Скорость бесплатное чтение

ISBN 978-5-0056-8987-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Ну и убирайся! Свинья, вали куда хочешь! Всё равно от тебя толку никакого нет, ни как от мужа, ни как от мужчины! Ты ни чего не можешь уже! Сына, он ничего не может! – Жена кричала на весь дом, полное лицо её было перекошено гневом и яростью, глаза смотрели с ненавистью. Сын заперся у себя в комнате и делал вид, что происходящее его не касается. Скандалы в доме случались довольно часто. Одно два неверно, а может, и намеренно сказанных слова – и разгоралась буря. В такие моменты супруги, прожившие вместе почти четверть века, ругались долго и яростно, иногда доходило и до рукоприкладства, причём начинала, как правило, жена. Муж старался сдерживаться, но получалось это не всегда. Так было и на этот раз. Муж строил загородный дом в хорошем районе, и на это уходило много сил и средств. Длинные отпуска, которые он зарабатывал в продолжительных командировках, трудясь за границей, приходилось проводить на стройке. Конечно, о заграничных поездках всей семьёй, как это бывало раньше, пришлось забыть, покупку новой машины отложить на неопределённый срок, а траты на всякие безделушки, к покупке которых так привыкла жена, сократить. Родственники со стороны жены тоже были не в восторге от стройки, не видели смысла в этой затее, так как жили в своём загородном доме вдвоём и хотели бы видеть дочь и внука почаще. Зять, в общем-то, тоже был приглашаем, но, как это часто бывает, хорошо, что пришёл, а не пришёл – ещё лучше. Упрёки жены начались, как всегда, с денег. В ближайшее время предполагались существенные траты, а расходы на строительство неожиданно оказались больше, чем расчётные. Да ещё и курс доллара стал неуклонно снижаться, и для мужа, который неплохо зарабатывал именно в долларах, это было совсем некстати.

Как можно было всё до копейки вкладывать в эту стройку, – горячилась жена, когда муж поделился с ней своими опасениями, что к концу отпуска он потратит практически все на копления и придётся срочно улетать на заработки. А возможно, и подзанять придётся, чтобы закончить крышу и не оставлять недостроенное здание под осенними дождями и зимним снегом.

Не переживай, жизнь длинная, ещё заработаю, было бы здоровье, – оптимистично говорил муж.

А вдруг не будет здоровья, – спросила жена.

А не будет здоровья, помру и деньги мне уже не будут нужны. Эти слова подействовали на жену, которая последние десять лет не работала, занимаясь домом и воспитанием сына, в чём, в общем-то, преуспела, как катализатор на ракетное топливо: она зашипела и ринулась в бой.

А о нас ты подумал? Ты, значит, помрёшь и нас оставишь ни с чем, со своим гробом деревянным, – намекала она на загородный дом, который муж решил строить из дерева. Дальше – больше, слово за слово – и вот результат. Летят тапочки, диванные подушки, муж, лежащий на диване после ужина, навкалывавшийся целый день на стройке и только что поужинавший, вскакивает и, психуя, начинает собираться куда глаза глядят. Жена хватает ведро с холодной водой, стоящее возле ванной (как всегда, заботливые городские власти затянули сезонную проверку во доснабжения и поэтому холодная вода текла из крана тоненькой струйкой, зато из горячего крана кипяток лился такой, что можно было яйца вкрутую сварить. Поэтому мыться приходилось из тазика, разбавив кипяток до безопасной температуры холодной водой, нацеженной в пластиковое ведёрко), и окатывает мужа с ног до головы. Это было уже чересчур. Быстро переодевшись, взбешённый муж выскочил за дверь. Вслед летели проклятия и оскорбления.

Shit, когда это закончится, – думал муж, – может, плюнуть и послать всех куда подальше. Bitch, ещё и оскорбляет его: не может он. Да не хочет, а не не может.

Привлекательная, весёлая и непосредственная девушка, на которой он женился двадцать три года назад, с годами превратилась в сварливую, располневшую и деспотичную матрону, не идущую ни на какой компромисс. Отношения между супругами становились всё более натянутые, а любовь случалась всё реже и реже. Муж уже не чувствовал желания, когда смотрел на расплывшееся тело спутницы жизни, и оба не получали достаточного удовольствия при нечастых, или, точнее, весьма редких сексуальных контактах. Тупиковый вариант. Видавший виды джип взревел дизельным двигателем и рванул с места. Выскочив на дорогу, мужчина увидел голосующую девушку у обочины.

«А вот это как раз кстати», – подумал он.

Куда тебе, красавица?

Девушка была молоденькая, миниатюрная, с распущенными тёмнорусыми волосами. Ворот красной блузки был соблазнительно расстегнут.

На Фаэтонную, – улыбнулась девушка.

Запрыгивай.

Задняя дверь джипа отрылась, и девушка юркнула на сиденье. Пару минут ехали молча. Он посматривал в зеркало заднего вида и видел благосклонную улыбку в ответ. Зазвонил мобильный. Он нахмурился и не стал брать трубку. Мобильный загудел, отмечая сигналами летящие один за другим сообщения. Потом начал звонить второй кнопочный мобильный телефон, которым муж пользовался на стройке, так как смартфон с нежным сенсорным экраном хорош только для офисных работников с белыми руками и совсем не приспособлен к работе в тяжёлых условиях. Надёжный кнопочный телефон в обрезиненном корпусе, защищённом от проникновения пыли и влаги, да ещё и с батареей, которая могла и на морозе по неделе работать без подзарядки, был настоящим мужским телефоном. Им и в голову врагу при случае можно кинуть – универсальный инструмент. Телефоны звонили, то одновременно, то по одиночке, почти не переставая.

А у вас телефон звонит, – раздался голосок с заднего си денья. – Ой, ещё один. У вас что, два телефона? – спросила девушка.

Да, два, – со вздохом ответил он.

А что же вы не отвечаете?

Не хочу, потому что знаю, что услышу.

Что с семьёй проблемы? – Девушка смотрела с интересом, слегка улыбаясь.

Да, есть такое. – Его вдруг прорвало: – Вот не знаю, что им надо. Вроде стараюсь для них, пашу с утра до ночи, а они недовольны. Жена кровь сворачивает, сын помогать не хочет ни в чём. Ему 19. Примерно, наверное, как тебе, – сказал он.

Да нет, я постарше: мне 21, – ответила девушка. Он посмотрел с сомнением.

А кажешься моложе.

А вы чем занимаетесь?

Сейчас строительством, – ответил он. – Дом себе строю. – Про основное место работы говорить не хотелось. – А семья помогать не хочет и вместо поддержки только мозги компостирует. Да ладно, не хочу об этом говорить. Телефоны продолжали напевать разные мелодии.

Может, ответите, – спросила девушка. Он покачал головой и на первом же светофоре перевёл телефоны в беззвучный режим. – А это что у вас такое. – Девушка вытащила купленное накануне длинное сверло в пластиковой тубе, лежавшее на заднем сиденье.

Говорю же, строительством занимаюсь, – улыбнулся он.

А вот тут у вас ещё скотч, какой-то красивый, металлизированный в кармане заднего сиденья, – он для чего? – не унималась девушка, мило улыбаясь.

Да всё для стройки. А что вы теперь делать будете? По городу кататься?

Да не знаю, наверно.

Джип подъезжал к Фаэтонной.

А ты домой или в гости? – спросил он.

Домой, но не знаю, ждут ли меня там, – отвечала девушка. Сейчас посмотрю, горит ли свет. А нет, не горит, никто не ждёт меня дома. Мама на даче, конечно же.

Ну, тогда, может, составишь мне компанию, поколесим по городу, – предложил он и внимательно посмотрел в зеркало.

Составлю, – улыбнулась девушка, – только давайте я вперёд пересяду.

Джип выехал на набережную и остановился. Девушка легко выпорхнула из машины, открыла переднюю дверь и с улыбкой влезла на переднее сиденье. Вытянула ремень безопасности, пристегнулась и опять игриво улыбнулась.

«А она моложе, чем сказала», – подумалось ему.

Слушай, ты не выглядишь на 21 год.

Да знаете, как говорят, маленькая собачка до старости щенок, – засмеялась девушка. Небольшой чёрный клатч лёг на торпедо автомобиля. Девушка повела плечами, давая ему насладиться видом соблазнительного декольте.

Ну ладно, поехали. – Машина не спеша тронулась. – Куда двинем?

Не знаю, вы за рулём, – отвечала случайная попутчица.

Я бы кофейку выпил: что-то взбодриться хочется, хотя время вроде как и не для кофе.

Они притормозили возле придорожного питстопа.

А ты что будешь пить, или, может, перекусить чего-нибудь хочешь?

Я буду молочный коктейль.

Они взяли американо с молоком и молочный коктейль. Потягивая напитки, поглядывали друг на друга с интересом и любопытством. Свет придорожного фонаря, проникая в салон через лобовое стекло, помогал ему рассмотреть девушку получше.

Как тебя зовут?

Девушка назвала своё имя. Оно было из тех, что во времена его молодости почти не встречались, а потом наступили дни, когда вдруг стало популярным называть детей позабытыми прежде именами.

А вас?

Он назвался.

Ну вот и познакомились наконец, – рассмеялся он, – а проехали уже полгорода вместе.

На левой руке девушки он заметил какое-то красное пятно, похожее на аллергию, и рядом несколько красных пятнышек: то ли сыпь какая-то, то ли укусы насекомых. Настроение ухудшилось.

Телефон загудел, докладывая о получении очередного сообщения от жены. Он взглянул, кто отправитель, и, не читая месседж, засунул телефон в отделение сумки, где лежали документы на машину, бумажник, ключи и прочие необходимые для водителя мелочи.

Поехали по мостам прокатимся, – предложил он.

Давайте.

Джип помчался по вечернему городу. Дорожные пробки уже рассосались, жители спальных районов добрались наконец до дома и готовились ложиться спать: разгар рабочей недели. Дорогой болтали о всяких мелочах.

Ты бывала в Океанариуме? – спросил он.

Нет, не успела ещё.

Многострадальный Океанариум наконец-то был достроен и запущен в эксплуатацию. Столько скандалов и смертей животных не бывало, наверное, ни в одном подобном заведении.

Поехали хоть взглянем на него со стороны, во внутрь уже не попасть, конечно: всё закрыто.

Поехали.

Они выехали на высоченный мост, ведущий на Остров. Огни морских судов подсвечивали тёмные воды пролива, вечерний город красиво мигал разноцветьем фонарей и рекламных щитов. Настроение улучшалось, и вместе с улучшением настроения нарастало предвкушение скорого и неминуемого секса. Девушка, похоже, была совершенно не против.

Чёрт с ней, с супружеской верностью, – думал он, чувствуя волнительное возбуждение. – Заодно и проверим, на что я гожусь.

«Он ничего не может», – вспомнились несправедливые упрёки жены.

А кто ты по гороскопу? – спросил он.

Рыба.

Да, была у меня подружка в молодости, тоже Рыба.

И что? – подняла бровки девушка.

Не сложилось. Сначала вроде как было неплохо, но потом всё разрушилось. Ты знаешь, Рыбы склонны ко лжи. – Он с усмешкой взглянул на девушку, не обиделась ли. – Не обижайся только, это не я – это астрология так считает.

Да я не обижаюсь. А вы кто по гороскопу?

Я Стрелец.

Остров не спал. Студенты из местного университета, который не так давно обосновался на Острове, стояли на остановках в ожидании автобуса; по дороге, ведущей в глубь острова, беспрерывно носились машины; запоздалые любители велопрогулок накручивали педали вдоль обочин, кто-то гулял по пешеходным дорожкам, кто-то трусил неспешным бегом.

Мне бы притормозить где-нибудь в укромном уголке, – попросила девушка, – в кустики сбегать надо, – и улыбнулась. Улыбка была и застенчивая, и в то же время было в ней что-то бесстыжее, требовательное и самоуверенное. Она ему, безусловно, очень нравилась. Возбуждение и дикое желание овладеть этой юной особой было уже выше всяких разумных пределов. Забылись недавний конфликт с женой, обида на сына, чувство осторожности и ответственности, присущее ему: была только она, её улыбка, полуоткрытая кофточка с мерцающей в полумраке салона бледной кожей и соблазнительной ямкой между округлостями упругой груди, блестящие карие глаза и распущенные волосы. Ничего другого не существовало более, а если и существовало, было второстепенно.

Машина свернула на просёлочную дорогу, поднялась на бугор и притормозила под тенью деревьев. Вечерний бриз шевелил кроны деревьев, звёзды мерцали на тёмном небосводе, дневная августовская жара спала, было тепло и комфортно. Ароматы леса смешивались с запахом моря, и эти природные фитонциды только усиливали его желание. «Сейчас или никогда», – подумал он. Девушка отошла от машины метров на двадцать и спряталась за кустарником. Он вышел из машины и стоял, повернувшись спиной, но одновременно поглядывая по сторонам: кто знает, какие сюрпризы могут ожидать его в этом тихом месте. Девушка возвращалась.

А ты не боишься так далеко от машины отходить в темноте? – спросил он.

Нет, – отвечала девушка, и, судя по её уверенному взгляду, она действительно не боялась. Надо же. Такая маленькая, а точно смелая.

Я покурить хочу, – сказала девушка. – У меня одна сигарета есть, а вот прикурить нечем. – Открыла клатч и достала примятую сигаретку.

Давай от прикуривателя, – он повернул замок зажигания.

Вы же не курите?

Нет. Давно уже бросил.

Значит, в машине нельзя, – со знанием дела сказала прелестница.

Ну, только если люк открыть, – предложил он, – и ты туда вылезешь.

А можно? – с восторгом спросила девушка.

Конечно.

А так, чтобы и ехать одновременно?

Ну давай.

Девушка приподнялась над сиденьем и высунулась в открытый люк.

Ого-го, – раздался радостный крик.

«Нет, всё же она малолетка, – подумалось ему. – Хотя разве их поймёшь, этих девиц, может у меня уже возраст такой, что мне любые младше 25 малолетками кажутся». Он вдруг вспомнил, как много лет назад его тогда ещё не жена, а подружка так же высовывалась, только не в люк, а в окно подержанной старенькой «тойоты» и кричала, пока он лихо проносился на повороте. И было ей тогда 19 лет, как их сыну сегодня.

Недокуренная сигарета полетела на обочину. Девушка села на сиденье и вопросительно взглянула на него. «Что дальше?» – прочитал он в её взгляде.

Ты знаешь, ты мне очень понравилась и если бы я был уверен, что тебе точно столько лет, сколько ты говоришь, то я бы хотел тебе кое-что предложить. Только хочу спросить тебя: а что у тебя на руке за отметины?

А это, – засмущалась девушка, – это ожог химический.

Ожог? А как это случилось?

Да так, неважно, но точно ожог.

Ну хорошо.

Джип неспешно выехал на трассу и покатил по шоссе в сторо ну Океанариума.

А как ты к наркотикам относишься? – задал он следующий вопрос. Были у него сомнения: он вспомнил, что наркоманы часто маскируют следы от уколов различными ухищрениями. Возможно, и здесь такой же случай?

Она взглянула на него удивлённо и настороженно.

Ну так, пробовала, – неуверенно ответила и опять внимательно взглянула на него.

Нет, ты не думай, что я что-то предложить тебе собираюсь подобное, просто решил спросить, а то следы эти на руке.

Да нет же, – рассмеялась она, – это не от уколов, вы что. Это я по глупости пилинг решила сделать с подружкой и вот пролила на себя жидкость эту – получился такой ожог. Я и у врача консультировалась. Сказали, пройдёт скоро. А наркотики – ну кто их не пробовал; вы, наверное, тоже в юности травку пробовали?

Ну, честно говоря, было дело, пару раз, по глупости, за компанию. Фигня полная. Ладно. Расскажи мне: если ты дома не ночуешь, то где тогда. И, ты работаешь где-нибудь или учишься?

Учусь в колледже гуманитарном, но сейчас каникулы. А квартиру мы с подружкой снимаем, на проспекте Пролетарского Знамени, – весело ответила девушка. – Вот, надо бы за аренду платить скоро.

Подружка тоже учится или работает?

Да, работает, но сейчас временный перерыв у неё. С одной работы ушла, а на другую пока не устроилась.

Бывает.

Она, кстати, Водолей по гороскопу, – зачем-то сказала девушка.

Ну ладно, – он назвал её по имени, – ты знаешь, наше маленькое совместное путешествие по ночному городу должно найти неминуемое логическое завершение. – Она внимательно слушала его.

И… какое? – спросила тихо.

Ну что обычно происходит между мужчиной и женщиной в таких романтических местах. Секс. – Он смотрел на неё спокойно и как можно мягче, с одной стороны боясь спугнуть, но понимая, что наверняка она и в машину-то села в поисках этого секса. Конечно же, ей нужны деньги. Вот и про квартплату не зря же сказала.

Девушка не выглядела смущённой или напуганной, а лишь спросила:

А как насчёт коммерческой составляющей?

Ну конечно, – торопливо ответил он, – я понимаю, что это не за бесплатно.

Я в себя не пускаю, – пояснила девушка, – а рот у меня рабочий. Так что сделаю вам минет, и не один раз.

Ну отлично, а сколько тебе заплатить?

А у меня как-то таксы нет. Вы сами предложите.

Он на секунду задумался. Не таскавшийся по проституткам порядочный семьянин, которого последние годы занимала только семья, работа, стройка и спорт, он понятия не имел, сколько стоят подобные услуги.

Я дам тебе пять тысяч рублей. Девушка одобрительно кивнула.

Хорошо.

А презервативы у тебя есть? – спросил он.

Нет.

Без презерватива как-то не хочется. Даже и минет может оказаться не в радость. Мало ли где и с кем она там до этого была. Желание сразу притихло.

Ну давайте в магазин заедем, мне бы ещё сигарет вы купили, – деловито предложила девушка.

Хорошо, поехали.

Дороги были пустынны, и они, быстро пролетев поворот на ненужный уже Океанариум, университет, мост, подъехали к круглосуточному магазину.

Вот тебе тысяча, сходи сама купи всё, что нужно. – Он протянул ей деньги.

А какие презервативы брать? – спросила девушка. Дешёвые солнцезащитные очки, которые она использовала вместо ободка для волос, свалились ей на миниатюрный, чуть вздёрнутый носик. Нет, она была просто сверх меры привлекательна – он снова распалился почти до кипения.

Классические, – наобум сказал мужчина. Девушка кивнула и быстро выскочила из машины.

Клатч остался лежать на торпедо. Он взял его, расстегнул молнию замка и осмотрел содержимое. По содержимому сумки любой женщины можно сделать о ней почти безошибочные вы воды. Клатч был довольно потёртый, дешёвый, явно китайского производства, это даже и не клатч был, а его подобие, с одним небольшим отделением. Там было несколько просыпанных крошек табака, видимо от той примятой сигаретки, что была выкурена на острове, дешёвенькая помадка красного цвета, заколка для волос, несколько мелких монет, кусочек какой-то ксерокопии и визитка. Он посмотрел на бумажку. Это была оторванная часть ксерокопии паспорта с печатью прописки. «Ул. Фаэтонная, дом 47, кв. 32», – прочитал он. Засунул обратно. Достал визитку.

«Анонимная помощь наркозависимым», – гласил чёрный шрифт текста на сероватом поле визитки. «Вот тебе и на», – вздохнул разочарованно он. Всётаки наркотики. Нет, связываться ещё с ней. Желание и пыл, который ещё минуту назад заполнял его от головы до пят, улетучились почти без остатка. Он погрустнел и нахмурился.

Девушка выскочила из супермаркета и быстро запрыгнула в машину.

Я всё купила, – весело сказала она. В руках были сигареты, коробка с презервативами, бутылёк со спиртовым гигиеническим раствором для рук, маленькая бутылочка воды и упаковка влажных салфеток.

Да, набор профессионалки, – он покачал головой и серьёзно сказал: – Ты знаешь, я что-то передумал. Давай я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, и мы на этом закончим наше путешествие.

Девушка недоуменно взглянула на него.

Ну вот, а я думала, телефон себе поменяю на хороший, а то этот у меня совсем отстойный, – расстроенно протянула она. – Почему вы вдруг передумали?

Ему не захотелось объяснять, что он копался в её сумочке и на шёл эту ужасную визитку.

Да ты молодая слишком, – нашёлся он.

Да нет же, – она тряхнула волосами, – это вы мне льстите, я уже давно совершеннолетняя, – и помахала сигаретами и презервативами. Он опять внимательно посмотрел на неё.

А может, это и не себе она визитку взяла, может для подруги, друзей, вроде с виду не похожа на наркоманку.

Близкое соседство с милой девушкой вновь начало разжигать в нём страсть.

«А она действительно расстроилась, деньги ей точно нужны, но что толкает её на дорогу, какая причина? – задался опять он вопросом. – Живёт с подругой, родители не против, видать взаи моотношения сложные, но была бы несовершеннолетней – вряд ли они отпустили бы её шляться по ночам». Девушка заколола волосы назад и стала ещё более соблазнительной. Приоткрытый вырез кофточки давал возможность увидеть края чёрного бюстгальтера и красивую высокую молодую грудь. Она явно соблазняла его и делала это умышленно и довольно умело. Он опять вспомнил крик жены, брошенный ему вслед, и отметил, что она всё же ошибалась: все системы работали так, как им и было положено в этой ситуации. Осталось только сделать окончательную проверку. Желание было выше его разума.

А будь что будет, – решился он.

Ладно, поехали найдём укромное место.

Несколько минут они ехали молча. Девушка распечатала коробочку с презервативами. Машина выехала на пустынный пляж. Остановились.

Здесь нормально? – спросил он.

Да, – она опять поправила волосы и протянула ему презик, – надеюсь, вы не обманите меня.

Нет, всё как договаривались. – Он вышел из машины, справил малую нужду прямо возле колеса.

Дай мне салфетку.

Она протянула влажные салфетки. Наполненный кровью член почти звенел от дикого желания. Он сел на кресло, приспустив штаны.

Может на заднее сиденье переберёмся? – предложила девушка.

Нет, и здесь хорошо, – он откинул спинку сиденья. Натянул презерватив. Девушка склонилась над ним. В его руку легла аккуратная грудь, которая заполнила всю ладонь.

Можно лифчик расстегнуть? – спросил он.

Конечно, я могу и кофточку снять, – с готовностью ответила девушка.

Не надо. – Он нежно и ласково сжал её грудь. Девушка приступила к работе со знанием дела. Такого удовольствия он не испытывал уже давно. Молодое, красивое создание просто взорвало его тело и душу. Оргазм был быстрым и очень бурным.

Он сменил презерватив, и она вновь продолжила ласкать его. С выбросом излишнего белка из организма постепенно стала возвращаться способность мыслить и оценивать обстановку. Напряжение спало.

Достаточно, – он отстранился. Девушка поправила одежду, открыла бутылочку с водой. Некоторое время они приводили себя в порядок. Курить хочу, – сказала девушка.

Ну выйди покури, в машине не надо. – Девушка взглянула на него недоверчиво. – Да ты что, я не уеду, – он улыбнулся. – Не доверяешь – на, держи, чтобы не сомневалась. – Он протянул ей красную пятитысячную купюру. Девушка ловко спрятала её в бюстгальтер. Улыбнулась.

Я потом покурю. Можешь отвезти меня туда же, где я села к тебе в машину. – Она перешла на ты. Ну что же, это вполне оправдано, после такого близкого знакомства.

Конечно, – он назвал её по имени. – Ты мне очень помогла, наверное это было как раз то, что мне нужно. Может, как-нибудь ещё раз встретимся.

Почему бы и нет, – ответила девушка. – Я дам тебе свой номер.

Ок. Они вернулись в район, совсем рядом с его домом.

А ты что тут делаешь, ты же говорила, что на Пролетарском Знамени живёшь?

Да у меня тут друзья, мы тусуемся тут время от времени.

Он немного напрягся. Случайные встречи рядом с домом не входили в его планы.

Ну что, написать телефон? Он немного помедлил.

Ну давай.

Она записала номер мобильного на отрывном листе его блокнота, в котором была куча различных номеров, связанных со строительством: рабочие, доставщики стройматериалов, камазисты, бульдозеристы и прочие нужные контакты.

Ну ладно, ещё раз спасибо, – сказал он. – Мне было приятно с тобой пообщаться.

Мне тоже. Я тут всё собрала: чек из магазина, упаковки, так что никаких следов, давай, счастливо.

Пока.

Девушка растворилась в темноте улицы. «Так, что дальше? – подумал он. – Надо же где-то переночевать. Поеду искать гостиницу. Может, надо было бы её с собой позвать. Хотя нет. Документов у неё нет с собой, да и лишние вопросы на ресепшене ни к чему. Всё, что надо, я уже получил. Завтра утром рано вставать и на стройку нестись, рабочие будут ждать». Он поехал искать ночлежку. Объехав несколько гостиниц и обзвонив ещё несколько, он с изумлением обнаружил, что найти даже самый захудалый номер в августе месяце, когда толпы приезжих заполонили город в поисках пляжного отдыха на берегу моря, нереально. Китайцы оккупировали большинство гостиничных номеров. А хостелы были сданы приезжим из соседнего региона. Найти квартиру или даже комнату в полночь было невозможно ни за какие деньги. Вот дела. Он поколесил по городу и не нашёл ничего лучшего, как поехать в гараж. Можно было бы, конечно, поехать в посёлок, где шло строительство дома, но не хотелось, чтобы видели соседи: лишние разговоры не к чему. Тем более что условий для ночёвки там пока что и не было. А вот джип был оборудован салоном Active Vacation, что позволяло разложить почти двухспальную кровать (на охотах он уже почти никогда не пользовался

палаткой, спал в машине). И теплее, и безопаснее. Загнав машину в гараж, устроился на ночлег. Девушка вспоминалась с чувством благодарности.

Глава 2

Рано утром загудел телефон. Он взглянул на номер. Родители.

Сынок, ты где? – встревоженно спрашивал отец.

Не переживай, у меня все хорошо. Я трезв и собираюсь ехать на работу, не волнуйся. – Жена, конечно, пожаловалась родителям, и они, естественно, беспокоились.

Потом созвонимся. – Он отключился. Смартфон был полон вчерашних сообщений от жены и сына с просьбой вернуться домой. Настроение было скверное. Он выехал из гаража, доехал до ближайшего магазина. Когда он расплачивался за зубную пасту, щётку, бутыль с водой и творожные сырки с йогуртом, купленные на завтрак, в глазах усталых после ночной смены продавщиц читалось ехидство и понимание. Заехав за раскидистые придорожные кусты, он умылся, почистил зубы. Перекусил. Пора на работу.

Работник, которого он всегда подбирал по дороге за город, стоял на автобусной остановке. Привыкший видеть работодателя всегда чисто выбритым и пахнущим одеколоном работник ухмыльнулся.

«Наверное, думает, что я вчера подвыпил и проспал. Да и ладно».

Бригада строителей была уже на участке. Начался обычный рабочий день. Про возвращение домой не хотелось думать. С другой стороны, вторая ночь в машине – это уже перебор. Даже выезжая по осени на охоту на водоплавающую дичь, что было для него одним из главных хобби, он не выдерживал более двух ночёвок в машине. Хотелось комфорта, тёплого душа и свежей постели. Ещё раз прошёлся по телефонным номерам гостиниц – нигде не было свободных мест. В одной нашёлся люкс за 10 тыс. в сутки. Ну что же, хоть что-то, на одну ночь можно, конечно, себе позво лить, но не более. Приличных однокомнатных квартир тоже не было. Или какие-то гостинки в районах, где обитают маргиналы и гастарбайтеры, или дорогие многокомнатные апартаменты, которые ему в текущий момент ну никак не подходили. Самым разумным и простым было бы вернуться домой, но гордость не позволяла звонить первым.

Рабочий день закончился. Высадив работника на обычном ме сте, он поехал в центр. Прозвонил ещё пару телефонов, надеясь найти хоть какое-то временное жильё, но безуспешно. Агентства обещали подыскать квартиру только через несколько дней, не раньше. Горячий сезон. В смартфоне мигало пропущенное сообщение от сына. Он написал ответ и спросил, как мама. Сын ответил, что они ждут его возвращения домой.

«Я, конечно, вернулся бы, если ты мне пообещаешь не устраивать продолжение скандала», – написал он жене, пытаясь замаскировать свои слабость и нежелание терпеть дискомфорт и лишения. Поиск жилья выбивал его из ритма, который требовался на стройке, где каждый день был расписан, и, что особенно важно, аренда жилья пробивала бы значительную дыру в бюджете, который и так был ограничен.

«Возвращайся, – написала жена, – я не скажу ни слова». Облегчённо вздохнув, он поехал домой.

Дома он долго и тщательно мылся в душе, смывая трудовой пот и, как ему казалось, следы измены, которые как будто въелись во все поры кожи. Вспомнилась молодая попутчица. Он внезапно вновь почувствовал сильное возбуждение. Да, хороша была девушка.

На кухне ждал готовый ужин. Жена молчала, но стол был сервирован по лучшему разряду. Он молча поел. Пошёл в гостиную, завалился на диван перед телевизором. Вечер обещал быть тоскливым, но бесконфликтным. Жена не спрашивала ни о чём. Постелила постель. Он взял плед, подушку и устроился спать на диване. Не мог он ложиться в супружескую постель после вчерашнего приключения. Было у него ощущение какой-то своей вины и некой грязи, которую он не хотел тащить под одно одеяло с женой. С другой стороны, полученное удовольствие ещё было слишком свежо и ему хотелось подольше ощущать это чувство, которое неминуемо было бы разрушено, прикоснись он, даже случайно, к своей законной спутнице жизни.

Несколько оставшихся дней до выходных прошли одинаково. Он продолжал спать один на диване, под тоненьким пледом, вставал на рассвете, плотно завтракал и уезжал на стройку. Вечером его ждал готовый ужин, минимум разговоров, обязательный звонок родителям, которые живо интересовались его строительными успехами, телевизор и ранний уход ко сну. Всё чаще и чаще вспоминалась девушка. «Может, позвонить? Всё-таки сколько же ей лет, – задавался он вопросом, – купила ли она себе телефон, как хотела?»

В воскресенье он встретился с давним товарищем, с которым они играли в теннис по утрам в выходные. Болтали о том о сём. Естественно, разговор зашёл и о жёнах, о семейных проблемах – а у кого их не бывает, – о притягательных молодых девицах и том, что в их возрасте им улыбаются только за деньги.

Оба были рослые, крепкие мужчины в отличной для своих лет форме, хотя волосы предательски редели, а на лицах уже проявились все следы и бурной молодости, прошедшей в безумные девяностые, в которые удалось выжить, и разудалых двухтысячных с обильными кутежами, в которые удалось не спиться и не загубить остатки здоровья. Наступило время ЗОЖ, и оба, в общем-то, придерживались, хотя и без лишнего фанатизма, этого модного веяния современности, что позволяло успешно выстраивать одному свой небольшой, но доходный бизнес, а второму быть на хорошем счету в крупной мультинациональной компании с постоянными зарубежными командировками и достойной зарплатой.

Его прямо подмывало рассказать товарищу и о конфликте с женой, и встрече с молодой девицей, которая не выходила у него из головы, но он понимал, что про девушку эту рассказывать даже старому другу нельзя. Проболтается дома, а там и до жены дойдёт слушок. Так уже было когда-то по молодости, когда у него случился мимолётный, но страстный роман с одной бывшей стюардессой. Жена простила, но не забыла, хотя он так не признался ей в этом грехе, отрицая всё, несмотря на очевидные улики. И это было правильно: жене он оставил какую-то надежду призрачную, что слухи о его связи преувеличены, и это сохранило их молодую семью. Товарищ болтанул лишнего по пьяни (случались у него запойные дни в те весёлые времена), но он простил и его, никогда не попрекая и не вспоминая этого случая. Однако урок был усвоен крепко и количество информации, которой стоило делиться со старым товарищем, теперь чётко дозировалось, несмотря на то, что тот уже и спиртное-то перестал совсем употреблять, ЗОЖ – некогда бухать. Обсуждая все плюсы и минусы адюльтера с молодыми и доступными, при правильной оценки ситуации, девицами, он, наверное, невольно дал понять другу, что совсем не против такого развития событий. «Ты смотри не влюбись только», – сказал старый друг, словно почувствовавший что-то.

Он задумался. А на что похоже это чувство, которое последние дни не даёт ему покоя, эти размышления и воспоминания своей мимолётной и случайной попутчицы. Уж действительно, не влюблённость ли? Да нет, это просто физиологическая тяга, желание вновь испытать то сумасшедшее удовольствие, которое она ему доставила. Похоть – и больше ничего. Разговор постепенно сошёл на нет. Старые друзья распрощались и разъехались, каждый к своей жене.

Он ехал по путепроводу и вспоминал девушку. Достал исчирканную бумагу блокнота, где был записан её номер. «Надо позвонить. Не сегодня – в будние дни, когда поеду на работу. Почему бы и не встретиться? Сколько ей лет всё-таки? По-моему, она мне всё же соврала. Где там она учится? – вспоминал он. – Гуманитарный колледж. Стоп, колледж, а в колледжах же и после 9 класса учатся. Надо погуглить».

Он приехал домой. Воскресный день прошёл буднично и скучно: сын с женой никуда не захотели идти и они провели остаток дня, сидя каждый в своей комнате. Жена хлопотала на кухне, не отрываясь от компьютера, зависая периодически на своих любимых сайтах интернетмагазинов, в фейсбуке и инстаграмме. Жизнь online заменила ей живое общение. И в этом он чувство вал какую-то долю своей вины.

Мысли опять вернулись к молоденькой девушке. Он зашёл в интернет со своего смартфона: «Окский гуманитарный колледж», – набрал он в поисковике. Умный гугл выдал тут же подборку соответствующих сайтов. Он отыскал сайт колледжа. «Информация для поступающих. Поступить можно на базе 9 классов, срок обучения – 3 года, а также после 11 класса, срок обучения – 2 года. Вот этого я и боялся, – подумал он, – она несовершеннолетняя. – Сердце забилось учащённо. – Этого мне только не хватало. Связи с малолеткой. Так, надо успокоиться и рассуждать логично. Допустим, она закончила 11 классов в семнадцать и поступила в колледж, отучилась год, тогда ей полюбому больше 18, ну или, по крайней мере, исполнилось уже 18. Зачем же она тогда соврала, что ей 21, ну сказала бы, что 19. Тем более сообщила она о своём возрасте, когда я о сыне упомянул, и никакого предпо ложения в дальнейшем знакомстве и близко не намечалось, – вспоминал он. – Ладно, нечего гадать. Что я паникую, прошло уже несколько дней; если бы у неё были бы какие-нибудь помыслы для шантажа или что-то в этом роде, то уже проявилось бы, наверное». Он пытался успокаивать сам себя, в душе уже будучи почти уверенным, что девушка была несовершеннолетней. Ругал себя за ту минутную слабость, когда проклятая похоть одержала верх над разумом, долбаная физиология самца. Злился на жену, ведь была в этом и её вина: не будь того скандала, он бы из дома не уходил, а уж если и ушёл бы, то не будь брошены ему вслед слова о мужской несостоятельности, вряд ли бы остановил машину голосующей придорожной девице. Самое ужасное было в том, что воспоминания о полученном удовольствии были попрежнему сладки и, боясь, с одной стороны, каких-то последствий за свой поступок, а именно уголовной ответственности за сексуальное домoгательство к несовершеннолетней, с другой стороны, он понимал, что устоять перед этим соблазном он бы не смог и сейчас. Единственное, что его могло бы остановить, – это твёрдое знание того, что она несовершеннолетняя. Он был всё-таки воспитан в советское время, и нравственность тогда была в обществе, как ему думалось, на более высоком уровне, чем сегодня. По крайней мере, табу на сексуальные контакты с малолетками соблюдались строго всеми немногочисленными слоями советского общества. Ну уж а представителями технической интеллигенции, к которой он себя причислял, тем более. С этими мыслями, пребывая в полном раздрае и сомнениях, он завалился спать, как и прежде, на диване. Ложиться с женой в постель он не хотел.

Глава 3

Наступил понедельник. Он ехал на стройку, размышляя о том, как позвонить девушке. Звонить со своего номера не хотелось категорически. Надо найти телефонавтомат и позвонить. Отвёз работника, дал задание, проконтролировал бригаду плотников и, сославшись на неотложные дела, поехал в город искать телефон-автомат. Проехав полгорода и побывав на центральном и крупных районных отделениях связи, он обнаружил, к своему удивлению, что такого сервиса, как телефон-автомат, в его родном городе больше не существует. «Что делать? Купить другую симку? Без паспорта не купишь, ну а что я, собственно, в детектив играю, паранойя какаято». Он зашёл в привокзальное отделение «Гигафона».

У вас есть симка какая-нибудь, с минимальным тарифом, мне на пару недель надо? – спросил он молодого менеджера по продажам.

Да, конечно, давайте паспорт.

А без паспорта никак? – ухмыльнулся он. Менеджер покачал головой.

Никак.

Он протянул паспорт, расписался в контрактах и через не сколько минут вышел из офиса «Гигафона», держа в руках па кетик с новой симкартой, а также кучей всякого рекламного мусора, который положил туда услужливый менеджер сотового оператора. Сердце стучало несколько учащённо из-за волнения и предвкушения предстоящего звонка. Он вернулся на стройку. Работники добросовестно трудились. Стены дома поднимались с каждым днём всё выше. Но мысли о стройке, о связанных с этим проблемах, стройматериалах, расходных деталях, гвоздях, шурупах отошли на второй план. «Надо позвонить», – свербила мозг одна мысль. Смартфон завибрировал, заиграла стандартная мелодия «Самсунга». Звонили с работы.

В среду вы приглашаетесь на совещание, которое пройдёт в нашем центральном офисе в 14:00, – сообщил голос офисменеджера.

– Хорошо, – ответил он. – Как раз кстати. – Он улыбнулся. – Вот и время определилось. После совещания. Со стройки уеду пораньше, а домой можно и задержаться, и телефон отключить есть причина, типа совещание.

Он отключил телефон, вытащил свою симкарту и вставил новую. «Так. Нужно антиопределитель номера включить, на всякий случай.» Он набрал комбинацию цифр, следуя инструкциям автоматического оператора сотовой сети, и включил услугу антиопределителя, не будучи уверенным, что ему ответят на такой звонок. По крайней мере, сам он на звонки со скрытых номеров не отвечал принципиально. Обычно так звонят или менты, или мошенники. Так он размышлял и был, наверное, прав, хотя и имелся у него один знакомый, жена которого всегда использовала на своём телефоне функцию скрытого номера, и тогда он иногда брал трубку, зная наверняка, что это звонит приятель с телефона своей благоверной. Потом это ему надоело, и он перестал отвечать на такие конспиративные звонки.

Достал блокнот, набрал записанный девичьей рукой номер телефона. Долго держал трубку. Никто не ответил. Подождал минут двадцать. Перезвонил. Трубку никто не брал. Ладно, этого и следовало ожидать. Он отключил функцию антиопределителя и снова набрал запомнившийся уже номер.

Алло, – раздался тихий голос.

Привет, это…? – он назвал её по имени.

Да.

А это твой недавний попутчик – помнишь, подвозил тебя несколько дней назад в центр, с заездом на Остров.

Ааа, – ответила так же тихо она, – помню.

Тебе удобно разговаривать? – спросил. На заднем фоне слышались какие-то мужские голоса.

Ну так, – ответила так же тихо девушка.

Может, перезвонить попозже?

Да, давай через полчасика. Я наберу.

Хорошо.

Он отключил вызов. Так, первый контакт состоялся. Ну что же, уже неплохо. Прошло полчаса. Никто не перезванивал. Он подождал ещё десять минут и набрал номер. Трубку долго никто не брал.

Алло, – голос девушки был очень тих, на заднем фоне опять раздалось какое-то монотонное мужское бормотание. Как будто несколько человек говорили одновременно, при этом не очень заботясь о том, чтобы понять друг друга.

Тебе всё ещё неудобно говорить? – спросил он.

Да, – ответила девушка, – давай лучше эсэмэс напиши мне.

Хорошо. – Он отключился.

«Привет ещё разок, – написал он в эсэмэс, – мне бы хотелось с тобой встретиться, где-нибудь в центре, кофейком тебя угостить или, что ты там любишь? Кажется, молочный коктейль? Если ты конечно не против». – «Я не против, – прилетел ответ. – Когда и где?» – «Давай в среду в 16:00 на набережной Королевича, ближе к мосту. Подойдёт?» – «Да, давай». – «Я тебе в среду утром напишу смс, чтобы подтвердить, вдруг что измениться у тебя или у меня, хорошо?» – «Да, договорились».

«Вот и все дела, договорились без всяких проблем, в среду всё и разрешится. Если по возрасту она совершеннолетняя, то сделаю ей непристойное предложение, а если нет? Что тогда? – задался он вопросом. – Тогда и буду на месте думать и решать по обстоятельствам. – Думая о девушке, он вновь почувствовал приток крови, наполнивший пещеристые тела его члена. – А я её узнаю, интересно, при свете дня? – Он попытался вспомнить черты её лица. Образ как-то ускользал, и, пытаясь мысленно описать её, он осознал, что есть вероятность, что он не узнает её. Тёмные глаза, тёмнорусые чуть витые волосы, приятная улыбка. Что ещё он помнит? Маленькая, худенькая, но с хорошей грудью. Да таких сотни по улицам ходят. – Подождём до среды. Будем ориентироваться на месте. Интересно, она меня хорошо запомнила или так же, как и я её?»

Глава 4

Совещание в офисе затягивалось. Он утром отправил эсэмэс девушке и получил ответ. Договорились о встрече в 15:40. Стрелка часов подходила к намеченному времени, а технический директор всё никак не мог закончить свой спич. Наконец объявили об окончании, и он рванул на выход. По дороге уточнил срок предстоящей служебной командировки. Пообещали через месяцпол тора. Что же, это его вполне устраивало. Торопливыми шагами он дошёл до машины, ругая себя, что не оставил в телефоне новую симкарту, а установил на время совещания свою обычную. Он опоздал на встречу минут на десять. Открыл дверь джипа, достал симкарту для связи с девушкой и лихорадочно стал вставлять её в телефон, чуть не сломав при этом слот с тонкими контактами.

«Мог бы и вообще без телефона остаться», – корил он себя. Проверил сообщения. Новых не было. Он, торопясь, набрал текст: «Извини, задержали на работе на 10 минут. Я почти на месте».

Быстро пошёл к месту свидания. Ответа на эсэмэс не было. Он облегчённо вздохнул: «По крайней мере, я не опоздал; похоже она сама задерживается». Он стал потихоньку прохаживаться вдоль парапета. Вокруг гуляло много разного народа. Молодые мамы с колясками и малышами. Папаши с детьми постарше. Кто-то катался на роликах, кто-то – на сабвеях или скейтах. Погода была замечательная, и горожане вовсю наслаждались приморским летом. Он всматривался в лица сидящих на скамеечках молодых девушек: вдруг она где-то присела и не спешит подходить. Но никого не узнавал. Прошёлся вдоль небольшой набережной, до угла и обратно, достал телефон – сообщений не было. «Ты подойдёшь?» – написал он. Ответа не было. Он ещё подождал некоторое время и решил позвонить. «Абонент недоступен», – раздался беспристрастный голос автоответчика. Он вздохнул. Как-то глупо получилось. Что за игра, непонятно, с её стороны.

«Ещё раз привет, – написал он. – Очень жаль, что ты не пришла. Мне всё понятно, но зачем же было обещать. Я просто немного хотел поучаствовать в твоей судьбе. Желаю тебе всего самого наилучшего. Прощай».

Угрюмо побрёл к машине. Купил кофе в ближайшем ларьке. Не спеша выпил. Ещё раз просмотрел сообщения. Новых не было. Он сел в машину, вставил в телефон свою обычную симкарту и поехал домой. Настроение было паршивое.

Спать, как обычно, улёгся на диване, под покрывалом. Жена молчала, но старательно готовила ужин, стирала его рабочую одежду и не капризничала. Ночью он плохо спал, часто просыпался и думал о девушке. То, что она не пришла на встречу, обижало его, с одной стороны, с другой раззадоривало и злило.

Утром, добравшись до стройки, он усердно принялся за работу. Дел было невпроворот. Строители работали ускоренным темпом, и надо было обеспечивать их расходными материалами, решать различные вопросы по проекту; был он и за архитектора, и за прораба, и иногда за разнорабочего. А как иначе: если строишь дом для себя, надо самому во всё вникать и всё контролировать. В обед, перекусив и выпив чаю, он опять вставил свою секретную симкарту в телефон: решил всё-таки проверить сообщения.

«Извини, я не смогла прийти. Так получилось. Я могу как-то реабилитироваться?» – гласило сообщение.

Он, честно говоря, обрадовался. Начал набирать эсэмэс:

«Привет. Может все же встретимся?» – «Давай. А во сколько?» —

«Я сегодня не смогу, к сожалению, завал на работе. Давай завтра. Где-нибудь в районе 13 часов. В центре, если тебе удобно». —

«А сегодня, никак?» – «Нет».

Он решил проявить твёрдость, да и ехать на встречу в город было уже поздновато. Рабочий процесс прерывать не хотелось. А ещё помыться, переодеться: «Нет, не буду соглашаться на сегодня».

«Я никак сегодня не смогу. Извини, конечно. Давай завтра». —

«Жаль. Я уже настроилась. Ну ладно, завтра. Ты хочешь в центре? А где?» – «Давай возле ресторана Пармезанно. Знаешь где он?» – «Да». – «В час дня. Пойдет?» – «Договорились». – «Пока. До завтра».

На следующий день, быстро организовав работы, он уехал со стройки ещё до полудня. Заехал в пару магазинов по дороге, в банк и заблаговременно приехал в центр города. В поисках парковочного места пришлось поколесить изрядно. Городские власти словно специально делали всё во вред жителям города. Офисные здания и торговые центры росли как грибы, и работники офисов с утра забивали своими машинами все возможные проезды и карманы. Приехав в центр после 9 утра, можно было только случайно найти свободное место. Ему всё же повезло, и он припарковался прямо напротив ресторана, недалеко от входа. Ресторан располагался на первом этаже жилого дома. Вставил симку в телефон и стал терпеливо ждать. Время подошло к 13:00. Он подождал ещё 10 минут. Никого.

«Привет. Ты придёшь?» – написал он эсэмэс. «Да, извини, я задержусь. Смогу в 14—14:30 подъехать. Раньше не успею». —

«Ну хорошо. Буду ждать».

«Что она о себе возомнила? – думал он. – Может, плюнуть да уехать? Но с другой стороны, зачем тогда я всё это затевал? Ладно, дождусь, надо уже определиться сегодня до конца».

Он сел в машину и поехал, раздумывая над тем, как убить ещё час-полтора до встречи. Покружил по центру, выехал на набережную и остановился в самом конце, где цивилизованная, заасфальтированная прогулочная зона превращалась в грунтовую дорогу, которую городские власти уже который год обещали привести в порядок, но до сих пор так этого и не сделали. Ссылались на отсутствие достаточных средств в бюджете, но на самом деле доморощенные коммерсанты никак не могли поделить этот сладкий кусок городской земли. Одни не хотели платить слишком много, другие не хотели отдавать за слишком мало. Крайними оказывались, как всегда, простые жители, которым дополнительная зона отдыха не помешала бы.

Время тянулось как резиновое. Он сделал пару-тройку звонков прорабу, строителям, просмотрел новости в интернете. Наконец опять поехал искать место поближе к ресторану, у которого намечено было свидание. Ему опять повезло, и он припарковался в проулке неподалёку от ресторана. Пересёк дорогу, дошёл до ресторана и, чтобы не маячить у входа, встал между домами, посматривая по сторонам. Встреча с кем-нибудь из знакомых совсем не входила в планы. Только сейчас он осознал, что зря назначил свидание в таком месте, где легко мог встретить кого-нибудь из друзей, знакомых и даже родственников. Девушки не было.

Он достал телефон и написал: «Ну ты где?» – «Уже бегу, – прилетел ответ. – Рядом, на Прилогой».

Ну наконец-то. Он немного разволновался. «Узнаю ли я её», – опять возникло сомнение. Народу на улице было немного, а вот машин прибавилось: дорога вдоль ресторана была односторонней и оканчивалась перекрёстком с одной из главных магистралей, ведущей в центр. Светофор перекрывал движение часто, и поэтому машины подолгу останавливались в пробке как раз напротив ресторана. Водители и пассажиры от скуки глазели на прохожих, рассматривали окна ресторана, за которыми виднелись столики с посетителями. «Неудачное место, – опять подумал он. – Кто-нибудь точно увидит меня: конспиратор из меня никакой». Он медленно пошёл вверх по улице в направлении, откуда, как он ожидал, должна появиться девушка. Дошёл до конца дома и обернулся. Снизу, из-за поворота вышла девушка. Она!

Она была в тех же синих потёртых джинсах, в серебристых босоножках на плоской подошве, с разноцветными камушками на ремешках; на плечи накинула чёрную кожаную куртку, несколько великоватую, будто с чужого плеча; какая-то цветастая блузка виднелась в отвороте куртки. Распустила волосы, влажные и немного завивавшиеся. Девушка слегка опустила голову и тряхнула волосами, улыбнулась: чувствовалось, что она была немного не уверена в себе. Походка её была нетороплива и слегка тяжеловата. Ну, собственно, она в сопочку поднималась и как-будто устала. Он узнал её сразу, несмотря на все одолевавшие его ранее сомнения. Теперь, при свете дня, ему было отчётливо видно, что она ещё совсем молодая и, уж конечно, никак ей не может быть 21. Он был слегка смущён, заспешил ей навстречу, улыбнулся.

– Привет. Пошли в кафе. – Он галантно открыл дверь ресторана и пропустил её вперёд.

Приветливые администраторы стали предлагать различные варианты столиков. Ему хотелось сесть где-нибудь в уголке, что бы не привлекать лишнего внимания, но в глубине зала имелись только столы на 4—6 человек и половина из них была занята, а другие располагались слишком близко друг к другу, так что разговор, конечно, услышали бы за соседним столом. Столики на двоих располагались у самых окон, которые выходили прямо на тротуар, и прохожие могли видеть, как посетители ресторана поедают изыски местной кухни. Пришлось сесть за один из таких столиков.

«Неудачно я выбрал место», – опять подумал он. Девушка куртку снимать не стала, присела напротив него. Официантка принесла меню и с интересом взглянула на него, потом на девушку. На прошлой неделе, ещё до конфликта с женой, он ужинал с семьёй в этом ресторане и их обслуживала эта же официантка. Заказ был обильный и дорогой, к тому- же он оставил ей щедрые чаевые, наверняка она его запомнила.

Ты голодна? – спросил он девушку.

Да не особо, – ответила она.

Тогда что, десерт какой-нибудь?

Да, пожалуй.

Тут терамису неплохой, если ты любишь.

Нет, я вот это выбрала, – она ткнула пальцем в страницу меню. Что-то с розовым кремом и кусочками клубники.

А пить что будешь?

А вот милкшейк с клубникой.

Клубничный дубль, – улыбнулся он. – А мне американо с молоком и чизкейк, пожалуйста.

Хорошо.

Официантка забрала меню и удалилась. Он взглянул на девушку. Днём она не казалась ему такой уж очаровательной, как тем поздним вечером. Она была явно малолеткой и с каким-то налётом того неуловимого, но безошибочно определяемого поведения, которое характерно для тех, кого называют шпаной или гопотой.

Передние зубы у неё слегка находили друг на друга, а верхний второй зуб справа был немного короче, чем такой же слева. Повидимому, кусочек был сколот. Слева на клыке он увидел ка кое-то коричневое пятнышко.

«Господи, кариес что ли? Или прилипло что-то? – подумал он, и ему стало немного неприятно. Она, очевидно, только что вымыла волосы, но всё равно он ощущал какую-то неухоженность и неопрятность в одежде. Кажется, от куртки исходил какой-то запах то ли затхлости, то ли пота. Ногти на руках покрашены красным лаком, но, видно, уже давно и местами лак стал облезать. Косметики на лице не заметно. Глаза карие, большие, обрамлённые длиннющими ресницами, бровки аккуратные: видно было, что они слегка скорректированы, подвыщипаны. Носик чуть вздёрнутый, слегка усыпанный мелкими конопушками, маленькие родинки на щеках и лбу добавляли индивидуальности девчонке. Мочки ушей были красивые и округлые, в правую вдета серёжка из белого металла, повидимому серебра, с голубым топазом, в левой серёжки не было, хотя она явно была проколота.

«Фишка, что ли, такая», – подумал он.

Ну, я даже и не знаю, с чего начать, – он озабоченно взглянул в окно. – Не буду ходить вокруг да около. Во-первых, спасибо, что наконец-то смогла прийти на встречу.

Ну, я после такой эсэмэс, где человек написал, что хотел бы поучаствовать в моей судьбе, заинтересовалась. Мне ещё такое никто не присылал. Извини, что опоздала. Мне домой забежать надо было да вот голову помыла, – она улыбнулась.

Хорошо. В общем, посмотрел я в интернете про твоё учебное заведение, о котором ты говорила, – там после 9го класса поступают и после 11го. Так ты после какого?

Да, – девушка засмеялась, – а я что – тебе сказала, что мне 18+?

Ты вообще сказала, что тебе 21 год. Девушка явно веселилась:

Нет, я с 2001 года, мне 16 лет.

Он оторопел. «Блин! Влип, очкарик. Несовершеннолетняя, вот я дурак, ещё на свидание это её позвал. Кретин! – Он ругал себя последними словами. – На что я надеялся? Что ей есть 18 и я с ней завяжу длительную связь? Идиот! Как же теперь выпутываться?» Он смотрел то на девушку, то в окно, то в зал ресторана. Столик за спиной девушки был занят двумя дамами бальзаковского возраста. Они явно стали прислушиваться к разговору, или ему так казалось. Подошла официантка, принесла заказ. Они стали не спеша дегустировать десерт. Коричневое пятнышко с зуба девушки исчезло. «Какая-то шкурка, видать, была прилипшая, – подумал он, – от яблока, что ли, семечко».

Так, ну раз такая ситуация у нас неоднозначная сложилась, могу я попросить тебя рассказать немного поподробнее про учёбу твою? Ты закончила 9 классов и поступила в колледж, так?

Да.

Получается, отучилась год и сейчас на каникулах?

Да.

А когда на учёбу, в сентябре?

Да.

А сейчас отдыхаешь на всю катушку, снимаешь квартиру с подружкой и тормозишь машины по вечерам, для полноты ощущений или из-за денег? Кстати, ты телефон собиралась купить – купила?

Девушка достала из кармана беленький недорогой смартфон.

Вот, купила. Я не наркоманка, – взглянула на него немного исподлобья. Вспомнила, видно, его сомнения в день знакомства.

Ну, это уже хорошо.

У женщин за соседнем столом, казалось, уши стали вытягиваться вверх и разворачиваться в сторону их стола. Ему было очень некомфортно в этом ресторане. Он смотрел на улыбающуюся насмешливо девчонку и испытывал острое чувство стыда и вины за свою недавнюю несдержанность.

А мама твоя знает, чем ты занимаешься по вечерам и почему ты дома не живёшь? Что-то не так с родителями? Кстати, а отец с вами живёт или как?

Да, отец с нами, но он так, «каблук», мама всем заправляет. Они сейчас на даче живут в основном, в город изредка наведываются.

А сколько отцу лет?

Полтос.

Ясно. Почти как и мне, – он усмехнулся.

А сестры, братья есть?

Сестра, старшая. Ей 21.

А, так ты под старшую молотила, что ли? – он пытался шутить, хотя на душе было неспокойно и уж точно не до шуток.

Девушка пожала плечиками.

Разговор шёл довольно вяло. Ему не хотелось особо привлекать внимание посторонних, а соседки за ближним столиком, уже не скрывая почти, вслушивались в их разговор, прекратив обсуждение своих новостей и сплетен.

Они доели десерт (девушка, впрочем, оставила небольшой кусочек на тарелке), выпили каждый свой напиток; он подозвал официантку и рассчитался, оставив, как обычно, неплохие чаевые. Официантка разулыбалась и поблагодарила.

Они вышли из ресторана, спустились по улице, пересекли оживлённую дорогу и очутились в проулке, где он припарковал машину. Остановились недалеко от машины. Он смотрел на маленькую, худенькую девушку, на её меленькие конопушки на носу, единственную серёжку, куртку с чужого плеча, голые стопы в босоножках с ссадинами на подъёмах и неаккуратным педикюром (ногти на ногах были покрашены серебристым лаком) и понимал, что это несчастный ребёнок при живых родителях, живущий непонятно где и шляющийся по ночам, который рано или поздно попадёт в крупный переплёт. И ему захотелось помочь этой девочке и тем самым загладить вину перед ней и перед своей совестью.

Значит, в сентябре на учёбу, на второй курс?

Нет, придётся опять на первый восстанавливаться, я же не закончила первый.

Как так?

Да… Не проплатили, ну и всё. Документы там и остались. Теперь, пока не выкуплю, не отдадут.

Так ты, значит, не на каникулах, а просто бездельничаешь? Не учишься и не работаешь. А за съёмную квартиру кто платит? Подружка?

Ну типа того. Я работала немного в автосервисе, на компьютере запчасти подбирала. Но потом ушла оттуда.

Ясно. Даже и не хочу подробности расспрашивать. И что ты думаешь про продолжение учёбы?

Хочу восстанавливаться с сентября.

Так осталось не так много времени, надо уже пошевеливаться. Что родители по этому поводу говорят?

Они за, но тут финансовый вопрос сложный. Там только платно, шесть штук в месяц.

Ясно. Это ты на учёбу, что ли, зарабатываешь себе, тормозя машины с мужчинами по вечерам?

Ну, это иногда.

Иногда тормозишь или иногда услуги платные оказываешь, как мне прошлый раз?

Девушка смутилась.

Слушай, а ты хоть не соврала, как тебя зовут, а то уже столько открытий. Я же говорил, Рыбы склонны ко лжи.

Нет. Имя настоящее, хотя иногда мы с подружкой называем себя другими именами, но тебе я правду сказала.

Подружка – сверстница твоя?

Да.

Постой, ты же говорила, что она где-то работает, – как же так, несовершеннолетнюю на работу взяли?

Да нет, это я про другую подругу говорю. Не про ту, с которой мы живём.

А почему у тебя серёжка в ухе одна, это что, фишка такая?

Типа того, – опять сказала она свою фирменную фразу. Потрогала уши и тихонько сняла серёжку, засунула её в карман.

Да ладно, не грузись, извини, если я что-то не так спрашиваю. Просто мне хочется тебе помочь, а я не знаю, как двигаться дальше. Ты не бойся меня: я ничего плохого тебе не сделаю и ни о чём просить не буду. Ну и конечно, возвращаясь к тому, что между нами было: это всё в прошлом и ни о чём подобном не может быть больше и речи. Я вижу, что ты, в общем-то, в беде. Почти на самом дне. Я не хочу, чтобы ты продолжала губить себя и тормозила машины, стояла у обочин. Ты такая молоденькая, совсем ещё девочка. Тебе в куклы играть, а ты к мужикам в машины прыгаешь. Нарвёшься на урода какого-нибудь, и всё, будут потом по пустырям тельце твоё разыскивать. Телевизор смотришь? Автоконтроль, происшествия?

Я телевизор почти не смотрю.

А интернет читаешь, наверное.

Ну да.

Вот я про то и толкую. Помнишь, как наш президент говорил: «девушки с низкой социальной ответственностью». Мне хочется приподнять твою ответственность. – Он слегка похлопал её по плечику.

А это что за куртка? Похоже, она не твоя.

Это подружка дала поносить, а то что-то прохладно сегодня.

Немного великовата, да?

Да, есть такое дело. Слушай, а всё же почему ты дома не живёшь?

Условия плохие. Одна комната закрыта, мама туда никого не пускает, а во второй бабушка и сестра живёт, к ней парень постоянно приходит. Там и так не протолкнуться. Да отец иногда приезжает с работы. Короче, теснота.

Почему комната-то одна закрыта?

Так у нас мама всё решает. Сказала, никого туда не будет пускать, и всё.

А сама на даче?

Сама на даче. Битва за урожай.

Заготовки на зиму?

Угу.

Понятно. Я помню, на руке у тебя красные пятна были какие-то. Не прошли?

Нет, это ожог, я говорила.

Покажи ещё раз, хочу взглянуть. – Девушка приподняла рукав куртки. Ручки были тоненькие, кожа незагорелая, бледная. На предплечье виднелись красные пятнышки.

Мы с подружкой сдуру решили пилинг сделать, я говорила. У меня и на лице краснота была, – она показала на щеку. На скуле внизу виднелся едва заметный розовый след.

Но уже прошло, а на руку я сильно налила химии этой. Доктор сказал, химический ожог. Должен пройти. Мы в триппер избушку ездили, на Храмарника, там консультировались.

Анализы крови не сдавала?

Нет.

Вот, я думаю, мы начнём с этого. Ты же хочешь узнать подробно о состоянии своего здоровья? Тем более учитывая тот распутный образ жизни, который ты ведёшь. У тебя парень есть?

Нет.

А что так?

Да разборчивая, наверное, слишком.

А ты, часом, не девственница?

Нет.

Понятно. Не буду больше тебя ни о чём расспрашивать. Думаю, нам надо сдать анализы на все инфекции, передающиеся половым путём, ну, СПИД и всё такое.

На гепатиты, – проявила знания девушка.

Ну да, и на гепатиты можно тоже. Потом по результатам анализов посмотрим, что будем делать дальше. Разумеется, я всё это оплачу. Если, конечно, ты не против.

Я очень даже за. А можешь сейчас сто рублей дать, я сигарет купить хочу. Очень курить хочется.

А курить вредно. Но ладно, держи. Интересно, они тебе продадут сигареты или нет. По закону-то нельзя.

Девушка взяла деньги, одела солнцезащитные очки и пошла в небольшой магазинчик напротив за сигаретами. Он смотрел ей вслед и размышлял, правильно ли поступает. В голове не укладывалось, почему её родители совершенно о ней не заботятся. Как можно бросить девчонку на произвол судьбы? Можно сказать, отправили на панель. Ни в одной семье, которую он знал, таких отношений не было. Все носились со своими чадами, даже чрезмерно, здесь же было что-то ненормальное. Надо разобраться получше. По крайней мере, проверить, не больна ли она. Если здорова, хорошо, а больна – ну что же, положу её в больницу и оплачу лечение, а дальше пусть родители занимаются. Ёлки, а я то сам ничего от неё не мог подцепить? Случаи-то всякие бывают. Хотя презерватив. Нет, должно быть всё нормально. Эти пятна красные на её руке. Может, чесотка какая-то. Хотя непохоже. Сдадим анализы – будет ясность.

Девушка возвращалась, распечатывая на ходу пачку сигарет. Он смотрел на неё и с интересом отметил, что она находится в том возрасте, когда выглядит совсем подростком, при определённом варианте событий, освещении, ситуации, и тут же может превращаться в юную, молодую, но вполне взрослую девушку. Как будто один образ улетучивается и на его место всплывает из глубины другой. Это было очень необычно и красиво. Все её мелкие особенности внешности создавали какой-то очень милый и очаровательный образ. Обидеть или обмануть такого взрослого ребёнка было бы преступно и подло. Он окончательно принял решение. Попробует ей помочь. А что из этого выйдет, посмотрим.

Давай в арочку зайдём, – предложила девушка.

Что, стесняешься курить на улице? Боишься, кто-нибудь из знакомых увидит? Ты же здесь где-то прописана рядом?

Да, вон в том доме. – Девушка показала рукой на дом, который был частью старого города. Раньше эти кварталы были заняты китайскими лавочниками и контрабандистами. Опиокурильни, притоны, перевалочные пункты контрабандистов; тесные, маленькие, закрытые дворики, воздушные галереи и балконы, соединяющие соседние дома, секретные проходы и подвалы – всё это создавало один общий комплекс зданий, куда человек мог зайти и сгинуть. Так было в начале XXго века. Потом, при советской власти, эти здания были частично перестроены, где-то расположились госучреждения, где-то были жилые квартиры. Сегодня что-то снесено, кое-что реконструировано и начинает новую жизнь, открываются уютные кафешки, ресторанчики и сувенирные магазинчики, но в некоторых домах ещё оставались жилые квартиры. Он обожал этот район и очень любил прогуливаться здесь с семьёй по выходным, обходя один за другим местные ресторанчики.

Они прошли через арку и оказались в одном из таких закрытых двориков. Девушка закурила.

Я вот что решил. Давай завтра с утра встретимся и поедем в лабораторию коммерческую, «Комерлаб», там сдашь анализы. Только надо утром пораньше и ничего не ешь и не пей. Возьми с собой паспорт. Там требуется. Мне с утра надо будет работника своего забросить на стройку, а перед этим я тебя в лабораторию отвезу и всё там устроим. Потом домой сама доберёшься. Как тебе такой вариант?

А у меня нет паспорта.

Как нет?

Он закрыт в той комнате у мамы. Она мне его не отдаёт.

Вот дела. А копия хотя бы есть у тебя?

Копия? Найду. Где-то была.

Слушай, мне чем дальше, тем интереснее с тобой разговаривать. Что за странные отношения у тебя с родителями. Они что, совсем тебе не помогают и не заботятся о тебе?

Отец работает с утра до вечера за городом. А мама на даче. Там кролики, кошечки, посадки всякие. Денег лишних нет.

А сестра старшая? Не помогает тебе?

А она хуже ребёнка.

Ей самой помогать надо.

Она учится или работает где-то?

Нет.

Ну и ну. Что ещё интересного о тебе я не знаю?

А ещё я в розыске!

Он остолбенел. Чем дальше в лес, тем толще партизаны, как говорится.

В каком розыске? Почему?

Я долго маме не звонила. И она подала в милицию на меня, запрос на розыск.

Подожди, так ты с ней созваниваешься сейчас или нет?

Созваниваюсь, но дело так пока и открыто и я числюсь в розыске.

Поэтому по тёмным углам шарахаешься и очки на нос напяливаешь постоянно?

Ну типа того, – усмехнулась девушка.

Да, вот это я удачно тебя подвёз. – Он озабоченно посмотрел по сторонам.

Будешь знать, как подвозить девиц малознакомых, – рассмеялась она.

Да уж. Но знаешь, я уже давненько на белом свете живу и вот жизнь меня научила, что случайных встреч не бывает, – сказал он после небольшой паузы. – Может, не зря я тебя подобрал на дороге.

Фу, слово какое – «подобрал», – сморщила носик девуш ка, – словно котёнка какогото.

Извини, пожалуйста, не хотел тебя обидеть. Встретил. Так вот встретил я тебя, может, не просто так и не зря. Давай попробуем посмотреть, что дальше из этого получится. Ещё раз повторяю, что ничего от тебя мне не надо. Только хочу, чтобы ты не продолжала этот ошибочный путь, который ведёт в тупик и на самое дно. Я не могу тебе обещать многое, но некоторую помощь финансовую я окажу, чтобы помочь выбраться из этого болота. Ты слишком юная, и ещё не все потеряно. Вся жизнь впереди и всё можно ещё поправить. Ну ты поняла, кажется я повторяюсь. Она кивнула, загасила окурок, и они медленно пошли к машине.

Скажи, ты не состоишь на учёте в психоневрологическом или наркологическом диспансере? – спросил он.

Нет. Это правда? Ты мне говори правду: я бы не хотел, чтобы наши отношения строились на лжи, и потом, мне понятнее тогда было бы, как действовать. Я уже твёрдо решил тебе помочь, независимо ни от чего. Если, конечно, ты сама будешь эту помощь принимать.

Правда, я нигде не состою на учёте.

Хорошо. Ладно, где мы встретимся завтра? Ты сейчас домой пойдёшь?

Нет. Ты не мог бы меня отвести на проспект Пролетарского Знамени? Я там живу пока.

Так ты оттуда приехала?

Ну да. Домой заскочила и к тебе.

А как добиралась?

На моторе.

У тебя на мотор деньги были? Чем расплачивалась? Надеюсь, не так, как со мной?

Нет. – Девушке явно были неприятны эти вопросы.

Извини. Не обижайся. Давай запрыгивай в машину. Но конечно, назад. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь тебя на сидение переднем увидел. А знакомых у меня в городе тьма-тьмущая. Я, как ты понимаешь, женат, и отношения у меня сейчас более менее наладились. Не так, как тогда, когда мы с тобой встретились. Кому-то что-то объяснять не хочется, тем более учитывая, что ты в розыске, – тебе только на заднем сидении за тонированными стёклами и ездить.

Джип вырулил на магистраль и помчался в сторону проспекта. Дорогой они болтали о всяких мелочах; он попутно думал, в какое отделение «Комерлаба» завтра ехать. Одно располагалось неподалёку от его дома, но слишком уж высок был риск встретить там каких-нибудь друзей, знакомых. Вот и проспект Пролетарского Знамени. Девушка показывала, куда ехать. Жила она в самом конце проспекта, где от него уже только название осталось. Широкая улица делала крутую загогулину и начинала петлять между сопок, пока окончательно не терялась на стыке межквартальных дорог. Район этот застраивался уже после победы торжества демократии в стране. Дома натыкали хаотично и бестолково, так же бестолково и хаотично сделали нумерацию. Как шутили горожане, если бы вражеская армия пыталась найти штаб сопротивления, то никогда бы в жизни не разыскала, даже зная адрес. То ли это отголоски времени, когда город, будучи крупной военной базой, был закрыт для посещения посторонних, то ли, что вероятнее всего, обычное головотяпство городских управленцев.

Вот здесь останови. Возле аптеки. Я в доме напротив живу.

Он припарковал машину возле аптеки.

Так давай завтра сюда я и подъеду, в восемь десять – в восемь пятнадцать. Хорошо?

Хорошо. А ты не мог мне рублей триста дать, я в аптеку хотела зайти, витаминов купить.

Конечно, конечно, – засуетился он. – На вот тысячу, а вот ещё пятьсот возьми. К чаю что-нибудь купишь. Вы там с подружкой чем питаетесь-то? Кушать есть у вас что?

Да, есть.

Ок. Давай до завтра. – Он протянул ей руку. – Теперь мы только так. – Он аккуратно пожал её маленькую, но ладную ручку с красивыми пальчиками и крепенькими ноготочками.

Спасииибо, – тоненько пролепетала она и, несколько смущаясь, вышла из машины.

Не опаздывай, пожалуйста, завтра. Ничего не пить и не есть, – сказал он на прощание. Развернулся и поехал домой.

Дома он просмотрел сайт «Комерлаба», чтобы определиться, какие виды анализов сдавать. Сумма получалась чуть меньше четырёх тысяч рублей. Примерно на это он и рассчитывал.

Глава 5

Утром, встав пораньше, он быстро позавтракал и приготовил бутерброды. Обычно он брал с собой на стройку пару бутеров и каких-нибудь печенюшек, чтобы перекусить в середине дня. Но сегодня он приготовил ещё парочку для своей подопечной.

«Да, – подумал он, – подопечная – это как раз та формулировка, которая должна отражать суть наших взаимоотношений». Он был не совсем искренен сам с собой и в глубине души понимал, что есть ещё что-то, что заставляет его проявлять заботу об этой случайной знакомой. И это что-то – основной инстинкт, по Фрейду.

Жена встала, проводила его и, закрывая дверь, спросила:

А что ты так рано сегодня?

Да так, собрался. Не спеша поеду.

Он вышел из подъезда, сел в машину и, не прогревая, поехал на рандеву.

Точно в 8 часов 10 минут он был у аптеки. Подождал пять минут. Никого. Он развернул машину, встал на противоположной от аптеки стороне и стал ждать. Прошло ещё пять минут. Никого. Да, новая знакомая пунктуальностью не отличалась. Он достал телефон, вставил симку для своей тайной связи и стал набирать эсэмэс. В боковом зеркале вдруг появился знакомый силуэт. Она надела те же куртку и джинсы. На ногах – светлобежевые ботинки, которые, казалось, ей были немного великоваты. Волосы были гладко зачёсаны назад и забраны в хвостик. Лицо было свежее, без грамма косметики. Он опять удивился её способности перевоплощаться. Она была совершенно не похожа на вчерашнюю маленькую бродяжку. Вчерашняя серёжка украшала правую мочку уха, в левую был вдет серебряный крестик.

Привет. – Он открыл дверь. – Ты что-то опаздываешь.

Извини.

Ну давай садись, поедем, а то меня работник заждётся, мне же его забирать надо и везти на объект. Копию паспорта взяла?

Да. Только не свою, а подружки. Свою я не нашла.

А там фото похоже хоть?

Ну так… Может, прокатит.

Ладно, попробуем.

В «Комерлабе» не было ещё ни одного посетителя. Администратор, женщина лет пятидесяти пяти, сидела за стойкой. Ещё одна предпенсионного возраста, повидимому медсестра, стояла рядом; они лениво переговаривались в ожидании посетителей. Он подошёл к администратору.

Доброе утро. Вот, юная леди хотела бы сдать анализы на ИППП+ (инфекции, передающиеся половым путём), там у вас есть такой пакет. Хорошо.

Только, вы знаете, я спешу на работу. Давайте я оплачу сразу, а вы с ней договор тут заключайте на оказание услуг.

Давайте паспорт.

А копия пойдёт? – Она протянула копию паспорта. Бумага была мятая и какая-то грязная, как будто ею елозили где-то по полу.

Он достал портмоне. Администратор взглянула на копию.

Да она несовершеннолетняя. Мы с ней не можем договор заключать. Только с родителями. Вы ей кто – отец?

Нет, это племянница моя, – соврал он и, кажется, начал краснеть.

Ну, у вас если одинаковая фамилия, то мы с вами могли бы заключить договор.

Да мне ехать надо, я на работу опаздываю уже. И фамилии у нас разные.

Ну тогда ничего не получится, пусть с матерью приходит.

Давай, звони маме, – с нажимом обратился он к девушке. Она стояла потупившись.

Иди сюда, – позвала её пожилая медсестра. Они отошли за дверь в соседний кабинет.

Он нервничал и смотрел на администратора.

Может, оформите? – спросил тихо.

Нет, мы не имеем права, извините, пусть с матерью приходит.

Дверь открылась, девушка и медсестра вышли.

Ну что, пошли мать твою вызванивать, – сказал он, и они вышли на улицу. Женщины смотрели им вслед, как ему казалось, с подозрением.

«Как я дурно выгляжу в этой ситуации», – думал он. Сели в машину.

Слушай, а что, нормальной копии не было, что ли, вся какая-то перемазюканная? – Он не мог скрыть раздражения.

Другой не было, – тихим голосом ответила девушка, и он сразу пожалел о своём жёстком тоне.

Прости, – сказал он, – ну что же нам теперь делать. А, кстати, о чём тебя та женщина спрашивала?

Спрашивала, живу ли я половой жизнью.

Ну, а ты?

Сказала, что да.

А ты живёшь? У тебя же парня, ты говорила, нет? Или ты про случайные связи свои так сказала?

Она замялась.

Ну давай, рассказывай. Мы же договаривались, что без всяких выкрутасов, говорим друг другу правду.

Вообще-то у меня есть парень. Я с ним живу.

Постой, эта подруга, с которой вы квартиру снимаете, Водолей, оказывается, не подруга, а друг. Так, что ли?

Ну да.

Он с шумом выдохнул.

Нда. – Новость эта разочаровала и расстроила его. – Зачем я тогда всё это затеваю. Пусть её дружок и платит за всё. Что за отношения, непонятно.

Подожди, а он знает про твои похождения? Я что-то не пойму, ему сколько лет?

Ему около тридцати.

Около? И он знает, что ты несовершеннолетняя, и живёт с тобой?

Да, я у него живу. Но на днях мы переезжаем на Чёрткин, квартиру размениваем. Уже коробки пакуем.

И он позволяет тебе кататься с другими мужчинами в машинах?

Не, ну если бы он узнал про то, как мы с тобой познакомились, наверное был бы скандал. Я ему не говорила. А так у нас такие взаимоотношения, что я свободна и что хочу, то и делаю.

Понятно. Весьма современно. – Он усмехнулся. Знаешь, всё-таки прав гороскоп. Я про склонность Рыб ко лжи. Меня, в общем-то, сообщение твоё расстроило. Я про Водолея твоего. – Он взглянул в зеркало заднего вида. Девушка смотрела в окно.

Давай всё же будем честны с друг другом. И знаешь, я должен тебе кое в чём признаться. Чтобы уже быть до конца честным. Девушка смотрела на него карими глазами, в которых была настороженность: кажется она не до конца доверяла ему.

Помнишь, когда ты в магазин бегала… – начал он, – ты сумочку свою оставила в машине.

Она кивнула.

Так вот я не удержался и, извини, конечно, но покопался в ней. И нашёл там визитку одну: «Анонимная помощь наркозависимым». Учитывая, что ты мне столько раз уже соврала, я так понимаю, что и с наркотиками у тебя знакомство более близкое, чем ты мне говорила. Или я ошибаюсь? Да, – ответила девушка. – Эта проблема есть.

Значит, всё же наркозависимая? А что за наркотики ты при нимаешь и как давно?

«Скорость», – ответила девушка. – Синтетика.

«Скорость». Это что, название такое?

Ну да. «Speed», «Скорость», «Соли» – это всё синтетический вид наркотика. Быстро действие наступает, поэтому и скорость.

Ясно. – Он был не просто расстроен, а потрясён. Такого коктейля он не ожидал никак. Связаться с малолетней наркоманкой, подрабатывающей проституцией на дороге, находящейся в федеральном розыске, – такого «приключения» он не мог себе и представить. А может, у неё и ВИЧ, и прочие болезни присутствуют. «Вот это я прокатился, идиот. Теперь-то уж точно надо её проверить на все инфекции, а то уже, может, самому пора лечиться. Тогда всё, катастрофа, прощай, нормальная жизнь, все планы разрушатся, как карточный домик. – Он посматривал на девушку в зеркало заднего вида. – Какого лешего я с ней вожусь. Есть у неё парень – пусть её и проверяет, и лечит, если что». Девушка сидела молча и задумчиво глядела в окно. Лицо её было бледное и красивое, карие глаза чисты, и на наркоманку она никак не походила.

А как ты эти соли употребляешь?

Курим.

Не колешься?

Нет.

А пробовала тяжёлые наркотики, ну, рогеин там или что подобное?

Рогеин раз колола. Не понравилось.

О господи. Я просто в ужасе. Зачем тебе это?

Больше не кололась. Синтетику курим, но она вообще страшнее рогеина. Привыкание быстрое.

Он слушал её и лихорадочно размышлял, как быть. Дав ей обещание помочь, он уже не мог отвернуться от неё, будучи человеком, привыкшим держать слово. К тому же надо было до конца выяснить состояние её здоровья: это уже становилось жизненно важно.

Так, а друг твой что – с тобой вместе употребляет?

Да, соупотребитель.

Это так вы называете?

Да, наркоманский сленг.

А эта подружка твоя, чью копию паспорта ты принесла, тоже употребляет?

Да.

Теперь всё становится на свои места. Понятно, и твой конфликт с родными, они, наверное, знают?

Да.

И твои промыслы на дороге. Всё же на дозу деньги ищешь. И почему твой друг не работает? Кому наркоманы то нужны. И почему ты колледж бросила. Из-за пропусков отчислили, наверное. Так?

Ну типа того. – Девушка съёжилась на сиденье.

«Как поступить? – размышлял он. – Но ведь пообещал помочь. Ладно, пойду до конца, не буду метаться, тем более, несмотря на всю эту катастрофическую правду, она мне всё равно почему-то нравится, хотя я должен испытывать к ней презрение и отвращение. Это же совсем не моего поля ягода. Как это вообще возможно? Не пойму сам себя».

Не буду больше тебя ни о чём расспрашивать. Давай лучше подумаем, как нам анализы всётаки сдать. Без паспорта не получится. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

А может, я у сестры возьму? Она-то взрослая.

Давай попробуем. А вы хоть похожи?

Ну похожи, как сестры, есть что-то общее, конечно.

Давай. Бери паспорт, там сунешь в окошко с деньгами, сравнивать фото, как на паспортном контроле в аэропорту, я думаю, не будут. Может, и прокатит. А не прокатит – будем следующий вариант прорабатывать. Давай завтра утром поедем в другую лабораторию. Я сейчас провезу тебя туда и покажу, где ждать тебя буду. Только не опаздывай. Утром помытая, умытая, голодная должна быть как штык. Договорились? Ты сегодня паспорт сможешь взять?

Да. Думаю, смогу.

Хорошо. Это же в твоих интересах, в конце концов. Напишешь мне эсэмэс. Я вечером, часиков в шесть, проверю сообщения. Ох, сейчас работнику позвоню, пусть не торопится из дома выходить, а то мы с тобой совсем задерживаемся. Тебя же обратно отвезти надо?

Ну да, желательно.

Он позвонил работнику. Потом вдруг вспомнил, что она голодная. Залез одной рукой в рюкзак, с которым ездил на работу, и достал бутерброды, завёрнутые в фольгу. Протянул своей непутёвой спутнице.

Вот, для тебя приготовил.

Она смотрела удивлённо, карие глаза излучали мягкий свет.

Спасибо. – Голос был, как всегда, тих и тонок.

Вот, смотри, завтра на этом месте будешь меня ждать. – Они проезжали мимо лаборатории, которая находилась в его районе. Приходилось рисковать, потому что искать по городу другие не было времени.

Хорошо. Он развернулся на перекрёстке и повёз её домой. Высадил у аптеки.

Пока, до завтра. Напиши мне эсэмэс, не забудь.

Хорошо. Пока.

Глава 6

«Завтра» она не пришла на встречу. Он прождал её минут 20, затем достал телефон и написал: «Привет. К сожалению, так тебя и не дождался. Возможно, тебе это не нужно. Ну что же, твой выбор».

Работа на стройке кипела. Он от злости и досады работал на равне со своими нанятыми работниками: тягал бревна, желе зяки, опрыскивал химией брус, борясь с грибками и плесенью, которые так и норовили покрыть свежеизготовленный брус из сибирской сосны. Влажный приморский климат и тёплая погода здорово способствовали распространению этих паразитических микроорганизмов. В обед, отдышавшись, выпив чай и съев бутерброды, которые он приготовил для неё, он решил проверить, нет ли каких-нибудь сообщений от девушки.

Сообщение было: «Прости. Я проспала. Мы переезжали и полночи коробки разбирали, я утром не услышала будильника».

Он вздохнул: ну хоть какое-то правдоподобное объяснение.

«Понятно, – написал он. – Ну, а не передумала, пойдёшь анализы сдавать или нет?» – «Нет, не передумала. Я и паспорт уже у сестры взяла. Бутерброды, кстати, были такие вкусные. Спасибо тебе». – «Хорошо. Тогда давай завтра на том же месте, где договаривались». – «Хорошо. До завтра». – «Пока».

Он отключил телефон. «Ну, завтра, надеюсь, придёт». а следующее утро, как и в предыдущие дни, он сделал ей бутерброды, завернул ещё пару печенюшек в фольгу и, пораньше выехав, направился к месту встречи.

Как и всегда, она опаздывала. Он нервничал и посматривал на часы. «Может, и сегодня не придёт, – думал он. – Если не придёт, всё, выкидываю эту симку и прекращаю эту ненужную мне связь. Только проблем нахватаю на свою голову, а мне сейчас, учитывая моё непростое финансовое положение, проблемы то никакие не нужны. Есть большая задача – достроить дом. Уже вложены огромные средства и будут ещё требоваться; рисковать своей репутацией просто опасно и чревато. Можно попасть в историю с этими наркоманскими делами, и доказывай потом, что ты просто хотел девчонке помочь. Тем более она живёт с каким-то подонком, пусть он её и спасает. Хотя, похоже, её тридцатилетний соупотребитель ещё хуже».

Когда его терпение уже почти иссякло и он был готов уехать, он вдруг увидел мечущуюся девушку: она торопливо переходила улицу, озираясь по сторонам. Высматривала его. Он поморгал ей фарами и подъехал ближе.

Садись в машину.

Она проскользнула на заднее сиденье.

Я уже думал, что ты не придёшь.

Да я добиралась долго. Район непривычный – пока доберёшься… Извини.

Паспорт взяла?

Да, вот.

Она открыла сумочку и достала паспорт без обложки. Корочка была грязная, паспорт выглядел изрядно потёртым.

Он открыл страницу с фотографией. Старшая сестра была вроде и похожа на младшую, но показалась ему совершенно не симпатичной.

Не очень-то и похожа, – заметил он. – Вроде есть черты общие, но отличаетесь вы друг от друга.

Да, я больше на маму похожа, а сестра от отца больше взяла. – Он вдруг почувствовал неприятный запах с заднего сиденья.

А что паспорт такой замызганный? У тебя, что ни возьми, всё какое-то грязное. Копия была как из одного места, паспорт теперь. Ну к документам то надо как-то посерьёзнее относиться, – раздражённо сказал он.

Девушка вздохнула.

Ладно, извини за менторский тон. Давай время терять не будем. Вот тебе пять тысяч. Сдачу себе заберёшь. Подойдёшь к администратору,

кажешь, как я прошлый раз говорил, что тебе надо сдать анализы по их пакетному предложению «ИППП+ для женщин». Заключишь договор. Там простая формальность. Она сама всё напишет, тебе только расписаться надо будет. Ну, постарайся расписаться, как в паспорте. Сможешь?

Думаю, да.

Мне будешь писать эсэмэс сразу, по ходу ситуации, чтобы я знал, как дела идут.

Договорились?

Да.

Телефон взяла?

Да, вот. – Девушка помахала телефоном.

А тот где, который ты купила? Этот какой-то чёрный, другой уже.

Да я поменяла, этот покруче будет: «Самсунг».

Ясно. Ладно, беги.

Девушка вышла из машины. Неприятный запах остался. Тьфу, что за ерунда. Он был зол и раздражён. Приоткрыл окно и выехал на перекрёсток. Девушка прошла через арку и направилась к медцентру, одновременно с кем-то разговаривая по телефону. Он медленно поехал вверх по дороге, посматривая в боковое зеркало. Впереди была небольшая пробка. Он приостановился, а потом решил развернуться, чтобы не застрять в пробке и поехать другим путём.

Развернувшись, он поехал вниз по дороге, мимо медцентра. Вдруг увидел девушку, выходящую из дверей. Он вскипел и начал ей сигналить. Она заметила его. Он зло махнул ей, показывая, куда подойти. Свернул на второстепенную дорогу, остановился. Дороги начинали наполняться автомобилями, все спешили, и останавливаться в этом месте надолго он не мог.

Ты куда это пошла! – сердито сказал он подошедшей девушке. – Ты должна анализы сдать, а куда направилась?

Да я вот в какашку наступила, – ответила девушка и подняла ногу в ботинке. – Стала бахилы надевать и увидела. Я не могу там сидеть так. Там народу полно. Надо почистить, вот и вышла.

Тьфу. Ну давай. Но чтобы сдала мне анализы обязательно. Я поехал.

Сзади напирали автомобили, ему надо было освобождать проезд. Он дал по газам и поехал на стройку.

Приехав на объект, открыл заднюю дверь. На резиновом коврике был отпечаток ботинка с кусками собачьего дерьма.

«Господи, ну что за девка непутёвая, – думал он, смывая дерьмо водой из канистры. – Где она вляпалась? Похоже, когда в машину садилась: я близко к газону стоял и она по траве шла. Наверное, и наступила. Любители домашних питомцев выгуляли своих собачек, кошечек».

Его очень сильно раздражали такие любители животных, которые позволяли гадить своим питомцам где попало и не убирали за ними. Часто бывая за границей, он знал, насколько щепетильно во многих странах относятся к владельцам собак и кошек: и представить, что ты где-нибудь в Японии или Австралии вляпался в собачье дерьмо возле подъезда собственного дома, невозможно. Хозяева домашних животных не стесняются там убирать за своими питомцами и гуляют с пластиковыми пакетами и совочками. Нам, конечно, ещё далеко до этого. Коммунисты не смогли воспитать нового человека, который был бы ответственен за тех, кого приручил, а при демократах и вовсе все зачатки хорошего в обществе оказались похоронены.

«Сижу в очереди. Договор заключила, оплатила. Жду», – прилетела эсэмэска. «Молодец. Как сдашь анализы отпишись». —

«Ок. О да тут сертификаты подарочные дают.)». – «Бери не отказывайся, может чтонибудь хорошее попадётся».

Через час пришло сообщение: «Я все сдала. И свободна.)». —

«Отлично. Они должны тебе смс прислать, когда результаты будут готовы. Приедешь заберёшь. Мне сразу сообщишь. Хорошо?» —

«Да, конечно. Спасибо. До связи». – «Пока».

Глава 7

Наступили выходные. Он старался посвящать выходные семье, не зацикливаясь на работе. Жена пыталась сгладить затянувшийся конфликт, была спокойна и предупредительна. Он это чувствовал, но не делал никаких шагов навстречу. Общение сводилось к минимуму. Надо было закупать продукты на неделю, поэтому решили съездить в новый большой торговый центр, за одно и перекусить в каком-нибудь ресторанчике, благо там было предостаточно таковых, с различной кухней, от вьетнамской до высокой французской. Они ели в ресторане, и он поймал себя на мысли, что невольно думает о недавней знакомой: ему вдруг остро захотелось узнать, что она сейчас делает, с кем она, сытая или голодная, трезвая или одурманенная наркотой. Он был молчалив и невесел. Жена это видела, конечно, но старалась не реагировать. Было очевидно, что продолжение конфликта не входило в её ближайшие планы. Сын же был безучастен ко всему. Отпускавший прежде шуточки по любому поводу, он в последнее время тоже был задумчив и необщителен. В общем, на очень счастливую семью они не были похожи. Поужинали. Затоварились продуктами на неделю и поехали домой.

В понедельник утром, сразу, как только приехал на стройку, он вставил симку в телефон и написал эсэмэс девушке: «Привет. Как дела? Как прошли выходные?» Ответ прилетел ближе к обеду: «Привет. Всё отлично.

А у тебя?» – «У меня тоже всё ок. Что там анализы, не готовы?» —

«Пока нет». – «Ясно. Будут готовы – напиши мне сразу. Потом встретимся, обсудим». – «Ок». – «Пока».

На следующий день девушка написала: «Получила результаты. Все отрицательно». – «Отлично. Давай встретимся, обсудим план дальнейших действий». – «Давай». – «Мне было бы удобно часиков в 13:00. Подъеду, куда скажешь. Если время для тебя подходящее. Или у тебя дела какие есть?» – «Нет нормально, я подстроюсь под твой график, без проблем». – «Хорошо давай, тогда завтра. Куда подъехать?» – «Ул. Моряков Героев, 82». – «Хорошо. Выходи в 13:00, я буду ждать. Захвати с собой результаты анализов, я хочу взглянуть». – «Ок». – «Пока, до завтра».

На следующий день он добрался до названного адреса, поплутав немного по незнакомому району, в котором жили, по его мнению, только законченные лузеры и маргиналы, приезжие и молодёжь, получившие жильё от когда-то успешных рыбацких предприятий, не сумевших выжить в постперестроечные годы. В благоустройство района, благодаря недавнему международному форуму, были закачаны немалые федеральные средства, и он обрёл новое лицо в виде широких дорог и развязок. Но население оставалось весьма разношёрстное, криминальная обстановка оставляла желать лучшего. Жилье было относительно недорогим, по сравнению с более престижными районами города (если слово «недорого» вообще стоило употреблять по отношению к местной недвижимости: стоимость квадратного метра жилья в городе лишь немногим уступала таковой в столице). Он не стал въезжать во двор, заставленный машинами, а остановил джип у торца дома на стыке двух дорог, которые шли вдоль здания. Девушка не торопилась выходить. Но он уже понял, что пунктуальность – это не её случай. Прождав 15 минут, он написал ей эсэмэс. Ответа не было. Прошло ещё 15 минут. Он набрал номер – ответа не было. Разозлившись в очередной раз, он сначала хотел написать ей что-то, но потом решил, что это ни к чему. Вытащил симкарту из телефона и, проезжая мимо мусорных баков, хотел было швырнуть симку туда, но потом вдруг передумал и сунул её в бардачок. Ругая себя, последними словами, что он как какой-то пацан, ждёт непутёвую малолетку, он вспомнил жену. По молодости, она никогда не приходила на свидания вовремя, заставляя его ждать. Такая была у неё фишка. Если в гости, то последней, если в кино, то к самому началу сеанса, если в театр, то к третьему звонку. Похоже, эта девушка была из таких же «женщин-женщин», которые всегда ведут себя так, как им хочется, и легко данные обещания так же легко нарушаются и забываются из—за разных обстоятельств, только им одним понятных и значимых.

Настроение у него было неважное, и он вернулся на стройку, пытаясь исправить его ударным трудом ради своего же блага.

Утром следующего дня, когда рабочие разошлись по местам и молотки и пилы возвестили начало нового трудового дня, он, после некоторого размышления, решил проверить, не приходили ли сообщения от девушки.

«Прости. Я проспала. Наши отношения закончены? Прости, ты моя последняя надежда», – гласило эсэмэс.

Он удовлетворённо хмыкнул и набрал следующий текст:

«Привет. Ты знаешь, я не привык ждать у парадного подъезда. Если была договорённость, она должна выполняться. Я очень занятой человек, и у меня нет времени на беспонтовые ожидания. Если ты хочешь продолжать наши отношения, то будь пунктуальна, если нет, то так и напиши, и мы это прекратим». – «О, ты на связи, – пришёл ответ. – Прости ещё раз». – «Ну что, встретимся?» – «Да, конечно». – «Давай, я тогда сегодня подъеду 13:00, буду ждать тебя у въезда во двор». – «Хорошо». – «Не проспишь?» – «Нет». – «Хорошо, до встречи».

В 13:00 он подъехал на то же место, что и вчера. День был солнечный и очень тёплый. Вскоре появилась девушка. Он увидел её в боковое зеркало заднего вида, обернулся и рассмотрел как следует. Она надела белую блузку, синие джинсы, на ногах были те же ботинки, в правом ухе единственная серёжка, волосы распущены. Она подошла к машине. Он махнул ей рукой, дескать давай запрыгивай побыстрее. Она села на заднее сиденье. От девушки пахло какими-то недорогими духами.

Привет.

Привет. Рад тебя видеть. Наконец-то встретились.

Я тоже рада. Правда?

Да.

Ну что, куда поедем?

А вот, кстати, анализы, – она протянула ему листок с распечаткой из лаборатории. Он взял его и внимательно изучил. Действительно, результаты были отличные: никаких венерических заболеваний, ВИЧинфекции, гепатитов анализ не выявил.

Слушай, это очень хорошо, что у тебя всё хорошо. Цени это, пожалуйста, и береги себя. Здоровье – это то, что не купишь ни за какие деньги. Банально, но это так. Ладно, потом поговорим ещё. А пока давай куда-нибудь прокатимся. Я вот питстоп присмотрел, когда ехал по дороге сюда. Там площадка, вид на море хороший и место спокойное, давай туда пока прокатимся. Хочу кофейка выпить.

Поехали.

Они выехали на трассу и поехали по намеченному маршруту.

У питстопа не было ни одной машины. В такой солнечный день народ стремился как можно быстрее оказаться на пляже, не теряя времени даром. Немолодая узбечка открыла окошко:

Чего желаете?

Он заказал себе американо с молоком, девушка попросила шоколадный милкшейк, сок, пиццу и какойто завертон. «Голодная», – подумал он.

Они взяли быстро приготовленный заказ и припарковались у смотровой площадки неподалёку.

Давай поедим сначала, потом поговорим. Пересаживайся вперёд.

Девушка пересела на переднее сиденье и набросилась на еду.

«Голодная, как волчонок», – опять подумал он, потягивая кофе. Она протянула ему кусочек пиццы. Он взял без особого желания (не особо доверял местным кулинарам), но неожиданно пицца оказалась вполне съедобной и даже вкусной.

Никогда не ел на питстопах, если честно, – сказал он. – Неплохо, да?

Да. – Девушка смотрела на него и интенсивно пережёвывала пиццу, запивая соком. На подбородке у неё виднелся красный крупный прыщ. Ещё один, поменьше, был слева на лбу.

Ты не торопись, кушай спокойно. Проголодалась?

Я вообще много ем.

Да, а по тебе и не скажешь. Ручки вон какие худенькие. Кушай, не торопись.

Доев пиццу и завертон, девушка с удовольствием откинулась на сиденье, вытянула ноги. Он выбросил обёртки от еды в мусорный бак, установленный рядом для удобства посетителей питстопа, сел в машину и приоткрыл люк.

Давай поговорим теперь.

Давай.

Знаешь, я тут много размышлял на досуге о том, что ты мне рассказала про себя: про наркотики, про твой уход из дома, – и вспомнил одну историю из жизни одних моих знакомых. Хочу тебе рассказать, если ты не против.

Не против.

Жила одна девочка, назовём её Лика. Были у девочки родители и старшая сестра. Она росла поздним, вторым ребёнком в семье, и родители души в ней не чаяли. Мама домохозяйка всю свою жизнь посветила дочерям и мужу. Отец был моряком, старшим механиком, прилично зарабатывал, в семье имелся хороший, по советским меркам, достаток. Лика росла ни в чём не нуждаясь до шестнадцати лет. Она была избалована, капризна, училась неважно, но ей всё прощалось за симпатичное личико и вертлявость. Из отца с матерью вила верёвки; старшая сестра иногда пыталась поставить её на место, но родители не давали и защищали младшенькую любимицу. В шестнадцать лет, в начале девяностых годов, летом, Лика внезапно исчезла из дома. Родители подняли на ноги всех знакомых, милицию, обошли дома всех одноклассников и друзей-приятелей. Лики нигде не было. Кто-то из одноклассниц рассказал, что она познакомилась недавно с какими-то криминальными кавказцами, появившимися в городе после того, как бывшая закрытая база военно-морского флота получила статус открытого города и попёрла в город всякая нечисть со всех просторов необъятной страны. Лика вернулась домой через две недели. Она, оказывается, жила в домике на побережье с кавказцем, веселясь и развлекаясь, пока её родители и сестра с ума сходили от переживаний, обойдя все больницы и морги. Но у Лики случилась такая вот любовь с мужчиной, который ни по каким параметрам не мог быть принят и одобрен не только её родителями, но и всеми знакомыми семьи. Это был какой-то шок и бедствие для отца и матери. Отец достал ремень и выпорол непутёвую дочь. Только что толку? Она вступила во взрослую жизнь, и назад пути уже не было. Тогда родители ещё не предполагали, что этот кавказец помимо того, что познакомил её с сексуальной стороной жизни, ещё и приобщил её к наркотикам. Что уж там они пользовали, неизвестно. Наверное, шишаг или кумих: это были типичные наркотики того времени. Но девочке Лике, повидимому, это понравилось. А может, просто её первый мужчина вызывал у неё такие чувства: что бы ни предложил – всё нравилось. На учёбу в начале учебного года она не вышла. Школу бросила. Родители бились, мучились, но ничего поделать не могли. Наступили времена перемен в стране, когда прежние нормы морали и нравственности перестали цениться и работать. Бандиты и проститутки стали новыми маяками и героями для подрастающего поколения. Лика ушла из дома и поселилась со своим кавказцем, а может, уже с другим, где-то в этом районе, где ты сейчас обитаешь. Вскоре она забеременела и родила девочку. Заниматься ребёнком у неё времени не было, и её мать забрала совсем крохотную внучку к себе. Лика же продолжила разгульную жизнь. Пьянки, гулянки, наркота стали единственной целью её жизни. Кавказец её, очевидно, был из криминального сообщества, занимавшегося мелким рэкетом и бог весть ещё чем. Так они и жили в пьяном и наркотическом угаре. Отец Лики от переживаний за непутёвую дочь и от осознания того, что катившаяся под откос страна, где прежние правила жизни уже не действуют и выживают только зубастые хищники, не оставляет ему шансов на спокойную старость, заболел онкологическим заболеванием и вскоре умер. Младшая, любимая им дочь даже не пришла на похороны. Вскоре заболела и мать. Несмотря на все старания старшей дочери, которая к этому времени уже тоже была замужем и родила сына, мать, не прожив и двух лет после смерти мужа, тоже покинула этот мир. Старшая сестра забрала дочь своей никчёмной сестрицы и в труднейших условиях девяностых стала воспитывать племянницу, как родную. Лика же не появлялась. Она уже подсела на тяжёлые наркотики, кололась рогеином, который проник в город, и подпускать её к дочери было невозможно. Сестры практически не общались. Ликин кавказец исчез: то ли его где-то грохнули, то ли сбежал куда-то, – история это умалчивает. Лика обитала в отстойных гостинках, которые в народе называют «ХиХиХаХа» на Чёрткине. С кем она там жила и как зарабатывала на жизнь, точно неясно. Но скорее всего, приторговывала наркотой и своим телом. Других активов у неё не было. В один из дней начала нулевых в программе происшествий за неделю показали сюжет о том, как молодая женщина выпала из окна гостинки с седьмого этажа и разбилась насмерть. Не было вполне ясно, то ли она сама выпала, то ли ей помогли. Это была Лика. И было ей 26 лет. Вот такая безрадостная история.

Девушка слушала его молча, внимательно, посматривая на него карими глазами. Он взял её за руку.

Послушай, я очень не хочу, чтобы ты повторила этот путь. Всё уже, как видишь, было в жизни, и ты идёшь в ту же сторону. Зачем тебе это? Сегодня столько возможностей открыто. Нужно только приложить немного усилий и, главное, понять, что ты в жизни хочешь, и всё получится. Ты очень симпатичная девушка и вскоре станешь красивой молодой женщиной, у которой тьма возможностей. Зачем тебе губить себя? Давай попробуем прервать этот путь и повернуть в сторону лучшей жизни? Я тебе помогу, как только смогу, но нужно твоё желание, прежде всего. Как тебе такой вариант?

Я не против.

Смотри, у тебя пока нет никаких особых проблем со здоровьем, ну исключая твою наркозависимость. Кстати, а как ты сама оцениваешь, насколько у тебя сильна эта зависимость? – Он смотрел ей в глаза, пытаясь уловить, насколько она искренна с ним.

Я не могу точно сказать, но зависимость есть.

Знаешь, я не очень в этом разбираюсь, если честно, вообще не разбираюсь, но, чтобы мне было понятнее, расскажи, как часто ты употребляешь эту гадость.

Ну, три-четыре раза в неделю.

Он присвистнул:

Ничего себе. Да, тут уж точно зависимость. И сколько времени это длится уже?

Ну, как колледж бросила.

То есть год уже? Девушка кивнула.

А что родители твои – они, как я понимаю, в курсе твоей ситуации – не пробовали тебя лечить, там к наркологу сходить?

К наркологу я не хочу, потому что поставят на учёт и я потом в жизни ничего не смогу: ни на работу устроиться, ни машину, например, водить.

Ну, это, конечно, так. А сама ты сможешь завязать, как считаешь? Ты сильная?

Да, я сильная. – Девушка взглянула на него с некоторым вызовом, демонстрируя свою решительность.

Ну это здорово, что у тебя есть планы на будущее: по крайней мере есть направление движения. А что, домой ты не хочешь вернуться, к маме под крыло?

Мама меня домой не пускает.

Как не пускает? Почему?

Из-за наркотиков.

А отец?

Он «каблук», ничего не решает.

Дела… А что сестра старшая?

Она сама наркоманка.

Наркоманка? О боже, что у вас там происходит-то.

Это сестра мне дала наркотики первый раз попробовать.

Сестра?! Она что, идиотка?

Ну она сама не знала, что синтетика такую зависимость вызывает сильную. Никто не знал сначала, думали, это безопасно, ну типа кальян покурить. Смеси там курительные всякие.

Да, дела. А мама что?

Мама ходит на сборы групп анонимных наркоманов.

Зачем?

Как зачем, у неё обе дочери наркоманки.

Он был в ужасе. Такого даже в страшном сне невозможно представить. Что же там за родители такие? Как они могли допустить, чтобы обе дочери стали наркоманками?

А ведь есть анонимная помощь наркозависимым. Может, попробовать обратиться.

Там только платное лечение и дорогое. У нас денег на это нет в семье.

Понятно. Надо мне вопрос этот изучить. У тебя хоть какие-то зацепки есть, куда обращаться?

Нет.

Так, тебя домой не пускают, а сестра-наркоманка живёт дома, и ничего?

У неё договор с мамой составлен.

Что за договор?

Ну, быть трезвой, поддерживать порядок, в комнату, которая закрыта, не заходить.

Она его соблюдает?

Пока да.

А тебе мама что говорит?

Говорит приезжать на дачу. Там разговаривать будем.

А ты не хочешь?

Пока нет.

Ясно. Конфликт, видно, серьёзный?

Ну типа того.

Ладно, не буду больше тебя пытать. Он отпустил её руку.

Я пока не совсем понимаю, что нам надо делать, но предварительный план мой таков: первое – тебе надо наладить отношения с матерью. Чтобы она по крайней мере пускала тебя домой. И сняла розыск в ментовке, чтобы ты не шарахалась по тёмным углам, могла нормально по улицам ходить. Второе. Лето скоро кончится, и тебе надо восстановиться в колледж, чтобы продолжить учёбу. Третье, самое трудное для тебя, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Чтобы порвать с наркотиками, придётся изменить круг общения. С твоими наркозависимыми друзьями тебе не по пути.

Да, я понимаю.

Ну и твой Водолей. С ним придётся расстаться. По крайней мере, до тех пор, пока он сам не завяжет с наркотой и не начнёт работать, зарабатывая на жизнь себе и той, которую он хотел бы видеть рядом. Он тебя любит, как ты считаешь?

Ну, наверное, типа того.

А ты? Да идёт он лесом! Я просто живу у него, потому что больше, честно говоря, негде.

А как он отнёсся к тому, что ты со мной встречаешься сегодня?

А я как бы независима от него, сказала, у меня дела, и всё.

И он не скандалил, спокойно отпустил тебя?

Нет, немного побурчал. Но запрещать он мне ничего не может.

Понятно. Ну ты ему ничего пока не рассказывай. Да и вообще я бы не хотел, чтобы ты обо мне кому-нибудь из своих друзей, подруг или родственников что-нибудь рассказывала. Ни к чему это.

Хорошо.

Ладно, давай тогда наметим наши следующие действия. Надо съездить в колледж и разузнать, как тебе восстановиться. Там же, наверное, приёмная комиссия работает. Или в деканат надо сходить. Где твои документы, говоришь?

Там, в деканате, где-то лежат. Там за них платить придётся.

Почему?

Ну типа задолженность.

А сколько?

Я не знаю точно, наверное 6 тысяч.

Ладно, с этим разберёмся. С этого и начнём. Съездим в твой колледж и решим все вопросы восстановления. Кстати, а там общежития нет случайно?

Есть.

А может, ты, пока суть да дело, восстановишься и в общаге поживёшь, если с матерью пока отношения не выстраиваются? Хотя я надеюсь, если она увидит, что ты взялась за ум, то отношения у тебя с ней сразу наладятся. Предоставят тебе комнату в общаге, как ты думаешь?

Думаю, да, это неплохой вариант.

Вот видишь, уже у нас есть какой-то план действия. Давай тогда, не откладывая, приступим к его реализации. Завтра постарайся всё разузнать, я тоже в интернете полажу, может там что разведаю. У колледжа ведь есть сайт собственный, где информация вся прописана. У меня завтра на производстве загруз. Целый день будет занят. А послезавтра давай запланируем поездку в колледж. Договорились?

Да, отлично.

Только я прошу тебя: не подводи меня. Я очень занятой человек. У меня много дел и обязанностей, я бы сказал – обязательств и перед семьёй, и перед людьми, которые у меня работают. Поэтому я не могу тратить своё время впустую. Я живу в определённом графике. На встречи с тобой у меня есть определённые часы, и всякое твоё опоздание выбивает меня из этого графика.

Хорошо, я поняла, буду пунктуальность вырабатывать у себя. – Она улыбнулась, и он, глядя на её улыбку, опять поймал себя на мысли, что она очень ему нравится. Но так, как не должна бы нравиться девушка её лет. Навязчивое, неподвластное контролю влечение к ней опять стало заполнять всё его сознание. Он мысленно отругал себя и постарался загнать свои порочные чувства как можно дальше, вглубь сознания, и запереть их на надёжные замки. Относиться к этой девушке он будет только как старший товарищ и наставник и не позволит себе никаких грязных, развратных действий. Контролировать свои действия он мог, но вот контролировать свои мысли – это было гораздо труднее.

А ты знаешь, сегодня по радио я услышал, что у тебя именины в этот день. Я бы хотел тебе что-нибудь подарить в честь этого дня.

Спасииибо, – тихо, явно смущаясь, проговорила девушка.

Я обратил внимание, что ты всё время в одних и тех же джинсах и ботинках. У тебя что, другой обуви нет?

Джинсы – это сестры. Она мне их отдала. А ботинки… не совсем мои как бы.

Понятно. Давай вот что-нибудь тебе купим. Джинсы или обувь?

Давай. Ну лучше обувь.

Замётано. Поехали. Может, и то, и другое найдём.

Он не хотел ехать в популярный крупный торговый центр, расположенный неподалёку, опасаясь встретить там кого-нибудь из знакомых. До великой стройки в честь международного форума встретить кого-то из родственников или знакомых в этом районе было труднее, чем где-нибудь на Пхукете в Таиланде. Но сегодня мост связал центр города и Чёрткин, поэтому поездка от центральной площади до недавно открывшегося многоэтажного торгового центра с подземной парковкой, кинотеатром, боулингом и многочисленными кафешками занимала не более 10 минут. Он сам вместе с семьёй периодически наведывался сюда закупиться продуктами и побродить по шмоточным магазинчикам. Поэтому он выехал на объездную дорогу и направился в соседний микрорайон, где уж точно никого из знакомых оказаться не могло. Крупного торгового центра там не было, но зато существовало что-то типа базарчика с многочисленными маленькими бутиками, в которых можно было найти что-нибудь подходящее. Покупать супердорогую обувь в его планы не входило. Да и не нужна она была пока для его юной спутницы. Посовещавшись, они решили подыскать что-нибудь удобное и практичное, учитывая, что лето подходит к концу и нужна обувь, в которой можно было бы и полосени проходить. В конце концов они нашли вполне приличные ботиночки. Цена была достаточно демократичная, а качество неплохое. Он смотрел, как девушка сняла свои ботинки с босых ног, и попросил у продавца следочки для примерки новых ботинок. Услуга, которая в фирменных бутиках существовала как само собой разумеющееся, вызвала некое замешательство у продавца, но затем она достала упаковочку и протянула девушке.

Спасииибо, – тоненько пролепетала девушка.

Она примеряла ботинки, нагнулась – кофточка приподнялась на талии, показалась полоска белой кожи спины и резинка дешёвых жёлтых трусиков.

«Да, белья у неё тоже нормального нет, – подумал он. Несчастный ребёнок, никому не нужный. Неужели её отцу совсем наплевать, в чём она одета, где ночует, что кушает?» Он вспомнил, что просил жену, чтобы она родила ему второго ребёнка, и обязательно девочку. Он бы дал ей всё, что возможно, ну уж, по крайней мере, обувал бы и одевал во всё самое лучшее. Но второго ребёнка жена рожать не захотела: побоялась. Время было такое нестабильное, не хотели женщины рожать, опасаясь ввергнуть себя и детей в трудное и бедное существование. Он до сих пор чувствовал обиду на жену за этот отказ от второго ребёнка. Но поделать ничего не мог: в таких вопросах у женщин неоспоримое преимущество, они сами решают и за себя, и за мужчин, рожать им или нет.

Расплатившись за ботинки, они прошлись по рядам в поисках джинсов, но так и не смогли найти что-либо достойное их внимания.

Давай, джинсы мы с тобой купим в следующий раз. Сегодня мне уже пора возвращаться на стройку, работника надо забирать. Завтра, я сказал, не получится увидеться, а вот послезавтра давай встретимся. Съездим в колледж, ну и джинсы подберём тебе гденибудь в том районе. Там много магазинов разных. А ты завтра разузнай всё по документам подробно, ну и про оплату. Там же, наверное, договор надо заключать. А поскольку ты ещё маленькая, – он усмехнулся, – то мама твоя, по идее, должна договор подписывать. Ведь так?

Да, полюбому.

Вот ты с ней всё и обсуди.

Хорошо. Спасибо.

Он повёз её домой, вернее к её обиталищу, как он мысленно характеризовал её местожительство, представляя, что там полный бардак, грязь и убогость. Высаживая девушку возле её дома, он вновь ощутил дикое желание прикоснуться к ней: её присутствие рядом доставляло ему какое-то необъяснимое удовольствие. Он смотрел на неё и не понимал, как это возможно, что в ней такого есть, что так притягательно действует на него.

Знаешь, спасибо, что ты пришла сегодня на нашу встречу, и я очень оценил твоё желание принарядиться, и приятно, что от тебя пахнет духами. Но прости, пожалуйста, ты в следующий раз не душись. А то жена сядет в машину после тебя и тут же почувствует: у женщин, сама знаешь, нюх как у ищеек. Я не хочу всяких ненужных расспросов, объяснений и скандалов. Только пойми меня правильно, пожалуйста. Ты не обижаешься?

Нет, всё нормально.

У нас у каждого своя жизнь за рамками наших встреч, и пусть она течёт отдельно, а наши взаимоотношения будут развиваться отдельно. Во всяком случае, пока. Ну, а дальше видно будет.

Хорошо. Ну я побежала?

Да давай. Пока. – Он протянул ей руку и осторожно пожал её маленькую ладошку.

Спасибо за ботинки. А ты не можешь мне немного денег подкинуть. Я хотела ещё сигарет купить, ну и так, по мелочи.

Ой, конечно, на вот, держи. – Он протянул ей тысячную, потом покопался в бумажнике, выудил ещё несколько оставших ся сотен и отдал ей.

Спасибо, спасибо, – немного растягивая букву «и», пропела девушка, улыбаясь ему искренне и немного смущённо.

Ну давай, иди. До встречи.

Пока.

Он проводил её взглядом, пока она шла к магазину, располо женному на первом этаже соседнего дома, нажал на педаль газа и помчался забирать со стройки своего работника.

Глава 8

Вечером, приехав домой и поужинав, он, лёжа на диване, отыскал сайт колледжа в интернете и ознакомился с расценками. Стоимость обучения составляла 6 тысяч в месяц, общежитие предоставлялось только иногородним. Это немного расстроило его. Переезд в общежитие был бы для девушки хорошим вариантом, чтобы разорвать круг её наркоманского общения. Там, может, новые подружки бы завелись, нормальные, плюс учёба, плюс занятия каким-нибудь спортом, и на наркоту времени бы не осталось. Он представлял, как будет хорошо, если это всё получится и он вытащит её из этой бездны порока, в которую она падала. Она бы отучилась два года, стала совершеннолетней и тогда… А что тогда? Что же он от неё хочет? Ради чего он готов ей помогать? Разве только из-за желания её спасти? Загладить свою вину за тот скоротечный оральный секс? Иметь оправдание перед самим собой и перед незаданным пока вопросом общества, как он посмел иметь сексуальный контакт с несовершеннолетней, хоть она его и обманула, прибавив себе пяток лет? Что он хочет получить в награду за свои усилия и предстоящие немалые финансовые траты? Честный ответ на этот вопрос был для него очевиден, неприятен и даже пугал его свой крамольностью: в награду он хотел получить её тело и душу. Могучий половой инстинкт – вот настоящий и единственный двигатель прогресса; ради него мужчины сворачивают горы и поворачивают вспять реки, развязывают войны и восстанавливают разрушенные после этих войн города, создают величайшие произведения искусства и совершают чудовищные преступления, убивая себе подобных. Всё это из-за банальной игры гормонов – обидно, но это факт. В этом смысле он был типичный самец, стремящийся покрыть молодую самочку и готовый ради этого на всё. Единственным сдерживающим фактором была мораль, привитая в советское время, и он твёрдо знал, что она не позволит ему осуществить его желание. Он знал, что будет мучиться и страдать физически и духовно, но не переступит через данное самому себе и ей обещание не требовать от неё ничего (под ничего, конечно, подразумевался «секс»).

Домашние не тревожили его разговорами. Жена продолжала политику молчаливого согласия с ситуацией, ожидая, очевидно, когда ему надоест играть в молчанку и спать под пледом на диване. Сын занимался своими делами и, похоже, всё больше и больше отдалялся от него. Ситуация, которая ещё недавно так злила и обижала его, сегодня уже не казалась ему такой значимой. Мысли его были далеко от семьи. Как ей помочь? Как её спасти? Вот эти вопросы выходили для него на первый план. Получится ли вытащить её из этого дерьма, хватит ли ей сил справиться самостоятельно, без помощи врачей?

Он перешерстил сайты интернета с подробной информацией о причинах, последствиях и вариантах лечения наркоманов, употребляющих синтетику (или, как её называли, «скорость»). Информация пугала своей безнадёжностью. Первая же фраза разбивала все его планы: «Привыкание к употреблению так называемых солей и зависимость от этих психотропов развивается практически сразу после первого приёма значительных доз. Нейронные связи головного мозга начинают разрушаться. Личность человека стирается в течение короткого времени, наступает полная деградация и разрушение здоровья». И это навсегда. Даже остановившийся вовремя солевой наркоман не может окончательно избавиться от зависимости. Прекращение употребления – это всего лишь длительная ремиссия, которая может длиться и до глубокой старости, но зависимость останется, только она будет прятаться глубоко и, если вылечившийся даст слабину, тут же проявится снова. Всё лежит в области психологии. Физиологически же соли проникают во все ткани организма, трудно оттуда вымываются и где-то остаются навсегда, постепенно разрушая организм изнутри. На лице наркоманов появляются крупные красные прыщи. Зависимые быстро худеют и ослабевают, их кожа бледнеет, они перестают следить за собой; неухоженность, грязная одежда, немытые тела, неадекватное поведение – вот признаки, характерные для солевых наркоманов. Стоимость этих наркотиков на подпольных чёрных рынках, которые ушли сегодня в интернет, сравнительно невысокая, поэтому эта дрянь, доступная для самых малообеспеченных слоёв населения, – самое страшное для подростков и молодёжи.

Он читал эту информацию и ему становилось больно и страшно от осознания того, что его идея помочь несчастной девушке, похоже, неосуществима. Он вдруг вспомнил, как однажды лазил по сайтам с объявлениями в интернете и увидел кучу объявлений о продаже солей для ванны. Тогда он ещё удивился: неужели столько у нас желающих покупать соль для ванн, что целые страницы заполнены предложениями разных фасовок, расцветок и свойств. Оказывается, это наркота… В открытом доступе. Куда власти смотрят, где Госдрагконтроль, за что они зарплату получают, если подростки губят себя этой страшной, дешёвой и доступной гадостью. Надо бы с сыном поговорить, работу провести. Студент, в группе риска, тем более вон как стал отстранённо себя вести, может целыми днями не разговаривать.

Однако он не привык отступать перед трудностями, зная, что иногда невыполнимость задач мнимая. Нужно бить в одну точку для осуществления желания, и результат будет. Этому его учила вся прожитая жизнь. Не отступать и не сдаваться. И ещё, как когда-то сказал его руководитель дипломной работы в институте (слова, которые он часто повторял своему сыну), главное – не бздеть. Последняя фраза в статье, которую он проштудировал в интернете, гласила, что близким и родственникам надо не оставлять попыток помочь и вылечить наркомана и он навсегда останется благодарен за эту помощь в случае успеха. «Решено, будем действовать по плану, а там посмотрим», – с такими мыслями он заснул.

Спал он плохо. Во сне являлись какие-то чёрные косматые туманности, которые видоизменялись, клубились и расползались, извиваясь щупальцами по углам, заполняя всё пространство; какие-то грязные оборванцы монотонно бубнили невнятные тексты; какие-то пробирки и колбочки с булькающей жижей, – и вдруг из-за всего этого возникал образ девушки: она смотрела на него молча, спокойно и пристально, не мигая и не отводя карих глаз. Он проснулся в тревоге; шея и верхняя половина груди покрылись испариной. «Ёлки-палки, что за чертовщина снится. – Он повернул голову, посмотрел на кровать, где спала жена. – Только бы во сне случайно имя девушки не сказать», – подумал он. Жена ложилась поздно и в последнее время взяла привычку садиться рядом с ним в кресло, пролистывая страницы фейсбука или инстаграмма на своём телефоне* (*Здесь и далее: Владеющая социальными сетями Facebook и Instagram компания Meta признана в России экстремистской организацией».. ); может он уже бормотал что-нибудь во сне, а она прислушивалась. Он встал, пошёл на кухню, накапал себе настойку пустырника, развёл водой, выпил. Посмотрел в окно. По небу шли тёмные тучи, предвещая сильный дождь. «Всю работу сорвёт, – вспомнил он вдруг о стройке. – Хорошо, что стройматериал накрыли брезентом, лишь бы ненадолго осадки. Время поджимает. Как всё успеть? Тут ещё себе проблему новую завёл, как будто у меня других дел нет. Ничего. Прорвёмся. Оптимизм, это свойство Стрельцов, никогда не покидал его надолго. Надо спать. Завтра куча дел». Он вернулся на диван, закутался в плед и уснул, на этот раз без сновидений и кошмаров.

Утром его разбудил ливень, хлеставший в окно. По сопкам текли потоки воды, выносившие на дороги и магистрали камни, палую листву и мусор. Он посмотрел прогноз. Синоптики обещали прекращение дождя к обеду. Он написал разнорабочему и строителям эсэмэс о том, что сегодня работы не будет из-за погоды и объявляется выходной. Сам неспешно стал завтракать и собираться. Дождь постепенно стихал. Задул северозападный ветер, появились светлые просветы среди облаков. Он вышел из дома и поехал в строительный магазин. Надо было сделать некоторые покупки расходных материалов. К полудню ветер почти разогнал тучи, местами стало выглядывать солнце. Он вставил свою тайную симкарту в телефон. Набрал номер девушки.

Привет, – сказал он, как только услышал в трубке тихое

«Алло».

Привет. Не отвлекаю тебя, можешь разговаривать?

Да, нормально.

У меня тут немного планы поменялись сегодня из-за погоды. Я освободился уже. Может, заеду за тобой, съездим в магазин, подберём тебе джинсы, как я обещал. Ну и куда-нибудь зарулим пообедать. Как тебе такое предложение?

Можно, а когда?

Да прям сейчас, я через полчасика подъеду, надеюсь, тебе хватит времени, чтобы собраться? – Он услышал опять какой-то монотонный голос, что-то бубнящий. Рядом с девушкой явно кто-то был.

Хорошо. Я соберусь.

Давай. Буду ждать там же, на въезде во двор.

Ок.

Она отключилась.

Через полчаса он стоял на условленном месте. Девушка на этот раз появилась почти без опоздания. Он увидел, как она шла по двору. На ней было короткое трикотажное чёрное платье, голые незагорелые ноги резко контрастировали с платьем. На ногах новые ботинки. Волосы забраны в хвост. Она подошла к машине. Он жестом показал садиться вперёд.

Привет, – открыла она дверь. – А я уже привыкла за тонировку нырять.

Да садись вперёд. Я кажется, перебарщиваю с конспирацией, это выглядит глупо.

Девушка забралась на переднее сиденье, закрыла дверь.

Он посмотрел на неё, скользнул взглядом на её белые незагорелые ноги. Такие незагорелые ноги у молодой девушки в приморском городе в конце августа выглядели странно и противоестественно.

Как ботинки? Отлично.

Очень удобные.

Что это за платье у тебя? – Он потрогал рукав. – Какое-то странное.

Да это и не платье. Это типа кофты такой мужской из ZARA, мне Аслан подарил. Это знакомый мой один хороший. Он таксистом работает.

Боюсь даже спросить, за что он тебе его подарил. Ну, а ты его типа как платье приспособила, значит.

Ну да. А что не нравится?

Да нет, почему, напротив, оригинально даже как-то. – Он вдруг опять ощутил какой-то запах затхлости и как будто аммиака, или, говоря откровенно, мочи. Ничего не стал говорить девушке, боясь обидеть. Бросил взгляд на обнажённые коленки, завёл двигатель и поехал.

Дорогой они перекидывались ничего не значащими фразами.

Вскоре они подъехали к небольшому торговому центру в той части города, где вероятность случайной встречи с какими-нибудь его знакомыми была близка к нулю. Быстро пробежав по первому и второму этажам, они нашли небольшой бутик, где предлагалась различная джинсовая одежда по вполне доступным ценам. Они выбрали две пары джинсов для примерки. Девушка вошла в примерочную и поочерёдно померила синие и чёрные. Выбрала чёрные. Сидели они на ней отлично. Он расплатился. Продавщица пыталась им ещё и курточку предложить, но девушке куртка не понравилась.

Они возвращались в машину. Он шёл впереди, а девушка держалась немного сзади. Он чувствовал себя как-то неловко. Её вид в этом подобии короткого чёрного платья, с голыми бледными ногами в новых полуботинках, казался ему нелепым и не соответствующим погоде. После дождя было хоть и душновато, но достаточно прохладно от северозападного ветра, который гнал обрывки туч и облаков в море.

Они подошли к машине.

Знаешь, – остановил он её. – Я очень хочу попросить тебя: сейчас мы сядем в машину, и ты наденешь эти новые джинсы. Погода сегодня нежаркая и в джинсах тебе будет покомфортнее. Залезай на заднее сиденье и там переоденься, я не буду подсматривать, – он улыбнулся. Она согласилась.

Они сели в машину. Он взял пакет с покупкой, оторвал этикетки и протянул девушке. Она долго возилась с одеждой. Под платьем у неё оказались ещё какие-то чёрные шортики, которые она с трудом стянула с себя. «Вот копашунья», – подумал он.

У тебя там что, шорты какие-то ещё.

Ну да, как-то без шортов не совсем прилично было бы.

«Надо же, – подумал он, – о приличии она думает, значит не всё потеряно».

Наконец трансформация одежды завершилась, и девушка вылезла из машины, чтобы опять сесть вперёд.

По-моему, так гораздо лучше, хмыкнул он. – Ну что, поедем поедим где-нибудь.

Давай.

Небольшой японский ресторан, который они неожиданно обнаружили в этой части города, удивил его своей чистотой и ассортиментом предлагаемых блюд. Они заняли столик на втором этаже и, немного посовещавшись, выбрали несколько различных яств модной японской кухни. Приветливая официантка приняла заказ, поставила по стакану воды и приборы и удалилась. Разговор шёл довольно вяло. Девушка в основном молчала или немногословно отвечала на его вопросы. Неподалёку мужская компания громко обсуждала свои рабочие новости. Очевидно, сотрудники какой-то организации решили провести выездное рабочее совещание под суши и сашими.

Ну что, завтра в колледж поедем? – спросил он.

Хорошо.

Только я хотел тебя попросить, чтобы ты сама добралась до колледжа, ну, скажем, часикам к 12ти. Я бы отвёз своего работника на объект, организовал там работы, а потом, чтобы время не терять, прям к колледжу бы подъехал. Как ты, сможешь сама добраться? К полудню, думаю, уже выспишься. Ты же, я как понимаю, поспать любишь подольше?

Да, подъеду. – Она смотрела на него красивыми карими глазами спокойно и внимательно. Он вдруг вспомнил, что по молодости ему не нравились темноглазые девушки: он не мог вы держивать их взгляда, ему было почему-то дискомфортно встречаться взглядом с обладательницами тёмных глаз. Но с возрастом это прошло и он даже стал отмечать, что кареглазые девушки, напротив, часто бывают более покладисты и ласковы, чем некоторые обладательницы голубых глаз. Что же касается редких представительниц прекрасного пола, обладающих зелёными глазами, то с этими особами надо точно держать ухо востро, иначе заклюют, затопчут, только дай повод. Жена его, конечно же, была зеленоглазкой, и это только подтверждало его выводы. Насколько эти выводы соответствовали научным данным, его как-то особо не интересовало: слишком много других более важных вопросов приходилось решать ежедневно.

Официантка принесла их заказ, и некоторое время они расставляли многочисленные соусники и тарелочки, разводили сою с васаби, пробовали японские изыски. Приготовлено было не плохо.

Предлагаю следующий план действий. Мы с тобой вместе идём в деканат. Встречаемся там с деканом, или кто там его замещает по вопросам учебным, решаем все вопросы с твоим восстановлением. Оплатим эти шесть тысяч, или сколько там нужно, ты говорила, чтобы документы твои выкупить?

Ну да, шесть. Потом надо же будет договор заключить на обучение на

следующий год, так ведь?

Да.

А поскольку ты у нас ещё несовершеннолетний ребёнок, то договор должна заключать мама, так ведь?

Ну да.

Я, честно говоря, с твоими родителями не хочу встречаться ни при каких условиях. Обо мне вообще не надо никому рассказывать. Мы же так с тобой условились?

Да.

Поэтому мы все вопросы финансовые порешаем в колледже, а потом ты поедешь вместе с мамой и договор перезаключишь. Получится так? Мама согласится, как ты думаешь?

Думаю, да.

Может, и отношения наладятся с родителями. Только ты это… не употребляй, пожалуйста. Ну и на дороге не стой. Договорились?

Да я уже с тех пор, как с тобой стала общаться, не употребляла. Да и в городе синтетики нет сейчас. Перекрыли.

Ну и хорошо. Вообще этой гадости не было бы лучше. Зачем себя убивать в таком возрасте молодом. Ладно, не хочу про наркотики говорить, в ресторане по крайней мере. Да и тебе, думаю, эта тема не особо приятна. Давай, налегай на еду. Ты, я смотрю, голодная.

Да я вообще много ем. Я же говорила.

Да тебе и надо кушать, слишком уж ты хрупкая и худенькая. Я читал и знаю, отчего это. Всё виной твоя привычка пагубная. Ну опять я о том же, извини.

Девушка кивнула и приступила к поглощению роллов, темпуры и прочих сашими с небывалым аппетитом. О н смотрел на неё и потягивал не спеша зелёный чай. Сам он был не особо голоден, да и дома его ждал горячий ужин – наедаться не стоило.

Рассчитавшись с официанткой, они вышли из ресторана на небольшую парковку у технического входа, рассчитанную на несколько автомобилей. Зазвонил его мобильный телефон. Звонила жена. Он дал знак девушке помалкивать и, отойдя в сторонку, ответил на вызов. Жена поинтересовалась, как у него дела, где он находится и во сколько его ждать дома. Не привыкший врать, он довольно резко ответил, что занят делами, кое-что покупает для стройки и вернётся домой как обычно. Разговаривая, он наблюдал за девушкой. Она подошла к мужчине, по видимому работнику ресторана, который курил у служебного входа, и стрельнула сигаретку. Тот угостил и взглянул на спутника девушки.

«Интересно, что он думает сейчас. Наверное, не совсем понимает, что мы за странная пара. То ли дочка с папой, то ли сожители – перезрелый мачо и недозрелая вертихвостка».

Девушка подошла к бордюру, взобралась и пошла к нему, заметив, что он закончил разговаривать по телефону, балансируя и помахивая рукой с сигареткой. Он смотрел на неё, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, хотелось отругать её за вот это шкуляние сигарет у посторонних мужчин в его присутствии, с другой, глядя на её непосредственное поведение, он понимал, что по сути она ещё ребёнок, неразумный, неважно воспитанный, а самое главное – лишённый родительской заботы и любви.

Слушай, – сказал он, когда она подошла ближе, всё так же балансируя на бордюре и выпуская сигаретный дымок, – я, знаешь, неловко себя чувствую, когда ты при мне сигареты стреляешь. Ты могла бы у меня спросить, мы бы купили в магазине.

Хорошо, больше не буду, – она улыбнулась. Затушила сигаретку и выбросила сквозь решётку в ливнёвку.

Ну что, в добрый путь, – вскинула на него свои карие глаза.

Поехали.

Погода окончательно наладилась, ветер стихал, вечер обещал быть тёплым и тихим. Он ехал не спеша по объездной дороге, наслаждаясь прекрасным видом моря и присутствием рядом своей молодой знакомой. Она сидела, вытянув ноги в новеньких джинсах, и каждый раз, когда он бросал на неё взгляд, улыбалась в ответ. Вид у неё был сытый и довольный, как у изящной кошки, – только что не мурлыкала. Какое-то природное очарование и обаяние было у этой девушки. И глядя на неё в такие моменты, он забывал о всех её пороках и недостатках.

Они подъехали к её месту обитания на Чёрткине и остановились рядом с небольшим магазином, расположенным на первом этаже соседнего дома. Девушка сидела молча, словно ожидая чего-то.

Что, наверное, денег тебе надо? – спросил он.

Ну, я хотела сигарет купить, ну и так, по мелочи.

Знаешь, много не дам, сегодня у нас и так траты получились существенные – джинсы и ресторан. А завтра нам за учёбу платить. Если честно, у меня налички вот немного осталось, надо снимать с карты. – Он достал из бумажника несколько сотенных и протянул ей.

Ок. Спасибо тебе за всё. – Девушка улыбнулась. И ему вдруг страстно захотелось прикоснуться к ней.

Ну, дайка я тебя обниму, – сказал он.

Она с готовностью приникла к нему. Он аккуратно приобнял её, почувствовав под рукой худенькую спину с выпиравшими лопатками.

Отстраняясь, она слегка сжала рукой верхушку широчайшей мышцы у него на плече, словно массируя и проверяя его физическую форму.

Давай, беги, – он ласково смотрел на неё. – Завтра не опаздывай, как договорились, в полдень жди меня у колледжа.

Не опоздаю. – Она вышла из машины, улыбнулась ему на прощание и пошла в сторону магазинчика.

Он развернул джип и поехал домой, размышляя дорогой, как завтра строить разговор с преподавателями колледжа.

Подъезжая к колледжу в полдень следующего дня, он увидел свою подопечную разговаривающей с какой-то черноволосой, коротко стриженной девицей. Он медленно проехал мимо них, выискивая место для парковки. Наконец нашёл подходящее, в тени деревьев с задней стороны здания колледжа, где межквартальная дорога вела мимо детской площадки к девятиэтажному жилому дому и заканчивалась тупиком. Он встал в тени деревьев. После вчерашнего дождя было нестерпимо душно и влажно. Солнце жарило с самого утра, выпаривая влагу из земли. Кондиционер в его стареньком джипе работать отказывался, а ехать на ремонт у него всё не было времени, поэтому в такие жаркие и душные дни в машине было адски некомфортно.

Девушка, оставив свою собеседницу, пошла к нему. Она была одета в ту же тоненькую красную кофточку с глубоким декольте, что и при их первой встрече; синие джинсы, сандалии и одна серёжка в правом ухе дополняли наряд.

Привет. Рад тебя видеть, – он поздоровался первым.

Привет, я тоже.

Что это за девушка, с которой ты разговаривала?

А это сестра моя.

Постой, я же просил не светить меня перед твоими родственниками, зачем ты это?

Да так просто получилось: она позвонила и спросила, где я, а я сказала, что в колледж еду, а она тут неподалёку была, ну и подъехала, мы давненько не встречались просто. Извини, это с тобой никак не связано.

Ну ладно, сделаю вид, что поверил. – Ему было неприятно, что девушка, кажется, обманывает его и сестра оказалась здесь неслучайно, хотя она и сразу ушла, как только он подъехал. С другой стороны, он оправдывал девушку тем, что всё-таки знакомство у них не совсем обычное получилось и причин полностью ему доверять у неё пока не было.

Ну что, готова идти в деканат? Или, вернее, там приёмная комиссия работает.

Да я уже была там, но там обеденный перерыв до 13:30. Придётся подождать.

Ну что же, будем ждать.

Они встали рядом под раскидистой кроной дерева, защищающей от палящего солнца. С высоты своего роста он невольно бросил взгляд на глубокий вырез её кофточки и заметил, что чёрный бюстгальтер, который, повидимому, был ей немного великоват, неплотно прилегает к телу и видна её аккуратная грудь и бледнорозовый сосок.

Поправь, пожалуйста, одежду. Ты немного не по случаю, помоему, кофточку эту откровенную одела. Или из-за жары?

Да, жарко сегодня. – Она поправила кофточку и бретельку на бюстгальтере.

Так-то получше. А то всё-таки мы к преподавателям идём, а они, знаешь, обычно консервативные. Или как тут? У тебя хоть есть какое-то впечатление о преподавателях, которые тебя учили? Или ты не успела мнение о них составить, слишком мало занятий посещала?

Да вроде нормальные такие. Посмотришь сам.

Какой-то крупный мужчина, шедший со стороны девятиэтажки, вдруг стал пялиться на них почти неотрывно, особенно на него, как будто сканируя и стараясь запомнить или, наоборот, стараясь вспомнить, не был ли он с ним знаком. Он опять ощутил неловкость: ему казалось, что у всех встречных возникает вопрос, что эти двое делают вместе.

Это, случайно, не твой знакомый? – спросил он у девушки.

Нет.

Что он так вылупился на нас тогда.

Не знаю.

Может, в машину пойдём, там жарковато, конечно, но окна, двери откроем – и ничего, пересидим, а то стоим тут, как два тополя на Плющихе.

Пойдём. Они сели в машину.

Значит, это твоя сестранаркоманка была? – спросил он снова.

Да.

Та, благодаря которой ты подсела на наркоту?

Ну типа того.

Ты понимаешь, что если ты восстановишься, всё пойдёт так, как мы с тобой планируем, и ты завяжешь с наркотиками, то тебе придётся прекратить общение с сестрой, чтобы она тебя не сбивала с пути правильного?

Конечно, я понимаю. Но как это осуществить, пока не знаю. Сестра, вообще-то, может, уедет скоро со своим парнем: они вроде собирались куда-то в Сибирь.

Ну вот и пусть уезжает. У нас цель одна – вернуться к нормальной жизни, и нам попутчики зависимые ни к чему, тебе самой бы выбраться. Я искренне тебе этого желаю. Очень мне не хочется, чтобы ты губила себя, да ещё и рисковала по ночам, в машины к незнакомцам садилась. Прошу тебя, не делай этого больше никогда. Я буду тебе помогать понемногу. Не рассчитывай, конечно, на многое, у меня сейчас у самого не лучшие времена, но на пропитание и так, по мелочи, я тебе подкидывать буду. А там с учёбой если всё наладится, то дальше видно будет. Только не шляйся по ночам. Анализы, видишь, у тебя все хорошие, надо беречь здоровье. А вечерами могут и уроды всякие ездить, завезут куда-нибудь и ау.

Ну как с сестрой моей получилось.

А что с ней получилось?

Да как-то вечером села в машину, там двое парней было. Оказались уроды конченные. Вкололи ей «крокодила», возили полночи в машине. Отымели везде, куда только возможно. Их даже дэпээсники останавливали – и ничего: как-то отмазались и их отпустили, а сестру жёстко оттрахали и избили ещё. Потом выбросили где-то на пустыре. Она через некоторое время только очухалась и кое-как домой приползла.

Девушка рассказывала это так обыденно и просто, что у него холодело сердце. В какой же клоаке пребывают эти молодые девочки, в состоянии ли они сами осознать весь ужас и бедственность их положения или такова их наркоманская судьба и наркоманское счастье?

Ну ты что, тоже так попасть хочешь? Это хорошо ещё, что она живая. А так вкололи бы ей дозу побольше – и всё, загнулась бы от передоза на этой помойке, где её выкинули. Они, может, на это и рассчитывали. И ты в машины к незнакомцам садишься.

Ну я всегда смотрю, к кому попало я не садилась. Только к тем, кто доверие вызывает.

А я, значит, вызвал твоё доверие? Она улыбнулась и тряхнула головой.

Да, вот хочется тебя отругать, конечно, но не получается, да и поздно уже. Как же родители твои недосмотрели-то за вами? Одна сестра в дерьме по уши и вторая туда же, а они на даче, кроликов разводят – не понимаю.

Деструктивная семья, – сказала она серьёзно, глядя прямо перед собой. – Ой, – она вдруг встрепенулась и полезла рукой в очечник из мягкой синтетической ткани, прикреплённый на боковом воздуховоде торпедо. Там его жена часто возила очки или разные мелочи, которые требовались во время поездок. Девушка достала оттуда небольшой пластиковый шарик с блестящими вкраплениями.

Продолжение книги

Цитадель

2024-08-10 21:13:00

homebush

Все прекрасно в словах этой книги, их глубина и мудрость, и ты не задавал вопросов, но получил столько ответов. Над этим надо подумать, а возможно спустя время снова перечитать, чтобы найти другие ответы…

Загадка старого альбома

2024-08-10 19:00:00

rrr123rrr07

Отличная книга. Герои очень интересно описаны, сама история интересная, не похожа на ранее прочитанное книги. Буду читать другие книги автора

Машенька и три медведя

2024-08-10 03:25:00

User1430627611

не знаю под чем писалась эта книга, но штука видимо забористая. дичь полная. на любителя. тут вам и почти инцест и насилие и зоофилия, и чуток некромантии. много я херни читала и смотрела, но эта пожалуй самая дикая. в целом если головушка на бикрень и ебобо присутствует, может и сойдет

Скорость бесплатное чтение

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Вход на сайт