Холодная. Книга 1 бесплатное чтение

Пролог

Кристина

10 лет назад

– Кристиночка, мы с папой решили отправить тебя в детский лагерь. На реку Волгу, – мама широко улыбается, поливая малиновым вареньем блинчик в моей тарелке.

– С Викой? – спрашиваю, откусывая кусочек.

– Нет, дочунь, Вика будет у бабушки в деревне. Ты в лагере сама будешь. Но ты не бойся! Там будет много таких же ребят, как ты. Вас там перед школой будут учить читать и писать. Воспитательницы будут водить вас на реку. Ты научишься плавать, – мама снова мне широко улыбается.

– А надолго я поеду?

– В августе на весь месяц. Перед самым началом школы. Будешь в первом классе уже все уметь.

Я очень хочу всему этому научиться, но я не хочу так надолго уезжать от мамы и папы.

– Ну, доча, веди себя хорошо, – мама крепко меня обнимает перед тем, как передать в руки воспитательнице. – Если тебя будут обижать, сразу звони мне, хорошо? Телефон в твоем рюкзаке.

Я быстро киваю. В лагерь мама привезла меня сама. Папа не смог из-за работы.

Воспитательница ведет меня в здание, а я еще раз оборачиваюсь посмотреть на маму. Она ждет у входа, пока мы не скроемся. Я напоследок машу ей рукой и сворачиваю в коридор вслед за сопровождающей.

В лагере оказывается весело и интересно. Нас и правда учат читать, писать и считать. Как в настоящей школе. А после уроков мы с ребятами играем в разные игры. По выходным нас водят купаться на Волгу. Только плавать почему-то никто не учит. Мне очень обидно смотреть на ребят, которые уже умеют. Я же со своими подружками только плещусь у берега.

Обсохнув на песке, я решаю подняться на небольшой пирс. С него в воду прыгают ребята, которые уже умеют плавать. Я завороженно за ними наблюдаю, пока меня не замечает группа из четырех мальчиков постарше. Им, наверное, лет по десять или даже двенадцать.

– Мелкая, что ты тут делаешь? Иди в свой лягушатник! – кричит мне один из них и громко смеется вместе с друзьями.

– Не твое дело! Не хочу и не пойду! – меня обидели его слова, но я стараюсь не подавать виду.

– Что ты мне сказала?? – мальчишка грозно надвигается на меня.

Мне становится страшно, и я пячусь назад. Быстро верчу головой вокруг. Все воспитатели на берегу и, кажется, заняты только своим загаром.

– Слышь, ты, мелкая… – обидчик хватает меня за руку и уже чуть было не бросает в реку, как к нему подлетает другой мальчик и отталкивает от меня.

– Не трогай ее! – защитник заслонил меня собой.

– А ты кто еще такой, мелюзга? Слышьте, ребят, посмотрите на него! – обращается старший мальчик к своим товарищам. – А ну-ка давайте их обоих искупаем.

Трое его товарищей двигаются на нас, и мои коленки вдруг начинают подкашиваться. Я так испугалась, что меня сейчас скинут в воду, что просто приросла к пирсу.

Но не тут-то было. Мой защитник ловкими движениями рук и ног валит всех обидчиков на землю. У каждого из них идет кровь, а на крики сбегаются воспитатели. Пока они поднимают с пирса нападавших на нас, мальчик быстро оттаскивает меня в сторону.

– С тобой все хорошо? – спрашивает он.

– Да! Спасибо тебе!

От радости я крепко обнимаю его за шею.

– Меня Максим зовут, – говорит, когда я отстраняюсь, и протягивает мне руку.

– А меня Кристина, – я жму его ладонь и широко улыбаюсь.

– Тебе холодно? – неожиданно спрашивает мой спаситель.

Странный вопрос в тридцатиградусную жару.

– Нет, с чего ты взял?

– У тебя холодные руки.

– Ой, да они у меня всегда холодные! Не обращай внимания, – я улыбаюсь ему.

Дальше нам не дают продолжить диалог, потому что тут же подлетает разъяренная воспитательница.

– Максим, это еще что такое! Ты зачем побил мальчиков? Я немедленно звоню твоей маме. Ты в лагере больше не останешься!

Она хватает его за руку и куда-то утаскивает от меня.

Всех детей поспешно собирают и везут на базу. Я отчаянно высматриваю в своем автобусе Максима, но его не нет. Наверное, он едет во втором.

Когда нас привозят в лагерь, тут же заставляют всех разойтись по своим комнатам. Шум в коридоре затихает, и я выхожу на поиски своего защитника. Тихонько пробираюсь в крыло для мальчиков и открываю каждую дверь. Мне не везет, Максима нигде нет, и я лишь напарываюсь на несколько пар недоуменных глаз.

– Ты кого-то ищешь? – догоняет меня по коридору незнакомый мальчик.

– Да, Максима, который сегодня побил старших ребят на реке.

– Его отвели к директору.

– Спасибо, – бросаю мальчишке и мчусь на второй этаж, где располагается кабинет директора. Мой защитник сидит на стуле возле его двери.

– Максим! – я к нему подлетаю.

– Тшшш! – заставляет меня сбавить обороты радости, – тебе нельзя тут быть! Если тебя увидят, то тоже накажут! Уходи.

– Но я хотела тебя поблагодарить… – я совсем не ожидала от своего защитника такого приема.

– Они звонили моей маме. Она завтра за мной приедет. Если хочешь, давай после отбоя, когда все уснут, встретимся.

– Давай! Где?

– Тут на втором этаже. Директора уже не будет, а воспитательницы спят на первом.

– Хорошо!

– А теперь уходи, пока тебя никто не заметил.

И я убегаю, а где-то через час после отбоя, когда мои подружки-соседки уже сопят, я тихонько выхожу из спальни и отправляюсь на второй этаж. Максим уже сидит у двери в кабинет директора и ждет меня.

– Привет, – шепчу, опускаясь рядом с ним на пол. Лето выдалось очень жарким, поэтому сидеть на полу совсем не холодно.

– Привет, – Максим поворачивает ко мне голову и широко улыбается.

– Спасибо тебе большое, Максим! Я хотела тебе сказать, что теперь ты – мой герой!

И не спрашивая разрешения, я крепко обнимаю его за шею. Максим обнимает меня в ответ, и так мы с ним сидим, наверное, с минуту.

– Не за что! – наконец отвечает, – знай: пока я рядом, с тобой ничего не случится. Ты мне веришь?

Я смотрю ему в лицо. Максим кажется очень серьезным.

– Верю.

Мы сидим всю ночь. Разговариваем о любимых мультиках, садике, друзьях, подарках на новый год от Деда Мороза. Ему столько же лет, сколько и мне, и он так же идет в сентябре в первый класс. Вот только в отличие от меня до приезда в этот лагерь он уже умел читать, писать и считать. Мой герой не только сильный, но еще и очень умный. Даже умнее, чем я.

– Максим, а почему ты такой сильный? – спрашиваю, – ведь тем мальчикам, наверное, лет по десять.

– А я занимаюсь каратэ! – гордо отвечает мой спаситель.

– Ого! – я восхищенно выдыхаю, – тогда ты точно мой герой!

Уже на рассвете, когда мы расходимся по своим комнатам, я спрашиваю.

– Максим, а мы еще с тобой увидимся?

Он задумчиво чешет затылок.

– Не знаю… я бы хотел. А ты?

– Да! Я бы очень хотела!

– Тогда, я тебя найду!

– А как ты меня найдешь?

Он снова задумался.

– Ну, приеду в Москву и найду. Я же помню, как тебя зовут. Кристина.

– Вот так просто возьмешь и найдешь?

– Да, – уверенно обещает Максим.

В этот момент у меня нет ни одной причины не верить моему герою.

Мы с ним крепко обнимаемся на прощание. Стоим так минут пять и, уже уходя, я бросаю на прощание:

– Я буду ждать тебя, мой герой!

– Я тебя найду! – отвечает он и скрывается за углом коридора.

Я возвращаюсь в свою комнату и крепко засыпаю, потому что знаю, что однажды снова встречу своего героя.

Я приезжаю домой, иду в школу, но на каждой перемене вместо того, чтобы играть с одноклассниками, я смотрю в окно и жду, что мой герой наконец появится. Приедет ко мне. На улице я вглядываюсь в лица всех мальчиков, в каждом пытаюсь рассмотреть своего героя. Но его все нет и нет.

А через год и три месяца погибает мама.

Жизнь идет, и я совсем-совсем забываю о сильном мальчишке, который однажды меня спас, и которого я назвала своим героем.

Как будто его и вовсе никогда не существовало.

Глава 1. Москва

Я смотрю в окно поезда, который неспешно стучит колесами по направлению к моей новой жизни. Капли осеннего дождя прилипают к стеклу и порывом ветра уносятся вниз. Сквозь них почти не видно желтых полуголых деревьев. Нам с мамой повезло: мы в купе едем вдвоем. Из-за серости за окном, в купе мало света, и я не могу прочитать по лицу матери, о чем она думает. Но, в общем-то, тут и не надо быть экстрасенсом.

– Максим, я тебя еще кое о чем должна предупредить, – прерывает мама затянувшееся молчание и переводит взгляд с окна на мое лицо. – У Игоря есть дочь. Твоя ровесница. Ее зовут Кристина. Вы с ней будете ходить в одну школу, возможно, даже в один класс.

– Окей, мам, – я безразлично пожимаю плечами.

– Но дело в том, что дочь у него не простая, – мама пристально на меня смотрит, заставляя перевести и мой взгляд на ее лицо тоже. – Мне сложно объяснить тебе словами, но, когда ты с ней познакомишься, ты поймешь, о чем я. Она не простая. С ней все как-то очень тяжело… – Мама на секунду запинается, но тут же продолжает. – Она очень надменная.

– Ты меня сейчас девчонкой пугаешь что ли? – я не выдерживаю и перебиваю мать. Из горла вырывается саркастичный смешок.

– Ты поймешь, когда увидишь ее, Максим. Кристина не простая девочка. Она очень заносчивая и гордая. И еще у нее очень большое влияние на Игоря. Поэтому постарайся с ней поладить, сынок.

– Хорошо, – я устало опускаюсь на свою полку, давая понять, что не желаю продолжать глупый разговор о какой-то девчонке, пусть даже единственной дочери моего будущего отчима.

Через 8 часов поезд доставит нас на Казанский вокзал в центре Москвы. Последние 4 года мама работает в столице, а я живу с бабушкой и дедом в нашем родном провинциальном городке. С отцом она давно развелась, и он не стремится принимать участие ни в нашей жизни, ни в моем воспитании. Алименты тоже никогда не платил (впрочем, гордая мать их и не требовала). А 5 лет назад бабушка с дедом вышли на пенсию, и денег стало не хватать.

Именно это заставило маму поехать в Москву. Она работала экономистом в разных небольших фирмах, но полтора года назад ей посчастливилось устроиться в центральный офис очень крупной строительной компании. На корпоративе, на котором собрались все сотрудники, мать и познакомилась с владельцем компании. Удивительно, но богатейший человек столицы, а может, даже и всей страны, положил глаз на сорокалетнюю женщину-экономиста, совсем далекую от модельных параметров, к которым наверняка привыкли такие мужчины, как Игорь Морозов.

Нет, моя мама не страшная. Вполне себе обычная российская женщина. 40 лет, волосы до плеч, выкрашенные в светлый блонд, голубые глаза, прямой нос. Среднего роста, не толстая, но и не худая.

Со мной она свои отношения с этим олигархом никогда не обсуждала, но я слышал, как мать рассказывала бабке с дедом о его красивых ухаживаниях, цветах и ресторанах (и это в их-то с Игорем возрасте!). Судя по маминому голосу, она была счастлива.

Я в общем-то к ее личной жизни всегда относился безразлично. После ее развода с отцом я сразу решил, что мне будет все равно, если она снова выйдет замуж и родит детей. Но в нашем городе маме с мужчинами не везло: один не работал, второй пил, третий проигрывал деньги в игровых автоматах… Я никогда не относился серьезно ни к кому из них и уж тем более не называл папой. Мать довольно быстро с ними прощалась, повторяя, что ей не нужно еще одно ярмо на шее в виде пьющего или безработного мужика.

И кто бы мог подумать, что в Москве мама встретит не просто какого-то москвича, а наикрутейшего бизнесмена, который разве что еще в список Forbes не входит. А хотя, может, и входит, я не гуглил. Через год отношений Игорь предложил маме к нему переехать, а потом забрать меня.

Не могу сказать, что я был в восторге от этой идеи. Я заканчиваю 11 класс и хотел бы выпуститься из школы со своими одноклассниками, с которыми провел наикрутейшие 11 лет. А так приходится менять школу. Да еще и не с начала учебного года, а с середины октября. У меня черный пояс по каратэ, поэтому новых одноклассников-мажоров я не боюсь. Просто хотелось бы провести выпускной и встретить рассвет со своими друзьями. Единственная причина, по которой я согласился на переезд, – это сама школа, в которую я теперь пойду.

Частный лицей. Если верить гуглу, то это одна из лучших школ Москвы, в которой дают соответствующий уровень знаний. А мне нужно сдать ЕГЭ минимум на 90 баллов по каждому предмету, чтобы поступить на бюджет в хороший вуз. В своей школе я был лучшим учеником, выигрывал все районные, а иногда и региональные олимпиады. Но все равно понимал, что уровень знаний для сдачи ЕГЭ под 100 баллов недостаточен. Даже с местными репетиторами.

– В общем, Максим, я предупредила тебя насчет Кристины, – прерывает мои мысли мама. – Ты будешь учиться вместе с ней, постарайся подружиться.

– Она хоть умная? – сам не знаю зачем спрашиваю, переворачиваясь на бок спиной к матери. Терпеть не могу тупых девчонок, у которых на уме один Инстаграм и ногти. Если эта Кристина из таких, то подружиться мне с ней будет сложно.

– Она бриллиант, – выдыхает мама. – Лучшая во всем. Всегда первая: будь то учеба или спорт. Всегда и везде лидер. Во всем. Поэтому я и говорю, что она не простая. Не как мы. Ты сразу поймешь это, сынок. Но Игорь очень ею гордится и любит. Единственная дочь, наследница, как он говорит.

– Ладно, поглядим, – протягиваю сквозь дремоту. Не тупая курица и на том спасибо. С такой «сестрой» я бы точно не то, чтобы подружиться, но и ужиться под одной крышей не смог.

6 вечера, поезд останавливается на вокзале и громко гудит, информируя о том, что мы прибыли в Москву. По перрону, освещенному только уличными фонарями, снуют встречающие и дешевая рабочая сила, предлагая за отдельную плату дотащить чемодан до такси. Нас встречает водитель Игоря Морозова. Поздоровавшись с мамой и пожав мне ладонь, он берет в обе руки два чемодана, а еще один тащу уже я.

Москва встречает промозглой осенней погодой, и я посильнее кутаюсь в теплую черную куртку и шерстяной шарф в тон. Водитель замечает это и ускоряет шаг.

– Ничего, парень, сейчас в машине согреешься. Там вас уже ждет кофе.

– Ой, Василий, спасибо большое! – радостно восклицает мама. – Кофе после поезда – в самый раз.

– Ну а как же, Елена Викторовна! Игорь Петрович строго наказал мне заехать в кофейню и взять вам с сыном по стаканчику и круассану, чтобы подкрепились после дороги, пока до дома доедем. А то ведь время такое – 6 вечера – самый час пик. Часа два по пробкам промаемся, пока доберемся…

Мы садимся в черный мерседес представительского класса, в подстаканниках на заднем сиденье которого нас действительно ждут два горячих стаканчика капуччино. На спинках передних сидений откинуты столики. На каждом из них в бумажном конверте лежит круассан.

Автомобиль трогается, я откусываю от булки, делаю глоток обжигающего напитка и зажмуриваю глаза от удовольствия. Первый раз в жизни я сижу в таком крутом автомобиле. В нашем городе иномарок не много, с местными зарплатами люди максимум могут позволить себе «Ладу Весту». У моего деда так вовсе старенькая «семерка» и советский мотоцикл. Несмотря на несовершеннолетие и отсутствие прав, мы с пацанами еще с прошлого лета гоняем и на том, и на другом транспорте.

У одноклассника отец главный в ГИБДД нашего города, поэтому с полицией на дорогах проблем не возникает. Но мы и не перебарщиваем, конечно. Всегда с ремнем безопасности и строго в пределах допустимого скоростного режима. И обязательно пропускаем всех пешеходов.

Я первый раз в Москве. В октябре темнеет рано, поэтому на улице уже ночь. Но город светится, как новогодняя елка. Мы едем какими-то широкими дорогами, а я неотрывно смотрю на большие серые здания – так называемые «сталинки», вспоминаю я из уроков истории.

Машин на дороге много, и все дорогие иномарки. Господи, сколько же тут люди зарабатывают, что могут позволить себе такие «Лексусы» и BMW? Задумавшись, я не замечаю, как мы выезжаем за город. Здесь огней намного меньше, машин тоже.

– Через 10 минут будем дома, – оповещает водитель Василий, словно прочитав мои мысли.

– А далеко этот поселок от Москвы находится? – интересуюсь я, сам удивляясь нелепости слова «поселок» по отношению к элитному загородному комплексу частных домов. Но он действительно так называется – поселок Золотой ручей.

– Не очень, всего 15 километров от МКАД. Но утром, когда пробки, эти 15 километров хорошо ощущаются.

Мы въезжаем через шлагбаум на территорию Золотого ручья и медленно проезжаем мимо кирпичных особняков, виднеющихся за высокими заборами. Мне едва удается сдержаться, чтобы не присвистнуть от удивления. Такие дома я видел разве что в американских фильмах, да в бабушкиных сериалах по «Первому каналу».

Автомобиль аккуратно тормозит у трехэтажного особняка, отделанного серой плиткой. Бордовые ворота автоматически открываются, и мы въезжаем в большой двор. Машина останавливается у крыльца справа, мы выходим, и пока Василий достает из багажника чемоданы, мама уже уверенно направляется к входной двери. Я хочу задержаться, чтобы помочь Василию с сумками, но он отмахивается от меня рукой.

– Иди, парень, я сам справлюсь.

Мы с мамой поднимаемся по ступенькам крыльца, она немного медлит, держась за ручку двери, а я чувствую в душе неприятное волнение. Ей-богу, как будто с родителями понравившейся девушки буду сейчас знакомиться.

Глава 2. Коза надменная

Мы входим в дом, и мне в глаза сразу бьет роскошь. Я в просторной гостиной, свет приглушен, но в нем все равно хорошо видны богатые предметы интерьера в пастельных тонах.

Я правда буду тут жить? После нашей скромной двушки в серой советской девятиэтажке с вонючим подъездом мне сложно поверить, что моим домом теперь будет такой стильный особняк.

– А вот и мы! – весело кричит мама, и на ее голос откуда-то из-за угла выныривает приятный мужчина лет пятидесяти в серых спортивных штанах и черной футболке.

– Наконец-то! – он наклоняется к маме, аккуратно целуя ее в щеку. – А ты, наверное, Максим? – обращается мужчина ко мне.

– Да, – коротко отвечаю, протягивая ему руку.

– Очень приятно. Я будущий супруг твоей мамы. Игорь Петрович. Можно просто дядя Игорь. А если хочешь, можно и папа, – по-доброму смеется мужчина, крепко пожимая мою ладонь.

Нет, к «папе» я точно не готов.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, Игорь Петрович. – Я делаю акцент на его имени и отчестве, сразу давая понять, как именно буду его всегда называть.

На секунду я замечаю в глазах мужчины искру понимания, но он быстро поворачивается к маме, чтобы помочь ей снять пальто. Я расстегиваю куртку, стягиваю шарф и ботинки, как вдруг боковым зрением замечаю тонкую фигурку, тихо спустившуюся по лестнице, которая ведет на второй этаж.

Профессиональное занятие каратэ научило меня не только махать ногами и кулаками, но и чувствовать спиной, замечать боковым зрением наступление угрозы. Я инстинктивно напрягаюсь, и мне стоит большого усилия воли не обернуться резко к подошедшей фигуре.

– Здравствуй, Кристина, – спокойно говорит мама через пару минут. Она не сразу заметила девушку.

– Добрый вечер, – отвечает девушка абсолютно бесцветным и безразличным голосом.

– Это мой сын Максим, – мама указывает на меня рукой.

Вот теперь я аккуратно поворачиваю голову.

– Привет, – говорю девушке и смотрю на нее.

На лестницу плохо падает свет, поэтому Кристина стоит в полумраке. Она скрестила на груди руки и привалилась бедром к перилам. На ней короткие джинсовые шорты в обтяжку, синяя майка и белые короткие носки. Волосы цвета молочного шоколада убраны на правую сторону и волнами спадают до локтя. На лице заметен легкий макияж и остатки красной помады.

Но не ее длинные стройные ноги привлекают меня, не загорелая кожа, не тонкая осиная талия и аккуратно поднимающаяся на каждом вздохе грудь. Нет, совсем не это. Глаза. Большие, холодного голубого цвета. Если бы они были зелеными, то их с уверенностью можно было бы назвать кошачьими. А так скорее снежные.

Она красивая.

Девушка не отвечает на мое приветствие, а внимательно изучает меня. Я замечаю, как взгляд ее больших синих глаз аккуратно блуждает по мне, будто оценивает, достоин ли я ее приветствия. Правый уголок губ тянется в едва заметной ухмылке. Девушка склоняет голову на бок и кивает мне.

Я почувствовал, как напряжение сошло с маминой спины, стоящей от меня по левую сторону. Но мне от кивка Кристины как-то не легче, а даже, скорее, тяжелее. Она сделала это так, будто совершила для меня великое одолжение. Сначала подробно изучила с ног до головы, а потом, видимо, решив, что я достоин лишь кивка, а не ответа, шевельнула головой вниз-вверх.

Коза надменная.

– Ну, раз все в сборе, прошу к столу. Вы с дороги, наверное, проголодались, – решает прервать отчим затянувшееся молчание.

Мы проходим на кухню, в которой уже богато накрыт стол на четыре персоны.

– Максим, давай сначала помоем руки. Ванная вот тут под лестницей, – зовет меня мама.

Мы с матерью проходим в большую богато обставленную уборную, и она быстро проговаривает шепотом, включая кран:

– Ну, вроде бы Кристина нормально к тебе отнеслась.

– Нормально? Ты серьезно, мам? Она сначала осмотрела меня, как товар на распродаже, а потом едва кивнула головой. И сделала это так, будто она английская королева, а я ее раб. Снизошла! – фыркаю, беря в руки мыло.

– Я тебе говорила, что Кристина очень непростая. Но даже тот факт, что она тебе кивнула, уже достижение. Поверь, было бы хуже, если бы она молча развернулась и ушла к себе наверх.

– Она бы так не сделала. Это явное проявление невоспитанности и хамство.

– Поверь, сынок, она и не на такое способна. Кристина – дочь своего отца.

– Отец у нее нормальный, кстати, – решаю похвалить мамин выбор.

– Это только дома он такой со своими. Видел бы ты его на работе. Особенно на переговорах с партнерами. А особенно с конкурентами!

Мама выходит из ванной, а я решаю освежить лицо прохладной водой. Вытерев его мягким полотенцем, я внимательно смотрю на свое отражение в зеркале. Крепкий 17-летний парень, который, благодаря занятиям каратэ с 5 лет, выглядит года на 2-3 старше своих сверстников. Темные волосы, карие глаза, ровный нос и, к счастью, ровные белые зубы. На мне темно-синий шерстяной джемпер и темно-синие джинсы.

Я возвращаюсь на кухню, где уже все сидят за столом. Единственное свободное место, на котором уже стоят тарелка и приборы, напротив Кристины. Домработница накладывает каждому из нас салат, гарнир и горячее.

– Давайте за встречу по бокальчику вина. – Предлагает отчим. – Детям, думаю, уже тоже можно. Почти совершеннолетние.

Отчим тянется налить каждому в бокал. Когда он доходит до меня, я прерываю его.

– Извините, я не пью. Профессионально спортом занимаюсь.

Отчим удивленно вскидывает бровь, и даже надменная коза Кристина отрывает глаза от тарелки и поднимает на меня взгляд.

– Да, каким? Лена ты не говорила, что Максим спортсмен.

Я не успеваю ответить, как меня перебивает мать.

– Ой, да какой там спортсмен! Всего лишь каратэ.

Отчим не обращает на мать внимания и продолжает меня пытать.

– Какой у тебя пояс?

– Черный.

– Ого, молодец! В соревнованиях участвовал?

– Да, несколько золотых медалей на районных и региональных состязаниях.

– А чемпионат России?

– Четвертое место.

– Неплохо, почти призер в рамках страны.

Отчим одобрительно кивает головой, но Кристина на моих словах о четвертом месте презрительно хмыкает. Тихо, но я все-таки расслышал.

Высокомерная стерва.

– Так, Максим тогда пьет компот, а я с девочками все-таки бокальчик пригублю. За встречу! – громко говорит Игорь Петрович, и мы все ударяемся бокалами. Кристина в мою сторону даже не смотрит и едва касается вина губами.

– А с поступлением в вуз уже определился? Елена говорила, что ты очень хорошо учишься.

– С конкретным вузом еще нет, но со специальностью да. Юриспруденция.

– А поточнее? Это очень широкое слово: от рядового следователя до адвоката.

– Я бы хотел быть корпоративным юристом, который занимается сопровождением сделок компаний. Желательно международных. Желательно сделок слияния и поглощения.

Надменная коза снова поднимает на меня взгляд и прищуривается, растянув пухлые губы в скептической ухмылке.

– Да, это перспективное направление. Ты главное с вузом не прогадай. Чтобы стажировки зарубежные были и практики в статусных компаниях. А то юридический факультет в каждом задрыпанном институте есть, только толку от этого никакого.

Дальше отчим с матерью начинают обсуждать дела его строительной компании, и я спокойно погружаюсь в еду. А вот Кристина, наоборот, отложила вилку с ножом в сторону и внимательно слушает отца, повернув к нему голову. Игорь Петрович что-то рассказывает про строительство нового ЖК на юго-западе Москвы, соглашении с московской мэрией, которая не хочет выдавать какие-то разрешительные документы. Отчим сыплет строительными терминами и аббревиатурами, которые мне совсем незнакомы.

А вот его дочь, очевидно, прекрасно понимает, о чем идет речь. Воспользовавшись тем, что ее внимание приковано к отцу, я украдкой еще раз хорошо ее разглядываю.

Красивая, ничего не скажешь. Но красота не как у обычной девчонки, каких много в моем родном городе, а другая. В Кристине чувствуется грация, порода, голубая кровь, что ли. Это есть в каждом ее движении, в каждом взмахе ресниц, в каждом повороте головой. Но все же надменность и высокомерие девушки, ее презрение ко всем окружающим кроме отца – ко мне, к маме, к прислуге, пополняющей тарелки, – отбивают все желание не просто говорить с ней, но даже смотреть на нее.

У меня точно не получится с ней подружиться. И даже не потому, что она считает меня недостойным своей дружбы, а потому что я сам не хочу. Не люблю гордых и заносчивых людей. Такие есть даже в моей провинции, и я с радостью выбивал кулаками подобную дурь из их головы, если это оказывались мужчины. С заносчивыми девушками я никогда не связывался. Они мне просто противны.

– Пап, я думаю, тебе следует предложить городу построить в этом микрорайоне не только школу и садик, но еще поликлинику и торговый центр. Такое предложение точно смягчит мэрию. Ты хочешь застроить микрорайон на 25 тысяч человек. Сам посуди, что будет, если они все ломанутся в единственную поликлинику в той местности. Зачем городу такая нагрузка? – вырывают меня из задумчивости слова Козы, обращенные к отцу.

– Предлагал уже, Кристин, все равно не хотят, – понуро отвечает отчим.

– А там есть парки?

– Нет, это бывшая промзона.

– Предложи мэрии построить большой парк, который будет рассчитан не только на жителей твоего нового ЖК, но и на остальных, кто там уже живет. Но парк только хороший, чтобы и пруд был, и фонтаны, и места для спорта. А зимой, чтобы его можно было заливать для катка.

– Хм, а это идея, – отчим оживился. – Обсужу со своим архитектором. Спасибо, доча!

Коза довольно улыбается и отпивает еще вина.

Глава 3. Правила

Когда ужин подходит к концу, отчим неожиданно поворачивается к дочери.

– Кристина, а покажи Максиму дом. Что да где тут у нас.

Козу эта просьба явно застает врасплох. Она резко сверкает взглядом сначала на меня, потом на отца. За несколько секунд на ее лице мелькают десятки негативных эмоций: от ужаса до брезгливости. Мгновение она пристально смотрит на отчима, а потом, нацепив на себя маску безразличия, отвечает, как можно мягче:

– Конечно, пап, без проблем, – и даже улыбается.

Мы с Кристиной выходим из кухни, и мне кажется, что даже на ее затылке написано презрение ко мне. Голова девушки достает мне до подбородка, а рост у меня 185 сантиметров. Значит, она где-то около 170 см. Может, чуть ниже.

– Тут холл и гостиная, ты их уже видел, – она, не глядя на меня, машет рукой в правую сторону. – Тут под лестницей ванная, – мы идем дальше по коридору первого этажа. – Здесь библиотека, а там спортзал. – Она машет руками в разные стороны, а затем резко поворачивается ко мне. Все выражение ее лица говорит о том, что она мне сейчас делает одолжение.

Кристина шагает мимо меня обратно к холлу и поднимается на второй этаж. Я иду сзади, стараясь не смотреть на ее тонкую, как у балерины, фигурку.

– Вот это твоя комната, – она указывает на первую дверь второго этажа. – Следом за ней – ванная. Можешь ею пользоваться. Вот эти три двери – гостевые.

– А вот эта? – я киваю в сторону еще одной двери, располагающейся по диагонали от моей.

– Это моя комната. Без стука не входить. А лучше вообще никак не входить. – Коза пристально смотрит мне в глаза.

– Не буду, – я не могу удержаться от смешка. Ну до чего высокомерная! – А что на третьем этаже?

– Там комната моего папы и твоей матери, а также рабочая зона отца: кабинет и переговорные для встречи с партнерами. В рабочую зону нельзя подниматься никому.

– Даже тебе? – я вскидываю бровь.

– Мне в этом доме можно все. Но даже я знаю меру, – чеканит надменная стерва и рывком дергает дверь моей комнаты. – Располагайся, родственничек, – она презрительно хмыкает, – тут для тебя все по высшему разряду.

Я прохожу вслед за Кристиной, игнорируя ее выпад. Комната размером метров 20, большая кровать, большой письменный стол, шкаф, пара кресел, комод. Светлые пастельные тона, подходящие как мужчине, так и женщине. Я прохожу к окну и стараюсь разглядеть вид из него, но яркий свет в комнате и темнота на улице, словно зеркало, лишь открывают для меня вид на сводную сестрицу, стоящую у меня за спиной. Мы оба молча разглядываем друг друга в этом отражении прежде, чем я к ней поворачиваюсь и пристально смотрю в глубокие голубые глаза. Такие красивые и такие холодные.

Кристина приближается ко мне вплотную и тихо произносит.

– Думаю, нам следует обговорить правила совместного проживания.

Я молча смотрю ей в лицо, и она продолжает.

– Правило №1: мы с тобой никакие не брат и сестра. Правило №2: ты не трепешься в школе о том, что живешь со мной в одном доме. Правило №3: ты не суешься в мою компанию. Правило №4: ты не разговариваешь со мной на людях. Правило №5: когда ко мне приходят гости, ты не высовываешься из своей комнаты. Правило №6…

– Я столько не запомню, – смеясь, перебиваю надменную козу.

От ярости она начинает быстро дышать и на секунду мне кажется, что у нее сейчас повалит дым из ноздрей.

– Правило №6: ты на меня не пялишься, – холодно чеканит.

– Когда это я на тебя пялился? – я искренне удивляюсь.

– На кухне, когда папа рассказывал про работу. Думаешь, я не заметила, как ты на меня глазел? Аж забыл, как жевать!

– Слушай, а ты пялилась на меня, когда я зашел в дом. Причем ты тихо спустилась с лестницы и затаилась, как кошка, рассматривая меня со стороны. Я заметил тебя боковым зрением задолго до того, как мать с тобой поздоровалась.

Козе явно не нравится, что она была поймана, поэтому мгновение она молчит, не находясь, что сказать. Меня этот разговор забавляет.

– Я в своем доме могу смотреть, на кого захочу и сколько захочу. А ты не забывай, что находишься в гостях.

На этих словах она резко разворачивается и направляется к выходу. Остановившись в дверном проеме, холодно цедит, не поворачивая головы:

– Правило №7: никогда не провожай меня взглядом.

Она громко захлопывает за собой дверь моей комнаты, а я устало опускаюсь на кровать.

Ну и надменная стерва!

Через пару часов, когда я разбираю чемодан, в щель под дверью кто-то просовывает вдвое сложенный листок А4. Затем по коридору слышатся шаги и звук тихо закрывшейся двери недалеко от меня.

Я разворачиваю листок и читаю: "Правила проживания в одном доме с Кристиной Морозовой. Повесь на видное место и вызубри. Правило №1…".

Я тяжело вздыхаю и мну чертов листок.

Честное слово, лучше бы она оказалась тупой курицей, интересующейся только Инстаграмом и маникюром!

Глава 4. Вдох-выдох

На следующий после приезда день – в субботу – у нас с мамой запланирован шоппинг. Уже в понедельник я иду в новую школу, поэтому мать решает приодеть меня в каком-то крутом московском торговом центре. В 12 дня водитель Василий на том же самом «Мерсе» представительского класса привозит нас в центр города к большому серому зданию с надписью «ЦУМ».

Что-то мне подсказывает, что это не просто торговый центр. Не может обычное здание с магазинами внутри называться ЦУМом. И я не ошибся. По всей вероятности, это одно из немногих мест, где можно встретить такие марки, как Dolce&Gabbana, Versace, Roberto Cavalli и прочие бренды высокой моды.

– Мам, а в обычном H&M мне нельзя одеться? – спрашиваю родительницу, когда мы бредём между корнерами с мужской одеждой.

– Нельзя, сынок. Иначе в школе тебя не примут. Там, к сожалению, свободная форма, и ученики приходят на уроки во всей красе.

– Но тут же одна рубашка стоит почти 100 тысяч!

– К сожалению, да. Но ничего страшного.

Я меряю все подряд, и на удивление мне идёт каждая вещь. В какой-то момент я решаю, что проще будет не смотреть на ценники. Мы набираем мне столько шмоток, что багажник «Мерседеса» оказывается полностью забит черно-оранжевыми пакетами с логотипами ЦУМ.

– Сынок, а не хочешь на Красную площадь? Ты ведь никогда не был в Москве.

– Конечно, хочу! Спрашиваешь еще.

– Василий, отвези нас к Красной площади, погуляем немного.

– Без проблем.

Я стою в самом центре столицы и не могу поверить своим глазам. Вот передо мной Спасская башня, куранты которой я вижу каждый год 31 декабря по телевизору. Вот Собор Василия Блаженного, о котором нам рассказывали на уроке истории. А перед входом на Красную площадь Нулевой километр, на котором нужно загадывать желание.

Побродив еще по Москве и поужинав в ресторане, мы возвращаемся очень поздно. До глубокой ночи я ещё раз примеряю все свои покупки и вешаю их в шкаф. День без надменной козы прошёл просто отлично!

Воскресенье в семье Морозовых считается рабочим днем. Мать с отчимом с самого утра закрываются в его кабинете и занимаются делами. Позавтракав в одиночестве, я решаю воспользоваться спортзалом. На каратэ я тут ходить не буду, а форму поддерживать нужно.

Я захожу в зал в шортах и майке и застываю на пороге. Моему взору открывается Кристина, бегущая по дорожке в наушниках. На ней короткие спортивные шорты, футболка и кроссовки. Шея девушки взмокла, бутылка с водой на полу наполовину пустая. Сразу понятно, что она тут давно. Не знаю, сколько я так стою, пока она не произносит, не сбавляя шаг и не вынимая наушники:

– Правило №6.

– Что? – я не сразу понимаю, о чем она.

Кристина выключает дорожку, вынимает наушники и поворачивается ко мне лицом.

– Правило №6: ты никогда на меня не пялишься. Я же просила выучить!

– Извини, я случайно смял твой листок и швырнул его в самый дальний угол комнаты. Сам не понял, как так вышло. – Я стараюсь придать своему голосу максимум сарказма. – А утром, видимо, домработница его выкинула, посчитав мусором.

– Шутки шутишь, да? – Девушка отпивает из бутылки, не прерывая со мной зрительного контакта. – Это ты зря, Максим. Я ведь совсем не шучу.

Ее голос звучит очень спокойно, но жестко. И почему-то именно в этот момент мне действительно становится не до смеха.

– Прости, я не знал, что ты здесь. Иначе бы не пришёл. Просто не ожидал увидеть тебя в спортзале, вот и застыл на месте, не зная, куда себя деть.

– Почему же не ожидал? Я не похожа на человека, занимающегося спортом? К слову, этот зал отец организовал специально для меня три года назад.

– Да нет, почему? Просто, мне показалось, что у тебя нет необходимости в тренажерах.

Она удивленно вскидывает бровь.

– Ну, в смысле я имею в виду, что у тебя с фигурой полный порядок. – Я стараюсь быстро исправить неловкую ситуацию.

– Спасибо за комплимент. Но именно благодаря спорту моя фигура такая, какая есть. – Она делает еще глоток. – Проходи, я уже закончила.

Последние слова снова звучат, как одолжение. Надменная коза выходит из зала, и я остаюсь наедине со своим раздражением. Следующие два часа я занимаюсь жестко, почти остервенело. Ярость в груди только нарастает.

Чертова стерва!

И почему же она меня так задевает? Почему я не могу просто игнорировать ее? Почему меня бесит ее надменный снисходительный тон? Ну разве я не видел гордых и заносчивых людей? Раньше мне было на них абсолютно по фиг. Так почему же я не могу не замечать и Кристину тоже?

«Потому что такую, как она, невозможно не заметить», – шепчет мой внутренний голос, и я злюсь еще больше.

Ну что в ней есть такого, чего не было в девчонках из моего города? Чего не было в Аньке из 10 «Б», с которой я встречался последние пару месяцев?

Чертова Москва! Чертов переезд! Чертова Кристина!

Я со злостью бью кулаком по сиденью тренажера для ног, слезая с него.

Нужно закрыть глаза и посчитать до десяти. Спокойно, Макс, спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Глоток воды, снова вдох, снова выдох, еще глоток. Вот так, хорошо. Молодец, парень. Дыши.

Я пытаюсь привести себя в порядок контрастным душем. Но даже он не помогает. Настроение до конца дня остается на минимуме.

Глава 5. Бизнес-леди

Я всю жизнь проучился в одной провинциальной школе с условным дресс-кодом «белый верх, черный низ», поэтому, собираясь утром в новый лицей для мажоров, я в ступоре смотрю на содержимое своего шкафа. Новая одежда, купленная вчера в дорогущем торговом центре, аккуратно висит на вешалках, а я даже не знаю, что из этого надеть.

Черт. Чувствую себя девчонкой, у которой полный шкаф шмоток, а она не знает, что надеть.

Неожиданно в голову закрадывается мысль постучать к Кристине и спросить у нее, но эту идею я тут же отметаю. Решаю надеть голубую рубашку, черные брюки и черные туфли.

Выходя из своей комнаты на завтрак, я сталкиваюсь в коридоре с Кристиной. Наши двери по диагонали друг от друга, а коридор не такой уж и большой, поэтому я практически налетаю на нее. От неожиданности девушка подворачивает ногу и чуть было не падает, но я резко перехватываю ее за талию.

– Эй, а можно не так резко выходить из комнаты? – визжит коза, когда я возвращаю ее в вертикальное положение.

– Извини, все время забываю, что ты здесь.

Девушка оторопело уставилась на меня.

– Максим, я знаю, что невежливо так говорить, но все-таки скажу. Это мой дом, а не твой. Поэтому не очень понимаю твои слова о том, что ты забываешь о моем присутствии.

Я не смог сразу ответить, потому что засмотрелся на нее. Шоколадные волосы кудрями спадают до середины спины, она одета в облегающее черное платье-водолазку выше колен. На ногах тонкие колготки и черные лаковые туфли на высокой шпильке. На лице аккуратный макияж с акцентом на губы. Красная помада делает рот девушки еще более сочным.

– Это была шутка, извини.

Кристина делает шаг ко мне. На каблуках она достает мне до лба, поэтому наши глаза почти на одном уровне.

– Не надо со мной шутить.

Я еще секунду задерживаю на ней свой взгляд прежде, чем спокойно отвечаю.

– Не буду.

Она одобрительно кивает и проходит мимо меня к лестнице вниз. Надо полагать, кивок означает, что английская королева соизволила милостиво принять извинения своего холопа. От злости я сжимаю руки в кулаки и крепко смыкаю челюсть.

Просто стерва.

Мать с отчимом уже завершают завтрак, когда я вхожу на кухню вслед за Кристиной.

– А вот и дети! – радостно восклицает отчим. – Доброе утро, молодежь!

– Доброе, – буркнули мы одновременно с козой.

На тарелке меня уже ждет ароматный омлет с ветчиной и помидорами.

– Чай или кофе? – спрашивает домработница, наклонившись к моему уху.

– Кофе.

– Молоко, сахар?

– Нет, просто черный.

Произнеся эти слова, я замечаю, как Кристина удивленно вскидывает бровь и впивается в меня взглядом. Это длится всего секунду.

– Мне, как всегда, – говорит коза, даже не удостоив домработницу своим взглядом.

– Сегодня, Максим, поедешь в школу с Кристиной и ее женихом. Машина Кристины на ТО, а водитель в отпуске, – обращается ко мне отчим.

– Не с женихом, а с парнем, папа, – коза раздраженно перебивает отца.

– Какая разница, дочка?

– Вообще-то большая. Жених – это когда уже женятся, а парень – когда просто встречаются.

– Не вижу разницы, – отчим делает большой глоток из кружки.

– Пап, я не собираюсь замуж. Ты же в курсе моих планов!

– Конечно, и полностью их поддерживаю. Но все-таки хочу однажды подержать на руках внука, – Игорь Петрович мечтательно улыбается. Поворачивается ко мне и поясняет: – Кристина планирует поехать учиться в школу бизнеса в Гарварде. Там дают лучшее бизнес-образование в мире. После учебы дочка поработает пару лет в строительных компаниях США, а потом вернется домой и с накопленными знаниями и опытом легко вольется в нашу компанию, а в перспективе займет мое кресло.

– Круто, – это все, что я могу из себя выдавить, засовывая в рот кусок омлета.

А стерва, оказывается, не такая уж и простая. Нет, я, конечно, помню слова матери о ней, да и сам за эти несколько дней понял, что она далеко не дура. Но чтобы настолько, я, честно, не ожидал. Ей, как и мне, 17 лет, а она уже метит в приемники отца. Но предварительно хочет поучиться не где-нибудь, а в бизнес-школе Гарварда! Учиться там – мечта. Но лично для меня – несбыточная. Все лучшие менеджеры, управленцы и бизнес-аналитики мира вышли из Гарварда.

– Ну, нам пора, дети! До вечера.

Отчим с мамой выходят из кухни, и мы с Кристиной остаемся в звенящей тишине. Я уткнулся в свою тарелку, стараясь даже не поднимать голову, но все равно замечаю, что девушка стреляет в меня взглядами каждый раз, как я подношу ко рту кружку с кофе. Через какое-то время я не выдерживаю и все-таки обращаюсь к ней.

– Что-то не так?

– С чего ты взял?

– Не очень понимаю твои взгляды. Я, конечно, помню про правило №6, которое относится только ко мне, но все-таки хотелось бы узнать причину твоих гляделок на меня.

Я все-таки поднимаю голову и смотрю ей в лицо. Козе явно не понравилось, что я поймал ее с поличным.

– Первый раз в жизни встречаю человека, который пьет просто черный кофе без ничего, и ему нравится.

Наверное, я ожидал услышать какой угодно ответ, но только не такой. Я оторопело на нее смотрю, не находясь, что сказать. В этот момент я замечаю на шее Кристины поверх горловины платья золотую цепочку с буквой «И» в виде кулона.

– Почему ты носишь кулон с буквой «И», если твое имя начинается на букву «К»?

Кажется, коза тоже не ожидает услышать от меня такой вопрос и поспешно убирает цепочку под платье.

– Давай ты сделаешь вид, что не видел мой кулон и не задавал этот вопрос.

– Почему?

Коза не успевает ответить, потому что у нее звонит телефон. Она берет трубку и вместо «Алло» или каких-нибудь еще приветствий сухо чеканит:

– Выхожу. – Прервав звонок, обращается ко мне. – Нам пора.

В холле я накидываю на плечи новую куртку, беру портфель и выхожу вслед за Кристиной в теплом черном пальто. За воротами нас уже ждет серый «Лексус» седан.

– Садись назад, – командует коза.

Я залезаю в салон одновременно с ней. Ко мне удивленно поворачивает голову блондин, затем он переводит взгляд на Кристину, а потом снова на меня.

– Сын мачехи. Будет учиться с нами, – сухо отвечает девушка на немой вопрос парня.

Его лицо озаряет понимание, и блондин оборачивается ко мне, протянув руку.

– Егор. Одноклассник и парень Кристины.

Я пожимаю его ладонь.

– Максим.

Он возвращает свое внимание к девушке.

– И тебе доброе утро, дорогая.

– Извини, доброе. – Стерва поспешно поворачивается к Егору и аккуратно целует его своими красными губами.

Что? Мне не послышалось, и коза действительно произнесла слово «Извини»???

Егор на секунду зажмуривается от удовольствия и гладит девушку по щеке.

Он включает радио, и мы едем молча. Изредка я ловлю на себе любопытные взгляды парня в зеркале дальнего вида.

– Максим, а где ты раньше учился? – парень прерывает затянувшееся молчание.

– В другом городе. Ты вряд ли будешь знать.

– У тебя очень крепкое рукопожатие. Занимаешься спортом?

– Да, каратэ.

– Какой пояс?

Если честно, за все 12 лет, что я занимаюсь этим видом боевого искусства, вопрос о цвете моего пояса уже порядком надоел. Каждый раз, когда человек узнает о том, что я каратист, сразу же спрашивает, какой у меня пояс. За это время я пришел к выводу, что люди на самом деле не знают о каратэ ничего, кроме того, что в нем есть пояса.

– Черный.

– Прикольно. Я остановился на красном. Понял, что не мое.

– А что твое?

– Тачки и гитара.

И в подтверждение своих слов парень добавляет газу.

– Тебе уже есть 18, раз ты за рулем?

На самом деле этот вопрос мучает меня с того самого момента, как он представился одноклассником Кристины. Егор что, пошел в школу в 8 лет?

Он будто прочитал мой немой вопрос:

– Ага, родители сначала отдали меня в школу в Лондоне, но после первого класса решили перевести в Россию. Вот только оказалось, что русский алфавит-то я не знаю. Ни читать, ни писать на великом и могучем не могу. И пришлось в 8 лет снова идти в первый класс, но уже в Москве.

– Понятно.

В этот момент мы подъезжаем к железным воротам, за которыми стоит многоэтажное здание. Судя по лепнине на стенах – элитное. МКАД мы точно пересекли, так что высотка уже в черте Москвы. К машине уверенно направляется девушка в бежевом пальто и черных полусапожках.

– Егор, не трепись о Максиме, – просит коза. За всю поездку она впервые подала голос.

Ни я, ни Егор не успеваем ничего ответить, потому что дверь рядом со мной распахивается, и в салон врывается сладкий запах духов. А потом на сиденье плюхается и его хозяйка.

– Привет, ребят! – щебечет девушка, а потом замечает меня. —Ой! А ты кто?

Я не успеваю ответить, потому что меня опережает Егор.

– Вика, познакомься, это Максим. Он будет учиться в нашей школе.

– Очень приятно! – девушка протягивает мне ладонь с красным лаком на ногтях и расплывается в улыбке.

Девушки не часто тянут ко мне руки для приветствия, поэтому я, если честно, не знаю, что нужно сделать: пожать по-мужски или поцеловать тыльную сторону ладони? Задержав на незнакомке взгляд, я почему-то решаю, что такой, как она, будет приятно, если руку все-таки поцеловать. И я не ошибаюсь.

– Ой, да ты джентльмен, – она кокетливо строит глазки, заправляя ладонью, которую я только что поцеловал, прядку черных волос за ухо.

Мы уже едем, а девушка все не сводит с меня любопытного взгляда.

– Егор, а где ты познакомился с нашим новеньким еще до того, как он пришел к нам в школу? – не выдерживает Вика.

– Он живет со мной и Кристиной в Золотом ручье. Соседи!

Я отворачиваюсь к окну и хмыкаю. И ведь не соврал. На душе начинают скрести кошки, когда до меня доходит, почему Кристина в своих дурацких правилах требовала от меня не рассказывать никому в школе, что мы живем в одном доме, и сейчас просила Егора не трепаться об этом.

Она меня стесняется.

Стерва считает меня ниже своего уровня. Не ровней себе. Недостойным нахождения с ней под одной крышей.

«Правило №2: ты не треплешься в школе о том, что живешь со мной в одном доме. Правило №3: ты не суешься в мою компанию. Правило №4: ты не разговариваешь со мной на людях. Правило №5: когда ко мне приходят гости, ты не высовываешься из своей комнаты…», всплывает у меня в памяти, и от злости я крепко сжимаю кулаки. Не знаю, сколько я так просидел, уставившись в окно, пока из задумчивости меня не вытащил голос Вики.

– Максим, а где ты раньше учился?

– Не в Москве.

– За границей?

Мда, мажоры, видимо, кроме Москвы больше никакие российские города не признают.

– Нет, в России.

Я не стесняюсь своего происхождения, но у меня нет никакого желания рассказывать о себе этой компашке «золотых». Пошли они к черту, зажравшиеся мажоры! Однако брюнетка не отступает.

– В Питере?

О, а она все-таки знает в России что-то кроме Москвы. Я не успеваю ничего сказать, потому что меня опережает Кристина.

– Вик, а ты готова к сегодняшней контрольной по алгебре?

– Ну так… – тянет девушка, наконец-то отвернув от меня голову.

– Тогда, может, достанешь учебник и повторишь последнюю тему, пока еще есть время?

– Зачем? Я хочу поближе познакомиться с Максимом. – Она снова поворачивает голову на меня и улыбается белоснежной улыбкой.

– Как знаешь, – мне кажется, или я слышу в голосе сводной сестрицы злость? – Но списывать у меня не проси.

– Почему, Кристин? С каких это пор ты зажимаешь для друзей списать?

– С этих самых. Доставай учебник и повторяй тему, если хочешь, чтобы на контрольной я тебе помогла.

Вика насупилась, но учебник из сумки все-таки вытащила. Открывает его на первой попавшейся странице и делает вид, что внимательно читает. Но взгляд ее все время косится в мою сторону.

– Вика, ты держишь учебник задом наперед, – Кристина снова подает голос с переднего сиденья.

Ха! И ведь правда, а я даже не заметил. Я отворачиваюсь к окну, еле сдерживая смех. До школы мы доезжаем в тишине. Егор даже выключил радио. «Чтобы Вике не мешала музыка», – пояснил он.

Школа оказывается трехэтажным светло-розовым зданием. Егор заезжает во внутренний двор и паркует автомобиль на свободном месте. У центрального входа толпятся школьники разного возраста.

– Где кабинет директора? – Спрашиваю у троицы, с которой ехал в машине.

– На первом этаже справа. Могу проводить, – предлагает Вика с улыбкой.

– Буду очень признателен, – отвечаю, также растягивая губы.

Виктория подается вперед, я иду за ней, но Кристина одергивает меня за рукав. Егор за ее спиной здоровается с какими-то парнями. Я знаю, что она хочет сказать мне, поэтому говорю первым.

– Не переживай, я помню о твоих правилах. Я не планирую позорить тебя своим существованием.

Я выплевываю эти слова со всем ядом, с каким только могу. Стерва одобрительно кивает головой и отпускает рукав моей куртки

Глава 6. Новенький

Директор – строгая женщина в летах. Ее глаза обрамляют прямоугольные очки в черной оправе. Волосы собраны в тугой пучок.

– Максим Самойлов? Проходите. Меня зовут Алла Викторовна. Документы уже пришли к нам по электронной почте из вашей прежней школы. Ваша успеваемость меня порадовала, – улыбается, сохраняя в глазах строгость. – Меньше всего учеников у нас в 11 «В», поэтому определяю вас в этот класс. Будете восемнадцатым. В «А» и «Б» классах по 20 учеников. Сейчас подойдет ваш классный руководитель, присядьте пока.

Но я не успеваю опуститься на коричневое кожаное кресло, так как в дверь директора настойчиво стучат.

– Войдите.

В кабинет проходит светловолосая женщина лет 40.

– Алла Викторовна, извините, ученики задержали с вопросами.

– Вот ваш новенький, Татьяна Анатольевна, – директор указывает на меня, – Максим Самойлов. Проведите ему короткую экскурсию по школе и проводите на урок.

– Конечно. Пойдем, Максим, – улыбается мне женщина.

Мы выходим из кабинета, и классный руководитель начинает:

– Меня зовут Татьяна Анатольевна, как ты уже слышал. Я преподаю английский язык. Я видела твои документы – круглый отличник. Это очень хорошо, нам такие ученики нужны, – женщина по-доброму смотрит. – Вот здесь слева от центральной двери вход в столовую. У старшеклассников обеды на длинной перемене после третьего урока. Оплата принимается как наличными, так и картой. Тут на первом этаже спортзал, бассейн и раздевалки, – она машет в правую сторону. – Спортом занимаешься?

– Каратэ, – отвечаю я, ожидая следом вопрос о цвете моего пояса. Но ей, видимо, о них неизвестно, потому что женщина спокойно говорит:

– У нас такой секции нет, к сожалению. Если хочешь, можешь дополнительно записаться на плавание, волейбол или баскетбол.

– Спасибо, подумаю.

Мы поднимаемся на второй этаж.

– На втором и третьем этажах проходят уроки у средних и старших классов. Тут же на втором находится библиотека, получишь там комплект учебников на перемене. – Она машет рукой в правое крыло. – В каком кабинете какой урок, ты уже сам запомнишь. Держи свое расписание. Номера кабинетов тут отмечены. – Она протягивает мне в руки листок А4. – Сейчас у тебя уже идет русский язык, пойдем провожу. Кстати, уроки у нас по 45 минут, а не по 40, как в большинстве школ.

Мы идем по коридору второго этажа в левое крыло. На одной из стен я замечаю фотографии и машинально останавливаюсь. Классуха это замечает и тормозит рядом.

– Это наша доска почета. Каждый год в конце учебного года дирекция школы выбирает лучшего ученика. Его фотографию вешают сюда.

Что? Доска почета? Где-то еще существует этот советский бред?

Я не успеваю ничего ответить, потому что мой взгляд привлекают фотографии надменной козы. Четыре штуки висят подряд. Татьяна Анатольевна словно читает мои мысли, потому что говорит:

– Последние четыре года лучшим учеником становится твоя одноклассница Кристина Морозова, – черт, значит, я все-таки буду в ее классе. – Я бы даже сказала, что она лучшая ученица за все те годы, что я работаю в этой школе. Еще в 8 классе она легко могла переплюнуть любого одиннадцатиклассника.

– А как оценивают лучшего ученика? Не думаю, что эта девушка – единственная отличница в школе.

– Конечно, нет. У нас много круглых отличников. Оценивается не только качество выполнения контрольных работ, но и скорость. Домашнее задание, посещаемость и самое главное – достижения на олимпиадах и в спорте. Кристина выиграла очень много олимпиад и спортивных состязаний.

– А какой у нее вид спорта?

Я сам не знаю, зачем задаю этот вопрос. Мне-то какое дело?

– Она капитан команды нашей женской сборной по волейболу. Наши девочки несколько лет подряд одерживают победу на соревнованиях с другими школами Москвы. Во многом это заслуга Морозовой.

Я не успеваю внимательно рассмотреть фотографии сводной сестры, потому что учительница уводит меня на урок. Когда мы заходим в класс, учитель что-то бурно рассказывает ученикам. Но с нашим появлением голоса затихают.

– Ребята, в вашем классе новенький. Знакомьтесь, Максим Самойлов.

На меня уставились 17 пар глаз. Я сразу нахожу среди них самые холодные. Кристина сидит за второй партой второго ряда вместе с Егором.

– Максим, садись на любое свободное место, – говорит мне учитель русского языка. Мой взгляд падает на четвертую парту первого ряда, и я прохожу к ней, чувствуя, как весь класс провожает меня взглядом.

– Меня зовут Евгения Владимировна. Мы разбираем задания из ЕГЭ, – снова обращается ко мне учительница. На вид приятная седовласая женщина. – Какая у тебя была оценка по русскому языку в прежней школе?

– Пятерка, – я уже достал из портфеля тетрадь и ручку.

– А пробные ЕГЭ в 10 классе вам школа проводила?

– Да.

– Сколько у тебя было баллов по русскому языку?

– 95.

– Очень хорошо, – женщина одобрительно кивает. – Продолжаем, ребята. Деепричастные обороты выделяются запятыми…

Сам не знаю, зачем, но я слегка поворачиваю голову в сторону Кристины, и наши взгляды встречаются. Ее красные губы растянуты в ухмылке, а глаза смотрят с вызовом. Она первая возвращает внимание учителю.

Как только звенит звонок, ко мне поворачиваются парень и девушка, сидящие передо мной.

– Никита, – протягивает руку молодой человек.

– Оля, – представляется светловолосая девушка.

– Очень приятно, – я пожимаю обе ладони.

– Максим, у нас следующий урок – алгебра. Пойдем, я тебе покажу кабинет. – Ко мне тут же подлетает Вика.

– Когда вы уже успели познакомиться? – спрашивает у нее Никита.

– Максим живет в Золотом ручье по соседству с Морозовой и Кузнецовым. Мы сегодня ехали вместе в машине…

Казалось, Виктория готова щебетать еще долго, но ее строго обрывает холодный голос Кристины.

– Вика, мы уходим.

– Да, Кристин, идите, – отмахивается от нее брюнетка и снова поворачивается ко мне. Но стерве это явно не по душе, и она впивается в меня своим ледяным взглядом. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что именно она хочет сказать мне своими глазами.

«Ты не суешься в мою компанию», всплывает у меня в памяти одно из ее дурацких правил.

– Спасибо, Вик, но классная руководительница уже показала мне, где кабинет алгебры, – вру девушке, – иди к друзьям, – стараюсь сказать, как можно вежливее, чтобы не обидеть.

Помимо Кристины и Егора Вику ждут еще одна девушка и парень. Кокетка нехотя отворачивается от меня на своих каблуках и следует за друзьями.

Я помню, как в машине Кристина говорила, что по алгебре будет контрольная, поэтому решаю забрать из библиотеки учебники на следующей перемене и тороплюсь в кабинет. Я также сажусь на четвертую парту первого ряда, предварительно спросив у учителя, не занята ли она.

Постепенно кабинет наполняется учениками, большинство из них подходят ко мне знакомиться, и меня это несколько удивляет. Я не ожидал, что мажоры окажутся настолько приветливыми. Я не запоминаю имена их всех. Катя, Света, Илья, Леша, Ира… Все держатся со мной приветливо, но достаточно осторожно.

– Все готовы к контрольной? – грозно спрашивает алгебричка Ирина Александровна, когда звенит звонок. – Впрочем, это риторический вопрос, можете не отвечать.

Она раздает всем задания на листочках. После отходит к доске и обращается ко мне.

– Новенький Максим Самойлов, вы в предыдущей школе уже это проходили? Если нет, то в виде исключения могу освободить вас от написания контрольной работы.

Я внимательно смотрю на задания. В школе не проходил, но сам с репетитором занимался. Задачи вполне мне по силам.

– Думаю, я справлюсь.

– Хорошо, – кивает учитель, и класс погружается в тишину.

Задачи не самые простые, но и не гиперсложные. Я знаю, что на ЕГЭ можно встретить и сложнее. Я справляюсь где-то за полчаса.

– Я все, – говорю вслух. На меня снова устремляются 17 пар глаз одноклассников. Алгебричка медленно отрывается от журнала и смотрит на меня поверх очков.

– Вы проверили?

– Да.

– Если я сейчас заберу у вас контрольную, то уже не верну, даже если вы захотите что-то туда дописать.

– Я закончил еще 10 минут назад и все проверил уже трижды.

– Хорошо, – учительница подходит ко мне и забирает тетрадь с листочком заданий.

– А у Морозовой появился соперник, – громко хмыкает какой-то парень с третьего ряда и по классу проходится смех.

– Поговори мне! – вступается за свою девушку Егор.

Комментатор ничего не успевает ответить, потому что вмешивается Ирина Александровна:

– Кузнецов и Попов, закрываем рты и решаем задачи.

Я чувствую на себе взгляд стервы, но принципиально не поворачиваюсь в ее сторону. Когда она возвращается к своей тетради, я обвожу класс глазами. Кто-то усердно пишет, кто-то подглядывает в телефон под партой, кто-то обменивается шпорами. Учительница делает вид, что не замечает этого.

Вика, сидящая прямо за спиной Кристины, тычет ей в спину ручкой, косясь на Ирину Александровну. Коза аккуратно поворачивает голову в пол-оборота, Вика тянется к ней и что-то шепчет на ухо. Стерва кивает и возвращается к себе, а через несколько секунд тихо передает кокетке исписанный листок. Вика усердно принимается переписывать к себе в тетрадь.

Детский сад, честное слово.

Даже странно, что мега-умная Кристина дружит с такой откровенной дурочкой, как Вика. Неужели козе с ней интересно?

В столовой я беру еду и ищу глазами свободное место, как вдруг меня окликает Егор:

– Макс, давай к нам!

Он машет мне рукой. Коза рядом с ним пихает своего парня локтем в бок, но тот делает вид, что не заметил.

– Да, Максим, иди к нам! – щебечет Вика и тоже машет мне рукой.

Я ударяюсь о ледяной взгляд стервы, но все же подхожу к столу и сажусь. Прости, детка. Я не суюсь в твою компанию. Твоя компания сама вешается мне на шею.

– Макс, познакомься. Это Алена и Серега, – представляет мне Егор парня и девушку, вместе с которыми он и Кристина ждали Вику на выходе из кабинета русского языка, когда ей вздумалось проводить меня на алгебру.

– Очень приятно, – я пожимаю всем руки.

– Ну как тебе у нас? – снова обращается ко мне Егор, отправляя в рот кусок рыбы.

– Пока непонятно.

– Не хочешь записаться на плавание? – спрашивает Сергей.

– Хотел бы, но не думаю, что будет время. Нужно к ЕГЭ готовиться.

– До него еще целый год!

– Да, но не хотелось бы разменивать время на то, что в будущем вряд ли пригодится.

– Спорт лишним не бывает, – отмечает Алена.

– Я им занимаюсь самостоятельно.

Мы еще о чем-то непринужденно разговариваем, пока не звенит звонок и все не подскакивают со своих мест. Кристина за все время обеда так и не проронила ни слова. По всей видимости, от моего присутствия у нее пропал аппетит, потому что еда в ее тарелках так и осталась на месте.

Когда я выхожу из столовой, слышу сзади тихий разговор стервы со своим парнем.

– Егор, ну на фига ты его позвал?

– Да ладно, чего ты? Он вроде норм.

– Я не хочу, чтобы он с нами тусовался! В школе полно людей, с которыми он может дружить помимо нас.

– Детка, остынь, – тихо смеется Егор, и до меня доносится звук поцелуя.

Со школы я также уезжаю с Егором, Кристиной и Викой. У Алены и Сергея свои водители.

– Садись вперед, – говорит мне коза, когда мы подходим к автомобилю. Сама она залезает назад за сиденье водителя. Егор плюхается на свое место и снова удивленно вертит головой.

– Что за рокировка, милая? – усмехаясь, он обращается к своей девушке.

– От перестановки мест слагаемых сумма не меняется, дорогой.

В этот момент в авто залезает Вика.

– Ой, Максим, я же тебя теперь совсем не вижу! Кристин, давай поменяемся местами, мне будет удобнее разговаривать с Максом, если я буду его видеть хотя бы в профиль по диагонали.

– Нет, Вик, я первая заняла это места.

– Но ты же всегда впереди сидишь, когда мы с Егором ездим!

– Теперь вот захотела сзади.

Егор мудро включает громче музыку, чтобы заглушить возмущенный визг Виктории, которая что-то еще пытается доказать Кристине, гордо отвернувшейся к окну. После того, как мы высаживаем Вику и отправляется в Золотой ручей уже втроем обстановка в машине становится расслабленнее, и Егор уменьшает звук радио.

– Максим, а так все-таки из какого ты города? – интересуется Кузнецов.

– Воронежская область, город Россошь. Ты скорее всего такой не знаешь.

– Удивишься, но знаю. Мои бабушка и дедушка по маме оттуда родом.

Я действительно удивлен, поэтому поворачиваю к Егору голову и вскидываю бровь. Он читает мой немой вопрос и отвечает:

– В советские годы они после школы приехали учиться в Москву, так тут и остались.

– Но в СССР иногородние студенты могли жить в Москве только во время обучения, потом они уезжали по распределениям или вовсе в свои родные города, потому что заканчивался лимит на проживание в Москве.

– Ага, но деда еще студентом завербовали в КГБ, вот они с бабушкой и остались в Москве. Потом им дали квартиру в сталинке, и у них родилась моя мама.

– Интересно.

– Сам я в Россоши никогда не был. Но у мамы там проходили каждые летние каникулы. Она мне в детстве много историй рассказывала.

– Ты никогда мне не говорил, – подает с заднего сиденья голос Кристина. Ее парень пожимает плечами.

– Как-то не было случая.

Остаток пути до Золотого ручья мы доезжаем молча, и я неожиданно понимаю, что проникся дружеской симпатией к этому мажору.

Глава 7. Я рядом

Следующие дни в школе проходят вполне обычно. Я вливаюсь в новую жизнь, постепенно еще ближе знакомлюсь с одноклассниками и даже с некоторыми ребятами из параллельных классов. В основном как в моем классе, так и в других, уже все разбиты по компаниям. Это меня удивило больше всего, потому что в моей прежней школе мы крепко дружили всей параллелью. Я уже молчу о том, что мой класс был одной большой командой.

Здесь не так, и влиться в одну конкретную компанию у меня пока не получилось. Да я в целом и не пытался. Машина Кристины все еще остается на ТО, потому что задерживается доставка какой-то детали из Германии. Поэтому я продолжаю каждый день ездить в школу с Егором, Кристиной и Викой.

Первый и последняя оказались для меня самым большим сюрпризом. С Егором я неожиданно для самого себя общаюсь вполне сносно, я бы даже сказал, что хорошо. Сначала я совсем не ожидал, что у меня с ним сложатся приятельские отношения, поскольку, во-первых, он встречается с козой, а, во-вторых, он мажор. Но ни заносчивости, ни высокомерия, так присущих его девушке и вообще людям его круга, в Егоре на удивление нет. Он оказался обычным парнем, правда, в очень дорогих и модных шмотках, любящим побренчать на гитаре и погонять по улицам в темное время суток.

Пару раз в неделю мы с Егором возвращаемся со школы сами – когда у Кристины и Вики занятия волейболом. В такие моменты мы включаем на полную катушку радио «Рок FM» и подпеваем Scorpions или Queen. У нас с Егором почти полностью совпадают вкусы в музыке, кино и в целом взгляды на жизнь. Он нормально учится, планирует поступать на экономический факультет МГУ, МГИМО или Вышки, а потом идти работать в какой-нибудь банк. Никаких тебе Гарвардов и стремлений занять чье-то кресло, пусть даже и родного отца.

Вика, в отличие от Егора, удивила меня с плохой стороны. На самом деле она оказалась еще глупее, чем мне показалось при первой встрече. Пресловутая тупая блондинка из анекдотов – это про нее. Только в жизни она почему-то брюнетка. Первое время Виктория все еще предпринимала попытки обратить на себя мое внимание, но меня это только раздражало. Ну не люблю я тупых девушек!

Но самой большой загадкой в этой ситуации для меня остается дружба Вики с Кристиной. Я каждый раз, глядя на них, вспоминаю пословицу «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» и все больше и больше убеждаюсь в том, что эта пословица не имеет ничего общего с жизнью.

Кристина по-прежнему меня игнорирует как в школе, так и дома. Каждый раз, когда Егор или Вика втягивают меня в разговор, она молчит. Если ребята приглашают меня сесть с ними за стол на обеде, Кристина кривит лицо и лениво ковыряет вилкой в тарелке, естественно, даже не удостаивая меня взглядом.

При этом с Викой стерва носится словно с ребенком. «Вика, не забудь, завтра контрольная»; «Вика, ты идешь с подругами с танцев в кино? Не задерживайся там допоздна. Мне с тобой сходить?»; «Вика, ты почему в тонких колготках? Уже ведь минусовая температура, заболеешь!».

Но Кристина может свою подругу и сильно прессануть. Фразы «Я кому сказала достать учебник и начать повторять тему!» и «Вика, только попробуй сделать не так, как я сказала, и ты пожалеешь!» тоже звучат довольно часто.

Я смотрю на эту возню стервы с душевной блондинкой и тихо офигеваю. Во-первых, я не понимаю, зачем это Кристине нужно, а, во-вторых, почему Вика терпит приказы стервы (которые звучат намного чаще, чем забота). Егор, Сергей и Алена всю эту ситуацию наблюдают очень спокойно. С Викой они не возятся, но и Кристину не ограничивают.

Также стерва абсолютная любимица всех учителей и вообще гордость школы. Но девушки ее недолюбливают, особенно из параллельных классов. А вот со стороны парней я нередко ловлю в адрес Кристины неоднозначные похотливые взгляды. Оно и есть за что. Коза свои прелести в виде аккуратной груди и попы с помощью одежды и каблуков только подчеркивает. Она не перебарщивает с макияжем, но губы всегда красит только красной помадой.

Иногда я сам ловлю себя на мысли, что засматриваюсь на нее. Как бы мне ни не хотелось это признавать, но стерва красивая. И мне часто стоит больших усилий не вдыхать глубоко ее запах, когда она стоит рядом, или не смотреть на нее, когда она этого не видит.

Правда, мое появление в их классе немного смешало Кристине карты. По большинству предметов она больше не самая умная и не самая лучшая. И стерву это невероятно бесит. Через пару дней после той контрольной по алгебре учительница решила объявить результаты вслух, а не просто раздать тетради, чтобы каждый посмотрел, какая у него оценка.

– С контрольной вы все справились намного хуже, чем я ожидала, – грозно начала Ирина Александровна, – я все-таки надеялась, что вы лучше подготовились. Да и задания на самом деле были несложными. В ЕГЭ вы встретите намного сложнее.

Класс замер в молчании.

– Пятерок только две. – Продолжила алгебричка. – Как всегда, у Кристины Морозовой. – Учительница повернулась к стерве и по-доброму, как любимице, улыбнулась ей. – А вторая неожиданно у новенького мальчика Максима Самойлова.

В этот момент 17 пар глаз одноклассников снова припали ко мне.

– Сказать честно, Максим, я не ожидала. Особенно, если вспомнить, что ты справился с заданиями всего за 30 минут. Кристина, – она снова повернула голову к стерве, – даже тебе потребовалось больше времени.

У меня хорошее зрение, и в этот момент я прекрасно разглядел, как коза сжала челюсть и тяжело задышала. Я думал, у нее повалит из ушей дым. Очевидно, что она не умеет проигрывать и вообще не терпит конкуренции.

Но у меня не ладится с английским. В отличие от всех своих одноклассников я никогда не был в языковых лагерях в Америке, Англии или на Мальте. Мой английский всегда ограничивался двумя уроками в неделю в школе и самостоятельными попытками читать на этом языке книги или смотреть фильмы. Впервые в жизни мне светит четкая перспектива получить в четверть тройку. Сама оценка «удовлетворительно» и лишение возможности получить золотую медаль меня не пугают, а вот перспектива завалить ЕГЭ по этому предмету – очень даже. К тому же я хочу быть юристом-международником, а тут без английского никак.

Я сказал маме, что мне решительно требуется репетитор по иностранному. У козы он уже давно есть. Мама, по всей видимости, спросила у Игоря Петровича телефон Кристининого репетитора, чтобы договориться и об уроках для меня, потому что в тот же вечер за ужином отчим неожиданно заявил, чем поверг свою дочь в шок:

– Кристина, ты же сейчас со своей учительницей по английскому одна занимаешься? Без Вики?

– Да, пап, а что?

– Максиму тоже репетитор по английскому нужен. Мы договоримся с ней, чтобы она снова проводила сдвоенные занятия для тебя, только уже не с Викой, а с Максимом.

Я думал, что после этих слов Игоря Петровича, стерву хватит кондратий.

– Пап, да ты чего? У нас же с Максимом совершенно разные уровни! Он будет тянуть меня вниз!

– А вот ты и помоги брату взобраться наверх.

– ЧТО??? Пап, ты издеваешься?

– Нет, доча, я абсолютно серьезно.

– А почему Максиму нельзя отдельно от меня заниматься? Пускай ходит к той же училке, но сам и в другое время.

– Ты слишком поздно от нее возвращаешься. Я переживаю. Мне будет спокойнее, если вы с Максимом будете вместе ходить.

Лично меня перспектива заниматься вдвоем с козой, да еще ездить с ней туда и обратно, так же не прельщает, как и ее. Поэтому я пытаюсь аккуратно возразить отчиму:

– Игорь Петрович, у нас с Кристиной действительно слишком разные уровни знания английского. Если заниматься на уровне Кристины, то мне будет ничего непонятно. Если же заниматься на моем уровне, то Кристине будет скучно.

– Но это не отменяет проблему того, что Кристина ходит одна почти ночью!

– Не ночью, пап, а вечером.

– Сейчас темнеет рано, поэтому ночью. У твоего водителя, во-первых, рабочий день с 7:00 до 16:00, а, во-вторых, его сейчас вообще нет, потому что машина до сих пор на ТО. Не хотите заниматься вместе – пожалуйста, занимайтесь раздельно. Но ты, Максим, – отчим поворачивается ко мне и грозно стреляет взглядом, – каждую неделю встречай Кристину от репетитора и сопровождай домой.

После такого заявления мы с козой чуть было вдвоем не поперхнулись. Я хочу было заметить, что у Кристины вообще-то есть парень на собственном автомобиле, но решаю промолчать. Не хочется подставлять Егора. Мало ли по какой причине он не может забирать свою девушку от учителя каждый четверг в 20:00.

В итоге Игорь Петрович все-таки договаривается с репетитором о том, что я буду тоже к ней ходить по четвергам перед ее занятием с Кристиной. У козы в этот день после шестого урока волейбол, и только после него она к 17:30 едет на английский. У меня же после 14:30 по четвергам (как, в общем-то, и в любой другой день) планов никаких нет, поэтому я спокойно приезжаю на занятие к 15:30. После урока я сижу на диване в широкой прихожей квартиры учителя и жду, когда отзанимается коза, чтобы сопроводить ее до дома на такси.

Положа руку на сердце, следует честно признать, что провожатый одинокой девушке в этой ситуации действительно нужен. Репетитор, по слухам, один из лучших преподавателей МГИМО, на удивление живет на самом отшибе Москвы в не особо благоприятном районе. На лавочках у подъезда, несмотря на приближение зимы, кучкуются сомнительные типы, изъясняющиеся преимущественно на жаргонном языке. Я сам видел, как они кричали далеко не комплименты проходящим мимо девушкам.

Но самое грустное в этой ситуации то, что путь во двор дома лежит через сквер. А в него машины проезжать не могут. Таким образом, вызвать такси к подъезду не представляется возможным. Нужно пройти весь двор, затем сквер и только после этого можно попасть на улицу с машинами, куда и подъезжают такси. Водители желтых авто с шашечками, к слову, тоже особого доверия не внушают. А путь от дома репетитора до Золотого ручья далеко не близкий, часа полтора.

После моего второго занятия с учителем я спокойно жду Кристину в коридоре квартиры, ковыряясь в телефоне. Коза, как обычно, надменно выходит, одевается, не глядя на меня, прощается с Натальей Николаевной (так зовут преподшу) и – будто бы меня вовсе не существует – идет на выход. Я плохо завязал шнурки на ботинках, поэтому в подъезде наклоняюсь, чтобы их поправить. Стерва вызывает лифт, и неожиданно двери тут же открываются. Гордой Кристине, естественно, ни к чему меня ждать, поэтому она спокойно отправляется на лифте вниз, пока я поправляю шнурки на этаже.

Таким ее выходкам я уже даже не удивляюсь. Повторно вызываю лифт и через несколько минут выхожу из подъезда. Коза идет в метрах тридцати от меня. Я не догоняю ее, но держу в поле зрения. У последнего подъезда дома на лавочке сидят три парня. В зубах у них светятся огоньки сигарет. Когда Кристина с ними равняется, один из гопников выкрикивает классическое:

– Эй, девушка, маме зять не нужен?

Коза, естественно, даже не удостаивает их взглядом и гордо шагает мимо с высоко поднятой головой. Придуркам это не нравится, и они увязываются за ней. Я сразу ускоряю шаг, но пока не догоняю. Не хочу развязывать драку пока еще на пустом месте.

– Девушка, а ты чего такая молчаливая? Обидел кто? Так ты иди ко мне в объятия, я тебе быстро настроение подниму! – ржет второй.

Я замечаю, как Кристина прибавляет шагу. Мои кулаки уже сжались, и я тоже ускоряюсь. Неожиданно я понимаю, что во мне сейчас взыграл далеко не долг перед отчимом защитить его дочь. Мне не нравится, как они на нее смотрят. Мне не нравится то, о чем они думают, глядя на нее. Мне не нравится то, что они хотят от нее.

– Слышь, ты, чо, гордая, да? А ну посмотри на меня! – ревет третий из них и дергает Кристину за рукав куртки.

Ну все, им крышка.

– Руки убрал от нее, урод, – я подлетаю к гопнику и со всей силы вмазываю ему в челюсть.

Кристина вскрикивает и отскакивает в сторону.

На меня тут же набрасываются оставшиеся двое. Но одного из них я сразу укладываю ногой по голове, а второго ударом в живот. Неожиданно первый, получивший от меня в челюсть, уже подскочил и уставился на меня, достав из кармана нож.

– А ты кто, такой? Женишок этой телки, да? – ревет он.

– Убрал нож и свалил отсюда, пока я тебя сам им не прирезал.

Урод мерзко смеется.

– Ну уж нет, сопляк.

Я не успеваю выбить у него ногой нож, потому что придурок резко хватает Кристину, стоящую в стороне, притягивает к себе и подставляет к ее горлу лезвие.

– Рыпнешься, и я ей глотку перережу, – предупреждает гопник.

Секунду я смотрю на Кристину. У нее в глазах ужас и мольба о помощи. Она тяжело дышит, от страха не имея возможности даже закричать. Мне хватает этого мгновения, чтобы четко понять: я ради этой девушки сделаю все. Даже умру, если потребуется.

Но мне некогда сейчас разбираться с этой неожиданной мыслью, так не вовремя возникшей в моей голове.

Я замечаю, что горло Кристины, к которому приставлен нож, плотно перевязано толстым шерстяным шарфом. А это означает, что у меня есть фора. Я налетаю на урода, в этот момент он проводит лезвием по шарфу, перехватываю его руку и заламываю назад, выбивая из нее нож. Кристина отскакивает в сторону, обидчик сгибается, я со всей силы бью его два раза ногой в живот, затем резко поворачиваю к себе, пока он не повалился на пол, и еще раз заезжаю ему ногой по лицу. Урод валится на землю, издавая тихий стон.

Я оборачиваюсь к Кристине. Она согнулась пополам и закрыла ладонью рот, сдерживая рыдания. Я бросаюсь к ней, обнимая за плечи и притягивая к себе.

– Тише, тише, все хорошо, слышишь? – беру ее лицо в руки и ловлю взгляд. – Не бойся, все позади.

– Маааксим, аа что если ты их убил? – она тяжело дышит и дрожит.

– Нет, ну ты чего? – я стараюсь ей улыбнуться. – Я их просто вырубил. Через минут пять очнутся. Пойдем скорее отсюда.

Я тяну Кристину за руку, но ноги ее не слушаются, и она спотыкается, издавая всхлип. Я, не раздумывая, подхватываю девушку на руки и быстро несу через сквер. Кристина обвивает мою шею руками и утыкается в нее лицом. Я чувствую, как по моей коже скатываются ее горячие слезы.

До стоянки такси я буквально долетаю.

– Поселок Золотой ручей в Подмосковье, быстро! – Кричу я таксисту кавказской национальности, курящему у машины. Он резким движением отбрасывает сигарету и запрыгивает в авто, пока я аккуратно укладываю Кристину на заднее сиденье и сам сажусь рядом с ней.

Кристина продолжает дрожать и плакать, поэтому я притягиваю ее к себе и успокаиваю, гладя по голове.

– Все хорошо, Кристина, не бойся, уже все позади. Я рядом.

Она тоже меня обнимает и утыкается лицом в плечо, продолжая всхлипывать. Наверняка таксист внимательно наблюдает за этой картиной в зеркало дальнего вида, но мне плевать.

Я беру в ладони лицо девушки и тихо шепчу:

– Кристина, мы уже далеко, все закончилось.

Она поднимает на меня глаза, полные слез, и тихо шепчет лишь мое имя:

– Максим…

– Я здесь, я с тобой, мы в безопасности. Ты мне веришь?

Она быстро кивает головой.

– Вот и хорошо, иди ко мне. – Снова привлекаю ее к себе в объятия, и она охотно поддается. Я глажу Кристину по ее мягким волосам и втягиваю их запах, уткнувшись ей в макушку. Они пахнут чем-то цветочным. Какая-то смесь розы и жасмина. От выброса адреналина и присутствия Кристины так близко к моему телу, у меня начинает кружиться голова, поэтому я уже не совсем контролирую, что говорю.

– Я хочу, чтобы ты знала: с тобой никогда ничего не случится, пока я рядом. Я не допущу, – шепчу ей в ухо, зажмуриваясь от одного осознания, что Кристина так близко. В этот момент она такая нежная и беззащитная, что мне хочется укрыть ее собой от всех невзгод мира.

Кое-как перестав всхлипывать, Кристина ложится мне на грудь, а я обнимаю ее обеими руками. Остаток пути до Золотого ручья мы так и едем и на мгновение я понимаю, что не хочу, чтобы эта поездка заканчивалась. Я хочу так держать Кристину в своих руках вечно.

Когда мы подъезжаем к дому, я помогаю девушке выбраться из автомобиля. Мы стоим у ворот, держась за руки, пока такси не уезжает.

– Успокоилась? – я смотрю ей в глаза и еще раз мягко провожу ладонью по волосам.

– Да, – ее голос все еще тихий. – Давай не будем ничего говорить родителям.

– Ты уверена? Мне кажется, нам следует сменить репетитора.

– Сменим. Только давай ничего не будем рассказывать. Отец захочет обратиться в полицию, а я все еще боюсь, что ты мог их убить, и тогда мы не докажем, что это была самооборона.

Я тихо смеюсь, привлекая ее к себе:

– Глупенькая. Я не убил их. Я бил ровно в те точки, которые позволяют дезориентировать и вырубить человека на несколько минут.

– Максим, спасибо тебе, – она поднимает на меня голову и смотрит в глаза, – если бы тебя не было рядом… Я не знаю, что бы они со мной сделали…

– Тшшш, – я провожу ладонью по ее лицу. – Не думай об этом. Я был рядом, и это главное. Пойдем в дом.

К счастью, в холле и гостиной никого нет, поэтому мы тихо поднимаемся на второй этаж. Кристина ужом проскальзывает в свою дверь, а я еще какое-то время остаюсь в коридоре, пытаясь привести мысли в порядок. Мне не впервой так махать кулаками. Дома я делал это все время: или на занятиях в спортивной школе с друзьями, или на соревнованиях с соперниками, или на улицах с такими же уродами, как сегодняшние. Но тем не менее я не могу назвать минувшую драку лишь еще одной в моем списке.

Уже стоя под горячими струями душа, я понимаю: сегодняшние события стали переломными в моем отношении к сводной сестре. Я обессиленно прижимаюсь лбом к кафелю ванной и несколько раз беспомощно ударяю по нему кулаком, четко осознавая, какие чувства теперь к ней испытываю.

Глава 8. Игра

Я наивно полагал, что после случившегося отношение Кристины ко мне изменится. Впрочем, оно действительно поменялось, вот только не так сильно, как я надеялся. Она держится по-прежнему отстраненно и почти не разговаривает со мной. Зато презрения в мой адрес поубавилось, а при встрече она стала мне слегка улыбаться и говорить «Привет». Но не всегда. Несмотря на то, что я действительно спас Кристину в тот вечер, она все равно продолжает оставаться стервой и надменной козой.

Репетитора мы поменяли. Кристина наплела что-то отчиму о том, что Наталья Николаевна сильный вузовский преподаватель, но слабый школьный. А нам нужна именно подготовка к ЕГЭ. В итоге теперь каждое воскресенье к нам домой приезжает учительница Егора. С Кристиной она занимается в 12:00, а со мной в 14:00.

Сводная сестра еще какое-то время боялась, что я все-таки прикончил тех уродов, но, когда спустя неделю, никаких новостей об убийстве в районе проживания репетитора не появилось, а к нам в дом так и не пришла полиция, Кристина успокоилась. Насколько я понял, об этом случае девушка не рассказала даже Егору. А когда спрашивала контакт его репетитора, наплела какую-то байку о том, почему мы теперь не можем ходить к своей.

С компанией стервы я сближался все больше и больше. Особенно с ее парнем. Сестрица больше не напоминала мне о своих дурацких правилах, но я чувствовал, что ей их дружба со мной совсем не по душе. Я и не хотел лезть в их компанию, но, во-первых, они сами меня в нее тянули, а, во-вторых, с другими ребятами из класса я близко не сдружился. Иногда мог пообщаться на перемене с Никитой и Олей, которые сидели на уроках прямо передо мной, но на этом все.

В свободное от школы время я совсем никуда не хожу, посвящая его полностью подготовке к экзаменам и занятиям в спортзале. В какой-то момент это даже начинает беспокоить маму, потому что однажды, придя в мою комнату перед сном, она осторожно интересуется:

– Максим, скажи, а у тебя в школе все хорошо?

– Да, мам, а что?

Я знаю, что, если мать задает такие вопросы, это не просто так.

– Мне кажется, у тебя совсем нет друзей…

– А, ты про это. Есть, мам, но я с ними за пределами школы не общаюсь.

– Почему?

– Некогда. Нужно серьезно подтягивать английский и еще некоторые предметы.

– Ну неужели ты даже в кино сходить не можешь?

– Не могу, мам, да и не хочу. Мне правда некогда.

– А с Кристиной у тебя как? – Осторожно интересуется родительница, спустя небольшую паузу. Я знаю, что этот вопрос беспокоит ее гораздо сильнее, чем тот факт, что я после школы никуда не хожу.

– Нормально, мам, не переживай.

– Вы общаетесь?

– На самом деле почти нет, но и не конфликтуем.

– Ну хорошо, сынок, спокойной ночи.

Она встает с моей постели и направляется к выходу.

– Мам, подожди, – я окликаю ее у самой двери, чтобы задать вопрос, который меня уже давно интересует. – Слушай, а почему Кристина после развода родителей осталась жить с отцом, а не с матерью? – я понизил голос почти до шепота, чтобы стерва невзначай не услышала наш разговор.

Мама удивленно на меня смотрит.

– А Игорь никогда не разводился с матерью Кристины. Она трагически погибла.

– Что? Серьезно? – я даже как-то и не подумал, что у сводной сестры могло просто не быть мамы.

– Да. Я разве не рассказывала тебе? Кристине было 8 лет. Я не знаю подробностей. Игорь не любит об этом говорить, да я и не лезу к нему в душу с такими вопросами. Но, насколько я поняла, там произошли какие-то очень трагические события.

– Понятно… Ладно, мам, спокойной ночи.

– Спокойной, сынок.

Родительница выключает в комнате свет и закрывает за собой дверь, а я еще долго не могу уснуть, погрузившись в мысли.

Надо же, Кристина выросла без матери. Впрочем, я вырос без отца, и мне, кстати, тоже было 8 лет, когда он ушел. Но все-таки девушке расти без мамы наверняка намного тяжелее, чем пацану без папы. Все-таки мать всегда на первом месте, отец уже на втором. К тому же у меня есть дедушка, который научил меня всему мужскому: водить машину и мотоцикл, точить ножи, забивать гвозди, менять лампочки и много чего еще.

У Кристины, я так понимаю, даже бабушки нет. Лишь вечно занятой отец, которого не каждый день можно увидеть в доме. Застать Игоря Петровича на завтраке или ужине можно не всегда. Зачастую он уходит из дома, когда все еще спят, а приходит, когда все уже спят. Плюс к этому добавляются различные командировки по российским городам, которые застраивает его компания.

На следующий день в понедельник, когда я, Егор, Кристина и Вика едем в школу, последняя вдруг провозглашает:

– Я решила устроить дома в пятницу вечеринку по случаю начала волейбольного сезона! В четверг у нас первая игра. Вот в пятницу либо отметим нашу первую победу в сезоне, либо запьем горечь первого проигрыша. Что думаете, ребят?

– Думаем, что это плохая идея, – бурчит Кристина, даже не дав слова мне или Егору.

– Почему? – насупилась Вика.

– Ну какая еще вечеринка, Вик? Ты совсем с ума сошла?

– Ну а почему нет, Кристин? Родители все равно улетели отдыхать, я дома одна. Отпущу в пятницу всю прислугу и повеселимся. Я приглашу весь класс и девчонок из нашей команды!

– Вика… – начинает было коза, но та ее перебивает.

– Хватит, Кристин! Я решила, и я приглашаю весь класс. Сейчас напишу в нашей группе в WhatsApp. Максим, тебя уже добавили в группу нашего класса?

– Нет, – подаю голос с переднего сиденья.

– Кристина, добавь Максима в группу. Это можешь сделать только ты, потому что ты администратор.

Я слышу, как стерва тяжело и глубоко вздыхает, прежде чем обратиться ко мне.

– Продиктуй свой номер.

Я называю цифры. Удивительно, но Кристина скидывает мне ответный звонок. Надо полагать, это знак, чтобы я сохранил ее контакт? В мессенджере тут же приходит уведомление, что я добавлен в группу «"В" класс». Следом сообщение от Виктории Степановой:

«Ребята, как вы все знаете, в четверг наша сборная по волейболу начинает ежегодный сезон борьбы за Кубок школ Москвы. Предыдущие два года мы выигрывали. Надеемся, нам повезет и в этом. По случаю начала соревнований приглашаю всех вас к себе домой в пятницу. Устроим веселую вечеринку! Начало в 19:00. Кто не знает или не помнит, мой адрес…».

– Макс, мой номер тоже запиши и скинь мне звонок, – отвлекает меня Егор от чтения сообщения.

– Кстати, ребят, а вы же придете в четверг посмотреть нашу игру? – спрашивает Вика.

– Конечно, – отвечает Егор.

Я молчу.

– А ты, Максим? – интересуется Степанова.

– Эм… не знаю…

– Давай сходим, если у тебя нет планов? В четверг после уроков. Поболеем за наших девчонок, – обращается ко мне Егор.

– Ну давай…

Планов у меня кроме учебы, естественно, нет. Но я все равно сомневаюсь, стоит ли идти. Оказывается, что на игру едет чуть ли не половина нашей школы. Мы с Егором отправляемся после уроков на его машине, а девушек нашей сборной консолидировано везут на микроавтобусе.

Спортзал гимназии-противника оказывается значительно больше нашего. Мы с Егором, Серегой и Аленой сидим на той части трибун, которую выделили для нашей школы. Другую половину трибун занимают болельщики школы-соперника.

Наши девчонки одеты в белые футболки, синие шорты и белые гольфы. Кристина – капитан с красной повязкой на запястье. Когда команды выходят в зал для приветствия друг с другом какой-то парень из первого ряда трибуны соперников что-то кричит сводной сестре.

– Морозова…, – обращается к Кристине незнакомец, но из-за гула в зале его слова не слышны. Кристина резко к нему оборачивается, но потом так же быстро отворачивается.

– Вот урод, – цедит рядом со мной Егор сквозь сжатые зубы.

– Это кто? – спрашиваю его.

– Придурок из этой гимназии, который каждый раз подкатывает к Кристине, когда она тут играет. Видимо, плохо я ему в прошлый раз объяснил, что к моей девушке соваться нельзя. Сегодня придется еще раз с ним поговорить.

Я осторожно кошусь на Кузнецова. Он сверлит парня взглядом, а тот в свою очередь не сводит глаз с Кристины, что-то говорит на ухо своим приятелям, головой кивая в сторону Морозовой.

Я ничего не отвечаю Егору, но на секунду испытываю перед ним стыд за то, что сам часто засматриваюсь на Кристину. Мою сводную сестру. Слишком желанную и слишком недоступную для такого простого парня, как я.

Вот и сейчас я смотрю только на нее. Как она подает мяч, высоко подпрыгивая, как отбивает его, пасует другим девочкам из команды. Она полностью сосредоточена на игре, не замечая никого вокруг. Вот Кристина открывает счет в нашу пользу. Трибуны ревут, партнерши Кристины по команде, поздравляя, хлопают ее по плечу. Снова свисток, снова летит мяч…

Игра кипит. В какой-то момент я понимаю, что Кристина здорово прикрывает собой Вику, которая стоит поодаль от нее и откровенно халтурит. Вот мяч со стороны противников летит к Вике, но она лишь слегка подпрыгивает для видимости, выпад в ее сторону делает Кристина и отбивает мяч.

Что??? Какого черта Вика делает в команде, если играет за нее Кристина? Еще минут через 10 я окончательно убеждаюсь в том, что Морозова на этой площадке играет за себя и за Степанову.

– Слушай, мне кажется, или Кристина действительно играет за Вику? – не выдержав, я спрашиваю у Егора.

– Тебе не кажется.

– Эм… А зачем? Что Вика делает в команде, если не умеет играть?

Егор тяжело вздыхает.

– Даже не пытайся разобраться во взаимоотношениях Кристины и Вики. Там все слишком сложно и не очень весело.

– Да меня не взаимоотношения Вики и Кристины интересуют, а сам факт присутствия Степановой в сборной школы.

– А, ну тут все просто. Кристина сказала тренеру, что не будет играть, если в команду не возьмут Вику.

– Понятно.

На самом деле ничего непонятно, но фиг с ним.

Игра заканчивается победой нашей школы со счетом 5:2. Как только девушки направляются в сторону раздевалок, а зрители на трибунах медленно поднимаются, Егор резко вскакивает с места и бежит, расталкивая локтями всех вокруг. Я машинально направляюсь следом за ним, но быстро теряю его в толпе. Наверняка он намеревается отыскать того парня, который выкрикивал что-то Кристине.

Я немного сную по незнакомой школе, но Егора нигде не видно. Порываюсь ему позвонить, но в последний момент передумываю. Вдруг он сейчас машет кулаками не против одного пацана, а против нескольких. А я своим звонком только отвлеку его. Однако неожиданно у меня самого вдруг раздается звонок. Я достаю телефон из кармана, на дисплее высвечивается «Егор Кузнецов».

– Алло.

– Макс, ты же у нас каратист?

– Да.

– Тогда, дружище, очень нужна твоя помощь. Выходи из школы и обогни ее с правой стороны. Попадешь на задний двор. Ждем, – и бросает трубку.

Глава 9. Нежная девочка

Я вылетаю из здания, едва успев нацепить на себя куртку. На заднем дворе стоят Егор с Серегой. Напротив них четыре парня. Я подхожу к приятелям и становлюсь по правую руку от Кузнецова. Телосложение соперников рассмотреть под куртками сложно, но держатся они уверенно.

– Я что-то не ясно тебе сказал в прошлой раз? – эмоционально выплевывает Егор в лицо парню, который кричал Кристине. Он примерно одного со мной и Егором роста. На голове короткий ежик, на лице легкая щетина.

– Чувак, успокойся, я не обижал твою секси-крошку, – смеется этот парень.

– НЕ СМЕЙ. ЕЕ. ТАК. НАЗЫВАТЬ.

Соперник молчит, и Егор продолжает.

– Еще хоть раз я увижу, что ты посмотрел на мою девушку, и я тебе глаза на задницу натяну. Ты меня понял?

Парень задумчиво ухмыляется и медленно говорит:

– Я б ей вдул.

Секунда – и Егор срывается с места. Бьет парня кулаком в лицо, получает в ответ. Мы с Серегой быстро переглядываемся, но тут друзья придурка накидываются на нас.

Ко мне подлетают двое. Я уклоняюсь от удара первого, кручусь вокруг своей оси, выставив вперед ногу и сбиваю ею противников. Они со стонами валятся на землю, прилично приложившись башкой.

У Серого дела идут не так хорошо, как у меня. Я подбегаю к нему и локтем в челюсть устраняю его противника. Не успеваю повернуться на помощь к Егору, как встает кто-то из двух моих соперников и со всей силы бьет мне в челюсть. Это неожиданно, но через секунду и я уже собран, будто и не было никакого удара. Заламываю придурку руку и бью по животу. Во рту растекается знакомый привкус железа, но мне не впервой. Я даже скучал.

Оборачиваюсь на помощь к Егору с Серым, но они уже расправились с идиотом, решившим, что может подкатывать к Кристине. У Сереги разбита бровь, у Егора нос. Четверо валяются на земле, издавая стоны. Кузнецов подходит к противнику и зло выплевывает:

– Это было последнее предупреждение, сука. Не смей даже думать о ней.

Разворачивается и уходит. Мы с Сергеем идем за ним, но я притормаживаю.

– Ребят, я пару слов скажу пацану, который мне в челюсть двинул. Встретимся у машины.

– Ты уверен? – спрашивает Егор.

– Да, идите.

Парни секунду косятся на меня в смятении, но потом все-таки направляются к автомобилю. Я возвращаюсь к придуркам, но подхожу отнюдь не к тому, кто ударил меня по лицу. Сажусь на корточки рядом с запавшим на Кристину, смотрю ему в глаза, нахожу ладонь, беру в свою руку указательный палец и со всей силой выворачиваю его. Он вскрикивает, и я зло цежу:

– А это тебе от меня за то, о чем ты думал, смотря на Морозову. Забудь о ней.

Поднимаюсь на ноги и иду к машине.

– Ребят, я на такси, – говорит Сергей, вызывая машину через приложение. – Вы хоть кровь вытрите с лица, пока девчонки не пришли.

Егор достает из бардачка пачку сухих салфеток, протягивает нам с Серым по одной. Сам запрокидывает голову и вытирает нос. Такси Сергея приезжает через несколько минут, и он удаляется, пожав нам руки.

– Давай уже в машину, пока девочки не пришли и не увидели нас в таком виде, – предлагает Егор. – Свет в салоне включать не буду.

В течение минут семи, пока Кристина и Вика не вышли из школы, мы успеваем остановить кровь. Девушки залезают в машину и в темноте мы едем до дома. Вика всю дорогу до своего не замолкает о завтрашней вечеринке и о том, как круто они уделали команду соперников. Я хмыкаю. Как будто в этом есть ее заслуга. Кристина молчит, но в зеркале дальнего вида я вижу, как она улыбается. Я, наверное, впервые за все время вижу ее действительно в хорошем настроении.

Подъехав к нашему с Кристиной дому в Золотом ручье, я быстро жму Егору руку и вылезаю из машины. В последнее время я всегда так делаю, потому что смотреть, как он целует Кристину, выше моих сил.

Дома еще никого нет. Я быстро направляюсь в ванную под лестницей на первом этаже, где хранится аптечка. Пытаюсь найти перекись водорода и вату, но случайно роняю сундучок с лекарствами на пол.

– Черт!

Наклоняюсь поднять содержимое аптечки и замечаю приближающуюся тень Кристины. Ну вот, сейчас увидит.

Не говоря ни слова, Кристина садится на корточки рядом со мной и помогает собрать лекарства.

– Что ты ищешь?

– Перекись водорода и вату.

– Зачем? – она удивляется и, подняв взгляд на мое лицо, застывает. – Боже, Максим, у тебя разбита губа.

– Ерунда.

– Но что случилось?

Я как можно более безразлично пожимаю плечами.

– Помахал кулаками. Мне не привыкать.

Кристина пристально смотрит на меня.

– Не расскажешь?

– Нет, это не для таких нежных девочек, как ты.

– Я разве нежная? – она удивляется.

– Очень. Хотя упорно хочешь всем доказать, что нет.

Она смотрит мне в глаза. Да, дорогая. Я раскрыл твой маленький секрет, когда ты покорно легла на мою грудь в такси и позволила гладить тебя по волосам. Кристина грустно улыбается и тихо произносит:

– А Егор называет меня бесчувственной.

– Он слепой болван, – мой голос предательски хрипит.

Кристина не отвечает.

Секунда, две, три…

Она медленно, как бы с опаской, тянет ладонь к моему лицу и едва ощутимо касается пальцами раны на губе. От ее прикосновений по телу проходит разряд тока, но я не шевелюсь, боясь спугнуть девушку.

– Когда-нибудь у меня случится инфаркт от твоих драк. – Она говорит шепотом, и у меня перехватывает дыхание от таких слов.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно…

– Не так уж и много моих драк ты видела, – говорю так же тихо и стараюсь ей улыбнуться.

Мгновение – и в лице Кристины что-то меняется. Она одергивает руку от моей губы и поспешно наклоняет голову к полу в поисках необходимых мне сейчас средств. Из-под ее свитера выскользает кулон с буквой «И».

– Вот перекись и вата, – она протягивает мне в руки. Мои пальцы касаются ее ладоней, и я чувствую, какие у Кристины холодные руки.

– Тебе холодно? – спрашиваю, поднимаясь вместе с ней на ноги.

– Нет, с чего ты взял?

– У тебя холодные руки.

Кристина пожимает плечами и отворачивается, чтобы уйти.

– Они всегда холодные.

Я еще стою так какое-то время, прислушиваясь к ее удаляющимся шагам.

Что же ты со мной делаешь, моя сводная сестра?

Глава 10. Не моя

В пятницу утром впервые за долгое время мы завтракаем вместе с отчимом и мамой. Последние дней 10 они уезжали на работу очень рано, и мы с Кристиной ели вдвоем в гробовой тишине. Я уже приговорил половину своего завтрака, когда на кухню вошла сводная сестра.

– Доча, у меня для тебя две новости. Одна хорошая, вторая плохая. С какой начать? – обращается к Кристине отец, когда она садится на свое место.

– С хорошей.

– Твою машину отремонтировали. Сегодня вечером будет доставлена домой.

– Ну наконец-то! – С облегчением восклицает Кристина.

– Но есть и плохая новость…

– Какая?

– Твой водитель Иван уволился. Вчера попросил у меня расчет.

Кристина выронила вилку.

– То есть как уволился???

– Вот так. Сказал, что ему предложили должность водителя какого-то чиновника.

– Папа, а ты не мог его перекупить? Прибавить зарплаты?

– Нет. – Категорично заявляет Игорь Петрович. – Он и так получал больше, чем реально заслуживал. Вон какую поломку в автомобиле проворонил, что ты уже два месяца без машины.

– Ну и что мне теперь делать? В школу и из нее я могу ездить с Егором, но а в течение дня опять на такси, что ли? Меня эти таксисты уже раздражают. Можешь отдать мне своего Василия? – С мольбой в голосе спрашивает Кристина.

– Нет, доча, Василий мне самому нужен.

– А ты не можешь пока сам машину поводить?

– Не могу. Я пока от дома до работы доеду, мне десять раз позвонят и двадцать напишут. И на все звонки и сообщения нужно отвечать моментально. Я так в столб въеду, пока буду печатать сообщение. И хорошо, если в столб. А если в человека на пешеходном переходе?

Кристина тяжело вздыхает и до конца завтрака не произносит больше ни слова. Я смотрю на нее и удивляюсь. Вот проблемы у человека: уволился личный водитель и вынуждена ездить на ненавистном такси! И этих мелочей, обозначающих, в насколько разных мирах мы с Кристиной живем, множество. То она жалуется Вике, что на улице ей кто-то случайно наступил на ногу и поэтому она больше не может носить любимые ботильоны. То ее последний айфон один раз заглючил, и теперь нужно покупать новый. То любимая маникюрщица уехала в отпуск, и теперь Кристина вынуждена две недели ходить со старым шеллаком на ногтях.

В такие моменты я все больше и больше осознаю пропасть между нами. Я никогда не смогу стать частью ее мира, а она частью моего. Мне больно это признавать: но Егор подходит Кристине идеально. Он действительно очень хороший парень, с которым я могу без проблем дружить, но у него такие же ценности, как у Морозовой. Автомобили он меняет каждый год. Егор делал это, даже когда еще сам не сидел за рулем, а ездил с водителем. На самолетах летает только в бизнес-классе. А шмотки покупает исключительно в Милане. Даже не в ЦУМе.

На вечеринку к Вике в 7 вечера я еду сам на такси. Кристина и Егор после школы поехали к ней, чтобы помочь подготовиться к встрече гостей. Кузнецов единственный из всех нас совершеннолетний, поэтому на него возложена ответственная миссия по закупке алкоголя на 30 человек. Примерно столько должно быть посетителей: весь наш класс, девочки из команды по волейболу и некоторые ребята из параллельных классов.

Я жму на кнопку домофона у ворот во двор Вики, калитка открывается даже без вопроса «Кто там?». Иду к третьему подъезду, снова звоню, снова открывают. На лифте поднимаюсь на последний – 35-й – этаж. На большой лестничной площадке только одна дверь. Она приоткрыта, а из-за нее доносится довольно громкая музыка. Я прохожу внутрь и вижу уже человек шесть из нашей школы.

– Макс, ты один из первых! – верещит Вика и несется мне навстречу. Зачем-то она приобнимает меня и чмокает в щеку. Я отвечаю ей едва ощутимым прикосновением губ к щеке, думая про себя, что вообще-то мы сегодня уже здоровались. Сначала меня ее порыв немного смущает. Я все-таки еще опасаюсь того, что искренне мог ей понравиться. Но потом я вижу, как она проделывает это абсолютно со всеми, кто заходит, и меня отпускает.

Вика живет в пентхаусе. Одна из стен огромной гостиной от пола до потолка состоит из окон. За ними очень большая терраса, с которой открывается вид на ночную Москву. Гостиная отделана очень стильно. Посередине буквой «П» стоят три больших коричневых дивана, между ними длинный журнальный столик, уже заставленный алкоголем, закусками и одноразовой посудой. На стене напротив дивана висит огромная плазма. Справа от нее в углу еще один стол с едой и напитками. По правую сторону от диванов свободное пространство с музыкальном центром. Я так понимаю, импровизированный танцпол, на котором пока еще никого нет.

Вика порхает между гостями в черном маленьком платье и на шпильках. На Кристине тоже платье, красное, хотя в школе она была в джинсах. Наверное, переоделась у Степановой. В течение получаса гостиная плотно набивается людьми. Почти все девушки в платьях и с вечерним макияжем. Парни одеты проще: джинсы с футболками или свитерами. Я одет так же.

– Макс, для тебя есть безалкогольное пиво, – кричит мне с другого конца гостиной Егор и машет в воздухе бутылкой.

– Отлично, – я встаю с дивана и направляюсь к нему. Сам Егор глушит виски. Меня это удивляет, поэтому я спрашиваю:

– А как мы домой поедем?

– Ты повезешь, – он заговорщицки подмигивает, отхлебывая из стакана.

– В смысле? Я, конечно, умею водить, но все же еще несовершеннолетний и пока не получил права.

– Мою машину не останавливают.

– Ты уверен?

– Ага. Серегин отец главный ГИБДДшник по Москве. Даже если все-таки и тормознут, чего быть не может, то мы сделаем один звонок его бате и нас тут же отпустят.

– Понятно.

Пентхаус все больше и больше забивается людьми, музыка орет, народ напивается и в какой-то момент все происходящее начинает напоминать вакханалию. Парень и девушка пожирают друг друга поцелуем в углу дивана. Вроде они из параллельного класса. Их страсть становится все сильнее, и, кажется, им уже требуется спальня без посторонних глаз. Еще человек 10 рубятся под клубную музыку на танцполе. Остальные рассредоточены по компаниям. Кто-то курит кальян, кто-то играет в карты на раздевания. Еще человек 8 играют в бутылочку. Они меня забавляют больше всего. Детский сад, честное слово.

Вика непринужденно болтает с какой-то девушкой, пока Кристина носится туда-сюда, убирая пустые бутылки и пополняя тарелки закусками. Периодически она бросает на нас с Егором взгляды. Я по-прежнему пью безалкогольное пиво, а он по-прежнему глушит вискарь.

– Пойдем покурим, – говорит он мне и направляется к террасе.

– Я же не курю.

– Ну постоишь со мной.

Мы накидываем куртки и выходим. С террасы открывается просто волшебный вид на ночную Москву. Егор медленно затягивается и говорит:

– Макс, я хочу у тебя кое-что спросить.

– Спрашивай, – я отрываю взгляд от города и смотрю в его профиль.

Егор снова затягивается:

– Скажи, а Кристина дома говорит что-нибудь обо мне? О наших с ней отношениях?

– Мне? – я, кажется, ожидал какой угодно вопрос, но только не такой. – Она со мной вообще не общается.

– Даже дома?

– Пф, дома я вообще могу не встречаться с ней по несколько дней. Если в будние я вижу ее хотя бы на завтраке, то за выходные могу не встретить ни разу. Мы просыпаемся в разное время и не пересекаемся. Я, когда не вижу ее целый день, даже не знаю, дома она вообще или нет.

– Ну вот на завтраке не говорит ничего?

– Нет, мы с ней едим в гробовой тишине.

– Ясно… – парень с пониманием кивает головой. – Ну да, она как-то слишком негативно к тебе настроена.

– Что правда, то правда. Поэтому я последний человек на этой земле, с которым она станет откровенничать. – Про себя я горько хмыкаю. Мы молчим несколько секунд, и я не выдерживаю. – А почему ты спрашиваешь?

Он снова затягивается, выдыхает и отпивает из стакана.

– Понимаешь… – Егор медлит, подбирая слова, – мы с Кристиной уже год вместе, но она все равно как-то не подпускает меня к себе близко.

– В каком смысле?

– Да в любом. От души до тела.

Я все еще не очень понимаю, о чем он. Егор читает немой вопрос по моему лицу и продолжает:

– Я очень долго добивался Кристину. Класса с седьмого. Цветы, сюрпризы и даже серенады под гитару у ее окна. Ты сам видишь, что она эффектная девушка, поэтому недостатка в поклонниках у нее никогда не было. Мне приходилось выбивать дурь из башки каждого, кто вдруг решался проявить к ней интерес. Ты даже представить себе не можешь, со сколькими я из-за нее подрался. В итоге в 10 классе крепость наконец пала, и Кристина согласилась пойти со мной на свидание.

Егор снова отпивает из стакана и продолжает:

– Моему счастью не было предела. Первое свидание и первый поцелуй главной красотки школы Кристины Морозовой – со мной. Я, конечно, понимал, что с такой девушкой расслабляться нельзя, поэтому цветы, подарки и прочая ванильная чушь продолжались. Я все время старался ее как-то удивлять, устраивал интересные свидания. Где-то через полгода я убедился, что в наших отношениях все надежно, и она от меня никуда не денется. Эта надежность и спокойствие длятся до сих пор. У нас полный штиль, мы почти не ругаемся. Но тем не менее я чувствую, что она не подпускает меня близко. Вроде бы со мной, но в то же время и нет.

Он поджигает вторую сигарету.

– Я не знаю, как тебе это словами объяснить, Макс. Но я не чувствую, что она полностью и на сто процентов моя. То есть, как бы да, официально она моя девушка, все об этом знают, она знакома с моими родителями, а я с ее отцом, но тем не менее я чувствую, что ее сердце открыто для меня не полностью. Ну и как ты мог догадаться из моего рассказа, секса у нас еще не было.

– А с ним какие проблемы? – Я постарался задать свой вопрос, как можно более спокойно, чтобы не выдать интереса. Но, признаться честно, именно это мне больше всего и интересно.

– Да стандартный набор девственницы. – Ох машет рукой. – Сначала она меня плохо знала, потом боялась, потом не была готова, а теперь просто еще не чувствует, что хочет это сделать. Говорит, что все должно случиться само собой в какой-нибудь особенный день. Я понятия не имею, какой такой особенный день для этого должен наступить, но ладно. Я не давлю, готов ждать сколько угодно. Но я бы не переживал так по поводу секса, если бы чувствовал, что она полностью принадлежит мне. А так…

Егор глубоко затягивается и медленно выдыхает.

– В общем, Макс, я в полной растерянности и вообще не знаю, что мне делать. Вроде бы Кристина моя, но в то же время ни фига она не моя, – последние слова он произносит, как смертный приговор.

– Ты говорил ей, что любишь ее?

– Пф, миллион раз.

– А она что?

– Сначала говорила «мы мало встречаемся, и ты еще не можешь быть уверен», потом на каждое признание отвечала «хорошо», затем «я знаю», сейчас ничего не отвечает, а молча целует меня и улыбается.

– То есть, сама она тебе за год ни разу не сказала, что любит тебя?

– Неа.

Я молчу. Да и что тут скажешь? Но я вижу, что он ждет от меня каких-то утешающих слов, совета.

– Слушай, Егор, я, конечно, еще мало знаю Кристину. Но все же за эти почти пару месяцев я понял, что она, кажется, вообще никого к себе близко не подпускает. И вообще она какая-то очень закрытая и отстраненная. И, знаешь, я вообще сомневаюсь, что Кристина способна кого-то любить кроме себя, своего отца и его строительной империи, которую она мечтает однажды возглавить.

– Она любит Вику.

– Вот эта дружба для меня вообще загадка.

– Это не дружба. Это семья. Вика для Кристины, как младшая сестра. А Кристина для Вики – как старшая.

– С чего вдруг? – меня это удивляет еще больше.

– Это очень долгая и болезненная история. Может быть, когда-нибудь Кристина признает в тебе брата, и сама расскажет.

Я безразлично машу рукой:

– Да мне не очень-то и интересно. Просто я к тому, что Кристина вообще не из тех людей, которые проявляют любовь, ласку, заботу. От нее же холодом веет за километр.

– Ну да, ты прав…

– Так что, я думаю, тут дело совсем не в тебе, а в ней. Просто она такой человек. Ты либо принимаешь ее такой, какая она есть, либо нет. Но в любом случае, Егор, из всех парней она выбрала именно тебя, – я произношу последние слова и будто делаю себе выстрел в голову. Хлопаю приятеля пару раз по плечу и говорю, – пойдем внутрь? Холодно.

Глава 11. Проверка

Мы заходим обратно, и я без сил опускаюсь на диван. Друг идет к Кристине, пытается ее обнять, но она выворачивается из его объятий.

– Егор, ты пьян!

– Ну и что? Обними меня, любимая. – Он снова пытается заключить свою девушку в объятия. Кристина выворачивается.

– Обниму, когда протрезвеешь!

– Кристина, ну, пожалуйста! Если ты меня сейчас не обнимешь, я умру, клянусь!

Она закатывает глаза, но все-таки обнимает парня. Однако уже через несколько секунд снова вырывается. Егор беспомощно хнычет.

– Кристина, ну почему ты такая?

– Протрезвеешь и будем обниматься.

В этот момент к ним подлетает Вика.

– Егор, а спой нам на гитаре!

– Прямо сейчас?

– Ну да, а что?

– Ну давай.

Вика выносит ему гитару и выключает музыку, делая объявление.

– Ребята, а сейчас Егор Кузнецов споет нам на гитаре! – И хлопает в ладоши.

Народ отвлекается от своих дел и поворачивается в сторону Егора, который сел на стул в центре гостиной. Кристина подходит к одному из диванов и облокачивается на спинку.

Кузнецов чешет затылок, видимо, думая, что спеть, проводит несколько раз по струнам, прочищает горло и начинает, глядя на Кристину.

Холодна, как лед, и неласкова

Эта девушка, и напрасно я

О любви прошу. Ночь длиннее дня,

Если нет ее, значит нет меня.

Если нет ее, я не знаю сна,

Без волшебных глаз в пропасти без дна.

Но когда она говорит со мной,

Замерзаю я даже в летний зной.

Стал от снега белым город, я свой дом не узнаю,

На моем окне узоры, хоть за окнами июль.

И пускай дыханьем нежным я согрел в своих словах

Каждый звук, но безнадежно слово стынет на губах.

Холодна, как лед, и неласкова

Эта девушка, и напрасно я

О любви прошу. Ночь длиннее дня,

Если нет ее, значит нет меня.

Если нет ее, значит нет меня.

Я знаю эту песню. Ее исполняет малоизвестная группа «Сегодняночью». Я не знаю, поняли ли окружающие, кому Кузнецов ее посвятил, но для меня это очевидно. Да уж, песня действительно про Морозову. Когда Егор заканчивает, присутствующие бурно аплодируют и свистят, а Кристина, тяжело вздохнув, уходит куда-то вглубь пентхауса. Егор опускает гитару и идет за ней. Толпа в гостиной возвращается к своим делам.

– Мда, жалко Кузнецова. Хороший парень, но не ту полюбил.

Я поворачиваю голову на голос, рядом со мной на диван опустилась Оля. Она мне по-доброму улыбается.

– Ну как тебе тут? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами:

– Туса как туса.

– Ты часто на них ходишь?

– В Москве первый раз. В своем родном городе мы с друзьями часто так собирались у кого-нибудь дома. Менее пафосно, конечно, но всегда с душой. – Я возвращаю Оле улыбку.

Я замечаю, как Кристина возвращается в гостиную, но без Егора, и смотрит на нас с Олей. Я отвожу глаза первым.

– А ты в Москве прямо совсем недавно?

– Да, я приехал за три дня до того, как пришел в школу.

– А где ты живешь?

– В Золотом ручье. Это недалеко от Москвы.

Оля удивленно вскидывает бровь.

– Соседствуешь с Морозовой и Кузнецовым?

– Ага.

– То-то я думаю, почему ты в школу с ними ездишь.

– А ты где живешь?

– На Патриках.

– Где? – я не понимаю ее ответ.

– На Патриарших прудах. Это в центре Москвы.

Мне это название кажется смутно знакомым, и я быстро вспоминаю.

– Патриаршие пруды – это те самые, которые в «Мастере и Маргарите» Булгакова?

– Ага, они.

– И как там? Все, как писал Булгаков? – я улыбаюсь.

– Не совсем. Трамвайных путей там нет и никогда не было. Так что непонятно, как и где Аннушка могла разлить масло. – Оля смеется в ответ. – А ты что же, никогда не был на Патриках?

– Неа, я в Москве вообще кроме Красной площади и пары мест вокруг нее нигде не был.

– Да ладно! – Оля чуть не подпрыгивает на месте. – Самойлов, ты же тут уже почти два месяца!

– Угу. Но все некогда, да и особо не с кем сходить.

– А с соседями по Золотому ручью в свободное от учебы время ты не выбираешься никуда?

– Нет. – Я пожимаю плечами. – Нас связывают только поездки до школы и обратно в поселок.

– Слушай, но ты должен обязательно увидеть Патрики! Это же священное место! Давай я, что ли, тебе покажу?

– А ты можешь? Я правда был бы очень рад!

– Да без проблем. Хоть завтра. Или в воскресенье. У меня выходные свободны.

– Можно и завтра, по воскресеньям у меня английский, – я снова ей улыбаюсь.

Оля очень милая девушка. Светло-русые волосы падают до плеч, открытый добрый взгляд серых глаз, широкая улыбка. Она невысокая и очень худенькая. И как-то не совсем вписывается в компашку мажоров, которыми наполнена школа. Вот и сейчас в отличие от всех девушек в платьях и на лабутенах, она одета в джинсы и кеды.

– Слушай, можно я тебе задам вопрос? Заранее извини, если он покажется бестактным, – Оля немного смущается.

Я пожимаю плечами:

– Задавай.

Она в стеснении закусывает губу:

– Можешь не отвечать, если не хочешь. Ведь это действительно не мое дело. А что у тебя с Морозовой?

– Не понял, – я опешил от ее вопроса.

– Ну… – Девушка смущенно тянет, – Она в школе все время так на тебя смотрит. Ты же сидишь прямо за мной, поэтому я вижу, как она поворачивает голову в нашу сторону. Я сначала было подумала, что это она на меня смотрит и первое время очень удивлялась. С чего вдруг Морозова стала обращать на меня внимание? Я учусь в этой школе с 9 класса и за все два года, если она два раза со мной словом обмолвилась, то хорошо. А тут вдруг ни с того ни с сего каждые 10 минут взгляд на меня. Но потом до меня дошло, что она смотрит не на меня, а на тебя. И вот прямо сейчас на этой тусовке я в этом окончательно убедилась.

Я выпадаю в осадок и теряю дар речи.

– Ты уверена? – мне правда сложно поверить в слова Оли.

– Абсолютно. Когда ты стоял на террасе с Егором, она не сводила с вас глаз. Но тут можно предположить, что она пасла своего парня. Но вот сейчас мы с тобой сидим на диване и разговариваем, Егор стоит в углу у стола с алкоголем, а Кристина каждые несколько минут кидает взгляд отнюдь не на своего мужика, а на нас.

Честно признаться, я и сам в школе чувствую на себе взгляды Кристины, замечаю их боковым зрением. Но часто на уроках я углубляюсь в новый материал и абстрагируюсь от внешней среды. А сейчас в накуренной гостиной с толпой пьяных людей вообще все слилось в месиво.

– Я не знаю, что тебе ответить, Оля.

И это чистая правда. Я аккуратно скосил глаза в сторону Кристины. Она говорит с какой-то девушкой, но поверх ее плеча действительно смотрит в нашу с Олей сторону.

– Ну, у меня есть предположение, но оно может показаться тебе диким, Максим.

– Более диким, чем внимание Морозовой ко мне? Вряд ли, – я смеюсь.

– Я думаю, ты ей нравишься.

– Это исключено! – я отвечаю, наверное, слишком резко, чем следовало бы.

Оля несколько секунд молчит.

– А хочешь проверим? – она мне заговорщицки подмигивает.

– Каким образом?

– Пригласи меня на танец. – Я удивленно на нее уставился. – Но не прямо сейчас, подожди. Нужно сделать это так, чтобы никто не заподозрил, что мы прикалываемся. Сейчас играет быстрая музыка, ты подойди к Вике и попроси включить медленную, а затем вернись ко мне на диван. Наверняка несколько сладких парочек выйдут танцевать. Тогда ты встань, протяни мне руку и громко предложи потанцевать.

Мне с одной стороны ее план нравится, но с другой – что за бред?

– Слушай, Оль, а тебе вообще можно со мной танцевать?

– А почему нет? – она сильно удивляется.

– Ну, а ты разве не с Никитой?

Девушка на секунду вытаращила глаза, а потом громко засмеялась. Я замечаю, как на ее смех к нам снова приковывает свое внимание Кристина.

– Нет, ты что! Он мой двоюродный брат!

– Правда? Извини, я не знал. Просто в школе вы все время держитесь вдвоем.

– Это да. Но дело в том, что я перешла в эту школу в 9 классе, когда мы переехали из Питера. Я вообще петербурженка, не москвичка. Отца повысили, вот мы и уехали из родного города. Ну и меня отдали в одну школу с Никитосом, чтобы я совсем уж одиноко себя тут не чувствовала в чужом городе. Но друзей я за эти годы как-то особо в школе не нашла. Нормально общаюсь со всеми ребятами, но близко ни с кем не дружу. Вот и провожу большую часть времени с Ником и его компанией.

– Понятно…

– Ну так что, будем проверять Морозову? – Оля мне подмигивает.

Я несколько секунд сомневаюсь, но все же соглашаюсь. Если бы Кристина была мне безразлична, я бы не пошел на эту авантюру. Но она мне небезразлична. И за слова Оли о том, что я могу ей нравиться, я цепляюсь, как утопающий за соломинку.

А что, если правда? Да, это дико, невероятно, невозможно и я сам полчаса назад говорил Егору о том, что Кристина неспособна ни к кому испытывать чувства, но все же вдруг? У меня перехватывает дыхание от одной только мысли, что у Кристины может что-то ко мне быть.

Но с другой стороны, Оля ведь не знает, что мы с Морозовой на самом деле сводные брат и сестра. И интерес Кристины ко мне может быть вызван исключительно этим. Следит за мной, наблюдает, чтобы любой мой промах потом использовать против меня. Кто на самом деле знает, что в ее голове и на что сестрица способна? Я пока не замечал за ней откровенных пакостей, но на 100% уверен, что она на них способна. Подставит и глазом не моргнет.

Я делаю все, как сказала Оля. Подхожу к Вике, прошу поставить плейлист с медленными песнями, возвращаюсь на место, жду, пока появятся танцующие пары, встаю и протягиваю Оле руку.

– А не хочешь потанцевать? – спрашиваю ее погромче.

– Давай! – Оля радостно подскакивает с дивана.

Когда мы идем к танцевальной зоне, я затылком чувствую обжигающий взгляд Кристины.

– Самойлов, ты держишь меня, как монах монашку, – шипит мне на ухо Оля. Она едва до него достает, поэтому встает на носочки. – Обними меня за талию увереннее и притяни чуть ближе к себе. – Я делаю, как она сказала. – А теперь, насколько мне позволит мой рост, я обниму тебя за шею и прижмусь к груди. – Через пару секунд она выполняет сказанное.

Мы медленно крутимся с еще тремя парами. Егор, увидев нас, расплывается в широкой улыбке, подмигивает мне, поднимает вверх большой палец правой руки и одобрительно кивает головой. Я не могу не улыбнуться ему в ответ, но в душе становится горько. Знал бы ты, друг, для чего на самом деле этот танец.

– А сейчас засмейся, будто я говорю тебе что-то смешное, – шепчет мне Оля. Я тихо смеюсь.

– Видишь, как она смотрит? – снова тихо спрашивает.

– Да…

И она правда смотрит. Когда я поворачиваюсь к Кристине лицом, она старается отводить голову в сторону, делать вид, что слушает Вику. Но я вижу, что она смотрит. С присущей ей злостью, даже с жестокостью в глазах. В приглушенном свете ее взгляд кажется еще холоднее, чем обычно. Я плохо читаю эмоции людей по лицу, а в случае с Кристиной это вообще невозможно. Но факт остается фактом – Кристина Морозова не сводит с меня взгляд.

– Сейчас песня закончится, и ты возьми меня за руку и поведи обратно к дивану, – вытаскивает меня из моих мыслей Оля.

– Хорошо. – Я делаю, как она сказала.

– Ну что, убедился? – С улыбкой спрашивает девушка, когда мы возвращаемся на место.

– Ну да, смотрела. Но мало ли что это значит?

Девушка закатывает глаза.

– Это может значить только одно, Макс!

– Не знаю, Оль.

Она пожимает плечами.

– Ну смотри сам. Теперь главное, чтобы об этом Кузнецов не узнал. А то он от тебя живого места не оставит.

– Я не буду ему ничего говорить, и ты, пожалуйста, тоже, – я поворачиваюсь к ней и прошу максимально серьезно.

– Да мне-то какое дело? Я ни с ним, ни с Кристиной не пересекаюсь вообще. – Она смотрит на часы на запястье. – Ладно, уже поздно. Я поеду домой. Завтра тогда звони, как проснешься, но только не раньше 11 утра.

– Окей, дай только свой номер.

Она диктует цифры, и я сбрасываю ей гудок.

– До завтра, Максим!

– До завтра.

Она еще раз улыбается и идет одеваться. Я перевожу взгляд на Кристину. Она видела, как мы обменивались номерами и, конечно же, слышала наше «До завтра».

Время действительно уже ближе к часу ночи, и пора закругляться. Большая часть народа разошлась. Я подхожу к Кузнецову, который от выпитого уже почти не стоит на ногах.

– Егор, я думаю, нам пора.

– Да, Макс, поехали. Бери Кристинку.

Я подхожу к ней. Заметив, что я приближаюсь, она демонстративно отвернулась и сделала вид, что чем-то занята.

– Кристин, нам пора домой.

Она резко оборачивается.

– Кому «нам»?

– Ну, тебе, мне и особенно Егору, – я киваю головой в сторону в стельку пьяного товарища.

– А с чего ты взял, что мне уже пора? – Она обнимает себя за плечи и отворачивает голову.

Я тяжело вздыхаю.

– С того, что уже поздно, Кристин.

– Я могу остаться у Вики.

– Это не самая хорошая идея, потому что тут полно пьяных придурков. Пускай даже они и наши одноклассники.

– А тебе то что? У меня есть парень, который должен за меня переживать.

– Твой парень сейчас неспособен за кого-то переживать, даже за самого себя. А я, кажется, только недавно спас тебя от одних уродов. И все для чего? Для того, чтобы ты попала в руки к другим уродам?

Она закусывает губу и отворачивается. Я аккуратно беру ее за руку выше локтя.

– Кристина, поехали домой. Уже поздно, ты устала, вчера у тебя была тяжелая игра, а сегодня с утра уже нужно было рано вставать в школу. После занятий ты не отдыхала, а сразу поехала сюда помогать Вике и, откровенно говоря, отпахала всю тусовку на благо гостей в отличие от хозяйки этого пентхауса.

Она молчит.

– Кристина, надо ехать, – я настаиваю.

Она глубоко вдыхает и шумно выдыхает.

– Ладно.

Морозова освобождает свою руку, идет к музыкальному центру, выключает его, громко хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Эй, народ, пора расходиться! Давайте-давайте, вечеринка окончена. Все по домам.

К ней тут же подлетает Вика.

– Кристин, ты чего???

– Я уже уезжаю, Вик.

– Ну и езжай. Я сама провожу гостей.

– Нет, я тебя тут с ними наедине не оставлю.

– Ну Кристин!!!

Морозова устало опускает руки, но тут же собирается и орет на нее:

– Я сказала!!!

Степанова осекается и не спорит.

Минут через десять гости расходятся, и мы идем вниз к машине. Егор настолько пьян, что я практически тащу его на себе. Уложив Кузнецова на заднее сидение его автомобиля, мы с Кристиной садимся вперед и едем.

До Золотого ручья мы доезжаем в гробовой тишине, если не считать сопение спящего Егора. Когда мы подъезжаем к его дому, ворота автоматически открываются, и я въезжаю во двор. Я первый раз дома у Кузнецова, но Кристина была тут неоднократно. Я не успеваю вытащить друга с заднего сиденья, как из дома выходят два парня.

– Снова напился? – спрашивает один из них, тот, что постарше.

– Да, – устало отвечает ему Кристина.

– Понятно.

Парни берут у меня ключи от машины и тащат Егора в дом под руки.

– Это кто? – спрашиваю я у Кристины, когда мы выходим за ворота и направляемся к нашему дому. От Егора до нас идти минут десять.

– Его старшие братья.

Мы идем молча, слышны лишь наши шаги по мокрому снегу. Неожиданно перед нами на дороге разрастается большая лужа грязи. Мы резко останавливаемся, осматриваясь, как ее можно обойти. Грязь уходит вплоть до обочин дороги.

– Вот черт! У меня же новые сапоги из Италии, – взвыла Кристина.

– Давай я тебя перенесу. У меня старые ботинки из Воронежа, – мы встречаемся взглядами и громко смеемся.

Не дожидаясь ее согласия, я подхватываю Кристину на руки. Она обвивает мою шею руками. Я стараюсь смотреть под ноги, но кожей чувствую ее взгляд. Когда мы проходим лужу, и я уже хочу опустить девушку, наши глаза встречаются. И на мгновение я забываю, что собирался сделать. Так и держу ее в своих руках, стоя в свете яркого фонаря и смотря ей в лицо.

Она ослепительно красива.

– Максим, дальше я уже сама могу, спасибо, – она первая прерывает этот магический момент и отворачивает голову от моего лица. Мне приходится повиноваться и опустить ее, как бы я этого ни не хотел. Оставшийся путь до дома Кристина идет молча на несколько шагов впереди меня.

Глава 12. Утренний кофе

На следующий день я звоню Оле в 11:30. Через пять гудков в трубку мне отвечает сонный голос:

– Алло.

– Привет! Это Максим. Ну что, наша прогулка в силе?

– Самойлов, я же просила звонить не раньше 11, – она зевает.

– Так уже половина двенадцатого.

– Да? – ее голос резко стал бодрым.

– Ага, а ты еще спишь, что ли?

– Да. Блин, надо было тебе сказать, чтобы звонил не раньше 12. Мне такой сон снился!

– Оу, извини… Может, еще попробуешь уснуть? Наберешь мне сама, когда проснешься.

– Да ладно уже. Буду вставать. Во сколько встретимся?

– Мне без разницы, я уже свободен. Могу приехать в любое время.

– Давай в час?

– Давай.

– Ты на чем ехать будешь?

– На такси.

– Приезжай по адресу улица Малая Бронная, дом 35. За 10 минут до того, как будешь подъезжать, скинь звонок.

– Хорошо.

Навигатор показывает, что от Золотого ручья до названного Олей адреса добираться 50 минут. В принципе у меня еще есть время выпить кофе. Я спускаюсь на кухню, а там в розовой шелковой пижаме в белый горошек сидит Кристина и вяло ковыряет в тарелке. Ее волосы взлохмачены, на лице ни грамма косметики. Я первый раз за все время, что мы живем в одном доме, вижу ее в ночном одеянии. Обычно она из своей комнаты выходит в домашней одежде в виде шорт или спортивных штанов с майкой и с легким макияжем. Девушка явно не ожидала встретить меня, и я почувствовал ее смущение.

У Кристины розовая пижама в горошек? Серьезно? Меня стал пробирать смех, поэтому я спешу откашляться.

– Кхм-кхм, привет, – я стараюсь на нее не смотреть, проходя к плите и доставая турку из шкафчика над ней.

– Что ты тут делаешь? – в ее голосе звучит возмущение.

– Эм… живу, если ты не забыла.

– Я имею в виду в это время. Ты никогда не заходишь на кухню почти в полдень.

– А, мне просто через 40 минут уезжать, поэтому я решил выпить кофе.

– Ясно, – буркнула она, – не смотри на меня. Мне лень идти переодеваться.

– Не буду, – обещаю, стоя к ней спиной. Я насыпаю в турку кофе, наливаю воды и ставлю на огонь. Чувствую на себе ее взгляд.

– Вообще-то у нас есть кофе-машина.

– Я помню. Но я больше люблю кофе из турки, а не из аппарата.

– Гурман?

Я пожимаю плечами.

– Мне из турки вкуснее.

– Куда ты уходишь? – спрашивает она после продолжительной паузы.

Этот вопрос звучит неожиданно. Кристина никогда не интересовалась моими делами: что я делаю, с кем разговариваю по телефону, куда иду. Да и в целом она со мной не общается. Наш нынешний диалог, наверное, самый длинный за все время моего проживания тут. Я все еще стою к ней спиной, наблюдая за подходящим в турке кофе, думая, что ответить.

– Гулять. – Я решаю сказать правду.

Она хмыкает. Готов поспорить, что она скривила губы в презрительной улыбке.

– Даже не стану спрашивать, с кем.

– Спасибо, ты сделаешь мне большое одолжение, если не спросишь.

Я говорю это, наверное, резче, чем следовало. Но я действительно не хочу обсуждать с Кристиной, куда и с кем я иду. Какое ее дело? Я же не спрашиваю, куда она уходит, когда слышу за приоткрытой дверью ее комнаты, как она два часа собирается, перемеривая кучу одежды и консультируясь по телефону с Викой по поводу того или иного платья. Впрочем, мне нет необходимости задавать этот вопрос, потому что я и так знаю ответ. Так долго и тщательно Кристина собирается только на свидания с Егором.

Я выливаю кофе в кружку и, не глядя на Кристину, удаляюсь из кухни. Ее взгляд прожигает мне затылок.

Я сижу на кровати в своей комнате. Кофе не лезет, а вот разные мысли в голову – еще как. Я почему-то на взводе. То ли из-за вчерашнего, то ли из-за чего-то еще. Скорее всего все-таки из-за вчерашнего. Мне до сих пор это кажется сном – то, как Кристина смотрела. А еще рассказ Егора о том, что их отношения далеко не такие идеальные, какими кажутся со стороны.

Я хмыкаю. И почему я не удивлен тому, что Кристина совсем не проявляет к Егору тех чувств, которые он от нее ждет?

А к кому Кристина вообще проявляет чувства? Очевидно, что только к строительной компании отца. То, с каким упоением она слушает его рассказы о работе, то, как предлагает ему различные решения тех или иных сложностей, которые периодически возникают – говорят лишь об одном. Кристину Морозову не интересует в этой жизни ничего кроме бизнеса. Настоящего, взрослого, жестокого бизнеса, в котором акулы предпринимательства бьются друг с другом за активы поприбыльнее. С отцом она говорит только о компании.

Игорь Петрович часто засиживался с Кристиной в библиотеке, которая возле спортзала. Я думал, что они там вместе читают книги, но оказалось, что нет. Однажды я занимался на тренажерах и слышал их разговор. Как я понял, отчим показывал ей какие-то чертежи новых жилых комплексов, а Кристина их комментировала и предлагала, как поправить. И самое интересное – Игорь Петрович к ней полностью прислушивался и доверял ее мнению. Они дискутировали – моментами очень бурно – Кристина доказывала ему свою точку зрения, он ей оппонировал, но в итоге они пришли к консенсусу. Он заключался в том, что отчим согласился почти со всеми ее предложениями.

Из нее выйдет отменный руководитель. Настоящая железная леди. Я уже вижу, как она нагибает с десяток членов совета директоров компании только одним своим взглядом. Честное слово, этой девушке даже не нужно будет повышать голос на своих топ-менеджеров.

Кристина Морозова не из тех женщин, которые влюбляются, выходят замуж, рожают детей и берегут семейный очаг. Она из тех женщин, которые пойдут напролом и зададут жару любому мужику. Настоящая ледяная стерва. Да, Оля права. Кузнецов полюбил не ту. И я тоже. Но, черт возьми, как же к ней тянет.

Глава 13. По Булгаковским местам

Из мыслей меня вырывает смс-оповещение о том, что меня ожидает такси. Быстро спускаюсь вниз, натягиваю куртку, обуваюсь и выхожу к машине. По указанному Олей адресу я приезжаю за пять минут до назначенной встречи, но девушка уже ждет меня. На ней теплый синий пуховик, джинсы, серые угги и белая шапка с помпоном. Лицо практически без косметики, лишь глаза аккуратно подведены тушью.

– Ну привет, соня! – я спешу к ней с улыбкой.

– Привет, жаворонок! – она тоже мне улыбается. Так тепло и по-доброму. – Ты всегда по выходным так рано встаешь?

– Да. У меня с утра спорт. А ты всегда по выходным так долго дрыхнешь?

– Пф, это еще не долго! Однажды я спала до 5 часов при том, что легла около 10 вечера.

– Вот это да! – я правда удивляюсь.

Она смеется.

– Ну, – Оля серьезнеет, – давай перейдем дорогу и начнем нашу экскурсию по Булгаковским местам. – Я иду за ней, и она продолжает. – Вот это и есть знаменитые Патриаршие пруды из «Мастера и Маргариты». Правда, в это время года тут отвратительно. Но зато летом! – она задумчиво вздыхает. – Летом тут просто волшебно.

Мы входим на территорию, и перед нами открывается прямоугольный пруд с заледенелой водой. Вокруг него дорожка с лавочками, на противоположной стороне от нас стоят какие-то памятники. Издалека я не могу их рассмотреть.

– Начнем с того, что Патриаршие пруды – это всего один пруд. Почему он называется во множественном числе, никто не знает, – начинает Оля голосом экскурсовода. – А вот и знак «Запрещено разговаривать с незнакомцами». – Она подводит меня к псевдоавтомобильному знаку, на котором изображены три фигуры, перечеркнутые красным. – Максим, а ты везунчик! – он поднимает на меня голову.

– Почему? – я перевожу взгляд со знака на нее.

– Потому что фанаты «Мастера и Маргариты» все время этот знак тут устанавливают, а местные жители его потом убирают. Иначе возле него собираются толпы поклонников Булгакова, чем раздражают живущих в округе. Вот сейчас знак снова стоит, но скоро его уберут.

– А кто изображен на знаке? Я могу распознать только кота Бегемота.

– С ним Воланд и Коровьев. Тебя сфоткать со знаком?

– Не, не надо, я не люблю фотографироваться. Но сам знак щелкну, раз ты говоришь, что он тут не на постоянной основе.

Я делаю снимок, и мы идем дальше.

– Вообще на самих Патриарших прудах как таковых ничего особенного нет. Да, это прикольное место, в нем есть своя душа и магия, но рекламу ему сделал исключительно Булгаков своим романом. Летом тут собираются толпы людей, многие спускаются к самому пруду и сидят у воды, семейные пары гуляют с детьми. Подростки оккупируют лавочки и распивают на них алкоголь, пряча его от полиции в пакетах.

Мы подходим к памятникам. Один из них мужчине.

– Это памятник Булгакову? – я спрашиваю, приближаясь к нему.

– Нет, это памятник баснописцу Крылову.

– А он тоже был как-то связан с Патриаршими прудами?

– В том-то и дело, что нет. Крылов вообще жил в Петербурге и почти из него не выезжал. С чего вдруг на Патриках стоит памятник ему – неизвестно.

– А памятника Булгакову почему нет?

– Потому что, если его поставят, местные жители выйдут на митинг. Поклонники романа будут тут собираться и устраивать вакханалию. По ночам. Нет, спасибо, нам хватает баров и ночных клубов в округе, из-за которых спать невозможно.

– Твои окна выходят сюда?

– К счастью, нет, иначе я бы уже давно застрелилась. Окна моей комнаты смотрят во двор дома, но все равно шум доносится. У нас окна гостиной смотрят на пруды, и летом после 10 вечера крики с улицы перекрывают телевизор.

Мы проходим Крылова и направляемся к следующим.

– А это композиция памятников, которая называется «Басни Крылова».

Мы медленно проходим шесть панно, местами затертых, на которых изображены самые известные герои басен: квартет, кукушка и петух, свинья под дубом, павлин и соловей, слон и моська, две собаки, волк и ягненок, мартышка и очки, ворона и лисица, зеркало и обезьяна, волк и журавль, осел и соловей.

– Ну, в принципе, вот и все достопримечательности Патриков, – говорит Оля, когда мы миновали памятники.

– Да, как-то не много.

– Я же говорю: Булгаков больше шума наделал. И, кстати, обрати внимание, что трамвайных путей, где Аннушка разлила масло, нет. И до сих пор неизвестно: вообще никогда на Патриках не было трамваев или были во время Булгакова, а потом их убрали. В общем, история этот момент не зафиксировала. – Оля задумчиво оглядывает пруд. – Давай сделаем пару кружков вокруг.

Мы медленно бредем вдоль пруда, разговаривая о разном. Оля живет в Москве два года. Она не очень любит этот город. Считает его слишком большим и неуютным. Хотя признает, что климат в столице лучше, чем в Питере.

– Но все-таки мое сердце принадлежит Петербургу. Ты там был?

– Нет, – мне стыдно в этом признаваться, – Я до недавнего времени из Воронежской области никуда не выезжал. Разве что на соревнования по каратэ.

– Знаешь, а я тебе даже завидую. Тебе еще предстоит увидеть всю эту красоту. В Питер нужно ехать два раза: один зимой, а второй – летом. Зимой ходить по музеям, потому что в это время года нет толп туристов, а летом – по самому городу, его волшебным улицам. И летом нужно обязательно брать экскурсию по крышам.

– По крышам? – я удивляюсь.

– Ты поднимаешься на кровлю обычного жилого дома в центре, переходишь по ней с одного дома на другой и наблюдаешь город с высоты птичьего полета. Есть целые маршруты.

– Круто. А в Москве нет такого?

– Неа, – в ее голосе слышится грусть.

Мы проходим вокруг пруда трижды, когда Оля останавливается и спрашивает:

– Хочешь еще куда-нибудь сходить?

Я пожимаю плечами.

– Ну, если ты не замерзла и тебе позволяет время, то можно. Я никуда не тороплюсь.

– Да я тоже, – Оля закусывает губу в задумчивости. – Слушай, раз у нас сегодня день Булгакова, не хочешь сходить в «нехорошую квартиру»? Тут можно пешком дойти за полчаса.

– А она реально существует? – я, наверное, вытаращил глаза от удивления.

– Конечно! Это была реальная квартира коммунального типа, в которой Булгаков снимал комнату. В этой же квартире он написал несколько своих произведений, например, «Белую гвардию». «Мастера и Маргариту» он написал позднее, но его соседи по этой коммуналке стали прототипами некоторых героев. Например, Аннушки, которая разлила масло. Ну и сама эта квартира стала прототипом «нехорошей квартиры» из романа.

– Тогда давай сходим!

– Сейчас она работает, как музей Булгакова. Будем надеяться, что сегодня он открыт. Я заранее не смотрела на их сайте график.

– Ну мы же в любом случае гуляем? Даже если музей закрыт, то пускай это будет просто прогулка по улочкам центра.

– В принципе, да, – девушка улыбается и уводит меня в переулок.

Мы идем полчаса, никуда не торопясь. С Олей легко и весело. Мы всю дорогу говорим о книгах и писателях. Нам нравится почти одно и то же. Помимо классических русских Пушкина, Лермонтова, Толстого и Достоевского мы читали Бальзака, Гюго, Диккенса, Цвейга. Оля мне еще рассказывает про Джейн Остин и сестер Бронте, но это женские романы того времени, и я их не читал.

– Ты читал у Цвейга роман «Нетерпение сердца»?

– Нет, только новеллы.

– А я вот как раз новеллы не читала, только этот роман. Это была любимая книга моей бабушки. Я прочитала роман уже после ее смерти. И больше всего жалею, что не смогла обсудить с ней эту книгу. – Оля на секунду грустно задумывается. – Вообще, любовь к литературе мне привила бабушка. В детстве перед сном она пересказывала мне книги, которые прочитала в разное время своей жизни. Некоторые из них она помнила еще с детства. Так вот про «Нетерпение сердца» она мне рассказывала раз десять. Но когда я читала, все равно было будто в первый раз вижу эту историю.

– А сейчас ты что читаешь? – спрашиваю ее.

– Ой, сейчас я читаю из списка ЕГЭ по литературе, – девушка брезгливо кривится.

– Куда ты поступаешь?

– Журфак МГУ.

– Вау, я, кажется, первый раз встречаю журналиста.

Она смеется:

– Ну, я еще не журналист, а только мечтаю им стать. А ты куда будешь поступать?

– Юридический. С вузом еще не определился.

– Вот мы и пришли. Добро пожаловать! – Она мне по-доброму улыбается. – Мы находимся по адресу улица Большая Садовая, дом 10. Нам нужно в квартиру №50.

Мы заходим во вполне обычный жилой подъезд и поднимаемся пешком наверх. Стены полностью исписаны Булгаковскими поклонниками. На одной из них между этажами нарисован кот Бегемот.

– Если что, это жилой дом и жилой подъезд. Музей – это только одна та самая квартира. В остальных тут живут обычные люди. – Тихо говорит Оля, видимо, чтобы не беспокоить местных жильцов.

– Ужас, – я искренне удивляюсь, – как они тут справляются со всем этим? – Я обвожу рукой вокруг.

– Вот-вот, теперь ты понимаешь, почему жители Патриков все время воруют знак и выступают против установки памятника Булгакову?

– Кажется, теперь понимаю.

Музей оказывается открыт. Пока я еще раз внимательно оглядываю разрисованный подъезд, Оля покупает нам обоим билетики.

– Эээй, ты что делаешь! – меня это повергает в шок. – Еще ни одна девушка в моей жизни за меня не платила! – я правда возмущен.

– Тогда я буду твоей первой, – она мне подмигивает и смеется своей двусмысленной шутке. Я смеюсь в ответ, хотя все равно чувствую, что мое мужское самолюбие немного задето.

Музей действительно оказывается обычной квартирой с несколькими комнатами. Ну как обычной. Тут огромные коридоры и потолки явно выше трех метров. Мы проходим в комнату, в которой жил Булгаков. На вид метров 15, два окна с большими подоконниками, коричневый стол, зеркало, стул. Вид открывается на крышу. В принципе, ничего особенного.

Мы проходим в другие комнаты: гостиную, белый зал и синий кабинет. Они меня тоже особо не впечатляют. Только последний выглядит очень «тяжело» из-за темно-синих стен. А вот кухня!… Кажется, это просто склад хлама. Самовары, чайники, дуршлаки, горшочки, бидоны, гармонь (или баян?) и даже железный утюг. И все это далеко не в единственном экземпляре. У меня появляется ощущение, что весь окружающий нас мусор (а это реально мусор) может рухнуть на голову.

– Вот портрет Аннушки, – Оля показывает мне на черно-белую фотографию, висящую на стене. С него смотрит не просто женщина, а баба. Я бы даже сказал страшная баба.

– Она жутковата.

– Ага, – Оля хихикает, – говорят, она была очень жестокой и била своего внука.

Мы еще бродим какое-то время по квартире и выходим на улицу.

– Куда теперь? – Оля поворачивается ко мне у подъезда.

– Ты не устала?

– Ну так. А ты?

– Я бы где-нибудь перекусил. Не хочешь?

– Давай в какую-нибудь кафешку.

Мы заходим в первую попавшуюся кофейню, и пока я отвлекаюсь на мамин звонок с обеспокоенными вопросами о моем местоположении, Оля уже взяла нам обоим кофе и пончики. Я со страхом кошусь на стол, осознавая, что, кажется, тут самообслуживание, а, значит, Оля уже за все заплатила.

– Чего встал, как столб, Самойлов? Садись пока кофе не остыл.

– Оля, пожалуйста, скажи мне, что ты за это не платила.

– Я за это не платила, Самойлов. Добрый официант сам угостил меня. Сказал, что за красивые глаза.

Я обессиленно опускаюсь на стул напротив нее.

– Я не буду есть.

Девушка закатывает глаза.

– Самойлов, если тебя это утешит, то я ни секунды не сомневаюсь в том, что ты настоящий джентльмен, как в фильмах. Также я ни секунды не сомневаюсь в том, что у тебя найдется тысяча рублей купить кофе и пончики. Теперь тебе полегчало?

– Не очень.

– Ешь давай. Купишь мне потом в школьной столовой что-нибудь, раз ты такой гордый.

– Окей, я буду есть, но будем считать, что это в долг, и я тебе его верну! – я грозно поднимаю в воздухе палец.

– Договорились, – промычала Оля с полным ртом, и я засмеялся.

Мы просидели так, наверное, еще час. О чем мы говорили? Не знаю. Обо всем и ни о чем. Мне давно не было так легко с человеком. Не знаю, чем занимаются ее родители, но, судя потому, что она живет на Патриарших прудах и ходит в одну школу со мной, – они не простые. Вот только в Оле это вообще не чувствуется. Такое ощущение, что она обычная девчонка из соседнего подъезда, с которой ты играешь в прятки и гоняешь по двору на велике.

Я провожаю Олю обратно до дома и, попрощавшись, уезжаю на такси. Это был отличный день, наполненный смехом. Последний раз у меня такой был, наверное, только в Воронеже.

Зайдя в дом в «Золотом ручье», я натыкаюсь в гостиной на сидящих в обнимку Кристину и Егора. Кузнецов уже явно протрезвел, раз Кристина так прильнула к нему всем телом. От вида этой картины у меня перехватывает дыхание, а в сердце будто что-то колет. Что-то очень неприятное и болезненное, чего я раньше никогда не испытывал.

– Всем привет, – первый начинаю я и подхожу к парочке, чтобы пожать Егору руку.

– Здорова, Макс, – он радостно протягивает мне ладонь. – Где ходил целый день?

Я присаживаюсь в кресло рядом с ними.

– Гулял.

– Ммм, – Егор заговорщицки улыбается и подмигивает мне, – кажется, я даже знаю, с кем.

Я закатываю глаза.

– И с кем же?

– С красоткой Олечкой Олейниковой. Да-да, я хоть вчера и напился в стельку, но все же помню, как близко ты ее к себе прижимал в танце.

Я не успеваю ничего ответить, потому что меня перебивает Кристина. Она вспыхивает, как спичка, и резко отстраняется от Егора.

– Как ты ее назвал???

– Ээм… Олечка Олейникова? – весь вид Егора говорит о том, что он пытается быстро сообразить, что он сделал не так.

– Нет, слово перед ее именем. И вообще, с какой еще стати она для тебя Олечка? Ты ей и двух слов ни разу не сказал!

– Эм… перед ее именем? Ты о чем, Кристин?

– Ты назвал ее красоткой! – Морозова фыркнула.

– О Боже, Кристина, мне не кажется? – счастливый Егор тянется к девушке, но она отстраняется, – ты меня ревнуешь? Это же впервые за год наших отношений! Ты не ревновала меня, даже когда мне названивали мои бывшие девушки в твоем присутствии. А тут я назвал пассию Максима красоткой, и ты вспылила. – Он смеется.

– Не ревную! – Она буркнула и отвернула голову в сторону, нервно закусив губу.

– Ну-ну, – он все-таки притягивает ее к себе и целует в макушку, – любимая, ты все равно красивее. Ты для меня самая красивая в мире! Ты же знаешь это. – Затем он смотрит на меня и весело говорит, – Макс, ходи на свидания почаще.

Нас с Кристиной словно бьет током, и мы резко смотрим друг другу в лицо. Не знаю, почувствовал ли Егор, в объятиях которого она сейчас лежит, но я заметил, как Кристина дернулась от его слов. Впервые с тех пор, как я вошел в дом, наши глаза встречаются. Что я в них читаю? Я не знаю.

Егор поворачивает ее лицо к себе и тянется за поцелуем. Я не хочу это видеть. Иначе не сдержусь и заеду Кузнецову по морде. Встаю с кресла и поднимаюсь к себе в комнату, стараясь держать самообладание. Уже наверху я смотрю на них с лестницы. Егор полностью накрыл ее собой и жадно впился в губы, запустив одну ладонь в волосы, а второй притягивая за талию еще ближе к себе. Руки Кристины крепко обнимают его спину.

Я бы все отдал, чтобы быть сейчас на месте Егора. Человека, которого искренне стал считать своим другом.

Глава 14. Пьяный разговор

В тот же день я решаю сделать себе перед сном чай с мятой. День был насыщенным, в теле еще чувствуется перевозбуждение, а мята в таких случаях отлично успокаивает и помогает уснуть. Это секрет, которым однажды поделился со мной тренер по каратэ.

Когда я вхожу на кухню, моему взору открывается Кристина, в одиночестве распивающая бутылку белого вина. Почему-то она сидит, поджав под себя ноги, не на своем обычном месте, а на моем. Даже не знаю, что меня в этот момент удивляет больше: то, что я второй раз за день встречаюсь с ней на кухне (будто это наше место встречи!), или то, что она пьет в одиночестве. Наверное, все-таки второе.

Нет, не «наверное», а определенно второе.

– Добрый вечер, – говорю ей первое, что приходит в голову от такой картины.

– Мы уже здоровались.

Я не отвечаю и спокойно прохожу к кухонным шкафчикам, в которых лежит чай. Черный я нахожу быстро, а вот мяты нигде нет.

– Не знаешь, где лежит мята? – решаю прервать молчание.

– Понятия не имею.

Я хмыкаю. Ну еще бы. К чему Кристине знать, что и где лежит на ее кухне? Она же не кухарка и не домработница.

– А зачем тебе мята? – интересуется сестрица.

– Хочу сделать с ней чай.

– Зачем?

– Чтобы расслабиться и уснуть.

– Выпей вина.

– Спасибо большое за предложение, я не пью, – я все еще стою к ней спиной, роясь в шкафчиках. Бутылка на столе темного цвета, поэтому я не увидел, сколько Кристина выпила, но, судя по ее голосу, она уже достаточно пьяна.

– Зря, это помогает расслабиться.

Я все-таки поворачиваюсь к ней лицом.

– И часто ты так расслабляешься?

Кристина пожимает плечами.

– Раз в пару месяцев могу себе позволить.

Мне становится интересно. Я уже забросил поиски мяты, встал прямо напротив нее, облокотившись на столешницу кухонного гарнитура. Нас с Кристиной разделяет стол.

– Позволь узнать, что же тебя сегодня так напрягло, что ты решила расслабиться, распивая в одиночестве бутылку вина?

Она задумчиво молчит, крутя в руках бокал с небольшим количеством алкоголя на донышке. Пожимает плечами.

– А что тебя сегодня так напрягло, что ты хочешь расслабиться и поскорее уснуть? Еще же нет 11 часов.

– Ну, во-первых, у меня сегодня был насыщенный день, а, во-вторых, я всегда стараюсь ложиться спать не позднее 12 ночи. У меня режим.

Мои слова про режим она пропускает мимо ушей, но цепляется за другие.

– Насыщенный день, говоришь? И что же ты сегодня делал? – резко вскидывает на меня взгляд.

– Много ходил.

– И с кем же? – она ухмыляется.

Я пожимаю плечами.

– Какая тебе разница?

– То есть, Егор прав, и у тебя сегодня было свидание с Олейниковой?

– Допустим. – Я не хочу нашу сегодняшнюю прогулку с Олей называть свиданием. Это определенно была просто дружеская встреча. Но еще меньше я сейчас хочу что-то доказывать Кристине. Почему я вообще должен перед ней оправдываться?

Кристина допивает из бокала и снова пополняет его. Я молча наблюдаю эту картину и офигеваю. Сделав еще глоток, Кристина прерывает молчание.

– Знаешь, а я думаю, она тебе подходит. Она такая же, как ты.

– Это какая такая, как я?

Кристина пожимает плечами:

– Слишком обычная. Простая девочка, которая поступит в какой-нибудь институт, получит там какую-нибудь профессию, устроится на какую-нибудь работу, выйдет замуж за какого-нибудь парня и проживет какую-нибудь жизнь. Все, как у всех.

– А ты у нас, конечно же, необычная! – я плююсь сарказмом. – Ты у нас поступаешь не в какой-нибудь институт, а в Гарвард, получаешь не какую-нибудь профессию, а бизнес-менеджера, устраиваешься не на какую-нибудь работу, а продолжаешь дело отца.

– Именно. – Она делает еще глоток. – Видишь какие мы с тобой разные, Максим? Между нами пропасть.

Я зло смеюсь.

– Скажи, а замуж ты за кого выйдешь? Очевидно, что не за «какого-нибудь парня». Егор у нас – «не какой-нибудь»?

Кристина поджимает губы.

– Я не думаю о замужестве.

– А о чем ты думаешь, Кристина?

Я медленно направляюсь к ней. Огибаю стол, подхожу в упор, наклоняюсь к Кристине, облокотившись одной рукой на стол. Девушка поворачивается на стуле в мою сторону и поднимает на меня лицо. Глаза в глаза – и я снова теряю самообладание. Она так близко…

– Так о чем же ты думаешь? – Мой голос предательски хрипит.

Кристина, должно быть, слишком пьяна, потому что ее слова повергают меня в шок.

– С тех пор, как ты появился, только о тебе.

Нет, все-таки она не много выпила, потому что следующее, что она говорит, в ее репертуаре.

– Думаю о том, какой ты обычный, пресный и ничем не выделяющийся из толпы. Такой же, как твоя Оля. Вы с ней будете идеальной парой. Идеальной серой массой. А между мной и тобой всегда будет пропасть.

Наверное, меня должны задеть ее слова, но почему-то этого не происходит.

– Это ты себя пытаешься убедить?

Она молчит. Дышит тяжело, смотрит пристально. Я склоняюсь к ней еще ближе, вторую руку кладу на спинку стула так, что она оказывается заблокирована.

– Зачем ты приехал, Максим? – ее голос совсем тихий. – Жил бы себе спокойно в своем родном городе. Нам не нужна была эта встреча…

– Кристина, – я не могу удержать себя и провожу пальцами по ее лицу. Но она не отстраняется, – все эти пропасти только в твоей голове.

– Ты же сам знаешь, что нет. Что слишком многое нас разделяет.

– Ты это себе сама все придумала.

Я уже не очень понимаю, о чем мы говорим. Кристина очевидно пьяна. Трезвой она бы такой разговор не начала. Трезвой она бы вообще со мной никакой разговор не начала. Неожиданно она встает со стула, но я не отстраняюсь, чтобы дать ей больше места. Мы стоим слишком близко. Я снова чувствую ее запах. Розы и немного жасмина.

– Иди к своей Оле, – она цедит сквозь зубы и разворачивается, направляясь к выходу.

Когда Кристина уже в дверях, я говорю ей, сам не зная, зачем.

– Она не моя. И это было не свидание, а просто дружеская прогулка двух одноклассников. Она показала мне пару мест в Москве. Вот и все. Мы не встречаемся.

Зачем я оправдываюсь???

Кристина замирает в дверном проходе и поворачивает ко мне голову. Мне показалось или в ее глазах действительно стоят слезы?

Секунда, две, три.

Она все еще так и стоит спиной ко мне в пол-оборота. На ней те же джинсовые шорты и синяя майка, что в нашу первую встречу. Кристина пристально смотрит, и, мне кажется, я слышу, как двигаются шестеренки в ее голове.

– Мне все равно, Максим. Делай, что хочешь.

И она уходит. Тихо, как кошка.

Глава 15. Скарлетт

Через пару минут, решая, что она уже поднялась к себе, сам направляюсь в свою комнату. Зачем-то закрываю дверь на ключ, хотя никогда раньше так не делал. Мне душно. Открываю настежь окно. Морозный зимний воздух бьет в лицо, отрезвляя. Через три недели Новый год. Мой любимый праздник, вот только в этой новой жизни я совсем о нем забыл.

Опускаюсь на стул, включаю ноутбук. Захожу во «Вконтакт». Я так погряз в учебе, что забил на соцсеть. Во входящих множество сообщений от старых друзей. Почти все они обвиняют меня в том, что я уехал и забыл про них. Мне стыдно признаваться, но это правда. Даже не помню, когда уже последний раз разговаривал с кем-то из них по скайпу. Отвечаю некоторым из друзей, что приеду на новогодние праздники, и мы зажжем, как в былые времена.

Но отнюдь не для переписки со старыми приятелями я открыл ВК. Захожу в свои друзья, нахожу там Егора (он добавился ко мне в первую неделю нашего знакомства), перехожу на его страницу. Семейное положение – влюблен в Кристину Морозову. Захожу к ней. Первый раз за все время. Я хотел раньше, но всегда запрещал себе.

Сразу видно, что фотография на аватарке не постановочная, а живая. Явно кадр сделан в моменте. Кристина спускается по ступенькам от какого-то здания. На ней черные ботильоны на каблуках, черные колготки и длинное бежевое пальто, перевязанное на талии поясом. Шоколадные волосы собраны в тугой хвост и красиво блестят на свету, на губах ее традиционная красная помада, глаза закрывают широкие солнечные очки. Она прижимает к уху телефон. Время года – явно поздний сентябрь. Еще солнечно, но уже прохладно.

Листаю фотографии дальше. Их не много. Почти везде только Кристина. Ни одной фотографии с Егором, Викой или кем-то еще из друзей. Хотя у того же Егора с Морозовой совместных снимков до фига.

Смотрю дальше. День рождения 25 мая. Ровно на месяц позже, чем у меня. Сестра – Виктория Степанова. Тут меня пробирает смех. Вспоминаю, как Егор на вечеринке у Вики говорил, что девушки действительно считают себя сестрами.

В разделе «Жизненная позиция» заполнено только поле «Вдохновляют». И меня удивляет то, что я там вижу – «Скарлетт О’Хара».

Кристину вдохновляет главная героиня «Унесенных ветром»? Книгу я не читал, лишь в детстве с бабушкой и мамой отрывками видел фильм. Пытаюсь вспомнить сюжет, но не получается. Вроде что-то про войну. Ладно, потом пересмотрю.

Читаю дальше. Любимые фильмы – «Игра на понижение, Фрост против Никсона, Власть, Волк с Уолл-стрит, Вся президентская рать и другое кино про политику и бизнес». Ну да, какие еще фильмы могут нравиться Морозовой. Не про любовь же.