Агент Девять и тайна драгоценностей бесплатное чтение

Неудобная ситуация

Боб Хьюстон, самый молодой агент Федерального бюро расследований, вышел из здания Министерства юстиции и повернул к дому, его сердце билось быстрее, чем когда-либо за последние месяцы. Это едва ли казалось реальным, но теперь он был полноправным агентом в крупнейшем отделе по охоте на людей федерального правительства.

Боб на мгновение остановился у обочины. К нему присоединился еще один мужчина, вышедший из здания суда. Это был его дядя, Меррит Хьюз, один из самых известных детективов в департаменте. Он обнял Боба за плечи и встряхнул его в грубом, но дружеском объятии.

– Ну, Боб, каково это – быть настоящим федеральным агентом? – спросил он.

Прошло мгновение, прежде чем Боб ответил, а когда он, наконец, заговорил, слова лились медленно.

– Я правда не знаю, – признался он, – пока это кажется нереальным, но есть одна вещь, которую я знаю точно – я буду работать день и ночь, чтобы добиться успеха на этой новой работе.

– Не беспокойся об успехе, – посоветовал ему дядя. – У тебя есть все необходимое, чтобы хорошо работать, иначе тебя бы не взяли в отдел.

– Как ты думаешь, когда я получу свое первое задание по новому делу? – спросил Боб.

– Трудно сказать, – ответил знаменитый детектив, – но на твоем месте я бы сейчас пошел домой и хорошенько выспался. В такой игре тебе лучше поспать, когда можешь.

– Тогда я сейчас же направляюсь домой, – сказал Боб. – Спокойной ночи и спасибо за все, что ты для меня сделал.

С этими словами молодой федеральный агент зашагал по проспекту, его легкие жадно вдыхали прохладный воздух осенней ночи.

Меррит Хьюз стоял на обочине здания правосудия, наблюдая за своим племянником, пока Боб не завернул за угол в квартале от него. Любой, кто заметил бы федерального агента, увидел бы легкую улыбку удовольствия на его губах, и он мог бы догадаться, что Меррит Хьюз был очень доволен событиями, произошедшими в предыдущие часы.

На самом деле Боб Хьюстон, простой клерк в отделе архивов Военного министерства, временно исполнявший обязанности временного федерального агента, был ключевой фигурой в предотвращении кражи некоторых из самых ценных радиосекретов дяди Сэма.

Усилиями Боба дерзкий заговор был сорван, а виновные взяты под стражу. В награду за эту блестящую работу Боб был назначен полноправным агентом знаменитого бюро расследований Министерства юстиции.

В тот вечер, когда Боб шел домой, в голове у него было много мыслей. Только в тот день днем он возглавил рейд на восточном побережье Мэриленда, в результате которого была задержана банда, пытавшаяся украсть секреты радиосвязи. Затем, после возвращения в Вашингтон, наступили насыщенные событиями часы.

Боб никогда не забудет сцену в кабинете Уолдо Эдгара, начальника бюро расследований, когда мистер Эдгар сообщил Бобу, что он обычный федеральный агент, и предъявил ему его документы.

Просто чтобы убедиться, что он не спит, Боб вытащил маленький кожаный бумажник из внутреннего кармана пальто и остановился под уличным фонарем, чтобы взглянуть на его содержимое. Ошибки не было. Там, в бумажнике, лежал маленький золотой значок, обозначавший его должность, и карточка с мелкой гравировкой, удостоверявшая его личность. Боб положил бумажник на место с особым сиянием удовлетворения и продолжил путь к дому.

Ночной воздух был сырым, и Боб ускорил шаг, приближаясь к зданию, где он обосновался. Он повернул у входа и поднялся на третий этаж, где у него была удобная комната в дальней квартире.

Боб отпер дверь и включил свет. Это была типичная мужская комната с большим шифоньером и глубоким шкафом для одежды у одной стены. У изголовья кровати стояла лампа для чтения, а рядом с ней – большое мягкое кресло с книжной полкой. На этой полке было разбросано множество книг и журналов, и обычно Боб садился почитать, прежде чем лечь спать; но сегодня вечером он слишком устал, чтобы читать, и быстро разделся.

Как бы он ни устал, сон медленно приходил к нему, пока он перебирал в уме события последних часов. Бобу было интересно, о чем думает и что делает Талли Росс, ведь Талли был его соперником в поисках разгадки тайны радиосекретов.

У Талли, также служащего в архивном отделе Военного министерства, был дядя Кондон Адамс, который, как и Меррит Хьюз, был федеральным агентом. И Талли, и его дядя работали над делом о радио, но благодаря удаче Боба и острой детективной работе Боб и его дядя раскрыли дело до того, как Талли и его дядя смогли найти решение. Несмотря на это, Талли был назначен агентом бюро расследований, и были все признаки того, что соперничество, начавшееся, когда они были клерками в Военном министерстве, продолжится и на их новой работе.

Боб как раз засыпал, когда рядом с его кроватью резко зазвонил телефон. Он включил свет и взял трубку, все мысли о сне теперь вылетели у него из головы. Может быть, это его первое задание?

– Привет? Алло? – встревожено сказал Боб.

Но ответа по проводу не последовало, и Боб несколько раз нажал на рычаг приемника, наконец решив, что, должно быть, звонили не по тому номеру.

Когда Боб, наконец, заснул, он заснул с тяжестью полного нервного и физического истощения. Была середина дня, и солнце светило в его окна, когда он проснулся. Ему не было дано никаких инструкций о том, когда явиться на свою новую работу, и он принял душ и неторопливо оделся.

Боб вышел из многоквартирного дома и глубоко вдохнул свежий воздух осеннего утра. Затем он пошел по улице к маленькому магазинчику, где обычно завтракал.

Заказав завтрак, он взял со стола утреннюю газету, и его глаза мгновенно сфокусировались на заголовках в центре первой полосы:

“ФЕДЕРАЛЬНЫЕ АГЕНТЫ ЗАХВАТИЛИ БАНДУ ПОХИТИТЕЛЕЙ РАДИОСЕКРЕТОВ”

Боб прочитал статью с жадным вниманием. Здесь на первой полосе одной из крупнейших национальных газет была подробно изложена полная история той роли, которую он сыграл в поимке банды похитителей. Боб оторвал взгляд от газеты. Его лицо покраснело, и он знал, что выглядит очень застенчивым, но никто, казалось, не замечал его, и он возобновил чтение рассказа.

Было очевидно, что репортер, написавший статью, должно быть, получил свою информацию от федерального агента, но Боб знал, что в департаменте существует правило, согласно которому вся информация такого рода должна исходить от главы департамента. Он был совершенно уверен, что Уолдо Эдгар не выдал эту историю. По мере того как Боб читал дальше, росло убеждение, что Талли Росс, должно быть, предоставил факты для газетной статьи, поскольку Талли воздавали должное за то, чего он не делал.

Боб с отвращением уронил газету. Это было так похоже на Талли – пытаться приписать себе заслугу за то, что сделал кто-то другой.

Боб закончил свой завтрак, оплатил счет и направился к зданию Министерства юстиции. Он прошел чуть больше квартала, когда к обочине подъехала машина, и водитель высунул голову в окно.

– Хочешь подвезу, Боб? – спросил приятный голос, и Боб повернулся лицом к лейтенанту Гиббонсу, офицеру разведки Военного министерства, который помог ему в разгадке тайны радио.

Боб забрался в салон, и лейтенант Гиббонс направил машину вниз по проспекту, лавируя в плотном потоке машин в середине дня и выезжая из него.

– Отличная статья в утренних газетах, – улыбнулся лейтенант.

Боб кивнул.

– Похоже, Талли Росс провел небольшую личную пресс-конференцию, – сказал он. – Лично я не очень силен в такого рода вещах.

– Я тоже, – сказал лейтенант, – но некоторые люди, похоже, живут на пиаре публичности, и я думаю, что Талли относится к такому типу.

Лейтенант подкатил свой автомобиль к зданию Министерства юстиции, и Боб вышел.

– Большое спасибо, что подвезли, – сказал он.

– О, все в порядке, Боб. Интересно, когда мы снова будем работать над делом?

– Трудно сказать, – ухмыльнулся Боб. – Надеюсь, это будет скоро.

С этими словами он повернулся и вошел в здание, в то время как лейтенант Гиббонс продолжил свой путь.

Боб поднялся на лифте на верхний этаж, где располагался кабинет главы бюро расследований. Клерк в приемной записал его имя и резко поднял глаза, сверяясь с расписанием встреч на своем столе.

– Я думаю, мистер Эдгар ожидает вас, – сказал он, – потому что ваше имя есть в его списке звонков сегодня утром.

Боб нетерпеливо посмотрел на клерка.

– Означает ли это, что мне дадут какое-то дело? – спросил он.

– Я не могу сказать, – ответил клерк, – Я доложу о вас. Просто присядьте и подождите несколько минут.

Боб был единственным в приемной, и он сел на мягкую скамью рядом со столом клерка с растущим чувством, что через несколько минут его вызовут и дадут его первое дело в качестве федерального агента, работающего на полную ставку.

Новое дело

Боб ждал в приемной меньше пяти минут, когда дверь с грохотом распахнулась, и Талли Росс почти катапультировался в комнату. Талли был последним человеком в мире, которого Боб хотел бы сейчас видеть, но он ухмыльнулся и сделал все возможное.

– Привет, Талли. К чему такая спешка? – спросил он.

Талли резко остановился и уставился на Боба. Во взгляде, окинувшем Боба с головы до ног, не было дружелюбия.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь, – выпалил он.

– Я могу сказать тоже, – ответил Боб. – Отличную историю ты рассказал журналистам вчера вечером.

Глубокий румянец залил лицо Талли, но он поспешил отвергнуть скрытый смысл слов Боба.

– Какую историю ты имеешь в виду? – резко спросил он.

– Я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду, – спокойно сказал Боб. – Я думал, что в этом отделе есть правило не публиковать новости.

– Ты на ложном пути, – настаивал Талли, но Боб понял по его выражению лица, что Талли выдал новость, тем самым нарушив одно из правил департамента.

Талли сел на скамейку в другом конце комнаты лицом к Бобу. Он молчал меньше минуты, потому что не мог сдержать своего любопытства.

– Тебе уже дали какое-нибудь дело? – спросил он. В его голосе послышались завистливые нотки.

– Пока нет, но я рассчитываю скоро получить назначение, – сказал Боб. – У тебя есть новое задание?

– Я ожидаю одно сегодня утром, – уверенно ответил Талли. – На самом деле, именно поэтому я здесь.

Клерк, отвечающий за прием посетителей, вернулся и спросил имя Талли и по какому он делу.

– Мистер Эдгар будет готов принять вас обоих через минуту или две, – сообщил им клерк.

На столе клерка зажужжал зуммер, служащий подошел к двери, открыл ее и жестом пригласил Боба и Талли войти в личный кабинет.

Уолдо Эдгар, худощавый, жилистый глава бюро расследований, поднял глаза из-за кипы бумаг на своем столе. Боб увидел экземпляр одной из утренних газет, разложенный перед федеральным шефом, и понял, что и его, и Талли, скорее всего, ждут неприятные моменты.

– Доброе утро, мальчики, – сказал мистер Эдгар, но в его голосе было мало теплоты, и он оставил их стоять перед своим столом, указывая на статью в газете перед ним. Его пристальный взгляд сосредоточился на Бобе.

– Ты несешь ответственность за эту историю, Боб? – спросил он.

Отрицание молодого федерального агента было быстрым и уверенным.

– Я ничего не знал об этой истории, пока не прочитал ее сегодня утром за завтраком, – сказал он.

– Похоже, это довольно точный отчет о том, что на самом деле произошло во время облавы на банду, ответственной за кражу радиосекретов, – сказал федеральный глава. – Информация могла быть предоставлена только кем-то из нашего собственного отдела, и вы знаете, что существует правило, запрещающее разглашать такую информацию.

– Я знаю, что такое правило существует, – сказал Боб, – и могу заверить вас, что я ни с кем не разговаривал.

Прямые слова Боба, казалось, удовлетворили федерального шефа, и он перевел взгляд на Талли, который неловко стоял сначала на одной ноге, а затем на другой.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание, Талли?

Вопрос был коротким и резким, и Боб увидел, как Талли отвел глаза от Уолдо Эдгара.

– Я думаю, что я виноват в этой истории, – признался Талли. – Вы видите, дело было так…

Но объяснение Талли было прервано.

– Меня не интересует, как вы умудрились заговорить, – сказал федеральный шеф. – Тем не менее, я рад, что вы так легко признались в своей неосмотрительности. В будущем обязательно имейте это правило в виду. Ваша задача – решать порученные вам дела и держаться подальше от заголовков и первых полос газет. Чем меньше у нас огласки, тем эффективнее наша работа.

Прочитав эту короткую, но содержательную лекцию, Уолдо Эдгар взял папку с бумагами со своего стола и торопливо пролистал их.

– Я вызвал вас обоих в это время, – объяснил он, – потому что я назначаю вас по одному и тому же делу.

Боб резко взглянул на Талли, и на лице его соперника появилось глубокое хмурое выражение. Обмен взглядами не ускользнул от Уолдо Эдгара, поскольку он знал о соперничестве между своими самыми молодыми агентами.

– Я прекрасно понимаю, что вы оба очень заинтересованы в продвижении по службе в этом отделе, – продолжал он. – Именно по этой причине я знаю, что, когда я поручу вам дело, вы ничего не оставите незавершенным, пока не найдете решение. Вы можете наступать друг другу на пятки в достижении своей цели, но вы получаете результаты, и это то, чего я хочу.

Федеральный шеф еще раз сверился с папкой на своем столе.

– Миссия, на которую я собираюсь вас отправить, поставила в тупик некоторых из лучших людей таможенной службы. Другими словами, я рассчитываю на вас, двух молодых людей, с вашим энтузиазмом и решимостью, чтобы разобраться в одном из самых сложных дел, которые были поручены этому отделу за последние годы.

Боб, посмотрев на стол перед собой, увидел несколько букв с эмблемой таможенной службы. Некоторые из них были помечены почтовыми марками из городов Флориды. Кроме того, было несколько писем из Парижа и Лондона.

– Когда я говорю, что поручаю вам это дело, не думайте, что я совсем глуп, потому что и Меррит Хьюз, и Кондон Адамс будут работать с вами, – сказал федеральный глава.

Боб знал, что это значит. Возникнет то же соперничество, которое ознаменовало загадку радио, когда Кондон Адамс и Талли Росс попытаются раскрыть это дело до того, как Боб и его дядя смогут найти решение.

– Сегодня утром у меня уже были Адамс и Хьюз, и они подробно объяснили мне это дело. Они отбыли по своим делам, и я буду ожидать, что вы оба отправитесь во Флориду в начале дня. Вкратце, вашей задачей будет помочь привлечь к ответственности одну из самых дерзких банд контрабандистов драгоценностей, которые когда-либо действовали между Европой и Соединенными Штатами. Они настолько умны и смелы, что бросили вызов усилиям лучших детективов таможенной службы, и к нам обратились за помощью в раскрытии этого дела. На самом деле, нам почти нечего сказать. По-видимому, это небольшая, но очень разносторонняя группа людей. Как они доставляют драгоценности в эту страну – одна из загадок, которую вы должны разгадать. Одна из немногих вещей, которые мы знаем, – это то, что они, по-видимому, действуют у побережья Флориды, добираясь до этой страны на небольших быстрых лодках. Вашей задачей будет попытаться найти базу вдоль побережья Флориды, где они сосредоточили свои операции.

Уолдо Эдгар развернулся в кресле и повернулся к большой карте Соединенных Штатов, которая занимала всю стену за его столом. Он взял указку и коснулся нескольких точек на участке Флориды на карте.

– Боб, – проинструктировал он, – ты должен как можно быстрее отправиться в Аталиссу, маленький городок на побережье. Там должна быть твоя штаб-квартира, поскольку мы знаем, что где-то на территории, прилегающей к Аталиссе, действуют эти контрабандисты. Я должен предупредить вас сейчас, что вы должны принять все меры предосторожности, чтобы сохранить свою личность в секрете, поскольку этот конкретный участок побережья Флориды не дружелюбен по отношению к федеральным агентам.

Указка в руке федерального шефа двигалась дальше по карте, пока снова не остановилась на прибрежном городе.

– Ты должен отправиться в Ниру, – проинструктировал он Талли. – Я считаю, что это максимально южная точка, где действуют контрабандисты, в то время как Аталисса – северная точка. Я уверен, что где-то между этими двумя базами вы сможете найти информацию, которая будет представлять для нас реальную ценность.

Уолдо Эдгар отвернулся от карты и повернулся лицом к своим молодым агентам. На его губах был лишь намек на улыбку.

– Думаете, вы справитесь с этим заданием? – спросил он.

Боб был первым, кто ответил.

– Я справлюсь с этим, даже если мне придется проплыть вдоль всего побережья Флориды, – сказал он.

Уолдо Эдгар усмехнулся.

– Я не думаю, что в этом будет необходимость.

– Как насчет моего дяди и Мерритта Хьюза? – спросил Талли. – Будут ли они работать на этой же территории?

– Да, они работают над флоридским аспектом дела, и я ожидаю, что вы будете информировать их о любых событиях, которые вам удастся раскрыть. Вы сможете связаться с ними в Джексонвилле, и их номер телефона будет предоставлен вам до того, как вы покинете Вашингтон сегодня днем. Если вы придете сюда в час дня, вам будут предоставлены средства на транспортные и прочие расходы, а также письменный файл со всей информацией, которой мы сейчас располагаем о контрабандистах драгоценностей. Вы будете готовы к часу дня?

– Я уже готов, – сказал Боб.

– Лучше сходи домой и брось пару лишних рубашек и пару носков в дорожную сумку, – посоветовал федеральный глава. – Мне нравится видеть много энтузиазма, но вас может не быть много недель, и вы должны быть тщательно подготовлены к напряженной поездке. Если у вас есть ботинки и хорошая крепкая одежда, обязательно положите их в сумку и ни в коем случае не ходите без оружия.

Уолдо Эдгар встал и пожал руки каждому из них.

– Я больше не увижу вас до того, как вы уедете, но я жду от вас обоих великих свершений. Я буду с интересом следить за вашими отчетами.

Удача

Боб и Талли вместе вышли из кабинета федерального шефа и спустились на одном лифте на первый этаж. Их обоих охватило сильное чувство восторга, потому что это было их первое задание с тех пор, как они стали федеральными агентами.

Бобу хотелось бы обсудить это дело со своим дядей, но теперь он знал, что Меррит Хьюз уже на пути во Флориду, и все, что Бобу нужно было сделать по этому делу, ему придется делать одному.

– Сдается мне, что ты получаешь все самое лучшее из этих заданий, – проворчал Талли. – Я знаю кое-что о Флориде и Нира это последнее место в мире, куда я хочу попасть.

– Я не понимаю, почему ты жалуешься, – сказал Боб, – хотя Нира может и не очень приятное место, но у тебя есть неоспоримое преимущество – я никогда не был во Флориде.

Они расстались, выходя из здания, и Боб, поймав такси, помчался к многоквартирному дому, где он жил.

Собрать вещи для Боба было сравнительно просто. Он вытащил из шкафа исправную, но потрепанную сумку "Гладстон" и открыл ее на кровати.

К счастью, у него был большой запас свежевыстиранной одежды, и он плотно набил одну сторону сумки рубашками, носками и нижним бельем. Сделав это, он вернулся к шкафу и порылся там, пока не нашел старый охотничий костюм из вельветовых брюк и пальто.

Из одного угла шкафа он вытащил пару тяжелых ботинок, которые были мягкими и податливыми. Шерстяные носки, которые он вытащил из ботинок, были почти съедены молью, и Боб выбросил носки, сделав мысленную пометку, что ему придется купить еще пару либо в Вашингтоне, либо когда он приедет во Флориду.

Во время третьего похода в шкаф Боб вернулся с потрепанным футляром для оружия в руках. Он открыл коричневый кожаный футляр и достал специальное охотничье ружье, подаренное ему дядей несколько лет назад.

За оружием тщательно ухаживали, о чем свидетельствовал блестящий ствол, и Боб, присев на край кровати, погладил его почти с нежностью. Он назвал ружье “Иезекииль” в честь эксцентричного старого охотника, которого знал в своем родном городе в Айове.

Боб, хотя и не был выдающимся стрелком из винтовки, мог быть классифицирован как выше среднего, потому что у него было хорошее зрение, а палец уверенно нажимал на спусковой крючок.

Молодой федеральный агент внимательно осмотрел ружье. Было более чем достаточно шансов, что оно может быть использовано, если его поездка во Флориду откроет все возможности, о которых говорил Уолдо Эдгар. Боб посмотрел в дуло и улыбнулся про себя, отметив чистоту канала ствола, потому что гордился тем, с какой заботой относился к оружию.

В чехле для ружья была небольшая коробка с патронами, и Боб осмотрел гильзы. Они находились в футляре в течение трех месяцев, но не было никаких оснований полагать, что они испортились, так как футляр с оружием хранился в теплом, сухом месте.

Боб сунул ружье обратно в чехол, который был достаточно коротким, чтобы поместиться в его сумку "Гладстон", сложил свой вельветовый костюм и положил его поверх оружия. Затем вошли ботинки, а поверх них он сунул несколько мягких фланелевых рубашек, которые можно было носить некоторое время, не стирая. Невозможно было предсказать, с чем именно он столкнется во Флориде, и он хотел быть готовым ко всем возможным чрезвычайным ситуациям.

Сборы заняли больше времени, чем ожидал Боб, и когда он посмотрел на часы, то понял, что больше задерживаться было нельзя, если он рассчитывал добраться до здания министерства юстиции к назначенной на час встрече. Боб положил свой бритвенный прибор поверх одежды и закрыл сумку. Ее довольно сильно расперло от вещей, но чемодан в данном случае был бы крайне неудобен и тяжел для переноски.

Боб оглядел свою комнату, остановившись у двери. Возможно, пройдут недели, прежде чем он вернется, и ему будет не хватать упорядоченной приятности комнаты с удобным креслом и превосходными книгами.

Затем он закрыл и запер дверь и пошел по коридору так быстро, как только мог со своей тяжелой сумкой. Он вызвал такси и направился к зданию Министерства юстиции, где его ждали подробные инструкции.

Поездка по городу заняла меньше десяти минут, и Боб добрался до здания без пяти час, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Талли Росс опередил его через главный вход.

Боб заплатил за проезд на такси, а затем оставил свою тяжелую сумку на ресепшн на первом этаже, пока его поднимали на лифте. Тот же клерк, который приветствовал его тем утром, дежурил в приемной, и Талли, сидя на скамейке, открывал большой конверт из плотной бумаги.

– Ваши инструкции, билеты на поезд, деньги на расходы и данные по делу – все в этом конверте, – сказал клерк, передавая Бобу аналогичный предмет. – Ваш поезд отправляется в 1:30, поэтому я советую вам немедленно отправиться на станцию, а затем углубиться в детали этого дела после того, как вы помчитесь на юг.

– Большое спасибо, – кивнул Боб. – Я уже в пути.

– Удачи, – сказал клерк, который с завистью посмотрел вслед Бобу, потому что, в конце концов, в канцелярской работе было не так уж много острых ощущений.

Задание Талли

Талли Росс последовала за Бобом в лифт, и они спустились на первый этаж.

– Я полагаю, что мы поедем тем же поездом до Джексонвилла, – сказал Талли. – Какое это будет удовольствие!

Последние слова Талли были насмешливыми и мстительными, и немного сдерживаемого негодования Боба вырвалось наружу. К счастью, в это время в лифте больше никого не было.

– Тебе лучше подумать о себе, Талли, – посоветовал Боб, – или ты столкнешься лицом к лицу с неприятностями. Я не держу на тебя зла, и ты можешь полностью взять на себя ответственность за все, что делаешь. Не будь таким обвинительным, подозрительным ко всему. Ты делай свою работу, а я буду делать свою. Главное – раскрыть это дело, и мне все равно, кто это сделает, главное, чтобы мы добились успеха. Если бы ты немного подумал, мы могли бы обсудить это дело по дороге на юг сегодня днем, и у нас могли бы появиться некоторые идеи, которые могли бы принести пользу нам обоим.

Талли посмотрел с подозрением.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

Они снова были на первом этаже, и пассажиры, направлявшиеся на верхние этажи, ворвались в лифт.

– Мы вместе возьмем такси до станции, и я расскажу тебе по дороге туда, – сказал Боб.

У Талли было две сумки поменьше, в то время как у Боба была только большая "Гладстон". Они загрузили сумки, уселись в такси и отправились на Юнион стейшн.

– Я просто пытаюсь разобраться в этом, – сказал Боб. – У нас обоих есть шансы на блестящее будущее в этой службе, если мы не позволим личному соперничеству исказить наши лучшие суждения. Это был твой подлый трюк, когда ты передал эту историю в газеты, и я скорее думаю, что ты надеялся, что во всем обвинят меня.

Талли молчал, и Боб продолжал:

– Я готов забыть это и некоторые другие события, которые произошли, если ты решишь, что готов работать вместе со мной над этим делом. Старая поговорка о том, что две головы лучше, чем одна, безусловно, верна в такого рода работе, и мы оба можем извлечь из этого пользу. Что ты скажешь?

Ясные голубые глаза Боба глубоко впились в карие глаза Талли, и он протянул руку.

Талли на мгновение задержал взгляд на Бобе, а затем его глаза беспокойно переместились. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы взять протянутую Бобом руку.

– Что ж, если ты так к этому относишься, я рад, что у нас сложилось определенное взаимопонимание, – сказал Боб.

– Я думаю, так и должно быть, – медленно произнес Талли. – Ты мне не нравишься, Боб, и нет смысла скрывать это. Я собираюсь раскрыть это дело, даже если мне придется переступить через тебя, делая это.

– Ну, Талли, ты просто беги и делай все, что в твоих силах; но прямо сейчас я честно предупреждаю тебя, что если ты попытаешься наступить мне на ногу, ты пожалеешь, что сделал это. Есть только один способ играть в эту игру – играть честно и открыто. Я буду играть именно так, и я выиграю, и ничто из того, что ты можешь сделать, не остановит меня. Если это в человеческих силах, это дело будет раскрыто в течение следующих нескольких недель.

Талли посмотрел прямо на Боба.

– Это что, вызов? – спросил он.

– Называй это как хочешь.

– Тогда я скажу, что ты не разберешься с этим делом и за два месяца, если вообще разберешься.

– Два месяца, – парировал Боб, и под этим я подразумеваю, что в каждом уголке, в таком случае, будет наведен порядок, и все причастные к этому делу люди будут либо в федеральной тюрьме или вне нашей досягаемости, и ты можешь это записать, если хочешь.

– Я не буду этого делать, – усмехнулся Талли, – так как было бы слишком некрасиво напоминать тебе об этом, когда ты потерпишь неудачу.

– Я не потерплю неудачу, – твердо сказал Боб, и хотя Талли не признал бы этого в то время, у него было предчувствие, что Боб был прав – что он не потерпит неудачу.

На южной границе

Такси остановилось перед вокзалом Юнион, и Боб и Талли, отвергнув предложения носильщиков, внесли свой багаж в огромное здание.

В большом терминале кипела жизнь, и через громкоговоритель объявляли об отправлении полудюжины знаменитых поездов.

Сумка Боба была слишком тяжелая, чтобы нести ее далеко, не перекладывая из руки в руку. Добравшись до железнодорожного вокзала, он поставил сумку рядом с собой и открыл конверт, в который были вложены его билеты. Его место было в вагоне 43 поезда № 7 "Саутерн Лимитед". Талли остановился рядом с Бобом.

– Твое место 43? – спросил он.

– Нижняя полка, – сказал Боб.

– Хм, – проворчал Талли. – Как мне повезло. Должно быть, произошла какая-то ошибка. У меня верхняя полка.

– Нет, я не думаю, что произошла какая-то ошибка, – ухмыльнулся Боб, представив, как Талли, склонный к полноте, будет смотреться, когда он будет карабкаться на верхнюю полку и слазить с нее. – Возможно, клерк, который заказывал эти билеты, подумал, что тебе нужно немного размяться.

Взяв свои сумки, они направились к ближайшим железнодорожным воротам, где контролер проверил их билеты и махнул рукой в сторону "Саутерн Лимитед", стоявшего на третьем пути.

Вагон 43, в котором им предстояло отправиться на юг, находился почти в центре поезда, и к тому времени, когда Боб и Талли удобно устроились в вагоне, носильщики в последний раз прокричали “багаж”. "Саутерн Лимитед" тронулся медленно, но легко набрал скорость, когда колеса защелкали на стыках.

Путешествие в тот день было легким, и в купе был только один пассажир, мужчина лет сорока, невысокий, темноволосый, но с характерной седой прядью в центре головы. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые, хотя и привлекали внимание, не располагали к знакомству.

Талли продолжал время от времени ворчать, жалуясь, что для Боба было крайне несправедливо занимать нижнюю койку, в то время как он был вынужден залезть на верхнюю.

Но Боб проигнорировал жалобы Талли. Вскоре поезд уже мчался в Виргинию, и, когда столица осталась позади, Боб достал конверт с историей дела, над которым они работали. Поскольку они были практически одни в купе, это было бы идеальное времяпрепровождение – просмотреть материал и подробно запомнить всю необходимую информацию, содержащуюся в нем.

Талли также вытащил толстый конверт из манильской бумаги, в котором была копия того же отчета, который Боб держал в руках, но вместо того, чтобы читать его там, Талли прошел вперед в отделение для курящих. Боб знал, что Талли не курил, поэтому было очевидно, что Талли ушел просто для того, чтобы уйти от него.

В отчете была дюжина тщательно отпечатанных листов, и в них подробно рассматривалась вся деятельность контрабандистов драгоценными камнями, которая была известна федеральным чиновникам. Читая, Боб был поражен смелостью, с которой осуществлялась контрабанда.

В отчетах четко указывалось, что штаб-квартира контрабандных операций должна находиться где-то на восточном побережье Флориды, и имена Ниры и Аталиссы часто появлялись в напечатанных отчетах. Было очевидно, что, по меньшей мере, полдюжины федеральных чиновников, большинство из которых служили в таможенной службе, в разное время работали над этим делом.

В их отчете был один абзац, который поразил Боба с необычной силой. В нем говорилось:

“По самым скромным оценкам, количество драгоценностей, которые банда контрабандой ввезла в эту страну за последние шесть месяцев, составило бы не менее полумиллиона долларов. Нет никакого способа узнать, насколько обширны их операции. Агентов особенно предупреждают, чтобы они проявляли большую осторожность при любом подходе к любым членам этой банды. Агенты, работающие над этим делом, должны всегда быть вооружены. Крайне важно, чтобы люди, ответственные за эти операции, были взяты под стражу как можно скорее”.

Боб прочитал этот абзац несколько раз, и это напомнило ему о возможных опасностях, с которыми он может столкнуться в ближайшие недели.

Другой пассажир в купе, чье место было напротив места Боба, встал и прошел вперед в купе для курящих, куда Талли ушел раньше.

Боб поднял глаза, когда мужчина проходил мимо него. Незнакомец был крепко сложен, и Боб особенно обратил внимание на ширину и силу его рук.

Боб мало думал об этом инциденте, но надеялся, что у Талли хватит здравого смысла убрать секретные бумаги, когда незнакомец войдет в купе для курящих. Пока поезд мчался по плодородным сельскохозяйственным угодьям Вирджинии, молодой федеральный агент продолжал читать отчет.

Заключительный абзац был таков, что он прочитал его три или четыре раза.

“Из всей имеющейся информации представляется очевидным, что в этом контрабандном предприятии замешано не более пяти человек. До сих пор мы не смогли однозначно идентифицировать ни одного члена банды, поэтому все агенты вдвойне предупреждены о любых неосторожных замечаниях, которые могли бы указать на причину их визита во Флориду. В случае любой необычной чрезвычайной ситуации немедленно сообщите об этом в штаб-квартиру по междугороднему телефону”.

Боб еще раз подробно просмотрел отчет и, закончив, вложил его в прочный конверт, запечатал и положил в свою сумку "Гладстон". Теперь он чувствовал, что знает об этом деле столько, сколько можно было узнать, пока он действительно не доберется до Аталиссы.

Через некоторое время Боб прошел вперед и вошел в купе для курящих, где Талли и незнакомец оживленно беседовали.

Талли поднял глаза, но в его взгляде было мало тепла. Это, однако, не помешало Бобу сесть на одну из удобных скамеек, обитых кожей. Незнакомец посмотрел на Боба, и довольно приятная улыбка озарила его губы.

– Едешь во Флориду? – спросил он.

– Джексонвилл, – лаконично ответил Боб.

– Отлично, я тоже туда еду. Хамса, Джо Хамса, так меня зовут, – сказал незнакомец, протягивая руку в знак приветствия.

Боб схватил протянутую руку, но слегка поморщился от силы чужого пожатия.

– Я Боб Хьюстон из Вашингтона, – ответил Боб, представившись.

– Едешь на юг по делам или просто отдыхать? – спросил Джо Хамса, и Бобу показалось, что в глазах собеседника мелькнул странный огонек.

– Ну, это комбинация того и другого, – ответил Боб.

– Хотел бы я сказать то же самое, – продолжал Хамса, – но это все мое дело. Я рад, что вы, ребята, сегодня в купе. Я не люблю путешествовать в одиночку, особенно ночью.

Боб удивлялся, почему мистер Хамса, который, казалось, вполне мог сам о себе позаботиться, не захотел путешествовать один. Он недолго думал, потому что у Хамсы внезапно развилась словоохотливая жилка.

– Бриллианты – моя специальность, – сказал он, – и меня пытались ограбить раз или два. Поверьте мне, в этом нет ничего забавного.

Мистер Хамса не был особенно похож на человека, который мирно согласился бы на ограбление, и в нем было что-то такое, что вызвало подозрения у Боба.

Молодой федеральный агент бросил взгляд через купе туда, где сидел Талли, и с удивлением заметил, что бумаги из конфиденциального отчета о контрабандной сети были разбросаны на сиденье рядом с Талли.

Что было еще более поразительным, так это бледность лица Талли и остекленевший взгляд его глаз.

– Талли, – крикнул Боб, – в чем дело?

Но от Талли не последовало никакого ответа, кроме легкого подергивания губ, которое указывало на то, что он, возможно, пытается ответить.

– Талли, – повторил Боб, – в чем дело?

Резкие вопросы, заданные молодым федеральным агентом, заставили Хамсу тоже повернуться и уставиться на Талли.

Боб находился менее чем в шести футах от Талли, но тот не ответил на его вопросы и не подал никаких признаков узнавания. Он сидел там, как человек, находящийся под гипнотическим воздействием.

Боб вскочил на ноги и одним широким шагом оказался рядом с Талли. Твердыми руками он схватил Талли за плечи и энергично встряхнул.

Голова Талли упала на грудь, и он, казалось, внезапно рухнул, соскользнув вперед с кожаной скамьи и упав на пол.

Странные события

Падение Талли произошло так внезапно, что Боб не смог остановить его падение на пол, но он почти мгновенно наклонился и поднял Талли обратно на одну из скамеек.

Лицо Боба было совсем близко от лица Талли, и он уловил едкий запах изо рта Талли. Дыхание его спутника было медленным и отчетливо затрудненным.

Боб схватил Талли за запястье и проверил пульс. Его знания о первой помощи были несколько ограничены, но ровный пульс успокоил его, и он решил, что Талли, вероятно, стал жертвой внезапного приступа обморока.

Джо Хамса наклонился над Бобом и попытался помочь ему в служении Талли.

– Я могу что-нибудь сделать? – спросил он.

– Принесите стакан воды, – сказал Боб, и Хамса поспешил выполнить его просьбу. Вскоре он вернулся с бумажным стаканчиком, до краев наполненным водой. Боб смочил свой носовой платок и промокнул щеки и лоб Талли, в то время как Хамса ослабил галстук и воротник и помассировал запястья.

Как раз в этот момент в купе вошел пульмановский кондуктор.

– Что происходит? – спросил он.

Боб ответил, не поднимая глаз.

– Я думаю, что у моего спутника случился приступ обморока. У вас есть нюхательная соль?

– У меня есть кое-что в аптечке первой помощи впереди, – ответил кондуктор, уходя, чтобы взять ее.

Он вернулся меньше чем через минуту с нюхательной солью, и Талли сделал несколько глубоких вдохов из бутылочки с резким запахом. Проникающие свойства солей, казалось, достигли подсознания Талли и отодвинули завесу, затуманившую его сознание. Он сделал попытку подняться, но Боб, заговорив тихим голосом, заставил его вернуться на кожаную скамью.

– Успокойся, Талли, – посоветовал он. – Скоро ты почувствуешь себя сильнее.

Талли открыл глаза и уставился на них. Было очевидно, что он понятия не имел, что с ним случилось.

Боб, который был несколько обеспокоен, когда увидел листы конфиденциального отчета Талли, лежащие на открытом месте, теперь потратил время на их поиск. Они все еще были разбросаны на одной из кожаных скамеек, и, насколько Боб мог определить, их никто не трогал. Он протянул руку и взмахом одной руки смахнул их в кучу в углу скамьи. К счастью, они были перевернуты лицевой стороной вниз, и Боб был уверен, что ни у Хамсы, ни у проводника не было возможности прочитать их содержимое.

Талли попытался сесть, и внимание Боба вернулось к его несчастному попутчику. Талли все еще казался потрясенным, но его глаза прояснились, и на щеках снова появился румянец.

Талли сказал, что хотел бы выпить воды, и Хамса поспешил наполнить еще один бумажный стаканчик из бака в вестибюле. Когда он вернулся, Талли сделал несколько глубоких глотков воды и выглядел значительно посвежевшим.

– Я не знаю, что случилось, – пробормотал он, медленно качая головой. – У меня тяжелая голова. Я не могу думать.

– Лучше немного успокоиться, – посоветовал Боб. – Вот, растянись на этом диване. Я попрошу проводника принести тебе одеяло.

Боб вышел и позвал проводника, который находился в другом конце вагона и до сих пор не знал, что в купе для курящих произошло что-то необычное. По указанию Боба он принес одеяло и накрыл им Талли. Затем он принес подушку, и федеральный агент устроился как можно удобнее.

– Хотите, чтобы я приготовил спальное место? – спросил проводник, но Талли покачал головой.

– Не сейчас. Со мной здесь все будет в порядке. Просто дайте мне отдохнуть.

Проницательный взгляд Боба блуждал по курительному купе. Бумаги, которые были в конфиденциальном конверте Талли, были положены на противоположный диван, очевидно, Хамсой или проводником. Боб поймал быстрый взгляд Талли и почувствовал, что тот хочет немедленно убрать бумаги.

Молодой федеральный агент подошел к кожаному дивану, сгреб листы машинописной бумаги и вложил их в конверт.

– Спасибо, – сказал Талли, когда Боб протянул ему пакет. Он сунул документы во внутренний карман пальто, закрыл глаза и вскоре погрузился в глубокий сон.

Это могло бы вызвать тревогу, если бы дыхание Талли не было глубоким и естественным, а цвет его щек не был более нормальным.

– Я думаю, что он хорошо приходит в себя, – сказал Хамса, который оставался в купе для курящих. – Мне кажется, что это мог быть приступ острого несварения желудка.

– Возможно, – согласился Боб, но для собственного удовольствия он предпочел бы, чтобы Талли осмотрел врач. Он вышел в коридор, чтобы поговорить с проводником пульмановского поезда.

– Вы не знаете, есть ли в поезде врач? – спросил он.

– Я не знаю. Сегодня мы налегке, но я выясню; вашему другу стало хуже?

– Нет. Ему лучше, но я хотел бы выяснить, что с ним случилось.

– Я могу телеграфировать заранее, чтобы скорая помощь встретила нас на следующей станции, – предложил проводник.

– Я не думаю, что в этом будет необходимость, – ответил Боб. – Нам не терпится добраться до Джексонвилла на этом поезде. Однако я хотел бы, чтобы вы выяснили, есть ли в поезде врач.

Когда проводник поспешил прочь, Боб вернулся в купе для курящих. Было что-то определенно озадачивающее и тревожащее во внезапной болезни, постигшей Талли, поскольку последний обычно был в добром здравии.

Боб вспомнил дни их совместной работы в архивном отделе Военного министерства, пытаясь вспомнить, случались ли у Талли когда-нибудь внезапные обмороки. Насколько он мог припомнить, ничего подобного раньше не происходило, что ничуть не облегчало его душевный покой.

Хамса вышел из купе для курящих, и Боб с Талли остались одни. Прошло полчаса, а Талли все еще пребывал в глубоком сне.

Поезд остановился один раз, на долгую остановку за углем и водой, и только после того, как он возобновил движение, проводник поезда вернулся в купе.

– Я проверил весь поезд, даже сидячие вагоны, но тут нет даже ветеринара. Вы уверены, что не хотите, чтобы мы телеграфировали, чтобы вас встретила скорая помощь? Мы будем на следующей стации через полтора часа.

– Я дам вам знать точно немного позже. Если он не очнется от этого сна, возможно, придется сделать именно это.

– Я могу еще что-нибудь сделать? – спросил проводник, но Боб покачал головой.

– Я останусь здесь и присмотрю за ним. Если мне понадобится какая-нибудь помощь, я дам знать.

Занавески в дверном проеме со свистом опустились за удаляющейся фигурой проводника, снова оставив Боба и Талли наедине.

День клонился к закату, поезд мчался на юг, и равномерное пощелкивание рельс под ним указывало на то, что поезд двигался со скоростью не менее мили в минуту. Дорожное полотно было гладким, и высокая скорость не создавала неудобств.

Пока Талли спал, Боб изучал лицо своего спутника. Черты лица Талли действительно были удивительно резкими, и если бы он постарался выглядеть приятным, то был бы красивым молодым человеком. Но его губы были склонны к постоянному изгибу вниз, из-за чего казалось, что на его лице застыло хмурое выражение.

Бобу понравился бы Талли, потому что в другом было много выдающихся качеств. Например, Талли был крепким, и у него была сила неуклонно двигаться к цели, как только он поставил перед собой цель. Было очень плохо, что он позволил личным чувствам проникнуть в его работу и повлиять на его здравый смысл, например, бросил вызов Бобу, чтобы тот опередил его в решении дела о контрабанде драгоценностей.

Боб лучше среднего разбирался в людях и знал, что Талли будет так сильно беспокоиться о том, что он делает, что собственный острый ум Талли будет несколько притуплен в этом деле. По этой причине Боб без колебаний принял вызов.

Мир накрыл короткий, но сильный ливень, и капли воды стекали по окнам. Это было не особенно благоприятное начало их охоты.

Талли беспокойно пошевелился, и Боб на какое-то время подумал, что его спутник вот-вот проснется, но дыхание Талли снова участилось, а глаза остались закрытыми.

Джо Хамса просунул голову в купе.

– Есть какие-нибудь изменения? – спросил он, и Боб подумал, что он выглядит слишком заботливым для мимолетного знакомого.

– Я думаю, что ему легче, – ответил Боб.

– Вы собираетесь отвезти его в больницу? – спросил Хамса, нажимая на Боба, чтобы получить дополнительную информацию о его планах.

– Я еще не решил.

– Дайте мне знать, если я смогу что-нибудь сделать, – вызвался Хамса. Было очевидно, что ему хотелось получить приглашение остаться, но Боб повернулся к омытым дождем окнам, и после короткой паузы Хамса опустил занавеску в дверном проеме и вернулся в свое купе.

Человек на платформе

Талли оставался в глубоком сне еще пятнадцать минут. Затем он беспокойно пошевелился, и Боб подошел к нему. Когда он посмотрел вниз, Талли открыл глаза. Они казались ясными и совершенно нормальными.

Талли попытался сесть, но Боб положил руки ему на плечи и мягко толкнул обратно на диван.

– Полежи немного, Талли, – сказал он.

– Что случилось? – спросил он, и Боб отметил, что слова были медленными, а речь – невнятной.

Затем, прежде чем он успел ответить, Талли хмыкнул и скорчил гримасу.

– Принеси мне немного воды, быстро.

Боб поспешил в коридор, где наполнил бумажный стаканчик до краев. Талли выпил все до капли и подал знак, чтобы принесли еще стакан, который Боб немедленно принес.

Когда это было сделано, Талли выглядел значительно посвежевшим.

– Помоги мне приподнять эту подушку, чтобы я мог немного сесть, – попросил он Боба, и вскоре Талли занял более удобное положение.

Дождь все еще омывал окна вагона, и проводник, войдя в купе, включил верхний свет, так как было почти темно.

Прежде чем заговорить снова, Талли порылся в кармане пальто и, убедившись, что документы по делу о контрабанде драгоценностей на месте, посмотрел на Боба.

– Я почти ничего не помню, – медленно произнес он, – но внезапно все потемнело. Я чувствовал, что вот-вот упаду, но не мог пошевелиться. Я даже не мог протянуть руки и не мог сказать ни слова.

Он сделал паузу, и Боб почувствовал, что ему не мешало бы объяснить, что он видел.

– Ты выглядел так, словно тебя загипнотизировали, – объяснил он. – Я подошел и поймал тебя, но ты был без сознания. Поверь мне, ты заставил нас поволноваться некоторое время.

Как раз в этот момент заглянул проводник пульмановского поезда.

– Вы решили вызвать скорую помощь? – спросил он. Затем он увидел полусидящего Талли, и его лицо просветлело.

– Приходите в себя?

– Он чувствует себя лучше. Мы поедем прямо в Джексонвилл, – сказал Боб, и проводник продолжил выполнять свои обязанности.

– А ты думал, что я не приду в себя? – спросил Талли с выражением беспокойства на лбу.

– Какое-то время мы просто не знали, что происходит, – объяснил Боб. – Ты нас очень сильно напугал.

Талли выглядел задумчивым.

– Честно говоря, я не знаю, что произошло, – сказал он, медленно качая головой. – Казалось, что чернота просто взорвалась у меня перед лицом. На самом деле я думаю, что это был какой-то шок или удар.

– Я не знаю, что бы это могло быть, – ответил Боб. – Мы с Хамсой были единственными, кто был с тобой, и ты некоторое время был с Хамсой наедине, прежде чем я вошел.

– Он странный гусь, – пробормотал Талли. – Я не знаю, могу ли я любить его или доверять ему.

У Боба было точно такое же чувство, и ему было интересно узнать реакцию Талли на их попутчика.

– Я все еще немного хочу спать. Думаю, я еще немного вздремну. Ты мог бы сказать проводнику, чтобы он приготовил мне место.

– Я попрошу его приготовить тебе нижнюю полку, – ответил Боб. – Я полезу наверх, потому что тебе, вероятно, не очень захочется залезать на полку и спускаться вниз в течение следующих нескольких часов. Думаешь, ты захочешь что-нибудь съесть сегодня вечером?

– Возможно, немного супа позже, – кивнул Талли, закрывая глаза.

Боб оставался в купе несколько минут, пока не убедился, что Талли крепко и спокойно спит. Затем он вернулся в главную секцию пульмановского вагона.

Когда он повернул в коридор и смог оглядеть вагон во всю длину, ему показалось, что он мельком увидел Хамсу, выскользнувшего из другого конца вагона.

Горело всего несколько ламп, и Боб не мог быть уверен, что его глаза не играют с ним злую шутку. В любом случае он ускорил шаг и, добравшись до купе, которое занимали они с Талли, вытащил из-под одного из сидений свою большую сумку "Гладстон".

Боб вздохнул с облегчением, когда увидел, что конверт, в котором содержалась конфиденциальная информация о контрабанде, был именно там, где он его оставил. С его стороны было более чем неосторожно оставлять такие ценные данные незащищенными так долго.

Было совсем темно, и Боб включил индивидуальное освещение на полке и позвонил в звонок проводнику, который появился почти сразу.

Боб велел ему застелить как нижнюю, так и верхнюю полку.

– Я иду в ресторан. Дайте мне знать, когда закончите, – сказал он, – а также присмотрите за моим другом в купе для курящих. Если он проснется, немедленно сообщите мне.

Спешка, чтобы успеть на поезд, плюс захватывающие события второй половины дня заставили Боба ужасно проголодаться, и когда он вошел в вагон-ресторан, он раскошелился, заказав большой стейк и дополнительную порцию жареного картофеля по-французски.

Кондуктор был прав, когда описал поездку по Южному берегу в ту ночь как легкое, потому что в ресторане, кроме Боба, было еще только пятеро человек. Все они были незнакомыми людьми, трое из них были женщинами, а двое других довольно пожилыми мужчинами, которые оживленно беседовали об экономических проблемах того времени.

Боб вызвал стюарда, объяснил, что его спутник заболел, и попросил приготовить для него питательный суп, и отнести его в купе.

Стейк, когда его принесли, был одновременно толстым и нежным, а картофель был приготовлен как раз до нужной хрусткости. Это была еда, которой Боб мог полностью насладиться, и он съел ее сравнительно спокойно, полагаясь на то, что проводник вагона позовет его, если Талли проснется.