Революция микрондов бесплатное чтение

Меня зовут Грог или Жёлтый.

Наши имена ничего не скажут людям, хотя именно для людей написана эта книга. Повествование будет вестись от моего лица, хотя я не главный герой. Книга расскажет о борьбе моих соратников за жизнь, за свою планету, за людей и человеков, но и это уже дело прошлого…

Речь пойдёт об одной женщине по имени Каламбия. Всё началось задолго до того, как я узнал о ней…

Сказка. Мы отправились в далёкое путешествие, зная, что когда-нибудь вернёмся домой. Но не это являлось целью, а открытие нового мира, который мы озарили «новым светом» –светом своих плазменных тел, которые легко преодолевали пространство.

Из куска твердыни, найденной в самом сером закоулке космического дома, мы соорудили сначала одну планету, Землю, ставшую семенем для двух других. Пока твердыни двигались и формировались, то есть терроформировались, мы разделились на группы, заключив между собой пари и обозначив основные вселенские нерушимые каноны.

Первая часть соратников с яркой плазмой отправилась наверх в Гелиос – в будущем большой, самый цветущий, названный Раем парк. Красивое место и название, не правда ли? Многие из людей мечтали попасть в Рай, и не зря. Там можно было всегда подзаправиться силой и отправиться в плавание, чтобы создать свою Вселенную.

Вторая группа организовала колонию ниже всего, назвав её Тартар. Там кипела наша плазма, соединяясь с вакуумом космоса, из которого можно было выплавить всё что угодно. Развивались планетарные проекты по оземлению, водоснабжению, остеклению, где на приисках и карьерах громоздились самодышащие фабрики по созданию многослойных сфер на троичном кубке Земли. Рождались будущие планеты со своей неповторимой архитектурой.

Наконец, моя команда осталась в Аду, срединном мире, семени разумной жизни для Рая и Тартара. Мы поставили себе самую грандиозную задачу – создать авторов (аватаров), то есть наши земные копии, согласно естественным критериям твердыни, несущей в себе всё необходимое для своей эволюции, которой необходимы были лишь импульс и цель.

Это был самый тёмный, самый дикий участок твёрдного кубка, его впуклая глубинная часть. Только семеро смельчаков из 666 прибывших, соизмерив свой потенциал, решились взяться за эту амбициозную задачу. Она нас не пугала, а наоборот воодушевляла.

До счастливого мига отправления домой было ещё далеко, сказка только начиналась, и мы наслаждались творчеством, понимая, что находиться здесь – уже счастье. А сами процессы игры и соревнования воспламеняли плазму, ждущую движения и проявления.

На этом этапе мы придумали архитектуру речи, чтоб выражать красоту своей работы не только в твёрдых материальных предметах, но и в невидимых, звуковых, волновых: музыке, поэзии, цветах, где каждая деталь являлась нотой в общей симфонии красоты. Мы распознавали мир по этим нотам, сами превращались то в твердыню, то в стихи, то в цвет, то в музыку. Я был Грог или Жёлтый. Меня ещё называли Большой Душой, Ярым Солнцем, Йер Соул, ибо моя бессмертная вдохновлённая целью душа порождала самые невообразимые, прекрасные, совершенные формы. На радость я зажёг неугасимую свечу над небосклоном Ада, пытаясь осветить самый тёмный участок Земли. Мой реактор, моя Душа и по сей день горит там, но, к несчастью, его сила используется для иных целей.

Таким образом, Земля стала нашим новым домом и площадкой для бесконечной творческой работы.

Мы занялись пространством, осваивая его, создавая формы, объекты и артефакты, и в один прекрасный миг твердыня Ада, поначалу похожая на хлябь, оформилась в существ, похожих на нас. Твердь стала матерью, подарившей плоть: мы одушевили её нашей плазмой.

Сказка превратилась в быль.

Когда случилась беда.

Для определения сроков игры мы разделили пространство, запустили в него время, положив «Начало сказки», как неожиданно нашу колонию накрыл гигантский огненный дождь. В некоторых местах твердыня расплавилась до изначального ядра, часть её взорвалась, сначала поднявшись вверх, а потом со всей мощью обрушившись вниз, на несчастную кору, где уже бродили живые, чувствующие боль существа. Кто-то из нас успел укрыться в своих хранилищах света (храмах плазмы). Но не все.

Тогда мы не знали, что это являлось лишь началом бед. Тех, кто выжил после огненного удара, ждала лютая зима, охладившая вмиг всё сущее, что лежало на поверхности, и превратившая останки наших соратников, их материки, города, агрегаты, храмы, Души в льдины.

Таким образом, нас осталось трое. Грог или Жёлтый – я. Арга – Красный. Арраунлари Берри – Фиолетовый.

Остальные: Гросса Мара – Зелёный, Риуделлотс – Синий, Ларал – Голубой, Трапат – Оранжевый, как мы предполагали, остались лежать под замороженным пеплом. Спасти их, отогреть своей плазмой, возродить к жизни мы не могли. Для этого нужно было бы спуститься на кору и перелопатить её в поисках любого генетического или плазменного следа друзей. Но приговор был суров – на наш дом напал враг и вероломно захватил его.

Поэтому оставив расплавленных братьев на произвол судьбы, мы бежали с Земли.

Но далеко скрыться не удалось. Ад был накрыт куполом, через который нам никак не удавалось пробиться. Невидимая волна останавливала любой натиск. Мы затаились на первой орбите и поначалу просто приходили в себя, подсчитывали убытки, с горем наблюдали, в какой по-настоящему кромешный ад превращается то, что мы с любовью строили, питая своими телами и Душами. Наш Ад стал тюрьмой. И хотя солнце моей Души горело так же ярко, свет его больше не радовал, ибо отныне не принадлежал мне в полной мере.

Поначалу врагов не было видно, только рассыпанное по коре множество гигантских вражеских кораблей давало понимание, что величина и численность их велика, а могущество, если не превышает наше, то стоит где-то наравне. Поэтому им удалось захватить Ад врасплох.

Архитектура их кораблей была нам неизвестна, хотя вид их говорил о выбранном техногенном пути развития, то есть тупиковом. Становилась понятной цель захвата – паразитизм на чужом добре. Тот факт, что враги забились в толщу Земли, в разрушенные наши города, накрытые теперь ледяными шапками, наводил на мысль, что наш Ад – не их естественная среда обитания. Была надежда, что сама Земля исторгнет этих монстров-подкидышей из своих анналов, солнечный свет испепелит их тела, а воздух развеет пепел по глиняным пустыням.

Однако проходило время, которое поменяло ход без нашего воздействия, и льды начали таять, а оттуда стали вылезать наши покалеченные аватары, что чудом остались в живых.

Микронды. Куцоки. Клоны. Аватары. Авторы

Хлябь, в которую мы вдохнули Душу, стала микрондом (микро – малая, онда – волна), пальчиком на большой плазменной ладони. Нашей микродушой.

В момент нападения, как раз при запуске времени в пространство коры, я был свидетелем того, как мои микронды превращались в куцоков, последнюю самую умную расу существ, правда, ещё не подключённую к сознанию и анналам нашей памяти, но уже имеющую физическую оболочку и навыки к сосуществованию с природой. «Ку» – камень, материя твердыни, «цок» – кусочек нашей большой Души. Живой цветок.

Именно они должны были бы стать материализованными жителями земель верхнего, среднего и нижнего града.

Пока мы жили и трудились, эти существа с одной головой, двумя руками и двумя ногами подпитывались от наших Душ и ещё не успев народиться по нашему подобию, уже рождали своё собственное пространство, меняя по своему желанию Ад, который с каждым днём только расцветал. Восхваляя нас, как родителей, куцоки давали всему сущему наши имена.

Сейчас же нас не было рядом, изменились и они. Это были уже не наши образы. Мы поняли, на кого стали похожи куцоки, столько времени проведшие в тени врага – на мутантов. К счастью для них и для Земли нежизнеспособных.

Из пещер, где засели враги, вылезали двухголовые, хвостатые, рогатые монстры, лилипуты, гиганты, уроды… Не проходило и дня, чтоб их тела не превращались в протеиновую свалку, на которой кормились вновь вылупившиеся твари. Жалкое и страшное зрелище – эксперименты над теми, что являлись цветами жизни на Земле. Чувствующими. Дышащими. Мечтающими о великом будущем, как их прародители.

Но мы не могли им помочь, лишь наблюдали за зверствами над ними, отмечая для себя слабые стороны врага, который пытался паразитировать на куцоках, приспосабливаясь к условиям жизни в новых скафандрах захваченного Ада.

Например, однажды куцоки потеряли нетление, став очень ущербными и короткоживущими. Враги пытались продлить своё существование через их способность к самовоспроизведению, через скрещивание внутри вида. Волна куцоков – микронда, подаренная нами, от этого сильно искривилась, так как в неё внедрили чужеродные вражьи гены, разделив аватаров на самок и самцов. Это отбросило эволюцию намного назад, превратив твёрдую оболочку куцоков в быстропортящийся покров. Высвободившаяся после смерти волна, микронда, возвращалась в наши храмы плазмы, переоборудованные и служащие отныне на благо врага.

Мы поняли, что эксперименты проводились целенаправленно: куцоков использовали как батарейки для откачки электромагнитной силы для этой цивилизации паразитов.

Это были хорошие новости. Враг был уязвим, смертен и не так уж недосягаем, как мы думали. Когда равнина кубка Ада окончательно растаяла, из глубин показались многорукие и многоногие паразиты, чьи уродливые тела исторгали сотни клонированных и изуродованных куцоков, у которых теперь тоже имелись безобразные половые отверстия для скрещивания. Была заметна разница между туловищем, по большей части сохранившим геометрическое совершенство с золотым сечением в каждой детали, и верхом, где будто налепленные неумелым гончаром громоздились новые органы.

Показавшаяся из своих убежищ многорукая и волосатая орда, нажравшись местных адовых яств, на гигантской земляной глыбе со специальным герметиком с защитой от смертельных атмосфер оторвалась от коры, нахально желая взять другие миры.

Самок, будто высевки, побросали на коре продолжать давать потомство. Разъярённые те повылазили на солнечный свет, который ослепил их ужасные глазища, и им пришлось опять забиться в свои тёмные бункеры.

Но пролетев мимо нашей орбиты в желании прорваться сквозь купол, глыба осталась на грани миров не в силах захватить Гелиос-Рай или пасть в Тартар. Их оружие было способно вторгнуться на Землю, застав её жителей врасплох, но не прорвать купол собратьев, теперь подготовившихся к нападению.

Враги не сдавались, явно решив нарастить силу и попробовать в другой раз. Их армада разделилась: часть вернулась под кору, чтоб продолжить скрещиваться с куцоками и в их обличье превратиться в естественных жителей Земли, которым подходит эта хим-цвет-волновая атмосфера. Другая осталась на холодной глыбе, которую они назвали Джюунна или Йюнна, или Луна, в честь своей родины, обосновавшись на обратной её стороне, выстраивая там военный штаб, который в своё время должен был прорвать пелену между мирами.

К этому моменту для нас стала очевидной главная задача – создать сопротивление изнутри и не дать врагу прорваться. Это можно было сделать только вместе. Там, на коре, где жили монстры и их отпрыски, теперь вряд ли помнящие родство, остались наши агрегаты, города, наша сила, всё ещё живущая в изуродованных куцоках. И даже наши мёртвые, то есть сменившие меру плазмы, соратники, продолжали жить в разбросанных своих останках на коре и под корой.

Именно разбором завалов вскоре и занялись сотни тысяч новых жителей Земли, которые стали называть себя джюнны, йюды или люди.

Новые куцоки больше не были нам друзьями, хотя являлись братьями, а теперь и сёстрами, к несчастью и по несчастью.

Паразиты устроили настоящую фабрику по их выращиванию, где выводили новые мясные породы, часть из которых шла на питание их низковибрационных, зато очень прожорливых тел, обессиленных из-за непривычных условий существования.

Имелись огромные фермы куцоков-строителей, рабов, которые в прямом смысле рождались, чтоб умереть в работе. На их костях строились новые тюрьмы рабов. Открывались экспериментальные фермы по скрещиванию новых форм, где куцоки не рождались, а клонировались и модифицировались, меняя цвет, строение тела и так далее. Эти места назывались мегаполисами, где использовались расчищенные от глины, пыли и льда руины наших строений, заводов, выжившая техника. Они даже подхватили нашу философию, то есть нашу программу дистанционного контроля над куцоками с помощью маленьких роботов, микробов, двигающих эволюцию цветков самостоятельным путем, без прямого вмешательства, чтобы рабское положение рабам было неведомо. Паразиты же опять позабивались в пещеры и свои корабли, оставаясь невидимыми взору несчастных мужчин и женщин.

Твари, что остались на льдине у самого края с куполом, тем временем копили мощь, каждый день умножались смертоносные пики, готовые проткнуть или разбомбить невидимую стену. И всё это благодаря нашим авторам или аватарам, точнее, целым фермам, на которых ковались микронды и тут же подлежали растерзанию самым жестоким образом, чтобы добыть их эмоции, то есть тот самый огонь, из которого ковалась плазма, используемая врагом как оружие. Из храмов плазмы она перекачивалась на Солнце Ада, мой плазменный реактор, теперь закрученный в обратную сторону, питающий лунное оружие.

На орбите скрытно мы развернули свой штаб. Зная лазейки нашей родной системы микробиотики, подключились к ней, пусть теперь она и работала против нас. Мы сами стали паразитами на своей же родной планете. Невидимыми, в протеиновых телах куцоков, как в скафандрах, собирались мы спуститься на кору для сбора данных и, главное, поиска братьев.

Дела на Земле.

К ужасу, дела на Земле обстояли даже хуже, чем представлялись с орбиты. Повсюду ждали ловушки. Даже наши совершенные тела, которым не нужна была пища или дополнительная энергия, подвергались агрессивной атаке микробов, желающих низвергнуть нас до уровня куцоков, находящихся в полном порабощении, физическом и ментальном, то есть волновом. Но у медали, как известно, две стороны.

Сама Земля и наш дорогой Ад не переставали эволюционировать. Запущенный процесс соития с эволюцией космоса, Вселенной, нашей дорогой далекой родиной, не остановился, лишь притормозился. Это чувствовали и враги, к своему удивлению получая всё больше и больше энергии от людишек, которые несмотря ни на что развивались и становились разумными.

Враги разбили людские фермы и огородили разумную часть для наблюдения, не трогая, не подвергая пыткам, не поедая на обед. Уже через три коротких поколения живших в такой свободе паразиты заметили, что куцоки способны к автономной жизни. Пусть и привязанные к своему месту обитания, люди стали давать больше света, то есть электромагнитного излучения, чем когда страдали в казематах от пыток. Их полисы разрастались ввысь и вширь, обеспечивая себя теплом и питанием самостоятельно. Куцоки стали думать о будущем, строить планы. Искать правду. Они были уже не людьми, хотя до нашего уровня, конечно, им было далеко.

Мы назвали новый вид «человеки», так как отросток их короткой жизни, несмотря на атаки микробов, увеличился до 100 лет земного пространства.

Значит, имелась маленькая лазейка в ущербной жизни на коре. Это был шанс для нас. Настоящий сигнал о том, что запущенное время стало самостоятельной величиной, волной и даже материей, пустившей корни в наших аватарах. Но главное, оно продолжает работать на нас. Чем больше куцоки, люди, человеки живут, тем больше они пытаются дотянуться до нас. А вместе нам будет по силам разбить врага.

Хотя в то же время эволюционировали не только человеки, но и наши хитрые враги, у которых росла армада на Луне.

– Я сам разрабатывал систему микророботов. Их работа безупречна хоть в сторону эволюции, хоть в обратную – инволюции. А всё же куцоки становятся разумнее, – говорил Арга.

– Возможно, система не сбоит, Арга, а подаёт сигналы из будущего… Мы сами подаём сигналы из будущего, где мы победили. Наша система вновь служит нам и во благо Земли и её авторов. Она всё ещё наша, пусть и выглядит, как чужая, – говорил я в ответ.

Соратники соглашались. В этом было много правды. Осталось правильно понять её скрытые от вражеского ока намёки.

– Если б они нашли останки наших братьев, то смогли бы создать новое поколение человеков, равных по силе нам, – делился своими наблюдениями Арраунлари Берри, глядя на потуги тварей вырваться из Ада. – Или использовали бы их плазму в создании более мощного оружия. А всё же они со своими технологиями далеки от прорыва. Это может означать, что они не знают о том, что ходят по золотой мине. Нам надо найти, собрать и возродить наших соратников.

Мы занялись разработками. Арга взялся изучать уклад жизни полисов, мегаполисов, ферм и бункеров куцоков. Арраунлари Берри посвятил себя исследованию жизнедеятельности врага и его планов. Моим коньком всегда была разработка новой техники, поэтому я принялся проектировать многосложное оружие, которое в нужный момент должно было разгромить врага. Но помимо этого мы не переставали искать плазмические следы собратьев, коих не хватало для полной мощи ответного удара.

Пришлось разделиться на многие года и даже столетия, но общее информационное (или памятное) поле в любой момент доносило последние новости друг о друге.

Я остался на орбите, двое остальных: Арраунлари Берри и Арга, отправились на кору, чтобы вести партизанское расследование непосредственно на поле боя. Благодаря их отверженной работе мы были в курсе основных событий.

Где-то история не менялась тысячелетиями. Несчастные мутанты, сотнями исторгаемые громадными матками тварей, часть которых ими же кровожадно поедалась сразу после рождения, тут же отдавались на растерзание для получения сильной энергии боли, питающей банки зарядов для оружия на Луне. Это были в основном скрытые под толщей земли бункеры. А на коре, в человейниках жили куцоки-человеки, размножавшиеся естественным путем. Этих убедили сдавать свои эмоции самостоятельно в разнообразных мольбищах, которые в связи с ростом населения тоже умножались в геометрической прогрессии. Твари не могли изобрести ничего нового, кроме как разрешить людям плодиться, собирая капля за каплей их жизненную силу и переправляя её в переоборудованный мой реактор.

Однако среди всего этого хаоса, который для куцоков являлся жизнью, часто гнусной, бессмысленной, злой, мы так и не находили следов своих соратников. По различным волновым сигналам, эмоциональным всплескам, например, когда случались реликтовые (то есть предопределённые самим космосом – «костным мозгом» Вселенной) скачки в эволюции человеков, пытались определить следы генов наших соратников, которые могли помочь росту разумности. Но все поиски были безуспешны.

Когда однажды в мою обитель влетел Арга, изучавший вибрации выжившей после огня и льда флоры и фауны Земли, с новостью меня огорошившей.

– Сознание братьев расщепилось, иначе они давно бы подали знак. Но остались живы дух, память, пусть и развеянные над твердыней. Куда бы дух спрятался, зная, что его ищут враги? – спросил он меня вместо приветствия после долгой разлуки. – Есть ли место на Земле, духом созданной, где этот дух не имел бы власти?

– Мы обыскали все разумные участки Земли, – ответил я со скепсисом то, что он и так знал.

– Я бы спрятался туда, где бы меня не искали, – его ум возгорелся от догадки. – Но надо торопиться…

– Расскажи, – попросил я, чувствуя, как жар его плазмы начинает подогревать моё любопытство.

– Я долго изучал метаморфозы оставшихся флоры и фауны после нашего побега с планеты. Эти примитивные существа тоже эволюционируют. Их сдерживают те же микробы, что и людей, но всё же процесс идёт. Большинство из них кое-как приспособились к жестокой среде обитания, перебравшись жить ближе к куцокам, так как от них питаться легче в условиях постядерной зимы. Люди их называют «домашние животные». Некоторых употребляют в пищу, используют в быту, но при этом даже не догадываются, что примитивные существа являются их душевным продолжением, греющимся от костра нашей Души. Так вот пять лет назад по земному измерению я создал подвид одной дикой кошки, – на плазменном экране показались волосатые создания, – подъизменил эмоциональную сферу, доведя её почти до человеческой. Внутренне они сильно отличаются от своих инволюционирующих собратьев. Более ласковые, нежные, нуждающиеся в заботе и любящие заботу, но при этом с первым уровнем разумности, как пятилетние дети куцоков. Запустил сотню экземпляров на кору в различные точки обитания людей и человеков. А потом забыл про них до поры до времени.

Неделю назад мою обитель озарил луч. Все кошки собрались в одном месте. Они нашли единственный и самый большой источник питания, который привлёк всю популяцию до единой твари.

Киноплазматические карты с самодвижущимися целями, у которых торчали маячки-хвосты, тут же высветились перед моим взором.

– Этот мегаполис людей находится у главной пещеры маток, питающихся плотью куцоков. Колония создана для разведения рабочей массы, годящейся на самые грязные, примитивные, изнуряющие работы. Взрослое работоспособное население по наступлению совершеннолетия распределяется по городам-гетто, обслуживая человейники, где проживает элита. Больше с семьёй работяги уже не видятся. Из-за плохих условий жизни на территории буйствует криминал и периодически вспыхивают восстания. Средняя продолжительность жизни 30-40 лет. Ещё два поколения назад стояла программа: шесть отпрысков на семью. Пять лет назад на этой территории начались гражданские конфликты. Далее последовали эпидемии и продовольственный кризис. Однако куцоки выдерживали нагрузки и продолжали размножаться. В каждом поколении рождались люди, в следующем уже человеки. Полгода назад эту зону стали опрыскивать токсичными веществами. Этот гигантский город размером с материк готовят к полному уничтожению.

Можно было сделать косвенный вывод о том, что враги набрали достаточно сил и сворачивают ненужные лагеря, готовясь к удару по куполу.

Это была новость. В последнем отчёте Арги и Арраунлари Берри, уже много лет проживавших среди людей, подобное не значилось.

– Всё потому, что упор делался на изучение человеков и их эволюции. Человеческая техника позволяет приблизиться к Луне, а затем и к куполу, чтоб узреть обман. Мы ждали их прозрения. А зря. Им не дадут проснуться никогда. Технологии лунных позволяют стереть с Земли все мегаполисы и заново заселить их куцоками нового, более примитивного вида. Такое уже бывало, – его взгляд вновь разгорелся от ярости. – Поэтому уцелевшие гены братьев перед распадом нашли обитель там, где никто никогда бы не стал искать. И притаились.

На экране появилась женщина, самка куцоков. Я давно привык к их виду, а всё же поморщился, глядя на урезанный череп, усохший после деградации, заломленный нос, потерявший наш профиль, где разум стекал по назальному, то есть костному каналу, оборачиваясь волей, смелостью, благородством и ещё 150 эмоциональными состояниями, заставлявшими человека эволюционировать.