Два билета до Калькутты бесплатное чтение

Съем квартиры в Москве – занятие неприятное и небезопасное. И недешевое, конечно. Во-первых, нужно заплатить посреднику, который берет полную стоимость одного месяца съема.

Во-вторых, нужно уплатить так называемый депозит, также равный стоимости одного месяца съема – что-то вроде страхового взноса на случай порчи вами мебели или причинения ущерба интерьеру, требующего ремонта, например, если вы запачкаете кровью обои, прожжете пол бенгальским огнем или красным шампанским зальете потолок. Но это лишь формальный повод взять с вас дополнительные деньги. Даже если вы ничего не испортите, не сломаете и ничего не зальете никакой кровью, деньги вам все равно не вернут, потому что придраться можно, как известно, даже к микробам в воздухе. И наконец, многие квартирные хозяйки (а сдают квартиры чаще женщины, по непонятной причине – то ли мужчины брезгуют этим, то ли у них нет лишних квартир) берут оплату за три месяца вперед. И это вовсе не значит, что вас через неделю не выставят вместе с вещами за дверь.

Итого, при стоимости восемьсот – тысяча долларов в месяц за самую захудалую однокомнатную халупу с протекающим унитазом, допотопной стиральной машиной, телевизором без дистанционного пульта и заваленным коробками балконом, в доме с загаженным подъездом и полусумасшедшими соседями по лестничной клетке, в унылом, населенном выходцами с Кавказа и из Средней Азии районе, вы будете должны заплатить четыре-пять тысяч долларов сразу же, и без каких-либо гарантий не только на следующий год, но даже на следующую неделю. Есть еще желающие переехать на жительство в Москву?

Как ни странно, находятся, и немало. Никто точно не знает, какова численность населения, проживающего в столице. По самым приблизительным оценкам она составляет около двадцати миллионов человек и возрастает ежегодно на триста-пятьсот тысяч. И половина из них снимают квартиры.

Как же они снимают при таких ценах и таких порядках? – спросите вы. Да вот так и снимают, живя по несколько человек в комнате. Снять отдельную квартиру может позволить себе далеко не каждый, а купить тем более – самая ничтожная квартира в «спальном районе» стоит порядка двухсот тысяч, а однокомнатная квартира в центре города – не меньше полумиллиона долларов. И ведь это еще не все!

При всем этом вас еще могут банально надуть. Вы снимаете квартиру, живете в ней, а через неделю заявляются подлинные владельцы жилплощади, которые, как нетрудно догадаться, понятия не имеют ни о какой аренде. Еще существует так называемая субаренда, когда человек снимает жилье, а потом сдает его новым жильцам, но уже дороже. Хозяева квартиры могут об этом не догадываться. Или это делается с их ведома в сговоре с мошенником. В любом случае доказать свои права вы не сможете, потому что договор, который вам выдают – это филькина грамота, которую не примут к рассмотрению ни в одном суде. А других нет, потому что никто не любит платить налоги, связываться с регистрацией и прочими бюрократическими, и не только, сложностями и неприятностями.

Поэтому съем жилья в Москве – занятие не только не дешевое, но и не безопасное.

Аркадий мог позволить себе снять квартиру любой площади, но сделать это было необходимо немедленно, а это уже чистая игра в рулетку. Причем снять квартиру через агентство в силу специфической причины он не имел возможности, поэтому воспользоваться пришлось не сайтом ЦИАН, а сайтом сдачи жилья без посредников. Выбирать было не из чего. Единственное приличное предложение представляло собой однокомнатную квартиру, комната 32 метра, санузел раздельный, кухня 10 метров, евроремонт, 3-й этаж шестиэтажного дома, район Сухаревской площади. Центр. Хозяйка Марина. Цена вопроса тысяча триста долларов. Он быстро написал согласие, позвонил по сообщенному ему номеру и подтвердил, что готов въехать уже сегодня.

Когда Марине было тридцать пять лет, она была замужем. В тридцать шесть она развелась по причине неверности мужа, который и был инициатором развода. Когда ей исполнилось сорок, ее дочь переехала жить к будущему мужу, за день до регистрации брака. В сорок два у нее умер отец, а в сорок три мать, и она переехала жить в освободившуюся двухкомнатную квартиру на Шаболовской. Квартиру на Сухаревке, таким образом, можно было продать или сдавать жильцам.

Неизвестно, что толкает домовладельцев на то чтобы пренебречь посредниками, ведь бремя оплаты их услуг полностью ложится на квартиросъемщика. В случае с Мариной это была привычка все делать самой, не доверяя никому. Она хотела быть безусловно свободной в выборе жильца, а если посредник уже привел кандидата, это отчасти накладывало на нее обязанность его принять или аргументировано объяснить свой отказ. А если она сдавала сама, то никому и ничего объяснять она была не обязана. Марина терпеть не могла отчитываться перед кем бы то ни было. И наконец, она была просто добрая женщина и сочувствовала жильцам.

Есть мнение, что добрая женщина – это не совсем женщина, то есть в ней нет той сексуальной харизмы, которая так привлекает мужчин, но одновременно делает женщину умной и расчетливой. Добрый человек – глупый человек, а умный человек обязательно злой. Обладать сексуальной харизмой и не пользоваться ей – значит, погубить свою привлекательность, которая зачахнет уже за несколько лет. Это и есть глупость, при которой только и возможна доброта, а умная женщина со временем непременно становится злой, зато ее сексуальность не только не чахнет, но даже напротив, все больше и больше расцветает. И тогда женщина в пятьдесят лет выглядит на порядок соблазнительнее, чем она была в тридцать, и уж тем более в двадцать. По всему выходило, что Марина должна была оказаться несексуальной «клушей», тем более что ее бросил муж. Но вот странно – она была красива и сексапильна одновременно.

Почему муж бросил ее, остается загадкой. Судите сами.

Натуральная блондинка, рост 167 см, вес 57 кг, размер груди 4, размер бедер 89 см, талия 62 см, длина ног 90 см. Глаза голубые с зеленоватым оттенком, ресницы длинные, нос правильный, небольшой, губы той самой формы, которой сводила с ума Стад де Фанс Милен Фармер, исполняя XXL, California и Degeneration. Кажется, к этому нечего добавить. Сидя с ней за столиком кафе в ночном парке, вполне можно было испытать спонтанную эрекцию, впрочем, такая эрекция могла возникнуть и при мимолетном соприкосновении с ней в общественном транспорте (например, в метро), при случайном ее взгляде на улице или у нее в гостях, когда она спрашивала, понравилась ли вам курица по-сицилийски, приблизившись к вам и наклонившись над столом, одной рукой убирая вашу тарелку, а другой поправляя прядь волос, упавшую на лоб. Или во время медленного танца, что совсем уже неприлично.

Может быть, муж бросил ее, потому что она не умела делать минет?

К тому же она курила. Некоторым мужчинам не нравится, если женщина курит, другим наоборот, нравится и кажется очень сексуальным. Например, Аркадию. По всем остальным параметрам он также очень подходил ей. Привлекательный, стройный, не слишком мускулистый, мужественный ровно настолько чтобы не выглядеть мужланом, улыбчивый, но опять же в меру. У него был доброжелательный взгляд, глаза зеленые, губы не полные, но и не тонкие, правильной формы. Лицо аристократа, но не вырождающегося, а еще способного приносить здоровое, умственно и физически полноценное потомство. Высокий лоб, прорезанный горизонтальными морщинами, волнистые, темно-каштановые волосы, голос глубокий, сильный, но без настойчивости и тех раздражающих ноток, с которыми говорят публичные люди и те, кто хотят ими стать и воображают себя звездой или политиком, оратором, психологом и знатоком секса.

С Мариной они были ровесники, ему было сорок три года.

Идеальная пара домохозяйка-жилец, как будто созданная для флирта с уровнем выше среднего. И вполне естественно, что они быстро сговорились, несмотря даже на то, что у Марины был негативный опыт предыдущих жильцов, которые не только съехали, не заплатив за последний месяц, но и намалевали на стене пугающее изображение.

Стены в комнате были отделаны кремовой венецианской штукатуркой, и на одной из них теперь красовалась синяя двухметрового роста четверорукая женщина с высунутым алым языком, с которого текла кровь. Длинные черные волосы спадали до икр, ее бедра были обвешаны отрубленными человеческими руками, обнаженную грудь отягощало ожерелье из отрубленных голов. В одной руке она держала трезубец, в другой чашу, полную крови, в третьей окровавленную секиру, а в четвертой отсеченную мужскую голову, глаза которой были закрыты. Она танцевала.

На лбу у нее был третий глаз, ее чело было увенчано царской диадемой, а от головы исходило сияние. Ее взгляд пронизывал и не отпускал не хуже чем на лучших образцах русской иконописи или западноевропейской портретной живописи. Марина боялась, что будущих жильцов отпугнет подобный элемент интерьера, но когда она подошла к этому образу с тряпкой и растворителем, ее рука замерла из-за непонятного приступа страха.

Она не смогла смыть его или заштукатурить. Оставалось уповать на то, что найдется жилец, которого это изображение не смутит. И такой жилец нашелся неожиданно быстро.

Аркадий объяснил ей, что это богиня Кали, высшая богиня, поскольку все мы живем в ее эпоху, Кали-югу, которая началась пять тысяч лет назад и продлится еще двести тысяч лет. Так что еще очень и очень долго стирать такие изображения и даже прикасаться к ним небезопасно, и она умница, что этого не сделала. После этого он сразу же перешел к своей не совсем обычной просьбе.

– Видите ли, Марина, некоторое время я буду вынужден провести в четырех стенах, это никакой не религиозный обряд, не покаяние и не епитимья, просто мне нежелательно лишний раз показываться на улице, где бы то ни было, несмотря даже на то, что Москва город немаленький, поэтому мне будет нужна помощь. Самая элементарная помощь – выходить за покупками, выполнять незначительные поручения, и я бы хотел, чтобы это делали вы. Если у вас интересная работа, которой вы дорожите, то быть может, вы порекомендуете мне кого-нибудь из своих подруг или знакомых, если же нет, то я буду платить вам зарплату три тысячи долларов в месяц. Торговаться можете свободно, если потребуете, я увеличу сумму.

– Торговаться я не буду,– сказала она.– Это хорошая зарплата за такую работу, только где я буду жить? Или я буду приходить к вам утром, уходить поздно вечером и проводить весь день на кухне?

– Нет. Я хотел бы, чтобы вы жили со мной.

– То есть сожительствовала?

– Вы видите разницу между словами жить и сожительствовать?

– То есть я должна буду заниматься с вами сексом?

– Никакой обязательности в этом нет, но думаю, мы оба этого захотим, поэтому рано или поздно это все равно произойдет, так почему бы не оговорить это сразу же.

– И все за три тысячи долларов?

– Если хотите, пять.

– Нет, тогда я буду вам обязана, а значит, должна буду не просто заниматься сексом, но и удовлетворять любые ваши желания, даже если мне они не понравятся. Поэтому три тысячи в самый раз.

– Повторяю, или говорю, если я этого еще не сказал, вы мне ничего не должны. Значит, договорились?

– Да, – сказала она. – Только мне нужно перевезти вещи.

Таким образом, сдавать стало можно и квартиру на Шаболовской, а это уже полторы тысячи долларов в месяц, плюс три, плюс тысяча триста, итого пять тысяч восемьсот долларов в месяц. И говорите после этого, что женская доброта обязательно означает глупость!

Первым делом Аркадий потребовал, чтобы она перекрасилась в брюнетку, купил для нее несколько комплектов эротического нижнего белья, подушки с фаллоимитаторами и без, вагинальные шарики, вибраторы, запретил носить колготки, и она стала носить чулки, обучил минету и основам вагинального секса. Ничего этого Марина раньше не знала. Поначалу и с непривычки ей было даже неловко, но очень быстро она вошла во вкус. Узнав, что можно испытывать не по одному оргазму в шесть месяцев, а по шесть и больше оргазмов за один вечер, и каких оргазмов! – она прониклась к своему новому жильцу полным доверием и жаждала продолжения образования.

– С тобой у меня такие сильные ощущения, что во время оргазма я еле сдерживаюсь, чтобы не описаться, – призналась она.

– Значит, нам с тобой повезло, и сдерживаться вовсе не нужно. Значит, ты способна к сквиртингу, а это здорово!

– Что такое сквиртинг?

– Женская эякуляция. Когда при наступлении оргазма тебе кажется, что ты сейчас описаешься, дай себе волю, ты просто сдерживаешь эякуляцию. Еще это называется струйным оргазмом. Какая же это вкуснятина! Обожаю, ммм… Самые волшебные воспоминания. Когда я делал куннилингус жене, вводил ей пальцы во влагалище, массировал точку G, и она кончала мне струей в рот. Пить это чудо! От этого полностью срывает мозг, перестаешь понимать, на каком ты свете. Это как нектар бессмертия, за который сражались боги и демоны, вкус его может быть разным, терпким, острым, кисловатым или сладким, но независимо от вкусовых ощущений, это взрывает меня изнутри. Значит, с тобой мы можем то же самое.

– Так что нам мешает?

Она раздвинула ноги и подняла край халата, трусиков на ней не было. Он опустился перед ней на пол и, взяв ее за бедра, притянул к себе и прильнул языком к ее половым губам. «Спокойно, – приказал он себе.– Это чудо, и торопить его нельзя, медленно, медленно!»

Он осторожно коснулся кончиком языка капюшона клитора, скользнул вниз к точке U и стал круговыми движениями вылизывать ее вокруг, время от времени касаясь ее и теребя. Марина откинулась и учащенно задышала, ее дыхание перешло в стоны, а он продолжал и продолжал, потом поднялся к клитору, раскрыл его языком и, обхватив мокрыми губами, стал осторожно всасывать и отпускать, пусть она пару раз кончит так. Она вскрикнула и задрожала. Он отпустил ее, вернулся, провел языком несколько раз по малым половым губам, потом сделал язык широким и стал медленно лизать вход во влагалище. Из ее вагины потекло, он осторожно и медленно вставил два пальца – указательный и средний, потом ввел безымянный, продолжая лизать ее губы и точку U, нежно нащупал заветную G и поднялся языком к клитору. Теперь быстро-быстро, щекочущим прикосновением, не останавливаясь, до конца. Несколько шумных коротких вздохов и она закричала. Его пальцы ощутили сильные ритмичные сокращения. Второй оргазм. Теперь ласковое облизывание, пусть отдохнет и расслабится, сейчас будет самое главное.

Снова от клитора к U и обратно, нежно, ласково, медленные движения языка и быстрое вибрирование его кончика, одновременно интенсивное массирование точки G, смазки было больше чем достаточно, Марина была уже на подходе и сейчас, сейчас это произойдет. Она резко и широко раздвинула ноги, забила по дивану руками, замотав головой и заорав, пустила струю ему в лицо, он вовремя открыл рот, чтобы не упустить ни капли, в глазах померкло, его пальцы сжимало и отпускало влагалищем, но он уже не чувствовал этого, его мозг перестал быть материальным, вспыхнул и разразился сиянием, тело утратило вес и по миллионам его каналов разлилось горячее блаженство. Головку его эрегированного члена пронзали электрические разряды как при сильном и затяжном оргазме. Прильнув к ее лону, он пил ее сок, и во всем мире ни за какие деньги невозможно было купить большего наслаждения.

Волосы на ее лобке были темно-русыми, мягкими, и он обожал, прижавшись к ним и мягко обняв ее бедра, вот так замереть и дышать запахом ее лона. Тогда наступало полное расслабление, и ни о чем больше не нужно было думать, а только дышать ею, замерев на долгие минуты, на всю жизнь.

– По-настоящему далеко мы с тобой продвинуться не сможем, к сожалению, – сказал он.– Потому что особенные, ни с чем не сравнимые возможности в сексе открывают две вещи – супружество и любовь. Или это должно быть что-то из ряда вон выходящее, а мы с тобой нормальные, обычные люди, которым к тому же за сорок, прости, что напоминаю, но ненавижу лицемерие.

– А зачем обязательно нужно быть мужем и женой? Или ты делаешь мне таким образом предложение?

– Это не предложение, а констатация факта. Супружество открывает такие возможности, о которых большинство не подозревает даже, не говоря уже о том чтобы их использовать. Используют это единицы, и это ничем не заменишь. Любая подмена, любой суррогат – бессмыслица. Природу не обманешь. Можно обмануть мозги, но не эндокринную систему.

– А я думала, ты хочешь жениться на мне, – разочарованно сказала она.