Иная Эра: Воля бесплатное чтение

Глава 1

Война… безжалостная и беспощадная война, забравшая на ту сторону миллионы жизней. Война, словно дикий и кровожадный зверь, рыщущий по мрачным таежным лесам, где холод не хочет тебя отпускать, а время жаждет твоей крови.

Для истории Мархаэля война – привычное дело. Каждый цикл одна сторона проливает кровь другой, но десятый цикл – особенный. Он наконец-то завершит бесконечный круговорот жизни и смерти и ознаменует конец или начало новой эры.

Мархаэль всегда был и останется местом битвы, а не гнездом жизни. На этой земле ведется самая продолжительная бойня за всю историю мира. Эта бойня не за территорию, не за ресурсы, не за религию, а за честь и волю.

Измождённые вампиры наконец добрались до города Моунфут. Этот город – цитадель мира и порядка, кров для нуждающихся и просто величавый город. Он не мог сравниться с великой горой, под которой был основан. Она будто родная мать защищала его от бедствий, войны и голода.

Когда путники прошли через главные ворота, то удивились тому, как все тут поменялось. Вокруг царил хаос. Стража в стальных, серебряных, железных доспехах буквально стояла на каждом шагу. Вооруженные солдаты готовились выступать в сторону форта, уже захваченный неприятелем. Из окон и дверей слышался попеременно то плач, то истерический смех жен и детей. На безжалостную войну забирали совсем еще юнцов, способных удержать меч в своих детских руках. Человеческий род вновь шел проливать кровь эльфов.

На этот раз вампиры не стали вмешиваться в чужое горе. Додж на последние несколько монет купил трав и теплых плащей, попутно узнав от торговца о дороге на вершину горы. Оказалось, что тропа давно стала непроходимой из-за спустившегося ледника, а снежные тролли и ледяные чудовища рыщут вокруг, преграждая путь любым искателям приключений. Но дельный совет о наиболее безопасном пути хасиис все же получил.

Казалось, что Двэйн был окончательно побежден, и дух его был сломлен. Регенерация помогла вампиру выжить, излечив его от тяжелых ранений. Но даже она не способна была восстановить отсеченную руку без долгого крепкого сна в гробу. Эрсэр, дожидаясь товарища, присел на старую скамью, издали рассматривая чужое горе, будто это происходило не в реальности, а было чьим-то чужим кошмаром. Его глаза не выражали эмоций, а только бездушно смотрели, как бедная мать с двумя малышами на руках провожала сына на верную смерть. Ее лицо было все залито слезами, тонкими грязными ручейками, стекавшими по чумазым щекам. Вдруг в сознание Двэйна проник звук горна, зазвучавшего с вершины одной из башен. Солдатики выстроились в неровные ряды и, вместе с командующим во главе, покинули плачущий город.

Вампиры поднимались несколько часов по еще неплохо видимой тропе, но стоило им передохнуть и перевязать руку Двэйну, как мороз усилился. Ветер наполнился острыми, как бритва, льдинками. Вся их незащищенная кожа стала покрываться тонкими порезами, из которых сочилась кровь. Черное небо нависло над Великой горой Моунфут, окутало ее вершину и разродилось бешенным ураганом. У Двэйна даже не осталось сил, чтобы отрастить крылья. Додж, по неясной причине, вовсе не мог использовать свои вампирские способности.

И в это момент путникам показалось, что за ними кто-то следит. Уже не в первый раз Двэйн, находясь в приступах горячки, видел тех самых ледяных чудовищ. Но не смотря на все препятствия, вампиры шаг за шагом погружались в снежный буран. Один раз, когда они вновь сделали привал, выкопав в снегу яму, Двэйн вскочил, обнажив меч, и стал размахивать им во все стороны. Хасиису пришлось усмирить товарища, приложив к этому не мало усилий.

Потеряв счет времени и не разбирая дороги, хасиис тащил на себе товарища. Много раз он падал, но и каждый раз вставал. И вскоре буря словно сжалилась над ними, постепенно утихая и давая возможность пройти еще немного. Кожа ящера огрубела, его когтистые ноги стерлись в кровь, руки из последних сил удерживали безжизненное тело Двэйна.

Все время он чувствовал на себе чужой взгляд, в котором с удивлением не ощущал ненависти или желания убить. Он скорее с интересом наблюдал и изучал путников. Но, как бы не старался Додж, его силы иссякли, он упал лицом в снег, даже не почувствовав его обжигающего прикосновения. Лед острыми краями поранил ему шею, а снег оковами сжал обессилившие руки. Казалось, что будто сама гора намеревалась убить его. Через свист ледяного ветра ящер слышал, как стонал Эрсэр. Странные мысли наполнили голову Доджа в тот момент. Он подумал, что Илфирасс обманул его и послал на верную смерть.

Прошла вечность, и вампиры услышали, как чей-то тихий добрый голос, наполненный удивительным светом, позвал их. Он доносился с вершины горы, которая скрывалась за серыми небесами. И Додж понял, что Илфирасс оказался прав. Вдруг его мышцы наполнились силой и энергией. Он почувствовал прилив бодрости и желание добраться до вершины. Раптис медленно поднялся с колен, взвалив на плечи тело своего царя, и медленно пошел вперед.

Темный коридор, тускло освещаемый двумя факелами в металлической оправе. Каменные стены древнего эльфийского замка на самом севере Мархаэля еще помнили великий геноцид северных эльфов в шестом цикле. Неупокоенные души павших северных стенали и взывали об отмщении. Их что-то придавливало к земле, не позволяя покинуть мир смертных и устремиться в другую жизнь. Древние башни покорно охраняли ужасное место от чужеземцев, особенно от людей. Они продолжали служить своим древнем хозяевам, которые уже давно превратились в прах. Любой, пришедший в замок Ледяных шипов, был обречен бесконечно блуждать в каменных лабиринтах страха и, не находя выхода, погибал.

Но в эту ночь, небосвод был чист, а земля холодна. В замок вошел некто. Замок узнал его, позволив бродить по развалинам и зажигать огни. Призраки, слыша звон его тяжелых доспехов, таяли в страхе, стараясь не попасться ему на глаза. Казалось, вошедший чувствовал себя как дома. Затхлый запах этого места бередил воспоминания о прошлом, чужом, но в тоже время своем прошлом. Наконец, обойдя весь замок и остановившись на небольшой площадке во внутреннем дворе, незнакомец, проведя весь необходимый ритуал, вновь заставил предстать пред собой двух титанов. Две расплывающиеся фигуры стали быстро приобретать плотность живых тел.

– Доброй ночи, господин – поклонился Илфирасс, – что вам снова от нас нужно?

– Вы выполнили задачу? – пришелец резко повернулся к своим слугам.

– А сам, что? – оскалился Акор, – узнать не можешь? Раньше тебе достаточно было просто прочитать мысли. А сейчас то что? Мы тебе что… рабы какие-нибудь должны обо всем докладывать?

– Я… пока не могу – не отрывая от них ледяной взгляд, изрек маг, – я пока еще не восстановил свои силы, чтобы читать мысли титанов. Но мне важно знать… вы избавились от вампиров?

– Я согласен с Акором – недовольно прошипел ящер, – мы не ваши чертики на побегушках. Я могу назвать множество причин моего молчания. Даже если я мертв… информация чего-то стоит.

Речь воскрешенных становился все хуже и хуже. Пришелец уже с трудом разбирал их слова. Язык заплетался, а из головы уходили нужные слова.

– Хорошо, Илф, – кивнул чародей, – если не слукавишь… – он задумался, – дам возможность повидаться с дочерью.

Илфирасс замер. Кончики его пальцев незаметно задрожали, а мысли устремились далеко в прошлое, в его молодость, полную жизни. В молодость, где он был счастлив, имел свою собственную волю, собственные мысли и… ребенка.

– Да ты тварь! – рявкнул темный эльф, – в тебе не осталось ни капли чести!

– Не повышай на меня голос, Акор – совершенно спокойно отмахнулся чародей, – может тебе напомнить, что именно ты убил его дитя?

– Была бы у меня сила… Я бы тебя на куски порвал вот этими руками! – эльф уже сделал шаг в сторону призвавшего, но мощная магия сковала его мускулы.

– Не смеши меня, Акор, вы вчетвером уже пытались это сделать неоднократно, тебе напомнить, чем это закончилось? Ну что, собачки мои, вы дадите ответ на мой вопрос?

– Я не знаю… – нарушил наступившую тишину хасиис, – после того, как черная дыра начала уничтожать все вокруг, я отдал Доджу «Бутон». А что было дальше, узнать мне уже было не дано.

– Значит они должны быть мертвы… – задумался маг, – ведь «Бутон» повинуется только тебе. В чужих руках – это яд. Это гениально и одновременно просто. Вы хорошо поработали, поэтому я сдержу обещание.

– Благодарю – наклонил голову хасиис, – а что вас привело в скорбную колыбель северных эльфов?

– Ищу «Сапфир». Думал, что найду его именно здесь… но.

– А как же части? Ты нашел хоть одну? – уставился на него Акор.

– Да… «Посох» уже часть моей души, а «Рука» – маг улыбнулся под маской, – буквально у меня в руках. Стоит мне еще немного накопить силы, и я перейду на следующую ступень.

– А остальные? Что на счет «Сердца» и… «Преград»? – спросил все еще гневный Акор.

– Смертные немного мне помогли… Преграда на Кайр’диле уничтожена. Великий Бархан на «Чужом Материке» тоже и довольно давно. Древо Жизни в Вуденлэте засыхает, но вулкан в Скорчифе цел и пока больше извержения не было. Рога в Пирмунте тоже давно разорены.

– Они уничтожают то, что мы столько времени пытались с тобой защитить, Акор – Илфирасс с грустью наклонил голову, – так что с «Сапфиром»?

– У меня была догадка – продолжал чародей, – что эти стены, охраняя столь бесценное сокровище, что-то смогут мне сказать. Но они молчат. Молчат, как и всегда.

– Может… – задумался Акор, – спросишь у Клю`ва?

– Эта бестия мне только помешает… – отстранено произнес он, – хотя… возможно, Бальмор знает где мой «Сапфир».

Теплый солнечный луч коснулся кожи Двэйна и вновь не обжег его. Вампир почувствовал легкое дуновение ветра, несущего запах свежей травы и спелых фруктов. Двэйн лежал на чем-то мягком и теплом. По его ощущениям это была самая удобная и мягкая кровать в его долгой жизни. Сначала он решил, что они не добрались до вершины, что его душа находится в каком-то из загробных миров, а тело уже давно погребено под тоннами снега. Вдруг по его культе пробежало что-то маленькое и быстрое, но вампиру не хотелось открывать глаза. Он решил, что ему показалось. Однако, это «что-то» юркнуло ему в нос. Двэйну ничего не оставалось делать, как чихнуть и открыть глаза.

Глаза его разбежались, взгляд не знал на чем ему остановиться, а мысли, удивленным роем разбежались у него в голове. Вокруг раскинулся великолепный сад с бабочками, экзотическими птицами и цветами. Вокруг сновало множество сороконожек, одна из которых и пыталась поселиться в носу вампира. Двэйн аккуратно встал, стараясь не задеть букашек, вышел из-за деревьев, и понял, что находится на небольшой возвышенности. Его глаза полезли на лоб, и он восхищенно ахнул. Под ногами простиралась зеленая долина, на которой пасся мелкий и крупный скот. Мощная скала возвышалась над животными, отбрасывая свою тень. С вершины скалы падали водопады, такие прозрачные и кристально чистые, что их капли сверкали под лучами жаркого солнца, словно алмазы. Звуки, наполняющие это чудное место, поражали. Это было симфония из звуков падающих вод, свистом ветра, говором ручьев, рычанием диких животных, криков птиц и шепота колыхающейся травы.

Двэйн застыл от изумления. Он не думал, что где-то существует такой рай. Вампир хотел ущипнуть себя, желая проснуться, но вдруг обнаружил, что его рука цела. Эрсэр и подумать не мог, что сможет восстановить отсеченную часть без долгого сна в гнетущем холодном гробу. Двэйн поднял глаза к небу. Оно было чистое и голубое, без единого облачка, а с небосвода светило летнее солнце.

Эрсэр почувствовал то, что не чувствовал уже давно – спокойствие. Теплый ветер колыхал его волосы, заставляя забыть все ужасные события в его жизни, нашептывал истории, направляя по неровной тропинке, ведущей куда-то за скалу. Истории, нашептанные ветром, казались добрыми сказками, которые обычно рассказывают детям перед сном. Двэйна не оставляло незнакомое раннее чувство гармонии. Он ощущал себя другим человеком с чистыми мыслями и благими намерениями. Этот привычный для его жителей рай, казался вампиру давно забытой сказкой.

Наконец, пройдя мимо нескольких живописных озер, величавых пиков горных вершин и зеленых лугов, Двэйн очутился у подножья скалы, в которой зияла пещера. Вход в нее был завешан тканью из кралисского тростника. Рядом стояла деревянная будка, покрытая соломой и запертая на три больших амбарных замка. Рядом со входом в пещеру лежал расколотый камень, недалеко от которого на старом пне сидели двое: его старый друг – Додж и просто старый человек. Они оба о чем-то шушукались, поглаживая красного кота с сапфировыми глазами. Рядом с беседующими лежало что-то очень большое и зеленое, казалось, что оно похрапывало.

– Что здесь происходит? – окликнул их Двэйн, вопросительно уставившись на хасииса.

Додж испуганно обернулся, размахивая руками и прикладывая палец ко рту. Вдруг зеленая гора зашевелилась, зарычала и заохала. Оказалось, что это была вовсе не гора (или что там думал вампир), а гигантский богомол. Выпрямившись, насекомое затмило солнце, чуть не ударившись головой о край скалы.

– Что случилось, пока я спал? – громким стрекочущим басом изрек богомол, – кого ты, Бальмор, к нам привел?

– О, Скарв`са – поклонился чудищу старик, – это наши гости! – после чего, взглянув на них, громким свистящем шепотом сказал, – поклонитесь тоже!

Двэйн и Додж, ощущая дрожь в коленках, незамедлительно наклонили головы.

– И зачем они пришли? – богомол сильно растягивал слова, а из-за баса иногда невозможно было понять его речь, – надеюсь, они не нарушат наши священные правила, оставленные еще господином Баггордом!

– Что вы, ваша светлость, они будут чтить наши законы и уважать вас! – пристально глядя на вампиров, закивал головой Бальмор.

Двэйн и Додж синхронно закивали в ответ.

– Тогда пусть остаются – гигант, перебирая своими лапищами, развернулся и, уходя прочь, крикнул, – Я ждал вас.

– Теперь… – Двэйн на траву, – объясните, что происходит? Кто вы – он уставился на старика, – Что мы тут делаем? Как у меня выросла рука и где это мы?

Старик громко рассмеялся, пихая хасииса в локоть. Бальмор оставался все тем же веселым стариком, любившим рассказывать истории своего прошлого и легенды про будущее. Но годы, как говорится, никого не щадят. Спина его была сильно скрючена. Стопы истерты, а их кожу покрывал толстый слой мха и грязи. Руки его были грубы, как камень. Волосы уже волочились по земле. Иногда он собирал их в длинную косу, но происходило это редко и, как правило, после жалоб от енотов. Но голос был столь живым и полным сил, что, казалось, это мальчишка, проживший не одну жизнь и заточенный в теле старика. Лицо его оставалось добрым, даже когда дикобразы рассказывали ему одни и те же шутки уже в сотый раз. Он все равно смеялся и улыбался им, не желая огорчить своих друзей.

– Так много вопросов, милый друг – вновь улыбнулся отшельник, – давай по порядку. Сначала… кто ты? – он ткнул пальцем в лоб вампира.

Двэйну это движение очень не понравилось. Он резко отмахнулся от плохо пахнущей руки старика и продолжил.

– Меня зовут Эрсэр Двэйн, и я не желаю…

– Вампир, обладатель гена, неплохой воин, предводитель своего клана, человек имеющий аллергию на корешки сорного дерева и обладающий очень плохими манерами.

После этих слов зеленая сова, все это время сидевшая на крыше будки, заухала, несколько раз повернувшись вокруг себя, исполнив подобие танца. Двэйн же недоуменно поднял бровь и посмотрел на такого же непонимающего Доджа, который развел руками.

– Как вы это узнали? Вам Раптис рассказал?

– Так у тебя все на лице написано!

– Так если вы все знали… зачем было устраивать весь этот цирк? И ничего у меня не написано!

– Хотел посмотреть на твою реакцию, твои манеры и терпение. Я вылечил твою руку… мог бы и спасибо сказать. А вот теперь о главном…

Двэйн что-то прошептал себе под нос и уставился на Доджа. Бедный хасиис не знал, что делать. В этот момент на него налетела стая крупных перламутровых бабочек, которые сильно отвлекали от разговора.

– Так вот – продолжал старик, – ты находишься в моем доме – он обвел руками этот мир, – он создан благодаря природной магии и моему терпению. Богомол, что заставил тебя испугаться… – старик говорил все медленнее и медленнее, иногда останавливаясь на полуслове и забывая сказанное раннее, – это Скарв`са… Скарв`са – король… этих мест. А меня зовут… Ё-ё-ё, как же меня зовут. О! Бальмор, и я живу здесь уже очень много лет. А зачем пришли вы – полусонными глазами он посмотрел на гостей, – должны сами дать мне ответ.

– Господин Бальмор – начал Додж, – как я вам рассказывал, нас привела к вам необходимость.

– А… ну, помню, помню…

– Так вот, мы должны отдать вам вот это – хасиис протянул маленький желудь с маленькой смешной шляпкой.

Бальмор от удивления подпрыгнул и издал звук, похожий на крик обезьяны.

– Желудь памяти… – воскликнул отшельник, рассматривая подарок, – какая чудная вещица. Илфирасс был конечно великим, не зря все его кличут титаном. Это же нужно было додуматься поместить воспоминания в желудь! И не нужно использовать свитки или капли памяти!

– Я, кончено, разделяю ваш энтузиазм – прервал ликование Двэйн, – но мы пришли по делу.

– Да, да – слез с камня старик, – конечно. Пойдемте со мной!

Вампиры переглянулись, когда увидели, что старик ходит, как животное, на четырех конечностях и иногда принюхивается, словно собака. Бальмор отвел их на соседнюю поляну, в центре которой блестело под солнечными лучами глубокое озеро, воды которого манили своей загадочной чернотой. Рядом стояла странная конструкция, напоминающая купол, целиком выполненная из дерева и окутанная лианами. В ее центре находилась прозрачная чаша с водой.

– Здесь вы отдохнете, а завтра поговорим – обернулся к вампирам Бальмор, – уже темнеет.

– Хорошее гостеприимство – ворчал Эрсэр, – сначала кладут на теплую постель, а потом заставляют спать на земле!

– Может у него больше места для нас нет? – смутился Додж.

– А, ну да, конечно! Безумный старик забыл позаботиться о гостях! Тебе не кажется, что он шарлатан, и просто играет с нами? И никакого скрытого смысла в этом дурацком желуде нет!

– Он не шарлатан! – упрямо возразил Додж, – Бальмор нам жизнь спас, тебе руку вылечил, сможет помочь разобраться со всеми нашими трудностями! Помнишь, что ты мне обещал?

– Да помню, помню! – глаза вампира уставились в звездное ночное небо, – просто… странно здесь все. Со мной рыба поздоровалась, когда я к вам шел! Я чуть в лужу не упал от изумления! Со мной карп поздоровался. Да мне же никто не поверит…

– Тут почти все животные говорят, а некоторые даже умеют сочинять стихи и вычислять положения звезд на небе.

– Откуда ты успел это все узнать? Сколько мы тут уже находимся?

– Несколько дней – вздохнул ящер, – сначала очнулся я и увидел, как Бальмор лечит твою руку. Мы с ним много болтали, я рассказывал, что с нами произошло за все это время. Он приятный человек, хотя, как ты и говоришь, странный.

– Спасибо, Додж, что не дал мне умереть – сказал Двэйн после долгой паузы, Раптис незаметно улыбнулся.

– И что ты думаешь? – уселся рядом с Бальмором красный кот, – это они?

– Не знаю… – старик присел на каменный выступ, высеченный в пещере, – возможно. Но первая часть пророчества не совпадает. Они – те самые двое существ, которые должны прийти после ученика с серыми глазами и холодными слезами. Но этого человека я пока не встречал.

– А что ты вообще о них думаешь? – начал укладываться на грязную подушку кот, потеребив ее когтями, – мне этот Двэйн совсем не понравился. Нервный он какой-то и грубый. А Додж…

– Не может выйти из тени Двэйна. Ты сделал правильные выводы, друг мой. Если они те, о ком я думаю… работы предстоит не мало. Но давай сначала я прослушаю послание от титана.

Отшельник пристроился рядом с котом, свернулся калачиком, поправил свою гриву, зевнул по собачьи и, проглотив желудь, уснул. Всю ночь старик ворочался и стонал. Он не умел предсказывать будущее, но иногда во сне он мог выходить за грань реальности и видеть то, что видеть запрещено. Ранним утром он с криком вскочил с постели, взял подмышку сонного кота и устремился к Скарв`се. Сонный богомол был совсем не рад визиту старика, но понимал, что его привело что-то важное.

– Так вот друзья – замешкался Бальмор, – часть послания успело исчезнуть, а некоторые его фрагменты заблокированы, как бы я не пытался их открыть.

– Не томи! – хором заревели кот и богомол.

– Э-э-э – почесал голову отшельник, – чародей, о котором рассказывал Додж, не из нашего времени!

– Как это понимать! – прошипел кот, – значит…

– Значит в его руках Посох Времени – один из самых опасных артефактов.

Звери переглянулись, в их таких разных глазах проскользнул такой одинаковый страх.

– В его арсенале магии – продолжил Бальмор, – находится очень могущественное заклинание «Призыв Воскрешенной Души» – это одно из запретных форм. А еще недавно он забрал часть «Сердца Богини».