Опасные игры с тенями. Том 0. Часть 3 бесплатное чтение

Сезон 3. Любопытные дела.

Свет 43. Презанятная находка.

После восхода деловито и решительно Ами вылетела из дома. На плече у неё было средство для изменения её жизни к лучшему – сумка с красками, клеем и ветошью. И ощущение, что починить и исправить можно всё что угодно, обрисовать это, представив в любом свете, в любых красках.

Нынешний рассвет, при всём его великолепии переходов из фиолетового в розовый и жёлтый и обратно, с чудесным освежающим ветерком, несущим пушистые серо‑фиолетовые облака, мог бы быть и самым унылым зрелищем на Материке. И даже эти прекрасные горы, на которые она обернулась посмотреть перед тем, как отправиться на рабочее место, могут стать обыденностью и надоесть.

Невероятно. Вот бы проверить, ага.

Возможно ли это в принципе, и через какое время произойдёт.

Зайдя в Участок, Ами в очередной раз отметила, что и строительная глина в полутёмном помещении прекрасна. Изумительный мягкий коричневый цвет, пересекаемый желтовато‑фиолетовыми лучами света из окон.

Красота кругом!

Наше окружение – неисчерпаемый источник прекрасного, если не загнала себя до потери стабильно хорошего самочувствия и не забила ум тяжёлыми мыслями. То можно это видеть.

– Ами. Что это у тебя? – прервал её мысли уже какое‑то время наблюдавший за ней Майло.

– Что?! – подпрыгнула Ами. – Гнилые болотники! Умеешь ты подкрасться…

– Умею. – с гордостью плутовски усмехнулся начальник. – Лучший в этом деле среди прочих праймских университетских… И кто‑то недавно говорили, что скрытность – это не моё.

– Беру свои слова обратно! – шумно выдохнула кантинка. – Твоё. Плюсуй ещё и злопамятность. Я всё забываю, что ты, как и все местные главы подразделений, учился в Прайме. А так и не скажешь… Город не оставил в тебе видимых следов.

– Да. Он меня особо не впечатлил. Так… что у тебя в коробочках?

– Пока ничего. – невольно съязвила Ами. – Но я собираюсь их чем-нибудь наполнить и много всего отсюда вынести. А… ты с какой целью интересуешься?

– Должен же я знать, что проносят в мой Участок…

– …местные служаки. Доверять мне тут никогда не будут, да?

– Мы доверяем тебе Архив. – широко улыбнулся Майло.

– Обифрительно. – фыркнула Ами. – И то не весь! Некто обещали мне предоставить оригинал странных записей для изучения.

– Решила брать измором? – недобро сощурился начальник.

– С тобой по‑другому не получается… Клянусь, я не выпущу свиток из рук и не спущу с него глаз, пока он будет у меня.

Омиллец возвёл очи долу выражая скептицизм.

– Ами… Эти записки были изучены вдоль и поперёк уже всеми. Включая ОСД.

– Майло, я не собираюсь делать какое‑то великое открытие здесь… Мне это нужно лично для себя. Это – уникальная возможность для пополнения моей коллекции странных штук, начатой с исследовательских заметок матери. Где я ещё смогу достать подобные материалы? Учитывая опять же то, что это хобби, а не профессия. Не лишай меня хоть какого‑то бонуса от нынешней нудной работы.

Начальник вздохнул и возвёл очи долу.

– Ладно. Заходи, как надумаешь взять. Но образец получишь только на один рабочий свет, глаз с него не спускать, в конце сдашь. И проследи, чтобы это сильно не отвлекало тебя от твоей основной работы.

– Конечно. Не выпущу. Да. К тому же если даже он пропадёт, ты точно будешь знать, чьих рук это дело. А по твоему предыдущему вопросу и про основную работу… У меня в ящичке клей и краски. И ветошки.

Главный Участковый удивлённо приподнял бровь.

– Клей?

– Починить разбитые таблички.

– Хм… А краски зачем?

Ами вздохнула и сделала легкомысленное лицо.

– Хотела свою каморку разрисовать облаками, холмами, грибами и кустами кофе, чтобы не так тоскливо во тьме было… – беззаботно заявила она, мечтательно глядя на коробочку в своих руках. – А то скоро уже начну окно прогрызать на улицу.

– Экое свободолюбие. – недоверчиво покачал головой Майло.

– Да. Я к тесным пространствам не приучена… Вот, разрисую свой кабинет полями и лугами, потом и за твой возьмусь! – зловеще ухмыльнулась секретара. – Надо и тебе привыкать, что снаружи жизнь есть. И красивая.

– Тогда тут слишком мало краски… – не повёлся начальник. – Раз такое дело… Давай посмотрим, может, там у тебя можно протереть пару окон так, чтобы это не повредило документам.

Амелия, воодушевившись было, завистливо нахмурилась.

– Я всё забываю, что вы можете протирать окна в котти в любом месте по желанию… А что, и в моей каморке можно было?

– Ну… вообще‑то, нет. Это же по большей части техническое помещение, у него свои требования по уровню нагрева и освещённости. Тут приоритет отдаётся комфорту документов. Но чего не сделаешь, чтобы прекратить горестные стенания изнемогающей работницы. Пойдём.

Секретара заинтриговано проследовала за начальником. Неужели?

Тот снял печать с двери, прошёл внутрь каморки и остановился у дальней стены, внимательно приглядываясь. Ами зашла следом и опустилась на стул, поставив ящик рядом со столом, на котором лежали осколки табличек.

Майло отошёл от стены и подошёл к той обратно несколько раз, что‑то отмеряя руками и мысленно прикидывая.

– Охохо… ну, вот здесь, мне кажется, можно протереть чуть пошире, но под углом, чтобы не нагревало таблички…

– Да хоть как. – хмуро брякнула Ами, всё ещё не веря во внезапно проснувшееся начальское благородство.

– Сеймомент попробую…

Он приложил к стене руки и когда убрал их, небольшое прозрачное пятно, сквозь которое в помещение пробивались тусклые лучики света, стало чуть шире.

– Думаю, больше тут ничего сделать нельзя… Сеймомент разницы не видно, но в при ярком небе ты её заметишь.

– Ааа… Спасибо. Это была очень крутая ведьмия! Самая крутая из в данный момент возможных.

Амелия довольно ухмыльнулась.

– Обычная бытовая ведьмия и этап строительства котти. – пропустив мимо ушей лёгкий сарказм, пожал плечами Майло. – Своё я возводил сам. Сначала выкладывается глина. На каркас из временных подпорок. Потом в нужном месте вылепливается дверной проём – подпирается чем‑нибудь, пока не застынет… потом в нужных местах протирают окна. Кто‑то любит больше света, кого‑то излишняя яркость и нагрев помещения раздражает, все ищут оптимум для себя…

– Да, да. Я читала об этом… Для меня всё у вас крутая ведьмия и повод для зависти. Но будь моя воля и способности, я бы сделала себе целиком прозрачное котти.

– И спеклась бы в первый же яркий свет. Твои страдания были бы на твоей совести. А вот документам через такое проходить точно нельзя. Они становятся хрупкими, а записи – менее чёткими.

Он выдохнул, задумчиво почесал лоб и продолжил.

– Ведьмы Финиана могут позволить некоторые излишества в виде огромных окон, у них в Архивах полузакрытые стеллажи. И температура держится такой, как её попросили быть, несмотря на любые погодные условия. У нас здесь слишком мало места для подобных интерьерных излишеств. И не такой избыток ведических сил, чтобы поддерживать свой климат. Фонарь даёт здесь постоянное контролируемое по уровню освещение и не печёт макушку и Архивы с вещдоками.

– Для тех, кто умеют им пользоваться. Ага.

Глумливый омиллец озорно улыбнулся. Ему явно нравилось подтрунивать над подчиненной. Что, впрочем, было взаимно. Хотя, чего таить, полушутливые препирательства с Майло и колкости от него и по его поводу были излюбленным развлечением всего Участка.

Однако, в поддразнивании и подначивании кантинским не было равных. Это была не просто национальная черта, это был своего рода спорт. И даже скромная и забитая по меркам своего городка, ненавидящая подколки и любой вид пассивной агрессии Ами обладала этим свойством. Куда деваться, если растёшь где‑то, где это твоя среда существования и за много циклов всё равно пропитываешься характером этого места и своего окружения.

И Ами вложила в короткий ответ столько яда, сколько могла. И к тому добавила демонстративно сердито сложенные руки.

– Я был уверен, что ты зажигаешь фонарь. – примирительно поднял руки Майло. – Приходи за вещдоком. Только обязательно верни к концу света, хорошо? Этого рабочего света. И не замажь красками.

Секретара состроила саркастическую гримаску.

– Хорошо! Уж постараюсь как‑нибудь ничего не испортить. Хотя где мне, кантинской растяпе, с этим справиться.

– О том я и говорю. – Майло иронически указал взглядом на осколки табличек. – И проси кого‑нибудь зажигать тебе светильник, у тебя нет ведьмии, но есть речь. Заодно подадут тебе дополнительные идеи для рисунков.

– Они мне и так уже кофе греют ежерассветно. – отрицательно покачала головой Ами. – Потом обвинят меня в нещадной эксплуатации местного населения.

– Всё равно обвинят. Потому отрывайся по полной. Так… зачем тебе краски всё‑таки?

– Хочу облегчить себе поиск, снабдив сектора шкафа цветовой маркировкой. Раскрасить лоскутки ткани и временно прикрепить к полкам. Потом убрать всё это к приходу Люси… Ладно. Кстати, о кофе. Пойду, разживусь, если ещё чего осталось. И – за работу.

Покончив с кофе, Амелия решительно направилась к кабинету начальника. И вышла с вожделенным куском гладкой синтетической ткани, чувствуя благоговейный трепет. Это она точно из рук не выпустит. Только если оно выпадет из её холодеющих мёртвых рук.

Она нервно кашлянула.

Только подумать. Самые настоящие таинственные записи загадочных злоумышляющих у неё в руках. Те же, над которыми работает ОСД…

Это ж… спятить от радости!

Что тоже придётся сделать несколько позже. А пока – надо пользоваться моментом и быстро пойти перерисовать странные значки во всех подробностях, то, чего не видно было на ведьмографиях. И вдоволь подержать в руках эту приятную на ощупь гладкую блестящую белую ткань… Невероятные ощущения.

Не просто свет, можно сказать, вся её жизнь удалась.

Увлечённая исследовательница влетела в каморку, не отводя глаз от своего сокровища.

Так. Быстренько заняться этим. Пока не набежали за делами так жаждущие работать…

Ами посмотрела на лежащее на столе. Осколки, которые надо склеить. Значки, которые надо изучить. Кусочки карт, которые надо соединить…

«Разрозненная Ами из кучи голосов, шёпотов и холодка на загривке. Та, которую нужно собрать.»

Так… Никаких голосов и шёпотов.

Сеймомент, лучше об этом не думать, иначе вновь придётся покинуть помещение… уже ставшее благодаря Майло чуть более светлым. Мелочь, а приятно…

За дело. Склеить и положить сушиться таблички, тайно надеясь, что именно их сейсвет никто не затребует. Найти очень ровное место для сушки.

Ами решительно взяла в руки первый табличный осколок. Такой тонкий, плоский и ровный. Как они это делают? Надо спросить Майло. Наверное, лучшим способом склеить документ было бы проложив ветошью и придавив его другими табличками, надеясь, что и про них никто не вспомнит…

Позже. Всё это можно сделать позже. У нас только один рабочий свет на изучение свитка.

«Тебе доверили важный вещдок, а ты в благодарность саботируешь свою ежесветную трудовую деятельность. Ещё и старые оплошности исправлять не торопишься.»

Не гнуси, я всё успею…

Любопытная Амелия как всегда легко подвинула в сторону ответственную. Впрочем, она всегда подвигала любую. Это помогало ей не спятить в скучном Кантине… и иногда найти новых проблем, которые, впрочем, не шли ни в какое сравнение с бонусами от этого свойства.

Итак… Надо сдвинуть в сторону и осколки табличек, чтобы освободить место для загадочного свитка и тканей для ведения заметок.

Резкий звук упавшего глиняного предмета и… внезапная тьма. Ч…Что?! Да пожри всё ж упыри…

…Болотная амина удача. Сдвинув чуть подальше таблички, она подвинула и лампу. Со стола совсем. Просто шикарно…

Быстро делать что‑либо, связанное с поиском и изучением теперь точно не получится. Чтобы рассмотреть и зарисовать, придётся либо двигать стол к окну, либо ждать кого‑то, кто сможет вновь зажечь для неё вроде бы уцелевший светильник…

Второе проще. Народу здесь ходит хоть отбавляй. Одно плохо, нельзя пришедших получить документы просто попросить зажечь лампу и отправиться восвояси, потому что у неё есть сеймомент дело поинтереснее. Помогающим нужна будет ответная помощь. Почему всё так некстати?!

Ами обиженно закусила губу.

Ладно. Нет времени на полноценную досаду. Надо попытаться рассмотреть вещичку, хотя бы подойдя к окну, как она до сих пор делала с другими документами и ведьмографиями.

Архивница взяла улику в руки. Ткань такая тонкая… что кажется почти прозрачной… Надо посмотреть её на просвет. Что это за волокна? Как и из чего такое вообще сделано?…

Забыв об обидах на судьбу, тайноискательница вскочила и подлетела к окну, прикладывая загадочный лоскуток к светлому пятнышку и пытливо вглядываясь…

Нет. Так просто эта штучка секреты свои раскрывать не хочет…

Зато значки теперь так красиво смотрятся! Как будто светятся от попадающих на них лучей светил… Просто залипательно.

Ай!… Проклятье!

Кто‑то опять топчется у окошка. Неужели хоть в такой момент нельзя без сурового вмешательства внешней реальности?

– Ами.

Только не Ами. Нет никакой Ами.

Есть что‑то растворившееся в этом мягком свете, в ощущении гладкости этой странной ткани и потерявшееся среди значков. Чистое, усталое от окружающего мира и обрадованное возможностью быть чем‑то поглощённым, внимание…

«Не гнуси. Пришёл ремонтник для нашей лампы.»

О. Отлично!

Однако, хорошо бы не забыть о светильнике в процессе поиска документов, как это традиционно бывает у нас. Надо попросить зажечь сразу…

– Кэлвин, ты не мог бы…

…Где вот только на тёмном полу находится эта лампа? Не споткнуться бы о неё. Или не загнать пинком в какое‑нибудь труднодоступное место.

Секретара быстро обернулась, ища глазами гнусный светильник.

Ч..что за?! Гнусьи пляски!..

Она ошеломлённо мигнула.

На стене ярко пылали крупные огненные символы.

Какие… Странные галлюцинации. Впрочем, чего странного… При таком образе жизни давно мозги слететь должны были. Что они и сделали.

…Тихо-спокойно.

Ами моргнула ещё раз. Не помогло.

Непонятное пламенное знамение и не думало исчезать.

И что за идиотизм! Знамение, которое опять нельзя прочитать и понять… Жизнь! Что это такое?! Даже её бредовые видения издевались над ней…

Безумица бессильно опустила руки. Оставалось надеяться, что её голоса не начнут теперь нести какую‑нибудь тарабарщину… Это было бы совсем невыносимо.

Вот ещё и в носу свербит…

– Не мог бы чего? – прервал размышления не дождавшийся продолжения просьбы служивый.

Символы исчезли. Пффф. Хорошо. А то она уже… Стоп.

Ами испытующе посмотрела на зажатый в руках лоскуток. Только если не…

– …позвать Майло. – ошеломлённо попросила Амелия, повторно поднимая лоскут со значками на уровень окна.

Символы вновь запылали на поверхности стены. Но… как?!

– Не мог бы. – просто ответил Келвин. – Он унёсся к Сандре с посыльным. Кажется, нам всё‑таки выделят людей. Отличная новость, правда?

– Даааа… Прекрасная…

Ами задумчиво вновь приложила полупрозрачный свиточек к окну.

А ещё чудеснее было то, как сеймомент невероятно повезло ей…

…Взять – и вот так вот с ходу найти решение загадки.

Впрочем, решение, от которого нет толку. Потому как и обнаруженные символы всё так же нечитаемы… Оставалось надеяться, что нечитаемы они только для Ами. Что это хоть какой‑то, но прогресс. Или, по крайней мере, любопытное явление, которое возможно, продвинет расследование в каких‑нибудь других аспектах и прольёт свет на какие‑то ранее неясные детали смежных дел.

Кстати, о делах…

Секретара наконец смогла оторвать взгляд от своей дивной находки.

– Келвин, прости. Майло имел неосторожность дать мне очень интересную вещь для изучения. Невозможно оторваться. Что для тебя?

– Список последних товаров, проходивших через склады. Майло сказал, он у тебя.

– Да… И вероятнее всего, он разбит. Момент, я посмотрю… Да, точно. Я склею и принесу тебе, хорошо? Если Майло спросит о причине простоя – традиционно ссылайся на меня.

– Всегда.

– Что?!

– Шутка.

– А…

Ами была так потрясена своим открытием, что у неё не было возможности даже достойно отреагировать на юмор.

Но сеймомент это было не столь важно. Надо было выйти из ступора и приниматься за её основную деятельность. Начать с того, что действительно уже нужно было попытаться склеить эти таблички. Хотя бы затем, чтобы окончательно позабыть о неприятных впечатлениях последних светов.

Она чихнула.

О чём она и забыла, так это всё‑таки про лампу… А проворный служивый уже утопал к себе наверх.

Хорошо. Значит, будем работать привычным образом – во тьме настоящего в преддверье неопределённого тёмного будущего.

Со вздохом она вернулась к столу, аккуратно положив вещдок с краю. Надо подготовить клей и ветошки. И ждать Майло, чтобы продемонстрировать ему свою чудесную находку.

Взбодрись, Ами. Это так замечательно! Наконец‑то есть возможность показать, что не зря ты просишь больше вовлекать тебя в участковые расследовательские процессы, что от тебя тоже есть толк… Что твои версии происходящего рабочие и твоя интуиция, возможно, указывает в верном направлении.

Она решительно направилась к рабочему столу.

И через какое-то короткое время таблички были уже склеены и лежли в углу, придавленные другим грузом информации. Дольше собиралась.

«Многие знания – многие печали», говорят в Кантине. Если так смотреть на дело, то у Амелии здесь целый склад скорби.

Где ей быть жизнерадостной, если быть архивницей в этом случае означало приглядывать за огромным количеством тревожных фактов. Хотя, не все из этих фактов были грустными. Вероятно, и сам посыл неверен… Напротив, если нет достаточного количества информации, то будешь чаще попадать в нерадостные ситуации. Пока не накопишь это самое количество.

Кантинка радостно хмыкнула, вновь посрамив замшелые традиции и доказав несостоятельность взглядов недалёких людей своего города. И это вновь ничего не дало ей, потому как коллективные предрассудки устойчивы перед единичными частными мнениями. И ими удобно пользоваться. Можно просто пристроить устоявшееся заблуждение у себя в голове, сэкономив таким образом массу сил и энергии на «ненужных» размышлениях. Потратив их на что‑то более полезное.

Например, на ежесветные дела, на которые у нашей мыслительницы обыкновенно не хватало сил. А силы так нужны были, даже прямо сеймомент.

После склейки отчётов на повестке света остались ещё лоскутки для цветовой маркировки. Надо было разорвать несколько ветошек для покраски и пару тканевых свёртков для письма на кусочки, достаточно крупные для удобной работы с ними и достаточно мелкие, чтобы не потратить всю ткань. Ведь ей ещё понадобится много ткани, чтобы зарисовать недавно найденное и вообще для копирования и сбора информации о значках.

Или… уже не понадобится?

Не считая этого блестящего куска, кажется, она собрала и скопировала практически всё, что было по символам в этих Архивах. Ну, может, кроме того, что забрал с собой в Прайм Кайл… Хорошо бы он вернулся из Прайма раньше, чем она отсюда уйдёт, хотелось много о чём его порасспросить. Майло уже выжат в достаточной степени.

А вот и последний, кстати.

В холле послышались шаги и разговор. Лёгок на помине. И довольный, судя по всему. Надо это подправить.

Ами высунулась из окошка, махнув рукой, чтобы привлечь начальское внимание.

– Майло, можно тебя на момент?

– Только если на момент Ами. – поморщился тот, не ожидая от просьбы ничего хорошего. – Я очень‑очень занят.

– Ясно‑понятно. – быстро кивнула та. – Ты просто посмотри, что я нашла… Загляни в каморку, это ненадолго.

Майло чуть раздражённо кивнул пришедшей с ним Рейлин и неохотно спешно отправился удовлетворять амину просьбу.

– Смотри!

Секретара воодушевлённо кинулась к своему столу, на ходу впопыхах всё‑таки пнув подвернувшийся под ноги злосчастный светильник. Тот отлетел куда‑то в угол и, судя по звуку, вероятно, разбился.

Досадливо кашлянув, архивная недотёпа быстро схватила вещдок и бросилась с ним к окну, надеясь, что нынешнего уровня освещения хватит для повторения ранее полученного эффекта.

К её облегчению, чуть менее яркие, чем до этого, но вполне различимые символы вновь вспыхнули на стене тёмной каморки. Дитя тьмы торжествующе воззрилось на начальника.

– Хорошо‑хорошо. – поспешно кивнул тот, энергично разворачиваясь по направлению к выходу из комнаты. – Мы изучим это позже… Уверен, Кайл прибудет, чтобы сообщить нам о схожих открытиях и с объяснением всего этого. Так же, уверен, в ОСД всё уже нашли и уже пришли к определённому выводу… И мы вскоре обо всём узнаем. А пока… У нас много дел, Ами! Оставь это и принеси мне скорее отчёты по наблюдению за трактами и графики обходов! Надо будет распределить новых людей на места оптимальным образом… Мы получили их так быстро! Наконец-то! Спасибо Сандре… Она всегда умеет понять, что действительно важно и выделить нужные ресурсы. Теперь дела точно пойдут на лад! Мы быстро поймаем злоумышляющих и нам не понадобится эта заморочка со всей этой псевдотаинственной романтической ерундой. Они сами нам всё расскажут… и не надо со скуки тут нагонять в это дело лишней мистики и искать её там, где нет. За дело.

Главный Участковый выглядел невероятно воодушевлённым. Больше, чем сама удачливая архивница после своей находки.

…Сссс…пасибо… Вот, что с ним делать?

«Варианты? Скормить морским чудовищам.»

«Подавятся шляпой.»

«Не дотащим до Океана.»

Я готова попробовать.

Тем временем Майло уже бодро пролетал к своему кабинету.

Ами резко опустила руки со свитком. Буквы со стены исчезли.

Ага. Вот так всегда. Оставь это. Есть люди умнее тебя. Есть люди сильнее тебя. Умные осдшники всё нашли уже до тебя. А ты неси сюда таблички, не забывай, кто ты.

«А ты чего ожидала?»

Справедливости и адекватной оценки моих способностей! Ладно. Возьмем мельче. Если не восторга, то, хотя бы чуть больше энтузиазма. Это же подвижки в трудном деле. А не гнусьи пляски при ночных светилах…

«У него и полно энтузиазма. По поводу дел, которые он считает более важными и перспективными – организации слежки и перехвата.»

«И в список подпитывающих этот энтузиазм и восторг вещей не входишь ты со своими радостями.»

«Он просто действует своими методами.»

Он грязеед болотный. И не пытайтесь оправдать его и убедить меня в обратном… Остаётся лишь ждать этого осдшника… Кайла. Потому как иногда возникает ощущение, что Майло совершенно не заинтересован в расследовании…

«В твоём непрофессиональном исполнении.»

…По крайней мере, в некоторых его аспектах. Как и в своё время наше кантинское начальство. Такие же ощущения от бесплодных попыток достучаться… Зачем тогда всё это?

«Ну. У тебя в руках побывал редкий документ.»

«Где ты ещё разживёшься подобным?»

Верно! Гнусяцки верно.

Ну и… грязь с этим со всем, в самом деле. Вы правы, я здесь именно затем, чтобы чем-то порадовать себя. А что до прочего… Найдутся те, кто оценит находку по достоинству. Я не там предлагаю свои услуги. И если моё собственное подразделение не заинтересовано в «мистической» составляющей вопроса… надо обратиться к более мистически настроенной части Храмов.

«К великому и ужасному Финиану.»

А к кому же ещё… Путь один. В Библиотеку ведьм, где можно посравнивать значки с различными системами материковой письменности самостоятельно. Не дожидаясь Кайла с его ответами на все эонные вопросы с начала сотворения.

Так! Приступим.

Для того чтобы сравнить, нужно чтобы было с чем сравнивать… А вещдок к концу этого света должен вернуться к Майло.

Надо найти способ закрепить полотно на окне, чтобы зарисовать значки. И не чихать, чтобы не размыть чернила. И не забыть, что если перекрыть окно, то в каморке совсем темно будет, посмотреть можно, записать нельзя. А значит, нужно выяснить судьбу этой упырьей лампы. И всё это следует делать побыстрее, потому как светила уходят, и хорошо бы света хватило для того, чтобы значки выглядели чёткими.

За дело! Для ускорения процесса придётся попросить помощи… Способ закрепления кусочка ткани на окне изобретать некогда… Кто поможет? Иржи! Кто же ещё.

Если не он, то придётся пройтись по всем и искать подмогу до победного. Бегом, пока светила не ушли.

Архивница с новым энтузиазмом вскочила и, прихватив с собой таинственную записку – она ведь обещала не оставлять ту без присмотра ни на момент, выбежала из каморки в направлении кабинета избранного служивого, но… в этом не было необходимости.

Участковые собирались на оффку, и Иржи был уже внизу. Хорошо бы ей самой разжиться горячим кофе. В горле уже начинало ощутимо першить.

Иржи стоял около кофейного столика, нетерпеливо поигрывая чашкой в руках. Нехорошо было отвлекать его от такой важной части обеспечения продуктивной работы, как отдых… но церемониться с близким и учитывать его потребности находящейся в режиме ограниченного времени Ами было ныне просто некогда.

Она побудет эгоистичной, а Иржи получит вместо кофе дозу ощущения собственной хорошести. Сравнительно честная схема обмена. Годится.

– Иржи! – подлетела она к опешившему участковому. – Помоги мне, пожалуйста.

– Что случилось?

– Мне нужно быстро скопировать данные с вещдока. Для этого надо, чтобы ты подержал его у окна.

– А зачем?..

– Проще показать… Пойдём.

Амелия сделала нетерпеливый жест. Иржи со вздохом поставил свою чашку на кофейный стол и тут же был хищно утянут за полу драпировки в тёмную каморку.

– Смотри!

Архивница вновь повторила недавно демонстрируемый начальнику фокус уже для нового зрителя. На этот раз с большим успехом.

– Ох ты! – восхитился тот, забыв хмуриться. – Ничего себе!.. Это… ты только что нашла? Как здорово! Но ничего не понятно.

«Вот это правильная реакция.»

– Да. Действительно. Спасибо Иржи. Вот тут мне и нужна помощь с этим, чтобы быстренько скопировать этот текст, потому как я должна вернуть Майло вещдок до конца света…

– А ты ему показывала?

– Да.

– И что он?

– …«В ОСД уже нашли всё до тебя. Принеси мне отчёты»… Ой! Я же ни зерна ему не принесла! Надо ещё найти эти болотные документы, а я уже практически забыла, о чём он просил… – схватилась за голову Ами.

– Полагаю, он заслужил это. – усмехнулся Иржи.

– Точно! Гнусы с ним… Слушай. Всё нужно скопировать быстро, пока не скрылись светила… Ты подержишь? А я срисую…

– Нет.

– Что?! – вспыхнула от неожиданности секретара. – Но это…

Иржи поднял руку в останавливающем жесте.

– Ами, давай я тебе ведьмограмму сделаю. Так будет быстрее.

– А! Точно. – радостно выдохнула та. – У меня эта возможность из головы вылетела… Нет, она даже совсем там не появлялась, если честно.

– Сеймомент схожу за болванкой. Жди.

– Жду! Спасибо.

Участковый вернулся с прозрачным листом глины для того, чтобы кантинка могла заворожённо наблюдать процесс создания ведьмографии. Под рукой внимательно смотрящего на световые знаки омилльского ведьма на табличке чудесным образом начинали сиять копии таинственных символов.

Иржи закончил своё невероятное чудодейство и повернулся к Ами. Для того чтобы немедленно оказаться сгребённым в охапку и сотрясаемый сопровождающими это прыжками.

– Спасибо‑спасибо‑спасибо! Что бы я без тебя делала!

– Попросила бы ещё кого‑нибудь… Поооожалуйста.

Служака похлопал коллегу по плечу. Амелия умилённо улыбнулась.

– Всё равно ты – бесценный! Спасибо тебе ещё раз… Ты мне уже не в первый раз психику спасаешь.

– Да не за что. Мне не трудно. Это… знаешь ли, очень интересная находка. Я не понимаю, почему Майло её практически проигнорировал.

– Он… вероятно, слишком занят… организационными вопросами. Обходы, патрулирование, проверки, слежка… всё такое. Да. Мне его больше нечем оправдать. И… знаешь, упыри с ним. Теперь у меня есть всё необходимое, чтобы продолжить собственные изыскания.

– Как? – с интересом поднял брови участковый.

– Попробую наведаться к Финиану. – заговорщицки сощурилась секретара.

– Да ты что… может, не стоит? Жуткий он… Убить – не убьёт, но напугать до малоцикловой икоты реально может.

– Ты видишь варианты?

– Нет…

– И я – нет.

Иржи неуверенно выдохнул.

– Ну… удачи тогда!

– Спасибо!

Служивый улыбнулся, отдал Ами табличку и, отсалютовав, отправился пить кофе.

Так. Теперь нужно найти Майло… каких болотников ему там надо было? Сеймомент уже можно отдать ему вещдок. Отдать вещдок и спросить что нужно. То есть, вновь вернуться к своим прямым секретарским обязанностям, заканчивая играть в осдшную агенту. Хорошо.

С закатом усталая, но воодушевлённая архивница вышла с работы. Надо сказать, не смотря ни на что, свет получился экстремально результативным… Найдено нечто интересное. Последствия недавних разрушительных событий исправлены. И даже выполнена некоторая часть её обычной работы.

Океанский монстр Ами.

В её сумке лежат не только обрывки материных и её собственных заметок, но и прекрасная прозрачная ведьмография. Копия её блистательного пламенного открытия. Невероятно. Но всё это есть.

Можно даже слазить в сумку и перепроверить. Полная сумка тайн, обещающая ей много интересных моментов в будущем…

Кстати, о будущем. Надо раздобыть во что бы то ни стало информацию о письменностях ДО возвращения в Кантин. Там этой информации не сыскать точно, потому как, такое ощущение, что кантинские отрицают существование всего остального Материка. Возможно, по той же причине, что и Майло. Не хотят рассредоточивать внимание, отдавая его часть вещам второстепенной важности. Стараются сконцентрироваться на какой‑то основе, дающей выигрышную позицию.

Сведения о культуре соседей и других рас, которые можно было найти в городском Арихве, были скудны и однобоки, затрагивая лишь ту их часть, которая могла помочь в вопросах обмена или разрешения конфликтов.

По сути, единственным надёжным источником о Материке за пределами Кантина информации была мать. Категорически не желавшая общаться на эти темы. Стоило завести разговор, как она резко вставала и уходила, добавляя к тому тяжёлое среднецикловое молчание.

Которое та, судя по всему, считала прекрасным педагогическим ходом. Не кричит и не швыряется ничем же. Значит, всё нормально. Свою точку зрения она обозначила. Один недостаток был у этого метода. Он отбивал начисто дальнейшее желание общаться в целом.

Итак, Ами рано поняла, что в любом деле она сама по себе, и помогать ей ни в чём никто не будет. И здесь , как и в Кантине, информацию добывать нужно самостоятельно. Если искомого нет в её Архивах, то найдётся в Архивах Финиана.

Соваться куда, по отзывам всех, имевших дело с главным ведьмом Омилла, было немногим безопаснее, чем к морским утопищам. Если он не подогреет или не заморозит кровь в жилах, то остолбенит взглядом точно. Если не помрёшь там, то пожалеешь о том, что пришла.

Но… ведь нет иного способа получить информацию. Так что сильнее? Любопытство или здравый смысл?

Здравый смысл никогда не был сильной аминой стороной. Выбор очевиден, ставки сделаны ещё при её рождении, знаки свойств выпали.

А за такое дело, как возможность подступиться на шаг ближе к решению этих невероятно притягательных, делающих её жизнь ярче и интереснее, тайн не страшно и жизнь отдать. Зачем ей скучная жизнь.

Вот только… Жизнь‑то ладно. Не так страшно, если заморозят, перегреют, сплющат, схлопнут в пыль… А вдруг… прогонят?! С позором. С рапортом. Уничтожат морально и профессионально. А то и возможность доступа к ведьминским Архивам в дальнейшем закроют, значительно осложнив её работу в этом направлении? Это будет куда страшнее…

…Решайся. Выбирай дальнейший путь.

Ведьмарий в зоне видимости. Гора, если что, тоже. Есть ещё котти. Лес для сбора продуктов для еды и средств на обмен… Здание лечебницы, куда можно зайти за травами от простуды.

Уйма альтернатив тут. В Омилле вообще много интересного.

Есть кофейни с вкуснятиной. На которые нет средств, но только пока кто‑то не заглянет в лес. Лес, в котором, помимо провианта, есть ещё эльфы.

…Что всё равно даже не подойдут к ней, потому как Ами совершенно неинтересна всему и всем, кто очень интересует её саму…

Опять мы там же… Так! Отвлеклись. Соберись. Лес, гора, Архивы, котти?

Кантинка выдохнула.

Архивы. Если она туда не пойдёт, то точно ничего не узнает. Какая разница, откажут ей или она даже не обратится с запросом? Итог практически один. Если не принимать в учёт прочих последствий. Но их можно считать платой за попытку.

«Смело.»

Это не смелость. Смелости не бывает в природе.

Тут – либо возможности, потенциальные бонусы или безвыходность положения перевешивают страх, либо нет. Если дело того не стоило бы – то и соваться было бы незачем…

Страшно, зато не скучно.

Всё равно, в Храмах сеймомент общее окончание рабочего света для всех, кроме лекарской части и дежурных.

Ужасный Финиан, не являющийся ни тем, ни этим, наверняка уже отправился домой отдыхать. Если ему не чуждо человеческое…

Кстати, интересно, как он отдыхает?

Свет 43. Это… Финиан. Да.

Похоже, пересекавшиеся с Главным Ведьмом по делам ничуть не преувеличивали. Человеческое Финиану было чуждо…

В столь поздний час он находился на рабочем месте.

Ами замерла у кабинета перед сдвинутой в сторону входной драпировкой, из‑за которой была видна полоска света.

…Удрать, пока её не видели?

И… что? Забыть про значки вместе с Майло?

Нет. Вперёд и будь что будет…

Ами выдохнула и, ввиду опасности вспомнив знаки омилльской вежливости, похлопала в ладоши, обозначив своё присутствие.

Теперь пути назад нет.

Она решительно отодвинула штору. Пока не передумала.

– Я… не сильно помешаю? – сдавленно выдавила она из внезапно одеревеневшего рта что‑то глупое.

Ами была в корпусе ведьм один или два раза, передавая документы, но имевший дело с кучей людей Финиан её, разумеется, не помнил.

– Не сильно. – ведьмъ поднял убийственно холодный взгляд своих сияющих серо‑голубых глаз и испытующе посмотрел на неё из‑под упавшей на его лицо пряди белых волос.

У него в руках была внимательно им до этого изучаемая табличка.

– Я‑то думаю, кто там топчется и пыхтит у входа.

– Я пыхтю…

Повисла ледяная пауза, которую главный ведьмъ ничем не попытался сгладить, продолжая смотреть на визитёру в упор.

Ладно. Значит, ход Ами.

В конце концов, действительно, это же она сюда пришла по своему делу. Оцепеневшая служака изо всех сил постаралась сконцентрироваться, набирая побольше воздуха в лёгкие и хватая пересохшим ртом воздух.

«Соберись. Да, ты боишься всех людей без разбора, общение – не твоя сильная сторона, но нам нужно хотя бы изложить, зачем мы к нему явились. Кратко и внятно.»

– Я – секретара храмового отделения порядка… – неестественно громко начала она, наконец-то выдавив из себя хоть что-то членораздельное.

Немигающий взгляд Финиана добавлял замороженности к её состоянию.

– …мне необходимо воспользоваться вашими Архивами. – закончила она уже почти срывающимся шёпотом.

Ну, как бы это ни выглядело, она, хотя бы попыталась.

– Не похожа ты на Люсилль. – усмехнулся тот исподлобья.

– По счастью, абсолютно не похожа! – нервно хмыкнула не ожидавшая шутки Ами. – Ни на Люси в частности, ни на секретару в целом… В Кантине я привыкла быть оперативницей и курьерой…

«Ой, нет! Понесло на нервяке…Ами, молчи!»

«Тише, тише. Не говори так много. Это твой минус.»

Молчу. Бежать. Развернуться и бежать! Ужас‑страх‑кошмар‑неловкость…

«Поздно. Шаг уже сделан. Отступление будет несмываемым позором. Лучше – замри.»

Это… несложно.

Ами в ужасе с невольным невежливым любопытством таращилась на Финиана, не в силах перевести взгляд или продолжить разговор.

В этом существе, в его виде, профиле и осанке чувствовалась опасность. Почти физически холодящее ощущение. Оледенения в конечностях. И этот холод вот‑вот дойдёт до сердца.

– Точно. – спустя кошмарную эонность стукнул он изящным жестом тонкими белыми пальцами по столу, не спуская с неё изучающего взгляда жутких проницательных глаз. – На секретару непохожа совсем, да… И что‑то в тебе видится знакомое. Ты… раньше была здесь?

Он скорее утверждал, чем спрашивал.

«Ему бы королевский дворец охранять. Будучи прикованным у входа на цепь. Чтобы на улицу не вырвался.»

– Была… с документами. Из Кантина. – кратко и быстро отрапортовала Ами, радуясь тому, что ведьмъ сам начал какой‑то разговор.

Она сама Сеймомент могла бы только нелепо молчать… Перед тем как развернуться и дать дёру отсюда.

– Агааа… – протянул ведьмъ припоминая. – Кантин. Секретара порядочных… Обмен. Да. Слышал что‑то такое. И… Что тебе, позволь поинтересоваться, понадобилось в наших Архивах?

Он с недоверчивым любопытством сощурился.

– Информация… по… символам. Разных городов. – запинаясь, продолжила она, соображая, как лучше изложить вопрос о своих потребностях. – И… не только. Городов.

«Молодец. Отличное начало.»

– Вот как? – холодный взгляд Финиана отразил немного большую заинтересованность.

Ами старалась не смотреть в его сияющие гипнотически яркие глаза. Но это было невозможно. И невежливо.

– И… по разным расам… И, возможно, ещё и по картам… Нет. По картам точно. Да.

– Так… Уже интересно. А… зачем?

Он перестал барабанить пальцами по столу и уставился на неё уже с чётко различимым безмолвным требованием более внятных объяснений.

«Соберись, Ами. Это наш шанс.»

Ну вот и подошли вплотную к вопросу. Довольно быстро.

Как бы соврать поизящнее, чтобы заинтересовать?

Изящество явно не было достоинством Ами. Врать другим она тоже умела не очень хорошо… Придётся опять в два этапа. Сначала убедительно соврать себе, почему ей это интересно, потом Финиану.

– Я считаю, что это поможет пролить свет на недавние странные дела. Они ведь и в самом деле очень странные. – практически не соврала Ами, изо всех сил пытаясь вернуть контроль над своей способностью связно мыслить и внятно говорить.

– В самом деле… – с задумчивым вздохом подтвердил хтонический ведьм, к аминому облегчению отводя взгляд своих ужасающе прекрасных глаз в сторону.

Служака шумно вдохнула. Она не заметила, что не дышала всё то время, пока воздух в лёгких не стал заканчиваться.

– Страннее мне ранее не встречались… За весь мой стаж здесь. Ничего подобного не было… – продолжил он. – Это, несомненно, прекрасный повод своевременно заинтересоваться культурой остального Материка… Что и делало ваше ведомство в последнее время. Безуспешно, надо сказать.

– Это так. – хмыкнула Ами, с мстительной радостью заметив лёгкую критику работы Майло. – Но я… нашла кое‑что.

«Время переходить в атаку.»

Ами нервно кашльнула.

Голос её внезапно стал хриплым не то от простуды, не то от стресса.

– Вот как? – недоверчиво поднял бровь Финиан.

Он вновь умолк, и, как показалось Ами, опять на целую Эонность. Встав и задумчиво зависнув над своим столом, критически глядя на изучаемую им до этого табличку. Затем, обдумав что‑то, он неспешно перевёл взгляд на какой-то ящик.

Прогонит? Или нет?

Свет ведьминской лампы выгодно очерчивал красивые тонкие и изящные черты обрамлённого длинными гладкими настолько светлыми, что казавшимися почти белыми, волосами бледного лица смертельно опасного ведьма.

Ами не шевелилась.

И ей сложно было понять, любуется она опять сеймомент или всё ещё леденеет от ужаса. Или всё сразу.

– И… что же? – наконец, спустя эту Эонность, осведомился тот.

– Я покажу… – оттаяла Амелия для запланированного наступления. – Ой… Могла бы показать. Если бы светило было всё ещё на горизонте… Фу ты. Нет… У меня же нет самого вещдока, зато есть ведьмография… результата…

«Тихо‑тихо‑тихо. Кратко и четко.»

Да какое там! Сеймомент сердце из ушей выскочит…

«Если оно будет биться так же гулко и громко, ты не поймёшь, что он говорит.»

Я и так всё с трудом понимаю.

– Тебя Майло прислал? – высказал догадку всё ещё пристальным взглядом изучающий её ведьм.

– Не совсем… Нет… Совсем нет. – судорожно выдохнула секретара Участка. – Он меня в клочья порвёт, если узнает, что я здесь… Это… моя личная инициатива.

Вот это провал. И сеймомент она точно окажется на улице… Нельзя было… нормально соврать?

Нельзя. Технически невозможно в таком состоянии.

Это нечеловеческое существо ввергает в полнейший ступор сочетанием своей красоты и излучаемой мощи. И чем дольше около него находишься, тем сильнее эффект. Скоро дар речи пропадёт вовсе и всё будет потеряно.

Так… Надо спасать положение.

Ами сглотнула, без слов трясущимися руками быстро достав сделанную Иржи ведьмографию огненных символов.

Извлекая из сумки непослушными пальцами прозрачный документ, она заметила, что тот покрыт лёгкой изморозью, заставляющей его прилипать к пальцам…

Значит, ощущения не врали. Финиан не доверял ей и мог заморозить в любой момент…

…Разумно. Мало ли кто тут, в эти неспокойные времена шастает. И зачем.

Амелия, стараясь не выдать дрожь одеревеневших рук, положила снимок на стол перед главведьмом.

Может, он наконец‑то отведёт свой жуткий взгляд и примется прожигать им табличку.

– Оу, блеск… – скептически приподнял бровь тот, к облегчению кантинки всё же переводя свой холодный пронизывающий взгляд на документ с символами.

Ами вновь выдохнула.

…Странные ощущения. Мороз по коже снаружи и жар неловкости внутри от желания то ли выбежать отсюда, то ли спрятаться. Жуть да и только.

– Майло не заинтересован в продолжении расследования в этом направлении… – сдавленно произнесла она.

Жгучая обида окатила амбициозную секретару изнутри, частично устраняя внутренний холод и помогая прийти в себя.

– …он считает, что если грамотно распределить людей, расставив патрули и проверки там, где нужно, то это поможет решить дело… безо всякой «этой мистической ерунды».

После демонстрации таблички холод стал отступать. Воздух вокруг Ами потеплел, но жар внутри не уходил, мешая сосредоточиться. После того как наружный холод отступил, лицо её начало заливать нездоровое подобие румянца от пресловутого внутреннего жара. Всё это в кипе с заиканием и заторможенностью прекрасно говорило о том, что она чувствовала на самом деле.

Она решительно нахмурилась.

…Всё равно. Не молчать! Говорить, даже если изо рта доносится какой‑то глупый лепет. Отступать некуда. Только к Участку с безразличным Майло.

Да и… Кажется, пока дела идут неплохо. Она ещё жива и не на улице. Он всё ещё слушает.

– Узнаю Майло… – лукаво улыбнулся Финиан одними губами, взгляд его при этом всё ещё остался обездвиживающе ледяным. – Может, наблюдение действительно решит проблемы… Но вот это точно нельзя сбрасывать со счетов.

Ведьм, к ужасу Амелии, небрежно помахал в воздухе табличкой.

– Да. – теперь покрасневшая Ами изо всех сил постаралась показаться невозмутимой.

…Но разве это возможно?

Так. Соберись. Подумаешь.

Внутренне хмыкнула, приободряя себя она.

Она много чего повидала в своей жизни. И её болотник‑начальник в кантинской полиции был куда более выводящей из равновесия личностью, чем этот тощий рафинированный охладитель напитков сезона тепла и крови в жилах.

Видавшей виды кантинке не пустить пыль в глаза горделивою осанкой и изящным костюмом, а на поступки, дающие дурную славу, она и сама способна… Как оказалось, даже по сей свет.

Чтобы немного отвлечься, Ами перевела взгляд на кружку Финиана. Как она теперь понимала, кружки у омилльских были такими же статусными вещами, как и собственный выведенный сорт кофе и секретный свой или семейный рецепт его приготовления.

Чашка главы ведьм была вполне обычной, необработанная глина с углублениями под пальцы и голубой глазированной каёмкой. Видала она в участке у правдивых и поинтереснее… Похоже, Финиан был практичной и несклонной к мелким эффектам личностью.

Правильно. Зачем ему ещё и мелкие эффекты, когда у него и с крупными‑то явный перебор.

Амелия ещё раз неосознанно медленно выдохнула.

– Тебе… эти символы говорят о чём‑нибудь? – через силу неуверенно поинтересовалась она.

Ступор всё побеждал. Просто поотступил сеймомент, но не очень далеко. Примерно на то же расстояние, на котором от неё находился сам Финиан.

Надо ещё отвлечься. Но чем?

В уме непроизвольно возникла картинка: главный ведьмъ под грибом на площади около кафе, расслаблено охлаждающий в своей кружке с голубой каёмкой какой‑то напиток.

– Нет. – беспечно отозвался тот, переводя взгляд вновь на табличку. – Почему значки… как будто светятся?

– Снимок получен в тёмном помещении. – пояснила Ами. – Свиток был приложен к окну. Это то, что стало видимым на просвет.

– Смотрю, тебе здесь совсем скучно… – равнодушно заметил Финиан. – Если ты продолжаешь раскапывать то, что твой начальник не счёл важным.

Кружка в руках воображаемого ведьма покрылась инеем и оказалась замёрзшей до того, что уже было невозможно пить.

Ами глупо хихикнула и отвлеклась от своего видения.

– …в перерыве между поглощением местной выпечки и напитков, даже очень скучно! – неожиданно для себя выпалила она.

«О, опять начинается…»

Уж как умею.

– Почему… именно до значков докопалась? – с еле заметной хитрой усмешкой осведомился главведьм.

– Сама не знаю. Мне это… почему‑то кажется важным. А Майло считает мои потуги в лучшем случае забавными. Потому и говорю, что пришла по личной инициативе… Хочу найти информацию сама. Но… если нельзя – так нельзя. Не буду больше тратить твоё время.

Пора завязывать с этим. Сколько можно растягивать это сомнительное леденящее руки и сердце удовольствие.

– Я… этого не говорил. – медленно покачал головой в ответ Финиан. – Чего конкретно ты добиваешься?

– Если по максимуму? – амбициозно поджала губы кантинка. – Расшифровать значки и раскрыть дело.

– Ха.– усмехнулся тот. – Лихо… Про раскрытие дела – помни, что там не только на значках всё завязано.

– Ну да… У нас ещё исчезновения людей, пропажи документов, ресурсов, инструмента, мелкое хулиганство, крупный погром, необъяснимые шумы и происшествия, контрабанда, скупка, потери памяти… – задумчиво перечислила храмовница, загибая пальцы.

– Именно. Это большая загадочная игра, в которой участвуют… Не обычные люди. Как минимум, чрезвычайно могущественные ведьмы с силой, которую ещё не видел Материк.

– А что, если это… совсем не люди?

– Тогда я не могу представить, зачем им это. Их мотивации сильно отличаются от наших, но… исчезновения? Контрабанда? Непонятно… Нет. Однако, потери памяти и спрятанные склады с ловушками однозначно результат использования исключительно сильного ведовства. Нечеловечески сильного, прямо скажем…

– А как можно отличить человеческое от нечеловеческого?

– Я сужу только по тому, что я знаю. Если я могу понять, как это сделано и теоретически в состоянии повторить, то это в рамках людских возможностей. Я не сомневаюсь, что на Материке найдётся одна‑две ведьмы, чья квалификация выше моей… Но, если они в этом замешаны, то… дело смертельно серьёзное.

– А если это всё… нерукотворное? Может… аномалия? Эпидемия? Поражающая выборочно?

Ами так увлеклась поиском подходящей теории, что забыла краснеть и стесняться.

– А записки? А замаскированная яма? Может, оно всё между собой и не связано… Но столько необычных вещей, появившихся в одно время, наводит на мысль, что происходит что‑то, масштабы чего сложно оценить. И делается всё очень искусно. Очень… пугающе.

– Очень. – согласилась Ами. – И подкралось до жуткого близко, да? Я слышала тут пострадал ученик?

Финиан горько поморщился, мрачно опуская глаза.

– Да.

– И… многое он забыл?

– Некоторое количество больших циклов своей жизни и ряд приёмов.

– Выученных за эти циклы?

– Как ни странно – нет. – с задумчивым интересом исследователя ответил ведьмъ. – Несколько действий, освоенных им за разные периоды – за детство, юность, недавно и давно… При том, выглядело это так, как будто его подсознание сочло некоторые вещи теперь неважными и решило выкинуть вместе с остальным мусором. Раз уж так удобно получилось.

– Занятно… А важное осталось на месте?

– Ну, он дышит. И пить может.

– А… они могут забыть как дышать?

– Может, некоторые и забыли… Но едва ли мы об этом узнаем – они, полагаю, вообще уже никогда никому ничего не расскажут.

Прозвучало… ну ни разу не жутковато. Спасибо за нагнетание.

– Я… смотрела отчёты по опросам и обследованиям других пострадавших. В том числе и у нас в Кантине. Особо ничего общего между жертвами и обстоятельствами. Все мои теории разваливались в труху одна за другой. Я просто теряюсь в догадках… Не за что зацепиться… Ненавижу не понимать! Может, у нашего праймского агента будут какие светлые идеи…

Финиан уверенно кивнул.

– Конечно, они у Кайла будут. Поэтому с ним приятно работать.

Главведьм и визитёра немного помолчали в размышлениях.

– Думаю… если и я как‑то подключусь к делу, то хуже не будет… Надеялась найти какие‑то ответы у вас в архивах. – вернулась Ами к началу разговора уже чуть более уверенно.

Не краснея и не заикаясь. Ведь отказа она так до сих пор и не получила.

– Да, начало уже неплохое… – Финиан указал взглядом на табличку. – Посмотри на эти строчки. Интересная у этой штучки структура… короткого указания или перечня, что ли… В ней есть что‑то… Даже не знаю как сказать… Такое знакомое, будто вот‑вот поймёшь, о чём речь. Но… нет.

Он досадливо помотал головой.

– То есть, пока у нас тут всё безнадёжно?

– Мне кажется, да.

– Говоря об интуиции… Это глупо, я понимаю, но… У меня от всех этих символов странные мурашки. Такие же, как от значков в материных записях. Может, в них есть что‑то общее?

Амелия с надеждой уставилась на своего сведущего в этих вопросах собеседника.

– Что за записи? – с интересном склонил голову набок тот.

Его взгляд больше не прожигал и не замораживал. То ли у него такой цели сеймомент не было, то ли заряд сил на время закончился.

– Записи моей матери. Вот. – извлекла из сумки и, не теряя времени, и поспешно вывалила на стол обрывки ткани Амелия.

Праздник! Наконец‑то ими заинтересовались.

– Хм…

Ничуть не возмущённый таким засорением своего рабочего пространства Финиан с интересом исследователя болотных растений взял один листик.

Ещё один…

Его мина безразличия вмиг куда‑то исчезла, прекрасные голубые глаза заблестели уже неподдельным любопытством, а на лице отразилось нескрываемое удивление.

– Ух ты! – изумился он, распрямляя и разглядывая остальные фрагменты. – А кантинки‑то… стремительно эволюционируют… меняя сельхозорудия на книги и карты. Неожиданно. Пока мы здесь, запертые в храмовых стенах среди уже известного медленно деградируем… Не удивительно, что всякие более мелкие безобразия тоже происходят у нас прямо под носом незамеченными, если мы не знаем о столь масштабных процессах…

Тонкие пальцы главведьма быстро принялись расставлять разрозненные фрагменты на свои места. Вот уж кому точно было известно, что делать.

– Ну… к твоей чести, нужно признать, что ничегошеньки ты не упустил и нет никаких масштабных процессов. – Ами польщено сдерживала улыбку. Такого эффекта она не ожидала. – Не в Кантине точно. И не предвидится. Моя мать – своего рода уникум. В те времена, когда она ещё не превратилась в сросшуюся с копалом сварливую грампу, она была бродяжкой‑омиллькой. Картографой.

– Послушай… Это всё выглядит… так знакомо… – Финиан поднял на неё пронзительно настороженный взгляд, пытаясь припомнить что‑то. – Как ты сказала тебя зовут?

– Я не говорила. – мотнула головой служака. – Амелия. Ами.

– А твоя мать… – он на момент оторопело остолбенел и недоверчиво прищурился, обнаружив среди обрывков фрагмент с подписью. – Иветт?! Иветт Беспокойная? Бродяжка Иветт Беспокойная… твоя мать?!

– Да… – смутилась Ами. – Ты… её знаешь?

Какого тлена. Эффект превзошёл ожидаемый.

– Немного! – энергично закивал Финиан. – Больше заочно знаком, мы учились на параллельных курсах в университете, она, даже будучи неведью, была светочем любимицей всех преподавателей, к зависти и злорадству всех ведьм на потоке… в Библиотеке есть пара её антропологических книг с заметками и набросками… Весьма точные и остроумные описания, кстати… а эти карты…

Ледяная его надменность как‑то быстро растаяла. Он вновь склонился над обрывками…

– … прекрасны. – выдохнул он с восхищением. – Великая женщина.

«Ага, как же. Видел бы ты этот огрызок обычной женщины сеймомент.»

– Хотела бы и я сказать про неё что-то подобное. Была. Не в моё дежурство, видимо. – мрачно хмыкнула Ами. – Ни о чём подобном она даже не упоминала.... Похоже… ты знаешь её лучше, чем я.

Горечь. Много горечи. Практически физически ощущается во рту.

Должно быть, мы говорим о разных людях. Где эта самая прекрасная женщина и что за болотную гниль Ами подсунули вместо неё?

Зато Финиан был явно доволен происходящим. Он выглядел по‑настоящему заинтересованным. Его и без того яркие глаза сеймомент сияли так, что практически невозможно было на них смотреть…

…Это прекрасно…

Значит, он её не прогонит. А, возможно, и поможет с этими несчастными значками и обрывками?

– Что у тебя есть ещё… из оставленных матерью потрёпанных жизнью сокровищ? Видишь ли… Картография –моя слабость! – восторженно пояснил он.

– Ещё есть только руины моей жизни… Но едва ли они представляют какой‑либо исследовательский интерес. – пожала плечами Амелия. – Боюсь, это всё, что мне удалось извлечь из моего навозного прошлого и общения с той чужой женщиной, которую по чьему‑то преступному недосмотру называют моей матерью.

– Эх… – ведьмъ покосился на мрачную Ами. – Так вот, значит… что случилось с Иветт… А мы с профессором Корри всё гадали за стаканчиком эля – какая бездна её поглотила. Я был склонен считать её погибшей. Профессор был уверен, что она осталась с эльфами. Говорят, с ними время летит незаметно, потому как они сами не знают времени.

Финиан неожиданно лучезарно улыбнулся, морщинки около глаз очаровательно присоединились к его веселью.

– Но всё оказалось куда как прозаичнее. – нахмурилась кантинка. – Но ты был прав. Той Иветт, которую ты знал, больше нет.

– Ну и ну… – недоверчиво покачал головой Финиан, который, судя по всему, всё ещё не мог справиться с полученной информацией. – Значит… безумная и бесстрашная Иветт… Осела в Кантине… променяв всё на хозяйство и семейство?! Я не верю, Ами! Все эти годы в Университете… Столько сил и труда! Все успехи, награды… Полевые исследования, интригующие публикации и… всё это…

– Посеяно к гнусам в болота. Именно так. С чего бы ей быть радостной, если так смотреть на вещи.

– Да… вот так… Тебе я верю… Мне никто не поверит! А то и хуже, злорадства будет до потолка не продохнуть от тех, кто были с ней на одном курсе! «Нельзя пойти против своей природы» скажут они… «Неведь – не человек», «выше головы не прыгнет»… Что там ещё говорят в таких случаях… Так вот, что с ней случилось! Какой конфуз… И какая ужасная банальщина…

– Так меня и сестёр ещё ни разу не называли. – хмыкнула Ами. – Но это правда. Для третьей именем могло бы быть «вреднючий быт».

Ведьмъ тряхнул своей белой гривой, пытаясь стряхнуть ошеломление.

– Ох… Нет. – сделал он огорчённый жест рукой в воздухе. – Мне просто не верится… Ами, я ничего не слышал сейсвет. Иветт была и остаётся в моей памяти объектом поклонения.

Кантинка пожала плечами.

– Как скажешь… За упокой тогда. Сеймомент твой кумир в ужасе шарахается даже от теней ишицы, грома, дождя и сквозняков. Вот, что с ней стало… Ничего утешительного к этому добавить не могу.

– Но хотя бы остались эти прекрасные карты…

Финиан вновь склонился над аминым порванным наследием, пытаясь собрать фрагменты воедино с равным аминому энтузиазмом.

Может та самая Иветт и мертва теперь и её место занимает пучок жухлой травы, угрюмая всем недовольная самозванка… Но чистая душа её всё ещё живёт в этих трудах, привлекая к себе других жаждущих материковых тайн и открытий.

– Она… же наверняка находила время для старых занятий? – всё ещё встревоженный ведьмъ возбуждённо расправлял кусочки карт, желая найти больше информации и какие‑то ответы. – Ну… пыталась ведь возобновить? Иветт собиралась отправиться изучать эльф… Это было бы уместно , потому как последняя экспедиция в эльфийские земли была, если не ошибаюсь, поколения три‑четыре назад, ещё даже до закрытия Северных Королевств, и новых попыток изучения эльфийской культуры, с тех пор, насколько я знаю, не предпринималось…

– Смирись. – хмыкнула Ами.

– Не верю, что такая увлечённая натура могла вот так взять и всё бросить! И что многообещающая учёная и смелая душа могла перестать бороться за то, что было ей дорого… Если оно, конечно, всё ещё было ей дорого… Нет, нет.

Секретара тяжело вздохнула.

– Может, первое время и пыталась… Я не знаю. Мне досталось уже то, что ты видишь. Обрывки тайн и выцветшие следы былого великолепия. Живое снаружи, но мёртвое изнутри. Оболочка. Ходячий труп. – она брезгливо поморщилась. – Кантин – более опасное место, чем обычно принято считать. Я бы наносила его на карту как… болото.

– Сурово.

Ами многозначительно подняла брови.

– Поверь урождённой кантинке. И древние гнусы с упырями там там всё ещё обитают в уменьшенном во всех отношениях жалком виде. И всё ещё пьют кровь и пожирают души живых заблудших.

– Там ещё и буки и морры были, насколько я помню… Ладно. С кем не бывает. Может быть, Иветт уже наелась досыта приключениями, и ей просто захотелось испытать что‑то новое.

– Тогда она выбрала тип экстрима, со стрессом и последствиями от которого не сумела справиться. Она не выглядела довольной, серьёзно. Сеймомент это просто мешок раздражённого брюзжания и немотивированной агрессии.

– Может, что‑то напугало её… и она решила завязать с исследованиями? Бежать в безопасную рутину от… не знаю. От избытка чего‑то страшного.