Цепь рода бесплатное чтение

Пролог

Град Даждьбог заканчивал отстраивать белокаменный детинец1. Суета царила всюду. Объезжая данную ему властью землю, князь Богдан с дружиной наконец добрался до границ Сварога.

Но не визит местной знати тому служил целью. С ближайшими людьми семейство своё он отправил в крепость, а сам, свернув с дороги, двинулся к домам, где обитали вороги его. Никто не знал в лицо тут князя. Похоже, оттого и не смотрели на приезжего с дюжиной вояк. Все заняты делами по работам.

По вороньему тёмный, вьющийся длинный чуб спадал на бок лица Богдана, долгие усы обрамляли рот, а чёрные глаза внимательно оглядывали округу. Одёжа дорога, но простецки сложена. Плащ красный, по настоянию друга, снял он с плеч, оттого почти не отличался от ратника обычного. Медный медальон с застывшем на нём «стражем» грозно на груди оставил.

– Ищешь кого, мил человек? – раздался голос вкрадчивый. Оглядевшись, князь нашёл глазами обладателя его, коего не заметить, казалось, было сложно.

Богдан слез с жеребца и подошёл к нему. То муж был с молодым и светлым ликом, с синими очами2. Неявным что-то было в нём.

– Молви своё имя, – повелел Богдан.

– Коль не знал бы имени Чурилы, не назвал бы своё племя Чуровым?

Богдан не сводил глаз с него. Как же изменился. Хотя то было в его власти. Князь пригладил ус перстами3. Оглядевшись, осознал, что внимание народа обходит светлый человек. Заботой же его дружины нынче было что угодно, но не безопасность князя.

– Зачем искал со мною встречи? – вопросил Чурила. Богдан, от воинов отвлёкшись, отдал мужу свой поклон.

– Прими почтенье тебе и благодарность без границ.

– Не нужны они мне от тебя, Богдан. Не тот ты человек давно, что радость мне приносит.

– Не тот. Но Богу я зачем-то нужен оказался. Видишь ли, Чурила, жив я до сих пор. А ты, при всей своей кручине, защитник мой перед Творцом. Я ж не забываю никогда, кому обязан чем-то.

– Что мне, несчастный человек, от речей твоих? Жизней ты унёс множество людей, рек солёных с кровью ты пустил по миру. Да, рода ныне ты родник, что носит злое семя.

– Зло рода моего – лишь я. Не Богдан в миру б те реки лил, так кто-нибудь другой. В сварожечьей земле я Владыкой стал, дабы сыны мои править продолжали. Земли, перешедшие к Чуровому роду, сильны и славны будут, как в прежние века. А грешник я иль праведник – то теперь неважно. Суд Творца – моя забота. Что сказать ему, я знаю.

Чур вздохнул печально.

– О тебе мои молитвы буду возносить всегда. Как же грустно, что тебе стала недоступна благодать Творца. Но не мне угадывать промысел Всевышнего. А теперь прощай, Богдан. Ступай же к своим чадам.

Князь глубже поклонился, а как поднял главу, увидел уходившего Чурилу. К Богдану он не обернулся.

Глава 1

Стрела

В летящую в небесах стаю уток из леса ввысь устремилась стрела, но не принесла пользы. Молодой князь Игорь досадливо опустил лук, чтобы снова следом натянуть тетиву.

– Княже, тише. Ты не терпишь.

Снова потерпев неудачу, уноша4 взглянул на обратившегося к нему Челубея.

– Попади, – велел он.

– Дык… куда там? – хмыкнул витязь. – Уж никто не попадёт.

Молодец сжал губы и чёрными очами глянул на удаляющуюся стаю.

– Не лучше ли вернуться, Игорь? Заутрок5 пропустишь.

– Вот и возвращайся, – сердито бросил князь и на коня вскочил.

Понимая, что остановить его не в силах, Челубей на гнедой кобылке следом поскакал.

Раздражению князя не было предела. Отрочество позади. Он уставал от сестринских насмешек. Те не упускали возможности Игорю напомнить о меткости его. Это было тем немногим, где он делал всё, чтоб улучшать свои навыки. Но видно было, что толку никакого.

Следовавший за ним Челубей не отставал. Новоиспеченный наставник искал подход к воспитаннику. Князь Игорь это видел. Наличие, однако, вездесущей няньки досаждало уноше. Старший брат Пересвет недавно приставил к нему Челубея, дабы Игорь прекратил болтаться где не топтано и делать что он хочет. Это уязвило сильно. Ведь Челубей раньше глядел за малыми сынами прежних князей рода Алатырова. Те выросли и померли уж на войне последней. А кроткий, добродушный здоровяк теперь служил скорее тем, что не воспитывал, а надзирал за Чуровым князьком.

Всадники остановились у небольшого речного залива в зарослях леса. Как Игорь ожидал, здесь также слышно кряканье. Князь спешился, дунул на уже отросши русы власы, падающие на глаза, и снова тетиву напряг. Он приблизился к кустам и почти что сразу выпустил стрелу в выбранную птицу. Неудача. Услышав сзади вздох смиренный, Игорь еле удержался, чтоб не швырнуть лук в Челубея. Утки не сильно встревожились, зато стали отдаляться. Переход к другому месту в зарослях уношу слегка унял. Впереди теперь виднелась узкая часть брега. Игорь сел в укрытии и взял следующую стрелку. Наконец решил послушать и не торопиться. Он тщательно готовился. Но что-то отвлекло. Игорь глаза поднял.

Девка. С лёгкою улыбкой, глядя на него, приложила к губам палец. Князь, сведя брови, обернулся к витязю. Тот вопросительно встретился с ним взглядом. Похоже, Челубей с кобылы не видал её. Когда уноша вернул взор, она уже нырнула и исчезла в водной ряби.

Мурашки пробежали по спине у Игоря. То первая русалка, кою видел в жизни князь. Много слыхивал о них. Как заманивают те мужчин к себе на дно, завлекая голосом прекрасным. Никто не может их сдержать, как и они сами себя. Но как же так? Русалы не должны пускать к Сварогу своих женщин. Договор нарушен?!

– Стреляй. Что ждёшь? – напомнил Челубей.

Игорь поджал губы и лук опустил.

– Довольно. Возвращаемся, – молвил он и на коня запрыгнул, пустив вскачь его. Наставник снова замолчал, а князь же не знал, как быть. Рассказать ли Челубею? Тот сбережёт его, снова не допустит встречу, доложит о чудовищном явлении народу. В правильности того решения Игорь и не сомневался. Несколько раз порывался потянуть узду и обратиться к Челубею, но изнова мешало что-то.

Игорь не заметил, как они уже оказались на дороге, ведущей в град Перун. Князь минул врата, на коих установлен был флаг со знаком «стража». Отделавшись от расспросов как можно спокойнее, Игорь оставил жеребца в конюшне. Простившись с Челубеем, князь направился к хоромам6. Поднявшись по ступеням, вошёл в ложницу7 свою и со вздохом сел, крепко призадумавшись.

А с чего вообще он взял, что русалка это? Может, какая крестьянская девка плещется, а он порет тут горячку.

– Игорь, откушать зовут братья.

– Братья? – Игорь скривил губы. – Скажи, что я иду.

Сообщивший весть парнишка удалился.

Спустя некоторое время Игорь вошёл в горницу8 и поклонился им.

– Неужто нас почтил? – бросил Ярослав тепло. – Думал, вновь счураться9 попытаешься.

– Полно. – Пересвет прервал. Игорь обвёл взглядом их. Сестёр не пригласили. Неужто он опять провинился в чём-то?

Как на стол накрыли, князья стали есть.

Пока не закончат – разговора не будет. С этим Игорю приходится мириться, как со многими традициями, что ввёл Пересвет в Чуровской семье от страны, в которой он родился с Ярославом. Второму то не в тягость было, иные и не спорили. Пересвету лишь дарована вольность такова – управленье родом. А ведь все они, сыновья Богдана, наречены князьями. Такого не бывало никогда! Все мужи рода – князья! Всегда князь Сварога один был, все ж остальные – княжичи. Да отцу нет дела до обычаев, что до него имелись на земле Сварожей.

Теперь, когда сидел со старшим братом за столом, в голове у Игоря проносились все моменты, в коих он мог провиниться. В общем, кроме как безделья, он не нашёл в себе ничего такого. Он взглянул на Пересвета. Лето к концу подходило, и кожа брата чёрною казалась. Сероокий и сухой, с короткой рыжей бородой, носил он долгую толстенную косу, коя, по замечанию Игоря, если раскрутить, и убить могла. Балаболили зеваки, что род матери наследника Верховного Владыки отца князя их занимался волхованием. Мужья коса явно говорила о связи с колдовством, в чем Игорь хоть и не перечил, но множество рубцов на теле Пересвета спорили со сплетнями. Брат был тертым10 ратоборцем. Больше шрамов, может, у Ярослава только. Так похожий на отца второй сын в Чуровом роду на деле не стремился видиться Богданом. По плечам его рассыпались кудри жёсткие и чёрные, а на смуглом лике густая борода росла.

– Отец в Велес повернул, – начал Пересвет, оторвавшись от еды.

– Обещался же вернуться? – напряжённо поддержал Игорь разговор.

– Под границей смута. – Ярослав пробормотал. – Как бы не случилось что.

– Я вообще не понимаю причины тех восстаний. – Игорь продолжал смелее. – Отец не совершил ничего такого, за что народ мог быть недоволен. Вече только разогнал. Так те сами напросились.

– Реформы самой власти, – молвил Пересвет гласом человека, уставшего то повторять. – Князь здесь нанят людьми был с начала времён, дабы он с дружиной защищал и правил ими. Князев род и жалование получал за это. Богдан, как и ты, понять того не мог, когда вошёл в род Алатыров для ратных дел и княжества. Дал своё им имя. Возомнился королём, а это всё-таки иная степень управления. Теперь стрела уж пущена, новые законы есть, надо думать, что делать дальше, дабы миру наступить. А Богдан те стрелы далее пускает. Одна подать11 немалая чего стоит – наёмников кормить. Рушит Богдан слишком много.

– То и дело на земле Сворожачьей что-то вершится… – согласился Игорь. – Но Перун-то под тобой спокойней иных градов. Как так? Это же столица. Я, вон, с Челубеем да парнями то и дело шастаю, никто меня не трогает.

– Так ещё б один ты шастал! – бросил Ярослав.

– Меня и так не трогали.

– Зачинщиков Перуновых прорубили на последнем вече при отце. Остальным взбухать в голову не бьётся. А ты, Игорь, – Пересвет на брата строго глянул, – займись делом наконец. Челубея я к тебе приставил. Ныне он наставник твой, его обязан ты уважать и слушать. То же и касается парней, что болтаются с тобой. Десятником назначил я тебя. Не помнишь? Так коня запру и меч отдашь, коль не нужны. Отправишься к стряпухам – каши у печи мешать.

– Я сегодня стрелять ездил, – попытался робко оправдаться Игорь, зная строгий ответ брата.

– Дичи сколь принёс?

– Не вышло…

Не ответил Пересвет. Очи задержав на крынке12 в своей длани13, казалось, старший брат видеть перестал его. Игорь холод ощутил, пробежавший по спине. Молчание всегда пугало боле, чем его упрёки. Кольнула мысль Игоря, не велит ли Пересвет ему прям сейчас положить меч и оставить навсегда коня. Вопреки всеобщему настрою, Ярослав всё улыбался, пусть не без упрёка.

– Сколь терпеть заставишь, Игорь? – Пересвет вздохнул и, наморщив лоб, отпил молока. – Твоя бездарность утомила.

Глава 2

Утку на удило14

Вновь разочаровав старшего брата, Игорь вышел из хором. Он уже привык к осадку после разговоров с ним и даже не пытался отыскать разрешение досады.

Испорченные отношения с отцом и ссылка матери сделали Пересвета с Ярославом единственными родичами, кто влияли на его жизнь. Было ощущение, что Игоря делили с братьями века. А ведь он всего на четыре года младше.

Постоянно на охоте, тренировках, на совете… Всегда вместе, Ярослав и Пересвет стояли выше своих единокровных15 братьев и сестёр по влиянию и по стати, что мешало им попросту водить дружбу с ними. Главой семьи в отсутствие отца был только Пересвет. А коль надо что-то у него просить, лучше к Ярославу за милостью идти. Тот был добрей наследника и знал, как доносить мольбы. Все привыкли к этому.

Полдень наступил. На улицах Перуна пусто. Жара. Ветер с моря навивает.

Игорь отыскал товарищей, с кем отправился удить рыбу.

Не шёл с друзьями разговор. Драгумир и Млад – белобрысые и сероглазые братья, в Сварог с Игорем прибыли. Очень схожие друг с другом, хоть и Драгумир на два года старше Млада. Боян – внук Челубея, курносый и русоволосый. Один из десятерых, что теперь являлись дружинниками Игоря. Сблизился Боян с друзьями больше остальных.

– Оп-оп-оп… Млад… – он притаился. – Токмо не спусти.

Млад прищурился и подцепил. Что-то сорвалась с частью от удилища. Товарищи моргнули, услыхав рёв Млада.

– А не надо было халтурить, как удилище мастерил! – злорадствовал Драгумир.

– Вот така… – чуть не плача развёл руки Млад.

– Хорош трепаться, – усмехнулся Игорь. – Она даже не показалась. Вот така…

– Да ну, пустое, – обиделся Млад. – Разумные люди сетями ловят, к столу было б, что подать. А это! Тьфу…

Игорь скривил губы. Оскорблённый Боян, не раз убеждавший их в увлекательности этого занятия, с Младом забухтел. Вместе с Драгумиром слушая вполуха перепалку другов, князь почти что не следил за плавающей на волнах щепкой со своего удилища, разглядывая вдалеке злосчастную стаю уток. Вот подстрелил бы девку ту с воды… во было б разговоров. А тож получил по шапке. Хорошо, что и в тот раз хоть Игорь промахнулся. Как бы подстрелить дичь да до дому донести? Надоело быть «бездарным»!

– Хочешь, стрелы принесу, – добродушно предложил Драгумир, но, встретившись опять с тяжелым взором князя, вспыхнул. – Слушай, Игорь. Тебе сегодня слово ни скажи, всё не по нраву. Коль можем помочь, ты попроси. Но кончай зреть так!

– Русалку видел ли когда? – Игорь оборвал. Драгумир осёкся.

– Нет конечно.

– А я – похоже. Не знаю. Может, девка деревенская только. Не хочу шум подымать. А узнать охота – страсть.

Пихнувшие напоследок друг друга Боян с Младом переглянулись с Драгумиром, тот смущённо вскинул брови.

– Как узнаешь? Стеречь водоём отправишься? Она ж тебя ждать там не будет.

– Коль будет, то русалка, – пожал Баян плечами. – Где ты видел?

– В заливе, на одной из ветвей Дадолы, за светлою поляной в лесной чаще на охоте.

– Тогда не она, – вздохнул Драгумир. – Ни русалы её б не пустили, ни она б не лезла. Там воды по шею, да слишком уж град близко. Не дурная же…

– Дай хлеб!

– А?

– Дай хлеб, сказал! – Игорь устремлял куда-то свой полыхавший взгляд и руку тянул к другу. – Видел, как ты взял его с собой! Давай сюда.

Ничего не понимающий Драгумир вынул краюшку и вложил Игорю в ладонь. Тот достал удило из воды. Игнорируя расспросы, князь насадил на крюк кусок хлеба, зашёл в реку, швырнул к стае на подводную траву так, чтоб мякоть не тонула. Такого напряжения в уношских сердцах Перун не знал со дня своего начала. Замерли…

– Оп! Есть!… – подцепил! Потащил! Упирающееся птица завопила бешено и взлетела. Перепуганная стая кинулась во все стороны. Князь рванул удило, утка в воду плюхнулась. И опять взлетела. Споткнувшись, Игорь в воду рухнул, но пальцы не разжал. Подоспевшие товарищи пытались схватить утку и чуть его не затоптали. От хохота и возбуждения не могли схватить. Но подлетевший Челубей с бревном наперевес метко сшиб крылатую над их головами. Та отлетела в сторону с куском верёвки и затихла.

– Ты откуда взялся? – рявкнул мокрый насквозь Игорь.

– Так, дык, княже… Как же я оставлю вас? С меня ж Пересвет Богданович три шкуры сымет…

Он окончил и рванул за уткой.

Игорь, раздувая ноздри, думал было продолжать шуметь, но, узрев товарищей за работой над хлебом и оставшимся двумя удилами, махнул рукой на Челубея и кинулся к приятелям.

– Дай сюда! – отобрал удило у Баяна княжич. – Иди хватай палку. Будешь бошки им долбать.

– А чё я?! Пусть Млад потеет. Он не хотел ловить.

– Да мне плевать кто. Но ловить я буду! Я придумал!

– Хлебов принесу, – спохватился Драгумир и к дому припустил.

Счастливый Баян удило сцапал и кинулся к реке наперегонки с Игорем. Челубей же вынес пойманную утку и кинул Младу:

– Ушей лишишься – стащут.

И с бревном своим поспешил за рыбарями.

Глава

3

Башка-дура

Игорь в ночи не находил себе места. Улов был неказист, так как уток выследить после перепуга их непросто. Разлетались, аки искры. Хлеб тонул с верёвкой. Трудно держать было на воде его. Но охота эта удачней оказалась, чем прежние попытки Игоря дичь подстрелить. Вот бы Пересвету нос завтра утереть! Он, при всей премудрости своей, не допёр бы до такого. Птиц до вечера ловили. И когда волненье князя малость поутихло, изнова в башку пробрался образ девичий, что утром повстречал он.

Вспомнить лик не выходило. Ни космы, ни одёжа, ничего не помянуть… Только вот улыбка и прижатый к губам перст.

Лунный свет, слабо пробирающийся в постельную, падал на снятую одёжу князя. Задержав на ней взгляд, он стал быстро одеваться. Что сидеть? Нужно разузнать, что за лягва16, вот и всё!

По очереди Игорь камушки кидал теперь в оконца товарищей. Драгумир и Млад откликнулись, не мешкая. От окон Баяна удрали сломя голову.

– Не нравится мне это, – ворчал Драгумир. – В лесу без Баяна и заплутать недолго.

– Коль вёл б себя потише – обождали бы.

В ночной чаще мало что можно было разглядеть, и други то и дело напарывались на ветви и кусты. Ночные маленькие твари их кусали, от чего унцы хлопали себя повсюду, стараясь вести тише. Разглядели меж кустов проблески луны. Глянул князь сквозь заросли.

Светило отражалось на вздрагивающей воде. Вдалеке от моря со свистом ветер вился. А простоволосый силуэт с цветущем венком на голове в рубахе восседал на речном берегу залива, обхватив колени.

Дыханье Игоря перехватило. Оба товарища замерли рядом.

– Вот те на… И что? Схватим, или как?

– Да обождите. Проверить надо. Вдруг и правда девка просто.

– Ну да, Игорь! На лицо – прям правота твоя!

– Ждите здесь. Я посмотрю.

Друзья попытались сказать что-то. Схватить хотели князя. Начали шипеть. Игорь увернулся и вышел из кустов.

Остановился. Замер. Как темно! Лица не видно…

– Здравствуй, – изрекла она.

Не многие русалы могли говорить, только те, кто были главами над остальными и вели беседы с людом. Русалки же, насколько Игорь помнил, близ этих берегов за долгий срок ни разу не поднимались на поверхность. Подобному никак им не научиться. Князя это успокоило слегка, однако озадачило.

– Ты кто такая? – бросил он.

– Женишься – скажу.

Игоря в пот бросило.

– Что?! Да знаешь, кто я?

– С чего бы? Ты не представлялся.

Она звонко рассмеялась. Игоря как сдуло. Уже позабыв о Младе с Драгумиром, он налетел на другов и рухнул вместе с ними. А услышав от кого-то из двоих насмешливое: «Княже», – Игорь подскочил и ринулся к Перуну.

Остановился только на окраине леса. С единой мыслью в голове: «Что всё это было?»

Млад и Драгумир молчали. Прошло несколько мгновений.

– Что скалитесь?!

Друзья покачали головами и разразились хохотом.

– Что удрал-то?

Игорь злился, раздувая ноздри.

– Никому ни слова, – процедил он.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Драгумир. – Зато ясно, что не из русалок девка.

– Что?

– Русалки замуж не идут, так как рождены они уж жёнами русалов. Утопленницы так же, в том же женном положенье. Сказывали же.

Игорь сразу не ответил, приводя в порядок мысли. Он помнил те учения с детства. Но на тот момент они вылетели из башки. Если не русалка – кто?

– Точно не из наших. Иначе б знала, с кем болтает. Ладно. Завтра свидимся.

Игорь припустил в сторону своей домины. Вопрос он точно не решил, а воротиться, дабы ответ выбить у бесстыжей девки, не решился бы.

«Так что же делать? – мыслил князь. – Забыть или переться завтра?!»

К хоромам приближаясь, Игорь вдруг остановился, даже сразу не поняв, по какой причине. Внутри ветхого амбара послышался девичий вздох. Обмер князь и вслушался. Малое строение это в княжеских владеньях, вряд ли посторонний бы кто полез туда. Не думая и в дрожи, Игорь подобрался ближе. Глянул в узкое оконце. Лучи луны спадали на могучую спину, коя полностью закрыла девичью фигурку. Очертание косы толстенной с мужей главы оглушило Игоря. Казалось, он не выдавался, но Пересвет вскочил. Игорь рванул так, как не удирал доселе ни от кого и никогда.

Ухмылка не спадала с уст. Злорадный смех рвался наружу. Тут увидел он, что брат в одних порах мчится следом. Этого Игорь не ждал, даже вскрикнул с возбуждения. Носился резво меньшой князь. Оторваться собирался скоро, но прилетевшее ему в спину полено сорвало усмешку с губ. Игорь с лёту грохнулся. Дыханье его спёрло.

Рывком Пересвет повернул его. Насел. Схватил за чуб, прижал к земле. «Убью – кому-то тявкнешь». Дёрнул Пересвет чуб так, чтоб бацнулся ещё брат оземь. Встал. Игорь, как листок, дрожал и осознавал, что только что случилось. Задержавшись, Пересвет покосился на него и двинулся к хоромам. А Игорь, лишь как скрылся тот, решился медленно подняться.

Неуверенно, сутулясь, он побрёл вслед брату, в ужасе моля Творца, чтоб по пути не повстречаться. Ну, был с девицей. В первый раз, что ль? С чего злоба-то такая? Минув амбар, Игорь понял, что никого уж тама нет. Видать, удрала. Проверять желания нету. Мало ль, Ярослав из угла накинется…

Надо торопиться. Быть не в постели спозаранок Богданович не мог. Ноги почти хоть не держали, но плечо зудело, как и руки от падения, затылок и спина – куда полено прилетело. Опомнившись, ладони он суетливо отряхнул, повёл плечами, потянулся к голове. Распрямиться сил не стало.

Глава 4

Брег Дадолы

На следующий день Игорь еле приподнялся. На спине синяк, уж точно, так как на плече, на кое он упал, тот был. Игорь и не знал, как объяснить их, коли кто заметит. Не приятели ж избили его чем-то, говорить. Брата выдать он не посмел бы ни за что.

Челубей предложил с дружинниками помахаться. Князь не рискнул отказаться даже. Вялость свою объяснил вчерашней беготнёй за утками. Радовало только – коль Игорь может замахнуться как-то и отбить удары, то не поломался, значит.

Не знали Млад и Добромир о стычке с Пересветом. Делиться этим в планах Игорь не держал. Остальные дружинники, включая Баяна, лишних вопросов не задавали. Князь с опаской ждал, когда кликнет его старший брат. Но день к концу сходил, а ни Пересвета, ни даже Ярослава он так и за сей день не видел.

Игорь усмехнулся, уловив хоть где-то своё сходство со строгим братом. Тайны… Интересно было бы узнать историю его, да вряд ли тот поделится.

К вечеру спине стало легче. Не привлекая взглядов в этот раз, Игорь подготовился к походу. В постельной ночи дождался и полез в окно. Любопытство его было посильнее страха.

Чуть не ползком, сделав крюк немалый, Игорь обогнул старый амбар. Надеялся, что Пересвет только не подстерегает его где-то за углом.

Заметив пред опушкой силуэты, по голосам напомнившие Млада и Баяна, он не удивился. Скорее озадачен был отсутствием Драгумира. Ну да Бог с ним. В этот раз брать с собой дружков в планы князя не входило. Обогнув и их, он кинулся реке. Выйдя к ней, Игорь побрёл по краю и выбрался на берег нужный.

Место пусто.

Брови Игоря озадаченно поднялись, и он смущённо почесал затылок, где нащупал шишку. К отсутствию её он почему-то не был подготовлен.

– Здравствуй, – раздалось из-за спины.

Привстала перед ним она уж без венка, чуть склонив главу набок.

– Вот, держи. Это ж твоё?

Игорь стрелу принял, припоминая смутно, как та оказалась у неё руках. Ах, да! Охота без удачи.

– А где друзья, что вчера с тобою были?

– По хатам дрыхнут…

– Не ходи сюда один. Плохо в лесу ночью шастать.

– Ты же бродишь.

– Не в лесу.

Игорь осёкся, но спорить не стал. Незнакомка подошла к сваленному у реки древу и влезла под него. Там была низина, прикрытая листвой. Князь последовал за девкой.

– Так кто ты? – повторил вопрос вчерашний в тот момент, когда она копошилась в своей суме.

– Знаешь плату за ответ. Бери замуж, коль знать хочешь.

– Я князь Сварога. Кто ты, что так говоришь со мной?

– Ну, невелика заслуга, родиться в роду у Богдана.

– Думай что болтаешь.

– Прости.

Не простил князь, волком теперь глядя на тёмный силуэт. Девка в их укрытии поджигала и расставляла благовония. Говорить не продолжала.

– Что делаешь ты здесь? – Игорь произнёс.

– Ты лучше о себе поведай.

– Ты не слышишь меня, что ли?

– Сам сюда пришёл. Я не звала тебя. Уходи, коль не по нраву говорить со мной. Но знай, что супруги лучшей тебе не найти.

Игорь злился, но последние слова вновь ввели его в смущенье. По обычаям Сварога, его возраст – для женитьбы. Прежняя Отчизна не позволяла эту вольность до двадцати с одним годов. Отец в Сварог привнёс много, но и принял многое. Так что Игорь путался в нынешних законах.

– Зачем мне на тебе жениться? Что приобрету с того?

– У меня не так уж много, как у моего отца. Но не женишься, исчезну.

– Исчезай. Что мне с тебя, раз так и не узнал, кто ты?

– Дитя Сатанаила17 ты. Нельзя так. – Она пробурчала.

Оба замолчали. Странным было это всё, и неловко как-то. Что теперь-то делать? В молчании сидели так, прислушиваясь к звукам моря. Ветер колыхнул деревья. Сверчки в траве стрекочут.

Ощутив холодные персты на своей руке, от неожиданности Игорь вздрогнул и отпрянул.

– Не помню, чтобы разрешал тебе себя я трогать.

– Зачем мне разрешение? Я делаю что-то плохое?

Чудачка обняла. Холодна как лёд. Рубаха суха из шершавых нитей, шерстяной плащ её плечи накрывал. Волосы влажны и пахнули рекой. Действия её были ему непонятны, но всё же решил не мешать. Уж много ей дурного сказал за одну встречу. Он сидел, не обнимая, но не отталкивая также. У него и сил на это становилось меньше всё. Благовония расслабляли. Дым же застилал глаза. Шум моря, слышный издали, усыплял, дурманил…

Глава 5

Выбрать не желаю

– Игорь, – пробирался сквозь сон тихий голос.

Князь тяжело задышал в полудрёме, не в силах открыть глаз.

– Игорь, – уже громче тот же клич раздался. Только с зова третьего до уноши дошло, что этот хриплый звонкий голос принадлежит Баяну.

С трудом князь раскрыл веки и ошарашенно взглянул на трясущего его приятеля. Тот озабочено-тревожно глядел ему в лицо. После чего Игорь обратил внимание уж на спящую дивчину.

– Игорь, петухи пропели. Будет много шуму, коль мы не вернёмся.

Князь стал быстрее приходить в себя. Принялся будить девчонку, наконец увидев лик её при свете.

– Как нашли нас?

– По носу, – с усмешкой отозвался Млад, что был с укрытия не виден.

Игорь уж и перестал дух ощущать, царивший здесь от благовоний.

Русалка не смогла бы так спокойно спать на суше, да вот именно такими их описывали князю. Узколицы, бледные, высоки, худосочные. Боле похожи на людей, чем их мужья подводные. Пытаясь её добудиться, Игорь беспокоился, а не от отсутствия воды ли она не подымалась. Когда наконец очи дева распахнула, вздохнул облегчённо князь, так как собирался уж снести её к реке, что точно омрачило бы сегодняшнюю встречу на случай, если он ошибся.

– Мне нужно возвращаться, да и тебе домой идти. Где живёшь-то?

Она не откликалась, взирая на него. Князь переглянулся с обоими парнями. Что-то не пускало его от неё. Может, не хотел показаться слишком строгим или просто не желал обижать её. «Русалки – существа опасны», – гуляло в его голове, да и если она ею не была, жениться на ком попало он никак не мог. Скорее всего, это встреча их последняя.

– Игорь, – нетерпеливо топтался Млад снаружи.

«Ежели она русалка, то непременно слышит мысли. Ответь, – безмолвно велел князь. – Коли правда слышишь!»

Время замерло. Баян с Младом, балаболя, начали какой-то спор. Игорь их не слушал. Он выжидал ответа, и девка приподняла главу. Взгляд её, доселе простой и мягкий, вспыхнул. В обиженных глазах проявились слёзы. Кулачком она стукнула о землю:

– Коль я была бы ей, нашей встречи б не случилось!

В ушах у князя зазвенело. Девка выскочила из-под дерева, пронеслась меж двух парней и нырнула в реку прямиком в рубахе, оставив озадаченной всю троицу на бреге. Игорь показался из укрытия в смятенье.

– Сохрани Всевышний… – выдохнул Боян. – Русалка.

По-мальчишески пожав плечами, князь буркнул:

– Говорит, что нет…

– Ну как нет?

– Не знаю я!

– Слушай, Игорь, ну его. Нечего ночами по лесам шататься. Нам же по шеям дадут.

– Я вас и не звал. Где Драгумир?

– Спать остался, – буркнул Млад.

Кивнув, князь тронулся к выходу из леса. Тяжеловато на душе. Мало кто из девок к нему в сердце так рвался. Что она ждала – не знал он, но обидеть не хотел. В памяти всплывал странный разговор. Почему она имени не раскрывала? А вдруг и впрямь исчезнет?

Рассветало. Тишина. Замерла природа. Где-то вдалеке заголосил петух. К краю леса подходили трое молодых унцов. Игорь размышлял. Тут его пронзила думка, что перевернула виденье сегодняшнее с ножек на башку. Взгляд остекленел. Князь остановился. «Та, что жаждала ему отдаться, слышит мысли. Вот беда!» – Это что ж за остолопом оказался он, что упустил такую дичь?

Ничего не разумеющие приятели застыли. Тут Игорь сорвался с места – бросился обратно.

– Стой! – рявкнул Баян, кинувшись на него сзади. Князь в порыве друга перекинул, сцепившись с налетевшим Младом.

– Она утащит тебя, Игорь!

С Баяном вместе Млад навалился на него.

– Вы сдурели, что ли? – Игорь просипел, придавленный к земле.

– Князь, обиды не держи! Но ты бы себя видел!

– Ну, озорники, – послышалась насмешка. Парни головы подняли. – А ну-ка, молодцы, сойдите-ка в сторонку.

Челубей приподнял Баяна подмышкой. Вслед за ним и князь встал с Младом. Возбуждённый Игорь опустил глаза.

– Ну? – наставник бросил.

– Что?

– Как о похождениях ночных твоих докладывать мне, князюшка?

– Да что здесь говорить? – вспыхнул Млад. – Лишь только, что русалка вылезла на землю. Нельзя никак Игоря к ней боле отпускать. Убьёт она его, а мы прошлёпаем! Запереть его на время…

– Тебя запру, рот не захлопнешь. Брат твой ещё понял – не русалка это! А ты старое заладил.

– Глазам своим я верю, – буркнул в ответ Млад. Челубей глядел на них и улыбался.

– Ступайте-ка вы оба по домам, соколики. Вставать спозаранку. Мы ж с князем потолкуем.

Поклонились молодцы наставнику седому и по хатам поспешили. А страх упустить дивчину крепко овладел рассудком Игоря. Сколь проблем, возможностей могла б помочь она решить… Челубей и князь двинулись к реке. Тятька тихо начал:

– Ох ты ж мой светлый князюшка! Что делать мне, скажи, с твоей горячей головой? Сам помысли – что творишь. Ты же ведь не абы кто. Ты Богданович. Ты князь. А коль и впрямь была б русалка? На кого бы ты меня, старика, оставил? Матушку свою несчастную? Родных? Другов? Мой-то дурень за тобой повсюду прётся. Поймал его вчера. Да не понял, старый, за кем он из дружков своих в окно полез на волю в ночке.

– Она не русалка. К чему эти речи, раз опасаться нечего?

Наставник с Игорем остановились подле залива, глядя на него сквозь заросли.

– Дык с чего ж ты эйто понял? Что очи ясные отводишь? Не выведал ж, верно, ты, как впервые шёл.

– Я не один. Парней позвал.

– А коли не одна была б твоя краса-девица. Вспомни, как о скалы бились корабли. Добровольно могучи мужички к смерти шли на ихний зов. А мореходцы уж покрепче трёх несмышлёных обалдуев. А нарвались бы на кого – нечисть, аль разбойников? Мало тех, чёль, по лесам, кто не прочь развлечься с плутающими в ночи? Ты о себе не думал и губил своих.

Игорь поджал губы. Последние слова задели не на шутку. Тяжело вздохнув, Челубей глянул на реку.

– Что так сиганула в воду?

– Разобиделась, что замуж не беру.

– Ну, куды ж там, бедолажка?! Время самое топиться, – гаркнул дядька. – Ох, Игорь Богданович. Серьёзно, коль вздумал жениться, так решайся, коли нет, дык не тревожь ни девку, ни себя, ни Бога. Непроста невестушка. Не для потех судьбой дана тебе уж точно. Решай, как с нею быть. Я не дружник18 тебе в том.

Наставник отошёл, чтоб не видал его Игорь.

Решай. Бери аль не тревожь. Легко сказать! Зеленоглаза, тёмно-руса… Красивая она. В том Игорь не лукавил. Но мало ли красивых баб? Не понял Челубей, что девку Игорь возжелал не по причине страсти. И славно. Пусть так мыслит. Уноша побрёл к реке и сел подле неё.

Вода так холодна. Не для купания нынче. Коль девка плащом укрылась, то мёрзнет, как и люди все. Князь поднял очи, осмотрелся. На противоположном берегу также возвышался лес уже пореже. Сквозь него вдалеке виднелся холм. Богданович перевёл взор вновь на противоположный берег. Князь за одной из берёз уловил движение. Скрылась девка, ну а он улыбнулся. Встал.

Игорь ринулся к поваленному дереву, где провёл сегодняшнюю ночь. Скрытую под ветвями заприметил кожаную суму. Взглянув внутрь ноши, княжич увидал немало лёгкого добра – огниво, ложка, нож и всякое тряпьё… Там же заприметил в платок завёрнуты браслеты и две жемчужины. Он был прав! Не местная. Да и не бедна уж точно. Плащ из шерсти её князь оставил на земле. Перевалив суму через плечо и прихватив стрелу, Игорь показался Челубею, что осуждающе качнул головой.

– Негоже, княже…

– Верну. Коль не исчезнет, как сулила.

Больше Челубей не сказал ни слова.

Вслед Игорю с наставником с берега другого та же девица смотрела, сзади её обнимала призрачная женщина, собой согревая. Обе на друг друга глянули, и фыркнув, разразились смехом.

Глава 6

Зачем?

В постельной19 Игорь бросил суму подле ложа и упал на покрывало, кинув руки за главу. Вспоминая, как с товарищами в детстве носился за девчонками, таская тех за космы, он с нетерпением ожидал, как вновь метнётся в лес, чтоб встретить в глазах девичьих сердитость и самому смеяться над наивной просьбою возвратить умычку20.

Давно не почивал он ночь на Матушке-Земле. Всегда она питала ему тело, как и душу. Боль будто позабыта. Одна у него Мать здесь осталась с ним. Земля везде одна. Родной матушки ему, похоже, больше и не встретить, как и родные края.

«Почему?» – раздался голос в голове. Игорь приподнялся. А действительно! С чего это её он не увидит? Он князь. Придёт момент, и отца не станет. Кто помешает Игорю свести матушку сюда, чтобы, как и раньше, была рядом? А лучше самому пуститься с другами в свою отчизну. Да и девка та – странница, похоже. Значит, не прочь будет с ним уехать, коль Игорь пожелает.

Ощущая радостный трепет сердца, он вновь улёгся на постель. Взять в жёны али нет – с этим он поразмышляет. Но то, что даром не отпустит, – это и она должна понимать. Напросилась на харчи. Пусть пожинает, раз затеяла подобную потеху.

Отправляясь с Челубеем и дружинниками к полю, Игорь неожиданно столкнулся там с обоими своими братьями-князьями. На поляне разминались те в окружении дружины. Игорь встал как вкопанный. Ярослав, как и всегда, ему улыбнулся, предложив примкнуть. Не сразу Игорь дал ответ, но деваться некуда. Пересвета он, похоже, сильно не заботил.

Разминались до обедни21. После ушли на охоту да из лука постреляли. Пересвет даже опять пытался помочь Игорю целиться получше. В конце нарёк «башкой-дурой» и учить оставил. Всё вроде бы беспечно. И если бы не боли тела, Игорь, может, и не вспомнил о недавней с братом стычке.

Как расселись на поляне отужинать, братья будто не намеренно, но отделились от других.

– Со спиной что-то? – Ярослав спросил.

– Да, ушибся.

– А луна ночная сильно очи красит?

Как Ярослав задал вопрос, Игорь потупился на Пересвета. Тот есть молча продолжал.

– Ну, так и будем все молчать?

– Как будто тут есть смысл что-то обсуждать? – хмуро бросил Пересвет. – Лучше помолчи. Ешь.

– Ты его, брат, чуть не покалечил. Был бы поспокойней, не было бы смысла. Объясни ему, в чём дело, чтоб не стало хуже. Надумает чего ещё.

Игорь скривил губы. Это ж очевидно. Ярослав всегда знал все Пересветовы делишки, а Пересвет его. Пущай единокровны, а Ярослав всего на несколько мгновений младше. Но никогда второй по праву не лез первого сместить. Всегда опорой ему был. Мать Ярослава, Герда, яро козни строила остальным женам и детям Богдана, впрочем, как и самому мужу своему. Пересвета извести, говорят, сама пыталась. Но то были слухи. Душевный Ярослав нравом не пошёл в родителей своих.

Игорь молча ожидал дальнейших происшествий.

– Что за девку ты нашёл? – бросил Пересвет.

– Обычная деваха. На Челубея не кидался, как слежку заприметил. А вот с тобой что было?

Пересвет ответил не сразу, думая о чём-то. Игорь ожидал.

– Как я бы поступил, не знаю, на отцовом месте. Возможно, так же, раз народ взвинтился и унять его пришлось.

– А валяния в амбаре здесь при чём?

– Игорь. – Ярослав строго одёрнул.

– Зачем ты решил меня втянуть в эти дрязги, раз говорить не дозволяешь?

– Да потому, чтоб ты, дурной, понимал, о чём молчать. Девка эта – местная. Род её впал в немилость князя-батюшки Богдана. Пересвет через неё с отцом и родом всем её ишается22. А с ним – народом заправляет. Почему, по-твоему, в Перуне всё славно? Люд верит в добродетель Пересвета. Любовь его видят непростую, потаённую от батьки. О тех встречах не должон знать никто из наших. Понял?

– Но зачем всё это? Люд уже подавлен! К чему его расположение?

– Полностью унялся он, как я дал понять, что отношусь к нему по чести. Что верну им отнятое нами. И что народно вече также их не разгоню, – молвил Пересвет. – А дабы показать, что слово моё твёрдо, я возьму их дочь себе в жёны – в Чуров род.

Игоря как громом поразило. Даже он, кто меньше понимал в правлении людьми, разумел, что это не стоило подобных мер. Отцово войско против черни. Как бы многочислен ни был местный люд, их они сломают… В памяти у Игоря стало пробиваться, как отзывается их отец о простом народе. Большаков23 их ни во что не ставит. Приравнял Богдан свой род чуть ли не к богам. Народное вече он лясами никчёмными нарёк. А ведь то были суды люда касательно их края. Последнее собрание Богдан не щадя срубил, как перечить те ему дерзко стали. Пересвет в гордыне с батькою был схож. В жестокости и крене никогда не уступал. Только осторожней и сдержанней являлся, так как дядька Рун его наставник был. Что случилось с братом, Игорь не вникал. С решением, однако, касательно женитьбы того спорить не решался. Мало ли что он действительно не понял.

– Как отцу доложишь?

– Не твоя забота. Твоё дело, Игорь, тайну удержать.

Пересвет поднялся, и стоянка следом, дабы возвратиться им назад домой.

Глава 7

Нахалка

Игорь с Драгумиром вместе с Челубеем шли в сторону ночного леса. Ребята хотели отправиться вдвоём, так как Млад с Баяном остались отсыпаться, но бдительность наставника не дала им это сделать.

В лесу Челубей вдруг остановился и прислушался. Приятели последовали его примеру. Невдалеке раздавалось тресканье углей, за коим различались чьи-то голоса. Троица насторожилась и, таившись, пошла в сторону звуков. Сквозь кусты и деревья пробивался огонёк, который окружали пятеро безусых. Точно не разбойники. Млад и Челубей первыми вышли из укрытия. Молодцы, приметив их, резво поднялись.

– Приветствуем вас, люди добрые. Есть ли среди вас князь Игорь Богданович?

– Это я, – ответил Игорь и вышел из тени. – У вас какое ко мне дело?

Лица пятерых вдруг страшно исказились, и парни бухнулась на колени.

– Помилуй, батюшка! Не знали. Вот, прими дары от нас, но не вели казнить!

Игорь застыл, не понимая ничего. А молодцы кинулись наутёк.

– Эй! – только и крикнул вслед им князь.

– О чём они? – выдохнул Драгумир, когда с края поляны, из тени показалась девичья фигурка.

– Мир вам, дорогие гости. Присядете откушать? – молвила она и запустила руки в оставленные ноши.

– Что ты им сказала?

С улыбкой кинув взгляд на Игоря, девка лукаво щурилась. Челубей с Драгумиром поноски разбирали и с раздумьем глядели на небольшую тушку обезглавленной наседки.

– Русалку изловить на берегу – благое дело. Награда государева да отметка грезится. Вас в том смутило б только у пойманной зевота. Мол, делайте что мыслите, давненько князья в Перуне головы-то не рубили, пора б и Игорю Богдановичу за топорик браться. Не верите? Так оставайтесь же, где скажу, на ночь. Коль вру, уже с рассветом – ваша я, убейте, коль хотите, продайте – дорого возьмёте. А если Игорь явится, то дары ему богатые снесите, так как не простит он оскорбления, что вы нанесли ему.

Девка в голос рассмеялась.

– Постой. А как они на тебя-то вышли?

– Сама вылезла где надо. Увидела: мудрёные люди у воды топчутся. Отобедала с ними на славу. Поймали княжеску дивчину – пусть кормят. Суму-то мою ты забрал. Вот и верчусь.

Игоря покоробило от такого нахальства. С улыбкой он закрыл глаза рукой и сел. Слов у него боле не осталось.

Глава 8

Тайна

Челубей с Добромиром готовили возле костра. В ночном небе луна меж звёзд слабо освещала лес. Князь с девкой вышли на поляну, где давеча встретились впервые, и затихли.

– Почему скрываешь своё имя? Прячешься, чтоль, от кого?

– От тебя, наверно?

– Хорошо ж выходит. Так, значит, ты не можешь сказать имя, но ведёшь себя как русалка, и выглядишь ты так же…

– А ты ведаешь русалок? Зачем имя тебе, Игорь?

– Я должен знать, как обращаться.

– Так нареки. Что за беда?

Может, причина была в безоблачном небе, может, в том, что он уже лицезрел её при свете… Разглядеть её улыбку ему удалось свободно. Девка, как и прежде, говорила странно, но Игорь с каждым днём спокойней становился к её причудам.

– Как ты хочешь, чтоб я тебя назвал?

– Может быть, Марья? – улыбка девки стала шире. Да, увидев перемену в настрое уноши, она поджала губы и опустила лик.

– Не делай так.

– Я думала, тебе понравится. Красиво имя.

– Красиво. Но если б я хотел тебе его отдать, то не велел выбрать.

– Мне нравится оно. Можно, я ей буду?

Её расстроенный голос вызвал кривую усмешку Игоря.

– Говоришь, что не русалка, а в башку лезешь ко мне. Как-никак отношение ты к ним имеешь. Зачем замуж просишься?

– Полюбился ты мне, Игорь. К чему насмехаешься? Коль замуж не берёшь – ответь прямо. Верни суму, на том и расстанемся…

– Я разве отказался?

Невдалеке доносились разговоры Добромира с Челубеем. Угли на костре потрескивали слышно. Солёный ветер покачивал верхушку леса. Игорь с девицей безмолвно глядели друг на друга. Рука его поднялась и коснулась концов косм. Рукой плечо ей тронул.

– Я… – она уронила.

В глазах отражались звёзды. Ветер, овив девичью фигурку, донёс до уноши дух реки и тины. Они коснулись лбами и прикрыли очи.

Слабо раздался её тихий голос.

– Не надо, – посмелее она повторила и в дрожи отступила.

– Что? – выдохнул он, возвращаясь.

– Женись или верни суму. Памятуй о чести, что я не забыла.

Сжались кулаки у князя. А девка обняла его.

– Не могу тебе открыться. Игорь, ты прости меня.

– Что в тебе такого? – её резко отстранил князь. – От чего скрываешься? Ты воровка?

– Нет.

– Беглянка?

– Нет же. Отпусти…

– Не понимаю, – развёл руками он и к лесу повернулся.

– Не уходи. Я не русалка, не воровка, не беглянка. Я не соврала ни разу. Не гневись, прошу.

– У тебя не так-то много, как у твоего отца, – вспомнил Игорь, задержавшись. – Чья ты дочерь?

Он замолчал в суровом ожидании. Но девка лишь вздохнула и смиренно голову склонила без ответа.

Глава 9

Наставничий простак

– Предания наших стариков гласят: русалки – не злые создания, а любви покорные. Не могут они без неё. Страдают. Заманивали мужей с земли на дно в надежде обратить к себе и чувства разбудить. Утопленницы – только те, у кого горело сердце, – могли стать жёнами подводных. В тех вдыхалась жизнь после смерти в недрах дна. Иные оставались мёртвыми. Множество было утопленных по своей воле аль по чужой… Предавали сами мы в жертву самых пламенных когда-то, дабы не гневились на людей владыки вод, давали рыбачить, не топили посевы да пускали до торговли корабли друг с другом. Детей те рожали подводных им. Холодных, аки их отцы, бездушных сыновей с несчастными, сродни матерям, пламенными дочерями. Тоскуют русалки из века в век в холодных объятиях своих русалов. Матерей сменяют дщери24. Не в силах быть на земле сами, заманивают в воду с суши схожих с ими по душе. И так из века в век было. Пока договор Алатыровы князья с русалами не заключили и вконец не заперли жён их близ земель Сварожичих на подводном дне.

Игорь слушал наставника. Как Челубей окончил сказ, обратился к князю:

– Чёй случилось? Отчего расстались скоро так? Мы с Драгумиром даже есть сготовить не успели, ты уже нас кликнул.

– Не клещами ж мне всё из неё тащить. Утомила со своими тайнами, а навязалась крепко. Скажи, Челубей, а как ты женился? Когда решил?

– А что же ж тут решаться? Встретились на празднике с Агнией и полюбились.

– Женился-то когда?

– Так дыть… и женился там же.

Игорь покосился на него, тот хохотнул:

– Что зришь? Это вы мудростями всякими ученые, мы простой люд – весь один.

– Что? Все прям?

– О… как свезёт? Так слушай, коль спросил. С Агнией я как повстречался, мы тут и бежать решили. Она-то старшенькая у папеньки да с мамкой. Главная работница – мастерица в доме. Маменьке опора. Сватались к ней, да родные не дают забрать. Засиделась девонька. Да и я-то понял, сам хоть младшим был в роду. Терять особо нечего. Спустя седмицу – мы в бега. А отец её за нами с всей роднёй. Все с палками да вилами – меня бить. Ох, как удирали! Долго в дом-то мой родной вернуться опасались. Да браток сыскал, велел взад топать. Отец, мол, зазывает. Мой род в село тогда перебрался близ Перуна. Все мы сюда съезжались, ещё во времена княжества Алатырова.

– И что потом? Благополучно с Агнией-то было?

– По-разному. Как и у всех. И так и этак… Батька мой меня розгами постегал, конечно, что ему откупаться пришлось от семьи-то Агнии за шалости мои, но женку принял радостно. Умницу, рукодельницу-то! Тяжёлая уж была. Всю жизнь после помнили о наших бегах по лесам. Ещё всё слава Богу у нас вышло, князюшка. Семьи род на род идут за молодых нередко. У нас откупом закончилось. Строились, работали потом. Всё по чести. Агния норов держать пыталась, да я крепился, сколи мог. И друг друга поучали, и шумели, деток нарожали. Да, как умерла жёнушка, с горя жалел, что на костре том сам не мог с ней погореть. Прийти в себя не в силах был, да внучата выручили. Куда там горевать-то долго? Всё вверх дном пойдет…

– Ты ж не большак, говоришь?

– Четвёртый в старшинстве. Не доживу, иль уступлю. Кто его знает? Не по мне это дело мудрое.

– Ясно, – вздохнул князь. Взгляд Игоря упёрся в странные расплывчатые образа, приближающиеся к лесу.

– Братки холодные на охоту прутся, – хмыкнул Челубей, проследив за взглядом Богдановича. Тот не ответил.

Глава 10

Нареченье Марьи

– Ха! – Ярослав хлопнул себя по колену. – Гляди-ка, Пересвет! «Башка-дура» обогнать нас вздумал.

Игорь смущённо скривился. Ярослав вновь глянул на Пересвета, что как-то недоверчиво, молча улыбался. Открыв братьям всё без утайки, Игорь и не ждал простого разговора.

– Русалка – «не русалка», без имени, с отцом… – Пересвет, казалось, пробовал каждое слово на вкус. – Молодцев, конечно, мудрёно нагрела. Я только не пойму, с чего так прикипела, как ты говоришь? Не из утопленниц несчастных вышла, очевидно, с батюшкой подводным-то, что имеет волю её, как человека принимать да не топить? А просьбу её, к слову, и наивностью не назовёшь…

– К чему ты?

– Цель какую-то имеет она, Игорь, и к ней сквозь тебя движется. Сам ты ей и не сдался.

– Брось, Пересвет, – встрял Ярослав. – Встретились случайно, Игорь сам к ней воротился. Зачем сгущаешь? Замуж просится? Так неужто права не имеет?

– Не верю я в её любовь безмерную. – Пересвет промолвил. – Но коль решил жениться, в том мешать не буду. Не думай только, что отец наш спокойно примет то, что ты мне рассказал о своей безымянной красавице. До его прибытия тебе и бровью вести нельзя в ту сторону…

Разговор с родными настрой Игоря сильнее омрачил.

«Сдохни, шаврик25!» – вспомнил княжич свои слова батьке и испуганный вздох матери. Больше года уж прошло, как Игорь с ним не говорил. Не забыл Богдан проступок такой сыну, а тот и не винился. Братья, сёстры старшие вразумляли, что придёт миг – пожалеет об упрямстве своём Игорь. Да не простил тот ссылку матери своей отцу.

– Может, мне не нужно в том его согласия? Какое ему дело?

– Совсем отупел на радостях? – с грохотом сбил Ярослав. – В себя приди.

– Может, и не нужно. – Пересвет ответил. – Собирай пожитки и лети тогда, сокол, куда глаза глядят. А что? Народ оценит. В памяти останешься. Героем, может, станешь. Только резво сваливай. Пока отец не воротился, фора тебе есть. А то ж живого места ни с тебя, ни с девчонки не оставит за такую дерзость.

Игорь не ответил.

***

По лесной опушке, где всё ещё лучи вечернего солнца пробивались сквозь ветви деревьев, Игорь плёлся к берегу, а за князем вновь шагал преданный Челубей. Птицы щебетали песни, где-то постукивал дятел, кузнечики стрекотали, а листья шелестели. Отчего-то спать хотелось. Грудь князя сковывала тяжесть.

Глянув на берег, Игорь с Челубеем девки не увидели. Подошли к поваленному дереву, но кроме укрытых листьями мешков, что нанесли вчера те парни, да плаща из шерсти больше ничего там не нашли.

Челубей в лес отошёл. Игорь подступил к воде.

Темнело. В светлом небосводе завис месяц. Игорь задремал.

Князя разбудило мягкое касание его лица прохладною ладонью. Он открыл глаза и в темноте не сразу разглядел её. Взял рукой девичьи пальцы и, задержав на щеке, отвёл в сторону слегка.

– Что случилось? – тихо спросила.

Говорить ничего ему не хотелось. Да и зачем? Смотрит она на него, и знает князь, всё ведать может. И разговор с братьями, и Челубеем, и всё, что в сердце его накипело…

– Расскажи лучше. И тебе спокойней будет.

Князь кольнул её глазами, она вмиг замолкла. Не хочет говорить он! Сама, когда ей надо, молчит без совести. А он-то в голову к ней залезть не может! Впрочем, недовольство своё Игорь с себя сбросил. Нерешительно легкая рука её легла ему на голову.

Долго смотрел князь в небо. Звезда, одна из многих, слетела с небосвода. Ветер тронул листья. Где-то издали доносился шум моря и лай псов.

– Брат сказал – неспроста ты на меня глаз положила. Цель какую-то имеешь.

– Умён Пересвет Богданович.

– Ну и первый ли я дурак, что ты окрутила так? Были ли ещё попытки?

– Как в голову-то тебе это пришло? Я предлагала нам не видиться боле, да суму мою ты так не вернул. Уйти без неё не могу. Так разве виновата я, что ограблена тобой?

Игорь усмехнулся. На вопрос она не ответила. Ну да ладно. Рука девки снова, уже смелей, приглаживала его власы, погружая пальцы в них.

– Коли Марьей нареку, ею навсегда ты станешь на всём белом свете. Не позволю менять это имя тебе на чьё иное, кем бы ни была ты.

– Да будет, княже, так.

Глава 11

Потаённая ночь без сна

Звёздная ночь овладела градом. Пересвет выступил из княжеских хором на коне и отправился в назначенное место, где ожидали князя.

Собранные на лесной опушке люди стояли и смотрели, как он соскочил со скакуна. Приблизился.

– Что скажешь, Пересвет? Батька-то твой вернётся скоро. Когда договор блюсти будишь?

– Клятва моя соблюдётся. «Народное вече» признание обретёт, коль вы наконец сдержите братьев ваших от смут бесчисленных.

– Ты с нами разговор ведёшь, а не с ними. От других встреч отказываешься. Тяжко говорить-то от твоего имени, когда и сами тебе не верим.

– Не верите, да плоды пожинаете? Занятно. А меж тем лишь я веду беседы с вами. Пока смуты не уймутся, отец на уступки не пойдёт. За народным кругом большаки Сварожечьи следить должны. А почему отказываюсь, вам давно известно.

– Известно, да причина мерзкая. Дрожишь, мол, выведает Богдан о твоих путах26 с нами. Не признаёт народ он равными себе, а ты терпеть то заставляешь.

– Не стерпим, все истреблены иль сломлены будем, – наконец раздался из толпы глас сильный. – Богдан прознает, и княжича не станет. Защитника боле не найдём. Рабами станем иль погибнем.

Взоры Пересвет ловил недобрые. Заступник его из собравшихся был сейчас ему не виден. Однако ясным стало – сторонники его не дремлют. Разорвали б князя гниды многие, да крепятся. Не привыкли видеть над собой кого-то. Уж поколение не одно, как шибко вольны были. Князья Алатыровы лишь защищали их. Люд кормил, сколи решал сам, ослабевшую дружину. Не всегда так было, да кто уж вспомнит? Как напал на них сосед недобрый, так и земляка-Богдана призвали на помощь Сварожевцы. Прибыл запоздало он, княжить стало некому. Играючи отбил Сварог-отец у Кия. Женился на местной княжне да власть иную строить начал. Народ и по сей день бунтует. Головы летят, да обходя Перун.

Свора града этого непокорная стояла пред взором Пересвета, изрядно побитая, но столь же несломленная.

Разговор продолжился. Выслушивал их князь, пока месяц не стал клониться к закату. После окончания дружинник подвел одного из большаков к Пересвету.

– Слушаю тебя, князь.

– Здрав будь, Вечезар. К чему опять Белку обижают люди?

– Беляну? Ты мя упрекаешь? В напастях тех твоя вина.

Пересвет глядел в прищуренные глаза деда. Большаки, друг с другом переговариваясь, не могли, да и не стремились наблюдать за ними. Княжечьи дружинники не сводили глаз с народа. Вечезар был нем недолго:

– Вот смотрю на тебя, князь, и дивлюсь, как совести тебе хватает мне в глаза глядеть. Знают все, на кой тебе сдалась моя Белянка. Но соглашение не блюдешь, не женишься на ней, а всё меня разглядываешь недовольно. Какая ж тут любовь, о коей ты твердишь?

– Ты знаешь, что неправ, старик. В моей власти вовсе забрать её у вас. Я того не делаю лишь из уважения к вам и по её мольбам. Не дал в обиду бы, с чем ты не справляешься, как погляжу.

– А ты не горячись, – бросил дед сквозь зубы. – Представить не можешь, в экою топь погрузил мою девку. Ей бы бегать ещё с подружками да с сёстрами хороводы водить, вместо того – сидит с утра до ночи, отвергнутая всеми, да ревёт. Ох, я многое тебе б сказал, князь… – Вечезар шаг сделал по направлению к Пересвету. Один из ратников преградил ему дорогу. – Да не время на покой…

– Верно ты сказал – не время. Нужен ты мне, Вечезар, как и роду своему. Только не забудь, как главой его стать ты умудрился. Кто помог тебе тако положенье обрести. – Уголки губ Пересвета приподнялись. Старик, не ожидавший слов таких, невольно оглядел дружину. Князь встал и сам к Вечезару подошёл. – Утешься, старче. Помни об том, что семья твоя получит от родства со мной. Не обделю. Уж будь спокоен.

Пересвет положил руку деду на плечо и прошёл мимо.

Ещё и петухи не пропели, когда он подходил с Вечезаром к богатой домине, из которой показалась тревожная большуха27. Глядя в глаза Пересвету, она задержалась на пороге, но, кинув взор на Вечезара, отошла. Князь внутрь скрылся. Проследовав мимо двоих уношей, на коих и не глянул, он в ложницу вошёл. В её в потёмках разглядел он деву, сидящую в свете маленькой лучины. Без слов Богданович кивнул той к двери.

– Матушка не повелела вас одних оставить…

– Пошла вон, Озара.

Скрестив руки, он смотрел, как не торопилась баба. Однако же, причмокнув, поднялась и вышла, дверцу затворив.

Пересвет не сразу двинулся. Сжав зубы, он стоял, глядя в пустоту. После подошёл к углу ложницы и положил ладонь на белёсую головку, с которой ниспадала на пол тонкая коса. Съёженная девичья фигурка, чуть заметная в углу, в рубахе, больше походила на мешок какой. От прикосновения двинулась. Поднялась и повернула к нему лик печальный. Очи к Пересвету так не обратила.

– Сестра мне говорит, что она заслуживает того боле, чегой ты даруешь мне. Я не знаю, что сказать… Ей ты, княже, приглянулся.

Покосился Пересвет на дверь закрытою постельной.

– Страшно, княже, мне. Берегут меня родные, да не своя я тут уж. Гонят. Понукают.

– Довольно с меня твоих слёз. В детинец со мной едешь.

– Нет! – вцепилась она в отвердевшие плечи Пересвета. – Семья моя здесь. Матушка. Заберёшь – не смогу их видеть боле. Запереть тебе мя придётся. Братья говорили. Батюшка узнает твой. Люблю тебя я, княже. Но не могу я боле. Не могу…

Слова давались ей с трудом. Слёзы на очах блестели. Пересвет убрал растрёпанные пряди у неё с лица.

– Сестрица моя посильнее… Она тоже из рода моего. С народа…

– Глупая, Белян, ты. Верно батька говорит твой. Не поймёшь никак, что всё свершилось от моей с тобою встречи. Полюбил робкие глаза твои. Прятать начала семья, отыскал на силу. Не уж, что ли, не помнишь, как родные твои встали с вилами да косами супротив моих мечей? А ты в рыданиях в ноги мне кинулась, чтоб оставил, не губил, не разлучал с семьёй. Да только жизни без тебя мне не стало.

Целовал Пересвет Беляну. Хотела сказать ему что-то девица, да не выходило. Рубаха с постели упала её. Князь ласкал любовь свою. Обняла его Беляна, в руке зажимая мужью косу.

Светало, когда Пересвет вышел из домины вместе с своей милой. Ожидавшие его дружинники поднялись. Обняв напоследок Беляну, князь исподтишка глянул на окруживший дом люд. Взгляд остановился на Вечезаре с сынами его, что внимательно и недобро глядели на них. Как рядом возникла большуха, Пересвет отпустил Беляну и на коня вскочил.

– Не знаю, когда в следующий раз смогу на «вече» быть. После сообщу. Прощай.

– Гой, княже, Гой. – Князю Вечезар ответил.

Пересвет на скакуне ринулся к стенам детинца.

Распевали петухи. Скоро улицы проснутся. Дружина разошлась. Пересвет поднялся по ступеням княжеской домины. В дверях его встречал сидящий на скамье в дрёме Ярослав.

– Вернулся? – вяло буркнул он, потирая очи.

– А ты, гляжу, всегда готов на подмогу выйти?

– Да ну тебя с твоими шашнями. Надо ли? Вот думаю. Спать охота.

– Ну, так иди. Что ждёшь?

– Поговори мне тут.

Как только Пересвет проводил брата взглядом, в дверях тут и возникли две знакомые фигуры. Старший Богданович не смог сдержать едкую ухмылку. А Игорь застыл в недоумении.

– А ты что здесь?… – опешил младший. Пересвет же, оглядев его и Челубея, молвил:

– Доброй ночи, – и ушёл к постельной.

Глава 12

Лик Пересветов

– Что за дело Пересветово с народом? На кой ночью он к ним ездит? – спросил Игорь Ярослава, оставшись после дел с ним за обедом в горнице.

– Отчего сам не расспросишь?

– Не скажет ничего. Я же «Башка-дура». Но ответь – в Свароге отдельная власть есть – народа. Богдан её подавить и пытается. Его действия понятны мне боле Пересвета. Зачем вообще давать народу вмешиваться в управленье? Подумает невесть чего. К чему дуреть так Пересвету?

Ярослав на Игоря с улыбкой покосился.

– Уж тебе-то понять его, верно, легче, чем мне, брат. Сам по ночам по той же причине скачешь.

От ответа Ярослава глаза Игоря помутнели. В голове возник амбар. Князь фыркнул.

– Да не ври. Не может и впрямь Пересвет из-за девки так с ума сходить. Говорил же, что нужна та ему – отца её задобрить.

– Это ли сказал он, Игорь? Ты слушал невнимательно. Сообщил брат, что жениться на Беляне хочет. Он способ себе ложит для того, чтоб быть с ней. Из того выходит – шторм с волнения бушует. Беляна и её род из народа вышел. А население Сварога не сломлено доселе. Отец наш на уступки люду не идёт. Значит, нужно было отыскать путь к миру да сблизить власть со сварожевцами, дабы браку быть. Перун-гад брату покорился, как Пересвет им указал, что уважает их. Может быть, любовь такую сам Творец им подарил. Иначе б бойня началась. Сварог вспыхнул б непременно.

– Всегда люд подавлялся. Оттого и на рабство спрос есть. Каким бы сильным народ ни был, не верю, что нет способа его унять иного.

– Способ не один есть. Да тут уже вступают цели. Задача Пересвета – возвысить значимость народа у отца в глазах. Коль Богдан признает вече – сделано полдела будет. Народ приблизится к верхам, и значимость его взрастёт. Породниться князю с ним будет по нутру. А дале уже можно создать вид, что мнение народа имеет вес в решениях, да через то влиять на них самим.

– Так это же здорово! Почему отец не идёт на это?

– Слабость это, в его взгляде. Прежняя власть Сварога данным занималась. Представь, что будет, коль Богдан раньше времени узнает, что Пересвет, кому доверил власть свою, то же делает. Да не на вече просто ходит, а думает жениться и впустить в княжеский дом род народный.

– Он сам так делал. Его и ныне окружает люд из родов его прежних жён. Чем Пересвет хуже отца?

– Может, отца спросишь? Чем хуже брат отца – великого Богдана, коего страшится целый мир? Я ж понаблюдаю, что он тебе ответит.

Игорь замолчал, опустив глаза. Всё он понимал, на какой путь ступил его старший брат. Только одно его теперь смущало.

– Что за девка эта, коя Пересвета так окрутила? Ведь не был он таким. Не шёл против отцовой воли. На его стороне был всегда. Взгляд на власть с ним строил…

– Беляна? – Ярослав хохотнул и покачал главой. – Это я б назвал недоразумением. Она, бедная, и сама не сразу поняла, что сотворила. А ведь всё как было, вспомни. Прибыли сюда мы по просьбе местных княжон. Освободили их от войны с Косторианом. Отбили его от границ, а сами же осели тут. Я и Пересвет вместе с батькой только уразумели свою волю опосля длительных скитаний. Земля родная, отцова. Необъятна, плодородна. Богдан свёз остальных детей своих и жён сюда, чтоб корни укрепить. Ты с ними прибыл. Да, когда стало ясно, что люд нас местный не признал, не хочет подчинятся нашенским законам, убедило это отца пойти на уступки местной знати, чтоб князем звать его могли по праву. Хотел передавать нам, детям своим, возможность продолжать дело его на земле Сварожечей законно. Женился на княжне с рода Алатырова да велел выслать своих прежних жен. Тот день и ты помнить должен. Сколько слёз тогда лилось! А мать Пересвета – без чувств и вовсе пала. Не приходила в себя, уж я не помню сколько. Дни не отходил брат от неё. Говорили, не переживет Крамола этакий удар. А время шло. Уж жен всех выслали давно. Последняя она осталась в Перуне, по дозволению батюшки. А недовольства в граде и не прекращались. Гнали нас. Союз с княгиней только всё усугубил. Богдан убивать стал много. Ничто теперь его не держало. Смуты подавлялись жёстко и кроваво. Ненавидели нас крепко. И вот представь, в этаком гнилом болоте, в коей Сварог обратился, шёл Пересвет по Перуну-граду с дружиною своей. Всякий миг готовый к нападению в спину. А окликнула его девка неизвестная. Подошла как есть, в ознобе, да вручила оберег, в глаза робко ему глядя, со словами: «Передай матушке своей. Он поможет ей очнутся. В ложе положи к ней». Дружинники мне говорили, как изменилось лицо брата. Стоял он не в силах двинуться, ошеломлённый. Глядел на это маленькое худенькое создание, вышедшее к нему из омута Сатанаила. Как отпрянула смущённо, лишь сделал он шаг к ней, и скрылась в неизвестность. А брат не сразу отмер.

Игорь слушал и представлял себе тот момент с усмешкой, вспоминая, как очнулась всё-таки Крамола. И хоть сослали её вслед за остальными на родину, да именно тогда Пересвет пытался сдерживать свой трепет, что для него было необычно. А Ярослав продолжил:

– Понятно, что брат после того сыскал Беляну снова, да не поняла она, по наивности, что захотел он от неё в ту встречу. Испугалась так, что еле успокоил, как он говорил. Встреча не последней была, понятно. Многих мы дев знали, Игорь. Как правило, дарили что-то и отпускали опосля единой ночи навсегда. Ни к чему привязанность без причины нам, ты и сам то ведать должен. С Беляной всё вышло иначе. Семья её ещё прятать её стала. Не знаю, что у них случилось, но оставил брат Беляну наконец в покое, до великой сечи, что батюшка устроил наш на последнем вече с ним. Помню, как сама прорвалась Беляна к нам. В слезах сообщила, что готовят рода Перуновы. О милости просила. Пересвет велел мне быть готовым к бою, в случае ином удержать отца, а сам-то с Белкой кинулся прямо к её родным. Предотвратил брат чудом «кровную месть» Перуна, утаив от батюшки. Благо тот в отъезде был.

Поражённый Игорь с трудом верил Ярославу.

– Неужто Пересвет один всё это совершает?

– Почему один? Сторонников его немало. А ты-то, Игорь, кто?

Глава 13

Данный Богом

Довольный Богдан легко соскочил с коня. Дети его склонились пред ним. Игорь знал, что вновь отец не удостоит его взором, и держался чуть поодаль.

– Здравы будьте, дети мои! – громыхнул Богдан.

– Здрав будь, – отозвался Пересвет. И отец его обнял.

– Слышал я, благополучно в Перуне. Молодец! Справляешься.

– Твоими молитвами.

– Ярослав. – Взор Богдана потеплел. – Помогаешь брату? Знаю, что без поддержки твоей не справился бы.

– Здрав будь, батюшка. Стараюсь.

– Любо мне глядеть на вас, – хлопнул обоих по плечам он. – Горжусь вами.

После отец прошёл к дочерям, голубив каждую. Весимирка с Олекшей, сопровождающие в пути Богдана, подлетели к Пересвету с Ярославом. Те радостно их встретили. Стоявший в толпе Игорь не сводил глаз с отца. Он сделал шаг назад, наткнувшись спиной на Челубея.

– Уж не отступиться ль вздумал, Игорёша? Благостный он, смотри. Да, коль это ты не дюжишь, не дорос до мужа, значит?

Дядька не дивил Игоря своим укором. Богдановича самого мысль та не покидала. Он оставил слова Челубея без ответа и к братьям подошёл. Весимирка и Олег ему улыбнулись. Заметив Игоря, отец пронзил сына острым взглядом, отчего поспешно тот опустил глаза. Может, Богдан и собрался чем поддеть его, но, будто вспомнив что-то, обратился к Пересвету:

– Есть дело ладное у меня к тебе. Хочу покумекать.

– Что за дело?

Княгиня Неждана кликнула двоих младших братьев Богдановичей, а Пересвет с отцом проследовали к залу трона. Разговор дальнейший их Игорю был слышен дурно. Ярослав следовал за ними. Игорь вновь держался сзади. Беседа касалась града Велеса и малой земли, окружённой рекой Мореной. Деревня на той территории отделилась от пограничного города, но издавна принадлежала Сварогу. При появлении Богдана с его законами селенье то, что даже и имени-то не имело, обратилось к соседу – князю Лучезару, чтоб принял государь их в объятия свои и избавил от злодея Богдана.

– Злодея! Слыхал? – засмеялся отец, приземлившись на престол. – Воно меня как величают!

– Не разделяю веселья твоего, прости, – хмуро молвил Пересвет. – Неужто это и есть дело ладное?

– Не скалься, Пересвет, – с прищуром протянул Богдан. – Знаю я о твоей слабости к черни, что отца твоего презирают. Может, это и неплохо, раз в управлении над ними ты поставлен мной. Не бойся, – махнул он рукой. – Не трону их, потому как уж не надо. Лучезар оказался той ещё птицей. Сообщил мне о просьбе селения того к нему да помог вытравить зачинщиков из логова. Представь, их было всего трое. То место теперь мирней всякого ягнёнка. Что думаешь?

– А что мне думать? Раз дело удачное, то, выходит, правда твоя. Собираешься, гляжу, всех недовольных так вытравить из Сварога?

– А почему нет? Или ты за большие жертвы вместо пары-тройки крыс? Коли Лучезар принял бы предложение древни, ты знаешь, что те земли я б не уступил. Нетрудно представить, во что бы это вылилось.

– Лучезар был бы недалёкого ума. Твои силы превосходят его, как бы соседское войско ни было б обширно.

– Его войско доброе. Это тебе не крестьяне с дубинами, – задумчиво усмехнулся Богдан и замолк.

Игорь с Ярославом, стоящие за братом, настороженно вникали в странную беседу. Что за дело у отца, коль речь зашла уж о подобном?

– Что думаешь ты, Пересвет, о союзе с ним? – ударом молота раздался вопрос к сыну от отца.

– На мой взгляд, мысль здравая. У тебя много дочерей. Любая будет рада чести. Даже Нежданская малышка твоя новорождённая, что в Велесе оставил ты.

– Про Ляльку – это ты хорошо сказал. Да и не поспоришь. Кто из девонек моих не пожелает стать соседскою княгиней. Только мелкие они ещё, сын. А на Грезку у меня иные планы, кои для тебя не тайна. – Богдан безрадостно отметил и завершил: – Я не о них.

Немного помолчав, Богдан встал с престола и приблизился к Пересвету. Лицо отца сменилось, и он сурово глянул в глаза сыну.

– Лучезар – добрый сосед нам. Его влияние разнесено на большие земли. Народ многочислен и издавна роден с Сварожечьим. Но век недолог государя. Стар. Год-иной – помрёт. Сыновья его уже не предвещают благостного будущего своей земле Арийской. И вот здесь мне нужен человек, что сможет отправиться туда и обрести такую власть, дабы слить границы земли Ариев с Сварогом. Кто ж из дурочек моих с тем, по-твоему, справится, а?

В напряженье Пересвет молча прикрыл веки.

– В иное время я и не думал бы об этом. Но, как поговорил с Лучезаром да увидел одного из сынов его, мне сразу стало ясно, что лучшего момента и не найти, возможно.

– Одного из сынов… – устало повторил Пересвет. – Отче, наши земли обширнее Лучезара, и народ был разделён ещё до раскола Рода. Здесь и так куча невзгод, а там давно иной строй права. Умоляю, скажи, что ты шутишь о единении границ с соседним государством.

– Так я шут, по-твоему? – оборвал Богдан.

Звенящая тишина врезалась в уши. Отец вновь подошёл к престолу. Сев, он с холодным спокойствием смотрел на старшего сына. Тишина вновь длилась долго.

– Значится, гляжу, не по нраву тебе мои мысли о сватовстве твоём? Тупостью, Пересвет, ты, в общем-то, не отличался, однако слишком уж часто стал своё мнение ставить выше моего. Мыслю, может, зря я на плечи твои взвалил бремя правления, пока не было меня? Благо сделать ты уже ничего не сможешь. И волю мою примешь. Так как сваты посланы. Невеста едет к нам, дабы выйти замуж за наследника престола.

– Отец мой, Богдан. Уважаю тебя, Богом нам данного, как и могучего правителя – князя Лучезара. Признаю ваши заслуги и мудрость, что границ не знают. Ты вправе решать мою судьбу, но предложения этого ныне не приму. Не покину эти земли ни сейчас, ни после, так как весь мир и покой здесь держится на мне. И народ Перунов, что был когда-то на тебя зол, нынче расположен к нам. Лишь я знаю, как говорить с ним…

– О, дменная28 ослица! – захохотал Богдан, сбив сына так, что у Игоря власы на затылке шевельнулись. Плечи напряглись до боли. Ужасающий смех сменился такой яростною злобой на глазах отца, что братья вздрогнули. – Да не думаешь ли ты, сволочина, что без тебя не справлюсь с Перуном аль со Сварогом?! Что ты можешь мне, отцу своему, чего волоса ты не заслужил, перечить да имя моё позорить?! Как смел ты, на чью мать я снизошёл когда-то, супротив слова моего идти?! Всё, что есть у тебя, – всё плод моих трудов, силы и имени! Что Перун? Я лишу тебя всего, что имеешь ты, щелчком! И погляжу, что без поддержки и силы, данной моей властью, ты станешь представлять из себя, кроме как место пустое!

Почему Пересвет молчал? Загадка эта не оставляла Игоря, пока брата дружинники Богдана уводили прочь. Скажи. Ну скажи ты ему, что не просто всё на тебе держится, а причин ещё с дюжину. Никогда не перечил Пересвет отцу так. Изворачивался – да! Но напрямую – нет. Ярослав в суматохе исчез куда-то. А ярость Богдана направилась теперь на третьего сына, что встал как вкопанный под его взбешённым взглядом.

– Ты. – Богдан приблизился к Игорю, не оставляя ничего тому, кроме как покорно склонить голову и ожидать воли отцовой. – Сучёныш, чья кровь не дозволяет мне избавиться от тебя, дабы не видеть боле…

– Дозволь дать тебе желаемое, – быстро вставил Игорь. Лицо его дрогнуло, как понял в ужасе, что перебил отца. Наступившее молчание давило. Богданович тяжело дышал. Но поднять голову или уж тем более говорить он просто не мог себя заставить. А вдруг это не то, что хочет отец? Вдруг он собирается выслушать сына? Игорь не выдержал:

– Дозволь сказать.

Удар был неожиданным и настолько сильным, что Игорь рухнул на пол. В ушах зазвенело.

– Встать, – услышал он, с трудом разбирая суть веленья. Но исполнил приказ тут же. Уноша поднялся, тяжело дыша. Жмуря очи, зубы сжав, Игорь больше не дурил. Левая часть лица и головы от боли будто отнялась. Богданович не рисковал руку потянуть к тому месту. А отец всё не спешил.

– Ты решил позволить мне от тебя избавиться? – очень тихо произнёс. – Вот же ж интересно.

– Я хочу взять дозволение твоё жениться. После же – уехать. А дабы тебе не досаждать боле и роду твоему, отречься от него и жить своею жизнью.

Богдан не ударил. Медленно пустив персты в русый чуб сынка, он одним движением нагнул его и задрал лик, заставив смотреть на себя, искривляя спину.

– Так слушай же меня, тварь, что решила стать безродной. Ты даже рядом не стоишь с Пересветом и ценности никакой в себе не несёшь, чтоб хоть где-то я мог положиться на тебя. Даже сёстры твои, и те больше пользы мне приносят. – Богдан оглядел сморщенного Игоря небрежным взглядом. – Но ты мой сын, кому предначертано продолжить Чуров род. Тот, в чьих жилах течёт кровь моя и кому передастся слава Богданова. Насколько бы ты ни был бесполезен ныне, тебе боле предначертано, чем любому даже самому полезному с иного племени и края. От долга смерть тебя избавит. Так неси же гордо имя, что дано мною тебе. Стань мужем наконец, коим не являешься, и дай возможность мне наречь сыном тебя с гордостью.

Богдан в грубом спокойствии оттолкнул от себя Игоря. Когда тот оступился и чуть не упал, отец презрительно задержал на нём взгляд и кликнул стражу.

– Уведите с глаз моих. В тёмной пусть скучает.

Богдан отвернулся, а Игорь же убрался в сопровождении вояк.

Глава 14

Выбирай, Яростный человек

На улице было утро, когда Ярослав вышел из княжеских хором и с дружинниками, мрачнее тучи, направился на площадь.

– Матушка! Матушка милая! – услышал он знакомый голос и заметил Челубея, быстро идущего вслед княгине Неждане, что окружалась стражей.

– Чего это он? – спросил один из воинов Ярослава.

– Матушка, прошу вас, смилуйтесь. Упросите батюшку отпустить сынов его. Ну ладно моего-то? Он мог что брякнуть не подумав. Но Пересвета Богдановича-то за что?

Княгиня высокая, статная, семнадцати годов, как обычно, молча внимала. Старше выглядела Неждана. Взор из-под опущенных век очень редко заглядывал в лица людям. Одному Богу известно, сколь языков её прокляло, однако по прямому стану, суровому не по годам лицу и не скажешь, что подавлена чем-то иль сломлена.

– Матушка? Ну, что вы молчите?

– Уймись, Челубей, – громко бросил Ярослав, направившись в их сторону. – Не тебе оспаривать волю моего отца.

– Бог упаси! Как я могу? Дык за что ж их, хоть бы знать?

– Ступай, говорю. Парней погоняй. Игоря, по воле Бога, может, и отпустят скоро. А Пересвет и вовсе не твоя забота.

Челубей угрюмо махнул рукой и, понурив голову, удалился. Ярослав княгине собирался сказать что-то, да та уж далеко была.

– Ярослав!

Услышал князь. Дружинники склонили главы.

– Здрав будь, Огнедар.

– Здрав будь. – Они пожали друг другу руки. Оба глянули на воинов, что сопровождали их. Те проследовали за Челубеем, оставив говорить господ наедине.

– Я слышал, ты искал со мною встречи, – молвил Огнедар. – Прости. Семью не видел, почитай, как половину года. Сам понимаешь. Адельку обидеть – дорого обойдётся…

– Любит тебя сестра. А грозилась оскопить, помнится.

– В батьку нравом вышла. – Огнедар вздохнул с улыбкой. – Не второй ли день первенец Богданова под замком сидит?

– Да. Уж день второй.

– В чём дело, Ярослав? Пересвет приказ отца слышал. Что за дерзость?

– Сам всё знаешь, Огнедар… – подошёл к ним третий муж, коего Ярослав встретил уж мрачней. – Да и Вечезар молчать не будет за такой обман. Большую часть народа старик подымет. Даже те, кто был за мир, не рискнут быть трусами в глазах родов своих. А коль прольётся много крови, кто войско Богданово кормить будет?

– Не ты ли должен был, Рун, повлиять на расклад поблагостней? – Огнедар уколол говорившего глазами. – Девка та – Беляна – могла остаться с Пересветом и без брака, коль так он к ней привязан. Дочь Лучезара нам важнее.

– Нестабилен тот расклад. Союз не так нам важен, как спокойствие Сварога. Княжна иначе только в тягость.

– Нельзя пускать чернь до власти! Последний раз в крови купались. Сколь раз мне объяснять тебе да Пересвету. Как говорить к тому же велишь это Богдану?

– Здесь нам нужен мир.

– Весь народ не встанет.

– Ты ребёнком был средь них, как свой род покинул. И, видать, забыл, сколь много здесь решают узы.

– Хватит этих лясов. – В спор вмешался Ярослав. – Я скажу отцу всю правду.

– Интересно глянуть, – мрачно сплюнул Огнедар. – Что сказать велишь княжне-невесте, что в пути к Перуну?

– Всё проще, чем ты думаешь, – отозвался Рун, взглянув на Ярослава.

Глаза потупил князь и угрюмо скрестил руки.

– Я не Пересвет, как и не старший сын. Лучезар не стерпит это.

– Ты Богданович такой же.

– Я не наследник власти. Княжна отдана за надежду трона.

– Что же, видно, прав ты, – протянул надменно Рун, бросив взгляд на Огнедара. – В жёны Пересвет возьмёт княжну. Мы союз получим. Как народ восстанет, мы обрушим на него всё войско Богдана. Люд попередохнет, мы ж пойдём работать или же покинем земли эти как победоносцы. Лучезар на это взглянет – на обвал такой, дочь свою он заберёт. Что ж, исход достойный.

Рун склонил главу обоим, с кем он говорил, после прочь пошёл к хоромам. Огнедар и Ярослав проводили его взглядом.

– Без последствий выхода не будет, – глухо молвил Огнедар. – Совет соберётся через три денька. Думай, что сказать отцу там, раз решил поведать ты то, что все скрывали.

Богданович не отвечал. А что он ему скажет? Хоть и Ярослав отца не страшился, да прекрасно понимал, к чему могут привести необдуманные лясы. Мать не раз попадала под горячу руку Богданова, и, если бы не сын её, Бог знает, как отец всё ж зашиб бы Герду. Что за глупая женщина?…

Вспоминая мать, Ярослав только и слышал её убеждения, что он старший сын своего отца, что он должон наследовать власть его и богатство и никому боле не уступать. Но чем боле его та убеждала, тем слабее становилось само желание сына. На фоне её выделялась Крамола. Мать Пересвета, коя то и дело посылала сына своего с лакомствами к Ярославу, а в отсутствие недоброй матери дула ему в ухо. Почему Богдан продолжал бороться с первою супругой – Гердой, для Ярослава то было загадкой. Если б отец вовсе потерял к ней интерес, ярость её, возможно, бы угасла. А между тем, родила она Богдану боле, чем кто-то из жён его, – трёх дочерей и Захарку с самим Ярославом. Жаль, брат умер от какой-то неведанной болезни.

Огнедар ушёл. Ярослав так и стоять остался. И как поднял он глаза, взору его вдруг показалась маячившая неподалёку худенькая фигурка с светлою косой. Пригляделся. Понял, что не Беляна это, а кто-то иной. Он вздохнул и в размышлениях вновь поплёлся куда шёл. А из-за поворота за его уходом наблюдавший быстро прочь проследовал.

Глава 15

Марья, Берегиня, Хухлик

Беспокойство не оставляло её. Стоя ножками в воде, она то и дело глядела на берег.

– Что ты ждёшь? – услышала девка вопрос и, недовольно скривив губы, даже не взглянула на обращенного к ней.

– Изыди, Хухлик, надоел ты мне.

– А вот и не уйду, – развел лапищами чертёнок. – Приставлен я следить за твоею пяткой, и пока она в владеньях батьки твоего, я ему не плачусь.

– Следи подальше. В чём печаль? – тихо раздалось из воздуха. Женский призрак, блуждающий по брегу, подошёл и с грустью обнял девушку за плечи. Хухлик скрылся под водой. – Не кручинься, лапушка. Душу рвёшь мне.

– Берегиня моя, не видела ли его?

– Нет, голубка. Со вчерашнего дня весь брег прошла, но не видала Игоря. Не приходил к реке нигде. А уйти от неё я не в силах…

– Ты здесь? – раздался неподалёку глас знакомый.

– Тут, – откликнулась Марья, когда меж деревьев показались трое, она быстро вышла на травушку.

– Где ты вчера была? – вспыхнул Боян. – Мы искали тебя, искали!

Марья смутилась и обернулась. После чего глянула на троицу и молвила:

– Ветрено было. Я в зарослях схоронилась, да в плаще пригрелась и заснула. Под деревом-то не так ладно.

– Бестолочь. Как бы Игорь тебя нашёл? – вздохнул Драгумир. – Мы уж думали, случилось что.

– Князя-то заперли теперь, – продолжал Млад. – Челубей, бедный, места себе не находит. Благо смылись от него на время.

– Кто запер?

– Князь-батюшка вернулся – Богдан Пересветович.

– За что же?

– Да чёрт разберёт его, – вздохнул Драгумир. – Ярослав говорит, под горячую руку попал. За тебя просить-то пошёл. Вы ж жениться вздумали. То-то мы и встревожились, что тебя не сыскали ночью. Мало ли что Богдан Пересветович удумал.

– Ой, – девка, схватив личико, зарделась.

– Да ты не переживай так, – усмехнулся Баян. – Выпустят его. Но пока извини. Не скучай. А то знаем вас. Разобидитесь, потом разыскивай вас по белу свету. А тебя ещё и не всегда найти выходит.

– Да замолкни уж. Вон радости-то сколько, – буркнул Млад. – Ни стыда ни совести.

– А не отказал ли Богдан Пересветович тем Игорю в его просьбе? – угрюмо отметил Драгумир. – Вдруг он не дозволил князю в жёны её брать?

Девка, всё ещё не убрав руки от лика, подняла глаза к ребятам, что угрюмо замолчали.

Глава 16

Смилуйся, отче

Сын долго наблюдал за ним. Богдан видел, но сам не говорил с Ярославом. В конце дня, когда князь отпустил послов и те с поклоном оставили залу, он завёл разговор с Огнедаром, планируя выезд на завтрашнюю охоту. Когда же Богдан собрался выйти, Ярослав преградил ему путь. Склонившись, сел он пред отцом, опустив главу в пол. Подняв чело, так и остался стоять на коленях в ожидании слова, кое наконец велело:

– Говори.

Ярослав прикрыл глаза и глухо произнёс:

– Дозволь, батюшка, мне жениться на княжне Ариев.

Огнедар настороженно бросил на Богдана взгляд.

– Не дозволяю. Ступай.

– Отец мой, не захотел ты выслушать Пересвета, так позволь всё ж мне объяснить, что сын твой делает ради твоего имени и тебя. Дозволь просить за него, так как нету преданней тебе человека во всех землях Рода, чем сын твой старший.

– А ты? – бросил Богдан презренно. – Неужто преданность твоя столь слаба, что говоришь так о мощи её у Пересвета?

– Верность моя тебе в век не пошатнётся. Я жизни ни за тебя, ни за Чуров род не пожалею. Но Пересвет укрепил меня ещё своей волей с разумом. Никто не сделал боле для тебя из чад твоих, чем он. Потому прошу, прости его, а мне отдай честь жениться на княжне и сделать, что просишь Пересвета, от имени твоего.

– Ты хоть понимаешь, о чём говоришь, стоя тут смиренно на коленях? – громыхнул отец. – Твой брат никогда не опускался так, даже предо мной. Его тщеславие и волю направить я хочу на то, что никому, быть может, не под силу. Союз этот только для того затеян мной, дабы земли наши единить. Ты и каплей не владеешь той решимости, что присуща Пересвету.

– Не с тобой ли я входил в огонь и воду? – отозвался Ярослав. – Не шёл ли я на смерть, забыв о радостях моих и свете жизни? Не убивал ли по слову твоему, не жалея явный люд? Не можешь ты, отец, упрекнуть меня в малодушии, и тут знаешь, что прав я.

– Полагаешь, делая лишь то, что должен, ты можешь рассчитывать на выбор мой наследника? Пересвет ведь не уступал тебе в покорности, да только мнение своё имел на это…

– Не женится Пересвет на княжне, – уронил глухо Ярослав.

– Богданович устал, – выдохнул Огнедар мрачно. – Дозволь, провожу его…

– Смолкни, – обрубил Богдан. Огнедар сжал зубы. – Есть тому причина? И с чего же?

– Как из гордости, о коей ты твердишь, так и силы той же. Сечь его будешь, голодом морить – не женится. И не из того, что не хочет единения с землёй соседской, а с причины, что обещался другой. Обманет. Народ взбешённый бунт подымет, и уложишь всех мечом своим ты без разбору, да только боле не останется люда, тебе подвластного, на всей земле Сварога.

– Другой обещан? Это что ещё за птица?! Почему не знаю?

– Да не в ней-то дело всё, а в роду её, кого истинно народ слушать продолжает. Ты же знаешь, большаки правят тут родами. Дядьку её с сынами его ты казнил, когда поднял муж тот бунт на вече. Отец девчонки упомянутой место занял смутьяна. Люд не покорился и на мечи твои идти хотел под началом его за смерть товарищей. А девка та к Пересвету кинулась за пощадой для своих. Брат втихую унял их. Отговорил смуту подымать лютую.

– Значит, втихую. Почему же он мне не сообщил о мятеже? – Богдан зверем глянул на Огнедара, застывшего сзади. – Тех самых крыс, видать, он и лично знать должон, а молчит. Сам бы уж давно зарубил, коль разговоры водит. В логово влез лис, смотрю.

– Любит Пересвет девку ту, а она входит в народ как дочь большака, кой отныне связал брата и народ. Люд тот ты не пощадил бы. Уж год почти что сидят тихо. Коль женится Пересвет на дивчинке той, народ узнает о твоём к нему расположении. Поутихнет… Если же нет, никого в живых из простаков на земле Сварожечьей не останется.

– Ну, не ясно ж солнышко… – задумчиво пригладив ус, протянул Богдан. – Всех не обогреешь.

И покинув залу, князь встал под неполною луной. Огнедар вышел за ним вслед под власть ночных святил. Богдан поглядел на друга.