Моё странное пристрастие бесплатное чтение

© Михаил Юрьевич Ландихов, 2021

Вместо предисловия

Меня зовут Михаил Юрьевич, и я должен вам кое в чём признаться. Дело в том, что у меня есть…

Странность

Это совершенно дурацкое, непонятно что значащее слово – и тем не менее именно его мне и приходится использовать. Сколько раз в своей жизни я об этом слышал? Считать как-то в голову не приходило, но много. Очень много раз. И вот чем дольше я живу, тем чаще задаюсь одним и тем же вопросом. Моя странность – это вообще что? Это мой личный вариант нормальности, та самая индивидуальность, о которой так модно стало говорить в последнее время? Или отклонение от нормы, с которым тяжело живётся, особенно в нашем, всё и всех осуждающем обществе?

О месте человека в современном обществе я задумываюсь уже давно. Каким надо быть, чтобы легче жилось? Или жить легко – иллюзия, которая существует только теоретически? Это, вообще, возможно смоделировать? Рассуждая об этом, я написал свою первую книгу «Простота губит человека. История о простом человеке», и вот парадокс: чем больше ответов я получал, тем больше становилось вопросов. Сейчас, если с простотой всё относительно понятно, то вот странность – элемент для меня неизученный. Стоит ли культивировать её в себе? Стоит ли скрывать от окружающих? Сказать или не сказать? Миллион вопросов…

С собой я всегда старался быть честным. В конце концов, кто должен знать обо мне всё, если не я сам? Нет смысла скрывать от самого себя, стесняться. Вот захотел я написать песни, пошёл и написал. Исполнил сам и выложил на YouTube под собственным именем две песни: «Ты одна девчонка…» и «Ты пытаешься дозвониться». Потому что это правильно – реализовывать себя в том, чего хочется. А люди пусть принимают или не принимают, это их выбор.

Но творчество – это одно, а вот странность – совсем другое. Я с ней живу, я к ней привык, я даже не уверен, что она мне мешает. Но куда от мыслей-то денешься? А вдруг мешает? Вдруг без этого пристрастия мне было бы проще? И был бы я счастливее. Не знаю. Ответа у меня на эти вопросы не было так долго, что я пошёл на крайность и принял участие в проекте телеканала «Ю» «Моя маленькая странность».

Знаю-знаю, о чём вы сейчас подумали! «Чувак, да кто ж правду на телик ходит искать?» Верно, правда и телешоу – полнейшие антиподы, не поспоришь. Но порой мы ответы на свои вопросы находим там, где это кажется совершенно невозможным. Так что я решил рискнуть. А вам я предлагаю не останавливаться и читать дальше. Я расскажу, во что в итоге вылилась моя телетерапия, был ли в ней смысл.

И самое главное – что же это за странность у меня такая?

Вина и воля

А вы знали, что клептомания – одно из тех расстройств, относительно которого до сих пор идут споры? Разделилось мнение просвещённой общественности: одни считают клептоманов людьми больными наряду с алкоголиками и наркоманами, другие же уверены, что клептомания – вымысел, который нужен для оправдания перед законом банального воровства.

Я ни в чью пользу высказываться не буду, я не врач. Скажу лишь, что с этим то ли отклонением, то ли непонятно чем я живу всю жизнь. Да, это и есть моя странность. Я клептоман.

Считается, что принятие – первый шаг к выздоровлению. А вот не всегда. Я себя и свою чудинку принял уже очень давно, только это вообще не помогло мне что-то изменить. С самого детства мне в мозг, как и большинству людей на земле, заложили аксиому, буквально запрограммировали одним простым понятием:

«Чужое брать плохо!»

Вы посмотрите на любую детскую площадку, посмотрите и прислушайтесь. Обязательно хоть от одной мамочки прозвучит вот это заветное: «чужое не бери». И это правильно, конечно, правильно, кто спорит. И растут наши дети с этой правильной установкой, пока какие-нибудь жизненные обстоятельства не заставят эту установку пересмотреть. Ведь вон, есть те, кто миллиардами ворует, и ничего, прекрасно живут. Или, например, есть тебе нечего. Детей накормить нечем. В этом случае воровство – это что? Такой уж прям смертный грех или так, вынужденная мера?

Я это всё к чему? Меня ведь тоже правильно воспитывали. И маленький Миша Ландихов очень точно знал, что делать можно, чего нельзя, потому что мама это много раз объясняла. Но Миша скоро перестал быть маленьким, мальчик вырос в подростка, подросток, как это обычно бывает, прочувствовал на себе весь спектр возможных изменений, внешних и внутренних. И вот тогда, нарушая такую правильную аксиому о плохом воровстве, в голове начали появляться неправильные желания. Знаю, что нельзя, знаю, что плохо… Но хочется! Хочется взять вот то самое чужое, которое с детства было под запретом.

Тогда, в юные годы, меня вначале просто удивлял сам факт возможности такого желания, никаких размышлений на тему, конечно, не было. Это сейчас я с высоты прожитых лет готов остановиться и задуматься. Делает ли клептомания меня плохим человеком? Или вообще кого-нибудь? Если это расстройство личности, то нет, ведь болезнь не может влиять на мораль. Ну, в идеале не может… А если клептомания – не болезнь, а, как говорят скептики, исключительно вопрос силы воли? Так что же, значит, я сам виноват, распустил себя?

Когда ты один на один с проблемой, решить что-то невозможно. Помощь родных вообще может сделать только хуже, потому что к самой проблеме прибавляется чувство вины. Может, поэтому я плюнул на предрассудки и обратился в реалити-шоу. Телеканал «Ю» вообще богат на подобные проекты, и порой такие там ситуации всплывают, что волосы на голове дыбом встают. А моя история чем хуже? Тем более что проект давал возможность пообщаться с ведущим, крутым психологом, который уж наверняка таких как я за свою жизнь повидал немало. Мне было необходимо разобраться с этим раз и навсегда, потому что годы идут. Вина перед родными, которых мои проблемы затрагивают в первую очередь, только крепнет. А вот воля, на которую так бодро мне много раз предлагали положиться, окончательно отказалась работать. Возможно, нечто подобное испытывает человек, страдающий алкоголизмом: знает, что плохо, знает, что вредит любимым, но справиться самостоятельно уже не в состоянии.

Что ж, моя мера, может, и выглядит очень уж радикально, но её последствия однозначно того стоили. Об этом я, правда, узнал уже после проекта, а в тот момент, когда, сидя перед ноутбуком, я просматривал в интернете заявку на участие в шоу, единственным чувством в моём мозгу было сомнение.

Как сказал кто-то из великих, в сомнении рождается истина. Вот именно так я и подумал, когда нажимал мышкой на кнопку «отправить».

Сделал глубокий вдох. И отправил.

Ну да, так было не всегда

Шаг из тупика

Зачастую трудные обстоятельства провоцируют нас на решительные действия. Не имеет значения, добром это кончится или проблемой, главное, что человек решается что-то сделать. Как дворняга, загнанная в угол: неважно, насколько она милая и ласковая, лиши её выбора – и она обнажит клыки.

С человеком так же. В ситуации, когда видимых вариантов исхода не остаётся, могут проявиться и самые крутые, и самые ужасные черты. Не просто же так известны истории о том, как люди, оказавшись лицом к лицу со смертью, шли даже на каннибализм, лишь бы выжить.

Я, к счастью, в настолько чудовищных условиях не оказывался, но общая тенденция была именно такой. Примерно в возрасте двадцати четырёх лет я попал в ситуацию полной безработицы. Вот от слова совсем. Кто бывал на моём месте, хорошо поймёт, через какой моральный ад я прошёл. Взрослый сильный и совсем не глупый парень, для которого, казалось бы, весь мир открыт, элементарно оказывается не способен за еду заплатить. Ну не к маме же мне было обращаться, в конце концов. Наверное, тогда я вообще ощутил бы себя полным ничтожеством.

Нет, я просто не мог себе позволить тревожить родных. И вот на фоне этого ада с перманентным оттенком полного краха в мозгу у меня с особой вкрадчивостью заговорило моё проклятое пристрастие. Сначала тихо, осторожно, потом всё громче и решительнее. А в тот день, когда денег в кармане оставалось только на батон хлеба и палку дешёвой колбасы, моё нутро уже откровенно вопило: «Давай же! Чего стесняться-то? Поздно стесняться, всё!»

Помните, в школе на уроках экономики нам рассказывали про пирамиду потребностей Маслоу? За восемьдесят лет её существования никто ничего более точного так и не смог придумать. Если твоей первой задачей становится элементарный поиск еды для выживания, какие уж там рассуждения о высоком и прекрасном? Какое чувство вины, вы о чём, товарищи?

Вина пришла потом, после того как я вышел из супермаркета, держа под курткой продукты, за которые впервые в жизни не заплатил. А внутри в этот момент клокотал огромный вихрь из чувств и эмоций, сильнейшим из которых был адреналин. Вот это я чётко помню: адреналин, восторг и тут же подкатившая вина за то, что не стыдно. А стыдно не было. Потом, может быть, и да, но в тот момент однозначно не было.

Как вы понимаете, работа для меня не могла найтись тут же, как по волшебству, и проблемы мои решились не скоро. А украсть, как стало потом понятно, было трудно только в первый раз. Я старался быть осторожным, два раза в один и тот же магазин не наведывался, да и брал из продуктов только самое необходимое. И каждый раз убеждал себя в том, что у меня нет выбора. Что всё скоро изменится, и я обязательно компенсирую всё, что взял. Не очень понятно, как я собирался это сделать, но от таких мыслей становилось легче. Забавно, но даже в тот момент, когда я описывал свои налёты на супермаркеты психологу проекта, мне казалось, что я и впрямь собирался всё вернуть.

Собирался. Но человек – существо совершенно ненасытное, на малом он просто не способен остановиться. И подтвердилось это в тот момент, когда я украл уже не еду, а вещь. И не потому, что она мне была нужна.

Я украл её, чтобы продать.

Жила, деловая и не только

Человек, конечно, существо совершенно непостижимое. Ему всегда мало, никогда не бывает достаточно. Сколько бы он ни зарабатывал, потребности всегда будут требовать ещё и ещё. В природе ни одно живое существо подобным не отличается, хищники не убивают больше, чем им нужно для выживания, травоядные тоже редко едят больше, чем это необходимо. Саранча и кролики не в счёт, это редкое исключение. А вот человек будет желать большего, даже если у него вдруг будет всё, вот абсолютно всё, что нужно.

Я не стал исключением. Нет, конечно, в моём случае нельзя было сказать, что у меня всё есть, это было совершенно не так. Походы в магазин, скажем так, на безвозмездной основе, только слегка скрашивали моё крайне печальное финансовое положение, не более того. Хотя ладно, не стану скрывать, сидящее глубоко внутри нехорошее пристрастие счастливо и утробно урчало от таких походов. Короче говоря, в холодильнике было что поесть, а мой внутренний клептоман ликовал.

А потом случилось нечто. Не знаю, почему именно в тот момент, может быть, чувство вины достаточно притупилось, может, привычка начала вырабатываться, как у наркомана, которому постепенно становится мало. А может быть, дело было просто в случайном совпадении этих и ещё каких-то факторов. Честное слово, не знаю. Но в какой-то момент я взял в супермаркете не продукты, а вытащил кошелёк из сумки. Просто какая-то невнимательная покупательница отвлеклась на товар на полке, а я, проходя мимо, сунул руку в её сумку, оставленную в тележке.

Уже дома, когда я держал в руках небольшой прямоугольник из чёрной кожи, меня накрыло отрезвляющей паникой. Адреналин адреналином, но мне же элементарно и очень круто повезло. Могли ведь поймать, и схлопотал бы я тогда адреналина на годы вперёд. В таких раздумьях заглянул я в кошелёк. Что ж, улов был слабый: несколько карт, которые хозяйка наверняка уже заблокировала, да и кто бы в здравом уме стал пользоваться чужой именной картой? Денег наличными получилось пятьсот рублей мелочью, вот, собственно, и всё. Самым ценным во всём кошельке оказался этот самый кошелёк, и, глядя на него, я вдруг сложил два и два.

Кошелёк у меня выкупили уже на следующий день за тысячу рублей, легко и просто, без лишних вопросов, благо всяких барахолок и площадок для продажи б/у в интернете масса. Чувство вины, кстати, всё же вернулось и довольно долго грызло меня изнутри. Ну как долго. День. А потом мне на помощь пришёл я же сам.

Мозг человека устроен так, что все его импульсы, вообще всё, что в нём происходит, направлено на единственную цель – сохранение жизни. А нервы и то самое чувство вины, с точки зрения выживания, очень вредны, поэтому наш мозг и стремится как можно скорее вытеснить из нашего сознания всё, вызывающее беспокойство и переживания. Поэтому человек в сильном стрессе может очень быстро заснуть: работает инстинкт самосохранения.

Ну а мой мозг, чувствуя, что меня скоро снова может накрыть, быстренько запустил в моей голове череду очень логичных и прямо-таки предпринимательских мыслей. Сколько можно было заработать, если продавать украденное? Сколько можно было красть, при этом не переходя границы элементарной безопасности?

Мозг активно считал, внутренний клептоман счастливо улыбался. А я, всё ещё держа в руках тысячу после продажи кошелька, и представить не мог, что менее чем через пять лет дойду до суммы в полмиллиона.

Полмиллиона рублей, товарищи. И паническая атака, когда понял, что надо срочно что-то делать, иначе всё кончится очень плохо.

Полмиллиона за шанс

Больше полувека прошло с тех пор, как мир узнал о «банальности зла», и каждое десятилетие дарит новый смысл этому выражению. Разумеется, Ханна Арендт в своей книге имела в виду вполне определённое зло, у которого было своё лицо, однако книга на то и книга, чтобы находить отклик в душе читателя и приобретать новые смыслы.

Я давно понял, что зло для каждого человека индивидуально, а банальность зависит от того, насколько оно типично. Что есть воровство? Разве не то же самое зло? Снова можно вспомнить всякие священные писания и наставления взрослых из детства, кстати, это, скорее, говорит в пользу не личного, а общественного зла. И всё же оно индивидуально. Просто потому, что каждого человека поражает в разной степени.

Среди моих друзей есть очень принципиальные люди. Я уверен, для них сама мысль о том, чтобы взять чужое, недопустима. Есть люди сомневающиеся. Если брать не много и не часто, к тому же не причиняя особого вреда, то почему бы и нет? Вот и получается, что вполне конкретное зло расползается, буквально растворяется, находит оправдание. Но при этом остаётся всё тем же злом. В конце концов, какая мать не попробует оправдать своего ребёнка, даже если он абсолютное чудовище? Зло материнской безграничной любви.

Банальность же заключается именно в этом оправдании. А в моём случае ещё и в том, что я от него получал совершенно однозначное удовольствие. Украл что-то, продал что-то, заработал и отложил что-то. И знаете что?

Н И Ч Е Г О!

Совершенно ничего, представляете? Чувство вины, которое поначалу как-то тревожило, угнетало, не давало ночами спать, просто исчезло. Я перестал прятать глаза при разговоре с родными, улыбался в лицо собственной матери, смотрел на себя в зеркало. Меня ничто не тревожило!

Должен констатировать печальный факт: за несколько лет я превратился в человека, для которого понятие зла и его банальности перестало существовать. Я ни в чём не нуждался, гордился тем, что могу пойти в аптеку и купить любое лекарство за любую цену! Смешно, конечно, но да, это для меня было очень важно. Оно и сейчас для меня важно, потому что болезнь кого-то из близких всегда была моим самым страшным кошмаром.

Да, я ни в чём не нуждался. И мне очень везло, чего скрывать, ведь дорожка моя была, мягко говоря, скользкой. Деньги откладывались, то, что поначалу напрягало, стало нормой. Моей каждодневной нормой. Есть теория о том, что в мире не существует такой штуки, как менталитет. Нет его, просто в определенном обществе ввиду ряда обстоятельств вырабатывается какая-то норма. И держится эта норма до тех пор, пока общество не почувствует необходимость её сменить.

Вот и у меня выработалась эта норма. И прожил я с ней довольно долго, активно подкармливая своего внутреннего клептомана и всячески наслаждаясь ощущением собственной нормальности.

Так что же случилось? С чего вдруг я задумался о собственной душе или зле? Можно было бы сказать, что я вдруг сам осознал, насколько чудовищной жизнью живу, и захотел всё изменить, но это было бы ложью.

На самом деле я элементарно испугался. Случилось это очень буднично: вроде бы был уже вечер, по телевизору шёл классный фильм. «Место встречи изменить нельзя». Кто бы мне раньше сказал, что от голоса Высоцкого может душа в пятки уйти.

«Вор должен сидеть в тюрьме!»

У меня даже уши заложило. Товарищи дорогие, так ведь и правда могу сесть. Без дураков, есть все шансы! А раньше почему об этом не подумал, а? Эй, клептоман, ну чего молчишь-то? Внутренний голос молчал. И правильно, что ему было ответить в такой ситуации?

На что я был готов, чтобы всё изменить? В ту секунду буквально на всё! Готов был отдать все свои (точнее, не совсем свои) полмиллиона на благотворительность.