицы Мельникова. На третьем этаже госпиталя со стороны улицы находился балкон, с которого как на ладони было видно захваченное здание. Однако выходить туда считалось опасным из-за чеченских снайперов. Из соображений безопасности почти сразу же было принято решение об эвакуации пациентов госпиталя. Всего с улицы Мельникова в течение нескольких следующих часов было вывезено 524 старика.

Находясь в непосредственной близости от места событий, штаб операции совмещал в себе функции оперативно-тактического центра и командного пункта.

Одним из первых решений штаба было решение немедленно раскодировать мобильные телефоны. По предложению штаба Министерство связи — вероятно, еще до полуночи — разослало специальное письмо операторам сотовой связи с требованием немедленно прекратить шифровку сигналов, поступающих с сотовых телефонов. Даже зашифрованный сигнал можно раскодировать, но для этого необходимо время и сложная аппаратура.

Незакодированный сигнал тоже нелегко расшифровать, но значительно более простые приспособления позволяют сделать так, чтобы разговор по сотовому телефону мог прослушиваться.

Сбор информации

У оперативного штаба было достаточно возможностей для получения информации о террористах, заложниках и о том, что происходило внутри здания.

Во-первых, о себе заявляли сами террористы. Катарский телеканал «Аль-Джазира» показывал обращение боевиков Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата заложников

Во-вторых, информацию о числе заложников, о помещениях театра, оборудовании сцены мог рассказать продюсер Александр Цекало.

В-третьих, первое время заложники могли переговариваться с родными по мобильным телефонам.

В-четвертых, террористами были отпущены примерно два десятка заложников, взрослых и детей. Известно, что отпущенных детей сотрудники ФСБ допрашивали в течение нескольких часов. В-пятых, с террористами встречались парламентеры, журналисты и доктор Рошаль.

По официальной информации, спецназовцам удалось проникнуть в помещения, непосредственно примыкающие к зрительному залу, пробить стену и установить в отверстии видеокамеры и микрофоны, благодаря которым они могли контролировать действия террористов.

Переговорный процесс

Попытки вступить в контакт с террористами были предприняты в первые же часы после захвата театра. В штабе появился депутат Госдумы из Чечни, бывший генерал милиции Асланбек Аслаханов. Однако попытка Аслаханова не увенчалась успехом: чеченцы не захотели вступать с ним в контакт.

Профессиональные переговорщики также не могли связаться с террористами. По признанию пресс-секретаря ФСБ Александра Здановича, захватчики шли на контакт только в одностороннем порядке. Они звонили, когда им было что-нибудь нужно. Дело усложнялось еще и низким интеллектуальным уровнем командиров боевиков.

В середине следующего дня после захвата заложников чеченцы потребовали, чтобы в театр пришли врачи. Некоторое время спустя в штаб позвонил один из командиров боевиков и потребовал немедленного выполнения условий. Он сообщил, что в отряде 50 человек (поровну мужчин и женщин), что все они смертники и с радостью готовы умереть в любую минуту. Известно, что заложники сами предложили террористам встретиться с кем-нибудь из независимых политиков. Чеченцы согласились.

В качестве парламентеров выступили: лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский, один из лидеров Союза правых сил Ирина Хакамада, певец Иосиф Кобзон, журналистка Анна Политковская и другие. Однако встречи с парламентерами, продолжавшиеся два дня, не дали практически никаких результатов. Была освобождена лишь одна женщина с тремя детьми.

К концу вторых суток главарь террористов выгнал из театра очередных парламентеров и объявил, что скоро начнет расстреливать заложников. За двое суток дело не сдвинулось с места, и, похоже, террористы, наконец, поняли, что нет смысла вести переговоры с людьми, у которых нет никаких полномочий.

Руководство оперативного штаба сознавало, что угроза Бараева — это не просто слова, и тогда в театр позвонил Виктор Казанцев, полномочный представитель президента в Южном федеральном округе, включающем в себя Чечню.

Казанцев, который в этот момент находился на юге, договорился о встрече с террористами на следующий день. Он потребовал, чтобы до тех пор боевики не предпринимали никаких жестоких акций. Бараев пообещал.

Как утверждают заложники, после этого звонка Бараев впал в эйфорию. Он вел себя так, как будто уже победил. Однако этой, столь желанной для террористов встречи, не суждено было состояться. Через восемь часов начался штурм.

Подготовка штурмовых групп

Проникнуть в здание и освободить заложников должны были бойцы специальных подразделений ФСБ «Альфа» и «Вымпел». В Москве существовало еще два здания, построенных по тому же проекту, что и бывший Дом культуры Подшипникового завода. Это был Дом культуры автомобильного завода им. Ленинского комсомола, и Дом культуры «Меридиан». Первое здание перестраивалось, поэтому в качестве тренировочной площадки был выбран «Меридиан». Здесь в течение дух дней до потери сознания тренировались офицеры «Альфы». Сюда им привозили еду, здесь же они и спали, порой прямо на полу в коридорах.

Спецназовцы самым тщательным образом изучили все здание. Они не оставляли без внимания ни один закуток, запоминали каждый поворот коридора. Бойцы были разделены на звенья по три человека. Каждому звену выделялась определенная зона Дома культуры. В процессе тренировок звенья многократно «проигрывали» подход к своим зонам и их зачистку.

Из-за того, что террористы в любой момент могли привести в действие взрывные устройства, было решено применить усыпляющий газ. Газ предполагалось закачать с помощью вентиляционной системы здания непосредственно перед штурмом.

Проникновение в здание

Около полуночи штурмовые группы начали выдвигаться на исходные позиции. Так как террористы не контролировали все здание театрального центра, бойцам спецназа удалось без особых проблем проникнуть в подвальные помещения и приготовиться к броску в зрительный зал.

Пресса много писала о том, что спецназу помогли диггеры. Но это не соответствует действительности. Диггеры действительно появились у театра, но заявили, что по канализации в здание попасть невозможно. На самом деле большую помощь бойцам «Альфы» и «Вымпела» оказали рабочие театра, которые прятались в подвалах. По телефону они подсказали пути проникновения в здание, помогли включить вентиляцию и закачать газ.

Перед началом операции все ее участники: спецназовцы, спасатели и милиционеры — повязали на оба рукава мундиров широкие белые повязки. Это был знак, позволяющий отличать их от террористов, одетых, в общем, в такой же камуфляж. На вооружении у бойцов штурмовых групп были автоматы «Вал» калибра 9 мм с глушителями и светошумовые гранаты. Перед атакой все надели противогазы.

Примерно, в 5.20 утра начался пуск газа в помещения театра. Продолжался он около четверти часа. А еще несколько минут спустя в дело вступили штурмовые группы.

Зачистка

«Начал действовать газ, пошли в атаку штурмовики. Нас было примерно столько же, сколько террористов. У каждого из нас на рукаве широкая белая повязка. Мы шли через мины, ловушки, даже не глядя на них, — надо было как можно скорее ворваться в зал, отрезать террористов от заложников. Отрезали. В зале мы в один миг положили всех шахидок и несколько террористов. Вошли саперы, начали разминирование. Через минуту стало ясно, что взрыва не будет», — цитирует «Газета» бойца «Альфы».

Газ подействовал далеко не на всех террористов. Мужчины, которые находились в помещениях соседних со зрительным залом, встретили атакующих огнем. Бойцы штурмовых звеньев действовали стремительно и жестоко.

«Мы добивали всех, на ком была взрывчатка, — рассказывал один из спецназовцев. — Люди ведь могли прийти в себя или, наоборот, могли начаться конвульсии. Чтобы никто случайно не нажал кнопку, мы делали контрольные выстрелы».

А вот что рассказывали о штурме заложники:

«Террористы стали стрелять сразу же. как только появился газ. У “альфовцев” оружие было с глушителями, их выстрелов не было слышно. А террористы стреляли нервно. Это были не одиночные серии, а буквально шквал огня. Они стреляли и что-то кричали друг другу».

«Я увидела бегущих солдат в униформе, в круглых касках (у чеченцев таких не было), с белыми повязками на обоих рукавах, которые в пылу боя помогали отличить своих от чужих».

Еще одна заложница ничего не помнила о повязках, зато помнила страшную, отборную, ругань, которую только знает русский язык:

«И я подумала — наши! Десантники бежали по спинкам кресел, прыгали по подлокотникам. Разглядывая сверху спящих заложников, выискивали в толпе одетых в черное террористок. Подбегали, наклонялись над ними и стреляли в голову. Так же убили и тех, кто спал под стенами зала».

Все 40 террористов были убиты. Только один офицер «Альфы» получил ранение. Есть сведения, что во время штурма погибло несколько заложников. Даже если это правда, два решающих этапа операции (проникновение в здание и зачистка) следует признать исключительно успешными.

Итак, террористы были мертвы. Настало время оказать помощь заложникам.

Трагедия после штурма

Большинство заложников находились в бессознательном состоянии. Некоторых из них рвало. Спасатели МЧС выносили пострадавших из здания и клали прямо на мостовую. Спасатели, казалось бы, профессионалы своего дела, не знали простой вещи: людей без сознания нельзя транспортировать лицом вверх и класть навзничь. В таком положении у пострадавшего может произойти западание языка с перекрытием дыхательных путей, кроме того, он может захлебнуться рвотой.

Примерно через полтора часа после начала пуска газа к зданию стали подъезжать машины скорой помощи. Пострадавшим оказывали помощь прямо на месте. Однако никто не предупредил медиков, какая помощь понадобится. Они были ориентированы на помощь раненым, пострадавшим от взрыва и обрушения здания.

Подъезд «скорых» сильно затрудняли строительные машины, которые предназначались для разбора завалов и автобусы, прибывшие для того, чтобы забрать освобожденных заложников. В эти автобусы сажали или просто сваливали пострадавших и без сопровождения врачей развозили по больницам. Вот рассказ одного из врачей:

«В больницу привезли на автобусах 32 человека. Не было никаких карет скорой помощи, только два «Икаруса», а в них заложники, лежащие на полу. Никакого сопровождения, никаких санитаров, один водитель автобуса. Никто не следил, не умирают ли потерявшие сознание люди, что с ними происходит. Среди доставленных потерпевших было 28 живых и 4 мертвых. Этих четверых даже не пытались реанимировать, не было никаких шансов. Зафиксировали смерть, причиной которой было западение языка. Семнадцати выжившим необходимо было делать искусственное дыхание. С этим тоже были проблемы, поскольку из-за сильных спазмов гортани невозможно было делать им интубацию.

Врачи не знали, какой газ был использован, какие антидоты следует применять, как помогали заложникам еще у театра. Одному из пациентов для пробы ввели атропин. Результат был моментальный — появилась реакция в зрачках, улучшилось дыхание, ослаб спазм гортани. Поэтому атропин ввели всем пациентам.

Через несколько минут состояние почти всех заметно улучшилось, и только в нескольких случаях понадобилась поддержка аппаратуры искусственного дыхания. Никто из них не умер. Если бы антидот ввели сразу и первую помощь оказали еще у театра, можно было спасти всех».

Официально было объявлено о 129 погибших. Родственники пострадавших провели свое собственное расследование и выявили, что число жертв составляет не менее 174 человек.

Несколько слов в заключение

Мы не будем заниматься детальным анализом этой операции. Мы только отметим те ошибки, которые, что называется, лежат на поверхности.

(1) Блокирование места происшествия было произведено из рук вон плохо. Московские милиционеры оказались явно не готовыми к подобным ситуациям. Прошло уже несколько часов после захвата заложников, когда психически неуравновешенная женщина, узнавшая о случившемся из теленовостей, проникла в здание и поплатились за это жизнью.

(2) Переговорный процесс не был доведен до конца. Террористы ждали Казанцева, однако оперативный штаб, видимо, решил, что спецназ готов к штурму, и нет смысла тянуть дальше время.

Между тем, смысл безусловно был: Казанцев мог бы поторговаться. Например, взамен на обещание начать вывод войск из какого-нибудь района Чечни, он предложил бы отпустить часть заложников. Т. е. начал бы «дробить» проблему, что является одной из заповедей переговорного процесса. Между прочим, террористы не зря выделили иностранцев, Похоже, что преступники были готовы поторговаться, а иностранные граждане в первую очередь должны были стать предметом торга.

(3) Разведка не смогла ответить на один из главных вопросов — об оружии преступников. Все время говорилось о том, что террористы могут подорвать здание. Что взрывчатки у них хватило бы, чтобы сравнять все с землей. Что один террорист, оставшийся в живых мог привести в действие все заряды. На самом деле все эти утверждения были очень далеки от истины. Два артиллерийских снаряда калибром 152-мм не могли разрушить огромное бетонное здание. Террористы приготовили два своих основных фугаса не для подрыва здания, а для поражения как можно большего числа людей — снаряды были в оболочке из шариков и гвоздей.

Далее, подрыв пояса «шахида» одной из террористок не мог привести к детонации и взрыву основного фугаса. Такой взрыв унес бы десятки жизней, как это случается, если смертник подрывает себя на многолюдном восточном базаре, но никак не мог бы привести к гибели всех заложников и тем более к обрушению здания. Все это подтвердила официальная экспертиза.

При постановке задачи спецназу эти ошибочные данные не имели большого значения. Любой взрыв внутри здания унес бы жизни большого количества людей. Поэтому жестокость спецназовцев, которые убивали заснувших женщин-террористок, можно считать оправданной. Другое дело, как эта ошибка повлияла на то, что произошло уже после штурма.

Конечно, мог быть разыгран и другой сценарий. У оперативного штаба были разведданные о том, что в зале находится не более 100 килограммов взрывчатки. Однако чеченцы блефовали, заявляя, что взрывчатки у них более тонны, и они готовы разнести здание театра. И тогда оперативный штаб подхватил этот блеф для того, чтобы оправдать возможные потери.

Например, если бы не удалось предотвратить взрыв одного или двух поясов «шахидов». Как бы там ни было, неверные разведданные, либо намеренное использование неверной информации привели к трагическим последствиям.

(4) Предположение о том, что театр может быть разрушен в результате взрыва, было использовано при составлении плана эвакуации заложников после их освобождения. Информация о применении усыпляющего газа была, по всей видимости, строго засекречена и не известна разработчикам плана эвакуации до последнего момента (по крайней мере, в это очень хотелось бы верить).

Что получилось в результате?

Строительные машины, предназначенные для разбора завалов, мешали каретам «скорой помощи».

Спасатели МЧС, которых ориентировали на вынос раненых, были не готовы должным образом эвакуировать пострадавших от газа.

Врачи «скорой помощи», получившие вызов на Дубровку, не знали, какая именно скорая помощь может потребоваться. Результат — 174 жертвы.

В заключение сошлемся на интервью одного из участников событий. Полковник ФСБ, герой России Сергей Шаврин в недавнем прошлом заместитель начальника оперативно-боевого отдела Управления «В» Центра специального назначения (знаменитого «Вымпела»). Во время штурма театрального центра на Дубровке командовал одной из штурмовых групп.

В интервью, данном в 2009 году газете «Комсомольская правда», он подтвердил, что план операции основывался на предположении о возможном разрушении здания в результате взрыва:

«Приказ на проведение штурма визировал генеральный прокурор и все руководство от МВД и ФСБ. Но, зная, что здание заминировано, что взрывчатки хватило бы, чтобы сравнять все с землей, а система минирования такова, что были дублирующие системы, один террорист из оставшихся в живых мог привести все это в действие. Поэтому не было смысла пытаться кого-то захватить — это могло привести к трагическим событиям. Кто-нибудь успел бы привести в действие взрывное устройство, и мы бы вообще никого не спасли».

Стратегия и тактика переговоров с террористами

Данную главу мы в основном изложим по книге американского специалиста Л. Томпсона «Антитеррор: Руководство по освобождению заложников». Не приходится сомневаться, что спецслужбы США наиболее продвинуты в данном вопросе.

Общие принципы переговорного процесса

«Основная задача переговорщика, — пишет Л. Томсон, — привести ситуацию с захватом заложников к мирному разрешению путем общения и налаживания со злоумышленниками определенных отношений». Результат умело проведенных переговоров может стать альтернативой неминуемой капитуляции властей либо слишком рискованному силовому варианту.

С другой стороны, если решение проблемы силовым путем неизбежно, переговоры позволяют потянуть время и дают возможность подготовиться группе захвата.

Основной принцип ведения переговоров с террористами определяется как подавление их воли к сопротивлению путем изматывания бесконечным обсуждением мелочей, которое вынуждает преступников принимать малозначительные решения и все время откладывать какие-либо решительные действия. В конце концов, террористы могут либо вовсе отказаться от своих угроз, либо усталость не позволит им оказать такое сопротивление бойцам штурмовой группы, какое можно было бы ожидать в первые часы после захвата заложников.

Эксперты ФБР выделяют три типичных этапа развития процесса переговоров с преступниками, захватившими заложников.

Первый этап — первые часы переговоров, в течение которых переговорщик ради безопасности заложников должен попытаться успокоить преступников и начать обсуждение их реалистичных требований.

Второй этап — борьба за приобретение более выгодной позиции. Переговорщик должен попытаться снизить уровень требований преступников, возможно, добиться освобождения части заложников, наладить личный контакт и нащупать пути разрешения кризисной ситуации.

Третий этап — финальная фаза переговоров. К этому времени преступники уже проявляют нетерпение и требуют от властей конкретных действий (например, возможности добраться до аэропорта, где для них должен быть подготовлен самолет). Вполне вероятно, что напряжение будет нарастать, и крайне важно, чтобы на данной стадии переговорщик мог контролировать ситуацию.

В уже упоминавшемся случае захвата заложников в японском посольстве в Лиме переговоры с террористами длились 126 дней! В переговорах принимали участие не только профессионалы. Уже в первые минуты после захвата посольства глава представительства Красного Креста в Перу Мишель Мининг, оказавшийся среди заложников, предложил себя в качестве посредника для разрешения кризисной ситуации. «Это вышло само собой, — объяснял он позже корреспонденту “Ньюсуика”, — в этом не было ничего героического, ничего заранее заготовленного». Террористы согласились.

Вскоре швейцарец уже кричал в мегафон, призывая полицию не применять силу. В течение трех часов Мининг сумел договориться об освобождении 280 женщин и пожилых людей, в числе которых были мать и сестра президента Фухимори. В течение следующих трех недель Минниг умудрялся обеспечивать заложников едой, водой, медикаментами и — что самое главное — походными туалетами. Именно через него общались лидеры террористов и президент Фухимори.

За 126 дней переговоров было освобождено более 400 человек, и перед штурмом в посольстве осталось только 74 заложника. Однако основное требование террористов — освобождение из перуанских тюрем их сообщников — так и не было выполнено. Интересно отметить, что когда уругвайские власти уступили требованиям террористов и выпустили из тюрьмы двух их сообщников в обмен на своих дипломатов, президент Фухимори без объяснений отозвал посла Перу из Уругвая.

По мнению специалистов ФБР для успеха переговоров необходимы следующие условия:

I. Желание преступников остаться в живых. Однако у представителей определенных террористических групп (в частности, у приверженцев шиитского направления в исламе) стремление умереть за свои убеждения может преобладать над желанием выжить, что делает переговоры с ними проблематичными в принципе (К вопросу о переговорах с исламистами мы вернемся чуть позже).

2. Реальная угроза жизни преступников. Вероятность штурма и уничтожения преступников группой захвата делает позицию переговорщиков более сильной. В одном из инцидентов с участием боевиков ИРА всего лишь упоминание о прибытии группы бойцов SAS оказалось достаточным, чтобы забаррикадировавшиеся радикалы сдались властям. А вот противоположный пример — власти Нидерландов славятся своим миролюбием, поэтому террористы, захватившие пассажирский поезд, просто не верили в возможность штурма. Переговоры ни к чему не привели, в итоге не оставалось ничего иного, как предпринять атаку силами Королевской морской пехоты.

3. Наличие ясно выраженных требований и присутствие в группе террористов человека, который способен принимать решения.

4. Блокада места происшествия, лишающая преступников свободы перемещения.

5. Наличие времени, необходимого для налаживания контакта между переговорщиками и злоумышленниками, и как результат — хорошая коммуникация между двумя сторонами.

6. Наличие опытного переговорщика, способного показать, с одной стороны, что сил у представителей закона достаточно, а с другой — способного продемонстрировать свою готовность работать на мирное разрешение конфликта.

Скажем несколько слов о несокрушимой готовности мусульманских террористов отравиться в рай небесный. В рассмотренном нами случае с захватом заложников в театре на Дубровке террористы заявляли, что они хотят умереть больше, чем заложники хотят остаться в живых.

Однако по свидетельству людей, встречавшихся с главарями террористов, те не выглядели фанатиками, готовыми в любой момент нажать на кнопку. Они вовсе не собирались умирать. Во-первых, террористы хорошо помнили, чем закончился теракт в Буденновске, когда отряд Басаева в полном составе вернулся в Чечню. Во-вторых, в случае трагического завершения конфликта, судьба смертниц отводилась женщинам-шахидкам, находившимся в зале. Мужчины, которые должны были отражать возможный штурм, большей частью обитали в соседних помещениях. Поэтому даже после общего взрыва всех зарядов в зале, у них был шанс не только остаться в живых, но и выбраться из театра, воспользовавшись всеобщей неразберихой.

С террористами, захватившими заложников на Дубровке, можно и нужно было вести переговоры. Причем вести их не до того момента, когда группа захвата закончила подготовку к штурму, а до тех пор, пока все другие способы освобождения заложников не были бы испробованы. Результатом таких переговоров могло бы стать освобождение нескольких десятков человек, и в конечном итоге уменьшение количества жертв теракта.

Конечно, бывали и другие случаи, другие обстоятельства. Террористы, захватившие египетский самолет в ноябре 1985 года ничего не требовали и отказались вести переговоры. Им не нужны были ни деньги, ни освобождение из египетских тюрем своих соратников ни выполнение каких-либо политических требований. Заложники были захвачены с единственной целью — их уничтожения. Террористы рассчитывали «унизить в глазах всего мира» президента Египта Хосни Мубарака, который в этом случае должен был бы взять на себя моральную ответственность за гибель невинных людей. В такой ситуации не было иного выхода, кроме силового решения. Египетский спецназ пошел на штурм самолета, когда террористы начали методично казнить захваченных пассажиров. К сожалению, этот штурм привел к многочисленным жертвам среди заложников.

Предположим, переговорщикам удалось наладить переговорный процесс, но, как определить, на сколько он успешен? Существует ряд признаков, которые свидетельствуют о прогрессе в переговорах:

• в процессе переговоров никто не был ранен и не погиб;

• снижение интенсивности угроз со стороны злоумышленников;

• их относительно спокойное поведение, рациональные высказывания и действия;

• «крайние сроки» истекают, а преступники не предпринимают радикальных действий;

• все более явно ощущается готовность злоумышленников вести торг, снижение первоначальных требований;

• освобождение кого-то из заложников;

• ощущаемое переговорщиком развитие отношений с оппонентом;

• злоумышленники начинают высказывать заботу о положении заложников;

• признаки того, что они подумывают о сдаче властям.

Переговорщик в действии

Переговорщик должен производить впечатление лица незаинтересованного, заражать спокойствием. Он должен концентрировать внимание на практических вопросах урегулирования конфликта, избегать политических диспутов со своими оппонентами, стремиться к налаживанию личного контакта с лидером террористов.

Важный навык для переговорщика — умение «активно слушать», позволяющий демонстрировать заинтересованность в благополучии заложников и внимание к чувствам их тюремщиков. Он должен уметь направлять разговор, концентрироваться на выполнении необходимых деталей.

Переговорщик не должен делать какие-либо уступки, если ничего не получает взамен. Например, террористы хотят пообщаться с прессой. — Хорошо, могут пообщаться, но сначала пусть отпустят хотя бы одного заложника. В процессе переговоров довольно много вещей могут стать предметом торга: пища, напитки, возможность передвижения, возобновление подачи воды и электричества, которые были отключены в начале инцидента. Как правило, предметом торга не могут стать алкоголь и наркотики, способные спровоцировать иррациональные действия преступников. Нельзя предлагать замену одних заложников на других. Хотя в кино нередко можно увидеть, как герой предлагает себя в качестве заложника, в принципе это порочная практика, так как злоумышленники могут решить, что получили более ценного пленника и, соответственно, становятся менее сговорчивыми.

Переговорщик всегда старается получить возможность переговорить с заложниками. Объяснение простое — необходимо удостовериться, что с пленниками все в порядке. Из такого разговора опытный переговорщик может получить ценную информацию путем вопросов, на которые можно ответить простым «да» или «нет» («Все ли заложники находятся в одном помещении?» «Видите ли вы взрывные устройства?» и т. д.).

Следует всегда помнить о том, что переговорщик является для злоумышленников важным источником информации, поэтому он должен быть крайне внимательным к своим словам. Если, например, в начале противостояния кто-то был ранен и позже скончался, то, вероятно, лучше не сообщать преступнику, что он уже стал убийцей. Осознав, что в любом случае ему грозит пожизненное заключение или смертная казнь, преступник будет проявлять меньшую заинтересованность в мирном исходе событий.

В своей работе переговорщик руководствуется следующими принципами:

• Навязывает оппоненту обсуждение деталей. Например, если тот просит сигареты, уточняет марку, интересуется, предпочитает ли он сигареты с фильтром или без него. Вынуждая собеседника погрязнуть в деталях, переговорщик на время лишает его возможности контролировать внимание на заложниках.

• Задает вопросы, требующие развернутого ответа и таким образом способствующие диалогу.

• Избегает конфронтации.

• Вовлекая преступника в длительные переговоры, заставляет его проигнорировать им же установленные сроки.

• Контролирует доступ к злоумышленнику.

• Старается добиться освобождения части заложников. Иногда это можно сделать в результате торга о получении доступа к прессе. Иногда удается убедить террористов отпустить женщин, детей и людей, имеющих проблемы со здоровьем, взывая к гуманности. Можно «прагматично» указать на то, что меньшее число заложников легче контролировать. Можно попытаться манипулировать подачей электричества и воды, добиваясь освобождения части заложников взамен на возобновление этих коммунальных услуг.

• Обращает риторику злоумышленников против них самих. Многие террористы претендуют на выражение интересов угнетенных и обездоленных. Почему бы им тогда не вернуть свободу «людям труда»? В случае с мусульманскими террористами резонно предложить им отпустить «братьев по вере».

• Избегает негативных ответов. Вместо того чтобы сразу сказать нет, переговорщик должен пытаться выиграть время, ссылаясь, например, на то, что ему необходимо передать просьбу оппонента руководству.

• Сохраняет позитивный настрой. Переговорщик должен внушать собеседникам мысль, что все можно уладить миром, даже если уже принято решение о штурме.

• В процессе переговоров отводит заложникам малозначительную роль «пешек», предмета для торга. Жизнь и здоровье заложников имеют первостепенное значение, однако было бы большой ошибкой укреплять террористов во мнении, что обеспокоенность безопасностью заложников мешает властям предпринять решительные действия.

• Создает ситуации, при которых террористы вынуждены сотрудничать с заложниками. Инициированные переговорщиком элементы сотрудничества будут работать на укрепление связей между преступниками и их пленниками, вследствие чего снизится вероятность проявления насилия. Один из известных приемов — предоставление продуктов и напитков в виде полуфабрикатов и «навалом». Это заставляет тех и других готовить и распределять пищу совместными усилиями.

Хороший переговорщик должен быть знаком с основами психологии и должен уметь использовать свои знания для оценки психологического состояния злоумышленников.

В составе многих спецподразделений есть целые команды сотрудников, занимающихся переговорным процессом. Такая команда обычно состоит из основного переговорщика, одного или нескольких помощников, способных заменить шефа во время продолжительных переговоров, специалиста по разведке, который занимается оценкой полученной переговорщиком информации, офицера по связям с группами захвата, а также психолога.

Психолог нужен, прежде всего, для того, чтобы дать профессиональную консультацию об эмоциональном состоянии преступников. Однако переговорщик должен уметь делать собственные заключения на этот счет, чтобы предоставлять психологу значимую и существенную информацию. Особенно важно, чтобы переговорщик мог определить, налаживается ли какое-то взаимодействие между террористами и их заложниками. И наоборот, нет ли признаков того, что преступники в скором времени могут перейти к насильственным действиям.

Переговорщику необходимо уметь с помощью техники психологической оценки в любой момент определять степень эмоциональной устойчивости оппонента по переговорам, делать выводы о своевременности перехода к активным действиям.

Преступники, захватившие заложников, часто относятся к одному из четырех основных типов:

• параноидальные шизофреники, страдающие манией преследования — таким людям переговорщик предоставляет возможность дать выход своим чувствам;

• психопатически-депрессивный тип, представители которого выглядят беспомощными, неадекватными, склонными к самоубийству;

• антисоциальные личности, эгоистичные и безответственные — характерный криминальный тип, не принимающий возражений и склонный во всем винить других. Это очень тяжелые партнеры по переговорам, В этом случае лучшая тактика для переговорщика — убеждать, что он поможет преступнику остаться в живых;

• неадекватные личности с непредсказуемыми реакциями, легко поддающиеся внешним влияниям.

Далеко не всегда террористы, захватившие заложников, относятся к одной из перечисленных категорий. В большинстве случаев им свойственны общие характерные черты. В частности, неразвитое чувство самосохранения или чувство собственного достоинства.

Приведенные нами рекомендации по работе переговорщика выработаны в основном на основании опыта ФБР. Интересно отметить, что в основном тех же самых принципов придерживался командир подразделения «Альфа» полковник Зайцев, который в 1988 году провел успешные переговоры с террористами, захватившими автобус с детьми.

1 декабря 1988 года в городе Орджоникидзе (ныне — Владикавказ) четверо вооруженных террористов захватили автобус ЛA3-695 с 30 школьниками и их учительницей. Террористы требовали от властей самолет, три миллиона долларов и возможность вылета за границу. Было решено предоставить террористам самолет Ил-76. Однако аэропорт Орджоникидзе не смог принять лайнер такого размера, поэтому Ил-76 посадили в аэропорту Минеральные Воды. Туда же направилась и колонна, состоящая из захваченного автобуса, машин КГБ, частных автомобилей родителей захваченных детей и машин сопровождения ГАИ.

После прибытия автобуса в аэропорт, полковник Геннадий Зайцев начал многочасовые переговоры с террористами. Главарь банды Якшиянц, человек с большим уголовным прошлым, трижды судимый, требовал «гарантий» беспрепятственного вылета из страны. В качестве таких «гарантий» упоминалась даже жена генерального секретаря Раиса Максимовна, которая, по мысли преступников, должна была заменить детей в самолете. Кроме того они требовали автоматы и бронежилеты. Полковник Зайцев вел переговоры одиннадцать часов без перерыва. Уговаривал, увещевал, лавировал, уходил от вопроса об оружии. Сначала удалось освободить всех девочек в обмен на бронежилеты и четыре пистолета Макарова. После того как террористы перешли в самолет, были отпущены все дети и учительница. В заложниках оказался экипаж самолета и офицер КГБ Шереметьев. Когда в самолете были переданы мешки с деньгами, бандиты освободили Шереметьева.

И вот тут наступил отличный момент для штурма. Причем этот момент фактически был подготовлен умелыми действиями переговорщика. Заложники были освобождены. Возле трапа самолета еще оставался сотрудник «Альфы» Валерий Бочков, передававший деньги. Экипаж находился в кабине, террористы — в салоне. Сценарий дальнейших событий предельно ясен: Бочков бросает в салон гранату, «Альфа» идет на штурм. Однако за то долгое время, пока продолжались переговоры, удалось войти в контакт с властями Израиля, с которым тогда у Советского Союза не было дипломатических отношений. Израильтяне согласились принять самолет, а затем выдать преступников. Надобность в штурме отпала.

После приземления ИЛ-76 на военном аэродроме под Тель-Авивом банда Якшиянца была арестована и некоторое время спустя отправлена в Москву в сопровождении сотрудников «Альфы».

Несколько слов обязательно надо сказать о «стокгольмском синдроме», так как переговорщик сам может оказаться жертвой этого психологического феномена. Речь идет об особых отношениях, которые могут сложиться между заложниками и людьми их захватившими. У заложников появляется ощущение общей заинтересованности в благополучном разрешении конфликта, причем они как бы переходят на сторону своих тюремщиков.

Синдром обязан своим названием инциденту, имевшему место летом 1973 года в Стокгольме. Неудавшееся ограбление банка закончилось захватом заложников. Одна из женщин настолько прониклась интересами налетчика, что позже вышла за него замуж. При проявлении стокгольмского синдрома заложники могут активно защищать своих мучителей, предупреждать их о выдвижении штурмовой группы, вставать между преступниками и бойцами спецназа. Например, при штурме иранского посольства в Лондоне женщины-заложницы своими телами прикрыли от бойцов SAS самого молодого из террористов.

В случае длительного пребывания в роли заложников люди начинают враждебно относиться к властям, которые, как им кажется, мало делают для облечения их участи. Специалисты ФБР провели специальный анализ, который показал, что в процессе штурма заложники с большей готовностью выполняют приказы преступников, чем тех, кто их спасает.

У «стокгольмского синдрома» есть и позитивный момент: снижается степень опасности для заложников, так как у них складываются определенные отношения с преступниками, повышающие шансы на выживание. Переговорщик должен четко отслеживать факты, говорящие о проявлении «стокгольмского синдрома», использовать такое изменение ситуации в переговорах, а также информировать об этом командира штурмовой группы.

Кроме того, переговорщик всегда должен помнить, что он сам тоже может стать жертвой этого феномена, а потому обязан постоянно следить за тем, чтобы между ним и оппонентами по переговорам не установилась слишком тесная эмоциональная связь. Как мы уже писали, переговорщик должен производить впечатление незаинтересованного лица.

Стараясь тем или иным способом разрешить конфликт с заложниками, сотрудники большинства спецподразделений следуют одному важному принципу: переговорщик никогда не отдает команды, а командиры никогда не занимаются переговорами.

Подбор переговорщиков и их подготовка

При выборе переговорщика желательно опираться на широкий контингент подготовленных специалистов. Большое значение имеют национальность или раса переговорщика. Основываясь на своем американском опыте, Л. Томпсон говорит, например, что крайне нежелательно привлекать темнокожую женщину переговорщика для общения с темнокожим преступником мужского пола. Также очевидно, что забаррикадировавшийся белый расист не захочет вести конструктивный диалог с черным переговорщиком, а с белым переговорщиком не станет разговаривать ярый поборник превосходства черной расы. А вот в районах, где отчетливо прослеживается конфликт между темнокожим населением и «латинос», белый переговорщик будет восприниматься как нейтральная фигура и, вероятно, сможет наиболее эффективно выполнить возложенные на него задачи.

Очень желательно, чтобы переговорщик общался с террористами на их родном языке. Хорошо иметь в составе группы переговорщика-полиглота, но и ему понадобится помощь носителя языка для точного смыслового перевода идиоматических выражений. Например, в Сент-Луисе, где живет Л. Томпсон, обосновалась многочисленная колония беженцев из Боснии. В связи с этим правоохранительные органы привлекли в свой штат людей, которые хорошо знают сербскохорватский язык.

В связи с этим хотелось бы спросить: были ли в составе российских спецподразделений переговорщики-чеченцы, или люди, хотя бы немного говорившие на чеченском языке? Вряд ли. Если бы таковые были, то либо власти похвастались, либо журналисты «разнюхали» о подобном отрадном факте. Мы же наоборот слышали сетования на то, что террористы плохо говорят по-русски, и поэтому с ними тяжело вести переговоры.

Правда, во время событий на Дубровке была попытка использовать для переговоров чеченца. Депутат Госдумы Асланбек Аслаханов попробовал войти в контакт с террористами. Однако, поскольку у Аслаханова не было специальной подготовки, его «переговоры» с преступниками превратились в словесную перепалку. А как мы уже знаем, переговорщик ни в коем случае не должен вступать в конфронтацию с террористами.

При подготовке переговорщика одним из полезных приемов является перевоплощение его в преступника, захватившего заложников. В этом случае переговорщик не только будет использовать накопленный опыт для создания реалистичного образа «террориста», но и получит возможность почувствовать себя в шкуре «партнера по переговорам».

Следует как можно чаще организовывать совместные тренировки переговорщиков и группы захвата. Такие тренировки помогают обеим сторонам лучше понимать потребности и возможности друг друга. Позволяют исключить возникновение взаимной неприязни, что является не таким уж редким явлением. Простой пример: переговорщик и группа захвата часто по-разному относятся к просьбам террористов. Если для переговорщика просьба оппонентов является возможностью поторговаться, получить что-то взамен, то для штурмовой группы это лишь помеха в процессе подготовки штурма. В процессе совместных тренировок переговорщики узнают, какого рода информация особенно важна для группы захвата, и впоследствии своевременно предоставляют коллегам важные сведения. С другой стороны командиры штурмовой группы начинают лучше понимать, какую существенную помощь им может оказать переговорщик. Простой звонок в последние секунды перед штурмом может отвлечь преступника, заставить его переместиться в определенную часть помещения.

Присутствие хорошего переговорщика абсолютно необходимо при разрешении практически любого инцидента с захватом заложников. Он способен разрядить обстановку, убедить преступника сдаться без применения насилия с чьей-либо стороны, что представляет собой самый желательный исход. Но и в том случае, когда невозможно закончить дело миром, переговорщик может обеспечить группу захвата ценной разведывательной информацией, потянуть время, чтобы усыпить бдительность злоумышленников и дать группе захвата возможность подготовиться к эффективному штурму. А в определенный момент, когда уже начата операция проникновения, он может отвлечь внимание преступника.

Классическим примером таких действий является уже упоминавшаяся операция по освобождению заложников в иранском посольстве в Лондоне. Переговорщик полиции центрального округа до последней минуты держал лидера террористов на телефоне. «Все спокойно, никакого подозрительного движения», — говорил он своему собеседнику за мгновение до того, как бойцы SAS ворвались в комнату и пристрелили главаря.

Снайперы и их роль в борьбе с террористами

В 1972 году, во время мюнхенской олимпиады палестинские террористы из организации «Черный сентябрь» проникли в «олимпийскую деревню» и напали на спортсменов команды Израиля. В нападении участвовало 8 человек. Двое спортсменов были убиты, девять — взяты в заложники. Террористы требовали освобождения из тюрем Израиля 200 заключенных.

В результате переговоров сошлись на том, что террористам будет предоставлен самолет и возможность вылететь из Мюнхена вместе с заложниками.

В аэропорту полиция планировала уничтожить террористов огнем снайперов. Полицейские располагали только четырьмя подготовленными специалистами точного огня, то есть на двух террористов приходился один снайпер. Такого количества снайперов было явно недостаточно для успешного проведения операции.

В современных подразделениях спецназа принято обратное соотношение: по два снайпера держат на мушке каждого преступника. Мюнхенские полицейские, не имевшие опыта противодействия террористам, решились на операцию, которая неминуемо должна была окончиться провалом.

Пока снайперы отстреливали боевиков, те из них, кто оставался в живых, успели убить всех заложников. Итог операции: пятеро террористов застрелены, трое захвачены, все заложники погибли.

Трагедия в Мюнхене заставила спецподразделения многих государств внести коррективы в подготовку своих бойцов и в тактику действия снайперов. Кроме того, события 1972 года стали толчком к образованию немецкой антитеррористической группы GSG-9.

Особенности подготовки снайперов антитеррористических подразделений и специфика их действий

Снайперы спецподразделений мало чем отличаются от своих армейских коллег. И здесь и там требуются одинаковые способности: умение метко стрелять на разные расстояния в различных погодных условиях, умение маскироваться, скрытно менять позицию, использовать разнообразную тактику действий. Однако существуют и различия.

Во-первых, снайпер спецназа (снайперская двойка) очень редко действует самостоятельно, почти всегда снайпер и его помощник являются частью более крупного подразделения. Кроме того, в своих действиях они должны соблюдать определенные правовые нормы.

Во-вторых, снайпер спецподразделения всегда ведет стрельбу на меньших расстояниях, чем снайпер армейский. Обычно это расстояние не превышает 200 метров, а о выстрелах на 1000 метров даже не идет речи.

В-третьих, требования, предъявляемые снайперу спецназа, значительно выше, чем в армии. Он не имеет права на промах, так как от одного его выстрела слишком часто зависит жизнь заложников либо товарищей по службе. Если на войне снайпер — длинный нож в сердце противника, то в мирной обстановке — это скальпель в руке хирурга. Известен случай, когда заложником стал полицейский. Снайпер мог решить проблему одним выстрелом. Из-за боязни промаха он не стал стрелять в голову, вернее в нижнюю часть черепа, попадание в которую ведет к мгновенной смерти. Он выстрелил в грудную клетку и смертельно ранил преступника. Однако перед смертью тот успел застрелить заложника. Выстрел, который армейский снайпер мог считать вполне удачным, оказался абсолютно неприемлемым в условиях работы спецназа.

Снайпер подразделения спецназа во время антитеррористической операции решает широкий круг задач. Он ведет разведку, прикрывает маневры и перемещения своих коллег, обеспечивает блокирование места происшествия, не давая преступникам безнаказанно скрыться.

Если ситуация выходит из-под контроля и возникает угроза жизни заложников, снайпер может получить приказ прицельным выстрелом уничтожить террориста.

В случае поступления приказа об огне на поражение, выбор целей выполняется с учетом степени приоритетности. Обычно первым уничтожается тот, кто держит в руках самое опасное оружие (преступник с автоматом Калашникова, будет убит прежде того, кто вооружен пистолетом). Далее будут уничтожены лидеры либо те, кто имеет богатое криминальное прошлое. Наконец очередь дойдет до рядовых членов преступной группы, представляющих потенциальную опасность для заложников.

Если будет отдан приказ о штурме, снайпер прикрывает бойцов спецназа еще на стадии выдвижения к объекту. Он также помогает координировать перемещения штурмовых групп, предупреждает о наличии на их пути ловушек, подозрительных лиц и других опасностей.

Многие зарубежные специалисты считают, что снайпер должен иметь за своими плечами пять лет службы в армии или полиции. Ричард Фэйрбэрн пишет:

«Такой опыт дает основания к соответствующему поведению. Снайпер не может быть нетерпеливым. От него ожидают точных, хорошо продуманных самостоятельных действий, между тем новички очень редко обладают таким благоразумием и опытом. От снайпера требуется, чтобы он был осмотрительным, вел точную документацию и обращал внимание на детали, кажущиеся малозначительными. Если снайперу приходится стрелять по преступнику второй раз, это значит, что дело пошло не так, как нужно. Первый выстрел должен быть решающим. Поэтому кандидат в снайперы должен быть человеком, способным к последовательным методичным действиям. Например, хорошими кандидатами являются офицеры, осуществляющие дознание, так как они привыкли к постепенному систематическому продвижению в рассматриваемых делах».

Многие специалисты подчеркивают, что для кандидата важен опыт охотника. Охотник должен подобраться к зверю, оценить ситуацию и завалить его первым же выстрелом. Хорошие охотники приучены к длительному ожиданию в трудных условиях.

И еще об одном аспекте чаще всего умалчивается. Убивая человека, снайпер должен переступить некую психологическую грань. В то же время охотнику уже приходилось убивать — пусть зверя, а не человека. Поэтому он уже морально готов к физическому уничтожению людей с использованием огнестрельного оружия.

В своем интервью украинской газете «Сегодня» снайпер подразделения АТ сказал, что, по его мнению, на подготовку настоящего снайпера уходит не менее пяти лет, а первые нормальные результаты приходят после трех лет подготовки! Как бы в подтверждении своих слов в том же интервью спецназовец привел следующий пример:

«На чемпионатах мира среди снайперов, которые традиционно проводятся в Будапеште, и где мне тоже приходилось бывать, есть одно из упражнений. На расстоянии 70–80 метров втыкается нож, в него надо выстрелить и попасть так, чтобы пулю разрезало на две части. Сноп искр по обе стороны лезвия рассыпается. Это считается хорошим выстрелом».

Искусство снайпера заключается в том, чтобы предвидеть, что произойдет с пулей на пути от выходного отверстия ствола до цели. И главные факторы такого предвидения — достаточно точное определение расстояния до цели и правильная оценка направления и силы ветра. Мы не будем вдаваться во все тонкости прикладной баллистики и отошлем наших читателей к прекрасной книге А. Потапова «Искусство снайпера».

Отметим только два обстоятельства, связанные с городскими условиями. На расстоянии 200 метров (это, пожалуй, максимальное расстояние, на котором приходится действовать снайперу полиции) ветер средней силы, дующий со скоростью 24 км/час, отклоняет пулю калибра 7,62 мм на 12 см от точки прицеливания. Это означает, что снайпер уже может не попасть в голову своей цели. Для того чтобы произвести точный выстрел, он должен внести определенные поправки. Задача снайпера, действующего в городе, может значительно усложниться тем, что ветер крутится между домами, меняя направление.

Здания разной высоты также могут создавать переменные воздушные потоки. А вот в том, что касается определения расстояния до цели, городские условия будут на руку снайперу. Например, во многих городах кварталы имеют одну и ту же длину. То же самое можно сказать о ширине двух- или четырех полосных автострад.

Одной из важных проблем, стоящих перед снайпером антитеррористического подразделения, — определить, когда он имеет право на выстрел. Западные специалисты приводят три основных правила, согласно которым полиция может применить оружие;

1. Полицейский имеет право применить оружие для защиты собственной жизни. Он имеет право защищаться от любой угрозы, которая может повлечь его смерть или серьезное ранение.

2. Полицейский имеет право применить оружие для защиты жизни и здоровья других людей.

3. Полицейский имеет право применить оружие, чтобы помешать побегу опасного преступника.

В большинстве случаев закон ограничивает возможность применения оружия до тех пор, когда уже не остается способа остановить преступника, представляющего собой серьезную угрозу для общества и правопорядка. И закон не позволяет полицейскому брать на себя роли судьи, присяжных и исполнителя приговора в одном лице. Множество судебных дел было возбуждено именно потому, что эти принципы не соблюдались.

Все сказанное в полной мере относится к снайперу антитеррористического подразделения. Снайпер обычно ждет разрешения лица, руководящего операцией, чтобы произвести выстрел. Однако в некоторых случаях он все же действует самостоятельно, если ситуация развивается слишком быстро.

Во многих спецподразделениях США применяется цветовой код, посредством которого снайпер получает разрешение на выстрел по преступнику:

Зеленый цвет означает, что огонь можно открывать сразу после обнаружения цели. Такое право может быть дано снайперу в случае, если преступник уже убил кого-то из заложников или имеются данные о его крайней опасности.

Желтый цвет означает, что можно открыть огонь в случае угрозы для чьей-нибудь жизни. Например, становится очевидным, что преступник собирается казнить заложника или открыть стрельбу по бойцам оцепления.

Красный цвет запрещает открывать огонь при любых обстоятельствах. Например, в том случае, когда на встречу с террористами отправился парламентер.

Во время событий в театральном центре на Дубровке произошел такой случай. В театре находился доктор Рошаль. И вот в тот момент, когда он оказывал медицинскую помощь одному из чеченцев, через окно туалета сбежали две девушки. Террористы, которые должны были следить за окнами, отвлеклись — они с интересом наблюдали, как перевязывают руку их товарищу, — и слишком поздно открыли огонь из автоматов. В ответ начали стрелять снайперы, занявшие позиции в соседних домах. Стреляли, скорее всего, без приказа, спасая убегающих девушек. Причем это не был огонь на поражение: «Пули свистели над нашими головами», — вспоминал доктор Рошаль. Снайперы знали, что за каждого погибшего террориста будут расстреляны десять заложников. Никто из террористов не был убит, но все же одна пуля срикошетила и легко ранила одного из чеченцев. Этот рикошет мог стоить доктору жизни. Террористы обвинили Рошаля в том, что он специально отвлек их и спровоцировал побег.

В большинстве ситуаций, пока никто из заложников не убит и не ранен, действия снайпера, занявшего боевую позицию, подчиняются правилу «желтого цвета».

Приведем выдержки из книги Потапова об отношениях снайпера и его начальства в советские и недавние российские времена:

«Сработать мгновенно при осложнении обстановки (например, когда террорист приставил пистолет к голове заложника или нож к его горлу) может только снайпер, и более никто кроме него… В идеале снайпер стреляет на поражение, не дожидаясь, пока начальство среагирует и отдаст приказ. На отдачу приказа, для того чтобы четко его произнести, нужно время — несколько секунд, — и за эти несколько секунд могут произойти непоправимые вещи.

Раньше при Лаврентии Берии, когда надо было получить реальный результат, все так и происходило — в идеале. Снайпер не просто пресекал «своеволие» противника, стремящегося изменить события в свою пользу. Снайпер ставил точку в операции вообще. Он делал это самостоятельно. Если у него не получалось (бывало и такое), с него снимали шкуру. Если получалось, ему за это просто ничего не было. Такие были времена.

Сейчас времена другие. Сейчас начальство сперва должно понять, что на объекте начало происходить что-то страшное, потом оценить обстановку, принять решение и отдать боевой приказ. Представьте, сколько на это нужно времени. Но перед тем как отдать боевой приказ, начальство должно принять коллективное решение. Потому что боевой приказ снайперу на боевое применение должен быть четким и определенным — стрелять придется по живому террористу, который с точки зрения закона считается личностью и имеет право на адвоката.

Поэтому четкий приказ не отдаст никто. Никто не захочет отвечать конкретно. Начинается процесс, который снайперы между собой называют «жеванием соплей». По радио дают команду: «Эй, снайпер, давай, начинай!»

Но снайпер тоже не дурак, он не слышал четкого приказа и тоже не хочет отвечать. Снайпер прикидывается «валенком» и вопрошает по рации: «Чево начинать?» …Он не слышал слов «выстрелить», «открыть огонь», «поразить в руку», «поразить в ногу», «обезвредить огнем» и т. д. Это четкие слова, но начальство их не скажет. Оно ждет, пока снайпер не начнет стрелять самостоятельно и, в случае неприятного окончания событий, сядет в тюрьму, а начальство будет ни при чем».

В случае взятия заложников снайперу приходится каким-то образом отличать преступников от заложников и от других посторонних людей, случайно оказавшихся на месте преступления. Всегда существует высокая вероятность того, что преступники будут использовать заложников в качестве живого щита. Были случаи, когда террористы переодевались в одежду заложников именно для того, чтобы избежать выстрела снайпера.

Это очень непростая проблема. В Великобритании, если снайпер, не дай Бог, подстрелит невинного человека, ему может быть предъявлено обвинение в неумышленном убийстве. Поэтому снайперу необходимо предоставить подробную информацию о преступниках: их возраст, рост, пол, их словесный портрет, особые приметы.

Лучший способ избежать ошибок — это вручить снайперу фотографии преступников, которых он видит в своем прицеле.

Во время операции по освобождению заложников в Марселе снайперы GIGN действовали далеко не лучшим образом. Получив приказ, они открыли огонь по кабине пилотов, где кроме трех членов экипажа находились два террориста. Сделав несколько десятков выстрелов (!), снайперы убили только одного преступника.

Однако, несмотря на такой массированный огонь, ни один из летчиков не пострадал.

Развертывание и выбор позиции

Как правило, снайпер действует не в одиночку, а в паре с наблюдателем. Оба они составляют так называемую снайперскую двойку. Обязанности наблюдателя достаточно обширны. Он должен фиксировать обстановку в районе наблюдения и поддерживать связь с командным пунктом. Именно через него снайпер получает команды на ведение огня. Не менее важной обязанностью наблюдателя является охрана и, в случае необходимости, оборона позиции снайпера. Если время выполнения задачи затягивается, он может подменять снайпера.

В связи с тем, что наблюдателю приходится выполнять функции охраны и обороны, его вооружением обычно является штурмовая винтовка с хорошей оптикой (например, М-16 с прицелом Elcan). Такое оружие позволяет вести огонь, как с ближней, так и с дальней дистанции.

Перед выходом на позицию снайперская двойка должна быть полностью проинформирована о сложившейся ситуации. Это позволит ей эффективно решать поставленные задачи, в том числе по сбору нужной разведывательной информации. В некоторых спецподразделениях наблюдатель снабжается фотоаппаратом с мощным телеобъективом. Снятые им фото преступников, заложников, внутренних помещений окажут существенную помощь при подготовке действий штурмовой группы.

Снайперский расчет должен быть проинструктирован о порядке связи с другими снайперскими двойками, что позволит избежать ведения перекрестного огня. В настоящее время многие антитеррористические подразделения стараются придерживаться следующего правила: за каждым преступником закрепляется два снайпера. Такое соотношение очень важно при стрельбе через стекло и практически дает стопроцентную гарантию того, что преступник будет уничтожен.

Ответственность за выбор позиции должно ложиться на самого снайпера. Он самостоятельно ищет и занимает выгодную для стрельбы позицию, откуда ему будет видна цель.

Перед выходом снайперской двойке следует проверить снаряжение на бесшумность — попрыгать на месте и убедиться, что все хорошо закреплено и пригнано. Если путь к выбранной позиции пролегает по улице, то желательно двигаться по ее левой стороне. Тогда в случае опасности напарники смогут затаиться в дверном проеме, за выступом стены с прикладом винтовки, прижатым к правому плечу. В городской обстановке снайперская двойка выдвигается на позицию скрытно, в гражданской рабочей одежде, не возбуждая ненужного любопытства, и не выставляя свое оружие напоказ. Скажем, напарникам вполне подойдут спецовки сантехников, которые идут по вызову, прихватив с собой необходимый «инструмент и материалы».

Во время перемещения снайпер и наблюдатель внимательно отслеживают такие признаки цели, как отблески от оптики, едва заметные движения, звуки, тени. Вполне вероятно, что террористы выставят своих наблюдателей или даже снайперов на крыше или в окнах захваченного объекта.

При выборе позиции снайперская двойка располагается как можно ближе к цели. Снайперы ФБР в условиях города стараются расположиться не более, чем на 60–80 метров от цели. Максимальное приемлемое расстояние в городе — 200 метров. Опытные снайперы заранее определяют основную позицию и одну или несколько запасных. На запасную позицию расчет может переместиться после выстрела, или, например, тогда, когда террористы заметят снайпера и потребуют его удалить. В таком случае переговорщик, скорее всего, начнет торговаться, требовать что-то взамен, а потом снайперский расчет покинет основную позицию, но только для того, чтобы со всей возможной предосторожностью переместиться в другое укрытие.

Если говорить о предпочтительном месте укрытия, то крыша далеко не самое лучшее место для позиции снайпера. Известно, что это излюбленное место снайперов из кинобоевиков, но на самом деле такое расположение стрелка имеет много недостатков. Прежде всего, силуэты снайперского расчета могут отчетливо выделяться на фоне неба.

Далее, такое расположение предполагает ведение огня сверху вниз, в то время как наибольшие шансы у стрелка, который находится примерно на одном уровне с целью.

И уж, конечно, не улучшит качество стрельбы многочасовое лежание под дождем или снегом.

Другое дело, офис или квартира, расположенные напротив объекта, где удерживаются заложники.

Снайперский расчет на позиции

Находясь на позиции, снайперская двойка должна предпринять все меры для того, чтобы не дать себя обнаружить противнику. Оба напарника должны всегда помнить: то, что позволяет им обнаружить цель, может выдать их самих. Постоянно надо следить за тем, чтобы не демаскировать себя звуками, движением, светом, бликами от оптики.

Например, если позиция снайперского расчета находится в помещении напротив объекта, то можно предположить, что наблюдатели террористов будут внимательно следить именно за этим местом. Поэтому снайпер и его напарник должны предпринять особые меры предосторожности. Открывается не одно, а сразу несколько окон на фасаде здания, обращенном к объекту. Сам расчет располагается в глубине помещения. Мебель расставляется таким образом, чтобы обеспечить удобное положение для стрельбы. Многие снайперы растягивают внутри помещения маскировочную сетку, а под оконечностью ствола расстилают мокрую ткань, которая после выстрела не дает пыли подняться и затем осесть на оптике.

При боевой работе руки снайпера заняты только винтовкой и его внимание направлено только на цель. Наблюдатель страхует снайпера. Не исключено, что расчет сам может подвергнуться нападению. В своей книге А. Потапов приводит такой случай:

«В городе Д. при проведении специальной операции высокий чин сказал: “У меня нет людей, чтобы к двум снайперам приставлять сзади еще по человеку. В приказе написано — снайперская пара. Вот пусть и страхуют друг друга”. В ходе операции подельники преступников подкрались сзади к снайперам, которые лежали недалеко друг от друга, и тяжело ранили обоих. Две винтовки СВД и 50 патронов на каждую достались преступникам. Дальше события развивались не по милицейскому сценарию».

После выхода на позицию первой задачей снайперского расчета является наблюдение и передача полученной информации на командный пункт. Поэтому, учитывая все меры предосторожности, снайпер и его наблюдатель должны стараться вести наблюдение за возможно большей площадью объекта. Например, в зоне их наблюдения должно оказаться как можно больше окон здания, где удерживаются заложники. Возможно, снайперу так и не придется применить оружие, как это было во время событий на Дубровке, однако он знает, что является «глазами» командного пункта, и что от собранной им информации будет во многом зависеть успех штурмовой группы.

Очень важно отметить следующее обстоятельство. Руководитель операции по разным причинам не всегда представляет возможности снайперов, находящихся в его подчинении. Поэтому снайпер обязан доложить, что готов уничтожить террориста, которого взял «на мушку».

Если принято решение о ликвидации преступников, то для того чтобы отдать приказ об открытии огня на поражение, руководитель операции должен быть постоянно в курсе: держит ли его снайперы на прицеле преступников, за которыми они должны следить. Поэтому каждый снайпер, удерживая террориста в прицеле, постоянно докладывает: «Вижу, вижу, вижу…» Если цель скрылась за укрытие, немедленно следует доклад: «Не вижу, не вижу, не вижу…» В том случае, когда снайпер не может докладывать напрямую, из-за отсутствия необходимого снаряжения, его доклад по обычной рации дублирует наблюдатель.

При отдаче приказа во многих зарубежных спецподразделениях команда «огонь» повторяется дважды, чтобы избежать любых недоразумений. Иными словами, снайпер нажимает на курок, только услышав двойную команду: «Огонь! Огонь!» Дело в том, что в случае нарушения связи, снайпер может услышать конец команды, имеющей совсем другой смысл. Например: «Преступники сдаются. Прекратить огонь!»

Очень часто, для того чтобы «достать» преступника, снайперу приходится вести огонь через стекло. В этом случае следует придерживаться некоторых правил:

• Прежде всего, использовать винтовку калибра 308 (7,62 мм) и выше. В США полицейские АТ-формирования, агенты ФБР и Секретной Службы широко применяют винтовки Remington-700. Достаточно тяжелая пуля калибра 308 особенно предпочтительна при стрельбе через оконные или автомобильные стекла.

• Стрелять лучше всего так, чтобы пуля пробила стекло под углом 90 градусов.

• Желательно, чтобы цель находилась как можно ближе к окну. Тогда отклонение пули будет минимальным.

• Целится лучше в грудь, а не в голову, чтобы небольшое отклонение пули не имело решающего значения.

• И последнее, и самое главное, использовать двух снайперов для каждой цели. Делается это, например, так: после подтверждения готовности обоими снайперами ведется обратный отсчет (десять, девять, восемь…); на счет два стреляет первый снайпер, на счет один — второй. Можно стрелять и одновременно. Всегда будет существовать небольшая разница между двумя нажатиями на курок. Это приводит к тому, что одна пуля разбивает стекло и открывает путь другой, которая поражает цель, спустя доли секунды. Одновременный выстрел двух снайперов не позволяет преступнику среагировать на звон разбитого стекла, если первая пуля слишком отклонится от цели. Через мгновение его поразит вторая пуля.

Вспомним уже упоминавшийся случай с захватом школьного автобуса в Джибути. Единственной возможностью освободить заложников был снайперский залп через окна автобуса по всем террористам одновременно. Восемь бойцов GTGN, вооруженных снайперскими винтовками ФР Ф-1 калибра 7,62 мм, заняли позицию в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков был определен свой сектор. Все террористы были пронумерованы Снайперы постоянно докладывали командиру, какой номер находится в его секторе. Через 10 часов ожидания (!) прозвучала команда «Огонь!». Все пять террористов, находившихся в этот момент в автобусе, были убиты одним залпом снайперов.

Ирак, операция «Мальборо»

До сих пор мы рассматривали те случаи действия снайперов, когда они выполняли функции прикрытия для бойцов штурмовой группы. Зачастую им приходилось ограничиваться лишь ролью наблюдателей. Однако бывают операции, в которых ведущую роль играют сами снайперы. Одним из таких случаев является операция по уничтожению террористов-смертников, которую в 2005 году совместно провели английские и американские спецслужбы.

В Ираке теракты-самоубийства стали настоящим бедствием как для солдат союзной коалиции, так и для местных жителей. Взрывы слышны в городах Ирака едва ли не каждый день. Они происходят везде — в кафе, ресторанах, кинотеатрах, гостиницах, рынках. За все время удалось предотвратить всего несколько таких терактов.

Главная проблема — отсутствие точных данных разведки. Почти за три года западным разведслужбам не удалось создать в Ираке серьезной агентурной сети. Страны, у которых есть неплохая агентура (Россия, Франция), не входят в коалицию и вряд ли будут делиться разведывательной информацией. Но в тех немногих случаях, когда удается получить достоверные разведданные, удается достигнуть положительного результата. Таким примером является операция «Мальборо», едва ли не единственная успешная акция, проведенная спецназом против террористов-смертников. Она была разработана с участием британской внешней разведки MI6 и осуществлена летом 2005 года.

По данным информатора, террористы одной из многочисленных группировок планировали провести одновременно три теракта-самоубийства в Багдаде. Их целью должны были стать места, где собираются представители недавно созданных иракских служб безопасности. По данным разведки, террористы планировали совершить теракт ближе к полудню, когда иракцы ищут спасение от жары в многочисленных кафе.

Исходя из полученной информации, целью операции спецназа являлись трое террористов-самоубийц, находившихся в доме в одном из багдадских кварталов.

Планирование и проведение операции решили поручить бойцам SAS. Однако в силу того, что в Ираке SAS решает большое количество задач, их собственных сил для проведения операции было недостаточно. Они, как специалисты высочайшей квалификации, могли выполнить главную задачу.

Поэтому решили привлечь команды прикрытия, состоявшие из американских спецназовцев. Были задействованы технические средства разведки. На заключительном этапе операции для разгона возможных уличных беспорядков планировалось привлечь роту иракских военнослужащих. В случае серьезного осложнения участники операции могли рассчитывать на помощь вертолетов для огневой поддержки и эвакуации.

Координировались действия в штабе коалиционных сил специального назначения в Багдаде. Именно оттуда должен был поступить сигнал о начале действий. В штаб входили офицеры спецназа, агентурной и технической разведки, переводчики с арабского. Операция получила кодовое название «Мальборо».

В соответствии с планом операции ночью четыре команды SAS должны были скрытно выдвинуться на заранее намеченные позиции. В состав каждой команды из четырех человек входил один снайпер. Предполагалось, что работать по целям должны три снайпера. Снайпер четвертой команды был в резерве. Его задачей была подстраховка кого-то из товарищей в случае промаха.

Для выполнения снайперского залпа позиции снайперов и команд были выбраны заблаговременно. Однако из-за опасения демаскировать подготовительные действия, полноценно оборудовать позиции не удалось. Но в то же время, чтобы исключить вероятные неприятные сюрпризы, эти позиции были взяты под постоянное наблюдение. Все снайперы должны были открыть огонь по общему сигналу. В соответствии с поставленной задачей все террористы должны быть поражены одновременно в голову.

Непосредственно перед началом операции были приведены в готовность команды быстрого реагирования спецназа США. Они, в отличие от иракских солдат, знали о цели операции. Иракцев по понятным причинам информировать не стали.

Каждая команда имела на вооружении снайперские винтовки L115A.338 оснащенные телескопическим прицелом «Шмидт — Бендер», обеспечивающим возможность поражения цели на расстоянии 1000 м. Кроме того, бойцы имели индивидуальное оружие, а бойцы из группы поддержки еще и ручные пулеметы и гранатометы.

Для обеспечения оперативной информацией координационного штаба и каждой из команд об обстановке в районе проведения операции был использован американский беспилотный летательный аппарат (БПЛА) «Предэйтор» (Хищник), который постоянно находился в воздухе на высоте 700 метров и передавал информацию на землю в режиме реального времени. Помимо этого в районе проведения операции были установлены сверхчувствительные микрофоны, позволявшие фиксировать все переговоры и звуки, сопровождающие те или иные действия террористов.

В назначенное время команды скрытно вышли на указанные позиции. Оставалось ждать появления террористов. Вместе с бойцами спецназа в напряженном ожидании находились и офицеры координационного штаба. Они наблюдали за обстановкой благодаря картинке, передаваемой с БПЛА «Предэйтор». Наконец поступила команда о приведении всех сил и средств в состояние высшей степени готовности. Операторы технической разведки, следившие за действиями террористов при помощи подслушивающих устройств, расположенных на стенах здания, доложили, что террористы направляются к выходу. Три террориста вышли из дома. По единому сигналу все три снайпера одновременно выстрелили. Четвертому снайперу стрелять не пришлось — все три выстрела были точными. Командир снайперских расчетов SAS отослал сигнал в штаб — круг замкнулся. Далее каждая из команд самостоятельно покинула место проведения операции.

По понятным причинам в прессу не попали и вряд ли в ближайшее время попадут более подробные данные об операции «Мальборо», но и на основании имеющихся сведений можно сделать определенные выводы. В первую очередь очевидна четкая организация и хорошее взаимодействие всех задействованных сил. Безусловно, важнейшую роль в успехе операции сыграла точная информация, без которой само проведение операции было бы невозможно. Не менее важную роль сыграло соблюдение мер по сокрытию информации о планируемой операции, поскольку утечка информации — одна из главных проблем в Ираке.

Следует отметить безупречное исполнение задачи бойцами SAS. Планирование операции в сжатые сроки не помешало англичанам учесть почти все нюансы возможного развития событий. К недостаткам планирования можно отнести только то, что снайперы действовали поодиночке. То есть каждый из них вел одну цель. Трех снайперов подстраховывал лишь один их товарищ.

Конечно, можно говорить о высоком профессионализме снайперов SAS, но от случайностей не застрахован никто. Поэтому для повышения надежности выполнения задачи следовало бы задействовать по паре снайперов на одного террориста. Однако выбранное распределение сил и средств вероятнее всего имело место из-за отсутствия необходимого количества снайперов в распоряжении командования и ограниченного количества времени для подготовки операции. Кроме того не ясно, был ли у руководства операции запасной план, ведь никто не давал гарантии, что все три террориста появятся одновременно.

Бойцы SAS вновь доказали свое умение проводить подготовку в кратчайшие сроки и безупречно исполнять поставленную задачу. Следует отметить надежную поддержку американцев. В итоге операция прошла так, как и задумывалась. Все террористы были уничтожены, никто из бойцов не пострадал. Несмотря на очевидный успех в приведенном случае, не нужно забывать о том, что в Ираке на один предотвращенный теракт приходится не один десяток тех, которые предотвратить не удалось.

В настоящее время SAS является наиболее удачно работающим спецподразделением коалиции. Его бойцы в очередной раз доказали, что способны решать самые сложные задачи. Вообще, боевые действия в Ираке показали, что спецназ по-прежнему является лучшим оружием в борьбе с террором.

Радиоперехват разговоров террористов с сообщниками, средства наблюдения и разведки

Радиоперехват переговоров

Одновременно с блокированием места теракта, выдвижением снайперов на позиции и первыми попытками наладить переговоры с террористами, необходимо всеми доступными средствами приступить к радиоперехвату. Преступники могут переговариваться по радио со своими сообщниками, оставшимися за внешним кольцом оцепления, со своими руководителями, возможно, отсиживающимися в безопасности далеко от места событий.

Нет надобности говорить о том, как важен перехват переговоров противника. Вспомним, как во время штурма президентского дворца в Грозном Аслан Мосхадов позвонил генералу Рохлину. Штурмовые группы приближались к дворцу, им оставалось пройти не более 100 метров. Масхадов предложил прекратить огонь и вывезти раненых и убитых.

Рохлин сразу согласился:

— Вывозим твоих и моих, а потом меняем всех на всех.

Мосхадов продолжал:

— Давай подождем, пока подойдут депутаты — ваши и наши, священнослужители.

Рохлин, будучи курсе всех переговоров чеченцев, понял, что противник просто хочет потянуть время.

— Тебе конец, — сказал он Мосхадову, — и ты сам это понимаешь… Осталось 100 метров. Сосед с юга перекроет, и ты не уйдешь. Боеприпасов у тебя нет!

— У меня все есть! — закричал Мосхадов.

— Неправда, я слышу все твои переговоры… — парировал Рохлин, — Плохи твои дела!

После этого заявления Мосхадов прекратил разговор.

Несколько лет спустя, там же в Чечне, в результате радиоперехвата был уничтожен террорист № 3 Ризван Читигов. Читигов скрывался в тайнике, который был сооружен в доме его дяди по имени Али. Спецназовцы обыскали дом, но ничего не нашли. В тот же день был перехвачен разговор Читигова, который сообщал, что находится у Али и нуждается в помощи. Спецназовцы снова обыскали дом, опять никого не нашли и, когда уже вышли за порог, услышали шум. Оказалось, что после ухода спецназа Читигов решил выйти из тайника и уронил на пол люк. Когда бойцы вернулись в комнату, их встретил автоматный огонь. Произошел короткий бой, в результате которого Читигов получил семь пуль и погиб.

Во время блокирования захваченного террористами театра на Дубровке, действия спецслужб, осуществлявших радиоперехват, оказались наиболее успешными. Как мы уже говорили, оперативный штаб принял решение немедленно раскодировать мобильные телефоны. Зашифрованный сигнал можно раскодировать, но для этого требуется время и сложная аппаратура. Незакодированный сигнал тоже нелегко расшифровать, но в этом случае нужны значительно более простые приспособления.

Все операторы сотовой связи, в том числе два крупнейших — «Билайн» и «МТС», без возражений немедленно раскодировали сигналы и предоставили свои помещения агентам ФСБ и ФАПСИ (Федеральная служба правительственной связи и информации, которая не только обеспечивала охрану правительственных телефонов, но и занималась электронной контрразведкой).

Многое говорит о том, что спецслужбы просто подключились к аппаратуре, передающей и усиливающей сигнал с мобильных телефонов.

Стоит добавить, что агенты занимались не только подслушиванием разговоров. Требовался еще и перевод — ведь часть разговоров шла на чеченском, арабском и других языках. После освобождения заложников на Дубровке ФСБ опубликовала запись разговоров Бараева с Зелимханом Яндарбиевым, который в то время находился в Чечне.

Интенсивность переговоров в районе театрального центра была очень высокой. Звонили террористы, звонили заложники (пока у них не отобрали мобильные телефоны), звонили толпы журналистов, собравшиеся вокруг театра. Если разговор представлял особый интерес, ФСБ, используя возможности операторов и собственные машины с пеленгаторами, с точностью до нескольких метров определяла местоположение говорившего.

Похоже, что именно таким образом был задержан Заурбек Талхигов. Он затесался в толпу журналистов на улице возле театра и очень подробно рассказывал Мовсару Бараеву о ситуации вокруг здания: о размещении снайперов, бронетранспортеров и воинских частей. Говорят, что спецслужбы запеленговали говорливого чеченца с точностью до нескольких метров.

Большинство сотовых телефонов подали своим владельцам сигнал о том, что аппарат раскодирован и легко прослушивается. На экранах некоторых телефонов появился маленький символ открытой задвижки, на большинстве — восклицательный знак. Трудно сказать, понял ли Бараев значение этих символов — понял ли он, что его телефонные разговоры прослушиваются.

Законность прослушивания телефонных переговоров, понятное дело, вызывает негативную реакцию со стороны правозащитников.

Однако все познается в сравнении. В демократической Европе еще 1999 году Европарламент принял резолюцию о законном перехвате связи в области новых технологий, которая наложила дополнительные обязательства на провайдеров Интернета и других операторов связи (спутниковые системы связи, кабельные и мобильные телефонные сети).

Резолюция предусматривает право полиции получать от сетевых провайдеров пароли от электронных почтовых ящиков, контактные номера участников конференций и пин-кодов мобильных телефонов. Кроме того, полиция получила возможность определять географическое местоположение владельцев сотовых телефонов, расшифровывать закодированные сообщения (для тех провайдеров, которые предлагают клиентам средства шифрования) и осуществлять перехват сообщений, причем все это — в течение нескольких минут или часов.

В резолюции содержится даже требование к провайдерам Интернета предоставлять возможность отслеживать действия пользователей в разных сетях, а также те услуги, которыми они пользуются. Провайдер должен обеспечивать возможность параллельного «прослушивания», а результирующие данные должны передаваться правоохранительным органам в читаемом формате.

В США существует система радиоэлектронной разведки «Эшелон», которая в состоянии перехватывать информацию по всему миру. Управляет системой Агентство национальной безопасности США, сотрудничающее с аналогичными службами Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии. «Эшелон» представляет собой глобальную сеть перехвата и анализа всех электронных средств связи: телефонной (обычной и сотовой), факсимильной, телексной, интернета и электронной почты. В ее поле зрения находятся также системы кабельной связи, проложенные по морскому дну между континентами.

В «Эшелон» входит около 120 спутников связи, разведки и слежения, часть которых располагается не геостационарных орбитах. Собираемая информация направляется в память самых современных компьютеров, в которых осуществляется ее расшифровка. Она пропускается через так называемые «словари Эшелона» — постоянно обновляемые базы ключевых слов. В них включаются имена людей, названия кораблей, организаций, стран, а также некоторые специальные термины. Ключами служат номера телефонов и факсов, электронные адреса в интернете, принадлежащие частным лицам, бизнесменам, организациям или правительственным службам. Определенный набор ключей дает возможность не только отбирать ценные сведения, но и отсеивать ненужные.

Специальное оборудование «Эшелона» способно автоматически классифицировать и определять тематику поступающей информации. Оно осуществляет весь цикл обработки сообщений — начиная с машинного распознавания устной речи и печатного текста и кончая автоматизированным переводом более чем со 100 языков.

С помощью «Эшелона» велось отслеживание более десятка телефонов, которыми пользовался самый высокопоставленный из сподвижников бен Ладена — Халид Шейх Мухаммед. Полученные данные вместе с агентурной информацией позволил осуществить его захват.

Средства наблюдения и разведки

Мы уже рассказывали об операции израильского спецназа «Сайрет Маткаль» по освобождению заложников в школе города Маалот. Эта операция закончилась неудачей — погибло большинство детей. Одной из причин трагедии стал недостаток разведывательной информации. Бойцы спецназа, штурмовавшие здание школы, не знали точного места расположения террористов.

С тех пор, а операция в Маалоте проводилась в 1974 году, многое изменилось в действиях спецподразделений. Появились и новые средства разведки. Уже в 1980 году во время операции по освобождению иранского посольства в Лондоне бойцы SAS укрепили на стенах здания и на крыше чувствительные микрофоны, позволявшие непрерывно следить за положением внутри посольства. Зная о каждом шаге террористов, можно было планировать и решительную атаку.

Известно, что в 1994 году в Марселе бойцам французской GIGN удалось установить микрофоны на фюзеляже захваченного террористами авиалайнера. Полученная информация, несомненно, способствовала успешному проведению штурма.

Чувствительные микрофоны могут быть помещены в воздуховодах систем кондиционирования и отопления, введены через вентиляционные решетки или небольшие отверстия, специально для этого просверленные в полу, стенах или потолке помещения. В особенно узкие каналы, например, в замочные скважины, можно просунуть трубчатый микрофон. Если на наружных стенах или в самом помещении удастся установить несколько микрофонов, то по силе голосов преступников и заложников можно определить их местоположение. Если группе захвата удается проникнуть в соседнее помещение, можно воспользоваться электронным стетоскопом.

При благоприятных условиях разговоры внутри помещения можно прослушивать через оконное стекло с использованием параболических и лазерных микрофонов.

В наши дни наблюдение за террористами можно вести и с помощью видеосистем. Маленькие оптоволоконные линзы типа тех, что используются в микрохирургии, вводятся в помещение через отверстия малого диаметра или, например, через вентиляционные решетки. Многие группы захвата широко применяют специальные тактические системы видеонаблюдения. Миниатюрная видеокамера закрепляется на раздвижной штанге, благодаря которой ее можно ввести внутрь помещения через дверь или окно. Экран находится непосредственно над ручкой штанги. Такая система позволяет без риска для жизни осмотреть помещение, оценить ситуацию и провести успешный штурм.

Во время операции в театре на Дубровке, как сообщали официальные источники, спецназовцам удалось проникнуть в помещения, непосредственно примыкающие к зрительному залу, пробить стену и установить в отверстии видеокамеры и микрофоны, благодаря которым они могли контролировать действия террористов.

Трудно сказать, правда ли это. Судя по стремительному штурму, похоже на правду — бойцы «Альфы» и «Вымпела» были прекрасно осведомлены о расположении террористов. Но если судить по ошибочной установке на то, что здание будет полностью разрушена от подрыва любого из поясов шахидов, то возникают сомнения в такой «продвинутости» российских спецслужб. Опытный сапер по внешнему виду и размеру основного заряда легко бы определил, что он предназначен вовсе не для разрушения огромной бетонной коробки, а для поражения людей.

* * *

Одним из технических приемов является совмещение снайперского прицела со специальной видеокамерой. В результате руководство операцией видит то же самое, что и снайпер.

Еще одним полезным техническим достижением стал компактный радиолокационный индикатор движения. Устройство, весом всего 7 килограммов и снабженное автономным питанием, способно улавливать перемещения за неметаллическими стенами. Это ценное подспорье в ситуациях, когда расположение террористов и заложников неизвестно. С его помощью можно выяснить, что ждет группу захвата внутри здания, не нанесет ли подрыв стены или двери вреда заложникам.

В США полицейские формирования АТ, агенты ФБР и Секретной службы широко применяют винтовки Remington-700 калибра.308 (7,62 мм) с оптическим прицелом типа Leupold Ultra 3.5X10, или с инфракрасным прицелом Starscope фирмы Litton. Достаточно тяжелая пуля Remington-700, как мы уже говорили, особенно предпочтительна, если приходится стрелять через стекло.

ШТУРМ

Сначала договоримся о терминах. Под штурмом мы будем понимать всю совокупность элементов завершающей операции по освобождению заложников или захваченного объекта. К таким элементам относятся: выдвижение подразделения антитеррора к месту операции, проникновение на захваченный объект, освобождение заложников, зачистка объекта. Проникновение может происходить либо скрытно, либо в результате динамичной атаки.

Выдвижение подразделений антитеррора в район спецоперации, их маскировка и прикрытие

27 июня 1976 года террористы захватили самолет компании «Эр Франс» с 247 пассажирами на борту. Пятеро террористов принадлежали «Народному фронту освобождения Палестины», а двое были членами немецкой террористической группы «Баадер-Майнхоф». Взамен на освобождение заложников террористы потребовали освободить 53 палестинцев из ООП, которые находились в израильских тюрьмах и заплатить выкуп за самолет.

Пилоты получили приказ направить лайнер в Бенгази (Ливия). После недолгой стоянки самолет направился в Уганду и приземлился в аэропорту города Энтеббе. Там террористы освободили часть заложников.

Остались только граждане Израиля и французский экипаж самолета, который отказался оставить своих пассажиров, попавших в беду. Всего террористы продолжали удерживать 103 человека.

Заложники были высажены из самолета и размещены в терминале аэропорта. Тогдашний президент Уганды Иди Амин поддержал террористов. Его солдаты по существу обеспечивали внешнюю охрану терминала и подходов к нему. На боковых взлетных полосах аэродрома находилось несколько истребителей МИГ-17 и МИГ-21.

Правительство Израиля решило провести операцию по освобождению заложников. Командующим операцией стал бригадный генерал Дан Шомрон, получивший в свое распоряжение добровольцев из 35-й парашютной бригады, группу «Сайрет Голани» (разведчиков-коммандос из пехотной бригады «Голани») и соединение 269 (Сайрет Маткаль). Дополнительно были выделены несколько агентов «Моссада» и медицинский персонал.

Наряду с тренировкой штурмовой группы, несколько коммандос научились работать заправщиками, поскольку запаса топлива хватало только на полет в одну сторону и следовало восполнить его на месте, в Энтеббе, либо в кенийском аэропорту Найроби. Всей операции присвоили кодовое название «Джонатан» (Йонатан) — по имени командира штурмовой группы полковника Натаньяху.

В процессе подготовки были использованы сведения, которые сообщили отпущенные заложники. Ценную информацию предоставила также израильская фирма, построившая терминал в Энтеббе. В операции решили использовать «Мерседес», почти такой же, как у президента Уганды Иди Амина. Автомобиль отремонтировали и перекрасили в черный цвет.

3-го июля в 15.00 в воздух поднялась группа самолетов: четыре «Геркулеса» (С-130) и два «Боинга-707». В «Геркулесах» летели коммандос. Первый «Боинг» вез штаб и центр связи — он должен был все время находиться в воздухе и оттуда координировать действия отдельных групп. Второй «Боинг», оборудованный как летающий госпиталь с медицинским персоналом на борту, стартовал два часа спустя. Этот самолет должен был приземлиться в Найроби, где предполагалось заправить «Геркулесы», возвращавшиеся после завершения операции.

В режиме полного радиомолчания самолеты пролетели над Красным морем. Затем, снизившись до малой высоты, чтобы не быть обнаруженными радарами, они миновали территорию Эфиопии и Кении. В 23 часа первый «Геркулес» коснулся посадочной полосы в Энтеббе, примерно, в полутора километрах от терминала.

Едва самолеты остановились на взлетно-посадочной полосе, как из них выкатили джипы с десантниками и лимузин, почти такой же, как у президента Иди Амина. Кортеж с лимузином во главе направился к терминалу. Расчет был на замешательство угандийских солдат в первые секунды после того, как они увидят приближающийся «президентский» кортеж. И хотя не все прошло гладко (не удалось «снять» одного из часовых из пистолетов с глушителями, а автоматная очередь насторожила солдат на башне терминала), десантникам все же удалось вплотную приблизиться к месту нахождения заложников. Затем штурмовая группа ворвалась в здание терминала, а группа прикрытия открыла огонь по угандийским солдатам.

В результате операции погибли трое заложников. Все остальные были спасены. Были убиты все террористы и не менее 20 солдат Иди Амина. Группа прикрытия также уничтожила все истребители, находившиеся на аэродроме, исключив опасность преследования «Геркулесов». С израильской стороны погибли двое коммандос. Одним из них был командир спецназа полковник Ионатан Натаньяху.

Первый этап всемирно известной операции по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе является классическим примером скрытного выдвижения штурмовых групп к месту штурма.

При скрытном выдвижении внезапность штурма обеспечивается незаметным передвижением, маскировкой, возможно, применением хитрости, как в случае с «президентским» лимузином. Все это в совокупности позволяет группе захвата очень близко подобраться к террористам прежде, чем они обнаружат спецназовцев.

Часто к объекту штурма можно приблизиться под видом людей, которых преступники не считают для себя опасными. Известны случаи, когда бойцы штурмовой группы, не вызывая подозрений, прибывали к дверям захваченного здания на фургонах курьерского агентства UPS. Пакеты служили прекрасной маскировкой для пистолетов-пулеметов.

Перед операцией по освобождению заложников в резиденции японского посла в Лиме 140 коммандос прибыли на место в закрытых фургонах. Поверх камуфлированного обмундирования они надели полицейскую форму. Фургоны заехали в гаражи домов расположенных поблизости, и только после этого коммандос поодиночке стали просачиваться к входам туннелей, которые были прорыты под здание посольства. Главной задачей было ввести в заблуждение даже не террористов, а представителей прессы.

Незадолго до этого журналисты едва не поставили крест на всей операции. Они обратили внимание на крытые грузовики, которые постоянно подъезжали к определенным точкам вокруг посольства, и предположили, что грузовики отвозят землю, образовавшуюся в результате рытья тоннелей.

Догадка оказалась правильной, но к счастью она затерялась среди другой информацией, которой была переполнена тогдашняя пресса, и террористы не обратили на нее внимание.

Для выполнения скрытного выдвижения к объекту атаки необходимо соблюдение ряда обязательных условий. Прежде всего, надо иметь заранее разработанный план, включающий порядок действий при различных вариантах развития событий. В процессе приближения к объекту атаки следует соблюдать несколько правил эффективной маскировки. Они включают в себя:

• нестандартность решений при выборе маршрута подхода к объекту;

• использование особенностей местности;

• автономность (наличие при себе всего, что понадобится в операции);

• используются низкая стойка и «размытый» силуэт.

Подход к объекту обычно стараются производить таким образом, чтобы он был «по левую руку» от бойцов штурмовой группы. При этом оружие бойцов естественным образом будет развернуто стволом влево. То есть в сторону окна, двери или какого-либо прохода, в который будет проникать группа захвата. Если же бойцы группы будут прорываться в здание, которое окажется с правой стороны, то стрелять по целям, находящимся за окнами и прочими проемами объекта, им придется с правой руки или с правого плеча, с разворотом вправо, что неудобно, медленно и мало результативно.

Приближение штурмовой группы к объекту выполняется по следующей схеме: перемещение, остановка, прослушивание окружающей обстановки, наблюдение, возобновление движения и т. д. Размеренное контролируемое перемещение дает наибольшие шансы на незаметное и неслышное приближение к объекту.

Для того чтобы преступники не смогли визуально обнаружить приближение группы захвата, важно тщательно выбирать укрытия и участки, где бойцы смогут «раствориться» в тени строений или других деталей местности. Тень можно создать и искусственно путем выборочного вывода из строя источников света вокруг объекта или продуманной расстановки прожекторов. Передвигаясь в согнутом положении или ползком, бойцы штурмовой группы сделают себя менее заметными для противника. Когда альтернативы пересечению открытого участка местности нет, предельно низкая стойка сочетается со стремительными перебежками от позиции к позиции продолжительностью не более трех-пяти секунд. Пока один боец преодолевает открытый участок, другой его прикрывает. Прежде, чем появиться на открытом участке, необходимо выбрать очередное укрытие. Если при перемещении перебежками боец открывает огонь, то перед очередным броском он должен перекатиться в ту или иную сторону, чтобы его новое появление на открытой местности было не там, где его ждет противник.

В процессе скрытного приближения к объекту чрезвычайно важно учитывать фон. На белой стене боец наверняка будет хорошо виден противнику. Нельзя пользоваться фонарем. Ночью, при движении по туннелю или подземным коммуникациям используются очки ночного видения.

Старайтесь максимально слиться с любым укрытием, используемым в процессе движения. Учитывайте, что бойца часто выдает ствол оружия, выступающий из-за угла дома и внутреннего коридора. Если за углом может оказаться противник, то прежде, чем заглянуть за угол, пригнитесь пониже. Линия взгляда противника наверняка проходит на уровне головы человека, стоящего в полный рост. Кроме того, при стрельбе навскидку пули обычно идут высоко, что в сочетании с отмеченной особенностью сделает встречу со стрелком менее опасной.

На этапе приближения к объекту выбираются цвета обмундирования, позволяющие слиться с серым и черным фоном затененных строений и элементов рельефа. Тем же целям служит специальный «городской» камуфляж.

Шум — основной демаскирующий фактор, поэтому соблюдение тишины становится предметом заботы команды. Приставные лестницы, крюки-кошки, и другие металлические элементы снаряжения группы захвата должны иметь мягкие прокладки, а вся экипировка должна быть хорошо подогнана.

Одним из приемов, используемых для маскировки, является повышение уровня шума вокруг места происшествия. Так, например, во время осады иранского посольства в Лондоне, диспетчерская служба аэропорта «Хитроу» для повышения общего уровня шума на месте операции заводила самолеты по более пологой глиссаде.

Другой способ отвлечения внимания террористов — вой сирены проезжающей поблизости машины «скорой помощи» или автомобиля аварийной службы.

Немалую роль тут могут сыграть вертолеты. Если, например, вокруг здания, захваченного террористами, будут постоянно летать вертолеты, то они, во-первых, будут отвлекать внимание преступников, которые станут опасаться высадки с них штурмовых групп, во-вторых, вертолеты могут заглушить звуковые признаки штурма, начавшегося вовсе не с воздуха, а с улицы или подвалов здания. Кроме того, с помощью прожекторов экипажи вертолетов смогут слепить и дезориентировать преступников. Возможен и такой вариант: преступники, в конце концов, привыкнут к присутствию, постоянно кружащихся вертолетов, и тогда можно будет попытаться незаметно высадить на крышу штурмовую группу.

Заметим, что далеко не всегда штурмовым группам удается применить скрытый выход на исходную позицию. В рассмотренном случае штурма самолета в Марселе сотрудники GIGN сумели подобраться к самолету под видом технического персонала и установить микрофоны на фюзеляже. Однако после тог, как по приказу террористов самолет поменял место стоянки, штурмовым группам пришлось, даже не дождавшись темноты, совершенно открыто пересекать огромное пространство взлетного поля, прикрываясь только самолетными трапами. А что было делать? Потерявшие терпение террористы в любую минуту могли начать убивать заложников.

Перед выдвижением на исходную позицию штурмовых групп необходимо четко оговорить правила поддержания радиосвязи. Бойцы группы захвата должен знать позывные каждого элемента боевого порядка (обычно это номер или слово, отражающее не желательные, а реальные свойства и качества — прозвище). Для удобства коммуникации рекомендуется пользоваться кодовыми словами. Звуки выстрелов могут существенно затруднять голосовое взаимодействие, поэтому сегодня многие группы оснащены специальными наушниками, усиливающими звук человеческого голоса и другие шумы, но смягчающими опасный для слуха человека оглушающий эффект стрельбы из огнестрельного оружия.

Модели наушников, специально разработанные для штурмовых групп, позволяют одновременно пользоваться радиосвязью через вставляемый в ухо миниатюрный наушник.

Одной из особенностей работы французской GIGN является полный отказ от вербального общения во время операции. В это время ее бойцы используют для связи только жесты. Подаваемые в ходе операции команды должны быть краткими и однозначными, одинаково понятными для членов группы, и для обнаруженных подозрительных субъектов. Команды последним подаются уверенным, не допускающим возражений тоном и могут звучать так: «Выйти на свет! Показать руки!»

Каждое действие группы захвата или движение террористов должны в краткой и понятной форме комментироваться по радио. Все это делается для лучшего взаимодействия бойцов группы захвата и осуществления четкого руководства всей операцией. Постоянные тренировки с использованием радиостанций вырабатывают привычку грамотного радиообмена, что благотворно скажется в экстремальной ситуации.

Проникновение штурмовых групп внутрь строений

Различаются два способа проникновения в здание либо в какой-нибудь иной объект (самолет, корабль) — скрытное проникновение и динамичная атака. При скрытном проникновении штурмовая группа старается незаметно пробраться в объект и приблизиться к террористам на сколько это возможно. Затем следует решающий бросок.

В случае динамичной атаки проникновение на объект происходит в результате стремительного силового преодоления дверей, баррикад и других препятствий. Главная цель при этом — ошеломить и подавить противника до того, как он сможет оказать организованное сопротивление.

Независимо от способа проникновения, прежде всего, предстоит решить, каким путем штурмовые группы смогут попасть в здание: через двери, окна, через чердачные помещения. Возможны варианты проникновения через туннели подземных коммуникаций и вентиляционные каналы.

Планируя операцию, желательно предусмотреть, по крайней мере, две точки входа. В здании прямоугольной формы предпочтительно осуществить проникновение с его торца, для того чтобы проводить зачистку только в одном направлении.

Окна являются одной из наиболее заманчивых возможностей проникновения в здание, однако необходимо помнить, что на их преодоление требуется больше времени, чем для входа через двери. Это касается даже окон первого этажа, не говоря уже об окнах последующих этажей большого здания. Каждая дополнительная секунда — это повышенная опасность для штурмующих. Поэтому спецназовцы разных стран много времени уделяют преодолению окон на своих тренировочных базах. Мы уже говорили о том, что бойцы австрийской «Кобры» впечатляют своим умением проникать в здание через окна. Выстраивая живые пирамиды, они могут взобраться на второй, третий и даже на четвертый этаж!

Для этой же цели французские спецназовцы из GIGN практикуют спуск по веревкам с крыши. Мало того, для стремительного прорыва в здание через окна, иногда они поднимаются по стене здания методом свободного лазания, а затем по веревкам летят к нужным окнам.

В Европе окна часто закрывают решетчатыми ставнями, но бойцы GIGN успешно с ними справляются. Оттолкнувшись от стены, они пробивают оконные решетки и стекла ногами и влетают во внутренние помещения, с ходу поражая находящиеся там цели.

Удобным местом для скрытного проникновения в здание являются крыши. Бойцы спецназа добираются до крыши захваченного объекта разными путями: при помощи приставных лестниц, вертолета, с крыш соседних домов. Во многих подразделениях АТ считается предпочтительным выполнять зачистку здания сверху вниз. Во-первых, спускаясь по этажам вниз, легче держать под контролем лестничные шахты и пролеты. Во-вторых, у террористов не возникает острого ощущения, что их загоняют в угол, как это бывает при зачистке снизу вверх. Отступая под натиском штурмующих групп, преступники имеют возможность сдаться бойцам спецназа и полицейским, которые блокируют здание.

При любом способе проникновения бойцы спецназа должны быть готовы к тому, что на их пути окажутся мины-ловушки, «растяжки» и другие «сюрпризы». Перечислим некоторые из них:

• самострелы — обычно дробовики с закрепленной на спуске проволочной растяжкой;

• фальшивые двери, за которыми штурмующих ожидает провал глубиной в несколько этажей;

• протянутая на уровне глаз леска с привязанными рыболовными крючками;

• подвешенные над дверями грузы.

Вполне вероятно, что на пути штурмовых групп окажутся внутренние укрепления. В ожидании штурма, террористы могут загромождать проходы мебелью, тем или иным способом блокировать двери.

При обоих способах штурма здания, возможно применение спецсредств. Одним из них является слезоточивый газ. Наиболее известные газы — это CN и CS. CN уже довольно долгое время используется полицией разных стран. У этого вещества в малой концентрации запах яблоневого цвета. Газ интенсивно воздействует на слезные железы. Уже через 1–3 секунды он вызывает обильное слезотечение, лишающее возможности видеть, кашель, кожный зуд или жжение.

В настоящее время многие спецподразделения и полицейские формирования переходят на газ CS. Он оказывает очень быстрое действие на дыхательную систему и слезные железы: через 3–7 секунд пораженный вынужден закрыть глаза, кроме слезотечения у него начинается сильный насморк, появляется ощущение жжения в легких и примерно через 10 минут — жжение кожи.

Переход на газ CS объясняется следующей причиной. Исследования, которые выясняли критические концентрации газа, показали, что потенциально смертельная концентрация CN превышает эффективную в 175 раз, в то время как для газа CN этот показатель равен 1250! Впечатляющие цифры, свидетельствующие о том, что забота о здоровье, как заложников, так и правонарушителей стоит не на последнем месте. Известно, что в распоряжении спецподразделений имеются формулы, позволяющие рассчитывать необходимую концентрацию газа в зависимости от объема помещения. В связи со всем сказанным интересно было бы узнать, чему равнялось отношение эффективной концентрации к смертельной для усыпляющего газа, который применялся в театральном центре на Дубровке.

Вот что пишет об этом в своей книге А. Зауха.

«Состав газа, использованного в Москве, несмотря на гриф секретности, все-таки удалось узнать. К сожалению, только в общих чертах. Как это вышло? Двое заложников, граждане Германии, сразу же после освобождения были перевезены из Москвы в Мюнхен, где в университетской клинике их тщательно обследовали. Немецкие врачи и токсикологи успели обнаружить в организмах своих пациентов следы двух препаратов. Один из них был без труда идентифицирован как галотан (в русском варианте фторотан). Вторая субстанция была только приблизительно определена как фентанил.

Пользуясь информацией немецких врачей, профессор Федоров сконструировал приблизительную модель вещества, которое было использовано для усыпления людей, находившихся в театре на Дубровке: “Использованный газ был смесью двух или трех препаратов — считает Федоров. — Обнаруженный немцами фторотан, или как его называют на западе, галотан, действует быстро, человек засыпает в течение трех-пяти минут, но так же быстро просыпается. Облако газа развеивается, и через пару минут человек приходит в себя. Поэтому понадобилось еще одно средство.

Производные фентанила, действующие как наркотик, с точки зрения влияния на организм родственны героину. Они действуют не сразу, зато потом пару часов человек остается сонным. Эти два средства — фторотан и производные фентанила — при смешивании могут вызвать эффект, нужный руководителям операции…

Использованное средство не опасно для жизни только тогда, когда разница между смертельной дозой и рабочей концентрацией достаточно велика. Если мы с этой точки зрения рассмотрим состав «московского газа», что же окажется? Первая составляющая, фентанил, не опасна — его смертельный коэффициент высок. Естественно, безопасна для здорового человека. Но фентанил смертелен, если его применить людям с больными легкими, поскольку он максимально замедляет ритм дыхания, так же как наркоз на операционном столе. Легочный больной может быть уверен, что окажется на том свете. Вторая составляющая, фторотан, значительно более опасна — его коэффициент едва достигает 3. Тот, кто сидел непосредственно под вентиляционной трубой, и кого накрыло газовое облако, мог получить смертельную дозу. Люди, готовившие эту операцию, должны были помнить об этих коэффициентах”.

По мнению профессора Федорова, в театре сразу же после штурма должны были появиться анестезиологи, которые умеют выводить людей из состояния наркоза, потому что именно в таком состоянии оказались заложники. А если власти так хотели сохранить секрет газа, могли прислать военных врачей с противоядием. А тем временем в театре оказались бригады обычных карет скорой помощи, которым говорили, что они должны быть готовы к ранениям, а не последствиям газовой атаки.

“Не было бы таких проблем, если бы сразу использовали нужное противоядие, — говорит Федоров. — Если есть яд, всегда есть и противоядие — это железный принцип в военной химии”».

Однако вернемся к использованию обычных полицейских газов. Хотя слезоточивый газ доказал свою эффективность, как средство способное лишить преступников возможности сопротивления, следует помнить, что действие химических веществ может зависеть от многих факторов. Некоторые люди проявляют высокую сопротивляемость к полицейским газам, особенно под действием наркотиков или алкоголя. Следует иметь в виду, что террористы могут применить меры защиты от газов: у них могут оказаться противогазы, они элементарно могут лечь на пол, обезопасив себя от газов в течении первых десятков секунд. Именно из-за того, что у террористов, захвативших японское посольство в столице Перу, были противогазы, не удалась попытка полицейского штурма в первые часы после захвата заложников.

Бойцам АТ-подразделений нельзя забывать о том, что некоторые из их товарищей были убиты при попытке проникнуть в здание, казалось бы, надежно обработанное спецсредствами.

Надо специально готовиться к работе в противогазах, существенно ограничивающих поле зрения. Со всей тщательностью нужно отрабатывать ведение огня в противогазе, в заполненном газом помещении. Повышенную бдительность в случае применения спец-средств должны проявлять снайперы и участники оцепления, так как, спасаясь от газа, преступники могут решиться на отчаянный прорыв.

Попытки стремительного проникновения на объект большой массой штурмующих чреваты неразберихой с трагическими последствиями. Свои могут подстрелить своих, излишняя скученность приведет к дополнительным потерям от пуль противника. Малой группе легче и безопаснее проскочить через одно из многочисленных окон здания или через дверной проем. Малой группе легче и быстрее развернуться за этим проемом для последующей зачистки помещений. Например, при штурме многоэтажного здания следует запускать на каждый этаж одну-две штурмовые группы, то есть от 4-х до 10-и человек, не более.

Как в случае скрытного проникновения, так и динамичной атаки принципы организации штурмовой группы одни и те же. Штурмовая группа английского спецназа SAS обычно состоит из четырех бойцов. Во время штурма театра на Дубровке бойцы «Альфы» и «Вымпела» были разделены на звенья по три человека. Как мы уже писали, каждому звену выделялась определенная зона Дома культуры.

Численность штурмовой группы спецназа ФБР достигает пяти человек. У каждого бойца группы свои четкие функции:

Головной боец штурмовой группы ФБР обычно вооружен боевым дробовиком. Вторая рука у него остается свободной, поэтому боец перед проникновением в помещение может пользоваться зеркалом или миниатюрной видеокамерой на удлиненной штанге. Свободной рукой он может открыть дверь или бросить шоковую гранату. Головной боец выступает в роли первого стреляющего. Он открывает огонь по первой цели, встреченной внутри помещения.

Вторым идет зачищающий. Он вооружен пистолетом-пулеметом. Проникнув в помещение непосредственно за головным бойцом, зачищающий уничтожает другие цели, оказавшиеся внутри. Головной боец и зачищающий, отрабатывая методы проникновения, должны исключить возможность поражения друг друга. Обычно они, проникнув в помещение, расходятся под прямым углом и для ведения огня, делят помещение на два сектора.

Третий номер — это лидер группы, который тоже вооружен пистолетом-пулеметом. Он действует, как второй стреляющий, нейтрализуя любые цели, не уничтоженные двумя первыми бойцами. Занимаемая им позиция позволяет быстро принимать решения, в том числе менять тактику проникновения с учетом реально складывающейся ситуации. Лидер помогает также брать под контроль любые подозрительные личности, встреченные при штурме. Тем самым он дает возможность двигаться дальше двум первым номерам.

Четвертый боец выполняет функции второго зачищающего. Он часто вооружен дробовиком. В его обязанности входит выбивание дверей. Второй зачищающий также работает «полицейским», помогая разобраться с подозрительными людьми, которые встречаются на пути группы.

Во многих штурмовых группах есть еще пятый боец, который является прикрывающим. Он обеспечивает безопасность группы с тыла. Кроме того он оказывает своим товарищам другую необходимую помощь. Например, вместе со вторым зачищающим вышибает дверь с помощью тарана.

А. Потапов, автор книги «Приемы стрельбы из пистолета: Практика СМЕРШа», предлагает следующий вариант вооружения первого номера штурмующей группы:

«Впереди группы тактически целесообразно иметь сотрудника, владеющего твердыми навыками стрельбы из двух многозарядных пистолетов с удержанием их крест-накрест. Работая таким образом, авангардный боец может держать объект под контролем при подходе к нему группы с любой стороны.

Кроме того, работая из двух пистолетов с двух рук по нескольким направлениям, можно эффективно и без затруднения поражать внезапно появляющиеся цели на дистанции «квартирного боя» в упор, интуитивно и не целясь».

При любом способе проникновения необходимо соблюдать «нейтральное пространство» в 50–70 метров между объектом штурма и силами прикрытия. Оно нужно для того, чтобы снайперы могли вести прицельный огонь, для того, чтобы террористы не смогли скрыться, воспользовавшись скученностью и неразберихой. Кроме того, в «нейтральное пространство» бойцы спецназа будут откидывать ручные гранаты, брошенные противником.

Скрытное проникновение в здание Скрытное проникновение всегда предпочтительнее динамичной атаки, так как заведомо ведет к меньшим потерям среди заложников и бойцов штурмовых групп.

Скрытное проникновение в здание удается применить, прежде всего, в том случае, если объект велик, а группа террористов, засевшая в нем, сравнительно малочисленна и не может контролировать все здание. Именно так случилось в театре на Дубровке. Террористы, хотя их и было 40 человек, не смогли даже просто заглянуть во все помещения огромного здания. Фактически они ограничились охраной заложников и охраной подходов к зрительному залу.

В результате скрытного проникновения на объект штурмовая группа должна как можно ближе подобраться к террористам. Здесь могут быть два варианта: либо группе удастся подобраться к месту, которое выбрано, как рубеж атаки; либо в процессе движения штурмовая группа раскроет себя и будет вынуждена предпринять решительную атаку немедленно. Во многих случаях применяется такой вариант: пока первая штурмовая группа скрытно движется к рубежу атаки, вторая группа находится наготове, чтобы в любой момент поддержать своих товарищей огнем и применением специальных средств

Одним из самых известных примеров скрытного проникновения штурмующих групп в здание является штурм резиденции японского посла в перуанской столице.

Мы уже рассказывали о том, как в 1996 году террористы из «Революционного движения имени Тупак Амару» захватили во время дипломатического приема в Лиме более шестисот заложников. Террористы требовали взамен заложников выпустить из перуанских тюрем четыре сотни своих сообщников. Переговоры продолжались 126 дней. За это время преступники отпустили около 500 заложников, но практически ничего не получи ли взамен. Президент Перу Альберто Фухимори категорически отказывался выпустить из тюрем преступников. Уже спустя несколько дней после захвата резиденции посла он приказал начать подготовку к штурму.

За долгое время переговоров спецслужбам удалось наладить связь с одним из заложников, адмиралом Джамперти, которому был передан миниатюрный приемо-передатчик в виде креста. Благодаря «жучкам», которые расставили по всей резиденции посла Джамперти и его офицеры, на командном пункте знали о каждом движении террористов.

Для проведения операции было отобрано 140 офицеров и сержантов из подразделений спецназа и морской пехоты. Есть сведения, что в их подготовке принимали участие спецслужбы США, Великобритании и Израиля. Бойцы были распределены по трем подразделениям — штурмовое, поддержки и безопасности. В отдельную группу были выделены снайперы.

И самое главное — пока шли переговоры, пока разведка собирала данные, пока готовился спецназ — на десятиметровой глубине саперы рыли туннели к захваченному зданию.

Операция получила название Чавин-де-Уантар по имени древнего города, где во время археологических раскопок были обнаружены многочисленные туннели. Во главе операции стояли сам президент Фухимори и один из руководителей разведки Перу Владимиро Монтесинос.

К середине апреля все было готово. К этому времени в резиденции посла оставалось 74 заложника и 14 террористов. Преступники были вооружены автоматами и гранатометами. У всех были противогазы и бронежилеты. Командовал ими известный террорист Нестор Серпа Картолини.

Интересно, что президент Фухимори обеспечил даже дипломатическое прикрытие операции. Для того чтобы усыпить бдительность террористов, накануне штурма он поехал в Гавану, где договорился с Фиделем Кастро о том, что террористы после обмена заложников отправятся на Кубу! Но в действительности у президента были совсем другие планы.

Штурм решили назначить на послеобеденное время, когда террористы имели привычку играть в футбол в спортзале первого этажа, и охрану резиденции осуществляли всего два-три человека. Незадолго до штурма заложникам в очередной раз обменяли одежду, чтобы привести ношенную в порядок. Но на этот раз вся присланная одежда была светлых тонов в отличие от темной униформы террористов. За десять минут до штурма адмирал Джамперти получил последнюю инструкцию: пусть заложники держаться подальше от террористов. К этому времени штурмовые группы уже ждали сигнала у выходов из туннелей. Бойцы были вооружены автоматами Мини-Узи и новейшими пистолетами-пулеметами FN Р90 калибра 5,7 мм, пули которых могли пробить бронежилеты террористов.

22 апреля 1997 года в 15.23 прогремели три взрыва на первом этаже здания. Это были приведены в действие заранее подготовленные взрывные устройства. Начался штурм. Один из трех взрывов разнес пол в середине спортивного зала, где террористы играли в футбол. От него погибли двое «футболистов» и одна женщина-террористка, наблюдавшая за игрой. Через проломы от взрывов в здание ворвались 30 коммандос. Они бросились в погоню за уцелевшими террористами, которые по главной лестнице бежали на второй этаж, туда, где находилось их оружие, где содержались заложники. Еще 20 коммандос, выбравшись из туннеля во дворе, бросились к входной двери на помощь своим товарищам, уже оказавшимся внутри здания.

Еще одна штурмовая группа с переносными лестницами вышла к задней стороне здания и начала взбираться на второй этаж. Этой группой командовал подполковник Валерий Хуан Сендовал. Его бойцы должны были выбить мощную дверь на втором этаже, через которую затем можно было бы эвакуировать заложников. Еще одной группе надлежало взобраться на крышу и сделать там два отверстия для того, чтобы прикрывать огнем эвакуацию. Однако бойцы этой группы не смогли быстро пробить дыру в потолке туннеля и выбраться на поверхность. Подполковник Сендовал остался без прикрытия.

Главарь террористов Нестор Картолини был убит на главной лестнице, когда бежал из спортивного зала на второй этаж. Он получил автоматную очередь в спину. Ворвавшаяся на второй этаж, группа спецназовцев во главе с лейтенантом Раулем Хименесом Чавесом напоролась на мины-ловушки, установленные террористами. От взрыва одной из мин командир группы погиб. Погиб командир еще одной группы — подполковник Сендовал. Он прикрыл собой заложника, министра иностранных дел Перу, и пули террориста пробили его бронежилет. Через 16 минут все было кончено. Все 14 террористов были убиты. Двое коммандос погибли, 12 были ранены. От сердечного приступа во время штурма скончался один из заложников.

Спустя несколько лет против некоторых офицеров спецназа были возбуждены уголовные дела. Офицеры обвинялись во внесудебных казнях террористов, сдавшихся в плен. После эксгумации трупов было установлено, что некоторые из террористов были убиты выстрелом в затылок. Обвинение было предъявлено и президенту Фухимори, к тому времени уже потерявшему власть и нашедшему убежище в Японии. Утверждалось, что он лично приказал не оставлять террористов в живых.

Операцию, о которой мы рассказали, вряд ли можно назвать образцовой. Непонятно, зачем понадобилось так много бойцов штурмовых групп. Непонятно, почему была проявлена такая жестокость. Внезапная и стремительная атака ошеломила террористов. По свидетельству заложников, террористы, среди которых были женщины, начали сдаваться в плен, просили о пощаде. Тем не менее, все, что касается подготовки данной операции и самого проникновения в здание, несомненно, может служить материалом для изучения в спецподразделениях антитеррора.

Отметим еще несколько правил, которых должны придерживаться бойцы штурмовой группы при скрытном проникновении.

После скрытного проникновения в здание необходимо проявлять еще большую осторожность, чем при выдвижении к объекту штурма, чтобы ни звуком, ни шорохом не выдать свое присутствие. Все сигналы подаются только жестами. Опасайтесь собственной тени. Не вас, а вашу тень могут увидеть преступники в дверном проеме. Нужно следить за тем, чтобы случайно не включить лазерный целеуказатель или установленный на оружии фонарь.

Группа, проникшая на объект, передвигается осторожно и размеренно. В этом случае она имеет больше шансов выявить подготовленные преступником ловушки. Если при движении обнаружены мины-ловушки, нужно обозначить их для групп, идущих следом. Затем надо осторожно преодолеть препятствие, предоставив обезвреживание опасных находок специалистам по минно-взрывному делу.

Оптимальным является передвижение в том же порядке, в каком будет осуществляться завершающая атака.

Прежде чем войти в очередное помещение головной боец осматривает его с помощью миниатюрной видеокамеры на телескопической штанге или, на худой конец, зеркальцем на складном удлинителе.

Вполне вероятно, что при скрытном проникновении штурмовой группе придется иметь дело с запертыми дверями. Бойцы многих АТ-подразделений владеют соответствующими навыками и могут справиться с большинством запорных систем. Однако работа с отмычкой занимает довольно много времени. Быстрее, хотя и не без шума, замок поворотной ручки можно открыть с помощью газового ключа.

В некоторых офисных зданиях вскрывают не двери, а алюминиевую внешнюю обшивку, после чего убирают теплоизоляцию и плиту внутренней обшивки.

Если какая-то стена здания не просматривается преступниками (например, глухая стена без окон), можно предпринять попытку проникновения через крышу. При этом используются штурмовые лестницы, а если здание выше трех этажей, применяются пожарные автомобильные лестницы или подъемники. Мы уже говорили о высадке на крышу с вертолетов. Для скрытного проникновения через крышу вертолеты достаточно долго должны летать над зданием, чтобы террористы привыкли к их присутствию.

Прежде чем перейти к следующему разделу данной главы снова вспомним операцию по освобождению заложников в театре на Дубровке. Фактически там тоже произошло скрытное проникновение в здание с выходом на рубеж последнего броска. Но одновременно имели место элементы динамичной атаки. Например, некоторые группы прорывались через центральный и служебный входы.

Приведем выдержки из книги Анджея Заухи «Москва. Норд-Ост»:

«Спецподразделения начали занимать здание на Дубровке уже через несколько часов после его захвата чеченцами. Это было не сложно, так как большая часть здания была пустой, — как мы помним, террористы, проведя разведку, отошли в зрительный зал и не охраняли даже коридоры на первом этаже.

Поэтому в первую же ночь десантники заняли гей-клуб “Центральная станция”, расположенный далеко от зрительного зала, в подвалах театра с задней стороны зоны Б. Но это мало что давало. Клуб отделен был от театра металлической дверью и замурованным проходом.

Позднее, по официальной информации, спецназовцам удалось проникнуть в помещения, непосредственно примыкающие к зрительному залу, пробить стену и установить в отверстии видеокамеры и микрофоны, благодаря которым они могли контролировать действия террористов. Трудно сказать, правда ли это.

Вот что рассказал телекомпании РТР один из офицеров штурмовой группы, которая вошла в здание через коридор первого этажа: “Мы входили в здание очень тихо, чтобы никто нас не заметил, потому что приказа о штурме еще не было. Обнаружение наших действий активизировало бы террористов, а мы не могли этого допустить.

Мы проникли в помещение рядом с туалетами. Обнаружили террориста, которого ликвидировали выстрелом из пистолета с глушителем. Тут мы заняли позицию, это был наш рубеж перед штурмом”.

…Около пяти утра все участники штурма находились на исходных позициях: в подвалах, за театром у служебного входа и в строении зоны Б, на втором этаже, там, где начинался коридор, за огромным плакатом ведущий непосредственно к зрительному залу, в фойе второго этажа. Еще одна группа укрывалась в темноте под стеной Дома культуры со стороны улицы Мельникова — она должна была атаковать через главный вход.

После штурма газеты писали, что спецназовцы взрывами проделали проходы в стенах, чтобы без задержек прорваться внутрь. Это не правда, слух о подрыве стен появился из-за того, что в здании действительно были слышны громкие взрывы, но из собранных мною информаций следует, что это взрывались гранаты, главным образом светошумовые, которые использовала “Альфа”.

Инженер Александр Кастальский, который ремонтировал здание Дома Культуры после теракта, утверждает, что в стенах не было никаких проломов от взрывов. Впрочем, в этом вообще не было необходимости. В здании было достаточно много, причем никем не охраняемых, проходов, чтобы можно было без особых проблем проникнуть в театр».

Проникновение в здание в результате динамичной атаки

Динамичная атака — это стремительное проникновение на объект, ставящее своей целью ошеломить и подавить противника до того, как он сможет оказать организованное сопротивление. Скорость — ключевой фактор такой атаки. Используется взрывчатка для вышибания дверей и пролома стен, применяются тараны, монтировки, специальные патроны дробовиков, позволяющие отстреливать замки и дверные петли, любые иные приспособления, помогающие обеспечить динамику движения вперед.

Динамичная атака применяется, прежде всего, в критических ситуациях, а именно: в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью заложников, в случае угрозы для жизни работников правоохранительных органов, в случае угрожающей ситуации при захвате особо опасных объектов.

Ситуация может складываться по самому худшему варианту, поэтому, едва прибыв на место происшествия, группа захвата уже должна быть готова приступить к штурму. Первоначальный план действий очень прост и основан на минимуме информации об объекте, террористах и заложниках. Как правило, команда на штурм дается, если предполагается, что в случае промедления все или многие заложники будут убиты или серьезно пострадают.

С течением времени, когда уже пошел переговорный процесс, после получения разведывательных данных, план становится все более осмысленным, но в случае резкого ухудшения обстановки группа в любой момент должна быть готова начать штурм. И скорее всего, в этом случае проникновение на объект произойдет в результате динамичной атаки.

Отметим, что штурм объекта в случае резкого ухудшения обстановки часто ведет к большим потерям среди штурмующих. Наибольшие потери подразделение «Альфа» понесло в Беслане. После взрывов, прогремевших в спортзале, бойцы подразделения бросились спасать детей. А план штурма (очень неплохой по свидетельству некоторых источников) таки остался нереализованным.

Динамичная атака может быть предпринята также после длительной подготовки, в том случае если скрытое проникновение окажется невозможным.

Одним из примеров такой хорошо подготовленной атаки может стать штурм иранского посольства в Лондоне подразделением SAS. Мы уже не раз упоминали эту операцию, но теперь пришло время рассказать о ней подробно.

Операция «Нимрод»

30 апреля 1980 года террористы захватили иранское посольство в Лондоне. Заложниками оказались 26 человек, в том числе британский полицейский и два журналиста ВВС. Первоначально захватчики требовали от правительства Ирана провозглашения арабской автономии в провинции Хузестан. В дальнейшем они снизили планку и требовали освобождения из иранских тюрем 96 своих товарищей.

Начались переговоры при посредничестве иорданского посла. Одновременно начали подготовку к штурму бойцы SAS. В это время на дежурстве на базе в Хирефорде как раз находилось подразделение для борьбы с террористами (Крыло антиреволюционных действий, CRW).

В результате переговоров было освобождено пять заложников, но большего добиться не удалось. На шестой день арабы убили иранского атташе Лавасани и выбросили его труп на улицу. Немедленно после этого премьер-министр Тэтчер и ее кабинет приняли решение о штурме посольства и силовом освобождении заложников.

Комиссар лондонской полиции Дэвид Макни получил письмо, подписанное Маргарет Тэтчер, о начале военной операции. Комиссар немедленно передал контроль над ситуацией вокруг посольства британской армии. И вот тогда антитеррористическое подразделение SAS было вызвано к месту событий. Операция «Нимрод» началась.

Чтобы скрыть подготовку штурму здания, самолеты осуществляли взлет и посадку в близлежащем аэропорту Хитроу по более пологой глиссаде. Поэтому они довольно низко пролетали над зданием посольства. Кроме того, компания «Бритиш Газ» начала бурение на близлежащих улицах. При планировании операции были тщательно изучены планы здания, опрошены освобожденные заложники и обслуживающий персонал посольства. В результате от одного из человека из персонала была получена важная информация о том, что на первых двух этажах здания установлены пуленепробиваемые стекла очень высокого класса прочности. Стало ясно, что для проникновения через окна этих этажей придется использовать взрывные устройства, а не кувалды.

Первоначально рассматривался вариант проникновения в здание в ночное время через световой люк на крыше. Затем спящие террористы были бы расстреляны из оружия с глушителями. Однако в последствие этот вариант был отвергнут.

Соседнее здание № 14 имело общую стену с посольством. Через эту стену в посольство были введены зонды с использованием волоконной оптики и установлены микрофоны. Благодаря этому, перед началом атаки штурмовые группы прекрасно знали, где находятся террористы и заложники.

Операцию осуществляли с разных сторон пять штурмовых групп по четыре человека в каждой:

одна группа должна была проникнуть в здание сзади через балкон второго этажа соседнего дома № 14; вторая группа — через панорамный световой люк на третьем этаже в задней части здания, спустившись на веревках с крыши; третья группа — через балкон третьего этажа задней чести здания, тоже спустившись на веревках; четвертая и пятая группы — с фасада здания через балкон второго этажа.

Бойцы SAS были вооружены пистолетами-пулеметами Heckler-Koch МР-5,9- мм пистолетами Browning Hi-Power и шумовыми гранатами.

Заложники находились во внутренней комнате третьего этажа посольства. Перед штурмом лидер террористов «Селим» был вызван к телефону на втором этаже, якобы для переговоров. Вместе с ним был один из заложников, охранник посольства констебль Тревор Локк, который оказывал большую помощь в переговорах террористов с властями. Констебль умудрился спрятать свой пистолет от захватчиков и ждал момента, когда сможет им воспользоваться.

Штурм начался 5 мая в 19.23. Сигналом послужил взрыв заряда над панорамным световым люком третьего этажа. Посыпались осколки стекла. Одновременно в здании было отключено электричество. Две штурмовые группы стали спускаться по веревкам на третий этаж. Один из бойцов запутался в веревках и завис над балконом. Нельзя было применять заряды взрывчатки. Поэтому эта группа разбила окно и, бросив шумовые гранаты внутрь, проникла в здание.

Другой мощный взрыв раздался на втором этаже фасада здания. Через разбитое окно штурмовая группа ворвалась в библиотеку. Здесь они обнаружили журналиста ВВС Сима Харриса, который немедленно был переправлен на балкон. Проследовав в коридор, бойцы застрелили террориста, который пытался спастись бегством в боковую комнату.

Услышав взрывы и поняв, что начался штурм, констебль Локк бросился на лидера террористов. «Селим» потерял равновесие, его автомат оказался на полу. В завязавшейся борьбе констебль пытался вытащить спрятанный пистолет. Мгновение спустя, в комнату ворвались бойцы SAS. «Катись от него!» — прозвучала команда. Локк оттолкнул «Селима» — и в тот же момент лидер банды был расстрелян из автоматов.

Взрывы зарядов, разбивших стекла, взрывы шумовых гранат, автоматные очереди привели к панике и неразберихе в комнате, где находились заложники. Двое террористов открыли стрельбу. Один мужчина погиб, двое были ранены. Затем, по свидетельству заложников, террористы выбросили оружие в окно, намереваясь сдаться. В комнату ворвались бойцы штурмовой группы и потребовали указать, кто здесь террористы. Затем двое преступников, бросивших оружие, были расстреляны.

Бойцы SAS начали выводить заложников из здания. И тут на лестнице они увидели человека с гранатой в руке. В него нельзя было стрелять из-за опасности повредить окружавшим его людям. Один из бойцов ударил человека с гранатой прикладом, тот упал и немедленно был расстрелян.

Когда спасенных людей вывели из здания, на всех надели наручники и положили лицом вниз. Сразу обнаружилось, что их количество больше, чем было заложников. Журналист Сим Харрис указал на одного из лежащих. Это был последний из террористов Фоузи Неджад. Один из бойцов SAS повел Неджада назад в здание. Спасенные полагали, что боец хотел расстрелять террориста. Однако его остановили товарищи с более холодными головами — рядом были телекамеры.

Вся операция продолжалась 11 минут.

В завершение скажем, что констебль Тревор Локк был награжден медалью Георгия за его мужество во время осады и штурма посольства. По отношению к бойцам SAS возникли подозрения, что они расстреляли двух террористов, уже сдавшихся в плен. Однако во время последовавших разбирательств бойцам удалось оправдаться. Оставшийся в живых террорист Фоузи Неджад был осужден на пожизненное заключение. В 2008 году его все-таки выпустили на свободу. Он остался в Англии, так как существовала опасность, что в Иране он подвергнется пыткам, а это противоречило бы международным обязательствам Великобритании.

И последнее: чтобы избежать в дальнейшем таких случаев, какой произошел с бойцом, запутавшимся в веревках, SAS получила на вооружение специальные ножи «Aircrew Emergency Knife» (АЕК), которые позволяют легко разрезать веревки или стропы одной рукой.

Впервые операция специальных служб получила такую огласку. Кульминация драмы разворачивалась на глазах миллионов: с места событий велась прямая телевизионная трансляция. 5 мая, в понедельник, когда в стране был выходной, миллионы телезрителей, прильнув к экранам, наблюдали, как бойцы британского спецназа, известного под названием SAS (Special Air Services), проводили операцию по освобождению заложников.

По поводу проведения операции «Нимрод» было сказано множество хвалебных слов, прежде всего, журналистами, бойцы SAS стали чуть ли не национальными героями. Однако все же заметим, что при штурме иранского посольства, как и в любой успешной операции спецназа, SAS сопутствовала удача. Двое террористов, которые охраняли заложников, вполне могли бы перестрелять всех находившихся в комнате. И потом не всегда штурмовую группу ждет храбрый констебль, готовый нейтрализовать главного преступника.

Что касается той части штурма, которая рассматривается в данной главе, то динамичная атака, предпринятая бойцами SAS, может служить неплохим примером. Выделим основные принципы проведения такой атаки.

Штурмовать здание следует через максимальное количество входов, стараясь при этом исключить попадание штурмовых групп под перекрестный огонь. Вспомним, что каждая из штурмовых групп проникала в посольство через свой вход и имела свою задачу по зачистке помещений.

Проникать в помещение стараться там, где противник меньше всего ожидает увидеть нападающих. Атака посольства производилась не через входы на первом этаже, а сверху, через окна. Шесть террористов, разумеется, не могли контролировать десятка окон большого здания, и в любом из них мог вдруг появиться боец с автоматом.

Действовать нужно внезапно, быстро и решительно.

Применять устройства отвлекающего и шокового действия. Именно быстрые и решительные действия в сочетании с применением шумовых гранат ввергли террористов в панику. Именно такие действия дали шанс заложникам.

Способы проникновения в здание, которые используют спецподразделения разных стран, могут различаться, но основные принципы остаются неизменными. Например, вот как выглядит проникновение в здание через окно первого этажа, которое предлагает АЛ. Потапов. Сразу оговоримся, что такие действия возможны только в том случае, если в первой комнате нет заложников.

Приближаться к объекту штурма следует скрытно, по возможности имея объект с левой от себя стороны. Подход к объекту обеспечивает огонь группы прикрытия. Прикрывающий огонь может вестись не только снайперами, но и автоматчиками. При подходе штурмовой группы слева от объекта, автоматные очереди будут «уходить» вправо — вверх от стрелка, то есть в безопасную сторону от штурмующей группы.

За проемом, через который будет осуществляться проникновение, основная опасность для штурмующих будет находиться с правой стороны. Противник, стреляющий с правого плеча или с правой руки, инстинктивно будет занимать позицию в левом для себя нижнем углу оконного проема, чтобы подоконник и часть стены образовывали для него укрытие. Если же противник, стреляющий с правого плеча, займет позицию с другой стороны проема, то ему будет неудобно стрелять из-за укрытия с разворотом вправо.

Перед проникновением первого бойца штурмовой группы выбранное окно обрабатывается прикрывающим огнем двух или трех стрелков одиночными выстрелами, крест-накрест по левому и правому нижним углам. Одиночные выстрелы применяются для того, чтобы избежать ненужных рикошетов от наружных стен. В то же время рикошеты от внутренних стен комнаты превращают укрытие в ад. Задача такого огневого подавления — не дать противнику «поднять голову».

Задача штурмовой группы — скрытно подойти «под окно». По сигналу поддерживающий огонь прекращается и без разрыва во времени первый боец, не поднимаясь, подняв только автомат над подоконником, обрабатывает огнем помещение. С началом этого огня авангардный боец с двумя пистолетами прорывается в оконный проем по спинам товарищей. Едва авангардный боец наступит на подоконник, автоматчик распрямляется и ведет прицельный огонь вглубь помещения. Авангардный боец с пистолетами крест-накрест ведет огонь по целям за углами справа, слева и особенно — под подоконником.

Спрыгнув с подоконника, авангардный боец уходит влево, вперед и одновременно ведет огонь по входу в помещение изнутри здания. По тому же входу ведет огонь автоматчик. Все это дает возможность оставшейся части штурмовой группы быстро проникнуть в помещение с уходом влево, чтобы не мешать стрельбе автоматчика.

В дальнейшем один из бойцов удерживает позицию возле двери, ведущей вглубь здания, в то время как авангардный боец уходит в сторону и перезаряжает оружие. Прикрывающий автоматчик, тоже перезаряжает свой автомат и последним проникает в помещение.

Все описанное отрабатывается на тренировках до уровня дежурного автоматизма. Удачный прорыв в здание определяет дальнейшее течение всей операции, и его трудно переоценить.

Отметим некоторые приспособления, которые применяются при динамичной атаке. Бойцы SAS прокладывали себе путь в здание с помощью взрывов, крушивших пуленепробиваемые стекла посольства. Мы уже говорили об использовании дробовиков. Могут также применяться ручные тараны. Следует помнить, для того, чтобы воспользоваться фактором внезапности, дверь нужно выбить с первого удара. В связи с этим бойцы, которым предстоит действовать тараном, должны специально практиковаться. Используются также бронеавтомобили с навешенным тараном, для взлома особо укрепленных дверей. Эти же машины могут использоваться как прикрытие при движении по открытой местности, для эвакуации раненых и освобожденных заложников.

Еще одним из приспособлений, которые используют группы захвата, являются броневые щиты. Головной боец штурмовой группы несет щит, что обеспечивает дополнительную защиту членов группы на начальном этапе проникновения. Броневой щит с уровнем защиты IV выдерживает попадание пули калибра 30–06, что дает штурмовой группе значительное преимущество. Умение эффективно использовать амбразуру бронещита приобретается с практикой, еще больших навыков требует умение вести одновременный огонь. Броневые щиты являются неоценимым средством защиты в случае, когда надо эвакуировать раненого.

Приведем еще несколько рекомендаций Потапова.

Иногда предоставляется возможность проникнуть в здание через дверной проем, если он не контролируется противником. В таком случае штурмовая группа заученно и быстро выстраивается в затылок друг другу. Первым становится боец с двумя пистолетами, за ним — автоматчики. Старший группы находится сзади. Бойцы кладут руку на плечо один другому. Сигнал атаки подает старший, похлопывая по плечу впереди стоящего бойца. Тот передает сигнал дальше, и как только этот сигнал получает авангардный боец с пистолетами, он немедленно начинает движение.

Синхронно делая широкие шаги, бойцы группы резко и быстро проникают на объект, не оставляя противнику времени на пристрелку и не давая бросить гранаты. Потапов замечает:

«Будет лучше, если авангардный боец окажется меньшего роста и будет продвигаться в нижнем уровне — это позволит идущему сзади стрелять через голову своего и увеличит плотность огня. Сотрудники могут быть в бронежилетах, прикрываясь с одной стороны стеной, а с другой — бронещитами или каким-либо подручным укрытием (на памяти автора штурмующая группа уголовного розыска, передвигаясь на получетвереньках, удачно укрывалась от осколков гранаты РГД снятой с петель дверью)».

При проникновении в подвал или неосвещенное помещение бойцы группы захватывают друг друга за пояс. Если кто-то поскользнется или оступится на выбитой лестничной ступеньке, он обопрется на товарища, идущего впереди, а его самого удержат сзади.

В заключение приведем еще один пример проникновения в здание в результате динамичного штурма — проникновение в квартиру жилого дома.

Саратов, август 1989 года. Четверо преступников, бежавших из тюрьмы, захватили квартиру в доме № 20 по улице Жуковского и взяли в заложники супругов Просвириных и их двухлетнюю дочку. Преступники выдвинули следующие требования: предоставить самолет для вылета за границу, дать водку, наркотики, крупную сумму денег. И грозили убить заложников. Предупреждали, что на случай штурма они привязали хозяйку квартиры с дочерью к дверям. Попытки убедить бандитов отказаться от преступных замыслов ничего не дали. Вот так складывалась обстановка в Саратове на момент прибытия группы «Альфа».

Переговоры, которые вели с преступниками начальник ГАИ Саратовского облисполкома и заместитель прокурора области, в очередной раз зашли в тупик. Преступники вели себя агрессивно, нагло угрожали. Чтобы показать серьезность своих намерений, стали истязать женщину-заложницу. На просьбу выдать ребенка снова потребовали водки, наркотиков, еще один автомат и бронежилет. То и дело в захваченной квартире распахивалось окно, террористы сажали на подоконник одного из заложников, кричали, что выбросят его с четвертого этажа. Штаб принял решение выдать водку и наркотики. Их подняли в осажденную квартиру по веревке.

Стало ясно, выход один — штурм квартиры. «Альфа» подготовилась к штурму. Провели рекогносцировку: прошли в квартиру этажом ниже той, что была захвачена преступниками, составили ее схему. Снайперы постоянно наблюдали с помощью приборов ночного видения за поведением преступников и их передвижениями. Вся информация передавалась в штаб.

В 3.10 группа захвата заняла исходные позиции. В 3.25 начальник группы отдал команду на штурм. Здесь следует подчеркнуть — магазины автоматов сотрудников «Альфы» были снаряжены холостыми патронами. Бойцы с помощью специального альпинистского снаряжения спустились с крыши и буквально влетели в окна захваченной квартиры, забросав преступников имитационными гранатами. Бандиты никак не ожидали, что штурмующие ворвутся через окна. Они ясно видели, что лестниц под окнами нет, никто к штурму не готовится. В те же секунды дверь вышибла тараном вторая группа и ворвалась в квартиру. Преступник, вооруженный пистолетом, успел сделать два выстрела. Обе пули попали в броневой щит.

Пользуясь фактором внезапности, группа захвата через несколько секунд обезвредила бандитов.

В последних строках отчета о действиях группы в Саратове начальник подразделения «А» написал фразу, которая не нуждается в комментариях, ибо она коротко и емко характеризует высокий профессионализм спецподразделения АТ: «Пострадавших при проведении захвата не было».

Действия штурмовых групп внутри помещений после проникновения.

Прежде всего, рассмотрим случай операции по освобождению заложников. Проникнув внутрь здания, штурмовые группы должны как можно быстрее достичь помещения, где содержаться заложники. Следует помнить, что каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни. В рассмотренном нами штурме иранского посольства бойцы SAS могли и опоздать. Террористы в панике уже начали стрелять в людей. Потом, опомнившись, в страхе за свою жизнь они бросили оружие. А окажись террористы тверже духом, более фанатичными, страшно сказать, что могло бы произойти. Хорошо иллюстрирует стремительное движение штурмовых групп уже приведенный нами рассказ одного из участников штурма театра на Дубровке:

«Мы шли через мины, ловушки, даже не глядя на них, — надо было как можно скорее ворваться в зал, отрезать террористов от заложников. Отрезали. В зале мы в один миг положили всех шахидок и несколько террористов. Вошли саперы, начали разминирование. Через минуту стало ясно, что взрыва не будет».

Ворвавшись в помещение, где находятся заложники, бойцы штурмовой группы действуют в соответствии с такой последовательностью:

• устраняется непосредственная опасность для самих бойцов;

• устраняется непосредственная угроза для жизни заложников;

• пресекаются попытки террористов скрыться;

• сдавшиеся террористы берутся в плен.

Не всегда эта шкала применяется на практике. Боец штурмовой группы может принять решение устранить в первую очередь непосредственную угрозу для жизни заложников, а не своей собственной. При этом боец исходит из того, что он одет в бронежилет, что его прикрывает товарищ. И все же стандартная логика заключается в том, что если боец пострадает, он не сможет выполнить свою задачу по спасению людей, следовательно, в первую очередь ликвидируется угроза жизни членов штурмовой группы. На практике события развиваются стремительно: вслед за разрывом шоковой гранаты, бойцы врываются в помещение и практически одновременно ликвидируют угрозу жизни как участников штурма, так и заложников.

Не будем комментировать, но все же обратим внимание на то, как выполнялся четвертый пункт приведенной последовательности действий штурмовой группы в наиболее известных операциях по освобождению заложников. И в Лондоне, и в Лиме, и в Москве террористов в плен не брали.

Исключительно важное значение имеют данные разведки. Штурмовые группы должны точно знать, где находятся заложники. Напомним, что при штурме израильским спецназом школы в Маалоте, именно отсутствие точных сведений о том, где находятся заложники, привело к гибели 22 школьников.

Если нет возможности провести тренировки в аналогичном здании, необходимо тщательно изучить и запомнить внутреннюю планировку объекта штурма. Продумать и физически прочувствовать свои действия в различных местах здания на пути к месту, где находятся заложники. Продумать все возможные варианты развития событий. Если постройка одноэтажная, следует посмотреть на нее как бы сверху, тогда сразу станут очевидны тактически сильные и слабые места противника. Следует принимать во внимание проходы, проломы, лестницы, которые противник сможет использовать для перемещений, перегруппировок, рассредоточения и для подготовки огневых позиций. Следует принять во внимание «правые» и «левые» углы, которые могут встретиться на пути штурмовой группы, прикинуть, из-за каких углов будет легче стрелять противнику и бойцам группы, и какие сектора обстрела будут в этих точках. Следует также спрогнозировать реакцию противника на действия штурмовой группы и его возможные перемещения.

На практике нередко получается так, что в рамках операции действуют две группы: одна старается скрытно проникнуть в здание, а вторая, прикрывающая группа, ждет момента, когда нужно предпринять решительную атаку, если первой понадобится срочная поддержка. Цель первой группы — проникнуть в помещение, где содержатся заложники и с ювелирной точностью ликвидировать злоумышленников, которые их охраняют. Одновременно в соседних помещениях может находиться целая шайка террористов, и для предотвращения их нападения на первую группу и заложников может потребоваться активное вмешательство второй группы.

Динамичная атака поневоле строится по простым схемам, главное в которых внезапность. В процессе движения внутри здания бойцы штурмовой группы исходят из того, что противник, не имеющий специальной подготовки, затратит на прицеливание и выстрел 4–5 секунд. Поэтому перемещение от одного укрытия к другому не должно занимать более трех секунд. При движении по коридору и зачистке помещений особое внимание уделяется углам. Если за углом может оказаться противник, необходимо воспользоваться техникой секторного осмотра пространства за препятствием.

Еще раз повторим: прежде, чем заглянуть за угол, пригнитесь пониже, так как линия взгляда противника, скорее всего, проходит на уровне головы человека, стоящего в полный рост. Кроме того, при стрельбе навскидку пули обычно уходят вверх. Поэтому низкая стойка сделает встречу со стрелком, спрятавшимся за углом, гораздо менее опасной.

Число бойцов групп захвата, пострадавших от случайного выстрела собственных коллег, пожалуй, больше, чем от пуль преступников. Поэтому так важно, чтобы при штурме бойцы держали оружие в низком положении, при котором ствол не направлен на того, кто идет впереди. В некоторых группах, впрочем, пришли к выводу, что в таком положении ствол оружия «блуждает», и подтверждение этому — ранения в бедро, голень, лодыжку, полученные бойцами в боевых и учебных штурмах. В качестве альтернативы часто используется положения оружия стволом вверх, а точнее — дульным срезом выше головы идущего впереди.

Вероятность случайного выстрела возрастает, когда команда при штурме чрезмерно ускоряет темп движения. К другим негативным моментам слишком быстрого перемещения относится неспособность заметить внезапно возникающую опасность и эффективно на нее отреагировать. Хотя команды специально отрабатывают быструю зачистку помещений, все же при входе и движении по нему они используют быстрый шаг, не переходя на бег.

Многие также практикуют ведение огня в движении с переносом центра тяжести вперед, чем обеспечивается устойчивая стрелковая платформа. И все же лучше стрелять с остановкой, а не на ходу. При зачистке отдельных участков можно брать оружие наизготовку и перемещаться «шаркающим» шагом, едва отрывая ноги от пола. Такая манера позволяет сохранять «стрелковую платформу», образуемую ногами.

Четкость движений приобретает первостепенное значение при движении вверх по лестнице. Когда по ней поднимается группа из четырех бойцов, первые два контролируют зону прямо перед собой, третий отслеживает возможную угрозу сверху, а четвертый — снизу. Хотя подниматься по лестнице вдвоем не рекомендуется, есть относительно безопасный способ медленного перемещения спиной к спине, при котором идущий первым контролирует лестницу впереди и вверху, а второй — сзади и также вверху.

Ворвавшиеся в здание штурмовые группы должны особенно остерегаться попадания в так называемые «туннели смерти» — узкие места, где огонь вооруженных автоматическим оружием террористов может нанести штурмующим тяжелый урон.

В рассмотренном нами случае прорыва через окно штурмовая группа, ворвавшаяся в наружное помещение, немедленно блокирует огнем проход, ведущий внутрь объекта. Одновременно авангардный боец и первый зачищающий перезаряжают оружие. Затем снова вперед по коридору, не давая противнику опомниться. Как отмечает Потапов, в этот момент вступает в силу наступательная тактика группового боя в закрытом помещении. Заключается она в действии двумя звеньями — авангардным и прикрывающим.

При этом бойцы, блокировавшие проход внутрь здания, прикрывает огнем авангардное звено, продвигающееся по коридору в нижнем уровне. При достаточной тренированности первый из бойцов, вооруженный двумя пистолетами, продвигается ползком. Это позволяет вести многоярусный плотный прикрывающий огонь в направлении продвижения через головы своих или мимо своих. По возможности авангардному звену следует продвигаться с левой стороны — так удобнее стрелять самим и это не мешает вести огонь стрелку прикрытия. Так или иначе, частая стрельба будет уводить пули вправо и вверх, в сторону от своих бойцов.

При подходе авангардного звена к углу коридора пространство за углом обрабатывается огнем независимо от того, обнаружен там кто-нибудь или нет. Еще раз напомним, что пространство за правым углом в потенциале наиболее опасно для атакующих. Поэтому будет лучше, если боец, идущий первым, будет иметь два многозарядных пистолета — по одному в каждой руке, для более гибкой и маневренной работы «огнем вправо».

Никогда нельзя выдвигаться на рывок по коридору всей группой и скапливаться всем вместе — одной гранаты или одной очереди может хватить на всех сразу. В любом случае бойцы стараются, по возможности, продвигаться от укрытия к укрытию.

Движение штурмовой группы из нескольких бойцов, разделенных на авангардное звено, основные силы и замыкающую группу, происходит по «принципу гусеницы»: голова зацепилась — хвост подтянулся. Эти боевые перемещения надо научиться делать очень быстро, с резкими чередующимися рывками. Сработанное подразделение автоматически, без команды держит такой порядок и такую очередность во всех перемещениях внутри здания.

Потапов дает следующий совет бойцам, движущимся по коридору или другому проходу: «Различные проемы, провалы и прочие щели возле вас будут открываться очень быстро. А в глубине этих щелей другие щели и проемы будут открываться вообще внезапно. Поэтому вы обязаны натренироваться работать и перемещаться в лабиринте, мгновенно ориентируя ваше оружие на бесконечно появляющиеся щели. Мгновенный захват целей, появляющихся в этих щелях, обуславливается общей психомоторной натренированностью. Цельтесь не в противника, а в то место, куда он должен выйти. Это сейчас там никого нет, а в следующее мгновение в глубине щели что-то покажется. И сразу же дожимайте спуск — пока вы дожмете, цель еще немного выдвинется из-за укрытия и наткнется на вашу пулю. Такие моменты обязательны для тренировочной отработки в любых развалинах и применением пневматического оружия и пейнтбольного снаряжения».

И еще пара советов Потапова:

«Гранаты, брошенные противником, «отфутболиваются» в нейтральную зону возле объекта или на лестничные пролеты. Если нет возможности отбросить гранату в безопасное место или укрыться от нее, делается рывок в ту сторону, за тот угол, откуда «пришла» эта граната. Это и будет самое безопасное место. Как правило, бросивший гранату, прижимается к стене за углом и плохо контролирует ход событий».

«При внезапном выходе на террориста, прикрывающегося заложниками, ничего не давайте ему сказать! Резко и громко подавайте команду: «заложник. Ложись!» — и открывайте огонь по силуэту террориста, открывшемуся при уходе заложника вниз… При наличии в помещении вместе с бандитами вроде бы посторонних и непричастных лиц (это могут быть как заложники, так и пособники преступников) подается громкая команда: «Всем лечь на пол. Кто не ляжет, будет убит!» Этот нехитрый прием, применявшийся сотрудниками НКВД по борьбе с формированиями ОУН-УПА в Западной Украине, сразу позволит выявить, кто есть кто».

Заметим, что примерно также поступили израильские спецназовцы во время освобождения заложников в угандийском аэропорту Энтеббе. Ворвавшись в терминал аэропорта, они прокричали на английском и иврите: «Израильская армия! Ложитесь, ложитесь!» Двое заложников остались стоять и потому были убиты. Эти двое евреев из восточной Европы не знали ни английского, ни иврита, государственного языка Израиля, — они говорили на идиш.

При всех перемещениях штурмовой группы ее командир находится там, где это целесообразно при создавшейся боевой обстановке. Ему нельзя «лезть на рожон» и выдвигаться вперед. Он обязан видеть обстановку в целом, а бойцам предоставляется право самостоятельно решать задачи, возникающие непосредственно перед ними. Вместе с тем командир штурмовой группы является стреляющей единицей, однако стреляет он по реальной необходимости, осуществляя поддерживающий огонь. Свой боезапас командир обязан по возможности экономить, чтобы в любой момент оказать поддержку бойцам, которые стреляют все время и могут оказаться в какой-то момент с разряженным оружием.

В ходе тренировок каждый боец штурмовой группы обязан научиться мгновенно «схватывать» быстро меняющуюся обстановку и немедленно реагировать на нее, обеспечивая выполнение задачи всей группы. Все это надо научиться делать без команд, чувствуя свою зону ответственности, иными словами то пространство, которое боец может перекрыть огнем. Эта зона все время меняется по мере продвижения группы. Боец должен чувствовать товарищей справа и слева и мгновенно оценивать их зону ответственности, чтобы своим огнем «выдавить» противника из-за укрытия под выстрел товарища.

Чувствовать товарищей и понимать их необходимо не только по условным сигналам, но и по мимике и даже интуитивно предугадывать его реакции на наиболее типичные ситуации.

Большое значение такое взаимопонимание имеет в условиях ограниченной видимости. Поскольку перед штурмом подача электроэнергии в здание часто прекращается, бойцам группы захвата приходится действовать в темноте. Тактика ночной работы во внутренних помещениях такая же, как и днем. Приборы ночного видения годятся только при очень тихом проникновении, а при начале боевой работы теряют свои преимущества. Ночью всегда выигрывает тот, кто сможет максимально осветить место событий. Чаще всего участники группы захвата пользуются пистолетами или автоматическим оружием, оснащенным боевыми фонарями. В ход идут даже мощные современные фотовспышки.

Не сможет обойтись без мощного фонаря и боец в противогазе, действующий в условиях слабой освещенности.

В некоторых командах применяются также лазерные целеуказатели, установленные на оружии и помогающие быстрее наводить его на цель. Эффективное использование устройств, облегчающих прицеливание, требует серьезной подготовки с отработкой максимально реалистичных сценариев. В частности, практические свойства лазерных целеуказателей существенно снижаются в помещениях, заполненных дымом или газом.

В качестве примера действия штурмовых групп внутри здания приведем рассказы бойцов «Альфы» и «Вымпела», освобождавших заложников в театре на Дубровке. Вот, что они рассказывали о скоротечных минутах штурма:

«Каждой из групп был определен сектор, в котором она должна действовать, — говорит один из офицеров. Нашей зоной было фойе на втором этаже, комната, где шли переговоры, а также вход в зрительный зал с левой стороны, а внутри зала — вниз вдоль стены, до входа с первого этажа.

Мы хорошо знали каждое помещение, но не знали, где находится каждый из террористов, они ведь могли перемещаться. Мы были готовы к любой неожиданности. В такой ситуации шутки побоку. В коридоре не было света, было абсолютно темно.

Все происходило мгновенно. Когда мы добрались до фойе на втором этаже, нас встретил огонь со стороны колонн. Там, у колонн, были две огневые точки. В темноте были видны только проблески огня. “Обработали” мы их двумя одиночными выстрелами. В это время слева (из коридора рядом со зрительным залом) в нашу сторону была выпущена автоматная очередь и брошена граната. Ручная граната, раздался взрыв, осколком ранило командира звена.

Потом мы попробовали ворваться в помещение, где террористы давали интервью. Оттуда открыли огонь из автоматов. Помещение сложное, там есть изгиб. Мы пробовали ликвидировать террористов из автоматов, не вышло. Пришлось использовать гранаты.

После взрыва ворвались в комнату. Нашли двоих террористов, у одного из них была на лице маска. В комнате начался пожар. Мы их вынесли в коридор, посветили на лица — оказалось, один из них Бараев.

Двери (ведущие в зал) были закрыты, на них висело самодельное взрывное устройство. Мы это устройство ликвидировали, вошли в зрительный зал. За дверью сидели два террориста и женщина-смертница. Они увидели, что мы входим, пробовали что-то сделать, но мы их ликвидировали одиночными выстрелами, чтобы они не могли стрелять ни в нас, ни в заложников, ни детонировать взрывные устройства».

«На сцене действовала отдельная группа, она шла из подвалов, — вспоминает другой офицер «Альфы». — Мы еще не вошли, когда раздались выстрелы. Когда мы двинулись (по остекленному коридору на первом этаже рядом со сценой), увидели террориста, поднявшего оружие в нашу сторону. Он был от нас примерно в пятнадцати метрах. Поднял автомат, открыл огонь, — к счастью, очередь прошлась по стеклу. Идущий первым наш боец положил его одним выстрелом. Одним прыжком мы преодолели эти пятнадцать метров. Подошли к двери и вошли в зал.

Террористы на сцене оказали сопротивление — у всех было оружие, — но в несколько секунд все были ликвидированы. В зале, рядом с выходом, сидела женщина, вся в черном, с поясом шахида. В одной руке у нее был пистолет, в другой — граната. Несколько раз она выстрелила в нашу сторону. Естественно, ее ликвидировали. Гранату из ее руки вынул наш сотрудник. В гранате не было чеки. Немного дальше, у верхнего входа, было два террориста, они стреляли в нашу сторону, — к счастью, никто не был ранен. Группа, которая входила через тот вход, прекрасно справилась с задачей.

Через следующую дверь в верхней части зала входила еще одна группа. В кабинах режиссеров были люди. Туда бросили гранату. Затем оттуда выскочил один из террористов, и был немедленно ликвидирован.

Я хочу подчеркнуть, что все группы действовали очень профессионально, хоть было и немалое везение».

В ходе штурма «альфовцы» убили всех террористов. Наверняка, у них был именно такой приказ, хотя впоследствии появилось множество теорий, якобы объясняющих, почему это было необходимо сделать. Утверждали, например, что надо было их убить, чтобы кто-то, очнувшись, даже случайно не мог взорвать театр».

«Мы расстреляли спящих террористов выстрелом в висок, — рассказывал “альфовец” “Московскому комсомольцу”. — Мы не видели другой возможности. Если на человеке висит два килограмма пластида, только так его можно обезвредить».

Другой «альфовец» на вопрос, правда ли, что террористки погибли под воздействием газа, возмутился и сказал, что «каждая получила пулю».

«Мы добивали всех, на ком была взрывчатка, — рассказывал еще один спецназовец. — Люди ведь могли прийти в себя или, наоборот, могли начаться конвульсии. И вообще, чтобы никто случайно не нажал кнопку, мы делали контрольные (выстрелы в голову)».

Во время штурма был ранен только один боец «Альфы». Никто не погиб.

Закончим этот раздел очень важным замечанием А. Потапова:

«Агрессивное действие группы, работающей на высоких скоростях, обеспечит быстрое окончание операции. Операция штурма-захвата должна быть окончена очень быстро, пока начальство не выдало истеричную команду на отбой атаки. Для штурмующих нет команды более вредной и гадкой. Команду “отбой атаки” нельзя давать ни при каких обстоятельствах. Такая команда является следствием плохо проведенной разведки, влечет за собой неоправданные потери, и ответственность за все это несет тот, кто обеспечивал глубинную разработку операции и не сказал всего, что знал. И никогда нельзя превращать штурм-захват в “длительную войну” — это всегда работает на руку обороняющемуся противнику».

Зачистка помещений

В результате постоянных тренировок бойцы штурмовой группы должны довести до автоматизма выполнение определенного количества тактических приемов, необходимых для зачистки внутренних помещений различной планировки, с различным положением входной двери. Мы рассмотрим способы, позволяющие осуществить скоординированный, быстрый и слаженный прорыв внутрь комнаты, максимально снижающий время прицеливания, имеющееся у преступников для поражения бойцов группы захвата. Продуманные маневры входа пары бойцов — «крючком», «углом» или способом «крест-накрест» — позволяют быстро установить контроль над помещением и нейтрализовать угрозы, с которыми придется столкнуться.

Согласно данным хронометража, проведенного в ряде спецподразделений, самым быстрым способом проникновения в помещение двух бойцов с занятием положения для ведения огня и с минимальным временем нахождения на фоне дверного проема является вход «крючком». «Крючок» обычно применяется в том случае, если позволяет ширина дверей и сотрудники вооружены короткоствольным оружием. Австрийская «Кобра» и немецкая полиция, применяют именно этот способ при работе с пистолетами.

После взлома двери два бойца одновременно становятся на колено, одной рукой удерживаются за косяк двери, другую руку с оружием выводят вперед в направлении комнаты, после этого одновременно входят в помещение, пригнувшись, и контролируют каждый свое направление. Если приходится иметь дело с двустворчатыми дверями, в большинстве случаев лучше распахнуть обе створки, что обеспечит лучший обзор примыкающих к двери участков стен и позволит быстрее проникнуть в «зачищаемое» помещение.

Недостаток данного способа заключается в том, что одновременно два сотрудника смогут войти в помещение только через достаточно широкие двери. Такой вход двое бойцов могут осуществить так же последовательно, один за другим, что при определенной наработке может получиться совсем неплохо.

Способ «Крест-накрест» применяется при любой ширине дверей, так как бойцы входят один за другим. Выдвижение через плоскость проема начинает боец № 1. Боец № 2 координирует свои действия с действиями № 1. Последний в низкой стойке проникает в комнату, двигаясь через проем по диагонали, и немедленно проверяет мертвую зону прямо по ходу своего движения. Боец № 2 также по диагонали пересекает проем практически одновременно с № 1 и движется в сторону противоположной мертвой зоны. В отличие от своего товарища, он держится прямо, а потому проникает в комнату, буквально нависая над № 1. В итоге обе мертвые зоны зачищаются почти одновременно.

Способ «угол» применяется, когда дверь расположена около боковой стены и бойцам приходится начинать движение со стороны, противоположной этой стене.

При выполнении данного приёма возможны два варианта, и какой из них выбрать решает боец № 1, так как он заходит в помещение первым.

Каждый из этих двоих в первую очередь всматривается в дальний угол вдоль стены, где находится дверь, а затем проводит оружием и взглядом по примыкающей стене до зоны, расположенной по оси проема.

Преимущество данного способа состоит в том, что у каждого бойца есть возможность предварительно осмотреть участок комнаты, который ему предстоит занять. Слаженная работа пары достигается постоянными тренировками, которые позволят, в частности, исключить взаимное столкновение при входе.

Способ «угол» применяется, когда дверь расположена около боковой стены и бойцам приходится начинать движение со стороны, противоположной этой стене. При выполнении данного приема возможны два варианта, и какой из них выбрать решает боец № 1, так как он заходит в помещение первым. Что касается бойца № 2, то он подстраивается под действия направляющего.

«Диагональ» взята из тактики подразделений ФБР и в целом похожа на способ «угол», но бойцы № I и № 2 становятся спиной к одной из стен, контролируя все помещение каждый в своем секторе. Данный прием может быть применен тогда, когда зачищаемое помещение последнее и группе не нужно двигаться дальше.

При любом способе проникновения в помещение важно распределить сектора обстрела для каждого бойца. Действуя в паре, они после проникновения в помещение мысленно делят его на две части, ограничивая ради безопасности партнера собственный сектор обстрела. Например, при способе проникновения «крючок» и «крест-накрест» помещение естественно делится пополам линией от двери до противоположной стены. При проникновении способом «угол» помещение делится диагональю, проведенной из ближнего угла в дальний. Бойцы ведут огонь только в своем секторе.

Исключение составляет лишь тот случай, когда непосредственная опасность возникает в зоне ответственности партнера, а тот эту опасность не видит. Такое может произойти, например, в том случае, когда один из штурмующих замечает вооруженного преступника в туалете, пространство которого просматривается только от противоположной стены помещения.

При зачистке комнаты особую опасность представляют шкафы — место, где предпочитают прятаться злоумышленники. При проверке шкафа обычно один боец держит его под прицелом, а другой распахивает створки.

В некоторых подразделениях антитеррора зачистку помещений предпочитают выполнять группами из четырех бойцов. Используется вариант так называемого «растекания по стенам». Первые два бойца, ворвавшихся в помещение, «зачищают» углы, вслед за ними в комнате появляются еще два бойца, после чего устанавливается контроль над всем помещением.

При крайнем дефиците времени, когда скорость продвижения имеет решающее значение, пары бойцов могут поочередно меняться ролями, и тогда вторая пара войдет в следующее помещение первой.

Если при штурме необходимо захватить помещение со смежными комнатами, то возможно применение следующей тактики. Штурмовая группа занимает исходную позицию перед дверью, ведущей в первую из смежных комнат. После команды «Вперед!» бойцы № 1 и № 2, врываются через дверь и ликвидируют находящихся поблизости преступников. За ними немедленно входят бойцы № 3 и № 4 и направляются к дверям смежной комнаты. Они бросают в эту комнату светозвуковые гранаты и врываются в нее, едва раздадутся взрывы.

Обратите внимание: при «зачистке» комнат используются разные варианты способа «угол».

При достаточной численности штурмующих групп после зачистки каждой комнаты желательно одного бойца оставлять для охраны входа в помещение. Если такой возможности нет, то тогда боец, прикрывающий штурмовую группу с тыла, выбирает позицию, с которой можно контролировать двери нескольких, уже зачищенных помещений.

Если же и такой возможности нет, например, в случае штурмовой группы из четырех человек, которые действуют парами, то тогда следует просто закрыть двери каким-то способом.

Многие группы захвата имеют при себе запас клиньев, которыми двери «зачищенных» помещений блокируются снаружи для того, чтобы не позволить укрывшемуся где-то противнику внезапно появиться в тылу группы.

В том случае, если известно, что на объекте, подлежащем зачистке, нет заложников, вполне оправдано применение специально подготовленных собак. Мы уже знаем, что многие спецподразделения (например, GIGN) имеют собственную кинологическую службу.

Программа подготовки собак для групп захвата несколько отличается от подготовки собак, которым предстоит работать с полицией. Эти животные должны уметь ползком преодолевать значительные расстояния для скрытного приближения к зданиям; понимать команды не только голосовые, но и подаваемые руками; не пугаться вспышек и звуков выстрелов. В большинстве случаев собаке подразделения спецназа придется иметь дело с вооруженным преступником и ее задача либо обезвредить его, либо дать бойцам спецподразделения безопасно к нему приблизиться. Поэтому такого пса учат стремительно наносить множественные укусы, в отличие от собаки, работающей с полицией, которую учат захвату и удержанию преступника.

Применяется несколько тактических вариантов использования служебных собак. Обычно проводник запускает собаку в помещение, подлежащее «зачистке», и если она возвращается, показывая тем самым, что в помещении никого нет, туда проникаются бойцы штурмовой группы. Затем собака запускается в следующее помещение.

Для того чтобы действия бойцов и кинолога с собакой были максимально согласованными, они постоянно должны проводить совместные тренировки. Собака должна знать членов группы и понимать, что именно от нее ждут.

После проведения полной «зачистки» объекта следует доклад штабу операции. Но прежде, чем сделать свой доклад, командир подразделения обычно получают по радио доклады от командиров штурмовых групп. Эти доклады включают сведения о состоянии членов групп, о заложниках, террористах, и подозреваемых. Командир подразделения получает информацию о тех, кто нуждается в медицинской помощи, об обнаруженных взрывных устройствах. Прежде чем подразделение покинет объект, обычно проводится его окончательный осмотр с полной и более тщательной проверкой всех мест, где теоретически еще могут укрываться преступники.

Действия подразделений антитеррора в исправительных учреждениях

Многие государства имеют подразделения спецназа, предназначенные для подавления беспорядков в исправительных учреждениях. В России это спецназ Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Однако самым известным АТ-подразделениям, таким как GIGN, GSG-9 или «Альфа» приходилось принимать участие в наиболее сложных операциях, которые были проведены в тюрьмах.

Как правило, ситуации с захватом заложников в тюрьмах сопряжены с исключительным риском и высокой вероятностью тяжких последствий. Во главе взбунтовавшихся заключенных стоят отпетые убийцы и бандиты, для которых насилие — норма жизни.

В 1989 году, когда национальная обстановка в Абхазии серьезно осложнилась, МВД СССР принял решение о массовом изъятии нелегального оружия у населения республики.

Часть изъятого оружия, около трех тысяч единиц огнестрельного оружия и десятки тысяч единиц боеприпасов, была помещена в следственном изоляторе города Сухуми.

11 августа 1990 года в этом изоляторе вспыхнул бунт, во главе которого стояли заключенные Прунчаки Дзидзария, приговоренные к смертной казни. Несколько сотрудников СИЗО оказались в заложниках. Бандиты обнаружили склад оружия, изъятого у населения Абхазии. Оружием обзавелись более 70 уголовников. К счастью, один из сотрудников СИЗО, чудом скрывшийся от бандитов, бежал из изолятора, заперев дверь. Он и поднял тревогу.

Бунтовщики потребовали вертолет и возможность вылета за границу, Через три дня, 14 августа, в Сухуми прибыла группа спецназа КГБ «Альфа» и спецподразделение МВД «Витязь».

При планировании операции командиры подразделений столкнулись с немалыми проблемами. Возле каждого окна СИЗО находилось по несколько единиц оружия и заключенный, который контролировал обстановку снаружи. Друзья и родственники заключенных сообщали им о перемещениях участников операции. Снайперы, которые должны были ликвидировать Прунчака и Дзидзарию, не справились со своей задачей. Бандиты потребовали, чтобы вертолет сел на центральную площадь Сухуми, а в качестве транспорта от изолятора до площади выбрали микроавтобус «РАФ».

Спецназовцы всю ночь готовили микроавтобус, на котором бандиты должны были выехать из изолятора. Его начинили маломощными взрывными устройствами и пиротехникой. Взрывы должны были остановить автобус и оглушить бандитов, но в то же время не повредить заложникам.

Дополнительное отвлекающее взрывное устройство было заложено во дворе.

В операции были задействованы три группы бойцов. Первой группе ставилась задача захватить автобус РАФ и освободить заложников.

Второй группе предстояло, взорвав люк на четвертом этаже изолятора и ворваться в здание. Третья группа должна была войти в изолятор с первого этажа, взорвав стальную дверь выхода, откуда заключенные выводились на прогулку.

Бандитам сообщили, что их требования будут выполнены. Во двор изолятора въехал микроавтобус. Однако, террористы еще 3 часа решали, кто поедет, а кто останется. Выпустили «шестерку». Тот внимательно осмотрел «РАФ». Не понравилось, что нет шторок. Повесили шторки.

И вот наконец десять отъявленных преступников, Прунчак, Дзидзария, Петухов, Ахвледиани, Малов, Вигвава и другие, натянув на головы чулки с прорезями для глаз, прихватив с собой Козмаву и Нижерадзе (тоже в масках), с рюкзаками и с оружием, вышли из дверей изолятора. Снайперы оказались парализованными: в кого стрелять, где бандиты, а где заложники? Рассказывает полковник Алексей Михайлов:

«Примерно в 17.15 11 человек загрузились в “Рафик” и он двинулся. В этот момент прозвучал взрыв — что служило сигналом для начала операции. Мы тремя группами, с трех сторон, рванули к микроавтобусу. К сожалению, он продолжал двигаться, так как из двух зарядов сработал только один.

Первой возле автобуса оказалась группа Виктора Лутцева. Евгений Первушин рванул дверь и выкинул водителя из автобуса. В эту же секунду Игорь Орехов буквально “влетел” в “Рафик” — головой вперед, выбив стекло — и своим телом «накрыл» двух бандитов, которые вели огонь по штурмующим группам. В этот момент его ранил в шею уголовник Дзидзария (Пуля попала в незащищенную часть шеи между каской и бронежилетом). Тут подоспели и мы — и тремя выстрелами “свели дебет с кредитом”. С “Рафиком” было покончено.

Одновременно со взрывом во дворе прозвучали взрывы у металлического люка и у двери на первом этаже. Начался общий штурм. Эта двусторонняя атака с крыши и с первого этажа была настолько решительной, что террористы, пытавшиеся было сопротивляться, легли на пол и начали расползаться по камерам, побросав оружие.

Итогом было освобождение заложников. У нас было двое раненых: Игорь Орехов и у соседей — солдат Блинов, раненый в ногу».

С точки зрения группы захвата, тюремные помещения имеют свои плюсы и минусы. Поскольку конструктивно они должны обеспечивать содержание преступников, то блокирование инцидента внутри тюрьмы не составит труда, даже при значительном числе бунтовщиков. С другой стороны тюрьма представляет собой укрепленный объект, проникновение в который путем взлома дверей или пролома стен часто является проблематичным. В ряде случаев запирание дверей обеспечивается различными электронными и механическими устройствами.

Смотровые вышки в тюрьмах, казалось бы, являются естественной позицией для снайпера. Однако они обычно расположены над открытыми пространствами тюремного двора, либо прикрывают подходы к воротам. Снайперу придется проникать на территорию тюремного комплекса, причем на своей позиции он будет хорошо виден заключенным. Как говорит опыт, архитектура исправительных учреждений такова, что хорошую позицию для снайпера можно и не найти. Именно так произошло в Сухуми. Поэтому, скорее всего, в дело вступят штурмовые группы.

Учитывая специфику объекта, очень желательно, чтобы зачистку внутренних помещений тюрьмы проводило подразделение, специально сформированное для решения подобных задач. Вот что говорит капитан спецназа ФСИН Андрей Женатый:

«Среди контингента, отбывающего наказание, есть очень отчаянные люди. Попытки захвата заложников, увы, происходят часто. Когда нам поступает сообщение из колонии или тюрьмы, находящейся в зоне ответственности отдела, первой выезжает дежурная группа быстрого реагирования. Через 20 минут — весь отдел. Почему так? В отделе спецназа в основном служат офицеры. В ночное время суток на сборы и выдвижение к месту дислокации выделяется 15 минут, еще 5 минут — на вооружение и погрузку в машины. Чтобы не упустить время, каждые сутки в расположении отдела дежурит тревожная группа, или “пятиминутка”, как мы ее называем.

От поступления сигнала до вооружения, оповещения всего отдела и выдвижения ей требуется не более пяти минут.

Прибыв на место, тревожная группа блокирует район и вступает в переговоры с бандитами. В группе действуют четыре взвода. Первый и второй блокируют район проведения операции, взвод технического обеспечения с помощью тепловизоров сканирует помещения, где укрылись бандиты, анализирует ситуацию. Четвертый взвод в ситуациях, когда времени терять нельзя, начинает штурм.

Если немедленный штурм не требуется, офицеры занимают огневые позиции и ждут подхода основных сил. Этот взвод, как правило, состоит из двух снайперских пар, штурмовиков, группы огневого обеспечения и техсредств».

Массовые беспорядки в тюрьмах — это, как правило, не спонтанные акции, к ним заключенные готовятся месяцами. Вот что рассказывает подполковник ФСИН Юрий Гагрин:

«Есть заключенные, такие как “воры в законе”, “смотрящие”, которые пытаются установить связь с администрацией мест лишения свободы и заставить ее играть по их правилам. Рассчитывают на то, что начальнику ЧП не нужно, его за это накажут. Если администрация не идет им навстречу, так называемые «смотрящие» готовят массовые беспорядки, “поднимают” зону. Подкинутая в пищевой котел мышь, кислая капуста — все может послужить сигналом к началу беспорядков. В каждой группе из десяти человек “авторитеты” назначают старших — “подстрекателей”.

Кроме того, есть группа “гладиаторов” — людей, беспрекословно исполняющих приказ “воров в законе” и идущих на смерть по одному их жесту. Эти люди вооружены ножами, заточками, иногда по недосмотру сотрудников администрации к ним могут попасть и пистолеты.

“Авторитеты” планируют операцию с тактической грамотностью боевых офицеров. “Гладиаторы” в первые же минуты беспорядков должны уничтожить или разоружить охрану, раздать отобранное оружие. “Подстрекатели” выводят толпу, заставляют ее крушить все вокруг. Вперед бросают “молодых” — людей с малыми сроками заключения, попавших в места лишения свободы впервые, а сами прячутся за их спинами».

В таких ситуациях офицеры отдела спецназа совместно с приданными силами — местной милицией и ФСБ, сотрудниками администрации колонии организуют блокирование всей местности. Далее штаб отдела выявляет зачинщиков беспорядков и лиц, относящихся к «гладиаторам» и «подстрекателям». Затем начинается штурм. Точечно выстреливаются светошумовые боеприпасы.

Когда эффект замешательства достигнут, используя бронированные щиты, в толпу врываются две группы: первая создает коридор, вторая, она же штурмовая, выхватывает из общей массы «подстрекателей». Вооруженных бандитов устраняют снайперы.

Если необходимо взять их живыми, снайперские пары используют спецоружие, стреляющее снотворным.

«Авторитеты» и «воры в законе» участия в беспорядках обычно не принимают, отсиживаются в своих камерах. Ими после занимаются следственные органы.

Когда «подстрекатели» и «гладиаторы» отрезаны от толпы, в ход идут водометные установки, газовые гранаты, пластиковые боеприпасы. Затем весь контингент, сбившийся, например, на тюремном плацу, делится на несколько секторов.

Между секторами группы с бронещитами создают коридоры.

Далее действует группа задержания. Из каждого сектора по одному выдергиваются сквозь строй заключенные. На них надевают наручники или спецжгуты. Затем их выводят в карантинную зону.

При операциях в исправительных учреждениях могут применяться не только свето-шумовые гранаты, но и другие спецсредства, например, слезоточивый газ. Но не всегда применение газа будет эффективным, так как и тюрьмах может быть мощная вытяжная вентиляция, которая не позволит достичь необходимой концентрации CN или CS.

Проникновение штурмовых групп в наземные транспортные средства

Автобус и автомобиль

В предыдущей главе мы уже рассматривали штурм автобуса, который был подан к воротам тюрьмы по требованию взбунтовавшихся заключенных. Подобный случай нередко встречается в практике АТ-групп. Террористы захватывают заложников в каком-нибудь здании: в общежитии олимпийской деревни, в больнице, в тюрьме, и спустя некоторое время требуют автобусы, чтобы добраться до аэропорта, где их должен ждать самолет, либо до удаленных горных аулов, находящихся под их контролем. Штаб операции оказывается перед выбором: предоставлять или не предоставлять транспортное средство.

В пользу варианта с автобусом штаб выскажется в том случае, если придет к выводу, что при штурме автобуса заложники подвергнуться меньшему риску. Кроме того, если заложников много, то часть их может просто не поместиться в автобус и окажется на свободе. В рассмотренном случае бунта в сухумском следственном изоляторе предоставление автобуса было оправданным, так как тем самым зачинщики бунта отделялись от основной массы заключенных. А в подобных операциях главной задачей обычно является нейтрализация вожаков.

Если принимается решение о предоставлении террористом транспортного средства, то нужно позаботиться о следующем:

Во-первых, марка автобуса или автомобиля, который будет предоставлен террористам, должна быть достаточно распространенной, чтобы группа захвата могла немедленно приступить к отработке штурма на идентичном экземпляре.

Во-вторых, конструкция транспортного средства должна максимально облегчить штурмующим выполнение их задачи. Например, в автобусе или автомобиле не должно быть затемненных стекол, которые лишают снайперов возможности вести наблюдение, а в случае необходимости открыть огонь по преступникам.

В-третьих, транспортное средство должно пройти предварительную подготовку.

Подготовка автобуса, который был предоставлен включенным в сухумском изоляторе, оказалась не совсем удачной. Один из зарядов не сработал, и автобус продолжал двигаться. А как раз самым важным в штурме транспортного средства является его принудительная остановка, причем в нужном месте. В настоящее время у АТ-подразделений имеются специальные блоки дистанционного выключения двигателя, которые можно установить буквально за минуту. С их помощью опытный оператор остановит транспортное средство именно в том месте, где его ждет группа захвата.

Принудительную остановку автобуса можно осуществить путем повреждения тормозной системы или электрооборудования. Как правило, разрыв гидравлической системы ведет к автоматической блокировке задних тормозов, и. соответственно, к остановке автобуса. Остановить машину можно, например, на перекрестке при красном сигнале светофора. Бойцы группы захвата, одетые как обычные прохожие, появляются на пешеходном переходе. Один из них незаметно «ныряет» под автобус и перерезает шланг тормозной системы (Понятно, что для быстрого выполнения этой операции, у него должен быть специальный мощный инструмент). Когда зажигается зеленый свет, автобус не может тронуться с места, что вызывает замешательство преступников. Именно в этот момент группа захвата должна начать штурм.

В зависимости от обстоятельств автобус с преступниками может быть заблокирован грузовиком. Причем второй грузовик должен заблокировать автобус сзади. Что касается группы захвата, то она следует за автобусом с преступниками в закрытом фургоне и мгновенно начать действовать, как только автобус остановится.

Более сложной ситуацией, по сравнению с предоставлением преступникам подготовленного транспортного средства, является захват заложников в обычном городском, туристском или междугородном автобусе.

14 октября 1995 года в Москве произошел захват автобуса с южнокорейскими туристами. Неудачливый предприниматель из Петропавловска-Камчатского Виктор Сургай, вооруженный пистолетом и взрывным устройством, захватил экскурсионный автобус «Мерседес» прямо под стенами Кремля на Васильевском спуске. Заложниками оказались 26 туристов, водитель и переводчик. Террорист потребовал 10 миллионов долларов США и возможность вылета из Москвы на самолете. Пункт назначения не назывался.

В случае невыполнения требований преступник угрожал взрывом одного из аэропортов столицы, где, по его словам, находился брат, имеющий мощное взрывное устройство. Переговоры с террористом через водителя автобуса вели сотрудник МВД Ю. Семенов и боец группы «А» капитан И. Мирошниченко. Незамедлительно был создан оперативный штаб во главе с директором ФСБ М. Барсуковым. Кроме высокопоставленных начальников ФСБ, МВД и Минобороны, в штаб вошел мэр Москвы Ю. Лужков. По свидетельству сотрудников «Альфы» это был тот нечастый случай, когда члены штаба работали слаженно и обеспечили успешные действия группы антитеррора.

Исходя из сложившейся ситуации, сотрудники спецподразделения антитеррора «Альфа» провели рекогносцировку, наметили варианты действий, определили маршруты выдвижения групп захвата, организовали снайперское прикрытие. Кстати сказать, снайперы заняли позиции на кремлевских башнях. Были также сформированы две группы прикрытия.

С помощью мэра Москвы были найдены необходимые деньги и однотипный автобус. Рассказывает один из сотрудников «Альфы»:

«При всей мощи ФСБ, ГУВД мы не могли найти однотипный автобус. Подчеркиваю, не похожий, а однотипный. Автобус был непростой — “Мерседес” турецкого производства. А он имеет большие особенности и отличия. Например, там не просто боковые стекла — триплексы стоят мощные. Их трудно разбить. Потом, система открывания дверей совсем другая, непривычная. Словом, особенностей много. Крайне был необходим автобус для тренировки. Команда Лужкова — и над мостом стоит такой же автобус. Более того, Юрий Михайлович разрешил нам потренироваться “по-боевому”, то есть не жалея автобуса. Ну, и мы не подвели».

О террористе практически ничего не было известно. Поначалу предполагалось в ходе переговоров заставить преступника выглянуть в окно и поразить его снайперским огнем с одновременным проведением штурма силами группы захвата. В 20 часов сотрудники групп уже заняли исходные позиции для проведения операции. Однако бандит оказался не так-то прост. Он проявлял максимальную осторожность, прятался за сиденьями автобуса, в оконных проемах не появлялся. Более того, заставил водителя переместить автобус на 20 метров вперед. Все это потребовало внести коррективы в первоначальный план.

Тем временем переговоры с террористом продолжались. Около 22 часов он освободил всех удерживаемых женщин и трех мужчин. Бандит уменьшил сумму требуемых денег до 1 млн. долларов и потребовал радиостанцию для связи со штабом. В 22.30 через водителя автобуса были переданы 470 тысяч долларов с условием освобождения еще нескольких заложников. Через десять минут заложники был и вы пушены на свободу. Он и рассказали, что террорист — мужчина примерно 40 лет, высокого роста, крепкого телосложения, одет в черную кожаную куртку, светлую рубашку и темные брюки. На голове — спортивная шапочка, закрывающая все лицо, с прорезью для глаз. Вооружен пистолетом, предположительно системы Макарова. В левой руке — сумка, в которой, по словам террориста, находится взрывное устройство. Бандит располагается в передней части автобуса, у второго-третьего ряда кресел. Это была важная информация, однако оставалась еще проблема сумки террориста. Действительно ли там было взрывное устройство или преступник блефовал?

Получив первую часть суммы, террорист потребовал предоставить легковую автомашину без водителя и возможность беспрепятственного переезда в аэропорт Домодедово. Одновременно он требовал передать оставшиеся деньги. В ответ на эти требования штаб принял решение предоставить автомобиль и во время пересадки захватить преступника.

В 23.30 к автобусу подогнали автомобиль «Волга». Террорист заставил водителя автобуса осмотреть машину и отказался пересесть в нее. Террористу не понравилось, что «Волга» оснащена радиостанцией. Вскоре вместо «Волги» ему были предоставлены «Жигули». Но террорист не пересел и в эту машину до получения всей суммы денег. Тогда было решено осуществить захват бандита в момент передачи денег.

В 2.00 15 октября группы захвата начали выдвижение на исходные позиции. Следовало действовать с особой осторожностью, ибо стало известно, что, скорее всего, террорист обладает настоящим взрывным устройством. Во время движения автобуса террорист предупредил водителя: «Поедем осторожно, иначе эта штука взорвется». Возможно, преступник продолжал блефовать, но в любом случае возможность взрыва нельзя было сбрасывать со счетов. По словам спецназовцев, с хода действовать было нельзя, поэтому долго просчитывали варианты.

В 2.38 капитан И. Мирошниченко при передаче денег бросил световую гранату в окно автобуса. Взрыв гранаты стал сигналом к штурму. Группа захвата во главе с капитаном Ю. Торшиным через разбитое окно и разблокированную дверь проникла в салон автобуса. Одновременно к левому борту подошла автомашина «ЗИЛ-130» и группа В. Демидкина из кузова машины ворвалась в автобус. Террорист открыл огонь из пистолета. В перестрелке он был убит. Заложники эвакуированы. Деньги возвращены.

Обратим внимание читателей, что в рассмотренном случае присутствовали все элементы антитеррористической операции, о которых мы говорили ранее: 1) блокирование места события; 2) снайперское прикрытие; 3) образование оперативного штаба; 4) разведка; 5) длительные переговоры с террористом; 6) выполнение некоторых его условий в обмен на выдачу части заложников, 7) тренировка штурма на аналогичном объекте; 8) скрытное выдвижение штурмовых групп — и, наконец, 9) стремительная атака с разных направлений.

Отметим следующий момент: у захваченного автобуса «Мерседес» турецкого производства была «непривычная» для спецназа система открывания дверей. Надо полагать, что эта система достаточно хорошо была изучена бойцами «Альфы», если в момент штурма двери оказались разблокированными. У большинства моделей автобусов пульт управления дверями находится рядом с окном водителя, которое обычно не запирается, чтобы водитель мог воспользоваться пультом, находясь снаружи. В связи с этим, по крайней мере, один из членов группы захвата выдвигается к двери водителя с левой стороны автобуса. Его задача — разблокировать двери, ведущие в салон и контролировать водителя.

Одной из проблем, с которыми приходится сталкиваться при штурме автобуса, являются стекла салона, которые обеспечивают преступникам круговой обзор.

С одной стороны это обстоятельство мешает скрытному выдвижению групп захвата. Но с другой — появляется хорошая возможность решить дело снайперским огнем, особенно если преступник один. Если террористов несколько, то, как мы уже говорили, за каждого из них должны отвечать по два снайпера, и все преступники должны быть уничтожены одновременно. Понятное дело, если преступники начнут прятаться от снайперов за занавесками или за спинами заложников, то такое их поведение значительно упростит группе захвата задачу — скрытно подойти к автобусу.

Спецсредства отвлекающего и шокового действия используются как снаружи, так и внутри автобуса. К случае срабатывания спецсредств в салоне необходимо учитывать, что в замкнутом пространстве эти устройства могут представлять опасность для заложников, в особенности для детей и больных людей. Не исключено, что удастся использовать химические боеприпасы с помощью системы вентиляции автобуса.

Известны различные варианты штурма автобуса, обычно группой от пяти до десяти бойцов. Вот как описывает стандартную схему штурма небольшого автобуса российский спецназовец, скажем так, в неформальной обстановке:

«Стандартная ситуация: перегораживается дорога либо БТРом, либо грузовиком, одновременно идет отстрел передних колес, одновременно подрывы, отвлекающие внимание террористов, плюс по идее подрыв, который разносит двигатель ПАЗику (хотя в принципе на спущенных передних колесах он и так встает).

Первая группа идет — это на водителя, они его через дверь выносят. Вторая группа заходит через переднюю дверь — в ПАЗике передняя дверь открывается ударом. Вторая группа идет через задний запасной выход, вышибая стекло. Плюс блокирующие группы, которые стоят на отсечении спереди и сзади. Стекла выносятся, для этого есть специальная кувалда. Первый номер штурмовой группы — он кувалдой выносит стекло. А кувалда, она специальная, определенной формы, она выносит собой практически все стекло. А в автобусах же стекла — сталинит, он, когда рассыпается, то рассыпается без острых кромок, в крошево. К тому же он утягивает за собой резиновый уплотнитель. Фактически группа залетает в окна, их не касаясь.

Группа пошла, зашла. Террористов, кого постреляли, кого в плен, Остальных положили — и всех на “фильтр”. Вообще, стараются в таком случае террористов мочить — оно безопаснее. Банальная ситуация: вход группы внутрь автобуса — перед ней стоит тело. В руках может быть все, что угодно, от “Калаша” до гранаты. Гораздо проще не ждать его реакцию на команду «лежать!», а прислать ему две «маслины» между глаз, и на этом все закончится. Оно так безопаснее для заложников. Водилу обычно вытаскивают, с ним проще: первый номер открывает дверь, а второй номер водилу выдергивает — при этом, как правило, он делает два кульбита и приземляется четко на спину, дальше расслабляющий под дых…»

А вот как описывает штурм автобуса американским спецназом Лерой Томпсон:

Оптимальное число штурмующих 7–8 человек. Боец № 1 контролирует водителя и находится либо перед автобусом, либо у двери со стороны водителя. Второе предпочтительнее, так как одновременно позволяет открыть переднюю дверь с помощью пульта в кабине водителя. Боец № 2 находится позади автобуса и готовится вывести из строя двигатель. Боец № 3 обеспечивает прикрытие сзади. Как правило, непосредственно в салоне должно оказаться не менее четырех штурмующих: два бойца контролируют пассажиров (№ 4 и № 5), два других (№ 6 и № 7) двигаются по проходу в поисках преступников и оружия. Задача упрощается, если злоумышленники заранее идентифицированы и могут быть узнаны. Хотя и тогда всех пассажиров следует заковать в наручники и вывести из автобуса, чтобы убедиться в отсутствии среди них сообщников преступников.

Первая четверка быстро осматривает пространство под сиденьями, чтобы убедиться, что никто не спрятался там с оружием в руках, и лишь затем пара бойцов начинает двигаться по проходу. Вошедший в салон первым, громко и отчетливо кричит: «Полиция (ФБР и т. д.), всем руки вверх!» Возможно, потребуется сразу удалить из салона водителя и пассажиров с передних сидений, чтобы бойцы в начале салона могли свобод-

Успешные действия «Альфы» и других подразделений спецназа с высоким уровнем подготовки не должны создавать впечатление, что освобождение заложников из автобуса, захваченного даже одним единственным террористом, является не таким уж сложным делом.

В августе 2010 года весь мир был потрясен гибелью восьми заложников от рук террориста, захватившего автобус Маниле, столице Филиппин. Автобус, в котором которого находились 25 человек, захватил 55-летний Роналдо Мендоза — старший инспектор полиции, уволенный в 2008 году в связи с подозрениями в грабеже и вымогательстве. Бывший полицейский, вооруженный винтовкой М-16, требовал от властей восстановить его в должности. В автобусе, захваченном около одного из центральных парков Манилы, находились 22 туриста из Гонконга, а также трое филиппинца — водитель, экскурсовод и фотограф. В ходе переговоров Мендоза согласился освободить 9 заложников.

Уговорить бывшего полицейского сдаться пытался один из его братьев, Грегорио Мендоза, — тоже сотрудник полиции. Затем Грегорио Мендоза был арестован. Полиция заявила, что его не просили принимать участие в переговорах, и что он прошел в огражденную зону с оружием.

После того как в автобусе Роландо Мендоза в прямом эфире по телевидению увидел арест своего брата, он стал вести себя нервно и по радио приказал полицейским отпустить брата, угрожая в противном случае убийством заложников.

Первые выстрелы из автобуса прозвучали около 19:21. Затем автобус тронулся с места. Однако снайперы прострелили шины, и автобус остановился. В 19.30 раздались новые выстрелы. В этот момент водителю удалось выбраться из автобуса и сбежать. По свидетельству выживших заложников Мендоза взбесился после того, как увидел, что его брат и его жена были арестованы. Первым был застрелен в голову Маса Це, которого ранее Мендоза приковал наручниками к рулю. Понимая, что сейчас он начнет убивать остальных заложников, пятеро мужчин бросились на преступника. Однако Мендоза сделал шаг назад и застрелил их до того, как эти пятеро смогли до него добраться. Затем Мендоза продолжил убивать заложников одного за другим, целясь им в головы.

Спецназ полиции начал окружать автобус в 19:37. Полицейские разбили окна автобуса кувалдами и попытались войти в него, однако Мендоза ответил стрельбой. Никто из полицейских не знал об экстренном способе открывания дверей, что помогло бы им сэкономить время и силы. Попытка открыть дверь с помощью троса, привязанному к полицейской машине, закончилась неудачей — трос разорвался. Попытки полиции войти внутрь автобуса длились около часа. Наконец полиции удалось открыть дверь и забросить в автобус четыре канистры со слезоточивым газом. Во время штурма полицейский снайпер, который занял позиции еще днем, зыстрелил Мендозу.

В результате этой операции из 15 заложников, находившихся в автобусе, восемь было убито, семеро — ранены. В автобусе нашли 58 гильз от винтовки М16.

Как считают все специалисты, действия филиппинского спецназа отличались крайним непрофессионализмом. По мнению действующего офицера «Альфы» подполковника Дмитрия К., террориста можно было просто заболтать и, уловив момент, поразить либо нелетальным оружием, либо выстрелом снайпера. Вместо привлечения профессиональных психологов и переговорщиков к автобусу подвели родного брата опального офицера, которого у него же на глазах очень грубо арестовали. Мендоза, находившийся в состоянии крайнего стресса, еще больше возбудился и, возможно, потерял контроль над своими действиями.

Как говорят российские специалисты по борьбе с терроризмом, попытки разбить автобусные стекла молотками вызвали у них только улыбку сожаления. В настоящее время существуют технические средства, которые позволяют мгновенно высадить даже бронированное окно.

Штурм поезда

Штурм поезда, захваченного террористами, редкая задача в практике спецназа разных стран. Террористы прекрасно понимают, что поезд всегда можно остановить в самом удобном месте для группы захвата. Кроме того, для того чтобы захватить и контролировать поезд (особенно вместе с локомотивом) требуется многочисленная группа террористов. Захват одного из вагонов поезда — тоже не лучший вариант, так как к нему группа захвата сможет легко подобраться, например, но крышам других вагонов. И все же в мировой практике борьбы с террором были два захвата поезда. Оба произошли в Нидерландах в 1975 и 1977 годах. И в обоих случаях действовала организация, называющая себя Свободная молодежь Южно-Молукских островов».

Позже, анализируя причины, по которым молукцы выбрали объектом нападения именно поезд, специалисты пришли к выводу: иного и быть не могло. Поезд — это транспортное средство, которое оказалось наиболее знакомым, привычным для молодых террористов. Там, где садятся и взлетают самолеты, — охраняемый аэропорт, там проверка пассажиров и багажа, а на железной дороге ничего подобного нет. В вагон можно, в сущности, пронести все, что угодно, в том числе оружие и боеприпасы.

Протяженность состава поезда диктует некоторые особенности действия АТ-подразделения. Перед штурмом необходимо знать, где именно располагаются террористы. Не исключено, что некоторые из вагонов не будут находиться под их постоянным контролем. Поэтому требуется непрерывно вести сбор разведданных с применением средств прослушивания и видеонаблюдения. Следует также выявить все «мертвые» зоны, недоступные для наблюдения из вагонов. Таких зон вдоль всего состава более чем достаточно: это и пространство под вагонами, и вблизи насыпи, по которой проложены рельсы, и крыши вагонов.

Важную роль могут сыграть снайперы. Поскольку террористы в голове и в хвосте поезда могут не иметь постоянной связи, для их уничтожения не понадобится снайперский залп, как, например, в случае с автобусом. Скорее всего, снайперам представится возможность отстреливать преступников поодиночке, особенно в последние 1–2 минуты перед штурмом. Только надо помнить, что в вагонных окнах стоят особо прочные стекла.

Перед штурмом группа захвата, разумеется, будет тренироваться на аналогичном вагоне. Снайперам тоже следует принять участие в таких тренировках.

В связи с протяженностью состава особенно важным является проникновение в поезд сразу в нескольких точках. Чрезвычайно важно разработать схему действий, которая сведет к минимуму возможность попасть под огонь своих. Например, если «зачистить» предстоит пять вагонов, план должен предусматривать «зачистку» одной группой заднего и соседнего вагонов. Еще одна группа будет «зачищать» два передних вагона, а третья группа возьмет на себя вагон посередине.

В том случае, если в составе поезда есть купейные вагоны, следует помнить, что в таких вагонах применение специальных средств малоэффективно, за исключением случая, когда спецустройство сработает непосредственно в купе, где находятся преступники.

В качестве примера рассмотрим уже упоминавшийся захват поезда в Нидерландах в марте 1977 года. Девять террористов захватили поезд, следовавший из Роттердама в Гренинген, и взяли в заложники 51 человека. Одновременно еще четыре террориста из той же организации «Свободная молодежь Южно-Молуккских островов» ворвались в среднюю школу в окрестностях Бовенсминде. Террористы требовали признать Южно-Молукские острова независимым государством (в этом вопросе Нидерланды должны были повлиять на Индонезию).

Кроме того, они требовали выпустить из тюрем членов своей организации, отбывающих наказание за теракт 1975 года и предоставить самолет «Боинг» в аэропорту Амстердама.

Террористам было хорошо известно, что голландские власти, в отличие, скажем, от израильтян, настроены категорически против силовых действий и пойдут на переговоры. Таки случилось, однако беседы и уговоры доктора психологии Мюльдера, который представлял правительство, ни к чему не привели. Террористы, захватившие поезд, вели себя самоуверенно, угрожали властям и уступать не собирались.

Через несколько дней в захваченной школе произошло массовое пищевое отравление детей. Сложно сказать, было ли это спланированной акцией голландских спецслужб или случайностью, но бандитам пришлось уступить. Из 110 заложников они выпустили 106 человек.

Переговоры затягивались, шли все тяжелее и напряжен нее. В правительстве, наконец, стали склоняться к штурму. К 1977 году Голландия уже создала свое подразделение по борьбе с терроризмом. Но, сформированное всего несколько месяцев назад, это подразделение еще не имело соответствующей подготовки. Ставку решено было сделать на армию.

Проведение операции поручили спецотряду корпуса морской пехоты ВВЕ (Bijzondere Bijstands Eenheid). Кроме подразделения ВВЕ к операции были привлечены боевые пловцы из 7-й голландской группы СБС. С делано это было неспроста. Невдалеке от того места, где находился захваченный поезд, проходили осушительные каналы.

Ночью боевые пловцы по каналам подплыли к поезду, доползли до вагонов и установили специальные подслушивающие устройства. Высокочувствительная аппаратура реагировала на движение людей, а также па металлические предметы. Это дало возможность круглосуточно «слушать» террористов, отслеживать их местонахождение. Кроме того, в ходе своего ночного рейда боевые пловцы установили под вагонами взрывчатку.

Наконец, на 20 день после захвата поезда, было принято решение о штурме. Ночью, используя аппаратуру ночного видения, бойцы ВВЕ скрытно вышли к поезду и заняли исходные позиции. Они уже знали численность террористов и места в вагоне, где те располагались. Время «X» было назначено на 4.50 утра. Сигнал к штурму — пролет шести истребителей голландских ВВС над поездом. Когда «Старфайтеры» с грохотом и ревом низко прошли над вагонами, в поезде возникло замешательство: террористы невольно вскинули головы к потолку, бросились к окнам.

В это время прозвучали взрывы, которые выбили вагонные двери. Бросив светозвуковые гранаты, бойцы группы захвата ворвались в вагоны. В перестрелке погибли двое заложников. Несмотря на команду спецназовцев лежать, эти двое вскочили на ноги и попали под пули. Еще один заложник был ранен, в него успел выстрелить террорист. В ходе штурма бойцы ВВЕ уничтожили шестерых бандитов, трое сдались.

Атака школы в Бовенсминде, которая проводилась одновременно со штурмом поезда, также завершилась успехом. В тот момент, когда «Старфайтеры» громыхали над вагонами, бронетранспортер мощным ударом пробил одну из стен школьного здания. Спецназовцы ворвались внутрь. Четырех террористов удалось захватить врасплох. Трое из них безмятежно спали, четвертый, судя по всему часовой, дремал и не успел среагировать.

Как при штурме поезда, так и школы потерь среди бойцов подразделений специального назначения не было.

Отметим интересный факт. События с захватом поезда, разумеется, были под пристальным вниманием средств массовой информации. Через две недели после захвата разгорелся скандал: журналисты узнали, чем кормят террористов. Меню оказалось весьма разнообразным. Но особенно возмутило газетчиков большое количество сладостей — конфеты, пирожные, торты в избытке поставлялись террористам. Тут же раздались голоса, что власти бездействуют и кормят преступников деликатесами. Журналисты есть журналисты — им бы только раздобыть сенсацию. Между тем специалистам давно известно, что повышенное содержания сахара в крови снижает агрессивность.

С тех пор прошло много лет. Данную операцию изучали несколько поколений бойцов подразделений АТ. Всегда отмечались слаженные действия различных подразделений: авиации (отвлекающий маневр), боевых пловцов (разведка и обеспечение доступа в вагон) и снецподразделения (штурм поезда). На базах спецназа многих стран обязательно есть учебный вагон, на котором отрабатывается техника штурма. Однако громких захватов поездов с тех памятных событий 1977 года пока не случалось.

Штурм авиалайнера

Как только пассажирский самолет утвердился в качестве средства передвижения на дальние расстояния, ом тут же стал жертвой и одновременно оружием терроризма. Авиалайнеры оказались весьма заманчивой целью для террористов, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, большое количество потенциальных заложников оказывалось сосредоточенным на небольшом пространстве, во-вторых, привлекала уязвимость самолета: взрыв даже незначительного заряда в полете приводил к гибели и самого лайнера, и всех его пассажиров.

Правительства многих государств далеко не сразу поняли всю опасность терроризма, особенно на воздушном транспорте. Только в 1970 году в Гааге была заключена Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов. Страны — участницы Гаагской конвенции, наконец, решили применять меры «уголовного преследования» преступников, совершивших захват. Но и после этого многие правительства проявляли в отношении террористов неоправданную мягкость.

В 1975 году известный террорист Ильич Рамирес Санчес, более известный по кличке «Шакал», вместе со своими сообщниками предпринял захват самолета израильской авиакомпании «Эль Ал» в парижском аэропорту Орли. Террористы убили двух полицейских, захватили 8 пассажиров, включая женщину с ребенком, и забаррикадировались в туалете.

Долго шли переговоры и правительство Франции, наконец, решило погрузить банду Карлоса вместе с заложниками в самолет, летевший в Египет. Собственно, как и требовал «Шакал». Жандармы во главе с лейтенантом Кристианом Пруто (он станет известен позже, после операции по освобождению заложников в Джибути) готовы были уничтожить террористов. Им представилась неплохая возможность в тот момент, когда террористы поднимались один за другом по трапу на борт самолета, а Пруто шел позади всей группы. Но команды на открытие огня не последовало. Правительство демократической страны в очередной раз отступило.

Что же было потом? Карлос через несколько месяцев вернулся во Францию, разумеется, не с благими намерениями. При попытке ареста он убил двух агентов спецслужб и сбежал. Затем появился в Вене, где взял в заложники участников конференции нефтедобывающих стран и с большим выкупом скрылся в Ливии.

Одним из первых решительных ответов террористам со стороны европейских государств стал успешный штурм самолета «Люфтганзы» в 1977 году. Эту операцию провела немецкая антитеррористическая группа GSG-9.

13 октября 1977 года четверо террористов (двое мужчин и две женщины) захватили авиалайнер, следовавший из Пальмы де Майорка во Франкфурт на Майне. Через час после старта, когда самолет находился над южным побережьем Франции, в кабину пилотов ворвались двое вооруженных пистолетами мужчин. Одновременно две женщины с гранатами в руках контролировали пассажирский салон. Заложниками оказались 116 пассажиров и пять членов экипажа.

Угрожая оружием, террористы приказали изменить курс и лететь в Рим. Вскоре после этого в эфире появился руководитель террористов, назвавшийся капитаном Махмудом, позднее идентифицированный как Захир Юссеф Акаче — один из самых разыскиваемых палестинских террористов. На ломаном английском, почти истеричным голосом он потребовал освобождения заключенных руководителей немецкой террористической организации «Фракция Красной армии» (РАФ) и огромного выкупа в 9 миллионов фунтов стерлингов. Махмуд угрожал, что пассажиры и экипаж погибнут, если его требования не будут выполнены.

Командир «Боинга» Юрген Шуман был опытным пилотом. Он не спорил и направил самолет на аэродром Фючимино в Риме. Во время заправки горючим он попытался сообщить хотя бы какую-то информацию о террористах.

Внимательно наблюдавшая за самолетом служба безопасности нашла на летном поле четыре связанные друг с другом сигареты и поняла шифровку правильно: на борту четыре террориста. Эти сведения очень помогли при планировании операции.

Покинув Рим, самолет полетел на Кипр и далее несколько раз приземлялся в различных странах Ближнего Востока: Бахрейне, Дубае, Южном Йемене. В Дубае власти арабских эмиратов попытались договориться об освобождении женщин и детей, но террористы не желали идти на уступки. А в Йемене произошла трагедия. После дозаправки под предлогом проверки шасси пилоты вышли наружу. Командир лайнера попробовал сообщить йеменским солдатам дополнительные сведения о том, что происходило на борту самолета, но безуспешно. Эту сцену наблюдал руководитель банды. Когда пилоты вернулись в самолет, Махмуд объявил Юргена Шумана предателем и на глазах у пассажиров убил его выстрелом в голову. За штурвал «Боинга» сел второй пилот. По приказу похитителей самолет направился в Сомали.

Утром 17 октября, в 04:30 по немецкому времени, угнанный авиалайнер приземлился в столице Сомали, Могадишо. К месту посадки немедленно были стянуты крупные силы сомалийских коммандос, а так же машины скорой помощи и пожарные расчеты. Следом за «Boeing-737» взлетно-посадочной полосы коснулся специальный самолет, на борту которого находились: командир «GSG-9» подполковник Вегенер; начальник федеральной службы по борьбе с терроризмом Техард Бойден и переговорщики. Вместе с ними прилетели инструкторы SAS майор Алистер Морон и сержант Барри Дэвис. Англичане привезли с собой светошумовые гранаты, которые тогда были еще новинкой.

Выбросив на взлетно-посадочную полосу труп Юргена Шуманна, террористы предъявили западногерманскому правительству ультиматум: если до 15:00 по немецкому времени заключенные не прибудут в Могадишо, террористы взорвут самолет вместе с 90 заложниками. Примерно за десять минут до окончания отведенного времени переговорная группа сообщила угонщикам о том, что 11 заключенных находятся на борту специального самолета, который должен доставить их в аэропорт Могадишо, однако перелет займет, по меньшей мере, семь часов. Террористы согласились продлить ультиматум до 01:30 следующего дня.

Тем временем, из Бонна поступило разрешение на проведение силовой операции по освобождению заложников, которая получила кодовое название «Магический огонь». В 17:30 в Могадишо приземлился специальный самолет «Штутгарт», на борту которого находилось 30 бойцов GSG-9. Чтобы не привлекать внимания террористов, он остановился за два километра от угнанного «Боинга». Не теряя ни секунды, бойцы GSG-9 стали распаковывать оружие и специальное штурмовое снаряжение.

В распоряжении бойцов GSG-9 были пистолеты-пулеметы «МП-5», хорошо зарекомендовавшие себя в условиях боя в тесном пространстве; западногерманские снайперские винтовки «Маузер-66» специальной модификации, способные поражать цели укрытые внутри пассажирских самолетов; инфракрасные приборы ночного видения «глаз совы»; пистолеты 38 калибра «Смит энд Вессон» и П9С усиленной мощности; различные приставные лестницы и особые штурмовые взрывные устройства направленного действия, предназначенные для срыва люков самолета. Впервые в антитеррористической практике было решено использовать специальные магниевые взрывпакеты, привезенные сотрудниками SAS. Во время штурма они должны были на несколько секунд оглушить и ослепить террористов.

Через час после высадки Вегенер доложил о том, что его команда готова в любой момент приступить к завершающей фазе операции «Магический огонь». По плану операции сомалийские коммандос должны были перед началом штурма развести примерно в 100 метрах от носа самолета огромный костер, чтобы привлечь террористов в кабину пилотов. В это время штурмовая группа «GSG-9» попытается проникнуть в салон через хвостовую часть и аварийные люки.

Примерно в 22:00 наблюдатели и снайперские расчеты вышли на исходные позиции. В 23:15 из диспетчерской башни, где разместился штаб операции, поступила команда на выдвижение к исходным рубежам штурмовых групп и групп технической поддержки. В 23:50 сомалийские коммандос провели отвлекающий маневр, разведя огромный костер. Пока террористы находились в кабине пилотов, стараясь понять, что происходит, штурмовые группы незаметно проникли под фюзеляж самолета и заняли позицию в хвосте и под крыльями.

В 00.05 Вегенер отдал приказ к началу штурма. Приставные лестницы, оббитые каучуком, бесшумно легли у запасных люков самолета. После того как по радиосвязи прошла кодовая команда «Магический огонь», прозвучали несколько глухих хлопков. Взрывные устройства одновременно сорвали все люки. Внутрь полетели магниевые взрывпакеты. Яркая вспышка в 50 тысяч ватт ослепила всех, кто находился внутри салона. Несколько штурмовых групп «GSG-9» одновременно с разных сторон ворвались в салон самолета. Одними из первых были сотрудники SAS — майор Морон и сержант Дэвис. В 00:06 в радиоэфире прозвучало первое сообщение: «Операция началась!».

Продвигаясь тремя группами, коммандос вели интенсивную стрельбу, прикрывая друг друга. Менее чем за минуту бойцы прошли весь самолет и оказались у дверей пилотской кабины, в которой забаррикадировались двое мужчин-террористов. В 00:07 прозвучало новое сообщение: «Мы контролируем самолет». Затем бойцы штурмовой группы начала эвакуацию заложников через хвостовую часть самолета, опасаясь, что уцелевшие угонщики приведут в действие взрывные устройства.

Тем временем перестрелка продолжалась. Оба мужчины-террориста вскоре были уничтожены, что касается женщин, то они неожиданно оказали самое упорное сопротивление. Основное внимание коммандос было сосредоточено на мужчинах, поскольку, по мнению штаба, именно от них исходила наибольшая опасность. Однако женская психика оказалась более устойчивой. Они быстрее мужчин пришли в себя после взрыва светошумовых гранат и оказали сопротивление, которое застало врасплох бойцов штурмовой группы.

Один из бойцов, увидев перед собой оглушенную и ослепленную террористку, на секунду заколебался, не решаясь выстрелить. Этой секунды вполне хватило, чтобы террористка пришла в себя. Укрывшись в салоне первого класса, она открыла беспорядочную стрельбу по штурмовым группам. Нерешительность чуть было не стоила бойцу жизни. Пуля задела его шею, пройдя в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Опустошив пистолетную обойму, террористка, прежде чем ее успели обезвредить, успела метнуть в хвост самолета две гранаты. Только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал. Гранаты оказались не осколочными. Кресла, под которые они закатились, приняли на себя весь удар. Вторая террористка попыталась укрыться в туалете, но была молниеносно обезврежена.

В 00:12 на командный пункт было передано короткое сообщение — «Спрингтайм». Это кодовое слово означало окончание операции. Около 6 минут понадобилось бойцам «GSG-9» на то, чтобы освободить заложников. В результате операции трое террористов были уничтожены, одна террористка, получившая тяжелые ранения, была захвачена живой. Трое заложников и боец «GSG-9» получили незначительные легкие ранения.

Освобождение заложников в Могадишо вошло в современную историю, как одна из самых ярких страниц борьбы с терроризмом. Вклад этой спецоперации в мировую практику антитеррора трудно переоценить. До сегодняшнего дня выводы, сделанные после «Магического огня», обязательны для изучения при подготовке бойцов антитеррористического спецназа в большинстве стран мира.

Каковы же это выводы? Еще раз «прокрутим» основные моменты штурма.

Успех был достигнут, прежде всего, благодаря внезапности. Сначала внимание террористов было отвлечено внезапно вспыхнувшим костром. Затем штурмовым группам удалось скрытно подобраться к самолету и установить заранее подготовленные лестницы и взрывные устройства на дверях. После подрыва дверей в первые секунды был достигнут шоковый эффект от применения спецсредств.

Не последнюю роль в обезвреживании террористов сыграл оригинальный метод ведения «буравного» огня, разработанный сотрудниками GSG-9 и основанный на поочередном взаимном прикрытии штурмовых групп при их выдвижении в три ряда по салону самолета. Стрельба еще была в самом разгаре, но уже началась эвакуация пассажиров. Такие действия спецназа несомненно способствовали тому, что дело кончилось без потерь среди заложников.

Неожиданным оказался тот факт, что женская психика быстрее адаптируется к шоковой ситуации. Светошумовые гранаты гораздо сильнее подействовали на мужскую половину банды, а женщины-террористки долго и продуктивно сопротивлялись и представляли собой главную угрозу. Кроме того, оказалось, что бойцам GSG-9 психологически было очень непросто выстрелить в женщину. Одна из террористок, даже будучи смертельно раненой, еще почти минуту продолжала стрелять из пистолета и метать гранаты в сторону пассажиров, а спецназовец, в чьем секторе она оказалась, никак не мог собраться с духом и открыть по женщине огонь на поражение, за что чуть не поплатился жизнью. Вывод был сделан: боец АТ-группы должен мгновенно убивать любого, кто окажет ему сопротивление — будь то мужчина, женщина или подросток. Возможно, такой вывод покажется шокирующим журналистам и читающей публике, но это реальная практика боя.

Еще один весомый тактический урок состоял в том, что была выявлена необходимость при первой же возможности быстро приблизиться к террористам на дистанцию рукопашной схватки и нейтрализовать их, не полагаясь на стрелковое оружие. Кроме того, применявшиеся бойцами 9-мм револьверы «Смит и Вессон», оказались неэффективными — их останавливающего действия было явно недостаточно, чтобы мгновенно вывести фанатичных женщин-террористок из строя. Из них также не получалось вести огонь в высоком темпе, что было жизненно важно при использовании метода «буравного огня». С тех пор в GSG-9 не пользовались револьверами.

После операции «Магический огонь» для повышения скорострельности подразделения, штурмующего самолет, предлагалось множество различных методов. Наиболее радикальный способ — вооружение штурмовых групп пистолетами-пулеметами — отвергается практикой. Опыт неумолимо показывает, что применение бойцами антитеррора автоматического оружия, такого, как пистолеты-пулемёты или штурмовые винтовки, почти неизбежно приводит к гибели заложников. Необходимые результаты дает только меткий огонь из пистолетов, которые должны быть в достаточном количестве, чтобы создать необходимую плотность огня на подавление и в то же время никоим образом не задеть пассажиров. В частности, сотрудники подразделения «Альфа» применяли автоматы только тогда, когда надо ныло гарантированно поразить вооруженного террориста, а заложники не могли оказаться на линии огня.

Сделаем еще несколько замечаний по поводу штурма авиалайнера, которые мы нашли в различных источниках.

При захвате авиалайнеров спецслужбы не раз подбирались к самолету и даже проникали внутрь него, как технический персонал или сменный экипаж. Отдельные сотрудники SAS тренируются на летных тренажерах основных моделей авиалайнеров, которые используются компанией «British Airways», чтобы при необходимости сойти за командира корабля и второго пилота. Они, по крайней мере, могут со знанием дела провести предполетную проверку бортовых систем авиалайнера, и вырулить его на взлетную полосу.

«К участию в штурме авиалайнера может привлекаться до сорока бойцов. В случае “Боинга-747” это число может возрасти до 70 человек. К этому прибавляются снайперы и наблюдатели, водители, подносчики лестниц, переговорщики, персонал управления, ответственные за применение отвлекающих средств и т. д. По крайней мере, в одной реальной операции не территории США было задействовано около ста человек».

Группы антитеррора, чьей задачей может стать освобождение заложников, захваченных в авиалайнере, должны постоянно проводить тренировки на наиболее распространенных типах воздушных судов.

«Штурмующим необходимо заранее знать, как открываются двери на том или ином типе самолетов. Например, на “Боинге -747” и “ДС-10” петли находятся сбоку и двери открываются наружу, тогда как на “Боинге-767” сервомотор поднимает дверь вверх. На “Боинге-727” дверь совмещена с трапом, а выход пассажиров осуществляется через заднюю часть самолета… Но, скорее всего, прорыв внутрь самолета будет выполняться через люки аварийных выходов, расположенных над крыльями, через аварийный выход в кабине пилотов или через люки грузового отсека. И только знание конструкции и предварительная подготовка позволят провести штурм стремительно и эффективно».

Вспомним, что именно через подорванные аварийные люки проникли в самолет бойцы GSG-9 в аэропорту Могадишо. В России спецназ также тренирует способ проникновения в самолет через аварийные люки. Кстати сказать, в российском лайнере «ТУ-154» есть несколько аварийных дверей — рядом с крыльями и в хвостовой части, все они открываются внутрь салона, что облегчает проникновение в самолет. Французское АТ-подразделение GIGN выработало свою тактику проникновения в самолет через аварийные люки. Сразу после их вскрытия первыми в салон запускают специально тренированных собак, которые бросаются на любого, кто держит в руках оружие.

«Судя по реально проведенным операциям и работе с тренировочными сценариями, очень трудно решиться на штурм, пока хотя бы несколько заложников не ранены или не убиты. Стоит сделать в ограниченном пространстве салона даже несколько выстрелов, и наверняка кто-то из пассажиров пострадает. Поэтом в принципе штурмовать самолет следует только тогда, когда становится очевидным, что в случае бездействия группы захвата жизнь пассажиров будет в гораздо большей опасности, чем при штурме».

Именно в такой ситуации, когда любое промедление стоило бы жизни многим заложникам, оказались египетские спецназовцы, которым пришлось штурмовать авиалайнер практически без подготовки. Мы уже упоминали об этом захвате самолета, когда говорили о переговорах с террористами.

24 ноября 1985 года был захвачен «Боинг-737» египетских авиалиний. Среди 98 пассажиров оказались пятеро террористов, которым удалось беспрепятственно принести с собой оружие. Через 10 минут после вылета из Афин они захватили экипаж и приказали лететь вместо Египта на Мальту.

До ноября 1985 года произошло уже около 700 угонов самолетов. Каждый из них был связан со взятием заложников и выдвижением конкретных требований. На этот раз случай оказался беспрецедентным — террористы не хотели ничего — ни денег, ни освобождения заключенных товарищей, ни каких-то политических шагов. Они просто молчали. Готовым к переговорам властям не удалось установить контакт с бандитами. Как говорят профессионалы служб безопасности — «Самое страшное — это сумасшедшие». Здесь был как раз такой случай. Террористы хотели одного — унизить президента Египта Хосни Мубарака. Совершить убийства в египетском самолете и возложить ответственность на Египет.

Вскоре после посадки лайнера в аэропорту Лука на Мальте похитители приступили к реализации своего плана. Первой жертвой преступников стала 24-летняя израильтянка Тамар Артци. Ей приказали стать на колени в дверях и дважды выстрелили из пистолета — в рот и в тазовую область. Следующим был израильтянин Мицан Мендельсон, убитый выстрелом в голову. Всегда, если террористы — арабы, жертвами становятся в первую очередь евреи и американцы. Патрику Бейкеру, 28-летнему туристу из Вашингтона, связали руки и выкинули из самолета. Пока он падал с высоты несколько метров, в него выстрелили много раз. При каждом убийстве палачи кричали «ура» и пели. Следующими жертвами стали две гражданки США еврейского происхождения: Джекки Нинпфлюг и Скарлетт Родженкамп. Их застрелили, а тела выбросили на летное поле. Ужас в салоне достиг своего предела.

В то время, когда происходили эти жуткие убийства, в Лука приземлились два транспортных самолета С-130. В них находились 25 солдат из египетского АТ-подразделения «Саака» (Молния). Они немедленно приступили к наблюдению за захваченным «Боингом» с помощью специального оборудования, которое позволяет снаружи установить точное расположение террористов внутри самолета, и приготовились к штурму. Развитие событий не предоставляло никакой иной возможности. Коммандос заняли исходные позиции под брюхом «Боинга».

Однако перед началом штурма была совершена ошибка, лишившая коммандос важнейшего условия успеха операции — элемента внезапности. Над входом в терминал аэропорта горел единственный фонарь, и он внезапно погас, что насторожило террористов. Египтяпе позже упрекали в этом персонал, но мальтийцы утверждали, что выполняли именно их распоряжение. Этот случай за несколько секунд до начала операции привел похитителей в состояние боевой готовности.

Первая группа атакующих ворвалась внутрь через багажный люк и люк в полу в пассажирском салоне. Вторая — через взорванные двери аварийного выхода над крылом. Обе стороны открыли огонь, причем террористы успели также бросить несколько гранат.

Один из бандитов, стоявший в дверях кабины пилотов, обернулся и направил оружие на второго пилота.

Командир лайнера Галаль схватил топорик из аварийного набора и нанес смертельный удар террористу. Оба пилота выпрыгнули через выбитое окно.

В ходе перестрелки погибли четыре террориста, а пятый, их руководитель, получил ранение. Но уже в первые мгновения штурма вспыхнул пожар, который молниеносно распространился по всему авиалайнеру. Коммандос сумели эвакуировать только 37 человек, включая пилотов, после чего были вынуждены отступить перед огнем. Погибли 59 пассажиров.

Пресса крайне негативно комментировала ход событий, объявив спецназовцев ответственными за жертвы. Однако вскрытие трупов показало, что большинство пассажиров погибло не в результате перестрелки, а вследствие отравления дымом.

Далее критики указывали, что для взрыва дверей аварийного люка был использован слишком большой заряд. Если бы именно он вызвал пожар, то вина действительно лежала бы на египтянах. Однако тот факт, что огонь распространился очень быстро, а его центр находился в задней части салона, указывает на взрывы гранат, как главную причину возгорания. Возможно, что одна из трех гранат, брошенная террористами в салоне, была фосфорной.

И вот здесь надо сказать о факторе удачи. Египетские спецназовцы вынуждены были штурмовать захваченный самолет с хода, почти без подготовки. У них не было иного выхода. Как сказал капитан Галаль: «Похитители были беспощадны и, безусловно, убили бы и других заложников, а затем взорвали бы самолет. Тогда пришлось бы хоронить 97, а не 59 человек».

Похоже, что отсутствие времени на подготовку штурма не помешало бы египтянам добиться успеха. Но удача отвернулась от них. Вспомним, что в Могадишо террористы тоже бросали гранаты, но там они то ли не взорвались, то ли оказались малоэффективными. А здесь, на Мальте, гранаты сыграли решающую и роковую роль.

Хотя с другой стороны удача, как известно, сопутствует смелым и умелым. Надо думать, что уровень подготовки египетских спецназовцев все же ниже уровня подготовки бойцов GSG-9 или GIGN. И не исключено, что в решающий момент они потеряли драгоценные доли секунды.

Спецназ против пиратов

Захват больших транспортных или пассажирских судов, бывший еще в недавнем прошлом редким явлением, в последние годы неожиданно стал мировой проблемой. Вооруженные банды захватывают суда, берут в плен заложников, требуют выкуп. По сути дела это те же террористы за исключением одного — у этих бандитов нет никаких политических требований, они — «идейные борцы за денежные знаки».

Ведущие мировые державы послали к берегам Сомали, где действуют пираты, свои боевые корабли. Как во времена мировых войн, организуются конвои — гражданские суда проходят опасный участок Индийского океана под охраной военных кораблей. Однако пиратские нападения продолжаются, Поэтому специальные подразделения морской пехоты, базирующиеся на военных кораблях, готовы в любой момент отбить захваченные суда и плененных заложников.

В очередной раз отличилось знакомое нам французское антитеррористическое подразделение GIGN. Правда, действовало оно не на море, а в привычной для себя обстановке — на земле. В апреле 2008 года пираты захватили шикарную круизную яхту «Ле Понан» с 30 членами экипажа и заставили моряков отвести судно в контролируемый ими порт на побережье Сомали. Через несколько дней пираты отпустили «Ле Понан» и ее экипаж. Сообщалось, что в Сомали для переговоров с пиратами были отправлены военнослужащие французского элитного подразделения GIGN, однако какую роль они сыграли в освобождении яхты, не уточнялось.

Позже стало известно, что за яхту был выплачен выкуп. По неподтвержденным официально данным, пиратам передали два миллиона долларов двумя частями. После того как заложники оказались в безопасном месте, пиратам была вручена вторая часть выкупа, однако скрыться с деньгами им не удалось. Шестеро пиратов были задержаны французским спецназом, а оставшаяся часть выкупа изъята.

Другое французское спецподразделение отличилось на море. Элитная команда подводных пловцов освободила небольшую парусную яхту и двоих заложников, охваченных сомалийскими пиратами. Подводные пловцы десантировались с воздуха на некотором расстоянии от яхты. Затем они вплавь добрались до судна и взяли его штурмом.

Один из пиратов, открывших огонь, был убит, шестеро захвачены в плен. Заложники и бойцы группы захвата не пострадали.

Удачную операцию провел и российский спецназ. Морские пехотинцы, базировавшиеся на большом противолодочном корабле (БПК) «Маршал Шапошников», отбили у пиратов танкер «Московский университет».

Экипаж танкера укрылся в машинном отделении и около 20 часов отсиживался там до прихода корабля. Во время штурма один пират был убит, девять захвачены в плен. Члены экипажа и бойцы штурмовой группы не пострадали.

Подробнее об этой операции, которая широко обсуждалась в российской и западной прессе, мы расскажем немного позже.

Понятно, что операция по освобождению заложников и захваченного морского судна имеет ряд особенностей по сравнению, например, со штурмом здания. Прежде всего — это мобильность объекта. Если пиратам удастся заставить экипаж изменить курс, то с большой долей вероятности они смогут пригнать захваченное судно в свою гавань. Военный корабль, действующий в данном районе, может просто не успеть. Так, в момент захвата танкера «Московский университет» ВПК «Маршал Шапошников» находился в 300 милях от места событий, что означало следование полным ходом в течение более чем десяти часов.

Вторая особенность — сложность скрытого подхода к объекту атаки.

Пираты, захватившие судно, гораздо лучше контролируют окружающую обстановку, чем преступники, удерживающие заложников в здании. Здесь никогда не окажется ни примыкающих строений, как в случае штурма иранского посольства в Лондоне, ни заборов, ни домов, ограничивающих обзор.

Еще одна важная особенность заключается в том, что пираты наверняка не смогут контролировать все судно. Даже сравнительно небольшой круизный лайнер имеет куда больше помещений, чем, скажем, бывший дом культуры шарикоподшипникового завода на Дубровке. Группа пиратов в количестве 10–20 человек физически не способна взять под контроль крупный танкер или сухогруз из-за его необъятного машинного отделения с множеством различных закоулков.

Значительно облегчить задачу штурмовой группы помогут грамотные действия экипажа в момент захвата судна пиратами.

В апреле 2009 года группа пиратов попыталась захватить контейнеровоз «Маерск Алабама» под флагом С ША. Пираты высадились на судне и захватили трех членов экипажа (капитана, вахтенного помощника и матроса), которые находились на ходовом мостике. В это время другие члены экипажа под руководством старшего механика укрылись в машинном отделении, задраив за собой стальные двери. Затем они обесточили судно и остановили главный двигатель. Контейнеровоз беспомощно закачался на волнах.

Но это было еще не все: перед тем, как укрыться в машинном отделении, храбрые моряки утопили пиратскую лодку, стоявшую возле борта, и захватили одного из пиратов.

Пираты оказались в очень сложном положении: неподвижный контейнеровоз они покинуть не могли, их товарищ оказался в заложниках — оставалось сидеть и ждать подхода военных кораблей. Пришли к такому соглашению: обе стороны меняют заложников, и пираты покидают судно на спасательном мотоботе.

Однако при обмене пираты обманули — не отдали капитана. Мотобот с четырьмя пиратами и капитаном Филипсом в качестве заложника отошел от борта контейнеровоза.

На следующий день к месту событий прибыли два корабля ВМС США. На одном из них находилась команда боевых пловцов US Navy SEAL. Под эскортом одного из этих кораблей контейнеровоз направился к месту назначения, в кенийский порт Момбаса. Второй корабль с боевыми пловцами следовал за мотоботом с пиратами и заложником. В какой-то момент, когда командование операцией посчитало, что жизнь капитана находится в крайней опасности (на него были направлены автоматы АК-47), был отдан приказ снайперам. Трое пиратов были убиты, четвертый захвачен в плен. Капитан Филипс не пострадал.

Несмотря на все особенности и сложности в освобождении судна, захваченного пиратами, последовательность действий спецназа остается таким же, как и в наземной операции: блокирование, разведка, проникновение, зачистка.

Блокирование и разведка

Задача блокирования ясна — отсечь пиратов от помощи сообщников и не дать им скрыться с места преступления. В принципе даже один военный корабль БПК (большого противолодочного корабля) ВМС России, прибыв к месту события, вполне способен выполнить такую задачу. В его распоряжении — мощное артиллерийское и ракетное вооружение, вертолет, быстроходные катера, средства радиоэлектронного подавления.

Сложнее обстоит дело с разведывательным обеспечением.

Скорее всего, спецподразделение, базирующееся на военном корабле, получит сведения о числе пиратов и их вооружении. Такое сообщение пошлет капитан или вахтенный штурман судна, которое подвергнется нападению. Офицеры торгового судна, вне зависимости от юго храбрые они люди или нет, четко выполняют свои обязанности.

Если же по каким-то причинам такое сообщение не будет получено, количество пиратов можно прикинуть по количеству и величине пиратских лодок у борта захваченного судна.

Нет сомнения, что судовладелец незамедлительно сообщит сведения о составе экипажа, о том, какой груз находится на борту, и насколько он опасен в случае применения оружия.

В результате внешнего осмотра судна можно получить много ценных сведений, например, о высоте бортов, о наличии открытых площадок на верхней палубе, пригодных для десантирования с воздуха, о расположении швартовных клюзов, о возможности зацепить за борт штурмовые трапы, о наличии охраны на палубе и гак далее.

А вот определить, в каком месте находятся пираты и их пленники, будет очень сложной задачей. Конечно, можно сделать ряд предположений. Если судно движется, то наверняка на ходовом мостике находятся, по крайней мере, три члена экипажа: капитан, вахтенный штурман и матрос на руле. Там же будет и главарь банды с парой своих подручных — им будет нужно контролировать действия людей, управляющих судном.

Еще три-четыре человека из машинной команды будут обеспечивать работу главного двигателя и электроустановки судна. Соответственно за ними тоже придется наблюдать. Причем из-за того, что механики и мотористы для выполнения своих обязанностей должны передвигаться по машинному отделению, пираты будут вынуждены к каждому из них приставить персонального сторожа.

Что же касается местонахождения остальных членов экипажа и охраняющих их пиратов, то здесь все предположения становятся весьма неопределенными. Пираты могут содержать заложников в офицерской кают-компании или в столовой команды, могут запереть их в трюме, могут разделить экипаж на две части по принципу принадлежности к машинной и палубной команде, могут… Кто знает, что придет им на ум? Чтобы получить хотя бы какие-то сведения о месте нахождения пиратов и их пленников, необходимо организовать постоянное наблюдение с обоих бортов судна, отслеживать все передвижения, следить за иллюминаторами надстройки — не исключено, что члены экипажа попытаются подать какой-то знак.

При современных средствах связи не предоставит особого труда получение чертежей судна. Бойцы группы захвата смогут изучить расположение коридоров, трапов и многочисленных внутренних помещений судна. Необходимо обратить внимание на материал и толщину переборок, на конструкцию запоров дверей, получить хотя бы общее представление об опасных участках в машинном отделении. Сложнее будет обстоять дело с тренировками на похожем объекте. Так как суда обычно строятся сериями, то в принципе можно найти аналогичный танкер или сухогруз.

Другое дело, что все суда серии могут оказаться либо и море, либо в портах, значительно удаленных от места события. Штабу операции придется принимать решение о тренировках на похожем объекте, исходя из сложности происшествия и временного фактора.

Освобождение судна и заложников, захваченных пиратами, настолько сложная и опасная операция, что проведение ее должно поручаться самым подготовленным, элитным подразделениям антитеррора. Например, в Великобритании таким подразделением является Special Boat Service (SBS) — Специальная лодочная служба. Это подразделение аналогично Специальной авиадесантной службе (SAS), но действует на море. SBS имеет тесную связь с SAS, поскольку обе службы берут свое начало от одного и того же подразделения коммандос времен Второй мировой войны. В кругах специалистов морские спецназовцы имеют не менее громкую славу, чем их коллеги из SAS.

В Соединенных Штатах аналогичные задачи выполняет АТ-подразделение с длинным названием — The United States Naval Special Warfare Development Group (NSWDG). Чаще его называют сокращенно DEVGRU, а еще чаще так, как оно называлась с момента основания SEAL Team Six (ST6) — «Команда Шесть»[1]. SEAL является аббревиатурой, которая расшифровывается как «море — воздух — земля».

С другой стороны слово Seal переводится как тюлень. Поэтому в обиходе бойцов «Команды Шесть» иногда называют тюленями.

В Советском Союзе самые сложные задачи по освобождению морских судов и их экипажей могло выполнять подразделение «Вымпел». В последние годы в России воссозданный «Вымпел» старается идти по пути своих предшественников. Есть сведения, что новое подразделение повторило уникальные учения по захвату атомного ледокола «Сибирь», проведенные прежним «Вымпелом» в 1992 году.

Проникновение на борт судна

Начнем с примера неудачного проникновения. Данный случай не относится к нашей теме — освобождение судна, захваченного пиратами. Скорее наоборот, он может рассматриваться, как пиратское нападение в международных водах. Но для нас этот случай интересен комментарием специалиста по борьбе с террором.

В ночь с 30 на 31 мая 2010 года турецкий пассажирский паром «Мави Мармара» был атакован израильским спецназом. Паром являлся флагманским судном так называемой «Флотилии свободы», пытавшейся прорвать блокаду сектора Газа. На борту судна находилось 500 пассажиров, и среди них — 40 членов IHH, якобы благотворительной мусульманской организации, которую ЦРУ США считает прикрытием радикальных исламистов.

Спецназовцы десантировались с вертолета. Они спускались по веревке на палубу парома, где их поджидали боевики-благотворители в бронежилетах, вооруженные стальными прутьями. На обнародованной записи этой высадки хорошо видно, как солдаты по одному спускаются на палубу, а толпа одного за другим избивает такими прутьями. По отсчету времени легко определить, что первые четыре десантника затратили на спуск 23 секунды! Вначале израильтяне не применяли оружие, но после того, как возникла угроза жизни солдат, открыли огонь. В результате 9 пассажиров были убиты, 30 — ранены. Ранения получили 10–15 израильтян.

Данная операция совершенно не вяжется с тем, что мы знаем об израильских спецслужбах. Военнослужащих, которые неспешно спускались на палубу «Мави Мармара», никак не назовешь бойцами спецназа. Тот, кто их послал, либо не знал, что ждет этих ребят (а где же хваленая израильская разведка?), либо преследовал какие-то свои темные цели. Не наше дело разбираться в целях, которые преследовали обе стороны конфликта. Нам интересен комментарий известного специалиста.

Уже знакомый нам Кристиан Пруто, бывший командир АТ-подразделения GIGN, дал интервью французскому телевидению. Выразив удивление по поводу беспомощности израильских военных, Пруто предложил несколько возможных вариантов проникновения в сложившейся ситуации.

Во-первых, вертолет мог зависнуть всего в нескольких метрах над палубой. Воздушный поток от винта смел бы толпу из пространства под вертолетом. Далее десант должен был без помощи веревок просто прыгать на палубу по четыре человека разом. Хорошо обученные бойцы спецназа должны обладать таким умением. Тогда мгновенно перед агрессивной толпой оказалась бы компактная группа из 8—12 человек хорошо обученных бойцов. И в этом случае, скорее всего, дело не дошло бы до открытия огня на поражение.

Далее Пруто справедливо заметил, что в описываемой ситуации задачей спецназа являлся не захват судна, а его остановка. Поэтому не было смысла десантироваться на просторную палубу, полную народа. Достаточно было захватить ходовой мостик. А там обычно находятся всего лишь несколько человек. Причем в рассматриваемом случае боевиков на ходовом мостике вообще не было — только капитан и трое вахтенных. Вертолет мог зависнуть над верхним мостиком, чуть выше судовых антенн, Десантники спустились бы по веревкам, а затем перебрались палубой ниже на ходовой мостик.

Еще один вариант, предложенный Пруто — использование боевых пловцов. Пока вертолет отвлекал внимание толпы на палубе, пловцы могли бы проникнуть на судно и захватить ходовой мостик и штурманскую рубку.

И, наконец, пловцы могли бы совершить диверсию с целью остановки судна, например, повредить рулевое устройство.

Еще несколько слов о проникновение на судно с вертолета. Лерой Томпсон описывает стандартную тактику «Команды Шесть» ВМС США (SEAL Team SIX). Чтобы провести высадку максимально скрытно, вертолет приближается к судну сзади, буквально срывая гребни с волн, взмывает вверх перед самой кормой, зависает над ней, и бойцы мгновенно соскальзывают по веревке на палубу.

Этот прием отработан настолько четко, что шестеро бойцов спускаются на палубу с высоты 18 метров за четыре секунды! Вспомним, что четырем израильским спецназовцам для такой же операции потребовалось 23 секунды.

Еще более удивительные возможности проникновения на борт судна продемонстрировали бойцы спецподразделения «Вымпел» во время учений на атомном ледоколе Сибирь летом 1992 года.

«Штурм» атомохода осуществлялся с трех направлений — с воздуха, из-под воды и с земли. Действия береговой группы являлись вспомогательными. Просто на момент учений ледокол «Сибирь» стоял у пирса. Для десантирования с воздуха бойцы «Вымпела» тоже использовали вертолет, но спускались они на палубу ледокола не по веревкам, а на парашютах! Для точности приземления парашютисты сначала летели в свободном падении, затем раскрывали парашюты типа «летающее крыло». Точкой приземления являлась вертолетная площадка ледокола. Но предоставим слово участникам событий:

«“Сибирь” стояла у пирса, и поначалу казалось, что это облегчит нам работу. Но не тут-то было. Наоборот, такое расположение корабля внесло немалые сложности. Рядом с пирсом — отвесная стена. Видимо, была сопка, при строительстве ее обтесали. Таким образом, с одной стороны, места много, а с другой — обрыв, уходящая вверх стена. Перевалив через гребень, сопка плавно, медленно опускается в долину. На морской акватории очень сильные ветра, а площадки на корабле, предназначенные для приземления, очень ограниченные. Кроме того, возникают зоны пониженного давления, и парашют попадает в «свал». Им управлять очень сложно.

Прыгнули с вертолета, вышли в район стоянки захваченного «террористами» корабля. А корабль за сопкой. И вот летишь из распадка к вершине сопки. Все ниже, ниже, ниже и кажется, вот-вот зацепишься ногами за гребень, земля совсем рядом, ветер крепкий, дует так, что переворачивает спиной и вдруг… Перевалил вершину и полный штиль. Под тобой обрыв, глубина, где-то далеко внизу корабль, парашют попадает в зону затенения и начинается самое неприятное, на языке парашютистов это называется режимом «свала». Парашют “сыплет”…

Идем в режиме “свала”. Чувствую, что купол падает назад, добавляю ему скорости, только пошел вперед — осаживаю, как горячего коня. Как на лезвие ножа балансируешь. “Свалиться” нельзя. Иначе скорость возрастет, и при приземлении неизбежно поломаешь себе руки-ноги. В общем, несмотря на все сложности, приземлились, соединились с наземной группой и стали действовать по плану учений: освобождали каюты от “террористов”».

Боевой пловец:

«С собой у нас была 8-метровая дюралевая лестница, изготовленная собственными руками. Ведь высота борта атомного ледокола больше восьми метров. Только авианосец выше. Всякие магнитные присоски для лестниц — это только в кино. Своими заплывами, признаться, сильно удивляли водолазную братию. Работали без связок, по парам. Пришли к этому опытным путем. Поняли: физиология сильнее нас. Кто-то плавает быстрее, кто-то медленнее, так вот веревкой не вязались. Идем вдвоем, страхуя друг друга. Ну а для водолазов-профессионалов это было чудно, в нарушение всех инструкций.

Всплыли. С первого раза лестницу навесить не удалось. Не так-то просто. Капитан потом долго удивлялся, как нам вообще удалось взобраться на борт.

Взобрались. Накопились. Ведь если я один поднимусь, какой из меня толк. Поэтому есть секреты «накопления», чтобы потом ударить всей группой одновременно. Ударили. Вместе с наземной командой и парашютистами освободили заложников и корабль от “террористов”».2

Кроме перечисленных способов проникновения: с вертолета и с привлечением боевых пловцов — очень часто применяется высадка группы захвата с быстроходных лодок. В этом случае подход к судну обычно выполняется сзади на предельно большой скорости. Гноя тактика обеспечивает внезапность атаки особенно в ночное время. Для подъема на борт применяются штурмовые лестницы и шесты с магнитными держателями.

Для скрытного проникновения на борт движущегося судна, можно применить тактику, которую применяли индонезийские пираты лет тридцать назад. Тогда у пиратов еще не было быстроходных катеров, тем не менее, они совершали успешные нападения на большие суда с обычных рыбацких лодок. В узком Малаккском проливе корабли движутся по строго определенным маршрутам. В ночное время пираты протягивали крепкую веревку длиной 100–150 метров на пути следования выбранной жертвы. Концы веревки были закреплены на двух лодках, набитых раскосыми «джентльменами удачи». Нос судна подхватывал веревку — и лодки притягивались к его бортам! Вахтенные с удивлением вдруг обнаруживали каких-то людей, бегущих по палубе к кормовой надстройке. Обычно радист даже не успевал подать сигнал бедствия.

То же самое могут сделать два быстроходных катера, которые на некотором удалении обгонят судно и растянут канат на его пути. Катера плавно подойдут к обоим бортам, их не выдадут ни шум двигателей, ни пенный след от винтов.

Зачистка

Как мы уже говорили, группа захвата, скорее всего, не будет знать точно, где находятся заложники и пираты. Бойцы «Вымпела» отмечали это обстоятельство, как одну из главных трудностей в проведении операции. Еще бы, на ледоколе «Сибирь» насчитывалось 2400 внутренних помещений! Попробуй тут мгновенно добраться до террористов и их пленников. С уверенностью можно только сказать, что даже на неподвижном судне какая-то часть тех и других будет находиться в машинном отделении и на ходовом мостике. Весьма вероятно, что кто-то будет на камбузе. И это все. Где окажутся остальные — неизвестно. Даже долговременное наблюдение за судном может не дать результатов.

Поэтому выход один: большое количество штурмующих, разбитых на несколько групп, с тем, чтобы каждая группа работала в своем секторе.

Тактика зачистки помещений мало отличается от той, которая применяется при зачистке здания. Некоторые проходы на судне настолько узки, что продвигаться обычным порядком группе становится весьма затруднительно. Тогда один или несколько бойцов преодолевают проход, низко пригнувшись или даже ползком под прикрытием своих товарищей.

В процессе «зачистки» проходов необходимо блокировать двери. Двери кают можно блокировать с помощью клиньев, стальные двери переборок с рычажными шпорами, связывая «задрайки». В связи со сложной конфигурацией коридоров и проходов, и особенно в связи со сложной ситуацией машинного отделения — большое количество механизмов, различных устройств и трубопроводов — не лишним будет напомнить еще раз о том, как советовал действовать в лабиринте А. Потапов:

«Различные проемы, провалы и прочие щели возле вас будут открываться очень быстро. А в глубине этих щелей другие щели и проемы будут открываться вообще внезапно. Поэтому вы обязаны натренироваться работать и перемещаться в лабиринте, мгновенно ориентируя свое оружие на бесконечно появляющиеся щели. Мгновенный захват целей, появляющихся в этих щелях, обуславливается общей психомоторной натренированностью. Цельтесь не в противника, а в то место, куда он должен выйти. Это сейчас там никого нет, а в следующее мгновение в глубине щели что-то покажется. И сразу дожимайте спуск — пока вы дожмете, цель еще немного выдвинется из-за укрытия и наткнется на вашу пулю».

Самой главной особенностью действий группы захвата на судне (по сравнению с действиями в здании, автобусе и даже в авиалайнере) является особая осторожность в применении огнестрельного оружия. Малейшая искра на грузовой палубе танкера может привести к взрыву. Пробитый топливный трубопровод приведет к пожару в машинном отделении.

Из-за стальных переборок велика вероятность рикошета. Поэтому при зачистке внутренних помещений судна лучше пользоваться «хрупкими» пулями. Для защиты от разлета фрагментов хрупких пуль спецназовцам следует надеть пулезащитные очки.

Что касается применения специальных средств, то надо отметить следующее: применение устройств шокового действия, таких как свето-шумовые гранаты, опасно по причинам, указанным выше. Применение полицейских газов, например, для закачки в машинное отделение, возможно. Но в этом вопросе надо консультироваться с конструкторами или квалифицированными механиками, которые обслуживали суда данной серии.

Данную главу мы закончим описанием успешной операцией против пиратов.

Около 8 часов утра 5 мая 2009 года пираты на двух быстроходных лодках атаковали танкер «Московский университет».

Танкер с грузом 86 тысяч тонн нефти следовал из Красного моря в Китай. На борту судна находился экипаж в составе 23 российских моряков. Нападение произошло в 350 милях от побережья Сомали. Танкер пытался уйти от преследования, но пиратские лодки имели значительное преимущество в скорости. Приблизившись к судну, пираты открыли огонь из автоматического оружия. Любое сопротивление, например применение брандспойтов, стало невозможным. Капитан по радио сообщил в Новороссийск владельцам судна о нападении, приказал остановить двигатель, а всему экипажу укрыться в машинном отделении. В данной ситуации — главное было не допустить захвата заложников

Когда пираты взобрались на палубу, их ждало безлюдное и обездвиженное судно. Они попытались проникнуть в машинное отделение, но успеха не имели. Применить взрывные устройства они не решились из-за боязни пожара.

Большой противолодочный корабль ВМС России "Маршал Шапошников», один из кораблей международных сил по борьбе с пиратами, находился более чем к 300 милях (свыше 560 км) от захваченного танкера. Получив приказ, он полным ходом направился к месту событий. Когда до танкера оставалось около 50 миль (93 км), в воздух был поднят палубный вертолет. Летчики обнаружили судно, приблизились к нему, но немедленно с палубы был открыт огонь.

Еще до прибытия БПК на место, самолет патрульной авиации европейских ВВС смог установить связь с экипажем захваченного судна и выяснить, что команде в полном составе удалось укрыться в машинном отделении. После этого было принято решение о штурме.

Около трех часов ночи три штурмовые группы подошли к танкеру на лодках и при поддержке вертолета высадились на его борт. Один пират был убит, десять — захвачены в плен, заложники освобождены. Никто из заложников и участников операции не пострадал. У задержанных было изъято стрелковое оружие, в том числе крупнокалиберное, гранатометы и приспособления для проникновения на судно (лестницы и так называемые «кошки»). Есть сведения, что нескольким пиратам удалось бежать на одной из моторных лодок.

Нет сомнения в том, что успеху операции способствовали грамотные действия экипажа. Ни один из моряков не оказался в заложниках, поэтому у групп захвата были «развязаны руки».

Эта успешная операция и особенно ее завершение широко обсуждались в прессе. Дело кончилось тем, что десятерых пиратов посадили в лодку без средств навигации и, разумеется, без оружия, оставив, как говориться, на волю волн. Морское командование ссылалось на несовершенство международного законодательства и трудности в привлечении преступников к ответственности по Уголовному кодексу РФ — ведь пираты не захватывали заложников, мало того, они утверждали, что оказались на борту судна не по своей воле.

Через два дня источник в российском военном ведомстве заявил, что пиратам так и не удалось добраться до берега.

Разумеется, представители прессы немедленно осудили моряков за эти действия. Появилась информация, что сомалийские пираты в отместку за гибель своих товарищей грозят относиться к российским морякам, которых они захватят в будущем, с особой жестокостью. Автор, сам имевший дело с пиратами у берегов Африки, согласен с тем, что пираты мстительны. Но в еще большей степени они трусливы. И так было всегда. Потому что борются они не за идею, а за денежные знаки. Еще одна операция с таким крутым исходом — и сомалийские пираты будут обходить российских моряков стороной.

Международная общественность вздыхает, что у пиратства социальные корни, мол, африканские парни нападают на мирные суда не от хорошей жизни. Может быть и так, но у пиратства в XVII веке тоже были социальные корни. Однако свободу судоходства в Карибском море и в других частях мирового океана обеспечили не миллиарды на социальное развитие, а жестокие действия британских властей. В особенности закон 1700 года, позволивший ускорить суды и упростить вынесение смертных приговоров для пиратов по месту ареста (ранее их должны были доставлять для суда в Лондон).

«Антипиратское законодательство» закрепило смертную казнь в качестве единственной меры пресечения за пиратские действия и ввело выплату вознаграждений за успешное сопротивление атакам пиратов.

Но что более важно, отныне пиратов судил не суд присяжных, а трибунал морских офицеров! Таким образом, можно утверждать, что российское военно-морское командование действовало в духе старинного британского закона.

ЗАВЕРШЕНИЕ СПЕЦОПЕРАЦИИ

Мы помним, как заканчивалась операция по освобождению заложников, захваченных в иранском посольстве в Лондоне. После того как бойцы SAS ворвались в помещение, где находились заложники, и убили террористов, их охранявших, освобожденных пленников начали выводить из здания. И тут на лестнице один из бойцов увидел человека с гранатой в руке. В него нельзя было стрелять из-за опасности повредить окружавшим его людям. Боец ударил человека с гранатой прикладом, тот упал и был немедленно расстрелян. Когда всех, находившихся в здании посольства, вывели во двор, на них надели наручники и положили лицом вниз.

Сразу обнаружилось, что количество людей, лежавших на зеленой лужайке, больше числа заложников. Журналист Сим Харрис указал на одного из лежащих. Это был последний из террористов — Фоузи Неджад. Ему, единственному из преступников, удалось остаться в живых.

Приведенный пример со всей очевидностью показывает, что освобождение заложников — это еще не конец операции. Причем, тогда в Лондоне британский спецназ точно знал и количество террористов, и количество заложников. Ну, а если число тех и других неизвестно, и если заложников не два десятка, а несколько сот человек, как на Дубровке? Понятное дело, что в таком случае сложность проверки многократно возрастает. Бывало, что террористы переодевались в одежду заложников — сначала для того, чтобы не стать целью снайперов, затем, чтобы смешаться с толпой освобожденных людей.

Террористы также могут воспользоваться документами своих пленников.

Итак, завершающий этап операции. После проведения полной «зачистки» объекта командир подразделения АТ обычно получает по радио доклады от командиров штурмовых групп. Эти доклады включают сведения о состоянии бойцов группы, сведения о заложниках, террористах и подозреваемых. Командир подразделения АТ получает также информацию о тех, кто нуждается в медицинской помощи, об обнаруженных взрывных устройствах.

Прежде чем подразделение покинет объект, производится его окончательный осмотр с полной и более тщательной проверкой всех мест, где теоретически еще могут укрываться преступники. Получив все необходимые сведения и составив полную картину о ситуации, сложившейся после штурма, командир подразделения делает доклад штабу операции.

Террористы, оставшиеся в живых, попадают в руки спецслужб, Все остальные люди, находившиеся на объекте, направляются на фильтрационный пункт, где устанавливается личность каждого из них. Это суровая необходимость, так как среди этих натерпевшихся людей могут оказаться террористы и их пособники. Для пострадавших немедленно вызывают машины «скорой помощи». Если есть указания на то, что в зачищенной зоне остались не выявленные взрывные устройства или взрывчатые вещества, на объекте появляются саперы.

При планировании антитеррористической операции ее завершающий этап должен быть спланирован не менее тщательно, чем все остальные. Самый яркий пример — трагедия после штурма театра на Дубровке. Как известно, в результате этой операции погибли 174 заложника (по официальной версии — 129), Но вот, что важно: по свидетельству одного из офицеров ФСБ к моменту окончания штурма количество погибших заложников составляло всего 29 человек. Значит, 145 человек погибли на завершающем этапе!

Мы уже отмечали, что это произошло, во-первых, из-за неверной оценки разведывательных данных — штаб операции исходил из возможности разрушения здания от любого взрыва внутри него. Поэтому театр окружала тяжелая строительная техника, которая загораживала подъезды для автомобилей «скорой помощи». Во-вторых, не был продуман план спасения людей: будь то раненые или отравленные газом.

Специалисты утверждают, что жертвы все равно были бы, даже в случае своевременного оказания необходимой медицинской помощи. Могли бы погибнуть люди пожилые, либо имеющие проблемы со здоровьем, например, сердечники. Но именно этих пожилых и больных людей вполне можно было освободить в результате переговорного процесса. Однако переговоры не были доведены до своего логического конца — террористы еще не отказались от их продолжения.

Что же получается в результате? А вот что: ошибки на каждом этапе операции приводили к гибели людей. Проследим эту цепочку:

На первоначальном этапе плохая организация оцепления привела к тому, что два посторонних человека, возможно, психически не вполне нормальные, проникли в театр и были убиты террористами как агенты спецслужб.

Не были использованы все возможности переговорного процесса. С террористами всерьез не торговались.

В результате погибли люди, которые стали бы предметом торга в первую очередь.

Недостаток достоверных разведданных либо их неверная интерпретация привели к тому, что до некоторых из отравленных газом заложников не смогла добраться «скорая помощь».

Еще 27 человек погибли во время осады и штурма в результате действий террористов и спецназа. Видимо, это те жертвы, избежать которых было невозможно.

И, наконец, люди погибли из-за того, что не была должным образом спланирована и осуществлена завершающая часть операции: одних погубили неумелые спасатели МЧС, другие не доехали до больницы, оставленные без помощи на полу автобусов «Икарус». Но самое главное, не было сделано так, чтобы до каждого из бывших заложников дошла спасительная ампула с секретным антидотом.

Может быть, читатель скажет: «Легко вам теперь говорить, легко махать кулаками после драки». Но ведь для того и пишутся книги, чтобы расставить все точки над и показать, как это должно быть в идеале.

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. Рекомендации для гражданского населения

Террористические акты всегда происходят внезапно. Поэтому следует проявлять особую осторожность на многолюдных уличных мероприятиях с множеством участников, в популярных развлекательных заведениях, в гипермаркетах, кинотеатрах, кафе, а также в транспортных средствах.

Как выявить террориста

Террористы, как правило, действуют скрытно, стараясь не попадаться на глаза сотрудникам правоохранительным органов. Но их действия могут показаться необычными или подозрительными. Если признаки странного поведения не находят естественного объяснения, немедленно сообщите об этом в милицию или в другие правоохранительные органы.

Постарайтесь запомнить приметы этих людей, черты их лиц, особенности одежды, имена или клички, особенности речи и манеры поведения, тематику разговоров и т. д.

• Обращайте внимание на людей, одетых не по сезону. Если вы видите летом человека, одетого в плащ или толстую куртку — будьте осторожны, под такой одеждой террористы чаще всего прячут оружие или бомбы. Старайтесь держаться от него подальше и обратите на него внимание сотрудников милиции.

• Остерегайтесь людей с большими сумками, баулами и чемоданами, если они находятся в непривычном месте (например, с баулом в кинотеатре или на празднике). Скорее всего, такой человек окажется туристом или торговцем, но лишняя осторожность не повредит.

• Старайтесь удалиться на максимальное расстояние от тех, кто ведет себя неадекватно, нервозно, испуганно, оглядываясь, проверяя что-то в одежде или в багаже.

• Если вы не можете удалиться от подозрительного человека, следите за мимикой его лица. Смертник, готовящийся к теракту, обычно выглядит чрезвычайно сосредоточенным, его губы плотно сжаты, либо медленно двигаются, как будто он читает молитву.

• Стандартные рекомендации, которым, к сожалению, часто не следуют: ни в коем случае не трогайте и не поднимайте оставленные без присмотра чужие вещи: сумки, пакеты, чемоданы, мобильные телефоны, кошельки.

• Ни в коем случае не принимайте от незнакомых лиц никаких вещей, не берите у них вещи с просьбой передать их другому человеку.

Поведение в толпе

Террористы часто выбирают для атак места массового скопления народа. Помимо собственно поражающего фактора террористического акта, люди гибнут и получают травмы еще и в результате давки, возникшей вследствие паники. Помните правила поведения в толпе:

• Наиболее безопасное место — как можно дальше от середины толпы, трибун, мусорных контейнеров, ящиков, оставленных пакетов и сумок, стеклянных витрин, заборов и оград.

• В случае возникновения паники обязательно снимите с себя галстук, шарф.

• В случае давки освободите руки от всех предметов, согните их в локтях, застегните одежду на все пуговицы.

• Не хватайтесь за деревья, столбы, ограду.

• Старайтесь всеми силами удержаться на ногах.

• В случае падения свернитесь клубком на боку, подтяните ноги, пытайтесь подняться по ходу движения толпы.

• Не привлекайте к себе внимание провоцирующими высказываниями, выкрикиванием лозунгов

• Не приближайтесь к агрессивно настроенным лицам и группам лиц.

• Не вмешивайтесь в происходящие стычки.

• Постарайтесь покинуть толпу.

Эвакуация

Сообщение об эвакуации может поступить не только в случае обнаружения взрывного устройства и ликвидации последствий совершенного теракта, но и при пожаре, стихийном бедствии и т. п.

Получив сообщение от представителей властей или правоохранительных органов о начале эвакуации, соблюдайте спокойствие и четко выполняйте их команды.

Если вы находитесь в квартире, выполните следующие действия:

• Возьмите личные документы, деньги и ценности.

• Отключите электричество, газ и воду.

• Обязательно закройте входную дверь на замок — это защитит квартиру от возможного проникновения мародеров.

• Не впадайте в панику, помещение покидайте организованно.

• Возвращайтесь в покинутое помещение только после разрешения ответственных лиц,

2. Комплект для выживания

В каждой семье надо иметь заранее подготовленный комплект предметов первой необходимости. Он существенно поможет выживанию в случае экстренной эвакуации, обеспечит выживание семьи, если бедствие застигло вас дома. Для его упаковки используйте застегивающие на «молнии» прочные сумки (желательно водонепроницаемые) с надежными ручками.

Примерный набор предметов для обеспечения выживания семьи из 3—4-х человек в течение 72 часов:

• Аптечка (аммиачный раствор /нашатырь/, анальгин, ацетилсалициловая кислота /аспирин/, бриллиантовая зелень /зеленка/, валидол, корвалол, нитроглицерин, сульфацид натрия; антитравматическая повязка, бинт стерильный и нестерильный, бинт эластичный трубчатый, вата, гипотермический /охлаждающий/ пакет, жгут кровоостанавливающий, лейкопластырь бактерицидный, ножницы, салфетки кровоостанавливающие, уголь активированный)

• Обезвоженная cvxaя пища, консервы и концентраты, поливитамины (из расчета двухразового приема в сутки каждым членом семьи в течение трех суток)

• Пластиковые бутылки с питьевой водой (по 2 литра на каждого члена семьи в сутки, т. е. для семьи из трех человек — 9 двухлитровых бутылок)

• Комплект столовых принадлежностей (пластиковые ложки, вилки, стаканчики, тарелки)

• Котелок

• Туалетная бумага (2–3 рулона)

• Бензиновая и газовая зажигалки, непромокаемые спички

• Два ручных фонаря с запасными батарейками и лампочками

• Прочная веревка (не менее 10 м)

• Два ножа (с одним и со многими лезвиями)

• Небольшой топорик с гвоздодером

• Плоскогубцы

• Транзисторный радиоприемник с запасной батареей

• Дождевики с капюшонами на каждого члена семьи, комплекты нижнего белья и носков (кол-гот), перчатки, высокие сапоги (лучше резиновые)

• Свечи (3–4 штуки)

• Иголки, нитки

• Походная мини-печка с сухим топливом к ней

• Противогазы (в т. ч. детские) или респираторы.

Весьма желательно иметь дома палатку (на 2-х или на 4-х человек), а также спальные мешки для каждого члена семьи.

Семейный план

Семья должна разработать план действий при чрезвычайных обстоятельствах. У всех членов семьи должны быть номера сотовых телефонов и адреса электронной почты для срочной связи. Эти же номера и адреса должны быть у учителей школы, где учатся ваши дети, у ваших родственников и близких знакомых. Надо заранее договориться о том, кому звонить в экстренной ситуации.

Лучше всего выбрать родственника, живущего в другом конце города, потому что при теракте или при бедствии в районе часто прерывается связь, в результате чего позвонить по соседству невозможно. Родственнику, живущему в другом районе, в случае бедствия надо сообщить, где вы находитесь, и в каком состоянии. Через него назначить место встречи, где вы сможете встретиться с членами своей семьи. В случае эвакуации обязательно возьмите с собой свой комплект предметов для выживания и документы.

Первая помощь в случае травм

Потратьте время на то, чтобы научиться оказывать экстренную помощь самому себе и другим людям при травмах и ранениях. Это перевязки, остановка кровотечения, наложение шин на поврежденные конечности, внутримышечное введение препаратов, помощь при ожогах, при утоплении и удушении и т. д.

3. Как вести себя при терактах При захвате в заложники

К сожалению, никто не защищен от вероятности стать заложником у террористов или бандитов. Но все же есть несколько универсальных правил.

Старайтесь соблюдать спокойствие и не показывать своего страха. Не оказывайте террористам сопротивления, не пытайтесь вступать с ними в беседу, не стремитесь разжалобить их или отговорить от выполнения намеченного ими плана. Выполняйте их требования, не реагируйте на их действия в отношении других заложников.

Не нарушайте установленных террористами правил, чтобы не спровоцировать ухудшения условий своего содержания. Не следует, например, пытаться связаться с родными, или с правоохранительными органами. Если об этом станет известно похитителям, они воспримут это как неподчинение и сделают режим вашего содержания более жестким.

Может наступить такой момент, когда забота о состоянии собственного духа и тела покажется вам бессмысленной. Тем не менее, и в такой ситуации очень важно не забывать о личной гигиене, делать физические упражнения. Нельзя сосредотачиваться на переживаниях. Способов отвлечься существует немало: пытайтесь придумать себе какую-либо игру, вспоминать полузабытые стихотворения, анекдоты и т. п. Для верующих большим подспорьем является молитва.

Заложники обычно находятся в условиях резкого ограничения свободы перемещения и отсутствия средств связи. Они не располагают информацией о том, как развиваются события вокруг захвата. Это осложняет принятие решений. Если заложнику разрешили вступить в контакт с родными, следует успокоить близких и попросить приложить максимум усилий для освобождения. Также при разговоре с родственниками надо объяснить, если вы имеете такую информацию, каковы требования похитителей.

Рекомендации к действиям при захвате

Когда происходит захват заложников, следует помнить, что:

• Только в момент захвата заложников имеется реальная возможность скрыться с места происшествия.

• Настройтесь психологически на то, что быстро вас не освободят, но помните, что освободят обязательно.

• Ни в коем случае не кричите, не высказывайте вслух свое возмущение.

• Если начался штурм, упадите на пол и закройте голову руками, старайтесь при этом занять позицию подальше от окон и дверных проемов.

• Держитесь подальше от террористов, потому что при штурме в них будут стрелять снайперы.

• Если вы получили ранение, главное — остановить кровотечение, перевязав рану. Окажите помощь тому, кто рядом, но в более тяжелом положении.

• Не берите в руки оружие, чтобы вас не перепутали с террористами.

• Не старайтесь самостоятельно оказать сопротивление террористам.

• Если на вас повесили бомбу (взрывчатку), нужно без паники голосом или движением руки дать понять об этом сотрудникам спецслужб.

• Фиксируйте в памяти все события, которые сопровождают захват. Эта информация будет очень важна для правоохранительных органов.

Если заложник ваш родственник

Если вы узнали о захвате близкого человека, немедленно позвоните в милицию. К освобождению заложников подходят очень серьезно, привлекая профессионалов из МВД и ФСБ с их уникальными техническими средствами. Предварительная подготовка к операции занимает от нескольких часов до нескольких суток. Это зависит от той скорости, с какой бандиты выдвигают свои требования, и от родственников жертвы — насколько быстро они обратятся в милицию и как поведут себя в дальнейшем.

Дело осложняется, если родственники самостоятельно пытаются откупиться от бандитов или ведут двойную игру.

Когда шантажисты выдвинут какие-либо требования, прежде всего, убедитесь, что заложник жив и невредим. Увидеться с ним вам не позволят, но поговорить с по телефону необходимо. Твердо заявите преступникам, что ни о каких переговорах не может быть речи, пока вы не поговорите с родственником. Во время разговора надо убедиться, что ваш собеседник действительно тот человек. Возможно, связь будет некачественной, но вам нужно получить информацию от того, с кем вы говорите, которая докажет, что это действительно близкий вам человек. Это важно еще и потому, что преступники могут прокрутить магнитофонную запись. Помните, что во время беседы нельзя даже намеками пытаться получить информацию о том, кто захватил родственника, и где его держат. Это ненужное любопытство может стоить заложнику жизни.

Очень важен психологический аспект разговора. Вам надо успокоить заложника, пообещав предпринять все возможные меры, чтобы освободить его в кратчайшие сроки. Поинтересуйтесь, как с ним обращаются, все ли в порядке с его здоровьем. Убедите родственника в том, что не стоит предпринимать самостоятельных активных действий, чтобы не обострить ситуацию.

После того как вы убедились в том, что говорите действительно со своим близким, внимательно выслушайте требования захватчиков. Независимо от того, какими будут эти требования, постарайтесь попросить об отсрочке времени. Мотивируйте эту просьбу, например, отсутствием в настоящее время финансовых средств, или возможности исполнить платеж. Если переговоры идут при личной встрече, попросите повторить ее, если по телефону — перезвонить. Учтите, что полученная вами отсрочка будет незначительной. За это время вам следует срочно решить, что делать: либо выполнить условия шантажистов, либо обращаться в правоохранительные органы.

Если вы решились обратиться за помощью к специалистам, необходимо делать это сразу, поскольку и разработка плана операции, и согласование ваших действий со спецслужбами, и подготовка группы захвата требуют времени. Лучше всего поставить в известность спецслужбы по телефону, так как преступники могут в это время наблюдать за вами. Однако для страховки используйте не тот телефон, на который вам звонили шантажисты.

Морально приготовьтесь к тому, что при повторном звонке захватчики могут заявить вам, что уверены в том, что вы обратились в правоохранительные органы за помощью. Чаще всего преступники всего лишь пытаются взять вас на испуг и заставить отказаться от освобождения вашего близкого при помощи спецслужб. В этом случае отвечать «не звонили» надо четко и ясно, чтобы у захватчиков не было и тени сомнения относительно искренности вашего ответа.

При подключении к операции спецслужб выполняйте их указания, старайтесь минимально проявлять инициативу. Действуйте по разработанной и утвержденной схеме. В любом случае пытайтесь выторговать дополнительное время. Оно позволит более качественно подготовиться к освобождению заложника.

Если вы вынуждены встретиться с преступниками, чтобы передать им то, что они требуют, добейтесь гарантий того, что заложнику ничего не будет угрожать. Часто, получив искомое, террористы расправляются с заложником, чтобы тот не выдал их. Лучше всего, чтобы во время передачи обещанного террористам, вы смогли убедиться, что заложник уже доставлен в безопасное место и ему ничего не угрожает. В крайнем случае, это должен быть взаимообмен.

Понятно, что именно похитители владеют инициативой, однако ваше твердое поведение в данном вопросе повысит шансы на то, что ситуация разрешится благополучно.

Как только вы передали требуемое шантажистам, постарайтесь как можно скорее скрыться с места встречи и оторваться от преступников.

Психология заложника

Оказавшийся в заложниках человек сначала не может поверить в то, что это произошло. Случившееся кажется ему дурным сном, однако, несмотря на это, нужно с самого начала строго придерживаться правил, которые позволят вам сохранить жизнь и здоровье — и свое, и чужое.

Во время захвата важно не потерять разум. У некоторых заложников может возникнуть неуправляемая реакция протеста против совершаемого насилия. В таком случае человек бросается бежать, даже если это бессмысленно, кидается на террористов, борется, пытается выхватить у них оружие. Взбунтовавшегося заложника террористы, как правило, убивают, даже если не планировали убийств и рассчитывали только шантажировать власти.

После первого такого убийства ситуация меняется. Вина террористов перед законом возросла — они уже чувствуют себя обреченными и ожесточаются. В свою очередь заложники, увидев свою вполне вероятную участь, получают сильнейшую психическую травму. Их психику начинает разрушать ужас.

В случае, если вы уже захвачены, и возможность бежать, которая бывает только в самый первый момент, исчезла, не проявляйте никакой активности. Террористы, как правило, находятся в состоянии сильнейшего стресса. Многие из них (а то и все) впервые оказываются в такой ситуации, их нервная система перенапряжена. Они тоже боятся, и страх выливается в агрессию.

Активное поведение заложников может напугать террористов, и в ответ они проявят жестокость. Чем меньше у них страха, тем меньше и агрессии. На каждое значительное движение, которое вы собираетесь произвести, следует просить разрешения. Если кто-то из заложников, даже из лучших побуждений, проявляет активность, его необходимо успокоить, удерживать, не давать кричать и ругаться.

С первых дней у заложников начинается процесс адаптации — приспособления к абсолютно ненормальным условиям существования. Однако дается это ценой психологических и телесных нарушений. Быстро притупляются острота ощущений и переживаний — так психика защищает себя. То, что возмущало или приводило в отчаяние, воспринимается, как обыденность. Главное при этом окончательно не утратить человеческий облик.

Как удержаться? Многие эксперты отмечают, что те люди, с которыми в заложниках оказались их дети, как правило, не теряют человеческого облика — они стараются подавать пример детям. По возможности не замыкайтесь в себе, присматривайтесь к другим людям. Даже мелочь — понимающий взгляд, слово поддержки — будет способствовать тому, что между вами возникнет контакт. Если человек чувствует поддержку, и ему, и всем, кто рядом с ним, становится легче. Обращайте внимание на людей, которые впали в ступор: не пытайтесь вывести их из этого состояния — лучше, если есть возможность, накормить их, напоить, помочь устроиться поудобнее.

Тем не менее, заложникам, как правило, не удастся избежать апатии и агрессивности, возникающих у них довольно скоро. Если условия содержания суровы, то уже через несколько часов кто-то из заложников начинает злобно ругаться с соседями, иногда даже с близкими ему людьми. Такая агрессия помогает снимать эмоциональное перенапряжение, но вместе с тем истощает человека.

Апатия — это тоже способ уйти от страха и отчаяния. Но и апатия нередко прерывается вспышками беспомощной агрессивности. Полностью этого не избежать.

Тем не менее, можно и нужно избегать пробуждения садизма — стремления в «праведном гневе» наказать кого-нибудь слабого, глупого, заболевшего по своей вине, или делающего что-то не то или не так. Остерегайтесь присоединяться к проявлениям садизма своеобразных лидеров, которые могут выделиться из числа заложников — психологические последствия этого будут преследовать вас долгие годы.

Заложники иногда совершают еще одну серьезную ошибку. В сознании человека может возникнуть представление, что все не столь ужасно, и надо только, с одной стороны, понять террористов, а с другой — слезами разбудить в них сочувствие. Однако это вредная иллюзия.

Симпатии к террористам могут стать вашим первым шагом к предательству по отношению к другим заложникам и распаду личности. Не думайте, что хоть на минуту боевики станут воспринимать вас как-то по-новому. Зато ситуация, в которой вы оказались, станет еще более ужасной.

Постоянная угроза жизни и осознание своей беспомощности могут привести к развитию и других явлений. Может казаться, что вы слышите звуки вроде бы начавшегося штурма, голоса отсутствующих людей, видите нечто странное в темноте. Однако это не признак помешательства, а расстройство, которое пройдет за одну — две недели после освобождения.

После освобождения

Как отмечают специалисты, не только люди, побывавшие в заложниках, но и свидетели террористических атак нуждаются в помощи психологов. Чтобы облегчить возвращение к нормальной жизни и первым и вторым, их родственникам и знакомым рекомендуется соблюдать следующие правила.

Пребывание в заложниках наносит психическую травму даже стойким людям. Освобожденных нередко тяготят чувство вины и стыда, утрата самоуважения, разного рода страхи. Помните, что это нормальная для бывших заложников реакция.

Для возвращения к нормальной жизни требуется довольно длительный период.

• Нельзя делать вид, что ничего не произошло, но не следует и досаждать расспросами.

• Не следует пытаться быстро переключить внимание пострадавшего на что-то другое. Человек должен отдавать себе отчет в том, что с ним действительно что-то случилось, должен каким-то образом выразить свою реакцию.

• Даже если человек говорит, что он в полном порядке, это может означать, что нерешенная психологическая проблема просто ушла вглубь, но потом обязательно проявится снова.

• Не мешайте человеку «выговориться». Не нужно его останавливать, даже если он снова и снова рассказывает свою историю по очереди всем членам семьи и знакомым.

• Во время рассказа поощряйте выражение чувств. Если рассказчик начинает плакать — не останавливайте его, дайте выплакаться. При этом лучше обнять человека, дать ему физически почувствовать, что рядом с ним — близкие люди.

• Мужчины в таких случаях часто выражают свою реакцию в виде гнева. Не мешайте выплеснуть этот гнев. В таком случае весьма полезно, если человек жестикулирует, топает ногами или бьет кулаками в подушку.

Нельзя надолго оставлять пострадавшего одного, позволяя ему замыкаться в себе.

Поведение в транспортных средствах

Общественный транспорт довольно часто подвергается атакам террористов. Чтобы снизить уровень опасности в случае теракта, соблюдайте несложные правила.

• Ставьте в известность водителя, сотрудников милиции или дежурных по станции об обнаруженных подозрительных предметах или подозрительных лицах.

• Стать объектом агрессии больше шансов у тех, кто слишком модно или вызывающе одет, носит много украшений, одежду военного покроя и камуфляжных расцветок.

• Чтобы не сделать себя мишенью террористов-фанатиков, избегайте дискуссий на политические и религиозные темы, демонстративного чтения религиозных или порнографических изданий.

• В случае захвата транспортного средства старайтесь не привлекать к себе особого внимания террористов.

• В случае штурма безопаснее всего лежать на полу, а если это невозможно, необходимо держаться подальше от окон.

Любого, кто держит в руках оружие, антитеррористическая группа воспринимает как террориста. Не прикасайтесь к оружию террористов. По возможности старайтесь не двигаться до полного завершения операции.

Глава 18. Вооружение группы специального назначения «Альфа»

Вооружение группы АЛЬФА ЦСН ФСБ + Интервью с сотрудником группы "А" ЦСН ФСБ. Группа "Альфа" или Управление "А" ЦСН ФСБ — спецподразделение Федеральной Службы Безопасности России, предназначенное, главным образом, для освобождения заложников и антитеррористических операций.

Во время создания группы "Альфа" в Советском Союзе практически не было специализированного оружия антитеррора. Основным вооружением спецподразделений были автомат Калашникова с глушителем, пистолеты Макарова и Стечкина, снайперская винтовка Драгунова и холодное оружие. Компактного же скорострельного оружия, более всего подходящего для ведения боя на очень короткой дистанции, попросту не было. Тем не менее, подразделение даже с не слишком подходящим для этого оружием успешно освобождало заложников, в том числе захваченных в самолётах. Ситуация с вооружением начала меняться к началу 1980-х годов, когда на вооружение поступили разработанные по совместным требованиям КГБ и Минобороны автомат "Вал" и снайперская винтовка "Винторез". Они гораздо лучше подходили для антитеррористических операций в городских условиях, так как тяжёлая 9-мм пуля при попадании в цель передавала всю энергию тканям человеческого тела, при этом пробивала практически любой бронежилет.

Офицеры "Альфы" также первыми получили пистолеты "Грач" и "Гюрза", заряжаемые усиленными патронами, способными пробивать бронежилеты. Новые модели пистолетов-пулемётов также в первую очередь брались на вооружение этого спецподразделения. Ввиду необходимости вести бой в городских условиях спецподразделения ФСБ оснащаются тяжёлыми бронежилетами и титановыми шлемами. Кандидаты проходят спецпроверку и психологическое тестирование. Обязательным для зачисления в "Альфу" является согласие родителей и супруги кандидата. Те, кто успешно прошёл все эти стадии отбора, зачисляются в спецподразделение, получая чёрные береты и ножи "Антитеррор", после чего убывают в свои группы, где в течение 3 лет проходят подготовку по специальности.

АС "Вал": АС "Вал" — советская/российская снайперская винтовка без прицела. Разработан в рамках проекта по созданию комплекса бесшумного оружия для сил специального назначения СССР вместе с винтовкой "Винторез". Принцип работы — отвод пороховых газов с длинным ходом поршня. Использование оружия без глушителя не допускается. "Вал" оборудован складывающимся прикладом и открытым рамочным прицелом; имеется крепление для оптических и ночных прицелов. Питание осуществляется из 10- или 20-зарядных коробчатых магазинов. Боеприпасы — патроны СП-5 и СП-6 калибра 9 мм. На дистанции 400 метров автомат "Вал" обеспечивает пробитие любого из существующих ныне бронежилетов.

ВСС "Винторез": ВСС (сокр. от Винтовка снайперская специальная) или "Винторез" — российская бесшумная снайперская винтовка. До середины 1980-х годов советский спецназ не обладал специализированным бесшумным оружием и пользовался образцами, переделанными из стандартных пехотных образцов вооружения. Только в 1983 году Минобороны и КГБ сумели сформировать единые тактико-технические требования к бесшумной снайперской винтовке: скрытное поражение живой силы противника на дальностях до 400 м; пробитие стального армейского шлема на дальности 400 м; возможность использования оптических прицелов днём и электронно-оптических ночью; компактность и лёгкость; возможность разборки на основные узлы для скрытной транспортировки и быстрая сборка после этого. Винтовка была разработана на предприятии ЦНИИточмаш и получила неофициальное название "Винторез" из-за своей высокой точности. Специально для неё были разработаны новые патроны. Патрон к бесшумному варианту автомата Калашникова не удовлетворял требованиям пользователей по точности и дальности стрельбы, поэтому конструкторы поступили следующим образом. В стандартную гильзу от автоматного патрона "посадили" тяжёлую 9-мм пулю, способную без особых проблем пробивать все без исключения бронежилеты на дистанции 400 метров. Звук выстрела не слышен уже с 10 метров, что делает "Винторез" одним из лучших образцов оружия для проведения спецопераций. Вместе с ВСС на вооружение спецназа был принят и автомат "Вал"; их детали на 80 % взаимозаменяемы.

9А-91: Разработан в 1994 году в Тульском конструкторском бюро машиностроения. Предназначен для вооружения штурмовых групп полиции, в армейском спецназе используется в качестве личного оружия самообороны. Автомат оборудован складывающимся прикладом и съёмным глушителем. С полным 20-зарядным магазином вес 9А-91 составляет всего 2,5 килограмма. Автомат 9А-91 построен на основе традиционной схемы с газовым двигателем автоматики. Запирание ствола осуществляется поворотом затвора, на 4 боевых упора. Ударно-спусковой механизм — курковый, переводчик — предохранитель расположен на ствольной коробке слева (на автоматах современного выпуска — справа), над спусковым крючком. Рукоятка заряжания установлена на затворной раме справа, она жестко приварена на автоматах раннего выпуска, а на современных автоматах 9А-91 она может складываться вверх. Специально для 9A-91 разработан бронебойный патрон ПАБ-9 — более дешёвый аналог СП-6, обеспечивающий поражение живой силы противника в индивидуальных средствах защиты 3 класса, и на дальности до 100 м гарантированно пробивающий 8-мм стальной лист. Существует и экспортная версия этого оружия под патрон 5,56х45 мм НАТО. На основе 9А-91 создана бесшумная снайперская винтовка ВСК-94; их детали на 80 % взаимозаменяемы.

ОЦ-14 "Гроза" В июле 1990 года группа офицеров спецподразделения "Витязь" посетила с визитом австрийских коллег из группы "Кобра". Среди снаряжения австрийцев особое впечатление произвела штурмовая винтовка AUG, которая подходила для ведения штурмовых действий значительно лучше, чем штатный автомат Калашникова. Тогда разработка специализированного оружия для диверсионных и антитеррористических подразделений в Советском Союзе шла полным ходом, и было принято решение о создании и такого модульного комплекса, объединяющего в себе сразу несколько видов оружия. Основой для этого оружия стал автомат АКС-74У. "Гроза" поступила на вооружение антитеррористических подразделений МВД в начале 1990-х годов. Это было весьма непривычное оружие, так как оно было первым принятым на официальное вооружение, выполненным по схеме "буллпап". Широкого распространения оно так и не получило, но до сих пор используется спецподразделениями МВД и ФСБ. Так, "Гроза" была замечена в руках офицеров "Альфы" в ходе операции по освобождению заложников в Беслане. Также она применялась в Чечне, но особой популярности, по сравнению со знаменитыми "Валом" и "Винторезом" не получила.

ВСК-94 — российская бесшумная снайперская винтовка. Разработана в 1994 году на основе малогабаритного автомата 9А-91. Отличием от прототипа является только наличие скелетного металлического приклада, похожего на таковой у "Винтореза". ВСК-94 может стрелять как очередями, так и одиночными выстрелами. В отличие от ВСС, она может использоваться без глушителя. При транспортировке ВСК-94 разбирается на пять основных частей: ствольную коробку с УСМ и стволом, глушитель, магазин, приклад, оптический прицел. Её можно переносить в обычном чемодане типа "дипломат". Кроме механического прицела, аналогичного 9А-91, винтовка оснащается вариантом оптического прицела ПСО-1, приспособленным под баллистику используемых патронов с дозвуковой скоростью пули. Для стрельбы применяются специальные дозвуковые патроны СП-5, СП-6 и ПАБ-9. Эффективный глушитель значительно снижает уровень звука при выстреле и полностью исключает дульное пламя. Это обеспечивает скрытное уничтожение целей на дальности до 400 м.

СР-3 "Вихрь" — российский малогабаритный автомат. Разработан для вооружения спецподразделений в середине 90-х годов как дополнение к автомату "Вал" и снайперской винтовке "Винторез". Отличается от них значительно меньшими размерами; оригинальный СР-3 используется только без глушителя, на СР-3М его установка возможна. Используемые боеприпасы — 9-мм СП-5 и СП-6. Дальность стрельбы составляет 200 метров. "Вихрь" изготавливается из стали, рукоятка, цевьё и магазины — из ударопрочной пластмассы. Изготавливаются три варианта магазинов — на 10, 20 и 30 патронов, не взаимозаменяемые с магазинами ВСС и АС.

АК-74 — российский/советский автомат, модификация АК под малоимпульсный патрон 5,45х39 мм. В 1960-х годах советской разведкой во Вьетнаме были добыты образцы новейшего американского стрелкового оружия — штурмовой винтовки M16. Наибольший интерес для советского военного руководства вызвал новый малокалиберный малоимпульсный патрон. Он позволял значительно увеличить носимый боекомплект солдата, но пуля его была не менее опасна, чем традиционная. При попадании в тело она начинала кувыркаться, нанося труднозаживающую рваную рану. В начале 1970-х годов было принято решение о разработке оружия под малоимпульсный патрон для Советской Армии. В конкурсе приняли участие многие знаменитые конструкторы, но победа досталась М.Т. Калашникову. Автомат получил обозначение АК-74 и вместе с ручным пулемётом РПК-74 был принят на вооружение. Впервые он был показан широкой публике на ноябрьском параде 1974 года, им были вооружены солдаты дивизии имени Дзержинского. Особенности конструкции Принципы работы АК-74 остались такими же, как у предыдущих модификаций автомата Калашникова. Наиболее важным отличием стала установка массивного дульного компенсатора, которая привела к снижению отдачи практически к нулю. Магазин стал более прямым и изготавливался из пластика, а не металла, как это было у АК и АКМ. Пластиковыми на более поздних моделях стали и цевьё с прикладом. Дело в том, что в Афганистане лакированные деревянные детали под воздействием высоких температур стали "облезать" и доставлять большие неудобства солдатам. У модификаций АКС-74 и АК-74М приклад выполнен складывающимся. Боевое применение Первый раз АК-74 был использован советскими войсками в Афганистане. Сохраняя высочайшую надёжность конструкции, он показал высокие баллистические характеристики и способность поражать цели ничуть не менее эффективно, чем АКМ. А меньший вес патрона позволил брать значительно больший боекомплект, чем старые модели. Советские десантники и спецназовцы брали с собой в дальние рейды по 900 патронов (в случае с АКМ эта цифра составляла 300 штук). Для вооружения экипажей бронетехники и артиллерийских расчётов для замены пистолета Стечкина был разработан радикально укороченный вариант АК-74 — АКС-74У. В настоящее время им оснащается и полиция, особенно подразделения ОМОН и ДПС. Модификации:

ПКП "Печенег" — российский единый пулемёт. Разработан в начале 1990-х годов на основе пулемёта Калашникова, унификация составляет свыше 80 %. От прототипа отличается несъёмным стволом из высококачественной стали, что позволило значительно снизить массу всего оружия и сделать его легче. Он имеет наружное оребрение и заключен в металлический кожух. Пороховые газы, выходя из ствола, создают зону разрежения в передней части кожуха. В задней же части кожуха сделаны специальные вентиляционные окна. Таким образом, во время стрельбы вдоль ствола непрерывно прокачивается холодный воздух. Постоянное охлаждение ствола положительно сказывается на рассеивании при стрельбе, а также увеличивает долговечность ствола. Над стволом устанавливается рукоятка из высокопрочного пластика для переноски, которая при стрельбе поглощает исходящий от ствола жар. Рукоятка и приклад также пластиковые. Живучесть ствола составляет не менее 30 000 выстрелов. Возможен непрерывный отстрел всего боекомплекта (600 патронов) без ухудшения кучности и точности огня. Пулемёт оборудован планкой для крепления оптических и ночных прицелов; дальность стрельбы составляет полтора километра. Основным недостатком "Печенега" считается отсутствие пламегасителя, что ведёт к сильному дульному пламени, которое демаскирует позицию расчёта в ночное время и приводит к трудностям при использовании приборов ночного видения. Также он, по словам военных, не совсем подходит для использования в качестве танкового пулемёта. Поэтому на вооружении остаётся и ПКМ.

Самозарядный пистолет Сердюкова: Пистолет СПС был разработан в 1995 году для замены в войсках пистолета Стечкина. Как и другие образцы оружия, создававшиеся по программе "Грач", одной из его черт является применение патрона с повышенным пробивным действием пули. По этому показателю "Гюрза" превзошла практически всех конкурентов; на испытаниях её пуля со свинцовым сердечником с расстояния в 10 метров навылет пробила блок сухих досок толщиной 18 см; на дистанции 50 метров гарантировано пробитие бронежилета класса IIIA или титанового бронелиста толщиной до 4 мм. Ввиду такого высокого поражающего действия пули, основными пользователями "Гюрзы" являются штурмовые спецподразделения правоохранительных органов — ФСБ, ФСО; в Вооружённых силах — спецназ ГРУ, ВДВ. В пистолете Сердюкова применяется патрон повышенной мощности 9х21 мм; это самый мощный пистолетный патрон в России и один из мощнейших — в мире. Существуют четыре разновидности этого патрона:

СП10 — с бронебойной пулей массой 6,7 грамма (с термоупрочненным сердечником, головная часть которого выступает из оболочки, полиэтиленовой рубашкой и биметаллической оболочкой);

СП11 — с малорикошетирующей пулей массой 7,5 грамма (свинцовый сердечник, биметаллическая оболочка; малорикошетирующая пуля необходима при ведении боя, например, в условиях города); СП12 — с экспансивной пулей массой 5,7 грамма предназначена для нелетального поражения противника а также при стрельбе в закрытых помещениях.

СП13 — с бронебойно-трассирующей пулей массой 7,3 грамма (с укороченным стальным сердечником, свинцовой рубашкой, трассирующим составом и биметаллической оболочкой). Этот же патрон применяется в пистолете-пулемёте СР-2 "Вереск".

Стечкина Автоматический пистолет Стечкина — советский/российский автоматический пистолет. Создан в 1951 году для вооружения членов расчётов тяжёлого оружия (гранатомётов, ПТРК), артиллеристов и экипажей бронетехники, а также спецподразделений. В АПС используется стандартный пистолетный патрон 9х18 ПМ, да и по внешнему виду эти два пистолета чрезвычайно похожи. Однако АПС является значительно более эффективным оружием ввиду большей ёмкости магазина (20 патронов), большей длины ствола и возможности вести автоматический огонь. Это надёжное оружие, изготавливаемое из высококачественной стали и обладающее ресурсом в 25000 выстрелов. Ввиду маломощного пистолетного патрона и недостаточной дальности стрельбы АПС вызывал много нареканий у пользователей. В итоге его производство было прекращено в 1958 году, а затем его постепенно заменили автоматом Калашникова (этот процесс затянулся до 1980-х годов). Тем не менее, "Стечкин" и поныне состоит на вооружении некоторых воинских частей. "Второе дыхание" АПС получил, попав в руки советских, а затем и российских спецподразделений, широко применявших его и бесшумную версию АПБ в Афганистане и Чечне. Он состоит на вооружении российского спецназа и по сей день.

Автоматический пистолет бесшумный (АПБ) появился в 1972 году и предназначался для вооружения подразделений спецназа ГРУ, выполняющих операции в тылу противника. Основные отличия от обычного АПС: удлиненный на 21 мм ствол, выступающий из затворной рамы для возможности установки глушителя, жесткая кобура-приклад заменена тканевой кобурой и съемным проволочным плечевым упором. Стенки ствола более тонкие, что не позволяет вести быструю стрельбу (непрерывно можно выпустить не более двух магазинов, после чего ствол может выйти из строя). В Афганистане такое оружие было чрезвычайно эффективно при боестолкновениях в пещерах.

Пистолет Ярыгина — российский самозарядный пистолет. ПЯ — один из пистолетов, разработанных в рамках программы "Грач" — разработки нового пистолета для российских вооружённых сил. Несмотря на то, что в результате этой программы появились ПММ, ГШ-18 и "Гюрза", прозвище "Грач" прикрепилось именно к пистолету Ярыгина. Это классическое оружие такого класса, работающее по принципу отвода пороховых газов с коротким откатом ствола. Затвор и рамка пистолета выполнены из углеродистой стали, ствол — из нержавеющей стали. Ударно-спусковой механизм пистолета — двойного действия, с открыто расположенным курком. С боков курок закрыт выступами затвора, что позволяет избежать зацепления взведенного курка за элементы одежды и амуниции при извлечении оружия из кобуры. Неавтоматический предохранитель двусторонний, расположен на рамке, и при включении блокирует курок, шептало и затвор. Магазин ПЯ двухрядный; вмещает 17 или 18 патронов. Патроны разработаны на основе наиболее распространённого боеприпаса такого класса в мире — 9х19 мм "Парабеллум", но обладают более лёгкой пулей с высокой начальной скоростью. Дульная энергия ПЯ значительно выше таковой у ПМ; одним из основных требований к новому оружию была способность его пробивать бронежилеты. В 1990 году Министерство обороны СССР объявило конкурс на новый пистолет, призванный заменить состоящий на вооружении, но не вполне отвечающий современным требованиям пистолет ПМ (программа НИОКР "Грач"). В 1993 году на этот конкурс был представлен пистолет конструкции Ярыгина. По результатам испытаний, в 2000 году пистолет (получивший наименование MP-443 "Грач") стал победителем конкурса. В 2003 году под наименованием "9-мм пистолет Ярыгина" (ПЯ) он был принят на вооружение Вооружённых сил Российской Федерации (ВС России). 9 октября 2008 года МВД России объявило о переходе с пистолета Макарова на пистолет Ярыгина в качестве штатного оружия. В 2011 году налажен массовый выпуск ПЯ для армии РФ.

ПСС (сокр. от Пистолет самозарядный специальный) — российский/советский самозарядный бесшумный пистолет. Разработан в 1983 году для замены пистолета ПБ на вооружении личного состава КГБ и специальных подразделений Минобороны. Отличается от предшественника значительно меньшими размерами; прибора бесшумной стрельбы как такового нет. Это стало возможным благодаря совершенно иному принципу глушения звука выстрела — отсечке пороховых газов в гильзе. В пистолете используются специальные патроны СП-4 калибра 7,62 мм, оборудованные специальным поршнем, при выстреле выталкивающим пулю (те же патроны, которыми заряжается стреляющее устройство ножа НРС-2). Магазин вмещает 6 патронов. Пистолет использует схему автоматики со свободным затвором, при этом возвратная пружина затвора расположена внутри затвора над стволом, на направляющем стержне. Ударно-спусковой механизм пистолета ПСС в целом заимствован у пистолета ПМ. В конструкции предусмотрена затворная задержка, обеспечивающая удержание затвора в заднем положении по израсходовании всех патронов.

ПП-2000 — российский пистолет-пулемёт. Разработан коллективом конструкторов тульского КБ Приборостроения (акад. В. П. Грязев, специалисты Б. И. Кузнецов и А. И. Рассказов). Оружие построено на основе автоматики со свободным затвором, огонь ведётся с закрытого затвора. УСМ — куркового типа. Корпус ПП-2000 выполнен из высокопрочного пластика. Канал ствола хромирован. Пистолетная рукоять традиционно для компактных пистолетов-пулемётов служит также горловиной для магазина. Массивная спусковая скоба может использоваться в качестве рукояти управления огнём, а также позволяет стрелять из оружия, не снимая толстых перчаток. Особенностью данного пистолета-пулемёта является возможность использования запасного магазина в качестве плечевого упора. Тем не менее, серийные ПП-2000 оснащены неотъёмным складным вбок металлическим плечевым упором, а более поздние модификации — более удобным нескладным пластиковым прикладом скелетной конструкции.

"Каштан" АЕК-919К "Каштан" — пистолет-пулемёт, разработанный в середине 1990-х годов сотрудниками СКБ Ковровского Механического завода (ведущий конструктор — Павел Седов, научный руководитель Михаил Тарасов, при поддержке начальника СКБ Станислава Кокшарова). За образец был взят австрийский пистолет-пулемёт Steyr MPi-69, однако после выпуска опытной партии АЕК-919 был обнаружены недостатки, после чего в базовую конструкцию были внесены изменения. Автоматика пистолета-пулемета АЕК-919К "КАШТАН" (патрон 9 х 18 мм) работает за счет энергии отдачи свободного затвора. Для уменьшения габаритов оружия применен затвор набегающего на ствол типа (примерно 1/3 часть затвора в крайнем переднем положении располагается над стволом). Рукоятка перезаряжания расположена с левой стороны ствольной коробки, не связана жестко с затвором. При стрельбе она неподвижна и находится в крайнем переднем положении. Ствол с полигональными нарезами закреплен в ствольной коробке съемной муфтой, что позволяет быстро производить его замену. Ствольная коробка штампованная, в передней части имеет два поля насечек, выполняющих роль цевья. На крышке ствольной коробки крепятся мушка и целик. Переводчик- предохранитель флажковый, трехпозиционный, размещен с левойвой стороны ствольной коробки. Приемник магазина помещен в пистолетной рукоятке. Выдвижной приклад с поворотным затыльником, в походном положении убирается в ствольную коробку. Оружие может комплектоваться прибором малошумной стрельбы и лазерным целеуказателем. Ведение огня возможно стандартными и модернизированными в одиночном либо непрерывном режимах.

СР-2 "Вереск": Разработка этого оружия была начата в середине 1990-х годов в Климовске по особому заказу ФСБ. Это должен быть лёгкий и компактный пистолет-пулемёт, стреляющий патронами повышенной мощности 9х21 мм, способными пробивать практически любые бронежилеты. Этот же патрон используется в пистолете СПС. "Вереск" изначально создавался как оружие, способное поражать противника в индивидуальных средствах бронезащиты второго класса на расстоянии до 200 м и небронированной техники на расстоянии до 100 м. Такими требованиями и обуславливается выбор боеприпаса. СР-2 обеспечивает 100 % пробитие 4-мм стального листа на дистанции 70 м. В настоящее время СР-2 используется спецназом ФСБ и Федеральной службой охраны. "Вереск" имеет откидной металлический приклад, складывающийся вперёд-вверх. СР-2 имеет необычную для пистолетов-пулемётов систему работы автоматики на основе газоотводного двигателя и поворотного затвора, более свойственную для автоматов. Такой выбор обусловлен мощностью нового боеприпаса. Предохранитель и переводчик огня — флажкового типа. Ствол имеет компенсатор с наклонным пропилом в верхней части, позволяющий вести действенный огонь даже удерживая оружие только одной рукой. В пистолете-пулемёте "Вереск" применяется патрон повышенной мощности 9х21 мм; это самый мощный пистолетный патрон в России и один из мощнейших — в мире. Существуют три разновидности этого патрона:

СП11 с малорикошетирующей пулей массой 7,5 грамма (свинцовый сердечник, биметаллическая оболочка; малорикошетирующая пуля необходима при ведении боя, например, в условиях города);

СП10 с бронебойной пулей массой 6,7 грамма (с термоупрочненным сердечником, головная часть которого выступает из оболочки, полиэтиленовой рубашкой и биметаллической оболочкой);

СП13 с бронебойно-трассирующей пулей массой 7,3 грамма (с укороченным стальным сердечником, свинцовой рубашкой, трассирующим составом и биметаллической оболочкой).

ПП-19 "Бизон". Разработан для вооружения спецподразделений МВД конструкторами В.М. Калашниковым и А.Е. Драгуновым. Основой для конструкции послужил автомат АКС-74У (более 60 % деталей заимствованы полностью). Оружие оснащено складывающимся металлическим прикладом. Огонь ведётся с открытого затвора. Наиболее характерной особенностью "Бизона" является его подствольный цилиндрический магазин ёмкостью 64 патрона. Это так называемый шнековый магазин, работающий с помощью спиральной направляющей, обеспечивающей направление патронов к выходному окну. Патроны в магазине расположены параллельно его оси, по спирали, пулями вперед, и подаются отдельно взводимой пружиной. Такая конструкция достаточно надёжна и обеспечивает высокую плотность огня, что делает это оружие очень эффективным в ближнем бою. Вес "Бизона" с полным магазином составляет 3,74 кг. Прицел ПП-19 открытый; он также может быть оборудован коллиматорным прицелом. Дальность прицельной стрельбы составляет 200 метров.

Крупнокалиберная снайперская винтовка "КОРД". Российская снайперская винтовка под патрон 12,7х108 мм, сконструированная по схеме "булл-пап". Наряду с самозарядной ОСВ-96 на вооружение российских снайперов в конце 1990-х годов была поставлена и снайперская винтовка "КОРД", сконструированная на основе этого пулемёта. Она значительно короче и легче ОСВ, будучи сконструирована по схеме "булл-пап". Ручная перезарядка несколько уменьшила темп стрельбы, но точность и дальность стрельбы остались практически такими же. Приклад оснащен деревянной накладкой под щеку и резиновым затыльником-амортизатором. Единственным очевидным недостатком по сравнению с западными винтовками аналогичного назначения является недостаточная ёмкость магазина (5 патронов). Тем не менее, КСВК неоднократно применялась в боях и спецоперациях отрядами спецназа ГРУ и ФСБ, где доказала свою высокую эффективность и надёжность.

СВ-98 разработана как высокоточная снайперская винтовка средней дальности (до 1500 метров) для частей специального назначения. Она оснащена продольно скользящим затвором; первоначально используемый патрон — 7,62х54 мм. Существуют также модификации под натовский винтовочный патрон и знаменитый.338 Lapua. Ствол винтовки по конструкции напоминает таковой у PSG-1; он сделан из высококачественной стали и не соприкасается с цевьём. Цевьё и приклад выполнены из плотной многослойной фанеры. Затвор продольно-скользящий, поворотный, с тремя симметрично расположенными боевыми упорами. Винтовка имеет металлические целик и мушку; оптические прицелы — ПСО-1 и "Гиперон" 10-кратного увеличения. Предохранитель флажковый. Питание патронами производится из коробчатого отъемного 10-местного магазина, на его левой стенке имеются отверстия с маркировкой, по которым снайпер может определить количество имеющихся в его распоряжении боеприпасов. Основными пользователями СВ-98 являются спецподразделения России.

СВ-99. Разработана в конце 1990-х годов на основе биатлонной винтовки для вооружения ОМОНа и спецназа ФСБ. При невысоких для снайперского оружия баллистических характеристиках обладает очень высокой точностью стрельбы и тихим звуком выстрела. Перезаряжание осуществляется вручную. Магазин отъёмный, вмещает 10 патронов. Ложа симметричной формы (одинаково удобная для стрельбы с левой и правой руки), состоит из двух частей.

Приклад отъемный, скелетной конструкции, оснащён затыльником и щекой. В нижней части приклада под откидывающейся крышкой предусмотрено место для двух запасных магазинов. Вместо приклада может быть установлена пистолетная рукоятка. В цевье имеется паз для крепления регулируемой по высоте двуногой сошки. На винтовках первых лет выпуска ложа и приклад были изготовлены из лакированного дерева, однако в 2007 году СВ-99 получила ложу и приклад из прочной авиационной многослойной фанеры темно-зеленого цвета по типу СВ-98, а в 2009 году — усовершенствованный вариант ложи и приклада из черной пластмассы. Открытых прицельных приспособлений нет, но винтовка имеет крепление типа "ласточкин хвост" для установки оптического прицела. Какие же специальные задачи выполняют подразделения специального назначения с помощью такого слабого и недальнобойного (слово-то какое!), почти игрушечного оружия? 1. Скрытное уничтожение живой силы противника, не защищённой индивидуальными средствами защиты. Используемый патрон калибра.22 LR даёт очень тихий и точный выстрел на коротких дистанциях. «Точность выстрела таким патроном на 20?30 метрах просто потрясающая, а слабая отдача позволяет сделать два-три очень точных выстрела подряд.

При сочетании с глушителем звук выстрела уже не слышен даже с двух шагов при обычном шумовом фоне на улице города, а правильно подобранный боеприпас способен нанести довольно серьезное ранение преступнику». Кстати, выстрелом из этого оружия на расстоянии до 100 м поражаются не только люди, но и служебные собаки. 2. Скрытное поражение технических средств противника. Правда, не всяких технических средств, а лишь тех, которые поражаются таким слабым патроном, как.22 LR. Средства освещения, видеокамеры, блоки сигнализации, коробки электрораспределения, средства радиосвязи, колёса автомобилей… Т. е, другими словами, малокалиберная снайперская винтовка с глушителем — это почти идеальное средство подготовки плацдарма для штурма тех объектов, к которым технически возможно приблизиться на дальность прямого выстрела из малокалиберной винтовки (50?70 м.) Надо сказать, что, заказывая разработку такого своеобразного оружия, как «снайперская мелкашка», российские военные не были первопроходцами в этой области. Американские спецподразделения используют малокалиберное оружие калибра.22 LR с тех самых пор, как подобное оружие появилось на свет, с конца 19-го века. И, судя по всему, отказываться от него пока не собираются.

Снайперская винтовка Драгунова. Разработана известным конструктором стрелкового оружия Е.Ф. Драгуновым в 1963 году. Это была первая в мире снайперская самозарядная винтовка специальной разработки, т. е. не переделанная из штатной пехотной винтовки. Она использует стандартный винтовочный патрон 7,62х54 мм; комплектуется снайперским прицелом ПСО-1, обеспечивающим дальность стрельбы до 1300 метров, или ночным прицелом НСПУ. Состоит на вооружении почти в 30 государствах мира. Автоматика винтовки основана на использовании энергии пороховых газов, отводимых из канала ствола к газовому поршню. Механизм практически идентичен таковому у автомата Калашникова, но без возможности автоматической стрельбы. Питание патронами осуществляется из 10-зарядного коробчатого магазина. СВД обладает очень высокой для оружия данного типа точностью. Оптимальный шаг нарезов для точного боя — 320 мм. До начала 1970-х годов СВД выпускалась именно с такими стволами. Кучность боя снайперским патроном 7Н1 была при этом 1,04 MOA (угловой минуты). Это лучше, чем даже у многих магазинных винтовок (при том, что при прочих равных условиях самозарядная винтовка стреляет хуже, чем несамозарядная). Например, принятая в 1987 году на вооружение в США магазинная снайперская винтовка M24 при использовании снайперского патрона имеет кучность 1,18 МОА. Однако при шаге нарезов 320 мм почти невозможно было стрелять бронебойно-зажигательными патронами — они очень быстро начинали кувыркаться в полёте. В первой половине 1970-х годов винтовке решили придать большую универсальность и сделали шаг нарезов 240 мм. После этого СВД смогла стрелять всеми типами боеприпасов, однако кучность сразу ухудшилась: при стрельбе патроном 7Н1 — до 1,24 МОА, а при стрельбе обычным патроном ЛПС (57-Н-323С) — до 2,21 МОА. Интересно, что в Наставлениях по стрелковому делу забыли указать это изменение, и ещё долго указывали шаг нарезов 320 мм. Со снайперским патроном СВД позволяет поражать с первого выстрела следующие цели: голова — 300 метров, грудная фигура — 500 метров, поясная фигура — 600 метров, бегущая фигура — 800 метров. Прицел ПСО-1 расчитан на стрельбу до 1300 метров, однако на такой дальности можно эффективно стрелять только по групповой цели, либо вести беспокоящий огонь.

Вооружение группы АЛЬФА ЦСН ФСБ Нож "Антитеррор" разработан и изготовлен для силовых подразделений ФСБ России. Это тяжелый боевой нож. Лезвие ножа имеет лепестковую форму, что позволяет максимально использовать рабочую площадь клинка и увеличивает его секущие свойства. Конфигурация клинка имеет высокие проникающие способности, режущая часть имеет серповидную впадину, позволяющую увеличить длину режущей кромки при сохранении линейных размеров. Усилена задняя часть клинка. Стандартная эргономичная гарда не позволяет руке соскальзывать в момент нанесения удара. Комплектуется ножнами из кожи. Материал рукояти — термоэластопласт и наборная из кожи. Покрытие — камуфляж, черный хром для рукояти из термоэластопласта. Существует гражданская версия ножа "Антитеррор-Р"

Характеристики ножа:

Общая длина, мм — 280 Длина клинка, мм — 160;

Наибольшая ширина клинка, мм — 35 Толщина обуха, мм — 6;

Ширина рукояти (в ср. части), мм — 35 Ширина гарды, мм — 61;

Толщина рукояти (в ср. части), мм — 25;

Твердость клинка, HRS — 52–56;

Материал клинка — сталь 50Х14МФ, 70х16МФС (по патенту RU236957C1);

Г-6 "Гном" или 6Г30 — российский револьверный гранатомёт.

Был разработан в 1993 году в ЦКИБ СОО конструкторами Валерием Телешом и В. А. Борзовым. Мелкосерийное производство РГ-6 было начато в 1994 году на Тульском оружейном заводе, и первая партия из шести гранатомётов была передана на испытания в войска уже в первом квартале 1994 года. На данный момент состоит на вооружении российской армии.

Применялся в Чечне и Южной Осетии. Конструкция РГ-6 отличается предельной простотой и технологичностью. Гранатомёт состоит из: трубы с рукояткой, прицельными приспособлениями и крышкой; барабанного блока стволов; корпуса с осью и силовой штангой; ударно-спускового механизма с пистолетной рукояткой; выдвижного телескопического приклада с резиновым амортизирующим затыльником. Прицел РГ-6 механический, складной, рамочный. Он состоит из мушки и целика. Откидная мушка может быть отрегулирована в вертикальном и горизонтальном направлении. Целик нерегулируемый, выполнен как штампованная пластинчатая рамка с вырезами, соответствующими дальностям до 400 метров через каждые 50. Вырезы, соответствующие каждой сотне метров, обозначены цифрами.

Ручной многозарядный гранатомет ГМ-94 был разработан в Тульском КБ Приборостроения в начале 1990-х годов. Основным назначением нового оружия стало обеспечение огневой поддержки пехоты в условиях ближнего боя, особенно в городе, а также проведение милицейских спецопераций, предназначен для поражения живой силы в условиях городской застройки, подвалах, фортификационных сооружениях, складках местности и в горах; поражения легкобронированной техники; создания дымовых завес и очагов пожаров. Специально для ГМ-94 был разработан целый ряд 43-мм унитарных выстрелов, включающих фугасные безосколочные гранаты, гранаты со слезоточивым газом, и выстрелы с резиновой "пулей". Особый интерес представляют фугасные боеприпасы, имеющие термобарическое снаряжение с высокой удельной массой взрывчатого вещества к массе выстрела. Это достигнуто благодаря использованию пластикового корпуса гранаты. Такое необычное решение принято для обеспечения безопасного применения гранатомета на минимальных дальностях, исключающее поражение стрелка осколками его же собственной гранаты. Зона поражения живой силы противника фугасным эффектом (ударная волна, высокая температура) термобарического заряда имеет радиус до 3 метров, а минимальная (условно) безопасная дистанция стрельбы составляет всего 5 метров. Масса термобарической (фугасной) гранаты ВГМ-93 составляет около 250 г, из них 160 г приходятся на заряд ВВ. Начальная скорость гранаты порядка 85 м/с.

Ручная граната многоэлементная светозвукового воздействия «Факел» предназначена для психофизиологического воздействия на правонарушителей при проведении специальных операций по захвату вооруженных преступников, по освобождению заложников и при пресечении массовых беспорядков. Ручная светозвуковая граната «Факел» является кассетной гранатой с апериодичным срабатыванием светозвуковых элементов (6–9 штук), выбрасываемых на дальность до 15 м. Шестиэлементная граната имеет папковый цилиндрический корпус с 6 ячейками для элементов и запал (предохранительно-пусковой механизм типа У-517 М), аналогичный взрывателю УЗРГМ, с предохранительным рычагом, чекой с кольцом и дистанционной трубкой. Светозвуковой элемент имеет замедлитель, вышибной и разрывной заряды. раната «Факел-салон» может применяться в помещениях с ограниченным пространством, в том числе в салоне автомобиля. Светозвуковая граната «Факел-салон» (сокращенное название "Факел-С") состоит из картонного корпуса, внутри которого находятся: светозвуковой элемент, замедлитель и узел инициирования. Для приведения гранаты в действие используется накольный механизм, аналогичный по конструкции и принципу действия ударно-спусковому механизму запала УЗРГМ. В конструкции узла инициирования используется капсюль-воспламенитель КВ-3В; для возбуждения взрыва заряда светозвукового элемента используется капсюль-детонатор 3КД6.

Ручные светозвуковые гранаты «Факел» и «Факел-салон» При выдергивании предохранительной чеки отбрасывается спусковой рычаг накольного механизма и ударник под действием разжимающейся пружины накалывает капсюль-воспламенитель. При этом воспламеняется заряд замедлителя. После сгорания замедлителя срабатывает узел инициирования и возбуждает взрыв основного заряда светозвукового элемента. На корпусе имеется надпись: "ФАКЕЛ-С", а также маркировка, содержащая номер партии, в составе которой изготовлена граната, год ее изготовления. Указанная маркировка наносится краской или эмалью черного цвета. Внешняя поверхность прокладки, фиксирующей светозвуковой элемент внутри корпуса гранаты окрашивается в красный цвет.

Многоэлементная ручная светозвуковая граната «Факел». Эффективный радиус действия, м — 20 Количество выбрасываемых элементов, шт — 6

Сила света каждого элемента, кд — 10 млн;

Звуковое давление на удалении 10 м, дБ — не менее 145;

Одноэлементная ручная светозвуковая граната «Факел-С».

Граната пожаробезопасна и при срабатывании не дает осколков. Может применяется в помещениях ограниченного объёма, а также в салонах самолетов, поездов, автомобилей.

Эффективный радиус действия, м — 5

Количество светозвуковых элементов, шт — 1

Сила света элемента, кд — не менее 10 млн

Звуковое давление на удалении 10 м, дБ — не менее 145 Масса, кг — 0,1

Светозвуковая граната Заря: В основном в штурмовых действиях используется светошумовая граната "Заря". Диаметр гранаты 64 мм, длина с терочным запалом — 130 мм, с универсальным гранатным взрывателем — 120 мм. Масса не более 0,4 кг. Уровень звукового давления 172 дБ. Яркость вспышки 30 млн кандел. Первоначально такие гранаты выпускались с терочным взрывателем, но он не обеспечивал безопасности использования, поэтому в модернизированном варианте, получившем название "Заря-2", его заменили на стандартный взрыватель ручных гранат. Граната не дает убойных осколков и является пожаробезопасной. Дальность безопасного воздействия не менее 2 метров. Дальность эффективного воздействия до 10 метров. Особенно эффективными данные гранаты являются при использовании их в замкнутых объемах. Например, в помещениях или транспортных средствах. При использовании на открытом воздухе эффективность воздействия резко снижается, особенно по шумовому воздействию. Кроме ручной гранаты имеется и стационарная — "Пламя".

Повседневная работа сотрудников отряда «Альфа» — нейтрализация террористов, захватывающих воздушные и водные суда, наземный транспорт, а также удерживающих заложников в зданиях. Аналогичные по сути спецподразделения антитеррора имеются во многих странах мира.

Отряд «Альфа» — элита советского и российского спецназа, известен как одно из самых эффективных и опытных силовых подразделений в мире. В 2011 году на международном чемпионате спецподразделений в США — «Super SWAT International Round-Up 2011» («Super Special weapons and tactics») — команда Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России завоевала первое и второе места в двух номинациях и получила звание лучшей международной команды.

Интервью с сотрудником группы "А" ЦСН ФСБ Интервью, Спецназ, ФСБ.

1) Расскажите о себе, кем вы были до службы в ФСБ, как вы оказались именно в этом подразделении, и что нужно, чтобы попасть туда?

Всегда был и остаюсь самым обычным человеком. Жизнь моя до службы не была примечательна. Все как у всех — школа, вуз. На последнем курсе ВУЗа, выходя с занятий, я столкнулся с одним из наших преподавателей, который "совершенно случайным образом" решил поговорить со мной об учебном процессе, планах на будущее и т. д. Постепенно он вывел наш разговор в русло темы о государственной службе, предложил заполнить анкету, попробовать, добавил, что если что-то не понравится, то всегда можно отказаться. Как я узнал позже, почти в каждом ВУЗе есть преподаватель, который тесно сотрудничает с кадровым подразделением госбезопасности. Таким образом, следили за мной аж со второго курса. Я закончил университет, поступил на службу в один из оперативных отделов. Постоянно показывал высокий уровень работы, участвовал во всевозможных спортивных соревнованиях. Позже перешел на службу в один из региональных отделов специального назначения. Там я позволил себе мечтать о службе в знаменитой группе "А". Через хороших друзей вышел на кадровое подразделение. Мне назначили тестирование, которое я прошел не с первого раза. Для поступление на службу в ЦСН, помимо высоких результатов тестирования(к слову, оно включает в себя тесты на физическую выносливость, огневую подготовку, уровень специальных навыков, психологическое тестирование), необходима рекомендация от двух сотрудников подразделения. Понимаете, служба в структуре — это не просто работа, это определенный склад ума, образ жизни, исключительная верность и преданность идеалам преданности своему Отечеству. Лишних здесь не бывает, если ты не сработаешься с коллективом и не станешь частью единого организма, то под угрозой могут оказаться жизни сотен людей, подобное — недопустимо. Именно поэтому при поступлении на службу в Центр, вновь проверяют абсолютно все — твою биографию, личную и профессиональную характеристики, с кем ты общаешься, какие и с кем у тебя были конфликты. Даже после поступления и официального зачисления на службу, вся твоя подготовка — это постоянная проверка, если дашь повод усомниться в себе — попрощаются не задумываясь.

2) Вы считаетесь самым элитным подразделением, каково это, понимать, что вы — последняя инстанция в борьбе с терроризмом и какая точная специализация у группы "А"?.

Что вы вкладываете в понятие элитарности? Лично я вкладываю в это понятие то, что кроме тебя никто не выполнит подобную работу. Родина доверила тебе войну на одном из самых тяжелых фронтов, обучила тебя, дала тебе полномочия. Ты несешь на себе определенный груз ответственности. Как ты можешь подвести тех людей, что верят в тебя? Как ты можешь подвести страну, что доверилась тебе? Ответственность в высочайшей степени — вот что означает элитарность для меня.

В целом, группа "А" специализируется на противодействии терроризму, выявлении, ликвидации бандподполий, освобождении заложников. Однако, в группе существуют несколько отделов, один из которых находится в постоянной боевой командировке.

3) Думаю, что ваши слова подтверждаются тем, как "Альфа" самоотверженно сражалась с террористами во время трагических событий в Беслане. Какую вы даете личную оценку этому событию? Почему все закончилось столь драматично?

Сам я там не был. Тогда еще не служил в подразделении. Это ужасная страница в истории Центра в целом. Это показатель того, на что могут пойти озверевшие бандиты, когда они не могут достигнуть своих гнусных целей. Мы действовали тогда в манере, которая не свойственна разведке. Пойдя на штурм, группа вступила в прямой огневой контакт с врагом. Сотрудники не ставили своей приоритетной задачей ликвидацию террористов. Главным было спасти заложников. Добавьте к этому сложнейшую тактическую обстановку и Вы поймете почему подразделение понесло такие большие потери.

4) Служба в таких подразделениях требует много времени и сил на подготовку, бывает ли у вас свободное время, как много и чем вы занимаете вне вашей работы. Как сильно служба влияет на вашу жизнь?

Отдел, в котором я служу, почти всегда задействован в боевых операциях. Основное время занимает боевая подготовка личного состава. Да, свободное время у меня есть, не так много, но оно все же есть. Свободное от работы время я обычно провожу один — читаю, хожу по различным культурным мероприятиям — концертам, выставкам, театральным представлениям. Немалую часть времени также посвящаю спорту — единоборствам.

Служба совершенно никак не влияет на мою личную жизнь, потому что личной жизни у меня нет. Видите ли, обзаводиться семьей я не считаю нужным. Нынче такие девушки пошли — они готовы лишь требовать и брать, ничего не отдавая взамен, при этом постоянно манипулируя и играя на твоих эмоциях. Если бы я занимался простой гражданской работой, то это было бы допустимо, но при моей работе любые эмоциональные всплески противопоказаны, я не могу подвергать опасности жизни боевых товарищей и жизни гражданских, оказавшихся в лапах бандитов. Я живу любовью к своей стране, стараюсь каждый день становиться лучше для своей страны, хочу всегда быть надежной и верной опорой своим товарищам, для меня этого достаточно.

5) Сколько времени занимает подготовка сотрудника, сколько времени должно пройти до того момента, когда сотрудника можно посылать на "боевые"?

Сроки сугубо индивидуальные, все зависит от уровня имеющейся базовой подготовки, обучаемости сотрудника. Обычно "штучный продукт" в виде готового сотрудника подразделения готовится не менее 2-х лет.

6) Как долго Вы служите там и через что приходилось проходить, расскажите о самом тяжелом случае?

Служу больше пяти лет, но меньше десяти. Были самые разные ситуации. Вначале было морально тяжело. Служа в центре, ты встречаешься с самыми грязными проявлениями человеческой натуры. Говоря о самом тяжелом случае…Физически тяжелые случае, вроде тех, когда ты на волосок от смерти — я не беру в расчет, так как для нас это нормально. Всегда помню об одной психологически тяжелой операции. Была информация от оперов о проходящем наркотрафике. Мы никак не могли выявить способ, которым террористы производят транспортировку. В итоге, выяснилось, что провозили груз они в детях. Во время проведения операции получилось так, что бандит держал одного из таких детей за волосы, приставив оружие к его голове, но снайпер сработал четко и бандит не ушел живым. Ребенок был крайне истощен и не держался на ногах, я подбежал к нему, он попросил воды и умер. Мне было не по себе, что все время он пристально смотрел мне в глаза. Я до сих пор помню этот взгляд. Как поется в советской песне, для меня этот взгляд — словно высший суд. Вспоминая его, я всегда знаю, что сделал недостаточно, что пока я сижу тут без дела, где-то, возможно, гибнут невинные люди.

7) Сколько человек вы ликвидировали за всю свою службу? Бывали ли потери среди ваших сослуживцев и каково это, терять товарища во время спецоперации?

Человек? Ни одного. Озверевших нелюдей — да. Точной цифры, я, по понятным причинам, назвать не могу, скажу лишь что счет идет на десятки. Потери были, конечно были. Это очень тяжело, к этому никогда не привыкнешь. Был у меня очень близкий друг и брат по оружию, пулеметчик в группе. Должен был уйти в отпуск, жениться буквально в первую неделю отпуска. Мы были на дежурстве. Радовались, что так здорово все складывается. Тут тревога — выявили место встречи бандитов. Москва. Вечер. Все шло успешно, но тут — шальная пуля и мой друг уже лежит на земле. Умер через несколько минут, сказав перед смертью "все хорошо, все прекрасно, было и будет". Медики не успели спасти. Такой вот последний день службы перед отпуском.

Боль имеет свойство накапливаться, замещая все положительные чувства. Сначала ты учишься жить вместе с ней, потом ее становится все больше и больше, ты не замечаешь, что она, видимо, и есть реальность нашей жизни.

8) Бывали ли моменты, когда ваша жизнь висела на волоске и каково ваше отношение к тому, что вы постоянно рискуете собственной жизнью? Есть ли некая готовность умереть в любой момент?

Такие моменты случаются постоянно. Отношение? По-моему, нет ничего прекраснее, чем отдать жизнь за свое Отечество. То, что мы можем умереть в любой момент, нам, как и любому сотруднику ведомства, закладывают на "подкорку". Намного острее чувствуешь все. Учишься радоваться простым вещам — рассвету, закату, смене времен года.

9) Каким оружием пользуется группа "А"? Что стоит на вооружении? Какие специальности у вас существуют? Какая специальность лично у вас?

На вооружении у нас стоит все самое новое, все самое лучшее. Из стрелкового оружия — АС "Вал", 9А-91, ВСК, ОЦ, АК-74, Сп-13, АПС, ПЯ, СВД, Печенег, много еще чего. Существуют также различные технические и специальные средства, мы всегда стараемся идти в ногу со временем.

Из специальностей — снайперы, пулеметчики, стрелки, саперы, водители. Лично я — стрелок.

10) Какие у вас ощущения за несколько часов до начала спецоперации и что вы чувствуете после успешного исхода?

Обычно этих самых нескольких часов нет. Они есть только если вводится режим КТО. Обычные "боевые" — это экстренно возникшая ситуация с минимальным временем на подготовку. Честно говоря, ничего не чувствую. Что вы чувствуете перед тем, как заправляете автомобиль, или перед тем, как покупаете что-либо в магазине? Чувств нет, есть осознание ответственности. После операции — "все живы? Никто не ранен? Вот и хорошо". Мы не любим долгих и громких рассуждений. Точность, удача, холодный расчет.

11) Для такой работы как у вас должны быть железные нервы, как вы боретесь со стрессом?

Систематичная и постоянная тренировка. Если продолжительное время тыкать иголкой в одно и то же место, то боль чувствовать перестаешь. То же самое и здесь. Есть факт накапливающегося стресса — это да. Борюсь хорошим досугом — когда смотрю на творчество Айвазовского, то понимаю, что в этом мире есть еще что-то прекрасное. Работает принцип замещения. Более иерархично-высокие впечатления замещают стрессовые накопления.

12) Пару советов, как вести в экстремальных ситуациях, о чем нужно думать, как себя контролировать?

Мы не боимся темноты, мы боимся того, что, возможно, в ней скрывается. Мы не боимся ситуаций, мы боимся их последствий. Не нужно наполнять страхом ту или иную ситуацию. Экстремальной ее делаете только вы сами. Для кого — то поход в магазин уже экстремальная ситуация, человек думает о том, что его могут избить, ограбить, убить. Нужно быть просто готовым ко всему, неожиданности следует максимально исключать из своей жизни. Думать ни о чем не нужно — мысли лишь засоряют чистоту действий.

13) Что значит "не жалеть себя"?

Видите ли, современному поколению привили идею о том, что необходимо себя жалеть. Ребята не идут в армию, потому что боятся. Ведь они привыкли общаться лишь в социальных сетях, не сталкиваясь с реальными проблемами. Они жалеют себя. Не способны брать на себя ответственность. Не способны решать задачи. Любая задача для них становится проблемой, а компетенции для решения этих проблем у них нет. Поэтому я и говорю — не жалейте себя, хотите преуспеть в чем-то? Выйдите из своей зоны комфорта, посмотрите в глаза своему страху, развивайте себя.

Глава 19. Герои группы специального назначения «Альфа»

Бурдяев Дмитрий Юрьевич

Лейтенант

Дмитрий Бурдяев родился 21 февраля 1969 года в городе Москве. В 1986 году окончил среднюю школу № 168. Отец — полковник Бурдяев Юрий Дмитриевич, много лет прослужил по линии контрразведки в структуре КГБ СССР. В 1991 году Дмитрий Бурдяев окончил ленинградскую Высшую школу КГБ и вернулся в Москву. На службу в органы государственной безопасности Дмитрий пришёл за неделю до ГКЧП. У него было огромное стремление попасть именно в Группу «А». В феврале 1995 года это желание было реализовано. За период службы в спецподразделении лейтенант Бурдяев зарекомендовал себя дисциплинированным и исполнительным офицером. Будучи снайпером, он стремился к повышению профессионального мастерства и с высокой ответственностью относился к профессии спецназовца. Погиб Дмитрий Юрьевич 17 июня 1995 года в ходе операции по освобождению заложников, удерживаемых в больнице города Будённовска. При выполнении боевой задачи он снайперским огнём прикрывал выдвижение оперативной группы, что позволило свести до минимума потери среди сослуживцев. Лично уничтожил несколько боевиков из банды Басаева. В районе морга одна из штурмовых групп оказалась под плотным пулемётным огнём. Бронетранспортера поддержки МВД на месте не оказалось. И тогда на выручку были посланы четверо снайперов, в том числе лейтенант Бурдяев. Им предстояло преодолеть около двухсот метров. Где-то на середине пути они попали под мощный обстрел, а потом пуля в сердце настигла Дмитрия Бурдяева. В эфире прозвучало: «Маяк-один, у меня нулевой…». За проявленные высокий профессионализм, мужество и отвагу лейтенант Дмитрий Бурдяев посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2016 году на фасаде московской школы № 57 была открыта мемориальная доска в его честь.

Волков Дмитрий Васильевич

Капитан

Дмитрий Волков родился 27 февраля 1947 года в городе Москве. В Комитет госбезопасности СССР пришёл по комсомольской путёвке в декабре 1969 года. Окончил Государственный Центральный ордена Ленина Институт физической культуры. В Группу «А» Седьмого управления КГБ СССР был зачислен в мае 1979 года. За время службы в спецподразделении проявил себя добросовестным и исполнительным офицером. Совершенствовал свои профессиональные навыки и знания. Несмотря на небольшой срок службы в Группе, зарекомендовал себя с лучшей стороны и пользовался уважением товарищей. Как отличный стрелок-снайпер, был включён в нештатную боевую группу «Гром», вылетевшую в Афганистан для участия в операции «Шторм-333». До начала общего штурма дворца Амина капитану Волкову в составе небольшой группы предстояло выдвинуться вперёд и захватить два танка, находившихся в прямой видимости от Тадж-Бека, а затем произвести из них по дворцу несколько выстрелов. В ходе завязавшейся перестрелки, вынося раненого товарища из сектора обстрела, капитан Волков попал под прицельный огонь и был смертельно ранен в голову. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении задания, он награждён орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на Хованском кладбище города Москвы. У Дмитрия Васильевича не осталось детей. Узнав о гибели мужа, его жена, Евгения Николаевна, находившаяся на последнем месяце беременности, потеряла ребёнка. До конца жизни она так и не оправилась от пережитого стресса. Скончалась в 2003 году после тяжёлой и продолжительной болезни. В 2016 году в московском лицее № 1451 (ныне — Школа № 630 имени дважды Героя Советского Союза Г. П. Кравченко) была открыта мемориальная доска кавалеру ордена Красного Знамени Дмитрию Волкову.

Воронцов Виктор Михайлович

Майор

Виктор Воронцов родился 18 января 1962 года в городе Воронеже. Окончил среднюю школу № 21. В органы госбезопасности был рекомендован комитетом комсомола НИИ вакуумной техники. В 1979 году поступил в Московское Высшее пограничное командное училище КГБ СССР имени Моссовета, которое окончил в 1983 году. Мечта стать пограничником появилась у него ещё во втором классе. С августа 1983 по июль 1993 года Виктор Михайлович служил командиром взвода, командиром комендантской роты, начальником группы, заместителем начальника отделения по работе с личным составом отдельного отряда пограничного контроля «Москва». 19 июля 1993 года майор Воронцов был зачислен в штат Отдельного учебного центра (ОУЦ) Министерства безопасности России. С 27 июля того же года — старший оперуполномоченный Группы «Вымпел». В Группу «А» Главного управления охраны (ГУО) Виктор Воронцов был зачислен 25 декабря 1994 года. За период службы в подразделении он зарекомендовал себя дисциплинированным, инициативным, исполнительным офицером. Имел высокую профессиональную подготовку, что давало ему возможность успешно решать оперативно-боевые задачи. Принимал участие в сложных оперативных мероприятиях и боевых операциях, проявляя при этом выдержку, самоотверженность и решительность, за что неоднократно поощрялся руководством. Награждён медалями «70 лет Вооруженных Сил» и Суворова (за участие в освобождении заложников в городе Будённовске). С 9 по 18 января 1996 года у села Первомайский Виктор Михайлович обеспечивал огневое и инженерное прикрытие сотрудников «Альфы» и подразделений МВД в ходе проводимой войсковой операции по уничтожению террористов. Умелые действия майора Воронцова обеспечили подавление огневых точек противника, что помогло выходу сотрудников спецназа МВД из-под обстрела и выносу раненых. Погиб при зачистке освобождении от боевиков села Первомайское в день своего рождения, 18 января. За мужество и отвагу, проявленные при спасении заложников, а также смелые и решительные действия, совершённые при исполнении воинского долга, в условиях, сопряжённых с риском для жизни, Виктор Михайлович посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен в городе Воронеже. Его именем названа Гимназия № 7 города Воронежа.

Данилин Юрий Николаевич

Майор

Юрий Данилин родился 20 октября 1965 года в городе Москве. Окончил СПТУ № 14. С 1984 по 1986 год проходил срочную службу в рядах Советской Армии. Окончив учебное подразделение в городе Актюбинске, был направлен служить на мыс Шмидта. После демобилизации пошёл работать по специальности на телефонный узел. В 1987 году Юрий Данилин по собственной инициативе подал документы в КГБ и после соответствующей проверки был зачислен в 15 управление Комитета в звании прапорщика. В начале 1993 года по рекомендации своего брата Анатолия, уже служившего в подразделении, был принят в Группу «А». В качестве бойца «Альфы» Юрий Николаевич за десять с лишним лет участвовал более чем в двадцати специальных операциях в различных регионах страны, находился на острие событий при освобождении заложников в Будённовске и Москве («Норд-Ост»). На Дубровке, когда уже была завершена силовая фаза, он вынес на руках многих заложников, нуждавшихся в скорейшей медицинской помощи. Страстно любил работу, которая была для него смыслом жизни, свой отдел и своих товарищей. Всем, кто знал майора Данилина, он запомнился как улыбчивый и очень доброжелательный человек, мастер своего дела — настоящий боец спецназа. Майор Данилин героически погиб 8 апреля 2004 года при выполнении боевой задачи в станице Шелковская Наурского района Чеченской республики. Он находился в составе сводной оперативно-боевой группы ЦСН и непосредственно участвовал в задержании ближайшего подручного Шамиля Басаева — Абу Бакара Висимбаева, по кличке Одноглазый Бакар. Именно этот полевой командир отвечал за подбор смертниц для теракта в Театральном комплексе на Дубровке. Едва Юрий Данилин оказался на линии огня, как Абу Бакар через открытую дверь выпустил по нему очередь из «Стечкина». Юрию Николаевичу хватило сил выйти из помещения, сказав: «Я ранен» — и только тогда потерять сознание. Его вынесли из дома, принялись оказывать помощь, но ранения оказались несовместимыми с жизнью. Уже в машине офицер скончался. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. Указом президента России от 17 июня 2004 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, майору ФСБ Данилину Юрию Николаевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации. За годы службы в Группе «А» он был награждён орденом Мужества, медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Суворова, «За участие в контртеррористической операции». В 2012 году на фасаде одного из учебных корпусов школы имени В. В. Маяковского была открыта мемориальная доска Герою России Юрию Данилину.

Дёмин Александр Владимирович

Прапорщик

Александр Дёмин родился 22 декабря 1969 года в городе Рыбачье Иссык-Кульской области Киргизской ССР. Переехав в Краснодарский край, мама Александра, Татьяна Васильевна, обосновалась в станице Чепигинской Брюховецкого района. После окончания 8 класса поступил в СПТУ № 15 города Ростова-на-Дону. Одновременно серьезно занимался боксом и стал мастером спорта. На срочную службу был призван 29 мая 1988 года в Роту почётного караула города Новороссийска. В 1990 году получил наградной знак «Воин-спортсмен» (приказ командира за № 216 по РСЗГ № 73 от 11.04.1990 г.). Осенью 1990 года Александр принимает решение служить в ОМОНе. Настойчиво занимался рукопашным боем и вскоре получил звание мастера спорта, а затем, в 1995 году, стал Чемпионом России в этом виде спорта. В составе ОМОН Александр участвовал в Первой чеченской кампании. В 1996 году был награждён медалью «За отвагу». В марте 1997 года он принят на службу в Региональный отдел специальных операций (РОСО) Управления ФСБ по Краснодарскому краю (Краснодарская «Альфа»). Весной 1997 года окончил Краснодарскую государственную академию физической культуры. Александр Дёмин погиб 29 мая 1997 года в городе Майкопе при штурме квартиры, в которой находился особо опасный преступник. На входе в помещение сотрудников «Альфы» встретил автоматный огонь, а под ноги полетела граната. Александр заслонил собой товарищей, приняв пули на себя, а затем накрыл своим телом гранату. Бронежилет такой нагрузки не выдержал. Александр скончался на пути в больницу, не приходя в сознание. Указом Президента России прапорщик Дёмин Александр Владимирович был посмертно награждён орденом Мужества. По решению администрации Краснодарского края и Городской Думы одна из улиц города Краснодара названа его именем. Решением Брюховецкого районного Совета Депутатов третьего созыва Средней общеобразовательной школе № 8 станицы Чепигинской было присвоено имя Александра Дёмина, выпускника этой школы и сотрудника антитеррористической Группы «Альфа». В память об Александре создано Краснодарское городское молодёжное общественное учреждение «Учебный центр военно-патриотического воспитания «Альфа-Резерв». Ежегодно в Краснодаре проводится Открытый турнир по рукопашному бою среди сотрудников специальных подразделений края на призы Александра Дёмина.

Жерлыгин Евгений Анатольевич

Майор

Евгений Жерлыгин родился 5 декабря 1968 года в городе Москве. После средней школы поступил в автомобильно-дорожный техникум. После его окончания в 1988 году был призван на военную службу во Внутренние войска МВД России. В 1994 году Евгений Анатольевич был зачислен на службу в Группу «А» Главного управления охраны (ГУО), а в дальнейшем — Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России. Это был честный, мужественный, беззаветно преданный своей Родине человек и офицер, снайпер высокой квалификации. За время военной службы он прошёл славный боевой путь, неоднократно участвовал в сложных специальных операциях по освобождению заложников в различных регионах страны. В составе подразделения семнадцать раз выезжал в командировки на Северный Кавказ. За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, майор Жерлыгин был награждён орденом Мужества, двумя медалями «За отвагу», медалями Суворова и «За участие в контртеррористической операции». Евгений Анатольевич скоропостижно скончался 23 февраля 2004 года, находясь на боевом дежурстве. Не выдержало сердце… напряжённого графика, изматывающих тренировок, командировок на войну. Ничто не проходит бесследно. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2015 году на фасаде московской школы № 2095 «Покровский квартал» была открыта мемориальная доска майору «Альфы» Евгению Жерлыгину.

Зиненко Виталий Вячеславович

Старший лейтенант

Виталий Зиненко родился в 1986 году городе Аркалык республики Казахстан. После распада Советского Союза семья переехала в Россию — в город Александров Владимирской области. В начале 2000-х годов Виталий стал членом военно-патриотического клуба «Сокол». В 2004 году окончил основную общеобразовательную школу № 5 города Александрова. За особые успехи в учёбе его имя было внесено в окружную Книгу почёта (выпуск 2004 года). После окончания школы поступил в Голицынский Пограничный институт ФСБ России. Во время обучения занимал первые места в кроссах на пять километров с полной выкладкой и в соревнованиях по поднятию гири весом двадцать четыре килограмма. Награждён гравитоном «Спортивная гордость института» (2009 г.). В 2009 году зачислен в шестой отдел Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России. Из служебной характеристики: «В сложной обстановке ориентировался быстро, действовал решительно, проявляя разумную инициативу. В 2012 году, находясь в служебной командировке, Виталий Вячеславович участвовал в проведении специальной операции по поимке одного из лидеров бандформирований. На одном из участков операции создалась угроза жизни сотрудникам подразделения, в котором служил старший лейтенант Зиненко. Мгновенно оценив ситуацию, Виталий решительными действиями нейтрализовал угрозу, тем самым позволив завершить боевую операцию успешно и без потерь. За смелые и отважные действия, проявленные при выполнении боевых задач, награжден медалью ФСБ России «За участие в контртеррористической операции». Неоднократно участвовал в соревнованиях по бегу, лыжам, стрельбе, занимал призовые места по этим видам спорта. Обладал высокой работоспособностью, стойко переносил значительные психические и физические нагрузки. 30 апреля 2013 года старший лейтенант Виталий Зиненко погиб при исполнении служебных обязанностей в городе Москве. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2014 году именем Виталия Зиненко названа средняя школа № 5 города Александрова, в которой он учился. Его имя также присвоено военно-патриотическому клубу на базе школы.

Зудин Геннадий Егорович

Капитан

Геннадий Зудин родился 26 июня 1937 года в городе Москве. В органы госбезопасности пришёл в мае 1965 года. Летом 1968-го участвовал в событиях, связанных с вводом войск Варшавского договора в Чехословакию. В 1974 году окончил Высшую школу КГБ СССР имени Ф.Э. Дзержинского и в сентябре того же года был зачислен в первый состав Группы «А» Седьмого управления КГБ. За время службы в подразделении Геннадий Егорович проявил себя добросовестным, трудолюбивым и исполнительным офицером. Он участвовал во многих специальных операциях и проявлял в них высокие профессиональные качества и смекалку. 27 декабря 1979 года капитан Зудин находился в составе нештатной боевой группы «Гром», принимавшей участие в операции по взятию дворца Амина на территории Афганистана. Погиб во время штурма в непосредственной близости от Тадж-Бека. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении задания, Геннадий Егорович посмертно награждён орденом Красного Знамени. Похоронен на Востряковском кладбище города Москвы. Он был отличным семьянином и душой любой компании. Вместе с семьей много путешествовал: зимой отправлялись в лес, брали с собой лыжи, а летом на байдарке сплавлялись по Десне. В 2018 году супруга, Нина Васильевна Зудина, отметила свое 80-летие. Все эти годы рядом ветераны «Альфы», которые всегда готовы оказать поддержку семье капитана Зудина — жене Нине Васильевне, дочерям Татьяне и Людмиле, и внучкам Наташе и Юле. Мемориальная доска в честь выпускника-героя открыта в 2016 году в московской школе № 2129 имени Героя Советского Союза П. И. Романова.

Киселёв Андрей Викторович

Майор

Андрей Киселёв родился 16 ноября 1962 года в городе Красноуральске Свердловской области. В 1980 году после окончания средней школы три месяца проучился в Казанском авиационном институте, после чего ушёл служить в армию — в воздушно-десантные войска. После демобилизации, в 1982 году, поступил в Рязанское Высшее воздушно-десантное командное училище, которое окончил в 1986 году. Фрунзенский стипендиат. Мастер спорта по офицерскому многоборью. С удовольствием изучал фарси. На службу в ФСК Андрей Викторович был рекомендован командованием Отдельной бригады спецназа, дислоцированной в Московской области. В Группу «А» Главного управления охраны (ГУО) Андрей Киселёв был зачислен в июне 1993 года. За время службы в спецподразделении он зарекомендовал себя дисциплинированным, инициативным, исполнительным офицером. К выполнению своих служебных обязанностей относился ответственно. Имел высокую профессиональную подготовку, необходимую для успешного руководства подчинёнными в боевых операциях, постоянно стремился к её совершенствованию. Неоднократно принимал участие в сложных оперативных мероприятиях и боевых операциях, проявляя при этом выдержку, самоотверженность и решительность. Учился на четвертом курсе Заочного юридического института. Во время освобождения заложников, удерживаемых в селе Первомайское бандой Салмана Радуева, майор Киселёв руководил одной из групп огневого прикрытия. В ходе боевой операции по уничтожению террористов группа Киселёва обеспечила подавление огневых точек противника, чем помогла выходу сотрудников спецназа МВД из-под обстрела террористов и переносу раненых в безопасное место. Погиб Андрей Викторович 18 января 1996 года в ходе освобождения от боевиков села Первомайское. Похоронен на Митинском кладбище города Москвы. За мужество и отвагу, проявленные при спасении заложников, а также смелые и решительные действия, совершённые при исполнении воинского долга в условиях, сопряжённых с риском для жизни, майор Киселeв посмертно награждён орденом Мужества. Среди его наград орден «За службу Родине в Вооружённых Силах» III степени, медали, именные часы от министра обороны СССР. В 2018 году школе № 6 города Красноуральска Свердловской области присвоено имя сотрудника Управления «А» ЦСН ФСБ майора Андрея Киселёва.

Кравчук Виктор Дмитриевич

Старший лейтенант

Виктор Кравчук родился 8 мая 1960 года в городе Черновцы Украинской ССР. После армии работал водителем Черновицкой областной станции переливания крови. С апреля 1981 года служил в органах КГБ СССР. В октябре 1982 года Виктор Дмитриевич направлен на Урал. Работал в Управлении КГБ по Свердловской области. В 1990 году, после создания в Екатеринбурге регионального отдела Группы «А», Виктор Кравчук был зачислен в еe первый состав. В том же году окончил Свердловский юридический институт по специальности «правоведение». В июне 1993 года старший лейтенант Кравчук выехал в командировку на Северный Кавказ. Там он охранял вице-премьера России Виктора Поляничко, являвшегося главой Временной администрации в зоне осетино-ингушского конфликта. 1 августа машина, в которой они находились, попала в засаду в Тарском ущелье и была расстреляна из автоматического оружия. Несмотря на тяжeлые ранения — пять пуль в ноги и одну в живот — офицер «Альфы» проявил редкую выдержку и самообладание и до последней возможности старался спасти жизнь вице-премьера Поляничко. Скончался от потери крови. Старший оперуполномоченный Виктор Кравчук посмертно награждён орденом «За личное мужество». Похоронен на своей второй малой Родине — в Екатеринбурге. В 2019 году память о Викторе Кравчуке увековечена в бронзе на территории екатеринбургской школы № 97 имени старшего лейтенанта РОСН «Альфа» Александра Гуменюка.

Курдибанский Борис Борисович

Майор

Борис Курдибанский родился 17 апреля 1967 года в городе Москве. После окончания средней школы № 708 поступил в Московский автодорожный институт (МАДИ), где проучился один курс, а затем был призван в армию. Службу проходил во 2-й Гвардейской Таманской мотострелковой дивизии имени М.И. Калинина, дислоцированной в Подмосковье. В 1992 году после окончания Высшей школы КГБ, куда Борис поступил после демобилизации, он был приглашён в Группу «А» и прослужил в подразделении десять лет, состоявшись как профессионал, инициативный и грамотный сотрудник. Участвовал в событиях октября 1993 в Москве, в освобождении заложников в Минеральных Водах, нейтрализации вооружённого террориста, захватившего на Васильевском спуске автобус с южнокорейскими туристами. За время службы в подразделении майор Курдибанский неоднократно выезжал на Северный Кавказ. В составе подразделения участвовал во Второй чеченской кампании. Его отличали смелость и инициативность. Однажды на территории здания ФСБ в Гудермесе он собственноручно вынес и обезвредил неразорвавшуюся гранату Ф-1. За годы службы в подразделении Борис Борисович был отмечен медалями Суворова, «За отличие в военной службе» III степени, «850 лет Москве» и Знаком «За отличие в боевых операциях». Борис Борисович был разносторонним человеком: интересовался историей, психологией, изучал чешский язык, незадолго до гибели создал охотничий клуб «Альфа». Его отличали широта натуры, глубокие знания и кругозор, коммуникабельность, доброжелательность к людям, душевная щедрость в общении, надёжность в дружбе и любовь к семье — таким он навсегда остался в памяти товарищей. Погиб 12 февраля 2002 года вместе с майором Михаилом Марченко в чеченском селе Старые Атаги, прикрывая двух оперативников из Красноярска. Рекогносцировка обернулась разведкой боем. Сотрудники ФСБ попали в засаду и сражались до конца. Поиск офицеров находился на личном контроле у президента России Владимира Путина. О героической гибели спецназовцев ему доложили первому — прямо из Чечни. Майор Борис Курдибанский посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В феврале 2017 года в московской школе № 399 (бывшая № 708) на Сиреневом бульваре, которую в 1984 году окончил Борис Борисович, была торжественно открыта мемориальная доска в его честь. Решается вопрос о присвоении школе имени Бориса Курдибанского.

Лашин Роман Аркадьевич

Капитан

Роман Лашин родился 2 июня 1978 года в городе Москве. С раннего детства увлекался спортом, сначала самбо, потом каратэ. В двенадцать лет пришёл в клуб «Альфа-БУДО». В тринадцать лет стал бронзовым призером чемпионата Подмосковья по каратэ-до. В последующие годы становился чемпионом по каратэ-до города Москвы. В 1998 году занял первое место на чемпионате России и по его результатам получил звание мастера спорта. После школы Роман Лашин год работал педагогом дополнительного образования детско-юношеского клуба «Юность». Затем в 1997 году поступил в Российский государственный университет физической культуры на факультет восточных единоборств. Одновременно работал охранником в ЧОПах «Цунами» и «Альфа-Юг». В 2004 году был зачислен в Управление «А» ЦСН ФСБ России. Служа в подразделении, неоднократно становился призёром Чемпионата ФСБ по рукопашному бою, а в 2008 году получил звание мастера спорта по этому виду спорта. В 2009 году выиграл первенство Управления «А» ЦСН ФСБ России по стрельбе из пистолета Макарова. Во время службы Роман занялся водолазным делом и также добился значительных успехов — стал штатным сотрудником водолазной группы «Альфы». За короткое время он стал настоящим универсалом спецназа — мог работать в штурмовой группе, снайпером, гранатомётчиком. Однако его призванием, его главным делом стала одна из самых сложных, опасных и ответственных спецназовских специальностей — щитовик. В свою первую командировку Роман Аркадьевич уехал буквально через несколько месяцев после того, как поступил в «Альфу». Из неё вернулся с медалью Жукова. Затем был отмечен медалью «За отвагу». В подразделении у Романа был позывной «Доцент». Уже работая в Управлении «А» ЦСН ФСБ России, он продолжал свою учебу в РГУФКе — писал диссертацию… Капитан Лашин погиб вместе с майором Игорем Паниным в бою 21 июня 2011 года в районе дагестанского села Кузнецовка. Здесь, в лесном массиве, засела группа опытных и хорошо вооруженных боевиков. На их счету были диверсии, нападения и убийства. Во время схватки с этой бандой и погибли два офицера «Альфы». Посмертно Роман Лашин награждён орденом Мужества. 28 июня 2012 года в память о Романе Аркадьевиче в мемориально-спортивном музее Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодёжи и туризма была торжественно открыта экспозиция. В мае 2015 года в московской общеобразовательной школе № 1450 «Олимп» открыта мемориальная доска капитану Роману Лашину.

Лоськов Олег Вячеславович

Прапорщик

Олег Лоськов родился 29 июля 1981 года в селе Васильевка Воловского района Липецкой области. В школе он был самым спортивным: не раз выступал на районных соревнованиях по самбо, рукопашному бою и тайскому боксу. Во дворе дома установил самодельный турник, своими руками сделал штангу и брусья. Сильный, целеустремленный парень. Олег был зачислен в состав Группы «А» на должность старшего инструктора первого отдела. Односельчане Лоськова думали, что он работает в московской охранной фирме и ничего не знали о его службе в Центре специального назначения ФСБ России. 7 августа 2004 года, всего за месяц до гибели, Олег сыграл свадьбу. Родителей своей жены Татьяны он от души называл папой и мамой. Медовый месяц продлился всего три дня — Олега Лоськова вызвали в Москву. В составе своего отдела он был направлен в Чечню, а уже оттуда перенаправлен в Беслан, где 1 сентября бандиты Шамиля Басаева захватили школу. …Последними, кого спас Лоськов, были две маленькие девочки — он вынес их на руках. В составе штурмовой группы Олег Вячеславович столкнулся с несколькими террористами, которые пытались под прикрытием заложников вырваться из здания школы. Одного из бандитов он ранил и, заслонив собой заложников, преградил басаевцам путь к бегству. За проявленные мужество и героизм прапорщик Лоськов Олег Вячеславович посмертно награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В сельской школе, на малой Родине героя, создана экспозиция, посвящённая Олегу Вячеславовичу. В сквере напротив Никольского храма, где венчались Лоськовы, 3 сентября 2007 года был установлен бюст. Здесь же, в сквере, школьниками высажены 23 липы — по числу прожитых Олегом лет. В 2017 году на фасаде школы в селе Васильевка открыта мемориальная доска сотруднику Управления «А» ЦСН ФСБ России прапорщику Олегу Лоськову, самому молодому из погибших в Беслане спецназовцев.

Маляров Вячеслав Владимирович

Майор

Вячеслав Маляров родился 10 января 1969 года в городе Балаково Саратовской области. С детства профессионально занимался легкой атлетикой, неоднократно становился призером областных и районных соревнований. Был кандидатом в мастера спорта по толканию ядра. Его результат до сих пор не могут повторить в области. В 1986 году Вячеслав окончил среднюю школу № 10 и поступил в Смоленский институт физической культуры. По окончании первого курса добровольно пошёл в военкомат и попросил, чтобы его призвали в армию. Службу проходил в 103 гвардейской воздушно-десантной дивизии в республике Афганистан на должности разведчика-снайпера в отдельной разведывательной роте. В 1989 году Вячеслав демобилизовался и продолжил обучение в институте, который окончил в 1992 году. В дальнейшем Маляров решил связать свою судьбу с армией, и в том же году Вячеслав пришел в особый отряд спецназа ВДВ, находящийся в Подмосковье. С первых дней в отряде он зарекомендовал себя как надежный, дисциплинированный, физически развитый разведчик. В Первую чеченскую кампанию, действуя в составе группы отряда в городе Грозном, он неоднократно проявлял мужество и героизм в проводимых разведывательных и специальных мероприятиях, за что был повторно после Афганистана награжден медалью «За отвагу». В 1996 году Вячеслав перешел в Управление «А» ЦСН ФСБ России. Пройдя нелегкий путь от прапорщика до майора, он и здесь был в числе лучших, пользовался заслуженным авторитетом, о чем говорят его боевые награды. Во Вторую чеченскую кампанию при ликвидации бандитских формирований и их главарей, в том числе Арби Бараева, он был награжден медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степеней с изображением мечей, медалью Суворова. В 2002 году во время захвата террористами театрального центра на Дубровке, освобождая заложников, Вячеслав проявил мужество и героизм, за что был награжден орденом Мужества. 1 сентября 2004 года во время захвата боевиками Школы № 1 города Беслана первыми на помощь женщинам и детям пришли бойцы спецназа ФСБ. Освобождая от боевиков одно помещение за другим, сотрудники Управлений «А» и «В» ЦСН ФСБ продвигались вглубь здания. Боевики сопротивлялись с особым ожесточением. Среди бойцов спецназа появились первые боевые потери. Рискуя жизнью, майор Вячеслав Маляров вынес из-под огня и оказал первую медицинскую помощь тяжело раненному товарищу. Во время зачистки очередного помещения, Вячеслав ценой своей жизни перекрыл сектор обстрела троим боевикам и даже смертельно раненный успел уничтожить двоих террористов. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. Указом Президента России за проявленные мужество и героизм майор Маляров Вячеслав Владимирович посмертно был награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей. Именем героя названа школа № 10 г. Балаково и установлена мемориальная доска в его честь. Также мемориальная доска открыта на фасаде спортивной школы, в которой занимался Вячеслав Маляров. В районе, где он жил, его изображение выбито на мраморе в сквере погибшим в городе Беслане бойцам спецподразделений «Альфа» и «Вымпел». В городе Балаково ему присвоено звание «Почетный гражданин города Балаково».

Марченко Михаил Петрович

Майор

Михаил Марченко родился 11 ноября 1969 года в селе Войтовцы Липовецкого района Винницкой области. В 1976 году его мама — Вера Ефимовна Щербань, приехала в Подмосковье. Устроилась на Тонкосуконную фабрику, а также работала дома по хозяйству. Сына определила в поселковую школу. Михаил с 14 лет начал готовить себя к службе в армии. С 1988 по 1989 годы он проходил срочную службу в рядах Вооруженных Сил. Присягу принимал в Кировобаде (Гянджа). В 1989 году поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознамённое училище. В 1993 году Михаил Петрович был зачислен в Группу «А». За время службы в подразделении он неоднократно участвовал в сложных оперативно-боевых операциях по пресечению актов террора. В составе своего отдела шесть раз выезжал в командировки на Северный Кавказ. Был награждён медалью «За отвагу», медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степеней с изображением мечей. Во время штурма больницы в городе Будённовске, когда один из командиров «Альфы» крикнул Марченко, чтобы тот прикрыл его огнём, Михаил выдвинулся из-за укрытия и, присев на колено, отстрелял магазин патронов и весь имевшийся у него боезапас. Тем самым он помог вывести из-под обстрела раненого сотрудника «Альфы». Его камуфляж после той спецоперации, где он получил ранение в ногу, был посечён пулями и осколками. 12 февраля 2002 года майор Марченко входил в группу, проводившую рекогносцировку в чеченском селе Старые Атаги, являвшемся укреплённым оплотом ваххабитов. Вместе с майором Борисом Курдибанским они прикрывали двух оперативных сотрудников из Красноярска. Рекогносцировка обернулась разведкой боем. Сотрудники ФСБ попали в засаду и сражались до конца… Операция по поиску сотрудников ФСБ находилась на личном контроле у президента России Владимира Путина. О гибели офицеров ФСБ ему доложили первому — прямо из Чечни. Указом № 337 от 4 апреля 2004 года майор Марченко был награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей. Похоронен на кладбище посёлка Свердловский. Имя Михаила Марченко носят школа и улица в городском поселении Свердловский городского округа Лосино-Петровский Московской области. На базе школы ежегодно проходят состязания среди мальчиков на кубок Михаила Марченко и проводится Всероссийский турнир по дзюдо, посвященный памяти Михаила Петровича. В 2015 году выпускники свердловской школы сняли документальный фильм «Герой антитеррора», посвящённый майору Марченко.

Марьенков Игорь Валерьевич

Подполковник

Игорь Марьенков родился 9 мая 1975 года в городе Лабинске Краснодарского края. Школу окончил с серебряной медалью. С юношеских лет он, как и многие ребята, мечтал о военной службе. Готовился стать защитником Отечества — много лет занимался каратэ киокусинкай у тренера Владимира Владимировича Чистякова. В 1992 году он поступил в Голицынский военный институт пограничных войск. Окончив его в 1996 году, проходил службу в Назрановском пограничном отряде на территории Республики Ингушетия. Был начальником отдельной группы специальной разведки. С 2000 года, уйдя на гражданку, Игорь Марьенков работал в детско-юношеской спортивной школе единоборств города Лабинска. А в июле 2006 года, реализуя свою юношескую мечту, Игорь вернулся в органы безопасности и был зачислен во второй отдел Управления «А» ЦСН ФСБ России. В короткий срок освоил служебные обязанности, стал одним из лучших сотрудников, компетентным, грамотным руководителем. Неоднократно участвовал в сложных оперативно-боевых мероприятиях на Северном Кавказе. В 2015 году подполковник Марьенков получил тяжёлое боевое ранение. Как человек волевой, мужественный и отлично физически подготовленный он быстро встал на ноги и после реабилитации вернулся в строй. Начав «альфовскую» службу во втором оперативно-боевом отделе, Игорь Валерьевич был переведён в пятый, где возглавил первое отделение, которым руководил около двух лет. По оценке начальника Центра специального назначения ФСБ России генерал-полковника Александра Тихонова, подполковник Марьенков являлся одним из лучших офицеров среднего звена Центра и имел отличные перспективы для кадрового роста. За героизм и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга, Игорь Валерьевич был награждён двумя орденами Мужества, медалью ФСБ «За доблесть» с изображением серебряного креста и мечей. Погиб 16 июня 2016 года в ходе операции по ликвидации банды Абу Ясира (Гасана Абдуллаева) — диверсионно-террористической группы «Южная». Уничтожение главаря и ядра ДТГ «Южная» явилось одной из крупнейших спецопераций последних лет на Северном Кавказе. Однако достигнутый результат был оплачен высокой ценой… Из боя не вышел Игорь Марьенков. Также погибли четверо бойцов 6-й роты ОМОНа. Указом главы государства Игорю Валерьевичу Марьенкову присвоено звание Героя России (посмертно). Через несколько месяцев средней общеобразовательной школе № 11 города Лабинска, где учился офицер «Альфы», было присвоено его имя. Также имя присвоено спортивно-военно-патриотическому клубу «Альфа». В память о подполковнике Игоре Марьенкове проводится межрегиональный турнир по каратэ киокусинкай в городе Лабинске Краснодарского края. Там же открыты мемориальные доски Герою России: в спортклубе «Олимп», где Игорь Валерьевич начинал заниматься каратэ, и в Мемориальном комплексе, где увековечена память лабинцев, погибших в Великой Отечественной войне и в Афганистане, а также Героев Советского Союза, России и Социалистического Труда.

Матюшин Алексей Александрович

Старший лейтенант

Родился в 1986 году в городе Мирном Архангельской области. Вместе с родителями и сестрой Наташей переехал в город Калугу. Желание стать военным — его давняя мечта, к которой он упорно шёл. С 6-го по 9-й классы учился в гимназии № 9, а с 9-го по 11-й классы в Приходской общеобразовательной школе № 8. Одновременно занимался в военно-патриотическом клубе «Дружина Святого Георгия» при храме Космы и Дамиана. В 2004 году Алексей Матюшин поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова. Отличный спортсмен, входил в сборную по рукопашному бою. В год выпуска стал чемпионом РВВДКУ по боксу (среди курсантов и офицеров) в весовой категории 77 кг. В 2009 году был зачислен в пятый отдел Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России. Был одним из лучших сотрудников спецподразделения, участвовал в сложных оперативно-боевых мероприятиях на территории Северо-Кавказского региона. Свой последний бой старший лейтенант Матюшин встретил 4 ноября в Дагестане. «Альфовцы» ждали боевиков на тропе. Алексей был пулемётчиком и замыкал группу с двумя товарищами. Четыре «духа» срезали путь и пошли не по тропе, а снизу, вдоль неё, и вышли в тыл, первыми открыв огонь. Матюшин сразу стал стрелять из пулемёта. Один из его товарищей получил ранение в руку и ногу. Алексей бил в ответ, пока у него не кончились патроны в первой коробке. Для перезарядки пулемёта он приподнялся, и тут его настигла вражеская пуля… Алексей Матюшин посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен на Трифоновском кладбище города Калуги. Память о герое увековечена в городе Мирном 12 ноября 2014 года. На фасаде Школы № 4 была открыта мемориальная доска, посвящённая бывшему ученику школы, сотруднику Центра специального назначения ФСБ России старшему лейтенанту Алексею Матюшину. Через два года в школе № 8 города Калуги также была открыта памятная доска в его честь.

Панин Игорь Сергеевич

Майор

Игорь Панин родился 17 октября 1979 года в подмосковном Калининграде (ныне — город Королёв). С детства увлекался спортом. После девятого класса поступил в Калининградский механический техникум, который сегодня является частью технологического университета. После его окончания проходил срочную службу в отдельной разведывательной роте десанта. В августе 1999 года отряды Хаттаба и Шамиля Басаева вторглись в мирный Дагестан. Началась Вторая Чеченская кампания. В течение нескольких месяцев Игорь Панин принимал участие в боях. Был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени с изображением мечей. Демобилизовавшись в феврале 2000 года, Игорь Сергеевич продолжил активные занятия спортом — поступил в секцию бокса. И решил получить высшее образование в Московском государственном институте радиотехники, электроники и автоматики. В 2001 году поступил на службу в ФСБ. Активно занимался спортом, особое внимание уделял рукопашному бою и являлся Чемпионом ФСБ в своей весовой категории. Сотрудником Управления «А» ЦСН ФСБ России стал в 2004 году. В «Альфе» прошел специализированный курс экстремального вождения, окончил медицинские курсы по оказанию первой неотложной помощи, осваивал водолазное дело. За время службы отточил свою спортивную форму. Победил на первенствах ФСБ и ЦСН, города Москвы, взял первый приз на международных соревнованиях в Ялте. За время службы был награждён медалями Жукова, «За отличие в военной службе» и «За боевое содружество». Майор Панин погиб вместе с капитаном Романом Лашиным в бою 21 июня 2011 года в районе дагестанского села Кузнецовка. Здесь, в лесном массиве, засела группа опытных и хорошо вооруженных боевиков. На их счету были диверсии, нападения и убийства. Во время схватки с этой бандой и погибли офицеры «Альфы». Посмертно Игорь Панин награждён орденом Мужества. Осенью 2015 года на здании Королёвского колледжа космического машиностроения и технологий (ныне — Технологический университет) была торжественно открыта памятная доска в честь майора Игоря Панина и присвоено его имя военно-патриотическому клубу.

Перов Александр Валентинович

Майор

Александр Перов родился 17 мая 1975 года в городе Вильянди Эстонской ССР. Отец — полковник Перов Валентин Антонович — кадровый офицер спецназа ГРУ. Преподавал в Военной Академии имени М.В. Фрунзе, вёл группу «спецназ». Александр успешно окончил среднюю школу № 937 города Москвы. С детства увлекался спортом, посещал школу Олимпийского резерва и ещё в 5 классе выполнил норматив первого взрослого разряда по лыжным гонкам. Призёр многих соревнований. В 1992 году Александр Перов поступил в Московское Высшее общевойсковое командное училище. С июня 1996 года — в Управлении «А» Центра специального назначения ФСБ России. С 1999 года Александр Валентинович неоднократно выезжал в служебные командировки в Северо-Кавказский регион, участвовал в сложных оперативно-боевых мероприятиях по пресечению актов терроризма. Освоил минно-подрывное дело. Осенью 2002 года Александр Валентинович принимал участие в освобождении заложников в Театральном комплексе на Дубровке. С небольшой группой бойцов действовал на одном из самых сложных участков. Был награждён орденом Мужества. Имея отличную физическую и военную подготовку, Александр неоднократно становился призёром соревнований на первенстве ФСБ по лыжным гонкам, спортивному ориентированию, стрельбе и служебному двоеборью. Его отличали высокие профессиональные качества, смелость и готовность прийти на помощь своим товарищам, свидетельство тому — медали «За отвагу» и Суворова. В Беслане майор Перов руководил одной из штурмовых групп. По ходу боя уничтожил одного из террористов, которые вели огонь по помещению, где находилось около 150 заложников. Лично прикрывал эвакуацию детей из школы. Упреждая разрыв гранаты, накрыл собой троих заложников. Даже после получения смертельного ранения, продолжал какое-то время руководить действиями своей группы. Указом Президента России от 6 сентября 2004 года за мужество и отвагу, проявленные при освобождении заложников, майору ФСБ Александру Перову посмертно присвоено звание Героя России. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2006 году на базе столичной общеобразовательной школы № 937 открыт музей памяти Александра Перова, а 3 августа 2007 года распоряжением правительства города Москвы этому учебному заведению официально присвоено имя Героя. В 2005 году решением руководства Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России и Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» военно-патриотическому молодежному объединению «Воин» (г. Челябинск) присвоено имя Героя России майора Александра Перова.

Потатурин Анатолий Анатольевич

Майор

Анатолий Потатурин родился 16 апреля 1979 года в городе Москве. После окончания автомобильного колледжа поступил на службу в ФСБ России. С сотрудниками «Альфы» встретился в Чечне и после этого буквально загорелся идеей? — непременно попасть в это подразделение. Своё стремление осуществил в 2003 году и был зачислен в Управление «А» ЦСН ФСБ России на должность оперативного водителя. Добился, чтобы его перевели в боевой отдел, освоил специальности подрывника и щитовика. В составе Управления «А» ЦСН ФСБ России неоднократно выполнял задачи, сопряжённые с риском для жизни, за что был награждён медалями Суворова и Жукова. В конце февраля 2012 года личный состав первого отдела отправился в очередную командировку на Северный Кавказ. За этот период им был выполнен ряд сложных оперативно-боевых мероприятий, попавших в выпуски новостей центрального телевидения — в них старший оперуполномоченный Потатурин принял самое непосредственное участие. Во время операции в селе Ново-Саситли Хасавюртовского района Дагестана, оказавшейся для него последней, майор Потатурин первым подошёл к адресу, проделал проход и проник в дом, где принял на себя огонь террористов. Ещё один сотрудник, шедший следом, был ранен. Анатолий Потатурин похоронен на Аллее Спецназа Николо-Архангельского кладбища. За мужество и героизм, проявленные при выполнении боевого задания, майор Анатолий Потатурин посмертно награждён орденом Мужества. В апреле 2015 года в Москве была торжественно открыта мемориальная доска в родной школе героя (школа № 1560 «Лидер»).

Рябинкин Дмитрий Валерьевич

Лейтенант

Дмитрий Рябинкин родился 13 октября 1971 года в городе Ужгороде Закарпатской области. В 1978 году Дима пришёл в Ватутинскую школу, где проявил себя как активист, а в 1985 году одним из первых в классе вступил в ВЛКСМ. Восьмой класс Дмитрий завершил на одни «пятёрки» и в шестнадцать лет поступил в Минское суворовское училище. За кругозор и глубину знаний друзья звали его «академиком». В 1989 году он стал бронзовым призером Общесоюзной Спартакиады суворовских училищ и выполнил норматив мастера спорта по офицерскому троеборью. Как отличнику учёбы ему предоставили право выбора при поступлении в военный вуз. В 1989–1993 годах Дмитрий Рябинкин проходил обучение в Московском Высшем общевойсковом командном училище имени Верховного Совета РСФСР, которое окончил летом 1993 года с красным дипломом. Кандидат в мастера спорта по кикбоксингу. В Группе «А» Главного управления охраны (ГУО) — с июня 1993 года. За время прохождения службы в спецподразделении Дмитрий Валерьевич зарекомендовал себя хорошо подготовленным, инициативным и дисциплинированным офицером. Постоянно работал над повышением своего профессионального мастерства. Он неоднократно участвовал в стрелковых соревнованиях, проводившихся в рамках ГУО. Был чемпионом управления по стрельбе из автомата. Честностью и доброжелательным отношением заслужил искреннее уважение сослуживцев. 17 июня 1995 года при проведении операции по освобождению заложников, удерживаемых в здании городской больницы города Будeнновска, лейтенант Рябинкин действовал в составе штурмовой группы. Своими действиями Дмитрий в буквальном смысле спас ситуацию на участке, который обстреливался из крупнокалиберного пулемёта. Он сумел вычислить бандита в окне, и пока тот перезаряжал оружие, занял выгодную позицию и навскидку одним выстрелом из автомата поразил врага. Погиб от пули снайпера при смене позиции. За мужество и отвагу, проявленные при спасении заложников, смелые и решительные действия в условиях, сопряжённых с риском для жизни, лейтенант Рябинкин посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен на подмосковном кладбище Ракитки. 25 февраля 2005 года на фасаде Ватутинской средней школы Ленинского района Подмосковья появилась памятная доска Дмитрию Рябинкину. В октябре 2007 года решением губернатора Московской области Бориса Громова общеобразовательной средней школе с углубленным изучением отдельных предметов в посёлке Ватутинки присвоено имя лейтенанта Дмитрия Рябинкина.

Сергеев Геннадий Николаевич

Младший лейтенант

Геннадий Сергеев родился 17 августа 1964 года в городе Москве. После окончания школы поступил в техническое училище № 38, которое окончил в 1982 году по специальности «монтажник радиоаппаратуры и приборов». В армии служил в спортивной роте, дислоцированной в городе Коврове Владимирской области. После демобилизации работал в столичном НИИ «Импульс». В 1986 году Геннадий Николаевич был принят на работу в 15-е управление КГБ СССР. В январе 1992 года его зачислили в состав Группы «А» Главного управления охраны (ГУО) России. До прихода в «Альфу» он два года прослужил в разведывательно-диверсионном спецподразделении «Вымпел» Первого Главного управления Комитета госбезопасности. За период нахождения в Группе «А» Геннадий Николаевич проявил себя как добросовестный и исполнительный офицер. Целеустремленно совершенствуя свои профессиональные навыки и знания, он пользовался заслуженным авторитетом и уважением у товарищей. Спортивный, очень собранный и подтянутый, настоящий боец спецназа. Неоднократно принимал участие в оперативных мероприятиях, проявляя при этом выдержку и самоотверженность. В сентябре 1993 года Геннадий Сергеев поступил в Академию Министерства безопасности России. Характерна тема сочинения, которую он взял: «Всякий человек по делу узнаётся». 4 октября 1993 в составе группы младший лейтенант Сергеев выполнял специальную задачу по рекогносцировке возле Дома Советов на Краснопресненской набережной в Москве. Оказывая помощь раненому солдату-десантнику, Геннадий Сергеев попал под снайперский огонь и был смертельно ранен. Выстрел был произведён не из Белого Дома. Очевидно, смертью Геннадия некие силы хотели спровоцировать Группу «А» на предельно жестокие действия против защитников российского парламента. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания, младший лейтенант Сергеев посмертно удостоен звания Герой России. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2015 году мемориальные доски Геннадию Сергееву были открыты в московской гимназии № 1852, где учился будущий офицер «Альфы», и на территории 467-го Гвардейского Краснознамённого Московско-Тартуского окружного учебного центра в городе Коврове, в котором Геннадий Николаевич проходил срочную службу. Имя Героя Российской Федерации Геннадия Сергеева с 2019 года носит школа № 22 города Коврова и военно-патриотический клуб на базе московской кадетской школы № 1784 имени генерала армии В. А. Матросова.

Савельев Анатолий Николаевич

Полковник

Анатолий Савельев родился 25 апреля 1946 года в городе Москве. В 1965 году окончил Московский авиационный техникум имени Н.Н. Годовикова. После срочной службы в армии работал в НИИ электронно-вычислительной техники. В 1971 году решением Тимирязевского райкома ВЛКСМ города Москвы Анатолий Николаевич был направлен в органы государственной безопасности. В 1972 году окончил 401 спецшколу КГБ и начал свой профессиональный путь в должности младшего разведчика Седьмого Управления КГБ СССР. Осенью 1974 года он был зачислен в первый состав Группы «А», в котором за двадцать три года прошёл путь от разведчика до заместителя начальника Управления «А» Департамента по борьбе с терроризмом ФСБ России. Параллельно со службой в спецподразделении окончил в 1976 году Московский государственный педагогический институт (физико-математический факультет), а в 1983 году Высшую школу КГБ СССР имени Ф.?Э. Дзержинского. Анатолий Савельев принимал активное участие во многих сложных операциях. Боевое крещение получил 27 декабря 1979 года в городе Кабуле, где в составе группы «Гром» участвовал в захвате штаба афганских ВВС. Весной 1984 года и осенью 1985 в качестве руководителя нештатной боевой группы выполнял специальные задания на территории ДРА в составе десантно-штурмовых и мото-манёвренных групп 47-го погранотряда Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа. За мужество и героизм награждён двумя орденами Красной Звезды (1980, 1986 гг.). За его плечами практически все горячие точки на территории бывшего Советского Союза. По плану одной из операций он был внедрён в преступную группу, занимавшуюся торговлей оружием. Активно участвовал в разрешении острейшего политического кризиса в Москве 4 октября 1993 года. Полковник Савельев принимал непосредственное участие в организации и проведении боевых операций по освобождению заложников в городе Будённовске и селе Первомайское, за что в 1996 году был награждён орденом «За военные заслуги». Анатолий Николаевич — Почётный сотрудник госбезопасности. Все эти годы вместе с ним по жизни шла его супруга — Наталья Михайловна Савельева… 10 декабря 1997 года полковник Савельев лично обезвредил террориста Г. Тодикова, угрожавшего взрывом пассажирского самолёта в аэропорту «Шереметьево-1». Погиб в ночь с 19 на 20 декабря 1997 года во время специальной операции в Москве, обменяв себя на торгового советника посольства Швеции Яна Улофа-Нюстрема, захваченного террористом С. Кобяковым. Указом Президента Российской Федерации от 22 декабря 1997 года полковнику Савельеву Анатолию Николаевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2009 году его именем названа средняя школа № 2093 на востоке города Москвы.

Савчук Сергей Аркадьевич

Полковник

Сергей Аркадьевич родился в 1966 году в селе Забара Тернопольской области Украинской ССР в семье рабочих. В 1984 году был призван на военную службу и проходил её в Западном пограничном округе. По рекомендации начальника заставы в 1986 году поступил в Московское высшее пограничное командное училище КГБ СССР. За время обучения приобрел устойчивые профессиональные знания и командирские качества, проявил себя твёрдым, целеустремлённым и физически развитым человеком, что сыграло решающую роль в его дальнейшей судьбе. В 1990 году после окончания училища он одним из немногих был отобран для службы в спецназе КГБ СССРВ органах госбезопасности Сергей Аркадьевич прошёл путь от разведчика 4 отделения Группы «А» Службы ОДП 7 Управления КГБ СССР до Первого заместителя начальника Управления «А» ЦСН ФСБ России. В спецподразделении прослужил двадцать восемь лет. Сергей Аркадьевич был высококвалифицированным специалистом в сфере борьбы с терроризмом и экстремизмом. Являлся грамотным и перспективным руководителем. В бою его отличали смелость и готовность пожертвовать собой ради жизни заложников и сослуживцев. Примером тому являются серьёзные ранения, которые он получил при проведении оперативно-боевых операций. В Будённовске Сергей Савчук получил очередь в грудь, но чудом выжил! В 2011 году во время спецоперации в Дагестане Сергей Аркадьевич был тяжело ранен в область сердца. Благодаря крепкому здоровью и отличной физической форме он поразительно быстро, в кратчайший срок вернулся в строй и продолжил службу в спецподразделении. Будучи в должности Первого заместителя начальника Управления «А» ЦСН ФСБ России Сергей Аркадьевич уделял много внимания обучению и воспитанию личного состава. Являлся наставником целого поколения сотрудников. Его организаторские способности и человеческие качества, умение оперативно и нестандартно действовать в сложных ситуациях, высокая требовательность к себе и к подчиненным, в сочетании с чутким отношением к людям, снискали заслуженный авторитет и уважение коллектива. За проявленные мужество и отвагу, умелое руководство подразделением Сергей Савчук награждён орденами Александра Невского, «За военные заслуги» и Мужества, медалями «За отвагу» и Суворова. Сергей Аркадьевич был чутким и заботливым мужем, отцом и сыном, а также верным и надёжным товарищем. Руководство и сослуживцы высоко ценили его за профессионализм, доброе и уважительное отношение к людям, а также готовность в любую минуту прийти им на помощь. Благодаря трепетному отношению Сергея Савчука к истории подразделения в течение нескольких лет шло масштабное обновление музея Управления «А» ЦСН ФСБ России. Свои двери комната боевой славы открыла в честь 45-летия подразделения. К сожалению, Сергей Аркадьевич не дожил до этого дня. По словам его сослуживцев, он буквально сгорел на работе… 19 мая 2018 года скоропостижно скончался полковник Сергей Савчук, Первый заместитель начальника Управления «А» ЦСН ФСБ России.

Соловов Владимир Викторович

Майор

Владимир Соловов родился 27 июня 1963 года в селе Муравлянка Рязанской области. Уже с юношеских лет Владимир проявлял себя как настоящий лидер, что выделяло его среди сверстников. Он активно участвовал во всех сборах и спартакиадах на местном и областном уровнях. Комсомольцы школы избрали его секретарём комсомольской организации. Он рано начал работать — с восьмого класса сел за штурвал комбайна. Однако с детства мечтал быть военным и к служению Родине готовил себя с юности. После школы поступил в Коломенское Высшее артиллерийское командное училище имени Октябрьской революции, которое окончил в 1984 году с отличием. Получил направление в специальную бригаду Министерства обороны, дислоцированную в Подмосковье. В сентябре 1992 года Владимир Соловов был зачислен в Группу «А» Главного управления охраны. За время службы в спецподразделении Владимир Викторович зарекомендовал себя как исключительно добросовестный и исполнительный офицер. Он неоднократно участвовал в специальных операциях, где проявлял мужество и высокие профессиональные качества. Владимир Соловов был заместителем начальника отделения. В его составе в 1994 году выполнял важное задание на Северном Кавказе — охранял спецпоезд, в котором ехали министр обороны и глава МВД. Получал второе высшее образование — учился в Академии ФСБ. 17 июня 1995 года майор Соловов возглавлял одну из спецгрупп, проводивших операцию по освобождению заложников, захваченных боевиками Шамиля Басаева в больнице города Будённовска. За этой сухой и лаконичной формулировкой скрывается тридцать минут боя в отрыве от основной группы. Прикрыв своих товарищей, Владимир Викторович дал им возможность выйти из «огневого мешка». После ранения он продвинулся метров на двадцать-двадцать пять, залёг за дерево, начал делать себе перевязку, но в этот момент был убит пулей в сердце. Его бронежилет оказался пробитым в нескольких местах. За боевые заслуги и проявленный героизм майор Соловов посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен на Хованском кладбище города Москвы. В Будённовске, на том месте, где сотрудник «Альфы» ушёл в вечность, установлен поминальный крест. Именем майора Владимира Соловова названа средняя школа в селе Пехлец Кораблинского района Рязанской области. На его малой Родине проводятся ежегодные межрегиональные детско-юношеские соревнования — «Школа безопасности и туризма», известные как Пехлецкая зарница памяти В. В. Соловова. С 2015 года в память о герое также проводятся соревнования по греко-римской борьбе в городе Рязани.

Тарасенко Андрей Александрович

Лейтенант

Андрей Тарасенко, родившийся 4 июля 1981 года в Белгороде, прожил короткую, но яркую жизнь. Уже сам факт того, что он был зачислен в легендарное подразделение, говорит о многом. Далеко не всякий оказывается тут, удерживается в этом непростом боевом коллективе. У Андрея было два высших образования — Белгородский государственный университет по специальностям «информатика» и «юриспруденция». Четыре года служил по контракту в Воздушно-десантных войсках. С 2000 по 2001 принимал участие в боевых действиях. Служил на Ханкале во время Второй чеченской кампании. С детства Андрей мечтал стать военным. Занимался боксом и достиг в нем больших успехов, когда служил в армии. По воспоминаниям боевых товарищей, он был жизнерадостным парнем с большими планами на будущее. После Нового года планировал жениться, обзавестись семьей. Но… не успел. «Балтика. Учебная тренировка, назначенная на 18 сентября 2012 года, проходила в ночное время суток, — писала Алиса Илларионова на страницах «Спецназа России». — Был шторм. Акватория сложная: двойное дно, сильное течение. Из двенадцати боевых пловцов вернулось только одиннадцать. Интенсивные двухмесячные поиски, включая сканирование дна, ни к чему не привели. Все оказалось тщетно!» Так получилось, что погиб Андрей перед самым 20-летием Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», которое отмечалось осенью 2012 года. Организаторы успели вставить его фотографию в видеоролик, посвящённый всем павшим сотрудникам Группы «А» КГБ-ФСБ. Через год Андрея официально признали погибшим. В посёлок Манола приезжали его друзья, коллеги. Вспоминали его. Нашли фото, сделанное в тот роковой вечер… За время службы лейтенант Тарасенко был награжден медалями «За службу на Северном Кавказе», «За принуждение к миру», «Генерал Армии В. Ф. Маргелов». В посёлке Манола Ленинградской области, где пропал без вести лейтенант «Альфы» Андрей Тарасенко, установлен памятный камень с мемориальной доской. Инициаторами выступили его боевые друзья. В 2017 году на фасаде Школы № 2 в посёлке Северный Белгородской области была открыта мемориальная доска её выпускнику — лейтенанту Управления «А» ЦСН ФСБ России Андрею Тарасенко.

Ульянов Владимир Алексеевич

Майор

Владимир Ульянов родился 2 февраля 1965 года в городе Москве. В юности мечтал стать лётчиком, увлекался парашютным спортом. Окончил Московский авиационный приборостроительный техникум. С 1983 по 1985 год проходил срочную службу в воздушно-десантных войсках Прибалтийского военного округа. Воинская специальность — войсковой разведчик. После армии вернулся в Москву, работал слесарем-сборщиком радиоаппаратуры на заводе «Мосприбор». Поступил на вечернее отделение Московского авиационного института. После окончания первого курса решил продолжить военную службу, и в 1989 году был зачислен в ряды легендарной Группы «Вымпел». Находясь в подразделении, окончил Академию ФСБ. Неоднократно выезжал в командировки в районы межнациональных конфликтов — Степанакерт, Ереван, Баку, Тбилиси, Кишинёв, Душанбе, Вильнюс. После драматических событий сентября — октября 1993 года «Вымпел» был передан в подчинение МВД. Владимир Ульянов, как и большинство его боевых товарищей, уходить туда не пожелал. Он перешёл в Главное управление охраны, а через год с небольшим, в 1996 году, по личной просьбе был зачислен в Управление «А». Во время службы в «Альфе» Владимир Алексеевич неоднократно участвовал в сложных спецоперациях в разных точках страны, которые выпадали его подразделению, в том числе он неоднократно выезжал в Чеченскую республику. Среди его наград — медаль «За отвагу». В ночь на 8 сентября 2003 года в населённом пункте Ялхой-Мохк Курчалоевского района силами спецназа ФСБ проводилась операция по задержанию главаря одной из банд. В ходе проведения операции охрана полевого командира открыла огонь по группе захвата. Старший оперуполномоченный майор Владимир Ульянов, прикрывая своих товарищей, отвлёк огонь бандитов на себя и пал смертью храбрых. В результате смелых и решительных действий отважного офицера бойцы спецподразделения захватили главаря и уничтожили его охрану. Указом Президента Российской Федерации от 6 декабря 2003 года № 1445с «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания» майору ФСБ Ульянову Владимиру Алексеевичу посмертно присвоено звание Героя России. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2009 году имя майора Владимира Ульянова присвоено Православному военно-патриотическому клубу «Воскрест», действующему в городе Гороховце Владимирской области. В 2015 году открыта мемориальная доска в Школе № 2010 имени М. П. Судакова города Москвы.

Холбан Руслан Константинович

Капитан

Руслан Холбан родился 26 апреля 1981 года в посёлке городского типа Вулканешты Молдавской ССР. С 1988 по 1996 год учился в школе города Агидели. В 1996 году Руслан поступил в Нефтекамский машиностроительный техникум. После его окончания в 2000 году решил посвятить свою судьбу защите Отечества. Свой выбор он сделал вполне осознанно — на Северном Кавказе полным ходом шла новая масштабная война с международным терроризмом. С 2000 по 2005 год Руслан Константинович учился в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова. Сразу же после его окончания он, как один из лучших курсантов, был зачислен в Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России. В составе третьего отдела оперуполномоченный Руслан Холбан неоднократно выезжал в боевые командировки на Северный Кавказ, где проявил себя как грамотный, мужественный и хорошо подготовленный офицер спецназа. Свидетельством тому являются государственные награды, которыми он был отмечен: медали Жукова (2008 г.) и Суворова (2009 г.). Капитан Холбан погиб 13 мая в бою в лесном массиве возле селения Эндирей республики Дагестан при проведении оперативно-боевого мероприятия. Похоронен в Москве на Аллее героев Спецназа Николо-Архангельского кладбища. Посмертно награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей. В 2016 году на фасаде школы № 1 города Агидели республики Башкортостан была открыта мемориальная доска её выпускнику — капитану «Альфы» Руслану Холбану, а в сентябре 2019 года школе присвоили его имя.

Цаплин Сергей Александрович

Прапорщик

Сергей Цаплин родился 7 января 1983 года в Москве, в семье военных. Дед Сергея был военным моряком. Отец служил в ГРУ, погиб в 1990 году. Старший брат Александр являлся сотрудником Управления «В» Центра специального назначения ФСБ. В 1999 году, окончив среднюю школу, Сергей поступил в Российскую Государственную Академию Физической культуры и Спорта (РГАФК). С 2001 по 2003 год он проходил срочную воинскую службу в 218 батальоне специального назначения ВДВ. Уволившись старшиной разведроты, Сергей Цаплин не долго выбирал свой жизненный путь и, пройдя соответствующие тесты и проверки, в январе 2004 года был зачислен в состав Управления «А» ЦСН ФСБ России. Ещё на срочной службе Сергей неоднократно принимал участие в спецоперациях в Чеченской республике, за что был награждён медалью «За воинскую доблесть II степени». Сергей тщательно готовил себя для службы в «Альфе». Он являлся мастером спорта по самбо и боксу. В 2004 году завоевал «бронзу» на лично-командном первенстве Центра специального назначения ФСБ России. Погиб 13 июля 2004 при выполнении специального задания в городе Грозном. С учётом опыта и специальной подготовки прапорщик Цаплин осуществлял личную охрану и.о. президента Чеченской Республики С.?Б. Абрамова. При движении кортежа автомобиль сопровождения был подорван на радиоуправляемом фугасе, приняв на себя основной осколочный удар. Указом Президента России за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, прапорщик Цаплин Сергей Александрович награждён орденом Мужества. Похоронен Сергей в Москве на Николо-Архангельском кладбище. Все друзья и сослуживцы, знавшие Сергея, запомнили его, как открытого, всегда готового прийти на помощь и постоянно совершенствующегося профессионала своего дела. В 2014 году сотруднику Управления «А» ЦСН ФСБ России, кавалеру ордена Мужества Сергею Цаплину открыта мемориальная доска в московской средней общеобразовательной школе № 2129 имени Героя Советского Союза П. И. Романова.

Чернышов Сергей Игоревич

Майор

Сергей Чернышов родился 29 октября 1984 года в городе Хабаровске. В 1999 году поступил в Первый пограничный Кадетский корпус ФСБ России имени Героя Советского Союза генерала армии В. А. Матросова (город Пушкин Ленинградской области), который окончил в 2001 году. С 2001-го по 2006 год Сергей Игоревич учился в Московском пограничном институте ФСБ России. Со второго курса обучался на факультете спецназа. После окончания вуза был направлен на службу в Южный пограничный округ — в Ставрополь. Первое место службы — подразделение специального назначения Северо-Кавказского Пограничного управления ФСБ России. В 2012 году Сергей Чернышов был зачислен в Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России. Спустя два года исполнил свою мечту, попав в снайперскую группу. Был инструктором по альпинизму, газоспасателем, имел большое количество парашютных прыжков, в том числе и на парашютах системы «крыло». Обладал навыками и знаниями по медицине и оказанию первой помощи при ранениях и травмах. Сергей Чернышов неоднократно принимал участие в контртеррористических операциях. В августе 2008-го он участвовал в событиях в Южной Осетии «по принуждению к миру». В 2014 году, вместе с другими сотрудниками «Альфы», майор Чернышов обеспечивал безопасность Сочинский олимпиады. Отмечен грамотой от Президента России Владимира Путина «За вклад в подготовку и проведение Олимпийских игр 2014 года в г. Сочи». Во время службы Сергей Игоревич неоднократно бывал в командировках в Южной Осетии, Чечне, Дагестане, Ингушетии. Награжден медалями Суворова, «За доблесть», «За отличие в борьбе с терроризмом», «За отличие в военной службе». Неоднократно поощрялся Директором ФСБ России и руководством Центра специального назначения. …Майор Чернышов погиб при выполнении боевого задания 22 сентября 2016 года. Не дожил месяц до своего 32-летия… Посмертно майор Сергей Чернышов награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей. Похоронен Сергей Игоревич в Москве на Николо-Архангельского кладбище. В 2017 году на фасаде Школы № 281 города Москвы торжественно открыта мемориальная доска в его честь.

Шатских Виктор Викторович

Лейтенант

Виктор Шатских родился 28 апреля 1969 года в семье офицера-пограничника в городе Нахичевань Азербайджанской ССР. Отец, Виктор Алексеевич — кадровый сотрудник КГБ, полковник. Он дружил с командиром Группы «А» Виктором Карпухиным, который бывал у них дома. Слушая разговоры «дяди Вити» о секретном подразделении антитеррора, Шатских-младший мечтал попасть в его состав. Он сделал всё, чтобы осуществить своё желание. После окончания средней школы № 763 города Москвы он поступил в Высшее пограничное военно-политическое училище имени К.? Е. Ворошилова. В августе 1990 года на последнем курсе был отобран в числе лучших выпускников для прохождения службы в Группе «А» Седьмого управления КГБ СССР. Генерал Виктор Карпухин, знавший его с детства, старался вначале оставлять «на хозяйстве». Говорил: «Посиди пока здесь, в Москве». Предстояла очередная командировка — в Баку. Виктор Фёдорович зачитал список. Шатских услышал, что все ребята из его отделения летят, а он — нет. Сказал Карпухину: «Я пришёл сюда служить, а не отсиживаться». и вылетел вместе со всеми. Также в составе подразделения он находился в командировке в Ереване, где участвовал в захвате главаря опасной банды уголовников. Командировка в Литовскую ССР оказалась для него в один конец. В ночь на 13 января 1991 года в составе своего отделения он выполнял спецзадание в городе Вильнюсе по разблокированию здания телевизионного центра. Заняв исходную позицию, Виктор Викторович обеспечил условия для продвижения товарищей. В ходе прорыва к зданию он был смертельно ранен в спину. За мужество и отвагу лейтенант Виктор Шатских был награждён орденом Красного Знамени. Похоронен на Волковском кладбище в Мытищинском районе Подмосковья. На здании школы № 763 г. Москвы в 2017 году открыта мемориальная доска в его честь.

Шатунов Максим Юрьевич

Майор

Родился 23 января 1979 года на Урале. С детства стремился стать военным. Выпускник Екатеринбургского суворовского училища (1996 г.). В 2001 году с отличием окончил Московское Высшее военное командное училище Министерства обороны России. По распределению был отправлен на службу в п. Еланский Свердловской области. В 2002 году был зачислен во второй отдел Управления «А» ЦСН ФСБ. Неоднократно выезжал в боевые командировки на Северный Кавказ. В 2004 году участвовал в спецоперации по ликвидации вербовщика смертниц для теракта на Дубровке («Норд-Ост»). Тогда Максим Шатунов вытащил из дома смертельно раненного в сердце Юрия Данилина. В 2005 году Максим Юрьевич освоил минно-подрывное дело. Через 2 года успешно прошел курсы повышения квалификации и награжден «золотой» саперной лопаткой, которая сейчас хранится в музее Управления «А» ЦСН ФСБ России. Его личный вклад в обеспечение безопасности страны отмечен медалями Суворова (2007 г.), «За спасение погибавших» (2005 г.), «За отличие в специальных операциях» с изображением мечей (2005 г.), «За отличие в военной службе» III степени (2006 г.), нагрудным знаком ЦСН ФСБ России. Погиб 7 июля 2009 года при исполнении служебных обязанностей в районе чеченского города Гудермес. Посмертно награжден орденом Мужества. Похоронен на Аллее Спецназа Николо-Архангельского кладбища. В 2017 году кордонской школе Пермского края было присвоено имя майора Управления «А» ЦСН ФСБ России Максима Шатунова.

Щекочихин Николай Николаевич

Капитан

Николай Щекочихин родился 18 ноября 1973 года в городе Мичуринске Тамбовской области. После окончания школы поступил в Уссурийское суворовское военное училище. Во время обучения ему единственному присвоили звание старшего сержанта. В 1991 году поступил в Московское Высшее общевойсковое командное училище. Был его знаменосцем. На параде в честь 50-летия Великой Победы шагал по Красной площади во главе сводной колонны со знаменем в руках. Окончил училище с красным дипломом в 1995 году. В июне того же года был зачислен в Группу «А». За время службы в спецподразделении Николай Николаевич проявил себя как исключительно добросовестный и исполнительный офицер. Неоднократно участвовал в специальных мероприятиях, проявляя при этом мужество и высокие профессиональные качества. Одна из таких спецопераций — оборона здания УФСБ в городе Грозном летом 1996 года. В марте 2000 года капитан Щекочихин в составе сводной группы ЦСН отличился при захвате особо опасного террориста — главаря «Армии Дудаева» Салмана Радуева в посёлке Новогрозненский, за что был награждён Владимиром Путиным медалью «За отвагу». Николай Щекочихин охранял Владимира Путина, когда тот прилетел в Чечню на истребителе Су-27УБ. Погиб Николай Николаевич 30 марта 2000 года во время разведки на территории Введенского района Чеченской республики, выясняя точные сведения о численности и направлении передвижения крупной банды террористов — подорвался на фугасе вместе с двумя сотрудниками Управления «В» ЦСН ФСБ. Гражданская панихида состоялась 4 апреля 2000 года в Культурном центре ФСБ на Лубянке. В церемонии прощания с героями принял участие президент России Владимир Путин. Он отдал последние почести капитану Щекочихину и его боевым товарищам. Отпевание прошло в Храме Христа Спасителя. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания, капитан Щекочихин Николай Николаевич был посмертно награждён орденом Мужества. Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. В 2017 году на фасаде Уссурийского суворовского военного училища была открыта мемориальная доска в его честь.

Глава 20. Командиры группы специального назначения «Альфы и управления «А»

Бубенин Виталий Дмитриевич (род. 11 июля 1939 года, Николаевск-на-Амуре) — Герой Советского Союза, первый командир спецподразделения «Альфа» (1974–1977). В школьном возрасте начал охотиться. Окончил 10 классов в 1957 году, учился в Хабаровском техническом училище № 2, работал слесарем по ремонту промышленного оборудования на заводе «Дальэнергомаш» в Хабаровске. В 1961–1965 гг. учился в Алма-Атинском высшем командном пограничном училище. Член КПСС с 1968 года. Первая должность — заместитель начальника заставы «Нижне-Михайловка». Во время советско-китайского вооружённого конфликта на острове Даманский был начальником 1-й пограничной заставы «Кулебякины сопки» 57-го Иманского пограничного отряда Тихоокеанского пограничного округа, пришёл на подмогу воинам соседней заставы, раненый и контуженный руководил боем[2]. 1 марта 1969 года во время обстрела позиций пограничников из пулемётов, гранатомётов и миномётов был контужен близким разрывом миномётной мины, однако сумел добраться до бронетранспортёра и использовал БТР для контратаки китайских сил с севера. В ходе контратаки вёл огонь по противнику из крупнокалиберного пулемёта и принял решение о выходе из боя после израсходования всех патронов. Во время отхода БТР был повреждён огнём противника, а Бубенин — ранен в ноги осколком мины, однако поле боя не покинул. Во время следующей контратаки (на другом бронетранспортёре) был ранен в третий раз. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1969 года за проявленное мужество, умелое проведение операции по охране государственной границы Бубенину В. Д. было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 10718). После лечения в госпитале поступил в Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, окончив её в 1973 году, служил в Выборге, потом в Заполярье на должности заместителя начальника политотдела Никельского погранотряда. 5 сентября 1974 года по личному распоряжению Председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова назначен командиром Группы «А». 29 апреля 1977 года по собственному желанию вернулся в погранвойска и был назначен начальником политотдела Камчатского погранотряда, в 1981–1983 годах в должности заместителя начальника оперативно-войскового отдела войск Среднеазиатского пограничного округа принимал участие в афганской войне. В 1983–1985 гг. учился в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Служил в Политуправлении Погранвойск СССР в должности начальника отдела. В 1987–1989 годах — начальник Политического управления и член Военного совета Прибалтийского пограничного округа. В 1989–1991 годах — заместитель командующего Северо-Восточным пограничным округом, а в 1991–1993 годах — заместитель командующего Дальневосточным пограничным округом. В 1993 году указом Президента Российской Федерации был назначен первым начальником (1993–1995) Хабаровского пограничного института. В 1997 году вышел в отставку в звании генерал-майора. Имеет боевые ранения. Депутат Хабаровской краевой Думы (1994–1997). Автор книги «Кровавый снег Даманского». Лауреат литературной премии «Золотое перо границы» (2005 год). К 75-летию Бубенина Первый канал показал в вечернем новостном эфире юбилейный телесюжет, в котором Бубенин поделился воспоминаниями о неизвестных прежде подробностях известных событий. По данным на февраль 2015 года проживал в городе Сочи Краснодарского края. Награды: Герой Советского Союза, Орден Ленина, Орден Красного Знамени, Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени, «Почётный сотрудник КГБ СССР» — звание присвоено за успешное руководство подразделением спецназа «Альфа». Медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Множество медалей, в том числе памятных, вручённых руководством Советского Союза и Российской Федерации.

ИВОН Роберт Петрович (17 января 1937, Затон, Северная область — 19 ноября 2020) — полковник в отставке, командир Группы «А» в 1977 году. Родился 17 января 1937 года в деревне Затон Северной области (ныне — Архангельская область). В 1954 году поступил в Калининградское военное пограничное училище. После его окончания в 1957 году был направлен в Отдельный офицерский батальон Управления коменданта Московского Кремля. Непродолжительное время был командиром взвода Отдельного полка специального назначения (ныне Президентский полк). Вследствие хрущевского сокращения Вооружённых Сил переведён в Отдельную мотострелковую дивизию особого назначения (ОМСДОН) МВД. В 1961 году подал рапорт о переводе в КГБ СССР. Был зачислен в 7-е управление, где до прихода в «Альфу» прошёл путь от рядового сотрудника до начальника 10-го отделения 5-го отдела. Входил в десятку лучших многоборцев ведомства. В Группе «А» — с момента создания 29 июля 1974 года, был назначен заместителем начальника. До утверждения в должности командира Героя Советского Союза В.?Д. Бубенина активно участвовал в разработке нормативных документов, регламентирующих деятельность подразделения, и в комплектовании его личным составом. В апреле — ноябре 1977 года — командир Группы «А». 17 декабря 1976 года участвовал в сопровождении и обмене в Цюрихе (Швейцария) советского диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря компартии Чили Луиса Корвалана. Участвовал в нейтрализации террориста Юрия Власенко, проникшего 28 марта 1979 года на территорию американского посольства в Москве и угрожавшего привести в действие самодельное взрывное устройство. В 1984 году назначен начальником отдела Службы ОДП 7-го управления КГБ. В 1991 году по выслуге лет уволился из органов госбезопасности в звании полковника. В 1990-х годах возглавлял Фонд социальной поддержки ветеранов подразделений специального назначения, правоохранительных органов и спецслужб «Благородство и Вера». 21 мая 1999 года избран председателем ЦК Общероссийского профсоюза работников негосударственных организаций безопасности и находился на этой должности до 29 мая 2003 года. На протяжении многих лет являлся вице-президентом и членом Совета Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». Скончался 19 ноября 2020 года после продолжительной болезни. Награды: Орден Красной Звезды, двенадцать медалей. Почетный сотрудник госбезопасности.

ЗАЙЦЕВ Геннадий Николаевич (род. 11 сентября 1934, дер. Антыбары, Чусовской район, Пермская область, РСФСР, СССР) — советский и российский сотрудник органов государственной безопасности. Командир Группы «А» («Альфа») КГБ СССР — ГУО России (1977–1988; 1992–1995). Герой Советского Союза (1986). Родился 11 сентября 1934 года в деревне Антыбары Чусовского района Пермской области (ныне Пермского края) в семье служащего. Отец Зайцева работал на Ляминском деревообделочном комбинате. С началом Великой Отечественной войны он был призван в армию. После войны отец к семье не вернулся, поэтому мать растила и воспитывала всех четверых детей одна. В 1948 году Зайцев закончил семь классов Ляминской школы и собирался поступать в техникум Камского речного пароходства. Однако в связи с болезнью матери ему пришлось работать электриком на комбинате, где трудился его отец. Зайцев проработал на комбинате 5 лет. Избирался членом профкома, секретарём комитета комсомола. В 1953 году был призван в армию. Три года он прослужил в отдельном полку специального назначения Управления коменданта Московского Кремля и Отдельном офицерском батальоне, сначала стрелком, затем командиром отделения. Отказавшись от увольнения в запас, Зайцев продолжил службу. В 1959 году произошло объединение 9-го Управления КГБ с управлением коменданта Московского Кремля, которое занималось охраной высших руководителей СССР. Зайцев был переведён в 7-е управление КГБ при Совете Министров СССР. В 1966 году он заочно окончил Высшую школу КГБ имени Ф. Э. Дзержинского, получив специальность юриста-правоведа. В 1968 году — руководитель группы 7-го Управления КГБ СССР при проведении операции «Дунай». 29 июля 1974 года приказом председателя КГБ Ю. В. Андропова была создана антитеррористическая группа «А» («Альфа»). 10 ноября 1977 года Зайцев был назначен её командиром. Зайцев был одним из разработчиков антитеррористического плана «Набат». На своём посту неоднократно руководил проведением спецопераций по освобождению заложников и ликвидации опасных преступников: американское посольство в Москве (март 1979 года), Сарапул Удмуртской АССР (декабрь 1981 года), Тбилиси (ноябрь 1983 года), Уфа Башкирской АССР (сентябрь 1986 года) и Минеральные Воды (декабрь 1988 года). Летом 1978 года на Кубе был руководителем группы сотрудников «Альфы» и боевых пловцов Черноморского военного флота, которая обеспечивала безопасность подводной части советских судов «Грузия» и «Леонид Собинов», где размещалась часть делегатов XI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. В апреле 1979 года сотрудники Группы «А» во главе с Зайцевым осуществили обмен в аэропорту Нью-Йорка двух советских разведчиков, Владимира Энгера и Рудольфа Черняева, на пятерых диссидентов, доставленных из Москвы. В 1985–1986 годах под его руководством был проведён захват двенадцати шпионов ЦРУ, которые были советскими гражданами. 1 декабря 1986 года указом Президиума Верховного Совета СССР Зайцеву было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за большие заслуги в обеспечении государственной безопасности СССР, мужество и отвагу, проявленные при обезвреживании особо опасных преступников. С ноября 1988 года по июль 1992 года — заместитель начальника 7-го управления КГБ СССР, заместитель начальника Оперативно-поискового управления Министерства безопасности Российской Федерации. В январе-феврале 1990 года в Баку во время кризиса в Азербайджанской ССР руководил сводным отрядом спецназа из бойцов «Альфы», «Вымпела» и «Витязя». В октябре 1993 года во время вооружённого противостояния у «Белого дома» в Москве «Альфа» отказалась штурмовать осаждённых. В марте 1995 года вышел в отставку в звании генерал-майора. Возглавил частное охранное предприятие «Агентство безопасности „Альфа-95“». В 2006–2008 годах — член Общественной палаты России. В 2007 году был включён в предвыборный список партии «Справедливая Россия» на выборах в Государственную думу пятого созыва (номер 4 в списке региональной группы № 51 «Ленинградская область»), однако в ноябре вышел из списка по собственному желанию. Входил в состав Общественного совета партии «Справедливая Россия» по борьбе с коррупцией. Автор книги «„Альфа“ — моя судьба» (СПб.: Славия, 2005). 3 сентября 2020 года Геннадий Зайцев принимал участие в открытии ансамбля из четырёх бронзовых фигур у здания военного комиссариата Свердловской области. Зайцев является прообразом одной из фигур — бойца группы «Альфа». Член консультативного совета при ФСБ России и член координационного совета при ГУВД Москвы. В 1999 году избран вице-президентом Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», в мае 1999 года — членом центрального комитета общероссийского профсоюза работников негосударственных организаций безопасности. Член экспертного совета Комитета Государственной Думы по безопасности. Почётный член региональной общественной организации Пермское землячество. В Пермском крае ежегодно проводится Межрегиональной турнир по рукопашному бою на Кубок генерал-майора Геннадия Зайцева. Награды, премии и звания: Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (1.12.1986, № 11551); Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2009) Орден Ленина; Орден Красного Знамени; Орден Трудового Красного Знамени; Два ордена Красной Звезды; Медали СССР. Медали РФ. Почётный сотрудник госбезопасности. Лауреат международной премии Андрея Первозванного «За веру и верность». Лауреат литературной премии «России верные сыны» имени Александра Невского. Лауреат Строгановской премии. Библиография: Зайцев Г. Н. "Альфа" — моя судьба. — СПб.: Славия, 2006. — 599 с. — ISBN 5-9501-0099-9. Зайцев Г. Н. "Альфа": дела и люди. — СПб.: Славия, 2016. — 795 с. — ISBN 5-9501-0212-7.

КАРПУХИН Виктор Фёдорович (27 октября 1947, Луцк — 24 марта 2003, Орша) — Герой Советского Союза, офицер одного из управлений КГБ СССР, командир Группы «А» (Альфа) при 7-м управлении КГБ СССР в 1988–1991 годах. Родился в семье военнослужащего 27 октября 1947 года в г. Луцк УССР. Русский. В Советской Армии с 1966 года. В 1969 году закончил Ташкентское высшее танковое командное училище. До 1974 года служил в пограничных войсках. С 1974 года обучал первый состав только что созданного спецподразделения КГБ (Группа «А»), руководимого Героем Советского Союза В. Д. Бубениным, вождению боевых машин и стрельбе из вооружения, установленного на бронетехнике. В 1978 году капитан Карпухин проходил службу в Московском высшем пограничном командном училище в должности командира танковой роты. Служба в группе «А» (1979–1991). В сентябре 1979 года принят на службу в Группу «А» («Альфа») 7-го Управления КГБ СССР, где прошёл путь от заместителя командира 4-го отделения до руководителя «Альфы». За этот период неоднократно руководил и лично участвовал в различных оперативно-боевых мероприятиях и специальных операциях, в том числе в штурме дворца «Тадж-Бек» (резиденция главы Афганистана Хафизуллы Амина) в столице Республики Афганистан — городе Кабуле 27 декабря 1979 года. Краткое описание событий 27 декабря 1979 года: «В 18 часов 25 минут, начался штурм дворца Амина — „Тадж-Бек“. БМП Карпухина, преодолев крутой серпантин дороги вокруг холма, первой прорвалась к зданию. Спешившись, В. Ф. Карпухин и его подчинённые открыли прицельный огонь по вооружённой охране, силуэты которых хорошо виднелись в оконных проёмах дворца, дав тем самым возможность остальным бойцам своей подгруппы десантироваться. Это позволило быстро вплотную проскочить к стенам и прорваться на первый этаж. Результатом стремительных и грамотных действий данной группы стал штурм считавшегося неприступным „Тадж-Бека“, имеющего каменные стены 2-метровой толщины и 2,5-тысячную охрану, который длился 40 минут. Спецназовцы КГБ потеряли убитыми 5 человек (в их числе командира спецподразделения „Зенит“ полковника Г. И. Бояринова). Во время этого жестокого боя, когда почти все бойцы „Грома“ и „Зенита“ были ранены, Карпухин В. Ф. не получил ни одной царапины». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1980 года «За мужество и отвагу, проявленные в специальных боевых операциях» капитану Карпухину Виктору Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда». По окончании Высшей школы КГБ СССР с 1984 года — заместитель командира Группы «А». В 1988 году бойцы «Альфы» освобождали детей в Орджоникидзе. Вместе с «Альфой» прошёл все «горячие точки» на территории СССР. В 1988–1991 годах возглавлял Группу «А» («Альфа»). В августе 1990 года «альфовцы» Карпухина вместе с бойцами Группы «Витязь» освободили заложников из сухумского следственного изолятора. Эта специальная операция, как и штурм дворца Амина, золотыми буквами вписана в историю легендарного подразделения антитеррора. 19–21 августа 1991 года — Москва. По приказу председателя КГБ В. А. Крючкова командир группы «А» Виктор Карпухин блокировал в подмосковном посёлке Архангельское-2 дачу, в которой находились Президент России Б. Н. Ельцин и лица из его окружения. На утро позволив им свободно покинуть дачу. Позже, командир группы «А» Виктор Карпухин не выполнил «устный приказ»: "Захватить Белый дом. Без больших человеческих жертв среди гражданского населения, взять Белый дом было невозможно. Это было главной причиной отказа старших офицеров группы «А» под командованием Карпухина от участия в штурме. На суде по делу ГКЧП Карпухин заявил, что не получал «письменный приказ» о штурме Верховного Совета РСФСР. Его показания упоминаются в оправдательном приговоре Валентину Варенникову. С 1991 по 1992 годы — руководитель Службы безопасности Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. С 1993 года работал в сфере частного детективного бизнеса, и с этого же времени — председатель правления Ассоциации ветеранов войны в Афганистане. Член Комитета Торгово-промышленной Палаты РФ по безопасности предпринимательской деятельности. Возглавлял крупную некоммерческую структуру «Росфонд». Вёл активную общественную деятельность, направленную на оказание помощи ветеранам боевых действий в Афганистане и Чеченской Республике. Скончался в ночь от ишемической болезни сердца с 23 на 24 марта 2003 года в поезде «Минск — Москва». Похоронен 27 марта 2003 года в Москве на Николо-Архангельском кладбище.

ГОЛОВАТОВ Михаил Васильевич (pод. 23 августа 1949, Муковнино, Лопасненский район) — советский военнослужающий, командир Группы «А» в 1991–1992 годах, полковник в отставке. В 1965 году поступил в Московский авиационный техникум имени Н.Н. Годовикова. Выполнил нормативы мастера спорта по гребле и лыжам, кандидата в мастера по велогонкам. Действительную службу проходил в военизированной пожарной охране Москвы. По её завершении в 1972 году принят на работу в 7-е Управление КГБ СССР. Профессиональную чекистскую подготовку прошел в Ленинградской спецшколе КГБ (1973 год). Мастер спорта по лыжам и стрельбе из пистолета. В 1965–1971 годах был членом штатной команды «Динамо» по лыжным гонкам, входил в сборную Советского Союза. Чемпион Москвы в этой спортивной дисциплине (1969 год). Занимался греблей, выигрывал первенство Москвы в «одиночке» и «двойке». Окончил заочное отделение Государственного Центрального ордена Ленина института физической культуры (ГЦОЛИФК). В Группе «А» — с момента её основания в 1974 году, прошёл путь от младшего разведчика, снайпера до командира подразделения. В июле 2011 г. Михаил Головатов был арестован в Вене, так как он находился в общеевропейском розыске по запросу Литвы по обвинению в участии в событиях 13 января 1991 года в Вильнюсе, когда группа «А» штурмовала телецентр. Тем не менее, Головатов вскоре был освобождён. Австрийские власти утверждали, что он был отпущен исключительно по юридическим причинам, однако некоторые политики в Литве считают, что они поддались давлению со стороны России. В связи с таким решением австрийской стороны послу Австрии в Вильнюсе была вручена нота протеста, у посольства Австрии прошли акции протеста. В ответ на действия Австрии Литва также решила отозвать для консультаций своего посла в Австрии Гедрюса Пуоджюнаса. Ноту по тому же поводу послу Австрии в Риге вручила и Латвия. В связи с освобождением Головатова министры иностранных дел Литвы, Латвии и Эстонии Аудронюс Ажубалис, Гиртис Валдис Кристовскис и Урмас Паэт обратились с протестом к комиссару ЕС по вопросам правосудия, основных прав и гражданства Вивьен Ридинг и к своим коллегам из стран ЕС. 27 марта 2019 года окружной суд Вильнюса (Литва) признал виновными в военных преступлениях и преступлениях против человечности по делу о событиях 13 января 1991 года бывшего офицера КГБ Михаила Головатова. Коллегия из трёх судей заочно осудила Головатова на 12 лет. Награды: Орден Почёта (Россия); Орден Красного Знамени (СССР); Орден Красной Звезды (СССР); Орден «За личное мужество» (Белоруссия); Медаль «За отвагу» (СССР).

ГУСЕВ Александр Владимирович (род. 26 ноября 1946, Москва) — генерал-лейтенант КГБ СССР, начальник управления «А» Антитеррористического центра ФСБ в 1995–1998 годах. Родился 26 ноября 1946 года в Москве в семье офицера Советской армии, подполковника в отставке. Окончил в 1965 году Московское суворовское военное училище и в 1968 году Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР. Также учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе, которую окончил в 1977 году. В органах госбезопасности с 1968 года. Служил в 1968–1989 годах в отдельном Краснознамённом Кремлёвском полку специального назначения КГБ СССР. Командовал взводом, ротой и батальоном. С 24 июля 1984 по 15 января 1987 года занимал пост первого заместителя командира полка и начальника штаба, с 1989 по август 1991 года был заместителем коменданта Московского Кремля сначала в Девятом управлении КГБ СССР при Совете Министров (позже Управления охраны при аппарате Президента СССР). После распада СССР Гусев продолжил службу в Президентском полку как заместитель коменданта Московского Кремля Главного управления охраны России в 1991–1995 годах. 31 января 1995 года возглавил Управление «А» Антитеррористического центра (позже Департамента по борьбе с терроризмом) ФСБ России после того, как в отставку подал генерал-майор Г. Н. Зайцев. Покинул пост 8 октября 1998 года, ушёл в отставку в 1999 году. За время работы в подразделении «Альфа» Гусев руководил им во время ряда спецопераций. Так, он был старшим группы во время теракта в Будёновске, когда «Альфа», освобождая заложников, потеряла трёх человек убитыми (14–19 июня 1995 года), операции по освобождению заложников в автобусе в Махачкале (20 сентября 1995 года), в операции в Москве на Васильевском спуске по освобождению корейских заложников в автобусе (14 октября 1995 года) и во время теракта в Кизляре, когда его бойцы проводили разведку боем на юго-восточной окраине села Первомайского (9—18 января 1996 года). Также руководил руководил группой в аэропортах «Внуково», «Домодедово» и «Шереметьево-1», где группа освобождала захваченные террористами самолёты, и обезвреживанием террориста у шведского посольства в Москве (погибший полковник А. Н. Савельев, участвовавший в операции в Шереметьево, был заместителем Гусева). Награждён Орденом Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги» и рядом других медалей. После отставки — заместитель генерального директора крупного торгового холдинга. Женат, называет себя неверующим, хотя венчался с женой в той же церкви, где венчался А. С. Пушкин. От первого брака есть сын и дочь, у второй жены есть взрослая дочь. Исполнилось 60 лет советнику Министра обороны РФ генерал-полковнику Мирошниченко Александру Ивановичу, в прошлом — командиру Группы «А», а затем первому заместителю начальника Центра специального назначения ФСБ России. Генерал Мирошниченко относится к той категории людей, чья жизнь неразрывно связан с легендарным подразделением — Группой «Альфа». Он был зачислен в ее составе в сентябре 1978 года и уже на следующий год принял боевое крещение в Афганистане, где вместе со своими товарищами отвечал за личную безопасность высших руководителей этой страны. В последующие годы он прошел «боевую стажировку» на территории ДРА, был контужен. Александр Иванович принимал участие во многих специальных операциях Группы «А», в том числе в Сарапуле, Саратове, Баку, Вильнюсе, Минеральных Водах — пять раз. Фактически прошел все горячие точки. В 1993 году А.И. Мирошниченко был назначен заместителем командира Группы «А». Принимал участие в разрешении острейшего кризиса в октябре 1993-го. Вместе с бойцами спецподразделения освобождал заложников в Буденновске. Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России генерал Мирошниченко возглавлял с октября 1998-го по декабрь 1999 года. В последующем он занимал должность первого заместителя руководителя ЦСН — начальника штаба, являлся вице-губернатором Тверской области. За годы службы в системе государственной безопасности генерал Мирошниченко отмечен многими высокими наградами, в том числе орденами Красной Звезды, Мужества, «За военные заслуги», медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Он — Почетный сотрудник контрразведки. Ветераны и действующие сотрудники Группы «А» КГБ-ФСБ сердечно поздравляют Александра Ивановича с 60-летием и желают ему счастья, удачи во всех свершениях и крепкого — «альфовского» — здоровья. Герой Советского Союза генерал-майор Г.Н. Зайцев: — Александр Иванович был назначен моим заместителем в январе 1993 года, в марте 1994-го стал уже первым заместителем начальника Группы «А». Именно с ним мне довелось работать на последнем этапе, и я относился к нему — и буду относиться — с чувством большой благодарности. Он был назначен в очень тяжелый период. В тех условиях, когда перед нашим подразделением ставились весьма «специфические» задачи, совет, как поступить в той или иной ситуации, я держал только с ним. Вдвоем мы вырабатывали линию поведения подразделения. Я благодарен ему за принципиальность — он никогда, откровенно говорю, не поддакивал, а имел свою точку зрения. И не только ее открыто высказывал, но и активно отстаивал.

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК АЛЕКСАНДР МИРОШНИЧЕНКО — КОМАНДИР «АЛЬФЫ», ПРОШЕДШИЙ ВСЕ СТУПЕНЬКИ ОТ РЯДОВОГО БОЙЦА

Есть такие люди, к которым в полной мере применима марка made in Alpha. Сделано в «Альфе». Своим становлением в жизни они обязаны (помимо, конечно, упорства и характера) этому легендарному подразделению, его отцам-командирам. К числу таких людей относится генерал-полковник Александр Мирошниченко, кавалер пяти орденов.

Генерал Мирошниченко принимал участие во многих специальных операциях, в том числе в Сарапуле, Саратове, Баку, Минеральных Водах и Москве. Прошел горячие точки, участвовал в освобождении заложников в Будённовске и Первомайском. В 1998–1999 годах возглавлял Группу «А».

Среди его последующих должностей: первый заместитель начальника Центра специального назначения ФСБ России, заместитель губернатора Тверской области по вопросам безопасности, помощник Министра обороны России.

«Я — ПЕРВЫЙ ВОЕННЫЙ В НАШЕЙ ФАМИЛИИ»

— Расскажите, Александр Иванович, когда началась Ваша служба в Группе «А»?

— В сентябре 1978 года. Это был второй набор в подразделение. И попал я в Группу из Седьмого управления КГБ СССР, к которому она была «приписана».

— Это был сознательный выбор — служба в Комитете, затем в подразделении по борьбе с терроризмом?

— Ни в школе, ни после я и не думал о том, что буду служить в органах госбезопасности. Правда, однажды в школе произошел такой случай, который я хорошо запомнил. В первом или втором классе у нас всех на уроке спрашивали — кто кем хочет быть? Пока до меня очередь дошла, я судорожно соображал, а кем бы я хотел бы стать? Буква «М», с которой начинается моя фамилия, расположена не в начале алфавита, поэтому, пока до меня дошла очередь, наиболее привлекательные по тем временам профессии одноклассники уже разобрали: шофер, альпинист, летчик, инженер… Мне ничего не оставили. Тогда пришлось остановиться на пограничнике. Сказано это было, конечно, просто так, а оказалось предвидением. Помню, учитель еще меня поправил — мол, это не работа, а служба.

— А если серьезно?

— Биография у меня простая, рабоче-крестьянская. Как и у большинства сотрудников Группы «А», пришедших в нее в то время. Родители никакого отношения к КГБ не имели. Я — первый военный и первый чекист в нашей фамилии. Мама работала всю жизнь на заводе, ее не стало в 1998 году. Отчим, воспитавший меня, всю жизнь отдал также заводу. А у жены отец — кадровый чекист, мама — тоже.

— Где Вы проходили срочную службу?

— В Ракетных войсках стратегического назначения. И, скажу вам, только там стал серьезно задумываться о будущем. После армии пришел в военкомат, чтобы вставать на учет. Кадровик посмотрел мою биографию и послужной список — а уволился я в запас старшиной, посмотрел на меня: ростом вышел, здоровье в норме. Короче говоря, там же, в военкомате, я получил рекомендацию в Седьмое управление КГБ. Потом был направлен на учебу в ленинградскую 401-ю школу КГБ. Там впервые услышал о сверхсекретной Группе «А».

— Какие были первые боевые операции, в которых Вы участвовали?

— В тот период командиром был Геннадий Николаевич Зайцев. А первой боевой операцией был, как и для многих наших офицеров, Афганистан. Я попал как раз в ту, известную сегодня на весь мир, «декабрьскую» группу. По воле судьбы меня отобрал Михаил Михайлович Романов.

Володя Тарасенко и я получили задание любыми средствами сохранить жизнь одному из высокопоставленных афганцев, который впоследствии стал одной из ключевых фигур в ЦК НДПА. Выполнить это задание было непросто, поскольку мы участвовали в операции по захвату Центрального телеграфа в Кабуле. С нами были сотрудники «Зенита». На следующий день, когда все это закончилось, мы привезли нашего охраняемого на общее собрание новых членов ЦК НДПА.

— Большая часть Группы вернулась домой, а Вы остались в Кабуле?

— Да, меня оставили в Афганистане в составе группы сотрудников «Альфы», обеспечивавших личную безопасность высших должностных лиц ДРА и НДПА. Еще до июля 1980-го.

БОЕВАЯ СТАЖИРОВКА

— Знаю, что были и другие командировки в эту страну.

— В 1980-х годах весь личный состав подразделения «обкатали» Афганистаном. На официальном языке это называлось «боевые стажировки». Тогдашний Председатель КГБ Виктор Михайлович Чебриков — человек трудной и достойной судьбы, прошедший всю Великую Отечественную войну, — считал, что Группе обязательно нужно пройти испытание Афганом. Нас посылали в составе отделения. Базировались мы в городе Керки. Стажировки проходили в составе мото-маневренных групп 47-го пограничного отряда.

— Вы были на афганской земле в группе Гончарова, нынешнего президента Международной Ассоциации ветеранов «Альфы»?

— В том числе. Это был 1986 год. Задача была сформулирована просто — обеспечить на глубину 70 километров от советской границы полное отсутствие афганских «моджахедов». Выполнить ее было совсем непросто. Когда поступали оперативные сведения о наличии банды, мы десантировались на этот объект. Сначала шла десантно-штурмовая группа, потом мы. Но иногда успевали десантироваться раньше, поэтому работу приходилось делать всякую.

Все это продолжалось до месяца. Потом мы возвращались на базу — мылись, приводили себя в порядок и снова отправлялись на такой же срок. Так что обкатка проходила по полной программе. В одном из таких рейдов я был контужен. Отлежал несколько дней в госпитале и, поскольку Сергей Гончаров был ранен, какое-то время я выполнял обязанности старшего группы.

МЫ НЕ ДУМАЛИ О ВОЙНЕ

— В чем была для Вас лично разница между состоянием рядового сотрудника Группы и одного из ее командиров?

— В первом случае иногда можно было позволить себе и эмоции. Но при этом всегда была четко сформулированная и поставленная задача, которую нужно выполнить, ни о чем не задумываясь. Во втором — уровень психологической нагрузки, мера ответственности стали принципиально иными.

— Считаете ли Вы, что профессиональная подготовка Управления «А», сам дух подразделения не уступают стандартам Группы «А» прошлых лет?

— Раньше существовала официальная идеология, большую роль играла партия. Сегодня этого нет. Но есть незыблемые традиции русского офицерского корпуса и традиции Группы. Воинский дух подразделения и Центра специального назначения был и остается высоким. Когда возникает необходимость, то ребята, выполняя приказ, встают и идут на пулеметы. Для нашего сотрудника самое страшное — не попасть на боевую операцию.

— И все-таки, в чем Вы видите разницу поколений?

— Уровень физической подготовки сотрудников Управлений «А» и «В» очень высокий. Хотя в «Альфе» прошлых лет служили и чемпионы Союза, и мастера спорта, но постигать науку борьбы с терроризмом приходилось с «чистого листа». Сегодня бойцы занимаются по самым эффективным методикам рукопашного боя и огневой подготовки. Их тренируют уникальные, талантливые специалисты.

Между теми, кто служит сегодня, и нами, офицерами, скажем, второго набора, есть существенная разница. Мы поступали на службу в группу антитеррора, зная, что будем находиться на переднем крае борьбы с терроризмом. Никто из нас не думал о том, что мы будем натуральным образом воевать, выполняя нехарактерные для подразделения задачи. И те, кто служит сегодня, прекрасно знают, на что идут. И ничто их не останавливает.

ЛЕГЕНДЫ В ЛЕГЕНДЕ

— За сорок лет Группа стала легендарной. А кто стал легендой в самой «Альфе»?

— По поводу «легендарной» можно согласиться, а можно и нет. Есть определенное приукрашивание нашей деятельности, так как семнадцать лет подразделение жило и работало под грифом «Совершено секретно». А название «Альфа» нам дали корреспонденты после событий 1991 года. Каждый уважающий себя сотрудник всегда говорил, что служил или служит в Группе «А».

АНДРЕЕВ Валентин Григорьевич родился 30 мая 1946 года в городе Москва. В органах госбезопасности с 1969 года. Проходил службу на различных должностях в органах КГБ-ФСБ, в том числе был руководителем отдела оперативно-боевой подготовки Управления кадров ФСБ. В 1976 году окончил Высшую Краснознаменную школу КГБ СССР. Весной 1999 года был назначен начальником Службы специальных операций Центра специального назначения ФСБ России, которую формировал практически с нуля — из нескольких разрозненных боевых единиц было создано одно действующее боевое подразделение. С 18 декабря 1999 года по 19 июня 2003 года начальник Управления «А». Руководил подразделением в период второй «чеченской» компании и специальными операциями по освобождению заложников в Лазоревском, Минеральных Водах и Москве во время событий на Дубровке. При генерале В.Г. Андрееве осуществлен переезд на новую базу. По его инициативе в Управлении «А» был создан музей, посвященный истории и боевому пути легендарного спецподразделения, начиная с 1974 года и по настоящее время. Награжден орденом «За военные заслуги», многими медалями. Почетный сотрудник контрразведки. После службы в ЦСН был утвержден первым заместителем Всероссийского физкультурно-спортивного общества (ВФСО) «Динамо». С октября 2006 года и по настоящее время вице-президент — заместитель генерального директора по экономической безопасности холдинга «Компания корпоративного управления «Концерн «Тракторные заводы». В апреле 2009 года избран первым заместителем председателя Совета ветеранов ФСБ. В ноябре 1999 года вошел в состав правления Национального благотворительного фонда (НБФ) — влиятельной структуры, созданной в 1999 году для социальной поддержки семей погибших и пострадавших участников боевых действий и контртеррористической операции на Северном Кавказе из числа военнослужащих и сотрудников силовых министерств и ведомств. Восьмым по счету командиром Группы «А» КГБ-ФСБ на протяжении почти четырех лет являлся генерал-лейтенант В. Г. Андреев. На время его руководства спецподразделением выпала вторая «чеченская» война, трагические события «Норд-Оста». Однако мало кто знает, что до прихода в «Альфу» Валентину Григорьевичу довелось создавать Службу специальных операций Центра специального назначения ФСБ.

ОТ ИДЕИ ДО СОЗДАНИЯ:

Что было взято за основу при создании ЦСН?

Мощная база Управления «В». Это штаб, медицинский и автомобильный отделы, серьезное тыловое и техническое обеспечение.

Не получилось ли тут определенной дискриминации в отношении «Альфы?

Вопросы были, и многие руководители «Альфы» до последнего момента сражались за свою самостоятельность, за особый статус подразделения. Но здравый смысл возобладал. Конечно, «Альфа» теряла некоторую самостоятельность в решении финансовых и кадровых вопросов. Формально этого лишался и «Вымпел», но он оставался на своей базе, его структуры фактически остались без изменения.

Происходит назначение нового руководителя ФСБ (конец июля 1998 года), им становится Владимир Владимирович Путин. Он и подписывает 8 октября приказ о создании Центра. Весной 1999 года появляется еще одна идея. К тому времени ряд оперативных подразделений ФСБ обзавелись своими структурами спецназа. В частности, имелся профильный отдел в столичном УФСБ, занимавшийся реализацией оперативных разработок — задержаниями с выездами на места, в том числе за пределы Москвы. Было принято решение: всю эту силовую составляющую объединить в Службу специальных операций и ввести в состав ЦСН наряду с «Альфой» и «Вымпелом», которые уже там находились, с опорой на единый штаб, техническую службу, тыл, медицину, транспорт и вооружение. Начальником ССО назначили меня. На основании приказа директора ФСБ мне предстояло из нескольких разрозненных боевых единиц создать одно действующее подразделение. В установленные сроки оно было создано и приступило к активной деятельности.

Интересно, а что были за сроки?

Судите сами: в июне 1999-го мы уже функционировали как боевая единица Центра. Времени на раскачку не было. Летом мы уже включились во вторую «чеченскую» кампанию? — в августе в Дагестан вылетела первая группа. Кроме того, мы участвовали в реализации разработок столичного УФСБ и других управлений.

Вы ведь работали по незаконным вооруженным формированиям и различным криминальным структурам, так?

В том числе. Если охарактеризовать профиль деятельности Центра, то он работает по нейтрализации терроризма и его проявлений. «Альфа» специализируется на всех видах транспорта, включая аэропорты и вокзалы, в жилых домах и иных помещениях. Последние годы в ее ведение включили Метрополитен. Задача «Вымпела»? — локализация актов террора и его проявлений на объектах повышенной экологической опасности: ядерные реакторы и электростанции, химические заводы, оборонные предприятия. Есть еще одна своеобразная задача? — обеспечение безопасности наших дипломатических представительств за рубежом, особенно посольств, находящихся в кризисных регионах.

А разовая охрана первых лиц?

Тут привлекалась, в основном, «Альфа». Приезжает в Россию президент США. Или, скажем, обеспечение личной безопасности Святейшего Патриарха Алексия II, недавно безвременно ушедшего из жизни — с ним мы работали во время его поездок по России и за рубежом. Также охрана президента и премьера при посещении «горячих точек».

Ну, и третья составляющая Центра — Служба специальных операций (ныне Управление специальных операций), чьи сотрудники умеют не только захватить объект оперативной разработки, но и грамотно войти в помещение и не допустить уничтожения важной документации и вещественных доказательств преступной деятельности.

В целом, все три структуры — «Альфа», «Вымпел» и УСО способны решать главную задачу: комплексная борьба с терроризмом. Умение работать слаженно, в команде и под одним началом показали операции на Дубровке и в Беслане.

В декабре 1999 года Вам поступило предложение возглавить Управление «А». Как это произошло?

К тому времени окончательно были решены вопросы по статусу начальника штаба ЦСН, и было принято решение о назначении на эту должность командира «Альфы» Мирошниченко Александра Ивановича. Произошла ротация внутри одной структуры— Центра. На образовавшуюся вакансию был назначен я, а на мое место заступает первый заместитель начальника ССО. Нормальный, рабочий процесс. Люди уже друг друга знали, чувствовали и понимали.

БОЕВОЕ СЛАЖИВАНИЕ

Вы пришли в «Альфу», когда на Северном Кавказе уже шла полномасштабная война.

Чуть ли не окопная, замечу. Мы буквально не вылезали оттуда, работая вахтовым методом. Вообще, вторая «чеченская» компания помогла структурам, входящим в Центр, быстрее осуществить боевое слаживание. Бывало, что в республике одновременно находилось сразу три подразделения от «Альфы», «Вымпела» и ССО. Часто они привлекались под конкретную задачу и сообща успешно ее решали. Работали без оглядки и знали, что мы друг друга не подведем.

Сколько времени Вы являлись начальником Управления «А»?

Около четырех лет. Если быть точным, то с 18 декабря 1999-го по 19 июня 2003 года.

Скажите, а как Вы решились на такое стихийное бедствие, как переезд подразделения на новое место? Ведь объект пришлось осваивать с нуля.

А это было не стихийное бедствие, а одна из задач, стоявшая перед управлением до этого. Когда я принимал «Альфу», то по ходу одной из первых бесед с руководством Федеральной службы безопасности, мне было четко сказано: готовься переезжать на новый объект. Управление я принял на Невском переулке — условия стесненные, база не соответствовала уровню новых задач. Согласно утвержденному графику, «Альфа» должна была заезжать четвертым или пятым подразделением. Однако объект долго стоял никем не освоенный. Ну, а когда мне поступил приказ, я взял своих заместителей, и мы выехали на место. Посмотрев, высказали свои предложения строителям и эксплуатационникам, провели определенную работу. Когда наступил час Х, стали заезжать.

Но ведь «Альфа» перебазировалась в условиях войны! Нужно было не потерять управление подразделением.

Конечно. Один отдел должен был находиться на боевом дежурстве по старому адресу, второй — на Северном Кавказе, третий? — заезжал на новый объект и четвертый отдыхал после командировки. Мы подготовили предельно четкий график и выбрали такой временной промежуток, чтобы завести сразу два отдела на объект. Сохраняя боеспособность, мы переезжали почти два месяца, даже чуть больше.

…Переехали. Нам повезло — никаких террористических актов не произошло. Когда случился захват пассажирского автобуса в Минеральных Водах, затем «Норд-Ост», мы уже действовали с новой обжитой площадки.

Считаете ли Вы события на Дубровке главными испытаниями своей жизни?

Что значит главное? Понимаете, любая боевая и специальная операция подразумевает полную отдачу сил. У каждой свои особенности. В той же Чечне мы провели много мероприятий, о которых широкой общественности ничего неизвестно. Например, нам удалось освободить десятки захваченных людей, уничтожить бандитов — подобных тем, что проявили себя на Дубровке или в Беслане. Если говорить о так называемых «классических операциях» по освобождению заложников, то таковых в мою бытность командира «Альфы» было несколько. Одна из них — под Сочи, в частной гостинице.

В Лазаревском?

Да. Об этой спецоперации много не говорят. На мой взгляд, она является большой заслугой начальника ЦСН Александра Евгеньевича Тихонова. За счет длительных переговоров были сняты все проблемы, связанные со стрельбой, взрывами и кровью. Однако это не вызвало серьезной реакции у пишущей братии. Хотя операция в Лазаревском заслуживает того, чтобы ее внимательно изучали как пример антитеррора. Террористов, которые до того бросали гранаты и вели огонь, удалось убедить сдаться. Единственное условие, поставленное ими: «Передайте нас в руки не сочинской милиции, а отвезите в Краснодар». Оно было выполнено. Быть может, пустяк, но преступный мир узнал, что Центр спецназначения свое слово держит.

Следующая спецоперация — освобождение более сорока пассажиров автобуса в Минеральных Водах летом 2001 года. Снайперский штурм. Вроде бы ситуация стандартная, но аналогов ей нет и, пожалуй, не будет. Диспозиция была такова. Подготовленный террорист, в нагрудном кармане рубашки — стакан с боевой гранатой и какие то провода, идущие к поясу на животе. Вот что хотите, то и делайте. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь: мы готовились к нескольким вариантам развития событий, а в итоге обстоятельства сложились так, что бандит был ликвидирован, зато заложники освобождены целыми и невредимыми.

Что касается «Норд-Оста»… До этого произошли события в Будённовске и Первомайском, но такого — не было. Удар был нанесен почти в центре Москвы. На момент захвата в Театральном центре находилось около тысячи с лишним заложников — зрителей мюзикла, актеров и обслуживающего персонала. Кстати, до проведения операции мы вызволили порядка пятидесяти человек.

ВИНОКУРОВ Владимир Николаевич (20 июня 2003 — 19 марта 2014), генерал-майор. Родился 8 марта 1959 года. Образование 1981: ТВВАИУ В 1981 г. окончил Тамбовское высшее военное авиационное инженерное ордена Ленина Краснознаменное училище им. Ф.Э. Дзержинского, квалификация — военный радиоинженер, направление подготовки — авиационные радиоэлектронные средства. 1991: Высшая школа КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского В 1991 г. окончил Высшая школа КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского (с 1992 г. — Академия ФСБ России), квалификация офицер с высшим специальным образованием, специальность — юриспруденция. 1994: Российская академия управления В 1994 г. окончил Российскую академию управления, квалификация — советник социального управления и кадровой работы, специальность — социальная работа. 1 декабря 2009 г. прошел программу дополнительного профессионального образования «Руководитель органов безопасности» в Академии ФСБ России. Более тридцати лет работал в органах государственной безопасности, двадцать из которых — на руководящих постах. 1998: ЦСН ФСБ России С 1998 г. был начальником отдела Центра специального назначения ФСБ России. 2003: Заместитель начальника ЦСН ФСБ России С 19 июня 2003 г. по 9 марта 2014 г. — Заместитель начальника Центра специального назначения — начальник Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России. 2014: Первый Вице-Президент Газпромбанка 11 марта 2014 г. назначен Первым Вице-Президентом, а также избран членом Правления Газпромбанка. В зону его ответственности входят вопросы экономической безопасности, организация безопасности сотрудников и материальной базы Банка, а также развитие инкассационных услуг. Награды: Орден «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени с изображением мечей, орден Мужества, орден «За военные заслуги» и ряд других медалей и знаков отличия.

КАНАКИН Валерий Владимирович (род. 5 мая 1960) — российский офицер спецназа, начальник Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России (2014–2019), генерал-майор. Участник операций по освобождению заложников в Театральном центре на Дубровке и бесланской школе № 1. Герой Российской Федерации (2004). Валерий Канакин родился 5 мая 1960 года в деревне Овчарные Выселки Вадинского района Пензенской области. Детство провёл в Вадинском районе, учился в школе-интернате села Вадинск и в школе села Рахмановка. В 1975 году семья переехала в Московскую область. В 1977 году Валерий окончил среднюю школу совхоза-комбината «Московский» (впоследствии — средняя школа № 1 г. Московский Ленинского района Московской области, ныне — школа № 2063 г. Москвы). С 1978 по 1980 годы Канакин проходил службу в Ракетных войсках стратегического назначения. В 1981–1982 годах он учился в Ленинградской высшей школе КГБ СССР имени С. М. Кирова, окончив которую, работал в 7-м Управлении КГБ СССР. Впоследствии Валерий Канакин также окончил Академию ФСБ России и Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС). В январе 1984 года в 23-летнем возрасте Канакин стал бойцом группы «А» 7-го Управления КГБ СССР. В качестве бойца «Альфы» он исполнял воинский долг во многих «горячих точках» СССР, России и мира. Участник войны в Афганистане, Первой и Второй чеченской войны, а также операций по освобождению заложников во время терактов на Дубровке в Москве (2002) и в г. Беслане Северной Осетии (2004). В критический момент операции по освобождению заложников, удерживаемых террористами в средней школе № 1 г. Беслана 3 сентября 2004 года, в которой участвовала и группа «Альфа», Валерий Канакин взял на себя командование. При штурме здания школы и освобождении заложников погибли трое коллег В. В. Канакина из Управления «А»: майоры Александр Перов и Вячеслав Маляров, прапорщик Олег Лоськов. 20 сентября 2004 года указом президента Российской Федерации «за мужество и героизм, проявленные при освобождении заложников в школе г. Беслана», В. В. Канакину было присвоено звание Героя Российской Федерации (награда была вручена в Кремле президентом Владимиром Путиным 5 мая 2005 года). 19 марта 2014 года указом Президента России Канакин был назначен начальником Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России (до этого он занимал должность заместителя начальника данного управления). Уволен в июле 2019 года после взятия судом под стражу подозреваемых в разбое сотрудников ФСБ, трое из которых служили в спецподразделении «Альфа». Члены ветеранского сообщества сообщили, что указ об увольнении был подписан ещё в мае и не связан с новостями о задержании сотрудников Управления «А». Принимает участие в деятельности ветеранских организаций органов безопасности г. Москвы и Московской области, является членом Вадинского землячества Пензенской области. Участвует в военно-патриотической работе, проводит встречи со школьниками (в том числе в Подмосковье и Пензенской области). С 30 марта 2019 года — президент Международной общественной организации «Международная ассоциация ветеранов подразделения антитеррора „Альфа“». Награды и звания: Герой Российской Федерации (20 сентября 2004) — за мужество и героизм, проявленные при освобождении заложников в школе г. Беслана. Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (с мечами). Орден Мужества. Медали ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степени (с мечами). Две медали «За отвагу». Орден святого благоверного великого князя Димитрия Донского III степени (РПЦ). Почётный гражданин Вадинского района Пензенской области (14 ноября 2013) — за значительный вклад в защиту Отечества. Мастер спорта по вольной борьбе.

Курносов Кирилл Владимирович - полковник, врио начальника управления «А».

По словам Гончарова, Курносов — «офицер, имеющий серьезные заслуги перед страной, как и все офицеры „Альфы“». Он добавил в беседе ТАСС, что руководитель спецподразделения утверждается указом президента, но пока этого указа не было. О временно исполняющем обязанности главы управления «А» известно очень мало. По данным открытых источников, Курносов принимал участие во многих операциях подразделения антитеррора «Альфа», участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе и в освобождении заложников в Беслане в 2004 году, имеет боевые награды. По некоторым сведениям, до того, как стать врио, он являлся заместителем начальника Управления «А».

По данным РБК, в управлении Кирилл Курносов проходил службу в третьем отделе, специализировавшемся на работе на Кавказе, также он занимался карате в Центре боевых искусств «Альфа-Будо». Издание «Спецназ России» в 2012 году писало, что наставником Курносова был знаменитый тренер Роман Степин, тренировавший многих «альфовцев» и стоявший у истоков зарождения карате в Советском Союзе.

Используемая и рекомендуемая литература:

Игорь Атаманенко. Гроза шпионов. К сорокалетию образования группы "Альфа". Независимое военное обозрение (25 июля 2014). Дата обращения: 19 июня 2019.

Болтунов М. Е. «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ. — М.: Кедр, 1992. — 208 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-7037-0257-7.

Болтунов М. Е. «Альфа» не хотела убивать. — СПб.: Шанс, 1995. — 400 с. — (Беспредел). — 51 000 экз. — ISBN 5-900740-09-9.

Болтунов М. Е. «Альфа» смерть террору — Москва Эксмо 2003. — 416 с. — ISBN 5-699-03193-6.

Болтунов М. Е. Золотые звёзды «Альфы». — М.: Кучково поле, СДЮЦСЕ, 2009. — 156 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0058-7.

Губарев О.И. Тайны воздушного терроризма. М.; «Вече», 2002. — 320 с.

Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Исторический справочник. Минск: «Харвест», 1999. — 608 с.

Зайцев Г. Н. «Альфа» — моя судьба. — СПб.: Славия, 2006. — 599 с. — ISBN 5-9501-0099-9.

Зайцев Г. Н. «Альфа»: дела и люди. — СПб.: Славия, 2016. — 795 с. — ISBN 5-9501-0212-7.

Зауха А. Москва «Норд-Ост». /Пер. с польск./ М.: «Права человека», 2009

Ивлиев С.А. и др. Поиск и обезвреживание взрывных устройств. М.: б.и., 1996. — 85 с.

Кожушко Е.П. Современный терроризм: Анализ основных направлений. Минск: «Харвест», 2000. — 448 с.

Макнаб К. Психологическая подготовка подразделений специального назначения. М.: «Фаир-пресс», 2002. — 384 с.

Миллер Д. (А.Е. Тарас). Снайпер. Минск: «Харвест», 2002. — 384 с.

Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: «Питер», 2002. — 286 с.

Петров М.П. Как уничтожать террористов. Действия штурмовых групп (Практическое пособие) Харвест 2012. 320 с.

Потапов А.А. Приемы стрельбы из пистолета (Практика СМЕРШа). М.: «Фаир-пресс», 2002. — 576 с.

Потапов А. А. Искусство снайпера. М.: «Фаир-пресс», 2005.-544 с.

Потапов А.А. Тактика антитеррора. М.: «Фаир-пресс», 2008. — 478 с.

Психологическое обеспечение специальных операций органов внутренних дел по освобождению заложников (Методические рекомендации). М., 1995.

Север А. М. Спецназ КГБ. Гриф секретности снят!. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — С. 625–648, 687–710, 732–763. — 800 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-30397-7.

Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. /Пер. с англ./ М.: «Идея-пресс», 2008. — 216 с.

Сотников А.В. Антикиллер: Как предупреждать заказные убийства. Минск: «Харвест», 2006. — 368 с.

Тарас А.Е. Так сражается SAS. Минск: «Харвест», 2003. — 336 с.

Томпсон Л. Антитеррор: Руководство по освобождению заложников. /Пер. с англ./ М.: «Фаир-пресс», 2005. — 272 с.

Требин М.П. Терроризм в XXI веке. Минск: «Харвест», 2003. — 816 с.

Филатов А. А. Крещёные небом. — М.:: Офицеры Группы А, Книжный мир, 2012. — 304 с.

Филатов А. А. Люди «А». — М.: Книжный мир, 2019. — 230 с. — ISBN 978-5-6041-8873-6.