Наотмашь бесплатное чтение

Глава 1

– Вадим Рустамович…

Мужской голос ворвался в сознание.

Вадим повел головой, никак не желая принимать действительность.

Напротив него остановились двое.

Какого черта им от него надо?

Вот какого?..

Он задрал голову.

Ни хрена ничего не видит.

Поднял руку и протер глаза, сильно надавив на глазные яблоки.

Хоть что-то прояснилось…

Перед ним стояли два парня. Обоих он знал. Встречались.

– Что? – грубовато бросил Вадим.

Ему не до щепетильности.

– Наиль Касимович просил о встрече.

Касимович и просил…

Шито белыми нитками.

Садаров не просит. Он ставит перед фактами.

Вадим мотнул головой.

– Не сегодня.

– Наиль Касимович настаивает.

В груди у Вадима зажгло с новой силой. Сейчас разнесет всё к чертям собачьим! Какого они нарываются? Не видят его состояние?

Он, сдерживаясь из последних сил, поднялся.

Один из парней, кажется, Дмитрий, поспешно сделал шаг назад. Правильно… Не в том он состоянии, чтобы сейчас что-то кому-то объяснять.

– Я всё сказал.

Разговор окончен.

Он уже собирался выдвинуться в сторону выхода, когда второй смертник преградил ему путь. Правда, заметно нервничая, даже глаз дернулся.

– Вадим Рустамович, это касается вашего брата.

Брата…

Всё.

Забрало упало.

Вадим не помнил, как сел за руль и доехал до дома Садарова, благо тот находился в получасе езды от больницы. Он полностью сконцентрировался на дороге, понимая, что, в случае его оплошности, и он окажется на больничной койке. А дальше…

Грудь по-прежнему сжимало тисками, да так, что ни вздохнуть ни выдохнуть.

Тимур, ты придурок. Ты… Что ты наделал? Во что ввязался?

В глаза, казалось, щедро насыпали песка. Вадим понимал, что слез стыдиться нечего – брат умер… Но всё равно сдерживался.

Повоет потом. Вечером. Когда останется один. А сейчас встреча с Садаровым и дальше по накатанной: ритуальная компания, ресторан и с директором кладбища надо встретиться. Тимура он похоронит рядом с отцом. Другие варианты даже не рассматриваются.

Похоронит…

Ком встал в горле, и Вадим, выруливая к дому Садарова, открыл бардачок и достал оттуда небольшую бутылку с обычной водой. Открутил крышку и сделал несколько жадных глотков, смачивая рот и горло. Оставалось надеяться, что Садаров пригласил его по делу, и он не сорвется.

Ссориться с Наилем сейчас не хотелось. У них и так последнее время натянутые отношения. Старик сдает позиции и сам это понимает. Но есть ещё порох и желание драться. Поэтому его скидывать со счетов рано.

Вадим остановил машину и посмотрел на часы-скелетоны. Он дает им полчаса. Не больше. Потом в больницу.

При мысли, что у него нет больше брата, тугой узел внутри затягивался всё сильнее и сильнее.

Говорят, близнецы чувствуют друг друга. Печали, радости.

Брат… Когда они перестали чувствовать друг друга?

Когда ты ушел из семьи?

Или когда он?

Где их дороги разошлись?

Вадим вышел и задрал лицо к небу. Ранний октябрь радовал солнцем, но скоро оно будет всё реже и реже греть. Мужчина выдохнул, достал сигарету и прикурил. Не курил столько лет, недавно начал снова. Сделал затяжку, потом вторую. Никотин напитал организм, освежил голову.

Люди Садарова стояли в стороне, ждали, когда он к ним присоединится.

Ладно, чем быстрее он услышит, что от него хочет старый змей, тем лучше. Нечего рассиживаться и прохлаждаться.

У Наиля в гостях ему ещё не доводилось бывать. Тоже удивительно. Они встречались с ним или в офисах, или в автосалонах. Последние разы виделись в отелях. Наиль прикупил.

Вадим не уделил внимания ни роскошному саду, ни интерьеру трехэтажного дома.

Дмитрий скупо попросил его следовать за ним.

Кабинет Садарова находился на первом этаже. Большой, просторный. С мебелью из массива дерева. Стильно и одновременно изысканно. Сам Наиль стоял у окна, сложив руки за спину.

– Дмитрий, свободен.

Как только закрылась дверь, Наиль обернулся:

– Прими мои соболезнования, Вадим. Зла твоему брату я не желал. Пусть его душа покоится с миром.

Багов поджал губы.

Соболезнования…

Первые. И от кого? От того, с кем они если не воевали в открытую, то соперничали и делили территорию на протяжении последних пяти лет.

– Спасибо, Наиль.

Тот сдержанно кивнул.

– Присядь. В ногах правды нет.

Садаров был ещё молодым и крепким мужиком. Вадим знал точный его возраст – шестьдесят один год. С колким цепким взглядом Наиль стремился контролировать всех по-максимуму. И бизнес вел жестко. Вадим подозревал, что в лихие девяностые Садаров нередко поступал жестоко. Что еще? Овдовел пять лет назад. Имел тридцатилетнюю любовницу.

– Я не буду ходить вокруг да около. Тебе сейчас не до моих разглагольствований и не до моей жизненной философии, Вадим. Несмотря на наши с тобой разногласия, я всегда с большим уважением к тебе относился. И отношусь.

Вадиму не нравилось начало разговора.

Категорически.

– Ты выцепил меня не вовремя, Наиль.

– Знаю. Но думаю, ты всё же изменишь мнение. Я не задержу тебя надолго. Понимаю… На тебя сейчас много навалится. В свою очередь я готов оказать всяческую поддержку и помощь. Да, ты не ослышался. Поддержку и помощь.

– Наиль… С чего такая щедрость?

Мужчина усмехнулся.

– Щедрость… Мои порывы продиктованы многими причинами. Личными – тоже.

Личными? Даже так.

Вадим насторожился.

– Перехожу к делу. Ты, наверное, знаешь, у меня есть дочь. Майя. Единственная. Рожденная поздно и от любимой женщины. Я воспитывал её, как мог. Но не углядел.

Багову всё сильнее хотелось выругаться и сказать, что проблемы воспитания чад его меньше всего касаются.

Но сдержался.

Садаров не просто так начал разговор. Интуиция Вадима ощетинилась. Мужчина напрягся.

В чем подвох?

А он был.

Сто процентов.

– В твоей семье трагедия. В моей – тоже. Ты потерял брата, я теряю дочь.

– Наиль, я сожалею, но при чем тут я? Извини, но…

– Выслушай. И прошу, не перебивай. Я не займу у тебя более пяти минут. Озвучу, что хотел. Решение оставлю за тобой.

Касимович замолчал, выдерживая паузу и правильно расставляя акценты. Если он рассчитывал, что произведет эффект – зря.

Вадиму сейчас было глубоко плевать на него и на его акценты.

Зачем он вообще приехал? Послал бы его парней куда подальше. В больнице они драку бы не затеяли. Дуло тоже не приставили бы. А если бы и приставили, то получили бы отпор.

Вадим откинулся на спинку кресла.

– Наиль. Не тяни.

– Да что тянуть-то. Беременна моя дочь.

– Поздравляю…

– Рано поздравляешь. Потому что беременна она от твоего Тимура. Это первое! Тихо… Тихо, Вадим. Дай сказать. Видео у меня есть. Где они вдвоем уходят. Вернее, он её уносит. А второе… Сам понимаешь, для меня это позор. Не сберег девку, не досмотрел. Опозорила она меня. Позор смывается только кровью. В моем случае только так. Выбор тут небольшой. Или моя дочь входит в твою семью, или я отправляю её на аборт. Других вариантов нет и не будет.

Наверное, при других обстоятельствах Вадим рассмеялся бы в голос, откинув голову назад.

Но сейчас смех отчего-то застрял в горле.

– Наиль, угости выпивкой.

Если хозяин дома и удивился, то не подал вида. Прошёл к бару, достал пузатую бутылку и плеснул в два стакана. Закрыл шкаф, подошёл к Вадиму и протянул ему один.

Выпили молча.

Вадим пытался прийти в себя, собрать мысли в кучу.

Получалось плохо.

Слишком много нестыковок. Слишком много вопросов.

– Ты уверен, что от… брата?

– Она сама призналась. Говорит, только с ним была.

– Охренеть.

– Полностью согласен. Почему я с тобой говорю именно сейчас? Потому что потом будет поздно. Мы или роднимся – вы по-тихому расписываетесь, или…

– Срок какой?

– Одиннадцать недель.

Мля!

Аборты вроде бы как до двенадцати делают. Дальше – с осложнениями.

Вадим не был удивлен жестким решением Наиля. В его духе.

А родная кровь…

Он устало провел рукой по лицу.

– Наиль, я тебя услышал. Вечером дам ответ. Не сейчас…

Садаров снова сдержанно кивнул.

– Жду звонка.

Вадим поднялся на ноги и посмотрел на недавнего соперника.

– И ещё… Чтобы решение принималось быстрее и оказалось правильным. Рак у меня. Врачи хороших прогнозов не дают. Не могу я оставить дочь с позором. Растерзают. И бизнес по ветру пустят. Поэтому… – Он выразительно посмотрел на Багова. – На похоронах Майя может быть уже с тобой. Поддержит… И для народа… полезно.

Бизнесмен в крови Наиля говорил до последнего.

Вадим его понимал. Отлично. Каждый мотив.

– Пришли мне видео на «Ватсап». Удалю сразу же.

Наиль кивнул:

– Договорились.

Вадима никто не провожал. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь до машины.

А дальше куда? В больницу?.. Документы надо подписать, с ментами встретиться.

В голове же полная неразбериха. Знал Наиль, когда звать к себе.

Лучше бы не ездил.

Или…

У Тимура был бы ребенок.

Не у него. У брата…

А теперь будет у него?

Стоп.

Вадим заставил себя притормозить. Если он продолжит думать в этом направлении, то к вечеру рехнется.

Вышел и сразу же к машине. Он не сомневался, что за ним наблюдает Наиль.

И не только он. Уже садясь в «мерс» он заметил, как дернулась занавеска на втором этаже.

У Тимура была девушка.

О которой никто не знал.

И которую никто не ждал.

Его брат не был импотентом в прямом смысле этого слова. Но насколько Вадим знал, его просто не интересовал секс в принципе. Он был асексуалом.

Был…

Сглотнув застрявший в горле ком, Вадим завел двигатель и с юзом стартанул. Уже выезжая за ворота, он обернулся и снова посмотрел на дом Наиля. Взгляд самопроизвольно взметнулся ко второму этажу, и Вадим увидел очертание женской фигуры.

Один разговор. Второй… Ещё один.

Встреча и ещё одна.

Вадим думал, этот день никогда не кончится.

Под вечер прилетела мать, её встретил.

– Не досмотрел, да? – именно эти слова произнесла женщина, которую он не видел пять лет.

– Долетела нормально?

– И это всё, что ты мне можешь сказать?

– Номер в отеле для тебя готов.

– В отеле? Не у тебя в доме?

– Нет.

– Вадим…

– Нет, я сказал. Не нарывайся, честно. Тим мне был братом, близким человеком… Поэтому не нарывайся.

– Ты!..

– Всё, пошли.

Его мать была высокой, стройной женщиной, помешанной на своей внешности. Каждый месяц он переводил на счет матери крупную сумму. Но опять же, это не делало его любимым сыном. Да он и не стремился. Уже. К тридцати четырем годам любой мужчина обрастает крепкой броней.

Они вышли из здания аэропорта и прошли к его машине.

– О, у тебя новый автомобиль? Мерседес. Дорогой.

Последнее было не вопросом, а утверждением. Его матушка отлично разбиралась в дорогих автомобилях. Она вообще разбиралась во всем, что касалось денег.

Больших денег.

Вымотавшись окончательно и периодически теряясь, Вадим запоздало подумал, что надо было посадить за руль водителя. Благо до отеля ехать минут пятнадцать. Фешенебельный. С красивым вестибюлем и вышколенным персоналом, к которому мать всё равно найдет повод придраться и высказать своё недовольство.

– Как умер Тимур?

– Я же тебе говорил.

– Я хочу слышать ещё раз. Трудно повторить для матери? Я сегодня потеряла сына, а ты!..

Вадим не выдержал. Где-то всё же сорвало пружины, и он, резко вырулив, съехал на обочину. Сзади едущая машина гневно посигналила ему, на что он не обратил никакого внимания.

– Мама, давай кое-что проясним. Раз и навсегда, – он говорил безапелляционно, прямо глядя в удивленные глаза женщины, что замерла сейчас на переднем сиденье и настороженно подалась назад. – Ты нас с Тимом кинула, когда нам было по тринадцать. Укатила с любовником на Лазурный берег. Как там его звали? Веня? Потом был Станислав Васильевич. Потом Аркаша. Как видишь, я хорошо помню твоих еб*рей-ухажеров. Насрать тебе было и на меня, и на Тима. Всегда. Самым большим своим достижением в жизни ты считаешь рождение детей. Именно рождение. Сам факт. Сколько ты нас рожала? Сорок пять минут. Именно столько длилась операция по кесареву сечению. Дальше были няньки и отец, которого ты успешно шантажировала с помощью нас. Помолчи! – рявкнул он, когда она открыла рот, собираясь ему возразить. – Мы выросли. Как-то без тебя. Хорошо ли, плохо – не тебе судить. Поэтому сейчас не капай мне на мозги, не изображай из себя горестную мать. Если бы мы были обычными работягами, менеджерами, что работают в офисе по девять часов за сорок тысяч деревянных рубликов, ты бы даже не знала, в каком городе мы живем! Поэтому… Помолчи, прошу в последний раз. Про Тимура я тебе уже всё рассказал при звонке. Дальше… Общаемся по минимуму. Надолго меня на тебя не хватит. Я достаточно ясно выразился?

Вадим не считал, что перегибает. Иногда полезно человеку сказать правду в глаза. По крайней мере, очертить территорию личностного пространства, которую нарушать небезопасно.

Мать поджала губы и снисходительно кивнула.

– Я тебя услышала… сын мой.

– Вот и отлично.

Он снова тронулся с места, но не успел выехать на трассу – телефон пропиликал про входящее сообщение. Вадим хотел его проигнорировать, но взгляд упал на часы. Двадцать семь минут девятого.

Уже вечер…

Взял в руки телефон, мазнув пальцем по экрану, Вадим открыл «Вайбер», перекинул присланное видео себе на почту, после чего удалил файл из мессенджера.

Наиль ждал его ответа…

Больше не колеблясь, Вадим набрал ответное сообщение:

«Наиль, за тобой оставляю дату бракосочетания».

Ему не до этого.

Ещё одно сообщение пришло практически сразу же:

«Завтра пришлю её к тебе».

Пришлет он…

Вот и весь разговор.

Вот и сватовство.

Глава 2

Ночь выдалась не менее сложной, Вадим спал плохо, урывками.

В пять уже был на ногах. Смысл валяться в постели?

Друзья – его и Тима – уехали от него вчера поздно. Решали, вспоминали, оказывали помощь.

Пили.

Так всё сложно…

Вадим никак не мог принять трагическую смерть брата.

Натянув спортивные шорты, майку-борцовку и сверху тренировочную кофту, он сбежал по лестнице и направился во двор. Октябрь в этом году выдавался прохладным, по ощущениям ниже на три-четыре градуса, чем обычно. Роса под ногами неприятно холодила.

Вадим повел плечами, разминаясь. Немного проработает мышцы и вперед.

Бег отлично выветрит из головы всю дурь. И остатки алкоголя, кстати, тоже. Но вчера он не мог не выпить.

Нажал на брелок, и автоматические ворота отъехали в сторону. Вставив наушники, Вадим побежал.

Он любил спорт. Любил ощущение полной свободы, некого обнуления. Когда в голове выветривались все лишние мысли. И оставалась лишь работа мышц.

А вот Тим спорт не любил. Отец рано привел их в спортзал, и если Вадим сразу же влился в коллектив, готов был сутками пропадать в залах, тренироваться, общаться с ребятами, ездить на сборы, то Тимур скрипел зубами и придумывал сотню причин, чтобы отлынивать. За что периодически и получал от отца. Младшего брата больше интересовали компьютеры и игры. Вадиму нередко приходилось впрягаться за Тима, хотя он искренне не понимал почему. Они близнецы, у них сила и возможности равны. Но там, где Вадим безоговорочно лез в драку, отстаивая своё мнение и право быть тем, кем он хочет, брат мотал головой, оседал на землю, сжимался и позволял себя бить. Порой убегал.

Времена диктуют свои правила, отец нехотя признал, что один сын у него ботаник и геймер. Друзья Рустама говорили, что в век технологий и программирования ботаником быть не так плохо. Спрограммирует что-нибудь эдакое, разбогатеет, компанию свою откроет, бизнес крупный создаст. Отец не верил. Не верил и Тимур.

Чуда не случилось. Братья выросли. Вадим ещё в институте начал пробовать себя, открыл свою первую автомастерскую. Тимур продолжал играть. Кое-как закончил институт, опять же не без пособничества отца, который дружил с ректором.

И… всё.

На этом пути разошлись. В какой-то момент братья поняли, что им не о чем даже поговорить. Вадим ни черта не понимал в играх, «танчиках» и прочей для него хрени. Он до сих пор считал, что взрослые парни и мужчины должны заниматься делом, а не просиживать штаны перед компьютером в воображаемом мире. Жизнь одна. И она тут. Здесь. Сейчас. А не за экраном.

Последний раз они виделись с Тимуром в клубе два года назад. Тим нашел его сам. Пришел к нему в офис. Обросший и с красными глазами.

– Вадим… Тут такое дело. Не поможешь деньгами? Машинку хочу прикупить… А то моя совсем плохенькая.

На лице Вадима не дрогнул ни один мускул.

– Какую планируешь брать?

Тим занервничал сильнее.

– Не знаю, поезжу по автосалонам, посмотрю…

Брата даже не смутило, что он сидит в кабинете владельца одного из автосалонов.

– Сколько не хватает?

– Тысяч пять, – Тим сглотнул, – евро.

Вадим денег дал. Парней попросил присмотреть за Тимом. Главное, чтобы не кололся, с остальным – разберутся.

Не разобрались. Пусть брат и не скатился на дно, не начал пускать дурь по венам, его страсть в игроманию превратилась в пагубную. Покер, какие-то ставки, игра на деньги. Всё довольно банально.

Вадим хотел с ним встретиться. Звонил, приглашал, но Тимур игнорировал.

В конце концов, Вадим махнул рукой. Не маленький. Если брата прижмет – придет, и тогда уже решат, что и как.

До больших долгов Тим не докатился. Даже завязал, устроился работать дизайнером на фабрику. Обои рисовал. Со стороны всё выглядело вполне неплохо.

И вот… Исход.

Ком в горле Вадима образовался вновь. Как и сжигающее всё изнутри горечь от потери.

Он сделал круг по району, взмахом руки поздоровавшись с такими же ранними бегунами, и направился к дому.

Сегодня ещё более тяжелый день.

Он увидел её сразу же.

Невысокую, миниатюрную фигурку, одиноко стоящую у его ворот, он не мог не заметить.

Никак.

Вадим нахмурился.

Какого…

Час ранний. Более чем. Он, не сбавляя темпа, задрал рукав и посмотрел на часы. Без пятнадцать шесть. Кто может приехать к нему в такую рань? Да ещё без звонка.

У него уже несколько месяцев нет постоянной подруги. Расстался и не озадачился вопросом постоянной любовницы. Поначалу всё отлично – девочки играют в кисонек, согласны на многие его условия, ласковые. А потом начинаются требования и претензии. Позывы прийти на его территорию и обустроиться.

Он пока никого не приглашал. Максимум – переночевать. Или съездить отдохнуть вместе. И только.

А тут…

Она его тоже увидела, потому что расправила плечи, одновременно обхватывая их руками. Правильно, девочка, на улице холодно, а ты одета явно не по погоде: тонкие брюки, кожаная куртка, под которой не виднелся свитер.

Вадим перешел на шаг метров за двадцать от дома. Пульс придет в относительную норму. Во время бега мужчина накинул на голову капюшон, снимать его пока не спешил.

Незваная гостья нервничала, переступала с ноги на ногу. Она увидела его и теперь смотрела в его сторону. На кого же ещё? Улица пустынна. Так и хотелось девчонку отчитать за то, что отпустила такси. Кто же отпускает машину, не убедившись, что хозяева дома и тебя пустят за ворота? Только дамочки, которых природа не озадачила наличием мозгов. Или те, кто совершенно не приспособлен к реалиям жизни. Ни первых, ни вторых Вадим не жаловал.

Он предпочитал взрослых, самостоятельных женщин, которые четко понимали, чего хотят и что могут дать. А также на что могут претендовать.

Он ещё сбавил шаг, чтобы иметь возможность рассмотреть девочку.

Первая ассоциация: кроха.

Маленькая. Беззащитная.

Вторая: красивая.

Оглушающе красивая. Но не той клубной гламурной красотой, к которой они все привыкли: длинные ноги, токая талия, слишком перетянутая корсетом, полные, накаченные губы, перманентные брови, наращенные ресницы, подправленные филерами скулы. Все настолько одинаковые, что иногда и имени спрашивать нет надобности.

Незнакомка другая.

Нежная. Невысокая, светловолосая, с идеальной молочной кожей, которую хотелось рассмотреть поближе и удостовериться, что без изъяна. Губы бантиком поджаты.

Вадим остановился в паре метров от неё. Девочка напряглась сильнее и сделала в его сторону шаг.

– Доброе утро. Извините, пожалуйста, а вы не знаете…

Она оборвала сама себя и сделала шаг назад – Вадим скинул капюшон, и она увидела его лицо.

Несмотря на то, что они с Тимом вели разный образ жизни, сходство между близнецами никуда не делось.

Вадим остановился и пристально посмотрел на гостью.

И голос у неё соответствующий – мягкий, не звонкий. Ласкающий. В его порочном, испорченном женским вниманием сознании сразу же возникла мысль: а как он будет звучать, когда она будет кончать?

Под ним.

Твою ж мать.

Верхняя губа Вадима дернулась в потребности оскалиться и выругаться уже вслух.

Она его узнала. Сразу же стушевалась, побледнела сильнее, руки заломила.

– Я… Меня зовут…

Она разговаривать с ним, не заикаясь, не могла!

– Я знаю, кто ты, – грубо бросил Вадим, засунул руку в карман и активировал ворота. – Раз пришла – проходи. Отец в курсе, что ты… у меня?

Она мотнула головой.

– Нет, – Майя Садарова шумно сглотнула. – Я должна была с вами встретиться в девять часов.

– Весело. Значит, без ведома Наиля.

– Да. Мне надо… поговорить с вами.

А ему?.. Вот прямо здесь и сейчас? На рассвете, когда эмоции кроют так, что дышать нечем, и в груди не проходящее ощущение воткнутого лома?

Он указал рукой, чтобы она проходила первой.

Девочка снова стушевалась. Как, интересно, она собиралась вести с ним диалог, если дрожит, точно осиновый лист? Но смелости набралась, шагнула вперед, оказавшись рядом с ним.

Вадим не ошибся – кроха. Самая настоящая. Если бы обувь на платформе или на каблуках, ещё повыше казалась бы. А так – сколько в ней? Не больше метра пятидесяти пяти. Может, шестидесяти. И он – больше метра восьмидесяти. Вес – за сотку.

Она тоже чувствовала разницу в комплекции, потому что её взгляд бегло прошелся по нему, оставляя невидимые следы. Да и держалась она особняком, явно опасаясь приближаться ближе.

Девочка-девочка, зачем тогда вообще пришла?

В дом они входили молча.

Она ступала осторожно, так же осторожно осматривая его холостяцкую берлогу, которая таковой скоро перестанет быть. И смех, и грех. Вадим провел по коротким волосам. Ситуация патовая.

Но он знал, что так будет. Что возникнут проблемы. Их будет много.

– Пошли на кухню. Кофе? Чай? Воды?

– Воды, если можно.

Какая культурная… Или таким образом выставляет расстояние между ними, очерчивает личное пространство? Так зря. Нечего было и приходить. Привел бы тебя отец, вот с ним разговор и продолжили бы.

На кухне после ночных посиделок было не прибрано. Перед сном Вадим загрузил грязную посуду в посудомойку, на этом – всё. Пепельница с окурками, полупустые бутылки, пара неубранных тарелок с нарезками свидетельствовали о том, что здесь недавно сидела компания. Суетится перед Садаровой он не стал. Взял полотенце, промокнул пот с лица и шеи. По-хорошему бы подняться в комнату и принять душ.

Но… раз гость незваный, пусть довольствуется тем, что имеется на данный момент.

Он налил из графина воды и сказал:

– Присаживайся, что стоишь в дверях.

После чего демонстративно прошёл к столу и поставил стакан на столешницу.

Что ж так хреново-то?

От вида этой девочки, что смотрит на него с настороженностью, а у него внутри что-то заходит, щемит, едва ли не разрывается.

Он ничего не понимал. Да и не хотел. Не до этого.

У него похороны.

И свадьба.

Как-то так.

А ещё скоро он станет отцом.

Как от этого не поехать крышей или не спиться – хорошие вопросы. Актуальные.

Вадим отвернулся, подошёл к холодильнику, открыл его, собираясь приготовить энергетический напиток, потом передумал и достал минералку. Открутил крышку и приложился к горлышку, одновременно нажимая на кнопку чайника. Ограничится пока матэ.

За его спиной послышались легкие и осторожные шаги.

Значит, прошла.

Он обернулся в тот момент, когда она усаживалась за стол с самым серьезным выражением лица.

– О чем ты хочешь со мной поговорить?

Вадим сразу перешёл к делу.

Некогда ходить вокруг да около.

– Отец хочет, чтобы я вышла за вас замуж.

Видимо, у неё было такое же состояние – с разбега в карьер. Что ж. Не самое плохое качество.

Если ты знаешь, с кем разговариваешь.

Она – явно не знала.

Вадим снова посмотрел на неё, отметив, что стакан с водой она обхватила обеими руками. Её волнение он отлично понимал. Только что ему с этого?

Он был зол. Раздражен. У него горе.

Жизнь сделала резкий вираж, и он ещё не сообразил, куда и как будет двигаться дальше.

– Я в курсе.

– Вы не должны этого допустить.

Вот это заявление его позабавило.

Он усмехнулся и прислонился спиной к столешнице кухонного гарнитура, поставил почти пустую бутылку и скрестил руки на груди.

– Я?

– Да. Вы.

Она попыталась посмотреть на него, встретиться с ним взглядом, видимо, рассчитывая таким образом показать серьезность своих намерений, заявлений. Даже вздернула подбородок кверху, но, стоило их взглядам встретиться, как она тотчас ретировалась. Её глазки опустились, губы поджались, она даже шею втянула в плечи.

И как с такой разговаривать?

– Значит так, Майя, – начал он, не собираясь с ней нянчиться. Взрослая девочка. Его грубость переживет. Ноги научилась перед парнями раздвигать, не озаботившись предохранением и пойдя наперекор воспитанию, значит, созрела и до серьезных разговоров. – Ты беременна от Тимура? Твой отец не ошибся?

Её щеки стремительно начал покрывать румянец, который немало удивил Вадима. Он и забыл, как выглядят смущающиеся девочки.

Красиво…

И в сексе она будет такой же красивой…

Багов, ты совсем охренел! Головой тронулся, не иначе.

Какой секс?! О чем ты думаешь?

Но инстинкты здорового, любящего секс мужчины никто не отменял.

– Нет, не ошибся. Но это ничего не значит…

– Это значит всё, – перебил он её, не желая слушать бред, который она собиралась пронести.

– Нет! – снова ринулась она в бой, облизнув губы. – Вы не понимаете…

– Что я не понимаю? – рявкнул Вадим, раздражаясь всё сильнее. – Ты носишь под сердцем ребенка моего брата. Касимович вполне четко дал расклад: или мы женимся, или ты делаешь аборт. Я, как дядя этого не родившегося малыша, костьми лягу, но не позволю тебе сделать аборт. Если надо, лично к кровати привяжу и проконтролирую, чтобы ты с ребенком ничего не сделала.

Глава 3

– Я и не собираюсь делать аборт! – Майя тоже немного повысила голос, но быстро сбавила темп, вовремя вспомнив, что находится в чужом доме и разговаривает с незнакомым мужчиной. Девушка схватилась за горло, точно ей становилось трудно дышать. – Да выслушайте вы меня! Пожалуйста…

– Я-то слушаю тебя. А вот ты – нет.

– Я не хочу делать аборт. И не буду. Но и за вас замуж…

На этот раз она оборвала себя сама. Её глаза взметнулись кверху, остановившись на его лице и поспешно спустившись вниз, уже более тщательно осматривая Вадима.

Он нравился женщинам и знал об этом. Самоуверенный. С деньгами. Тот, кто идет по жизни смело, методично добиваясь своей цели, сметая на пути всё лишнее.

И Майя до дрожи в ногах боялась попасть в категорию «лишних».

Он ей не понравился.

Более того, от таких мужчин, как он, она предпочитала держаться подальше.

Слишком много…мужского. Тестостероидного.

Тим говорил: несмотря на то, что они близнецы, разница между ними большая. Майя тогда посмеялась. Для неё близнецы всегда были неразделимы. А уж внешне… Они же не двойняшки, а именно близнецы, когда всё на двоих.

Тимур оказался прав. Он и брат – едва ли не противоположности. Единственное, что схоже – рост. И то, Вадим Багов, как ей показалось у ворот и потом, когда они шли к дому, был выше. Сантиметров на пять. Возможно, оттого что Вадим занимался спорт, а, как известно, спорт вытягивает позвонки, не позволяя им деформироваться в процессе жизни.

О чем она думает?.. Совсем не о том, о чем следует.

– Не хочешь, – закончил за неё мужчина, снова возвращая к реальности. – Слышал. И вижу.

– Поэтому давайте мы…

– Майя, остановись. Хватит.

Он немного смягчил тон, но отчего-то на неё эта смена произвела ровно противоположный эффект.

Девушка сильнее сжала горло. Глупая привычка, от которой никак не удается избавиться. Сейчас она не просто волновалась, сейчас она была на взводе, и не плакала лишь по той причине, что за эти дни, с того самого момента, как отец узнал о её беременности и пошёл жесточайший прессинг, выплакала все слёзы.

– Вадим, – она впервые обратилась к нему по имени и заметила, как он недобро отреагировал – свел брови на переносице. – Вы же тоже наверняка не горите желанием брать меня в жены. Вадим, пожалуйста…

– Ребенок от Тимура. Значит, будет носить фамилию Баговых. Надеюсь, я достаточно ясно говорю?

– Ок. Хорошо, – она, наконец, оставила горло в покое и ринулась дальше в диалог, не замечая потемневшего взгляда мужчины. – Фамилию вы можете ему дать свою. После того, как я рожу. Я не буду противиться вашим встречам и…

– Ты слышишь, какую чушь несешь? Повторяюсь, хватит, Майя.

– Нет, не хватит, – она в отчаянии потрясала головой. Разговор с Вадимом Баговым – её последний шанс. И именно здесь и сейчас. Потому что после будет поздно. Отец выдаст её замуж в ближайшие дни. Не посмотрит на траур, обыграет это так, что родственники, знакомые и партнеры ещё и по плечу его будут хлопать. – Я всё понимаю… Мой ребенок относится и к вашей семье…

– Если ты сейчас же не прекратишь пороть ахинею, я просто отберу у тебя ребенка, женщина.

Он сказал это тихо.

Начал говорить, когда она набирала в грудь воздух, чтобы продолжить на выдохе свою пламенную речь, но ей пришлось замолчать, чтобы услышать его тихие слова.

Без крика. Без лишних эмоций.

Простая констатация факта.

Но если Майя думала, что самое страшное уже услышала, то она ошиблась.

– Сын моего брата будет воспитываться в моей семье. Войдешь ты в неё или нет – тебе решать. Не хочешь выходить за меня… Знаешь ли, девочка, насильно в ЗАГС не потащу. Не переживай. Составим договор, контракт, по которому ты будешь обязана передать ребенка после рождения мне. Скажешь, что законы Российской Федерации будут на стороне матери? Конечно, будут. Только суд я затяну на долгие годы, и, пока идет разбирательство, ребенок будет проживать со мной. Сколько без поддержки отца и родни ты со мной сможешь судиться? Год? Сомневаюсь. Послеродовая депрессия и так далее и тому подобное. Я, надеюсь, ясно обрисовал перспективы?

По мере того, как он говорил, глаза Майи расширялись, и внутри всё покрывалось холодом.

Каждое слово, каждое выражение впечатывалось в сознание девушки.

Как это – отобрать ребенка? Не своего… Разве такое возможно?

Если бы Майя росла в среднестатистической семье, например, учительницы и водителя, она безоговорочно сказала бы, что нет. Невозможно.

Но она росла в семье, где часто попирали закон, где юристы находили такие лазейки, что становилось страшно от вседозволенности некоторых. И хорошо, если решение проблемы находили юристы, а не другие… уполномоченные.

– Я…я не понимаю… Это не ваш ребенок… Зачем он вам, Вадим?

Она цеплялась за последние доводы. Пыталась ещё что-то говорить. Как-то пробиться сквозь капитальную стену непонимания.

– Ты слышала всё, что я сказал.

– Вы… вы – чудовище, – выдохнула Майя, поднимаясь. Находиться в обществе человека, который оказался хуже, чем она предполагала, становилось невыносимо.

Она смотрела на него и больше не видела.

Не могут люди играться чужими жизнями. Не могут всё принимать за других. Это неправильно. Это несправедливо.

– Какой есть.

Слова донеслись до неё сквозь пелену.

Зря она приходила.

Зря на что-то рассчитывала.

Зря…

Никто ей не поможет.

Надо…

Что, Майя?

Надо брать себя в руки. Ради ребенка. Ради её малыша.

– Спасибо, что уделили время.

Она встала и пошатнулась. Перед глазами замелькали мушки, и она, чтобы устоять на слабых и без того ногах, уперлась руками о стол.

– Майя… Тебе плохо? Майя… Твою ж…

Она не видела, как мужчина бросился в её сторону, как успел подхватить безвольно оседающее на пол тело.

Он успел её поймать.

Ни разу в жизни при нем девушки не падали в обморок.

В голове набатом пронеслась мысль, что Майя беременна, и беременные периодически теряют сознание.

Он сжал её за талию, подхватил и перенес на диван. Какая легкая… Совсем пушинка. Ничего не весит.

И что, черт побери, делать дальше?

Он осторожно опустил её на диван, нависнув. Всё-таки красивая. Он понимал Наиля, который пытался пристроить дочь в хорошие руки. Вадим оскалился, сам себе напомнив зверя. Только он, Касимович, нехороший. И они оба знали об этом.

Ладно. Хороший ли он, плохой – никому не нужная лирика.

Что делать с Майей?

Глядя на девушку, что безвольно лежала на диване, Вадим провел рукой по лицу.

Трудно им будет. Очень.

Она – красивая. Нереально просто.

Он… Он озабоченный сексом сукин сын. От природы никуда не денешься.

Со своими инстинктами и потребностями тоже разберется потом.

Вадим прошел к кухонному гарнитуру, резко выдвинул ящик с полотенцами, достал одно, щедро смочил его водой, тщательно выжал и вернулся к Майе. Обтер сначала лоб, потом щеки, стараясь не обращать внимания на жжение в груди. Когда перешел к шее, длинные реснички девушки затрепетали, и она открыла глаза.

Темно-зеленые, насыщенные.

В таких потонуть – плевое дело.

Девушка, увидев его рядом с собой, заерзала, попыталась выкарабкаться, непонятно куда сдвинуться. Чудовищем она его уже окрестила, поэтому её реакция вполне понятна.

Вадим сжал губы и поднялся.

– В обморок упала, – констатировал он очевидный факт.

Майя, недолго думая, села и поморщилась, зажав виски руками.

– Не стоит делать резких движений.

– Пока… пока я сама могу определить, что мне делать, а что – нет, – не глядя на него, глухо заявила чрезмерно смелая девочка.

Скорее, уж отчаянная.

Потому что её смелость испарялась, стоило ему сократить расстояние.

Дерзишь, красивая… Что ж, дерзи пока. Не до твоего воспитания. Сегодня – так точно. А потом ему предстоит с ней серьезный разговор.

На её реплику он ничего не ответил, швырнул полотенце на стол.

Майя проследила за его движениями.

– Сейчас за тобой приедут.

– Вы… уже позвонили отцу?

– Нет.

– Тогда лучше такси.

– Как скажешь.

Такси прибудет через десять минут, о чем он и сообщил Майе.

– Я постою на улице.

Вадим прищурил глаза.

– Не замерзнешь?

– Пока вас ждала, не замерзла. Не замерзну и сейчас. Не могу… – она замолчала, решив не заканчивать фразу, но потом упрямо вздернула подбородок кверху и с максимализмом, свойственным молодости, закончила: – …находиться с вами в одной комнате.

Верхняя губа Вадима дернулась.

– Задыхаешься?

– Да.

Он указал рукой в сторону двери.

Да, определенно, ему сегодня не до сантиментов.

Всё потом, девочка.

Майя встала, дошла до дверного проема, обернулась и посмотрела Вадиму в лицо.

– Я вас ненавижу.

Вадим по инерции хотел сказать: «Скоро полюбишь». Увидел её яростно пылающий взгляд и промолчал.

На похоронах было много народа. Ожидаемо… Лица и снова лица. Друзья, знакомые, родственники. Некоторых Вадим и вовсе не знал.

Мать, как и предполагалось, играла на публику. Причитала и едва ли не падала в обморок. Сначала Вадим рыпнулся ей помочь, подумав, что, возможно, ей и правда, плохо, пока не почуял запах алкоголя. Алина Багова отлично играла свою роль. Ей бы в актрисы… И поменьше пить спиртного. Если и дальше пойдет такими темпами, то чрезмерное пристрастие к алкоголю скоро отразится на её лице.

Вадим поморщился и с сожалением подумал, что ему всё равно. Когда они в следующий раз увидятся с ней? Через полгода? Через год? А то и позже. Если он будет и дальше переводить деньги на её карту в начале каждого месяца, они даже созваниваться не будут. Надобности не возникнет.

Как же не хватает отца! Рустам Багов умер пять лет назад. Внезапная смерть, сердце остановилось во сне. Вот, кто ему сейчас был необходим.

На похоронах присутствовал и Наиль Садаров.

С дочерью.

Майя, одетая, как и полагалось, во всё черное, тенью стояла рядом с отцом, скрыв лицо за очками. Вадим несколько раз смотрел в сторону Садаровых. Наиль поймал его взгляд и кивнул. После чего повернулся к дочери, склонил голову и что-то сказал. Майя напряглась, Вадим увидел, как она расправила худые плечи. Не мог он не заметить и едва видимое для сторонних наблюдателей покачивание головы. На что Наиль ещё что-то сказал, более резкое.

Тогда Майя медленно кивнула и пошла в сторону Вадима. Отец приказал подойти к нему… Что ж, Касимович думает наперед, люди должны видеть их вместе.

Майя остановилась рядом, и Вадима слегка повело от её едва ощутимого парфюма. Легкий, приятный, не раздражающий.

Мужчина ничего не сказал.

Не сейчас…

На поминках Майя тоже держалась рядом. Молча.

Он кожей ощущал её присутствие.

– А кто эта девочка? – матушка, наконец, сочла, что с нее хватит. В ресторане она уже привела себя в порядок, успела подкраситься.

– Не твоё дело, – Вадим не желал посвящать её в грядущие события.

– Вадим, не дерзи. Хотя бы сейчас. У меня горе…

– Мама… тормози, я тебе уже ранее сказал. Не трогай меня. Не вмешивайся.

– Ты мог бы давно забыть старые обиды и…

– Ок. Я забываю прошлое, ты даже можешь переехать в этот город. С жильем я помогу. Но я прекращаю твоё содержание. Согласна?

– Да как ты можешь о подобном говорить? Вадим! Когда ты стал мерить всё деньгами?

– У меня были хорошие учителя.

Наиль остался с ним до последнего. Как и Майя. За весь день они не перемолвились ни словом, но то, что девочка постоянно находилась рядом с ним, заметила не только мать.

Которая, кстати, перед уходом из ресторана заявила, что поменяла билет и вылетает сегодняшней ночью.

– Позаботься мне о такси.

– Скинешь сообщением время вылета, – только и ответил Вадим.

Разбираться, что к чему, ему меньше всего хотелось.

Когда ресторан практически опустел, к нему подошёл Касимович.

– Вадим, ещё раз прими мои соболезнования.

– Я так понимаю, ты хочешь продолжить разговор?

– Ты выглядишь уставшим. Не буду трогать тебя. Через пару дней. Немного отойдешь от горя. Заодно Майя за эти дни соберет все необходимые вещи.

Слова Наиля он пропускал мимо ушей. Не до них… Но последняя фраза зацепилась в сознании, пробив некую брешь.

– В смысле, Наиль?

Мужчина подошел ближе, положив руку ему на плечо. У Вадима возникла потребность скинуть её, но ввиду того, что они скоро станут родственниками, пересилил себя. Конфликтовать хотелось меньше всего, а вот выпустить весь пар, дурь, что клубились в душе, очень даже хотелось.

Но для этого у него в доме есть тренажерный зал с грушей, куда он и отправится по приезду.

Иначе… сорвется. Наворотит того, что не стоит совершать.

– Всё понимаешь, Вадим. Умный ты мужик, лишние объяснения, к чему они? И приезд моей дочери к тебе по утру… Видели её выходящей из твоего дома. Так что, все козыри идут в руки сами. Скажем, что церемонию вынуждены отменить – траур. А бракосочетание будет.

У Вадима зачесались кулаки.

Разное было у них с Касимовичем, но чтобы вот так… до желания врезать…

Вадим сжал зубы с такой силой, что они скрипнули.

– И в дом ко мне пришлешь?

– Заберешь, как и полагается, – будущий тесть усмехнулся.

– Касимович…

– Что, Вадим? Потом оба будем радоваться. Майя красивая, молодая. Родит тебе ещё ребятишек, может, успеете меня порадовать.

Родит… Ну да, конечно.

– Счастливы будете, вот увидишь. Я мозги ей ещё промою, наставления дам. Она хорошая девочка, просто… Тут и моя вина, Вадим. Не того жениха я ей в своё время выбрал.

Вадим вскинул руку кверху, останавливая Садарова.

– Касимович, я ни черта не понимаю. Умеешь ты выбрать время для разговора. Какой жених? Ты сейчас про меня?

Вадим на самом деле тупил. И желание развернуться и уйти росло в геометрической прогрессии. За спиной отца неподалеку маячила Майя. За весь вечер она ему не сказала ни слова. Он и не пытался заговорить. Но сейчас весь ее вид тревожил его.

Почему-то.

– Нет, ты что. К тебе та история никакого отношения не имеет.

Вадим коротко кивнул.

Значит, у Майи есть ещё прошлое.

Интересно.

Не только с Тимом вертела? В его руки плывет вертихвостка? По общению не скажешь. Да и по глазкам, выпускающим молнии.

– Наиль, завтра позвоню. Или встретимся. Сейчас я не готов обсуждать ни предстоящий брак, ни твою дочь. Ни то, что они накуралесили с Тимом. Всё завтра.

Взгляд Наиля потяжелел. Садаров явно рассчитывал додавить Вадима. Тот не понимал конечную цель. О браке они договорились, что ещё?

Майю… Он примет в дом. В любое время. Завтра. Через пару дней. Да хоть сегодня.

Вадим, не отдавая отчета, снова посмотрел в сторону девушки. Она стояла, обхватив плечи руками, и нервно кусала губы. Прямо мяла их зубами, отчего возникало иррациональное желание подойти к ней и одернуть. Положить пятерню на затылок, притянуть к себе аккуратную головку и прошептать на ушко: «Не смей… Сам искусаю…»

Наваждение какое-то. Вадим разозлился сильнее. Ему не нравились те эмоции, что вызывала в нем маленькая Майя. Он не помнил, чтобы так остро реагировал хотя бы на одну женщину. И это вдвойне плохо.

Потому что между ними гигантская пропасть – смерть Тима и её чувства к нему.

Глава 4

– Пап, я не поеду… Я не могу… Пожалуйста… Пожалуйста…

Отец был неумолим.

Грозно посмотрел на неё и покачал головой.

– Вещи собери. Или голой к нему отвезу.

И отвезет. В чем есть… В домашнем платье.

Майя заломила руки и снова посмотрела на раскрытый чемодан. Второй… Умом она понимала, что надо собираться. Но как?.. Сил никаких не было. От одной мысли, что она навсегда уезжает из отцовского дома, сердце обливалось кровью.

И хотелось выть.

Рухнуть на постель, зарыться головой в подушку и рыдать всю ночь.

Майя такое уже проходила. Легче не становилось.

Её жизнь дала сбой, покатилась под откос, и нормализовать, привести её в норму у Майи пока никак не получалось. Чтобы она ни делала, какие бы шаги ни предпринимала.

Да и что может предпринять студентка, полностью зависящая от отца? Не знающая жизни, плохо представляющая, как действовать самостоятельно. Если бы она была одна – одно дело. А ей сейчас стоит думать и о ребенке, которого она носит под сердцем.

При мысли о малыше, паника вдвойне захлестнула Майю. Девушка не удержалась на ногах и опустилась на пол, закрыв лицо руками.

Она в кошмарном сне не могла представить, что с ней произойдет подобная история.

Она росла в любви. Да, папа у неё суровый, жесткий мужчина, но её он всегда баловал. В пределах нормы, конечно. Воспитывал строго. Майе и не требовалось многого. Она росла, зная, что защищена, что её никто не посмеет и пальцем тронуть.

Так и было.

Майя воспринимала свою действительность, как нечто само собой разумеющееся. Даже предстоящий брак с Ренатом. Родители договорились, дети познакомились, подружились.

Майя не полюбила Рената, но он тоже к ней хорошо относился, и она искренне считала, что со временем сможет ответить ему взаимностью. Какая же она глупая! Думала о взаимности, ничего не замечая вокруг. Она была слишком наивной для своего возраста. Принимала порывы Рената за любовь. Когда на самом деле все сводилось лишь к похоти.

От воспоминаний, как молодой человек, которого она считала другом и с которым собиралась прожить «долго и счастливо» пытался её склонить к сексу до брака, её передернуло. Она позволяла себя целовать. Не сказать, что ей нравилось. Но и отторжения не было. Как не было и порхающих бабочек внизу живота и желания продолжить.

Ренат как раз настаивал на продолжении. Пытался смять грудь, залезть под платье. Майя всегда начинала активно отбиваться. Один раз даже пришлось пригрозить, что расскажет отцу о его излишней настойчивости. Тогда-то Ренат первый раз и показал своё истинное лицо.

Майя испугалась, что он её ударит. Ренат сильно разозлился, начал ругаться, не выбирая выражений. Даже оскорбил её. Девушка долго плакала после его ухода, виня себя.

А потом Ренат изменил ей. Более того, он женился. В обход родительскому слову.

Скандал был знатный.

Молодых очень быстро развели. Если Майя не ошибается, через две недели Ренат снова оказался холостяком.

Приходил он к ним в дом.

Вернее, пытался.

Люди отца его на территорию даже не пустили.

Майя плакала. Не из-за предательства и из-за того, что на неё повесили клеймо. Отец тоже ругался. В ближайшее время, пока не стихнет шумиха, о новой помолвке и речи не могло идти.

Потом, когда страсти немного поутихли, Майя даже обрадовалась такому исходу. Замуж за Рената… Бррр. Она не представляла, как бы ложилась с ним в постель. Наверное, привыкла бы. Но всё равно по итогу оказалась в лучшем положении. Правда, ни о чем подобном не говорила папе.

А ещё у неё появилось время. Да-да. То самое драгоценное время, когда она могла сама попытаться…

Если бы папа услышал её мысли, узнал, о чем она думает, он не то, что запретил бы ей выходить из дома – запер бы! И перевел бы на заочную форму обучения. Не то, чтобы отец был совсем строгих правил. Он давно обрусел, но для него непорочность женщины продолжала играть весомую роль. Тем более, единственной дочери. Майя его понимала. Он желал ей счастья.

У мужчин своя логика. Майе тут с ними не тягаться. Она просто хотела попробовать сама… С кем-то познакомиться, возможно, влюбиться. История с Ренатом оставила удушливый след в её сердце. Майя боялась повторения. Что папа по истечению полгода или даже меньше возьмет и снова договорится. А если новый жених будет старше Майи? Лет на десять, а то и больше?

Правда, пыл Майи очень быстро остыл. Она ходила по университету, общалась, как и прежде, с молодыми людьми и плохо представляла, что пойдет на свидание с Артемом или Игорем. Или вон с тем мажором на «бехе». Нет. И ещё раз нет.

Не готова она.

Абсолютно.

Не её все они.

Вот никак.

Стоило представить, что кто-то из ребят прикоснется к ней, потянется целовать, её бросало в дрожь, и она даже по губам тыльной стороной ладони проводила, точно стирая фантомные поцелуи.

Не готова…

Пришлось Майе успокаиваться. Нечего суетиться. Таким образом, и до неприятностей рукой подать.

Всё у неё будет хорошо.

Она в этом не сомневалась.

Ренат и его предательство немного сбили её. Точнее, прибили к земле. Понизили самооценку. Плюс, разговоры за спиной не добавляли ей уверенности и популярности. В том же универе знали, что она невеста. Теперь брошенная… Ренат любил показуху, поэтому частенько приезжал за ней.

Выходил из своего «мерена», как он называл спортивный «мерседес», садился вальяжно на капот, скрещивая руки на груди и нацепив на лицо очки. Показушник чертов! Знакомые девочки пищали от восторга. Конечно, в их понимании он был таким красавчиком. Мечтой. Красивый, харизматичный, при деньгах.

А то, что характер сволочной, – пустяки.

С Ренатом заигрывали, Майя это знала. Он сам говорил. Мол, цени, а то уведут; и глазами своими черными на грудь зыркал. Хорошо, если только зыркал. Пытался щупать, пробираться под кофту. Майя пыталась объяснить, что ей неприятно. Что так нельзя.

– А что можно? – рычал он, едва ли не брызгая слюной. – Дрочить мне каждый день? Майка, я молодой парень, я секса хочу! Тебя хочу! У меня колом постоянно стоит, когда ты рядом!

Майя качала головой.

– Нет. Пока не поженимся – нет.

– Давай хотя бы ртом… или в попу, если ты боишься осуждения отца.

– Ты сдурел? – от подобной перспективы её бросало в холодный пот.

В рот. В попу… Это уже перебор.

Майя не была ханжой, она знала и про оральный и про анальный секс. Но стоило представить, как Ренат достает член и тыкает им ей в лицо, губы, у неё едва ли не рвотный рефлекс срабатывал.

Не испытывала она к жениху теплых чувств. Как бы ни старалась.

В голову даже закрадывались крамольные мысли побеседовать с отцом. Он – её папа. Он любит. Он поймет.

Но похотливая сторона Рената опередила её.

Майя выдохнула.

С Тимуром она познакомилась совершенно случайно. В торговом центре, в продуктовом отделе. Они столкнулись тележками, тоже самое повторно произошло и на стоянке.

Как-то само собой получилось, что они обменялись телефонами, а на следующий день уже пили зеленый чай в кафе.

Странное дело, она сразу потянулась к этому высокому, худощавому мужчине с широкими от природы плечами. Она не чувствовала от него угрозы. Никакой.

Тимур смотрел на неё иначе, не как другие мужчины. Спокойно. Ровно. Словно у неё не было пола. Они быстро нашли общий язык.

Майя соврала бы, если бы сказала, что не относилась к нему с настороженностью первое время. Присматривалась, выжидала. Тимур заметил её реакцию и с улыбкой сказал:

– Майюшка, успокойся. Ты меня, как женщина, не интересуешь. Извини. Без обид.

– Ты… гей?

Его улыбка стала шире.

– Нет.

– Тогда… У тебя есть девушка, да? А она не будет против нашего общения? Мало ли что.

– Майя, мы с тобой знакомы две недели. Ты хотя бы раз слышала, чтобы я говорил про девушку. Какую-либо.

Она пожала плечами. Мало ли…

– Может, ты просто не хочешь говорить. Из… не знаю, по каким причинам.

– Майя, я асексуал.

– Кто? – она нахмурилась и подалась вперед, пытаясь осмыслить услышанное.

– Асексуал. Меня не интересует секс. Вообще. Ни с женщинами, ни с мужчинами. Ни с кем.

Майя резко подалась назад, уперевшись спиной в высокую спинку стула. Даже руки вперед выставила от удивления. И несколько раз растерянно моргнула.

Про асексуалов она не слышала. Не доводилось. Среди её знакомых все были помешаны на сексе. Как молодые мужчина, так и девушки. Девственниц на пальцах одной руки перечислить можно. Постоянно велись разговоры кто с кем. А ещё шуточки ниже пояса.

И тут перед ней сидел человек, который утверждал, что совершенно равнодушен к сексуальным удовольствиям.

То, что нужно Майе. Конечно, возникло множество вопросов, хотелось расспросить Тимура подробнее, но она сдержала интерес. Это его личная территория, она не имеет никакого права вторгаться на неё.

Тимур не спешил рассказывать подробнее, и они больше не поднимали данную тему. Майя лишь отметила про себя, что ей стало ещё спокойнее.

У неё появился друг.

Тимур не всегда мог уделить ей внимания, часто был занят. Иногда пропадал на неделю, а то и больше. Не звонил, не отвечал на телефонные звонки и сообщения. Майя волновалась.

– Вот такой я, Майюшка.

Она даже планировала познакомить его с отцом. Она рассказала папе, что у неё появился друг.

– Хмм… Как ты говоришь его зовут?

– Тимур.

– Фамилия?

– Багов.

– Багов, значит…

– Да.

– Интересно… И прямо друг?

– Прямо друг.

– Пригласи его к нам на выходные. Хочу посмотреть на твоего… друга.

– Хорошо.

Майя счастливо улыбнулась. Жизнь налаживалась.

Но пригласить Тима она не успела. На выходных он оказался уже приглашен на день рождения хорошего знакомого.

– Составь мне компанию, – сказал он по телефону.

Майя валялась на кровати, только что закончив готовить конспект.

– Тимур, я не знаю.

– Майюшка, ты будешь со мной. В безопасности. Хочешь, я заеду и заберу тебя прямо из дома.

– Хочу.

Ей было важно, чтобы папа увидел Тимура, чтобы также понял, что она в безопасности с этим мужчиной.

Майя оторвала руки от лица, вынырнув из воспоминаний.

Папа увидел. А что толку-то?

Она сейчас сидит на полу, растирает слезы по щекам и пытается собрать себя.

По кусочкам…

Майя невидящим взглядом оглядела комнату и снова посмотрела на чемоданы и сумку. Что она ещё не взяла?

Душу…

Душа останется здесь. В родительском доме.

Майя кое-как поднялась с пола и трясущейся рукой поправила съехавшую на плечо кофту. Пальцы не слушались её, деревянные, приходилось прилагать усилие, чтобы согнуть их.

Всё решено.

Назад дороги нет.

Ей не только о себе думать надо. Больше она не одна. Не только за себя в ответе.

Она опустила голову и посмотрела на слегка округлившийся живот. Скоро будет видно и через одежду. Животик быстро увеличивался в размерах, и на её хрупкой фигуре заметно выделялся.

На учет в клинику она пока не встала, отец сказал, что после росписи. Врач к ней на дом приезжал, анализы также дома брали. Пока всё хорошо. Анализы в норме.

Врач – приятная женщина за пятьдесят, сказала, что нельзя нервничать. Что необходимо соблюдать режим и рекомендации. У Майи не наблюдалось токсикоза, это тоже хорошо.

Паника снова заскреблась внутри.

Очень скоро может всё измениться в худшую сторону.

Вадим Багов – не Тимур.

От слова совсем.

Они близнецы. Похожи, спору нет, некоторые черты. Опять же оба высокие. Дальше – расходятся.

Наверное, сказывается образ жизни. Другого ответа и не найдешь. Это малышей-близнецов невозможно различить между собой. Особенно, если мама оденет их в одинаковые костюмчики. С возрастом различия проявляются, пробивается индивидуальность.

Вадим… При одной мысли об этом мужчине Майю бросало в дрожь. От негодования, от накатывающей заново истерики. От злости. Если раньше она считала Рената злом, то теперь считала, что сильно ошибалась. В глубине души Майя тешила себя уверенностью, что рано или поздно они найдут с Ренатом точки соприкосновения.

Багов же… Тут всё было настолько сложно, настолько выворачивающе наизнанку, что Майя терялась.

Ростом он казался даже выше Тимура. Метр восемьдесят пять минимум. Плечи – шире. Фигура спортивная, сбитая. То, что Майя застала Вадима за утренним бегом, только подтвердило её предположение, что он уделяет много времени спорту. Это хорошо, да, если смотреть непредвзято.

Но отчего-то брала досада.

Потому что сильный. Крепкая мускулатура, четкие движения. Хищник. Не хочешь сравнивать, а не получается. Зверь, что поселился в каменных джунглях, привыкший побеждать и отбивать всё новые территории.

Лицо волевое. Жесткое. Тут он ей больше напомнил отца. Не Тима, с его неопределенными, по большому счету, взглядами на жизнь, некой инфантильностью. Вадим говорил четко, сурово.

Про взгляд и холод в глазах даже говорить не хотелось.

Всё естество Майи кричало, что им не по пути. Что у неё не может быть ничего общего с этим мужчиной! Что они слишком разные.

Не могут они жить под одной крышей. Есть за одним столом. Спать в одной постели.

Постель…

Краеугольный камень в восприятии девушки.

Майя не сомневалась, Багов заставит её лечь с ним.

Заставит…

Не человек, правильно она сказала – чудовище.

И уже через десять минут она поедет к нему.

Глава 5

Встречать их вышел сам Вадим.

Ворота отъехали в сторону, пропуская машину.

Владелец дома стоял в стороне, наблюдая.

В прошлый раз Майя плохо запомнила и территорию, и сам дом. Сейчас тоже ей было не до разглядываний. Глаза видели ухоженный газон, небольшие кустарники, выложенный брусчаткой двор. Сознание же не фиксировало ничего.

Папа с ней не поехал. У неё этому не было объяснения.

– Вадим тебя ждет.

– А ты?..

Отец отвел глаза.

– Вам пора начинать общаться.

Отказ сопровождать её к будущему мужу Майя восприняла, как удар под дых.

Она поедет к нему одна?

И не важно, что она уже с ним встречалась и даже в его доме была.

Майя сглотнула подобравшийся к горлу ком. Наверное, у отца есть мотив.

Наверное…

Въезжая на территорию чужого дома, Майя уговаривала себя, что всё непременно будет хорошо. Отец не отдал бы её в жены плохому человеку. А то, что она не знает Багова… Кто в этом виноват?

Конечно, можно вспомнить старые времена, когда невеста и жених впервые виделись едва ли не в день свадьбы. И считалось, что девушке несказанно повезло, если жених не косой, не рябой и не старше её на двадцать лет. То же самое в отношении невесты.

Но сейчас времена изменились.

Или…

Майя упрямо сжала губы.

Нечего гадать, что да как. Есть ситуация, и ей необходимо к ней привыкать.

Только как…

Машина остановилась, и Вадим направился к ним. Сердце Майи учащенно забилось.

Да, она видела этого мужчину.

Разговаривала с ним.

Присутствовала рядом на похоронах.

Но именно здесь и сейчас на неё накатило понимание, что ничего не изменить. Что происходящее – по-настоящему. И она в эпицентре событий.

Вадим Багов выглядел иначе. Вроде бы и по-домашнему – на нем были темные спортивные штаны и обтягивающая торс серая футболка. На ногах – шлепанцы на босу ногу. Лицо сосредоточено, даже хмурое. На переносице пролегла глубокая складка.

Получается, он тоже особо не рад её видеть.

Да и с какой стати ему радоваться?

Навязали беременную.

Легкая досада вперемешку с обидой вспыхнула в душе Майи. Он-то как раз мог отказаться, сказать категоричное «нет» её отцу. Майя не верила, что папа заставил бы её идти на аборт. Он не поступил бы так с единственной дочерью. Отправил бы её куда-нибудь, а там постепенно всё и разрешилось бы. Безвыходных ситуаций не бывает.

Но нет…

Багов договорился с её отцом.

Зачем?

Этот вопрос снова и снова терзал девушку, пока она смотрела, как субъект её рассуждений подошёл к задней двери, дождался, пока водитель снимет блокировку и лишь тогда потянул на себя, открывая её.

Майя сглотнула образовавшийся ком. Ей не нужны его джентльменские замашки! Ей ничего от него не надо!

Отголосками сознания она понимала, что снова находится на грани истерики; ещё немного, одно лишнее слово, недобрый взгляд, жест – и она скатится в неё. Сорвется. А истерика ее ни к чему хорошему не приведет. «Жених» не будет церемониться с ней, быстро поставит на место.

В лучшем случае…

– Привет, Майя.

Перед её лицом возникла крепкая мужская рука. Со сбитыми костяшками. Их она успела разглядеть перед тем, как Вадим перевернул руку ладонью кверху. Его выраженная мужская сила настораживала Майю. Даже пугала.

Много ли она видела рук со сбитыми костяшками? Со ссадинами? Мозолями? У парней из института – точно нет. У Рената – нет. И у Тимура – также.

А тут… Почему-то Майю бросило в дрожь.

Она смотрела на эту руку и видела, как та проходится по её обнаженной груди. В голове настолько ясно нарисовалась картинка, что девушку бросило в дрожь. Как бы она ни ерепенилась, чтобы себе ни говорила, но когда – если уже не сейчас! – они поженятся, Вадим Багов будет иметь права на её тело.

Он – муж…

Ему можно будет все.

Трогать её. Брать.

Тогда, когда ему заблагорассудится. Удобный секс в удобное для него время.

Кровь прильнула к лицу и к мышцам малого таза, отчего Майя интуитивно свела ноги вместе.

– Привет.

Молчание с её стороны затянулось, надо было как-то реагировать.

И руку принимать.

А никак… Не получалось.

Сделав над собой усилие, Майя вложила ладонь в руку Вадима.

– Она не ядовитая.

– Что? – Майя не поняла его реплики.

– Моя рука. Яд не источает.

Пока Майя краснела ещё сильнее, её потянули на себя, и вскоре девушка оказалась на улице.

Вблизи с мужчиной. Впереди – его грудь, сзади – машина. Майя оказалась в своеобразной ловушке, зажатая между металлом и не менее твердой грудной клеткой будущего мужа.

Волнение, которое она притупляла всю дорогу, говоря себе, что её отдают не на съедение волкам, а всего лишь в другую семью, снова дало о себе знать. Ещё дома Майя твердо решила, что не будет конфликтовать с Вадимом. Их прошлый разговор выдался тяжелым, оставив после себя неприятный осадок.

Плюс, Багов похоронил брата. Она – друга. Им бы объединиться… Или, по крайней мере, зарыть топор войны. Возможно, попытаться как-то договориться. Они же цивилизованные люди. Они всегда могут найти общий язык.

Майя чуть-чуть задрала голову кверху, и волна жара прокатилась по телу.

Договориться с ним? С человеком, который смотрит на неё сверху? Во взгляде которого читается откровенная, ничем не прикрытая ярость? А там, может быть, и презрение?

Ей всё равно, что он о ней думает.

Пока – так точно.

Обижать её физически он не будет – она беременна. С остальным постарается справиться. Главное, не лезть на рожон, умерить свой пыл.

Подумать и решить – хорошо, а сделать?..

– Я и не думаю, что ваша рука…

– Помолчи.

Резкий тон заставил её оборвать извинения на полуслове. От неприкрытой грубости Майя опешила и, к собственному стыду, почувствовала, как обида подкралась слишком близко к глазам. В них защипало, словно она готова расплакаться.

Нет-нет, только не перед ним.

– Где твои вещи?

– Там, – она указала в сторону багажника, радуясь, что её руку отпустили. Майя сразу же убрала её за спину, не заметив, как гневно прищурился мужчина.

Она повторится – у него был выбор. У неё – нет.

Майя тихо вздохнула. Завтра всё будет иначе. Честное слово. Сегодня она не в состоянии воспринимать происходящее адекватно.

Водитель, что привез её, тоже вышел из машины, открыл багажник. Вадим достал её чемоданы и сумку.

– Это всё?

Она кивнула.

– Я ожидал большего.

Как же ей захотелось прокомментировать его «большее»! Сказать, что она оставила все дорогие вещи в доме отца, что не смогла взять… Почему? Очень просто! Не представляла она, как в чужой дом привезет мягкие игрушки, с которыми провела не одну ночь, обнимая и тоскливо глядя в окно, когда на улице лил дождь, и капли медленными мокрыми дорожками убегали по карнизу. Или как можно привезти к нему любимый столик с потайным ящиком, где она хранила дневники, что вела, будучи подростком? Или черно-белые фотографии, что она сама обрабатывала? Что взять в чужой дом? Душу? Не получалось. Никак.

Поэтому только вещи.

– Проходи в дом.

Вадим снова сказал без тени улыбки. Майя всё больше и больше чувствовала дискомфорт. Атмосфера между ними накалялась по мере того, как водитель отца выехал за ворота, оставив их наедине.

Стоять во дворе до бесконечности глупо и нелепо, поэтому Майя последовала неласковому приглашению пройти в дом.

Здесь она будет теперь жить.

Надо как-то привыкнуть. Если бы Ренат привел её в свой дом, что она почувствовала бы? Ощутила себя хозяйкой или так же тушевалась?

Скорее, первое. Рената она знала ни один день, плюс они были почти одного возраста, общались много раз. С Баговым всё иначе.

Её ему навязали. Хотя нет… Он сам согласился. Майя искренне не понимала почему.

Сколько она знала историй, когда мужчина оставлял детей и уходил к другим? Или вовсе парни не женились на девушках, давали им деньги на аборты? Майя не приравнивала всех к одному знаменателю. Но в данной ситуации не понимала Багова.

Или отец надавил на него? Что пообещал? Бизнес? Вероятнее всего. Но принять чужого ребенка, стать мужем девушки, которую в лицо не видел… Это за гранью понимания Майи.

Возможно, она в силу своего возраста всё воспринимает буквально. Было только черное и белое.

Девушка посмотрела на мужчину, что с невозмутимым видом перетаскивал её чемоданы. По первому взгляду и не скажешь, что он зол. А он зол, Майя помнила выражение его глаз. Взгляд – как лезвие. Как кинжал.

Направленный на неё.

Майя закусила нижнюю губу.

Черт! Она не напрашивалась к нему в дом! Её беременность – её зона ответственности. Она могла бы справиться сама! Одна!

И тут же Майя одергивала себя. Кого она обманывает? Пошла бы она против воли отца, отказалась бы выходить замуж за Багова и делать аборт – отец выгнал бы её из дома, лишил бы финансирования. Куда бы она пошла? К кому? Ни один родственник не приютил бы её. Можно, конечно, обратиться к друзьям. Но те тоже могли помочь лишь первое время. Пока не встал вопрос содержания и работы. Майя ничего не умела, могла податься только на неофициальный заработок, который не давал никаких гарантий, и она в любой момент снова могла оказаться на улице. А когда живот будет большим, и работать станет невозможно? Что тогда?

Одни вопросы, заставляющие включить голову и… прогнуться.

Под волю папы. Под обстоятельства.

Майя интуитивно провела рукой по животу. Малыш, ты в безопасности. Ты будешь любим. У тебя будет дом, тепло, забота. У тебя будет всё.

Всё, что она в состоянии дать. И чуть больше.

Тело окатило волной жара. Майю бросало из крайности в крайность. Гормоны начинали бушевать в полную силу, отыгрываясь на ней.

Майя снова посмотрела в сторону дома и скрывшегося в дверном проеме Вадима.

Теперь от этого мужчины очень много зависит. Атмосфера, настроение Майи. В конце концов, её благополучие. А она как ведет себя? Как обиженный ребенок?

Майя направилась к двери. Отец за прошедшие дни разговаривал с ней раз десять. Постоянно что-то говорил, давал наставления. Не ругал.

Если бы ещё ругал, Майя точно не выдержала бы. Вспоминая все события, которые закружились после обнародования факта её беременности, она признавала, что папа с ней был ещё мягок. Один раз сорвался, влепил ей оплеуху.

Заслуженно.

Майя вошла в просторный холл и огляделась. Высокие двухуровневые потолки с встроенными светильниками по периметру, стены, покрашенные в нейтральный цвет, серый кафель на полу. Минимум мебели: диван, пуф, танкетка, столик. Несколько этажерок. То, что делало комнату комфортной и одновременно не загромождало её. Майе понравилось. Увидела она и несколько дверных проемов: один, как она помнила из прошлого визита, вел на кухню, второй, видимо, в гардеробную. Была и красивая деревянная лестница, по которой несколькими минутами ранее поднялся Вадим.

Значит, её комната будет на втором этаже.

Майя обхватила плечи руками.

Чужой дом. А должен стать и её…

Немыслимо.

Майя не могла представить даже, что должно произойти, чтобы она почувствовала себя здесь хозяйкой. Чтобы ей, например, захотелось сменить шторы или постелить у дивана другой ковер. А на стене слева повесить те самые свои фотографии.

Волна отторжения коснулась сердца. Никак девушка не ассоциировала себя с этим домом.

И его хозяином, что снова появился на лестнице.

Майя стояла внизу, и восприятие в очередной раз сыграло с ней злую шутку. Вадим обычный мужчина, ничем не лучше, не хуже тех, с которыми ей приходится общаться в университете. Всех знакомых она воспринимала адекватно, не шарахалась, держала дистанцию, при необходимости умело ставила на место.

С Вадимом же всё переворачивалось. С ног на голову. Казалось бы, обычный мужчина… И сразу же рождался яростный протест внутри. Необычный! Ничего в нем обычного нет! Совершенно! Пусть физически он и выглядит, как и все другие, но стоит его увидеть, как понимаешь: он другой. Однозначно. Аура что ли у него давящая, взгляд ли слишком острый. Она не могла понять.

Фигура… Да, она уже не раз делала на ней акцент. Вадим крупный крепкий мужчина. Но разве причина её отстраненности в этом? В полном нежелании с ним общаться?

Почему она столь остро чувствует его… мужественность?

Он спустился и остановился в паре шагов от неё.

– Так и будешь стоять, как неприкаянная?

– А что мне делать? – Майя упрямо вздернула подбородок кверху.

Что творит…

Всё делает неправильно! Думает одно, а слова – совершенно иные, неправильные, срываются с языка помимо воли, провоцируя незнакомого мужчину.

Она его не знает… Ей надо быть осторожнее, осмотрительнее… А в ней постоянно рождается бунт.

Вадим скривил губы, отчего легкий озноб прошелся по спине Майи. Излом на его лице делал мужчину ещё более серьезным. Недоступным.

Она не понимала, как с ним общаться.

– Правильный вопрос. Давай-ка пройдем снова на кухню. Есть хочешь?

– Нет, – соврала она, мысленно дав себе обещание, что с завтрашнего дня начнет полноценно питаться. По часам, как советовал врач, чтобы уменьшить вероятность токсикоза. Майя принимала витамины и надеялась, что этого для организма пока достаточно.

Она не курит. Не пьет. Ведет правильный образ жизни. Она… до чертиков боится мужчину, стоящего рядом, от которого теперь во многом зависит её будущее.

– Зря. Настаивать не буду. Пошли.

Позже Майя придет к выводу, что он действовал интуитивно. Сработал рефлекс. Привычка, что вырабатывалась годами, и которой он не стал изменять.

Вадим протянул руку, положил её ей на поясницу и слегка подтолкнул в сторону кухни.

Майя отскочила, как ужаленная.

– Не трогайте меня!

Это было её ошибкой.

Потому что и без того хмурое лицо Вадима посерело, брови сошлись на переносице, а губы плотно сжались.

Она перешла невидимую черту.

Потому что реакция мужчины последовала незамедлительно. Он выбросил руку вперед и поймал локоть Майи. Девушка не ожидала ничего подобного, испуганно замерла.

– Майя… – мужчина медленно покачал головой, а от его тихого тона по коже девушки мурашки побежали. – Прекрати.

– Что? – выдохнула она севшим голосом, мысленно проклиная всё на свете и свою доверчивость в том числе.

Будь она немного осмотрительнее, внимательней, никогда не оказалась бы в такой ужасающей беспросветной ситуации.

– Шарахаться от меня, – процедил сквозь сжатые зубы мужчина, пронзая её взглядом. Сейчас он, как никогда ранее, находился близко к ней, и она окунулась в его терпкий аромат, настолько яркий, что голова слегка закружилась, а дыхание сбилось в груди.

Она играет с огнем. Эта простая истина пришла с запозданием.

Если Тимур сразу же вызвал в ней едва ли не братские чувства, то его близнец – желание исчезнуть, испариться, выбежать за дверь и больше никогда с ним, нигде не пересекаться.

– Заканчивай смотреть на меня, как на насильника, черт бы тебя побрал! – продолжил он более ярко и громко, отчего Майя вжала шею в плечи, впервые в полную силу ощутив на себе темперамент будущего мужа и грань, за которую нельзя переступать. Опасно. – Никто тебя трогать не собирается. По крайней мере, пока.

– Как… пока? Стойте… Вадим…

– Тормози, я сказал. Всё. Майя, мы сейчас идем на кухню, я тебе показываю, где и что лежит. Мы садимся за стол и начинаем разговаривать. На повестке дня – наше бракосочетание и как мы будем жить после него. Ты меня услышала?

Она быстро кивнула и потянула руку на себя, пытаясь высвободить из крепкого захвата.

На то он и крепкий, что не поддался.

Собственное рычание для Вадима оказалось недостаточным. Освобождать её он не собирался.

Напротив, потянул на себя. Майя не удержалась, запуталась в собственных ногах и подалась корпусом вперед.

Он разжал руку, чтобы уже зафиксировать её талию. Майя зажмурила глаза, уперевшись ладонями ему в грудь.

Первое впечатление – горячий. Даже через футболку она почувствовала обжигающее тепло его кожи и каменную твердость мышц. Ни намёка на мягкость, как в характере, так и теле. Майю накрыло паникой. Он стоял слишком близко. И его оказалось слишком много.

Умом она понимала, что Вадим взрослый цивилизованный человек. У него бизнес, терки с её отцом. Разговаривает он, пусть и жестко, но без мата, не позволяя лишнего. Тогда отчего она дуркует (по-другому и не скажешь)?

– Последний раз говорю, прекрати.

Его лицо и глаза оказались внезапно очень близко. Вадим нагнул голову, сократив между их лицами расстояние. Его дыхание коснулось её лба. Девушка несколько раз моргнула и быстро-быстро произнесла:

– Я вас услышала. Пустите.

– «Тебя». Хорош мне «выкать».

– Хорошо, – она согласилась бы на что угодно, лишь бы её отпустили. – Тебя.

Несмотря на заверения, рук он не разжал.

Только ещё сильнее прищурился.

– Хреново начали, Майя.

– Не понимаю.

– Неужели? Ты же в курсе, что нам с тобой предстоит жить «долго и счастливо»? И что это не прихоть? Что это не на день, не на месяц, девочка? Что через пару дней ты войдешь в мою семью, возьмешь мою фамилию – и всё, назад дороги не будет. Ты пришла ко мне в дом, чтобы поговорить. Несколько дней назад. Я отверг твои бредовые предложения. И что наблюдаю сейчас? Ты решила встать в «позу»? Решила применить юношеский максимализм? Вместо того, чтобы включить голову и взять на себя ответственность за содеянное? Ты, черт побери, скоро станешь матерью! Ноги научилась раздвигать, а…

Майя не собиралась слушать оскорбления. У неё тоже сработал инстинкт.

Она никому никогда не позволяла разговаривать с собой таким пренебрежительным тоном. Сразу ставила на место. Даже Рената.

А тут…

Она задохнулась от возмущения. Она раздвинула ноги! Она! Да он!.. Майя сама не поняла, как занесла свободную руку, чтобы осадить ублюдка и влепить ему оплеуху. Она не думала о последствиях.

Как и о том, кто стоит перед ней.

Руку, занесенную для удара, перехватили сразу же.

– Ах ты су… – если Майя думала, что она слышала, как рычит Вадим, она ошибалась. Его голос понизился, в нем отчетливо появились угрожающие нотки.

Дальше – хуже.

Майя даже не успела испугаться, понять, что она едва ли не натворила. И надо ли понимать, раскаиваться.

Ничего не успела.

Потому что мужские губы, жесткие, властные, накрыли её приоткрывшийся от изумления и возмущения губы. Вадим не просто целовал её. Он делал с ней нечто другое. Майя даже пискнуть не успела, как чужой язык ворвался в её рот, заявляя права.

Всё происходило быстро, стремительно. Вадим действовал, не колеблясь. Целовал, жестко сминая её губы, показывая, кто в доме хозяин. В отношениях – тоже. При этом он продолжал одной рукой удерживать её кисть, вторую распластал на пояснице, надавливая пальцами, вынуждая Майю прогнуться.

Та не могла не подчиниться. Она не отвечала, принимая его грубую ласку. В висках стучало от напряжения, ноги ослабли, Майя сжала руки в кулаки, не зная, куда их деть. Отчаянно хотелось вцепиться в литые плечи, удержаться, найти баланс, равновесие, поддержку.

Но… нет.

Губы горели, щеки пылали. Грудь, распластанная о мужскую грудную клетку, странным образом ныла, соски напряглись.

Майя задрожала и, наконец, подняла свободную руку и вдавила открытую ладонь в плечо Вадима. Ещё немного такого ошарашивающего жесткого напора, и она не выдержит. Рухнет на пол.

Вадим оторвался от неё, тяжело дыша. Его верхняя губа дернулась, обнажая идеально ровные белые зубы.

Он молча смотрел на неё. Майя – на него. Она настороженно ждала продолжения. Молчи… Только молчи… Не провоцируй. Больше ничего не говори. Не спорь.

Мужчина не в адеквате. Он похоронил брата. У него сильнейший стресс. А как мужчины снимают стресс? Алкоголь, адреналин, секс.

Все это он может получить. Майя, стараясь действовать как можно незаметнее, втянула воздух вокруг себя. Алкогольными парами не пахло – уже хорошо.

Остается секс.

– Вадим, пожалуйста, – выдохнула она, пойдя на попятную.

Она больше не вырывалась, не брыкалась. У неё было лишь одно желание – чтобы ей дали свободу. Хотя бы эфемерную. Она долго не выдержит. Багова было слишком много, её первое впечатление о мужчине оказалось самым верным. Находясь в опасной, удушающей близости от него, она в полной мере ощутила его агрессивную ауру.

Это не Тим.

Это даже не Ренат.

Вадим Багов опасен. Он не будет с ней нянчиться. Он не будет ходить вокруг да около. Он возьмет всё, что ему захочется. Что ему причитается.

Глава 6

Вадим хотел трахаться.

Жестко. Всю ночь. Чтобы все долбаные мысли выветрились из головы, и там поселилась бы пустота.

Секс ему был необходим. Такой, чтобы любовница не сопротивлялась на любой его выверт. А он её прогибал. Вертел. Драл. И та, прогибаясь, голос срывала под ним.

– Пей.

Вадим поставил перед Майей стакан с соком, сам же подошёл к бару, достал виски, стакан и плеснул себе на дно. Не выпьет – натворит дел.

Уже едва не натворил.

Багов, ты чего?..

Какой дьявол в тебя вселился?

Ты чего творишь, мужик?

Он не отличался щепетильностью в отношениях с дамами, но и насильно никого не принуждал. Были моменты, когда срывался и трахал женщин на столе или у стены. Да мало ли где, но там барышни – дамы взрослые, знали, на что шли, провоцируя его. И получали не меньше удовольствия, чем он. Просили ещё. И он давал. Что же не дать, когда обоим хорошо.

Майя – другое.

Он выпил и обернулся.

Девушка сидела за столом, обхватив ладонями несчастный бокал.

Весело у них начинается знакомство, ничего не скажешь.

И сорваться нельзя. Если бы Наиль не наблюдал за ним так пристально, он, не колеблясь, взял бы ключи от тачки и отправился бы в клуб, где снял бы девочку и продуктивно с ней провел бы ночь, щедро отблагодарив за полученное удовольствие.

Но он жених.

Долбаный же-них.

И его невеста сидит у него на кухне, едва ли не плача. А всё отчего? Оттого что он, похотливый кобель, не смог противостоять искушению. Он! Взрослый мужчина!

В одном прав Наиль: им сейчас ни к чему лишние огрехи. Поэтому клуб отменятся. И похотливая самочка – тоже.

Взгляд Вадима остановился на Майе. Маленькая, нежная… Но с острым язычком.

Его повело, когда он увидел презрение и страх в её темно-зеленых глазах. Когда выходила из машины, хорохорилась. Мордашку кверху задирала, давая понять, что о легкой жизни он может забыть. Как будто она у него была…

Дальше – хуже.

– Провоцировать меня не надо, Майя, – жестко бросил он, скрещивая руки на груди. – Я могу и сорваться.

Он уже сорвался, но уточнять это не стал.

Ни к чему.

Она шумно сглотнула и промолчала.

– Майя… – предупреждающе продолжил он. – Чего ты добиваешься? Я одного только не пойму.

– Ничего.

Он вздернул бровь кверху.

– Неужели? Сейчас бойкотировать меня будешь?

Она мотнула головой.

– Нет.

– А что тогда?

– Не знаю. Не кричите… не кричи на меня, – и быстро посмотрев в его сторону, добавила: – Пожалуйста.

– Никто на тебя кричать не собирается. Веди себя адекватно.

– Ты меня шлюхой назвал.

– Когда? Уточни. Я констатировал факт. Чтобы забеременеть, надо раздвинуть ноги. Так? Так. Или принять любую другую позу. Это естественно. Я что-то сказал не то? Поправь меня. Молчишь? Потому что сказать нечего. Ладно, проехали. Дальше что у нас на повестке дня. Ах да, наш брак. Понимаю твои эмоции, Майя. Я для тебя незнакомый мужчина. Старше тебя. Нас разделяет если не целая жизнь, то почти поколение. Тебе тяжело. Я готов идти на компромиссы. Но я хочу и от тебя получить их.

Девушка снова вобрала в себя нижнюю губу, чем вызвала у Вадима очередной виток похоти, что пронзил член и лавой обжег внутренности. Он крышей поедет, если что-то не придумает, не выпустит пар. Ну не дрочить же, в самом деле.

– Какие именно компромиссы ты хочешь с моей стороны?

– Хотя бы сначала начни со мной нормально общаться и перестань смотреть волчком. Никто намеренно тебя не собирается обижать в этом доме.

– А ненамеренно?

– Ты снова провоцируешь меня?

– Я пытаюсь понять…

– Что?

Она отставила стакан подальше и закрыла нижнюю часть лица руками.

Уязвимость Майи била по больному. Он ещё не разобрался, специально ли она манипулировала женской беззащитностью, или у неё выходило на уровне инстинктов, но её цель достигла цели.

Вадим выругался.

– Майя, давай оба успокоимся. Поможешь мне приготовить ужин?

Она мгновенно подорвалась.

– Да, конечно.

– Жаркое с овощами? Как ты на это смотришь?

– Положительно, – девушка отодвинула стул в сторону и поднялась. – А ты… сам готовишь?

– У меня нет времени на готовку. Обычно ем в ресторане, пару раз в неделю ко мне приходит домохозяйка. Но да, готовить я умею. И люблю, кстати.

Ему было приятно наблюдать, как румянец проявляется на её щеках. А то побледнела, того и гляди снова в обморок рухнет.

Он не хотел доводить её. Но и шарахаться от него не стоило. Пока он ей ничего плохого точно не сделал.

Она задвинула стул, он включил кран и сполоснул руки.

– Можно мне тоже?

– Конечно.

Она приближалась к нему с опаской. Он видел, как напряжено её тело. Хрупкое и невероятно притягательное.

Тим… Черт побери, сукин сын, ты, получается, тоже на него повелся? Майя красивая девочка, это он уже признал. И всё равно в голове Вадима не состыковывались очевидные вещи. Десятки вопросов оставались без ответа, и этот факт его раздражал.

Он обязательно выяснит, что к чему. Сейчас немного отойдет от смерти брата, похорон, отряхнется, скинет напряжение и войдет в привычную рабочую колею.

Готовили они едва ли не молча. Вадим включил плазму, нашёл музыкальный канал, отрегулировал громкость, чтобы она не раздражала. Мясо он ещё в обед кинул размораживаться, хотя предпочитал свежее. Продуктами не занимался уже неделю. Завтра сгоняет в супермаркет и купит всё необходимое.

– Напиши мне список тех продуктов, которые ты ешь ежедневно. Йогурты, творог. То, что предпочитаешь.

– Я сырки глазированные на завтрак люблю, – ответила она быстро и отчего-то смутилось.

Вадим с трудом сдержал очередное ругательство. Если так дело и дальше пойдет, он говорить и мыслить будет матом.

– Есть определенная марка?

– Да.

Она назвала её.

– Хорошо.

Пока он с трудом представлял, что должно произойти, чтобы она немного адаптировалась.

И он, кстати, тоже.

Майя нарезала овощи, ловко работая ножом. Когда Вадим предложил ему помочь, на согласие не рассчитывал. Большинство его любовниц кривили красивые личики от готовки, предпочитая заказывать еду в ресторанах. А он любил домашнее. У отца был шикарный повар, который, кстати, и привил Вадиму первые азы. Отец ругался, ворчал, что не мужское дело – готовка. Потом поутих.

Вадим никогда не ставил в приоритет умение женщины готовить. В конце концов, сейчас много фирм и заведений, которые прекрасно справляются с этой задачей. Другое дело, что ему приятно, когда на столе домашняя пища. В глубине души большинству мужчин хочется, чтобы в отношении них проявляли заботу вот так, по старинке: вкусная еда, красиво накрытый стол.

Постель и внешность – это, конечно, круто, но порой и другого хотелось. Особенно в его возрасте.

Он поставил поднос в духовой шкаф, выставил температуру.

– Я могу приготовить ещё горячие бутерброды и салат.

Вот это уже другой расклад.

– Будет здорово.

Вадим снова сполоснул руки и повернулся в поисках полотенца.

Оно оказалось у Майи.

Она держала его и не спешила передавать ему. Зажала в руках, комкая. Вадим сразу же заметил, что она снова напряглась.

Затишье закончилось.

– Спрашивай, – устало бросил он.

– Ты меня читаешь, как открытую книгу, – она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

– Ты зажата, это сложно не заметить. Итак, я жду вопроса.

– Меня он очень беспокоит, – она начала говорить быстро, чтобы не передумать. – Там, в холле, ты сказал, что пока не собираешься меня трогать.

Вон оно что…

– Да, так и есть.

– А долго… – она снова шумно сглотнула и задрала подбородок выше. – А долго ты собираешься меня не трогать?

Вадим протянул руку, давая понять, что хочет получить полотенце. Она протянула. Он взялся за край полотенца, она не разжимала пальцы. Пришлось применить силу.

– Тебя волнует наша сексуальная жизнь?

– Да. Она же… будет?

Он усмехнулся.

Разные разговоры он вел про секс, такие – впервые.

– Будет, Майя. Как ты представляешь совместную жизнь в браке без секса?

Она пожала плечами.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Давай на чистоту. Я не буду ходить вокруг да около. У твоего отца серьезный бизнес. У меня – тоже. Если я буду и дальше посещать клубы и встречаться с другими женщинами при беременной жене – как это отразится на наших репутациях? Для всех ребенок, которого ты носишь, мой. Я пытаюсь привести нас к общему знаменателю, поэтому и предлагаю обсудить нашу совместную жизнь. Без истерик и без юношеского максимализма.

– Я не могу лечь с тобой в по… – она не договорила, сжав горло ладонью.

– Я и не сказал, что сегодня же потащу тебя в койку.

А хотелось…

Этот разговор снова отнес его к их поцелую. К ощущениям, когда кроет и яростно хочется продолжения.

Он провел рукой по волосам, взлохмачивая их.

– Я не знаю, что у вас произошло с Тимом. И как ты оказалась в его постели. Это оставим на потом. Ты его любила?

Майя встала к нему в профиль, вцепившись пальцами в столешницу.

– Я не готова пока говорить о своих чувствах к Тиму.

– Хорошо. Настаивать не буду. Секс – неотъемлемая часть жизни любого здорового мужика. Принуждать тебя, Майя, я не хочу. Точных сроков ставить тоже не хочу. Но!

Он замолчал, впиваясь в неё алчным требовательным взглядом.

– Ты очень красива. И я надеюсь, мы быстро найдем общий язык.

– То есть ты мне сейчас не озвучишь дату?

– А как ты себе представляешь? Я должен сказать, что даю тебе неделю, чтобы привыкнуть к себе?! – он снова повысил голос.

Идиотизм. Чистой воды.

– Да! – она повернула голову в его сторону и одарила недобрым взглядом. Девочка с характером, но прячет его. – Хочу.

– Черте что.

– Мне так будет спокойнее?

– Сколько тебе надо, чтобы адаптироваться?

Её глаза округлялись по мере того, как она осознавала, что выбор он предоставил ей.

– Месяца три-четыре.

– Нет.

– Нет?

– Месяц. Потом мы возвращаемся к этому разговору.

Она открыла рот, чтобы ему возразить и резко закрыла его, после чего оттолкнулась от столешницы и подошла к холодильнику.

– Я возьму продукты?

– Майя, ты теперь тут хозяйка. После ужина покажу дом.

Она приготовила, как и обещала, салат из свежих овощей и горячие бутерброды. Жаркое у них также получилось вкусное. Майя ела плохо, больше ковыряла вилкой.

У неё был жених, Касимович обмолвился.

Не девушка, а сплошная загадка.

– Ты плохо ешь, тебя тошнит? Токсикоз?

– Нет. Немного голова кружится. Я хотела бы прилечь. На полчаса. Если можно.

– Конечно, можно. Пойдем, провожу.

– Спасибо. А где… посудомойка? Я грязную посуду загружу.

– Оставь. Я сам.

Девушка поколебалась, потом кивнула.

Он рукой показал, чтобы она шла первой.

Она сразу же прошла к лестнице и оглянулась.

– Поднимайся.

Майя сделала три шага. Всего три шага, и он понял, что пустить её впереди себя было ошибкой.

Её аккуратная аппетитная попка оказалась на уровне его глаз. Вадим сжал зубы. Да что с ним такое происходит! В его доме женщина брата, которого он только что похоронил! А у него тестостерон зашкаливает.

Вадим сглотнул вязкую слюну. Нервы ни к черту. Надо успокаиваться. Работа и спортзал – идеальные составляющие спокойствия.

Майя ему понравилась. Как женщина.

А с остальным…

Разберемся по ходу событий.

Всё ещё любуясь её крепкими ягодицами, они поднялись на второй этаж. Майя нерешительно застыла, продолжая держаться на перила.

– Дверь, что прямо.

– Это гостевая?

Майя задала вопрос, одновременно открывая дверь.

Открыла и застыла на пороге, из-за чего Вадим едва в неё не врезался. Вовремя остановился, невольно попадая в легкую паутину цветочного парфюма. Обычно Вадим не любил сладкий запах, предпочитал более резкий, но внезапно ему он зашел. Мужчина мысленно усмехнулся. Может, дело в том, что ему нравится всё, что связано с Майей? Кроме её взгляда, то яростно-презрительного, то испуганно-загнанного.

Ни тот, ни другой его не устраивал.

Причину её внезапной остановки он прекрасно понял.

– Как видишь, нет. Майя, проходи, нечего стоять в дверях.

– Это… Это…

Она не договорила, обернулась, чтобы послать ему ещё один возмущенный взгляд.

Ему не требовалось уточнений, чтобы узнать причину её возмущения. Вадим шагнул вперед, воспользовался растерянностью девушки, слегка надавил ей на поясницу, подталкивая внутрь.

– Это моя спальня, ты правильно поняла.

Майя сразу же отскочила от него, чем вызвала очередную бурю протеста у Вадима. Сразу же захотелось сжать девчонку покрепче и популярно объяснить, что от него шарахаться бесполезно. Если он решит её взять – возьмет, и никакие бегания кругами по комнате и отбивания не помогут.

– Но ты же говорил!..

– Я помню, что говорил, – Вадим пытался сохранить видимость спокойствия. Он уже сегодня сорвался – хватит. Пора уходить, оставить новоиспеченную невесту в покое, иначе добром её заселение к нему не кончится. – Спать ты будешь в моей спальне. В нашей. Это даст тебе возможность быстрее привыкнуть. Тихо! Не перебивай меня, черт побери. Я вижу и слышу все твои возмущения. Чем дольше мы – ты! – будешь ходить вокруг да около, тем только хуже будет. И говорю сразу: спать я пока здесь не буду. Приходить за вещами, принимать душ, переодеваться – да. Спать – в гостевой.

– А может, я в гостевой?

– Нет. Ты слышала вообще, что я сказал?

– Да, – понуро ответила она, оглядывая комнату.

– Постельное белье свежее. Сегодня менял. Распаковывай вещи, обустраивайся. Я так тебе и не показал дом. Когда успокоишься и перестанешь по-тихому истерить, найдешь меня. Мой кабинет внизу, – категорично сказал Вадим, последний раз посмотрел на зажатую Майю и вышел, борясь с искушением хлопнуть дверью так, чтобы та слетела с петель.

Глава 7

Здесь всё было его.

Чужое.

Её чемоданы в мужской спальне смотрелись инородно.

Как и она сама.

Майя застыла посредине комнаты, искренне не понимая, что она тут делает.

И как будет обустраиваться.

Зажав рот рукой, прошла к кровати и присела на краешек. Ноги отказывались её держать.

Майе пришлось напомнить себе, что теперь это её реальность, и, сколько бы она её ни отталкивала, ни принимала, ситуация не изменится.

Можно, конечно, встать в позу, снова поругаться с Вадимом и гордо заявить, что она не будет спать в его спальне. И так бесконечно по кругу. Он говорит одно – она делает по-своему. Только к чему они в итоге придут? Вот в чем вопрос.

Майя осторожно провела ладонью по покрывалу. Приятное на ощупь и явно не из дешевых, кожу раздражать не будет. Цвет, правда, коричневый – темноватый, она предпочла бы серый или вообще белый.

Вот незаметно назрел и второй вопрос: может ли она на своё усмотрение что-либо менять в интерьере? Майя обвела взглядом комнату. Такой же минимализм в мебели, как и во всем доме. Ничего лишнего, но и разбросанных вещей она тоже не наблюдала. Майя грустно улыбнулась. И что, не найдет ни одного брошенного носка? Быть такого не может.

Сколько бы она не просидела, двигаться дальше необходимо. Майя заставила себя встать и подошла к чемоданам.

Что ж… Будет обустраиваться.

Легкая тошнота не покидала её, доставляя дискомфорт. Майя раскрыла чемоданы, потом перевела взгляд на большой, встроенный в стену шкаф. Сначала проверит наличие свободного места и вешалок.

Девушка подошла к шкафу, взялась за ручки и, выдохнув, открыла. Вадим подготовился к её приезду, надо отдать должное. В предусмотрительности ему не откажешь. С десяток пустых вешалок тоскливо ждали своей участи. Плюс имелись свободные полки, а также отсек под нижнее белье и чулки.

Взгляд Майи задержался на идеально отутюженных рубашках Вадима. Когда она станет его женой, ей придется ухаживать за его вещами? В целом Майя была не против. Она любила заниматься хозяйством. Ещё один пункт, которому следует уделить внимание.

Пока Майя раскладывала вещи, усталости не чувствовала. Больше тоску. По своей комнате, по дому отца, по привычному укладу жизни, где всё знакомо, где каждая вещь лежит на своей месте, и без ведома Майи никто не войдет в её комнату, ничего не переставит, ничто не переложит. Усталость пришла по окончанию, когда последний комплект белья был аккуратно расправлен и сложен. Майя провела тыльной стороной ладони по лбу и не без удивления ощутила испарину.

Противиться потребности организма в отдыхе Майя не стала, поэтому прошла к кровати и легла, свернувшись в позу эмбриона, предварительно накрыв себя свободной стороной покрывала. Спать в верхней одежде на простыне нельзя. Прежде всего, это неуважение к себе. А так… Майя прикрыла глаза. Она полежит с полчасика.

Жалости к себе больше не было. Она тоже осталась в доме отца.

В чем-то Майя сама виновата. Где-то не послушалась, что-то не заметила. Погружаться в пучину уныния она не планировала.

Надо собраться…

Если не сегодня, то завтра.

Гоняя эти мысли в голове, Майя не заметила, как уснула.

Ей ничего не снилось, по крайней мере, проснувшись, она не смогла вспомнить. Как не смогла вспомнить в первые секунды, где находится.

Сердце испуганно сжалось.

С ней уже было такое…

Одиннадцать недель назад.

Полное непонимание происходящего и дикий ужас, мгновенно сковывающий все мышцы.

Майя быстро села и, дыша так, словно она пробежала пять километров, огляделась по сторонам.

Это дом Вадима Багова.

Его спальня.

От осознания узнаваемости облегчение накатило на Майю, вызвав головокружение. Девушка зажала виски руками.

Сколько она так просидела, не могла сказать, потерялась во времени.

Убрав руки, Майя заставила себя встать, дойти до кресла, на котором оставила рюкзак. Она даже в телефон ни разу не заглянула. Открыла рюкзак, пошарила и достала айфон.

Были сообщения от знакомых девочек, пара от одногруппников. Ничего важного. Майя, чтобы отвлечься, полистала ленту, посмотрела сториз в инсте. Тоже ничего цепляющего. Повертела в руках телефон, решая, позвонить отцу или нет.

В конечном итоге, отложила гаджет.

Потом позвонит…

Вадим сказал, что после того, как она обустроится, он ждет её, чтобы продолжить разговор. Как она не хотела снова встречаться с Баговым, её позиция напоминала позицию страуса, прячущего голову в песок. Кстати, это общепринятое заблуждение. Страус – птица умная, она понимает, что в случае опасности, спрятав голову, не избежать клыков и когтей хищника. Уж лучше убежать или вступить в бой.

В бой Майя вступать не собиралась. Весовые категории не те.

Фантазия подкинула ей картину, где она, одетая в красные боксерские шорты и с такими же красными перчатками на руках, выступает против Багова. Тот стоит в стойке и ждет её нападения.

Майя покачала головой. Какой только бред не придет в голову.

Девушка подошла к комоду и посмотрела в зеркало на своё отражение. Выглядела она не лучшим образом. Лицо помятое, слегка отекшее. Не помешало бы подкрасить реснички и нанести тон. Или хотя бы умыться.

Вадим сказал, что принимать душ он будет тут. Значит, есть смежная комната?

Да, была. За встроенным шкафом, слева. И как она не заметила? Майя повернула ручку и толкнула дверь. Заходила она в комнату тоже с осторожностью – всё-таки чужая территория и есть чужая территория. Ванная оказалась просторной, с большой джакузи и душевой кабиной. Так же обставленная мужскими принадлежностями. Майя подошла к шкафу, открыла его и достала новый гель для душа. Открыла крышку и понюхала. Она-то не додумалась взять свои гели. Можно, конечно, попросить съездить к отцу… Майя подумала и нахмурилась. Обида на папу ещё зудела в душе. Если и поедет к нему, то через пару дней. На самом деле, проще купить новые шампунь и гель. Хорошо, что умывалки, тоники и крема собрала.

Поставив гель на место, Майя умылась холодной водой, поежившись. Не любила она это дело. Промокнув лицо свежим, идеально белым полотенцем, Майя вышла из ванной, плотно прикрыв за собой дверь.

Сколько бы она ни оттягивала, ей надо повторно встретиться с Вадимом. В комнате можно прятаться бесконечно. Вернее, до тех пор, пока Вадим сам не придет сюда.

В душ.

Или ещё зачем-то.

От мысли, что в смежной комнате будет мыться чужой мужчина, её бросило в жар. Наверное, у неё такая же реакция была, даже если бы мылся свой.

Иногда ей казалось, что она в плане секса и мужчин не от мира сего. Был жених, требующий вольностей. Друзья, подруги постоянно трепались про него. Интернет пестрит секс-услугами, намеками, откровенными фотками.

И она…

Уже не девочка.

А стесняться так и не перестала.

Майя положила руку на живот.

Да, не девочка… Ребенка носит под сердцем.

В глазах предательски защипало, и Майя решительно направилась к двери.

Чужой дом настораживал.

Вадим сказал, что его кабинет находится внизу. Она запомнила.

Нашла его тоже быстро. Вадим специально оставил дверь приоткрытой, и тусклый свет тонкой дорожкой лег по ламинату.

Майя подняла руку, чтобы постучать, но так и не сделала ни одного стука.

Вадим спал, положив голову на локти.

Майя аккуратно, стараясь не шуметь, вошла в кабинет.

И снова чужая территория. И снова не проходящее ощущение, что мужская.

Дом Багова не носил отпечатка женщины. Нигде.

Кабинет будущего мужа представлял собой прямоугольную вытянутую комнату. Большие в потолок стеллажи с книгами, угловой кожаный диван, тяжелый на первый взгляд стол из черного дерева – идеально подходили под Вадима. Майя подумала, что они несли часть его характера.

Сам хозяин кабинета сидел за столом, на который обратила внимание Майя.

Вернее, спал, положив голову на локти.

Вид спящего мужчины тронул Майю. С подобным она уже сталкивалась. Особенно, когда была маленькой, и папа много работал, строя бизнес. Он говорил, что старается для них, для семьи. Что мужчина должен много работать, чтобы обеспечить достойную жизнь своим девочкам. Уже тогда Майя знала, что своими девочками он называл её и маму. Майя любила приходить вечерами в кабинет отца. Зачастую приходила уже переодетая в пижаму и даже с книгой. Молча протягивала книгу отцу и улыбалась ему самой шкодливой улыбкой, на которую только была способна. Работало безотказно – отец не мог устоять, усаживал её к себе на колени и открывал книгу. Ей нравилось слушать его приглушенный, спокойный голос, который зачастую её и убаюкивал. Она засыпала у папы на коленях.

Иногда, наоборот, она, просыпаясь среди ночи, испугавшись кошмара или непогоды за окном, спешила убежать из комнаты в поисках родительской любви и успокоения. Когда-то добегала до мамы. Но очень часто, видя свет в кабинете отца, устремлялась к нему.

И замирала. Даже будучи десятилетней девочкой, она, видя спящего отца, не в кровати, а за столом или на диване, вроде только-только прилегшего, будто на минутку, слегка отдохнуть, перевести дыхание, а там уже и дойти до спальни, в её душе пробуждалась нежность и желание позаботиться о том, кто слишком много работает, кто взял на себя огромную ношу и кто очень сильно уставал, но никогда не показывал открыто своей усталости.

Уже позже, немного повзрослев, Майя прихватывала с собой плед. Она специально попросила купить тонкий, не тяжелый, но достаточно теплый. Им она укрывала отца.

Это тоже стало своего рода ритуалом.

Глядя на Вадима, картинки из прошлого пронеслись перед глазами. А ещё она увидела фото…

Два молодых парня не старше восемнадцати-девятнадцати стоят, положив руки друг другу на плечи. Один в камуфляжных штанах и белой майке, что идеально подчеркивает проработанные мышцы, второй в джинсах и свободной рубашке. Не трудно догадаться, кто есть кто. Оба счастливые, довольные жизнью.

Майю словно током ударило, она даже рот зажала рукой.

Что получается…

Она, настолько поглощенная собственными обидами на весь мир, лелея и холя некое чувство несправедливости, приехала в дом к Багову, совершенно не задумываясь о том, что Вадим похоронил брата.

Близнеца.

Говорят, что между близнецами существует особая связь, которую сложно понять другим. Не просто говорят, эта связь давно доказана учеными. Если копнуть, можно столько интересных и порой шокирующих историй узнать.

Вадим потерял частицу себя…

А тут она. Такая хорошая нарисовалась, со своими претензиями, характером. Гормонами, будь они не ладны, что раскачивают её изнутри, не давая ни ей покоя, ни окружающим. Майя задала себе вопрос и потребовала ответа с предельной честностью: если бы её не вынуждали выйти замуж за Вадима, чтобы она сейчас к нему испытывала?

Сочувствие. Желание утешить. Поддержать.

Она же мотает нервы. Понятно, почему мужик срывается, рычит.

Какая же она дура. Майя покачала головой и аккуратно, стараясь не потревожить Вадима, начала разворачиваться.

Пледа у неё с собой не было…

– Майя, – сонный голос заставил её остановиться. – Ты что-то хотела?

Майя обернулась и увидела, как Вадим медленно поднимает голову, растирая лицо руками.

Впервые она его видела таким… домашним. Доступным.

– Ты вроде как хотел мне показать дом.

Он нахмурился, ещё до конца не проснувшись.

– Да, точно.

– Мы можем и завтра…Ты… устал.

Тональность их разговора резко сменилась, если брать в сравнение предыдущие диалоги, где атмосфера в воздухе накалялась, стоило им начать разговор. То ли сумерки повлияли, то ли ещё что-то.

– Дом небольшой. Не займет много времени. Зато ты сориентируешься, что да где.

Он, оттолкнувшись раскрытыми ладонями от ребра столешницы, отъехал на кресле и лишь потом поднялся. У Майи невольно участилось сердцебиение. Она не знала, что должно произойти, чтобы она начала воспринимать Вадима адекватно.

Не как угрозу.

Она всё понимала умом. И что ему больно, и что выхода нет. Что они заложники ситуации. И всё же… Всё же…

Ничего не могла с собой поделать. Вся её сущность отрицала присутствие мужчины рядом.

Майя отнесла его к категории альфа-самцов. Сейчас такие в моде – сильные, волевые, жесткие. С цепким и оценивающим взглядом. Такие мужчины пробивают себе дорогу в жизнь плечом, если не сказать больше. Тяжелый квадратный подбородок, зачастую недобрый взгляд с предупреждающим прищуром, от которого невольно поджимались пальчики на ногах. Майя запросто могла представить Вадима Багова на обложке модного журнала, рекламирующего дерзкий и терпкий аромат известного бренда. Или даже ружье от итальянского производителя. Папа как-то говорил, что у коллекционного ценник начинается от нескольких миллионов рублей.

Багов идеально сочетался с оружием, с дорогими машинами. С властью и достижением.

От него исходила аура, которую невозможно игнорировать. Майя не сомневалась, он пользовался большой популярностью у женщин. Отсюда закономерно возникал вопрос: почему не женился ранее? Неужели в его жизни не встретилась женщина, от которой он потерял бы голову и захотел бы назвать ее своей?

Вадим приблизился, и Майя одернула себя.

Она снова не о том думает. И это неправильно.

– Ты сама как? Отдохнула немного?

– Да, – ответила она, удерживая себя от того, чтобы сделать шаг назад, увеличив расстояние между ними.

Вадим кивнул и рукой указал на дверь.

Глава 8

О том, что ей надо в больницу, Майя сообщила за завтраком.

– Что-то случилось? – Вадим отложил в сторону планшет.

– Нет. Мне надо встать на учет. Отец не разрешал, пока… – она шумно выдохнула. – Пока не решился вопрос с нашим браком.

– Хорошо. Так… У тебя есть врач?

Майя покачала головой.

– Сейчас нет, она переехала в другой город.

Некоторое время Вадим молчал, обдумывая услышанное. Майя притаилась. Для себя она уже решила, что пойдет к врачу в ближайшие дни. Больше тянуть нельзя. Она должна позаботиться о здоровье малыша.

– Выбери клинику, врача. Запишись. Я тебя отвезу.

Её полностью утроил ответ Вадима. Ровно до последнего предложения.

– Я могу сама.

– На чем? На общественном транспорте?

– На такси.

Вадим мотнул головой.

– Нет.

Его ответ прозвучал категорично, и, давая понять, что более не намерен обсуждать эту тему, снова взялся за планшет.

Майе захотелось запустить в мужчину чем-то тяжелым. Например, сахарницей. Попадать в него она не собиралась, но перспектива ей зашла. Она даже представила, как Вадим уворачивается.

Так же потом она явственно представила и его лицо, пылающее яростью.

Поэтому пришлось потушить порыв.

Но она отлично понимала тех девушек, что периодически били посуду, вымещая на ней те эмоции, которые сказать вслух было нельзя.

– Я хотела бы попасть к врачу завтра, – Майя отрезала кусок яичницы с ветчиной и отправила её в рот, тщательно пережевывая и прислушиваясь к себе. Тошноты не наблюдалось.

– Всё в твоих руках, Майя. Что от меня требуется, я сделаю.

У Вадима были влажные волосы. Он пришёл на кухню уже после того, как Майя приготовила завтрак. Он ничего подобного не ожидал, потому что удивился.

– Ты приготовила завтрак?

Майя лишь кивнула. Что бы она ни испытывала к Багову, какие бы штормы ни накатывали у неё в душе, покормить мужчину с утра – святое дело.

Вадим снова бегал. Она, проснувшись, видела, как он выходил за ворота. Не желая сталкиваться с ним по возвращению в спальню (он же придет принимать душ?), заставила её оперативно одеться и убежать на кухню.

Тут было безопасно.

Ровно до того момента, как пришёл Вадим.

Майя дала себе установку – воспринимать его адекватно. Присмотреться к нему. Может, даже представить, что это тот же Тим… только немного видоизмененный. Ей самой стало смешно.

Где Тим и где Вадим.

Небо и земля.

Тоска по человеку, которого она смело называла другом, накатила. Майя поспешно принялась за готовку.

– Спасибо, завтрак вкусный и сытный. Тебе сегодня в универ надо?

– Да.

– Ты про учебу думала?

Вадим допил сок и более пристально посмотрел на неё.

– Думала. Но пока так и не могу определиться, переводиться ли на заочную форму или брать академ.

Вадим откинулся на стул и скрестил руки на груди. Майя предполагала, что у него эта одна из любимых поз. Превосходство и закрытость от других – так, кажется, она трактовалась.

– У тебя ещё есть время.

– А ты… Ничего мне не скажешь по этому поводу?

– Майя… Пока нет. Мы с тобой общаемся нет ничего. Я не буду навязывать тебе своё мнение. По крайней мере, пока – точно. Воздержусь. Нам с тобой не помешало бы вначале хотя бы научиться адекватно общаться.

– Ты мог не соглашаться на предложение отца и тогда…

– Нет. Не мог.

Сказал, как обрезал, ввинчивая в неё тяжелый взгляд, от которого мороз побежал между лопаток.

У Майи снова что-то взорвалось внутри. Её раздражало всё: тон, которым он начал с ней говорить, собственная реакция. Она не хочет постоянно перед ним тушеваться!

– Я ни за что и никогда не сделала бы аборт, – поспешно заговорила она. Надежда ещё оставалась. Не важно, что Майя уже в доме Багова, папа всегда сможет её принять. Если Багов категорически её отвергнет.

Эта мысль пришла неожиданно. Накрыла её словно цунами. Обожгла.

Как она об этом не подумала раньше? Надо было…

– Аборт для меня – нечто неприемлемое. Вообще. Но, Вадим, тебя не напрягает то, что происходит? Я не знаю тебя, ты – меня. Ты пустил в свой дом совершенно незнакомую девушку. Откуда тебе знать, что я что-нибудь не натворю? Или, может быть, я стерва конченая, у меня скверный и склочный характер? Более того… Может быть, за мной тянется шлейф из мужчин? Вадим?

Мужчине явно не пришлось по душе то, что она говорила. Ей же наоборот. Она не без мстительного, по факту, мелочного удовольствия наблюдала, как лицо будущего мужа превращается в нечитабельную маску. Ни один мускул не дрогнул. Зато глаза потемнели, она это увидела даже через разделяющее их расстояние.

Майе показалось, что она нащупала нить. Ту самую, за которую можно тянуть. И если хорошо постараться, если откинуть прочь сомнения и прочие, порой, так не нужные чувства.

И всё же девушка немного внутренне сжалась, когда Вадим начал вставать из-за стола. Майя ожидала от мужчины ответных действий, и они последовали. Оставалось надеяться, что она окажется к ним готова.

Вадим встал и не спеша, явно желая воздействовать на неё морально, обогнул стол и направился в её сторону. У Майи возникла потребность вскочить с места и ринуться бежать. Куда угодно, лишь бы спрятаться и никогда в жизни больше не видеть этого человека.

Он не её… И никогда им не станет.

Чтобы не сорваться и не испортить всё то, что она начала, Майя так же демонстративно потянулась за соком и сделала глоток. Как он у неё не застрял в горле – непонятно.

Вадим встал за её спиной. Его давящая аура полностью накрыла девушку. Это было жутко. Каждая девочка, будучи маленькой, сталкивается с несуществующими чудовищами в комнате, когда родители выключили свет. Так и сейчас. По спине девушки побежали мурашки. Это первое. Странно было другое – Майя поджала и интимные мышцы, точно он каким-то непостижимым образом оказывал на них давление.

– Я скажу лишь раз. И мы больше не возвращаемся к этому долбаному разговору. Не услышишь меня, не поймешь – твои проблемы, Майя, – никогда ещё её имя не звучала так тяжело. – Если ты стерва, значит, будем выбивать из тебя дурь. Я не говорю, что силой. Но если понадобится, ремнем по твоей заднице пройдусь. Скверный характер тоже подкорректируем. Не с таким сталкивался. Если проблема в твоей любвеобильности в отношении мужчин – добро пожаловать в мою койку. Обеспечу тебе секс-марафон. Сколько раз в день предпочитаешь трахаться, милая? Утром и вечером тебя устроит? – Майя позабыла, как дышать. Она даже не заметила, как опустила стакан на стол, поставила неровно и тот звякнул. – Позывы на сторону тоже будут пресекаться жестко. Рычаги управления я на тебя найду, Майя. Решила взять меня измором? Когда в твоей голове созрела мысль показать всю дурость, на которую способна? Сейчас или ночью? Так я советую подумать ещё раз. И последнее. Что бы ты ни вытворяла, ни выкидывала, браку быть. Родишь ребенка и, если что-то тебя не устраивает, свалишь. А ну, сиди! – его ладони опустились ей на плечи, придавив к стулу. – Я тебе говорил, но ты, видимо, не восприняла мои слова всерьез. За ребенка, которого ты носишь, я любого закатаю в асфальт. Грубо звучит? Ну, так, милая, нехер меня злить. Тем более, намеренно. И да… Последнее. Чтобы в твоей светловолосой головке окончательно всё устаканилось, и до тебя, наконец, дошло, насколько я серьезен в данном вопросе… Я не могу иметь детей, и тот ребенок, которого ты родишь, будет носить фамилию Баговых и воспитываться мной. Хочешь ты того или нет. На этом всё.

Он нагнулся, поцеловал её в затылок и вышел, оставив Майю сидеть в полной растерянности.

Слова Вадима не выходили из головы Майи весь день.

В универе и потом она снова и снова прокручивала их голове.

Что получается?

Если Вадим не может иметь детей, то это частично объясняет его маниакальную потребность жениться на ней.

Но как быть ей?!

Она не могла не думать о себе.

Не получалось и всё.

Вадима она жалела первые полчаса, после того, как он ушел с кухни. Потом Майя рассердилась на себя. Багов последний человек на свете, который может вызывать жалость! Да и не нуждается он в ней!

День выдался сложным. Майя постоянно пропускала то, что говорят педагоги, в конечном итоге получила замечание, её едва не выгнали. Сосредоточиться на занятиях не получалось.

Дальше встал вопрос о выборе клиники. Девчонки накануне трепались про одного гинеколога, рекомендовали ей. Майя запомнила фамилию, загуглила и созвонилась с клиникой. Ей повезло – на завтра у врача было «окно», а так запись на две недели вперед. Одна пациентка отказалась.

Девчонки с потока предложили посидеть в кафе, Майя согласилась. Ей не хотелось возвращаться в дом Багова. Во-первых, ему надо было скинуть сообщение, что он освободилась. Вся сущность Майи протестовала. Во-вторых, девушке требовалось немного развеяться.

Они как раз с девочками приступили к десерту, когда пошёл входящий вызов от папы.

– Ты где, Майюшка?

– В кафе рядом с универом, – несмотря на обиду, Майя была рада слышать отца.

– Я тут рядом. Заеду за тобой?

– Конечно!

Увидев знакомую машину, Майя устремилась к ней. Водитель открыл заднюю дверь, и девушка юркнула в салон, кое-как разместила рюкзак и сразу кинулась к отцу.

Как же ей хотелось тепла! Участия!

После того, как всплыла история с её беременностью, отец на неё сердился. Смотрел строго, осуждающе. Майя не винила его – она накосячила. И ей хотелось загладить свою вину, снова вернуть те добрые отношения с родителем, которые у неё были до беременности. Ей хотелось прошептать: «Папа, у тебя будет внук. Твой внук…» Она знала, что её отец не жестокий человек. По крайней мере, не в отношении неё.

И когда почувствовала, как отец обнимает её в ответ, расслабилась. Всхлипнула на эмоциях и сильнее прижалась к родителю.

– Папа…

– Ну, ну, что ты. Эй… Что за мокрота?

– Гормоны бушуют. Папа, как же я рада тебя видеть.

Она отодвинулась от отца и заглянула ему в лицо. Отец улыбался, и на сердце сразу же стало легче.

– Я тоже рад тебя видеть. Как учеба?

Лишь спустя десять минут беседы Майя обратила внимание, что они едут не в сторону дома. Отец вез её к Багову. Там теперь её дом.

Вадим ей выдал ключи, поэтому она самостоятельно, беспрепятственно могла попасть внутрь.

– Пап… Зайдешь?

Отец покачал головой.

– Детка, в пятницу состоится роспись.

Майя сразу же съежилась и отвернулась к окну. Вся радость от встречи растаяла, снова вернув груз ответственности.

– Конечно. Тогда я пойду.

Она уже открыла дверь, потом порывисто обернулась и быстро выпалила:

– Ты приедешь в ЗАГС?

– Обязательно.

Отец смотрел на неё, не моргая. Внимательно смотрел. Пристально.

Майя кивнула и вышла. Не хватало ещё, чтобы отец видел навернувшиеся на глаза слезы. Никак она не могла справиться с эмоциями! Никак.

Возможно, частично виноваты гормоны, что меняли её эмоциональный фон. Она, как только узнала о беременности, много читала про первый триместр. И скачки настроения, и странные предпочтения в еде. О последнем не слышал только ленивый. У неё пока сложность заключалась в первом.

Остаток дня и вечер прошли тихо. Без эксцессов. Она даже не видела Вадима. Вернее, как – видела, что он приехал, как выходил из машины и направлялся к дому. На этом всё.

Ни как он менял одежду, ни как принимал душ – не застала. Правда, Майя сбежала в библиотеку, которую ей вчера показал Вадим.

– Планировал кабинет сначала здесь. Потом передумал, – так он вчера прокомментировал наличие этой комнаты в доме.

Майя обратила внимание, что у него много книг. Если в кабинете больше стояли коллекционные издания, предназначенные именно для статусности и пафоса, служащие больше для интерьера, то в библиотеке находились книги, которые читали. Потрепанные, где-то зачитанные, с закладками.

Неужели Вадим интересуется литературой? Майя долго стояла перед стеллажами, выбирая, на чем остановиться.

Утром она обнаружила в холодильнике глазированные сырки.

По дороге в клинику ни она, ни Вадим не разговаривали. Перекинулись парой незначительных фраз и только. Майя не знала, как реагировать – радоваться или решить, что будущий муж тоже встал в позу. Но ему не положено! Он взрослый. Он мужчина. Он…

Что он, Майя? Должен терпеть её загоны?

Она снова вспомнила про вчерашний утренний разговор. И его жесткие слова, и тон. И как он поставил её на место.

– Переживаешь?

Вопрос Вадима ворвался в её сознание. Майя растерянно моргнула, возвращаясь в реальный мир и отвлекаясь от своих дум.

– Есть немного.

– Всё будет хорошо.

Оказывается, порой достаточно трёх слов, произнесенных ровным и спокойным голосом, чтобы атмосфера в салоне мгновенно изменилась. В лучшую сторону. Ушла давящая тяжесть, ощущение, что ты сидишь рядом с совершенно незнакомым человеком. Мысленно ты понимаешь, что он основательно вошёл в твою жизнь и никуда не денется, что тебе теперь каждый день с ним встречаться и общаться.

– Спасибо за поддержку, Вадим.

Она надеялась, что он что-то скажет в ответ.

Мужчина промолчал.

В клинике он инициативу взял на себя. Разговаривал с администратором, оформлял документы. Майя стояла рядом, притихшая.

Вот сейчас всё происходило правильно.

Как она и думала.

Рядом с ней мужчина. Он пришел с ней в клинику, хотя мог и остаться в машине. Привез, достал телефон и погрузился в бессмысленное листание ленты с чужими новостями. Хотя сложно представить Багова, праздно проводящего время.

– Тридцать четвертый кабинет. Третий этаж, направо. Лифт прямо по коридору.

– Спасибо.

Вадим закончил с оформлением и обернулся. Майя, идя на опережение, кивнула. Их молчаливый диалог был понятен только им. Вадим пропустил девушку вперед. Ноги подрагивали. Всё же волнение накрыло Майю с головой и хотелось, как в детстве, чтобы кто-то подержал за руку, подбадривая.

В клинике было немноголюдно и не шумно, что вполне устраивало Майю.

Что не устроило – в лифте они поднимались с Вадимом вдвоем. Надо было пройтись пешком. Третий этаж всего.

Майя со стыдом призналась, что Вадим настолько близко, и в замкнутом пространстве это давит.

Когда это прекратится?..

Ей не только к гинекологу надо.

К психологу тоже.

Будущего мужа она не должна опасаться.

Во всем виноват Ренат, что домогался до неё каждодневно.

Рената ей удавалось удачно отсекать.

Вадим же взрослый мужчина, который видит её насквозь и предугадывает каждый её шаг.

Врач ей понравилась. Приятна женщина за пятьдесят с грамотной речью, ненавязчивыми конкретными вопросами и добрым взглядом.

То, что и требовалось Майи.

До конца расслабиться не получилось. Всё-таки гинеколог – это не терапевт.

– Майя, не нервничай. Первая беременность?

– Да.

– Абортов точно не было?

– Нет, вы что!

– Очень часто девочки скрывают.

– Нет-нет.

Майя едва не сказала, что и забеременела от одного-единственного раза, но вовремя прикусила язычок. Никому такие подробности знать ни к чему.

– Я дам тебе направления на анализы. Так, давай ещё пройдемся по анкете. Как зовут отца нашего будущего малыша?

Майя не колебалась с ответом. Ещё ночью она думала об этом. Врач не мог не поинтересоваться, подобное естественно.

– Вадим Рустамович Багов.

– Отлично. Где и кем работает?

– Предприниматель. У него автосалоны. Я более точно скажу к следующему приему.

– Хорошо. Брак пока не зарегистрирован?

– Нет. В пятницу состоится…

– Отлично. Помечу для себя. Потом принеси мне, пожалуйста, новые документы. Пойдем тебя посмотрим. Не беспокойся, Майя, это первичный осмотр, дальше на приемах никто тебя смотреть без необходимости не будет.

Майе казалось, она покраснела от кончиков волос до пальцев на ногах.

– Всё хорошо, Майя. Матка соответствует срокам. Никаких поводов для беспокойства нет. Тебя что-то тревожит? Если это так, спрашивай.

Девушка поднялась с кресла, торопливо оделась, обратив внимание, что у неё подрагивают руки. Она стеснялась даже перед женщиной. И лишь когда снова села перед врачом, быстро начала говорить, опасаясь передумать, смалодушничав.

– Понимаете, Ольга Петровна… Я не понимаю, что со мной. Особенно это… проявляется по утрам. Я просыпаюсь, меня слегка тошнит, но терпимо. Меня больше беспокоит давление… Внизу живота. Какое-то странное. И грудь очень чувствительной становится. Не могу понять, и меня, как я уже сказала, это очень сильно беспокоит.

Ольга Петровна отложила в сторону направление, которое распечатала, немного отодвинула кресло и повернулась к Майе лицом. Девушка невольно насторожилась, даже села прямее, расправив спину.

Врач сменила поведение, и Майя приготовилась. К чему – она не знала. К хорошему ли, плохому ли, но внутри всё сжалось.

– Майя, кровь приливает к матке. Такое часто бывает. Ты молодая, красивая. Я вижу, что немного стесняешься происходящего, так приятно краснеешь, когда мы с тобой говорим об интиме. С моей профессией много чего насмотришься, но я всегда радуюсь, когда встречаю таких чистых душой молодых девушек, как ты. Смотри… Что у нас получается. Организм у тебя молодой, здоровый. Никаких предпосылок для того, чтобы запретить тебе заниматься сексом, я не вижу. Напротив, ты сама чувствуешь, что организм требует. Поэтому… – гинеколог ласково улыбнулась. – Радуйся со своим молодым человеком, а скоро – мужем, прекрасным временам. Занимайтесь любовью по желанию и необходимости, и неприятные ощущения прекратятся.

Ольга Петровна ещё что-то говорила. Давая более подробные разъяснения про физиологию, но Майя её слушала через пелену.

Она куда-то уплыла…

Ей только что посоветовали, да нет, прямым текстом сказали, чтобы она как можно чаще занималась сексом. Со своим парнем.

Которого у неё нет.

Или есть…

У Майи закружилась голова, захотелось встать и уйти. А ещё уехать куда-нибудь, например, к морю, и сделать вид, что у неё всё хорошо. Что не навалились проблемы, которые она малодушно не готова решать.

– Но ведь эти потребности… они… – Майя сжала горло рукой. – Не несут никакого вреда для малыша?

– Нет, конечно. Дискомфорт – главное неудобство.

Из кабинета врача Майя выходила в растрепанных чувствах. Она радовалась, что встала на учет, что у неё нет никаких осложнений, и одновременно слова доктора не выходили из головы. Она словно на них зациклилась.

Вадим ожидал её в небольшом зале, соединяющем несколько ответвлений в коридорах, где принимали специалисты. Мужчина сидел в кресле и пил кофе. На столе перед ним лежал телефон, но он его не просматривал. Майя, увидев человека, который теперь неотрывно связан с её жизнью, замедлила шаг. Её взгляд остановился на лице Вадима.

Красивый мужчина – она уже это признавала. И даже замечала, как женщины с интересом рассматривали его. Тот же администратор в клинике. Но красота – понятие относительное. Было в Багове что-то другое…

Что?

Майя снова разволновалась, на душе скребли кошки. Ей бы радоваться, что беременность протекает хорошо, а она думает черте о чем.

Вадим, словно почувствовал, что его кто-то пристально изучает, повернул голову в сторону Майи, безошибочно угадав направление, и, как только увидел её, сразу же поднялся, на рефлексе прихватывая и телефон. На другом двухместном диване сидела молодая женщина лет тридцати. Майя не могла не заметить, как та почти навязчиво смотрит на Багова. Вот и ещё одно подтверждение, что он представляет интерес для противоположного пола.

Но спать он будет с ней.

Потому что она ему почти жена.

И потому что… надо.

Наверное, она слишком медленно шла, потому что в конечном итоге Вадим оказался рядом с ней быстрее, чем она предполагала.

– Майя? – он остановился рядом, слегка нахмурившись.

Она интуитивно прижала к себе медицинскую карту, сама не понимая зачем. Зато хмурый взгляд Вадима безоговорочно остановился на ней.

– Как самочувствие? Всё прошло без эксцессов?

– Да. Надо анализы сдать.

– Сегодня?

– Нет. Завтра и последующие дни.

– Пошли в машину, там расскажешь подробнее.

Она не возражала.

Майя сделала шаг вперед, Вадим аккуратно сжал её руку чуть выше локтя. Первым порывом было тотчас выдернуть, отстраниться от мужчины, но Майя приказала себе расслабиться. Это только прикосновение. Что она на самом деле от него шарахается?

Девушка повернула голову и натолкнулась на по-прежнему хмурый взгляд мужчины. Он снова заметил её реакцию, и ей стало стыдно. Она думала, что он отпустит руку. Нет… Не отпустил.

Так они и шли. Он рядом, поддерживая её.

На автостоянке Вадим отпустил её, чтобы открыть дверь. Майя замялась, переступила с ноги на ногу и не заметила небольшой неровности в брусчатке, отчего пошатнулась и каким-то непостижимым образом разжала пальцы, выронив медкарту. И отчего-то снова стало неловко. В принципе она знала, от чего, но признавать это было ещё хуже.

Вадим среагировал первым, нагнулся и поднял медкарту. Но прежде чем отдать её Майе, которая уже протянула руку, вчитался в написанное. Майе же хотелось побыстрее оказаться внутри автомобиля, присесть и успокоиться. Дверь Вадим всё же успел открыть, и она скользнула внутрь, с облегчением откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза.

Лучше бы посмотрела в сторону Вадима, потому что он как раз смотрел лишь на неё.

Взглядом, выворачивающим душу.

Не видела она и того, как он шумно сглотнул, после чего, обогнув машину, открыл водительскую дверь и занял сиденье рядом.

Заводить двигатель не спешил.

Майя, как всегда, остро почувствовала близость Вадима. Особенно, когда они оказывались в замкнутом пространстве. И если по дороге в клинику она больше переживала за то, как протекают первые месяцы беременности, то сейчас снова откатилась к личности Вадима.

Вернее, его телу.

Она открыла глаза и едва не вздрогнула, обнаружив, что лицо Вадима намного ближе к её, чем того требовали обстоятельства. Вадим перегнулся через консоль и теперь едва не касался плечом плеча Майи.

– Ты записала отцом меня, – хриплый мужской голос мгновенно пробрался под кожу.

Но больше всего её поразили глаза Вадима.

Они были слишком близко…

Смотрели слишком пристально.

Гипнотизирующе.

Майя облизнула пересохшие губы и постаралась улыбнуться.

– Да. Я… так решила. Извини, надо было, наверное, обсудить, но у нас что-то с обсуждением туго и…

– Спасибо.

Вот такого она точно не ожидала.

Одно слово, а её всю точно кипятком обдало. Она заерзала, даже захотелось дверь распахнуть или окно приоткрыть. Может, и поспешила она сесть в машину.

Вадим не двигался, продолжая фактически нависать над ней.

Майя почувствовала себя неловко и даже отстранилась, повернувшись к нему корпусом, чтобы у него не создалось впечатление, что она снова от него шарахается.

И всё же что-то поменялось в голове мужчины, в его восприятии происходящего, потому что не заметить, как тяжелела атмосфера в салоне, было невозможно. Майю затопило непонимание.

Что не так…

На этот вопрос очень быстро нашелся ответ:

– Я очень надеюсь, что Тим тебя ничем не обидел.

Глава 9

Майя поставила подпись.

– Объявляю вас мужем и женой…

Она плохо помнила саму церемонию. И поездка в ЗАГС, и всё, что там происходило. Сидела, как замороженная, наблюдая, как отец разговаривает с Вадимом. Она не слышала, о чем они говорят, да и не хотела.

Пока длилась беседа, к зданию ЗАГСа подъехал свадебный картеж. Майя не хотела смотреть в ту сторону, а не вышло. Голова самопроизвольно повернулась к ним.

Вот открывается дверь у черного внедорожника с красивыми белыми цветами на капоте и кольцами на крыше. Появляется жених в белом костюме и с таким же красивым цветком на лацкане. Молодой, лицо светится от счастья.

Вот он направляется к белому «мерседесу», открывает дверь, протягивает руку…

Майя порывисто отвернулась. Если она продолжит смотреть – расплачется.

У неё тоже есть счастье. Своё. Родное.

Она положила руку на слегка округлившийся животик.

Это её счастье. Самое дорогое. Любимое. То, ради чего стоит жить и радоваться тому, что есть.

Майя плохо спала всю ночью. Ворочалась с боку на бок. О чем она только не передумала! Больше строила гипотез и предположений. Начиная от того, почему папа отдает её Вадиму. Мотивы Багова ей немного понятны. Если он не может иметь детей, то не рождённый ребенок Тима – его единственный малолетний родственник. Родная кровинка, продолжение рода. Она уже идет, как бонус. И то сомнительный. В глубине души Майя надеялась, что сможет в конечном итоге понравиться Вадиму. Да, и такие мысли ее тоже посещали. Не будет же она вечно от него бегать, а он выкраивать время, чтобы переодеться и принять душ, пока её нет в комнате. Рано или поздно их пути пересекутся.

Кстати, она была благодарна ему за то, что пока не лицезреет его голую задницу, когда он выходит из душа. Нейтралитет Вадим соблюдает, этого не отнять.

Если же возвращаться к браку и отбросить эмоции, можно взглянуть и с другой стороны на их ситуацию. Она привлекательная девушка, пусть и с кучей тараканов в голове. А что нужно мужчинам в постели? Привлекательное тело. Оно у неё есть, с этим никаких проблем. Майя отчего-то не сомневалась – Вадим её пустит к себе.

От слова «пустит» в душе сразу же возник протест! Она не безродная шавка, которую надо куда-то пускать! Это Вадиму необходимо заслужить её доверие, чтобы…

Майя закрыла лицо руками.

Хватит.

Она постоянно накручивает себя, раз за разом. И эта информация о её физиологическом состоянии: кровь приливает к малому тазу и прочее-прочее. С ним как быть? Даже утром Майя проснулась и свела ноги вместе. Там, под трусиками, было жарко. Даже немного больно. Майя, преодолевая стыд, дотронулась до лона. Чуть надавила. Внутри, где-то сверху, что-то прострельнуло. Такое ощущение, что некто невидимый натянул тонкую нить и тянул за неё, тянет. Майя отодвинула край трусиков и дотронулась до набухших мокрых складочек.

Ох…

Она быстро убрала руку. Нет. Нет и ещё раз нет.

Мастурбация не для неё.

Майя не хотела, не стремилась к этому. Более того, убегала. Но вопрос секса вставал с каждым днем всё острее. Если её организм и дальше будет выкидывать такие фокусы, не скажется ли отрицательно на беременности?

Девушка выпрямилась, снова посмотрела на отца и теперь уже на мужа. Они продолжали о чем-то беседовать. В основном говорил папа, Вадим слушал. После церемонии планировался ужин в ресторане. Майя категорически отказалась от гостей, даже близких родственников. Для всех у Вадима траур. Про неё и её случайную связь с Тимуром вроде бы никто не знал. Ей не хотелось, чтобы у папы были проблемы из-за неё.

Что сделано, то сделано.

Мужчины разговаривали до ужина, значит, не хотели, чтобы Майя слышала, о чем. Договариваются. Что надо – ей потом скажут.

Ужин прошёл нормально. Майя старалась не зацикливаться на негативе. Вкусно покушала, прислушиваясь, как организм откликается на прием пищи. Тошнота не появилась – уже хорошо.

Больше наблюдала за мужчинами. Папу Майя знала очень хорошо, они много времени проводили вместе. Даже в последние годы, когда работы прибавилось, и кто-то постоянно вставлял ему палки в колеса. Как он шутливо говорил, пытались отжать его детище. Отец любил свою работу. Свой бизнес. Он построил его с нуля. При этом Майя никогда не ощущала дефицита отцовского внимания. Мама иногда жаловалась. Но и она не была несчастной. Майя повезло с родителями.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, она спросила себя: а что было бы с ней, если бы она отказалась выйти замуж за Багова? Неужели папа продолжил бы настаивать на аборте? Ей не хотелось в это верить.

У папы на всё есть причины… И тут тоже она была. Не могло не быть. Отец любил детей, и, пока она была помолвлена с Ренатом, часто говорил, что хочет внуков. Минимум двух. В идеале трех.

И тут начались разговоры про аборт.

В груди Майи появился ком. Странная реакция организма на едва ли не безобидные мысли. Мужчины с ней мало общались, вернее, она не вклинивалась в их негромкую беседу, вот её единственным занятием, кроме рассматривания мужа и сравнивания его с отцом, были думы.

Сначала Майя удивилась собственной реакции. Потом прислушалась к ней. Неспроста у неё заныло сердце, и появилась тревожность. Словно Майя подобралась к чему-то запретному, тайному. О чем ей умалчивают. Сознательно. Девушка даже почувствовала легкое головокружение и, чтобы скрыть симптоматику и не выдать себя, потянулась к бокалу с простой водой. Её пальцы дрогнули.

Почему она разволновалась? Это просто мысли.

Майя снова посмотрела на отца.

Просто мысли, ведь, правда, папа?

И то, что ты немного похудел, это от нервов. И бледность твоя – тоже…

– Я отлучусь на минутку.

Две пары глаз мгновенно сосредоточились на ней.

– Да, конечно.

– Помощь нужна? – это Вадим.

– Нет… Мне… надо.

Да, ей надо выйти и побыть одной. Хотя бы минуту. Понять, насколько основательны могут быть её подозрения, и не накручивает ли она себя в очередной раз.

Майя настолько погрузилась в собственные переживания, что перестала что-либо замечать вокруг, видеть дальше собственного носа.

Девушка на ватных ногах отошла от столика, за которым они сидели, и направилась в сторону дамских комнат, но в последний момент передумала. Ей необходим свежий воздух. Чуть-чуть. Немного… Чтобы рассеялся туман в голове.

Она постаралась, чтобы ни Вадим, ни папа не увидели, куда она ушла. Они зададут вопросы, на которые она не готова отвечать.

А ещё ей не стоило дополнительно перчить мясо. Правильно говорят, что острое кровь разгоняет, ощущается прилив к малому тазу.

То есть туда.

У неё так точно. Ещё кровь прильнула к щекам. Майя вышла на веранду, подошла к перилам и уперлась одной рукой в них. Второй поочередно приложила к каждой щеке.

Горят…

Да что же с ней такое.

Невольно вспомнились слова врача. И про секс, и про дискомфорт.

– На улице прохладно. Ветер поднимается.

Майя вздрогнула, когда услышала голос Вадима.

Получается, он пошел за ней следом?

– Замерзнешь.

На плечи Майи опустился пиджак, и девушка невольно втянула парфюм, которым он оказался пропитан. Мужской. Такой насыщенно-терпкий. Она уже сталкивался с ним. Вадим предпочитал один парфюм, не менял его. В отношении своих пристрастий мужчина был постоянен?

– Спасибо, – она не стала строить из себя недотрогу и закуталась в пиджак. – Ты пошёл за мной… Зачем?

Вадим встал рядом, не глядя на неё.

– Иногда ты выглядишь потерянной.

Майя сильнее вцепилась в лацканы чужого пиджака, поражаясь, насколько Вадим проницателен. Хотя чему она удивляется? Он намного старше её, много повидал в жизни. Плюс занимается бизнесом, тут волей-неволей начнешь присматриваться к людям.

– Я пытаюсь привыкнуть к переменам в жизни.

– Они тебя не радуют.

Это был не вопрос.

Майя повернула голову в сторону теперь уже мужа. Тот смотрел вдаль на городские огни. Лицо сосредоточено, ни тени улыбки. Всегда серьезный, порой агрессивно-серьезный.

И как с таким жить?

Майя облизнула пересохшие губы и тоже посмотрела вперед.

– Не могу сказать, что совсем не радуют. Я буду мамой, это прекрасно. В остальном… – она не договорила, резко оборвав сама себя. Потом так же стремительно повернулась корпусом к Вадиму и решительно произнесла: – Поцелуй меня.

Если Вадим и удивился её просьбе, не показал и вида. На его лице не дрогнул ни один мускул. Единственной реакцией была смена положения. Теперь он развернулся и уперся поясницей в перила, скрестив руки на груди.

Майя настороженно ждала. По её мнению, мужчина сразу же должен был подойти к ней, сжать плечи, притянуть к себе и впиться в её губы.

Вадим же ничего подобного явно делать не собирался.

– Поцелую, – грубовато ответил он, – когда придет время.

Его ответ неожиданно задел Майю.

– А сейчас оно не пришло?

– Зачем тебе мой поцелуй? В прошлый раз ты шарахнулась от меня, как от прокаженного.

– В прошлый раз… Всё было иначе. Сейчас я твоя жена.

Мужчина всё же усмехнулся.

– Понял. То есть после слов «Объявляю вас мужем и женой» тебе не хватило супружеского поцелуя?

Если бы Майе кто-то сказал, что она будет едва ли не выпрашивать поцелуй, а потом, не получив его, злиться, она не поверила бы. Где она и где поцелуи? Да ещё с Баговым. Но чувство некой обиды поднималось в душе.

Она же попросила…

Первой вроде бы как пошла навстречу.

И что в итоге?

– Хватило, – недовольно буркнула она, опуская глаза и сжимая горло. Надо пиджак вернуть. Пусть забирает!

– Врать ты, к счастью, не умеешь.

– А ты, Вадим, у нас эксперт в области человеческой природы?

– Снова злишься, девочка?

Она не заметила, как он прищурился.

– Имею права, – повторно буркнула она. – У меня гормоны бушуют.

– Знаю. Поэтому тебе пока всё сходит с рук.

– Снова угрожаешь?

– Я тебе никогда не угрожал. Наоборот, Майя, как девушка, ты мне очень нравишься.

И такого тоже она не ожидала.

Настолько открытого признания.

Обида сменилась недоумением, а затем и паникой. Последнее было абсолютно лишним, но чувства редко кому удается контролировать.

Майя впервые слышала от взрослого мужчины, что она ему нравится. И главное – сказано очень спокойно, обыденно. Без лишних эмоций, каких-то красочных жестов, не нужных, даже очень лишних, порывов.

Простая констатация факта.

Глава 10

Майя проснулась от тошноты.

Такое с ней уже случалось. Рвотных позывов не было. Она заставила себя сесть.

5:55.

Вот и её первое утро в качестве жены.

Девушка посмотрела на пустующую кровать, и почему-то захотелось плакать. Не так она представляла себе брачную ночь. Совсем не так. Ни роз, рассыпанных по простыне, ни следов любви.

Ничего.

Лишь пустота на душе.

Майя свесила ноги и уже хотела вставать, когда дверь в спальню открылась, и вошёл Вадим.

За те дни, что она пребывала у него в доме, она настолько привыкла, что его спальня – это её территория, что даже немного опешила в первые секунды.

Мужчина же вел себя как ни в чем не бывало. Спокойно вошёл, спокойно закрыл за собой дверь.

Он снова бегал. Майка прилипла к телу, обозначив и без того впечатляющий рельеф, на котором нельзя было не залипнуть. Майя чуть позже себя поругает за то, что бесстыдно уставилась на Вадима, который, между прочим, её вчера очень тонко поставил на место.

– Почему не спишь? – ровным голосом поинтересовался мужчина, бросив на неё мимолетный взгляд.

Словно ничего не происходило…

Словно она не сидела на кровати в шелковой сорочке. Майя стыдливо прикрыла грудь рукой. Ткань особо не просвечивала, но очертания сосков были видны. А тут как назло они ещё и съежились, натянув ткань.

– Тошнит.

Наверное, ей следовало бы сказать что-то другое. Найти иную причину. Но Майя оказалась настолько неготовой увидеть Вадима в спальне поутру, что растерялась и сказала первое, что пришло на ум.

Это признание и остановило мужчину.

Он шел в сторону ванны. Ванная была единственной причиной, по которой он мог прийти в спальню. Так себе говорила Майя. Ещё, конечно, гардеробная. Но как-то же Вадим умудрялся не пересекаться с Майей эти дни!

Или…

Стоп.

Мысль, проскользнувшая у неё в голове, настолько поразила Майю, что у девушки распахнулись глаза, и остатки сна вылетели из головы.

А если Вадим и эти дни заходил в спальню, просто она спала? Настолько крепко, что не слышала его шагов? И шума воды тоже.

Нет. Нет-нет. Последнее слишком нереально.

И всё же сомнения закрались в душу.

Но вскоре стало не до них, потому что Вадим, остановившись, повернулся к ней.

Если, входя, он лишь мазнул по ней взглядом, то теперь его внимание полностью зацепилось за неё, вызвав усиленный дискомфорт. Майя даже забыла о головокружении и тошноте. Когда в нескольких метрах стоит мужчина, а ты полуобнажена, невольно начинаешь ситуацию воспринимать в неправильной плоскости.

– Почему молчишь? – грубовато спросил Вадим, делая шаг в её сторону.

У Майи по спине побежал холодок, а соски помимо воли затвердели ещё сильнее. И хотя девушка старалась не акцентироваться на них, получалось плохо.

– Всё в пределах нормы. Тошнота уже прошла. А ты что… – она сглотнула образовавшийся в горле ком. – Что тут делаешь?

Вадим нахмурился. От его большой фигуры исходила уже знакомая давящая аура. Правда, сегодня она воспринималась немного иначе. Острее даже.

– Ты же поняла.

Он не спешил уходить, продолжая всматриваться в неё.

И Майя не нашла ничего умнее, как подняться с кровати. Девушка действовала интуитивно. Когда в двух шагах от тебя стоит высокий мужчина, получается, что он нависает. Давит своим ростом, широкими не прикрытыми ничем плечами. Немного даже поблескивающими от пота.

Пот Майя всегда воспринимала, как нечто отталкивающее. Она приходила иногда заниматься в фитнес-клуб, сталкивалась там с молодыми людьми. Ни разу не было такого, чтобы она на ком-то задерживала взгляд. Если же так получалось, что мужчина проходил мимо, и она чувствовала запах пота от него, что вполне естественно после занятий спортом, то находила его отталкивающим.

С Баговым выходило иначе. Они уже второй раз разговаривали после его пробежки. Первый раз она тоже вряд ли быстро забудет.

И… ничего. Нет желания поморщиться, скривить лицо.

Наоборот.

У Майи даже ладони слегка зачесались, захотелось проверить, такие ли каменные литые мышцы Вадима, как кажутся.

Она сошла с ума…

Честное слово.

Это всё гормоны.

Поэтому, поспешно встав, Майя потянулась за халатом.

Халат она кинула на кресло, что стояло за прикроватной тумбочкой. Вроде бы и недалеко, только почему-то ноги подкосились, и слабость накатила на всё тело? И сорочка, кажется, уже ничего не прикрывала.

Майя любила спать с раздвинутыми шторами, чтобы утренний свет сразу же проникал в окно, а не пробирался через толстое полотно или щелку, как воришка. Ей нравилось встречать пробуждающийся день. Вместе с утренним солнышком. Это прекрасно.

Сегодня всё воспринималось иначе. Внезапно утренний свет, что уже заглянул в окно, выступил в качестве противника. Потому что заиграл на кремовой сорочке, делая её едва ли не прозрачной. Или воображение Майи разыгралось, и она видела то, чего нет на самом деле?

Скорее всего, присутствие Вадима её смущало. Она после сна, растрепанная, непричесанная.

И он… такой…

У неё даже слов не находилось.

Она уже почти дошла до кресла.

Почти…

Почти потянулась и коснулась пальцами халата.

Когда мужская рука перехватила её запястье.

– Подожди.

Когда он оказался рядом…

Как…

Майя не услышала. Ей давно пора уяснить, что её муж – да, теперь уже муж! – двигается бесшумно, несмотря на свой вес – наверняка не меньше девяносто килограмм.

Вадим оказался где-то сбоку. Или за спиной. Майя толком и не поняла. Её пульс подскочил, адреналин понесся по крови со скоростью света. Даже кожу слегка закололо.

Там, где он прикоснулся.

Чтобы сразу же смениться обжигающим жаром.

В груди сдавило, и Майя посмотрела на его руку на своей кисти.

– Дай на себя посмотреть, – эти слова раздались рядом с ухом Майи.

Близко-близко.

Настолько, что она чувствовала легкое дыхание на своих волосах.

Если бы её спросили, почему она не одернула руку, судорожно не схватила халат и не прикрылась, она бы не нашлась, что ответить.

Когда на тебя так обжигающе-страстно, требовательно смотрит мужчина, невольно попадаешь под некий гипноз. Чувствуешь себя нереально красивой.

На Майю никто никогда так не смотрел.

С восхищением.

Во взгляде Рената и других парней всегда сквозила похоть, которая отталкивала её, заставляя вставать в позу и нацеплять броню.

Вадим смотрел иначе.

Она едва ли не физически чувствовала, как его взгляд скользит по её коже. По приоткрытым губам, по шее, задерживается на груди. Соски закололо, они заныли, требуя, чтобы к ним прикоснулись. Майя иногда ласкала себя, не откровенно, без проникновения, изучала своё тело, поэтому с подобной реакцией сталкивалась. Но тут всё усилилось многократно. Кожа, казалось, вот-вот вспыхнет.

Вадим не двигался.

Майя прикрыла глаза.

Она вспомнила Тима и…

– Нет, – глухо сорвалось с её губ, и атмосфера в спальне стремительно поменялась.

Вадим громко хмыкнул, заставив её снова открыть глаза.

– Другого я и не ожидал.

Он прищурился, потом приглушенно выругался, развернулся и направился в ванную, оставив Майю стоять в полном недоумении.

Что сейчас такое было?

Не осознавая до конца, чем мотивируется, но испытывая жгучую потребность объясниться, Майя решительно направилась следом. Толкнула незапертую дверь и вошла в ванную.

К мужчине.

Вадим за это время уже успел снять майку и теперь стягивал штаны. Хорошо, что не вместе с боксерами.

Майя быстро заговорила, боясь, что передумает и постыдно сбежит, увидев Вадима почти обнаженным.

– Нет – это на твой вопрос про Тима. Обидел ли он меня. Не обидел.

Почему ей важно было об этом сказать именно сейчас? Она не знала. Чувствовала.

Вадим скинул брюки, швырнул их рядом с корзиной для грязного белья и выпрямилась. Не заметить его возбуждение было нельзя. Майя быстро перевела взгляд на его лицо, стараясь не поддаваться глупой предательской дрожи, что охватывала тело наравне с чем-то непонятным. Таким обжигающе сладким.

– Я тебя услышал, Майя, – без намека на улыбку сказал Вадим, снова сверля её взглядом. На этот раз другим – более агрессивным, недовольным.

Она стояла у распахнутой двери, он – в двух метрах от неё. Майя не спешила уходить.

Или сейчас, или…

– Я вообще не помню, что было между мной и Тимом. Ничего не помню.

Она проговорила и откинула голову назад, борясь с предательскими слезами, которые всё же подступили к глазам, более того, каким-то непонятным образом сдавили горло, мешая говорить и дышать.

– Не понял… – откликнулся Вадим, и Майя отчетливо услышала слегка вибрирующие нотки в его голосе.

Майя протяжно выдохнула, собралась и постаралась объяснить понятнее:

– Я не помню ночь с Тимом. Как мы переспали.

– Твою ж мать…

Он провел рукой по волосам.

Майя ожидала его реакции.

Она должна быть… должна…

– Выбрала ты время, чтобы сообщить. Майя… Я… Черт! Мысли в кучу не соберу никак. Ты стоишь в сорочке, которая нихера ничего не скрывает. И выдаешь такое.

– А ещё у меня был жених, – Майя точно не слышала его. Её куда-то тянуло, потряхивая, и слова лились самопроизвольно. – Ренат. Он постоянно давил на меня, требуя секса. Я сопротивлялась, не хотела. А он продолжал давить.

– Он взял тебя насильно?

Она не видела, как потемнели глаза Вадима, и в них застыло выражение, от которого бросало в дрожь взрослых мужиков.

– Нет. Он мне изменил, и папа разорвал помолвку. Ренат каялся, но я его не простила, – она снова говорила быстро-быстро.

Когда сказала – выдохнула и, наконец, посмотрела на Вадима.

Тот тяжело дышал, хотя недавно она не замечала за ним подобного. Майя снова почувствовала себя не в своей тарелке и охватила плечи руками.

– Майя, давай так. То, что ты мне сейчас рассказала, требует продолжения. Я ценю, что ты пошла навстречу. Ты молодец. То ли время ты выбрала или нет – уже другой вопрос. Я расцениваю твои признания, как желание наладить диалог со мной. Это здорово. Это поступок взрослого человека. Я не собираюсь тебя унижать и к чему-то принуждать, Майя. Обижать тоже не хочу. Я вообще… – он шумно сглотнул, – ненавижу, когда обижают девочек. А ты девочка. Маленькая, безумно красивая девочка и… Черт, как это ты не помнишь, что у тебя было с Тимом?

Видимо, эта мысль зацепилась в голове Вадима, и он никак не мог её принять.

– Мы были в клубе. С его друзьями. Хотя я не назвала бы их друзьями. Они мне сразу не понравились. Шутки у них были какие-то странные, – Майя продолжала говорить по инерции. – Потом мы с Тимом куда-то вышли. Когда пришли, один из его приятелей протянул мне коктейль. Тимуру тоже. Мы выпили. Мне стало очень легко… весело… Помню, как закружилась голова в какой-то момент. Я танцевала, и меня повело. А потом… Потом я уже проснулась в постели рядом с Тимуром. Голая и… с саднящей болью между ног.

Вадим подошёл и встал рядом. Он по-прежнему тяжело дышал. Майя вскинула голову, опасаясь натолкнуться на презрение. Она больше не могла скрывать то, что с ней случилось. Её распирали эмоции. Ей необходимо было с кем-то поделиться. Рассказать. Она даже отцу ничего не говорила, не смогла.

Это было слишком интимным.

То, что произошло в ту ночь, и что повлияло на всю её дальнейшую жизнь.

– Вадим, ты мой муж… и…

– Тихо.

Одно-единственное слово, а у Майи закружилась голова.

Близость Вадима снова действовала на неё непостижимым образом. Дверь по-прежнему оставалась открытой, девушка могла уйти в любой момент, но продолжала стоять на месте с бешено колотящимся сердцем. Почему она всё рассказала Вадиму? Вывалила на него свои проблемы.

– Да, я твой муж, – негромко сказал он, поднимая руку и дотрагиваясь до её щеки. – Хорошо, что ты это понимаешь. Майя, я ничего подобного не ожидал. Ни с Тимуром, ни с твоим ублюдочным Ренатом. Тебе и Тиму подсыпали наркотики. Зачем – другой вопрос. Я знаю, что мой брат не интересовался женщинами, поэтому твоя беременность воспринялась мной… Ладно, неважно как. Это не имеет значения. Я хочу этого ребенка.

Он провел большим пальцем по щеке, оставляя за собой невидимый след.

Его ласка была совершенно другой. Она кардинально отличалась от всех ранее испытанных прикосновений.

Она несла в себе сексуальный подтекст, тут Майя не строила иллюзий. И между тем, она была наполнена нежностью. Именно ласка – тихая, аккуратная, дающая ощущение защиты. Принятия.

– Я должна была рассказать. Чтобы ты понял, почему я шарахаюсь от тебя. Вадим, меня всучили тебе, как вещь. И это…

– Отец защищает тебя, Майя.

Она качнула головой.

– Не уверена…

– Никогда не сомневайся в тех, кто тебя любит.

– Я не хочу ругаться с тобой. Нам жить вместе… Растить ребенка и…

– Всё, Майя, перестань терзать себя. Я тебя услышал.

– Ты оттолкнул меня вчера. На веранде…

– Не оттолкнул. Неправда.

Ей тоже хотелось разъяснений!

А он не давал.

– Вадим…

Она не знала, что ещё сказать. Недоговоренность повисла в воздухе.

Вадим слегка согнулся и коснулся своим лбом её лба.

Только тогда Майя снова осознала, что мужчина намного ближе к ней, чем того требовала безопасность. И голова кружилась всё сильнее и сильнее. Наверное, от голода. Организм просыпался и требовал килокалорий.

– А теперь я хочу, чтобы ты меня услышала.

– Я слушаю.

– Ты должна сейчас уйти. Из ванны.

Его глаза казались совсем близко-близко. И дыхание, что опускалось на её кожу легкими порывами.

А ещё был запах. Мужской. Немного ядреный, больше терпкий, с примесью некой сладковатой горечи, как в восточных специях. Насыщенный, очень густой, не оставляющий Майю равнодушной. Она, забеременев, открыла для себя целый мир новых ароматов.

– Почему? – вопрос сорвался с губ девушки самопроизвольно.

– Потому что, несмотря на всё то, что ты сказала, я не могу спокойно на тебя реагировать. Если бы ты была моей девушкой, я бы давно уже задрал тебе сорочку и имел у стены. Я говорил ранее, что наш брак не подразумевает фиктивности. Но в свете открывающихся событий… Один донимал тебя, под второго тебя подложили. Мне же, считай, тоже отдали. И я тоже давил. Черт знает что. Поэтому, Майя, давай, детка, иди на кухню и приготовь нам что-нибудь. Если тебе не трудно. Не стой здесь. Не провоцируй меня. Я и так на краю.

Глава 11

Вадим поставил электронную подпись и отправил документы. После чего взял сотовый и быстро набрал:

– Диман, вы где?

– Подъехали уже, Вадим Рустамович.

– Хорошо.

Он нажал на отбой, небрежно кинул телефон на стол и завел руки на голову.

Секунда… вторая… Всё, передышка закончилась.

Он оттолкнулся руками от стола, энергично поднимаясь.

Пусть у большинства граждан рабочий день подходил к завершению, у него он был в самом разгаре. И не закончится после того, как закроется салон.

Дел накопилось очень много. Плюс надо подготовиться к презентации новой модели, что вот-вот сойдет с конвейеров и вскоре поступит в продажу. Договориться с пиарщиками, с менеджерами, с телевизионщиками.

Вадим прикрыл кабинет и уже направлялся к лестнице, когда увидел, как входные двери плавно разъехались в стороны, и в салон вошла Майя.

Он остановился. Ему хотелось понаблюдать за Майей со стороны.

Посмотреть на неё.

Циник в душе сразу же прокомментировал Вадиму: а дома не насмотрелся?

Нет.

Дома не получалось.

То она от него пряталась, то он… Не то чтобы избегал – старался не давить своим присутствием. Ей тяжело, и этим она ему всё больше и больше напоминала раненого Бэмби. Глазенками хлопает, сама хорохорится и готова в любой момент вступить с ним в схватку.

Один раз она только доверилась ему.

Три дня назад в ванной. И то от какого-то отчаяния. Говорила с надрывом. Возможно, ей казалось, что она говорит ровно. Но он воспринимал всё иначе.

Нет, то, что рассказала, – совершенно верно. Он и так рано или поздно всё узнал бы. Скорее – рано. И уже подумывал, чтобы расспросить Наиля, да и своих парней напрячь. Майя опередила его.

Её доверие, пусть и продиктованное совсем иными мотивами, он оценил.

Майя выглядела потрясающе даже в простой одежде. Свободные джинсы, которые она ещё могла себе позволить, и не менее просторная рубашка. На ногах – кроссовки. Казалось бы, ничего женственного, сексуального, а у него в груди распирает.

Даже самому смешно порой становится. Нравится девочка, сильно нравится, а подступиться не может. Никак.

И жена, и живет в его доме, даже спит на его кровати.

А не с ним.

Никак…

Вадим снова посмотрела на Майю. Та остановилась в нерешительности. Дмитрий, которого он отправил сегодня забрать её вместо себя, разговаривал по телефону. Вот же балбес! Оставил ничего не понимающуюся девушку среди холла. К ней уже направилась Инга, администратор зала. Сейчас пристанет к ней с дежурными вопросами.

Но Ингу опередили. Вадим подался вперед, к лестнице, когда увидел краем глаза, как к Майе очень быстрым шагом направляется молодой парень. Не его сотрудник. Высокий, крепкий, мажористого типа, одетый в белую фирменную футболку и черные спортивные штаны. Парень ничего не попутал, он целенаправленно шел к Майе. Не к Инге, как можно было подумать вначале.

Вадим снова затормозил.

Какого…

Майя тоже заметила мажора. И тоже затормозила. А ещё побледнела.

Этого Вадиму оказалось достаточно, чтобы ускориться. Он, конечно, не перепрыгивал через две ступени, но поспешил. В его салоне никто не обидит девочку, охранники пристально следят за происходящим в зале и на территории. Дмитрий тоже рядом. Но… Какого черта этот упырь забыл о Майи?

Вадим как раз спустился с лестницы, когда тот подошел к его жене и о чем-то быстро-быстро заговорил. Майя покачала головой.

– Вадим Рустамович, – на его пути встал парень их техотдела.

– Потом.

Всё потом!

Диман, наконец, завершил разговор, за который Вадим его потом спросит, и вернулся к Майе. Только поздно. Вадим и без него уже оказался рядом. Их разделяло метров пять, но он отчетливо услышал:

– Ренат…

Да твою ж мать!

Вадим сразу понял, кто перерезал дорогу Майе.

Её бывший жених.

Тот, после которого она начала шарахаться в сторону.

Если посмотреть объективно, то Вадим его по-мужски понимал. Ты обручен с красивой девочкой, от которой ведет, штормит. Ты хочешь её, она станет твоей женой. Кажется, все логично и предрешено? Но почему тогда Вадиму очень сильно захотелось вдарить по лощеной роже молодого, зарвавшегося парня?

– Майя, – он окликнул её, привлекая к себе внимание.

Майя вздрогнула и обернулась на голос. На её лице на самом деле появилось облегчение и радость, или ему показалось, потому что очень хотелось так видеть?

Обернулась не только она, но и бывший жених.

– А это кто такой? – ощерился последний, явно напрягаясь.

Вадим подошёл и сразу же притянул Майю к себе. Та доверчиво поддалась. Прижаться, правда, не прижалась.

– Проблемы какие-то, Майя? Дим, ты чего ворон ловишь? Тебя о чем просили?

– Виноват, Вадим Рустамович.

– Привет, Вадим, – Майя облизнула губы, тронутые розовым блеском, бегло послав мужу короткий взгляд, и снова всё внимание отдала мажору.

Вадим точно на стену налетел. Со всего разбега. Вот тебе и доверие… Вот тебе и первые шаги навстречу.

Внутри всё покрылось ледяной коркой. Может, он и зря спешил? Дал бы голубкам поговорить. Один смотрит, глаз не спуская, вторая из-под ресниц пушистых наблюдает. Зашибись.

Вадим всегда был ревнивцем. Что его – то его. Более того, он всегда хотел иметь больше, чем есть на самом деле. Видел цель и шел к ней. Раньше в отношении с женщинами он сталкивался с другой разновидностью ревности. Больше негодование. Какого женщина пытается манипулировать мужскими инстинктами? Ревность он относил именно к инстинктам. В большинстве своем он её запросто глушил.

Тут же всё летело к чертям собачьим. А то и дальше. Мало того, что он мысленно уже пробил парню печень, так ещё и Димана задел, чтобы не стоял остолопом и не пялился на Майю.

Которая, в свою очередь, только подливала масла в огонь. Если бы не маячившие рядом сотрудники, которые уже были в курсе его изменившегося статуса, он ехидно поинтересовался бы: не помешал ли.

Где-то в голове Вадима промелькнула мысль, что он ведет себя по-пацански. Это когда пошел провожать девчонку до дома, а у подъезда столкнулся с ещё одним ухажером, имеющим неосторожность придти на полчаса раньше. Вертихвостка умело крутила влюбленными «вьюношами», не думая о последствиях.

Хорошо, когда парни оказываются с мозгами, и вместо того, чтобы устроить бои без правил, отправляются в ближайший бар, выпивают по литру пива и спокойно расходятся по сторонам, синхронно удалив контакт вертихвостки из телефонов.

Сейчас Вадима крыло иначе. Хотелось крушить и ломать. А ещё встряхнуть Майку. Крепко так встряхнуть. За плечи.

И какого, спрашивается, тогда рассказывала в ванной, если сейчас едва ли не тает от вида своего бывшего женишка?

Молодой мажор мгновенно сориентировался и протянул Вадиму руку.

– Ренат, – представился он, натянуто улыбаясь и продолжая стрелять взглядом в сторону Майи.

Отчего у Вадима ещё сильнее зачесались кулаки.

Вроде бы взрослый мужик. Всё понимает.

А нет…

Кроет.

– Вадим Рустамович, – он намеренно расставил акценты, убрав возможность панибратства. – Муж Майи.

– Муж? – у парня брови взметнулись кверху, а потом некрасивая ухмылка исказила лицо. – Недолго же ты без жениха ходила, Майя. Оперативно Наиль Касимович тебя пристроил.

– Ренат, – Вадим снова перетянул на себя разговор. – Ты что-то конкретное хотел от Майи?

– Да нет, – он сунул большие пальцы рук в карманы штанов. – Поздороваться подошел. Ещё увидимся, Майя.

– Да.

Да?

О, как интересно!

Вадим развернул Майю и направил в сторону лестницы.

– Мой кабинет на втором этаже. Там поговорим.

Они и так привлекли внимание персонала и клиентов, как будущих, так и тех, кто у них уже обслуживается. Естественно, сотрудники быстро узнали об изменившийся статус работодателя. Многие поздравляли. Но он-то знал, что за спиной многие и поехидничали. Мол, брата похоронил и сразу в ЗАГС.

Майя начала подниматься по лестнице, и взгляд Вадима снова невольно приклеился к её попке, пусть и не обтянутой тканью.

Черт… да что же это такое.

Понятное дело – он голодный. Но только ли от голода его так штормит?

Майя фактически уже поднялась, оставалось всего несколько ступеней, как она снова обернулась и посмотрела в сторону зала.

Зашибись! Вадиму не надо ходить к гадалке, чтобы понять, кого она высматривала.

Грудь распирало от едва сдерживаемой ярости. Он глушил её, как мог. Но получалось откровенно плохо.

– Вадим…

– Заходи.

Он распахнул перед ней дверь. Майя задержалась, вздохнула, ничего не сказала, лишь плотнее сжала губы и прошла внутрь.

Вадим плотно прикрыл за ними дверь и жалюзи тоже закрыл. Ни к чему… Любопытные запросто могут пройтись несколько раз мимо его кабинета. Сплетники в любом коллективе есть.

Он сразу же направился к шкафу, достал идеально чистую чашку и поставил её под кофемашину. Включил режим двойного эспрессо.

– Тебе кофе не предлагаю.

– А чай?

– Чая нет.

– Отлично!

Майя прошла к дивану и положила на него рюкзак. Дышала она тяжело.

Разволновалась от встречи с женишком?

Вадим, чтобы не сорваться, снова отвернулся и начал наблюдать, как наполняется чашка с темно-коричневым напитком.

– Ты пригласил меня к себе в салон, чтобы поругаться? – в голосе Майи звучал вызов.

Вадим дождался, когда кофемашина отключится, взял чашку и сделал несколько глотков. Напиток получился не обжигающе горячим, что сейчас было очень кстати.

– Нет, конечно же.

– А похоже! И знаешь… Пей свой кофе. Я пойду в кафе, выпью чай, а потом, когда ты успокоишься и сможешь со мной адекватно общаться, позовешь!

Она порывисто схватила рюкзак, открыла его, достала кошелек темно-бордового цвета и, не застегивая рюкзак, шмякнула его снова на диван.

– Адекватно, значит…

Какая тут нахер адекватность?

Но Майя его не слышала. Она решительно направилась к двери, намереваясь осуществить озвученное.

Вадим не посмотрел, куда ставит чашку. Не увидел, как она опрокинулась, и кофе полился на панель. Всё его внимание сосредоточилось на маленькой засранке, что день за днем превращала его жизнь не пойми во что.

– Майя, стой.

Естественно, она его проигнорировала.

Она взялась за ручку двери – он оказался за спиной девушки и ударом руки не позволил открыть дверь.

Майя вздрогнула и прошептала:

– Ты что творишь?

– А ты? – выдохнул он, дурея от её близости.

Оттого что она рядом.

– Я?

– Да, ты.

– Я-то как раз ничего…

– Ничего? То есть это не ты не могла взгляда отвести от своего бывшего женишка?

– Ты сдурел, Багов?

Если бы он был в более ровном состоянии, то не пропустил бы искреннее возмущение в голосе и глазах жены.

Но он вновь и вновь вспоминал, как Майя и Ренат смотрели друг на друга.

– Знаешь, если бы у нас с тобой были отношения, я бы решила, что ты ревнуешь.

Вадим, услышав последнее заявление, улыбнулся одними уголками губ. Те, с кем он давно знаком или кто работал с ним много лет, знали: этот жест не к добру.

– Женушка, то есть ты считаешь, что у нас с тобой нет отношений, – едва ли не приторно-ласково произнес он. Майя что-то почувствовала и хотела сделать шаг назад, но он не позволил. Перегородил путь и расставил руки по обеим сторонам от её плеч.

Теперь она у него в ловушке.

В его власти.

– Знаешь, что я сейчас сделал бы с тобой, если бы у нас, как ты выразилась, были бы отношения, – нагибаясь и нависая над притихшей Майей, продолжил он.

Её глаза распахнулись до неимоверных размеров.

Два колдовских омута…

И эти губы, что снятся ему уже с первой встречи.

Пигалица несносная!

– Нет… И знать не хочу, – она от волнения облизнула нижнюю губу.

Почти невинный жест, у него же в голову сдетонировала взрывчатка, отбросившая его на лопатки. Навзничь.

– Почему же? – вкрадчиво поинтересовался он, еще ближе придвигая своё тело к её. Между ними почти не осталось свободного пространства. Майя вжалась в дверь и даже дышала через раз, чтобы грудь при вздохе не коснулась грудной клетки Вадима. – А я скажу, дорогая моя девочка. Если бы, как ты выразилась, у нас были бы отношения, я тебя сейчас уже нагнул бы у дивана. Содрал бы твои чертовы джинсы вместе с кружевными трусиками и имел бы. Грубо и жестко. А ты не сопротивлялась бы, а пищала бы от радости.

Он намеренно говорил гадости вперемешку с пошлостями.

Слишком много навалилось.

Смерть Тима.

Беременность Майи.

Сама Майя…

Его оглушающая, не поддающаяся контролю тяга к ней.

И её нежелание…

Он по-прежнему для неё оставался чудовищем. Так она его, кажется, окрестила в первый день знакомства?

– Ты!..

Майя, естественно, возмутилась его словам. И последовала реакция. Она, изловчившись, подняла руку и впечатала кулак ему в плечо.

Для него – как укус комара. И того меньше.

Но её прикосновение швырнули его черную бездну.

И он снова накрыл губы Майи своими губами. Снова сорвался. Снова поцелуй по принуждению. Навязанный.

В голове перемкнуло.

Всё понимал.

Что зря ревнует. Зря беснуется.

Что нет повода.

И что рассказывала она про домогательства этого хмыря.

Но её взгляд… Какого черта она обернулась на лестнице?

Он целовал грубо. Сминал нежные губы, пытаясь разжать их, протиснуться внутрь. Давай, девочка, огрей меня чем-нибудь по голове, приведи в нормальное состояние!

Он готов был тормознуть, податься назад. Сейчас же она заплачет! Доведет он её.

Она только-только потянулась к нему, а он, сука…

Если бы в тот момент земля развернулась под ногами, он меньше удивился бы, чем тому, что Майя расправила руки на его груди, подалась вперед и приоткрыла губы.

Ответила ему…

Кровь ударила в виски, застучала. Адреналин прошелся по венам.

Майя была невероятно сладкой. Податливой. Сводящей с ума.

Он оторвался от её губ и выдохнул:

– Прости…

Она не спешила отталкивать его, наоборот, вцепилась в рубашку, сильнее зажав её между пальцами.

– Ты… Не понимаю тебя…

– Я сам себя не понимаю. Когда дело касается тебя. Трудно нам что-то дается общение.

Он наслаждался их нечаянной близостью.

Майя прикрыла глаза. Её реснички трепетали, отбрасывая легкую тень.

– А ты, правда, взял бы меня у дивана?

Этого вопроса он тоже никак не мог предвидеть в продолжение того сумасшествия, что сейчас происходило у него в кабинете.

– Майя, тебя серьезно волнует этот вопрос?

Она выдохнула и обмякла в его руках. Сознание не потеряла, просто расслабилась.

– Нет, наверное… – тут она немного склонила голову набок, таким нехитрым образом пытаясь заглянуть ему в глаза. – И всё же.

– Взрослые и опасные разговоры затеваешь, девочка.

Его немного отпустило, хотя кровь по-прежнему бешено текла по венам. Но бесноваться больше не хотелось. Как и спуститься вниз, чтобы выдворить за шкирку из салона потенциального, а, возможно, и фактического клиента.

Вот, значит, каков жених Майи.

Бывший…

Тотчас он поправил себя.

– Я пытаюсь понять, что мне ждать от тебя, – глухо отозвалась Майя, не спеша выбраться из его объятий.

И ему это чертовски нравилось.

– Этот Ренат… Он так на тебя смотрел, точно ты по-прежнему его.

– Да? – в её голосе послышался всплеск интереса, и у Вадима снова подкатила волна ревности, но следующие слова разбили её в пух и прах: – Пусть он катится знаешь куда со своим интересом! Я же тебе говорила… Меня тошнило от его прикосновений и поцелуев!

– А от моих?..

Майя внезапно хмыкнула:

– Так ты меня целуешь только когда злишься. А когда я прошу – нет.

Она кокетничала!

Несмело, даже, возможно, не понимая. Или, напротив…

– Я запомню твои слова. Если мы оба немного поостыли, то пошли посмотрим тебе машину.

Майя соврала бы, если бы сказала, что не хотела иметь личное авто. Она намекала отцу, но тот отмахнулся. Сказал, что всему своё время. Когда именно придет это самое время, не уточнил. Но девушка знала, что рано или поздно он ей купит автомобиль.

От Вадима она ничего подобного не ожидала.

Они спустились вниз и прошли в зал.

– Выбирай.

– Любую?

– Да.

У Майи подкосились ноги.

Наверное, в глубине души каждая девочка мечтает о чем-то подобном. Чтобы любимый мужчина привел её в салон и позволил выбрать подарок.

В случае Майи следует сделать несколько ремарок. Или хотя бы одну.

Она не любила Вадима.

Он – её.

Но дорогостоящий подарок он сделать ей собирался.

При этом дав полный карт-бланш.

У Майи кружилась голова. Не оттого что она плохо себя чувствовала. От волнения и предвкушения. А ещё какой-то неподдельной радости.

– Если тебя не устроит цвет, закажем. Со склада привезут дней через десять. Поторопим, – негромко сказал Вадим, заметив её неопределенность.

Его отвлекли, он извинился и отошел, оставив Майю одну.

Ей было неловко признаться, но в те минуты она даже обрадовалась. Потому что просто необходимо было выдохнуть.

Мало того, что Вадим собирался подарить ей машину. Он собирался подарить ей «мерс».

Она всегда хотела именно «мерседес». Когда получила права, одно время постоянно смотрела блогеров да и просто изучала литературу. Поэтому она отлично представляла, какую машину хочет.

А ещё знала её цену.

И последнее сильно смущало девушку.

Майя не могла не думать о деньгах.

Во-первых, она не знала материального положения Вадима. Мысль неприятная, говорящая об её упущении. Майя настолько ушла в себя, в свои переживания, что перестала замечать элементарное. Она ничего не знала о человеке, с которым не просто живет под одной крышей – который является мужем Майи и в очень скором времени заявит на неё права. Она не знала его предпочтений, увлечений. Она не знала ничего про его деятельность, кроме того, что он владелец автосалона. Одного? Двух? У Вадима есть партнеры?

Майя остановилась у «купешки» белого цвета.

Вот эту малышку она хотела.

Очень сильно.

Майя посмотрела на ценник и зажмурилась. Целое состояние.

– Хороший выбор, – голос Вадима раздался за спиной. Майя не слышала, как подошёл мужчина.

Она обернулась и немного смущенно улыбнулась.

– Вадим, я, наверное, сейчас скажу глупость.

– Попробуй.

Он тоже улыбнулся в ответ. Не одними уголками губ. Она уже знала эту улыбку, сталкивалась с ней.

На этот раз Вадим улыбался мягко, подбадривающе.

– Я не могу принять столь дорогой подарок, – ещё больше смущаясь, сказала она и огляделась по сторонам – нет ли свидетелей её глупости. Кто в здравом уме отказывается от столь роскошного подарка?

За ними наблюдали. Не открыто, но нет-нет да посматривали в их сторону.

Вадим подошёл к ней ближе, встав едва ли не вплотную. Странное дело, но отодвинуться от него не хотелось. Напротив, Майя почувствовала себя куда как лучше. Увереннее.

– Майя, прекрати… Мы оба взрослые люди. Поэтому… – его рука легла ей на талию. По коже Майи сразу же побежали мурашки, внутреннее волнение усилилось. – Думаю, мы друг друга поняли.

Глава 12

Первые дни Майе не верилось.

Особенно по утрам, когда не надо было никого ждать, просить и можно самой планировать день и выезд из дома.

У неё есть машина!

Белый, самый крутой «мерс» на всем белом свете!

Майя пищала от радости.

Пищала – конечно, громко сказано, но нет-нет на неё накатывала едва сдерживаемая радость.

«Мерс»! У неё!

И она сама водит.

В первый день было очень страшно, до дрожи в коленях и холодного пота по позвонкам. Люди Вадима пригнали машину к дому. Её уже поставили на учет, то есть Майя могла смело на ней ездить.

Но она боялась. Тушевалась. Как это так…

– Легко. Давай пока по району.

Это ей сказал Вадим, когда она высказала свои опасения. Ей не хотелось в первый же день поцарапать или, что ещё хуже, разбить машину.

Он сел рядом. Откинулся на спинку и негромко сказал:

– Поехали, Майя.

Если бы девушка в ту минуту не посмотрела в его сторону, не увидела пролегшие складки между бровей, не заметила темные круги под глазами, скорее всего, раскапризничалась бы.

А тут… Невозможно было не заметить, что он устал.

И, между тем, он снова нашел время на неё.

У Майи ком в горле встал, и она запустила двигатель. В то же время девушку грела мысль, что Вадим старается с ней сблизиться. Его подарок можно принимать за ухаживание? Скорее всего, да.

Но, ох… Эмоции снова теребили Майю.

Пришлось сделать над собой усилие и вспомнить всё, чему учили в автошколе. Права ей не покупали, она исправно отходила на занятия. Потом были поездки с Ренатом, не принесшие ей ничего хорошего. Она даже не сомневалась, что он что-то негативное наплел отцу, отчего тот в своё время решил повременить с покупкой автомобиля для Майи.

Ладно, что было – то было.

Она старалась.

Очень.

Приложила максимум внимательности и сосредоточенности, стараясь воскресить навыки, полученные и отработанные в автошколе. Инструктор её хвалил. Экзамен она тоже сдала с первого раза.

Волнение ушло быстро, Майя сама даже удивилась. Выехала на дорогу и спокойно поехала дальше, точно и не было никакого перерыва между учебой и сегодняшним днем.

– У тебя хорошо получается, – негромкое замечание Вадима позволило ей окончательно убедиться, что она справилась.

– Спасибо, что поехал со мной, – сказала она, когда они вернулись.

Вадим лишь коротко кивнул.

В ту ночь Майе не спалось. Она ворочалась с боку на бок и постоянно поглядывала на дверь.

Прошло три дня. За это время она почти не видела Вадима, рано утром он уезжал в салон, возвращался после десяти. Общались они по минимуму. Девушка накрывала ему ужин, он сдержанно благодарил её и молча ел. Майя, чувствуя неловкость, спешила покинуть кухню.

Он много работал, она видела. Ему не до светских разговоров с ней.

Майя всё понимала.

Тогда почему в ней особенно по вечерам и ночам поднимался некий бунт? Причины не было же.

Правда?

Зато по утрам её настроение неизменно поднималось. Опять же, только после утренней тошноты и борьбы с гормонами. Последние всё сильнее и сильнее беспокоили Майю. Кому скажешь, что беременной, почти девственнице, не хватает секса, – не поверили бы. Да, и ещё не стоит забывать, что эта беременная замужем за очень красивым мужчиной, который при первых встречах грозился, что их брак ни в коем случае не будет фиктивным. Сам же… Тут Майя обрывала себя, пряча лицо в ладонях.

Этим утром было немного иначе.

Вадим ещё не ушел, и когда она спустилась на кухню, собираясь приготовить овсяную кашу с сухофруктами и пожарить тонкие блинчики – сегодня ей до смерти хотелось тонких блинчиков со сметаной, – он сидел за столом, пил кофе и просматривал планшет.

Сырки сегодня в меню у неё точно не числились.

У него же завтрак и вовсе отсутствовал.

– Привет, – она замешкалась в дверном проеме.

Вадим поднял голову и послал в её сторону взгляд, от которого Майя стушевалась. В институт сегодня девушке надо было попасть лишь к обеду, поэтому она спустилась вниз в шортах и майке. Не рассчитывала встретиться с мужем, иначе ни за что в жизни не надела бы короткие шорты.

Очень короткие, надо заметить, за которые ей однажды влетело от отца. Зачем-то закинула их в гардероб. А вот сейчас они попались на глаза.

Вадим замер. Она это видела.

Его взгляд остановился на её едва прикрытых бедрах, и Майя сразу же почувствовала себя почти голой.

То в сорочке перед ним щеголяет, теперь в шортах, которые совсем чуть-чуть полупопия прикрывают.

Как они вообще у неё оказались с собой…

Оказались вот как-то.

Майя прокашлялась. На пляже она могла позволить себе и более откровенные наряды, но почему именно здесь и сейчас так остро чувствует свою обнаженность?

Или, скорее, сексуальность.

– Доброе утро, – Вадим слегка прищурил глаза, но взгляда не отвел.

Смотрел по-прежнему пристально.

Очень.

Майя мысленно толкнула себя между лопаток, нацепив на лицо, как ей хотелось думать, ничего не говорящее выражение, и прошла на кухню.

Ох, блин, ей надо бы повернуться к Вадиму спиной.

А там…

Майя вытянула губы трубочкой. Хватит делать акцент на шортах! Ничего сверхординарного не случилось. В салоне Вадима администратор на ресепшене почти в таких же была! И ничего.

– Я думала, ты уже уехал.

– Поеду через час.

– Тогда позавтракай со мной. – Она кивнула в сторону почти допитого им кофе. – Сейчас овсянку поставлю и блины. Умираю, как хочу блинчиков со сметаной.

– Капризы гормонов?

Услышав про гормоны, Майя чуть не выдала сакраментальную фразу, что они уже давно не дают ей покоя. И в отношении еды доставляли пока наименьшие хлопоты.

Как сказала врач?.. Кровь приливает к матке…

Вот то самое таинство или очередной бунт она испытывала именно сейчас.

Атмосфера в кухне стремительно менялась. По крайней мере, в восприятии Майи. Тяжелела. Сгущалась. Майя и хотела бы не обращать внимания – не получалось.

– Наверное.

– Помочь?

– Спасибо, я сама. Быстренько. Сейчас и тесто замешу.

Чтобы скрыть нарастающее напряжение, густым концентратом утекающее к бедрам, вернее, в трусики. Что с ней такое? Она не понимала. Вернее, догадывалась, но не желала этого признавать. Майя никогда не относилась к легкомысленным особам, которых «предавало тело». Она всегда контролировала себя, и плотоядные взгляды мужчин её не трогали.

Пусть смотрят.

Взгляд Вадима девушка ощущала иначе. Она не осталась равнодушной, в груди распирало. Даже соски набухли, уперлись в ткань бюстгальтера, доставляя легкий дискомфорт.

Он так смотрел…

Жадно. С нескрываемым голодом.

Каждое их последующее общение воспринималось острее предыдущего. Тогда – у него в кабине.

Здесь, в кухне.

Точно Вадим едва сдерживался, чтобы… не сделать что?

Майя насыпала овсянку в чашку, добавила сухофруктов и поставила её в мультиварку.

Теперь тесто.

Да, точно.

Мука, яйца, молоко.

И найти сковороду. Небольшую.

Пока перемешивала ингредиенты, Вадим поднялся. Взяв пустую чашку, направился к мойке.

Рядом с которой стояла Майя.

В ушах девушки зашумело. Он двигается к ней… совсем рядом… Ещё один шаг. Ещё один…

– Майя.

– Да? – сразу же встрепенулась она, радуясь, что он прервал молчание, что било по нервам, не щадя её.

– Сегодня пятница, я предлагаю отдохнуть, выбраться из дома. Сосед устраивает небольшое пати. Приглашает нас. Будут три-четыре пары, все мы живем поблизости. Как тебе такое предложение?

Майя сильнее принялась взбивать венчиком тесто, напрочь позабыв воспользоваться миксером.

– Конечно, я только «за».

– Хорошо, – Вадим открыл кран, сполоснул кружку и с шумом поставил её на столешницу. – Тогда я пока поднимусь, а как будут готовы блинчики, позови меня, пожалуйста.

Майя молча кивнула.

Вадим прошел за её спиной.

Слишком близко.

Так близко, что его рука невесомо коснулась её обнаженных бедер.

День в университете пролетел быстро. Учеба Майе давалась легко, и девушка даже сожалела, что придется взять академ, а в будущем, возможно, и вовсе перейти за заочную форму обучения.

Ребенок кардинально изменит её жизнь.

Она ещё не понимала насколько, но уже была счастлива, что станет мамой.

Она знала: будет трудно. Всем трудно. Девушкам, что рожают без отца, труднее вдвойне.

А у неё как?..

Майя, как раз выходила из универа, когда вспомнила про Тима. Она по нему скучала. Ей очень не хватало человека, с которым она могла бы просто сходить в кафе, поболтать о погоде, о том, как у неё прошел день, и выслушать в ответ о том, с кем сыграл он в покер и какую новую игру загрузил. Майя в своей жизни пыталась один раз сыграть в какую-то простенькую «ходилку» и разочаровалась, поняв, что это не её. Не увлекает.

Она много думала про Тима, про его одержимость. То, что друг не просто увлечен, а живет виртуальной реальностью, она поняла сразу. Странно другое – этот факт не вызвал у неё отторжения. Она так же думала: почему. Ведь разговоры про игрушки с другими молодыми людьми ее раздражали. Более того, после знакомства с Тимуром она провела ночь, читая отзывы тех людей, кто бок о бок живет с игроманами. Про слезы, про скандалы, про то, что вместо того, чтобы время проводить с детьми, игроманы проваливались в очередную новую улучшенную версию и не замечали ничего вокруг.

Тим, безусловно, был из их числа. Но, между тем, они нашли общий язык.

Почему?

Ответ лежал на поверхности.

Тиму не надо было больше, чем она готова была дать.

В свою очередь, так же и с её стороны. Она не требовала ничего. Абсолютно. Ни подарков, ни ухаживаний.

Ей его не хватало.

И всё же, положа руку на сердце, Майя признавала, что отцом он мог бы стать весьма посредственным. Хотя нет. Надо смотреть правде в глаза. Тимур боялся ответственности. Любой. А ребенок – это самая большая ответственность в жизни. И на всю жизнь. Им нельзя поиграться, позабавиться, а потом кому-нибудь отдать.

Поэтому тут без вариантов.

Она осталась бы одна.

Даже сейчас ей становилось страшно.

Но теперь у неё есть Вадим.

И он – не Тим.

Она не будет их сравнивать. По понятным причинам.

Да и мысли про Вадима всё чаще и чаще появлялись у неё в голове.

Майя остановилась на последней ступени, подняла голову и посмотрела на небо.

Хорошо… Ни облачка. Погода баловала, и вечером обещала быть благоприятной для небольшой вечеринки на свежем воздухе. Майя с нетерпением ждала её. Во-первых, это их первый совместный выход. Во-вторых, и что очень немаловажно, к его друзьям. Ей хотелось увидеть его в непринужденной обстановке.

Майя сняла рюкзак с плеч, нащупала брелок от машины и уже направилась в сторону парковки, когда увидела знакомое лицо.

Ренат.

Надо же…

Она не могла удержаться от легкой насмешки. Девушка не сомневалась, что он в ближайшие дни появится на горизонте. Интуиция не обманула её. Ренат, одетый во всё белое и в ярко-красные кроссовки, стоял у своей машины и обнимался с блондинкой с младшего потока. Обнимал демонстративно, таким образом, чтобы Майя не могла пройти мимо и оставить без внимания представление, разыгранное для неё.

Идиот.

Нет. Другое – незрелая личность, которой всё хиханьки и хаханьки. Живет за спиной семьи, не думая о последствиях. Раз уже отца опозорил, урока не извлек. Продолжает в том же духе.

Майя не стала делать вид, что не видит его. Много чести.

Она даже кивнула. Почему бы и не поздороваться? В конце концов, вечность назад она числилась в его невестах.

Как только Ренат не дождался желаемого эффекта, он сразу же потерял интерес к новой подружке, отодвинул её в сторону и быстро направился к Майе.

Ещё бы пару месяцев назад Майя бросилась бы в сторону, стараясь всеми правдами и неправдами избежать любого контакта. Сейчас дело обстояло иначе. Да и встреча в салоне позволила ей сделать выводы.

– Майя, привет! – он подскочил и встал рядом, засунув по привычке руки в карманы.

– Привет, – коротко кивнула она и двинулась дальше к автомобилю.

– Куда спешишь? Эй, задержись на минутку, нам надо поговорить.

– Неужели? Ренат, прекрати, – она поморщилась от его близкого присутствия.

Забытые ощущения полного отторжения вернулись к Майе.

– Что прекратить? Не понимаю, – он оскалился. Ему не нравился их разговор, её тон в частности. Но приходилось мириться.

– Прекрасно ты всё понимаешь. Ренат, твоя новая подруга очень неодобрительно смотрит в мою сторону, – заметила Майя, ловя себя на мысли, что волнение и неприязнь постепенно уходят, уступая место уверенности. Она интуитивно большим пальцем дотронулась до обручального кольца. – Вернулся бы ты к ней.

– Эта соска мне не подруга. Ты знаешь, из-за кого я сюда приехал.

Она, и правда, знала.

– Зря потратил время.

Он сделал шаг в её сторону, но Майя предупреждающе покачала головой.

– Даже не думай…

– Здесь рядом открыли новое кафе. Девчонки говорят, что там суперское мороженое. Пойдем, я тебя угощу.

– Ренат, я в состоянии купить себе мороженое.

Лицо мужчины исказила зарождающая злость.

– Тебе нравится меня унижать? На виду у всех? Мстишь таким образом?

Майя негромко выдохнула.

– Ренат, ты сейчас серьезно? Это ты меня бросил…

– Потому что ты мне не давала! – прошипел он, всё же сокращая расстояние между ними. Его дорогой парфюм оказался слишком резким для её обострившихся рецепторов. Майю затошнило.

– Ты придурок, Ренат. Честное слово, – она перестала соблюдать нейтралитет. Он снова наседал на неё, в чем-то обвинял, пытаясь выставить виноватой в его кобелиной натуре.

– Чего-о-о…

Майя выставила вперед руку, поморщившись.

– Не кричи. И сделай шаг назад, а то меня стошнит прямо на тебя.

– Ты сейчас у меня договоришься! Ты… – он что-то рассмотрел на её лице, что-то такое, заставившее его резко обрубить намечающиеся оскорбления и угрозы. Его взгляд прошелся ниже. – Ты поправилась… Бедра, грудь. Ты же не беременна, Майя?

Если бы тошнота не усиливалась, она рассмеялась бы. В голос, откинув голову назад, настолько жалко и убого прозвучали его слова. Ренат не раз заявлял, чтобы её отец после свадьбы не надеется на скорых внуков. Что он не собирается нянчиться с сопливыми крикунами, мешающими спать по ночам, а намерен вести полноценную сексуальную жизнь. И вообще – дети это не для него. По крайней мере, ближайшие пять-семь лет, пока отцы конкретно на него не насядут. А пока он собирается тусить и развлекаться. На маленьких детей он всегда смотрел с легкой брезгливостью.

– Тебя зовут, – Майя кивнула в сторону блондинки.

– Ты не ответила.

– Ренат, а что ты желаешь услышать? Я – замужем. Тебе этого факта должно быть достаточно.

– Мне – недостаточно. Муж – не стена, подвинется.

Вот тут Майя не удержалась и тихо засмеялась, даже тошнота немного поутихла.

– Вадим Багов как раз не тот человек, которого можно подвинуть. Или ты хочешь проверить?

По сузившимся глазам поняла: нет, не хочет. Потому что кишка тонка.

И следом сразу же пришла другая мысль. Вадим не отступил бы. Она не знала, откуда в ней взялась такая уверенность. Просто появилась и плотно закрепилась в сознании Майи.

Не тот он человек, который без боя готов отдать то, что считает своим.

А она?

Его?

Майя прикусила губу.

Она-то знала ответ на эти вопросы. Более того, у неё имелся и свой вариант.

Глава 13

– Брюки и свитер будут уместны?

Майя и хотела бы не нервничать, но не получалось.

Как только она приехала домой, сразу же пошла перебирать гардероб. Если бы девушка направлялась на вечеринку со своими сверстниками, она выудила бы первое, что попалось под руку, даже краситься не стала бы. Собрала бы волосы в хвост, прихватила бы на всякий случай теплый плед, и была бы полностью готова.

Здесь же…

Ей хотелось понравиться друзьям Вадима. Хотелось произвести на них приятное впечатление, найти общий язык.

Неоднократно говорила себе, что в большинстве своем нравится людям. Она не агрессивна, не зла, образованна, умеет поддержать беседу. Миловидна, что тоже немаловажно в современном мире.

Естественно, бывают случаи, когда возникает неприязнь с первого взгляда. Ничем не обоснованная и не подкрепленная. Видишь человека и понимаешь: вам с ним не по пути. Даже близко стоять не следует.

Когда-то она так думала и про Вадима. Искренне считала, что с ним у неё не может быть ничего общего. Тем более, фамилия. Она хорошо запомнила их первую встречу.

Что изменилось с тех пор?

Она сама? Маловероятно. За столь короткий период люди не меняются, хотя и говорят, что беременность и рождение малыша могут сказаться на характере и взглядах молодой мамочки. Так ей ещё рано.

Тогда что?

Хороший вопрос.

– Майя, одевайся так, как тебе будет комфортно, – последовал ответ Вадима.

Майя в задумчивости прикусила губу.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

Девушка уже собиралась подняться на второй этаж, но резко остановилась у лестницы.

Обернулась и наткнулась на взгляд Вадима. Он недавно вернулся из салона, поставил кейс и теперь стоял у дивана, провожая Майю взглядом.

Он вообще постоянно на неё смотрел.

Многозначительно.

И ничего не говорил.

Майю из-за этого молчаливого монолога начинало потряхивать.

Ей не хватало определенности. И в тоже время она понимала, что им и сказать-то особо пока друг другу нечего. Вроде бы и живут под одной крышей, и по документам муж и жена, а диалога нет. Редкие встречи, от которых бомбит обоих.

Бомбит же?..

Во рту Майи пересохло. Она поднесла руку к горлу. Да что ж такое!

Вадим опытнее, взрослее! Первые дни знакомства вон как активно на неё наседал. Что случилось потом?

– Вадим, а можно спросить? – она не спешила подниматься в комнату.

В их комнату.

– Конечно.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Вернее, даже не спросить, – она в последний момент «соскочила» с той темы, что тревожила и беспокоила её. – Мы идем в гости к твоим друзьям. Наверное, надо что-то купить?

– Есть виски. Его возьмем. Или у тебя другие предложения?

– Может быть, не только виски? – она неопределенно пожала плечами.

– Ты предлагаешь докупить продукты?

– Да.

Эта мысль возникла из ниоткуда, и она понравилась Майе.

Вадим слегка приподнял брови, едва заметно, но и эта реакция пришлась девушке по душе.

– Рядом есть неплохой супермаркет, может, заехать в него?

– Отлично, – она улыбнулась. – Я быстро переоденусь.

– Хорошо, – Вадим поднял руку и провел ей по волосам, немного взлохматив их. – Потом тогда уже и я.

Майя не сразу поняла смысл его фразы. Даже поднялась на несколько ступеней, и лишь затем смысл сказанного дошёл до неё. Девушка покраснела. Вадим уступает ей ванну и будет ждать, пока она приведет себя в порядок.

В доме была ещё одна ванная, но, как поняла Майя, она не функционировала. Был начат ремонт, его пока не завершили. Вернее, скорее всего, приостановили.

Дом у Вадима ей нравился. Красивый, продуманный. Она не могла утверждать, что работа проводилась дизайнером, но определенно чувствовался стиль и вкус. Откровенно говоря, у неё уже чесались руки, так хотелось внести свою лепту в интерьер.

Тормозила себя. Пусть по паспорту Майя и хозяйка, но на самом деле пока нет никто. Ей ещё обживаться. Да и «добро» от Вадима сначала надо получить.

Переодевалась быстро, постоянно думая о том, что Вадим её ждет. Что ему нужна ванная. Что он разденется, встанет под душ и…

Тело отреагировало на нечаянные фантазии вполне ощутимой потребностью. Майя даже ноги свела. Это всё гормоны… всё гормоны…

У неё нет никакого влечения к Вадиму Багову. Нет и быть не может в ближайшем обозримом будущем. Потому что она его не знает. Потому что он грубый и жесткий. Потому что… чертовский, просто охренительно привлекательный представитель сильного пола.

Майя прислонилась к дверце гардеробной.

Если подобные мысли посещают её голову, всё намного серьезнее, чем она могла предположить.

Майя уже не раз признавала, что Вадим харизматичный мужчина. Привлекательный. Альфа-самец. Он следит за собой, занимается спортом. Утренние пробежки и спортзал в доме – тому подтверждение.

Она видела его полуобнаженным. Его тело – тело взрослого, уверенного в себе мужчины.

И она, к своему стыду, начала испытывать к Вадиму сексуальное влечение.

Ей хотелось его потрогать. Майя зажмурилась. Как кисейная барышня позапрошлого века себя ведет, честное слово. Сейчас слово «секс» спокойно произносят даже детсадовцы. А она краснеть вздумала. Глупо. Но девушка ничего не могла поделать – это её реакция на одного конкретного человека.

Майя одернула себя и кинулась одеваться. В конце концов, неприлично заставлять человека ждать! Вернее, лишать возможности сполоснуться после трудового дня.

В отличие от неё, Вадим быстро переоделся и спустился вниз в удобных джоггерах с карманами и белой футболке. В руках нес спортивную кофту. Вадим выглядел потрясающе. Джоггеры идеально сидели на его длинных крепких ногах, подчеркивая их силу и выносливость. А ещё они облепили его бедра.

Майя, чтобы скрыть свой интерес, сделала вид, что поправляет объемный свитер карамельного цвета.

– Готова?

– Конечно.

Да нифига она не готова. От слова совсем.

Ехать в машине с Вадимом оказалось приятно. Почему-то именно сегодня. Они ездили и раньше, и ни один раз. Но сегодняшнюю поездку Майя выделила. Может, общее восприятие происходящего изменилось.

Ей нравилось, как он водил. Майя это и ранее отмечала. Спокойно, без суеты, выверенными уверенными движениями. Он и по жизни вел себя так. Если, конечно, не считать той взрывной сцены у него в кабинете автосалона. Сдержанный, не повышающий голоса. Конечно, такой самоконтроль дается человеку не сразу. Он вырабатывается годами и при определенных обстоятельствах. Майя хотела бы достичь такого контроля. Ей всегда симпатизировали люди, которые твердо знали, чего хотели. Целеустремленные, цельные личности. Общаясь с такими, хотелось ровняться на них, заниматься саморазвитием, двигаться дальше и ни в коем случае не останавливаться.

Майя снова посмотрела на мужа.

На его руки, лежащие на руле. Говорят, что у многих девушек есть фетиш – мужские руки и кисти. Смотря на руки Вадима, она понимала их. Они притягивали её взгляд. Снова и снова. Сильные, с красивыми вздутыми витиеватыми венами. Майя заметила и слегка сбитые костяшки. Руки её мужа никак не подходили под определение офисных.

Руки настоящего мужчины.

– Всё нормально, Майя? – Вадим посмотрел на неё.

Она кивнула.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Ты молчишь.

– Ты тоже.

– Верно, – он улыбнулся одними уголками губ. – Когда тебе снова в больницу? Я разговаривал с врачом, она сказала, что анализы все хорошие.

Майю снова окатило невидимой теплой волной. Он звонил, разговаривал. Интересовался. Он – делал, не сотрясая воздуха.

– Через неделю.

Взгляд Вадима спустился на её живот, и Майя интуитивно положила туда руку.

– Он пока растет медленно, почти незаметно. После шестнадцатой недели начнет расти быстрее.

– Не по дням, а по часам?

– Можно и так сказать.

– А когда начнет толкаться? Когда мамы чувствуют первые шевеления?

От его вопросов Майе становилось всё жарче. В них не было ничего сверхординарного, на подобные она отвечала одногруппникам и никаких дополнительных эмоций не испытывала.

Интерес Вадима воспринимался иначе.

Интимно.

– Тоже с шестнадцатой недели. Но чаще всего после двадцатой.

– Как интересно. Получается, что скоро мы будем чувствовать его толкания?

Мы…

Майя быстро-быстро заморгала, чтобы скрыть слезы, внезапно навернувшиеся на глаза.

– Да.

Её сотрясла мелкая дрожь.

С того самого дня, как она увидела две полоски и потом, после смерти Тимура, у неё нет-нет, но возникали сомнения: а сможет ли она дать ребенку то, что необходимо? И дело не в финансах. А в любви, в заботе. Материнская любовь – это одно. Но мужское присутствие в жизни ребенка – особо. Тут не поспоришь.

Она очень хотела, чтобы у её малыша был и отец.

А тут… «мы».

– Майя, – позвал её Вадим, и она сразу же откликнулась.

Он протянул ей руку ладонью кверху, и она, не колеблясь ни секунды, вложила в неё свою. Вадим несильно сжал, а потом и вовсе переплел их пальцы.

Да, она не ошиблась – у него очень сильные руки. И ей нравилось чувствовать эту силу. Она не угрожала ей, не подавляла. Напротив. Она питала своей энергией, наполняя Майю новыми ресурсами.

Он рядом.

И сейчас она не про физическую близость.

В супермаркете было немноголюдно, чему Майя порадовалась. Она не любила толкаться у касс и в проходах. Вадим не торопил её, напротив, позволил купить и выбрать всё, что она считает нужным.

И это тоже было странно.

По-семейному. По-настоящему.

– Всё купили?

Не купила…

Снова то самое «мы», от которого выворачивало душу и хотелось реветь в голос. Майя говорила себе, что это всё те же самые гормоны, не дающие ей покоя на протяжении всей беременности. Перепады настроения для беременяшек очень свойственны, и, если она сейчас разревется прямо у кассы, глупо улыбаясь, скорее всего, её даже никто не осудит, и недоумевающих взглядов она тоже не встретит.

– Думаю, да.

Вадим рассчитался, взял бумажный пакет, в который сложили продукты: деликатесы, сладости и ещё одну бутылку вина. Прежде чем направиться к выходу, он снова взял Майю за руку, словно между ними подобные прикосновения были в порядке вещей.

Она не возражала.

Ей нравилось идти с ним рядом. А ещё она заметила, как на него с любопытством поглядывали женщины. Причем разного возраста: её ровесницы и те, которым за тридцать. Не одна она находила его интересным мужчиной.

И следующий инцидент оказался тому ярким подтверждением.

Они уже подходили к «мерседесу» Вадима. Ей, кстати, импонировало, что и у него, и у неё одна и та же марка автомобиля. Вадим открыл заднюю дверь, чтобы поставить пакет с продуктами. Майя стояла рядом, не садилась. На улице было тепло, прекрасный вечер, чтобы провести его на природе, радуясь прекрасной погоде и по-вечернему свежему воздуху.

Красную «мазду» она увидела сразу. Даже непонятно, почему на неё обратила внимание Майя. Возможно, чистая случайность. Она рассматривала парк и увидела, как кроссовер выруливает на неё. Сначала машина встала в крайний левый ряд, а вот потом с юзом проехала вперед, развернулась и устремилась к свободному месту рядом с их машиной.

За рулем сидела очень красивая рыжеволосая женщина лет тридцати. Вадим тоже обратил внимание на манипуляции «мазды». Нахмурившись, он выпрямился и посмотрел прямо на владелицу машины.

– Что-то близко припарковалась, – заметила Майя, стараясь скрыть непонятно откуда взявшееся раздражение. – Придется протискиваться в дверь.

Рыжая заглушила двигатель, взяла сумочку с соседнего сиденья и вышла из авто. Каждое её движение, всё до мелочей было продумано, Майя даже не сомневалась. Слишком вызывающий образ складывался в целом. Каре, где каждый волосок лежал к волоску, блестел на солнце, идеально белая блуза заправлена в терракотовые брюки с завышенной талией. К образу добавлялись остроносые ботинки на тонкой высокой шпильке и лакированная сумка-саквояж.

Автоледи явно знала, как преподнести себя в лучшем свете. И не просто знала – умела.

Майя раздражалась всё сильнее. Она всегда равнодушно относилась к тому, как выглядят другие женщины. Папа баловал её, никогда не обижал, выделял ей приличную сумму на покупки. Майя, как и большинство сверстниц, предпочитала удобную одежду. Кроссовки, джинсы, различные худи. Естественно, у неё имелись и платья с юбками. И туфли с не менее изящными шпильками, которые она не сможет себе позволить носить ближайший год, как минимум.

Были среди её знакомых девушки, которые одевались, как рыжая незнакомка. Каждый выход в универ, в кафе превращали в настоящее шоу. Чтобы всё идеально. Чтобы шли и на них обязательно обращали внимание. Так необходимо было чужое внимание, и не важно, кого именно. Такие знакомые постоянно снимали себя, делали селфи, в инсту загружали каждодневно по десять-пятнадцать сториз, начиная с той, как они вышли из дома и заканчивали показом очень сложного выбора, в чем лечь спать: в шелковой сорочке или шортиках. Вся жизнь напоказ. Что ж, каждому своё. Каждый развлекается, как может и как умеет.

Незнакомка на красной «мазде» развлекалась иначе. У взрослых девочек игры посерьезнее.

И почему Майя почти не удивилась, когда та пропела:

– Привет, Вадим. Какая встреча.

– Соня, ты разучилась парковаться? – в отличие от своей знакомой, как выяснялось, Вадим явно не был рад её видеть.

Маятник, что внезапно обнаружился в голове Майи, снова качнулся.

И она внезапно успокоилась. Даже плечи расправила. Ей ли комплексовать? Отбросив ложную скромность, Майя была привлекательной. Многие её считали красивой. Плюс, она молода. В чем дело? Откуда эта несвойственная ей неуверенность? Пусть Майя не вылизана до такой степени, что аж некоторые части тела сияют, но оно ей надо?

– Нет, конечно. Я…

– Тогда будь любезна, переставь машину. Иначе задену.

Софья явно не ожидала, что с ней будут общаться столь категоричным тоном. Потому что тщательно уложенные брови дернулись.

– У меня машина застрахована, Багов.

– Отлично.

Вадим подошёл к Майе, не забыв мимолетом приобнять её, погладив по пояснице, точно успокаивая.

После чего открыл дверь достаточно широко, практически вплотную к крылу рыжей. Та заметно занервничала:

– Багов, ты чего творишь… Ты с ума сошел! Ты мне сейчас машину поцарапаешь! Стой! Я… отгоню.

Рыжая, приглушенно матерясь, процокала каблуками к «мазде», сняла ту с сигнализации, рванула дверь на себя и заняла место за рулем, бросив в сторону Вадима яростный взгляд.

Майя не удержалась и приглушенно поинтересовалась:

– Твоя бывшая?

– Есть такое дело…

– Следит? – ей даже стало смешно.

– Снимает дом неподалеку, ездит за продуктами в этот же магазин.

– А я уж было решила, что следит, – Майя не удержалась и хихикнула.

– Кому-то смешно? – глаза мужа угрожающе прищурились, но Майя успела заметить в них веселые искорки.

– Есть такое дело, – передразнила она, и чтобы дальше не провоцировать Вадима, шустро нырнула в салон.

Рыжая никак не желала успокаиваться, и когда отгоняла автомобиль, яростно просигналила Вадиму. Майя старалась не проявлять излишнего любопытства, но вопросы: что между ними произошло, и почему они расстались; невольно возникали в голове.

Вадим занял место рядом и тронулся с места.

– Она смотрит тебе вслед, – прокомментировала Майя, наблюдая, как рыжая провожает их негодующим взглядом.

– Пусть.

– Она к тебе по-прежнему неравнодушна, Вадим.

Майя немного притихла. Они поднимали раньше личные темы, но обсуждали её отношения с Тимуром. И впервые коснулись личной жизни Вадима.

– Мы расстались – это первое. Второе, – Вадим вырулил с парковки и оказался на дороге, – я тебе уже говорил: я очень консервативен в вопросах брака, Майя. Женат я на тебе, гулять налево не планирую. Отец всегда нам говорил, что мужчина, изменяющей жене, предает всю семью. Поэтому тут без вариантов.

– Но я тебе не настоящая жена, – заметила Майя и тотчас прикусила язык. Кто её за него тянул?

Лицо Вадима приняло нечитабельное выражение, хотя ей ещё сильнее захотелось знать, что он думает.

– Это ничего не меняет.

Майя медленно кивнула и повернулась к окну.

Она ничего не понимала.

До дома друзей Вадима они добрались быстро. Вадим позвонил по телефону, сообщая о прибытии, автоматические ворота так же распахнулись по сторонам, предоставляя доступ во двор.

– Вадим, на обратном пути могу повезти я, – натолкнувшись на недоумение во взгляде мужчины, Майя объяснила: – Я к тому, что ты, наверное, захочешь немного расслабиться. Я, понятное дело, пить не буду. А ты…

Тут она замялась. Вспомнила, как в первый день знакомства видела у него на кухне хаос после ночной попойки. Но дальше ни разу не замечала, что Вадим злоупотребляет алкоголем.

– Напиваться я не планировал, Майя.

Во дворе рядом с гаражом уже стояли три машины. Двор был большим, просторным, с ухоженным газоном, альпийскими горками, открытым патио, на котором и разместились друзья Вадима.

Один из них, высокий худощавый мужчина лет сорока, по всей видимости, хозяин дома, спешно направился к ним. У него было приятное лицо с широким лбом, высокими скулами и тонкими губами.

– Вадим, ну, наконец-то! Мы уже начали беспокоиться. С тебя штрафной за опоздание!

– Привет, Артур.

Мужчины похлопали друг друга по плечам. Майя стояла в стороне и наблюдала за ним. Ей нравилось то, что она видела.

Улыбку Вадима. Блеск его глаз. Расслабленную позу.

Она попыталась вспомнить, видела ли его хотя бы раз таким.

И поняла – нет. Всегда собранный, всегда наготове.

Глава 14

Майе очень понравился вечер.

Как и соседи Вадима. Наверное, их даже можно назвать хорошими приятелями.

Компания собралась небольшая, как и говорил ранее Вадим. Совершенно не шумная, при этом веселая и активная.

Майю сразу же приняли в дружный небольшой женский коллектив. Она не сопротивлялась. Познакомится, понаблюдает со стороны. Большой инициативы Майя проявлять не планировала. Попросят – сделает.

Она несколько раз ловила на себе взгляды Вадима. Он точно проверял её местонахождение, чтобы убедиться, всё ли у неё хорошо. Ей нравились эти взгляды. Это внимание. И вскоре она сама уже начала искать их.

Майя помогала накрывать на стол. Возник спор, где продолжать посиделки: в пати или же перебраться в дом. Большинство выбрало первый вариант.

– Тогда нужны пледы и кофты.

– Где же я их возьму на всех? – добродушно засмеялся хозяин дома.

– Найдутся, Артурчик, хорош прибедняться.

Вадим, которого всё же заставили выпить штрафной, направился к машине и достал из багажника несколько пледов.

– Ого. Багов, ты как знал.

Самый теплый он протянул Майе.

– Если хотя бы немного замерзнешь – сразу же мне сообщи. Договорились?

Она не могла ответить отрицательно.

Чувствуя необычайную легкость, граничащую с кокетством, которое заложено в каждой девочке, Майя повернулась спиной к Вадиму. Тот понял её без лишних слов, раскрыл плед и накинул на плечи. Девушка, сама не понимая, насколько сильно кайфует от происходящего, от мужской заботы, подалась назад, стремясь продлить нечаянную заботу. Вадим не спешил убирать руки с её плеч.

– Шалишь, девочка? – спросил, обдав её горячим дыханием со сладковатым привкусом алкоголя.

– Есть такое дело.

– Тогда шали дальше, мне нравится.

В пати было, где расположиться: на больших угловых диванах или в креслах. Одна девушка, Лида, сделала более креативный выбор – покидала подушки на пол.

– Здесь удобнее, – заявила она, похлопывая по подушке рядом и улыбаясь мужу, что цедил пиво и жарил мясо.

Вадим с Майей выбрали диван. Вадим сел в углу, притянув девушку к себе. Она не возражала. После сытного ужина, где она старалась не перебарщивать, чтобы не возникла тяжесть, её потянуло в сон. Поэтому она с удовольствием устроилась в объятиях Вадима, не задумываясь, как это он может воспринять.

Всё потом.

Ей нравилось происходящее. Потрескивание костра, негромкая музыка, неспешные разговоры. Она словно целую вечность знала этих людей. Понимала шутки, порой переходящие грани приличия, и не находила их похабными.

В какой-то момент Майя почувствовала, как рука Вадима обвила её талию. Постаралась отреагировать спокойно, хотя сонливость исчезла в одно мгновение. Но Вадим пошёл дальше – положил руку на ее животик. Пусть он еще не выпирал, и объемная кофта скрывала беременность, но они-то знали.

Она и он.

Это был первый контакт Вадима с ребенком.

Он прикасался осторожно – это невозможно было не заметить. Аккуратно, чтобы не спугнуть Майю. Она и не собиралась пугаться.

Ей нравилось…

Здесь, среди малознакомых людей, происходило их сближение.

Майя потянула плед, накрылась сверху, таким образом спрятав руку Вадима от взглядов присутствующих.

Это только для неё.

– Не устала?

– Немного, – честно призналась Майя.

– Можем поехать домой, – так же негромко предложил Вадим.

– Если честно, то было бы здорово. Не рано? Мы не обидим Артура?

Майя обернулась, и их глаза встретились. Чуть захмелевшие, у Вадима они потемнели, и ей хотелось думать, что она тому причиной.

– Поверь, Артур сейчас не в том состоянии, чтобы обижаться на кого-то. Тем более, на меня.

Артура они нашли в доме. Тот разговаривал по телефону, вернее, ругался, обещая спустить всех собак на некого Саида, если тот будет лезть туда, куда не требуется.

– Арт, – окликнул его Вадим, давая понять, что он больше не один и что не помешало бы выбирать выражения.

Мужчина обернулся и быстро закончил разговор.

– Нам пора.

– Уже?

– Да.

– Слушайте, ребята, рано же, – начал было он, перевел взгляд с друга на Майю. Сначала посмотрел в лицо, потом перевел взгляд ниже – на живот.

То есть Майя зря скрывала свою беременность?

Хозяин дома проводил их до машины, но до этого заставил Вадима выпить ещё на посошок.

– Я с тобой сопьюсь, – засмеялся Вадим, принимая протянутый стакан.

Он немного захмелел и когда сел в машину, откинулся на спинку и сказал:

– Спасибо, что села за руль.

– Мне показалось, тебе надо было немного расслабиться. Ты очень напряжен последние дни.

– Много работы.

– Можно вопрос?

– Да.

Она тронулась, стараясь не выказать волнения. К своей машинке она привыкла, а у Вадима был кроссовер.

– Ты же не часто пьешь?

Это её беспокоило. Можно выпить один-два раза в месяц, к подобному она относилась лояльно, а если чаще?

– Нет, Майя. Я же, кажется, говорил.

– Я не помню, – стыдливо призналась Майя, кусая нижнюю губу. – Извини, у меня иногда рассеянное внимание и…

– Майя, не надо извиняться, – Вадим повернул к ней голову, и тут что-то изменилось. Его взгляд потяжелел, из него ушла беззаботность, беспечность. Майя насторожилась.

Она уже хотела поинтересоваться, в чем дело, Вадим опередил её, глухо произнеся:

– И так тоже не делай.

Она продолжала не понимать, о чем он. Вадим перешел к действиям. Нагнулся к ней, поднял руку и провел большим пальцем по губам.

– Не кусай губу. Меня это возбуждает. Сильно.

Она его возбуждает.

Майя снова и снова прокручивала в голове эти три слова.

Она знала, что Вадим испытывает к ней сексуальное влечение, тут не надо иметь семь пядей во лбу. Он говорил и ранее. Но почему сегодня её закружило от волнения? От некого предвкушения.

А она сама?.. Готова?

Ответ Майя получила уже дома.

Домой вернулись быстро. По приезду Вадим снова превратился в неулыбчивого бирюка.

– Майя, поднимайся к себе, я посижу на кухне еще немного.

Вот и всё.

Майя даже растерялась. Не то, чтобы она рассчитывала на продолжение. Но точно не на скупой равнодушный тон.

Что происходит с Баговым?! Она не понимала. Честно. Пыталась и у неё никак не получалось.

В комнате Майя разозлилась. Сколько можно?

Ей бы радоваться, что он её не трогает. Беременную, чужую, навязанную. Она же пришла к нему в дом ни в коем случае не с требованием на ней жениться. Тогда почему у неё слезы на глазах?

Майя постаралась. Она так не старалась, даже собираясь на встречу с друзьями Вадима. Приняла душ, нанесла на тело питательный бальзам, постояла голышом перед зеркалом, чтобы он полностью впитался. Волосы Майя просушила не до конца. Ей нравилось, когда они немного вились, будучи влажными. А что делать с лицом – она не знала. Подкраситься бы, совсем немного. Но накрашенными спать не ложатся. Пришлось ограничиться одним легким тоном.

Вниз Майя спускалась на дрожащих ногах.

Никогда не думала, что отважится на нечто подобное.

В доме стояла тишина. За окном ночь. Во дворе горели два фонаря, освещая территорию и давая немного света и в дом.

Одинокая полоска света простиралась в коридор и из кухни. Туда и направилась Майя. Вадим ещё не спал, рано для него. Да и она старалась действовать быстрее, чтобы мужчина не ушёл в гостевую. Прийти туда будет уже сложнее – повод придумывать надо.

Шелковая длинная сорочка мало что скрывала. Сверху Майя накинула тонкую шаль. Папин подарок… Знал бы отец, на что пойдет его подарок, когда преподносил!

Вадим сидел на диване и смотрел телевизор. На столике, придвинутом к дивану, стоял ноутбук и стакан с водой. Майя застала мужа в тот момент, когда он откидывал голову назад, намереваясь, скорее всего, вздремнуть прямо тут.

Услышав шум её шагов, он обернулся на их звук.

Майя молча улыбнулась, сделав вид, что ничего экстраординарного не происходит. Подумаешь, ходит она по дому полуголая и что такого?

Позже девушка пожалела, что перестаралась игнорировать Вадима и не видела его выражения лица. А хотелось.

Майя подошла к шкафу, достала чистый стакан и налила себе воду. Тоже ничего необычного. Захотела попить, подумаешь.

Она слышала, как поднимается Вадим. Как он отодвигает столик, чтобы ему удобнее было вставать.

Майя прикрыла глаза.

Пожалуйста… Пожалуйста…

Он шел к ней. На неё. Ничего не говоря.

Девушка слышала стук собственного сердца, волнение стягивало тугим узлом низ живота, и рука едва не дрогнула, когда Майя ставила стакан в раковину.

Теперь надо развернуться и постараться быть нейтральной.

Майя развернулась.

Вадим стоял в метре от неё. Хмурый.

Смотрел пристально, не моргая.

Губы сжаты. Руки на пояснице, большие пальцы за поясом брюк.

Майя, увидев его сердитым и неприступным, немного стушевалась, растерянно моргнув. Она ожидала более лояльной встречи. Где-то в глубине души даже надеялась, что он подхватит её на руки и донесет до кровати. А там…

Холод в глазах заморозил Майю. Она повела плечами, пытаясь скинуть наваждение. Шаль немного сползла, Майя дернулась, чтобы её поправить, вернуть на место.

– Я не буду спать с тобой, Майя.

Она готова была услышать что угодно, но не подобное заявление, произнесенное четко, размеренно.

У неё даже рот приоткрылся от удивления. В голове образовалась пустота. Шок.

– Почему? – выдохнула Майя на автомате, не осознавая до конца, что говорит. – В смысле… Стой, а …

Она замолчала, наконец, услышав тот бессвязный бред, что говорила.

А дальше пришёл откат. Это как на море. Смотришь на волну, уходящую обратно в море, и не ожидаешь, что последующая неожиданно окажется сильнее и собьет тебя с ног.

Их взгляды встретились. Его и её. Пусть их и разделяло небольшое расстояние, Майе казалось, что её куда-то уносит. Далеко, безвозвратно, и не за что зацепиться, ухватиться. Нет спасательного круга и крепкой руки.

Ей только что дали звонкую оплеуху.

Майя вспыхнула, как спичка.

Багов наперед видел все её действия, считывал, как открытую книгу.

И…

Оттолкнул.

– Ты всё слышала, Майя.

Лучше бы он молчал.

Честное слово.

Ей хватило унижения с лихвой.

– Да пошёл ты нахер, Багов! – огрызнулась она, перестав себя контролировать.

Из двух зол необходимо было выбрать меньшее – слезы или злость. Она выбрала первое.

И не прогадала.

Вадим Багов не привык, чтобы его посылали. Он тоже оказался не готов к тому, что такая приличная девочка, как она может и умеет ругаться.

Но Майе было уже не до размышлений. Её колотило, и хорошо, что не от волнения. Она и так достаточно переволновалась.

Дура!

Прихорашивалась? Готовилась? Представляла, как ЭТО с ним?..

Вдвойне дура!

– Кого и куда ты послала?!

Она не ошиблась в своих предположениях. Вадим оскорбился, но ей было уже всё равно. Она хотела уйти. И не только с кухни.

Глубоко дыша и не смотря больше на мужа, Майя двинулась в сторону двери.

Сделала она ровно два шага.

Потому что сильная рука с темными волосами, с широким кожаным браслетом на кисти схватила её за локоть и рванула в сторону.

К себе.

Майя ахнула, а потом, когда её впечатали спиной в твердую, сравнимую с гранитом, грудную клетку, рванулась снова куда-то. Вперед, в коридор – да не имело значения! Подальше от мужа с его заскоками! Слезы всё же застлали глаза, обида распирала грудь.

– Пусти!

– Нет. Ты разве не за этим пришла сюда? Спровоцировать меня?

– Пусти, я сказала!

Она начала вырываться. Её держали крепко, не поспоришь. Из рук Вадима сложно вырваться, но она постарается. И больше не будет такой идиоткой, придумавшей себе черте что!

– Тихо, я сказал, – неласково рыкнул Вадим, но её уже несло.

Какого черта он её удерживает? Оттолкнул, а теперь сжимает?

– Ребенку навредишь, дурочка!

Стоило ему упомянуть про ребенка, как она сразу же замерла. Сердце продолжало оглушать своим стуком, отдаваясь в виски. Майя до боли прикусила губу. Дыши, девочка, дыши… Сейчас Вадим её отпустит, и она поднимется к себе, запрется, ляжет на кровать и немного поплачет.

Но её планам не суждено было осуществиться.

– Значит, ты решила меня соблазнить, Майюшка, да? – голос Вадима понизился до хрипотцы, она, настолько поглощенная собственными переживаниями, этого не заметила.

Девушку больше волновали руки мужа, которые по-прежнему с силой удерживали её. В пылу легкой борьбы шаль сползла с плеч и теперь задержалась на пояснице, между их телами.

Майя ничего не ответила, нащупала одну его руку и постаралась оторвать от себя.

Тщетно.

– Что произошло в твоей голове, девочка? Где и когда перемкнуло? – каждое его слово отдавало жесткостью, не оставляя шанса на смягчение.

Оно ей и не требовалось.

– Ты сама мне рассказывала про своего женишка. Как не хотела по долгу!.. – к Вадиму снова вернулись рычащие нотки, но, как ни странно, они её не пугали. Хотя и должны были. Ситуация не из простых. Она прижата спиной к очень разгневанному мужчине. А то, что Багов зол, сомневаться не приходилось.

Ну и пусть! Позлится немного, может, дури поуменьшится.

Она упрямо сжала губы, не желая больше с ним разговаривать.

– Что он тебя принуждал, а ты… Что сейчас произошло, Майя? Такие девочки как ты, ложатся в постель только по любви. Это я уже понял, выводы сделал. Полюбить ты меня никак за это время не могла! Поэтому я и спрашиваю, что ты надумала?

Майя откинула голову назад, не без злого умысла. Хотела врезать затылком ему. Хоть куда-то.

– Ничего я не надумала. Кровь приливает к матке и… Проблемы у меня из-за этого, больно, дискомфортно! Но раз муж не хочет удовлетворить потребности жены, я найду того, кто… Ай!

Её развернули настолько резко, что она запуталась в собственных ногах, и если бы крепкие руки мужа не удерживали бы её, она точно позорно упала бы. Пришлось даже вцепиться в плечи Вадима.

Но тот и сам не собирался её отпускать.

О, нет!

Он усилил захват, поймав её подбородок, крепко сжал и заставил смотреть себе в лицо.

– Кого ты себе там найдешь?!

Если Майя раньше думала, что она разозлила Багова и даже, наивная, этому радовалась, то она сильно заблуждалась. Очень сильно.

Потому что то, что она увидела в потемневших глазах мужа, иначе, как бешенством, назвать было нельзя. Они яростно пылали, обещая испепелить её, неся угрозу и гнев. Возможно, даже разрушение. Она видела его срывающемся, видела орущим.

Но таким…

Казалось, она из теплой уютной кухни в одночасье перенеслась в горы и стоит у самого обрыва, где внизу бушует горная река, скрывающая острые камни. Упадет – и от неё ничего не останется. Сразу же разобьется.

Пальцы Вадима крепко держали её подбородок, и между тем не причиняли боли. Он всё же контролировал себя.

– Никого, – выдохнула Майя, не замечая, как сминает его футболку.

Мужчина дышал тяжело. Рваные, скупые звуки срывались с его рта, крылья носа раздувались. Кадык дернулся.

– Майя, – глухо прошептал он, второй рукой вдавливаясь ей в поясницу и направляя к себе. Девушка испуганно интуитивно подалась назад, сопротивляясь и тем самым прогибаясь в пояснице.

Дальше и дальше.

Чтобы убежать от глаз и от тех сумасшедших волн, что исходили от мужчины.

– Ты точно не понимаешь, что творишь, – всё ещё срывающимся голосом сказал он.

На этом Багов решил, что хватит разговоров. И впился в её губы.

Майя протестующе пискнула. Ну уж нет! Не хочет её – не надо! Обойдется! У неё тоже есть гордость, которая сильно пострадала от его слов. Девушку до сих пор потряхивало.

Она упрямо сжала губы, не желая пускать его язык внутрь. Нет! Она сказала нет…

Вадим усилил напор губ. Он яростно что-то прорычал или ей это только показалось?

А потом напор исчез. Исчезло и давление на поясницу.

Майя не успела понять, что и к чему, как её подхватили на руки. Она испуганно вскрикнула, одной рукой пытаясь поймать шаль, что скользнула на пол, второй интуитивно обняла шею Вадима.

Чтобы не упасть…

Других причин не было.

И то, что Вадим её ни за что не уронил бы, не в счет.

Майя успокоилась. Странное дело, но вся обида и гнев ушли. Испарились так же быстро, как и вспыхнули. Эмоциональные качели беременной в действии. Даже говорить ничего не хотелось.

Вадиму, кажется, тоже.

Он шёл быстро, надежно удерживая её. Она же нелегкая, весит прилично, сейчас все пятьдесят, а он её несет с такой легкостью, словно она пушинка. Майя прикрыла глаза. Как же хотелось опустить голову ему на плечо!.. Но подобные действия могли показаться полной капитуляцией с её стороны. Нельзя давать подобной власти Багову. Уже достаточно и того, что она перестала вырываться и притихла.

Она знала, куда он её нес.

В её спальню.

Маленькая поправка – в их.

Уходя, Майя не выключила прикроватные светильники.

Она надеялась… предполагала…

И всё же оказалась совершенно неготовой.

Девушка затаилась. Сейчас Багов занесет её в спальню, поставит на пол и уйдет.

Туда ему и дорожка! Так кричала обиженная гордость.

Она будет плакать. Шептала душа.

Вадим распахнул дверь плечом. Толкнул. Решительно вошел в комнату, а дальше всё, как и думала Майя.

Только он донёс её почти до кровати.

Где успешно и поставил на ноги.

С того момента, как она пришла к нему на кухню, и между ними вспыхнула ссора, ноги крепче не стали. Так же предательски дрожали.

Шаль осталась на кухне. На полу. Как напоминание, правда, непонятно пока чего.

Майя не намеревалась больше ничего говорить. Сжала руки в кулачки, не замечая, как ноготки впиваются в нежную плоть.

Вадим не смотрел на неё.

Повернулся и направился к двери.

Майя в очередной раз за этот вечер прикусила губы. А кто-то говорил, что его возбуждает подобное. Слезы защипали в глазах.

Везет ей, ничего не скажешь. Как потеряла девственность – не помнит. Решилась на повторный секс – и снова неудача. Боль растекалась огненным цветком в груди. Но Майя не расплачется до тех пор, пока Вадим не уйдет.

Он подошёл к двери. И прикрыл её. Но не за собой.

Майя моргнула.

Потом ещё.

Вадим развернулся и снова выдвинулся в её сторону. Майю от удивления, от легкого шока, от недоверия даже повело.

Она перестала что-либо понимать.

Мужчина приблизился к ней, снова возвышаясь башней.

И не говоря ни слова, опустился сначала на одно колено, потом на другое. Его руки легли ей на талию, потянули к себе. И в следующую секунду Майя почувствовала, как горячие губы, вкус которых она до сих пор ощущала на своих припухших губах, коснулись её округлого животика.

Глава 15

У Майи всё перевернулось в груди.

Так нельзя…

Нельзя!

Столько нежности, трепета было в жесте Вадима, что она готова была разрыдаться.

Но слезы сейчас неуместны, как никогда.

Майя фантазировала разное. Но и надеяться не смела, что чужой мужчина будет целовать её животик.

Её малыша…

– Я не уйду, Майя, – глухой голос достиг восприятия девушки не сразу. – Даже не прогоняй.

Она ничего не ответила. Вадиму ответ и не требовался.

Его руки с талии переместились на её бедра. Ниже…

Сорочка поползла вверх.

Майя затрепетала.

– Вадим, ты же будешь… – она не могла правильно сформулировать мысль, – нежным?

– Я всё помню, девочка, не переживай.

Он снова и снова целовал её живот.

Прохладный воздух комнаты коснулся её бедер. Майя готовилась основательно и надела белые кружевные трусики. Самые красивые, какие у неё только имелись. Она хотела понравиться Вадиму, хотела вызвать у него возбуждение. Сексуальный интерес.

Но все мысли исчезли из головы Майи, когда губы Вадима начали спускаться ниже. По животу, к бедрам. Коснулись края трусиков.

– Вадим!!!

Она вцепилась ему в плечо, даже попыталась оттолкнуть его и сама подалась сначала назад, потом куда-то в сторону, чтобы не допустить поцелуя… туда. Пусть даже через трусики!

Вадим задрал голову, и их взгляды встретились.

Майя не понимала, что с ней происходило. Вадим, стоящий на коленях рядом с ней… Этого было достаточно, чтобы внутри всё скручивалось тугим узлом, а по коже рассыпались фантомные электрические разряды. Ей одновременно нравилось, что происходило, и пугало до чертиков.

Она была почти девственницей… Беременной.

Первый раз всегда страшит девушку. У неё он был. Только она ничего не помнит. Она храбрилась, хорохорилась. И всё же вид темной макушки Вадима, его обжигающие поцелуи сделали своё дело.

– Стесняешься?

– Да.

– Зря.

– Вадим…

– Не буду, – он отпустил сорочку, и шелковая ткань снова заструилась по бедрам.

А у Майи случилось очередное недоумение. Как… не будет? Что?

Вадим пружинисто поднялся, но не отошел от девушки. Напротив. Встал близко. Очень близко.

Поднял руку и сначала спустился одну лямку сорочки, потом вторую.

Лишь тогда Майя поняла, что эти секунды не дышала.

Шелк застрял на её груди. Мгновение… второе… и дальше заскользил, чтобы упасть к ногам.

Майя, оставшись фактически обнаженной, хотела прикрыться, но Вадим не позволил. Поймал её руки и уверенно удержал.

– Ты очень красивая. Покажи себя.

Его хриплый голос сводил Майю с ума. Опрокидывал навзничь. Даже она, неопытная, понимала, что Вадим возбужден. Сильно. Что он, скорее всего, сдерживается.

Оберегая её.

– Как?..

Стоять обнаженной перед ним было немного страшно. Она стеснялась.

Вадим всё сделал за неё. Аккуратно приподнял её руки, так же бережно перехватив одной своей сразу обе её кисти.

Она чувствовала, как его взгляд скользит по ней. По шее, плечам, груди с затвердевшими сосками. И это не от холода.

– Ложись на кровать. Сама, – всё тем же глухим тоном распорядился Вадим.

Она послушалась. Развернулась и отбросила в сторону одеяло. Далеко убирать не стала. Забралась на матрас и потянула одеяло на себя, но его перехватили.

– Оно нам не понадобится, – Вадим всё это время был рядом. Пока она разбирала кровать, он успел скинуть футболку.

И дальше. Брюки, за которыми последовали и боксеры.

Майя смотрела на него. Не отвела взгляда. Щеки вспыхнули от смущения.

Но смотреть она продолжила…

– Ты красивый мужчина, Вадим, – шепотом заметила она. Ей показалось, что ему будет приятен её комплимент.

И она не ошиблась. Вадим замер. Ненадолго, но этого хватило, чтобы выцепить его реакцию и запечатлеть у себя в памяти. Ей понравилось, как он отреагировал. Значит, ему небезразлично её мнение.

Он поставил одно колено на кровать.

– Никогда не стесняйся меня, Майя. Никогда. Слышишь?

Она попыталась улыбнуться.

– Пока не могу иначе.

– Хочу, чтобы ты раскрылась. Не прошу этого сейчас, но потом… Майя, скажи сразу мне одну вещь. Тебе неприятен оральный секс?

Майя всё же прикрыла грудь рукой. Не могла девушка вести беседы с голыми сиськами!

– Не знаю…

– Майя, – Вадим оказался близко. Очень близко. – Знаешь. Я просто хочу понять. Есть некоторые вещи в сексе, которые люди не приемлют вообще.

– А ты?

Майя судорожно пыталась сообразить, что ему ответить. Что он хочет от неё услышать! Какой ответ дать!

Вадим сменил положение, сев себе на пятки.

Он был возбужден. Она видела, когда он раздевался. Как только они оба оказались на одной кровати, в пределах вытянутой руки, она не смотрела туда. Только на лицо. Край – на плечи.

– Ты остановила меня, когда я хотел поцеловать тебя там.

До Майи не сразу дошёл смысл услышанного.

– Я думала, ты имеешь в виду себя, – честно призналась она.

Вадим покачал головой. Его лицо по-прежнему оставалось серьезным, собственная нагота не смущала мужчину.

– Майя, ты девочка. И я хочу, чтобы ты стала моей девочкой. Не просто на бумаге. Хочу, чтобы мы нашли с тобой общий язык. Я старался не трогать тебя. Мне важно, чтобы ты сама захотела. И я точно не буду тебя принуждать, хотя, знаешь, думал, что смогу. Удивлена?

Его рука снова накрыла её ладонь и отвела от груди.

– Ты дерзила, выводила меня из себя. Мне хотелось наказать тебя. Даже грубо. Взять жестко, присвоить себе. Но ты… Ты же маленькая ранимая девочка, – он подался вперед, нагнулся и сомкнул губы на её соске.

Майя пискнула. Это было… остро. Его прикосновение, его ласка.

И его слова.

Все смешалось в дикий коктейль.

Девушка вцепилась пальцами в простыню, комкая её.

Вадим отпустил сосок и продолжил тихо говорить:

– Ответь мне, Майя.

Она облизнула губы. Её уносило всё дальше и дальше. Тело воспламенялось, отзываясь на одно присутствие Вадима рядом. Майя опасалась, что ничего не будет чувствовать.

Она ошиблась.

– У меня нет отвращения… Вернее, уверена, что нет, – она сбивчиво попыталась объясниться, краснея, – к тебе – точно.

Вадим задышал прерывистее, сжимая губы.

Майю пробрало. Неравнодушен он…

По крайней мере, к её телу точно.

Маленькой её называет. Она себя такой и чувствует рядом с ним.

И это… приятно. Будоражит.

Возбуждает.

Он – сильный. Очень.

Не только физически.

Хотя физическая сторона сейчас интересовала её больше.

Или нет?

Все смешалось, переплелось тонкой нитью.

Вадим навис над ней сбоку, опираясь на ладонь. Второй дотронулся до губ Майи, провел подушечками пальцев по ним. Майя задрожала.

– Я не обижу тебя, маленькая. Будет больно, неприятно, говори.

– Я ничего не помню, – её голос прозвучал жалко.

Ей хотелось довериться ему.

Очень.

– Я знаю.

Он поцеловал её. Сначала аккуратно. Едва прикасаясь губами. У Майи вырвался судорожный вздох, и она вцепилась в его плечи. Ей необходимо держаться. Ей нужна опора. И он давал ей эту поддержку.

Она ответила на его поцелуй, сама потянулась ближе. Кожа к коже. Чтобы чувствовать… Чтобы принимать… Его руки снова были на её груди. И ниже.

– Твой животик… Никогда не думал, что беременная женщина может быть настолько сексуальной.

Вадим каждое слово подкреплял действием. На этот раз Майя не протестовала, когда он спустился чуть ниже.

Она не помнила, как осталась без трусиков.

Она и сама хотела. И не только себе. Сначала стеснялась. Хотела, но не решалась. В какой-то момент мысленно отпустила себя, перестала думать. Прочь сомнения, тревоги. Она хотела Вадима. Ей нравилось его прокаченное тело, и она давно думала: каково это дотронуться до него? До этих, казалось, стальных мышц. Они такими и воспринимались. Только теплыми.

Дальше ещё смелее. Она коснулась его члена.

Большой…

Видеть – одно. Прикасаться – другое.

– Сильнее, – выдохнул Вадим, подтягивая себя на крепких руках. Вены на висках у него обозначились четче.

– Что… сильнее? – говорила Майя с трудом. После того, как он поцеловал её там – только лишь поцеловал, пробуя и обещая, что в следующий раз будет куда как откровеннее, Вадим сказал об этом, – её мир никогда не будет прежним.

– Сожми член сильнее. Вот так.

Он накрыл её ладонь своей, показывая.

– Тебе нравится?

– Охрененно.

Ей понравилось ласкать его. Проводить ладонью вверх-вниз. И никакого отторжения, желания прекратить.

Напротив.

Во рту от собственной смелости пересохло. Она тоже хотела его поцеловать. Попробовать.

– Вадим, – она обеими руками уперлась ему в грудь, отталкивая.

Мужчина сразу же остановился, нахмурился.

– Ложись на спину, – попросила она, снова толкая его.

Майя не справилась бы с Вадимом. Ни за что. Его сила поражала. И тем приятнее было чувствовать под ладонями, как сокращаются его мышцы.

Он лег. Майя не могла не обратить внимание, что он действовал аккуратно, каждый раз непостижимым образом оберегая её ещё маленький животик. Он помнил. Всегда. Несмотря на страсть, что бушевала в нем.

– Если я что-то буду делать не так, ты же мне тоже скажешь.

Вадим понял её без лишних уточнений. Как?.. Тоже пока для Майи непостижимо.

– Тебе необязательно.

– Я хочу… проверить.

– Черт, Майя… Не сегодня.

Он хотел подняться, но она его опередила, прижавшись грудью к его груди.

– Сегодня, – она сверкнула темно-зелеными глазами.

Вадим запустил пальцы ей в волосы, охватил затылок и потянул назад.

– Тогда проверяй, – рыкнул он, отчего его кадык нервно дернулся.

Почему Майе начинало казаться, что её муж находится на грани? Между тем сдерживается, позволяя ей делать с собой всё, что заблагорассудится. Трогать. Изучать. Пробовать.

Ренат десятки раз просил сделать ему минет. Настаивал. Даже угрожал и пытался принудить. Она каждый раз отбрыкивалась, готовая, если надо драться. Она даже решила для себя, что будет сопротивляться так, чтобы остались следы. Доказательства.

Этот вечер перевернул все её представления о сексе. О том, как можно желать мужчину. Гореть изнутри.

Майя прошлась пальчиками по идеальному прессу мужа, потрогала упругие паховые волоски. И снова сомкнула пальцы на члене.

Вадим утробно застонал, и теперь она не сомневалась – ему нравилось. Эта вера подтолкнула ее к дальнейшим действиям. Она склонила голову и лизнула розовую, налитую кровью головку. Терпко. Непривычно. Лизнула повторно. А потом накрыла её губами.

Вадим не позволил долго себя ласкать. Несколько движений, ещё один утробный стон, и мужчина потянул её к себе за бедра. Развернул ягодицами. Майе, чтобы не упасть на живот, пришлось быстро сориентироваться и встать на локти.

Ох…

Майя оказалась полностью открытой.

Беззащитной.

А ещё она так же знала: Вадим смотрел.

– Майя… Давай в этой позе. Твой животик… Черт, я ни разу не занимался сексом с беременной. Могу ненароком повредить.

– Он маленький ещё, – она хотела извернуться, но её быстро поставили в прежнее положение.

– Девочка, если ты думаешь, что меня не штормит, то ты сильно заблуждаешься. Мне тоже надо… привыкнуть.

Его открытость била. Наотмашь. Мужчина делал признания. Одно за другим. И они выворачивали душу Майи наизнанку.

– Хорошо, – выдохнула она с бешено стучащим сердцем и сильнее прогнулась в пояснице.

– Охренеть, – он больше не стеснялся в выражениях.

А потом Майя почувствовала, как член, который она только что облизывала, упирается в её мокрые складки. Осторожно. Нежно. Входя и растягивая под себя. Майе казалось, что у неё задрожало все. Руки, ноги. Что она сейчас сама рухнет на живот.

Но её держали.

Крепко.

Вадим давал ей не только секс. Он давал себя. Становился опорой и поддержкой.

Он вошёл полностью и замер.

– Ты как?

– Охрененно, – вернула она ему его же слова.

– Ругаться только в постели, поняла?

– Угу.

Майя закусила губу. Чего-то не хватало… Что-то росло, надвигалось внизу живота. Скручивалось.

Мужчина за её спиной начал движение. Толчок. Микровзрыв в теле девушки. Ещё один толчок, и снова аналогичная реакция.

– Иди ко мне, – он снова собрал её волосы себе в кулак и потянул.

Властно.

Между бедер всё пылало. Майя приоткрыла рот, жадно ловя воздух.

Сейчас… Сейчас…

Она почти стояла, одной прямой рукой упираясь в матрас.

А Вадим все входил и входил.

– Пожалуйста… Пожалуйста…

Она задыхалась. Она больше не могла. Она…

Кончила.

Её тело сотрясла дрожь, огненная волна опалила внутренности и устремилась к бедрам, и никогда ещё далекие звезды не были так близки к Майе.

– Кончила, – удовлетворенно не то прорычал, не то промурлыкал за её спиной Вадим, посылая себя ещё глубже. – Кончила моя девочка… Дай мне себя. Вот так. Вот тааак…

Майя пыталась вернуться на грешную землю. В их – уже теперь точно их – спальню, и не могла. Слишком хорошо ей было.

Но как кончал Вадим, она чувствовала. Как напряглось его крупное тело, как он толкнулся в последний раз, и как стало горячо и влажно у неё внутри.

Глава 16

Вадим спал плохо.

Постоянно просыпался и искал руками и взглядом Майю.

Не придавил ли случайно…

Кровать была большой, тут и вчетвером можно разместиться. А ему казалась ужасно маленькой.

Майя же беременная, а если случайно животик придавит? У него тяжелая рука. Да и во сне может притянуть девочку к себе, постарается уложить на грудь.

Мало ли что…

Вадима продолжало колотить. Он сам не понимал, что с ним и откуда такая ошеломляющая реакция. Голову сносит, всего штормит.

И кроет. Так кроет, как никогда.

Он думал, что сильнее эмоций, чем при первой встречи с Майей, уже не испытает. Ревность с ней тоже прошел, чертовски не понравилось. Вадим предпочитал здраво смотреть на вещи. Девочка ему небезразлична, потонул он в ней. Капитально.

Дышать в её присутствии не может. Задыхается. Схватить хочет, прижать к себе. Присвоить. Чтобы только его была.

Вадим перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Его рука находилась рядом с рукой Майи. Пальцы едва ощутимо соприкасались…

Вадим никогда не верил, что мужика от девочки может скрутить подобным образом. Молодого – ещё ладно, дурь в башке, ветер гуляет. Девочки интересуют, клубы, развлечения. После тридцати приоритеты стремительно меняются, и то, что ещё пять лет назад казалось жизненно важным, уходит даже не на второй план, а куда-то дальше. Женщин воспринимаешь проще. Секс никуда не пропадает, больше предпочтений постоянству, даже договорным отношениям. Чтобы мозг не выносили, а всё было четко, ясно.

Он не понимал мужчин, что выбирали в подруг девочек намного моложе себя. Это же целая вечность в воспитании, взглядах на жизни. Да всё иначе! То, что понимает женщина чуть за тридцать, редко когда поймет двадцатилетняя нимфеточка, зависающая в инсте и выкладывающая каждый свой шаг в сториз. Первая спокойно воспримет информацию, что партнер задерживается, потому что у него работа и важная встреча, вторая заистерит, пошлет в лучшем случае и назло отправиться тусить в клуб, ещё и фотки в «Ватсап» будет кидать, чтобы позлить и понервировать. Вторая спокойно встретит на следующий день, не задав лишних вопросов.

А в жены ему досталась молоденькая.

Своенравная, с характером. И, между тем, мягкая, гибкая. Одновременно пытается его злить и ластится. Он видит, что она больше не хочет войны.

А он? Что он?

Вадим сжал зубы.

Ему она нужна.

Вся.

Не тело – душа, сердце! Банальнее не придумаешь, но так и есть.

Вернее, тело тоже нужно.

Всё нужно.

Вся она.

От кончиков волос до розовых пальчиков на ногах, которые хотелось тоже целовать.

Она его…

Сама пришла.

По тому, как Майя вела себя в гостях, какие взгляды на него бросала, он догадывался, что затеяла его молодая красивая женушка. Более того, он не сомневался, что она подобные мыслишки уже несколько дней гоняет в голове.

Хорошо ли это? Однозначно, нет.

Когда он говорил, что их брак не будет фиктивным, он не лукавил. Вадим на самом деле собирался в один из вечеров прийти к Майе и взять её. Просто взять. Поломается для приличия и успокоится. Для него на момент их знакомства важны были её отношения с Тимом. Мало ли что. Может, у них была любовь, и у Тима внезапно проснулся аппетит к реальной жизни. Но чуда не случилось. Его ублюдочные друзья разыграли брата и подставили девочку.

Кто они – уже выяснил. Осталось подумать, как поставить зарвавшихся подонков на место. Они тоже присматривались к нему. Видимо, просекли, что к чему. Поэтому Вадим пока немного выждет. Год. Два. Обстоятельства сами подскажут когда.

Он полностью сосредоточился на Майе и ребенке.

Уже через несколько дней её пребывания в доме, понял: не сможет прийти в спальню и взять без её согласия. По глазам видел, как она переживает. Ждет. Волнуется. И волнение отнюдь не радостное. Настороженное.

История про жениха расставила всё на свои места.

Как мужик, он его понимал. Вот прекрасно понимал! Майя тоже его. Спит в его доме, в его кровати, а тронуть он её не мог! Запах в доме от неё оставался крышесносный. И присутствие чувствовалось во всем. Если он, зрелый мужчина, не мог порой себя контролировать, то что взять с молодого парня? С другой стороны, она была невестой! Она говорила «нет» – значит, терпи! Он же давил, вызывая у Майи отторжение.

Вадим нашел причину, по которой её потянуло к Тиму. Она сочла его безопасным. С ним ей было спокойно, легко. Он не посягал на её тело.

Всё оказалось настолько непросто, что Вадим не находил себе места. Понимал, не могут они долго ходить вокруг да около. Он не может. Скоро сорвется. Принял решение держаться от неё на расстоянии. Сцена ревности в салоне показала, что всё намного хуже, чем он предполагал. Что в следующей раз он не просто накричит на неё – возьмет. Там, где они окажутся. В офисе, дома, во дворе ли.

А это недопустимо.

Но и быть вдали оказалось не вариантом.

Его тянуло к ней. С дикой силой.

На работе заваливал себя делами. Придя домой, выжимал из себя последние силы в спортзале. Утро снова начиналось с пробежки. Если раньше Вадим бегал три раза в неделю, сейчас – каждый день. Искушение подняться к ней в спальню именно утром оказалось куда пагубнее, чем терзающие его ночью желания. Утро для Вадима было особым временем. Будучи по сути своей жаворонком, он очень любил утренний секс. Но со своей женщиной. Он редко ночевал с любовницами по этой причине. Предпочитал или их спроваживать, или сам уезжал. Такая странная особенность. За все его годы у него было несколько партнерш, с которыми он любил просыпаться, и чье присутствие рядом по утрам его не раздражало.

Наоборот. Вызывало бы потребность притянуть, прижать к себе, вдавиться пахом в мягкую попку и жадно вдыхать запах кожи партнерши, ещё хранящий запах их секса.

Такие потребности вызывала Майя.

Вадим перевел взгляд на спящую девушку.

Она лежала боком, подложив руку под подушку.

Он впервые наблюдал, как девушка спит. Обычно, если просыпался раньше, и не возникало желания заняться сексом, шел в душ или сразу же на пробежку.

Тут – другое.

Тут – всё другое.

Сладкое. Нежное.

Почти его.

Реснички трепещут, отбрасывая тень, которую он не мог разглядеть из-за слабого освещения. А хотел.

Он всего хотел.

Вадим тоже повернулся набок и, протянув руку, накрыл вторую руку Майи. С губ девушки сразу же сорвался легкий вздох. Реагирует на его прикосновение? Интересно, а это её первая ночь в постели с мужчиной? По факту, должна быть таковой.

Майя заерзала, отняла руку и повернулась к нему спиной.

Вадим сжал губы. Черт… Ему-то сграбастать её хотелось, а она…

Он не успел почувствовать разочарование, Майя снова заерзала, подалась назад и аккуратно вписалась в его объятия. Вадим подложил руку ей под голову, которую она сразу же и обняла, прижав к себе.

У Вадима участилось сердцебиение. И что ему делать с подобным счастьем? Он хотел семью. Только дурак её не хочет. Но с его недостатком мало женщин согласилось бы ответить ему «да». Те, кто желает устроиться получше, не для него. Всё же в браке должны быть чувства. Пусть и не любовь, но страсть и уважение.

Майю он любит. Отрицать нет смысла. Опять же не тот возраст, чтобы играть с собственными чувствами.

Рад ли он был, что его накрыло?

Пока не знал.

Раньше, наверное, был бы доволен. Встретил женщину, свою. Дом, чувства – всё отлично.

С Майей… Она же девочка. Маленькая. Разница у них в возрасте ого-го какая. Жмется сейчас к нему, понятное дело. Её Наиль ему отдал. Именно отдал. Выбора ей не оставил.

Ей – только приспосабливаться к новым условиям.

Она и приспосабливается.

По-женски.

Раздражение всё-таки вспыхнуло в груди мужчины.

Не приспосабливание, мать вашу, ему надо! Он всё понимал. Всё! И от этого понимания его корежило.

Женщины, как кошки. Меняются и подстраиваются в зависимости от обстоятельств. На самом деле, прекрасное качество. У мужчин иначе.

Раньше Вадиму нравилось, что его партнерши подстраиваются под него. Он сам вкладывался не меньше, если женщина его интересовала. Почему бы и нет? Взаимность делала отношения лучше.

Оказывается, когда любишь, мир меняется. Нет больше полутонов: или черное, или белое.

Появляются собственнические инстинкты, всё дерьмо лезет наружу. И тараканы табунами бегают в башке.

Тому элементарный пример сегодняшний вечер.

Хотелось не только секса, но и любви. Не чтобы подстраивалась и прогибалась, а любила! Хотела, мать её ети. Чтобы плыла при виде него, как он!

Вадима накрывало второй волной. Первая ещё не отхлынула, а его снова начинает потряхивать.

Девочка… Маленькая…

Вадим аккуратно положил свою руку, стараясь не разбудить, и распластал пальцы на небольшом животике.

Собственное сердцебиение оглушало.

Мог ли он когда-то предположить, что судьба преподнесет ему подобный подарок?

Нет.

Ребенок… Его кровь…

Пусть и не от него!

От брата.

Он примет его как родного. Да он и есть родной!

Да…

Вадим погладил животик. Такой притягательный, мягкий.

Крупное тело Вадима содрогнулось от эмоций. Снова захотелось поцеловать ее живот.

И не только его. Член дернулся, налился кровью, уперевшись аккурат в попку Майи.

Та снова завертелась, подалась назад, плотнее.

Вадим прикрыл глаза и задышал чаще.

Пусть спит. Он перетерпит.

– Вадим…

– Да, Майя? – Услышал её тихий голос, и сон как рукой сняло. – Что-то болит? Я придавил тебя? Что…

– Ммм… Нет, всё хорошо.

Она накрыла его руку своей ладошкой, устраиваясь удобнее.

А потом замерла.

Почувствовала…

Вадим сглотнул. Честное слово, как юнец. Другую давно уже подмял бы и разложил бы под собой, закинув ноги себе на плечи и не церемонясь особо. В конечном итоге, оба кайфанули бы. С Майей подобное недопустимо. В голове промелькнула мысль, что она не хрустальная. Что беременна, и это не болезнь. Что многие пары занимаются до последнего. Девушка вот-вот родит, а секс с такой же регулярностью.

Пока Вадим такой расклад представлял плохо. Он на маленьком сроке боится сделать лишнее движение, а когда ребенок подрастет?..

Но что Майя говорила про приливы крови? Там, на кухне, в запале ссоры. Надо будет уточнить. Он слышал, парни рассказывали, что беременные подруги порой становились более активными в сексе, хотели чаще и дольше.

У его Майи такое же?

Голова шла кругом.

У Майи дыхание потяжелело.

– Ты… почему не спишь? – шепотом поинтересовалась она, не поворачиваясь к нему.

– Не спится. Извини, если разбудил.

– Нет, я… Нет, ты меня не разбудил.

– Спи тогда.

Он действовал из благих намерений. Никакого повторного секса.

Но, кажется, у его маленькой женушки были иные планы.

Потому что она снова заерзала, уже осознанно вдавливаясь попкой в его член.

Вадим невольно улыбнулся.

– Не ерзай.

– Мешаю?

Он не видел её лица, но был уверен, что она тоже улыбается. Только старательно прячет улыбку. И от него, и от себя.

Чертовка. Маленькая и безумно сексуальная. Интересно, Майя подозревала, какой в ней таится потенциал? В груди снова заворочалась удушливая ревность.

– Вадим, ты возбужден, – снова прошептала она, так и не дождавшись от него ответа.

– Спи, Майя.

Она притихла. Даже дышала через раз.

– Тебе же дискомфортно. Я, наверное, как-то на это должна отреагировать.

Она вывернулась из его рук и легла на спину, повернув голову к нему. Вадима накрыло легким разочарованием – ему нравилось держать её в коконе своих рук.

Ещё ему не нравилось, что перед сном она надела сорочку. Он пытался уложить Майю спать обнаженной, не получилось. Она сильно засмущалась, даже трусики отыскала.

С сорочкой он ещё готов был примириться, но вот трусики однозначно были лишними.

– Никак ты не должна, – он тоже сменил положение, вытянул руку, и Майя без лишних слов улеглась на неё.

Ему было мало контакта с женой. Постоянно требовалось ещё и ещё.

Майя снова притихла, явно что-то обдумывая. Вадим смотрел на неё. Жаль, не разглядеть выражение лица, лишь общие черты.

– То есть смотри, что получается, – снова выдала она, окончательно попрощавшись со сном. – Если ты возбужден, я не должна реагировать. А если я захочу… Ты тоже не должен?

Один ноль в пользу его девочки.

– У тебя снова кровь прилила к…

Он не договорил, потому что получил ощутимый толчок под ребро.

– Знаешь, что, Багов!.. Ты!..

Она не успела ничего договорить, потому что снова оказалась распластанной на кровати, Вадим навис сверху и накрыл её губы своими губами.

Какая же она сладкая! Дурманящая! Целовал бы и целовал. Майя сначала принялась вырываться, не оценив его подтрунивание. Он же наслаждался её легким сопротивлением, понимая, что оно не всерьез. Майя быстро затихла, приоткрыла губы, ответила. Он углубил поцелуй, наслаждаясь её откликом.

Вадим удерживал вес тела руками, и когда Майя дотронулась до его боков, надавливая, и подталкивая его. Он понимал, что она хотела, чтобы он лег сверху.

Но как?..

Он же большой и тяжелый! Он же раздавит её.

Вадим разорвал поцелуй и уперся лбом в лоб Майи.

– Что ты делаешь со мной, девочка, – признание вырвалось само собой. Он никогда не был многословен, не любил бросать слов на ветер. Особенно в отношениях с женщинами. Те быстро фиксировали даже то, чего и не было.

– Пока ничего, – выдохнула она ему в губы, забираясь руками в его волосы. – Потому что не умею.

Он усмехнулся.

– По-моему у тебя всё отлично получается.

– Почему ты не хочешь сверху?

– Раздавлю.

Она моргнула. Потом ещё раз. А потом рассмеялась.

Её смех – это отдельная тема. Всё их знакомство и общение протекало не в тех плоскостях, когда Майя могла расслабиться и отдохнуть душой. Отчасти поэтому он сегодня повел её к Артуру. Хотел, чтобы она отвлеклась. Не в клуб же её приглашать, беременную!

Вадим наблюдал за ней весь вечер. Как она общается с другими девочками, как расслабленно улыбается над шутками и забавными историями. В какой-то момент не утерпел и заграбастал её себе. Пусть хотя бы у Артура позволит себе слабость быть рядом с ней. У Майи хорошее настроение, на это был расчет, не будет шарахаться от него, как от прокаженного.

Она же ластилась.

А потом…

Её смех проникал под кожу, забирался глубоко, проникал в кровь. Вадим и не представлял, что так можно чувствовать другого человека. Каждое слово, жест, отклик воспринимать остро.

– Вадим, ты сейчас серьезно? – она для пущей убедительности даже задвигала бедрами, вызывая у него очередной приступ едва ли нестерпимого возбуждения.

Она рядом… почти под ним… Сорочка задралась, обнажая бедра, но не достаточно, чтобы видеть то, что Вадиму требовалось.

А ему, черт побери, требовалось. И в подробностях.

Не рассмотрел.

Не запечатлел её нежную розовую красоту.

– Майя, – он постарался предупредить её интонацией.

Не помогло.

Майя начала приподниматься, и в конечном итоге села, держась за его плечи.

Запах её кожи сводил с ума. Лишал воли.

– Вадим, даже я понимаю, что не сахарная. Плюс животик очень маленький. Смотри.

Она взяла его ладонь и накрыла ею живот.

– Видишь – маленький. И ты… Ты же будешь осторожен.

Её лицо было близко. Очень. Теперь Вадим видел, как смущенно трепещут её реснички.

Он видел не только реснички. Но и соски, что требовательно натянули ткань сорочки.

– Разденься. Полностью.

С полуоткрытых губ Майи сорвался протяжный стон. И Вадим уже решил, что она снова включит стесняшку.

Но нет… Майя чуть отдалилась от него и начала обнажаться. Неторопливо, зная, что он наблюдает.

От своих боксеров он избавился куда быстрее. Член, не стесненный тканью, дернулся, и Вадим сильнее сжал губы, чтобы не застонать. Возбуждение накатило с новой силой.

Майя полностью обнажилась, немного стушевалась, не зная, куда деть белье. В конечном итоге, его забрал Вадим. Ничего, он приучит её спать без одежды. Не всё сразу.

– Иди ко мне.

Глава 17

Майя не помнила, когда последний раз у неё было такое замечательное настроение.

Она готовила завтрак – горячие бутерброды и кашу. Сама же уже успела съесть два глазированных сырка. На голодный желудок, конечно же, не самое то, но иногда же можно пошалить? Правда же?

К тому же, токсикоза не было. Тошноты, даже самой малой, не наблюдалось. Почему бы и не позволить себе то, что очень хочется?

Сырки в холодильнике имелись с запасом. Целые коробочки с разными вкусовыми добавками.

Ну, разве не прелесть?

Вадим скрылся в кабинете.

– Я позавтракать хотела.

– Приду, Майя. Без меня приготовишь?

– Конечно.

– Пара звонков, – он улыбнулся совсем мальчишечьей улыбкой, от которой у Майи слабели ноги.

Что с Баговым произошло? Кто этот довольный, улыбчивый мужчина? Сытый, как мартовский кот.

Неужели секс настолько преображает мужчин?

Все вокруг говорили, что секс является важной частью жизни мужчин, но чтобы настолько…

Майя и сама была довольна.

Ей было очень, очень хорошо.

Она успела доварить кашу, как раз делала Вадиму яблочный фреш, когда по стационарному телефону пошел звонок. Майя даже сначала не поняла, что за звук. Они все настолько привыкли, что разговоры происходят по мобильному, что от стационарных отвыкли.

Звонок шел. Майя выключила соковыжималку и направилась в гостиную. Вадим занят, поэтому не отвечает. А если что-то срочное? С салона? Салон работал без выходных, мало ли какие вопросы могли возникнуть.

– Алло, – Майя подняла трубку.

– Хммм…

Это «хм» было произнесено женским голосом.

Майя нахмурилась, не замечая, как расправляет плечи.

– Слушаю вас.

Она старалась сохранить нейтральную позицию, но уже понимала, что у неё получалось плохо. Что-то не так.

Не то.

Майя даже не могла понять, откуда пришло непонятное зудящее чувство надвигающейся неприятности. Вспомнилась вчерашняя рыжая Соня, что смотрела на Вадима с нескрываемым интересом. Она могла ему позвонить на домашний? Запросто.

Да ещё с утра пораньше…

Женщина могла себя вести столь нагло и вызывающе только по одной причине – если знала, что важна мужчине, и что он в конечном итоге простит ей выходки.

Майя напряглась, сильнее сжав трубку.

– Я пока ничего не говорю, чтобы меня слушать, – раздалось пренебрежительное.

Майя разозлилась сильнее.

– Вам кого? Вы ошиблись номером и…

– Я не ошибаюсь номером, дорогуша. Я звоню Вадиму. А вот кто ты и что делаешь в его доме – большой вопрос.

Майя разволновалась. То, как говорила незнакомка, нервировало. Она говорила с уверенностью. С неким правом, который мог ей дать только Вадим.

– Я жена Вадима.

– Ктоо?.. Жена?.. Серьезно?

– Да.

Майя сжала губы. Повесь трубку… Брось её… Но она настырно продолжала удерживать трубку рядом с ухом.

– Как интересно… Надо же…

– А вы, собственно, кто? И что вам надо от моего мужа?

Майя не хотела грубить.

Не получалось.

Эмоции рвались наружу.

И вообще!.. Какого лешего Вадиму продолжают звонить его дамочки?

– Кто я? – незнакомка снова хмыкнула. – Дорогуша, скажи… своего мужу, что звонила Алина. Пусть мне перезвонит.

Алина…

Майю опередили, трубку положили на том конце.

Девушка ещё некоторое время стояла, не понимая, что это было.

А потом пришла ответная реакция. На Майю накатило. Она даже не сразу трубку вернула на телефон. Стояла и смотрела на неё, словно у неё в руках было нечто омерзительное, гадкое.

От былого настроения не осталось и следа. В горле запершило, в глазах зажгло.

Не сметь плакать… Не сметь! Для слез нет причин.

Наверное…

Майя сначала вернулась на кухню, выключила все приборы. Так, что ещё… Вроде бы всё приготовила. Она действовала машинально. Убедившись, что ничего не подпалится и не взорвется, девушка вышла и направилась к кабинету Вадима.

Сначала рыжая Соня, теперь эта Алина.

Хорошо устроился Багов, ничего не скажешь. Интересно, со сколькими девушками он одновременно встречался? А что ей говорил? Что не будет после брака ходить на сторону? Что семья – самое важное?

Пока Майя шла в сторону кабинета, вспомнила их ночь. Та нежность, что он дарил ей. С каким трепетом прикасался к животу.

Ладно… Ладно… Майя пыталась успокоиться. Можно подумать, что он не успел оповестить своих женщин, что женился. Их брак был быстрым. Большинство знакомых с её стороны, вернее, со стороны папы, знали о состоявшемся бракосочетании.

Майя пыталась вернуть душевное спокойствие, но обида раздирала изнутри.

Дверь в кабинет была приоткрыта, но Майя демонстративно постучала.

Вадим как раз откладывал в сторону ноут и поднимался на ноги.

Улыбаясь.

Майя старалась сохранить нейтралитет на лице, но вид улыбающегося довольного мужа снова всколыхнул непонятно откуда взявшуюся злость.

С другой стороны… Почему непонятно? Очень даже понятно.

Один пренебрежительный тон этой Алины чего стоит. Точно она главная женщина в жизни Багова, а остальные – так, приходяще-уходящие.

– Завтрак готов?

Вадим шел к Майе. Не дошел несколько метров, потому что Майя выставила руку вперед, останавливая его.

Наконец, мужчина заметил, что она, в отличие от него, не сияет радостью.

– Да, готов.

– Майя? – он остановился, нахмурившись.

А ей всё равно!

Всё. Равно.

И на его настроение. И на его женщин.

– Тебе звонила некая Алина.

Она хотела сообщить о звонке без сарказма. Тоже не получилось.

Алину Вадим знал. И прекрасно понял, про кого речь, потому что сразу же изменился в лице.

В глазах появился холод и… злость.

На неё? Как интересно. Получается, она влезла туда, куда её не просят? Так? Только она, на минуточку, лишнего любопытства не проявляла!

Просто…

Просто чувствовала себя полной дурой.

– Просила тебя ей перезвонить.

Майя развернулась, не в силах больше видеть Вадима. Не сейчас…

Она успела сделать два шага, когда Вадим её догнал. Схватил за руку и заставил развернуться.

Они оказались лицом к лицу. Мужчина смотрел на неё, прищурившись. Майя вызывающе вздернула подбородок кверху.

– Вадим, пусти меня. Сначала… – она мотнула головой, а потом сорвалась: – Сначала разберись со своими женщинами, а потом, черт побери, дотрагивайся до меня! Я, конечно, ни на что не претендую, брак у нас с тобой договорной, но я уважаю себя, уважаю отца и наши традиции! Поэтому… Вадим, держи своих дамочек подальше от меня! Противно!

– Противно? Мои прикосновения тоже?

Она добилась желаемого эффекта, глаза Вадима потемнели, брови сошлись на переносице. Мужчина напрягся.

– Пусти, – она снова дернула руку.

На этот раз её держать никто не стал.

Майя вышла из кабинета. Сожаление и обида раздирали её изнутри. Вадим должен был её остановить! Задержать.

И не отпускать! Не важно, что она говорила и требовала.

Она прошла по коридору, прислушиваясь. Он же должен пойти за ней, правда?

Или…

Майя обняла себя руками.

На кухню возвращаться не стала, подошла к лестнице и поднялась в спальню.

Лучше бы она этого не делала.

Кровать она с утра заправила, накрыла покрывалом, но взгляд сразу же метнулся к ней.

Кровь прильнула к щекам Майи, она вспомнила всё, что происходило на этой кровати ночью. Все слова, прикосновения Вадима.

Какая же она глупая… Напридумывала себе того, чего нет. Сейчас страдает.

Но эта Алина… Это её «дорогуша»!

Майя прошла в ванную и сполоснула лицо прохладной водой. После чего посмотрела на своё отражение. А глазки-то больше не блестят.

Минута перетекала в другую, а Майя всё стояла и смотрела на своё отражение. Что дальше? Как жить с человеком, с которым они находятся в разных плоскостях? После вчерашнего у Майи появилась надежда. А сегодня…

Когда Майя вышла из ванной, немного успокоившись, то увидела в спальне Вадима. Он стоял напротив кровати. Услышав шаги жены, обернулся. Выглядел он напряженным, даже немного агрессивным.

– Пошли завтракать, – скупо бросил мужчина.

Майя покачала головой.

– Я не хочу.

– Не дури. Тебе надо хорошо питаться.

Не дури, значит…

– А твои женщины не дурят? Другие? Те, с которыми ты встречаешься по собственному желанию? Со мной-то понятно! Тебя на мне женили! И… Стой, где стоишь! Я хочу высказаться и…

Она сделала шаг назад. Потом второй.

Когда разгневанный мужчина надвигается на тебя, тут невольно стушуешься. Майя знала, он её не тронет, но почему-то захотелось замолчать. Более того, убежать и скрыться в ванной.

Вадим остановился от неё на расстоянии вытянутой руки.

– Обязательно выскажешься. Но после того, как мы позавтракаем. Вместе. Сейчас. И, Майя… Тебе лучше самой спуститься вниз. Иначе… Я тебе помогу.

– Интересно, как? Перекинуть меня через плечо, как мешок с картошкой, не получится.

– Ты во мне сомневаешься?

Что-то изменилось в глазах Вадима. Он стоял достаточно близко, чтобы она успела уловить эти изменения, словно сама Майя перешагнула какую-то невидимую грань. Болезненную для него.

Она даже растерялась. В ней ещё продолжало бушевать негодование, и одновременно появилось ощущение, что она чего-то не замечает. Упускает что-то важное.

– Хорошо. Пошли.

Майя капитулировала, потому что дальнейшее накаливание ситуации ни к чему хорошему не привело бы.

Вадим посторонился, давая ей дорогу, хотя они могли спокойно разойтись, квадратура спальни позволяла.

Накрывали на стол вдвоем. Майя предпочла бы делать это в гордом одиночестве, но раз у мужчины было желание, препятствовать ему не стала.

– Приятного аппетита.

– Тебе тоже.

Это всё, что они сказали за время завтрака.

Майя ковыряла в тарелке, размазывая кашу. Добавила сухофрукты и орехи, полила сиропом, но каша вкуснее не становилась. Она не смотрела на мужа в открытую, бросала изредка любопытные взгляды из-под опущенных ресниц.

Почему он не пытается ей объяснить произошедшее?

– Кофе сварить тебе?

– Я сам.

О, как…

Майя наблюдала, как он поднялся, взял свою пустую тарелку и поставил её в посудомойку. Потом привычным движением достал кофе, засыпал его в кофемашину, добавил воды и подставил чашку. Все его движения были четкими, размеренными. И между тем, немного резкими, порывистыми.

Он сдерживал эмоции.

Наверное, Майя погорячилась. Не стоило пылить, не разобравшись. Конечно, обидно, что женщины Вадима продолжали демонстративно появляться на горизонте. То припаркуются рядом, то позвонят с раннего утра.

Но Вадим ночь провел с ней. Более того, он дарил ей нежность, был ласков. Так ласков, что у неё слезы наворачивались на глаза.

– Я сглупила, да? – негромко спросила Майя, отводя взгляд. Смотреть на мужа она больше не могла. И находиться с ним в одной комнате – тоже. Грудь сдавило, точно на неё положили мешок с цементом.

Поэтому Майя тоже начала подниматься.

– Майя, сядь, пожалуйста, на место.

Внезапно она послушалась. Снова опустилась на стул и послушно положила ладони на стол.

Ей хотелось послушать, что Вадим скажет. Он же должен что-то сказать! Хоть что-то!

Вадим поставил перед ней чашку с чаем. Когда только успел его заварить?

Сам же подошёл к окну.

Без кофе.

– Алина моя мать. Моя и Тима.

Майя после этих слов готова была провалиться под землю.

Мать…

А она что подумала.

Майя прикусила нижнюю губы, смущенно посмотрев на Вадима.

– Я не знала и…

– Просто на будущее. Ты молода, беременна. Но я тебя прошу, научись контролировать эмоции.

Его упреки имели основание. Только Майе от этого легче не становилось. Она и без них чувствовала себя виноватой.

– Я бы рада, Вадим, – выдавила из себя, после чего всё же поднялась и направилась в сторону мужа, который, услышав звук отодвигающего стула, напрягся. Но не обернулся.

Она встала рядом с ним, хотя ей хотелось, чтобы он её обнял. Как это по-девчачьи! Девочки косячат, а ждут, что мальчики первыми сделают шаг к примирению. Майя не исключение.

Только её Вадим не мальчик. Взрослый мужчина.

– Проблема в том, что я ничего о тебе не знаю. Вообще ничего. Вот видишь… даже имени твоей матери. А папа?.. Никого из родственников на свадьбе не было. Тим… Он тоже не любил говорить про семью. Прости.

Она из последних сил сдерживала слезы. Ей на самом деле было очень стыдно. Захотелось уйти, скрыться. Но она заставила себя остаться на месте.

– Это хорошо, что ты умеешь признавать свою неправоту.

Ей показалось, или голос Вадима смягчился?

Она по-прежнему не смотрела на мужа.

Лишь в окно… День, который обещал быть прекрасным, был испорчен по её вине.

Крепкие руки Вадима опустились на талию Майи. С губ девушки тотчас сорвался вздох облегчения, и она доверчиво подалась назад, прижавшись спиной к груди Вадима. Она не слышала, когда он подошел к ней, но была так безмерно благодарна, что он не стал заострять внимание на её проступке.

– Умею. Наверное… Просто, Вадим, сначала первая твоя знакомая, потом сегодня… Я не думаю, что это ревность, – хорошо, что он не видел её щек, они вспыхнули алым. – Скорее… Нет, не знаю.

– Мне будет приятно, если мы начнем плотнее общаться, Майя. Тут и мой косяк. Мы женаты, а ты ничего не знаешь о моей семье. Самого элементарного.

– Но почему твоя мама представилась Алиной? Я, между прочим, сказала ей, что твоя жена, – обида снова проскользнула наружу.

Вадим сильнее обнял девушку. Одна из его рук легла на живот Майи, и даже сквозь обиду девушка улыбнулась. Кто бы только знал, как ей нравилось, когда он трогал её живот. Было в этом нечто… интимное. Куда интимнее секса. У Майи сразу же зашкаливал эмоциональный фон. Она никогда в жизни не подумала бы, что Вадим – на вид суровый и жесткий мужчина – будет относиться к её животу с трепетом.

А это именно так и было.

Прошедшая ночь – тому подтверждение.

– Как ты смотришь на то, чтобы завершить завтрак на веранде?

– Положительно. К кофе что-то будешь?

– Нет.

Когда он разжал руки, Майя почувствовала легкое сожаление. Ей нравились его объятия.

Внезапное осознание накрыло с головой.

Да что ж за утро такое!

Может…

Майя даже замешкалась, не сразу пошла за подносом, на который планировала поставить их чашки.

Может, это снова во всем виноваты гормоны и чувства – внезапные, сильные – ни при чем!

И сердце, что заходится одновременно от радости и страха перед неизвестностью.

Она любит Вадима.

Любит…

Оттого что она это осознала, солнце не померкло на горизонте, и день не сменился ночью. После Рената она бежала от мужчин, все они казались лживыми и подлыми, от девушек им надо было только одно. Не умеющие ждать, добиваться. Быть надежной опорой. Не только брать, но и давать.

Майя кое-как достала поднос. Вадим уже вышел на веранду. Вот и хорошо. Ей надо перевести дыхание.

Пока ставила чашки, смотрела на его спину. Вадима отлично было видно через большие стекла. Очень удобно, что веранда примыкала к кухне.

Взгляд девушки задержался на плечах мужа. Ох… Она помнила, как их обнимать.

И хотела повторения.

Прямо сейчас.

На веранде Вадим поставил столик между кресел, успел откуда-то достать плед.

– Садись, – мужчина кивнул на одно из кресел, и Майя с готовностью в него опустилась.

Вадим сразу же закутал её в плед, чем вызвал ещё один сумасшедший поток огня по крови.

Сам сел напротив.

– Кофе, наверное, уже остыл.

– Как и твой чай.

– Вадим, расскажи.

– Алину взбесило, что она не в курсе. Вот и съязвила. Преподнесла всё двояко.

– Алина? Странно, что ты маму называешь по имени.

– Она нас бросила. Меня, Тима, отца, – Вадим говорил спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул. И от этого Майе становилось ещё хуже.

Она видела перед собой не сильного состоявшегося мужчину. А мальчика, подростка, парня. Тот, кто переживал предательство матери. То, что переживал – сто процентов. Майя изучала психологию, но не углубленно. И если копнуть, то, возможно, найдется и причина асексуальности Тимура.

– Почему я говорю про нас, Майя. Возможно, ты не помнишь, но как только ты приехала в этот дом, я тебе сразу сказал, что измен не будет. Ни с моей, ни с твоей стороны. Я очень болезненно воспринимаю факт супружеской измены. Именно супружеской. Майя, я не святой, но брак для меня – это чуть больше, чем штамп в паспорте.

Майя ничего не ответила. Улыбнулась.

Ему.

Новому дню.

Своему чувству.

Глава 18

– Вадим, нас папа приглашает на ужин.

– Значит, поедем.

– Ты даже не спросил, когда.

Вот.

Снова.

Он готов изменить любые свои планы.

И это завораживало.

– Спрашиваю: когда?

– Завтра.

– Время?

– Семь.

– Передай Наилю, что будем.

Всё так просто, что поражало.

С того дня, как она спровоцировала Вадима, и они впервые переспали, прошло две недели.

Вадим по-прежнему много работал. Приходил около девяти. За это время Майя успевала подготовиться к занятиям и приготовить ужин. Ей нравилось готовить. Нравилось думать, что она готовит именно для него.

Вадим всегда хвалил. Где-то скупо, где-то более радужно. Это, скорее, было связано с его настроением.

Потом они проводили время вместе. Больше смотрели фильмы или гуляли. Третий вариант Майе тоже пришелся по душе – она наблюдала, как Вадим занимается в тренажерном зале.

– Ты любишь спорт?

– Не могу без него. Привык. Иногда дурь очень полезно скидывается.

– Можно я посмотрю? Сама, вряд ли присоединюсь…

– Майя, никакого спорта во время беременности! Я – против.

Она и не собиралась.

Спортсменка из неё та ещё.

А вот посмотреть…

Сейчас она тоже прошла за ним в зал. Муж уже успел переодеться и интенсивно отжимался. Майя встала в дверях, прислонившись к дверному проему.

Многие мужчины, даже те, что в молодости занимались спортом, потом бросали его. Дом, дела, дети. Много суеты каждодневной. Рутины. Проблем, что требовали решения. У Вадима они тоже были, теперь она знала. Муж часто разговаривал при ней по телефону, обсуждая рабочие моменты. И лишь иногда выходил в соседнюю комнату. Когда подобное случилось впервые, у Майи что-то сжалось в груди. Вот тебе и раз… Снова отгораживается, возводит стену? Отлично! Она не будет настаивать и…

А потом Майя услышала мат. Отборный такой. Добротный.

И зажала рот рукой, чтобы скрыть собственную глупую улыбку.

Вадим при ней никогда не выражался.

За что ему тоже отдельное спасибо.

И почему он ей не понравился при первой встрече? Даже странно.

Хотя…

Смотря, как перекатываются мышцы под кожей, как наливаются силой, она честно призналась себе, что вот эта самая мужская сила и оттолкнула её по первости. Слишком много самцовости, как любят выражаться её девчонки. Слишком много тестостерона. Кому-то нравится. Ей… Пожалуй, сейчас, тоже.

Вадим пружинисто поднялся с пола и направился к груше.

То, как он работал с этим снарядом – особый вид искусства.

Удар… Ещё один… И снова.

Майя внезапно поймала себя на мысли, что поджимает ноги. Бедра сводит. И там, в трусиках, становится приятно мокро.

Появляется уже знакомое томление… дыхание сбивается…

Майя снова посмотрела на Вадима. Тот как раз повернулся в её сторону и подмигнул.

Чем она руководствовалась – Майя не знала. И не хотела разбираться.

Видя, как муж снова поворачивается в сторону, взялась за край футболки и потянула её кверху.

Заметит? Или…

Заметил.

Майя как раз сняла футболку полностью и теперь немного растерянно теребила её в руках. Вроде бы и решилась, и между тем всё ещё присутствовал страх. Эти недели полностью доминировал Вадим. Задавал темп, место. Она принимала и наслаждалась.

Вадим чуть склонил голову набок и приподнял брови.

Майя, одной рукой удерживая футболку, второй приспустила лямку лифчика.

Вот так… Давай, Вадим, смотри… Она обнажается для тебя…

Дыхание снова сбилось. Девушка очень надеялась, что выглядит уверенной. Ей хотелось такой быть. Знать себе цену, понимать, как её обнаженность действует на мужчин.

Нет. На одного! Ни перед кем другим обнажаться она не собиралась.

И не допустит, чтобы Вадим смотрел на другую.

Она запомнила его слова. Они произвели на неё впечатление. Но девочки такие девочки… Им вечно чего-то не хватает.

Вадим повел головой, после чего методично начал снимать боксерские перчатки.

При этом он молчал. Молчала и Майя.

Лямка полностью съехала с плеча, сам лифчик продолжил держаться на высокой груди. Майя тяжело дышала, словно это не Вадим дубасил по груше, а она.

Мужчина кинул перчатки прямо на пол и двинулся в её сторону.

Майя спустила и вторую лямку.

Спортивный зал был небольшим по сравнению с другими комнатами. Вадим уже обмолвился, что неплохо бы расширить его, и этим он, скорее всего, займется, когда малыш немного подрастет. Закончить бы ремонт до рождения. Майя поддержала его, потому что заметила, что ремонт тормознулся. Скорее всего, это как-то было связано с ней. Вадим давал ей адаптироваться?

Майе нравилось, как он на неё идет.

Лениво. Почти никуда не торопясь.

Шаг за шагом сокращая расстояние между ними.

У Майи от предвкушения побежали мурашки между лопатками.

Но почему-то она сделала шаг назад.

Вадим снова демонстративно приподнял брови:

– Кто-то решил поиграть?

Майя старательно пыталась подавить улыбку. Какие игры? Она до них ещё не доросла. Только-только научилась преодолевать смущение и робость, а тут игры! Нет, может быть, потом… не сейчас…

– Или стало жарко? Внезапно.

– Вот-вот, – Майя подхватила заданный тон. – Именно. Жарковато. Сил никаких нет.

– Прямо никаких?

– Никаких.

Она не заметила, как уперлась в стену. И вышла из спортзала. Теперь Майя стояла в коридоре с бешено колотящимся сердцем и со спущенным бюстгальтером.

Вадим оставшееся расстояние преодолел за несколько шагов. Майя никуда больше убегать не собиралась. По мере общения с Вадимом ей всё больше нравилась их разница в росте и комплекции. Она такая миниатюрная, худенькая. И Вадим сильный, крепкий. Особенно его плечи. Это нечто. Она фанатела по ним. Стоило увидеть мужа в футболке или майке, как сразу же возникала потребность потрогать их. Майя пока стеснялась.

Ничего…

Вадим навис над ней, смотря прямо в глаза. Майя не отвела взгляда.

Не разрывая контакта, Вадим забрал у неё футболку, повесил себе на плечо. А потом так же, почти что лениво сначала поймал одну её руку, завел над головой. Потом и вторую. Он перехватил их за кисти, легко фиксируя.

– Значит, жарко?

Теперь Майе на самом деле было жарко. Адреналин хлестал в крови, в ускоренном темпе разгоняя её по венам. Близость мужа кружила голову, лишая воли и делая ноги слабыми. А ещё рождала нечто невероятно томное, едва ли не жгучее. Желание, которое теперь не пугало, не тревожило. Напротив, было сладким, дурманящим. Оно снова и снова толкало её в объятия Майи.

Ей нравилось легкое доминирование Вадима. Ненавязчивое, но проскальзывающее в каждой их встрече. Сейчас Майя его спровоцировала, а по итогу инициатива снова оказалась у него.

Майя не отводила взгляда. Страсть, что плескалась в глазах Вадима, завораживала. Он сдерживался, она это чувствовала. Всегда сдерживался.

– Очень, – выдохнула она.

Вадим прищурился, а потом склонил голову. Майя приготовилась к поцелую, но его не последовало. Мужчина провел губами в нескольких сантиметрах от губ Маий и прошептал на ухо:

– Я весь мокрый и потный. Пошли в ванную.

Какая ванная, Багов?

Если бы Майе кто-то сказал, что придет день, когда ей будет «невтерпеж», когда ей надо будет «здесь и сейчас», она бы даже смеяться не стала. Даже не прореагировала бы. Где она и где секс? Вы о чем, господа хорошие?

А вот случилось то самое «здесь и сейчас».

Майя медленно покачала головой.

– Или здесь или… я пойду на веранду читать книгу.

– Без футболки? – хмыкнул Вадим.

– Без.

– Хм…

– Кто меня увидит? – как можно беспечнее сказала она и потянула руки вниз. Мол, отпусти, муж.

Муж и отпустил.

Майя, не растерявшись, всё ещё помня о стихийном желании в глазах мужа, проскользнула под рукой Вадима и, наигранно демонстративно виляя бедрами, направилась по коридору в сторону кухни, а там и веранды.

Она успела сделать три шага.

Её поймали.

Майя ахнула и тотчас оказалась прижатой к стене. Но уже лицом. Аккуратно и между тем настойчиво.

– Значит, здесь, да, ведьмочка моя? – хриплый голос обжигал и распалял ещё сильнее. Майя довольно улыбнулась, пряча улыбку.

Он не сдержался. Сорвался за ней. И теперь его возбуждение упирается ей в попку. Майя призывно завертела попкой, прогнувшись в пояснице.

– Значит, получишь.

Его угроза была шуточной.

А вот ласка через короткие шорты – существенной.

Майя пискнула и сразу же застонала, когда почувствовала руку мужа в трусиках. Там всё было мокро, и палец Вадима с легкостью скользнул между складочек.

– Снимай шорты, иначе порву к херам.

Кажется, она вывела его на новые эмоции. Он ругался…

И это возбуждало ещё сильнее.

Майя послушно выполнила, что он хотел. Короткие ласки, точно Вадим уже на грани… Его руки, жадно высвобождающие её грудь, ласкающие бедра, пробующие, насколько она увлажнена для него.

– Упрись руками… Вот так…

Его поцелуи, едва ли не укусы, оставляющие розовый след на коже Майи… Она наслаждалась каждым прикосновением, каждой лаской, переступая с ноги на ногу от нетерпения. То, что Вадим находился за её спиной, усиливало ощущение его доминирования, и от этого кружилась голова.

Он прижался к ней. Плотно, давая почувствовать себя. Его пальцы подготавливали, растягивая, срывая с губ Майи один стон за вторым. И когда ей уже начало казаться, что Вадим никогда её не возьмет, не проникнет внутрь, не заполнит её, он вошел.

Вошёл сразу на всю длину, заставив Майю встать на носочки, потянуться кверху, чтобы её сразу же потянули назад, насаживая и одновременно вбиваясь. Одной рукой Вадим удерживал её за талию, второй сжал подбородок, властно поворачивая лицо Майи к себе и находя губы, чтобы и на них оставить отпечаток.

Майя, немного дезориентированная таким оглушающим напором, испугалась. Как-то… слишком. Всего. Она постаралась расслабиться, отпустить себя. Она сама хотела! Да…

Язык мужа ворвался в рот, и, видимо, поцелуй отвлек мужчину, толчки на несколько секунд прекратились, дав возможность Майи привыкнуть. Она снова расслабилась, подавшись назад.

Вот так… Да.

И снова да…

Вадим двигался яростно, жестко, вбиваясь в неё полностью. Она слышала их шлепки, влажные, громкие. Чувствовала, как её распирает изнутри, появляется приятная тяжесть внизу живота. Груди стали настолько чувствительными, что при каждом толчке, колыхании, отдавались легкой приятной болью. Соски напряглись.

Майя обнимала Вадима, как могла. Одной рукой держалась, второй вцеплялась ему в волосы, в плечи. От переизбытка эмоций царапала бедро, запуская ноготки в кожу, не замечая, как царапает.

Ещё… ещё…

Когда внутри уже всё закручивалось, она услышала яростное:

– Давай…

Они кончили одновременно. А потом стояли, пытаясь отдышаться.

– У меня сейчас потечет по ногам, – стыдясь, прошептала Майя, прислоняясь лбом к стене. Ноги по-прежнему отказывались держать её полноценно.

Негромкий смех мужа подкинул поленьев в огонь её смущения.

– Ты невероятная, Майя.

В душ они всё же попали. По отдельности. Майя сполоснулась первой под лейкой. Очень быстро и частично. Волосы она мыла с утра, не хотелось, чтобы влажность осела на них.

Когда обтиралась полотенцем, Вадим заканчивал мыться.

– Майя, геля нет. Не подашь?

– Конечно.

Майя как раз успела надеть чистое белье. Мыльные принадлежности хранились в напольном белом шкафу.

Она сделала по направлению к шкафу два шага, когда резкая боль скрутила её.

– Ай… – не удалось сдержать вскрика. Она согнулась, схватившись рукой за живот.

– Майя?

Непонятно каким образом Вадим расслышал её вскрик. Или у мужчины сработала интуиция. Он отодвинул створку душевой и, увидев полусогнутую, замершую посреди просторной ванной Майю, выругался.

– Майя! Тебе плохо?

Майя хотела ответить, но боль усиливалась, и девушка согнулась ещё сильнее, выставив вторую руку вперед в поисках опоры. Что такое… Боль была опоясывающей, отдающей в желудок и куда-то в спину.

– Сейчас… Черт!

Вадим действовал быстро. Выскочил из душевой, схватил полотенце, обмотал им себя и оказался рядом с Майей.

– Где болит? Что? – он говорил и действовал одновременно. – Ну-ка, иди ко мне.

Попытался её подхватить на руки, но Майя уперлась рукой ему в плечо, отталкивая.

– Мы упадем… плитка мокрая…

– Тогда просто держись за меня! Это… ребенок? Да?

Боль начала отступать так же неожиданно, как и обрушалась на девушку. Возможность полноценно дышать возвращалась постепенно.

– Всё нормально, это…

– Ну-ка пойдем.

Её ответ никак не удовлетворил Вадима, и он аккуратно направил её к выходу из ванной. С мужчины продолжала течь вода, оставляя мокрые разводы. Сначала Майе его забота пришлась по душе. Даже его испуг. Глупое, конечно, восприятие, но когда только-только открываешь все грани общения с любимым человеком, тебе всегда мало его эмоций. Хочется ещё и ещё. Постоянно. Становишься невообразимой жадиной.

И сейчас Майе его тревога – в голосе, на лице – понравилась. Что-то эгоистическое всколыхнулось в душе. Даже мелькнула мысль: а не продолжить ли казаться чуточку больной. Но вовремя очнулась, отогнав глупую идею. Манипулировать собственным здоровьем, при этом наслаждаясь испугом другого человека, бесчестно или, по крайней мере, бесчестно к партнеру.

Они вышли из ванной, и уже тогда Вадим подхватил Майю на руки.

– Вадим, пусти… – она слабо воспротивилась, обнимая его за шею, чтобы мужу было удобнее.

Решительно направился к кровати, осторожно положил жену на покрывало и, не глядя больше на Майю, потянулся за телефоном, что кинул на прикроватную тумбочку.

Майя села, нахмурившись.

– Ты кому хочешь позвонить?

Мужчина, казалось, её не слышал.

Закаменелые плечи…

Тремор рук…

Господи!

– Вадим!

– Тебе надо в больницу.

Максимально расторопно, но всё же стараясь не делать резких движений, Майя встала на колени и потянулась к мужчине. У него на самом деле дрожали руки, он разблокировал экран, но никак не мог попасть на цифры.

Вот тут уже пришла её очередь пугаться. Тело обдало холодной волной, или после душа обычный воздух в комнате казался более прохладным?

– Не надо мне в больницу, – прошипела она, потянулась и попыталась взять телефон из мужских рук. – Вадим, ты меня слышишь? Вадим!

Наконец, ей удалось до него достучаться.

Он обернулся и посмотрел на Майю, а у той душа ушла в пятки.

На мужчину было больно смотреть. Майя настолько привыкла видеть его сдержанным, сосредоточенным, непробиваемым в обычной жизни, что сейчас растерялась.

Ему было больно. В глазах застыла тревога, смешанная ещё с чем-то.

С беспомощностью.

Отматывая назад, Майя попыталась понять, что его могло настолько дезориентировать.

Получается, он подумал, что она теряет ребенка?!

– Майя, надо вызвать скорую. Врача.

– Зачем?

Она подалась вперед, обнимая мужа сбоку. Он сидел таким образом, что ни со спины, ни спереди к нему подобраться нельзя.

– У тебя тонус матки.

– С какого перепугу? Вадим, это просто…

Он ей не дал договорить, резко повернувшись. Выражение лица изменилось, теперь на нем проступила зарождающаяся злость. Майя по инерции разжала руки и подалась назад.

– С какого перепугу?! – он повысил голос. – Ты сейчас серьезно? Майя, у тебя может открыться кровотечение! Может случиться выкидыш! А ты так спокойно на это реагируешь! Ничего… Это по-твоему нормально?

Майя никак не ожидала, что он вспыхнет. Это первое. Второе, и самое главное и обидное, что его агрессия оказалась направленной на неё.

– Не кричи на меня, – сказала она не без усилия, намеренная сгладить ситуацию, добавила: – Пожалуйста.

– Не кричать? Или тебе всё равно на собственного ребенка? Ты так спокойна, что я просто охреневаю!

Если до его последнего заявления Майя ещё как-то пыталась реагировать нормально, то, услышав брань, опешила. У неё даже рот приоткрылся от удивления.

Что она там думала минуту назад? Что ей понравилась реакция Вадима? Ответная не заставила себя долго ждать.

Майя в недоумении качнула головой. Да, вот тебе и прекрасное окончание вечера! Разговаривать в подобном тоне она не собиралась. Ругань и разбор полетов – это не для неё.

Она отвернулась и хотела встать с кровати, в одном белье ещё рано оставаться, но мужская рука не позволила – Вадим перехватил её за кисть.

– Майя, подожди…

– Вадим, отпусти, – не заметила, как голос дрогнул.

Обида драла горло, и выказывать свою слабость перед мужчиной девушка не намеревалась.

Смотреть на него она тоже не могла.

Вернее – не хотела. Разочарование ядовитой змеюкой заползло на грудь.

– Тебе нельзя вставать. Давай ты сейчас успокоишься, полежишь немного и…

– А, может, это тебе стоит успокоиться? – она всё же не удержалась и обернулась, яростно сверкая глазами. – Со мной как раз уже всё в порядке. Это обычная колика, Багов. У тебя, возможно, никогда такого не бывает, а мой организм нет-нет да подобное подкидывает! Мы ели на ужин грибы! Кишечник запросто может отреагировать неправильно. И я не сказала, что у меня тянет низ живота! У меня нет кровотечения, и я до последних минут не была расстроена, чтобы как-то моё состояние могло повлиять на беременность. И ещё… – она вырвала свою руку из его пальцев. Вернее, он разжал. – Мне никогда не было и не будет безразлична судьба ребенка! Моего… нашего ребенка! И если ты так думаешь… Если ты допускаешь подобные мысли, а ты, Вадим, допускаешь, мне очень жаль. Прежде всего, себя. Потому что… Ай, да какая разница! Всё! – она вскинула руки кверху. – Не хочу больше говорить об этом! И ты мне больше, пожалуйста, ничего не говори!

Майя встала с кровати и направилась к шкафу, уговаривая себя ни в коем случае не плакать и не расстраиваться дальше.

В семьях ругаются. Такое случается. Это жизнь. Быт. Или что там ещё.

Просто она оказалась неготовой.

Майя распахнула шкаф и невидящим взглядом посмотрела на его содержимое. Потом достала теплые пижамные штаны – никаких кружевных сорочек – и просторную футболку. Вот так-то, Вадим Рустамович.

Рьяно надела штаны, потом натянула футболку. Так-то лучше. В одежде она почувствовала себя более защищенной.

Пыл от ссоры не прошел. Тут два варианта: или уходить с глаз долой, или продолжить разговаривать.

Майя повернулась, ещё не зная, какой выбрать.

Вадим продолжил сидеть на кровати, наблюдая за ней, оперевшись локтями на колени и соединив пальцы в замок. Ей не понравилось, как выглядит мужчина. Она тоже на него наехала в ответ, и можно было предположить, что он рассердится.

Нет.

Он выглядел… виноватым?

У Майи засосало под ложечкой. Девушка затопталась на месте. Как и не было раздражения и вспышки гнева.

Вадим посмотрел на Майю, а потом перевел взгляд на свои руки. Обычно расправленные плечи мужчины сейчас немного ссутулились, что тоже отразилось на Майе. Что-то не так…

– Это я виноват. Прости меня, девочка. Мне не надо было идти на поводу у тебя.

Так как он замолчал, не закончив смысловой оборот, Майя осторожно поинтересовалась:

– Ты сейчас о чем?

– Пусть ты и говоришь, что у тебя заболел верх живота, я настоятельно тебя прошу прислушаться к собственным ощущениям сегодняшним вечером и ночью. Если будет что-то… – Вадим шумно сглотнул, словно у него ком в горле встал, и он никак его не мог проглотить. – Если будет что-то, выходящее за рамки твоего обычного самочувствия, я прошу отнестись к этому серьезно и сообщить мне. Мы съездим в больницу. Майя, я ещё раз прошу прощения. Я виноват. Что вспылил. И что был не сдержан в сексе. Подобное больше не повторится.

Майя окончательно растерялась.

– Хорошо… Я понаблюдаю за собой.

Он извинился, что ей ещё надо?

Может быть, тепла?

Чтобы подошел, обнял? Чтобы не сидел на кровати? Чтобы… не выглядел таким взволнованным? Она посмотрела на его пальцы. Они нет-нет, но подрагивали.

– Спасибо.

Вадим встал и вышел из спальни. В одном банном полотенце.

Глава 19

Ночью Майя спала плохо.

И не из-за того, что у неё что-то болело.

Когда окончательно схлынула обида, она попыталась проанализировать, что произошло. Вадим увидел её полусогнутой и решил, что у неё угроза выкидыша? Так получается? Или что?

Весь оставшийся вечер они общались очень сдержанно. Она постоянно ловила на себе пристальные взгляды Вадима. Он смотрел на её живот. Снова и снова. Вроде бы ничего критичного нет, но почему Майе под конец начало казаться, что за всеми этими взглядами кроется нечто большее? То, о чем она никак не может сообразить?

Спать Майя тоже пошла одна.

– Поработаю, – сдержанно проинформировали её.

Майя ничего не сказала.

Ну и не надо! Она большая девочка, уснет и без Вадима.

Наверное…

Первые полчаса честно лежала с закрытыми глазами. Потом перевернулась сначала на один бок, потом на второй. На живот – никак нельзя. Следующим этапом была территория Вадима, то есть сторона, на которой он спал. Она обняла его подушку.

Та пахла им… Восхитительный терпкий запах.

Уже родной.

Она лежала на его стороне до тех пор, пока не услышала шаги. Майя быстро перелезла на свою сторону, не забыв посмотреть на электронный циферблат часов, что висели на боковой от кровати стене. 11:25.

Она притворилась спящей. Вадим вошёл в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Стараясь не шуметь, прошел к кровати, разделся, положил одежду на кресло и лишь потом лёг.

Не притянув её к себе. Майя притихла. Неужели не обнимет? Не прижмет к себе?

Что между ними произошло?

Минута переходила во вторую. И когда Майя уже готова была сама перебраться к нему на грудь, он перекатился, вытянул руку. Майя без лишних слов чуть приподнялась, а потом легла на предложенную кисть.

Хорошо…

Они лежали на боку. Вадим согревал и успокаивал её дыханием. Он рядом. Всё нормализуется. У каждой пары случаются недоразумения, это нормально.

Майя убеждала себя снова и снова, предпочитая не думать о взглядах Вадима.

Проснулась, оттого что замерзла. Плечо оголилось. В полудреме натянула одеяло обратно и уже хотела прижаться попкой к Вадиму, а… никого рядом не оказалось. Сон сняло, как рукой. Майя повернула голову, чтобы удостовериться, что происходящее никак не связано со сновидениями. Половина Вадима пустовала.

Девушка провела рукой по лицу и села. Она ничего не понимала. Может, он вышел в туалет, и зря у неё сердце закатывается? Это такое настроение. Ощущение недоговоренности, какой-то бреши между ними осталось, вот и воспринимается всё иначе. Майя прислушалась.

Не было никого в туалете.

Посидев некоторое время на кровати, она опустила ноги на пол. Прошлепала до шкафа, нашла халат. Подумала и сунула ноги в тапочки. Ей сказали беречься. Не будет она дальше провоцировать и без того сложный день. Выйдя в коридор, сразу же увидела тонкую полоску света на первом этаже.

Значит, Вадим встал среди ночи и ушел.

Почему?

Во рту внезапно появилась неприятная горечь. Майя нерешительно поджала губы, после чего негромко вытянула. Не будет она ходить вокруг да около! Чтобы беременность протекала нормально, ей нельзя нервничать. Поэтому она пойдет и всё разузнает.

Спускалась Майя осторожно. Ступени ночью – не лучший помощник беременной девушки.

Вадим находился в кабинете. Дверь была открыта, и Майя издалека могла увидеть, чем он занимался.

Её муж сидел в кресле и курил. На столе стояла початая бутылка с коньяком и стакан. Майя растерялась. Не привыкла видеть мужа курящим. При ней он никогда не курил. Она иногда подмечала от него запах никотина, но думала, что это передается от других курильщиков.

И спиртное в третьем часу ночи не несет позитивную информацию о происходящем.

– Привет, – Майя решила обозначить себя.

Вадим развернул кресло в пол-оборота и смотрел в окно. Майя смутно видела его профиль. Основной свет в кабинете Багов не включал, горели лишь несколько потолочных светильников.

Услышав ее голос, Вадим сразу же развернулся и поднялся.

Полуобнаженный, в одним штанах…

– Ты что не спишь?

– А ты?

Ответил он не сразу.

– Не спится.

– Вот и мне. Можно?

– Конечно.

Выглядел Вадим не ахти. Круги под глазами и глубокую складку на переносице Майя рассмотрела, когда подошла ближе. Всё-таки правильно она сделала, что тапочки надела. Вадим осмотрел её всю. Она не сомневалась, что и халат он отметил, и пресловутые тапочки.

Майя подошла к столу, Вадим же подошёл к окну. Она встала рядом.

Они оба молчали, глядя на ночной сад. Скоро листва начнет опадать, и наступит зима.

– Я больше не трону тебя.

Майя сначала даже не отреагировала на слова мужа. Ещё окончательно не проснувшись и чувствуя легкую головную боль от недосыпа, ночная реальность воспринималась искаженной.

А потом…

Пришло осознание.

Облизнув пересохшие губы, она попросила:

– Объясни.

Он не может сам…

Один…

Не поговорив с ней.

Не может… Вот так взять и решить.

Один…

Она могла бы собой гордиться, её голос прозвучал ровно.

– Думаю, ты меня поняла, Майя. Сегодня я был неосторожен, когда брал тебя. Крышу сорвало от тебя, потерял бдительность. Ты… Ты действуешь на меня так, что я не могу тебе ни отказать, ни полностью контролировать себя. Поэтому… Надо выбирать. Или секс с тобой, или безопасность ребенка.

Ночной сад красивый.

Очень.

Фонари отбрасывают забавные тени на ещё зеленую листву, и если набегают тучи, то происходит искажение, и тогда тени продолжают свой изысканный ленивый танец на тротуаре.

Да…

Красиво.

– Я всё же надеюсь, что ты сможешь понять меня, – не дождавшись от неё ответа, продолжил Вадим. – Я потерял брата. Потерять ребенка, которого я считаю своим, я не могу.

Майя кивнула.

Казалось бы, ей радоваться надо. Багов говорит, делает признания. Проявляет заботу о ней, о ребенке. Он – мечта любой женщины. Готов терпеть. То, что изменять не будет, Майя больше даже не сомневалась.

Тогда почему горечь во рту усилилась троекратно, и в груди образовывается черная дыра? Бесконечная… Глухая и очень далекая. Невидимые руки взяли её сердце и… кинули. Прямо туда, в эту черную дыру.

Говорят, ночью все воспринимается острее.

Говорят, утро принесет облегчение.

Майя не хотела проверять, так ли это.

– Я тебя услышала, Вадим. Не сиди здесь долго… Скоро утро.

Майя не посмотрела в его сторону. Поправив полы халата на груди, развернулась и вышла.

И лишь у лестницы пошатнулась. Но успела поймать перила.

Всё хорошо, Майя, всё хорошо…

– Дочка, ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо, папа.

Они были идеальной семьей – она и Вадим. При этом оба не сговаривались. Просто вели себя естественно.

Как друзья.

Как два человека, живущих под одной крышей.

Не как любящие друг друга мужчина и женщина.

Но её отцу этого и не надо было.

Однажды как-то папа ей сказал:

– Мужчины, особенно моего возраста, иначе смотрят на отношения. Вам, молодым, что нужно? Чувства, любовь. А для нас что главное? Уверенность. В том, что всегда тебя дома ждут. Что поддержат. Дом – это что? Это крепость. Это единая территория, где каждый член семьи защищен. И он об этом знает. Майя, знаю, ты меня сейчас не поймешь, но я верю, что твой муж даст тебе именно это.

Майя, наблюдая, как отец живо обсуждает с Вадимом его дела, а также делает довольно откровенные намёки о том, чтобы передать часть своего бизнеса ему, поняла, почему папа выдал её за Вадима.

Ребенок от Тима был лишь поводом.

Железобетонным.

Отец восхищался Баговым, хотя, если покопаться в памяти, можно вспомнить, что у них были какие-то недоразумения, и папа кричал, что Багов «щенок», который слишком дерзок. Получается, Наиль Садаров оценил дерзость молодого поколения. Более того, зауважал.

Майя снова не вмешивалась в разговор мужчин. Больше молчала, как в день свадьбы. Пусть мужчины общаются. Она насладится минутами, проведенными в родном доме. Теперь она тут гостья. Даже странно.

Вспомнив про свадьбу и ужин в ресторане, Майя вспомнила и кое-какие свои мысли в отношении отца.

Папа болеет. Теперь она в этом не сомневалась. Бледность, испарина на лбу, которую он старательно убирал салфетками и как-то виновато поглядывал при этом на неё. Майя улыбалась, впиваясь ногтями в ладони. Отец ни за что ей не скажет о своем диагнозе.

Потому что мужчина должен быть опорой и защитой.

– Я люблю тебя, – прошептала Майя, когда пришла пора уходить, и отец обнял её.

– Береги себя.

– И ты тоже. Пап… – она сжала его руки сильнее и заглянула в любимые глаза. – Пожалуйста, береги.

Он притянул её к себе и поцеловал в лоб.

– Вадим, забирай жену.

Вадим обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал в висок. Майя спокойно отреагировала на его прикосновения. А как же иначе? У них теперь дружба и брато-сестринская любовь. Брат с сестрой могут обниматься, целоваться. Единственный перегиб – общая постель. По какой-то причине, естественно, Майе не озвученной, Вадим продолжал спать в одной кровати с ней. Может, причина лежала на поверхности – ванная и бельевой шкаф. Обычно всё намного проще и прозаичнее, чем хотелось бы думать.

– Как тебе вечер? – поинтересовался Вадим, открывая перед ней пассажирскую дверь.

– Надеюсь, ты будешь не против пригласить папу на ответный ужин?

– Нет, конечно, – Вадим немного криво улыбнулся, один угол его рта пополз кверху. – Можем пригласить его и с подругой.

– О, да, про подругу я в курсе. Правда, папа думает, что я не знаю. Но теперь-то я девочка взрослая, замужняя, можно и с подругой познакомить.

Да, замужняя. Такая замужняя, что выть хочется и на стенку лезть.

Вадим прикрыл за Майей дверь, обошёл машину и сел за руль. Всё такой же красивый и притягательный. Майя сама не могла объяснить, что с ней происходит. Почему она смирилась. Нет, не смирилась. Это неправильное слово.

Она приняла выбор Вадима.

Больно?

Ну и что.

Одиноко?

Скоро не будет.

Хочет Вадима? Воет по ночам, глядя на его лицо?

Пройдет.

Житейской мудрости её учил не только папа. Пока была жива мама, она часто говорила, что женщина должна быть гордой. Нельзя унижаться, нельзя навязываться. Первый раз оплошает, второй – и всё. Дальше, как по накатанной. Мужчина сначала снисходительно будет относиться к подобному, будет думать, что женщина по своей природе слаба, что ей свойственно быть чуть-чуть ниже. А потом… Нет, не сразу, через год, через два уйдет любовь. И уважение тоже.

Майя снова и снова думала о словах мамы.

Она уже дала Вадиму всё, что могла. Показала, как могла.

Он сделал выбор.

Один…

Не посоветовался, не поговорил.

И осознание того, что она для него всего лишь девушка, вынашивающая ребенка, било наотмашь.

Она признавала, что он переживает за ребенка.

Она помнила, как у него дрожали руки…

Всё понимала. Всё…

Только почему душа кровоточит, и с каждым днем ей сложнее и сложнее?

Дышать тяжело.

В его сторону смотреть тяжело.

А спать в одной кровати…

Майя поджала губы. Ничего… Она молодая, здоровая. Скоро родит. Ей будет кого любить.

Они приехали в дом. Вадим загнал машину в гараж. Майя прошла к двери, открыла и прошла на кухню. Налила воды, попила.

Что дальше?

Ни одной мысли.

– Ты как, Майя?

Она до сих пор не привыкла, что муж ходит тихо. Сколько ни пыталась.

– Нормально.

– Устала?

Она пожала плечами.

– Пока не пойму.

– Ты молчалива сегодня.

– Настроение такое.

– Может, фильм посмотрим?

Майя вспомнила, как они проводили вечера ещё несколько дней назад. В основном фильм выбирал Вадим, она не пристрастна. Могла посмотреть и комедию, и боевик. Даже к фильмам ужасов относилась нормально. Ей главное то, что муж был рядом. Они устраивались на диване, Майя предварительно накрывала поднос с нарезками, ставила чай или сок, чтобы если им чем-то захотелось перекусить, не надо было идти на кухню.

А потом начиналось волшебство. Майя устраивалась на плече мужа и наслаждалась его близостью. Вадим прижимал её к себе, иногда ненавязчиво перебирая волосы.

Иногда Майя даже засыпала, настолько ей было хорошо и уютно в руках Вадима. В большинстве своем всё заканчивалось сексом. Нежным, страстным и томительно-долгим.

Сегодня как будет? Будут сидеть по разные стороны дивана?

Нет уж, извольте.

– Вадим, я поднимусь наверх. Почитаю лекции.

Она видела, что ответ не понравился мужу. Он поджал губы, плечи напряглись.

Майя не хотела с ним ни воевать, ни доказывать что-либо. Они – семья. Вот такая… Семьи же разные. Счастливые и не очень. Те, где нет любви, но есть дружба между супругами. Дружба – это тоже очень хорошо.

Наверное…

Она поднялась в спальню и прикрыла за собой дверь. Ком стоял в горле. Майя прижалась к двери спиной и подняла голову кверху. Она же не будет плакать? Не будет. Ей нельзя. Ни волноваться, ни плакать. Вадим не должен видеть её красных глаз.

Она больше не хотела его пугать. Никогда.

Вздохнув, Майя ещё некоторое время постояла у двери, потом прошла в ванную и смыла неброский макияж. Она открыла ноутбук, но ничего не видела. Ни одной строчки.

Ей не нравилось своё состояние. Надо приходить в себя. Сколько можно?

Она не заметила, как уснула. В полудреме слышала, как в комнату вошёл Вадим. Как лег рядом.

И не стала противиться, когда муж притянул её к себе.

Она соскучилась… Очень. По его теплу, по сильному телу. По ласкам, которых теперь не будет. Майя вздохнула во сне и накрыла его ладонь своею. Пусть хотя бы во сне они будут вместе…

Он снова её целовал. Жарко. Страстно. Проводил губами по её выгнутой шее. Оставляя приятное послевкусие. Разжигая в трусиках почти уже потухший огонь. Грудь приятно набухла, а в сосках появилось не менее приятное жжение.

Ох…

Майя открыла глаза, потянулась к Вадиму и… натолкнулась на пустоту.

Да что ж такое!

Она застонала и перевернулась на другой бок. 5:45 показывали часы. Вадим, скорее всего, на пробежке. А ей что делать? Она дотронулась рукой до живота, задрала сорочку, что сбилась на бедрах и скользнула в трусики.

Между ног было мокро. От возбуждения, от неудовлетворенного желания.

Майя разозлилась и несколько раз ударила кулаком по подушке.

Глава 20

Майя позвонила Вадиму после занятий.

– Слушаю, Майя.

Ей иногда начинало казаться, сколько бы времени они ни прожили вместе под одной крышей, она не привыкнет к голосу Вадима. Хрипловатый, красивый. Очень мужественный.

– Вадим, мы с девочками с потока посидим немного в кафе. Я задержусь.

Ответил он не сразу.

Даже странно.

Майя стояла на крыльце. Она отошла от девчонок, что громко щебетали и мешали разговаривать.

– Конечно, – голос Вадима немного изменился, или ей показались недовольные нотки? – Как закончите, сбрось мне сообщение или позвони. Я за тобой приеду.

– Зачем? – вопрос сорвался с губ самопроизвольно.

Досада от тона Вадима всё же появилась.

– Майя, ты же сегодня без машины.

– Ой, точно, я и забыла. Тогда да, позвоню.

У неё с утра немного побаливала голова, Вадим настаивал, чтобы Майя осталась дома. Но надо было появиться в универе, сегодня лекция, которую пропустить она не могла. Поэтому Вадим её завез. Домой она планировала добираться на такси или позвонить папе, чтобы он прислал за ней машину.

Может, так и стоило поступить. Зачем она позвонила Вадиму? Всё равно они с девочками допоздна засиживаться не будут, она успела бы вернуться к приезду Вадима. Тот снова стал задерживаться. Раньше девяти не приезжал. Дошло до того, что Майя готовила ужин и ложилась спать.

– Майюшка, ну ты что, идешь?

– Да.

Поспешно засунула телефон в рюкзак и подошла к девочкам.

Через дорогу от универа, во дворах располагалось очень уютное заведение. Не шумное, не большое. Идеальное для посиделок. Студенты облюбовали его и порой даже арендовали полностью, чтобы никого не было лишних.

Так получилось и сегодня. Ни сама Майя, ни её подруги не знали, что у Василия, парня со старшего курса, сегодня какое-то торжество. Девочки хотели уже разворачиваться и уходить, но ребята их тормознули.

– Места всем хватит.

Сначала девочки заняли место у окна, что вполне устраивало Майю. Она заказала себе цветочный чай, хотя очень хотелось лавандового рафа. У неё очень быстро менялся вкус. И то, на что неделю назад не могла смотреть, сегодня уплетала за обе щеки. Невольно поверишь в капризы беременных, когда одновременно хочется и мороженого, и шашлыка.

– Может, салатика?

Девочки, поглядывали на парней и явно были настроены присоединиться к их банкету. Майя такого не планировала. Шумные мероприятия ей никогда не были по душе. Сейчас – подавно.

Она решила посидеть часок, вызвать такси и ехать домой. Дергать Вадима не имело смысла. Пусть работает. Дома им дискомфортно вместе. Должно пройти какое-то время, чтобы их отношения нормализовались. Майе было тяжело перестраиваться.

Но прошёл час, и она никуда не ушла. Более того, как-то незаметно получилось, что столики соединили, и девочки всё-таки расселись рядом с мальчиками.

– Хватит чай гонять, красивая. Давай вино.

Рядом с Майей сидела Аня, её хорошая приятельница. Подругами они не были, но общались тесно по делам универа, помогали друг другу. Аня ещё минут десять назад вышла в туалет, и её явно кто-то задержал. На Анино место сел незнакомый парень – высокий, крепкий. Майя просканировала его внешность, в частности глаза и голос на предмет сильного опьянения. Вроде бы пока ничего подобного не наблюдалось. Ребята пили больше пиво.

Майе пора было уходить.

Скоро компания разгорячится, пойдут не те разговоры и не те предложения.

– Я не пью.

– Да ладно! ЗОЖница?

– Нет, всего лишь будущая мама! – фыркнула Майя, демонстративно скрещивая руки на животе.

Она не скрывала свою беременность. Смысл? От физкультуры её уже освободили, фамилию она сменила. Даже те ухажеры, что подкатывали к ней с потока, отпали сами собой. Замужняя и беременная она не представляла никакого интереса ни для кого.

Для Вадима, кстати, тоже.

Мысль, нечаянно возникшая в голове, зацепилась. Настроение испортилось окончательно.

– Ого, – у незнакомого парня брови приподнялись кверху. – Ты тогда давай… береги себя.

Майя кивнула и уже хотела ответить, как услышала входящий звонок.

Вадим.

Она поставила на него отдельный рингтон.

Пересаживаясь, положила телефон в рюкзак. Мало ли, не хотела его уронить или в суматохе потерять.

– Да, Вадим?

– Ты где?

И почему Майя уже не удивлялась его сдержанному тону.

– В кафе.

– Почему не отвечаешь?

– В смысле?

– Я звонил, – резче, чем того требовал разговор, проговорил Вадим. – Два раза.

– Я не слышала.

– Хорошее же кафе, где музыка долбит по ушам так, что не слышно входящих. Майя, давай, закругляйся. Я буду у тебя через десять… Нет, пять минут. Подъеду к университету.

– Выхожу.

Майя негромко выругалась. Всё у неё не как у людей. Теперь ей точно не показалось – Вадим был недоволен. Она посмотрела на часы. Ровно семь. Получается, он пораньше освободился?

Попрощалась с девочками и с ребятами:

– Всем пока!

Кто-то её услышал, кто-то нет. Аня кивнула, мол, до встречи, и помахала ей на прощанье.

Из кафе Майя выходила с тяжелым сердцем. Вместо того, чтобы отдохнуть за болтовней о ни о чем, получилась какая-то неразбериха. Девушка надеялась отвлечься, отдохнуть, забыться. Постоянное напряжение дома сказывалось.

А ещё… Томление по утрам никуда не делось.

Как и объятия Вадима по ночам. Даже если они засыпали на разных половинах кровати, то во сне воссоединялись, и Майя каждое утро просыпалась в руках Вадима.

И с мокрыми трусиками.

Неудовлетворенность усиливалась.

Всё к одному!

Девушка толкнула дверь кафе и вышла. На крыльце курил парень, что предлагал ей выпить и с которым она так и не познакомилась.

Увидев её, улыбнулся:

– Уходишь?

– Да.

– Это, наверное, за тобой?

«Мерседес» Вадима проезжал мимо, направляясь к университету. Но Вадим заметил её и резко затормозил.

– Да. Муж.

– Давай тогда. Счастливо! – парень потушил сигарету и поднял руку в знак прощания.

Майя отзеркалила его жест и направилась к автомобилю Багова.

Странно… Вадим не вышел её встречать, лишь наклонился через сиденье и открыл дверцу. Майя крепче вцепилась в рюкзак, подошла, распахнула дверцу шире и скользнула на сиденье.

– Привет.

– Привет.

Вадим недобро сверкнул глазами, потом всё же поцеловал её в щеку. Даже не в губы… Майя досадливо мысленно поморщилась. Ну и не надо! Выпрашивать ласки она не будет!

– Вижу, время ты проводила не только с девочками, – Вадим слишком рьяно газанул, резко вывернув руль. Майя даже пристегнуться не успела.

– Ты о чем…

Она кое-как пристегнулась и только тогда посмотрела на мужа.

– Ни о чем.

Майя поставила рюкзак на колени и больше ничего спрашивать и уточнять не стала. Зачем? У Вадима настроение ещё хуже, чем у неё. Напряжение повисло в салоне. Тишина давила. Чтобы как-то разрядить её, Майя включила музыку и откинулась на сиденье.

Не получалось у неё ничего с Вадимом. Вот никак. И что делать, она ума не приложит.

Или…

Если бы Майя пила, она бы решила, что это бред пьяной девушки – настолько шокирующей ей показалась мысль, которая возникла у неё в голове.

Нет-нет…

Не делай этого, Майя…

Нельзя.

Ещё хуже будет.

Но кому? Ей? Вадиму? Куда ещё хуже.

Если она правильно поняла, Вадим остался недовольным тем, что она сидела в кафе не только с девочками. Это первое. Второе – какая вероятность того, что он уехал из салона раньше, потому что она не отвечала на звонки?

Майя осторожно, стараясь действовать незаметно, посмотрела на мужа. Полностью сосредоточен на дороге. Лишь губы упрямо сжаты. Хмурится… Но своё недовольство на ней не выказывает.

Ладно, Багов… Она рискнет. Последний раз. Если нет, значит, нет.

Они не проронили ни слова, пока ехали.

Майя даже не спросила, как у него прошел день.

Зато когда вошли в дом, и Вадим раздраженно кинул ключи на комод, Майя как бы невзначай и едва ли не елейным голоском пропела:

– Вадим, можно тебя кое о чем попросить.

Мужчина остановился, хотя направлялся к барной стойке. Вовремя она его тормознула или надо было дать ему выпить?

– Конечно.

Н-да… Если бы не состояние, граничащее с отчаянием, ни за что в жизни не решилась бы она ни о чем просить мужа, у которого такое суровое выражение лица. Ни намёка на мягкость.

Майя подумала, а не отложить ли… На неопределенный срок. Нет. Самое то.

Улыбнулась, делая вид, что не замечает его состояния.

– А ты можешь сегодня задержаться в кабинете или в гостиной?

Вадим нахмурился, ввинтив в неё недовольный взгляд. Её муж явно злился. И сто процентов у него на языке вертелось очень много, что он ей хотел сказать.

Но молчал.

Почему – они оба знали.

– Могу. А причина?.. Скажешь?

– Конечно, – Майя беззаботно пожала плечами. – Так как ты принял решение, что у нас не будет секса до родов, потом ещё некоторое время после, мне нужна спальня. Я буду мастурбировать. При тебе, извини, не могу. А мне… мне надо. Поэтому и прошу тебя задержаться.

Лицо Вадима застыло. Как и глаза.

За время их пусть и недолгого общения Майе приходилось видеть Вадима злым не раз. Его злость носила разные оттенки. Он темпераментный мужчина. Даже вспыльчивый.

Но сейчас…

Она даже немного испугалась. Сердце – глупое, неугомонное – сделало в груди кульбит. Она играла с огнём.

Или пан, или пропал.

Она не знала, что и как чувствует Вадим, устраивает ли его их сегодняшняя супружеская жизнь. Её – однозначно нет!

– Нехилое заявление, Майя, – негромко, не без яда проговорил он, кривя губы. – Учитывая, что отлично провела время в компании друзей. Кого будешь представлять, мастурбируя?

Майя сделала вид, что не видит второго дна в его словах.

– Тебя. Ты мой единственный мужчина, Тим – не в счет. Поэтому… Мы с тобой договорились, да?

Вадим с такой силой сжал челюсти, что у него желваки заходили на скулах. В глазах вспыхнул предупреждающий огонь.

– Да.

– Спасибо.

Она хотела подойти и чмокнуть его в щеку – вернуть этот долбаный дружеский поцелуй при их встрече, но передумала. Перебор будет.

За ужином почти не общались. Напряжение усилилось. Майю раздирали сомнения: правильно ли она поступает? Или он отгородится от неё ещё сильнее? Стену воздвиг именно он. А она?.. Она хочет её разрушить. Хочет снова быть с ним.

Но… как равная.

И пусть способ довольно эксцентричный.

Вадим её хочет. Сильно. Она каждую ночь чувствует его эрегированный член, упирающийся ей в живот или поясницу. Он мучается сам и мучает её.

Несколько раз созвонившись с врачом, Майя даже пришла на прием. Ей необходимо было знать, что у неё всё хорошо со здоровьем.

Всё хорошо.

И на её вопрос про интимную жизнь, она получила ответ: однозначно, можно.

Поэтому…

Майя загрузила посуду в посудомойку, долго вытирала руки о полотенце. Вадим наблюдал за ней и молчал.

Его лицо оставалось безразличным, мужчина надел маску.

Что ж…

– Я пойду, Вадим.

– Иди.

Ещё бы закурил, выказывая полное безразличие. Майя прошла мимо.

Она поступает правильно… Да-да. И никаких сомнений.

Сомнения с новой силой нахлынули на неё после ванны, когда она смыла весь макияж, ополоснулась и застыла перед шкафом, думая, что выбрать. Не хлопковую же пижаму. И не шелковую сорочку. А что тогда?

Взгляд снова и снова перебирал вещи. И все же цеплялся за сорочку. Ну и пусть! Не может Майя предугадать абсолютно всё. Не факт, что её авантюра вообще удастся.

Сколько времени прошло с тех пор, как она ушла с кухни?

Минут сорок. Может, даже побольше. Достаточно, чтобы Вадим или «закипел», или решил на самом деле поработать?

А она что будет делать? Правда, мастурбировать?

От этой мысли кровь прильнула к щекам. Майя приложила к ним ладони.

Всё будет хорошо… Всё удастся.

Взяв сорочку, она скинула халат и переоделась.

Решила обойтись без трусиков.

Халат предварительно положила на кресло. Мало ли…

Теперь надо лечь на кровать. Майя остановилась у края и грустно улыбнулась.

Докатилась…

Прислушиваться к тому, что происходит в доме, не имело смысла. Вадим никак не обозначает своего присутствия. Если только из дома выйдет, тогда она услышит, как хлопает входная дверь.

Поэтому Майя протяжно выдохнула, словно собралась прыгать в зимнюю прорубь, откинула одеяло и забралась на кровать. Центральный свет предварительно выключила, оставив только ночник и то, развернула его таким образом, чтобы свет падал на стену, а не на неё.

Что дальше?.. Она легла и посмотрела в потолок.

Были ночи, когда Майя трогала себя и исследовала своё тело. Каждая молодая девушка в тот или иной момент проходит через это. Но ни разу Майя не испытывала то, что испытывала, когда её ласкал Вадим.

Майя прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

Вот он касается её бедер…

Вот плавно, никуда не спеша, задирает подол её сорочки…

Другой, правда. Но какая разница?

Майя коснулась руками бедер и точно так же, никуда не спеша, начала перебирать пальчиками, поднимая шелковую ткань.

Девушка не планировала далеко заходить. Не планировала возбуждаться. Она собиралась лишь немного подразнить Вадима, вывести его на эмоции, хотя прекрасно понимала, что он может её переиграть. И даже, скорее всего, переиграет. Он взрослый мужчина, давно научившийся держать свои интимные порывы под контролем. Кстати, что мешает ему точно так же удовлетворять себя рукой?

Стоило подумать про руки Вадима, как пришло ещё одно воспоминание, заставившее Майю слегка приподнять бедра и развести их.

Становилось жарко. Соски давно напряглись, натянув ткань. Майя не удержалась и приспустила одну лямку.

Сжала сосок… Отчего ещё одна теплая волна накрыла девушку, устремившись к бедрам.

Рука Майи добралась и до них. Дотронулась до лобка, до мягких пушистых волосков и ниже. О-о-о… Она оказалась уже мокрой.

Всё-таки, как ни крути, но ей нужен секс.

– Охренеть…

Голос Вадима ворвался в сознание Майи, заставив девушку встрепенуться и дернуться.

Он пришел!

Пришел…

Майя распахнула глаза и увидела стоящего у изножья кровати мужа.

– Не пугайся, – поспешно добавил он, заметив её реакцию.

Майя не знала, ликовать ли, радоваться ли ей, что её план удался. Да, Вадим не удержался и поднялся за ней в комнату. Встал напротив.

Смотрит…

Но как он смотрит!

Вот в чем дело!

Из-за слабого освещения – Майя даже поругала себя, надо было лампу иначе направить! – и из-за того, что Вадим загораживал его спиной, она не могла рассмотреть в мельчайших подробностях выражение глаз мужа.

Видела только прищур и напряженные плечи.

А также поднимающуюся и опускающуюся грудную клетку, словно дыхание распирало её изнутри.

Майя замерла. Сознательно.

Почти демонстративно…

Подразумевается, что она должна удивиться его присутствию. У них же договор.

Который он нарушил…

– Ты… невероятна, Майя.

Теперь она поняла, куда он смотрел. На руку, которой она трогала свои влажные складочки.

У девушки тоже сбилось дыхание, но она не спешила накрываться. Как и соединять колени. Или прикрывать грудь.

Она ничего не говорила.

Ждала.

Лежала с бешено колотящимся сердцем. По всему телу бегали невидимые фантомные искры, что ещё сильнее распаляли Майю. Ей нравилось, что он стоял у изножья. Ещё больше нравилось, что смотрел.

Она и хотела этого…

Но надо играть до конца.

– Вадим… – говорить было трудно, горло саднило от волнения. Она даже немного прокашлялась, чтобы продолжить. – Ты рано… Я…

Он медленно покачал головой и поставил одно колено на кровать. Матрас слегка прогнулся, заставляя Майю сильнее затрепетать от волнения. Она держалась… из последних сил… Облизнула пересохшие губы, жадно впитывая образ Вадима.

Он был хорош в обтягивающей серой футболке и полуспортивных штанах. Мышцы перекатывались под тканью, привлекая внимание. Парфюм с тяжелыми восточными терпкими нотками кружил голову, вызывая у Майи легкую дрожь в коленях. Хорошо, что она лежала… Да, очень хорошо…

– Майя, к черту! Всё к черту, – глухо и с каким-то надрывом в голосе произнес Вадим. Говорил он негромко, словно боялся её спугнуть. – Подыхаю без тебя… Дышать не могу. Вот тут ком стоит и всё, – он провел ребром ладони по горлу.

Сам же продолжал смотреть на ладонь Майи.

На ту самую…

– Вадим, я не…

– Я знаю. Всё знаю, – всё тем же тоном добавил он и дотронулся до её колена.

Майя охнула и прикрыла глаза от наслаждения. Говорить что-либо в ответ не было сил.

– Я до безумия хочу тебя и…

– Вадим, я тоже тебя понимаю, – говорить всё же надо было. Майя так и не открыла глаз. Не могла. – Я услышала тебя… тогда… Скажи… Зачем ты пришел? Сейчас.

Он ответил не сразу. Она слышала его прерывистое дыхание, чувствовала его кожей. Вадим переместился и сейчас находился рядом.

Близко.

– Хочу тебе помочь.

– Да? – она не смогла скрыть горечь, что пришла с его ответом.

Совсем другой ответ ей нужен…

– И как же? Руками я сама прекрасно справляюсь, – и она в подтверждении своих слов, нырнула пальчиком внутрь, сводя ножки, закрывая себя от него.

Послышалось приглушенный то ли стон, то ли рык.

– Ты провоцируешь меня.

– Нет! – яростно бросила она и открыла глаза. После чего сразу же поднялась, не обращая внимания, что одна грудь оголена, а сорочка сбилась на бедрах, почти ничего не скрывая. – Вадим, ты принял решение. Сам. Один. Хотя нас вроде бы как двое. Ты и я. Но меня ты кинул… Вернее, выдворил из круга доверия. Ты возвел между нами стену. Ты дал понять, что ты сам по себе и я сама по себе. Ок! – она даже для убедительности вскинула руки кверху, отчего её грудь призывно колыхнулась. Взгляд мужа сразу же метнулся туда, вниз. Взгляд жадный, голодный. – Ты даже не поинтересовался моим мнением, и я… Ай!

Одно молниеносное движение, и Майя снова оказалась на спине, опрокинутая на кровать. На этот раз Вадимом, который каменной стеной навис над ней.

Вот теперь она могла разглядеть его пылающий взгляд, готовый испепелить её.

– Майя, что ты от меня хочешь? Черт тебя побери, девочка, я с ума схожу, думая, что могу чем-то навредить тебе или ребенку. У меня крышу рвет от этих мыслей!

Лежать спокойно она не могла, попыталась снова подняться, но большая мужская рука опустилась на её грудь.

На ту, что обнажена.

И Майя была уверена, что неслучайно.

Реакция собственного тела пошла незамедлительно. В груди появилось томление, захотелось более откровенных и настойчивых ласк.

– А ты не думай про это! У меня всё хорошо! У ребенка тоже! И только у нас с тобой всё плохо! И… вот это зачем? – она накрыла его руку своей, сжав сильнее и заглядывая ему в глаза.

Весь её гнев мгновенно испарился, когда она увидела в них боль…

Она плескалась на самом дне, Вадим таил её. Конечно, все привыкли видеть его сильным, берущим на себя ответственность. Никто не знал или не хотел знать, что творится у него в душе.

Майю повело. Что-то дрогнуло в душе, и девушка потянулась к Вадиму.

Порывисто. Жадно.

– Прости меня, – зашептала она, прижимаясь к мужчине и сдерживая рыдания, что рвались из груди. – Я такая дура… Я же специально сейчас… Вадим…

Он прижал её ещё сильнее. Его руки ощупывали её плечи, гладили спину, задевая шелковую ткань. И они совсем не успокаивали. Рваные, голодные движения.

– Девочка…

– Вадим…

– Тссс…

На этот раз он снова очень аккуратно положил её на подушку, максимально приблизив своё лицо к её. Их губы почти соприкасались. Она ловила его дыхание, её затрясло, словно в лихорадке. Она тянулась к нему, уже готовая на всё, лишь бы он был рядом и никогда её не отпускал.

Их взгляды встретились. Майя старалась взглядом передать всю нежность, что затапливала её в эти секунды.

– Я был не прав, и ты меня прости, – негромко, едва размыкая немного обветренные губы, сказал Вадим, не отрывая взгляд от её лица. Он осматривал его снова и снова. – Я услышал тебя, Майя.

Она подняла руки и обвила крепкую шею.

– Я так по тебе соскучилась.

– Я знаю, – секундная пауза. – Я люблю тебя. И прошу мне дать второй шанс.

– Нет, – решительно сказала она и поспешно продолжила дальше, чтобы Вадим не надумал себе лишнего. – Не тебе. Нам. Пожалуйста, Вадим, давай дадим нам шанс. Потому что я тоже тебя люблю и…

Договорить ей не дали.

Её целовали. Снова. Так, как она любила. Соединяя нежность и накопленную страсть. Майя с готовностью ответила на поцелуй, выгнувшись в спине, максимально плотно прижимаясь к Вадиму. Тот продолжал контролировать себя, не позволяя собственному весу придавить Майю. Вторая его рука опустилась на ещё больше подросший животик.

Майя наслаждалась каждым прикосновением, каждой минутой. Вдыхала терпкий запах любимого человека, не замечая, как в глазах застыли слезы.

– Я не мог остаться внизу, – пробормотал Вадим, целуя её подбородок, шею и спускаясь всё ниже и ниже. – Представлял, как ты ложишься на кровать. Как трогаешь себя… Майя, я дурак. Идиот, который…

– Не смей так и о себе. Просто… – Майя подалась вперед, заключив лицо мужа в ладони. – Послушай меня, Вадим. Пожалуйста. Я так же переживаю о здоровье малыша, как и ты. И я первая не допущу чего-то… – сглотнула, замявшись, потому что даже сама мысль о прерывании беременности ей воспринималась, как кощунство, – нехорошего. Но я очень прошу тебя: не отгораживайся больше. Никогда. Иначе… Блин, иначе я точно научусь мастурбировать. И! Буду это делать на камеру! А потом присылать тебе на «ватсап», чтобы ты…

Договорить Майя не успела – ее снова прервали мужские губы.

Которые сначала впились в её губы, а потом обласкали каждый участок её тела.

Эпилог

– Ты можешь… – она зажмурила глаза, потому что боль становилась с каждой секундой всё невыносимей, – выйти.

– Нет.

Какое тут выйти…

О чем Майя…

Если он, взрослый мужик, даже будет находиться в полуобморочном состоянии, не сдвинется с места!

Только не в эти минуты!

Когда ей так больно, и когда вот-вот родится их сын.

Майя впилась в его кисть коротко постриженными ноготками, оставляя розовые полумесяцы. Он их заметит потом. Сейчас же его корежило и разрывало изнутри.

Ей больно…

Черт побери, ей так больно!

Это была его инициатива присутствовать на родах.

Когда он озвучил Майе своё желание, она смутилась:

– Вадим… Я даже не знаю. С одной стороны, мне приятно. Не скрою, мне очень страшно. С другой… Я слышала, что большой процент мужчин, присутствующих на партнерских родах, потом испытывали проблему…

Она не договорила, покраснев ещё сильнее.

Его переполняли чувства. Несмотря на то, что они вместе больше полугода, Майя продолжала очаровательно краснеть, когда разговор касался секса. А ему нравилось! Чертовски.

– Проблему с потенцией? Что у них не вставал на жену? – Вадим хохотнул и поймал Майю за талию. – Девочка, ну я же не буду туда заглядывать во время процесса. Я хочу быть рядом.

Сначала она сопротивлялась. Ворчала даже.

Но он видел по глазам, что она хотела.

Ей был страшно, и сейчас, вытирая испарину со лба жены, понимал почему.

Мать вашу, ему бы тоже было страшно, если бы он даже предполагал, через что должен будет пройти. Конечно, результат оправдывал процесс.

Рождение жизни оправдывало всё. Он понимал…

И всё же… всё же…

Его маленькая девочка держалась молодцом. Крепилась, почти не стонала и не ругалась матом, хотя и грозилась.

– Я обзываться буду.

– Обзывайся.

– Я кричать буду.

– Кричи.

– То есть я тебя никак не отговорю?

– Я буду с тобой, Майя. Всегда.

Эти слова почему-то вызвали у жены слезы, она подбежала, обняла его за торс и прижалась крепко-крепко.

– И я с тобой. Вадим, ты больше не один. Понимаешь меня?..

Он понял.

Внезапно.

Роды начались в тот день, о котором сказал врач.

Собрались, приехали в больницу. Врачи были предупреждены о партнерских родах. Вадим всё оплатил заранее. Палату приготовили.

– Вадим Рустамович, не переживайте, всё сделаем, как положено.

Как положено его не устраивало. Надо, чтобы было идеально.

Майя снова застонала и ещё сильнее сжала его руку.

– Появилась головка… Майя, милая, давай… Давай… Вот так, умница… Умница… Даааа… А вот и наш мальчик…

Вадима зашатало.

Он смотрел на кроху и не верил…

– Вадим, – слабый голос жены вернул его к ней.

Он склонился, стараясь не показать собственную слабость.

– Спасибо, родная, – он поцеловал её в лоб.

И долго не отнимал губ.

Потом врачи суетились, а он продолжал держать Майю за руку.

Не мог отпустить.

– Майя, Вадим, поздравляем! Вы стали родителями… Ну-ка, малыш, давай, порадуй маму и папу криком!

Врач положила уже одетого малыша на живот Майи, ребенок жадно хватанул воздух маленьким розовым ротиком и закричал…

Вадим стоял на крыльце и смотрел на небо.

Ночь. Звезды.

Прекрасная погода.

Самый лучший день в году.

Вадим сделал затяжку. Потом ещё одну и ещё.

Всё.

Последняя.

Больше не курит.

Потому что у него в доме теперь живет счастье.

Два счастья…

Его и… снова его.

Невероятно красивое и пока маленькое, чуть крикливое. Но безгранично любимое.